3) Художественные особенности «Повести временных лет».

Как Нестор-летописец повествует об исторических событиях?

Нестор повествует об исторических событиях поэтично. Про­исхождение Руси Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Летописец развёртывает широкую панораму историче­ских событий. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи — князья, бояре, купцы, по­садники, церковные служители. Он рассказывает о военных по­ходах, об открытии школ, об организации монастырей. Нестор постоянно касается жизни народа, его настроений.

На страницах летописи мы прочитаем о восстаниях, убийствах князей. Но ав­тор всё это описывает спокойно и старается быть объективным. Убийство, предательство и обман Нестор осуждает; честность, смелость, мужество, верность, благородство он превозносит. Именно Нестор укрепляет, совершенствует версию о происхож­дении русской княжеской династии. Главная её цель состояла в том, чтобы показать Русскую землю в ряду других держав, дока­зать, что русский народ — не без роду и племени, а имеет свою историю, которой вправе гордиться.

Издалека начинает свой рассказ Нестор, с самого библейско­го потопа, после которого земля была распределена между сы­новьями Ноя. Вот как начинает Нестор своё повествование:

«Так начнём повесть сию.

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю — Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Ин­дии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, асси­рияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Елимаис, Инди, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией…

Иафету же достались северные страны и западные: Мидия, Албания, Армения Малая и Великая, Каппадокия, Пафлагония, Галатия, Колхида…

Сим же Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и по­решили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба, — было это в дни Некгана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: «Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся ос­татки его между Ассирией и Вавилоном, и имеют в высоту и в ши­рину 5433 локтя, и много лет сохраняются эти остатки…»

Затем автор рассказывает о славянских племенах, их обы­чаях и нравах, о взятии Олегом Царьграда, об основании Кие­ва тремя братьями Кием, Щеком, Хоривом, о походе Святосла­ва на Византию и прочих событиях, как реальных, так и легендарных. Он включает в свою «Повесть…» поучения, запи­си устных рассказов, документы, договоры, притчи и жития. Ведущей темой большинства летописных записей становится идея единства Руси.

содержание, художественные особенности, связь с фольклором.

Летопись — систематическая, из года в год ведущаяся хроника — выросла в значительной мере на основе устного исторического эпоса. Летопись как литературный жанр (а не исторические записи вообще!) возникает, видимо, в середине XI в.

По́весть временны́х лет (также называемая «Первоначальная летопись» или «Несторова летопись») — наиболее ранний из дошедших до нас древнерусских летописных сводов начала XII века. Известен по нескольким редакциям и спискам с незначительными отклонениями в текстах, внесёнными переписчиками. Был составлен в Киеве. Охваченный период истории начинается с библейских времён в вводной части и заканчивается 1117 годом (в 3-й редакции). Датированная часть истории Киевской Руси начинается с 852 года, начала самостоятельного правления византийского императора Михаила. Как отдельный самостоятельный памятник, повесть не сохранилась.

В настоящее время имеется несколько копий. Из них самые замечательные две: рукописный пергаментный сборник 1337 года — Лаврентьевская летопись и рукописный сборник начала XV — Ипатьевская летопись.

Лаврентьевская летопись названа по имени её писца — монаха Лаврентия, который переписал её для Суздальского Великого князя Дмитрия Константиновича в 1337 году. Лаврентьевская летопись – это сборник, в состав которого вошли два произведения: сама “Повесть временных лет” и, так называемая “Суздальская летопись”, доведённая до 1305 года.

Ипатьевская летопись названа по бывшему месту хранению — Ипатьевскому монастырю в Костроме. Это тоже сборник, в состав которого входит несколько летописей, и в том числе “Повесть временных лет”. В данном документе повествование доводится до 1202 года.

Главное различие между списками в их конце: Лаврентьевская летопись доводит повествование до 1110, а в Ипатьевском списке повесть переходит в летопись Киевскую.

Название своду дала одна из его вводных фраз в Ипатьевском списке:

Повѣсть временныхъ лѣт черноризца Федосьєва манастыря Печерьскаго. Откуду єсть пошла Руская земля […] и хто в неи почалъ пѣрвѣє княжи.

СОДЕРЖАНИЕ Важнейшей чертой «Повести временных лет» является то, что в ней русская история, наконец, окончательно становится частью мировой. Открывается «Повесть», как всемирная история — описанием разделения земли между сыновьями Ноя и перечислением произошедших от них народов известного мира. Только затем переходит Нестор к описанию славянской истории. И славяне оказываются у него потомками библейского Иафета, сына Ноя. Летописец впервые, пусть пока путано, пытается отождествить их с народами, известными из античных исторических сочинений — с дунайскими нориками, со скифами. И не раз еще на протяжении своего труда он обращается к мировой истории. В ней он находит поучительные параллели к истории русской. Но она же служит фоном для развертывающегося повествования о русских князьях. Нестор отмечает события, происходившие в Византии и Болгарии, описывает русско-византийские отношения уже не только на основе преданий, но и на основе известий греческих историков.

