Сказание о походе олега на царьград: Сказание о походе князя Олега на Царьград в «Повести временных лет» | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература

Содержание

Сказание о походе князя Олега на Царьград в «Повести временных лет» | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн

Тема: Повесть временных лет

Виданное ли дело — корабли на колесах, идущие с попутным ветром под парусами со стороны поля к городу? Такие корабли перемещали люди великого русского князя Олега в 907 году к Царьграду. (Царьград — древнерусское название Константинополя). Князь Олег не случайно переместил корабли с моря на сушу. Это была его тактика. Именно с суши ему легче было покорить греков.

В войске князя Олега было множество варяг, северян, полян и других народов. Воевали они самоотверженно, убили много греков, сожгли их церкви, взяли пленников, и «много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги».

Греки же, увидев корабли на колесах, выслали послов к князю Олегу — они искали примирения. Князь согласен был заключить мир, но потребовал дани на две тысячи русских кораблей, а каждому русичу с корабельного экипажа — по двенадцать гривен. Материал с сайта //iEssay.ru

Греки заключили мир с Олегом. Русский князь велел им сшить паруса для его кораблей из лучших шелков и повесил свой щит на вратах Царьграда в знак победы русичей над греками. Вернулся Олег в Киев, неся золото и другие щедрые дары.

Об этом рассказывает одно из значительных произведений Киевской Руси — летопись «Повесть временных лет». По всей вероятности, ее составителем был монах Печерского монастыря Нестор.

На этой странице материал по темам:

читать летопись сказания о походе олега на царьград
сказание о походе олега на царьград читать онлайн
главная мысль в повести о походе олега на царьград
найти о победе киевского князя олега над греками
князь олег и его корабль на колёсах

ПОХОД ОЛЕГА НА ЦАРЬГРАД.

Допетровская Русь. Исторические портреты.

Поход Вещего Олега на Царьград — «мальчик которого не было» или «не там искали»?

Пожалуй, что нет второго такого события в ранней русской истории (не считая самого начала этой ранней истории), которое занимало бы такое место в нашем историческом самосознании, как поход Вещего Олега на Царьград.

Кто не знает щит Олега, прибитый к вратам Царьграда? (Не будем о грустном!)
В русских летописях это масштабное военное предприятие описано очень ярко и красочно, с подробностями, которые могут родиться только в народном сказании. Однако, все не так-то просто. Во-первых, греческие или какие-то иные иностранные источники триумфального похода просто не заметили (к примеру, осада 860 г. отметилась в нескольких греческих и западноевропейских источниках, война 941-944 гг. – в нескольких греческих, хазарских, западноевропейских и арабских источниках, о войне 968-971 гг. подробно рассказывают несколько греческих и упоминают арабские источники). Во-вторых, летописный рассказ, как уже отмечалось выше, явно имеет фольклорный источник. В-третьих, ранние летописцы явно не знали, когда именно произошло столкновение Олега с Византийской империей.
Очевидно, первый пункт уже был подмечен автором самой ранней летописи, о содержании которой мы можем судить – Начального свода. Русские летописцы опирались в своей работе в первую очередь на византийскую историческую традицию.

В НПЛмл, в которой нашел отражение этот свод, мы видим, что описание похода 860 г. и первого похода Игоря полностью списано из византийских источников. При этом, первый поход Игоря русский летописец ошибочно датирует 920 г. (не очень понятно, по какой причине он выбрал именно эту дату). На Руси существовало устойчивое представление о том, что через два года князь Игорь повторил поход на греков, после чего те запросили мира. В греческих источниках о втором походе Игоря ничего не говорится, но его реальность вроде бы подтверждается арабским историком (кажется, ал-Асиром – много лет назад в одном из сообществ выкладывалась статья на эту тему, но к сожалению, пока не смог ее обнаружить). С этой проблемой, надо полагать, столкнулся и автор первой русской летописи, который арабских книжек не читал. Решил он ее просто и изящно. С одной стороны, у него была информация о втором походе Игоря на греков, с другой – яркое и подробное русское предание о походе на греков Олега. Летописец или его новгородский последователь сделали из Олега воеводу Игоря, а поход Олега отождествили со вторым походом Игоря.

Прошло много лет. Начальный свод попал в руки к начитанному киевскому монаху, особо приближенному к семье Мономаха. В первой русской летописи этот монах нашел много ошибок и неточностей, как ему показалось, поэтому он полностью ее переписал, добавив новые сведения и собственные комментарии. Получилась знаменитая «Повесть временных лет». Особенную ценность ей прибавляют уникальные греко-русские договоры 907, 911, 944 и 971 гг. Опираясь на эти договоры, новый летописец кардинально изменил всю хронологию событий. Кроме того, он, судя по всему, более широко использовал героические песни и сказания о первых русских князьях, откуда брал сведения о завоеваниях Вещего Олега, его отношениях с венграми и, возможно, с хазарами, о походе Игоря против печенегов и т.д. Опираясь на более точные данные, автор ПВЛ датировал походы Игоря на греков 941 и 944 гг., а поход Олега отнес к 907 г., которым датировался первый его договор с империей.
Среди историков существует несколько кардинально отличающихся мнений относительно похода Олега и его договоров.

Одни считают, что поход был в 907 г., оба договоры настоящие. Другие отрицают договор 907 г., считая его подделкой летописца (логику они правда где-то потеряли). Третьи считают, что договоры были, а вот поход имел место ранее – в 904 г., но был он ни разу не удачным. Лишь в народной фантазии он превратился из катастрофы в триумф русского оружия. При этом, любопытно мнение Л.В. Гумилева, который предположил, что победоносные мотивы были срисованы с похода 860 г.
Если непредвзято взглянуть на летописные сведения, то приходится признать, что никаких достоверных данных, которые подтверждали бы реальность похода Вещего Олега на Царьград в 10 веке у нас нет. Более того, арабо-персидские источники указывают скорее на то, что до 941 г. главным направлением русских военно-морских экспедиций служило побережье Каспийского моря. О том, что между Русью и Византией до этого периода не было серьезных конфликтов косвенно указывают также греческие источники. Хотя, в хронике Псевдо-Симеона есть какие-то туманные отрывки, которые вроде бы позволяют говорить о каком-то походе росов к Босфору около 904 г.

, но там все настолько смутно и неопределенно, что выводы делать едва ли возможно.
Достоверно известно, что в 9-10 вв. был лишь один поход Руси на Византию, который завершился безоговорочным успехом русского флота. Это осада Константинополя 860 г. Без всякого сомнения столь грандиозный успех должен был как-то отразиться в русском эпосе. Однако, в летописях мы не находим и следа его. Все русские описания войны 860 г. списаны из греческих источников, причем в поздней церковной их обработке, которая описывала итог похода как полный провал росов, флот которых был уничтожен штормом, что было чудом Покрова Богородицы (откуда, собственно, праздник). Ранние же источники, современные событиям, говорят именно об успехе наших предков. Причем, весьма любопытно, как эволюционировал сюжет в русских летописях. В НПЛмл уже упоминается поход, только не приводится никаких точных дат, а сам поход связывается с царем Михаилом Третьим, мать которого ошибочно названа Ириной, правившей за полвека до этого государя (у этой ошибки также есть своя любопытная причина).

Далее, без всякой связи с этой цитатой из греческой хроники, приводятся предания о варягах – Аскольде и Дире, призвании Рюрика и т.д. В ПВЛ Аскольд и Дир превращаются в бояр Рюрика, с их переездом в Киев в свою очередь связывается поход на Царьград и датируется он уже 866 г. В Никоновской летописи приводится несколько независимых версий об этом походе, главным образом связываемых с Аскольдом, при этом датируются они по разному, а кроме того из византийских источников добавляется упоминание о первом крещении Руси, которое тоже связывается с Аскольдом. Уточню еще раз, в НПЛмл Аскольд даже не называется русином. Он просто вождь какой-то группы варягов, оказавшийся в Среднем Поднепровье еще до того, как на берегах Ильменя появляется Рюрик.
Имея церковную греческую версию об уничтожении русского флота божественной бурей, русские летописцы, естественно, не допускали мысли о том, что сказание о щите на вратах Царьграда может рассказывать о том самом походе. Поэтому они произвольно привязывали его то ко второму походу Игоря, то к первому договору Олега.

Вообще, в договорах Олега нет указаний на какие-то предшествующие конфликты между Русью и империей. Реальных причин сомневаться в достоверности самих договоров и их датировок у нас тоже нет (хотя есть сомнения относительно некоторых моментов в этих договорах, например, в упоминании некоторых городов). Большинству же современных историков мешает их почти религиозная приверженность к летописной хронологии, по сути изобретенной автором ПВЛ, и к летописной концепции русской истории, которая столь явно расходится с данными современных той эпохи иностранных источников. Если признать, что хронология летописных преданий условна, что изначально эти предания рассказывали не о возникновении Русского государства, а о происхождении княжеского рода, который стал править этим государством, начиная с Игоря, если признать, что отождествление варягов и руси – это лишь гипотеза самого летописца, а связь Олега и Игоря – результат его же творчества, то перед нами открываются новые возможности реконструкции истории Руси 9 века.

