Как пришел к власти муссолини – Приход к власти в Италии Муссолини / 100 великих событий XX века

Содержание

1922 Приход к власти в Италии Муссолини. 100 великих событий ХХ века

1922

Приход к власти в Италии Муссолини

2 октября 1922 г. Бенито Муссолини со своими сторонниками, построенными в многотысячные колонны, осуществил поход на Рим. Парламент Италии большинством голосов передал ему власть. Несколько лет Муссолини не осмеливался открыто действовать только насилием, но в 1926 г. он наконец уничтожил остатки оппозиции в стране. Им были изданы чрезвычайные законы, по которым все политические партии, кроме фашистской, запрещались и распускались, а их депутаты изгонялись из парламента. Тогда же Муссолини создал фашистский трибунал, осудивший с 1927 по 1937 г. около 3 тыс. антифашистов. Высшим законодательным органом в стране стал Большой фашистский совет. Была запрещена деятельность свободных профсоюзов, всех демократических организаций, начал осуществляться открытый террор, поощрялись доносы, разжигалась подозрительность граждан друг к другу. Старая мораль объявлялась буржуазным пережитком, а новая заключалась в полном подчинении интересов личности фашистскому государству.

Муссолини рано вступил в ряды социалистической партии, был главным редактором ее центрального органа – газеты «Аванти!». Отстаивал нейтралитет Италии в Первой мировой войне. За призыв вступить в войну на стороне Антанты в ноябре 1914 г. был исключен из социалистической партии и снят с поста редактора. Спустя месяц основал собственную газету «Пополо д’Италиа». В сентябре 1915 был призван в армию. В марте 1919?го Муссолини основал в Милане организацию под названием «Фаши ди комбаттименто» («Союз борьбы»), куда первоначально входила группа ветеранов войны. Фашистское движение выросло в мощную партию, нашедшую поддержку среди промышленников, землевладельцев и армейских офицеров.

Из хроники событий 1922 г.:

^{Бенито Муссолини в окружении соратников}

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

info.wikireading.ru

ПРИХОД К ВЛАСТИ МУССОЛИНИ. 500 знаменитых исторических событий

ПРИХОД К ВЛАСТИ МУССОЛИНИ

^{Бенито Муссолини}

Италия вышла из Первой мировой войны настолько ослабленной, что ее притязания союзники фактически не принимали в расчет. Она оказалась «побежденным в стане победителей». Италия являлась крупным должником США и Англии, страну сотрясали социально-экономические кризисы, усиливалась инфляция, росла безработица. По итогам передела мира Италия, рассчитывавшая до войны на Трентино и Южный Тироль на Севере, Триест, Истрию и Далмацию на Востоке, а также на малоазиатские владения Турции, получила лишь западную часть Истрии с Триестом, Полу, Горицию, пограничную с Австрией территорию. Ей не отдали ни Далмацию, ни Фиуме, которые являлись для итальянцев едва ли не главными целями войны. Крушение надежд породило в стране реваншистские настроения.

В условиях экономического кризиса и падения доверия к правительству в стране активизировалось рабочее и крестьянское движение. Среди рабочих доминировали радикальные течения, выдвигавшие лозунги установления диктатуры пролетариата, забастовки часто сопровождались захватом заводов.

Крупные предприниматели, многочисленные мелкие собственники, крестьяне были крайне обеспокоены развитием левого движения, которое ставило своей целью пересмотр отношения к собственности. Война и ее последствия вызвали серьезный моральный кризис. Обнищавшие мелкие собственники и интеллигенты видели будущее в самых мрачных тонах. Крупные же капиталисты жаждали сильной власти, стабильности, протекционистской национальной политики.

И тогда на итальянскую политическую сцену вышли фашисты. Первые их выступления произошли в 1919 г. Основой их идеологии был ярый национализм в сочетании с социальной демагогией. Организация пополняла свои ряды, в частности, за счет бывших фронтовиков, которые были настолько озлоблены, что готовы были взбунтоваться в любую минуту. Немало было среди фашистов молодых людей, выходцев из мелкобуржуазных семей, которые не собирались заниматься скучной работой в качестве конторщиков, техников или, например, учителей. А громкие фразы, эффектные жесты и цинизм выглядели для них, безусловно, привлекательно.

Во главе итальянского фашизма стал дуче (вождь) Бенито Муссолини. Он родился в 1883 г. в семье сельской учительницы и кузнеца. Муссолини с детства отличался капризным и агрессивным характером. В ранней молодости он пришел в политику, пропагандируя социалистические идеи. Впрочем, четкой социалистической позиции у него никогда не было. Зато Бенито был талантливым демагогом и легко оперировал идеями, позаимствованными у других. Муссолини выдвинулся как журналист и оратор. В 1912–1914 гг. он был редактором центрального органа Итоменской социалистической партии «Аванти». За агитацию в поддержку вступления в войну на стороне Антанты в ноябре 1914 г. Муссолини был исключен из социалистической партии. Тогда же он основал газету «Пополо д’Италия» — в будущем печатный орган фашистов. В марте 1919 г. Бенито Муссолини основал первую фашистскую организацию «Фашио ди комбатименто» («Союз борьбы»).

Фашисты выступали за сильное государство и призывали бороться против нарушающих стабильность элементов. Их врагами стали коммунисты, социалисты и анархисты, против которых они развернули настоящую войну со стрельбой, взрывами, потасовками и т. д. Одновременно фашисты пропагандировали националистические, шовинистические и антисемитские идеи.

С самого начала члены организации проявляли крайнюю агрессию и особенно не заботились о каких-либо моральных принципах. В 1920 г. фашисты, организованные в отряды чернорубашечников, громили рабочие и демократические организации, убили нескольких политических и профсоюзных деятелей, поджигали редакции газет. В стране воцарились террор и насилие. Военные, полиция, суд поощряли сторонников Муссолини. Осенью 1922 г. в Италии установилось фактическое двоевластие: фашисты брали под свой контроль все новые города и провинции.

24 октября 1922 г. в неапольском театре «Санта-Карло» открылся очередной съезд фашистских союзов. Муссолини ультимативно потребовал у правительства предоставить фашистам пять министерств и комиссариат авиации. Он живописал свою преданность монархии, которая не должна препятствовать силам, несущим «оздоровление нации». Вечером того же дня в отеле «Везувий» собрались его ближайшие сподвижники (И. Бальбо, Ч. М. де Викки, Э. де Боно, М. Бьянки). Был намечен план захвата власти: 27 октября — всеобщая мобилизация фашистов, 28-го — атака на главные центры страны. Три колонны «сквадристов» — членов фашистских боевых отрядов — должны были войти в Рим со стороны Перуджи, предъявить ультиматум правительству Л. Факта и овладеть основными министерствами.

Когда пролилась кровь (в Кремоне, Болонье, Алессандрии), кабинет министров принял решение об отставке, предварительно разослав декрет об осадном положении, в котором армия получила необходимые полномочия для наведения порядка. Однако король Виктор Эммануил III отказался подписать декрет.