     Эта вводная часть «Повести временных лет» имеет немаловажное историографическое значение. В ней утверждалось, что славяне, и Русь в числе славянских народов, как равные среди равных упоминаются среди других народов — потомков самого достойнейшего из сыновей Ноя — Иафета. Славяне, словно бы осуществляя какие-то предначертания свыше, заселяют отведенные им земли, а поляне, на земле которых находилась будущая столица Руси — Киев, издавна выделялись мудростью и высокой нравственностью среди прочих племен. И наконец сбылось предсказание мудрых хазарских старцев — Русь ныне никому не подчиняется, она сама собирает дань с окрестных народов. Так определено Нестором место славян и Руси во всемирной истории.

Утверждение, что династия Рюриковичей уходит своими корнями в глубокую древность, должно было, по мнению летописца, поднять престиж кровного родства князей Рюриковичей, укрепить их сознание братских уз, предотвратить междоусобицу. Однако феодальная практика оказалась на деле сильнее самых убедительных историографических концепций.

     Вводная часть «Повести временных лет» не имеет дат. Первая дата в летописи — 6360 (852) г. С этого времени, утверждает летописец, «нача ся прозывати Руска земля». Основанием для этого ему послужил рассказ византийской «Хроники Георгия Амартола» о походе Руси на Константинополь, который уже сам летописец отождествил с походом киевских князей Аскольда и Дира (убитых впоследствии Олегом).

Летописцы не просто излагают события, а пытаются, разумеется в традициях средневековой христианской историографии, осмыслить их и объяснить. Поражение русских князей в войне 1068 г. с половцами летописец осмысляет как следствие «божьего гнева» и даже находит конкретный повод для проявления божественного возмездия: на Руси, по его словам, еще много христиан, лишь на словах являющихся такими, они суеверны, дьявол всякими соблазнами отвлекает их от бога, «трубами и скоморохы, гусльми и русальи [праздниками поминовения умерших]». На игрищах, сокрушается летописец, «людей много множество», «а церкви стоять, егда же бывает год молитвы [час богослужения], мало их обретается в церкви».

Любечский снем не положил конец «которам»; напротив, сразу же после его окончания свершилось новое злодеяние: был оклеветан и ослеплен князь Василько Теребовльский. И летописец вставляет в текст летописи отдельный подробный рассказ о событиях этого времени, страстную «повесть о княжеских преступлениях» (слова Д. С. Лихачева), которая должна убедить не только ум, но и сердце читателей в настоятельной необходимости искреннего и действительного братолюбия среди Рюриковичей. Только их союз и совместные действия могут оградить страну от разорительных набегов половцев, предостеречь от внутренних усобиц.

Нестор обратился к русско-византийским договорам, хранившимся при дворе киевских князей. Это помогло ему и уточнить даты правления первых князей, и выстроить их в последовательности. Например, Нестор «вернул» княжеское достоинство древнему князю Олегу Вещему, которого Начальный летописец считал всего лишь воеводой. Конечно, далеко не со всеми выводами Нестора согласится современный ученый, вооруженный всей мощью нынешних научных методик.

Но факт остается фактом. Если Никон Великий со своими сотрудниками создали первую летопись, то Нестор явился создателем первого полноценного научного труда по истории. В нем на многообразных источниках создавалась наиболее полная для своей эпохи картина истории родной страны.

Источники Нестора были поистине многообразны. Он использовал имеющуюся печерскую летопись, новгородские летописные записи, византийские хроники и народные предания. Современные события описывал по рассказам очевидцев

Так как повесть не является единым произведением, а летописном сводом, источниками для неё послужили: Киево-Печерский свод конца XI века, русско-византийские Договоры X века, “Сказание о грамоте Словенской”, Придания о восточно-славянских племенах, о Кие, о мести Ольги древлянам, устные рассказы монахов Киево-Печерского монастыря и другие.

Летопись вобрала в себя в большом количестве материалы сказаний, повестей, легенд, устные поэтические предания о различных исторических лицах и событиях. Многие рассматривают её как основной источник по начальному периоду русской истории, иногда необоснованно отбрасывая другие источники, если они противоречат «Повести временных лет».

При написании летописи использовались документы из княжеского архива, что позволило сохранить до нашего времени тексты русско-византийских договоров 911, 944 и 971 годов. Часть сведений бралась из византийских источников. Русский набег на Царьград в 860 году описывается по переводу хроники Георгия Амартола, о более ранних временах брались сюжеты из хроники Иоанна Малалы.

«Повесть временных лет» занимает особое место в истории древнерусской литературы и русской общественной мысли. Текстом «Повести временных лет» (далее — ПВЛ) начинаются многие летописные своды, и сама ПВЛ — свод, включающий в свой состав предшествующие своды. В то же время ПВЛ не просто летопись, сумма погодных статей, повествующих о событиях, происходивших на Руси и в сопредельных странах на протяжении двух с половиной столетий — с середины IX до начала XII в. По словам академика Д. С. Лихачева, ПВЛ явилась «не просто собранием фактов русской истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси. Можно смело утверждать, — продолжает Лихачев, — что никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения. Патриотическая возвышенность рассказа, широта политического горизонта, живое чувство народа и единства Руси составляет исключительную особенность создания Нестора»

«Повесть временных лет» отражает в своем содержании победу феодального общественного уклада над дофеодальным — патриархально-общинным. Она создана в эпоху, когда феодальная культура была явлением прогрессивным, молодым.

