Брендан МакГивер Реакция большевиков на антисемитизм в 1918 г. // Эпоха войн и революций: 1914–1922: Материалы международного коллоквиума (Санкт-Петербург, 9–11 июня 2016 года). — СПб.: Нестор-История, 2017. С. 277-291. — Revolutionary Process in Russia
Брендан МакГивер
Реакция большевиков на антисемитизм в 1918 г.
Вступление
В данной статье представлен анализ реакции большевиков на всплеск антисемитизма, поднявшийся сразу после Октябрьской революции 1917 г. и продолжавшийся несколько месяцев. Большевики пришли к власти в октябре 1917 г. на волне революционного оптимизма и надежды, что может быть создано новое общество, свободное не только от классовой эксплуатации, но и от национального угнетения. Тем не менее в течение нескольких недель и месяцев, последовавших за Революцией, эти радужные настроения подверглись испытанию, когда массовые вспышки антисемитского насилия охватили целые области, ранее находившиеся в черте оседлости на западных и юго-западных окраинах.
Эти погромы подняли принципиальные вопросы большевистского проекта, ибо они показали характер и степень приверженности рабочего класса и крестьянства антисемитской репрезентации еврейства. В отличие от погромов середины–конца 1919 г., которые были в значительной степени осуществлены Белой армией или местными антибольшевистскими повстанческими подразделениями, погромы и насилие весны 1918 г. возникли главным образом в рядах самой Красной Армии. В некоторых областях бывшей черты оседлости большевистская власть фактически устанавливалась посредством антиеврейского насилия. После прихода к власти, таким образом, первое испытание, с которым большевики столкнулись по вопросу антисемитизма, было противостояние антисемитскому насилию, осуществляемому их собственными кадрами.
До сих пор наше понимание попыток большевиков справиться с антисемитизмом после 1917 г. формировалось в основном за счет предположений, а не путем интенсивного научного исследования. Большинство подходов к предмету начинаются с хорошо известного Декрета Совнаркома, подписанного В.
1. Аронсон Г.Я. Еврейская общественность в России в 1917–1918 гг. // Книга о русском еврействе 1917–1967 / Ред. Я.Г. Фрумкин, Г.Я. Аронсон, А.А. Гольденвейзер. Нью-Йорк, 1968. С. 132; Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм. М., 2003. С. 56; Schwarz S.M. The Jews in the Soviet Union. N. Y., 1951. P. 274.
на антисемитизм исходила не от руководства партии большевиков, как это часто предполагается, а от небольшой группы небольшевистских еврейских социалистов в Московском областном еврейском комиссариате.
Красноармейский антисемитизм весной 1918 г.
Важно сразу отметить, что Красная Армия была в числе наименее склонных к погромам среди всех вооруженных сил Русской революции. В своем классическом исследовании Н.Ю. Гергель подсчитал, что Красная Армия была ответственна за 8,6% всех погромов Гражданской войны, а бо`льшая их часть — на совести войск Петлюры и Деникина (40 и 17,2 % соответственно) [1]. Тем не менее погромы Красной Армии остаются наименее изученными в литературе [2]. Хотя и будучи маргинальными в общей картине антиеврейского насилия во время Гражданской войны, красные погромы весной 1918 г. имеют большое значение для настоящего исследования в силу поднимаемых ими фундаментальных вопросов политики Советского правительства и его антирасистской стратегии. Далеко не «случайный», как когда-то предположил Наум Юльевич Гергель [3], красноармейский антисемитизм был, как я покажу в своей книге, которая скоро выйдет в свет, важной особенностью революционного процесса на западных и юго-западных окраинах страны.
В период с марта по май погромы вспыхнули по всем этим городам и деревням северо-востока Украины. Преступники, добровольцы-красногвардейцы и матросы, нападали на евреев, маршируя при этом под красным флагом. В этих регионах «классовая борьба» была переопределена антисемитизмом до такой степени, что «еврей» стал главной мишенью и воплощением антибуржуазных настроений. И эти настроения отнюдь не ограничивались северо-востоком Украины. В Екатеринославе (ныне Днепропетровск), крупном южном городе с долгой историей погромного насилия [4], «защита революции» и «борьба против буржуазии» стали не-/278/-
1. Gergel N. The Pogroms in the Ukraine in 1918–1921 // YIVO Annual of Jewish Social Science. 1951. N 6. P. 248.
2. О погромах Гражданской войны см.: Штиф Н.И. Погромы на Украине (Период Добровольческой армии). Берлин, 1922; Чериковер И. История погромного движения на Украине 1917–1921. Берлин, 1923; Шехтман И.Б. Погромы Добровольческой армии на Украине (К истории антисемитизма на Украине в 1919–1920 гг.
). Берлин, 1932; Gergel N. The Pogroms in the Ukraine in 1918–1921; Cherikover I. Di ukrainer pogromen in yor 1919. N. Y., 1965; Kenez P. Cinema and Soviet Society, 1917–1953. Cambridge, 1992; Budnitskii O.V. Jews, Pogroms, and the White Movement: A Historiographical Critique // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001. N 2 (4). P. 1–23; Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми, 1917–1920. М., 2005; Книга погромов: погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской воины 1918–1922 гг. Сб. документов / Сост. Л.Б. Милякова. М., 2008; Anti-Jewish Violence: Rethinking the Pogrom in East European History / Eds. J. Dekel-Chen, D. Gaunt, N.M. Meir and I. Barta. Bloomington, 2011; Булдаков В.П. Хаос и этнос: этнические конфликты в России, 1917–1918 гг. Условия возникновения, хроника, комментарии, анализ. М., 2010.
3. Gergel N. The Pogroms in the Ukraine in 1918–1921. P. 246.
4. Wynn C. Worker, Strikes, and Pogroms: The Donbass–Dnepr Bend in Late Imperial Russia, 1870–1905.
Princeton, 1992; Surh G. Ekaterinoslav City in 1905: Workers, Jews, and Violence // International Labor and Working-Class History. 2003. N 64. P. 139–166.
отделимы от антисемитского насилия среди некоторых слоев населения [1]. Даже в центральной России, в сердце революции — в Москве и Петрограде, антисемитизм заметно усилился в этот период [2]. Однако именно на северо-востоке Украины имели место самые масштабные вспышки антисемитского насилия.
Красноармейский погром в Глухове, март 1918 г.
Самым жестоким проявлением «красного антисемитизма», несомненно, был погром в начале марта в Глухове, городе на востоке Черниговской области Украины, недалеко от российской границы. В начале марта, когда большевики установили военный контроль над Глуховом, лозунг местной советской власти был «Вырезать всех буржуев и жидов!» [3]. Свидетельские заявления в полной мере показывают тот ужас, который был выпущен на волю этим заявлением [4]. Во-первых, теперь, когда красные уверенно контролировали город, украинский Батуринский полк перешел на сторону противника и присоединился к большевикам, провозгласив, что они воевали против советской власти главным образом только потому, что «жиды» заплатили им за это [5].
1. Чериковер И. История погромного движения… С. 152, 302.
2. Булдаков В.П. Хаос и этнос…
3. Чериковер И. История погромного движения… С. 146.
4. Там же. С. 287–297; Книга погромов… С. 6–8; Рогатинський I. Глухівська трагедія: Із записок Іллі Рогатинського // Життя i знания. 1930. № 8 (32). С. 229–233.
5. Чериковер И. История погромного движения… С. 287.
6. Основано на сообщении неназванного жителя города, написанном в середине марта и опубликованном в Петроградском идиш-язычном еженедельнике «Unser Togblat» 19 апреля. Сообщение вновь опубликовано в работе: Чериковер И. История погромного движения… С. 286–291.
7. Рогатинський I. Глухівська трагедія… С. 31.
8. Чериковер И. История погромного движения… С. 145.
9. Булдаков В.П. Хаос и этнос… С. 679.
Тора разорвана на куски. Очевидно, после этого красноармейцы праздновали содеянное в центре города, подняв большой красный флаг с надписью: «Да здравствует Интернационал!» [1]. Советская власть самоутверждалась за счет и с помощью насильственного антисемитизма.
Всего через неделю после Глуховской резни Верховный Главнокомандующий Красной армии в Украине, Антонов-Овсеенко, приказал осуществить немедленное переформирование всех частей Красной Армии в Глухове и на прилегающих к нему территориях. Вечером 19 марта он приказал всем «отдельным красным отрядам» расформироваться и воссоединиться под единым командованием большевистского командующего Рудольфа Сиверса [2]. Чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, он приказал Сиверсу без церемоний расстреливать любого красноармейца или группу солдат, оказывавших сопротивление этим мерам [3].
Советская реакция на антисемитизм весной 1918 г.
Как же тогда советское правительство реагировало на эту волну антисемитского насилия? Во-первых, важно отметить, что в течение весны и в начале лета 1918 г. ни советское правительство, ни большевистское руководство не поднимали вопрос об антисемитизме. Недавно опубликованные документы Петроградского комитета РКП(б) и Петроградского советского правительства (Совнаркома) показывают, например, что антисемитизм не стоял на повестке дня ни на одном из совещаний, проведенных этими ключевыми учреждениями в период с октября 1917 по конец июля 1918 г.
[5]
В конце концов, 26 июля 1918 г. советское правительство издало декрет о борьбе с антисемитизмом, подписанный Лениным, который обещал поставить «вне закона» всех погромщиков. Традиционно историки начинают свои дискуссии о большевистской позиции по антисемитизму после 1917 г., ссылаясь на этот важный декрет [6]. Однако, как было отмечено выше, этот указ ознаменовал не начало, а куль-/280/
1. Чериковер И. История погромного движения… С. 290–291.
2. Сиверс родился в Петрограде в 1892 г., руководил Пятой советской армией во время сражений с Германией в марте и апреле 1918 г.
3. Директивы командования фронтов Красной Армии, 1917–1922: Сб. док-тов: В 4 т. / Сост.: Т.Ф. Каряева, Н.Н. Азовцев. Т. 1. М., 1971. С. 108.
4. Чериковер И. История погромного движения… С. 151.
5. Петербургский комитет РКП(б) в 1918 г.: протоколы и материалы заседаний / Сост.: Т.А. Абросимова, В.Ю. Черняев, А. Рабинович. СПб., 2013; Протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров РСФСР.
Ноябрь 1917 — март 1918 г. / Сост.: Ю.Н. Амиантов, В.М. Лавров, А.С. Покровский, Е.Ю. Тихонова. М., 2006.
6. Аронсон Г.Я. Еврейская общественность… С. 132; Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина… С. 56; Schwarz S.M. The Jews in the Soviet Union… P. 274.
минацию первой советской реакции на антисемитизм. В период с апреля по июль 1918 г. проводилась ранее не документированная кампания против антисемитизма. Однако она была запущена не партийным руководством, а одним конкретным учреждением: Московским еврейским комиссариатом (далее — Московский евком).
Московский еврейский комиссариат
Московский евком был сформирован на собрании небольшевистских еврейских социалистов в Москве в начале марта 1918 г. [1] После этой встречи ключевые позиции в новообразованном комиссариате были выделены для небольшой группы идиш-говорящих еврейских революционеров, активистов таких организаций, как Поалей Цион, Объединенная еврейская социалистическая рабочая партия и левые эсеры. Несмотря на то что он был основан на откровенно просоветской базе, Московский евком, как и многие другие еврейские комиссариаты того периода, не имел в своем составе ни одного большевика [2].
Были созданы три «комиссии» в рамках внутренней структуры Московского евкома: Комиссия по культпросвету, Комиссия по социальной помощи и Комиссия по борьбе с погромами. Именно последняя была, безусловно, самой важной. Внутренний отчет о деятельности Московского евкома, написанный в начале июня 1918 г., отмечал, что кампания против антисемитизма и погромов занимала практически всё время работы евкома до такой степени, что работа двух других комиссий даже не началась [3]. Другими словами, Московский евком на практике был учреждением, которое существовало исключительно для борьбы с антисемитизмом. Необходимо отметить, что Московский евком играл ведущую, а время от времени и единственную роль в инициировании советской правительственной реакции на погромы весной 1918 г.
Несмотря на глубокие политические разногласия между Поалей Цион и Объединенной еврейской социалистической рабочей партией по так называемому «еврейскому вопросу» [4], ведущие активисты обеих партий объединились вокруг евкома.
В отличие от известных еврейских большевиков, таких как Троцкий, Свердлов и Зиновьев, эти еврейские радикалы совсем недалеко ушли по пути ассимиляции, и большинство из них имели активные и очень реальные связи с идиш-говорящими культурными мирами. Более того, несмотря на их различия, ведущие члены и Поалей Цион, и Объединенной еврейской социалистической рабочей партии были непосредственно связаны с еврейским национальным проектом в широком /281/
1. ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 21.
2. На самом деле большинство провинциальных еврейских комиссариатов были укомплектованы не-большевиками, т. е. левыми эсерами, членами Поалей Цион, левыми бундовцами и внефракционными рабочими. В Перми, к примеру, евком состоял из двух «поалей-ционистов», одного левого эсера — и не включал ни одного большевика. См.: Gitelman Z. Jewish Nationality and Soviet Politics: The Jewish Sections of the CPSU, 1917–1930. Princeton, 1972. P. 138.
3. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 104 — 104 об.
; ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 21 об.
4. В широком смысле «Поалей Цион» выступал за сионистское решение «еврейского вопроса», в то время как политика Объединенной еврейской социалистической рабочей партии коренилась в «экстерриториальном» подходе, который заключался в предоставлении автономии евреям в России. Классическое описание этих позиций см.: Frankel J. Prophecy and Politics: Socialism, Nationalism, and the Russian Jews, 1862–1917. Cambridge, 1981.
смысле. В этом смысле они были частью более широкого процесса, названного Кеном Моссом «еврейским ренессансом» в русской революции [1].
Московский евком входил в состав Совета народных комиссаров Московской области (далее Московский Совнарком) [2]. Этот Московский Совнарком был отделен от основного во главе с Лениным и по сравнению с ним был гораздо более политически инакомыслящим. Например, Московский Совнарком был явно левокоммунистическим по составу, а более трети ее членов были левыми эсерами [3].
Даже сама московская большевистская партия отражала это разнообразие: в 1918 г.
левые коммунисты получали поддержку в партбюро Московской области больше, чем где-либо еще во всей республике [4].
Советская кампания против антисемитизма весной 1918 г.
Первая известная дискуссия об антисемитизме в центральных учреждениях советского государственного аппарата состоялась 7 апреля на четвертом заседании Коллегии Наркомнаца, которую в то время возглавлял Сталин [5]. Единственное существующее письменное свидетельство этого обсуждения — одно-единственное предложение в протоколе совещания, просто заявляющее, что «на заседании отмечена предоставленная Диманштейном информация о еврейских погромах» [6]. Впрочем, нам известно куда больше о политическом фоне этой встречи: за несколько дней до этого Диманштейн получил свежие отчеты — скорее всего, от Цви Фридлянда (секретаря Московского евкома) — о погромах, учиненных Красной Армией в Чернигове. Фридлянд, видимо, передал Диманштейну отчеты в надежде на то, что Сталин как комиссар по делам национальностей мог гарантировать, что этот во-/282/
1.
Moss K. Jewish Renaissance in the Russian Revolution. Cambridge, 2009.
2. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 104 — 104 об.
3. Ключевые позиции в Московском Совнаркоме занимали: М.Н. Покровский (левый коммунист), председатель; А.А. Биценко (левый эсер), товарищ председателя; Г.Н. Максимов, товарищ председателя; В.М. Смирнов (большевик, позже лидер левой оппозиции в 1923 г.), комиссар финансов; В.П. Ногин (умеренный большевик, который в конце 1917 г. выступал против закрытия Учредительного собрания и формирования исключительно большевистского правительства), комиссар труда; В.Ф. Зитта, комиссар земледелия; П.К. Штернберг (большевик), комиссар просвещения; А.И. Рыков (большевик, как и Ногин, был против закрытия Учредительного собрания), комиссар продовольствия; А. Ломов (левый коммунист), комиссар народного хозяйства; В.Е. Трутовский (левый эсер), комиссар местного хозяйства; Браун, комиссар транспорта; В.Н. Яковлева (левый коммунист), комиссар связи; Н.Я. Жилин, комиссар контроля и учета, С.
Я. Будзыньский, комиссар призрения; Голубков, комиссар здравоохранения; Н.И. Муралов (большевик, позже член левой оппозиции и сторонник Троцкого в Объединенной оппозиции), военный комиссар и, наконец, В.М. Фриче (большевик) комиссар иностранных дел. Московский евком был создан в рамках комиссариата иностранных дел под руководством Фриче. См.: Хромов С. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1953. С. 358.
4. Colton T.J. Moscow: Governing the Socialist Metropolis. Boston, 1995. P. 87.
5. Smith J. Stalin as Commissar for Nationality Affairs, 1918–1922 // Stalin: A New History / Eds. S. Davies, J. Harris. Cambridge, 2005. P. 45.
6. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1. Л. 4–6; см. также: Протоколы руководящих органов Народного Комиссариата по делам национальностей РСФСР 1918–1934 гг.: Кат. документов / Отв. ред. В.П. Козлов. (Архив новейшей истории России. Т. 7. Сер.: Каталоги). М., 2001. С. 18.
прос будет передан наверх, в руки исполнительной власти Советского правительства — Совнаркома — «чтобы Совет Народных Комиссаров высказал свой протест по поводу происходящих погромов в России» [1].
Однако оказалось, что этот вопрос так и не был передан в Совнарком: любое свидетельство этого наверняка было бы отмечено либо Евкомом, либо Совнаркомом в их исчерпывающих внутренних отчетах. Тем не менее подобной записи нет в архивах ни одного из этих учреждений. Вопрос не был поднят и перед Коллегией Наркомнаца. Эта общая пассивность центральных органов власти побудила ключевых фигур Московского евкома взять дело в свои руки, обратившись для этого непосредственно к самым высокопоставленным фигурам советской власти.
Первое такое обращение было подано четыре дня спустя, 11 апреля, когда Давид Львович Давидович из Объединенной еврейской социалистической рабочей партии был делегирован Московским евкомом, чтобы поставить вопрос о красных погромах на V сессии Всероссийского центрального исполнительного комитета (далее ВЦИК), формально высшего законодательного органа зарождающегося Советского государства. То, в какой манере Давидович представил свое дело председателю ВЦИКа Якову Свердлову, было крайне показательным: «Я понимаю, что есть в России немало важных вопросов: вопрос о десанте во Владивостоке, о намерении высадить десант в Мурманске, захватить его, что есть (более) важные вопросы, чем те, которые предлагаются в порядок дня…» [2].
Во избежание каких-либо сомнений Давидович проследил, чтобы сообщение достигло адресата: «Я понимаю, что население волнуют вопросы гораздо более важные, чем тот, которой я предлагаю». Следует отметить робкий, почти извиняющийся тон, в котором Давидович пытался поднять вопрос о погромах перед Свердловым. Для Давидовича и его товарищей в Московском евкоме борьба с антисемитизмом была сутью и смыслом их политической мобилизации, а также формирования самого Евкома и их сотрудничества с зарождающейся советской властью. Представляя свое дело Свердлову, Давидович, однако, сформулировал вопрос антисемитизма совершенно отлично от того, как он сделал это при его обсуждении среди своих товарищей в Московском евкоме. Подчеркивая второстепенное значение погромов, Давидович, судя по всему, взвешивал, как этот вопрос будет воспринят ВЦИКом, и, видимо, не был уверен в получении положительного ответа. «Тем не менее», он продолжал: «Вы, вероятно, читали о том, что в Глухове было вырезано всё еврейское население… все эти обстоятельства я считаю достаточными, чтобы ЦИК высказал свое суждение по этому поводу, выразив свой протест…» [3].
Свердлов ответил обещанием поручить Президиуму ВЦИКа создать специальную комиссию с участием представителей Евкома, задачей которой было бы разработать публичное заявление, недвусмысленно объявлявшее, что Советская власть будет «[принимать] все меры к тому, чтобы никакие погромы нигде в России и в других странах не имели место» [4]. Однако никакой комиссии так никогда и не было сформировано, ВЦИК не выпустил призыв к подавлению погромов, а потому центральным органам советского государства еще предстояло сформировать /283/
1. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 19. Д. 5. Л. 42.
2. Там же. Л. 42–43.
3. Там же. Л. 42–43.
4. Там же. Л. 43–44.ъ
какой-либо ответ на антисемитское насилие, совершаемое на Украине и в других местах. Эта пассивность не осталась незамеченной еврейскими политическими партиями: 25 апреля Временный Еврейский национальный совет — орган, представляющий все основные социалистические и несоциалистические еврейские партии — выпустил жалобу на то, что Советское правительство «не в состоянии принять какие-либо серьезные меры против насилия погромщиков», и что в очередной раз «евреям предоставлено самим себя защищать» [1].
Трудно проследить, какое влияние, если таковое имелось, этот протест и другие, которые последовали за ним [2], оказали на советское руководство, хотя стоит отметить, что в пресс-службе центрального Евкома, безусловно, им уделялось самое пристальное внимание [3]. Так или иначе, на фоне того, что подобная критика в адрес советского правительства становилась всё слышней, лидеры Московского евкома активизировали усилия по инициации советской кампании против антисемитизма.
19 апреля секретарь Московского евкома Цви Фридлянд написал высшему руководству Советской России резкое письмо с требованием, чтобы советское правительство отреагировало на бурный рост антисемитизма. В то время как неделю назад Давидович поднял этот вопрос перед Свердловым почти извиняясь, Фридлянд в своем письме обратился прямо к сути проблемы:
«В Комиссариат по еврейским делам г. Москвы и Московской области поступают сведения о еврейских погромах в Глухове и других местечках Витебской губ. и погромной агитации в Петрограде и Москве… Правительство рабочих и крестьян должно сделать всё возможное для подавления погромных попыток внутри страны, для борьбы со всё растущим антисемитизмом.
Комиссариат по еврейским делам г. Москвы и Московской области предлагает правительству рабочих и крестьян перед лицом всего мира затребовать [объяснения] по поводу непрекращающихся погромов и потребовать принятия мер для их прекращения. Защита чести и жизни мирного еврейского пролетариата — это дело международного пролетариата, это задача российского социалистического правительства [курсив автора. — Б. М.]» [4].
В тот же день активист Московского евкома Илья Добковский написал отдельное письмо, на этот раз непосредственно самому Ленину. Опять же была подчеркнута серьезность ситуации:
«Совнарком должен раз и навсегда покончить с этой провокацией [антисемитизма] и своим властным голосом заявить решительный протест против погромов /284/
1. Рассвет. 1918. № 16–17. С. 28; Аронсон А.А. Еврейский вопрос в эпоху Сталина // Книга о русском еврействе 1917–1967 / Ред. Я.Г. Фрумкин, Г.Я. Аронсон, А.А. Гольденвейзер. Нью-Йорк, 1968. С. 12–15.
2. Участники заседания Петроградского Еврейского общинного совета 2 июня протестовали против того, что погромы устраивались «теми же самыми вооруженными группами, от которых зависит существование Советского правительства».
См.: Еврейская неделя. 1918. 15 июня. С. 16–17; Книга погромов… С. 765.
3. Такие протесты отслеживались в ежедвухнедельном внутреннем отчете Центрального евкома о еврейской прессе. См., напр.: ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 552. Л. 3; Д. 560. Л. 234.
4. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 212. Л. 1. Документ также доступен: ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 437; Д. 221. Л. 25 — 25 об., и недавно опубликован: Книга погромов… С. 754–755.
<…> Комиссариат по еврейским национальным делам, выражая волю еврейских рабочих, заинтересован в том, чтобы все трудящиеся массы ясно видели, с чьей стороны исходят погромы, и просит Вас, уважаемый товарищ, на ближайшем заседании СНК поставить вопрос о мерах борьбы с погромами и провокацией» [1].
Есть три важных момента в этих письмах: во‑первых, совершенно очевидно, что толчок к советской реакции на антисемитизм исходил не из центральных аппаратов советского государства, но от его периферии, Московского евкома. Это он оказывал давление на центр. Во-вторых, как ясно свидетельствует тон обоих писем, Московский евком считал, что советское правительство было не в состоянии противостоять антисемитизму, настолько, что в случае Фридлянда он счел необходимым «напомнить» Совнаркому, что противостоять антисемитизму — его обязанность. В-третьих, стоит обратить особое внимание на то, как Добковский и Фридлянд ставили сложный вопрос агентности и ответственности. Они сделали это очень деликатно, без единого неудобного напоминания о том, что погромы на советской территории в значительной степени устраивались именно Красной армией. Нет никаких сомнений, что Фридлянд, Добковский и Давидович были полностью осведомлены о том, что эти погромы были делом рук именно Красной армии и местных «большевистских» сил [2]. Как мы скоро увидим, при обсуждении этого вопроса с другими активистами Московского евкома всего четыре дня спустя, 21 апреля, Добковский и Фридлянд сформулировали вопрос совсем по-другому, и тут они не тратили время на описание специфики агентности весенних погромов.
