Бунтовщик хуже Пугачёва. 100 великих узников
Бунтовщик хуже Пугачёва
В июне 1790 года по Санкт-Петербургу распространялись слухи, будто на Невском проспекте, в лавке купца Зотова, продается предерзкая книга, в которой царям грозят плахою. Имя сочинителя на книге не было указано, но на последней странице значилось, что напечатана она с разрешения Управы благочиния. Вскоре слухи о книге достигли ушей Екатерины II, а потом чья-то услужливая рука положила крамольное произведение на стол императрицы. Во дворец срочно был вызван петербургский обер-полицмейстер Н. Рылеев — председатель провинившейся Управы благочиния.
Узнав в чем дело, обер-полицмейстер повалился императрице в ноги, плакал и клялся, что разрешил печатать окаянную книжку по одной только глупости своей, а сам он ее не читал, поверив в невинность названия. Его отпустили с миром, повелев во что бы то ни стало разыскать сочинителя.
И вот 30 июня 1790 года в загородный дом управляющего Петербургской портовой таможней А. Н. Радищева явился полицейский офицер с ордером на арест. Но еще накануне писатель велел своему дворовому человеку сжечь все оставшиеся экземпляры книги, вместе с которыми в огонь полетело множество других бумаг. Писатель хотел было даже бежать, до пограничного города Риги — рукой подать, а там ищи ветра в поле… Но тогда домашних истерзают допросами, так что уж лучше самому за все отвечать.
Еще когда в Петербурге образовалось «Общество друзей словесных наук», А. Н. Радищев стал активным его членом. В журнале «Беседующий гражданин», издаваемом этим обществом, была напечатана «Беседа о том, что есть сын Отечества», в которой он проводил мысль о том, что сыном отечества не может считаться тот, кто угнетает себе подобных. Самые страстные строки этой «Беседы» были посвящены тяжелому положению крестьян, и автор подчеркивал, что путем коварства и насилия они доведены до положения тяглового скота, угнетены, унижены и презрены. Труд их, нечеловечески тяжелый, бессмыслен, потому что приносит пользу не государству, а мучителям-помещикам Конец своим страданиям крестьяне видят только в смерти, которую считают избавительницей. Эта небольшая статья и стала прологом к знаменитому «Путешествию из Петербурга в Москву», над которым А. Н. Радищев работал целых 10 лет.
В каждой строчке этого произведения безжалостно обнажались противоречия между показным благоденствием и жестокой действительностью. Версту за верстой, станцию за станцией проезжает путешественник, и везде перед его глазами встает темный мир крепостников и бесправный, угнетенный народ, непосильно работающий, но живущий в непросветной нищете. Какой бы области жизни ни коснулся А. Н. Радищев, всюду он видит поругание «священного имени закона». Все, что слышал писатель в детстве о жестокостях помещиков и с чем познакомился, работая в Сенате, — весь опыт своей жизни А. Н. Радищев вложил в свою книгу, осмелившись заявить о позоре и вреде крепостного права. В конце мая 1790 года «Путешествие из Петербурга в Москву» вышло из печати, и одной из первых его читательниц стала императрица Екатерина II. Негодованию ее не было предела. Над Францией реяли революционные знамена, голодный народ поднялся против своих правителей, пала Бастилия… А тут еще эта книга, зараженная
Екатерину II особенно беспокоил вопрос, не имел ли автор «сообщников к произведению намерений, в сей книге изображенных». Чтобы сильнее покарать дерзкого писателя, императрица поручила вести следствие С. И. Шешковскому — одному из самых страшных мастеров сыскного дела, известному своей свирепостью. Карьера его началась с успехов, достигнутых им «допросами с пристрастием». Он «питал пристрастие к батогам, плетям и розгам», и во время допросов одно из его излюбленных средств было таким: хватит допрашиваемого палкой под самым подбородком так, что у того зубы трещат, а иногда и выскакивают… Как уж тут не признаться? К концу 1780-х годов С. И. Шешковский был полным хозяином политического сыска в России, и А. С. Пушкин назвал его «домашним палачом Екатерины II». За долгие годы службы волю императрицы С. И. Шешковский научился чуять, как собака, и очень гордился этим. Под портретом Екатерины II, который висел у него в кабинете, велел написать:
Узнав о том, что ему предстоит встреча с таким следователем, А. Н. Радищев упал в обморок. Впрочем, можно сказать, что следствием по делу писателя руководила сама Екатерина II, поэтому оно велось необычайно быстро — всего шесть дней (с 6 по 11 июля 1790 года). Для допросов была установлена определенная система: сначала А. Н. Радищев давал показания устно, потом ему вручались «вопросные пункты», сформулированные самой императрицей, на которые узник должен был давать письменные ответы. С. И. Шешковский вызывал арестанта на допросы в самое разное время, а когда сам уходил спать, заставлял А. Н. Радищева под наблюдением дежурного офицера писать бесконечные дополнения к ранее написанному.
Никто из близких не знал, где именно его заточили, так как в то время в крепости было два места, где содержали узников, — Иоанновский и Алексеевский равелины. А. Н. Радищев находился на положении «секретного арестанта»: никто не знал причины его заточения — ни доставивший его подполковник, ни комендант крепости, ни тем более стража. Вся власть над узником принадлежала СИ. Шешковскому, который к допросу А. Н. Радищева приступил сразу же.
