Среди австразийского дворянства была родственная королевскому дому фамилия, которая обладала обширными поместьями между Маасом, Мозелем и Рейном. Представителю этого рода Пипину Среднему удалось приобрести известность: в одной из усобиц, которые бушевали между вельможами Нейстрии и Австразии из-за господства в земле франков, Пипин разбил Берхера, майордома Нейстрии, при Тертри (687 г.). После этого он вынудил короля Нейстрии Теодориха III назначить его майордомом Австразии, Нейстрии и Бургундии, то есть всего Франкского королевства, воссоединенного победой при Тертри. Тогда же ему был присвоен титул, который указывал, что Пипин был не простым подданным короля: он титуловался князем и герцогом франкским.

Его сын Карл, который получил впоследствии прозвище Мартелл (т. е. «боевой молот»), после долгой борьбы занял в 715 году место отца как майордом трех составных частей государства и смог поддержать единство этих частей. Карл Мартелл совершил несколько успешных походов в Баварию, Фризию, Алеманию и Аквитанию, укрепив внешнеполитическое влияние франкского государства.

Кроме этого, он провел и ряд важных внутренних политических преобразований. Была изменена система землепользования. Мартелл конфисковал часть церковных земель. Отныне вместо прежних королевских дарений земли в частную собственность Карл стал давать феодалам земли в условное держание (т. н. бенефиции).

Лица, которые получили бенефиции, должны были являться по вызову короля на коне, в полном вооружении и с определенным количеством воинов. Такая реформа смогла укрепить слой средних землевладельцев. Они составили основную часть конницы. Землевладельцы в кавалерии имели тяжелое вооружение. Появились длинные щиты, шлемы и кольчуги. На вооружении были большие луки и арбалеты. Но пехота продолжала оставаться главным родом войск франков.

Пехота франков сражалась в тесно сомкнутом строю. Все еще сильные родовые связи сплачивали сражающихся, обеспечивали упорство в бою. Атаки пехоты были до такой степени стремительными, что говорили, будто франки в своем движении обгоняли пущенные ими же копья.

Во времена Карла Мартелла арабы все активней пытались проникнуть за Пиренеи. Герцог Аквитании – юго-западной части Галлии, освободившейся от франкского владычества, – с величайшим усилием отражал их нападения. В 732 году сильное арабское войско вторично перешло Пиренеи, нанесло герцогу Аквитанскому тяжкое поражение и вынудило его бежать.

Тогда он обратился за помощью к могущественному и грозному майордому франков. По-видимому, надвигавшаяся грозная опасность на время прекратила многочисленные раздоры и усобицы как среди самих франков, так и между франками и другими германскими племенами. Карл смог собрать большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, другие племена германцев: алеманны, бавары, саксы, фризы. Против арабов выступило около 30 000 человек. Решительная битва при Пуатье произошла в октябре 732 года на равнине между Туром и Пуатье.

При Пуатье арабская конница сражалась с немногочисленной тяжелой конницей франков и их пехотой.

• • •

Франки преградили арабам путь к Туру в месте, где старая римская дорога пересекала реку Вьена. Зная о характере ведения боевых действий противником, Карл решил дать оборонительный бой. При этом Мартелл учел и использовал особенности местности. Главным для него было затруднить действия арабской конницы. Войско франков расположилось между реками Клен и Вьена, прикрывавшими фланги боевого порядка. Основу его составила пехота, выстроенная сплошной фалангой. На флангах располагалась конница.

Несколько дней арабы не решались атаковать противника, занимавшего очень выгодную позицию, но битва была неизбежной, и они завязали бой.

Арабы применили свою обычную тактику и выслали вперед стрелков, оставив тяжеловооруженных всадников во второй линии в качестве прикрытия. Из-за холмистой местности лучники – и пешие, и конные – не могли нанести большого урона франкам. Атаковать тяжелой конницей франкскую пехотную фалангу, стоявшую в центре на возвышенности, не было смысла. Такая атака изначально была обречена на провал, а в полной мере использовать кавалерию, выстроенную плотными рядами на флангах пехоты, как видно, не позволяли те же условия местности.