Прежде всего ПВЛ отвечает на поставленный в ее заголовке вопрос «откуда пошла Русская земля», предваряя рассказ об истории Руси обширным историко-географическим введением, цель которого — обосновать принадлежность славян к семье европейских народов, ведущих свое начало от потомков библейского Иафета, и утвердить законность обладания теми землями, которые входили в состав древнерусского государства во времена Нестора.

Во-вторых, ПВЛ настойчиво убеждает в необходимости единства Киевской Руси. Летописец, излагая легенду о призвании варягов, подчеркивает, что все русские князья — потомки Рюрика, представители единого рода и поэтому должны жить в тесном союзе и братолюбии. Начавшемуся после смерти Ярослава Мудрого дроблению Руси на феодальные уделы летописец противопоставляет концепцию, согласно которой Киев, «мать городов русских», должен оставаться политическим и духовным центром всей Руси, а великий князь киевский выступать в почетной роли старшего из князей, которому удельные князья обязаны беспрекословно подчиняться.

ПВЛ — памятник, пронизанный идеями глубокого общерусского патриотизма. И составителю предшествовавшего ПВЛ Начального свода, и создателю ПВЛ Нестору, и его преемнику Сильвестру были чужды местнические интересы, они сурово осуждали межкняжеские распри, постоянно напоминали о необходимости крепить единство Русской земли перед лицом постоянной опасности со стороны кочевников.

Итак, «Повесть временных лет» стала основой для большинства позднейших русских летописей. Значение ее трудно переоценить. Здесь впервые русская история была поставлена в контекст всемирной. Здесь впервые Русь предстала на деле равновеликой другим великой державой. Здесь впервые получило и ученое, и христианское осмысление уходящее вглубь веков легендарное прошлое восточных славян. И писавшаяся в годы распада единого государства историческая эпопея стала подлинным гимном единству страны — единству, кое должно основываться на христианской любви и искренней вере

Художественные особенности

«Повесть временных лет» не только памятник историографии, она и выдающийся памятник литературы. В летописном тексте можно различить как бы два типа повествования, существеннейшим образом отличающихся друг от друга. Один тип — это погодные записи, то есть краткие информации о происшедших событиях. Так, статью 1020 г. составляет одно сообщение: «Родися у Ярослава сын, и нарече имя ему Володимер». Это фиксация исторического факта, не более того. Иногда в летописную статью входит ряд таких фиксаций, перечень различных фактов, иногда даже достаточно подробно сообщается о сложном по своей структуре событии: например, сообщается, кто принимал участие в какой-либо военной акции, где собрались войска, куда они двинулись, чем закончилась та или иная битва, какими посланиями обменялись князья-враги или князья-союзники. Особенно много таких подробных (порой многостраничных) погодных записей в Киевской летописи XII в. Но дело не в краткости или подробности повествования, а в самом его принципе: информирует ли летописец о происшедших событиях и ли рассказывает о них, создавая сюжетное повествование. Для «Повести временных лет» характерно наличие именно таких сюжетных рассказов. Приведем один наглядный пример небольшого летописного рассказа.

В «Повести временных лет» особое место занимают рассказы, восходящие к устным историческим преданиям и легендам. Именно таковы рассказы о первых русских князьях: Олеге, Игоре, княгине Ольге, о Святославе, о времени Владимира. В этих рассказах особенно проявился тот стиль летописного повествования, который Д. С. Лихачев назвал эпическим стилем.      Здесь необходимо подчеркнуть, что стиль в древнерусской литературе — это не узкоязыковое явление, не только слог и собственно языковые средства. Стиль — это особое видение мира, особый подход к его изображению, а также, разумеется, и сумма приемов (в том числе языковых), с помощью которых этот подход реализуется.      Так, для повествования в эпическом стиле характерно, что герой — это человек богатырского подвига, отличающийся каким-либо необыкновенным качеством — хитростью, умом, храбростью, силой; такой «герой тесно связан с одним или несколькими подвигами, характеристика его едина, неизменна, прикреплена к герою».      Рассказ о подобном герое — это обычно рассказ о его подвиге, отсюда непременной чертой такого повествования является наличие острого, занимательного сюжета. Очень часто формирующей силой сюжетной коллизии является хитрость героя.

ПВЛ — шедевр древнерусской литературы. В фрагментах ПВЛ, восходящих к устным историческим преданиям, используется стиль «эпический» Стилистическая неоднородность летописи представляет определенную ценность для языковедов, так как материал одного памятника позволяет наглядно увидеть и исследовать сложный характер взаимоотношений различных функциональных стилей в древнерусском литературном языке.

Словарь ПВЛ охватывает лексику, употреблявшуюся в самых различных сферах древнерусского быта и древнерусской письменности.

