Тацит Корнелий – краткая биография и труды
Содержание:
Тацит — краткая биография
Труды Тацита
Корнелий Тацит как историк
Учёные споры о творчестве Тацита
Тацит – краткая биография
В жизни и произведениях Сенеки, Плиния Старшего и его племянника Плиния Младшего отражается и хорошими и дурными сторонами своими монархическое время. Величайший из римских историков, Корнелий Тацит, по характеру и образу мыслей, близок к людям времен республики. Он – как будто представитель погибших поколений, уцелевший один и живущий между людьми чуждой ему эпохи и чуждых ему понятий.
Корнелий Тацит родился, по-видимому, в Интерамне (Терни) в Южной Этрурии, вероятно, около 55 года нашей эры, и умер, кажется, при императоре Адриане; точнее этого мы не можем определить год его смерти (ок. 119 г.?). При Веспасиане он занимал некоторые правительственные должности, потом спасся от свирепостей Домициана тем, что держался вдали от общественной жизни. При Траяне, будучи уже человеком пожилых лет, посвятил себя историческим трудам. Если известный в римской литературе «Разговор об ораторах» действительно принадлежал ему, то, вероятно, это был первый его литературный труд, написанный, быть может, при Тите. Но Тацитом ли написано это произведение, вопрос очень спорный.
Труды Тацита
Вероятно, еще в правление Нервы, то есть в 97 – 98 годах, около времени своего консульства, Тацит написал превосходное жизнеописание своего тестя Агриколы, завоевателя Британии. Тацит изображает его как истинного римлянина старых времен, остававшегося благородным человеком среди всеобщей низости, как светлое явление во мраке печальной деморализации. В следующем (99-м) году была написана «Германия» – краткий очерк природы германской страны и обычаев её жителей, перечисляемых по племенам; Тацит писал, кажется, не по собственным наблюдениям, а по известиям других авторов и по изустным рассказам. Это – этнографическая идиллия. В этом своём труде Тацит излагает сведения о германцах без строгой системы, но в ясном порядке, и дает полную картину их быта. Он пишет без вражды, напротив, с темным сочувствием германцам, хотя смотрит на них с точки зрения римлянина. У него была мысль выставить в ярком свете изнеженность и порочность римского общества изображением простой жизни энергичного, хотя необразованного народа. Его книга – драгоценнейший источник сведений о германской старине. Есть в ней ошибки и недоразумения, есть пробелы, но она дает массу достоверных известий.
В первые годы правления Траяна Тацит начал писать один из двух главных своих трудов, «Историю» (Historiae), рассказ о событиях римской истории своего времени, от Гальбы до гибели Домициана. Эта история состояла, кажется, из 14 книг. Из них дошли до нас только первые четыре и начало пятой. Этот рассказ представлял законченное драматическое целое. Тацит предполагал заняться в старости продолжением его, рассказав историю римской империи при Нерве и Траяне. Но когда он довел до конца свой труд, обнимавший период от Гальбы до Нервы, Траян еще был жив. Тацит считал неудобным хвалить его, когда он еще царствует, и решил рассказать о времени от смерти Августа до той эпохи, с которой начинался его уже оконченный труд, и написал «Летопись» («Анналы»), последнее свое произведение. Он писал по лучшим источникам, между прочим по Acta, официальному периодическому изданию, походившему на наши газеты, и по документам. Он подвергал эти материалы критике. «Анналы» рассказывали в строгом хронологическом порядке историю внутренних и внешних дел римской империи с 14 до 68 года нашей эры, и состояли из 16 книг; середина их и конец не дошли до нас. Сохранились первые шесть книг «Анналов» (пятая не полностью) и последние шесть, кроме конца 16-ой книги.