Таким образом, франкская пехота с успехом отражала, похоже, не слишком массированные атаки арабской конницы. По сообщению хрониста: «Северяне замерли стеной, словно воедино смерзшиеся фигуры, изваянные изо льда; лед этот не способен был растаять, даже когда своими мечами они разили арабов. Железнорукие гиганты-австразийцы смело врубались в гущу битвы».

После того как первые атаки арабов были отражены, Карл Мартелл воспользовался удачным исходом начального этапа боя. Франкские рыцари под предводительством Эда, герцога Аквитанского, зашли с фланга, прорвались через ряды мавров и овладели их лагерем. Но такого рода войско не было пригодным для преследования; потому арабы под прикрытием своей неутомимой конницы отступили невредимыми в Испанию.

Не исключено, что как раз после этой битвы Карл получил прозвище Мартелл.

Как видим, франки были сильны, во-первых, пехотой, комплектовавшейся из свободного и сплоченного за счет пережитков родового строя крестьянства. Пехота действовала глубоким боевым порядком, о который разбились атаки легкой арабской конницы. Во-вторых, хорошо действовала и кавалерия нового образца, мотивация которой была обеспечена внутриполитическими реформами майордома. Большое значение имел и выбор местности.

Битва при Пуатье была первой, в которой в полной мере была использована новая европейская тяжелая конница. И ее действия следует признать весьма успешными. Так получило первое боевое крещение западное рыцарство.

В. Карнацевич

salik.biz

Битва при Пуатье в 732 году

Военные успехи и расширение расширили территорию Арабского халифата до Пиренеев. Покорение страны вестготов, всего Пиренейского полуострова и южной части современной Франции обеспокоили правителя Франкской империи. Приграничные столкновения двух могучих держав, должны были привести к решающей битве. В 732 году произошла эта битва, возле города Туры, в местечке Пуатье. Встретились две большие армии, с одной стороны арабские воины в количестве около 20-50 тыс.человек под командованием Абдуррахмана ибн Абдаллаха и франков в количестве 20-30 тыс.человек под командованием Карла Мартела.

Битва началась на рассвете 10 октября. Легкие арабские всадники имели преимущество перед тяжеловооруженными воинами франков. Они были маневренные и превосходили франков в скорости. Бой начали арабы, пробивая ряды франков несколько раз и принося огромные потери армии франков. Но арабам противостояло закаленное боях по всей Европе франкское войско, состоящее из тяжеловооруженных кавалерии и пехоты. Франки, несмотря на яростные атаки и многочисленные потери в своих рядах, стояли мужественно и насмерть. В этой войне предводитель франков проявил свой полководческий талант и разумную стратегию. К своей пехоте он добавил ополченцев, которые во время боев добывали пищу для армии, что сильно напрягало арабов. В конце концов, обессиленные арабы понесли огромные потери в живой силе и вынуждены были прекратить атаки. В последний раз, собрав все силы, арабы пытались прорваться сквозь ряды франков и уничтожить Карла Мартела, умело командовавшего своей армией. Но, вооруженные в доспехи с ног до головы воины франков были не по зубам легким арабским всадникам.

В ходе битвы среди арабского войска пошел слух о том, что франки решили пройти в тыл к арабам и разграбить обозы с продовольствием. Часть арабских войск отошла к себе в тыл, часть осталась воевать дальше. На самом деле в лагерь арабов проникли небольшое количество разведчиков франков, чтобы отвлечь силы противника от битвы. Это был замысел Карла Мартела и он удался на славу. На поле боя осталась половина арабского войска, и силы франков двинулись на них. Арабы в схватке с тяжелой кавалерией франков несли огромные потери и наконец побежали. Абдаррахман пытался остановить свое отступающее войско, но был убит. На следующий день битвы арабы не явились на поле битвы и Карл Мартел понял, что это засада. Он решил, что арабы хотят выманить его войско в открытую местность. Но разведка доложила, что арабы, пользуясь покровом ночи, захватив все свое имущество и оставив свой лагерь, отступили обратно в Андалусию. Победы была одержана франками и арабская экспансия в Европу на этом прекратилась.

www.istmira.com

Битва при Пуатье (732)

