II. Философия Сократа. Философия Сократа

Похожие главы из других работ:

Античная философия

2.

Так как Сократ не оставил сам сочинений, то единственный аутентичный источник для познания его учения суть сочинения его учеников, — для нас — сочинения Платона и Ксенофонта…

История философии

5. Западная философия второй половины XIX — нач. ХХ веков. Философия А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора. «Философия жизни» и ее основные разновидности. Ф. Ницше

Западная философия второй половины XIX — нач. ХХ веков: Современная западная философия отличается от «классического» этапа своего развития рядом особенностей, понять которые можно, только сопоставив этапы…

Проблемы души в древнегреческой философии

1.2 Теория Сократа

«Познай самого себя», — так можно охарактеризовать девиз Сократа. Он совершил революцию в философии души, и в частности понимания человека. Его идеи особенно не затрагивались, из чего состоит Космос и как он существует…

Учение Сократа

Философия в понимании Сократа

Сам Сократ не написал и строчки философских трудов. Все свободное время он проводил в беседах с приезжими софистами и местными гражданами, политиками и обывателями, друзьями и незнакомыми на темы…

Учение Сократа

Учение Сократа

В реальных нравственных отношениях существуют, по Сократу, ограниченность и противоречивость моральных оценок. Это следствие невежества людей, их нежелание познать сущность. Существенное же в морали — это неизменные и вечные добродетели…

Учение Сократа

После Сократа

Сократ не был способен дать людям «реальное знание», поскольку, по его же словам, что сам ничего не знает. Вначале он пытался заставить людей понять, что они тоже ничего не знают…

Философия в понимании Сократа

3.СМЕРТЬ СОКРАТА

Весной 399 году до н. э семидесятилетнего Сократа обвинили в том, что он не чтит богов, признанных государством, и вводит каких — то новых богов; что он развращает молодежь, побуждая юношей не слушать своих отцов. ..

Философия Сократа

Глава 2. Философия Сократа.

…

Философия Сократа

2. Характеристика философской системы Сократа. Онтология Сократа

Так как Сократ не оставил сам сочинений, то единственный аутентичный источник для познания его учения суть сочинения его учеников, — для нас — сочинения Платона и Ксенофонта…

Философия Сократа

3. Этические и социальные взгляды Сократа. Человек в философии Сократа

философия античный сократ религия Сократ решительным образом возвращает философские исследования от изучения природы и Космоса к человеку как духовного существа. «Познай самого себя» — такой исходный тезис сократовского философствования…

Философия Сократа

4. Гносеология Сократа

Отличался Сократ от софистов своим центральным гносеологическим утверждением, что возможно абсолютное знание — источником знания является разум, а элементом истинного знания является строго определенное понятие. ..

Философия Сократа

II. Философия Сократа

В центре внимания Сократа, как и некоторых софистов,- человек. Но он рассматривается Сократом только как нравственное существо. Поэтому философия Сократа — это этический антропологизм. Интересам Сократа были чужды как мифология, так и физика…

Философия Сократа и его судьба

2.Философия в понимании Сократа

Предметом философии, ее основной задачей и главной целью Сократ сделал познание «естества человека», первоисточника его поступков и дел, его образа жизни и мышления. Такое познание он считал возможным лишь на пути самопознания…

Философское учение Сократа

2. Философия в понимании Сократа

Идея о том, что мудрость как таковая — прерогатива божества, а достояние человека — любовь к мудрости, влечение к ней, высказывалась до Сократа Пифагором, который, возможно, впервые употребил термин «философ», а также Гераклитом Эфесским…

Этика и философия Сократа

Философия в понимании Сократа.

Идея о том, что мудрость как таковая — прерога-тива божества, а достояние человека — любовь к муд-рости, влечение к ней, высказывалась до Сократа Пифагором, который, возможно, впервые употребил термин «философ», а также Гераклитом Эфесским…

её источники, принцип, метод / Очерк истории греческой философии

Так как Сократ не оставил сам сочинений, то единственный аутентичный источник для познания его учения суть сочинения его учеников, — для нас — сочинения Платона и Ксенофонта. Из позднейших писателей может быть принят во внимание только Аристотель, краткие и отчётливые сообщения которого имеют цену для нас, но не содержат ничего, что не встречалось бы у Платона или Ксенофонта. Но оба эти писателя дают нам существенно различную картину сократовской философии.

И если Платон без ограничений вкладывает в уста своего учителя свои собственные воззрения, то в отношении философски необразованного Ксенофонта возникает вопрос, сохранил ли он в своих воспоминаниях, которые преследовали прежде всего апологетическую цель, без умаления Сократовы мысли, передал ли он их в их истинном смысле, и понимал ли он достаточно строго задачу исторического повествования, чтобы также не примешать к речам Сократа что-либо от себя. Но если это сомнение и не лишено основания, то все же оно не даёт нам права подозревать Ксенофонтово изображение в той мере, в какой это, по примеру Диссена и Шлейермахера (и иногда ещё решительнее последних), неоднократно высказывалось в последнее время.

Можно, наоборот, показать, что свидетельства Ксенофонта во всем существенном совпадают с теми указаниями Платона, которые носят исторический отпечаток. Если исходить из того, что обеспечено этим совпадением, и с помощью Платона и Аристотеля проникнуть в философское значение суждений Сократа, то из сообщений Ксенофонта об учении и характере преподавания Сократа можно, по крайней мере в основных чертах, извлечь внутренне согласованный образ, соответствующий историческому положению и значению философа.

— Сократ, подобно софистам, не придаёт цены естественно-научным исследованиям и хочет ограничить науку вопросами, затрагивающими благо человека. Вместе с ними он требует, чтобы каждый, не обращая внимания на общепринятые и традиционные мнения, собственным размышлением составлял себе убеждения. Но если софисты отрицали объективную истину и общеобязательные законы, то Сократ, напротив, убеждён, что ценность ваших представлений и правомерность наших действий всецело зависит от их совпадения с тем, что само по себе истинно и справедливо. Поэтому, если он и хочет ограничиться одними практическими вопросами, то все же правильность самого поведения он ставит в зависимость от правильности мышления.

Его руководящая мысль есть реформа нравственной жизни через истинное знание; познание должно не служить действованию, а властвовать над ним и определять его цели, и потребность познания так велика в Сократе, что он, и по изображению Ксенофонта, постоянно переступает грань, которую сам поставил. Поэтому основным вопросом является для Сократа вопрос об условиях знания, и на этот вопрос он отвечает положением: ни об одном предмете нельзя ничего высказать, пока не знаешь его понятия, его общей, неизменно пребывающей сущности; и поэтому всякое знание должно исходить из установления понятий.

Отсюда для философа вытекает требование, чтобы каждый прежде всего исследовал, насколько его собственные представления соответствуют этой идее знания, — требование того самоиспытания и самопознания, которое, по его мнению, есть начало всякого истинного знания и всякого правильного поведения. Но так как эта новая идея знания уяснилась ему лишь как требование, но не осуществилась в научной системе, то его самоиспытание может кончаться лишь признанием в его собственном неведении. Но вера в возможность знания и убеждение в его необходимости настолько сильны в нем, что он не может остановиться на этом сознании неведения.

Напротив, из этого сознания тем энергичнее вытекает искание истины, и оно принимает здесь ту форму, что философ обращается к другим, чтобы с их помощью приобрести недостающее ему знание, — форму общего, диалогического исследования. Поскольку же эти собеседники мнят владеть каким-либо знанием, он должен исследовать, как обстоит дело с этим предполагаемым знанием, и его деятельность состоит в испытании людей, — «испытыватьсебя самого и других», — в чем он видит своё призвание в Платоновой «Апологии», или в майевтике, как он это называет в «Теэтете». Но так как испытуемые им лица сами лишены истинной идеи знания, то проверка может привести лишь к доказательству их неведения, и желание Сократа научиться у них представляется простой иронией.

Поскольку, с другой стороны, собеседники обещают сопутствовать ему в поисках знания и отдаться его руководительству на найденном им пути, как это преимущественно имеет место в отношении юношества, они для него — предмет той склонности, которую испытывает всякий, кто от природы предназначен быть учителем и воспитателем, к лицам, воспринимающим его воздействие: философ есть (согласно греческому воззрению) «эротик», но его эрос направлен не на красоту тела, а на красоту души.

— Сосредоточие исследований, которые Сократ предпринимает вместе со своими друзьями, образует всегда определение понятий, и путь, на котором он достигает последнего, есть диалектически индуктивный метод. Эта индукция исходит не из точного и исчерпывающего наблюдения, а из обычного опыта ежедневной жизни, из общепризнанных положений; но, рассматривая всякий предмет со всех сторон, проверяя всякое определение противостоящими ей инстанциями, и привлекая все новые случаи, философ принуждает мышление составлять такие понятия, которые согласуются со всей совокупностью фактов и без внутреннего противоречия сочетают все существенные признаки объекта.

В понятиях для Сократа лежит мерило истины; как бы различны ни были те приёмы которыми он пользуется то для опровержения чужих мнений, то для доказательства своих собственных воззрений, они всегда сводятся к тому, что о всякой вещи должно высказывать лишь то, что соответствует её правильно составленному понятию. Но, за исключением общего принципа отвлечённого знания, Сократ не установил какой-либо логической или методологической теории.

Этическое учение Сократа

Введение

Сократ (470/469-339 до н.э.) «Древне-греческий  философ, один из родоначальников диалектики как метода отыскания истины путем  постановки наводящих вопросов.

В истории философии, пожалуй, нет фигуры более известной, чем Сократ. Еще в древности  в сознании людей он стал воплощением мудрости, идеалом мудреца, поставившего истину выше жизни. Представление о нем как о синониме мудрости, мужества мысли и героической личности сохранилось и в последующие времена.

О Сократе, его личности и учении накопилась огромная литература. И тем не менее в истории философии, возможно, нет фигуры более загадочной, чем Сократ. Он не оставил письменного наследства. О жизни и учении Сократа мы узнаем главным образом из сочинений его учеников и друзей (философа Платона, историка Ксенофонта) или его идейных противников (комедиографа Аристофана).

С именем Сократа связано  качественное изменение в истории  европейской культуры, суть которого хорошо передал Гегель словами о  том, что место оракулов заняло свидетельство духа индивидуумов. Сократ является родоначальником философской этики, которая, в отличие от религиозной, рассматривает мораль в качестве предмета, целиком находящегося в компетенции человека, в границах его познавательных и практических возможностей.

         Чтобы выяснить теоретическое содержание, смысл и значение учения Сократа, необходимо прежде всего рассмотреть его взгляды в контексте социально-политической истории и идейно-духовной атмосферы Древней Греции периода его жизни и деятельности.

1. Сократ и его время

Сократ жил в переходный период истории Греции, когда греческая  демократия (в частности, афинская) стала клониться к упадку. Поэтому  вся философия Сократа, его духовный облик и деятельность – наиболее яркое проявление этой переходной и  глубоко противоречивой  эпохи.

В V в. до н. э. во многих городах Греции на смену политической власти старинной аристократии и тирании пришла власть рабовладельческой демократии. Развитие созданных ее господством новых выборных учреждений — народного собрания и суда, игравшего большую роль в борьбе классов и партий свободного населения, — породило потребность в подготовке людей, владеющих искусством судебного и политического красноречия, умеющих убеждать силой слова и доказывать, способных свободно ориентироваться в различных вопросах и задачах права, политической жизни и дипломатической практики. Некоторые из наиболее выдвинувшихся в этой области людей — мастера красноречия, юристы, дипломаты — становились учителями политических знаний и риторики. Однако нерасчлененность тогдашнего знания на философскую и специально научные области, а также значение, которое в глазах образованных людей греческого Запада успела в V в. до н. э. получить философия с ее вопросами о началах вещей, о мире и его возникновении, привели к тому, что эти новые преподаватели обычно не только учили технике политической и юридической деятельности, но и связывали эту технику с общими вопросами философии и мировоззрения.

О жизни Сократа можно сказать, что она в решающей мере явилась его собственным творением. По словам Сократа, ему с детства сопутствовал внутренний голос — некий демон, ангел-хранитель, удерживавший его от совершения определенных поступков. Речь в данном случае фактически идет о внутреннем обосновании поведения.

Сократ признавался, что всегда следовал предостережениям своего демона и вообще взял за твердое правило действовать в соответствии с глубоко продуманным убеждением.

Это стремление всегда оставаться самим собой наиболее очевидно сказалось  в выборе философом жизненного пути. Сократ усвоил от своего отца — скульптора Софрониска искусство ваяния (ему впоследствии даже приписывали некоторые скульптуры Акрополя. Однако он не пошел по дороге отца. Сократ сам придумал себе профессию — вести этические беседы с гражданами, побуждая их к поискам нравственности и к самосовершенствованию. Он видит свое жизненное назначение в том, чтобы пробуждать афинян от нравственной спячки. «Вот, по-моему, бог и послал меня в этот город, — говорит он, обращаясь к согражданам, — чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно». Сократ честно выполнял падавшие на его долю как гражданина обязанности (он занимал выборные должности, участвовал в нескольких кампаниях Пелопоннесской войны, имел семью и т. д.). Однако своим настоящим делом он считал нравственные диалоги и только им отдавался безраздельно. Он был готов вести беседы с любым человеком — государственным деятелем, сапожником, философом, поэтом, моряком.

Сократ понимал, что  своей деятельностью, направленной против господствовавших мнений и предрассудков, он обрекает себя на преследования со стороны государства, а, может быть,  и  на  смерть.    Примеры  Анаксагора  и   Протагора,   изгнанных из Афин по  обвинению  в  безбожии,  были  весьма наглядны. Но свои представления о справедливом и несправедливом   Сократ   ставил   выше   всех   других   соображений.

2. Этическое учение Сократа.

Термин «этика» — древнегреческого происхождения. Он берет начало от слова  этос (ethos), означавшего в далекие времена местопребывание —   человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В этом значении оно употреблялось еще Гомером. Позднее данное слово приобретает новый смысл — устойчивая природа какого-либо явления, в том числе характер, внутренний нрав живых существ. В данном значении оно широко используется в философии.

Этика Сократа может  быть сведена к трем основным тезисам: а) благо тождественно удовольствиям, счастью; б) добродетель тождественна знанию; в) человек знает только то, что он ничего не знает.

Все люди стремятся к  удовольствиям и их сложным комбинациям, которые называются пользой, счастьем. Это — аксиома человеческого существования. Сократ говорит: «Благо — не что иное, как удовольствие, и зло — не что иное, как страдание».

Если учесть, что понятия блага и зла обозначают позитивные и негативные цели деятельности, то мы тем самым получаем строгий закон человеческого поведения, а вместе с ним и критерий его оценки: стремиться к удовольствиям и избегать страданий.

