Возникновение и становление христианства (I—II вв.)

259

Глава 20

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА (I — II ВВ.)

1. Общественные настроения и религиозные искания в римском обществе. I—II столетия Римской империи были временем активных религиозных исканий и интенсивного религиозного творчества, в процессе которых произошли существенные трансформации традиционных культов, формирование новых религиозных систем. Активное религиозное творчество эпохи ранней Римской империи определялось прежде всего наличием новой реальности того времени, созданием средиземноморского общества, мировой Империи как самого крупного политического образования и новой античной культуры, впитавшей в себя достижения составляющих Империю народов.
Довольно интенсивные экономические связи между римскими провинциями, известное социальное спокойствие, формирование цивилизованного образа жизни широких слоев населения Империи, максимальное раскрытие рабовладельческих отношений и их распространение по всему Средиземноморью порождали новые мировоззренческие идеи, общественные настроения в различных слоях имперского общества, находившие яркое отражение в их религиозном сознании.

Одним из важных факторов религиозной жизни I —II вв. стало реформирование традиционной римской религии и создание официальной религиозной идеологии и государственного имперского культа для наиболее глубокого и массового обоснования огромной власти римского императора и стоящих за ним господствующих классов. К разработке концепции императорского культа приступил уже Август, но ее формирование закончилось лишь к концу I в. Суть этой доктрины состояла в том, что римский император рассматривался как представитель божественных сил, и прежде всего всемогущего божества Юпитера Наиблагого и Величайшего, который мудро и справедливо управляет римской ойкуменой, даруя мир, благополучие и счастье всем ее жителям. Гений царствующего императора как носитель божественного начала является своего рода одной из ипостасей богини Ромы — олицетворения римской государственности, идеи града Рима как центра вселенной. Пытаясь преодолеть формализм и сухой прагматизм традиционной римской религии, создатели нового культа императорского гения и богини Ромы попытались связать его с выполнением высоких моральных норм благочестия, добродетельной жизни, за которые его последователи должны были получать общественное признание и божественное воздаяние. Для разработки теологии императорского культа самым широким образом использовались основные положения философии римского стоицизма о высшем разуме, управляющем мудро и справедливо, и нравственном долге людей, терпеливо выполняющих свои обязанности в государстве, обществе, семье. Царствующие императоры не жалели средств на организацию императорского культа. Во всех

260

провинциях строились пышные храмы императорскому гению, богине Роме и сопутствующим им богам, были созданы специальные жреческие коллегии севиров-августалов из уважаемых лиц, перед алтарями приносились богатые жертвы, устраивались грандиозные угощения и представления. Однако, несмотря на все усилия создателей императорского культа, он не стал выражением глубоких религиозных чувств основных масс населения. Все попытки придать его теологии нравственный характер оказались неудачными, и, хотя церемонии по проведению императорского культа и в центре, и в провинциях проводились довольно часто, вовлекали большие массы населения, отличались большой пышностью и сопровождались щедрой благотворительностью, участие в нем носило прежде всего принудительный характер и было не столько проявлением глубоких религиозных чувств, сколько выражением политической лояльности к царствующему императору.

Хотя императорский культ и не удовлетворял глубокие религиозные чувства своего времени, тем не менее он отражал общественные настроения высших и средних классов Империи, заинтересованных в существовании огромного Средиземноморского государства, его спокойствии и процветании как одной из основ их собственного благополучия и цивилизованного образа жизни. Вместе с тем хозяйственное оживление, развитие экономики, процветание городов и общий рост благосостояния населения Империи, создание высокой культуры не могли не способствовать кризису традиционных религиозных представлений и их критике со стороны образованных кругов римского общества. В этих кругах, представляющих не только высшие слои, но и достаточно многочисленные прослойки муниципальных собственников, получили признание и популярность философские концепции, в которых критиковались традиционные религиозные воззрения вплоть до отрицания богов, как, например, у последователей Эпикура и Лукреция, или давалось чисто философское определение понятия божества и божественного, которое было несовместимо с прежними религиозными концепциями. В I в. приобретает особую популярность философия так называемого римского стоицизма, наиболее крупными представителями которого были Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий. Они считали, что единый мировой и надвременный разум является творцом упорядоченного космоса, разумным распределителем добра и зла. Наличие зла и даже его временное торжество является не несправедливостью, а частью общего плана устройства космоса. Человек есть часть космоса и в нем заключена частичка божественного разума. Высший нравственный долг человека как органической части божественного разума — соединиться с ним через познание, поддерживать мировой порядок, добровольно выполнять свой долг, переносить все труды, невзгоды и опасности. Добровольное следование установленному космическому порядку, слияние единичного человеческого разума с мировым доступно лишь избранным мудрецам, которые образуют своего рода общину, республику мудрецов, ставших близкими богам, приобщившихся к их божественной сущности. Однако такая республика мудрецов немногочисленна. Большая часть людей погрязла в мелких страстях, погоне за властью, богатством, славой. Земной мир настолько погружается в пучину ничтожных страстей, что через определенное время божественный разум уничтожает его в мировом пожаре и создает новый, молодой, более совершенный мир, который, однако, через определенное количество (около 500) лет портится и опять уничтожается в мировом пожаре. В сущности говоря, в философии стоиков была создана новая полурелигиозная концепция, своего рода новая теология, которая могла быть использована и в дальнейшем была использована для внедрения в новые религиозные системы. Однако философия стоиков, так же как и платоников, орфиков и других философских школ, не была собственно религией, она была сложным умозрительным учением, имела ограниченное распространение лишь среди интеллигентных кругов или римской аристократии и потому мало затрагивала широкие массы населения.
Вместе с тем в структуре разных направлений римской философии можно видеть углубленный интерес к теологическим аспектам, разработке концепции божества, божественного, взаимоотношений божества и человека, божества и мира, которые

261

стали составной частью интенсивного религиозного творчества в I—II вв.

Более сложные и противоречивые настроения и религиозные искания распространялись среди народных масс населения Средиземноморской империи. В целом народные массы как западных, так и восточных провинций продолжали исповедовать свои традиционные культы, будь это галлы или иберы, фракийцы или греки, фригийцы или иудеи, сирийцы или египтяне. Однако и здесь наблюдаются новые тенденции, новые общественные настроения, вызывающие религиозные искания и порождающие новые религиозные идеи. Они вызывались различными обстоятельствами: установлением собственно римской администрации в провинциях наряду с местными властями, что приводило к двойному возрастанию политического гнета, более высокой степени эксплуатации народных масс, вынужденных содержать как местную, так и провинциальную и центральную римскую администрацию. В целом можно говорить о более высокой степени эксплуатации трудящегося населения в I—II вв., и именно на этой эксплуатации в конечном счете покоилось экономическое процветание и благополучие Империи. Естественно, повышение степени эксплуатации, рост социальных контрастов, широкое проникновение рабовладельческих отношений в социальную структуру Империи не могли не рождать чувства зависти к сильным мира сего, к протесту против существующего порядка и его концепций. Этот протест выражался в сфере религиозных идей в разных формах. Так, в Италии и романизированных западных провинциях он выражался в усилении религиозности в целом, создании многочисленных религиозных коллегий, в которых находили духовное отдохновение малые люди, в поклонении особым божествам, таким, как Сильван и Геракл, божествам-труженикам, близким и сопричастным человеку, поскольку одним из их родителей считался смертный. Большую популярность приобретает почитание Доброй Богини как покровительницы скромных тружеников. Почитание этих богов было лишено пышных церемоний, отличалось простотой и демократичностью. Их жрецы-министры или избирались членами данной коллегии, или исполняли свои обязанности поочеред но, и таким образом все члены коллегии как бы приобщались к своему божеству.

Статуэтка сидящей на троне Афины Минервы (видимо, привозная). Вторая половина II в. н. э. Хранится в Кёльне

Несмотря на крепость традиционных верований и их внутреннюю эволюцию, важным фактором религиозной ситуации I— II вв. является взаимовлияние различных религиозных идей и концепций, распространение тех или иных национальных систем из мест своего исконного обитания в другие области и провинции. Так, следом за перемещением римских легионов с Востока на Запад в западных провинциях распространяется культ иранского бога Солнца Митры, весьма популярного среди легионеров, набранных в восточных провинциях. Напротив, римские колонисты, обосновав-

262

шиеся в восточных провинциях, несли с собой почитание традиционных римских и италийских богов. Оседание иудейских переселенцев в Египте, городах Малой Азии, даже в Италии (так называемая диаспора) привели к распространению культа Яхве далеко за пределами собственно Палестины. Переселенцы, хотя и исповедовали свои национальные культы, тем не менее не могли не остаться вне воздействия новой среды обитания, и, в свою очередь, их религиозные идеи оказывали влияние на местное население. Так, не без влияния иудейских воззрений среди населения восточных провинций и даже в Италии распространяется идея пришествия мессии, божьего посланца, который должен в определенный момент прийти и поразить обидчиков, защитить угнетенных, перестроить мир на началах добра и справедливости.

Рождение Митры из скалы. Рельеф. II в. н. э.

Однако ни одна из религиозных систем, существующих у многочисленных народов Римской империи, будь это сложная и таинственная египетская древняя или эллинистическая религия, иудейский монотеизм, солярный культ иранского Митры или культ Юпитера Величайшего и Всеблагого, Сильвана или Геракла, при всей ее популярности и относительно широком распространении не могла стать имперской религиозной системой, захватить чувства и отразить умонастроения большинства населения, создать такую теологию, которая бы давала ответы на острые и волнующие многих вопросы, такой культ, который был бы торжественным и демократическим, простым и таинственным, не могла создать нравственно-этическую систему, которая могла бы выявить и освятить лучшие стороны человеческого существа. Однако рождение такой религиозной системы в общественной и религиозной обстановке Империи I—II вв., так сказать, носилось в воздухе.

Такой религиозной системой стало рождающееся и формирующееся христианство.
2. Основные источники по истории христианства I—II вв. По истории раннего христианства сохранилось большое количество самых разнообразных источников. Они могут быть разделены на разные категории; канонические книги Нового Завета, рассматриваемые клерикальной наукой в качестве священных, т. е. богодухновенных, текстов; апокрифические (неканонические) произведения, повествующие о жизни и проповеди Иисуса Христа, его апостолов, но не признаваемые церковью в качестве священных текстов; сюда же можно отнести произведения так называемых отцов церкви, т. е. выдающихся деятелей христианской церкви II—III вв. Особую категорию источников составляют произведения иудейской традиции (Талмуд), к которым можно причислить богатейшее собрание кумранских документов, а также труды выдающегося иудейского историка Иосифа Флавия. Ценнейшие сведения о древнейшем христианстве содержатся в различных произведениях собственно античной литературы, а также многих античных писателей, в которых нет прямых упоминаний о христианах, но содержится много сведений об общей культурной обстановке и общественных настроениях в Империи, на фоне которых формировалось христианство, например произведения Сенеки, Эпиктета, Плутарха, Апу-

263

лея, Марциала, Ювенала, Филострата и м ногах других.
Наконец, особую и довольно информативную группу источников по истории раннего христианства представляют собой памятники христианской археологии, подземные христианские кладбища-катакомбы, остатки древнейших христианских базилик, отдельные предметы христианского культа, древнейшие христианские надписи.

Кувшин с двумя ручками. III в. н. э. Кёльн. Изображен бог Митра — Солнце в лучистой короне перед пламенем алтаря. За Митрой двойной крест — символ света и солнца

Основой основ всех наших знаний о раннем христианстве являются канонические книги Нового Завета. В состав Новозаветного канона вошли 27 произведений различного характера, которые были утверждены как канонические, священные (т. е. богодухновенные) на Карфагенском Вселенском Соборе 419 г. Среди этих произведений четыре Евангелия (от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна), их авторство приписывается ближайшим ученикам Иисуса Христа, апостолам Матфею и Иоанну и ученикам второго поколения Марку и Луке. В Евангелиях дано обстоятельное изложение земной жизни Христа как воплотившегося в человеческий образ сына Божия, его вероучение, чудеса и проповедь в различных областях Палестины. Из них три Евангелия (от Матфея, от Марка, от Луки) довольно близки друг другу по характеру изложения и содержанию, и потому их
обычно называют синоптическими (от слова «синопсис» — общий обзор, свод). Датировка создания Евангелий является очень сложной и одной из самых дискуссионных проблем. Наиболее распространенная точка зрения признает древнейшим Евангелие от Марка, самым поздним — Евангелие от Иоанна, временем их составления — вторую половину I в. и начало II в. н. э. В состав Новозаветного канона входят также Деяния апостолов, посвященные деятельности первоучеников Иисуса Христа по распространению евангельского вероучения вне Палестины, включая Сирию, Малую Азию, Грецию и даже Рим. Деяния апостолов скорее всего были составлены в начале II в. и более или менее одновременны поздним Евангелиям. Особой частью Канона является 21 Послание апостолов, из которых 14 принадлежит апостолу Павлу, 3 —Иоанну, 2 — Петру и по одному Иакову и Иуде (не Иуде Искариоту — предателю Иисуса, а другому апостолу с таким же именем).
Послания апостолов представляют собой письма наиболее авторитетных последователей нового вероучения отдельным общинам верующих первохристиан (например, галатам, эфесянам, коринфянам, римлянам), живущих в тех или иных городах, или отдельным верующим, в которых дается толкование различных вопросов вероучения, борьбы с еретиками, отношения к

264

язычникам, внутренней жизни общин и др. Если авторство Павла (во всяком случае, для некоторых посланий) и, возможно, Иоанна признается большинством исследователей аутентичным в целом, послания других апостолов (Петра, Иакова, Иуды) являются предметом острых научных дискуссий. Видимо, большая часть посланий была составлена в последней четверти I в. Особое место среди новозаветных книг занимает Откровение, или Апокалипсис Иоанна, возможно, самое раннее из канонических книг, составленное в конце 60-х годов (Ф. Энгельс датирует его более точно—68—69 гг.). Оно приписывается апостолу Иоанну и содержит рассказ о его видениях во время ссылки на остров Патмос, в которых ярко передаются картины грядущего пришествия Мессии — Христа, сцены Страшного суда над грешниками и установление тысячелетнего царства Божьего — Небесного Иерусалима для верных последователей христианского вероучения.

Бог Митра, убивающий быка. III в. н. э.

Несмотря на острые дискуссии по многим проблемам источниковедения канонических книг Нового Завета (авторство, датировка и последовательность отдельных произведений, проблемы вероучения и организации жизни первохристианских общин), в целом канонические книги содержат огромный информативный материал, являются ценнейшим источником по истории первоначального христианства I в. н. э. — происхождение христианства, организация

265

первохристианских общин, основы вероучения, первые обряды, отношение к иудейству, языческим культам и другим аспектам рождающейся мировой религии.
С Новозаветным каноном тесно связана многочисленная так называемая апокрифическая (не признанная церковной традицией в качестве священной, богодухновенной) литература. Среди апокрифов около 50 Евангелий (из них некоторые сохранились целиком — Евангелия от Фомы, от Петра, Евангелия Истины, Никодима, протоевангелие и др.), около 30 деяний (Петра, Павла, Иоанна и др.), около 15 посланий, около 10 Апокалипсисов. В этих произведениях содержится множество сведений и различных подробностей, которые дополняют и корректируют известия новозаветных книг о жизни Иисуса, его деятельности, вероучении. Большая часть их была составлена во II—III вв. н. э. Из апокрифов особое значение имеют найденный в Египте сборник из 14 заповедей-изречений Иисуса Христа —«Логии Иисуса Христа», возможно, восходящие к середине I в. и послужившие одним из источников к составлению канонических Евангелий. Представляют интерес ряд трактатов, где излагаются основные положения христианской морали в связи с приближающимся концом света («Пастырь Гермы», «Дидахе, или Учение XII апостолов»), последнее произведение, обнаруженное только в 1875 г. в библиотеке иерусалимского монастыря в Константинополе, было высоко оценено Л.Н. Толстым, который сделал его первый перевод на русский язык. Частью раннехристианской литературы являются сочинения, принадлежащие гностикам и докетам, т. е. представителям религиозно-философских направлений в раннем христианстве. Гностики (Василид, Валентин, Маркион и др.) и докеты не признавали человеческую природу Иисуса Христа и тем самым обесценивали, если не отрицали совсем, его земную жизнь, проповеди и страсти, т. е. сводили на нет значимость всего повествования новозаветных канонических книг. Гностицизм, объявленный официальной церковью злейшей ересью, показал связь между рождающимся христианским богословием и позднеэллинистической философией и стал одним из важных этапов в становлении христианского вероучения.
В русле раннехристианской традиции написаны сочинения древнейших отцов церкви, включая так называемых апологетов — авторов «Апологий», в которых христианство защищалось от критики языческих авторов (Юстин, Татиан, II в., крупнейший раннехристианский писатель конца II —начала III в. Тертуллиан, писавший на латинском языке, и др.). Из церковных писателей III в. также следует отметить труды Климента Александрийского, Оригена, одного из крупнейших раннехристианских богословов, которому приписывалось составление около 6 тыс. различных произведений (сохранилось только 100!), и Киприана Карфагенского, из многочисленных произведений которого особое значение имеют его письма и трактат «О единстве церкви».
Из других категорий источников немаловажное значение имеют произведения, выполненные в русле иудейской и иудейско-эллинистической богословской традиции. Прежде всего произведения Ветхого Завета, священного сборника иудаизма, были восприняты и христианством как свой священный корпус, и без изучения Ветхого Завета нельзя заниматься изучением и раннего, и последующего христианства. Собственно материала о христианстве в более поздних иудейских канонических книгах, в частности в Талмуде, очень немного, поскольку христианство и иудаизм с первых шагов новой религии решительно размежевались и их интересы не пересекались. К иудейской традиции относится огромный материал так называемых кумранских документов, найденных впервые в 1947 г. в одной из пещер северо-западного побережья Мертвого моря около поселения Хирбет-Кумран (по имени этого поселения найденные рукописи получили название кумранских, хотя многие из документов этого рода найдены в дальнейшем в разных местах побережья Мертвого моря). Большая часть этих документов принадлежала особой секте, выделившейся из правоверного иудейства,— секте ессеев, или ессенов, которые бежали в пустыню и здесь основали свою общину на началах полного равенства, труда и аскетизма. Для целей богослужения и культа они использовали рукописи многих ветхозаветных текстов и других сочинений, остатки которых дошли до нашего времени. Хотя среди этих кожаных свитков

266

есть и очень ранние материалы, восходящие к VI—V вв. до н. э., большая часть кумранских документов датируется концом II в. до н. э.—I в. н. э. Кумранские рукописи имеют известное значение для изучения предыстории христианства и формирования первохристианских общин I в. н. э., видимо, по образу жизни близких кумранитам. В связи с этим представляют интерес такие произведения, как «Устав общины», собрание правил жизни и поведения членов данной секты и очень интересный трактат, условно называемый «Война сынов света против сынов тьмы», повествующий о священной войне правоверных последователей секты против нечестивых, среди которых упоминается народ «киттим», под которым, видимо, подразумеваются римляне. В русле иудейско-эллинистической традиции работал знаменитый философ Филон Александрийский (I в. н. э.), оставивший большое литературное наследство. В своих трудах он пытался соединить учения некоторых греческих философов, главным образом стоиков и платоников, о высшем божественном разуме и посредниках (одним из которых был Логос — Слово) между ним и земным миром с основными положениями иудейской религии, в том числе учением о Логосе, Мессии, мистическом единении с божеством. Идеи Филона Александрийского оказали большое влияние на формирование воззрений эллинизированных иудеев диаспоры и первых иудео-христиан. Очень ценные, хотя и краткие сведения по истории первохристианства I в. н. э. содержатся в произведениях Иосифа Флавия (37 —100 гг.). Его «Иудейская война», «Иудейские древности», «Автобиография», «Против Апиона» содержат объективную и полную информацию об общей обстановке и социально-религиозной атмосфере, сложившейся в Палестине I в. до н. э., когда рождались там первые ростки новой мировой религии. Очень важны его конкретные указания о деятельности Иисуса. После публикации арамейского перевода «Иудейских древностей» (кн. XVIII, гл. 3) они стали одним из самых веских аргументов в пользу историчности основателя христианства — Иисуса Христа.
Особый разряд источников по истории раннего христианства составляют сочинения античных греко-римских писателей I— II вв. Среди них большую ценность представляют упоминания о первых христианах у авторов I в. н. э.— Тацита, Плиния Младшего. Во II в. н. э. уже многие античные авторы упоминают христиан, христианские общины, вероучение. Как правило, эти писатели, принадлежавшие к кругу античной культуры и религии, ведут очень резкую полемику против христианского вероучения, ранних христианских обрядов, например, знаменитый Лукиан (сатира «О кончине Перегрина»), Цельс (трактат «Правдивое слово»), Цецилий и др.
Информативной группой источников, служащих своего рода естественным дополнением к письменным материалам, являются памятники материальной культуры, данные археологических раскопок. Особую ценность имеют памятники I— II вв., хотя их очень немного. Если сомнения многих ученых вызывает идентификация ряда предметов, мест современной Палестины с местами, упомянутыми в Евангелиях, то ряд памятников первохристианства известен точно. Это несколько ценнейших надписей, найденных в Помпеях и Геркулануме, в том числе с изображением креста. Целый ряд памятников найден при раскопках в Риме, в том числе захоронение конца I в.святого Петра, а также алтарь II в. Очень интересный материал был найден при исследовании захоронений первохристиан в римских подземельях-катакомбах II в. н. э., на стенах которых обнаружена раннехристианская символика: пальмовые ветви, якоря, изображение агнца (овцы), рыб, а также надписи, упоминающие христиан. Большое количество находок сделано в Египте. Например, в Наг-Хаммади, Оксиринхе и других местах обнаружено большое количество папирусов с христианскими текстами, о которых было упомянуто выше. Одной из интереснейших находок была надпись из Кесарии Иудейской, в которой впервые содержится документальное упоминание о знаменитом Понтии Пилате, и теперь все сомнения в историчности этого персонажа, которые имелись в научной литературе, отпали. В окрестностях Иерусалима раскопан могильный склеп зажиточной иудейской семьи I в. н. э. с греческой надписью и символом креста. Как можно видеть, этот обширный и разнообразный материал источников позволяет осветить основные про-

267

блемы возникновения, генезиса и формирования раннего христианства, его обрядов, вероучения, первых последователей.
3. Проблема происхождения христианства. Проблема возникновения христианства, так же как и происхождение любой другой мировой религии, является одной из сложнейших и дискуссионных во всемирной истории. В науке до сих пор продолжаются ожесточенные споры по всем основным вопросам происхождения христианства — об историчности Иисуса Христа как основателя новой религии, о времени и месте его жизни и проповеди, составе первой христианской общины, первых обрядах и основах вероучения. Ключевой здесь является проблема историчности или легендарности Иисуса Христа как основателя новой религии. Еще в XIX в. в историографии сформировались две научные школы — мифологическая и историческая. Мифологическая школа признавала образ Иисуса Христа в Евангелиях мифическим, созданным искусственно авторами Евангелий много десятилетий спустя после предполагаемого времени существования Иисуса (Б. Бауэр, Д. Робертсон и др.). Историческая школа (Ю. Вельгаузен, А. Гарнак, Р. Эйслер) придерживалась того взгляда, что в основе евангельских рассказов лежит реальное историческое содержание, что Иисус Христос был реальным проповедником, который жил в первой половине I в. н. э., и был основателем первой общины христиан, создателем основных положений нового вероучения. Обожествление реального Иисуса, введение в рассказ всех элементов чудесного и сверхъестественного, мифологизация его образа, придание ему черт божества, каковым он и выступает в евангельских преданиях, произошло много позже смерти реального основателя. Ученые как мифологической, так и исторической школ провели самый детальный источниковедческий анализ евангельского предания, изложенного в канонических книгах Нового Завета, с привлечением всех имеющихся источников, раскрыли его связи с иудейской религией, античной философской мыслью, восточными культами, т. е. показали глубокие корни возникающей новой религии.
Особым направлением в изучении раннего христианства, в том числе и его происхождения, стала марксистская школа, долгие годы господствовавшая в советской историографии. В рамках марксистского направления центральный вопрос как мифологической, так и исторической школы — был или не был евангельский Иисус Христос реальным лицом, является ли местом рождения первой христианской общины Палестина или какой-либо другой район Восточного Средиземноморья — при всей его важности не рассматривается как ключевой вопрос древнейшего христианства. Часть советских историков признает историчность Иисуса Христа и его проповеднической деятельности в Палестине в первой половине I в. н. э. (С. С. Аверинцев, А. Ч. Козаржевский, И. С. Свенцицкая), многие считают его мифологизированным образом (А. Б. Ранович, С. И. Ковалев, Г. М. Лившиц и др.). Более важное значение придается проблеме формирования христианства как нового вероучения, его культа, организации, социальному составу раннехристианских общин, общим социально-политическим и культурно-религиозным условиям, в которых это формирование происходило, и в пределах не только маленькой Палестины, но и всего средиземноморского общества и мирового Римского государства в I—II вв. Представители марксистской школы делают значительно большие акценты на связи нового вероучения и рождающейся христианской церкви с культурными и религиозными античными традициями, чем на собственно восточные и тем более только иудейские традиции и идеи в их ветхозаветном виде.
Зародившись в первой половине I в. н. э. на территории маленькой римской провинции Палестины как одна из местных иудейских сект, главой и основателем которой мог быть исторический Иисус, проповедовавший идеи покаяния, близкого конца мира, божественного суда, добра и любви к людям, новое вероучение стало распространяться среди низших и обездоленных слоев населения Восточного Средиземноморья и к середине I в. н. э. проникло в Рим. Распространение первохристианства проходило через миссионерскую деятельность фанатичных последователей основателя новой религии, из которых особой активностью выделялись Петр, Иоанн и Павел. Проповедь новых религиозных идей пала на подготовленную почву. Римское общество, достигшее наивысшего раскрытия рабовла-

268

дельческих отношений, переживало сложный период своей истории. Римское средиземноморское общество I — II вв. было обществом разительных контрастов: бесправия рабов и деспотизма господ, безумной роскоши и ужасающей нищеты, могущества власти и безропотной покорности, материального благосостояния и нравственного опустошения. Экономическое процветание, известный социальный порядок, который поддерживался железной рукой царствующих императоров, культурный подъем сочетались с бездушным культом богатства, чрезмерного потребления, размыванием моральных ценностей, ростом зависти и жестокости в отношениях между людьми, нравственным вырождением, что нашло яркое выражение в сценах знаменитого романа Петрония «Сатирикон», написанного в 60-х годах I в. В обществе зрело сопротивление господствующему образу жизни со стороны обездоленных масс эксплуатируемого народа — рабов, крестьян и ремесленников, рождалась внутренняя неудовлетворенность образованных людей того времени, выражавшаяся в критике бездуховного потребления, рабовладельческой морали, бесчеловечной жестокости, трагического раздвоения мира преуспевающего богатства и мира духовного опустошения.
В ходе распространения первохристианских идей среди различных слоев населения происходило формирование нового учения, разрыв его религиозно-идеологических связей с иудаизмом, разработка его богословия через использование положений вульгаризированной греческой философии, римского стоицизма, традиций иранской (религия Митры), греческой и римской религий. Зародившись в Палестине как одна из отколовшихся сект иудаизма, первохристианство стало превращаться в новую религиозную систему лишь на просторах Средиземноморской империи и после включения в состав своего культа и богословия целого ряда греко-римских религиозных идей. К концу I в. христианство уже окончательно выделилось из круга религиозных представлений иудейства, к началу II в. сложилась в основных чертах евангельская традиция происхождения новой религии, были составлены главные книги будущего Новозаветного канона, Евангелия, Деяния апостолов, Послания и Апокалипсис, хотя их сведения в единый комплекс еще не произошло.
Лишь к концу II в. был определен список 23 книг (из 27), т. е. большая часть будущего собрания канонических произведений Нового Завета. На окончательное формирование новозаветной традиции во II в. оказала большое влияние огромная теоретическая работа древнейших христианских писателей, которые были вынуждены защищать новое вероучение от нападок античных авторов (Лукиана, Цельса, Цецилия), полемизировать с представителями близких ранним христианам религиозно-философских течений, таких, как гностицизм и докетизм. В ходе этой яростной литературной полемики рождалось христианское богословие, сквозь призму которого приводились к окончательной редакции произведения будущего Новозаветного канона. Параллельно отрабатывались организационные принципы рождающегося объединения существующих в разных городах Империи христианских общин, будущей христианской церкви.
4. Основные положения христианского вероучения и культа. Христианство предложило принципиально новую систему религиозных воззрений, которые сформировались под влиянием многих предшествующих религиозных идей, и прежде всего иудаизма. Суть этих общих воззрений такова. Согласно христианскому вероучению единый Бог-Вседержитель, вечный и неизменный, своим словом создал космос — весь видимый мир, растения, животных и первых людей Адама и Еву. В момент творения весь мир, в том числе прародители людей Адам и Ева, жили простой безмятежной жизнью, в мире не было зла и преступлений. Однако Адам и Ева в определенный момент их райской жизни совершили грехопадение, вкусив запретный плод от древа познания, предложенного им антагонистом Бога Сатаной, принявшим вид Змея. Вкусив плод познания, Адам и Ева стали знать, что такое добро и зло, и тем самым была создана принципиальная возможность приобщиться к злу. Как нарушившие божественный запрет, они были изгнаны из райского сада и стали добывать хлеб свой насущный в поте лица своего. Их потомство, отягощенное грехопадением прародителей, все более и более уклонялось с пути добра и милосердия. Люди стали совершать преступления,

269

красть, убивать, грабить, лжесвидетельствовать. Суровым предупреждением греховному человечеству был всемирный потоп, но и после него люди продолжали совершать преступления. Во времена Моисея между избранным народом — древними евреями и Богом был заключен особый договор — Завет о выполнении божественных правил, но люди постоянно уклонялись от их выполнения. Милосердный Бог стал посылать в мир своих посланцев — пророков, которые обличали преступления людей, призывали их к покаянию и выполнению божественных заповедей, но люди не слушали пророков, они их даже преследовали и все более и более погружались в пучину преступлений, поскольку над ними лежало проклятие первородного греха. Чтобы прийти на помощь людям, освободить их от основы основ их заблуждений —первородного греха, Бог послал на землю своего сына как органическую свою часть, которая воплотилась в конкретного человека, родившегося от девы Марии в семье иудейского плотника Иосифа в 4 г. до н. э. в городе Вифлееме. Иисус Христос рассматривается как богочеловек, соединяющий в себе всю полноту божественной природы, «не имеющей начала дней», и всю конкретность человеческой личности с конкретным рождением, подверженный всем человеческим страданиям и умерший конкретной смертью в 30 г. н. э. Как конкретный земной человек, Иисус рождается, растет, мужает и в свои зрелые годы начинает проповедь в разных местах Палестины, в Галилее, Десятиградии, Иудее, Южной Финикии. Он творит чудеса, говорит о краткости земной жизни, предстоящем Страшном суде над грешниками, о необходимости покаяния и подготовки к вечному блаженству в загробном мире, о выполнении своего долга, внутреннем совершенствовании, воспитании любви и милосердия ко всем людям, в том числе и врагам своим. Вокруг Иисуса образуется группа из его учеников, из которых 12 являются самыми близкими, получившими название апостолов. В 30 г. Иисус был схвачен и осужден синедрионом и римским прокуратором на казнь и был распят на кресте. Распятие и страдание Иисуса Христа на кресте стали самой дорогой искупительной жертвой, которую принес Бог, чтобы спасти человечество от его первородного греха. После своего распятия Иисус воскрес, явился своим ученикам и затем, сбросив свою телесную оболочку, вознесся на небо, слившись со своим отцом. В ближайшем будущем Иисус должен вновь прийти в земной мир, чтобы устроить Страшный суд, покарать грешников и утвердить тысячелетнее царство справедливости для божьих избранников.
После страданий и смерти Иисуса Христа человеческий род весь, а не только еврейский народ, освободился от первородного греха и получил возможность свободно исполнять заповеди любви, красоты и милосердия, готовить себя к Страшному суду и наступлению вечного блаженства через внутреннее самосовершенствование. Необходимость следования заповедям Иисуса Христа и получение за это вечного небесного блаженства — это Новый Договор, Новый Завет, который пришел на смену прежнему договору, Ветхому Завету, заключенному Богом с пророком Моисеем и народом Израиля.
В христианском вероучении можно отметить ряд принципиально новых религиозных идей по сравнению с другими религиозными системами. Прежде всего в новом учении прокламировался не местный, национальный или племенной, а космополитический характер. Новое учение исходило из принципиального положения о единстве всего рода человеческого, вытекало из понятия единого для всех народов Бога, и понятие избранности, приближения, слияния с божеством связывало не с племенной принадлежностью, а с выполнением главных заповедей христианства и верой в Иисуса Христа. В христианстве дано было более полное и философицированное понятие божества, чем до сих пор. Божество понималось как абсолют могущества, разума, добра и милосердия. Божество — это грозная и карающая сила, но оно прежде всего абсолют разума, добра и милосердия. Выдвижение на первый план именно этих сторон предполагало принципиальную близость Бога к человеку, и прежде всего человеку малому. Люди в силу слабости человеческой природы постоянно заблуждаются, совершают проступки (даже ближайший ученик Иисуса Христа апостол Петр трижды в один вечер отрекался от своего учителя), но Бог в силу своей абсолютной доброты и благости прощает их терпеливо и заботливо и наставляет на ис-

270

тинный путь. Согласно христианскому вероучению, земная жизнь, пребывание в человеческой плоти заполнены страданием, преступлениями, злом. В земной жизни трудно противостоять злу. Однако земная жизнь — это не вся жизнь конкретного человека, поскольку он есть творение божие, носитель божественности, и, если человек не утратил ее своим греховным существованием, после смерти он может приобщиться к божеству, к вечной жизни около Бога. Поэтому основной заповедью и принципом христианства является не жизнь земная, не стремление провести ее в роскоши, довольстве и наслаждении, а подготовка себя к жизни вечной, загробному блаженству. В связи с этим все земные ценности — власть, богатство, удовольствия, слава —не имеют значения, более того, они порочны в своей основе, поскольку обладание ими связано со страданием, болезнями, преступлениями. А раз земная жизнь порочна и греховна, ее нужно прожить так, чтобы подготовить себя к жизни вечной, очиститься от пороков, быть равнодушным или даже враждебным к удовольствиям, власти, богатству, главное внимание обратить на внутреннее воспитание своей души как частицы божественного начала в человеке, заняться самосовершенствованием, вести добродетельную жизнь, воспитывать в себе чувства любви, добра и милосердия ко всем людям как божественным творениям. В раннехристианской этике центр тяжести смещался с внешних сторон образа жизни, включая соблюдение обрядов, на что обращалось главное внимание во многих античных и восточных религиях (особенно в иудейской), на чистую добродетельную жизнь, внутреннее самоусовершенствование. Направленность на внутреннее слияние с божеством, отказ или равнодушие к внешним благам смогли решить глубокое противоречие между необходимостью жить в сложном и противоречивом мире, выполнять многочисленные обязанности — будь это раб, ремесленник, торговец, чиновник или сенатор — с возможностью исповедовать свои религиозные убеждения.
Важнейшим нравственным положением евангельского учения было провозглашение принципа, изложенного в Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». В этом положении провозглашалась великая мысль о том, что страждующие, смиренные, плачущие, обиженные — это люди, менее отягощенные грехом, пороками и гордостью и потому более внутренне подготовленные к Царству Небесному, чем богатые, властные, эгоистичные люди. «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Это нравственное положение прямо апеллирует к человеку трудящемуся, человеку обездоленному, к социальным низам, давая им духовную надежду на будущий реванш за их тяжелую и несправедливую долю в этом мире.
Вместе с тем в этих положениях социальные и нравственные мотивы настолько тесно переплетены, что апелляция к бедным и страждущим не противопоставлена призыву и к людям иного социального положения: ведь «алчущие и жаждущие правды, плачущие и кроткие» могли быть в различных общественных слоях. Эти этические положения раннего христианства обеспечивали ему поддержку в первую очередь трудящегося населения Империи, но были притягательны и для других социальных слоев Империи, что сделало общественную базу новой религии поистине массовой.
Одним из центральных положений нового учения стал призыв к покорности власть предержащим и тесно связанное с этим положение о непротивлении злу насилием. Эти основополагающие принципы христианской морали исходили из реалистического учета сложившейся в Римской империи ситуации, в частности практической невозможности или малой реальности открытого выступления против могучей римской власти и ее полумиллионной прекрасно обученной армии со стороны разрозненных и еще малочисленных христианских общин, и, конечно, ориентировали первых христиан на пассивное поведение по отношению к властям и налагаемым на них обязанностям. Однако эти положения имели и более глубокий моральный смысл. Прежде всего они ориентировали на ценность внутренней жизни, нравственное самосовершенствование, внутреннюю свободу личности, до ко-

271

торой не могли дотянуться длинные руки местной и центральной администрации, укрепляли внутреннюю убежденность личности, освящали неприятие существующих порядков, противостояли всем принятым моральным и нравственным ценностям чуждого им общества, делали первых христиан, при всей их внешней покорности, стойкими противниками существующего режима, как режима греховного. В условиях могучей Империи, в сущности говоря, это была самая правильная тактика противостояния первых христиан, принятия ненасильственных методов борьбы, и эта тактика в конечном итоге привела к победе христианства, превратила его из гонимой религии в религию господствующую.

