«Тарас Бульба» между Украиной и Россией. О национальной идентичности героя Гоголя

Без политики

Повесть Гоголя давно перестала быть только шедевром Золотого века русской литературы. За «Тараса Бульбу» борются украинцы и русские. Своим считают гоголевского героя и сторонники российской империи, и приверженцы незалежной Украины. Эдуард Лимонов назвал эту повесть, полную «запаха травы, горилки, отваги, крови и казацкого пота», лучшей «во всей русской литературе» [Лимонов: 130]. С другой стороны, один из лидеров Украинской повстанческой армии Тарас Боровец носил прозвище Тарас Бульба, а его бойцов называли «бульбовцами»¹. Истории какого народа принадлежат герои Гоголя? Украинской? Русской? Или, быть может, общей истории еще не вполне разделившихся народов?

13 июня 2017 года русский писатель с Украины Дмитрий Колисниченко опубликовал в «Литературной газете» статью под названием «Забытый «Тарас Бульба»». Она очень характерна для наших дней и отражает распространенный сейчас взгляд на идентичность гоголевских героев.

С точки зрения Колисниченко, речь в повести, вне всякого сомнения, идет о русских людях. Старый Тарас, его сыновья и все запорожское казачество воспринимаются им как часть единого русского народа. Украина здесь, бесспорно, русская земля, доказательство чего автор статьи находит у самого Гоголя. Действительно, храбрые и вольнолюбивые степные «лыцари» идут в бой не только «за веру!» и «за Сечь!», но «за вечно любимую Христом Русскую землю», умирают, прославляя «на вечные времена» православную русскую землю. «Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера!» — грозит погибающий Тарас Бульба. «Да разве найдутся на свете такие огни и муки, и сила такая, которая бы пересилила русскую силу!» — восклицает сам автор. Слова «русские», «русская», «русское» повторяются во второй редакции «Тараса Бульбы» 24 раза.

При этом Колисниченко сразу же упрощает себе задачу, обратив внимание лишь на вторую редакцию «Тараса Бульбы» (1842). Редакцию 1835 года он практически не анализирует.

Подробно пересказав кровавые подвиги героев «Тараса Бульбы», Колисниченко завершает статью более чем смелым выводом: «Вот так, по Николаю Гоголю, в огне рождалась нация». Слово «нация» у Гоголя в самом деле есть, правда, он называет эту нацию не «русской», а «козацкой».

Для многих современных россиян, в особенности для тех, кто следит за делами текущей политики, все совершенно ясно. Но оставим в покое политику, в ней мы не найдем истины. Политические страсти мешают нам увидеть историческую реальность, как огни городов мешают астрономам изучать звездное небо.

Начнем с места и времени действия. Действие происходит преимущественно на правобережной Украине, другой вопрос — когда именно. Было бы верхом наивности считать «Тараса Бульбу» историческим произведением. В повести можно найти по крайней мере пять датировок, но они лучше всего подтверждают ее эпический, а не исторический характер.

1. XV век: «Это был один из тех характеров, которые могли только возникнуть в тяжелый XV век». Хотя этот фрагмент можно понять иначе: речь не об одном лишь Бульбе, но о казацком характере вообще, а именно в XV веке начинает формироваться украинское казачество.

2. Середина XVI века. Бульба привозит сыновей на Сечь, которая располагается на острове Хортица. Сечь на острове Хортица (Малая Хортица) существовала в середине 1550-х.

3. 1576-1586 годы (правление короля Стефана Батория). Согласно первой редакции повести, Тарас Бульба стал полковником при этом короле.

4. Восстание Остряницы и Гуни в 1638 году, в котором принимает участие и полк Тараса Бульбы.

5. 1649-1653 годы. Киевским воеводой в то время, когда там учились Остап и Андрий, служил Адам Кисель. Этот православный магнат был последним киевским воеводой, назначенным поляками. Последующие воеводы уже назначались Москвой.

Так что временем действия гоголевской повести правильнее назвать всю казацкую эпоху в истории Украины: с конца XV века до Хмельнитчины (1648-1657) включительно. Это означает, что Тарас Бульба почти так же стар, как и Карл Великий в «Песне о Роланде». Второму более 200 лет, первому несколько менее.