Судебное разбирательство велось при закрытых дверях. Крамольное «Путешествие» читали вслух, и в это время даже канцелярские служащие в зал не допускались. Во время следствия узник уклонялся от прямых ответов на главные вопросы императрицы Например, Екатерина II настойчиво допытывалась, зачем он написал свою книгу — не с целью ли сделать «возмущение»? На это А. Н. Радищев отвечал, что никогда не имел подобного намерения, Францию в пример не брал, а о царях писал только о тех, которые в истории известны своими дурными поступками. Что же касается помещиков, то между ними тоже есть «уроды., которые, отступая от правил честности и благонравия, делают иногда предосудительные деяния… Сим своим писанием думал дурного сорта людей от таких гнусных поступков отвратить».
На многие вопросы А. Н. Радищев вообще давал туманные ответы, но С. И. Шешковский излюбленных мер своих к нему во время допроса не применял. Родственники писателя «ежедневно посылали гостинцы» следователю, благодаря чему узник и не подвергся пытке. Но все время следствия и суда писатель испытывал тяжелейшие переживания — и от допросов С. И. Шешковского, и от одиночного заключения, так как было предписано «никого к нему не допускать». Под влиянием горьких раздумий о неизбежности смертной казни он составил завещание. И действительно Уголовная палата, Сенат и Государственный совет вынесли А. Н. Радищеву смертный приговор, но императрица заменила его ссылкой в Сибирь на 10 лет. Писателя заковали в кандалы и отправили за 7000 верст от Санкт-Петербурга — в далекий Илимский острог. Только после смерти Екатерины II вступивший на престол император Павел I разрешил ему вернуться из изгнания.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
info.wikireading.ru
АЛЕКСАНДР РАДИЩЕВ (31.08.1749-1802). БУНТОВЩИК ХУЖЕ ПУГАЧЕВА”
Автор: cocktail at суббота, 1 сентября 2018 г.
31 августа 1749 года в Москве в семье богатого помещика родился известный русский революционный мыслитель и писатель Александр Радищев. До семнадцати лет он воспитывался в Пажеском корпусе, а потом в числе двенадцати молодых дворян был отправлен Екатериной II в Лейпцигский университет для изучения правоведения. Вернувшись в Петербург, Радищев поступил на государственную службу. В 1790 году он был произведен в коллежские советники и назначен управляющим Петербургской таможней. Разработал новый таможенный тариф, за что был награжден Екатериной II бриллиантовым перстнем. Ему был гарантирован министерский пост, но Радищев видел свою службу Отечеству в ином — в борьбе
с крепостничеством и самодержавием.
Против этого он выступил с резким обличением в главном произведении своей жизни “Путешествии из Петербурга в Москву”. Екатерина II была глубоко возмущена этой книгой, она сочла автора “бунтовщиком хуже Пугачева”. Радищева арестовали и приговорили к смертной казни, которую затем заменили ссылкой в Сибирь на десять лет с лишением чинов и дворянства. В Сибири он написал философский трактат “О человеке, его смертности и бессмертии”, а также работы по экономике, истории, поэтические произведения.
Жена Радищева Анна Васильевна, урожденная Рубановская, умерла при родах четвертого ребенка (1783 ). Ее 26-летняя сестра Елизавета Васильевна Рубановская (1757 -1797) стала воспитывать детей писателя, а затем они стали близки. Но они не имели права обвенчаться: это было бы нарушением церковных правил и приравнивалось к кровосмешению. Когда Радищева арестовали, Елизавета Васильевна собрала все свои бриллианты и отдала палачу, это спасло писателя от пытки. В 1791 году, предвосхитив подвиг декабристок, она последовала за ним в ссылку, там родила ему троих детей и умерла в 1797 году от простуды при возвращении из ссылки, в Тобольске. Однако подвиг Елизаветы Васильевны (в отличие от подвига тех же декабристок) не просто не был оценен современниками — их с Радищевым продолжали осуждать даже после ее смерти! Когда Радищев вернулся из ссылки, его слепой отец Николай Афанасьевич отказался признать своих новых внуков: “Или ты татарин, — вскричал он, — чтоб жениться на свояченице? Женись ты на крепостной девке, я б ее принял, как свою дочь”.
Приезд А.Н. Радищева в Тобольск
При Павле I Радищеву разрешили поселиться в отцовском имении Немцово под строгим полицейским надзором. Полную свободу он, однако, получил лишь через четыре года, при Александре I, и был даже назначен в Комиссию по составлению законов. Активно участвуя в работе над законодательными реформами, Радищев вновь стал выступать за отмену крепостного права; угроза новых репрессий привела его к самоубийству. Утром 23 сентября 1802 года он принял яд и умер, став первым мучеником от словесности, с которого пошла длинная цепь российского диссидентства.
cocteil.blogspot.com
Кто был бунтовщиком хуже Пугачёва? | Культура
Эту дорогу многие давно описали: ехать приходилось долго, надо было преодолеть шестьсот пятьдесят верст, трястись трое, а может, и более суток. Чего не насмотришься, с кем не встретишься на 25 почтовых станциях, чего не обдумаешь в пути!
Мелькают по сторонам верстовые столбы, заунывно тянет свою бесконечную песню ямщик, позванивает колокольчик. Устанешь в дороге, а тут, глядишь, и подъезжает кибитка к станции, где можно отдохнуть, подкрепиться, поспать, тем более что все лошади часто бывают в разъезде. Книга так и делится на 25 глав по числу дорожных станций. Автор повествует о своих встречах, о мыслях, навеянных всем увиденным в пути.
