Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву» – читать онлайн по главам
На нашем сайте вы можете прочитать краткую и подробную биографии А. Радищева, статьи о его идеях и философии, анализ «Путешествия из Петербурга в Москву», а также полный текст этого произведения по главам:
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Выезд – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава София – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Тосна – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Любани – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Чудово – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Спасская полесть – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Подберезье – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Новгород – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Бронницы – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Зайцово – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Крестьцы – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Яжелбицы – полный текст
Александр Николаевич Радищев
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Валдаи – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Едрово – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Хотилов – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Вышний Волочок – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Выдропуск – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Торжок – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Медное – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Тверь – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Городня – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Завидово – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Клин – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Пешки – полный текст
«Путешествие из Петербурга в Москву», глава Черная Грязь – полный текст
rushist.com
Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву», Выезд – читать
Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву. Главы 1, 2, 3: Выезд. София. Тосна. Аудиокнига
«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».[1]
«Тилемахида», том II, кн. XVIII. стих 514.
А. М. К.[2]
Любезнейшему другу.
Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьет моему согласно – и ты мой друг.
Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки?
Ужели сия грозная мачеха произвела нас для того, чтоб чувствовали мы бедствия, а блаженство николи? Разум мой вострепетал от сея мысли, и сердце мое далеко ее от себя оттолкнуло. Я человеку нашел утешителя в нем самом.
«Отыми завесу с очей природного чувствования – и блажен буду». Сей глас природы раздавался громко в сложении моем. Воспрянул я от уныния моего, в которое повергли меня чувствительность и сострадание; я ощутил в себе довольно сил, чтобы противиться заблуждению; и – веселие неизреченное! – я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благоденствии себе подобных. Се мысль, побудившая меня начертать, что читать будешь. Но если, говорил я сам себе, я найду кого-либо, кто намерение мое одобрит; кто ради благой цели не опорочит неудачное изображение мысли; кто состраждет со мною над бедствиями собратий своей; кто в шествии моем меня подкрепит, – не сугубый ли плод произойдет от подъятого мною труда?.. Почто, почто мне искать далеко кого-либо? Мой друг! Ты близ моего сердца живешь – и имя твое да озарит сие начало.
ВЫЕЗД [Глава 1]
Отужинав с моими друзьями, я лег в кибитку. Ямщик, по обыкновению своему, поскакал во всю лошадиную мочь, и в несколько минут я был уже за городом. Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего. Расставаться трудно; но блажен тот, кто расстаться может не улыбаяся; любовь или дружба стрегут его, утешение. Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоем, и да исчезнут слезы твои при сем воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая образы радости в зерцалах воображения.
Я лежу в кибитке. Звон почтового колокольчика, наскучив моим ушам, призвал наконец благодетельного Морфея.[3] Горесть разлуки моея, преследуя за мною в смертоподобное мое состояние, представила меня воображению моему уединенна. Я зрел себя в пространной долине, потерявшей от солнечного зноя всю приятность и пестроту зелености; не было тут источника на прохлаждение, не было древесныя сени на умерение зноя. Един, оставлен среди природы пустынник! Вострепетал.
– Несчастный, – возопил я, – где ты? Где девалося все, что тебя прельщало? Где то, что жизнь твою делало тебе приятною? Неужели веселости, тобою вкушенные, были сон и мечта? – По счастью моему случившаяся на дороге рытвина, в которую кибитка моя толкнулась, меня разбудила. Кибитка моя остановилась. Приподнял я голову. Вижу: на пустом месте стоит дом в три жилья.
– Что такое? – спрашивал я у повозчика моего.
– Почтовый двор.
– Да где мы?
– В Софии, – и между тем выпрягал лошадей.
[1] Обло. – тучно; озорно – нагло, пакостливо; лаяй – лающее. Эпиграф – слегка измененный стих поэмы В. К. Тредиаковского «Тилемахида» (1766).
Приводя слова, которыми поэт описывал одного из царей, злоупотреблявших властью, Радищев бросает вызов деспотическому русскому самодержавию.
[2] А. М. К. – инициалы Алексея Михайловича Кутузова, товарища Радищева по Лейпцигскому университету, писателя, масона. Посвящение Кутузову – не только дань дружбы, но и акт полемики.
[3] Морфей – сон (по имени бога сновидений в греческой мифологии).
rushist.com
Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву», Медное – читать
Медное [Глава 19]
Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву. Главы 19, 20: Медное, Тверь. Аудиокнига
«Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла, ой люли, люли, люли, люди…» Хоровод молодых баб и девок; пляшут; подойдем поближе, – говорил я сам себе, развертывая найденные бумаги моего приятеля. Но я читал следующее.
Не мог дойти до хоровода. Уши мои задернулись печалию, и радостный глас нехитростного веселия до сердца моего не проник. О мой друг! Где бы ты ни был, внемли и суди.[1]
Каждую неделю два раза вся Российская империя извещается,[2] что Н. Н. или Б. Б. в несостоянии или не хочет платить того, что занял, или взял, или чего от него требуют. Занятое либо проиграно, проезжено, прожито, проедено, пропито, про… или раздарено, потеряно в огне или воде, или Н. Н. или Б. Б. другими какими-либо случаями вошел в долг или под взыскание. То и другое наравне в ведомостях приемлется.
Публикуется: «Сего… дня полуночи в 10 часов, по определению уездного суда или городового магистрата, продаваться будет с публичного торга отставного капитана Г… недвижимое имение, дом, состоящий в… части, под э… и при нем шесть душ мужеского и женского полу; продажа будет при оном доме.
Желающие могут осмотреть заблаговременно».
На дешевое охотников всегда много. Наступил день и час продажи.
Покупщики съезжаются. В зале, где оная производится, стоят неподвижны на продажу осужденные.
Старик лет в 75, опершись на вязовой дубинке, жаждет угадать, кому судьба его отдаст в руки, кто закроет его глаза. С отцом господина своего он был в Крымском походе, при фельдмаршале Минихе; в Франкфуртскую баталию он раненого своего господина унес на плечах из строю.[3] Возвратясь домой, был дядькою своего молодого барина. Во младенчестве он спас его от утопления, бросаясь за ним в реку, куда сей упал, переезжая на пароме, и с опасностию своей жизни спас его. В юношестве выкупил его из тюрьмы, куда посажен был за долги в бытность свою в гвардии унтер-офицером.
