Недолгая независимость. Очень короткая история Сибирской республики
Во второй половине XIX века зародилась специфическая идеология, получившая название «областничество». Появилась она в Санкт-Петербурге, в среде студентов — выходцев из сибирских городов. Они считали, что в Сибири из-за экономических и географических особенностей сформировалась совершенно особая среда, отличная от российской, и даже другой народ — не русские, а сибиряки.
Они рассматривали Сибирь не как часть России, а как колонию, аналогичную США и Австралии для Британской империи. Однако колонизация Сибири, по их мнению, проходила слишком медленно и не с тем экономическим эффектом, какой мог быть. Виной чему были излишняя отдалённость столицы и нерасторопность чиновников в Петербурге. Кроме того, виновниками сложившегося положения областники считали также и представителей администрации в Сибирском регионе.
Главным выходом из ситуации они считали преобразование Сибири по образцу американских штатов. Правда, единого мнения по поводу отделения Сибири у активистов не сложилось. Более умеренные считали, что достаточно и автономии. Более радикальные выступали за полное отделение.
Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости / Михаил Кухтарев © Shutterstock
В 1865 году их организация была раскрыта. По делу «Общества независимости Сибири» проходило 19 человек. Как раз в период рассмотрения их дела было совершено покушение на императора, поэтому приговор был ужесточён. Один из наиболее радикальных лидеров общества — Потанин, будущий знаменитый географ — получил пять лет каторги. Ещё три человека были отправлены в ссылку. Четверо отправлены под административный надзор, а остальные освобождены.
Эта история наделала немало шума в Сибири, где прежде ни про каких областников не слышали, но после этого они неожиданно стали модным поветрием.
В 70-е годы областники умерили свои амбиции и даже самые радикальные из них уже не выступали за отделение края, ограничиваясь автономией. Областники поделились на либеральных, придерживавшихся более правых взглядов, и левых, которые были близки к эсерам и другим левым течениям.
Февральское пробуждение
Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости / В. Хоменко © Shutterstock
Февральская революция пробудила все имевшиеся в стране политические силы. В политику кинулись даже те, кто раньше своих политических интересов не осознавал. В условиях слома прежнего государственного аппарата все политические силы стремились как можно скорее заявить о своих пожеланиях и претензиях и застолбить за собой больше власти.
Не стали исключением и областники. Летом 1917 года они провели в Томске конференцию, на которой приняли резолюцию об автономии Сибири и выбрали бело-зелёный флаг для нового региона. Впрочем, никаких практических шагов предпринято не было.
Незадолго до Октябрьской революции состоялся Сибирский областной съезд, на котором делегаты ещё раз подтвердили необходимость преобразования Сибири в автономную федерацию. Также было объявлено о создании Сибирской областной думы и Кабинета министров, которым будет принадлежать вся власть на территории региона.
Захват большевиками власти не сильно поколебал намерения сибиряков. Большевики практически не имели своих людей в регионе. В городах было мало пролетариата, а местные крестьяне не испытывали аграрного голода. Поэтому самой популярной партией в Сибири были эсеры. Неудивительно, что именно они контролировали Сибирскую областную думу, провозглашённую главным органом власти в регионе.
Эсеры составляли большую часть её депутатов, хотя были также меньшевики, трудовики, представители национальных меньшинств и старообрядцев. Были и областники, в том числе один из отцов идеологии —Николай Потанин, которому к тому моменту было уже за 80 лет. Несмотря на преклонный возраст, Потанин был одним из активнейших сторонников размежевания с Россией, призывая сибиряков думать о сибирских интересах, а не об общероссийских.
Среди членов этой Думы было несколько весьма примечательных личностей. Например, Сергей Борисов — будущий сотрудник советских спецслужб и руководитель тайной тибетской экспедиции. Ещё одним членом Думы был будущий советский писатель Исаак Гольдберг, которого Фадеев считал своим литературным вдохновителем.
Из-за больших расстояний региона, а также общего хаоса и неразберихи революционного периода Областной думе удалось начать работу с большим опозданием. Только в январе 1918 года. В этот же период эсером Дербером было сформировано Временное Сибирское правительство, ставшее высшим органом исполнительной власти в Сибири.
Обе организации просуществовали до конца февраля — начала марта 1918 года, когда большевики наконец добрались до Сибири и начали предпринимать попытки установить свою власть хотя бы в крупных городах. Большая часть сибирских активистов ушла в подполье, дожидаясь удобного момента.
Сибирская республика
Флаг республики. Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости © Shutterstock
Этот момент наступил после восстания Чехословацкого легиона. Чехи двигались в сторону Владивостока, но по стечению обстоятельств неожиданно стали важным элементом революционных событий в России. Двигаясь на восток, они занимали один город за другим. В начале июня чехословаки заняли Омск, где сразу же пробудились местные антибольшевистские силы.
