ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — это… Что такое ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО?

ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

— направления рус. общественной мысли 1840—1850-х гг., представители которых вели между собой полемику о путях общественно-исторического и культурного развития России.
Активными участниками московского западнического кружка были А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, Н.Х. Кетчер, К.Д. Кавелин и др. С участниками кружка был также тесно связан В.Г. Белинский. Наиболее видные представители славянофильства (С.) — И.В. Киреевский, П.В. Киреевский, А.С. Хомяков, И.С. Аксаков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин.
Если западники настаивали на том, что страны Зап. Европы и Россия развиваются по единым для всего человечества законам, то славянофилы полагали, что важнейшей исторической задачей России является развитие самобытных общественных и культурных начал. Западников объединяла критическая установка по отношению к славянофилам, уверенность в приоритете общих закономерностей исторического развития над особенными и специфическими. Вместе с тем западники по-разному трактовали особенности зап. цивилизации и, соответственно, по-разному представляли себе перспективы исторического развития России.
В основном линии размежевания в среде западников определялись расхождением социально-политических позиций. Постепенно оформилось противостояние двух течений — революционно-демократического и социалистического, с одной стороны, и умеренно-либерального — с другой. Лидерами первого направления в западничестве (З.) были Белинский, Герцен, Огарев, второго — Грановский, Кавелин, Боткин и др.
Полемика между западниками и славянофилами началась после публикации в 1836 первого «Философического письма» П.Я. Чаадаева, написанного в западническом духе.
Филос. основу З. составляло преимущественно гегельянство. Принимался в основных чертах гегелевский взгляд на исторический процесс, характерными особенностями которого было учение о трехступенчатом саморазвитии воплощенной идеи от наличного бытия к разумной действительности и представление о переходе от господства необходимости к царству свободы. Соответственно, западники истолковывали исторический процесс как однонаправленный, т.е. как процесс прогрессивного развития. Конечной целью исторического движения признавалось достижение такого устройства общества, при котором были бы реализованы идеалы общественной свободы, создававшие условия для гармонического развития личности. Вслед за Гегелем западники разделяли народы на «неисторические», т.е. находящиеся на патриархально-догосударственной стадии развития, и «исторические», вступившие на путь развития гос-ва и гражданского общества.

Подобно индивидам и человечеству, народы как идеальные личности проходят две стадии развития: эпоху естественной непосредственности и эпоху сознательного существования. Перед «историческими» народами открыта перспектива перехода к состоянию разумной действительности. Западники отвергали, однако, объективизм и панлогизм Гегеля с позиции персоналистически ориентированного представления о центральном значении человеческой индивидуальности в мироздании.
В западнической концепции рус. исторического процесса начало перехода от племени к нации связывалось с реформаторской деятельностью Петра I. Западническая концепция рус. истории сыграла важную роль в формировании государственной школы в рус. историографии, представленной именами С.М. Соловьева и В.О. Ключевского.
Типичными для западников политическими требованиями были: предоставление гражданам элементарных прав и свобод, отмена крепостного права, телесных наказаний, ограничение самодержавия конституцией и др.
Важнейшие положения славянофилов формулировались в тесной связи с размышлениями о всемирной, зап. и рус. истории. Всемирная история понималась славянофилами как драматическое противостояние начал духовной свободы и материальной ограниченности. В цивилизациях и культурах различных народов эта борьба отразилась и воплотилась неодинаково. Перелом во всемирной истории был связан с появлением христианства. Но христианство оказалось по-разному воспринятым зап. народами и Русью: на Западе христианство подверглось искажению, а на Руси сохранилось в совершенной чистоте. Искажение было обусловлено принятием Западом языческих начал римской образованности. По мнению славянофилов, перед Россией стоит великая задача — донести начала истинного христианского духа до народов Запада. Различная судьба христианства у зап. и рус. народов определила и черты своеобразия их исторического пути: на Западе преобладают начала индивидуализма, формальной рассудочности, внешней свободы; на православном Востоке — коллективизм, цельная вера, истинная соборность.

В философско-мировоззренческом плане славянофильство (С.) опиралось на идеи патристики и романтизма в нем. классической философии (особенно Ф.В.Й. Шеллинга). Важная роль в философии С. отводилась концепции веры, под которой понималось не столько сверхчувственное восприятие, сколько начало, объединяющее сущностные силы человека — разум, волю, чувство.
Политические воззрения славянофилов были противоречивы. С одной стороны, они выступали против ущемления прав личности и подавления общества бюрократическим гос-вом, с другой — за сохранение самодержавной монархии.
Взгляды основоположников С. — Киреевского и Хомякова, — несмотря на принципиальное сходство, не были тождественными, что создавало почву для полемики между ними по поводу оценки уровня культурного развития допетровской Руси.
Многие филос. идеи С. оказали существенное влияние на творчество крупнейших представителей рус. религиозно-философской мысли — B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева и др.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

.

• ЗАПАДНИКИ
• ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ

Смотреть что такое «ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО» в других словарях:

• Славянофильство — Популярное, начиная с 1840 х гг., обозначение круга идей некоторых русских мыслителей и литераторов. Они, в отличие от своих идейных противников «западников» (см. Западничество), настаивали на «особом пути России», считали, что она должна… …   Словарь крылатых слов и выражений

• СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — идейное движение в России. Возникло в 30 х годах 19 в. и возглавлялось И. В. Киреевским, братьями Константином (1817 1860) и Иваном (1823 1886) Аксаковыми и Алексеем Хомяковым. Ссылаясь на историю философии Гегеля и интерес Гердера к слав,… …   Философская энциклопедия

• ЗАПАДНИЧЕСТВО

  — ЗАПАДНИЧЕСТВО, западничества, мн. нет, ср. (ист.). Культурное течение, признававшее Западную Европу идеалом исторического развития для России; ант. славянофильство. «Еще весьма недавно между т.н. славянофильством и т.н. западничеством шел… …   Толковый словарь Ушакова

• Западничество — Термин впервые встречается в русской культуре в 40 х гг. XIX в., в частности, в «Воспоминаниях» Ивана Ивановича Панаева (т. II, гл. 5). Термин стал часто употребляться после разрыва К. С. Аксакова с В. Г. Белинским в 1840 г. Образовались две… …   Словарь крылатых слов и выражений

• СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — vophilia; нем. Slavophilie; Slawophi lentum. Направление русской обществ, и фи лос. мысли 40 50 гг. XIX в., выступившее с обоснованием самобытного пути истор. развития России, принципиально отличного от западноевропейского пути. см. ЗАПАДНИЧЕСТВО …   Энциклопедия социологии

• Славянофильство — Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности …   Википедия

• Славянофильство — Западничество как дуальная модель в исторической динамике русской культуры —    Данная философско культурологическая и литературно эстетическая антитеза утвердилась в российском сознании в 1840 е гг. Обусловленная евразийским геополитическим положением России,предрасполагающим россиян либо к восточным, либо к западным… …   Эстетика. Энциклопедический словарь

• Славянофильство —    направление рус. общественной мысли, противостоявшее западничеству. Его приверженцы делали упор на самобытном развитии России, ее религиозно историческом и культурно национальном своеобразии и стремились доказать, что славянский мир призван… …   Русская Философия. Энциклопедия

• Западничество — Западничество  сложившееся в 1830 1850 х годах направление общественной и философской мысли. Западники, представители одного из направлений русской общественной мысли 40 50 х годов XIX века выступали за ликвидацию крепостного права и… …   Википедия

• Западничество —    направление в рус. общественной мысли 1 й пол. XIX в. 3. и славянофильство (традиционно, шаблонно разводимые до полярного противостояния) в действительности представляют собой единый феномен в истории культуры России, имеют общие истоки, и их… …   Русская Философия. Энциклопедия

споры о пути России • Arzamas

Похожа ли Россия на Европу, и если нет, то хорошо это или плохо

Автор Андрей Зорин

31 декабря 1999 года, в последний день века и тысячелетия  По григорианскому летоисчислению XXI век и третье тысячелетие начинаются 1 января 2001 года. Но Ельцин в своем обращении имен­но так определил эту дату: «Осталось совсем немного времени до магической даты в нашей истории. Наступает 2000 год. Новый век, новое тысячелетие»., первый прези­дент России Борис Николаевич Ельцин неожиданно объявил о своей отставке. В своем последнем обращении к гражданам России он, в частности, сказал:

«…прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, кото­рые верили, что мы одним рывком, одним махом, одним знаком сможем пере­прыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил. Каза­лось, одним рывком — и всё одолеем. Одним рывком не получилось. В чем-то я оказался слишком наив­ным».

Понятно, что образ будущего, о котором говорил в своем обращении первый президент, был связан с распространенным в России конца XX века стремлени­ем войти в сообщество западных держав. И все же в своем выступлении — а воз­можно, и в своих политических расчетах — Ельцин (по всей видимости, бессознательно) воспроизвел один из самых фундаментальных мифов русской культуры, согласно которому свой путь в будущее Россия должна пройти «од­ним рывком, одним махом, одним знаком». Судя по масштабам наступившего разочарования, надежды президента разделяла и значительная, если не подав­ляющая часть его соотечественников. Особенно любопытны слова «одним знаком», прозвучавшие в первой трансляции обращения и вырезанные из по­следующих. Возможно, Ельцин просто оговорился, и все же представляется, что эти слова в любом случае показательны. Прыжок из «тоталитарного прош­лого» в «цивилизованное будущее» определяется символическим актом смены идеологических ориентиров.

Проблема положения и статуса России по отношению к Западу неизменно бес­покоила элиту русского общества со времени Петровских реформ, однако пер­воначальная трактовка этой проблемы была относительно спокойной. Предпо­лагалось, что Россия существенно отстает от Запада, но, будучи «молодой страной», она может рассчитывать на историю как на союзника и стремитель­но сокращает накопившийся разрыв. Над рабским подражанием западной моде и обыкновениям было принято смеяться, но сама по себе необходимость учи­ться у более передовых государств выглядела очевидной. Только после Напо­леоновских войн, когда пути Российского государства и русского образованно­го общества начали стремительно расходиться, этот оптимистический и в це­лом общепринятый подход уступает место набору различных и конфликтных идео­логий. Первое десятилетие николаевского царствования — время между, услов­но говоря, восстанием декабристов и смертью Пушкина — стало эпохой начала не прекратившейся до сих пор дискуссии об «особом пути России», ее «истори­че­ской судьбе», «месте в мире», «уникальной духовности» и сравни­тельных достоинствах и недостатках ее «отсталости» по сравнению с Западом.

