Сатиры А.Д. Кантемира: Поэтика, контексты, интертексты — диссертация

• Научный консультант: Ивинский Дмитрий Павлович
• Автор: Кулагина Ольга Львовна
• Дата защиты: 20 декабря 2018 года в 16:00
• Шифр диссертационного совета: МГУ.059.2(10.05)
• Организация: МГУ имени М.В. Ломоносова
• Область знаний: Филология
• Специальность: 10.01.01 — Русская литература
• Тип диссертации: Докторская
• Организация, в которой выполнялась работа: Кафедра истории русской литературы филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
• Оппоненты: Юхнова Ирина Сергеевна, Сазонова Лидия Ивановна, Марков Александр Викторович
• Аннотация:

  Исследование посвящено принципиально новому прочтению сатир А.Д. Кантемира в контексте связи их поэтики с русской поэзией XVIII-го – первой половины XIX-го в. Актуальность диссертации состоит в изменении исследовательской оптики на творчество Кантемира и его роль в истории русской поэзии как одного из создателей фонда готового слова, легшего в основу литературной традиции. Новизна исследования заключается в выработке принципиально нового – комплексного – подхода к поэтике сатир А.Д. Кантемира в контексте их восприятия последующей русской поэзией; в интерпретации сатир как искусно организованного единого художественного мира; в опыте сквозного микрофилологического анализа, в процессе которого учитываются все микроуровни текста в их органической взаимосвязи.

  Системный анализ поэтики сатир как единого текста предпринимается впервые. Радикально новым шагом является перенесение фокуса исследования с макроуровня (принадлежность к литературному направлению, жанру и т.д.) на микроуровень текста (анализ топики, формул, грамматики, фонетики, рифмы и т.д.), что позволяет совершенно иначе увидеть не только единство художественного мира сатир, но и закономерности литературного процесса нового времени, суть литературной традиции и роль Кантемира как ее начального звена. В процессе такого анализа Кантемир перестает восприниматься только как сатирик, обличавший пороки «старинным слогом», и предстает ключевым автором, одним из создателей фонда готового слова русской поэзии, в результате чего возникают предпосылки для нового понимания механизма литературной традиции – по принципу отбора топики и приемов из этого фонда. Новым является и соединение теоретической науки о словесности (стилистической критики, грамматики поэзии, тезаурусного подхода и т. д.) с кантемироведением, приложение филологических идей XX-го века к творчеству Кантемира, у которого идеи формалистов об остранении, оппозиции «видение / узнавание», «грамматика поэзии» Р. Якобсона находят воплощение за два века до того, как были сформулированы. Объектом исследования является поэзия Кантемира – главным образом, основной корпус сатир. Предметом исследования является поэтика сатир, их архитектоника, взаимосвязь различных уровней текста, а также единицы разных уровней текста (лексические, семантические, фразеологические, грамматические, фонетические, синтаксические, стилистические), творчески воспринятые русской поэзией, вошедшие в ее универсальную кладовую топики и приемов. В качестве сопоставительного материала привлекается русская поэзия XVIII-го – первой половины XIX-го в. Цель исследования – новое прочтение сатир Кантемира с применением новейших методов филологического анализа в контексте их восприятия последующей русской поэзией.
  Кроме того, у работы есть общекультурная цель: вернуть Кантемира в число читаемых авторов, приблизить его к современному читателю, показать его актуальность для сегодняшнего дня. Основные методы исследования. Кроме традиционных историко-литературного и сравнительно-исторического методов, в работе применен авторский метод, рабочее название которого «микрофилологический». Два главных отличия этого метода: 1) исследовательский взгляд направлен не сверху вниз, а из глубины – вверх: от микроуровней – на макроуровни текста; 2) он сквозной: попытка рассмотреть любую единицу текста приводит в действие сразу всю систему взаимосвязей всех уровней – поэтому здесь принципиально важна система гиперссылок. Микрофилологический анализ исследует сами микроконструкции, на которых держится все здание текста. Понимание принципов организации сатир на микроуровнях позволяет более осознанно подниматься на уровень смысла и авторского замысла. Суть микрофилологического подхода в признании сатир единым текстом и изучении функционирования сложной системы взаимосвязей, видной только на микроуровнях.
  Теоретическая значимость исследования состоит в обосновании принципиально нового подхода к поэтике Кантемира, что откроет новые перспективы не только в кантемироведении, но и в более широких областях науки о литературе – прежде всего, в области методологии интерпретации литературного текста. Микрофилологический подход позволяет иначе выстраивать методику сопоставительного анализа: изучение «парного» взаимодействия поэтов (Кантемир – Пушкин; Кантемир – Грибоедов; Кантемир – Батюшков и т.д.) может выйти на новый уровень. В частности, дисссертация позволяет пересмотреть отношение к теме «Пушкин и Кантемир», увидеть взаимодействие поэтических миров этих авторов на разных уровнях текста, что повлечет за собой изменение подхода к пушкинской концепции литературы XVIII века. Это тем более необходимо, что Пушкин и Кантемир – по сути – стоят в начале и конце литературы XVIII века как ее начальное и завершающее звено; и провести связующую линию между этими двумя звеньями очень важно для историка литературы.
  Системный анализ поэтики Кантемира в контексте последующей русской поэзии позволит принципиально изменить взгляд на его место и роль в истории русской поэзии, отодвинуть нижнюю границу начала нового периода в истории русской литературы, что может способствовать обновлению взгляда на концепцию истории русской литературы и литературной традиции. Результаты продемонстрированного в работе микрофилологического подхода к интерпретации поэтического текста могут быть использованы для теоретических обобщений в разных филологических сферах. Практическая значимость работы состоит в радикальной смене исследовательской оптики на поэтическое творчество Кантемира как на тщательно организованный единый художественный мир; в опыте применения новой научной методологии для изучения взаимосвязей творчества целого ряда русских писателей XVIII – первой половины XIX в. с поэзией Кантемира и для комментирования их произведений. Микрофилологический метод интерпретации литературного текста, в процессе которого учитываются все уровни и микроуровни в их органической взаимосвязи, является универсальным и может быть применен при изучении творчества любого автора.
  Результаты исследования могут быть использованы в общих и специальных вузовских учебных курсах по истории русской литературы, а также в практических курсах по интерпретации литературного произведения.

