РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

россия, холодная война (1946-1991), сша, справки

Конец холодной войны и апельсины

• Владислав Зубок
• профессор Лондонской школы экономики и политических наук

3 декабря 2014

Автор фото, AP

Встреча на Мальте. Теплоход «Максим Горький». 3 декабря 1989 года

Опять писать о конце холодной войны? Как, уже двадцать пять лет прошло? С этими вопросами я летел две недели назад в славный город Сан-Антонио в Техасе на конференцию славистов и всех, кто теперь изучает бывшее коммунистическое пространство.

На конференции я заметил три группы ученых: тех, кто обсуждал 1989 год, тех, кого интересовал кризис на Украине, и тех, кто занимался собственными исследованиями. Внеся свою лепту в обсуждение первой темы, я, в очередной раз, поразился грандиозности этого года, когда кончилась эпоха большого противостояния, и тому бескрайнему историческому оптимизму, которое он породил.

Принято считать, что холодная война «была похоронена на дне Средиземного моря» 2-3 декабря 1989 года на роскошном туристическом лайнере «Максим Горький» у берегов Мальты во время встречи президента США Джорджа Буша и Генерального секретаря ЦК КПСС (и еще не президента СССР) Михаила Горбачева. Так они, во всяком случае, объявили миру.

Но почему-то эта дата не воспринимается миром так однозначно, как, например, 8-9 мая 1945 года или 9-10 ноября 1989 года (ночь падения Берлинской стены). Можно ознакомиться со стенограммами этой исторической встречи на Мальте — и советской версией, и американской. Они оставляют двойственное впечатление. Да, договорились Буш и Горбачев, что прошлое быльем поросло, надо начать сотрудничество на основе «общечеловеческих ценностей». Но первый же вопрос Буша к Горбачеву был: «Когда прекратите помощь Кубе и Никарагуа?». Для американцев холодная война все еще продолжалась в Латинской Америке. Шла она и кое-где в Африке…

Автор фото, Getty

Годом раньше, 7 декабря 1988 года, Михаил Горбачев выступил с речью на Генеральной Ассамблее ООН, в которой отказался от термина «классовая борьба» и начал говорить о «неделимости безопасности»

В то же время посол США в Москве в те годы Мэтлок считает, что холодная война кончилась в декабре…1988 года, когда Горбачев в речи на Генеральной Ассамблее ООН отказался от термина «классовая борьба» и начал говорить о «неделимости безопасности».

А вот в окружении Бориса Ельцина полагают, что холодную войну окончили именно они 1 февраля 1992 года на вашингтонском саммите. Тогда обе палаты Конгресса аплодировали Ельцину — «освободителю от коммунизма».

Я помню двойственность своих впечатлений, когда услышал об успешном завершении встречи на Мальте, сидя у телевизора в своей московской квартире. Ощущения радости и грандиозности произошедшего не было. Выходить на улицу ликовать не хотелось. За окном была унылая темень, надвигались праздники, а в столичных магазинах — липкая грязь на полу, за витринами — хамящие продавщицы, а в витринах — почти шаром покати!

Я сидел и вспоминал, как год назад приехал по академической линии в США (тогда начали выпускать многих за границу), и мой коллега и научный руководитель завел меня в американский супермаркет и, показывая горы апельсинов, яблок, и прочей снеди, сказал: «Ну вот, так у нас тут» — с каким-то, как мне показалось, стыдливым страхом. Не то перед этими горами продуктов, не то страхом за меня, который на них зачарованно смотрел.

Автор фото, Getty

В декабре 1988 года Михаила Горбачева принимал в США еще президент Рональд Рейган

Прошло четверть века, но меня не покидает ощущение важности сравнения этих двух декабрьских впечатлений: встречи на Мальте и встречи с американским супермаркетом. С одной стороны, как историк, я теперь знаю, что Мальта была важным событием. В архивах, и российских, и зарубежных, я видел пачки документов, подтверждающих, что Буш и Горбачев действительно подвели черту под десятилетиями взаимных страхов и подозрений — встреча была выношена, подготовлена трудом десятков экспертов-переговорщиков, годами труда по ограничению и сокращению ядерной угрозы, сокращению сил и вооружений в Центральной Европе.

Но несомненна для меня и важность моих впечатлений от апельсинов в американском супермаркете. И я был не один. Почти за месяц до встречи в Мальте рухнула Берлинская стена, и миллионы немцев, получив свою «гостевую» сотню марок, ринулись в супермаркеты Западного Берлина. Один советский дипломат позже написал: «Восточные немцы выбрали не свободу, они выбрали баварские пиво и сосиски». И те же самые горы апельсинов.

Можно продолжить это рассуждение до логического конца: свобода передвижения — то, чего так долго лишала восточных немцев Стена (а россиян — «железный занавес») — была, в сущности, свободой потребления: новых стран, впечатлений, супермаркетов и ресторанов. Полюбоваться на Дюрера и Тициана в галерею живописи Западного Берлина никто не побежал, а вот рвануть на Курфюрстендамм и побродить среди гор апельсинов или бельгийского шоколада — это не делал только ленивый!

Автор фото, Getty

Горбачев считал себя лидером одной из двух «сверхдержав», держался с Бушем на равных и, периодически, настаивал на том, что от Советского Союза в будущем «миропорядке» зависит не меньше, чем от США

«Супермаркет-шок» настигал практически всех советских людей, которые впервые получили разрешение выезжать за границу в 1989 году. Бориса Николаевича Ельцина, к примеру, он настиг в супермаркете в Хьюстоне (недалеко от Сан-Антонио, где я недавно был). Советский партийных деятель, который, несмотря на все усилия, никогда не мог обеспечить свежими продуктами Свердловскую область, был потрясен тем, что горы апельсинов есть в США ВЕЗДЕ, не только в столице и в Нью-Йорке, а даже в «городах уездного значения». В самолете, увозившем его из Хьюстона, Ельцин был мрачен и ни с кем не общался. Он думал о том, «как всех русских одурачили» коммунисты. Ведь Ельцин не читал фельетонов А. Аверченко, который писал об этом еще в 1920-е годы!

Сегодня трудно представить это состояние. «Нас одурачили!». В 1989 году, задолго до встречи на Мальте и даже до падения Берлинской стены, это состояние было, видимо, главным мотивом для подъема «демократического движения» в Москве и остальной России. Прорвалось негодование на годы стояния в очередях, на унизительные просьбы, блат и блатмейстеров, подачки, продовольственные пайки перед праздниками, продталоны….

Сталин прекрасно знал, что лучше народу «заграницы» не видеть. И спать будет спокойнее… И принимал эффективные меры. Горбачев разрешил относительную гласность и относительно свободное телевещание, а выпустив людей за границу — окончательно выпустил джина из бутылки.

Разумеется, Горбачев, а не американские лидеры, является главным «виновником» окончания холодной войны. И закончил он ее не только на Мальте, договорившись с американцами. Он закончил ее невольно тем, что стал демонтировать «железный занавес» и оставил венграм, а потом и восточным немцам, инициативу в этом вопросе. А когда пала Берлинская Стена, то через нее хлынули миллионы — тут даже опытные переговорщики и все гарантии и соглашения уже мало, что могли изменить. Все знали, кто выиграл холодную войну, а кто проиграл. И что не рубль будет хозяином в новом мире, а немецкая марка и доллар.

Автор фото, RIA NOVOSTI

Президент России Борис Ельцин в загородной резиденции Президента США Джорджа Буша в Кэмп-Девиде. Встреча «без галстуков», февраль 1992 года

Каковы были мотивы Горбачева? Он, безусловно, считал себя лидером одной из двух «сверхдержав», держался с Бушем на равных и, периодически, настаивал на том, что от Советского Союза в будущем «миропорядке» зависит не меньше, чем от США. Действительность показала, что он был, как бы это помягче выразиться, несколько наивен. Но в историю Горбачев не может и не должен войти околпаченным политиком-наивняком (хотя многие в России опять думают «Нас одурачили!»).

Горбачев войдет в историю человеком, который невольно открыл «железный занавес» — и это его самое великое достижение. Сделал он это, безусловно, сознательно, от хороших чувств и побуждений, реагируя на мерзости, изоляцию, дремучий провинциализм советской жизни. Но побочным — и главным — эффектом этого стал «супермаркет-шок».

Он означал, что СССР не только проиграл противостояние с Западом, но что теперь «все прогрессивное человечество» должно учиться у Запада, как получить эти самые горы апельсинов в декабре. Капиталистический мир предстал новым советским пилигримам в окружении золотого ореола потребления. А валюты в карманах было мало. А дома ждали родные и друзья, пустые полки, и вечное унижение неудовлетворенных желаний. Те, кто смотрел фильм «Окно в Париж» Юрия Мамина, меня поймут без дальнейших слов.

Автор фото, RIA NOVOSTI

Жители Вашингтона с плакатом «Конец холодной войне» во время официального визита в США Михаила Горбачева уже в статусе президента СССР. 1990 год

Историк русской культуры Дмитрий Лихачев назвал как-то в интервью Горбачева «Иванушкой-Дурачком”. И оговорился, что не имеет в виду ничего оскорбительного. Иван — один из самых русских и самых позитивных героев в русском сказочном фольклоре. Горбачев, как Иван, отправился за моря-океаны за поиском Жар-Птицы: это было «ядерное разоружение», а потом «перестройка для всего мира», а потом и «общеевропейский дом».

Совершенно походя и совершенно сказочным образом, Горбачев лишил могущественных чар и советский агитпроп, и партийную номенклатуру, и даже КГБ… Сказочного Иванушку-Дурачка в конце дороги ждала Василиса-Прекрасная (она же — Премудрая). Горбачева никто не ждал. Наоборот, от него все бежали на Запад. Страны-союзники СССР по Варшавскому Договору и по Совету Экономической Взаимопомощи решили, что эти организации им не нужны, и вместо этого обратились к западным банкам и фирмам, чтобы наполнить свои супермаркеты все теми же апельсинами.

А в СССР — и опять-же до встречи в Мальте! — грузины, азербайджанцы, молдаване, и прибалты заявили, что не хотят жить в «тюрьме народов». А после Мальты произошло самое неприятное для Горбачева: просветленный хьюстонским супермаркетом Ельцин решил бороться с коммунистическим государством (и Горбачевым), разрушив его до основанья, а затем… Позвонил Джорджу Бушу сообщить, что СССР прекратил свое существование.

Так холодная война, Варшавский Договор, а за ними и Советский Союз были похоронены под горой апельсинов!

Другие материалы Владислава Зубока:

Геополитика после Второй мировой войны — «Каспийский вестник»

Геополитические представления не даны раз и навсегда. Хотя базовые принципы остаются более или менее теми же самыми, конечный продукт проходит через большое количество серьезных трансформаций, так как мир политики весьма изменчив. Окончание Второй мировой войны означало конец геополитики меж-имперского соперничества и возникновение условий для создания нового послевоенного геополитического порядка. Великий американо-советский альянс, сложившийся во время Второй мировой войны, хотя и позволил уже после войны принять некоторые совместные решения, но потом быстро уступил место недоверию. Через два года после окончания войны мир разделился на два политико-идеологических блока, у которых были совершенно разные идеи, символы, стратегия изменения социального и культурного порядка. Отныне почти в течение пятидесяти лет преобладала двухполюсная американо-советская борьба за мировое господство, вошедшая в историю под названием «холодная война». Геополитику времен холодной войны можно вполне обоснованно назвать идеологической геополитикой, которой были присущи следующие характеристики:

• Основной системно-идеологический конфликт ставился выше, нежели политико-экономическая организация. Холодная война стала системой властных отношений и идеологических представлений, в которой каждая из двух сторон резко противопоставляла себя другой.