После подавления в 731 году мятежа Мунусы Абдеррахман аль-Гафаки решил покарать герцога Аквитании Эда, состоявшего в союзе с Мунусой. В апреле 732 года андалусский эмир вышел из Памплоны через Ронсевальский перевал на Бордо. Мусульманская армия перешла Пиренеи и вторглась на территорию Аквитании. Этот поход отличался от предыдущих большой жестокостью арабов по отношению к местному населению. Селения сжигались, поля вытаптывались, мужское население безжалостно вырезалось, женщин и детей захватчики уводили с собой. В июле 732 года Абдеррахман подошел к Бордо. Герцог Эд не решился принять бой и отступил на север, одновременно отправив в Нейстрию гонца к Карлу Мартеллу с просьбой о помощи. Оставив небольшой отряд грабить Бордо, Абдеррахман с основными силами бросился в погоню за Эдом и настиг его у переправы через реку Дордонь. В завязавшемся скоротечном сражении аквитанцы были разбиты. В руки арабов попал весь обоз Эда.

Тем временем долину Луары наводнили беженцы из Аквитании и Шаранты, поведавшие об арабском нашествии. Обеспокоенный Карл Мартелл стал собирать армию. Тем временем Абдеррахман разорил Ангулем и, переправившись через Шаранту, устремился к Пуатье. В середине сентября город был взят и предан огню. Абдеррахман подходил к Туру, когда от пленных получил известие о приближении войск франков. По словам хрониста, эмир видел, что его армия чрезмерно отягощена добычей, но не решился заставить воинов бросить награбленное, оставив только оружие и лошадей. Абдеррахман решил положиться на свирепость своих бойцов.

Мусульмане атаковали Тур, который повторил судьбу Пуатье. В это время к городу подошла армия Карла. Абдеррахман приказал оставить Тур и отойти к Пуатье, где решил дать бой франкам.

В 732 г. арабы (по сведениям хронистов — 400-тысячная масса) перешли Пиренеи и вторглись в Галлию. При помощи аквитанской и бургундской знати, которая противилась процессу централизации в королевстве франков, арабское войско Абд-эль-Рахмана двинулось по Западной Галлии, достигло центра Аквитании, заняло Пуатье и направилось к Туру. Здесь, на старой римской дороге, у переправы через р. Вьенн арабов встретило 30-тысячное войско франков во главе с майордомом Пипином Карлом.Реально у арабов было от 30 до 50 тыс. воинов. Франки для боя выстраивались в плотные боевые порядки, своего рода фалангу, но без должного обеспечения флангов и тыла. Дело стремились решить одним ударом, общим порывом, стремительной атакой. У них, как и у арабов, была хорошо развита взаимовыручка, основанная на родственных связях. 732 г. арабы (по сведениям хронистов — 400-тысячная масса) перешли Пиренеи и вторглись в Галлию.

При помощи аквитанской и бургундской знати, которая противилась процессу централизации в королевстве франков, арабское войско Абд-эль-Рахмана двинулось по Западной Галлии, достигло центра Аквитании, заняло Пуатье и направилось к Туру. Здесь, на старой римской дороге, у переправы через р. Вьенн арабов встретило 30-тысячное войско франков во главе с майордомом Пипином Карлом. Реально у арабов было от 30 до 50 тыс. воинов. Франки для боя выстраивались в плотные боевые порядки, своего рода фалангу, но без должного обеспечения флангов и тыла. Дело стремились решить одним ударом, общим порывом, стремительной атакой. У них, как и у арабов, была хорошо развита взаимовыручка, основанная на родственных связях.

Выступив против арабов, Карл поставил свое войско поперек старой римской дороги, уперев его фланги в реки Клён и Вьенн. Водные преграды в тылу обрекали франков на полное уничтожение в случае поражения и бегства. В то же время фланги, излюбленный объект атак арабской конницы, были прикрыты. Тем самым Карл как бы провоцировал арабов па мощный фронтальный удар. Основу боевого порядка франков составила пехота, построенная сплошной фалангой. Перед ее фронтом рассыпались лучники. На флангах Карл поставил отряды тяжеловооруженной конницы. Они стояли “неподвижно, словно стена, плечо к плечу, словно глыба льда,” — сказано в одном из источников. Арабы несколько дней не решались атаковать франков. Шесть дней длилось противостояние. Наконец, арабы выстроились в четыре линии и завязали сражение. Они линия за линией бросали свою конницу на франкскую фалангу. Каждая атака доходила до рукопашного боя. Но франки не теряли строй, стояли стеной, “поражая арабов мечами”.

