Скончался Александр Солженицын — Ведомости

Русский писатель Александр Солженицын скончался в Москве на 90-м году жизни. По словам сына покойного Степана Солженицына, Александр Исаевич умер дома, причиной смерти стала «острая сердечная недостаточность». Смерть наступила в 23:45 мск в воскресенье.

До этого Александp Исаевич долго болел, но продолжал заниматься активной творческой деятельностью. Вместе с женой Натальей Дмитриевной — президентом его фонда — писатель работал над подготовкой и изданием своего самого полного 30-томного собрания сочинений.

Сегодня ночью президент России Дмитрий Медведев выразил соболезнования супруге и сыновьям Александра Солженицына в связи со смертью писателя, сообщила пресс-секретарь главы государства Наталья Тимакова.

А.Солженицын родился в Кисловодске 11 декабря 1918 г. Отец, поручик-артиллерийст, вернувшийся с фронта германской войны, погиб от несчастного случая на охоте за полгода до рождения сына. В 1925 г. мать переехала с сыном в Ростов-на-Дону, где Александр Исаевич окончил среднюю школу, а затем физмат университета. Одновременно учился два года перед войной на литературном факультете заочного отделения Московского института философии, литературы и истории.

Во время ВОВ А.Солженицын был призван в армию. С декабря 1942 г. командовал батареей звуковой разведки. Воевал на разных фронтах. В августе 1943 г. награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. Воевал до февраля 1945 г., и, будучи в звании капитана Советской армии, был арестован за откровенную переписку с другом юности, в которой содержалась критика Иосифа Сталина. Он получил восемь лет лагерей по 58-й статье и часть срока провел в закрытом НИИ, где заключенные разрабатывали секретные средства телефонной связи. На этом материале был написан его знаменитый роман «В круге первом».

В 1956 г. А.Солженицын был освобожден из ссылки и переехал во Владимирскую область, где в течение двух лет преподавал в поселковой школе и жил в доме крестьянки Матрены Захаровой, о которой позже написал знаменитый рассказ «Матренин двор». Затем он несколько лет учительствовал в Рязани и активно занимался творчеством. Переворот в общественно-политической и литературной жизни произвел его рассказ «Один день Ивана Денисовича», опубликованный в ноябре 1962 г.

В 1969 г. А.Солженицын был исключен из Союза писателей СССР, а в 1970 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, с какой он продолжил исконную традицию русской литературы». Спустя 4 года А.Солженицын был выслан из Советского Союза на Запад.

В мае 1994 г. писатель вернулся в Россию, где продолжил активно работать, опубликовав несколько рассказов, военную повесть, цикл миниатюр «Крохотки». В 1997 г. была учреждена ежегодная литературная премия Александра Солженицына, лауреатами которой стали известные ученые, писатели, кинематографисты.

Солженицын умер так, как хотел

“Я спокоен, конечно, что свою писательскую задачу я выполню при всех обстоятельствах, а из могилы — еще успешнее и неоспоримее, чем живой”.

 

Александр СОЛЖЕНИЦЫН.
Из письма к съезду писателей. 1967 г.

 

 

Он не был пророком. В своем отечестве его передачу на телевидении закрыли “за низкий рейтинг”, а “Как нам обустроить Россию” хотя и прочитали все, но никто не сделал своей политической программой. Его книги не могли изменить власть. Они делали больше. Они меняли людей. Скольких перепахал “Архипелаг ГУЛАГ”, и сколько, прочитав всего лишь несколько десятков страниц “Ивана Денисовича”, уже не смогли жить по-прежнему.

“Я бесконечно признателен Александру Исаевичу за то, что он сделал для страны, и счастлив, что могу назвать себя его современником” — это лишь один из читательских откликов, которыми сегодня переполнена почта “МК”…

 

Вдова Александра Исаевича Наталья Дмитриевна рассказала “МК” о последних часах жизни супруга

— Александр Исаевич с самого утра до 20.00 работал над своей книгой в рабочем кабинете. Он чувствовал себя хорошо, ничего не предвещало беды. Сейчас можно сказать, что свой последний день он провел хорошо…

— Он успел сказать что-нибудь, попрощаться?

— Нет. Но все случилось так, как он хотел. Он хотел умереть дома, а не в больнице, и летом, а не зимой. Он умер на руках у меня и сына Степана. До 90 лет он не дожил полгода…

Когда два года назад вышли первые тома собрания сочинений Солженицына, его супруга Наталья Дмитриевна говорила “МК”, что они не верили, будто такое собрание выйдет еще при жизни. Два года назад мы говорили о “Красном колесе”, о жизни и о смерти.

Наталья Солженицына — “МК” (2006 год):

— Он много лет боялся, что умрет раньше, чем исполнит то, что он считал нужным исполнить. Он всегда спешил, считал — не успеет. Уже с начала 90-х он был готов умереть в любой день, главное он сделал. Он никогда не думал, что он доживет до такого возраста, он всегда спешил, потому что считал — не успеет…

— Вам не страшно такие слова говорить?

— Совсем не страшно, вы знаете… Александр Исаевич никогда не боялся смерти. Он всегда относился к смерти как к ступеньке в иное существование, всегда спокойно и светло. А я так и с большим любопытством. Мне кажется, после смерти мы будем очень много знать. Для нас смерть — это факт жизни. Мы никогда ее не чурались, она неизбежна. Мы с ним говорили о смерти в совершенно практическом плане еще до того, как нас выслали. Мы жили в России, у нас были дети мал мала меньше, младшему было 5 месяцев, когда они обнаружили “Архипелаг ГУЛАГ”. До того, как он вышел на Западе, три с половиной месяца прошло. Мы понимали, что его в любой день могут убить. Ну то есть — наедет машина… Как у нас умеют. Он мне говорил, что я должна буду сделать в первую очередь, какой порядок печатания, свои пожелания, как растить детей.

 

ОДИН ДЕНЬ БЕЗ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА

Несколько алых гвоздик на заборе, букетик полевых цветов да пара садовых гладиолусов — так местные жители деревни Троице-Лыково простились со знаменитым соседом.

1-я Лыковская улица. Она же центральная. Дом 2/2. В понедельник, 4 августа, здесь как никогда тихо. Нет любопытных зевак, не видно и представителей власти. Случайные прохожие тоже не останавливаются. Думаю, вряд ли кому-то из них может прийти в голову, что за этим старым обветшалым забором жил и умер великий русский писатель Александр Солженицын…

— Александр Исаевич перебрался в нашу деревню в середине 90-х годов, — рассказывает соседка Солженицына, Анна Алексеевна. — До него этот участок занимал первый заместитель Косыгина… В Троице-Лыкове каждый знал тропинку к дому писателя, вот только вхож в его дом был далеко не каждый. Раньше Александр Исаевич частенько прогуливался по деревне, мы видели, как он по утрам совершал пробежку вдоль Москвы-реки, несколько раз посещал местную церковь. Причем никакой охраны рядом с ним никогда не было! Поначалу он часто общался с соседями, держался со всеми на равных… Но вот последние лет пять мы его ни разу не видели. Иногда наблюдаем, как к воротам его дома по вечерам подъезжают машины, видимо, супруга, дети возвращались с работы…

По словам собеседницы, когда Солженицыну выделили в этом райском уголке участок порядка пяти гектаров с собственным пляжем, историк сразу же велел убрать ограждения. “Пляжем должны пользоваться все, мне одному он не нужен”, — твердо решил писатель и отказался от личного водоема. Также он не стал перестраивать дом, отказался и от возведения бетонного забора. Он хотел сохранить здесь все, как было прежде…

Лишь по просьбе старожилов Троице-Лыкова Александр Исаевич начал ходатайствовать насчет асфальтового покрытия в деревне. Просьбу публициста удовлетворили.

— Конечно, не видать нам всех благ, если бы не знаменитый сосед, — вступает в разговор бывший тракторист Валерий. — У нас ведь тут даже телефонов нет. Так с помощью Солженицына по всей округе установили пять бесплатных телефонных будок. А недавно Александр Исаевич взялся хлопотать, чтобы в деревню провели газ, мы ведь до сих пор довольствуемся печным отоплением…

Несмотря на то что писатель никогда не водил тесной дружбы с соседями, он всегда готов был прийти на помощь любому жителю деревни.

— Полтора года назад у семьи Борисовых сгорел дом, — вспоминают старожилы Троице-Лыкова. — Сами хозяева спаслись чудом. Сгорело все нажитое годами имущество. Деньги погорельцам собирали всей деревней. К Солженицыным Борисовы постеснялись обратиться. Но, как только Александр Исаевич узнал про беду совершенно незнакомых ему людей, то лично выделил им тысячу долларов.

Баба Катя, хозяйка сгоревшего дома, одна из первых в деревне узнала о смерти Александра Солженицына. Это ее скромные гвоздички с раннего утра лежат у калитки дома писателя.

…Возле калитки останавливается пожилая чета.

— Мы живем в Кунцеве, но частенько гуляем в этих местах. Воздух здесь чистый, — неожиданно начал разговор мужчина. — Где-то полтора месяца назад мы с супругой также проходили мимо этих ворот. Вдруг рядом остановилась машина. Вышла женщина. Почему-то мы сразу поняли, что это супруга Солженицына. “Как здоровье Исаевича?” — поинтересовались мы. Она улыбнулась: “Спасибо, что беспокоитесь. Все хорошо, вот только из-за травмы позвоночника передвигаться супругу непросто. А в остальном муж не унывает — встает рано, работает… Так что все у нас хорошо. Мы очень счастливые люди! Правда, хлопот сейчас прибавилось — пора к юбилею Александра Исаевича готовиться…”.

 

Ирина БОБРОВА.

 

СБЕРЕЖЕНИЕ НАРОДА

из последнего интервью

 

— Очень интересный вопрос: насколько Россия сейчас близка к той России, о которой я мечтал… Весьма и весьма далека. И по государственному устройству, и по общественному состоянию, и по экономическому состоянию весьма далека от того, о чем я мечтал. А нынешний строй заметно отличается от того, который был. Совершенно зря его смешивают — это совсем не то. Это нечто другое, заметно другое. Конечно, к сожалению, со своими недостатками и со своими обязанностями к развитию.

— Какие главные обязанности к развитию у России, по-вашему, есть сейчас?

— Главное в международном отношении достигнуто — возвращено влияние России и место России в мире. Но на внутреннем плане мы далеки по нравственному состоянию от того, как хотелось бы, как нам органически нужно. Органического родства с тем, что нужно, еще нет. Это трудное духовное развитие, которого одними государственными приемами, стандартными приемами парламентаризма не выполнишь — перешагнуть их нельзя. Это очень сложный духовный процесс.

— Вы по-прежнему считаете, что сбережение народа — это единственно приемлемая сегодня национальная идея?

— Не единственная, но доступная. Когда стали носиться с этой национальной идеей, тошно стало. Ну куда лезете?! Что вы лезете?! Вы до нее не доросли. Я вечно говорю: кроме сбережения много надо, например душевное развитие. Но сбережение — это как первый шаг.

 

09.12.2007

  АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН: “НА МЕНЯ ВРУТ, КАК НА МЕРТВОГО”

 

Эти слова писатель сказал Людмиле Сараскиной, когда она начала писать книгу о его историко-литературном творчестве, ставшую, может быть, лучшей книгой о нем. Сегодня Людмила Сараскина специально для “МК” вспоминает:

— Это был 95-й год. Раздался звонок, я даже помню — 3 января. “Это Людмила Ивановна?” — спросил мужской голос. “Да”. — “Это Солженицын”. — “Ой!” — сказала я. А он: “Мы вернулись. Мы читали ваши работы в Вермонте. Я хотел бы с вами познакомиться. Вы знаете литературный мир Москвы, а мы — совсем нет. Может быть, встретимся?” И тут же, как с места в карьер, начали говорить с Александром Исаевичем о чеченской войне — какое это безумие. И я поняла, что это тот человек, с которым нет и не может быть барьеров в обсуждении той или иной темы.

А через неделю я пришла к нему в квартиру на Тверской (Тверская, 12, строение 8), в тот самый дом, где его арестовали. И тогда я впервые увидела его. Мы проговорили два с половиной часа. В основном говорили о войне, и, по-моему, больше говорила я.

— Какое он на вас произвел впечатление в тот момент?

— Многие считали и говорили, что Солженицын недоступен. Что он фанат — себя, своей работы. Но это оказалось не так. Меня потрясла степень его открытости. И еще то, что он, проведя 20 лет вне России, всегда говорил “мы”, “у нас”. Он не считал себя эмигрантом, не признавал этого слова в отношении себя. Его выгнали из страны, выдворили, но он не любил вспоминать это.

В 1996 году Александр Исаевич предложил мне сотрудничать по премии, которую задумал. И мы писали устав, приглашали жюри. Причем именно он составил список людей, которые вошли в жюри. Но, заметьте, он лично никого из них не знал — он только читал их работы, уважал и сам лично позвонил, чтобы пригласить к сотрудничеству Валентина Непомнящего, Павла Басинского, Бориса Любимова… У меня сохранились все протоколы, и я могу клятвенно заверить, что это была в высшей степени демократическая премия, демократические обсуждения. А Александр Исаевич был самый упорный и дотошный читатель: в протоколах хранятся все его разборы.

— С чего началась ваша книга о нем? Насколько я знаю, Александр Исаевич был категорически против прижизненной биографии.

— Да, он так и говорил: “Я не хочу прижизненной биографии”. В 2000 году я все-таки задумала книгу — не биографическую, а об его историко-литературном творчестве. И вот с чем я столкнулась — с огромным количеством клеветы и лжи буквально по всем этапам его жизни. Какой период ни возьми — столько грязи! Я была настолько потрясена, что сказала об этом Александру Исаевичу, а он мне: “На меня врут, как на мертвого”.

— Страшно слышать такое, но конкретно, пожалуйста.

— Писали, что не воевал. Не было лагерей. Не болел раком, а придумал это все, чтобы украсить свою биографию. Чтобы опровергнуть эту ложь, я посылала запросы в военные архивы и получила военную характеристику с описанием его звукобатареи (это артиллерия) и подтверждение, за что и когда получил ордена Отечественной войны, Красной Звезды. У меня есть документы от врачей из Ташкента, его рентгенограммы…

Я приезжала к нему в Троице-Лыково с диктофоном к 10 утра и уезжала в 8 вечера. Так мы и работали. Конечно, был перерыв на обед. Кстати, когда первый раз его жена Наталья Дмитриевна пригласила меня к столу, Александр Исаевич спросил: “Неужели вы целый час будете есть?” В этом он был весь — терпеть не мог попусту терять время.

— Великий человек всегда кажется святым. И кажется, что в быту он такой же. А каким вы запомнили Солженицына?

— Простым. Совсем не праздным, не куртуазным, не светским. Этого он терпеть не мог. Я даже знаю, что если бы при работе над книгой я спросила его: “Расскажите про свое детство”, — то точно не получила бы никакого ответа. Я должна была все знать про детство и только уточнять детали. Если бы я этого не поняла, не пристроилась бы к его образу жизни, у меня бы ничего не получилось. Своей первой жене он когда-то сказал: “Я — это моя работа”. И это была правда.

 

Марина РАЙКИНА.

  КАК УХОДИЛ КЛАССИК

 

Как стало известно “МК”, Александр Исаевич почувствовал недомогание поздно вечером в воскресенье. Супруга писателя Наталья Дмитриевна немедленно вызвала “скорую помощь” в частное владение на 1-й Лыковской улице. Прибывшие медики в 23.50 констатировали смерть от острой сердечно-сосудистой недостаточности.

Прощание с Александром Солженицыным пройдет сегодня в ритуальном зале здания Российской академии наук по адресу: Ленинский проспект, д. 32А. Церемония начнется в 11.00 и продлится до 19.00.