Старуха 80 лет, жена его, была кормилицею матери своего молодого барина; его была нянькою и имела надзирание за домом до самого того часа, как выведена на сие торжище. Во все время службы своея ничего у господ своих не утратила, ничем не покорыстовалась, никогда не лгала, а если иногда им досадила, то разве своим праводушием.
Женщина лет в 40, вдова, кормилица молодого своего барина. И доднесь чувствует она еще к нему некоторую нежность. В жилах его льется ее кровь.
Она ему вторая мать, и ей он более животом своим обязан, нежели своей природной матери. Сия зачала его в веселии, о младенчестве его не радела.
Кормилица и нянька его были воспитанницы.[4] Они с ним расстаются, как с сыном.
Молодица 18 лет, дочь ее и внучка стариков. Зверь лютый, чудовище, изверг! Посмотри на нее, посмотри на румяные ее ланиты, на слезы, лиющиеся из ее прелестных очей. Не ты ли, не возмогши прельщением и обещаниями уловить ее невинности, ни устрашить ее непоколебимости угрозами и казнию, наконец употребил обман, обвенчав ее за спутника твоих мерзостей, и в виде его насладился веселием, которого она делить с тобой гнушалася. Она узнала обман твой. Венчанный с нею не коснулся более ее ложа, и ты, лишен став твоея утехи, употребил насилие. Четыре злодея, исполнители твоея воли, держа руки ее и ноги… но сего не окончаем. На челе ее скорбь, в глазах отчаяние.
Она держит младенца, плачевный плод обмана или насилия, но живой слепок прелюбодейного его отца. Родив его позабыла отцово зверство, и сердце начало чувствовать к нему нежность. Она боится, чтобы не попасть в руки ему подобного.
Младенец… Твой сын, варвар, твоя кровь. Иль думаешь, что где не было обряда церковного, тут нет и обязанности? Иль думаешь, что данное по приказанию твоему благословение наемным извещателем слова божия сочетование их утвердило, иль думаешь, что насильственное венчание во храме божием может назваться союзом? Всесильный мерзит принуждением, он услаждается желаниями сердечными. Они одни непорочны, О! колико между нами прелюбодейств и растления совершается во имя отца радостей и утешителя скорбей, при его свидетелях, недостойных своего сана.
Детина лет в 25, венчанный ее муж, спутник и наперсник[5] своего господина. Зверство и мщение в его глазах. Раскаивается о своих к господину своему угождениях. В кармане его нож, он его схватил крепко; мысль его отгадать нетрудно… Бесплодное рвение. Достанешься другому. Рука господина твоего, носящаяся над главою раба непрестанно, согнет выю твою на всякое угождение. Глад, стужа, зной, казнь, все будет против тебя. Твой разум чужд благородных мыслей. Ты умереть не умеешь. Ты склонишься и будешь раб духом, как и состоянием. А если бы восхотел противиться, умрешь в оковах томною смертию. Судии между вами нет. Не захочет мучитель твой сам тебя наказывать. Он будет твой обвинитель. Отдаст тебя градскому правосудию. – Правосудие! – где обвиняемый не имеет почти власти оправдаться. – Пройдем мимо других несчастных, выведенных на торжище.
Едва ужасоносный молот[6] испустил тупой свой звук и четверо несчастных узнали свою участь, – слезы, рыдание, стон пронзили уши всего собрания. Наитвердейшие были тронуты.
Окаменелые сердца! Почто бесплодное соболезнование? О квакеры![7] Если бы мы имели вашу душу, мы бы сложилися и, купив сих несчастных, даровали бы им свободу. Жив многие лета в объятиях один другого, несчастные сии к поносной продаже восчувствуют тоску разлуки. Но если закон иль, лучше сказать, обычай варварский, ибо в законе того не писано, дозволяет толикое человечеству посмеяние, какое право имеете продавать сего младенца? Он незаконнорожденный. Закон его освобождает. Постойте, я буду доноситель; я избавлю его. Если бы с ним мог спасти и других! О счастие! Почто ты так обидело меня в твоем разделе? Днесь жажду вкусити прелестного твоего взора, впервые ощущать начинаю страсть к богатству. – Сердце мое столь было стеснено, что, выскочив из среды собрания и отдав несчастным последнюю гривну из кошелька, побежал вон. На лестнице встретился мне один чужестранец, мой друг.
– Что тебе сделалось? Ты плачешь?
– Возвратись, – сказал я ему, – не будь свидетелем срамного позорища.
Ты проклинал некогда обычай варварский в продаже черных невольников в отдаленных селениях твоего отечества; возвратись, – повторил я, – не будь свидетелем нашего затмения и да не возвестиши стыда нашего твоим согражданам, беседуя с ними о наших нравах.
– Не могу сему я верить, – сказал мне мой друг, – невозможно, чтобы там, где мыслить и верить дозволяется всякому кто как хочет, столь постыдное существовало обыкновение.
– Не дивись, – сказал я ему, – установление свободы в исповедании обидит одних попов и чернецов, да и те скорее пожелают приобрести себе овцу, нежели овцу во Христово стадо. Но свобода сельских жителей обидит, как то говорят, право собственности. А все те, кто бы мог свободе поборствовать, все великие отчинники,[8] и свободы не от их советов ожидать должно, но от самой тяжести порабощения.
[1] А. М. Кутузов, к которому обращается Радищев, находился с 1789 г. в Берлине. Далее следуют записки, принадлежавшие автору «Проектов в будущем» («Хотилов», «Выдропуск»).
[2] Единственные русские газеты «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости» выходили дважды в неделю.
[3] Имеются в виду поход фельдмаршала Миниха (1683–1767) в Крым (1736) и победа русских при Кунерсдорфе (1759), открывшая путь к Франкфурту-на-Одере в Семилетнюю войну (1756–1763).
[4] Воспитанницы – здесь: воспитательницы.
[5] Наперсник – любимец.
[6] Ужасоносный молот – молоток аукционера.
[7] Квакеры – религиозная секта в Англии и США. Их лозунги: любовь к ближним и самоусовершенствование. Выступали за свободу негров.
[8] Великие отчинники – владельцы громадных имений (отчин, вотчин).
rushist.com
Читать книгу Путешествие из Петербурга в Москву
«Чудище обло, озорно, огромно,
стозевно и лаяй».[1]
«Тилемахида»,том II, кн. XVIII. стих 514.А. М. К.[2]
Любезнейшему другу.
Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьет моему согласно – и ты мой друг.
Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки?
Ужели сия грозная мачеха произвела нас для того, чтоб чувствовали мы бедствия, а блаженство николи? Разум мой вострепетал от сея мысли, и сердце мое далеко ее от себя оттолкнуло. Я человеку нашел утешителя в нем самом.