Потери арабов возрастали. В одной из атак был убит Абд-эль-Рахман. Когда арабы растратили боевой порыв (некоторые источники говорят, что их атаки продолжались до ночи), рыцарская конница под командованием графа Эда Аквитанского, стоявшая на правом фланге франков, контратаковала. Ночью арабы отошли в свой лагерь (либо они выбили оттуда франков, либо просто не пустили их туда в ходе сражения). Здесь войскам стало известно, что Абд-эль-Рахман погиб. Оказавшись без предводителя, арабы той же ночью спешно ушли на юг, прикрывшись заслонами своей конницы. На заре следующего дня Карл опять построил свое войско для сражения. Но ожидаемых атак не последовало. Разведка франков, осторожно выдвинутая вперед, обнаружила бегство врага. Опасаясь ловушки со стороны противника, который мог попытаться заманить тяжеловооруженную и малоподвижную конницу франков в ловушку, отрезать ее от пехоты и разгромить, Карл отказался от преследования. Кроме того, он не хотел лишиться возможности подробно разобраться с трофеями, поскольку разведка донесла, что арабы бросили значительную часть обоза. Битва при Пуатье предотвратила завоевание арабами Европы и, соответственно, исламизацию ее. Арабы еще долгое время были властителями Испании, но последовавшая Реконкиста вытеснила их за пределы Европы.

biofile.ru

Д. Харитонович. Битва при Пуатье: событие-миф

В центре нашего внимания – сражение 17 октября 732 года между франками и арабами. Мы поговорим о том, как оценивали это сражение современники и позднейшие историки, о значении этой битвы для мировой истории, и, в частности, о том, как исход битвы повлиял на реформу франкского войска и, следовательно, на формирование феодальных отношений и сложение рыцарства.

Люди – самое главное, cамое важное, самое интересное, что есть в истории. Но история состоит также из событий. И я хочу порассуждать о том, как события влияли на людей, как люди творили эти события. Люди, о которых я буду говорить, необязательно государи, полководцы, великие религиозные мыслители, это обычные, не знаменитые люди. Многие из них не оставили по себе никакой памяти. Но долг историка – воскресить этих людей, пусть и не попавших на страницы хроник. Но начнем все-таки с события, с события-мифа – битвы при Пуатье.

Слово миф здесь употреблено в терминологическом смысле – не в смысле сказки или вымысла. Однако то, что имеет глубокое символическое содержание, далеко не всегда соответствующее реальному значению этого события. Например, Куликовская битва имеет гораздо более символическое значение, чем реальное, хотя бы по той простой причине, что всего-навсего два года спустя после блистательной победы русских во главе с московским князем татарский хан взял и сжег Москву! Вот одним из таких событий-мифов в западноевропейской истории, событие, о котором очень много говорят, была битва при Пуатье, состоявшаяся скорее всего (называют разные даты) 17 октября 732 года около местечка Сенон, на равнине между городами Тур и Пуатье. Поэтому нередко это сражение называют битвой при Туре и битвой при Пуатье. Там сошлось два войска – войско франков, которым предводительствовал майордом, военный правитель франкского королевства – Карл, и войско арабов, мавров, сарацин, возглавляемое арабским полководцем Абд-ар-Рахманом аль-Гафаки.

На самом деле об этой битве мало что известно. Совершенно ничего не известно о численности войск. Известно, что битва началась с атаки арабов, но историки доныне спорят  конной или пешей. Их противники, которых летописец примерно 20 лет спустя назвал европейцами, так вот эти европейцы, если верить летописи, стояли неподвижно, стеной, плечом к плечу – словно глыба льда. Из этого можно сделать вывод, что войско франков было пешее. Дальше сведения хронистов расходятся, как расходятся и толкования этих сведений историками. По одной, наиболее распространенной версии, битва продолжалась с утра до вечера. Иногда говорят о трех- или даже о семидневном сражении, но это скорее дань эпической традиции. Абд-ар-Рахман аль-Гафаки в битве погиб, но сведения о том, что он пал от руки самого Карла, тоже скорее всего былинный сюжет. По одной версии, арабы ночью тайком снялись с места и ушли. Франки ворвались в лагерь мавров, убедились, что их там нет, не стали их преследовать, ограбили лагерь и удалились. А по другой версии, франки напали на лагерь еще днем из засады и именно при этом нападении погиб ал-Гафаки, и арабы отступили только наутро. В любом случае победа осталась за европейцами.