Однако мир удовольствий, как и мир страданий, оказывается сложным.  Существует много удовольствий и  существует много страданий. Разным людям приятны разные вещи. Часто один и тот же человек может быть раздираем одновременно желанием разных удовольствий.  Кроме того,  нет строгой границы между удовольствиями  и  страданиями,  одно сопряжено  с другим.   За радостью опьянения следует горечь похмелья. Страдание может скрываться за личиной удовольствий. Путь к удовольствиям может лежать через страдания.

          Человек постоянно оказывается в ситуации, когда необходимо выбирать между разными удовольствиями, между  удовольствиями   и   страданиями.    Соответственно  встает проблема основания такого выбора. То, что было критерием — граница между удовольствиями и страданиями, само нуждается в критерии. Таким высшим критерием является измеряющий, взвешивающий разум. Этот вывод Сократа является безупречным, если принять первоначальную посылку, согласно которой человек всегда стремится к   удовольствиям,   пользе,   счастью.   Человек  выбирает для  себя лучшее. Такова его природа. И если, тем не менее, он ведет себя плохо, порочно, то тому может быть только одно объяснение — он ошибается. Согласно одному из сократовских парадоксов, если бы было возможно намеренное (сознательное) зло, оно было бы лучше ненамеренного зла. Человек, совершающий зло, ясно понимая, что он совершает зло, знает его отличие от добра. У него есть знание добра, и это в принципе делает его способным к добру. Если же человек совершает зло ненамеренно, не ведая о том, что он делает, то он вообще не знает, что такое добро. Такой человек наглухо закрыт для добрых дел. Сказать, что человек знает добродетель, но не следует ей, — значит сказать бессмыслицу. Это значит допустить, будто человек действует не как человек, вопреки своей пользе.

           Между мудростью и благоразумием Сократ не находил различия: он признавал человека вместе и умным, и благоразумным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководится этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чем состоит нравственно безобразное, избегает его.

3. Философская  этика Сократа

Сократ был современником Демократа. Он полагал, что познать космос невозможно, ибо человек в таком случае запутывается в безвыходных противоречиях. Познать человек может только то, что в его власти, т.е. свою душу. Отсюда принятие Сократом требования «Познай самого себя».

Истинное познание, как его понимал  Сократ, призвано дать человеку верные ориентиры для его повседневной жизни. Поэтому ценность всякого  познания – природных людских и божественных явлений и отношений – в том чтобы научиться разумно вести человеческие дела.

Дорога самопознания ведет человека к пониманию своего места в  мире, к уяснению того «каков он по отношению  к пользованию собой как человеком». «Не ясно ли теперь, — продолжает Сократ, — что вследствие знания себя люди испытывают много хорошего и вследствие ложных представлений испытывают много дурного? Человек знающий себя, знает и то, что для него будет хорошо, и различает то, что может сделать и чего не может».

В философии центральными для него стали не онтологические проблемы, а этические и гносеологические, причем последние – как дополняющее  этику. Сократ впервые указал на значение понятий, на важность их определения, на роль индукции в их формировании (всё это – преимущественно в применение к этике). Душа, по его мнению, является антиподом тела: если тело природно и состоит из природных частиц, то душа своим содержанием имеет понятия. Высшие понятие – Добро, Справедливость, Истина. Благодаря душе человек познает вещи, их место в мире, а главное – отношение человека к человеку, к самому себе. Истина нужна чтобы действовать, а действия должны быть добродетельны и справедливы.

Для достижения истины имеются  разные способы. Главным из них Сократ считал майевтику. Её сущность заключалась  в том, чтобы путем следующих  друг за другом вопросов заставить  собеседника, сначала испытать чувство  замешательства, отойти от первоначального неверного или одностороннего понимания и прийти затем к истине. Иначе говоря, майевтика – это диалогический способ рождения нового знания. Это был поиск истины через противоречия.

Сократовское проникновение  в существо человеческих проблем  требовало новых, истинных путей познания. Человек и его место в мире стали центральной проблемой в этики Сократа и главной темой его бесед. Цицерон заметил, что он спустил философию с неба на землю. По существу своему, учение Сократа – это философия морали, этика. Этически сориентирована и его теория познания, гносеология. Нравственно – этических смысл человеческих поисков истины и овладения знанием предопределяется тем, что истоки и знания и нравственности восходят, по Сократу, к богам. Мерой человеческой добродетели оказывается мера его приобщения к божественной мудрости, и процесс познания приобретает характер морального действия, нравственного акта. Обозначенный Сократом путь познания и есть его школа добродетели.

     Знание божественно и только оно возвышает человека и уподобляет его богам. Большинство же людей, считал Сократ, чурается знаний и руководствуется случайными влечениями и переменчивыми чувствами. «Большинство, — говорит он, — считает, что знание не обладает силой и не может руководить и начальствовать: потому-то (люди) и не размышляют о нем. Несмотря на то, что человеку нередко присуще знание, они полагают, что не знание им управляет, а что-либо другое: иногда страсть, иногда удовольствие, иногда скорбь, иной раз любовь, а чаще страх. О знании они думают прямо как о невольнике: каждый тащит его в свою сторону».

В противоположность мнению большинства Сократ отстаивал принцип всеобщего господства разума – в природе, в отдельном человеке и в человеческом обществе в целом. Поэтому истинное познание, согласно Сократу, исходит от бога и приводит к нему. А истинный путь человеческого познания и состоит в том, чтобы уразуметь божественную мудрость, управляющую всеми делами. Поэтому мерой вещей у Сократа, в конечном счёте, оказывается человек, но Сократ при этом имеет в виду разум и знание человека – человек как мыслящее существо. При этом высшим проявлением божественной заботы о людях является разумность человека. В земной жизни человек непосредственно не видит образ божий, но ему достаточно и того, что он видит дела богов. Не видимо и божественное начало в человеке, его разумная душа, хотя именно она правит телом и действиями человека.

Человек по Сократу, был бы вообще лишен разума и знания, если бы в  нём, на ряду со смертным телом, не было бы бессмертной души. Именно благодаря божественной душе человек приобщается к божественному знанию: подобное познаётся подобным. Кроме того, душа – хранительница знаний, приобретённых ею ранее в вечных странствиях в этом и ином мире; Человеческое же познание – это по сути дела, воспоминание души о прежних знаниях.

Поэтому считал, что, рождаясь, мы теряем то чем владели до рождения, а потом с помощью чувств восстанавливаем прежние знания, и тогда «познавать» означает восстанавливать знание и назвал это «припоминанием». Однако подобной гносеологической ролью значение души в сократовском учении не исчерпывается. Положение о бессмертии души занимает ведущее место в моральной философии Сократа, определяя смысл и цели человеческого бытия в мире, его жизни и смерти.

Считал, что душа должна быть «наездником» тела, тело существует для души, а не наоборот, т. е. подчинить тело душе – это высшая цель человека. Именно из-за нарушения этого правила возникает всё дурное и злое.  
Бессмертие души, по мысли Сократа, со всей очевидностью показывает, что только разумная и добродетельная жизнь целесообразна и соответствует божественной гармонии вселенной, ее провиденциальным целям.

Диалектический метод Сократа — EAR

Метод Сократа, также известный как метод elenchus, эленктический метод или сократические дебаты, представляет собой форму совместного аргументативного диалога между людьми, основанного на вопросах и ответах на них, чтобы стимулировать критическое мышление и выявлять идеи и лежащие в их основе предположения. Это диалектический метод, включающий дискуссию, в которой ставится под сомнение защита одной точки зрения; один участник может заставить другого в чем-то противоречить себе, тем самым ослабляя точку зрения защитника.Этот метод назван в честь классического греческого философа Сократа и введен им в «Теэтете» Платона как повивальная терапия (маевтика), потому что он используется для выявления определений, скрытых в убеждениях собеседников, или для того, чтобы помочь им углубить свое понимание.

Метод Сократа — это метод исключения гипотез, в котором лучшие гипотезы находятся путем последовательного выявления и устранения тех, которые приводят к противоречиям. Метод Сократа ищет общие, общепринятые истины, которые формируют убеждения, и тщательно исследует их, чтобы определить их соответствие другим убеждениям.Основная форма представляет собой серию вопросов, сформулированных как тесты на логику и факты, предназначенные для того, чтобы помочь человеку или группе выявить свои убеждения по какой-либо теме, изучить определения или логосы (логосы в единственном числе) и попытаться охарактеризовать общие характеристики, присущие различным конкретным случаям.

Развитие

Во второй половине V века до н.э. софисты были учителями, которые специализировались на использовании инструментов философии и риторики, чтобы развлечь, произвести впечатление или убедить аудиторию принять точку зрения говорящего.Сократ продвигал альтернативный метод обучения, который стал называться методом Сократа.

Сократ стал вступать в подобные дискуссии со своими собратьями-афинянами после того, как его друг юности Херефонт посетил Дельфийского оракула, который утверждал, что в Греции нет человека мудрее Сократа. Сократ увидел в этом парадокс и начал использовать метод Сократа для решения своей загадки. Однако Диоген Лаэртиус писал, что Протагор изобрел «сократический» метод.

Платон лихо формализовал сократовский эленктический стиль в прозе, представив Сократа любопытным вопрошающим какого-то выдающегося афинского собеседника, в некоторых из своих ранних диалогов, таких как Евтифрон и Ион, и этот метод чаще всего встречается в так называемых «сократовских сочинениях». диалоги», которые обычно изображают Сократа, использующего метод и расспрашивающего своих сограждан о моральных и эпистемологических проблемах.Но в своих более поздних диалогах, таких как «Теэтет» или «Софист», Платон использовал метод, отличный от философских дискуссий, а именно диалектический.

Метод

Elenchus (древнегреческий: ἔλεγχος, транслит. elenkhos, букв. «аргумент опровержения или опровержения; перекрестный допрос, проверка, тщательное изучение, особенно в целях опровержения») является центральной техникой сократовского метода. Латинская форма elenchus (множественное число elenchi) используется в английском языке как технический философский термин. Самая распространенная форма прилагательного в английском языке — эленктическая; elenchic и elenchtic также актуальны.

В ранних диалогах Платона elenchus — это техника, которую Сократ использует для исследования, например, природы или определения таких этических понятий, как справедливость или добродетель. Согласно Vlastos, он имеет следующие шаги:

Собеседник Сократа утверждает тезис, например, «Мужество есть стойкость души», который Сократ считает ложным и подлежит опровержению.

Сократ обеспечивает согласие собеседника на дальнейшие посылки, например, «Мужество — это хорошо» и «Невежественная выносливость — это нехорошо».

Затем Сократ утверждает, и собеседник соглашается, что эти дополнительные посылки подразумевают противоположность исходному тезису; в данном случае приводит к: «мужество не есть стойкость души».

Затем Сократ заявляет, что он показал, что тезис его собеседника ложен и что его отрицание истинно.

Одно еленктическое рассмотрение может привести к новому, более утонченному рассмотрению рассматриваемого понятия, в данном случае оно предполагает рассмотрение утверждения: «Мужество есть мудрая стойкость души».Большинство сократовских исследований состоят из серии эленхи и обычно заканчиваются замешательством, известным как апория.

Фреде отмечает, что вывод Властоса в шаге №4 выше делает бессмыслицей апоретическую природу ранних диалогов. Показав, что предложенный тезис ложен, недостаточно сделать вывод, что какой-то другой конкурирующий тезис должен быть верен. Скорее, собеседники достигли апории, улучшенного состояния, когда они еще не знают, что сказать по обсуждаемому предмету.

Точная природа elenchus является предметом многочисленных споров, в частности относительно того, является ли это положительным методом, ведущим к знанию, или отрицательным методом, используемым исключительно для опровержения ложных притязаний на знание.

У. К. К. Гатри в «Греческих философах» считает ошибкой рассматривать сократовский метод как средство, с помощью которого ищут ответ на проблему или знание. Гатри утверждает, что метод Сократа на самом деле направлен на демонстрацию собственного невежества. Сократ, в отличие от софистов, действительно верил, что знание возможно, но считал, что первым шагом к знанию является признание своего невежества. Гатри пишет: «[Сократ] имел обыкновение говорить, что сам ничего не знает, и что единственное, чем он был мудрее других людей, это то, что он сознавал свое невежество, в то время как они этого не знали.Суть сократовского метода состоит в том, чтобы убедить собеседника в том, что если он думал, что знает что-то, то на самом деле он этого не знает».{pg 74}

Применение

Сократ обычно применял свой метод исследования к понятиям, которые, казалось бы, лишены какого-либо конкретного определения; например, ключевые моральные концепции того времени, добродетели благочестия, мудрости, умеренности, мужества и справедливости. Такое исследование бросало вызов имплицитным моральным убеждениям собеседников, выявляя несоответствия и несоответствия в их убеждениях и обычно приводя к апории.Ввиду таких несоответствий сам Сократ заявлял о своем невежестве, но другие все же утверждали, что обладают знаниями. Сократ считал, что осознание своего невежества делает его мудрее тех, кто, хотя и невежественен, все же претендует на знание. Хотя это убеждение кажется на первый взгляд парадоксальным, на самом деле оно позволило Сократу обнаружить свои собственные ошибки там, где другие могли предположить, что они были правильными. Это утверждение было основано на заявлении Дельфийского оракула о том, что нет человека мудрее Сократа.

Сократ использовал это заявление о мудрости как основу своего нравственного увещевания.Соответственно, он утверждал, что главное благо состоит в заботе о душе, озабоченной нравственной истиной и нравственным пониманием, что «не богатство приносит добро, а добро приносит богатство и всякое другое благо как личности, так и государству». и что «жизнь без экзамена [диалога] не стоит жизни». Именно с учетом этого используется метод Сократа.

Мотив современного использования этого метода и его использования Сократом не обязательно эквивалентны.Сократ редко использовал этот метод для разработки непротиворечивых теорий, вместо этого используя миф для их объяснения. Диалог Парменида показывает, как Парменид использует метод Сократа, чтобы указать на недостатки платоновской теории Форм, представленной Сократом; это не единственный диалог, в котором теории, обычно излагаемые Платоном/Сократом, разбиваются на диалектику. Вместо того, чтобы найти ответы, этот метод был использован для того, чтобы разрушить теории, которых мы придерживаемся, чтобы выйти «за пределы» аксиом и постулатов, которые мы принимаем как должное.Поэтому Платон не считает миф и метод Сократа несовместимыми; у них разные цели, и их часто называют путями «левой руки» и «правой руки» к добру и мудрости.

Сократ и учения Кришны | Пример бесплатного эссе

Введение

В истории философии Сократ, возможно, является одним из величайших мыслителей, которые когда-либо жили. Согласно рассказам Платона, сократовский метод философствования и учения о том, как жить, настолько революционны, что афинские лидеры считают его развращающим молодые умы.Хотя он утверждает, что не обладает мудростью (в ответ на утверждение Дельфийского оракула о том, что не было человека мудрее Сократа), он считает, что суть жизни заключается в самоанализе.