Ключевым моментом здесь является отождествление похода Вещего Олега с осадой Царьграда 860 г.
Творческим развитием того же сюжета о триумфальном походе русского флота на самый богатый город той эпохи, является, как мне представляется, былина о Волхе Всеславьевиче, о чем мне уже приходилось писать. Волх – князь-оборотень, племянник Владимира Красно Солнышко. Вещий Олег – князь, прозвище которого намекает на магические знания и искусство оборотнечества. У Волха нет отца, так как он был рожден от Змея (образ языческого бога?). Вещий Олег всегда упоминается без отчества. Подчеркивается хитрость и прозорливость Волха, также как в летописях – хитрость и прозорливость Олега, а потом и Ольги. В былине рассказывается о захвате Волхом столицы богатой заморской страны («Индеи» или «Турец-земли», которой правит «Салтан»). Аналогия тут с Византией вполне очевидная, особенно в случае с «Салтаном» и «Турец-землей». Подчеркивается превентивный характер нападения Волха. Летописи не раскрывают причин похода Олега, но анализ масштабных военных конфликтов с греками Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава показывают, что они были вызваны именно ростом напряженности в отношениях с Византией (речь именно о больших военных походах, а не о пиратских набегах, описанных в «Житии Георгия Амастридского», например).

Таким образом, сравнение летописного предания с событиями достоверно зафиксированной греко-русской войны 860 г., а с другой стороны, сравнение этого предания с русской былиной о Волхе Всеславьевиче позволяют нам восстановить интересную страницу ранней русской истории, а также приоткрыть завесу тайны над биографией основателя «Киевской Руси» и «титана русского исторического сумрака». Что касается договоров 907 и 911 гг., то их заключение вовсе не обязательно связывать с предшествующей войной. Их заключение было вызвано естественными политическими и экономическими интересами Византии, стремившейся включить воинственную северную державу в круг своих союзников, в условиях постоянной угрозы греческим границам со стороны Болгарии, и интересами Руси, которая стремилась найти новые рынки в то время, как поток арабского серебра в Восточную Европу оказался перерезан Хазарией и внутренними проблемами Арабского халифата.
P.S. Вполне вероятно, что заключению договора 907 г. действительно предшествовал какой-то поход русского флота в 904 г.

, в котором русь действовала как союзник Симеона Болгарского. Однако, этот поход, если и был, завершился разгромом русской флотилии, что не позволяет его отождествлять с успешным предприятием, описанным в русских преданиях об Олеге и Волхе.

Поход князя Олега на Царьград: sergeytsvetkov — LiveJournal

Причины, побудившие Олега атаковать Константинополь, нам уже известны по предыдущим набегам русов на столицу Византии: с одной стороны — это стремление нового владыки Днепровской Руси добиться от империи признания своего статуса и тем самым подтверждения и продления действия «русско»-византийского договора; с другой — нежелание имперских властей находиться в союзных отношениях с язычниками и предоставлять им торговые и какие-либо иные льготы. Непосредственным поводом к конфликту, если судить по тексту договора 911 г., были какие-то стычки между русами и греками, в которых дело доходило до «удара мечом».

Поход Олега на Константинополь обстоятельно описан в «Повести временных лет». Разительным контрастом с осведомленностью летописца выглядит «заговор молчания», которым окружено это событие в византийской литературе. Впрочем, одно косвенное свидетельство все же имеется. У Льва Диакона находим известие, что император Иоанн Цимисхий грозил князю Святославу Игоревичу участью его отца, который «презрел клятвенный договор», — это, конечно, явный намек на предыдущее византийско-«русское» соглашение, нарушенное Игорем в 941 г.

К сожалению, подробность летописного рассказа отнюдь не гарантирует точности сообщаемых им сведений. Прежде всего это касается хронологии. «Повесть временных лет» датирует поход Олега на Царьград 907 г. К этому же времени она приурочивает проведение предварительных переговоров с греками, результаты которых получают юридическое оформление только в 911 г., когда второе, «расширенное» посольство князя Олега подписывает знаменитый договор. Причины этой дипломатической задержки оставлены без каких-либо объяснений. Образовавшийся временной разрыв летописец просто заполнил «пустыми годами». Трудно сказать, какие соображения двигали им в данном случае*. Но на самом деле оба события произошли в одном и том же году, свидетельство чему можно найти в самой же «Повести». В статье, помеченной 907 г., Олеговы послы ведут переговоры с «царьма грецкими», братьями «Леоном и Александром». Между тем это сообщение может быть верно только по отношению к 911 г., потому что именно в этом году император Лев VI Мудрый назначил Александра своим соправителем. Таким образом, стояние «руси» под стенами Константинополя, скорее всего, продолжалось весь август 911 г. и закончилось 2 сентября, в день подписания договора.

*Кажется, четырехлетний промежуток между походом и подписанием договора в «Повести» как-то связан с расчетами времени смерти Олега: «и пришедшю ему к Киеву, и пребысть 4 лета, на 5 лето помяну конь свой, от него же бяху рекли волхвы умрети Ольгови» (см. об этом: Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 264 – 265; Никитин А. Л. Основания русской истории. М., 2000. С. 183 – 184).

Не большей надежностью, чем выставленная дата, отличается и вся статья 907 г. Это и немудрено, ведь летописец, по сути, сложил гимн во славу вещего князя, в лице которого Русская земля восторжествовала над греками. Верить гимнам на слово было бы, разумеется, наивно. Читая повествование о заморских подвигах Олега, следует помнить, что соотношение между историей и поэзией здесь примерно таково, как между «Илиадой» и настоящей осадой Трои.

Эпическая грандиозность задуманного Олегом похода становится очевидной с первых же строк. Ему будто бы удается собрать огромный флот – 2000 «кораблей». Эта фантастическая цифра нужна летописцу, конечно, только для того, чтобы отправить вместе с Олегом всех его «толковинов» (союзников) — «множество варяг, и словен, и чюдь, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверцы» (причем последние четыре славянских племени, согласно самому же летописному повествованию, еще не «примучены» киевскими князьями под дань). Но даже эта армада «кораблей» не способна вместить всех Олеговых «воев», которых, заметим, уже набирается 80 000 (из расчета по 40 человек в ладье — число, указанное в летописи), поэтому другая их часть «поиде» к Царьграду сушей, «на конех», хотя конных дружин у русов и восточных славян тогда еще не существовало.

Мобилизовав под стяги Олега всю Русскую землю, летописец, однако, не сумел как следует распорядиться этим бесчисленным воинством. Оно тает буквально на наших глазах. Первой исчезает конная рать, поскольку договор Олега требует от греков дань только на «мужей» в «кораблях». А затем как сквозь землю проваливаются все варяго-финно-славянские «толковины», вместо которых внезапно появляется «русь», чьи интересы только и оказываются учтены на переговорах с «царями». Такой оборот дела убеждает в том, что на самом деле морская кампания 911 г. была проведена силами Олеговой дружины; ополчение восточнославянских племен в набеге не участвовало.

Однако в списке «толковинов» заслуживают внимания «словене», которые впоследствии фигурируют в анекдоте с парусами: «И рече Олег: «исшейте парусы паволочиты руси, а словеном кропиньныя», и бысть тако… И подняла русь парусы паволочиты, а словене кропиньные, и раздрал их ветр; и реша словени: «возьмем свои толстины [паруса из грубого холста], не даны суть словенам паруса паволочиты». Паволокой на Руси называлась дорогая ткань двух видов: шелковая и «бумажная» (хлопчатая). «Словенам» достались тоже «паволочитые» паруса, но из хлопчатобумажной ткани – легко рвущиеся («кропкие»). Смысл анекдота, видимо, тот же, что и в сказке о вершках и корешках: деля награбленные у греков дорогие «паволоки» — шелк и бумазею, — «словене» польстились на более роскошную и прочную на вид, чем шелк, но непригодную в мореходном деле ткань.

Здесь летописец явно пересказывает известное ему «русское» дружинное предание, запечатлевшие какой-то конфликт между «русью» и «словенами» по поводу дележа добычи или дружинной «чести». Причем «словене» оказались в числе «толковинов» только благодаря тому, что они являются действующими лицами этого анекдота, и лишь для того, чтобы дать летописцу возможность рассказать его (ничего другого летописец о «словенах» не знает). В устах киевского книжника XI в. история с парусами звучит как насмешка над новгородцами, соперниками «полян-руси». Поэтому «словене» вставлены в список «толковинов» сразу же после варягов, и, находясь на этом месте, они должны обозначать ильменских словен. Не обращая внимания на то, что летописец в данном случае шел от анекдота к истории, все комментаторы этого отрывка до сих пор называют «словен» новгородцами. Между тем славянский контингент «русского» войска, по всей видимости, был представлен моравскими и хорватскими дружинниками, быть может, возглавляемыми воеводой (мотив соперничества дружин князя и воеводы развит в «Повести» позднее, в сюжете о древлянской дани). Характерно, что в тексте договора «словене» не упоминаются. Это могло произойти только в том случае, если они входили в состав «руси» — обстоятельство, вполне естественное для хорватов и мораван, пришедших в Киев вместе с Олеговыми русинами, и совершенно невозможное для ильменских словен.