Это слово, «европейцы», возбудило мысль позднейших историков, они восприняли битву при Пуатье как великую битву между Востоком и Западом, хотя арабы, строго говоря, пришли с юга, из Африки, но все равно – родина их восток. Итак, битва между Востоком и Западом, между исламом и христианством.

Знаменитый английский историк конца XVIII века Эдуард Гиббон в популярнейшем в свое время труде «История упадка и разрушения Великой Римской империи» обнаружил, по его собственным словам, событие, изменившее историю всего мира. Это событие как раз – битва при Пуатье. «Иной исход сражения, – пишет Гиббон, – привел бы к тому, что нынешний мир выглядел бы совершенно иначе. Чтобы пройти победным маршем от Гибралтарской скалы до долины Луары, потребовалось не многим более 1000 миль. Еще один бросок на такое же расстояние вывел бы сарацин к границам Польши и горной Шотландии. Рейн так же судоходен, как Нил или Евфрат, и арабский флот мог бы, даже и не вступая в морской бой, войти в устье Темзы. Возможно, теперь в Оксфорде штудировали бы Коран и его знатоки вещали бы обрезанным англичанам об истинности и святости откровений Магомета».

Не могу отказать себе в отступлении. Так получилось, что когда я искал эту цитату, работал телевизор. И там я увидел такую картинку: демонстрация мусульман в Британии под лозунгом «Ислам – будущее Британии». Вот так неожиданно вторгается современность в рассуждения об истории.

Вернемся к нашей теме. Я бы не стал пока ни соглашаться с маститыми учеными, ни категорически отрицать их оценки. Давайте посмотрим на мир, который окружал тех людей – участников того сражения. Подумаем о том, что же действительно дало это сражение. И я предлагаю не отказываться категорически от того, что сейчас, в современной науке называется альтернативной историей. Долгое время считалось, что «история не знает сослагательного наклонения», рассуждений на тему, «что было бы, если бы», – неприлично в научном сообществе и идет по ведомству изящной словесности. Сейчас этим стали активно заниматься, но пока остается в пределах научных дискуссий.

Вернемся к нашей истории о Карле, получившем прозвище «Молот» («martell»), «молот сарацин». Дело в том, что еще в V веке вождь франков Хлодвиг из рода Меровингов вторгся в северную Галлию, один из последних обломков уже агонизирующей к тому времени западной части римской империи (восточная часть, которую историки позднее назовут Византией, будет существовать еще 1000 лет). И основал там франкское королевство, распространив впоследствии власть на всю Галлию, а затем и на часть Германии. Это королевство не являлось в полном смысле слова государством: там не было ни постоянно функционирующей администрации, ни судебной власти, не было никакой налоговой системы, практически отсутствовала денежная экономика, не было постоянной армии по римскому образцу. Короли разъезжали по стране с вооруженной свитой, потребляли припасы, заготовленные в их поместьях, вершили суд в той или иной части своего королевства, собирали штрафы и дань – постоянных налогов не было, получали дары и двигались дальше.

Со времени завоеваний V века франки представляли собой фактически народ-войско. Каждый свободный франк носил оружие и должен был участвовать в ополчении, он подчинялся только королю, был человеком короля, потому что понятия о гражданстве или подданстве в современном смысле просто не существовало. Этот человек короля получал на завоеванных территориях земельный надел в собственность, который должен был обеспечивать его всем необходимым и удовлетворять его жизненные потребности. Однако такое войско могло нормально функционировать только во время завоеваний.

Когда франки расселились по всей покоренной ими стране, свобода обернулась тяжкой повинностью – раз в год, в марте, в резиденции короля все свободные люди должны были собираться и решать, когда, как и с кем воевать. Это такой отголосок древних собраний, племенных сходов. То есть во время полевых работ рядовой свободный франк должен был забросить все дела и с оружием идти через всю страну – скорее всего пешим путем, потому что конь это дорогое удовольствие – для того, чтобы участвовать в собрании, которое ему самому было не так уж и нужно. Притом, именно должен!

