Степные соседи Древней Руси | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов

Хазары, печенеги, половцы, а затем и монголо-татары – вся история средневековой Руси, особенно южных и юго-восточных княжеств, тесно связана со степью и племенами, её населявшими.  Славяне и кочевники враждовали, вступали в династические браки, сообща выступали против общих противников: связи были настолько тесными, что историю Древней Руси и Степи сложно представить обособленно друг от друга. 

Предшественники хазар: авары и венгры

Ещё до летописного призвания варягов и прибытия в Северную Русь Рюрика со своей дружиной славянские племенные союзы были тесно связаны со степными племенами. Ещё со времён знаменитого Великого Переселения Народов степи Южной Руси были одним из основных маршрутов, по которым кочевники, теснимые на востоке другими народами, шли в Европу и вызывали сильнейшие социальные и политические катаклизмы (мы знаем, какую роль сыграли гунны в падении Римской империи). В Восточную Европу одни за другими проникали авары, болгары, венгры и завоёвывали себе место под солнцем. Кто-то весьма удачно, кто-то спустя некоторое время канул в лету. В славянских письменных источниках даже сохранился фразеологизм, посвящённый аварам: «погибоша, аки обры».

Авары не пересеклись с восточными славянами, но сильно досаждали западным, какое-то время те даже были вынуждены платить кочевникам дань. Борьба за независимость шла с переменным успехом, но аварский каганат погиб под ударами франков и императора Карла Великого. 

В VIII веке восточные славяне столкнулись с могущественным конгломератом кочевых и полукочевых племён, возглавляемым хазарами. Хазарский каганат был сильным государством, богатевшим на торговле с Византией и странами Востока. Часть славянских племён платили дань восточным соседям (в частности, поляне и радимичи). Однако ко времени появления Рюрика и, позднее, единого Древнерусского государства каганат погрузился в глубокий политический кризис – падение хазар стало делом времени. Решающая роль в их разгроме принадлежала Рюриковичам: сначала Святослав Игоревич, а потом и Владимир Святославич в X веке совершили ряд походов вглубь степи, дойдя в том числе и до столицы каганата, Итиля, и разгромили противника. 

Падение Хазарского каганата имело серьёзные последствия. Исчезновение сильного степного государства открыло дорогу на восток для кочевых племён, с которыми столкнулась Русь уже в XI веке. Первыми из них были печенеги. 

Печенеги: между Русью и Византией

Тюркские племена печенегов появились на границах Руси уже в IX веке – письменные источники сообщают, что ещё полулегендарный киевский князь Аскольд столкнулся с ними. После исчезновения Хазарского каганата они стали доминирующей степной силой и включились в перипетии международных отношений в регионе – этому способствовало их положение между Русью и Византией. Греческие базилевсы активно использовали печенегов в борьбе с Рюриковичами. Впрочем, и сами русские князья часто нанимали кочевников и выступали бок о бок с ними в сражениях с ромеями: так случилось, например, во время битвы при Аркадиополе в 970 году.  

На протяжении нескольких десятков лет русские князья с переменным успехом боролись с кочевниками. Владимир в 992 году нанёс поражение степнякам в битве на Трубеже, однако спустя 4 года печенеги взяли реванш у Васильева. Окончательному разгрому восточных соседей мешали междоусобицы, в которых те принимали активное участие – так, во время распри между Ярославом и Святополком они выступили на стороне последнего. Ставка не сыграла. Уже в 1036 году состоялась кульминация противостояния Киева и печенегов. Кочевники осадили столицу страны, однако подошедшие на помощь войска Ярослава Мудрого нанесли им сокрушительное поражение, от которого те не смогли оправиться. Летописи больше не сообщали об их нападениях на русские города. 

Поражение в противостоянии с Русью стало причиной переселения в северо-западное Причерноморье. Началась новая, недолгая, глава в истории кочевников – противостояние с Византией. Под давлением появившихся в XI веке в степи половцев печенеги в 1046 году вторглись в пределы империи в Болгарии, однако были разгромлены. Часть племён ушла в Венгрию, часть осела в Византии, поступив на службу к базилевсам на правах конфедератов. Последнее столкновение греков и печенегов состоялось в 1091 году – византийцы в союзе с половцами наголову разбили кочевников у стен Константинополя, после чего победители обрушились на обозы с семьями побеждённых. Дочь императора Алексея I, Анна Комнина, писала об этих событиях: «В тот день произошло нечто необычайное: погиб целый народ вместе с женщинами и детьми, народ, численность которого составляла не десять тысяч человек, а выражалась в огромных цифрах».

Печенеги перестали существовать, хотя память о них долго жила и в Византии, и на Руси. Часть кочевников, которая осталась на границах Древнерусских княжеств, приняла вассальную присягу и превратилась в знаменитых «чёрных клобуков», активно участвовавших в политической и военной жизни страны. 

Половцы: противники и союзники

После поражения печенегов, нанесённого Ярославом Мудрым, степь не осталась пустой. Им на смену пришли другие кочевники – половцы. Первая встреча русских и новых хозяев степных просторов, зафиксированная в летописях, состоялась в 1055 году. Хан Болуш и переяславский князь Всеволод Ярославич мирно обменялись символическими дарами. Однако уже спустя 6 лет территория княжества подверглась сильному разорению кочевниками – многолетнее противостояние Древней Руси и половцев начало набирать обороты. 

Примечательно, что, в отличие от отношений с печенегами, русско-половецкие связи в меньшей степени носили воинственный характер. Конечно, кочевники часто досаждали приграничным княжествам и наносили значительный урон русским территориям – так, после крупного поражения на реке Альте в 1068 году киявляне, недовольные политикой своих князей, попросту восстали и посадили на престол Всеслава Полоцкого, «князя-оборотня». Бывали случаи и широких княжеских коалиций против восточных соседей: так, например, в конце XII века силы, возглавляемые киевским князем Святославом Всеволодовичем, разгромили половцев хана Кобяка. Под влиянием этого триумфа спустя некоторое время свой поход в степь организовал северский князь Игорь Святославич – эта акция окончилась поражением и стала источником одного из самых известных произведений древнерусской светской литературы, «Слова о полку Игореве». Однако половцы чаще, чем их кочевники-предшественники, участвовали в междоусобных войнах древнерусских государей. Оно и понятно: в эпоху раздробленности Рюриковичи неустанно искали помощи в борьбе против своих родственников. 