В свете сказанного десятикратно сокращенное количество «кораблей» Олега будет выглядеть наиболее вероятной цифрой. Кстати говоря, именно так и поступил недоверчивый редактор Комиссионного списка Новгородской I летописи.

Описание военных действий у стен Царьграда вновь ставит вопрос о действительном отношении всей летописной статьи 907 г. к «преданьям старины глубокой» и тем более к «воспоминаниям участников похода». Замечено, например, что рассказ о грабежах и разбоях «руси» в окрестностях Константинополя («и повоева около города, и много убийств створи грекам, и палаты многы разбиша, а церкви пожгоша; а их же имяху полонянникы, одних посекаху, другыя же мучаху, иныя же расстреляху, а другыя в море вметаша, и ина многа зла творяху русь грекам, елико же ратнии творят») составлен из сообщений двух византийских источников — Продолжателя хроники Георгия Амартола и Жития Василия Нового — о нападении на Константинополь князя Игоря в 941 г. (Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР, IV. М.; Л., 1940. С. 54 – 57, 69 – 72). Это дало повод ряду исследователей утверждать, что договор 911 г. «не имеет никаких намеков на враждебные отношения между русскими и греками» (Бахрушин С. В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. М., 1987. С. 30 – 31; Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 109). В этих рассуждениях есть своя доля правды, однако полностью отрицать достоверность летописного сообщения о жестокостях русов было бы неверно. В средневековой и, в частности, древнерусской литературе существует множество описаний реальных событий с использованием (подчас дословным) античных, библейских и проч. «образцовых» текстов (Бибиков М. В. Византийская историческая проза. М., 1996. С. 30 – 31). Между тем текст Олегова договора сохранил явственные следы того, что мечи русов и на этот раз обагрились кровью мирного населения Византийской империи. Его «главы» открываются заявлением о прекращении насилия: «По первому слову да умиримся с вами, греки», а на предварительных переговорах императоры Лев и Александр потребовали от русов впредь не «творить пакости в селах и в стране нашей».

Но процитированные критические замечания верны в том отношении, что никакой «русско-византийской войны», то есть полномасштабных военных действий, в 911 г. действительно не было. Олег приплыл к Константинополю не для того, чтобы воевать с Византией; демонстрация военной силы должна была склонить греков к заключению мирного договора. Стратегический замысел Олега состоял в том, чтобы прорваться в бухту Золотого Рога (византийский флот в это время был задействован в морских операциях против арабов в Средиземноморье). Это уязвимое место византийской твердыни было известно русам еще с 860 г. Тогда им удалось застать город врасплох. Но теперь по каким-то причинам внезапного нападения не получилось, и вход в бухту был надежно перекрыт протянутой между обоими берегами цепью. И все же Олег осуществил маневр, благодаря которому 542 года спустя Мехмед II въехал победителем в храм святой Софии. В этом месте своего рассказа летописец опять прибегает к поэтизации истории: «И повеле Олег воям своим колеса изделати и поставити на колеса корабли, и при попутном ветре подняли парусы… и идяше к граду». Полуостров, отделяющий внутреннюю гавань Константинополя от моря, покрыт виноградниками, пашнями и довольно горист; чтобы заставить двигаться здесь поставленные на колеса ладьи, нужен ветер такой необыкновенной силы, который скорее сорвал бы все предприятие, нежели помог ему осуществиться. Но в самом факте переброски ладей по суше в бухту Золотого Рога нет ничего невероятного. Конечно, суда вряд ли были поставлены на колеса — скорее их уложили на круглые вальки и тянули волоком. Древесину в необходимом количестве можно было добыть без труда — фракийские леса подступали тогда к самому Константинополю.

Успех этого маневра ошеломил греков. Увидев вражеские суда плавающими посреди бухты, считавшейся недоступной, императоры-соправители согласились начать переговоры с Олегом. К этому шагу их вынудило также покаянное настроение, охватившее население столицы. Вдруг вспомнили, как за несколько лет перед тем, в 904 г., имперские власти отказались помочь Фессалоникам, подвергшимся осаде со стороны арабов. Жители Фессалоник были возмущены тем, что их бросили на произвол судьбы, и пророчили, что святой Димитрий, покровитель города, обязательно накажет Константинополь за это предательство. И вот теперь в столице на каждом углу слышалось: «Это не Олег, но сам святой Дмитрий послан на нас Богом». Противиться небесной каре было немыслимо. Дальнейшая неуступчивость правительства к требованиям варваров, которые стремились всего-навсего иметь выгодный торг на константинопольском рынке, грозила привести к открытому мятежу. Оба эти обстоятельства — захват Олегом территории Золотого Рога и напряженная обстановка внутри города — и обеспечили незабываемый дипломатический успех послам «от рода русского».

Договор Олега с греками

Подписанию долгосрочного мирного договора предшествовали переговоры о завершении военных действий. Олег желал получить «дань» — откупное для своих «воев». Это место в «Повести» вообще довольно темно. Летописец приводит двойное счисление дани: вначале Олег «заповеда» давать дань «на 2000 кораблей, по 12 гривен на человек, а в корабле по 40 муж»; но его послы, явившиеся в Константинополь, просят уже «дати воям на 2000 кораблей по 12 гривен на ключ». Очевидное несоответствие между размерами этих двух даней историки объясняли по-разному. Но мало кто принимал при этом во внимание возможности имперской казны и соображения имперского престижа. Даже если, следуя Новгородской I летописи, оценить численность войска Олега в 8000 человек (200 ладей по 40 воинов в каждой), то требуемая на них дань составит 96 000 гривен или 2 304 000 золотников (гривна начала Х в. равнялась примерно трети фунта, то есть 24 византийским золотникам). Тут надо вспомнить, что в византийскую казну ежегодно поступало приблизительно 8 000 000 золотников и что император Маврикий насмерть разругался с аварским каганом Баяном из-за 100 000 золотников – суммы в 23 раза меньше той, которая получена нами в результате десятикратного сокращения количества воинов Олега! (По летописи же выходит, что Олег потребовал выплатить ему три годовых бюджета империи — еще одно свидетельство фантастичности летописного исчисления его войска.) А ведь международный статус аварского кагана намного превосходил достоинство «светлого князя русского».

Думается, что дань по 12 гривен на воина — создание разгоряченной фантазии древнерусских дружинников, попавшее в летопись из их «царьградских» преданий. Две системы исчисления дани отражают, вероятно, тот факт, что Олег, раззадоренный достигнутым успехом, поначалу запросил чересчур много, но затем, в ходе переговоров, согласился взять «по чину». Выражение «по 12 гривен на ключ» обыкновенно понимается как выплата на ключевое (рулевое) весло, то есть на одну ладью. Однако В. Даль в своем словаре (статья «Ключъ») указывает также, что у западных славян слово «ключ» означает поместье из нескольких сел и деревень с местечком, управляемое ключвойтом. «Ладейная сила Олега, — пишет он, — вероятно, делилась на ключи по волостям, откуда ладьи были выставлены, или по частным начальникам над ключами, отделами людей». Учитывая карпатское происхождение Олега, возможно, следует предпочесть именно эту трактовку размера полученной от греков дани. Еще какая-то часть дани была выдана драгоценными вещами и продуктами. Возвращаясь в Киев, Олег увозил с собой «злато, и паволоки, и овощи, и вина, и всякое узорочье».

Другим важным пунктом переговоров были «уклады», которые греки обязались «даяти на русские грады». Текст, непосредственно следующий за списком городов, регламентирует условия содержания «русских» послов и купцов: «да емлют месячину на 6 месяцев, хлеб и вино, и мясо, и рыбы, и овощ; и да творят им мовь [баню], елико [сколько] хотят; и поидуче же домой, в Русь, да емлют у царя нашего на путь брашно, и якори, и ужа [канаты], и парусы, и елико им надобе». При вторичном упоминании городов договор определяет порядок торговли для купцов-русов: «и да входят в град в одни ворота со царевым мужем, без оружья, по 50 мужей, и да творят куплю, якоже им надобе, не платяче мыта [пошлин] ни в чем же». Таким образом, под «укладом» надо понимать торговый устав, оговаривающий правила торговли русов на константинопольском рынке. Как видим, Олег добился чрезвычайно выгодных условий для «русских» купцов: они получали содержание из императорской казны и освобождались от пошлин.

Договоренность была скреплена клятвой. Императоры Лев и Александр «целовавше сами крест, а Олга водивше на роту [присягу], и мужи его по русскому закону клящася оружьем своим, и Перуном, богом своим, и Волосом, скотьем богом, и утвердиша мир». Имя Волоса вовсе не доказывает, что среди послов Олега находились представители славянской аристократии Киева. Это божество знали также западные славяне и, скорее всего, послы, клявшиеся Волосом, принадлежали к хорватам или мораванам.