Когда фашисты 28 октября шли колоннами к столице (с севера двигалось 60 тысяч человек), спокойно грабя оружейные арсеналы, дуче находился в Милане. 29 октября Муссолини получил известие о назначении его премьер-министром, министром внутренних дел и иностранных дел, прибыл в Рим, явился к королю и, выйдя с ним на балкон, приветствовал толпы чернорубашечников.

Основным принципом идеологии итальянского фашизма было преобладание интересов нации над интересами социальных групп и индивидуумов. Интересы нации выражало государство, вне которого не могли существовать ни политические организации, ни отдельные люди. Основываясь на принципе корпоративизма, государство должно было примирять в своем единстве различные общественные интересы.

Пункты программы фашистов были направлены на удовлетворение чаяний самых различных групп населения, а именно упразднение сената, полиции, каст, привилегий и титулов, всеобщее избирательное право, гарантии гражданских свобод, созыв Учредительного собрания, отмену тайной дипломатии и всеобщее разоружение, прогрессивный налог на капитал, установление 8-часового рабочего дня и минимума зарплаты, национализацию военной промышленности и передачу земли крестьянам, всеобщее образование и т. д.

Однако за популистскими обещаниями всемерно заботиться о национальных интересах явно просматривалась истинная цель фашистского руководства. Италия быстро превратилась в тоталитарное государство с диктатором во главе. Полицию заменила фашистская «Добровольная милиция народной безопасности», органы власти контролировались «Большим фашистским советом». Деятельность профсоюзов в 1926 г. была поставлена под контроль государства. В том же году были распущены все «антинациональные партии», что завершило переход к однопартийной системе. В 1927 г. была принята «Хартия труда», согласно которой устанавливался корпоративный принцип структуры государства и общества. Вместо профсоюзов создавались корпорации, находившиеся под государственным контролем. Кандидатов в парламент могли теперь выдвигать только корпорации.

Была проведена чистка государственного аппарата от «подозрительных элементов». В 1925 г. глава правительства был освобожден от ответственности перед парламентом. От народа требовалось полное подчинение.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Приход к власти Муссолини | Тайны веков

Италия вышла из Первой мировой войны настолько ослабленной, что ее притязания союзники фактически не принимали в расчет. Она оказалась «побежденным в стане победителей». Италия являлась крупным должником США и Англии, страну сотрясали социально‑экономические кризисы, усиливалась инфляция, росла безработица. По итогам передела мира Италия, рассчитывавшая до войны на Трентино и Южный Тироль на Севере, Триест, Истрию и Далмацию на Востоке, а также на малоазиатские владения Турции, получила лишь западную часть Истрии с Триестом, Полу, Горицию, пограничную с Австрией территорию. Ей не отдали ни Далмацию, ни Фиуме, которые являлись для итальянцев едва ли не главными целями войны. Крушение надежд породило в стране реваншистские настроения.

Во главе итальянского фашизма стал дуче (вождь) Бенито Муссолини. Он родился в 1883 г. в семье сельской учительницы и кузнеца. Муссолини с детства отличался капризным и агрессивным характером. В ранней молодости он пришел в политику, пропагандируя социалистические идеи. Впрочем, четкой социалистической позиции у него никогда не было. Зато Бенито был талантливым демагогом и легко оперировал идеями, позаимствованными у других. Муссолини выдвинулся как журналист и оратор. В 1912–1914 гг. он был редактором центрального органа Итоменской социалистической партии «Аванти». За агитацию в поддержку вступления в войну на стороне Антанты в ноябре 1914 г. Муссолини был исключен из социалистической партии. Тогда же он основал газету «Пополо д’Италия» – в будущем печатный орган фашистов. В марте 1919 г. Бенито Муссолини основал первую фашистскую организацию «Фашио ди комбатименто» («Союз борьбы»).

С самого начала члены организации проявляли крайнюю агрессию и особенно не заботились о каких‑либо моральных принципах. В 1920 г. фашисты, организованные в отряды чернорубашечников, громили рабочие и демократические организации, убили нескольких политических и профсоюзных деятелей, поджигали редакции газет. В стране воцарились террор и насилие. Военные, полиция, суд поощряли сторонников Муссолини. Осенью 1922 г. в Италии установилось фактическое двоевластие: фашисты брали под свой контроль все новые города и провинции.

24 октября 1922 г. в неапольском театре «Санта‑Карло» открылся очередной съезд фашистских союзов. Муссолини ультимативно потребовал у правительства предоставить фашистам пять министерств и комиссариат авиации. Он живописал свою преданность монархии, которая не должна препятствовать силам, несущим «оздоровление нации». Вечером того же дня в отеле «Везувий» собрались его ближайшие сподвижники (И. Бальбо, Ч. М. де Викки, Э. де Боно, М. Бьянки). Был намечен план захвата власти: 27 октября – всеобщая мобилизация фашистов, 28‑го – атака на главные центры страны. Три колонны «сквадристов» – членов фашистских боевых отрядов – должны были войти в Рим со стороны Перуджи, предъявить ультиматум правительству Л. Факта и овладеть основными министерствами.

Когда фашисты 28 октября шли колоннами к столице (с севера двигалось 60 тысяч человек), спокойно грабя оружейные арсеналы, дуче находился в Милане. 29 октября Муссолини получил известие о назначении его премьер‑министром, министром внутренних дел и иностранных дел, прибыл в Рим, явился к королю и, выйдя с ним на балкон, приветствовал толпы чернорубашечников.

Пункты программы фашистов были направлены на удовлетворение чаяний самых различных групп населения, а именно упразднение сената, полиции, каст, привилегий и титулов, всеобщее избирательное право, гарантии гражданских свобод, созыв Учредительного собрания, отмену тайной дипломатии и всеобщее разоружение, прогрессивный налог на капитал, установление 8‑часового рабочего дня и минимума зарплаты, национализацию военной промышленности и передачу земли крестьянам, всеобщее образование и т. д.

agesmystery.ru

Муссолини у власти — Русская историческая библиотека

5. ЗАВОЕВАНИЕ ВЛАСТИ

(окончание)

Первые месяцы у власти

Муссолини и Итало Бальбо, 1923

Имея всего тридцать два депутата-фашиста и испытывая крайнюю необходимость закрепиться на достигнутых рубежах, Муссолини видел первостепенную задачу в завоевании большинства голосов в парламенте. Поэтому он сформировал коалиционное правительство, которое включило католических «пополяри», националистическую партию и представителей большинства либеральных фракций. Никто не отказался от его приглашения присоединиться; даже один социалист чуть не стал министром, но новый премьер в последний момент переменил решение. Большинство их видных фашистов были весьма раздражены, так как надеялись на чисто фашистское правительство. Но Муссолини оказался гораздо более проницательным и уже предвидел, что его преданные товарищи могут основательно ему помешать. Он оставил для себя два самых важных поста – министра иностранных и министра внутренних дел.

