Михаил Салтыков-Щедрин – биография, фото, личная жизнь, сказки, книги

Биография

Михаил Салтыков-Щедрин – известный русский писатель, журналист, редактор, государственный чиновник. Его произведения входят в обязательную школьную программу. Сказки писателя не зря именуются так – в них не только карикатурное высмеивание и гротеск, тем самым автор подчеркивает, что человек является вершителем собственной судьбы.

Детство и юность

Гений русской литературы родом из дворянской семьи. Отец Евграф Васильевич был на четверть века старше супруги Ольги Михайловны. Дочь московского купца вышла замуж в 15 лет и уехала за мужем в деревню Спас-Угол, которая тогда располагалась в Тверской губернии. Там 15 января 1826 года по новому стилю родился младший из шести детей – Михаил. Всего в семье Салтыковых (Щедрин – часть последовавшего со временем псевдонима) росли три сына и три дочери.

Родители Михаила Салтыкова-Щедрина

По описаниям исследователей биографии писателя, мать, со временем превратившаяся из веселой девушки во властную хозяйку поместья, делила детей на любимчиков и постылых. Маленький Миша был окружен любовью, но и ему иногда попадало розгами. Дома постоянно стоял крик и плач. Как писал Владимир Оболенский в мемуарах о семье Салтыкова-Щедрина, в беседах писатель описывал детство в мрачных красках, однажды произнес, что ненавидит «эту ужасную женщину», ведя речь о матери.

Салтыков знал французский и немецкий языки, получил блестящее начальное домашнее образование, позволившее поступить в Московский дворянский институт. Оттуда мальчик, проявивший недюжинное прилежание, попал на полное государственное обеспечение в привилегированный Царскосельский лицей, в котором образование приравнивалось к университетскому, а выпускникам присваивались чины согласно Табели о рангах.

Михаил Салтыков-Щедрин в детстве

Оба учебных заведения славились тем, что выпускали элиту русского общества. Среди выпускников — Александр Пушкин, князь Михаил Оболенский, Вильгельм Кюхельбекер, Антон Дельвиг, Иван Пущин. Однако, в отличие от них, Салтыков из чудного умного мальчика превратился в неопрятного, сквернословящего, часто сидящего в карцере парнишку, у которого так и не появилось близких друзей. Неспроста Михаила однокашники прозвали «Сумрачным лицеистом».

Атмосфера в стенах лицея способствовала творчеству, и Михаил в подражание предшественникам начал писать стихи вольнодумского содержания. Такое поведение не осталось незамеченным: выпускник лицея Михаил Салтыков получил чин коллежского секретаря, хотя за успехи в учебе ему светил ранг повыше — титулярного советника.

Михаил Салтыков-Щедрин в молодости

По окончании лицея Михаил устроился служить в канцелярию военного ведомства и продолжил сочинять. Кроме этого, увлекся произведениями французских социалистов. Темы, поднятые революционерами, нашли отражение в первых повестях «Запутанное дело» и «Противоречия».

Вот только с источником публикации начинающий писатель не угадал. Журнал «Отечественные записки» в то время находился под негласной политической цензурой, считался идейно вредным.

Дом Михаила Салтыкова-Щедрина в Вятке

По решению надзорной комиссии Салтыкова отправили в ссылку в Вятку, в канцелярию при губернаторе. В ссылке, помимо служебных дел, Михаил изучал историю страны, переводил сочинения европейских классиков, много ездил и общался с народом. Салтыков чуть было не остался насовсем прозябать в провинции, пусть и дослужившись до советника губернского правления: в 1855-м на императорский трон был коронован Александр II, и о рядовом ссыльном попросту забыли.

На помощь пришел Петр Ланской, представитель знатного дворянского рода, второй муж Натальи Пушкиной. При содействии его брата, министра внутренних дел, Михаила вернули в Петербург и дали место чиновника особых поручений в этом ведомстве.

