Брестская крепость: другой взгляд на легенду | дekoder | DEKODER

Там, где река Мухавец впадает в Буг, в XI веке возник город Брест. При Николае I, в 1830 году, город снесли и выстроили заново чуть восточнее. Сделано это было ради сооружения мощных укреплений, которым предстояло усилить границу между царской империей и образованным после Венского конгресса 1815 года Царством Польским. Крепость стоит на четырех островах, окруженная двумя реками и искусственными рвами, а ее общая площадь составляет около четырех квадратных километров. Внешние острова укреплены земляными валами, а центральный укреплен круговым двухэтажным зданием казармы с мощными стенами. 

План Брестской крепости в 1830х годах

¹

Прочесть позже

В августе 1915 года германские и австрийские войска без боя взяли и город, и крепость, оставленные и частично разрушенные при отступлении российских войск. 3 марта 1918 года здесь был подписан Брестский мир. Согласно Рижскому мирному договору 1921 года, город и крепость отошли новообразованному польскому государству и оставались польскими до того, как осенью 1939 года Германия напала на Польшу, а СССР аннексировал восточную часть этой страны, после чего советским стал и этот город. Брест был важным транспортным узлом прямо на границе захваченной немцами Польши. Военный контроль над этим транспортным узлом осуществлялся из крепости. 

Ранним утром 22 июня 1941 года с линии, протянувшейся от Балтийского до Черного моря, Германия напала на Советский Союз. В этот день, среди множества других, границу в составе группы армий «Центр» пересекла 45-я пехотная дивизия вермахта. У нее был приказ — неожиданным броском занять город и крепость, чтобы обеспечить прикрытие планируемой «Первой танковой магистрали».

Город был взят быстро, однако крепость держала сопротивление. Около 9 тысяч советских солдат и командиров оказались заперты в крепости, и многие из них приняли бой. Спустя три дня тяжелые бои были завершены; сохранялись отдельные очаги сопротивления, которые давали отпор агрессору еще два дня. Вечером пятого дня войны, 26 июня 1941 года, оборонялся только один редут на северном острове крепости, так называемый Восточный форт. Два воздушных налета Люфтваффе вынудили защитников форта капитулировать вечером 29 июня. 

Спустя три дня после окончания боев, 2 июля 1941 года, основная масса 45-й пехотной дивизии покинула Брест и двинулась на восток, оставив на месте лишь небольшой гарнизон. Не сохранилось свидетельств боевых действий в последующие дни. За одним исключением: в ходе атаки 23 июля 1941 года ранения получили несколько немецких солдат и был взят в плен советский командир². 

Динамика потерь в боях за Брестскую крепость на основе первичных источников / © Кристиан Ганцер, лицензия CC BY-SA 4.0

Всего в боях погибло около 430 немцев, осаждавших крепость, и около 660 было ранено. Погибло около 2000 защитников крепости. Еще 6800 красноармейцев попали в плен — около 75% гарнизона крепости. 

Рождение легенды

Приведенные цифры свидетельствуют о том, что бои довольно быстро закончились поражением защитников крепости. Но после войны вокруг Брестской крепости образовался героический нарратив, который советские журналисты, партийные идеологи и литераторы далеко увели от фактов. В этом нарративе уступающие врагу числом, не имеющие воды, продовольствия и боеприпасов советские солдаты переходили в наступление, убили множество немцев и долгие недели держали оборону. Верные присяге, они предпочли смерть пленению. Их готовность к безусловному самопожертвованию доказала их превосходство и беззаветную любовь к советской Родине и коммунистической партии. Согласно легенде, защитники крепости целый месяц удерживали на месте всю дивизию вермахта, и немцы впервые почувствовали, с чем им придется столкнуться. Так были заложены первые камни в фундамент Великой победы. 

Показателен образ майора Петра Гаврилова, который, согласно этой версии, даже 23 июля, на тридцать второй день с начала войны, один сражался против захватчиков. Обессиленный, он не сдался — но был захвачен в плен. 

