Короткие стихи Пушкина в лицейские годы: до 12 строк
Здесь представлены короткие стихи Александра Сергеевича Пушкина, написанные в лицейские годы, длина которых не превышает 12-ти строк.
Известно буди всем, кто только ходит к нам…
Известно буди всем, кто только ходит к нам:
Ногами не топтать парчового дивана,
Который получил мой праотец Фатам
В дар от персидского султана
1813 г.
Несчастие Клита
Внук Тредьяковского Клит гекзаметром песенки пишет,
Противу ямба, хорея злобой ужасною дышет;
Мера простая сия все портит, по мнению Клита,
Смысл затмевает стихов и жар охлаждает пиита.
Спорить о том я не смею, пусть он безвинных поносит,
Ямб охладил рифмача, гекзаметры ж он заморозит.
1813 г.
Двум Александрам Павловичам
Романов и Зернов лихой,
Вы сходны меж собою:
Зернов! хромаешь ты ногой,
Романов головою.
Но что, найду ль довольно сил
Сравненье кончить шпицом?
Тот в кухне нос переломил,
А тот под Австерлицем.
1813 г.
Вот Виля — он любовью дышит…
Вот Виля — он любовью дышит,
Он песни пишет зло,
Как Геркулес, сатиры пишет, —
Влюблен, как Буало
1813-1814 гг.
Больны вы, дядюшка? Нет мочи…
«Больны вы, дядюшка? Нет мочи,
Как беспокоюсь я! три ночи,
Поверьте, глаз я не смыкал».
«Да, слышал, слышал: в банк играл».
1813-1817 гг.
И останешься с вопросом…
И останешься с вопросом
На брегу замерзлых вод:
«Мамзель Шредер с красным носом
Милых Вельо не ведет?»
1813-1817 гг.
Любопытный
— Что ж нового? «Ей-богу, ничего»,
— Эй, не хитри: ты, верно, что-то знаешь
Не стыдно ли, от друга своего,
Как от врага, ты вечно всё скрываешь.
Иль ты сердит: помилуй, брат, за что?
Не будь упрям: скажи ты мне хоть слово..
«Ох! отвяжись, я знаю только то,
Что ты дурак, да это уж не ново».
1813-1817 гг.
На Баболовский дворец
Прекрасная! Пускай восторгом насладится
В объятиях твоих российский полубог.
Что с участыо твоей сравнится?
Весь мир у ног его — здесь у твоих он ног.
1813-1817 гг.
На гр. А. К. Разумовского
— Ах! боже мой, какую
Я слышал весть смешную:
Разумник получил ведь ленту голубую.
— Бог с ним! я недруг никому:
Дай бог и царствие небесное ему.
1813-1817 гг.
Пожарский, Минин, Гермоген…
Пожарский, Минин, Гермоген,
или Спасенная Россия.
Слог дурен, темен, напыщен —
И тяжки словеса пустые.
1813-1817 гг.
Старик из Маро
Уж я не тот любовник страстный,
Кому дивился прежде свет:
Моя весна и лето красно
Навек прошли, пропал и след.
Амур, бог возраста младого!
Я твой служитель верный был;
Ах, если б мог родиться снова,
Уж так ли б я тебе служил!
1813-1817 гг.
Твой и мой
Бог весть, за что философы, пииты
На твой и мой давным-давно сердиты.
Не спорю я с ученой их толпой,
Но и бранить причипы не имею
То, что дарит мне радость и покой,
Что, ежели б ты не была моею?
Что, ежели б я не был, Ниса, твой?
1813-1817 гг.
Тошней идиллии и холодней, чем ода…
Тошней идиллии и холодней, чем ода,
От злости мизантроп, от глупости поэт —
Как страшно над тобой забавилась природа,
Когда готовила на свет.
Боишься ты людей, как черного недуга,
О жалкий образец уродливой мечты!
Утешься, злой глупец! иметь не будешь ты
Ввек ни любовницы, ни друга.
1813-1817 гг.
Эпиграмма на смерть стихотворца
Покойник Клит в раю не будет:
Творил он тяжкие грехи.
Пусть бог дела его забудет,
Как свет забыл его стихи!
1813-1817 гг.
Я сам в себе уверен…
Я сам в себе уверен,
Я умник из глупцов,
Я маленький Каверин,
Лицейский Молоствов.
1813-1817 гг.
Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало
Вот зеркало мое — прими его, Киприда!
Богиня красоты прекрасна будет ввек,
Седого времени не страшна ей обида:
Она — не смертный человек;
Но я, покорствуя судьбине,
Не в силах зреть себя в прозрачности стекла
Ни той, которой я была,
Ни той, которой ныне.