В этот момент глава прежнего Временного Сибирского правительства Дербер находился во Владивостоке и был готов вернуться в Сибирь. Однако его Временное правительство было в значительной степени левым по своему составу — омские военные и общественные деятели не желали его возвращения.
Переговоры продлились целый месяц, в результате чего в Омске было создано новое Временное Сибирское правительство во главе с бывшим областником и гласным Томской городской думы Вологодским, который занимал в прежнем правительстве Дербера пост министра иностранных дел.
Дербер власть нового правительства не признал, и некоторое время существовало сразу два Временных Сибирских правительства — в Омске и Владивостоке. Но в итоге Дербер сложил с себя полномочия и отошёл от политической деятельности.
После падения советской власти в Сибири пробудилась и Областная дума, которая с июня 1918 года возобновила свою работу. 17 июля 1918 года произошло самое яркое событие в недолгой истории республики. В этот день Временным правительством была опубликована декларация о государственной самостоятельности Сибири. В ней говорилось, что в связи с полным крушением российской государственности всю полноту власти на территории Сибири берут на себя Временное правительство и Областная дума. Однако под давлением военных, на силе которых и держалось правительство Вологодского, было отдельно оговорено, что Сибирская республика не отрывается навечно от России и после воссоздания российской государственности будет готова вернуться. Областники, конечно, подразумевали, что это произойдёт только на условиях широчайшей автономии. Но формально вопрос был отложен до созыва Учредительного собрания.
Сибирская республика превратилась в крупнейшее государство Европы. Её территории простирались от рек Камы и Печоры до Тихого океана. Республика имела свои флаг, герб, гимн. Имелась и своя валюта — сибирские рубли.
Ещё до формального провозглашения независимости началось создание Сибирской армии. Поначалу на добровольной основе, мобилизации подлежали только офицеры. Затем пришлось перейти к обязательному призыву для всех. В результате на пике армия имела около 185 тысяч бойцов и была достаточно внушительной силой, хотя и многократно уступала РККА по численности. Солдаты носили нарукавные бело-зелёные шевроны — цвета флага республики. Командовал армией один из наиболее активных её создателей — подполковник императорской армии Гришин-Алмазов.
Противоречия
Флаг республики. Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости © Shutterstock
По состоянию на лето 1918 года Россия напоминала лоскутное одеяло. В Киеве был провозглашён гетманат Скоропадского при поддержке немецкой армии. Часть южных территорий контролировала Добровольческая армия. Вся Сибирь находилась под контролем Временного Сибирского правительства. В Поволжье и части Урала утвердился КОМУЧ. Большевики контролировали Центральную и Западную часть России, но находились в самом выгодном положении, поскольку там была сконцентрирована большая часть населения и промышленности.
Элементарная логика заставляла Сибирскую республику объединиться с КОМУЧ для совместных действий против большевиков. Но сделать это было не так просто из-за амбиций политических лидеров. КОМУЧ был сильно левым по составу, почти все руководящие посты там занимали эсеры. Сибирское правительство было более умеренным. Ни одни, ни другие долгое время не желали идти на компромиссы.
Существовали серьёзные противоречия и внутри самой республики — между двумя ветвями власти, исполнительной и законодательной. Правительство было более умеренным и либеральным по составу, Областная дума — более левой и близкой к эсерам. Правительство настаивало на верховенстве Омска, где оно было сформировано. Областная дума настаивала на подчинении Томску, где были наиболее сильны её позиции. И те и другие стремились заставить оппонентов перенести свою резиденцию в их город, чтобы оказывать на них большее влияние.
Борьба за столицу продолжалась на протяжении всего существования республики. В этой борьбе областники стали терять позиции. Из остальных регионов России в Сибирь потянулись беженцы, бежавшие от большевиков, стали приезжать офицеры, представители Добровольческой армии, известные общественные деятели и т. д. В основном они перебирались в Омск, который стал местом сплочения сил, желавших сражаться за «единую и неделимую». Томск стал цитаделью областников, желавших как минимум широкой автономии Сибири, как максимум — её полного отделения. Но их идеология практически не имела резервов для пополнения. Всё же областничество было модным течением среди узкой группы сибирской интеллигенции. Трудно было ожидать, что люди будут пробираться через всю страну, чтобы воевать за независимую Сибирь. Понимая это, умеренная часть областников присоединилась к общероссийским силам, поддержав их платформу и отказавшись от сепаратистских устремлений.
Ещё одной причиной падения популярности областников стало то, что они не имели вооружённой поддержки. Большая часть офицерства поддерживала Омск и идею единой России. Они считали безумием наступать на Москву под лозунгами автономии или независимости Сибири. Даже умеренно симпатизирующий областникам Вологодский, лавировавший между разными силами, вынужден был признать: «В армии много людей, не сочувствующих бело-зелёному флагу».