Раннехристианская надгробная надпись с изображением символических фигур. III в. н. э.

Главные положения раннехристианского учения определяли особенности культовых действий первых христиан и организационную структуру ранних общин. Первые христиане отказались (да на первых порах и не имели материальных средств) от пышных празднеств, огромных жертвоприношений, театрализованных представлений, грандиозных шествий. Они предпочитали тихие собрания в уединенных местах на окраинах городов или около кладбищ, в подземных сооружениях, катакомбах; старались собираться вечером после трудового дня или ранним утром, когда становилось малолюдно, тихо и спокойно. На этих собраниях они слушали чтение отрывков из имеющихся священных текстов, особенно из Евангелий, внимали проповеди какого-либо вдохновенного проповедника, часто пришлого, которого считали наделенным божественной благодатью (харизмой), тихо пели гимны-псалмы, совершали скромную трапезу-ужин, на которой вкушали немного хлеба, запивая его вином,— обычный ужин скромного земледельца того времени. По мере создания евангельской традиции трапеза-ужин стала восприниматься как единение верующих с Христом через поедание частички его тела (хлеба) и крови (красное вино). Члены общины называли себя братьями и сестрами.
Во II—III вв. стали строить особые молельные дома, символом которых становился крест, на котором распяли Христа. С конца III в. молельный дом стал принимать форму хорошо известного в римской архитектуре здания базилики, обычно трехнефного сооружения с особым пьедесталом около одной из длинных сторон здания. Но для цели богослужения традиционная форма базилики была переработана, ее интерьер перестроен. Из этой перестроенной формы впоследствии был выработан особый тип христианского храма, но с сохранением прежнего античного названия «базилика». В I—II вв. каких-либо статуй или изображений Иисуса Христа, Богоматери еще не было, поскольку считалось, что передать в конкретном образе абсолютную божественность невозможно, а традиции передачи земного облика Иисуса Христа еще не сложилось. Первые его изображения появляются в III в. Они обычно носят сугубо символический характер. Так, Иисус Христос изображался в виде очень молодого человека-пастуха, символ пастыря верующих, несущего на плечах заблудшую овцу как символ согрешившего человека. Популярными изображениями стали символ рыбы, поскольку греческое написание рыбы ιχθυσ считалось зашифрованным обозначением имени Иисус Христос сын Божий Спаситель.
Лишь в IV в. появляются первые портретные изображения Иисуса Христа в образе молодого мужчины с нимбом вокруг головы в розовом хитоне и Богоматери с

272

младенцем на руках, которые в последующие столетия стали прототипами их многочисленных воспроизведений как в скульптуре, так и в живописи. Первые символические изображения рисовали обычно на стенах катакомб, позднее — на деревянных досках и называли их греческим термином έίκον, т. е. иконами, дословно — изображением. По традиции, заимствованной у язычников, иконы украшали цветами и возжигали перед ними светильники, по-гречески — лампады.

Одно из самых ранних изображений Богоматери с младенцем Иисусом. Фреска. IV в. н. э.

5. Социальный состав раннехристианских общин. Новое вероучение рождалось и было обращено в первую очередь к страждущим и обремененным, плачущим и кротким, т. е. к обездоленным низшим слоям трудящегося народа. Однако с самого начала новое вероучение не было закрыто и для представителей более зажиточных слоев, от которых требовали, правда, широкой благотворительности. Из первых учеников Иисуса Христа апостол Матфей был мытарем, т. е. сборщиком податей, Иоанн имел хозяйство в Капернауме и дом в Иерусалиме, был лично знаком с первосвященником, Петр и Андрей также принадлежали к обеспеченному дому. Таким образом, уже состав первой общины был довольно разнообразным, однако новое вероучение получало особую популярность и особое признание именно в низших слоях населения Палестины, Сирии, Малой Азии, Египта. Насколько можно понять из сообщения Тацита, члены римской христианской общины принадлежали к низам городского населения. Довольно много в христианских общинах было рабов и, как отмечают античные критики христианства (Цельс), много женщин и детей. Насколько можно судить по нашим многочисленным источникам, в первых христианских общинах преобладало в основном городское население, в то время как сельские жители, видимо, были более тесно связаны с культами исконных земледельческих богов, традиционно популярных среди различных категорий земледельческого населения. Как показывает анализ Деяний и Посланий, уже к концу I в. христианские общины существовали во многих крупнейших городах восточной половины Римской империи — в Иерусалиме, Антиохии, Тарсе, Эфесе, Фессалониках, Коринфе, Александрии и, наконец, в самом Риме. Как показывают археологические свидетельства, христианские общины существовали в 70-х годах I в. в Помпеях и Геркулануме, т. е. в италийской глубинке. С середины II в. наблюдается сильный приток в христианские общины, и среди новых адептов увеличивается наряду с бедным людом число состоятельных людей, разочарованных в ценностях античного образа жизни, растущими трудностями в экономике Империи, социальными конфликтами в обществе, произволом имперской бюрократии. Люди все более и более устают от бездумного потребительства, внутренней пустоты, разочарованности в имперских идеалах, бездуховности жизни, они находят себе утешение и покой в высокой нравственности христианской этики, простом и чистом культе,

273

самоуглублении своей внутренней природы, в чисто человеческом общении со своими новыми духовными братьями и сестрами, в страстных надеждах на вечную жизнь в Царстве Божьем. Приток новых верующих привел не только к численному увеличению уже существующих общин, но и появлению многих новых общин в больших и малых городах Римской империи. Многие верующие, особенно из вновь вступающих, отказывают в пользу общин часть своего имущества, передают все или долю наследства. Имущество общин накапливается через развивающуюся благотворительность, многочисленные подарки. Усложняется внутренняя организация общины. Вместо саморегулирующихся собраний, на которых выступали бродячие проповедники, устанавливается определенный порядок, избираются постоянные пресвитеры (руководители) и их помощники, диаконы, для наблюдения за растущим имуществом общины избирается постоянное должностное лицо — надзиратель (епископ). По мере возрастания численности общины, накопления имущества, усложнения культа роль епископа стала возрастать, и уже к концу II в. он стал признанным главой, олицетворением общины в целом.
Между общинами устанавливаются регулярные связи, идет обмен письмами, посланиями, в которых согласовываются вопросы вероучения, культа, совместных мероприятий. Среди отдельных общин выделяются наиболее крупные и авторитетные, которые рассматриваются окружающими общинами как своего рода лидеры. Признанным лидером была, бесспорно, Иерусалимская община, основателем которой был Иисус, первая христианская община вообще. Одной из самых авторитетных после нее была община в Антиохии, основанная апостолом Павлом. С конца I в. начинает играть важную роль христианская община в Риме, к середине II в.— в Александрии, а в конце II в.— и в Карфагене. Руководителями наиболее влиятельных и богатых общин были очень известные в христианском мире мыслители, наделенные недюжинным умом и сильной волей, такие, как мученик и философ Юстин, неистовый Климент Александрийский, талантливый писатель, пресвитер Карфагенский Тертуллиан. Их богословские размышления, страстная полемика с противниками из среды античных философов и нарождающейся ереси, горячие проповеди, смелые взаимоотношения с властями создавали популярность не только им самим, но и всей общине. Среди христианских общин Империи к концу II в. стала выделяться в силу своего столичного положения, многолюдства и богатства община Рима и расти авторитет ее главы, римского епископа, который будет закрепляться в последующие столетия.
Особое значение в жизни ранних христианских общин занимало отношение верующих и общины в целом с императорской властью. Они были сложными и довольно противоречивыми. В Евангелиях содержатся четкие указания на повиновение властям и честное выполнение всех необходимых обязанностей. При существующих в Риме еще с республиканского времени религиозной терпимости, многочисленных культах, преимущественном интересе к внешней стороне религиозного поклонения новая религия не могла вызвать каких-либо подозрений со стороны императорской власти. Однако положение было не столь простым и однозначным. Вера в пришествие Христа как Мессии, который должен покарать людей, концепция земной жизни как мира, наполненного грехом, пороками и преступлениями, который должен быть осужден во время Страшного суда и разрушен, а на его обломках должно быть создано тысячелетнее царство справедливости, стояла в очевидной оппозиции к концепции золотого века, довольства, могущества и процветания Римской империи, олицетворяемой и поддерживаемой императорской властью. Христиане отрицали тем самым всю систему духовных и культурных ценностей античного мира. Сама апелляция христианского вероучения к обиженным, гонимым, плачущим аккумулировала в христианских общинах все недовольные существующей жизнью социальные элементы. К тому же вера в Христа запрещала христианам принимать участие в обязательном для всех жителей Империи императорском культе, что рассматривалось как открытое неповиновение властям. Наконец, тихие таинственные собрания первых христиан в уединенных местах, их презрение к пышным языческим зрелищам, гладиаторским боям,

274

цирковым представлениям вызывали у городской черни подозрение, рождали слухи и сплетни, создавали вокруг христиан нездоровый психологический климат.
Вот почему, хотя общеимперских декретов о каких-либо преследованиях первых христиан не было, отдельные случаи гонений и даже убийств со стороны взбудораженной какими-либо слухами толпы имели место. Погибшие за веру христиане объявлялись их единоверцами мучениками и становились объектом почитания. Одними из первых мучеников были глава общины в городе Смирна Поликарп и богослов Юстин, казненные во времена Марка Аврелия.
Первое крупное гонение на христиан, скорее всего, было в Риме при императоре Нероне в 64 г., когда они были обвинены в поджоге Рима. Однако в целом как царствующие императоры, так и провинциальные власти довольно терпимо относились к последователям новой религии, хотя именно с середины II в. начинается ожесточенная полемика античных авторов (Лукиан, Цельс, Цецилий и др.) с основными положениями нового вероучения.
К концу II в. христианство превратилось в большую силу, в основном завершилось создание книг Новозаветного канона, оформились основы нового вероучения, были разработаны главные принципы церковной организации, христианские общины образовались во многих городах Империи, они стали превращаться в богатые и влиятельные организации.
С рубежа II—III вв. начинается новый этап в развитии христианского вероучения и христианской церкви.

Подготовлено по изданию:

История Древнего Рима: Учеб. для вузов по спец. «История»/ В.И. Кузищин, И.Л. Маяк, И.А. Гвоздева и др.; Под ред. В.И. Кузищина.— 4-е изд., перераб. и доп.— М.: Высш. шк., 2000.— 383 с: ил.
ISBN 5-06-003677-4
© ГУП издательство «Высшая школа», 2000

Как появились христиане • Arzamas

Расшифровка

Римскую империю наследников Константина Великого принято называть Ви­зан­тией в честь ее нового центра, Константинополя, который был построен первым императором-христианином в 330 году на месте городка Византий. Сами жители этого государства и считали, и называли себя римлянами, а свою страну вплоть до XV века называли Романией. Хотя волна варварских втор­же­ний, поднятая гуннами и Великим переселением народов в V веке, затопила всю западную половину, Римская империя не погибла, но даже нашла в себе силы перейти в контрнаступление, отвоевать Рим и подарить миру новое чудо света — собор Святой Софии Константинопольской. Что же касается христиа­нства, то оно не только процветало в самой Римской, или Византийской, импе­рии, но и успешно укоренялось среди новых хозяев Западной Европы: франков, готов, бургундов — и распространилось далеко за пределами импе­рии, от Ир­лан­дии на западе до Тибета и Китая на востоке.

К исходу шестого столетия от Рождества Христова, когда, согласно мудрым ис­числениям хронографов, истекли 6000 лет от сотворения мира и челове­чество вступало в загадочное седьмое тысячелетие (субботнее, по аналогии с седьмым днем творения), казалось, что в ближайшем будущем христианским станет весь цивилизованный мир, вся ойкумена, или вселенная (по-русски — вселён­ная) часть суши. Действительно, какая из религий могла стать в то время со­пер­ницей веры во Христа? Языческие культы окончательно сошли со сцены и оставались либо в глубоких деревенских захолустьях (по-латыни — «пагах», откуда латинское обозначение язычников «пагани» и откуда русское слово «поганые»), либо, что особенно было характерно для Греции, в тайных клубах интеллектуалов, любителей эллинской культуры. Отсюда в греческий язык ви­зантийской эпохи пришло слово «эллины» как обозначение язычников. Так что в грекоязычной и по большей части грекоэтничной Византийской империи сло­во «грек» было чуть ли не оскорблением, ибо обозначало язычника.

Иудаизм — переживший двукратный разгром Иерусалима в I и II веке, репрес­сии в Римской империи, в Парфянской державе, потом сасанидском Иране, внутренние раздоры, рассеяние диаспоры — был сохранен самоотверженными усилиями раввинов, но никоим образом не мог претендовать на роль общеми­ровой религии. Персидский зороастризм, с такой энергией возрожденный Саса­нидами, был слишком архаичен и элитарен, чтобы по-настоящему стать объединяющей разные народы мировой религией. И даже в самом Иране зоро­астризм испытывал серьезные вызовы, в том числе и социальные, свидете­ль­ством чему стало мощное маздакитское движение — подобие стихийного ком­мунизма в VI веке  Названо так по имени Маздака —  идейного вдохновителя и руководителя движения. . И поговаривали, что сами шахиншахи очень интересу­ются христианством, а многие даже подумывали о крещении. Конечно, за рам­ками державы Александра и ее наследницы, Римской империи, Персид­ского царства находились еще Индия, Китай, где были свои религии: буддизм, инду­изм, конфуцианство. Но эти страны были далеко, да и вовсе не обладали тем миссионерским напором, который свойственен христианству, по своему проис­хождению религии апостольской, то есть миссионерской.

Впрочем, идиллия христианского триумфа в VI веке существенно ослаблялась дву­мя моментами. Первый касается социальной напряженности. Как ни про­по­­ве­довала церковь идеалы христианского общежития и любви друг к другу, в подлинном смысле коммуну удалось организовать только в монастырях, при­чем ценой отказа от полноценной семейной жизни. Остальной социум жил, как и прежде, в условиях колоссального имущественного неравенства; росто­в­щичество и рабство процветали, лишь отчасти сдерживаемые имперским зако­нодательством; азартные игры, проституция, пьянство и прочие язвы антич­ного мира никуда не делись, и христианские императоры вынуждены были мириться с этими социальными явлениями, которые отнюдь не соответ­ствова­ли высоким нормам Нового Завета. Но самое главное — между римскими граж­данами вовсе не царила атмосфера любви или хотя бы взаимной терпи­мости. Империю сотрясали массовые волнения — то на религиозной, то на по­лити­че­ской, а иногда и даже просто на спортивной почве, когда между боле­ль­щиками вспыхивали мятежи и драки, как это было во время восстания Ника в 532 году, когда, если верить источникам, погибли десятки тысяч человек. И это не счи­тая войн, которые империя почти непрерывно была вынуждена вести на всех фронтах против агрессивных соседей — германских варваров и гуннов, аваров на западе и севере и иранцев на востоке.

Внутренние раздоры подпитывались богословскими разногласиями, которые в конечном счете привели к распаду единой Кафолической церкви. Из-за неп­риятия Халкидонского собора 451 года, о разногласиях по мотивам которого можно говорить долго, но которые мало что могут прояснить, от общеимпер­ской Кафолической церкви откололись крупные общины в Египте и Сирии, а также армяне и эфиопы. Впрочем, до поры до времени еще сохранялась надежда на примирение, особенно после того, как император Ираклий в 628 го­ду одержал совершенно невероятную, неожиданную победу над могучим Ира­ном и вернул в Иерусалим украденный оттуда персами святой крест — релик­вию, обретенную еще матерью Константина, царицей Еленой (по преда­нию, тот самый, на котором был распят Христос).

В ходе этой войны империя терпела одно поражение за другим — Иерусалим, Сирия, Палестина, Египет попали под власть персов. Но стремительный бросок императора с небольшим войском в самое сердце персидской державы, то мес­то, где был главный храм Зороастра, совершил эффект Кощеевой иглы: Иран­ская империя рухнула, шах был убит, войска, которые находились далеко за пре­делами центра иранской державы, на границах ее разросшейся терри­то­рии, вступили друг с другом в борьбу, и это позволило императору Ираклию выйти победителем из этой кровопролитной и изнуряющей войны.

Церемония возвращения главной святыни христиан (то есть Святого Креста Господня) в Иерусалим была поистине эпическим, незабываемым событием. Ираклий выступил как чудесный спаситель всего христианского мира. Могучая и горделивая Персия лежала у его ног, и, казалось, еще немного — и церковное единство будет восстановлено, христианская империя возродится уже как ве­ли­кое и всемирное царство. И любопытно, что именно в это время старый рим­ский титул «император», который по-гречески переводился как «автокра­тор», официально заменяется новым титулом главы государства — «басилевс». Отныне глава Римской империи начинает зваться тем же термином, которым назывались библейские цари Давид и Соломон. Именно Царем назывался и сам Иисус Христос, и теперь царем стал именоваться владыка всей Римской дер­жа­вы. Впрочем, сам он считал себя лишь земным наместником подлинного Вла­стителя всех царств и всего мира, Царя царствующих и Господа господст­вую­щих Иисуса Христа, и на монетах вскоре появляется даже изображение Христа как верховного правителя империи. Автократия как бы переходила в теокра­тию, а земная империя — в образ Царства Небесного.

Но на самом пике всех этих столь многообещающих захватывающих перемен произошло событие, на века изменившее судьбу мира — и судьбу христианства в том числе. В далекой аравийской пустыне появился проповедник, задумывав­шийся об исправлении, как ему казалось, безнадежно искаженных своими адептами заветов Авраама и Иисуса. Его звали Мухаммад. Не прошло и века, как мекканский посланец, как его называли его последователи, посланец Бога, начал свою активную деятельность, и его последователи, окрыленные идеями новой религии ислама, уже подчинили себе огромные пространства от Атлан­тики до Памира. На своих копьях, своими военными походами они пронесли ислам от берегов Луары до берегов Волги и Инда. Величайшие империи древ­ности, как это было с Ираном, пали к стопам победителей и исчезли, влившись в гигантский Арабский халифат. Византия же ценой неимоверного напряжения сил и утраты большей части своих территорий уцелела, но превратилась в оса­жденный лагерь. Отныне, с VII века, и вплоть до наших времен христиан­ство получило серьезнейшего оппонента (и идейного, и военного, и полити­че­ско­го) в лице ислама.

В чем был секрет такого поразительного военного успеха арабов, окрыленных новой религией? Это загадка, которая до сих пор не имеет однозначного отве­та. Сами мусульмане объясняли это помощью Бога, христиане же — наказа­ни­ем за свои бесконечные прегрешения. Лихорадочные поиски причины этого гнева Божия привели императоров VIII века к иконоборчеству, поскольку имен­но в почитании икон многие усматривали то самое идолопоклонство, за ко­торое столь яростно Бог гневался на Израиль в Ветхом Завете, и парал­лели этому находили в современных событиях. На первых порах казалось, что это тот самый выход. Императоры-иконоборцы действительно смогли перело­мить ситуацию, арабы были с огромными потерями отбиты от Константино­поля, и во­сточная граница, одновременно бывшая линией фронта, медленно, но вер­­но стала отползать обратно — началась так называемая Реконкиста. Но бо­го­словская несостоятельность осуждения икон была для многих очевид­на, и по­сле первого же крупного поражения ярого иконоборца императора Феофила новоявленное учение быстро потеряло популярность, и в 843 году почитание икон было восстановлено. Это событие, которое знаменует собой прекращение богословских споров и победу над последней крупной ересью, иконоборче­ством, вошло в христианскую традицию как Торжество право­славия.

Именно в это время, в IX веке, православная традиция приобретает привычные нам формы. Окончательно складывается литургическая традиция, складыва­ется система христианских праздников и постов, утверждаются дисциплинар­ные каноны, одеяния и облачение священников, иконописный канон, который является своеобразным ответом на обвинения со стороны иконоборцев (кото­рый, кстати, не сложился на Западе, где не было иконоборчества), крестово-купольная храмовая архитектура, которая как раз приходит в Византию в Х ве­ке. Создается полный комплект житий святых, так называемый минологий  Минологий — условное название сборника кратких житий святых, по одному на день, расположенных по календарному принципу. Симеона Метафраста, и многие другие памятники христианской литературы, которые теперь неотделимы от понятия «православие». Собственно, сам фено­мен православия (по-гречески «ортодоксия») имеет два смысла. «Докса» — это одновременно и некое мнение, концепция, суждение, и — слава. И именно это значение было принято, когда искали русский перевод этого слова — «правиль­ное прославление Бога». Связано это с тем, что как раз в эпоху Крещения Руси, в IX–Х веках, особое внимание уделялось не столько богословию, сколько фор­мам богослужения — литургическим обрядам, каноническим образцам ико­нописи, храмового зодчества. То есть формы приобретают все более и более важное значение для определения истинной веры, истинной христианской традиции.

На этом фоне едва ли не центральным моментом отношений внутри христиан­ского мира становятся отношения между двумя коренными христианскими традициями — греческой и латинской. Особенностью западного христианства стало то, что оно развивалось на территории разрушенной Римской империи. На западе Римской империи с V века начинают возникать так называемые варварские королевства во главе с германскими вождями, и в этих условиях римская цивилизация гибнет, оставляя после себя фактически только одну, но очень мощную традицию — церковную. И именно латинская, или, как мы ее сейчас называем, католическая, церковная традиция становится своего рода мостом между античной цивилизацией и средневековой цивилизацией Запада. Но условия, в которых пришлось действовать западной церкви, оказались весь­ма сложны.

Культурный уровень новых хозяев Европы, германских и других племен, оказа­л­ся намного ниже, чем это было в Римской империи. И главными инструмен­тами воздействия прежде всего на новую германскую элиту стала дисциплина и решительное пресечение всякого рода регионализма как на государственном уровне, так даже и на уровне языка. Западная традиция настаивает на том, что только латынь и только христианство, одобренное в Риме, в центре западного мира, становится допустимой нормой. В VIII веке город Рим окончательно по­литически отделяется от Византийской империи и находит себе покрови­телей в лице франкских королей. В 800 году появляется учрежденная папой римским западная империя, которая мыслится как единственная законная империя, им­перия Карла Великого. В ходе противостояния двух империй, новой западной и старой Византийской, развивается и противостояние двух церковных центров христианского мира — Рима и Константинополя.

Катализатором этого противостояния оказывается Болгария. Болгария в то вре­мя страна языческая, но ее князь уже решил принять христианство. Видя две раз­ные формы христианских традиций, он и его сподвижники со свойственной язычникам прямотой требуют четкого ответа: какая из традиций правиль­ная? Ибо за многие века, которые отделяют IX век от возникновения христиан­ства, римская (то есть латиноязычная) и византийская (грекоязычная) тради­ции шли своими путями и сформировали много отличающихся друг от друга тра­ди­ций, элементов церковного благочестия. Возникает конфликт между папой Николаем I и патриархом Фотием в 60-е годы IX века, который оканчи­вается взаимными анафемами. Болгары в итоге выбрали греческую традицию, конф­ликт удается уладить; Рим признается главным престолом среди пяти патриар­шеств, патриарших престолов Вселенной: Рим, Константинополь, Александрия, Антиохия, Иерусалим.

Но в XI веке папство выходит на новый уровень централизации. Связано это было с тем, что под влиянием варварского окружения сама культура Италии (и прежде всего римская культура) переживает глубокий упадок. Монахи Клю­нийской конгрегации  Клюнийская конгрегация — монашеский союз с центром в монастыре Клюни; ветвь бенедиктинцев, созданная в X веке в ходе Клюнийской реформы, поводом к которой стал протест против падения нравственности монашества и духовенства и вмешательства светских властей в церковную жизнь. ставят перед собой цель очистить церковь от мо­ра­­ль­ного разложения. Но для этого требуется усиление папского авторитета. И лю­бопытно, что даже не сами папы, а стоящие за ними монахи-ригористы тре­буют абсолютного авторитета папского престола, признания папы как не про­сто одного из великих церковных предводителей, предстоятеля круп­нейшей и самой авторитетной церкви, но и как подлинного главы всего хрис­ти­анского мира, наместника Бога на земле. Конечно, такая позиция не могла найти одоб­ре­ния в Константинополе, где по-прежнему придерживались ста­рой, восходя­щей еще к эпохе Вселенских соборов системы воззрений на цер­ковь как на со­об­щество братских, но равных по достоинству престолов. 

К этому моменту западная и восточная ветви христианства уже достаточно сильно отдалились друг от друга. Это касается не только христианских обря­дов, не только форм молитв и литургии, но и особенностей понимания христи­анского учения, которые называются догматами. Это касается некоторых осо­бенностей таинств. Например, на Западе особую роль выполняли епископы, которых было мало, и многие таинства были закреплены именно за епископ­ским служением, тогда как на Востоке, где епископов было много, эти таинства совершали обычные священники. Важным отличием было то, что на Западе всему духовенству запрещалось вступать в брак, тогда как на Востоке этот зап­рет распространялся только на высшее духовенство, на епископат. Ну и нако­нец, догматическим расхождением, камнем преткновения в отношениях между латинским и греческим христианством стал вопрос о филиокве. «Филиокве», по латыни означающее «и от Сына», — слово, которое было включено в Символ веры в западной традиции во фразе, гласящей об исхождении Святаго Духа. «И в Духа Свята, иже от Отца исходящего» — гласит Символ веры в его древней и современной греческой форме. «И в Духа Свята, иже от Отца и Сына исх­одя­щего» — гласит формула, принятая на Западе примерно с конца VI века, но уко­ренившаяся повсеместно лишь к XI веку. Смысл этого включения объяс­няется достаточно просто. Исхождение Святого Духа и от Отца, и от Сына было при­зва­но утвердить равноправие, равночестность Отца и Сына против ереси ариан­ства, распространенной на Западе, особенно в германской среде, вплоть до VI–VII веков. И именно там, на Западе, в Испании, появляется эта добавка, выглядевшая совершенно невинно. Но поскольку эта добавка включалась в Сим­вол веры без какого бы то ни было соборного решения, то на Востоке, в Константинополе и в целом в византийском мире, ее воспринимали как вели­чайшую ересь, как покушение на устои православия, ибо добавление в Символ веры было запрещено делать еще решениями Третьего Вселенского собора. 

Любопытно, что сами римские папы долго колебались в своем отношении к фи­лиокве и в течение многих веков воздерживались от публичного включе­ния этого слова в официальный Символ, тогда как за пределами Италии — в Германии, во Франции — эта вставка приобретала все большую и большую популярность. И только когда германцы стали политическими хозяевами Ита­лии (а произошло это в XI веке), формула Символа веры с филиокве стала рас­пространенной и в самом Риме.

В это время в Византии, к которой оказывается присоединенной значительная часть Армении, разгорается кампания по борьбе с опресночным служением, то есть с использованием за богослужением пресного, а не обычного квасного хлеба. Это старая армянская традиция, восходящая еще к первым векам хри­сти­­анства, воспринималась византийцами как элемент армянской ереси, то есть монофизитства. А оказалось, что именно такая традиция распрост­ранена и на Западе, и меры, принятые против армян, затронули латинских христиан, живших в Константинополе. Узнав об этом, папа требует объяснений. Искры приводят к пожару: летом 1054 года легаты папы Льва IX открыто анафемат­ствовали патриарха Константинопольского Михаила Керулария в соборе Свя­той Софии. 

Это событие, которое сейчас мы называем Великим расколом христианства, в то время вовсе не рассматривалось в качестве такового. Конфликт попыта­лись замять и довольно быстро забыли. Но Запад уже принял решение. В той системе церковной иерархии, которая создавалась в Европе, была совершенно немыслима роль, на которую претендовал Константинополь, — роль самостоя­тельной церковной традиции. Поэтому с этого времени греки рассматриваются в латинском христианском мире как раскольники и схизматики. В свою оче­редь, и сами греки начинают рассматривать Запад как отколовшийся от пол­ноты православия. Страсти накаляются, отчуждение между двумя традициями нарастает, и пика своего оно достигает в 1204 году, когда участники очеред­но­го, Четвертого крестового похода под предлогом вмешательства в полити­че­скую жизнь империи разграбляют и захватывают Константинополь. Этот захват сопровождался не только разрушением византийской государствен­но­сти, на обломках которой была построена Латинская империя, но и началом гонений против греческого православного духовенства, которые приводят к окончательному разрыву между двумя ветвями христианского мира, которые мы сейчас называем католичеством и православием.

В это время сам Константинополь уже воспринимает себя вполне как самодо­­с­таточную традицию. Остальные элементы пентархии, то есть восточные пат­ри­архаты Александрии, Антиохии и Иерусалима, оказываются с VII века под вла­стью мусульман, и Константинополь остается единственной самосто­яте­ль­ной церковью, которая фактически претендует на главенство в христиан­с­ком мире. И здесь конфликт между Римом и Константинополем обнажает ту проблему, которая возникает из политизации христианства. Но если на Запа­­­де эта политизация протекала в форме так называемого папоцезаризма, то есть претензий пап на политическое господство, выражавшееся прежде всего в их праве отлучать от церкви и налагать интердикты  Интердикт — каноническое наказание в Римско-католической церкви, лишающее права или ограничивающее возможность совершения и принятия таинств и других церковных обрядов, но, как правило, не связанное с отлучением от Церкви. на неугодных прави­телей западных государств, то на Востоке церковь все больше и больше политизи­руется, подпадая под императорскую власть.

Основной фронт внутриполитической, внутриимперской борьбы в области культуры в Византийской империи пролегает в это время по так называемому шву внутренней и внешней культурной традиции. Под внутренней традицией понимается христианство, богословие, аскетика; под внешней — те элементы язычества, древней античной традиции, которые остались в греческом культу­р­ном поле и составляли основу школьного и университетского образования. Эта двуслойность византийской культуры приводила к таким любопытным формам, как внешнее господство христианства, сопровождающееся распрост­ра­нением несовместимых с христианством увлечений — магией, астрологией и другими ритуалами, языческой философией Платона, которая была популя­рна не только среди элиты, включая самих императоров, но и среди многих представителей духовенства, в том числе и высшего. Этот своеобразный хри­стианский гуманизм, то есть учение, в котором постепенно вместо Бога выдви­гался человек, — форма возрождения язычества, которая впоследствии проник­нет и в Европу и породит в XV веке феномен философа Плифона  Георгий Гемист Плифон Малатест(ок. 1360 — 1452) — византийский философ, принявший имя Плифон («наполненный») из уважения к философу Платону, чьи взгляды он развивал., который прямо называл апостолов и Христа шарлатанами, морочившими голову наив­ным деревенским людям, обманывая их с помощью магических фокусов. Такое угасание благочестия среди имперской элиты контрастировало с укореняю­щимся христианством в­­ простонародной среде. Особенно болезненно воспри­ни­малось в народе так называемое политическое христианство, когда в поис­ках политической поддержки императоры считали возможным торговать своим православием, заключая так называемые унии — союзы с католическим миром на условиях, диктовавшихся в Риме. Первая такая уния была заключена в Ли­оне в 1274 году, когда император Михаил Палеолог, которому удалось отво­евать Константинополь и восстановить Византийскую империю, оказался перед угрозой нашествия со стороны Запада и решил пойти на союз с папой рим­ским, фактически отказавшись от православной традиции.

Вторая уния была заключена в 1439 году, когда империя, оказавшись лицом к ли­цу с набиравшей мощь Османской державой, в качестве уже последней на­дежды ухватилась за союз с западным миром. Сам император Иоанн VIII от­правился в Италию для того, чтобы вести переговоры о помощи против турец­кого нашествия, и условием этой помощи был союз с папой и отказ от тех бого­словских расхождений, которые отделяли восточное христианство от запа­д­но­го. На Ферраро-Флорентийском соборе (1438—1445) такой союз был зак­лю­чен, но греческая делегация, вернувшаяся в Константинополь, даже не пос­ме­ла рас­сказать об этом публично — настолько большое неприятие вызывали подобные действия в простом народе.

Против торговли христианскими убеждениями православного мира выступали монахи. Именно монашество в это время — главная оппозиция набирающему силу гуманистическому направлению. Характерно, что представители этой оппозиции не менее образованны, чем те представители византийской элиты, которых можно было бы назвать предтечами гуманизма.

Самой яркой фигурой среди них можно назвать Григория Паламу, которого мы знаем как защитника исихазма. Исихазм — это особая форма молитвы (как ее называли, умнáя молитва), при которой ум безмолвствует, находится в сос­то­янии исихии, молчания. Основная цель этой молитвы — достижение внут­рен­него озарения особым, фаворским светом, тем самым светом, который виде­­­ли апостолы во время Преображения Господа. Богословские споры в ос­нов­ном развивались вокруг природы этого света. Представители платониче­ской рели­гиозной такой традиции, то есть христианской традиции, в значи­тель­ной сте­пени подвергшейся влиянию идей Платона, настаивали, что по­кло­нение свету немыслимо, ибо свет есть творение Божие (34:34). Но пред­ста­вители исихазма во главе с Григорием Паламой учили о том, что свет есть реа­лизация божест­венной энергии, носящей нетварный характер. Речь шла о том, является ли божество абсолютно отчужденным от бытия века сего, встре­чаю­щим человека только после его смерти в духовном мире, или же, в со­ответ­ствии с древней традицией, укорененной в православном учении пер­вых веков, Бог реально присутствует в этом мире и может созерцаться очи­стившимися аскетами в особом монашеском умном делании  Умное делание — внутренний, душевный, подвиг, заключающийся в непрестанной молитве..

Вообще, расхождения православной и латинской антропологии в это время оказываются достаточно существенными. Прежде всего это касается самого статуса святого. Если на Востоке святость считается нормальным состоянием человека, которому препятствуют лишь человеческие грехи, то на Западе, в схоластической традиции, начинает господствовать представление о святости как о состоянии экстраординарном, и человек помещается в некую середину между святостью и греховностью. Из этого учения о нормальном состоянии человека как состоянии между святостью и греховностью черпает свои истоки учение о чистилище — западное учение, аналога которому нет в восточной традиции и согласно которому большинство людей, не совершавших смертные грехи, попадают не в ад и не в рай, а в средостение между ними и там подвер­гаются некоему искупительному очищению. Такое учение было глубоко чуждо восточной традиции, которую иногда называют антропологическим максима­лизмом, то есть убеждением в том, что уже здесь, на земле, человек способен достичь обожения и богообщения.

