10 правил Цицерона
Новости 15.01.2023Умер Вахтанг Кикабидзе
Сборник
Ермак
Новости 14.01.2023Умерла Инна Чурикова
Новости 29.12.2022Умер композитор Эдуард Артемьев
Марк Туллий Цицерон (106 — 43 гг. до н. э.) не был аристократом. Он происходил из сословия всадников, не наделённых властью от рождения. Чтобы оказаться в сенате, Цицерон использовал единственное своё оружие, в античном мире превосходившее подчас богатство и личные связи, — ораторское мастерство. Он учился в Греции и риторических школах Малой Азии, изучал Демосфена, Платона, почитал Перикла и Аристотеля — лучших риторов Античности.
К 35-летнему возрасту мастер политического и судебного красноречия, Цицерон стал первым оратором Рима. Его искусство открыло ему путь в политику. Он занял пост квестора, затем эдила и претора. После этого Цицерон поднялся на вершину формальной республиканской иерархии — народ избрал его консулом. В этом качестве велеречивый Цицерон совершил в 63 г. до н. э. главное политическое дело своей жизни. Когда был раскрыт заговор Катилины (аристократы вооружённым путём хотели взять власть), Цицерон предотвратил переворот словом — он прочёл в сенате четыре речи против заговорщика и убедил собрание не только свергнуть Катилину, но и казнить его без должных судебных процедур.
Цицерон произносит в сенате речь против Катилины. (commons.wikimedia.org)
«О времена! О нравы! Всё понимает сенат, всё видит консул, а этот человек ещё живёт и здравствует! Живёт? Да если бы только это! Нет, он является в сенат, становится участником государственных советов и при этом глазами своими намечает, назначает каждого из нас к закланию.
А что же мы? Что делаем мы, опора государства? Неужели свой долг перед республикой мы видим в том, чтобы вовремя уклониться от его бешеных выпадов? Нет, Катилина, на смерть уже давно следует отправить тебя консульским приказом, против тебя одного обратить ту пагубу, что до сих пор ты готовил всем нам…»
Из первой речи Цицерона против Катилины, произнесённой в сенате
Однако политическая звезда Цицерона очень быстро померкла. Ему не только не удалось удержаться в сенате и вообще в Риме (из-за Цезаря), но и в принципе пришлось надолго покинуть политическую арену. Республика, которую он защищал, пала. Его политическая программа — единение сословий — полностью провалилась. Когда голос Цицерона вновь зазвучал громко, на сей раз против деспота Марка Антония (против него оратор прочёл около 20 сильных речей), тот устранил его самым грубым образом: послал убийц. Пожилому республиканцу и философу отрубили голову.
Фульвия с головой Цицерона, фрагмент картины П.
Сведомского. (commons.wikimedia.org)
По легенде, жена Антония Фульвия втыкала булавки в язык отрубленной голове Цицерона, а после голову повесили на ростре на Форуме. Правда, политические убийства не спасли Антония от печальной развязки — политического и военного поражения, а затем суицида. И если он остался в истории лишь как любовник Клеопатры, малоприятный политик и оппонент Октавиана, то Цицерон занял в ней куда большее место. Оратор составляет важную часть наследия древнеримской культуры. Его речи — лучшие образцы латыни 1-го в. до н. э., его трактаты — отражение древнеримской политической и правовой философии.
Некоторые сочинения Цицерона — своеобразные пособия по ораторскому искусству. Главные из них, «De oratore» («Об ораторе») и «Orator» («Оратор»), он написал на склоне лет и в них включил все познания. Основные наставления и рассуждения Цицерона можно свести к 10 пунктам.
Цицерон. (commons.wikimedia.org)
1.
Оратор должен обладать философским образованием
Чтобы воздействовать на душу человека словом, надо её познать, а для этого нужна философия. Цицерон: «Вся мощь и искусство красноречия в том и должны проявляться, чтобы или успокаивать, или возбуждать души слушателей».
2. Оратор должен обладать научным образованием
Науки же нужны, ибо без знаний «беглость в словах бессмысленна и смешна». Оратору следует знать историю, дабы «черпать из неё примеры», а также знать законы, ибо «незнание права — бесстыдство» (здесь в Цицероне говорит римское чувство гражданского долга). Если же предмет речи связан с другими науками, оратору следует консультироваться с лучшими в этом деле и изучить вопрос так, чтобы казалось, будто говорящий разбирается в нём лучше специалистов.
