Почему период с 28 июня по 28 июля называют июльский кризис: Большевики. Вынужденный фальстарт — РИА Новости, 03.07.2017

Большевики. Вынужденный фальстарт — РИА Новости, 03.07.2017

https://ria.ru/20170703/1496486407.html

Большевики. Вынужденный фальстарт

Большевики. Вынужденный фальстарт — РИА Новости, 03.07.2017

Большевики. Вынужденный фальстарт

Бурный июль 1917 года в нашей истории называют по-разному, чаще всего — июльский кризис или июльское восстание. Впрочем, суть одна: воспользовавшись неудачами на фронте и правительственным кризисом (подал в отставку премьер Львов, кабинет покинули несколько министров-кадетов), левые радикалы попытались взять власть в свои руки.

2017-07-03T12:20

2017-07-03T12:20

2017-07-03T12:20

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/1496486407.jpg?14964118981499073622

кронштадт

петроград

российская империя

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

2017

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071.jpg

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071.jpg

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071.jpg

хроники 1917-го — великая русская революция, кронштадт, петроград, российская империя, лев троцкий, владимир ленин (владимир ульянов), георгий львов, федор раскольников (партийный и военный деятель, дипломат), «временное правительство», октябрьская революция (1917), февральская революция 1917 года

Хроники 1917-го — Великая русская революция, Кронштадт, Петроград, Российская империя, Лев Троцкий, Владимир Ленин (Владимир Ульянов), Георгий Львов, Федор Раскольников (Партийный и военный деятель, дипломат), «Временное правительство», Октябрьская революция (1917), Февральская революция 1917 года

Бурный июль 1917 года в нашей истории называют по-разному, чаще всего — июльский кризис или июльское восстание. Впрочем, суть одна: воспользовавшись неудачами на фронте и правительственным кризисом (подал в отставку премьер Львов, кабинет покинули несколько министров-кадетов), левые радикалы попытались взять власть в свои руки. На острие атаки были анархисты и большевики. Но именно в таком порядке – анархисты в первую очередь. Большевики к инициативе анархистов, можно сказать, подключились. Хотя позже историки чаще вспоминали большевиков, рассматривая июльские события, как репетицию Октября.

На мой взгляд, тогдашние действия большевиков точнее назвать вынужденным фальстартом. Момент создался, безусловно, удобный, но ни сама партия, ни массы к перевороту готовы еще не были.

Тем не менее, как полагает ряд исследователей, анархисты и часть большевиков (далеко не все) сделали из  кризиса слишком прямолинейный вывод. Как пишет один из историков, логика была примерно такая: если прежде в правительстве заседало десять министров-капиталистов, теперь только пять. Значит, осталось сбросить лишь этих буржуев и дело сделано: главное — не упустить момент.

Временное правительство. Личности в кадре

© РИА Новости | Перейти в медиабанкПетроград, июнь 1917 года. «Средний» состав Временного правительства: уже с Керенским, еще с князем Львовым. У этого состава, возможно, были шансы выполнить свое предназначение.

Петроград, июнь 1917 года. «Средний» состав Временного правительства: уже с Керенским, еще с князем Львовым. У этого состава, возможно, были шансы выполнить свое предназначение.

1 из 11

© РИА Новости | Перейти в медиабанкКандидатура Львова устраивала почти всех — если брать в расчет только традиционную элиту России. Но традиционные элиты в 1917 году решали катастрофически мало.

Кандидатура Львова устраивала почти всех — если брать в расчет только традиционную элиту России. Но традиционные элиты в 1917 году решали катастрофически мало.

2 из 11

© РИА Новости / Яков Штейнберг | Перейти в медиабанкПервое заседание Временного правительства в Мариинском дворце.
Справа налево: министр торговли и промышленности А. И. Коновалов, министр земледелия А.И. Шингарев, министр путей сообщения Н.В. Некрасов, министр иностранных дел П.Н. Милюков; председатель Совета министров князь Г.Е. Львов; министр юстиции А.Ф. Керенский; министр финансов М.И. Терещенко; государственный контролер И.В. Годнев; министр народного просвещения А.А. Мануйлов; товарищ министра внутренних дел Д.М. Щепкин. Петроград. Март 1917 года.