Литература

Михаил Евграфович считается одним из самых ярких сатириков русской литературы, виртуозно владеющий эзоповым языком, романы и рассказы которого не утратили злободневности. Для историков произведения Салтыкова-Щедрина – это источник познания нравов и обычаев, распространенных в Российской империи 19 века. Перу писателя принадлежат такие термины, как «головотяпство», «мягкотелый» и «благоглупость».

Портрет Михаила Салтыкова-Щедрина

По возвращении из ссылки Салтыков переработал опыт общения с чиновниками русской глубинки и под псевдонимом Николай Щедрин опубликовал цикл рассказов «Губернские очерки», воссоздав характерные типажи жителей России. Сочинения ждал большой успех, имя автора, впоследствии написавшего немало книг, в первую очередь будут связывать с «Очерками», исследователи творчества писателя назовут их знаковым этапом в развитии русской литературы.

В рассказах с особой теплотой описываются простые люди-работяги. Создавая образы дворян и чиновников, Михаил Евграфович вел речь не только об основах крепостного права, но и акцентировал внимание на моральной стороне представителей высшего сословия и нравственных основах государственности.

Иллюстрации к книгам Михаила Салтыкова-Щедрина

Вершиной творчества русского прозаика считается «История одного города». Сатирический рассказ, полный аллегории и гротеска, современники оценили не сразу. Более того, автора поначалу обвинили в том, что он насмехается над обществом и пытается очернить исторические факты.

В главных героях-градоначальниках показана богатая палитра человеческих характеров и общественных устоев – взяточники, карьеристы, равнодушные, одержимые абсурдными целями, откровенные глупцы. Простой же народ выступает как слепо подчиняющаяся, готовая все стерпеть серая масса, которая действует решительно, только оказавшись на краю гибели.

Михаил Салтыков-Щедрин

Такое малодушие и трусость Салтыков-Щедрин высмеял в «Премудром пискаре». Произведение, несмотря на то, что именуется сказкой, адресовано вовсе не детям. Философский смыл повествования о рыбе, наделенной человеческими качествами, заключен в том, что одинокое существование, замкнутое только на собственном благополучии – ничтожно.

Еще одна сказка для взрослых – «Дикий помещик», живое и веселое произведение с легким налетом цинизма, в котором простой народ-труженик открыто противопоставляется самодуру-помещику.

Михаил Салтыков-Щедрин и Николай Некрасов

Литературное творчество Салтыкова-Щедрина получило дополнительную подпитку, когда прозаик начал работать в редакции журнала «Отечественные записки». Общее руководство изданием с 1868 года принадлежало поэту и публицисту Николаю Некрасову.

По личному приглашению последнего Михаил Евграфович возглавил первый отдел, занимающийся публикацией беллетристики и переводных произведений. Основная масса собственных сочинений Салтыкова-Щедрина также вышла на страницах «Записок».

Памятник Михаилу Салтыкову-Щедрину в Рязани

В их числе — «Убежище Монрепо», по словам литературоведов – калька семейной жизни писателя, ставшего вице-губернатором, «Дневник провинциала в Петербурге» — книга о не переводящихся на Руси авантюристах, «Помпадуры и помпадурши», «Письма из провинции».

В 1880-м отдельной книгой опубликован эпохальный остросоциальный роман «Господа Головлевы» — повествование о семье, в которой главная цель – обогащение и праздный образ жизни, дети давно превратились в обузу для матери, в целом семья живет не по закону божьему и, не замечая того, движется к самоуничтожению.

Личная жизнь

С супругой Елизаветой Михаил Салтыков познакомился в вятской ссылке. Девушка оказалась дочерью непосредственного начальника писателя, вице-губернатора Аполлона Петровича Болтина. Чиновник делал карьеру в сфере образования, хозяйственном, военном и полицейском ведомствах. Поначалу опытный служака опасался вольнодумца Салтыкова, но со временем мужчины подружились.