Похоронят писателя в среду на территории Донского монастыря. Отпевание состоится в этот же день в Большом соборе Донского монастыря. Почему именно там? На территории Донского монастыря еще в 2005 году планировалось создать Мемориал национального согласия и примирения. После церемонии перезахоронения Антона Деникина и Ивана Ильина 3 октября 2005 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II заявил, что возвращение на родину праха выдающихся соотечественников символизирует примирение красных и белых. “Надеюсь, что Донской монастырь станет местом возвращения россиян, которые в силу трагических обстоятельств были вынуждены покинуть свою родину”, — сказал патриарх.

На территории Донской обители Москвы захоронены писатель Иван Шмелев и белый генерал Владимир Каппель. Следующим может стать, например, генерал Петр Врангель. Сейчас его останки покоятся в русской церкви Святой Троицы в Белграде. Наместник Донского монастыря архимандрит Агафодор (Маркевич) всегда был большим поклонником таланта Солженицына, который сделал немало для реабилитации лидеров Белого движения. Быть может, поэтому он ходатайствовал перед патриархом Алексием о захоронении писателя в некрополе Донского монастыря, неподалеку от могил описанных им героев Белого движения.

“Это место упокоения было выбрано самим Александром Исаевичем еще при жизни. Пять лет назад в ответ на его обращение Святейший Патриарх Алексий благословил закрепление участка на кладбище Донского монастыря для погребения Александра Солженицына”, — сообщил секретарь Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Николай Балашов. Кстати, вход в некрополь Донского монастыря для простых смертных ограничен — там можно бывать строго по определенным дням. Когда-то это было излюбленное место прогулок москвичей.

 

ГОМЕР НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Утреннее известие о кончине Александра Исаевича прожгло сознание подобно вспышке молнии и раскату грома. Обрушилась крепь, на которой еще держалась наша надежда: его присутствие в мире было целительно — рядом живет человек, никогда не сдавший своих позиций в поле открытого боя. Судьба наградила его и мукой, и счастьем, хранила его земное пребывание, чтобы он мог сказать миру свою правду о России.

Трагичный “Один день Ивана Денисовича”, добросердный и печальный “Матренин двор”, могучий “Раковый корпус”, горький и неистовый “Архипелаг ГУЛАГ”, 10-томное “Красное колесо” — эти произведения определили мировую известность лауреата Нобелевской премии Солженицына. К счастью, он увидел первые тома своего тридцатитомника, был обрадован новым двухтомным переизданием “Архипелага”. Спасибо судьбе, что позволила патриарху русской литературы держать в руках 1000-страничный том “Александр Солженицын” Людмилы Сараскиной в серии “Жизнь замечательных людей”, прочесть его и убедиться: лжецы и клеветники в ней разоблачены фактами и документами.

Великое счастье А.И. — его жена Наталья Дмитриевна, мать троих сыновей, хранительница семейного очага, женщина огромной смелости и отваги. В условиях тотальной слежки и смертельной опасности она с Александром Исаевичем бросила вызов всей охранной советской системе. И они победили.

В 1999 году действительному члену РАН Солженицыну торжественно вручалась Большая золотая медаль имени Ломоносова “за выдающийся вклад в развитие русской литературы, русского языка и русской истории”. В своей ответной речи он говорил об обнищании российской науки — о ней государство в ту пору словно забыло. Свое выступление в РАН писатель назвал “Наука в пиратском государстве”. Он не принял олигархическую власть, действующую под вывеской демократического устройства страны, “когда заботы власти — лишь о самой власти, а не о стране и населяющем ее народе, когда национальное богатство ушло на обогащение правящей олигархии и неперечислимых кадров власти верховной, законодательной, исполнительной и судебной”.

Сегодня и вовеки светятся и будут светиться искренние слова Анны Ахматовой: “Све-то-но-сец!.. Мы и забыли, что такие люди бывают… Поразительный человек… Огромный человек…” Иосиф Бродский говорил: “Мне кажется, в Солженицыне Россия обрела своего Гомера. Он сумел открыть столько правды, сумел сдвинуть мир с прежней точки… Но за ним ведь стоят миллионы загубленных. И сила человека, который остался жив, соответственно возрастает. Это уже не только он — это они”. Замечательный философ Михаил Бахтин говорил о феномене Солженицына: “Я представляю его величиной формата Достоевского”. Лидия Корнеевна Чуковская вспоминала время, когда Солженицын скрывался на их даче: “Он покорял окружающих, но не угнетал их… Пока он беззвучно жил за моей тонкой стеной, я чувствовала себя, и свой дом, и свой образ жизни под защитой сверхмощного танка”. Людмила Сараскина метафорически точно подметила ассоциации, возникающие при имени великого человека: “Солженицын… Имя-крик, имя-скрежет, имя-протест, ожог сознания. Скальпель офтальмолога, снимающий катаракту с глаз, раскрывающий угол зрения. Артиллерист, вызывающий огонь на себя. Один в поле воин. Русская душа, которая вышла живой и неизгаженной из мрачного, безнадежного времени. Гениальный русский крестьянин из села Сабля, где течет Живая Вода. Последний из могикан… Нет уже почвы, на которой восходили бы такие люди”.

Солженицын — это еще и великая щедрость, и жертвенность. Все международные гонорары за “Архипелаг ГУЛАГ” он передал фонду, который помогает бывшим узникам ГУЛАГа, ежегодно обеспечивает провинциальные библиотеки дорогостоящими комплектами книг. На эти деньги присуждается литературная премия Александра Солженицына общей стоимостью 25 тысяч долларов ежегодно. Из этих гонораров писатель не взял ни копейки для себя.

Последнее телеобщение Солженицына с Россией оставляет ощущение полного слияния патриарха с природой: в заросшем подмосковном дворике, на деревенской скамейке говорит праведник не по возрасту страстно о том, в чем искренне убежден. А.И. исповедовал христианские заповеди, жил не по лжи. И душа его уходила в вечность на исходе воскресенья — так было угодно Богу.

Да святится имя твое, Александр Исаевич.

 

Наталья ДАРДЫКИНА.

 

Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ: “Смерть никак не монтируется с его именем”

 

Солженицын провозгласил своей жизнью апостольское значение литературы. Смерть никак не монтируется с его именем. Он в свое время поборол рак, считавшийся неизлечимой болезнью. Я виделся с ним дважды до исторической высылки. А впервые это было на спектакле Таганки “Антимиры”. Любимов тактично оставил нас вдвоем. Александр Исаевич поразил меня несхожестью с образом Ивана Денисовича. Он был широкоплеч, огромен, как скандинав, и поразил меня образованностью в поэзии.

Второй раз мне довелось видеть его в Переделкине. Я только что купил новую “Волгу”, и Зоя практиковалась за шофера. Он был у Корнея Чуковского. Попросил довезти до Москвы. Шел страшный дождь, и машина забуксовала в кювете. Александр Исаевич, не думая ни секунды, подставил свое плечо и вытащил машину из кювета. Причем он был облит грязью, Корней Иванович подал ему полотенце и долго обтирал его. Совершенно не обсохнув, он сел в машину, и полчаса, пока мы ехали, говорили о литературе и жизни.

Он понимал свое предназначение. И постоянно обращался к водителю: “Прошу вас, не так быстро”. Это было незабываемо. У меня остались стихи об этом. Напечатать их было невозможно. Но я исхитрился и просунул их в подборку. Сейчас они звучат совершенно естественно. Но тогда это был шок.

В дождь как из Ветхого Завета
Мы с удивительным детиной
Плечом толкали из кювета
Забуксовавшую машину.
В нем русское благообразие
Шло к византийской ипостаси,
Его машина била грязью
За то, что он ее вытаскивал.
Из-под подфарника пунцового
Брандспойтово летела жижа,
Но и колеса пробуксовывали,
Казалось, что не хватит жизни.
Всего не помню.
Был незряч я.
От этой грязи молодецкой
Хозяин дачи близлежащей
Нам чинно вынес полотенце.
Спаситель обтирался, терся,
Отшучивался балагуря.
И белокурая шоферша
Была лиха и белокура.
Нас высадили у заставы
На перекрестке шумных улиц.
Я влево уходил, он вправо.
Дороги наши разминулись.

Повторяю, что это было ни в какие ворота. Цензура не поняла и пропустила. Второй случай был с “Новым миром”, когда цензура приняла “Похороны Гоголя” за проводы Солженицына. Из-за того что в стихотворении упоминалась Рязань. Номер “Нового мира” был задержан, и стихотворение запрещено. Я говорю об этом сейчас, чтобы вы знали, какое страшное время было. Солженицын был единственным, который стоял насмерть перед цензурой и всей советской властью. Он был символом совести времени, и сейчас, провожая его, мы провожаем человека, который бросил вызов времени. Его “ГУЛАГ” останется бессмертным.

Единственный апостол совести XX века, прощайте, Александр Исаевич. Вечная память вам.

 

Инна ЧУРИКОВА: “Боюсь, мы даже не понимаем, насколько мы обеднели”

— Помню, мы с моим мужем Глебом Панфиловым пришли к Александру Исаевичу домой обсудить будущий фильм “В круге первом”. Меня потрясло, какой Солженицын молодой, живой, энергичный, какая у него горячая рука. Конечно, я ничего не говорила — только слушала. И это было безумно интересно: своей глубиной, определенностью, смелостью. Ведь Александр Исаевич всегда говорил то, что думал, ни под кого не подлаживаясь. В его “Круге первом” что потрясает? Что люди в таких нечеловеческих условиях мыслили непрерывно, беседовали о серьезных, сущностных вещах. И теперь, когда мы непонятно чем живем, осваиваем этот дурацкий капитализм, от нас ушел человек, который беседовал с нами о том, о чем никто больше говорить не может или не хочет. Боюсь, мы даже не понимаем, насколько мы обеднели.

 

Умер Александр Солженицын – Культура – Коммерсантъ

Выдающийся русский писатель двадцатого столетия, лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын скончался в возрасте 89 лет в ночь с 3 на 4 августа в Москве. По сообщению ИТАР-ТАСС со ссылкой на сына писателя, причиной смерти стала острая сердечная недостаточность.

Александр Исаевич Солженицын родился в Кисловодске 11 декабря 1918 года. В 1941 году окончил Ростовский университет, где изучал математику и физику. Три года воевал в Красной Армии, дослужился до звания капитана. 9 февраля 1945 года был арестован фронтовой контрразведкой за критические замечания о Сталине, высказанные другу в письмах. Получил приговор в виде 8 лет лишения свободы, отбывал срок в Новом Иерусалиме, Москве, подмосковном Марфино, а с 1950-го по 1953-й — в лагере в Казахстане.

После смерти Сталина Солженицын был реабилитирован. В 1956 году он поселился в Рязани и начал преподавать в школе математику и физику, одновременно работая над своими книгами. В 1959 году он написал рассказ «Щ-854» о жизни заключенного из русских крестьян, в 1960 году — рассказы «Не стоит село без праведника» и «Правая кисть», «Крохотки», пьесу «Свет, который в тебе». Остро переживал невозможность опубликовать свои произведения.

В 1962 году был опубликован его рассказ «Один день Ивана Денисовича» (переработанный и существенно смягченный вариант «Щ-854»). В 1966 году Солженицын обратился с публичным письмом к IV-му съезду советских писателей, в котором потребовал ликвидировать цензуру и реабилитировать многих писателей, подвергшихся репрессиям. После критических выступлений в адрес советского руководства его практически перестали публиковать. Его роман «В круге первом» (1968 год) и повесть «Раковый корпус» (1968-69 годы) были опубликованы за рубежом. В 1970 году Солженицын удостоился Нобелевской премии по литературе «за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы».

Дальнейшие публичные выступления писателя («Великопостное письмо Всероссийскому патриарху Пимену», «Мир и насилие», «Письмо вождям Советского Союза»), так же как и публикация первого варианта «Августа 14-го» (1971 год) и первого тома «Архипелага ГУЛАГ» (1973 год) привели к тому, что в феврале 1974 года он был вынужден покинуть страну.

В 1976 году Солженицын с семьей переехал в США, где опубликовал «Бодался теленок с дубом: очерки литературной жизни» и восстановил три пьесы, сочиненные им устно в лагерях.

В 1989 году в журнале «Новый мир» были напечатаны главы из «Архипелага ГУЛАГ», а в августе 1990 года Александру Солженицыну было возвращено советское гражданство. В сентябре того же года тиражом 27 млн экземпляров в СССР был опубликован его манифест «Как нам обустроить Россию». В мае 1994 года писатель вернулся в Россию, где впоследствии опубликовал еще ряд работ. В 2001 году в свет вышла первая часть исторического исследования «Двести лет вместе». В 2007 году писатель был удостоен Государственной премии.

Александр Солженицын будет похоронен 6 августа на кладбище Донского монастыря Москвы. Это место было выбрано самим писателем еще при жизни.

Умер Александр Солженицын – Власть – Коммерсантъ

Свою оценку его жизни и творчеству дает писатель Михаил Пророков.

Александр Исаевич Солженицын прожил такую долгую жизнь, что пытаясь сообразить, сколько эпох сменилось за эти годы, просто сбиваешься со счету. А сбившись, начинаешь понимать, что эпоха не такое уж большое дело: словосочетание, допустим, «хрущевское время» о ком-то говорит почти все, о ком-то — ничего или очень мало. И дело тут, разумеется, не только в долголетии.

И не только в признании или таланте: чем чаще вокруг начинают вспыхивать и погасать новые имена, тем понятнее становится, что талантливыми писателями рождаются, признанными — живут. Умирают или просто писателями, или великими. Для нас смерть Солженицына, возможно, последний повод вспомнить, что это такое — великий писатель — и что важно для того, чтобы тебя так назвали.

Важно, что Солженицын написал очень хорошие повести и рассказы. Тот, кто, удалясь от шумихи, сопровождающей его кончину, вздумает перечитать «В круге первом» или «Раковый корпус», будет щедро вознагражден: там он найдет прекрасный русский язык, ясность и остроту мысли — именно те достоинства русской большой литературы, о которых мы уже начали забывать.

Еще важнее то, чего Солженицын после отлучения от «Нового мира» не написал. Ни «паровозика» (наподобие «Братской ГЭС») для партийного начальства, ни «Ивана Денисовича лайт» для того же «Нового мира» или другого расположенного к нему, но не желающего ссориться с властями журнала, ни чего-нибудь нейтрального для обычного издательства и простого читателя. Собственно, ничего такого он с тех пор не писал никогда. Оставив для себя и для литературы (буквально) лишь «Крохотки», все полнобъемное — «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное колесо» — он отсылал уже по другому адресу. Про себя писать мог («Бодался теленок с дубом»), но совсем не про себя любимого. Про себя великого — может быть, так.

Еще очень важно то, что Солженицын сделал. Он подал пример мужества многим — от лично знавших его до живших на другом краю земли и с трудом умевших выговорить его фамилию. Он помог подписать приговор сталинской эпохе, он показал, как можно бросить вызов эпохе брежневской, он, не дав заставить себя отвергнуть награду, добился того, что Нобелевская премия наконец была вручена писателю-антисоветчику. Он немало поспособствовал падению коммунизма и развалу Союза. Он пытался способствовать и устроению новой России; мы пока не знаем, удастся ли ему и здесь преуспеть.