Первое заседание Временного правительства в Мариинском дворце.
Справа налево: министр торговли и промышленности А.И. Коновалов, министр земледелия А.И. Шингарев, министр путей сообщения Н.В. Некрасов, министр иностранных дел П.Н. Милюков; председатель Совета министров князь Г.Е. Львов; министр юстиции А.Ф. Керенский; министр финансов М.И. Терещенко; государственный контролер И.В. Годнев; министр народного просвещения А.А. Мануйлов; товарищ министра внутренних дел Д.М. Щепкин. Петроград. Март 1917 года.

3 из 11

© РИА Новости | Перейти в медиабанкФигуру П. Н. Милюкова — главы партии конституционных демократов (кадетов) — считали одной из наиболее влиятельных в российской оппозиции еще в 1916 году. Однака за несколько месяцев революционного 1917-го Милюков — либерал, представитель элиты и, главное, сторонник продолжения войны — растерял всё своё влияние. Будучи слишком демократом для царского правительства, Павел Николаевич оказался слишком «барином» для революционных масс.

Фигуру П. Н. Милюкова — главы партии конституционных демократов (кадетов) — считали одной из наиболее влиятельных в российской оппозиции еще в 1916 году. Однака за несколько месяцев революционного 1917-го Милюков — либерал, представитель элиты и, главное, сторонник продолжения войны — растерял всё своё влияние. Будучи слишком демократом для царского правительства, Павел Николаевич оказался слишком «барином» для революционных масс.

4 из 11

© Фото : Public domain О том, что именно Мануйлову — до 1911 года ректору Московского университета — следует занять пост министра просвещения в революционном правительстве, говорили еще в 1915 году, когда проекты «ответственного министерства», то есть парламентской формы правления, только обсуждались. Весьма скептически настроенный по отношению к революции в целом, на своем посту Мануйлов успел восстановить университетскую автономию и подготовить орфографическую реформу. Ту самую, которую с садистским удовольствием воплотили большевики год спустя.

О том, что именно Мануйлову — до 1911 года ректору Московского университета — следует занять пост министра просвещения в революционном правительстве, говорили еще в 1915 году, когда проекты «ответственного министерства», то есть парламентской формы правления, только обсуждались. Весьма скептически настроенный по отношению к революции в целом, на своем посту Мануйлов успел восстановить университетскую автономию и подготовить орфографическую реформу. Ту самую, которую с садистским удовольствием воплотили большевики год спустя.

© Фото : Public domain

5 из 11

© РИА Новости | Перейти в медиабанкБлестящий оратор, Александр Керенский считался одним из самых сильных действующих лиц революции. И до осени 1917 года его звезда уверенно восходила. Сблокировавшись с некоторыми влиятельными «силовиками» — прежде всего, с генералом Лавром Корниловым — Керенский до поры до времени заставил замолчать левые партии. Однако, как оказалось, не надолго.

Блестящий оратор, Александр Керенский считался одним из самых сильных действующих лиц революции. И до осени 1917 года его звезда уверенно восходила. Сблокировавшись с некоторыми влиятельными «силовиками» — прежде всего, с генералом Лавром Корниловым — Керенский до поры до времени заставил замолчать левые партии. Однако, как оказалось, не надолго.

6 из 11

© Фото : Public domainНиколай Некрасов, депутат Государственной Думы от партии кадетов, был почти социал-демократом по своим взглядам, но всегда оставался в публичном поле, никогда не был подпольщиком. Это его, в конце концов, и погубило: имея все возможности эмигрировать, Некрасов выбрал остаться — и подвергся, разумеется, репрессиям при новом порядке. После нескольких арестов, завершившихся благополучно, он прошел лагеря 1930-х — также выйдя на свободу и даже взятый на службу одним из руководителей Волголага. Но в 1940-м году следующий арест все же завершился расстрелом.