«Отыми завесу с очей природного чувствования – и блажен буду». Сей глас природы раздавался громко в сложении моем. Воспрянул я от уныния моего, в которое повергли меня чувствительность и сострадание; я ощутил в себе довольно сил, чтобы противиться заблуждению; и – веселие неизреченное! – я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благоденствии себе подобных. Се мысль, побудившая меня начертать, что читать будешь. Но если, говорил я сам себе, я найду кого-либо, кто намерение мое одобрит; кто ради благой цели не опорочит неудачное изображение мысли; кто состраждет со мною над бедствиями собратий своей; кто в шествии моем меня подкрепит, – не сугубый ли плод произойдет от подъятого мною труда?.. Почто, почто мне искать далеко кого-либо? Мой друг! Ты близ моего сердца живешь – и имя твое да озарит сие начало.
ВЫЕЗД
Отужинав с моими друзьями, я лег в кибитку. Ямщик, по обыкновению своему, поскакал во всю лошадиную мочь, и в несколько минут я был уже за городом. Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего. Расставаться трудно; но блажен тот, кто расстаться может не улыбаяся; любовь или дружба стрегут его, утешение. Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоем, и да исчезнут слезы твои при сем воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая образы радости в зерцалах воображения.
Я лежу в кибитке. Звон почтового колокольчика, наскучив моим ушам, призвал наконец благодетельного Морфея.[3] Горесть разлуки моея, преследуя за мною в смертоподобное мое состояние, представила меня воображению моему уединенна. Я зрел себя в пространной долине, потерявшей от солнечного зноя всю приятность и пестроту зелености; не было тут источника на прохлаждение, не было древесныя сени на умерение зноя. Един, оставлен среди природы пустынник! Вострепетал.
– Несчастный, – возопил я, – где ты? Где девалося все, что тебя прельщало? Где то, что жизнь твою делало тебе приятною? Неужели веселости, тобою вкушенные, были сон и мечта? – По счастию моему случившаяся на дороге рытвина, в которую кибитка моя толкнулась, меня разбудила. Кибитка моя остановилась. Приподнял я голову. Вижу: на пустом месте стоит дом в три жилья.
– Что такое? – ~ спрашивал я у повозчика моего.
– Почтовый двор.
– Да где мы?
– В Софии, – и между тем выпрягал лошадей.
СОФИЯ
Повсюду молчание. Погруженный в размышлениях, не приметил я, что кибитка моя давно уже без лошадей стояла. Привезший меня извозчик извлек меня из задумчивости:
– Барин-батюшка, на водку! – Сбор сей хотя не законный, но охотно всякий его платит, дабы не ехать по указу. Двадцать копеек послужили мне в пользу. Кто езжал на почте, тот знает, что подорожная[4] есть сберегательное письмо, без которого всякому кошельку, генеральский, может быть, исключая, будет накладно. Вынув ее из кармана, я шел с нею, как ходят иногда для защиты своей со крестом.
Почтового комиссара нашел я храпящего; легонько взял его за плечо.
– Кого черт давит? Что за манер выезжать из города ночью. Лошадей нет; очень еще рано; взойди, пожалуй, в трактир, выпей чаю или усни. – Сказав сие, г. комиссар отворотился к стене и паки[5] захрапел.
Что делать? Потряс я комиссара опять за плечо.
– Что за пропасть, я уже сказал, что нет лошадей, – и, обернув голову одеялом, г. комиссар от меня отворотился.
«Если лошади все в разгоне, – размышлял я, – то несправедливо, что я мешаю комиссару спать. А если лошади в конюшне…» Я вознамерился узнать, правду ли г. комиссар говорил. Вышел на двор, сыскал конюшню и нашел в оной лошадей до двадцати; хотя, правду сказать, кости у них были видны, но меня бы дотащили до следующего стана. Из конюшни я опять возвратился к комиссару; потряс его гораздо покрепче. Казалося мне, что я к тому имел право, нашед, что комиссар солгал. Он второпях вскочил и, не продрав еще глаз, спрашивал:
– Кто приехал? Не… – Но, опомнившись, увидя меня, сказал мне: – Видно, молодец, ты обык так обходиться с прежними ямщиками. Их бивали палками; но ныне не прежняя пора. – Со гневом г. комиссар лег спать в постелю. Мне его так же хотелось попотчевать, как прежних ямщиков, когда они в обмане приличались,[6] но щедрость моя, давая на водку городскому повозчику, побудила софийских ямщиков запрячь мне поскорее лошадей, и в самое-то время, когда я намерялся сделать преступление на спине комиссарской, зазвенел на дворе колокольчик. Я пребыл добрый гражданин.
Итак, двадцать медных копеек избавили миролюбивого человека от следствия, детей моих от примера невоздержания во гневе, и я узнал, что рассудок есть раб нетерпеливости.
Лошади меня мчат; извозчик мой затянул песню, по обыкновению заунывную.
Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее. Все почти голоса таковых песен суть тону мягкого. На сем музыкальном расположении народного уха умей учреждать бразды правления. В них найдешь образование души нашего народа. Посмотри на русского человека; найдешь его задумчива. Если захочет разогнать скуку или, как то он сам называет, если захочет повеселиться, то идет в кабак. В веселии своем порывист, отважен, сварлив. Если что-либо случится не по нем, то скоро начинает спор или битву. Бурлак, идущий в кабак повеся голову и возвращающийся обагренный кровию от оплеух, многое может решить доселе гадательное в истории, российской.
Извозчик мой поет. Третий был час пополуночи. Как прежде колокольчик, так теперь его песня произвела опять во мне сон. О природа, объяв человека в пелены скорби при рождении его, влача его по строгим хребтам боязни, скуки и печали чрез весь его век, дала ты ему в отраду сон. Уснул, и все скончалось.
Несносно пробуждение несчастному. О, сколь смерть для него приятна. А есть ли она конец скорби? – Отче всеблагий, неужели отвратишь взоры свои от скончевающего бедственное житие свое мужественно? Тебе, источнику всех благ, приносится сия жертва. Ты един даешь крепость, когда естество трепещет, содрогается. Се глас отчий, взывающий к себе свое чадо. Ты жизнь мне дал, тебе ее и возвращаю; на земли она стала уже бесполезна.
TOCHA
Поехавши из Петербурга, я воображал себе, что дорога была наилучшая.