2 сентября четырнадцать «мужей от рода русского» подписали письменный договор о «непревратной и непостыжной» любви между русами и греками. Его статьи могут быть разбиты на четыре основных раздела:

1. Порядок разбора и наказания уголовных преступлений, совершенных русами или греками друг против друга на территории Византийской империи. Убийство, как того требовало имперское законодательство, каралось смертью и конфискацией имущества, за исключением той части, которая полагалась жене убийцы. За нанесение телесных повреждений на виновного налагался штраф («пять литров серебра по закону русскому»), причем если он был «неимовит», то должен был снять с себя и «самые порты». С пойманного вора взыскивалось втрое против взятого; в случае оказания им сопротивления при поимке, хозяин украденного имущества мог безнаказанно убить его. Приговор выносился только на основании неоспоримых свидетельств; при малейшем подозрении на ложность свидетельских показаний противная сторона имела право отвергнуть их, поклявшись «по своей вере». За лжесвидетельство полагалась казнь. Стороны обязывались выдавать друг другу сбежавших преступников.

2. Оказание взаимопомощи на территории других государств. В случае кораблекрушения византийского торгового судна близ берегов какой-либо иной страны находящиеся поблизости «русские» купцы обязаны были взять корабль и экипаж под охрану и сопроводить груз в пределы империи или в безопасное место. Если беда настигала греков близ «земли Русской», то корабль препровождали в последнюю, товары продавались и вырученное русы должны были переправить в Константинополь с первым же посольством или торговым караваном. Насилия, убийства и грабежи, совершенные русами на корабле, карались вышеозначенным способом. О том, что «русские» купцы имели право требовать того же с греков, договор умалчивает. Вероятно, это обстоятельство связано с тем, что русы отправлялись в торговые экспедиции целыми флотилиями (по приблизительным подсчетам, один торговый караван, прибывавший из Киева в Константинополь в середине Х в. , насчитывал не менее тысячи человек — см. Константин Багрянородный. Об управлении империей. Прим. 63. С. 329). Многочисленность «русских» купцов отражена и в требовании греков об ограничении их доступа в Константинополь: они должны были входить в город через одни ворота по 50 человек. Понятно, что при таком размахе торговых предприятий русы не нуждались в посторонней помощи.

3. Выкуп «русских» и греческих невольников и военнопленных и поимка беглых рабов. Увидев на невольничьем рынке греческого пленника, «русский» купец должен был выкупить его; так же обязан был поступить греческий торговец по отношению к плененному русу. На родине невольника купец получал за него выкупную сумму или среднюю цену невольника по текущему курсу («20 златых»). На случай «рати» (войны) между «Русской землей» и Византией предусматривался выкуп военнопленных — опять же по средней цене невольника. Беглые или украденные «русские» рабы подлежали возврату хозяевам; последние могли искать их на территории империи, и тот грек, который противился обыску своего дома, считался виновным.

4. Условия найма русов на военную службу. При объявлении набора наемников в войско византийские императоры обязаны были брать на службу всех русов, которые этого пожелают, и на тот срок, какой будет устраивать самих наемников (русы добивались долгосрочного наемничества, вплоть до пожизненного). Имущество убитого или умершего наемника, при отсутствии завещания, переправлялось его ближним «в Русь».

Переговоры завершились торжественной церемонией, которая должна была явить варварам могущество империи и побудить Олега последовать примеру предыдущих «русских» князей, обратившихся в христианство. Послы русов были приглашены в храм Святой Софии для осмотра христианских святынь: «Царь же Леон послы рускыя почтив дарами, золотом и паволоками… и пристави к ним мужи свои, показати им церковную красоту, и полаты златыя, и в них сущее богатство: злато много, и паволоки, и каменье драгое, и страсти Господни, венец и гвоздье, и хламиду багряную, и мощи святых, учаще их к вере своей и показующе им истинную веру; и тако отпусти их в свою землю с честью великой». Но кажется, никто из русов не пожелал оставить языческие заблуждения.

Перед тем как покинуть свой стан, Олег еще раз подтвердил свое твердое намерение хранить с греками «любовь непревратну и непостыжну», приказав повесить на городских воротах свой щит, «показуя победу». Этот символический акт обыкновенно истолковывают в совершенно противоположном смысле — как знак победы русов над Византией. Однако слово «победа» в XI – XII вв. имело также значение «защита, покровительство» (ср. победница — «заступница, защитница» в Успенском сборнике). Равным образом и щит нигде и никогда не символизировал победу, но лишь защиту, мир, прекращение брани. Поднятие предводителем войска своего щита во время сражения означало призыв к началу мирных переговоров; в 1204 г. знатные крестоносцы вешали свои щиты на дверях занятых ими домов в Константинополе, чтобы предотвратить их разграбление другими рыцарями. Вещий князь оставлял грекам свой талисман, который должен был охранять город от вражеских нападений; он возвращался в свой карпатский «Джарваб» не победителем Византии, а ее союзником и защитником.

Поход 911. Как олег потерялся

21. ПОХОД ОЛЕГА НА ЦАРЬГРАД И ДОГОВОР С ГРЕКАМИ Из «Повести временных лет» по «Лаврентьевскому списку», СПБ 1910.В лето 6415. Иде Олег на грекы, Игоря оставив Киеве; поя же множество варяг, и словен, и чюдь, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и

6. Поход на Константинополь Появление норманнских войск на берегу Адриатического моря не могло не обеспокоить Алексея. Вот уже три месяца император наблюдал, как по дорогам, идущим с севера, к границам его империи стекаются бесчисленные разрозненные и беспорядочные

автора Аверков Станислав Иванович

23. КАК ДРЕВНИЙ ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД СТАЛ ПОСТАВЩИКОМ ДЛЯ КИЕВА ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ, ПЕРВЫЙ ИЗ КОТОРЫХ АСКОЛЬД ОРГАНИЗОВАЛ ПЕРВЫЙ БАНДИТСКИ – КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ ПОХОД В КОНСТАНТИНОПОЛЬ Со своими подопечными Рюрик поступил по императорски.Вот что далее записал монах

907 год в истории Руси отмечен легендарным походом на Константинополь (или как его еще называли — Царьград), который возглавлял новгородский князь Олег.

Это событие связано с множеством домыслов и сомнений со стороны историков, многие из которых не верят в его подлинность по ряду причин. В этой статье мы подробно расскажем про поход Олега на Царьград (краткое содержание), и попытаемся разобраться, действительно ли это событие происходило так, как рисуют его древнерусские летописи.

Кто такой князь Олег?

Олег был князем Новгорода и великим начиная с 882 и по 912, который стал годом его смерти. После того как он получил властные полномочия над новгородской землей (что случилось после смерти Рюрика) в качестве регента несовершеннолетнего Игоря, им был захвачен древний Киев. Именно этому городу в тот период было суждено стать столицей и символом объединения двух основных центров для славян. Именно поэтому зачастую историки рассматривают как основателя Древнерусского государства. А последующий поход Олега на Царьград стал поводом для того, чтобы его стали называть «Вещим».

Почему Олега назвали Вещим?

Как говорит нам «Повесть временных лет», поход Олега на Царьград состоялся в 907 году. В летописи речь идет о том, как осаждался и брался город, причем воспевается мужество и острый ум князя, который перехитрил византийцев. Согласно данному источнику, он отказался взять отравленную пищу у них, из-за чего его и прозвали «Вещим». Люди на Руси именно так и стали называть Олега, который одержал победу над греками. В свою очередь, имя его происходит из Скандинавии, а при переводе означает «святой».

Поход на Царьград

Как уже было указано выше, содержание похода и русско-византийской войны описано в ПВЛ (Повести временных лет). Эти события завершились тем, что в 907 году был подписан мирный договор. В народе это приобрело известность благодаря таким словами: «Вещий Олег прибил свой щит на вратах Царьграда». Но, тем не менее, этот поход не упоминается в греческих источниках, а также, в целом, о нем нигде не говорится, кроме как в русских сказаниях и летописях.

Кроме того, уже в 911 г. русичи подписали новый документ. Причем в подлинности заключения данного договора никто из историков не сомневается.

Византия и русы

Следует отметить, что после похода русов на Царьград в 860 году в византийских источниках ничего не указано о конфликтах с ними. Однако существует ряд косвенных доказательств подтверждающих обратное. Например, наставление императора Льва IV уже начала X столетия содержит информацию о том, что враждебными «северными скифами» используются небольшого размера корабли, плывущие на быстрой скорости.

Поход Олега по «Повести временных лет»

Как говорит сказание о походе Олега, Царьград брали не только с привлечением славян, но и финно-угорских племен, которые перечисляются в древнем русском памятнике письменности начала 12 столетия — «Повести временных лет». Если верить летописному своду, одни воины передвигались на лошадях по побережью, а другие — морем с помощью двух тысяч кораблей. Причем в каждое судно помещалось более тридцати человек. Историки до сих пор колеблются в том, стоит ли верить «Повести временных лет» и являются ли данные о походе, указанные в летописи, подлинными.