Памятник Корнелию Тациту у здания парламента в Вене
Корнелий Тацит как историк
Корнелий Тацит описывает агонию старого римского духа, изнемогавшего в борьбе с торжествующею деморализацией. Он смотрит на свое время с трагическим чувством. Ужасающая испорченность нравов, описываемая им, возбуждает в нем негодование; он говорит об упадке своей нации с горечью патриота. В прошедшем Тацит видит лучшее: римский народ был тогда свободен, характеры были сильнее, нравы чище. Глубоко любя этот идеал старины и её свободы, сожалея о погибели республики, он, однако же, не имеет надежды, что она возродится. Он с грустной покорностью принимает существующей порядок, прославляет людей, сохраняющих старинные честные нравы, и считает умеренность единственной практически возможной добродетелью. Корнелий Тацит был родствен стоической школе по серьезности и чистоте своих нравственных убеждений, но не принадлежал к ней, и в горечи своего чувства высказывает иногда мысли, близкие к эпикурейскому учению [1]. Тацитом часто овладевает сомнение в божественной справедливости при мыслях о том, что принципат захватил все под свою власть, что расширение его силы шло с неодолимостью рокового процесса природы, что он низвергал и давил все благородное, сопротивлявшееся ему, а презренные злодеи, заслуживавшие смерти каждым из тысяч своих дел, оставались долго или на весь свой век безнаказанными.
Во тьме ночи Тацит с горячим стремлением ищет руки божества, которая вывела бы его на свет, и не находит её; понятно, что отчаяние внушает ему мрачные мысли.
С удивительным знанием человеческого сердца он раскрывает самые затаенные движения души испорченных людей, все интриги и гнусности безнравственного, изнеженного двора; грустно описывает порочность и пошлость римского общества, разъясняет самые секретные черты характера действующих лиц и выводит из их качеств мотивы их поступков, срывает маску притворства с лицемеров. В сомнительных случаях Тацит склонен предполагать нечистые побуждения, но радостно ценит благородство честных людей, отдает справедливость мужеству Друза, Германика, Арминия, добродетели Туснельды и Агриппины Старшей, величию души Тразеи Пета, Гельвидия Приска, твердости, с какою умер Сенека. Его сердцу, пламенно любящему свободу, отечество и все благородное, приятно изображать в ярком сиянии эти светлые явления среди владычествующего мрака. Он с теплым чувством, согревающим и читателя, излагает несправедливость угнетателей, защищает права угнетенных, хочет возвратить вялым людям испорченного века утраченную ими энергию, ободрить благородных людей на мужественное презрение к тяжкому гнету.
Литературный стиль Корнелия Тацита очень сжат, наполнен афоризмами. Язык его устарелый, часто у него попадаются обороты, слишком возвышенные для прозаической речи. Конструкция предложений у него отрывочная, иногда сбивчивая, но нельзя не признать его рассказ художественным и красноречивым. Проверив строгою критикою свои материалы, Тацит излагает факты с величайшим беспристрастием, но выбором выражений заявляет свои чувства. Рассказ у него драматичен, в тоне рассказа преобладает грустное настроение. Тацит глубоко скорбит о бедственном времени, которое описывает, об утрате благ милого ему прошлого, он страстно желает лучшего в будущем, грустит о своей одинокости среди испорченного общества. Печальный тон – проявление основного его чувства покорности неотвратимому игу. Изображая ход великой исторической трагедии своего века, он берёт на себя роль древнего хора, сопровождая поступки действующих предостережениями своим современникам. Нравственная строгость и глубокомыслие изложения были, конечно, главными причинами того, что круг читателей великого историка был в древности не очень обширен, а в средние века его творения были почти совершенно забыты.