Царица обнаружила новую книгу на своем столе. Просвещенная монархиня много читала, старалась следить за выходившими печатными новинками. Устав от дел, она решила отдохнуть, взяла книгу в руки, начала перелистывать, прочитывать отдельные места, увлеклась и принялась читать с самого начала. Ужас охватил ее от тех мыслей и дорожных картин, которые решился поведать автор. Екатерина нахмурилась, гневом исказилось лицо: как он смел, кто он таков? Оторваться от текста государыня уже не могла, но и просто читать было невозможно. Она быстро взяла со стола стопку чистых листов и вновь, теперь уже внимательно, приступила к чтению страницы за страницей, делая пометки и выписки.
Кто же все-таки автор? Заглянула в конец книги и увидела, что разрешение к печати дал обер-полицмейстер Никита Рылеев. Тут же велела его вызвать, а сама неотрывно продолжала работать.
Перед взором царицы вставали ужасающие картины жизни русских крестьян, которые «в законе мертвы». Вот пахарь вынужден обрабатывать свой клочок земли в воскресные дни и по ночам, чтобы прокормить большую семью. Помещик требует всю неделю трудиться на барском поле. А тут молодой крепостной рад уйти в солдаты, только бы избавиться от злодейства хозяина. Он поведал печальную историю: два сына помещика решили надругаться над его невестой и жестоко избили его за заступничество.
Екатерина сосредоточенно пишет свои замечания, исписывает листок за листком и называет автора бунтовщиком хуже Пугачева.
Вскоре было установлено, что книгу продавал купец Зотов. От него и от Рылеева узнали о Радищеве. Императрица была потрясена: из известной дворянской семьи, он был у нее пажем, отличался прилежным исполнением службы, она только что наградила его недавно учрежденным орденом святого Владимира! Высочайше велено было Радищева арестовать, а книгу повсеместно изъять и уничтожить.
shkolazhizni.ru
ГДЗ, Решебники — 2–11 классы. » Сочинение. Почему Екатерина II назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева»ГДЗ, Решебники
Сочинение.
Почему Екатерина II назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева»
..
«Бунтовщик хуже Пугачева» — так сказала Екатерина II, прочитав книгу А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». На первый взгляд это явное преувеличение. Мощная Крестьянская война под предводительством Е. И. Пугачева потрясла феодальную Россию, перепугала императрицу и помещиков и была разгромлена с большим трудом. Но чем мог быть опасен Александр Радищев? Сын пензенского помещика, Радищев учился в Пажеском корпусе, был послан в Лейпцигский университет, по возвращении служил в армии, затем чиновником Петербургской таможни. За его спиной не было ни революционной организации, ни армии восставших, и расправиться с ним не составляло большого труда. Все это так. Но крестьянская война была лишь стихийным протестом доведенных до отчаяния крестьян, пытавшихся посадить на трон своего, «доброго» царя. Предшественники Радищева — русские просветители — критиковали помещичий произвол и крепостные порядки, но не требовали уничтожения крепостного права и надеялись, что императрица осуществит их проекты и предложения.
В своей книге Радищев заклеймил крепостное право. Он писал, что крепостной крестьянин «заклепан в узы» и «в законе мертв», что его заставляют «шесть раз в неделю ходить на барщину», истязают его «розгами, плетьми, батожьем или кошками», сдают в рекруты, ссылают на каторгу, бесчестят его дочерей и оставляют ему «только то, чего отнять не могут, — воздух. Да, один воздух». Но Радищев не остановился на критике крепостного права. Он потребовал «совершенного уничтожения рабства», настаивал на том, чтобы земля была отобрана у помещиков и отдана «делателю ее» — крестьянину. Он открыто сказал, что царь заботится не о благе народа, а об интересах «великих отчинников», что церковь освящает этот ненавистный строй.
В 1773 г., в том году, когда началась крестьянская война, Радищев в одном из своих сочинений первым заявил: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Развивая эту мысль в «Письме другу, жительствующему в Тобольске», он писал: «Нет и до окончания мира примера, может быть, не будет, чтобы царь упустил добровольно что-либо из своей власти», а в «Беседе о том, что есть сын отечества» утверждал, что «притеснители, злодеи человечества», те, кто «терзает ближних своих», кто проливает «потоки слез и реки крови», не имеют права называться патриотами. «Истинный сын отечества» лишь тот, кто борется за свободу народа и установление «народоправления».
Но как бы ни были важны и новы положения и выводы первых произведений Радищева, его место в истории определяется «Путешествием из Петербурга в Москву». Свою книгу он построил в форме путевых очерков. Но это меньше всего рассказ о дорожных впечатлениях. Его книга — цельное произведение, каждая из глав которого показывает одну из сторон крепостного строя и воспринимается как обвинительный акт самодержавию и крепостничеству.
Славна, но трагична судьба «Путешествия», напечатанного Радищевым в собственной типографии. Он успел продать до ареста всего три-четыре десятка экземпляров, а остальные пришлось сжечь. Проданные экземпляры разыскивали и уничтожали. Их хранение царские власти считали преступлением. В печати о книге было запрещено упоминать. Но книга продолжала жить и сражаться. Ее рукописные списки ходили по стране, и с ними были знакомы все поколения русских революционеров. В России книга была издана лишь после революции 1905 г. Но еще в 1858 г. Герцен напечатал ее в Лондоне и в предисловии к ней писал: Радищев «едет по большой дороге, он сочувствует страданиям масс, он говорит с ямщиками, дворовыми, с рекрутами, и во всяком слове его мы находим с ненавистью к насилию — громкий протест против крепостного состояния…».
Проедем же вместе с Радищевым по его большой дороге, задумаемся над тем, какое место занимает каждая из глав в его замысле.
gdz-otvet.ru
Книжная выставка «Бунтовщик хуже Пугачева»
27 августа 2014 00:00
Александр Николаевич Радищев известен своим основным произведением «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790), а также одой «Вольность» (1783), повестью «Житие Федора Васильевича Ушакова» (1789) и философскими сочинениями.
