Значение принятия русью христианства: 5. Значение принятия христианства. Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века

Содержание

5. Значение принятия христианства. Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века

«Значение принятия христианства Русью». Доклад митрополита Волоколамского Илариона на пленарном заседании международной научно-практической конференции «Князь Владимир. Цивилизационный выбор» / Статьи / Патриархия.ru

20 ноября 2015 г. 11:00

19 ноября 2015 года на пленарном заседании международной научно-практической конференции «Князь Владимир. Цивилизационный выбор» с докладом выступил председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион.

Сердечно приветствую всех участников научно-практической конференции «Князь Владимир. Цивилизационный выбор».

Хочу напомнить, что научные мероприятия, посвященные 1000-летию преставления Крестителя Руси, проходили в течение всего года — начиная с XXIII Рождественских чтений в январе — в разных городах России, Украины и Беларуси. Важно отметить, что почти все такие конференции были организованы совместно церковными и светскими структурами при поддержке местных властей. Вот география подобных мероприятий, помимо Москвы и Петербурга (в хронологическом порядке): Владивосток, Казань, Новгород, Калуга, Шуя, Тюмень, Гомель, Киев, Ярославль, Симферополь, Хабаровск, Омск, Сочи… Таким образом, во многих городах состоялись встречи церковных и светских ученых, которые вместе размышляли о святом Владимире, его исторической роли и наследии.

Наша конференция является продолжением осмысления как самой фигуры равноапостольного князя, так и истории Православной Руси — истории, которая, по существу, является плодом его поистине апостольской деятельности.

Конференцию открыл вчера Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, чей обстоятельный и глубокий доклад можно рассматривать как своего рода итог дискуссий, которые велись на протяжении всего года. Сегодня и завтра, размышляя о наследии Крестителя Руси, мы будем вновь и вновь обращаться к прозвучавшим вчера мыслям Предстоятеля Русской Православной Церкви.

Наша конференция — научная. Результаты конкретных исследований, которые будут представлены в докладах, помогут нам лучше понять, как почитание князя Владимира и память о нем влияли на историческое развитие русского Православия, культуры и государственности. Мы будем, прежде всего, обращаться к истории — к фактам и процессам — не для того, чтобы создавать новые мифы, а чтобы обогатить знания о наших истоках, о подлинном Владимировом наследии, поныне сохраняющем свою актуальность.

В то же время сегодня для нас князь Владимир — это не только историческая личность и почитаемый Церковью святой. В нынешнюю эпоху мнимых и реальных разделений и противостояний, которую переживает историческая Русь, сам его образ глубоко символичен: он объединяет народы, культуры, государства, местные традиции, потому что образ Владимира Святого, прежде всего, напоминает о его судьбоносном деянии — Крещении Руси.

Владимирово наследие — фактор единения. Любые попытки присвоить это наследие или раздробить на части противоречат его существу. Ибо главное наследие князя Владимира — вера Христова, свет которой воссиял на Руси. Апостол Павел увещевал римских христиан: «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» (Рим. 16:17). Путь к преодолению разделений среди нынешних наследников равноапостольного Владимира — православных христиан в разных странах канонической ответственности Русской Православной Церкви — лежит через обращение к общему и единому духовному истоку: к событию принятия христианства Древней Русью.

Говоря о значении этого события для русской истории в целом, следует выделить несколько аспектов.

Перед Своим Вознесением от земли Господь Иисус Христос заповедал Своим ученикам и апостолам: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:15-16). Евангелист Марк завершает свое повествование словами: «Они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями» (Мк. 16:20).

Мы именуем равноапостольными тех святых, которые совершали апостольскую миссию в более поздние времена, отдаленные от раннехристианской эпохи. Святой князь Владимир совершил эту миссию, когда, приняв Святое Крещение сам, стал «свидетелем Христовым» среди своего народа — буквально «на краю земли», по слову Деяний Апостольских (Деян. 1:8). В его время Русь, действительно, была краем христианской ойкумены, но с принятием христианства эта ойкумена расширилась и включила в себя новые обширные земли и живущие на них народы.

Принесение света веры Христовой — главный и основополагающий аспект принятия христианства при святом Владимире. Благодаря этому деянию славянские племена вошли в христианский мир, который в то время — еще до Великой схизмы — на европейском континенте представлял собой единое религиозное пространство. Это важно подчеркнуть: святой Владимир не выбирал одну из христианских конфессий — Православие или католичество: он ввел свой народ в Церковь Христову.

Другой аспект Крещения Руси — восприятие русским народом церковного Предания. Разумеется, это не могло быть однократным действием. Потребовались годы и даже столетия, чтобы освоить богатство христианской традиции, которая к моменту принятия христианства на Руси имела тысячелетнюю историю и различные культурно-географические изводы. Но последующая русская история показала, что, приняв христианство в его византийском варианте, Русь оставалась открытой к иным его культурно-историческим воплощениям. В особенности это проявилось в последние столетия, когда русское христианство плодотворно взаимодействовало со всем христианским миром, обмениваясь дарами и свидетельствуя о Православии на языках богословия, духовного опыта и церковного искусства.

Другим важнейшим следствием принятия христианства при святом Владимире был культурный перелом, который пережила древняя языческая Русь. Произошло принципиальное преодоление «провинциальности», на которую обречено всякое племенное сознание. Отныне русская культура стала формироваться и развиваться в соответствии с характерным для христианства двуединством всеобщего и частного. Вера Христова — универсальна, но на уровне культуры она всегда имеет конкретные исторические и национальные воплощения.

В данном случае культуру следует понимать широко — не только как письменную, визуальную, музыкальную культуру, но и как весь строй совместной жизни людей с его нравственными, политическими, правовыми, бытовыми и другими аспектами. Русская православная культура строилась в соответствии с христианскими идеалами и нормами. Ее смысловым ядром всегда было то «единое на потребу» (Лк. 10:41-42), о котором говорил Господь: вечное спасение каждого человека. Культурное своеобразие русской жизни никоим образом не противоречило вселенскому Евангельскому провозвестию, а было лишь его конкретно-историческим воплощением наряду с другими христианскими культурами Востока и Запада.

В социальном отношении принятие Русью христианства положило начало формированию русской национальной общности, которая складывалась через объединение племенных сообществ, социальных слоев и отдельных людей в едином духовном пространстве Христовой Церкви. Для языческого сознания идея церковного единства поверх мирских разделений была поистине революционной. Конечно, такое духовное единение не всегда становилось реальностью и было, скорее, идеалом, однако посредством этого идеала утверждался принцип богообразности каждого человека и равенства всех людей перед Богом, несмотря на естественные для того времени сословные и иные различия. И важно подчеркнуть, что идея и опыт единого народа, единой нации возникают в русской истории именно благодаря Владимирову Крещению, то есть через осмысление «народа» как, прежде всего, «народа Божия», который составляют все православные христиане — члены Церкви Христовой.

Другой стороной этого процесса было формирование русской христианской государственности. Об этом сегодня подробно будут говорить другие участники нашей конференции. Со своей стороны хотел бы подчеркнуть, что после Владимирова Крещения на Руси сложилась определенная система церковно-государственных отношений. Для этой системы характерно наличие в русском обществе двух авторитетов — государственного и церковного — которые не соперничают, а плодотворно взаимодействуют ради общего блага народа и государства.

За Крещением следует воцерковление, и Русь уже при князе Владимире была не только крещена, но и воцерковлена. Была создана епархиальная церковная структура во главе с первоиерархом, с самого начала существовавшая параллельно с мирской (государственной) властью. Возникновение такого параллелизма — свидетельство глубокой воцерковленности как самого великого князя Владимира, так и его преемников. В эпоху так называемой феодальной раздробленности именно Церковь с ее единой структурой была не только духовной, но и организационной скрепой русских земель. Позднее Русская Церковь в лице ее иерархов и других церковных деятелей сыграла важнейшую роль в формировании централизованного русского государства уже в новых исторических условиях.

Конечно, в ходе истории сбалансированное и плодотворное взаимодействие Церкви и государства неоднократно нарушалось в ту или иную сторону. Важно, однако, другое: принцип взаимной автономии государства и Церкви, которые при этом пребывают в конструктивном сотрудничестве в интересах всего общества, всегда был своего рода нормативом. Этот принцип, естественный для христианской государственности, равным образом применим и для взаимоотношений Церкви и современного светского государства, если светскость понимается как действительная нейтральность, а не как скрытая секулярная идеология.

Приняв христианство в его восточном изводе, который можно назвать византийским в широком смысле (в значении, о котором говорил Дмитрий Оболенский — Byzantine Commonwealth), Русь вступила в семью христианских народов. После схизмы XI века она последовательно отстаивала Православие, став его оплотом в те времена, когда древние Православные Церкви оказались в иноверном пленении.

Несмотря на то, что в отдельные исторические периоды на Руси была сильна тенденция к самоизоляции, в целом русское христианство — и в духовном, и в культурном аспектах — явило пример гармоничного сочетания христианского универсализма и национальной самобытности.

Особенным образом сила веры, проявляющаяся в верности Христу Спасителю, открылась нашему народу и всему миру в годы жестоких гонений на Церковь. Духовный подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской в XX веке — одно из самых ярких свидетельств того, что принятие христианства Русью при святом князе Владимире нельзя сводить к историческим перипетиям древности. Этот подвиг убеждает нас в постоянном «Господнем содействии» и является одним из тех «последующих знамений» (Мк. 16:20), которые спустя тысячу лет снова обращают нас к апостольской миссии святого князя Владимира.

В заключение хотел бы сказать о том, что история, к осмыслению которой мы сегодня обращаемся, не есть только феномен прошлого. В английском языке есть такая грамматическая форма: past continuous (продолжающееся прошедшее время). История представляет собой то прошедшее время, которое продолжается в настоящем и перетекает в будущее. Без осмысления истории, без усвоения ее уроков мы не можем полноценно строить свое настоящее и закладывать фундамент для будущего. Об этом, к сожалению, часто забывают.

Церковь обладает уникальным опытом актуализации истории. В литургической жизни Церкви прошлое ежедневно оживает через праздники и памяти святых. И память равноапостольного князя Владимира для Церкви — не просто дань уважения к великому созидателю Святой Руси. Это еще и постоянное напоминание о том, что созданный благодаря его судьбоносному выбору наднациональный и вневременной духовно-культурный феномен, именуемый Святой Русью, продолжает свое бытие в настоящем благодаря Русской Церкви. Именно она сегодня выполняет ту уникальную объединяющую миссию на пространстве исторической Руси, начало которой было положено равноапостольным князем, поставившим наш народ на путь ко спасению и вечной жизни во Христе.

Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru

Историческое значение принятия Русью христианства

Время Владимира нельзя считать периодом гармонии власти и общества.

Историческое значение этого времени заключалось в следующем:

Приобщение славяно-финского мира к ценностям христианства.
Создание условий для полнокровного сотрудничества племен Восточно-европейской равнины с другими христианскими племенами и народностями.
Русь была признан как христианское государство, что определило более высокий уровень отношений с европейскими странами и народами.

Русская церковь, развивавшаяся в сотрудничестве с государством, стала силой объединяющей жителей разных земель в культурную и политическую общность.

Перенесение на русскую почву традиций монастырской жизни придало своеобразие славянской колонизации северных и восточных славян Киевского государства. Миссионерская деятельность на землях, населенных финоязычными и тюркскими племенами, не только вовлекла эти племена в орбиту христианской цивилизации, но и несколько смягчала болезненные процессы становления многонационального государства (это государство развивалось на основе не национальной и религиозной идеи. Оно было не столько русским, сколько православным. Когда же народ потерял веру – государство развалилось).

Приобщение к тысячелетней христианской истории ставило перед русским обществом новые культурные, духовенные задачи и указывало на средства их решения. Заимствование становилось основой для сотрудничества, из осваиваемых достижений Византии постепенно вырастали ранее неведомые славянам каменное зодчество, иконопись, фресковые росписи, житейская литература и летописание, школа и переписка книг. Крещение Руси, понимаемое не как кратковременное действие, не как массовый обряд, а как процесс постепенной христианизации восточнославянских и соседствовавших с ними племен – крещение Руси создало новые формы внутренней жизни этих сближавшихся друг с другом этнических групп и новые формы их взаимодействия с окружающим миром.

Для русского народа, сравнительно поздно вступившего на путь исторического развития, принятия христианства означало приобщение к многовековой и высокой культуре Византии, но необходимо четко отделять культуру от религиозной идеологии. Византия не тем превосходила древних славян, что была христианской страной, а тем, что являлась наследницей античной Греции, сохраняя значительную часть ее культурного богатства. В этом смысле христианство нельзя противопоставлять язычеству, так как это только две формы, два различных по внешности проявления одно и той же идеологии. Формально Русь стала христианской. Погасли погребальные костры, угасли огни Перуна, требовавшего себе жертв, но долго еще люди, тайно молились Перуну, справляли буйные праздники родной старины. В конце XI века киевский митрополит Иоан жаловался, что церковный обряд венчания соблюдают только бояры и князья, а простые люди заключают браки по старому обычаю и некоторые имеют двух жен. Не будучи в силах достичь действительного и быстрого превращения новообращенных в христиан, греческие священники пошли на уступки прежней вере: они признали реальность существования всех славянских богов, приравняв их к бесам, признали святость традиционных мест и сроков старого культа, выстраивая храмы на местах прежних кумиров и капищ и назначая христианские праздники приблизительно на те же дни, к которым приурочивались ранее языческие. Язычество сливалось с христианством.

Новая русская церковь стала новым и обильным источником доходов для ее духовной матери – константинопольской церкви и новым орудием эксплуатации в руках верхов киевского общества. За эти материальные выгоды можно было заплатить приспособлением христианской идеологии к язычеству славян.

Русская церковь играла сложную и многогранную роль в истории Руси. Несомненна ее польза как организации, помогавшей молодой русской государственности в эпоху бурного развития феодализма. Несомненна и ее роль в развитии русской культуры, в приобщении к культурным богатствам Византии, в распространении посвящения и создании крупных литературно-художественных ценностей.

Героическая эпоха Владимира (княжил 980-1015гг.) была воспета и церковным летописцем и народом потому, что в главных своих событиях она сливала воедино феодальное начало с народным, политика князя объективно совпадала с общенародными интересами.

11. Значение принятия Русью христианства в православном варианте.

Владимир 988г. Принятие христианства на Руси имело большое значение. Христианство заставляло употреблять в пищу много овощей, следовательно, совершенствовалось огородничество. Христианство повлияло на развитие ремёсел, также перенимались приёмы кладки стен, возведение куполов, мозайка и т.д. Каменное зодчество, фрески, иконопись появились на Руси также, благодаря христианству. Было построено много храмов (В Киеве было около 400 храмов, и не один из них не копировал другой). Русь получила две азбуки: глаголица и кирилица, что способствовало распространению грамотности. Стали появляться первые рукописные книги. Очень заметно сменялись нравы на Руси, так как церковь категорически запрещала человеческие жертвоприношения, убийство рабов…Также христианство способствовало укреплению княжеской власти. Князь теперь воспринимался, как посланник бога. И, наконец, принятие христианства коренным образом изменило международное положение Руси. Она органично вписалась в европейскую культуру и дипломатические отношения с другими странами.

12. Удельная Русь. Причины, общая характеристика политической раздробленности. Основные типы политико-экономического развития русских земель и княжеств (Северо-Восточная, Юго-Западная Русь, Великий Новгород).

В 1097 г. в город Любеч съехались князья из разных земель Киевской Руси и провозгласили новый принцип отношений между собой: «Пусть каждый держит отчину свою». Его принятие означало, что князья отказались от лествичной системы наследования княжеских престолов (он доставался самому старшему во всей великокняжеской семье) и перешли к наследованию престола от отца к старшему сыну в пределах отдельных земель. К середине XII в. политическое раздробление Древнерусского государства с центром в Киеве было уже свершившимся фактом. Считают, что внедрение принятого в Любече принципа было фактором распада Киевской Руси. Впрочем, не единственным и не самым главным.

Политическая раздробленность была явлением неизбежным. В чем состояли ее причины? На протяжении XI в. русские земли развивались по восходящей линии: росло население, крепло хозяйство, усиливалось крупное княжеское и боярское землевладение, богатели города. Они все менее зависели от Киева и тяготились его опекой. Для поддержания порядка внутри своей «отчины» у князя было достаточно сил и власти. Местные бояре и города поддерживали своих князей в их стремлении к самостоятельности: они были ближе, теснее связаны с ними, лучше могли защитить их интересы. К внутренним причинам добавились внешние. Набеги половцев ослабляли южнорусские земли, население уходило из беспокойных земель на северо-восточные (Владимир, Суздаль) и юго-западные (Галич, Волынь) окраины. Киевские князья слабели в военном и экономическом смысле, падали их авторитет и влияние в решении общерусских дел.