3. Память
Оратор должен совершенствовать «сокровищницу всех познаний».
4.
Оратор должен владеть всеми тремя стилями речи
Античное красноречие знало три стиля — простой (служит только для убеждения), средний (ещё и для услады слушателя) и высокий (с его помощью оратор волнует и увлекает публику).
5. План
По мнению Цицерона, «нельзя замыкаться в одном стиле». Настоящий оратор действует гибко и всегда составляет план — он знает, «что сказать, где сказать и как сказать»; он умеет для каждой ситуации выбрать стиль, подобрать красивые слова и правильно расположить их в речи (например, поставить в её начало и в заключение самые сильные доводы, чтобы их лучше запомнили).
6. Риторическая техника
Произнести хорошую речь может лишь тот, кто умеет просчитать реакцию публики на слова и их порядок. Даже молчание — композиционный приём. Оратор должен быстро привлечь слушателя во вступлении речи, изложить всё ясно и лаконично, аргументировать свою точку зрения и опровергнуть противную, а затем завершить всё эмоциональным заключением.
7. Актёрское мастерство
Не зря Цицерон восхищался Росцием и другими актёрами. Подлинное красноречие также требует актёрского мастерства, так как чувства убеждают людей даже лучше рациональных доводов. Цицерон отлично умел вызвать сострадание и гнев, страсть и восторг, отвращение и страх… Он помнил о жестах, звуке и тоне голоса, выражении своего лица.
8. Ритм
Речь — произведение искусства. Новаторство Цицерона в том, что он привнёс в речь поэтическую художественность. «Приятность ритмов», считал он, важна так же, как приятность слов. Например, можно в какой-то части речи повторять одно слово или синтаксическую конструкцию, или держать определенный темп, или перечислять предметы резко, без союзов. Точно так же можно придать ритм «фигурам мысли» — намёкам, переходам, иллюстрациям, противопоставлениям.
9. Смех
Очевидное правило. Шутка любую речь, кроме торжественной, делает интереснее и убедительнее.
10. Дарование
Без природного таланта оратором не стать. Цицерон считал, что не способным к красноречию нужно прямо говорить об этом. Остальным же нельзя мешать, а особенные дарования изо всех сил надо поддерживать.
Сборник: Ермак
Поход отряда Ермака Тимофеевича в 1581-1585 годах ознаменовал начало русского освоения Сибири.
- Статьи
- Азия
- XVI век
Жизнь и смерть атамана Ермака
Жизнь и смерть атамана Ермака
Ермак отправился в Сибирь, чтобы завоевать её и, как оказалось, остаться там навсегда.
- Статьи
- Европа
- XVI век
Панцирь Ермака Тимофеевича
Панцирь Ермака Тимофеевича
Смерть Ермака мы помним прежде всего по одноимённой думе Кондратия Рылеева, которая стала песней.
- ЕГЭ
- Европа
- XVI век
Ермак
Ермак
Что заставило Ермака завоевать новые просторы? Как 500 казаков смогли покорить Сибирь?
- Статьи
- Европа
- XVI век
Хан Кучум: история врага Ермака
Хан Кучум: история врага Ермака
Сибирский хан был противником Ермака за Уралом.
Казаки разрушили его ханство, но Кучум нанёс ответный удар.
- Статьи
- Европа
- XVI век
«Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем»
«Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем»
Василий Суриков изобразил на полотне сражение между казачьей дружиной Ермака и силами сибирского хана Кучума.
- Статьи
- Азия
- XVI век
Жизнь и смерть атамана Ермака
Ермак отправился в Сибирь, чтобы завоевать её и, как оказалось, остаться там навсегда.
- Статьи
- Европа
- XVI век
Панцирь Ермака Тимофеевича
Смерть Ермака мы помним прежде всего по одноимённой думе Кондратия Рылеева, которая стала песней.
- ЕГЭ
- Европа
- XVI век
Ермак
Что заставило Ермака завоевать новые просторы? Как 500 казаков смогли покорить Сибирь?
- Статьи
- Европа
- XVI век
Хан Кучум: история врага Ермака
Сибирский хан был противником Ермака за Уралом. Казаки разрушили его ханство, но Кучум нанёс ответный удар.
- Статьи
- Европа
- XVI век
«Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем»
Василий Суриков изобразил на полотне сражение между казачьей дружиной Ермака и силами сибирского хана Кучума.