Принято считать, что эта дискуссия была начата публикацией «Первого фило­софического письма» Петра Чаадаева в 1836 году. Согласно Чаадаеву, Россия из-за ошибочного выбора восточного христианства в качестве государственной религии оказалась отрезана и от католического Запада, и от исламского Восто­ка и не сумела стать органической частью ни одной из великих мировых циви­лизаций:

«Народы — в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы. Но мы, можно сказать некоторым образом, — народ исключи­тельный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не вхо­дят в состав человечества, а существу­ют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок. Наставление, которое мы призваны преподать, конечно, не будет потеряно; но кто может сказать, когда мы обретем себя среди человечества и сколько бед суждено нам испы­тать, прежде чем исполнится наше предназначение?»

Чаадаев настаивал на том, что ни у народа, ни у государства в России вообще не было истории, в то время как Запад даже после Реформации и Французской революции обладает духовным единством, основанным на католицизме:

«…Стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны бы­ли бы соединить в себе оба великих начала духовной природы: вообра­жение и рассудок, и со­вме­щать в нашей цивилизации историю всего земного шара. Но не такова роль, определенная нам провидением. <…> Исторический опыт для нас не существу­ет; поколения и века про­текли без пользы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не вне­сли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали про­грес­су человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогрес­са, мы исказили».

Сугубая серьезность, с которой власть и общество восприняли это эксцентри­ческое сочинение, находилась в явном и очевидном противоречии с его вызы­вающе провокационным характером, который можно отчасти объяснить тем, что письмо было написано в 1829 году (за семь лет до публикации) на француз­ском языке и первоначально предназначалось узкому кругу знакомых автора, способных читать между строк и понимать не только прямой смысл высказы­ва­ния, но и все намерения и цели автора. В русском переводе на страницах под­цензурного журнала этот странный и исполненный кричащих противоре­чий документ превратился в манифест.

Провокация Чаадаева удалась сверх всяких чаяний: во-первых, автора официа­льно объявили сумасшедшим и запретили ему не только печататься, но и пи­сать, и, главное, чаадаевское письмо стимулировало беспрецедентный всплеск рефлексии о пути России и ее исторической уникальности. Публикация письма совпала по времени с распространением новой официальной идеологии Рос­сий­ской империи — «Православие, самодержавие, народность», сформулиро­ван­ной министром народного просвещения Сергеем Уваровым. По Уварову, именно «народность», заключавшаяся в исповедании догм господ­ствующей церкви и приверженности принципам существующего политическо­го порядка, спасла Россию от деградации, которую переживал современный Запад.

Эти две исходно конфликтные доктрины были дополнены идеологиями славя­нофильства и западничества, окончательно оформившимися в ходе салонных дискуссий вокруг чаадаевского письма, выразительно описанных в «Былом и думах» Герцена. С точки зрения западников, только завершив процесс вестер­низации, Россия могла надеяться успешно конкурировать с европейскими сосе­дями не только в военном, но и в политическом, экономическом и культурном отношении. Напротив того, славянофилы верили в «особый путь» России, осно­­ванный на ее допетровском наследии, православной духовности и общин­ном духе.

Таким образом, спектр идеологических позиций по поводу миссии России и ее места в мире может быть систематизирован на основании ответов, кото­рые дава­ли приверженцы той или иной идеологии на два базовых вопроса: 1) Срав­нима ли в принципе Россия с Западом, или у нее есть свой особый путь разви­тия и уникальная миссия? 2) Уступают ли российские традиции и обычаи запад­ным или превосходят их?

Если Уваров и официальные пропагандисты считали возможным сравнивать Европу и Россию в пользу России, а западники в пользу Запада, то Чаадаев и славянофилы, напротив того, полагали, что Россия движется по совершенно особому пути, но для Чаадаева особый путь России был историческим заблуж­дением и трагедией, а для славянофилов, напротив, свидетельством ее нрав­ственного превосходства.

Само собой разумеется, режим развернувшейся дискуссии был «асимметрич­ным». Приверженцы официальной идеологии не только имели в своем рас­поряжении все каналы для ее распространения, но и обладали возможностью контролировать выражение иных позиций через цензуру и прямые полицей­ские репрессии. Их оппонентам приходилось довольствоваться беседами в закрытых салонах и кружках, рукописями, а также намеками и ал­люзиями в сочи­нениях, предназначенных для публикации. Решающая роль здесь при­надлежала литературе и ее критическим интерпретациям.

В течение двух столетий основополагающие произведения русской литературы были закреплены в сознании поколений благодаря школьной программе. Прак­тика школьного преподавания родной словесности также возникла в 1830-е годы и была тесно связана с возникающим культом поэзии как воплощением национального духа. Идея народности, выдвинутая романтизмом на первый план, поставила канон литературной классики в центр русской культуры, а сам этот канон обеспечил породившей его идеологической модели столь завидное долголетие.

Именно литературные критики становятся главными фигурами в первой пуб­личной полемике о миссии и исторической судьбе России, развернувшейся вокруг «Мертвых душ» (1842). Приверженцы разных идеологических доктрин поторопились зачислить писателя в свои сторонники. Западники во главе с Белинским настаивали на том, что гоголевское творение представляет собой сви­репое обличение российских порядков; славянофильская критика видела в поэме безудержный апофеоз России. Как это всегда бывает с великими кни­гами, поэма Гоголя давала основание для различных и даже противоположных про­чте­ний, однако это специфическое сочетание проклятия и прославления по­рою озадачивало самых внимательных читателей. В знаменитом рассказе Василия Шукшина «Забуксовал» совхозный механик Роман Звягин, слушая, как его сын учит наизусть финал первой части поэмы, неожиданно поражается тому, что прославленная птица-тройка везет мошенника Чичикова:

«Да как же?! — по-настоящему заволновался Роман, но спохватился, мах­нул рукой. — Учи. <…> А изумление все нарастало. Вот так номер! Мчится, вдохновенная богом! — а ве­зет шулера. Это что же выходит? — Не так ли и ты, Русь?.. Тьфу!..»

Школьный учитель сына оказывается не в состоянии развеять недоумение Звягина и сам задумывается над его вопросом, с которым он ни разу не сталки­вался за тридцать лет своей педагогической практики. Между тем шукшинский механик попал в самый нерв того понимания России, которое развернул в своей поэме Гоголь. Ослепительный прорыв к будущему величию был уготован стра­не «мертвых душ» не столько несмотря на ее нынешнюю греховность, сколько именно благодаря ей.

Петровская революция поставила между различными сословиями российского общества почти непроходимый культурный барьер. С 1830-х годов образован­ные русские люди начинают мучительно вглядываться в громадную и угро­жа­ю­­щую крестьянскую массу, силясь понять, не в ней ли сокрыта волнующая их загадка русской народности. Разъезжая от одного провинциального поме­щи­ка к другому и скупая мертвые души для задуманной аферы, Чичиков вме­сте с ав­тором размышляет то о безграничной силе, таящейся в русском кресть­янине, то о несравненной меткости русского слова. Полет птицы-тройки в кон­це первой части поэмы обещал грядущее преображение Российской империи в идеальную общину, а ее обитателей — в достойных граждан земного эдема. Гоголь намеревался в деталях изобразить это превращение во второй и третьей частях. Исследователи давно установили, что план поэмы был ориентирован на композицию «Божественной комедии» Данте. Итальянский поэт, однако, отправил своего литературного альтер эго путешествовать по всему загробному миру, но никогда не представлял себе, что ад может в результате мистической трансформации преобразиться в рай.

Окончательного воплощения замыслы Гоголя не получили. Из-за недовольства собой и сдержанной реакции первых слушателей писатель дважды сжигал вто­рую часть поэмы и умер, так и не приступив к написанию третьей. В любом случае современная ему критика, занятая текущими проблемами и журналь­ными баталиями, едва ли была бы в состоянии оценить этот грандиозный замы­сел. И все же в своем видении прошлого, настоящего и будущего России Гоголь был не одинок. Во всяком случае, предложенная Гоголем модель рус­ской ис­клю­чительности сохранила свое значение до сегодняшнего дня поверх любых идеологических барьеров и водоразделов.

Интереснее всего то, что примерно в том же направлении развивалась и мысль Чаадаева. В конце 1835 года, то есть совсем незадолго до публикации «Первого философического письма», он писал из Москвы в Париж Александру Ивано­вичу Тургеневу:

«…Россия, если только она уразумеет свое призвание, должна принять на себя инициативу проведения всех великодушных мыслей, ибо она не имеет привя­занностей, страстей, идей и интересов Европы. <…> …Провидение создало нас слишком великими, чтоб быть эгоистами… оно поставило нас вне интересов национальностей и поручило нам инте­ресы человечества… все наши мысли в жизни, науке, искусстве должны отправляться от этого и к этому приходить… в этом наше будущее, в этом наш прогресс… мы представляем огромную непо­средственность без тесной связи с прошлым мира, без какого-либо безуслов­ного со­от­но­шения к его настоящему… в этом наша действи­тельная логическая данность… если мы не поймем и не признаем этих наших основ, весь наш по­следующий прогресс во веки будет лишь аномалией, анахрониз­мом, бессмыс­ли­цей».

Всемирно-историческое предназначение России для Чаадаева не подлежит сомнению, но исполнить его она будет способна, только если осознает ущерб­ность своего нынешнего состояния «вне связи» с прошлым и настоящим чело­вечества. Именно такому осознанию должна была содействовать публикация «Философического письма».

В 1837 году, через год после роковых для него событий, Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», где перешел от негативной оценки особого пути России к позитивной. При этом в «Апологии» Чаадаев не стал отказываться от своих прежних критических суждений о России. Спору со своими прежними заблуж­дениями он предпочел утверждение, что дальнейшие размышления над вол­но­вавшим его предметом привели его к выводу, что будущее России более прекрасно, чем это можно себе вообразить:

«Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия. <…> …У меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социа­льного порядка, завершить большую часть идей, возник­ших в старых общест­вах, ответить на важнейшие вопросы, какие зани­мают человечество. Я часто говорил и охотно повторяю: мы, так ска­­зать, самой природой вещей предназ­начены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими три­буналами человеческого духа и человеческого общества».

Стоит заметить, что в финале «Апологии сумасшедшего» содержится резкая критика Гоголя. Чаадаев сравнил всеобщее осуждение его письма с востор­женным приемом, оказанным монархом и обществом «Ревизору» — комедии, в кото­рой пороки российского общества оказались подвержены столь же уничто­жаю­щей критике. Вероятно, Чаадаев видел в Гоголе своего основного и более удач­ливого соперника в дискуссии об исторической судьбе России и ее гряду­щем назначении. Впрочем, ни зарождавшемуся российскому обще­ству 1830-х годов, ни, вероятно, властям не довелось узнать об этом повороте мысли Чаада­­ева. «Апология» не внесла в его статус никаких изменений, она осталась неопубли­ко­ванной, и запрет с имени автора так и не был снят.