Чтобы создать видимость нормализации обстановки, Муссолини издал приказ о немедленной демобилизации своих самовольно организовавшихся войск. Однако сначала те отряды, которые находились в других местах, были доставлены в Рим на грузовиках или поездах, и 31 октября им было позволено пройти парадом мимо королевского дворца. Муссолини нужно было сфабриковать больше свидетельств насильственного завоевания власти. Сам он не наблюдал за парадом; согласно одной версии, он провел большую часть дня со знакомой дамой. Но как только демонстрация закончилась, чернорубашечники сразу же были развезены по домам на специальных поездах. Важно было, чтобы каждый, особенно депутаты парламента, поняли, что Муссолини может управлять своими отрядами и что он один в силах возвратить Италии спокойствие.

Не имея достаточного опыта работы в правительстве, Муссолини не устрашился стоящей перед ним задачи, и этот факт свидетельствует о его способностях и самоуверенности. Все его новые министры, за исключением одного, перешедшего из кабинета Факты, были одинаково неопытны. На первом же заседании кабинета премьер уверенно отбросил свою обычную политику – пацифизм, национальную дисциплину и экономию бюджета. Многие фашисты ожидали, что Муссолини откажется от конституции и установит военный режим, но, что бы он ни говорил но этому поводу, он понимал, что находится у власти не благодаря революции, а в результате целой цепи компромиссов с королем и представителями прежнего либерального режима. У него не было предварительно обдуманных решений, которые он мог бы навязать; ему нужно было действовать постепенно, с согласия и желательно с помощью других. Он понимал не только то, что фашистской партии нужны способные люди, но и то, что, пока он не укрепит свою власть, привычная независимость «расов» может оказаться для него опасной – более опасной, чем либералы, на поддержку которых он вынужден был полагаться до тех нор, пока основательно не окопается на новом месте.

Муссолини занял номер в роскошной гостинице, где его охрана из плохо одетых чернорубашечников чувствовала себя не в своей тарелке. Он уделял много времени журналистам, стараясь изо всех сил показать, что относится к другим фашистским лидерам снисходительно и даже с презрением. Одному иностранному репортеру он объяснил секрет своего политического успеха: «Оставьте пыл, не давайте чувствам завладеть вашим сердцем, потому что преданность и дружба должны содействовать одной единственной важной цели – власти». Он утверждал, что ему мучительна необходимость подчинять людей своей воле. В политике не бывает правых и неправых – только сила. Он добавлял, что собирается улучшить условия жизни бедняков, а для буржуазии у него про запас есть кое-какие неприятные сюрпризы и что никому не будет позволено играть в политические игры без его участия. Клара Шеридан, журналистка, пользовавшаяся его особым вниманием, отмечала, что единственными картинами у него в номере были его собственные портреты. Ради нее Муссолини напускал на себя вид сильной личности, но она догадывалась, что он просто слабый человек, находящийся под контролем своего окружения,– гораздо менее впечатляющая фигура, чем Ленин, Кемаль и другие известные ей лидеры.

Среди прочих случайных замечаний – вообще-то он был очень сдержан – Муссолини обронил несколько слов о том, что фашизм готов продержаться у власти двадцать лет, так как старый либеральный порядок разрушен навсегда. Его не интересовали такие oi влеченные понятия, как «свобода»; гораздо лучше звучало слово «дисциплина», и он намеревался заставить итальянцев повиноваться – то есть делать нечто такое, чего они никогда не делали раньше. Если будет необходимо, он готов провозгласить себя «главой реакционеров», у него уже имелись планы по созданию специального министерства полиции. Когда-то Муссолини научился у своего отца, как закалять сталь; теперь перед ним стояла более трудная задача: как «управлять душами».

16 ноября Муссолини предстал перед парламентом, где некоторые представители его партии появились в форме фашистской милиции, зловеще грохоча сапогами и звеня шпорами. Сбросив маску, с хорошо отработанной усмешкой, Муссолини обрушился на депутатов с самой, по его словам, «антипарламентской речью, когда-либо зафиксированной в истории». И хотя он не собирался упразднять конституцию – по крайней мере, сейчас – он насмехался над членами парламента, говоря, что ему ничего не стоит превратить этот унылый зал в бивуак для своих отрядов. Грозя, что может прийти к решению управлять без их помощи, полагаясь лишь на «фашистских революционеров», он потребовал всей полноты власти для внесения в закон необходимых изменений.

Как ни странно, либералы не были особенно задеты этой речью. Им было приятно сознавать, что его презрение направлено на крайне левых, которые, в свою очередь, думали обратное. Социалисты хотя и проголосовали в одиночестве против наглого требования Муссолини, однако приветствовали его с большим энтузиазмом, когда поняли, что эпоха власти либералов действительно закончилась. Один или два депутата осмелились указать на то, что не может заслуживать доверия человек, поддерживавший в свое время дезертирство из армии и цареубийство и провозглашавший в 1919 году программу, мало отличавшуюся от большевистской. Но Муссолини застращал их потоком междометий – он говорил восемьдесят пять минут и ни разу не был призван к порядку.

Фашисты составляли в палате незначительное меньшинство, но неожиданно рядом с ними стали заполнять места крайне правые. Подавляющее большинство депутатов выразило Муссолини вотум доверия. Против выступили лишь социалисты и коммунисты. Зал во время дебатов покинул только Нитти. Амендола оказался одним из семи воздержавшихся депутатов. Пятеро бывших премьер-министров-либералов проголосовали с большинством. Саландра так объяснил свой поступок: хотя ему и стыдно видеть унижение депутатов, но ведь они сами навлекли это на себя. Джолитти, не будучи осведомленным о предательском поведении Муссолини в июне 1921 года, сказал, что он одобряет его речь во всей полноте. Даже социалистический лидер Филиппе Турати заметил, что укрепление Муссолини у власти может принести стране только пользу.

Сенат, где вообще почти не было фашистов, также поддержал Муссолини, даже еще более убедительным большинством, чем палата, несмотря на то, что Муссолини открыто насмехался над ним. Лишь двадцать шесть сенаторов проголосовали против передачи Муссолини всей полноты власти. Незначительное число выступивших от оппозиции были заглушены криками. Либеральный экономист Луиджи Айнауди был среди тех, кто добился особого почета, выразив, как и Луиджи Альбертини, издатель либерально-консервативной газеты «Корьере делла Серра», свой восторг заявлением, что фашизм «спас Италию от угрозы социализма». Другие ораторы умоляли Муссолини идти дальше и установить диктатуру. После этих дебатов сенаторы наперебой ринулись поздравлять нового премьер-министра и жать ему руку. Они предоставили ему полную власть управлять и устанавливать налоги, не спрашивая одобрения у парламента.