Именно монашеская культура становится в Византии в XIV–XV веках выраже­нием истинного христианства, тогда как политическое христианство сходит на нет, и после захвата Константинополя в 1453 году Византийская империя погибает. Все представители имперской элиты, которых можно было бы наз­вать предгуманистами или даже гуманистами, эмигрируют на Запад, где вли­ваются в западноевропейское течение, известное нам под названием Возро­ждение. На самой же территории бывшей империи, которая отныне становится центром империи мусульманской и входит в состав Османской державы, хри­стианство остается в форме пусть и гонимого, но оказавшегося под защитой султана православной традиции. Эта традиция, пусть и под турецким игом, сохранялась в Греции и в других странах — в Болгарии, Сербии — многие века и сохраняется по сей день.

Но, говоря о Византии как об эпицентре целого православного мира, нельзя не сказать и о периферии этого мира — о тех государствах, которые, оставаясь политически независимыми от Византийской империи, тем не менее вошли в своего рода духовное содружество православных народов. Складывалось это содружество подчас драматично. Такие страны, как Болгария, Сербия, отчасти Валахия, добивались независимости в противостоянии с имперским центром, и в этой ситуации православие выступало как единственное консолидирующее звено между греческим миром и миром негреческих народов. 

Но совершенно исключительным явлением на этом фоне выступает Русь, кото­рая была привита к православию в Х веке (хотя первое знакомство с право­с­лав­ной традицией и, возможно, даже первые попытки крещения ее относятся к IX ве­ку). Русь на протяжении веков никогда не выступала в качестве полити­ческого оппонента империи, не имея с ней общих границ. Но духовный центр русского христианства, Киевская митрополия, представляла собой всего-навсе­го одну из кафедр Константинопольского патриархата, и в течение мно­гих веков русские князья вовсе не стремились эмансипироваться в церковном отно­шении от греческих учителей. Этот удивительный феномен вызван, на мой взгляд, прежде всего тем, что греки очень аккуратно использовали свои возмо­ж­ности в воспитании русского народа, русских князей, в привитии им хри­сти­а­нских принципов поведения и никогда не использовали при этом поли­­ти­че­ских рычагов.

Следует сказать, что византийское миссионерство было гораздо менее актив­ным, чем миссионерство римское, миссионерство западной церкви. Более того, греки часто рассматривали свою православную традицию как сокровище, при­вилегию, которой вовсе не следует делиться с варварскими народами. Харак­терен в этом смысле пример Руси: и крещение княгини Ольги, и креще­ние князя Владимира были не столько результатом планомерного миссионер­ского усилия со стороны самой империи, сколько инициативой самих русских прави­телей, которые тем самым стремились повысить свой политический и культур­ный статус и приобщиться к авторитетной традиции.

Наиболее эффективным примером византийской миссии можно назвать действия Кирилла и Мефодия, первоучителей словенских. Они были направ­лены в Моравию, которая была уже в это время крещена, но имела западное христианство, запрещавшее переводить богослужение и церковные книги на народные языки. Моравский князь в поисках учителей, которые могли бы перевести христианские книги на понятный большинству людей язык, обра­тился к римскому императору в Константинополь. И в ответ на это обращение из Константинополя в Моравию была направлена миссия, состоявшая из двух братьев — Константина Философа, известного больше под монашеским именем Кирилл, и его брата Мефодия, который стал епископом. Константин-Кирилл и его брат Мефодий перевели Священное Писание на церковнославя­н­ский язык и создали много других книжных памятников, легших в осно­ву русской христианской книжности. И в этом смысле святые Кирилл и Мефодий могут быть названы учителями не только одного моравского народа, но и всех племен, в том числе и Руси. 

Говоря о судьбах христианства в Византийской империи, нельзя не отметить одну парадоксальную вещь. Христианство, распространившись по всей им­перии, укоренившись в народном сознании и войдя, можно сказать даже, в привычку людей, так и не стало основой для их повседневного поведения. Единственными островками в подлинном смысле христианской жизни так и остались только монастыри, в то время как большая часть византийского общества жила в условиях, мало отличимых от поздней Античности. В импе­рии по-прежнему существовало рабство, публичные дома, ссудный процент, ростовщичество и многие другие вещи, которые несопоставимы с требова­ниями христианства. Чем это объяснить? Дело в том, что христиа­нство появ­ляется в эпоху высочайшего развития античной цивилизации. И Христос, и апостолы, и первые апологеты, учителя Церкви и Святые Отцы распростра­няют учение, а первые Вселенские соборы и богословские споры V–VI веков ведутся в эпоху, когда империя и окружающая ее культурная ойкумена напол­нена людьми не просто грамотными, но способными обсуждать мировоз­зрен­ческие вопросы. 

Это цивилизация, которую можно назвать цивилизацией городов, после насту­пления эпохи Темных веков, после наступления Средневековья погибает. На Запа­де ее сменяет средневековая культура западноевропейских государств, существенным образом отличающаяся от античной. На востоке Византия сохраняет многие элементы этой традиции, но в контрастном виде — с остров­ками высочайшей культуры в столице и в немногих крупных городах и с очень отсталой, архаичной культурой крестьянского населения большей части импе­рии. И в этих условиях христианство оказывается существенным образом искажено. В значительной своей части оно сводится к соблюдению некоторых религиозных ритуалов, к культовой практике, тогда как его мировоззренческое ядро остается малопонятным, невостребованным в условиях отсутствия тех вызовов, ответить на которые оно было призвано в античную эпоху. Прежде всего это вызовы богатства, вызовы высокой культуры, которая разлагает человека своими соблазнами, и это вызов, который заставляет человека обра­тить внимание на самого себя, на свое собственное поведение. Христианство требует от человека постоянной авторефлексии, постоянного размышления о своем собственном поведении, а вовсе не исполнения неких предписан­ных ритуалов. Именно поэтому можно говорить о том, что средневековое хри­стианство, как оно существовало в Западной Европе и в Византийской им­пе­рии, это вовсе не аутентичное христианство апостольской эпохи, а хри­­сти­ан­ство, которое, выработав удивительную внешнюю культуру, осталось нево­стребованным по своему внутреннему мировоззренческому содержанию.

Особенно ярко это проявилось на примере русской цивилизации. Но и на запа­де, и на востоке христианского мира произошло определенное смещение ак­цен­­­тов, смещение религиозного смысла с сути на формы. И только теперь, когда в XIX и ХХ веке и западноевропейская, и восточная цивилизации вышли на тот уровень, на котором они находились в эпоху поздней Античности, хри­стиан­ство вновь становится востребованным как мировоззренческая система, как система, которая дает ответы на те вопросы, которые кажутся вечными (вопро­сы о смысле человеческого существования, о борьбе с человеческими слабос­тями), и как система, призванная вывести человека из тупика цивили­зации потребления, цивилизации страсти и греха и привести его к подлинному моральному совершенству во исполнение тех слов, которые сказаны в Новом Завете: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный». Привести человека к обóжению.  

Как Римская империя стала христианской • Расшифровка эпизода • Arzamas

Содержание второй лекции из курса «История православной культуры»

В 312 году от Рождества Христова римский император Константин вел борьбу за столицу империи, Вечный город — Рим. Всю империю, еще недавно так успеш­но восстановленную императором Диоклетианом, лихорадила гражда­нская война. Красивая идея коллективного руководства государством из двух авгу­стов и двух цезарей, сменявшихся каждые 20 лет, оказалась утопичной. Как только Диоклетиан добровольно вышел на пенсию, его наследники и со­пра­­­ви­тели тут же рассорились и принялись делить власть. В западной части империи соперничали два сына бывших августов: 40-летний Кон­стан­тин, за кото­рым шли легионы Британии и Галлии, и Максенций, владевший Ита­лией и Афри­кой. Историки, ссылаясь на слова самого Константина, расска­зы­вают, что перед решающей битвой за Рим император (в то время поклонник солнечного культа, как и многие военные люди в Римской империи) увидел в небе знаме­ние — знак в виде солнечного креста. Очень суеверный, как и все римляне той эпохи, импе­ратор истолковал это как знак покровительства со сто­­роны христианского Бога: именно с христианством ассоциировался в то время крест. Монограмма, увиденная императором в виде букв «хи» и «ро» (☧), была изображена на знаменах Константина, на щитах его воинов, а после слав­ной победы над императором Максенцием и взятия Рима стала своего рода гер­бом Рим­ской империи: ее можно видеть на многих саркофагах, зданиях и укра­ше­ниях церквей того времени и будущих, уже христианских веков.

Следует отметить, что христианство при Константине вовсе не стало официа­ль­­ной государственной религией: и сам Константин, и его многочисленные подражатели из числа военной и гражданской элиты хотя и обратились, то есть уверовали в Христа, но не спешили принимать крещение и по долгу службы нередко участвовали в языческих обрядах. И большинство населения империи, конечно же, в то время не составляли христиане. Но христианство уже стало религией, которой покровительствовала государственная власть, что в Римской империи значило очень много. Тем более что прежняя, языческая религия дер­жалась исключительно на государственном статусе, поскольку римский импе­ратор по должности одновременно являлся главным жрецом, великим понти­фиком (а по-гречески — архиереем). И как только император перешел в другую веру, официальная римская религиозная традиция очень быстро стала сходить на нет.

Но и сам Константин, и другие военачальники и политики того времени далеко не сразу принимали крещение. Это очень важно отметить: крещение восприни­малось в то время как печать, окончательное вхождение в ряды Церкви Христо­вой, которое обязывало соответствовать очень высокому стандарту христиан­ской жизни. И крещеный человек не мог запросто участвовать в войнах, утвер­ждать смертные приговоры, из которых в то время в основном и состояло рим­с­кое законодательство, так что люди, занимавшиеся государственной деятель­ностью, в том числе и сами императоры, откладывали крещение до смертного одра, оставаясь в статусе оглашенных  Оглашенные — люди, не принявшие крещение.. Но это вовсе не значит, что они не бы­ли верующими. И сам Константин Великий, и все его преемники были ревност­ны­ми христианами, хотя и не могли в одночасье искоренить многовековые языче­ские традиции, тем более что с этими традициями связывались военные побе­ды и слава Римской державы (не случайно статуя богини Виктории укра­шала римский Сенат, и как раз вокруг нее впоследствии проходила драматич­ная борьба между императорами-христианами и еще сохранявшими верность старой традиции римскими сенаторами).

Единственным исключением из вот этой череды императоров-христиан, пре­емников Константина Великого, оказался его племянник Юлиан, который, в общем-то, не планировался в императоры — он был крещен в юности, и ему готовили духовную карьеру. Но Юлиан увлекся античной классикой и всеми фибрами души возненавидел христианство, за что впоследствии получил прозвище «апостат», то есть отступник. Характерно, что Юлиан попытался создать нечто вроде языческой альтернативы христианской церкви со своим богословием, основанным на солярном культе, на почитании бога Гелиоса. Он ввел иерархию жречества, храмовое богослужение с песнопениями, уста­новил нечто вроде морального кодекса жреца (который вызвал очень большое недовольство среди языческого духовенства), разрабатывал изощренную тео­логию. Но идея вот такой языческой церкви оказалась несовместимой с теми традициями, на которые опиралась древняя языческая культура. И сами язы­чники высмеивали Юлиана как непонятного чудака. Его авантюрная пер­сид­ская война, которую он начал по примеру любимого им Александра Македон­ского, была, можно сказать, жестом отчаяния. Там, в Персии, он и нашел свою смерть — как говорят, бросив в сторону Гелиоса (то есть солнца) горсть окрова­в­ленной земли и произнеся фразу «Ты победил, галилеянин!» — тем самым как бы приз­нав победу христианства над язычеством. Так к концу IV века, пос­ле провала этой последней языческой реакции, христианство становится фак­ти­­чески официальной религией. То есть, несмотря на то, что закон гаран­ти­рует свободу веры, сами императоры уже христиане, христианами были чинов­ники, и хри­сти­анство становится обязательным для общественной жизни. Мож­но, конеч­но, при этом оставаться язычником, но так, чтобы никто не за­ме­чал. Оказыва­ются запрещены все языческие жертвоприношения, обря­ды, запре­щена пропа­ганда язычества, повсеместно закрываются языческие хра­мы, и впоследствии христианство даже вводится в законодательную систему импе­рии. Это очень важно, потому что перед императорами, ставшими хри­стиа­нами, становилась очень сложная задача: следовало каким-то образом превра­тить Римскую импе­рию, жестокое и суровое государство, в государство, живу­щее по заповедям Христа.

Задача эта не из легких. Строго говоря, христианство вообще запрещает приме­нять принуждение, в том числе и законодательное принуждение, для того, что­бы сделать человека благочестивым. И хотя сам Константин Великий воспри­нимал христианство как закон, то есть как систему, нарушать которую не раз­ре­­ша­ется, закон этот в христианстве именно духовный. Это не закон Моисе­ев, за нарушение которого следовало вполне осязаемое уголовное наказа­ние, это именно моральные нормы, которые верующий человек должен испол­нять добровольно. И это один из главных принципов христианского учения, ибо именно в воле коренится человеческий грех. Если этот грех не исправить вну­три человека, в его собственной воле, то его невозможно искоренить. Тем не ме­нее у государства, кроме законодательных рычагов, никаких других нет, поэтому императоры постепенно стали проводить своего рода христианизацию римского законодательства.

Вообще, христианское учение произвело настоящую революцию в области ре­ли­­гии, права, которое тесно связано с религией, поскольку если оно осно­вано на вере в истину тех принципов, которые в него заложены, то оно гораздо жиз­неспособнее, чем право абстрактное, основанное на некой форме общест­вен­ного договора. В христианстве впервые во главу угла было положено поня­тие благодати (греч. «харизма»), то есть отношения Бога и человека выстраи­вались на совершенно безвозмездной основе. Богу не просто ничего не нужно от лю­дей — с этим были согласны уже и языческие философы, — Бог приносит сам себя в жертву людям, поскольку распятый Иисус Христос есть Сын Божий. И каждое христианское богослужение, евхаристия, есть напоминание об этой жертве. 

Смерть Христа, Бога и Сына Божия, преданного самой унизительной и самой жестокой казни, которую вообще только могло изобрести человечество (ме­ди­ки могут объяснить, что распятие — это когда человек умирает не от ран, а от медленного мучительного удушья), стала одновременно и окончательным разрывом договора между Богом и человеком, который был заключен в Ветхом Завете. В Ветхом Завете (др.-евр. «барит», то есть договор, контракт между Бо­гом и его любимым народом, Израилем) люди как бы говорят: мы почитаем тебя, но ты помогаешь нам. Завет Новый мыслится как взаимный обмен бес­ко­рыстными дарами любви. Бог, возлюбивший человечество до такой степени, что собственного Сына отдает на безвинное заклание ради искупления челове­ческих грехов, дарует людям свою благодать и здесь, на земле, и в вечной жиз­ни. Но что же требует Он от человека? От человека ожидается ответная любовь к Богу, и именно плодами этой любви являются и благие дела, и так называ­емый страх Божий, который совсем не похож на страх грозного начальника, который накажет за непослушание. Он напоминает страх сына обидеть своего отца, страх матери за своего ребенка. И вот этот страх — оказаться недостой­ным, страх несовершенства — как раз и останавливает человека перед соверше­нием грехов. Следствием этого страха вовсе не является робкое смирение — наоборот, он двигает человека к ревностному стремлению к идеалу, который, казалось, недостижим. 

В общем, христианство — это религия максималистов. Оно требует полной самоотверженности, отказа от самого себя, и это самое сложное, что ожидается от человека, — преодоление эгоизма и любой формы ограниченности: нацио­на­льной, культурной, государственной. Это религия пламенной любви к Богу, которая выражается в любви к ближним, к дальним, беззаветной и самоотве­р­женной, выше которой нет вообще никакой добродетели, ни порядка, ни бла­го­­честия, ни мудрости. Все эти ценности ниже, чем любовь. Можно назвать христианство именно религией любви. И несмотря на то, что уже Аристотель учил, что любое общество держится на любви, такой любви, которой ожидает христианство от своих последователей, требовать от людей необычайно сложно. 

Спрашивается: как на таких принципах можно построить государство? Уже упоминавшийся император Юлиан Отступник иронично упрекал христиан: какое же прекрасное у вас требование — продайте имение ваше и подавайте милостыню. А может быть что-то более подходящее для общества? Ну, если все продадут, говорит он, то кто же купит? И вообще, если начнут исполнять ваши заповеди, не останется ни государства, ни города, ни одного нормального домохозяйства. Все превратятся в каких-то таких странных философов, неспо­соб­ных к практической жизни. Но в реальности мы видим, что христианство не только не отвергается римским социумом (в принципе, достаточно прагма­тичным), но, напротив, в течение каких-то двух-трех веков с колоссальным интересом общество начинает впитывать в себя христианство, и в какой-то момент оно становится, можно сказать, единственной общепринятой системой моральных ценностей.

Вот характерен такой пример: в своде законов Римской империи, составленном при Феодосии II в 438 году, целый раздел посвящен законам о Церкви и рели­гии, но он составляет последнюю, 16-ю книгу Кодекса Феодосия. А уже через сто лет, в VI веке, в Кодексе Юстиниана церковный раздел помещен в самой пер­­вой книге, и первая же глава этого законодательного свода называется «О Трои­це и католической вере». Вот здесь стоит поговорить о том, что же та­кое католичество, ибо слово «католикон», или, как обычно это слово приме­ня­ется к Церкви, catholici iglesia, буквально означает «всеоб­щий». В славянском оно переводится как «соборный». Соборная церковь, то есть церковь, собранная из всех религиозных общин империи. Ей противо­стоят те общины, которые по тем или иным причинам порывают с полнотой церковного тела, уходят в рас­­кол. Таким образом, католическая вера — это вера всей Церкви, всеобщая вера. И в этом смысле слово «католический» является полным синонимом сло­ва «православный», ибо православие (ортодоксия, истинная вера, истинное учение) — это догматически правильная система религиозного мировоззрения. И сама по себе правильность догмата оцени­валась именно через его признание всей церковной полнотой, то есть его вселенскостью, всеобщестью. Обычно дог­­маты утверждались на Вселенских соборах, хотя и необязательно. Так вот, в имперском законодательстве с IV века уже записано, что никто не смеет пуб­лично выступать против кафолической веры. И христианство становится не про­сто официальной религией, но госуда­рство берет на себя заботу о чи­сто­те веры и в целом о единстве Церкви. Это тоже надо воспринимать в кон­тек­сте старых римских традиций, где госуда­рство всегда мыслилось как не просто мир­­ское, но отчасти и религиозное уст­ро­ение, ибо Римская империя, создан­ная Цезарем и Августом, носила на себе очень четкий отпечаток сакральности: всё, что было связано с властью, сакра­лизовывалось. Эта традиция перешла и в ви­­зантийскую эпоху. Иногда она нас немножко смущает, но следует пом­нить, что знаменитые нимбы, которые украшают сейчас иконы всех святых, — изначально императорский атрибут, и именно вокруг императорских портре­тов появляется это солнечное излу­чение. В наше время, когда государство и цер­­ковь уже повсеместно разделены, мы уже почти забыли, что вплоть до ХХ века считалось совершенно неестест­венным отстранение государства от религиозной политики. 

В глубокой древности, когда всякая власть была сакрализована и правитель и верховный жрец часто выступали в одном лице, было совершенно естест­венно, что императоры интересовались религией и защищали ее. Вот римские императоры, которые были одновременно и верховными понтификами, став христианами, отказались от этого своего эпитета. И со стороны общества даже было такое предложение: а не могут ли они возглавить и всю христианскую цер­ковь? Но император Константин категорически отказался становиться епи­скопом. И с этого времени в Римской империи устанавливается невиданное доселе уникальное некое двоевластие, когда государство и церковь на равных начинают господствовать в обществе. Но государство господствует традицион­ным образом — через политику, законы и всякого рода институты, прину­ждаю­­­щие к благочестию в рамках закона, — а религия, которая принци­пиально не мо­жет применять насилие, действует через увещевание и опирается на доб­рую волю верующих. Логика простая: главная задача и государства, и Церкви — это благо общества. И если церковь будет недостойна, то Бог, который спосо­бен даровать человеку и добро, и зло, и благо, и тяжелые испытания, может про­­­гне­ваться на христианский народ, и поэтому в интересах самого государ­ства следить за тем, чтобы церковь была свята и едина. 

И вот в этой системе, когда государство уже начинает опекать Церковь и забо­титься о распространении христианства по всему обществу, уже язычники под­вергаются гонениям. Но, правда, сопротивляются язычники достаточно вяло и подвигов мученичества не совершают, поэтому язычество в принципе сходит со сцены, но уходит в своего рода интеллектуальную оппозицию, где оно теп­лится в течение многих веков и в свое время проявит себя.

Парадокс заключается в том, что христианство в принципе религия аполи­тич­ная. Точнее говоря, политика в этой религии играет очень даже сущест­венную роль: все-таки Христос был казнен именно по политической статье. Но поли­тика эта особого рода. Иисус Христос ведь действительно Царь, но царство Его, говоря Его собственными словами, не от мира сего, то есть не имеет ничего общего с привычными нам политическими институтами. Даже напротив, оно противостоит им, так же как узаконенное насилие, глав­ный атрибут государ­ства, противостоит убеждению и вере. Главная идея хри­сти­анства, которая крас­ной нитью проходит через весь Новый Завет, заключа­ется в том, что че­ловека нельзя принудить к праведности, она может быть только результатом добровольного стремления к высшему благу, плодом чис­той любви к Богу. И если страх перед законом или фарисейский формализм примешиваются к этому, то это еще не приводит человека к подлинному спа­сению. Но како­ва же тогда роль государства в такой системе? Значит ли это, что оно вообще не нужно? Действительно, общество святых (а святость, как мы понимаем, для христианина — это нормальное состояние) не нуждается в государстве.

Но где оно, это общество святых? Ни во времена первых христианских общин, бывших крохотными островками в языческом море, ни во времена внешне христианской, но внутренне по большей части всё еще ветхой и далекой от но­во­заветного идеала Римской империи никто не обманывался (как это, кстати, делал сто лет назад Лев Николаевич Толстой), что устранение насилия откроет дорогу добру. Отнюдь нет — оно откроет дорогу злу. И поэтому даже апостолы, жившие под властью далеко не симпатизировавших им импера­торов, прекрас­но понимали, что государственная власть именно преграждает путь злодея­ниям. Поэтому, когда апостол Петр говорит «…будьте покорны всякому челове­че­скому начальству», а апостол Павел — «всякая душа да будет покорна выс­шим властям» (по-церковнославянски — «властем предержащим»), в этом вов­се нет никакого заискивания перед сильными мира сего, поскольку дальше идет разъяснение: правители посылаются от Бога для наказания престу­пников, и всякая власть, всякий порядок установлен Богом для устраше­ния злодеев. Вот это очень важно. Та великая миссия, к которой призван христианин, не озна­чает, что люди в большинстве своем уже готовы к тому, чтобы отменился за­кон. Но при этом христианин всегда свободен. Он слу­шается власть, но не как раб царя, а как раб Божий, и если повинуется закону, то не за страх, а за со­весть. Поэтому возникает двухэтажная система, в которой на первом эта­же за­кона еще допустимо принуждение, удержива­ющее человека от падения в скот­ское состояние, а вторая ступень — ступень благодати, нового совершен­ства, требующая устранения государства. Здесь действует церковь, священно­слу­жители, закон любви.

Но дальше история показывает нам, как сложно оказалось реализовать христи­анские идеалы в реальности, тем более в позднеантичной реальности, глубоко пропитанной языческими традициями. Да, в первые века все увлеклись христи­анством: в IV, V, VI веке по всей империи появляются храмы, образцом для ко­то­рых, кстати, служат прежние здания императорского культа, так называе­мые базилики — это некое подобие таких клубов, клубов поклонников импера­тора — и знаменитые апсиды, которые мы знаем по нашим храмам, — это то ме­с­то, где когда-то возвышалась огромная императорская статуя. Пустыни и го­ро­да наполняются монахами — людьми, которые в условиях прекращения гоне­ний и повсеместного распространения христианства начинают искать особую подвижническую жизнь для того, чтобы испытать истинность своей веры, своей любви. Ведь в новых условиях очень многие люди переходят в хри­стианство вовсе не потому, что искренне верят в Христа, но просто поскольку это общая тенденция и это теперь удобно и выгодно. Сложные богословские вопросы начинают обсуждаться на рынках, в тавернах, на площа­дях и подчас становятся причиной (если не предлогом) массовых волнений, кровавых столк­новений с войсками, пытающимися утихомирить разбушевавшуюся тол­пу. Но как это всё далеко от того, о чем говорится в Новом Завете, от учения Христа.

Впрочем, нельзя сказать, что никакого прогресса не было. Во-первых, серьезно изменяется имперское законодательство. Постепенно устраняется рабство. И равноправие женщины и мужчины — это тоже одно из величайших достиже­ний христианства, поскольку женщина возведена именно в этой религиозной традиции на очень высокую ступень, ибо сам Господь Иисус Христос родился от Девы Марии и именно через женщину человечество удостоилось спасения. Это рассматривалось как искупление греха Евы, ибо раньше, в древней тради­ции, считалось, что грех Евы наложил некое заклятие на весь женский род. И вот теперь через Жену, через Деву Марию, род человеческий спасается, и нет никаких оснований для того, чтобы женщин рассматривать как существ вто­рого сорта. Но наряду с этим император Константин начинает укреплять семью, потому что равноправие женщин в условиях достаточно свободного, рыхлого римского брака приводит к очень нежелательным последствиям: женщины, получая имущество и возможность распоряжаться своим наслед­ством, очень часто выгоняют мужей, и здесь император приходит на помощь институту семьи и устанавливает жесткие запреты для развода. В христиан­ском мире они действовали аж до ХХ века, а в католическом мире суще­ству­ют до сих пор. И как известно, в католи­ческой традиции убийца может быть прощен, а разведенный человек до конца дней своих остается отлучен, за пре­делами Церкви. Развод становится немыс­лимым событием, и семья становится главным институтом римского общества.

Церковь формируется как мощная организация, которой в целом при всех имев­­шихся эксцессах все-таки удается сохранить независимость от государ­ства. Это тоже очень важный аспект. Во всяком случае, церковные каноны, пра­вила, на которых основана внутренняя церковная жизнь (и нарушение которых наказывалось, в том числе и государством, которое рассматривало каноны как закон), категорически запрещали и запрещают вмешательство светских вла­стей любого уровня в избрание епископов, в решение вероучи­тельных вопросов и в другие внутрицерковные проблемы. 

Само устройство Церкви при этом представляет собой весьма любопытный сплав самых разных традиций. Здесь есть элементы античной демократии, по­скольку все церковные должности выборные; восточной деспотии, поско­льку епископ — абсолютный владыка на своей кафедре; есть элементы колле­гиаль­ности, поскольку высший орган власти в Церкви — это собор епископов, собор равных; но есть и монархическое единоначалие, поскольку архиерей — это по­жиз­ненный властитель и представитель поместной церкви, глава под­чинен­ных ему епископов. Тем самым церковное устройство органично соеди­няет эле­мен­ты и сетевой структуры, и вертикальной иерархии. Кстати, само слово «иерар­хия» как раз и означает «священноначалие». Это позволило Церкви пере­жить полномасштабные гонения со стороны Римского государства, пере­жить внут­рен­ние склоки и разногласия, и это один из залогов того, что цер­ковь факти­че­ски в тех формах, в которых она сложилась в IV веке, существует до сих пор. Но самое главное, что позволяет Церкви сохраняться в почти неизменном виде, — это строжайшая система внутреннего контроля, контроля за вероуче­нием и внутренней дисциплиной. 

Первое, то есть вероучение, охраняют так называемые догматы — принципы веры, прописывавшиеся по мере вызревания проблемных вопросов и их кол­лек­тивного, иногда очень драматичного, разрешения, распутывания в ходе богословских дискуссий. В итоге решения фиксировались — обычно в виде фор­мул. Ключом и фундаментом этих формул является так называемый Сим­вол веры, то есть краткая формула, на которой основана христианская вера. В дальнейшем этот символ дополнялся вероопределениями и другими догма­ти­ческими формулами, а государство становилось на стражу этих формул, поскольку после того, как Вселенский собор их вырабатывал и утверждал, их нарушение или критика считались государственным преступлением, а лю­ди, которые шли против Церкви, рассматривались как общественно опасные эле­менты и подвергались ссылкам и другим репрессивным мерам именно как государственные преступники. Заметим: не за свое убеждение, а за свою, если угодно, такую гордость, за свой отказ слушаться мнения большинства. И это тоже очень важно, поскольку внутренний мир, внутренние убеждения человека государство вообще не интересовали. То есть нельзя назвать римское общество этой эпохи тоталитарным. Но под запрет попадали все публичные формы выражения своего несогласия с кафолической верой, поскольку это рассматри­валось как источник смут, мятежей, угрозы общест­вен­­­ному порядку. И такие лица, так называемые еретики (по-гречески это слово означает «предпочи­тающие», «выбирающие»), то есть ставящие себя, свое мнение выше соборного решения, подвергались прежде всего церковному наказанию — но церковное нака­зание может сводиться только к отлучению и к так называемой анафе­ме (анафема — это высшая форма отлучения, то есть некое откладывание суда над человеком до Страшного суда), но в том числе испытывали и репрессии со сто­роны закона. Репрессии, которые вовсе не пре­ду­­сматривали смертную казнь. Это тоже нужно иметь в виду, поскольку то, что мы обычно понимаем под наказаниями еретиков (то есть все эти средневеко­вые аутодафе, казни, пытки и другие формы насилия), категорически не допу­с­калось в эту ранне­хри­сти­анскую эпоху. Более того, часто еретики сами получа­ли прощение, а в случае их искреннего покаяния и полностью воссоединялись с Церковью.

Что же касается поддержания дисциплины, то есть того, что регулируется церковными канонами (аморальное поведение духовенства, взяточничество, то есть продажа церковных должностей, воровство, прочие злоупотребле­ния), то поддерживать эту церковную дисциплину было призвано государство, поскольку у самой Церкви нет карательного механизма. И если человек насто­лько уже потерял совесть, что ему не страшна церковная епитимия, то есть церковное наказание, которое по определению может быть только доброво­льным (епитимию нельзя наложить принудительно), такого человека отдавали гражданским властям и он уже подвергался соответствующим наказаниям за нарушение закона. Таким образом, Церковь и государство образовывали единство.

Короче говоря, Церковь молилась о государстве, воспитывала народ, а госуда­р­ство охраняло этот самый народ от злодеев (внутренних и внешних), ну и за­одно оберегало саму Церковь от смут и морального разложения и охраняло законом нормы, выработанные самой Церковью. Это и есть знаменитая симфо­ни́я или симфóния, то есть система согласия, созвучного и стройного пения, действия двух общественных механизмов (политического в лице государства и религиозного в лице духовенства), которые приводят человека, согласно пре­амбуле к шестой новелле императора Юстиниана, к достижению всех, какие только ни на есть, благ. И это тоже очень важный принцип, поско­льку часто говорят о разделении государства и Церкви как о некоем новшестве. Так вот, как раз главным принципом той религиозной системы, которая сложи­лась в Римской империи в христианскую эпоху, то есть в эпоху Вселенских соборов, в IV, V, VI веке, была система, согласно которой церковь и госуда­рство пред­ставляли собой совершенно независимые друг от друга институты. Институты, которые не имели права вмешиваться в дела друг друга: Церковь не имела пра­ва назначать императоров или способствовать политической борьбе, государ­ство не имело права вмешиваться в церковную жизнь, импера­торы не имели возможности назначать епископов или патриархов. Но эти институты тем не ме­нее исполняли одну и ту же задачу, и их служение мысли­лось по метафо­ре пения в хоре. Вот, собственно, то слово «симфони́я», которое использует Юстиниан, «согласное пение», означает, что каждый ведет свою партию, но если он фальшивит, то результата не достигается. Фальшивить же они мо­гут следующим образом: государство — нарушая принцип справедли­вости, а Церковь — нарушая принцип истинной, правильной веры, то есть ортодок­сии, и морального порядка, то есть канонической дисциплины. И вот на этом принципе и началось созидание того большого общественно-полити­ческого здания, которое условно можно назвать проектом Константина и целью кото­рого было построение христианского государства.  

Семинар 9

Семинар 9

Проблемы для обсуждения

1. Исторические обстоятельства возникновения христианства.
2. Христианство и язычество в Римской империи I–II вв. н. э.
3. Причины превращения христианства в государственную религию Римской империи.

Прочитать

1. Свенцицкая И.С. Тайные писания первых христиан. – Глава II. «Первые христианские общины».
2. Св. Евангелие от Матфея. Главы 5–7, 10.

Вопросы

1. Исторические обстоятельства возникновения христианства

1. Охарактеризуйте общественно-политическую и экономическую ситуацию в Римской империи на рубеже I в. до н. э. – I в. н.э.
   
2. Какую роль в политической и духовной жизни Римской империи играла языческая религия?
   
3. Что вы знаете про жизнь древней Иудеи под властью Римской империи?
   
4. Кто такие кумраниты и ессеи? Чем интересны их религиозные взгляды?

2. Христианство и язычество в Римской империи I–II вв. н. э.

1. Откуда и что мы знаем о земной жизни Иисуса Христа?
   
2. Какие из заветов Иисуса Христа из прочитанных глав Св. Евангелия от Матфея привлекли ваше особое внимание? Показались неожиданными?
   
3. На какую социальную аудиторию рассчитана проповедь Иисуса?
   
4. Кто такие апостолы и какую роль они сыграли в распространении христианства?
   
5. Опишите социальный состав и жизнь общины первых христиан.
   
6. Опишите процесс становления христианской церкви как института.
   
7. В каких отношениях находились христиане и язычники в Римской империи?
   
8. Почему христианство в Римской империи на протяжении долгого времени подвергалось преследованиям со стороны государственной власти?

3. Причины превращения христианства в государственную религию Римской империи

1. Когда и при каких обстоятельствах христианство стало государственной религией Римской империи?
   
2. Назовите факторы, которые, по вашему мнению, способствовали изменению отношения римских властей к христианству?
   
3. В чем состоят преимущества христианства как государственной идеологии перед язычеством?

Видеоролик к семинару

«История мира» (Великобритания, BBC, 2012). Отрывок из 3 серии «Слово и меч. У истоков мировых религий» (распространение христианства).

Скачать видеоролик (представлен в учебных целях)

 

960 лет назад христианство окончательно раскололось на католичество и православие

Летом 1054 года начался раскол христианства на католичество и православие: папский престол в Риме и патриарший в Константинополе обменялись анафемами. «Газета.Ru» вспоминает об этом конфликте, поводом для которого стал богословский спор об одном слове из «Символа веры».

17 июля 1054 года переговоры между представителями Восточной и Западной церкви в Константинополе были прерваны. Так начался раскол христианской церкви на две ветви — католическую (западную) и православную (восточную).

Христианство стало государственной религией в Римской империи на самом ее закате, в IV веке, при принявшем крещение императоре Константине. Однако затем на некоторое время, при Юлиане II, империя снова стала языческой. Но уже с конца столетия христианство стало безраздельно господствовать на руинах империи. Христианская паства была разделена на пять патриархатов — Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, Константинопольский и Римский. Именно два последних стали ведущими и самыми значительными с первых веков христианства.

Но церковь не была единой уже в свои ранние века .

Сначала священник Арий проповедовал, что Христос не был одновременно и человеком, и Богом (как предписывает считать догмат о Троице), а был только человеком. Арианство было названо ересью на Первом вселенском соборе в Никее; однако арианские приходы продолжали существовать, хотя в дальнейшем и стали ортодоксально-христианскими.

В VII веке после Халкидонского собора от основной ветви откололись армянская, коптская (распространенная на севере Африки, преимущественно в Египте), эфиопская и сиро-яковитская церкви (ее антиохийский патриарх имеет резиденцию в Дамаске, но большая часть ее верующих живут в Индии) — которые не признали учение о двух естествах Христа, настаивая на том, что у него была только одна — Божественная — природа.

Несмотря на единство церкви от Киевской Руси до севера Испании в начале XI века, между двумя христианскими мирами зрел конфликт.