Борьба до последней капли крови и продолжительное сопротивление были главными опорами героического нарратива. Поэтому тема военнопленных осталась в тени — несмотря на то, что в плену оказались три четверти защитников крепости. Пленные выпали из официального советского нарратива. Их удостаивали упоминанием только в тех случаях, если возникала необходимость в них как в свидетелях событий. 

Проблема источников

Поскольку большинство участников событий побывали в немецком плену, а это приравнивалось в Советском Союзе к измене Родине, то у них были веские причины говорить о себе как о непреклонных патриотах, и они в принципе не упоминали выброшенные белые флаги или капитуляцию. Потому многие воспоминания тех, кто служил в гарнизоне Брестской крепости, содержат преувеличения или даже прямые искажения. Их использовала советская машина пропаганды — но и они пользовались ей, чтобы как военнопленные избежать стигматизации, которая очень часто вела к преследованиям и дискриминации.  

В статьях и стихах, выходивших в первые годы после войны, бои в Бресте представали событием местного значения. В 1948 и 1951 годах в советской прессе появилось несколько объемных историй, которые через армейские издания распространялись на весь Союз. Но любой, кто до середины 1950-х годов обращался к теме Брестской крепости, сталкивался с одной и той же проблемой: источников практически не было. 

Курсировали одни лишь фрагменты донесения командира 45-й пехотной дивизии вермахта в переводе на русский язык (местами ошибочном)³. Копия этого документа зимой 1941-1942 годов оказалась в распоряжении советских военных. Но для создания героического нарратива это донесение явно не годилось, в частности потому, что там речь шла о многочисленных пленных. 

Других прямых источников не было, и журналисты дали волю фантазии. Они рассказывали историю, в которой подвигов было много, а пленных не было вовсе. Сами события постепенно растянулись с 8 до 32 дней. История обрела форму, которую новые авторы наполняли событиями и героями, часто буквально вымышленными. 

Война, какой она должна была быть

Легенда о героической Брестской крепости уже в общих чертах сформировалась и благодаря многочисленным публикациям распространилась по Советскому Союзу, когда писатель и журналист Сергей Смирнов обратился к этой теме в 1954 году. Он первым начал систематически разыскивать участников событий, а кроме того, у него была возможность часто выступать по всесоюзному радио — благодаря чему ему начали писать ветераны Бреста со всей страны. Он проводил с ними подробные интервью, но некоторые из его собеседников уже были знакомы с публикациями по теме и строили свои рассказы по имеющимся образцам. 

Смирнов использовал их рассказы и большую часть мотивов, заимствованных из патриотически окрашенных произведений своих предшественников, а также ввел в оборот тщательно отобранные фрагменты единственного известного аутентичного документа. Из этого материала он создал «подлинную историю» о «безграничном мужестве» и продолжавшихся долгие недели боях — хотя ни один источник сам по себе не покрывал периода длительностью более восьми дней⁴. Книга получила большую популярность среди читателей. Смирнов получил Ленинскую премию, его занятия обороной Брестской крепости сделали историю очень популярной. 

Тогда же в крепости открыли первый небольшой музей, а в кинотеатрах показали первый фильм. Начиная с 1957 года число художественных произведений на эту тему бурно росло, причем в стороне не остались ни литература, ни кино, ни живопись. В 1971 году был открыт мемориал в Бресте. Лишь наука оставалась в тени: советские историки никогда не занимались темой «героической защиты» Брестской крепости, в публикациях они ограничивались ссылками на героизированную художественную литературу и отредактированные воспоминания участников⁵. Легенда не должна была подвергаться анализу и сомнению. 