Михаил Салтыков-Щедрин и его жена Елизавета

В семье Лизу звали Бетси, девушка называла писателя, который был старше ее на 14 лет, Мишелем. Однако вскоре Болтина перевели по службе во Владимир, и семья уехала за ним. Салтыкову же запретили покидать пределы Вятской губернии. Но, по преданию, он дважды нарушал запрет, чтобы повидать возлюбленную.

Категорически воспротивилась браку с Елизаветой Аполлоновной мать писателя, Ольга Михайловна: мало того, что невеста слишком молода, так еще и приданое за девушкой дают не солидное. Разница в годах вызвала сомнение и у владимирского вице-губернатора. Михаил согласился подождать один год.

Дети Михаила Салтыкова-Щедрина

Молодые люди поженились в июне 1856-го, мать жениха на венчание не приехала. Отношения в новой семье складывались сложно, супруги часто ссорились, сказывалась разница характеров: Михаил — прямой, вспыльчивый, в доме его боялись. Елизавета же, наоборот, мягкая и терпеливая, не обремененная знаниями наук. Салтыкову не нравились жеманство и кокетство жены, он называл идеалы супруги «не весьма требовательными».

По воспоминаниям князя Владимира Оболенского, Елизавета Аполлоновна в разговор вступала невпопад, делала замечания, не относящиеся к делу. Произносимые женщиной глупости ставили собеседника в тупик и злили Михаила Евграфовича.

Комната в доме Михаила Салтыкова-Щедрина

Елизавета любила красивую жизнь и требовала соответствующего финансового содержания. В этом муж, дослужившийся до звания вице-губернатора, еще мог поспособствовать, но постоянно влезал в долги и называл приобретение собственности безалаберным поступком. Из произведений Салтыкова-Щедрина и исследований жизни писателя известно, что он играл на фортепиано, разбирался в винах и слыл знатоком ненормативной лексики.

Тем не менее, Елизавета и Михаил прожили вместе всю жизнь. Жена переписывала произведения мужа, оказалась хорошей хозяйкой, после смерти писателя грамотно распорядилась наследством, благодаря чему семья не испытывала нужду. В браке родились дочь Елизавета и сын Константин. Дети никак не проявили себя, чем огорчали знаменитого отца, безгранично их любившего. Салтыков писал:

«Несчастливы будут мои дети, никакой поэзии в сердцах, никаких радужных воспоминаний».

Смерть

Здоровье немолодого писателя, страдавшего от ревматизма, сильно подорвало закрытие «Отечественных записок» в 1884-м. В совместном решении министерства внутренних дел, юстиции и народного просвещения издание было признано распространителем вредных идей, а сотрудники редакции – членами тайного общества.

Могила Михаила Салтыкова-Щедрина

Последние месяцы жизни Салтыков-Щедрин провел в постели, гостям просил передать: «Я очень занят – умираю». Умер Михаил Евграфович в мае 1889 от осложнений, вызванных простудой. Согласно завещанию писателя похоронили рядом с могилой Ивана Тургенева на Волковском кладбище Санкт-Петербурга.

Интересные факты

• К аристократическому боярскому роду Салтыковых, по одним данным, Михаил Евграфович не относится. По другим, его семья — потомки нетитулованной ветви рода.
• Михаил Салтыков – Щедрин придумал слово «мягкотелость».
• Дети в семье писателя появились спустя 17 лет брака.

• Существует несколько версий происхождения псевдонима Щедрин. Первая: в поместье Салтыковых жило много крестьян с такой фамилией. Вторая: Щедрин – фамилия купца, участника раскольнического движения, дело которого писатель расследовал в силу служебных обязанностей. «Французская» версия: один из вариантов перевода слова «щедрый» на французский язык – libéral. Именно излишнюю либеральную болтовню изобличал писатель в своих произведениях.