Самороспуск
КОМУЧ первого состава и место заседания Уфимской директории. Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org © © Shutterstock
При всех огромных территориях Сибири было очевидно, что по причине малолюдности республике не справиться с наступлением большевиков в одиночку. Надо было искать компромисс с остальными антибольшевистскими силами и ликвидировать все альтернативные центры власти внутри региона. В начале сентября 1918 года Временное правительство объявило о приостановлении работы Областной думы, где больше интересовались сепаратизмом, чем борьбой с большевиками.
В то же время в Уфе состоялось Государственное совещание, объединившее практически все антибольшевистские силы в стране. В совещании участвовали представители большинства этих сил. Даже КОМУЧ согласился пойти на компромисс после потери части территорий под натиском большевиков.
В результате было принято решение о создании Временного Всероссийского правительства, которое будет иметь власть на всех территориях, не занятых большевиками, вплоть до созыва Учредительного собрания. Оно базировалось в Уфе, и в его состав вошли представители КОМУЧ и Сибирского правительства.
В соответствии с этим решением власть на территории Сибирской республики переходила к Уфимской директории. Впрочем, в связи с наступлением большевиков Директория вскоре перебралась в Омск.
Однако в Директории объединились слишком разные политические силы, чьи противоречия оказались непреодолимыми. Антибольшевистские силы в Сибири не могли эффективно действовать в условиях политического раскола, взаимного недоверия, подозрительности и вражды. Коалиция была слишком шаткой, к тому же начались серьёзные недопонимания между гражданской властью и армией. В этих условиях даже либеральные кадеты стали видеть единственное спасение в военной диктатуре.
В ноябре 1918 года в результате военного переворота власть в Сибири захватил Колчак. Сибирская республика окончательно прекратила своё существование, а все органы власти были распущены. Декларация о государственной самостоятельности Сибири была отменена. Часть областников приняла платформу «единой и неделимой» и перешла на службу к Колчаку.
Вопрос о том, была ли Сибирская республика полноценным государством, до сих пор остаётся дискуссионным. Одни исследователи считают, что республика пусть и недолго, но была полноценной независимой страной. Другие считают, что она не отличалась от множества других несостоявшихся государственных образований, возникших на короткий срок на фоне хаоса, гражданской войны и тотального крушения прежней государственности.
Так или иначе, республика не состоялась как из-за внутренних политических противоречий, так и из-за давления военных, которые видели в Сибири русский регион, способный стать плацдармом для наступления на большевиков и освобождения России от их власти, а вовсе не потенциально независимую страну, какой она грезилась немногочисленным сибирским интеллигентам-областникам.
инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в. — Новосибирский государственный университет
В монографии выявляются и исследуются основные идеологемы, стратегии и механизмы, с помощью которых Российское государство политико-идеологически обосновывало и легитимировало свои права на Сибирь и ее народы, параметры формирования русской стороной образов полиэтничного пространства Сибири, процедуры освоения и присвоения социально-политических структур сибирских народов русской властью, ритуалы, практики и формы политико-правового оформления российского подданства сибирскими народами, факторы, способствовавшие политической адаптации сибирских народов к предложенной им русской властью системе политических отношений.
Язык оригинала | русский |
---|---|
Издатель | ИПЦ НГУ |
Число страниц | 444 |
Состояние | Опубликовано — 2017 |
- 6.
Зуев_Игнаткин_Слугина_Под сенью двуглавого орлаКонечная издательская версия, 1,8 MB
- APA
- Author
- BIBTEX
- Harvard
- Standard
- RIS
- Vancouver
Зуев, А. С., Слугина, В. А., & Игнаткин, П. С. (2017). Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в. ИПЦ НГУ.
@book{5d64bf73dc824c63b33836e5bff959aa,
title = «Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в.»,
abstract = «В монографии выявляются и исследуются основные идеологемы, стратегии и механизмы, с помощью которых Российское государство политико-идеологически обосновывало и легитимировало свои права на Сибирь и ее народы, параметры формирования русской стороной образов полиэтничного пространства Сибири, процедуры освоения и присвоения социально-политических структур сибирских народов русской властью, ритуалы, практики и формы политико-правового оформления российского подданства сибирскими народами, факторы, способствовавшие политической адаптации сибирских народов к предложенной им русской властью системе политических отношений.»,
author = «Зуев, {Андрей Сергеевич} and Слугина, {Виктория Александровна} and Игнаткин, {Павел Сергеевич}»,
year = «2017»,
language = «русский»,
publisher = «ИПЦ НГУ»,
address = «Российская Федерация»,
}
Зуев, АС, Слугина, ВА & Игнаткин, ПС 2017, Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в. ИПЦ НГУ.
Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в.
/ Зуев, Андрей Сергеевич; Слугина, Виктория Александровна; Игнаткин, Павел Сергеевич.ИПЦ НГУ, 2017. 444 стр.
Результат исследования: Книги, отчёты, сборники › книга, в т.ч. монография, учебник › научная
TY — BOOK
T1 — Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в.