Негативные последствия политического дробления Руси сосредоточены в военно-стратегической области: ослабла обороноспособность перед лицом внешних угроз, усилились межкняжеские распри. Но у раздробленности были и положительные аспекты. Обособление земель способствовало их экономическому и культурному развитию. Распад единого государства не означал полной утраты объединяющих русские земли начал. Формально признавалось старшинство великого киевского князя; сохранялось церковное и языковое единство; в основе законодательства уделов лежали нормы Русской Правды. В народном сознании вплоть до XIII—XIV вв. жили представления о единстве земель, входивших в состав Киевской Руси.

В конце XII в. сложилось 15 самостоятельных земель, по существу независимых государств. Крупнейшими были: на юго-западе — Галицко-Волынское княжество; на северо-востоке — Владимиро-Суздальское княжество; на северо-западе — Новгородская республика.

Галицко-Волынское княжество (оформилось в 1199 г. в результате подчинения Галича волынским князьям) унаследовало политический строй Киевской Руси. Князья (крупнейшим был Даниил Романович, середина XIII в.) при решении важных вопросов должны были учитывать мнение боярско-дружинной знати и городских собраний (вече). Эта особенность отражала своеобразие социально-экономического развития Галицко-Волынской земли: здесь традиционно сильными были боярские вотчины и города. С середины XIII в. княжества слабело: внутренние смуты и постоянные войны с Венгрией, Польшей и Литвой привели к тому, что оно было включено в состав Великого княжества Литовского и Польши.

Владимиро-Суздалъское княжество обособилось от Киева при князе Юрии Долгоруком (1125—1157). Его массовое заселение происходило в XI—XII вв. Переселенцев из южных районов Руси привлекали относительная безопасность от набегов (край был покрыт непроходимыми лесами), плодородные земли русского ополья, судоходные реки, вдоль которых выросли десятки городов (Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, Дмитров, Звенигород, Кострома, Москва, Нижний Новгород). Здесь не было старинных боярских вотчин и прочных традиций городского самоуправления. Владимиро-суздальские князья были значительно свободнее в своих решениях и опирались не столько на бояр и города, сколько на лично преданных им княжеских слуг (милостников, т. е. людей, зависящих от милости князя).

Решающим в процессе возвышения княжеской власти было правление сына Юрия Долгорукого Андрея Боголюбского (1157—1174). При нем столица княжества была перенесена во Владимир, утвердилось новое титулование правителя — «царь и великий князь». Андрей Боголюбский вел активную внешнюю политику, боролся за влияние в Киеве и Новгороде, организуя против них общерусские походы. В 1174 г. он был убит заговорщиками-боярами. При его брате Всеволоде Большое Гнездо (1176— 1212) княжество достигло расцвета, оборванного междоусобьем, начавшимся после его смерти, и вторжением монголо-татар в 1237—1238 гг.

Владимиро-Суздальское княжество стало колыбелью формирования великорусской народности и в недалеком будущем центром сплочения русских земель в единое Российское государство.

Иной тип государственного устройства сложился в Новгороде. Один из древнейших русских городов был вместе с тем одним из самых богатых и влиятельных. Основой его процветания стало не сельское хозяйство (Новгород зависел от поставок хлеба из соседнего Владимиро-Суздальского княжества), а торговля и ремесло. Местное купечество было полноправным участником торговых операций на северо-западе Европы, торговало с немецкой Ганзой (представительство этого мощного торгового союза немецких городов было в Новгороде), Швецией, Данией, странами Востока сукнами, солью, янтарем, оружием, драгоценностями, мехами, воском. Сила и влияние были сосредоточены в руках новгородского вече. О его составе историки спорят. Одни считают, что в нем участвовало все городское население и даже жители близлежащих сел. Другие утверждают, что полноправными участниками веча были так называемые «пятьсот золотых поясов» — выходцы из крупных боярских родов. Как бы то ни было, решающую роль играли влиятельные боярские и купеческие роды, а также духовенство. На вече выбирались должностные лица — посадник (правитель Новгорода), тысяцкие (руководители ополчения), воевода (поддержание правопорядка), епископ (позднее архиепископ, глава новгородской церкви), архимандрит (старейшина среди настоятелей новгородских монастырей). Вече решало вопрос о приглашении князя, который под присмотром совета господ и посадника выполнял функции военного руководителя. Такой порядок сложился после 1136г., когда новгородцы изгнали из города князя Всеволода. Новгород, таким образом, был аристократической (боярской) республикой, хранителем вечевых традиций Древней Руси.

Владимир Святой. Принятие Русью христианства и его значение.

(Лекция, опорные конспекты по теме, основные понятия, термины)

Рычкина Т.Н., учитель истории и обществознания

Данная работа раскрывает тему «Владимир Святой. Принятие Русью христианства и его значение». Она включает в себя: лекцию, опорные конспекты по теме, основные понятия, термины. Эта тема изучается во 2 сессии 10 класса.

Эта работа позволит повторить основное содержание школьного курса истории России и качественно подготовиться к единому государственному экзамену по истории.

Структура пособия соответствует кодификатору элементов содержания по предмету, на основе которого составлены экзаменационные задания-контрольно-измерительные материалы ЕГЭ.

Методичка содержит краткую историческую справку, изложенную в сжатой и доступной форме, а также образцы заданий, используемых в контрольно-измерительных материалах ЕГЭ.

Опорные конспекты составлены таким образом, чтобы при их воспроизведении происходило повторение всего программного материала.

В конце пособия даны справочные хронологические таблицы и словарь понятий и терминов.

1. Мотивы, предпосылки, причины принятия Русью христианства.

При Владимире произошло великое событие в русской истории – Русь приняла Христианство. В десятом веке язычество господствовало среди большинства населения, верховным был бог войны – Перун. Но среди киевских дружинников уже были христиане. Христианкой была княгиня Ольга, хотя ее сын Святослав оставался язычником и подвергал гонению христиан. Придя к власти, Владимир сначала пытался укрепить языческую веру, создав единый пантеон языческих богов во главе с Перуном. Однако язычество, будучи системой демократических пережитков древности, не могло стать духовной основой объединения древнерусского общества в условиях развивающихся феодальных отношений, создания прочного государства и укрепления власти князя.

Соединение С Киевской Русью государства исповедовали религии, основу которых составлял монотеизм, т.е. вера в единого Бога. В Византии господствовало христианство, в Хазарии – иудаизм, в Волжской Булгарии – ислам. Большинство стран Европы к этому времени были уже христианизированы. В знаменитой легенде, изложенной в «Повести временных лет», говорится о том , как Владимир в 986 году выбирал веру для киевлян. Ислам был отвергнут из-за того, что мусульмане не пили вино, иудаизм – из-за того, что евреи не имели своего государства, были рассеяны по миру. Киевский князь выбрал христианство в его византийском, будущем православном варианте. Был заключен династический брак – византийская принцесса была выдана замуж за Владимира, который был крещен в Херсонесе, в Крыму.

Принятие князем Владимиром христианства как государственной религии Руси стало выдающимся актом, политически и идеологически закрепившим образование единого Древнерусского государства. Как и другие раннефеодальные государства, Русь нуждалась в общегосударственной религии, которая бы закрепляла только что созданное государственное единство. Дохристианская религия – язычество – такой роли играть не могла, будучи идеологией родового строя. Она вошла в противоречие с новыми условиями классового общества и государств и не была способна освящать и укреплять существующий общественный порядок.

Можно выделить следующие причины, которые обусловили принятие Русью христианства :

-язычество приводило к изоляции Руси от христианского мира Европы,

-тормозило развитие международных связей и торговли,

-язычество мешало стабилизации и укреплению феодального строя на Руси,

-требовалась новая идеология, которая помогала бы утверждению в стране новых отношений- господства и подчинения,

-монотеизм христианской религии укреплял авторитет княжеской власти, способствовал единению Руси,

-появляющееся социальное неравенство на Руси требовало новой идеологии, которая могла бы оправдать богатство одних и бедность других, утешить людей, попавших в зависимость от феодала, обещая им лучшую жизнь в ином мире.

Этого требовали интересы развивающегося государства, оставаться в христианском мире языческой окраиной означало изоляцию от всего европейского сообщества стран.

Христианство цементировало семью, водило новую мораль, требовало гуманного отношения к женщине, к матери, к детям, к человеку вообще.

Приобщение к христианству могло помочь в развитии культуры, духовной жизни страны.

2. Принятие христианства в 988 году.

Правление Владимира Святославича связано с таким историческим событием, как принятие Русью христианства.

Первые подступы к крещению Русь сделала еще в десятом веке. Тогда дважды руссы принимали крещение. Но языческая реакция бесследно поглощала эти первые попытки русских князей приобщить свой народ к христианству. И все же христианство медленно, но верно проникало нам Русь. Под влиянием Византии христианские храмы были построены на Таманском полуострове, в Керчи.

Во времена Игоря в Киеве уже было немало христиан. После крещения Ольги христианизация пошла более быстрыми темпами. В то время добрые отношения поддерживались и с византийской, и с римской церковью.

Несмотря на подавляющее значение язычества, Русь отличалась большой веротерпимостью. Здесь свободно отправляли свои религиозные культы мусульмане, иудеи, христиане. Приход к власти Владимира, казалось, надолго определил торжество язычества. Но жизнь брала свое. Русская правящая верхушка прекрасно понимала необходимость принятия христианства — этого требовали интересы развивающегося государства, оставаться в христианском мире языческой окраиной означало изоляцию от всего европейского сообщества стран. Язычество с его равенством людей перед силами природы не могло объяснить и оправдать происхождение и нарастание неравенства. Владимир не раз задумывался над содеянным в своей бурной жизни. Христианство могло отпустить грехи, очистить душу, дать надежду на новую счастливую жизнь.

В 987 году Русь и Византия начали переговоры о крещении. Владимир потребовал себе в жены сестру императора Василия II принцессу Анну. Это могло сильно возвысить государственный престиж Руси в Европе, укрепить авторитет династии внутри страны.

Византийцы, нуждавшиеся в русской помощи против мятежников, согласились требованием Владимира, но предложили ему принять крещение.. Владимир согласился. Русский отряд направился в Византию и подавил мятеж. Но, когда опасность миновала, греки не торопились выполнять договор о браке Владимира с Анной. Владимир собрал рать и в 988 году двинулся на центр византийских владений в Крыму – Херсонес. Осада продолжалась несколько месяцев. С крепостных стен в стан Владимира была пущена стрела, к которой была прикреплена записка. В ней говорилось, что для взятия города необходимо перекрыть водопровод. Стрела была пущена от имени херсонесского священнослужителя Анастаса. Вскоре жители города сдались.

После этого Владимир послал гонцов в Константинополь и передал вместе с ними , что если Анна не прибудет к нему в Херсонес, то русская армия атакует Константинополь. Владимир подтвердил свое обещание принять христианство.

В Херсонесе Владимир принял крещение, подчеркнув тем самым добровольность этого акта со стороны Руси и независимость от воли Византии. В христианстве он взял имя Василий. Вместе свеликим князем крестилась и часть дружины. Владимир вернулся в Киев, взяв с собой их Херсонеса иконы, церковную утварь, выведя оттуда часть священников.

Между крещением Владимира и крещением всей Руси прошло немало времени. Лишь в 990 году Владимир предпринял первые шаги по введению христианства на всей территории Руси.

Вначале крещение приняло население Киева. В один из летних дней по приказу Владимира были опрокинуты языческие идолы во главе с Перуном. На следующее утро все жители города явились к реке. Там все вошли в воду, и над ними священники провели обряд крещения. Тут же великий князь отдал приказ о строительстве церквей. Следом за этим началось обращение в христианство других русских городов и земель. Этот процесс занял несколько лет.

Христианизация Новгорода прошла после ожесточенных стычек. С таким же трудом вводилось христианство в Ростове и других землях. Христианизация Руси проводилась не только путем княжеских указов, но другими путями. В Киев из Византии привозились иконы, священные книги; был организован их перевод на славянский язык , повсюду возводились христианские храмы.

Одной из особенностей византийского христианства являлось то, что оно разрешало вести церковную службу на родном языке в отличие от римской церкви. Это приближало новую религию к народу, делало ее частью его духовной жизни, быта и культуры. Вместе с христианством на Русь пришла грамотность, стали создаваться школы. Во главе русской православной церкви был поставлен митрополит, назначаемый Константинополем. Все население страны было обязано платить налог в пользу государства — «десятину»(десятую часть доходов населения).

3. Значение принятия христианства.

Церковь оказывала воздействие на политическую жизнь, поддерживала усилия князей в борьбе за единство Руси, стояла во главе общерусского патриотического движения

Принятие христианства коренным образом изменило международное положение Киевской Руси, уравняло ее с европейскими государствами

Церковь способствовала формированию и развитию княжеских и боярских вотчин, а также появлению крупного церковного землевладения

Принятие христианства способствовало проникновению византийской культуры и искусства, повлияло на развитие ремесла. Иконопись, фресковая живопись возникли на Руси благодаря христианству.

Церковь способствовала распространению на Руси письменности, появлению первых рукописных книг, летописных сводов, при монастырях открывались школы, библиотеки

Христианство укрепляло моногамную семью, устраняло ряд жестоких, варварских обычаев.

Основные понятия, термины

Полюдье	Дань племен князю за исполнение им судебных функций и функций защиты от внешних врагов.
Язычество	Многобожие
Христианство	Одна из трех мировых религий, имеет три основных направления: католицизм, православие, протестантизм, монотеистическая религия(однобожие)
Десятина	Десятая часть от всех доходов в пользу церкви
Натуральный характер хозяйства	Отдельные области не испытывают нужды в связях друг с другом.
Раннефеодальное государство	Государство, в котором господствовала государственная собственность , феодальная лишь формировалась; еще не сложились классы и крестьяне еще не были закрепощены, власть принадлежала князю, опиравшемуся на дружину.
Старшая дружина	Ближайшие помощники князя, из которых формировался класс бояр
Младшая дружина	Дружинники, отдаленные от князя
Челядь и холопы	Различные категории рабов
Смерды	Свободные крестьяне-общинники
Рядовичи, закупы	Категории зависимого населения на Руси

Опорный конспект

Принятие христианства и его значение

Причины принятия христианства	Язычество не выражало
	Невозможность реформирования старой религии

— государственного единства

— господства княжеской власти

— идеи примирения с

существующим порядком

— пантеон языческих богов не

приводил к единству культа,

разъединял части страны

Принятие христианства в 988 году	Выбор
	Политическая обстановка

— близкое Руси социально-

политическое устройство

Византии

— распространение христианства до

княжения Владимира

— борьба Руси с Византией

— независимость Руси от Византии

Значение принятия христианства	Правящая верхушка
	Русь

— идеология для укрепления

господства

— церковь новая политическая

организация

— идеологически закрепило

закрепило единство государства

— письменность, культура

— международные связи, рост

авторитета Руси

Офіційний сайт Горішньоплавнівської міської ради Полтавської області

Принятие Русью христианства.

Принятие Русью христианства – выдающееся событие в ее истории, во многом предопределившее дальнейшее развитие политической, общественной и культурной жизни. Крещению Руси уделено большое место в «Повести временных лет». В ней подробно повествуется о принятии христианской веры князем Владимиром Святославичем, крещении киевлян, новгородцев. Конкретным актом принятия православия является знаменитое крещение на Днепре населения города Киева князем Владимиром в 988 году.

Однако принятие православия не ограничивается этим актом. Оно имеет длительную историю: распространение христианства на Руси началось задолго до крещения на Днепре и продолжалось еще в течение полутора веков.

Православные источники связывают проникновение христианства на территорию Киевской Руси с миссионерской деятельностью апостола Андрея

Первозванного в 1 веке н. э. В 9 веке известно Аскольдово или Фотиево крещение Руси. Бабка Владимира, княгиня Ольга, была христианкою. Христианами были и некоторые видные дружинники князя Владимира.

Окончательное утверждение христианства происходит при князе Владимире.

Причины принятия христианства.