Западная церковь, опиравшаяся на папский престол в Риме, основывалась на латинском языке; византийский мир использовал греческий. Местные проповедники на востоке — Кирилл и Мефодий — создали новые азбуки для пропаганды христианства среди славян и перевода Библии на местные языки.

Но были и совсем мирские причины для противостояния: Византийская империя видела себя преемницей Римской, однако ее мощь из-за арабского наступления в середине VII века снизилась. Варварские королевства Запада все больше христианизировались, и их правители все чаще обращались к папе как к судье и легитиматору их власти.

Короли и византийские императоры все чаще вступали в конфликты в Средиземноморье, поэтому спор о понимании христианства стал неизбежен.

Главным поводом для конфликта между Римом и Константинополем стал спор о филиокве: в западной церкви в «Символе веры» («Верую… И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго…») было добавлено слово filioque («и сына» с латинского), что означало снисхождение Святого Духа не только от Отца, но и от Сына, что вызвало дополнительные богословские дискуссии. Эта практика в IX веке еще считалось допустимой, но в XI веке христиане западного обряда полностью приняли филиокве. В 1054 году в Константинополь прибыли легаты папы Льва IX, которые после безуспешных переговоров отлучили восточную церковь и патриарха.

Появилась и ответная анафема Синода Константинопольского патриархата, после которой из текста литургии на востоке исчезло упоминание папы .

Так начался раскол церквей, продолжающийся по сей день.

В 1204 году противостояние церквей приобрело еще более жесткий характер: в 1204 году крестоносцы в ходе Четвертого Крестового похода взяли Константинополь и подвергли его разорению. Конечно, в большей степени в этом была заинтересована Венеция, уничтожавшая, таким образом, конкурента на путях средиземноморской торговли с Востоком, но уже тогда отношение к православию у крестоносцев мало чем отличалось от отношения к «ереси»: храмы были осквернены, иконы разбиты.

В середине XIII века тем не менее были предпринята попытка объединения церквей в рамках Лионской унии.

Однако политика здесь победила богословие: византийцы заключали ее в период ослабления своего государства, а затем уния перестала признаваться.

В результате образовавшиеся православная и католическая церковь пошли каждая своим путем. Обе деноминации пережили раскол, в зоне постоянного соприкосновения католичества и православия — на Западной Украине и в Западной Белоруссии — возникло униатское течение. Его последователи в 1589 году подписали Брестскую унию, признав верховную власть Римского папы, но сохранив греческую обрядность. В нем были крещены многие крестьяне, потомки которых стали затем убежденными униатами.

Униатство (или греко-католичество) после присоединения этих земель к России преследовалось.

В 1946 году Брестская уния официально была упразднена, а греко-католические церкви на Украине и в Белоруссии были запрещены.

Возрождение их состоялось только после 1990 года.

В ХХ веке много раз говорилось о необходимости объединения церквей. Возник даже термин «сестры-церкви», возникло мощное экуменическое движение. Однако до реального сближения католическому и православному престолам все еще далеко.

Глава XVIII Раннее христианство (I–III вв.). История древнего мира [Восток, Греция, Рим]

Глава XVIII

Раннее христианство (I–III вв.)

Римские императоры как верховные понтифики обычно ревностно следили за соблюдением ритуалов и предписаний традиционной религии, реставрировали храмы исконных римских божеств и покровительствовали жреческим коллегиям. Между тем еще в эпоху Поздней республики в римском обществе распространился скептицизм по отношению к традиционным культам, нередким явлением стало пренебрежение религиозными церемониями (особенно гаданиями), как бессмысленными формальностями. Официальное почитание гения императора также не вызывало у населения большого энтузиазма. В то же время обществом оказались востребованы философские и религиозные учения эллинистического Востока. Так, в эпоху Юлиев – Клавдиев и Флавиев среди представителей имущих слоев высокий авторитет завоевал стоицизм (пассивная реакция интеллектуальной элиты на авторитарную политику императоров I в.), в широких массах значительным успехом пользовалось учение киников. В восточных провинциях повсеместное признание снискали культы богов-страдальцев, умиравших и вновь воскресавших. С культами Диониса – Сабазия, Осириса – Сераписа, Аттиса и Адониса их адепты непосредственно связывали свои верования в вечную загробную жизнь.

Восточные культы стали проникать в Италию с конца III в. до н. э. С 204 г. до н. э. в Риме почиталась фригийская «великая мать богов» Кибела. Беспутство и разврат участников мистериально-оргиастического празднества в честь Вакха (Диониса, которого в Риме также отождествляли с фригийским богом Сабазием) явились причиной постановления сената 186 г. до н. э., которое наложило на вакханалии строгие ограничения, хотя и не запретило их полностью.

После восточных походов Помпея в Италии появились почитатели Митры – древнеиранского божества, которое рассматривалось в качестве символа силы и мужества. Позднее культ Митры, включавший мистерии в его честь, распространился по всей империи (в частности, поклонниками Митры были Нерон и Коммод). Начиная с принципата Августа большой популярностью в Риме пользовался мистический культ египетской богини Исиды (Калигула даже официально посвятил ей храм). Наконец, широкое распространение на территории империи получил иудаизм (культ Яхве). Численность и политическое влияние иудейской общины Рима во II–I вв. до н. э. неуклонно возрастали. Римские консерваторы и моралисты видели в иудаизме серьезную угрозу для традиционного римского уклада, основанного на «нравах предков». Время от времени римские власти осуществляли репрессивные акции (пример – изгнание иудеев и прозелитов из Рима в 139 г. до н. э. и в 19 г. н. э).

Сама Иудея попала в зависимость от Рима в 63 г. до н. э. Еще во II в. до н. э. в ней сформировались три религиозно-политические группировки: саддукеи, фарисеи и ессеи. Группировка саддукеев являлась «партией» аристократии и высшего жречества. Саддукеи были готовы к сотрудничеству с любой властью в Иудее, поэтому римляне вели с ними политический диалог. Фарисеи выражали интересы средних слоев населения и выступали как против саддукеев, так и против римского присутствия в Иудее. Они были известны своей фанатичной приверженностью религиозным традициям. Ессеи жили обособленно в своих колониях к северо-западу от Мертвого моря. Они отрицали частную собственность, рабовладение и войну, проповедовали пассивную созерцательную жизнь, отказ от политической деятельности, безбрачие и аскетизм. Учение ессеев оказало известное влияние на раннее христианство.

В эпоху эллинизма среди иудеев распространилась вера в приход посланца Яхве – мессии, который не только освободит народ Израиля от иноземного ига, но и сделает его «первым народом земли». Мессианские и эсхатологические верования усилились в период римского господства, особенно после разрушения Иерусалима и Храма (70 г.). После кровавого подавления римлянами иудейского восстания появляются зафиксированные на греческом и сирийском языках предания о земной жизни и деятельности Иисуса Христа – евангелия от Марка, Луки и Матфея (70-е гг.). Проповедник Иисус (Йешуа, ок. 7 г. до н. э. – ок. 27 г. н. э.), родившийся в иудейском городе Вифлееме при царе Ироде I Великом (40–4 гг. до н. э.) и распятый на кресте при Тиберии, стал основателем мировой религии – христианства.

Первоначально члены иерусалимской общины последователей Христа, включая его ближайших учеников – апостолов во главе с Петром, продолжали считать себя правоверными иудеями (т. н. иудеохристиане). Подлинное становление христианского вероучения связано с деятельностью апостола Павла (казнен в Риме в 65 г.), который с величайшей энергией и поистине героическим энтузиазмом взялся за проповедование новой веры и создание церкви. Трудами Павла были организованы многочисленные христианские общины в восточных провинциях империи. Христианская проповедь обычно содержала рассказ о жизни Иисуса, Его смерти и воскресении. Проповедники пользовались т. н. логиями – «конспектами» изречений Христа, фрагменты которых дошли до наших дней. Помимо Палестины и Сирии, наиболее внушительных успехов новая религия добилась в городах Малой Азии, Балканского полуострова и Италии.

Ранняя церковь состояла из отдельных общин, которые существовали на добровольные взносы их членов. Во главе каждой общины стоял епископ («смотритель»), которому помогали пресвитеры («старейшие») и диаконы («служители»). Эти лица составляли клир. Так было положено начало церковной иерархии. Со временем клирики получили белые одежды вместе с исключительным правом совершать богослужения. Главных таинств было два – крещение и евхаристия (причащение пресуществленным хлебом и вином). Поскольку евхаристия может совершаться только соборно, евхаристические трапезы являлись основным объединяющим началом в раннехристианских общинах. Собрания ранних христиан происходили в укромных местах, а в Риме – даже в подземных лабиринтах, где хоронили умерших членов общины (т. н. катакомбы). В III в. появляются живописные изображения Христа в образе пастыря с овцой на плечах, Богородицы, св. Иоанна Крестителя и апостолов (фрески и иконы).

Долгое время не существовало единого общепризнанного христианского вероучения. В ожесточенной полемической борьбе последователей апостола Павла с гностиками, переработавшими и переосмыслившими данные христианского вероучения в смысле языческой философии, и сектантами (монтанистами и другими) к концу II в. возобладали «истинные», или ортодоксальные, христиане, которые безоговорочно признавали авторитет евангельских текстов, а своих оппонентов считали еретиками (т. е. «заблудшими»). В этот период христианские общины уже представляли собой серьезную социальную силу, с которой имперским властям приходилось считаться.

Интересным памятником эпохи являются канонические книги Нового Завета: четыре Евангелия, «Деяния апостолов», 21 апостольское послание и «Апокалипсис» Иоанна Богослова. В этих и других (апокрифических) произведениях раннехристианской традиции нашли свое отражение пассивный протест угнетенных масс против социальной несправедливости, эсхатологические чаяния и одновременно утопические мечты о грядущем «золотом веке». Подобные настроения были характерны для того времени, когда на территории Римской средиземноморской державы в условиях углубления духовного кризиса, прогрессирующего разложения традиционной полисной религии, очевидной несостоятельности официальной идеологии и, как следствие, мучительной переоценки ценностей происходил интенсивный религиозный поиск.

Сектантские собрания ранних христиан с самого начала стали возбуждать подозрения властей в нелояльности. Подозрения подтверждались отказом христиан участвовать в почитании гения императора и в жертвенных пирах. Среди населения Италии и провинций циркулировали самые вздорные и нелепые слухи о христианских обрядах и вероучении. В христианстве видели сектантскую разновидность иудаизма и относились к нему как к «суеверию» (superstitio). Стремление образованных людей из числа христиан объяснить язычникам сущность христианских религиозных верований и отмежеваться от одиозного в глазах римских властей иудаизма породило во II в. такое направление христианской публицистики, как апологетика (т. е. защита христианства от клеветнических нападок и обвинений со стороны оппонентов). Видными апологетами были Тертуллиан, Киприан, Ориген и Лактанций.

Тем не менее предрассудки толпы и раздражение властей сделали возможным осуществление серии репрессивных акций против христиан в I III вв. Первые по времени массовые расправы над христианами, которых безосновательно обвинили в поджоге Рима, произошли при Нероне, в 65 г. Эпизодические преследования отдельных лиц или христианских общин имели место при Домициане и в эпоху Антонинов (в частности, при Марке Аврелии). В 250 г., когда император Деций (249–251 гг.) потребовал от населения империи поголовной присяги на верность, христиане претерпели жестокие гонения, обусловленные отказом участвовать в императорском культе, что расценивалось как свидетельство нелояльности. После гибели Деция преследования были прекращены. В 257 г. новую волну репрессий на христиан обрушил император Валериан (253–260 гг.). Тогда многие клирики и члены общин были казнены, церковное имущество конфисковано. В 260 г. Валериан попал в плен к персам, и всякие преследования христиан прекратились на 40 с лишним лет. Гонения не ослабили церковь, а, напротив, укрепили. Со второй половины III в. оформляется культ мучеников, который, безусловно, много способствовал обращению неофитов. К началу IV в. христианство получило в империи широкое распространение среди всех социальных групп, классов и сословий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Христианская религия и право

1. Исторический контекст формированиях христианского вероучения и канонического права.

А. Формирование Христианской религии

Религиоведческая наука относит христианство к так называемым авраамическим религиям, наряду с иудаизмом, исламом, мандеизмом и, частично, йезидизмом. Авраамические религии – совокупность родственных религий, имеющих, как предполагается, общее происхождение из семитской проторелигии, а, как следствие, общий исторический контекст формирования, сходные религиозные сюжеты и «персонажей» священной истории.[1]

Исторически, иудаизм делится на, как минимум три следующих периода:[2] библейский иудаизм (период от Авраама до разрушения Храма Соломона, Вавилонского плена и возвращения в Иерусалим), иудаизм периода эллинизма (от возвращения в Иерусалим до разрушения Храма царя Ирода Великого) современный иудаизм (от периода рассеяния и до наших дней). Возникновение христианства пришло именно на период эллинистического иудаизма, поэтому дальнейшее рассмотрение иудейской религии в подробностях не представляется целесообразным в данном контексте, однако будет затронуто в рассмотрении формирования религиозного права.

Наиболее достоверными источниками информации об эллинистическом периоде  иудаизма являются труды Филона Александрийского и Иосифа Флавия, а также аггадические тексты, входящие в Талмуд. Эллинистический период в истории это эпоха с размытыми хронологическими границами, характеризующаяся доминированием эллинской, то есть греческой (позже – греко-римской) культуры в праве, философии, этике и, отчасти, в религии.

Основным способом познания и изучения являлась философия, синтезировавшая все отрасли знания. Следуя логике А.Ф, Лосева, философия возникает как следующий этап познания после мифологии. В то же время, восточные культуры, подвергшиеся эллинизации, а именно сирийская, персидская, халдейская, арабская, египетская и иудейская, по большей части находились в сфере мифологических методов познания, мистицизма и магизма, при развитости у них естественно-научных дисциплин (особенно в Персии и Вавилонии).[3] Столкновение эллинского мира и восточного привело одновременно к взаимной интеграции, и к диалектическому противостоянию. Так, греки, а затем и римляне считали иудаизм варварской религией, однако римляне позволяли иудеям не участвовать в ритуалах государственного культа. В то же время иудеи, ненавидя римскую власть, воспринимали некоторые методы эллинов: в праве ими был воспринят арбитраж, в религии – философские методы герменевтики. Более того, отцом-основателем герменевтики, в том числе и в современной форме является эллинизированый иудей – Филон Александрийский.[4]

В этой ситуации формируется множество философских и религиозных течений, как рационального, так и мистического характера. В частности, эллинские мистерии Исиды[5] и Митры.[6]

В иудаизме имеет место возникновение как минимум трех религиозно-политических партий, отличавшихся друг от друга отношением к эллинизации, отношениями с римскими властями и практикой. Эти три партии – фарисеи, саддукеи и ессеи.

Первые две играли значительную роль в общественной и политической жизни, в том числе, если верить Библии, были причастны к суду над Иисусом Христом – основателем христианства. В то же врем, между ними были значительные различия. Так, Саддукеи представляли собой буквалистов, буквально трактовавших Писание, отвергавших Предание, веру в загробную жизнь и т.д. Они совершенно не восприняли те эллинские школы, которые говорили о метафизическом, расширительном и символическом толковании текстов, зато с удовольствием перенимали внешние атрибуты эллинской культуры. Фарисеи напротив, признавали Предание, верили в загробную жизнь, восприняли многие элементы греческих методов мистического, расширительного толкования. В то же время они решительно отвергали эллинский образ жизни.

Третья партия – ессеи – это мистическая секта, вобравшая в себя как некоторые элементы халдейского магизма, так и эллинские философские идеи о созерцательной жизни. Ессеи жили обособленной общиной, почти не посещали Иерусалимский храм, имели собственные ритуалы, в том числе водное крещение и некие сходные с литургией обряды, совершаемые над хлебом и водой. Таким образом, ессеи (а также иные секты, более раннего или позднего происхождения, такие как терапевты, елкасаиты и мандеи) являют собой образец релиозности[7] переходной формы.[8]

Сама по себе христианская религиозная философия была настоящим вызовом эллинскому миропониманию. Император Юлиан («Отступник») в своем, фрагментарно дошедшем да нас сочинении «Против Христиан» яро критикует ставшие для нас обыденными христианские обычаи и саму христианскую концепцию Бога. Христианская религия кладет в основу всего порядка вещей идею Спасения, которая становится законом общего блага. Одним из центральных принципов христианства становится обожение. Но это – не античная теургия, суть которой возведение мысли к Богам, нет, это постоянная жизнь «в Боге», «Бог вочеловечился что бы человек обожился» говорит св. Афанасий. Это понимание весьма противоречит античному миропониманию. Так, в Илиаде, Аполлон, отрезвляя Диомеда, готового сражать с Богами, пусть хоть с самим Зевсом, и ранившего саму Афродиту, говорит: «Никогда меж собою не будет подобно племя бессмертных богов и по праху влачащихся смертных».[9]

При этом, в вопросе спасения от смерти, даже идеальные греческие боги бессильны: «Но и богам невозможно от общего смертного часа милого им человека избавить, когда он уже предан в руки навек усыпляющей смерти судьбиной будет».[10] И эта «эллинская трагедия», говоря словами Ницше, и породила эллинскую философскую мысль. Христианство же говорит о том, что Бог вне Космоса, он создал этот мир и установил его правила. Эта идея говорит и о том, что Ему по силам избавить человека от смерти.

Христианство начинает формироваться именно в таких условиях[11] и в него интегрируются понятийно-категориальный аппарат более ранних философских течений, о чем свидетельствует религиозная и правовая терминология в актах Вселенских Соборов и в Папских декреталиях. Именно это по итогу и составит основу христианской канонико-правовой терминологии.

Б. Формирование конфессионального христианства

Существует несколько подходов к периодизации развития христианства, как религии. Можно говорить о следующих этапах:

1. Апостольский период – формирование первых христианских общин апостолами в городах средиземноморья, в основном, в среде эллинизированных иудеев. Этот период описан в Деяниях Апостолов, Посланиях Апостола Павла и иных Апостольских Посланиях. Также, к этому периоду относятся первые акты канонического права, не происходящие прямо из Библии – Апостольские постановления и Дидахе – правила двенадцати апостолов.[12]

2. Доконстантиновский период – развитие христианских общин на Востоке и на Западе. Формирование различных течений: гностического христианства, мистиков, буквалистов, иудо-христианских переходных культов.[13]

3. Институционализация христианской религии – в данный период возникают основные институты религиозной иерархии и формируются централизованная система христианской церкви, ее доктрина, догматика. Происходит постепенный раскол общины: отделение ориентальных (несторианских и монофизитских) церквей, преследование гностиков и манихеев. Возникновение ранних актов канонического права – Сборников Деяний Вселенских Соборов, а также Папских Декреталий. Оформление ранней кодификации.

4. Церковный раскол – отделение восточных церквей от общения с Римом. Формирование Византийского православия и Католической Церкви. Возникновение взаимно направленных канонических актов, вызванных необходимостью защиты собственной церковной юрисдикции.

После этого периода события развиваются параллельно:

В Католической Церкви, от которой отделились Восточные христиане, завершается процесс централизации власти вокруг персоны Папы Римского с соответствующими правовыми последствиями и влиянием на Европейскую историю, политику и право.

В Восточных греческих церквях, часто именуемых «православными»[14] (лат. Orthodox) вероучение, по причине невозможности созыва Вселенского Собора переходит в стагнацию. Отношения между представителями данных церквей и светскими властями переходит в стадию перманентного доминирования светской власти, хотя в церковной среде господствует идея «симфонии» церковной и светской власти, противопоставленная папскому примату. Важно понимать, что данная теория, в каноническом смысле, имеет меньшее значение, нежели папский примат, прямо вытекающий из текстов Нового Завета, в то время как учение о «симфонии» было выведено путем расширенного и «натянутого» толкования, основы для которой заложила еще ересь паламизма. Подобные отношения со светской властью в Византии привело к тому, что императоры начали идентифицировать себя как государи всех христиан греческого исповедания (православных).

В дальнейшем, в некоем «геополитическом» Восточная Европа и Малая Азия были под влиянием и «в зоне интересов» греческого христианства, Центральная и Западная Европа в зоне политического влияния Папы Римского, в то время как  Ближний Восток был под влиянием иной религии – ислама, а христиане в основном относились к различным конфессиям дохалкидонского исповедания. При этом имелись две монархии, одна – монофизитского исповедания (Армения), а вторая – греческого исповедания (Грузия).

Черту под данным периодом подвел Фераро-Флорентийский Собор, завершившийся непродолжительным воссоединением греческих христиан с Католической Церковью. Между тем, вследствие разрыва унии, Византия вновь оказалась в сложном политическом положении и в итоге была уничтожена Османской Империей.

На Западе следующую волну изменений спровоцировал период Возрождения, когда многочисленные идеи античной философии были вновь переосмыслены и перенесены на реалии Ренессанса. Итогом, этих процессов, в совокупности с экономическими проблемами эпохи стало движение за Реформацию церковных институтов, спровоцированное Мартином Лютером, и затем развитое Жаном Кальвином, Ульрихом Цвинги, Джоном Ноксом и другими. Отдельно развивался процесс в Англии, где не происходило Реформации в традиционном понимании и Церковь Англии, была образована не «снизу», а «сверху», равно как и ее вероучение не является ни реформистским,[15] ни католическим. 

Итак, резюмируя приведенные выше исторические факты можно констатировать, что непосредственно на европейскую политико-правовую картину оказали влияние следующие конфессии (расположены в порядке снижения значимости влияния):

1. Католическая Церковь (как латинские католики, так и греко-католики)

2. Лютеранские церкви (национальные) и Церковь Англии

3. Церкви греческого исповедания (православные)

4. Реформистские церкви и общины: Реформисты, Пресвитериане, Анабаптисты, Баптисты и иные.

В. Каноническое право Востока и Запада: источники, система правовые институты

 Необходимо понимать, что при классификации источников мы встречаем особую категорию, имеющую место в большей части религиозно-правовых систем и не имеющуюся в системе так называемого светского права. Речь идет о так называемом «Божественном позитивном праве» — Ius positivum Divini Iuris.[16] Этот термин из канонического права наиболее удобно применять к такой категории источников права, как Писание – Библия, Коран, Авеста, Веды и т.д. Подобного элемента нет в правовой системе носящей светский характер, однако там имеется ряд своих примеров. Писание в религиозной правовой системе это как некий Grundgsetz – основной закон. При этом, Именно этот немецкий термин лучше всего передает суть Писания в религиозной правовой системе: Grund – основа, первооснова, нечто примордиальное. Именно в таком виде выступает писание в религиозной правовой системе. Оно определяет в первую очередь отношение Человека (именно в самом общем смысле, как само бытие человеческое, которое есть τό ὂν ἐστι καθόλοι μάλιστα πάντον,[17] как писал Хайдеггер[18]) и Бога. Таким образом Писание становится чем-то, что Vere dignum et iustum est, aequm et salutare,[19] что надлежит исполнять ради своего и общего блага. Писание определяет свои юрисдикционные границы не через конкретную территорию, а через конфессиональную, а иногда и этническую принадлежность (например, Тора – завет Бога не столько с иудеями, сколько с еврейским народом, таким образом, например, этническая принадлежность будет определяться по галахе, то есть по линии матери, а не по отцу). Помимо Писания есть его «контекст» — Священное Предание. У мусульман это Сунна, в иудаизме – Талмуд. В Христианстве это целый ряд текстов, например, Золотая Легенда и Дидахе – правила 12 Апостолов.

Говоря о западном каноническом праве, надлежит понимать, что каноническое право, как внутреннее право Церкви есть особая система норм, непосредственно связанных с самой сущностью ее, как общественного института, равно как и из целей и задач христианской религии. Церковь, как институт, по словам ординарного профессора Московского Университета Н. К. Соколова есть всеобщий, самостоятельный, отдельный от других учреждений институт. При этом, как отмечает Соколов, церковное право, как наука есть одна из наук о церкви. Так, к вопросам, так или иначе связанным с церковью относятся такие научные и, ныне, в том числе и неакадемические области исследования, как теология, патристика, церковная история, церковная археология, «священная география» и т.д. Ввиду этого, церковное право, то есть наука церковного права, в секулярном понимании есть ни что иное, как область знания о праве церкви, его источниках и механизмах регулирования.  Церковное право – это древнейшее корпоративное право, внутренние нормы церкви (православной или католической), которые, в ряде случаев могут проникать в светское законодательство. Так, если государство клерикальное, то церковное право будет базисом для многих норм светского права, однако они могут преследовать немного разные цели. Так, если светское право (в первую очередь позитивное) имеет первоочередной целью регулирование общественных отношений, то право церковное, как внутренняя норма христианской религии, имеет целью уничтожить различие между человеческой Волей и Законом Божиим.

Поскольку был упомянут так называемый «Божественный Закон», следует понимать, что это такое. Само понятие «Божественный Закон» имеет дохристианские корни. В Древнем Риме под Lex Deorum – законом богов понимали свод правил, по которым понтифики и авгуры, а так же весталки и прочие жрецы римского пантеона совершали обряды. Так называемый Divini Iuris есть норма божественного правопорядка в понимании римлян. После легализации Христианской Церкви  цезарем Константином начинает развиваться внутренне право Церкви, она так же обретает особую структуру. Самые древние церковные нормы были отражены в Священном Писании. Так же заметим, что самые первые христиане, вышедшие исторически из иудаизма, следовали всем, либо некоторым отдельным нормам Галахи – древнееврейского права, основанного на Торе.

Важно отметить следующее. Еще в Танахе были уже разделены Закон Бога и Закон Царя – то есть право земное и право божественное, примером служит следующий стих: «кто же не будет исполнять закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть производят суд»[20]. При этом, в христианской философии Нового Завета, Иисус, как личность, находится в весьма двойственном положении по отношению к Галахе. Так, с одной стороны, Он говорит «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить»[21]. Ideo, в Его установлениях, есть и надзаконные (Super Legis) идеи: Иисус указывает на необходимость гуманизации правопонимания, как то, например, «не человек для субботы, а суббота для человека»[22]. Это связано с чрезвычайной юридизацией иудейской религии, где вероучение и закон были чрезвычайно синкретны.

Более подробно, соотношение веры, закона и права возникает в посланиях, которые писали ученики Иисуса в различные римские провинции, где формировались общины новой религии. Наибольшую роль в разработке правовых аспектов была сыграна апостолом Павлом, которого многие называют «тринадцатым апостолом», так как он перешел в христианство уже после Смерти и Воскресения Иисуса. Важно отметить, что Павел имел римское гражданство и эллинское образование, то есть он был знаком с Учением о Логосе Филона Александрийского, с «Государством» Платона и его учением об Идее, с законами формальной логики Аристотеля, учением о Бытие Анаксемандра и Гераклита, равно как и с квиритским правом Рима, а так же с правом иудейским. От этого и многие концепции, свойственные больше римской правовой мысли, чем восточной.

В чем это проявлено? Павел подчеркивает, что познать сущность преступления можно только благодаря закону (см. например: Рим. 5:13; 7:5; 7:7,8), таким образом, он отражает римский принцип «Nula crimen sine lege», то есть «нет закона – нет преступления».

Таким образом, начиная с Павла внутреннее право общины, обогащается римским походом к праву и правовым нормам. Далее каноническое право приобретает роль корпоративного права Церкви, как организации, после чего, в определенный момент обретает дихотомию статуса: в средние века оно остается правом Церкви (как Западной, так и Восточной), при этом вводится в правовые системы национальные, равно  как и в систему права церковного государства – Папской Области или Папского государства.

Источниками, помимо Библии, становятся папские декреталии и апостольские конституции, а так же особые документы, как то Папский Диктат (или «Диктат Папы»), который попросту кодифицирует уже сложившиеся светские и церковные обычаи вокруг Римского Понтифика. Первая систематизация – это так называемый Кодекс Грациана или Декрет Грациана – первый вариант Кодекса канонического права. После того, как сложился так называемый Свод канонического права – это кодекс и декреталии, написанные позднее, возникла необходимость ревизии.

В 1917 году выходит первый Кодекс Канонического Права, называемый так же Кодекс Пия-Бенедикта. Нынешний кодекс – Кодекс Иоанна Павла II введен в действие Апостольской Конституцией Папы Иоанна Павла II от 25 января 1983 года «Sacra Discipline Lege» является пересмотренным в духе реформ Второго Ватиканского Собора и отражает определенное обновление церковной юридической системы.

Христианская религия признает первоисточником закона Бога, который рассматривается как высший гарант нормативности, правомерности и  законности на Небе и на земле. Далее выделяют следующие базовые источники права: Естественное право (Ius Naturalis) или Естественный Закон (Lex Naturalis) и Божественное позитивное право (Ius Divini Positivum).

Представления о Естественном праве в религиозном контексте строится на двух идеях: на римской концепции Ius Naturalis и иудейской концепции «семи законов потомков Ноя» (Шева мицвот Бней Ноах — שֶׁבַע מִצְווֹת בְּנֵי נֹח),[23] которые рассматривались талмудистами[24] как нормы божественного завета непосредственно со всеми людьми, символом которого стала радуга[25] (в отличие от заповедей Моисея и законов Галахи, знаком которых было обрезание).

Наиболее четко идея естественного закона на Западе была разработана вначале Августином, а затем Фомой Аквинским. Согласно Аквинату, «Смысл естественного закона для человека как особого существа, одаренного Богом душой и разумом (прирожденным, естественным светом разумения и познания), состоит в том, что человек по самой своей природе наделен способностью различать добро и зло, причастен к добру и склонен к действиям и поступкам свободной воли, направленной к осуществлению добра как цели. Это означает, что в сфере практического поведения человека (в области практического разума, требующего делать добро и избегать зла) действуют правила и веления, естественно определяющие порядок человеческих взаимоотношений в силу прирожденных человеку влечений, инстинктов и склонностей (к самосохранению, браку и деторождению, к общежитию, богопознанию и т. д.). Для человека как разумного природного существа действовать по естественному закону означает вместе с тем требование действовать по велению и указанию человеческого разума».[26]

Таким образом, резюмируя кратко, можно говорить о естественном законе как «общем благе», исходящем от Бога, который a priori воспринимается как высшее благо (говоря словами Иоанна Богослова «Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы»[27]).

Божественное позитивное право (Ius Divini Positivum) – это позитивно проявленный божественный закон, соответствующий как высшим примордиальным принципам, исходящим непосредственно от Бога, так и с естественным законом. В христианстве в качестве Божественного позитивного права выступает текст Священных писаний Ветхого и Нового Заветов или Библия. Библия содержит как нормы прямого действия и предписания, так и косвенные нормы, вытекающие из контекстуального или целевого толкования. В более широком, в том числе контекстуальном значении, Библия – Священное Писание входит в Священное Предание, весьма большая часть которого отражена в «Золотой Легенде».[28]

Далее следует развитие первых канонических норм, изначально прецедентных, а затем утвержденных Вселенскими Соборами или Папами. Примерами могут быть правила отношения с язычниками, еретиками, магами и т.д. Данные положения сходны с тем, что закрепляется в текстах иудейского правового канона и отражены у Маймонида.[29]

Вселенские Соборы возникли из необходимости регулирования ряда внутренних вопросов в Церкви в период, когда авторитет Папского Престола, законно стоявшего во главе Церкви все же был узурпирован имперской властью Византийских императоров, стремившихся подчинить себе церковные институты, что и стало причиной раскола. Прообразом Вселенского Собора стал Апостольский Собор в Иерусалиме, он же – Иерусалимский Собор, проходивший около 49 года от Р.Х., описанный в Библии.[30] Лишь 7 Соборов признаются и на Востоке и на Западе, как Вселенские. Далее же список разнится.

Изначально Первый Никейский Собор был созван с санкции Императора Константина Великого и его матери Елены для институционализации христианского вероучения. Среди главных вопросов было осуждение арианского учения, что повлекло официальный первый раскол в Церкви: отделились последователи пресвитера Ария.

Данное осуждение повлекло за собой череду споров, однако они не привели к сильным этно-конфессиональным противостояниям между сторонниками и противниками арианского учений. Само же арианство некоторое время сохранялось у варварских королевств в Италии, откуда было вытеснено католицизмом. Однако впоследствии имели место ряд процессов, оказавших, по мнению ряда историков и этнографов, в частности, Гумилева, крайне пагубное влияние на византийский суперэтнос.

Первый Никейский Собор принял Символ Веры, составивший основу Символа Веры всех христианских конфессий.

Далее последовали несторианский[31] и монофизитский[32] расколы, а затем иконоборческое движение.[33]

По итогу «эпохи вселенских соборов» на востоке, на основе сборников деяний соборов составили номоканоны и кормчие книги, в то время как на западе началась кодификация канонического права с включением в него также декреталий Пап, в частности – декрет Грациана являет собой пример первой подобной кодификации.

В то же время, восточные церкви греческого исповедания пытались компенсировать отсутствие Рима в новой иерархии Церквей путем проведения своих Соборов, «с авторитетом вселенского», однако в строгом смысле слова таковыми не являющиеся. Особую роль в развитии канонических норм и христианской культуры, в том числе в связке с политикой сыграли ряд поместных Соборов, в частности Стоглавый Собор, принявший ряд определений, актуальных и ныне для старообрядцев, а также Большой Московский Собор 1666 года, утвердивший никонианские реформы с одной стороны, и осудивший самого Никона с другой.  

В то же время в католическом мире можно говорить о следующих Соборах, оказавших влияние на проявление религиозности, религиозное право и отношение церкви с государством: Тридентский Собор (1545-1563 годы), Первый Ватиканский Собор (1869-1870) и Второй Ватиканский Собор (1962-1965) соответственно.

В католической традиции канонические нормы, составляющие основу генерального канонического права кодифицированы в виде Кодекса канонического права и Кодекса канонов восточных церквей. В то же время в церквях греческого исповедания нет единой системы канонов и их общепризнанной кодификации, но лишь несколько редакций с большей или меньшей инкорпорацией и систематизацией старых и новых норм. Типичным примером является Книга правил, применяемая, в частности, в Русской православной церкви Московского патриархата.

Лютеране не имеют единой систематизации всех своих канонических норм, но базовым источником обычно признается Книга Согласия.

Англиканство же имеет кодифицированную систему норм, принятую Синодом Церкви Англии. Аналогичные источники имеются и в других церквях сообщества. Также, важно отметить, что в связи с интегрированностью Церкви Англии в государственную систему Соединенного Королевства, данные тексты носят также и определенный государственный характер применительно к защите силой государства их норм.

2. Политические и правовые взгляды некоторых Западных и Восточных христианских авторов на проблему государства и права.

Первые отсылки к вопросу о государстве и праве применительно к христианской правовой и теологической традиции содержатся еще в тексте самого Нового Завета. Здесь особый интерес представляют некоторые пассажи из Евангелия, позиции Апостола Павла и других Апостолов, а также иные тексты. Из них всех будут рассмотрены лишь наиболее яркие примеры.

Яркий пример – история с динарием Кесаря.[34] В редакции Матфея история выглядит так: «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами,[35] говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; Итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: чтò искушаете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которою платится пòдать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли».[36] Данный текст прямо говорит об обязанности  повиноваться земным властям, даже если сами они не являются христианскими.

Апостол Павел в своих посланиях гораздо шире затрагивает вопрос подчинения земным властям, в частности в Рим. 13:1-7, именно там содержится знаменитая фраза: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению». Из этого следует, что сама по себе божественная полнота власти (Imperium) исходит только от Бога, ее же извращение есть следствие первородного греха[37] и испорченности человеческой природы. Важно заметить, что данное правило имеет антипод: ius resistandi – право вооруженного сопротивления, развитое в эпоху просвещения и даже принятое в конституциях некоторых государств, где господствующие конфессии были порождены эпохой Реформации, например, в США, где данная норма, развитая отцами-основателями даже присутствует в учредительных актах американской государственности.