Библиография

• 1857 – «Губернские очерки»
• 1869 – «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»
• 1870 – «История одного города»
• 1872 – «Дневник провинциала в Петербурге»
• 1879 – «Убежище Монрепо»
• 1880 – «Господа Головлевы»
• 1883 – «Премудрый пискарь»
• 1884 – «Карась-идеалист»
• 1885 – «Коняга»
• 1886 – «Ворон-челобитник»
• 1889 – «Пошехонская старина»

Отечественный насмешник.

Салтыков-Щедрин — Год Литературы

Текст: Арсений Замостьянов

Фото: elisavetart.com

Щедрина подзабыли. Но в глубинах нашего самосознания искореженные миры, созданные им, бурлят, невредимые. Он довёл до совершенства «эзопов язык», который ещё не раз пригодится писателям. Его злейшие враги — те, о ком он писал: «взамен совести выросло у них во рту по два языка, и оба лгут». Он весь — в иносказаниях, в иронии, подчас — утонченной, глубоко зашифрованной, а иногда — хлёсткой и грубоватой, чтобы каждый студент (на них надежда!) понял, намотал на ус. Более желчного писателя русская литература не знала. Говоря о сатире, принято ссылаться на Свифта — так вот, Щедрин превзошёл Свифта. При этом,

если вчитываться в щедринские сарказмы, сразу можно определить, что перед нами — современник и оппонент Некрасова, Достоевского, Толстого, Тургенева, наследник Фонвизина и Гоголя. Да и Антиоха Кантемира, первым провозгласившего сатирическое кредо: «Смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу». Салтыков-Щедрин стремится исправить, предупредить, одёрнуть. Он верит в благотворность воспитания. Здесь не только «злоба дня», но и «раненое сердце», сочувствие, хотя интонации Щедрина лишены внешней сентиментальности. Стиль департаментский, въедливо-суровый. Суровость излучают и портреты писателя. В том числе — самый талантливый и расхожий, кисти Ивана Крамского. Брадатый литератор не похож на жизнелюба, скорее — аскет, самозабвенно служащий своим идеалам. В пристальном строгом взгляде — «опыт, сын ошибок трудных». Верно, этого человека непросто удивить. Для Ивана Сеченова он — «диагност наших общественных зол и недугов». Для Василия Розанова — «Матерой волк», который «напился русской крови и сытым отвалился в могилу». Сегодня найдутся сторонники и первой, и второй трактовки, хотя читают Щедрина в наше время не так внимательно, как сто лет назад. Но фамилия и псевдоним, сплоченные в двойную фамилию, не выпали из исторической памяти.

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ДЕМОКРАТ

Перед нами — осмысленный революционный демократ. Именно поэтому в последние годы Щедрина вспоминают реже, чем он того заслуживает, хотя повестка дня остро напоминает «Современную идиллию». Из школьной программы постепенно исчезают его книги… Последние десятилетия воспитали в нас недоверие к целенаправленному воспитанию, к науке, к любому вмешательству извне в природный ход вещей. Мы теперь такие консерваторы, что дальше некуда. Стоит — и не трогай, с места не сдвигай, воспитывать — только портить… Определение «традиционный» нынче звучит как комплимент. Оставьте пошехонскую старину нетронутой! — таков вопль нашего времени. А он всё воюет с нашими опрометчивыми мыслишками, с нашей леностью, которая за полтора века не сдала ни одного бастиона. «Когда человек сыт и доволен, когда дела или делишки его пойдут изрядно, то он почти всегда наклонен думать, что этой сытости и довольству не будет конца» — не слишком устарело предупреждение?

Он — из Царскосельских кущ. Лицеист. Подобно Пушкину, Кюхельбекеру, да и Льву Мею, боролся за первенство в лицейской литературной жизни, держался дерзко. В каждом лицейском поколении были поэты. И Михаил Салтыков (тогда еще не Щедрин) писал стихи. Большого поэтического дарования у него не было, но к литературной работе он привык. Как и к читательскому вниманию.