Легенды в описании похода

Сказание о походе князя Олега на Царьград содержит большое количество легенд. Например, повествование указывает на то, что корабли двигались на колесах, на которые они были поставлены Олегом. Византийцы испугались направлявшихся к Константинополю русов и попросили мира. Однако они отнесли отравленные блюда, от которых князь отказался. Затем грекам ничего не оставалось, как дать свое согласие на то, что предлагал Олег. Как гласит легенда, им пришлось заплатить по 12 гривенников всем воинам, а также отдельную сумму князьям в Киеве, Переяславле, Чернигове, Ростове и других городах, кроме Новгорода. Но на этом победы князя не закончились. Кроме разовой выплаты, грекам Византии необходимо было выплачивать русам постоянную дань, а также согласиться на заключение договора (речь идет о том самом договоре, подписанном в 907 году), который должен был регулировать условия пребывания, а также ведения торговли русскими купцами в греческих городах. Стороны принесли взаимные клятвы. А Олегом, в свою очередь, был совершен тот самый знаменитый поступок, сделавший его легендарным, согласно сказаниям, в глазах простого народа. Им был повешен щит на врата столицы Византии Константинополя в качестве победоносного символа. Грекам было отдано приказание — пошить паруса для славянского воинства. Летописи говорят о том, что именно после того, как был завершен поход Олега на Царьград в 907 году, в народе князь стал известным как «Вещий».

Однако если рассказы древнерусского летописца о набеге русов на Константинополь в 860 г. основаны только на византийских хрониках, то повествование об этом набеге основывается на сведениях, полученных из легенд, которые не были записаны. Причем несколько сюжетов совпадают с подобными из скандинавских саг.

Договор 907 года

Какими же были условия договора, и был ли он заключен? Если верить «Повести временных лет», то после победных действий князя Олега в Царьграде был подписан с греками достаточно выгодный для Руси документ. Целью его основных положений принято считать возобновление мирного и добрососедского отношения между данными народами и государствами. Византийская власть взяла на себя обязательство выплачивать русам определенную сумму ежегодной дани (причем размеры ее довольно солидны), а также оплатить единовременный платеж контрибуции — как в деньгах, так и в вещах, золоте, редких тканях и т. п. В договоре оговаривались указанные выше размеры выкупов для каждого воина и размера месячного содержания, которое греки должны были давать русским купцам.

Сведения о походе Олега из других источников

Согласно сведениям Новгородской Первой летописи ряд событий происходили иным образом. При этом походы на Константинополь были совершены под руководством а «Вещий» при этом — всего лишь воевода. Летопись так описывает легендарные походы Олега на Царьград. Год при этом указан как 920, а датировка следующего набега относит события к 922 году. Однако описание похода в 920 году в деталях похоже на описание Игорева похода 941 года, которое отражено в нескольких документах.

В информации, которая содержится в византийских хрониках, написанных Псевдо-Симеоном в конце 10 столетия, приведены сведения о русах. В одном из фрагментов часть историков видят детали, указывающие на предсказания мудрецов о будущей смерти Олега, а в личности Роса — самого князя. Среди научно-популярных изданий бытует мнение, высказанное В. Николаевым о походах росов на греков, совершенных около 904 года. Если верить его построениям (о которых не было речи в хрониках Псевдо-Симеона), то росы потерпели поражение у Трикефала от византийского предводителя Иоанна Радина. И лишь некоторым удалось спастись от греческого оружия из-за озарения их князя.

А. Кузьминым при исследовании текста летописи «Повести временных лет» о деяниях Олега высказывались предположения о том, что автором были использованы тексты болгарских или греческих источников о набегах под руководством князя. Летописцем приводились фразы греков: «Это не Олег, а святой Димитрий, который послан на нас Богом». Такие слова указывают, по мнению исследователя, на время событий в 904 году — византийцами не была оказана помощь фессалоникийцам. А покровителем ограбленного города считался Димитрий Солунский. В итоге, большое количество жителей Фессалоники вырезали, и лишь некоторых из них смогли освободить от арабских пиратов. В этих неясных по контексту словах греков о Димитрии могли заключаться указания на месть от святого Царьграду, который косвенно был виновен в такой участи населения.

Как историки интерпретируют сведения летописи?

Как уже было сказано выше, информация о набеге содержится только в русских летописях, а в византийских писаниях на этот счет ничего не указывается.

Однако если посмотреть на текстовую часть фрагментов документов, которая приведена в «Повести временных лет», то мы можем говорить о том, что все-таки сведения о походе 907 года не являются полностью вымышленными. Отсутствие данных в греческих источниках некоторыми исследователями объясняется неправильной датой, к которой относят войну в «Повести временных лет». Существует ряд попыток произвести ее связь с походом русов (дромитов) 904 года, тогда как греки бились с войском пиратов, которое возглавлял Лев Триполийский. Теория, которая более всего походит на правду, принадлежит авторству Бориса Рыбакова и Согласно их гипотезе, сведения о набеге в 907 года нужно относить к событиям в 860 году. Эта война заменялась сведениями о неудачных походах под руководством которое было навеяно преданиями о необычайном освобождении христианского населения от языческих племен.

Датировка похода

Точно неизвестно о том, когда именно был совершен поход князя Олега на Царьград. Год, к которому относят эти события (907), является условным и появился после того, как летописцами были произведены собственные расчеты. С самого начала легенды о правлении князя не имели точной даты, ввиду чего позднее сведения разделялись на этапы, которые относили к начальному и завершающему периоду его княжения.

Кроме того, в «Повести временных лет» есть информация и об относительной датировке набега. В ней содержаться сведения о том, что предсказанное мудрецами (смерть князя) произошло в действительности через пять лет после того, как был совершен поход на Царьград. Если Олег умер не позднее 912 года (об этом свидетельствуют данные о принесении жертв в работах Татищева, которые совершались во время появления Галлеи — легендарной кометы), то автор рассчитал все правильно.

Значение похода Олега на Царьград

Если поход действительно произошел, то его можно считать значительным событием. Документ, который был подписан в результате похода, следует рассматривать как определяющий отношения греков и русов момент на следующие десятки лет. Последующие исторические события, так или иначе, были связаны с теми набегами, которые совершались князем Олегом, вне зависимости от их правильной датировки.

Петр Романов, РИА Новости

Когда, с кем и где впервые начали торговать русские, точно не скажет никто. Скорее всего, на берегах Черного моря, где задолго до Рождества Христова возникли сначала финикийские, а затем и милетские, то есть греческие, колонии, которые успешно торговали с окрестными племенами. Колонии покупали хлеб, кожи, шерсть, лен, строевой лес (дуб, вяз, ясень), смолу, воск и мед, а сбывали вино, оливковое масло, шерстяные ткани, одежду, глиняную посуду и различные предметы роскоши.

Далее греческие товары шли к Балтике, причем везли их как сами греки, так и славяне, занимавшие в IX веке бассейны рек Днестра, Днепра, Западной Двины, Западного Буга, озера Ильмень и верхней Оки. К этому времени восточные славяне, объединившись под княжеской властью, представляли уже грозную военную силу и начали сами во многом диктовать условия торговли и Византии, и хазарам, чьи владения мешали торговому выходу русских к Каспийскому морю.

Главным защитником торговых и внешнеполитических интересов Древней Руси стал в ту пору князь Олег, прозванный в народе вещим, то есть кудесником, волхвом, чародеем. Первоначально Олег — князь из рода Рюриков — правил в Новгороде, а затем, собрав войско из варягов и славян, пошел на Киев, подчиняя себе по дороге различные славянские племена. Захватив Киев, Олег не раз громил хазар, а в 907 году предпринял поход на греков. Войско состояло из варягов, ильменских славян, чуди, кривичей, мери, полян, северян, древлян, радимичей и других племен, населявших тогда древние русские земли. По словам летописца, кораблей у Олега было 2000, а на каждом корабле по 40 человек. Верить в абсолютную точность летописных исчислений, конечно, не обязательно, но даже с определенными поправками получается, что князю удалось собрать немалое по тем временам войско.

При приближении русских к Константинополю (на Руси его, как известно, обычно называли Царьградом) греки заперлись в городе, а вход в гавань перекрыли. Тогда князь приказал сойти всем на берег и уничтожать на глазах неприятеля все вокруг. Психологом Олег был действительно незаурядным. Летописи рассказывают об удивительной по тем временам военной операции. Князь велел поставить свои суда на колеса и под парусами двинулся к городу. Можно представить, какое впечатление столь необычная атака произвела на защитников.

Современники редко задумываются над тем, ради чего велись те стародавние войны. Ответ как бы подразумевается: ради добычи, земли, славы. Все это верно, но неполно. Даже в те далекие времена не меньшую ценность представляли политические и торговые союзы. Наши предки были гораздо мудрее, чем мы их иногда себе представляем. Хитроумный князь Олег заставил византийцев не только заплатить огромную дань, но и подписать договор, дававший русским право торговать в Византии беспошлинно.

Летопись подробно описывает ход переговоров. Первоначальные требования русских были следующими: все приходившие с Руси в Царьград помимо беспошлинной торговли могли там бесплатно брать съестных припасов из расчета на месяц, мыться в банях, а для обратного пути запасаться у греческого царя якорями, канатами, парусами и тому подобным. Византийский император принял условия, но с поправкой: все эти привилегии распространяются лишь на торговых людей, а не на всех русских. Кроме того, русские должны были дать обещание не грабить окрестные села, жить в городе компактно в одном месте, чтобы император всегда мог послать чиновника переписать имена вновь прибывших торговцев. Входить в город русские должны были только через одни ворота без оружия, причем в сопровождении императорского слуги и не более 50 человек сразу.