Мы напишем
специальное эссе
специально для вас
всего за 16,05 $ 11 $/страница

308 сертифицированных писателей онлайн

Узнать больше

Учения Христа и учения Христа часто сравнивают с Сократом. .В индуизме Кришна — восьмое божественное проявление Господа Вишну. Одно из оснований для сравнения Кришны и Сократа касается ценности жизни, отраженной в знаменитой цитате Сократа 90 064: неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить 90 065 . В этой статье делается попытка объяснить значение этой цитаты и ее связь с учением Кришны в Бхагавад-гите года.

Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить

Чтобы понять смысл этой цитаты, необходимо понять жизнь Сократа и обстановку, в которой он делает цитату.Учения Сократа в пяти диалогах вдохновлены утверждением дельфийского оракула о том, что он самый благоразумный человек в Афинах. Он приступает к поискам, чтобы установить, действительно ли это утверждение верно, опрашивая лидеров, политиков и поэтов. Его методы и учения являются причиной того, что он арестован и предстал перед судом присяжных для суда.

В извинении идут дебаты о том, какое наказание заслуживает Сократ, поскольку суд над Сократом подходит к концу. Сократа обвиняют в развращении молодых умов своими учениями.Сократ называет свой случай «ложными обвинениями» (Платон 18б). Он не видит никаких правонарушений и утверждает, что умы, которые он якобы развратил, являются принципиальными личностями, которые поддерживали его на протяжении всего судебного процесса. Сократ признан виновным 280 голосами против 221.

Когда Сократа попросили предложить наказание, Сократ утверждает, что справедливое наказание состоит в том, чтобы прославить его как героя за вклад, который он сделал для афинян. Он отказывается перестать философствовать и отвергает тюремное заключение или ссылку.Вместо этого Сократ предпочитает смерть отказу от вещей, которые придают смысл его жизни. Он принимает смертный приговор и призывает присяжных воздержаться от убийства своих критиков и попытаться жить лучше. В заключение Сократ призывает своих последователей не бояться смерти.

Сократ не отказывается от философствования, потому что считает философию не просто профессией, а образом жизни. Таким образом, цель любого философа состоит в том, чтобы искать истину и жить справедливо.

Хорошая жизнь включает в себя использование рациональности для постановки под сомнение собственной жизни человека, а также жизни других людей в обществе так же, как это делает Сократ.Сократ знает, что в поисках истины и справедливости человек обречен быть неприятностью. Поэтому он советует философам не опасаться последствий (в том числе и смерти), которые могут сопровождать жизненный экзамен.

Получите вашу
100% оригинальную статью
по любой теме
сделать всего за
3 часа

Узнать больше

Важность жизни Экзамен

Любой искать знания о том, как жить по-настоящему правдивой и справедливой жизнью.Эти знания могут помочь человеку понять ценности в жизни. Сократ, например, знает, что он прожил хорошую жизнь, потому что много раз служил народу Афин. Вот почему он просит награду вместо наказания во время суда. Исследуя свою жизнь, Сократ обнаруживает, что, поскольку он никогда никому не причинял зла, он не должен причинять вред себе, бросая философию.

Утверждение, что неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить, образует суть глубоко благородных аргументов, которые Сократ приводит на протяжении всего судебного процесса в интересах философии и философского образа жизни.

Урок, который любой человек может усвоить из этой цитаты и жизни Сократа, состоит в том, что критика и понимание своей жизни придает этой жизни ценность и смысл. Аргументы Сократа подразумевают, что без философии людей нельзя отличить от других животных. Хорошая жизнь заключается в том, чтобы сделать себя и окружающих нас людей счастливыми. Поэтому любовь к мудрости (философии) является наиболее желательной формой жизни.

Предложение о том, что его следует баловать, как победившего олимпийского атлета, является одной из многих аналогий, которые Сократ проводит между собой и прославленными героями.Например, в «Апология » Сократ сравнивает себя с Ахиллесом, поскольку он готов выполнить свою ответственность перед лицом опасности (Платон 28с). Он также исследует задачу разоблачения невежества других и поощрения самоанализа в работах Геракла (Платон 22а).

Обосновывая свою просьбу об обращении, подобном тому, которое предлагалось олимпийским чемпионам, Сократ утверждает: «Эти люди создают видимость успеха, но я даю вам реальность» (Платон 36d).Он считает свои достижения большими, потому что учит людей стремиться к совершенству в жизни и соблюдать нравственность.

Этот жизненный экзамен похож на тот, которому учит аллегория Платона о пещере. Поэтому важность самоанализа состоит в том, чтобы помочь людям выйти из пещер, в которых они живут. Этого можно достичь только путем постоянного и тщательного изучения своей жизни и общества, в котором он живет.

Сравнение учений Сократа и учений Кришны

В Бхагавадгите Кришна является божественным воплощением Господа Вишну, избранного божества Арджуны.Чтобы понять сходство между учением Сократа о самоанализе и наставлениями Кришны Арджуне во время войны против Дурьодханы, важно понять контекст войны. Арджуна — третий сын Панду, которому поручено возглавить борьбу против Дурьодханы. Битва происходит на Курукшетре. Главный спор между Кришной и Арджуной заключается в том, должен ли Арджуна вести войну против своих родственников.

Мы напишем заказные
сочинения
специально для вас
!

Получите свою первую статью с
СКИДКА 15%

Узнать больше

Эта сцена похожа на сцену из Апология, где Сократ готовится вести судебную тяжбу, в которой, подобно Арджуне, он видит себя как верный гражданин и борец за правду.Арджуна говорит Кришне: «Я не хочу убивать их, даже если меня убьют» (Миллер 31). Кришна убеждает Арджуну, что надвигающаяся война — это война духовная, а не физическая. Подобно битве, с которой сталкивается Сократ, Кришна рассматривает войну как поиск сущности жизни, даже если она ведет к смерти.

Сократ воспринимает присяжных как собратьев-афинян (Платон 21а), с которыми он прожил всю свою жизнь. Это дилемма, с которой сталкивается Арджуна, когда он сталкивается в битве со своими родственниками, с которыми он вырос.Кришна советует Арджуне не погружаться в философские размышления о войне. Он ясно дает понять, что война, с которой сталкивается Арджуна, идет не из-за Арджуны, а из-за божественной войны.

Согласно Кришне, Арджуна всего лишь агент, исполняющий судьбу богов. Эта сцена похожа на затруднительное положение Сократа, поскольку Сократ также воспринимает свои поиски мудрости и смысла жизни как божественную миссию. Сократ считает, что даже после его смерти его миссия остается значимой. Это напоминает наставление Кришны Арджуне.

Сократ и Кришна объясняют битву между благородной и порочной жизнью. В обоих учениях добродетельная жизнь описывается как свободная и достойная жизнь, увековеченная в добрых делах. Подобно Сократу, Кришна выступает за отказ от жизни, ограниченной богатством и невежеством. В обоих случаях мы узнаем, что в человеческой жизни есть нечто большее, чем богатство и признание.

Честь требует, чтобы человек отправился на поиски правды и справедливости и рисковал собственной жизнью, сражаясь за эту справедливость.Кришна советует Арджуне задуматься о смысле жизни так же, как Сократ пытается отстаивать добродетель и честь. Через Арджуну Кришна учит, что мы обязаны вести достойную жизнь.

Существуют некоторые различия в методах выполнения, используемых в этих двух сценариях. В то время как Сократ решает придать смысл своей жизни, приняв смерть вместо того, чтобы отказаться от своих принципов, Кришна побуждает Арджуну сражаться со своими родственниками, чтобы добиться чести. Сократ предпочитает подчиняться законам Афин, а не сражаться физически или бежать из тюрьмы.

Заключение

Утверждение Сократа, что изученная жизнь не стоит того, чтобы жить, изображено в том, как он живет и умирает. Каждому человеку жизненно необходимо оценить смысл и ценность жизни и отстаивать то, за что он борется. Между учением Сократа о самооценке и учением Кришны о смысле жизни есть много общего. Несмотря на разницу в подходах, оба учения подчеркивают важность тщательного изучения собственной жизни для поиска смысла.

Процитированные работы

Миллер, Барбара. Бхагавад-Гита: Совет Кришны во время войны, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 2004. Печать.

Нужна
100% оригинальная бумага
написанная с нуля
профессионалом
специально для вас?

308 сертифицированных писателей онлайн

Выучить больше

Платон. Пять диалогов: Евтифрон, Апология, Критон, Менон, Федон . 2 ^-й изд. 2002. Индианаполис, Индиана: Издательство Hackett. Распечатать.

ЕВАНГЕЛИЕ ПО СПИРИТИЗМУ > ВВЕДЕНИЕ > РЕЗЮМЕ УЧЕНИЙ СОКРАТА И ПЛАТОНА

Невозможно более ясно выразить независимость и различие между основным принципом разума и материи.Помимо этого, это еще и учение о предсуществовании, о смутной интуиции человека иного мира, к которому стремится быть; об уходе из духовного мира, чтобы воплотиться, и о его возвращении в духовный мир после смерти. Наконец, в нем также выражено учение о падших ангелах.

2. Душа смущается и смущается, когда использует тело для рассмотрения какого-либо объекта; у него кружится голова, как в опьянении, потому что он цепляется за вещи, которые по самой своей природе подвержены изменению; тогда как, когда человек созерцает самую свою сущность, он устремляется к тому, что чисто, вечно и бессмертно, и видя, что его душа имеет такую ​​природу, он остается связанным с этим состоянием, пока может.Тогда его волнения прекращаются, потому что он соединен с тем, что неизменно, и это состояние души, называемое мудростью.

Таким образом, человек, который смотрит на вещи приземленно, только обманывает себя. Чтобы увидеть вещи в их истинной перспективе, он должен смотреть на них с высоты, то есть с духовной точки зрения. Таким образом, те, кто обладает истинной мудростью, должны изолировать душу от тела, чтобы иметь возможность видеть глазами Духа. Этому также учит спиритизм (см. главу 2, пункт 5).

3. Пока наше физическое тело и наши души погружены в эту порчу, мы никогда не сможем владеть объектом нашего желания, то есть Истиной. На самом деле, тело создает тысячи препятствий из-за необходимости заботиться о нем. Кроме того, оно наполняет нас желаниями, стремлениями, сомнениями, тысячей фантазий и глупостей, так что мы не можем быть разумными даже на мгновение. Но если невозможно познать что-либо во всей полноте, пока душа остается соединенной с телом, то или мы никогда не узнаем истины, или узнаем ее только после смерти.Освободившись от вводящих в заблуждение представлений о теле, мы надеемся, что будет позволено поговорить с мужчинами и женщинами, которые также были освобождены, и таким образом понять для себя суть вещей. Вот почему истинные философы готовятся к смерти, ибо смерть для них ничего не представляет и ее никоим образом не следует бояться.

Здесь мы имеем принципы затемнения способностей душ телесными органами и расширения очищенных душ. Этого не происходит с нечистыми душами (см. НЕБЕСА И АД 1-я часть, глава 2 и 2-я часть, глава 1).

4. Душа в своем нечистом состоянии находит себя угнетенной и снова влечется к зримому миру страхом перед невидимым и невещественным. Поэтому было бы ошибкой утверждать, что мрачные призраки, видимые вокруг гробниц и памятников, большей частью являются душами тех, кто оставил свои тела, не став абсолютно чистыми, и, таким образом, все еще сохраняет часть своей материальной формы, которая делает их видимыми для человека. глаз. На самом деле они не добрые, а злые души, влекущие за собой наказания своей первой жизни, которые вынуждены скитаться по таким местам, где они будут продолжать скитаться до тех пор, пока не пробудятся аппетиты, присущие материальной форме, в которую они одеты. , возвращает их в другое тело.Тогда, несомненно, они вернутся к некоторым привычкам, которые были предметом их предпочтения в течение их первой жизни.

Здесь ясно показан не только принцип реинкарнации, но и черствость тех душ, которые держат себя под игом материи, как описано нам в духовных сообщениях. Кроме того, сказано, что перевоплощение в материальном теле является следствием отпечатков души, тогда как очищенная душа освобождается от дальнейшего перевоплощения.Это именно то, чему учит спиритизм, добавляя только, что душа, которая, приняв добрые решения в духовном мире и обладая некоторыми приобретенными знаниями, приносит при перерождении меньше недостатков, больше добродетелей и интуитивных идей, чем она имела в предыдущем воплощении. Таким образом, каждое существование показывает как интеллектуальный, так и муреновый прогресс (см. НЕБЕСА И АД, 2-я часть, Примеры).

5. После нашей смерти джинн (Даймон, дьявол), назначенный нам при жизни, отведет нас в место, где собраны все, кто больше всего отправляется в Аид, чтобы быть судимым. Души, пробыв в Аиде необходимое время, затем возвращаются в эту жизнь на долгие периоды времени и многократно.

Это учение об ангелах-хранителях или духах-покровителях и о последовательных реинкарнациях в духовном мире через промежутки разной продолжительности.

6. Дьяволы занимают пространство, отделяющее Небо от Земли; это составляет то звено, которое объединяет Вселенную с собой. Божество никогда не вступает в непосредственный контакт с человеком, что происходит при посредничестве дьяволов, с которыми имеют дело боги и которые занимаются с ним как во время бодрствования, так и во сне.

В древние времена слово даймон, от которого произошел термин зло , не употреблялось в дурном смысле, как сегодня. Оно употреблялось не только для злых существ, но и для Духов вообще, в число которых входили Высшие Существа, называемые богами, , а также менее возвышенные, настоящие дьяволы, непосредственно общавшиеся с Человеком. Спиритизм также говорит, что Духи населяют пространство, что Бог общается с Человеком только через посредство чистых Духов, которым поручено передавать Его желания. Духи также общаются с человеком во время сна, а также во время его бодрствования. Если мы поместим слово Дух вместо слова дьявол , мы получим спиритическую доктрину, а если поставим слово Ангел , мы получим христианскую доктрину.

7. Постоянная забота философов (в понимании Сократа и Платона) состоит в том, чтобы заботиться о душе, не столько в отношении настоящей жизни, которая длится лишь мгновение, сколько в отношении вечности.Поскольку душа бессмертна, не было бы более благоразумно проживать свою жизнь, помня об этом факте?

И спиритизм, и христианская вера учат одному и тому же.

8. Если душа нематериальна, то после этой жизни она должна будет уйти в мир, который столь же невидим и нематериален, как тело разлагается и возвращается в материю. Очень важно, однако, ясно отличать чистую душу, которая действительно нематериальна и питает себя, как и Бог, мыслями и науками, от той души, которая более или менее запятнана нечистотами материальной природы, что препятствует восхождению ко всему божественному и что фактически заставляет его удерживаться в земном окружении.