В официальном нарративе о защите Брестской крепости нашлось место преувеличениям, умолчаниям, искажениям, иногда прямому вымыслу, он строился на очень вольном обращении с источниками, но прежде всего — на огромном желании, чтобы война была именно такой, какой ее хотели видеть. Насколько это видение было подчинено политической конъюнктуре, видно по тому, как менялась культура памяти: если в первые годы после войны о героях Бреста писали, что они сражались «со Сталиным в сердце», то после ХХ съезда ему там места уже не находилось. Если сначала они воевали за коммунистическую партию и общую социалистическую Родину, то после распада Советского Союза — только за свою, причем у каждого свою, Родину. 

Мемориальная культура в наши дни

Сегодня на территории Брестской крепости находится мемориал «Брестская крепость-герой». Она объединяет множество памятников и музеев и служит площадкой для целого ряда церемониальных актов, призванных сохранить живую память о событиях. Из советского героического нарратива в наше время перекочевал патриотизм и милитаризм. 22 июня 2021 года, в 80-ю годовщину нападения Германии, Александр Лукашенко посетил крепость и призвал соотечественников так же защищать «Отчизну» — то есть прежде всего его самого — от агрессии извне, как это делали защитники крепости летом 1941 года. Так он поставил знак равенства между нападением Германии и протестным движением 2020 года. Припомнил он и «цветные революции», соединил две аналогии в одну и объявил, что против Беларуси ведется «цветной блицкриг». 

Смена почетного караула школьников у Вечного огня. На заднем плане — монумент «Мужество» высотой в 32 метра, доминирующий над всем мемориальным комплексом. 10.06.2011 / © Christian Ganzer

По сей день образы, созданные советской пропагандой, живы и действенны в Беларуси и России. Брест до сих пор считается тем местом, где вермахт вторгся в Советский Союз и началась война, несмотря на то, что группа армий «Север» перешла границу раньше, чем группа армий «Центр». И по-прежнему всем рассказывают о том, что герои Бреста держали оборону крепости больше месяца. В 2020 году части мемориала в Бресте были отреставрированы на бюджетные средства России и Беларуси. 

Между тем ритуальные мероприятия в память о нападении на Брест сохраняют все те же пробелы: например, практически не упоминаются еврейские жители города, которые пали жертвами Холокоста после немецкого вторжения и оккупации.  

Судьба советских военнопленных тоже по-прежнему остается темой, не находящей упоминания, ею никто не занимается — несмотря на то, что именно эта участь постигла большинство защитников крепости. Не в одной лишь Германии судьба этой самой многочисленной после евреев группы жертв нацизма остается неизученной и неизвестной. У себя на родине военнопленные тоже не нашли подлинных защитников, их интересы не представляет никто. Они были нужны в качестве героев — если помогали поддерживать героический военный нарратив. В качестве жертв эти люди не вписывались в картину патриархального патриотизма, утвердившуюся в Советском Союзе. В этом отношении ничего не поменялось.

---

1.Изображение из Атласа крепостей Российской империи. СПб, 1830-e gody ↑

2.Значительная часть первоисточников о первых четырхе неделях войны в Бресте опубликована в виде сборников документов как на языке оригинала, так и в русском переводе. См. Ганцер К., Еленская И., Пашкович Е., Брест. Лето 1941 год.

Документы. Материалы. Фотографии. Издание второе, исправленно. Смоленск, 2017 ↑

3. Опубликовано в Ганцер К. и др. Брест. Лето… С. 292-300 ↑

4.Смирнов С. Брестская крепость. М. 1970 ↑

5. С 1961-го по 1971 год сильно отредактированные воспоминания около 70 советских очевидцев событий были опубликованы в четырех изданиях. Советская цензура особенно внимательно следила за мемуарами и военной литературой, поэтому их источниковедческая ценность сомнительна. См. Гляцер М.И., Олехнович Г.И. Ходцева Т. и др. Героическая оборона: Сборник воспоминаний об обороне Брестской крепости в июне-июле 1941 года. Минск, 1961

Тайны Брестской крепости / История / Независимая газета

По замыслу сталинских военачальников, Брестская крепость должна была стать пересыльным пунктом для пленных либо крупным прифронтовым госпиталем. Фото Седера Ласло

Расположение Брестской крепости на Днепро-Бугском водном пути, пересечение дорог на Москву, Варшаву, Киев и Вильно определяло ее стратегическое значение. Построенная в 1833–1842 годах, крепость совершенствовалась. Цитадель – замкнутые двухэтажные казармы со стенами двухметровой толщины. Три предмостных укрепления, сеть подземелий, два кольца фортов с общей оборонительной линией в 30 км.

