Достоевский «Преступление и наказание», часть 3, глава 5 – краткое содержание

Раскольников зашёл в квартиру Порфирия с таким видом, как будто сейчас прыснет со смеху, но внутри весь сжатый беспокойством. За ним ввалился сконфуженный его насмешками Разумихин, который в квартире с досады сразу ударил рукой о маленький столик и чуть не разбил его.

См. полный текст этой главы, краткое содержание всей 3-й части «Преступления и наказания» и всего романа целиком.

Порфирий отозвался на это юмористическим восклицанием. Раскольников был неприятно поражён, увидев у него Заметова.

Порфирий

 

«…был человек лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и без бакенбард, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно выпукло закругленной на затылке. Пухлое, круглое и немного курносое лицо его было цвета больного, темно-желтого, но довольно бодрое и даже насмешливое. Оно было бы даже и добродушное, если бы не мешало выражение глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых почти белыми, моргающими, точно подмигивая кому, ресницами. Взгляд этих глаз как-то странно не гармонировал со всею фигурой, имевшею в себе даже что-то бабье, и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно было от нее ожидать».

 

Услышав, что гость имеет до него «дельце», он тут же сел внимательно слушать Раскольникова. Родион изложил свою просьбу о закладах.

– Если хотите, можете написать о вещах прямо ко мне, – с деловым видом сказал Порфирий.

– Это ведь на простой бумаге? – осведомился Раскольников, делая наигранный вид беспокойства о пустяках.

– О, на самой простейшей-с! – вдруг насмешливо подмигнул ему Порфирий.

Раскольников был потрясён. «Знает!», – подумал он и начал сбиваться, стараясь скрыть волнение и раздражение эмоциональным рассказом:

– Я не жадина. Просто эти серебряные часы, которым грош цена, единственная вещь, что после отца осталась.

Говоря, Родион с тревогой сознавал: преувеличиваю, играю ненатурально!

– Вещи ваши не могли пропасть, – ответил Порфирий. – Ведь я уже давно вас здесь поджидаю. (От этих слов Раскольников вздрогнул.) Ваши обе вещи, кольцо и часы, были у ней в одну бумажку завернуты, и на бумажке ваше имя и число заклада карандашом обозначены.

– Как это вы так заметливы? – совсем уж неловко усмехнулся Раскольников.

– А почти все закладчики теперь уж известны, так что вы только одни и не изволили пожаловать. Я слышал, вы были нездоровы?

Разумихин очень некстати начал рассказывать, как Родион вчера «в бреду» удрал из дома.

– Надоели они мне очень вчера, – обратился Раскольников к Порфирию с нахально-вызывающею усмешкой, – я и убежал от них, и денег кучу с собой захватил. Вон господин Заметов видел деньги-то.

Порфирий уже знал, как Раскольников был у Мармеладовых и «пожертвовал» там немалую сумму.

– А может, я где-нибудь клад нашел, вот и расщедрился, – вздрогнул губами Родион, всё менее в силах скрыть тревогу.

Порфирий вышел приказать чаю. В голове у Раскольникова беспорядочно крутилось: «Ну, бейте прямо, а не играйте, как кошка с мышью. Знают ли, как потом опять ходил в ту квартиру?» Он тщетно пытался успокоиться.

Порфирий вернулся. Разумихин стал рассказывать об их вчерашнем пьяном споре: правильно ли воззрение социалистов на преступления – что преступник в них не виноват, его просто «среда заела».

– У них, – отзывался Разумихин о социалистах, – не человечество развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится наконец в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит всё человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным без всякого исторического и живого пути! Оттого-то они так не любят историю: «безобразия одни в ней да глупости» – и всё одною только глупостью объясняется! Им не надо живой души! Живая душа жизни потребует, живая душа не послушается механики, живая душа подозрительна, ретроградна! А тут хоть и мертвечинкой припахивает, – зато душа не живая, без воли, рабская, не взбунтуется! Всё на одну только кладку кирпичиков да на расположение коридоров и комнат в фаланстере свели! Фаланстера-то и готова, да натура-то человеческая жизни хочет, жизненного процесса еще не завершила, рано на кладбище!

Порфирий посмеивался и вдруг как бы случайно вспомнил о читанной им статье Раскольникова в «Периодической речи». В статье этой проводилась мысль: «существуют на свете некоторые такие «необыкновенные» лица, которые полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, для них и закон не писан. Обыкновенные же люди должны жить в послушании и не имеют права переступать закона».