Таковою ее почитали все те, которые ездили по ней вслед государя. Такова она была действительно, но – на малое время. Земля, насыпанная на дороге, сделав ее гладкою в сухое время, дождями разжиженная, произвела великую грязь среди лета и сделала ее непроходимою… Обеспокоен дурною дорогою, я, встав из кибитки, вошел в почтовую избу, в намерении отдохнуть. В избе нашел я проезжающего, который, сидя за обыкновенным длинным крестьянским столом в переднем углу, разбирал бумаги и просил почтового комиссара, чтобы ему поскорее велел дать лошадей. На вопрос мой – кто он был? – узнал я, что то был старого покрою стряпчий, едущий в Петербург с великим множеством изодранных бумаг, которые он тогда разбирал. Я немедля вступил с ним в разговор, и вот моя с ним беседа:
– Милостивый государь! Я, нижайший ваш слуга, быв регистратором при разрядном архиве,[7] имел случаи употребить место мое себе в пользу.
Посильными моими трудами я собрал родословную, на ясных доводах утвержденную, многих родов российских. Я докажу княжеское или благородное их происхождение за несколько сот лет. Я восстановлю не редкого в княжеское достоинство, показав от Владимира Мономаха или от самого Рюрика его происхождение.
– Милостивый государь! – продолжал он, указывая на свои бумаги. – Все великороссийское дворянство долженствовало бы купить мой труд, заплатя за него столько, сколько ни за какой товар не платят. Но с дозволения вашего высокородия, благородия или высокоблагородия, не ведаю, как честь ваша, они не знают, что им нужно. Известно вам, сколько блаженный памяти благоверный царь Федор Алексеевич российское дворянство обидел, уничтожив местничество.[8] Сие строгое законоположение поставило многие честные княжеские и царские роды наравне с новогородским дворянством.[9] Но благоверный же государь император Петр Великий совсем привел их в затмение своею табелью о рангах.[10] Открыл он путь чрез службу военную и гражданскую всем к приобретению дворянского титла и древнее дворянство, так сказать, затоптал в грязь. Ныне всемилостивейше царствующая наша мать утвердила прежние указы высочайшим о дворянстве положением, которое было всех степенных наших востревожило, ибо древние роды поставлены в дворянской книге ниже всех.[11] Но слух носится, что в дополнение вскоре издан будет указ и тем родам, которые дворянское свое происхождение докажут за 200 или 300 лет, приложится титло маркиза или другое знатное, и они пред другими родами будут иметь некоторую отличность. По сей причине, милостивейший государь! труд мой должен весьма быть приятен всему древнему благородному обществу; но всяк имеет своих злодеев.
В Москве завернулся я в компанию молодых господчиков и предложил им мой труд, дабы благосклонностию их возвратить хотя истраченную бумагу и чернилы; но вместо благоприятства попал в посмеяние и, с горя оставив столичный сей град, вдался пути до Питера, где, известно, гораздо больше просвещения.
Сказав сие, поклонился мне об руку и, вытянувшись прямо, стоял передо мною с величайшим благоговением. Я понял его мысль, вынул из кошелька… и, дав ему, советовал, что, приехав в Петербург, он продал бы бумагу свою на вес разносчикам для обвертки; ибо мнимое маркизство скружить может многим голову, и он причиною будет возрождению истребленного в России зла – хвастовства древния породы.
ЛЮБЛИН
Зимою ли я ехал или летом, для вас, думаю, равно. Может быть, и зимою и летом. Нередко то бывает с путешественниками: поедут на санях, а возвращаются на телегах. – Летом. Бревешками вымощенная дорога замучила мои бока; я вылез из кибитки и пошел пешком. Лежа в кибитке, мысли мои обращены были в неизмеримость мира. Отделялся душевно от земли, казалося мне, что удары кибиточные были для меня легче. Но упражнения духовные не всегда нас от телесности отвлекают; и для сохранения боков моих пошел я пешком. В нескольких шагах от дороги увидел я пашущего ниву крестьянина. Время было жаркое. Посмотрел я на часы. Первого сорок минут. Я выехал в субботу.
Сегодня праздник. Пашущий крестьянин принадлежит, конечно, помещику, который оброку с него не берет. Крестьянин пашет с великим тщанием. Нива, конечно, не господская. Соху поворачивает с удивительною легкостию.
– Бог в помощь, – сказал я, подошед к пахарю, который, не останавливаясь, доканчивал зачатую борозду. – Бог в помощь, – повторил я.
– Спасибо, барин, – говорил мне пахарь, отряхая сошник и перенося соху на новую борозду.
– Ты, конечно, раскольник, что пашешь по воскресеньям?
– Нет, барин, я прямым крестом крещусь, – сказал он, показывая мне сложенные три перста. – А бог милостив, с голоду умирать не велит, когда есть силы и семья.
– Разве тебе во всю неделю нет времени работать, что ты и воскресенью не спускаешь, да еще и в самый жар?
– В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину; да под вечером возим вставшее в лесу сено на господский дв
www.bookol.ru
Краткое содержание «Путешествия из Петербурга в Москву» по главам
Александр Радищев — один из самых выдающихся деятелей русской мысли. Написав смелую книгу «Путешествие из Петербурга», краткое содержание которой дается в данной статье, он поставил крест на своей карьере, зато остался честным перед самим собой.
Краткая биография
Александр Николаевич Радищев родился 20 августа (по старому стилю) в 1749 году. Отец его был крупным помещиком, который и воспитал сына в подмосковном имении, в селе Немцово. Маленький Саша получил хорошее домашнее образование, хотя числился в одной из гимназий Москвы.
В тринадцать лет его зачислили в Пажеский корпус, где Радищев учился вплоть до 1766 года. После этого он отправился в Лейпциг, где помимо обучения на юридическом факультете, успевал заниматься литературой, медициной и иностранными языками. После возвращения в Россию, работал в Сенате, потом в штабе Финляндской дивизии. А с 1780 года Радищев работал в таможне.
Помимо деятельности чиновника, он занимается литературой: пишет «Слово о Ломоносове», оду «Вольность» и многое другое. Талантливый писатель был настроен очень негативно по отношению к политике Екатерины Великой. Собственно, эту критику вы и встретите, читая по главам краткое содержание «Путешествие из Петербурга». Итак, приступим.
Задумка «Путешествие из Петербурга в Москву». Реакция на публикацию
В конце девяностых годов XVIII в. было опубликовано главное произведение Радищева — «Путешествие из Петербурга», краткое содержание которого представлено в нашей статье. Ввиду сильной критики существующего на тот момент порядка в стране, произведение почти тут же было запрещено, а сам автор осужден и отправлен в ссылку. Знаменитое высказывание Екатерины Великой о том, что Радищев — это бунтовщик, похуже Пугачева, вошло в историю. Смелого автора изначально приговорили к смертной казни, но позже ее заменили на тюремное заключение, сроком в 10 лет.