• Борьба США и СССР за влияние в третьем мире бывших колоний и неприсоединившихся стран.

• Гомогенизация глобального пространства в «дружественные» и «угрожающие» блоки, в которых универсальные модели капиталистическо-либеральной демократии и коммунизма не зависели от каких-либо географических непредвиденных обстоятельств. Каждый из противников использовал свою идеологию для упрочения власти над входящими в их блок зависимыми государствами.

• Натурализация идеологического конфликта с помощью таких концепций, как сдерживание, принцип домино, гегемонистская стабильность.

Возникающий послевоенный геополитический порядок был качественно другим, характеризующимся крахом старых колониальных империй путем деколонизации и появлением США как экономического, военного и политического гегемона. Итоги второй мировой войны существенно изменили геополитическую картину мира, основы и механизмы функционирования «мирового сообщества», что не могло ни отразиться на дальнейшей эволюции геополитической науки. Геополитическую науку, занимавшуюся доселе изучением преимущественно конфликтного многополярного мира, необходимо было адаптировать к новой биполярной схеме мироустройства и американскому лидерству на Западе, а также внести в геополитику значительные поправки, связанные с появлением ядерного оружия. Кроме того, появилась острая необходимость решить по сути своей чисто геополитический вопрос о том, как реагировать на быстрое нарастание национально-освободительного движения.

В период и после Второй мировой войны начинается ревизия классической геополитики, т.е. пересматривается ее содержание, основные методологические принципы, и формируются американскими и европейскими авторами иные геополитические идеи, адекватные реальности. В геополитике по-прежнему активно использовалась категория «жизненное пространство». Но необходимость жизненного пространства уже не была обусловлена пониманием государства как организма, для которого расширение территориального пространства – это естественная потребность. В результате трагедии Второй мировой войны, формирования биполярного мира, появления ядерного оружия теоретики геополитики акцентировали свое внимание на проблеме безопасности, которую, по мнению, прежде всего, американских авторов, можно было обеспечить с помощью контроля над территорией. Чем больше размеры контролируемой территории, к тому же включающей в себя геополитические центры, тем выше гарантия безопасности. Серьезное внимание уделялось анализу геополитической картины мира и анализу ресурсов, с помощью которых можно добиться контроля над тем или иным пространством, стать мировым лидером или гегемоном.

Одним из первых, кто подверг серьезной критике многие идеи классиков геополитики, и поставил в центр геополитики как науки проблему безопасности, прежде всего безопасности США, был крупный американский ученый, географ Николас Спайкмен (1893-1943), возглавлявший Институт международных отношений в Йельском университете. В своей книге «Стратегия Америки в мировой политике (1942) и в изданной посмертно работе «География мира» (1944) Спайкмен, подобно Мэхэну, пытался найти геополитическую формулу, с помощью которой Соединенные Штаты смогли бы создать глобальную систему безопасности США, которую он понимал как «интегрированный контроль над территорией», и добиться таким образом мирового господства. Геополитическая модель Спайкмена получила название хартленд-римленд. В отличие от Маккиндера, в качестве ключа к контролю над миром он рассматривал не хартленд, который уже находился под контролем СССР, а римленд (rim – дуга, обод) – зона, соответствующая географическому местоположению «внутреннего полумесяца» Маккиндера. Римленд — эта гигантская «материковая кайма», включающая морские страны Европы, Ближний и Средний Восток, Индию, Юго-Восточную Азию и Китай, по убеждению Спайкмена, подлежала «интегрированному контролю», поскольку здесь осуществлялось противостояние между океанической державой-гегемонией (США) и владельцем континентального хартленда (СССР).

Спайкмен, в отличие от Маккиндера, понимал римленд («внутренний полумесяц») как самостоятельное и самодостаточное геополитическое образование, а хартленд считал потенциальным пространством, получающим все культурные импульсы из береговых зон и не несущим в самом себе никакой самостоятельной геополитической миссии или исторического импульса. В связи с этим, подражая Маккиндеру, он выдвинул свою максиму: кто контролирует римленд, тот контролирует Евразию; кто контролирует Евразию, — тот контролирует мир. «Этот классический геополитический постулат, — как отмечает Майкл Уорнер, аналитик из ЦРУ, — определял американскую внешнюю политику на протяжении более 60 лет» . Двенадцать президентов, правивших Америкой с 1940г., подчеркивает Уорнер, «следовали глобальной стратегии, соответствовавшей посылкам и заключениям, вытекавшим из утверждения Спайкмена» . Американский геополитик утверждал, что эффективный контроль над римлендом со стороны морских держав приведет их к полной победе над сухопутными державами. Он акцентировал внимание на факторах, определяющих могущество государства, таких как поверхность земли, природа границ, объем населения, наличие или отсутствие полезных ископаемых, экономическое и технологическое развитие, финансовая мощь, этническая однородность, уровень социальной интеграции, политическая стабильность, национальный дух. Спайкмен был уверен, что Соединенные Штаты, обладающие высоким суммарным результатом данных факторов, и будучи океанической державой с мощным военно-морским флотом и авиацией, смогут установить контроль над римлендом, и заблокировав евразийский хартленд, контролировать весь мир. В соответствии с моделью хартленд-римленд Спайкмена Соединенные Штаты в годы холодной войны проводили так называемую «политику сдерживания», подразумевавшую оборонительную позицию против противника – СССР, против возможного распространения экспансии Советского Союза в зоне римленда.

Политика «сдерживания» проводилась согласно геополитическим кодам (кодексам), которые в течение длительного периода холодной войны существенно изменялись. Одним из самых известных в геополитике был кодекс влиятельного, авторитетного дипломата и историка американо-российских отношений Дж. Кеннана. Еще в 1946 году, будучи советником-посланником посольства США в Москве, Кеннан отправил в государственные департамент послание, известное как «Длинная телеграмма». В нем он обозначил ключевые пункты внешнеполитического курса в отношении СССР, который и вошел в историю «холодной войны» под названием «политика сдерживания». По мнению Кеннана, обращаться к тогдашней Москве с «доводами разума» было бесполезно. Зато советское руководство «крайне чувствительно к доводам силы» Но, в отличие от «ястребов» в США, Кеннан не считал войну неизбежной. Первым из аналитиков он подчеркнул значение ядерного оружия как средства сдерживания, неприменимого в реальной войне. Геостратегия относительно СССР, по его словам, это изоляция противника, экономическое и политическое давление. В данном контексте и с точки зрения безопасности США Кеннан выделил четыре жизненно важных центра власти, имеющих промышленный потенциал и способных выдержать современную войну против США: Великобритания, Германия, Япония и СССР. В 1947 году только СССР был враждебен США. Германию и Японию, по его мнению, необходимо было превратить в дружественные страны, аналогичные Великобритании. Кеннан был твердым сторонником плана Маршалла, нацеленного на возрождение экономики послевоенной Западной Европы. С помощью Америки два наиболее важных ее союзника на западной и восточной периферии – Германия и Япония – восстановили свои экономики, стали ведущими мировыми державами. Кодекс Кеннана, в отличие от последующих американских кодексов, не предусматривал какого-либо дальнейшего вмешательства во внутренние дела этих или любых других государств. Выделенные им территории фиксировались как фактические центры власти в регионах, независимых как от СССР, так и от контроля США. В конце 1940-х годов Кеннан предсказал, что внутри социалистического лагеря неизбежно возникнут серьезные противоречия. В 1948 году Югославия отказалась слепо следовать в фарватере Москвы, и Кеннан писал, что подобное может случиться и с главным восточным союзником СССР — Китаем. И вновь оказался прав. Китайско-советский блок развалился в течение менее чем двух десятилетий, в то время как коалиция, ведомая США, сохраняла и укрепляла свое единство.

После 1949 года в основном США руководствовались кодексами, которые по-разному толковали природу конфликта США и СССР, и предлагали вместо изолирования СССР, всеобщее сдерживание вдоль периметра его границ, т.е. его окружение, либо преследование. Согласно этим кодексам, в римленде образовывались военно-политические союзы, такие как НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии, СЕАТО в Восточной Азии. В «семье» американских кодексов второй половины XX века содержались такие понятия, как «отбрасывание», предусматривалось прямое вмешательство во внутренние дела других государств, ставилась задача раздробления коммунистического блока, СССР представлялся в виде «империи зла». «Кодексы сдерживания» США завершили полный оборот в ноябре 1990 года, когда обе сверхдержавы подписали Парижскую хартию, после чего последовал крах «народных демократий», окончилась холодная война и между США и СССР были установлены дружественные отношения.

«Политика сдерживания», формирование глобальной системы безопасности, идея американского доминирования в мире — это основные проблемы, которыми занимались западные, в основном американские, ученые во второй половине XX века, претендуя на «гуманизированную версию геополитики». Понимая, что основной геополитический конфликт протекает на периферии Евразии (в зоне римленда), они разрабатывали методы успешного сдерживания Северной Америкой усилий советского блока, направленных на установление прочного господства над всей Евразией. В ядерный век исход соперничества не мог быть решен военными средствами. В связи с этим особое внимание уделялось проблеме геополитических ресурсов, с помощью которых можно стать гегемонистской державой в миросистеме и обеспечить глобальную систему безопасности. Гегемония в миросистеме определялась, как наличие в мире одной страны, геополитическая позиция которой обеспечивает стабильное социальное распределение власти, что, прежде всего, означает отсутствие вооруженной борьбы, причем не любой вооруженной борьбы, а вооруженной борьбы между великими державами. Такой период гегемонии требует, а в то же время сам порождает определенную «законность», т.е. одобрение основными политическими силами существующего мирового порядка. Такая «законность» гарантирует длительную геополитическую стабильность, ибо гегемон контролирует все и везде. Американский теоретик Р.Кеохейн задавался вопросом: «Как в отсутствии гегемона может осуществляться сотрудничество в мировой политике»? Периоды истинной гегемонии, когда всерьез не оспаривалась способность господствующей державы навязывать свою волю и свой порядок другим ведущим странам, по мнению выдающегося американского социолога И. Валлерстайна, в истории современной миросистемы были достаточно непродолжительными. С его точки зрения примеров всего три: Соединенные провинции в середине XVII в., Соединенное Королевство – в середине XIX, и Соединенные Штаты – в середине XX в. В каждом случае их гегемония продолжалась от двадцати пяти до пятидесяти лет . Американский исследователь Р. Страус-Хюпе писал: «В интересах не только Соединенных Штатов, но и в интересах человечества, чтобы существовал один центр, из которого осуществлялся бы балансирующий и стабилизирующий контроль, сила арбитра, и чтобы этот балансирующий и стабилизирующий контроль находился в руках Соединенных Штатов» .