Но в ХХ веке толщина стен уже не определяла оборонную мощь. На смену крепостям приходили укрепрайоны, а былые цитадели использовались как казармы, арсеналы, госпитали, тюрьмы.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ

Германо-австрийский Горлицкий прорыв в 1915 году это наглядно подтвердил. В условиях острого дефицита боеприпасов русский Юго-Западный фронт потерпел жестокое поражение. Крепость Новогеоргиевск капитулировала с 80 тыс. защитников, пали Осовец и Ковно, а из Брестской крепости просто вывезли имущество, взорвав часть укреплений.

Летом 1917 года Германия воевать на два фронта уже не могла, а голодающая Австро-Венгрия вела с Россией тайные переговоры. В октябре большевики совершили переворот и согласились на сепаратный мир. 9 декабря в Брест-Литовск съехались делегации. Германскую возглавлял генерал Гофман, советскую – Лев Троцкий. Гофман настаивал на границе, отсекающей от России Польшу и Литву, часть Латвии и Белоруссию, поддерживал украинскую «самостийность». 27 января Украина сама подписала мир – при этом ей отходили Брестчина и Полесье. Советы на ультиматум немцев ответили отказом. 18 февраля 52 немецкие дивизии двинулись, не встречая сопротивления в глубь России. Генерал Гофман эту кампанию назвал «самой комичной войной».

Большевики пошли на условия немцев, но те, взяв Псков 23 февраля, их ужесточили. И 3 марта в Белом дворце Брестской крепости был заключен мир, который Ленин назвал «похабным». Россия теряла территории с 56 млн населения и должна была выплатить 6,5 млрд марок контрибуции.

По Ленину, Брестский мир помог большевикам «завоевать страну и удержать власть». Но он же привел к Гражданской войне, интервенции бывших союзников и международной изоляции.

4 июля 1920 года РККА, получив подкрепление, начала первый поход в Европу. Командующий Западным фронтом Михаил Тухачевский издал приказ: «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! На Варшаву!» В Смоленск из Москвы прибыло польское советское правительство Юлиана Мархлевского. Формировалась польская Красная армия, не дремали чекисты Дзержинского.

В Бресте советская власть продержалась 18 дней. Разгром войск Тухачевского был оглушительным. В плен попали 130 тыс. красноармейцев, из них потом погибли 55 тыс. – часть в концлагере Брестской крепости. По Рижскому договору Белоруссию разорвали на две части, Брест-Литовск отошел к Польше.

НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ

Перейду сразу к 1939 году, когда вероятность сохранения мира в Европе свелась к нулю.

21 марта Германия потребовала от Польши присоединения к рейху Данцига и коридора на Кенигсберг. Польша отказала, хотя притязания Германии возникли не на пустом месте. От захваченной ею Чехословакии Польше прирезали солидный кусок территории, теперь пришла пора расплачиваться. Польша видела сгущающиеся над ней фашистские тучи и надеялась на помощь Великобритании и Франции. Но чуда не произошло.

Пакт Германии с Советским Союзом готовился стремительно, но уже в Москве на переговорах вышла заминка. СССР претендовал на Белостокский выступ. Гитлеру пришлось уступить: его подгоняли генералы, боясь осенней непогоды, ведь план нападения на Польшу был готов к реализации.

1 сентября Германия напала Польшу. Франция и Великобритания объявили Германии войну, но Польше ничем помочь не смогли. Польская армия была разбита за пару недель.