• Добавил в систему: Варламов Александр Александрович

Прикрепленные файлы

---

№	Имя	Описание	Имя файла	Размер	Добавлен
1.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Alpatova.pdf	508,7 КБ	17 декабря 2018
2.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Garipova.pdf	1,2 МБ	17 декабря 2018
3.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Krupovets.pdf	376,0 КБ	17 декабря 2018
4.	Заключение диссертационного совета по диссертации		Kulagina_zaklyuchenie_dissoveta. pdf	4,8 МБ	26 декабря 2018
5.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Pahsaryan_fONAqZ6.pdf	592,8 КБ	18 декабря 2018
6.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Mann.pdf	760,2 КБ	18 декабря 2018
7.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Korovashko.pdf	1,1 МБ	18 декабря 2018
8.	Отзыв официального оппонента		Kulagina_Yuhnova1.pdf	1,9 МБ	6 декабря 2018
9.	Отзыв официального оппонента		Kulagina_Sazonova. pdf	5,9 МБ	6 декабря 2018
10.	Отзыв официального оппонента		Kulagina_Markov1.pdf	6,7 МБ	6 декабря 2018
11.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Orlitskij.pdf	1,3 МБ	6 декабря 2018
12.	Отзыв на автореферат		Kulagina_Pchelov.pdf	1,8 МБ	6 декабря 2018
13.	Сведения об официальных оппонентах, включая публикации		Kulagina_Svedeniya_ob_opponentah.pdf	149,8 КБ	18 октября 2018
14.	Автореферат		Kulagina_AVTOREFERAT. pdf	1,0 МБ	17 октября 2018
15.	Полный текст диссертации		Kulagina_dissertatsiya.pdf	3,8 МБ	17 октября 2018
16.	Отзыв научного руководителя/консультанта		Otzyiv_nauchnogo_konsultanta.pdf	407,5 КБ	17 октября 2018
17.	Сведения о научном руководителе		Svedeniya_o_nauchnom_konsultante_Kulaginoj.pdf	659,0 КБ	17 октября 2018
18.	Решение дисс.совета о приеме/отказе к защите		IMG_20181015_125322.pdf	2,8 МБ	17 октября 2018

КАНТЕМИР • Большая российская энциклопедия

Авторы: В. Л. Коровин, В. И. Цвиркун

А.  Д. Кантемир. Гравюра И. Вагнера (1738) с портрета работы художника Дж. Аликони (1735). Лондон.

КАНТЕМИ́Р Ан­ти­ох Дмит­рие­вич [10(21).9.1708, по др. дан­ным, 10(21).9.1709, Кон­стан­ти­но­поль – 31.3.1744, Па­риж], свет­лей­ший князь, рос. гос. дея­тель, ди­пло­мат, тайн. сов. (1741), по­эт, пе­ре­во­д­чик. Из ро­да Кан­те­ми­ров. Сын Д. К. Кан­те­ми­ра. По­лу­чил бле­стя­щее для сво­его вре­ме­ни до­маш­нее об­ра­зо­ва­ние. Изу­чал ис­то­рию, др.-греч., ла­тин­ский, итал., франц. и рус. язы­ки. Учи­те­ля­ми К. бы­ли его отец, а так­же грек А. Кон­дои­ди, не­мец И. Г. Фок­ке­родт и вы­пу­ск­ник Сла­вя­но-гре­ко-ла­тин­ской ака­де­мии И. Ю. Иль­ин­ский. Под влия­ни­ем по­след­не­го К. в 1725 пе­ре­вёл с ла­ты­ни про­из­ве­де­ние ви­зант. учё­но­го 12 в. К. Ма­нас­сии «Си­ноп­сис ис­то­ри­че­ская», а так­же со­ста­вил свой пер­вый труд – «Сим­фо­нию на Псал­тырь» (ал­фа­вит­ный ука­за­тель к сти­хам из псал­мов; 1727). С 1722 на служ­бе в л.-гв. Пре­об­ра­жен­ском пол­ку. Вме­сте с от­цом уча­ст­во­вал в Пер­сид­ском по­хо­де 1722–23. В 1724 учил­ся в Сла­вя­но-гре­ко-ла­тин­ской ака­де­мии. В 1726–27 слу­шал кур­сы фи­ло­со­фии и ма­те­ма­ти­ки у про­фес­со­ров Х. Ф. Грос­са и Ф. Х. Май­е­ра, а так­же ал­геб­ры и ас­тро­но­мии – у Г. Гюйс­се­на в Ака­де­ми­че­ском уни­вер­сите­те при Пе­терб. АН. Пе­ре­вёл с франц. яз.: «Не­кое италь­ян­ское пись­мо, со­дер­жа­щее опи­са­ние Па­ри­жа и фран­цу­зов» (1726), «Таб­ли­ца Ке­би­ка – фи­ло­со­фа» (1729) и др. Раз­де­ляя идеи пет­ров­ских пре­об­ра­зо­ва­ний, сбли­зил­ся с ар­хи­еп. Фео­фа­ном Про­ко­по­ви­чем, во­шёл в т. н. учё­ную дру­жи­ну.