Как же тогда Ленин и Советское правительство отреагировали на эти последние призывы? Шесть дней спустя, 23 апреля, секретарь Ленина В.Д. Бонч-Бруевич ответил на заявления Фридлянда и Добковского, пригласив Диманштейна в Центральный евком, чтобы он мог присоединиться к дискуссии советского правительства о разработке «конкретного списка мер по борьбе с погромами и провокацией» [3]. Тем не менее, эта «дискуссия» не состоялась еще в течение трех месяцев, а это означает, что в апреле, мае, июне и июле при отсутствии какого-либо серьезного сотрудничества с центром Московскому евкому в значительной степени пришлось развивать советскую кампанию против антисемитизма в одиночку.
Как видно из приведенного выше, ряд запросов во ВЦИК, Совнарком, Наркомнац и даже к самому Ленину, — всё закончилось либо бюрократическими проволочками, либо невыполненными обещаниями составить обращения и создать комиссии. Активисты Московского евкома нашли гораздо более непредубежденную и активную аудиторию в лице московских региональных властей.
17 апреля, по просьбе Московского евкома в Московском Совнаркоме прошло совещание, на котором обсуждались недавние погромы в Чернигове и резкий рост антисемитизма в Московской области. Первая советская государственная реакция на антисемитизм, таким образом, зародилась хотя и в советской столице, но в Московском /285/
1. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 212. Л. 3; Ф. 1318. Оп. 1. Д. 555. Л. 485. См. также: Книга погромов… С. 755–756.
2. Как было отмечено выше, евком привлекал общественное внимание к погрому в Глухове самое позднее с 11 апреля, а вероятно, и с 7 апреля. Невозможно себе представить, чтобы главные активисты не знали о событиях в этом регионе.
3. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 212. Л. 2.
правительстве регионального уровня. В отличие от предыдущих попыток, описанных выше, эта встреча породила ряд резолюций, которые обязывали все советы обширной Московской области провести специальные встречи, на которых рабочим объяснили бы угрозу, исходящую от антисемитизма.
Еще один интересный факт: в результате этого совещания советские газеты были проинструктированы «распубликовывать всесторонне проверенные факты погромов» [1]. Это была, конечно, завуалированная критика в адрес большевистской печати, в которой до сих пор не было сделано ни одного упоминания о пособничестве Красной Армии и местных большевистских сил погромному насилию.
Совещание поручило Московскому евкому совместно с Московским комиссариатом по военным делам (также являвшимся частью более широкого ведомства — Московского Совнаркома) создать специальную комиссию по борьбе с погромами [2]. Через четыре дня, 21 апреля, таковая комиссия была создана. В нее вошли Добковский и С.М. Цвибак [3] из Центрального Евкома и А.Я. Аросев [4] и Рабинович [5] из Военного комиссариата. На заседании 21 апреля новосформированная комиссия выпустила ряд рекомендаций, которые оказались глубоко противоречивыми и привели к жарким спорам в рамках более широких структур Совнаркома, занимающихся стратегией борьбы с антисемитизмом.
Споры вращались вокруг предложения Комиссии сформировать специальные военные подразделения для конкретной цели: борьбы с антисемитизмом и погромами «с немедленным вступлением в силу». Эти подразделения должны были переезжать из города в город, борясь со всеми формами антисемитизма по всей обширной Московской области. Наиболее спорным было заявление Комиссии, что эти войска в случае необходимости могли частично или даже полностью состоять из активистов «несоветских» социалистических партий, «если только эти отряды [поставили] себе целью всемерно бороться с погромами». Другими словами, это был открытый призыв к меньшевикам, эсерам, Бунду и другим еврейским социалистическим партиям, которые отвергли Октябрьскую революцию, помочь Советскому государству в борьбе с антисемитизмом. Не менее интересным было требование, чтобы в командование каждого подразделения вошли представители Московского евкома. Активисты Еврейского комиссариата пытались принять все меры, что-/286/
1. ГА РФ.
Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 369; ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 3. Д. 865. Л. 8; Ф. 4619. Оп. 1. Д. 3. Л. 58; Оп. 2. Д. 148. Л. 1; Д. 140. Л. 25. Также опубл.: Известия ЦИК. 1918. 28 апреля; и несколько лет спустя: Агурский С. Еврейский рабочий в коммунистическом движении (1917–1921). Минск, 1926. С. 153.
2. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 93. Д. 378. Л. 5; Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 369; ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 1; Ф. 66. Оп. 3. Д. 865. Л. 8; Ф. 4619. Оп. 1. Д. 3. Л. 58. Решения также были направлены в Московскую ЧК и Военный комиссариат: ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 140. Л. 25; Ф. 4619. Оп. 2. Д. 178. Л. 3; а также опубликованы: Рассвет. 1918. 28 апреля. № 15. С. 26.
3. О Цвибаке известно немногое. Кроме того, что он был секретарем Центрального евкома в 1918 г., он также был близок к Союзу евреев-воинов и Союзу еврейских солдат. Например, в недавно опубликованном собрании документов утверждается, что он работал «комиссаром» в этом Союзе с целью приведения его под советский контроль. См.: Книга погромов… С.
914–915.
4. Александр Яковлевич Аросев, род. в 1890 г., присоединился к большевикам в 1907 г. и был одним из ведущих участников Октябрьской революции в Москве.
5. Неясно, кто был этот Рабинович. Вероятнее всего, это был Д. Рабинович, который работал в Московском евкоме в тот период. См.: ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 298.
бы не только создать эти институты, но и фактически руководить ими. И наконец, в отличие от деликатного подхода, избранного им в своем письме к Ленину, Добковский заявил на этой встрече, что «хорошей почвой для антисемитской пропаганды даже в рядах красноармейцев является низкий культурный уровень этих отрядов при почти полном отсутствии политической и культурной работы в частях» [1]. Впервые конкретная проблема красного антисемитизма была открыто озвучена в рамках советского государственного аппарата. И, что крайне важно, Московский евком наконец обрел постоянную аудиторию и политическую платформу, на базе которой можно было принимать ответные меры на проявления антисемитизма.
В попытке конкретизировать эти предложения Комиссия представила их на заседании Московского Совнаркома шесть дней спустя, 27 апреля [2]. К сожалению, подробный протокол этого совещания не сохранился. Тем не менее очевидно, что ключевое предложение — создать специальные военные оборонительные отряды — было категорически отклонено. Вместо этого по результатам заседания 27 апреля был выпущен новый набор рекомендаций для противостояния антисемитизму, который был широко опубликован в советской печати в Москве. Вместо военных отрядов Московский Совнарком предложил стратегию, основанную исключительно на политике просвещения и убеждения.
Например, он предлагал, чтобы в Красной Армии проводилась «систематическая культурно-просветительская работа», чтобы Московский евком «немедленно» опубликовал брошюры об антисемитизме, и чтобы советская пресса регулярно публиковала статьи по этому вопросу [3]. Это были не пустые обещания: на протяжении оставшейся части апреля и мая ряд статей об антисемитизме действительно был опубликован в московских «Известиях» [4].
Самое главное из предложений Совнаркома состояло в том, чтобы Рабиновичу из Московского евкома на заседании 27 апреля было поручено сформировать новую «комиссию», задачей которой было бы координировать агитацию конкретно в Красной Армии. Скорее всего, этот шаг был направлен на то, чтобы подорвать попытки Добковского и Цвибака привлечь «несоветские» партии к участию в кампании; комиссия Рабиновича категорически должна была включать в себя только активистов из просоветских партий [5].
Невзирая на разногласия по поводу воинских формирований самое, пожалуй, поразительное в решениях, принятых на заседаниях 21 и 27 апреля, было то, что они определили именно Красную армию в качестве главного и по сути единственного слоя общества, в котором эта кампания должна была проводиться. Это было самым важным достижением Московского евкома за весь напряженный период кампании: им удалось протолкнуть вопрос об антисемитизме в Красной армии на центральную позицию в правительстве Москвы. Решения, принятые на заседании /287/
1.
ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 3 — 3 об.; Д. 25. Л. 129 — 129 об.; Д. 178. Л. 20; Д. 177. Л. 2–3.
2. Там же. Д. 148. Л. 2; Оп. 1. Д. 3. Л. 19, 27; Ф. 66. Оп. 2. Д. 69. Л. 54–55. Отредактированная версия резолюции также опубл.: Известия советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов г. Москвы и Московской области. 1918. № 86. С. 1.
3. ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 1. Д. 3. Л. 19; Оп. 2. Д. 178. Л. 8; Д. 177. Л. 20; РГАСПИ. Ф. 272. Оп. 1. Д. 71. Л. 8.
4. Московский евком написал в редколлегию «Известий» в конце апреля с напоминанием, что их долг — публиковать такие статьи. См.: ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 4.
5. См.: РГАСПИ. Ф. 272. Оп. 1. Д. 71. Л. 8; ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 1. Д. 3. Л. 19; Оп. 2. Д. 177. Л. 20; Д. 178. Л. 7, 8.
27 апреля, обрели некоторое очевидное влияние: Московский совет сразу разослал телеграммы с основными рекомендациями, в том числе инструкциями не создавать специальные военные подразделения, во все тринадцать губерний в пределах обширной Московской области [1].
В следующем месяце, 15 мая, Тамбовский совет подтвердил, что они получили резолюцию и что по городу были развешаны плакаты, предупреждающие рабочих и солдат, что «всякие попытки к устройству еврейских погромов… будут подавляться Советом самым беспощадным и решительным образом вплоть до расстрела виновных» [2]. Насколько эти угрозы проводились в жизнь местной советской властью, однако, неизвестно.
2 мая Московский евком пригласил Центральный евком на первое заседание вновь сформированной комиссии (получившей теперь полное название: Комиссия по борьбе с антисемитизмом и погромами) [3]. Это был ключевой момент: Центральный и Московский евкомы впервые вступили в дискуссию, а участие Центрального евкома, на первый взгляд, расширяло сферу доступа и влияния новой комиссии.
На следующий день, 3 мая, о формировании Комиссии было объявлено на первой полосе московских «Известий» [4]. В течение следующего месяца в той же газете появлялись регулярные сообщения, подробно описывающие ее работу.
Например, 9 и 14 мая было отмечено, что Комиссия успешно инициировала «широкую агитационную кампанию против антисемитизма в Красной армии» [5]. Те же статьи обращались ко «всем пролетарским организациям и отдельным лекторам и ораторам», заинтересованным в участии в работе Комиссии, чтобы они связались с Московским евкомом. Неизвестно, сколько людей откликнулись на этот призыв, но, судя по всему, размах кампании Комиссии интенсивно рос в течение следующих двух недель: 30 мая Комиссия успешно создала «Коллегию лекторов» в рамках Культпросвета Московского совета, задачей которого было перемещаться между заводами и частями Красной армии, агитируя на тему борьбы с антисемитизмом. Сфера ответственности Комиссии включала в себя организацию специальных рабочих учебных курсов по борьбе с антисемитизмом, а также гарантировала, что аналогичные лекции должны были быть включены в программы уже существующих сельскохозяйственных, профсоюзных и кооперативных курсов [6].
Другими словами, к началу мая 1918 г.
Московский евком успешно создал и поддерживал видимость бурной деятельности первой кампании советского государства против антисемитизма. Это было сделано путем дальнейшей выработки ряда организационных структур в рамках местных аппаратов государственной власти в Москве (и прежде всего в Московском Совете). Эти новые структуры, в частности Коллегия лекторов, свою основную задачу видели в том, чтобы завоевать поддержку большевиков по вопросу социалистической политики, свободной от антисемитизма. /288/
1. ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 178. Л. 2.
2. Там же. Д. 26. Л. 130. Неизвестно, как местные советы отреагировали в остальных 13 губерниях.
3. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 561. Л. 314.
4. Известия. 1918. 3 мая.
5. Там же. С. 4; 14 мая.
6. Известия. 1918. 25, 30 мая; Еврейская трибуна. 1918. 3 июня. № 3–4. С. 12.
Свертывание советской кампании по борьбе с антисемитизмом
В то время, когда кампания шла полным ходом, уже был готов план распустить Московский евком и, собственно, весь Московский Совнарком.
По крайней мере с середины апреля Сталин стремился покончить со всеми региональными комиссариатами по национальным делам [1]. Более того, сам Ленин с февраля резко высказывался против засилья левых коммунистов в региональных правительственных учреждениях в Москве [2]. После напряженного политического конфликта между двумя московскими совнаркомовскими правительствами, вспыхнувшего в результате подписания Брестского договора [3], центральный ленинский Совнарком в конце концов победил, а Московский областной был расформирован. Процесс централизации проходил в несколько этапов: 13 мая Московский евком был закрыт Центральным (возглавляемым Диманштейном) [4]. Две недели спустя, 28 мая, уже сам Московский Совнарком был расформирован [5], а 21 июня даже газета Московского Совнаркома, московские «Известия», была перезапущена в качестве явно пробольшевистского органа печати.
Основные органы советской кампании против антисемитизма, таким образом, были распущены на пике своей политической активности, имевшей тенденцию к расширению и централизации в пределах советского государства.
Всего за пять недель горстка активистов успешно протолкнула вопрос об антисемитизме на повестку дня в каждом из основных советских государственных аппаратов (ВЦИКе, Совнаркоме и Московском Совнаркоме). Более того, они инициировали, а затем возглавили первую в истории пропагандистскую кампанию против антисемитизма в советской прессе. И, самое главное, активисты Московского евкома были единственной группой в советском правительстве, которая обратила внимание общественности и приняла меры против роста антисемитизма, в частности в Красной Армии.
Роспуск Московского евкома имел самые серьезные последствия: спланированная кампания в прессе немедленно была свернута, и в дальнейшем никаких статей об антисемитизме не появлялось в московских «Известиях» на протяжении всего лета. То же случилось и с «Правдой», главной партийной газетой. После того, как Московский евком был распущен, «Правда» не опубликовала ни одной агитационной статьи на тему антисемитизма на протяжении всего 1918 г. Самым ощутимым результатом прекращения деятельности Московского евкома стала немедленная /289/
1.
ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 1. Л. 7 — 9 об. См. также: Протоколы руководящих органов Народного Комиссариата по делам национальностей… С. 18.
2. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 399–409; Kowalski R.I. The Bolshevik Party in Conflict: The Left Communist Opposition of 1918. Pittsburgh, 1991. P. 121–137; Daniels R.V. The Conscience of the Revolution. Communist Opposition in Soviet Russia. London, 1960. P. 70–90; Schapiro L. The Origin of the Communist Autocracy. Political Opposition in the Soviet State. First Phase: 1917–1922. 2nd ed. London, 1977. P. 130–146.
3. Для левых коммунистов договор был предательством революции. Недовольство было так сильно, что 24 февраля Московское областное бюро, в котором преобладали левые коммунисты, заявило, что оно не питало «никакого доверия» к ленинскому ЦК и откажется подчиняться любому решению, вытекающему из договора. См.: Daniels R.V. The Conscience of the Revolution. P. 76.
4. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 547. Л. 1; ЦГАМО.
Ф. 4619. Оп. 2. Д. 148. Л. 2.
5. ЦГАМО. Ф. 4619. Оп. 2. Д. 28. Л. 18.
отмена учебных семинаров и курсов по антисемитизму, организованных вышеупомянутой Коллегией лекторов. Кампании апреля и мая 1918 г., таким образом, пришел конец на уровне как структуры, так и агентности.
Ленинский Совнарком наконец-то реагирует: июль 1918 г.
Московский евком в середине апреля настойчиво добивался от большевистского руководства авторитетного заявления о погромах, но реакция правительства последовала только три месяца спустя. 25 июля 1918 г. ленинский центральный Совнарком наконец собрался, чтобы обсудить этот вопрос [1]. На следующий день Декрет о борьбе с антисемитизмом был исправно разослан во все области Советской России [2], а 27 июля опубликован в советской прессе [3].
В существующей литературе этот указ обычно приводится в качестве первого советского правительственного отклика на антисемитизм [4]. Однако, как показал материал данной работы, указ ознаменовал не начало, а кульминацию первого этапа советской реакции на антисемитизм.
Он появился, когда Московский евком уже был распущен, и, что еще важнее, через три месяца после того, как Московский евком впервые потребовал правительственной реакции на антисемитизм. К концу июля 1918 г. большевики потеряли районы бывшей черты оседлости, где имели место красные погромы, поэтому Декрет уже не мог быть применен к ключевым горячим точкам антисемитского насилия, и его влияние на практике, таким образом, было в лучшем случае незначительным.
Заключение
Исследование показало: то, что до сих пор рассматривалось как «большевистская» реакция на антисемитизм в 1918 г., нуждается в изучении по отдельным составляющим. Как было выяснено, эта реакция в значительной степени зависела от группы небольшевистских еврейских радикалов, которые объединились вокруг региональных аппаратов местного Моссовета.
Показательно, полагаю, что первая советская кампания против антисемитизма в 1918 г. была продуктом несхожего формирования небольшевистских еврейских социалистических организаций.
Сионисты ли, территориалисты ли, — эти еврейские радикалы занимались разработкой еврейского национально-культурного проекта в широком смысле. Они были совершенно очевидно не теми, кого Дойчер удачно назвал «нееврейскими евреями» [5]. Выводы этой статьи поэтому указывают на определенное сродство между советской реакцией на антисемитизм в 1918 г. и тем, что Кен Мосс называет «еврейским ренессансом в русской революции» [6]. Ре-/290/
1. РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 164. Л. 92–93.
2. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 93. Д. 77. Л. 199 — 199 об.
3. Правда. 1918. 27 июля; Известия. 1918. 27 июля; Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника, 1870–1924: В 12 т. М., 1974. Т. 5. С. 566–568. Декрет доступен на английском:
Lenin on the Jewish Question. N. Y., 1974. P. 141–142.
4. См. сноску 1 к статье.
5. Deutscher I., Deutscher T. The Non-Jewish Jew and Other Essays. London, 1968.
6. Moss K. Jewish Renaissance…
акция первой в мире успешной марксистской революции на антисемитизм при ближайшем рассмотрении оказалась тесно связана с гораздо более широким еврейским национально-культурным проектом при участии диаспорных еврейских социалистов и даже марксистских сионистов, которые временно забыли о своих стремлениях вернуться на родину, чтобы вместо этого внести свой вклад в глубинную культурную и политическую революцию в еврейской общественной жизни в Советской России.
Эти небольшевистские еврейские интеллектуалы, как отметил Дэвид Шнеер, принесли свою собственную культурную, политическую и идеологическую повестку дня в советское государство [1]. Этот доклад показал, что они принесли критически важную степень агентности в кампанию по борьбе с антисемитизмом. Также неудивительно, что Москва стала сердцем этой политической кампании: к началу 1918 г. здесь находился центр советского «идиш-проекта» со значительным числом некоммунистической идиш-говорящей интеллигенции, движущейся в направлении установления сотрудничества с советским государством, которое осуществлялось прежде всего посредством еврейских комиссариатов [2].
Тем не менее к концу 1918 г. большинство из этих активистов были исключены из евкома или перешли в другие сферы правительственной работы. Когда на Украине в начале 1919 г. разразилась самая свирепая волна погромов, советское правительство оказалось неподготовленным: его институты для борьбы с антисемитизмом либо были распущены вследствие растущего стремления к централизации, либо выбыли из строя из-за нехватки персонала.
Вплоть до самого включения в мае 1919 г. в состав Советского правительства нового слоя еврейских активистов (в данном случае коммунистов-бундовцев и членов Фарейникте), ситуации не уделялось подобающего комплексного внимания. Как и в 1918 г., эта группа аутсайдеров приступила к разработке новой кампании против антисемитизма. Но это уже история для другой статьи.
1. Shneer D. Yiddish and the Creation of Soviet Jewish Culture: 1918–1930. Cambridge, 2004. P. 29.
2. Estraikh G. In Harness: Yiddish Writers’ Romance with Communism. Syracuse, 2005. P. 37–45.
Эпоха войн и революций: 1914–1922: Материалы международного коллоквиума (Санкт-Петербург, 9–11 июня 2016 года). — СПб.: Нестор-История, 2017. С. 277-291.
ГЛАВА ПЕРВАЯ ПОДЪЕМ АНТИСЕМИТИЗМА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОДЪЕМ АНТИСЕМИТИЗМА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ
В старой России антисемитизм не имел глубоких корней в народных массах. На русском антисемитизме последних десятилетий перед революцией лежала явственная официальная печать: это был один из элементов правительственной политики, и антисемитизмом была заражена лишь часть верхних слоев общества, особенно чиновничество, и кое-где часть средних слоев города.
В широких массах народа антисемитизма почти не было, да и самая проблема отношения к еврейству перед ними не вставала, так как широкие слои русского народа почти не соприкасались с евреями.
Более или менее глубокие корни в народных массах антисемитизм имел в старой России лишь в некоторых частях так называемой черты оседлости, главным образом на Украине, где еще со времени польского господства, в силу особых условий, на которых здесь не приходится останавливаться, настроения антисемитизма имели очень широкое распространение в крестьянстве. Но и здесь до революции антисемитизм, за исключением редких и коротких моментов, не принимал напряженного характера, а погромы 80-х годов прошлого столетия и начала двадцатого века были городским явлением, сознательно вызывавшимся органами правительства и привлекавшим в основном лишь сравнительно немногочисленные, главным образом городские подонки. Да и по размаху своему эти погромы, потрясшие в свое время совесть мира, сейчас, в свете опыта позднейших лет, в частности по сравнению с волной погромов, прокатившейся по стране в 1918–1920 годах (не говоря уже о гитлеровской политике прямого истребления евреев), кажутся относительно ограниченным явлением.
В годы революции, особенно в годы гражданской войны и в районах, где гражданская война приняла наиболее напряженный характер, антисемитизм вырос чрезвычайно и превратился в одно из наиболее острых орудий контрреволюции, широко захватив, особенно на юге и на юго-востоке, основную толщу городского и сельского населения. К этому времени относится часто цитировавшееся впоследствии, но в свое время в Советской России мало обратившее на себя внимание постановление советского правительства об энергичной борьбе с антисемитизмом и об объявлении погромщиков «вне закона» («Известия» от 27-го июля 1918 года.). На этом постановлении я остановлюсь ниже при анализе борьбы с антисемитизмом мерами уголовной репрессии.
С окончанием гражданской войны антисемитизм в Советской России, казалось, начал быстро идти на убыль, и не только в официальных советских кругах, но и в широких кругах заграницей, особенно в кругах заграничного еврейства, в годы, непосредственно следовавшие за окончанием гражданской войны, получила широкое распространение мысль, что антисемитские настроения в России, поскольку они еще сохраняются, являются лишь отголоском недавнего прошлого, что антисемитизм быстро и окончательно сходит здесь на нет.
Как в Германии официально утвердили свастику и антисемитские законы
80 лет назад нацистская Германия сделала свастику официальным символом и утвердила дискриминационные Нюрнбергские законы в отношении евреев. Отдел науки «Газеты.Ru» вспоминает подробности тех ужасных событий.
Поджог берлинского Рейхстага 27 февраля 1933 года ознаменовал приход к власти в Германии Адольфа Гитлера. После этого события Гитлер получил пост рейхсканцлера, распустил правительство и объявил новые выборы, безоговорочную победу на которых одержала уже Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП).
Впоследствии все остальные партии были запрещены, а нацисты целиком и полностью получили Германию. Тем не менее тогда свастика еще не являлась государственным символом Германии, а антисемитские инициативы реализовывались лишь на местах — соответствующие законы еще не были приняты.
Предвестником грядущего ужаса стал циркуляр под названием «Количество чистокровных евреев, полуевреев и четвертьевреев в Германии», распространявшийся в Германии в апреле 1935 года. А знаковым событием в этом плане явился VII съезд НСДАП, проходивший с 10 по 16 сентября в городе Нюрнберге. В нацистской историографии он получил наименование «Съезд свободы», однако на деле явился одним из последних гвоздей, вбитых в гроб толерантной Германии.
«В настоящее время с наибольшей степенью точности может быть установлено лишь число чистокровных евреев иудейского вероисповедания, основанное на данных общегерманской переписи населения 16 июня 1933 года, в ходе которой, однако, учитывалась религиозная, а не расовая принадлежность. Число чистокровных евреев иудейского вероисповедания составило тогда 499 682 человека, или 0,77% всего населения Германии. В эту цифру не вошли чистокровные евреи иудейского вероисповедания, проживавшие в бывшей Саарской области, в количестве 4038 человек. С их учетом общее число чистокровных евреев иудейского вероисповедания, проживавших на территории рейха, составило по состоянию на июнь 1933 года 503,9 тыс. человек. За истекший период времени из Германии эмигрировало около 30 тыс. евреев. Таким образом, в настоящее время в рейхе проживает приблизительно 475 тыс. чистокровных евреев иудейского вероисповедания. Число чистокровных евреев неиудейского вероисповедания (выкрестов и атеистов), равно как и число немецко-еврейских метисов первой и второй степеней, поддается лишь самой приблизительной оценке», — рассказывалось в печально известном циркуляре.