Но Роланд, Турпен, Карл — исторические лица, а битва в Ронсевальском ущелье в самом деле была, хотя проходила совсем не так, как описано в эпической поэме. За три с половиной века народное сознание преобразило басков-христиан, убивших Роланда, в мавров, а населенное преимущественно германцами Франкское королевство — в «милую Францию». Гоголя отделяло от казацкой эпохи всего полтора-два века. В его распоряжении были почти все основные исторические источники, доступные тогда ученому-историку. И за эпосом о казацких подвигах мы достаточно ясно можем разглядеть саму историческую реальность. Какой же народ населял Украину в казацкую эпоху?

Русское имя нерусской нации

В исторических источниках этот народ чаще всего называют «русинами», «руськими» или просто «Русью», но грубой ошибкой было бы отождествить его с тем русским народом, что населял тогда земли царства Московского.

Единство древнего русского народа перестало существовать после того, как литовский великий князь Ольгерд взял Киев, разбил татар в битве при Синих водах (1362 год) и установил власть литовских князей на большей части западнорусских земель (только Галиция досталась Польше). После объединения Литвы и Польши в единое государство — Речь Посполитую (1569) — большая часть западнорусских земель оказалась под властью этой могущественной католической державы. В северо-восточной Руси к концу XV века сложилось сильное и воинственное государство — Великое княжество Московское. На Московской Руси господствовали порядки, очень далекие и от древнерусских, и от западнорусских. Исторические судьбы потомков древних русичей разошлись.

Правда, связи между западной и восточной Русью не прерывались вовсе, а население и на польско-литовском западе, и на московском востоке сохраняло свое старинное русское имя. Однако несколько веков жизни под властью польско-литовских правителей, при совершенно иной политической культуре, не могли не привести к значительным и, как показала история, необратимым последствиям в менталитете народа, в господствующих нравах, обычаях, нормах и стереотипах поведения.

Западные русские, как подданные Великого княжества Литовского, а затем — Речи Посполитой, должны были с оружием в руках воевать против русских Московской Руси. И они воевали, причем нередко отличались как доблестью, так и жестокостью. Евстафий Дашкевич, один из первых организаторов казачества на Украине, в 1515 году вместе с крымскими татарами и с войсками киевского воеводы Андрея Немира совершил набег на Черниговщину, недавно присоединенную к Московскому государству. По словам Сигизмунда Герберштейна, Дашкевич заманил московитов в ловушку, «окружил их и перебил всех до единого» [Герберштейн: 185]. Знаменитый просветитель и меценат Василий-Константин Острожский тоже воевал против Московского государства, как и его отец, Константин Острожский, разбивший войско великого князя Василия III под Оршей (1514).

В Смутное время запорожские казаки сражались, разумеется, на стороне Польши. Известный польский военачальник Ян-Петр Сапега признавал: «У нас в рыцарстве большая половина русских людей» [Флоря 2005: 382]. Это были, конечно же, уроженцы западной Руси, а не враги-московиты. По словам дьяка Ивана Тимофеева, князь Михаил Скопин-Шуйский в 1609 году отправился освобождать Москву, «осажденную имеющими на головах хохлы» [Временник. .. 142, 319]. Поляки и украинские казаки обороняли захваченный ими Московский Кремль от войск Минина и Пожарского в 1612 году. В 1618-м гетман Петро Сагайдачный огнем и мечом прошелся по Московской Руси, убивая мужчин, а женщин и детей захватывая в плен. Его запорожцы дошли до самых стен Донского монастыря. Именно в Смутное время, как считает академик Б. Флоря, в русском языке появилось слово «хохол», и первоначально оно означало безбородого, бритоголового оккупанта с чубом-хохлом на голове [Флоря 1999].

Несходство западных русских (предков украинцев и белорусов) и восточных русских было столь значительным уже в начале XVII века, что они перестали признавать друг в друге своих. Московские (восточные) русские называли западных «черкасами» (видимо, по городу Черкассы, ставшему одним из первых центров формирования украинского казачества). Это слово доминирует в деловой переписке, в документах московских приказов (ведомств) XVII века; нередко оно встречается и в XVIII веке, но уже вытесняется словом «малороссияне». В свою очередь, западные русские, вслед за поляками, называли восточных русских «москалями» или «кацапами» (от татарского kasap — резчик, мясник, головорез, турецкого adam kassaby — лютый человек). Разницу между этими народами отмечали и иноземцы. Английский врач Сэмюэль Коллинс, служивший при дворе Алексея Михайловича, решил, будто черкасы — «грубый и мрачный» народ «татарского племени» [Коллинс]. Различия между русскими из Москвы и русинами с Украины были столь велики, что англичанин два славянских народа даже родственными не посчитал.