1814 г.
На Рыбушкина
Бывало, прежних лет герой,
Окончив славну брань с противной стороной,
Повесит меч войны средь отческия кущи;
А трагик наш Бурун, скончав чернильный бой,
Повесил уши.
1814 г.
Эпиграмма (Подражание французскому)
Супругою твоей я так пленился,
Что если б три в удел достались мне,
Подобные во всем твоей жене,
То даром двух я б отдал сатане,
Чтоб третью лишь принять он согласился.
1814 г.
Эпиграмма (Арист нам обещал трагедию такую…)
Арист нам обещал трагедию такую,
Что все от жалости в театре заревут,
Что слезы зрителей рекою потекут.
Мы ждали драму золотую.
И что же? Дождались — и, нечего сказать,
Достоинству ее нельзя убавить весу,
Ну, право, удалось Аристу написать
Прежалкую пиесу.
1814 г.
Вода и вино
Люблю я в полдень воспаленный
Прохладу черпать из ручья
И в роще тихой, отдаленной
Смотреть, как плещет в брег струя.
Когда ж вино в края поскачет,
Напеиясь в чаше круговой,
Друзья, скажите,— кто не плачет,
Заране радуясь душой?
Да будет проклят дерзновенный,
Кто первый грешною рукой,
Нечестьем буйным ослепленный,
О страх!., смесил вино с водой!
Да будет проклят род злодея!
Пускай не в силах будет пить
Или, стаканами владея,
Лафит с цымлянским различить!
1815 г.
Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался…
Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался,
Отрадой тихою, восторгом упивался…
И где веселья быстрый день?
Промчался лётом сновиденья,
Увяла прелесть наслажденья,
И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!.
.
1815 г.
К ней
Эльвина, милый друг, приди, подай мне руку,
Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон;
Скажи… увижу ли, на долгую ль разлуку
Я роком осужден?
Ужели никогда на друга друг не взглянет?
Иль вечной темнотой покрыты дни мои?
Ужели никогда пас утро не застанет
В объятиях любви?
Эльвина! Почему в часы глубокой ночи
Я не могу тебя с восторгом обнимать,
На милую стремить томленья полны очи
И страстью трепетать?
И в радости немой, в блаженстве наслажденья
Твой шепот сладостный и тихий стон внимать,
И тихо в скромной тьме для неги пробужденья
Близ милой засыпать?
1815 г.
Моя эпитафия
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей-богу, добрый человек.
1815 г.
Угрюмых тройка есть певцов…
Угрюмых тройка есть певцов —
Шихматов, Шаховской, Шишков,
Уму есть тройка супостатов —
Шишков наш, Шаховской, Шихматов,
Но кто глупей из тройки злой?
Шишков, Шахматов, Шаховской!
1815 г.
Друзьям
Богами вам еще даны
Златые дни, златые ночи,
И томных дев устремлены
На вас внимательные очи.
Играйте, пойте, о друзья!
Утратьте вечер скоротечный;
И вашей радости беспечной
Сквозь слезы улыбнуся я.
1816 г.
Дяде, назвавшего сочинителя братом
Я не совсем еще рассудок потерял
От рифм бахических — шатаясь на Пегасе —
Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад.
Нет, нет — вы мне совсем не брат:
Вы дядя мне и на Парнасе.
1816 г.
Заутра с свечкой грошевою…
Заутра с свечкой грошевою
Явлюсь пред образом святым.
Мой друг! Остался я живым,
Но был уж смерти под косою:
Сазонов был моим слугою,
А Пешель — лекарем моим.
1816 г.
Из письма к кн. П. А. Вяземскому
Блажен, кто в шуме городском
Мечтает об уединенье,
Кто видит только в отдаленье
Пустыню, садик, сельский дом,
Холмы с безмолвными лесами,
Долину с резвым ручейком
И даже… стадо с пастухом!
Блажен, кто с добрыми друзьями
Сидит до ночи за столом
И над славенскими глупцами
Смеется русскими стихами;
Блажен, кто шумную Москву
Для хижинки не покидает…
И не во сне, а наяву
Свою любовницу ласкает!.
.
1816 г.
К Маше
Вчера мне Маша приказала
В куплеты рифмы набросать
И мне в награду обещала
Спасибо в прозе написать.
Спешу исполнить приказанье,
Года не смеют погодить:
Еще семь лет — и обещанье
Ты не исполнишь, может быть.
Вы чинно, молча, сложа руки,
В собраньях будете сидеть
И, жертвуя богине скуки,
С воксала в маскерад лететь —
И уж не вспомните поэта!..