Именно поэтому русские князья часто скрепляли союзнические отношения со степными ханами с помощью династических браков. Причём в подавляющем большинстве случаев на Русь приезжали дочери знатных половцев: например, знаменитый основатель Москвы Юрий Долгорукий, стремясь заручиться поддержкой хана Аепы, взял в жёны его дочь, имя которой, к сожалению, история не сохранила. Княжны же в степь не отправлялись: русские князья считали половецких коллег влиятельными, но не равными себе. 

В первой половине XIII века половцы сталкиваются с новым противником, попавшим в степи с юга, со стороны Кавказских гор – монголами. Джэбэ и Субэдей, военачальники и вассалы Чингисхана, напали на племена алан, которые позвали своих союзников-половцев. Однако с помощью хитрости и богатых даров монголы заставили кочевников уйти, оставив своих братьев по оружию один на один с могучим врагом. Впрочем, купить перемирие у половцев не получилось – после разгрома алан захватчики принялись за кочевников. Те, столкнувшись с невиданной доселе угрозой, обратились за помощью к русским князьям. Такова печальная предыстория известной битвы на реке Калке, состоявшейся в 1223 году и закончившейся разгромом союзных сил.

Эта битва стала началом конца половцев, которые не могли сопротивляться монгольским ордам. Терпя поражение в битвах, многие из них предпочли покинуть южнорусские степи. На Кавказе, на Руси, в Болгарии и Византии можно было встретить представителей некогда могучего кочевого народа. Половцы оказались даже в Египте, где стали наёмниками султана и примкнули к влиятельному военному сословию, мамлюкам. Оставшиеся же в Золотой Орде постепенно ассимилировались с другими пришельцами тюркского происхождения.  

***

Печенеги и половцы прочно стали частью исторической памяти. Первые, согласно распространённой теории, дали начало народности гагаузов, а вторых можно считать одними из предков современных башкир, казахов, ногайцев, узбеков – так или иначе, в их венах течёт кровь средневековых кочевников.