На­строе­ния «дру­жи­ны» на­шли от­ра­же­ние в пер­вых на­пи­сан­ных на рус. яз. по клас­сич. об­раз­цам Го­ра­ция и Н. Буа­ло сти­хотв. са­ти­рах К. Из 8 са­тир К. пер­вые 5 на­пи­са­ны в Рос­сии в 1729–31 и позд­нее силь­но пе­ре­ра­бо­та­ны, 6–8-я – в Па­ри­же в 1738–39 (впер­вые из­да­ны на рус. яз. в 1762, до это­го вы­хо­ди­ли во франц. пе­ре­во­де в 1749, в не­мец­ком – в 1752). При­пи­сы­вае­мая К. 9-я са­ти­ра (изд. в 1858) ему не при­над­ле­жит. Две пер­вые са­ти­ры («На ху­ля­щих уче­ния» и «На за­висть и гор­дость дво­рян зло­нрав­ных») от­ли­ча­ют­ся изо­би­ли­ем зло­бо­днев­ных по­ли­тич. ал­лю­зий, ан­ти­кле­ри­каль­ной на­прав­лен­но­стью, рез­кой кри­ти­кой до­пет­ров­ской ста­ри­ны. В них ав­тор осу­ж­дал дей­ст­вия тех пред­ста­ви­те­лей цер­ков­ных и свет­ских кру­гов, которые пы­тались по­сле смер­ти имп. Пет­ра I пре­пят­ст­во­вать рас­про­стра­не­нию на­уч. зна­ний в Рос­сии. Рас­смат­ри­вая пет­ров­скую Та­бель о ран­гах 1722, К. от­стаи­вал идею фи­зич. ра­вен­ст­ва лю­дей и вне­со­слов­ной цен­но­сти че­ло­ве­ка. 3-я са­ти­ра («О раз­ли­чии стра­стей че­ло­ве­че­ских»), прак­ти­че­ски ли­шён­ная по­ли­тич. под­тек­ста, в ду­хе Фео­фра­ста и Ж. де Лаб­рюй­е­ра пред­став­ля­ет кар­ти­ну нра­вов, раз­вёр­ну­тую в че­ре­де пер­со­на­жей, оли­це­тво­ряю­щих об­ще­че­ло­ве­че­ские по­ро­ки. Са­ти­ры, на­пи­сан­ные К. в Па­ри­же («О ис­тин­ном бла­жен­ст­ве», «О вос­пи­та­нии», «На бес­стыд­ную на­халь­чи­вость»), пред­став­ля­ют со­бой пре­им. мо­раль­но-фи­лос. рас­су­ж­де­ния, в ко­то­рых оп­ти­ми­стич. воз­зре­ния ран­них про­све­ти­те­лей на че­ло­ве­че­скую при­ро­ду (Дж. Лок­ка и др.) кор­рек­ти­ру­ют­ся пес­си­ми­стич. нрав­ст­вен­ной фи­ло­со­фи­ей ан­тич­но­го стои­циз­ма. При­су­щие сти­лю са­тир слож­ный, ино­гда ла­ти­ни­зи­ро­ван­ный син­так­сис и сво­бод­ное сме­ше­ние цер­ков­но­сла­вян­ской и про­сто­реч­ной лек­си­ки – ре­зуль­тат стрем­ле­ния К. к соз­да­нию осо­бо­го по­этич. язы­ка, рав­но про­ти­во­пос­тав­лен­но­го язы­ку цер­ков­ной книж­но­сти и соб­ст­вен­но жи­вой ре­чи (лит.-тео­ре­тич. воз­зре­ния К. из­ло­же­ны им в «Пись­ме Ха­ри­то­на Ма­кен­ти­на к при­яте­лю о сло­же­нии сти­хов рус­ских», 1742, изд. в 1744). В 1730 К. пе­ре­вёл с франц. яз. трак­тат Б. Фон­те­не­ля «Раз­го­во­ры о мно­же­ст­ве ми­ров» (опубл. в 1740), в ко­то­ром в по­пу­ляр­ной фор­ме от­стаи­ва­лась ге­лио­цен­три­че­ская сис­те­ма ми­ра. Пе­ре­вод кни­ги и при­ме­ча­ния к ней, мно­гие из ко­то­рых во­шли в ра­бо­ту «О при­ро­де и че­ло­ве­ке» (1743), име­ли не­ма­ло­важ­ное зна­че­ние для раз­ра­бот­ки рус. на­уч. тер­ми­но­ло­гии. В нач. 1730-х гг. К. ра­бо­тал над по­эмой «Пет­ри­да, или Опи­са­ние сти­хо­твор­ное смер­ти Пет­ра Ве­ли­ко­го» (не окон­че­на; изд. в 1859). Осо­бое ме­сто в твор­че­ской дея­тель­но­сти К. за­ни­ма­ло из­да­ние на­уч. на­сле­дия его от­ца. На свои сред­ст­ва К. опуб­ли­ко­вал в Лон­до­не фун­дам. труд от­ца «Ис­то­рия воз­вы­ше­ния и упад­ка От­то­ман­ской Пор­ты» (т. 1–2; на англ. яз. из­дан в Лон­до­не в 1734–35, на франц. яз. – в Па­ри­же в 1743, на нем. яз. – в Гам­бур­ге в 1755). К. яв­лял­ся сто­рон­ни­ком ес­те­ст­вен­но­го пра­ва, раз­де­лял идеа­лы про­све­ти­те­лей. От­стаи­вал идею ра­вен­ст­ва лю­дей пе­ред за­ко­ном и су­дом. Счи­тал, что все лю­ди ро­ж­да­ют­ся рав­ны­ми, что ха­рак­тер че­ло­ве­ка не за­ви­сит от при­ро­ды, его фор­ми­ру­ет вос­пи­та­ние.