И еще важнее то, чего Солженицын не делал. «Не верь, не бойся, не проси» — в триединой заповеди зэка ему довелось сделать ударение на «не бойся». Он не боялся верить в победу над советским строем, когда никто в это не верил; не боялся просить — хорошо, призывать — вождей СССР прислушаться к голосу разума, когда им полагалось либо поклоняться, либо плевать вслед. Не боялся быть неправильным советским писателем, неправильным диссидентом, неправильным эмигрантом. Скажут, что он испугался стать неправильным национальным достоянием: вернувшись на родину, говорил слишком много (вариант: слишком мало), вмешивался в общественную жизнь слишком настырно (слишком вяло), недостаточно (чрезмерно) дистанцировался от власти. Но можно сказать и иначе: в эпоху, когда пафос последовательно выхолостили, высмеяли и сдали в утиль, он не побоялся занять самую пафосную и нелепую нишу, сочтя ее тем самым святым местом, которому не должно бывать пустым. Он стал тем самым Великим писателем земли русской, которого, казалось, уже негде встретить, кроме как в анекдоте. И — сколько ему хватало сил, здоровья, человеческого и писательского таланта, с ясной головой, не изменявшей ему до конца — оставался им, в меру своего разумения выполняя все обязанности, накладываемые этим удивительным званием. И вот теперь, когда это его служение подошло к концу, стало ясно, что один шаг не только от великого до смешного; расстояние от Великого до великого оказалось таким же.

«Таким нет места на нашей земле»

Об отношении к Александру Солженицыну в СССР в 70-е годы можно судить по документам и газетам того времени.

Из записки председателя правления агентства печати «Новости» И. Удальцова в ЦК КПСС 22 февраля 1974 года

В соответствии с поручением агентство печати «Новости» организовало по своим каналам информационно-пропагандистскую работу в связи с антисоветской деятельностью Солженицына.

Основное внимание было уделено подготовке материалов, показывающих подлинные политические цели враждебных делу мира и социализма писаний Солженицына, антисоветский, антипатриотический характер его деятельности. Авторами этих материалов выступили видные советские писатели: Ю. Бондарев, Е. Долматовский, Г. Серебрякова, Б. Дьякова, С. Михалков, А. Рекемчук и др. Примечательно, что аргументированные, принципиальные статьи советских писателей были опубликованы на страницах крупных буржуазных изданий. Так, статья Ю. Бондарева была помещена в газете «Нью-Йорк таймс» (США), Е. Долматовского — в газете «Монд» (Франция), С. Михалкова — в журнале «Шпигель» (ФРГ), Ю. Рытхэу — в газете «Глоб энд мейл» (Канада), Г. Серебряковой — в газете «Балтимор-сан» (США) и др.

Значительное внимание было обращено на дискредитацию морального облика Солженицына. АПН завершает работу по подготовке к изданию записок бывшей жены Солженицына Н. Решетовской, показывающей некоторые аморальные черты его поведения. В настоящее время получены запросы от ряда издательств США, Франции и других стран с просьбой предоставить им права на издание воспоминаний Н. Решетовской. Интервью с бывшей женой Солженицына было опубликовано в крупнейшей французской буржуазной газете «Фигаро».

Широко распространено за рубежом письмо и телеинтервью с Н. Виткевичем, бывшим другом Солженицына. В материалах показано, как по навету Солженицына пострадал сам Н. Виткевич и другие лица…

Работа по дискредитации Солженицына проводилась в тесном контакте с КГБ при СМ СССР.

По просьбе друзей агентство подготовило сборник статей о Солженицыне «Путь предательства» (объемом 5-6 печатных листов). Сборник издается на местной полиграфической базе в Италии, Японии, Франции, Канаде, а также в Москве на английском, немецком, французском, испанском языках…

Всего за январь—февраль с. г. по линии АПН за рубеж направлено более 95 материалов. На 20 февраля с. г. в органах печати различных стран отмечено 250 публикаций…

Сообщается в порядке информации.

«Правда», 21 октября 1970 года

Присуждение А. Солженицыну на прошлой неделе Нобелевской премии по литературе — это явно политическая провокация в духе холодной войны, пишет литературный критик газеты «Дейли уорлд» Филипп Боноски в статье «Нобелевская премия и холодная война». Художественные достоинства произведений Солженицына, если судить о них только с литературной точки зрения, не оправдывают столь высокого признания, указывает автор. Короче говоря, данное присуждение Нобелевской премии является для всего мира сигналом, свидетельствующим о том, что холодная война не кончилась и, по сути дела, в ней вот-вот откроется новая глава.

В заключение Ф. Боноски пишет:

«Зачем выражать сочувствие самому Солженицыну? В произведениях, написанных им после выхода из тюрьмы, все говорит о том, что он просто глубоко ненавидит социализм. Ни прежде, ни сейчас он ничего не сделал, чтобы помешать использованию своего имени для целей холодной войны. Не может же он быть столь наивным, чтобы не понимать, что издатели страны, захлебывающейся в крови ни в чем не повинных людей и замышляющей новые кровопролития, интересуются его книгами лишь для того, чтобы использовать их с целью распространения этой кровавой политики в самые отдаленные уголки земного шара.

То, чего не смог сделать Гитлер, пытаются сделать другие. Книги — это тоже оружие, и возникает вопрос: оружие для кого и против кого?»

«Правда», 15 февраля 1974 года

Трудно в наше время найти более мрачную и более мерзкую фигуру, чем Солженицын. Его можно охарактеризовать одним словом — выродок. Иначе и не назовешь в наше время защитника фашизма и реакции, который с тупым упрямством пытается втоптать в грязь все святое для советского человека: чувство патриотизма, преданность своему народу, веру в идеалы коммунизма. Решение Советского правительства выдворить Солженицына из страны абсолютно справедливо со всех точек зрения. Оно с большим удовлетворением встречено всем коллективом нашего завода. Давно надо было бы очистить советский дом от такой грязи. Нравится этот выродок империалистам — пусть они и тешатся им, а на советской земле ему места нет.

Слесари-сборщики завода автоматических линий Н. Прокофьев, А. Григорян, Е. Лавышек, электромонтажник И. Акимов, слесарь-наладчик Ю. Костя, г. Минск

Вы бы к Солженицыну поехали?

Восемь лет назад*, после посещения президентом Владимиром Путиным Александра Солженицына, «Власть» выясняла, что думают об авторе «Архипелага» современники.

Алексей Герман, кинорежиссер. Я вырос с его именем, но свою роль он уже сыграл. Солженицын представляет нашу жизнь очень забавно. Его взгляды на устройство земств — прелесть. Какие земства в нашей реальности? Два бандита, милиционер, прокурор. И разбавляет эту компанию учительница, мечтающая лишь об одном — убежать из школы. Но это хорошо, что Путин съездил к Солженицыну.

Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации, министр экономики в правительстве Егора Гайдара. Если бы был президентом, то обязательно. Он не просто эрудированный и незаурядный человек. У него есть моральный авторитет, которого после смерти Сахарова и Лихачева нет ни у кого.

Татьяна Толстая, писатель. Ни за что. Солженицын такой зэк, который любому чекисту хребет перекусит. Не знаю, кто напиарил Путину встречу с ним. Видимо, хотели представить картину «Братание зэка с чекистом». Но я хорошо знаю работы Солженицына и людей, которым он ответил злом на добро, если не погубил их. Но у нас о темной стороне его личности не говорят: как-то неудобно, у него же столько заслуг! Но уехал один человек, а приехал другой. Хотя некоторые считают, что он всегда таким был — авторитарным, неблагодарным, патологически подозрительным. Он не знает народа, хотя и отождествляет себя с его совестью. А его «советы вождям» опасны и безответственны.

Юрий Айзеншпис, продюсер. Вот еще! Он же конъюнктурщик, литературным бизнесом наживший политический капитал. В свое время я отбывал наказание в той самой колонии, которую описал Солженицын. Так вот, он все врет. Это литературный вымысел. Где сидел он, не было условно-досрочного освобождения по пять-шесть человек в сутки по причине их смерти, не было страшных кошмаров зоны. Начальство к ним обращалось на «вы», их охраняли от беспредела. Быть в оппозиции к власти удобно, но все его выпады — спектакль.

Андрей Исаев, депутат Госдумы. Я как историк мог бы многому у него поучиться. Я по-прежнему считаю, что Солженицын — выдающийся писатель и очень серьезный человек. И Путина он поддерживает, потому что взгляды разделяет. Он антикоммунист, но не демократ. У него авторитарные взгляды на многие вещи, но очень много здравых идей по обустройству России.

Вика Цыганова, певица. Я боюсь тех людей, которые говорят: «Я знаю, как надо». Для меня Солженицын — писатель, пытающийся примерить на себя роль мессии. К таким людям всегда отношусь с опаской.

Дмитрий Пригов, поэт. Мне идеи Солженицына малопонятны и неинтересны. А Путину надо было показать обществу, что он разделяет жесткие идеологические установки Солженицына. Это его ответ на предложение забыть былую разницу в идеологиях и соединиться. И вот у президента теперь есть тот «духовный лидер», словами которого можно говорить. А еще эта встреча — проявление давней тяги КГБ и диссидентов друг к другу. Конечно, Солженицын — большая социально-культурная фигура. Но, если бы у него была власть, он, как и Хомейни, повернул бы Россию к архаике средневековья.

Василий Шандыбин, депутат Госдумы. Обязательно! Собираюсь встретиться с ним в течение месяца. У меня к нему много вопросов — от бедности народа до обустройства на местах. Я смотрю на него как на икону. Солженицын — это совесть нации сейчас.

Евгений Сабуров, председатель совета директоров Доверительного и инвестиционного банка. Стыдно, что уважаемый человек становится похожим на эстрадных певцов, разглагольствующих о политике и экономике. И Солженицын никогда не был совестью нации, но заслуги его огромны. Жаль, что сейчас Александр Исаевич считает себя истиной в последней инстанции.

Юрий Левада, руководитель ВЦИОМ. Он уже сделал свое дело. Когда-то его имя значило для меня достаточно много. Но это время безвозвратно ушло. Сегодня к нему за советом уже не пошел бы.

*См. «Власть» N39 от 3 октября 2000 года. Должности указаны на момент опроса.

Биография Александра Солженицына — РИА Новости, 01.03.2020

В 1970 году Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы».

В феврале 1974 года Солженицын был арестован, обвинен в государственной измене и по решению ЦК КПСС лишен советского гражданства. Некоторое время писатель с семьей жил в Швейцарии, в Цюрихе, после чего переехал в США, где поселился в штате Вермонт, близ городка Кавендиш. В течение последующих трех лет Солженицын, стараясь не привлекать к себе внимания, посещал различные университеты Америки, обладающие русскими архивными фондами, и вел работу над эпопеей «Красное колесо», переделывал первый «узел» «Августа Четырнадцатого», а также создал два новых романа «Октябрь Шестнадцатого» и «Март Семнадцатого». Помимо художественного творчества, Солженицын активно занимался публицистикой, размышляя о прошлом и будущем России, пытался найти самобытный русский путь, основанный на национальных нравственных ценностях.

Главы из «Архипелага ГУЛАГ» были напечатаны в СССР лишь в 1989 году, после начала перестройки, а в августе 1990 года Солженицыну было возвращено советское гражданство. В 1994 году писатель вернулся на родину, однако его приезд был воспринят неоднозначно, вызвав множество споров вокруг творчества и жизненной позиции писателя. После своего приезда Солженицын поселился под Москвой в выделенном ему владении в деревне Троице-Лыково, где продолжил заниматься литературным трудом. В 1998 году было опубликовано автобиографическое произведение «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Вышли в печать рассказы и лирические миниатюры («Крохотки»). В 2001-2002 годах вышло двухтомное издание писателя «Двести лет рядом» (Исследование новейшей российской истории), посвященное русско-еврейским отношениям. Книга вызвала спорную реакцию. В 2006 году начало выходить 30-томное Собрание сочинений Александра Солженицына.

Скончался писатель 3 августа 2008 года в своем доме в Троице-Лыкове от острой сердечной недостаточности. Похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве.

Александру Солженицыну были нужны не великие потрясения, а великая Россия — Российская газета

Александру Исаевичу Солженицыну были нужны не великие потрясения, а великая Россия

Сто лет назад в Кисловодске в семье Исаакия и Таисии Солженицыных родился сын, которого назвали Александром. Ему предстоит прожить почти полный век, испытать на себе войну, лагерь, смертельную болезнь, изгнание… После публикации в 1962 году в «Новом мире» повести «Один день Ивана Денисовича» имя бывшего зэка, а ныне рязанского учителя стало известно всему миру. С этого момента и до сих пор Солженицын вызывает споры, порой полярные суждения. И сегодня, когда его уже нет в живых, вокруг него бушуют нешуточные страсти. Когда-то он написал о коммунизме: «У всех на виду — и не понят». Но эти же слова можно отнести и к нему самому. О загадках его личности мы поговорили с человеком, который знал его лучше всех — с Наталией Дмитриевной Солженицыной.

Романный герой

В биографии Солженицына Людмилы Сараскиной я нашел слова писателя и критика Петра Вайля: «Александр Солженицын — это герой ненаписанного романа, который мог бы создать автор масштаба Достоевского или Томаса Манна». Я тоже считаю, что Солженицын — романный герой. В его судьбе столько узлов, противоречий! Я имел счастье недолго общаться с Александром Исаевичем, и я сказал ему, что «Бодался теленок с дубом» — не мемуары, а роман о преодолении героем Судьбы. Но он со мной не согласился. Он считал мемуары второстепенным жанром.

Наталия Солженицына: Это были «горящие» мемуары. Они писались «поэтажно», последний — «Пришло молодцу к концу» — в Цюрихе сразу после нашей высылки в 1974 году. Он не мемуары хотел писать, а продолжать «Октябрь Шестнадцатого», но еще не пришли из Москвы материалы, переправляемые тайно, без которых он не мог бы работать. Да что материалы! У нас ничего не было, посуды не было. И горечь страшная, потому что потеряли родину, всех друзей. Тем не менее он все время что-то писал. И вижу, что пишет «Теленка». Я спрашиваю: «Ты не нашел лучшего времени мемуары писать?» А он: «Только сейчас и писать, я боюсь забыть».

Жизнь без отца

Если все-таки рассматривать Солженицына как романного героя, то нужно коснуться темы отца. Исаакий Солженицын погиб в результате несчастного случая на охоте, когда Саня находился в животе матери. То есть он уже был, готовился появиться на свет, а отец погибает от нелепой случайности. В этом году мы отмечаем юбилеи очень разных писателей: Маяковский, Горький, Толстой, Тургенев, Солженицын. И вот я обратил внимание: все они рано потеряли отцов. Солженицын — раньше всех. Опять же в книге Людмилы Сараскиной я нашел очень сильное его высказывание об увлечении отца охотой: «Что мне не понятно в характере отца — это охота. Охоту я ненавижу, отрицаю… Как он мог…» Он что, действительно отрицал охоту, как поздний Толстой, или это связано с детской травмой безотцовства?

Наталия Солженицына: Я думаю, больше всего он ненавидел охоту, потому что погиб отец. С другой стороны, он вообще не принимал праздного убийства живых существ, хотя «толстовцем» он, конечно, не был. Он и рыбной ловлей не увлекался. Мне кажется, ему было просто неприятно убивать.

Александр Солженицын — это герой ненаписанного романа, который мог бы создать автор масштаба Достоевского или Томаса Манна

На самом деле, это и есть подлинное «толстовство». А правда, что отец его был «толстовцем» и даже встречался с Толстым в Ясной Поляне? Отец и мать Солженицына были первыми интеллигентами в обеих родах. Это так?

Наталия Солженицына: Да. Причем отцу было очень трудно добиться возможности учебы в гимназии. Крепкая крестьянская семья, он был нужен в работе, в хозяйстве. Но книгочей, мечтает учиться, и отец просто махнул на него рукой. С Толстым он действительно встречался, гимназистом ездил в Ясную Поляну. Конечно, в «Красном Колесе», описывая беседу Сани Лаженицына с Толстым, Александр Исаевич ее придумал, вернее, реконструировал из тех споров, которые велись с Толстым и вокруг Толстого при его жизни и после.