Все эти опасения были Олегу понятны, а потому без колебаний приняты. Договор по обычаю того времени скрепили клятвами. Византийцы клялись на кресте, а Олег клялся на своем оружии и Перуном — высшим для него божеством. На дорогу византийцам пришлось сшить для всех кораблей Олега новые шелковые и полотняные паруса и позволить русским прибить в знак победы на вратах Царьграда свои щиты. Олег возвратился в Киев с огромной добычей: золото, дорогие ткани, экзотические для Руси овощи и фрукты, вина и украшения. А главное — договор.

Торговое соглашение 907 года фиксировало лишь принципиальные договоренности и потому нуждалось в ряде дополнений. Уже в 911 году Олег направил в Константинополь посольство, чтобы максимально детализировать договор: лишних трений русские не желали, напротив, добрососедские отношения с Византией открывали для Руси большие возможности.

Новое соглашение, любопытный документ древнего международного права, предусматривало, в частности, следующее. При разборе дела о преступлении следовало основываться не на слухах, а на точных показаниях. Если кто-то из участников разбирательства в чужих показаниях сомневался, то обязан был поклясться по обрядам своей веры, что свидетели лгут. Если же в результате оказывалось, что показание правдиво, то усомнившегося казнили. Это условие значительно облегчало решение спорных вопросов: хитрить и интриговать становилось опасно.

Документ предусматривал и чрезвычайные ситуации. Оговаривалось, например, что, в случае убийства русского или грека, преступник (если его застигнут на месте) должен быть тут же казнен. Если убийца с места преступления скроется, то все его имущество (за вычетом определенной доли в пользу ни в чем не повинной жены преступника) поступает родственникам жертвы. Если бежавший никакого имущества не оставлял, то считался под судом и в розыске до тех пор, пока не будет пойман и казнен. Договор предусматривал, что, если русский украдет у грека — или наоборот — и вор будет пойман на месте, хозяин украденного, в случае сопротивления вора, имеет право его безнаказанно убить. Если вор сдавался без сопротивления, с него за украденное брали втрое больше. Штраф предусматривался даже за обычную драку. Если провинившийся или его родственники не могли заплатить положенного, виновного раздевали донага — это означало, что он отдал последнее. Все эти пункты говорят о том, насколько серьезно обе стороны подходили к соглашению, пытаясь по мере сил уберечь мир и согласие от неприятных неожиданностей и недоразумений.

Древний договор ничуть не менее дотошен, чем современные документы. Договор разъяснял даже правила поведения обеих сторон в случаях, если что-то происходило с их торговыми судами. Предписывалось: если греческий корабль будет выброшен на чужую землю, а там окажутся рядом русские, то они обязаны охранять корабль с грузом и помочь доставить судно в безопасное место. Русские также брали на себя обязательство снимать греческие корабли с мели и помогать греческим мореплавателям, если случится буря.

О том, насколько выросло доверие между русскими и греками, свидетельствует такой пункт договора 911 года: «Если русскому или греку случится быть в какой-нибудь стране, где будут невольники из русских или греков, то он должен выкупить их и доставить в их страну, где ему будет выплачена выкупная сумма. Военнопленные также возвращаются на родину. Если русские невольники будут приведены на продажу к грекам или наоборот, то они отпускаются на родину». Столь благородные условия распространялись, впрочем, лишь на участников договора, принципиальными аболиционистами ни греки, ни русские не были. Документ предусматривал: если раб будет украден или убежит, а господин его будет жаловаться, то раб должен быть возвращен. Русские купцы имели право искать своего раба в Константинополе где угодно. Тот из греков, кто отказывался позволить русским произвести у себя дома обыск, автоматически признавался виновным в краже раба и сурово наказывался.

Поскольку многие русские купцы стали постоянно проживать в Константинополе, договор предусматривал и такую ситуацию: если кто-то из русских, находящихся в Византии, умирал, не успев распорядиться своим имуществом, оно обязательно отсылалось его родственникам на Русь. Если взявшийся доставить имущество утаивал его или не возвращался с ним на Русь, то по жалобе русских он мог быть насильно возвращен на родину. Точно такие же правила распространялись и на греков, осевших на Руси.

Это был солидный документ, подписанный серьезными людьми, думавшими не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне.

По тем временам известный торговый путь из варяг в греки, то есть из Скандинавии и Балтики в Византию через славянские земли, был очень непростым. О средней и южной части этого пути византийский историк, император Константин Багрянородный рассказывал следующее: славянские племена зимой рубили лес в горах и строили лодки, в том числе лодки-однодеревки, то есть из одного большого ствола. Весной, когда лед на Днепре таял, они сплавляли суда в Киев. Здесь «плавсредства» дооборудовали (ставили уключины и весла из старых лодок), грузили товар и поджидали другие суда, чтобы уже большим охраняемым караваном отправиться в дальнейший путь вниз по реке. Подойдя к опасным порогам на Днепре, большая часть экипажа выходила на берег, а остальные с помощью шестов или вброд проводили судна между камнями. Около четвертого, самого опасного порога, как пишет летопись, часть военной дружины обязательно занимала оборонительные позиции на случай нападения степных кочевников — печенегов, а все остальные разгружали суда и на расстояние «6000 шагов» переносили товар на плечах. Лодки же тащили волоком либо на руках по берегу. Затем суда вновь спускали на воду и грузили товар. Доплыв до острова Святого Григория, приносили богам жертву в благодарность за успешную переправу через пороги. Достигнув устья Днепра, караван обычно останавливался, чтобы привести суда в порядок и приготовиться к переходу по Черному морю в Византию.

И здесь видна солидность и деловая хватка, все делалось с умом. То ли и вправду варяги со своим «порядком» помогли, то ли древние славяне и сами были не таким уж «беспорядочным» народом, как представлялось придирчивому летописцу.

Любопытно, что князь Олег, положивший начало упорядоченной торговле с Византией, сыграл важнейшую роль и в том, что именно православие стало господствующей религией в России. Вслед за торговым обменом между славянами и греками начался обмен культурный и идеологический. Летописи свидетельствуют, что направленные Олегом в 911 году в Константинополь послы, успешно закончив деловую часть переговоров, задержались в Византии по просьбе императора. Он не только богато одарил их, но и «приставил к ним мужей, которые водили их по церквам, показывали богатства и излагали учение Христовой веры».

Так что, как видим, дорога к храму проходила через рынок.

Вещий Олег, древнерусский князь, его имя упоминается в исторических документах, но большинство сведений о его жизни и деятельности дошли до нас в виде народных сказаний, в которых реальные события тесно переплелись c легендарными. Легендарность имеет рассказ о Вещем Олеге в летописи «Повесть временных лет». Летопись имеет в себе очень много материалов сказаний, повестей, легенд, устные поэтические предания о различных исторических лицах и событиях.

В 879 году скончался Рюрик. Он завещал княженье Олегу и оставил его на попечение своего сына, Игоря. Три года правил Олег в Новгороде, а затем, собрав сильную дружину и взяв с собой Игоря, отправился покорять новые земли. Олег был выдающимся полководцем, а его мудрость и осторожность были известны всем, поэтому в глазах народа он стал великим человеком.

Русская земля была в это время заселена различными племенами. В летописи называется более десяти славянских племен: вятичей, кривичей, полян, северян, радимичей и другие. С ними соседствовали племена угро-финские: чудь, весь, меря, мурома. Русь не имела четких границ и не знала единых законов. Киевский князь властвовал только в некоторых пунктах, обладающих торговыми путями. Он также собирал дань с подчиненных славянских и неславянских племен. Уплата дани и признания верховной власти Киева, в то время составляли всю суть государственной власти.

Собранную дань необходимо было продавать в соседних странах — Халифате и Византии. Русь получала от этой торговли немаленькую прибыль и была кровно заинтересована в ее развитии. Ежегодный наплыв в столицу тысяч купцов-варваров создавал для византийцев много неудобств. Отсюда исходило желание ограничить и стеснить русскую торговлю.

Для Руси торговля была делом государственным, поэтому и ответ на действия византийских властей был дан на государственном уровне.

Олег со своим войском двинулся с севера на юг водным путем. Плыл по Ильмень-озеру, затем по Ловати-реке и Западной Двине, а потом, волоком перетащив ладьи, по Днепру. По пути Олег завоевал город Смоленск и Любеч, оставив там своих воевод.

Наконец, прибыл Олег в богатые и плодородные земли полян и увидел большой, красивый город Киев. В Киеве княжили два князя — Аскольд и Дир. Оба они были выходцами из Новгорода и когда-то, как и Олег, служили князю Рюрику. Решил Олег захватить Киев, но, видя, что город хорошо укреплен, применил не силу, а хитрость.

Он оставил большую часть своего войска позади, а сам с малой дружиной, на одной ладье подошел под самые киевские стены и отправил к Аскольду и Диру посланца: «Мы-де варяжские купцы, везем много хороших товаров. Пусть придут киевские князья посмотреть — может, чего купят».

Аскольд и Дир поверили, что в Киев прибыл мирный купеческий караван, и вышли на берег без всякой охраны.

Олег приказал бывшим с ним воинам до поры до времени залечь на дно ладьи. Когда киевские князья подошли близко, он поднялся им навстречу и сказал: «Вы не княжеского рода, а я — князь, и со мною Игорь, сын Рюрика. Мне, а не вам надлежит здесь княжить!» Он подал знак своим воинам — и те мечами вмиг зарубили Аскольда и Дира.