«Бунтовщик хуже Пугачева» — так сказала Екатерина II, прочитав книгу Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», над которой он работал целых 10 лет. В конце мая 1790 года «Путешествие из Петербурга в Москву» вышло из печати, и одной из первых его читательниц стала императрица Екатерина II. Негодованию её не было предела.
Свою книгу Александр Николаевич построил в форме путевых очерков, каждая из глав показывает одну из сторон крепостного строя и воспринимается как обвинительный акт самодержавию и крепостничеству. В строках этого произведения безжалостно обнажались противоречия между показным благоденствием и жестокой действительностью. Версту за верстой, станцию за станцией проезжает путешественник, и везде перед его глазами встает тёмный мир крепостников и бесправный, угнетённый народ, непосильно работающий, но живущий в беспросветной нищете. Всё, что слышал писатель в детстве о жестокостях помещиков и с чем познакомился, работая в Сенате, — весь опыт своей жизни Александр Радищев вложил в свою книгу, осмелившись заявить о позоре и вреде крепостного права. Так дерзко восстать против крепостного права и самодержавия никто до этого не смел не только в печати, но даже в мыслях.
Славна, но трагична судьба «Путешествия», напечатанного Радищевым в собственной типографии. Он успел продать до ареста всего три-четыре десятка экземпляров, остальные пришлось сжечь. Проданные экземпляры разыскивали и уничтожали. Их хранение царские власти считали преступлением. В печати о книге было запрещено упоминать. Но произведение Радищева продолжало жить и сражаться. Рукописные списки ходили по стране, и с ними были знакомы все поколения русских революционеров.
Эпиграф к книге: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». За устарелыми и не совсем понятными словами эпиграфа встаёт страшное ненавистное чудище самодержавия и крепостничества. Предисловие начинается так, что запоминается каждому, кто хотя бы раз открыл эту книгу: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала».
Страшна и трагична судьба самого Александра Радищева: арест, допросы, пытки, смертный приговор и долгие месяцы тюремного каземата в ожидании казни, ссылка в далекий Илим на верную смерть.
С приходом на трон Александра I Радищева привлекают к работе в Комиссии по уложению законов. Снова оживают мечты, что, может быть, хоть что-то удастся сделать для улучшения положения народа. И снова гнусный обман: когда Радищев попытался в своих проектах реализовать самые скромные предложения, ему открыто пригрозили тюрьмой и Сибирью.
Глубокое разочарование в бесплодности своих трудов, самодержавный произвол поставили последнюю точку в жизни Александра Радищева. 24 сентября 1802 года он покончил с собой, оставив записку: «Потомство отомстит за меня».
Основные сочинения Радищева находились под запретом до 1905 года, однако они продолжали распространяться в списках (известно около 80 списков «Путешествия» и 9 — «Вольности»). Идеи писателя оказали значительное воздействие на Александра Пушкина, декабристов, Александра Герцена, на все последующие поколения русских революционеров, на русскую поэзию и развитие реализма в русской литературе.
Приглашаем всех желающих посетить выставку «Бунтовщик хуже Пугачёва», посвящённую жизни и творчеству Александра Радищева, в отдел абонемента областной научной библиотеки (ул. Профсоюзная, д. 2, первый этаж).
Главный библиотекарь отдела абонемента областной научной библиотеки Ольга Камнева
pskovlib.ru
Творческая работа ««Бунтовщик похуже Пугачева…» (10класс)
МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЬОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №3
Творческая работа
«Бунтовщик похуже Пугачева…»
Подготовила
Бедоева Диана,
Ученица 10 класса, МОУ СОШ №3
Руководитель
Кузнецова Н.В.,
учитель истории
город Георгиевск, 2016
В мае 1790 года на прилавке одного из книжных магазинов столицы появилось произведение А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Работа печаталась без указания автора.
Познакомилась с книгой и Екатерина II. Со страниц книги в лицо Екатерины полыхнуло пламя революции. Ее гнев был неописуем, она впала в ярость. Екатерина Алексеевна напрочь забыла о своем недавнем утверждении, что нельзя наказывать людей за убеждения, не совпадающие с ее собственными. На сей раз, она была готова применить самые суровые меры к «бунтовщику хуже Пугачева». Прочитав первые 30 страниц, Екатерина пишет: «Намерение сей книги на каждом листе видно: сочинитель оной наполнен и заражен французским заблуждением, ищет всячески и выищивает все возможное к умалению почтения к власти и властям, к приведению народа в негодования противу начальников и начальства… знания имеет довольно, и многих книг читал сложения унылого и все видит в темна черном виде. Воображения имеет довольно, и на письме довольно дерзок».
Через три недели началось следствие, которым руководила сама императрица. Все двадцать девять вопросных пунктов, предъявленных «коллежскому советнику», слово в слово были составлены по заметкам Екатерины.
Из приговора Александру Радищеву, вынесенного палатой уголовного суда 24 июля 1790 года «<…> коллежский советник Александр Радищев издал здесь книгу сочинения своего под названием «Путешествие из Петербурга в Москву», наполненную самыми вредными умствованиями <…>, стремящимися к тому, чтоб произвесть в народе негодование противу начальников и начальства, и, наконец, оскорбительными изражениями противу сана и власти царской. <…>Радищева <…> казнить смертию, а показанныя сочинения ево книги, сколько оных отобрано будет, истребить».