В отличие от своих предшественников, теоретики геополитики второй половины XX века хорошо понимали, что истинная гегемония основывается не на завоеваниях колониальных пространств, а на абсолютном доминировании ведущей державы, прежде всего, в трех сферах жизни: экономической, политической и идеологической. П.Тейлор утверждал, что гегемоном великая держава может стать только в результате достижения экономического превосходства. Когда производственная, торговая и финансовая деятельность одного государства более эффективны, чем у всех соперников, тогда государство становится мировым гегемоном. Большое внимание в этот период уделялось технологическим нововведениям как геополитическому ресурсу. Так, американский геополитик Д.Дедни отмечал: «Геополитическая действительность служит фоном для географии и технологии. Он придает форму, прокладывает русло и предполагает осуществление политической власти во многом тем же самым образом, как горные хребты, мосты и фортификационные сооружения воздействуют на армию во время сражения. Они не полностью определяют результат, но благоприятствуют различным стратегиям… неодинаково… География планеты, конечно, не изменяется. Но значение естественных потребностей планеты в борьбе за военное превосходство и безопасность изменяется с технологическими изменениями в человеческой возможности разрушать, перевозить и сообщать. Без сильного чувства технологии геополитика вырождается в земной мистицизм» . Известный американский геополитик И.Боумен считал, что распространение доминирования США после победы во Второй мировой войне на ключевые регионы мира возможно путем закрепления за Америкой «географических центров силы», где расположены важнейшие стратегические ресурсы: нефть, урановая руда, олово, каучук. Другой американский исследователь А.П.Северски в своей книге «Воздушная мощь: ключ к выживанию» (1952) подчеркивал, что с появлением авиации и особенно ядерного оружия и средств его доставки традиционные геополитические модели, которые базировались на географическом детерминизме, устарели и нуждаются в серьезной ревизии. Согласно геополитической модели А.П.Северски, мир разделен на два огромных круга воздушной мощи, сконцентрированных соответственно на индустриальных центрах США и Советского Союза. Американский круг покрывал большую часть Западного полушария, а советский – большую часть Мирового Острова. При этом оба они обладали соответственно приблизительно равной силой над Северной Америкой и Северной Евразией, которые в совокупности составляют ключ к мировому господству. В духе обоснования гегемонистских притязаний США на мировой арене выдержана книга К.Грея «Геополитика ядерной эры», в которой автор подчеркивает значимость ядерного потенциала как геополитического ресурса и ставит планетарное месторасположение ядерных объектов в зависимость от географических и геополитических особенностей регионов. Для Грея геополитика – это «высокая политика» безопасности и международного порядка; влияние длительных пространственных отношений на возвышение и упадок силовых центров; то, как технологические, политико-организационные и демографические процессы сказываются на весе и влиянии соответствующих стран.

Известный западный геополитик Ж. Готтманн (1915-1994) одним из первых акцентировал внимание на культурном факторе как ресурсе силы и доминирования государства в мире, пытаясь доказать, что политические рубежи определяются в первую очередь действием духовных факторов, а не формами земной поверхности, что сегодня трудно опровергать. Центральной проблемой геополитики он считал взаимодействие иконографии и коммуникации. Иконография, по Готтманну, — это выражение представлений о картине определенного самоорганизованного пространства, сформировавшееся под воздействием религиозной, национальной, культурной и социальной истории указанного пространства. Иконография пространства включает произведения искусства, архитектуры, символы-формы общественной жизни и быта. Категорию «иконография» Готтманн тесно связал с категорией «коммуникация». В своей книге «Политика государств и их география» (1952), критически разбирая идеи Ратцеля, Хаусхофера, Маккиндера, Спайкмена и др., Готтманн пришел к выводу, что в их понимании геополитика представляет собой науку о войне, а опыт Третьего рейха – это проверка идей Ратцеля на практике. Он утверждал, что размеры территории государства далеко не пропорциональны его мощи. Готтманн совершенно по-новому трактовал географическое положение государства, которое определяется отношением к основным коммуникационным линиям и потокам: движение людей, армий, товаров, капиталов, идей. Центральной категорией геополитики ученый считал «коммуникацию». Большое внимание Готтманн уделял проблеме циркуляции иконографий, т.е. взаимному влиянию региональных иконографий. Он приводил много примеров «функционирования системы символов». Англичане, которые обустроили Новую Зеландию по готовому образцу, русские, осваивавшие Сибирь и Дальний Восток, и принесшие туда свой образ жизни, свою систему символов. Фактически по методу Готтманна, — связь иконографии и коммуникации, — действовали во второй половине XX века Соединенные Штаты, эффективно пропагандируя свой образ жизни, что позволило им доминировать в мире не только в военно-космическом и экономическом пространствах, но и в культурно-информационном..

Более целенаправленно и предметно развивал идею о культурном пространстве как геополитическом ресурсе ученик Спайкмена американский геополитик Дональд Майнинг. В книге «Хартленд и римленд в евразийской истории» (1956) он подчеркивал, что «геополитические критерии должны особо учитывать функциональную ориентацию населения и государства, а не только чисто географическое отношение территории к Суше и Морю» . По мнению Майнинга все пространство евразийского римленда по своей функционально-культурной предрасположенности делится на три типа. Первый тип – это пространства, органически тяготеющие к хартленду, – Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа, Прибалтика и Карелия. Второй тип – это геополитически нейтральные пространства – Южная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия. Третий тип – это пространства, склонные к талассократическому блоку, — Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таиланд. Майнинг особо подчеркивал, что борьба за умы и души людей в мире, где существуют «два блока – две культуры», не менее, а, может быть, даже более важная составляющая геополитики, чем военная сила, а потому рекомендовал США ввести в свою практическую геополитику культурную компоненту.

Интересным является тот факт, что в 60-е годы, когда существовала биполярная система мира, в американской геополитической науке обсуждается проблема полицентрической трактовки современного мирового сообщества. Саул Коэн был одним из первых, кто трактовал будущее мировое сообщество как полицентричное и прогнозировал возрастание роли региональных геополитических структур. В известной книге «География и политика в разделенном мире» (1964) Коэн отмечал, что взгляды Маккиндера в наше время утратили силу, подвергал ревизии идеи Спайкмена. «Политика сдерживания» в зоне римленда, которая, как известно, базировалась на идеях Спайкмена, похожа, по мнению Коэна, на запирание дверей конюшни, когда лошадь уже сбежала. Он имел в виду присутствие военно-морских сил СССР на Кубе, подводных лодок СССР с ядерным оружием на борту во всех океанах. Коэн предлагает полицентричную и иерархичую геополитическую модель будущего мира, состоящую из двух геостратегических сфер: Морская (зависимый от торговли мир морских государств) и Евразийской (Евразийский континентальный мир), которые в свою очередь включают в себя геополитические регионы — крупные подразделения, сравнительно однородные по экономическим, политическим и культурным признакам. В Морскую сферу входят четыре региона: Англо-Америка и Карибы, Западная Европа и Магриб (Тунис, Алжир, Марроко), Внеконтинентальная (Оффшорная) Азия и Океания, Южная Америка и Африка южнее Сахары. В Евразийскую сферу входит два геополитических региона – хартленд и Восточная Азия. Центрально-Восточную Европу Коэн рассматривал как регион-ворота, который может способствовать взаимодействию между Западной Европой и хартлендом. Равновесие и дальнейшее развитие геополитический системы, по Коэну, определяют геополитические регионы, в пределах которых находятся мировые сверхдержавы. Практически все геополитические регионы охвачены процессами региональной интеграции, что ведет к расширению экономического и политического сотрудничества в их пределах.

Влияние регионов на формирование геополитического порядка Коэн ставил в зависимость от уровня развития того или иного региона. Уровень развития регионов Коэн определял с помощью такого понятия как энтропия (мера внутренней неупорядоченности системы). Повышение уровня энтропии свидетельствует об исчерпании внутренней энергии, или производительной способности. Для определения уровня энтропии территории Коэн предлагал использовать такие показатели как уровень накопления, урожаи сельхозкультур, производительность труда, погашение задолженностей, сальдо платежного баланса, снижение удельных затрат топлива и энергии. По уровню энтропии ученый выделял четыре категории регионов:

• С низким уровнем энтропии (Англо-Америка и Карибские острова; Западная Европа и Магриб; Внеконтинентальная Азия и Океания).

• Со средним уровнем энтропии (хартленд; Центрально-Восточная Европа; Средний Восток).

• С высоким уровнем энтропии (Южная Азия; Восточная Азия).

• С крайне высоким уровнем энтропии (Африка южнее Сахары, Южная Америка). Примером страны с повышенным уровнем энтропии, по Коэну, является Индия, где есть противоречие между политической системой, построенной по демократической западной модели, и экономической системой, а также этнические противоречия между индуистами и мусульманами.

Согласно Коэну, определяют равновесие и дальнейшее развитие мировой геополитический системы те геополитические регионы, в пределах которых находятся мировые сверхдержавы, уровень энтропии которых характеризуется низкими и средними значениями.

Послевоенная европейская школа геополитики представлена достаточно скромно. В течение длительного периода европейское общество к термину «геополитика» относилось с опаской вследствие того, что немецкая классическая геополитика, доминирующая в Европе накануне Второй мировой войны выродилась в идеологию, оправдывающую стремление нацистской Германии к установлению мирового господства. Только в 1960-е годы в Европе наиболее ярко заявили о себе «новые правые», достаточно разнородное движение, которому были присущи разные подходы к геополитике. Но большинство «новых правых» придерживались идеи противопоставления Европы, включая Россию, океаническому (атлантистскому) Западу, прежде всего, в лице США. Они резко выступали против гегемонистского лидерства США. Активным «новым правым» был бельгиец Жан Тириар (1922-1992). В начале 60-х годов он обнародовал проект «юной Европы», согласно которому государства Европы должны создать единую империю, противостоящую США, иначе они потеряют свое значение. Эта империя должна быть Большим экономическим автаркическим пространством, централистской, унифицированной, государством-нацией. К концу 70-х годов он понял, что у Европы не хватит ни масштабы, ни сил, чтобы противостоять США, и потому предлагал единственный путь спасения Европы – это объединение Европы и СССР. Этот проект Тириара получил название «Евросоветская империя от Владивостока до Дублина».

Только с 80-х годов в Европе появляются работы, которые обогащают, с точки зрения методологии и методики, геополитическую науку. Преодолевая послевоенный стереотип отношения к геополитике в Европе, французские исследователи И. Лякост и М.Фуше, отмечают, что порочна не сама геополитика, а та искаженная форма, которую она приняла на службе агрессивной политики. Они категорически не соглашаются с традиционным толкованием геополитики, которое сводится к ошибочному принципу географического детерминизма, и утверждают, что во взаимодействии политических и географических факторов определяющая роль принадлежит скорее политике, которая не только имеет дело с пространством, но часто преобразует его. И. Лякост ввел в научный оборот категорию «геополитическое представление» — в смысле воображения, а также в том смысле, в каком актер, играющий в театре, представляет свой персонаж. Представление Лякост считал одним из центральных приемов, при помощи которого геополитика аргументирует свои выводы. Данный эпистемологический прием достаточно широко используется в социальных науках. Специфика геополитики, ее особенность состоит в том, что здесь «представление» часто принимает самодовлеющий характер, дополняется фантастическими и мистическими рассуждениями и предположениями. Одним из первых Лякост отмечал, что для развития современных геополитических процессов большое значение имеют информационные системы. Широкие слои населения нередко ориентируются не на рациональный подход к реальности, а на привлекательность создаваемых средствами массовой информации мира вещей и идей. Большую известность получили труды М.Фуко о границах. Определяя границы как главный элемент геополитики, он обращал внимание на то, что границы существуют не только между государствами, но и внутри них, пролегая между обществом и властью, различными социальными и культурными группами.

Серьезный пересмотр традиционной геополитики, теоретическое осмысление проблем геополитики с позиций новейших достижений человеческого знания и технического прогресса осуществлены французским ученым, генералом П.Галлуа в книге «Геополитика. Истоки могущества» (Gallois P.M. Geopolitique. Les vois de la puissance. Paris, 1990). Автор утверждает, что современная геополитика не имеет ничего общего как с географическим детерминизмом, который имел определенное оправдание в эпоху зависимости человека от природы, так и с нацистской интерпретацией этого термина в 30 – 40-е годы XX века, когда тот использовался в целях грубой пропаганды, служившей орудием войны. По мнению Галуа, к традиционным элементам геополитики – таким, как пространственно-территориальные характеристики государства (географическое положение, протяженность, конфигурация границ), его недра, ландшафт и климат, размеры и структура населения и т.п. – сегодня прибавились новые, переворачивающие наши представления о силе государств и меняющие приоритеты при учете факторов, влияющих на международную политику:

• появление и распространение ракетно-ядерного оружия, которое как бы уравнивает силу владеющих им государств независимо от их географического положения, размеров, удаленности друг от друга

• развитие средств массовой информации и телекоммуникации, а также повсеместное распространение феномена непосредственного вмешательства населения в государственную политику (массовое поведение людей, которое традиционная геополитика не принимала во внимание) способны привести человечество к последствиям разрушительного характера, возможно, сравнимым лишь с последствиями ядерного катаклизма.