Муссолини с самого начала понимал, что его первостепенной заботой должна стать внешняя политика. Говоря о внутреннем порядке, он указывал, что сильная позиция в международных делах укрепит его престиж внутри страны. Он предусмотрительно отказывался от любого намерения, из-за которого мог бы выглядеть опасным для иностранных держав, несмотря на уже выраженную им точку зрения, что мир – это «всего лишь передышка между войнами». Муссолини следовал в иностранной политике принципу: «фашизм не годится на экспорт», хотя и сопровождал это высказывание часто повторяемым и слегка угрожающим междометием, давая понять, что с течением времени выявится истинная фашистская международная политика.

Первыми шагами в иностранных делах стало перемещение министерства из палаццо делла Консульта в гораздо более скромное палаццо Киджи. Первое из этих помещений, находясь рядом с королевским дворцом, не предоставляло возможности для всяких массовых уличных сцен, дирижером которых Муссолини намеревался стать, в то время как палаццо Киджи имело балкон, выходивший на шумную площадь в центре Рима. Муссолини настоял на переезде в течение недели. Это сопровождалось значительным беспорядком в архивах, в результате чего стало трудно находить необходимые для правильного ведения политики документы. Но ему помогало то, что большинство послов приветствовали более властный стиль в дипломатии.

Не пробыв в новой должности и недели, Муссолини решил собрать в Лозанне конгресс для обсуждения мирного договора с турками. И хотя ему нечего было вынести на обсуждение этого вопроса, он воспользовался шансом, чтобы привлечь к себе внимание и без особых осложнений склонить другие страны отнестись к фашизму более серьезно. Сначала, он попытался перенести конгресс на Капри, потом – в Территет, швейцарский город близ итальянской границы, но было уже поздно что-либо менять. Французские и английские делегаты, прибывшие в Лозанну, были крайне удивлены безапелляционными указаниями относительно того, что Муссолини ждет их в Территете для предварительных переговоров. Они удивились еще больше, когда увидели его самого, окруженного фалангой чернорубашечников и оркестром, игравшим новый фашистский гимн «Джиовинеццу». Единственным пунктом этих предварительных переговоров оказалось настойчивое желание Муссолини, чтобы делегаты дали публичное обещание вести переговоры с Италией на равных. Служащие министерства считали это странное требование просто неприличным, однако оно было представлено газетами, как первая дипломатическая победа Италии после 1860 года.

Несмотря на то что конгресс продолжался несколько месяцев, Муссолини пробыл на нем всего два дня, в течение которых «ни разу не вышел из дому без сопровождения дюжих телохранителей». Но за эти два дня он сделал по меньшей мере одиннадцать заявлений для прессы, пуская в ход перед иностранными журналистами тщательно отработанное пренебрежение. Журналисты были рады возможности писать об этой мало известной личности. Они нашли его эгоцентричным, самовлюбленным, просто упивавшимся новизной широкого общественного внимания. Один из этих корреспондентов, Эрнест Хемингуэй, отмечал, что молодой премьер, казалось, был все время озабочен лишь тем, с какими заголовками выйдут на следующий день газеты, и поэтому гораздо больше интересовался журналистами, чем самим конгрессом. Придя на одну из пресс-конференций, Хемингуэй увидел «увлекшегося чтением диктатора»– Муссолини, хмуря брови, смотрел в книгу, притворяясь, будто не замечает, что аудитория уже готова к работе. Хемингуэй приподнялся на цыпочки и увидел, что эта книга была франко-английским словарем, лежавшим вверх ногами. Другой представитель прессы был очарован кажущейся открытостью Муссолини, но заметил, что едва частная беседа переходила на более общие темы, он сразу же принимал высокомерный и пренебрежительный вид, а это делало его чрезвычайно непривлекательным. Общий приговор прессы гласил: Муссолини не по себе с иностранцами, он не может произвести сильного впечатления и оставить по себе интересные воспоминания, если не считать каких-то вымученных и слишком искусственных каламбуров, от которых несло дешевой театральщиной.

С собравшимися на конференции делегатами премьер вел себя точно так же, как и с журналистами. Сначала – и это приводило их в замешательство – каждый должен был ждать специальной торжественной церемонии встречи с ним, а потом, на общих собраниях, он не издавал иных звуков, кроме слова «согласен». По его собственному мнению, он достиг блестящего успеха, склонив англичан принять решение об увеличении территории итальянских колоний, но на самом деле английские делегаты категорически отказались обсуждать этот вопрос. Действительно, знания, способности и манеры Муссолини произвели столь слабое впечатление на дипломатов, что они несколько бесцеремонно называли его в своих письмах «смешным маленьким человечком», киноактеришкой на вторые роли, предрекая, что долго он у власти не удержится. В конце концов Муссолини сам понял, что конгресс не принес ему должного успеха. Тем не менее, чтобы скрыть это, он продолжал разыгрывать взятую на себя роль перед газетами, устроив в день своего отъезда из Лозанны еще одну шумную демонстрацию.

Едва вернувшись домой, Муссолини тут же решил провести международную ассамблею в Лондоне, чтобы обсудить вопрос о германских контрибуциях, и Лондон стал свидетелем повторения его лозаннского спектакля. Сначала он попытался, правда, безуспешно, устроить встречу где-нибудь поближе к Италии. Потом была очередная буффонада в отеле «Клариджес», когда он, услыхав, что французская делегация заняла более роскошные апартаменты, попытался устроить скандал. Официальные представители итальянского посольства в Лондоне, следуя инструкциям, организовали военизированный парад чернорубашечников, приветствуя прибытие Муссолини,– и опять было много показухи и распевания «Джиовинеццы». Но им удалось убедить его не появляться на людях с «манганелло» – тяжелой деревянной дубинкой, ставшей символом «сквадризма». В конце концов Муссолини согласился оставить только свой фашистский значок. Украшенный им, он и явился на официальный визит вежливости к королю Георгу в Бэкингемский дворец.

Согласно словам одного итальянского журналиста, за три дня своего пребывания в Лондоне Муссолини умудрился оскорбить почти каждого. На этот раз он сделал всего шесть заявлений для прессы; во время седьмого английские журналисты не были приняты – им сказали, что премьер, возможно, в постели с девушкой и его нельзя беспокоить. Муссолини опять преувеличил свой личный вклад в политические дискуссии, выставив себя в качестве главной фигуры на конгрессе, который был «решающим для будущего Европы». Итальянские делегаты, поняв, что их главе неведомы основы дипломатического этикета, были встревожены. При переговорах он всегда искал театральных эффектов, не доигрывая или слишком переигрывая. Ему давали советы, он к ним не прислушивался. По словам одного будущего посла, «человек, который при обращении к толпе, становился подобен разъяренному льву, в частной беседе был настоящей овечкой, особенно с иностранцами: он был готов раскрыть всем свои карты, а затем тут же маскировался, принимая позу великого государственного деятеля, который не станет беспокоиться по пустякам». Английские политики составили невысокое мнение о Муссолини после первого же с ним столкновения, и он сам с неохотой уезжал из своей страны, где мог управлять прессой и организовывать уличные сцены. Англия не понравилась Муссолини: «Она была точно такой, как в романах Голсуорси, так как с тех пор там ничего не изменилось».