Отдельно отмечалось, что основой для этих подсчетов стали данные, полученные министерством внутренних дел, имперским бюро генеалогических исследований и расово-политическим управлением НСДАП, которые, в свою очередь, разнятся друг от друга в ту или другую сторону.
Нацисты уточняли, что в Германии количество чистокровных евреев неиудейского вероисповедания составляло 300 тыс. человек, а количество немецко-еврейских метисов первой и второй степеней — 750 тыс. человек.
На самом съезде с тирадой, критиковавшей марксистов и евреев, выступил Йозеф Геббельс. А затем в течение нескольких дней шло обсуждение законопроектов. В Рейхстаг 15 сентября 1935 года были переданы принятые на VII съезде НСДАП законы — «О гражданстве рейха», «О защите немецкой крови и немецкой чести» и «О флаге рейха». Рейхстагом они были немедленно приняты.
Согласно закону «О гражданстве рейха», гражданином являлся лишь «подданный государства немецкой или близкой ей крови, доказавший своим поведением, что он готов и достоин верно служить немецкому народу и рейху. А вот закон «О государственном флаге» был куда более простым, но знаковым: государственным и национальным флагом объявлялся черно-бело-красный флаг со свастикой, который де-факто являлся главным флагом Германии еще с 1933 года.
Самым вопиющим нацистским законом являлся закон «О защите немецкой крови и немецкой чести», согласно которому брачные союзы между евреями и подданными немецкой или родственной ей крови запрещены. 14 ноября 1935 года вышло дополнение к закону, согласно которому антисемитские меры стали еще более вопиющими.
К слову, по итогам съезда нацисты приняли решение избавиться от доморощенного «антимайдана» — организации «Стальной шлем», созданной ветеранами Первой мировой войны в 1918 году для защиты Германии от «грязи революций».
А Германия окончательно стала нацистской — дальнейшие законы лишь усиливали дискриминацию. Лишь на короткий период после Нюрнбергского съезда — за несколько недель до и во время Олимпийских игр 1936 года в Берлине — нацистский режим несколько смягчил антиеврейскую дискриминацию.
Так, в некоторых общественных местах были сняты знаки, гласившие «Евреям здесь не место».
Символично, что трибунал, на котором судили нацистских преступников, проводился в том же городе, где они во многом создавали свои бесчеловечные законы, — в Нюрнберге.
«Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью»
Общество
Выступление Владимира Ленина на Красной площади, 1918 год. Репродукция Фотохроники ТАСС
25 июля 1918 года Россия стала первой страной в мире, которая ввела уголовное наказание за антисемитизм, погромы и нацизм
Елена Коваленко
25 июля, 2013 17:04
Октябрьская революция в числе первых своих актов провозгласила основные гражданские свободы, которых в то время не было даже у большинства развитых стран — свобода вероисповедания, равноправие женщин, право на аборты, всеобщие равные права избирателей, отмена наказания за гомосексуализм, и так далее.
Среди них было и провозглашение равноправия всех национальностей.
В первую очередь это положение коснулось одной из самых угнетаемых наций России – евреев, которые при царизме были ограничены так называемой «чертой оседлости», запрещавшей им жить в крупных городах и получать там высшее образование, лишавшей доступа к ряду профессий и так далее. Следствием ограничений этих прав был и антисемитизм, возведенный в ранг государственной политики при Романовых – царское правительство негласно поддерживало черносотенные организации и закрывало глаза на устраиваемые ими погромы евреев, царские суды разваливали дела над погромщиками.
Тела евреев, жертв погрома 1905 года в Одессе. Фото: РИА Новости
Тела евреев, жертв погрома 1905 года в Одессе. Фото: РИА Новости
Россия стала первой страной в мире, юридически закрепившей запрет на антисемитизм. 25 июля 1918 года по предложению Владимира Ленина Советом народных комиссаров был принят «Декрет о борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами». В нем, в частности, говорилось:
«В РСФСР, где провозглашен принцип самоопределения трудовых масс всех народов, нет места национальному угнетению.
Еврейский буржуа нам враг не как еврей, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат.
Всякая травля какой бы то ни было нации недопустима, преступна и позорна.
Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона».
В военное время никто не вел точного учета, сколько же людей были привлечены по этому Декрету. Трибуналы, военно-полевые суды, решения ЧК – приговоры часто не только не оформлялись должным образом, но антисемитам-погромщикам выписывались и другие преступления (от убийств до изнасилований), которые и фигурировали в документах, как основные. Оценки историков разнятся: от 2-3 тысяч человек, осужденных за антисемитизм в первые 3-4 года действия этого Декрета, до 10 тысяч. До 80% случаев приходилось на Украину и казачьи территории.
Объявление декретом 27 июля 1918 года погромщиков вне закона было актом военного законодательства и вскоре утратило всякое значение.
При выработке Уголовного Кодекса 1922 года, первого советского уголовного кодекса, слово «антисемитизм» не фигурировало в соответствующих статьях, но он подразумевался в формулировке «агитация и пропаганда, заключающаяся в возбуждении национальной вражды и розни» (фактически это – аналог нынешней 282-й статьи УК РФ). В качестве кары Кодекс предусматривал «лишение свободы на срок не ниже одного года со строгой изоляцией»; за то же преступление при особо отягчающих обстоятельствах во время войны кара могла быть повышена вплоть до расстрела (ст. 83 УК от 1922 года).
Ленинский декрет об антисемитизме на время отрезвил погромщиков, в начале 1920-х случаи антисемитизма и насильственных действий против евреев были минимальны. Но УК от 1922 года квалифицировал эти действия как не тяжкие преступления, и к середине 1920-х уровень антисемитизма, особенно в крупных городах и на Украине, резко вырос.
Еврейские беженцы в России, 1912 год. Фото: Библиотека Конгресса
Еврейские беженцы в России, 1912 год.
Фото: Библиотека Конгресса США
Одним из первых вопрос об антисемитизме публично поднял председатель Президиума ЦИКа Михаил Калинин. Откликаясь на обращенное к нему письмо молодого крымского коммуниста Овчинникова, встревоженного созданием в Крыму еврейских сельскохозяйственных колоний, Калинин летом 1926 года писал (статья «Еврейский вопрос и переселение евреев в Крым», «Известия» от 11 июля 1926 года.):
«Писем, записок на митингах, как с подписью, так и без подписи по еврейскому вопросу вообще и по переселению евреев в Крым, в частности, очень много. Одни из них явно черносотенны и антисемитичны, другие, как письмо тов. Овчинникова, стремятся искренне выяснить, почему евреям ворожит советская власть. Между прочим, очень характерный штрих: по словам тов. Грандова (редактора газеты для крестьян «Беднота» издания ЦК ВКПМ), за последние четыре года среди крестьянских писем в «Бедноту» совершенно не было заметно писем по еврейскому вопросу, лишь за последнее время они появились в связи с переселением евреев в Крым».
Публицист Михаил Горев в вышедшей в 1928 году книге «Против антисемитов» писал, что после того, как в феврале 1927 года он опубликовал в одной московской газете (в «Комсомольской Правде») несколько статей об антисемитизме, в редакцию начали «каждый день поступать «десятки откликов».
«Видимо, затронул я вопрос больной и жгучий, высказал то, что наболело у многих товарищей», – сокрушался Горев. – «Все эти отклики говорили, что в известных слоях рабочих за последнее время опять появились антисемитские настроения, что антисемитизм проникает в комсомол, что антисемитским настроениям поддается иногда и кое-кто из партийцев.
В советские газеты того времени ежедневно приходили сотни писем, в которых говорилось о вопиющих случаях антисемитизма. Вот часть из них, приведенная в книге С.М. Шварца «Антисемитизм в Советском Союзе»:«У нас в Канавине (Нижегородская губерния), — пишет Б. Соловецкая, — антисемитизм растет с каждым днем и не только среди беспартийных, но, к сожалению, и среди коммунистов».
Тов. Гуфельд из Смелы (Черкасский округ) передает:
«В 1925/26 годах я работал в Смеле на сахарном заводе. Антисемитизм был здесь сильно распространен. Бывало новичка-жиденка поставят на лафет, лафет разгонят и требуют, чтобы он, жиденок, скакал с лафета на полном ходу. Скоро придумали новое удовольствие — обливать новичка-жиденка горячей водой. Или же выстроятся в две колонны и под гиканье, улюлюканье начнут перебрасывать еврея из одной колонны в другую. При выдаче же спецодежды заведующий двором у нас прямо заявил:
— Длинноносым Хаимам и Гершкам спецодежды не выдам: пусть идут торговать!»
О совершенно возмутительном случае, имевшем место в Харькове, на Госспиртзаводе №2 имени 1-го мая, передает наш корреспондент тов. Райе:
«Был со мною этот случай во время перерыва, когда был завтрак. Разговорились мы с одним комсомольцем. Он сейчас же бросил мне упрек: Ты еврей, и тебе не следует вмешиваться в разговор!
Тут началась ссора. Я ему объясняю, что такое рассуждение неправильно, а он, насмехаясь, начал кричать: Эй ты, жидовская морда! Что вам здесь нужно? Отдельную республику хотите устроить? Вам Крым отдать? Не бывать!
Еврейская земледельческая колония в Крыму.
Фото: krymology.info
Еврейская земледельческая колония в Крыму. Фото: krymology.info
Собрались тут взрослые рабочие. Один рабочий, комсомолец, Добрынин, кричит мне: Вы хотите в вузы, в школы попасть? Это вам не удастся!
Подошел второй комсомолец, кандидат КП(б)У, студент сельскохозяйственного рабфака Аникиев. Он еще лучше начал:
— Эй ты, жидовская морда, что тебе здесь нужно? Пришел забирать хлеб у нашего брата? Мы вам, жиды, покоя не дадим. Был бы 20-й год, я бы с тобой расправился!»
На Керченской консервной фабрике «Воля Труда» группа рабочих преследовала чернорабочего еврея Гутмановича, били его проволокой по спине… Антисемит Ничугин в присутствии предфабкома и толпы рабочих кричал: «Если этого жиденка не уберут от нас, я его задушу». Общее собрание, на которое явились только одни приятели хулиганов-антисемитов, решило, что никакого преследования Гутмановича не было, а были лишь «обоюдные шутки».
Иначе отнеслась пролетарская общественность к другому подобному же случаю.
На заводе «Красный Прогресс» (Б. Токмак, Украина) антисемиты долго издевались над рабочим Резником, травили его, бросали в него болтами, гайками, засыпали стружками глаза, грозили убить, зарезать: наконец, комсомолец Глейх избил Резника в цеху на глазах у всех. Общее собрание, на котором присутствовали 1400 рабочих, единодушно заклеймило позором хулиганов-антисемитов и потребовало общественного суда над ними. В хвосте оказалась комсомольская ячейка, она ограничилась лишь тем, что вынесла Глейху выговор.
В Пскове на заводе «Металлист» комсомолец Трофимов уже давно и систематически травил комсомольца же еврея Большеминникова. Группа комсомольцев подавала об этом заявление в бюро комсомольской ячейки, но бюро не приняло никаких мер. 14 февраля в комсомольском общежитии Трофимов зверски зарубил топором Большеминникова. Убийца с гордостью сказал своим товарищам: «А все-таки я жиденка укокошил!». На допросе он заявил: «Убил, потому что я русский, а Большеминников еврей».
Как уже говорилось выше, отдельно выделить из статей 83 и 74 УК случаи антисемитизма затруднительно, и общей статистики по всем таким делам нет.
Но учет таких дел по некоторым губерниям велся. К примеру, в статье И.Зильбермана «Суд в борьбе с антисемитизмом», («Еженедельник Советской Юстиции», журнал Наркомюста, 1929 год, №4) приводилась практика дел об антисемитизме в Москве и Московской губернии в 1927/28 году Вот статистика по таким случаям:
«За указанный период мы имеем 38 дел об антисемитизме. Из этого количества в уездах только 4 дела, все остальные по городу Москве.
В 34 случаях (из 38) судебные дела возникали по заявлению потерпевшей стороны. В 35 процентах дело не ограничивалось одними словесными оскорблениями а, как правило, сопутствовавшей им контрреволюционной погромной агитацией. Здесь мы имеем злостное хулиганство, с особо издевательским отношением к объекту антисемитских нападений. Сюда мы относим избиения в квартирах, открытые нападения на улице на проходящих евреев и нанесение им побоев, различные издевательства, систематическую травлю и выживание из квартир.
Вот примеры. Некто Крамской, ломовой извозчик, судившийся за хулиганство и неоднократно подвергавшийся административным взысканиям, систематически оскорблял проживающего с ним в одной квартире еврея-инвалида.
Не довольствуясь этим, он ворвался однажды в комнату своего соседа и учинил форменный погром, изрубив топором всю мебель. Суд осудил его по 2 ч.2 74 ст. УК и приговорил к шести месяцам лишения свободы с последующей высылкой.
Шакалинис — учительница, бывшая домовладелица, вместе с сыном, членом комсомола, занялись систематической травлей евреев, проживавших в одной с ними квартире. Суд приговорил их к штрафу.
Корнеичев, шофер, набросился на проходившего по улице в центре Москвы врача и избил его, сопровождая свои действия погромной агитацией (полтора месяца лишения свободы).
Покровский, рабочий, систематически оскорблял другого рабочего-еврея, стоявшего за станком в непосредственной близости от него. Эта травля с угрозами избить продолжалась длительное время, пока затравленный рабочий не обратился в суд, который приговорил Покровского к одному месяцу принудительных работ.
Итоговые цифры по карательной политике по этим делам таковы: к штрафу приговорены 30 человек (из 70), к принудительным работам — 12, к лишению свободы — 14, к общественному порицанию — 3, оправдано — 10».
Антисемитизм в стране победившего интернационализма – советское руководство делало все возможное, чтобы искоренить эти пещерные выпады против евреев. За такие дела, как были приведены выше, ухватилась западная пресса. Дошло до того, что перед Западом пришлось объясняться Сталину.
Публично Сталин, в полном соответствии с марксистской теорией, критиковал сионизм (критике еврейского национализма в двух проявлениях: сионистской и бундовской, посвящена значительная часть его книги «Марксизм и национальный вопрос»), и делал заявления, направленные против антисемитизма.
Ответ Сталина на запрос Еврейского телеграфного агентства из США в 1931 году был таков:
«Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли.
Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».
Это было мнение Сталина «на экспорт». Ответ Еврейскому агентству прозвучал 12 января 1931, но в самом СССР он был впервые опубликован в газете «Правда» только 30 ноября 1936 года. А в полное собрание сочинений Сталина эту реплику включили (в 13-й том) лишь в 1948 году.
Приход нацизма к власти в Германии окончательно определил политику СССР в отношении «еврейского вопроса» – случаи антисемитизма и погромов стали признаваться политическими, по ним можно было получить хорошо известную 58-ю статьи за «контрреволюцию», что каралось вплоть до смертной казни.
Это отношение советской власти к антисемитизму позднее многие национально-озабоченные люди трактовали как благоволение к еврейству.
Но этого не было и в помине – евреям не делали никаких поблажек по другим уголовным статьям, а последние годы жизни Сталина и вовсе были отмечены мрачной подозрительностью по отношению к семитам.
Читать «Ленин. Социально-теоретическая реконструкция» — Краус Тамаш — Страница 89
В 1917 г. слова Ленина стали актуальными, больше того, в результате поворота во всемирной истории, отчасти противоречившего ожиданиям Ленина, вместе с войной, гражданской войной, революцией и контрреволюцией на сцене истории появились ранее неизвестные методы геноцида евреев, который к тому же приобрел невиданную до этого массовость.
[913]
6.4.4. От Мировой до Гражданской
Возглавив революционное правительство, Совет Народных Комиссаров, Ленин буквально с первого дня после Октябрьской революции был вынужден уделить серьезное внимание вопросам, связанным с евреями. Два обстоятельства пролили свет на эту проблему. С одной стороны, Ленин ясно понимал, что сама империалистическая война привела в действие массовый террор против евреев, с другой стороны, сотни тысяч, а по некоторым данным, по крайней мере миллион евреев, выселенных или эвакуированных из-за военных действий или антисемитских предрассудков, были вынуждены работать (если могли устроиться на работу) в заводской промышленности, перемещенной с западных окраин вглубь России. Наряду с этим «из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен».[914] В результате такого «распыления» «революционных кадров» не только усилилось преследование евреев и возрос антисемитизм, но и на самом деле продвинулась «подготовка» революционного лагеря.
Историки выяснили, что усиление антисемитизма и развертывание погромных явлений было непосредственным результатом политики военного руководства, придерживавшегося антисемитских убеждений, а также возникновения и событий мировой войны. Верховное командование обвинило в «измене» все еврейское население. Пропаганда превратила евреев в козлов отпущения во всем, что касалось военных поражений и ухудшения условий жизни («предатели, шпионы, виновники повышения цен, спекулянты» и т. д.). Погромы всегда и везде вспыхивали для удовлетворения мстительности и грабительских инстинктов солдат, отступающих частей, казаков. Прошли годы, прежде чем гражданское население, в первую очередь определенные группы крестьянства, присоединились к этой вакханалии антисемитских убийств, которая лишь временно смягчилась в год революций, в 1917 г., чтобы затем с новой силой вспыхнуть в ходе гражданской войны, когда классовые противоречия обострились до крайнего предела.[915]
Ленин и большевики уже с первых дней революции выступали против антисемитских эксцессов, которые, видимо, поначалу неожиданно для них, заразили и их собственный «лагерь».
Первые погромы после Октябрьской революции были осуществлены весной 1918 г. в Черниговской губернии формировавшимися, еще не знакомыми с дисциплиной и строгим военным порядком отрядами Красной армии, отступавшими с Украины под натиском германских войск. В г. Мглине командир одного из отрядов красных, крестьянин Зорин, услышав о первых ужасах погрома, застрелил на месте двух погромщиков, однако затем вынужден был спасаться бегством.[916]
Между тем II Всероссийский съезд Советов, состоявшийся на второй день после Октябрьской революции, с 8 на 9 ноября, в «Постановлении о борьбе с контрреволюцией» предписал местным советам выступать против «“антиеврейских” и каких бы то ни было погромов», тем более что Дума и Временное правительство оказались неспособны применить эффективные меры против этой «болезни».[917] Однако следует подчеркнуть, что разрушение «привычного» порядка и хаос привели к распространению погромных настроений, которые нельзя было обуздать «обычными мерами».[918]
28 апреля 1918 г.
Московский совет принял особое постановление «Об антисемитской погромной агитации в Москве и Московской области». В нем подчеркивалось, что необходимо обратить особое внимание «на черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, являющуюся частью его контрреволюционной деятельности». Строго соблюдая классовую точку зрения, совет считал излишним «создание особой боевой еврейской организации».[919] Под влиянием событий Ленин в качестве председателя Совнаркома требовал дальнейших и радикальных мер в борьбе против антисемитизма. Благодаря его усилиям Совнарком 27 июля 1918 г. опубликовал свой знаменитый декрет, проект которого первоначально был внесен Свердловым. Ленин не только во многих местах проредактировал текст декрета, но и сделал «более радикальным» выступление советской власти против антисемитизма, предписав всем советам «пресекать в корне антисемитское движение». Документ ставил вне закона всех лиц и организации, ведущие погромную агитацию. Эти замечания Ленин особо написал на документе красными чернилами.
[920]
Опубликованный декрет в конце концов получил название «О пресечении в корне антисемитского движения». В нем говорилось о том, что контрреволюционные погромы, как правило, вспыхивают в прифронтовой полосе, таким образом подчеркивался их «военный характер». Подписавшие декрет советские руководители указали на историческую тенденцию, выражавшуюся в своеобразном переплетении антисемитизма и контрреволюции. Антисемитизм был для контрреволюции средством приобретения опоры в массах, что, согласно этому и другим документам, воплощалось в «антисемитской агитации черносотенного духовенства». Значение этого документа состоит в том, что характерный для него подход к вопросу отразился во многих позднейших советских документах и статьях в качестве важнейшего идеологического мотива борьбы против антисемитизма и погромов: «Еврейские буржуа враги нам не как евреи, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат… Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение и погромы евреев гибелью для дела рабочей и крестьянской революции и призывает трудовой народ Социалистической России всеми средствами бороться с этим злом.
Национальная вражда ослабляет наши революционные ряды, разъединяет единый, без различия национальностей, трудовой фронт и на руку лишь нашим врагам».[921]
Для большевиков тоже стало неожиданностью переходящее в геноцид распространение погромов на Украине и в России с конца 1918 до конца 1920 г. Большинство из сотен погромов были осуществлены Добровольческой армией генерала Деникина и украинскими вооруженными бандами петлюровцев от имени Директории «Украинской народной республики», причем по числу совершенных убийств последние далеко «превзошли» даже деникинцев. Рейды погромщиков привели к зверскому уничтожению многих десятков тысяч, а по некоторым данным, двухсот тысяч человек.[922]
В конце 1919 г. Ленин поставил задачу подготовить особый доклад для ЦК РКП о положении еврейских рабочих и трудящихся и о задачах советской власти в области работы среди евреев. В относящейся к нашей теме части подготовленного документа подчеркивалось, что на Украине «погромная волна вконец испортила отношения между крестьянством и евреями и вообще отравила всю общественную жизнь края ядом антисемитизма».
[923] Антисемитизм и погромы были идеологической цементирующей силой белогвардейско-офицерской диктатуры, символизируемой именами Деникина или Колчака, и белогвардейской контрреволюции в целом. Сходным было и положение на петлюровской Украине, где свержение советской власти с польской помощью — после поражения немцев в мировой войне — укрепило силы антисемитизма. Антисемитские топосы, утвердившиеся на первом этапе мировой войны, претерпели значительные политические и идеологические изменения, что побудило большевиков к быстрой реакции. К традиционным определениям «злых евреев» — «христоубийцы», «предатели», «шпионы», «виновники повышения цен», «спекулянты» и т. д. — пропагандистский центр Добровольческой армии (Осваг) и его идеологические «переводчики» добавили фигуру «советского комиссара-коммуниста». В результате этого убийства «алчных евреев», кто бы их ни совершал — казаки или петлюровцы, всегда сопровождались массовыми грабежами, что получало моральное «оправдание» в белогвардейской агитации и пропаганде: «Бей жидов — спасай Россию!» (или Украину) или «Бей жидов — долой коммуну!».
На «глубину» «погромного» антисемитизма указывали не только сами погромы, но и то, что значительная часть либеральной интеллигенции, которая ранее группировалась в партии кадетов, скатилась до белогвардейской антисемитской пропаганды, будь то, например, сдержанный «асемитизм» П. Струве или призывавший к погромам антисемитизм бывшего либерала-веховца, священника и религиозного философа С. Булгакова. Взгляды последнего включали в себя фундаментальный предрассудок того времени, по которому русская революция «была напущена на Россию из-за границы евреями», причем этот предрассудок дополнялся традиционным антисемитизмом официальной православной церкви.[924] В то время как черносотенное движение уже годами раньше прекратило свое существование, его идеология «впиталась» в мышление широких слоев общества, которое в значительной степени само стало «черносотенным».
Как советская власть боролась с антисемитизмом: starcom68 — LiveJournal
25 июля 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР принял Декрет «О борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами».
В Декрете было конкретно сказано следующее:
«….Еврейский буржуа нам враг не как еврей, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат.
Всякая травля, какой бы то ни было нации, недопустима, преступна и позорна.
Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение и погромы евреев гибелью для дела рабочей и крестьянской революции и призывает трудовой народ Социалистической России всеми средствами бороться с этим злом.
Национальная вражда ослабляет наши революционные ряды, разъединяет единый, без различия национальностей, трудовой фронт и на руку лишь нашим врагам.
Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона».
Декрет был инициирован и подписан Председателем СНК В.И. Ульяновым-Лениным.
Таким образом Советская Россия стала первой в мире страной, которая ввела суровое уголовное наказание за антисемитизм и разжигание национальной розни.
Вообще-то постановления о борьбе с еврейскими погромами в годы Гражданской Войны в России принимали все или почти все противоборствующие стороны, даже петлюровцы, уничтожившие треть евреев Украины (Кстати, один из известных сионистских лидеров Владимир Зеев Жаботинский считал Симона Петлюру своим другом, так же, как позднее Муссолини. Жаботинский даже формировал еврейские отряды в составе петлюровской армии для борьбы с большевизмом).
Но действительно наказывали погромщиков, причём крайне сурово — смертью, только большевики и Батька Махно.
Махно погромщиков вешал, большевики — расстреливали.