13 сентября немецкие части достигли Бреста, генерал Гудериан начал штурм крепости. Силы противников были несопоставимы. Крепость под ударами артиллерии и авиации сопротивлялась три дня, а когда закончились боеприпасы, ночью защитники вырвались на Тереспольское шоссе.

Казалось, все кончено. 17 сентября Красная армия перешла границу, а 22-го танковый корпус комбрига Кривошеина достиг Бреста, чтобы принять город и крепость, отходящие к СССР. По Люблинской улице строевым шагом мимо двух командиров прошли немецкие и советские части. Нацистский флаг со свастикой сменили на советский.

Неожиданно выяснилось, что в форт Сикорского вернулись польские солдаты капитана Радзишевского. Фугасные снаряды фашистов им не причиняли вреда, и решение казуса Гудериан передал Кривошеину. Используя тяжелую артиллерию, удалось добиться некоторого успеха, но первый штурм поляки отбили. Ночью способные ходить защитники покинули форт.

Очевидно, этот инцидент имел в виду Сталин, поздравляя Гитлера с победой и упомянув «совместно пролитую кровь». Арестованный НКВД в Ковно капитан Радзишевский вновь оказался в Брестской крепости, где содержались переданные немцами пленные польские офицеры, позднее расстрелянные в Катынском лесу.

Последний эшелон с депортированными из Бреста поляками ушел 21 июня 1941 года.

НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Приведу несколько цитат и высказываний, так или иначе касающихся трагедии 1941-го, названной героической обороной Брестской крепости.

Особенности сталинской «оборонной доктрины» можно понять по воспоминаниям А.А. Гваришвили, личного секретаря Берии. Донесения разведки о подготовке Германии к войне росли и становились все тревожнее. Рассмотрев их, Берия заключил: «Много вранья. Стараются запутать». Секретарь попытался возразить, но от взгляда Берии у него похолодела спина. «И ты веришь всему этому? Англия и Франция проводят операцию по дезинформации, подключен даже Черчилль».

Нарком позвонил начальнику политуправления РККА и потребовал усилить борьбу со слухами о нападении немцев на СССР. А 21 июня 1941 года Берия приказал дезинформаторов стереть в лагерную пыль, а действовать он мог только в рамках дозволенного ему Сталиным.

Пять предшественников начальника Главного разведуправления Голикова навечно упокоились в Коммунарке. А Голиков, поставляя Сталину правильную информацию, уцелел. Ему помог и Гитлер, проведя в мае массовую бомбежку британских городов, а затем вернув на восток половину самолетов. Тогда же в Москве приземлился посланник фюрера, доставив Сталину письмо с уверениями Гитлера в дружбе. Советское руководство и командование РККА дождалось «неожиданного» нападения Германии. Хотя для жителей приграничных областей, скупавших в магазинах все, что можно, оно не стало сюрпризом.

А вот цитаты из книги генерал-майора запаса пограничной службы ФСБ Владимира Городинского «Правда истории или мифология».

«Стратегические, оперативные, мобилизационные планы и планы прикрытия границы, разработанные накануне войны с Германией, выдержаны в наступательном духе и рассчитаны не на отражение вражеского нападения, а на начало войны по инициативе СССР».

«Накануне 22 июня 1941-го пограничники готовились не просто к наступательным действиям против Германии, которые должны были начаться по приказу Сталина, а к советизации стран Европы».

С апреля 1940-го численность советских войск в приграничных районах стабильно росла. В 4-ю армию генерала Коробкова входили четыре стрелковые, две танковые и механизированная дивизии, три пулеметно-артиллерийских батальона, три полка артиллерии. Имелись 600 танков, 1647 орудий и минометов, 241 самолет при общей численности красноармейцев и командиров более 71 тыс.