О Маша, Маша, поспеши —
И за четыре мне куплета
Мою награду напиши!
1816 г.
К Морфею
Морфей, до утра дай отраду
Моей мучительной любви.
Приди, задуй мою лампаду,
Мои мечты благослови!
Сокрой от памяти унылой
Разлуки страшный приговор!
Пускай увижу милый взор,
Пускай услышу голос милый»
Когда ж умчится ночи мгла
И ты мои покинешь очи,
О, если бы душа могла
Забыть любовь до новой ночи!
1816 г.
На Пучкову
Зачем кричишь ты, что ты дева,
На каждом девственном стихе?
О, вижу я, певица Ева,
Хлопочешь ты о женихе.
1816 г.
На Пучкову
Пучкова, право, не смешна:
Пером содействует она
Благотворительным газет недельных видам,
Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.
1814-1815 гг.
Слово милой
Я Лилу слушал у клавира;
Ее прелестный, томный глас
Волшебной грустью нежит нас,
Как ночью веянье зефира.
Упали слезы из очей,
И я сказал певице милой:
«Волшебен голос твой унылый,
Но слово милыя моей
Волшебней нежных песен Лилы».
1816 г.
Экспромт на Огареву
В молчанье пред тобой сижу.
Напрасно чувствую мученье,
Напрасно на тебя гляжу:
Того уж верно не скажу,
Что говорит воображенье.
1816 г.
В альбом
Пройдет любовь, умрут желанья;
Разлучит нас холодный свет;
Кто вспомнит тайные свиданья,
Мечты, восторги прежних лет?..
Позволь в листах воспоминанья
Оставить им свой легкий след.
1817 г.
В альбом Пущину
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья,—
Что было и не будет вновь…
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла… но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз свой заключен;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О, милый, вечен он!
1817 г.
Стихи Пушкина в Лицее — Год Литературы
Текст: Елена Нещерет
19 октября – день, когда все пушкинские места ломятся от паломников. Именно в этот день в 1811 году открылся Императорский Царскосельский лицей, в чьих стенах и взошло Солнце Русской Поэзии. “Друзья мои, прекрасен наш союз” – строка, которую знают, кажется, все, обращена как раз к друзьям Пушкина по лицею.
Каждый год в этот день цитируемость и без того известного стихотворения (которое так и называется – “19 октября”) повышается в сотни раз.
Но интересно не просто множить упоминания и так известных строк, а подумать, какие стихи могли читать сами лицеисты 19 октября 1811 года.
Школьная программа (особенно в практической ее плоскости) по этому поводу предательски молчит. В самом общем виде информация из учебников выглядит так: вначале было “Слово о Полку Игореве”, потом какие-то оды… Их никто обычно не помнит, ибо язык сложный, непривычные конструкции, заучить почти невозможно, и если школьник замечен в знании строчек “науки юношей питают // отраду старым подают”, его автоматически забирают на олимпиаду по литературе. Вслед за одами внезапно возникает “Недоросль”, а после него уж – слава богу! – знакомые места: Карамзин пишет “Бедную Лизу”, потом рождается Пушкин – поэтому нужно как можно скорее пройти “Горе от ума” – и вот она, долгожданная твердая почва. Пушкин пишет лицейские стихи, старик Державин, которого никто не помнит, потому что его проходили десять уроков назад, благословляет юного гения и наконец-то сходит в гроб.
Ура, можно читать оду “Вольность” и говорить, что русская литература и наш современный язык начались с Пушкина.
Но ведь откуда-то должна была взяться образованность у публики, которая будет переписывать из тетрадки в тетрадку запрещенные вольнолюбивые стихотворения! Вкус и чувство языка не возникают просто так.
Устроители Лицея, прекрасно это понимая, ввели в программу наравне с древними и новыми иностранными языками привычный нам нынче предмет: российскую словесность.
Тогда этот предмет был далеко не столь обязателен, как сейчас: все или почти все дворянские дети были как минимум двуязычны, и русский у них был чуть ли не вторым; известно, например, что первые стихи Пушкин написал по-французски. Зная это, в учебных заведениях частенько преподавали в первую очередь латинян и французов, оставляя русских литераторов для самостоятельного освоения. Лицейская же программа была революционной.
Тем не менее, некоторый – пусть несовершенный! – литературный канон уже как полвека был сформирован.
Ученые споры о правилах российского стихосложения велись и того дольше: Лицей открылся в 1811 году, а изобретатель русского гекзаметра Василий Тредьяковский, ко времени первых лицеистов осмеянный и полузабытый, написал “Новый и краткий способ к сложению российских стихов…” в 1735 году. За который, к слову, был жестоко раскритикован Ломоносовым, потому что забыл упомянуть ямб.