Учёные споры о творчестве Тацита
Суждения историографии о Таците не всегда были одинаковы. До конца XIX ученые единодушно уважали его, как величайшего из римских историков, как человека строгой нравственности и друга свободы. Но в XIX столетии нашлись любители щегольства упражнениями в критике. Подвергая сомнению добросовестность Фукидида, они еще усерднее возлагали те же обвинения на Тацита. Они говорили, что рассказ Тацита о римских цезарях заимствован из мемуаров и памфлетов личных врагов императоров, что поступки и слова цезарей представлены у Тацита в искаженном виде, что искажены им они по его республиканскому предубеждению. Подвергая сомнению его объективность и добросовестность, они утверждали, что у него нет и оригинальности, что он, и по форме, и по содержанию, – подражатель писателей, живших незадолго перед ним или современных ему, Клувия Руфа, Плутарха, Плиния и т. д., что он написал не римскую историю, а историю римской аристократии и её подавления цезарями. Не в меру рьяным защитникам монархизма и многим английским учёным консерваторам не нравился историк, находивший,что со времени установления в Риме империи начался непрерывный упадок народа и государства, полагающий, что благоразумие требует молча терпеть неотвратимое. Но дебаты по этой теме показали, что обвинения против Корнелия Тацит надуманны. Тацит с грустью смотрит на настоящее, не надеется на лучшее в будущем; но он вовсе не безусловный панегирист прошлого. Он не видит в нем золотого века. Он держится мысли стоиков, что нет эпохи, в которой не было бы дурного, и что, как в природе быстрое течение реки уносит нечистоту, а стоячая вода гниет, так и в человеческой жизни застой производит гибельное действие.
См. также: Тацит о славянах.
[1] «Не знаю, судьба ли правит человеческой жизнью, или случай. Мудрейшие мыслители думают об этом неодинаково, и многие полагают, что боги безучастны к человеческим делам, что поэтому так часто страдают хорошие люди, благоденствуют дурные. Другие думают, что событиями правит судьба, но не по движениям небесных светил, а по первоначальному сцеплению естественных причин. Они говорят, что мы имеем свободу воли в выборе, как поступить, а когда выбор сделан, то последствия его неизбежны; что мнения толпы о счастье и несчастье ошибочны, что многие среди бедствий счастливы, твердо перенося свою тяжелую участь, а большинство имеющих изобилие во всем очень несчастны, потому что дурно пользуются своими средствами. Как бы то ни было, большинство людей верит, что каждому при рождении предназначена его доля, что если в предсказаниях об этом, часто бывают ошибки, то лишь по обману прорицателей, не знающих своего дела».
Публий Корнелий Тацит цитаты (78 цитат)
36 186
Публий Корнелий Тацит
Дата рождения: 54 н.э.
Дата смерти: 120
Другие имена: Тацит Публий Корнелий
Пу́блий Корне́лий Та́цит — древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор трёх небольших сочинений и двух больших исторических трудов .
В молодости Тацит совмещал карьеру судебного оратора с политической деятельностью, стал сенатором, а в 97 году добился высшей магистратуры консула. Достигнув вершин политической карьеры, Тацит воочию наблюдал произвол императоров и раболепство сената. После убийства императора Домициана и перехода власти к династии Антонинов он решился описать события последних десятилетий, но не в русле придворной историографии, а как можно более правдиво. Для этого Тацит скрупулёзно изучал источники и старался восстановить полную картину событий. Накопленный материал историк излагал эффектным языком с обилием кратких отточенных фраз, сторонясь избитых выражений и ориентируясь на лучшие образцы латинской литературы . В своих работах он не всегда был нейтрален, и описание правления императоров Тиберия и Нерона стилизовал под трагедию.
Благодаря таланту писателя, глубокому анализу источников и раскрытию психологии действующих лиц Тацит нередко считается величайшим из римских историков. В Новое время его сочинения обрели популярность в Европе и повлияли на развитие исторической и политической мысли. Wikipedia
Фото: Original uploader was Benzocaine at sv.wikipedia, File:Gaius Cornelius Tacitus.jpg / Public domain
Произведение
Анналы
Публий Корнелий ТацитЦитаты Публий Корнелий Тацит
„Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу.“
— Публий Корнелий Тацит
„Людям проще заплатить за зло, чем за добро. Потому что благодарность — это бремя, а месть — удовольствие.“
— Публий Корнелий Тацит
О мужчинах, Об удовольствии, О месте, О зле
„Создают пустыню и называют это миром.“
— Публий Корнелий Тацит
О мире
„Следует читать много, но не многое.“
— Публий Корнелий Тацит
„Лишь глупцы называют своеволие свободой.“
— Публий Корнелий Тацит
О свободе
„Весь мир играет комедию.“
— Публий Корнелий Тацит
О мире
„Великая общая ненависть создаёт крепкую дружбу.“
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
Вариант: Великая общая ненависть создаёт крепкую дружбу.