Как видим, и Сократ, и Платон прекрасно понимали разные уровни дематериализованной души. Они настаивали на разнообразии ситуаций, возникающих в результате его более или менее очищенных состояний. То, что они говорили через интуицию, спиритизм доказывает многочисленными примерами, которые он предлагает нам (см. НЕБО И АД, 2-я часть).

9. Если бы смерть означала полное разложение человека, злые духи могли бы много выиграть от смерти, так как они оказались бы в одно и то же время свободными от тела, души и пороков.Только те, кто украшает свою душу не чужими украшениями, а теми, которые подобают, могут спокойно ожидать часа своего возвращения в мир иной.

Это равносильно утверждению, что материализм, когда он провозглашает, что нет ничего кроме смерти, аннулирует всю предыдущую моральную ответственность, что, следовательно, является индуктивным к дурному и что дурное основывает все на выигрыше от небытия. Только человек, избавившийся от всех пороков и обогатившийся добродетелью, может спокойно ожидать пробуждения в другой жизни. На примерах, которые предлагаются нам ежедневно, Спиритизм показывает, как болезненно для дурных переходить в эту иную жизнь (см. НЕБО И АД, часть 2, главу 1).

10. На теле сохранились хорошо отпечатанные следы ухода за ним, а также следы всех перенесенных аварий. То же самое относится и к душе. Распоряжаясь телом, оно сохраняет в качестве очевидности черты своего характера, свои привязанности, а также следы, оставленные на нем всеми разнообразными событиями в течение его жизни.Таким образом, самое страшное, что может случиться с мужчиной или женщиной, это вернуться в мир иной с душой, обремененной преступлениями. Ты видишь, Каликл, что ни ты, ни Полукс, ни Горгий не могут доказать, что мы должны вести другую жизнь, которая может быть полезной, когда мы окажемся на другой стороне. Из столь многих различных мнений единственное, которое является непоколебимым, состоит в том, что лучше принять, чем совершить несправедливость, и что, прежде всего, мы должны быть осторожны, чтобы не только казаться, но и действительно быть мужчинами и женщинами добра. (Взято из диалога между Сократом и его последователями, когда он был в тюрьме.)

Здесь мы сталкиваемся с еще одним моментом чрезвычайной важности, который доказал нам опыт: что душа, которая еще не очистилась, сохраняет идеи, тенденции , характер и страсти, которые ей мешают на Земле. Разве максима — Лучше получить, чем совершить несправедливость — вполне христианская? Ту же мысль выразил Иисус, сказав: «Если кто ударит тебя по щеке, подставь ему и другую» (см. главу 12, пункты 7 и 8).

11. Одно из двух — либо смерть это полное уничтожение, либо это переход души в другое место. Если бы все погасло, то смерть была бы подобна одной из тех редких ночей, когда мы не видим снов и не сознаем себя. Однако если смерть есть лишь перемена места жительства, проход к месту, где должны встретиться мертвые, то какое счастье найти там всех тех, кого мы знали! Для меня величайшим удовольствием было бы внимательно рассмотреть обитателей этого другого дома и различить там, как и здесь, кто из тех, кто считает себя достойным, на самом деле считается таковым. Но пора расстаться, мне на смерть, а тебе на жизнь (Сократ своим судьям).

Согласно Сократу, живущие на Земле вновь встречаются после смерти и узнают друг друга. Спиритизм показывает, что отношения продолжаются до тех пор, пока смерть не прерывание и не прекращение жизни, а скорее неизбежная трансформация без какого-либо прерывания.

Если бы Сократ и Платон знали, чему должен был учить Христос пятьсот лет спустя и что распространяется сейчас спиритизм, они сказали бы совершенно то же самое.В этом, однако, нет ничего удивительного, если учесть, что все великие истины вечны и все продвинутые Духи должны были знать их до прихода на Землю, чтобы быть в состоянии передать их. Мы можем даже предположить, что Сократ и Платон, вместе со всеми другими великими философами тех великих времен, могли быть позже среди тех, кто был избран для поддержки Христа в Его Божественной Миссии, будучи избранным именно потому, что они были более способны понять Его возвышенное учение. . Также представляется весьма вероятным, что сегодня они участвуют в Воинстве Духов, которому поручено обучать человечество тем же самым истинам.

12. Никогда не возмещайте одну несправедливость другой и никому не причиняйте вреда, какой бы вред они ни причинили другим. Однако немногие признают этот принцип, и те, кто не согласен, несомненно, будут только презирать друг друга.

Не это ли принцип милосердия, предписывающий не воздавать злом на зло и прощать врагов?

13. Мы узнаем дерево по его плодам. Каждое действие должно определяться тем, что оно производит: как зло, когда оно причиняет зло, и как добро, когда оно производит добро.

Изречение: «По плодам мы познаем дерево» многократно повторяется в Евангелии.

14. Богатство таит в себе большую опасность. Всякий человек, любящий богатство, не любит ни себя, ни тех, кто принадлежит ему (см. главу 16).

15. Самые прекрасные молитвы и самые прекрасные жертвы значат для Бога меньше, чем добродетельная душа, которая изо всех сил пыталась быть похожей на Него. Было бы серьезной ошибкой думать, что боги уделяют больше внимания своим подношениям, чем нашим душам. Если бы это было так, то фаворитами становились бы величайшие преступники. Но нет, истинно справедливы и праведны те, кто своими словами и делами исполняет свой долг перед богами и человечеством (см. главу 10, пункты 7 и 8).

16. Мы называем развратным того, кто любит свое тело больше, чем свою душу. Любовь повсюду в природе, и она призывает нас использовать наш разум; мы находим его даже в движении планет. Это любовь покрывает природу своим богатейшим ковром; это украшение, и он живет там, где есть цветы и духи.Это также любовь, которая дает мир человечеству, успокаивает моря, укрощает бурю и дает сон страждущим.

Любовь, которая объединит Человека братской связью, является следствием теории Платона о всеобщей любви как Законе Природы. Сократ сказал: «Любовь не бог и не смертный, а великий дьявол», то есть великий Дух, который правит всеобщей любовью. Это предложение было возбуждено против него как преступление.

л7. Добродетели нельзя научить, она приходит как дар от Бога к тем, кто ею обладает.

Это почти христианское учение о благодати; но если добродетель есть дар от Бога, то это милость, и мы можем спросить, почему она не предоставляется всем. С другой стороны, если это дар, то нет никакой заслуги со стороны тех, кто им владеет. Спиритизм более прямо говорит, что те, кто обладает добродетелью, приобрели ее своими собственными усилиями в течение последовательных жизней, избавляясь мало-помалу от своих несовершенств. Благодать — это сила, которую Бог дает благонамеренным мужчине или женщине, чтобы они могли избавиться от своих пороков и, таким образом, могли творить добро.

18. Естественная склонность, проявляемая всеми, состоит в том, чтобы видеть свои недостатки гораздо меньше, чем мы видим недостатки других.

В Евангелии сказано: «Видишь сучок в глазу ближнего твоего, а бревна в твоем глазе не видишь» (см. главу 10, пункты 9 и 10).

19. Если врачи не в состоянии лечить большинство болезней, то это , потому что они лечат тело, не леча душу. Если целое нехорошо, то невозможно, чтобы часть его была здоровой.

Спиритизм предлагает ключ к отношениям, существующим между душой и телом, тем самым доказывая, что одно из них постоянно воздействует на другое. Эта идея открывает новое поле для науки. Благодаря возможности показать настоящую причину некоторых заболеваний, путь их лечения становится проще. Когда наука будет учитывать духовный элемент в организме, тогда неудачи будут гораздо реже.

20. Все люди с младенчества совершают гораздо больше зла, чем добра.

В этом предложении Сократ затрагивает тяжкий вопрос о господстве зла на Земле, вопрос, неразрешимый без знания множественности миров и судьбы нашей планеты Земля, населенной лишь частью человечества. . Только спиритизм может решить этот вопрос, который более полно объясняется далее в главах 3, 4 и 5.

21. Разумнее не предполагать, что вы знаете то, чего не знаете.

Это адресовано тем, кто критикует неизвестные им вещи, даже в общих чертах. Платон завершает эту мысль о Сократе словами: «Во-первых, если это возможно, мы должны сделать их более честными в своих словах; если они не таковы, мы не будем с ними возиться и будем искать только истину. Мы сделаем все возможное, чтобы проинструктировать их, но не будем их оскорблять».

Так должен поступать спиритизм по отношению к тем, кто противоречит, добросовестно или недобросовестно. Если бы Платон ожил сегодня, он нашел бы вещи почти такими, какими они были в его время, и он мог бы использовать те же слова.Сократ также встречал существ, которые насмехались над его верой в духов и считали его сумасшедшим, вместе со своим учеником Платоном. Именно за то, что он исповедовал эти принципы, Сократ был осмеян, обвинен в нечестии и приговорен к употреблению болиголова. Так что, несомненно, по причине своей полемики, возбуждающей многие предрассудки и разбивающей многие предрассудки, эти великие новые истины не будут приняты без борьбы и без мученичества.

Бессмертная душа: идеи Сократа, Платона и Августина — видео и стенограмма урока

Сократ

Помня об этой дуалистической основе, давайте взглянем на наших трех философов. Будучи самым ранним из трех, мы начнем с Сократа . По общему признанию, многое из того, что мы знаем о Сократе, является предположением. Оставляя наше краткое изложение своих взглядов довольно общим, он считал, что душа бессмертна. По этой причине он утверждал, что смерть не является концом существования. Смерть — это просто отделение души от тела.

Платон

Будучи предполагаемым учеником Сократа, Платон согласился с тем, что душа бессмертна и отделена от тела. Тем не менее, он немного повысил ставку.Он считал, что душа вечна. Согласно Платону, душа не возникает вместе с телом; он существует до присоединения к телу.

Звучит как реинкарнация, Платон считал, что душа существует в теле до тех пор, пока это тело не умрет. Затем он поселяется в другом теле. По этой причине Платон называл тело тюрьмой души.

Августин

Как наш последний дуалистический мыслитель того времени, Августин также верил, что душа бессмертна.Однако он считал, что душа И тело составляют человека. Тело — не просто тюрьма для души, прыгающей из тела в тело. Вместо этого одно тело и одна душа составляют одного человека. Да, он соглашался с тем, что душа бессмертна, просто он не верил в то, что она прыгает из тела в тело.

Будучи немного загадочным и пьянящим, Августин утверждал, что душа бессмертна, потому что она обладает истиной. Сформулировав это настолько просто, насколько я могу придумать, Августин утверждал, что человеческая душа способна к научному разуму и истине.

Например, мы можем понять, что у треугольника три стороны, просто потому, что у треугольника три стороны. Это правда. Так как мы можем постичь эту истину, и поскольку истина бессмертна, то отсюда следует, что и душа должна быть бессмертной, раз она может постичь бессмертную истину. Как я уже сказал, это немного эзотерично. Однако, если мы вспомним, что Августин утверждал, что душа бессмертна, потому что она обладает истиной, я думаю, все будет в порядке.

Резюме урока

Дуализм утверждает, что реальность или существование разделено на две части. Эти две части часто отождествляют с телом и душой. Для дуалистов душа — это реальная субстанция, существующая независимо от тела.

Сократ, Платон и Августин были дуалистами, верившими, что душа бессмертна. Сократ считал, что душа бессмертна. Он также утверждал, что смерть не является концом существования. Это просто отделение души от тела.

Платон считал, что душа вечна. Он существует до тела.Он утверждал, что при физической смерти тела душа переходит в другое тело. Основываясь на этом убеждении, он назвал тело тюрьмой души.

Августин считал, что душа И тело составляют человека. Он утверждал, что душа бессмертна, потому что она обладает истиной. Так как душа способна постичь научную истину и поскольку истина бессмертна, то и душа бессмертна.

Результаты обучения

Выполняя этот урок о бессмертной душе, стремитесь достичь следующих целей:

• Интерпретация дуализм
• Обобщите и сравните дуалистические убеждения Сократа, Платона и Августина

(PDF) Эпистемологическое наследие Сократа

Название журнала （201X）xx

отходят от концепции богословского и божественного или

сверхъестественного творца известной вселенной, по крайней мере, как

отражено в словах Тимей в диалоге, который

носит его имя.

Во многих отношениях идеи и постулаты «Тимея»

представляют собой расширение теории форм Платона, которую он

вводит в «Государстве» через свою «Аллегорию пещеры». В

Тимее Платон проводит различие между физическим

миром, подверженным изменениям, и вечным и

неизменным миром, который может быть воспринят только с помощью

ума и разума, т.е. чувства

напрямую.Он также пытается с помощью логических аргументов

установить, что мир и сама природа являются продуктом

разумного замысла некоего

творца и что

смертные могут представить себе только то, что вероятно

или «вероятно», и что сущностная истина, возможно, непознаваема.

Сам отрывок из «Тимея» достаточно глубок, чтобы процитировать

полностью.

Сначала, по моему мнению, мы должны провести различие

и спросить: что есть то, что всегда есть и не имеет

становления; и что такое то, что всегда становится

и никогда не становится? То, что постигается

интеллектом и разумом, всегда находится в одном и том же состоянии; но

то, что воспринимается мнением с помощью

ощущения и без причины, всегда находится в процессе

становления и гибели и никогда не существует на самом деле. Теперь

все, что становится или создается, должно быть

необходимо создано какой-либо причиной, ибо без

причины ничего не может быть создано. Работа

творца, всякий раз, когда он смотрит на неизменное и

формирует форму и природу своей работы по

неизменному образцу, обязательно должна быть сделана честной

и совершенной; но когда он смотрит только на сотворенное, а

использует сотворенный образец, это нечестно и несовершенно.Был ли тогда

рай или мир, назывался ли он этим или

любым другим более подходящим именем, приняв это имя,

Я задаю вопрос, который должен быть задан в

начале вопроса о чем-либо — Был ли мир,

Я говорю, всегда существующим и безначальным? или

и было ли у него начало? Создан, отвечаю я, будучи

видимым и осязаемым и имеющим тело, и, следовательно,

чувственным; и все чувственные вещи постигаются

мнением и чувством и находятся в процессе создания и

сотворения. Но то, что сотворено, должно, как мы утверждаем,

неизбежно быть создано причиной. Но отца и

создателя всей этой вселенной не узнать; и даже

если бы мы его нашли, то рассказать о нем всем людям было бы

невозможно. И еще вопрос

, который следует задать о нем: какой из образцов имел в виду мастер в

, когда он создавал мир, — образец

неизменного или того, что сотворено? Если мир

действительно прекрасен, а ремесленник хорош, то очевидно, что

он должен был смотреть на то, что вечно; но если

то, что нельзя сказать без кощунства, верно, то к

сотворенный узор.Всякий увидит, что он должен

взирать на вечное; ибо мир — это прекраснейшее из

творений, а он — лучшее из дел. И так как

создано таким образом, то мир оформлен в

подобием того, что постигается разумом

и разумом и неизменен, и поэтому по необходимости

, если это допущено, должно быть копия

что-то. Теперь крайне важно, чтобы начало

всего было согласно природе.И говоря о копии и оригинале, мы можем предположить, что слова родственны тому, что они описывают;

, когда они относятся к длительному и постоянному и

умопостигаемому, они должны быть устойчивыми и

неизменными, и, насколько позволяет их природа,

неопровержимыми и незыблемыми — не меньше. Но когда они

выражают только копию или подобие, а не сами вечные

вещи, они должны быть только вероятными и

аналогичными настоящим словам.Как бытие для становления,

, так и истина для веры. Если же, Сократ, среди многих

мнений о богах и

рождении вселенной, мы не можем дать понятия, которые были бы

вообще и во всех отношениях точными и

совместимыми друг с другом, то не Удивляться. Достаточно, если мы

приведем вероятности столь же вероятные, как и любые другие; ибо мы

должны помнить, что я, говорящий, и вы,

, судьи, всего лишь смертные люди, и

мы должны принять версию, которая является вероятной, и

больше не спрашивать

.