Николай Некрасов, депутат Государственной Думы от партии кадетов, был почти социал-демократом по своим взглядам, но всегда оставался в публичном поле, никогда не был подпольщиком. Это его, в конце концов, и погубило: имея все возможности эмигрировать, Некрасов выбрал остаться — и подвергся, разумеется, репрессиям при новом порядке. После нескольких арестов, завершившихся благополучно, он прошел лагеря 1930-х — также выйдя на свободу и даже взятый на службу одним из руководителей Волголага. Но в 1940-м году следующий арест все же завершился расстрелом.

© Фото : Public domain

7 из 11

© Государственный музей политической истории РоссииСимволика Временного правительства отчасти была традиционной, но даже при беглом взгляде очевидно, что многие приемы этой стилистики были унаследованы большевиками.

Символика Временного правительства отчасти была традиционной, но даже при беглом взгляде очевидно, что многие приемы этой стилистики были унаследованы большевиками.

© Государственный музей политической истории России

8 из 11

© Фото : Public domainТерещенко, владелец сахарных заводов и крупных плантаций — один из ключевых представителей «большого бизнеса» старой России во Временном правительстве. При князе Львове он был министром финансов, после низложения Милюкова он стал министром иностранных дел. После революции этот — несомненно, один из самых расчетливых членов Временного правительства — эмигрировал во Францию, где продолжил карьеру предпринимателя.

Терещенко, владелец сахарных заводов и крупных плантаций — один из ключевых представителей «большого бизнеса» старой России во Временном правительстве. При князе Львове он был министром финансов, после низложения Милюкова он стал министром иностранных дел. После революции этот — несомненно, один из самых расчетливых членов Временного правительства — эмигрировал во Францию, где продолжил карьеру предпринимателя.

© Фото : Public domain

9 из 11

© Фото : Public domainЕще один промышленник (в данном случае, текстильный фабрикант из Костромской губернии), Коновалов пытался наладить взаимоотношения между революционными по своей природе рабочими и предпринимателями-промышленниками. Однако несмотря на хорошие таланты дипломата и опыт решения трудовых конфликтов, сделать что-либо значительное ему не удалось. Ушел в отставку весной 1917 года.

Еще один промышленник (в данном случае, текстильный фабрикант из Костромской губернии), Коновалов пытался наладить взаимоотношения между революционными по своей природе рабочими и предпринимателями-промышленниками. Однако несмотря на хорошие таланты дипломата и опыт решения трудовых конфликтов, сделать что-либо значительное ему не удалось. Ушел в отставку весной 1917 года.

© Фото : Public domain

10 из 11

© Фото : public domainЛидер партий «Союз 17 октября» и «Либеральная республиканская партия России», Александр Иванович Гучков в первом составе Временного правительства курировал военное и морское министерство. Гучков — один из тех, кто принимал в Пскове отречение от престола Николая II. В мае, однако, покинул Временное правительство вместе с П. Н. Миллюковым, как сторонник продолжения войны.

Лидер партий «Союз 17 октября» и «Либеральная республиканская партия России», Александр Иванович Гучков в первом составе Временного правительства курировал военное и морское министерство. Гучков — один из тех, кто принимал в Пскове отречение от престола Николая II. В мае, однако, покинул Временное правительство вместе с П. Н. Миллюковым, как сторонник продолжения войны.

© Фото : public domain

11 из 11

Петроград, июнь 1917 года. «Средний» состав Временного правительства: уже с Керенским, еще с князем Львовым. У этого состава, возможно, были шансы выполнить свое предназначение.

1 из 11

Кандидатура Львова устраивала почти всех — если брать в расчет только традиционную элиту России. Но традиционные элиты в 1917 году решали катастрофически мало.