Таким образом, в конце 1830-х — начале 1840-х годов Чаадаев и Гоголь незави­симо друг от друга сформулировали фундаментальную идею, согласно которой главное преимущество России состояло в ее отсталости, и предсказали своей стране трансформационный прорыв, который однажды поможет ей возглавить всемирное содружество держав. Эта интеллектуальная конфигурация имела глубинные религиозные корни. Вполне в духе романтической идеи народности, видевшей в нации одну коллективную личность, Чаадаев и Гоголь применили евангельскую мысль о том, что последним суждено стать первыми, не к отде­ль­ному человеку, но к народу как органическому целому. В русской религиоз­ной практике эта мысль носила особенно радикальный характер.

В последних работах выдающегося исследователя русской культуры Виктора Марковича Живова подчеркнуто резкое отличие русской и, шире, восточно­христианской сотериологии, то есть учения о спасении, от представлений, распро­страненных в западном христианстве. Если в католичестве было при­нято тща­тельно подсчитывать и взвешивать совершенные человеком грехи и по воз­мож­­ности искупать их покаянием, молитвой, исполнением наложен­ных епи­ти­мий, добрыми делами и пр., то в православной традиции такого рода бух­гал­терский учет совершенного добра и зла оказывается более или менее бес­смыс­ленным. Перед лицом Божьего промысла любые надежды заслужить спасение собственными силами представляют собой наивную самонадеян­ность, если не грех гордыни, а уповать можно только на безграничность Гос­под­него мило­сердия и святых заступников. Как писал Живов, православный человек возла­гал свои надежды не на систематические усилия, позволяющие искупить совершенные грехи и в какой-то мере уберечься от несовершенных, но на еди­ничный акт покаяния, мистическое преображение, которому суждено случить­ся перед смертью.

Эта идея оказалась необычайно привлекательна для мыслителей, писателей и политиков, во всех остальных отношениях совершенно несхожих друг с дру­гом и даже занимавших противоположные позиции. Большинство из них ожи­дали, что такой трансформационный прорыв совершится в самом ближайшем будущем, и рассчитывали стать его свидетелями. Представления о природе и характере такого прорыва могли быть совершенно противоположными, но почти все были согласны с тем, что он, во-первых, возможен, а во-вторых, желателен, и были заворожены его величием и размахом.

В 1854 году во время Крымской войны, окончившейся для России унизитель­ным поражением, из-под пера одного из главных идеологов славянофильства Алексея Хомякова вышло страстное обличение собственной страны, на первый взгляд плохо согласующееся с его патриотическими упованиями:

В судах черна неправдой черной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной
И лени мёртвой и позорной,
И всякой мерзости полна!

Однако эта пылкая инвектива завершилась совершенно естественным для авто­ра выводом: «О, недостойная избранья, // Ты избрана!»

Парадоксальным образом эту позицию разделяли мыслители, находившиеся на противоположном фланге русской общественной мысли. Такой, каза­лось бы, далекий от религиозного мистицизма автор, как Чернышевский, был убеж­ден, что революционный дух русского крестьянства неизбежно принесет его стране избавление, и в финале написанного в тюремной камере романа «Что делать?» изобразил победоносную революцию, которая должна была произой­ти в России уже через два года.

Другой русский радикал, Александр Герцен, под конец жизни глубоко разоча­ровавшийся в буржуазном Западе, возлагал свои последние надежды на русс­кую крестьянскую общину, в которой он видел прообраз грядущего социали­стического общества. Во второй половине XIX века подобные воззрения отли­чали взгляды так называемых народников, но и столь убежденный критик народничества, как Ленин, полагал, что прорыв цепи капиталистических госу­дарств произойдет в слабейшем звене. Именно в силу своей отсталости Россия должна была дать толчок всемирной социалистической революции, которая преобразует отсталую аграрную страну в государство будущего. Коммунисти­че­ская идеология не была российским изобретением, но ее грандиозный успех на русской почве был во многом связан с утопическим обещанием сделать последних первыми — превратить угнетенные классы в полновластных хозяев жизни. Поколения за поколениями русских людей, их идеологов и лидеров воспроизводили логику гениальной поэмы, самый патетический фрагмент которой они, как Валерка Звягин, сын героя рассказа Шукшина, должны были заучивать наизусть в гимназиях и школах.

Чем ужаснее и беспросветнее сегодняшний день, чем сильнее и коварнее враги, тем удивительнее и нагляднее станет полет птицы-тройки.

Споры «западников» и «славянофилов». История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы

Споры «западников» и «славянофилов»

Вопрос о прошлом, настоящем и будущем России, о путях ее развития и роли во всемирной истории, в человеческом сообществе разделил образованное меньшинство на славянофилов и западников. Спор их был задан «Философическим письмом» П. Я. Чаадаева, опубликованным в московском журнале «Телескоп» в 1836 г., где автор, размышляя над судьбами Запада и России, католичества и православия, делал отрицательные выводы об исторической судьбе православной России. Идеи Чаадаева непосредственно «пробудили» два противоборствующих общественных направления: славянофилы, и западники 40-х годов с равным правом могли считать его и своим наставником, и оппонентом.

Ведущие идеологи и публицисты славянофильства 40-х годов: поэт и философ А. С. Хомяков, критик и публицист И. В. Киреевский, его брат, П. В. Киреевский, общественный деятель Ю. Ф. Самарин, братья К.С. и И. С. Аксаковы – дети признанного писателя Сергея Аксакова, также известные литераторы.

Русское западничество той поры представляли В. Г. Белинский; А. И. Герцен; его друг и соратник Н. П. Огарев; общественный деятель, профессор Московского университета Т. Н. Грановский; В. П. Боткин; П. В. Анненков, ставший первым биографом Пушкина; писатель и журналист И. И. Панаев.

И славянофилы, и западники были подлинными радетелями Отечества, их объединяла неудовлетворенность итогами культурно-исторического развития России, жажда национального самосознания. И те, и другие говорили о необходимости отмены крепостного права, о гражданских правах и свободах. И те, и другие находились в оппозиции к царской бюрократии (но не к самому самодержавию, в отношении которого позиции каждого из участников движений были различными). Славянофилы и западники по-разному оценивали период Московской Руси и реформы Петра I, буржуазный экономический порядок Европы и патриархальные устои России. В поле обсуждаемых проблем был вопрос о назначении искусства, о художественности и народности литературы.

Собрания кружков Герцена и Белинского, литературные салоны и гостиные частных домов (П. Я. Чаадаева, Д. Н. Свербеева, А. П. Елагиной и др.), редакции журналов («Москвитянин», «Русская беседа», с одной стороны, и «Отечественные записки», «Современник» – с другой) – здесь разворачивалась живая полемика идейных и литературных противников, введших в активный речевой оборот и сами термины: западничество и славянофильство.

Символично заглавие статьи Хомякова «О старом и новом», положившей начало в 1839 г. славянофильскому направлению как таковому. В «былом», «старом» – в русских преданиях и традициях православия и народной нравственности, которая свободна от «барыша», своекорыстия, нужно искать начало «истинного православия». «Эти-то лучшие инстинкты души, образованной и облагороженной христианством, эти-то воспоминания древности неизвестной, но живущей в нас тайно, произвели все хорошее, чем мы можем гордиться».

Предание, «преемство жизни» есть необходимейшая основа для ее самосохранения, – писал К. Аксаков. Естественно поэтому преклонение славянофилов перед вековыми устоями монархии, русским общинным строем, христианскими коллективными, а не индивидуальными формами жизни, вплоть до «самоотречения». Соборность – так со времен первых славянофилов определяется особое качество русского, славянского братства, православного единения разных слоев общества на основе самозабвенного служения «миру», «общине», «роду».

В искусстве и литературе славянофилы ценили то, что самобытно, в чем «творит» духовная сила народа. Для Хомякова это были иконы и церковная музыка, для К. Аксакова и Самарина – творчество Н. В. Гоголя, А. К. Толстого, В. И. Даля. В «Мертвых душах» К. Аксаков видел гомеровскую эпичность– целостность, «сильное», «вечное», «положительное» начало, связанное с христианским идеалом. «Русская художественная школа», по мнению Хомякова, была «вопросом жизни и смерти в смысле деятельности нравственной и духовной». Поиск «внутреннего источника отечественного просвещения» одухотворял самих славянофилов на собственные творческие разыскания: они писали стихотворения и прозу, К. Аксаков был автором экспериментальной российской грамматики, Киреевский издал собранные им оригинальные фольклорные тексты.

Представители западничества считали, что достичь процветания Россия может лишь путем сближения с Европой; в бурном росте промышленности, в утверждении гражданских прав личности, в идеалах равенства, в развитии науки, в буржуазном прогрессе видели они залог величия России.

Принципиальное значение для западников имела проблема свободы личности, ее независимого развития. Показательна в этом смысле судьба писателя и мыслителя А. И. Герцена. Находившийся за границей в конце 40-х годов, он видит безысходность политической борьбы в России и, не желая «в колодках» служить Отечеству, принимает горькое и исключительно мужественное по тем временам решение: не возвращаться на Родину. Победить гражданскую робость ему помогло твердое убеждение: «в себе самом … уважать свою свободу и чтить ее не меньше, как в ближнем, как в целом народе, ибо только на свободе лица может вырасти действительная воля народа». В Лондоне Герцен и Огарев основали «вольную русскую типографию»; могучий голос «Колокола» – газеты, выходящей уже в пятидесятые-шестидесятые годы, – будоражил и просвещал далеких соотечественников. Герцен умер в 1870 г. за границей, вернувшись на родину вольным словом. Эпоха 40-х годов объемно представлена Герценом в его знаменитой книге воспоминаний «Былое и думы» (1852–1867), которая по праву считается вершиной творчества писателя.

Кто такие славянофилы, идеи славянофилов, история славянофильства

Славянофилы — кратко

Славянофилы — представители славянофильства — общественно-политического движения русской интеллигенции ХIX века, провозглашающего особый, несходный со странами Запада, путь развития Руси; православия, как истинной религии в противовес католичеству, существования некой исключительной русской цивилизации, отличающейся особенною духовностью

История славянофилов

Википедия относит начало славянофильства к концу XV — середине XVI веков, когда на Руси в религиозных кругах развернулась дискуссия между двумя лагерями: «иосифлянами» и заволжскими старцами. Но то «славянофильство» не преодолело границ церковного сообщества и не привлекло внимание общественности (если таковая вообще имелась в те времена на Руси). «Классическое» славянофильство — продукт развития общественных процессов первой трети XIX века.