Почему же такая мощь практически не оказала сопротивления фашистам? 22 июня в 3.30 генерал получил приказ командующего округом с бессмысленной директивой наркома обороны, «Не поддаваться ни на какие провокационные действия и пленить прорвавшиеся войска».

Это стратегический просчет. Но были и собственные – внутривойсковые.

ОШЕЛОМИТЕЛЬНЫЙ УДАР

Предвоенная суббота определила трагедию начала войны по крайней мере под Брестом.

Гарнизон города нес обычную службу. Саперные части и приданные стрелковые подразделения строили оборонительные объекты. Многие части вывели в летние лагеря, из Брестской крепости – более половины гарнизона. В крепости оставались пограничники, тюремщики НКВД, врачи и лечащиеся в госпитале, семьи офицеров.

В воскресенье готовились показательные учения в присутствии высшего комсостава. Генерал Гудериан записал в дневнике: «Русские ничего не подозревают о наших намерениях. В крепости под звуки оркестра провели развод караулов. Береговые укрепления русскими войсками не заняты».

В 3.15 начался массированный обстрел военных городков Бреста и крепости, корректируемый с аэростатов. По захваченным мостам хлынули передовые части вермахта. Танковые соединения Гудериана охватывали Брестский район. Город был взят с ходу к 7 часам утра, а крепость блокирована к 9.00. Артиллерия в открытых парках превратилась в металлолом, горели склады и деревянные постройки, взрывались боеприпасы.

Управление гарнизоном, как и войсками армии, было утеряно. Гарнизон оказался расчленен на отдельные группы. Мосты через реку Мухавец были уничтожены, а выходы из крепости находились под пулеметным огнем. Вырвалась половина гарнизона.

Оставшиеся четыре тысячи стали защитниками крепости – символом стойкости, самоотверженности советского солдата. Здесь блицкриг дал первый сбой – штурм развалин вместо нескольких часов длился две недели. Героическую оборону твердыни писатель-фронтовик Сергей Смирнов, как мозаику, складывал из ее развалин, стараясь не упоминать про негатив.

ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА

Утром 23 июня полковой комиссар Фомин смог образовать как бы штаб обороны крепости, начавший готовить группы прорыва.

Немецкая пропаганда убеждала в нецелесообразности сопротивления, и во время прекращения огня 1900 человек сложили оружие – ряды защитников поредели почти вдвое. В первую очередь сдавались призванные с присоединенных территорий, служившие в польской армии, вкусившие прелестей социализма. Практически всех попавших в немецкие лагеря выкупали или просто забирали родственники. Догонять Красную армию они не собирались – но та через три года догнала их повторной мобилизацией.

Отношение к «западенцам» было соответствующим. Даже не переодев в военную форму, а иногда и без оружия их бросали в бой, освобождая НКВД от излишней работы. Поэтому в списках защитников Брестской крепости «западенцев» практически нет. СССР им не только не стал родиной, но к этому и не стремился.

В том, что комиссар Фомин переоделся в гимнастерку красноармейца, ничего удивительного не было. Как и в выстрелах в спину. К примеру, литовский корпус, в 1940-м вынужденный принять советскую присягу, с началом войны перебил советских командиров и комиссаров и перешел на сторону немцев.

К выжившим защитникам «бессмертного гарнизона» Брестской крепости советская власть отнеслась совсем не как к героям. О них на долгое время просто забыли. А некоторые из выживших даже прошли через советские лагеря после освобождения из лагерей гитлеровских.

Усилиями Сергея Смирнова о подвиге защитников крепости вспомнили к 20-летию Победы. Брестской крепости присвоили почетное звание «Крепость-герой». Две сотни выживших, погибших и умерших защитников крепости наградили орденами и медалями. «Говоря слово «Брест», мы держим в памяти слово «Берлин», – написал Константин Симонов.

Вскоре партия и правительство возвели в крепости помпезный мемориальный комплекс, который нес огромную идеологическую нагрузку.