AU — Зуев, Андрей Сергеевич
AU — Слугина, Виктория Александровна
AU — Игнаткин, Павел Сергеевич
PY — 2017
Y1 — 2017
N2 — В монографии выявляются и исследуются основные идеологемы, стратегии и механизмы, с помощью которых Российское государство политико-идеологически обосновывало и легитимировало свои права на Сибирь и ее народы, параметры формирования русской стороной образов полиэтничного пространства Сибири, процедуры освоения и присвоения социально-политических структур сибирских народов русской властью, ритуалы, практики и формы политико-правового оформления российского подданства сибирскими народами, факторы, способствовавшие политической адаптации сибирских народов к предложенной им русской властью системе политических отношений.
AB — В монографии выявляются и исследуются основные идеологемы, стратегии и механизмы, с помощью которых Российское государство политико-идеологически обосновывало и легитимировало свои права на Сибирь и ее народы, параметры формирования русской стороной образов полиэтничного пространства Сибири, процедуры освоения и присвоения социально-политических структур сибирских народов русской властью, ритуалы, практики и формы политико-правового оформления российского подданства сибирскими народами, факторы, способствовавшие политической адаптации сибирских народов к предложенной им русской властью системе политических отношений.
UR — https://elibrary.ru/item.asp?id=38027658
M3 — книга, в т.ч. монография, учебник
BT — Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI – начале XVIII в.
PB — ИПЦ НГУ
ER —
«The Current Language Crisis in Siberia» by Emma L. Vandehey
First Advisor
Anna A. Alsufieva
Date of Award
Summer 2021
Document Type
Thesis
Degree Name
Bachelor of Arts (
Факультет
Мировые языки и литературы
Язык
Английский
Предметы
Языковая политика — Россия (Федерация) — Сибирь, Коренные народы — Образование — — Россия (Федерация) — Сибирь, носители языка наследия — Образование — Россия (Федерация) — Сибирь, Язык и языки — Изучение и преподавание — Россия (Федерация) — Сибирь
DOI
10.15760/honors.1166
Abstract
В первые годы Советского Союза государственные лидеры не решались принимать законы, устанавливающие национальный язык. СССР гордился мультикультурализмом и своей способностью объединять людей из разных культур. По мере укрепления Советского Союза идеи менялись от единства к единообразию. Языки коренных народов со всей страны и разных штатов были постепенно исключены, а русский язык был введен для детей, начиная с начальной школы. Политика в отношении языков наследия в начальных и средних школах осталась в силе после распада Советского Союза. Сейчас коренные народы, проживающие в Российской Федерации, обеспокоены состоянием своих языков. Законы гласят, что каждый человек имеет право использовать язык своего наследия во всех сферах жизни, в том числе в правительстве. Однако эти законы не помогли возродить языки коренных народов в России, особенно в сибирских республиках, где мало населения. В данной диссертации исследуется текущий языковой кризис, существующий сегодня в Сибири, наряду с соответствующим историческим фоном языков коренных народов Сибири. В нем обсуждаются системы образования для коренных общин и текущая борьба, с которой сталкиваются активисты в Сибири. Наконец, исследователь обращается к гипотетическому плану возрождения языков в Сибири путем объединения сценариев бывших советских стран и нынешних российских республик, которые восстановили свои родные языки, несмотря на политизацию своих языков.
Права
В Авторских правах. URI: http://rightsstatements.org/vocab/InC/1.0/ Этот объект защищен авторским правом и/или смежными правами. Вы можете использовать этот Объект любым способом, разрешенным законодательством об авторском праве и смежных правах, применимым к вашему использованию. Для других целей вам необходимо получить разрешение от правообладателя(ов).
Постоянный идентификатор
https://archives.pdx.edu/ds/psu/36704
Скачать
ЗАГРУЗКИ
С 18 октября 2021 г.
Включено в
Общество изучения коренных народов, Общество русского языкознания
МОНЕТЫ
Сибирь — пустая земля, полная противоречий
Рождественские предложения | Сибирь
Бескрайние просторы России — родина искусства, свободы, истории и много-много деревьев
| ИРКУТСК, КРАСНОЯРСК, НОВОСИБИРСК И ТОМСК
H МЕЖДУ Москвой и Тихим океаном находится город Красноярск. В его сердце, на берегу могучего Енисея, стоит бруталистское здание, заключенное в гранит. Построенный в 1987 году, это был последний из музеев Ленина, которые Советский Союз даровал достойным провинциальным городам для демонстрации достижений социализма. Сейчас это художественный музей. А когда наступает ночь, на одной из его суровых стен проецируются гигантские буквы: СВОБОДА.
Послушайте эту историю. Наслаждайтесь большим количеством аудио и подкастов на iOS или Android.
Ваш браузер не поддерживает элемент
Послушайте эту историю
Экономьте время, слушая наши аудио статьи, одновременно выполняя несколько задач одновременно. обширный регион скорее ассоциируется с оковами, изгнанием и страданиями. Это слово мало ассоциируется с современной Россией. Но это слово подходит.