В наш странный век все грустью поражает

Не мудрено: привыкли мы встречать

Работой каждый день; все налагает

Нам на душу особую печать…

Тяготила ли его служба? В компании столоначальников он ощущал себя во вражеском окружении, набирался тягостного опыта. Под благонамеренного не маскировался — и карьерные успехи чередовались с поражениями. За неблагонадежность Салтыкова ссылают в Вятку, но там он продолжил административную карьеру и дослужился до советника губернского управления. Позже служил в Министерстве внутренних дел, вицегубернаторствовал в Рязани и Твери. Там его прозвали «вице-робеспьером» и «домашним Герценом». Несмотря на чины и знатность, богачом не был никогда и потому не чурался литературной поденщины.

К ней и пришёл, оставив службу. Стал «литературным работником» некрасовской школы. Его пристанищем стал журнал «Отечественные записки», победы и беды которого Михаил Евграфович воспринимал острее, чем перипетии собственной личной жизни. Сатирик, работавший на грани цензурного запрета, стал властителем дум «прогрессивной общественности».

Салтыков-Щедрин в ХХ веке вошёл в пантеон канонизированных классиков, его усердно изучали в школе, не говоря уж о гуманитарных факультетах. Пожалуй, даже перекормили школяров щедринской сатирой. Это связано

с политическими обстоятельствами: истребительная сатира вписывалась в концепцию революционной истории литературы — от Радищева до Горького. Его частенько цитировал Ленин, особенно — сказку про либерала: «В некоторой стране жил-был либерал, и притом такой откровенный, что никто слова не молвит, а он уж во все горло гаркает: «Ах, господа, господа! что вы делаете! ведь вы сами себя губите!». Да и про Головлева поминал регулярно. Знал близко к тексту.

Более едкого писателя в истории русской литературы не найти: сатирой пронизано всё, что сочинил этот плодовитый и трудолюбивый автор. Он писал об одичании людей, о том, как в душе человеческой порок побеждает ростки здравого смысла. Щедрин не только живописал пороки «феодальной» России, он со скепсисом оценивал и перспективы «развития капитализма». Словом, умел говорить нелицеприятности всем. Он высмеивал и психологию раба, и рефлексии хищников — хозяев жизни. Безжалостный? Но и в «Истории одного города», и в сказках, и, особенно, в «Господах Головлевых» чувствуется авторская боль.

Одна из сказок называется «Пропала совесть». Пропала, и это грустно. А кто такой Иудушка (Порфирий) Головлев? Елейный подлец, уничтожавший всё живое вокруг себя. Но каков его конец! «В нескольких шагах от дороги найден закоченевший труп головлевского барина». Он замерз — а скорее всего наложил на себя руки или был убит, когда захотел покаяться на могиле матери. «Господа Головлёвы» — расщепление семейного романа.

Быть может, это самая страшная книга Щедрина, хотя именно в ней он проявил сочувствие к своим памфлетным героям, утеплил их, подсветил.

Идея «Истории одного города» бродила в воздухе. Монументальная карамзинская «История государства Российского» напрашивалась на пародию. Пушкин, набрасывавший чертежи будущей русской литературы, оставил незаконченную повесть «История села Горюхина». Её опубликовали в «Современнике» вскоре после гибели автора. Оказалось, что по карамзинской канве можно вышивать и в шаловливом духе. Салтыков-Щедрин воспользовался жанровой подсказкой Пушкина и наполнил свою «Историю одного города» десятками пародийных пластов, а еще добавил фантастики. Там и гоголевские мотивы, и Достоевский, и шаржи на всякого рода официоз… Получилась энциклопедия политической сатиры — и на реформаторов, и на реакционеров. И на тиранов, и на вольнодумцев. Ну а цитат, актуальных во все времена, там целые залежи: «У Глупова нет истории… Рассказывают старожилы, что была какая-то история, и хранилась она в соборной колокольне, но впоследствии ни-то крысами съедена, ни-то в пожар сгорела».