Перед историками всегда стояли вопросы: в чем причина христианизации Руси и почему князь Владимир выбрал именно православие? Ответ на эти вопросы следует искать как в личности князя Владимира, так и анализе социально-политических и духовных процессов, которые происходили в то время в Киевской Руси.

Язычество не было религией в современном понимании. Это была довольно хаотичная совокупность различных верований, культов, но не учение.Это соединение религиозных обрядов и целого вороха объектов религиозного почитания. Поэтому объединение людей разных племен, в чем так нуждались восточные славяне в 10-12 веках, не могло быть осуществлено язычеством.

Время и события требовали познания мира и истории в широких масштабах.

Достойно особого внимания, что эта тяга к более широкому пониманию мира, чем то, которое давалось язычеством, сказывалось прежде всего по торговым и военным дорогам Руси, там, где вырастали первые государственные образования.

Стремление к государственности не было, разумеется, принесено извне, иначе оно не имело бы на Руси такого феноменального успеха, которым ознаменовался 10 век.

Князь Владимир был крупным государственным деятелем своего времени. Он уже давно осознавал, что языческий политеизм не соответствует политическим и духовным потребностям государства.В 980 году Владимир предпринял первую религиозную реформу, суть которой состояла в попытке слияния разнородных богов всех племен Киевской Руси в единый пантеон во главе с княжеским богом Перуном. Однако попытка повсеместного распространения культа Перуна потерпела неудачу. Языческому богу противостояли другие языческие боги, которым поклонялись славянские и неславянские племена Киевской Руси. Язычество не обеспечивало этнокультурного единства всех племен и земель Киевской Руси. Историческая практика показала, что это единство лучше других обеспечивают мировые религии: христианство и ислам.

Решающим фактором обращения к религиозно-идеологическому опыту Византии явились традиционные политические, экономические, культурные связи Киевской Руси с Византией. В системе византийской государственности духовная власть занимала подчиненное положение от императора. Это соответствовало политическим устремлениям князя Владимира. Не последнюю роль сыграли и династические соображения. Принятие православия открывало дорогу для брака Владимира с сестрой византийского императора принцессой Анной – и, таким образом, еще в большей мере закрепило дружеские отношения с такой влиятельной державой, как Византия. Дружба с Византией не только открывала дорогу к

расширению торгово-экономических и культурных связей, но и в какой-то мере защищала Русь от набегов многочисленных кочевых племен, населявших Великую степь к северу от Черного моря, которых Византия постоянно использовала в борьбе со своим северным соседом.

И еще один момент сыграл свое значение при выборе православия. В католицизме богослужение происходило на латинском языке, тексты Библии и других богослужебных книг- на этом же языке. Православие не связывало себя языковыми канонами. К тому же в этот период православие утверждалось в славянской Болгарии. Таким образом, богослужебные книги и весь обряд в языковом отношении были родственны населению Киевской Руси. Через болгарские богослужебные книги и болгарских священнослужителей православие начало утверждаться в духовной жизни русского общества.

Благодаря болгарской письменности христианство сразу выступило на Руси в

виде й религии с высокой культурой. Та церковная письменность, которая была передана нам Болгарией,- это самое важное, что дало Руси крещение. Христианство в целом способствовало возникновению сознания единства человечества. Болгарская письменность сразу позволила Руси не начинать литературу, а продолжить ее и создавать в первый же век христианства произведения, которыми мы вправе гордиться.

Христианское мировоззрение.

Князя и его дружину вполне устраивал утверждаемый новой верой принцип богоустановленности власти и всего существующего на земле порядка. Принятие христианства было обусловлено и расширением международных связей Руси. Но крещение Руси не только соответствовало интересам верхушки общества.

Новая религия принесла с собой и не известную язычеству идею равенства

людей: во-первых, исключила племенные и этнические различия; во-вторых, каждому- от князя до землепашца- предстояло отвечать за свои земные дела на Страшном суде: ни высокое положение, ни богатство не спасали грешника и злодея от Страшного Суда, которая доходчиво изображалась иконописцами на западной стене христианского храма; праведника же за терпение и добрые дела ожидало Царствие Небесное. В новой системе ценностей происхождение и социальный статус человека не имели значения: на Страшном суде смерд вполне мог оказаться более достойным, чем боярин или князь. При этом новая вера не посягала на земные порядки («Кииждо бо раб своего господина хвалит»,- писал знаменитый проповедник 12 века Кирилл Туровский ), хотя и осуждала резкий разрыв между евангельскими нормами и реальностью грешного мира. Но само признание равенства – хотя бы только перед Богом – и уверенности в грядущем разрешении всех земных противоречий до определенной степени сдерживало страсти и смягчало остроту социальных конфликтов.

Христианство возвышало личность человека, созданного по образу и подобию Божьему (т.е. человека-творца, создателя, выбирающего своим разумом свой Путь и отвечавшего за свои поступки), в отличие от языческих традиций подчинения отдельного человека роду и судьбе-року. Но христианство не только уравнивало людей перед Богом, оно вырывало их из круговорота слепой космологической зависимости: личная ответственность невозможна без свободы личностного выбора и духовной самостоятельности каждого человека, который отныне мог по мере своих сил приобщиться к божественной благодати («нетварной энергии»). А навстречу ему раскрывался Бог в человеческом лице Иисуса Христа, реально соединившем божество со всей природой человека. Личностное восприятие мира как Божьего дара давало христианину и надежду: даже на пороге смертного часа раскаявшийся грешник мог получить прощение и облегчить свою участь.

Новый христианский тип сознания поднимал человека на немыслимую для языческого мороощущения высоту.

Значение принятия христианства.

Христианство создало широкую основу для объединения всех народов русского общества. Христианство постепенно начало вытеснять языческие

обряды и традиции и на этой основе произошла гуманизация общества. Значительным культурным переворотом было введение единой письменности. Принятие христианства способствовало становлению городской культуры в преимущественно сельскохозяйственной по роду жизнедеятельности стране. Под влиянием христиан развивались храмное строительство, книжное дело, литература, история и философия. На основе христианизации происходит становление нового типа государственности в Киевской Руси, которая в значительной мере приобретает византийскую форму. Устанавливается тесная взаимосвязь между светской и церковной властью. В первой половине 11 века начинается оформление церковной юрисдикции. В ведение церкви передаются дела о браке, разводе, семье, некоторые наследственные дела.

Значительная роль отводится церкви в международных делах, связанных с углублением отношений с христианскими государствами и церквями.

В целом благодаря принятию христианства Киевская Русь была включена в

европейский христианский мир, а значит и стала равноправным элементом

европейского цивилизационного процесса.

Протоиерей Полтавской Миссионерской
Духовной Семинарии Ростислав

1)Историческое значение принятия Русью христианства 2) Реформы Ивана 4

Основные тенденции развития стран Европы и Америки в 1900-1945 гг.

Торжество европоцентристского мира проявилось в ряде особенностей. К ним относится:
Страны мира можно разделить на несколько эшелонов развития по уровню становления капиталистических отношений в экономике:
Государственно-монополистический капитализм признан новой ступенью в развитии капитализма. Он характеризуется уменьшением уровня свободной конкуренции. В экономике происходит централизация и конц…

подробнее

Периодизация новейшей истории

В начале 19 века термин «новейшее время» использовал Гегель в своей работе «Философия истории», впрочем, не указывая хронологических рамок: «В новейшее время почти вся Индия была завоевана европейцами». В советской историографии термином «новейшее время» обозначался период с 1917 года (когда в Российской империи произошла революция). Некоторыми другими исследователями в качестве даты начала период…

подробнее

Ослабление и распад Сефевидского государства.Возвышение и правление Надир-шаха

Время правления шаха Султан-Хусейна (1694—1722) стало временем кризиса и разорения крестьян и ремесленников — основы экономического хозяйства страны. Иранские феодалы, пытаясь выжать максимум из подвластного им населения, увеличивали налоги. А усиление налоговых тягот приводило к бегству крестьян, сокращению посевных площадей, и, следовательно, уменьшению поступлений налоговых сборов в казну шаха….

подробнее

Прорыв Филиппа II в Среднюю Грецию. Битва при Херонее и Коринфский конгресс.

Поводом для вмешательства македонского царя Филиппа II в греческие дела стала «Священная война» (355–346 годы до н. э.). Она разгорелась из-за захвата жителями Фокиды сокровищ Дельфийского храма. Дельфийские жрецы попросили помощи у других полисов Греции, и за них вступились Фивы и Фессалия, решившие покарать фокидян. По совету подкупленных Филиппом политиков фессалийцы обратились к нему за помощь…

подробнее

Q&A: Подробнее о православных христианах

Наряду с католицизмом и протестантизмом православие является одной из трех основных христианских традиций в мире. Но в отличие от двух других крупных ветвей христианства, которые распространились по всему развивающемуся миру, православие по-прежнему в значительной степени ограничено Европой.

Многие страны с большинством православных, такие как Россия и Украина, были частью бывшего Советского Союза и на протяжении большей части 20-го века официально были враждебны религии.За более чем 25 лет после распада советского блока в некоторых из этих стран произошло православное возрождение. Но, согласно новому отчету Pew Research Center, многие люди, которые теперь идентифицируют себя как православные христиане, не считают религию важной частью своей жизни. И, особенно в бывших советских республиках, многие также сообщают о низком уровне религиозных обрядов, таких как посещение церкви или ежедневная молитва.

Недавно мы встретились с Джорджем Демакополусом, профессором богословия Фордхэмского университета, чтобы изучить тенденции и проблемы в православном христианском мире.Демакополус — известный знаток истории православного христианства, автор и редактор шести книг.

Россия является крупнейшей православной страной в мире, и многие за пределами страны считают лидера ее церкви высшим авторитетом. Что, помимо размера, делает Россию и Русскую церковь особенными в православном мире?

Джордж Демакополус, профессор богословия, Фордхэмский университет

Русская Православная Церковь не претендует на теологическое лидерство в мире.Напротив, значение Московского Патриархата в сознании православных христиан связано с геополитическим значением Российского государства. И это особенно связано с тем, как президент России Владимир Путин воспринял православие как единственную наиболее отличительную черту культурного наследия России, которое, по его мнению, простирается за пределы самой России.

Путин — и, соответственно, Русская православная церковь — популярны среди многих нерусских православных, потому что он все больше позиционирует российское правительство как единственного политического защитника христиан на Ближнем Востоке.Более того, он и московский патриарх все чаще противопоставляют язык «традиционных ценностей» светским идеологиям, преобладающим в Западной Европе и США. Таким образом, многие православные христиане, живущие за пределами России, видят в могущественной России с возрождающейся Православной Церковью позитивный фактор для глобального Православия.

Связь между политической властью России и восприятием глобального лидерства Московского Патриархата становится тем более очевидной, когда мы сравниваем ее с ситуацией Вселенского Патриарха Константинополя, который является каноническим лидером православного мира, но который страдает от постоянных преследований. от турецкого правительства и у которого мало реального геополитического авторитета.

В большинстве стран Восточной и Центральной Европы большинство людей, считающих себя православными, говорят, что религия

, а не важна в их жизни, и что они не ходят в церковь. Чем объясняется этот разрыв между религиозной идентичностью и религиозной практикой в большей части православного мира?

Американцам очень трудно понять, как религия и культурная идентичность пересекаются в православном мире. Для большинства американцев религиозная приверженность состоит в первую очередь из набора доктринальных утверждений веры: «Я верю в то и это, но не в это.Однако в большинстве стран мира религиозная идентичность и ассоциация действуют на гораздо более глубоком уровне с сильными культурными ассоциациями на уровне общин.

Православие — это не столько проверка списка догматических утверждений, сколько привязка к местной и региональной культуре. Таким образом, для кого-то в Греции или России совсем не редкость идентифицировать себя как православного и участвовать в крупных общественных праздниках, связанных с христианством (Пасха, Рождество, Богоявление и т. Д.), Но фактически не верить в учения церкви или возможно, даже в Боге.

Наш опрос показывает, что большинство православных христиан социально консервативны в таких вопросах, как однополые браки и должно ли общество принимать гомосексуальность. На ваш взгляд, проистекает ли этот социальный консерватизм из культуры каждой страны или из приверженности православным учениям?

Хотя я думаю, что очень трудно отделить то, что является культурным от того, что является религиозным среди этих групп населения, также примечательно отметить различия в этих данных в отношении тех регионов, которые были частью Советского Союза, и тех, которые не входили в состав Советского Союза.Советский лидер Иосиф Сталин объявил гомосексуальность преступлением, связав его с педофилией и риторически связав с буржуазным распутством. Сегодня продвижение российским правительством «традиционных ценностей», которое очень популярно среди православных христиан, часто сопоставляется с идеей безбожного светского Запада.

Другими словами, хотя позиция Православной церкви в отношении однополых браков и гомосексуализма, безусловно, является социально консервативной, различие в данных между бывшими советскими республиками и остальным православным миром предполагает, что есть нечто большее. на работе здесь, чем только церковное обучение.

православных христиан составляют менее 1% населения США. В то же время это разнообразная группа, в которую входят русские, греки, армяне, эфиопы и другие. Как эти разные группы относятся друг к другу? Есть ли чувство единства или они в значительной степени действуют независимо друг от друга?

Во всем мире существует 15 самоуправляющихся церквей среди восточно-православных, в то время как восточные православные, включая коптов, армян, эфиопов и ассирийцев, имеют свои собственные церкви.Большинство деноминаций в обеих группах имеют институциональные церкви в США, при этом Греческая православная церковь является самой большой. (Американская Православная Церковь, ответвление Московского Патриархата 1970-х годов, является вторым по величине.)

Хотя эти общины действительно действуют независимо друг от друга, наблюдается движение к большей координации между восточными православными церквями посредством создания Ассамблеи канонических епископов, состоящей из более чем 50 членов. В то время как собрание продвигается довольно медленно в отношении разрешения дублирования юрисдикций и других вопросов, им удалось сделать совместные заявления по актуальным вопросам.Например, совсем недавно они осудили расизм в свете событий в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния.

Наш опрос показывает, что многие православные христиане прохладно относятся к Папе Франциску и Римско-католической церкви. Спустя почти 1000 лет после Великого раскола 1054 года, разделившего христианский мир на католическую и православную сферы, что до сих пор вызывает отсутствие близости между этими двумя христианскими традициями?

Есть теологические проблемы, которые продолжают разделять православных и католиков, причем вопрос о папской власти является наиболее важным.Но разрыв между православными и католиками в средние века касался не только богословия. Это также отражало политические, культурные и экономические сдвиги, которые часто привносились в богословские дискуссии.

Средневековые крестовые походы особенно изменили отношения между христианским Востоком и христианским Западом, создав в Леванте серию небольших колониальных государств, которые были подчинены западным державам и что привело к огромной краже как материальных, так и религиозных сокровищ.Эта динамика продолжалась, хотя и по-новому, в период османского турецкого владычества над многими православными землями на Балканах и в Восточной Европе. В это время православные были вынуждены обратиться к западным христианам как к своего рода спасательному кругу для книгопечатания и образования, что было запрещено турками.

В XIX и XX веках, когда возникающие национальные государства в Восточной Европе стремились вырваться из османского ига, они в значительной степени присоединились к западноевропейским колониальным силам, но в православных странах оставались голоса, которые не хотели присоединяться к власти Запада. .В результате православная идентичность, по крайней мере, частично была определена в противовес западному христианству. Таким образом, даже если православный христианин может положительно относиться к такой фигуре, как Папа Франциск, ему очень трудно понять православную церковь, которая, по крайней мере, в некотором роде не контрастирует с Римско-католической церковью.

Дэвид Маши — бывший старший писатель / редактор исследовательского центра Pew Research Center, специализирующийся на религии.

Религия и духовность — Смерть с достоинством

Законы о смерти с достоинством позволяют смертельно больному пациенту ускорить неизбежную и неизбежную смерть.В то время как многие религиозные традиции придерживаются древних традиций и представлений о последнем пути физической жизни, современные медицинские технологии открыли двери для религиозных лидеров для активного пересмотра некоторых верований.

Законы «Смерть с достоинством» дают умирающим возможность задуматься над важным последним жизненным вопросом: «В чем смысл моей жизни?» Для многих это глубоко духовный вопрос, ответы на который приходят не тогда, когда человека поглощает поток посещений врача, лечения или тестов, а в комфорте одиночества, когда человек чувствует себя спокойно.