Ибо различия люди той эпохи между правами и обязанностями не делали, его попросту не было. Если кто-то имел право воевать, то он обязан был это делать. Если он имел право участвовать в общих собраниях, то он не мог от них уклоняться. Свободный франк был в подчинении только у короля, но ведь король мог осуществлять свою власть только там, где он сам находился. Таким образом человек оказывался беззащитным перед произволом тех, кто был рядом и был сильнее, – перед крупными землевладельцами, или магнатами, как их тогда называли. Магнаты на общие собрания, на войну могли отправляться спокойно, их сопровождала целая свита, подчиненных только им людей, а рабы и зависимые крестьяне тем временем обрабатывали их землю. Так вот, свободный франк менял свободу на безопасность – переходил под руку, под частную власть того или иного магната, который судил, но и защищал его, и которому он должен был платить оброк. Фактически к концу VI – началу VII веков реальным войском стали магнаты со своими дружинами. Власть королей быстро слабела. Но ведь какой-то центр власти должен был существовать, не мог не существовать.

С конца VI века во франкском королевстве видную роль играли майордомы. Само слово «maior domus» – старший в доме, сохраняется во Франции и доныне, это мажордом, что означает попросту дворецкий, старший слуга. Но тогда это значило нечто больше. Дело в том, что первоначально, майордом – это действительно дворецкий, заведующий дворцовыми службами, потом – управляющим королевским имуществом по всей стране. Повторю: во франкском королевстве, да и в других средневековых королевствах, которые не являлись государствами в современном смысле слова, частная власть и публичная власть просто не разделяются, король владеет землей, а значит и является начальником людей на этой земле, на этой территории находящихся, и тем самым собственником этой земли. Отсюда – частные слуги одновременно являются и государственными чиновниками, таким образом эти самые майордомы оказываются высшими должностными лицами государства, практически тем же, что премьер-министр, а иногда – главнокомандующий. Итак, власть королей начинает стремительно слабеет, и магнаты стремятся забрать ее в свои руки. Они оставляют королям некие внешние атрибуты и добиваются того, что фактически им, собранию знати, начинает принадлежать право избирать майордомов. Стоит при этом иметь в виду, что сами майордомы в свою очередь изо всех сил стремятся закрепить собственную власть, а для этого сделать свою должность, свой титул наследственным. Это происходит далеко не сразу. Майордом Карл добился своей власти интригами и силой. Это достаточно увлекательная, авантюрная история распрей в семействе Арнульфингов, они же Пипиниды – род, к которому принадлежал Карл Мартелл.

Карл, сосредоточив власть в своих руках около 719 года, стал править, ставя перед собой несколько главных задач. Во-первых, он попытался укрепить свою власть, привести в подчинение светских и духовных магнатов и создать независимую от них военную силу. Во-вторых, утвердить свою власть в полунезависимых, а то и считавших себя полностью независимыми частях франкского королевства, которыми правили люди с титулом вождя – «dux» по-латыни. Как правило, историки переводят это более поздним титулом «герцог», потому что именно отсюда французское «duc», английское «duke», итальянская «doge» и «duka», и так далее. И в-третьих, защитить свою страну от нападений извне, с востока и северо-востока, от языческих племен саксов и фризов. Скажу сразу – покорить эти территории Карлу не удалось, но обеспечить некоторую безопасность, – это у него все-таки получилось. Однако главная опасность была с юга.

В самом начале VIII века, в 711 году, на земли Европы пришла новая, молодая и чрезвычайно активная религия – ислам. Религия, возникшая в первой половине VII века на Аравийском полуострове, но уже после смерти основателя этой религии, пророка Мухаммеда, в 632 году «дар уль-Ислам» – область ислама, территория, которую позднейшие историки назовут Арабским халифатом, стала стремительно расширяться. Уже к концу VII века дар уль-Ислам простирался от Инда до Атлантики. В 711 году арабский полководец Тарик переплыл пролив, именовавшийся Геркулесовыми столпами, и высадился в месте, которое назвал собственном именем – Джебель-аль-Тарик, «гора Тарика» – отсюда современный Гибралтар. В течение трех лет, с 711 по 714 год, он завоевал Испанию. Именно из мусульманской Испании, аль-Андалус, как она называлась, начались набеги через Пиренеи, были взяты многие города юга, самому франкскому королевству грозила опасность. Вот от этой-то опасности «молот сарацинов», Карл Мартелл, и избавил свою страну в уже описанной мною битве 17 октября 732 года.