По­сле смер­ти имп. Пет­ра II (1730) К. вы­сту­пил про­тив­ни­ком «за­тей­ки» вер­хов­ни­ков, сто­рон­ни­ком са­мо­дер­жав­ной вла­сти. Со­дей­ст­во­вал вос­ше­ст­вию на пре­стол имп. Ан­ны Ива­нов­ны (уча­ст­во­вал в со­став­ле­нии и ре­дак­ти­ро­ва­нии тек­ста об­ра­ще­ния дворянства к Ан­не Ива­нов­не о вос­ста­нов­ле­нии са­мо­дер­жа­вия).

В 1731–33 ре­зи­дент, за­тем пол­но­моч­ный мин. (до 1738) в Лон­до­не; вёл пе­ре­го­во­ры о при­зна­нии англ. дво­ром имп. ти­ту­ла Ан­ны Ива­нов­ны и на­зна­че­нии англ. по­сла в С.-Пе­тер­бур­ге. В хо­де борь­бы за Поль­ское на­след­ст­во (1733–35) спо­соб­ст­во­вал из­бра­нию на ко­ро­лев­ский пре­стол Ав­гу­ста III. При по­сред­ни­че­ст­ве К. в 1734 ме­ж­ду Рос­си­ей и Ве­ли­ко­бри­та­ни­ей был под­пи­сан тор­го­вый до­го­вор. По­ми­мо ди­пло­ма­тич. служ­бы, К. по за­да­нию Пе­терб. АН при­об­ре­тал кни­ги, ма­те­ма­тич., фи­зич. и ас­тро­но­мич. при­бо­ры, при­гла­шал на ра­бо­ту в АН ев­роп. учё­ных.

Пол­но­моч­ный мин. (1738), чрез­вы­чай­ный по­сол (1739–44) в Па­ри­же. Там он по­зна­ко­мил­ся с Ш. Л. Мон­тес­кьё и пе­ре­вёл на рус. яз. его «Пер­сид­ские пись­ма» (пе­ре­вод не сохр.). На­хо­дил­ся в пе­ре­пис­ке с Воль­те­ром и др. фи­ло­со­фа­ми и ли­те­ра­то­ра­ми франц. Про­све­ще­ния. К. взял на се­бя ор­га­ни­за­цию кон­так­тов ме­ж­ду Пе­терб. АН и Франц. ака­де­ми­ей. За­ку­пал и пе­ре­сы­лал в С.-Пе­тер­бург кни­ги франц. ав­то­ров, гео­гра­фич. и мор. кар­ты, пла­ны ев­роп. го­ро­дов и кре­по­стей. Спо­соб­ст­во­вал из­да­нию в Гаа­ге тра­ге­дии П. Мо­ра­на «Мен­ши­ков» (1739). Пе­ре­вёл на рус. яз. 22 по­сла­ния Го­ра­ция (час­тич­но из­да­ны в 1744; полн. изд. – 1867) и 55 сти­хо­тво­ре­ний Анак­ре­он­та (1736, изд. в 1867), под­го­то­вил к пе­ча­ти собств. про­из­ве­де­ния, снаб­див их ком­мен­та­рия­ми (из­да­но с пре­дисл. И. С. Бар­ко­ва).

Был по­хо­ро­нен в Па­ри­же, в 1745 на сред­ст­ва се­ст­ры М. Д. Кан­те­мир пе­ре­за­хо­ро­нен в се­мей­ной усы­паль­ни­це в ц. Свя­тых Кон­стан­ти­на и Еле­ны Ни­ко­ла­ев­ско­го греч. мон. в Мо­ск­ве (в 1935 мо­на­стырь вме­сте с усы­паль­ни­цей был раз­ру­шен).

Сатира и старая поэтическая компиляция принца Антиоха Кантемира

Василе Александри

Он sfârşit, iată o carte bine alcătuită, bine tradusă şi bine typerită! o carte ce mulţumeşte mintea prin tablourile satirice şi prin duhul filozofic care cuprinde; o carte ce încântă auzul prin armonia versurilor şi prin bogăţia stilului adevărat românesc; o carte ce desfătează vederea prin frumuseţea formatului şi a typearului: Satirele prinţutui Antioh Cantemir , traduse din ruseşte de d. d. A. Donici şi C. Negruzzi şi ieşite de curând la lumină la Cantora Foaiei săteşti .