Походы русских армий в Европу во время наполеоновских войн позволили многим русским, до того Европейской действительности не знавших, увидеть и оценить её воочую. Образованные русские офицеры обнаружили, что в плане комфорта, порядка, цивилизованности, приятности жизни Европа опережала Россию. Значительное влияние на передовых русских людей оказали лозунги Великой Французской революции, идеи энциклопедистов, парламентаризма. Восстание декабристов — итог этих наблюдений, размышлений, споров. При том декабристы были не какой-то замкнутой сектой, малочисленной группой, а являлись представителями значительной части русской дворянской интеллигенции, что не могло не испугать власть.

В тот же период, по окончании Наполеоновских войн, Европу захлестнула волна национализма. Народы, особенно те, что, либо находились под гнетом иных, не собственных монархий: греки, чехи, поляки, венгры, либо раздробленные между множеством маленьких государств: немцы, итальянцы — «вдруг» осознали свою исключительность, неповторимость, отличность от других, обрели чувство национального достоинства, обнаружили общность исторической судьбы, языка, традиций. Европейские веяния не обошли и Россию. Проявлением русского национализма стало распространившееся среди части интеллектуалов мнение о том, что причиной отсталости и ведомости Руси

«Восприимчивый характер славян, их женственность, недостаток самодеятельности и большая способность усвоения и пластицизма делают их по преимуществу народом, нуждающимся в других народах, они не вполне довлеют себе» (А. Герцен)

является деятельность Петра Первого, пытавшегося установить в России европейские порядки, то есть тлетворное влияние Запада. Самодержавие негласно такие суждения поддерживало, хотя критика великого предка Романовыми была неприятна, да и среди высших сановников Империи было достаточно немцев.

Взгляды славянофилов

• Идеально государство — допетровская Русь
• Идеальное общественное устройство — крестьянская община
• Русский народ — богоносец
• Православие — единственная верная в христианстве религия
• Европа — средоточение разврата, революций, религиозных ересей

Суть идей славянофилов, славянофильства — утверждение существования особой русской цивилизации, отличающейся законами развития от прочих христианских стран и народов

Критика славянофилов Герценым

— «Государственная жизнь допетровской России была уродлива, бедна, дика»
— «(Славянофилы) полагали, что делить предрассудки народа — значит быть с ним в единстве, что жертвовать своим разумом, вместо того чтоб развивать разум в народе, — великий акт смирения»
— «Возвратиться к селу, к артели работников, к мирской сходке, к казачеству — другое дело; но возвратиться не для того, чтоб их закрепить в неподвижных азиатских кристаллизациях, а для того, чтоб развить, освободить начала, на которых они основаны, очистить от всего наносного, искажающего, от дикого мяса, которым они обросли»
— «Ошибка славян состояла в том, что им кажется, что Россия имела когда-то свойственное ей развитие, затемненное разными событиями и, наконец, петербургским периодом. Россия никогда не имела этого развития и не могла иметь»
— «Идея народности — идея консервативная — выгораживание своих прав, противуположение себя другому; в ней есть и юдаическое понятие о превосходстве племени, и аристократические притязания на чистоту крови и на майорат. Народность, как знамя, как боевой крик, только тогда окружается революционной ореолой, когда народ борется за независимость, когда свергает иноземное иго»
— «Одна мощная мысль Запада … в состоянии оплодотворить зародыши, дремлющие в патриархальном быту славянском. Артель и сельская община, раздел прибытка и раздел полей, мирская сходка и соединение сел в волости, управляющиеся сами собой, — все это краеугольные камни, на которых созиждется храмина нашего будущего свободно-общинного быта. Но эти краеугольные камни — все же камни… и без западной мысли наш будущий собор остался бы при одном фундаменте»

Представители славянофилов

• И. С. Аксаков (1823-1886) — публицист, поэт
• К. С. Аксаков (1817-1860) — публицист, историк, писатель
• С. П. Шевырев (1806-1864) — историк, литературный критик, журналист, профессор Московского университета
• А. С. Хомяков (1804-1860) — поэт
• П. В. Киреевский (1808-1856) — фольклорист, писатель
• М. П. Погодин (1800-1848) — историк, журналист, публицист
• Ю. Ф. Самарин (1819-1876) — публицист
• Ф. В. Чижов (1811—1877) — промышленник, общественный деятель, учёный
• В. И. Даль (1801-1872) — учёный, писатель и лексикограф

Печатный орган славянофилов — «Москвитятнин»

Журнал «Москвитянин»

Журнал «Москвитятнин», в котором славянофилы излагали свои идеи, издавался с 1841 по 1856 годы. До 1849 выходил раз в месяц,затем дважды в месяц. Издавал «Москвитятнин» М. П. Погодин, он же его редактировал. Главными сотрудниками «Москвитянина» были С. П. Шевырев, Ф. Н. Глинка, М. А. Дмитриев, И. И. Давыдов. В 1850 году «Москвитятнин» начала выпускать так называемая «молодая редакция» — А. Островский, А. григорьев, Е. Эдельсон, Б. Алмазов. С журналом сотрудничали А. И. Артемьев, А. Ф. Вельтман, П. А. Вяземский, Ф. Н. Глинка, Н. В. Гоголь (сцены из «Ревизора», «Рим»), В. И. Даль, В. А. Жуковский, М. Н. Загоскин, Н. М. Языков…
— В 1849 году журнал печатал статьи по литературе и истории, многочисленные литературные произведения: проза и поэзия. Стандартным разделом являются критические заметкие, различные новостные рубрики.
— В 1850 — статьи, посвященные обзорам отечественной и зарубежной истории и литературы, стихотворения и проза, различные критические заметки, статьи по искусствоведению, новости из мира политики и науки, эпистолярное творчество и т.д.
—В 1851 — биографические описания, рассказы, повести и стихотворения, заметки по истории России, новости европейские и отечественные, данные по этнографии.
— В 1852 — в журнале имелись проза и поэзия, иностранная словесность, науки (статьи по истории), исторические материалы, критика и библиография, журналистика, иностранные книги, современные известия, известия Москвы и различные статьи.
— В 1853 — различные литературные произведения: стихотворения и рассказы, различные критические заметки, современные новости о жизни европейских стран, исторические статьи, сведения по иностранной литературе.
— В 1854 — литературные произведения, критические заметки, сведения по истории России, современные заметки, различные географические данные, опыты биографических характеристик.
— В 1855 — статьи по географии, литературе, искусствоведению, истории России, религии, истории православной церкви, различные литературные произведения – стихи, повести и рассказы, работы по истории точных наук.
— В 1856 — материалы по истории России, литературоведению и филологии, философии, современной политике европейских государств, материалах для биографии Суворова, различные письма и заметки, новости Москвы и Российской Империи в целом, известия о праздниках и многое другое.

Идеи славянофилов сегодня

Идеи славянофилов были популярны в период царствования Николая Первого, но с приходом к власти его сына либерального царя-освободителя Александра Второго утратили свое очарование. Ведь при Александре Россия твердо и уверенно встала на дорогу капиталистического развития, которой двигались страны Европы, и шла по ней так успешно, что взгляды славянофилов о каком-то особом пути России выглядели анахронизмом. Первая мировая война остановила победное шествие России к капитализму, а Февральская и Октябрьская революции 1917 года и вовсе обратили страну вспять. Попытка вернуться на столбовую дорогу развития человечества, предпринятая в 90-х годах прошлого века, не удалась. И тут идеи Аксакова и компании очень пригодились. Ведь славянофилы, сегодня они зовутся патриотами в противовес западникам — либералам, доходчиво и главное, льстя самолюбию народа, провозглашают, что не получается у него быть равноправным и уважаемым членом западного сообщества потому, что оно, это сообщество лживо, развратно, слабо, трусливо, лицемерно и двулично, в отличие от российского — смелого, мудрого, гордого, мужественного, прямого и честного; что у России особый путь развития, особенная история, традиции, духовность

Славянофилы, черногорцы и западники. Самая последняя перепалка

В своей публицистике Достоевский часто «переходит на лица», т.е. персонифицирует абстракции, а лицам придумывает диалоги. Теоретические положения он дублирует образным рядом, общий тезис влечет у него за собой конкретный пример. Именно так — как теория и конкретика — соотносятся «Два лагеря теоретиков» и «Славянофилы, черногорцы…». Только в данном случае о конкретике в виде восстания черногорцев против турок 1861—1862 гг. позаботилась сама история. То, какую позицию заняли по отношению к восставшим черногорцам два лагеря теоретиков — славянофилы и западники, и обсуждает Достоевский в данной статье.

После необходимого вступления (пролога) Достоевский сочиняет мизансцену, нечто вроде фарса или, как определяет сам автор, «прекомическую картину». Некоторые фразы легко перепутать с авторскими ремарками драматурга: «…стоит с одной стороны «День», с другой — «Современное слово», а посредине стоят черногорцы; «День» и «Современное слово» очень сердитые, так что черногорцы даже побаиваются». Монологи «героев» выдержаны в традициях Лукиана и Эразма Роттердамского, где ироническое самовосхваление оборачивается саморазоблачением. Славянофильскому «Дню» черногорцы дороги только тем, что они славяне. «Ворочаться», «из кожи лезть» ради какого-либо другого народа журнал этот не стал бы, хотя готов посочувствовать борьбе за независимость. «Современному слову», напротив, наплевать на черногорцев как таковых. Лучше было бы, если бы черногорцы были неграми: национально-освободительный принцип заявил бы себя понагляднее. В реплике западнической газеты слово «принцип» повторено восемь раз, причем дважды три раза кряду. Все это, по определениям Достоевского, — «теоретизм», «умственная чехарда», «отпетое староверство с обеих сторон». Хотя автор статьи тяготеет все же к позиции «Дня» вместе со своими черногорцами. Предварительно, в статье «Два лагеря теоретиков», Достоевский дал четкое обоснование своей позиции в вопросе о национальности. Она диалектична и формулировалась так: «Прежде чем понять общечеловеческие интересы, надобно усвоить себе хорошо национальные <…>. Резких различий в народных задачах нет, потому что в основе каждой народности лежит один общий человеческий идеал…». Кроме того, национальное начало в народе — это залог его индивидуальности, гарант того, что в будущем едином человечестве он не превратится в «какой-то стертый грош».