Являясь ведущим направлением государственной политики, направленной на обеспечение прав пациентов на этом важном последнем пути, смерть с достоинством является не только юридической проблемой, но также культурной и духовной проблемой. Некоторые религиозные традиции принимают смерть с достоинством как высший акт сострадания, а другие отвергают ее как морально несостоятельную практику.

Ниже приводится краткое изложение точек зрения различных религиозных традиций на смерть с достоинством. Между различными религиозными традициями существует столько же различий, сколько и между ними.

Англиканская

Роуэн Уильямс, англиканский архиепископ Кентерберийский, заявил, что, хотя «есть очень веские основания для сострадания» в отношении умирающих при помощи врача, англиканская церковь по-прежнему выступает против этой практики.

Креститель

Американские баптистские церкви и Южная баптистская конвенция расходятся в своих заявлениях относительно помощи при смерти. Американские баптисты приняли политику «пропагандировать в медицинском сообществе усиление акцента на медицинских целях, которые сохраняют достоинство и минимизируют страдания человека, а также уважают личный выбор ухода в конце жизни.Южные баптисты заявляют, что этот вариант прекращения жизни нарушает неприкосновенность человеческой жизни.

Буддист

Учение Будды прямо не касается помощи при смерти, но сам Будда проявил терпимость к самоубийству со стороны монахов в двух случаях. Буддисты не единодушны в своем взгляде на смерть с помощью врача. Японская буддийская традиция включает множество историй о самоубийствах монахов; самоубийство использовалось буддийскими монахами как политическое оружие во время войны во Вьетнаме. В буддизме способ окончания жизни оказывает глубокое влияние на то, как начнется новая, перевоплощенная жизнь.Итак, состояние ума человека в момент смерти важно: его мысли должны быть бескорыстными и просветленными, свободными от гнева, ненависти или страха. Это говорит о том, что самоубийство подходит только людям, достигшим просветления, и что всем остальным следует его избегать.

Римско-католический

Официальная позиция Римско-католической церкви строга: убийство человека, даже в результате бездействия с целью устранения страдания, нарушает божественный закон и оскорбляет достоинство человека.Однако многие католики — особенно в Соединенных Штатах — цитируют различные цитаты Папы Бенедикта XVI как источник продолжающихся разногласий и разногласий по этим спорным вопросам. Ситуация усугубляется тем, что смерть при содействии врача часто и ошибочно считается эвтаназией:

«Свобода убивать — это не настоящая свобода, а тирания, обращающая человека в рабство».
«Писание, по сути, явно исключает любую форму самоопределения человеческого существования, которая предполагается в теории и практике эвтаназии.”
«Не все моральные проблемы имеют такой же моральный вес, как аборты и эвтаназия. Например, если католик будет в разладе со Святым Отцом по поводу применения смертной казни или решения вести войну, он по этой причине не будет считаться недостойным представить себя для принятия Святого Причастия ».
«Хотя Церковь призывает гражданские власти стремиться к миру, а не к войне, и проявлять осмотрительность и милосердие при назначении наказания преступникам, все же может быть допустимо взяться за оружие для отражения агрессора или прибегнуть к смертной казни.Даже среди католиков может существовать законное различие во мнениях относительно ведения войны и применения смертной казни, но не в отношении абортов и эвтаназии ».

Папа Франциск, несмотря на то, что его считали более либеральным, чем прежние папы, продолжал выступать против поспешной врачами смерти, заявляя, что эта практика является «ложным состраданием» и результатом нашей «одноразовой культуры», которая обесценивает и бесчеловечно больных. Католические организации часто лидируют в организации против смерти с соблюдением законов о достоинстве или избирательных бюллетеней.

Христианская реформатская церковь (Церковь в Северной Америке)

В 1971 году Синод принял резолюцию, в которой говорилось: «Этот Синод, помня Шестую Заповедь, осуждает бессмысленное или произвольное уничтожение любого человека на любом этапе его развития от момента зачатия до момента смерти».

Христианский ученый

Опыт Церкви в исцелении указывает на то, что поспешная смерть не является подлинным выражением веры и является отрицанием присутствия и силы Бога.

Ученики Христа

Библейское свидетельство значимого страдания и возможного исцеления аннулирует обычные причины смерти, страдания и необратимых состояний.

Восточно-православный

Умереть при помощи врача недопустимо с моральной и теологической точки зрения из-за верховной власти Бога и святости человеческой жизни. «Смерть рассматривается как зло сама по себе и символизирует все те силы, которые противостоят данной Богом жизни и ее осуществлению.Спасение и искупление обычно понимаются в восточном христианстве как участие в победе Иисуса Христа над смертью, грехом и злом через Его распятие и Его воскресение. Православная церковь занимает очень сильную позицию в защиту жизни, которая частично выражается в противодействии доктринерской защите эвтаназии ».

Епископальный

Некоторые епископалы считают, что забирать человеческую жизнь лекарствами, чтобы облегчить страдания, вызванные неизлечимой болезнью, морально неправильно. Другие одобряют помощь в смерти в редких случаях.

Евангелический

В то время как Национальная ассоциация евангелистов (NAE) выступает против смерти при помощи врача, NAE «считает, что в случаях, когда пациенты неизлечимо больны, смерть кажется неминуемой и лечение не дает медицинской надежды на излечение, с моральной точки зрения целесообразно требовать отмены систем жизнеобеспечения, допускающих естественную смерть. В таких случаях необходимо приложить все усилия, чтобы избавить пациента от боли и страданий, с оказанием эмоциональной и духовной поддержки до тех пор, пока пациент не умрет.«Несколько конфессий и стипендий являются членами NAE и придерживаются его доктрины.

Евангелическо-лютеранская

Заявление Совета Евангелическо-лютеранской церкви Америки 1992 года по вопросам, связанным с окончанием жизни, поддерживает смерть с помощью врача: «Медицинские работники не обязаны использовать все доступные медицинские методы лечения при любых обстоятельствах. В некоторых случаях лечение может быть ограничено, и может наступить смерть ». Они выступают против эвтаназии, потому что «сознательное уничтожение жизни, созданной по образу Бога, противоречит нашей христианской совести.Однако они признают, что врачи «изо всех сил стараются выбрать меньшее из зол» в некоторых ситуациях, например когда боль настолько сильна, «что жизнь неотличима от пыток». Удивительно, но, несмотря на то, что смерть с достоинством — это горячо обсуждаемая тема, они не комментируют ее.

Индуист

Существует несколько индуистских точек зрения на помощь врача при смерти. Большинство индусов сказали бы, что врач не должен принимать просьбу пациента о смерти, поскольку это приведет к разделению души и тела в неестественное время.Результат нанесет вред карме как врача, так и пациента. Другие индуисты считают, что поспешная смерть врача недопустима, потому что это нарушает учение ахимсы (не причинять вреда). Однако некоторые индуисты говорят, что, помогая положить конец мучительной жизни, человек совершает доброе дело и выполняет свои моральные обязательства.

Джайнизм

Джайны верят, что душа всегда была здесь и не может быть уничтожена, и что в процессе смерти человек переходит в новое тело.Традиция джайнов показывает, как мы можем двигаться без привязанности к смерти, а не цепляться за жизнь. Принимая неизбежное, джайны подали пример того, что смерть — это не зло, а возможность поразмышлять о хорошо прожитой жизни и с нетерпением ждать того, что ждет впереди. Смертельный пост является одним из основных религиозных обрядов янистов; находящиеся в конце жизни могут выбрать окончательный быстрый переход от одного тела к другому. [Источник]

Свидетели Иеговы

Смерть, оказанная врачом, нарушает святость жизни и христианскую совесть.

Иудаизм

Союз ортодоксальных еврейских общин принимает активное участие как в Конгрессе, так и в судах, чтобы ограничить смерть при помощи врача. В 2000 году раввин Дж. Давид Блайх, профессор еврейского права в раввинской семинарии Университета ешивы и профессор права юридической школы Кардозо в ешиве, заявил, что «иудаизм придает первостепенное значение облегчению боли, особенно в случае неизлечимых пациентов» и что «Иудаизм учит, что самоубийство — это преступление против Божества, которое является Автором жизни.«Консервативные и реформаторские лидеры призвали к более активному обсуждению вопросов, связанных с окончанием жизни, но не опубликовали официальной позиции по поводу помощи при смерти.

Лютеранская церковь — Синод Миссури

«Сторонники эвтаназии, а также помощи при самоубийстве пытались оправдать отнятие человеческой жизни по моральным соображениям, описывая это как поистине сострадательный акт, направленный на облегчение человеческих страданий. В свете того, что Священное Писание говорит о той заботе, которую Бог желает оказать тем, кто страдает и сталкивается со смертью, мы отвергаем такие утверждения как отсутствие сострадания или заботы.Христиане всегда стремятся заботиться, а не убивать ».

Меннонит

Меннонитская деноминация — это децентрализованная религиозная группа, в которой отдельные конференции делают свои собственные заявления по социальным вопросам. Конференция меннонитов в Канаде опубликовала заявление по этому поводу в 1995 году: они считают, что боль, изоляция и страх являются основными факторами, которые побуждают умирающих к мысли о самоубийстве, и что государство должно не способствовать самоубийству, а скорее контролировать физическую и эмоциональную боль. и поддерживать умирающих в условиях заботливого сообщества.

Методист

Методисты в целом признают свободу совести человека определять способ и время смерти. Некоторые региональные конференции одобрили легализацию медицинской помощи умирающим.

Мормон

Эвтаназия осуждена. Любой, кто принимает участие в эвтаназии, в том числе при содействии самоубийству, считается нарушившим заповеди Бога. Однако Церковь признает, что когда человек находится на последней стадии неизлечимой болезни, ему может быть необходимо принять трудные решения.Церковь утверждает: «Когда смерть становится неизбежной, смерть следует рассматривать как благословение и целенаправленную часть вечного существования. Члены не должны чувствовать себя обязанными продлевать земную жизнь неразумными средствами ».

Мусульманин

мусульман против умерщвления с помощью врача. Они верят, что вся человеческая жизнь священна, потому что она дана Аллахом, и что Аллах выбирает, как долго каждый человек будет жить. Люди не должны вмешиваться в это. Следовательно, этот вариант окончания срока службы запрещен.Врачи не должны принимать активных мер для прекращения жизни пациента. Коран гласит: «Не забирайте жизнь, которую Аллах сделал священной иначе, как во время правосудия»

В эссе на веб-странице Исламского центра Южной Калифорнии говорится: «Поскольку мы не создали себя, мы не владеем своими телами… Попытка убить себя является преступлением в исламе, а также тяжким грехом. В Коране сказано: «Не убивайте (и не губите) себя, ибо поистине Аллах был к вам Всемилостивейшим.'(Коран 4:29)… Концепция жизни, недостойной жизни, не существует в исламе ».

Пресвитерианский

В позиционном документе пресвитерианской церкви 1988 года о «героических мерах» говорится, что «эвтаназия или« убийство из милосердия »пациента врачом или кем-либо еще, включая самого пациента (самоубийство), является убийством. Прекращение или прекращение медицинского лечения, как здесь обсуждается, не является эвтаназией и не должно быть отнесено к одной с ней категории ». Тем не менее, пресвитериане продолжают изучение и обсуждение конкретного вопроса о смерти при помощи врача.

Русская Православная

Практика безболезненного казни страдающих неизлечимыми болезнями противоречит христианской морали, считает официальный представитель Московского Патриархата отец Всеволод Чаплин.

Сикхский

Сикхи отвергли самоубийство (и, как следствие, эвтаназию) как вмешательство в план Бога. По их словам, страдание является частью действия кармы, и люди должны не только принять это без жалоб, но и действовать так, чтобы извлечь максимальную пользу из ситуации, которую создала им карма.Это не абсолютно. Сикхизм считает, что жизнь — это дар от Бога, но он также учит, что мы обязаны использовать жизнь ответственно. Поэтому сикхи, обдумывающие ускорение своей собственной или чужой смерти, должны смотреть на всю картину и проводить соответствующие различия между прекращением жизни и искусственным продлением терминального состояния.

Спиритуалист

Посредством своей политики «Жизнь и смерть с достоинством» Национальная спиритуалистическая ассоциация церквей «подтверждает право каждого человека самостоятельно или через своего опекуна определять, в какой степени медицинское сообщество или семья могут вмешиваться в лечение терминала, или необратимое состояние при использовании Жизни Завещания, Продвинутой Директивы и Долговременной доверенности, доступных во всех штатах в различной форме.Мы, спиритуалисты, обязаны соблюдать закон. Если мы, как частные лица, изменим или расширим действующие законы за пределы их нынешнего объема, наше личное право будет работать для этого через надлежащие каналы ».

Синод Великих озер — Реформатская церковь в Америке

«Когда мы рассматриваем то, как христианские убеждения влияют на выбор в пользу самоубийства с помощью помощи, главная задача состоит не в том, чтобы защитить или отрицать права людей, а в том, чтобы объяснить, почему христиане, учитывая их убеждения, склонны рассматривать что-то как правильное или неправильное.В целом христиане ценят личную свободу, которая позволяет им действовать на основе их особых моральных обязательств. Однако общая христианская приверженность не кажется совместимой с выбором покончить с собой, даже в условиях крайних страданий ».

Унитарист-универсалист

Унитаристы-универсалисты достойно поддерживают смерть. В своей Общей резолюции 1988 года Унитарная универсалистская ассоциация решила отстаивать «право на самоопределение при смерти» и «поддерживать законодательство, которое обеспечит правовую защиту права умереть достойно по своему выбору.”

Объединенная Церковь Христа

UCC в целом подтверждает индивидуальную свободу и ответственность, включая право выбора в отношении репродуктивных прав, и имеет историю поощрения инклюзивного обсуждения всех аспектов смерти и умирания.

На своем 9-м Генеральном синоде в 1973 году UCC утвердил Права и обязанности христиан в отношении человеческой смерти , в котором, среди прочего, «подтверждается право на смерть и исполнение завещания живого; поддерживает право умереть с достоинством путем прекращения чрезвычайных мер по сохранению жизни неизлечимо больного, находящегося без сознания пациента… »Однако Синод« не рассматривал вопрос об эвтаназии по просьбе сознательного пациента.”

На 26-м Генеральном Синоде в 2008 году была принята резолюция «Легализация медицинской помощи при смерти», которая «призывала церковь изучить предложение в пользу легализации» «медицинской помощи при смерти». Созданная с этой целью рабочая группа не смогла прийти к консенсусу по этому поводу. На 27-м Генеральном синоде Исполнительный совет UCC отправил проект резолюции «В поддержку помощи врачам при смерти» обратно в рабочую группу для дальнейшего изучения.

Многие священнослужители UCC поддержали закон о праве на смерть, и UCC продолжает поощрять открытые, инклюзивные разговоры о всех аспектах смерти и умирания.

Различные основные и либеральные христиане

Заявления в поддержку выбора были сделаны Объединенной церковью Христа и методистской церковью на западном побережье США. Епископальные (англиканские), унитарные универсалистские, методистские, пресвитерианские и квакерские движения являются одними из самых либеральных, позволяющих принимать по крайней мере индивидуальные решения в случае поспешной смерти.

Для получения дополнительной информации о библейских упоминаниях о самоубийстве посетите сайт Religious Tolerance.

Космизм: религия России для ракетного века

28 декабря 1903 года, во время особенно суровой русской зимы, нищий умер от пневмонии на арендованном им багажнике в комнате, полной нищих незнакомцев.Николай Федоров умер в безвестности, и он остается почти неизвестным на Западе, однако при жизни его чествовали Лев Толстой и Федор Достоевский, а также преданная группа учеников, одному из которых приписывают победу в космической гонке за Советский Союз. .

Теперь, как он и предсказывал, Федоров живет странной загробной жизнью. Он стал иконой трансгуманистов всего мира и духовным проводником в межпланетных исследованиях.

Бедность Федорова была вызвана религиозным выбором, а не материальной необходимостью.Он был внебрачным ребенком князя Павла Гагарина и провел свое раннее детство в семейном загородном имении до внезапной смерти его отца и деда, князя Ивана Гагарина. В то время как семья Федорова не имела отношения к первому космонавту, Анастасия Гачева из Музея-библиотеки Федорова в Москве говорит, что существует «важное символическое совпадение — между Гагариным, который философски предвидел космические полеты, и Юрием Гагариным, который стал первым космонавтом в мире. «.