Затем Платон продолжает, через повествование Тимея в

диалоге, описывая установление порядка тем, кого он

называет божественным мастером, демиургом, применяя

математические конструкции к изначальному хаосу, используя

четыре основных элемента – земля, воздух, огонь и вода – до

порождают известную вселенную или космос. Обратите внимание, что взгляд

, поддерживаемый Тимеем, состоит в том, что мир был создан не случайно

, а преднамеренным намерением интеллекта, nous, как

представленного божественным мастером.Хотя один может сделать

. 4 или 5

веков до Иисуса, и иудейское богословие не было почти

столь широко распространенным в веках до Христа. Кроме того,

одна из основополагающих предпосылок Платона для всей его работы состоит в том, что

принципы реальности или известной вселенной наиболее

безусловно заслуживают изучения, опять же посредством диалога и диалектики,

но что абсолютная истина или знание не то, что он

пытается выдвинуть, а на самом деле то, что абсолютные

знания и факты постижимы метафорой или

аналогией в лучшем случае.

В «Тимее» Платон пытается описать природу

души и ее назначение в контексте этой творческой

вселенной, описывая космос как модель для разумных

душ, которым следует подражать и пытаться понять, восстанавливая души к

их первоначальному состоянию баланса и превосходства. Поэтому

Платон, хотя и четко устанавливающий верховенство разума

и рациональности в поиске истины и природы

Философы-досократы — Энциклопедия всемирной истории

Философы-досократики определяются как греческие мыслители, разработавшие самостоятельные и оригинальные школы мысли со времен Фалеса Милетского (л.в. 546 г. до н.э.) до Сократа Афинского (470/469-399 до н.э.). Они известны как досократики, потому что они предшествовали Сократу.

Фалес Милетский положил начало интеллектуальному движению, породившему работы, ныне известные как древнегреческая философия, путем исследования Первопричины существования, материи, из которой произошло все остальное, которая также была причинным фактором в ее становлении. Он пришел к выводу, что Первопричиной была вода, потому что она могла принимать различные формы (пар при нагревании, лед при замерзании) и, казалось, давала жизнь всем живым существам.

Этот вывод был отвергнут более поздними философами, начиная с Анаксимандра (ок. 610 — ок. 546 до н. э.), который утверждал, что Первопричина находится за пределами материи и фактически представляет собой космическую силу творческой энергии, постоянно создающую, разрушающую и переделывающую наблюдаемое. Мир. Философы, которые последовали за этими двумя, все создали свои собственные школы мысли со своими собственными концепциями Первопричины, неуклонно развивая достижения предшественников, пока философия не нашла полного выражения и глубины в трудах Платона (l.428/427-348/347 до н.э.), который приписывал свои идеи фигуре Сократа.

Большинство философов-досократиков критиковали более ранние работы других, даже если они использовали их для развития своих собственных концепций.

Философия досократических философов отнюдь не однородна. Ни один из мужчин не поддерживал одни и те же идеи (за исключением Парменида и Зенона Элейского), и большинство из них критиковали более ранние работы других, даже когда они использовали их для развития своих собственных концепций. Платон, наконец, критически относится почти ко всем из них, но из его работ очевидно, что их школы мысли сформировали и повлияли на его собственное, особенно философско-религиозное видение Пифагора.

Труды Платона и его ученика Аристотеля (ок. 384–322 гг. до н. э.) впоследствии легли в основу трех великих монотеистических религий современности — иудаизма, христианства и ислама — а также западной цивилизации в целом, и они не были бы возможны, если бы не философы-досократики.

Досократики и их вклад

Существует более 90 философов-досократиков, каждый из которых внес свой вклад в мировое знание, но ученый Форрест Э.Бэрд сократил это число до 15 крупных мыслителей, чей вклад прямо или косвенно повлиял на греческую культуру и более поздние работы Платона и Аристотеля:

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку по электронной почте!

• Фалес Милетский – л. в. 585 г. до н.э.
г.
• Анаксимандр – л. в. 610 — ок. 546 г. до н.э.
г.
• Анаксимен – л. в. 546 г. до н.э.
г.
• Пифагор – л. в. 571 — ок. 497 г. до н.э.
г.
• Ксенофан Колофонтский – л.в. 570 — ок. 478 г. до н.э.
г.
• Гераклит Эфесский – л. в. 500 г. до н.э.
г.
• Парменид – л. в. 485 г. до н.э.
г.
• Зенон Элейский – л. в. 465 г. до н.э.
г.
• Эмпедокл – л. в. 484-424 г. до н.э.
г.
• Анаксагор – л. в. 500 — ок. 428 г. до н.э.
г.
• Демокрит – л. в. 460 — ок. 370 г. до н.э.
г.
• Левкипп – л. в. 5 век до н.э.
г.
• Протагор – л. в. 485-415 г. до н.э.
г.
• Горгий – л. в. 427 г. до н.э.
г.
• Критий — ок. 460-403 гг. до н.э.
г.

Фалес : Согласно Аристотелю, Фалес был первым, кто спросил: «Что является основным «материалом» вселенной?» (Бэрд, 8) как в том, что было Первопричиной существования, из какого элемента или силы произошло все остальное? Фалес утверждал, что это вода, потому что Первопричина должна быть частью всего последующего. При нагревании вода становилась воздухом (паром), при охлаждении она становилась твердой (лед), добавлялась к земле, становилась илом, а после высыхания снова становилась твердой, под давлением она могла двигать камни, а при в остальном он обеспечивал среду обитания для других живых существ и был необходим для жизни человека. Таким образом, Фалесу казалось ясным, что основным элементом творения должна быть вода.

Анаксимандр : Анаксимандру, однако, было неясно, кто расширил определение Первопричины своим высшим понятием апейрона — «безграничного, безграничного, бесконечного или неопределенного» (Бэрд, 10) — который была вечная творческая сила, порождающая вещи по естественному, установленному образцу, разрушающая их и воссоздающая в новых формах.Он утверждал, что ни один природный элемент не может быть Первопричиной, потому что все природные элементы должны были произойти из более раннего источника. Он утверждал, что однажды созданные существа эволюционировали, чтобы адаптироваться к окружающей среде, и поэтому он впервые предложил Теорию эволюции более чем за 2000 лет до Дарвина.

Анаксимандр Милетский

Неизвестный художник (общественное достояние)

Анаксимен : Анаксимен, считавшийся учеником Анаксимандра, утверждал воздух как Первопричину. Комментарии Бэрда:

Анаксимен предложил воздух как основное мировое начало.Хотя на первый взгляд его тезис может показаться шагом назад от более всеобъемлющего (как безграничное у Анаксимандра) к менее всеобъемлющему частному (как у Фалеса вода), Анаксимен добавил важный момент. Он объяснил процесс, посредством которого лежащее в основе одно (воздух) становится наблюдаемым множеством: при разрежении воздух становится огнем, а при конденсации воздух последовательно становится ветром, водой и землей. Наблюдаемые качественные различия (огонь, ветер, вода, земля) являются результатом количественных изменений, т. е. того, насколько плотно упаковано основное начало.Такой точки зрения до сих пор придерживаются ученые. (12)

Анаксименовское определение «воздуха» и его мутаций предполагало Первопричину, которая определяла жизнь как постоянное состояние течения, изменения. По мере того как воздух становился разреженным, сгущался и т. д., он менялся по форме; следовательно, изменение было важным элементом Первопричины.

Пифагор : Эта концепция была развита Пифагором, который объявил число – математику – основным принципом Истины.Точно так же у этого числа нет ни начала, ни конца, ни творения. Концепция трансформации занимает центральное место в пифагорейском видении; человеческая душа, утверждал Пифагор, бессмертна, проходя через множество различных воплощений, жизнь за жизнью, по мере того, как она приобретает новые знания о мире, переживаемом в различных формах. Концепции Пифагора, в том числе его знаменитая теорема Пифагора, были определенно разработаны на основе египетских идей, но он переработал их, чтобы сделать их отчетливо своими.Он ничего не записал, и так много его мыслей было утеряно, но из того, что известно, ясно, что его концепция переселения душ (реинкарнация) сильно повлияла на веру Платона в бессмертие.

Xenophanes : Представление о вечной душе предполагало некую руководящую силу, которая ее создала и к которой эта душа однажды вернется после смерти. Пифагор включил эту концепцию в свои учения, в которых основное внимание уделялось личному спасению посредством духовной дисциплины, но не определялось, что это за сила.Позже Ксенофан заполнил этот пробел своей концепцией единого Бога. Он пишет:

Есть один бог, среди богов и людей величайший, совсем не похожий на смертных ни телом, ни разумом. Он видит как единое целое, думает как единое целое и слышит как целое. Но без труда он приводит все в движение мыслью своего ума. (ДК 23-25, Фриман, 23)

Ксенофан отрицал законность антропоморфных богов Греции, приводя доводы в пользу единой духовной сущности, которая создала все вещи и привела их в движение.Придя в движение, люди продолжали свой путь до самой смерти, когда, по его предположению, их души воссоединяются с творческой силой. Монотеизм Ксенофана не встретил какого-либо антагонизма со стороны религиозных авторитетов его времени, потому что он излагал свои утверждения в поэзии и ссылался на одного бога среди других, которого можно было интерпретировать как Зевса.

Гераклит : Его младший современник Гераклит отверг эту точку зрения и заменил «Бог» на «Изменение». Он наиболее известен фразой Panta Rhei («все меняется» или «жизнь течет») и поговоркой о том, что «никогда нельзя войти в одну и ту же реку дважды», намекающей на тот факт, что все всегда находится в движении. и вода реки меняется от момента к моменту, как и жизнь.Для Гераклита существование возникло и поддерживалось благодаря столкновению противоположностей, которое постоянно побуждало к трансформации — день и ночь, времена года и т. д. — так что все всегда находилось в постоянном движении и состоянии вечного изменения. Борьба и война для Гераклита были необходимыми аспектами жизни, поскольку они воплощали концепцию преобразующих изменений. Сопротивляться этому изменению означало сопротивляться жизни; принятие перемен поощряло мирную и безмятежную жизнь.

Гераклит Эфесский

Wellcome Images (CC BY)

Парменид : Парменид отверг этот взгляд на жизнь как на изменение в своей элейской школе мысли, которая учила монизму, вере в то, что вся наблюдаемая реальность состоит из одной единственной субстанции, несотворенной и неразрушимой.Изменение — это иллюзия; Меняется внешний вид, но не сущность реальности, разделяемая всеми людьми. То, что человек воспринимает и боится как «изменение», иллюзорно, потому что все живые существа имеют одну и ту же сущностную сущность. Он сказал, что нельзя доверять чувствам интерпретировать реальность, которая предполагает изменение, потому что чувства ненадежны. Вместо этого нужно признать, что «есть способ, который есть, и путь, которого нет» (способ факта и способ мнения), и признать сущностное Единство материального существования, которое не различается: люди растут и развиваются и умирают так же, как животные и растения. То, что люди считают «различиями» между собой и другими, — всего лишь второстепенные детали.

Зенон Элейский : Мысль Парменида была защищена и определена его учеником Зеноном Элейским, который создал серию логических парадоксов, доказывающих, что множественность была иллюзией чувств, а реальность была единой. Зенон показал, что на самом деле не существует такой вещи, как изменение, только иллюзия изменения. Он доказал это с помощью 40 парадоксов, из которых сохранилось лишь несколько. Самый известный из них известен как ипподром , , который предусматривает, что между точками A и Z на трассе нужно сначала пробежать половину пути.Между точкой А и этой серединной отметкой находится еще одна промежуточная отметка, а между точкой А и этой другой промежуточной отметкой еще одна, а затем еще одна. Человек никогда не сможет достичь точки Z, потому что по логике вещей нельзя достичь этой точки, не достигнув сначала промежуточной отметки, которую нельзя достичь из-за множества предшествующих ей «промежуточных отметок». Таким образом, движение — это иллюзия, а значит, и изменение, потому что для того, чтобы что-то изменилось, оно должно изменить природу реальности — оно должно убрать все «половинки» — а это логический абсурд. .С помощью этого и многих других парадоксов Зенон математически доказал, что утверждения Парменида верны.

Зенон Элейский

Кардуччи / Тибальди (общественное достояние)

Эмпедокл : Эмпедокл полностью отверг утверждение, что изменение было иллюзией, и считал, что множественность является существенной природой существования. Все вещи дифференцировались по-своему, и при встрече противоположностей высвобождалась творческая энергия, что приводило к трансформации.Бэрд пишет:

Эмпедокл стремился примирить утверждение Гераклита о реальности изменения с утверждением элеатов о немыслимости зарождения и разрушения. Возвращаясь к традиционной вере греков в четыре элемента, он нашел место для воды Фалеса, воздуха Анаксимена и огня Гераклита, а в качестве четвертого добавил землю. В дополнение к этим четырем элементам, которые Аристотель позже назовет «материальными причинами», Эмпедокл постулировал две «действующие причины»: раздор и любовь.(31-32)

Раздор, по Эмпедоклу, различал вещи мира и определял их; любовь свела их вместе и соединила их. Таким образом, противоборствующие силы борьбы и любви работали вместе для достижения единства замысла и целостности, что, как полагал Эмпедокл, было тем, что пыталась, но не смогла сказать элейская школа Парменида.

