Рассказ о золотом петушке: Сказка о золотом петушке — Пушкин. Полный текст стихотворения

Содержание

Сказка о золотом петушке — Пушкин. Полный текст стихотворения — Сказка о золотом петушке

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит все смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А?.. Кто там?.. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатер.
Все в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга,
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…
Царь завыл: «Ох дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла».
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатер
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном
Его за руку взяла
И в шатер свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищен,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Сказка о золотом петушке, Пушкин А.С, читать с картинками

О сказке

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
Смолоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело,
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить;
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. От злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешкаЗолотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой: Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».

Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходят мирно;
Петушок сидит всё смирно.
Вдруг однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:

«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— «Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая, —
А?.. Кто там?.. беда какая?»Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток. Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.

Петушок угомонился,
Шум затих, и царь забылся

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей:
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;

Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе их проводят,
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку
Сам не зная, быть ли проку.

Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатер
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя, как заря,
Тихо встретила царя. Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей. И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном

Его за руку взяла
И в шатер свой увела.

Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала,
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищен,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.

Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он:

В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,

Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе. Что прикажешь?»
— «Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу».

Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся?
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?Полно, знаешь ли, кто я?Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярский,Хоть коня с конюшни царской,
Хоть полцарства моего».
— «Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу», —

Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;Убирайся, цел пока;
Оттащите старика !»

Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.Вот — въезжает в город он…Вдруг раздался легкий звон,И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время

С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Александр Сергеевич Пушкин

Я люблю нашу улицу

Черная курица, аудиосказка (2002)

Черная курица, аудиосказка (1982)

Чему научила сказка

Хуа-Хин в Тайланде – 12 месяцев лета

Фома Беренников, аудиосказка (1984)

Финтифлюшкин, стихи, Сергей Михалков

У Лукоморья, аудиосказка (1974)

У лукоморья дуб зелёный, диафильм (1938)

Три пояса

Тиха украинская ночь

Судьба барабанщика

Спящая красавица

Смерть Олега

Сказочник Христиан Андерсен

Сказочная традиция в русской литературе

Сказки Пушкина, Н. Литвинов, аудиосказка (1971)

Сказки Пушкина, аудиосказки (1969)

Сказка про славного царя Гороха, аудиосказка (1965)

Сказка о царе Салтане, спектакль (1974)

Сказка о царе Салтане, мульфильм (1984)

Сказка о царе Салтане, диафильм (1964)

Сказка о царе Салтане, диафильм (1952)

Сказка о царе Салтане, аудиосказка (1969)

Сказка о Царе Салтане, аудиосказка (1962)

Сказка о царе Салтане

Сказка о рыбаке и рыбке, спектакль сказка (1973)

Сказка о рыбаке и рыбке, мультфильм (1950)

Сказка о рыбаке и рыбке, диафильм (1989)

ВСЕ СКАЗКИ С КАРТИНКАМИ

← Предыдущая

«Истории из моего детства» «Золотой петух» (телевизионный эпизод 1998)

истории из моего детства

S1.e13

Все эпизоды

All

Эпизод Ained 1998
22M

Rating

6/10. 100010

ВАША ОЦЕНКА

AnimationFamilyFantasy

Престарелый правитель хочет положить конец нападениям, от которых сейчас страдает его королевство. Волшебник предлагает золотого петуха, который предупредит о нападении, а царь обещает взамен все, что волшебник хочет… Читать всеПрестарелый правитель хочет положить конец нападениям, от которых сейчас страдает его королевство. Волшебник предлагает золотого петуха, который предупредит о нападении, а царь обещает взамен все, что волшебник хочет. После нескольких верных предупреждений царь отправляет своих сыновей, одного за другим, в следующую… Читать полностьюПрестарелый правитель хочет положить конец нападениям, от которых сейчас страдает его королевство. Волшебник предлагает золотого петуха, который предупредит о нападении, а царь обещает взамен все, что волшебник хочет. После нескольких верных предупреждений царь одного за другим посылает своих сыновей к очередной угрозе. Когда они не возвращаются, царь следует за ними и находит прекрасную принцессу, кото. .. Читать все

IMDb RATING

7.6/10

YOUR RATING

- Aleksandra Snezhko-Blotskaya
- Gary Stuart Kaplan(English adaptation)
- Alexander Pushkin(short story «Skazka o zolotom petushke «)
- Виктор Шкловский(русский сценарий)
Звезды
- Кэти Мориарти(голос)
- Грегори Хайнс(голос)
- Дональд Бишоп(голос)

- Александра Снежко-Блоцкая
- Гэри Стюарт Каплан (Английская адаптация английского
  - Кэти Мориарти (голос)
  - Грегори Хайнс (голос)
  - Дональд Бишоп (голос)
Смотрите производство, кассовые сборы и информацию о компании
Смотрите больше на IMDbPro

Photos

Top cast

Cathy Moriarty

Princess ‘Shamakhan’
(voice)

Gregory Hines

the Czar
(voice)

Donald Bishop

Graham Haley

David Муж

Кэроли Ларсон

Колин Мокри

Джефф Пустил

Рон Рубин

Джон Стокер

Билли Ван

- Александра Снежко
- Gary Stuart Kaplan(English adaptation)
- Alexander Pushkin(short story «Skazka o zolotom petushke») (uncredited)
- Viktor Shklovskiy(Russian screenplay)
All cast & crew
Production, кассовые сборы и многое другое на IMDbPro

Сюжетная линия

Отзывы пользователей

Будьте первым, кто напишет обзор

IMDb Лучшее за 2022 год

Узнайте о звездах, которые взлетели до небес в чартах IMD в этом году, STARb больше из лучших 2022 года; включая лучшие трейлеры, плакаты и фотографии.