Но сами «черкасы» еще долго называли себя «русскими», «руськими», «руснаками». Вплоть до первого раздела Речи Посполитой в 1772 году существовало Русское воеводство с центром во Львове. Еще в XVIII веке поляки, случалось, называли не только жителей Русского воеводства, но также их соплеменников с Волыни, Подолии, Надднепрянщины «русинами», «козаками-русинами» [Кулиш: II, 133]. Русских-великороссов они называли «москалями».

Интересно, что русское имя на протяжении XVIII-XIX веков постепенно исчезало с востока на запад. На вопрос этнографа «Вы русские?» малороссийский крестьянин Поднепровья уже в середине XIX века твердо отвечал: «Ни!» [Кулиш: I, 235]. На Восточной Украине русские уже прочно ассоциировались с великороссами, «москалями». И. Аксаков писал, что в Харьковской губернии «курчанина» (великоросса из Курской губернии) называют «русским» [И. Аксаков: 261]. А вот на западе украинских земель, в австрийской тогда Галиции, народ вплоть до XX века сохранял древнее русское имя. Австрийские власти, в свою очередь, называли их «рутенами», то есть русскими. Между тем эти «русские» вовсе не считали своими великороссов. Известный панславист Ю. Венелин (Георгий Гуца) с огорчением констатировал, что «южане» (украинцы, малороссияне) не признают в «северянах» (великороссах) своих и не хотят называться даже общим именем. Как ни называй себя великоросс русским, все-таки он не русин, а москаль, липован и кацап. По мнению южан, «настоящая Русь простирается только до тех пределов, до коих живут южане, а все прочее московщина» [Венелин: 793].

И. Франко в конце XIX — начале XX века еще использует понятие «Русь», хотя речь ведет именно об Украине, пишет на украинском, к украинцам обращается:

Ти, брате, любиш Русь,

Як хлiб i кусень сала,

Я ж гавкаю раз в раз,

Щоби вона не спала².

М. Грушевский, известный историк и один из вождей украинского национального движения в начале XX века, назвал свою главную книгу не «Историей Украины», но «Историей Украины-Руси», подчеркнув преемственность.

Гоголь и русские

Но что же знал и что думал сам Гоголь о русском имени, о России и Украине? Из письма Гоголя к А. Пушкину от 23 декабря 1833 года известно, что Гоголь собирался писать «Историю Украины и юга России». Значит, в 1833-м «Украина» и «юг России» для него отнюдь не синонимы. Гоголь и в самом деле взялся за многотомную «Историю Малороссии» и успел опубликовать ее первую главу в четвертом номере «Журнала Министерства Народного Просвещения» за 1834 год³. По этой главе мы можем судить, каковы же были взгляды писателя на историческое прошлое русского и украинского (малороссийского) народов, когда он работал над первой редакцией «Тараса Бульбы»:

…вот южная Россия, под могущественным покровительством литовских князей, совершенно отделилась от северной. Всякая связь между ими разорвалась; составились два государства, называвшиеся одинаким именем — Русью. Одно под татарским игом, другое под одним скипетром с литовцами. Но уже сношений между ими не было. Другие законы, другие обычаи, другая цель, другие связи, другие подвиги составили на время два совершенно различные характера [Гоголь 1937-1952: VIII, 44-45].

Итак, «два совершенно различных характера». Вряд ли в то время Гоголь считал малороссиян⁴ частью единого русского народа. В архиве писателя сохранился набросок, который принято (по содержанию) называть «Размышлениями Мазепы». Содержание его столь примечательно и важно для нашей темы, что позволю себе процитировать большой фрагмент:

Такая власть, такая гигантская сила и могущество навели уныние на самобытное государство, бывшее только под покровительством России. Народ, собственно принадлежавший Петру издавна, [униженный] рабством и [деспотизмом], покорялся, хотя с ропотом <…> Но чего можно было ждать народу, так отличному от русских, дышавшему вольностью и лихим козачеством, хотевшему пожить своею жизнью? Ему угрожала <у>трата национальности, большее или мень<шее> уравнение прав с собственным народом русского самодержца [Гоголь 1937-1952: IX, 83-84].