язык летописи и, в частности, «Повести временных лет» в значительной степени зависит от языка устного. Отражая действительность, летопись отражает и язык этой действительности, передает речи, которые были на самом деле произнесены. В первую очередь это влияние устного языка сказывается в прямой речи летописей, но и речь косвенная, повествование, ведущееся от лица самого летописца, в немалой степени зависит от живого устного языка своего времени — прежде всего в терминологии: военной, охотничьей, феодальной, юридической и т. д.

ЦИТАТЫ

О расселении славян на Руси после их ухода с Дуная в древние недатированные времена:

…Тако же и ти же словене пришедше и седоша по дънепру и нарекоша ся поляне. а друзии деревляне. зане седоша въ лесехъ. а друзии седоша межи припетью и двиною и нарекоша ся дрьгъвичи. инии седоша на двине и нарекоша ся полочане. речькы ради яже течеть въ двину. именьмь полота. отъ сея прозъваша ся полочане. словене же сьдоша около озера илмеря. и прозъваша ся своимь именемь. и съделаша градъ и нарекоша и новъгородъ. а друзии седоша на десне. и по семи. и по суле. и нарекоша ся север. и тако разиде ся словеньскъ языкъ. темь же и прозъва ся словеньская грамота…

О призвании варягов во главе с Рюриком в 862 году:

…Въ лето 6370. изъгнаша варягы за море. и не даша имъ дани. и почаша сами в собе аладети. и не бе въ нихъ правьды. ивъста родъ на родъ. и быша усобице въ нихъ. и воевати сами на ся почаша. и реша сами в себе поищемъ собе князя иже бы владелъ нами и рядилъ по ряду и по праву. и идоша за море къ варягомъ къ руси. сице бо зъвахуть тьи варязи русь яко се друзии зоветь ся свее. друзии же урмани. англяне. инии и гъте. тако и си. реша русь. чюдь. ильменские словене. и кривичи. и вся. земля наша велика и обильна. а наряда въ неи нетъ. да поидете къняжитъ и владети нами. и избраша ся 3 братия съ роды своими и пояша по собе вьсю русь. и придоша къ словеномъ. первое и сърубиша городъ ладогу и седе стареишии в ладозе рюрикъ. а другыи синеусъ на белеозере. а третии трувор въ изборьсце. и от техъ варягъ прозва ся руская земля…

Связь с фольклором

Важным шагом в строительстве древнерусской цивилизации стало появление исторического сознания. На смену родовым преданиям, вписанным в мифологические контуры языческого мироздания, шла писаная и научно постигаемая история христианской Вселенной. Появлялась неведомая прежде категория исторической Истины, устанавливаемой сначала на основе сопоставления собственных исторических припоминаний с иностранными и со здравым смыслом христианина. Русь была в мире отныне не «сама по себе». Её прошлое неожиданно оказалось частью давно описанного прошлого огромного мира.

Но все местные проблемы и гордость за свою малую землю не заслоняют для Нестора главного. Он певец единства Руси. Это для него наивысшая ценность, и он сурово осуждает княжеские междоусобицы, из-за которых Русь подвергается набегам кочевников. Здесь Нестор всецело солидарен с Начальным летописцем: он осуждает современников за отступничество от Божьих заповедей, за забвение веры и взаимной любви. «Это Бог на нас напустил поганых, — пишет он, — не милуя их, но нас наказывая, дабы воздерживались от злых дел. Сим казнит нас нашествием поганых. Это бич его, дабы, воздерживаясь, опомнились от злого пути своего».

“Повесть временных лет” и фольклор: летопись вполне может выступить как хранитель ранних памятников фольклора поскольку древнерусский книжник не делал различий между источниками своей информации. Поэтому в «Повести временных лет» представлены как данные, вычитанные из письменного текста, так и сведения полученные из устных сказаний. Причем сам спектр жанров, к которым принадлежат памятники фольклора, представленные в древнерусских летописях, отличается необычайным многообразием: песни скальда, поговорки, топонимические легенды, былички или просто рассказы о случившемся.