Анаксагор : Анаксагор взял эту идею противоположностей и определения и развил свою концепцию подобного и не подобного и «семена».Ничто не может произойти из того, на что оно не похоже, и все должно происходить из чего-то; это «что-то» есть частицы («семена»), составляющие природу этой конкретной вещи. Волосы, например, не могут расти из камня, а только из частиц, способствующих росту волос. Все вещи произошли от естественных причин, сказал он, даже если эти причины не ясны людям. Он публично опровергал концепцию греческих богов и отвергал религиозные объяснения, приписывая явления естественным причинам, и является первым философом, осужденным юридическим органом (афинским судом) за свои убеждения.Он был спасен от казни государственным деятелем Периклом (ок. 495–429 до н. э.) и остаток жизни прожил в изгнании в Лампсаке.

Демокрит и Протагор

Эрмитаж (общественное достояние)

Левкипп и Демокрит : Его теория «семени» повлияет на развитие концепции атома Левкиппом и его учеником Демокритом, которые утверждали, что вся Вселенная состоит из «неразрезаемых частиц», известных как атамос . Атомы объединяются, образуя наблюдаемый мир, принимая форму то стула, то дерева, то человека, но сами атомы состоят из одной субстанции, неизменной и нерушимой; когда одна форма, которую они принимают, разрушается, они просто принимают другую.Теория атомной вселенной поощряла философию Левкиппа о превосходстве судьбы над свободной волей.

Левкипп наиболее известен одной строкой, которую можно авторитетно приписать ему: «Ничто не происходит случайно; все происходит по причине и по необходимости» (Бэрд, 39). Поскольку вселенная состоит из атомов, а атомы неразрушимы и постоянно меняют форму, а люди являются частью этого процесса, жизнь человека управляется силами, неподвластными человеку – нельзя остановить процесс изменения формы атомами – и поэтому судьба была предопределена, а свобода воли иллюзорна.То, что можно было изменить своей волей, никак не могло предотвратить неизбежного распада.

Софисты, Сократ и Платон

По мере развития греческой интеллектуальной мысли она породила профессию софистов, учителей риторики, обучавших сыновей высшего класса философии досократиков и, посредством их концепций, искусству убеждения и тому, как завоевать любую аргумент. Древняя Греция, особенно Афины, была очень спорной, и судебные процессы были повседневным явлением; умение склонить присяжных на свою сторону считалось в то время таким же ценным умением, как и сегодня, и софистам высоко платили.

Было много известных софистов, таких как Фрасимах (lc 459 — ок. 400 г. до н.э.), наиболее известный как антагонист Сократа в Книге I платоновской Республики , и Гиппий Элидский (l. 5 век до н.э.), еще один современник Сократа. и один из самых высокооплачиваемых софистов того времени. Однако самыми известными являются Протагор, Горгий и Критий, чьи основные аргументы позже будут развиты другими западными философами в поддержку утверждений релятивизма, скептицизма и атеизма.

Портрет софиста

Кэрол Раддато (CC BY-NC-SA)

Протагор : Протагор из Абдеры наиболее известен утверждением, которое чаще всего звучит так: «Человек есть мера всех вещей», что означает, что все зависит от индивидуальной интерпретации. Одному человеку, привыкшему к теплому климату, в комнате будет холодно, а другому, привыкшему к холодному климату, будет тепло; ни один из них, согласно Протагору, не является объективно «правильным» или объективно «неправильным», но оба они правы в соответствии со своим опытом и интерпретацией. Протагор никогда не отрицал существования богов, но утверждал, что ни одно человеческое существо не может сказать о них ничего определенного, потому что просто невозможно получить такое знание. Существование богов и какова бы ни была их воля, как и все остальное в жизни, было делом каждого, и что бы они ни решили, это было для них истиной.

Горгий : Горгий утверждал, что не существует такой вещи, как «знание», и что то, что считается «знанием», есть только мнение.Истинное знание было непостижимым и непередаваемым. Горгий подробно изложил свое утверждение, чтобы показать, что то, что люди называют Бытием, не может реально существовать, потому что все, что «есть», должно иметь начало, а то, что люди называют Бытием, не имеет известной Первопричины — есть только мнения людей о том, что может быть Первопричиной — и поэтому Бытие не могло логически существовать. То, что люди воспринимали как «действительность», не было ни бытием, ни небытием, а просто тем, что есть, но что именно составляет то, что есть, было непознаваемо и, если бы это знать, не могло быть сообщено другим, потому что они не могли бы понимать.

Критий : Критий был родственником Платона (двоюродного брата его матери) и одним из первых последователей Сократа. Он был одним из тридцати тиранов, свергнувших афинскую демократию, и считается, что тот факт, что он был учеником Сократа, выступил против последнего на суде за нечестие в 399 г. до н.э. Критий наиболее известен своим аргументом в пользу того, что религия была создана сильными и умными людьми для контроля над другими. В длинном стихотворении он описывает время беззакония, когда разумные люди пытались навести порядок, но не могли.Они решили создать вымысел, в котором существовали бы сверхъестественные существа, способные заглядывать в сердца людей и судить их, посылая невыразимые наказания тем, кто бросил вызов порядку. Со временем эта выдумка превратилась в религию, но на самом деле не существовало ни богов, ни загробной жизни, ни смысла религиозного ритуала.

Платон обращался к утверждениям большинства досократиков, полностью или частично, во всех своих произведениях. Мысль Пифагора особенно сильно повлияла на развитие платоновского учения о бессмертии души, загробной жизни и памяти как воспоминании о прошлой жизни.Релятивизм Протагора, противоположный идеализму Платона, вдохновлял и вдохновлял многие его диалоги. На самом деле можно утверждать, что все работы Платона являются прямым опровержением Протагора, но концепции всех досократиков в той или иной степени наполняют работу Платона и, тем самым, вносят основной вклад в развитие западной философии. философия.

Перед публикацией эта статья прошла проверку на точность, надежность и соответствие академическим стандартам.

Диалог Сократа с Евтифроном – Слова мудрости: введение в философию

В этом диалоге Платона Сократ ведет диалог с Евтифроном , пытаясь установить окончательное значение слова благочестие (добродетель). Это яркий пример того, как работает обучение в «сократовском» стиле, поскольку Сократ продолжает задавать вопросы и заставляет Евтифрона попытаться прояснить свое мышление.

В этом случае Евтифрон пришел, чтобы предъявить обвинение в убийстве своему отцу, который позволил одному из своих рабочих умереть от воздействия стихии без надлежащего ухода.Мертвый рабочий убил раба из их семейного поместья. Пока отец Евтифрона ждал известий от закона о том, как поступить в этой ситуации, рабочий с кляпом во рту умер в канаве. Сократ говорит, что он поражен уверенностью Евтифрона в том, что он может привлечь к ответственности своего отца по серьезному обвинению в непредумышленном убийстве. Евтифрон настаивает на том, что его преследование осуществляется из благочестия-добродетели. Под давлением Сократа Евтифрон отвергает открытое удивление Сократа, что подтверждает читателю его самоуверенность в собственном критическом суждении обо всех религиозных и этических вопросах.

Евтифрон . Почему ты ушел из Ликея, Сократ? А что ты делаешь на крыльце Короля Архонта? Неужели вы не можете участвовать в тяжбе перед королем, как я?

Сократ . Не в костюме, Евтифрон; импичмент — это слово, которое используют афиняне.

Евтифр o.Что! Я полагаю, что вас кто-то преследует, потому что я не могу поверить, что вы являетесь обвинителем другого.

Сократ . Конечно нет.

Евтифрон . Значит, вас преследует кто-то другой?

Сократ с. да.

Евтифрон . А кто он?

Сократ . Малоизвестный юноша Евтифрон; и я его почти не знаю: его зовут Мелет, и он из дема Питтиса.Возможно, вы помните его внешний вид; у него есть клюв, длинные прямые волосы и плохо отросшая борода.

Евтифрон . Нет, я не помню его, Сократ. Но в чем он обвиняет вас?

Сократ . Какова плата? Что ж, очень серьезное обвинение, которое свидетельствует о хорошем характере молодого человека и за которое его, конечно, не следует презирать. Он говорит, что знает, как развращают молодежь и кто их развращает.Я воображаю, что он должен быть мудрым человеком, и, видя, что я противоположность мудрецу, он разоблачил меня и собирается обвинить в том, что я развращаю его молодых друзей. И об этом, мать наша, должно судить государство. Из всех наших политических деятелей он единственный, как мне кажется, начинает с правильного пути, с взращивания добродетели в юности; как хороший земледелец, он прежде всего заботится о молодых побегах и убирает нас, тех, кто их губит. Это только первый шаг; впоследствии он будет заниматься старшими ветвями; и если он будет продолжать в том же духе, то станет очень большим общественным благотворителем.

Евтифрон . Я надеюсь, что он может; но я скорее опасаюсь, Сократ, что противоположное окажется правдой. Мое мнение, что, нападая на вас, он просто наносит удар по основам государства. Но каким образом он говорит, что вы развращаете молодежь?

Сократ. Он выдвигает против меня чудесное обвинение, которое на первый слух возбуждает удивление: он говорит, что я поэт или создатель богов, и что я выдумываю новых богов и отрицаю существование старых; это основание его обвинения.

Евтифрон. Я понимаю, Сократ; он хочет напасть на вас по поводу знакомого знака, который иногда, как вы говорите, приходит к вам. Он думает, что вы неолог, и собирается отдать вас за это в суд. Он знает, что такое обвинение легко воспринимается миром, как я сам слишком хорошо знаю; ибо когда я говорю в собрании о божественных вещах и предсказываю им будущее, они смеются надо мной и считают меня сумасшедшим. Тем не менее, каждое слово, которое я говорю, является правдой.Но они завидуют нам всем; и мы должны быть храбрыми и пойти на них.

Сократ . Их смех, друг Евтифрон, не имеет большого значения. Ибо человека можно считать мудрым; но афиняне, я подозреваю, не слишком заботятся о нем, пока он не начнет делиться своей мудростью с другими, и тогда по той или иной причине, может быть, как вы говорите, из зависти, они гневаются.

Евтифрон. Я никогда не испытаю их гнев таким образом.

Сократ. Осмелюсь сказать, что нет, потому что вы сдержаны в своем поведении и редко делитесь своей мудростью. Но у меня есть благосклонная привычка изливаться на всех и даже платить за слушателя, и я боюсь, что афиняне могут счесть меня слишком болтливым. Если бы, как я говорил, они только смеялись надо мной, как вы говорите, что они смеются над вами, то время могло бы пройти в суде довольно весело; но, возможно, они могут быть всерьез, и тогда, каков будет конец, только вы, прорицатели, можете предсказать.

Евтифрон . Осмелюсь сказать, что дело кончится ничем, Сократ, и что ты выиграешь свое дело; и я думаю, что я выиграю свою собственную.

Сократ. А какой у тебя костюм, Евтифрон? вы преследователь или ответчик?

Евтифрон. Я преследователь.

Сократ . Из которых?

Евтифрон. Вы подумаете, что я сошел с ума, когда я вам скажу.

Сократ. Почему у беглеца есть крылья?

Евтифрон. Нет, он не очень изменчив в своем возрасте.

Сократ . Кто он?

Евтифрон . Мой отец.

Сократ . Твой отец! мой хороший человек?

Евтифрон . да.

Сократ .И в чем его обвиняют?

Евтифрон . Об убийстве, Сократ.

Сократ . Клянусь силами, Евтифрон! как мало простое стадо знает о природе правды и истины. Человек должен быть выдающимся человеком и добился больших успехов в мудрости, прежде чем он сможет найти способ совершить такое действие.

Евтифрон . Действительно, Сократ, он должен.

Сократ. Я полагаю, что человек, которого убил твой отец, был одним из твоих родственников — ясно; ведь если бы он был чужим, вы бы никогда не подумали о преследовании его.

Евтифрон . Меня забавляет, Сократ, что ты проводишь различие между тем, кто является родственником, и тем, кто не является родственником; ибо, несомненно, осквернение будет одинаковым в обоих случаях, если вы сознательно общаетесь с убийцей, тогда как вы должны оправдать себя и его, возбудив против него уголовное дело.Настоящий вопрос заключается в том, был ли убит убитый по справедливости. Если справедливо, то ваша обязанность оставить дело в покое; а если несправедливо, то хотя бы убийца живет с тобой под одной крышей и ест за одним столом, действуй против него. Умерший человек был моим бедным иждивенцем, который работал у нас полевым рабочим на нашей ферме в Наксосе, и однажды в припадке пьяной страсти он поссорился с одним из наших домашних слуг и убил его. Мой отец связал его по рукам и ногам и бросил в канаву, а затем послал в Афины спросить у прорицателя, что ему делать с ним.Между тем он никогда не заботился о нем и не заботился о нем, ибо считал его убийцей; и думал, что даже если он умрет, большого вреда не будет. Вот что случилось. Ибо холод, голод и цепи действовали на него так, что, прежде чем вестник вернулся от прорицателя, он был мертв. А мой отец и семья злятся на меня за то, что я взял на себя роль убийцы и преследовал отца. Говорят, что он не убивал его, а если и убивал, то умерший был всего лишь убийцей, и я не должен обращать на это внимания, ибо нечестив сын, преследующий отца.Это показывает, Сократ, как мало они знают, что боги думают о благочестии и нечестии.

Сократ. Боже мой, Евтифрон! И так ли точно ты знаешь религию и благочестие и нечестие, что, предполагая, что обстоятельства таковы, как ты их излагаешь, ты не боишься, как бы и ты не совершил нечестивого поступка, возбудив иск против своего отца?

Евтифрон . Лучшее в Евтифроне и то, что отличает его, Сократа, от других людей, это его точное знание всех подобных вещей.Что я должен быть хорош без этого?

Сократ. Редкий друг! Я думаю, что я не могу добиться большего, чем быть вашим учеником. Тогда, прежде чем начнется суд над Мелетом, я вызову его и скажу, что всегда имел большой интерес к религиозным вопросам, а теперь, когда он обвиняет меня в необдуманных фантазиях и нововведениях в религии, я стал вашим учеником. Ты, Мелет, как я ему скажу, признаешь Евтифрона великим богословом и здравым в своих суждениях; и если вы одобряете его, вы должны одобрить и меня, а не вызывать меня в суд; но если вы не одобряете, вы должны начать с обвинения того, кто является моим учителем и который будет гибелью не молодых, а старых; то есть обо мне, которого он наставляет, и о его старом отце, которого он увещевает и наказывает.И если Мелет откажется слушать меня, но пойдет дальше и не переложит обвинение с меня на вас, то я не могу сделать ничего лучше, чем повторить этот вызов в суде.

Евтифрон . Да, действительно, Сократ; и если он попытается обвинить меня, я ошибусь, если не найду в нем изъяна; у суда будет гораздо больше, чтобы сказать ему, чем мне.