Признавая силу его характера и искреннее желание возродить Италию, англичане называли дуче «хвастуном и актером», опасным «мошенником» и даже отчасти сумасшедшим.

Господство оппозиции

Когда Муссолини вернулся в Италию, там его уже ожидало несколько серьезных проблем. В то время как группа законоведов-фашистов, по-видимому, по его распоряжению, вошла в контакт с некоторыми умеренными социалистами, в экстремистской части партии преступные элементы подняли бунт, желая уничтожить всю оппозицию целиком и получить монополию на власть. Многие крупные города стали свидетелями чудовищных примеров беззакония, начиная с кровавого выяснения отношений между фашистскими бандами и их лидерами за право получать взятки и кончая тотальным запугиванием политических противников. Самые ужасные сцены разыгрывались в Турине: фашистский отряд полностью вышел из повиновения, и полиция не сделала ни одной попытки пресечь его действия, не говоря уже о расследовании и наказании виновников многочисленных расправ. Так как полиция находилась в непосредственном ведении Муссолини, то становилось ясно, что у него нет ни малейшего намерения ввести в действие силы правопорядка против криминальных элементов внутри его собственной партии. Что бы он ни говорил публично, его настоящим желанием было, чтобы сквадристы убивали еще больше людей. Муссолини не мог допустить, чтобы экстремисты из его партии подумали, что он становится мягче.

Спустя несколько дней была объявлена амнистия для тысяч фашистов, обвиненных или подозреваемых в «политических незаконных действиях», и некоторые магистраты пообещали Муссолини интерпретировать это как извинение перед ними. Профессиональные преступники, такие, как Альбино Вольпи и Америго Дамини, которые были нужны Муссолини для «второй волны» насилия, получили свободу от всяких судебных преследований. С другой стороны, Муссолини приказал, чтобы студентам, получившим ранения от рук фашистов, выдали дипломы без экзаменов, а те, кто пострадал «в результате гражданской войны», получили государственные пенсии как пострадавшие в битве за свое отечество.

Муссолини продолжал утверждать перед лицом общественности, что незаконные действия фашистов должны быть и обязательно будут прекращены, но на деле сквадристы были ему абсолютно необходимы как угроза для оппозиции. Отказаться от своей личной ответственности за их действия было невозможно. В декабре Муссолини придал сквадристам правовой статус, превратив их в «национальную милицию». Это давало им дополнительное право рассчитывать на государственные фонды, а также поставило под непосредственное подчинение Муссолини. Милиции официально предписывалось действовать в качестве политической полицейской силы и «защищать революцию октября 1922 года». Потребность назначить для руководства ею старших офицеров, которых величали «консулами» и «центурионами», дала в руки Муссолини большое число весьма высокооплачиваемых должностей для распределения их между дюжими молодчиками революции.

Несмотря на то, что сквадристы теоретически превратились в регулярную милицию, премьер-министр продолжал стимулировать устрашение и террор. Кое-кто считал, что без них ему не продержаться и полгода. Ратуя за восстановление законности и порядка, Муссолини в то же время тайком субсидировал Дамини, Вольпи и Бонакорси и сделал так, что в течение последующих двух лет за многочисленные зверства перед судом предстали из числа фашистов только единицы. Ни одно доказательство участия Муссолини в этих акциях никогда не попало на судебный процесс, но повсюду были свидетели того, что именно он отдавал приказы избивать и расстреливать. Местным представителям власти и офицерам милиции постоянно пересылались из его кабинета приказы о том, что тот или иной человек «должен быть безжалостно избит», или «ему следует перешибить хребет», или просто «застращать с помощью силы».

Инстинктивно Муссолини понимал, что единственным путем укрепления его положения было создание режима террора. Три члена парламента от оппозиции были убиты фашистами, а на пятьдесят других совершены нападения, причем по большей части публично, при ярком свете дня. Некоторых людей замучили в тюремных застенках. Касторовое масло, иногда смешанное с бензином, применялось в таких количествах, что это приводило к смерти, и даже простые милиционеры могли запросто пускать в ход дубинки и убивать, не опасаясь вмешательства полиции. Немногие жертвы находили в себе мужество, чтобы сделать попытку вести частное судебное расследование: не находилось свидетелей, а последующая амнистия все равно уничтожала любое доказанное обвинение. За первые двенадцать месяцев фашизма в газетах сообщалось в среднем о пяти актах насилия в день. Большинство из них были направлены против политических деятелей левого крыла или были актами личной мести. Но наиболее жестокие нападения совершались на фашистов-диссидентов, выдававших тайны фашистской коррупции и террора, или тек, кто, бежав за границу, рассказывал об истинном положении дел в стране. Муссолини держал специально оплачиваемые группы карателей для выслеживания людей даже за рубежом.

С насилием тесно связана была коррупция. Сразу же после 28 октября в партию хлынул поток новобранцев, среди которых было много людей, желавших погреть руки на происходящих событиях. Большинство фашистских лидеров прибыло в Рим, не имея ничего, и немногие смогли избежать обвинений в том, что воспользовались бессилием закона, чтобы стать богатыми благодаря коррупции,– некоторым сторонним наблюдателям казалось, что основной целью вступления в партию было делать деньги. Муссолини предпринял лишь слабые попытки остановить коррупцию, но предпочел не возбуждать арестами публичного скандала. Наоборот, он иногда вмешивался, чтобы прекратить расследование, прежде чем о нем становилось известно. «Революции,– объяснял он,– делаются не святыми». Пресечь все публичные сообщения о коррупции было легко, после этого о прекращении самой коррупции уже можно было не беспокоиться. Сам Муссолини считал, что большую часть фашистской элиты составляют люди с развращенным или жестоким характером, которые под покровом безответственности могли со временем стать лишь еще хуже. Но он находил их полезными, осведомленность об их проступках давала ему возможность крепко держать их в своих руках.

У Муссолини стало обыкновением натравливать отдельные группы друг на друга с целью усиления своей личной власти. Чтобы ограничить влияние партийного управления, он использовал кабинет министров, а в декабре 1922 года добавил для равновесия еще одну организацию – Большой фашистский Совет, предназначенный для обсуждения общей политики. Так как он сам назначал его членов и сам решал, собирать ли Совет, и когда, и что следует обсудить, то Большой Совет способствовал упрочению его личного первенства. С течением времени Муссолини стал ставить все меньше и меньше вопросов на обсуждение этого органа и все больше пренебрегать его советами, как, впрочем, и чьими бы то ни было вообще.

Следующим действием, которое Муссолини предпринял для ослабления старой партийной гвардии, стало организованное им слияние фашистской и националистической партий в начале 1923 года. Он сам называл это «браком по расчету и чисто тактическим ходом в интересах внутренней политики». Националисты привлекали его, потому что у них было больше одаренных людей, чем у фашистов; у них были идеи и идеалы, и они готовы были твердо отстаивать национальные интересы; они разделяли его враждебность к либерализму, были консервативны, монархически настроены, даже клерикальны, и все это также было преимуществом. Слияние двух партий означало для многих из его коллег сдвиг в политике. Некоторые фашисты предостерегали своего вождя от такого шага, боясь, что националисты перехитрят и оттеснят их, но Муссолини верил в свою способность балансировать между разными элементами в своей коалиции и примирять их друг с другом. Он приветствовал националистов как людей, у которых фашизм уже много позаимствовал с точки зрения политики и которых можно было бы использовать для того, чтобы придать его новому правящему классу больше респектабельности.