Рекомендовано вам
Лучшие материалы
- Неделю
- Месяц
- Статьи
- Европа
- XX век
«Факел смерти»: самая крупная железнодорожная катастрофа в СССР
- Статьи
- Европа
- VIII-XV вв.
«Средневековый танк»: как устроен рыцарский доспех
- Статьи
- Азия
- XVI век
Жизнь и смерть атамана Ермака
- Статьи
- Европа
- XX век
Сбежавшая из СССР
- Статьи
- Европа
- XVII век
Безумный Ибрагим (18+)
- Статьи
- Европа
- XX век
Пётр Магго — чёрный ангел НКВД (18+)
- Статьи
- Европа
- XVII-XVIII вв.
Покойники второго разряда
- Статьи
- Европа
- XIX век
Бенкендорф: властелин тайной полиции и раб чужой жены
- Статьи
- Европа
- XVI век
Легенда ниндзя Исикава Гоэмон (18+)
- Статьи
- Европа
- IV-V вв.
Победитель Аттилы
- Статьи
- Европа
- XIX век
И навеки веков: история жён декабристов
- Статьи
- Европа
- XX век
«Факел смерти»: самая крупная железнодорожная катастрофа в СССР
- Статьи
- Европа
- VIII-XV вв.
«Средневековый танк»: как устроен рыцарский доспех
- Статьи
- Азия
- XVI век
Жизнь и смерть атамана Ермака
- Статьи
- Европа
- XX век
Сбежавшая из СССР
- Статьи
- Европа
- XVII век
Безумный Ибрагим (18+)
- Статьи
- Европа
- XX век
Линкор «Бисмарк»: триумф и гибель
- Статьи
- Европа
- XIX век
Полина Виардо — муза Ивана Тургенева
- Статьи
- Европа
- XX век
Пётр Магго — чёрный ангел НКВД (18+)
- Статьи
- Европа
- XX век
Почему адмирал Колчак проиграл?
- Неделю
- Месяц
- 📚 Статьи
- 👀 162003
- 📚 Статьи
- 👀 140319
- 📚 Статьи
- 👀 91587
- 📚 Статьи
- 👀 75783
- 📚 Статьи
- 👀 72012
- 📚 Статьи
- 👀 71038
- 📚 Статьи
- 👀 69805
- 📚 Статьи
- 👀 66181
- 📚 Статьи
- 👀 56807
- 📚 Статьи
- 👀 56663
- 📚 Статьи
- 👀 225552
- 📚 Статьи
- 👀 162003
- 📚 Статьи
- 👀 140319
- 📚 Статьи
- 👀 91587
- 📚 Статьи
- 👀 75783
- 📚 Статьи
- 👀 72012
- 📚 Статьи
- 👀 71738
- 📚 Статьи
- 👀 71723
- 📚 Статьи
- 👀 71038
- 📚 Статьи
- 👀 70734
Читать онлайн «Оратор», Марк Туллий Цицерон – Литрес
Перевод и комментарии М.
Л. Гаспарова.Примечание переводчика
Из всех произведений Цицерона его сочинения об ораторском искусстве едва ли не более всего требуют в настоящее время нового научного издания. Причина этого – в состоянии рукописного предания этой группы сочинений Цицерона. Трактаты об ораторском искусстве дошли до нас в двух рукописных изводах – «неполном» и «полном». Там, где текст этих изводов совпадает, мы можем с достаточной уверенностью полагать, что он соответствует цицероновскому оригиналу. Но там, где он не совпадает, издатели не имеют никаких объективных оснований предпочесть вариант одного извода варианту другого, и им приходится оперировать доводами «от смысла», всегда оспоримыми. К счастью, расхождения такого рода обычно касаются несущественных мелочей и подчас даже не сказываются на переводе.
Происхождение двух изводов цицероновского текста таково. С падением античной культуры три трактата Цицерона теряют популярность. Если «Риторика к Гереннию» и юношеское Цицероново сочинение «О нахождении» усиленно переписываются как учебники риторики, то «Об ораторе» и «Оратор» выживают в едва ли не единственной рукописи со многими утраченными листами, а «Брут» забывается совсем (лишь случайно уцелел недавно найденный отрывок Кремонской рукописи «Брута» IX в.