Федоров вел аскетический образ жизни, питаясь только хлебом, чаем и водой, но жил в бодрой интеллектуальной среде.Как библиотекарь Румянцевского музея напротив Кремля, он организовал неформальный интеллектуальный салон, и его приверженцы называли его «Сократ из Москвы». Достоевский трепетал перед «этим великим мыслителем … его идеи привели меня в восторг: когда я читаю их и понимаю, что они означают, мне кажется, что они полностью являются частью меня, что они близки моему сердцу, что они могут быть моими». «. Писатель часами обсуждал теории Федорова с философом Владимиром Соловьевым, который считал Федорова фигурой, подобной Христу, а Толстой описал мировоззрение Федорова в письме другу:

Он разработал план общей задачи для человечества, цель которой — телесное воскресение всех людей.Во-первых, это не так безумно, как кажется (не волнуйтесь, я не разделял и никогда не разделял его взгляды, но я понял их достаточно, чтобы чувствовать себя способным защитить их от любых других убеждений подобного материального характера). Во-вторых, и это самое главное, благодаря этим убеждениям он ведет чистейшую христианскую жизнь … Ему шестьдесят лет, он нищий, отдает все, что имеет, всегда весел и кроток.

Толстой и Федоров разделяли схожие взгляды, движимые яростным сопротивлением войне. Федоров сетовал на то, что, в то время как бедняки оставались во власти засух и наводнений, университеты превратились в не что иное, как «задворки заводов и армейских казарм, то есть служащие индустриализму и милитаризму».Оба мужчины хотели направить разрушительную энергию войны на экологическое обновление («Цивилизация, которая эксплуатирует, но не восстанавливает, не может иметь другого результата, кроме приближения своего собственного конца», — писал Федоров). Как и Толстой, он выступал против идеи книги как частной собственности. Когда его немногочисленные письменные работы были собраны для публикации посмертно, они сопровождались наклейкой с надписью: «Не для продажи».

Религии | Бесплатный полнотекстовый | «Воинствующее благочестие» в православии XXI века: возвращение к классическим традициям или формирование нового богословия войны?

После крушения идеологии государственного атеизма приход религиозных свобод в России предоставил Православной церкви широкий спектр возможностей для утверждения и проявления себя в гуманитарной сфере.Однако в годы перестройки и постперестроечной демилитаризации общество не ожидало, что Церковь будет заниматься войной, земными битвами и военной службой, обсуждать освящение ядерного оружия или воздвигать памятники славному оружию армии. Однако недавняя деятельность Церкви в значительной степени систематически опровергала эти ожидания.

Известный религиовед Карен Армстронг использует термин «военное благочестие» для обозначения агрессивной религиозности фундаменталистских движений во второй половине 20 века и их враждебного отрицания современности.Она пишет, что «появление во всех основных религиозных традициях воинствующего благочестия, широко известного как« фундаментализм », было одним из самых поразительных событий конца 20-го века» (Armstrong 2001, p. 7). Однако такая точка зрения предполагает, что воинствующее благочестие является современной аномалией и принадлежит только фундаментализму, в то время как «обычные» религии по своей природе миролюбивы и конструктивны (см. Также Armstrong 2014). Мы хотим оспорить это утверждение и предполагаем, что положительное отношение к войне и воинственности, практикам и артефактам, связанным с ними, существует за пределами радикальных движений, в основе устоявшихся и утонченных религиозных традиций.Кроме того, наш прецедент воинственного благочестия охватывает современность, а не отвергает ее, что очевидно в случаях благословения огнестрельного оружия, ракет и военной техники, а также в продвижении ядерного оружия. Некоторые другие исследователи, применяющие этот термин, не относят его исключительно к ХХ веку, но обнаруживают идеологические и практические связи между религией и войной в иудаизме, христианстве, исламе и других религиях на протяжении всей истории (см. McLeod 1984, стр. 3–11). ; Эспозито, 2002, с. 41; Сизгорич, 2009).Что касается русских православных консерваторов, это подтверждается Стеллой Рок, которая отмечает их общую воинственность (Rock 2002). Таким образом, мы считаем правомерным применять этот термин (1) к настоящему и (2) ко всем сообществам в рамках религиозной традиции, а не только к ее «радикальному» сегменту. Под термином «воинственность» мы подразумеваем два взаимосвязанных явления. Прежде всего, это дуалистическое мировоззрение, изображающее мир как поле битвы между добром и злом, присущее религиозному воображению; Марк Юргенсмайер называет это «космической войной» (Juergensmeyer 1992, 2017).По словам Р. Скотта Эпплби, такое отношение присутствует во всех религиях, но его агенты решают, хотят ли они бороться с «темными силами» насильственными или ненасильственными средствами (Appleby 2000, стр. 29–30). Во-вторых, эта общая воинственность может проявляться в позитивном отношении к реальной войне и солдатской службе, а также в разработке конкретных богословских аргументов в их поддержку. В определенный момент и в зависимости от конкретного социального, политического и экономического контекста религиозное сообщество может усилить свою воинственность, развивая ресурсы своей традиции или выделяя другие аспекты духовного бытия.

Мы называем воинственность в постсоветском российском православии (и частично, американское православие) общей тенденцией развития обоих типов воинственности. Похоже, что он охватывает дискурс и практики как «низких», так и «высоких» церковных чинов, то есть радикальных акторов, критикующих официальную иерархию и саму иерархию. Хотя это второй человек, который работает с государством и направляет военных священников в армию, создает переносные храмы и благословляет огнестрельное оружие, первые часто более явны в богословских аргументах.Таким образом, для описания этой тенденции мы будем использовать все доступные доказательства: официальные документы, опубликованные на сайте Московского Патриархата, публикации в Интернете, книги и статьи православных актеров, интервью и комментарии в СМИ, сообщения о событиях. способы участия Русской Православной Церкви в армии и т. д. Такой неоднородный набор источников необходим для создания, пусть частичной, но широкой картины реальности, которую мы описываем: малоизвестные консервативные авторы так же важны для нас, как и официальные документы, хотя их влияние менее очевидно.

Цель данной статьи — исследовать это явление, оценить его масштабы и ответить на вопрос, в какой степени оно имеет место случайно и обусловлено социально-политической ситуацией и в какой степени коренится в православной христианской традиции. Мы хотим выдвинуть два тезиса: во-первых, восприятие мира как арены глобальной битвы, кажется, становится неотъемлемым компонентом мировоззрения, дискурса и практики Церкви, и как таковое ведет к укреплению тесных связей с российские вооруженные силы.Во-вторых, это «воинствующее благочестие», это мобилизационное мышление кажется не просто ситуативным. Эти качества присущи Православию в целом, но с учетом конкретных местных православных традиций и реализуются по-разному.

Далее аргумент будет происходить следующим образом. Мы начнем с дискурсивной реабилитации войны, которую мы находим у многих русских православных авторов. Во втором абзаце рассматривается формальный процесс сотрудничества с государством в части введения института военных священников, создания для них специальной формы одежды, проектирования полевых храмов и строительства кафедрального собора Вооруженных сил России.В третьем разделе российский случай сравнивается с американским материалом, который демонстрирует аналогичную интеллектуальную тенденцию. Наконец, мы попытаемся сделать исторический момент и показать, что эти явления не являются современными, поскольку они были представлены в христианстве с самого его зарождения и получили развитие в русском православии синодального периода (1700–1917).

1. Восстановление войны в постсоветском православии

Попытки оправдать и пересмотреть то, как православные верующие воспринимают войну, отражены в официальных документах и публичных декларациях, принятых при участии Русской Православной Церкви.Еще в 1995 году Всемирный русский народный совет под председательством нынешнего патриарха, тогдашнего митрополита Кирилла (Гундяева), принял документ с красноречивым названием «О святости ратного служения», который не только оправдывает военную службу. Православные, но и сакрализует это. В тексте утверждается, что «Русской Церкви свойственен особый тип святости — святые праведные князья, защитники Родины и Церкви» (О святости, 1995).Таким образом, в документе указывается, что в русской церковной традиции развился особый вид благочестия по отношению к военной службе, отсутствующий в других православных традициях. Некоторые православные авторы выступают за выделение особой категории святых: военных священников, ставших мучениками в ХХ веке. Характерно, что православный писатель Андрей Кострюков подчеркивает тот факт, что многие военные священники были казнены после революции 1917 года вместе с рядовыми священниками и причислены к новомученикам, что поднимает их до уровня особых небесных заступников: «Множество этих пастырей ходатайствуют сейчас. Богу за армию, за духовенство, за наш народ »(Кострюков 2011).Другими словами, военные силы рассматриваются в этом смысле как особая единица святых на небесах. Раздел Войны и мира в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви еще более важен для понимания отношения Церкви к война. В документе предлагаются критерии различия между агрессивной войной, которая является неприемлемой, и оправданной войной, приписывая высшую моральную и священную ценность военных действий храбрости истинно верующему, который участвует в «оправданной» войне (The Basis 2000, VIII. ).В тексте воспроизводится аргумент, использовавшийся в Византийской империи теми, кто утверждал, что Церковь может оправдать военные действия (Стоянов 2009: 166–219). В частности, милитаристское толкование содержит ссылку на цитату из Евангелия от Иоанна: «Нет больше любви никому, кроме того, что человек отдал жизнь свою за друзей своих» (Иоанна 15:13). Эта цитата используется в Основах социальной концепции, чтобы рассматривать военный подвиг, связанный с возможной смертью, не только как оправданный поступок, но и как высшую христианскую добродетель.В «Базисе» также цитируются классические святоотеческие извинения за войну с точки зрения Церкви, например, отрывки святителя Кирилла-Константина Философа и митрополита Московского Филарета (Дроздова) о важности участия в военной защите Отечества. Кроме того, в документе рассматриваются критерии справедливой войны, разработанные в западном христианстве, приемлемыми для русского православия, поэтому идея «оправданной войны» в западном богословии применима и к Русской православной церкви.В то же время в постсоветский период некоторые известные священники и богословы-миссионеры начали убеждать паству отмежеваться от неуважительного, критического, а иногда и уничижительного отношения к армии, которое тогда было широко распространено в российском обществе и которое активно поддерживалось средствами массовой информации в конце 1980-х и 1990-х годах (Кормина 2005, с. 5). Многие авторитетные священники-исповедники и известные церковные общественные деятели стремятся опровергнуть мнение о том, что христианство не одобряет военную службу: среди менее известных пасторов, Это Александр Ильяшенко, Димитрий Смирнов1, Максим Козлов2, Александр Григорьев (Григорьев 2008) и диакон Андрей Кураев3.Смысл их проповедей и заявлений сводился к тому, чтобы убедить общество в том, что военная служба является волей Бога, защитить его от нападок средств массовой информации, «повысить престиж этой службы, стремясь к возрождению славных военных традиций и процветанию нашей Родины». (Ильяшенко 2008) После примерно 25 лет религиозной свободы извинения за солдатскую армию и различные формы войны стали еще более систематическими. Появились брошюры по этой теме, например, «Православное отношение к войне и военной службе» священника Георгия Максимова (Максимов 2015) и М.Фролов и В. Василик «Битвы и победы». Великая Отечественная война (Фролов, Василик 2015). Хотя общие взгляды этих авторов различны, они развивают эту тему одинаково. Алексей Осипов, православный миссионер, профессор Московской духовной академии и член коллектива Московского Патриархата, составивший Основы социальной концепции, сетует на демилитаризацию. в сегодняшней России. Он объясняет это действием нехристианских сил и идеологическим влиянием врагов патриотизма и «жертвоприношения ради нации», которые являются фундаментальными ценностями.Такие понятия, как «патриотизм», «основа традиционной религии», «любовь к Родине и Церкви» он отождествляет с «идеей справедливой, священной войны», «идеей жертвоприношения ради нации». . » В то же время, по словам Осипова, демилитаризация вызвана стремлением мировых элит построить единое глобальное государство, которое несправедливо превзойдет все предыдущие: «Разрушение идеи справедливой и священной войны открывает путь для создание единой веры, единой религии, единой культуры, единого глобального государства с безликой массой рабов и «богоподобных» господ с неограниченной властью »(Осипов, 1998).Православные верующие, симпатизирующие военным, иногда выдвигают идею, что это была самая восприимчивая аудитория для учения Иисуса Христа, принесенная на землю (Ильяшенко, 2008). В этом отношении они часто ссылаются на моральное руководство, данное солдатам Иоанном Крестителем (Луки 3:14), не содержащее никакого отказа от военной профессии как таковой; вместо этого это интерпретируется как свидетельство того, что военная служба легитимна с точки зрения этики Нового Завета и что солдаты, наряду с пастухами и волхвами, были своего рода ведущей категорией в распространении Евангелия.Методы ведения боя (The Basis 2000, VIII: 3), а также духовное состояние солдат служат критериями, разработанными для того, чтобы отличить «праведную» и «оправданную» («справедливую» в православном смысле) войну от «несправедливой». » один. По словам Осипова, правильный дух предполагает способность «вести войну с праведным гневом, а не с жаждой мести», чтобы необходимые убийства не были «выражением крайней степени личной неприязни и горечи» (Осипов 2012 ). Осипов предполагает, что такое состояние вполне возможно, поскольку «убивая друг друга на войне, люди часто не знают друг друга и не испытывают личной неприязни друг к другу», что означает, что они могут убивать для восстановления правды и справедливости, а не для личной выгоды. , руководствуясь «праведным гневом».Как он сказал в более ранней статье, войны, которые ведутся с такими чувствами, не являются злом (Осипов, 1998). Он считает, что «праведный гнев можно назвать« гневом любви », подобным чувству оправданного гнева, которое испытывают родители, наказывающие ребенка» (Осипов, 2012). Еще одна волнующая тема — примечательная инверсия, произошедшая в отношении Русской Православной Церкви к ядерному оружию. В начале постсоветского периода церковная среда считала это в целом негативным, о чем свидетельствует, в частности, негативная оценка того факта, что советские власти превратили Саров, город знаменитого русского Св.Серафима, в ядерный центр. Некоторые пасторы даже считали такое преобразование результатом «дьявольского действия» (Кураев, 2017). Спустя десятилетие эта оценка не только изменилась на противоположную: сам преподобный Серафим Саровский стал символом и защитником «ядерного щита» России. Такое толкование появилось даже на литургическом уровне, поэтому восклицание акафиста святому, написанное в 1904 году «Радуйся, защищай и защищай Отечество наше», стали рассматривать в ядерно-оборонном значении.Сама суть имени «Серафим» (что на иврите означает «пылающий») стала ассоциироваться с экстремальной жарой и сиянием атомной энергии (Холмогоров, 2008; см. Также Адамский, 2019, с. 76–78). Как отмечают Зои Нокс и Анастасия Митрофанова, «установление связи между Православием и ядерным оружием неудивительно. Вместе они понимаются… как гарантии двойной независимости России: духовной и геополитической »(Нокс, Митрофанова, 2014, с. 49). Таким образом, ученые предполагают, что эта связь целиком и полностью зависит от политического контекста и новых государственных идеологических тенденций 2000-х годов.Напротив, Дмитрий Адамский пишет, что это явление имеет более глубокие и интимные предпосылки внутри церковной традиции: по его мнению, религия является существенным фактором теократизации российского стратегического сообщества и ядерного комплекса в частности (Адамский, 2019). Переоценка ядерного оружия началась задолго до 2000-х годов. Некоторые православные священники, богословы и даже члены церковной иерархии начали оправдывать его как средство сдерживания, способное способствовать справедливости на земле и поддерживать Православие, обеспечивая защиту Святой Руси как оплота веры.Освящение священниками комплексов Ракетных войск стратегического назначения, а иногда и ядерных транспортных средств, подчеркивает это одобрение атомного оружия. Мы должны отметить, что такая практика противоречила мнению Церкви, выраженному в Послании Священного Синода 1986 года под названием «О войне и мире в ядерный век», в котором говорилось, что ядерная война выходит за рамки того, что было гипотетически приемлемо. Он также признает, что «концепция справедливости не может применяться» к ядерной войне; другими словами, такая война выходит за рамки законных «справедливых войн» (Послание 1986).Российско-украинский конфликт показал, что экстраполяция идеи духовной битвы и живые дискуссии о духовном значении военных действий могут отразиться на реальной политике, когда отдельные добровольцы и частные военные компании, отправившиеся воевать на Донбасс, начали рассматривать свои «войной за Святую Русь» и даже называли себя «Русской православной армией» (Knorre 2016: 26–32). Кроме того, совсем не случайно, что конституция самопровозглашенной Донецкой Народной Республики провозгласила Православие своей «государственной религией».Этот момент представляет особый интерес, потому что в первой редакции документа от 14 мая 2014 года в статьях 9.2-3 утверждается, что «в Донецкой Народной Республике первичной и доминирующей является православная вера (христианская православная католическая вера Востока. Исповедь), исповедуемую Русской Православной Церковью (Московский Патриархат). Исторический опыт и роль Православия и Русской Православной Церкви (Московского Патриархата) признаны и уважаемы как фундаментальные столпы Русского мира.»(Солдатов, 2014; Солодовник, 2014). В 2014 году десятки российских СМИ писали об этих строках, но в тексте Конституции, опубликованном на сайте ДНР, они сейчас отсутствуют, что можно объяснить предположением, что он был отредактирован задним числом (см. Конституцию ДНР 2018).