О событиях далекого прошлого летописец черпает материал в сокровищнице народной памяти. Обращение к топонимической легенде продиктовано стремлением летописца выяснить происхождение названий славянских племен, отдельных городов и самого слова «Русь». Так, происхождение славянских племен радимичей и вятичей связывается с легендарными выходцами из ляхов — братьями Радимом и Вятко. Эта легенда возникла у славян, очевидно, в период разложения родового строя, когда обособившаяся родовая старшина для обоснования своего права на политическое господство над остальными членами рода создает легенду о якобы иноземном своем происхождении. К этому летописному сказанию близка легенда о призвании князей, помещенная в летописи под 6370 г. (862 г.). По приглашению новгородцев из-за моря княжить и володеть» Русской землей приходят три брата-варяга с родами своими: Рюрик, Синеус,Трувор. Фольклорность легенды подтверждает наличие эпического числа три — три брата. Сказание имеет чисто новгородское, местное происхождение, отражая практику взаимоотношений феодальной городской республики с князьями. В жизни Новгорода были нередки случаи «призвания» князя, который выполнял функции военачальника. Внесенная в русскую летопись, эта местная легенда приобретала определенный политический смысл. Она обосновывала права князей на политическую власть над всей Русью. Устанавливался единый предок киевских князей — полулегендарный Рюрик, что позволяло летописцу рассматривать историю Русской земли как историю князей Рюрикова дома. Легенда о призвании князей подчеркивала абсолютную политическую независимость княжеской власти от Византийской империи. Таким образом, легенда о призвании князей служила важным аргументом для доказательства суверенности Киевского государства, а отнюдь не свидетельствовала о неспособности славян самостоятельно устроить свое государство, без помощи европейцев, как это пытается доказать ряд буржуазных ученых. Типичной топонимической легендой является также сказание об основании Киева тремя братьями — Кием, Щеком, Хоривом и сестрой их Лыбедью. На устный источник внесенного в летопись материала указывает сам летописец: «Ини же, не сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был». Версию народного предания о Кие-перевозчике летописец с негодованием отвергает. Он категорически заявляет, что Кий был князем, совершал успешные походы на Царьград, где принял великую честь от греческого царя и основал на Дунае городище Киевец. Отзвуками обрядовой поэзии времен родового строя наполнены летописные известия о славянских племенах, их обычаях, свадебных и похоронных обрядах. Приёмами устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав. Олег — это прежде всего мужественный и мудрый воин. Благодаря воинской смекалке он одерживает победу над греками, поставив свои корабли на колеса и пустив их под парусами по земле. Он ловко распутывает все хитросплетения своих врагов-греков и заключает выгодный для Руси мирный договор с Византией. В знак одержанной победы Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда к вящему позору врагов и славе своей родины. Удачливый князь-воин прозван в народе «вещим», т.е. волшебником (правда, при этом летописец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, «людие погани и невеголоси»), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912 г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, «с могилой Ольговой», которая «есть… и до сего дни». Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нём ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже «вещий» князь, не в силах. В несколько ином плане изображен Игорь. Он также мужествен и смел, одерживает победу над греками в походе 944 г. Он заботлив и внимателен к нуждам своей дружины, но, кроме того, и жаден. Стремление собрать как можно больше дани с древлян становится причиной его гибели. Жадность Игоря осуждается летописцем народной пословицей, которую он вкладывает в уста древлян: «Аще ся вьвадить волк в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его…» Жена Игоря Ольга — мудрая женщина, верная памяти своего мужа, отвергающая сватовство не только древлянского князя Мала, но и греческого императора. Она жестоко мстит убийцам своего мужа, но жестокость ее не осуждается летописцем. В описании четырех местей Ольги подчеркивается мудрость, твердость и непреклонность характера русской женщины, Д. С. Лихачев отмечает, что основу сказания составляют загадки, которые не могут разгадать незадачливые сваты-древляне. Загадки Ольги строятся на ассоциациях свадебного и похоронного обрядов: несли в лодках не только почетных гостей, но и покойников; предложение Ольги послам помыться в бане — не только знак высшего гостеприимства, но и символ похоронного обряда; направляясь к древлянам, Ольга идет творить тризну не только по мужу, но и по убитым ею древлянским послам. Недогадливые древляне понимают слова Ольги в их прямом значении, не подозревая о другом, скрытом смысле загадок мудрой женщины, и тем самым обрекают себя на гибель. Все описание мести Ольги строится на ярком лаконичном и сценическом диалоге княгини с посланцами «Деревьской земли». Героикой дружинного эпоса овеян образ сурового простого и сильного, мужественного и прямодушного воина Святослава. Ему чужды коварство, лесть, хитрость — качества, присущие его врагам-грекам, которые, как отмечает летописец, «лстивы и до сего дни». С малой дружиной он одерживает победу над превосходящими силами врага: краткой мужественной речью воодушевляет своих воинов на борьбу: «…да не посрамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвыи бо срама не имам». К народным сказаниям восходит летописное известие о женитьбе Владимира на полоцкой княжне Рогнеде, о его обильных и щедрых пирах, устраиваемых в Киеве, — Корсунская легенда. С одной стороны, перед нами предстает князь-язычник с его необузданными страстями, с другой — идеальный правитель-христианин, наделенный всеми добродетелями: кротостью, смирением, любовью к нищим, к иноческому и монашескому чину и т. п. Контрастным сопоставлением князя-язычника с князем-христианином летописец стремился доказать превосходство новой христианской морали над языческой. Княжение Владимира было овеяно героикой народных сказаний уже в конце Х — начале ХI в. Духом народного героического эпоса проникнуто сказание о победе русского юноши Кожемяки над печенежским исполином. Как и в народном эпосе, сказание подчеркивает превосходство человека мирного труда, простого ремесленника над профессионалом-воином — печенежским богатырем. Образы сказания также строятся по принципу контрастного сопоставления и широкого обобщения. Русский юноша на первый взгляд — обыкновенный, ничем не примечательный человек, но в нем воплощена та огромная, исполинская сила, которой обладает народ русский, украшающий своим трудом землю и защищающий ее на поле брани от внешних врагов. Печенежский воин своими гигантскими размерами наводит ужас на окружающих. Хвастливому и заносчивому врагу противопоставляется скромный русский юноша, младший сын кожевника. Он совершает подвиг без кичливости и бахвальства. При этом сказание приурочивается к топонимической легенде о происхождении города Переяславля — «зане перея славу отроко ть», но это явный анахронизм, поскольку Переяславль уже не раз упоминался в летописи до этого события. С народным эпосом связано также сказание о Белгородском киселе. В этом сказании прославляется ум, находчивость и смекалка русского человека. И сказание о Кожемяке, и сказание о Белгородском киселе — законченные сюжетные повествования, строящиеся на противопоставлении внутренней силы труженика бахвальству страшного только на вид врага, мудрости старца — легковерию печенегов. Кульминацией сюжетов обоих сказаний являются поединки: в первом — единоборство физическое, во втором — единоборство ума и находчивости с легковерием, глупостью. Сюжет сказания о Кожемяке типологически близок сюжетам героических народных былин, а сказания о Белгородском киселе — народным сказкам. Фольклорная основа явно ощущается и в церковной легенде о посещении Русской земли апостолом Андреем. Помещая эту легенду, летописец стремился «исторически» обосновать религиозную независимость Руси от Византии. Легенда утверждала, что Русская земля получила христианство не от греков, а якобы самим учеником Христа — апостолом Андреем, некогда прошедшим путь «из варяг в греки» по Днепру и Волхову, — было предречено христианство на Русской земле. Церковная легенда о том, как Андрей благословил киевские горы, сочетается с народным сказанием о посещении Андреем Новгородской земли. Это сказание носит бытовой характер и связано с обычаем жителей славянского севера париться в жарко натопленных деревянных банях. Составители летописных сводов ХVI в. обратили внимание на несоответствие первой части рассказа о посещении апостолом Андреем Киева со второй, они заменили бытовой рассказ благочестивым преданием, согласно которому Андрей в Новгородской земле оставляет свой крест. Таким образом, большая часть летописных сказаний, посвященных событиям IХ — конца Х столетий, связана с устным народным творчеством, его эпическими жанрами.