В заключительной части «Славянофилов, черногорцев…» обращает на себя внимание одно утверждение Достоевского, которое так и провоцирует на ретроспективную оценку: «Мы верим, что эти две наивнейшие и невиннейшие теперь в мире теории умрут наконец сами собою, как две дряхлые ворчливые бабушки в виду молодого племени, в виду свежей национальной силы…» Здесь «свежая национальная сила» — это, надо полагать, почвенничество. Приходится признать, что это пророчество Достоевского сбылось лишь в ограниченной мере. Хотя «бабушки» еще и живут, но давно лишились как невинности, так и наивности и, следовательно, в своем изначальном качестве уже не существуют.

Дудкин В.В. Славянофилы, черногорцы и западники. Самая последняя перепалка // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб., 2008. С. 255.

Время. Журнал литературный и политический, издаваемый под ред. М. Достоевского. СПб.: Тип. Э. Праца, 1862. Сентябрь. С. 132—137.

2 Мб

Данный файл PDF — собственность сетевого издания FedorDostoevsky.ru
Размещение файла на других Интернет-ресурсах ЗАПРЕЩЕНО!

Славянофилы и западники: историческая правда России от РВИО

В середине XIX века в российском обществе сформировалось два направления его реформирования для дальнейшего развития страны. Эти направления имели между собой большие различия. Представители одного из них – славянофилы – выступали за продвижение самобытности России, славянской православной идеи, а западники ориентировались в основном на Запад и предлагали во всем брать пример с него и на его опыте строить новое общество.

Славянофилы и западники – кто они?

	Западники	Славянофилы
Когда сформировалось движение	1830–1850 годы	1840–1850 годы
Слои общества	Дворяне-помещики (большинство), отдельные представители богатого купечества и разночинцы	Помещики со средним уровнем дохода, частично выходцы из купцов и разночинцев
Основные представители	П. Я. Чаадаев (именно его «Философическое письмо» послужило толчком к окончательному оформлению обоих течений и стало поводом к началу дебатов), И. С. Тургенев, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарёв, К. Д. Кавелин.	А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, П. В. Киреевский, В. А. Черкасский. Очень близки к ним по мировоззрению С. Т. Аксаков, В. И. Даль, Ф. И. Тютчев.

Различия во взглядах славянофилов и западников

По какому пути двигаться России	По пути, пройденному западными странами. Освоение западных достижений позволит России сделать рывок и достичь большего за счет заимствованного опыта.	У России – своя дорога. Зачем западный опыт, когда собственная формула «Православие, самодержавие, народность» поможет России добиться большего успеха и более высокого положения в мире.
Пути преобразований и реформ	Имелось два направления: либеральное (Т. Грановский, К. Кавелин и др.) и революционное (А. Герцен, Н. Огарёв и др.). Либералы выступали за мирные реформы «сверху», революционеры – за радикальные способы решения проблем.	Признавалось только мирное развитие.
Какой строй выбрать и отношение к конституции	Одни выступали за конституционную монархию по типу Англии, а наиболее радикальные – за республику.	Выступали против введения конституции, считали единственно возможной формой правления для России неограниченное самодержавие.
Крепостное право	Отмена крепостного права и широкое использование наемного труда, что приведет к росту промышленности и экономики.	Отмена крепостного права, но при сохранении привычного уклада крестьянской жизни – общины. Каждая община наделяется землей (за выкуп).
Отношение к возможностям развития экономики	Необходимо быстро развивать экономику с использованием западного опыта.	Считали, что правительство должно способствовать механизации труда, развитию банков и железных дорог – постепенно и последовательно.
Религия	Религия не должна мешать, когда дело касается решения государственных вопросов.	Именно вера – «краеугольный камень» особой исторической миссии русского народа.
Отношение к Петру I	Западники считали его великим преобразователем и реформатором.	Отрицательно относились к деятельности Петра, полагая, что он насильно заставил страну двигаться по чуждому ей пути.

Значение споров между славянофилами и западниками 

Время разрешило все споры. Дорога, выбранная Россией, оказалась предложенной западниками. В стране начала отмирать община, церковь стала независимой от государства, а самодержавие вообще прекратило свое существование.

Главное, что представители обоих направлений искренне считали, что в стране назрела необходимость перемен и перенос их на более позднее время будет не на пользу России. Все понимали, что крепостное право тянет страну назад, а без развитой экономики нет будущего. Заслугой славянофилов было то, что они пробуждали интерес к истории и культуре русского народа. Именно славянофил В. Даль является автором «Толкового словаря живого великорусского языка».

Постепенно начало происходить сближение двух этих направлений, а споры, которые шли между их представителями, способствовали развитию общества и пробуждению интереса к социальным проблемам в среде российской интеллигенции.

закат эпохи крепостничества и поиск путей общественного развития.

Вопрос 3. Особенности русского либерализма. Западники и славянофилы.

На рубеже 30—40-х гг. XIX в. среди либералов сложились два идейных течения — славянофильство и западничество (См. приложение 12). Идеологами славянофилов были писатели, философы и публицисты К.С. и И.С. Аксаковы,(портрет 1

портрет 2; Биография 8), А.С.Хомяков, (портрет, Биография 9) Ю.Ф.Самарин, И.В.Киреевский(портрет, Биография 10) и П.В. Киреевский (Биография 11) и другие. Они идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер, ценили самобытность русской жизни и обосновывали особую миссию России. Критики западной цивилизации славянофилы выпускали печатные издания, спорили с западниками, изучали историю и культуру страны, считали возможным построить общественную жизнь в соответствии с христианскими принципами и заповедями. Во второй половине 50-х гг. на почве славянофильства выросли почвенничество и панславизм.

Идеологи западников — историки, юристы, писатели и публицисты Т.Н.Грановский, (портрет, Биография 12) К.Д. Кавелин, (портрет, Биография 13) С.М.Соловьев (портрет, Биография 14), В.П.Боткин (портрет, Биография 15) – спорили со славянофилами, ориентировались на европейские ценности, превозносили реформ Петра Первого. Они считали, что человек должен быть независим, активен и терпим к инакомыслию, является существом независимым и не обязан «петь в общем хоре». Направить Россию на столбовую дорогу общечеловеческого прогресса они считали своим патриотическим долгом.

Представителей этих течений объединяло желание видеть Россию процветающей и могучей в кругу европейских держав. Для этого они считали необходимым изменить ее социально-политический строй, установить конституционную монархию, смягчить и даже отменить крепостное право. Боясь революционных потрясений, они считали, что правительство должно провести необходимые реформы.

В пореформенный период либералы выступали за введение демократических свобод и продолжение реформ, создание общероссийского выборного органа (Земского собора), расширение функций местных органов самоуправления (земств). Политическим идеалом для них была конституционная монархия. В социально-экономической сфере либералы приветствовали развитие капитализма и свободы предпринимательства, предлагали ликвидировать сословные привилегии.

Российский либерализм, проповедуя классические буржуазные ценности, имел особенности — дворянский характер из-за политической слабости буржуазии и близость к консерватизму. Либералы стояли за эволюционный путь развития, считая реформы главным методом социально-политической модернизации России.

В конце 40-х — начале 50-х годов XIX в. складывается революционно-демократическое направление русской общественной мысли (см. приложение 13). Его ведущие представители — А.И.Герцен, (портрет, приложение 16) Н.П.Огарев, (портрет, приложение 17) Н.Г.Чернышевский, (портрет, приложение 18) В.Г.Белинский (портрет, приложение 19). Идейной основой революционно-демократического движения стала теория крестьянского общинного социализма (См. Приложение 14. Документ №84), основные положения которой сформулировали А.И.Герцен и Н.Г.Чернышевский. Идеал общественного развития они видели в социализме, при котором не будет частной собственности и эксплуатации. Крестьянская община воспринималась как ячейка социалистического строя. Отсюда делался вывод, что русский крестьянин вполне готов к социализму и что в России нет социальной основы для развития капитализма.

Методические указания

Рассматривая третий вопрос, раскройте особенности российского либерализма.

• Какие ценности проповедовали российские либералы? Каково было их отношение к самодержавию и крепостному праву?
• Как А.И.Герцен оценивал деятельность кружков 30-х гг., их сильные и слабые стороны? (См. приложение 15. Документ №82)
• Почему кружки создавались не в Петербурге, а в Москве?
• Как в деятельности кружков воплотились декабристские традиции?
• Что вам известно о П.Я.Чаадаеве? Ознакомившись с его биографией (См. портрет, Биография 20), охарактеризуйте его взгляды на прошлое и будущее России. К какому из направлений в общественном движении его следует отнести?

Прочитайте биографию М.В. Буташевича – Петрашевского (См. портрет, Биография 21). Какие качества Петрашевского импонируют вам?

• К чему стремились петрашевцы? Какой путь для осуществления своих требований они избрали? Какова судьба их организации? (См. картинка «Обряд казни петрашевцев на Семеновской площади»)
• В чем, на ваш взгляд, отличие «социализма» Петрашевского от западноевропейских социалистических теорий?

Постарайтесь разобраться в сути спора-конфликта западников и славянофилов. Как эта борьба согласуется с высказыванием «западника» А.И.Герцена, отмечавшего: «…Мы, как Янус или двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце в нас билось одно»?

• Как вы понимаете тезис славянофилов: «Сила власти — самодержавию, сила мнения — народу»?
• Прав ли был западник К.Д. Кавелин (портрет), когда говорил, что разрыв в истории России возникает из-за того, что «мерят чужой меркой»? Как вы это понимаете?
• Охарактеризуйте взгляды А.И.Герцена на перспективы исторического развития России.
• Почему, на ваш взгляд, Герцен рассматривал возможность переустройства общества на основе крестьянской общины? Какие качества у русского народа воспитывала община?
• Могла ли, по вашему мнению, теория общинного социализма осуществиться в действительности?

При подготовке ответа используйте материал Приложения к вопросу 3.