Как видим, о единстве здесь еще и речи нет. Более того, в прославивших Гоголя «Вечерах на хуторе близ Диканьки» можно найти колкости в адрес «москалей» или «кацапов». «Проклятые кацапы, как я после узнал, едят даже щи с тараканами», — жаловался Григорий Григорьевич Сторченко Ивану Федоровичу Шпоньке («Иван Федорович Шпонька и его тетушка»). Когда черти украли гетманскую грамоту, то некоторые чумаки, обсуждая это невиданное событие, говорили: коли «черт да москаль украдут что-нибудь — то поминай как и звали» («Пропавшая грамота»). Хивря в «Сорочинской ярмарке» говорит: «…дурень мой отправился на всю ночь с кумом под возы, чтоб москали на случай не подцепили чего». «Дурень» — это ее муж (Солопий Черевик), а «москали» — вероятно, солдаты, а возможно, вездесущие тогда русские торговцы, коробейники-москали, которых полным-полно бывало на малороссийских ярмарках. Не забывает москалей и сам Черевик: «Да мне так теперь сделалось весело, как будто мою старуху москали увезли».

И Гоголь здесь всего лишь повторяет стереотипы, которые были широко распространены в Малороссии его времени. Они не были чужды даже дворянству, которое хотя и русифицировалось, но не вовсе порвало с миром украинской сельской «громады»⁵.

В мире украинского села «москаль» такой же чужак, как, скажем, цыган или еврей. И не только на страницах «Вечеров на хуторе». У В. Даля в «Словаре живого великорусского языка» мы найдем и малороссийское слово «москаль», и малороссийские пословицы: «От москаля, хоть полы отрежь, да уйди!», «С москалем дружись, а камень за пазухой держи», «- Кто идет? — Черт! — Ладно, абы не москаль». Русский этнограф Г. Булашев писал, будто даже цыган на Украине «не чураются так, как москалей» [Булашев: 147].

1. Т. Боровец получил свое прозвище еще в детстве (из-за носа «картошкой»). Он обижался, пока не прочитал повесть Гоголя, после чего стал таким прозвищем гордиться.[↩]
2. Цитирую на языке оригинала, потому что этот фрагмент понятен и русскому читателю. [↩]
3. В сборнике «Арабески» получит название «Взгляд на составление Малороссии».[↩]
4. В гоголевское время это слово еще было полным синонимом понятия «украинцы», так же как синонимами, в большинстве случаев, выступали понятия «Малороссия» и «Украина». См.: [Беляков: 66-71].[↩]
5. Громада — украинская сельская община, которая, однако, заметно отличалась от русской крестьянской общины — мира. В более широком смысле — сообщество, общество, кружок.[↩]

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту.

Литература

Аксаков И. С. Письма к родным. 1849-1856 / Изд. подгот. Т. Ф. Пирожкова. М.: Наука, 1994.

Аксаков С. Т. История моего знакомства с Гоголем. Со включением всей переписки с 1832 по 1852 год. М.: ЛИБРОКОМ, 2011.

Барабаш Ю. Почва и судьба. Гоголь и украинская литература: у истоков. М.: Наследие, 1995.

Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. Т. 7: Статьи и рецензии 1843-1846. М.: АН СССР, 1955.

Беляков С. С. Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя. М.: АСТ, 2016.

Бояновська Е. М. Микола Гоголь: мiж українським i росiйським нацiоналiзмом. Киiв: Темпора, 2013.

Булашев Г. Український народ у своїх легендах, релiгiйних поглядах та вiруваннях. Космогонiчнi українськi народнi поглади та вiрування. Київ: Довiра, 1992.

Венелин Ю. И. О споре между южанами и северянами насчет их россизма // Венелин Ю. И. Истоки Руси и славянства. М.: Институт русской цивилизации, 2011. С. 789-804.

Временник Ивана Тимофеева. М.-Л.: АН СССР, 1951.

Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории / Перевод с нем. А. М. Водена. СПб.: Наука, 2000.

Герберштейн С. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988. С. 185.

Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. в 14 тт. >. М.; Л. >: АН СССР, 1937-1952.

Гоголь Н. В. Переписка в 2 тт. Т. 2 / Сост. и коммент. А. А. Карпова, М. Н. Виролайнен. М.: Художественная литература, 1988.