Например, о том, что невозможна всеобщая любовь, что это слишком высоко и недоступно простым смертным. Вам не кажется, что это спор самого Солженицына с Толстым? Неслучайно он отцу в романе дает свое имя.

Наталия Солженицына: Думаю, что это все же реконструкция споров интеллигенции начала века, к которой принадлежал его отец. К тому же Исаакия Солженицына в семье называли Саней. И когда у его уже вдовы Таисии родился мальчик, она умоляла священника, чтобы он дал ему имя, которое можно было бы сокращать как Саня. Он и нашел в святцах. Но не в честь Александра Невского, как многие думают.

Личность и фатум

Разве сам Солженицын не спорил с Толстым всю жизнь?

Наталия Солженицына: Спор был, но скорее по другой линии — о роли личности в истории. Он совершенно не принимал этого толстовского исторического фатализма: пусть все течет, как течет, и Кутузов потому выигрывает, что не сопротивляется току времени, а улавливает его.

А Наполеон — наоборот?

Наталия Солженицына: А Наполеон — наоборот. И Воротынцев в «Красном Колесе» — наоборот. Но Воротынцев — вымышленный герой. И главная неразрешенная загадка для Солженицына была: почему в России, где жили и невымышленные Воротынцевы, волевые, сильные русские мужчины, почему они ничего не cмогли сделать, не остановили «Колесо»?

Так, может, Толстой прав? Фатум!

Наталия Солженицына: Мне кажется, для Александра Исаевича этот вопрос так и остался неразрешенным. Это к тому, что он якобы во всем был всегда уверен. Он очень во многом сомневался. Это станет понятно, когда будет опубликован Дневник «Красного Колеса».

Все-таки Солженицын — противоречивая личность. Вот смотрите… С одной стороны, отрицает фатум и ценит роль личности. И, да, своей жизнью это доказывает. Согласно фатуму, он должен был безвестно сгинуть, как большинство бывших зэков. А он добился славы, написал все, что хотел, сказал все, что хотел, никого не боялся, выступил один против Системы и ее победил, двадцать лет прожил в изгнании, но вернулся на родину. С другой стороны, читаю его строки о своем аресте в конце войны… Он же благословляет арест, считает, что для него это было благом. «Страшно подумать, что б я стал за писатель (а стал бы), если б меня не посадили». И лагерный опыт считает благом. Это человек, который написал «Архипелаг ГУЛАГ», вбил осиновый кол в саму идею лагерного рабского труда. И свое избавление от рака считает даром Божьим, но и заданием свыше. Абсолютно фатальное отношение к жизни.

Наталия Солженицына: Да, задним числом он был благодарен судьбе, что она ткнула его в лоб и направила на путь истинный. Но он же и пишет: «А из могилы мне отвечают: «Хорошо тебе говорить, когда ты жив остался». Он и то, и это держал в голове. Он так и говорил, что жизнь поправляла его все время: справа, слева, по одной щеке, по другой… И еще он говорил, что все время бунтовал против этого, пока не понял, что сам он точно бы заблудился. И что он благодарен Богу за то, что Он вовремя ставил его на место.

Это он говорил в глубокой старости. Вообще, его заветная мысль была в том, что главная задача «делателя» — это разгадать шифр небес о себе. Конечно, человек может вовсе не думать об этом, но тогда он и проживет совсем другую жизнь.

Он разгадал свой шифр?

Наталия Солженицына: Думаю, что — да, в последние годы в Особлаге. Тогда полностью переменилось (не сразу, постепенно) его отношение к тому, что есть благо и что не есть благо. Для него, а не для других. Я думаю, в этот момент он перестал мечтать о воле как об облегчении участи, как о свободе для тела. Это стало для него не важно. Важной стала возможность писать, чтобы не заглядывали через плечо, чтобы можно было хранить написанное на бумаге, а не только в голове. При этом учтите, в это время он абсолютно один. Мать умерла в 44-м, когда он был на фронте, жена его оставила, о родных на юге России он узнает позже.

Опять противоречие. Если он так одинок и страдает от этого, почему, поселившись в Рязани после ссылки, он ведет полуподпольный образ жизни. Скрывает, что он писатель. Никто, кроме самых близких (да и то по неизбежности) не должен видеть его за письменным столом, его рукописи. Это уже сознательный выбор одиночества.

Наталия Солженицына: Ну вы же понимаете, ЧТО он пишет. Поэтому и прячется, а не потому что боится, что у него не получится и его вдруг засмеют.

Цена времени

И все-таки насколько лагерный опыт, ссылка наложили отпечаток на его характер? Не создали ли они из него «подпольного человека», который не доверяет никому? Есть ощущение, что Александр Исаевич при всей своей публичности после 1962 года, когда вышел «Один день Ивана Денисовича» и он стал планетарно знаменит, был закрыт в своей частной, внутренней жизни и мало кто мог туда проникнуть. После изгнания затворился в Вермонте, после возвращения — в Троице-Лыкове. Разве не «подпольный человек»?

Наталия Солженицына: Нет. По натуре своей он был очень открыт и расположен к людям. Особенно в юности, когда он, как все, был «вписан» в советский строй и искренне увлекался диаматом и революцией. Он был открыт для всех, и были закадычные друзья, велосипедные путешествия. Но даже тогда за ним замечали, что он более собран и меньше склонен к пустой трате времени. Бывал на вечеринках, но редко. Он дорожил временем. Возможно, над ним действительно витала смерть отца в 27 лет. У него был не скрытный характер, а собранный, это отличало его всю жизнь. Боялся растратить время на пустяки.

В «Теленке» есть сцена, где Солженицын в центре Москвы встречает Твардовского и Некрасова, которые идут в ЦДЛ выпить и закусить. И он сокрушается: ну как можно на это тратить время!

Наталия Солженицына: Это было в нем до последнего дня жизни. Он не выносил долгих застолий. Когда к нам в Вермонт приезжали Юрий Любимов или Никита Струве, накрывался стол, выпивали… Это и так происходило нечасто, мы ведь жили «в глуши». Но вдруг он мог сказать: «Простите, у меня не готов материал к завтрашней главе». И уходил, оставляя гостей на меня.

Жизнь поправляла его все время: справа, слева, по одной щеке, по другой… Он все время бунтовал против этого, пока не понял, что сам он точно бы заблудился

Он вообще не пил?

Наталия Солженицына: Он выпивал рюмку водки каждый день. Перед обедом, обязательно. С гостями мог выпить больше. Вообще из всего спиртного предпочитал водку.

И после этого шел работать?

Наталия Солженицына: Да, он мог еще час-два что-то читать, готовясь наутро писать очередную главу «Колеса».

Какой-то получается не русский характер.

Наталия Солженицына: Не «обломовский» уж точно. Он был очень организованный человек. И это было от природы, а не от воспитания. Какое там воспитание! Отца нет, мужской руки нет. Мать обожает сына, но работает на двух сменах, чтобы прокормить семью. Вот откуда это в нем? Просто он такой был. И эта собранность сделала для него подпольность легкой. Ведь подпольность продолжалась и после 1962 года. «Раковый корпус» он еще мог писать открыто. Но он же одновременно писал «Архипелаг ГУЛАГ», ни одну запись которого он не мог оставить на столе, должен был прятать.

Даже Ахматовой не показал, а она ему свой «Реквием» прочитала. Анна Андреевна на него обижалась.

Наталия Солженицына: Он потом жалел об этом. Он ее очень ценил. Они встречались только в Москве, у Ардовых, у Петровых. Он видел Императрицу, которую окружает свита и курит ей фимиам. Поэтому и боялся ей показать. Вдруг кому-то скажет из своего окружения. Солженицыну в его положении приходилось опасаться даже близких людей. А Ахматову он близко не знал. Он не знал, что она железного характера.

Близость понимания

Но вам-то он доверился полностью. В этом году еще один юбилей — пятьдесят лет вашего знакомства. Вы впервые встретились осенью 1968 года. Я напомню, что он о вас писал: «Близость досконального понимания». И вот еще: «Прежде, чем я Алю узнал, я ее счастливо угадал». Что это значит?

Наталия Солженицына: Наверное, он имел в виду, что до знакомства со мной представлял себе: вот бы такую спутницу! Целенаправленно он ее не искал, но судьба распорядилась так, что мы встретились.

Не жалеете, что посвятили себя другому человеку, пусть и великому? Вы были ученицей выдающегося математика, академика Колмогорова, занимались математической лингвистикой, возможно, могли бы стать известным ученым.

Наталия Солженицына: Ни секунды не жалею. Математика мне всегда нравилась, как и Сане, за ее совершенную красоту. Но заниматься хотелось другим: историей, литературой. На мехмат МГУ я пошла потому, что в любимых мною областях царил сплошной агитпроп, и там нужно было вступать в партию. А математиком можно было быть и беспартийным. Я не была талантливым математиком. Саня в этом был гораздо талантливей меня.

Он, она и дети

Опять вы скромничаете. Александр Исаевич ценил вас по-другому. Я помню, как в конце фильма, который Станислав Говорухин снимал в Вермонте, Солженицын сказал: «Без нее ничего бы не сделал!» Между тем у вас появляется трое детей, один за другим. В книге Сараскиной приводится интересное письмо Солженицына в связи с рождением второго сына — Игната: «Ладочек, родимый мой, правда: как хорошо, что ты не устаешь рожать! Как надо мне к ряду романов пристроить ряд детей… Пятерых сыновей и двух дочерей, если Бог даст — надо брать, Ладочка, сердечко мое! (Брать, но — чтоб не они тебя брали, ты — чтобы осталась мне, разменять тебя на детей не хочу!)» Это как понимать? Детей рожай и рожай, но чтобы они тебя от моего дела не отвлекали?

Наталия Солженицына (смеется): Да, так и было. Хотел, чтобы было много детей, но чтобы я была при нем больше, чем при них. Он очень хотел дочь, если не двух, то хотя бы одну, но Бог не дал. Впрочем, в Америке, посмотрев на нравы, он перестал огорчаться. Он был из тех отцов, которые сыновей воспитывают спокойно, а над дочкой он бы дрожал. Однажды сказал мне: «Если бы я узнал, что с моей дочерью… — я бы просто умер». А с сыновьями он считал так: дети должны быть накормлены, одеты, у них должна быть кровля над головой, и этого достаточно. Я ему говорю: «Но с ними же нужно разговаривать, читать». Он: «Но с нами же никто не читал, а как-то же мы выросли». Я: «Это было другое время. Ты же хочешь, чтобы у детей в Америке русский язык сохранился, а как он сохранится, от птиц вермонтских?» Кстати, самое трудное (хотя и счастливое!) время у меня было именно в Вермонте. Вот там я по-настоящему уставала! Потому что и дети, и муж, и работа над «Красным Колесом», и переписка. В России все-таки были друзья, помощники, а в Вермонте только мы с мамой вдвоем. Вообще в жизни я много поработала. Без отдыха. Без всякого отдыха.

Точка невозврата

Еще к вопросу о детях… В августе 1971 года вроде бы было покушение на Солженицына в Новочеркасске. Пытались отравить…

Наталия Солженицына: Не «вроде бы», а безусловно было покушение. Его участник дал публичные показания, они напечатаны.

Потом вам угрожали, в том числе и жизнью детей. Однажды мы с моим другом, писателем и ныне ректором Литературного института, Алексеем Варламовым обсуждали, как бы мы повели себя в такой гипотетической ситуации, и оба признались, что если бы речь шла о детях, то пошли бы на попятную. Есть то, чем нельзя рисковать. Вы с Александром Исаевичем поступили иначе. Что вами двигало, откуда была такая уверенность в своих силах?

Наталия Солженицына: Вы себя поставьте не в ситуацию, когда вы живете себе и живете, и вдруг перед вами такая развилка, такой выбор. Вы поставьте себя на место человека, у которого просто нет пути назад и нет никакого выбора.

Может, он сознательно не оставлял себе пути назад?

Наталия Солженицына: Нет, не так. К тому времени, когда нам стали угрожать, в том числе и жизнью детей, власти видели в Солженицыне человека такой опасности, что никакая сделка с ними просто не была бы выполнена. У них в руках уже был «Архипелаг». Он еще не вышел на Западе, его еще никто не читал, а они уже прочитали. И это были те три месяца (пока Никита Струве не выпустил книгу в Париже в декабре 1973 года), когда жизнь Солженицына буквально висела на волоске. Какая тут могла быть сделка? Ему ничего и не предлагали. Но, допустим, предложили бы. Что? Чтобы он не печатал «Архипелаг»? Но все понимали, что это невозможно, что книга рано или поздно выйдет. К тому времени Солженицын прошел путь, когда любое отступление могло быть только проигрышным.

Уинстон Черчилль говорил: «Кто вместо войны выбирает позор, получает и позор, и войну».

Наталия Солженицына: Именно так. Это было самое страшное время в моей жизни. Он мне сказал тогда (не сказал, написал, такие вещи мы не обсуждали вслух): что мы будем делать, если они ТАК поставят вопрос: либо дети, либо «Архипелаг»? Я ему не сразу ответила, для меня самой это был страшное решение. Но все-таки ответила: будем стоять до конца. Они в результате ничего не предложили. Когда они чувствуют, что ты не отступишь, ты становишься сильнее их. А потом его обыватели обвиняли: это не человек, он детьми готов пожертвовать ради своего тщеславия! Идиоты!

«Прошу моих сыновей, в каких бы условиях им ни пришлось жить, сделать так, чтобы все мои внуки хорошо знали русский язык»

Как вы объясняете то, что против отправки Солженицына в лагерь неожиданно выступил Юрий Андропов?

Наталия Солженицына: Да, Андропов фактически спас ему жизнь. На Политбюро обсуждали, хотели сослать его в Верхоянск, где он умер бы очень быстро, потому что у него давление зашкаливало за двести. Почему Андропов? Это загадка. Мягкий Косыгин предлагает его сослать, а Андропов — против. Я приписываю это политическому расчету. Он был в огромной степени творец «детанта» (разрядки) и лучше Брежнева и Косыгина понимал, что имя Солженицына уже такое, что, уничтожив его, они больше потеряют. Он сказал (стенограмма опубликована): давайте вышлем его на Запад, он там быстро сдуется.

Писатель и медиа

Но, кстати, Солженицын ведь и вступил в конфликт с западными медиа.

Наталия Солженицына: С первого же дня, когда отказался давать им интервью.

Он сказал: «Там я говорил, а здесь я помолчу». Конечно, это было чудовищно обидно для западных журналистов, которые его все время поддерживали и, собственно, спасли ему жизнь.

Наталия Солженицына: Да, было обидно. Но это было через несколько часов после Лефортова.

Он и потом им говорил: «Вы — хуже гэбистов!» С журналистами так нельзя.

Наталия Солженицына: Он неразумно вел себя с прессой. И я считаю, что это была его ошибка. Он был сильный стратег и не лучший тактик.

Эта ссора с прессой еще аукнется ему. Медиа отомстили. Был создан неверный образ Солженицына «диктатора», «аятоллы», человека с огромным апломбом и т. д.

Наталия Солженицына: Да, увы. И это продолжается до сих пор.

Возвращение с Востока

Восемнадцать лет в Вермонте — счастливое время?

Наталия Солженицына: Да. Но и очень горькое. Он всю семью заразил верой, что мы вернемся в Россию. Он говорил: аргументов у меня нет, но я вижу наше возвращение. Уже началась афганская война, уже посадили наших последних друзей, а он говорил: я просто вижу, как мы вернемся. При этом у него была извиняющаяся улыбка, ведь ничто не указывало на возможность возвращения.