Проекция на стене Красноярского музея не менее географична, чем политична: дань безграничным просторам Сибири, ее высокому небу и рекам, которые текут так быстро и так глубоко, что их вода скорее испарится, чем замерзнет. Это также и историческое утверждение: Сибирь на протяжении столетий воспринималась как гостями, так и местными жителями как место свободы. Но в той же мере и иронично: Сибирь была местом наказания и ссылки задолго до советского ГУЛАГа.
В музее вы найдете гораздо больше иронии. Широко представлено художественное направление под названием «Сибирский иронический концептуализм». «Ирония и самоирония — способ выживания в Сибири, — говорит Вячеслав Мизин, художник из Новосибирска. Он и его партнер, называющие себя «Синими носами», производят произведения, которые наполняют сибирский пейзаж американскими рок-звездами, высмеивая как государственную пропаганду, так и либеральные фетиши. Если вы не способны на иронию, говорит г-н Мизин, «вы становитесь скотиной. Чем тяжелее условия, тем больше вам это нужно». Неизвестно, являются ли условия климатическими, политическими или духовными.
Эта сибирская школа менее интеллектуальна, чем концептуальное искусство в Москве. Он более грубо-гротескный и откровенно-издевательский. Он воплощает сибирское убеждение, существующее далеко за пределами мира художественных галерей: что Сибирь является одновременно сущностью России и отделена от нее.
Самое известное произведение этого движения называется «Соединенные Штаты Сибири». В начале 2010-х годов Дамир Муратов, художник из древней столицы Сибири Тобольска, примерно в 1500 км к западу от Красноярска, взял старую деревянную дверь и разрисовал ее зелеными и белыми горизонтальными полосами, полем снежинок в верхнем левом углу. Это была дань уважения американскому художнику Джасперу Джонсу, который в 1950-е годы впервые поставили вопрос о том, отличалось ли изображение флага от самого флага, и если да, то что символизировало такое нечто.
Картина г-на Муратова тоже не была флагом. Он не представлял страну, а лишь предполагал ее, и он не летал по ветру. Для г-на Муратова ветер — это сущность флага. «Самое главное — это движение воздуха», — говорит он. «Где есть ветер, там и флаг». Но поскольку безветренная деревянная картина все еще похожа на флаг, она явно напрашивается в качестве символа: негосударственности, художественной свободы, свободной от всякой власти анархии, кроме бескрайних горизонтов таежных лесов и узоры падающего снега.
Новые миры
Симметрии между Сибирью и Северной Америкой уходят корнями в глубь веков. Российская колонизация Сибири началась в царствование Ивана Грозного — примерно в то же время, когда елизаветинская Англия начала осваивать свой новый мир. Уолтер Рэли из Сибири был дерзким казаком по имени Ермак. Раньше он был рейдером на Волге, но был нанят семьей Строгановых в попытке расширить свою торговлю мехом, захватив Сибирское ханство. В 1582 г. в сопровождении около 800 человек он пересек Урал и закрепился в Сибири. Он утонул через три года, но экспансия России продолжалась с головокружительной скоростью, оттесняя монгольских бурят, тюркских якутов, самодийских ненцев и другие коренные или, по крайней мере, оседлые народы. К 1648 г. территория, находящаяся под их властью, простиралась вплоть до Охотского порта на побережье Тихого океана.
О Ермаке известно гораздо меньше, чем, скажем, о Рэли или сэре Френсисе Дрейке. Но отсутствие подробной биографии не помеха для того, чтобы стать народным героем. В романтической мифологии XIX века он стал олицетворением энергии и предприимчивости вольных поселенцев, переселившихся на восток, в земли, где никогда не было крепостного права, сражавшихся, смешивавшихся и ассимилировавшихся с теми, кого казаки вытесняли при этом. Как писал Николай Ядринцев, историк XIX века, много сделавший для создания мифов об основании края: «Сибирь по своему происхождению есть продукт самостоятельного, а не государственного движения и творческих сил народа… это было позже угнано и регламентировано государством».
Регулируется — и эксплуатируется. Его притязания на земли, захваченные Ермаком и его казаками, превратили Московское княжество, второстепенное княжество, в крупнейшую в мире континентальную империю. В последующие столетия щедрость Сибири поддерживала Российскую, Советскую и постсоветскую империи. Источник ценных мехов и соли в 17 веке, драгоценных металлов и золота в 19 веке, нефти и газа в 20 веке, просторы Сибири были для России чем-то вроде того, чем Запад был для Америки. По ощущениям тоже было похоже. «Боже мой, как далека здесь жизнь от России», — писал Антон Чехов, путешествуя по Сибири. «Я действительно чувствовал, что нахожусь вовсе не в России, а где-то в Патагонии или Техасе».