Acele Satire care au făcut atât vuiet îin Rusia cu un veac mai inainte şi care au fost atât de mult preţuite şi sprijinite de însăşi împărăteasa Елизавета Петровна, careia au fost dedicate; acele Satire care zugrăvesc atât de viu şi lovesc atât de aspru relele năravuri…, acele Satire care au dobândit autorului cinstitorul nume de Boileau al Nordului, trebuie să fie primite cu atât mai mai anti entuziasm parteasm a fost însuşi român şi cu atâta mai mare recunoştinţă că pare să fi fost scrise pentru veacul nostru şi pentru noi!

Noi am tipărit în no. 4 al Foaiei noastre una din acele Satire frumoase, ca instanceu şi ca dovadă de geniul autorului şi de vrednica de laudă nimerire a traducătorilor, dar şi cu prilejul acestei критики găsim o mare paelejutsa curicere a supune curier

În Satira I, precum am văzut, Cantemir defaimă ignoranţa clerului;
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В Сб. II arată pre boierul ce se făleşte cu slava strămoşească, ca cioara cu penele străine, şi care pretinde necontenit ranguri, slujbe şi chiverniseli . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Cantemir, cu toate că însuşi эра prinţ şi fecior de domn, dispreţuia pre acei nobili ingamfaţi. . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
el înţelegea Nobleţea aşa precum trebuie să fie, или «расплата за заслуги перед персоналом», iar nu un drit sec, moştenit de la părinci.

Dar să-l ascultăm mai bine pe dânsul vorbind prin organul lui Filaret.

„EUGENIE

Dar simt câtă ruşine, cât de cumplit afront
E pentru noi, boierii, când văd un prost ţăran
Ce poartă semnul muncii pe mâinile-i asprite… ş.c.l.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Cum au ajuns să fie în cele mai mari trepte,
Iar vechea mea Nobleţe tânjeşte amărâtă!
Din vremea Olgăi încă avem strămoşi magnaţi;
De-atunce, până astăzi ei fură tot în slujbe…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Vezi diplomele mele, hrisoave, spiţe lungi;
Mai jos decât namenic nici un străbun nu am… ş.c.l.

FILARET

Spune-mi, lăsându-ţi lenea, povara de ostean
Purtat-ai vreodată? Gonit-ai pre vrăjmasi?
Asigurat-ai ţara lăţind a ei putere?
La masa judecăţii uitat-ai părtinirea?
Нородул ушурат-ай де дари, де асуприри?
Sporit-ai cu-al tău за заслуги перед статусом venit?
Cu pilda ta-ndemnat-ai pre oameni la virtute,
Stârpind prin sfaturi bune năravurile rele?
Ştii a-ţi păstra curate şi cugetul, şi mâna?
Nu-ţi sunt supărătoare a celor săraci lacrimi?
De eşti drept, nezavistnic, îndurător şi blând,
De crezi că e ca tine fieştecare om,
Atunci cu bună seamă Poţi zice că eşti nobil,
Poţi crede că hil ecu cu Ector
Cezar şi Alexandru şi toţi bărbaţii mari
Că-ţi sunt strămoşi socoate-i de-ţi plac şi de-i voieşti.
Dar nu te foloseşte de-ai fi chiar fiu de rigă
Când n-ai întru năravuri d-un câine osebire!“

Iată sentiente cu adevărat nobile; iată idei drepte şi de care trebuie să se pătrundă tot acela ce vrea să fie cunoscut de nobil. Dea Domnul ca aceste maxime sfinte să se tipărească în minţile românilor şi ca boierii noştri să le înveţe copyiilor lor, odată cu Crezul şi cu Tatăl nostru . La sfârşitul acestei satire potul face următoarea încheiere:

«Adam boieri pre lume nu a născut nici unul:
Doi fii avu, din care unulera păstor,
Iar altul în sudoare cu sapa se hrănea;
Şi Noe, când potopul a înecat pământul,
Scăpă plugari ca dânsul ce-aveau năravuri bune;
Dintr-înşii toţi ne tragem“ ş.c.l.

Voiţi să vedeţi pe ipocritul în toată făţărnicia lui, il veţi găsi în Satira III. El

„Când intră într-o casă se-nchina până jos,
Pre toţi îi salutează şi-ntr-un ungher se pune,
Plecându-şi în jos ochii, grăind din vârful 0limbii
Mătăniile trage, păşeşte-ncetinel. .. ş.c.l.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
El carne nu ia-n gură la mesele străine.
Nici vin nu vrea să guste, dar nu e de mirat;
Un gras clapon acasă întreg il ospătă,
Spălându-l cu-o butelcă de vin unguresc dulce.
Pre cei supuşi la pofte trupesti yi tânguieste,
Deşi el pe sub gene cu ochi scânteietori
La sânul alb şi gingaş se uită pe furiş;
Eu însă-mi spun păcatul, nu mi-aş lăsa nevasta
C-UN CUVIOS CA Dânsul Să Facă Cunoştinţţ. «