Название списков «Сказки времени». «Повесть временных лет» и ее предыдущие своды

«Повесть временных лет» — один из древнейших памятников русской литературы, создание которого датируется 1113 годом.

Житие Нестора-летописца, создатель Повести временных лет

Нестор Летописец родился в Киеве в 1056 году. В семнадцатилетнем возрасте пошел послушником в Киево-Печерский монастырь. Там он стал летописцем.

В 1114 году Нестор умер, был похоронен в Киево-Печерской Лавре. 9 ноября и 11 октября его память празднуется Православной Церковью.

Нестор Летописец известен как первый писатель, сумевший рассказать об истории христианства. Его первым известным произведением было «Житие святых Бориса и Глеба», а вскоре за ним последовало «Житие преподобного Феодосия Печерского». Но главное произведение Нестора, принесшее ему всемирную известность, — это, конечно же, «Повесть временных лет», литературный памятник древней Руси.

Авторство этого рассказа принадлежит не только Нестору Летописцу. Скорее всего, Нестор умело собирал сведения из разных источников и создавал из них летопись. Для работы Нестору нужны были хроники и длинные легенды, также он использовал рассказы торговцев, путешественников и воинов. В его время были живы многие свидетели половецких войн и набегов, поэтому он мог слушать их рассказы.

Списки «Повести временных лет»

Известно, что «Повесть временных лет» претерпела изменения. В 1113 г. Владимир Мономах передал рукопись Выдубицкому монастырю, в 1116 г. ее последние главы были изменены игуменом Сильвестром. Игумен Сильвестр пошел против воли игумена Киево-Печерской Лавры, отдав рукопись Выдубицкому монастырю.

Значительные части «Повести временных лет» впоследствии вошли в такие летописи, как Лаврентьевская, Ипатьевская и Новгородская Первая.

Обычно любая древнерусская летопись состоит из нескольких текстов, некоторые из которых относятся к источникам более раннего времени. «Повесть временных лет», список с которой был составлен в XIV веке, вошла в состав Лаврентьевской летописи, созданной монахом Лаврентием. Скорее, монах Лаврентий использовал творение монаха Нестора как основной источник для своей летописи. Название списков «Повести временных лет» обычно создавалось по имени монаха, составившего список, или по месту, в котором список был составлен. В середине XV века был создан еще один древнейший список «Повести временных лет», названный Ипатьевской летописью.

Содержание «Повести временных лет»

«Повесть временных лет» начинается с библейских сюжетов. Ной после потопа расселил своих сыновей — Хама, Сима и Иафета — по всей Земле. На библейское происхождение этих летописей указывает и название списков «Повести временных лет». Считалось, что русский народ произошел от Иафета.

Далее летописец рассказывает о жизни восточнославянских племен и становлении государства на Руси. Летописец указывает легенду, согласно которой Кий, Щек, Горив и сестра их Лыбедь пришли править восточнославянскими землями. Там они основали город Киев. Племена славян, жившие в северной части Руси, призвали на свою власть братьев-варягов. Братья были Рюрик, Синеус и Трувор. Название списков «Повести временных лет» также имеет цель возвеличивания правящей власти в России и для этой цели указывается на ее иностранное происхождение. От варягов, пришедших на Русь, в России началась царская семья.