Таким образом, с конца 1990-х годов мы видим различные явления, свидетельствующие о сближении церкви и армии и поддерживающие аргументы в пользу оправдания участия (постсоветских) православных верующих в военной службе.Практика освящения оружия стала настолько распространенной и привычной, что в 2017 году Церковь посчитала необходимым узаконить эту практику теологически и канонически, а к середине 2019 года Межсоборное присутствие подготовило документ под названием «О практике освящения оружия в России». Русская Православная Церковь. В этом документе, однако, осуждается освящение оружия массового поражения, включая ядерное оружие.

Извинения в военных делах со стороны ведущих пасторов и миссионеров Церкви не были случайными: напротив, они были довольно обычными.Можно сказать, что Церковь в постсоветской России действует как институт, помогающий преодолеть последствия девальвации военной службы, произошедшей в позднесоветский — ранний постсоветский период (Eichler 2012). Его лидеры и священники иногда публично говорят об исключительном партнерстве между церковью и армией, когда речь идет о защите государства. Они заявляют, что Церковь вместе с Вооруженными Силами является главной опорой России, которая никогда ее не предаст. Добавляя к фразе императора Александра III о том, что «у России всего два союзника: вооруженные силы и флот», священник Александр Ильяшенко предполагает, что у России есть третий союзник наряду с этими двумя — это Церковь (Ильяшенко, 2008), которая как-то приравнивает его к военным силам.

2. От «теологии и войны» к «военному православию»: структурное и институциональное сближение и литургический прием войны

До сих пор мы подходили к «милитаризации» православия с точки зрения ее одобрения в дискурсе, ориентированном на государство. и богословие. Этот формат подразумевает механическую связь между Православием и военной сферой; следовательно, он вполне может быть нарушен, если его агенты изменят свои взгляды или риторику. Однако в 2000–2010-х годах появились некоторые институты, артефакты и места, которые предполагают реальное «скрещивание» этих двух компонентов и введение гибридных явлений: это восстановление института военного духовенства, разработка для них униформы, сочетающей военное и религиозные символы, создание полевых храмов и строительство величественного собора Вооруженных Сил России.Другими словами, теологическое переосмысление военной службы в пользу ее сакрализации в Православии привело к появлению гибридных форм церковно-военного взаимодействия на структурном, институциональном или эстетическом уровнях, а также, как мы покажем, на литургическом уровне. уровень. Мы можем наблюдать этот процесс по публикациям в СМИ, которые отражали общественные дискуссии на эту тему и изображали новые изобретения на протяжении всего этого периода.

В 2006 году Главная военная прокуратура внесла в Государственную Думу закон о введении (в некотором смысле о восстановлении) института «военных священников», окончательно подписанный в 2009 году.Такие священники существовали в Российской империи до 1917 года, и в армии к ним относились как к офицерам, хотя они не имели воинских званий. С другой стороны, муллы, раввины и духовенство других религий тогда тоже принадлежали к капелланам (Пчелинцев 2012: 16–23). В настоящее время этот термин относится в основном к православным священникам, хотя к 2011 году в армии уже был мулла (Смирнов 2011). В то же время российские мусульманские и буддийские общины и даже старообрядцы обсуждали вопрос о введении своего духовенства в армию (Мошкин 2007), но теперь эти дискуссии прекратились.Согласно Положению о военном духовенстве РПЦ в Российской Федерации, документу Священного Синода Русской Православной Церкви основными задачами военнослужащих являются совершение различных богослужений, участие в духовном питании православных военнослужащих. и поддержание нравственности в войсках (Положение, 2013). Однако обсуждения проекта также показывают его «добавленную стоимость» для освящения деятельности Вооруженных Сил в целом. Председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами, епископ Клинский (тогда протоиерей) Сергий Привалов в интервью отметил, что военный священник «готов быть с теми, кто защищает Родину, наши подлинные традиции, нашу духовную жизнь.В таком случае не только священнослужитель идет в ногу с защитниками, но и вносит духовный смысл в эту защиту »(Привалов, 2016). Несмотря на то, что он сказал, что «наше главное оружие — молитва», очевиден переход между символическим оружием и настоящим, как и переход между двумя формами врагов — сверхъестественным и земным. Марк Юргенсмейер предполагает, что именно этот переход имеет решающее значение для отношений между религией и насилием (Juergensmeyer 2017, стр.162). В целом, мы можем рассматривать эти события как восстановление дореволюционной русской традиции, где капелланы были неотъемлемой частью военной культуры. Некоторые идеи по этой теме можно найти в воспоминаниях Георгия Шавельского, последнего протопресвитера российской армии и флота, который даже употребляет термин духовно-военное дело в отношении своей непосредственной ответственности (Шавельский, 2019). Однако если отношение Шавельского к войне было трагичным — оно «испытывает человеческие души», но остается «беспощадным и разрушительным, бессмысленно и бесплодно пожирающим все, что построили люди», — сегодняшняя Русская Православная Церковь склонна романтизировать это.Примечательно, что в Вооруженных силах часто включают священников в состав военнослужащих и выплачивают им зарплату, считая ее из военного бюджета. Некоторые действия предназначены для того, чтобы приблизить их к жизни в армии — например, посредством тренировок, чтобы их обучали навыкам обращения с оружием и прыжкам с парашютом. Наряду с этим существуют и другие формы церковно-военного взаимодействия, такие как патриотические православные клубы с военным уклоном, которых около 70 (Кротов, 2014). Возникла форма для военных священников: носить ли они облачение, военную форму или гражданскую одежду.В этом отношении ряса обыкновенного священника означала бы (и долгое время так и говорила), что священники — «посторонние» люди, «гости» вооруженных сил. С другой стороны, поскольку священники не имели воинского звания, они не могли носить боевую парадную форму, а гражданская одежда не демонстрировала их особого статуса. Окончательно этот вопрос был решен в 2016 году, когда была разработана специальная форма для капелланов (рис. 1). Это была камуфляжная ряса священника, сочетающая в себе черты облачения и военной формы.Начальник управления по работе с верующими штаба Центрального военного округа Игорь Агафонов прокомментировал: «Это обычная форма военнослужащего, отличаются только нашивки и эмблемы: вместо нашивок — православный крест. с военным родом, и есть дополнительный церковный чин к имени солдата »(Central, 2016). Кроме того, священники обязаны носить крест поверх своей униформы. Таким образом, военные священники из «дополнения» к армии превратились в отдельный «род войск», который ведет духовную борьбу и поддерживает солдат в настоящих войнах.

В 2013 году прошли испытания переносного храма на базе грузовика КамАЗ. Он был разработан для управления десантниками во время полевых учений и вооруженных конфликтов и учитывал возможность десантирования.

Мы можем наблюдать сближение церкви и армии в представлении военной символики внутри храма и появление новых гибридных форм священных военных церемоний. Яркий пример — торжественный прием Патриарха в Плесе в 2015 году особым почетным караулом, где справа от Патриарха стоят священники, а перед ними выстраиваются военные, образуя две симметричные фаланги (рис. 2). .Можно предположить, что такой способ размещения Патриарха иконографически символизирует небесное воинство, служащее Всевышнему: поскольку монашество в православном богословии — это «ангельский чин», военные наравне с монахами вместе представляют небесное воинство в целом.

Однако высшим воплощением «военного православия» является текущий проект «официального» храма Вооруженных Сил Российской Федерации, который планируется построить к 2020 году в военно-патриотическом парке «Патриот» в Московской области. .

Другое название проекта — «Храм Победы» (рис. 3): его главная часовня освящена в честь Воскресения Христова, которое интерпретируется как победа над «темными силами» и символически проецируется на армию, Церковь и весь народ, посвятивший себя ежедневным подвигам. Храм также символизирует российскую государственность в целом и во все времена «освящает» ее военную деятельность, не обращая внимания на сам вопрос, был ли он праведным или нет. Как отмечает епископ Клинский Стефан, «этот храм — символ нашей Победы.Не только Победа в Великой Отечественной войне, но и во всех войнах и сражениях, которые Россия вела за все время своей государственности »(Привалов, 2019). Как правильно пишет Анна Брискина, «победа» и «власть» (что означает власть государства на международной арене) стали ключевыми категориями в новом российском поиске идентичности. «Победа и все связанные с ней понятия — такие как враг, предательство, битва, месть, власть — перетекли в старую и теперь возрожденную систему идей, основанную на концепции русского мессианства» (Брискина-Мюллер, 2015).

Важно, что это освящение относится и к крымским событиям 2014 года: храм воспроизводит очертания Севастопольского собора. В ходе сопутствующих дискуссий постоянно звучали призывы противостоять тем, кто «искажает великую русскую историю». Даже его расположение — парк «Патриот» — возник в 2014 году, в год крымских событий, на волне милитаристского вдохновения и торжества российской власти, охватившей значительную часть нации.

Помимо центральной часовни в честь Воскресения Христова, еще четыре алтарных угла храма будут посвящены четырем святым — покровителям различных родов войск: Александру Невскому (армейские полевые войска), пророку Илии ( военно-воздушные силы), Андрея Первозванного (флот) и Варвары Великомученицы (ракетные войска, так как день ее поминовения, 19 ноября, совпадает с днем ракетчика).Говорят, что его купол напоминает шлем Александра Невского, поэтому тело храма будет отражать изображение на иконе верного святого князя (Новая, 2019). Внутреннее убранство храма будет представлять собой сцены сражений, в которых сражалась русская армия. В конце концов, Храм Победы сочетает в себе все элементы «военного православия», которые мы обсуждали до сих пор: культ Великой Победы, символические проекции «духовной войны» на реальные вооруженные конфликты, тесное сотрудничество церкви и армии и почитание воинствующих святых.Такое развитие гибридных форм военно-церковной символики имеет прямое отношение к самому священному и сокровенному в Церкви — святому богослужению, что позволяет осознать не только сближение церкви и армии, но и «литургический прием», даже «литургизация» войны в современном русском православии. Однако, сравнивая эти явления с некоторыми артефактами из Российской империи до 1917 года, мы быстро находим аналоги современных церковно-военных гибридных форм. В своей книге о русско-японской войне, обсуждая имперские традиции Церкви и сотрудничество с вооруженными силами в XIX — начале XX века, Бетси Перабо упоминает некоторые формы этого «скрещивания», близкие к тем, что мы наблюдаем сегодня.Она говорит о том, как лидеры русской православной церкви опирались на многовековую русскую православную традицию, «которая поддерживала воинов-мучеников древнего мира, канонизированных князей, отправившихся на войну, и чествовала воинов на религиозных службах — даже в одном случае посвящая целая литургия к военной победе »(Перабо, 2019).

Хотя в самом факте литургической рецепции военной символики в Русском Православии нет ничего нового, сегодня это происходит в специфической манере. Когда в молитвах и песнопениях упоминается военная сила или победа, или в списке святых есть воин-мученик, военные не служат здесь стержнем религиозной совести, но действуют как нечто внешнее, нуждающееся в благословении Церкви: церковная традиция охватывает и сакрализует данные материалы, будь то мемориальные военные события, национальные вооруженные силы, выдающиеся воины или конкретное оружие.Однако в случае с Храмом Победы (называемым главным Собором Вооруженных Сил) мы видим кое-что новое: здесь милитаристский элемент не как нечто «внешнее», нуждающееся в церковном благословении, а автономный объект, который сакрализует мир и человеческое существование точно так же, как это делает Церковь. Вместо пассивного объекта сакрализации милитаристский элемент становится активным агентом.

Следовательно, мы можем различить два типа воплощения воинственности в церковной культуре: это (1) пассивная сакрализация, которая не производит ничего нового, и (2) активное включение и гибридизация, продукты которых начинают действовать как самостоятельные агенты.Хотя Бетси Перабо не различает эти два типа и уделяет больше внимания явлениям первого типа, она приводит некоторые примеры второго типа в главе, посвященной понятию «христолюбивые военные» в русской православной традиции (Перабо). 2019). Например, она ссылается на диалог между дипломатом Евфимием Путятиным и его отцом, который служил на флоте и, таким образом, интерпретировал военный корабль как монастырь — аргумент, чтобы убедить сына выбрать авианосец как аналог монашества.В этой связи ученый отмечает, что многовековая русская православная традиция рассматривает военную службу «как христианское призвание — возможно, самое христианское из призваний — на всех уровнях, от солдата до полководца и царя» (Perabo, 2019). наверное, соответствует взглядам многих сегодняшних православных.

3. Это только русский случай? Дебаты о войне в американском православии

Кто-то может возразить, что милитаризация православия в постсоветской России — это нечто исключительное, выходящее за рамки или даже противоречащее «сущности» этой религии.Это развитие, несомненно, специфично, но оно не уникально даже в более широком контексте мирового православия, поскольку попытки оправдать войну и узаконить военную сферу очевидны и в американском православии.