2 из 11

Первое заседание Временного правительства в Мариинском дворце.
Справа налево: министр торговли и промышленности А.И. Коновалов, министр земледелия А.И. Шингарев, министр путей сообщения Н.В. Некрасов, министр иностранных дел П.Н. Милюков; председатель Совета министров князь Г.Е. Львов; министр юстиции А.Ф. Керенский; министр финансов М.И. Терещенко; государственный контролер И.В. Годнев; министр народного просвещения А.А. Мануйлов; товарищ министра внутренних дел Д.М. Щепкин. Петроград. Март 1917 года.

3 из 11

Фигуру П. Н. Милюкова — главы партии конституционных демократов (кадетов) — считали одной из наиболее влиятельных в российской оппозиции еще в 1916 году. Однака за несколько месяцев революционного 1917-го Милюков — либерал, представитель элиты и, главное, сторонник продолжения войны — растерял всё своё влияние. Будучи слишком демократом для царского правительства, Павел Николаевич оказался слишком «барином» для революционных масс.

4 из 11

О том, что именно Мануйлову — до 1911 года ректору Московского университета — следует занять пост министра просвещения в революционном правительстве, говорили еще в 1915 году, когда проекты «ответственного министерства», то есть парламентской формы правления, только обсуждались. Весьма скептически настроенный по отношению к революции в целом, на своем посту Мануйлов успел восстановить университетскую автономию и подготовить орфографическую реформу. Ту самую, которую с садистским удовольствием воплотили большевики год спустя.

© Фото : Public domain

5 из 11

Блестящий оратор, Александр Керенский считался одним из самых сильных действующих лиц революции. И до осени 1917 года его звезда уверенно восходила. Сблокировавшись с некоторыми влиятельными «силовиками» — прежде всего, с генералом Лавром Корниловым — Керенский до поры до времени заставил замолчать левые партии. Однако, как оказалось, не надолго.

6 из 11

Николай Некрасов, депутат Государственной Думы от партии кадетов, был почти социал-демократом по своим взглядам, но всегда оставался в публичном поле, никогда не был подпольщиком. Это его, в конце концов, и погубило: имея все возможности эмигрировать, Некрасов выбрал остаться — и подвергся, разумеется, репрессиям при новом порядке. После нескольких арестов, завершившихся благополучно, он прошел лагеря 1930-х — также выйдя на свободу и даже взятый на службу одним из руководителей Волголага. Но в 1940-м году следующий арест все же завершился расстрелом.

© Фото : Public domain

7 из 11

Символика Временного правительства отчасти была традиционной, но даже при беглом взгляде очевидно, что многие приемы этой стилистики были унаследованы большевиками.

© Государственный музей политической истории России

8 из 11

Терещенко, владелец сахарных заводов и крупных плантаций — один из ключевых представителей «большого бизнеса» старой России во Временном правительстве. При князе Львове он был министром финансов, после низложения Милюкова он стал министром иностранных дел. После революции этот — несомненно, один из самых расчетливых членов Временного правительства — эмигрировал во Францию, где продолжил карьеру предпринимателя.

© Фото : Public domain

9 из 11

Еще один промышленник (в данном случае, текстильный фабрикант из Костромской губернии), Коновалов пытался наладить взаимоотношения между революционными по своей природе рабочими и предпринимателями-промышленниками. Однако несмотря на хорошие таланты дипломата и опыт решения трудовых конфликтов, сделать что-либо значительное ему не удалось. Ушел в отставку весной 1917 года.

© Фото : Public domain

10 из 11

Лидер партий «Союз 17 октября» и «Либеральная республиканская партия России», Александр Иванович Гучков в первом составе Временного правительства курировал военное и морское министерство. Гучков — один из тех, кто принимал в Пскове отречение от престола Николая II. В мае, однако, покинул Временное правительство вместе с П. Н. Миллюковым, как сторонник продолжения войны.

© Фото : public domain

11 из 11

Специалист по русской истории, американский исследователь Ричард Пайпс утверждал, что ни об одном из событий революции 1917 года не было написано столько лжи, как об июльских днях, поскольку, по его мнению, эта преждевременная попытка захвата власти – главный просчет Ленина, который едва не привел к уничтожению большевистской партии. Просчетом я бы это не назвал, неподготовленность выступления была очевидна в большевистском ЦК многим, однако анархистов все же поддержали, чтобы не потерять влияние на массы.