Поздние годы Тургенева

GN = «TOP»>

T racing Влияние Байрона на творчество и развитие нигилиста Базарова в книге Ивана Тургенева Отцы и дети ТУРГЕНЕВ: БИОГРАФИЯ Изгнание, Репатриация и смерть

Еще одна тема из жизни Тургенева, перекликающаяся с темой Байрона. это его добровольное изгнание с родины, России. Тургенев решил потратить столько же или больше времени на выезд за пределы России, сколько времени на жизнь и письмо в России.Начав с аспирантуры в Берлине, Тургенев путешествовал и жил в Германии, Франции и Англии, чередуя временные пребывания в России. на длительные и короткие периоды. Очень часто его жилая среда следовала Виардо перемещается по Европе. В то время как его ранние поездки за пределы России были основаны на желании узнать больше о европейской культуре (в споре о славянофиле и западничестве Тургенев всегда твердо остался в лагере западников), его более поздняя трансплантация произошла в результате негативной популярной и критической реакции на отцов и Сыновья .Он прекратил всякую переписку и общение с современными критики, раскритиковавшие его двойственное отношение к нигилистическому характеру Базаров. Следуя за семьей Виардо и живя с дочерью и рядом с ней Полинетта, Тургенева утешилась вдали от России, дома ее не ценили и тепло принят в Европе; его произведения также высоко ценились в переводе во Франции и Германии, а затем в Англии и Америке (Lowe 29-31).Только в конце 1870-х годов Тургенев начал чувствовать себя желанным гостем в его родина, хотя он всегда очень любил Россию и с любовью писал русской деревни. Только в это время Тургенев примирился. со многими критиками и писателями, ранее обращавшимися против него, а именно с Толстым (Лоу, 31-2). Тургенев умер вне своего Родина Россия, но его тело вернули и похоронили на Волковом кладбище. в Петербурге в 1783 г. — русский литературный герой и легенда (Магаршак 313).

вернуться к началу страницы

---

Политическая турбулентность и Тургенев

GN = «TOP»>

По следам Байрона Влияние на создание и развитие нигилиста Базарова в Иване Тургенева Отцы и дети ТУРГЕНЕВ & ТУРБУЛЕНТНОСТЬ Славянофилы и западники

Казалось, что русская литература XIX века всегда глубокие связи с социальной, экономической и политической средой, а также с тургеневскими Отцы и дети не стал исключением.Самые суровые критики романа интерпретировали его персонажи (Базаров и Аркадий с одной стороны, Павел и Николай Петрович с другой) как представители определенных слоев или классов. в России 1850-1860-х гг. Полностью понимая характер Базарова требует помещения романа в его социальный и политический контекст. Россия интеллигенция разделилась на славянофилов и западников, оба из которых верил в проведение радикальных реформ, направленных на ликвидацию крепостного права в стране. экономика и социальная структура.Поскольку Тургенев прочно соединился с западнический лагерь, он и ему подобные считали, что введение западных демократические реформы облегчат бремя крепостного права. Славянофилы, на с другой стороны, чувствовал, что Александр II уже вестернизировал страну. безрезультатно, называя его «заклятым злодеем русской истории» — поскольку нация оставалась замкнутой в социальных и экономических атрибутах и ​​предположениях аграрного общества, основанного на крепостном праве, и эта реформа должна была Русский трек (Лоу 1989, 18).Тургенев намекнул на тему освобождения крепостных в начале своей карьеры с Записки охотника , собраны и впервые опубликованы в виде полного набора крестьянских этюдов 1852 года. Тургенев поздравил себя с участием к эмансипации, утверждение, которое предлагает Мозер, может быть обосновано: » книга сделала твердую политическую точку зрения, не переставая быть искусством »(1972, 9). Закон об эмансипации вступил в силу весной 1861 года, незадолго до Тургенева. опубликовал Fathers and Sons в феврале 1862 года.Действие происходит в 1859 году, всего два за несколько лет до того, как был принят Закон об освобождении, роман открывается мир на грани крайних перемен »и представляет собой взгляд на неразбериху и разрушение общественного строя, которое эти годы принесли в российскую деревню. (Ripp 191).

вернуться к началу страницы

(PDF) Национальные и «глобальные» перспективы в творчестве А.С. Пушкина

413

гения, но… ни один из них не занимает такого места в жизни любого народа, как Пушкин в жизни России;

он единственный, кто является не только символом, но и фактическим фактором единства его культуры … пробуждая

самых ярких чувств … кто является отправной точкой, точкой притяжения и отталкивания, причиной или единством

и борьба, национальный герой, персонаж легенд и анекдотов, национальный миф и… национальный кумир

, почти религиозное сокровище — а ведь он реальный человек »(Непомнящий, 2001, с.

406-407).

Через 200 лет после некролога Одоевского в статье «Вещий удел Пушкина» И. А. Ильин

писал: «Нам дано ему создать солнечный центр нашей истории» (Ильин, 1990, с. 353). Он казался

просто поэтом, писателем, и вдруг все говорят, что он создал центр национальной истории и культуры

! Еще раз процитируем Достоевского: «Если бы не было Пушкина, не было бы

новых талантов после него» (Достоевский, 1992, с.143). И затем он продолжает: «Но это не только

о поэзии, не только о творчестве». Таким образом, в этих словах заключено понимание русской литературы как самого сознания

. Настоящее искусство — это всегда больше, чем просто искусство, и Пушкин по адресу

— точка, где вопрос об искусстве становится неприемлемым.

«Если бы Пушкин был жив, у нас было бы меньше недоразумений и споров, чем сейчас», — сказал Достоевский

(Достоевский, 1992, с.146). Но даже ранняя смерть поэта принесла пользу русской культуре

: она росла быстрее и получила мировое признание всего за несколько лет или несколько

десятилетий! Все в нем становилось зрелым, как будто после смерти

старшего и более сильного члена семьи. Это был естественный процесс распада культурного ядра, ядром которого был Пушкин. Но он

все еще оставался ориентиром, способом измерения, отправной точкой и аттрактором.

Пушкин появился в тот момент, когда России после петровской «революции» нужно было

восстановить культурное единство, «родное».Необходимо было вернуть единство исторического времени, которое

оказалось нарушенным. Таким образом, национальное сознание восстановится и перейдет на более высокий уровень

, станет национальным, только обогащаясь европейским опытом.

Как уже было сказано, Пушкин имел европейское образование, в детстве не говорил по-русски,

и в лицейские дни его называли «французом». Первые тексты, которые он написал, были на французском языке. И

Итак, европейские традиции были основой его личности.Всю свою жизнь он употреблял слово «европейский»

как синоним «образованного» и «прогрессивного» (Пушкин, 1957, с. 86).

Таким образом, рано познавая новую культуру, Пушкин идет по собственному желанию, движимому собственным художественным желанием

. Путь, который будут продвигать славянофилы и народники. Это может вернуть нас

к нашей культуре и, в то же время, развить ее и показать миру как высокую культуру. Все

русских писателей и философов пойдут его путем.Многим это удастся. Но путь Пушкина

все равно будет уникальным. Дело не только в том, что он выучил русский язык — он сделал его таким, каким он является сейчас.

Примерно в 1822 году, в возрасте 23 лет, он написал: «Я не могу решить, какой язык отдать предпочтение, но у нас

есть свой собственный, с его обычаями, историей, песнями, сказками и т. Д.» (Пушкин, 1957, с. 527). Еще

раньше, в 18 лет, он начал стихотворение «Руслан и Людмила», вступление к которому позже было добавлено

.

Заключение

Проведенное исследование показывает, что еще до споров между славянофилами и

западниками А.С. Пушкин начал проникать в суть темы, которая впоследствии стала основным объектом

Америка в 1857 году, Глазами русских

Томас Фэллоуз ; Томас Фаллоуз в прошлом году учился в МГУ под эгидой Совета по международным научным обменам. Он

6 января 1980 г.

РУССКИЕ ВСЕГДА неоднозначно смотрели на Запад.Знаменитый раскол между славянофилами и западниками XIX века обозначил два полюса дебатов: Запад олицетворяет технический прогресс, материальный комфорт, политическую рациональность и терпимость, но он также является оплотом декадентского буржуазного индивидуализма, отталкивая его. Славянофилы в поисках органичной духовной общности. В пределах широкой категории «Запада» Соединенные Штаты занимают столь же неоднозначную позицию, одновременно свободные от западноевропейских грехов и наихудшие из них практикующие.Русские восхищались американцами за их неевропейский эгалитаризм, презирая нас как грубых материалистов, даже более лицемерных, чем французская буржуазия.

Перевод и публикация отчета Алесандра Лакьера о его путешествии в Соединенные Штаты в 1857 году предлагает захватывающий взгляд на Америку глазами русских. Лакьер был хорошо образованным российским бюрократом, прогрессивным юристом, интересовавшимся экспериментами за границей, чтобы оправдать реформу на родине. (В то время как Лакьер путешествовал по Америке в 1857 году, царь Александр II издал Рескрипт Назимова, публично признав свое обязательство положить конец крепостному праву.Комментарии Лакиера о Новом Свете, несомненно, привлекут внимание специалистов по тому периоду американской истории, но сама русскость его восприятия делает книгу увлекательной для всех, кто интересуется иностранными образами Америки. Я сам только что вернулся после года, проведенного в Советском Союзе, прежде чем я прочитал эту книгу, и был впечатлен вневременностью российско-американского диалога. Де Токвиль известен своими предсказаниями общего, но диаметрально противоположного будущего для России и Америки, но книга Лакьера доказывает, что и другие европейцы предвидели общую судьбу этих двух молодых гигантов.

Лучшие моменты в книге происходят, когда Лакьер описывает свое путешествие из одного города в другой. Поскольку он, очевидно, не знал американцев как друзей, его единственная возможность поделиться идеями с хозяевами была на борту железной дороги или парохода. В смущенных или сбитых с толку столкновениях (например, когда он думает, что его багаж украден в Бостоне) Лакиер лучше всего раскрывает свои собственные предубеждения и свои самые сокровенные впечатления о «людях Нового Света».

To Lakier America представляет собой эксперимент для Европы, шанс начать все сначала, давая европейцам возможность построить новое политическое сообщество без бремени европейских средневековых традиций.И все же Лакиер, бюрократ, у которого не было земли, также интересовался текущими дебатами о свободном и несвободном труде. Хотя он никогда прямо не проводит аналогию между рабством и крепостным правом, он комментирует моральный ужас и экономическую неэффективность американского рабства при каждой доступной возможности.

У россиян, читающих эту книгу, сложится впечатление о Соединенных Штатах, очень похожее на то, как сегодня многие советские люди придерживаются образа Америки. К нашей чести, Лакиер изображает нас молодыми, энергичными, смелыми и трудолюбивыми.Наши города, шахты и фабрики завораживают его, а быстрый темп американской жизни оставляет ему дыхание. Возможно, строители столкнулись с кризисом в строительстве достаточного количества домов для новых иммигрантов, но «американское предприятие не знает препятствий и не оглядывается назад — работа будет выполнена».