Другой, и не менее важный, «брак по расчету» был заключен с консервативным крылом католиков. Муссолини считал это жизненно важным для ублажения Ватикана, во-первых, потому, что итальянцы в подавляющем большинстве своем были католиками; во-вторых, потому, что с помощью Папы он мог устранить – или, по крайней мере, разделить – католических «пополяри», вторую по численности партию в парламенте. Отрекаясь или сделав вид, что отрекается от атеизма, который он исповедовал в молодые годы, и резкой антиклерикальной программы раннего фашизма, Муссолини пытался убедить журналистов в том, что он «глубоко религиозный человек» и что фашизм сам по себе является религиозным явлением. Кардинал Гаспари, секретарь Папы Пия XI, мог, конечно, сомневаться в таких убеждениях, но считал, что для католической церкви легче сотрудничать с фашистами, чем с либералами. Муссолини всячески содействовал этому убеждению, выделив щедрые дотации для повышения жалованья священникам и епископам. Он приказал ввести религиозные предметы в школах и университетах; запретил непристойные публикации и провозгласил, поклявшись публично и через печать, что использование противозачаточных средств будет считаться преступлением против государства. Все это было с радостью принято Ватиканом, который оказал большую помощь фашизму, выслав из Италии указом Папы ведущего активную политическую деятельность католического священника Дона Стурцо. Без этого отважного и непримиримого врага режима «пополяри» ослабли, а «клерикалы-фашисты» еще теснее сплотились вокруг фашистской партии.

Хотя Муссолини временно отказался от разрушения существующих конституционных форм, со временем он намеревался стать диктатором. Он говорил некоторым фашистам, что у них должен быть только один долг – абсолютное повиновение ему, и настойчиво повторял, что рядовые граждане устали от свободы. То, что им требовалось,– это централизация власти в одних руках. Когда его спрашивали, что такое государство, он теперь отвечал, что «это полиция», и испытывал удовлетворение от арестов оппозиционных лидеров за их новое преступление – «клевету на фашистское правительство». Муссолини учредил не только новое правительство, но режим с новым календарем, в котором были отмечены события, начинавшиеся теперь не с Рождества Христова, а с октября 1922 года, получившего название «анно примо» – первый год. Фашистский символ «фасции ликторов» (взятый из Древнего Рима) стал официальной фашистской эмблемой не только партии, но и государства, а приветствие древних римлян простертой вперед рукой – почти принудительным официальным приветствием.

С первого же дня пребывания в новом кабинете Муссолини лично принял под свое покровительство полицию. В следующие несколько месяцев он арестовал несколько тысяч политических противников, в результате чего для фашистских кандидатов высвободилось много мест на выборные должности в местном управлении. Его намерение относительно тех, кто остался в оппозиции, было таково: «ощипать их как кур, перышко за перышком». Предполагалось совершенно отстранить их от общественной жизни, но не сразу, а «выдергивая по одному зубу за раз», так, чтобы народ не заметил размаха происходящего.

Среди прежних премьер-министров, все еще находившихся в парламенте, сенаторы Луццатти и Бозелли не выказывали ни малейшего желания противостоять Муссолини; Нитти уже не возвратился в палату; а Джолитти, Орландо, Саландра и Факта хотя и не очень-то были довольны происходящим, продолжали принимать все это с удивительным спокойствием. Муссолини все еще нуждался в их помощи, так как большинство парламентариев-либералов следило за тем, что скажут их лидеры. Он также пристально следил за хаосом, происходящим в России, где представители старого порядка подверглись массовым репрессиям. В противоположность этому, заявлял Муссолини, фашизм едва ли сможет выжить, если полиция, магистраты и руководство военным и гражданским ведомствами не будут продолжать работать как и раньше. Соучастие этих более опытных политических организаций было необходимо, ибо они помогли сохранить необходимую иллюзию того, что все идет по-старому.

Либералы, обеспечив успех Муссолини, сослужили свою службу. Большинство из них находило в фашизме нечто положительное, видя в нем способ защиты социального порядка, и считало итальянцев слишком интеллигентным и цивилизованным народом, чтобы он позволил установить абсолютную диктатуру. В довершение ко всему губительным аргументом служило то, что единственной альтернативой фашизму было возвращение к анархии и парламентскому тупику, который был при Факте. Муссолини убедительно доказал, что как политик он превосходит всех прочих: он в одиночку потребовал у парламента полноты власти и получил ее. Кроме того, он защитил страну от социализма. Старые парламентарии все еще надеялись с течением времени поглотить фашизм, их оптимизм поддерживал тот факт, что все соратники Муссолини были весьма посредственными политиками.

К счастью для Муссолини, Джолитти и Саландра, два наиболее авторитетных политических деятеля, стоявших вне фашистской партии, демонстративно не разговаривали друг с другом еще с того времени, как Саландра принял решение вступить в первую мировую войну в 1915 году. Кроме того, они оба очень не любили Нитти и терпеть не могли «пополяри». Они смотрели на социализм как на что-то угрожающее основам общества, а в «пополяри» видели проводников клерикального влияния и, следовательно, угрозу религиозной войны. Джолитти, все еще уверенный, что Муссолини долго не продержится, противоречиво заявлял, что в лице фашизма итальянцы получили правительство, которого заслуживали.

Даже тот факт, что Муссолини презирал либерализм Джолитти и смеялся над ним самим, называя «ходячим трупом», не заставил этого либерала-ветерана изменить свое мнение. Одной из первых акций Муссолини была установка подслушивающих устройств в телефонные аппараты руководящих членов парламента – о чем они почти всегда знали.

Новый премьер отличался от прежних желанием создать себе имя как издатель газеты и журналист, что всегда оставалось одной из его страстей. Вероятно, он действительно был самым популярным итальянским журналистом своего времени, способным выхолостить и опошлить любую мысль.

Теперь, когда он пришел к власти, Муссолини решил изменим, правила журналистики, с тем чтобы никто другой не смог так же преуспеть, как он. Находясь в оппозиции, Муссолини порицал газетную цензуру как нечто позорное и опасное, и его обет дать свободу прессе получил единодушную поддержку на первом конгрессе фашистской партии. Но как диктатор он не мог смириться с тем, что любой умеющий обращаться с прессой может к утру изменить установившееся накануне общественное мнение. Поэтому перед походом на Рим он заранее подготовил меры контроля над газетами. В этом и заключалось основное новшество, привнесенное революцией Муссолини, а также одна из главных причин его успеха.