этнические процессы и общественное развитие

Степные соседи Древней Руси: этнические процессы и общественное развитие Галкина Е. С. Становление Киевской Руси как государства, формирование древнерусской народности проходило в условиях постоянного противостояния и взаимодействия с кочевниками Восточной Европы конца IX – начала XIII вв.: печенегами, гузами, половцами.   Кочевая периферия играла важную роль в исторических процессах того времени. И дело не только в том, что борьба с номадами в целом укрепляла социальные и политические связи в Древнерусском государстве, несмотря на частое использование кочевых наемников в княжеских усобицах. Жители Древней Руси контактировали с кочевниками на уровне торгового обмена, в приграничных районах существовало множество совместных поселений. Под влиянием славян-земледельцев происходило оседание кочевых племен, которое подчас заканчивалось ассимиляцией. Становясь частью древнерусской народности, кочевники привносили не только антропологический тип, но некоторые культурные традиции и обычаи. Все эти факторы делают необходимым изучение кочевых народов южнорусских степей не только как внешней и враждебной силы. Собственно миграции в степях Восточной Европы, этнические и социально-политические процессы в кочевых сообществах являются не менее важными для понимания истории Киевской Руси, чем военные столкновения(1).   В VIII — начале X вв. на степных просторах Юго-Восточной Европы господствовал Хазарский каганат — полукочевое раннее государство с достаточно высоким уровнем социальной организации. Хазария не только контролировала значительные по своим размерам территории, но и играла активную роль в политической истории Западной Евразии. Пришедшие ей на смену племенные союзы – печенеги, торки, половцы – при всей своей многочисленности были лишь истинной периферией бурно развивавшегося Древнерусского государства и Византии.   Печенеги как новая политическая сила появились в степях Юго-Восточной Европы со 2-й половины IX в. и были соседями восточных славян и Киевской Руси в течение более столетия.   Согласно Константину Багрянородному, до продвижения на запад печенеги жили по р. Итиль, гранича с хазарами и гузами(2).. Это подтверждается локализацией «тюркских» печенегов в персидском сочинении «Худуд ал-Алам»(3), информация которого соответствует 1-й половине IX вв. В Урало-Казахстанских степях в перечислении других тюркских племен упоминает печенегов арабский автор IX – начала Х в. Ибн ал-Факих, отмечая, что они, в отличие от многих других тюркских племен, остаются кочевниками(4).   Этимология слова «печенег» неясна до сих пор. Некоторые исследователи ведут его происхождение от легендарного первого вождя печенегов Бече. Другие переводят «печенег» как «свояк», «шурин» и объясняют это нехарактерное для этнонимов значение тем, что печенеги ранее были привилегированной частью племенного союза огузов, из знатных родов которых выбирали невест для вождей гузов(5).   По сообщению Константина Багрянородного, причиной переселения печенегов в Восточную Европу стало давление гузов – их восточных соседей, вступивших в союз с хазарами, соседившими с печенегами с юга(6). Причем переселилась только часть печенегов, остальные остались кочевать между Уралом и Волгой, где их увидел арабский путешественник начала Х в. Ибн Фадлан(7).   В современной историографии преобладает точка зрения, согласно которой появление печенегов в южнорусских степях датируется концом IX в., что, казалось бы, подтверждается как древнерусскими, так и византийскими источниками. К концу IX в. относится переселение уличей в Поросье, где они построили крепость для защиты от кочевников. Тиверские поселения в Поднестровье были разрушены печенегами. Но свидетельства о существовании значительных группировок мадьяр в Центральной Европе уже в 830—840-е гг.(8), позволяют отодвинуть столкновение мадьяр и печенегов к рубежу первой–второй четверти IX в.   К этим событиям относится и сообщение Константина Багрянородного в 38-й главе «Об управлении империей» о конфликте между хазарами и печенегами, в результате которого побежденные печенеги отправились в мадьярскую Леведию в Прикубанье и изгнали оттуда мадьяр. Последние переселились в междуречье Днепра и Днестра («Ателькюзу»), откуда впоследствии со своим вождем Арпадом также были изгнаны печенегами(9). Очевидно, именно эти события относятся к концу IX в. Тогда печенеги становятся влиятельной политической силой в Причерноморье и Подунавье, в сотрудничестве с которой были заинтересованы Византия, Болгария, Русь.   Константин Багрянородный в середине Х в. упоминает восемь печенежских родов, четыре из которых кочевали на правом берегу Днепра и четыре – на левом. Существовали печенеги за счет кочевого скотоводства, торгового обмена с окружавшими их земледельческими народами, а также набегов на Русь, Византию, Венгрию. Печенежские набеги не раз отражали Святослав Игоревич, Владимир Святой, Ярослав Мудрый. Только победы Ярослава утвердили границу между Русью и печенегами по реке Рось.   В середине XI в. источники фиксируют перемены в расселении и численности печенежских племен Восточной Европы. В это время в Причерноморье между Днепром и Дунаем кочевали 13 родов печенегов, которые формально подчинялись одному хану – Тираху. В сложной обстановке борьбы с надвигавшимися торками выдвинулся новый лидер – Кеген, который попытался свергнуть Тираха, но потерпел поражение и вместе с присоединившимися родами ушел в Византию. Впоследствии, очевидно, под давлением гузов, туда направились и печенеги Тираха. Они были размещены империей на северных границах(10). Некоторые роды мигрировали в Болгарию и Венгрию, где слились с местным населением.   Торки (гузы средневековых источников) известны в степях Северного Причерноморья еще в начале Х в. Арабский географ ал-Масуди упоминает гузов на Нижнем Дону и побережье Черного моря, описывая события 910-х гг.(11) Согласно ал-Масуди, зимой гузы по льду переходили Дон и нападали на хазар. В 985 г. торки, по свидетельству Повести временных лет, были союзниками Владимира Святославича против волжско-камских булгар. Но, очевидно, это были отдельные племена. Массовая миграция началась несколько позже.   На рубеже I – II тыс. н.э. гузы возглавляли мощное племенное объединение в Приаралье и положили начало движению тюркских племен на запад в XI в., которое проходило по двум направлениям: южному и северному. Первое известно как движение сельджуков и шло через Среднюю Азию, Иран и Малую Азию. Северное же шло через Восточную Европу, и его участники известны русским летописям как торки. С частью присоединившихся к ним печенегов торки разбили оставшиеся печенежские силы, изрядно подорванные междоусобицами, став отныне непосредственными соседями Руси.   В 1055 г. русские войска разбили северную часть гузского союза. В 1060 г. торки, решив избежать столкновения с силами князя Всеволода Ярославича, ушли в степь. В конце XI в. торки были практически вытеснены половцами. Часть торков в поисках защиты от половецкой опасности стала вассалами Киевской Руси и была расселена на южных и юго-восточных границах Древнерусского государства.   Археологические памятники печенегов и торков немногочисленны. Кочевнические погребения конца IX–XI вв. интерпретируются археологами как печенежско-торческие, поскольку «родство торков и печенегов, засвидетельствованное древними письменными памятниками, заставляет сомневаться в наличии существенного различия в ритуале этих двух групп населения»(12). Обряд погребения торка, описанный Ибн Фадланом, ближе всего подходит к печенежским погребениям.   Древнерусские, византийские и западные письменные источники концентрируют внимание на кочевниках, обитавших в районах, близких к Поднепровью, однако, судя по археологическим данным, в X-XI вв. область распространения печенегов и торков была значительно шире. Значительное количество подобных погребений сосредоточено в Поволжье и Заволжье, причем именно эти районы по сравнению с Поднепровьем были более многолюдны.   Захоронения бедны инвентарем, а обряды погребения аналогичны мадьярским захоронениям, разбросанным по южнорусским степям 1-й пол. IX в. Хоронили своих покойных кочевники под небольшими земляными насыпями (либо впускные погребения в насыпи предшествующих эпох). В погребении присутствовали голова и ноги коня, либо его чучело, что характерно и для мадьяр, и для тюркских племен Центральной Азии. Немногочисленные вещи, положенные в могилу, включали стремена, поясные наборы, оружие – прямые сабли и луки, а также подвески и бляшки и редкую керамику(13). Вещевой набор соответствует степной моде, распространявшейся среди кочевников евразийских степей. Данная ситуация естественна для кочевых народов, у которых разложение родового строя только начиналось и социальная дифференциация не была развитой. Поэтому археологические памятники печенегов и торков практически одинаковы. Тем более что оставшиеся в южнорусских степях печенеги влились в племенной союз торков.   Торки, разбитые Киевской Русью, а затем и половцами, попытались влиться в состав сельджуков на территории Византии. В 1064 г. торки останавливаются на Дунае, но византийская армия изгоняет их. Часть торков осталась на службе византийских императоров, но большинство возвратилось в Поросье и подчинилось киевским князьям. Во 2-й пол. XI–XII вв. русские летописи упоминают здесь торков, печенегов и берендеев. С 1140-х гг. летописцам известен в этом районе племенной союз черных клобуков со столицей в городе Торческ. Доминирующим племенем в этом союзе были берендеи. В это время окончательно устанавливаются вассальные отношения обитателей Поросья с Киевом.   Кроме берендеев, печенегов и торков летописи знают в XII в. других кочевников, также подчиненных Руси. Кроме Поросья, подвластные киевским князьям кочевники обитали под Черниговом, Переяславлем(14), в Ростово-Суздальской земле(15), на Трубеже(16), под Белой Вежей(17), что подтверждается археологическим материалом(18).   Кочевники, пришедшие на бывшую территорию Хазарии, практически совсем не владели ремеслами. Гончарный круг отсутствовал. У печенегов и торков вся керамика лепная, и найдено ее так мало, что даже о ремесленном производстве посуды говорить нельзя. В могилах половцев также почти нет керамики.   Между тем, образ жизни кочевников южнорусских степей характеризуется как полукочевой, когда род или племя кочует от весны до осени по определенным традицией маршрутам, а зиму проводит во временных поселениях. При этом каждая кочующая группа имеет пастбища, закрепленные конкретно за нею. Подтверждением этому является постепенная смена отдельных погребений на могильники, которая началась в XI-XII вв., а продолжилась уже при господстве монголо-татар. О постепенном процессе оседания свидетельствуют и упоминания в летописях о «городах» половцев и черных клобуков. Поселениям кочевников является верхний слой Саркела, лежащий над разрушениями нач. XII в. Здесь найдены остатки наземных построек с открытыми очагами – т.н. юртообразные жилища(19). Помимо этого, раскопаны редкие фрагменты изделий русского ремесла, что дало специалистам сделать вывод о совместном древнерусско-кочевническом поселке на развалинах Саркела(20). На Нижнем Дону известна масса подобных смешанных поселений.   Информация об общественных отношениях кочевников южнорусских степей, благодаря их соседству с Киевской Русью и Византией, весьма обширна. У Константина Багрянородного сообщается о восьми печенежских «округах», в которых имелись «главные» князья (возможно, вожди племен) и «меньшие» князья, стоявшие, очевидно, во главе родов. О существовании у печенегов родовой аристократии свидетельствуют летописи, упоминающие «лепших мужей в родах». Существовала также и иерархия родов. По данным венгерской хроники, из числа этой аристократии в родах выбирали должностных лиц (сотников, десятников и т.д.)(21). О старейшинах упоминает также епископ Бруно, посетивший земли кочевников в начале XII в.(22) Константин Багрянородный также свидетельствует о выборной власти у печенегов.   О неразвитости печенежского общества, незначительном расслоении и стратификации говорит и сообщение арабского географа ал-Бакри о том, что печенеги предоставляют военнопленным «на выбор, желают ли они остаться у них на условиях полной равноправности и даже вступления в брак у них, если того пожелают, или быть отправлены обратно в безопасное для них место»(23).   Однако социальная дифференциация все же была. Примерно в 17% кочевнических погребений X-XI вв. находятся золотые вещи, причем большинство из них – в могилах тяжеловооруженных всадников(24), что свидетельствует о процессе социального расслоения в обществе и выделении страты воинов.   Половцы (куманы западных и кипчаки восточных источников) обитали в VIII — IХ в. в верховьях Иртыша. Там они были неплохо известны арабским ученым, в том числе Ибн ал-Факиху(25) и анонимному автору свода о степной Евразии, сохранившемуся в сочинении «Худуд ал-алам»(26).   Происхождение русского названия куманов – «половцы» объясняется по-разному. А. Куник считал, что «половцы» происходит от «половый» — светло-серый, соломенный, относя половцев к светловолосым европеоидам(27). Такое объяснение поддержало большинство исследователей 2-й пол. ХХ века. Е.Ч. Скржинская предложила другое объяснение, обратив внимание на то, что в летописях употребляется понятие «онополовец» в значении «живущий по ту сторону реки», т.е. на левом берегу Днепра. По мнению исследовательницы, поддержанному П.П. Толочко, именно в этом значении употребляли слово «половец» жители Древней Руси по отношению к новым соседям(28).   На рубеже I-II тысячелетия половцы входили в состав Кимакского каганата с центром в Прииртышье, именовались кыпчаками и были вассалами кимаков. На запад кыпчаки стали продвигаться в X в. В составе родственных им кимаков они напали на территории гузов. Во 2-й половине Х в., уже независимо от кимаков, часть кыпчакских племен перешла Волгу и переселилась в степи Причерноморья и в Предкавказье. В середине XI в. эта новая волна кочевников достигла Днепра. В целом же половецкие кочевья XI-XIII вв. занимали огромную территорию от запада Тянь-Шаня до устья Дуная, которая называлась «Дешт-и-Кыпчак» (Половецкая степь).   Страница 1 — 1 из 2 Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все © Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