Тяжеловесный, хотя и не лишенный остроумия слог Кантемира уже оказался неприемлемым. Сравним:
- Есть о чем писать, — была б лишь к тому охота,
- Было б кому работа́ть — без конца работа!
- А лучше век не писать, чем писать сатиру,
- Что приводит в ненависть меня всему миру!
- (Кантемир, сатира IV, 1731 год)
и другое:
- Иные строят лиру
- Прославиться на свете
- И сладкою игрою
- Достичь венца парнасска;
- Другому стихотворство
- К прогнанью скуки служит;
- Иной стихи слагает
- Пороками ругаться;
- А я стихи слагаю
- И часто лиру строю,
- Чтоб мог моей игрою
- Понравиться любезной.
- (Херасков, 1762 год)
Нельзя с точностью определить, было ли это короткое стихотворение Михаила Хераскова знакомо лицеистам, но мимо Хераскова они в любом случае пройти не могли, потому что его “Россияда” – начало эпической поэзии. Без нее не было бы “Певца во стане русских воинов” Жуковского, и вся традиция воспевания исторических событий была бы иной.
Вот как “Россияда” кончается:
- Чело венчанное Россия подняла;
- Она с тех дней цвести во славе начала.
- И если кто, сие читающий творенье,
- Не будет уважать Казани разрушенье,
- Так слабо я дела героев наших пел,
- Иль сердце хладное читатель мой имел.
- Но, муза! общим будь вниманьем ободренна,
- Двух царств судьбу воспев, не будешь ты забвенна.
В этих строках виден след самого влиятельного среди российских поэтов-классицистов антика – Горация.
Его оду к Мельпомене (ту самую, которая начинается со слов exegi monumentum – “я воздвиг памятник”) вольно переводили Ломоносов и Державин, и лицеисты, обязанные заучивать и разбирать латинский оригинал, наверняка знали о существовании этих переложений. “Памятник” Пушкина – очень позднее (1836 года) стихотворение, но Гораций и Державин, несомненно, были с поэтом с лицейских пор.
Следы державинской оды “Бог” можно при желании поймать и в пушкинском “Пророке”, а еще эти строки вполне объясняют, почему юный Пушкин так смутился, когда Державин отметил его на лицейском экзамене:
- …Я связь миров, повсюду сущих,
- Я крайня степень вещества,
- Я средоточие живущих,
- Черта начальна Божества.
- Я телом в прахе истлеваю,
- Умом громам повелеваю;
- Я царь, — я раб, — я червь, — я бог! —
- Но будучи я столь чудесен,
- Отколь я происшел? — Безвестен;
- А сам собой я быть не мог.
Полностью стихотворение можно прочитать здесь.
Юный поэт, конечно, и сам обладал тонким чутьем и вкусом, но программа и атмосфера Лицея тоже развивала чувство стиля. Эти дети (кроме Пушкина, в первом выпуске еще два заметных стихотворца – Дельвиг и Кюхельбекер) действительно могли понять, чем так хорош Державин.
Кроме торжественной поэзии была, конечно, драматургия – и здесь достоин упоминания не только Денис Фонвизин, но и Яков Княжнин, которого сам Пушкин потом назовет “переимчивым” и этим намного укрепит память о нем. А в начале XIX века цитатами из княжнинских “Росслава” и “Вадима Новгородского” буквально говорили – что, впрочем, не уберегло автора этих пьес от проблем с властью. Именно Пушкин потом распространит историю, что Княжнин “умер под розгами”, хотя вероятнее, что от простуды и нервов, потому что ему грозили суд и, возможно, ссылка. Интересно, что у Княжнина есть стихотворение, отголоски которого при желании можно найти в пушкинском “Пустое “вы” сердечным “ты” // Она, обмолвясь, заменила”:
- О ты! которую теперь звать должно — Вы,
- С почтеньем, с важностью, с уклонкой головы;
- О прежня Лиза, ты!. . Вы барыня уж ныне.
- Скажите, так ли Вы в сей счастливы судьбине,
- Котора в сорок лет Вам пышности дала,
- В алмазы, в фижмы Вас, в величье убрала,
- Превосходительством и знатью отягчила
- И косо на меня смотреть Вас научила,
- Когда на улице, звуча по мостовой,
- На быстрой шестерне встречаяся со мной,
- Гордяся нового родства высокой связью,
- С блистающих колес Вы брызжете мне грязью?
- Сквозь чисты стеклы зря унылу красоту,
- Сиянья Вашего я счастием не чту:
- Превосходительство является мне Ваше
- Скучнее во сто раз, а ничего не краше.