Гоголь Н. В. Тарас Бульба. Автографы, прижизненные издания. Историко-литературный и текстологический комментарий / Сост. И. А. Виноградов. М.: ИМЛИ РАН, 2009.

Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Полный систематический свод документальных свидетельств в 3 тт. Т. 1 / Изд. подгот. И. А. Виноградов. М.: ИМЛИ РАН, 2011.

История Русов, или Малой России. Сочинение Георгия Конисского, архиепископа Белорусского. М.: В Университетской тип., 1846.

Золотусский И. Гоголь. М.: Молодая гвардия, 2009. (ЖЗЛ).

Киселев В., Василева Т. «Странное политическое сонмище» или «народ, поющий и пляшущий»: конструирование образа Украины в русской словесности конца XVIII — начала XIX века // Там, внутри. Практики внутренней колонизации в культурной истории России: Сб. ст. / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельманна, И. Кукулина. М.: НЛО, 2012. С. 478-517.

Коллинс С. Нынешнее состояние России // Восточная литература. URL: http://www. vostlit.info/Texts/rus11/Collins/text1. phtml?id=715.

Костомаров Н. И. Богдан Хмельницкий. В 2 тт. Т. 1. СПб.: Д. Е. Кожанчиков, 1859.

Кулиш П. А. Записки о Южной Руси. В 2 тт. СПб.: Тип. Александра Якобсона, 1857.

Левшин А. Письма из Малороссии. Харьков: В Университетской тип., 1816.

Лимонов Э. Священные монстры. М.: Ad Marginem, 2003.

Лукашевич П. Малороссийские и Червонорусские народные думы и песни. СПб.: В Тип. Эдуарда Пгаца и К, 1836.

Мандельштам И. О характере гоголевскаго стиля. Глава из истории русского литературного языка. Гельсингфорс: Нов. тип. Гувудстадсбладет, 1902.

Манн Ю. В. Гоголь: Труды и дни. 1809-1845. М.: Аспект-Пресс, 2004.

Манн Ю. В. Гоголь. Книга вторая. На вершине. 1835-1845. М.: РГГУ, 2012.

Неменский О. Историческая концепция Франтишека Духинского // Вопросы национализма. 2016. № 4 (28). С. 49-65; 2017. № 1 (29). С. 62-96.

Скальковский А. А. К истории Запорожья // Киевская старина. 1882. Октябрь. С. 159-166.

Флоря Б. Н. Кто такой «хохол»? // Родина. 1999. № 8. С. 58-59.

Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М.: Индрик, 2005. С. 382.

Франко I. Зiбрання творiв у 50 тт. Т. 27. Київ: Наукова думка, 1980.

Эварницкий Д. И. Последний кошевой атаман Петр Иванович Калнишевский. Новочеркасск: Тип. А. А. Карасева, 1887.

Duchinski F. H. Peuples Aryas et Tourans. Agriculteurs et Nomades. Nеcеssite des rеformes dans l’exposition de l’histoire des peoples aryas-europеens et tourans, particulifrement des Slavs et des Moskovites. Paris, 1864.

«Тарас Бульба» – история и вымысел

читайте также статью Гоголь «Тарас Бульба» – краткое содержание по главам и материалы по украинской истории Католичество и православие в Западной Руси, Украинские казаки, Казаки и татары, Казаки и турки, Гетман Сагайдачный, Польские паны и Украина, Казаки и поляки 

Человек, склонный идеализировать малороссийскую историческую старину, Гоголь, вероятно, с особой любовью писал повесть «Тарас Бульба». Современная жизнь Украины казалась ему серой и скучной[1], здесь не было места для размаха его воображения, не было людей «интересных» в романтическом вкусе. Не видал здесь Гоголь, по-видимому, никого кроме «существователей», прозябающих бессознательной жизнью. Этот недостаток (неимение людьми целей в жизни, непонимание ими её смысла) всегда особенно возмущал Гоголя. Вот почему его больше настоящего интересовало прошлое Малороссии то время, когда она жила бурной исторической жизнью, когда полна «смыслом» была жизнь всякого казака, когда не было ненавистных ему пошляков, а были «борцы» за родину, за веру.