В контексте Америки и Западной Европы 11 сентября и последующее вторжение США в Ирак вызвали некоторые дискуссии об оправдании войны. С одной стороны, правонарушение в Ираке в марте 2003 года вызвало массовый протест среди американских православных церквей: в частности, Православное братство мира в Северной Америке (OPF) написало письмо президенту Джорджу У.Буш подписал около 150 православных богословов и религиозных лидеров, включая епископов и священников из различных православных церквей. Среди прочего, в письме говорится, что «Православная церковь никогда не считала войну справедливой или хорошей» (Обращение OPF 2004). С другой стороны, эти события легли в основу совершенно противоположного мнения, высказанного рядом православных лидеров во главе с протоиереем Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) Александром Вебстером, ранее служившим в Вооруженных Силах США в качестве капеллана. а позже — деканом Свято-Троицкой православной семинарии в Джорданвилле.Обсуждая события 11 сентября и иракское вторжение, он попытался привести новые последовательные аргументы в пользу оправдания войны. В статье «Война как меньшее благо», опубликованной в специальном выпуске St. Vladimir’s Theological Quarterly (2003 г., т. 47, № 1), Вебстер предложил изменить восприятие войны с «меньшего зла» на «меньшее зло». меньшее хорошее ». В спецвыпуск помимо его статьи включены и другие материалы, посвященные оправданию войны в Православии и критическим восприятиям идей Александра Вебстера.Таким образом, журнал активизировал широкую общественную дискуссию о позиции православных церквей в отношении войны и военной службы. Отвечая на критику, через год после этого специального выпуска Вебстер и Дарелл Коул написали книгу «Добродетель войны: возвращение классических христианских традиций. Восток и Запад »(Webster and Cole 2004), в котором они развивают свои аргументы в пользу оправдания войны. Они полагают, что, говоря о войне как о «малом благе», они не только не вносят ничего нового в православную традицию, но и восстанавливают классические христианские традиции Востока и Запада.Они стремятся определить условия «оправданной войны» с точки зрения Православия 21 века. В своей книге они выдвигают идею о том, что теория «справедливой войны», сформулированная в западном христианстве, применима к восточному христианству во многих отношениях, а некоторые условия «справедливой войны» могут найти свой эквивалент в православном христианстве. Чтобы оправдать войну в конкретных случаях, авторы анализируют византийскую традицию и пытаются показать, что даже при отсутствии каких-либо оснований для теории «справедливой войны», недостающие положения могут быть сформулированы сегодня для Православия, последовательно опираясь на легитимные богословские выводы из сочинений отцов церкви, литургических и живописных византийских традиций в отношении войны.Аргументы Вебстера и Коула очень похожи на те, которые используются российскими идеологами «военного православия» и изложены в «Основах социальной концепции». Интерпретируя слова Иисуса Христа о «большей любви» (Иоанна 15:13) как ссылку на самопожертвование на войне и обращение Иоанна Крестителя к воинам (Луки 3:14), они восхваляют высшее значение военного подвига. Подобно протодиакону Владимиру Василику, американские авторы цитируют византийскую гимнографию и предполагают, что воинственное отношение к мирскому существованию является неотъемлемой частью церковной традиции.Можно подумать, что православная «партия войны» в России будет использовать работы Вебстера для поддержки своей позиции, но есть препятствие: Вебстер выступает за извинение войны с проамериканской точки зрения и считает Соединенные Штаты гарантом мира. на Земле — Катехон, возможно, даже Третий Рим, если его жители осознают важность древних православных традиций, к которым принадлежит часть местного религиозного сообщества (Webster and Cole 2004). Излишне говорить, что российские апологеты «военного православия» оставляют роль Катехона для России, а не для ее трансатлантического врага.Тем не менее, на богословском уровне аргументы в пользу оправдания войны, выдвигаемые православными милитаристами в России и США, поразительно схожи. Александр Вебстер ни в коем случае не был единственным теологом, который поддерживал кампанию в Ираке и выдвигал аргументы в ее оправдание. военные действия. Через две недели после начала иракской кампании Фрэнк Шеффер, член Греческой православной архиепископии Америки, опубликовал в газете Washington Post критическую статью, в которой обвинил OPF в «упрощении и искажении учения [своей] Церкви в ее Обращении к Ираку». », А также в« втягивании не только Церкви, но и Иисуса в свою позицию против правительства США и войны в Ираке »(цитируется по Walsh 2016, стр.51–52). Пт. Патрик Генри Рирдон, священник Антиохийской православной архиепископии, поддержал Шеффера и предложил в журнале Touchstone (ноябрь 2003 г.) различие между восточными и западными христианскими подходами к моральной оценке войны. Дэвид Бентли Харт, поддерживавший американское вторжение в Ирак, воспроизвел мнение Вебстера, предлагая православным пересмотреть точку зрения о том, что восточное христианство менее воинственно, чем западное христианство (Hart 2004).Еще одним сторонником американского священника была группа писателей, принявших православие незадолго до 11 сентября 2001 года и занявших консервативные политические и социальные позиции. После падения Башен-близнецов они начали выражать серьезную озабоченность по поводу того, как более убедительно оправдать право Америки на самооборону и воинственную международную политику США (подробности см. Там же, стр. 51–55). Однако попытки создать новое восприятие войны как «меньшего блага» или даже каким-то образом пересмотреть позицию Православной церкви в пользу приемлемости и оправдания войны вызвали серьезные возражения в американском обществе и массовую реакцию со стороны православных, которые выступать против религиозных аргументов в пользу насилия.Это нашло отражение в сборнике документов, конвенций и публичных заявлений под названием «За мир сверху: православный справочник по войне, миру и национализму», составленном священником Хильдо Босом и лидером ОБТК Джимом Форестом (Bos and Forest 2011). Сборник статей, в которых ведущие православные богословы и ученые высказали свои взгляды на православное отношение к войне, появился в 2016 году под названием «Православные взгляды на войну». (Хамалис и Каррас, 2016). Некоторые авторы прямо возражали против точки зрения Александра Вебстера (см. Papanikolaou, 2016; Walsh, 2016; Bouteneff, 2016).По большей части редакторы этого сборника дают основания считать войну неприемлемым злом и выступают против любых попыток ее оправдания.

Подводя итог, аналогичные попытки выдвинуть теологические аргументы в пользу «защиты» войны и убедить православную общественность принять участие появились не только в России, но и в США. Однако такая точка зрения не стала общепринятой и подверглась резкой критике со стороны большого числа богословов и священнослужителей. Причиной такой разницы в восприятии было, как мы могли предположить, отсутствие церковно-государственного сотрудничества и связанной с ним инфраструктуры.В Америке православная воинственность остается на уровне идей и не отражается в практиках, таких как освящение огнестрельного оружия, артефактов (например, униформы военных священников или полевых храмов) и памятников славной государственной власти. Вторжение США в Ирак в 2003 году не вызвало такого массового ажиотажа, как крымские события 2014 года, и публичные просьбы о религиозном оправдании войны и военной службы были гораздо меньше.

4. Война как мировоззрение: духовные и социально-политические аспекты воинствующего благочестия

Сам факт того, что особые «богословия войны» появились в Православии 21 века в таких разных контекстах, как русский и американский, заставляет поставить вопрос своих корней и укорененности в самой традиции.Являются ли эти явления случайными, отдельными, случайными аномалиями, появившимися только из-за воинственности некоторых священников и их временного политического окружения? А может быть, есть что-то в православном христианстве, которое благоприятствует такому развитию и, так сказать, «ожидает появления» в определенных обстоятельствах?

Беспристрастно взглянув на историю взаимодействия Византийской Восточной церкви с тем, что сейчас называется силовиками (силами безопасности), мы должны признать, что его современные формы совсем не новы.То есть статус милитаризма, который мы наблюдаем в постсоветском православии, глубоко уходит корнями в историческую традицию взаимоотношений между церковью и армией в Византийской империи, которая является стандартным ориентиром как российских, так и американских воинствующих православных мыслителей. такие как Фролов, Василик или Вебстер. Когда дело доходит до описания отношений между церковью и миром, христианские дискурс и риторика имеют особую «военную коннотацию». Мировоззрение Церкви основывается на идее непрекращающейся духовной борьбы между силами добра и зла, а также на том, что земная Церковь должна «бороться» со страстями, грехом и другими делами дьявола.В общем, каждый христианин выглядит воином Христа. Начиная с Папы Климента V (14 век), который в своем письме королю Филиппу IV в 1311 г. (Ecclesia 2010) назвал «воинствующей церковью» всех живых христиан, видные богословы начали применять характеристику «воинствующий» к земной части мира. Церковь («Церков земная» [Церковь на земле]) в дополнение к более древней характеристике «странствующая» 4. В частности, в русском православии термин «Церковь воинствующая» впервые употребил св.Димитрий Ростовский (Творения, 1910, с. 991). Позже это понятие стало обычным явлением в русских трудах по православному богословию. Он используется для обозначения «церковного воина» в православном догматическом богословии Макария Булгакова, самом авторитетном справочнике по догматике в конце синодального периода (Булгаков, 1999), а также в догматическом богословии Михаила Помазанского (Помазанский 2015). , в катехизисе митрополита Антония Храповицкого (Храповицкий 2010) и в уникальном приложении к катехизису св.Филарет Дроздов, «Катехизис православного воина». Например, последний текст утверждает, что «Бог любит блаженный мир и благословляет праведную борьбу. Пока в мире есть люди, у которых нет мира, мы не можем сеять мир без военной силы »(Дроздов, 1916). В нем много примеров из Ветхого Завета, поэтому автор даже заключает, что для народа Израиля «скиния была храмом на поле битвы, установленным согласно заветам Бога и Христа» (там же) — момент, который поразительно напоминает сегодняшнее поле. храмы, о которых мы говорили выше.Ссылаясь на этот термин, в большинстве теологических справочников по православной догматике оговаривается, что они означают войну духовной, а не физической природы, и борьба ведется в первую очередь против внутреннего зла — греховных наклонностей человека и против внешних врагов — сатанинских сил. склонение человека к отпадению от Господа Бога. Изречение Св. Павла о том, что «наша борьба ведется не против плоти и крови, но против правителей, против властей, против сил этого темного мира и против духовных сил зла в небесных сферах» (Еф. 6:12) ) имеет прямое отношение к этому вопросу.Однако, несмотря на эти теоретические положения, в сознании православных верующих концепции войны в смысле «воинствующей церкви» и понятия «воин Христов» часто относятся как к духовной, так и к земной борьбе, где последняя является «Проекция» первого на определенные социальные и политические реалии того времени. Даже в «Основах социальной концепции» отмечается, что «земные войны, порожденные гордостью и сопротивлением воле Бога, отражают небесную битву» (The Basis 2000), что указывает на связь между настоящими войнами и войнами в невидимом духовном мире.Это утверждение соответствует пониманию Марка Юргенсмейера о том, что в религиозном сознании универсальная «космическая война» состоит из войн обоих видов и измерений (Juergensmeyer 2017; более подробное применение этой концепции к русскому православию см. В Zygmont 2014). Понимание ученых нашло отражение в рассказах о войне и концепции «воинствующей церкви» в речах церковных руководителей. По большей части они пытаются подчеркнуть духовную принадлежность идеи и говорят, что битва направлена против невидимых «темных сил».Тем не менее, иногда Русская Православная Церковь использует эту идею, чтобы узаконить действия против так называемых «врагов Церкви», которые являются общественными и довольно заметными. Например, после скандала после выступления Pussy Riot в Храме Христа Спасителя в феврале 2012 года Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом издал Декларацию Совета православных общественных объединений о кощунственных действиях в Храме Христа. Спаситель, который назвал «воинствующую церковь» семантическим символом, чтобы отстаивать право православных верующих защищать святыни и наказывать нарушителей через органы государственной безопасности, обороны и правоохранительные органы, то есть квалифицировать действия Пусси Беспорядки как преступление, которое должно «наказываться по всей силе закона» (Заявление 2012).В итоге трое участников Pussy Riot были заключены в тюрьму и отправлены в трудовые лагеря. Иногда понятие «воинствующий церкви» используется исключительно в социально-политическом смысле. Например, когда митрополит Саратовский Лонгин утверждает, что «потеря огромных территорий, которые когда-то были цветущими христианскими государствами, является поражением« воинствующей церкви », он тем самым признает, что« воинствующая церковь »существует в материальном социально-политическом измерении. (Беседы 2013). Рядовые священники иногда говорят о принадлежности православных христиан к «воинствующей церкви», чтобы обосновать правомерность и необходимость их вовлечения в общественно-политические конфликты.Диакон Владимир Василик открыто заявляет, что «церковный воин» борется не только с невидимыми врагами, но и с видимыми — например, с врагами православной империи, что, по его словам, отражено в византийской гимнографии VII века. относительно персидских и арабских войн (Василик, 2016). Такой же перенос значения понятия происходит, когда духовенство применяет его к участию православных верующих в Великой Отечественной войне (Рыыгас, 2015). Точно так же понятие «воинство небесное» или «воинство Царя Небесного» переносится из духовное в социально-политическое измерение.Красноречивым свидетельством является широко известная икона «Благословенны воинства Царя Небесного» (переименованная в «Воинствующая Церковь»), поскольку, с точки зрения Церкви, она служит иконографическим подтверждением возможности проведения параллели между Сонмом Небесным и конкретное земное войско — воинская часть Ивана Грозного, идущая на покорение Казани. Православный «знаток» Роман Багдасаров отмечает, что «икона приобрела популярность во второй половине 1990-х годов, а позже, по сути, приобрела культ среди православных национал-патриотов, которые воспринимали ее как высший архетип русского православия: люди мобилизовались за войну и организованную своим монархом »(Церковь ‘2014).Это, опять же, экстериоризация духовного в социальное, перенос идеи «духовной войны» во внешний мир, где враждебные «невидимые силы» персонализируются, идентифицируя их как реальные воплощения на земле. Военное сознание, склонность рассматривать мирскую жизнь как своего рода войну и борьбу как с духовными, так и с земными врагами, служит общей установкой в постсоветской церковной культуре. Кроме того, особая православная воинственность может основываться на защитной позиции, свойственной церковной культуре, изложенной в «Журналах» протоиерея Александра Шмемана, который отмечает, что Церковь позиционирует себя как своего рода крепость, цель которой «охранять, охранять, а не защищать Церковь». только от зла, но от мира как такового, от современного мира »(Schmemann 2000, p.144; Knorre 2018). Конечно, этой оборонительной позиции не суждено превратиться в воинственность или военные извинения; это в основном зависит от культурного уровня и политической ситуации в конкретном обществе. Р. Скотт Эпплби обращает внимание на тот факт, что даже общая воинственность религиозного сознания и восприятие мира как арены глобальной битвы не обязательно ведет к насилию, поскольку верующие могут принять участие в этой битве, используя духовную практику или нет. — насильственное сопротивление (Appleby 2000).Он называет эту изменчивость «амбивалентностью священного», которая, как он видит, действует далеко за рамки современности. Однако в нашем случае русское (и отчасти американское) Православие избрало путь прямой воинственности как на богословском, так и на богослужебном уровне, сотрудничества с вооруженными силами и агрессивной патриотической позиции вместо борьбы со страстями и грехами.

5. Выводы

В статье мы попытались концептуализировать некоторые изменения в постсоветском российском православии как появление относительно нового «воинствующего благочестия», которое имеет место как в теории, так и на практике.С одной стороны, официальные лица Русской православной церкви и радикальные консерваторы одинаково стремятся развивать богословские аргументы в защиту войны и военной службы и даже сакрализовать их, интерпретируя евангельские слова о самопожертвовании как подвиги на поле битвы. С другой стороны, эти разработки не остаются чисто теоретическими, они отражаются в сотрудничестве церкви и армии: введение института военных священников, разработка их униформы и полевых храмов, строительство собора, который сочетает в себе все эти изобретения и добавляет культа. военных святых.Как мы видели, эти явления не полностью зависят от российской социально-политической или экономической ситуации, поскольку мы можем наблюдать аналогичные процессы и в американском православии. Случай, который мы обрисовали в общих чертах, подчеркивает точку зрения Марка Юргенсмейера о том, что религиозное воображение очень склонно (1) воображать мир как арену «космической войны» между силами добра и зла, священными и мирскими и (2) проецировать духовное измерение этой войны на земных реалиях, что мы видим на примерах крымских событий 2014 года, боевиков Донбасса и дела Pussy Riot.

Следуя этой линии рассуждений, мы не можем рассматривать вопрос о «воинствующем благочестии» в Православии как нечто чуждое данной конкретной традиции, христианству, монотеизму или религии в целом. Он был задействован в культуре с самого начала — и как проблема, и как набор ресурсов. Подчеркивая, что, учитывая «амбивалентность» священного, Православная Церковь может воздерживаться от насилия и работать во имя мира или обратиться к оправданию войны и воинствующему благочестию, мы попытались продемонстрировать, что последний из этих двух вариантов привлекает больше, чем первый. на протяжении 20-го и 21-го веков, что отражалось, в частности, на возрождении и переосмыслении концепции «воинствующей церкви», о которой говорилось выше.Другой вариант — ненасилие и духовные подвиги — наверняка присутствует и в постсоветском российском православии, но, к сожалению, он часто искажает традицию и изобретает образ «розового христианства», как говорят современные авторы. это, цитируя философа-славянофила Константина Леонтьева (см. Мальцев 2010). Сосуществование этих двух вариантов в рамках одной традиции и их взаимосвязь подлежат изучению, но мы надеемся, что эта статья может внести вклад в описание и концептуализацию по крайней мере одного из них.

Религия в России

В России с начала нового тысячелетия происходит возрождение религии. Более 70% россиян считают себя православными христианами, и их число растет. Есть также 25 миллионов мусульман, около 1,5 миллиона буддистов и более 179 000 евреев. Русская Православная Церковь особенно активно привлекает новых последователей благодаря своему имиджу как истинной русской религии. Но христианство не было первой религией, которой последовали русские.Вот несколько основных исторических периодов развития религии в России.

Ключевые выводы: Религия в России

Более 70% россиян считают себя православными христианами.
Россия была языческой до X века, когда она приняла христианство как способ объединить религию.
Языческие верования сохранились вместе с христианством.
В Советской России все религии были запрещены.
С 1990-х годов многие россияне заново открыли для себя религию, включая православное христианство, ислам, иудаизм, буддизм и славянское язычество.
Закон о религии 1997 г. усложнил менее авторитетным религиозным группам в России регистрацию, отправление религиозных обрядов или осуществление свободы вероисповедания.
Русская Православная Церковь занимает привилегированное положение и решает, какие другие религии могут быть официально зарегистрированы.

Раннее язычество

Ранние славяне были язычниками и имели множество божеств. Большая часть информации о славянской религии происходит из записей, сделанных христианами, принесшими христианство в Россию, а также из русского фольклора, но мы все еще многого не знаем о раннем славянском язычестве.

У славянских богов часто было несколько голов или лиц. Перун был самым важным божеством и олицетворял гром, а Мать-Земля почиталась как мать всего сущего. Велес, или Волос, был богом изобилия, так как отвечал за скот. Мокошь была женским божеством и была связана с ткачеством.

Ранние славяне совершали свои ритуалы на открытой природе, поклоняясь деревьям, рекам, камням и всему, что их окружало. Они видели лес как границу между этим миром и Подземным миром, что отражено во многих сказках, где герой должен пересечь лес, чтобы достичь своей цели.