• если поле изучения традиционной геополитики было ограничено земным пространством – сушей и морями, то современные геополитический анализ должен иметь в виду настоящее и будущее освоения космического пространства, его влияние на расстановку сил и их соотношение в мировой политике.

Ссылка на источник

5 433

Начало холодной войны | Американский опыт | Официальный сайт

Начало холодной войны

25 июля 1945 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, советский премьер Иосиф Сталин и президент США Гарри Трумэн встретились в немецком городе Потсдам, чтобы обсудить судьбу Германии. Встреча подчеркнула различия между союзными державами и подготовила почву для послевоенной «холодной» войны, которая будет вестись в ближайшие десятилетия между двумя глобальными сверхдержавами.

Коммунизм против капитализма
И Соединенные Штаты, и Советский Союз хотели, чтобы их собственные экономические и политические системы преобладали на территориях, оккупированных их солдатами, — не только в Германии, но также в Восточной Европе и Азии. Находясь в Потсдаме, Трумэн услышал, что американцы взорвали первое успешное атомное оружие в Нью-Мексико. «Мы обнаружили самую ужасную бомбу в истории мира», — писал президент в дневнике. «Это, безусловно, хорошо для мира, что толпа Гитлера или Сталина не открыла эту атомную бомбу», — добавил он.«Кажется, это самая ужасная вещь из когда-либо обнаруженных, но ее можно сделать и самой полезной».

Советское сдерживание
В тот же миг баланс сил изменился. Трумэн действовал агрессивно, чтобы обезопасить территории от советского контроля. Когда американо-советские отношения испортились, военные подразделения в Германии стали де-факто границами страны, образовав Западную и Восточную Германию и разделенный город Берлин. В 1946 году находящийся в России офицер дипломатической службы США Джордж Кеннан отправил Вашингтону сообщение, позднее известное как «длинная телеграмма», в котором объяснялось враждебное отношение СССР к Западу.По словам Кеннана, Сталину нужно было поверить в победу коммунизма над капитализмом, чтобы узаконить свою кровавую диктатуру. Он сделает все возможное, чтобы подорвать главные западные державы, но не рискнет крупной войной. Наблюдения Кеннана привели к американской политике сдерживания Советского Союза, которая была формализована в Доктрине Трумэна от 12 марта 1947 года. Трумэн оказал помощь Греции и Турции и положил начало всемирной борьбе против советского коммунизма.

Железный занавес
Со своей стороны Сталин начал создавать то, что Уинстон Черчилль назвал бы «железным занавесом».«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, — сказал Черчилль, — на континент спустился железный занавес. За этой линией находятся все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София. Из того, что я видел в отношении наших русских друзей и союзников во время войны, я убежден, что нет ничего, чем они восхищаются так сильно, как сила, и ничего, чего они меньше уважают, чем военная слабость ». Советы стремились создать буферную зону между своими страна и Германия.

План Маршалла
СССР также потребовал, чтобы Германия выплатила военные репарации для восстановления разрушенной советской инфраструктуры. С другой стороны, госсекретарь США Джордж Маршалл предложил «Программу восстановления Европы», известную как план Маршалла, в рамках которой европейским странам были выделены миллиарды долларов », чтобы создать политические и социальные условия, в которых институты могут существовать.» По мере того как США закачивали в Европу миллиарды долларов, восстановление экономики Западной Германии спровоцировало более широкое восстановление Европы.Советы рассматривали это развитие как капиталистический заговор с целью втянуть страны Восточной Европы в сферу американского влияния. Еще одним свидетельством сотрудничества Советов с целью не допустить их попадания в Восточную Европу стало создание Организации Североатлантического договора (НАТО), созданной в 1949 году «для защиты свободы, общего наследия и цивилизации своих народов, основанных на принципах демократии. свобода личности и верховенство закона «.

США в Европе
Четыре армейские дивизии Соединенных Штатов дислоцировались в Европе, чтобы служить ядром сил НАТО.НАТО означало, что Соединенные Штаты больше не могут оставаться изолированными от европейских дел. Европейские дела велись под американским «ядерным зонтиком», который служил сдерживающим фактором против любого советского соблазна атаковать. Одно за другим лояльные Москве коммунистические правительства захватили власть в Польше, Венгрии, Румынии и Болгарии. Советский коммунизм вскоре стал доминировать в Восточной Европе. Началась холодная война.

Холодная война | Библиотека JFK

После Второй мировой войны Соединенные Штаты и их союзники, а также Советский Союз и его государства-сателлиты начали многолетнюю борьбу за превосходство, известную как «холодная война».Солдаты Советского Союза и США не воевали непосредственно во время холодной войны. Но две сверхдержавы постоянно враждовали друг с другом посредством политического маневрирования, военных коалиций, шпионажа, пропаганды, наращивания вооружений, экономической помощи и войн по доверенности между другими странами.

Советский Союз и Соединенные Штаты воевали как союзники против нацистской Германии во время Второй мировой войны. Но альянс начал рушиться, как только в мае 1945 года закончилась война в Европе.Напряженность была очевидна в июле во время Потсдамской конференции, на которой победившие союзники договорились о совместной оккупации Германии.

Советский Союз был полон решимости создать буферную зону между своими границами и Западной Европой. Он установил прокоммунистические режимы в Польше, Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Румынии, Албании и, наконец, в Восточной Германии.

Когда Советский Союз усилил свою хватку в Восточной Европе, Соединенные Штаты начали политику сдерживания, чтобы предотвратить распространение советского и коммунистического влияния в странах Западной Европы, таких как Франция, Италия и Греция.

В 1940-е годы Соединенные Штаты изменили свое традиционное нежелание вмешиваться в европейские дела. Доктрина Трумэна (1947) обещала помощь правительствам, которым угрожает коммунистическая подрывная деятельность. План Маршалла (1947 г.) предоставил миллиарды долларов экономической помощи для устранения политической нестабильности, которая могла открыть путь коммунистическим захватам демократически избранных правительств.

Франция, Англия и Соединенные Штаты управляли секторами Берлина, глубоко внутри коммунистической Восточной Германии.Когда Советы перекрыли все автомобильное и железнодорожное сообщение с городом в 1948 году, Соединенные Штаты и Великобритания ответили массированной воздушной переброской, которая снабжала осажденный город в течение 231 дня, пока блокада не была снята. В 1949 году Соединенные Штаты присоединились к Организации Североатлантического договора (НАТО), первому в истории Америки альянсу в области взаимной безопасности и вооруженных сил. Создание НАТО также подтолкнуло Советский Союз к созданию союза с коммунистическими правительствами Восточной Европы, который был официально оформлен Варшавским договором в 1955 году.

В Европе разделительная линия между Востоком и Западом оставалась практически замороженной в течение следующих десятилетий. Но конфликт распространился на Азию, Африку и Латинскую Америку. Борьба за свержение колониальных режимов часто запутывалась в напряженности времен холодной войны, и сверхдержавы конкурировали за влияние на антиколониальные движения.

В 1949 году коммунисты одержали победу в гражданской войне в Китае, и самая густонаселенная нация мира присоединилась к Советскому Союзу как противник холодной войны.В 1950 году Северная Корея вторглась в Южную Корею, и Организация Объединенных Наций и США прислали войска и военную помощь. Коммунистический Китай вмешался, чтобы поддержать Северную Корею, и кровавые кампании длились три года, пока в 1953 году не было подписано перемирие.

В 1954 году во Вьетнаме пал колониальный французский режим.

Соединенные Штаты поддерживали военное правительство в Южном Вьетнаме и работали над предотвращением свободных выборов, которые могли бы объединить страну под контролем коммунистического Северного Вьетнама.В ответ на угрозу в 1955 году была создана Организация Договора о Юго-Восточной Азии (СЕАТО) для предотвращения коммунистической экспансии, и президент Эйзенхауэр направил около 700 военнослужащих, а также военную и экономическую помощь правительству Южного Вьетнама. Когда к власти пришел Джон Ф. Кеннеди, все усилия провалились.

Ближе к дому кубинское движение сопротивления, возглавляемое Фиделем Кастро, свергло проамериканскую военную диктатуру Фульхенсио Батисты в 1959 году. Куба Кастро быстро стала в военном и экономическом отношении зависимой от Советского Союза.Главный соперник Соединенных Штатов в холодной войне укрепился всего в девяноста милях от побережья Флориды.

Риторика холодной войны доминировала в президентской кампании 1960 года. Сенатор Джон Ф. Кеннеди и вице-президент Ричард М. Никсон пообещали укрепить американские вооруженные силы и пообещали занять жесткую позицию против Советского Союза и международного коммунизма. Кеннеди предупредил о растущем арсенале Советского Союза межконтинентальных баллистических ракет и пообещал возродить американские ядерные силы.Он также раскритиковал администрацию Эйзенхауэра за разрешение на создание просоветского правительства на Кубе.

Джон Ф. Кеннеди был первым президентом Америки, родившимся в 20 веке. Холодная война и гонка ядерных вооружений с Советским Союзом были жизненно важными международными проблемами на протяжении всей его политической карьеры. В его инаугурационной речи подчеркивалось соперничество между свободным миром и коммунистическим миром, и он пообещал, что американский народ «заплатит любую цену, понесет любое бремя, встретит любые трудности, поддержит любого друга, выступит против любого врага, чтобы обеспечить выживание и успех». Свобода.«

Перед своей инаугурацией JFK был проинформирован о плане, разработанном при администрации Эйзенхауэра, чтобы подготовить кубинских изгнанников к вторжению на их родину. План предполагал, что поддержка кубинского народа и, возможно, даже элементов кубинской армии приведет к свержению Кастро и созданию некоммунистического правительства, дружественного Соединенным Штатам.

Кеннеди одобрил операцию, и 17 апреля около 1400 изгнанников высадились в Кубинском заливе Свиней.Все силы были либо убиты, либо взяты в плен, и Кеннеди взял на себя полную ответственность за провал операции.

В июне 1961 года Кеннеди встретился с советским лидером Никитой Хрущевым в Вене, Австрия. (См. Меморандум ниже, в котором излагаются основные моменты разговора между президентом Кеннеди и Хрущевым во время их первой встречи за обедом.) Кеннеди был удивлен воинственным тоном Хрущева во время саммита. В какой-то момент Хрущев пригрозил отрезать союзникам доступ к Берлину.Советский лидер указал на Ленинские медали мира, которые он носил, и Кеннеди ответил: «Надеюсь, вы их сохраните». Всего два месяца спустя Хрущев приказал построить Берлинскую стену, чтобы остановить поток восточных немцев в Западную Германию.

В результате этих угрожающих событий Кеннеди приказал значительно увеличить американские межконтинентальные ракетные силы. Он также добавил пять новых армейских дивизий и увеличил военно-воздушную мощь и военные резервы страны. Тем временем Советы возобновили ядерные испытания, и президент Кеннеди в ответ неохотно возобновил американские испытания в начале 1962 года.