Раскольников начал пояснять:

– По-моему, если бы Кеплеровы и Ньютоновы открытия не могли бы стать известными людям иначе как с пожертвованием жизни одного, десяти, ста человек, мешавших бы этому открытию, то Ньютон имел бы право, и даже был бы обязан… устранить этих десять или сто человек, чтобы сделать известными свои открытия всему человечеству. Из этого, впрочем, не следует, чтобы Ньютон имел право убивать кого вздумается… Законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, все до единого были преступники, страшные кровопроливцы… Масса никогда почти не признает за ними этого права, казнит их и вешает, но в следующих поколениях эта же масса ставит казненных на пьедестал и им поклоняется. .. Люди массы сохраняют мир и приумножают его численно; люди великие двигают мир и ведут его к цели, к Новому Иерусалиму.

– Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим? – спросил Порфирий.

– Верую.

– И в Бога веруете?

– Верую.

– И в воскресение Лазаря веруете?

– Верую.

– Чем же бы отличить этих необыкновенных-то от обыкновенных? А то ведь если произойдет путаница и один из одного разряда вообразит, что он принадлежит к другому разряду, и начнет «устранять все препятствия», как вы весьма счастливо выразились, так ведь тут…

– Да, ошибки возможны, – признал Раскольников.

– Скажите, пожалуйста, много ли таких людей, которые других-то резать право имеют, «необыкновенных-то» этих? Ведь согласитесь, жутко-с, если уж очень-то много их будет?

– Нет, не беспокойтесь, таких людей очень мало, – ответил Раскольников.

– Да что вы оба, шутите, что ль? – вскричал долго молчавший Разумихин. – Ты серьезно, Родя? Да ведь это разрешение крови по совести, это. .. это, по-моему, страшнее, чем бы официальное разрешение кровь проливать, законное!

Раскольников молча поднял на него свое бледное и почти грустное лицо и ничего не ответил.

– А ну как иной какой-нибудь муж, али юноша, – ёрзал на стуле Порфирий, – вообразит, что он Ликург али Магомет будущий, – да и давай устранять к тому все препятствия… Предстоит, дескать, далекий поход, а в поход деньги нужны… ну и начнет добывать себе для похода?

– Глупенькие или тщеславные есть всегда, – спокойно проговорил Раскольников. – Но общество ведь обеспечено ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами. Ищите вора.

– Ну-с, а насчет его совести-то?

– У кого есть она, тот страдай, коль сознает ошибку. Это и наказание ему, – опричь каторги. Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть.

– Ну а, когда вы вашу статейку-то сочиняли, – не унимался, как бы подсмеиваясь, Порфирий, – ведь уж быть того не может, хе-хе! чтобы вы сами себя не считали, ну хоть на капельку, – тоже человеком «необыкновенным» и говорящим новое слово.

– Очень может быть, – процедил Раскольников презрительно.

– А коль так-с, то неужели вы бы сами решились – ну там ввиду житейских каких-нибудь неудач и стеснений или для споспешествования как-нибудь всему человечеству… ну, например, убить и ограбить?..

– Если б я и перешагнул, то уж, конечно, бы вам не сказал. Но Магометом иль Наполеоном я себя не считаю.

– Полноте, кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?

– Уж не Наполеон ли какой будущий и нашу Алену Ивановну на прошлой неделе топором укокошил? – брякнул из угла Заметов.

Раскольников, помолчав, встал уходить.

– Так напишите мне насчёт вашей просьбы, – сказал Порфирий. – Да лучше прямо зайдите ко мне в часть завтра. Вы, как один из последних, на месте преступления бывших, может, что-нибудь и сказать нам могли.

– Вы хотите меня официально допрашивать? – резко спросил Раскольников.

– Зачем же-с? Покамест это вовсе не требуется. Я просто не упускаю случая… и со всеми закладчиками уже разговаривал. – Порфирий обратился к Разумихину. – Да, тот Николашка о котором ты говорил, и вправду чист! – Потом вновь повернулся к Раскольникову. – А вы, проходя по лестнице, работников в отворённой квартире не видали?

– Не видал.

– Да ведь красильщики мазали в самый день убийства, – крикнул Порфирию Разумихин, – а он за три дня там был? Ты что спрашиваешь-то?

– Фу! Перемешал! Совсем перемешал! – хлопнул себя по лбу Порфирий.

Он любезно проводил Раскольникова и Разумихина до двери.

 

Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Преступления и наказания» пользуйтесь расположенными ниже кнопками Вперёд / Назад.

© Автор краткого содержания – Русская историческая библиотека.

 

Теория Раскольникова: суть, смысл, идея, сущность

Раскольников и старуха-процентщица (фильм 1969 г.)

Что является главной причиной преступления, которое совершает бывший студент Родион Раскольников в романе «Преступление и наказание» Достоевского?

Главной причиной преступления становится теория, которую придумывает сам главный герой.

В этой статье представлена суть теории Раскольникова в романе «Преступление и наказание»: смысл, идея, сущность теории главного героя.