Затем происходит развитие христианских политико-правовых и философских идей, в результате чего закладываются основы метода христианской теологии с одной стороны, и христианской теории о государстве и праве с другой. Одним из важнейших авторов того времени был Святой Августин, который закладывает теологическую концепцию государства и права в трактате «О Граде Божьем».  Одна из главных идей – уже упомянутая выше концепция первородного греха, которая рассматривается Августином как порча человеческой природы, ведущая его бытие к смерти неизменно. Это же мнение проецируется и на государства. Особа важно то, что Августин рассматривает рабство как неизменное зло, в контексте того факта, что природа человека испорчена, а сам он немощен, а стало быть будет существовать неизменно и неизбежно как спутник человечества в разных формах. По большей части Августин основывается на работах Цицерона, Платона и Аристотеля,[38] а в вопросе отношения с земными властями держится мнения Павла.[39]  В проекции же на корень общественного устройства, Августин рассматривает этот вопрос в русле рассуждений римского философа Цицерона, который в качестве первоисточника и корня общества и государства рассматривает семью.[40]

При экспликации особенностей государства как основного политико-правового института, Августин, в качестве основного критерия применяет понятие «справедливость». Именно на основе критерия «справедливости» или «несправедливости» строится суждение о государстве. Таким образом, Августин развивает античную идею естественного закона  в проекции на христианскую теологическую теорию права и  государства.

Позже, в условиях феодализации Римского Общества возникает необходимость, в согласии с христианской религией произвести экспликацию данного процесса. Одним из основных идеологов этого периода становится Архиепископ Константинопольский Иоанн прозванный по-гречески Хризостом и известный как Иоанн Златоуст. Один из виднейших религиозных и политических деятелей своей эпохи, автор множества богословских, философских и политико-правовых сочинений, а также автор текста наиболее распространенного в греко-восточных церквях текста Литургии – Литургии Иоанна Златоуста.  Св. Иоанн пытался оправдать процесс феодализации параллельно с развитием в Восточной Римской Империи рабства, опираясь все на тот же принцип послушания земным властям, который был развит Апостолом Павлом и продолжен Августином. Вместе с тем он не критикует социальное расслоение, но обличает тех, кто добыл богатство не честным путем. Отдельно следует отметить, что Златоуст разделяет власть священную и власть светскую, ставя при этом власть священную выше власти светской, но разделяя их компетенции. В последствии эти тезисы стали основой идеологического противостояния светской и церковной власти на Руси.[41]

На западе в числе последователей Августина особое место занимает святой Фома Аквинский. Св. Фома в своих работах, в частности, в «Сумме Теологии» отстаивает градуальную трехчастную иерархию, в общем и целом свойственную любому обществу, но наиболее явную в феодализме.

В правовом отношении Аквинат держится церковной интерпретации Естественного закона как источника права и рассматривает необходимость в позитивации закона, как и некоторые негативные аспекты позитивации власти в ключе испорченности человеческой природы грехопадением. Именно на работах Аквината и будет основана экспликация западной правовой традиции.

 

---

[1] Священная история – изначально христианское теологическое понятие, воспринятое в религиоведческой науке, в отношении представлений религии об истории, изложенных в Писании данной религии. В христианстве и иудаизме это Библия (Танах для иудеев и христиан, и еще писаний Нового Завета только для христиан), в исламе – Коран. У мандеев имеется свое писание – Гинза Рабба, сюетно синтезирующая раннехристианские и библейские представления и халдейскую гностическую космогонию.

[2] Данная периодизация является усредненной автором, на основе различных иных систем периодизации, применяемых как в иудейской религиозной истории, так и в светской. Она представляется оптимальной для краткой характеристики тенденций, имевших место в рассматриваемые периоды, в частности, применительно к истории и истокам христианства.

[3] В данных регионах имел место развитый культ, в Вавилонии – астральный (звездный) культ богов планет, в Персии дуалистическая религия зороастризма. Не сформировав философии в ее греческом виде, персы и халдеи при этом имели развитый магизм, в основе которого лежала мифология. Др. Г. Контенау, историк-востоковед и археолог, в своей работе «Ассирийская и вавилонская магия» (La Magie chez les Assyriens et les Babiloniens) рассматривает в разделе «магия на западе от античности до наших дней» (La Magie en occident de l`antiquité a nos jours) говорит о том, что магическое сознание, будучи, бесспорно, интегрированным в римскую и греческую языческую религию, хоть и строилось на мифе, все же имеет под собой философскую основу, что можно видеть в том числе в описании ритуала Эрихто в «Фарсалии или поэме о гражданской войне» Лукана. В то же время, Контенау отмечает, что в Вавилонии и Ассирии магия не основывалась на философии, а наоборот, была основой мировоззрения. Аналогичная ситуация была в Египте. В то же время, иудеи, не будучи язычниками, уже отошли от магизма (хотя в народном сознании он бытует и ныне), но и не сформировали отдельной метафизической школы, до тех пор пока не соприкоснулись с греками и не образовали свои философские школы, в том числе каббалу.

[4] Филон применил греческие методы толкования, ранее использовавшиеся к комментированию текстов досократиков, диалогов Платона и сочинений Аристотеля, которые воспринимались в позднем эллинизме как некий сакральный, почти религиозный канон (то есть наделялись непогрешимостью), к текстам Библии на греческом – то есть Септуагинте (перевод 70 толкователей).

[5] В эллинскую эпоху Исида была отождествлена с богиней неба Уранией (она же – муза астрономии и астрологии). Мистерии Исиды были эллинизированы и наполнены греческими и римскими элементами ритуальной практики и философии.

[6] Изначально индо-иранкое божество договора и скотоводства интегрировалось в римскую религию и инкорпорировалось в пантеон. Мистерии были похожи в ритуальной и теологической части на христианство, в том числе на литургию и представляли собой одну из множества религий переходного периода.

[7] Еще задолго до христианства в религиозной мысли Ближнего Востока и Греции возникает идея о Сыне Бога, Спасители, умирающем и воскресающем боге, искупительной жертве. Эти религии, секты и культы либо относятся к пласту античных религий (культ Осририса, культ Митры (именно культ Митры в недрах индо-иранской религии), Элевсинская мистерия, культ Серапсиса и т.д.), либо формируют отдельную мистико-посвятительную и/или философскую систему (мистерии Исиды, мистерии Митры, орфизм, неоплатонизм), либо же выделяются в отдельную квазирелигиозную школу, (как, например, ессеи). В сумме эти культы можно называть религиозностью переходного периода. Вместе с тем, сформировавшиеся на базе этих культов религии, в частности мандеизм, существующий поныне могут считаться религиями переходного типа.

[8]  Религия переходной формы или переходного типа – синкретическая религиозность, возникающая на стыке, иногда диаметрально противоположных религиозных культов. В наше время примером служат религии афро-карибского и афро-бразильского типа, а также латиноамериканские культы (Santa Muerte, Senior de la Muerte). // см. подробнее, например: Данненберг А.Н. Религии переходного типа (на материале афро-кубинского религиозного синкретизма) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2011. с. 144-151.

[9] Ил. V, 440-443

[10] Од. III, 236-238.

[11] Лев Гумилев, рассматривая в рамках теории пассионарного этногенеза процесс образования христианской цивилизации отмечает следующее. К середину I века от Р.Х. проповеди апостола Павла приводят к формированию консорций (субэтнических групп), которые сами по себе не выделялись в нечто отдельное, но при этом рассматривались римскими авторами как нечто целостное. При этом, как уже приводилось ранее,  христианство является в тот период переходной религией от иудаизма. Вместе с тем, уже во II веке от Р.Х., благодаря деятельности Юстина Философа христианство окончательно размеживало границу с иудаизмом, а к моменту легализации христианства Константином христиане были уже, по мнению Гумилева этносом (sic) в составе римского суперэтноса. Таким образом, Гумилев выделяет элемент этнической или квазиэтнической общности христиан того периода. // см.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилев – М.: Айрис-пресс, 2014 г. – с. 395-396.

[12] Не смотря на тот факт, что Дидахе сейчас считается апокрифом, в ранней церкви данный текст играл большую роль.  Так, св. Климент Александрийский считал Дидахе частью Писания.

[13] Имеются в виду уже ранее названные мандеи, а также ныне исчезнувшие елкасаиты.

[14] В настоящей работе общепринятое название православных халкидонских церквей будет заменено на  термин «греческое исповедание», поскольку понятие «православная церковь» применяют не только восточные халкидонские церкви, но и ряд ориентальных церквей, например «Сирийская православная церковь» (она же – «Сиро-яковитская церковь») или «Коптская православная церковь».

[15]  Сомнительным с точки зрения научности понятия представляется использование термина «протестантизм», коль скоро не имеется ни четких границ «протестантизма», ни четкого определения, ни неких общих особенностей вероучения. Так, в лютеранстве в отношении Евхаристии имеется представление о «консубстации» — со-присутствии хлеба и вина и Тела и Крови Христа, в относимом к протестантам некоторыми авторами (что не корректно) англиканстве есть идея о невозможности объяснить суть таинства, в то время как в целом ряде пресвитерианских и развившихся затем из них общин хлеб и вино рассматриваются только как символы, таким образом не представляется возможным рассматривать протестантизм как  отдельный феномен.

[16] Понятие из Канонического права. Истоки данных концептов имеют место в Римском Праве. Подобно тому, как Codex XII Tabularum был сакральным источником в Римском Праве, в Каноническом, Писание и Предание есть Fons omnes publice privatique iuris. Важно отличие канонических норм, которые хоть и есть нечто το αρχε, но не тождественны mores maiorum Римского права.

// Подробнее о римских корнях канонического права см. Новицкий И.Б. Основы Римского гражданского права. М.: Госюриздат 1960. – 240 с.

[17] Др-греч. Бытие есть наиболее общее из всего

[18] Хайдеггер М. Бытие и Время М.: 2015 г. стр. 3

[19] Лат. Воистину достойно и праведно, должно и спасительно

[20]Ездра, 7:26

[21]Мф. 5:17

[22] Мк 2:27

[23] Семь Законов потомков Ноя согласно Талмуду включают в себя следующие принципы:

— Запрет идолопоклонства – монотеизм

— Запрет богохульства

— Запрет убийства

— Запрет прелюбодеяния

— Запрет воровства

— Запрет употребления в пищу плоти, отрезанной от еще живого животного

— Предписание создать справедливую судебную систему

Важно обратить внимание на то, что предписание касаемо единобожия всецело позволяло иудеям отнести мусульман к «ноахидам» — т.е. неевреям, чтущим законы потомков Ноя (точку в этом споре поставил авторитет Рабби Маймонида), в то время как спорным является статус христиан, поскольку догмат о Троице и почитание Иисуса из Назарета дает основание некоторым авторам считать христиан идолопоклонниками и тогда христианство воспринимается как «авода зара» — то есть идолопоклонство.

[24]  Талмуд, Санхедрин 56а; Тосефта, Авода Зара 8:4

[25] Быт. 9:12-17.

[26] Нерсесянц В. С. Философия права. С. 445.

[27] 1-ое Ин. 1:5.

[28] В качестве литературного материала использовались как канонические, так и популярные апокрифические Евангелия, к примеру От Никодима; истории из «Житий святых отцов» Иеронима, «Церковной истории» Евсевия, «Зерцала исторического» Винсента из Бове, труды Амвросия Медиоланского, Альберта Великого, Иосифа Флавия, Григория Турского, Иоанна Кассиана, Кассиодора и многие средневековые произведения. Всего выявлено более 130 использованных им текстов, хотя для многих историй определить источник, откуда Яков Ворагинский взял тот или иной сюжет, не удалось: кроме пересказа текстов старых авторов, он добавил множество легенд и сказаний, взятых им из устных рассказов. Эта компиляция создавалась автором без какого-либо критического подхода. Из редакций житий выбирались не наиболее достоверные версии, а наиболее занимательные.

[29] В «Мишне Торе» Маймонид дает указания относительно отношений с язычниками, основанные на предписаниях Танаха.

[30] Деян 15:1-34 и Галл 2:1-10

[31] В отличие от халкидонитов, говорящих о единой бого-человеческой природе во Христе, несториане учат о двух раздельный природах.

[32] В отличие от халкидонитов, монофизиты утверждают или абсолютно божественную природу Христа, или ее доминирование.

[33] Гумилев в работе «этногенез и биосфера земли» подчеркивает, что события в промежутке от арианства до иконоборчества можно рассматривать в контексте этно-политических и даже экономических процессов, где догмы выступали символами для противоборствующих группировок. Как отмечает Гумилев, зачастую «ереси» формирова общину из древних народов и племен: так, потомки ассирийцев – современные ассирийцы являются, в большей части своей носителями несторианской ереси в ее восточно-сирийском изводе, монофизитство распространено у этнических сирийцев не арабского происхождения (яковитов), потомков древних египтян (коптов) и эфиопов, хотя при этом их вероисповедание не тождественно осужденному халкидонитами учению. Таким образом произошел раскол византийского суперэтноса и образование субэтнических группировок, а после распада империи – в полноценные этносы, частично интегрированные арабскими завоевателями. // Гумилев Л.Н. указ. соч. с. 404-407.

[34] Содержится в трех синоптических Евангелиях (Матфей, Марк, Лука), отсутствует у Иоанна. Имеется также в апокрифическом Евангелии от Фомы. (Мф. 22:15-22; Мк. 12:15-17; Лк. 20:20-26, Фома 104).

[35] Под иродианами понимаются члены администрации Ирода Антипы и сторонники династии иродиадов.

[36] Мф.22:15-22.

[37] Первородный грех или грех Адама, также – грех прародителей – понятие в христианском богословии, описывающее состояние человеческой природы после грехопадения и изгнания Адама и Евы из рая. Данный грех повлек за собой смерть, болезни и многое другое, а также искажаемость власти (применительно к теологической теории права, господствующей у христиан). Первородный грех отпускается через крещение. Подробнее католическое учение о нем изложено в Декрете о первородном грехе Тридентского Собора от 17.06.1546. //см.: Тридентский Собор. Каноны и декреты. Санкт-Петербург: Католическая высшая духовная семинария «Мария – Царица Апостолов», 2019. – с. 33.

[38] Епифанова  Т.В.  Человек,  общество  и  государство  в  политическом  учении  Августина Блаженного  [Электронный  ресурс]  /  Т.В.  Епифанова. —Электрон.  текстовые  данные. —М.: Международный  юридический  институт,  2012. —180  c. —2227-8397. —Режим  доступа: http://www.iprbookshop.ru/61446.html.

[39] Боллоев С.В., КильметоваР.Р. Электронный научно-практический журнал«МОЛОДЕЖНЫЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» МАЙ 2018 Политические науки. «Политико-правовое учение Аврелия Августина».

[40] В этом отношении Августин близок  к патриархальной теории права и государства, но нельзя сказать о том, что бы он ее полностью разделял.

[41] Накануне событий, предшествовавших Большому Московскому Собору 1666 года, между Патриархом Никоном и Алексеем Михайловичем назревал конфликт, в результате которого Патриарх и Царь оба ссылались на позицию Златоуста, но каждый действовал в сторону усиления своей власти, что повлекло непродолжительный кризис власти и споры о компетенции и юрисдикции.

Возвышение христианства и ранней церкви

— Реклама —

Расцвет христианства

Христианство возникло в городах восточной части Римской империи. Ранние христиане, отказываясь чтить римских языческих богов, подвергались гражданским наказаниям, спорадическим гонениям и неуважению со стороны римского общественного истеблишмента. Первые христиане, последователи Иисуса, были евреями. Городская религия, христианство первоначально распространилось среди язычников через проповеди св.Павла, и впоследствии он привлекал обращенных из всех социальных слоев: сенаторов, рыцарей, купцов, бедняков, слуг. Серия указов, изданных Константином I между 312 и 330 годами, формально допускала христианство, давала христианам право строить церкви, размещать собственность, учреждать суды с юрисдикцией над духовенством; эти указы были известны как Константиновский мир и положили начало институциональной церкви. Император Феодосий (391–94) объявил языческие религии вне закона и сделал христианство официальной религией империи.Поскольку исповедание веры продвигало общественную карьеру, число последователей увеличивалось, но благочестие ослабевало.

Вселенский собор

Во II веке Церковь (греч. Ecclesia; христианское сообщество) состояла из широко разбросанных, слабо связанных групп, объединенных верой в учения Нового Завета и иногда разделенных доктринальными разногласиями. Крещение и участие в Евхаристии стали основными знамениями (таинствами) христиан. Вселенские (общие, теоретически универсальные) соборы, такие как Никейский (325 г.), Константинопольский I (381 г.), Эфесский (431 г.) и Халкидонский (451 г.), пытались разрешить конфликты и определить доктрину.Эти советы созывались императором и возглавлялись им лично или легатом. Местные проблемы решались на синодах.

Духовенство и миряне

Христианские общины апостольской эпохи не делали различий между духовенством и мирянами, но к 100 году н. Э. Эпископы (надзиратели) и пресвитеры (старейшины) сидели на религиозных церемониях отдельно от лайкоев (народа). Episkopoi, или епископы с 4-го века и далее, часто происходили из римской сенаторской аристократии или провинциальных чиновников и избирались непосредственно христианами местных общин на основе духовной харизмы и репутации благочестия.Они служили надзирателями, ответственными за раздачу благ бедным, проповедь и соблюдение норм Евангелия. В каждом городе был свой епископ, а в его церкви (соборе) был трон или кресло (лат. Cathedra), символ его власти. Христиане считали епископов преемниками апостолов: так же, как Иисус освятил своих апостолов, возложив на них руки и послав их учить тому, чему Он их учил, так апостолы посвятили своих преемников, а они — дальнейшими преемниками.Эта апостольская преемственность дала епископам организационную власть и доктринальную безопасность. Папа был титулом, применяемым ко всем епископам до ок. 425; в своем нынешнем значении он не приобрел своего значения до VII века.

Возникновение римского первенства

По мере развития организаций христианские общины приняли систему епархиальных (территориальных единиц) Римской империи. Подобно тому, как восточная часть Средиземноморья содержала населенные и торговые центры Римской империи и, после основания Константинополя, политическую столицу, так и на Востоке находились патриархальные или митрополические престолы Иерусалима, Антиохии, Александрии и Константинополя. который имел провинциальную, а не только епархиальную юрисдикцию
; Рим был единственным западным столичным престолом.В первые четыре века н. Э. Власть в церкви принадлежала императору, который продолжал носить титул pontifex maximus и играть заметную роль в религиозных делах. Таким образом, Константин I считал себя равным апостолам, созывал и руководил Никейским собором; вселенский или вселенский собор, чьи каноны (решения) имели авторитет, уступающий только Священному Писанию; римское папство, влияние которого росло очень постепенно. Как резиденция империи и место мученичества апостолов Петра и Павла, Рим имел первенство уважения и чести во всей Церкви.Более того, согласно евангельскому преданию (Матф. 16: 16–18, Луки 22: 31–32, Иоанна 21: 16–17) Иисус назначил Петру руководящую должность среди апостолов. Петр возглавил (как епископ) христианскую общину в Риме и, в свою очередь, передал «силу ключей Царства Небесного» своим преемникам. Папы Иннокентий I (401–4017) и Селестина I (422–32) использовали эту теорию Петра для расширения прав Рима. Римские епископы постепенно приобрели права разрешать споры в других епархиях, определять доктрины и осуществлять управление и дисциплину во всей Церкви.При Папе Льве I (440–61) слабость имперской власти вынудила епископа Рима взять на себя оборонительную, финансовую, гражданскую и политическую ответственность за город, потому что имперское правительство не могло этого сделать. Лев I утверждал, что обладает plenitudo postestasis (полнотой власти или юрисдикции) над всей Церковью. Однако этот импульс к всеобщей римской власти не мог поддержать непосредственные преемники Льва.

МОНАСТЫСТВО

Монашество зародилось в Египте и Сирии как аскетическая (дисциплинированная) реакция на моральное разложение позднеантичного города-государства и было введено на Запад Афанасием (ум.373). Монахи уходили (лат. Anchoreo, уходить) из городского общества, чтобы искать только Бога через молитву в пустыне (греч. Eremos), поэтому восточных монахов называли «людьми пустыни». Многих женщин также привлекало монашество. Отшельники вели уединенный образ жизни. В своей «Житии святого Антония» Афанасий описал первого (египетского) монаха (ок. 251–350), ныне считающегося отцом христианского монашества. Хотя монахи (и монахини) вели изолированную жизнь, а монашеское движение представляло собой антитезу древнему идеалу городского социального существования, монахов вскоре признали святыми людьми и стали искать духовных наставников.В первой половине IV века Пахомий (ок. 290–346) основал общежития (общинные, в отличие от отшельников) монастыри для мужчин и женщин в Верхнем Египте. Василий Кесарийский (330–79), ведущий греческий богослов, нападал на отшельническую жизнь из-за невозможности материальной самодостаточности, чрезмерной заботы о себе и отсутствия возможности проявлять милосердие; он поддерживал общежитие, которое со временем стало распространенной формой монашества на Западе. Египетский монашеский опыт пришел на Запад через Институты (ок.417–18) и Конференции (426–29) монаха Кассиана (ок. 360 – ок. 435), основанные на его свидетельствах очевидцев и беседах с отцами-пустынниками. Мартин Турский основал (ок. 362 г.) общежитие монахов недалеко от Пуатье.

Patres Ecclesiae

Латинские отцы церкви (лат. Patres Ecclesiae) — термин, впервые использованный в конце 4-го века греческими писателями и св. Василия и Григория Назианзина для ссылки на св. Амвросий, Иероним и Августин. Иероним (ок. 342–420), далматин, был приверженцем языческих знаний, несмотря на свои острые аскетические убеждения.Первый великий западный представитель монашества. Один из величайших ученых Латинской церкви, его перевод Библии на латынь (Вульгата) до сих пор пользуется авторитетом в Римской церкви. Эта превосходная версия оказала стилистическое и богословское влияние на все средние века. Амвросий (ок. 339–3397) Трирский, римский губернатор провинции, был избран (374 г.) епископом Милана до своего крещения. Его обязанности духовенства (основанные в основном на Cicero, de Officiis) на протяжении веков были стандартным трудом по этике и, вероятно, основным источником стоической традиции в ранней западной мысли.Он сделал Милан почти равным Риму по престижу и заставил императора Феодосия покаяться, утверждая, что в церковных вопросах епископ выше императора. Августин (354–430 гг.) Гиппопотам был величайшим из западных отцов. Обращенный в христианство после попыток неоплатонизма и манихейства, он был основателем западного богословия, связующего звена между классической традицией и средневековыми школьниками. Через него в Церковь вошел великий поток платонической и неоплатонической мысли.В течение тысячи лет все мысли находились под влиянием Августина, и богословие выдает его влияние по сей день. Он широко распространял доктрины первородного греха, предопределения и спасения через божественную благодать, и его влияние почувствовали Кальвин и Лютер. Его Город Бога представляет дуализм небесного города (тех, кто живет по духу; тех, кто живет по плоти) и земного города (Рим), и был написан, чтобы доказать, что несчастья Рима (например, мешок 410) не были связаны с христианством; вся история — это повествование о Боге, действующем во времени.Признания задают моду в духовной автобиографии. Латинские отцы обсуждали вопросы сексуальности и брака. В древнем мире многие мыслители, как язычники, так и иудеи, считали, что сексуальные отношения между мужчиной и женщиной препятствуют восхождению души к высшему, но апостолы Иисуса считали, что брак не был грехом и что безбрачие было благодатью, данной не всем. Во II веке христианские писатели продвигали революционную этику, согласно которой мужья должны быть такими же верными своим женам, как жены должны быть верны своим мужьям; этот брак был свободным партнерством равных, основанным на идеалах взаимного уважения и привязанности.Ранние христиане осуждали обнажение младенцев, аборты и смертную казнь — все это широко практиковалось в древнем мире. Однако с таким доброжелательным отношением постепенно возникло сильное течение негативизма по отношению к телу и враждебности по отношению к сексуальности. Отцы считали само собой разумеющимся превосходство безбрачия (полного воздержания от любой сексуальной активности) над браком. Таким образом, Иероним очернил брак; Августин считал брак «лекарством от похоти», а потомство — единственным по-настоящему моральным использованием или оправданием сексуальности.Как и в древнем мире, брак оставался частной договоренностью, а не делом гражданских властей. Недавние историки оспаривают раннехристианское отношение к гомосексуализму. Некоторые ученые утверждают, что раннехристианские мыслители терпимо и положительно относились к мужской любви и эротизму как к естественным вещам; другие современные авторы
утверждают, что отцы осудили однополую любовь и активность. Споры продолжаются.

Иннокентий I и Лев Великий

Иннокентий I утверждал, что папа был хранителем апостольской традиции и требовал универсальной юрисдикции для Римской церкви.Лев Великий, первый великий папа, высокообразованный римлянин, яростный противник манихейской ереси. Он добился от императора Валентиниана III эдикта (445 г.), провозгласившего, что решения папы имеют силу закона. Лев был, вероятно, первым папой, который сформулировал теорию мистического единства Петра и его преемников и приписал Петру все их деяния и высказывания. Традиция чудесного прекращения Львом наступления Аттилы и его попытки остановить нападение Гайзериха (455 г.) в последующие дни завоевали огромный авторитет папства.

Связанные

— Реклама —

Возникновение христианства в Древнем Риме для детей и учителей

Христианство зародилось в Римской империи. Когда христианство было новым, на христиан охотились как на преступников. Они отказались поклоняться римским богам, а это было противозаконно. Имена людей будут внесены в список подозреваемые. Эти подозреваемые скрылись, потому что они разыскивается для допроса об антиправительственной деятельности.Поскольку это было тяжким преступлением, если их арестовали и признали виновными, они будет брошен на львов.

Секретный знак: что было секретный знак? Ответ: Рисунок рыбы

Рано утро в Риме; так рано, что римский бог Аполлон еще не прогнал колесница по небу, чтобы вытащить солнце. Мать, отец и двое детей находятся в бегах, прячутся. Римская полиция ищет их и их друзья.Их имена внесены в список возможных подозреваемых. Они есть разыскивается для допроса об антиправительственной деятельности. Поскольку это серьезный преступление, если они будут признаны виновными, они будут брошены львам. Они знают это. Они не хотят, чтобы их поймали.

Они получили вчерашнее слово, что сегодня, перед восходом солнца, состоится важная встреча их группа. Они хотят быть там, потому что верят в то, что делают. Ни один. Никто сказали им, где должна быть встреча, но они знают, как найти место встречи.Они знают секретный знак. Этот знак будет оставлен для них и далее, оставляя след, который приведет их к встрече. Используя секрет знак, место встречи может быть определено в последнюю минуту для всех безопасность.

Дети весело, ища знак.

Вот оно, — шепчет мальчик, указывая на секретный знак. Вот оно!

Его глаза сестры светиться от волнения. Смотреть! Есть еще один! Обратимся сюда, мама!

По дороге к При встрече семью ловят и отправляют на допрос.Они отказываются рассказывать римская полиция, куда они направлялись или с кем встречаются.

В Древнем Риме эта семья бросили львам?

Их имена были в списке возможных подозреваемых. Они отказались отвечать когда его спросили, что они делают. Достаточно ли этого, чтобы быть признанным виновным? В ответ, к сожалению, да. Эту семью, скорее всего, признали бы виновной и наказываются публично, чтобы отговорить других от совершения того же преступления.

Хотя христианство было противозаконно, и суровое наказание, если поймают на христианской службе или встречи, ее число или последователи быстро росли.Христиане всегда пытались обращать людей. Хотя некоторые христиане были богаты, большинство новообращенных в Риме были из более бедных слоев населения. На то было две причины.

• Во-первых, христиане пообещали, что если вы живете правильно, вы попадете на небеса после смерти. В другой римской религии только боги могли жить на небесах. Все остальные были отправлены в преисподнюю.

• Во-вторых, каждый христианин считал себя равным любому другому христианину.Не было дворянства или высшей касты. (Видеть плебеи и патриции.)

В 313 г. н.э. все изменилось: В 313 г. Император Константин ( Великий) обратились в христианство и сделали христианство узаконенным. Под его руководством христиан больше нельзя было арестовывать только за то, что они христиане. Спустя довольно короткий промежуток времени христианство стало доминирующей религией Рима. После этого стало законом, что вы должны быть христианином, чтобы стать гражданином Рима.

Христианство в древности Рим (мистер Даулинг)

Возвышение христианства (Ханская академия, видео)

Флэш-карты Quizlet: распространение христианства

Император Нерон сходит с ума (мультипликационная презентация для детей, Донн)

Император Константин Великий

Религия в Древнем Риме

Расцвет христианства в Римской империи — Brewminate

---

---

Существовали альтернативные системы верований для тех, кто недоволен хаотичными традиционными религиозными формами.

---

Доктор Линн Гарри Нельсон
Заслуженный профессор средневековой истории
Канзасский университет

---

Христианство исторически возникло как реформаторское движение в иудаизме. Апостол Павел открыл его для неевреев и придал ему греческий колорит, позволивший ему процветать в восточном Средиземноморье. Важный вопрос заключается в том, как он стал официальной религией Римской империи и агентством римского имперского правительства.

Традиционные системы

Пантеон в Риме / Фото Роберты Драган, Wikimedia Commons

Римская религия не давала моральной основы или послания надежды. У римлян была сложная религиозная система с множеством групп и типов божеств.

• Пантеон: богов и богинь мифологии.
• Старые боги — Хронос, Уран и другие, свергнутые олимпийскими божествами
• Титаны — побежденные союзники старых богов — друзья человечества — Прометей, несущий огонь, был титаном.
• Полубоги — «почти боги» — такие как Ганимед, избранные олимпийцами в качестве слуг.
• Герои — люди, достигшие божественного статуса — Геракл был самым известным примером. Обратите внимание, что разрыв между богом и человеком был не настолько велик, чтобы его невозможно было преодолеть.
• Местные божества — в каждом регионе, городе, поселке и деревне были свои боги-покровители, и это были боги, охранявшие границы полей, склады и все другие мыслимые ценности.
• Духи природы — каждое дерево, ручей, холм и другие природные объекты обладали своим внутренним духом. дриад, деревьев, гидрад, источников и ручьев, руд, холмов и гор.
• лар и пенатов — ранние римляне поклонялись предкам, и у каждой семьи и семейного дома были свои «домашние боги».
• Genii — кроме того, у каждого человека был свой собственный «гений», божество-покровитель, преобразованное ранними христианами в «ангела-хранителя».
• Магия и суеверие — людям нужно было верить, что у них есть духи-покровители, потому что они были очень суеверны и что им всегда угрожала «неудача» по пятницам, 13-го числа месяца, после того, как они разбили зеркало, когда их звезды были не в хорошем мировоззрении и так далее.Они также верили в ведьм, вампиров, сглаза и других злобных сил.

Существовали альтернативные системы верований для тех, кто недоволен хаотическими традиционными религиозными формами:

Греческие философские системы (скептицизм, эпикурианство, стоицизм), предлагавшие моральные основы, но не дававшие надежды.

Тем не менее, некоторые из этих систем, особенно стоицизм с его верой во всеобщее братство и справедливость, оказали важное влияние на развитие христианства.

Таинственные культы (Исида, Митра, Орфей и многие другие), которые давали надежду, а иногда и моральную основу для человеческих действий. Таинственные культы (так называемые, потому что члены должны были пройти посвящение, такое как очищающая ванна, состоящая из еды и питья символического тела и крови основателя культа) и природные культы (примером которых является бог пастуха Пан и бог рыбаков, Нептун, которые были объединены в христианский образ дьявола и названы Прометеем Люцифером — «несущий огонь») составляли главное соревнование христианства среди новообращенных и сторонников.

Преимущества христианства

Статуя Павла в стиле ренессанс / Creative Commons

Его основателем был реальный человек.

Он придерживался еврейского кодекса законов и нравственных традиций.

Он обладал способностью адаптироваться и адаптироваться: Рождество было взято из культа Митры, Мадонна — из культа Исиды, а многие другие христианские традиции были заимствованы из других религий.

Первые христиане были крайними фанатиками, полными рвения и велели евангелизировать; расширение было встроено в христианство.

Христианство обратилось к угнетенным массам. Женщины, низкоквалифицированные рабочие, проститутки, необразованные, рабы, рыбаки, сборщики налогов и т. Д. Были товарищами и «возлюбленными» Иисуса, и растущий класс угнетенных и презираемых видел христианство как единственную веру, которая их рассматривала. без презрения — как «соль Земли — и это давало им надежду на лучшую жизнь — когда-нибудь.

Христианство привлекало только преданных, поскольку стать христианином было все равно, что подписать собственный смертный приговор, а ряды секты периодически подвергались чистке на волне римских гонений.Слабоверы задержались недолго

Сказано, что «кровь мучеников была семенем Церкви», и это было во многих отношениях правдой. Христиане встретили ужасную смерть с невозмутимостью и даже радостью, поразив всех, кто смотрел, тем фактом, что у христиан, казалось, есть что-то, за что стоит умереть. Способность христианства пережить гонения производила впечатление на тех, кто не обладал собственной верой.

История христианства, 33-63 нашей эры

Хотя и не часто рассматриваются как таковые, Евангелие от Луки и Деяния Апостолов на самом деле представляют собой историю раннего христианства, состоящую из двух частей, написанную Лукой для назидания некоего Феофила, о котором мало или совсем ничего. еще известно.Взятые вместе, книги прослеживают процесс веры от нескольких последователей целителя из глубин Иудеи до прибытия, примерно тридцать лет спустя, евангелистов в Рим. Таким образом, Луки и Деяния очерчивают первый великий этап в истории христианства, процесс, посредством которого личное и харизматическое руководство Иисуса из Назарета было институционализировано и благодаря которому развивалась евангелизационная динамика. Повествование, содержащееся в этих книгах, завершается в начале периодических, но кровавых трех с половиной веков преследований со стороны правительства имперского Рима.

Развитие христианства, 63-313 н.э.

Современная реконструкция того, как Второй Храм выглядел бы после его ремонта во время правления Ирода I / Фото Хуана Р. Куадры, Wikimedia Commons

После еврейского восстания 89-90 гг. Евреи были рассеяны по всей империи в так называемой диаспоре . Как еврейское реформаторское движение, раннее христианство сначала распространилось через еврейские общины в городах империи.Евреи пробились в менее привлекательных отраслях, таких как дубление, изготовление кожаных палаток, «розлив» оливкового масла и тому подобное, изготовление обуви и сандалий и тому подобное. Они жили в густонаселенных и вонючих промышленных районах города, и именно там возникли первые христианские общины. Христианство было не просто городской религией (жителей окрестных деревень, или pagus называли «язычниками»), это была религия гетто. Его члены принадлежали к низшим классам, и сегодняшние студенты, вероятно, не захотели бы сидеть рядом с Петром, Иаковом или кем-либо из ранних христиан из-за их запаха, если бы по другой причине.

Ранние христиане были совершенно нетерпимы. Они верили, что их Бог был единственным Богом, а их Спаситель — единственным Спасителем. «Иначе через меня не увидишь Отца Моего», как они считали, что сказал Иисус. Более того, они также верили, что Иисус повелел им распространять веру, обращая других. Как следствие, христиане не желали позволять другим следовать их собственной вере, но осуждали верования других и пытались обратить их в свою веру.Это совершенно противоречило римской имперской политике, которая пыталась уважать все другие религии и даже интегрировать их в официальные государственные религиозные обряды. Христиане отказались принять такое отношение и поэтому постоянно попирали имперскую власть. Вера была незаконной, и ее члены часто преследовались государством.

Чтобы держаться подальше от правительства, они сформировали внутригородские группы ( ecclesiae ) со своими собственными внутренними правительствами под руководством духовных и светских надзирателей (эпископос> пископ> бископ> епископ), которым помогали главы семей.Епископы поддерживали связь друг с другом посредством писем ( посланий, ), тайных встреч ( советов, ) и ведения записей веры в секретных книгах ( библия означает просто «книга»). Члены группы разработали секретные знаки и символы, по которым можно было узнавать друг друга, крест в различных формах, очертания рыбы, вариации римской цифры три и так далее. Христианство росло медленно и даже начало проникать в городской средний класс и некоторые элементы армии.