Олег победителем вступил в город. Расположение Киева показалось Олегу весьма удобным, и он перебрался туда с дружиной, объявив: «Да будет Киев матерью городам русским!». Утвердившись на Киевском престоле, он продолжил дело завоевания соседних земель и покорения населяющих их племен. Олег подчинил себе древлян, северян, радимичей и наложил на них дань. Под его властью оказалась огромная территория, на которой он основал множество городов. Так образовалось великое Киевское княжество — Киевская Русь.

Когда Игорь стал взрослым, Олег выбрал ему жену — Ольгу (по некоторым данным, она была дочерью самого Олега), но княжества не уступил.

«В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев… И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000.»

Снарядив две тысячи кораблей и собрав огромное конное войско, Олег выступил в поход. Корабли плыли по Днепру, направляясь к Черному морю, а конная рать шла берегом на виду у флота. Достигнув моря, конница тоже взошла на корабли, и Олегово войско устремилось к Царьграду.

«И пришел Олег к Царьграду (Константинополю)». Вот показалась столица Византии — ее белые крепостные стены, золотые купола храмов.

Византийский император Лев Премудрый, увидев корабли с несметным войском, приказал спешно запереть гавань. Через залив протянули крепкие железные цепи, преградившие путь кораблям Олега.

Пришлось Олегу свернуть в сторону и высадиться на берег поодаль от города. Олеговы воины разорили царьградские предместья, пожгли дома и храмы, поубивали мирных жителей и побросали в море. Под стенами византийской столицы произошла битва. Летописец сообщает о ней так: князь Олег «повоевав около города и много убийство сотвори грекам» . Но самого Царьграда Олег взять не мог — цепи надежно защищали город от вторжения с моря. Осада города грозила затянуться, а на море тогда начинались мощные осенние шторма. Князь Олег решил испугать «греков». Тогда он приказал своим воинам изготовить колеса, поставить на них вытащенные на берег корабли и поднять паруса.

Подул попутный ветер — и корабли понеслись к городу по суше, как по морю. «Греки же, увидав это, испугались и сказали через послов Олегу: «Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь»» .

Завершив войну выгодным миром, Олег со славой возвратился в Киев. Поход этот создал ему огромную популярность в глазах не только жителей Руси, но и славян, которые прозвали своего князя Вещим.

Византийцы признали себя побежденными и согласились выплатить Олегу дань, какую он пожелает. Олег потребовал по 12 гривен на каждую пару весел на своих двух тысячах кораблей, а также дань для русских городов — Киева, Чернигова, Полотска, Ростова и прочих.

Византийцы согласились и на предоставление ряда льгот русским купцам: право беспошлинной торговли в течение шести месяцев пребывания в Константинополе, бесплатное получение продовольствия и мытье в греческих банях. Кроме того, городские власти обязывались обеспечить купцов с Руси продовольствием и различным корабельным имуществом на обратный путь.

Летописец сообщает, что после заключения «позорного» для Восточной Римской империи мирного договора, русы «и повесиша щиты своя во вратах, показующе победу, и пойде до Константинополя» . То, что князь Олег прибил свой щит на вратах Константинополя, было прямым доказательством удачного похода 907 года.

Между Русью и Византией был заключен договор о мире и неизменной дружбе. Соблюдать этот договор христиане-византийцы поклялись святым-крестом, а Олег и его воины — славянскими богами Перуном и Велесом .

С честью и великой славой возвратился Олег в Киев.

В 911 — году Олег отправил в Константинополь посольство, которое подтвердило «многолетний» мир и заключило новый договор. По сравнению с договором 907 года из него исчезает упоминание о беспошлинной торговле. Олег именуется в договоре «великим князем русским» .

Олег княжил долгие годы. Однажды он призвал к себе волхвов-прорицателей и спросил: «От чего суждено мне умереть?» И волхвы ответили: «Примешь ты, князь, смерть от своего любимого коня». Опечалился Олег и сказал: «Если так, то никогда больше не сяду на него». Он приказал увести коня, кормить его и беречь, а себе взял другого.

Прошло немалое время. Как-то раз вспомнил Олег своего старого коня и спросил, где он сейчас и здоров ли. Ответили князю: «Уже три года прошло, как умер твой конь».

Тогда воскликнул Олег: «Солгали волхвы: конь, от которого они сулили мне смерть, умер, а я жив!» Он захотел увидеть кости своего коня и поехал в чистое поле, где лежали они в траве, омытые дождями и выбеленные солнцем.

Князь тронул ногой конский череп и сказал, усмехнувшись: «От этого ли черепа смерть мне принять?» Но тут из конского черепа выползла ядовитая змея — и ужалила Олега в ногу. И от змеиного яда умер Олег .

В 907 году князь Олег отправился походом на Царьград (Константинополь).

С ним отправились вооруженные отряды викингов. Войско Олега плыло на 2000 ладьях.

И пришел Олег к Царьграду. Греки окружили порт Суд и блокировали подходы к Константинополю. Однако Олег пошел обходным путем, пристал к берегу около города и начал воевать. Вблизи Суда было разбито много палаток, были сожжены церкви.

А затем Олег совершил невероятное! Он приказал своим воинам сделать колеса и поставить на них суда.

Ладьи Олеговы под парусами пошли на Константинополь по суше!!!

Греки, увидев это, испугались.

И, когда Олег высадился в порту, они отправили посланца с сообщением: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь». Олег остановился и греки вынесли ему пищу и вино, но он не принял дары. Греки испугались вновь. Тогда Олег приказал дать ему 2000 кораблей и сорок человек в каждом.

Греки согласились на это. Фактически они признали поражение и просили мира. Олег, отойдя от столицы, начал переговоры с греческими царями Леоном и Александром.

Он послал в Константинополь норвежских ярлов: Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида.

Олег объявил город захваченным и сказал, что пока он не договорится о мире, греки должны платить ему дань. Греки согласились.

Олег приказал дать дань для крупных русских городов: Чернигова, Переяславля, Киева. И поставил условие, которое легло в основу знаменитого «Торгового договора».

Цари заключили мир с Олегом, идя на все условия. На воротах Царьграда был прибит щит Олега в знак победы.

После посещения Олегом Царьграда Русь наладила парусное и ткацкое производство. Олег привез украшения и шелка, каких Русь еще не видела.

Летом 912 года Олег выслал дружинников в Константинополь для заключения мира.

Так был заключен «Договор о взаимной торговле между Русью и греками», отрывок из которого приведен ниже.

«Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре.

Мы, от рода русского — Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид — посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, — светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в Боге самодержцам, царям греческим, для укрепления и для удостоверения многолетней дружбы, бывшей между христианами и русскими, по желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою его русских.

Наша светлость, превыше всего желая в Боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую постоянно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему.

Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле.

Также и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.

В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях — Царя вашего и своею рукою, — скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам.

И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 912».

Поход Олега на Царьград. Миниатюра из Радзивилловской летописи XIII века.

Какое событие произошло в 907 году.

Вещий олег, князь. Значение похода Олега на Царьград

Первый действительно большой поход русов на Восточную Римскую империю совершил князь Олег. К тому времени в Древней Руси уже сложилась четкая военная организация, просуществовавшая потом несколько столетий.

Основой Древнерусского государства являлась сельская община, которая в летописях называется «вервью» или «миром». Это позволяло собирать многочисленное ополчение славянских племен. Летописец, говоря о государственном устройстве Руси в древности, сообщал следующее:

«Великий князь русский» был главой государства. И хотя народное вече свободных общинников ограничивало его верховную власть, он мог порой не считаться с мнением вече. Управление же осуществляли «светлые и великие князья и великие его (князя) бояре».

Основой древнерусского войска являлись княжеские дружины — «старшая» из наиболее опытных воинов и «младшая» из «отроков». На войну ходили и дружины «княжеских мужей», то есть бояр, союзники из числа степняков и ополчение «воев», которое выставлялось сельскими общинами и городами. Ополченцы-«вои» составляли пешую рать, поскольку дружины князей были конными.

Вооружение русов состояло из обоюдоострых мечей и копий, секир и булав, «засапожных» ножей. Из защитного были распространены шлемы и большие деревянные щиты. Кольчуги (кольчужную броню) имели, как правило, только дружинники. С древности славяне имели боевые знамена и военную музыку.

Военного флота на Древней Руси не было. Но для походов по рекам и морям строились большие «набойные» лодьи, которые ходили на веслах и под парусами. На таких мореходных лодьях могло разместиться 40-60 человек с оружием и припасами.

Свой знаменитый поход на Константинополь князь Олег совершил в 907 году. Вне всякого сомнения, для этого грандиозного военного предприятия потребовалась большая подготовка. По свидетельству летописца, в поход русская рать отплыла на двух тысячах лодей. Можно считать, что Оле-гова лодейная рать насчитывала примерно 80 тысяч воинов. Но скорее всего, войско русов было меньше половины этой цифры даже с учетом союзной степной конницы.