). Когда минует полоса «темных веков» раннего средневековья, и уцелевшие памятники античной литературы вновь начинают переписываться по европейским монастырям, эта дефектная рукопись трактатов «Об ораторе» и «Оратор» становится источником целого семейства списков; все они имеют общую черту – пропуски (порой очень большие, по половине книги и более) на тех местах, где в архетипе были потеряны листы. Это и есть «неполный извод»; архетип его давно погиб, но текст его отчасти поддается реконструкции по старейшим и лучшим спискам – «Авраншскому», «Гарлеянскому», «Эрлангенскому» (IX–X вв.) и др.
В XIV-начале XV в. эпоха Возрождения резко оживила интерес к риторическим трактатам Цицерона. Сохранившиеся рукописи «Об ораторе» и «Оратора» переписываются все чаще, и досада на их неполноту прорывается все сильнее. Дело доходит до того, что около 1420 г. миланский профессор Гаспарино Барцицца, лучший тогдашний специалист по цицероновской риторике, взялся за рискованный труд: собрался заполнить пробелы «неполного извода» собственными дополнениями для связности.
Но не успел он закончить свою работу, как совершилось чудо: в глухом итальянском городке Лоди была найдена заброшенная рукопись с полным текстом всех риторических сочинений Цицерона – «старой риторики» («Риторики к Гереннию»), «новой риторики» («О нахождении»), «Об ораторе», «Брута» (до этого вовсе неизвестного) и «Оратора». Барцицца и его ученики набрасываются на новую находку, расшифровывают с трудом ее старинный (вероятно, VIII в.) шрифт и изготавливают, наконец, удобочитаемую копию. С этой копии снимаются списки, с них новые списки, и в своей совокупности они составляют «полный извод» цицероновского текста; во главе его стоят рукописи «Флорентийская Мальябекки», ватиканская «Оттобонианская» (единственная, включающая все три трактата подряд) и «Палатинская» – все три относятся к 1422–1425 гг. А между тем происходит непоправимое: архетип этого извода, Лодийская рукопись, оказывается заброшенной, никому не хочется биться над ее трудным текстом, ее отсылают за ненадобностью обратно в Лоди, и там она пропадает без вести: начиная с 1428 г.
о ее судьбе ничего не известно. Европейские филологи не перестают оплакивать эту потерю до наших дней.
Рукописи множились, наряду со списками «неполного» и «полного» изводов появлялись списки смешанные, вносившие в один извод поправки по другому. С изобретением книгопечатания рукописи сменяются печатными изданиями: около 1465 г. в Субиако выходит первое печатное издание трактата «Об ораторе», в 1469 г. в Риме выходит первое печатное издание всех трех трактатов вместе. В течение нескольких столетий основой для этих изданий брались рукописи «полного извода» как наиболее связные и удобные. Лишь в 1830-х годах швейцарский филолог Я. Орелли, работая над переизданием всех сочинений Цицерона, обратил внимание на то, что старые рукописи «неполного извода» часто дают более приемлемые чтения, чем рукописи «полного извода». С этих пор начинается постепенная реабилитация рукописей «неполного извода» во главе с Авраншской; постепенно устанавливается общепринятое чтение там, где текст двух изводов дает расхождения; но значительная часть разночтений до сих пор остается спорной.
Во всех научных изданиях сочинений Цицерона для облегчения ссылок принята двойная система сквозной рубрикации текста: по главам и по параграфам. В нашем издании номера глав отмечены полужирными числами внутри текста, номера параграфов – светлыми числами на полях. (В электронной публикации номера параграфов обозначены числами в круглых скобках внутри текста. – Прим. О. Любимовой.) В ссылках на трактат «Об ораторе» дается римская цифра, обозначающая книгу, и номер параграфа; в ссылках на «Брута» – буква Б и номер параграфа; в ссылках на «Оратора» – буква О и номер параграфа. Подзаголовки, напечатанные полужирным шрифтом в начале абзацев, Цицерону не принадлежат и введены в наше издание только для облегчения ориентировки читателя в сложном цицероновском тексте.
В нижеследующих комментариях числа в начале каждого примечания указывают номер параграфа, к которому относится примечание.
Посвящение
(1) Что труднее и тяжелее: ответить отказом на твои частые просьбы все об одном и том же или выполнить то, чего ты просишь? – Вот о чем размышлял я, мой Брут, долго и много. Мне казалось поистине жестоким отказать тебе, кого я так сильно люблю и чью ответную любовь я чувствую, в твоей справедливой просьбе и достойном желании; но и посягать на такой предмет, с которым силы не могут совладать и которого даже мысль не может обнять, также, полагал я, не подобает тому, кто опасается суда людей разумных и сведущих.