Суд приговорил его к смертной казни, которую монархиня заменила лишением чинов и дворянства и ссылкой на 10 лет в Илимский острог в Сибири.
Екатерина не оставила без пометок, замечаний и оценок ни одной страницы. В них она дала общую политическую оценку книги и ее автора. Она указывает на возможные последствия и выводы, которые следуют из теоретических предпосылок Радищева. Екатерина не даром читала философов в молодости, переписывалась с Вольтером и Де Ламбером и беседовала с Дидро. Если из составленного «Наказа», Екатерина не смогла претворить в жизнь ни одной идеи французской философии, то для борьбы с этими идеям философские познания ей пригодились.
И
з этих пометок видно, как широко и насколько политически остро Радищев захватил своей критикой все стороны общественной жизни того времени.
Но чем мог быть опасен Александр Радищев? Ведь, за его спиной не было ни революционной организации, ни армии восставших, и расправиться с ним не составляло большого труда. Все это так. Но крестьянская война была лишь стихийным протестом доведенных до отчаяния крестьян, пытавшихся посадить на трон своего, «доброго» царя. Предшественники Радищева — русские просветители — критиковали помещичий произвол и крепостные порядки, но не требовали уничтожения крепостного права и надеялись, что императрица осуществит их проекты и предложения. А Радищев?..
Радищев рисует в своей книге широчайшую картину жизни России своего времени. Он показывает жизнь разных слоев общества (царского двора, поместного дворянства, чиновников, купцов, крестьян), говорит об административном произволе, о неправосудии, о всевозможных злоупотреблениях вельмож, чиновников и помещиков, высказывается по вопросам культуры, образования и воспитания, семейных отношений, войны и мира и т. д. И все эти вопросы он освещает с точки зрения революционера, непримиримого борца против угнетения человека человеком. Он обличает самый строй, самодержавно-крепостнический порядок, справедливо видя в нём источник зла. Но он не только обличает, он зовет к революции. Только революция, мыслит Радищев, может избавить народ от его тиранов — царей и помещиков. Так центральными темами книги становятся две: крепостное право и самодержавие», а основной идеей — идея народной революции.
Повествуя о своем путешествии, Радищев обозначает главы своей книги наименованием тех станций, мимо которых он проезжал, направляясь к Москве. Везде его удручают впечатления, свидетельствующие о горемычной жизни русского крестьянина.
Нельзя не сказать, что крестьянский вопрос не волновал и Екатерину Великую. Действительно, в бумагах Екатерины сохранились проекты улучшения быта крестьян. Императрица много думала об освобождении их от помещичьей власти, причем предполагала сделать это освобождение постепенно. В Наказе она писала, что «не должно вдруг и через узаконение общее делать великого числа освобожденных». Однако, крестьянский вопрос в глазах Екатерины представлял громадные трудности, и она не видела возможности примирить интересы крестьян, ожидавших свободы, со стремлениями помещиков, не умевших и не желавших вести свое хозяйство без дарового крестьянского труда. Императрица охотно поднимала в обществе вопрос об уничтожении крепостного права, ища содействия себе в этом деле со стороны самих дворян. В первоначальной редакции своего Наказа она уделила ему много внимания и резко высказывалась против «рабства», в пользу крепостных. Противодействие придворных, читавших «Наказ» в рукописи, заставило Екатерину сократить многое из того, что она писала о крепостном праве; но все-таки, освободительная тенденция в напечатанном «Наказе», оставалась достаточно ясна. Когда в знаменитой Уложенной комиссии 1767–1768 гг. некоторые из депутатов (дворянин Коробьин) начали речь об улучшении быта крепостных крестьян, Екатерина не только не остановила обсуждения этого острого вопроса, но явно взяла сторону противников крепостного права и резко отзывалась о крепостниках, защищавших право на крестьян.
По общему признанию, в царствование Екатерины II, вопреки либеральному настроению императрицы, крепостное право достигло наибольшего расцвета; оно превратилось в полное право собственности на людей и представляло собой вопиющее общественное зло, естественно, что это зло вызвало осуждение со стороны наиболее просвещенных и гуманных людей того времени. И А. Радищев один из первых открыто и бесстрашно обличил весь ужас крепостничества.
В
главе «Зайцево» рассказывается о жестоком угнетении крестьян. Невежественный и грубый помещик с помощью своей жены, взрослых сыновей и дочерей собственноручно наказывал крестьян и за вину, и без вины. Так ненавидели крестьяне своих господ, что «ни один не хотел миновать, чтобы не быть участником в сем убийстве, как то они сами после признались… Невинность убийц, — замечает от себя Радищев, — для меня, по крайней мере, была математическая ясность». Разве это не призыв к бунту?!
О выдающемся даже для того времени случае барского произвола рассказывается в главе «Вышний Волочок». Владелец небольшого имения в сто или двести душ изобрел способ извлекать наибольший доход от трудов своих крестьян. Он отнял у крестьян все их земельные наделы и покосы и заставил всех крестьян, жён и детей «во все дни года» работать на помещика. Семейные крестьяне получали для прокормления нищенский паёк (месячину), а одинокие «пировали» все вместе на господском дворе «пустыми щами» да «хлебом с квасом».
В главе «Медное» описывается продажа крепостных с публичных торгов. «Каждую неделю два раза, — рассказывает автор, — вся Российская империя извещается» о несостоятельных должниках – дворянах. Присутствовавший на торге чужестранец невольно воскликнул: «Не могу сему я верить, чтобы там, где мыслить и верить дозволяется всякому, как хочет, столь постыдное существовало обыкновение». Автор от своего имени заканчивает главу таким замечанием: «Свободы ожидать должно… от самой тяжести порабощения».