Волнения начались с выступлений солдат Первого пулеметного полка, рабочих петроградских заводов и кронштадтских матросов под лозунгами немедленной отставки Временного правительства и передачи власти Советам. Нередко июльское выступление называют стихийным, но это не так. Стихия, конечно, постоянный фон всякой революции, но на самом деле за многими стихийными событиями, если взглянуть на них пристальней, можно без труда найти организаторов.

Так и в данном случае. Июльским выступлениям предшествовали попытки Временного правительства прикрыть штаб-квартиры анархистов (на даче бывшего министра внутренних дел Дурново) и большевиков (особняк Кшесинской). И те и другие решили власти ответить.

Руководство анархистов-коммунистов постановило «утром, 3 июля, опираясь на 1-й Пулеметный полк, призвать солдат к восстанию». С тем же призывом выступил и большевик Федор Раскольников – в ту пору один из руководителей Кронштадтского совета.

© Фото : Public domain Большевик Раскольников Фёдор

© Фото : Public domain

Однако стоит обратить внимание на воспоминания Раскольникова, который утверждает, что начал действовать лишь после того, как сагитированные анархистами пулеметчики прислали в Кронштадт свою делегацию, чтобы склонить к выступлению и матросов. Есть и другие схожие свидетельства: Каменев, дозвонившись до Кронштадта, сказал Раскольникову, что партия не дала санкции на выступление. На что тот ответил: «А как сдержать их? Кто сдержит катящуюся с вершин Альп лавину?» Немного высокопарно, зато точно.

Пришлось по ходу дела впопыхах перестраиваться: Каменев пытался балтийцев остановить, а Зиновьев в Петросовете уже требовал, чтобы Советы взяли всю власть в свои руки.

С пламенной речью к участникам июльских событий с балкона особняка Кшесинской выступил и сам Ленин — про себя, видимо, думая, что начали, конечно, рановато, но авось все-таки получится.

Поднять солдат и матросов к тому времени было просто, «демократизация» армии и флота, предпринятая Петросоветом и Временным правительством (солдатские комитеты, Балтфлот), привела к тому, что большевики и анархисты чувствовали себя в казармах, как дома. Да и сам 1-й Пулеметный полк, ставший зачинщиком выступлений, располагался в самой беспокойной зоне – среди заводов Выборгской стороны. Не говоря уже, что накануне событий в полк, уже привыкший к жизни в тылу, поступил неприятный приказ отправить на фронт сразу 30 пулеметных команд, на что солдатский комитет тут же наложил свое вето.

© РИА Новости | Перейти в медиабанкПервый пулеметный полк, разоруженный временным правительством за участие в июльской демонстрации

События приняли бурный и в отличие от будущего Октября не очень организованный характер. Как выразился один из очевидцев тех событий, большевики нагнали столько народу, что сами потеряли контроль над массой, завязли в толпе. Как и в Феврале, многое разгромили. Вновь нападению подверглись, например, питерские «Кресты», анархисты освободили не только своих сторонников, но способствовали побегу четырех сотен уголовников. Страсти на улице кипели изрядные, но выступление захлебнулось, поскольку правительство и Петросовет, подконтрольный в ту пору меньшевикам, объединившись, дали радикалам отпор.

Данные о количестве жертв июльских событий разнятся, но речь идет о сотнях жертв как среди обывателей, так и среди революционеров.

Таким образом, уже в начале июля социалисты начали стрелять в социалистов. Все пошло по классической схеме: революция стала пожирать своих детей.

Июльские события привели к арестам большевиков и обвинению Ленина в связях с германской разведкой. По приказу Временного правительства аресту подлежали Ленин, Троцкий, Луначарский, Зиновьев, Раскольников и ряд других известных левых. На время большевики были вынуждены уйти в подполье.