Учреждение Русской Православной Церкви

В X веке князь Владимир Великий, правитель Киевской Руси, решил объединить свой народ и создать образ Киевской Руси как сильной цивилизованной страны. Сам Владимир был ярым язычником, воздвигавшим деревянные статуи божеств, имел пять жен и около 800 наложниц и имел репутацию кровожадного воина. Он также не любил христианство из-за своего брата-соперника Ярополка. Однако Владимир видел, что объединение страны с единой религией было бы полезным.

Выбор был между исламом, иудаизмом и христианством, а в его рамках — католицизмом или восточной православной церковью. Владимир отверг ислам, так как считал, что он слишком ограничит свободолюбивую русскую душу. Иудаизм был отвергнут, потому что он считал, что не может принять религию, которая не помогла еврейскому народу удержать свою землю. Католицизм посчитали слишком суровым, и Владимир остановился на восточном православии.

В 988 году во время военной кампании в Византии Владимир потребовал жениться на Анне, сестре византийских императоров.Они согласились, при условии, что он крестится заранее, на что он согласился. Анна и Владимир поженились по христианскому обряду, и по возвращении в Киев Владимир приказал снести все статуи языческих божеств и крестить своих граждан по всей стране. Статуи рубили и сжигали или бросали в реку.

С приходом христианства язычество стало подпольной религией. Произошло несколько языческих восстаний, все жестоко подавленные. Северо-восточные районы страны, сосредоточенные вокруг Ростова, были особенно враждебны новой религии.Неприязнь духовенства к крестьянам прослеживается в русских сказках и мифологии (былинах). В конечном итоге большая часть страны продолжала придерживаться двойной верности как христианству, так и, в повседневной жизни, язычеству. Это отражается и сейчас в крайне суеверном, обрядовом русском характере.

Религия в Коммунистической России

Как только в 1917 году началась коммунистическая эра, советское правительство поставило своей задачей искоренить религию в Советском Союзе.Церкви были снесены или превращены в общественные клубы, священнослужителей расстреляли или отправили в лагеря, стало запрещено обучать религии собственных детей. Главной мишенью антирелигиозной кампании была Русская православная церковь, так как у нее было больше всего последователей. Во время Второй мировой войны церковь пережила кратковременное возрождение, поскольку Сталин искал способы поднять патриотический настрой, но это быстро прекратилось после войны.

Русское Рождество, которое отмечается в ночь на 6 января, перестало быть государственным праздником, и многие его обряды и традиции переместились в канун Нового года, который и сейчас остается самым любимым и отмечаемым русским праздником.

В то время как большинство основных религий не были запрещены в Советском Союзе, государство продвигало свою политику государственного атеизма, который преподавался в школе и поощрялся в академической письменной форме.

Сначала к исламу относились немного лучше, чем к христианству, из-за того, что большевики рассматривали его как центр «реакции». Однако это закончилось примерно в 1929 году, и к исламу относились так же, как и к другим религиям: мечети были закрыты или превращены в склады.

Иудаизм постигла та же участь, что и христианство в Советском Союзе, с дополнительными гонениями и дискриминацией, особенно при Сталине.Иврит преподавали только в школах для дипломатов, а большинство синагог было закрыто при Сталине, а затем при Хрущеве.

Тысячи буддийских монахов были убиты и во времена Советского Союза.

В конце 1980-х и в 1990-х годах более открытая среда перестройки способствовала открытию многих воскресных школ и общему возрождению интереса к православному христианству.

Религия в России сегодня

1990-е годы ознаменовали начало возрождения религии в России.По основным телеканалам показывали христианские карикатуры, строили новые церкви или реставрировали старые. Однако именно на пороге нового тысячелетия многие россияне начали ассоциировать Русскую Православную Церковь с истинным русским духом.

После столетий репрессий снова стало популярным язычество. Русские видят в этом возможность соединиться со своими славянскими корнями и восстановить идентичность, отличную от западной.

В 1997 г. был принят новый закон «О свободе совести и религиозных объединениях», признавший христианство, ислам, буддизм и иудаизм в качестве традиционных религий в России.Русская православная церковь, которая в настоящее время действует как привилегированная религия России, имеет право решать, какие другие религии могут быть зарегистрированы в качестве официальных религий. Это означает, что некоторые религии, например, Свидетели Иеговы, запрещены в России, в то время как другие, такие как некоторые протестантские церкви или католическая церковь, имеют значительные проблемы с регистрацией или ограничивают свои права внутри страны. В некоторых регионах России также были приняты более ограничительные законы, а это означает, что ситуация со свободой выражения вероисповедания различается по всей России.В целом, любые религии или религиозные организации, которые считаются «нетрадиционными» в соответствии с федеральным законом, сталкивались с такими проблемами, как невозможность строить или владеть культовыми сооружениями, преследования со стороны властей, насилие и отказ в доступе к времени для СМИ. .

В конечном итоге количество россиян, считающих себя православными христианами, в настоящее время составляет более 70% населения. В то же время более трети русских православных христиан не верят в существование Бога.Только около 5% действительно посещают церковь регулярно и следуют церковному календарю. Для большинства современных россиян религия — это вопрос национальной идентичности, а не веры.

Страница не найдена | Издательство Йельского университета

— Любой — Искусство и архитектура — Галерея американского искусства Аддисон — Афро-афроамериканец-американец-Древняя архитектура-Художественный институт Чикаго-Азиатско-Юго-Восточная Азия-Центр выпускников Барда-Библиотека редких книг и рукописей Бейнеке-Британский-Карикатуры и Графическое искусство-Каталоги Raisonné и Reference-Центральная и Восточная Европа-Институт искусства Кларка-Кливлендский музей искусства-Сохранение и технические исследования-Современное искусство (после 1960 г.) -Далласский музей художественно-декоративного искусства, ювелирных изделий и текстиля-Дизайн и графика Дизайн-Детройтский институт искусств-Мода и история костюма-Французский генеральный-Гарвардские художественные музеи-Ирландское-итальянское-Японское общество-Еврейский музей-Художественный музей Кимбелла-Латинская Америка-Средневековье-Коллекция Менил-Меркаторфондс-Музей искусств Метрополитен-Миддл и Ближневосточный современный музей изящных искусств, Хьюстон-музейные исследования-Национальная художественная галерея, Д.C.-Национальная художественная галерея, Вашингтонская национальная галерея, Лондон-Национальная галерея, Вашингтон — Исследования по истории искусства — Нидерланды и Голландия — Oceanic — Центр Пола Меллона — История искусства Пеликана — Путеводители по архитектуре Певснера — Художественный музей Филадельфии -Коллекция Филлипса-Фотография-Доколумбовый и индейский музей-Художественный музей Принстонского университета-Рейксмузеум Амстердам-Скандинавский-испанский-Городская история и ландшафтные исследования-Музей изящных искусств Вирджинии-Художественный музей Уодсворта Атенеум-Музей американского искусства Уитни-Йельский центр Художественная галерея Британского художественного Йельского университетаБиография-Автобиография-Общие-Письма-МемуарыБизнес-Бизнес-История бизнесаКлассика-Общие-Экономика-Экономическая история-Финансы-Общие-Общие-Общие-Здоровье и Медицина-Здоровье потребителей-Общая-История-Медицина-Иммунология-Нейробиология-История-Афроамериканские исследования -Африканские исследования-американская история-американистика-древняя история-азиатские исследования-атлантическая история-британские исследования-культурная история-восемнадцатый век y Исследования-История окружающей среды-Европейская история-Французские исследования-Общие-германские исследования-История медицины-Исследования Холокоста-Разведка и шпионаж-Международные исследования-Ирландские исследования-Исламоведение-Итальянские исследования-Еврейская история-Журналистика-Латиноамериканские исследования-Морское дело История-Средневековье-Средневековье / Исследования Возрождения-Исследования Ближнего Востока-Военные исследования-Исследования коренных американцев-Исследования Ближнего Востока-Новая Англия-Нью-Йорк-Популярная культура-Ренессанс-Рабство-Славянские исследования-Южные исследования-Испанские исследования-Викторианские исследования-Вестерн Исследования-Женские Исследования-Всемирная история Язык-Арабский-Библейский иврит-Камбоджийский-Китайский-Французский-Немецкий-Греческий-Хауса-Иврит-Игбо-Ирландский-Итальянский-Японский-Кхмерский-Курдский-Латинский-Методы-Другой-Персидский-Польский-Португальский -Русский-испанский-урду-вьетнамский-идиш-йоруба-закон-конституционное право-этика-общая-юридическая история-литературные исследования-книги о книгах-культурная критика-драма-эссе-художественная литература-литературная критика-литература-поэзия-исполнительское искусство-танец-фильм Исследования-G eneral-джаз, музыка, опера, театр, философия, этика, общая риторика, политическая наука, американская политика, сравнительная политика, текущие события, евразийские исследования, европейская политика, общая политика, общая политика, международные отношения, исламские исследования, политические исследования, политическая философия, политическая Теория Психология-Развитие ребенка-Общий-Психоанализ-Психология старения Справка-Общие справочные-Библиотечные исследования-Путешествия Религия-Библейские исследования-Буддизм-Христианство-Сравнительное религиоведение-Этика-Общий-Индуизм-История религии-Исламоведение-Иудаистика-Религиоведение- Даосизм, наука, астрономия, когнитивные науки, компьютерные исследования, электронная инженерия, исследования окружающей среды, эволюция, география, геология, история науки, ландшафтные исследования, науки о жизни, морские науки, океанография, математика, естественная история, орнитология, физические науки, науки о растениях / Садоводство-Общественное здравоохранение-Технологии-Web / Интернет-Зоология Социальные науки-Антропология-Археология-Криминология-Образование-Этнические исследования-Исследования в области питания -Изучение геев и лесбиянок-гендерные исследования-трудовые исследования-лингвистика-социальная работа-социология-спорт-городские исследования

Христианство и мир культур

Используется с разрешения Лауры Джеймс:
LauraJamesArt.com

Изучение мирового христианства начинается с основной предпосылки, что христианство является и с самого начала было межкультурной и разнообразной религией без единого доминирующего выражения. На протяжении всей истории все христиане жили в определенных культурных контекстах, которые они в той или иной степени принимали и отвергали. Независимо от положительного или отрицательного отношения к окружающей культуре, все христиане должны реагировать на окружающий их контекст. Именно в христианах с множеством и разнообразием откликов христианство приобретает свою уникальную многокультурную и многоголосую структуру как мировая религия.

Те христиане, которые принимают окружающие культуры, используют язык, музыку, формы искусства и ритуалы коренных народов в качестве мощных ресурсов для достижения своих целей. Христиане имеют историю брать то, что не является христианским, и затем наполнять это христианским смыслом. Вот и классические примеры: христиане унаследовали римские облачения и немецкие рождественские елки. Но даже на более базовом уровне христиане заимствуют дохристианские языки и используют их в христианских целях. Иисус не говорил по-гречески, по-латыни или по-английски, но каждый из этих языков использовался, чтобы рассказать свою историю и проповедовать свое послание.По мере того, как христианство продолжает находить дом в новых культурных условиях, христиане продолжают заимствовать новые языки и культуры, чтобы рассказывать историю Иисуса.

Для тех христиан, которые придерживаются более осторожного подхода к окружающим культурам, их послание будет предупреждением. Тем не менее реакция на культуру может быть столь же мощной для формирования идентичности, как и принятие культуры. Таким образом, христиане на протяжении всего времени выступали против алкоголя, полигамии, развода, абортов и множества других проблем.

Естественно, тот факт, что христианство многоязычно и многокультурно, приводит к множеству различных ответов относительно культуры. Некоторые христиане могут отвергать определенную практику, в то время как другие с радостью ее принимают. Дебаты по поводу этики и практики являются неотъемлемой частью мультикультурной природы христианской религии. Таким образом, иезуиты не видели ничего плохого в том, чтобы китайцы почитали своих предков, в то время как доминканцы и францисканцы называли это идолопоклонством. Западные миссионеры в Африке чаще всего были категорически против полигамии, в то время как руководители местных церквей иногда с большей готовностью допускали такую возможность.В современном мире вопросы гендера и сексуальности вызывают споры среди христиан, не относящихся к разным культурам.

Однако это не означает, что христианство лишено ядра и полностью определяется окружающей культурой. Напротив, в центре мирового христианства стоит история. Это история взаимоотношений между Богом и миром, рассказанная через призму Иисуса Христа. Пример, влияние и реальность Иисуса стали точкой соприкосновения всех христианских традиций.Поколения христиан во всем мире были поглощены вопросом: «Кто такой Иисус?» А также «что для нас значит его жизнь?» Христиане, принадлежащие к разным культурным линиям, также разделяют различные ритуалы — крещение, Вечерю Господню, собрание для поклонения, а также чтение Священных Писаний и размышления над ними.

Таким образом, исследование мирового христианства ставит вопрос о том, что же делает христиан уникальными как отдельные группы и сплоченными в целом. Он стремится понять причину разделения и конфликта как внутри христианского сообщества, так и с миром в целом.По мере того, как христиане все больше осознают свои культурные различия, изучение мирового христианства предоставит инструменты для управления этим разнообразием. Мы также надеемся, что это предоставит пространство и платформу для обсуждения наших разногласий и поиска точек соприкосновения.

Стивен Ллойд
Кандидат наук, Высшее отделение религиоведения

Annual Theme home

5. Значение принятия христианства. Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века

Читайте также

25. На старых иконах, на нимбе Христа, записана дата, обозначающая 1370 год — эпоху принятия апостольского христианства

25. На старых иконах, на нимбе Христа, записана дата, обозначающая 1370 год – эпоху принятия апостольского христианства

§ 12. Устройство церкви в древней Руси. Последствия принятия Русью христианства

Последствия принятия Русью христианства

15. Храм святой Ирины — один из первых храмов-базилик апостольского христианства, сменивших прежние храмы-цирки родового христианства

Последствия принятия Русью христианства

LXXXI. Отношения современного христианства к балтийским славянам. — Исключительность и светское значение средневековой римско-католической церкви

Глава 2 ДАТИРОВКА ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА В ВЕЛИКОЙ = МОНГОЛЬСКОЙ» ИМПЕРИИ

2. ЭПОХА ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА В «АНТИЧНОМ» РИМЕ ПРИ КОНСТАНТИНЕ ВЕЛИКОМ

5. ДАТИРОВКА ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА ПО ЮБИЛЕЯМ

6. НА СТАРЫХ ИКОНАХ, НА НИМБЕ ХРИСТА ЗАПИСАНА ДАТА, ОБОЗНАЧАЮЩАЯ 1370 ГОД – ЭПОХУ ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА

Глава 1. Восточные славяне до принятия христианства. До 979

9.1. Особенности принятия христианства на Руси

1. Причины принятия христианства

Историческое значение принятия Русью христианства

11. Значение принятия Русью христианства в православном варианте.

Владимир Святой. Принятие Русью христианства и его значение.

Офіційний сайт Горішньоплавнівської міської ради Полтавської області

1)Историческое значение принятия Русью христианства 2) Реформы Ивана 4

Q&A: Подробнее о православных христианах

В большинстве стран Восточной и Центральной Европы большинство людей, считающих себя православными, говорят, что религия

Религия и духовность — Смерть с достоинством

Англиканская

Креститель

Буддист

Римско-католический

Христианская реформатская церковь (Церковь в Северной Америке)

Христианский ученый

Ученики Христа

Восточно-православный

Епископальный

Евангелический

Евангелическо-лютеранская

Индуист

Джайнизм

Свидетели Иеговы

Иудаизм

Лютеранская церковь — Синод Миссури

Меннонит

Методист

Мормон

Мусульманин

Пресвитерианский

Русская Православная

Сикхский

Спиритуалист

Синод Великих озер — Реформатская церковь в Америке

Унитарист-универсалист

Объединенная Церковь Христа

Различные основные и либеральные христиане

Космизм: религия России для ракетного века

1. Восстановление войны в постсоветском православии

2. От «теологии и войны» к «военному православию»: структурное и институциональное сближение и литургический прием войны

3. Это только русский случай? Дебаты о войне в американском православии

4. Война как мировоззрение: духовные и социально-политические аспекты воинствующего благочестия

5. Выводы

Религия в России

Ключевые выводы: Религия в России

Раннее язычество

Учреждение Русской Православной Церкви

Религия в Коммунистической России

Религия в России сегодня

Страница не найдена | Издательство Йельского университета

Христианство и мир культур

Добавить комментарий Отменить ответ