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Летом 1962 года Хрущев заключил секретное соглашение с кубинским правительством о поставке ядерных ракет, способных защитить остров от другого вторжения, спонсируемого США. В середине октября американские самолеты-разведчики сфотографировали строящиеся ракетные объекты. Кеннеди ответил, установив военно-морскую блокаду вокруг Кубы, которую он назвал «карантином». Он также потребовал снятия ракет и уничтожения объектов.Осознавая, что кризис может легко перерасти в ядерную войну, Хрущев наконец согласился убрать ракеты в обмен на обещание Америки не вторгаться в Кубу. Но окончание кубинского ракетного кризиса мало помогло ослабить напряженность холодной войны. Советский лидер решил выделить все необходимые ресурсы для модернизации советских ударных ядерных сил. Его решение привело к серьезной эскалации гонки ядерных вооружений.

В июне 1963 года президент Кеннеди выступил на открытии Американского университета в Вашингтоне, округ Колумбия.Он призвал американцев критически пересмотреть стереотипы и мифы холодной войны и призвал к стратегии мира, которая сделает мир безопасным для разнообразия. В последние месяцы президентства Кеннеди напряженность в период холодной войны, казалось, ослабла, когда был согласован и подписан Договор об ограниченном запрещении ядерных испытаний. Вдобавок Вашингтон и Москва установили прямую линию связи, известную как «горячая линия», чтобы уменьшить вероятность войны из-за просчетов.

В мае 1961 года JFK санкционировал отправку 500 бойцов спецназа и военных советников для помощи правительству Южного Вьетнама.К ним присоединились 700 американцев, уже присланных администрацией Эйзенхауэра. В феврале 1962 года президент направил дополнительно 12 000 военных советников для поддержки южновьетнамской армии. К началу ноября 1963 года количество военных советников США достигло 16 тысяч.

Даже когда военные обязательства во Вьетнаме росли, Дж. Кеннеди сказал интервьюеру: «В конечном счете, это их война. Именно они должны выиграть ее или проиграть. Мы можем им помочь, мы можем предоставить им оборудование, мы можем послать туда наших людей в качестве советников, но они должны победить — народ Вьетнама против коммунистов.. . . Но я не согласен с теми, кто говорит, что мы должны уйти. Это было бы большой ошибкой. . . . [Соединенные Штаты] приложили эти усилия, чтобы защитить Европу. Сейчас Европа в безопасности. Мы также должны участвовать — нам это может не понравиться — в защите Азии ». В последние недели своей жизни Джон Кеннеди боролся с необходимостью решить будущее обязательств Соединенных Штатов во Вьетнаме — и, скорее всего, не сделал этого. окончательное решение перед его смертью.

Напряженность в альянсах во время войны — Причины холодной войны — Высшая редакция истории

Союзу США и СССР во время Второй мировой войны угрожал ряд проблем:

• США отложили открытие второго фронта во Франции до 1944 года — разжигание опасений, что Советы могут заключить сепаратное мирное соглашение с Германией
• СССР отказался поддерживать польскую армию во время Варшавского восстания в августе 1944 года
• Британские и американские официальные лица исключили Советский Союз из секретных переговоров с немцами для обеспечения капитуляции своих войск в Италии

Конец Второй мировой войны

Разрушение Нагасаки

В августе 1945 года США взорвали две атомные бомбы. бомбы над японскими городами Хиросима и Нагасаки.Намерение состояло в том, чтобы заставить Японию капитулировать, чтобы избежать длительной войны в Тихом океане.

Это действие имело дополнительный потенциал давления на СССР для ведения переговоров по Восточной Европе и Германии.

Однако тот факт, что президент США Трумэн не сообщил Сталину о своем намерении развернуть ядерное оружие, имел противоположный эффект.

Сталин был оскорблен, и его подозрения и недоверие к Западу усилились. Через свою шпионскую сеть Сталин знал о ядерном оружии Трумэна в течение нескольких месяцев.

Победа Америки в Тихом океане без помощи Советского Союза означала, что СССР был лишен какой-либо доли оккупации в этом районе. Это еще больше оттолкнуло Сталина.

Развитие гонки вооружений

В 1949 году СССР испытал свою первую атомную бомбу. Это привело к гонке между двумя сверхдержавами за накопление самого мощного ядерного оружия с наиболее эффективными системами доставки.

В 1953 году и США, и СССР проводили испытания водородных бомб, и американцам казалось, что Советы технологически догнали их.Обе стороны опасались отставания в исследованиях и производстве.

В конце концов, ядерное оружие стало сдерживающим фактором, а не оружием для использования в войне. Теория гарантированного взаимного уничтожения (MAD) отстаивала точку зрения, согласно которой сверхдержава не будет стрелять своим ядерным оружием, поскольку другая сторона автоматически сделает то же самое. Эта теория полагалась на то, что ни одна из сторон не имела возможности нанести «первый удар» (способность уничтожить другую сторону интенсивным ядерным ударом до того, как она нанесет удар).

Цель Трумэна — запугать СССР и заставить его подчиниться Восточной Европе — имела неприятные последствия. Сталин отреагировал скорее гневом, чем страхом. Напряжение значительно возросло в результате развивающейся гонки вооружений, которая способствовала милитаризации обеих сторон и приближала войну.

Конец Второй мировой войны и раздел Европы

Несмотря на их военный союз, напряженность между Советским Союзом, Соединенными Штатами и Великобританией быстро усилилась, когда война подошла к концу, и лидеры обсудили, что делать с Германией.Послевоенные переговоры проходили на двух конференциях в 1945 году, одна до официального окончания войны, а другая после. Эти конференции подготовили почву для начала холодной войны и разделенной Европы.

Ялтинская конференция

В феврале 1945 года, когда они были уверены в победе союзников, президент США Франклин Д. Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и Сталин встретились недалеко от Ялты в Крыму, чтобы обсудить реорганизацию послевоенной Европы.У лидера каждой страны был свой набор идей по восстановлению и восстановлению порядка на раздираемом войной континенте. Рузвельт хотел советского участия в недавно сформированной Организации Объединенных Наций и немедленной поддержки со стороны Советов в борьбе с продолжающейся войной против Японии на Тихом океане. Черчилль выступал за свободные и справедливые выборы, ведущие к демократическим режимам в Центральной и Восточной Европе, особенно в Польше. Сталин, с другой стороны, хотел советской «сферы влияния» в Центральной и Восточной Европе, начиная с Польши, чтобы предоставить Советскому Союзу геополитическую буферную зону между ним и западным капиталистическим миром.Ясно, что есть некоторые ключевые конфликтующие интересы, которые необходимо решить.

После долгих переговоров были получены следующие результаты Ялтинской конференции:

• Безоговорочная капитуляция нацистской Германии, раздел Германии и Берлина на четыре оккупационные зоны, контролируемые США, Великобританией, Францией и Советским Союзом.
• Немцы, мирные жители и военнопленные, будут наказаны за войну (репарации) частично принудительным трудом для возмещения ущерба, который они причинили своей стране и другим людям.
• Польша была реорганизована под коммунистическим Временным правительством Республики Польша, и Сталин обещал разрешить там свободные выборы (но так и не смог их выполнить).
• Советский Союз согласился участвовать в Организации Объединенных Наций с гарантированным статусом постоянного члена Совета Безопасности.
• Сталин согласился вступить в Тихоокеанскую войну против Японии через три месяца после поражения Германии.

Потсдамская конференция

Вскоре после конференции выяснилось, что Сталин не собирался откладывать завершение переговоров.В конце концов он разрешил выборы в Польше, но не раньше, чем отправил советские войска, чтобы устранить любую оппозицию коммунистической партии, контролирующей временное правительство. «Выборы» 1947 года укрепили коммунистическое правление в Польше и ее место в качестве одного из первых советских государств-сателлитов.

Вторая конференция проходила с 17 июля по 2 августа 1945 года в Потсдаме, Германия.Рузвельт умер в апреле, поэтому его преемник, президент Гарри Трумэн, представлял Соединенные Штаты. Черчилль вернулся, чтобы представлять Великобританию, но его правительство потерпело поражение в середине конференции, и его место занял новоизбранный премьер-министр Клемент Эттли. Вернулся и Сталин. К тому времени действия Сталина в Польше и других частях Восточной Европы были хорошо известны, и было ясно, что ему нельзя доверять, что он сделает свою часть сделки. В свете этого новые представители США и Великобритании были гораздо осторожнее в переговорах со Сталиным.Трумэн, в частности, считал, что Рузвельт слишком доверял Сталину, и стал крайне подозрительно относиться к советским действиям и истинным намерениям Сталина. Соответствующие окончательные соглашения в Потсдаме:

• Децентрализация, демилитаризация, денацификация и демократизация Германии
• Разделение Германии и Берлина, Австрии и Вены на четыре оккупационные зоны, обозначенные в Ялте
• Преследование нацистских военных преступников
• Возвращение всех нацистских аннексий к их довоенным границам
• Смещение восточной границы Германии на запад для уменьшения ее размера и изгнание немецкого населения, проживающего за пределами этой новой границы в Чехословакии, Польше и Венгрии
• Преобразование довоенной экономики тяжелой промышленности Германии (которая имела чрезвычайно важное значение для наращивания военной мощи нацистов) в сочетание сельского хозяйства и легкой внутренней промышленности
• Признание польского правительства, контролируемого Советским Союзом
• Объявление Потсдамской декларации Трумэном, Черчиллем и китайским лидером Чан Кайши с изложением условий капитуляции для Японии: капитуляция или «быстрое и полное уничтожение»

Присоединение: Советские Социалистические Республики

Согласно Ялтинскому соглашению Советский Союз должен был вторгнуться в Японию 15 августа.Хотя в Потсдамской декларации конкретно не упоминалась недавно разработанная атомная бомба, Трумэн упомянул Сталину о новом мощном оружии во время конференции. Время бомбардировок 6 и 9 августа позволяет предположить, что Трумэн предпочитал не допускать Советский Союз к войне на Тихом океане и к послевоенным отношениям с Японией. Более того, эта демонстрация ядерного мастерства со стороны Соединенных Штатов была также предупреждением Советскому Союзу и фактически положила конец желанию любой из сторон продолжать совместную работу и ознаменовала начало гонки ядерных вооружений, которая подчеркнула геополитические соображения обеих сторон. Соединенные Штаты и Советский Союз на протяжении холодной войны.

Советы аннексировали свои первые территории в восточной Польше 17 сентября 1939 года в соответствии с условиями Пакта о ненападении, заключенного с нацистской Германией. Вскоре после этого Красная Армия вступила в войну с Финляндией, чтобы обеспечить буферную зону защиты Ленинграда (Санкт-Петербурга). Когда война закончилась, Финляндия уступила территории, которые требовались Советами, плюс Карелию. Впоследствии Советский Союз аннексировал страны Балтии, Эстонию, Латвию и Литву, а также Молдову в 1940 году.Несколько других территорий (современные Украина, Узбекистан, Казахстан, Беларусь, Азербайджан, Грузия, Таджикистан, Кыргызстан, Туркменистан и Армения) были аннексированы до 1939 года.

Помимо республик, несколько стран Восточной Европы действовали как государства-сателлиты СССР. Эти страны официально не входили в состав СССР, но их правительства были лояльными сталинистами, и поэтому они смотрели на Советский Союз и присоединялись к нему в политическом и военном отношении через Варшавский договор.