Большинство историков-арабистов настаивает на том, что к тому времени завоевательный порыв арабов прекратился, что речь идет едва ли не о последнем набеге арабов, поскольку северные территории были для них уж слишком неблагоприятны в климатическом, ландшафтном и прочих отношениях. На это можно заметить, что на самом деле последний набег случился гораздо позднее – в 950 году, но суть дела не в этом. Важно другое: была это битва действительно переломным этапом в истории всей Европы или не была, но на Европу она оказала огромное влияние, если не создав новую общественную систему – феодализм, то во всяком случае ускорив его сложение.

Дело в том, что Карл Мартелл задумал создать постоянное боеспособное войско, которое могло бы в любую минуту дать должный отпор. Условия для подобных реформ у него были – после победы над арабами авторитет Карла был колоссально велик, после смерти чисто номинального короля из династии Меровингов, в последние годы, он даже не назначал короля и, хотя и не возложил сам на себя корону, правил с титулом майордом и вождь (dux) франков. Так что авторитет его был достаточно велик для того, чтобы решительно проводить реформы.

Наиболее боеспособным видом войска являлась тяжелая кавалерия, благодаря появившемуся в V веке изобретению (в V–VI веке оно пришло в Европу, а изобретено было раньше, на рубеже нашей эры). Я имею в виду стремя, которое давало возможность крепко держаться в седле, пускать лошадь в галоп и самое главное – участвовать в сшибке. Такое тяжеловооруженное войско и задумал создать Карл Мартелл, но имелась одна сложность: вооружение плюс соответствующие кони, – все это стоило очень дорого.

Самый ранний из дошедших до нас прейскурантов датируется концом VIII века, там все достаточно подробно описывается. То вооружение гораздо проще классического, рыцарского, которое нам известно по музеям и Оружейным палатам. Но стоило оно дорого – 15 кобылиц и 45 коров, это полное вооружение плюс три коня: боевой конь, транспортный – чтобы не запалить боевого, на нем ехали к месту битвы, и вьючный конь или мул, на котором было навьючено оружие. Если сопоставить цены с современными ценами, пересчитать на современные суммы, сравнивая, например, со стоимостью хлеба, окажется никак не менее полутора миллиона долларов. То есть стоимость современного среднего танка. И тяжеловооруженный средневековый конник – это и есть в некотором роде средний танк, средний средневековый танк.

Откуда воинам короля взять средства? Что можно сделать, чтобы у них была возможность вооружиться? Нужно раздать им землю, потому что земля – это то, что всегда дает возможность прокормиться людям, раздать землю с находящимися на ней крестьянами. Таким образом создается феодализм. Но феодализм это не только экономика, это еще и определенный культурный феномен. Карл хотел обеспечить верность тех людей, которые получат указанные наделы. С тем, чтобы получив владения, они не отвернулись от него. Поэтому земля давалась не в абсолютную собственность, а в «бенефиций», буквально – «благодеяние», то есть человек имел право владеть этой землей лишь до тех пор, пока он выполнял свои воинские обязанности. А гарантией того, что он все-таки будет выполнять эти воинские обязанности, была клятва верности, впоследствии трансформировавшаяся в вассальные клятвы. Создавался социальный строй, построенный в буквальном смысле на честном слове – на клятве, на присяге. А это уже является самым стержнем рыцарского этоса, рыцарской верности, рыцарской чести.

Лекция 1 из цикла «Легенды и мифы европейской истории»

yos.ru

Битва при Пуатье — OERU

Данное сражение по другому называется битва при Туре. Поход арабов начался в 731 году, и поначалу события развивались для них достаточно удачно. Они смогли разгромить войска Эда Великого и завладеть городом Бордо. Вся территория современной южной Франции попала в руки арабской армии. Полководец Абд ар-Рахман со своим войском двинулся в центр страны к Турскому аббатству.