О чем эта книга?
Названная книга написана от первого лица и представляет собой путевые заметки. Автор (он же рассказчик) выезжает из Петербурга, размышляя о том, что главная слабость человека — это его нежелание на многие вещи глядеть прямо. Оттого-то, по мнению автора, и все беды. Рассказчик выражает надежду на то, что его книгу прочтут и поймут хотя бы немногие.
Вообще, передавая краткое содержание «Путешествие из Петербурга», нельзя не отметить, что каждая глава произведения — это отрицательная черта человека. Прочитав его до конца, можно увидеть, что автор критиковал не столько государство и строй в нем, сколько самого человека в данном государстве.
Глава «Выезд»
Итак, некий путешественник (имени его нет, но мы понимаем, что ведется рассказ от лица Радищева, к тому же по ходу книги будут отсылки на его биографию) выезжает из Петербурга в Москву. Способ передвижения — кибитка. Рассказчик — средних лет дворянин, имеющий деньги и живущий хорошо (до отъезда он отужинал с друзьями, как говорится в книге).
«Путешествие из Петербурга»: краткое содержание глав «София» и «Тосно»
Иначе эту главу можно назвать «Ленивый комиссар», ибо главное качество, описываемое в ней — лень. В Софии автор проснулся, заснув еще на выезде из Петербурга. Ямщик распрягал лошадей, а писатель вошел в почтовый дом. Из разговора с комиссаром он выясняет, что нет свежих лошадей и помочь пока нечем — придется ждать утра.
На самом деле, комиссару просто лень работать ночью и он врет (лошадей в конюшне более двух десятков). Не добившись помощи от начальника, автор обращается к ямщикам и те, за оплату, запрягают его кибитку свежими лошадьми.
Рассказчик жалуется на дорогу, которую ремонтировали только по случаю проезда по ней Екатерины со свитой. Во все остальное время она просто в ужасном состоянии.
Остановившись на станции Тосно, писатель знакомится с местным чиновником, который пишет книгу, по которой, якобы, все дворяне смогут узнать о старине своего рода. По мнению рассказчика, такая книга — большая глупость, а ее автор — глупый и чванливый человек. Позиция Радищева такова: это мелкое зло — хвастаться своими корнями.
Главы: «Любани» и «Чудово»
Передавая краткое содержание «Любани» («Путешествие из Петербурга»), отметим, что здесь главная мысль — плохое отношение власти к подчиненным.
Автор, чтобы отдохнуть от кибитки, идет пешком и видит мужика, который пашет в поле. Сейчас праздник, и работать в поле — грех. В ответ на вопрос рассказчика, почему крестьянин работает по выходным, тот говорит, что из семи дней шесть он трудится на барина и только день, чтобы кормить семью.
Писателю становится стыдно, ведь он и сам не очень хорошо относится к своему слуге. Это встреча заставила рассказчика переосмыслить свое отношение к простому люду.
А в кратком содержании «Чудово» («Путешествие из Петербурга»), отметим, что основная мысль здесь звучит так: равнодушие — это одно из самых плохих качеств человека.
В городке Чудово, рассказчик встречается с приятелем Ч. Тот рассказывает о морской прогулке и о событиях, случившихся во время ее. Судно налетело на камни и стало тонуть. Павел — один из матросов — поплыл к берегу за помощью, но ему отказали, так как начальник спал и будить его не хотели. Наконец, кто-то на берегу откликнулся и людей на судне спасли. Утром господин Ч. решил навестить начальника и спросить, почему же он остался равнодушен к людской беде, отчего тот спокойно заявил, что в его обязанности не входит спасать людей.
Этот рассказ погрузил автора в тяжелые раздумья.
Главы «Спасская полесть» и «Подберезье»
Следующая глава «Путешествия из Петербурга» — «Спасская полисть», краткое содержание которой мы и расскажем.
Автор проводит ночь на станции, где в одной комнате с ним спит и присяжный заседатель с женой. Между парой происходит диалог, в котором заседатель рассказывает супруге о чиновнике, который очень любит устриц. За это лакомство он может проталкивать своих подчиненных, давать им звания и ордена.
Наутро заседатель просит автора подвезти их немного в своей кибитке и по пути рассказывает, что из-за произвола, творящегося в государственном аппарате, он потерял работу, положение и бежит от полиции.
Дальше рассказчик засыпает и во сне видит себя правителем, у которого все идеально в стране. Но внезапно к нему приходит женщина, которая называет себя Истиной, и снимает с глаз автора-правителя пелену обмана. Он прозревает, видит несчастье народа, воровство чиновников и в ужасе просыпается.
Иначе главу «Подберезье» можно назвать, как «Встреча с семинаристом». Прочитав краткое содержание «Путешествия из Петербурга», думается, многие согласятся с этим.
Рассказчик знакомится с молодым человеком, который только что закончил духовную семинарию. У бывшего семинариста далеко идущие планы — он хочет поехать в Петербург, ведь в столице можно продолжить обучение на высшем уровне. На семинарию же молодой человек жалуется рассказчику, ибо там, по его словам, одна латынь и больше ничему не учат.
При расставании он теряет бумагу, которую потом подбирает автор и узнает, что молодой человек — приверженец мартинизма. Сам писатель осуждает любые мистические течения, будь то мартинизм или масонство.
Глава о Великом Новгороде
В этой главе даются размышления писателя об одной из столиц Древнерусского государства — Новгороде. Автор предается размышлениям о значении города в давние времена, о демократическом обществе в Новгороде и о разгроме его опричниками Ивана Грозного. Кстати, с точки зрения историков, Радищев не прав, когда рассуждал о демократии в Новгороде. Демократии там не существовало, а власть принадлежала богатым.
Автор посещает своего знакомого — купца Карпа. Он жулик и обманывает людей на очень большие деньги. По сути дела, обман никогда не являлся диковинкой для торговой России. Все это вынуждает автора задать очень интересный вопрос: нужно ли право, когда есть сила?
Глава о божественных размышлениях или «Бронницы», глава «Зайцево»
Пока кибитка стояла на станции, автор идет на гору, где когда-то находился храм. Размышляя о Боге и человеке, он приходит к такому выводу: Бог есть, он дал жизнь всему земному, в том числе, и человеку. Но человек должен сам позаботиться о том, чтобы быть счастливым.