1994 год. Возвращение через Владивосток. К этой идее по-разному относятся. Многие считают, что это была пиар-акция.

Наталия Солженицына: Полная чушь! Просто он не хотел сразу с Запада прилететь в московскую тусовку. Когда на родине начались перемены, он жадно интересовался всем, что там происходит, читал газеты, журналы, «тассовки», которые присылал Владимир Лукин, ставший послом в США. И он был в ужасе. Он понимал, что эйфория огромная, но все делается не так, повторяется «бушующий кабак Февраля». И ему необходимо было самому увидеть новую Россию. К тому же до этого он не бывал дальше Байкала. Вообще все произошло отчасти случайно. Когда Говорухин у нас в Вермонте снимал фильм, его оператором был Юра Прокофьев. И он рассказал, как они с командой телевизионщиков делали репортажи c русского Севера и ездили в отдельном вагоне, прицепляя его к разным поездам. Это было удобно. Солженицын даже не знал, что такое возможно: жить в отдельном вагоне, где есть душ, где можно готовить. И он очень заинтересовался этим. Так соединилась его идея сначала увидеть страну, а уж потом Москву с рассказами Юры. Потом он с Борисом Можаевым отправил Прокофьеву письмо: не может ли он взять на себя организацию такой поездки. Тот ответил: легко! И когда я в 1992 году приехала в Москву, одной из моих задач были переговоры с Прокофьевым.

Сыновья и внуки

Где лучше: в Вермонте или в Троице-Лыкове?

Наталия Солженицына: Здесь, конечно. Здесь друзья и родной язык. Когда мои мальчики впервые приехали со мной в Москву, они были потрясены, что на вывесках написано по-русски: «Хлеб», «Молоко». Они же не видели этого за всю их жизнь. Степан (он покинул Россию совсем младенцем), когда мы летели в Москву, сидел рядом со мной. Объявили посадку. И вдруг я увидела, что у него влажные глаза. Я спрашиваю: «Степа, ты что?» А он: «А вдруг я ее не полюблю».

Кого?!

Наталия Солженицына: Россию. Но полюбили. Хотя мы никогда не говорили им, что они обязаны любить свою родину, обязаны в Россию вернуться. Они видели, что мы, включая бабушку, мою маму, только и живем возвращением. Но они-то выросли там. Мы ни на чем не настаивали. Это должен был быть только их личный выбор.

Где сейчас живут ваши сыновья и чем занимаются?

Наталия Солженицына: Средний, Игнат, — пианист и дирижер, и единственный, кто живет в США и женат на американке. У него трое детей, все трое говорят по-русски. Это результат больших усилий Игната, потому что мать хотя и понимает по-русски, но с детьми говорит по-английски. Перед смертью Александр Исаевич оставил «внутреннее» завещание для семьи. Там есть такие слова: «Прошу моих сыновей, в каких бы условиях им ни пришлось жить, сделать так, чтобы все мои внуки хорошо знали русский язык». В этом смысле трудные условия только у Игната. Старший, Ермолай, и младший, Степан, живут в России и женились на русских девушках.

Игнат тоже часто бывает в России.

Наталия солженицына: Да, сейчас он ставит оперу «Один день Ивана Денисовича» на Камерной сцене Большого театра. Ермолай и Степан оба работали в международной консалтинговой компании. Сейчас Степан работает гендиректором генерирующей сибирской компании. Степан с женой живут в квартире на Плющихе, которую мы купили, когда вернулись в Россию, а Ермолай с женой и четырьмя детьми живут со мной в Троице-Лыкове.

Итого сколько у вас внуков?

Наталия Солженицына: Восемь. Три внучки и пять внуков. Самая старшая внучка Татьяна — дочь моего сына Дмитрия от первого брака. Он скончался в 1994 году в Америке, в год нашего возвращения, она живет в Нью-Йорке, компьютерный фотохудожник. А самому младшему Филиппу — 4 года.

Вы хорошая свекровь?

Наталия Солженицына (смеется): Не злая. С невестками мы дружим.

Елена Цезаревна Чуковская писала: «Солженицын — счастливый человек! Единственный счастливый человек, которого я видела за свою жизнь». Вы с ней согласны?

Наталия Солженицына: Да, безусловно! Это не значит, что у него была легкая жизнь и что он был счастлив в каждый момент своей жизни. Но у него был очень светлый характер и исключительно устойчивая психика. Он был оптимист и абсолютно позитивный человек. Он видел выход в любой, казалось бы, мрачной и безнадежной ситуации. И когда он был болен, и когда он был один — всегда! И работал до конца, в день смерти продолжал работать. Эти листочки так и лежат на его столе, я их не трогаю, только от солнца закрываю.

литература

Наука понимать

В дни, когда отмечается столетие со дня рождения Солженицына, 10-12 декабря,  в Москве собрались филологи-слависты, историки, литературоведы со всего мира, чтобы с разных сторон обсудить наследие писателя и попытаться сообща сформулировать: каким видится  автор «Архипелага ГУЛАГ» и «Красного Колеса» из XXI века? И чему он может научить сейчас нас сегодняшних?

Открылась научная конференция,  посвященная охранению и творческому осмыслению памяти о страшных и героических годах, в парадном зале Пашкова дома.

Глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский напомнил собравшимся о всемирном значении наследия Солженицына и провел вместе с Н.Д. Солженицыной церемонию гашения памятного маркированного конверта «Сто лет Солженицына». Помимо конверта с маркой, Роспечать подготовила для участников конференции памятную медаль, а также репринт выпуска «Роман-газеты» за 1963 год, в котором был 700-тысячным тиражом опубликован «Один день Ивана Денисовича».

Кроме того, руководитель Роспечати подарил Наталии Дмитриевне для музея подборку — «конволюм», как выразился библиофил Сеславинский, — уникальных документов. В том числе документ 1974 года — приказ Главного управления по охране государственных тайн в печати «Об изъятии из библиотек и книготорговой сети произведений Солженицына». В ответном выступлении Наталия Солженицына зачитала приветственное письмо из мэрии города Кавендиша, что в американском штате Вермонт, — том самом, где писатель с семьей проживал годы изгнания.

После чего началась научная часть. А во вторник и среду конференция продолжит свою работу в Доме русского зарубежья. Выступят представители Китая, Польши, Италии, Венгрии, США и, конечно, ведущих российских научных школ. А закончится конференция посещением участниками литературного спектакля-посвящения «Ваш А. Солженицын» в МХТ им. Чехова.

Смерть Александра Солженицына «колыхнула землю» — Российская газета

С Александром Исаевичем Солженицыным простились необычно холодным и сырым летним днем 6 августа.

Похороны состоялись на старом кладбище московского Донского монастыря.

И хотя резкий пронизывающий ветер, казалось, в этот день захватил всю столицу, здесь, на монастырском кладбище, он стих и только теребил безостановочно листья высокого клена у свежевырытой могилы.

Здесь, в стороне от столичного шума и гама, хорошо и покойно — так, как бывает покойно именно на старых кладбищах с такими вот высокими кленами. Тишину не нарушали даже негромкие разговоры сотен собравшихся — казалось, эти голоса сами собой вплетаются в ткань рвущегося где-то за пределами кладбища ветра.

Когда офицеры начали выносить на аллею гроб с телом, по толпе, казалось, как судорога прошла — все зашевелились, постарались придвинуться поближе к процессии, к человеку, с которым через несколько минут абсолютно всем предстояло расстаться навсегда. В ту же секунду заговорили рации распорядителей, на лицах многочисленных лиц духовного сана появилась особая деловая сосредоточенность — для них предстоящая церемония была работой, без которой нельзя обойтись в часы, когда живые должны правильно проститься с уже мертвым.

Однако была в процессии группа людей, казалось, полностью отрешенных от происходящего: вдова писателя Наталья Дмитриевна, сыновья, близкие родственники, президент Медведев, прервавший свой краткосрочный отпуск, чтобы приехать и проститься с писателем. Они так и пребывали в молчаливой отрешенности до самой могилы, до того момента, когда внезапно прогремевший оружейный салют, которым военные отдали дань Александру Исаевичу как офицеру-фронтовику, заставил вздрогнуть этих людей и оглянуться вокруг.

Многочисленные женщины в черном и с тревожными глазами, стоявшие чуть дальше от могилы, вытягивали шеи и старались уловить мгновения, когда скроется в чреве земли гроб. И вот уже слышны первые удары комьев земли о деревянную крышку, и вот уже священник поет первые слова молитвы о новопреставленном Александре, и хор мужских голосов подхватывает его печальные и светлые слова.

Александр Исаевич хотел быть похороненным именно здесь, в Донском монастыре. Он просил Патриарха Алексия об этом еще пять лет назад и получил его благословение. С монастырем, как признавался Солженицын, у него «много духовных связей». Рядом с могилой писателя — могила историка Василия Ключевского, недалеко лежат Александр Сумароков, Николай Жуковский, Василий Перов, Денис Фонвизин.

Теперь уже дело живых сделать так, чтобы духовное наследие писателя не осталось в пределах старого монастырского кладбища. Солженицын — это человек, «который вместе с народом пережил великую трагедию и репрессии, своей жизнью и работой сделал обществу значимую прививку против любых видов тирании», — сказал накануне похорон премьер-министр России. Владимир Путин поручил министру образования и науки Андрею Фурсенко подумать, как увековечить имя Александра Солженицына и в частности над тем, чтобы творчество писателя заняло достойное место в учебном процессе и литературе. А президент Дмитрий Медведев сразу после похорон подписал указ об увековечении памяти писателя.

место погребения

В некрополе Донского монастыря похоронены многие деятели русской истории и культуры.

Среди них — фельдмаршал Н. Репнин, баснописец И. Дмитриев, известный писатель, автор детских сказок В. Одоевский, поэты М. Херасков и А. Сумароков, писатель В. Соллогуб, архитектор О. Бове, историки Н. и Д. Бантыш-Каменские, В. Ключевский, философы П. Чаадаев и С. Трубецкой, композитор С. Танеев, «отец русской авиации» Н. Жуковский, горнозаводчик П. Демидов, а также помещица Дарья Салтыкова — знаменитая «Салтычиха». Здесь же похоронены родственники Пушкина — его дед Лев Александрович Пушкин, бабушка Ольга Васильевна, дядя Василий Львович Пушкин, тетки Анна и Елизавета Львовна, а также брат поэта Павел и сестра Софья, умершие во младенчестве.

взгляд

Борис Екимов, писатель, лауреат литературной премии Александра Солженицына:

— Я благодарен судьбе за то, что знаком с ним, за то, что получил премию его имени. Когда он позвонил и поздравил меня, я уже знал, что он болен. Его жена Наталья Дмитриевна говорила мне об этом. Я хотел, чтобы он пожил подольше. Ведь жизнь — это не только работа. Это дом, семья, дети, внуки, возможность просто посидеть на лавочке, пожить спокойно. У него — счастливая семья. Он смог обрести свой дом только под конец жизни. А может быть, я и не прав. И его жизнь — та прежняя трудная, непростая — и есть самая счастливая.

«Один день Ивана Денисовича» -это самое значимое из того, что написано о сталинских лагерях, о том времени. Один день, в котором история жизни человека. А в жизни бывает всякое! Вот она — настоящая русская художественная литература.

Нельзя сказать, кто он для истории больше: писатель, философ, мыслитель или диссидент.

Прежде всего, он человек. Причем такого масштаба, что его смерть колыхнула землю. И жизнь, кстати, тоже. Он просто Солженицын. И все. Его главный вклад и в литературу, и в историю — его жизнь и его труд. Александр Исаевич был великий труженик, не мне и не всем нам чета.

Смерть Солженицына вызвала всплеск интереса к нему. Ведь потихонечку, потихонечку его засунули в дальний угол как нечто устаревшее. А ведь все, что он говорил об обустройстве России, о земстве, о сбережении народа, — все это актуально и теперь. Его смерть — еще один урок всем нам. Нам говорят: «Нет пророка в своем отечестве». А пророки есть только в своем и именно в своем отечестве.

Александр Солженицын умер в возрасте 89 лет | Александр Солженицын

Александр Солженицын, советский писатель-диссидент и лауреат Нобелевской премии, открывший миру ужас жестоких сталинских лагерей, умер в возрасте 89 лет, сообщил вчера вечером его сын. Степан Солженицын сказал, что его отец умер от сердечной недостаточности в своем доме, но отказался от дальнейших комментариев.

Автор, чьи книги описывают ужасы советской системы ГУЛАГа, был признан моральным и духовным лидером, а также одним из величайших писателей своего времени.Его непоколебимые рассказы о мучениях и выживании в лагерях рабского труда в Советском Союзе привлекли внимание его соотечественников, тайную историю которых он раскрыл.

Его сочинения принесли ему 20 лет ссылки и международную известность, что сделало его одним из самых выдающихся диссидентов советской эпохи и символом интеллектуального сопротивления коммунистическому правлению.

Его жена Наталья сообщила Интерфаксу, что ее муж, который страдал вместе с миллионами россиян в лагерной системе, умер так, как он надеялся умереть.

«Он хотел умереть летом — и он умер летом», — сказала она. «Он хотел умереть дома — и он умер дома. В целом я должен сказать, что Александр Исаевич прожил тяжелую, но счастливую жизнь».

Его монументальная работа «Архипелаг ГУЛАГ», секретно написанная в Советском Союзе и опубликованная в Париже в трех томах в период с 1973 по 1978 год, является окончательной работой о сталинских лагерях, в которых погибли десятки миллионов человек.

В прошлом году он был удостоен одной из высших наград России — Государственной премии.Объявляя награду, президент Российской академии наук Юрий Осипов назвал Солженицына «автором произведений, без которых немыслима история ХХ века».

Свои трудовые лагеря он описал в своем рассказе «Один день из жизни Ивана Денисовича». Его основные работы, в том числе «В круге первом» и «Раковая палата», принесли ему всемирное восхищение и Нобелевскую премию по литературе 1970 года.

Лишенный гражданства и сосланный в 1974 г. после публикации «Архипелага ГУЛАГ» писатель поселился в США.

Но в 1989 году Михаил Горбачев разрешил публикацию произведений Солженицына в рамках своих перестроечных реформ и восстановил свое советское гражданство, что позволило Солженицыну вернуться героем в 1994 году.

Он родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске, на юге страны. Россия, а выросла верным коммунистом и стойким сторонником советской власти. Солженицын изучал физику и математику в Ростовском университете, прежде чем стать офицером Советской армии после гитлеровского вторжения в 1941 году.

Будучи студентом, он редактировал газету «Комсомол» и был удостоен одной из семи сталинских стипендий за выдающиеся социальные и учебные достижения.

Еще в университете он начал писать рассказы и составил план огромного толстовского романа, посвященного Октябрьской революции. Но его преданность социалистическим принципам и нескромная враждебность к автократическому правлению Сталина привели к его гибели.

Незадолго до окончания войны Солженицын был арестован и приговорен к восьми годам лагерей.

Многие годы он не ожидал, что его сочинения увидят свет, но смелый «Один день из жизни Ивана Денисовича» произвел фурор. Его разоблачения о политике Сталина и пороках трудовых лагерей были названы «литературным чудом». Через несколько недель его имя стало известно во всем мире.

Вчера вечером официальный представитель Кремля заявил: «Президент Дмитрий Медведев выразил соболезнования семье Солженицына».

Некролог Александру Солженицыну — Los Angeles Times

Нобелевский лауреат Александр I.Солженицын, икона русской интеллигенции и летописец коммунистических репрессий, скончался в воскресенье. Ему было 89 лет.

Его сын Стефан сообщил Associated Press, что он умер от сердечной недостаточности в Москве.