Русские могут признать, что Америка загнала в угол рынок технологических ноу-хау, но они также быстро видят американское лицемерие. Как и его соотечественники сегодня, Лакиер набрасывается на «поклонение Всемогущему доллару», которое мотивирует малейшие действия алчных янки.Далее он хвалит федеральное правительство за его политику в отношении индейцев, которая «защищает» коренных американцев от вымирания от рук янки. Если бы индейцу было позволено вступить в контакт с американцем, сообщает Лакиер, хитрый янки сумел бы отговорить незащищенного Красного Человека до последнего цента и оставить его пьяным на равнинах.

Лакиер утверждает, что американцы настолько склонны к деньгам, что не проявляют уважения к природе, рассматривая ее как совокупность ресурсов, которые нужно приручить для получения прибыли.По его словам, американская музыка настолько неразвита, потому что янки «предпочитают звучание денег». Наблюдая за стремлением спекулировать деньгами (Лакиер посетил Америку вскоре после финансового краха 1857 года), он видит в этом причину психологических расстройств американцев. И жестокость американской жизни сбивает с толку этого путешественника 19-го века: в Нью-Йорке ему советуют купить револьвер, но потом он решает, что ружье настолько тяжелое, что ему придется упаковать его в чемодан. d Затем в Кентукки «западный человек» расспрашивает о путешествии Лакиера без оружия.

Независимо от того, интересует ли кто-нибудь отношение россиян к Америке, эта книга ценна прежде всего как комментарий к тому, как изменилась наша страна за последнее столетие. Русский, посетивший Америку сегодня, все равно был бы впечатлен нашим технологическим лидерством. Мы все еще можем заслужить уважение иностранцев как практичные люди. Рабство было отменено, и игроки больше не стреляют в соперников в салонах, но лежащие в их основе расизм и насилие остались. Остается ли Америка по-прежнему такой демократичной или свободной от классовых разделений, как описывает Лакиер, — это спорный вопрос.Но эта книга ясно показывает Америку в один из ее сильных моментов, когда люди твердо верили, что будущее находится в их руках.

В 1857 году президент все еще открывал двери Белого дома для всех жителей столицы в день Нового года, а секретари департаментов все еще позволяли любому посетителю войти в свой кабинет без предупреждения. (Лакиер объясняет, что американцы были настолько поглощены своим делом, что им не нужно было беспокоить члена кабинета, если их проблема не была срочной.) Напишет ли иностранец, посетивший Америку сегодня, о нашей неослабевающей уверенности, энергии и энтузиазме? Книга Лакиера наполняет читателя гордостью за наше юношеское прошлое и заставляет с грустью задуматься об Америке, которую мы, возможно, потеряли.

Славянофил против западника — скачать ppt

Презентация на тему: «Славянофил против западников» — стенограмма презентации:

1 Славянофил vs.Westernizer
Йоджин Юн Мартин Камачо

2 Определение Славянофил (-фил: греческий корень «любовь») — те, кто считал, что Россия должна развивать и сохранять свою культуру, чтобы стать индустриальной нацией. Западник — термин, относящийся к интеллектуалам, перешедшим на сторону западной философии. Они считали, что Россия должна принять западные традиции, чтобы добиться успеха.

3 История Восстание декабристов 1825 года было прозападным движением против царя Николая I в России. Славянофильская философия возникла в 1830-х годах в Москве. Она была основана на православной религии. За ней последовали десятилетия политических репрессий, пока царь-либерал Александр II не освободил крепостных в 1861 году Александр II убит в 1881 году, его сын был более радикальным и строгим, что привело к множеству прозападных настроений. Правительство стало крайне консервативным. По мере того, как Россия быстро индустриализировалась и расширяла свои границы, стало очевидно, что автократическая монархия неадекватна

4 Истоки Бо

5 Выдающиеся личности Царь Петр Великий был одним из первых великих западников. Привнес в Россию западную мысль через исследования и завоевания. Превратил царство в Российскую империю и сделал Россию крупной европейской державой.

6 ФОТО, КОТОРЫЕ НЕОБХОДИМО СОРТИРОВАТЬ
Иван Аксаков

7 Славянофильская философия
Славянофилы отвергли западную мысль и «утверждали, что бюрократическая империя Петра разрушила гармоничное взаимодействие между государством и« землей ».«Петр стремился изменить вековые обычаи народа» (Полунов 63). Все славянские народы должны быть частью единой нации, «Великой России», чтобы способствовать развитию культурной самобытности. Постоянно критиковали консервативное правительство. Были за отмену крепостного права. Пытались расширить сферу влияния России в ходе русификации.

8 Westernizer Philosophy
Они считали, что «прогресс зависит от героических поступков сильного человека» (60).Десятилетие после s было известно как «замечательное десятилетие», поскольку оно «было временем интенсивной духовной и интеллектуальной жизни и страстных дискуссий» (58). Они хотели всемогущего Российского государства. Они «мало надеялись на простой народ» (60). Они боготворили Петра Великого

9 Последствия Александр освободил крепостных в 1861 году, наконец откликнувшись на славянофильское попрошайничество. Впоследствии славянофильство стало формой очень мощного национализма, западники превратились в раннюю форму Российской коммунистической партии. Обе партии выступили против репрессивного царя.

10 Конец «Да, мы были их противниками, но очень странными.У нас была одинаковая любовь, но разные способы любви. С ранних лет в нас обоих горело одно и то же сильное, необъяснимое, физиологически страстное чувство, Они приняли его за память, а мы за пророчество: чувство безграничной, всеобъемлющей любви к русскому народу, к русской жизни, и русский склад ума … мы смотрели в разные стороны, но внутри нас билось одно сердце »(Полунов 64).

Идеологи и кассандры: мыслители путинизма

В сентябре 2013 года, через год после его второго переизбрания на пост президента России, риторика Владимира Путина приняла консервативный характер.«Евроатлантические страны, — грохотал он, — отвергают традиционные принципы этики и идентичности — национальные, культурные, религиозные и даже сексуальные. Они принимают политику, которая ставит семьи с детьми на один уровень с однополыми парами и приравнивает веру в Бога к вере в сатану. Избыточная политкорректность заставила их серьезно задуматься о легитимации партии, целью которой является пропаганда педофилии. Многим европейцам стало стыдно и они боятся говорить о своей религиозной принадлежности.По его словам, это может привести только к «демографическому и моральному кризису». [1] Указывая на себя как на воплощение борьбы с этой опасной тенденцией, он призвал к «защите традиционных ценностей» и заверил, что займет «консервативную позицию».

Спустя несколько месяцев, в ответ на украинскую революцию, Кремль аннексировал Крымский полуостров. В своей праздничной речи Путин сказал: «Политика сдерживания России, начатая в восемнадцатом веке, продолжается и сегодня.Мир всегда пытается загнать нас обратно в наш угол из-за нашей независимой позиции, потому что мы навязываем ее, потому что мы называем вещи тем, чем они являются на самом деле, и не угождаем лицемерию. Но есть пределы ». [2]

Наконец, 1 января 2015 года вступил в силу Евразийский экономический союз. Возрождение евразийской философии, возникшей в 1920-х годах и снова вошедшей в моду в 1990-х, ЕАЭС стремится собрать 180 миллионов человек на едином рынке, который составит конкуренцию Европейскому Союзу и Соединенным Штатам.Он объединяет Россию с Казахстаном, Беларусью, Арменией и Кыргызстаном и потенциально добавит другие государства Центральной Азии.

Константин Леонтьев

(Источник: Википедия)

Консерватизм как противоядие от морального вырождения Запада; защита уникального «русского пути»; официальная евразийская мировая держава. Это векторы новой кремлевской идеологии, одобренной его высшим руководством. В своих выступлениях Президент регулярно цитирует ультрареакционного философа-эмигранта Ивана Ильина (1883-1954), останки которого были репатриированы в Россию в 2005 году.Он часто вспоминает антизападного интеллектуала Константина Леонтьева (1831–1891). Он восхваляет Льва Гумилева (1912–1992) и его концепцию «пассионарности» — основной энергии, присущей русскому народу.

Конечно, философ не заимствует слова философа. Путин использует их как сигналы, чтобы продемонстрировать всю глубину политической идентичности Кремля. Но вместе взятые, эта китчевая коллекция составляет интеллектуальную основу путинизма.

Риторика не нова.Впервые он появился в 1830-х годах из-за спора между славянофилами — защитниками ранней культуры, общества и политики России — и прозападниками, надеющимися увидеть модернизированную Россию по европейской модели. Противоречие усилилось во второй половине ^{-х годов} века с появлением второго поколения славянофилов, более агрессивных по отношению к Европе. Их ссора пережила русскую революцию и продолжала тонко влиять на интеллектуальное поле страны. Он разделил членов Политбюро ЦК.Диссиденты повернулись друг против друга: Солженицынон на стороне славянофилов, Сахаров на стороне прозападников. Этот спор доминировал в общенациональном разговоре 1990-х годов. Путин в своих выступлениях не уходит далеко от старых мотивов консерватизма, славянофильства и евразийства. Он возрождает антизападническое течение, которое всегда присутствовало в советское время. [3] Он олицетворение победы над перестройкой и либеральной демократией 1990-х годов.

Национализм в разрядке

Смерть Сталина в 1953 году, примерно в то время, когда родился Путин, возродила старые разногласия.Популярные журналы, пользующиеся большей свободой во время разрядки, демонстрируют противоположные идеологические точки зрения. Новый Мир (Новый мир) придерживался гуманистических и решительно антисталинских взглядов; в 1962 году они опубликовали книгу Солженицынона «Один день из жизни Ивана Денисовича », а также сочинения будущего диссидента Андрея Синявского. Даже когда они сознательно цитировали Маркса и Ленина, либералы больше интересовались социалистическим интернационализмом, осуждали шовинизм и анализировали российскую историю строго с точки зрения классовой борьбы.Против «Новый мир» работала «Русская партия» в виде другого журнала, «Молодая гвардия» . Эти «патриоты» превозносили достоинства крестьянства, критикуя — часто в антисемитском тоне — элиты без корней и оплакивая американизацию общества.