Колониальный опыт России на евразийской границе

Историк Михаил Ходарковский рассказал о колониальном господстве России в евразийской степи и его последствиях для нынешнего кризиса в Украине во время семинара «Евразийские империи и народы Центральной Азии».

Ходарковский предположил, что сама Россия была «типичным пограничным обществом», учитывая, что страна подвергалась набегам кочевых народов, что приводило к большим экономическим и демографическим потерям.

Мишель Синнесс

Международный институт Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, 5 мая 2014 г. — Историк Майкл Ходарковский из Университета Лойола в Чикаго 17 апреля рассмотрел историческое взаимодействие России с евразийской степью в лекции, организованной совместно с Программой Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе по Центральной Азии, Институт Азии, Центр ближневосточных исследований и Центр европейских и евразийских исследований.

«Во многом, — утверждал Ходарковский, — Россия продолжает оставаться «степной империей»: империей, которая горько переживает поражение в 1991 то, что считает своими территориями, и пытается сейчас восстановить под лозунгом Евразийского союза».

Континентальный или колониальный? Россия — колониальная империя, которая «упорно отрицала свою колониальную природу», пояснил Ходарковский. Он отметил, что в середине 16-го века, когда Испания и Португалия исследовали и завоевывали Новый Свет, Россия приступила к своей собственной империалистической миссии вдоль мягких границ степи, огромного участка земли, который простирается примерно от Восточной Европы до на запад через Среднюю Азию в Монголию и Китай на востоке.

Как российские, так и зарубежные ученые часто расходятся во мнениях относительно того, можно ли считать политику России на Кавказе, в Средней Азии, Сибири и Азии колониальной. Многие ученые утверждают, что Россию нельзя классифицировать как колониальную империю, потому что она расширялась только в пределах своего собственного континента. Ходарковский, однако, утверждал, что Россию следует рассматривать как «гибридную империю», поскольку ее экспансия носила как континентальный, так и колониальный характер.

Хотя сравнения России и Запада неизбежны, Ходарковский утверждал, что традиционные русские ученые и политики быстро разграничили опыт России в степи и западный колониализм в неевропейских государствах. «Сходства с Западом приветствовались, — заметил он, — пока они подтверждали равное величие России».

Традиционно Россия утверждала, что объединилась как страна путем мирного и добровольного объединения, а не насильственными методами, которые применялись европейскими империями.

В отличие от европейской колонизации Нового Света, которая привела к кровавым войнам за независимость и, в конечном итоге, к изгнанию Испании, Португалии, Франции и Англии из Америки, многие российские историки утверждают, что контроль России над завоеванными территориями был результатом политики «Объединяйтесь и властвуйте». Эти тонкие различия, по словам Ходарковского, дают России основания отрицать империалистические тенденции в стране.

Докладчик утверждал, что российскую историю действительно можно отнести к имперской, если определить главную характеристику колониализма как неуравновешенность отношений между христианскими завоевателями и нехристианскими подданными их цивилизаторской миссии. Он добавил, что Российская империя умела использовать местные элиты на завоеванных ею землях для продвижения своих имперских планов задолго до того, как британцы попытались сделать то же самое в Индии.

Хотя Россия отказалась определять свою собственную экспансию как колониальную, Ходарковский сказал, что она училась, расширяла и иногда копировала колониальный опыт своих европейских коллег. И хотя СССР изначально считал Россию имперской державой, эта критика вскоре приглушилась.

Расширение через мягкие границы

По мере того, как Россия расширяла свою империю, продвигаясь в степи на юг к Кавказу и на восток в сторону Азии, она столкнулась с геополитическим ландшафтом, отличным от европейского, пояснил спикер. Вместо того, чтобы столкнуться с границами, которые представляли собой четко обозначенные и согласованные границы, Россия нашла границы. В степи эти пограничные земли были заселены кочевыми племенами без центрального руководства и воспринимались как лишенные суверенной государственности.