О губернаторах говорится так: «Были губернаторы добрые, были и злецы; только глупых не было — потому что начальники!»

Против чего боролся сатирик? Бюрократию он знал досконально, раздел ее донага перед публикой, но замахнулся не только на политическую систему. От Щедрина доставалось всем, идеальные герои ему не требовались. А вот над представителями прогрессивных сил он смеялся не менее зло, чем над реакционерами: «Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений». Припечатано Щедриным.

Он надеялся перестроить мировоззрение, привить здравый смысл — если не современникам, то потомкам. Мир пребывал во власти пагубных традиций, во власти призраков, — это он видел ясно. Вот против них Салтыков-Щедрин и задумал революцию: «Что такое призрак? Рассуждая теоретически, это такая форма жизни, которая силится заключить в себе нечто существенное, жизненное, трепещущее, а в действительности заключает лишь пустоту». Рационалист Щедрин, как мог, боролся с суевериями, с дикими предрассудками, подвергал их осмеянию. Тут даже уместно патетическое слово — бичевал. В этом видел просветительскую миссию. Мы забыли, что в рационализме есть рыцарственная, донкихотская красота. Это была прометеевская борьба за человека. Он называл себя «будителем общественного сознания».

Щедрин, отпрыск аристократической фамилии, дававшей России бояр, князей, графов, генерал-аншефов и даже цариц, понимал, что будущее цивилизации — за массами, а не за коронованными особами. Чем изобретательнее развивается техника — тем более это очевидно. После индустриальных революций элитарность означает отставание. Идея народовластия важна для Щедрина. При этом он — желчный скептик — не идеализировал крестьянскую общину. Народ сначала следовало просветить… «Любовь и потому знание истинных интересов народа», — так определил оснастку Салтыкова-Щедрина Толстой. Как прорваться к свободе? Многовековыми увещеваниями или большим кровопусканием? Щедрин не давал на сей счет рецептов, но верил: «Ежели общество лишено свободы, то это значит, что оно живёт без идеалов, без горения мысли, не имея ни основы для творчества, ни веры в предстоящие ему судьбы».

Есть соблазн прокомментировать свысока: «И чего же он добился? Лучше бы думал о чем-нибудь высоком. Витал бы себе в туманной дымке…». А всё-таки нужны такие строители общественной мысли. И здравый смысл — не худшее знамя на свете.

НАСЛЕДИЕ

Он писал о «выморочном наследстве» и сам едва не стал таковым. Надеюсь, что эта опасность позади.

Издано несколько собраний сочинений писателя, в том числе и научных. Отмечу уникальный академический 20-томник (в 24 книгах), вышедший к 1965 году. Из литературоведов-щедринистов нельзя не упомянуть Сергея

Александровича Макашина (1906–1989), автора основательных исследований о жизни и творчестве писателя, ничуть не устаревших. Именно Макашин был главным редактором того самого собрания сочинений Щедрина. Дипломная университетская работа Макашина называлась «М.Е. Салтыков-Щедрин в его отношениях к утопическому социализму и революционному народничеству» — и щедринскую тему исследователь не бросал до последних дней.

Салтыков-Щедрин с трудом поддается экранизациям, но некоторые попытки интерпретаторов заслуживают упоминания. Событием стал в семидесятые спектакль Георгия Товстоногова «Балалайкин и К» в московском театре «Современник». Спектакль, к которому приложил руку и знаменитый Сергей Михалков, нередко показывали по телевидению, и трусливый лозунг «Давайте годить!» стал крылатым выражением. Врезался в память и мхатовский спектакль по «Господам Головлёвым», в котором Иудушку играл Смоктуновский. А по «Истории одного города» режиссер Сергей Овчаров снял абсурдистскую эпопею «Оно». Тогда, в годы перестройки, эту книгу Щедрина считали пророческой, видели в ней шаржи не только на Аракчеева и Александра Благословенного, но и на Сталина, Брежнева, Хрущёва… Проявился Щедрин и в мультипликации. «Премудрый пескарь», «Органчик», «Как один мужик двух генералов прокормил».