Details

Technical specs

22 minutes
- Stereo
- 1.33 : 1

Contribute to this page

Suggest an отредактировать или добавить отсутствующий контент

Еще для изучения

Недавно просмотренные

У вас нет недавно просмотренных страниц

Резюме «Золотого петуха» ❤️

Не могу точно сказать, когда произошло это чудо. Во всяком случае – если не в день летнего солнцестояния, 21 июня, то очень близко к нему. И произошло это на даче, в Виль д’Авре, в десяти километрах от Парижа.

Проснулся я тогда еще до света, проснулся как-то внезапно, без мутного перехода от сна к яви, с ощущением легкой свежести и с сладкой уверенностью, что там, за окнами, на свежем воздухе, в нежном ясность утра делает, есть какое-то простое и прекрасное чудо. Так что иногда меня ласково будила заря – веселая песня скворца или дерзкий, но мелодичный свист черного дрозда.

Я открыл окно и сел на подоконник. В неподвижном холодном воздухе стояли наивные ароматы трав, листьев, коры, земли. В темных люстрах каштанов еще путались осколки ночного тумана, застрявшего ночью, как очень тонкая кисея. Но деревья уже

проснулись и вздрогнули, радостно и лениво открыв миллионы глаз: разве деревья не видят и не слышат?

Но веселый звездный безжизненный болтун и беззаботный дрозд-свистун молчали этим утром. Может быть, они так же, как и я, внимательно, с удивлением, прислушивались к тем странным, непонятным, никогда не слышанным звукам, могучим и звонким, от которых, казалось, дрожала каждая частица воздуха.

Я не сразу понял, что это пели петухи. Прошло много секунд, пока я не догадался. Мне казалось, что золотые и серебряные трубы трубят по всей земле, вознося звуки удивительной чистоты, красоты и звучности.

Я знаю силу и пронзительный крик петуха. В прежние времена, охотясь за весенними глухариными токами в бескрайних русских лесах, верстах в десяти-пятнадцати от какого-нибудь жилища, до восхода солнца я уловил только два звука, напоминающих человеческий с его напряженным слухом: отдаленный паровозный гудок и петушиное шоу в окрестных деревнях. . Последними земными звуками, которые я слышал, поднимаясь в бесшумном полете воздушного шара, всегда были свистки уличных мальчишек, но еще дольше они могли слышать

победный крик петуха. И вот, в этот робкий час, когда земля, деревья и небо, только что купавшиеся в ночной прохладе, молча одевались в свои утренние одежды, я с волнением подумал: «Это все петухи теперь поют, все, все до одного, старые, пожилые, молодые и годовалые мальчики, все они, живущие на огромной площади, уже освещенной солнцем, и на той, что через несколько мгновений засияет на солнце. «В круге, доступном напряженному человеческому уху, нет ни одного городка, ни деревни, ни хутора, ни двора, где каждый петух, вытянув голову вверх и прикарманив перья на горле, не выбросил в небо торжествующие прекрасно-яростные звуки: всюду — в Версале, в Сен-Жермене и Мальмезоне, в Рюэле, Сюрене, в Гарше, в Марн-ла-Коке, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа — звучит песня сотни тысяч восторженных, какой человеческий оркестр показался бы не жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, где уже не слышно было разрозненных колен петушиного кукарекания, а звучал бы мажорный аккорд на фоне пурпурно-золотого до! который через несколько мгновений засияет на солнце. «В круге, доступном напряженному человеческому уху, нет ни одного городка, ни деревни, ни хутора, ни двора, где повсюду кричал бы каждый петух, торжествующий, бешеный. Повсюду в Версале, в Сен-Жермене и Мальмезоне, в Рюэлле, Сюрене, в Гарше, на Марне-ла-Кокет, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа звучит песня сотен тысяч восторженных петушиных голосов.

Оркестра не было показано Я был бы жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, в котором не было слышно отдельных петушиных племен, но звонкие переливы мажорного аккорда на фоне фиолетово-золотого творения! который через несколько мгновений засияет на солнце. «В круге, доступном напряженному человеческому уху, нет ни одного городка, ни деревни, ни хутора, ни двора, где бы каждый петух, задрав голову кверху и ощипывая перья на горле, не бросал в небо торжествующую , бешеные звуки повсюду. Повсюду в Версале, в Сен-Жермене и Мальмезоне, в Рюэлле, Сюрене, в Гарше, на Марне-ла-Кокет, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа звучит песня сотен тысяч восторженных петушиных голосов. Оркестра не было показано Я был бы жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, в котором не было слышно отдельных петушиных племен, но звонкие переливы мажорного аккорда на фоне фиолетово-золотого творения! нет ни одного городка, ни деревни, ни хутора, ни двора, где бы каждый петух, вытянув голову вверх и подбирая перья на горле, не издавал бы в небо торжествующих, красиво-яростных звуков.