- Воспомните, как Вы была лишь только ты,
- Еще не знающа величия мечты,
- На имя Лизыньки мне нежно отвечала,
- За пламень мой меня улыбкой награждала,
- Во стройной кофточке, которой белизне
- Не уступала грудь твоя, открыта мне,
- И только розою одною защищенна,
- Котора розами твоими помраченна,
- Должна была моим желаньям уступать
- Уста твои и грудь прелестну целовать.
. Вы барыня уж ныне.
Полностью стихотворение читайте здесь.
Кстати, о розах и прелестях: Александр Петрович Сумароков, тоже любитель отсылаться к Горацию, вполне мог быть известен лицеистам таким сонетом – видимо, раскрывающим мысль о ловле момента, знаменитый афоризм carpe diem из оды к Левконое:
- Не трать, красавица, ты времени напрасно,
- Любися; без любви всё в свете суеты,
- Жалей и не теряй прелестной красоты,
- Чтоб больше не тужить, что век прошел несчастно.
- Любися в младости, доколе сердце страстно,
- Как младость пролетит, ты будешь уж не ты.
- Плети себе венки, покамест есть цветы,
- Гуляй в садах весной, а осенью ненастно.
- Взгляни когда, взгляни на розовый цветок,
- Тогда когда уже завял ея листок:
- И красота твоя, подобно ей, завянет,
- Не трать своих ты дней, доколь ты нестара,
- И знай, что на тебя никто тогда не взглянет,
- Когда, как розы сей, пройдет твоя пора.
Интересно, что для лицейской братии Сумароковых в литературе было трое: один – великий Александр Петрович, заставший еще Ломоносова и Тредьяковского (и бесконечно споривший с ними), первый русский профессиональный стихотворец, отец русского театра (и одной из первых русских поэтесс), тесть “переимчивого Княжнина”. Другой – его племянник, Павел Иванович, автор множества путевых заметок о Тавриде, Новороссии, Бессарабии, а позже – один из судей по делу декабристов. И третий – Панкратий Платонович, ссыльный отец сибирской журналистики и недолгий редактор “Вестника Европы” (перед Карамзиным).
Известные литераторы-однофамильцы плодились тогда по довольно очевидной причине: в допушкинское и долицейское время литература была делом почти исключительно дворянским.
Всю культурную жизнь России, по сути, творили буквально три десятка семей. Два заметных исключения – попович Тредьяковский и крестьянский сын Ломоносов – лишь подтверждают это правило.
Пушкин и сам, будучи первым в истории России литератором, полностью зарабатывавшим на жизнь именно писанием текстов, чувствовал себя скорее исключением: “Звание поэтов у нас не существует. Наши поэты не пользуются покровительством господ; наши поэты сами господа, и если наши меценаты (черт их побери!) этого не знают, то тем хуже для них”. (“Египетские ночи”)
Кстати, о литераторах-однофамильцах.
- Люблю я многое, конечно:
- Люблю с друзьями я шутить,
- Люблю любить я их сердечно,
- Люблю шампанское я пить,
- Люблю читать мои посланья,
- Люблю я слушать и других,
- Люблю веселые собранья,
- Люблю красавиц молодых.
– Эти строки принадлежат Пушкину… Но не тому, который “наше всё”, а его дяде – Василию Львовичу. Даже Пушкиных для современников какое-то время было два! Написаны эти веселые стихи как раз тогда, когда племянник Александр Сергеич уже выпускал в Лицее с товарищами маленький самодельный журнал – в 1815 году.
Ипполит Богданович (Пётр Борель. Портретная галерея русских деятелей). Фото: ru.wikipedia.org
А гением и всеобщим любимцем был в детские годы Пушкина Ипполит Богданович, умерший в 1803 году. Его поэма “Душенька” (увидела свет в 1775) изображала античную Психею в виде русской царевны и сочетала сюжет, достойный даже романтиков (в античную историю проникли некоторые русские сказки) с непривычно легким и свободным стихом. За счет чего произвела в читающем обществе примерно такой же фурор, как почти через сорок лет произведут первые произведения Пушкина.
Начинается всё благопристойно, в духе классицизма:
- Гомер, отец стихов,
- Двойчатых, равных, стройных
- И к пению пристойных!
- Прости вину мою,
- Когда я формой строк себя не беспокою
- И мерных песней здесь порядочно не строю
- Черты, без равных стоп, по вольному покрою,
- На разный образец крою,
- И малой меры и большия,
- И часто рифмы холостые,
- Без сочетания законного в стихах,
- Свободно ставлю на концах.