 

Тарас Бульба. Плейлист из видео с краткими пересказами каждой из глав повести

 

Оттого, сочиняя своего «Тараса Бульбу», Гоголь, вероятно, отдыхал душой, серая действительность окружающей жизни не тормозила его воображения, и свободно создавало оно героические образы и картины, возвышающие душу. Благодаря этому, Гоголю удалось в своей повести создать историческую «эпопею казачества». В самом деле, размах его творчества в этой повести чисто эпический, целую эпоху народной истории сумел он воплотить в грандиозном облике Тараса; в лице своего героя ему удалось уловить яркие национальные черты своего народа. В некоторых частностях этой повести (описаниях, сравнениях) Гоголь поднимается до приемов эпического творчества[2].

Однако, Е. А. Котляревский, оценивая с этой точки зрения «Тараса Бульбу» Гоголя называет автора «не историком, а слагателем новой былины, у которой он иногда даже заимствует обороты».

Но это замечание едва ли вполне верно: будучи поэтом-художником, который был воодушевлен народными преданиями и песнями и оттуда вынес свое проникновение в дух народа, в его силы и героев, Гоголь, конечно, в то же время, был и историком. Интерес к истории Малороссии был у него чем-то органическим: среди юношеских его опытов встречаем мы уже начало повести из жизни казаков; эти казаки постоянно фигурируют в его «Вечерах», то подымаясь до героического образа пана Данилы (в повести «Страшная месть»), то опускаясь до комических очертаний Чуба в «Ночи перед Рождеством» и др. Как настоящий историк, всматривался Гоголь и в причины, создавшие казачество, и старался оценить те следствия, которые неизбежно вытекали из этого сложного явления. Мы знаем, что Гоголь собирался написать даже обширную историю Малороссии; в своих «Арабесках» характеризуя «малороссийские песни», он много говорит о тех исторических условиях, которые создали богатырский размах русской души, выразившийся в образовании Запорожской Сечи. Да и в повести «Тарас Бульба» не раз Гоголь отклоняется в сторону истории, многие факты из жизни своих героев объясняет условиями тогдашней жизни. Как историк, Гоголь добросовестно изучал прошлое Украйны и по ученым трудам, и по источникам, и по народным произведениям, и по запискам современников. Если тем не менее, он многое неверно понял в прошлом Малороссии, если внёс в «Тараса Бульбу» толику вымысла, то это еще небольшая вина, при тогдашнем состоянии науки даже история великой Руси не была еще истолкована сколько-нибудь удовлетворительно.

Главная ошибка Гоголя, как историка, заключалась в том, что он внес романтическую окраску в историческую жизнь Украины: таких «полковников», как Бульба, он представил какими-то феодальными рыцарями которые имеют свои «полки», сами решают вопросы войны и мира. Здесь и отмечается более всего оттенок литературного вымысла – простительного, впрочем, беллетристу. В то время полковники были «выборные» и над своим полком не имели той власти, которую впоследствии помещики приобрели над своими крепостными. Таким образом, отношение господ к крепостным Гоголь перенес в историю XV в., произвольно придав этим отношениям феодальный характер, что было ошибкой. Очевидно, что романтическая литература, с её замками, феодалами и самовластными средневековыми баронами, оказала, в этом отношении, чрезмерное влияние на Гоголя и исказила историческую верность его повести. Такая же тенденция придать казачеству характер рыцарского ордена намечается и в изображении жизни Запорожской Сечи.

Романтизм помешал Гоголю и верно представить психологию некоторых действующих лиц. Если безукоризненно нарисован Тарас и его сын Остап, то совершенно фальшиво представлен Андрий. Казак грубого XV века представлен каким-то «романтическим любовником», с самыми тонкими настроениями изящной, чувствительной души. Но историческая ценность повести, несмотря на присутствие доли литературного вымысла, все-таки велика. В образе Тараса Гоголю удалось изобразить действительно национальный тип.

---

[1] Сравни заключительные слова «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»: «Скучно на этом свете, господа!».

[2] Например, в описании боя казаков с поляками встречаем мы «эпическое повторение»: три раза повторяет Тарас свое обращение к казакам: «что, паны? есть еще порох в пороховницах? не ослабела ли казацкая сила; еще не гнутся казаки?» Пространное сравнение Андрия с «молодым, борзым псом» отзывается Гомером. Сравнение его же с «хлебным колосом», с «молодым барашком», сравнение битвы с «шумным пиром» и многие другие частности, характерные признаки «поэмы», позволяют видеть в повести Гоголя произведение, в котором очень силен не только исторический, но и эпический элемент.