Приятель автора, встретившийся в Зайцево, рассказывает о деле, которое разбирал однажды в суде. Оно было посвящено жестокости помещика по отношению к крестьянам. Однажды, устав терпеть барина, крестьяне забили его насмерть и их за это хотели судить. Но случилось неслыханное — судья (товарищ автора) признал невиновность крестьян и постарался сделать все, чтобы их отпустили. Но остальные коллеги-судьи посчитали неправильным такое решение и совместно засудили крестьян. Товарищ рассказчика уволился и уехал.
После расставания с товарищем, рассказчик получает письмо из Петербурга, где его знакомый пишет о свадьбе между дамой шестидесяти двух лет и бароном семидесяти восьми. Брак исключительно на деньгах, все это понимают и делают вид, что так оно и надо.
«Крестьцы»: глава в «Путешествии из Петербурга» Радищева
Краткое содержание главы «Крестьцы» можно выразить в двух словах: «отцы и дети».
Здесь описывается сцена, где седой отец прощается с детьми, которые уезжают начинать свою взрослую жизнь далеко от дома. Он дает детям наставления, сыновья седлают лошадей и уезжают.
Автор размышляет о том, есть ли уважение и любовь между поколениями, или все строится на деньгах и внешнем благополучии.
Глава, где отец хоронит сына
Автор наблюдает похороны, где отец хоронит сына и рвет от горя волосы на себе. Отец винит себя в том, что сын с рождения был болен и умер по его вине.
Рассказчик понимает, о чем идет речь, ибо в молодости сам был болен и принимал лекарство, которое может сказаться в будущем на его детях. Главная причина болезни — разврат, ну а болезни, естественно, имеют венерический характер.
Краткое содержание книги «Путешествие из Петербурга», добралось до главы «Валдаи» (хотя сейчас название звучит, как Валдай). Этот городок славился, как город разврата и падших женщин. Рассказчик в данной главе сравнивает его с большим публичным домом.
Главы: «Едрово», «Хотилов» и «Вышний Волочок»
В кратком содержании главы «Едрово» («Путешествие из Петербурга») можно упомянуть о том, что в ней автор едет мимо деревни, где знакомится с крестьянкой Анной. Та не может выйти замуж, так как не хватает у них с женихом денег на свадьбу. Рассказчик хочет помочь, но влюбленные отказываются. В главе автор размышляет о неравных браках и о том, что девушки из деревни красивее, чем светские дамы.
В главе «Хотилов» автор, выйдя из кибитки, натыкается на сверток, который лежит на земле. В нем — проект об отмене крепостного права. Рассказчик оставляет сверток себе и с удовольствием читает то, что там написано.
В главе «Вышний Волочок» Радищев размышляет об ужасных условия труда крестьян и о жестокости помещиков.
Главы: «Выдропуск», «Торжок» и «Медное»
Среди бумаг, которые были в свертке, автор находит проект, где говорится о том, что нужно было бы уменьшить роскошь двора, ибо никому нет толка от такой расточительности.
В главе «Торжок» передается беседа с молодым человеком, который спешит в Петербург, чтобы добиться отмены цензуры в Торжке. Этот юноша хотел бы печатать газеты и журналы, посвященные происходящему в городе, но ему не дают. Автор размышляет о происхождении цензуры как исторического явления.
В кратком содержании главы «Медное » («Путешествие из Петербурга»), упомянем о горькой истине, что крестьяне в России той эпохи — товар. Их разлучают, делят семьи, продают, пропивают.
Город Тверь и глава «Городня»
В этом городе автор знакомится с одним новомодным поэтом, который жалуется, что в России поэзия не развивается. Он читает писателю оду «Вольность», которую очень хочет напечатать.
В главе «Городня» описываются проводы в армию. Старушка-мать, теряя сына, теперь умрет с голоду без кормильца. А вот сын доволен, ибо для него идти в армию, значит, уйти от помещика. Здесь же стоят и другие крестьяне, которых хозяин продал на службу, чтобы купить себе карету.
Главы «Завидово» и «Клин»
Идея главы «Завидово» — показать, что люди привыкли унижаться перед властью, а та становится все наглее, видя такую рабскую покорность. Происходит стычка между рассказчиком и каким-то начальником, в которой автор дает достойный отпор наглецу.
На станции Клин автор встречает слепого старика и подает ему. Старик отказывается, прося что-нибудь вместо денег, например, платок. Вскоре он умирает, а рассказчик узнает, что старичок не снимал его платок до самой смерти.
«Пешки» и «Черная грязь»
В кратком содержании «Пешки» («Путешествие из Петербурга»), нельзя не упомянуть о том, что автор посвятил ее описанию жизни крестьян не в поле, а дома, в избе. Он убедительно рисует нищету, грязь, голодных и больных детей. В этой же главе следует призыв помещикам подумать о своих крестьянах.
Краткое содержание рассказа «Путешествие из Петербурга», доходит до главы «Черная грязь». Здесь автор описывает свадьбу, которая совершается по принуждению барина. Муж и жена терпеть не могут друг друга, но обязаны подчиниться.
Размышления о Ломоносове и заключение
Автору еще в Твери подарили сочинение о Ломоносове. Собственно, такой подарок сделал тот поэт, который жаловался на поэзию в России. В этом сочинении говорится, что Ломоносов — очень важная фигура для культуры России. Поэт считает, что Ломоносов — первопроходец во многих областях, но главное он принес именно в развитие языка.
Читая это сочинение, автор приезжает в Москву.
Вывод из вышесказанного
Мы постарались передать краткое содержание «Путешествия из Петербурга» Радищева. Напомним, что за это сочинение автор был отправлен в ссылку, личным указом Екатерины Великой.
Рукопись была почти никому неизвестна вплоть до середины девятнадцатого века. До этого срока «Путешествие» было запрещено и ходило по рукам только в нескольких экземплярах. Известно, что один из них имелся в личной библиотеке Александра Пушкина.
Ничего удивительного нет в том, что сочинение вызвало такую реакцию властей. Прочитав и сейчас «Путешествие из Петербурга», краткое содержание которого было приведено в статье, мы видим, что для того времени и той эпохи — это было очень смело. И Радищев должен был быть по-настоящему сильным человеком, чтобы не испугаться написать данное произведение.
fb.ru
Описание и анализ глав «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева / Радищев А.Н.