В октябре 1922 года Муссолини повезло в том, что другие не придирались к его словам и не понимали, как далеко он мог зайти во лжи. Теперь владельцам газет предстояло очень быстро обнаружить свою уязвимость. Вначале у него не было необходимости закрывать газеты, так как их типографии могли быть просто сожжены разбушевавшимися сквадристами или секвестированы по его приказу префектами – оба метода приводили издателей к банкротству. Если это не срабатывало, то либо издатели подвергались угрозе физической расправы, либо полиция получала приказ найти списки подписчиков, которых затем запугивали по отдельности. Финансовые трудности привели к тому, что «Секоло» был национализирован фашистами; издателя «Журналь де Италия» преследовали и запугивали до тех пор, пока он не подал в отставку; другие либеральные издатели были брошены в тюрьмы по сфабрикованным обвинениям; а чтобы заручиться поддержкой газеты «Ресто дель Кармино», ей были выделены специальные субсидии. Огромные суммы – несомненно, из денег налогоплательщиков – были потрачены также на создание новых фашистских ежедневных газет, которые практически никто не читал. Это был простой способ обеспечить бывших сквадристов работой – сделать их журналистами, если это так можно назвать.

Но даже «Пололо д’Италия» не смогла завоевать и четверти (некоторые утверждали, десятой доли) читателей «Корьере делла Серра», и это означало, что «молчаливое большинство», одобряя действия Муссолини, едва ли всерьез воспринимало фашизм как источник идей и не надеялось, что он продержится долго. В ноябре 1922 года «Пополо д’Италия» перешла к брату Муссолини Арнольдо. Однако он не смог примирить ее пошлый и полный бахвальства стиль с более респектабельной аудиторией, которую ему хотелось бы завоевать. Бенито поддерживал близкие отношения с братом, постоянно посылая в газету комментарии по отдельным вопросам.

Все ежедневные газеты тщательно контролировались. Издатели получили указание посылать копию каждого номера на личный адрес премьер-министра, а служба цензуры собирала у себя все сообщения мировой прессы. Муссолини часто хвастался, что продолжает прочитывать сотни газет в день; однажды он назвал даже цифру 350. Ему нравилось производить впечатление на журналистов, говоря, что он следит за работой каждого из них по отдельности и ведет учет их грешкам. Он верил, что, просматривая каждый день газеты, может держать палец на пульсе общественного мнения, но это был опасный самообман – Муссолини забывал, что газетные новости и комментарии по большей части стряпались на его собственной издательской кухне.

rushist.com

Приход Муссолини к власти

«Стальной пакт», подписан был 22 мая в 1939 году в Берлине, им подтверждались дружественные отношения и создание союза между двумя государствами — Германией и Италией. Преамбула к пакту содержала утверждения, касающиеся объединение обеих сторон в стремлении к сотрудничеству в области обеспечения мира на территории Европы. И еще того, что впредь они полны решимости совместно делать все с целью сохранения собственного жизненного пространства и поддержания мира», а также проводить борьбу за то, чтобы сохранены были основы европейской культуры. Национал-социалистический диктатор устроил большое представление в Берлине для фашистского дуче на Олимпийском стадионе, в сентябре 1937года. Прожекторами освещены были эмблемы диктаторов — менторские пучки и свастика. Между ними говорящий с массами Муссолини. Государственный визит диктатора из Италии стал триумфальным праздником для германо-итальянского братства. Окончательно была установлена ось Берлин-Рим. «Мюнхенское соглашение 1938» изложено было в семи статьях. В 1938 Муссолини входил в число организаторов Мюнхенского сговора, которым был предопределен захват Германией Чехословакии, что в свою очередь способствовало развязыванию Второй мировой войны. В момент самого высокого напряжения Муссолини Гитлеру порекомендовал созвать совещание с участием четырех сторон для того, чтобы уладить возникшие проблемы.

Гитлер согласившись на предложение 26 сентября выступил на массовом митинге с речью в Берлине, в которой прозвучали заверения Чемберлена и всего мира, что в случае решения проблемы Судетских немцев он не будет выдвигать территориальных претензий и далее в Европе. Чемберлен направился в Германию в третий раз, в Мюнхене он буквально умолял Гитлера о мире. Чехословакия и Советский Союз допущены на переговоры не были. Чемберленом и Даладье были приняты условия Гитлера и они на чехословацкое правительство совместно оказали давление. С 1943 года Муссолини и его режим переживали наступление черных времен. В 1943 на Сицилии начали военные действия США и Англия, а затем они добрались и до самой Италии. Данная операция в 1943 году 3 сентября закончилась капитуляцией Италии, которая была подписана на Сицилии королем Виктором-Эммануилом III. Против Муссолини проголосовал большой фашистский совет, а король Италии, не принимавший участия на протяжении двух десятилетий в политической жизни государства, приказал арестовать Муссолини. Затем по распоряжению Гитлера Муссолини освободили немецкие парашютисты во главе с Отто Скорцени, а после переговоров с Адольфом Гитлером его под охраной отправили на север Италии с целью руководство наспех созданной республикой Сало для прикрытия коммуникаций немцев.

www.istmira.com

Приход фашистов к власти. Каковы результаты их правления? | Культура

27 октября 1922 года из северной и центральной Италии к Риму выдвигаются колонны в несколько тысяч чернорубашечников. Муссолини предпочел остаться в Милане, ожидая результата акции, которую он впоследствии пышно назвал «великим походом на Рим». Король Виктор Эммануил III боялся гражданской войны, поэтому 29 октября 1922 года он предлагает Муссолини сформировать и возглавить новый кабинет министров.

Новоявленный глава правительства практически сразу начал «перестройку» старой системы. Был создан Большой Фашистский Совет, взявший на себя многие функции государственного управления. В его состав входили министры-фашисты и руководители партии, назначаемые лично дуче. Совет контролировал деятельность правительства и поступаемые на обсуждение в Парламент законопроекты.

Вторым важным моментом было узаконивание Добровольной Милиции Национальной Безопасности наравне с официальной полицией, что давало Муссолини личную преданную гвардию. Но до диктатуры было еще далеко.

В тот период (1922−24 гг.) фашисты еще не имели необходимой поддержки масс, оппозиция была сильна, некоторые сомнения вызывала армия. И наконец, экономические проблемы не решились волшебным образом вопреки обещаниям, а напротив, продолжали ухудшаться. Последующие три года фашисты были заняты борьбой за реальную власть, привлечением в свои ряды сторонников, укреплением партии.

Внешняя политика заключалась в подписании торговых и экономических договоров с европейскими странами (Чехословакией, Швейцарией), а также в 1924 году с СССР. Советское правительство в ответ предоставило Италии экономические льготы. Через 9 лет в 1933 году был подписан другой документ «о дружбе, ненападении и нейтралитете». Однако дуче часто повторял, что вечных договоров не существует, и все они рано или поздно пересматриваются. Соглашения с Англией и США позволили урегулировать проблемы внешнего долга страны: его сумма была значительно снижена, а уплата рассрочена на 62 года с особыми льготами для первых лет.