О ненависти, О дружбе
„Чем ближе государство к падению, тем многочисленнее его законы.“
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
О законе
„Чем коррумпированнее республика, тем больше законов“
— Публий Корнелий Тацит, книга Анналы
Анналы, книга III, 27
Corruptissima re publica plurimae leges
О законе
„У кого нет врагов, того губят друзья.“
— Публий Корнелий Тацит
„Всё неизвестное принимается за великое.“
Omne ignotum pro magnifico.
— Публий Корнелий Тацит
Вариант: Все неизвестное представляется величественным.
„Правду стали всячески искажать — сперва по неведению государственных дел, которые люди начали считать себе посторонними, потом — из желания польстить властителям или, напротив, из ненависти к ним.“
— Публий Корнелий Тацит
Из «Истории» (Histories I).
…simul veritas pluribus modis infracta, primum inscitia rei publicae ut alienae, mox libidine adsentandi aut rursus odio adversus dominantis…
Источник: Корнелий Тацит История. Книга I. http://ancientrome.ru/antlitr/tacit/hist/kn01f.htm / Перевод: Г. С. Кнабе
Источник: Tacitus: Histories I http://thelatinlibrary.com/tacitus/tac.hist1.shtml
О мужчинах, О ненависти
„Вожделение власти — самая вопиющая из всех страстей.“
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
Вариант: Вожделение власти — самая вопиющая из всех страстей.
О страсти, О власти
„Упражнения рождают мастерство.“
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
„Власть, добытую преступлением, еще никто никогда не сумел использовать во благо.“
— Публий Корнелий Тацит
О власти
„Добрые нравы имеют большее значение, чем хорошие законы.“
— Публий Корнелий Тацит
О законе
„Насмешки оставляют в душе смертельные уколы, когда они основаны на правде.“
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
О душе
„В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости.“
— Публий Корнелий Тацит
О ярости
„Благодеяния приятны только тогда, когда знаешь, что можешь за них отплатить, когда же они непомерны, то вместо благодарности воздаёшь за них независимостью. “
— Публий Корнелий Тацит
Без источников
Вариант: Благодеяния приятны только тогда, когда знаешь, что можешь за них отплатить, когда же они непомерны, то вместо благодарности воздаёшь за них независимостью.
О благодарности
„Не всегда молва ошибается, иногда и правильно судит.“
— Публий Корнелий Тацит
Подобные авторы
Британика
- Развлечения и поп-культура
- География и путешествия
- Здоровье и медицина
- Образ жизни и социальные вопросы
- Литература
- Философия и религия
- Политика, право и правительство
- Наука
- Спорт и отдых
- Технология
- Изобразительное искусство
- Всемирная история
- Этот день в истории
- Викторины
- Подкасты
- Словарь
- Биографии
- Резюме
- Популярные вопросы
- Обзор недели
- Инфографика
- Демистификация
- Списки
- #WTFact
- Товарищи
- Галереи изображений
- Прожектор
- Форум
- Один хороший факт
- Развлечения и поп-культура
- География и путешествия
- Здоровье и медицина
- Образ жизни и социальные вопросы
- Литература
- Философия и религия
- Политика, право и правительство
- Наука
- Спорт и отдых
- Технология
- Изобразительное искусство
- Всемирная история
- Britannica Classics
Посмотрите эти ретро-видео из архивов Encyclopedia Britannica. - #WTFact Видео
В #WTFact Britannica делится некоторыми из самых странных фактов, которые мы можем найти. - На этот раз в истории
В этих видеороликах узнайте, что произошло в этом месяце (или любом другом месяце!) в истории. - Demystified Videos
В Demystified у Britannica есть все ответы на ваши животрепещущие вопросы. - Britannica объясняет
В этих видеороликах Britannica объясняет различные темы и отвечает на часто задаваемые вопросы.