«Путешествие из Петербурга в Москву» — уникальное произведение в русской литературе. Эта книга представляет собой собрание очерков, написанных в разное время и на разные темы. Например, глава «Слово о Ломоносове», восхваляющая великого русского учёного и поэта, создавалась Радищевым восемь лет (1780-1788), а глава «Медное» о продаже крепостных была написана в 1785 году. В книгу также включены поэтические фрагменты (строфы оды «Вольность» и комментарии к ним в главе «Тверь»), драматические сцены (разговор двух дам в главе «Зайцево»). Всего в книге 25 глав, в которых отразились размышления автора о российской действительности: от тяжелейшей судьбы крестьян и привольной, сытой жизни помещиков и вельмож до обличения деспотической самодержавной власти, жестоких законов государства и общественных нравов.
Тематическое разнообразие книги объединяет мотив путешествия: автор-повествователь едет по русской земле, встречает разных людей и видит реальную жизнь. Этот приём позволяет Радищеву показать читателю Россию изнутри. Кроме первой главы, главы-очерки «Путешествия…» названы по городам и почтовым станциям, встречаемым на пути автора. Каждая из них посвящена определённой теме. Так, например, в главе «Яжелбицы» автор, проезжая через этот городок, видел похороны молодого человека, отец которого винил в его смерти себя. В молодости он вёл порочный образ жизни, подорвал своё здоровье, и сын его родился слабым и больным. Главной темой главы стало страстное осуждение человеческой распущенности, привычки к пьянству и других пороков. А в главе «Завидово» обличается знатный и никчёмный вельможа, которому все подобострастно прислуживают.
Тема и содержание главы, по замыслу Радищева, часто соотносятся с названием или характером описываемого места. Так, в благостном, наполненном колокольным звоном Клину автор встречает слепого старика-праведника, сказывающего народную песню про Алексея — божьего человека. В главе «Пешки» автор показывает нищету подневольных крестьян и жестокосердие и жадность помещиков, а в главе «Чёрная грязь» автор потрясён надругательством над тем, что должно быть священно, — над браком: самодурствующий господин распоряжается судьбами своих крепостных, принуждая к женитьбе людей, не любящих друг друга.
Из 650 экземпляров книги, напечатанных в 1790 году Радищевым, до нашего времени дошли лишь 17. Большая часть тиража была уничтожена самим автором во время следствия, а второе издание «Путешествия…» появилось лишь в 1858 году в Лондоне, его напечатал знаменитый русский писатель Александр Иванович Герцен. Книга Радищева была настолько опасна для императорской власти, что на суде была объявлена покушением на здоровье императрицы и государственной изменой. Поэтому приговор был максимально суров — смертная казнь, и только амнистия по случаю побед в Русско-турецкой военной кампании 1790 года позволила заменить казнь на ссылку в Илимск, мрачный сибирский острог.
В 1833-1835 годах А.С. Пушкин пишет статью «Путешествие из Москвы в Петербург». Это произведение — своего рода ответ на книгу А.Н. Радищева, который выбрал путешествие в Москву как проникновение в глубину настоящей русской жизни, возвращение в древнюю столицу России. «Путешествие…» Пушкина призывает к современному взгляду на российскую действительность, признанию, что прогресс государства связан с его новой столицей — Петербургом.
О непримиримом отношении Радищева к самодержавно-крепостническому строю говорит эпиграф к книге. Он взят из поэмы выдающегося русского поэта XVIII века Василия Кирилловича Тредиаковского «Тилемахида»: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» (чудовище тучное, гнусное, огромное, стозевное и лающее). Так описал трёхглавого мифологического пса Цербера Тредиаковский. Радищев превратил этот образ в символ ненавистного, нечеловеческого порядка в своей стране — России.
Анализ глав «Путешествия из Петербурга в Москву»
Основная тема главы «Любани» — бесправие крепостных помещичьих крестьян. Автор называет их помещичьими, в отличие от казённых, которые платят государству определённую сумму денег, в то время как помещичьи должны платить барину столько, сколько он назначит. Автор беседует с одним из таких крестьян, пашущим свою ниву в праздник, в воскресенье, потому что все остальные дни он должен отрабатывать барщину. У крестьянина шесть малолетних детей. Автор поражается, как крестьянин может прокормить свою семью, работая только по праздникам, на что получает простой ответ, свидетельствующий о невероятной выносливости, твёрдости и смирении крестьянина: «Не одни праздники, и ночь наша. Не ленись наш брат, то с голоду не умрёт. Видишь ли, одна лошадь отдыхает; а как эта устанет, возьмусь за другую; дело-то и споро».
Есть русская поговорка: «Работать как лошадь». По словам же крестьянина получается, что он работает не меньше, чем две лошади. Разговор с этим простым человеком открывает автору глаза. Он винит и жестокосердие помещиков, и самого себя за обращение со своим слугой, как с бесправным, низшим существом. В итоге автор осуждает закон, утверждающий бесчеловечное отношение к людям.
В начале главы «Спасская Полесть» приводится рассказ, услышанный автором на ночлеге в непогоду. Какой-то приезжий рассказывал жене историю о вельможе, главной страстью в жизни которого были «устерсы». Покупка устриц была для вельможи важнее государственных дел. На казённый счёт он отправляет курьера в Петербург и за успешное выполнение поручения — покупку устриц — представляет его к повышению в чине. Образ вельможи имел вполне реальный прототип — Г.А. Потёмкина, одного из фаворитов Екатерины II, который очень любил устрицы и ради этой прихоти готов был на эксцентричные поступки. Сатира на вельможу, на злоупотребление своим положением, пренебрежение службой и растрату государственных денег предвосхищает творчество М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Второй эпизод в главе рассказывает о встрече автора с безвинно осуждённым человеком. Его история показывает произвол чиновников в государстве, бюрократизм и алчность суда, жертвой которых он стал, лишившись дома, имущества и денег.
В конце главы автор приводит свой сон-фантазию. Он видит себя самодержцем, которого все восхваляют и торопятся выполнить его желания и приказы, хотя, исполняя их, делают всё наоборот, да и сами приказы часто неисполнимы и бессмысленны. Так, например, он, как государь, повелевает своему военачальнику идти с многочисленным войском на завоевание далёкой и недоступной земли. Военачальник клянётся, что «слава единая имени твоего победит народы, оную землю населяющие», но на деле он и «издали не видал неприятеля». Автор-«самодержец» ослеплён своим величием и лестью придворных, он не видит настоящей действительности. Радищев прибегает к аллегории: к автору во сне является Истина в образе женщины-странницы, исполненной презрения и негодования. Она говорит ему правду и снимает пелену с его глаз. Глава заканчивается прозрением самодержца и становится поучением всем государям и российской императрице в первую очередь.