(2) Ибо что может быть тяжелее, чем решить, каков лучший образ и как бы лучший облик речи,[1] когда славные ораторы так не похожи друг на друга? Уступая твоим частым просьбам, я приступаю к этому не столько в надежде на успех, сколько из желания предпринять попытку: потому что я предпочитаю, последовав твоей воле, обнаружить перед тобой недостаток разумения, нежели в противном случае – недостаток доброты.
Трудности темы
(3) Итак, ты все чаще меня спрашиваешь, какой род красноречия нравится мне больше всех и каким я представляю себе то красноречие, к которому ничего уже нельзя прибавить, которое я считаю высшим и совершеннейшим? Но тут я боюсь, что если я выполню то, чего ты хочешь, и обрисую такого оратора, какого ты ищешь, этим я ослаблю усилие многих, кто в бессилии отчаянья откажется посягать на то, чего не надеется достигнуть.
(4) Но по справедливости, на все должны посягать все те, в ком есть желание прийти к цели великой и достойной великих усилий. А у кого не хватит природных данных или[2] силы выдающегося дарования или кто будет недостаточно просвещен изучением великих наук, пусть и он идет по тому пути, по какому сможет, ибо если стремиться стать первым, то не позорно быть и вторым и третьим.
Ведь и среди поэтов есть место не одному Гомеру, если говорить о греках, и не одному Архилоху, или Софоклу, или Пиндару, но и вторым после них, и даже тем, кто ниже вторых.
(5) Так же и в философии величие Платона[3] не помешало писать Аристотелю, и сам Аристотель своими поистине дивными знаниями и плодовитостью не угасил усердия остальных.
И не только эти блистательные мужи не были отвращены от своих высших исканий, но даже и мастера не оставили своих искусств оттого, что они не в состоянии подражать красоте Ялиса, которого мы видели на Родосе, или Венеры Косской; ни изваяние Юпитера Олимпийского, ни статуя Дорифора не отпугнули остальных скульпторов, и они по-прежнему отлично знали, что им делать и куда идти; а было их так много, и каждый в своем роде стяжал такую славу, что, восхищаясь высшим, мы не можем не ценить и второстепенное.
(6) Также и среди ораторов – по крайней мере, греческих, – есть один, который дивно высится над всеми; тем не менее, и рядом с Демосфеном было много великих и славных ораторов; были они и до него, да и после него не исчезли. Поэтому тем, кто посвятил себя изучению красноречия, незачем терять надежду или ослаблять усердие: даже в достижимости совершенства не следует отчаиваться, а в высоких предметах прекрасно и то, что лишь приближается к совершенству.
Идеальный характер рисуемого образа оратора
(7) Впрочем, создавая образ совершенного оратора, я обрисую его таким, каким, быть может, никто и не был. Ведь я не доискиваюсь, кто это был, а исследую, каково должно быть то непревзойденное совершенство, которое редко или даже никогда не встречалось мне в речи выдержанным с начала до конца, но то и дело просвечивало то тут, то там, у иных чаще, у иных, быть может, реже, но везде одно и то же.
(8) Однако я утверждаю, что и ни в каком другом роде нет ничего столь прекрасного, что не уступало бы той высшей красоте, подобием которой является всякая иная, как слепок[4] является подобием лица. Ее невозможно уловить зрением, слухом или иным чувством, и мы постигаем ее лишь размышлением и разумом. Так, мы можем представить себе изваяния прекраснее Фидиевых, хотя не видели в этом роде ничего совершеннее, и картины прекраснее тех, какие я называл.
(9) Так и сам художник[5], изображая Юпитера или Минерву, не видел никого, чей облик он мог бы воспроизвести, но в уме у него обретался некий высший образ красоты, и, созерцая его неотрывно, он устремлял искусство рук своих по его подобию.
И вот, так же как в скульптуре и живописи есть нечто превосходное и совершенное, мыслимому образу которого подражает то, что предстает нашим очам, так и образ совершенного красноречия мы постигаем душой, а его отображение ловим слухом.