По различным оценкам историков в годы Гражданской Войны чекисты расстреляли от двух до десяти тысяч погромщиков.
Такая разница в цифрах объясняется тем, что расстреливали, как правило, не просто за оскорбления на национальной почве, а за тяжкие преступления — убийства, изнасилования, вооружённые ограбления.
В постановлениях о расстреле часто фигурировали еврейские имена и фамилии жертв, но в качестве причины расстрела указывались вышеперечисленные тяжкие преступления.
После Гражданской Войны данное постановление было заменено более общей статьёй уголовного кодекса за «разжигание национальной розни» — что-то в этом роде, а конкретно антисемитизм в законодательстве РСФСР уже не фигурировал.
Новая вспышка антисемитских настроений произошла после Гражданской Войны в России в Крыму, в начале 20-х годов и причиной этой эпидемии было создание здесь еврейских сельскохозяйственных колоний.
История с вспышкой антисемитизма в Крыму интересна тем, что этим явлением озаботились не только евреи, но и русские и прежде всего — «всесоюзный староста», как его называли Михаил Иванович Калинин.
Правда наказание за антисемитизм в это время было достаточно мягким и поэтому антисемиты и антисемитствующие хулиганы как правило отделывались штрафами или даже выговорами комсомольских и партийных ячеек.
Только в особо тяжких случаях, когда жертвы антисемитских выпадов получали увечья, хулиганов приговаривали к тюремным срокам до года с последующей ссылкой.
Но всё изменилось после прихода Гитлера к власти в Германии.
Казалось бы: какая связь?
А всё очень просто. Гитлеровский антисемитизм был не только составной частью политики нацистского рейха, но средством для привлечения союзников и орудием для подрыва социальной стабильности в странах-противницах Германии.
Советский Союз гитлеровская пропаганда называла не иначе, как «Советской Иудеей».
И органы госбезопасности СССР в это время рассматривали проявления антисемитизма как антисоветскую деятельность.
Соответственно, в эти годы можно было за «жида» получить 5 лет лагерей.
Кстати, после нацистской оккупации Польши в 1939 году, СССР принял на своей территории от 200 до 400 тысяч еврейских беженцев — больше, чем любая другая страна мира во время Холокоста.
К сожалению эти факты ушли или их запрятали в наше время в самый дальний угол, а на первый план выпустили историю Еврейского антифашистского комитета, созданного НКВД и ратовавшего после ВОВ за создание еврейской республики в Крыму, и «дела врачей», которое почему-то считается «еврейским».
Был ли в СССР антисемитизм?
Был. В быту это уродство цвело вовсю, особенно на Украине. Помогали от антисемитизма деньги, хорошие мозги, образование или крепкие кулаки.
Но было и много другого.
Например, количество людей с высшим образованием среди евреев в СССР в три-четыре раза превышало аналогичный показатель среди остальных национальностей.
И, как известно, люди с высшим или даже средним специальным образованием чернорабочими или разнорабочими не работали, как правило.
А что касается антисемитизма, то, да — он никуда не исчез при Советской власти.
Как, впрочем, и всё остальные уродства — украинский национализм, исламский экстремизм и т.п.
Собственно всё это и сдетонировало, уничтожив СССР.
Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)
Введение↑
Несмотря на невообразимо большое количество исследований Первой мировой войны, количество публикаций которых резко возросло по случаю ее столетия в 2014 г.
, нет ни одной монографии, подробно посвященной развитию антисемитизма во время войны и в начале послевоенных лет, ни в региональном, ни в национальном, ни для Европы в целом. В то время как исследования по истории антисемитизма в отдельных странах в основном касаются периода Первой мировой войны, слишком мало внимания уделяется специфике этого периода в целом.Если оставить в стороне несколько исключений, то даже более поздние всесторонние исследования истории Великой войны обнаруживают удивительное отсутствие внимания к присутствию антисемитов на политической сцене. Отдельные исследования, посвященные этому аспекту, немногочисленны.
Когда в исследовании рассматривается трансформация антисемитизма в ходе войны, это, как это ни парадоксально, происходит не в изображениях общей истории, а в работах по еврейской истории. Более того, существуют вопиющие различия в состоянии исследований по разным странам Европы: в то время как есть подробные монографии, отредактированные тома и подробные журнальные статьи, посвященные истории немецких и австрийских евреев во время войны, количество исследований по другим европейских стран мало.
Краткие упоминания об особенностях антисемитизма можно найти в общих описаниях еврейской истории.
Цель этой статьи — проследить развитие антисемитизма в европейском контексте. В сравнительной перспективе в статье исследуется, возникла ли форма крайнего антисемитизма во время войны, и если да, то когда и где конкретно; кроме того, какие различия можно наблюдать между событиями в Центральной и Союзной державах и какое влияние оказали последующие революции и контрреволюции на радикализацию антисемитизма.
Антисемитизм в довоенный период↑
К концу 19 -го века требование полной еврейской эмансипации было выполнено почти всеми европейскими государствами, за исключением Российской империи и Румынии. После краха фондового рынка 1873 года, вызвавшего страх перед надвигающимся кризисом и распадом старого порядка среди среднего класса, социальный климат резко изменился. Рассеянное отвращение к евреям стало безудержным, пока осенью 1879 года в Берлине не появился термин «антисемитизм», заключающий в себе эти антиеврейские обиды, свирепые среди части населения.
Антисемитизм теперь принял форму особого социального и политического движения, укоренившегося в настроениях, широко распространенных в обществе, и, таким образом, вошедшего в европейскую политику. Антисемитизм стал «культурным кодом», которого придерживались средние классы и консервативно настроенные слои населения многих европейских стран. [1] Антисемиты установили тесные транснациональные контакты, и в их неформальных сетях стали циркулировать антисемитские идеи; и все же в этот момент их попытки сформировать общеевропейское движение потерпели неудачу.
Острота антисемитизма и общественная известность антисемитов сильно различались в отдельных европейских государствах до Первой мировой войны. Современные наблюдатели оценили ситуацию в Российской империи и Румынии как особенно проблематичную. В обеих странах евреям было отказано в полном гражданском и политическом равенстве. Помимо этих стран, была вторая группа, где ситуация была амбивалентной: антисемитские убеждения закрепились в определенных социокультурных кругах, а антисемитские политические партии, организации и издательства действовали активно, но не смогли добиться культурной гегемонии.
Наряду с Германией и Францией к этой категории относились Болгария и Греция. Внутри Габсбургской монархии, которую в целом следует отнести к этой группе, ситуация сильно различалась.
В третьей группе стран антиеврейские настроения и настроения были гораздо менее распространены в обществе, и поэтому антисемитские движения либо полностью отсутствовали, либо те, что возникали, оставались слабыми. Италия, Бельгия, Великобритания и Сербия принадлежат к этой группе. Безусловно, в конце «долгого» девятнадцатого века антисемитизм был, с одной стороны, европейским явлением, но, с другой стороны, современные наблюдатели считали, что с ним можно эффективно бороться.
Антисемитизм в начале войны ↑
Во всех воюющих государствах война представлялась населению как результат вражеской агрессии и таким образом провозглашалась ведущейся в целях самообороны. Правящие классы провозгласили партийное перемирие — « Burgfrieden» или « union sacrée ». В большей части Европы поначалу казалось, что такая позиция может означать конец еврейской изоляции.
Со своей стороны, в некоторых местах — например, в Германии, Габсбургской монархии и Франции — многие евреи видели в войне возможность продемонстрировать свой патриотизм и полностью интегрироваться в общество, что стало сильным мотивирующим фактором для многих евреев, добровольно отправившихся в армию. услуга.В то же время, например, в многонациональной империи Габсбургов те, кто стремился к независимости, такие как чехи, видели в этом патриотическом стремлении поддержку немецкой стороны, что вызывало антиеврейское недовольство.
По мере развития войны противоборствующие лагеря в конфликте осознали политический и пропагандистский потенциал обещания освобождения евреев и, следовательно, использовали его в своих целях. Как центральные державы, так и союзники представили себя как державы, желающие защитить евреев или другие угнетенные меньшинства, и продемонстрировали моральное превосходство своего союза всему миру.
Руководствуясь этими соображениями внешней и внутренней политики, правительства Германии и Австро-Венгрии стремились подавить антисемитизм.
Чтобы использовать финансовые и интеллектуальные ресурсы еврейского населения, видные евреи, такие как Вальтер Ратенау (1867–1922), Альберт Баллин (1857–1918) и химик Фриц Габер (1868–1934), были назначены на руководящие посты в войне. экономика, дипломатическая служба и научные исследования. Центральный офис военного производства ( Haditermény Rt.) в Венгрии в основном руководили экономисты-евреи. Что касается внешней политики, то была надежда, что внутреннее «перемирие» будет приветствоваться евреями в Соединенных Штатах и Российской империи. В ответ на вопрос о « Ostjuden» («восточные евреи») и стремлении получить влияние в Соединенных Штатах немецкие власти были готовы тесно сотрудничать с еврейскими организациями. За несколькими заметными исключениями, немецкие и австрийские еврейские общины с энтузиазмом поддержали войну и продемонстрировали высокую степень «самомобилизации».
Хотя правительство Германии изначально намеревалось сохранить внутреннее «перемирие» и устранить антисемитизм с общественной сцены посредством цензуры, уже в конце 1914 г.
были заметны признаки его возрождения. обосновать политическое право, полученное за антиеврейскую агитацию. В радикальном антисемитском журнале Hammer «восточный еврейский вопрос» фигурировал уже в 1914 году. Антисемитизм также рано проявился в аристократическом офицерском корпусе и военной администрации; число евреев, произведенных в офицеры и унтер-офицеры, заметно сократилось.
Положение еврейских солдат в имперской Германии принципиально отличалось от положения в Габсбургской монархии. Армия в многонациональной империи Габсбургов выполняла интегрирующую функцию. Евреи были чрезмерно представлены, в частности, среди офицеров запаса. В отличие от Германии, антисемитизм не был серьезной проблемой в австро-венгерской армии. Более того, цензура была более строго введена в течение первых трех лет войны в Австрии, поскольку правительство не хотело подвергать опасности поддержку еврейской кампании против России.В венгерской части Габсбургской монархии первоначальное принятие «перемирия» во внутренней политике еврейским населением было основано на его относительно широкой социальной и политической интеграции.
Здесь евреи занимали самые высокие посты в политической жизни: еврейский политик Ференц Хелтай (1861-1913) был мэром Будапешта, когда разразилась война, а венгерское военное министерство возглавил новообращенный еврей Самуэль фон Хазай (1851-1942).
Политика «священного союза» также нашла широкое одобрение во Франции.Возникновение нации, включавшее еврейское население и католическую церковь, а также социалистическое рабочее движение, дало Французской Республике новый фундамент. Даже антисемитский журнал L’Action française поддержал « union sacrée », в целом воздерживаясь от нападок на Республику и евреев на время войны. В то время как пораженчество и измена осуждались, отрывки с антисемитскими оскорблениями ограничивались сообщениями о конкретных евреях, которые имели деловые связи с Германией или получали прибыль от войны.В 1917 году председатель правой антисемитской Ligue des Patriotes Морис Баррес (1862-1923) даже включил евреев в « Diverses Familles Spirituelles de la France » («Разнообразные духовные группы Франции»).
[2]
В Британии была поставлена под сомнение лояльность немецко-еврейских иммигрантов: «Антинемецкие и антиеврейские стереотипы слились во всеобщей истерии, охватившей британское общество в начале Первой мировой войны». [3] Еще одной областью конфликта были социальные и культурные трения между местным населением и еврейскими иммигрантами из Восточной Европы.Стереотипы, такие как преступность, клановость, мошенничество и быстрая практика, материализм и нелояльность к национальным интересам, были навязаны этим бедным иммигрантам, которых считали недобросовестными конкурентами за ограниченное жилье и работу. Однако, за исключением Лиги британских братьев , основанной в 1901 году, которая занимала ксенофобскую позицию по отношению ко всем иммигрантам в лондонском Ист-Энде и была открыто антисемитской, до окончания Первой мировой войны в Великобритании не действовала ни одна конкретно антисемитская организация. .
Хотя военное руководство Российской империи считало евреев «ненадежными» солдатами, когда в 1870-х годах вводилось обязательная воинская повинность, всего в русскую армию было призвано 600 000 солдат-евреев.
[4] Здесь многие русские крестьяне и рабочие впервые встретились с евреями и многих охватило чувство «инородности» этих евреев. Учитывая германофобию, царившую в начале войны, и широко распространенный антисемитизм, немцы и евреи, жившие в приграничных районах, рассматривались как потенциальные предатели и шпионы.Их обвиняли в заговоре и государственной измене, и они часто становились жертвами насилия.
В Сербии и Бельгии, первых двух полях сражений войны, различные слои населения, в том числе евреи, объединились, чтобы сформировать сильный национальный союз. Евреи не только составляли незначительное меньшинство в обеих странах, но, кроме того, антисемитские взгляды и настроения не были широко распространены. Что отличало эту войну от предыдущих конфликтов, так это то, что она также преднамеренно нацеливалась на гражданское население.Это имело катастрофические последствия для Галиции и Буковины, где евреи составляли большую часть населения и которые были завоеваны и отвоеваны противоборствующими армиями царской империи и центральных держав.
Таким образом, большое количество галицких евреев бежало во внутренние районы Австрии и другие части империи Габсбургов, где некоторые из них содержались в лагерях беженцев, так называемых « Barackenlager ». [5]
Рост антисемитизма во время войны ↑
Уже осенью 1914 года стало очевидно, что надежды центральных держав на быструю победу не оправдались.По мере того, как шел 1915 год, и уверенность в победе таяла, что, в свою очередь, усугублялось ухудшением ситуации со снабжением внутри страны, усиливалась антисемитская агитация со стороны правых экстремистских и völkisch организаций, прежде всего в Германии, но также и в Австро-Венгрии.
В Германском рейхе эти правые организации направили в военное министерство Пруссии поток петиций с предупреждением о еврейских «уклонистах» и требованием провести статистический обзор участия евреев в войне и активного вклада в тыл.Катастрофические события 1916 года, битвы при Вердене и Сомме на западе и Брусиловский прорыв на востоке еще больше усилили антисемитскую агитацию.
В конце концов, военное министерство Германии уступило давлению правых и в октябре 1916 года приказало провести « Judenzählung » (еврейскую перепись) — статистическое исследование участия евреев на фронте. Австрийские антисемиты придерживались той же стратегии, хотя их требования о численности не были удовлетворены. Оптимистичные ожидания значительной части еврейского населения Германии не оправдались.Хотя недавние исследования поставили под сомнение, было ли это разочарование настолько сильным, как утверждали более поздние воспоминания, нет сомнений в том, что немецко-еврейская пресса подробно обсуждала это событие.
В немецком рейхстаге социал-демократы и Прогрессивная народная партия протестовали против порядка, в то время как многие лагеря внутри немецкого иудаизма боролись с инсинуациями переписи. В ответ военное министерство было вынуждено сформулировать дополнительный указ, в котором указывалось, что перепись не является разрешением на смещение евреев с их нынешних должностей.
Кроме того, Военное министерство издало «декларацию чести» и воздержалось от публикации результатов «еврейского подсчета». Это открыло путь для еще более антисемитских инсинуаций и привело к ожесточенным общественным спорам в конце войны по поводу участия и вклада евреев. Что касается вопроса о том, была ли заметная изоляция еврейских товарищей среди рядовых солдат, то источники дают «противоречивое впечатление», ибо солдаты-евреи лишь изредка упоминали в своих письмах домой об антисемитизме. [6]
С обострением продовольственной нехватки «зимы репы» 1916-1917 годов антисемитские настроения распространились на «тыл», евреи стали называться «рэкетирами» и «спекулянтами войны». Агитация völkisch , антисемитских организаций в Германском Рейхе, разожгла это настроение. Альфред Рот (1879–1948), ведущий деятель антисемитской Немецкой национальной ассоциации служащих, и старый антисемит Теодор Фрич (1852–1933) направили «разоблачение» кайзеру , другим немецким князьям и ведущим деятелям, чтобы предупредить им, что евреи стали «правителями экономической жизни в Германии».
Эта легенда, придуманная и распространенная правыми, была так же очевидна в Австрии. В Габсбургской монархии исчезновение надежды на победу и ухудшение ситуации со снабжением в 1915 году также способствовали росту антисемитских настроений в правых экстремистских и völkisch организациях и в Reichpost , официальном органе Христианско-социальной партии. Главной мишенью антисемитской пропаганды в Австрии были в основном обедневшие еврейские беженцы из Галиции, которые, опасаясь погромов и нападения русской армии, в большом количестве бежали в Вену.Если первые приезды в 1914 году были встречены с определенной симпатией, то позже их обвиняли в обострении социальных проблем и высоком уровне преступности. Антисемиты утверждали, что «восточные евреи» наживались на войне и жили в лучших районах, а «арийцы» не могли найти себе жилья. Обвинения были настолько обширны, что к концу войны такие термины, как «восточный еврей», «галициец», «спекулянт», «скребница», «спекулянт», «ростовщик» стали практически синонимами».
[7]
По мере того, как война затягивалась и население сталкивалось с растущими мерами жесткой экономии, напряженность росла, и в 1916 году антисемитизм снова стал предметом публичных дебатов в Богемии и Моравии, а также в Венгрии.Венгерские банки, принадлежащие евреям, обвинялись антисемитами, такими как Карой Хусар (1882–1941) из антисемитской Католической народной партии, в том, что они стояли за многими сомнительными сделками. «Некоторые газеты и периодические издания быстро подхватили этот вопрос». [8] В венгерском парламенте развернулись бурные и ожесточенные дебаты по «еврейскому вопросу». В Российской империи военные ввели экономические меры, резко ограничивающие торговлю. Это привело к продовольственному кризису и галопирующей инфляции 1916-1917 гг., что усилило негативное отношение к евреям.
Несмотря на Тройственный союз с Германией и Австро-Венгрией, Италия вступила в войну на стороне союзников в мае 1915 года, и еврейское население страны продемонстрировало большой патриотический пыл, хотя оно было так же расколото между интервенцией и нейтралитетом, как и остальная часть итальянское население.
Выражения антисемитизма оставались маргинальным явлением в Италии во время войны, во многом из-за слабого присутствия антисемитских агитаторов, тем более что непропорционально большое количество евреев занимало высокое место в итальянской армии.
Несмотря на прежние тесные внешнеполитические связи с Германией и Габсбургской монархией, Румыния оставалась нейтральной в 1914 г. В августе 1916 г. Румыния вступила в войну на стороне Антанты, не в последнюю очередь соблазненная предложением о передаче Трансильвании и Буковины. Румыния, если союзные державы окажутся победителями. Однако к концу года Центральным державам удалось оккупировать около половины Румынии, включая Бухарест. Тем временем в Яссах, «столице» румынского антисемитизма, правительству удалось мобилизовать население, не в последнюю очередь пообещав аграрные реформы, в то время как к евреям и другим «инопланетянам» относились как к гражданам второго сорта и солдатам.
В России тревожно усилился антисемитизм. В январе 1915 г.
был введен в действие циркуляр, предписывавший насильственное изгнание евреев и других подозрительных лиц из всего района военных действий, мера, приостановленная только в 1917 г. Столкнувшись с тяжелым военным положением России и огромными экономическими проблемами, правые увидели заговор евреев. и масонов, побудив их усилить антисемитскую агитацию. Несмотря на службу в армии, евреев заклеймили как спекулянтов и подозревали в шпионаже в пользу Центральных держав.
Эти претензии не остались без ответа. Ведущие русские интеллектуалы опубликовали «Воззвание к евреям », в котором они разоблачили «вредные последствия правительственной дискриминации евреев». [9] Этот протест в конечном итоге имел такое же малое влияние, как протест западных союзников России в ответ на антисемитское насилие. С мая по октябрь 1915 года, когда русские войска были вынуждены поспешно отступать («Великое отступление») и проводилась политика «выжженной земли», «эвакуация» становилась все более хаотичной и жестокой.
Тем, кто был вынужден переехать, часто приходилось это делать без предупреждения. Эти изгнания сопровождались волной около сотни погромов, почти полностью инициированных враждебно настроенными к евреям казаками, в первую очередь заинтересованными в присвоении еврейского имущества и имущества. К грабежам часто присоединялось соответствующее местное население. В завоеванных областях, таких как Галиция и Буковина, заложников брали как средство обеспечения лояльности евреев. Однако в то же время были сняты ограничения, запрещающие евреям жить за пределами черты оседлости, и правительство разрешило евреям посещать средние школы и университеты.Обе эти меры использовались для военной пропаганды с целью опровергнуть обвинения западных держав в антисемитизме.
Антисемитизм в странах Центральных держав еще более радикализировался, когда Соединенные Штаты вступили в войну в апреле 1917 года, антисемиты страны осуждали ее как материалистическую и поносили за то, что в ней доминируют евреи.
[10] Возникло движение за слияние, в котором объединились немецкие антисемиты и правые националисты. Они усилили свои атаки на политику внутреннего «перемирия» и дестабилизировали внутреннюю политику до такой степени, что правительство поддалось их давлению.В результате в Германии образовались два антагонистических политических лагеря. С одной стороны, была Консервативная партия и секции национал-либералов, поддерживаемые многими ведущими ассоциациями, представляющими промышленность и сельское хозяйство, и Пангерманской лигой. Они были готовы принять только «победоносный мир», который обеспечил Германскому рейху господствующее положение в Центральной и Восточной Европе и осуществил его стремление стать мировой державой. Внутри страны они требовали «удалить яд из этнического немецкого тела», что означало прежде всего устранение предполагаемого влияния евреев и установление авторитарного государства.
Противоположный лагерь, в который входили либералы, социалисты, евреи и католики, стремился к миру путем переговоров без аннексий, в то время как внутри страны они выступали за демократизацию политической системы и обещали социальные реформы.
Летом 1917 года рейхстаг принял резолюцию о мире (июльскую резолюцию), хотя в конечном итоге проигнорированную немецкими военными и союзниками, голосами социал-демократов, центра и прогрессивной народной партии. В ответ на это Пангерманская лига, Ассоциация фермеров, ветеранские организации и множество антисемитских групп начали яростную кампанию, осуждая желанный мир путем переговоров как «еврейский мир».Возникло коалиционное движение, объединившее немецкое право, что привело к созданию в сентябре 1917 г. партии «Немецкое Отечество», которая служила своего рода зонтичной организацией для многочисленных völkisch -националистических кругов, в том числе антисемитских активистов и групп. Всего через год в нем насчитывалось 800 000 членов. [11]
Наряду с конфликтом вокруг «победоносного» или «переговорного» мира разгорелась еще до войны, когда-то, дискуссия о «восточных евреях», т. е. об иммиграции евреев из царской России (около 90 000 человек до 1915 г.). стало известно больше.
В 1915 г. пангерманист Георг Фриц (1865–1944) опубликовал брошюру « Die Ostjudenfrage». Zionismus und Grenzschluß , в котором, учитывая расширение Германии на восток, он в самых резких выражениях предостерегал против массовой иммиграции «миллионов людей, которые не только бедны, физически и морально уродливы, но являются расовыми чужаками, евреизированными монголами». [12] Такого рода пропаганда в конце концов увенчалась успехом. В апреле 1918 года Германский рейх закрыл свои границы для евреев из Восточной Европы до конца войны, сославшись на опасность таких эпидемий, как тиф.Этот негативный взгляд на восточноевропейских евреев подкреплялся опытом немецких солдат с «освобожденными восточными евреями»: с одной стороны, было чувство жалости к этим евреям и их бедственному положению; с другой стороны, однако, было также чувство отвращения и смущения перед чуждым «восточным еврейским миром». [13]
По мере того, как война вступала в завершающую фазу, антисемитизм правых экстремистских группировок все больше выдвигался на передний план, в частности, в Пангерманской лиге.
Уже в 1917 г. пангерманцы объявили войну борьбой за выживание между «немецкостью» и «иудаизмом», а в сентябре 1918 г. создали «Комитет по борьбе с иудаизмом». Этот комитет безжалостно использовал антисемитизм как инструмент политической борьбы, утверждая, что «всепроникающее еврейское влияние» было причиной надвигающегося краха Германии. Они утверждали, что пораженчество в тылу, якобы спровоцированное и разжигаемое социалистами и евреями, привело к поражению армии, которая была «непобедимой в поле».После поражения Германии Пангерманская лига вместе с другими правыми группировками распространила эту легенду об «ударе в спину».
В Австрии антисемитизм также усилился после вступления США в войну. С ослаблением цензуры нападки на евреев в прессе усилились. [14] Антисемитская пресса обвиняла еврейских иммигрантов в США и Великобритании в агитации против их бывшей родины. Среди населения и в парламенте были распространены заявления о том, что галицкие евреи были русскими шпионами и пытались уклониться от военной службы.