- Студенческий портал
Britannica — это главный ресурс для учащихся по ключевым школьным предметам, таким как история, государственное управление, литература и т. д. - Портал COVID-19
Хотя этот глобальный кризис в области здравоохранения продолжает развиваться, может быть полезно обратиться к прошлым пандемиям, чтобы лучше понять, как реагировать сегодня. - 100 женщин
Britannica празднует столетие Девятнадцатой поправки, выделяя суфражисток и политиков, творящих историю. - Britannica Beyond
Мы создали новое место, где вопросы находятся в центре обучения. Вперед, продолжать. Просить. Мы не будем возражать. - Спасение Земли
Британника представляет список дел Земли на 21 век. Узнайте об основных экологических проблемах, стоящих перед нашей планетой, и о том, что с ними можно сделать! - SpaceNext50
Britannica представляет SpaceNext50. От полёта на Луну до управления космосом — мы исследуем широкий спектр тем, которые подпитывают наше любопытство к космосу!
Страница не найдена
Приносим свои извинения! Этот контент недоступен. Посетите домашнюю страницу Britannica или воспользуйтесь полем поиска ниже.
Поиск в Британике
Ролевой вызов
10 животных с эволюционными чертами, вырванными прямо из кошмара
Аргентина празднует 200-летие независимости
Корнелий Тацит
Предполагаемый диапазон датировки: 115 г.

Хронологический список раннехристианских писаний
Обсудите этот текст на форуме «Ранние писания».
Текст
- Анналы
- Истории
- Германия
- Агрикола
- Диалог об ораторском искусстве
Ссылки за пределами сайта
- Тацит и его рукописи Роджера Пирса
- Римские историки: Тацит
- Домашняя страница Тацита Стивена Х. Ратледжа
- Гонения на христиан Тацита и Нерона Даррелла Дж. Даути
- «Свидетельства» Джоша Макдауэлла об Иисусе: достоверны ли они? (Об Анналах 15.44, Джеффри Джей Лоудер)
Книги
- Роберт Э. Ван Вурст, Иисус вне Нового Завета: введение в древние свидетельства (Гранд-Рапидс: Wm. B. Eerdmans, 2000), стр. 39-53.
Книги, рекомендуемые для изучения раннехристианских писаний
Информация о Корнелии Таците
Самый известный отрывок, в котором Тацит упоминает христианство, таков (Анналы 15.
Таковы были предосторожности человеческой мудрости. Затем нужно было искать средства умилостивления богов, и прибегли к книгам Сивиллы, по которым возносились молитвы Вулкану, Церере и Прозерпине. Юнону также умоляли матроны сначала в Капитолии, а затем на ближайшей части побережья, откуда добыли воду для окропления храма и образа богини. Были священные пиры и ночные бдения замужних женщин. Но все человеческие усилия, все щедрые дары императора и умилостивления богов не развеяли зловещей веры в то, что пожар был результатом приказа.
Следовательно, чтобы избавиться от слуха, Нерон закрепил вину и подверг самым изощренным пыткам ненавистный за свои мерзости класс, именовавшийся в народе христианами. Христос, от которого произошло это имя, во время царствования Тиберия подвергся суровой казни от руки одного из наших прокураторов, Понтия Пилата, и самое пагубное суеверие, остановленное таким образом на данный момент, снова вспыхнуло не только в Иудее. , первый источник зла, но и в Риме, где все безобразное и постыдное со всех концов света находит свой центр и становится популярным.