15 июля в  столице состоялись торжественные похороны казаков, погибших в столкновениях с «предателями России» (так было написано на венках). В траурной церемонии участвовали члены кабинета министров, руководство Советов, представители заводов (Петросовет разослал указание каждому предприятию прислать не менее 30 человек), главы дипломатических миссий,  купцы с предпринимателями, архиепископ Петрограда с экзархом грузинской православной церкви, бывшая придворная капелла, а также сводный хор Исаакиевского и Казанского соборов.

© РИА Новости | Перейти в медиабанкПохороны погибших во время июльского восстания. 8 июля 1917

Для неискушенного зрителя подобное представительное мероприятие выглядело апофеозом единства и сопротивления левому экстремизму. Об этом же писала и вся благонамеренная пресса. Это понятно. Не ясно, как этот временный июльский успех Временного правительства и умеренного Петросовета мог обмануть серьезных политиков. Партия кадетов, где сконцентрировался немалый интеллектуальный потенциал России, оказалась неспособной трезво оценить реально происходящие в стране процессы.

Как только Керенский принял решение о закрытии большевистских газет и распорядился арестовать Ленина, кадетская пресса тут же восторженно возвестила: «Большевизм умер, так сказать, внезапной смертью».

Между тем большевизм отнюдь не скончался. О том, насколько плохо кадеты и в целом правительство представляли себе большевизм, говорит хотя бы тот факт, что наряду с другими был арестован и Лев Каменев — самый известный в партии противник восстания. Хотя между двумя революционными львами Львом Троцким и Львом Каменевым была дистанция немалого размера, которую трудно не заметить. Тем не менее не увидели.

Уже в конце июля под носом у властей «покойник» сумел провести в столице съезд партии, где в течение нескольких дней делегаты подробно обсуждали задачи момента. А Ленин в Разливе, признав, что в июле «большевики наделали немало глупостей», начал готовиться к новой попытке переворота. Для него драка за власть только начиналась.

РСМД :: Катастрофа 1914 года: выбор России

Спустя сто лет после приведшего к началу войны Июльского кризиса 1914 г. кажется, что мы знаем о нем все. Сегодня исследователям доступно достаточно разнообразных источников, отражающих практически каждый шаг правителей, политиков и военных, сыгравших важные роли в превращении кризиса в войну. Тем не менее споры о происхождении Первой мировой войны до сих пор не утихли.

Спустя сто лет после приведшего к началу войны Июльского кризиса 1914 г. кажется, что мы знаем о нем все. Сегодня исследователям доступно достаточно разнообразных источников, отражающих практически каждый шаг правителей, политиков и военных, сыгравших важные роли в превращении кризиса в войну. Тем не менее споры о происхождении Первой мировой войны до сих пор не утихли.

Война: случайность или неизбежность?

Ход событий непосредственно в июле 1914 г. хорошо изучен, но историки до сих пор спорят о том, каковы были истинные причины войны. Одни считают, что война разразилась, потому что дипломатам не хватило времени, чтобы разрешить проблему миром. Прямо противоположное мнение основывается на представлении о войне как о неизбежной развязке кризиса в условиях накопившихся за десятилетия многочисленных и разнообразных противоречий между великими европейскими державами.

Тезис о случайности войны сегодня можно принять, только если речь идет о сроке ее начала. Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда 28 июня 1914 г. в Сараево было использовано Австро-Венгрией и Германией для инициализации конфликта, но если бы покушение не состоялось, у войны мог быть совсем другой повод. А вот представление о неизбежности войны требует более серьезного осмысления.

Геополитических, экономических и других противоречий накопилось действительно много, но риск войны повышался еще и потому, что возможная война рассматривалась как эффективный и, главное, вполне приемлемый способ их разрешения.