Ключевое отличие, однако, заключается в том, что Россия не продвинулась дальше извлечения богатств из этих пустынных земель. До трех четвертей того, что страна экспортирует, приходится на Сибирь. Рента, извлекаемая из этих различных ремесел, по-прежнему позволяет России справляться с экономическими кризисами, не модернизируя свою экономику и не отказываясь от самодержавия и государственной монополии, как это было в прошлые века.
В книге, опубликованной в 2003 году, Клиффорд Гэдди и Фиона Хилл (более известные в последнее время своими показаниями Конгрессу во время слушаний по импичменту президента Дональда Трампа) называют это «Сибирским проклятием». Они утверждают, что размер Сибири, ее экстремальный климат и ее неправильное развитие русскими правителями сдерживают всю Россию. «По сути, — резюмируют они, — чтобы стать экономически конкурентоспособной и добиться устойчивого роста, России необходимо «сжаться». Она должна сжимать не свою территорию, а свою экономическую географию».
Торговля через Урал не была односторонней: в обмен на ее ресурсы в Сибирь отправляли преступников, проституток, диссидентов и революционеров. В «Мертвом доме», истории сибирского изгнания, Даниэль Бир отмечает, что «метафоры со временем менялись, но основное убеждение оставалось, что Сибирь была вместилищем собственного беспорядка империи».
Это должно было очистить Россию, а не изменить Сибирь. Но некоторые ссыльные не могли не внести перемены, особенно декабристы. Молодые люди, которых встречали по всей Европе во время наполеоновских войн как освободителей, они вернулись домой в Россию, проникнутые идеалами свободы, государственности и республиканизма. 26 декабря 1825 г. они подняли вооруженное восстание в Петербурге. Это не удалось. Пятеро были повешены; 121 был отправлен на восток.
Вместо забвения они обрели надежду. Николай Басаргин, 26-летний декабрист, писал в своих дневниках: «Чем дальше мы путешествовали в Сибирь, тем притягательнее казалась она в моих глазах. Простой народ казался свободнее, живее и образованнее наших русских крестьян, особенно крепостных». Местные жители, подумал он, очень похожи на американцев. «Нет сомнения, — писал Басаргин, — что Сибирь стояла бы особняком по сравнению с американскими Штатами, этой молодой республикой, быстрый рост материального и политического значения которой так поразителен и по отношению к достоинству, и к правам человека». ».
Декабрьская весна
Наследие декабристов пережило падение Российской империи и большевистскую революцию. В 1970-е годы дом семьи декабристов в Иркутске стал музеем атмосферы и местом паломничества советской интеллигенции. В знак достоинства и неповиновения сибирское издательство выпустило серию мемуаров декабристов. Если вы видите это наследие и в снежинках и полосках Муратова, возможно, вы не ошиблись.
Когда в 1861 году в остальной России было отменено крепостное право, туда стекались миллионы только что свободных, но безземельных, при содействии Российского государства. Транссибирская железная дорога, уступавшая только самому Санкт-Петербургу в качестве царского наложения современности на ландшафт, распространила их между новыми процветающими городами и поселениями между ними. Элегантная классическая архитектура 19Иркутск 19-го века и тонкий орнамент деревянных домов в стиле модерн в Томске до сих пор сохранились среди серых советских многоквартирных домов и эклектичных постсоветских уродств, свидетельствуя о вкусах, деньгах и энергии, которые превратили приграничные форты в процветающие и культурные города.
При всей богатой ресурсами и талантами Сибири не хватало широких свобод. Он считал себя колонией, и ему не нравился этот статус, особенно когда перед словом стоял модификатор «штрафной». Сибирская интеллигенция, студенты и журналисты воспитывали новый регионализм. Они не хотели независимости. Они хотели, чтобы Сибирь реализовала свой потенциал как лучшая часть России — как то, чем Россия могла бы стать. Как утверждал Ядринцев в «Сибири как колонии»: «Взгляды и кругозор русских людей расширяются вместе с русской границей… Какова бы ни была история этой земли, она не может быть лишена своего будущего». Америка снова была образцом.
4 июля 1918 года, после большевистской революции, Сибирь заявила о своем суверенитете. Он не смог удержаться и в конце концов пал перед большевиками, многие из которых отсидели в заключении в этом регионе. Они продолжали поступать с другими так же, как поступали с ними в промышленных масштабах. Ссыльные поселения царской эпохи были превращены в лагеря рабского труда.
Тем не менее, даже когда страна погрузилась в великий сталинский террор, Сибирь сохранила свое романтическое очарование; его чувство быть местом убежища. Осип Мандельштам, один из самых значительных русских поэтов 20 века, вскоре погибший в ГУЛАГе, описал этот парадокс в 1931. В переводе Владимира Набокова:
На плечи мои набрасывается век волкодава,
но не волк по крови я;
лучше, как меховую шапку, засуньте меня в рукав
теплых шуб сибирских степей,
…
Веди меня в ночь, где течет Енисей,
и сосна до звезды дотянется,
потому что я не волк по крови,
и несправедливость скривила мне рот.