Разделенная Германия

После Потсдамской конференции Германия была разделена на четыре оккупированные зоны: Великобритания на северо-западе, Франция на юго-западе, США на юге и Советский Союз на востоке. Берлин, столица, расположенная на советской территории, также был разделен на четыре оккупированные зоны. Германия также потеряла территорию к востоку от рек Одер и Нейсе, которые попали под контроль Польши. Около 15 миллионов этнических немцев, проживающих на этой территории, были вынуждены покинуть страну, находясь в ужасных условиях во время изгнания.Многие замерзли или умерли от голода в переполненных поездах, в то время как другие были отправлены в принудительные трудовые лагеря при правительствах Польши и Чехословакии.

Западная Германия, или Федеративная Республика Германии, была официально учреждена в мае 1949 года. Восточная Германия или Германская Демократическая Республика была создана в октябре 1949 года. При их оккупационных правительствах две Германии пошли разными путями. Западная Германия объединилась с США, Великобританией и Францией и стала западной капиталистической страной с рыночной экономикой.Напротив, Восточная Германия была союзником Советского Союза и попала под высоко централизованное коммунистическое правление. Более подробную информацию о социально-экономических путях двух Германий, а также стран Западной и Восточной Европы можно найти в следующих разделах.

Видео: Германия после Второй мировой войны

Кредиты: Эта страница была подготовлена ​​CES.

Заключение «Советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимопомощи»

После установления советско-китайских дипломатических отношений важным вопросом, требующим скорейшего решения в китайско-советских отношениях, было то, как поступить с советско-китайским Договором о дружбе и союзе 1945 года, подписанным Старым Китаем и Советским Союзом, чтобы изложить заново руководящие принципы и правовые основы новых советско-китайских отношений в изменившейся ситуации. Во время его визита в Советский Союз зимой 1949 года председатель Мао Цзэдун предложил Сталину подписать новый договор между двумя странами взамен устаревшего советско-китайского договора.С этим советская сторона согласилась. Впоследствии премьер Чжоу Эньлай возглавил китайскую правительственную делегацию в Советском Союзе для переговоров. 14 февраля 1950 года обе стороны подписали «Советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимопомощи» и другие соглашения. Министры иностранных дел двух стран обменялись тремя нотами, объявив недействительными советско-советский Договор о дружбе и союзе и другие соглашения, подписанные Советским правительством и гоминьдановским правительством Китая 14 августа 1945 года.

«Советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимопомощи» состоял из предисловия и шести статей и оставался в силе в течение тридцати лет. Его основное содержание таково:

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются совместно осуществлять все необходимые меры в рамках своих возможностей для предотвращения повторения агрессии и нарушения мира со стороны Японии или любого другого государства, которое может прямо или косвенно присоединиться к Японии в актах агрессии. Если либо с Японией, и, таким образом, окажется в состоянии войны, другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет военную и другую помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами.

Ни одна из Договаривающихся Сторон не может вступать в какой-либо союз, направленный против другой Стороны, или участвовать в какой-либо коалиции или в каких-либо действиях или мерах, направленных против другой Стороны.

Обе договаривающиеся стороны обязуются проводить совместные консультации по всем важным международным вопросам, затрагивающим общие интересы Советского Союза и Китая, с целью укрепления мира и всеобщей безопасности.

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются в духе дружбы и сотрудничества и в соответствии с принципами равноправия, взаимных интересов, взаимного уважения государственного суверенитета и территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела другой Стороны развивать и укреплять экономические и культурные связи между Советским Союзом и Китаем, оказывать друг другу посильную экономическую помощь и осуществлять необходимое экономическое сотрудничество.

В исторических условиях того времени «советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимопомощи», заключенный между Китаем и Советским Союзом, имел большое значение для сохранения безопасности обеих сторон, поддержания мира на Дальнем Востоке и мир в целом, укрепляя дружбу между двумя народами и продвигая дело социалистического строительства двух стран.

Критическая оценка роли Михаила Горбачева в прекращении холодной войны

Михаил Горбачев — одна из выдающихся фигур, которые, как считается, сыграли свою роль в прекращении холодной войны.Также можно сказать, что он самый противоречивый персонаж среди них. Мы видели множество противоположных мнений о мотивах и последствиях государственной политики Горбачева, начиная от эйфории Запада в 1990-х годах и заканчивая обвинениями в государственной измене со стороны членов рухнувшего советского истеблишмента. Более аналитические суждения указывают на проблему фактической важности отдельного агентства в формировании рассматриваемых событий. Спустя несколько лет после окончания «холодной войны» стало очевидно, что СССР был обречен «проиграть» длительное соревнование с западным миром.В особенности жесткая, крайне неэффективная плановая экономика представляла собой обреченную на провал идею. Вдобавок коммунизм как идеология начал терять свою привлекательность в странах третьего мира, и в начале 1980-х Кремль начал понимать, что возможность коммунистической экспансии стала довольно маргинальной. Одновременно нарастало давление со стороны Соединенных Штатов, которые возобновили гонку вооружений с ресурсами, значительно превосходящими возможности Советского Союза. Параллельно с этими аргументами идет признание того, что даже если советское дело умирает, неизвестно, когда и как закончится холодная война.Соревнование могло продлиться до 21 ^-го века — или могло закончиться ядерной конфронтацией.

Пытаясь учесть расхождение между такими гипотетическими сценариями и реальными событиями, имевшими место в конце 1980-х, каждый чувствует себя обязанным обратиться к центральной проблеме взаимоотношений между структурой и агентством. В ответ на этот вопрос нижеследующее обсуждение начинается с двух основных частей. Первый из них представляет собой анализ структурных (как международных, так и внутрироссийских) факторов в 1980-е годы.Во втором разделе анализируется индивидуальная деятельность Горбачева как генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) в противостоянии с данными материальными и идейными структурами. Третья и заключительная часть обсуждения предназначена для того, чтобы представить фигуру Горбачева с предысторией коллективного агентства, действующего в течение рассматриваемого периода, а также дать ответ на вопрос о несоответствии между намерениями генерального секретаря и фактическими полученными результатами. Эти два вопроса необходимы для понимания того, сколько заслуг Горбачев «заслуживает» за роль, которую он сыграл в прекращении холодной войны.

Внутренние и международные структуры в 1980-е годы

Несомненно, когда Горбачев был избран Генеральным секретарем КПСС Политбюро и Центральным Комитетом, он унаследовал контроль над государством, которое и так уже разваливалось в экономическом отношении. Среди относительно непосредственных причин плохих экономических перспектив был огромный скачок цен на нефть, который побудил советских плановиков чрезмерно инвестировать в инфраструктуру добычи нефти в надежде, что ценовая тенденция сохранится. Фактически, советская экономика сильно зависела от экспорта энергоносителей, на который приходилось 80 процентов поступлений страны в твердой валюте с начала 1970-х до середины 1980-х годов.В целом экономика была в основном ориентирована на промышленность, строительство и транспорт, и поэтому не могла удовлетворить растущий потребительский спрос конца 1980-х годов (Prados, 2011: 106).

Сама природа советской экономики делала любые инициативы по реформе чрезвычайно трудными, а их успех в лучшем случае сомнительным. Чтобы быть эффективной, современная экономика часто требует быстрой реакции производителей на колеблющийся и меняющий направление потребительского спроса. Проблема советской «некапиталистической» модели заключалась в том, что подавляющее большинство производственных решений принимало централизованно, опираясь на трудоемкие статистические измерения.Проблема усугублялась жесткостью пятилетних планов, в которых дополнительный упор делался на долгосрочные прогнозы, которые чаще всего оказывались неадекватными реальному состоянию (Prados, 2011: 107). Неэффективность командной экономики наблюдалась на протяжении четырех десятилетий после окончания Второй мировой войны. Фактически, в советской экономике наблюдалось долгое снижение темпов экономического роста (с 1950-х до начала 1980-х годов) (Brown, 2010: 248). В то время, когда Горбачев пришел к власти, годовой прирост ВВП колебался около 2 процентов, что привело к фактической стагнации (Prados, 2011: 108).

Другой насущной проблемой советской экономики были огромные военные расходы страны. Красная Армия потребляла от 20 до 30 процентов ВВП и получала основную долю передовых технологий (Prados, 2011: 107). Стоит упомянуть, что горбачевская «администрация» какое-то время не осознавала того огромного давления, которое военный истеблишмент на самом деле оказывал на экономику. Проблема военных расходов представляла собой решающий момент слияния советской экономики и политической системы.Это была поразительная внутренняя дезинформация (Prados, 2011: 109). Завышенные бюрократические нормы секретности использовались не только ради корыстных интересов генералов, но и в политической паранойе чиновников «старой гвардии» (Зубок, 2000: 357). Те же круги, не склонные к риску, вызвали огромные трения, когда Горбачев попытался радикально изменить военную позицию СССР по отношению к международной среде. Эта проблема хорошо иллюстрируется тем, как Кремль закончил войну в Афганистане.Хотя первоначальная идея вывода советских войск была предложена Горбачевым еще в 1985 году, военные, озабоченные своей репутацией, упредили вывод до февраля 1989 года (Brown, 2010: 255).

Колоссальная жесткость советской политической системы оказалась палкой о двух концах. В высоко иерархической централизованной структуре генеральный секретарь ЦК КПСС пользовался огромной неприкосновенностью и огромной политической властью. На этот пост Горбачева привел вездесущий страх нестабильности.После серии смертей последовательных генсеков (Леонида Брежнева в 1982 году, Юрия Андропова в 1984 году и Константина Черненко в 1985 году) члены ЦК решили на этот раз отказаться от геронтократии и выбрали молодых (около двадцати лет). моложе других членов Политбюро) и перспективный аппаратчик Михаил Горбачев (Прадос, 2011: 39). Поспешность, с которой была принята кандидатура Горбачева, похоже, заставила членов Центрального Комитета упустить из виду любые предзнаменования реформистских наклонностей Горбачева.Оказавшись у власти, он мог провести необходимые реформы с фактическим иммунитетом к открытой политической борьбе внутри КПСС (Brown, 2010: 263).

Несмотря на герметичность советского режима, внутренние силы, действовавшие в СССР, были взаимосвязаны и находились под влиянием внешних факторов международной системы. Горбачев более чем осознавал острую необходимость улучшения советской внешней политики. Оттепель в отношениях СССР с другими странами был предпосылкой «для устранения узких мест во внутренних реформах, открытия крана для многосторонних кредитов и создания пути к экономической выгоде за счет сокращения военных расходов» (Prados, 2011: 42).

До правления Горбачева советские политики обострили политические отношения СССР с большинством основных международных игроков. Соединенные Штаты получили явное экономическое преимущество и собирались активизировать свои усилия по уменьшению военного потенциала СССР. Советские стратеги были обеспокоены введением Рональдом Рейганом Стратегической оборонной инициативы (СОИ), программы, нацеленной на разработку наземных и космических систем, которые защитили бы США от советских ядерных баллистических ракет (Зубок, 2000: 349).Успех этой инициативы означал бы окончательное возмездие для Советского Союза, поскольку это подорвало бы ядерное сдерживание страны.

В то же время западноевропейские государственные деятели воспринимали СССР как опасно агрессивный. Принимая во внимание советские военные интервенции в Восточной Европе в 1956 году (Венгрия) и в 1968 году (Чехословакия), западные европейцы с презрением следили за новостями об оккупации Афганистана Красной Армией с 1979 года. Ситуация в Восточной Европе становилась все более нестабильной, поскольку « Добрая воля по отношению к Советскому Союзу явно отсутствовала », особенно среди населения важнейших союзников СССР по Варшавскому договору — Польши, Чехословакии и Венгрии (Brown, 2010: 252).Введение военного положения в Польше в 1981-1983 гг. Стало серьезным сигналом об ослаблении коммунистической власти в этом регионе.