(10) Платон, этот достойнейший основоположник и наставник в искусстве речи, как и в искусстве мысли, называет такие образы предметов идеями и говорит, что они не возникают, но вечно существуют в мысли и разуме[6], между тем как все остальное рождается, гибнет, течет, исчезает и не удерживается сколько-нибудь долго в одном и том же состоянии. Поэтому, о чем бы мы ни рассуждали разумно и последовательно, мы должны возвести свой предмет к его предельному образу и облику.
Оратор должен обладать философским образованием
(11) Но я вижу, что это мое вступление исходит не из рассуждений об ораторском искусстве, но почерпнуто из самых недр философии, да к тому же древней и несколько темной. Это вызовет, быть может, порицание и во всяком случае – удивление[7]. Читатели будут или удивляться, какое отношение имеет все это к нашему предмету (но когда они разберутся в самом предмете, то убедятся, что недаром я начал речь издалека), или порицать, что мы ищем нехоженых путей и покидаем торные.
(12) Я и сам понимаю, как часто кажется, что я говорю нечто новое, когда я лишь повторяю весьма старое, но многим незнакомое; и все же я заявляю, что меня сделали оратором – если я действительно оратор, хотя бы в малой степени, – не риторские школы, но просторы Академии[8]. Вот истинное поприще для многообразных и различных речей: недаром первый след на нем проложил Платон. Как он, так и другие философы в своих рассуждениях бранят оратора и в то же время приносят ему великую пользу. Ведь от них исходит, можно сказать, все обилие сырого материала для красноречия; но этот материал недостаточно обработан для процессов на форуме, так как философы, по их обычному выражению, предоставляют это более грубым музам[9].
(13) Такое презрение и пренебрежение философов к судебному красноречию лишило его многих важных средств; зато, блистая украшениями слов и фраз, оно имело успех у народа и не боялось сурового суда немногих. Вот как оказалось, что людям ученым недостает красноречия, доступного народу, а людям красноречивым – высокой науки.
(14) Так заявим же с самого начала то, что станет понятнее потом: без философии не может явиться такой оратор, какого мы ищем; правда, не все в ней заключено, однако польза от нее не меньше, чем польза актеру от палестры (ведь и малое нередко можно отлично сравнить с великим). Действительно, о важнейших и разнообразнейших предметах никто не может говорить подробно и пространно, не зная философии.
(15) Так, и в «Федре» Платона Сократ говорит, что даже Перикл превосходил остальных ораторов оттого, что учителем его был физик Анаксагор: от него-то, по мнению Сократа, и усвоил он много прекрасного и славного, в том числе – обилие и богатство речи и умение известными средствами слога возбуждать любые душевные движения, а это главное в красноречии. То же самое надо сказать и о Демосфене, из писем которого можно понять, каким усердным был он слушателем Платона[10].
(16) Далее, без философского образования мы не можем ни различить род и вид какого бы то ни было предмета, ни раскрыть его в определении, ни разделить на части, ни отличить в нем истинное от ложного, ни вывести следствия, ни заметить противоречия, ни разъяснить двусмысленное. А что сказать о природе вещей, познание которой доставляет столь обильный материал для оратора? И можно ли что-нибудь сказать или понять относительно жизни, обязанностей, добродетели, нравов, не изучив эти предметы сами по себе?[11]
(17) Все эти столь важные мысли должны обрести несчетные украшения: этому одному и учили в наше время те, кого считали учителями красноречия. Оттого никто и не обладает истинным и совершенным красноречием, что наука о вещах существует сама по себе, наука о речах – сама по себе, и люди у одних наставников учатся мыслить, у других говорить.
(18) Так и Марк Антоний, которого поколение наших отцов признавало едва ли не первым в красноречии, муж от природы проницательный и здравомыслящий, в единственной оставленной им книге[12] заявляет, что видывал много людей речистых, но ни одного красноречивого. Из этого видно, что у него в душе обретался некий образ красноречия, который он постигал воображением, но в действительности не видел. Итак, даже этот человек самого тонкого ума, требуя многого от себя и от других, не видел решительно никого, кто по праву мог бы называться красноречивым;
(19) и раз уж он не считал красноречивым ни себя, ни Красса, то, конечно, он заключал в душе такой образец красноречия, который решительно обнимал все, и поэтому не мог подойти к тем, кому чего-то (а иной раз и очень многого) недоставало.