Хотя расследования не смогли найти доказательств, подтверждающих такие утверждения, антисемиты упорствовали в своих утверждениях даже после окончания войны. Однако по сравнению с Германией в австрийской армии было меньше случаев преследования евреев.
После смерти Франца-Иосифа I, императора Австрии (1830–1916), Рейхсрат (Императорский совет), приостановленный на три предшествующих года, был вновь созван при Карле I, императоре Австрии (1887–1922), в Май 1917 года.Когда общество было охвачено кризисом, а различные национальности находились в конфликте, совет был идеальной политической ареной для немецко-австрийских партий, чтобы выразить свою антиеврейскую агитацию. Летом 1917 года «немецко-австрийские партии в рейхсрате сделали антисемитизм своей основной программой». [15] На заседаниях совета депутаты-евреи и социал-демократы критиковали антисемитские инциденты в армии, а христианские социалисты жаловались, что в окопах мало евреев.С марта 1918 года количество антисемитских статей в венских газетах заметно возросло.
[16] Весной и летом 1918 г. нападения на евреев переросли в массовые выступления, которые, пользуясь молчаливым одобрением властей, становились все более жестокими. Одним из примеров такой эскалации были массовые нападения, предпринятые в июньский «Национальный день Германии», когда христианские социалисты и пангерманисты вышли на улицы Вены, чтобы продемонстрировать свою лояльность императору Карлу. Наряду с продолжающимся дефицитом погромная атмосфера возникла из-за провала последнего крупномасштабного австро-венгерского наступления на итальянском фронте в июне 1918 года.В годы войны усилилась антиеврейская агитация и в Венгрии. Социальные конфликты и проблемы все чаще рассматривались и интерпретировались через антисемитскую призму. Следовательно, антисемитизм стал важнейшим строительным блоком, когда политический ландшафт изменился.
В Российской империи положение евреев изменилось к концу войны, так как революция предоставила им юридическое равенство. 20 марта 1917 года временное правительство Александра Керенского (1881-1970) сняло все ограничения.
Правые ответили слухом о еврейском происхождении Керенского. На этом этапе, когда государство и его институты рушились, в период с апреля по сентябрь 1917 года произошло не менее 3500 антиеврейских погромов, атмосфера еще более усугублялась насилием против финнов, украинцев и армян. Антисемитизм не был преодолен даже с образованием Советского Союза после Октябрьской революции, не в последнюю очередь потому, что антисоветские группы использовали в своей пропаганде сравнительно высокую долю еврейских функционеров среди большевиков.Поскольку этноконфессиональные конфликты противоречили коммунистической идеологии, Совнарком постановил опубликовать в № «Известий » от 27 июля (9 августа) 1918 года статью, в которой критиковалось использование контрреволюционными силами антисемитской агитации в погромах, доказывалось, что национальное враждебность только затмевала подлинные интересы рабочих и фермеров и ослабляла ряды революционеров. Владимир Ильич Ленин (1870-1924) считал этот вопрос настолько важным, что в марте 1919 г.
выступил по радио с речью против антисемитизма, которая впоследствии несколько раз ретранслировалась. [17] Тем не менее, этот период революций и гражданской войны означал непрекращающиеся погромы и преследования многих евреев.
Также и в Румынии, где армия с началом войны усилила свои меры против «чужих» и, подозревая евреев в шпионской деятельности и сотрудничестве с немцами, изгнала их из всех районов, примыкающих к фронту, теперь правительство изменило курс, предложив еврейскому населению перспективу гражданского и политического равенства в 1917 году.То, что этот вопрос был включен в политическую повестку дня в разгар войны, свидетельствует о том значении, которое все стороны придавали так называемому «румынско-еврейскому вопросу». В 1917 г. Фердинанд I, король Румынии (1865-1927 гг.), таким образом, обещал землю и политические права крестьянам в апреле 1917 г., а затем в мае, после Февральской революции и освобождения русских евреев, также сигнализировал о своей готовности пойти на уступки крестьянам.
еврейского населения. Это разыгрывалось на фоне двух более широких соображений: во-первых, яростного протеста России против неравного обращения с румынскими евреями и, во-вторых, политического давления со стороны западных союзников, обеспокоенных имиджем Румынии в мире; его плохая репутация подрывает доверие к ним как к нациям, борющимся за цивилизацию и демократию.Поскольку Румыния полагалась на добрую волю своих партнеров по альянсу для достижения своих территориальных целей, эмансипация еврейского населения была вынесена на обсуждение парламента, хотя принятие конкретных мер пришлось отложить до окончания войны.
После Октябрьской революции и выхода России из войны Румыния была вынуждена заключить сепаратный мир с Центральными державами. Под давлением переговоров по Бухарестскому договору, подписанному в мае 1918 года, эмансипация румынских евреев снова была включена в повестку дня и в конечном итоге изложена в статье 28 Договора в соответствии с условиями религиозного равенства.
Центральные державы надеялись совершить имиджевый переворот, в то время как для румынского правительства «еврейский вопрос» был тесно связан с планами румынской экспансии. Эмансипация евреев была проблемой, которую все стороны использовали в своих целях, мотивированной соображениями внутренней и внешней политики, а также стратегическим обоснованием политики союза. В договорах, подписанных в 1919 году на Парижской мирной конференции, союзники связывали территориальные приобретения Румынии с получением евреями и другими национальными меньшинствами гражданских прав, которые, однако, были впервые предоставлены конституционной поправкой Румынии 1923 года за планы по обеспечению коллективного равенства. евреям, воспринятое как унижение для Румынии, встретило сильное сопротивление.
С 1917 г. волна антисемитизма достигла и тех стран, где антисемитская пропаганда ранее не находила большого резонанса. В Великобритании, например, евреи столкнулись — когда война вступила в особенно драматическую фазу — с обвинениями в том, что они тайно сочувствовали делу Германии.
Британский антисемитизм был тесно связан с германофобией. В то время в британской общественности циркулировал негативный образ немецких евреев как коррумпированных и злых, и образы, выражающие это мнение, можно было найти в рассказах, газетных отчетах, брошюрах и эссе.Британский журналист Леопольд Джеймс Макс (1864–1932) был лишь одним из многих консервативных авторов, обвинявших правительство в том, что оно приносит в жертву судьбу нации, следуя планам немецкого или международного еврейства. После Октябрьской революции в России авторитетный политический класс Великобритании опасался распространения большевистской мировой революции, в которой радикальные русские евреи считались играющими ведущую роль. Нервозному настроению добавились ограничения, вызванные войной, которая в таких городах, как Лондон и Лидс, вызвала вспышки насилия в отношении еврейских иммигрантов из Восточной Европы, которых обвиняли в уклонении от военной службы.Однако, как только война закончилась, интенсивность и масштабы антиеврейского недовольства быстро пошли на убыль.
Радикализация антисемитизма в первые послевоенные годы↑
Несмотря на то, что антисемитизм до и после войны обнаруживает ряд преемственностей, особенно с точки зрения организационных структур его групп, причастных к нему лиц и «причин» его жалоб, тем не менее имеется много свидетельств в поддержку утверждения о том, что европейского порядка 1914 года и первая в истории массовая война с последовавшей за ней массовой гибелью представляет собой цезуру.Опыт «великой судьбоносной катастрофы» XX века привел к распространению революционного гипернационализма, конечно, в наибольшей степени — но не исключительно — в побежденных государствах, где поражение и революция также оставили неизгладимый след, усилив готовность населения поверить «старому» утверждению, распространяемому антисемитами, о том, что «решение еврейского вопроса» равносильно решению всех социальных и этнонациональных проблем. Даже если корни немецкого и австрийского антисемитизма следует искать в период до 1914 года, огромный динамизм и радикальность, очевидные после 1918 года, можно объяснить только влиянием войны, поражения, революции и контрреволюции.
С другой стороны, окончание войны и первые послевоенные годы открывали и многообещающие политические перспективы. За поражением последовали демократические революции, а на руинах Габсбургской монархии и царской империи возникли новые республики. Оба эти события дали евреям в Центральной Европе новую надежду на улучшение своего правового и политического положения; Однако внутри эта надежда была причиной конфликтов между евреями. Многие из них активно участвовали в движениях советских советов на ранней революционной фазе и в ближайшие годы станут преданными членами большевистской и коммунистической партий.Это встревожило евреев из среднего класса. Недаром они опасались усиления антисемитизма в результате революции. Именно это и произошло: именно в этот исторический момент антисемиты придумали новые крылатые фразы, такие как «еврейские большевики» и «еврейско-большевистский заговор», которые впоследствии оказали далеко идущее влияние на дальнейшее развитие антисемитизма. Эти крылатые фразы всплыли сразу же после большевистского восстания в Петрограде и, быстро распространившись, вошли в политический лексикон всех европейских стран.
В контексте политических потрясений после войны Протоколы сионских мудрецов , переведенные на ряд европейских языков, стали одним из самых влиятельных памфлетов крайнего антисемитизма в Европе и США. В 1921 году перевод был опубликован даже в Италии, стране, где антисемитские настроения и насилие в отношении евреев не смогли закрепиться, избавив ее от радикализации антисемитизма, распространенной во время войны, а также в Великобритании, где «военный опыт и большевистская революция послужила важным фоном для жадного приема этих «протоколов». [18]
Хотя экстремистский антисемитизм начал кристаллизоваться во время Первой мировой войны и этот процесс был ускорен последующими революциями, решающий импульс к дальнейшей радикализации придали последующие контрреволюционные движения. Германия и Венгрия оказались в ее эпицентре. Развитие антисемитизма в Центральной и Восточной Европе в конечном итоге было обусловлено тем фактом, что конфликт на Восточном фронте не закончился в 1918 году, а перешел непосредственно в польско-советскую войну, которая продлилась до 1921 года и в ходе которой происходили такие же ужасающие акты крайнего антисемитского насилия. происходило как в контрреволюционной Венгрии.В автономной и независимой Польше антисемитское насилие не прекратилось с окончанием польско-советской войны. Это было, скорее, частью трудного конституционного этапа новой Польской республики и проявлялось как в повседневной дискриминации, так и в антиеврейских погромах, совершаемых военными и полицией во время различных польских пограничных войн с 1918 по 1920 гг. , Лида, Пинск и Вильнюс) и чрезвычайно бурной избирательной кампании, отмеченной беспорядками и политическими столкновениями, чтобы решить первые президентские выборы в Польской Республике.Неделя антисемитского насилия в декабре 1922 г. завершилась убийством новоизбранного президента Габриэля Нарутовича (1865–1922).
Столь же драматическим и бурным было развитие событий во время гражданской войны в России и на Украине, где десятки тысяч евреев стали жертвами 1200 погромов, устроенных в основном контрреволюционной Белой армией и местными полевыми командирами в период с декабря 1918 по апрель 1921, даже если бы эти акты крайнего насилия часто не были мотивированы антисемитизмом и евреи не были единственными жертвами.
Ситуация оставалась спокойной только в Литве. Здесь конституция нового государства привела к политическому и гражданскому равенству и социальной интеграции евреев, которым также были предоставлены широкие права автономии.
После 1918 года агрессивный национализм свирепствовал в государствах, возникших на руинах Габсбургской и царской империй. Выраженная в «национальной борьбе», она была направлена не только против еврейского меньшинства. Ненависть к евреям часто сочеталась с яростным неприятием господствовавших до Первой мировой войны национальностей, при этом еврейское население считалось их союзником: таким образом, словацкий антисемитизм был также антивенгерским, украинский антипольским, а польский антисемитизмом одновременно антигерманские и антироссийские.В Праге антинемецкие беспорядки в декабре 1918 г. привели к нападениям на евреев, а поздней осенью 1918 г. словацкое население в Верхней Венгрии жестоко нападало и грабило еврейских купцов, владельцев собственности и трактирщиков, причем такие инциденты также происходили во многих местах в остальная Венгрия.
В габсбургской Короне Хорватии-Славонии, «где антисемитизм до 1918 года обычно выражался письменно или устно», в целом отчаянное положение в стране в конце войны также «приводило к эскалации антисемитских вспышек, которые иногда приводили к физическим нападения на евреев. [19]
Демонтаж многонациональной империи Габсбургов означал, что новая Австрийская республика заняла лишь пятую часть бывшей государственной территории, на которой евреи стали теперь «одиночными козлами отпущения» [20] и, соответственно, их обвиняли в «национальном унижении», политическая нестабильность и экономический кризис послевоенных лет. Как и в Германии, евреев поносили как потворствующих наживанию на войне и инфляции, что привело к обвинению в том, что они подорвали военные действия в тылу и, таким образом, несут ответственность за поражение Центральных держав.В своем манифесте, опубликованном 24 декабря 1918 года, Христианско-социальная партия призвала «немецко-австрийский народ к решительным оборонительным действиям против еврейской угрозы».
Как и в случае с Германией, присутствие еврейских беженцев из Восточной Европы было главной темой антисемитской агитации в послевоенные годы. И Христианско-социальная, и Немецкая национальная партии широко использовали этот вопрос в предвыборной кампании первого Национального собрания в феврале 1919 года, осуждая социал-демократов как «силу защиты евреев».
Больше всего гнев антисемитов вызывало выдающееся экономическое и культурное положение венских евреев. Для католического духовенства и австрийского населения «Красная Вена», управляемая ориентированными на реформы, но полностью ортодоксальными марксистскими социал-демократами, в рядах которых было много евреев, была испорчена «типично еврейскими» характеристиками: материализмом, тунеядством и революцией. Подобно ситуации в Германии и Венгрии, евреи в Австрии отождествлялись с модернизацией и большевизмом.В своей антиеврейской агитации христианские социалисты открыто подстрекали к насилию, и в Вене произошли антисемитские беспорядки, направленные в основном против «восточных евреев».
Послевоенная волна антисемитизма с его крупными массовыми демонстрациями продолжалась до 1923 года, прежде чем несколько утихла. Во Франции, которая стала свидетелем большой волны иммиграции восточноевропейских евреев сразу после войны, вновь прибывшие также столкнулись со все более враждебной средой, которая препятствовала их интеграции.
С 1914 по 1920 год Венгрия быстро пережила несколько фундаментальных потрясений, которые усилились после падения монархии. Проиграв войну, по условиям Трианонского договора, подписанного в 1920 г., страна была вынуждена уступить большую часть своей территории, что породило национальный шовинизм и территориальный ревизионизм. Частые системные изменения привели к испарению государственной власти и вызвали волны антисемитского насилия по всей Венгрии, которые начались еще в конце 1918 года.Главными действующими лицами этих беспорядков были солдаты, в большом количестве вернувшиеся с фронта, слои обедневшей городской бедноты и обездоленных крестьян, которые начали грабить еврейские дома и магазины, нападать и избивать тысячи евреев.
За первой революцией октября 1918 г., «революцией Астер», вскоре последовала в марте 1919 г. большевистская революция под руководством Белы Куна (1886–1938), которая основала Венгерскую советскую республику. Поскольку евреи были непропорционально представлены в руководстве, Венгрия считалась находящейся под игом «еврейского правления».Евреев коллективно обвиняли в том, что они предали венгерское национальное дело и действовали как «авангард» Советской России, несмотря на то, что десятки евреев были среди гражданских жертв бандитских коммунистических силовиков.
Борьба с этим режимом сопровождалась массовыми демонстрациями и погромами в 1919-1920 годах (более половины из 5000 жертв были евреи), совершенными в рамках «белого террора» в основном «Национальной армией» под командованием Миклоша Хорти (1868–1957), позже служивший регентом в военизированных формированиях и батальонах полиции по охране общественного порядка, состоящих из студентов-радикалов-антисемитов.Принимали участие и слои населения.
Это насилие, допущенное правящей элитой как справедливое наказание, стало поворотным моментом в отношениях между венграми и евреями. В ходе этих потрясений усилились антисемитские настроения в обществе, усилилась политическая активность венгерских антисемитов. Были основаны многочисленные так называемые «патриотические» ассоциации, в основе мировоззрения которых лежал антисемитизм, такие как Közszoglgálati Alkalmazittak Nemzeit Szövetsége (Национальный союз государственных чиновников) и крайне националистические студенческие братства, которые активно терроризировали еврейских студентов в венгерских школах. университеты.В первую очередь средние классы, ставшие третьей политической силой наряду с землевладельцами и высшими классами, отвергли равенство евреев. С 1919 г. антисемитизм стал элементом националистически-христианской политики, которая до середины 1920-х гг. запрещала воссоздание еврейских организаций и ассоциаций, деятельность которых была приостановлена во время войны, а в 1920 г.
clausus о количестве евреев, соответствующих их доле в общей численности населения, способных учиться в университете.Этот закон проложил путь правительственному антисемитизму в Венгрии, а аналогичные законы были приняты в Польше и Румынии.
Заключение↑
Первая мировая война стала фундаментальной цезурой не только для европейской истории в целом, но и для еврейской истории, поскольку конфликт положил начало новой фазе европейского антисемитизма. В основном в Центральных державах, но также и в некоторых недавно созданных национальных государствах Центральной и Восточной Европы опыт войны привел к глубокой радикализации враждебности по отношению к евреям и появлению новых мотивов в антисемитском языке.
В начале войны первоначально казалось, что старая враждебность к евреям может быть преодолена в значительной части Европы, в то время как евреи, со своей стороны, надеялись, наконец, завершить свою интеграцию в общество, выполнив то, что они считали своим патриотическим долгом.
По мере того, как уверенность в быстрой победе таяла и вскоре стало очевидно, что это была иллюзия, по мере того как фронтовые переживания становились все более травмирующими, а общество в целом все более ожесточалось под влиянием войны, общественное мнение в Германии резко изменилось. и Габсбургской монархии.Заметно усилился антисемитизм и в странах Антанты. В поисках козла отпущения за неудачную и затянувшуюся войну антисемиты обвиняли евреев в военных неудачах и поражениях, хотя более миллиона евреев служили в различных европейских армиях. Антисемитизм не ограничивался провокационными актами агитации и злонамеренными заявлениями, а находил прямое выражение в насильственных нападениях на евреев, их организации и имущество. Сразу после войны современники вполне могли ожидать, что мир откроет новую фазу демократизации в Европе, которая принесет с собой полную эмансипацию евреев во всех европейских странах.Но революции, разразившиеся в бывших Центральных державах и России, оказали глубокое влияние на средний класс, вселив в него глубоко укоренившееся чувство незащищенности; кроме того, контрреволюционные движения еще больше усугубили и без того ядовитый и жестокий социальный климат, в решающей степени способствуя формированию нового, более радикального антисемитизма.
С 1879 по 1914 год, в годы своего подъема как общественного и политического движения, антисемитизм был общеевропейским явлением.Его радикализация в результате Великой войны, а также последующих революций и контрреволюций также была европейским процессом, хотя и менее однородным. После такого же значительного спада в начале войны антисемитская агитация усилилась во время войны прежде всего в странах Центральных держав. Антисемитские кампании были направлены против еврейской иммиграции и радикализовали обвинения в уклонении от работы и спекуляции на войне.
После войны новый мотив еврейского большевизма проявился в антисемитских кампаниях по всей Европе, в то время как Протоколы сионских мудрецов получили признание даже в странах, где антисемитизм встретил лишь слабый отклик, таких как Италия и Великобритания.Процесс радикализации был особенно сильным в странах, проигравших войну, но он также происходил в Польше и оставался сильным в Румынии, обе из которых принадлежали к победившей стороне.
Numerus clausus законов приняты не только в Венгрии, но и в Польше и Румынии. Язык антисемитизма мало отличался в зависимости от национальных особенностей, но становился более радикальным в соответствии с конкретными политическими и экономическими проблемами установления нового политического порядка.
Вернер Бергманн и Ульрих Вирва, Технический университет Берлина
Редакторы раздела: Хольгер Аффлербах; Роджер Чикеринг
Часто задаваемые вопросы — Мемориальный музей Холокоста США
Приведенные ниже вопросы и ответы не являются исчерпывающим описанием истории Холокоста в Венгрии. Скорее, они затрагивают несколько существенных вопросов, часто представляемых как «спорные». На самом деле ответы полностью подтверждаются обширной современной документацией того периода.
Музей также опубликовал две ведущие публикации, посвященные этим и другим вопросам: Географическая энциклопедия Холокоста в Венгрии под редакцией Рэндольфа Л.
Брахама и Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша, и Габор Кадар.
1. Какие основные события и поворотные моменты в истории Венгрии 19-го и 20-го веков обеспечили контекст для понимания того, что произошло в Венгрии во время Холокоста?
2.Существовал ли антисемитизм в Венгрии до немецкой оккупации страны в марте 1944 г.?
3. Проводила ли Венгрия официальную антисемитскую политику до того, как немецкие войска оккупировали страну в марте 1944 г.?
4. Были ли венгерские власти причастны к массовым убийствам евреев до немецкой оккупации Венгрии в марте 1944 г.?
5. Играла ли нацистская Германия роль в антисемитской политике Венгрии до немецкой оккупации?
6. Что такое венгерская трудовая повинность? Как сложилась судьба еврейских трудармейцев?
7.Какую роль венгерские власти сыграли в геттоизации и депортации евреев?
8. Насколько руководство Венгрии было осведомлено о немецкой политике уничтожения евреев?
9.
Какую ответственность нес Миклош Хорти в депортации венгерских евреев? Какие решения он принял?
10. Какая степень преемственности кадров существовала между правительствами Венгрии до и после немецкой оккупации и государственной администрацией?
1. Какие основные события и поворотные моменты в истории Венгрии 19-го и 20-го веков обеспечили контекст для понимания того, что произошло в Венгрии во время Холокоста?
- 1848–49 Антигабсбургская революция: Венгрия не смогла обрести независимость от империи Габсбургов, несмотря на полуторагодичный вооруженный конфликт против австрийских правителей империи и против русских войск, привлеченных для подавления восстание.
- 1867 г. Создание Австро-Венгерской дуалистической монархии: г. Габсбурги, ослабленные после военного поражения от пруссаков в 1866 г., были вынуждены пойти на компромисс с венгерской политической элитой, предоставив широкую автономию, за исключением иностранных и военное дело, на венгерскую половину страны.
- 1918–1920 Крах Австро-Венгрии: После поражения в Первой мировой войне правление Габсбургов закончилось, и австро-венгерская монархия распалась.По Трианонскому мирному договору Венгрия потеряла две трети своей довоенной территории и более половины своего населения в пользу соседних государств-правопреемников, в основном Румынии, Чехословакии и Югославии. После недолгой коммунистической диктатуры в 1919 году Миклош Хорти установил самодержавный политический режим правого толка, который оставался главой государства (регентом) до октября 1944 года.
- 1938–1941 Территориальная экспансия Венгрии: Присоединившись к нацистской Германии и фашистской Италии, Венгрия вернула часть территорий, утраченных после Первой мировой войны, участвуя в расчленении Чехословакии (1938 и 1939), Румынии (1940) и Югославия (1941).
- 1939–1945 Вторая мировая война: Венгрия присоединилась к возглавляемому нацистами Антикоминтерновскому пакту (1939 г. ) и Тройственному пакту (союзу) Германии, Италии и Японии (1940 г.). В июне 1941 года венгерская армия участвовала во вторжении Оси в СССР. С согласия главы венгерского государства регента Миклоша Хорти немецкие войска беспрепятственно оккупировали Венгрию в марте 1944 года. Несмотря на огромные военные потери, Венгрия продолжала сражаться в составе Оси, что привело к полному военному поражению и оккупации страны Красной Армией. .
- 1945–49 Коммунистический переворот: Коммунистический захват Венгрии и подавление всех оппозиционных сил завершены.
- Революция 1956 года: Антикоммунистическое восстание и попытка вывести Венгрию из Варшавского договора были подавлены советскими войсками.
- 1989–1990 Конец коммунистической диктатуры: После падения коммунизма была установлена многопартийная парламентская демократия.
) и Тройственному пакту (союзу) Германии, Италии и Японии (1940 г.). В июне 1941 года венгерская армия участвовала во вторжении Оси в СССР. С согласия главы венгерского государства регента Миклоша Хорти немецкие войска беспрепятственно оккупировали Венгрию в марте 1944 года. Несмотря на огромные военные потери, Венгрия продолжала сражаться в составе Оси, что привело к полному военному поражению и оккупации страны Красной Армией. .[Вернуться к началу]
2.Существовал ли антисемитизм в Венгрии до немецкой оккупации страны в марте 1944 г.
?
Да. Как и во многих странах Восточной и Центральной Европы, в Венгрии существуют давние традиции антисемитизма, которые присутствовали не только в публичном дискурсе и политической жизни , но и среди культурных элит и на улицах. Сотни антисемитских погромов, массовых убийств, зверств и нападений произошли в Венгрии в 19 и 20 веках.