Сократ. И я, дорогой друг, зная это, желаю стать твоим учеником.Ибо я замечаю, что никто, кажется, не замечает тебя, даже этот Мелет; но его острые глаза тотчас разглядели меня и обвинили в нечестии. И поэтому я заклинаю вас рассказать мне о природе благочестия и нечестия, которые вы сказали, что вы так хорошо знаете, и об убийстве, и о других преступлениях против богов. Кто они такие? Разве благочестие в каждом действии не всегда одинаково? и нечестие, опять-таки, не всегда ли оно противоположно благочестию, а также и само с собой, имея в качестве нечестия одно понятие, заключающее в себе все нечестивое?

Евтифрон. Конечно, Сократ.

Сократ. А что такое благочестие и что такое нечестие?

Евтифрон. Благочестие делает то же, что и я; то есть преследование любого, кто виновен в убийстве, святотатстве или любом подобном преступлении, будь то ваш отец или мать, или кто бы он ни был, — это не имеет значения; и не преследовать их — нечестие. И подумай, Сократ, какое замечательное доказательство я дам тебе в отношении истинности моих слов, доказательство, которое я уже дал другим: я имею в виду принцип, согласно которому нечестивый, кем бы он ни был, должен не остаться безнаказанным.Разве люди не считают Зевса лучшим и праведнейшим из богов? И все же они признают, что он связал своего отца (Кроноса) за то, что тот злобно пожирал его сыновей, и что он также наказал своего собственного отца (Урана) за аналогичная причина, безымянным образом. И все же, когда я выступаю против моего отца, они сердятся на меня. Так непоследовательны они в своей манере говорить, когда дело касается богов и меня.

Сократ. Не потому ли, Евтифрон, что меня обвиняют в нечестии, что я не могу отделаться от этих рассказов о богах? И поэтому я полагаю, что люди считают меня неправым.Но так как вы, хорошо осведомленные о них, одобряете их, я не могу сделать ничего лучше, чем согласиться с вашей высшей мудростью. Что еще я могу сказать, признаваясь, что ничего о них не знаю? Скажи мне, ради Зевса, действительно ли ты веришь, что они верны.

Евтифрон. Да, Сократ; и еще более удивительные вещи, о которых мир не знает.

Сократ. И ты действительно веришь, что боги сражались друг с другом и имели страшные ссоры, битвы и тому подобное, как говорят поэты и как ты видишь в произведениях великих художников? Храмы полны ими; и особенно платье Афины, которое несут на Акрополь в великих Панафинеях, вышито ими.Правдивы ли все эти рассказы о богах, Евтифрон?

Евтифрон. Да, Сократ; и, как я уже говорил, я могу рассказать вам, если вы хотите их услышать, много других вещей о богах, которые весьма изумят вас.

Сократ. Осмелюсь сказать; и ты расскажешь мне их в другое время, когда у меня будет свободное время. А сейчас я предпочел бы услышать от вас более точный ответ, которого вы еще не дали, друг мой, на вопрос, что такое «благочестие»? Когда вас спросили, вы только ответили: «Поступая так же, как вы, обвиняя своего отца в убийстве».

Евтифрон. И то, что я сказал, было правдой, Сократ.

Сократ. Без сомнения, Евтифрон; но вы согласились бы, что есть много других благочестивых поступков?

Евтифрон. Есть.

Сократ . Помните, что я просил вас не привести мне два или три примера благочестия, а объяснить общую идею, которая делает все благочестие благочестивым. Разве вы не помните, что была одна идея, которая делала нечестивых нечестивыми, а благочестивых — благочестивыми?

Евтифрон. Я помню.

Сократ. Скажи мне, какова природа этой идеи, и тогда у меня будет критерий, на который я могу смотреть и которым я могу измерять действия, твои или чьи-либо еще, и тогда я смогу сказать, что такое-то действие благочестиво, такое-то нечестиво.

Евтифрон. Я скажу тебе, если хочешь.

Сократ . очень хотелось бы.

Евтифрон. Итак, благочестие есть то, что дорого богам, а нечестие есть то, что им не дорого.

Сократ . Очень хорошо, Евтифрон; Вы теперь дали мне вид ответа, который я хотел. Но правда ли то, что вы говорите, или нет, я пока не могу сказать, хотя и не сомневаюсь, что вы докажете истинность своих слов.

Евтифрон. Конечно.

Сократ. Итак, пойдемте и посмотрим, что мы говорим. Тот предмет или человек, который дорог богам, благочестив, а тот предмет или человек, который ненавистен богам, нечестив, и эти два явления являются крайними противоположностями друг друга. Разве не так было сказано?

Евтифрон. Было.

Сократ. Хорошо сказано?

Евтифрон. Да, Сократ, я так и думал; это точно было сказано.

Сократ .И далее, Евтифрон, признавали ли боги вражду, ненависть и разногласия?

Евтифрон. Да, это тоже было сказано.

Сократ. А какая разница порождает вражду и гнев? Предположим, например, что мы с вами, мой хороший друг, расходимся во мнениях относительно числа; Делают ли такого рода различия нас врагами и ссорят ли нас друг с другом? Не переходим ли мы сразу к арифметике и не покончим с ними суммой?

Евтифрон. Верно.

Сократ. Или предположим, что мы расходимся в величинах, разве мы не покончим быстро с различиями, измеряя?

Евтифрон. Совершенно верно.

Сократ. И мы закончим спор о тяжелом и легком, прибегнув к помощи весов?

Евтифрон. Безусловно.

Сократ. Но какие же есть разногласия, которые не могут быть решены таким образом и которые поэтому раздражают нас и враждуют друг с другом? Осмелюсь сказать, что ответ вам в данный момент не приходит в голову, и поэтому я предполагаю, что эта вражда возникает, когда дело касается различия между справедливым и несправедливым, добрым и злым, честным и бесчестным.Разве это не те пункты, по которым люди расходятся и из-за которых, когда мы не можем удовлетворительно разрешить наши разногласия, мы с вами и все мы ссоримся, когда ссоримся?

Евтифрон. Да, Сократ, природа разногласий, из-за которых мы ссоримся, такова, как ты описал.

Сократ. И ссоры богов, благородный Евтифрон, когда они случаются, имеют тот же характер?

Евтифрон. Безусловно.

Сократ. Разномыслие у них, как вы говорите, о добре и зле, справедливом и несправедливом, честном и бесчестном: не было бы между ними ссор, если бы не было таких разногласий, — были бы теперь?

Евтифрон. Вы совершенно правы.

Сократ. Разве каждый человек не любит то, что считает благородным, справедливым и добрым, и ненавидит противоположное им?

Евтифрон. Совершенно верно.

Сократ . Но, как вы говорите, люди считают одни и те же вещи одними справедливыми, а другими несправедливыми, — об этом они спорят; и поэтому между ними возникают войны и распри.

Евтифрон. Совершенно верно.

Сократ . Значит, одни и те же вещи ненавидимы богами и любимы богами, ненавистны и дороги им?

Евтифрон. Верно.

Сократ. И с этой точки зрения одно и то же, Евтифрон, будет благочестивым и нечестивым?

Евтифрон . Так что я должен предположить.

Сократ. Тогда, мой друг, я с удивлением замечаю, что вы не ответили на вопрос, который я задал. Ибо я, конечно, не просил тебя говорить мне, какое действие одновременно благочестиво и нечестиво: но теперь кажется, что то, что любят боги, также ненавидимо ими.И поэтому, Евтифрон, наказывая таким образом своего отца, ты, вероятно, делаешь то, что приятно Зевсу, но неприятно Кроносу или Урану, и что приемлемо Гефесту, но неприемлемо Здесь, и могут быть другие боги, которые имеют подобные различия в нравах. мнение.

Евтифрон. Но я верю, Сократ, что все боги согласились бы относительно уместности наказания убийцы: об этом не было бы разногласий во мнениях.

Сократ. Ну, а о людях, Евтифрон, слыхал ли ты когда-нибудь, чтобы кто-нибудь рассуждал о том, что убийцу или какого-нибудь злодея надо отпустить?

Евтифрон . Я бы скорее сказал, что это те вопросы, которые они всегда обсуждают, особенно в судах: они совершают всевозможные преступления, и нет ничего, чего бы они не сделали или не сказали в свою защиту.

Сократ . Но признают ли они свою вину, Евтифрон, и все же говорят, что не должны быть наказаны?

Евтифрон. №; они не.

Сократ. Потом есть некоторые вещи, которые они не смеют говорить и делать: ибо они не осмеливаются утверждать, что виновные должны быть безнаказанными, но отрицают свою вину, не так ли?

Евтифрон. Да.

Сократ. Тогда они не спорят о том, что злодей не должен быть наказан, а спорят о том, кто злодей, что он сделал и когда?

Евтифрон. Верно.

Сократ . И боги находятся в том же самом случае, если, как вы утверждаете, они спорят о справедливом и несправедливом, и одни из них говорят, а другие отрицают, что среди них совершается несправедливость. Ведь ни Бог, ни человек никогда не осмелятся сказать, что делающий несправедливость не подлежит наказанию?

Евтифрон. В основном это правда, Сократ.

Сократ. Но они сходятся в спорах о частностях — богах и людях; и если они вообще спорят, то спорят о каком-то поступке, который ставится под сомнение и который одними признается справедливым, а другими — несправедливым.Разве это не правда?

Евтифрон. Совершенно верно.

Сократ . Итак, мой дорогой друг Евтифрон, скажи мне для лучшего наставления и сведения, какое у тебя есть доказательство того, что, по мнению всех богов, слуга, виновный в убийстве и закованный в цепи повелителем мертвых человек и умирает, потому что его заковывают в цепи прежде, чем тот, кто связал его, может узнать от толкователей богов, что ему следует делать с ним, умирает несправедливо; и что от имени такого сына сын должен возбудить дело против своего отца и обвинить его в убийстве.Как бы вы показали, что все боги абсолютно согласны в одобрении его поступка? Докажите мне, что это так, и я буду аплодировать вашей мудрости, пока жив.

Евтифрон . Это будет трудная задача; но я мог бы сделать этот вопрос очень дорогим для вас.

Сократ . Я понимаю; Вы хотите сказать, что я не так быстро соображаю, как судьи: вы наверняка докажете им, что это действие несправедливо и ненавистно богам.

Евтифрон . Да, действительно, Сократ; по крайней мере, если они будут слушать меня.

Сократ. Но они обязательно послушают, если увидят, что вы хороший оратор. Пока вы говорили, мне пришла в голову одна мысль; Я сказал себе: «Ну, а что, если Евтифрон докажет мне, что все боги считали смерть раба несправедливой, откуда мне знать что-нибудь еще о природе благочестия и нечестия? Ибо если допустить, что это действие может быть ненавистно богам, то тем не менее благочестие и нечестие недостаточно определяются этими различиями, ибо то, что ненавистно богам, оказывается также и приятным и дорогим им.И поэтому, Евтифрон, я не прошу тебя доказывать это; Я полагаю, если хотите, что все боги осуждают и ненавидят такой поступок. Но я поправлю определение настолько, что скажу, что то, что ненавидят все боги, нечестиво, а то, что они любят, благочестиво или свято; и то, что некоторые из них любят, а другие ненавидят, является и тем, и другим. Будет ли это нашим определением благочестия и нечестия?

Евтифрон. Почему бы и нет, Сократ?

Сократ. Почему бы и нет! конечно, что касается меня, Евтифрон, нет никаких причин, почему бы и нет. Но сильно ли это признание поможет вам в деле наставления меня, как вы обещали, вам решать.

Евтифрон . Да, я должен сказать, что то, что любят все боги, благочестиво и свято, а противоположность того, что они ненавидят, нечестиво.

Сократ. Должны ли мы исследовать истину этого, Евтифрон, или просто принять простое утверждение на свой собственный и чужой авторитет? Что ты говоришь?

Евтифрон. Мы должны узнать; и я верю, что это утверждение выдержит проверку исследованиями.

Сократ . Мы будем знать лучше, мой хороший друг, через некоторое время. Прежде всего я хотел бы понять, что благочестивое или святое любимо богами, потому что оно свято, или свято, потому что оно любимо богами.

Евтифрон. Я не понимаю тебя, Сократ.

Сократ .Я попытаюсь объяснить: мы говорим о том, чтобы нести, и мы говорим о том, чтобы нас несли, о том, чтобы вести и быть ведомым, видеть и быть увиденным. Вы знаете, что во всех подобных случаях есть различие, и знаете также, в чем заключается различие?

Евтифрон. Думаю, я понял.

Сократ. И не отличается ли любимое от того, что любит?

Евтифрон. Конечно.

Сократ. Скважина; а теперь скажи мне, то, что несут в таком состоянии ношения, потому ли, что его несут, или по какой-то другой причине?

Евтифрон. №; Это причина.

Сократ. И то же самое относится к тому, что водят и что видят?

Евтифрон. Верно.

Сократ. И вещь видна не потому, что она видна, а, наоборот, видна потому, что видна; и ведомая вещь не потому, что она находится в состоянии, в которой ее несут, или несут, потому что она находится в состоянии, когда ее несут, а наоборот.И теперь я думаю, Евтифрон, что мой смысл будет понятен; и я имею в виду, что любое состояние действия или страсти подразумевает предыдущее действие или страсть. Он становится не потому, что становится, а находится в состоянии становления, потому что становится; оно также не страдает, потому что находится в состоянии страдания, но оно находится в состоянии страдания, потому что страдает. Вы не согласны?

Евтифрон. Да.

Сократ. Не является ли то, что любимо в каком-то состоянии, либо становлением, либо страданием?

Евтифрон. Да.

Сократ. То же самое, что и в предыдущих случаях; состояние любви следует за актом любви, а не акт за состоянием.

Евтифрон. Конечно.

Сократ . А что ты скажешь о благочестии, Евтифрон: разве благочестие, по твоему определению, не любят все боги?

Евтифрон . да.

Сократ. Потому что благочестиво или свято, или по какой-то другой причине?

Евтифрон. Нет, это причина.

Сократ. Ее любят, потому что она свята, а не свята, потому что ее любят?

Евтифрон. Да.

Сократ. И то, что дорого богам, любимо ими и может быть любимо ими, потому что любимо ими?

Евтифрон. Конечно.

Сократ. Тогда то, что дорого богам, Евтифрон, не свято, и то, что свято, не любимо Богом, как ты утверждаешь; но это две разные вещи.

Евтифрон. Что ты имеешь в виду, Сократ?

Сократ . Я хочу сказать, что мы признаем святое любимым Богом, потому что оно свято, а не быть святым, потому что оно любимо.

Евтифрон. Да.