1. Лучший образ и как бы лучший облик речи – optima species et quasi figura dicendi. Словом species Цицерон здесь и далее обычно передает платоновское понятие «идея» (10). В параграфе 19 и 133 в том же значении употреблено слово forma; в параграфах 10, 43, 101 синонимы species и forma стоят рядом и получают, как и здесь, значение «образ и облик».
2. Слова природных данных или Зауппе считал интерполяцией, затемняющей основное противопоставление «дарования» и «науки»; Мадвиг, устраняя слово или, понимал текст так: «а у кого или от природы не хватит силы выдающегося дарования…». Кролль считает возможным сохранить рукописный текст, понимая под «природой» (natura) физические данные, а под «дарованием» (ingenium) – духовные данные. Гомер, Архилох, Софокл, Пиндар перечислены как признанные образцы непревзойденного мастерства в своих жанрах: эпосе, ямбе, трагедии и лирике.
3. Широта Платона – может быть, с оттенком игры слов: имя «Платон» значит «Широкий» (от греч.πλατύς) и было дано философу за его мудрость. Ялис – герой-эпоним города Ялиса на Родосе; его изображение было написано художником Протогеном (вторая половина IV в. до н. э.), который работал над ним семь лет; эта картина приводила в восторг не только знаменитого Апеллеса, но и полководца Деметрия Полиоркета, который ради нее отказался от мысли разрушить город Родос. Венера Косская – знаменитая картина Апеллеса «Афродита, выходящая из волн» (Анадиомена) в храме Асклепия на острове Кос; как Ялис представлял собой идеал мужской красоты, так эта картина – женской. Точно так же статуя Зевса в Олимпии (работы Фидия) считалась совершеннейшим изваянием божества, а статуя Дорифора, «копьеносца» (работы Поликлета) – совершеннейшим изваянием человека (как известно, «Дорифор» считался каноном пропорций мужского тела).
4. Слепок с лица умершего – образ, особенно близкий римскому читателю: в римских знатных домах такие восковые маски предков хранились как предметы культа.
5. Художник – имеется в виду тот же Фидий с его статуями Зевса в Олимпии и Афины-девы в афинском Парфеноне.
6. Платон говорит («Пир», 211, а): мыслитель увидит, «что прекрасное существует вечно, что оно ни возникает, ни уничтожается, ни увеличивается, ни убывает… Прекрасное предстанет перед ним само в себе, будучи единообразным с собою, тогда как все остальные прекрасные предметы имеют в нем участие таким, примерно, образом, что они возникают и уничтожаются, оно же, прекрасное, напротив, не становится ни большим, ни меньшим, и ни в чем не испытывая страданий» (пер. С. А. Жебелева).
7. Цицерон приступает к новой теме, отвечая на возможные упреки – сперва в новизне (что легче), потом в неуместности. Древним названо учение Платона об идеях, которое почти не разрабатывалось наследниками Платона – средней Академией Аркесилая и новой Академией Филона.
8. Просторы Академии – аллеи в священном саду героя Академа близ Афин, где Платон, прогуливаясь, беседовал со своими учениками; противоположность тесным помещениям риторских школ.
9. Более грубым музам – т. е. практической мудрости, в противоположность умозрительной; выражение платоновское, «Федр».
10. Платон, «Федр», 269, е: «Все так называемые великие искусства требуют сверх всего «высокопарной болтовни» о природе, ибо это, по-видимому, и дает высокий полет мыслям и, во всяком случае, способно достигать цели. Вот и Перикл приобрел все это в придачу к тому, что он был даровит от природы. Сблизившись, думаю я, с таким человеком, как Анаксагор, насытившись учением о возвышенных предметах и постигнув природу разума и размышления, о чем Анаксагор много говорил, Перикл и извлек из всего этого пригодное для искусства речи» (пер. С. А. Жебелева).
11. Речь идет сперва о диалектике (логике), потом о физике, потом об этике – т. е. все три раздела философии идут на пользу оратору. И можно ли что-нибудь – в рукописи лакуна, перевод по дополнению Л. Аве.
12. О книге и сентенции Антония.