Некоторые афоризмы Салтыкова-Щедрина мы слышим ежедневно — и про севрюжину с хреном, и про Отечество, которое путают с их превосходительством. Кому-то и сегодня Салтыков-Щедрин кажется неблагонадежным, крамольным. Он и не собирался угождать всем и каждому. И при этом переместить автора «Господ Головлёвых» во второй ряд благородного литературного собрания вряд ли кому удастся.

Ссылки по теме:

Глуповцы поселятся в питерском ЦПКиО — ГодЛитературы.РФ, 26.08.2015

«Лирическое хозяйство» Афанасия Фета — ГодЛитературы.РФ, 23.07.2015

Дом Михаила Салтыкова-Щедрина, Санкт-Петербург

Дома писателей

29 марта 2019 г. russianmonuments 2 комментария

Щелкните фото для увеличения .

Я думаю, что одной из самых загадочных фигур во всей русской литературе должен был быть Михаил Салтыков-Щедрин (1826-1889). Даже его имя кажется запутанным, и это, безусловно, меньше всего.
Его настоящая фамилия была Салтыков и именно под этим именем был известен государственный служащий, живший и работавший во многих российских провинциальных городах. Как писатель он взял псевдоним Щедрин и читал русских второй половины XIX в.ХХ век знал его как такового. Со временем мы привыкли к двойному имени, смешивающему настоящее и ложное, — поэтому в исторической и научной литературе он чаще всего встречается как Михаил Салтыков-Щедрин.
Именно под именем Салтыкова он некоторое время жил в 1845 году в этом доме в Петербурге с братом на тогдашней Коломенской улице. Сегодня адрес: улица Союза Печатников, 21/8; стоит на углу пересечения с улицей Мастерской. В то время, когда Салтыков жил здесь, он находился в начале своей взрослой жизни, не говоря уже о начале своей жизни в письмах. Он столкнулся с некоторыми проблемами как свободомыслящий в школе из-за своих стихов, и некоторые из этих стихов, которые он позже отверг и которые ученые обычно считают юношескими, были напечатаны в различных публикациях. В это же время приходятся и его первые публикации в знаменитом издании «Современник». Хорошее, плохое или безразличное отношение, выраженное в его ранних стихах, принесло ему прозвище «угрюмый лицеист» среди сверстников в школе.
В конце 1840-х годов Салтыков, помимо публикации своих первых прозаических произведений, опять же поссорился с властями. В 1848 году его отправили в ссылку в город Вятку – снова вольнодумно – где он продолжал работать государственным служащим, проведя около восьми бесценных лет, наблюдая через свою работу за Россией и русскими с близкого расстояния. К середине следующего десятилетия, когда ему разрешили покинуть Вятку, Михаил Щедрин был готов ворваться в публику как популярный писатель. С 1850-х годов и до своей смерти Щедрин часто публиковался, хотя и с периодическими перерывами из-за его плотного рабочего графика в качестве государственного служащего, переезжавшего из города в город (Пенза, Тула и Рязань входят в число городов, где он жил и работал). Он также активно работал редактором, а значит, наставником многих молодых русских писателей, в первую очередь легендарных «Отечественных записок», хотя некоторое время работал и в «Современнике».
Но давайте перейдем к тому, что, по моему мнению, сделало его таким загадочным.
Щедрин был злым писателем-сатириком. Сардонический. Мордант. Он появился в кругу писателей, в число которых входили или скоро войдут Николай Гоголь и Александр Сухово-Кобылин. Из этих троих наиболее разносторонним стилистом был Гоголь, тогда как Сухово-Кобылин и Щедрин принадлежали к куда более «гнусному» типу сатиры без перчаток. Сухово-Кобылин, который сам по себе был очаровательной личностью, был светским львом, нарушившим закон и написавшим три горькие пьесы, разоблачающие коррупцию и зло. В Щедрине были элементы гоголевской широты и глубины как писателя, а его злая сатира превзошла даже сухово-кобылинскую по своей испепеляющей, свирепой силе.
Я не знаю, сколько сейчас людей действительно читали Щедрина (ни один из моих курсов вплоть до докторской степени по русской литературе никогда не касался Щедрина), но его крылатые фразы, если использовать это милое русское выражение, и сегодня высоко летают, может быть, даже больше, чем при его жизни. В наши дни его наблюдения звучат не только смешно или точно, они звучат как пророчество. Как вы увидите, если посмотрите следующий блок фотографий, остроумие Щедрина было создано для эпохи Facebook/Twitter. Я подозреваю, что многие сталкиваются с ним там впервые.