 

Тарас Бульба — Разнообразие

31 декабря 1961 г. , 23:00 по тихоокеанскому времени.

В течение многих минут из двух часов режиссер Дж. Ли Томпсон помещает на экран гоголевскую повесть о легендарном казачьем богатыре, панорама воинов и лошадей, проносящихся по широким степям (фактически равнинам Аргентины), дает неотразимое ощущение пышности и величия.

В течение многих минут из двух часов, затраченных режиссером Дж. Ли Томпсоном на то, чтобы воплотить на экране гоголевскую повесть о легендарном богатыре-казаке, панорама воинов и лошадей, проносящихся по широким степям (фактически по равнинам Аргентины), дает непреодолимое чувство зрелищности и величия.

Какими бы мощными они ни были, впечатляющие черты Тараса Бульбы не совсем делают приемлемым слабовыраженный сюжет, который, по-видимому, был придуман, чтобы дать Тони Кертису столько же экранного времени, сколько гораздо более яркой главной роли Юла Бриннера.

Кертис, превосходный актер, когда его должным образом контролировали или мотивировали, по-видимому, не был ни вдохновлен, ни раздражен своим талантливым титровщиком в достаточной степени, чтобы делать больше, чем целовать и убивать по сигналу.

Тарас Бульба Бриннера — заносчивый, гордый, физически сильный казачий вождь. Несмотря на то, что актер следует привычке соединять свои реплики вместе, его действия всегда безошибочно ясны. У него достаточно места, чтобы пережевывать пейзажи, и очень мало места, на котором он не оставляет следов от зубов.

Сцены сражений и, в меньшей степени, сцены казачьего лагеря — главные достоинства картины. Некоторые из длинных планов оператора Джозефа Макдональда, изображающих полчища всадников, несущихся по равнинам, в то время как бесчисленное множество других стекается по каждому склону холма, захватывающе грандиозны и полностью используют широкий экран. Партитура Франца Ваксмана, заимствованная из России, для сражений и его чардашские темы для казаков являются одними из его лучших работ.

1962: Номинация: Лучший оригинальный саундтрек

Тарас Бульба

• Производство: Объединенные художники. Режиссер Дж. Ли Томпсон; Продюсер Гарольд Хект; сценарий Уолдо Солт, Карл Тунберг; Камера Джозеф Макдональд; Монтажер Уильям Рейнольдс, Джин Милфорд, Эда Уоррен, Фольмар Блангстед; Музыка Франц Ваксман; Арт-директор Эдвард Каррере
• Экипаж: (Цветной) Широкоформатный. Доступен на VHS, DVD. Выдержка из рецензии 1962 года. Продолжительность: 123 МИН.
• С: Тони Кертис Юл Бриннер Кристин Кауфманн Сэм Ванамейкер Брэд Декстер Гай Рольф

Для загрузки комментариев требуется JavaScript.

Самый популярный

• Режиссер «Наследника» Марк Майлод опровергает концовку Кендалла, это жестокое объятие и поворот пятки Шива: это «кричаще неизбежно»

• Кейт Бекинсейл хвалит Киану Ривза за то, что он помог спасти ее от неисправности гардероба в Каннах: «Абсолютная легенда»

• Обзор «Аниты»: Анита Палленберг снимает собственный документальный фильм, и это один из самых мрачных портретов в мире рока

• Актер Фредди Крюгер Роберт Инглунд о своей 50-летней карьере, почему он больше не будет играть Фредди и кто должен сыграть злодея из «Улицы Вязов»…

• Кассовые сборы в Китае: «Форсаж Икс» выигрывает второй уик-энд, а провал «Русалочки» вызывает споры о расизме, кастинге и политкорректности

• Режиссер «Флэша» не будет переделывать Эзру Миллера в потенциальном сиквеле: «Никто не может сыграть этого персонажа так хорошо, как они…

• Визажист «Русалочки» отвечает на «оскорбительную» критику Урсулы: «Почему я не могу работать так же хорошо, как квир-художник?»