А вот ближе к середине и концу современники Богдановича увидали кое-что новое:
- Подай свою мне в помощь руку,
- Скончай мой век, мне свет постыл!» —
- «Но кто ты?» — старец вопросил.
- «Я Душенька… люблю Амура…»
- Потом заплакала, как дура;
- Потом, без дальних с нею слов,
- Заплакал вместе рыболов,
- И с ней взрыдала вся натура.
Пушкин, кстати, “Душеньку” невероятно ценил, часто цитировал и разбирал на эпиграфы: например, “Барышня-крестьянка” предваряется строкой “Во всех ты, Душенька, нарядах хороша”. И Дубровский – “Где был стол яств – там гроб стоит!”.
Этот ряд имен и созвучий мог бы быть и вдесятеро длиннее, как творения Тредьяковского. Но от них засыпали даже его привычные к тяжелому слогу современники, поэтому здесь пора прерваться – и церемонно проститься с теми из дорогих читателей, кто добрался до этих строк.
Пусть допушкинское время не кажется вам более мрачной пустыней – и в ней росли премилые цветы!
Русская поэзия — Александр Пушкин
Биография
Адаптировано из биографического очерка Дж. Томаса Шоу Письма Александра Пушкина , Том 1
Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая 1799 года (Старая
Стиль). В 1811 году он был избран в число тридцати студентов в
Первый класс Царскосельского лицея. Он учился в лицее с
с 1811 по 1817 год и получил лучшее в России образование в
время. Вскоре он стал не только неофициальным лауреатом лицея,
но нашел более широкую аудиторию и признание. Впервые он был опубликован в
журнал «Вестник Европы» в 1814 г. В 1815 г. его стихотворение
«Воспоминания в Царском Селе» встретили одобрение Державина, великого
поэт восемнадцатого века, на публичном экзамене в лицее.
После окончания лицея дали синекуру в
Коллегия иностранных дел в Петербурге. Следующие три года он
в основном в беззаботной, беззаботной погоне за удовольствиями.
Он был
тепло принят в литературных кругах; в кругах любителей гвардейского стиля
вино, женщины и песни; и в группах, где дискутировали политические либералы
реформы и конституции. Между 1817 и 1820 годами он отражал либеральные
взглядов в «революционных» стихах, его оде «Свобода», «Деревня» и
ряд стихов об Александре I и его министре Аракчееве. В то же
время он работал над своей первой масштабной работой «Руслан и Людмила».
В апреле 1820 года его политические стихи привели к допросу
петербургским генерал-губернатором, а затем в ссылку на юг России, под
под видом административного перевода на службу. Пушкин ушел
Петербург за Екатеринославом 6 мая 1820 года. Вскоре после приезда
там он путешествовал по Кавказу и Крыму с семьей
Генерал Раевский. В течение почти трех лет в Кишиневе Пушкин писал
его первые байронические стихотворные сказки «Кавказский пленник».
(1820-1821), «Братья-разбойники» (1821-1822) и «Фонтан
Бахчисарай» (1821-1823). Он также написал «Гавриилиаду» (1821), легкую
подход к Благовещению, и он начал свой роман в стихах, Евгений
Онегин (1823-1831).
С помощью влиятельных друзей он был переведен в июле
1823 г. в Одессу, где занимался походами в театр, светскими вылазками и
любовные связи с двумя замужними женщинами. Его литературное творчество также
продолжил, закончив «Бахчисарайский фонтан» и первую
главу «Евгения Онегина» и начали «Цыгане». После почтового
чиновники перехватили письмо, в котором он написал слегка завуалированную поддержку
атеизма, Пушкин был сослан в имение матери Михайловское.
на севере России.
Следующие два года, с августа 1824 г. по август 1826 г., он провел в
Михайловское в ссылке и под наблюдением. Однако неприятно
Пушкин нашел свое виртуальное заточение в деревне, он
продолжил там свою литературную деятельность. В 1824 и 1825 гг.
Михайловское он закончил «Цыгане», писал Борис Годунов, «Граф
Нулина» и второй главы «Евгения Онегина».
Когда в Петербурге произошло восстание декабристов
14 декабря 1825 года Пушкин, еще в Махайловском, не был
участник. Но вскоре он узнал, что был замешан, несмотря на все
У декабристов были копии его ранних политических стихов.
Он уничтожил свою
документы, которые могут быть опасны для него самого или окружающих. В конце весны г.
В 1826 году он направил царю прошение об освобождении его из ссылки. После
расследование, которое показало, что Пушкин вел себя прилично, он был
вызвали немедленно отбыть на аудиенцию к Николаю I. На
8 сентября, еще чумазый с дороги, его привели к Николаю.