Но у выцарапанной штыком надписи «Умираем, но из крепости не уйдем» этой нагрузки нет. История героической обороны имеет очень мало отношения к партийным лозунгам и гениальным сталинским директивам.

ОБОРОНА ВМЕСТО НАСТУПЛЕНИЯ

Теперь давайте вспомним о Белостокском выступе, который Сталин оспорил у Гитлера.

Полагаю, Белостокский выступ должен был стать плацдармом для очередного сталинского похода в Европу – напрямую через Германию. Прыжок же планировался ближе к осени 1941 года. Иначе РККА не оказалась бы в июне в таком разобранном состоянии, позволив уничтожить почти все свои кадры и технику на западной границе за месяц.

Гитлер справедливо боялся осенней распутицы, но все-таки угодил в нее – танки под Можайском просто встали. Советским же войскам в Европе подобного можно было не опасаться. На западной границе СССР на 100 кв. км площади имелось пять-шесть километров дорог с твердым покрытием. В Польше – 23 км, в Германии – 43,5, в Чехословакии – 46,5.

В Красной армии было 2 тыс. наступательных плавающих танков, гигантское количество воздушного десанта, который успешно применить так и не смогли. Кавалерия к тому времени оставалась только в Румынии – а наши маршалы-конники собирались ею добивать фашистов после танковых наступлений, как в фильме «Если завтра война».

А Брестская крепость, по замыслу стратегов сталинского наступления, должна была стать пересыльным пунктом для пленных либо крупным прифронтовым госпиталем.

Надеюсь, сомневающихся в сталинской прозорливости и стратегическом гении приведенная аргументация убедила. Ну а ортодоксов переубеждать бесполезно. H

армейский сержант. John J. McVeigh > Министерство обороны США > История

Вторжение в Нормандию 6 июня 1944 года дало союзникам плацдарм на европейском континенте, но для его удержания необходимо было сделать гораздо больше. Армейский сержант. Джон Дж. Маквей был одним из тысяч людей, которым было поручено укрепить этот плацдарм. Он умер во время своей миссии, но его усилия принесли ему Почетную медаль.

Маквей родился в 1921 году в Филадельфии. Его призвали в армию в 1942 году, и через два года он стал сержантом 23-го пехотного полка 2-й пехотной дивизии.

Битва за Брест

Маквей получил высшую национальную награду за доблесть во время битвы за Брест 75 лет назад. Это было одно из самых ожесточенных сражений в рамках операции «Кобра» Второй мировой войны, которая представляла собой прорыв союзников в районе Нормандии, начавшийся 27 июля 1944 года. 

Брест, Франция, в то лето был важным портом для союзников. Чтобы успешно удержаться в Европе, необходимо было захватить портовые сооружения по всей Франции, чтобы можно было доставить огромное количество товаров военного времени для снабжения сил вторжения во время их наступления на восток.

7 августа американцы ворвались в город Брест и после прибытия дополнительных подкреплений смогли окружить город, захватив в ловушку тысячи немецких солдат, окопавшихся, чтобы укрепить свои позиции. Полномасштабное наступление было начато 25 августа.

Оборона любой ценой

Вскоре после заката четыре дня спустя, 29 августа 1944 года, взвод Маквея находился недалеко от города и только начал занимать оборонительные позиции вдоль живой изгороди, когда противник контратаковал. Поскольку взвод Маквея не окопался, часть их оборонительной линии ненадолго прогнулась под шквальным огнем, оставив часть крупнокалиберных пулеметов с большим пространством перед ними и без винтовочной защиты.

Немцы двигались быстро и оказались почти на одной из пулеметных позиций, где находился Маквей. Без паузы он встал на виду у врага и приказал своему отделению стрелять по ним, несмотря на шквальный огонь, который шел в его сторону. Его позиция была близка к захвату, когда он вытащил траншейный нож — свое последнее оставшееся оружие — и атаковал нескольких немцев.