Туллий Цицерон, Марк, труды по риторике, знаменитый оратор Цицерон
Выделите поисковый запрос- Сохранять
- Цитировать
- Отправить этот контент по электронной почте
Поделиться ссылкой
Скопируйте эту ссылку или нажмите ниже, чтобы отправить ее другу по электронной почте
Отправить этот контент по электронной почте
или скопируйте ссылку напрямую:
https://oxfordre.
com/classics/display/10.1093/acrefore/9780199381135.001.0001/acrefore-978019938135-e-7134; Ваш текущий браузер может не поддерживать копирование с помощью этой кнопки.Ссылка успешно скопирована
- Поделись этим
Войти Навигация по статье
Войти
Имя пользователя
Пожалуйста, введите ваше имя пользователя
Пароль
Пожалуйста, введите ваш пароль
Забыли пароль?
Нет учетной записи?
Статья Содержание
Показать резюме.
Экстракт
(a) De Inventione, написанный в юности Цицерона, представляет собой трактат о некоторых приемах риторической аргументации, который имеет близкое сходство с частями анонимной *Rhetorica ad Herennium (когда-то ложно приписываемой Цицерону). (b) De oratore (55 г. до н. э.), Brutus и Orator (46 г.) представляют собой крупный вклад Цицерона в теорию (латинской) риторики, и он сам сгруппировал их со своими философскими трудами. Они представляют собой идеализированный образ оратора как широко образованного мастера своего дела, образ, в котором технические аспекты греческой риторической теории все еще имеют свое место, но дополняются знанием литературы, философии и общей культуры, а также качества характера, необходимые идеальному римскому аристократу. Это было подтверждено более поздними римскими авторами, такими как Квинтилиан, и оказало одно из формирующих влияний на идеалы характера и образования эпохи Возрождения. De oratore был тесно связан с последовавшим за ним более амбициозным De Republica, и идеальный оратор, изображенный в первом, мало чем отличается от идеального государственного деятеля во втором.Предметы
- Латинская литература
В настоящее время у вас нет доступа к этой статье
Войти
Пожалуйста, войдите, чтобы получить доступ ко всему содержимому.
Подписаться
Доступ к полному содержанию требует подписки
«Трактат о риторических изобретениях» и «Трактат о темах» Марка Туллия Цицерона
Марк Туллий Цицерон, Чарльз Дюк Йонг (переводчик)
10 Cro Оценить эту книгу высокая оценка важности овладения навыками риторики, которая представляет собой искусство использования языка как средства убеждения. Такое умение было важно, особенно в юридической и политической практике, которыми он занимался и тем, и другим. В «Трактате о риторическом изобретении» Цицерон излагает свои теории риторики в этом раннем сочинении. В «Темах» мы находим описание инструментов, которыми оратор может воспользоваться для создания убедительной аргументации. Цицерон считается одним из величайших ораторов всех времен, и в немалой степени это связано с его мастерством риторики. Этот сборник, переведенный К. Д. Йонджем, даст читателю глубокое представление об искусстве риторики, как оно представлялось и практиковалось одним из первых мастеров этого искусства.
- ЖанрыФилософия
106 страниц, Мягкая обложка
Впервые опубликовано 1 января 2009 г.
Об авторе
Марк Туллий Цицерон, римский юрист, политический деятель, государственный деятель. Цицерон считается одним из величайших римских ораторов и стилистов прозы.
Альтернативные профили:
Цицерон
Примечание: во всех изданиях основным автором должен быть Марк Туллий Цицерон. Издания с другим именем на обложке должны быть указаны как второстепенный автор.
Что вы думаете?
Оценить эту книгу
Поиск по тексту отзыва
Показано 1 из 1 отзыва
Эрик
251 отзыв237 подписчиков
22 августа 2018 г. Я полюбил Цицерона. Он был невероятно начитан, и у него была врожденная способность смешивать свои влияния и делать это довольно плавно. В этой книге он часто пытается использовать аристотелевские темы/категории в контексте римского права. Это заставило меня по-настоящему оценить, насколько наша правовая система основана на римском прецеденте. Я нашел его рассуждения о дихотомии между духом и буквой закона весьма увлекательными.
Первая работа здесь была ранней попыткой дискурса о риторике; Позже он снова попытался сделать это в своей работе над «Ораторским искусством и ораторами» — книгой, которую я сейчас читаю. Цицерон был недоволен своей ранней попыткой написать работу, посвященную риторике; как ни странно, его первая попытка оказала большее влияние на философов средневековья. Книга Боэция, которую я закончил не так давно, использовала Риторическое Изобретение Цицерона в качестве источника для его комментариев по темам. Вторая работа здесь — Цицерон, пытающийся разбить аристотелевские темы в более понятной форме для своего друга.