Глава «Клин» рассказывает о характере русского народа, его истинных ценностях, любви к добру, правде и милосердию. Повествование начинается с того, что слепой старик, окружённый толпой слушающих, в праздник поёт-сказывает на площади песню об Алексее божиим человеке, и всех охватывает благостное чувство умиления и восторга. Пение старика просто и безыскусно, однако он вкладывает в песню всю свою душу. Этот эпизод передаёт глубокую религиозность, единство чувств русских людей, общее ощущение святости и душевной красоты человека и его поступков, угодных Богу.
Подаяния слушателей старику разнообразны, но невелики: денежки и полушки, куски и краюхи хлеба. Принимая их, певец благословлял каждого дающего. Самым желанным оказывается для старика подношение женщины, которая уже много лет по праздникам приносит ему кусок пирога. Оказывается, что старик в молодости служил в армии, командовал солдатами и однажды спас отца этой женщины от жестокого наказания. Для слепого старика этот пирог не столько вкусная еда или плата за помощь, а знак непреходящей благодарности, символ того, что добро забыть нельзя, оно не исчезает.
Восторг и умиление переполняют и автора-повествователя, он тоже хочет отблагодарить старика и получить от него благословение. Он подаёт сказителю рубль, крупную по тем временам сумму. Старик отказывается его брать, объясняя, что не сможет распорядиться такими деньгами, а кроме того, они введут в соблазн дурных людей. Что же понял автор-повествователь из объяснения старика, почему ему стало стыдно за свой подарок? Его богатое подаяние — не столько благодарность, сколько неосознанное желание купить благословение. А вот шейный платок, преподнесённый взамен рубля, оказывается выражением искренней благодарности. Он подарен с чистым сердцем и от кающейся души.
Если в главе «Любани» мы видим непосильный труд крестьянина, исключительно благодаря которому он и его семья могут выжить, то в главе «Пешки» описаны условия жизни крестьянских семей. Обращение автора к теме безысходной нищенской жизни народа начинается с эпизода, в котором крестьянский мальчик просит у автора, пьющего кофе, кусочки сахара. Обличительный пафос автора-повествователя при описании этой сцены вызван его потрясением и негодованием: крестьянские дети лишены обычных радостей, сахар является для них недосягаемым лакомством, потому что это «боярская» еда.
Радищев детально описывает убожество крестьянской избы и быта: стены в саже, пол в щелях, грязь, печь без трубы, дым, смрад… И постоянный голод. А.С. Пушкин в статье «Путешествие из Москвы в Петербург» писал по поводу главы «Пешки», что и через пятьдесят лет крестьянские избы не изменились, разве что бычьи пузыри на окнах сменили стёкла.
Картины крестьянской нищеты становятся причиной страстного и гневного авторского осуждения её виновников. Автор восклицает: «Тут видна алчность дворянства, грабёж, мучительство наше и беззащитное нищеты состояние». Он призывает «жестокосердного помещика» увидеть творимое им страшное зло и предупреждает, что совесть обязательно настигнет его, и он почувствует её «кару».
«Слово о Ломоносове» потребовало у Радищева едва ли не восьми лет работы, что говорит о том, какое большое значение придавал Радищев объективной оценке вклада Ломоносова в русскую культуру и науку. У памятника на могиле Ломоносова Радищев размышляет о том, что истинным памятником человеку являются его дела. Обращение к памяти Ломоносова вызвано и глубоким уважением Радищева к великому учёному, и осознанием своей личной ответственности за предпринятую грандиозную задачу — воздать Ломоносову должное через полтора десятилетия после смерти учёного в 1765 году.
Радищев прежде всего отмечает удивительный факт биографии Ломоносова, навсегда ставший примером подвижничества человека, знаменательным фактом русской истории: «Михайло Васильевич Ломоносов родился в Холмогорах… Подстрекаем науки алчбою, Ломоносов оставляет родительский дом; течёт в престольный град, приходит в обитель иноческих мусс и вмещается в число юношей, посвятивших себя учению свободных наук и слову Божию».
Радищев выстраивает «Слово о Ломоносове» таким образом, чтобы читатель не только увидел перечень дел Ломоносова, но и понял их значение и смысл. Разнообразие интересов и занятий Ломоносова: логика, математика, химия, физика, грамматика, риторика, поэзия и другие отрасли знаний — позволяет считать Ломоносова первым русским энциклопедистом. Именно эту мысль хочет донести до читателя Радищев: он высоко оценивает вклад Ломоносова в естественные науки. О поэзии Ломоносова он говорит: «В стезе российской словесности Ломоносов есть первый». В своём «Путешествии из Москвы в Петербург» Пушкин словно продолжает эту мысль Радищева: «Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».
О роли Ломоносова, о значении его судьбы Радищев говорит: «Ты жил на славу имени российского… Творения твои да повествуют нам о том, житие твоё да скажет, почто ты славен».
Источник: Москвин Г.В. Литература: 8 класс: в 2 ч. Ч. 1 / Г.В. Москвин, Н.Н. Пуряева, Е.Л. Ерохина. — М.: Вентана-Граф, 2016
classlit.ru
| / Полные произведения / Радищев А. / Путешествие из Петербурга в Москву — Я и сам, — продолжал он, — заразительному последовал примеру и сочинял стихи ямбами, но то были оды. Вот остаток одной из них, все прочие сгорели в огне; да и оставшуюся та же ожидает участь, как и сосестр ее постигшая. В Москве не хотели ее напечатать по двум причинам: первая, что смысл в стихах неясен и много стихов топорной работы, другая, что предмет стихов несвойствен нашей земле. Я еду теперь в Петербург просить о издании ее в свет, ласкаяся, яко нежный отец своего дитяти, что ради последней причины, для коей ее в Москве печатать не хотели, снисходительно воззрят на первую. Если вам не в тягость будет прочесть некоторые строфы, — сказал он мне, подавая бумагу. Я ее развернул и читал следующее: Вольность… Ода… — За одно название отказали мне издание сих стихов. Но я очень помню, что в Наказе о сочинении нового уложения, говоря о вольности, сказано: «Вольностию называть должно то, что все одинаковым повинуются законам». Следственно, о вольности у нас говорить вместно. 1 [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] / Полные произведения / Радищев А. / Путешествие из Петербурга в Москву | Смотрите также по произведению «Путешествие из Петербурга в Москву»: Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре. 100% гарантии от повторения! |
www.litra.ru