Крещение Константина , Джанфранческо Пенни, 1517 / Музеи Ватикана, Wikimedia Commons

В решающей битве за контроль над Римской империей Константин использовал христианский символ в качестве своего знамени и таким образом заручился поддержкой христиан среди воинов, собравшихся для битвы у Мильвийского моста, Константин выиграл битву и наградил своих сторонников постановление, что отныне христианство будет терпимым.

Константин вскоре понял, что империи было бы выгодно, если бы она могла использовать рвение христиан и обратить его на поддержку имперского правительства. Однако после столетий укрытия христиане развили различные местные формы поклонения и веры. Константин начал налагать некую структуру на веру и превращать ее из движения в институт. Можно утверждать, что Иисус, возможно, основал христианскую веру, но что Константин основал христианскую церковь.

В 325 году Константин созвал собор всех епископов, чтобы они согласовали основную формулу христианской веры. Результатом стал Никейский символ веры . Затем он потребовал, чтобы они упорядочили практику своей веры в соответствии с этой формулировкой. В 330 году он основал восточно-римскую столицу Константинополь, новый город без языческих традиций Рима. В том же году он приказал христианским лидерам решить, какие из их секретных книг следует принять как представляющие истинную веру.Результатом их работы стал канон , , Библия в ее нынешнем виде

.

Константин умер вскоре после этого, и легенда гласит, что он был крещен христианином на смертном одре. Верно это или нет, но он превратил неорганизованную и преследуемую веру в гетто в уважаемое учреждение, увидел, что оно побеждает своих конкурентов, и превратил его в чисто римский институт.

Общее представление о христианстве как о преследуемой секте было верным только для ранней империи, принципата.В поздней империи Доминанта, которую историки иногда называют «поздней античностью», христианство было государственной религией и официальным правительственным учреждением. Средневековая церковь была просто продолжением части римского правительства, и ее политический аспект был включен в ее структуру Константином и его преемниками.

---

Первоначально опубликовано доктором Линн Гарри Нельсоном, Лекции по истории средневековья для всеобщего доступа.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Комментарии

комментария

христианства в Древнем Риме | Римская религия

Введение

Хотя приход христианства к господству над западной религией вполне мог быть неизбежным, определенные ключевые моменты на этом пути помогли закрепить это положение. Приход династии Константинов был одним из таких моментов. В начале 4 века, 306 году нашей эры, Константин стал императором на Западе после смерти своего отца Констанция.Однако он, его зять и соправитель на западе Максентиус были непримиримыми соперниками. После нескольких лет политических интриг между ними вспыхнула открытая враждебность и война. До того, как эти двое встретились в роковой битве у Мильвийского моста в 312 году нашей эры, Константин предположительно видел во сне видение знака Христа. Спустя несколько лет Евсевий приводит отчет, в котором Христос явился Константину и повелел ему поставить небесный знак на боевые штандарты своей армии. Символ хи-ро, или Лабарум, был описан Евсевием как «длинное копье, покрытое золотом», которое включало перемычку, пересекающую копье, чтобы сформировать форму христианского креста.«На вершине всего был закреплен венок из золота и драгоценных камней, а внутри него — символ имени Спасителя, две буквы, обозначающие имя Христа посредством начальных букв, пересечение буквы X P в центре. » На знамени были слова: In hoc signo vinces (этим знаком ты должен победить), вооруженный этой святой силой, Константин сокрушил Максенция, обеспечив себе место единственного западного императора.

Константин, хотя ранее поклонялся Sol Invictus, Богу Солнца, с некоторым рвением принял поддержку христианства.Он заявил, что своей победой обязан богу христиан, и начал проводить имперскую политику для продвижения своего дела. Были сделаны некоторые заявления о том, что Константин «обратился в христианство просто из политических соображений», и это вполне оправданно могло сыграть определенную роль. Высказывались аргументы в пользу того, что Константин был крещен спустя годы после этого факта, незадолго до своей смерти, как политический инструмент, способствовавший присоединению его сыновей, но часто у ранних христиан был обычай «очищаться» незадолго до смерти. чем при рождении.Несмотря на эти аргументы, политика и действия Константина как императора указывали бы на некоторую значительную преданность церкви.

христианских епископов при Константине действовали в официальном качестве имперских советников. Христианским священникам были предоставлены налоговые льготы, а из Императорской казны были выделены деньги на строительство новых и восстановленных церквей. На собрании епископов в Милане (313 г. н.э.) был издан указ (Миланский), который, по сути, давал полную терпимость ко всем религиям, но христианство принесло бы наибольшую пользу.Предыдущим жертвам различных преследований также была выплачена компенсация непосредственно из римской казны. Тем не менее, Константин оставил запутанный след в своих личных религиозных мыслях. Связь с Sol Invictus все еще упоминается еще несколько лет, по крайней мере, до полного объединения Империи. Император на востоке, Лициний на протяжении многих лет поддерживал враждебные отношения с Константином, которые включали две короткие войны за имперское господство. Лициний, похоже, больше поддерживал традиционные языческие обычаи, а Константин, возможно, сопротивлялся полному обращению в христианство, чтобы сохранить одобрение нехристианского большинства населения.Возможно, чтобы заманить Константина в последнюю битву, Лициний начал подстрекать язычников против указа Константина, который поддерживал христианство и защищал языческое дело. К 324 году нашей эры конфликт и соперничество достигли апогея. Константин победил Лициния в битвах при Адрианополе и Хризополисе, которые закончились пленением и казнью Лициния.

С победой Константина он стал единоличным правителем Римской империи и, вероятно, чувствуя себя более уверенно в своем положении, начал более серьезно продвигать христианское дело.Новые церкви были построены в Риме и по всей империи, например, новая базилика на холме Ватикана, на том месте, где был замучен Святой Петр. Был сдан в эксплуатацию собор Святого Иоанна Латеранского в Риме, а разрушенная Диоклетианом церковь Никомидия была восстановлена. Когда римская столица была перенесена в город Византию, Константин построил там новые церкви. Собор Святой Софии (Святой Премудрости) и Святой Мир (Святой Мир) были построены вместе с фундаментом церкви Святых Апостолов.Фактически, Византия, которая была по сути перестроенным городом на старых греческих руинах, была переименована в Константинополь и, в отличие от Рима, была построена с преобладанием христианского колорита. Его мать, Елена, после того, как Константин казнил своего собственного сына (Криспа) и жену (Фаусту) в очень нехристианской манере, отправилась в паломничество в восточные провинции. Там она сыграла роль в основании церкви Рождества Христова в Вифлееме и церкви Элеоны на Елеонской горе в Иерусалиме. Возможно, что более важно, согласно Евсевию, ей приписывали открытие Истинного Креста.За этот и другие дела в пользу христианства, хотя записи, кажется, указывают на то, что Истинный Крест уже был закреплен до ее поездки, она была канонизирована в святость и остается признанной как Римско-католической, так и Православной церквями сегодня.

Константин также занял несколько враждебную позицию по отношению к язычникам, в отличие от простого сторонника христианства. Языческие жертвоприношения были запрещены, и сокровища многих храмов были конфискованы и переданы христианским церквям (за исключением храмов, посвященных Имперскому культу).Однако Константин направил агрессию не только против язычников. «Еретические» культы разногласий с более крупной устоявшейся церковью также вызывают проблемы. Среди наиболее заметных была секта арианства, глубоко разделявшая концепции христианской мысли. На Никейском соборе 325 г., на который собралось около 300 епископов со всей империи, чтобы обсудить состояние церкви, были выработаны важные доктрины для противодействия «еретическим» идеям. Была разработана основная система верований христианской веры, основанная на концепции Святой Троицы как верховного божества.Само по себе это могло включать компромисс между епископами и политиками, но, возможно, более важно то, что Церковь становилась мощным и далеко идущим институтом.

После смерти Константина в 337 году нашей эры его сын Константин II придерживался терпимого, если не поддерживающего, взгляда на древнюю языческую веру. Его второй сын Констанций был ярым сторонником арианства. Третий сын Констанс тоже был христианином, но придерживался строгого православия. Разразился раскол между христианскими сектами, а также борьба за верховную власть между братьями, что привело к значительной политической нестабильности.Константин II был убит всего через несколько лет после своего отца, а оставшиеся братья поселились, чтобы продолжить продвижение христианства. Во время их правления было введено в действие множество антиязыческих законов. Констанс особенно жестоко обращался с инакомыслием. Насильственное распространение христианства на население, которое теперь быстро становилось частью повседневной социальной ткани, также вызвало у некоторых сильное негодование. Юлиан Отступник (названный позже так из-за своей про-языческой позиции) пришел к власти после смерти Констанция и тщетно пытался остановить волну христианского прогресса.

Юлиан попытался вернуть древнюю религию людям римского мира, но христианство стало слишком глубоко укоренившимся. Он удалил различные преимущества, которыми христианские священники и церкви пользовались со времен Константина, и вместо этого даровал их язычникам. Во многих случаях христианские учителя также были отстранены от своих занятий. Хотя по большей части он избегал открытого насилия против христиан, он действительно поощрял рост некатолических или православных сект.Между этими различными фракциями развернулась борьба, которая временами могла быть жестокой, за религиозное превосходство, но язычество было умирающей частью господствующей культуры. Даже храмы, восстановленные Джулианом, были просто наводнены фанатичными христианскими толпами. Несмотря на усилия Юлиана, которым мешало его короткое двухлетнее правление, язычество продолжало двигаться по пути к фактическому исчезновению.

Последний похоронный звон языческой веры прозвучал поколением позже, во времена правления Феодосия. Пылкий христианин и признавая удивительный рост еще относительно молодой веры, Феодосий и его западный коллега Грациан признали христианство официальной религией Империи в 380 году нашей эры.Грациан тоже, вероятно, по частичному указанию Феодосия отказался от титула Pontifex Maximus (главного священника), и вместо этого он был пожалован католическому папе в Риме. Суровые наказания язычников и особенно «еретиков» арианства применялись, и авторитетная церковь процветала. В 390 году нашей эры резня, заказанная Императором против 7000 человек, восставших в Фессалониках, привела к его собственному 8-месячному покаянию. К началу V века, всего за 400 лет, Церковь выросла из зарождающегося мистического культа в силу, почти равную с самим римским императором.Хотя впереди еще много работы, особенно среди германских племен и в таких местах, как Великобритания, христианство постепенно станет доминировать во всем западном мире.

История христианства в Древнем Риме

Появление христианства в Римской империи было основано на многих факторах, и его распространение было признаком массовых социальных потрясений и изменения окружающей среды. Эта статья призвана стать взглядом на историю христианской религии, а не идеологическим исследованием ее мистической основы.Концепция исторического Иисуса Христа и точность библейского «Нового Завета» (только с мистической точки зрения, поскольку его признание в качестве исторического источника общепринято) могут считаться не имеющими отношения к пониманию христианской истории. Несмотря на письменные свидетельства в пользу исторического Иисуса, мистический характер истории Христа привел к вечным спорам. Независимо от того, спорим ли кто-то за или против божественности Иисуса, нельзя спорить о влиянии или быстром распространении «таинственного культа», который в конечном итоге стал доминировать в западном мире.Библейские и богословские ученые давно обсуждают древние тексты и христианскую теорию с археологами или учеными, придерживающимися альтернативной мысли по этому поводу. Эти дебаты будут бушевать вечно, но историю религии можно исследовать, даже не останавливаясь на ее божественных началах, различных исторических компонентах или, наоборот, на тех ролях, которые люди могли сыграть в формировании ранней доктрины.

В то время как споры относительно мистической части истории Иисуса (Иешуа означает Спаситель на иврите) Христа (Христос означает по-гречески помазанника) из Назарета могут обсуждаться на многих фронтах с обеих сторон уравнения, вера в его существование стала решающим фактором. фокус миссионерского распространения христианства.Хотя даже дата рождения является предметом серьезных споров и довольно запутанной интерпретации календаря, библейские источники относят его рождение к 10-летнему периоду где-то между 4 г. до н.э. и 6 г. н.э. Что касается календаря, рождение Иисуса привело к интересному изменению системы датирования, используемой в западном мире по сей день. Изменение в римском (или юлианском) календаре с отсчетом вперед от основания Рима (Ab Urbe Conditum или AUC) до даты, отсчитываемой вперед от предполагаемого рождения Христа, было установлено в 6 веке Дионисием Экзигуусом.Создание AD (Anno Domini для года нашего Господа на латыни) было добавлено намного позже, в 12 веке и до нашей эры (до нашей эры на английском языке) спустя столетия (объясняя использование английских слов, а не латыни). Хотя это не обязательно важно в контексте христианской истории, полное изменение календаря показывает большое влияние церкви в поздней Римской империи и за ее пределами.

Иисус-человек так же окутан тайной, как и его рождение, но общие теории и учения его взрослой жизни хорошо известны.Из-за связи между распятием Иисуса и известными датами, когда Понтий Пилат служил префектом Иудеи (26–36 гг. Н. Э.), Его смерть обычно считается произошедшей между 30 и 35 годами нашей эры. Этот период в римской истории важен для основания этого нового зарождающегося культа из-за социальных условий, в которых он возник. Иудея и Палестина управлялись Римом, и люди в своем рвении к религиозной свободе, своей собственной идеологии часто были открыто враждебны иностранному правлению (особенно языческому или политеистическому вероисповеданию).Действительно, многие сопротивлялись своему собственному царю Ироду по множеству причин, но отчасти из-за того, что считалось деспотическим правительством. Учения Иисуса в соответствии с концепциями иудейского закона учили социальному равенству, гармонии и свободе людей решать свою судьбу. Эти идеи привели к небольшому, но медленно растущему числу последователей новой надежды и идеи в то время, когда видимость угнетения и неравенства со стороны Рима, их собственных управляющих властей и духовных лидеров была в центре внимания еврейской общественности.

Конечно, трудно определить влияние смерти Иисуса на его последователей сразу же после этого, но растущая популярность теории, направленной против истеблишмента, определенно сыграла свою роль. Можно было подумать, что смерть его лидера остановит эту концепцию, но смерть Иисуса стала объединяющим призывом к мученичеству, которое доминировало в ранней религии. Еврейские христиане медленно распространились по всему региону и утвердились в Сирии, но настоящее продвижение произошло благодаря работе первых миссионеров.Иаков Справедливый (иногда называемый братом Иисуса) остался в Палестине и считается самым ранним лидером еврейской христианской секты. Фаддей отправился на восток, в Армению, которая в конечном итоге (4 век) стала первым официальным христианским государством. Петр отправился в Рим, где более поздние католические лидеры приписали ему основание католической церкви и признали его первым папой церкви, в то время как другие ранние апостолы распространили это слово в других местах. Однако, возможно, самым важным из всех первых миссионеров был Павел из Тарса.Его неустанные усилия в Греции, Малой Азии и во всех тех провинциях, которые составляют современную Турцию, помогли создать очаги христиан по всему востоку. Его сочинения являются источником большей части доктрин ранней церкви, и они рисуют яркий портрет ее ранней борьбы и стратегий.

Невозможно определить количество христиан по всей империи в этот самый ранний период становления или как быстро оно прижилось, но миссия Павла изменила сферу охвата с еврейской секты на языческий культ.Хотя еврейская секта заметно отличалась от последовавшего за ней языческого убеждения, многие из основных принципов в жизни оставались достаточно похожими, чтобы допускать межкультурное преобразование (обсуждение различий требует глубокого изучения исторического Иисуса, Сына Всевышнего). Человек, Сын Божий и другие ранние монотеистические теории и не будем здесь останавливаться). По мере распространения миссии Павла наиболее привлекательными ее учениями были послания о равенстве в глазах Бога и вечной жизни в Его Царстве.Бедные, рабы, женщины и все, кто чувствовал себя ущемленным в римской социальной системе, предлагавшей очень ограниченную мобильность, с нетерпением тяготели к этой новой идее надежды после смерти. Ранних христиан было легче обращать в местах, удаленных от центральной римской власти, и религия пустила корни на востоке. Хотя позже это стало гораздо более городской практикой, в которой города были в основном христианскими, а сельское язычество сохранялось веками, Рим не спешил признавать его распространение.Однако вскоре Рим обратил внимание на этот подрывной, контркультурный культ, и первые христиане были вынуждены исповедовать свою веру в тайне.

Преследование христиан

Когда христианство закрепилось в сознании древнего мира, римские власти сначала отреагировали медленно. По мере того как еврейские христианские миграции и, конечно же, работы Петра, принесли новый культ в Рим, он стал в значительной степени отождествляться с евреями.Поскольку евреи, с их концепцией единого бога и отказом принять идеологию римского поклонения кесарю, были так тесно связаны с ранними христианами, новый культ начал очень неблагоприятно. Этот отказ от типичных римских религиозных обычаев был не просто проблемой поврежденного эго для римской элиты, но серьезным подрывом религиозной традиции, включающей идеи многих культур и практик. Римляне мало заботили иудейские или христианские обычаи сами по себе; именно их непоколебимая преданность своим богам в конечном итоге привела к проблемам.

Отношение раннего христианства к иудейской вере и основы культа, глубоко укоренившиеся в людях, привыкших к религиозной нетерпимости, на самом деле помогли ему на первых порах утвердиться. Евреи привыкли сопротивляться политической власти, чтобы исповедовать свою религию, и переход к христианству среди этих людей помог укрепить чувство имперского сопротивления. Для римлян христиане были странной и подрывной группой, собирающейся в катакомбах, канализации и темных переулках только для их собственной безопасности, но увековечивая идею о том, что религия была странной, постыдной и скрытной.Слухи о сексуальной развращенности, жертвоприношениях детей и другом тревожном поведении оставили клеймо на первых христианах. Возможно, хуже всего была идея каннибализма. Идея преломления хлеба, происходящая от последней вечери, причащения крови и тела Христа, которая позже стала известна как причастие, была воспринята буквально. Для римлян, где религиозные обычаи диктовали следование древним обычаям в буквальном смысле, идея проведения такого ритуала в качестве репрезентации была неправильно понята, и раннему культу приходилось иметь дело со многими такими ошибочными представлениями.

Первое упоминание о христианах с точки зрения вмешательства римского правительства произошло при Клавдии. Ограниченное описание дано Светонием, историком «Двенадцати Цезарей», несколько ориентированным на сплетни:

«Так как евреи постоянно вызывали беспорядки по наущению Христа, он (Клавдий) изгнал их из города (Рима)».

Несмотря на это, христиане остались в Риме, и во время правления следующего императора, Нерона, первый крупный инцидент христианского преследования произошел в 64 году нашей эры.Пожар, опустошивший Рим в том году, и последующее строительство золотого дворца Нерона на разрушенной территории были крайне непопулярны в Риме. Многие возлагали вину прямо на Нерона, обвиняя его в намеренном поджоге огня, чтобы построить свой дворец. Нерон, ища непопулярного козла отпущения, переложил вину на подрывных христиан, играя на страхах людей, что их намерением было полное уничтожение римского мира, пока они ждали Судного дня. Бесценный римский историк Тацит много лет спустя описал ответ Нерона:

«Ни человеческие ресурсы, ни имперская щедрость, ни умиротворение богов не устранили зловещее подозрение, что пожар был начат намеренно.Чтобы остановить этот слух, Нерон сделал козлов отпущения — и наказал всеми способами печально известных развратных христиан (как их в народе называли). Их создатель, Христос, был казнен во время правления Тиберия прокуратором Иудеи Понтием Пилатом (который на самом деле был Префектом, а не прокуратором). Но, несмотря на эту временную неудачу, смертоносное суеверие снова вспыхнуло не только в Иудее (где начались беды), но даже в Риме. Все унизительные и постыдные практики собираются и процветают в столице.Во-первых, Нерон арестовал самопровозглашенных христиан. Затем, по их информации, многие другие были осуждены — не столько за разжигание пожаров, сколько из-за их ненависти к человечеству. Их смерти были забавны. Одетые в шкуры диких животных, они были растерзаны собаками, или распяты, или превращены в факелы, чтобы после наступления темноты их поджечь в качестве освещения … жалко. Считалось, что их приносили в жертву жестокости одного человека, а не национальным интересам.»

Светоний добавил свое короткое подтверждение:

«… наказания были также применены к христианам, секте, исповедующей новую и вредную религиозную веру».

Это преследование не было направлено непосредственно на христиан, чтобы изгнать их из римского сознания. Вместо этого они предоставили легкую альтернативу обвинению, которое возлагалось непосредственно на Императора.Тем не менее, описание Тацита дает более глубокий взгляд на раннеримское восприятие христианства. Однако, как он предполагает, насилие Нерона, вероятно, мало что могло остановить распространение, но вместо этого способствовало его росту.

При Домициане, всего поколение спустя, некоторые источники указывают на другое преследование христиан. Зная, что христиане отказались присоединиться к императорскому культу поклонения кесарю, Домициан, возможно, начал расследование, отправив команду в Галилею, чтобы обнаружить корни Иисуса.Хотя доказательства отрывочны, они указывают, по крайней мере, на общее знание и враждебные отношения между Императором и культом. Домициана также обвиняли в массовых казнях христиан, и это правда, но это не обязательно чистка, нацеленная на эту единственную группу. Домициан правил почти тираническим террором, в котором погибли многие, не только христиане. Политические враги, «раскольнические» группы и всевозможные личности встретили ужасную судьбу. Хотя он тоже, возможно, использовал предлог христианства для оправдания некоторых убийств, есть мало свидетельств того, что у него были личные планы против культа.

Вскоре после Домициана император Траян и губернатор Вифинии-Понта Плиний оставляют записи об отношении империи к христианству. В этот период Траян запретил собрания тайных обществ и их потенциал для подрывной деятельности, в том числе и христиан. Хотя правление Траяна указывает на небольшой сдвиг в сторону терпимости, нет никаких сомнений в том, что христианство создало проблемы для администрации и привело к наказанию тех, кто его практиковал.Плиний пишет в письме Траяну (ок. 112 г. н.э.):

«Я никогда не присутствовал на допросе христиан. Таким образом, я не знаю ни характера, ни степени наказаний, обычно применяемых к ним, ни оснований для начала расследования и того, как далеко оно должно продолжаться. На данный момент это та линия, которую я проводил со всеми людьми, приведенными ко мне по обвинению в том, что они христиане. Я лично спросил их, христиане ли они; если они признают это, я повторяю вопрос второй и третий раз. , с предупреждением о предстоящем наказании.Если они упорствуют, я приказываю увезти их в наказание; независимо от характера их признания, я убежден, что их упрямство и непоколебимое упорство должны быть наказаны. Были и другие римские граждане, столь же фанатичные; Я внес их в список лиц, которые будут отправлены в Рим для наказания … Я считал, что мне следует уволить всех, кто отрицает, что они были или когда-либо были христианами, после того, как они повторили за мной формулу обращения к богов, и сделал подношения вина и ладана вашей статуе (которую я приказал доставить в суд для этой цели вместе с изображениями богов), и, кроме того, проклял имя Христа.Настоящих христиан (я понимаю) никогда нельзя склонить к этим вещам … Они заявили, что общая сумма их вины или ошибки не превышает этого: они регулярно собирались перед рассветом в определенный день, чтобы поочередно распевать стихи. между собой в честь Христа, как будто перед богом, а также связать себя клятвой не в преступных целях, но воздерживаться от воровства, грабежа и прелюбодеяния, не злоупотреблять доверием и не отказываться вернуть залог по запросу. После этой церемонии у них был обычай расходиться, а затем принимать обычную безвредную пищу.Но на самом деле они отказались от этого после моего указа, изданного по вашему указанию, запрещающего все политические общества. Это заставило меня решить, что тем более необходимо извлечь правду из двух рабынь (которых они называют « диаконисами » с помощью пыток. Я не нашел ничего, кроме выродившегося культа, доведенного до экстравагантных размеров … Поэтому я отложил дальнейшие действия осмотр и поспешил проконсультировать вас … »

Траян отвечает, подтверждая общую процедуру наказания христиан, а также указывает, что искать их нет необходимости:

«Вы следовали правильной процедуре, мой дорогой Плиний, при рассмотрении дел лиц, обвиняемых в христианстве.Ибо невозможно сформулировать общее правило фиксированной формулой. На этих людей нельзя охотиться. Но если они предстают перед вами и обвинение против них доказано, они должны быть наказаны. Но в случае любого, кто отрицает, что он христианин, и дает понять, что он не христианин, вознося молитвы нашим богам, он должен быть помилован в результате его раскаяния — каким бы подозрительным ни было его поведение. в прошлом. Но брошюры, распространяемые анонимно, не должны участвовать ни в каких обвинениях.Они создают наихудший прецедент и совершенно не соответствуют духу нашего времени ».

Преемник Траяна, Адриан, похоже, продолжал в основном безразличный подход к христианству, при условии, что они не участвовали в открытой вражде. Вместо этого массовые восстания евреев привели к суровому наказанию. Это наказание, назначенное евреям, включая массовые изгнания из восточных поселений, четко определено как отдельное от христианства.Это важно в том смысле, что христиане к настоящему времени вышли за пределы еврейских корней и все больше и больше становились религиозным выбором для язычников. Тем не менее, Адриан и те, кто у власти, все же, должно быть, идентифицировали некоторых евреев и христиан как часть одной и той же группы, и невозможно представить, что некоторые христиане не постигли подобную ужасную судьбу при его правлении.

При Марке Аврелии, так называемом стоическом императоре, христианство продолжало идентифицироваться так же, как и при Траяне и Адриане.Марк Аврелий, однако, лично не любил христианство, и хотя он продолжал практиковать не искать их для наказания, преследования во время его правления, особенно в Лионе (около 177 г. н.э.), были особенно кровавыми. Вскоре после этого, в правление Коммода, которого много оклеветали за личный разврат, похоже, произошел небольшой сдвиг в пользу христиан. К этому времени религия определенно начала становиться все более распространенной среди римлян, обладающих средствами и влиянием. Наложница императора по имени Марсия, очевидно, добивалась освобождения христианских шахтеров, которые, должно быть, жили в ужасных условиях.

Хотя отношение к христианству начало меняться, до широкого признания оставалось еще много времени. Некоторые секты, такие как монтанисты 2-го века, поддерживали преследование смерти. Это не только продвинет веру через мученичество, но и приблизит жертву ко Христу, если она пойдет по его стопам. Однако к концу III века преследования христиан из имперских источников начали уменьшаться.Вместо этого источником преследований стала борьба между различными религиозными сектами. Язычники тоже в более поздние периоды понесли такие же ужасные зверства, как и первые христиане. Несмотря на этот переход, еще одно великое преследование должно было произойти. При восточном императоре Диоклетионе, начиная с 303 г. н.э. и продолжаясь 8 лет, он и его преемник Галерий начали систематическую чистку христиан. Хотя многие, безусловно, погибли, большинство из них были вынуждены покинуть дома и имущество. Многие мигрировали на запад, где к этому моменту имперская власть была более терпимой.Однако в таких местах, как Сирия, Египет и Малая Азия, христиане, несомненно, сильно пострадали. Однако Диоклетион, похоже, смягчился, когда подошел к своему смертному одру. Он приказал прекратить свою агрессивную политику, если только христиане будут молиться своему богу за него. Это последнее преследование теперь уже широко распространенной религии было вскоре заменено приходом Константина и еще не получило имперской благосклонности, но определенно было полной терпимостью.

Несмотря на спорадические гонения, христианство оставалось стойким.По некоторым оценкам, в период между началом культа и Великим преследованием Диоклетиона число погибших за этот период достигло 100 000 человек. Другие, такие как древний источник Ориген, перечисляют число христианских мучеников просто как «относительно немного». Эдвард Гиббон, писатель 18-го века, называет это числом «менее 2000», но истинность этого вопроса никогда не будет известна наверняка, и эти числа также зависят от семантики. Некоторые рассматривали понятие «мученичество» как любого христианина, убитого по какой-либо причине.Другие определили его более консервативно, как только тех, кого казнили в защиту своей религии. Тем не менее, к 337 году нашей эры и к вознесению Константина в качестве единственного императора, население христианского мира продолжало расти. По оценкам, от 25 до 30% населения Римской империи (от 15 до 20 из 60 миллионов человек) были христианами. Вместе с другими подобными монотеистическими культами, такими как культы Митры и Sol Invictus, старые языческие традиции постепенно уходили в прошлое.Церковь также сделает все, что в ее силах, чтобы быть уверенным в продолжении своего пути к господству, и все будет полностью повернуто как против традиционных язычников, так и против инакомыслящих «еретиков».

Распространение христианства в эпоху Римской империи

Христианство стало ведущей религией в эпоху Римской империи по целому ряду факторов. Учение Христа и христианская идеология, включая концепцию равенства в загробной жизни, были очевидными ничьями.Однако люди тяготели ко всему, что давало новую надежду, особенно когда стабильность поздней Империи продолжала рушиться. Некоторые предполагали, что распространение христианства несло прямую ответственность за падение Империи, но это было скорее симптомом неудач римской культуры, чем причиной падения. Рим страдал от социальных беспорядков с самого начала. Начиная с сопротивления этрусским королям, политической битвы между патрициями и Плебесом и заканчивая социальными войнами, которые ведут бесправные итальянцы, стремящиеся получить римское гражданство; религиозные изменения были лишь еще одним результатом этих различных социальных явлений.Продолжая от ранней Римской республики и большого притока иностранных рабов до самого конца Империи с массовыми миграциями иностранных жителей, наряду со всеми их различными идеями и культурами, совсем не удивительно, что религия изменилась так же сильно, как и социальный климат. Концепция единого Бога (монотеизм) также не была новостью для римлян, хотя христианство действительно инициировало изменение в философии, когда этот Бог стоял выше как императора, так и самого Рима.

Христианство имело много общего с другими культами, которые уже получили широкое признание.Митраизм, происходящий от восточного зороастризма, был верой в сына солнца, который также пришел на землю, чтобы спасти человечество от самого себя. Нельзя упускать из виду сходство историй об Иисусе и Митре как о помощи в христианском росте. Митра был чрезвычайно популярен в Легионах, и по мере того, как армия путешествовала по империи, признание монотеистической концепции (и истории о сыне бога, пришедшем на землю, чтобы спасти человечество) сопровождалось этим. Культ Диониса, одного из древних богов как греков, так и римлян, также имел достаточно сходства, чтобы способствовать медленному обращению в христианство.Возможно, даже имперский культ (поклонение императору) сыграл свою роль. Сам Август считался сыном бога (Юлий Цезарь) и превзошел свое человеческое существование, чтобы стать божественным существом после его смерти. Римский народ определенно был подвержен достаточному количеству религиозных идей, имеющих сходство с Христом, чтобы сделать возможность существования Сына Божьего и Спасителя человечества правдоподобной и относительно простой концепцией.

Однако эта идея не была так выражена в ранней империи и в основании веры.Свидетельства раннего христианского поведения и обычаев ограничены, но известно, что христиане не всегда придерживались одного и того же взгляда и убеждений. По мере распространения концепции Христа возникло несколько различных сект с сильно различающимися школами мысли. Хотя большинство явных отклонений от католической нормы (например, донатизм, монтанизм, гностицизм, арианство, пелагианство и многие другие) возникли довольно поздно, это свидетельствует о широко варьирующихся взглядах и практиках в отношении христианства на протяжении его подъема.В конце концов, православная церковь получит верховную власть в восточной империи, а католицизм — на западе. Католическая церковь внесла единообразие в веру и сделала ее общественным институтом, а не небольшими сообществами отдельных последователей. Церковь не только установила строгие законы и религиозные доктрины, но и искоренила «еретические» и расходящиеся мысли. Иногда посредством жестокого насилия, такого как преследования первых христиан, а иногда посредством тонкого принятия ранее существовавших религиозных концепций, католическая церковь фактически уничтожала эти другие секты и язычество вместе с ним.

Ранние христиане, столкнувшись с презрением в лучшем случае и преследованием в худшем, в зависимости от императора и эпохи, были вынуждены слиться со своими языческими собратьями. Чтобы отмечать «праздники» своей религии, христиане использовали уже существующие праздники и фестивали, чтобы смешаться с ними. Рождество, например, изначально было частью большого праздника зимнего солнцестояния или Сатурналий. Принимая это грандиозное событие как празднование Рождества Христова, христианское разгул происходило, по большей части, незамеченным.Церковь слишком манипулировала обычаями и традициями языческой империи, чтобы сделать свою веру более адаптируемой. Одной из самых сложных задач было просто заставить людей поверить в единого бога и отказаться от всех остальных, к которым они привыкли. Преодолевая это препятствие, Церковь начала принимать Святых-покровителей с различными функциями повседневной жизни, чтобы облегчить обращение. Хотя эти Святые не были богами в языческом понимании, наличие у населения нескольких вариантов руководства помогло облегчить переход.Идея Святой Троицы также восходит к тому времени, когда людям были нужны отдельные сущности для распространения своей молитвы. Даже должность Папы как главы веры стала заменять Императора в глазах людей как живого воплощения Бога на земле.

Церковь тоже, когда она начала становиться институтом значительной власти в конце 3-го века, использовала столь же жестокую тактику, как и антихристианские императоры. В то время как учение Христа учило любви и состраданию к человечеству, сама Церковь управлялась людьми.Как и любое другое учреждение, некоторые из этих людей были такими же мотивированными и жаждущими власти, как и любой политический чиновник в истории Рима. Другие закрывали глаза на очевидное лицемерное поведение, чтобы продвигать Церковь. В отличие от многих культур и верований язычников до этого, эта новая власть была объединена в основном под единым набором правил и концепций. Был один Бог, один набор правил и, вообще говоря, один способ исповедовать веру. К тому времени, когда христианство прочно захватило большую часть населения, люди, последовавшие за Христом, знали эти правила и обычаи без вмешательства других богов и их уникальных традиций.Язычники с таким разнообразием идей и традиций были неспособны оказать какое-либо объединенное сопротивление той чудовищной силе, в которую превратилась Церковь.

К падению Западной Империи (476 г. н.э.) христианство стало не только официальной религией римского мира, но и обладало высшим авторитетом в вопросах морали и человеческого поведения. Цензура тоже сыграла большую роль. Неисчислимое количество исторических документов было уничтожено или отредактировано, чтобы предотвратить антихристианские или воспринимаемые антихристианские мысли.Трудно представить, сколько письменной истории и свидетельств древнего мира было потеряно навсегда из-за этих манипуляций, но, напротив, человечество также должно признать большой вклад Церкви в сохранение истории. По мере того как империя, закон и порядок Рима и Легионов пали, оставалось немногое для сохранения обширной письменной истории греков и римлян. Мир перешел в бурную темную эпоху, когда политической и социальной нестабильности противостояла только постоянная природа церкви.Без церкви, несмотря на исторические свидетельства, которые, возможно, были потеряны от рук ужасных священников, возможно, мало что из записанной истории древнего мира было бы доступно современному человеку. Его стабильность и постоянство в условиях беспорядков в Европе после Римской империи стали идеальным спасением для умов и сердец человечества. Церковь оставалась маяком надежды для большей части населения, и она оставалась последним бастионом старого римского мира в Европе, которая переживала масштабные потрясения.