В конце интервью Пушкин ликовал, что теперь он
освобожден из ссылки и что Николай I обязался быть
личный цензор его произведений.
Пушкин думал, что он волен путешествовать, как хочет,
что он мог свободно участвовать в публикации журналов, и
что он будет полностью свободен от цензуры, за исключением случаев, когда он
сам мог бы счесть сомнительным и пожелать сослаться на свой королевский
цензор. Вскоре он узнал обратное. граф Бенкендорф, начальник
Жандармы, дайте знать Пушкину, что без предварительного разрешения он не
путешествовать, участвовать в любом журнале, публиковать или даже читать
в литературных кругах — любая работа.
Юный Пушкин был беззаботным насмешником над
состоянии супружества, но освободившись из ссылки, он провел годы с 1826 г.
к его женитьбе в 1831 году в основном в поисках жены и при подготовке к
успокоится. Искал не меньше самой красивой женщины России
для его невесты. В 1829 году он нашел ее в Наталье Гончаровой и представил
официальное предложение в апреле того же года. Наконец она согласилась выйти замуж
ему при условии, что его двусмысленная ситуация с правительством будет
уточнил, что это было. В качестве некоего свадебного подарка Пушкин был
дали разрешение на публикацию «Бориса Годунова» — после четырех лет ожидания
для разрешения — под свою «собственную ответственность». Он был формально
обручена 6 мая 1830 г.
Финансовые мероприятия в связи со свадьбой его отца
дарение ему половины имения Кистенево потребовало посещения
соседнее поместье Болдино, на востоке центральной России.
Когда Пушкин
прибыв туда в сентябре 1830 г., он рассчитывал пробыть там всего несколько дней;
однако целых три месяца его держала в карантине эпидемия
азиатской холеры. Эти три месяца в Болдино оказались
буквально самый продуктивный в его жизни. В течение последних месяцев
своей ссылке в Михайловском он закончил V и VI главы Евгения
Онегина, но в последующие четыре года он писал о крупных
работ, только «Полтава» (1828), неоконченный роман «Арап из
Петра Великого (1827) и главы VII Евгения Онегина (1827-1828).
Осенью в Болдино Пушкин написал пять рассказов.
Сказки Белкина; сказка в стихах «Домик в Коломне»; его
маленькие трагедии: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери»; »
Каменный гость», «Пир во время чумы», «Повесть о
Поп и работник его Балда», первая из его сказок в стихах;
последняя глава «Евгения Онегина»; и «The Devils» среди других текстов.
Пушкин женился на Наталье Гончаровой 18 февраля 1831 г.,
в Москве. В мае, после медового месяца, испорченного «Москвой
теток» и свояков, Пушкины переехали в Царское Село, чтобы
жить недалеко от столицы, но недорого и в «воодушевленном уединении»
и в кругу сладких воспоминаний».
потерпел поражение, когда эпидемия холеры в Петербурге заставила царя и
суда укрыться в июле в Царском Селе. В октябре 1831 г.
Пушкины переехали на квартиру в Петербург, где и жили до
остаток его жизни. Он и его жена стали отныне неразрывно
связан с милостями царя и с придворным обществом. мадам
Красота Пушкиной сразу произвела фурор в обществе, и ее
Среди поклонников был и сам царь. 30 декабря 1833 года Николай I
сделал Пушкина камер-юнкером, средний придворный чин, обычно присуждаемый
в то время юношам из высоких аристократических семей. Пушкин был глубоко
обиделся, тем более, что был убежден, что это даровано,
не за какое-либо свое качество, а только за то, чтобы сделать его подходящим для
красивая мадам. Пушкина на придворных балах. Танцевать в одном из них
После балов в марте 1834 года у нее случился выкидыш. Пока она
выздоравливал в провинции, Пушкин открыто говорил в письмах к
ей своего негодования и унижения. Письма были перехвачены и
послан в полицию и к царю. Когда Пушкин обнаружил это, в
в ярости он подал заявление об уходе со службы 25 июня 1834 года.
Пушкин не мог позволить себе расходы на платья для мадам. Пушкина
для придворных балов или время, необходимое для выполнения придворных обязанностей. Его
беды еще больше усилились, когда две ее незамужние сестры приехали осенью
1834 г. жить впредь с ними. Кроме того, весной 1834 г.
взял на себя управление имением своего непредусмотрительного отца и
взял на себя обязательство урегулировать долги своего беспечного брата. Результат
были бесконечные заботы, досады и даже траты из собственного кармана. Он
оказался в таком затруднительном финансовом положении, что подал прошение об отпуске.