Соответственно, сначала были арестованы все, кто признал себя виновным; затем, по их сведениям, огромное множество людей было осуждено не столько за поджог города, сколько за ненависть к человечеству. К их смерти добавились насмешки всякого рода. Покрытые звериными шкурами, они растерзались собаками и погибли, или были прибиты к крестам, или были обречены на пламя и сожжены, чтобы служить ночным освещением, когда угасал световой день. Нерон предлагал свои сады для зрелища и устраивал представления в цирке, в то время как он смешивался с людьми в одежде возничего или стоял на колеснице. Отсюда и к преступникам, заслуживавшим крайнего и примерного наказания, возникало чувство сострадания; ибо, как казалось, не для общественного блага, а для пресыщения жестокостью одного человека их уничтожали.
Был некоторый вопрос о целостности этого отрывка. Джеффри Джей Лоудер отвечает Гордону Стейну в сноске по этому вопросу:
Гордон Стейн отрицал подлинность этого отрывка, утверждая: (1) существует никаких подтверждающих доказательств того, что Нерон преследовал христиан; (2) был в то время в Риме не было множества христиан; (3) «христианин» не был общий термин в первом веке; (4) Нерон был равнодушен к различным религии в его городе; (5) Нерон не устраивал пожар в Риме; (6) Тацит не использует имя Иисус; (7) Тацит предполагает, что его читатели знают Понтия.
Пилат; (8) отрывок дословно присутствует в Хрониках Сульпиций Север. Однако доводы Штейна крайне слабы. В лучшем случае, (1), (2) и (5) лишь ставят под сомнение надежность прохода; эти не являются вескими причинами для отказа от подлинности отрывка. (3) и (4) также не имеет значения. Вопреки тому, что утверждает Штейн, (6) и (7) предполагают, что Понтий Пилат мог быть относительно неизвестен. Наконец, (8) не имеет значения. Тот факт, что более поздний автор никоим образом не расширил отрывок делает вероятным, что исходный отрывок был вставлен. Более того, есть веские причины признать подлинность этого отрывка: антихристианский тон пассажа, мотив козла отпущения, латинский стиль, и интеграция отрывка с историей. Аргумент Штейна в пользу интерполяция совершенно неубедительна. См. Штейн 1982.
Роберт Ван Ворст комментирует вопрос о подлинности ( Иисус вне Нового Завета , стр. 42-43):
Но есть веские основания для того, чтобы заключить вместе с подавляющим большинством ученых, что этот отрывок в основе своей верен, несмотря на трудности, которые в немалой степени возникают из-за собственного сжатого стиля Тацита.
Общий стиль и содержание этой главы типично тацитовские. Этот отрывок хорошо вписывается в свой контекст и является необходимым завершением всей дискуссии о сожжении Рима. Сульпиций Северус Хроника 2.29 свидетельствует о том, что многие из них относятся к началу пятого века, поэтому большинство предполагаемых вставок должно было относиться ко второму-четвертому векам. Как восхитительно замечает Норма Миллер, «благонамеренные языческие толкователи древних текстов обычно не выражают себя на тацитской латыни», и то же самое можно сказать о христианских интерполяторах. Наконец, никакие христианские фальсификаторы не сделали бы таких пренебрежительных замечаний о христианстве, как мы в Анналах 15.44, и они, вероятно, не были бы столь описательными, добавляя материал о Христе в 15.44.3.
Несмотря на то, что этот отрывок принадлежит Тациту, можно утверждать, что Тацит получил информацию о происхождении христианского имени от самих христиан. На это можно было бы возразить по шести причинам: (1) Тацит явно не указывает свой источник.