На другом конце земного шара в отношениях СССР с Китайской Народной Республикой росла пропасть, вызванная идеологическими расхождениями между Китаем и Советским Союзом с конца 1950-х годов. Советские отношения в регионе были дополнительно омрачены территориальными спорами (относительно Курильских островов) с Японией, развивающейся экономической державой. Трудности, с которыми столкнулся новоизбранный генеральный секретарь, точно описал Ричард Саква, который отмечает, что «внешняя политика Брежнева завершилась кошмаром окружения враждебными державами» (Sakwa, 1990: 315).

Советские внешние проблемы не ограничивались межгосударственным уровнем. Огромная качественная разница в уровне жизни за «железным занавесом» побудила с ростом власти переосмыслить экономическую модель, навязанную Кремлем. Красноречие западного процветания было ясно видно среди союзников СССР по Варшавскому договору. Растущая поддержка экономической модели свободного рынка добавила импульс стойкому национализму в регионе. Восточные европейцы не обратили внимания на обещание Горбачева «нового коммунистического правления, основанного на моральной и политической легитимности Ленина» (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 103).Подобная атмосфера царила и в самом Советском Союзе. Хотя качество жизни советского населения было явно лучше, чем у предыдущих поколений, все больше людей сравнивали свое положение с богатством развитых стран на Западе — и, разумеется, приходили к разочаровывающим выводам (Коткин, 2003: 67). В ретроспективе это косвенное дестабилизирующее влияние, полученное Западом внутри СССР и среди союзников по Варшавскому договору, кажется, было побочным продуктом яркого успеха демократических политических систем и рыночной экономики, которые в то время считались тесно связанными (Brown, 2010: 264).Возможно, растущее недовольство коммунистических обществ сделало их более чувствительными к временным неудачам, которые были необходимым следствием экономических реформ, предусмотренных администрацией Горбачева.

Горбачев в действии

Михаил Горбачев досконально разбирался в тонкостях внутренних механизмов КПСС. Для него было очевидно, что для того, чтобы иметь какие-либо шансы провести свои далеко идущие реформы, он должен собрать значительную «основу власти» и установить ее как можно выше в партийной иерархии (Sheehy, 1991: 202).Горбачев внес радикальные изменения в МИД. Уже летом 1985 года ему удалось сменить уважаемого министра иностранных дел Андрея Громыко, занимавшего этот пост с 1957 года, на Эдуарда Шеварднадзе. Хотя у последнего не было опыта во внешней политике, Горбачев доверял ему и считал его единомышленником (Brown, 2010: 249). Другие важные посты также были заполнены непредубежденными, «разумными» фигурами. Среди наиболее заметных были Анатолий Добрынин, Вадим Медведев, Анатолий Черняев и Александр Яковлев (Brown, 2010: 250).

Горбачеву удалось получить ограниченное влияние на Министерство обороны (МО). Он использовал смущение, вызванное прорывом советской ПВО молодым западногерманским пилотом Матиасом Рустом, которому 28 мая 1987 года удалось посадить свою Cessna недалеко от Красной площади, как предлог для перестановки кадров в МО (Браун, 2010: 251). Это дало Горбачеву и Шеварднадзе больше свободы действий в переговорах по контролю над вооружениями.

Помимо смелой кадровой политики, Горбачев приложил значительные усилия для изменения идеальных структур, существующих в мировоззрении КПСС в отношении внешней политики (Prados, 2011: 68).В своем выступлении 14 октября 1986 года, например, Горбачев сообщил о прогрессе, достигнутом на саммите в Рейкьявике: «[эта] встреча убедила нас в том, что выбранный нами путь верен и что новый способ политического мышления в ядерной сфере возраст необходим и конструктивен »(Фридман, 1990: 234).

Пропаганда Горбачевым «нового политического мышления» имела наибольшее влияние за рубежом, среди других мировых лидеров и политиков. Основная цель его внешней политики — уменьшить восприятие угрозы на Западе и избежать новой гонки вооружений — была достигнута относительно скоро.Отсутствие согласия в Рейкьявике из-за восхищения Рональда Рейгана СОИ потребовало, чтобы Горбачев изменил общую позицию КПСС по этому вопросу (Brown, 2010: 257). Сумев убедить других членов партии в том, что СОИ не может изменить правила игры, Горбачев смог заключить сделку на других условиях. 8 декабря 1987 года Горбачев и Рейган подписали Договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД), который обязывал обе стороны выводить этот тип ракет из Европы (Freedman, 1990: 123).

Еще одним важным шагом стало объявление о выходе из «доктрины Брежнева», в которой говорилось, что «коммунистическое государство не может отказаться от коммунизма» (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 119). В своем выступлении на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций 7 декабря 1988 года Горбачев ясно дал понять политическим элитам Центральной и Восточной Европы, что они могут трансформировать свои политические и экономические системы, не опасаясь советского вмешательства. В той же речи он объявил о выводе значительных войск с территорий союзников СССР по Варшавскому договору (Freedman, 1990: 278).Падение коммунистических режимов в Центральной и Восточной Европе, последовавшее за этим в 1989 году, некоторые утверждают, что это было прелюдией к окончанию холодной войны.

Александр Вендт, один из наиболее признанных сторонников конструктивистского подхода к изучению международных отношений, утверждает, что «новое мышление» Горбачева может быть истолковано как свидетельство того, что «[международные политические] субъекты могут заниматься саморефлексией и практиковать специально разработанные трансформировать свою идентичность и интересы и, таким образом, «изменить игры», в которые они включены »(Wendt, 1992: 420).В самом деле, то, что отличает Горбачева как политика во внешней политике, от предыдущих советских лидеров, — это его способность извлекать уроки из своего дипломатического взаимодействия. По словам Владислава Зубока, наиболее важным аспектом процесса обучения Горбачева было его растущее осознание того факта, что Советский Союз и в военном, и в экономическом отношении уступал Западу (Зубок, 2000: 355).

Аплодисменты Горбачева как разработчика внешней политики сопровождались неоднократными неудачами его перестройки внутри СССР.Для генерального секретаря необходимость реструктуризации советской экономики была ключевым вопросом. Однако обычно утверждают, что его взгляд на необходимые реформы был идеологически ограниченным и неадекватным реальным потребностям советского общества в конце 1980-х годов. В планах Горбачева по экономической реформе «почти не затрагиваются важные вопросы централизованного планирования, частной собственности, свободных рынков, потребительских товаров или частного бизнеса» (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 101). Совершенно очевидно, что его намерением было повысить эффективность экономической модели СССР, а не превращать ее в демократию свободного рынка.Возможно, именно в последнем страна остро нуждалась (Graebner, Burns, Siracusa, 2008: 124).

Горбачев оказался нерешительным экономическим реформатором — не желая заходить слишком далеко в реформах, он неоднократно увольнял своих экономических советников и их схемы (Prados, 2011: 40). Оглядываясь назад, сам Горбачев признает, что из-за этого колебания было упущено самое благоприятное окно возможностей (1987-8 гг.) (Prados, 2011: 112). Многие авторы отмечают, что Горбачев не смог справиться со своим внутренним конфликтом между сознанием того, что необходимы глубокие преобразования, и его собственными системными тенденциями (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 125).Это несоответствие хорошо видно, когда мы сравним громоздкость экономической перестройки с относительным успехом гласности .

Во время своего первого выступления в качестве лидера КПСС 11 марта 1985 года Горбачев выступал за введение «открытости» ( гласность ) в политическую жизнь Советского Союза. Рассматривая традиционную одержимость секретностью как решающее препятствие для развития общества, он инициировал всеобъемлющую кампанию по поощрению свободы информации, честных дискуссий и политического участия более широких групп граждан (Sakwa, 1990: 66).Для Горбачева этот процесс означал преобразование правительства в подлинного «представителя советского общества», как предполагал Ленин (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 102). Кроме того, Горбачев понимал гласность как механизм обратной связи, позволяющий руководству поддерживать связь с популярными мнениями и ожиданиями (Sakwa, 1990: 69). В повседневной жизни гласность превратилась в ослабление цензуры основных средств массовой информации — прессы, телевидения и радио — а также искусства.Как бы революционно все это ни звучало, необходимо помнить, что сама гласность имела значительные ограничения. Как отмечает Стивен Уайт, «можно было спорить в поддержку перестройки , но не (в широком смысле) против нее» (White, 1991: 91).

Тем не менее, открытость правительства появилась, пожалуй, в самый неподходящий момент, когда экономические реформы начали сказываться на материальном уровне жизни простых советских граждан.В дополнение к широко распространенной критике нынешних недостатков реформистской программы, гласность также поощряла беспрепятственный пересмотр советского прошлого (Tolz, 1995: 99). Этот последний аспект привел к повторному открытию различных национальностей среди народов Центральной Азии и Кавказа. Предвещенные актами насилия между казахами и полицией в Алма-Ате в 1986 году, беспорядки вспыхнули с полной жестокостью в конце 1988 года в Казахстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 103) .Проблему советского мультинационализма было тем труднее решать, поскольку в политических расчетах Кремля ей не уделялось должного внимания. Подъем русского национализма во главе с Борисом Ельциным означал приближающийся распад СССР. В сочетании со сменой режима среди союзников по Варшавскому договору распад Советского Союза означал резкое прекращение соперничества сверхдержав.

Возвращаясь к заслугам Горбачева

Пока что Михаил Горбачев позиционирует себя как инициатор серьезных изменений как в международном имидже Советского Союза, так и в политико-экономическом функционировании страны внутри страны.И все же его важность в анализируемых событиях неоспорима. Джон Прадос ставит под сомнение возможную роль отдельных агентов среди лидеров в конце холодной войны, утверждая, что «государственный корабль был супертанкером, а не парусной лодкой, и реагировал на румпель совершенно иначе, чем малое судно» (Prados, 2011: 43 ). Говоря более академическим языком, коллективная деятельность других людей — политиков, ученых, знаменитостей или даже « обычных » граждан — сама по себе составляла идеационную структуру (например,грамм. норм, ожиданий), в рамках которых должны были действовать самые влиятельные мировые лидеры того времени, Рейган и Горбачев. Прадос определяет культурную трансформацию в Восточном блоке как предмет для дальнейшего изучения (Prados, 2011: 131).

На данный момент мы должны ограничиться изучением хорошо систематизированных отчетов о состоянии советских политических элит. Арчи Браун, например, предполагает, что Горбачева можно рассматривать как представителя критически мыслящей части номенклатуры .Его политическая философия находилась под значительным влиянием западной мысли, поскольку он был жадным читателем иностранной литературы. Среди его чтений были работы видных социал-демократов, таких как Вилли Брандт и Франсуа Миттеран (Brown, 2010: 261). Возможность получить доступ к западным книгам открыла окно для привилегированных чиновников или, по крайней мере, для тех из них, которые были достаточно любознательны, позволяя внимательнее рассмотреть аргументы «другого». Владислав Зубок утверждает, что некоторые элементы «нового мышления» были сформулированы среди советских правителей еще до прихода Горбачева к власти.Автор указывает на страх войны начала 1980-х годов и тихий отказ от устаревшей доктрины Брежнева среди политиков (Зубок, 2000: 348).

Такие доказательства лишают Горбачева некоторых заслуг политического «новатора». Однако его характер имел огромное значение, поскольку представлял собой уникальную смесь дипломатической харизмы и некомпетентности во внутренних делах. Трудно придумать лучший сценарий, чем тот, который имел место, когда Горбачев был лидером — кажется, что ни «плохой дипломат-успешный реформатор», ни даже «успешный дипломат-успешный реформатор» не смогли бы произвести Лучше закончить холодную войну.После умелого снижения международной напряженности Горбачевым распад СССР, вызванный его неуклюжей внутренней политикой, мог продолжиться без разжигания глобального конфликта.