Лодейная флотилия, собравшаяся со всей Древней Руси под Киевом, спустилась вниз по Днепру и двинулась к Константинополю берегом Понта (Черного моря). Конница шла на виду у флотилии берегом.

Когда русы подошли к Константинополю, пешая рать сошла на берег, вытащив на сушу лодьи. Под стенами византийской столицы произошла битва. Летописец сообщает о ней так: князь Олег «повоевав около города и много убийство сотвори грекам». Византийцы после первого столкновения с русами укрылись за крепостными стенами, а их противник стал опустошать окрестности Царьграда.

Осада его грозила затянуться, а на море тогда начинались сильные осенние шторма. Князь Олег решил устрашить «греков». Он приказал поставить лодьи на катки (колеса), и при попутном ветре, подняв все паруса, русская лодеиная рать подступила к самому городу. Есть сообщения, что при этом русы выпустили на византийцев большое количестве воздушных змеев.

Начать переговоры с князем Олегом византийцев заставили не эти «устрашения», а поражение в поле под стенами Константинополя и плотная осада с моря и суши. Кроме того, «грекам» стало доподлинно известно, что русы начали подготовку к штурму города.

Князь Олег в ходе переговоров потребовал от Византии выплатить ему на каждого воина по 12 гривен и дать «уклады» на все русские города. То есть речь шла о военной контрибуции, которую победитель накладывал на побежденную сторону.

Византийцы согласились и на предоставление ряда льгот русским купцам: право беспошлинной торговли в течение шести месяцев пребывания в Царьграде, бесплатное получение продовольствия и мытье в греческих банях. Кроме того, городские власти обязывались обеспечить купцов с Руси продовольствием и различным корабельным имуществом на обратный путь.

Только на таких условиях князь Олег увел свое лодейное войско обратно на Русь. Летописец сообщает, что после заключения «позорного» для Восточной Римской империи мирного договора русы «и повесиша щиты своя в вратах, показующе победу, и пойде до Константинополя». То, что князь Олег прибил свой щит на царьградских вратах, было прямым доказательством победности похода 907 года.

(по материалам Детской военной энциклопедии)

Русско-византийские войны — это серия военных конфликтов между Древнерусским государством и Византией в период со второй половины IX века до первой половины XI века. По своей сути, эти войны не были войнами в полном понимании этого термина, а скорее — походами и набегами.

Первым походом Руси против Византийской Империи (с доказанным участием русских войск) стал набег в начале 830х годов. Точная дата нигде не указана, но именно на 830-ые годы указывает большинство историков. Единственное упоминание о походе есть в «Житии святого Георгия Амастридского». Славяне напали на Амастриду и разграбили ее — это все, что можно извлечь из творчества предположительно патриарха Игнатия. Остальные сведения (как, например, русы попытались вскрыть гроб Святого Георгия, но у них отнялись руки и ноги) не выдерживают никакой критики.

Следующим было нападение на Царьград (Константинополь , современный Стамбул, Турция), которое произошло в 866 году (согласно Повести временных лет ) или 860 году (согласно европейским хроникам).

Предводитель этого похода нигде не указан (как и в походе 830х годов), но мы почти наверняка можем утверждать, что это были Аскольд и Дир. Набег был совершен на Константинополь со стороны Черного моря, чего византийцы не ожидали. Надо отметить, что в то время Византийская империя была сильно ослаблена продолжительными и не слишком успешными войнами с арабами . Когда византийцы увидели по разным данным от 200 до 360 кораблей с русскими воинами, они заперлись в городе и не предприняли попыток отбить атаку. Аскольд и Дир спокойно разграбили все побережье, получив добычи более чем достаточно, и взяли Царьград в осаду. Византийцы были в панике, поначалу они даже не знали, кто на них напал. После полуторамесячной осады, когда город фактически пал, и его могли взять несколько десятков латников, русы неожиданно покинули побережье Босфора. Точная причина отступления неизвестна, но Константинополь чудом уцелел. Автор хроник и очевидец событий патриарх Фотий описывает это с бессильным отчаянием: «Спасение города находилось в руках врагов и сохранение его зависело от их великодушия … город не взят по их милости … и бесславие от этого великодушия усиливает болезненное чувство…»

Существует три версии причины отхода:

опасение прибытия подкрепления;
нежелание втягиваться в осаду;
заранее продуманные планы в отношении Царьграда.

Последнюю версию «хитрого плана» подтверждает то, что в 867 году русы прислали посольство в Константинополь, и с Византией был заключен торговый договор, более того — Аскольд и Дир совершили первое крещение Руси (неофициальное, не такое глобальное как крещение Владимира).

Поход 907 года указан только в нескольких древнерусских летописях, в византийских и европейских его нет (либо они утрачены). Тем не менее, заключение нового русско-византийского договора в результате похода доказано и сомнений не вызывает. Это был тот самый легендарный поход Вещего Олега , когда он прибил свой щит к вратам Константинополя.

Князь Олег напал на Константинополь 2000-ми ладей с моря и всадниками с суши. Византийцы сдались и результатом похода стал договор 907 года, а затем и договор 911 года.

Неподтвержденные легенды о походе:

Олег поставил свои корабли на колеса и по суше с попутным ветром двинулся на Царьград;
греки запросили мира и вынесли Олегу отравленную пищу и вино, но тот отказался;
каждому воину греки заплатили по 12 золотых гривен, плюс отдельные выплаты всем князьям — Киева, Переяславля, Чернигова, Ростова, Полоцка и других городов (правдоподобно).

В любом случае, тексты договоров 907 и 911 года, включенные в «Повесть временных лет », подтверждают факт похода и его успешный результат. После их подписания торговля Древней Руси вышла на новый уровень, а русские купцы появились в Константинополе. Таким образом, его значение велико, даже если бы он задумывался как обыкновенный грабеж.

Причины двух походов (941 и 943 гг.) князя Игоря на Константинополь точно не известны, вся информация мутная и частично достоверная.

Существует версия, что русские войска помогали византийцам в конфликте с Хазарским каганатом (иудеями), который репрессировал греков на своей территории. Поначалу боевые действия развивались успешно, но что-то произошло после поражения русских в районе Керченского пролива у Тмутаракани (какие-то переговоры с элементом шантажа), и древнерусское войско вынуждено было пойти походом против Византии. Кембриджский документ гласит: «И пошел тот против воли и воевал против Кустантины на море четыре месяца…». Кустантина — это, конечно же, Константинополь. Как бы то ни было, русские оставили евреев в покое и двинулись на греков. В сражении у Константинополя византийцы познакомили князя Игоря с «греческим огнем» (зажигательная смесь из нефти, серы и масла, которую с помощью мехов — пневматическим способом — выстреливали через медную трубу). Русские корабли отступили, и их поражение окончательно оформил начавшийся шторм. Второй поход византийский император Роман предупредил сам, послав к Игорю посольство с целью вернуть мир. Мирный договор был подписан в 944 году, результатом конфликта стала ничья — ни одна из сторон ничего не приобрела, кроме возврата мирных отношений.

Приблизительно с таким же итогом закончился и русско-византийский конфликт 970-971 годов во время княжения Святослава . Причиной стали разногласия и взаимные претензии на территории Болгарии. В 971 году князь Святослав подписал мирный договор, а по возвращении домой был убит печенегами. После этого большая часть была присоединена к Византии.

В 988 году князь Владимир Великий осадил Корсунь (Херсонес — современный Севастополь), который был под властью Византии. Причина конфликта неизвестна, но результатом стала женитьба Владимира на византийской принцессе Анне, а в итоге — полным крещением Руси (Корсунь, конечно же, пал).

После этого на долгие годы в отношениях Руси и Византии воцарился мир (если не считать нападения 800 ренегатов в 1024 году на византийский остров Лемнос; все участники похода были убиты).

Поводом для конфликта 1043 года стало нападения на русский монастырь в Афоне и убийство знатного русского купца в Константинополе. События морского похода были идентичны походу Игоря, включая шторм и греческий огонь. Руководил походом князь Ярослав Мудрый (Мудрым его назвали не за это сражение, а за введение «Русской правды» — первого свода законов). Мир был заключен в 1046 году и скреплен браком сына Ярослава (Всеволода) с дочерью византийского императора.

Отношения Руси всегда были тесно связаны с Византией. Обилие конфликтов объясняется становлением государственности Руси в тот период (так было и у древних германцев и франков с Римской Империей , и у многих других стран на этапе становления). Агрессивная внешняя политика приводила к признанию государства, развитию экономики и торговли (плюс доход от грабежей не будем забывать), а также развитию международных отношений, как бы странно это ни звучало.

Сотрудничество Руси и Византии было выгодно и Руси (торговля, культура, выход на другие государства с помощью греков), и Византийской империи (военная помощь в борьбе с арабами , сарацинами, хазарами и т. д.).

907 год в истории Руси отмечен легендарным походом на Константинополь (или как его еще называли — Царьград), который возглавлял новгородский князь Олег. Это событие связано с множеством домыслов и сомнений со стороны историков, многие из которых не верят в его подлинность по ряду причин. В этой статье мы подробно расскажем про поход Олега на Царьград (краткое содержание), и попытаемся разобраться, действительно ли это событие происходило так, как рисуют его древнерусские летописи.