В (1) это доказательство может быть любым. Было указано, что Тацит в значительной степени полагался на письменные материалы, и поэтому отсутствие явной ссылки могло указывать на письменный источник в соответствии с его обычной практикой. По пункту (2) это можно было бы решить, если предположить, что источник идентифицировал Пилата как «PR», что могло быть неверно истолковано как сокращение от «прокуратор». Конечно, это только предположение. В (3) цель обращения к Иисусу как «Христос» состоит в том, чтобы прояснить происхождение христианского имени, как указывает Ван Вурст: «Даже если бы Тацит знал имя «Иисус», он, по-видимому, не использовал бы его в этом контексте, потому что это помешало бы его объяснению происхождения Christianoi в Christus , сбивая с толку своих читателей» ( Jesus Outside the New Testament , p. 46). По (4) можно предположить, что письменный отчет, на который опирается Тацит, не является письмом Пилата, поскольку было бы действительно замечательно, если бы она просуществовала так долго. Скорее, могло случиться так, что Тацит полагался на отчет, в котором описывалась христианская секта и ее классификация как religio prava . Эта классификация должна была быть сделана незадолго до официальных преследований.
Домициана, которое не могло бы быть осуществлено на законных основаниях без такой классификации. Отчет об этой классификации можно было бы найти по крайней мере в Acta Diurna и Acta Senatus, которые были доступны Тациту. Этот отчет должен был включать такие основные сведения о христианстве относительно его происхождения и основателя, которые мы находим в описании Тацита.В отношении (5) можно предположить, что Тацит не прилагал значительных усилий, а скорее слуга находит то, что можно найти о христианской секте (не обязательно об Иисусе), что включало бы отчет об их классификации как религиозное право . На (6) это не показывает, что Тацит получил «основную христианскую историю» из христианских источников.
Есть пять аргументов, которые могут свидетельствовать о том, что Тацит обращался за этой информацией к какой-то письменной записи. (1) В своей практике Тацит был дотошным исследователем, часто сверяющимся с письменными документами и многочисленными источниками. (2) Тацит проявляет враждебность по отношению к христианской секте и поэтому не стал бы им доверять. (3) Тацит не упоминает никаких важных христианских доктрин, таких как божественность и воскресение Иисуса. (4) Согласно Гогелю, источник не христианский, «поскольку он предполагает затмение христианства после смерти Иисуса» (9).0206 Иисус Назорей , с. 41). (5) Кроме того, согласно Гогелю, упоминание о Христе «должно происходить из какого-либо документального источника, поскольку в нем нет таких слов, как « dicunt » или « ferunt », что дает нам право предположить, что Тацит только сообщает сплетни» ( Иисус Назарянин , стр. 40).
Что касается (1), то, хотя это может быть наводящим на размышления свидетельством, это не доказывает, что Тацит сверялся с письменными источниками в данном конкретном случае. На (2), хотя Тацит, возможно, и относился к христианам с некоторым презрением, это не мешает ему принимать их рассказ о происхождении их имени за чистую монету. Точно так же современный писатель может быть безразличен к мормонам, но, тем не менее, может принять их историю происхождения имени «мормон» за чистую монету. В (3) Тацит дает лишь краткий отчет о происхождении имени христианин, и поэтому нельзя ожидать, что он упомянет такие христианские доктрины. На (4) Гогель опирается на интерпретацию отрывка, согласно которому суеверие проверялось в течение нескольких десятилетий до времен Нерона, и эта интерпретация не нужна. Что касается (5), это важный момент, поскольку можно показать, что Тацит обычно тщательно проводит различие, полагаясь на устные свидетельства.
По словам Джона П. Мейера ( Маргинальный еврей , стр. 91), «вместо этого может быть, что Тацит просто повторяет то, что было общеизвестно о христианах начала 2-го века». По словам Роберта Ван Вурста ( Иисус вне Нового Завета , стр. 52), «наиболее вероятным источником информации Тацита о Христе являются его собственные отношения с христианами, прямо или косвенно». Однако обратите внимание на противоположное мнение Мориса Гогеля ( Иисус Назарянин , с. 43): «Но один факт несомнен, а именно, Тацит знал о документе, который не был ни еврейским, ни христианским, который связывал христианство с Христом, распятым Понтием Пилатом».