• Женскую версию «Офиса» начнут снимать в Австралии

• Арнольд Шварценеггер говорит, что Брюса Уиллиса «всегда будут помнить как великую звезду» после выхода на пенсию: герои боевиков «никогда не уходят на пенсию, они перезагружаются…

• Джереми Стронг спонтанно попытался прыгнуть в реку во время съемок последней сцены «Наследника»: я думаю, что Кендалл «хотел умереть…

Подпишитесь на рассылку новостей Variety

Подписываясь, я соглашаюсь с Условиями использования и Политикой конфиденциальности. // Этот сайт защищен reCAPTCHA Enterprise, и к нему применяются Политика конфиденциальности и Условия обслуживания Google.

Больше от наших брендов

• Роллинг Стоун

  Тур ENHYPEN «Fate» включает концерты в Южной Корее, Японии и США.

• Отчет Робба

  У этой сумасшедшей новой 378-футовой гигаяхты есть двухуровневая каюта владельца и 4 бассейна

• Спортико

  La Previa: Футбол – это жизнь для Андреса и Нико Кантор

• Шпион

  Усильте свои тренировки с собственным весом с помощью утяжеляющего жилета

• ТВЛайн

  Супермен и Лоис Шокер: Кларк действительно сделал это? А потом что?

«Тарас Бульба» Гоголя – веха

«Тарас Бульба» Гоголя (1842) – веха русской литературы. Если Пушкин дал язык и вдохновение будущим русским писателям, то Гоголь дал им свое собственное лицо. Когда читаешь Тараса Бульбу, узнаешь многое из того, что было написано позже.

Эпоха романтизма

Романтизм был основным литературным течением в России с конца восемнадцатого до середины девятнадцатого века. Лермонтов и Пушкин — самые известные писатели этого периода. Промышленная революция вызвала интерес ко всему чистому, естественному, прошлому и подлинному.

Гоголь был украинцем с казацкой кровью, проживавшей в Санкт-Петербурге. Когда все, что связано с Малороссией, как тогда называли Украину, стало там очень популярным, он грамотно написал «Тарас Бульба». История насыщена украинскими словами, фольклором и казачьими обычаями.

История

Довольно жестокая история. Герой повести Тарас Бульба – казачий староста, который, чтобы доучить своих сыновей, берет их воевать против поляков-католиков. Младший переходит на другую сторону ради польской девушки, и за это его убивает отец, а самого старшего поляки замучили до смерти на глазах у отца. Не для слабонервных.

«Ах, степи, как вы прекрасны!»

История часто подвергалась критике. Исторически неверно и века перепутаны. Казаки настолько жестоки, что от них отвернется обычный солдат ИГИЛ. Польская служанка сбегает по тайному туннелю из осажденного казаками города. Она будит младшего сына, чтобы сказать ему, что его возлюбленная среди голодающих в городе. Вместе идем через туннель в город, где действительно на улицах гибнут люди. Почему они просто не сбежали через этот туннель?! История любви совершенно неправдоподобна. Гоголь говорит о нетронутой степи, «на которой были рассыпаны миллионы разных цветов», и «воздух был наполнен звуками тысячи разных птиц» и тому подобное.

Его продолжение

Достоевский, кажется, однажды сказал, что каждый русский писатель вышел из-под гоголевской шинели. Он был большим поклонником своей работы и находил ее очень вдохновляющей. В «Братьях Карамазовых» (1880) есть довольно болезненная сцена, которая появляется и в «Тарасе Бульбе»: исхудавшая женщина с младенцем, прижатым к ее иссохшей груди. Так же, как и Гоголь, Достоевский был очарован излишествами человеческого существования.

Тургенев определенно черпал вдохновение у Тараса Бульбы. Особенно поразительные сцены природы еще красивее звучат в творчестве Тургенева. Его «Асия» (1858 г.) содержит много романтических элементов, и здесь главный герой также влюбляется в живую темноглазую девушку.

И в «Казаках» Толстого (1863 г.) тоже: начинается примерно так же. Главный герой путешествует по Кавказу и думает о своем прошлом и будущем. Сцена напоминает уход Тараса Бульбы с сыновьями, каждый со своими мыслями. Толстовского героя очень привлекает казачий быт, и он тоже влюбляется в бойкую черноглазую девушку. Однако толстовские казаки не такие жестокие.

Хаджи Мурат (1904) больше всего похож. Обе истории названы в честь своих героев, и оба героя — экзотические лидеры, которых все боятся и которыми восхищаются. Он дышит той же атмосферой, мы встречаем те же свежеоштукатуренные стены и тех же девушек с монетами на ожерельях.