Подозреваю, что полный список содержательных фраз Щедрина потребовал бы публикации в виде полной книги. Но вот подборка моих любимых.
1. «Если я засну и проснусь через сто лет и кто-нибудь спросит меня, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют».
2. «Когда это было, чтобы бюрократ не был уверен, что Россия — это торт, к которому можно свободно подойти и откусить?»
3. «Российские власти должны держать свой народ в состоянии постоянного удивления».
4. «Реформы нужны, но не меньше пунктуации. Другими словами: проведите реформы, а затем — достаточно, поставьте на этом точку».
5. «Строгость российских законов смягчается отсутствием их обязательного исполнения».
6. «Нет, ясно, что в божьем мире есть уголки, где все времена — времена переходные».
7. «Всякий позор имеет свою приличную сторону».
8. «Барышня спросите, я мою шею для высокого или низкого декольте?»
9. «Вводить просвещение умеренно, по возможности избегая кровопролития».
10. «Нельзя назвать Струнникова глупым в грубом смысле этого слова, но, верно, он был достаточно умен, как говорится, не есть восковых свечей и не вытираться стеклом».
11. «Многие склонны смешивать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».
12. «Страшно, когда человек говорит, а ты не знаешь, почему он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь».
13. «Упрямство глупости — огромная сила».
14. «Система довольно проста: никогда ничего прямо не разрешать и никогда ничего прямо не запрещать».
15. «Когда вы пытаетесь распространять разумные мысли, неизбежно, что кто-то назовет вас мерзким идиотом».
16. «В России воруют все. И при этом, смеясь, прибавляют: «Но когда же все это кончится?»
17. «Что лучше — снисходительность без снисхождения или суровость в союзе с презрением?»
18. «Человек так устроен, что даже счастье должно быть ему навязано».
19. «Нет ничего опаснее человека, которому чуждо человечество, которому безразличны судьбы родной страны, судьбы ближнего и все, кроме судеб пущенных им в обращение монет. ».
20. «Гражданская зрелость — это переход от скандальных шуток к более точному попаданию в глаза начальству».
21. «Ничто так не обескураживает порок, как осознание того, что он обнаружен и над ним уже кто-то посмеялся».
22. «Чего-то хотел: то ли конституцию, то ли осетрину с хреном, то ли кого-нибудь утащить и заколотить».
23. «Есть масса горячих голов, у которых на языке «государство», а в мыслях — пирог с государственными вкусностями».
24. «Ради науки мы не жалеем потраченных чужих денег».
25. «В нужде и бекас соловьем свистнет».

 

Нравится:

Нравится Загрузка…

Александр Сухово-КобылинМихаил Салтыков-ЩедринНиколай Гоголь Ищи:

Введите адрес электронной почты, чтобы подписаться на этот блог и получать уведомления о новых сообщениях по электронной почте.