Душевный писатель и духовный отец националистического патриотического движения России дожил до того, чтобы воссоединиться со своей любимой родиной после двух десятилетий изгнания, только для того, чтобы быть столь же огорченным тем, что он видел в ущербе, нанесенном коммунизмом русскому характеру, так же как он был вынужден отчужденность от земли и людей, которых он любил.

Солженицын вернулся из своего убежища в Вермонте в резко изменившуюся Россию в 1994 году, но счел моральным крахом после многомесячной одиссеи вновь познакомиться со страной, которая объявила его предателем, лишила его гражданства и выслала его на 20 лет. ранее.

Его труд, любовь и политика отражают бурную историю его страны на протяжении последнего столетия.

«Это печаль истории, горе нашей эпохи, которую я ношу с собой как анафему», — однажды написал о своей жизни Солженицын.

То, что он выдержал почти девять десятилетий, было удивлением для многих; бородатый автор с пронзительными голубыми глазами и застенчивой манерой пережил рак, тюрьму, трудовые лагеря, споры и осуждение.

Прославленный как величайший из ныне живущих писателей России, автор более двух десятков книг — в дополнение к комментариям, стихам, пьесам и сценариям фильмов — вернул себе гражданство и уважение своих соотечественников после распада Советского Союза. . Хотя его книги были бестселлерами на Западе, только «Один день из жизни Ивана Денисовича» впервые был издан на его родине.

Среди других крупных произведений — мемуары «Дуб и теленок» и роман «Август 1914 года», первый том монументальной истории России 20 века.

Своим шедевром «Архипелаг ГУЛАГ» он дал название жестокой сети трудовых лагерей, созданных по всему Советскому Союзу во время безумной попытки Иосифа Сталина индустриализировать страну. В этой кампании погибли десятки миллионов мужчин, женщин и детей.

Солженицын провел последнее десятилетие своей жизни в подорванном состоянии здоровья и в уединении в своем загородном имении под Москвой, редактируя работу всей своей жизни для 30-томной антологии, которую, как он предсказывал, он не доживет до завершения.Когда в 2006 году были закончены первые три тома, он заметил, что публикация продлится до 2010 года и «продолжится после моей смерти».

Проект антологии увенчал пожизненный путь разногласий и примирения писателя и его политически неспокойной страны.

Несмотря на горькие переживания и мрачный взгляд на мир, Солженицын, по словам биографа Майкла Скаммелла, был «оптимистом». . . твердо верящий в силу воли »с« неутолимой жаждой жизни и невероятной способностью к концентрации ».Но в то же время «он чувствовал себя определенно некомфортно без какой-либо рубашки для волос».

Он видел Советский Союз жестоким и удушающим «из-за злобной и непреклонной природы коммунизма». Он даже напал на почитаемого бога Советского Союза — его основателя Владимира Ильича Ленина.

Откровенный критик

Временами Солженицын был вежлив и внимателен, проявлял хорошее настроение. Но он был также упрям ​​и резок и питал всепоглощающую ненависть к коммунизму, что приводило в ужас даже тех на Западе, кто восхищался его работой и честностью.

Он осудил разрядку между Востоком и Западом 1970-х годов как фикцию и назвал Хельсинкское соглашение 1975 года — хартию Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе — капитуляцией Запада перед советским порабощением Восточной Европы.

За 20 лет изгнания в США он без колебаний критиковал свою приемную страну; он рассматривал Соединенные Штаты и Запад в целом как вялые, морально слабые, трусливые материалисты, страдающие «духовным бессилием, возникающим в результате легкой жизни.

Хотя в целом он симпатизировал его целям, он отвергал советское диссидентское движение как предательство души России и древних традиций. Он часто конфликтовал с другими противниками советской системы.

Солженицын призвал к моральному и духовному пробуждению на своей родине и на Западе, основанном на фундаментальных христианских ценностях, и отказе от материализма, гедонизма и эгоизма, которые, как он утверждал, разрушали цивилизацию. Такие взгляды привели к тому, что один критик назвал его «русским аятоллой».

Его образ как совести управляемой коммунистами России потускнел после его репатриации и его обличений в адрес своей нации, которые иногда были запятнаны паранойей, антисемитизмом и фанатизмом.

Популярный по прибытии и активный в усилиях по воссозданию дореволюционной системы управления сельской общиной земство в России, Солженицын отклонил призывы к президентству в 1996 году и в конечном итоге ушел в относительную безвестность.

Тяжелое детство

Александр Исаевич Солженицын родился дек.11 декабря 1918 года в Кисловодске, фешенебельном курорте на юге России. Потомок зажиточных крестьян, он родился через шесть месяцев после того, как его отец Исааки погиб в результате несчастного случая на охоте.

Единственный ребенок, Солженицын был воспитан застенчивой и преданной матерью Таисией и другими родственниками в суматохе и кровопролитии гражданской войны, последовавшей за захватом власти большевиками в 1917 году. Его мать была дочерью богатого помещика, чья мать Семья обеднела в послереволюционной суматохе.

Ранние годы Солженицына были отмечены лишениями и страхом насильственной смерти от рук мародерских банд коммунистов и прокарских белых, борющихся за контроль над нацией. Он назвал это время «своего рода достойной нищетой». После поражения белых семья Солженицына неоднократно подвергалась преследованиям со стороны советских властей из-за того, что в прошлом они принадлежали к «богатому» классу.

Но Саня, как звали мальчика, стал активным членом коммунистических молодежных организаций.В молодости он был преданным марксистом-ленинцем, но никогда не вступал в партию, так как его энтузиазм угас и в конце концов перерос в жестокую ненависть.

Он писал рассказы, стихи и пьесы с 9 лет и посещал среднюю школу в промышленном городе Ростове, где его мать была машинисткой.

Солженицын окончил городской университет по специальности математика и физика в 1941 году, когда нацистская Германия вторглась в Советский Союз. В том же году он женился на однокурснице Наталье Рештовской.

С началом Второй мировой войны Солженицын пошел добровольцем в армию, но получил отказ из-за незначительного врожденного недуга. Когда Советский Союз отчаянно нуждался в людях, чтобы остановить наступление Германии, его призвали в армию.

В 1942 году он был назначен командиром батареи и воевал на передовой практически до конца войны. Ему нравилась военная жизнь как из-за ее приключений, так и как источника для своих сочинений.

За три месяца до окончания войны в 1945 году Солженицын был арестован за замечания, сделанные в письмах другу, которые цензоры передали тайной полиции.Солженицын критически относился к «усатому» — Сталину — и писал полусерьезно об основании партии, которая вернет Советский Союз на истинный путь марксизма-ленинизма, с которого он отклонился при Сталине.

Отправленный в печально известную московскую тюрьму на Лубянке, Солженицын был заочно осужден трибуналом в составе трех членов за антисоветское поведение и приговорен к восьми годам лишения свободы.

Он отбыл часть срока в Казахстане, тогда еще советской республике, в исправительно-трудовом лагере, который был известен своими суровыми условиями.После того, как в 1952 году он заболел раком, он перенес операцию в лагерной больнице и был признан вылеченным, что привело к его роману «Раковая палата», опубликованному на Западе в 1968 году.

По окончании срока наказания 9 февраля, В 1953 году он был приговорен к ссылке «на вечность». Его отправили в заброшенное село Кок-Терек на юге Казахстана, где большинство из 4000 жителей также были ссыльными. Он прибыл за два дня до смерти Сталина.

В Казахстане ему снова поставили диагноз «рак», но он получил разрешение на лечение в 1000 миль в Ташкенте.Он был выписан из больницы в 1954 году.

Незадолго до освобождения Солженицына из тюрьмы он развелся с Рештовской. Расставание, как утверждается, было актом жертвоприношения, чтобы защитить ее карьеру химика и пианистки-любителя, которая была бы уничтожена, если бы власти обнаружили, что она была замужем за политическим заключенным.

В 1956 году Солженицыну сообщили об отмене приговора. Он был реабилитирован во время «оттепели», начавшейся со смертью Сталина, и вскоре начал преподавать в Рязани, к юго-востоку от Москвы.

В начале 1960-х годов Советский Союз переживал непродолжительный период либерализации при преемнике Сталина Никите Хрущеве. Солженицын — медленно, нерешительно — начал раскрывать свою тайную писательскую жизнь.

В 1961 году Солженицын подал псевдонимом «Один день из жизни Ивана Денисовича», основанный на его трудовых лагерях, в литературный журнал «Новый мир», который опубликовал его в следующем году.

Краткое произведение, изображающее день в трудовом лагере глазами простого добродушного крестьянина Ивана Денисовича Шухова.Написанный сжато с преуменьшением, усиливающим воздействие, «День» был описан как «универсальный портрет страданий и угнетений» сталинской эпохи.

Солженицын получил единодушную похвалу за то, что пролил свет на одну из самых мрачных глав в истории России, и был сравнен с Толстым и Достоевским за его вклад в богатое литературное наследие страны.

Но за кулисами шла напряженная борьба между относительными либералами в режиме и сторонниками жесткой линии, опасавшимися, что Солженицын открыл ящик Пандоры, из которого зло советской системы ускользнет и сместит режим прочь.

Хрущев должен был проиграть борьбу. Его сменил в 1964 году Леонид Брежнев, который притормозил движение за либерализацию.

Солженицын повторно женился на Рештовской в ​​конце 1950-х годов, только чтобы снова развестись с ней в 1973 году. К тому времени он влюбился в Наталью Светлову, от которой у него было трое сыновей: Ермолай, 1970 года рождения; Игнат, 1972 г.р .; и Стефан, 1973 года рождения, в год женитьбы Солженицына на Светловой.

Тем временем Солженицын подвергался все большим гонениям со стороны режима, который блокировал его попытки опубликовать другие его работы.Разочарованный, он распорядился переправить некоторые из них контрабандой в Соединенные Штаты и другие западные страны — «Архипелаг ГУЛАГ» был снят на микрофильме и опубликован в Париже в декабре 1973 года.

Частично защищенный своей огромной популярностью, Солженицын вступил в драку с режимом. , осмелившись снова заключить его в тюрьму — вызов, который он не принял.

В 1970 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за этическую силу, с которой он продолжал неотъемлемые традиции русской литературы.«Опасаясь, что ему не разрешат вернуться на родину, если он поедет в Стокгольм для получения награды, Солженицын не принял ее до 1974 года — после его изгнания из Советского Союза.

Обвинение в государственной измене

Солженицын был арестован 12 февраля 1974 года по статье 64 — государственная измена — и депортирован «за систематическое совершение действий, несовместимых с советским гражданством и вредных для СССР».

На борту авиалайнера Аэрофлота с семью агентами КГБ, Солженицын прибыл во Франкфурт, Западная Германия, и был доставлен в дом недалеко от Бонна бывшего немецкого пехотинца, воевавшего на Восточном фронте — писателя Генриха Боелла, лауреата Нобелевской премии. для литературы.

Через месяц, как и обещали советские власти, к нему присоединились жена Солженицына, свекровь и трое детей.

В 1976 году он поселился в Вермонте, пейзажи которого ему нравились из-за их сходства с центром России, и купил дом на 50 акрах земли недалеко от Кавендиша.

Чтобы защитить свою частную жизнь, Солженицын обнес территорию забором с колючей проволокой и установил систему видеонаблюдения. Он был полон решимости не допускать вмешательства извне в свою работу.Однажды он заявил, что сделал не более пяти телефонных звонков из ретрита за 20 лет.

«Я думаю — я уверен — что вернусь в Россию и у меня все еще будет шанс там жить», — сказал он в 1980 году. Однако крах коммунизма и его возвращение в Россию мало его утешили.

После того, как русские встретили его в 1994 году в сибирском ГУЛАГе Магадане, Солженицын предпринял двухмесячное путешествие протяженностью почти 6000 миль по своей родине, чтобы оценить глубину ущерба, нанесенного коммунизмом его стране.

«Я пришел с очень грустным и мрачным представлением о стране», — сказал он на городском собрании в Ярославле, приближаясь к завершению своего путешествия в Москве, в 150 милях от него. «Это было подтверждено».

Отчаявшись от злоупотребления алкоголем своих соотечественников и явного отсутствия патриотических чувств, Солженицын купил загородную усадьбу за пределами российской столицы, бывшее пристанище сталинского ставленника Лазаря Кагановича в деревне Троице-Лыково, и вернулся к затворнической жизни. это отражало его годы в Вермонте.

У него остались жена и трое сыновей.

[email protected]

Путин говорит, что смерть Солженицына — потеря для России

МОСКВА (Рейтер) — Премьер-министр России Владимир Путин в понедельник почтил память покойного Александра Солженицына, лауреата Нобелевской премии по литературе и известного диссидента Советское время, мол, его смерть стала потерей для всей России.

Михаил Горбачев, последний советский лидер, охарактеризовал его как «человека уникальной судьбы».

Дань также пришли от президента Франции Николя Саркози, президента США Джорджа Буша и других мировых лидеров, выразивших соболезнования в связи со смертью человека, разоблачившего ужас лагерей Иосифа Сталина и тиранию советской власти.

Солженицын скончался в своем доме в Москве от сердечной недостаточности в воскресенье в возрасте 89 лет. Во вторник он будет покоиться в Московской академии наук, а в среду состоится панихида в средневековом Донском монастыре, где он будет похоронен.

Государственное телевидение показало торжественные репортажи о его жизни, но на улицах Москвы не было видимых следов горя. Молодые люди признались, что мало знают о его творчестве.

Солженицын, долгое время находившийся под запретом дома, получил первую известность, когда советский лидер Никита Хрущев разрешил опубликовать в 1962 году свой «Один день из жизни Ивана Денисовича», в котором описывается ужасающий распорядок жизни в трудовом лагере.

В 1970 году он получил Нобелевскую премию по литературе за свои работы, в том числе «Архипелаг ГУЛАГ», его собственную хронику и тысячи других событий в лагерях для заключенных.

Его книги раскрыли темные секреты сети лагерей ГУЛАГа, где во время сталинских чисток погибли миллионы россиян. Некоторые читали и распространяли его книги подпольно, бросая вызов государственным преследованиям.

«Смерть Александра Исаевича Солженицына — тяжелая потеря для всей России», — говорится в заявлении премьер-министра Владимира Путина — бывшего агента службы безопасности КГБ, который возглавлял кампанию преследования Солженицына.

Горбачев, который провел реформы, которые спровоцировали распад Советского Союза в 1991 году, сказал, что его имя останется в истории России.

«Он был одним из первых, кто в полный голос заговорил о бесчеловечности сталинского режима и о людях, которые пережили это, но не были сломлены», — сказал Горбачев агентству «Интерфакс».

Венгерский писатель Янош Розас, находившийся в заключении вместе с Солженицыным, охарактеризовал его как очень скромного, тихого человека.

ОТКАЗЫВАЕТСЯ Молчать

В 1974 году Солженицына лишили гражданства и выгнали из страны. После этого он жил в США до распада Советского Союза.

Последние годы жизни он провел в подмосковном Троице-Лыково, где несколько прохожих отдали дань уважения в понедельник, подсовывая цветы к выкрашенным в синий цвет воротам его дома.

«Он был не просто писателем, он был больше», — сказал Валерий Тарасов, сельский житель, живущий недалеко от дома. «Он был совестью России».

В одном из московских книжных магазинов подборка его книг была выставлена ​​под большим черно-белым портретом автора.

Солженицын отказывался возвращаться в Россию до тех пор, пока не распался Советский Союз, отметив его возвращение в долгое путешествие на поезде из Владивостока на побережье Тихого океана в Москву в 1994 году.

После его возвращения постсоветское руководство оказало ему большое уважение. Но он стал все более критически относиться к состоянию современной России, осуждая коррупцию.