Смотрите: 
— Все материалы по «Преступлению и наказанию»
— Все материалы о Раскольникове

Теория Раскольникова в романе «Преступление и наказание»: суть, смысл, идея, сущность

Многие читатели ошибочно считают, что причиной преступления Раскольникова является его нищета. На самом деле главной причиной его преступления становится его собственная теория. Об этом говорит и сам Раскольников, и, например, следователь Порфирий Петрович:

«…а yбил, двух yбил, по теории…» (Порфирий Петрович, часть 6 глава II)

Раскольников довольно подробно объясняет свою теорию в нескольких эпизодах романа. Суть теории сводится к тому, что, по его мнению, всех людей можно разделить на два вида:

• «низшие люди», то есть обычные, заурядные люди («материал», по словам Раскольникова). Эти люди послушны и консервативны.
• «собственно люди», то есть выдающиеся люди, «Наполеоны», которые двигают мир, которым разрешено больше, чем остальным, и которые сами определяют, что можно, а что нельзя.

До совершения yбийства Раскольников надеется, что сам он относится ко второму разряду, то есть к числу выдающихся людей. Он хочет верить, что является человеком, который способен сказать «новое слово» в своей среде. Вот как сам Раскольников объясняет суть своей теории: 

«Я только в главную мысль мою верю. Она именно состоит в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово.» (часть 3 глава V)  

«…первый разряд, то есть материал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные, живут в послушании и любят быть послушными. По-моему, они и обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего для них унизительного.» (часть 3 глава V)  

«Второй разряд, все преступают закон, разрушители, или склонны к тому, судя по способностям. Преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего. Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, — смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, — это заметьте. В этом только смысле я и говорю в моей статье об их праве на преступление.» (часть 3 глава V)

«Вот что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убuл… Ну, понятно теперь?…» (Раскольников — Соне, часть 5 глава IV) 

Раскольников подчеркивает, что главной причиной его преступления являются не деньги, а именно теория:

«. ..не был я так голоден… я действительно хотел помочь матери, но… и это не совсем верно…» (часть 5 глава IV)

«…если б только я зaрeзaл из того, что голоден был, — продолжал он, упирая в каждое слово и загадочно, но искренно смотря на нее, — то я бы теперь… счастлив был! Знай ты это!…» (часть 5 глава IV)

После совершения yбийcтвa Раскольников разочаровывается в своей теории. Он осознает, что не принадлежит к числу «особенных» людей, которые могут переступить через все. Он понимает, что настоящий Наполеон не задумывался бы над подобными теориями и не мучился бы сомнениями о своем величии или ничтожности.

Вот как другой яркий персонаж, господин Свидригайлов, объясняет суть теории Раскольникова:

«…своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша. Единственное зло и сто добрых дел!» (часть 6 глава V) 

«Тут была тоже одна собственная теорийка, – так себе теория, – по которой люди разделяются, видите ли, на материал и на особенных людей, то есть на таких людей, для которых, по их высокому положению, закон не писан, а, напротив, которые сами сочиняют законы остальным людям, материалу‑то, сору‑то. Ничего, так себе теорийка…» (часть 6 глава V)  

«Наполеон его ужасно увлек, то есть собственно увлекло его то, что очень многие гениальные люди на единичное зло не смотрели, а шагали через, не задумываясь.

 

Он, кажется, вообразил себе, что и он гениальный человек, – то есть был в том некоторое время уверен. Он очень страдал и теперь страдает от мысли, что теорию‑то сочинить он умел, а перешагнуть‑то, не задумываясь, и не в состоянии, стало быть человек не гениальный…» (Свидригайлов о теории Раскольникова, часть 6 глава V) 

В одном из писем М. Н. Каткову Достоевский сам немного рассказывает о теории Раскольникова, о его странных идеях и шатости понятий:

«Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению, и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения

. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берет ж*довские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. «Она никуда не годна», «для чего она живет?», «Полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т. д. Эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать; с тем, чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства — притязаний, грозящих ей гибелью, докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству», чем, уже конечно, «загладится преступление». .. <…>

Выразить мне это хотелось именно на развитом, на нового поколения человеке, чтоб была ярче и осязательнее видна мысль.  <…> Именно, что убийца развитой и даже хорош<их> накл<онностей> м<олодой> человек.» (Ф. М. Достоевский — М. Н. Каткову, 10 (22) — 15 (27) сентября 1865 г.) 

Также Федор Михайлович в одном из писем Майкову выражает беспокойство по поводу своего пасынка Паши, из которого может получиться «сумасшедший дурак Раскольников». Другими словам, Достоевский считает своего персонажа Раскольникова «сумасшедшим дураком», в том числе, конечно, из-за его нелепой теории, которая сломала ему же жизнь:

«Ведь еще немного и из этаких понятий выйдет Горский или Раскольников4. Ведь они все сумасшедшие и дураки.» (Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову, 18 (30) мая 1868 г.)