В это же время навстречу им выдвинулся со своей армией майордом Карл Мартелл. До сражения с арабами он провел военную реформу, создал войско и жаловал воинам участки земли живущими там крестьянами. Эти земли он отнял от непокорной знати и даже у церкви. Воины приобретали вооружение и жили за счет крестьян. Это было началом феодализма. Благодаря этому ему удалось сформировать вполне боеспособную армию.

Решающий бой произошел между городами Тур и Пуатье. Карл Мартелл заблаговременно выбрал своим войскам место для сражения, выстроив свою армию в виде каре в лесистой возвышенности. У франков не было кавалерии и поэтому они могли только лишь защищаться. А войска Абд ар-Рахмана, наоборот, состояло в основном из конницы, значительная часть которой состояло из североафриканских берберов.

Абд ар-Рахман, как опытный военачальник, на протяжении недели изучал армию своего врага, ожидая подхода главных сил. Только после этого он дал приказ на атаку.

Бой продолжался целый день. Франки благополучно отбивались от кавалерийских атак противника, однако победа склонялась в сторону арабов. К концу дня фаланга франков была прорвана. Но исход данной битвы, решила маленькая тактическая хитрость Мартелла.

Он отправил небольшой отряд в тыл арабов, который обошел войско противника и проник в лагерь Абд ар-Рахмана. Весть об этом сразу же разнеслась среди всех арабских воинов. Услышав это большая часть войска, нарушив строй атакующих вернулась в лагерь, чтобы выбить оттуда противника. Дождавшись этого момента Карл Мартелл начал мощную контратаку. Сам полководец Абд ар-Рахман сражался в передовой линии вместе со своими воинами. Попав с небольшим отрядом в окружение, он пал в бою. Услышав о гибели своего полководца, среди воинов началась паника и арабская армия начала бежать.

То, что было дальше детально описано в Мосарабской хронике 754 года:

«Ночью они (франки) вложили мечи в ножны, отложив схватку на следующий день, а на заре увидели лагерь бесчисленной арабской армии и стали готовиться к битве. Вынув мечи из ножен, европейцы видели ровные ряды палаток и навесов арабов такими же, как днем ранее. Не ведая, что палатки пусты, и думая, что там находятся готовые к бою фаланги сарацин, они послали разведчиков и только тут обнаружили, что все отряды Исмаилитов ушли: они тесными рядами тихо бежали посреди ночи в свою страну. Опасаясь, что сарацины могут попытаться устроить засаду, европейцы действовали медленно и тщательно обыскивали все вокруг, но ничего не нашли. Решив не преследовать сарацин, они честно поделили трофеи между собой и, похоронив своих убитых, отправились на родину».

Как видно из вышеприведенного исторического документа оставшись без своего полководца, арабская армия отступила. Что касается франков, то они потеряли до 1500 человек убитыми и удовлетворившись достигнутым результатом, не решились дальше преследовать врага.

О численности армии Абд ар-Рахмана, средневековые источники приводят самые фантастические цифры (до 80 тысяч воинов), которые даже близко не подходят к реалиям того времени. Им противоречит большинство современных источников. К примеру, историк Хансон говорит о том, что с обеих сторон в битве принимало участие лишь по 30 тысяч человек. Даже скорее всего в арабской армии было не более 10 тысяч воинов, ориентировочно столько же воинов находилось и в лагере франков. Так как прокормить более многочисленные войска Галлия раннего средневековья просто не могла ввиду резкого сокращения количества жителей Европы и снижения уровня хозяйственной деятельности из-за Юстиниановой чумы (541-750гг.).

А еще большинство европейских историков, считают, что в сражении при Пуатье Карл Мартелл спас христианскую Европу от «исламизации». На самом деле это сильно преувеличенные слова. Так как бои в Галлии велись и до битвы при Пуатье, так и после нее тоже. А правителей Арабского халифата интересовало завоевание Византийской империи и Хазарского каганата, а не европейских стран которые в то время были нищие и «больные чумой».

Достаточно привести для примера то, что в 737 году для войны с Хазарией арабский полководец Марван собрал армию численностью в 150 тысяч человек, а в осаде Константинополя 717-718 годах было задействовано около 120 тысяч воинов. Оценивая эти факты, следует признать, что в первой половине VIII века, ( в период битвы при Пуатье) западноевропейский фронт имел второстепенное значение в военных планах арабов.

oeru.ru