Десятки тысяч мирных жителей участвовали в антисемитских акциях не менее чем в 30 городах во время венгерской революции 1848–1849 годов против Габсбургов и России.Хотя эпоха Австро-Венгерской монархии (1867–1918) была временем крупных перемен, поскольку постфеодальная система страны трансформировалась — при значительном участии еврейского населения — в современную капиталистическую экономику, этот процесс породил множество бенефициаров и многих проигравших, что приводит к усилению социальной напряженности. Большие группы направили свое разочарование и тревогу на евреев. Антисемитское насилие вспыхнуло в начале 1880-х годов и захлестнуло страну после дела Тисаэшлара 1882–1883 годов о «кровавом навете», в котором евреи были ложно обвинены в ритуальном убийстве христианской девушки.
Евреи и их имущество подверглись нападению толпы более чем в 200 городах и деревнях. Полицейские силы некоторых округов не могли контролировать беспорядки, и пришлось ввести военное положение с привлечением армии, чтобы остановить насилие. Всплеск антиеврейских страстей привел к созданию в 1883 году Национальной антисемитской партии, которой удалось получить 17 мест в парламенте на выборах 1884 года. Однако вскоре эта партия была маргинализована и потеряла свое место в законодательном органе.
Политический антисемитизм еще больше усилился в начале 20-го века, стимулируемый комплексным воздействием антикапиталистической фрустрации, ксенофобской ненависти, религиозного антииудаизма и суеверий.К 1918 году «еврейский вопрос» стал одним из самых горячо обсуждаемых в стране. Из-за дефицита военного времени и голода вспыхнули беспорядки, переросшие в антисемитские погромы. Закон и порядок испарились с падением австро-венгерской монархии осенью 1918 года, и местные жители снова напали на своих соседей-евреев в сельской местности. Во время недолговечной коммунистической диктатуры в 1919 году новые большевистские власти Венгрии, в том числе многие функционеры еврейского происхождения, преследовали людей, которых они считали капиталистами, как евреев, так и неевреев.Падение коммунистического режима через несколько месяцев и основание правого автократического режима Миклоша Хорти привели к новой волне насилия под предлогом мести за период «еврейского» большевистского правления. Военизированные отряды Хорти убивали евреев сотнями. Убийства, самосуды, погромы и пытки происходили в десятках мест и во многих случаях были инициированы местным населением.
Было образовано множество влиятельных ультраправых антисемитских организаций и военизированных формирований, в рядах которых была элита нового режима.Одна из них, Ассоциация пробуждающихся венгров, потребовала изгнания всех европейских евреев с континента еще в ноябре 1919 года, за 13 лет до прихода к власти нацистов в Германии. Антисемитизм стал идеологическим краеугольным камнем системы Хорти.
В то же время укрепление власти режима требовало прекращения насилия, и были предприняты шаги по роспуску военизированных формирований. Однако антиеврейская агрессия не исчезла полностью. Избиение студентов-евреев оставалось ритуалом университетских братств на протяжении 1920-х и 1930-х годов.
Для получения дополнительной информации см. Документ 2-1 (PDF) и Документ 2-5 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
3. Проводила ли Венгрия какую-либо официальную антисемитскую политику до того, как немецкие войска оккупировали страну в марте 1944 г.?
Да, Венгрия приняла один из первых антисемитских законов в Европе в 1920 году и издала почти 300 антиеврейских законов и указов до немецкой оккупации в марте 1944 года.
«Что касается еврейского вопроса, то я всю жизнь был антисемитом, никогда не вступал в контакт с евреями. Я нахожу невыносимым, что здесь, в Венгрии, каждая фабрика, банк, имущество, магазин, театр, газета, торговля и т.
д. находятся в руках евреев». Этими словами регент Миклош Хорти описал свое собственное предубеждение в 1940 году в письме тогдашнему премьер-министру Палу Телеки. Поэтому неудивительно, что вскоре после того, как Хорти пришел к власти, Венгрия приняла так называемый Закон о Numerus Clausus 1920 года, который ограничивал количество евреев, которые могли быть приняты в высшие учебные заведения, и фактически положил конец юридическому равенству евреев в Венгрии.В результате этого закона количество студентов-евреев в венгерских учебных заведениях упало с более чем 30 процентов до менее 8 процентов. Эта дискриминационная мера была несколько изменена в 1928 году под международным давлением, но так и не была отменена.
Все более антисемитская международная политическая среда и постепенная радикализация венгерской внутренней политики в 1930-е годы привели к принятию систематической серии антиеврейских законов. С мая 1938 года до немецкой оккупации в начале 1944 года венгерский парламент принял 22 антисемитских закона.
Некоторые из этих законов были явно дискриминационными по отношению к евреям, в то время как в других евреи конкретно не упоминались, но они оказали наибольшее дискриминационное воздействие на еврейскую общину. За тот же период было издано еще 267 антиеврейских министерских и правительственных постановлений. Эти указы строго ограничивали количество евреев, которым разрешалось занимать интеллектуальные должности, работать в различных свободных профессиях и занимать государственные должности. Евреев исключили из муниципальных органов, а многих лишили права голоса.Браки и половые отношения между евреями и язычниками были запрещены. Еврейская сельскохозяйственная недвижимость была конфискована. Евреев исключали из службы в армии, но вместо этого заставляли нести невооруженную военную трудовую повинность. По оценкам, к 1943 году евреи потеряли работу от 40 000 до 90 000 человек.
Так называемый «Второй закон о евреях», принятый парламентом в 1939 г., передал законотворческую власть в отношении еврейской эмиграции в руки правительства, а не парламента, и провозгласил официальную политику принудительной еврейской эмиграции.
Во время встречи премьер-министра Венгрии Пала Телеки (1939–1941) и Адольфа Гитлера в ноябре 1940 года именно Телеки фактически выступал за необходимость изгнания всех евреев из Европы.
При реализации антиеврейских законов было много случаев, когда чрезмерно усердные местные власти принимали меры, которые превышали даже суровые положения самих законов, превышая ожидания правительства. Евреям запретили посещать местные курорты, рынки или централизованную систему распределения продуктов питания во многих населенных пунктах.В то время как некоторые указы были отменены правительством, энтузиазм и антисемитская активность местных властей предвещали эффективность депортационной кампании 1944 года.
Для получения дополнительной информации см. Документ 1-2 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
4. Были ли венгерские власти причастны к массовым убийствам евреев до немецкой оккупации Венгрии в марте 1944 г.
?
Да, венгерские власти несколько раз убивали евреев до немецкой оккупации.Более 20 000 евреев были депортированы на оккупированную немцами Украину венгерскими властями летом 1941 года, с полным пониманием того, что их ждет. В январе 1942 года около 1000 евреев были убиты венгерскими военными и жандармерией в Уйвидеке (ныне Нови-Сад, Сербия) и его окрестностях. Многие евреи также были убиты на трудовой повинности военнослужащими венгерской армии.
В июне 1941 года Венгрия присоединилась к военному нападению нацистской Германии на Советский Союз. Руководители армии и государственной администрации Подкарпатья, которое Венгрия аннексировала в 1939 году, когда Германия распустила Чехословакию, рекомендовали вытеснять евреев с «неурегулированным гражданством» (в основном еврейских беженцев из Польши и Советского Союза) через границу в Украину.Венгерское правительство одобрило план в начале июля. Документальных свидетельств прямого участия регента Хорти в этом решении нет, но маловероятно, что акция такого масштаба была бы начата без его одобрения. Около 22 000 евреев были схвачены венгерскими властями и депортированы в июле–августе 1941 года. Большинство евреев были беженцами, но многих венгерских граждан также вытащили из домов и отправили. Эти драконовские меры затронули примерно 100–120 еврейских общин; в некоторых деревнях на восточной границе был задержан каждый член местной еврейской общины.
Депортированных перевезли через границу и просто бросили там. Многие были убиты местными украинцами. Большинство депортированных оказались в Каменце-Подольском, где 27–30 августа немецкие и украинские части расстреляли их вместе с местными евреями. Всего в ходе этой единственной акции было убито более 23 000 человек, что сделало Каменец-Подольский расстрел первой массовой операцией по уничтожению более 10 000 жертв Холокоста. Евреев, которым удалось избежать Каменец-Подольской резни, согнали в гетто в Надворной, Коломее и Станиславове, где их разделила участь местных евреев: массовые расстрелы или депортация немцами в лагерь смерти Белжец.
Венгерское правительство остановило эти первые массовые перевозки в середине августа из-за возражений оппозиции в парламенте и в ответ на давление со стороны немцев, которые видели в неконтролируемом притоке евреев из Венгрии в недавно оккупированную военную зону угрозу безопасности. Небольшие депортации фактически продолжались до октября 1942 года. Всего 2 000–3 000 евреев сумели избежать этих ранних депортаций и вернуться в Венгрию, многие из них были ввезены в страну местными неевреями или отдельными военнослужащими венгерской армии.
В южном регионе Венгрии, аннексированном после нападения Оси на Югославию и ее ликвидации, подразделения венгерских вооруженных сил и жандармерии под предлогом борьбы с партизанами 21–23 января 1942 г. уничтожили более 3000 мужчин, женщин и детей. , в городе Уйвидек (сегодня: Нови-Сад, Сербия). Жертвами были преимущественно сербы, но было убито и около 700 евреев. Венгерское правительство не расследовало кровавую баню до тех пор, пока Хорти и его окружение не инициировали предварительные попытки установления мира с западными союзниками без ведома нацистской Германии.
Стремясь улучшить международную репутацию Венгрии, регент Хорти, остановив расследование, разрешил его продолжить в октябре 1943 года, после серии решающих военных потерь стран Оси на Восточном фронте. Обвинительные приговоры были вынесены в январе 1944 года, но четверо главных преступников бежали в Германию, чтобы избежать ответственности. Они вернулись в Венгрию в качестве высокопоставленных офицеров СС после немецкой оккупации. Подсудимые, оставшиеся в Венгрии после войны, были приговорены к 10–15 годам тюремного заключения.
Для получения дополнительной информации см. Документ 2-5 (PDF) и Документ 2-8 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
5. Играла ли нацистская Германия роль в антисемитской политике Венгрии до немецкой оккупации?
Непосредственная роль Германии в венгерской антисемитской политике была незначительной. Долгое время нацистская Германия не оказывала никакого давления на Венгрию с целью принятия антиеврейских законов.
Венгерское антисемитское законодательство было органичным, по существу венгерским развитием. Нацистские официальные лица даже выступали против планов венгерской депортации до 1943 года. Однако в 1943 году ситуация изменилась. По мере того как Германия усиливала давление на Венгрию с целью депортации ее еврейского населения в Освенцим, Хорти и его окружение искали способы вступить в переговоры о сепаратном мире с западными союзниками и выйти из их союза с Германией. Хорти пытался избежать депортации оставшегося еврейского населения Венгрии, потому что он прекрасно понимал, что это снизит его шансы на достижение сепаратного мира.
Антиеврейские законы и декреты Венгрии глубоко укоренились в антисемитских традициях Венгрии и христианско-националистической, авторитарной идеологии системы Хорти. Закон Numerus Clausus 1920 года был принят за много лет до прихода к власти в Германии национал-социалистов. Антисемитское законодательство Венгрии было выражением собственных социальных и политических планов политической элиты, хотя и на него повлиял подъем гитлеровской Германии и, в конечном счете, соперничество между государствами-союзниками Гитлера.
Немецкие официальные лица фактически отказывались от венгерских инициатив по депортации до 1943 года. Высокопоставленные венгерские военные чиновники предлагали депортировать 100 000 евреев в 1942 году, но немцы отказались от этого плана по причинам материально-технического обеспечения.
К 1943 году, однако, Германия оказывала все большее давление на венгерское правительство, чтобы оно поместило еврейское население в гетто, а затем депортировало его. Премьер-министр Миклош Каллай (1942–44) при поддержке регента последовательно сопротивлялся этим усилиям Германии. Поскольку военное поражение Гитлера казалось все более вероятным, и растущее осознание того, что депортация была эквивалентна смертному приговору, Хорти и его советники поняли, что депортация венгерских евреев может помешать их усилиям по установлению контактов с западными державами.В результате венгерские евреи оказались в уникальном положении. В то время как миллионы евреев по всей Европе были расстреляны или отравлены газом, большинство венгерских евреев, хотя и жили в суровых повседневных условиях, не чувствовали, что их жизни угрожает опасность. Положение трудармейцев, конечно, было иным, и зверства, совершенные венгерскими властями в июле-августе 1941 г. и январе 1942 г., уже унесли значительное число еврейских жертв.
Хотя Хорти и его правительство отказались депортировать евреев страны в 1943 году, официальная пропаганда режима Хорти приняла еще более резкий антисемитский тон, и парламент принял дополнительные антиеврейские законы.Эти события были связаны с собственными антиеврейскими настроениями и повесткой дня политической элиты , но также были направлены на то, чтобы продемонстрировать Берлину, что антисемитский пыл венгерского правительства не утихает. Хотя правительство не передало венгерских евреев, проживавших в Венгрии до немецкой оккупации, оно отказалось от венгерских евреев, живших за границей, заблокировав их возвращение в безопасную Венгрию и оставив их на милость немецких властей на оккупированных нацистами территориях. Возвращение из-за границы было разрешено лишь узкому кругу художников, профессионалов, бизнесменов и их родственников.
Правительство сделало все возможное, чтобы не допустить в страну венгерских евреев, проживающих за границей, что, по сути, представляло собой смертный приговор для значительного числа мужчин, женщин и детей, и приложило все усилия для конфискации их имущества.
Для получения дополнительной информации см. Документ 2-16 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
6. Что собой представляла венгерская трудовая повинность? Как сложилась судьба еврейских трудармейцев?
Трудовая повинность была особой формой венгерской военной службы во время Второй мировой войны.Правое националистическое венгерское государство во главе с Миклошем Хорти считало определенные группы меньшинств политически ненадежными. По мере того как война становилась все более неизбежной, Венгрия, которая уже присоединилась к гитлеровской Германии и участвовала в демонтаже территориальных поселений, достигнутых в конце Первой мировой войны, устранила евреев и другие «ненадежные элементы» из вооруженных воинских частей, но вынудила их выполнять невооруженную службу в армии.
Большинство трудовых военнослужащих были евреями, а призыв в другие целевые группы осуществлялся лишь выборочно.До оккупации Венгрии Германией в марте 1944 года на Восточном фронте было убито не менее 25 000 еврейских рабочих, многие из которых были убиты венгерскими военными. В конце 1944 — начале 1945 года тысячи оставшихся в живых еврейских рабочих-тружеников были депортированы в Германию, где многие встретили свою смерть.
Система трудовой повинности была введена в 1939 г. По закону все венгерские граждане старше 21 года, признанные непригодными для службы в вооруженных силах, подлежали призыву на трудовую повинность.В результате политической радикализации, которая произошла после повторной аннексии Венгрией территорий, утраченных в Первой мировой войне, и первых военных побед Оси, к 1941 году трудовая повинность стала явно антисемитским институтом, основанным на коллективной стигматизации и расовой дискриминации.
Десятки тысяч трудармейцев были вынуждены сопровождать венгерскую армию на фронт после нападения Оси на Советский Союз, и к 1942 году около 100 тысяч человек, в основном евреев, были призваны в трудовые отряды.
От 25 000 до 40 000 еврейских рабочих погибли до немецкой оккупации Венгрии — во время боевых действий на фронте, в советском плену, из-за тяжелых условий жизни и в результате жестокости, с которой с ними обращались венгерские охранники и офицеры. Еврейские трудармейцы во многих частях были лишены еды и надлежащей одежды в чрезвычайно суровые зимы и становились объектами шантажа, грабежей, пыток и убийств. Венгерские военные время от времени разминировали минные поля, перегоняя рабочих через опасные зоны.В апреле 1943 года в районе украинского села Дорошич венгерские солдаты подожгли казармы больных тифом трудармейцев и расстреляли из пулеметов всех, кто пытался бежать. В результате одного инцидента погибло около 400 человек.
Как это ни парадоксально, в период с июля по октябрь 1944 г. трудовая повинность давала возможность выжить. Несмотря на активное сотрудничество венгерского государственного аппарата в массовой депортации венгерских евреев в середине 1944 г. из-за их потребности в рабочей силе для выполнения задач, связанных с войной.
Однако после этого относительно безопасного периода жизни трудармейцев снова угрожала опасность. После поддержанного Германией переворота движения «Скрещенные стрелы» (Ньилас), в результате которого Миклош Хорти был свергнут 15 октября 1944 года, правительство Ференца Салаши передало властям Германии более 70 компаний по трудоустройству вместе с примерно 35 000 еврейских гражданских подневольных рабочих из Будапешта. , в том числе 10 000 женщин. В общей сложности от 50 000 до 60 000 евреев были насильственно эвакуированы в нацистскую Германию в ноябре и декабре 1944 г. посредством маршей и депортаций по железной дороге.Заключенных, выживших в экстремальных условиях рабского труда при строительстве укреплений вдоль венгерско-немецкой границы, ранней весной 1945 года отправили в дальнейшие марши смерти в Маутхаузен и другие концлагеря, где они также массово погибли.
Для получения дополнительной информации см. документы 2-9 и 2-10(A) (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
7. Какую роль венгерские власти сыграли в геттоизации и депортации евреев?
Главный эксперт нацистской Германии по депортации подполковник СС Адольф Эйхман прибыл в Будапешт 19 марта 1944 года вместе с немецкими войсками, беспрепятственно оккупировавшими Венгрию.Хотя его миссия заключалась в депортации почти 800 000 евреев с территории около 66 000 квадратных миль, штат, который он привел с собой, состоял всего из 20 офицеров и адъютантов. Таким образом, помощь венгерской гражданской администрации и правоохранительных органов была необходима. Эйхман был удивлен тем, насколько активно и с энтузиазмом венгерские власти сотрудничали для достижения явно общей цели, инициируя многие антиеврейские меры по собственной инициативе. В результате венгерские евреи были идентифицированы, ограблены, помещены в гетто, депортированы и убиты с такой скоростью и эффективностью, которые практически не имели себе равных в истории Холокоста.
Регент Миклош Хорти приказал венгерской армии не сопротивляться немецкой оккупации и назначил новое правительство, состоящее из известных пронацистских политических деятелей. Подавляющее большинство венгерских государственных служащих и сотрудников правоохранительных органов восприняли ситуацию после прибытия немцев как нормальную и полностью сотрудничали с нацистами. Для многих из них новые антисемитские меры были просто продолжением прежней антиеврейской политики, хотя и с помощью других средств.Лишь несколько административных чиновников подали в отставку в знак протеста против оккупации.
Лишение избирательных прав, грабеж и помещение в гетто еврейской общины были осуществлены венгерскими органами государственного управления. Правоохранительные органы, включая полицию и жандармерию, арестовывали жертв, охраняли гетто и лагеря, помогали в организации и проведении депортаций. Жандармы, в частности, были известны тем, что были безжалостными преступниками, избивая и пытая своих жертв.
Нападение на евреев потребовало также активной помощи самого широкого круга простых граждан, от врачей и акушерок до железнодорожников, учителей и многих других.
Государственный секретарь (эквивалент современного заместителя министра) Ласло Эндре в Министерстве внутренних дел Венгрии был ключевой фигурой, организовавшей процесс гетто и депортации. В прошлом заместитель префекта уезда Пешт-Пилис-Солт-Кишкун и известный эксперт по административным вопросам, он с 1920-х годов был сторонником более радикальных антиеврейских методов.Наряду со многими другими венгерскими преступниками Эндре был не просто сотрудником, но и активным агентом, взявшим на себя инициативу по уничтожению евреев страны.
Венгерские власти действовали с эффективностью, удивившей даже немцев. Венгрия ввела ношение желтой звезды 5 апреля 1944 года. Венгерское правительство приняло решение о создании гетто 7 апреля и начало реализацию указа всего через девять дней, 16 апреля. К концу мая были созданы гетто и лагеря. более чем в 200 населенных пунктах.Депортации происходили в бешеных темпах. В отвратительно циничном соперничестве Эйхман хотел побить «рекорд», установленный штурмбаннфюрером СС Германом Хёфле, который депортировал 275 000 жителей Варшавского гетто в Треблинку — расстояние в 100 километров — в течение 53 дней между июлем 22 и 12 сентября 1942 года. Несмотря на приближение линии фронта, ухудшающуюся инфраструктуру и то, что депортационные поезда из Венгрии в Освенцим должны были пройти в среднем 400–500 километров, Эйхман добился успеха благодаря работе своих венгерских сообщников.Венгерские власти депортировали 437 402 венгерских еврея на 147 поездах всего за 56 дней с 15 мая по 9 июля 1944 года. Кроме 15 000, все эти депортированные были отправлены в Освенцим-Биркенау.
Для получения дополнительной информации см. Документы 3-3 и 3-4 (PDF) и Документ 4-1 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
8. Насколько руководство Венгрии было осведомлено о немецкой политике уничтожения евреев?
Венгерские лидеры, включая регента, знали о нацистском «окончательном решении» задолго до немецкой оккупации страны в марте 1944 года.Хотя в последующие месяцы подробности стали еще яснее, венгерская элита знала, что депортированных евреев убивают.
Первые вести о массовых убийствах евреев в страну принесли венгерские солдаты и трудармейцы, ставшие свидетелями расстрелов евреев на Восточном фронте. Сообщения о массовых убийствах депортированных из Венгрии евреев в июле-августе 1941 г. доходили и до правительственных кругов. Министр внутренних дел Ференц Керестеш-Фишер сказал одному из своих подчиненных в октябре 1942 года, что остановил депортацию на восток, потому что там убивали евреев.
Сеть венгерских дипломатов, дислоцированных по всей Европе, также докладывала в Будапешт об антиеврейской политике нацистов и их пособников. Пытаясь отследить местонахождение депортированных венгерских евреев, они отметили, что ни об одном из них больше ничего не было слышно.
Документы Министерства иностранных дел показывают, что Освенцим и его подлагеря были известны правительству. В августе 1942 года влиятельный венгерский журналист доложил в министерство о своих конфиденциальных беседах с послом Венгрии в Берлине Доме Штойяем.Штойай, который станет премьер-министром после немецкой оккупации, сказал журналисту, что Венгрия должна последовать примеру Германии и «переселить» евреев на восток, «не делая секрета из того, что этот шаг будет означать не переселение, а убийство. ”
Намерения Гитлера были также сообщены регенту Хорти непосредственно самим фюрером. Согласно протоколу их встречи 16–17 апреля 1943 г., Гитлер сделал своему союзнику выговор за слишком снисходительное отношение к евреям. Хорти спросил: «Что он будет делать с ними после того, как почти полностью лишил их средств к существованию — в конце концов, мы не можем забить их до смерти.Министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп, который также присутствовал, ответил: «Евреи должны быть уничтожены или отправлены в концентрационные лагеря».
Гитлер привел ситуацию в Польше в качестве примера для подражания: «Если евреи не хотят там работать, их расстреливают. Если они неспособны работать, они должны погибнуть. С ними нужно обращаться как с бациллами туберкулеза, которые могут заразить здоровый организм». Через несколько недель Хорти попросил министерство иностранных дел написать Гитлеру черновик письма о встрече.Одна фраза гласит: «Ваше превосходительство упрекнуло меня еще и в том, что [венгерское] правительство не провело уничтожение евреев так тщательно, как это произошло в Германии, и как это желательно в других странах». В конце концов Хорти удалил это предложение, но исходный документ ясно показывает, что он точно понял то, что ему сказали Гитлер и Риббентроп.
Если у кого-то в высших кругах венгерского правительства и возникали сомнения в судьбе евреев, то свидетельства очевидцев узников, бежавших из Освенцима (так называемые «протоколы Освенцима»), служили дополнительным доказательством того, что слухи о массовых убийствах были правдивы.
Документы попали к видным венгерским деятелям культуры и политикам в мае-июне 1944 года. Хотя Хорти утверждал в своих послевоенных мемуарах, что только в начале июля ему сообщили, что депортированных евреев убивают, что означало бы, что его приказ от июля 6, чтобы остановить депортации, был издан, как только он узнал об ужасной реальности — не может быть никаких сомнений в том, что регент был хорошо осведомлен о нацистской политике уничтожения задолго до немецкой оккупации Венгрии. Более того, Хорти лично одобрил возобновление депортаций в августе 1944 года.Сам Хорти признал, что в это время он знал о том, что происходит с евреями в месте их назначения.
Для получения дополнительной информации см. Документ 2-15 (PDF) из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
9. Какую ответственность нес Миклош Хорти в депортации венгерских евреев? Какие решения он принял?
Сохранив свою позицию после немецкой оккупации Венгрии в марте 1944 года, Хорти узаконил вторжение и его последствия в глазах государственных чиновников и общественности.
Он ясно знал жестокие подробности геттоизации и депортации, организованные его собственным правительством, и он был хорошо осведомлен о судьбе депортированных. Он на мгновение приостановил депортацию в начале июля 1944 года — после того, как евреи из всех регионов, кроме столицы, были депортированы, подавляющее большинство — в Освенцим, — но согласился возобновить депортацию через несколько недель. Евреи Будапешта получили временную отсрочку из-за национальных и международных политических и военных соображений, а не из-за какого-либо чувства сострадания или ответственности по отношению к еврейской общине.