Маквей убил ножом одного немца и направлялся к еще трем, когда его застрелили в упор. Но его героическое стремление остановить немцев дало двум другим солдатам время убить трех человек, на которых направлялся Маквей, а затем сосредоточить свой пулеметный огонь на остальных нападавших. Между двумя пулеметами взвода они, наконец, смогли остановить поток людей, атакующих их. Это также дало сопровождающему стрелковому взводу время на реорганизацию и удержание высоты, которую они заняли ранее в тот же день.

Битва за Брест закончилась долгой и смертельной осадой. Город был разрушен к моменту капитуляции немцев 18 сентября, и к тому времени Брест уже не имел стратегической ценности, так как фронт союзников сумел продвинуться на восток почти до границы с Германией.

Но героизм Маквея всегда будут помнить. Сержант, который умер примерно за месяц до своего 23-летия, посмертно получил Почетную медаль 6 апреля 1945 года.

Останки Маквея были репатриированы в США после войны. Он был похоронен на кладбище Гроба Господня в Челтнеме, штат Пенсильвания.

Эта статья является частью еженедельной серии под названием «Медаль Почета в понедельник», в которой мы рассказываем об одном из более чем 3 500 обладателей Почетной медали, получивших высшую военную медаль США за доблесть .

Исторический момент для Брест-Литовского еврейского кладбища

Эти надгробия когда-то стояли на Брест-Литовском кладбище, ныне на территории спортивного стадиона «Локомотив». Что случилось с кладбищем? Почему теперь это спортивная площадка? Почему были обнаружены надгробия и что с ними должно было случиться? Это была захватывающая история, и мы хотели понять больше. В тот день мы путешествовали 10 часов, чтобы запечатлеть историю. Кейт Самуэльсон, одна из наших участниц организации «Молодежь для молодежи», которая в то время училась на степень магистра журналистики, сказала, что напишет для нас рассказ.

31 октября 2014 года была пятница, и «План вместе» был тогда благотворительной организацией, существовавшей один год. В то утро Дебра Бруннер включила свой телефон и получила шквал писем из множества газет, включая Daily Mail, с просьбами осветить историю, которую Кейт помогла раскрыть. Интернет-информационное агентство VICE в тот день опубликовало эту историю. Заголовок был « Город делает ужасающее открытие, что он построен из еврейских надгробий ». Эта новость стала вирусной и достигла людей в Израиле, США, Южной Америке и других странах. Это были новости, и они путешествовали.

Брест, родина Менахема Бегина и дом для 26 000 евреев до Второй мировой войны, в межвоенные годы был частью Польши. Когда Сталин и Гитлер объединили свои силы, чтобы захватить Польшу в первые дни войны, контроль над Брестом перешел к Советскому Союзу, но Гитлер разорвал союз и вторгся в Советский Союз 22 июня 1941 года. Немецкая армия атаковала без предупреждения. Оборона Брестской крепости стала первым крупным сражением операции «Барбаросса» — вторжения Оси в Советский Союз. Это была крупнейшая сила вторжения в истории войн. Державы Оси (вторглись в западную часть Советского Союза вдоль 2,900-километровый (1800 миль) фронт с 600 000 автомобилей и более 600 000 лошадей для небоевых операций.

Четыре айнзатцгруппы нацистских карательных отрядов вошли на территорию Советского Союза одновременно с единственной целью — убивать евреев, в основном путем расстрелов в ямах и экспериментов с умерщвлением газом в передвижных душегубках. Это было фоном для того, что вскоре должно было произойти в Западной Европе — создание немецких концлагерей в Польше, предназначенных для уничтожения евреев, цыган, геев и политических заключенных в промышленных масштабах.

В Бресте была уничтожена 26-тысячная еврейская община, выжила лишь горстка. Вплоть до 1939 года евреи исповедовали свою религию, но когда Советский Союз захватил контроль, а затем, будучи союзниками нацистской Германии, евреи постепенно оказались менее способными исповедовать свою религию в условиях советской политики.