После смерти Сталина в 1953 году зародилась новая надежда. Новосибирск, примерно в 800 км к западу от Красноярска, был выбран местом для нового научного городка или Академгородок , который ускорит переход Советского Союза в коммунистическое будущее. В нем приняли участие, в частности, физики-ядерщики, работающие над термоядерным синтезом, и лингвисты, обдумывающие, как общаться с инопланетянами в космическом будущем, открытом Юрием Гагариным.
Другие футуризмы приветствовались меньше. В 1970-е годы в регионе были реализованы новые огромные промышленные проекты под эгидой коммунистического союза молодежи. Один из первых сибирских летописцев радовался, что «воздух наверху весёлый». Не раз заводы начинались. Воздух был отравлен, а реки запрудили, поглотив целые деревни. Люди были в ярости, и 19Понятие отдельной идентичности всплыло в X веке, особенно в творчестве сибирских «деревенских писателей». В 1987 году в Иркутске, городе, где в 1920 году был казнен Александр Колчак, адмирал Императорской армии, признанный многими странами главой российского государства, прошла первая в истории Советского Союза массовая антиправительственная демонстрация. Он был направлен на варварский план по сбросу отходов бумагоделательной фабрики на берегу Байкала в реку, которая снабжала город водой.
Когда советская империя окончательно рухнула, Борис Ельцин, новый президент России, пообещал регионам страны «столько суверенитета, сколько они смогут проглотить». Сибирь должна была получать 10% всех доходов, получаемых от ее природных ресурсов. Близость региона к Дикому Западу вернулась с удвоенной силой, когда олигархи, местные преступники и аферисты боролись за господство. Томск, где располагался университет, служивший интеллектуальным центром регионализма в XIX веке, превратился в один из самых политически ярких городов России с критически настроенным независимым телеканалом — 9.0072 TV2 — и конкурентная политика.
Все это было против Томска, когда президент Владимир Путин начал укреплять свою власть. Михаил Ходорковский, глава ЮКОСа, крупнейшей компании Сибири, был заключен в тюрьму. Так случилось и с мэром Томска, судьба которого стала предостережением для наглых региональных политиков. ЮКОС был расчленен. ТВ2 снят с эфира в 2014 году.
Мистерийный мэшап
В 2004 году, в год первого суда над Ходорковским, художник Артем Лоскутов увидел первомайское шествие в советском стиле в Новосибирске, в котором участвовали рабочие маршировали под портретами заводских начальников и логотипами своей продукции. Афиша стриптиз-клуба, раскрашенная в стиле пропаганды Великой Отечественной войны, требовала от клиентов «капитуляции» и обещала «победную» рюмку водки. «Все это было абсурдом, — вспоминает Лоскутов. Восторженные и удивленные, он и его друзья присоединились к ним, неся плакаты с лозунгами, такими как «Что-то вроде этого» и «О!». Так появилась новосибирская группа «Современный арт-терроризм», деконструировавшая демонстрацию, пока она не стала просто, как они выражались, «монстрацией».
Сначала это было просто забавно. Но по мере того, как Россия все глубже погружалась в авторитаризм, а вместе с ним и в государственное вмешательство в искусство, чудовища росли в размерах и содержании. «Не учите нас жить, а то мы вас научим», — гласил их главный лозунг в 2008 году. Через два года: «Если все начнут так ходить, какая будет анархия?!» Примеру Новосибирска стали подражать и другие города. Господин Муратов начал раскрашивать свой «флаг».
Откликнувшись на будничный сюрреализм путинской России, ироничный концептуалист из Красноярска Василий Слонов (на фото чья хэви-металлическая корона, высмеивающая западную поп-культуру), перевернул один из лозунгов из Парижа 1968: «Будь невозможным, требуй реальности». Перед выставкой в Москве в 2018 году он выставил на Красной площади игрушечного мишку с таким лозунгом. Впоследствии медведь был задержан полицией, и с тех пор о нем ничего не было слышно.
В маленьком переполненном новосибирском баре, иронично (конечно) оформленном под советскую эпоху пивная (пивная дыра), что поражает в таких художниках и их интеллектуальных партнерах по возрождению сибирского регионализма, так это их самоуверенность . Они не спорят о том, принадлежит ли Россия Европе или Азии и сможет ли она когда-нибудь стать «нормальной» страной — вопросы, над которыми мучаются в модных московских кафе. Для них это нормальная страна: Сибирь, населенная «стихийными евразийцами», людьми, которые прислушиваются к собственному здравому смыслу, а не к повестке дня, проталкиваемой Кремлем или московскими либералами.