în Această Satiră Găsim Pre zgârcitul, Care

„ Când Vinde, Este Ieftin numai la Jurănt. «

Pre Cheltitorul Desfreul Desfreriar. deschide drumuri nouă.“

Pre curiosul limbut, care din zori de zi

„… aleargă, urmăreşte,
Ascultă ce se face prin case şi prin târg;
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Apoi când novitale destule-a adunat,
Întocmai ca o bute umplută cu vin nou
Ce fierbe, sfârâieşte şi dând afară dopul
Spumosul vin cu vuiet pe vrană năbuşeşte,
Asemene Meandru nu poate mistui de
Nimic de.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Minciuna lui o crede adese însushi el
. . . . . . . . . . . . . . . .şi crede-n gândul său
Că limbă n-ai în gură, esti totul o ureche.“

Pre linguşitorul înjosit, care

„Pân’ şi ce pute zice că“ 9 miros bun0009

Şi, în sfârşit, alte câteva portrete asupra cărora Cantemir a vărsat cu îmbelşugare colorul ridicolului.

Satira IV e adresată către muza poetului şi, cu toate că este o imitaţie despre Satira lui Boileau către muza sa, dar se deosebeşte ca şi celelalte prin idei ghimpoase şi prin versuri bine întocmite, ce cuprind totodată şi îndreptarea autorului, şi defăimarea năravurilor реле Însă bucata prin care Cantemir s-a ridicat la cea mai naltă treaptă în arta satirei şi prin care s-a încoronat de laurii lui Pers, Iuvenal, Oraţiu şi Boileau este Satira V.

E cu neputinţă a arăta năravurile în toată sluţia lor şi a descrie urmările beţiei cu culori mai vii şi mai fioroase. Iată un tablou al norodului prost în vreme de sărbătoare:

„Unii ameţiţi numai se-mpiedecă-n picioare,
Mergând fără să ştie în care parte-aleargă;
În danţuri desfrânate alţi spulberă gunoi,
Pre trecători mânjindu-i, în glod se tăvălesc.
Uitând ruşinea toată şi buna-cuviinţă,
Se dezgolesc de haine şi cu obrăznicie
Nu dau macar cinstire la sexul ruşinos.
Ici unul plin de drojdii păşeşte şovăind,
Cu capul se izbeşte d-un zid ce-i stă-nainte:
De sânge umple locul şi toţi de dânsul râd.
Iar dincolo un sfadnic se-ncaieră la pumni
Cu cine se-ntâlneşte; în luptă-şi scuipă dinţii
Cu vinul dimpreună, din gura-i puturoasă.
Cântările cu chiot, strigările cu zgomot,
Păn’ şi pe-un surd îl face să-i ţiuie urechea“ ş.c.l.

Сатира VI zugrăveşte дефектел ambiţiei, necazurile şi supărările la care ea este supusă şi din mulţumirea unei vieţi linistite şi mărginite în gusturi simple.

„Acela este numai ferice în viaţă,
Ce ştie a petrece în linişte şi pace,
Şi cu puţin ce are se află mulţumit!“

Satira VII ne arată neîngrijirea părinţilor la educaţia copiilor şi ideea ruginită a unor bătrâni ce nu nădăjduiesc nimic де ла CEI Juni şi îi dispreţuiesc pentru Că ню а. е. Bărbi albe.

„Când văd pe unul care ceaslovul nu mai lasă,
Biserica păzeşte, se-nchină, ţine postul,
Nu doarme cu nevasta şi duce lumânări,
Dar ia chiar şi cămaşeta de unraceta de unrac0019 De-i zic: „ascultă, frate, te rătăceşti cu mintea,
Mergând pe astă cale în rai nu poţi să intri;
Iar dacă ai dorinţă ca să te mântuieşti,
Dă inapoi aceea ce ai luat nedrept».
Atunce l-a mea râvnă el mânios răspunde:
«Nu-i treaba ta, băiete, să dai bătrâne sfaturi!»
Şi bine zice omul; eu încă n-am ajuns
A iernii înturnare să văd de treizeci ori,
Şi nici un păr din capu-mi nu şi-a schimbat colorul;
Cum dar în aşa vrâstă să-ndrept eu barbe albe
Şi căzături cinstite ce poartă ochelari?
Aş răguşi zadarnic vrând să le dovedesc
Că mintea-n nu creşte cu lunile şi anii.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
mulţi nătângi în lume vor crede ne-ncetat,
că un bătrân cu mintea întrece pe trei juni! «

Această satiră e plină de sfătuiri înheelepte pentrue firese fileze fimefiafie fimefie fimefie fimefie fimefie fimefie file На Satira VIII поэтул îşi zugrăveşte portretul său; эль пе spune însuşi Câtă cumpănire Пуне в lucrarea versurilor продажи.

«Ca nu defăimând aspru năravul acel rău,
Să dezvelesc că singur sunt rău şi pătimaş». „Văzut-aţi, zice el:

. . . . . . . . . . . . . . Cu ce ​​luare-aminte
La mâna cea legată tot pipăie cercând
Să afle unde-i vina, apoi loveşte-ncet.
Păzind cu scumpătate ca Rana să nu fie
Mai mare decât trebuie. Această ingrijire
Şi eu când scriu la versuri întocmai imitez:
Îmi pare că iau sânge la demoralizaţi.“

Aceste sunt satirele prinţului Cantemir! Numărul лор е микрофон, дар cuprinsul şi за заслуги лор е кобыла. Ele, afară de însuşirile Poetice de Care Sunt Pline, Au întreita калитирована de a înfţţişa portreturi Vii, de lovi în năravuri cu tot duhul cel mai iscusit ale -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -sele -le .