Он жил в уединении под Москвой, редко появлялся на публике.

«Это большая потеря для нашей семьи. Это также потеря для страны », — сказал Рейтер его сын Степан. «Он всегда был очень счастлив, что вернулся. Это его дом ».

Дополнительные репортажи Конора Суини, Анатолия Титкина, Валерия Степченкова; Редакция Ангуса МакСвана

Советский писатель-диссидент Солженицын умер по адресу 89

МОСКВА (Рейтер) — Александр Солженицын, советский писатель-диссидент и лауреат Нобелевской премии по литературе, открывший миру ужас сталинских лагерей, скончался поздно в воскресенье в возрасте 89 лет. Об этом сообщают российские информационные агентства.

Писатель Александр Солженицын беседует с президентом России Владимиром Путиным после получения Государственной премии за достижения в гуманитарной сфере в своем доме в подмосковном Троице-Лыково 12 июня 2007 года. РЕЙТЕР / ИТАР-ТАСС / ПРЕСС-СЛУЖБА

Информационное агентство ИТАР-ТАСС процитировало сына Солженицына Степана, который сказал, что писатель умер от сердечной недостаточности в своем доме в Подмосковье в 23:45. (15:45 EDT). Агентство Интерфакс со ссылкой на литературные источники сообщило, что Солженицын умер от инсульта.

«Президент Дмитрий Медведев выразил соболезнования семье Солженицына», — сказал официальный представитель Кремля. Связаться с членами семьи писателя не удалось.

Более 20 лет бородатый ветеран Второй мировой войны, который провел восемь лет в сталинских лагерях за критику советского диктатора, стал символом интеллектуального сопротивления коммунистическому режиму.

Его монументальный труд «Архипелаг ГУЛАГ», секретно написанный в Советском Союзе и опубликованный в Париже в трех томах в период с 1973 по 1978 год, является окончательным трудом о сталинских исправительно-трудовых лагерях, в которых погибли десятки миллионов человек.

Кратковременная политика десталинизации, проводимая тогдашним советским лидером Никитой Хрущевым, позволила опубликовать в 1962 году «Один день из жизни Ивана Денисовича» Солженицына, в котором описывается ужасающий распорядок жизни трудового лагеря.

Прочие литературные произведения, включая серию исторических романов и политических брошюр, были запрещены к публикации в Советском Союзе, где их распространение было признано уголовным преступлением.

Крупнейшие произведения, в том числе «В круге первом» и «Раковая палата», принесли Солженицыну мировое восхищение и Нобелевскую премию по литературе 1970 года.

Четыре года спустя его лишили гражданства и посадили в самолет в Западную Германию за отказ хранить молчание о прошлом своей страны, и он стал символом сопротивления коммунистической системе из своего американского дома в Вермонте, где он оставался. до его триумфального возвращения в 1994 году.

ПУТЕШЕСТВИЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ

В 1989 году последний советский лидер Михаил Горбачев разрешил публикацию произведений Солженицына в рамках его реформ «перестройки» и восстановил его советское гражданство.

Однако Солженицын отказывался возвращаться в Россию до распада Советского Союза, отметив свое возвращение в 1994 году долгим поездом на поезде из Владивостока на побережье Тихого океана в Москву.

Постсоветское руководство России с большим уважением относилось к Солженицыну, который жил в уединении под Москвой.

Солженицын по-прежнему критически относился к тому, что он считал упадком постсоветской России, и у него было мало времени для демократии западного образца, которая, по его мнению, не была решением для его родины.

«Главное достижение в том, что Россия восстановила свое влияние в мире», — сказал Солженицын в своем последнем телеинтервью в прошлом году. «Но морально мы слишком далеки от того, что нужно. Это не может быть достигнуто государством через парламентаризм …

«Что касается государства, общественного мнения и экономики, Россия все еще далека от страны, о которой я мечтал».

Скончался российский писатель Александр Солженицын в возрасте 89 лет | Голос Америки

Русский писатель Александр Солженицын скончался в Москве в возрасте 89 лет.Величайшие произведения г-на Солженицына Архипелаг ГУЛАГ и Один день из жизни Ивана Денисовича ошеломили мир, предоставив неопровержимые доказательства ужасов советских трудовых лагерей. Историки считают, что его работа сыграла значительную роль в окончательном крахе коммунизма в России, а также во всей Восточной и Центральной Европе. Как сообщает бывший московский корреспондент VOA Питер Хайнлайн, Солженицын, возможно, является величайшим и самым влиятельным писателем России 20-го века.

Голос Александра Солженицына раздался на частотах «Голоса Америки», передаваемых Советскому Союзу, что стало мощным символом холодной войны для миллионов людей за «железным занавесом». Никто не знает, сколько советских граждан собралось вокруг коротковолновых приемников, борясь с московскими глушителями, чтобы услышать, как легендарный автор читает свой последний запрещенный роман.

Но это мы знаем. Это оказало огромное влияние.

Бывший советский диссидент Семен Резник, писавший о том, что он назвал «Эффектом Солженицына», сказал: «Вы должны были жить в России [в то время].Вы должны были искать слепые копии его рукописей. Вам приходилось часами сидеть с коротковолновым радио, пытаясь уловить пару слов о нем через глушение — только тогда вы могли иметь представление о том, насколько г-н Солженицын вдохновил целое поколение советской интеллигенции отвергнуть коммунизм. «

Солженицын посещал литературные курсы заочно.

Александр Солженицын всегда хотел быть писателем, но никак не мог представить, как это в итоге произойдет.Он вырос горячим ленинцем на юге России. Он получил сталинскую стипендию для изучения математики и физики, заочно посещал литературные курсы.

После окончания Второй мировой войны он пошел в армию и дослужился до капитана артиллерии.

Но когда в 1945 году война заканчивалась, советские цензоры перехватили письмо, которое он написал другу, в котором была шутка о Сталине.

Трудное время в трудовых лагерях приводит к первой новелле

Этот случайный комментарий стоил ему восьми лет в печально известных исправительно-трудовых лагерях, ГУЛАГе.Этот опыт изменил его жизнь. Ему не разрешали вести дневник, поэтому он писал в своей голове, фиксируя каждое происшествие в памяти. Когда он вышел, он начал записывать на бумаге то, что выучил наизусть.

Его первая книга, Один день из жизни Ивана Денисовича — это блестяще написанная история о добре и зле в трудовых лагерях. 68-страничная повесть впервые появилась в литературном журнале Новый Мир в 1962 году, когда советский лидер Никита Хрущев ослаблял репрессивные ограничения сталинской эпохи.

Говорят, что сам Хрущев одобрил публикацию, не подозревая о ее влиянии. Биограф Солженицына Майкл Скаммелл говорит, что когда Иван Денисович вышел на улицу, это было мгновенной сенсацией.

«Есть старое слово под названием« бомба », — заметил он. «Но в данном случае я думаю, что он правильно описывает влияние этой книги. Я знаю, что когда различные русские писатели и интеллектуалы впервые получили копии журнала с этой книгой, они не могли поверить своим глазам.Один раз прочитали, дважды прочитали, и по Москве, как лесной пожар, прошел слух, что цензура отменена. Вот насколько сенсационной, какой необычной была эта книга. Ничего подобного не произошло. На самом деле, Хрущев, как мы знаем, сожалел о разрешении публикации, но это было влияние книги в то время. » — Сталинское окно относительной художественной свободы было захлопнуто.Сам Хрущев был отстранен от должности в 1964 году. Дальнейшая публикация произведения Солженицына была запрещена. Но уже в обращении находилось почти

0 экземпляров

Ивана Денисовича . Грязные секреты сталинских лагерей были раскрыты.

И эта книга мгновенно сделала Александра Солженицына знаменитостью.

Свою следующую книгу The First Circle он опубликовал в 1968 году с помощью секретной армии, состоящей в основном из женщин среднего возраста, которые были ему преданы. Они избежали запрета на публикацию его работ, помогая ему скрывать и защищая его рукописи, а также печатая несколько копий и тайно их распространяя.Женщины также вывозили из Советского Союза микрофильмы с его работами для публикации на Западе.

The First Circle прослеживает различные ответы заключенных ученых, работающих над исследованиями для секретной полиции, поскольку они вынуждены выбирать, сотрудничать ли и оставаться в исследовательской тюрьме, или быть отправленными обратно в жестокие условия трудовых лагерей. .

Когда он был опубликован, Солженицын был прославлен на Западе, провозглашен совестью нации, красноречивым противником репрессивной советской политики.В 1970 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Но его самое разрушительное обвинение советской системы все еще поджидало его, и оно потрясет Кремль до основания.

Разоблачение жизни в ГУЛАГе

Солженицын написал Архипелаг ГУЛАГ за 10-летний период с 1958 по 1968 год. мертвых.Он передумал в декабре 1973 года, когда КГБ конфисковало копию рукописи.

«Это абсолютный шедевр, почти комбинация крика отчаяния и, в то же время, сокрушительное обвинение всей советской системы», — сказал биограф Солженицына Майкл Скаммелл. «Это было внутренним подтверждением многих вещей, о которых ходили слухи, или даже того, о чем было известно на Западе, но, что я должен сказать, иногда казалось бы дискредитированным, потому что они, казалось, исходили от анти -коммунистическое лобби.Это были неопровержимые доказательства изнутри и от человека, прошедшего через систему ГУЛАГа ».

Репрессалии со стороны Советского Союза

Реакция Кремля была быстрой и яростной. Солженицын подвергся злобной атаке в советской прессе. 12 февраля 1974 г. автор был арестован и обвинен в государственной измене. Но советские власти решили не отправлять его обратно в ГУЛАГ. На следующий день его гражданство было лишено гражданства, и он был отправлен в ссылку.

Десятилетия спустя документы КГБ были обнародованы на постсоветском пространстве. Эта эпоха показала, что члены советского Политбюро были больше обеспокоены угрозой, исходящей от Солженицына, чем Соединенными Штатами.

Ученый Эдвард Эриксон, который вместе с автором редактировал сокращенную версию Архипелага ГУЛАГ , говорит, что никто не понимал отличительный характер коммунизма 20-го века лучше, чем Солженицын.

«Он, по крайней мере, как никто другой, понимал идеологическую основу тоталитаризма и идеологию, которую он и Вацлав Гавел оба называют« ложью », — пояснил Эрикссон. «Его последнее слово советским гражданам, когда он был отправлен в ссылку в 1974 году, было« жить не ложью ».'»

Жизнь в изгнании

В изгнании Солженицын недолго жил в Швейцарии, затем переехал в Соединенные Штаты.

Но, оказавшись там, он начал использовать свое острое перо против Запада почти так же яростно, как и раньше. Он, похоже, имел склонность делать врагов из друзей. Он набросился на политику США и на западных либеральных интеллектуалов, которые боготворили его, обвиняя их в мягкости по отношению к коммунизму. в лесном поместье в Вермонте, уверенно предсказывая, что Советский Союз находится на смертном одре, и что он в конечном итоге вернется домой свободным человеком в стране, которая больше не была советской.

Он сосредоточился на том, что он считал делом своей жизни, на гигантском 10-томном историческом романе, исследующем истоки большевистской революции.

В 1983 и 1984 годах «Голос Америки» транслировал чтение Солженицыным части первого тома, озаглавленного «Август 1914 года».

Эти передачи вызывали споры на Западе. Многие советские эмигранты протестовали. Они назвали книгу «слегка антисемитской». Но в Советском Союзе, где произведения Солженицына все еще были официально запрещены, а передачи были глухими, 36 получасовых сегментов привлекли широкую аудиторию.

Солженицын вдохновляет Рональда Рейгана

Автор стал главным символом сопротивления советской власти. В своей речи 1988 года президент Рональд Рейган упомянул имя Солженицына и бросил вызов президенту СССР Михаилу Горбачеву.

«Г-н Горбачев, откройте Советский Союз для произведений великого человека и исторического автора. Откройте Советский Союз для произведений Солженицына», — сказал президент.

Великое здание Советской власти начало трещать.В следующем году официально утвержденные отрывки из «Архипелага ГУЛАГ» появились в «Новом мире» — том же литературном журнале, который опубликовал Иван Денисович 27 лет назад.

В августе 1990 года гражданство Солженицына было восстановлено, а в следующем году советская прокуратура сняла обвинение в государственной измене. В считанные месяцы волна истории унесет г-на Горбачева и все советское государство, как и предсказывал Солженицын.

Долгая дорога домой

И все же он не вернулся домой.Он оставался уединенным в Вермонте и писал. Пройдет еще два с половиной года, более чем 20 лет после его изгнания, прежде чем он вернется в Россию.

К тому времени, когда он вернулся в 1994 году, большинство россиян, казалось, считали Солженицына безнадежно потерянным.

Некоторое время он вел ток-шоу на телевидении, но вскоре было отменено. Критики говорили, что по телевидению он производил впечатление многословного, эгоистичного и неуместного.

Его последние книги были проданы тиражом по несколько тысяч экземпляров каждая. «Архипелаг ГУЛАГ» , напротив, был переведен как минимум на 35 языков и продан тиражом более 30 миллионов экземпляров.

В предисловии к своей биографии Майкл Скаммелл отмечает, что, хотя одни люди считали автора святым, пророком и политическим провидцем, другие видели страдающего манией величия, монстра эгоизма и литературной посредственности.

И все же выдающийся американский писатель Дэвид Ремник однажды написал: «Нет более великой истории человеческого достоинства в 20 веке, чем Солженицын.»

Голос Солженицына и его перо, которые так сильно изменили ход ХХ века, были замалчены. Но он оставляет неизгладимый след. Его литературные достижения обеспечили ему место в пантеоне величайших писателей России. рядом с Достоевским, Толстым и Пушкиным.

Умер Нобелевский лауреат и советский диссидент Солженицын

Александр Солженицын, российский писатель-диссидент и лауреат Нобелевской премии, чьи изображения трудовых лагерей Иосифа Сталина и политического угнетения помогли подорвать советскую власть, умер, сказал его сын.Ему было 89 лет.

Он умер от сердечной недостаточности, сказал Стефан Солженицын.

Солженицын открыл западному миру внутреннее устройство ГУЛАГа, сеть тюрем и лагерей, в которых содержалось до 20 миллионов человек во время правления террора Сталина и убито не менее 1,5 миллиона человек. Он стал бельмом на глазу советских властей и символом российской интеллигенции, помогая спровоцировать падение коммунистического режима своими призывами к социальной совести и исторической справедливости.

«Ни один писатель, которого я могу вспомнить в истории, действительно не смог бы сделать так много благодаря смелости и литературным навыкам, чтобы изменить общество, из которого они вышли, — писал Дэвид Ремник, редактор журнала New Yorker, чей рассказ о крахе Советского Союза в Гробнице Ленина получил признание. Пулитцеровская премия ». И до некоторой степени следует отдать должное литературным произведениям Александра Солженицына, которые помогли разрушить последнюю империю на Земле.

Солженицын, написавший более 20 книг, опирался на собственный опыт политического заключенного в своих ранних работах, в том числе «Один день из жизни Ивана Денисовича», получившем Нобелевскую премию по литературе в 1970 году.Он был лишен гражданства и в 1974 году переехал в Швейцарию, а два года спустя эмигрировал в США.

Международное признание принесло Солженицыну место в рядах самых выдающихся диссидентов страны, среди которых были ученый-ядерщик Андрей Сахаров, писатель Владимир Буковский и виолончелист Мстислав Ростропович. Некоторые обратились к самиздату, тайному копированию и распространению запрещенной литературы, чтобы продвигать права человека и свободу слова.Другие использовали самоцензуру, используя эзопов язык, чтобы донести политическое послание до российских интеллектуалов, не попав в поле зрения советских цензоров.