Сократ. Но то, что дорого богам, дорого им потому, что любимо ими, а не потому, что дорого им.

Евтифрон. Верно.

Сократ. Но, друг Евтифрон, если святое есть одно и то же с тем, что дорого Богу, и любимо потому, что оно свято, то и то, что дорого Богу, было бы любимо, как дорого Богу; но если то, что дорого Богу, дорого Ему, потому что любимо Им, то святое было бы святым, потому что было любимо Им.Но теперь вы видите, что дело обстоит наоборот, и что они весьма отличаются друг от друга. Ибо один (теофилы) любим потому, что его любят, а другой (осион) любим потому, что его любят. Так ты представляешься мне, Евтифрон, когда я спрашиваю тебя, в чем сущность святости, чтобы предложить только атрибут, а не сущность — атрибут быть любимым всеми богами. Но вы по-прежнему отказываетесь объяснить мне природу святости. И потому, извольте, я попрошу вас не прятать вашего сокровища, а сказать мне еще раз, что такое на самом деле святость или благочестие, дорого ли оно богам или нет (ибо это вопрос, о котором мы не будем ссориться). а что такое нечестие?

Евтифрон. Я действительно не знаю, Сократ, как выразить то, что я имею в виду. Ведь так или иначе наши доводы, на каком бы основании мы их ни основывали, как бы отворачиваются и уходят от нас.

Сократ. Твои слова, Евтифрон, подобны творению моего предка Дедала; и если бы я был их глашатаем или пропагандистом, вы могли бы сказать, что мои аргументы уходят и не остаются на своем месте, потому что я его потомок. Но теперь, поскольку эти понятия принадлежат вам, вы должны найти какую-нибудь другую насмешку, ибо они, конечно же, как вы сами допускаете, показывают склонность к движению.

Евтифрон. Нет, Сократ, я все же скажу, что ты — Дедал, приводящий аргументы в движение; не я, конечно, но вы заставляете их двигаться или вращаться, потому что они никогда бы не шевельнулись, насколько я могу судить.

Сократ . Тогда я должен быть больше, чем Дедал: ибо, если он сделал только свои собственные изобретения, чтобы двигаться, я также двигаю изобретения других людей. И прелесть в том, что я бы предпочел этого не делать. Ибо я отдал бы мудрость Дедала и богатство Тантала, чтобы иметь возможность задержать их и удержать.Но хватит об этом. Поскольку я вижу, что вы ленивы, я сам постараюсь показать вам, как вы могли бы научить меня природе благочестия; и я надеюсь, что вы не пожалеете своего труда. Скажи мне тогда, разве то, что благочестиво, не обязательно справедливо?

Евтифрон . да.

Сократ . И все ли, что только благочестиво? Или все благочестивое справедливо, а справедливое лишь отчасти, а не все благочестиво?

Евтифрон .Я не понимаю тебя, Сократ.

Сократ . И все же я знаю, что вы настолько же мудрее меня, насколько вы моложе. Но, как я уже говорил, почтенный друг, изобилие твоей мудрости делает тебя ленивым. Пожалуйста, напрягитесь, потому что понять меня нетрудно. Что я имею в виду, я могу объяснить на примере того, чего я не имею в виду. Поэт (Стасин) поет-

Зевса, автора и создателя всего этого,

Не скажешь: ибо где страх, там и благоговение.

Теперь я не согласен с этим поэтом. Сказать вам, в каком отношении?

Евтифрон. Во что бы то ни стало.

Сократ. Я не сказал бы, что там, где есть страх, есть и благоговение; ибо я уверен, что многие люди боятся нищеты, болезней и подобных зол, но я не замечаю, что они благоговеют перед объектами своего страха.

Евтифрон . Очень верно.

Сократ. Но где благоговение, там и страх; ибо кто испытывает чувство почтения и стыда за совершение какого-либо действия, тот боится и боится дурной славы.

Евтифрон. Несомненно.

Сократ. Тогда мы ошибаемся, говоря, что там, где есть страх, есть и благоговение; и мы должны сказать, что где благоговение, там и страх. Но не всегда есть благоговение там, где есть страх; ибо страх — это более широкое понятие, а благоговение — часть страха, точно так же, как нечетное — часть числа, а число — более расширенное понятие, чем нечетное.Я полагаю, что вы следуете за мной сейчас?

Евтифрон. Очень хорошо.

Сократ. Вот какой вопрос я хотел поставить, когда спрашивал, всегда ли справедливый есть благочестивый или благочестивый всегда бывает справедливым; и не может ли быть справедливости там, где нет благочестия; ибо справедливость есть более широкое понятие, частью которого является благочестие. Вы не согласны?

Евтифрон. Нет, я думаю, что вы совершенно правы.

Сократ. Тогда, если благочестие является частью справедливости, я полагаю, что мы должны спросить, какая часть? Если вы проводили расследование в предыдущих случаях; например, если бы вы спросили меня, что такое четное число и какой частью числа является четное, я бы без труда ответил: число, которое представляет собой фигуру, имеющую две равные стороны. Вы не согласны?

Евтифрон . Да, я вполне согласен.

Сократ .Точно так же я хочу, чтобы ты сказал мне, какая часть справедливости составляет благочестие или святость, чтобы я мог сказать Мелету, чтобы он не делал мне несправедливости или не обвинял меня в нечестии, как я теперь достаточно наставлен тобой в природе. благочестия или святости и их противоположностей.

Евтифрон. Благочестие или святость, Сократ, представляется мне той частью справедливости, которая обращена к богам, как и другая часть справедливости, обращенная к людям.

Сократ. Это хорошо, Евтифрон; тем не менее, есть небольшой момент, о котором я хотел бы получить дополнительную информацию. Что означает «внимание»? Ибо внимание вряд ли можно использовать в том же смысле, когда оно применяется к богам, как и к другим вещам. Например, говорят, что лошади требуют внимания, а ухаживать за ними способен не каждый человек, а только человек, умеющий управлять верховой ездой. Разве это не так?

Евтифрон. Конечно.

Сократ. Я должен предположить, что искусство верховой езды есть искусство ухода за лошадьми?

Евтифрон. Да.

Сократ. И не всякий имеет право ухаживать за собаками, а только егерь?

Евтифрон. Верно.

Сократ. И я должен также понять, что искусство егеря есть искусство ухода за собаками?

Евтифрон. Да.

Сократ. Как искусство воловьего стада является искусством ухода за волами?

Евтифрон. Совершенно верно.

Сократ. Точно так же святость или благочестие есть искусство поклонения богам? — что ты имеешь в виду, Евтифрон?

Евтифрон. Да.

Сократ . И разве внимание не всегда предназначено для блага или выгоды того, на что направлено внимание? Как и в случае с лошадьми, вы можете заметить, что, когда на них обращают внимание искусством наездника, они получают пользу и улучшаются, не так ли?

Евтифрон. Верно.

Сократ . Как собаки получают пользу от искусства охотника, а волы — от искусства воловьего стада, а обо всех других вещах заботятся или заботятся для их блага, а не для вреда?

Евтифрон. Конечно, не за их боль.

Сократ. Но для их же блага?

Евтифрон . Конечно.

Сократ. И благочестие или святость, которые были определены как искусство обращения к богам, приносят пользу или улучшают их? Могли бы вы сказать, что совершая священный поступок, вы делаете кого-то из богов лучше?

Евтифрон. Нет, нет; это было определенно не то, что я имел в виду.

Сократ. А я, Евтифрон, и не предполагал, что ты это сделал. Я задал вам вопрос о характере внимания, потому что думал, что вы этого не сделали.

Евтифрон. Ты воздаешь мне должное, Сократ; это не то внимание, которое я имею в виду.

Сократ. Хорошо: но я все же должен спросить, что это за внимание к богам, которое называется благочестием?

Евтифрон . Это так, Сократ, как слуги показывают своим хозяевам.

Сократ. Я понимаю — своего рода служение богам.

Евтифрон. Точно.

Сократ . Медицина — это также своего рода служение или служение, имеющее в виду достижение какой-то цели — не могли бы вы сказать о здоровье?

Евтифрон. Я должен.

Сократ. Опять же, есть искусство, которое служит кораблестроителю с целью достижения какого-либо результата?

Евтифрон. Да, Сократ, с целью постройки корабля.

Сократ. Как есть искусство, которое служит строителю дома в целях постройки дома?

Евтифрон . да.

Сократ . А теперь расскажи мне, мой добрый друг, об искусстве, которое служит богам: какую работу оно помогает совершить? Ибо ты должен знать наверняка, являешься ли ты, как ты говоришь, самым образованным в религии из всех живущих людей.

Евтифрон. И я говорю правду, Сократ.

Сократ. Скажи мне тогда, о, скажи мне, что это за праведная работа, которую совершают боги с помощью нашего служения?

Евтифрон. Многочисленны и прекрасны, Сократ, дела, которые они творят. Сократ. Ведь, друг мой, и генеральские тоже. Но главный из них легко рассказывается. Не могли бы вы сказать, что победа на войне — главная из них?

Сократ.  Конечно. Многочисленны и прекрасны работы земледельца, если я не ошибаюсь; но его главная работа — производство пищи из земли?
Евтифрон. Точно.

Сократ. А из многих и прекрасных дел, совершенных богами, что является главным или главным?

Евтифрон. Я уже говорил тебе, Сократ, что выучить все эти вещи точно будет очень утомительно. Скажу просто, что благочестие или святость есть обучение тому, как угождать богам словом и делом, молитвами и жертвоприношениями.Такое благочестие есть спасение семей и государств, а нечестивое, неугодное богам, есть их гибель и погибель.

Сократ. Я думаю, что ты мог бы гораздо меньшими словами ответить на главный вопрос, который я задал, Евтифрон, если бы ты захотел. Но я ясно вижу, что вы не расположены учить меня, по крайней мере, нет; иначе почему, когда мы достигли цели, вы отвернулись в сторону? Если бы вы только ответили мне, я бы к этому времени действительно узнал от вас природу благочестия.Теперь, поскольку задающий вопрос необходимо зависит от отвечающего, куда он ведет, я должен следовать; и может только еще раз спросить, что такое благочестие и что такое благочестие? Вы имеете в виду, что это своего рода наука о молитве и жертвоприношении?

Евтифрон. Да, знаю.

Сократ. И жертвоприношение есть даяние богам, а молитва есть прошение у богов?

Евтифрон. Да, Сократ.

Сократ. С этой точки зрения благочестие есть наука просить и давать?

Евтифрон. Ты прекрасно меня понимаешь, Сократ.

Сократ. Да, друг мой; в. причина в том, что я приверженец вашей науки и отдаюсь ей, и поэтому ничто из того, что вы говорите, не будет отвергнуто мной. Пожалуйста, скажи мне тогда, в чем суть этого служения богам? Вы имеете в виду, что мы предпочитаем просьбы и дарим им подарки?

Евтифрон .Да.

Сократ. Разве не правильно спросить у них, чего мы хотим?

Евтифрон. Конечно.

Сократ . И правильный способ отдавать — это давать им взамен то, что они хотят от нас. Не было бы этого в искусстве, которое дает каждому то, чего он не хочет.

Евтифр o. Совершенно верно, Сократ.

Сократ .Значит, благочестие, Евтифрон, есть искусство вести дела друг с другом, которым владеют боги и люди?

Евтифрон. Это выражение, которое вы можете использовать, если хотите.

Сократ. Но я не питаю особой симпатии ни к чему, кроме правды. Я хочу, однако, чтобы ты сказал мне, какую пользу приносят богам наши дары. Нет сомнений в том, что они нам дают; ибо нет ничего хорошего, чего бы они не дали; но как мы можем дать им что-нибудь хорошее взамен, далеко не столь же ясно.Если они дают все, а мы ничего не даем, то это должно быть деловое дело, в котором мы имеем перед ними очень большое преимущество.

Евтифрон. И ты думаешь, Сократ, что боги получают пользу от наших даров?

Сократ. Но если нет, Евтифрон, то что означают дары, которые мы даруем богам?

Евтифрон . Что еще, кроме дани чести; и, как я только что сказал, что им нравится?

Сократ. Итак, благочестие угодно богам, но не полезно и не дорого им?

Евтифрон. Надо сказать, что нет ничего дороже.

Сократ. Значит, еще раз повторяется утверждение, что благочестие дорого богам?

Евтифрон . Конечно.

Сократ . И когда вы говорите это, можете ли вы удивляться тому, что ваши слова не стоят твердо, а отходят? Ты будешь обвинять меня в том, что я Дедал, заставляющий их уходить, не замечая, что есть другой и гораздо более великий художник, чем Дедал, заставляющий их ходить по кругу, и это ты сам; поскольку аргумент, как вы видите, сводится к тому же пункту.Разве мы не говорили, что святое или благочестивое не то же самое, что любимое богами? Ты забыл?

Евтифрон . Я хорошо помню.

Сократ. И не говоришь ли ты, что то, что любят боги, свято; и не это ли то же самое, что им дорого, видите?

Евтифрон. Верно.

Сократ . Тогда либо мы были неправы в предыдущем утверждении; или, если мы были правы тогда, мы ошибаемся сейчас.

Евтифрон . Одно из двух должно быть правдой.

Сократ . Тогда мы должны начать снова и спросить: что такое благочестие? Это исследование, которым я никогда не устану заниматься, насколько это в моих силах; и я умоляю вас не презирать меня, но приложите все усилия и скажите мне правду. Ибо, если кто знает, ты это он; и поэтому я должен задержать вас, подобно Протею, до тех пор, пока вы не расскажете. Если бы ты, конечно, не знал природы благочестия и нечестия, то я уверен, что ты никогда, от имени крепостного, не обвинил бы своего престарелого отца в убийстве.Вы бы не подверглись такому риску сделать что-то не так в глазах богов и слишком уважали бы мнение людей. Поэтому я уверен, что вы знаете природу благочестия и нечестия. Говори же, мой дорогой Евтифрон, и не скрывай своего знания.

Евтифрон. В другой раз, Сократ; потому что я спешу и должен идти сейчас.

Сократ . Увы! мой спутник, и ты оставишь меня в отчаянии? Я надеялся, что вы научите меня природе благочестия и нечестия; и тогда я мог бы очиститься от Мелета и его обвинения.Я бы сказал ему, что был просвещен Евтифроном и отказался от необдуманных нововведений и спекуляций, которым предавался только по неведению, и что теперь я собираюсь вести лучшую жизнь.

КОНЕЦ

Электронная книга «Проект Гутенберг» о Евтифроне Платона

Эта электронная книга предназначена для использования кем угодно и где угодно бесплатно и почти без каких-либо ограничений. Вы можете копировать ее, отдавать или повторно использовать в соответствии с условиями лицензии Project Gutenberg, прилагаемой к этой электронной книге, или в Интернете по адресу www.