В главе «Пешкин» дается поразительная картина нищеты крепостного крестьянина. Удрученный зрелищем безысходной крестьянской нужды, автор не может удержаться от негодующих возгласов по адресу помещиков, виновников крестьянского разорения: «Тут видна алчность дворянства, грабеж, мучительство…и беззащитное нищеты состояние… Звери алчные, пиявицы ненасытные, — восклицает автор, — что крестьянину мы оставляем? – То, чего отнять не можем, — воздух. Да, один воздух». Судьба крестьянская, по мнению Радищева, не лучше судьбы закованного в кандалы, заключенного в смрадную темницу и даже вола, зараженного в ярмо.
Зная о просветительских идеях Екатерины II, ее «Наказе», о ее стремление установить стройную систему государственных учреждений («равновесие во властях»), смягчить наказания, налагаемые по суду, установить «внутреннюю тишину» и внешнюю безопасность. На практике мы видим противоречия всем этим начинаниям. «Зверский обычай поражать себе подобного человека,… диким народам приличный,… стыду нашему, сохраняется нерушимо, даже до сего дня».
Препятствием к прекращению этого зла является, по мнению Радищева, «в презрение впадшее дворянство наследственное». Он призывает: «Опомнитесь, блуждающиеся, смягчитесь, жестокосердые! Разрушьте оковы братьев, откройте им двери темницы!
Природа всем людям дала одинаковое сложение, они равно во всем между собой, и потому одни другим не подвластны. В обществе люди кладут своей свободе предел, но они должны быть равны в ограничении свободы. «Первый властитель в обществе есть закон», и он должен быть для всех один. Только предрассудки и корысть закрывают поработителям глаза и уподобляют их «беснующимся в темноте».
Кто же оковы носит? Земледелец, общий кормилец. Он пашет и сеет, и он же «не имеет права распоряжаться ни тем, что обрабатывает, ни тем, что производит».
Притеснения, обиды, нищета порождают в среде рабов вражду и ненависть к поработителям и неукротимое стремление к освобождению. Эти чувства усиливаются и нарастают. Прегражденный в течении своем поток становится все сильнее и сильнее. Когда он прорвет свою преграду, ничто уже не в состоянии остановить его стремление. «Ждут случая и часа. Колокол ударяет… Мы увидим вокруг меч и отраву. Смерть и огонь будут ответом на нашу суровость и бесчеловечие». Радищев напоминает помещикам об ужасах Пугачевского восстания, которое является грозным предостережением.
Опасность может быть устранена только облегчением участи крестьян. Радищев указывает на такие мероприятия, которые должны привести к упразднению крепостного права. Первое его положение касается крестьян дворовых. «Рабство домашнее» прежде всего уничтожается. Помещикам запрещается крестьян, живущих в деревнях, записанных в ревизии, брать к себе в дом для услуг или работы. Второе положение относится к земельной собственности и гражданским правам крестьян – земледельцев. Обрабатываемый в свою пользу крестьянами земельный «удел» должен сделаться их собственностью, так как они платят в казну подушную подать. Дозволить крестьянам приобретать недвижимое имение, т.е. покупать землю. Звание гражданина должно быть восстановлено для всех земледельцев. Запрещается произвольное наказание без суда.
Самым важным из намеченных Радищевым мероприятий является признание за крестьянами права на освобождение с землей и без выкупа. Возможность безземельного освобождения решительно отвергается Радищевым.
В книге Радищева находим целый ряд очерков, в которых зарисованы отдельные проявления произвола со стороны мелких и крупных чиновников. В главе «Чудово» изображен начальник, который спит в то время, как люди гибнут на море, а его подчиненные не смеют его разбудить. В главе «Зайцево» дается картина, из которой ясно, что суд в России обратился в защитника дворянских интересов. Там засели взяточники, которые искусно обходят законы в угоду богатым и сильным. В главе «Спаская Полесть» показан крупный чиновник, наместник, который беспрепятственно пользуется казенными средствами и всем служебным аппаратом для своих личных, корыстных целей.
От этих повсеместно распространенных злоупотреблений Радищев переходит к обличию самодержавной власти и самовластия вельмож, окружающих царский трон. Они украшены чинами и лентами.
От этих повсеместно распространенных злоупотреблений Радищев переходит к обличию самодержавной власти и самовластия вельмож, окружающих царский трон.
Екатерина II, в отличие от него, видела в самодержавии единственно правильную для России форму правления. «Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть, не может действовати сходно со пространством столь великого государства», — писала она в «Наказе», полагая, что «всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно». А польза подданным от единовластия обосновывалась императрицей тем, что «лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим».
Что это означало? Это означало, что Екатерина намеревалась утверждать в стране право и закон, оставляя императорскую власть надзаконной. Но это, по мнению Радищев, как раз и воспроизводит государство, где царствует не закон, а приказ, что порождает всевластие меньшинства и бесправие большинства.
С негодованием и возмущением говорит о царской власти Радищев. Екатерина II была права, когда, читая книгу Радищева, писала в своих заметках: «Сочинитель не любит царей и, где может к ним убавить любовь и почтение, тут жадно прицепляется с редкой смелостью».
С особой полнотой и силой обличения Радищев говорит о самодержавии в главе «Спасская Полесть» и в оде «Вольность».
Центральное место в главе «Спасская Полесть» занимает сон путешественника. Начинается сон картиной великолепия царского трона, на котором восседает правитель страны. Окружающие престол царя сановники придворные раболепствуют, превозносят его мудрость, справедливость, могущество, милосердие, заботу о государстве и народе.