Эта интерпретация подводит нас к заключительному пункту обсуждения. Здравый смысл подсказывает, что мы должны судить о ценности действий людей, как об их достоинствах и недостатках, по соотношению результатов действий с первоначальными намерениями агентов. То же рациональное изречение можно применить и к критической оценке роли Михаила Горбачева в прекращении холодной войны.Первое наблюдение, которое приходит на ум, заключается в том, что его попытка экономических реформ потерпела полное фиаско. Горбачев намеревался демонтировать удушающую советскую политическую систему и оживить неустойчивую экономику. Он ни в коем случае не хотел отменять само состояние. Напротив, он без колебаний использовал «жесткую силу» для сохранения целостности СССР. Например, в ответ на провозглашение независимости Литвы 11 мая 1990 г. Горбачев решил вмешаться военным путем (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 128).

Также утверждается, что его пассивность во время политических кризисов среди союзников по Варшавскому договору не была такой доброжелательной, как может показаться. Джон Прадос объясняет приглашение Горбачева странам Центральной и Восточной Европы провести политико-экономические реформы как способ облегчить советский бюджет. Как только они повысят свою экономическую эффективность, страны ЦВЕ не будут так сильно зависеть от субсидий и иностранной помощи со стороны СССР (Prados, 2011: 114). Владислав М. Зубок, с другой стороны, утверждает, что «советские реформаторы считали, что трансформация приведет к« национально-коммунистическим »режимам и не поставит под угрозу Варшавский договор» (Зубок, 2000: 353).В отличие от Литвы, которая была «внутренней» по отношению к СССР, потенциальные политические издержки военного вмешательства в ЦВЕ удерживали советское руководство от вмешательства после разразившегося кризиса.

Какой бы неудачной ни была политика Горбачева внутри Восточного блока, он все же заслуживает похвалы за революцию в отношениях СССР с Западом. Если бы не Михаил Горбачев, который «сломал идеологическую смирительную рубашку холодной войны», «конец [противостояния] мог бы закончиться совсем иначе и очень опасно» (Graebner, Burns and Siracusa, 2008: 146).

Заключение

Михаил Горбачев был избран Генеральным секретарем КПСС в то время, когда советская империя находилась в экономическом распаде и была окружена враждебными державами. Неблагоприятная международная обстановка побудила советскую администрацию поддерживать огромные военные расходы. Несмотря на этот «порочный круг», СССР оставался политически стабильным. Чтобы обратить вспять неизбежный упадок страны, Горбачев выступил с смелыми инициативами как во внешней политике, так и во внутреннем измерении.Его личная дипломатия и односторонние уступки помогли снизить восприятие угрозы среди западных государственных деятелей. Однако внутри СССР неуклюжие реформы Горбачева подорвали самые основы, на которых базировалась центральная власть Кремля. Его экономические реформы были нерешительными и со временем утратили свою смелость. Однако их негативное влияние на материальный уровень жизни разочаровавшихся советских граждан оставалось значительным. Недовольство населения усугублялось открытой критикой недостатков истеблишмента в СМИ, чему способствовало введение гласности .Что еще более важно, политика «открытости» привела к возрождению множественных национализмов внутри СССР. Окончательный распад Советского Союза не спровоцировал международный военный конфликт. Этот мирный крах стал возможен главным образом из-за огромных прорывов Горбачева во внешней политике в 1987–1998 годах.

Рекорд Михаила Горбачева как последнего советского лидера представляет собой загадочную смесь беспрецедентного успеха и впечатляющего провала. То, что кто-то с такой личностью попал на высший пост советского политического истеблишмента, можно воспринять как удачу.Оказавшись у власти, он оказался виртуозом в использовании централизованной иерархической структуры системы для навязывания своего собственного видения внешней и внутренней политики. Открытость Горбачева позволила ему адаптироваться и развиваться в качестве лица, определяющего внешнюю политику. Он больше, чем кто-либо другой, заслуживает похвалы за то, что сломал «идеологическую смирительную рубашку» времен холодной войны. При этом Горбачев оказался некомпетентным отечественным реформатором. Очевидно, более устойчивая реструктуризация экономики дала бы лучшие результаты.Можно утверждать, что еще более серьезной ошибкой было, по иронии судьбы, введение гласности в политическую жизнь Советского Союза. В качестве альтернативы мы можем указать, что во время экономических реформ Дэн Сяопина в Китае не было разговоров об «открытости». КНР удалось продолжить, и ее «государственный капитализм» создал вторую по величине экономику мира.

Помимо его неоднозначной работы, заслуги Горбачева еще больше подорваны новыми доказательствами, которые показывают, что он всего лишь представитель растущего числа «новых мыслителей».Также утверждается, что дипломатический прорыв был вызван «климатом мнений», созданным коллективным агентством других выдающихся личностей. Тем не менее, Михаил Горбачев был единственным человеком, который благодаря своему положению смог и хотел изменить отношение СССР к Западу и наоборот . Именно его умелая дипломатия предотвратила насильственное прекращение холодной войны.

Библиография

Браун, А. (2010) «Горбачевская революция и конец холодной войны», в Leffler, M., Westad, O. (ред.) Кембриджская история холодной войны, Vol. 3 , Нью-Йорк: Cambridge University Press, стр. 244-266.

Фридман Л. (1990) Преобразованная Европа: документы по окончанию холодной войны , Лондон: Tri-Service Press.

Гребнер, Н., Бернс, Р., Сиракуза, Дж. (2008) Рейган, Буш, Горбачев: Возвращаясь к концу холодной войны , Лондон: Praeger Security International.

Коткин С. (2003) Армагедон предотвращен: Советский крах, 1970-2000 гг. , Нью-Йорк: Oxford University Press.

Прадос, Дж. (2011) Как закончилась холодная война: дебаты и история , Вашингтон, округ Колумбия: Потомакские книги.

Саква, Р. (1990) Горбачев и его реформы, 1985–1990 , Нью-Йорк: Филипп Аллан.

Шихи, Г. (1991) Горбачев: создание человека, потрясшего мир , Лондон: Хайнеманн.

Толц В. (1995) «Влияние гласности», в Толц В., Эллиот И. (ред.) Распад СССР: от коммунизма к независимости , Бейзингсток: Macmillan Press, стр.94-106.

Wendt, A. (1992) «Анархия — это то, что из нее делают государства: социальная конструкция силовой политики», International Organization , 46: 2, стр. 391-425.

White, S. (1991) Gorbachev and After , New York: Cambridge University Press.

Зубок В. (2000) «Почему« холодная война »закончилась в 1989 году? Объяснение «Поворота» в Вестаде, О. (ред.) Reviewing the Cold War , Лондон: Фрэнк Касс, стр. 343-368.

–

Написано: Рафалом Недзареком
Написано: Ливерпульский университет
Написано для: Dr Alex Balch
Дата написания: март 2012

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

Американская политика холодной войны (U.S. Служба национальных парков)

К 1947 году большинству наблюдателей стало очевидно, что мир раскалывается на две части — Восток и Запад, оставляя неизбежный конфликт холодной войны. Вскоре границы на песке стали еще глубже, поскольку Советы и американцы столкнулись идеологически и в военном отношении на нескольких фронтах. В феврале, например, решение Великобритании прекратить помощь греческим силам, борющимся с коммунистическим мятежом, побудило администрацию Трумэна взять на себя новые обязанности по всей Южной Европе.Последовавшая за этим «Доктрина Трумэна» выделила 400 миллионов долларов помощи Греции и Турции — огромная сумма, учитывая фискальный консерватизм Конгресса в то время — и создала прецедент для дальнейшей американской помощи любым «свободным народам», участвующим в борьбе против «террора и угнетения». »И« подавление личных свобод ». Манихейское мировоззрение Трумэна разделяло мир на две части: добро и зло, поскольку для американских политиков коммунизм казался повсюду в движении. «Как яблоки в бочке, зараженные одним гнилым, — объяснил госсекретарь Дин Ачесон, — коррупция в Греции заразит Иран, и все на Востоке.«Без американской помощи Европа и Африка были бы следующими, — продолжил он, — и« мы и только мы можем сломать [советскую] игру ». Позже в том же году Западная Европа получила собственный бренд американских экономических стимулов с планом Маршалла, разработанным для содействия экономическому восстановлению и стабильности в качестве вакцины против коммунистической «инфекции». Советы отказались участвовать в плане, который министр иностранных дел Молотов назвал «новым начинанием американского империализма». Советы предложили свой собственный пакет помощи Восточной Европе, и, когда доллары текли на одну половину континента, а рубли на другую, разделение Востока и Запада стало еще глубже.Позднее администрация Трумэна продолжила эту программу помощи Европе, разработав «Точку четыре» — программу, аналогичную разработанной для распространения американских технических знаний и долларов по всему развивающемуся миру в качестве средства противодействия советской экспансии.

Продолжался конфликт с Советским Союзом, решившим вытеснить Соединенные Штаты и их союзников из Западного Берлина. В июне 1948 года Советы наложили блокаду на Западный Берлин, пытаясь перекрыть снабжение города. Соединенные Штаты и их союзники начали снабжать город массированными воздушными перевозками беспрецедентных размеров, и Советы прекратили блокаду в мае 1949 года.Приверженность Соединенных Штатов защите Западной Европы, продемонстрированная усилиями во время блокады Берлина, привела к созданию Организации Североатлантического договора (НАТО) в апреле 1949 года. НАТО обеспечило коллективную защиту своих членов, как и было обещано в уставе организации. что нападение на одного будет считаться нападением на всех. НАТО олицетворяет приверженность Соединенных Штатов своим европейским союзникам и станет важным ключом к сдерживанию Советского Союза в Европе.

Вскоре после снятия блокады Берлина, в августе 1949 года, Советский Союз сломал американскую ядерную монополию, разработав собственную атомную бомбу.Советы подошли к ключевым технологиям США раньше, чем ожидалось. Это событие вынудило Соединенные Штаты пересмотреть свою обороноспособность и ускорить создание еще более мощного оружия, такого как водородная бомба, чтобы восстановить свое ядерное превосходство. Анализ оборонной позиции Соединенных Штатов был представлен президенту Трумэну в документе Совета национальной безопасности № 68 (NSC 68). NSC 68, созданный в основном Полом Нитце из политического отдела Государственного департамента, на долгие годы будет определять американскую политику.NSC 68 подчеркнула, что Соединенные Штаты должны быть готовы к глобальному советскому или коммунистическому экспансионизму и что сдерживание должно стать глобальной политикой. Директивы, изложенные в NSC 68, были написаны до вторжения Северной Кореи по 38-й параллели, но не были приняты до сентября 1950 года, после того как этот конфликт доказал многим необходимость наращивания американской военной мощи.

К началу 1950-х годов американские внешнеполитические деятели знали, что «холодная война» никуда не денется. Коммунизм, казалось, движется повсюду, примером чего являются кризисы, описанные выше, а затем наиболее драматичным примером является вторжение Северной Кореи в июне 1950 года, которое положило начало Корейской войне.Западные политики считали, что страны, которым угрожает коммунистическая агрессия, могут пасть, если их соседи уступят, как гнилые яблоки в метафоре Ачесона или, что чаще, как многие домино: если одна страна будет потеряна для коммунистов, то же будет и следующая, следующий. Коммунизм нужно было остановить, но какой ценой? Растущий конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом и гонка вооружений будут определять стратегическую оборонную программу Соединенных Штатов и разработку межконтинентальных баллистических ракет (МБР).Во время холодной войны Соединенные Штаты сохраняли свою позицию, согласно которой единственный способ остановить экспансию коммунизма — это разработка все более совершенных систем вооружений.