Это были материалы о сути теории Раскольникова в романе «Преступление и наказание» Достоевского: смысл, идея, сущность теории главного героя.

Смотрите: 
— Все материалы по «Преступлению и наказанию»
— Все материалы о Раскольникове

Глава 3

 

Резюме

Катерина Ивановна в восторге от встречи с Лужиным, думая, что он вдруг стал ее спасителем, но онемел, когда он отрекся от ее отца, пренебрежительно отстранился от нее и по возможности избегал ее.

Затем Лужин объявляет цель своего визита; он пришел к Соне. Вскоре после этого Лебезятников появляется в глубине комнаты и тихо остается там. Лужин громко объясняет Соне, как он обменял какие-то ценные бумаги на рубли и что, когда она вышла из комнаты после разговора, пропала сторублевая купюра. Он осторожно объясняет, что только что пересчитал деньги, и одна из банкнот теперь отсутствует. Он обвиняет Соню в черной неблагодарности и требует вернуть деньги. Соня отрицает обвинение, и Катерина тут же встает на ее защиту. Лужин угрожает послать за полицией, но говорит Соне, что если она вернет записку, он обо всем забудет.

Затем Катерина приходит в ярость и кричит, чтобы кто-нибудь обыскал ее. Когда Катерина начинает лихорадочно выворачивать карманы Сони, из одного из них выпадает сторублевая купюра. Соня по-прежнему отрицает кражу, и хозяйка выводит их из дома.

Лебезятников выступает вперед и обвиняет Лужина в том, что он подлый, злой человек. Он рассказывает, как видел, как Лужин сунул сторублевку в карман Соне, когда она стояла у него в комнате, удивляясь тому, что он дал ей десять рублей. Лужин отрицает обвинение, а Лебезятников затрудняется объяснить, почему Лужин так поступил.

В этот момент вперед выходит Раскольников и объясняет, как Лужин был отвергнут своей сестрой и пытался отдалить его от семьи, вовлекая Соню. В это время Лужин уходит как можно быстрее, но кто-то бросает в него стакан. Стекло не попадает в Лужина, но попадает в хозяйку, которая, в свою очередь, приказывает Катрине выйти из дома. Соня не могла больше терпеть и «поддалась истерике» и поспешила домой. Раскольников следует за ней, недоумевая, что она теперь может сказать о своем затруднительном положении.

Анализ

От дикой, безумной сцены во второй главе мы переходим к более спокойной, но более напряженной главе, где мы видим попытку Лужина подставить Соню. Его тщательно продуманные приготовления, чтобы доказать, что она воровка, указывают на его отчаяние, его подлость и его аморальную позицию. Его попытка опозорить ее есть только для того, чтобы оклеветать Раскольникова, надеясь тем самым доказать Дуне, что он был прав в своем суждении об отношении Раскольникова к Соне. В конце концов, он самый презренный человек в романе, и эта сцена доказывает, что Раскольников был прав, категорически против женитьбы Дуни на нем.

Соня уходит до того, как ужас сцены закончился. Когда она уходит в свою комнату, спасаясь от истерики Катерины, гнева Амалии Ивановны и общей атмосферы разочарования, она интуитивно знает, что Раскольников последует за ней. Заметим, что Раскольников наблюдает за поведением Сони и приходит к выводу, что «она была способна все переносить… с терпением и спокойствием».

Преступление и наказание, часть 5, глава 3, сводка и анализ

Преступление и наказание, часть 5, глава 3, сводка и анализ | ЛитЧартс

Катерина просит у Лужина поддержки в ее ссоре, но Лужин отвечает, что вместо этого пришел поговорить с Соней. Лужин сообщает «деловым тоном», что из его комнаты исчезла 100-рублевая купюра; он спрашивает, знает ли об этом Соня. Соня говорит, что нет; Затем Лужин объясняет всем присутствующим, что дал Соне в помощь десять рублей. Он обвиняет Соню в краже, и Катерина очень расстраивается.

Лужин представляет вторую часть своей уловки. Положив 100-рублевую купюру Соне без ее ведома, Лужин может тонко намекнуть на низкое занятие Сони, опозорить семью Катерины и, тем не менее, показать, что он добрый человек, когда в конце концов прощает Соне ее (воображаемую) кражу.

Активный Темы

Преступность, мораль и вина

‘ data-html=’true’ data-placement=’auto bottom’ data-template=’

‘ data-toggle = ‘popover’ data-trigger = ‘hover’>

Совпадение и свобода воли

‘ data-html=’true’ data-placement=’auto bottom’ data-template=’