В целом хроника описывает войны, а также рассказывает о том, как создавались храмы и монастыри. События русской истории летопись видит в контексте всемирной истории и напрямую связывает эти события с Библией. Князь-предатель Святополк убил братьев Бориса и Глеба, и летописец сравнивает с убийством Авеля, которое совершил Каин. Князя Владимира, крестившего Русь, сравнивают с римским императором Константином, который ввел христианство в качестве официальной религии на Руси. До крещения князь Владимир был грешным человеком, но крещение коренным образом изменило его жизнь, он стал святым.

Предания в «Повести временных лет»

В «Повесть временных лет» вошли не только исторические факты, но и легенды. Предания служили важными источниками информации для летописца, так как у него уже не было возможности узнать о том, что произошло за несколько столетий или десятилетий до этого.

Легенда об основании города Киева рассказывает о происхождении города и о том, в честь кого он был назван. Сказание о странствующем Олеге, помещенное в текст летописи, повествует о жизни и смерти князя Олега. В летопись вошла и легенда о княгине Ольге, повествующая о том, как она сурово и сурово отомстила за смерть князя Игоря. «Повесть временных лет» повествует о князе Владимире. К нему приходили послы разных народов и предлагали всякую веру. Но у каждой веры были свои недостатки. У евреев не было своей земли, мусульманам запрещались забавы и употребление хмельных напитков, немцы-христиане хотели захватить Русь.

И князь Владимир окончательно остановился на греческой ветви христианства.

Роль знаков в «Повести временных лет»

Если внимательно прочитать текст летописи, то становится очевидным, что летописец уделяет большое внимание различным явлениям природы, связывая их с божественными силами. Землетрясения, наводнения и засухи он считает карой божьей, а солнечные и лунные затмения, по его мнению, предупреждением небесных сил. Солнечные затмения играли особую роль в жизни князей. Исследователи отмечают, что На символику дат и название «Повести временных лет» Также влияют явления природы и хронология времени.

Солнечное затмение наблюдает князь Игорь Святославич в 1185 году перед походом на половцев. Его солдаты предупреждают его, говоря, что такое затмение не к добру. Но князь не послушался их и пошел к врагу. В результате его армия потерпела поражение. Также солнечное затмение обычно предсказывало смерть принца. За период с 1076 по 1176 год было 12 солнечных затмений, и после каждого из них умирал один из князей. Хроника была основана на идее, что конец света, или Страшный суд, наступит в 149 г.2, и подготовил к этому своих читателей. Засухи и затмения предвещали войны и скорый конец света.

Стилевые особенности «Повести временных лет»

Название списков «Повести временных лет» определяется жанровыми особенностями этих летописей. Прежде всего, летописи являются типичными произведениями древнерусской литературы. То есть они содержат черты разных жанров. Это не художественные произведения и не только исторические произведения, но они сочетают в себе черты того и другого. Этими чертами обладает и «Повесть временных лет», список которой находится в Новгороде.

Сама хроника, очевидно, была юридическим документом. Ученый Н.И. Данилевский считает, что летописи предназначались не для людей, а для Бога, Который должен был читать их на Страшном суде. Поэтому летописи подробно описывали деяния князей и их подчиненных.

Задача летописца не интерпретация событий, не поиск их причин, а просто описание. Настоящее мыслится в контексте прошлого. «Повесть временных лет», о списках которой ходят легенды, имеет «открытый жанр», в котором смешались черты разных жанров. Как известно, в древнерусской литературе еще не было четкого разделения жанров, из письменных произведений существовали только летописи, поэтому они сочетали в себе черты романа, поэм, романов и юридических документов.

Что означает название «Повесть временных лет»?

Название своду дала первая строка летописи «Повесть временных лет…». «Повесть временных лет» означает «Повесть минувших лет», так как слово «лето» в древнерусском языке означало «год». Многие пытаются выяснить, что означает название «Повесть временных лет». В самом широком смысле это рассказ о существовании этого мира, который рано или поздно ожидает Божий суд. «Повесть временных лет», список с которой нашли в монастыре, считается самым ранним произведением.

Предыдущие арки

«Повесть временных лет» подверглась тщательному текстологическому анализу. И было обнаружено, что она составлена ​​на основе более ранних летописей.

«Повесть временных лет» и предыдущие своды составляют единое целое, то есть «Повесть» во многом повторяет написанное до нее. Современная история следует мнению академика А.А. Шахматовой, изучившей все древние летописи сравнительным методом. Он обнаружил, что самой первой летописью была Древнекиевская летопись, созданная в 1037 году. В ней речь шла о том, когда началась история человечества и когда крестилась Русь.

В 1073 году была создана Киево-Печерская летопись. В 1095 году появилась вторая редакция Киево-Печерского свода, его еще называют Начальным сводом.