Несмотря на некоторые колебания, регент Миклош Хорти принял немецкую оккупацию своей страны. Военное сопротивление было нереальным, и многие приветствовали присутствие немецких вооруженных сил, поскольку Красная Армия приближалась к восточным границам Венгрии. Хотя Хорти мог уйти в отставку, он этого не сделал и приказал венгерским военным не сопротивляться оккупации.
Таким образом, он остался на своем посту и назначил членов нового правительства, убеждая себя, что Германия выведет свои войска, восстановив полный суверенитет и свободу действий Венгрии, как только еврейская община будет искоренена.Эту цену он был готов принять. Хорти отказался от непосредственного ведения еврейских дел, но он прекрасно понимал, что происходит, и потворствовал этому.
К началу июля 1944 г. евреи были выселены из провинций. Заключительной акцией была бы депортация евреев Будапешта. Однако ухудшение военной ситуации, растущие международные протесты, давление со стороны некоторых людей из окружения Хорти и широко распространенные документы, описывающие массовые убийства, имевшие место в Освенциме, в совокупности побудили регента прекратить депортации.Но он действовал половинчато и неэффективно. В начале июня в меморандуме премьер-министру Доме Штойяю Хорти указал на свое желание пощадить определенные группы евреев. Через три недели на заседании правительства 26 июня он повторил это пожелание, но ничего не произошло.
Наконец, 6 июля он приказал прекратить депортации, и к 9 июля они прекратились. Его промедление с принятием решительных мер стоило жизни нескольким десяткам тысяч венгерских еврейских граждан. На самом деле он действовал твердо только тогда, когда чувствовал, что его авторитету угрожают.Убежденный, что тысячи жандармов были сосредоточены в Будапеште и его окрестностях не для организации депортации евреев, а для его свержения, Хорти приказал ввести войска из соседних районов, чтобы вытеснить жандармов из Будапешта. Действия Хорти ясно показывают две вещи. Во-первых, нацисты не могли провести депортацию без помощи Венгрии. Во-вторых, Хорти сохранил значительную власть и авторитет даже после немецкой оккупации. Если бы он действительно выступал против депортации и убийства еврейских граждан Венгрии и действовал на несколько недель раньше, он мог бы спасти десятки тысяч жизней.
Немцы заставили Хорти возобновить депортацию. Он уступил и пообещал дать разрешение на начало продолжения в конце августа.
19 августа Министерство внутренних дел сообщило немцам, что депортации могут начаться снова 25 августа. С одобрения Хорти правительство даже составило письменное соглашение с немцами о возобновлении депортаций. Однако изменения в военной обстановке изменили картину. Румыния вышла из Оси и перешла на сторону союзников 23 августа.Когда позиции Германии в регионе радикально ослабли, Хорти отреагировал необычайно быстро и решительно: он сообщил немцам, что не будет возобновлять депортации.
После неудачной попытки разорвать союз с Германией в октябре 1944 года нацисты вынудили Хорти уйти в отставку и передать власть крайне правой Партии Креста Стрелы (Ньилас) и ее лидеру Ференцу Салаши.
Для получения дополнительной информации см. Документ 4-2 (PDF), Документ 4-15 (PDF) и Документ 4-17 из Холокост в Венгрии Золтана Ваги, Ласло Чёша и Габора Кадара.
[Вернуться к началу]
10. Какая степень преемственности кадров существовала между правительствами Венгрии до и после немецкой оккупации и государственной администрацией?
Преемственность была значительной.
Хотя ряд ключевых должностей был занят антисемитскими экстремистами, большая часть персонала, занимавшегося государственной администрацией — от регента до деревенских нотариусов — после немецкой оккупации не изменилась. Лишение избирательных прав, грабеж и помещение евреев в гетто, а также депортация почти 440 000 из них были организованы и осуществлены традиционной элитой страны и ее рядовыми бюрократами.
Новое правительство во главе с бывшим послом Венгрии в Берлине Доме Стожаем состояло в основном из известных политиков, имевших значительный опыт работы в правительстве. Это усилило видимость правовой преемственности между эпохами до и после оккупации. В кабинете, состоявшем из десяти членов, восемь ранее занимали министерские посты. По требованию немцев была начата «чистка» высших эшелонов государственного управления, и к моменту начала депортации был заменен 41 из 61 назначенного правительством уездного и городского префекта.Некоторые из них подали в отставку в знак протеста против политики нового правительства.
Также были уволены многие местные чиновники. К концу июля было назначено 58 новых главных констеблей, а в 25 городах были назначены новые мэры. Тем не менее, большинство высокопоставленных чиновников — 60% мэров, 80% субпрефектов и 75% главных констеблей районного уровня — остались на своих местах. На самом деле, большинство «удалений» представляло собой 90 222 перевода 90 223 из одной местности в другую или с одной должности на другую, а это означало, что фактических новых назначенцев было значительно меньше, чем число должностей, затронутых новыми назначениями.Кроме того, новые назначенцы обычно занимали свои должности только в июле-августе или даже позже — после того, как массовые депортации с мая по первую неделю июля уже были проведены. Таким образом, геттоизация и депортация венгерских евреев были делом рук не вновь прибывших, а рядовых бюрократов, полиции и жандармерии режима Хорти.
[Вернуться к началу]
Антисемитизм в истории: эпоха национализма, 1800–1918 гг.
Начиная с девятнадцатого века с Великобританией и заканчивая большевистской революцией в России и распадом Османской империи на Балканах, европейские нации закрепили в конституциях принцип равенства перед законом.Они сняли все ограничения на проживание или профессиональную деятельность для евреев и других национальных и религиозных меньшинств.
В то же время общества Европы претерпели быстрые экономические изменения и социальные потрясения. Эмансипация евреев позволила им жить и работать среди неевреев, но подвергла их новой форме политического антисемитизма. Он был светским, социальным и находился под влиянием экономических соображений, хотя часто подкреплялся и подкреплялся традиционными религиозными стереотипами.
Эмансипация евреев позволила им владеть землей, поступать на государственную службу и служить офицерами в национальных вооруженных силах. У некоторых других — особенно у тех, кто чувствовал себя обделенным, травмированным переменами или неспособным достичь удовлетворения от работы и экономической безопасности в соответствии со своими ожиданиями, — что евреи вытесняют неевреев в профессиях, традиционно предназначенных для христиан. Это также создало у некоторых впечатление, что в то же время евреи были чрезмерно представлены в ориентированных на будущее профессиях конца девятнадцатого века: финансы, банковское дело, торговля, промышленность, медицина, юриспруденция, журналистика, искусство, музыка, литература и театр. .
Снятие ограничений на политическую активность и расширение избирательных прав на основе гражданства, а не религии, поощрило евреев к большей политической активности. Хотя евреи были активны во всем политическом спектре, они были наиболее заметны — из-за расширения возможностей — среди либеральных, радикальных и марксистских (социал-демократических) политических партий.
Введение обязательного образования и расширение избирательного права в сторону всеобщего избирательного права породили развитие антисемитских политических партий и позволили существующим партиям использовать антисемитскую риторику для получения голосов.Такие публикации, как Протоколы сионских мудрецов , впервые появившиеся в 1905 году в России, породили или поддержали теории международного еврейского заговора.
По мере того, как религиозная конфессия поглощалась европейской политической культурой национальной идентичностью и националистическими настроениями, антисемитская политика подпитывалась новой серией стереотипов, которые подкреплялись и усиливались старыми предрассудками:
- Пользуясь преимуществами гражданства, евреи тем не менее втайне были нелояльны — их «обращение» было только ради материальной выгоды
- еврея вытеснили неевреев в традиционно «благородных» профессиях и видах деятельности (землевладение, офицерский корпус, государственная служба, преподавательская профессия, университеты), при этом они «кланово» блокировали вход неевреев в профессии, которые они контролируемых и представляющих будущее процветание нации (например, промышленность, торговля, финансы и индустрия развлечений)
- Евреи использовали свой несоразмерный контроль над СМИ, чтобы ввести «нацию» в заблуждение относительно ее истинных интересов и благосостояния 90 252 еврея взяли на себя руководство социал-демократическим, а затем и коммунистическим движениями, чтобы разрушить ценности среднего класса: нацию, религию и частную собственность.
Эти предрассудки имели мало отношения к политическим, социальным и экономическим реалиям любой европейской страны. Однако этот факт не имел значения для тех, кого привлекало политическое выражение этих предрассудков.
Авторы): Мемориальный музей Холокоста США, Вашингтон, округ Колумбия
Министерство юстиции освещает работу по борьбе с антисемитскими актами | OPA
Сегодня заместитель генерального прокурора Джеффри А.Розен представил замечания, посвященные работе Министерства юстиции по борьбе с антисемитскими актами, на организованной госсекретарем Майклом Помпео виртуальной конференции под названием «Древняя ненависть, современная среда» — первом в истории спонсируемом правительством мероприятии, посвященном онлайн-антисемитизму. Заместитель генерального прокурора Розен описал лишь некоторые из многочисленных недавних достижений Министерства юстиции в борьбе с антисемитизмом, уделяя особое внимание социальным сетям и Интернету. Его выступления в том виде, в каком они были подготовлены для выступления, доступны здесь, а полную версию конференции Госдепартамента можно посмотреть здесь.
Генеральный прокурор Уильям Барр подчеркнул, что антисемитские акты, как и другие акты насилия, мотивированные ненавистью или предубеждением, «нарушают личную безопасность людей, угрожают свободе общин следовать своей вере и образу жизни и игнорируют общие узы, которые связывают нашу нацию воедино». Департамент привержен борьбе с ненавистью к евреям на нескольких фронтах и в многостороннем подходе, используя как уголовные, так и гражданские законы. В этих усилиях федеральные правоохранительные органы работают совместно с правоохранительными органами штатов, местными властями и религиозными общинами.В течение последних трех лет Министерство юстиции работало над защитой прав еврейской общины и всех религиозных общин посредством различных инициатив и мероприятий. Помимо изложенных в сегодняшнем выступлении на конференции Госдепартамента, к ним относятся следующие:
Саммит по борьбе с антисемитизмом
15 июля 2019 года в своей штаб-квартире Министерство юстиции провело Саммит по борьбе с антисемитизмом. Саммит собрал 150 ведущих членов еврейской общины, на нем выступили генеральный прокурор Барр, заместитель генерального прокурора Розен, директор ФБР Кристофер Рэй, министр финансов Стив Мнучин, министр образования Бетси Девос, помощник генерального прокурора Бет Уильямс, помощник генерального прокурора Эрик Дрейбанд. и специальный посланник Элан Карр, а также прокуроры, ученые и общественные активисты.Выступавшие коснулись роста числа антисемитских инцидентов в кампусах, баланса между борьбой с антисемитской риторикой и соблюдением свобод, закрепленных в Первой поправке, и послужным списком Департамента в преследовании преступлений на почве ненависти против евреев.
Встреча генерального прокурора с религиозными лидерами в Бруклине, Нью-Йорк
Генеральный прокурор Барр отправился в Бруклин, штат Нью-Йорк, 28 января 2020 года, чтобы встретиться с главами местных советов еврейских общин в районах Бруклина, страдающих от всплеска преступлений на почве ненависти против евреев, а также с главами крупных еврейских организаций города. .Генеральный прокурор лично выслушал истории о том, как еврейская община пострадала от преступлений на почве ненависти, и обменялся идеями о том, как Департамент может помочь общине отреагировать на всплеск. На встрече генеральный прокурор объявил, что, учитывая рост числа преступлений на почве ненависти к евреям по всей стране, Департамент уделит первоочередное внимание расследованию и судебному преследованию этих преступлений на федеральном уровне, даже тех, которые обычно преследуются на местном уровне.
Меморандум генерального прокурора о борьбе с антисемитизмом
В связи со своим визитом в Бруклин генеральный прокурор Барр издал директиву для всех прокуроров Соединенных Штатов, предписывающую им инициировать или активизировать контакты с еврейской общиной в своих соответствующих округах, чтобы убедить еврейскую общину в приверженности Министерства юстиции делу защиты еврейских граждан.Меморандум предписывал прокурорам Соединенных Штатов установить контактное лицо в каждом из своих офисов, чтобы еврейская община могла сообщать о преступлениях на почве ненависти или другой дискриминации. Весной 2020 года прокуроры США по всей стране встретились с еврейским духовенством, местными некоммерческими организациями и отделениями национальных еврейских организаций.
Судебное преследование за антисемитские преступления на почве ненависти
С января 2017 года Департамент предъявил обвинения более чем 80 обвиняемым в преступлениях на почве антисемитской ненависти и связанном с ними поведении и добился обвинительных приговоров в отношении более 65 обвиняемых.
Департамент, благодаря усердной работе своего Отдела гражданских прав и прокуратуры США по всей стране, добился обвинительных приговоров по ряду громких уголовных дел о преступлениях на почве ненависти, затрагивающих еврейскую общину:
- США против Джеймса Филдса — Прокуратура США Западного округа штата Вирджиния предъявила обвинение Джеймсу Филдсу в убийстве автомобиля 12 августа 2017 года во время митинга в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния, в результате которого Хизер Хейер погибла и несколько человек получили ранения. .Подсудимый признал себя виновным по 29 федеральным обвинениям в преступлениях на почве ненависти, и суд приговорил его к 29 приговорам к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения вместе с реституцией.
- США против Чедвика Граббса — Прокуратура США Восточного округа штата Висконсин обвинила подсудимого в преступлениях на почве ненависти за отправку писем в еврейский общинный центр с угрозами нападения на центр с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Подсудимый признал себя виновным по трем федеральным обвинениям в преступлениях на почве ненависти, и суд приговорил его к 36 месяцам тюремного заключения, а также к освобождению под надзором и штрафам.
- США против Нолана Брюэра — Прокуратура Южного округа штата Индиана предъявила обвиняемому обвинение в сговоре с целью нападения на синагогу в Индиане. Подсудимый признал себя виновным, и суд приговорил его к 36 месяцам лишения свободы.
Активные дела, которые в настоящее время ведет Департамент, включают следующее:
- США против Графтона Томаса — Прокуратура США по Южному округу Нью-Йорка предъявила Графтону Томасу обвинение в преступлениях на почве ненависти после того, как 28 декабря 2019 года он напал с мачете на раввина и еще пятерых человек, праздновавших Хануку в доме раввина.
- США против Роберта Бауэрса — Прокуратура Западного округа Пенсильвании США предъявила Роберту Бауэрсу обвинение в вооруженном убийстве 27 октября 2018 года 11 прихожан в синагоге «Древо жизни» в Питтсбурге, штат Пенсильвания.
- США против Джона Эрнеста — Прокуратура США по Южному округу Калифорнии предъявила Джону Эрнесту обвинение в стрельбе со смертельным исходом 27 апреля 2019 года в синагоге Хабад в Пауэй и в попытке поджога калифорнийской мечети.
- США против Тиффани Харрис — Прокуратура США Восточного округа Нью-Йорка предъявила Тиффани Харрис обвинение в нападении на трех ортодоксальных еврейских женщин во время Хануки в декабре 2019 года в Краун-Хайтс, Бруклин.
- США против Итана Мельцера — Отдел по борьбе с терроризмом Управления национальной безопасности совместно с прокуратурой США по Южному округу Нью-Йорка предъявил обвинение военнослужащему армии США Итану Мельцеру в предоставлении конфиденциальной секретной информации о своем подразделении членам неонацистской группы (основные принципы которой включают отрицание Холокоста) и призывая их передать информацию террористам, чтобы они могли атаковать его сослуживцев в Турции.
- Atomwaffen судебное преследование — Прокуратура Соединенных Штатов в Западном округе Вашингтона, Среднем округе Флориды, Южном округе Техаса и округе Аризоны в сотрудничестве с Отделом национальной безопасности арестовала нескольких членов сторонников превосходства белой расы. группа Atomwaffen за угрозы в адрес афроамериканских и еврейских журналистов.
Поддержка свободы вероисповедания, в том числе в рамках инициативы «Место поклонения»
13 июня 2018 г. бывший генеральный прокурор Джефф Сешнс объявил об инициативе Place to Worship, направленной на защиту прав религиозных лиц и общин на строительство, расширение, покупку или аренду молитвенных домов и других религиозных объектов, как это гарантируется Закон о религиозном землепользовании и институционализированных лицах (RLUIPA).С момента запуска инициативы в 2018 году Отдел гражданских прав удвоил количество расследований RLUIPA до 15, по сравнению с семью в среднем в год с 2010 года. Дела, связанные с еврейской общиной, включают:
- США против района Вудклифф-Лейк — Департамент подал иск, утверждая, что район Вудклифф-Лейк, штат Нью-Джерси, нарушил RLUIPA, когда его совет по зонированию отказал долине Хабад в разрешении на зонирование для строительства нового храма на своей земле. . Этот случай был урегулирован мировым соглашением, объявленным 15 сентября 2020 года, которое позволит общине построить свой объект.
- США против городка Джексон — Департамент подал иск, утверждая, что городок Джексон, штат Нью-Джерси, предпринял различные действия, чтобы помешать иешивам находиться в городке.
Защита конституционных прав во время пандемии COVID-19
27 апреля 2020 года генеральный прокурор Барр поручил Департаменту, включая Отдел гражданских прав и все прокуратуры США, пересмотреть политику штата и местных органов власти, чтобы обеспечить защиту гражданских свобод во время пандемии COVID-19.
- 19 июня 2020 г. в рамках этой инициативы Департамент направил мэру Нью-Йорка Биллу де Блазио письмо, в котором предупредил его о том, что ответ города на COVID-19 должен соблюдать положения Первой поправки о защите религиозных обрядов. Департамент призвал мэра де Блазио пересмотреть свою позицию в отношении религиозных собраний в еврейской общине и выразил озабоченность в связи с сообщениями о том, что город «направил полицейских для разгона многочисленных собраний еврейской общины в Нью-Йорке, в том числе собраний под открытым небом для похорон.
- Департамент продолжает работу по защите всех конфессиональных общин и продолжит принимать меры в случае нарушения конституционных прав еврейской общины.
Как заявил заместитель генерального прокурора Розен в своем выступлении на сегодняшней конференции, «Министерство юстиции Соединенных Штатов твердо и недвусмысленно выступает против антисемитизма. Мы без колебаний примем меры, если антисемитское поведение станет федеральным преступлением. Это так же верно онлайн, как и офлайн.У нас нет терпимости к такому поведению, и мы будем продолжать преследовать такое поведение в судебном порядке. Самое главное, мы будем продолжать поддерживать верховенство закона для всех американцев».
Расовая сегрегация чернокожих в Канаде
В 1834 г. в большинстве британских колоний, включая Канаду, было отменено движимое рабство, практика обращения с людьми как с личной собственностью, которую можно покупать, продавать, продавать и передавать по наследству (см. Закон об отмене рабства 1833 г.). Однако сегрегация чернокожих в Канаде в течение многих лет впоследствии оправдывалась увековечиванием идей о расовой неполноценности, которые использовались для оправдания Черное порабощение.Исторически практика расовой сегрегации различалась по стране, часто в зависимости от провинции или местного сообщества.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Город Сент-Джон, Нью-Брансуик, был включен королевским хартия 1785 года. Первым мэром был Габриэль Г. Ладлоу, рабовладелец. Хотя Ладлоу занимал пост мэра с 1785 по 1795 год, на растущее чернокожее сообщество было наложено несколько ограничений. Многие из этих ограничений остались в силе. спустя долгое время после того, как он покинул свой пост.Например, до 1870 года чернокожие не могли принести присягу, чтобы получить статус свободных людей. Им было запрещено заниматься торговлей или продавать товары в городе, запрещалось ловить рыбу в гавани Сент-Джон, и не могли жить в пределах города, если они не были наняты в качестве слуги или рабочего.
Образование
Многие чернокожие канадцы подвергались расовой сегрегации в начальных школах. к середине 19 века. Онтарио и Новая Шотландия создали юридически сегрегированные школы, чтобы удерживать чернокожих учеников отдельно от белых студентов.Черные ученики должны были посещать разные школы или посещать их в разное время. В некоторых других провинциях белые семьи ввели неформальную сегрегацию, не пуская чернокожих учащихся в школу. Активисты из Черного сообщество боролось против сегрегации в школах. ( См. Леонард Брейтуэйт.) Последняя сегрегированная школа, закрытая в Онтарио, закрылась в 1965 году; последний в Новой Шотландии закрыт в 1983 году.
Канадские университеты, особенно медицинские, часто отклоняли заявления чернокожих студентов по признаку расы.В частности, это относится к Университету Далхаузи. Университет Торонто, Университет Макгилла и Королевский университет. Принятые чернокожие студенты столкнулись с ограничениями, которых не было у белых студентов. Только несколько больниц принимали чернокожих стажеров. Чернокожие женщины, подавшие заявки на обучение сестринскому делу, также столкнулись с расовыми ограничениями.
См. Расовая сегрегация чернокожих учащихся в канадских школах.
Жилье и домовладение
Исторически сложилось так, что доступ чернокожих канадцев к колониальным земельным участкам и жилым домам часто ограничивался по признаку расы.Например, некоторые черные лоялисты в Новая Шотландия и Онтарио не получили земельных участков, как было обещано. Тем, кто это сделал, дали меньшие наделы располагались на земле более низкого качества и в местах, физически изолированных от белых поселенцев, таких как исторически чернокожие общины Северного Престона в Новой Шотландии и Элм-Хилл в Нью-Брансуике.
Существует много примеров прав собственности на землю с ограничительными оговорками, используемых для предотвращения продажи или сдачи в аренду собственности лицам африканского происхождения и другим расовым группам.Например, в договоре о недвижимости в Ванкувере, датируемом как минимум 1928 годом и включенном в 1965 году, говорилось: «Получатель гранта или его наследники, администраторы, душеприказчик, правопреемники или правопреемники не будут продавать, соглашаться продавать, сдавать в аренду сдавать в аренду или разрешать или позволять занимать указанные земли и помещения или любая их часть любому лицу китайской, японской или другой азиатской расы или любому индийцу или негру». В 1920-х годах городские власти Калгари, Альберта также кодифицировали ограничительные соглашения, запрещающие чернокожим жителям покупать дома за пределами железнодорожных станций.В Сарнии, Онтарио, документ о собственности 1946 года на Сообщество озера Гурон, состоящее примерно из 100 коттеджных участков, указало, что собственность может принадлежать только белым определенного происхождения и не может быть «передана путем продажи, наследство, дарение или иное, не сдаваемое в аренду, не лицензированное и не занятое каким-либо лицом, полностью или частично принадлежащим к негритянской, азиатской, цветной или семитской [так в оригинале] крови…» ( См. Расовая сегрегация азиатских канадцев; Антисемитизм в Канаде.)
Есть также примеры того, как чернокожим обычно отказывают в аренде жилья из-за их расы.Это означало, что у них часто были ограниченные возможности выбора места жительства. Со временем эта системная дискриминация привела к большой концентрации чернокожих жителей в некоторых районах крупных городских центров Канады, таких как Маленькая Бургундия в Монреале.
Занятость и профсоюзы
Практика расовой сегрегации также распространилась на многие сферы занятости в Канаде. Чернокожие мужчины и женщины исторически были отнесены к сфере услуг – парикмахеры, официанты, дворники, грузчики спальных вагонов, разнорабочие, домашняя прислуга, официантки, прачки – независимо от уровня их образования.Белый бизнес владельцы и даже провинциальные и федеральные правительственные учреждения традиционно не нанимали и не продвигали чернокожих.
Когда в конце XIX века в Канаде возникло рабочее движение, рабочие начали организовывать и формировать профсоюзы с целью улучшения условий труда и качества жизни сотрудников. Однако чернокожих рабочих систематически было отказано в членстве в этих профсоюзах, а защита рабочих была зарезервирована исключительно для белых.
Военная служба
Чернокожие мужчины служили в ополчении, британской армии и канадских вооруженных силах, даже когда иногда их заставляли служить в расово сегрегированных подразделениях. В 1859 году, когда Блэк мужчины в Виктории, Британская Колумбия, выразили заинтересованность в том, чтобы записаться в качестве пожарных-добровольцев. ( см. Пожарные катастрофы в Канаде), они были отклонены оргкомитетом белых мужчин. Губернатор Джеймс Дуглас одобрил создание ополчения для чернокожих, желающих предложить свои услуги для защиты от угроз американской экспансии.Подразделение, официально приведенное к присяге в 1861 году, называлось Винтовочной ротой Виктории Пионер, также известной как Африканские винтовки.