Папы Римские

Христианские Папы Рима до падения Западной империи
	Святой Петр (Симон бен Йоханан)
	Санкт-Линус
	Святой Анаклет (Клет)
	г.Климент I (Clemens Romanus)
	Санкт-Эваристус
	ул. Александра I
	Санкт-Сикст I
	Санкт-Телесфор
	Святой Гигин
	Санкт-Пий I
	г.Аникет
	St. Soter
	Святой Елевферий
	Святой Виктор I (Victorianus Africanus)
	Святой Зефирин
	Святой Каллист I
	Святой Ипполит (антипапа)
	г.Городской I
	Святой Понтиан
	Санкт-Антерос
	Санкт-Фабиан
	Св. Корнилий
	Новациан (антипап)
	Святой Луций
	Святой Стефан I
	г.Сикст II
	Святой Дионисий
	Святой Феликс I
	Святой Евтихиан
	Санкт-Кайус
	Святой Марцеллин
	свободно
	Святой Марцелл
	свободно
	г.Евсевий
	St. Miltiades
	Святой Сильвестр I
	Санкт-Маркус
	Святой Юлий I
	Либериус
	Феликс II (антипап)
	Святой Дамас I
	Урсинус (антипап)
	г.Сириций (Tiburtius Siricius)
	Св. Анастасия I
	Святой Иннокентий I
	Святой Зосим (Зосим Аврамид)
	Св. Бонифаций I
	Евлалий (антипапа)
	Св. Селестина I
	г.Сикст III
	Св. Льва I
	Святой Иларий
	ул. Симплициус

Знаете ли вы …
Юлиана называют «Отступником», потому что он вернулся от христианства к язычеству, подавил преследования язычников и разрушение храмов, последовавшее за официальным поощрением христианства Константином I.

Знаете ли вы…
Христианство — это авраамическая религия, основанная на жизни и смерти через распятие и воскресение Иисуса из Назарета, как описано в Новом Завете.

Знаете ли вы …
Менее чем за 300 лет христианство превратилось из личной практики меньшинства евреев в доминирующую религию в Средиземноморском мире.

Знаете ли вы …
Было три африканских папы римско-католической церкви. Цвет их кожи неизвестен.Все три африканских папы правили в начале истории католической церкви.

Раннее христианство — Всемирная историческая энциклопедия

Возникнув из небольшой секты иудаизма в I веке нашей эры, раннее христианство вобрало в себя многие общие религиозные, культурные и интеллектуальные традиции греко-римского мира. В традиционных историях западной культуры появление христианства в Римской империи известно как «триумф христианства».Это относится к победе христианских верований над якобы ложными верованиями и практиками язычества. Однако важно признать, что христианство возникло не на пустом месте.

Распятие на Голгофе, Иерусалим

Маркус Боллен (общественное достояние)

Корни иудаизма Второго Храма

евреев заявили о древней традиции с кодексами законов для повседневной жизни (Законы Моисея) и откровениями от своего бога через Пророков. Признавая различные силы во вселенной, евреи, тем не менее, отличались от своих соседей тем, что приносили поклонение (жертвы) только своему единственному богу, Яхве.После нескольких национальных поражений от ассирийцев в 722 г. до н.э. и от вавилонян в 587 г. до н.э. их пророки утверждали, что Бог в конечном итоге восстановит Израиль до его прежней независимости. В эти «последние дни» ( эсхатон, по-гречески) Бог назначил потомка Давида, «помазанником» ( Мессия, на иврите или Христос, на греческом), который поведет праведников против врагов. Израиля. Затем Бог установит новый Эдем, который стал известен как «Царство Божье».’

После непродолжительного восстания против греческого владычества (восстание Маккавеев, 167 г. до н. Э.) Галилея и Иудея были завоеваны Римом (63 г. до н. Э.). К I веку н.э. многие мессии сплотили евреев, чтобы призвать Бога помочь им свергнуть властителей. Большинство из этих людей были убиты Римом за то, что они подняли толпу против закона и порядка. Секта евреев, известная как зелоты, убедила нацию восстать против Рима в 66 г. н. Э., Что закончилось разрушением Иерусалима и их храма (70 г. н. Э.).

Судя по всему, Иисус из Назарета был проповедником последнего времени или апокалиптическим пророком, провозглашающим неизбежность Царства Божьего. Он был распят в Риме (между 26-36 г. н.э.), возможно, за то, что поднял толпу на праздник Пасхи. Распятие было римским наказанием для мятежников и предателей; проповедь царства, отличного от Рима, была подрывной. Вскоре после его смерти его ученики заявили, что он воскрес из мертвых. Каким бы ни был этот опыт, он побудил их к миссии или распространению «благой вести» («Евангелия») о скором наступлении Царства Божьего.

Иисус Христос Пантократор

Хардскарф (CC BY-NC-SA)

Последователи Иисуса первыми несли это послание еврейским синагогам в восточной части Римской империи. Многие евреи не верили, что Иисус был ожидаемым Мессией, но, к удивлению этих апостолов (посланников), язычники (язычники) захотели присоединиться к движению. Это неожиданное происшествие подняло вопросы включения: должны ли эти язычники сначала стать евреями, что повлечет за собой обрезание, диетические законы и соблюдение субботы? На встрече в Иерусалиме (ок.49 г. н.э., Апостольский собор) было решено, что язычники могут присоединиться, не становясь евреями. Однако они должны были соблюдать некоторые еврейские принципы, такие как отведение крови от мяса, сексуальная мораль и прекращение всякого идолопоклонства (Деяния 15). К концу I века эти христиане-язычники доминировали над христианами («последователями Христа»).

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Павел, фарисей, был основателем многих из этих общин.Он утверждал, что Иисус сказал ему в видении быть его «апостолом язычникам». Иисус был сейчас на небесах, но скоро вернется. Эта концепция была известна как parousia (или «второе явление») и объясняла проблему, заключающуюся в том, что царство не появлялось при жизни Иисуса; то, что провозглашали пророки, исполнится по его возвращении. В то время нынешнее общество (с его социальными условностями и классовыми различиями) будет преобразовано.

евреев могли признать вознесение Иисуса на небеса в награду за мученическую смерть, но поставив Иисуса на один уровень с Богом, возник барьер между евреями и христианами.

С верой в то, что Иисус сейчас на небесах, Христос стал объектом поклонения. Павел утверждал, что Христос присутствовал при сотворении мира и что «каждое колено преклоняется перед ним» (Флп. 2). В четвертом Евангелии от Иоанна Христос был определен как философский принцип logos или рациональный принцип вселенной, ставшей плотью (доктрина воплощения). У нас очень мало информации о том, как первые христиане поклонялись Христу. Поклонение в древнем мире состояло из жертвоприношений.Для евреев (а затем христиан) этот элемент был удален с разрушением их Храма в 70 г. н.э. В то же время бывшие языческие христиане прекратили традиционные жертвоприношения местных культов.

В Деяниях Апостолов есть истории о Петре и Иоанне, исцеляющих людей «во имя Иисуса». Был обряд посвящения в крещение, гимны и молитвы Христу, а также трапеза, известная как Тайная вечеря, в память о последнем учении Иисуса. Христиане обращались к Иисусу как к «Господу», что также было еврейским титулом бога.Евреи могли признать вознесение Иисуса на небеса в награду за мученическую смерть, но поставив Иисуса на один уровень с Богом, возник барьер между евреями и христианами.

Распространение христианства

В греко-римской культуре люди заявляли об этнической принадлежности от предков; вы буквально родились со своими обычаями и верованиями. Обращение (переход от одного религиозного мировоззрения к другому) не было обычным явлением, поскольку ваша религия была в крови. Христианство учило, что родословная и родословная больше не актуальны.По словам Павла, вера ( histis , «верность») во Христа была всем, что было необходимо для спасения. Эта новая идея привела к тому, что религиозное движение больше не ограничивалось географической областью или этнической группой. Христианство стало доступной для всех портативной религией.

Идея спасения была еще одним нововведением. Евреи сформулировали спасение как восстановление народа Израиля. У язычников не было подобной концепции, но некоторые действительно беспокоились об их существовании в загробной жизни.Павел писал, что смерть Христа была жертвой, которая устранила наказание за грех Адама, которым была смерть (учение об искуплении). Для этого первого поколения христиан физическая смерть больше не была реальностью; они будут преобразованы в «духовные тела», когда вернется Христос (1 Кор. 15). По прошествии времени, а Христос не вернулся, христиане приняли смерть тела, но им была обещана награда на небесах.

Святые Петр и Павел с катакомбной гравюры

Аноним (CC BY-SA)

Христианство разделяло некоторые элементы с мистическими культами (такими как Деметра и Дионис), которые были популярны в эллинистический период.Эти культы требовали инициации и предлагали секретную информацию как об улучшении жизни в этом мире, так и о плавном переходе к хорошей загробной жизни. В мистериях также использовалась концепция умирающего и восходящего бога.

Христианство не распространилось в одночасье «как лесной пожар», как предполагалось ранее. Посвященные в течение трех лет изучали христианские учения, после чего следовало крещение, которое обычно проводилось в день, который впоследствии стал праздником Пасхи. Посвященный был обнажен в знак отказа от своей прежней жизни, погрузился в воду, а затем надел новую одежду в знак «возрождения».Крещение взрослых было нормой примерно до 4-5 веков н.э., когда крещение младенцев стало нормой из-за высокого уровня младенческой смертности.

Карта распространения христианства (до 600 г. н.э.)

Карина Микитюк (CC BY-NC-SA)

Иерархия, безбрачие и монашество

Христианство распространилось повсюду, с небольшими общинами даже в Британии и странах Африки к югу от Сахары. Однако не было центральной власти, такой как Ватикан, для подтверждения различных верований и обычаев.Многочисленные и разнообразные группы существовали по всей Империи. Епископы общались друг с другом, и в их письмах часто наблюдались ожесточенные споры.

Христиане приняли греческую систему политических собраний ( ecclesia по-гречески, англ. «Церковь») и римскую систему надзирателя (епископа) части провинции (епархии). В I веке н.э. епископы были избраны в качестве административных руководителей. Нововведение в должности епископа произошло где-то между I и II веками нашей эры.Епископы теперь имели власть отпускать грехи через свое владение Святым Духом. Сначала диаконы избирались помощниками в раздаче милостыни, а затем стали священниками.

Отцы церкви выразили пренебрежение языческим отношением к телу под влиянием схожих философских взглядов, известных как аскетизм.

Языческое мировоззрение включало важность плодородия (урожая, стада и людей) для выживания. Половой акт считался необходимым, естественным и приятным как для богов, так и для людей.Отцы церкви презирали такое отношение к телу под влиянием схожих философских взглядов, известных как аскетизм. Руководители церкви выступали за безбрачие (отказ от брака) и целомудрие (без сексуальных отношений) как необходимые условия для епископов и других руководящих должностей.

Помимо руководства, христиан поощряли вступать в брак, признавая библейское повеление «плодиться и размножаться». Однако половой акт ограничивался единственной целью деторождения. Половое сношение, когда жена была бесплодной, было уступкой похоти, теперь считающейся грехом и чем-то, чем потакали только сексуально аморальные язычники.

Пик христианского аскетизма был достигнут Антонием в Египте (251–356 гг. Н. Э.), Когда он отвернулся от общества и поселился в пещере в пустыне. За ними последовали и другие, известные как отцы пустыни. В конечном итоге они были размещены вместе в монастырях и обеспечивали дополнительный уровень духовенства, а образованные среди них копировали и иллюстрировали христианские рукописи.

Преследование и мученичество

По традиции, император Нерон (54-68 гг. Н. Э.) Был первым римским чиновником, преследовавшим христиан.Римский историк Тацит (56–120 гг. Н. Э.) Утверждал, что Нерон обвинял христиан в Великом пожаре в Риме в 64 г. н. Э., Хотя он не был свидетелем этих событий. Тем не менее эта история вошла в раннюю историю христианства. Если Нерон действительно казнил христиан, это не было официальной политикой Рима в то время.

Решение преследовать христиан, скорее всего, началось во время правления Домициана (83-96 гг. Н. Э.). Истощенная казна побудила Домициана принять меры в двух областях: он добился сбора налогов иудейского храма и предписал богослужение в императорских храмах.После разрушения их Храма отец Домициана, Веспасиан (69-79 гг. Н. Э.), Приказал евреям продолжать платить храмовый налог, теперь отправив его в Рим в качестве возмещения ущерба за войну, но, очевидно, никто не соблюдал это до правления Домициана. . В поисках уклоняющихся от уплаты налогов среди евреев его официальные лица узнали о другой группе людей, которые поклонялись тому же богу, но не были евреями и, таким образом, не несли ответственности за уплату налогов.

Римский император Домициан, Лувр

Мэри Харрш (снято в Лувре) (CC BY-NC-SA)

Имперский культ начался с обожествления Юлия Цезаря после его смерти (44 г. до н. Э.).Простые люди утверждали, что Цезарь теперь «среди богов». Октавиан создал императорские храмы, в которых чествовали Цезаря и императорскую семью. Имперский культ служил пропагандой и приносил средства от продажи духовенства. Домициан настоял на том, чтобы к нему обращались «Господь и Бог», и приказал всем принять участие в его культе. Юлий Цезарь освободил евреев от традиционных культов в качестве награды за своих еврейских наемников. У христиан, однако, не было этой карты «бесплатного выхода из тюрьмы».”

христиан были обвинены в преступлении атеизма. Их отказ умилостивить богов, принося им жертвы, воспринимался как угроза процветанию Империи, что было равносильно измене. Христиан казнили на аренах, часто терзали и съедали львы. Львы и другие дикие животные использовались в играх venatio специально обученными охотниками на животных ( bestiarii ). Этих животных было удобно использовать в качестве палачей для государства.

Христиане заимствовали концепцию мученичества из иудаизма, где каждый, кто умер за свою веру, немедленно предстал перед Богом. Таким образом, мученичество стало очень привлекательным для христиан, и было рассказано много историй об их храбрости и убежденности перед лицом смерти. Такая преданность служила пропагандой веры.

Несмотря на христианские традиции (и Голливуд), гонения никогда не были предметом указов, издаваемых всей Империей до второй половины 3-го и начала 4-го веков нашей эры.Не было и тысяч жертв. За 300 лет у нас есть записи, указывающие на спорадический характер преследований, зависящий от обстоятельств. Когда бы ни происходил кризис (иностранное вторжение, голод, чума), христиане становились козлами отпущения за то, что они рассердили богов. Между тем римляне по большей части оставляли христиан одних.

Православие и ересь

Языческий мир принял множество различных подходов к богам с упором на правильные ритуалы, а не на какой-либо консенсус в отношении доктрины.Отцы церкви II века н.э. разработали новшество с концепцией ортодоксии или идеей о том, что существует только одно «правильное убеждение». Этому соответствовала его полярная противоположность, ересь (греч. airesis , или «выбор», как выбор определенной философии).

Под общим термином «гностики» некоторые христиане предлагали другой взгляд как на вселенную, так и на спасение во Христе (от греч. gnosis , «знание»). Для многих гностиков вся материя в физической вселенной была злом, включая человеческое тело.Христос не явился в теле, и поэтому распятие и воскресение не имели значения для спасения. Напротив, Христос явился только в человеческой форме (докетизм), чтобы показать, что люди содержат божественную искру Бога, заключенную в теле. Учение Иисуса дало ключ к освобождению этой искры и помогло ей вернуться к своему источнику.

Рекламная литература: идентичность, отличная от иудаизма

Особый тип литературы возник во II веке нашей эры, направленный против евреев и иудаизма, что совпало с усилением преследований христиан.Христиане утверждали, что они должны иметь такое же освобождение от государственных культов, как и евреи, потому что христиане были против Израиля , «истинным Израилем». Христианское толкование Иудейских Писаний через аллегории показало, что где бы Бог ни появлялся в Священном Писании, на самом деле это был Христос в уже существовавшей форме. Христиане заявляли, что Священное Писание принадлежит им, и «новый завет» теперь заменил старый. Литература adversos внесла свой вклад в христианскую идентичность, теперь отдельную и отличную от иудаизма на практике, но с древней традицией, которая вызвала бы к ним уважение.Эти трактаты были в высшей степени полемичными, злонамеренными и полны стандартной тогдашней риторики против оппонента. К сожалению, многие из этих аргументов стали основанием для более поздних обвинений против евреев в средние века и позже.

Обращение Константина

К 300 г. н.э. император Диоклетиан (284-305 г. н.э.) разделил Римскую империю на Восток и Запад. Когда он умер в 306 году н.э., различные соправители боролись за возвращение к единоличному правлению. На Западе битва была между Максенцием (306–312 гг. Н. Э.) И Константином I (306–337 гг. Н. Э.).Позже Константин рассказал историю, что в ночь перед битвой (на Мильвийском мосту в Риме) он увидел в небе знак ( chi и rho , первые две буквы Христа или крест) и услышал голос, который командовал «in hoc signo vinces» («этим знаком побеждай»). Константин утверждал, что выиграл битву при поддержке христианского бога.

Константин I

Марк Картрайт (CC BY-NC-SA)

Совместно с выжившим правителем Востока Лицинием в 313 году н.э. был издан Миланский эдикт, дающий христианству право собираться на законных основаниях, не опасаясь ареста или преследований.Христианство теперь присоединилось к сотням других языческих культов, хотя Константин отдавал предпочтение христианам, освобождая их от налогов и выделяя средства на строительство церквей.

Христианская ИМПЕРИЯ

Константин был заинтересован как в объединении Империи, так и Церкви. Он принял учение отцов церкви как основу христианской веры. Однако противоречивое учение пресвитера из Александрии, Египта, Ария, вызвало беспорядки по всей Империи. Согласно Арию, если Бог создал все во вселенной, то Христос был творением и, следовательно, подчинялся Богу.В 325 году Константин пригласил епископов на собрание в Никее, чтобы определить отношения между Богом и Христом. Результатом стал Никейский символ веры — список принципов, которые должны были признавать все христиане. Бог и Христос были «одной сущности», оба участвовали в творении, и поэтому монотеизм поддерживался; Бог был один в трех проявлениях. Благодаря Святому Духу Божьему как проявлению божественности на земле, это учение стало известно как Троица. Христиане, оспаривавшие эти убеждения, считались еретиками, что теперь приравнивается к измене.Их несоответствие угрожало процветанию теперь христианского Императора и Империи.

Святая Троица

Отец Лоуренс Лью, О.П. (CC BY-NC-ND)

В 381 году н.э. Феодосий I издал указ, запрещавший все культы, кроме христианства. В 390 году н.э. он приказал прекратить Олимпийские игры, посвященные древним богам, и закрыть языческие святыни и храмы. Некоторые из этих зданий были разрушены, а другие преобразованы в христианские церкви.

К 4 веку нашей эры христиане объединили еврейское представление о мученичестве с греко-римскими представлениями о богах-покровителях / богинях городов. Христианские мученики теперь воспринимались как посредники на небесах. Практика паломничества к их могилам стала «культом святых».

Когда Константин перенес столицу в Константинополь в 330 году н. Э., Это привело к временной потере лидерства на Западе. К V веку н.э. епископ Рима также принял на себя светское руководство, теперь уже с титулом Папы.«В Восточной Империи (Византия) император оставался главой государства, а также главой церкви до завоевания Константинополя (Стамбула) турками в 1453 году нашей эры.

Почему христианство добилось успеха? Обращение Константина, безусловно, дало язычникам практические причины принять новую религию. Однако, вводя новшества, христианство тем не менее вобрало в себя многие общие элементы греко-римской культуры, что, несомненно, помогло трансформировать людей от одного мировоззрения к другому.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