Символика дат

Особое значение придавалось календарным датам в «Повести временных лет». Если для современного человека календарные даты не имеют значения, то для летописца каждая дата или день недели, в которые происходили события, наполнялись особым историческим значением. И летописец старался чаще упоминать те дни или даты, которые обладали большим смыслом и заключали в себе большее значение. Поскольку в то время суббота и воскресенье считались особыми или священными днями, эти дни упоминаются 9раз и 17 раз в «Повести временных лет», соответственно, и будни упоминаются реже. Окружающая среда упоминается всего 2 раза, четверг трижды, пятница пять раз. Понедельник и вторник упоминаются только один раз. Можно утверждать, что символика дат и название «Повести временных лет» тесно связаны с религиозным контекстом.

«Повесть временных лет» была тесно связана с религиозным мировоззрением, поэтому все ее особенности основывались на этом. Летописец видит все события только в контексте грядущего Судного дня, поэтому смотрит на происходящее с точки зрения божественных сил. Они предупреждают людей о будущих войнах, засухах и низких ценах. Также наказывают злодеев, совершивших убийства и грабежи, а к божественному престолу возводят невинных людей. Мощи святых приобретают необычные свойства. Об этом свидетельствуют предания о житиях святых Бориса и Глеба. Также храмы являются священными местами, куда не могут проникнуть нечестивцы и язычники.

Школьное соперничество появляется в истории о школах прошлого

БЕЛВИЛЬ — Длинная статья о воссоединении школ была опубликована в выпуске The Bellville Star за 1884 год, и поскольку приближается выпускной, уместно поделиться ею здесь. Отрывок из истории представлен ниже.

1854-1884 Тридцать лет назад

Судья Мозес Р. Дики преподавал в средней школе Беллвилля, и сегодня вечером, 21 августа 1884 г., оставшиеся в живых ученики класса 1854 г. собрались в резиденции мистера и миссис Джон У. Зент, чтобы возобновить старых знакомых и отрепетировать вступительные упражнения того года.

Дом был освещен сальными свечами, такими же, какими освещался школьный дом тридцать лет назад, и всегда были под рукой проверенный временем поднос и нюхательные табаки. Туалеты дам были по моде 1864 года, некоторые были в тех же платьях, что и в то время.

Судья Дики отсутствовал, миссис Мария (Паттерсон) Лафферти (единственная присутствовавшая учительница в тот день) взяла на себя руководство школой.

[Следовал список имен учеников. На самом деле это была перекличка, на которой студенты торжественно отвечали)

Мария (Паттерсон) Лафферти прочитала свое эссе (со свечой в руках Мэри (Боулз) Эдвардс):

«Большинство инцидентов, упомянутых на этой встрече, происходят вокруг средней школы 1854 года, которую преподавал профессор Дикки, ныне проживающий в Кливленде, штат Огайо. Довольно много его бывших учеников представлены лично, а некоторые из отсутствующих помнят по их письмам или эссе. Ваши воспоминания концентрируются вокруг здания школы в «Нижней Канаде» [вспоминая соперничество между школами Беллвилля], стоящего на пустыре на углу улиц Огл и Марки. Миссис Люси Олдфилд преподавала в нижней комнате, в то время как вы, ученики, были в той комнате старшей школы в окружении счастья и безопасности.

«Лайоны бродили по Верхней Канаде. Сегодня вечером профессор Лайонс должен пользоваться большим уважением, потому что он преподавал в верхней комнате в Верхней Канаде.

Вы сочли нужным дать мне, учителю начальной школы Верхней Канады в 1854 году, место в программе этим вечером, и я надеюсь, небольшое место в ваших воспоминаниях о тех счастливых днях.

«В этой школе преподавали на участке, где живет миссис Янг Лоу, на Саут Белл Стрит. Насколько мне известно, от этого здания не осталось и следа. Сегодня вечером мы можем собрать в своем воображении достаточно дров из его надежных старых бревен, чтобы снова разжечь огонь воспоминаний. Моими учениками, чьи имена стоят на первом месте, являются: Элли Бауэрс, Хетти Уилкокс, Энн Бейли, Портер и Джеймс Уиттен, Исраэль и Эд Муди, Элли и Кларк Флахарти, я не могу уделить время, чтобы перечислить всех.

«Мы, учителя того дня, делали все, что могли, с нашими приспособлениями, которые состояли в основном из грубой доски, нелакированного стола, некрашеных сидений с прямыми спинками, деревянной пожарной лопаты и связки исправительных стержней, служивших громоотводы», и молния вообще поразила непослушного ученого. У нас было мало или совсем не было карт и диаграмм. Теперь, с нашим большим кирпичным школьным домом, и колоколом с высоким куполом на колокольне, и угольной печью в подвале, с лакированными партами и стульями, с красивыми часами, глобусами, картами и схемами, и комнатой для чтения, которая для художественных концом, надлежало бы оформить приемную, — при всем этом они так и не улучшили старый добрый способ получения образования…»

В программе продолжились ее воспоминания, эссе и письма бывших учениц, музыка и стихотворение Сары (Гурни) Трейлкилл, начинавшееся словами «Сегодня мы встречаемся со мной, дорогие одноклассники, и в былые дни, когда мы вместе учился в школе в 54 году.