Принимая эту хвалу за чистую монету, царь мнил о себе как о премудрейшем существе. Он повелел первому военачальнику отправиться на завоевание новой земли, командующему флотом — «рассеять корабли по всем морям»; приказал выпустить узников из темниц на волю; повелел архитекторам соорудить великолепные здания. Слушая эти повеления, все стоявшие у трона воздавали хвалу царю. Но Истина-Прямовзора сняла бельма с глаз царя, и он увидел всё в истинном свете. «Одежды мои, столь блестящие, казались замараны кровью и омочены слезами. На перстах моих виделися мне остатки мозга человеческого; ноги мои стояли в тине». Но ещё «скареднее» показались ему придворные. «Вся внутренность их казалась чёрною и сгораемою тусклым огнём ненасытности. Они метали на меня и друг на друга искажённые взоры, в коих господствовали: хищность, зависть, коварство и ненависть».
На мой взгляд, в этом сне писатель так правдиво и метко изобразил Екатерину, её двор и первого военачальника — Потёмкина, что и сама она, и Потёмкин заметили это. «Я прочитал присланную мне книгу, — писал Потёмкин Екатерине. — Не сержусь. Рушеньем Очаковских стен отвечаю сочинителю. Кажется, матушка, он и на вас возводит какой-то поклёп».
В оде «Вольность» Радищев изображает царя как тирана, рассказывая о суде над ним и его казни.
В оде описывается казнь Кромвелем английского короля Карла I. Но Екатерина поняла направленность мысли Радищева: «Ода совершенно явно и ясно бунтовская, где царям грозится плахою. Кромвелев пример приведён с похвалами».
В своей статье «Александр Радищев»(1836 год) А. С. Пушкин писал: «Мелкий чиновник, человек безо всякой власти, безо всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего порядка, противу самодержавия, противу Екатерины! И заметьте: заговорщик надеется на соединенные силы своих товарищей; член тайного общества, в случае неудачи, или готовится изветом заслужить себе помилование <…>. Но Радищев один. У него нет ни товарищей, ни соумышленников. В случае неуспеха — а какого успеха может он ожидать? — он один отвечает за все, он один представляется жертвой закону. Мы никогда не почитали Радищева великим человеком. Поступок его всегда казался нам преступлением, ничем не извиняемым, а «Путешествие в Москву» весьма посредственною книгою; но со всем тем не можем в нем не признать преступника с духом необыкновенным; политического фанатика, заблуждающегося конечно, но действующего с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию».
В своей работе «История Пугачевского бунта», А.С. Пушкин, открывая читателю всю свою выстраданную правду о русском народе и русском бунте, призывал задуматься над коренными вопросами развития России и судьбе русского народа. Но в отличие от «бунтовщика похуже Пугачева», он предостерегающе восклицает: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!»
Из оценок Екатерины, из радикальных высказываний А. Радищева мы видим, что «бунтовщик похуже Пугачева», действительно основательно разрушал крепость самодержавия, не оставляя камня на камне от существующего строя. Но отсюда до действительного разрушения этого строя было еще очень далеко. Сотни и тысячи лучших борцов за освобождение народа, закованные в кандалы отмерили великий сибирский путь от Петербурга до Туруханска, прежде чем крепость самодержавия была окончательно разрушена. Радищев первый проделал путь от Петербурга до Илимского острога. Вот почему в галерее мучеников за дело свободы ему должно принадлежать почетное место.
Список литературы
1. Екатерина II. Наказ Комиссии о составлении проекта нового Уложения. 30 июля 1767// Императрица Екатерина II// Избранное/ авт.вст.ст. С.Б. Каменский; сост., авт комент.Г.О.Бабкова, М., 2010 .
2. Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву.//А.Н.Радищев. Избранные философские произведения. М. 1949.
3. http://rushist.com/index.php/platonov-lectures/1916-krepostnoe-pravo-pri-ekaterine-ii
4. http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?ob_no=13497&cat_ob_no=12316
5. http://www.bigbook.ru/articles/detail.php?ID=22930 «Екатерина II. Замечания на книгу А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». 26 июня — 7 июля 1790»
infourok.ru
РЖ-то нынче — бунтовщик хуже Пугачёва :-)))
Он теперь, наверное, думает, что его разлюбили. И страдает. Почем зря. Потому что, повторяю, любви никогда не было. Был расчёт. Суть его проста. Людей устраивал тот образ жизни, который у них сложился в нулевые – существенно жирней и спокойней, чем в «лихие девяностые». Мы ж не избалованные: цапнули синицу – держим крепко, журавлей не чаем…Путин и те, кого он назначил начальниками, в нулевые считались «гарантами синицы». Плохонькими, но «гарантами». «Пусть будут», – решили люди и согласились не противиться некоторым необременительным ритуалам. Как то:
— неизбежная, как русская зима, победа «Единой России» на выборах;
— непременное избрание нового президента на путинский вкус;
— регулярное смотрение на его говорящую голову в телевизоре
и т.д.
Этот неписанный контракт исправно работал все нулевые. Но в десятые он начал сбоить. Почему?
Во-первых, люди убедились, что машина прекрасно едет и без шофёра. Посадили на путинское место рядового юриста – и никакой разницы! Могли бы акушера-гинеколога посадить. Или разносчика пиццы. Что бы изменилось? Ничего.