В 1924 году на выборах за фашистов проголосовало огромное число итальянцев. Ровно столько, сколько прогнозировал Муссолини. Лидер оппозиции Д. Метеотти заявил, что выборы сфальсифицированы и потребовал аннулирования фашистских мандатов, после чего неожиданно исчез. Его тело нашли только спустя несколько месяцев. Никто не сомневался, что убийство — дело рук фашистов.

Волна возмущения по поводу мафиозных методов спровоцировала кризис в партии: массовый выход из ее рядов и сомнения руководства побудили Муссолини заговорить о возможной отставке. Однако оппозиция и в этот раз не сумела воспользоваться шансом и увлечь народ за собой. Даже созданный антифашистский Авентинский блок потерпел поражение: социалисты, коммунисты и либералы не смогли договориться между собой и перейти к решительным действиям.

А для Муссолини стало ясно — только диктатура способна монополизировать его власть и реализовать грандиозные планы возвеличивания итальянского государства. В 1925 году он прямо заявил о своих намерениях: «Мы хотим фашизировать нацию. Должны быть итальянцы эпохи фашизма, как были, например, итальянцы эпохи Возрождения».

Вся его дальнейшая политика строилась ради достижения этой цели. В 1926 году распустили все «антинациональные» партии и создали Особый трибунал для рассмотрения политических дел, связанных с деятельностью запрещенной оппозиции.

Появляется ряд законов, возвещающих о начале новой государственно-правовой эры. Законы от 3 апреля 1926 года о контроле над профсоюзами. В апреле 1927 года была принята «Хартия труда»: вместо классовых профсоюзов, созданы корпорации рабочих и предпринимателей каждой отрасли производства. Контроль и управление корпорациями позволили фашистскому правительству увеличить промышленное производство и восстановить сельское хозяйство.

Фашистам не удалось бы провести в жизнь все реформы без финансовой помощи извне: в 1925 г. банк Моргана предоставил Муссолини заем в 100 млн. долларов, а затем последовали новые займы. Бывший итальянский премьер Нитти, бежавший в эмиграцию, писал: «Фашисты смогли удержаться так долго у власти благодаря американским займам на 450 млн. долларов с лишним».

Экономические успехи были налицо: число безработных уменьшилось с 500 до 120 тыс. всего за полтора года. Дуче облегчил налоги и резко сократил дефицит бюджета. Модернизировал предприятия, создал условия для процветания сельского хозяйства. Он значительно улучшил коммунальное обслуживание населения, а также положение дел на железных дорогах. Уровень жизни значительно вырос. Результаты фашистской социальной политики, направленной на поддержку наименее обеспеченных слоев населения, впечатляют.

Главной своей целью Муссолини считал создание сильного и единого итальянского государства. Его основной принцип гласил: «Все в государство, и ничего вне государства». Итальянцы вместе работают, вместе отдыхают. Открываются народные библиотеки, школы для неимущих, организовываются экскурсии по стране, создаются тысячи фольклорных ансамблей.

Согласно решению правительства, все граждане, независимо от возраста, социального положения и пола обязаны были по субботам заниматься военно-спортивной и политической подготовкой. Муссолини сам являл пример для подражания: то плавает, то бегает, то скачет на лошади. Модными и повсеместными стали массовые гимнастические упражнения, так как движения в едином ритме, по мнению фашистов, способствовали сплоченности нации.

В повседневной жизни итальянцев появились ритуалы, условно объединявшиеся понятием «фашистский стиль». «Весь комплекс наших повседневных привычек должен быть преобразован: наши манеры есть, одеваться, работать и спать», — заявил Муссолини в 1932 году. Для мужчин отменили рукопожатия, женщинам запретили носить брюки. Стали популярными массовые «фашистские свадьбы», на которых дуче считался посаженным отцом.

Особое внимание дуче уделял вопросу прироста населения, руководствуясь простой формулой: «Больше населения — больше солдат — больше могущества». Был введен налог на бездетность: его обязан был платить любой мужчина, достигший 21 года, не вступивший в брак и не имеющий детей.

Фашистам осталось решить один из важнейших в ту пору вопросов — «Римский». В католической Италии для Муссолини это означало получить благословение церкви. С 1870 года церковь была отделена от светской власти указом короля. Дуче удалось подписать с Папой Пием XI «Латеранское соглашение» в 1929 году, получив могущественного союзника. В обмен за поддержку Муссолини объявляет о создании самого маленького в мире государства Ватикан, что делает церковь независимой.

Экономические и политические успехи Муссолини в 20−30-е способствуют росту его личной популярности на международной сцене: он получил всеобщее признание как «герой», борец против коммунизма. Посол США в Италии Р. Чайлд называл дуче «величайшим деятелем». В январе 1927 г. У. Черчилль так отозвался о Муссолини: «Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убежден, что сначала до конца был бы всем сердцем в вашей победоносной борьбе против… ленинизма… фашизм оказал услугу всему миру».

Но последующие события свели на «нет» все достижения Муссолини и его партии…

shkolazhizni.ru

11 интересных фактов о Бенито Муссолини, итальянском фашисте

1) Отец Муссолини увлекался политикой и назвал сына в честь Бенито Хуареса – видного мексиканского политического деятеля и реформатора. Другие дети в семье Муссолини также получили имена знаменитых политиков.

2) Отец Бенито был ярым социалистом, активно выступал на митингах и всячески поддерживал это движение.

3) Еще с детства маленький Муссолини проявлял жестокость. Так в первом классе он пырнул ножом мальчика, с которым повздорил. После этого его перевели в другую школу, где он часто вступал в драки и практически ни с кем не общался.

4) В 1902 году Бенито был радикальным марксистом и переехал в Швейцарию, чтоб избежать военной службы. Там он познакомился с Лениным.

5) До того как Бенито Муссолини пришел к власти, он работал школьным учителем и подрабатывал журналистом.

6) Как уже говорилось выше, в молодости Муссолини придерживался социализма. Кроме этого, он был атеистом и пацифистом. Однако с годами его взгляды на жизнь кардинально изменились.

7) Во время Первой Мировой войны Муссолини написал: «Победа Германии означает конец свободы в Европе. Необходимо, чтобы Италия заняла позицию, выгодную Франции и дала отпор немцам». За эти слова он был уволен с поста редактора газеты.

Муссолини создал Трибунал безопасности государства – службу, целью которой были политические репрессии и уничтожение всех других партий.

9) Бенито на протяжении всей жизни не имел сформировавшегося мнения о расизме. То он заявлял, что он антисемит и расист, то утверждал, что чистых рас не существует, а определить принадлежность человека к той или иной расе попросту невозможно.

10) За годы правления Муссолини Италия испытала сильный экономический подъем.

11) Бенито также не мог окончательно определиться со своими внешнеполитическими взглядами. До начала войны он постоянно метался от антиимпериалистических и пацифистских взглядов к милитаризму и империализму.

politika-v-rashke.ru