Недостаточно укрепленные и плохо очерченные границы были характерны не только для границ на юге и востоке России. Ходарковский предположил, что сама Россия была «типичным пограничным обществом», учитывая, что страна подвергалась набегам кочевников, что приводило к большим экономическим и демографическим потерям. И на длительный период Русь оказалась под властью монголов.

После того, как Россия восстановила контроль над своей территорией и начала расширяться, она стремилась укрепить свои собственные границы, которые она определила как границы, а не границы, сказал спикер. Экспансия России продолжалась поэтапно, ее границы расширялись, чтобы вместить завоеванные территории, пока она не столкнулась с организованной силой, которая могла бы остановить ее продвижение, как это сделали Великобритания, Франция, Османская империя и Япония.

Новейшая колониальная история России

На протяжении всего советского периода Россия придерживалась представления о том, что она была доброжелательным объединителем, а не деспотической колониальной державой.

Ходарковский отметил, что советские лидеры изначально стремились развеять представление о том, что СССР был колониальной империей, обещая равенство неэтническим русским, проживающим в его границах. Тем не менее он утверждал, что «тот факт, что Москва отрицала колониальный характер Российской империи, усугубил травму XIX века».91 Советская кончина еще более болезненна. В этом контексте распад Советского Союза. . . можно рассматривать как продукт деколонизации».

Соответственно, имперские тенденции России не исчезли с распадом Советского Союза, утверждал он, о чем свидетельствуют недавние действия России на Украине.

Ходарковский отметил, что слово «Украина» на самом деле переводится как «граница». Он пояснил, что Россия по-прежнему воспринимает Украину как «своего рода расплывчатое продолжение Великой России», а не как суверенное государство.

«Настаивая на том, что Украина не является настоящим национальным государством, — утверждал он, — российское правительство продолжает рассматривать [ее] как границу». Точно так же, как в прошлом Россия оправдывала свою колониальную экспансию в степные границы, сегодня Россия снова использует слабо укрепленные границы для захвата территорий и извлечения геополитических выгод.

На вопрос, насколько география России, то есть география степей, повлияла на историческую колониальную экспансию России и нынешние политические действия, Ходарковский ответил: «Урок очень прост: [Россия] движется, пока ее не остановят, и поэтому вы можете сделать свои собственные выводы о нынешнем кризисе в Украине».

Древние геномы указывают на то, что восточные причерноморско-каспийские степи были источником кочевников западного железного века

1. Д. У. Энтони, Лошадь, колесо и язык Современный мир (Princeton Univ. Press, 2007). [Google Scholar]

2. Л. Н. Корякова, А. В. Епимахов, Урал и Западная Сибирь в эпоху бронзы и железа (Cambridge Univ. Press, 2007). [Академия Google]

3. Аллентофт М.Э., Сикора М. , Шегрен К.Г., Расмуссен С., Расмуссен М., Стендеруп Дж., Дамгаард П.Б., Шредер Х., Альстрем Т., Виннер Л., Маласпинас А.С., Маргарян А., Хайэм Т. ., Чивалл Д., Линнеруп Н., Харвиг Л., Барон Дж., Делла Каса П., Домбровский П., Даффи П.Р., Эбель А.В., Епимахов А., Фрей К., Фурманек М., Гралак Т., Громов А., Гронкевич С., Групе Г., Хайду Т., Ярыш Р., Хартанович В., Хохлов А., Кисс В., Коларж Ю., Крийска А., Ласак И., Лонги К., МакГлинн Г. , Меркявичюс А., Мерките И., Метспалу М., Мкртчян Р., Моисеев В., Пая Л., Пальфи Г., Покутта Д., Поспешный Л., Прайс Т. Д., Сааг Л., Саблин М., Шишлина Н. ., Смрчка В., Соенов В. И., Севереньи В., Тот Г., Трифанова С. В., Варул Л., Виче М., Епископосян Л., Житенев В., Орландо Л., Зихериц-Понтен Т., Брунак С., Нильсен Р., Кристиансен К., Виллерслев Э., Популяционная геномика Евразии бронзового века. Природа 522, 167–172 (2015). [PubMed] [Академия Google]

4. Хаак В., Лазаридис И., Паттерсон Н., Роланд Н., Маллик С., Ламас Б., Брандт Г., Норденфельт С. , Харни Э., Стюардсон К., Фу К., Миттник А. ., Банфи Э., Эконому К., Франкен М., Фридерих С., Пена Р. Г., Халльгрен Ф., Хартанович В., Хохлов А., Кунст М., Кузнецов П., Меллер Х., Мочалов О., Моисеев В., Никлиш Н., Пихлер С.Л., Риш Р., Рохо Герра М.А., Рот К., Сечени-Надь А., Валь Дж., Мейер М., Краузе Дж., Браун Д., Энтони Д., Купер А. ., Альт К.В., Райх Д., Массовая миграция из степи была источником индоевропейских языков в Европе. Природа 522, 207–211 (2015). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

5. С. Ф. Адали, в Евразийские империи в древности и раннем средневековье: контакты и обмен между греко-римским миром, Внутренней Азией и Китаем , Ф. Дж. Вервает, Х. Дж. Ким, С. Ф. Адали, ред. (Издательство Кембриджского университета, 2017 г.), стр. 34–59. [Google Scholar]

6. Махортых С. В. Северо-Причерноморские степи в киммерийскую эпоху // Влияние окружающей среды на миграцию человека в Евразии , Скотт Э. М., Алексеев А. Ю., Зайцева Г. Под ред. (Спрингер, 2005), стр. 35–44. [Академия Google]

7. Дэвис-Кимбал Дж., Башилов В.А., Яблонский Л.Т. Кочевники евразийских степей в раннем железном веке (Зинат Пресс, 1995). [Google Scholar]

8. Р. Бжезинский, М. Мельчарек, Сарматы 600 г. до н.э. — 450 г. н.э. (Osprey Publishing, 2002). [Google Scholar]