Во-вторых, путинское начальство превратилось из «умеренно вредного балласта» в «касту отмороженных паразитов»… Мелкий штрих (для иллюстрации): министр-женщина Голикова положила глаз на микрохирургию. В результате, пинка под зад получил главный глазник, а на его место сел бывший главврач курской облбольницы, последние 8 лет посвятивший партийной работе. «Зачем же сознательно убивать уникальный высокотехнологичный комплекс – гордость российской медицины?» – спросите вы. Ответ знает любой медбрат из морга: чтобы обобрать труп! Для чего же еще?!.. Это сюжет для врачей. На других направлениях свои сюжеты – один другого краше. Ну, и, ответьте мне теперь: какой из голиковых «гарант»? Примерно такой же, как из Путина, помешанного на самопиаре, «творец всех наших побед» – никакой.
Значит ли это, что в народных массах зреют протестные настроения? Нет, не значит. «Тактика выжженной земли» обеспечила паразитам во главе с Путиным надёжный иммунитет. Другое дело – ритуалы…
Конечно, единорос всегда был хуже татарина. Но в нулевые годы люди в его присутствии предпочитали сидеть ровно. А теперь – склонны ни в чем себе не отказывать: портят медвежьи постеры, гонят со льда «тракториста» с листовкой, а с ринга – того, которого ни один макар никуда не гнал. Потому что неписанные соглашения не разрываются в одностороннем порядке. «Раз вы с нами так, значит, и мы вам ничего не должны!»
Лучшее, что они теперь могут сделать – лечь на дно и не отсвечивать. Чтобы Путин мелькал в телевизоре только по крайней надобности. И всегда по делу. Чтобы «Единая Россия» полностью свернула свою предвыборную агитацию и сосредоточилась на обеспечении грамотного подсчёта голосов. Ведь результаты выборов никого не интересуют! Всем и так всё понятно. Пусть делают, что хотят, лишь бы не совали свои настырные пенисы в наши черепные коробки. «Не люби мне мозги!» – нервничает зритель, заплативший хорошие деньги за билет. И свистит, чтобы постороннему мужику на ринге было понятно – куда ему идти.
Но мужик ничего не понял и не поймет! Потому что это слишком больно – знать, что тебя не любят и никогда не любили. Лучше списать свист на происки врагов и впредь встречаться только с «профессиональными влюблёнными» – чтобы заученный текст от зубов отскакивал, и мордочки излучали собачью преданность и щенячий восторг.
И «Единая Россия» не угомонится. Бюджеты ж отпущены, кони пьяны, хлопцы запряжёны. Дуй до горы! Жги напалмом! А значит, дальнейшая эскалация конфликта неизбежна…
Линия фронта пройдет строго по границе, отделяющей личное пространство людей от пастбищ, на которых мычит и блеет власть. Малейший заступ за линию будет встречать ожесточенный отпор. Уже встречает. И далеко не только в «Олимпийском» или в ледовом дворце, где горе-хоккеист подался в агитаторы. Школьник, испортивший медвежий агитплакат и отснявший для ютуба допрос с пристрастием, тоже защищал свое приватное пространство от несанкционированного проникновения. И таких школьников становится всё больше и больше. И не только школьников.
Это очень странное сопротивление. Оно почти никогда не бывает коллективным. В том же «Олимпийском» протест носил сугубо индивидуальный характер. Ведь каждый «свистун» свистел сам за себя. У похожих людей – похожие реакции. Неудивительно, что в месте их скопления индивидуальный протест автоматически стал массовым.
Как делается флэш-моб? Определяется время, место и образ действия. И всё. Дальше каждый участник действует самостоятельно. В отношении агитпродукции «Единой России» в неподобающем месте, или в отношении Путина на ринге образ действия понятен, место и время назначать не нужно. Людей одинаково реагирующих на такие раздражители – пруд пруди. Нетрудно догадаться, что по мере приближения голосования Россия плавно вползёт в состояние непрерывного всероссийского флеш-моба, массовость которого поразит воображение. Вспыхивать он будет везде, где границы личного пространства людей нарушает беспардонное копыто власти.
Понятно, что такое развитие событий самым плачевным образом скажется на результатах «Единой России» в декабре. Уже начинает сказываться. Но сам по себе этот результат никакого значения не имеет. В любом случае, получается цугцванг: любой их ход – проигрышный. Мало приписать – де-факто признать поражение, довести до «плановых показателей» – людей насмешить. То же самое с «выборами» президента. Для всех очевидно, что победа Путина предрешена. А значит, победа с низким результатом для него будет равносильна поражению, а с явно завышенным – еще смешнее, чем завышенный результат его смешной «партии».
А самое страшное, что нет конкретного врага. Непонятно с кем бороться. Скажем, кого наказать за демарш в «Олимпийском»? Кого «взять на карандаш»? Кому «анкету подпортить»? Есть, конечно, страница поверженного бойца в Фейсбуке. В ней российские болельщики оставили более 10 тысяч сообщений с уверениями, что освистан был не американец, а именно Путин. Можно вычислить каким физическим лицам принадлежат аккаунты, IP-адреса. Но что потом делать с этой информацией? Ведь понятно, что это – обычные люди, а не «профессиональные враги режима». Завтра обстоятельства сложатся иначе – и в той же роли выступят другие десять, двадцать, двести тысяч человек. А как быть, когда счёт пойдет на миллионы? Причем, для них во всём этом не будет никакой политики…
Конечно, тех, для кого всё – «божья роса», всегда будет больше. Но это – очень слабое утешение. Все «бархатные революции» последнего десятилетия совершало именно меньшинство, которое «уже тошнит»». При пассивном нейтралитете непривередливого большинства. Совершало, ничего для этого специально не делая. Просто гуляя по площади. Распевая песни. Целуясь.
mrvorchun.livejournal.com