Черным мужчинам, которые пытались записаться на военную службу в начале Первой мировой войны, обычно отказывали, говоря, что это «война белых». Ищу больше мужчин для службы в военных действий и в ответ на давление черных общин по всей Канаде в июле 1916 года было предложено и утверждено полностью черное подразделение. Хотя некоторые чернокожие были приняты в некоторые боевые части, большинство чернокожих, более 600 человек, ВОЗ присоединился к Канадскому экспедиционному корпусу, должен был записаться в № 1.2-й строительный батальон, дислоцированный в Пикту, Новая Шотландия, где бы они ни жили в Канаде. Разделенное по расовому признаку подразделение не участвовало в боях, поскольку белые солдаты отказывались сражаться на стороне чернокожих.
Коммерческие учреждения
Театры
В некоторых спектаклях и кинотеатрах были отдельные места. В 1860 году бельэтаж Колониального театра Виктории в Британской Колумбии был зарезервирован для белых. Владелец театра ограничил черные сиденья галереей.Ссора произошла, когда Миффлин Гиббс, его жена Мария, друг Натан Пойнтер и его маленькая дочь попытались сесть в секцию, предназначенную для белых, во время посещения благотворительного мероприятия.
В феврале 1914 года Чарльз Дэниелс, носильщик, купил зарезервированное место на первом этаже Большого театра Шермана в Калгари. Альберта за спектакль Король Лир . Когда он пошел смотреть шоу, ему отказали в доступе на главный этаж из-за цвета его кожи.Клерк кассы вместо этого предложил ему места на верхнем балконе, где чернокожим разрешалось сидеть. Дэниелс отверг это и нанял адвоката для подачи иска. Судья вынес решение в пользу Дэниелса, присудив ему 1000 долларов.
Некоторые театры в Сент-Джоне, Нью-Брансуик, закрыли свои двери для чернокожих посетителей в 1915 году. Двадцать два за несколько лет до инцидента с Виолой Десмонд в Нью-Глазго, Новая Шотландия, другой чернокожей женщине по имени Лулу Андерсон было отказано в приеме в Метрополитен-театр в Эдмонтоне, Альберта.В ноябре 1922 года Андерсон подал в суд на театр за отказ продать ей билет в кино, но провинциальные суды вынесли решение в пользу владельцев кинотеатров.
В Виндзоре, Онтарио, Palace Theatre организовал «воронье гнездо» для чернокожих клиентов, ссылаясь на Законы и практика сегрегации Джима Кроу. В Монреале Виндзорский театр Лоу публично объявил, что чернокожие клиенты будут раздельно сидеть в так называемом «обезьяньем зале». клетка», верхний балкон оперного театра.
Парикмахерские
Известно, что белые парикмахеры отказывались стричь волосы чернокожим мужчинам. Бывшему сенатору Кэлвину Раку, например, отказали в обслуживании в парикмахерской Shearwater, Новая Шотландия. В Дрездене, Онтарио, все пять парикмахерских и единственная парикмахерская не будут обслуживать чернокожих мужчин и женщин.
Рестораны и гостиницы
Рестораны по всей Канаде часто отказывали в обслуживании чернокожим. В 1943 году 25-летнему правозащитнику Хью Бернетту отказали в обслуживании в дрезденском ресторане. Онтарио в военной форме.Когда Бернетт написал письмо с жалобой тогдашнему заместителю федерального министра-либерала Луи Сен-Лорану, ему сказали, что расовая дискриминация не противоречит закону Канады. В 1947 году Деннис Сент-Элен, студент из Вест-Индии, обучающийся и работающий в Нью-Глазго, Новая Шотландия не могла купить еду в местном ресторане, потому что «белые клиенты туда не заходили».
В то время как бары, пабы и таверны были общественными местами межрасового взаимодействия, они также были еще одним местом общественного размещения, которое, как известно, отталкивало потенциальных черных покровителей.11 июля 1936 года Фреду Кристи и другому знакомому темнокожему Эмилю Кингу было отказано в обслуживании в таверне York на Форуме в Монреале после просмотра боксерского поединка. Кристи подала в суд на 200 долларов и выиграла в провинциальном корт. Кристи получил 25 долларов, а таверне было приказано оплатить его судебные издержки. Однако владельцы таверны успешно подали апелляцию. Будучи преисполнен решимости, Кристи довел дело до Верховного суда Канады в 1939 году. Они отклонили его дело, утверждая, что частные предприятия могут дискриминировать по расовому признаку по своему выбору.Некоторые таверны в Саскачеване, Онтарио и Великобритании Колумбия допускала чернокожих посетителей, но выделяла столы или боковые комнаты для чернокожих посетителей.
Гостиницы и гостиницы в больших и малых городах часто отказывали в размещении чернокожим. В период с середины до конца 19 века было всего несколько гостиниц, принадлежащих чернокожим, где они могли остановиться.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Отель Prince Edward в Виндзоре, Онтарио, отказал афроамериканской активистке за гражданские права Мэри Маклеод Бетьюн в номере в 1954 году, когда она и первая леди Элеонора Рузвельт были приглашены выступить на Дне освобождения в городе.Рузвельту предложили комнату, но в конце концов они оба решили переночевать в Детройте, штат Мичиган.
В период с 1949 по 1967 год канадцы вносили записи в опубликованную в Америке Зеленую книгу , путеводитель для чернокожих автомобилистов, в котором указывались места, которые приветствовали чернокожих покровителей. Это говорит о расовом климате того времени.
Рекреационные объекты
Чернокожие канадцы исторически не имели доступа ко многим общественным местам отдыха.В 1923 году городской совет Эдмонтона принял постановление, запрещающее чернокожим плавать в городских бассейнах после возмущения белой публики и выставки в Эдмонтоне. Ассоциация, выступавшая против смешанного купания. Катки ( см. Катание на коньках ) также отказали в допуске темнокожим людям независимо от возраста. В 1945 году 15-летний Гарри Гейри Младший и его белый друг Донни Джубас пошли кататься на крытом катке в Торонто, но им сказали, что Гарри не может получить билет, потому что они не продали билеты Блэку. люди.
В августе 1930 года, во время выходных, посвященных гражданским праздникам, около 300 членов трех черных церквей в Чатеме, Онтарио, которые посетили парк Сиклифф в Лимингтоне, Мэр Онтарио и два члена городского совета приказали покинуть парк, потому что они нарушили распространенное местное соглашение, «которое не позволяет цветным людям встречаться в городе или поселке или отдыхать в парке, особенно в государственный праздник».
Кладбища
Чернокожие испытали расовую сегрегацию даже после смерти на сегрегированных кладбищах.На кладбище Кэмп-Хилл в Галифаксе, Новая Шотландия, была «цветная секция», где ветераны Похоронили 2-й стройбат. Политика кладбища Санта-Крус недалеко от Виндзора, Новая Шотландия, заключалась в том, что «ни один негр или цветной человек не должен быть похоронен на кладбище Санта-Крус». Кладбища в Фредериктоне, Нью-Брансуик и Колчестер, Онтарио, также ограничили захоронения по признаку расы.
Транспорт
Расовые ограничения в общественных местах распространяются на некоторые виды общественного транспорта, такие как пароходы и дилижансы.В 1850-х годах чернокожим запрещалось покупать билеты в кают-классе на пароходе в Чатеме. Онтарио. Во время своего турне 1841 года по юго-западу Онтарио жителю Торонто Питеру Гальего, сыну свободного чернокожего человека из Ричмонда, штат Вирджиния, который поселился в Торонто в 1830-х годах, сказали: что ему не разрешили сесть в вагон с другими пассажирами во время поездки из Гамильтона в Брантфорд из-за его расы. Водитель возил бы его только в том случае, если бы он ехал на внешнем сиденье, но Гальего отказался.
Иммиграционная служба
На рубеже 20-го века иммиграционная политика, практика и ограничения только для белых были направлены на то, чтобы удерживать чернокожих и других цветных людей. вне. Федеральное правительство санкционировало расовую дискриминацию с целью сохраняя Канаду британской и англоязычной. Раздел 38 Закона об иммиграции 1910 года разрешал правительству запрещать въезд иммигрантам, «принадлежащим к любой раса, считающаяся неподходящей для климата или требований Канады, или иммигрантов любого определенного класса, рода занятий или характера.( См. Расизм.) власти были ответом на энергичную кампанию белых мужчин и женщин, направленную на запрет дальнейшей иммиграции чернокожих. Эти кампании включали Эдмонтонскую торговую палату, Orange Ложа и эдмонтонского отделения Ордена Дочерей Империи, которые обратились к министру иммиграции Фрэнку Оливеру с петицией относительно «наплыв негров» из Оклахомы. В 1911 году федеральное либеральное правительство под руководством премьер-министра Уилфрид Лорье разработал Указ в Совете, законный приказ, который должен быть провозглашен генерал-губернатором. это запретит чернокожим американцам въезжать на один год.( См. Приказ Совета ПК 1911-1324 — Предлагаемый запрет на иммиграцию чернокожих в Канаду.) Хотя Орден не был официально провозглашен, совместные усилия эффективно остановили иммиграцию чернокожих в прерии к 1912 году (см. Историю поселения в канадских прериях). Некоторые политики спровоцировали и поддержали дискриминацию чернокожих. В 1911 году Уильям Тоберн, член-консерватор от провинции Онтарио, расположенной на севере Ланарка, заявил в Палате общин: «Давайте сохраним для сыновей Канады земли, которые они предлагают передать н-рам.»
Борьба с расовой сегрегацией чернокожих канадцев
Чернокожие канадцы неоднократно бросали вызов расистским законам и дискриминационной практике. Многие годами боролись за десегрегацию и расширение прав и свобод в общественных местах. Члены чернокожих общин по всей стране проводили митинги и демонстрации, распространяли петиции, лоббировали политиков, отказывались отправлять своих детей в сегрегированные школы, приводили своих детей в школы для белых, чтобы принудительно принять их, отправляли делегации к лидерам правительства, проводили прямые акции, тесты на гражданские права и сидячие забастовки, а также публиковали статьи и письма в редакцию черных и основных газет.Они подавали иски и апелляции и организовывали финансовую поддержку людей, обратившихся в суд. Чернить мужчины и женщины создали организации для совместной кампании за перемены и равный доступ к образованию, жилью и занятости.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Существует множество примеров общественных организаций, созданных чернокожими канадцами для противодействия расизму и борьбы за расовое равенство и социальные перемены. Среди них: Национальный Ассоциация единства в Дрездене, Онтарио, Объединенный фронт чернокожих в Новой Шотландии, отделения Ассоциации по улучшению положения цветных людей, Политической и защитной ассоциации цветных Монреаля, Ассоциации по улучшению положения граждан Южного Эссекса в Онтарио, отделения Всемирной ассоциации улучшения негров (UNIA) по всей Канаде, Организация чернокожей молодежи
Многие люди известны своим выступлением против расизма в отношении чернокожих.Долгий послужной список Бромли Армстронга включает проверку Закона о справедливом размещении от 1954 года, нового законодательства Онтарио против дискриминации. Армстронг и его коллеги-активисты из разных слоев общества посетили рестораны в Дрездене, Онтарио, которые продолжали отказывать в обслуживании небелым клиентам, и обратились к домовладельцам в Торонто, которые отказали чернокожим и другим расистским арендаторам. В Эдмонтоне Тед Кинг выступил против расовой сегрегации в его роли президента AAACP.В 1959 году он возглавил судебный процесс против мотеля Barclay, потому что владелец сообщил ему, что «мы не пускаем сюда цветных». Кинг использовал суды для осуществления социальных изменений. Марлен Грин основала Образовательный проект для чернокожих в Торонто в конце 1960-х годов, направленный на защиту чернокожих учащихся, столкнувшихся с системным расизмом в системе государственных школ. Она написала первый отчет о расовых отношениях в Совете по образованию Торонто в 1979 году после того, как помогла общественные консультации, в ходе которых были даны подробные рекомендации по решению проблем родителей.
Движение за права человека в середине 20-го века было вдохновлено бесчисленным количеством чернокожих, других целевых групп и их союзников, которые сопротивлялись и боролись за перемены, равенство, и справедливость. Протест чернокожих повлиял на введение антирасистского законодательства в различных провинциях и городах, начиная с 1940-х годов, которое спустя десятилетия было преобразовано в провинциальные кодексы прав человека и Канадскую хартию прав человека и свобод .
В 1944 году Онтарио принял Закон о расовой дискриминации , который запрещал публикацию или демонстрацию любых объявлений, знаков, символов, эмблем или других изображений на землях, в помещениях, в газетах или по радио, указывающих на расовую дискриминацию.Три Спустя годы город Торонто принял закон о борьбе с дискриминацией, запрещающий местам, для деятельности которых требуются городские лицензии, практиковать расовую и религиозную дискриминацию, иначе их лицензии будут отозваны. Также в 1947 году Саскачеван стал первой провинцией, принявшей Билль о правах . ( См. Билль о правах Саскачевана .) В 1951 году Онтарио принял Закон о справедливой практике найма , направленный на борьбу с дискриминацией при приеме на работу и на рабочих местах путем установления штрафов, а также процедуры подачи жалоб.
На федеральном уровне Закон Канады о добросовестной практике найма стал законом в 1953 году. Два предыдущих антидискриминационных закона, принятых в Онтарио, привели к принятию в 1954 году Закона Онтарио о справедливой практике проживания , который запрещал отказ в предоставлении услуг или удобств любому лицу, которые предназначались для обслуживания населения. Канадский парламент принял Билль о правах в 1960 году, первый федеральный закон о защите прав и свобод человека. Однако это был всего лишь обычный закон, а не закреплены в Конституции Канады или в Законе о Британской Северной Америке .В 1982, канадец Хартия прав и свобод , закрепленная в новом Законе о Конституции, при условии, что в Канаде вступило в силу более всеобъемлющее законодательство о правах человека.
Заключение
Законы о расовой сегрегации и распространенная социальная практика исторически ограничивали свободы чернокожих британских подданных, а позднее и чернокожих граждан Канады. Они навязали второсортные гражданство чернокожих канадцев, одновременно предоставляя белым канадцам доступ к аспектам гражданства, зарезервированным только для них.
самых консервативных колледжей Америки
Самые консервативные колледжи Америки
В некоторых консервативных кругах существует мнение, что определение инклюзивности в кампусах колледжей эволюционировало, чтобы исключить их. А некоторые утверждают, что любое исключение противоречит представлению о том, что в колледжах должны приниматься и обсуждаться различные взгляды.
«Правым политическим идеологиям должно быть место в колледжах, чтобы молодые люди могли выбирать и вести дебаты», — написал Джереми Лос в статье 2011 года для Mic.«Кампусы колледжей — это место для различных мнений и дискуссий, и они поощряют студентов расширять свой кругозор. Дело не в том, какая идеология правильная или неправильная, а в том, что лучше для молодых людей в кампусах».
Для некоторых студентов способ избежать чувства идеологического отвержения состоит в том, чтобы выбрать консервативный колледж. Как правило, религиозно связанные, консервативные школы отличаются кодифицированным чувством религиозной идентичности, сильными консервативными идеологиями или глубоко укоренившимися связями с консервативными политиками и организациями.Некоторые школы наследуют консервативную атмосферу своих сообществ, в то время как другие консервативны сами по себе. Некоторые из них консервативны по своей природе из-за своего профессионального или делового характера, в то время как другие глубоко укоренились в истории консерватизма.
Стакер изучил национальные колледжи и университеты и составил список из 50 самых консервативных колледжей в Соединенных Штатах. Для составления этого списка мы обратились к исследовательскому веб-сайту Niche, который оценил консерватизм школ на основе собственных отзывов учащихся о сообществах кампуса школ.Эти обзоры взвешивают политические взгляды рецензента, если рецензент посещает или посещал школу, а также мнение рецензента о ней. Подробная информация о методологии Niche объясняет рейтинг сайта, а данные опроса точны по состоянию на 2022 год.
Читайте дальше, чтобы узнать, какие колледжи являются самыми консервативными в стране.
Вам также может понравиться: История золота и в каких странах его больше всего
Британский дипломат, спасший сотни евреев от Холокоста
Как и Оскар Шиндлер, немецкий промышленник, защищавший своих еврейских рабочих от гитлеровских лагерей смерти, сэр Томас Хильдебранд Престон был маловероятным спасителем.
Британский дипломат, который щеголял в сшитых на заказ костюмах и с моноклем, работал золотоискателем в Уральских горах, прежде чем в 1930 году был назначен генеральным консулом Великобритании в Каунасе, тогдашней столице Литвы.
Харизматичный баронет отчеты о социальной и политической жизни страны помогали держать Уайтхолл в напряжении в тени приближающейся войны. Но самая важная и тайная роль сэра Томаса как представителя Британии в Каунасе только начинает осознаваться.
В течение первого года Второй мировой войны, когда Литва была зажата между наступающими нацистскими и советскими войсками, сэр Томас выдал около 1200 виз – 800 законных, 400 вопреки Уайтхоллу, – что позволило евреям бежать из страны и пользоваться защищенным доступом к Палестина или Швеция.
В июне и июле 1941 года отряды немецких айнзатцгрупп вместе с литовскими вспомогательными силами начали убивать литовских евреев 400 вопреки Уайтхоллу, что позволило евреям бежать из страны и пользоваться защищенным проездом в Палестину или Швецию
Этот проездной документ был выдан посольством Японии, что позволило еврейской семье бежать из Литвы
Имя сэра Томаса внесено в список «нежелательных лиц», которые должны были быть казнены в случае успешного вторжения Германии в Великобританию.
Завтра его действия будут отмечены, когда Каунас – культурный город Европы этого года – отмечает День памяти жертв Холокоста.
«Его действия спасли многих людей, и семья тронута и очень гордится», — говорит внучка сэра Томаса, Мелани Николсон-Хартцелл. «Невероятно то, что мы ничего не знали об этом. Он никогда не упоминал об этом.
‘Для нас, детей, он был забавным, добрым дедушкой, с которым нам нравилось проводить время. Но это важная часть истории, и мы рады, что об этом узнает больше людей.
Сэра Николаса Уинтона, спасшего сотни детей из Чехословакии, уже давно называют «британским Шиндлером», но решимость сэра Томаса уберечь евреев от опасности стоит рядом с его благородным достижением.
Благодаря храбрости сэра Томаса сегодня живы тысячи людей, чьи семьи в противном случае погибли бы, присоединившись к почти 150 000 литовцам всех религий, отправленным в сибирские трудовые лагеря, или примерно к 200 000 литовских евреев, убитых во время Второй мировой войны, что составляет около 95 процентов Еврейское население Прибалтики.
.Виза, выданная Великобританией, позволяющая еврейской семье сбежать от эскадронов смерти в Каунасе окраина города.
Эскадроны смерти также получили разрешение забивать евреев и диссидентов до смерти на улицах.
В то время как сэр Томас уехал до прибытия орд вторжения, Сугихара Чуинэ, атташе правительства Японии, который также выдал много жизненно важных разрешений на поездки — и память о нем завтра будет отмечена вместе с сэром Томасом — был интернирован на десять месяцев в Советском Союзе в конце войны.
«Сэр Томас и Сугихара не считали себя героями, но для людей, которых они спасли, и для последующих поколений они были настоящими героями», — говорит историк Линас Венклаускас из Дома-музея Сугихары в Каунасе. «Они рисковали своими жизнями, но чувствовали, что должны сделать все, что в их силах.
В одном случае в 1941 году лутуанские националисты забили до смерти евреев во время резни в Ковенском гараже. он и все остальные были убиты.’
Сэр Томас родился в Эппинге, Эссекс, и, хотя он был племянником баронета, его ветвь семьи не была благословлена богатством. Им удалось финансировать его обучение в Вестминстерской школе, но он был вынужден отказаться от изучения русского языка в Кембриджском университете, когда у них закончились деньги.
Он покинул Англию, чтобы работать на рудниках у Черного моря в Грузии, затем присоединился к команде, занимающейся разведкой золота на Урале в результате случайного разговора в лондонском пабе.
Приобретенное им местное знание, а также любовь к русской культуре сделали его главным кандидатом на дипломатическую службу.
Он был назначен вице-консулом в Екатеринбурге в 1913 году, где он познакомился с царем Николаем II и пытался спасти семью от большевистских агентов, которые убили их в 1918 году после революции, положившей конец династии Романовых.
Он уехал из России в 1927 году и прослужил два года в Турине, Италия, прежде чем отправиться в Каунас.
Сугихара Чуинэ, атташе правительства Японии, который также выдал множество жизненно важных разрешений на поездки, память о котором завтра будет отмечаться вместе с сэром Томасом, был интернирован на десять месяцев в Советском Союзе в конце войны
Вскоре он стал влиятельным и важная фигура в высшем обществе Литвы, завоевавшая поклонников сочинением балета, который был показан в Каунасском государственном театре.
Носив свой отличительный монокль — он потерял глаз из-за школьной травмы, полученной в крикет, и носил вместо стекла монокль над здоровым глазом — имя сэра Томаса было первым в списках гостей на официальных и светских мероприятиях.
Литва тогда была независимой страной — до прихода советских войск в 1940 году, когда Гитлер и Сталин подписали пакт о ненападении.
Еврейским семьям пришлось выбирать между отказом от веры и получением советского гражданства или депортацией на почти верную смерть в лагеря ГУЛАГ.
Свежий ужас был, когда нацисты вторглись. Затем евреи оказались в ловушке между обеими сторонами, и аресты, пытки и уличные казни стали обычным явлением.
Сэр Томас мог догадаться, что за этим последует: с помощью двух клерков-евреев он начал готовить пачки документов, разрешающих семьям выехать.
Британское правительство установило строгую квоту для тех, кому разрешено начать новую жизнь в Палестине, но сэр Томас проигнорировал предупреждения коллег и продолжал подписывать бумаги и разрешать использовать свою печать британского правительства для придания большей аутентичности другим визам и транзитным документам.
«У него было очень сильное ощущение того, что правильно, и было хорошо известно, что он идет вразрез с политикой министерства иностранных дел», — добавляет Мелани. «Я думаю, что он видел надпись на стене, тем более что у него были хорошие связи в немецком дипломатическом корпусе, и многие из них были настроены против Гитлера.
‘Выдавать эти бумаги было незаконно, но я не думаю, что он считал себя фигурой Алого Пимпернеля: он просто должен был сделать то, что было возможно. Помните, он был свидетелем того, что произошло во время русской революции и что стало возможным, когда экстремизм взял верх.Я подозреваю, что он сожалел только о том, что не смог накопить больше».
Сэр Томас, изображенный молодым армейским офицером , был переведен в Стамбул после одного последнего акта неповиновения: он оставил кучу подписанных и проштампованных пустых туристических виз, которые помогли больше семей
В сентябре 1940 г. весь европейский дипломатический корпус был вынужден бежать из Литвы.
Сэра Томаса перевели в Стамбул после последнего акта неповиновения: он оставил кучу подписанных и проштампованных пустых виз, которые помогли большему количеству семей.
Его отчет об отъезде из Каунаса был характерно спокойным, несмотря на суматоху: «Литовский поезд (наша последняя поездка в цивилизованном поезде до прибытия в Турцию), в котором мы доехали до Вильно, пришел вовремя; а в вагоне-ресторане подавали отличный обед по умеренной цене». законы о первородстве) и семейная резиденция Бистон-холл в Норфолке в 1963 году.
Мемориал стоит на месте, где группа евреев была забита до смерти в 1941 году.
Его внучка Мелани и ее сестра Евгения, живущие в Вене, вспоминают, как ездили в его загородный дом на каникулы в детстве.
‘У нас прекрасные воспоминания о нем и о том, как мы провели все наши летние каникулы в Норфолке. Он дурачился, проказничал и был типичным англичанином того времени», — говорит Мелани.
‘Мы думали, что он великолепен. Мы слышали истории о том, как он встречался с королем, потом я помню, как съемочная группа Би-би-си приходила поговорить с ним о царе и убийствах, но мы ничего не узнали о том, чем он на самом деле занимался во время своей дипломатической карьеры.
Сэр Томас использовал свою печать британского правительства, чтобы повысить достоверность проездных документов евреев, спасающихся от преследований, несмотря на возражения Уайтхолла
Евгения, работающая в Организации Объединенных Наций, добавляет: «Дедушка был персонажем, и мы помним, как он приезжал завтракать со своим стеклянным глазом в кармане вместо глазницы». к нему в свое здание в Уайтхолле.
У Элькес была особая мотивация – она была обязана своей жизнью паспорту, подписанному сэром Томасом, который позволил ей и ее брату Джоэлу отправиться из Литвы в Англию, чтобы учиться и выживать.
Ее отец, доктор Эльханан Элькес, остался лечить больных в еврейском гетто. Он умер в концлагере Дахау в 1944 году.
Спустя десятилетия после его спасительной акции портрет сэра Томаса теперь гордо висит в офисе британского посла в новой столице Литвы, Вильнюсе, и празднование Города культуры приносит его имя и подвиги новому поколению.
Сэр Томас, изображенный со своей семьей, был включен в список смертников, которые будут казнены в случае успешного вторжения нацистов в Великобританию.