9. Мэтисон И., Лазаридис И., Роланд Н., Маллик С., Паттерсон Н., Руденберг С. А., Харни Э., Стюардсон К., Фернандес Д., Новак М., Сирак К. , Гамба К., Джонс Э. Р., Ламас Б., Дремов С., Пикрелл Дж., Арсуага Дж. Л., де Кастро Дж. М. Б., Карбонелл Э., Герритсен Ф., Хохлов А., Кузнецов П., Лозано М., Меллер Х. , Мочалов О., Моисеев В., Герра М. А. Р., Руденберг Дж., Вержес Ж. М., Краузе Дж., Купер А., Альт К. В., Браун Д., Энтони Д., Лалуэса-Фокс К., Хаак В., Пинхаси Р. ., Райх Д., Полногеномные закономерности отбора у 230 древних евразийцев. Природа 528, 499–503 (2015). [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]

10. Дер Саркисян С., Балановский О. , Брандт Г., Хартанович В., Бужилова А., Кошель С., Запорожченко В., Гроненборн Д., Моисеев В., Колпаков Е., Шумкин В., Альт К. В., Балановская Е., Купер А., Хаак В.; Генографический консорциум, Древняя ДНК раскрывает доисторический поток генов из Сибири в сложной истории человеческой популяции Северо-Восточной Европы. ПЛОС Жене. 9, e1003296 (2013 г.). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

11. Юрас А., Кшевинска М., Никитин А. Г., Элер Э., Хиленски М., Лукасик С., Кренц-Нидбала М., Синика В., Пионтек Ю., Иванова С., Даберт М., Гётерстрём А., Разнообразное происхождение митохондриальных линий у причерноморских скифов железного века. науч. Респ. 7, 43950 (2017). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

12. Унтерлендер М., Палстра Ф., Лазаридис И., Пилипенко А., Хофманова З., Гросс М., Селл К., Блёхер Дж., Кирсанов К. ., Роланд Н., Ригер Б., Кайзер Э., Шир В., Поздняков Д., Хохлов А., Жорж М., Уайлд С., Пауэлл А., Хейер Э., Куррат М., Райх Д., Самашев З. , Парцингер Х., Молодин В. И., Бургер Дж., Происхождение и демография и потомки кочевников железного века Евразийской степи. Нац. коммун. 8, 14615 (2017). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

13. Алексеев А.Ю., Боковенко Н.А., Болтрик Ю., Чугунов К.А., Кук Г., Дергачев В.А., Ковалюх Н., Посснерт Г., ван дер Плихт Ю., Скотт Э.М., Семенцов А., Скрипкин В., Васильев С., Зайцева Г., Хронология скифских древностей Евразии по новым археологическим и ¹⁴ C данным. Радиоуглерод 43, 1085–1107 (2001). [Google Scholar]

14. Хофрайтер М., Яенике В., Серр Д., фон Хеселер А., Паабо С., Последовательности ДНК из нескольких амплификации выявляют артефакты, вызванные дезаминированием цитозина в древней ДНК. Нуклеиновые Кислоты Res. 29, 4793–4799 (2001). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

15. Грин Р. Э., Маласпинас А.-С., Краузе Дж., Бриггс А. В., Джонсон П. Л. Ф., Улер К., Мейер М., Гуд Дж. М., Маричич Т. , Стенцель У., Прюфер К., Зибауэр М. , Бурбано Х.А., Ронан М., Ротберг Дж.М., Эгхольм М., Рудан П., Брайкович Д., Кучан Ж., Гушич И., Викстрём М., Лаакконен Л. , Келсо Дж., Слаткин М., Паабо С., Полная последовательность митохондриального генома неандертальца, определенная с помощью высокопроизводительного секвенирования. Клетка 134, 416–426 (2008). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

16. Фу К., Миттник А., Джонсон П. Л. Ф., Бос К., Лари М., Боллонгино Р., Сун С., Гимш Л., Шмитц Р., Бургер Дж., Рончителли А. М., Мартини Ф., Кремонези Р. Г., Свобода Й., Бауэр П., Карамелли Д., Кастеллано С., Райх Д., Паабо С., Краузе Й., Пересмотренная шкала времени эволюции человека, основанная на древних митохондриальных геномах. Курс. биол. 23, 553–559 (2013). [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]

17. Бехар Д. М., ван Овен М., Россет С., Метспалу М., Лоогвяли Э.-Л., Сильва Н. М., Кивисилд Т., Торрони А., Виллемс Р., «Коперниканская» переоценка дерева митохондриальной ДНК человека от его корня. Являюсь. Дж. Хам. Жене. 90, 675–684 (2012). [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]

18. Молодин В.И., Пилипенко А.С., Ромащенко А.Г., Журавлев А.А., Трапезов Р.О., Чикишева Т.А., Поздняков Д.В. Бронзовый век: археологические, палеогенетические и антропологические данные, в Динамика населения в предыстории и ранней истории. Новые подходы с использованием стабильных изотопов и генетики , E. Kaiser, J. Burger, W. Schier, Eds. (Де Грюйтер, 2012), стр. 9.3–112. [Google Scholar]

19. Balaresque P., Poulet N., Cussat-Blanc S., Gerard P., Quintana-Murci L., Heyer E., Jobling M.A., Кластеры происхождения Y-хромосомы и дифференциальный репродуктивный успех мужчин: расширение молодых линий преобладает в азиатских кочевых скотоводческих популяциях. Евро. Дж. Хам. Жене. 23, 1413–1422 (2015). [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]

20. Keyser C., Bouakaze C., Crubézy E., Nikolaev V.G., Montagnon D., Reis T., Ludes B., Древняя ДНК дает новое представление об истории южносибирских курганцев. Гум. Жене. 126, 395–410 (2009). [PubMed] [Google Scholar]

21. Скоглунд П., Мальмстрем Х., Рагхаван М., Сторо Дж., Холл П., Виллерслев Э., Гилберт М. Т. П., Гетерстрем А., Якобссон М., Происхождение и генетическое наследие неолитических земледельцев и охотников-собирателей в Европе. Наука 336, 446–469 (2012). [PubMed] [Google Scholar]

22. Н. Л. Членова, Хронология памятников карасукской эпохи (Издательство МАРХ, 1972). [Академия Google]

23. Гамба К., Джонс Э. Р., Тисдейл М. Д., Маклафлин Р. Л., Гонсалес-Фортес Г., Маттиангели В., Домборочки Л., Кёвари И., Пап И., Андерс А., Уиттл А., Дэни Дж., Рацки П., Хайэм Т. Ф. Г., Хофрейтер М., Брэдли Д. Г., Пинхаси Р., Поток и застой генома на пятитысячелетнем разрезе европейской предыстории. Нац. коммун. 5, 5257 (2014). [бесплатная статья ЧВК] [PubMed] [Google Scholar]