1320: Раздел 13: Раннее христианство и история

РАЗДЕЛ 13 Раннее христианство и Церковь Для историка непреодолимо трудности окружают самого Иисуса. Слишком мало информации о настоящего человека в его время можно проверить, и слишком много людей заботиться об истолковании жизни и учения Христа, ситуация, которая не оставляет историкам реальной надежды на достижение консенсус.Сами Евангелия только усугубляют проблему, поскольку они влекут за собой многочисленные трудности, начиная с самого язык, на котором они были опубликованы. Для всех практических целей затем христианство входит в историю с появлением святого Павла, чьи труды являются самыми ранними христианскими документами, которые можно датировать. В следующие три столетия, когда новая религия медленно распространилась во всем римском мире становится все легче и легче отслеживать его развитие вплоть до полного политического триумфа, Константина преобразование в начале четвертого века.Исследования эволюции раннего христианства и сложный путь, по которому оно шло до своего возможное господство Запада обнаружило беспрецедентный множество различных взглядов на Христа, многие из которых были заклеймены ереси и впоследствии исчезли из исторических источников. Но теперь археология выявила несколько текстов. составленный авторами, впоследствии названными подрывными.Эти так называемые Гностические Евангелия демонстрируют безмерный творческий потенциал ранних христиан. и богатое изобилие возможностей, заложенных в религии сам. Люди, места, события и термины, которые нужно знать: Иисус Христос Евангелия Апостолы Тацит Иосиф Флавий Диаспора Новый Завет Греческий Арамейский Павел (Савл из Тарса) Стоицизм Гонения Диоклетиан Константин Константинополь In Hoc Signo Vince Миланский эдикт Язычники ( Paganus ) Православный (г) Ересь Гностики Элейн Пейджелс, Гностические Евангелия Наг-Хаммади Феодот Евангелие от Марии Арий Арианство Афанасий Никейский собор Никейский символ веры Таинства Епископ (ы) См. Папа Апостольское преемство Патриарх И.Введение: Иисус и история Жесткая археология довольно маргинальна для непреходящая сила библейской традиции. . . Археология важную роль в исследовании возникновения христианства играет не для проверки фактов, а для определения контекста, помогая нам понять что происходило по всей древней Иудее при жизни Иисуса и его последователи. (Нил Ашер Сильберман, Археология , 2005) В основе христианства лежит жизнь Иисуса Христа , что почти со всех мыслимых точек зрения связано с осложнениями какой-то.Верующие могут сосредоточиться на человеческих страданиях Христа. или божественной трансцендентности, теологам остается обсудить конкретные детали о его воскресении и, без каких-либо современных портретов, художники практически не имеют руководства в его изображении. Самый проблемный всего, массив счетов, теперь известный как Евангелие приписываются различным ученикам, связанным с ним, представляют разные и иногда несовместимые воспоминания о его учении.Но из всех тех пытаясь поместить его в какие-то рамки, историки, возможно, столкнуться с самой страшной проблемой из всех, пытаясь выяснить, что на самом деле произошло после жизни Иисуса. Действительно, I век н. э. представляет собой прекрасный пример трудностей встречаются при работе с различными типами историй. Как «вспомнил» истории », например, четыре канонических Евангелия современные рассказы о жизни и служении Иисуса, воспоминания четырех из его апостолов (Матфей, ​​Марк, Лука и Иоанн).Но внимательный анализ этих текстов говорит об обратном, поскольку из историка точки зрения они, кажется, реагируют на вопросы и события, связанные с жизнь на Святых землях через десятилетия г. после г. смерти Иисуса. Кроме того, учитывая их разные и иногда противоречивые отчеты о его жизни, у нас нет выбора, кроме как сделать вывод, что некоторые из них должны содержать некоторые степень «выдуманной истории». Что еще хуже, открытия в пески Египта «восстановили» свидетельства разнообразных подходов христианству, особенно на самых ранних этапах его эволюции.Эти так называемые гностические евангелия рисуют совершенно иную картину Христа. от того, что предполагали ортодоксальные христиане того времени, и после вслед за ними поступает и большинство сегодняшних христиан. При всем этом опытные историки склонны придерживаться широкого курса вокруг Иисуса. сам. Особенно учитывая зияющий вакуум внешних источников для исконное христианство, ученые не могут говорить — уж точно не с любое чувство комфорта — об исходном стимуле, вызывающем это религия.То есть ни одно современное еврейское или римское учение не составляет первичное, внешнее свидетельство реальных событий жизни Иисуса. Ближайший мы приходим — это краткое упоминание римского историка Тацит рассказывает о жестокости Нерона по отношению к секте под названием Христианос , в глазах большинства римлян того времени — жалкая толпа провозвестников гибели. Тациту, то есть жестокому обвинению императора в адрес этого сумасшедшего, мрачный культ был неоправданным и служил только для доказательства того, что Нерон был дикий и невменяемый хулиган, не то чтобы Тацит считал, что кто-то должен сочувствовать с христианами.Похоже, что его точка зрения состоит в том, что цивилизованные люди должны быть стыдно стоять в стороне и смотреть на дебилов-садистов-мясников. Точно так же еврейский историк и генерал Иосиф также отмечает существование ранних христиан, но он был активным несколько спустя десятилетия после жизни Иисуса и поэтому не может служить свидетелем центральные события, лежащие в основе христианства. Также он пишет в последствия римского холокоста, разрушившего Второй Храм в 70 г. н.э. и открыла печально известную диаспору , всеобщее изгнание римлянами евреев из Святых земель.Как Тацит, то, похоже, основное внимание Иосифа Флавия сосредоточено не на самом христианстве. но тяжелое положение и политические кризисы, с которыми столкнулся его собственный народ в его дни. Язык New Завещание только усложняет ситуацию, так как это почти наверняка, что евангелия, послания и другие произведения, его канон из двадцати семи книг — это в лучшем случае переводы того, что Иисус действительно сказал.Вместо греческого языка Нового Завета, Иисус, скорее всего, говорил на арамейском , семитском языке. в свое время обычно повсюду в Святых землях. И потому что он родился еврей и большинство еврейских мальчиков в то время обучались ивриту, он почти конечно, тоже мог говорить на этом языке или, по крайней мере, читать на нем. Но греческий? Уместно спросить, действительно ли Иисус даже знал греческий, и все же это язык, на котором его слова записано. Сделал он это или нет, ясно одно, причину, по которой авторы Евангелия предпочли писать свои рассказы о жизни Иисуса на греческом языке. В виде международный язык науки, философии и торговли, как интеллектуальный и экономическим, греческий язык в те дни достиг бы значительного аудитория шире, чем арамейский или иврит. В результате Евангелия кажется маловероятным, что они отражают настоящие слова, сказанные Христом — конечно, однако они близки к тому, что он на самом деле сказал — тем не менее, как любой тот, кто общается на втором языке, может засвидетельствовать, переводы никогда не точный. Итак, если Новый Завет не передает слова Христа буквально — что , а не то же самое, что сказать, что это не «Слово Божье» — Ситуация представляет собой безнадежную головоломку для тех, кто намеревается расшифровать что на самом деле случилось в прошлом. С другой стороны, верующие и богословы кто имеет свободу торговать тайнами или чудесами, может легко и легко найти готовые решения этой проблемы — или сложные, но решения все же — обращаясь к ресурсам, которых историки не находят на своих меню исполняемых опций.Итак, без внешних источников противоречия, подтвердить или придать значение свидетельству его авторов, Евангелий Нового Завета не признают историю как таковую, что исключает жизнь о самом Христе от непосредственного изучения исторического исследования. И, возможно, в конце концов, это неплохо для историков. Это всегда хорошо, чтобы не привлекать внимания чьей-либо инквизиции. Литтл делает отчаяние этой ситуации еще более очевидно, чем острый вопрос года, в который родился Иисус.В год, который мы называем «1 CE (или AD)», почти наверняка не дата его рождения — по иронии судьбы, Иисус, скорее всего, был родился за несколько лет «до Рождества Христова», возможно, не меньше десятилетие — более того, история его рождения, рассказанная в Евангелиях, весьма проблематично, по крайней мере, с точки зрения историка. Для одной вещи, Римляне в то время не стали бы заказывать перепись, чтобы взимать налоги. «весь мир», как утверждает Евангелие от Луки, потому что с ресурсы, которые у них были в то время, были бы совершенно невозможны. И они бы не заставили тех, кого оценивают, вернуться в свои родовые города — это был еврейский обычай, а не римский — ни подтверждает ли историческая справка предположение, что из страха перед Гнев Ирода и последующее провозглашение убить всех младенцев мужского пола в его царство, семья Иисуса бежала из Иудеи в Египет, история, рассказанная в вторая глава Матфея. К В довершение ко всему, Ирод умер в 4 г. до н. э., что означает его печально известную бойню. из Невинных не могли повлиять на младенца Иисуса, если бы он родился в 1 н. э.В общем, жизнь Иисуса, особенно его ранние дни, очень сложна. повествование настолько чревато предвзятостью и настолько хрупким в подтверждении данных, что лучше всего оставить для изучения религиоведам. II. Раннее христианство и история «Если у вас есть все доказательства и доказательство того, что Бог существует, вам не нужна вера. Я думаю он добрый Он сконструировал это так, чтобы мы никогда не смогли доказать его существование.И Я думаю, это действительно круто ». (Мэри Швейцер, палеонтолог, назвавший себя «полным и полным Кристиан, 2006 г.) А. Сент-Пол Это означает, что историческое изучение христианства начинается не с Христа но со своим самым важным ранним последователем, Полом . Первоначально Савл из Тарса —Тарс — город на юге побережье Малой Азии — Святой Павел (ок.3-67 г.н.э.) был величайшим из Толкователи Христа после его распятия. Часто называют «второй основатель христианской церкви», он был евреем, у которого Римское гражданство и сначала угнетал христиан, пока не испытал интенсивное видение Христа и обращение в христианство. Хотя никогда лично встретив Иисуса, по крайней мере, в общепринятом смысле, Павел стал самым заметным из апостолов после казни Христа с тех пор, как он был лучше всех образован и располагал уникальными возможностями для преодоления еврейского и римские миры, открывая новую религию для гораздо более широкой аудитории. Подробнее важно с точки зрения историка, Пол — личность с ясным связи с вещами, засвидетельствованными в небиблейских источниках за пределами Святые земли. Адресовано подающим надежды христианским общинам в близлежащих городах. римского мира, письма Павла, насколько нам известно, являются самыми ранними христианскими дошедшие до нас документы на десять или более лет раньше самих Евангелий, по крайней мере, в том виде, в каком они у нас есть.В писаниях Павла также встречаются впервые несколько черт христианской жизни, занимающие центральное место в последующем богослужении, например, ритуалы причастия и мессы, доктрина искупления через страдания Христа и растущее чувство разделения между христианами и евреи. Со временем последнее переросло в раскол, а затем и в открытое презрение. и, наконец, прямое восстание, создавая давнюю традицию враждебность между этими религиозными сектами. Склоняясь к более широкому языческому миру, Павел создал прецедент для включения аспекты римской и греческой культуры в расцветающий культ, «христианизация» несколько полезных и достойных восхищения аспектов древней жизни. В частности, из греческая философская система под названием стоицизм он принял такие понятия, как предположение, что все люди принципиально равны, что рабство — это мерзость и что война приносит меньше пользы в мире чем мир.Греческая литература также четко сообщала о его воспитании, поскольку проявляется в высоком качестве лирического выражения, которое он иногда производит: Когда я был ребенком, я говорил, как ребенок, я думал в детстве я рассуждал в детстве; но когда я стал мужчиной, я убрал детские вещи. Пока мы мрачно смотрим в зеркало, но позже мы увидим его лицом к лицу. Теперь я понимаю только отчасти; тогда я понять полностью, так же, как меня полностью поняли.Так что вера, надежда и любовь продолжайте жить, три вещи; но самая большая из них — любовь. Хотя нет никаких внешних подтверждений традиции, что Павел умер мученик на римской арене, этот апостол выделяется среди других как провидец, организатор и мотиватор, который дал религию, которую он принял определенная форма, превращающая вдохновенное учение в действующую систему убеждений. Среди его многочисленных титулов святой Павел также должен быть провозглашен христианским титулом. «Дарий», его лавочник. По мере своего роста и процветания христианство все больше и больше становилось общественным достоянием. глаз, и это в конечном итоге привело его членство к конфликту с римским власть. В частности, пристрастие первых верующих во Христа провозгласить, что конец света неминуем, ударил римлянам восстания, своего рода клики, которая способствовала всеобщему отчаянию и истерии и несвоевременная уплата налогов. С точки зрения ранней Империи, культы гибели как Христианин не способствовал римской жизни так хорошо религии ожидали. Б. Рим и первые христиане Кроме того, римляне видели в христианах часть евреев, которые уже были предоставили особые привилегии из-за их необычной религии и, в свою очередь, принес немногим больше, чем обещание мирного сотрудничества. Потому что своих нонконформистских монотеистических представлений, они также получили общее освобождение от поклонения императору (см. Глава 12), что в понимании многих римлян было равносильно уклонению от налогов.Что еще хуже, это милосердие импортировало потенциал для установления других сект off, который может решить подать прошение о том же типе лицензии. Таким образом, в и без того вредную среду христианство закачивало только больше яд. Но гонения не были тем способом, которым римляне, как правило, предпочитали справляться со своими гражданская и социальная ответственность. Напротив, открытое принятие новые идеи были их положением по умолчанию, когда это было возможно.От любого многобожия перспектива, в конце концов, нет ничего принципиально плохого в том, чтобы иметь еще несколько богов — тем более, что они святее, — по иронии судьбы, настаивание христиан на исключительности заклеймило их атеистами в глазами многих римлян, потому что , а не , позволяющие людям свободно поклоняться казался эгоистичным и бессмысленным по меркам того времени. Пантеон, пространство, посвященное «всем богам», является типом храма Римляне и их партнеры по коалиции призывали всех обниматься. Итак, поскольку христиане взбесили и без того раздраженную еврейскую стихию в римском обществе и, кроме того, утверждал, что их бог возвращается в любой момент, чтобы закончить все время — что подразумевало, что служение государству или выполнение любая работа вообще была бессмысленна — римляне считали, что они должны спуститься сурово этим мрачным мятежникам, которые были необъяснимо неблагодарны щедрость правительства. Так они и поступали несколько раз в истории, хотя Следует отметить, что никогда не было сложнее, чем с самими евреями. или, если на то пошло, другие варварские группы, которых они безжалостно истребляли и перемещались толпами, всегда во имя защиты Рима и большее благо.Но это в основном потому, что их было намного больше. варваров и даже евреев по сравнению с христианами, по крайней мере, в несколько веков современности. Позже прохристианские историки разыграли эти случайные преследования как своего рода организованная бесовщина со стороны римлян. Дело в том, что десятилетия часто проходил между нападениями на христианские группы и, хотя это правда что некоторые императоры действительно преследовали христиан per se , большинство преследовало их не из-за их религии, а из-за их богатства.Особенно во время великой экономической депрессии III века н.э., когда она становилась все труднее и труднее римскому правительству платить своим армиям и держать в страхе орды иностранцев стуча в ворота границы, императоры искали причины, чтобы конфисковать богатство везде, где только могли, и, поскольку христиане жили в своего рода налоговое убежище, освобожденное от необходимости участвовать в определенных формы сбора доходов, некоторые из них стали довольно зажиточными. Многие другие использовали свои религиозные убеждения, чтобы отказаться от службы в армия. Если римские императоры были неправы, нападая на христиан как таковых — и нет никаких сомнений в том, что ошиблись, ошиблись! — нетрудно понять почему они сделали. Они опасались за выживание Римского государства и, как показала история, по крайней мере, в этом они были правы. Тем не менее, Рим конца III века наконец нашел своего спасителя. отчаянно нужен, не божественный, а упертый, рабочий император по имени Диоклетиан .Этот серьезный генерал, поднявшийся на превосходство из низшей касты римского общества смотрел с подозрением на тех, кто апеллировал к идеологии как средству ухода от любой формы Государственная служба. Когда он серьезно заболел к концу своей жизни в 304 году н.э. Диоклетиан командовал всеми в Империи, включая христиан. власти, чтобы принести в жертву здоровье императора. Некоторые христиане повиновались, хотя Церковь была против, другие нет, некоторые погибли, и это было последнее систематическое нападение римлян на христиан. на Западе.На Востоке же потребовалось еще несколько лет, до 311 г. н.э. и смерти императора Галерия, который был яростным противником христианства. Затем всеобщие гонения прекратились раз и навсегда. В пределах века, Рим не только научится терпеть эту новую систему верований. но пришли к тому, чтобы принять его исключительно. III. Константин и торжество христианства В поколение после Диоклетиана, Константин (ок.285-337 CE) пришел к власти. Он был первым римским императором, принявшим христианство. по крайней мере, многое ясно, даже если о Константине мало что известно, но как человек он историческая загадка, и много противоречивой информации окружает этот имперский парадокс исконный «христианский генерал». Константин родился внебрачным сыном римского правителя, но позже сделал наследником своего отца.В детстве он вырос на римском Западе, но позже предпочел эллинизированный Восток и фактически переместил центр Римское правительство там, где он построил новую грандиозную столицу, названную в честь Сам, Константинополь («город Константина»). Кроме того, во время своего бурного прихода к власти он разжигал гражданскую войну. под предлогом воссоединения Рима и даже после того, как он принял христианство, он продолжал поклоняться солнцу, как это делали многие язычники.Без сомнения, одна из самых важных переходных фигур в истории, эта загадка кажется, что мужчина сам постоянно находится в процессе трансформации. Что здесь важно то, что он превратился в своего рода Христианство в какой-то момент его жизни. История гласит, что у него было видение креста перед одной из решающих битв гражданской войны что привело его к власти, и на кресте было написано в hoc signo vince , «Побеждай этим знаменем!» Итак, согласно более поздней легенде, он добавил его к своему королевские знаки отличия и, таким образом, христианство, наконец, выиграло император.Но внимательное изучение исторических свидетельств того дня значительно мутит воду, предполагая, что это выдуманная история поскольку это подтверждается только спустя долгое время после факта, а затем источниками с прямая заинтересованность в продвижении верности императора христианской вере. По правде говоря, Константин был крещен только на смертном одре, и его биография вряд ли может служить образцом хорошей христианской жизни. Что бы ни случилось на самом деле, принятие христианства этим императором. прекратил раз и навсегда преследования христиан на Западе.Если, издав Миланский эдикт в 313 г., Константин сделал не заходил так далеко, чтобы объявить Рим христианским государством, он проводил политику официального нейтралитета в христианских делах. При его режиме христиане были наконец свободны говорить от имени самих себя на публике, не опасаясь репрессалий или пытать и, что более важно, поклоняться, как они хотели. Конечно было его надежда, что Миланский эдикт и общая позиция терпимости помочь навести порядок в правительстве и государстве.Как раз наоборот случилось. Одобряя христианство, Константин быстро понял, что сделал себя важной фигурой в церкви и, как любой влиятельный «член правления», теперь он был обязан давать советы по вопросам последствий, которые, как оказалось, были всем, это религия. Христианская церковь в его дни фактически кипела с полемикой, а Константин — к его большому удивлению и, без сомнения, тревога — обнаружил, что ему приходится выносить суждение о сложных богословских вопросы.Если кто-либо в истории был плохо подготовлен или плохо экипирован Чтобы спорить о природе Троицы, это был этот удачливый ублюдок. IV. Раннехристианские споры Доказательства мотивации Константина неясны. за принятие христианской религии. Часть его, должно быть, верила в это, должно быть, часть его полагала, что это поможет связать сломанный общества, и часть его, несомненно, надеялась, что из него вырастет новый бренд солдат поклялся следовать инкрустированному крестом Императора signum к победе.Если так, то его обращение оказалось всего лишь миражом. мира и порядка, потому что его вложение в христианство не только поссорило Римское правительство в религиозных спорах на уровне докторских диссертаций, но это серьезно оттолкнуло многих, кто отказался присоединиться к Церкви, тех традиционные язычники кто все еще составляли большинство римлян, консерваторы их день. Что особенно привлекательно во всем этом, так это то, что в то время как город Рим и его городские аналоги в позднем классическом мире раскалывались в банды и культы и различные группы интересов, жизнь и религию в сельская местность, где проживало подавляющее большинство людей под властью римлян на протяжении всей древности, насколько мы можем судить, изменился на удивление мало.Там поклонение местным богам и духам сохранялось даже в бесчисленных количествах. проходили армии и вращались революции. Хорошо прошлые римские времена и эти так называемые языческие верования продолжались и в средние века. Верно, Христос Карла Великого еще в восьмом веке встречал не одного Тора. на поле битвы богов. Поэтому важно отметить, что большинство явления, которые мы считаем римскими, включая христианство, были особенностями о жизни в муниципальном Риме, о жизни, которую знали городские, а не сельские римляне. Более того, многим христианам в наши дни, особенно церковным администраторам, в их рядах тоже были «язычники». Потому что много яростные дебаты окружали формирование иерархии, которая в конечном итоге пришел, чтобы управлять ранней церковью, этот антагонизм имел тенденцию концентрироваться вокруг что означало быть «порядочным и порядочным христианином». Это дало подняться до таких терминов, как православие (буквально по-гречески «прямой мнение «, имея в виду те взгляды, одобренные должностными лицами Церковь) в отличие от ереси (буквально «выбор», подразумевая свободу следовать доктрине собственного желания).Очаровательный, не правда ли, что даже тогда «выбор» было словом, вокруг которого закружились ветры противоречий? А. Гностики Одна из первых и наиболее известных еретических групп, осужденных Церковными чиновниками был класс верующих, названный гностиками . Судя по всему, еще во втором веке нашей эры они представляли организованная секта как разношерстное собрание альтернативных христиан чьи взгляды на природу Иисуса и уроки его служения разошлись в широком смысле, иногда прямо противоречащие друг другу в такой же степени, как и Церковь.Многим епископам и святым, которые держали бразды правления растущим В христианском сообществе в то время эти фракции представляли собой настоящую — если не , а реальный — враг. Потому что охватившего его разнообразия невозможно подвести итог гностической теологии быстро или просто. Не помогает и то, что осуждение церкви не позволять ни одному гностическому писанию уцелеть от древности.Но в 1945 году случайная находка древних текстов, позже названная Nag Библиотека Хаммади — Наг Хаммади (или Надж Хаммади) место в южном Египте, где были обнаружены эти тексты, увеличилось в огромной степени наше понимание широкого спектра религиозных взглядов ранних христиан обнял. Этот тайник из пятидесяти двух отрывков из Священных Писаний включал несколько работ автора Авторы-гностики, чьи «евангелия» позже подверглись критике и цензуре церковью.До открытия сокровищницы Наг-Хаммади большая часть эти сочинения сохранились лишь в виде разорванных фрагментов, некоторые полностью потерянный. Но с их воскресением пришло совершенно новое понимание сложности о ранних годах христианства и его росте как религии. Как Элейн Пейджелс говорит (стр. Xxxv) в открывающей ей глаза «Бу», . Гностические Евангелия , работа, которая заставила мир зарождаться Христианство, доступное сегодня многим не-историкам: Тем не менее, даже пятьдесят два письма, обнаруженные в Наг-Хаммади, предлагают только представление о сложности раннего христианского движения.Теперь мы начинаем понимать, что мы называем христианством — и что мы идентифицировать как христианскую традицию — фактически представляет собой лишь небольшую выбор конкретных источников, выбранных из десятков других. . . . Теперь у нас впервые появилась возможность узнать о самая ранняя христианская ересь; впервые еретики могут говорят сами за себя. Чтобы дать лишь краткое представление о масштабах этой «ереси», большинство гностиков пишут об Иисусе менее буквально, чем ортодоксальные писания.Для них реальный мир был злом, неспособным ни содержать, ни извлекать от истинного божества. Таким образом, Иисуса на самом деле не было среди нас, он просто казался быть. Гностики разделяли мнение, что те, кто встречал этого бога в реальная жизнь видела его только с грубыми инструментами ощущения людей обладать — глазами и ушами — и этими грубыми инструментами восприятия сильно ввел их в заблуждение. То, с чем они действительно столкнулись, было просто призрак реального присутствия Иисуса, тень его истинного сияющего божества. Это означало, что крестные страдания Иисуса смысл его жизни и служения. Для многих гностиков он был слишком удален из материального мира, чтобы почувствовать человеческую боль. В этом контексте носить распятие не имеет смысла; размахивать им в бою еще меньше. Ни делает крещение. Один автор-гностик замечает, как люди «погружаются в воду и подняться, ничего не получив », — что они просто промокают — и при этом мученичество не несет особого смысл тоже.«Любой может сделать это», — вздыхает другой. Гностический автор. Но суть спора между гностиками и церковью сосредоточены вокруг ценности епископов и священников, и были ли вообще всякая потребность в духовенстве. Для многих неортодоксальных христиан такие вещи были «безводными каналами», без каких-либо окончательных оснований для Было подтверждено, что Иисус сказал. Вместо этого добропорядочные христиане должны найти свой путь на небеса, исследуя свои личные чувства, не участвуя в пустых ритуалах, не несущих ясной санкции Христа.Или в словах учителя гностиков Феодота «каждый человек признает Господа по-своему, а не все одинаковы ». И снова Пейджелс разъясняет (стр. xxxvi): [I] Исследование недавно открытых гностических источников . . . предполагает, что эти религиозные дебаты — вопросы природы Бога или Христа — одновременно несут социальную и политическую последствия, которые имеют решающее значение для развития христианства как институциональная религия.Проще говоря, идеи, которые имеют значение вопреки этому развитию стали называть «ересью»; идеи, косвенно поддерживающие его, становятся «ортодоксальными». Образцом лучшего пути на небеса гностики считали Иисуса. чудеса, которые им намекали на его сверхъестественную сущность. Они проповедовали также, что познание себя было познанием Бога, говоря: «Когда вы познаете себя, тогда вы будете известны, и вы поймете что вы сыновья Отца живого.»И поскольку пол явно не имеет отношения к таким духовным вопросам, как эти, некоторые гностики говорил о мужчинах и женщинах, имеющих равное положение перед Богом и, таким образом, о разделении полностью в обязанностях христианской жизни. Ссылаясь на Марию Магдалину как один из учеников Христа, гностик Евангелие от Марии видит в ней первого из апостолов и называет ее «женщиной кто знал Все ». Другие доходили до того, что говорили о« Боге Мама.« В целом, это был совершенно другой взгляд на христианское мышление, чем это одобрено церковью политик. Действительно, более чем одному богословскому эксперту в прошлом веке открытие гностических писаний доказало не меньше, чем шокирующий, особенно в том, насколько глубоко расходятся гностики были с тем, что позже превратилось в стандартный вид. Еще более запутанный была ли такая сложная и радикально разнообразная система мышления существовала так рано в христианской традиции, и , что и близко не было конец радикального мышления в первые несколько веков религиозного эволюция. Б. Арианство На более поздних этапах существования Римской империи ни язычники, ни гностики оказался самым жестоким противником, с которым столкнется ранняя Церковь. Потому что в принципе Гностики отказались действовать сообща, они стали легкой мишенью для растущая нетерпимость духовенства к внутреннему разнообразию. Этот тип фракционности можно искоренить и изолировать, заставить замолчать или искоренить с помощью относительных легкость, потому что у его сторонников не было всеобъемлющей бюрократии, укрывающей их от общего натиска.Даже если процесс длился века, это не было все это сложно, конечно, по сравнению с другими проблемами, которые лежали предстоящий. Вряд ли христианские чиновники подозревали гораздо более опасного врага скрывался в их собственных рядах, хорошо организованная группа опрашивающих которые были готовы атаковать ортодоксальное видение Христа. Основная проблема, лежащая в основе этого разгорающегося спора, проистекает из Иисуса сам, который в те дни представлял новый тип божества, как человека, так и бог в то же время.В то время как в греческой религии Дионис также был изображен как имеющий двойную природу — аналогично, оба смертных и божественный — как только Дионис получил бессмертный статус, он больше не пострадал по-человечески. Иисус, конечно, был совсем другим. Как записано в четырех евангелиях, принятых православной церковью, его история породила на серьезные вопросы о точной природе его божественности, вопросы, которые постоянно возникали, потому что они были неотъемлемой частью повествований его жизни, в частности, как существо может быть одновременно и божеством, и не-божеством. Это, в свою очередь, привело непосредственно к еще одному усложнению христианства, отношения между Богом и Иисусом. Если Иисус — Сын Божий, для многих это означает, что его следует считать подчиненным своему отцу — хорошо сыновья подчиняются своим отцам, не так ли? — тогда логический ответ поклоняться в первую очередь Отцу, во вторую очередь — Сыну, что, по сути, вернуть христианство к его еврейским корням.Если вместо этого вы сделаете выбор видеть Иисуса как воплощенного Бога, тогда вы остаетесь с загадкой что Бог — его собственный Сын. Это запутанная головоломка вызвала много оживленных споров в первые несколько веков христиан, особенно после того, как их религия приобрела мировую известность в дни после Константина. Насколько могут быть серьезные размышления полезное и здоровое упражнение для растущей и развивающейся системы, например раннего христианства, это также может сделать некоторые аспекты организации рабочего религией трудно управлять, например, распространять доброе слово.То есть когда священникам трудно легко объяснить природу и функцию божество — даже такое простое, как то, откуда он пришел или кто его родители или родитель это — это может помешать процессу вербовка новообращенных, особенно среди орды необразованных варваров фильтрация через и вокруг позднего Рима. В результате появилась фракция церковников во главе с динамичным и хорошо образованным священник по имени Арий (ок.250-336 г.н.э.), который отстаивал более исцеляющая версия Христа, чем таинственное, загадочное видение, предлагаемое Православной церковью. Видеть в Иисусе божественное существо и потомство Бога, но не бога в точности как Бог — другими словами, очень высокого уровня, небесный вестник, посланный на Землю — эта ересь позже была названа Арианством поддержал позицию, согласно которой, если Иисус — Сын Божий, то он не может может иметь преимущество перед своим Отцом на небесах или на земле.По сути, вывод Ария заключался в том, что ортодоксальная интерпретация Троица не имела смысла, по крайней мере, с точки зрения разделения власти; скорее, логика диктовала, что Отец должен быть главным и центральным, и, следовательно, должен быть уважаемым как таковым. Это было трудное положение, чтобы противостоять ему на арене аргументов и разума. Здравый смысл подсказывает, что сыновья должны подчиняться своим отцам, а общее порядочность требует уважения к старшим.Но церковные чиновники не могли признать такое предложение, не признавая неполноценности Иисуса перед Богом, поэтому они у меня не было выбора, кроме как вступить в бой и попытаться подавить это полемика. Возглавлял противников арианства никто иной, как Арий. собственный начальник Афанасий — его начальник, так сказать — патриарх Александрийский и могущественный посредник в церкви. Также сообразительный администратор, Афанасий не предпринял реальных попыток противодействовать аргументы своего неприятного подчиненного, но вместо этого настаивал на том, что Иисус был в конечном итоге непознаваемым, а Троица — мистическим союзом.В простом условий, он сказал Ариусу заткнуться. Но проблема, вызывающая разногласия, не утихает так легко, и, как и многие другие теологические вопросы, циркулирующие в то время, арианство тоже в конечном итоге приземлился на колени Константину. Как любой могущественный, малообразованный политик столкнувшись с настоящей головоломкой подобного рода, император созвал его советники, в данном случае христианское духовенство со всей Империи к синоду, знаменитому Никейскому собору года года (недалеко от Константинополя) в 325 г. н.э.После энергичных дебатов епископы в конечном итоге поддержали Афанасия. и выковали знаменитый Никейский символ веры , приверженцы которого и обращенные в христианство поклялись поддерживать ортодоксальное восприятие о Христе как о «рожденном, но не сотворенном» Богом, и о том, что (Который) был стал плотью, стал человеком, пострадал и воскрес на третий день. . . « Кредо на этом не остановилось. Это продолжалось до прямого отрицания основных принципов, лежащих в основе арианства и гностицизма, фактически, любая версия христианства, которое бросило вызов авторитету церкви, вынудив ее членство публично осудить эти ереси: Но те, кто говорят, что был когда-то, когда его не было и до того, как он был зачат, его не было, и он был сделан из вещей, которые не были или утверждали, что Сын Божий имеет иную сущность, или субстанция или создана или подлежит моральному изменению или изменению — Католическая и Апостольская церковь осуждают их на проклятие. Это представляет собой полное осуждение всех ересей, которые были в то время выступая против политики и существования не только ортодоксального видения Христа, но и организованной Церкви правительство. Но даже такие крайние меры не остановили роста арианства. Позже синоды отменили решение Никейского Собора и подтвердили Арианские взгляды, которые только усугубили разногласия в христианском мире.Что еще более важно, сторонники арианства хорошо использовали преимущества, присущие их видение Христа, особенно за пределами Империи, в тех областях, где Церковь бюрократы, жившие большей частью в римских метрополиях, еще небольшое влияние. Более простое представление христиан-ариан об Иисусе как о подчиненные Богу и неприкосновенные, позволили им привлечь многих новообращенных, особенно среди тех, кто не знаком со сложной теологической историей лежащая в основе христианской ортодоксальной доктрины.В частности, арианский монах Ульфилас смог привлечь на свою сторону множество германских варварских групп, особенно готы, которые стали заядлыми неортодоксальными христианами. В результате церковные чиновники ужесточили свою позицию не только в разногласия в их рядах, но также и толкование Священного Писания и что для них было приемлемым текстом. Гностические Евангелия от Фомы, Мария и Филипп, а также многие другие широко распространенные рассказы о жизни Иисуса к тому времени были заклеймены как еретики и исключены из канона Новый Завет.Вскоре после этого церковные чиновники приказали уничтожить всех копий этих текстов, и, вероятно, это было среди этой цензуры что какой-то неизвестный сторонник гностиков похоронил те священные писания, которые были обнаружены много веков спустя в Наг-Хаммади. Если это так, как и в случае с Ахетатоном, систематическая попытка стереть историю предоставила нам лучший доступ к тому, что на самом деле произошло в прошлом. C. Рост церковного управления Среди руководителей Церкви внутренние беспокойство, вызванное этими ересями, только усилило интерес к формализации священные службы и всякого рода офисы.Доктрина и ритуал пришли в центр вокруг того, что сейчас известно как семь таинств : крещение, конфирмация, Евхаристия, покаяние, брак, рукоположение и последнее помазание. Церковное руководство попало в руки епископов по каждого. из которых курировал см. , а своего рода религиозная «провинция», в которой, как выяснилось позже, не все епископы были равны. Те, что расположены в крупных городских центрах Империи стали архиепископа архиерея (« главы -иепископа») чье мнение имело больший вес из-за большого населения, которое они представлен.В частности, римский епископ выделялся среди сверстников. и поэтому стал называться papa («Отец»). Отсюда возникло папство и должность Папы. Обоснование, выдвинутое, чтобы придать доверие этой бюрократии. свет на психологический механизм ранней церкви, тем более потому что используемые рассуждения, вероятно, основаны на выдуманной истории. В епископства и кафедры римского Запада выросли в местах, не связанных с Сам Иисус, в места, где даже нельзя было представить, что он когда-либо побывал лично.Таким образом, чтобы как-то обосновать свои общины в Самом Христе, епископам ничего не оставалось, как навести мосты к апостолам Иисуса, но это тоже было сложно. Не было четких или достоверных показаний о жизни апостолов Иисуса после его распятия — где же они идут? что они делают? как они умерли? — так среди этой зевоты вакуум данных, возникла история, что они распространились по всей Империи, посев христианских ячеек и основание кафедр, которые возникли позже.В происхождения, эта неподтвержденная история, вероятно, служила истине меньше, чем западная необходимость епископов связывать свою власть непосредственно с самим Иисусом. Через эта тщательно продуманная реконструкция прошлого — передача власти от Иисуса к апостолам, а затем к епископам стали называться апостольское преемство — церковные бюрократы связаны их авторитет для основополагающих голосов и событий Нового Завета.Но этот путь к расширению прав и возможностей, будь он ревизионистским или нет, также доказал свою непригодность. ровная или легкая дорога. Помимо непрекращающегося сопротивления еретиков, которые стремились подорвать и дискредитировать лидеров, таких как Папа, сами епископы соперничали за реальный контроль над все более богатым и влиятельным учреждением. В частности, патриарх Константинопольский , руководивший большая и хорошо организованная община христиан в великой столице город восточной половины Империи, не хотел принимать его марш приказы западного епископа, жившего в далеком Риме. Позже, когда западный конец Империи начал распадаться, это сделало у жителей Востока Рима еще меньше смысла продолжать подчиняться некоторым предполагаемым папа . К раннему средневековью (около 600 г. н.э.) римские папы стали коррумпированными и неэффективными — часто они также были необразованными и неграмотные родственники продажных варваров, потомки тех, чьи отцы разграбили и разграбили святое место — по крайней мере, так они казались азиатским глаза.В конце концов, растущее чувство отчужденности между церковными чиновниками в Риме и Константинополе привели к разделению христианства на западное. Католические и восточно-православные фракции. Это, в свою очередь, открыло дверь к военным конфликтам, таким как крестовые походы (см. 15). Таким образом, усилия ранней церкви по укреплению единства христианской мир путем навязывания стандартной доктрины и твердого управления только закончился сломать его неизлечимо в долгосрочной перспективе.Ирония и тщетность православия через силу Без сомнения, , а не были потеряны для гностиков. В самом деле, это что звук, который мы слышим из глубины песков Наг-Хаммади плач угасшей секты, или это смех и отголоски «я сказал ты такой «? V. Заключение: чему учит раннее христианство Бог-Мать, Апостол Мария Магдалина, Иисус, которого на самом деле никогда не было. пострадал на кресте — все это кажется невообразимо чуждым современному взгляд христианства.Даже предлагать такие вещи в большинстве углов христианского мира сегодня открыло бы дверь для широко распространенных упреки и презрение или, что еще хуже, побудить кого-то написать бестселлер как Код да Винчи . И все же такого рода идеи были не только продвинулся в первые века христианства, но также привлек многих приверженцев и пользовались немалой популярностью, по крайней мере, если судить по купоросу с которыми их ортодоксальные противники нападали на «еретиков» кто провозгласил эти понятия. Увидеть такой широкий спектр верований, подтвержденных так близко к морю Сегодня религия Христа может показаться многим странной, не только с точки зрения богословия. оснований, но потому что, как правило, нас учат ожидать увеличения дифференциации поскольку вещи расширяются с течением времени. Широко используемый, так называемый «дарвиновский» модель эволюции, построенная на таких понятиях, как выживание наиболее приспособленных а естественный отбор предполагает, что рост будет сопровождаться повышением вариации — часто представляемые в виде графиков, которые выглядят как перевернутое Рождество. деревья — другими словами, нас учат искать более сложные со временем по мере развития событий.Хотя в палеонтологии может быть так и работает, это не образец изменения, который историческое исследование христианства подарки. Действительно, великие открытые границы христианской религии в ее самом раннем фаза оставила после себя рекорд более творческих и новаторских видений послания и божественности Христа, чем все более поздние века вместе взятые. И в качестве время шло, ортодоксальные силы, враждебные любой идеологии, расходящейся с институционализированное христианство стерло те представления об Иисусе, которые столкнулись с растущим мейнстримом.И как только Христос пришел к определению определенным образом, и от этого взгляда на его жизнь и учение зависело мощный и влиятельный социальный институт, такой как Церковь, он был почти невозможно переделать его образ, не изменив то, что он стоял для и, что более важно, что значило для него. И это делает выслеживание исторического Христа очень трудным делом, не столько потому, что то, что на самом деле произошло в его жизни, было скрыто в отсутствие поддающихся проверке данных — это было , но это не суть! — но потому что в конечном итоге это имело большое значение для многих люди через такой долгий промежуток времени.В общем, Иисус доказал идеальная цель для выдуманной истории, что не означает особой повествование о нем основано на лжи, только то, что он такая фигура вокруг которого возникают преувеличения и мифы. Другими словами, как мы так часто видим в истории, когда людей что-то очень волнует, правда истории вряд ли будет тем, чему они служат в первую очередь, или вообще. Но можно с уверенностью сказать, по крайней мере, это: из стольких возможностей, победил один взгляд на Христа, буквальный взгляд на Его жизнь и воскресение.Но теперь мы знаем, что это не было ни единственным, ни самым «исторический» взгляд на историю его жизни. Скорее, это соответствовало потребностям завоевавшего господство института и была версией истины больше всего осуществимо для мира, нуждающегося в комфорте и стабильности среди суматохи и дикие потрясения. И если это был первый раз, когда христианское православие было развязать войну с ересью, конечно, не в последнюю очередь. В более поздние века другие пошли по следу, намеченному гностиками и их братьев-еретиков и возобновили дебаты о том, что составляет Христос и Бог.Я не имею в виду протестантов времен Реформации (начало 1500-х годов н.э.) — хотя они, безусловно, соответствуют шаблону — но почти за тысячелетие до них другая группа начала задавать вопросы который бросил вызов центральным принципам ортодоксии и инновационным понимание и откровение структурировали религию, которая была одновременно революционной и в то же время глубоко укоренившиеся в богословских традициях Ближний Восток. Из этого был создан новый тип верующих, которые споры христианства на разную и неожиданную высоту.Что еще более важно, их новые ответы на классические христианские парадоксы как природа Троицы и роль институциональной церкви найдет выражение в другом мире, на другом языке, в Фактически арабский. Конечно, они были мусульманами.

Римские гонения на ранних христиан — Написание антологии

Гонения на ранних христиан со стороны Рима

Брэд Холст ’91

История Греции и Рима

Задача письма: Написать статью, в которой каким-то образом рассматривается вопрос о преследованиях первых христиан римлянами в период до Константина.Используйте первичный и вторичный исходный материал в своей антологии Kajan, обсуждение Роберта Уокера в его сборнике «Христиане как их видели римляне» и любые другие первичные и вторичные источники, которые вы сочтете важными.

По мере развития Римской империи она распространила свое влияние на обширные территории и различные культуры. Учитывая разнообразие ее составляющих, превосходство Рима в течение пяти столетий в Средиземноморье и за его пределами следует признать поистине невероятным политическим достижением.Давно признано, что огромный успех, который римляне испытали в объединении империи, состоящей из таких разнообразных народов, во многом был обусловлен их политикой терпимости по отношению к «эксцентричности» своих многочисленных подданных. От Испании до Армении, от Галлии до Египта подданным римского государства было позволено думать и действовать так, как они хотят, при условии, что они уважают верховную власть римлян. Другими словами, римляне пошли на уступки, но не в сфере политической власти.

Исходя из общей гипотезы толерантности, многие задаются вопросом, почему именно христиане были выделены на ранних этапах развития Церкви (первые 150 лет нашей эры для этой статьи) и подверглись гонениям со стороны Рима. По общему признанию, преследования на этом раннем этапе истории христианства были далеки от систематических и никоим образом не могли быть названы погромами; однако, если учесть, что в начале второго века «общее число христиан в империи, вероятно, составляло менее пятидесяти тысяч, бесконечно малое число в обществе, насчитывающем шестьдесят миллионов» (Wilken, 30), кажется довольно очевидным, что У римлян должно быть какое-то конкретное обоснование для действий против такой незначительной части римского общества.Таким образом, цель этого анализа состоит не в том, чтобы показать, что римляне пытались замедлить рост раннего христианского движения, поскольку это не подлежит сомнению, а в том, что Рим был политически оправдан в своем поступке. Сохранившиеся источники указывают на то, что ранняя христианская церковь — быстро расширяющееся массовое движение, пересекающее культурные и национальные границы — действительно представляла угрозу политической стабильности Римского государства.

Последователи Иисуса на ранних этапах христианской истории были преимущественно евреями.Христианство было действительно реформаторским движением внутри иудаизма, которое не игнорировало еврейские писания и символы, а скорее переосмыслило их. Некоторые из тех же тем (например, мессианизм) встречаются как в христианском, так и в иудейском движениях Ранней Римской империи. И все же евреи и христиане на очень раннем этапе воспринимались римлянами как отдельные группы. Таким образом, необходимо ответить на один вопрос: на чем было основано это различное восприятие (и основанное на нем лечение)?

Раннее христианство уходило корнями, прежде всего, в слова и действия Иисуса и Павла.Кто из них был истинным основателем христианства, остается предметом споров, но независимо от того, на чьей стороне один, ясно, что христианство с самого начала сталкивалось с римлянами. И Иисус, и Павел открыто враждовали с римлянами и в конечном итоге были удалены из общественной жизни актом Рима. Поэтому отношение римлян к христианству можно проследить до этих людей. Тогда было бы полезно начать с изучения библейских документов об историческом Иисусе.

Иисус, похоже, был евреем из низшего среднего класса, который имел тенденцию проводить много времени с низшими классами Палестины первого века и проявлять к ним большое сострадание. Возможное значение для этого анализа имеет наблюдение, что границы этой группы, к которой Иисус решил присоединиться, были расширены за пределы традиционных еврейских границ семьи («кто моя мать…») и даже нации (самаритянка). Более того, весть Иисуса вращалась вокруг надвигающейся темы, которую он часто называл «Царством Божьим» — концепции, которая, кажется, имеет довольно революционный оттенок (т.е. последний будет первым, а первый — последним). Здесь можно встретить человека, который, по-видимому, довольно тесно отождествлял себя с многолюдным населением, и наоборот. Неудивительно, что люди стремились сделать его Мессией. И неудивительно, что римляне казнили его за политические преступления. Очевидно, что Иисус, по крайней мере, оскорбил иудейских лидеров, тем самым нарушив хрупкое религиозно-политическое равновесие, которое римляне пытались сохранить в хронически тревожной Палестине. У римлян были практические политические причины желать смерти Иисуса.

Пытаясь оценить отношение Павла к римлянам, нужно обратиться к описанию его карьеры в Деяниях Апостолов. Здесь можно встретить убежденного спорщика, который, кажется, оскорбляет, куда бы он ни пошел — греков в Филиппах и Афинах, евреев в Фессалониках и Коринфе и т. Д. Более того, в предыдущем предложении неявно скрывается, возможно, самый оскорбительный аспект взглядов Павла (если не всего христианина). движения) характер. Павел стремился обращать в свою веру не только евреев, но и язычников.Граница взаимного уважения и религиозной терпимости, лежащих в основе римского государства, была нарушена, когда Павел без разбора проповедовал «Христа распятого» различным составляющим Римской империи. Таким образом, Павел, используя свою конфронтационную тактику обращения, также бросил вызов увековечиванию Pax Romana. Таким образом, он тоже был по необходимости эффективно удален со сцены римлянами.

Первые деятели подъема христианства, кажется, уже нанесли два удара по движению в его отношениях с Римом.Их нельзя игнорировать; тем не менее, необходимо исследовать сами раннехристианские общины, чтобы обнаружить, что в них могло быть оскорбительным для Рима. Ибо, несмотря на ценность прецедентов Иисуса и Павла для понимания раннего христианства по отношению к Риму, история показывает, что, управляя провинциями, римляне, как правило, подходили к каждому случаю индивидуально и очень прагматично. Целью было сохранить мир. Другими словами, не похоже, чтобы какая-либо «охота на ведьм» была организована против христиан, по крайней мере в то время.Каждый экземпляр обрабатывался отдельно. Источником для анализа римского восприятия христиан будет в основном переписка Плиния с Траяном о христианах, которых он встретил в Понте в начале второго века.

«В своем письме императору Траяну Плиний использовал два термина для характеристики христиан:« суеверие »(superstitio) и« политический клуб »(hetaeria)» (Wilken, 32). Первое, суеверие, можно рассматривать в первую очередь как проявление снисходительности. Римляне традиционно были народом, гордившимся своей религией.По словам Полибия (около 150 г. до н. Э.), «Качество, в котором римское государство наиболее заметно превосходит, на мой взгляд, является характером их религиозных убеждений» (цитата из Frend, 77). Большинство чужих идей относительно религии римляне называли суевериями и считали низшими. Таким образом, христианство в глазах римлян, несомненно, было суеверием. Однако сам факт того, что христиане были разными, не кажется достаточным основанием для каких-либо прямых преследований этих людей.Тот факт, что они презирали и критиковали чужих богов (в духе Павла), возможно, послужил некоторым оправданием в глазах Рима для вмешательства в попытку успокоить эту секту; однако, если бы это было единственной причиной, то исключительность евреев наверняка также была бы вознаграждена гонениями. Из того факта, что Траян наставлял Плиния не разыскивать христиан, чтобы наказать их в дальнейшем, следует, что римляне посчитали оскорбление христианства не только на основании суеверий.

Возможно, большее значение для этого исследования имеет понимание римлянами связи между государственной религией (культ вождя и римские божества) и имперской стабильностью. Эта связь совершенно ясно передана в заявлении, которое Дион Кассий вложил в уста Мецената, современника Августа: «Тех, кто пытается исказить нашу религию странными обрядами, вы должны ненавидеть и наказывать не только ради богов (ибо если человек презирает их, он не будет отдавать честь другому существу), но потому что такие люди, привнося новые божества вместо старых, убеждают многих принять иностранные обычаи, из которых возникают заговоры, группировки и клики, которые не приносят прибыли к монархии.Поэтому не позволяйте никому быть атеистом или колдуном ». Распространение суеверий имело для империи политические разветвления. Верно, что римляне терпели другие формы религиозности в империи, но только до тех пор, пока они явно не были вызовом государственной религии, которая выполняла политическую функцию примирения разнообразия Востока и Запада под властью Рима.

Термины superstitio и hetaeria в применении к раннехристианским общинам отныне начинают частично совпадать.Группа, которая придерживалась суеверия и, кроме того, бросала вызов суверенитету Рима в его практике этого суеверия, была действительно своего рода политическим клубом. Если гетерия состояла из непропорционально большого числа людей из низших классов (что очевидно было ранним христианством в соответствии с прецедентом Иисуса) и, что более важно, не ограничивалась исключительно какой-либо определенной этнической или культурной группой, тогда Угроза, которую он представлял в глазах Рима, по понятным причинам была большой.Христианство действительно, как упоминалось выше, вышло далеко за рамки еврейской секты, обращая в свою веру как евреев, так и язычников. Быстро расширяющееся христианское движение носило массовый характер, пересекая культурные и национальные границы, тем самым угрожая политической стабильности римского государства снизу. Во всем этом кажется, что христианские общины были последовательны с Иисусом и Павлом — по крайней мере, в их столкновениях с римлянами.

Очевидно, даже христиане видели себя в каком-то политическом свете.Они, несомненно, переняли мессианский идеал от евреев и ожидали, что Иисус скоро вернется, чтобы возвещать Царство Божье вместо Царства Рима. Это несколько апокалиптическое видение давало надежду угнетенным массам низшего класса, которые искали организационные возможности в то время в римских провинциях — поэтому можно понять, почему христианство имело значительный успех среди этих людей. Мессианизм также помогает объяснить отсутствие интереса к мирской политике (т.е. Римская политика), которую Тацит описал как «ненависть к человечеству». Однако еще более показательным для самовосприятия христиан как по крайней мере в некотором смысле политического был термин, который они решили применить к своей организации — экклесия. В греко-римском мире экклесия однозначно была политическим термином, обозначающим народное собрание города. Христиане должны были знать значение этого термина, когда они сознательно приняли решение называть себя экклесией Бога.

Пришло время вернуться к различию между евреями и христианами, которое побудило римлян иметь дело с этими группами по отдельности. Прежде всего, можно заметить сходство в риторике, используемой евреями, которые воевали с Римом (в 64-70 и 132-5 годах нашей эры), и в риторике первых христиан. Похоже, что мессианский язык *, который принес евреям неприятности с римлянами, теперь используется христианами. Использование этого языка обеими группами явно угрожало Риму.Тем не менее, хотя у евреев было в основном теократическое мировоззрение, оно отличалось от христианского, поскольку ограничивалось Палестиной. Напротив, христианское Царство Божье охватило весь мир. Эта готовность вербовать народы всей империи (через прозелитизм) для того, что обещало стать революционным новым королевством, несомненно, была более опасной для римлян. Вдобавок, похоже, что первые христиане были преимущественно гражданами низшего класса (даже в большей степени, чем евреи), которые, объединяясь в небольшие группы, еще больше оскорбляли политические чувства римлян.(Уилкен, 12). Казалось, христиане вполне подходят под описание политического клуба.

Что же тогда побуждало римлян преследовать религиозные секты (особенно христиан) во времена Ранней Империи? Можно предположить, что это был не просто каприз со стороны прагматичного римского правления. Более того, похоже, что римское давление привело не только к различению христианства как суеверия — в противном случае преследования были бы более систематическими. Рим воспринимал христианство как политическую угрозу.Суеверия, возможно, служили флагом, который позволял римлянам определить, кто был христианином, но именно действия христианских общин или ожидаемые действия, как гетерия, в первую очередь дали импульс римской реакции. У Рима были прецеденты, от которых можно было работать — Иисус, Павел, Вакханки, евреи. В конце концов, у римлян были практические политические причины для преследования христиан, и они действовали по этим причинам — однако не очень систематично, возможно, потому, что они не считали политическую угрозу большой.