Повсюду — в Версале, в Сен-Жермене и Мальмезоне, в Рюэлле, Сюрене, в Гарше, в Марн-ла-Коке, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа — песня сотен тысяч восторженных петушиных голосов одновременно звуки. Какой же человеческий оркестр не покажется жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, где уже не слышно отдельных колен петушиного кукарекания, но звучно льется мажорный аккорд на фоне пурпурно-золотого до! нет ни одного городка, ни деревни, ни хутора, ни двора, где бы каждый петух, вытянув голову вверх и подбирая перья на горле, не издавал бы в небо торжествующих, красиво-яростных звуков. Повсюду — в Версале, в Сен-Жермене и Мальмезоне, в Рюэлле, Сюрене, в Гарше, в Марн-ла-Коке, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа — песня сотен тысяч восторженных петушиных голосов одновременно звуки. Какой же человеческий оркестр не покажется жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, где уже не слышно отдельных колен петушиного кукарекания, но звучно льется мажорный аккорд на фоне пурпурно-золотого до! на Марне-ля-Кокет, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа — звучит песня сотен тысяч восторженных коктейльных голосов одновременно.

Какой же человеческий оркестр не покажется жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, где уже не слышно отдельных колен петушиного кукарекания, но звучно льется мажорный аккорд на фоне пурпурно-золотого до! на Марне-ля-Кокет, в Вошерсоне, Медоне и на окраинах Парижа — звучит песня сотен тысяч восторженных коктейльных голосов одновременно. Какой же человеческий оркестр не покажется жалким по сравнению с этим волшебным и могучим хором, где уже не слышно отдельных колен петушиного кукарекания, но звучно льется мажорный аккорд на фоне пурпурно-золотого до!

Порой ближние петухи замолкали на несколько мгновений, как бы выдерживая строгую, точную паузу, и тогда я слышал, как волна звуков катилась все дальше и дальше, в самые отдаленные места, и, как бы отражаясь там, возвращалась назад, увеличиваясь, нарастая, Поющий вал к окну моему, к крышам, к верхушкам деревьев. Эти широкие звуковые валы катились с севера на юг, с запада на восток какой-то чудесной, непонятной фугой. Так, вероятно, войска величественного Древнего Рима встретили своего торжествующего Цезаря. Когорты, расположенные на холмах и высотах, первыми увидели его торжественную колесницу и приветствовали ее далекими восклицаниями радости, а внизу кричали металлическими голосами восторженные легионы, чьи ряды один за другим уже сияли пылающим взором его лучезарных глаз. .

Я слушал эту замечательную музыку с волнением, почти с восторгом. Она не оглушала слух, но сладко наполняла и насыщала слух. Что за странность, что за необыкновенное утро! Что сегодня случилось с петухами всей округи, может, всей страны, может, всего земного шара? Празднуют ли они самый длинный солнечный день и радостно воспевают все прелести лета: тепло солнечных лучей, горячий песок, ароматные вкусные травы, бесконечные удовольствия любви и бурную радость битвы, когда яростно сталкиваются два мощных петушиных тела в воздухе, в мясе изгибаются стальные клювы и перья и брызги крови из облака вращающейся пыли. А может быть, сегодня отмечается день 300-летия памяти Древнего Петуха – праотца всех петухов в мире, того, кто, как воин и царь, не знавший чьей-либо власти над собой,

«И, наконец, может быть, — подумал я, — сегодня, перед самым длинным летним рабочим днем, облака на востоке были задержаны солнцем на несколько мгновений, и солнцепоклонники, обожествленные светом и теплом эхом в священном нетерпении их огнедышащего бога».

Вот солнце. Никогда еще никому — ни человеку, ни зверю, ни птице — не удавалось уловить момент, когда оно появляется, и заметить секунды, когда все в мире становится бледным, розовым — розово-золотым, золотым. Теперь золотой огонь пронзил все: небо, воздух и землю. Напрягая последние силы, в экстатическом упоении, трепеща от блаженства, закрывая в упоении очи, бесчисленный вороний хор воспевает величественное великолепие! И вот я уже не понимаю — золотые ли лучи звенят золотыми трубками, или петушиный гимн сияет солнечными лучами? Великий Золотой Петух появляется в небе в своем огненном одиночестве. Вот он, старинный красивый миф о Фениксе, таинственной птице, которая вчера сожгла себя в пышном костре вечерней зари, а сегодня вновь восстала на Востоке из пепла, дыма и раскаленных углей!

Постепенно перестаньте заводить краны. Сначала близкое, потом далекое, еще дальше и, наконец, где-то совсем на краю света, почти за пределами слышимости я улавливаю нежнейшее pianissimo.