Твардовский Александр Трифонович

(Источник: Совлит)

В статье 1968 года Молодая Гвардия славянофильский критик Михаил Лобанов осудил «мини-буржуазный дух» конформизма и прагматизма, охвативший советские города и парализовавший «творческий гений народа».[4] Ответ Нового Мира «О народных традициях и принципах» Александра Дементьева осуждал пропагандистов, предпочитавших использовать «язык славянофильского мессианизма, а не язык наших современников». [5] В 1970 году другой националистический критик Молодая Гвардия , Сергей Семанов, выступил против западного упадка: «В капиталистическом мире духовные ценности разрушаются и рушатся под очевидным влиянием. Там они прославляют релятивизм, пронизывающий их моральную сферу; возьмем «сексуальную революцию», например «движение хиппи» и т. д.[6] Это обвинение вызвало осуждение режима в адрес журнала и привело к увольнению его главного редактора. Но больше всего пострадала публикация Новый Мир . Его главный редактор Александр Твардовский подвергался критике после подавления «Пражской весны», и его тоже сняли с должности. К 1970 году ситуация была под контролем, но линии разлома оставались видимыми.

Два года спустя руководитель идеологии партии решил ввести новый термин для борьбы с неославянофильством.Александр Яковлев опубликовал в «Литературной газете » большую статью «Против антиисторизма» [7] (1972). Яковлев раскритиковал «апологетов враждебности сельского патриархата к городской культуре». Он утверждал, что для прогрессивных мыслителей вредно смешиваться со сторонниками царизма в рамках одного и того же национального сознания. Невозможно было примирить «демократических революционеров со славянофильскими реакционерами». Верность принципам марксистского исторического анализа, то есть рамкам классовой борьбы, должна заменить эссенциалистские представления об абстрактном, искусственно добродетельном «русском народе».«Яковлев обвинил Молодая Гвардия в преступлении преступлений! -« идеализирующем и прославляющем реакционных агентов, таких как Василий Розанов [антисемитский христианский философ] и Константин Леонтьев »,« русский Ницше », высмеивающий западную буржуазию и цитируемый сегодня Владимира Путина. Его вывод не был привлекательным: «Мы находим моральные примеры не в« житиях святых »и не в приукрашенных биографиях царей и ханов, а в революционных подвигах тех, кто боролся за счастье народа.”

Александр Николаевич Яковлев

(Источник: Википедия)

Эта статья, написанная высокопоставленным аппаратчиком, показала, что ленинизм отыграл партию. Однако последовавшие за этим события показали, что борьба все еще продолжается, и что «Русская партия» с помощью сочувствующих на очень высоких уровнях не собиралась легко сдаваться. Спустя несколько месяцев Александр Яковлев был освобожден от должности официального идеолога.Он ушел в длительную политическую ссылку в качестве советского посла в Канаде и получил отсрочку только в 1983 году от Михаила Горбачева. Отец перестройки хотел окружить себя командой реформаторов и вернуть в Москву либерализм. Тот же человек, которого наказали за критику славянофилов, стал главным идеологом перестройки — и снова анафемой «русской партии». Битва возобновилась.

Перестройка: призраки прошлого

Своей политикой прозрачности (гласности) Михаил Горбачев, генеральный секретарь Коммунистической партии с 1985 года, открыл ящик Пандоры воинствующих либералов и патриотов.С тех пор полемика развернулась среди бела дня, но с новыми актерами и ориентирами. Журнал «Наш Современник» , в котором на протяжении нескольких десятилетий публиковались писатели, специализирующиеся на описании деревенской жизни, представлял сторонников «русского Возрождения».

Верующие вернулись в силу. Они с помпой и пышностью отметили тысячелетнюю годовщину христианизации Руси киевским князем Владимиром. В стране, заново открывшей для себя ортодоксальное большинство, многие молодые люди приняли участие в крещении и привели с собой своих прежде стойких атеистических родителей.Движение за возвращение архитектурного наследия росло. Переиздавалась запрещенная советская литература. Образованное население теперь могло исследовать ту сторону своей культуры, к которой раньше было трудно получить доступ. В настоящее время процветают недавно опубликованные произведения русских религиозных философов, славянофильских мыслителей, а также сочинения, которые когда-то считались реакционными или империалистическими. Поколение студентов открыло для себя этот ранее скрытый «русский разум». Официальными советскими идолами были революционеры и прогрессисты: Белинский, Писарев, Добролюбов, Чернышевский.А тех, кого считали ренегатами, — Константина Леонтьева, Николая Данилевского, Владимира Соловьева, Николая Бердяева, Павла Флоренского, отца Сергея Булгакова, Льва Шестова — теперь обожали.

В то же время в стране возник сильный интерес ко всем формам гностицизма. И теология, и антропология были в моде. Оккультизм был популярен в 1990-х годах, и даже самые диковинные секты могли открыть свои магазины. Более эзотерические работы Юнга продавались на полках книжных магазинов рядом с текстами о русском космизме и томами Ницше с готическими обложками.В 1993 году последователи традиционалиста Рене Генона основали журнал антимодернистских писаний, пропитанных мифами и символизмом, и назвали его The Magic Mountain . Этот альманах существовал для критики материализма Запада, его забвения своих религиозных корней, абсолютного господства денег и мрачной легально-демократической прозрачности.

Эйфория середины 80-х вскоре была забыта. Распад СССР в 1991 году проложил путь к эпохе демократии, но также и к эпохе социального и политического кризиса.В 1993 году президент Борис Ельцин открыл огонь по своим националистическим и коммунистическим оппонентам в парламенте. Интеллигенция травмированной страны была недавно разделена на два лагеря: демократы и либералы против патриотов, которые чувствовали себя преданными перестройкой и нападками Ельцина, и не успокоились, пока не отомстили.

Месть за 1993 год

Александр Дугин

(Источник: Youtube)

В 1990-е годы впервые появился на свет плодовитый евразийский гуру Александр Дугин.Изучая новые правые Франции и евразийство 1920-х годов, а также соратник Эдуарда Лимонова по Национал-большевистской партии, Дугин имел тенденцию смешивать свои отсылки: оккультизм и защита традиции Генона, фашистские идеи Юлиуса Эволы, немца. Консервативная революция. В 1992 году, во время распада советской империи, он популяризировал произведения Карла Шмитта на страницах «Наш Современник », представляя их как «уроки для России». [8] Примат политики над моралью, писал Дугин, должен помочь России «не стать, как это было 70 лет назад, заложником редуктивной антинациональной идеологии, игнорирующей волю своего народа, его прошлое, его качественное единство и духовный смысл его исторического путешествия.”

Доктрина Шмитта о «нас» и «них», друзьях и врагах, выступала за отказ от глобальных гуманитарных войн. Он поддерживал такие концепции, как «исключительное положение» и решенничество, которые помогли бы России избежать морализирующего правового «универсализма» нового мирового порядка. «Императивы Великого Пространства» должны были определить Евразию, цивилизационный объект, который Дугин видел в качестве матрицы Мировой Империи, способной противостоять атлантической талассократии. Партизанская теория Шмитта, полагал Дугин, была немедленно понятна русским, привыкшим к партизанской войне Наполеона и Гитлера.Дугин опубликовал произведения Шмитта в журналах « День», , а затем « Завтра», — рупоре крайне правых писателей Александра Проханова. И для Дугина, и для Проханова демократический образ мышления, предложенный перестройкой в ​​качестве решения, на самом деле был проблемой. Они считали, что предатели (демократы и космополитические бизнесмены) продали Россию иностранцам, и с нетерпением ожидали прихода лидера, который сможет вернуть нацию в нужное русло. Найдут его во Владимире Путине.

Фактически, президент разработал новую идеологию. Конечно, он старался отличаться от экстремистов. Но его заимствованные темы и идеи берут свое начало как в «русской партии» советской эпохи, так и у неоевразийцев 1990-х годов. В трудах Дугина обнаруживается поразительное сходство между сегодняшней политикой Кремля и неоевразийскими геополитическими фантазиями. В 2008 году Дугин предсказал матч по армрестлингу с Западом за постсоветские государства, которые потенциально могут присоединиться к Европе и США.«Если Украина и Грузия будут поглощены американской империей, — сказал он, — имперская схема оставит Россию заблокированной». [9] Таким образом, по словам Дугина, «отсчет времени до прекращения аннексии Украины Атлантической империей уже начался». В заключение он сказал: «Мы не можем исключить возможность развязывания войны за Крым и Украину». [10] В то время лишь горстка ультранационалистических идеологов и Кассандры действительно представляла себе, что Крым будет аннексирован, а Донбасс подожжен. Но Путин действительно присоединился к самой радикальной платформе «Русской партии».”

Члены партии «Единая Россия» и высокопоставленные чиновники знакомятся с консервативной идеологией Путина на конференциях и семинарах. В апреле 2015 года одно из них прошло в символическом городе Кенигсберг, ныне Калининград, европейском форпосте Российской Федерации. Это была третья Бердяевская конференция, посвященная последним событиям в европейском консерватизме. Тема: «Россия и Европа: диалог ценностей внутри цивилизаций». Кремль использует эту новую доктрину консерватизма, чтобы попытаться распространить свое влияние на Европу, которая становится все более уязвимой для дискурсов идентичности.На службу другой путинской идее, «русскому голосу», каждый теоретик глубокой вражды между Россией и Европой мобилизуется в рамках официального разговора. Философ Николай Данилевский (1822–1885), которого случайно похоронили в Крыму, стал сегодня ориентиром для российской политики. Фактически, в своей книге Россия и Европа (1871 г.) он предсказал, что борьба с Западом будет все чаще происходить открыто. Соответственно, Евразийский союз присоединился к движению по созданию альтернативы западному «универсализму».”

Историю России можно рассматривать сквозь призму спора между славянофилами и западниками. В 19, ^-м, годах борьба была интеллектуальной, сложной. В 20 ^-м это было более подсознательно: «друзья русского народа» против интернационалистов. Конфликт переродился в политике и истории современной России. «Русская партия» рассматривала распад СССР как победу над либералами, в то время как либерализация страны означала подчинение иностранным державам.Кровавая победа Ельцина над националистическим парламентом в 1993 году была воспринята как попытка раз и навсегда покончить с «патриотами». Затем на сцену вышел Путин, и его идеологический приход к власти стал как результатом борьбы, так и ее решением.

Становится все более очевидным, что президент является проявлением мести российской партии. Следствием этого является то, что он глубоко дестабилизировал линии разлома в культуре своей страны. Если Россия хочет избежать волны истерического национализма, следует надеяться, что не все либералы покинули страну.Скоро время покажет.

Википедия История России | PDF

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 8 по 11 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 15 по 22 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 32 по 35 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 46 по 56 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 62 по 71 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 77 по 99 не показаны при предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы со 107 по 112 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 116 по 129 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 134 по 139 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 143 по 154 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 166 по 178 не показаны в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Page 183 не отображается в этом предварительном просмотре.

Вы читаете бесплатный превью
Страницы с 195 по 229 не показаны в этом предварительном просмотре.

.