Страсть Солженицына к русской культуре и разочарование в западном потреблении побудили его вернуться в страну своего рождения в 1994 году.

Его идеи считались анахронизмом в посткоммунистической России, и в последующие годы он не получил особого внимания со стороны общественности.Русский писатель Александр Генис описал репатриированного Солженицына как «последнего оставшегося пророка в заброшенном храме абсолютной истины».

Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске, северокавказском городке между Черным и Каспийским морями.

Солженицын изучал математику в Ростовском университете и заочно обучался в Институте истории, философии и литературы в Москве.Во время Великой Отечественной войны служил командиром артиллерийско-позиционного отряда на передовой. Находясь в Восточной Пруссии, он был арестован в феврале 1945 года за неуважительные высказывания о Сталине в письмах другу.

Приговор составлял восемь лет лишения свободы, что в то время считалось относительно мягким. Периоды, которые он проводил в различных лагерях и тюрьмах, были задокументированы в таких произведениях, как «Нога и бродяга», «В круге первом» и «Иван Денисович».Позже он сказал, что не пережил бы приговор, если бы его математические навыки не принесли ему перевода в шарашку, секретную исследовательскую лабораторию, где заключенные разрабатывали новые технологии и избавлялись от тяжелого труда.

В марте 1953 года Солженицын был отправлен в «пожизненную ссылку» в Кок-Терек, город на юге Казахстана. Через год ему разрешили поехать в Ташкент для успешного лечения рака желудка.

Его пребывание в клинике вдохновило его на книгу «Раковая палата», которая была опубликована в 1968 году.Все его работы в изгнании были тайными и финансировались за счет преподавания математики и физики.

«В течение всех лет до 1961 года я не только был убежден, что никогда в жизни не увижу ни одной своей напечатанной строчки, но также почти не осмеливался позволить кому-либо из моих близких знакомых прочитать все, что я написал, «он написал в автобиографическом профиле, представленном для его Нобелевской премии в 1970 году. После 22-го съезда Коммунистической партии Советского Союза в 1961 году,

Солженицын сделал ставку на то, что оттепель в политическом мышлении позволит публиковать его работы.Он обратился к Александру Твардовскому, редактору журнала «Новый мир», который согласился освободить Ивана Денисовича в следующем году.

Власти практически сразу прекратили печать книги, а бумаги Солженицына были конфискованы.

В 1969 году он был исключен из Союза писателей СССР за осуждение цензуры в стране. Год спустя Солженицын был удостоен Нобелевской премии, хотя на церемонии не присутствовал.«Все мы знаем, что работа художника не может быть помещена в жалкое измерение политики», — сказал он в Стокгольме в 1974 году на банкете, посвященном его Нобелевской премии четырьмя годами ранее. «Ибо это измерение не может вместить всю нашу жизнь, и мы не должны ограничивать наше общественное сознание в ее пределах». Солженицын провел в Цюрихе около двух лет после ссылки за границу. Там он написал свою автобиографию «Дуб и теленок и Ленин в Цюрихе», книгу, разоблачающую мифы, окружающие отца Советского Союза Владимира Ленина.В 1976 году Солженицын переехал со своей семьей в Кавендиш, штат Вермонт, где он жил изолированно и написал «Красное колесо», исторический сериал о русской революции 1917 года.

В течение почти двух десятилетий его редко видели на публике, за заметным исключением его вступительной речи в Гарвардском университете в июне 1978 года. В этом случае он раскритиковал моральную дряхлость западного общества, которое стояло у «бездны человеческого упадка». и «в своем нынешнем состоянии духовного истощения не выглядит привлекательным.«

В 1990 году советский лидер Михаил Горбачев восстановил гражданство Солженицыных, а в следующем году с писателя были сняты обвинения в государственной измене. Его возвращение в Россию в 1994 году, которому предшествовала аудиенция у Папы Иоанна Павла II во время остановки в Риме, не смогло ослабить отчуждение Солженицына.

После распада Советского Союза в 1991 году Россия приняла консьюмеризм, который он так презирал на Западе, в то время как ее политическая система попала под контроль олигархов, действия которых тревожно напоминали действия старых советских лидеров.

«Это как если бы, только что пережив самый тяжелый случай холеры, сразу после выздоровления заболел чумой», — сказал он о переходе. Жена Солженицыных Наталья вернулась с ним в Россию, а трое их сыновей — Ермолай, Стефан и Игнат — остались в США, где они имели гражданство.

«Как гласит русская пословица:« Не верь брату твоему, верь своему кривому оку ».«И это самая прочная основа для понимания окружающего мира и человеческого поведения в нем», — сказал однажды Солженицын. — (Блумберг)

Александр Солженицын умер на 89

Александр Солженицын, русский писатель, чья стойкая оппозиция советской диктатуре сделала его одной из героических фигур ХХ века, умер вчера поздно вечером.По словам его сына Степана, причиной смерти стала сердечная недостаточность. Ему было 89 лет.

Бывший политзаключенный, г-н Солженицын получил Нобелевскую премию по литературе в 1970 году. Цитирование награды подчеркивало «этическую силу» его работ. Когда его спросили однажды, в чем секрет его литературного искусства, он ответил: «Секрет в том, что когда тебя бросают головой в ад, ты просто пишешь об этом».

Его самые известные произведения — романы «Один день в Жизнь Ивана Денисовича »(1962 г.),« В круге первом »и« Раковая палата »(оба 1968 г.) и, прежде всего, его эпическое трехтомное разоблачение сталинских лагерей« Архипелаг ГУЛАГ »(1973 г.) -76) — с беспрецедентным размахом и воздействием раскрыла характер советского гнета.

«Может наступить время, — писала лондонская Times после публикации своего первого тома, — когда мы начнем распад советской системы отсчитывать от появления« ГУЛАГа »».

Конечно, Кремль принял «ГУЛАГ» серьезно. Именно в результате публикации первого тома г-н Солженицын стал первым человеком после Льва Троцкого в 1929 году, лишенным советского гражданства и высланным в ссылку.

Вскоре после своей депортации, в феврале 1974 года, мексиканский поэт Октавио Пас (сам будущий лауреат Нобелевской премии) описал всемирное восхищение г-наСолженицын вдохновил, отметив, что его «пример не является интеллектуальным, политическим или даже, в нынешнем смысле слова, моральным. Мы должны использовать еще более старое слово, слово, которое все еще сохраняет религиозный оттенок — намек на смерть и жертву: свидетель ».

У г-на Солженицына не было недостатка в недоброжелателях. Он очень видел себя в великой русской традиции писателя-провидца и взял за образец Льва Толстого. (Г-н Солженицын впервые полностью прочитал «Войну и мир», когда ему было 10 лет.) Подобно Толстому, он осуждал крайности западной культуры в терминах, не оставляющих места для разногласий или споров.

После изгнания г-н Солженицын выразил растущее отвращение к жизни на Западе. «Мы критикуем не вашу свободу», — сказал он Уолтеру Кронкайту во время телеинтервью в 1975 году, — «но то, что вы от этого используете». Поступление в Гарвард.

Он вошел в своего рода ссылку в изгнании в поместье площадью 50 акров, которое он купил в Кавендише, штат Вирджиния.в 1976 году. Там он вел уединенный образ жизни со своей семьей, работая над «Красным колесом», квартетом романов о России во время Первой мировой войны, которую он считал своим главным достижением.

С густой бородой и грозным взглядом г-н Солженицын имел вид и манеры ветхозаветного пророка. В своей стране он стал пророком без чести. Г-н Солженицын вернулся в Россию в 1994 году, где его встретили тихо, и он так и не нашел себе места в постсоветском обществе.Награжденный высшей культурной премией России — орденом апостола Андрея Первозванного в 1998 году в честь своего 80-летия, г-н Солженицын публично отказался от нее из-за «трясины катастроф», созданной правительством Бориса Ельцина.

Карьера такого последовательного политического инакомыслия может предполагать, что г-н Солженицын всегда был бунтарем. Фактически, только когда ему было почти 30 лет, он отверг марксизм. Александр Исаевич Солженицын родился в Кисловодске, в Кавказском регионе России, в 1918 году.Его отец, Исааки Солженицын, артиллерийский офицер российской армии, погиб в результате несчастного случая на охоте за шесть месяцев до этого. Его мать, Таисия (Щербак) Солженицына, была дочерью богатого украинского помещика. Она переехала с сыном в Ростов на юге России и зарабатывала на жизнь машинисткой и стенографисткой.

Еще будучи молодым человеком, г-н Солженицын продемонстрировал огромную серьезность и феноменальную работоспособность, которая позже заставила его проводить по 14 или 16 часов в день за своим письменным столом.Когда в 1940 году он женился на Наталье Решетовской, сокурснице Ростовского университета, он взял с собой в медовый месяц экземпляр «Капитала» Маркса.

Он окончил институт в 1941 году и непродолжительное время преподавал математику и астрономию в средней школе перед тем, как поступить в Красную Армию после вторжения нацистов в Советский Союз. Он служил в разведывательной артиллерийской батарее, дважды был награжден и со временем дослужился до капитана. Мечтая о послевоенной литературной карьере, он начал писать стихи и художественную литературу о своем военном опыте.

Г-н Солженицын, который был членом комсомола, коммунистической молодежной организации, оставался убежденным марксистом, но питал растущее отвращение к Сталину. Он поделился своими взглядами, часто высказанными в шутку, в письмах другу. Его переписку открыла тайная полиция, и 9 февраля 1945 года он был арестован.

Жестом, предвещающим бесчисленные акты индивидуального политического неповиновения, которые автор увековечил в «Архипелаге ГУЛАГ», его командующий генерал пожелал ему всего наилучшего перед арестованными офицерами и взял его за руку.Г-н Солженицын, ветеран боевых действий, позже писал: «Это рукопожатие было самым смелым поступком, который я видел за всю войну».

Его приговорили к восьми годам исправительно-трудового лагеря. Два года спустя, благодаря его академическому образованию, его перевели в научно-исследовательский институт, в котором работали заключенные. Это обеспечило бы основу для «Круга первого». Растущее бунтарство г-на Солженицына привело к тому, что в 1950 году его перевели в гораздо более суровые условия, в трудовой лагерь в Казахстане, который он снова посетит в «Иване Денисовиче.”

Его пребывание в ГУЛАГе сильно повлияло на г-на Солженицына. «Именно на гниющей тюремной соломе я почувствовал в себе первые пробуждения добра», — написал он однажды. В последующие годы, в годовщину своего ареста, он отмечал то, что он называл «днем осужденного», ограничиваясь тюремным режимом с небольшим количеством хлеба, горячей воды, сахара, бульона и крупы.

Отсидев полный срок, г-н Солженицын был освобожден 5 марта 1953 года, в день смерти Сталина. Он попал в «вечную ссылку», что означало, что, хотя он больше не был заключен в тюрьму, он должен был оставаться в Казахстане и жить в условиях строгих ограничений.Он возобновил свою педагогическую карьеру и посвятил всю свою энергию письму (то, что ему удалось тайно сделать в заключении).

В период политической оттепели, последовавшей за смертью Сталина, г-н Солженицын был освобожден из ссылки, а в 1956 году его приговор был отменен. Он и его жена развелись во время пребывания в тюрьме. Теперь они снова поженились и переехали в Подмосковье.

Г-н Солженицын долгое время считал, что политическая откровенность его работ исключает возможность их публикации. Как сказал ему друг после прочтения ранней версии «Ивана Денисовича»: «В мире есть три атомные бомбы: одна у Кеннеди, у Хрущева другая, а у вас есть третья.Однако относительная либерализация постсталинского общества заставила г-на Солженицына пересмотреть свои взгляды. Он представил «Ивана Денисовича» ведущему советскому литературному ежемесячнику «Новый мир». Затем последовала едва ли заслуживающая доверия цепочка событий, которая закончилась тем, что сам Хрущев лично одобрил публикацию романа. «Как вы думаете, что это был курорт?» — парировал советский премьер, когда один из подчиненных поинтересовался, не нуждается ли в смягчении описанный в романе портрет жизни главного героя как обитателя ГУЛАГа.

В одночасье малоизвестный провинциальный школьный учитель стал международной литературной знаменитостью — и, если кратко, советской иконой. Правительственная газета «Известия» приветствовала г-на Солженицына как «настоящего помощника партии». Он стал членом Союза советских писателей и стал финалистом Ленинской премии 1964 года за достижения в области культуры. Солженицыну не удалось победить, что стало предзнаменованием. Падение Хрущева в начале того года вернуло к власти сторонников жесткой линии. В 1965 году КГБ конфисковал г.Архивы Солженицына, в том числе рукопись «В круге первом», и он держал вилы возле своего стола на случай дальнейших рейдов. За исключением трех рассказов, опубликованных вслед за «Иваном Денисовичем», в течение почти трех десятилетий никакие произведения г-на Солженицына не появлялись с официальной санкцией на его родине.

«Для страны иметь великого писателя, — говорит персонаж в« Круге первом », — это все равно что иметь второе правительство». Эти слова были столь же точны, сколь и автобиографичны: большую часть следующего десятилетия Кремль Авторитет постоянно подвергался сомнению со стороны г.Солженицын, который путешествовал по разным местам (одно из них — дача виолончелиста Мтислава Ростроповича) в своей успешной попытке сохранить в секрете обширное предприятие, которое впоследствии стало «Архипелагом ГУЛАГ».

Г-н Солженитин прекрасно понимал, что оставаться в атаке и оставаться в центре внимания международной общественности — это его лучшая защита. В разное время он писал публичные письма с жалобами советскому лидеру Леониду Брежневу, шефу КГБ Юрию Андропову и Четвертому съезду советских писателей.Получение Нобелевской премии 1970 года придало ему еще больше статуса за пределами Советского Союза, что стало важным препятствием для действий Кремля в те дни разрядки. Действия против г-на Солженицына могут привести к серьезным дипломатическим неудачам. Нет ничего лучше, свидетельствующего о важности «Архипелага ГУЛАГ», чем тот факт, что в конце концов Кремль побудил действовать против г-на Солженицына его публикация. Как писал в то время дипломат-историк Джордж Ф. Кеннан, «ГУЛАГ» был «величайшим и самым мощным обвинением политическому режиму, которое когда-либо выдвигалось в наше время.”

12 февраля 1974 г. г-н Солженицын был арестован и на следующий день отправлен в самолет в Германию. После непродолжительного пребывания во Франкфурте он отправился в Цюрих, где прожил следующие два года. Через шесть недель после его изгнания к нему присоединились в Швейцарии его вторая жена, Наталья Светлова, их трое сыновей и ее сын от предыдущего брака. (Г-н Солженицын и его первая жена развелись в 1972 году.)

На протяжении всей ссылки он заявлял о своей убежденности в том, что однажды вернется.К тому времени, когда он это сделал, 27 мая 1994 года, Советский Союз стал Россией, и прежнее сознание нации стало казаться устаревшим, если не неуместным. Во Владивостоке его встретили пять тысяч человек, и он отправился в 56-дневное путешествие по железной дороге в Москву. По прибытии туда его встретила еще одна пятитысячная толпа.

Три месяца спустя г-н Солженицын обратился к российскому парламенту и, не колеблясь, активно и часто высказывался по политическим вопросам. Какое-то время он даже вел телевизионную программу, выходящую дважды в месяц, но в конце концов она была отменена из-за отсутствия интереса со стороны зрителей.Был ли его враг советским режимом или безразличием общественности, г-н Солженицын остался верен словам, которые он написал в своем обращении к Нобелевской премии. «Любимые русские пословицы — об истине, ярко выражающие долгий и трудный национальный опыт, иногда поразительным образом: одно слово истины перевесит весь мир.