24. Зегура С. Л., Карафет Т. М., Животовский Л. А., Хаммер М. Ф., SNP с высоким разрешением и микросателлитные гаплотипы указывают на недавнее проникновение Y-хромосом коренных американцев в Америку. Мол. биол. Эвол. 21, 164–175 (2004). [PubMed] [Академия Google]

25. Ян Д. Ю., Энг Б., Уэй Дж. С., Дудар Дж. К., Сондерс С. Р., Улучшенное извлечение ДНК из древних костей с использованием спин-колонок на основе кремнезема. Являюсь. Дж. Физ. Антропол. 105, 539–543 (1998). [PubMed] [Google Scholar]

26. Гюнтер Т., Вальдиосера К., Мальмстрём Х., Урена И., Родригес-Варела Р., Сверрисдоттир О. О., Даскалаки Э. А., Скоглунд П., Найду Т., Свенссон Э. М., де Кастро Дж. М. Б., Карбонелл Э., Данн М., Сторо Дж., Ириарте Э., Арсуага Дж. Л., Карретеро Дж.-М., Гётерстрем А. , Якобссон М., Древние геномы связывают ранних фермеров из Атапуэрки в Испании с современными басками. проц. Натл. акад. науч. США. 112, 11917–11922 (2015). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

27. Мейер М., Кирхер М., Подготовка библиотеки секвенирования Illumina для высокомультиплексного захвата мишеней и секвенирования. Харб Колд Спринг. протокол 6, pdb.prot5448 (2010). [PubMed] [Google Scholar]

28. Бриггс А. В., Хейн П., Подготовка библиотек секвенирования нового поколения из поврежденной ДНК. Методы Мол. биол.. 840, 143–154 (2012). [PubMed] [Google Scholar]

29. М. Кирхер, Анализ данных высокопроизводительного секвенирования древней ДНК, в Древняя ДНК. Methods in Molecular Biology , B. Shapiro, M. Hofreiter, Eds. (Humana Press, 2012), т. 1, с. 840, стр. 197–228. [PubMed] [Google Scholar]

30. Li H., Handsaker B., Wysoker A., ​​Fennell T., Ruan J., Homer N., Marth G., Abecasis G., Durbin R.; Подгруппа обработки данных проекта генома, Формат выравнивания/карты последовательностей и SAMtools. Биоинформатика 25, 2078–2079 (2009). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

31. Гюнтер Т., Мальмстрем Х., Свенссон Э. М., Омрак А., Санчес-Куинто Ф., Килинч Г. М., Кшевинска М., Эрикссон Г., Фрейзер М. ., Эдлунд Х., Мюнтерс А. Р., Коутиньо А., Симоес Л. Г., Висенте М., Шёландер А., Селлеволд Б. Дж., Йоргенсен Р., Клаес П., Шрайвер М. Д., Вальдиосера К. , Нетеа М. Г., Апель Дж., Лиден К., Скар Б., Сторо Й., Гетерстрём А., Якобссон М., Геномика населения мезолитической Скандинавии: исследование путей ранней послеледниковой миграции и адаптации к высоким широтам. ПЛОС биол. 16, e2003703 (2018). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

32. Куинлан А. Р., Холл И. М., BEDTools: Гибкий набор утилит для сравнения геномных особенностей. Биоинформатика 26, 841–842 (2010). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

Точная идентификация пола древних человеческих останков с помощью секвенирования ДНК. Дж. Археол. науч. 40, 4477–4482 (2013). [Google Scholar]

34. Хансен А. Дж., Виллерслев Э., Виуф К., Мурье Т., Арктандер П., Статистические данные о неправильном кодировании повреждений в матрицах древней ДНК. Мол. биол. Эвол. 18, 262–265 (2001). [PubMed] [Академия Google]

35. Скоглунд П., Нортофф Б. Х., Шунков М. В., Деревянко А. П., Паабо С., Краузе Ю., Якобссон М., Отделение эндогенной древней ДНК от современного загрязнения у сибирского неандертальца. проц. Натл. акад. науч. США. 111, 2229–2234 (2014). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

36. Danecek P., Auton A., Abecasis G., Albers C.A., Banks E., DePristo M.A., Handsaker R.E., Lunter G., Marth G.T., Sherry S.T. , Маквин Г., Дурбин Р.; Группа анализа проекта 1000 геномов, Вариант формата вызова и VCFtools. Биоинформатика 27, 2156–2158 (2011). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

37. Вианелло Д., Севини Ф., Кастеллани Г., Ломартир Л., Капри М., Франчески К., HAPLOFIND: новый метод высокопроизводительного определения гаплогруппы мтДНК. Гум. Мутат. 34, 1189–1194 (2013). [PubMed] [Google Scholar]

38. Ван Овен М., Кайзер М., Обновленное всеобъемлющее филогенетическое дерево глобальной вариации митохондриальной ДНК человека. Гум. Мутат. 30, E386–E394 (2009 г.). [PubMed] [Google Scholar]

39. Лотт М. Т., Лейпциг Дж. Н., Дербенева О., Се Х. М., Чалкия Д., Сармади М., Прокаччо В., Уоллес Д. К., Вариации мтДНК и анализ с использованием Mitomap и Mitomaster. Курс. протокол Биоинформатика 44, 1.23.1–1.23.26 (2013). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

40. Ван Овен М., Ван Гейстелен А., Кайзер М., Декорте Р., Лармюсо М. Х. Д., За деревьями видишь лес: минимальная эталонная филогения Y-хромосомы человека. Гум. Мутат. 35, 187–191 (2014). [PubMed] [Google Scholar]