отсутствия на пенсию в стране в течение трех или четырех лет, или если это
было отказано в значительной сумме в качестве кредита для покрытия его самых неотложных
долгов и за разрешение издавать журнал. Отпуск
получил резкий отказ, но ссуда в тридцать тысяч рублей была, после
какая-то неприятность, договорная; разрешение на публикацию, начиная с 1836 г.
Тем временем мадам. Пушкина любила внимание, которое ее красота
привлекает в высшем обществе; она любила «кокетничать» и
в окружении поклонников, среди которых был и сам царь. В 1834 г.
мадам Пушкина встретила молодого человека, не довольствовавшегося кокетством,
красивый французский роялист-эмигрант на русской службе, усыновленный
голландский посол Геккерен. Молодой Дантес-Геккерен преследовал мадам.
Пушкиной в течение двух лет и, наконец, так открыто и беззастенчиво, что
Осенью 1836 г.
Как Пушкин лежал умирая, так и после его смерти, кроме нескольких друзей, придворное общество сочувствовало Дантесу, но тысячи на квартиру Пушкина приходили люди всех иных социальных слоев, чтобы выразить сочувствие и скорбь. Правительство явно опасалось политического демонстрация. Чтобы избежать публичного показа, похороны были перенесены из от Исаакиевского собора до малой Королевской конюшенной церкви, с входом по билетам только членам двора и дипломатического общества. А потом его тело было отправлено тайно и в полночь. Он был похоронен рядом его мать на рассвете 6 февраля 1837 года в Святогорском монастыре, близ Михайловское.
Переводы стихов
Птичка
Как сеятель свободы на пустыре…
Арион
Пробуждение
Вакханальная песня
Исповедь
Глубоко в сибирских копях, пусть ничто.
.. ..
Я любил тебя и эту любовь случайно…
В Альбоме Красавицы
Ночь
На холмах Грузии лежит покров ночи…
Роза-дева, нет, я не ссорюсь…
Должен эта жизнь когда-нибудь обманет тебя…
Туча
Пленница
Старик
Поэт
Пророк
Талисман
Десятая Заповедь
Дерево Упас
К ***
Чаадаеву
Моей Няня
К Морю
Стихи, сочиненные за ночь бессонницы…
Бродя по шумным улицам…
Что значит для тебя мое имя?..
В жару…
Зимний вечер
Зимнее утро
Зимняя дорога
Диссертация | Лексика А. Пушкина: на примере ранних лицейских стихов и позднейшей поэмы «Евгений Онегин» | ID: cn69m642d
Перейти к содержимому
Лексика А. Пушкина: на примере ранних лицейских стихов и позднейшей поэмы «Евгений Онегин»
Государственный депозитAnalytics
У вас нет доступа к существующим коллекциям.
Вы можете создать новую коллекцию.
Загружаемый контент
Скачать PDF
- Creator
- Пахомова, Наталья.
- Описание
- Примечание:
- Аннотация
- Les œuvres littéraires peuvent être etudiées suivant des méthodes variées, selon le choix que l’on fasse de mettre l’emphase sur des theistéologiques, out des thymatiques. Nous avons choisi dans cette étude sur la poésie russe de nous concentrer sur ce dernier аспект. Это труд, а также важные работы поэтов русского романтизма, Александра Пушкина, и главный порт для сравнения словарного запаса сотрудников с первыми стихотворениями периода лицея (1814–1817) и с поэмой «Евгений Онегин» (1823–1831). ).
- Литературные произведения можно обсуждать с разных точек зрения, в зависимости от того, на чем сосредоточить внимание: на идеологических, тематических или стилистических аспектах. Это исследование русской поэзии ориентировано на последнюю из них и посвящено крупнейшему поэту русского романтизма Александру Пушкину, акцентируя внимание на лексике ранних лицейских стихов (1814-1817) в сравнении с более поздней поэмой «Евгений Онегин» (1823 — 1831). […]
Французский
Английский
- Последнее изменение
- 18.03.2022
- Субъект
- Пушкин Александр Сергеевич, 1799-1837. Евгений Онегин.
- Пушкин, Александр Сергеевич, 1799-1837 — Язык.
- Пушкин, Александр Сергеевич, 1799-1837 — Поэтические произведения.
- Издатель
- Университет Макгилла
- Язык
- Английский
- Идентификатор
- https://escholarship.
- https://escholarship.
Это исследование русской поэзии ориентировано на последнюю из них и посвящено крупнейшему поэту русского романтизма Александру Пушкину, акцентируя внимание на лексике ранних лицейских стихов (1814-1817) в сравнении с более поздней поэмой «Евгений Онегин» (1823 — 1831). […]