Celelalte poezii tipărite în acest volum sunt vreo câteva ode în lauda ziditorului, vreo două epistole către prieteni, şi vreo câteva fabule şi epigrame, toate compuse după regulile acestor deosebite soiuri de poezie şi cuprinzând idei înalte, naive sau şăgalnice, fieştecare în felul сау. Pre acestea domnii traducători le-au pus în versuri rimate, şi isprava le-a fost asemene deplină.

Volumul în întregime înformează o carte nepreţuită si vrednică de a deştepta interesul românilor; ea este îmbogăţită cu portretul prinţului Cantemir, litografiat la Leipţig, şi cu viaţa sa, pe care dl C. Negruzzi a scris-o cu condei iscusit. Acum пе rămâne vorbi де traducţie! Ea este foarte bine nimerită în toate privirile; stilul e limpede, bogat şi înţeles; versurile sunt bine întocmite, armonioase şi vădesc că au fost lucrate de doi poeţi; cadenţa lor e pretutindene plăcută. Mulţumim deci domnilor traducători care au întreprins un lucru atât de greu şi l-au desăvârşit atât de bine; dlor prin aceasta au dovedit că versurile albe sunt foarte plăcute la citire când sunt bine lucrate (acest soi de versificaţie a fost de neapărată trebuinţă la traducerea Satirelor , spre a nu se depărta de compunere), şi că limba românească este o limba bogată, sonoră şi plină de frumuseţi originale.

Dnii A. Donici şi C. Negruzzi, cunoscuţi între români prin compuneri literare, au adaugat prin acest uvraj un nou stâlp literaturii romaneşti; şi aceasta le va fi recunoscătoare, atât pentru lucrul lor vrednic de laudă, cât şi pentru scoaterea la lumina a unei scrieri minunate, alcătuită де ип prinţ mare şi înţelept, ce face cinste neamului său.

TE-AR MAI PUTEA INTERESA

СТАМБУЛ, простирающийся на два континента: МУЗЕЙ ДМИТРИЯ КАНТЕМИРА

Балат, Фатих — Стамбул — Турция

GPS: 41 ° 01’48,0 «n 28 ° 56’58,0» E / 41.030000, 28,949444

Фотография Альбом

Один из домов, в которых разбиты Domitriemire Abliemire gantier inbilemire gatipriemire inbile в Константинополе был отреставрирован и открыт как музей в 2007 году. Он находится в квартале Фенер города-крепости между колледжем Фанар и Золотым Рогом. Музей Дмитрия Кантемира в Стамбуле вызывает значительный интерес как у румынского и турецкого культурных сообществ, так и у турецких и европейских властей.

Димитрий или Деметрий Кантемир (1673–1723), также известный под другими вариантами написания, был молдавским солдатом, государственным деятелем и литератором. Он дважды был воеводой Молдавии (март – апрель 1693 г. и 1710–1711 гг.). Во время своего второго срока он объединил свое государство с Россией в их войне против османских повелителей Молдавии; Поражение России вынудило семью Кантемира покинуть страну и заменить местных воевод греческими фанариотами. Кантемир был также плодовитым писателем, философом, историком, композитором, музыковедом, лингвистом, этнографом и географом.

Его сын Антиох, посол России в Великобритании и Франции и друг Монтескье и Вольтера, впоследствии был известен как «отец русской поэзии». Димитрий — румынская форма имени, латинизированная как Деметриус и, реже, англизированная как Деметра. Русская форма его имени была Дмитрий Константинович Кантемир. Он также известен как Дмитрий Кантемироглу в турецком контексте, Димитр Кантемир в польском и Деметриос Кантимерес в греческом.

Дмитрий родился в Силистрень, Молдавия (ныне уезд Васлуй, Румыния) 26 октября 1673 года в семье Константина Кантемира и Аны Банташ. Его пожилой отец был из дворянского рода крымскотатарского происхождения, пришедшего в Молдавию в середине XVII века. Его мать была ученой дочерью местного дворянского рода. В 1685 году Константин был назначен воеводой Молдавии ее турецкими повелителями.

Хотя сам Константин был неграмотным, он хорошо обучил своих сыновей Димитрия и Антиоха. В детстве Дмитрий выучил греческий и латынь, чтобы читать классиков. Одним из его наставников был ученый Иоанн Комненос Моливдос. Между 1687 и 1710 годами Димитрий провел большую часть своего времени в качестве заложника или посланника в Константинополе, где он выучил турецкий язык и изучал историю Османской империи в Греческой академии Патриархата. Находясь там, он также сочинял турецкую музыку.

После смерти Константина в 169 г.3, Димитри ненадолго сменил его на воеводстве, но в течение трех недель уступил место Константину Дуке, кандидатуру которого поддержал его тесть, валашский воевода Константин Бранковяну. Когда его брат Антиох в конце концов получил контроль над Молдавией, Димитрий служил его посланником в Порте. В эти годы он также с отличием служил в турецкой армии в ее походах.