Когда после вторжения 2014 года российская госпропаганда нагнетала патриотическую истерию под лозунгом «Крым наш», демонстранты ответили «Ад наш». Когда Кремль потребовал федерализации Украины, художники объявили марш за федерализацию Сибири и «создание Сибирской республики в составе Российской Федерации». Его лозунгом было «Хватит кормить Москву». Российские власти запретили марш и заблокировали интернет-страницу, рекламирующую его. Как и ожидалось, это вызвало гораздо больший резонанс в СМИ, чем сам марш: концептуальная политика, рожденная концептуальным искусством, и тем более могущественная от него.
«У всех сибирских городов разные проблемы, но общая обида на Москву, — объясняет Михаил Рожанский, историк и социолог из Иркутска. И хотя на бумаге Сибирь ничем не отличается от любого другого региона России, на деле она сохранила некоторую автономию. И чем упорнее Кремль пытается объединить страну, тем сильнее становится чувство разобщенности. Возможно, это просто функция размера. В такой большой стране люди полагаются на себя и друг на друга; они не возлагают больших надежд ни на одного политика и принципиально отвергают власть. Это дает им самую сильную черту страны самого отличительного вклада России в политический дискурс: анархии.
В 1898 году князь Петр Кропоткин, отец анархо-коммунизма, писал, что в Сибири он «понял, что административная машина [государства] не может принести людям никакой пользы… В Сибири я потерял всякую веру в государственную дисциплину и был готов стать анархистом». В последние дни Советского Союза Гражданская оборона (Гражданская оборона), культовая панк-группа из сибирского города Омска, вдохновляла своих поклонников песнями: «Убей государство в себе» и «Наша правда, наша вера, наша дело есть анархия».
Протестовать сейчас в Сибири легче, чем в остальной России, да и политика свободнее. По большей части эта свобода осуществляется только локально. Но в 2019 году Александр Габышев взялся за его расширение в очень сибирском ключе. Хотя некоторые коренные сибиряки обратились в христианство после прихода русских, а некоторые исповедуют буддизм, некоторые до сих пор исповедуют шаманизм. Г-н Габышев называет себя воином-шаманом. Весной он отправился из родной Якутии, таща за собой телегу, а за ним десяток последователей. Его пунктом назначения была Москва, «сердце зла»; его цель состояла в том, чтобы изгнать темные силы, воплощенные г-ном Путиным, зажег огонь на Красной площади и совершив ритуал с бубном.
По мере того, как он продвигался вперед, число его последователей росло как в дороге, так и в сети. «Отныне Путин вам не закон. Живите свободно. Таков закон», — проповедовал он — отчасти Кропоткин, отчасти Алистер Кроули, оккультист. Затем однажды ночью к его лагерю прибыла группа спецназа и отправила шамана обратно в самолет до Якутии. Там его ненадолго поместили в психиатрическую больницу, после чего ему приказали больше не покидать Якутию. Amnesty International объявила его узником совести.
Г-н Габышев сравнивает себя с гусеницей, которая «знает, что из этого кокона выйдет быстрее, сильнее и мудрее». В идее шамана, освобождающего Россию, есть свой сюрреализм.
Невиданная доблесть
Но он не единственный, кто верит, что очищение может прийти с востока на запад. В 2013 году либеральный экономист Владислав Иноземцев и бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов написали ответ на «Сибирское проклятие» под названием «Сибирское благословение». Они утверждают, что «в такой огромной и сверхцентрализованной стране, как Россия, [модернизация] не может исходить из центра, потому что центр является главным бенефициаром системы погони за рентой». Сибирь — «пробуждающаяся колония, освобождающая себя» — не восточная провинция России. Скорее Москва — это город к западу от Сибири, остро нуждающийся в реформах и анархии, веселом небе и иронии, а может быть, и в шаманизме.
Как выразился Сергей Ковалевский, хранитель музея в Красноярске, «в Сибири возможно все».
Похожая мысль пришла в голову Чехову, когда он остановился в Красноярске. «На Волге человек начал доблестью, а кончил стоном, который называется песней. На Енисее жизнь началась со стона и закончится доблестью, о которой мы и мечтать не можем. Вот что я думал, стоя на берегу широкого Енисея: какая сытая, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!»
Большая часть Красноярска, которую Чехов мог бы увидеть в 1890-х годах, давно исчезла. Но что-то от этой мысли осталось, каждую ночь проецируясь на здание, которое когда-то было музеем Ленина.■
Эта статья появилась в разделе «Рождественские предложения» печатного издания под заголовком «Ирония свободы».
Рождественские предложения 21 декабря 2019 г.
- Как старые печатные станки мира возвращаются к жизни
- Что нужно, чтобы стать детективом камеры смертников?
- Загляните внутрь фабрики, вокруг которой вращается современный мир
- Таинственная жизнь и времена угрей
- Как Китай сделал пианино своим собственным
- Как планеты получили свои пятна
- Могут ли технологии планировать экономику и разрушать демократию?
- Тяжелые времена и горячие плиты в самом разнообразном районе Африки