41. Лазаридис И., Паттерсон Н., Миттник А., Рено Г., Маллик С., Кирсанов К., Судмант П. Х., Шрайбер Дж. Г., Кастеллано С., Липсон М., Бергер Б., Эконому К., Боллонгино Р., Фу К., Бос К. И., Норденфельт С., Ли Х., де Филиппо К., Прюфер К., Сойер С., Пост К., Хаак В., Халлгрен Ф. , Fornander E., Rohland N., Delsate D., Francken M., Guinet J.-M., Wahl J., Ayodo G., Babiker H.A., Bailiet G., Balanovska E., Balanovsky O., Barrantes R. , Бедойя Г., Бен-Ами Х., Бене Дж., Беррада Ф., Брави С.М., Бризигелли Ф., Басби Г.Б.Дж., Кали Ф., Чурносов М., Коул Д.Э.К., Корах Д., Дамба Л., ван Дрим Г., Дрёмов С., Дугужон Ж.-М., Федорова С. А., Ромеро И. Г., Губина М., Хаммер М. , Хенн Б. М., Хервиг Т., Ходоглугил У., Джха А. Р., Карачанак-Янкова С., Хусаинова Р. ., Хуснутдинова Э., Киттлс Р., Кивисильд Т., Клитц В., Кучинскас В., Кушниаревич А., Ларедж Л., Литвинов С., Лукидис Т., Махли Р. В., Мелег Б., Метспалу Э., Молина Дж., Маунтин Дж., Няккяляярви К., Нешева Д., Нямбо Т., Осипова Л., Парик Дж., Платонов Ф., Посух О., Романо В., Ротхаммер Ф., Рудан И., Руизбакиев Р. , Саакян Х., Саджантила А., Салас А., Стариковская Э. Б., Тарекегн А., Тончева Д., Турдикулова С., Уктверите И., Утевска О., Васкес Р., Виллена М., Воевода М., Винклер С. А. , Епископосян Л., Заллуа П., Земуник Т., Купер А., Капелли К., Томас М. Г., Руис-Линарес А., Тишкофф С. А., Сингх Л., Тангарадж К., Виллемс Р., Комас Д., Сукерник Р., Метспалу М., Мейер М., Эйхлер Э. Э., Бургер Дж., Слаткин М., Паабо С., Келсо Дж., Райх Д., Краузе Й., Древние человеческие геномы предполагают наличие трех предковых популяций современных европейцев. Природа 513, 409–413 (2014). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

42. Паттерсон Н., Мурджани П., Луо Ю., Маллик С., Роланд Н., Чжан Ю., Геншорек Т., Вебстер Т., Райх Д. ., Древняя примесь в истории человечества. Генетика 192, 1065–1093 (2012). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

43. The 1000 Genomes Project Consortium, Интегрированная карта генетических вариаций из 1092 геномов человека. Природа 491, 56–65 (2012). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

44. Purcell S., Neale B., Todd-Brown K., Thomas L., Ferreira M.A.R., Bender D., Maller J., Sklar P., de Баккер П.И.В., Дейли М.Дж., Шэм П.С., PLINK: набор инструментов для полногеномной ассоциации и анализа сцепления на основе популяции. Являюсь. Дж. Хам. Жене. 81, 559–575 (2007 г.). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

45. Паттерсон Н., Прайс А. Л., Райх Д., Структура населения и собственный анализ. ПЛОС Жене. 2, е190 (2006 г.). [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

46. Александр Д. Х., Новембре Дж., Ланге К., Быстрая оценка происхождения на основе моделей у неродственных людей. Геном Res. 19, 1655–1664 (2009 г.). [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]

47. Kilinc G.M., Omrak A., Özer F., Günther T., Büyükkarakaya A.M., Bıçakçı E., Baird D., Dönertaş H.M., Ghalichi A., Yaka Р., Коптекин Д., Ачан С. К., Парвизи П., Кржевинска М., Даскалаки Э. А., Юнджю Э., Дагташ Н. Д., Фэйрберн А., Пирсон Дж., Мустафаоглу Г., Эрдал Ю. С., Чакан Ю. Г., Тоган И., Сомель М., Сторо Й., Якобссон М., Гетерстрём А., Демографическое развитие первых фермеров в Анатолии. Курс. биол. 26, 2659–2666 (2016). [бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

48. Якобссон М., Розенберг Н. А., CLUMPP: программа сопоставления и перестановки кластеров для работы с переключением меток и мультимодальностью при анализе структуры населения. Биоинформатика 23, 1801–1806 (2007). [PubMed] [Google Scholar]

49. Ramsey C. B., Байесовский анализ радиоуглеродных дат. Радиоуглерод 51, 337–360 (2009). [Google Scholar]

50. Reimer P.J., Bard E., Bayliss A., Beck JW, Blackwell P. G., Ramsey C.B., Buck C.E., Cheng H., Edwards R.L., Friedrich M., Grootes P.M., Guilderson T.P., Haflidason H. ., Хайдас И., Хатте С., Хитон Т.Дж., Хоффманн Д.Л., Хогг А.Г., Хьюен К.А., Кайзер К.Ф., Кромер Б., Мэннинг С.В., Ниу М., Реймер Р.В., Ричардс Д.А., Скотт Э.М., Саутон Дж.Р., Стафф Р.А. , Терни К.С.М., ван дер Плихт Дж., Калибровочные кривые радиоуглеродного возраста IntCal13 и Marine13 0–50 000 лет кал. л.н. Радиоуглерод 55, 1869 г.–1887 (2013). [Google Scholar]

51. Ван дер Плихт Дж. Радиоуглерод, калибровочная кривая и скифская хронология, в кн. Влияние окружающей среды на миграцию человека в Евразии , Скотт Э.М., Алексеев А.Ю., Зайцева Г. Под ред. (Спрингер, 2005), стр. 45–61. [Google Scholar]

52. Лукасик С., Бияк Ю., Кренц-Нидбала М., Личбиньска Г., Синика В., Пионтек Ю., Воины умирают молодыми: Повышенная смертность в раннем взрослом возрасте скифов из Глиного, Молдова, с четвертого по второй века до нашей эры. Дж. Антропол. Рез. 73, 584–616 (2017). [Академия Google]

53. Шишлина Н., Севастьянов В., Зазовская Е., ван дер Плихт Ю., Резервуарное действие археологических образцов культур степной бронзы на юге России. Радиоуглерод 56, 767–778 (2014). [Google Scholar]

54. Святко С. В., Реймер П. Дж., Шультинг Р., Современные пресноводные резервуары в Евразийской степи: значение для археологии. Радиоуглерод 59, 1597–1607 (2017). [Google Scholar]

55. Герлинг С., Мультиизотопный подход к реконструкции доисторической мобильности и экономических моделей в степях Западной Евразии с 3500 по 300 г. до н.э. eTopoi J. Древний конный завод. 3, 1–21 (2014). [Академия Google]

56. Шутелева И., Щербаков Н., Горшков К., Археологическое изучение могильника Казбурун Курган: отчет о первых результатах. Евро. Археол., 21–23 (2010). [Google Scholar]

57. Щербаков Н., Шутелева И., Обыденнова Г., Балонова М., Хохловаб О., Голевац А., Некоторые результаты применения комплексного подхода к исследованию Мурадымовского городища эпохи поздней бронзы в Волго-Уральском регионе.