В 1710 году Димитрий был назначен воеводой самостоятельно. Полагая, что Османская Турция рушится, он поставил Молдавию под контроль России посредством секретного соглашения, подписанного в Луцке. Затем он присоединился к Петру Великому в его войне против турок. Это закончилось неудачей в Станилешти (18–22 июля 1711 г.), и Кантемиры были вынуждены покинуть Россию. Затем Турция заменила воеводство правлением греческих фанариотов.

В России Димитрий был провозглашен русским князем (князем) Петром и князем Священной Римской империи Карлом VI. Он жил в имении на Дмитровке под Орлом, с многочисленной боярской дружиной (включая летописца Иона Некулче). Там он и умер 21 августа 1723 года, в тот самый день, когда ему было присвоено немецкое звание. В 1935 году его останки были возвращены в Яссы.

Кантемир был дважды женат: на принцессе Кассандре Кантакузене (1682–1713), дочери принца Шербана Кантакузина и предполагаемом потомке византийского Кантакузена, в 169 г. 9, и княгине Анастасии Трубецкой (1700–1755) в 1717 году.

Дети Кантемира были довольно заметными в русской истории. Его старшая дочь Мария Кантемир (1700–1754) настолько привлекла Петра Великого, что он якобы планировал развестись со своей женой Екатериной, чтобы быть с ней. Однако после восхождения Екатерины на престол Мария была вынуждена уйти в монастырь. Сын Кантемира Антиох (1708–1744) был русским послом в Лондоне и Париже, другом Вольтера и Монтескье.

И настолько влиятельный поэт, сатирик и эссеист, что считается «отцом русской поэзии». Другой сын Константин (1703–1747) был замешан в голицынском заговоре против императрицы Анны и был сослан в Сибирь. Младшая дочь Дмитрия Смарагда (1720–1761), считавшаяся одной из величайших красавиц своего времени, была женой князя Дмитрия Михайловича Голицына и подругой императрицы Елизаветы Петровны.

Кантемир был полиглотом, известным как один из величайших лингвистов своего времени, говорившим и писавшим на одиннадцати языках. Хорошо разбирающийся в восточной науке, его творчество объемно, разнообразно и оригинально, хотя некоторые из его научных трудов содержат неподтвержденные теории или простые неточности. Между 1711 и 1719 гг.он написал свои самые важные творения. В 1714 году он был назначен членом Берлинской королевской академии.

Самой известной работой Кантемира была его «История роста и распада Османской империи». Этот том в течение ряда лет распространялся по Европе в рукописном виде. Наконец, он был напечатан в 1734 году в Лондоне, а затем переведен и напечатан в Германии и Франции. Он оставался основополагающим трудом об Османской империи до середины 19 века; в частности, он использовался в качестве отсылки к собственному « Упадку и падению Римской империи» Эдварда Гиббона .

Более поздняя стипендия оспаривает многие пункты из-за сомнительности некоторых источников Кантемира. Он также опубликовал первую критическую историю Румынии в целом, Хронику древности романо-молдаво-валахов (Hronicul vechimei a romano-moldo-vlahilor) с 1719 по 1722 год. В ней утверждалось латинское происхождение румынского языка. и римское происхождение людей, живших на бывшей земле Дакии.

Кантемир составил свое «Описание Молдавии» в 1714 году по заказу Королевской академии в Берлине. Охватывая географические, этнографические и экономические аспекты Молдавии, он также был распространен в рукописи и опубликован гораздо позже. Он появился в немецком географическом журнале в 1769 году.и был опубликован в виде книги в 1771 году. Его ок. Рукописная карта Молдовы 1714 года была первой настоящей картой страны, содержащей географические детали, а также административную информацию. Напечатанная в 1737 году в Нидерландах, она на десятилетия легла в основу большинства европейских карт страны.

Некоторые из примерно сорока османских произведений Кантемира до сих пор исполняются как часть турецкого репертуара, но его величайшая заслуга заключалась в сохранении 350 традиционных инструментальных произведений путем публикации их в нотной записи, которую он разработал на основе османско-турецкого алфавита в своей работе «Эдвар- i Musiki , подаренный султану Ахмеду III в 1703 или 1704 году и недавно переизданный с современными пояснениями.

В 1999 году ансамбль Безмара записал Yitik Sesin Peşinde («В поисках утраченного звука») из транскрипций Кантемира с использованием старинных инструментов. В 2000 году Golden Horn Records выпустили компакт-диск Cantemir, посвященный его сочинениям, его европейским современникам и народной музыке Молдавии в исполнении Ихсана Озгена и ансамбля Lux Musica под руководством Линды Бурман-Холл. В нем представлены сольные импровизации на турецкой смычковой скрипке ( kemençe или lăută ) и лютне с длинной шеей ( tanbur ), и он был предназначен для объединения стилей и инструментов ранней европейской музыки с современной турецкой художественной музыкой и инструментами.

Семь композиций Кантемира также были представлены на концерте Hespèrion XXI в 2009 г. в Стамбуле под руководством Жорди Саваля. Запись и сопроводительный буклет посвящены «Книге науки о музыке» Кантемира, а также турецким, сефардским и армянским музыкальным традициям.

Его роман с ключом 1705 года «Иероглифическая история» был первым румынским романом, представляющим историю валашских династий Бранковяну и Кантакузино через аллегорических и мифологических животных.