Однозначно ответить на вопрос, была ли неизбежной война, достаточно трудно. Однако резкое повышение ее вероятности в начале ХХ столетия было очевидно. К началу века в Европе сложилась система военно-политических союзов. Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии противостоял русско-французскому блоку. В 1904 г. был подписан и англо-французский договор, сформировавший Антанту («Сердечное согласие»). В 1904–1913 гг. эту блоковую систему регулярно сотрясали международные кризисы, каждый из которых мог привести к крупномасштабной войне. «Столкновение народов в Европе должно было представляться неизбежным в более или менее близком будущем. Атмосфера с каждым годом становилась все напряженнее», – писал в своих мемуарах генерал Ю. Данилов, занимавший в годы войны ряд важных должностей в русской армии [1].

Но дело было не только в накоплении противоречий между державами и военно-политическими союзами. Геополитических, экономических и других противоречий накопилось действительно много, но риск войны повышался еще и потому, что возможная война рассматривалась как эффективный и, главное, вполне приемлемый способ их разрешения. Общеизвестно, что никто всерьез не рассматривал возможность затягивания войны на годы. Стратегические планы великих держав предполагали, что активная фаза войны продлится всего 2–3 месяца, в течение которых планировалось нанести решительное поражение противнику и добиться победы.

economist.com
Первая мировая война

Почти повсеместное создание в XIX веке в Европе массовых вооруженных сил нового типа, построенных на основе всеобщей воинской повинности, заставило сформировать и новую систему военного планирования. Планирование теперь осуществлялось на постоянной основе, подготовка к возможным будущим войнам приобрела характер рутинной работы. Необходимость в случае войны как можно раньше завершить мобилизацию, организовать снабжение войск припасами и материалами, объем которых значительно возрос по сравнению с предшествовавшим периодом, обеспечить транспортировку на театр военных действий – все это заставляло формировать стратегические планы даже тогда, когда война казалась маловероятной. К 1914 г. Тройственный союз и Антанта имели уже многолетний опыт формирования стратегических планов войны друг против друга. Постоянное совершенствование этих планов создавало иллюзию того, что в случае войны все будет так, как предусматривалось планами: война будет быстрой и победоносной, и неожиданностей быть не должно.

Таким образом, распространенное убеждение в эффективности и приемлемости войны как средства решения проблем, а также в том, что противник думает так же, делало войну если не неизбежной, то весьма вероятной в ситуации, когда одна из сторон сочтет сложившуюся стратегическую обстановку подходящей для начала войны.

Стратегия и дипломатия в Июльском кризисе

В течение ста лет, предшествовавших началу Первой мировой войны, европейские великие державы сформировали и активно использовали систему взаимодействия в кризисных ситуациях, опиравшуюся на многостороннюю дипломатию, которая осталась в истории как «Европейский концерт». Конгрессы, конференции и совещания позволяли выяснить интересы держав и расстановку сил, что делало возможным формирование общей компромиссной позиции. Эта система срабатывала не всегда, но все же была достаточно эффективной. Уже в период существования враждующих блоков ее удавалось задействовать, например, в период Марокканского кризиса 1905–1906 гг. или Первой Балканской войны 1912–1913 гг. для предотвращения возникновения войны между великими державами. Однако попытки России активизировать систему многосторонней дипломатии для мирного разрешения кризиса в июле 1914 г. натолкнулись на сопротивление, прежде всего, со стороны Германии. Император Вильгельм II и командование его армии рассматривали сложившуюся для блока Центральных держав ситуацию как стратегически выгодную на тот момент, но способную ухудшиться в ближайшем будущем. Этим и объяснялось стремление использовать ее для разрешения накопившихся противоречий через военный конфликт.

Повсеместное создание в XIX веке в Европе массовых вооруженных сил нового типа, построенных на основе всеобщей воинской повинности, заставило сформировать и новую систему военного планирования.

Расстановка сил, казалось, была действительно благоприятной для Германии. К концу 1913 г. ей удалось досрочно и успешно завершить ряд программ усиления армии. В гонке сухопутных вооружений немцы пока еще явно выигрывали. С 1910 по 1914 гг. численность постоянной армии Германии возросла с 622000 до 800000 человек, а сразу после мобилизации численность регулярной армии могла достичь 3685000 человек. Союзная австро-венгерская армия после мобилизации могла достичь численности 2080000 человек. Русская армия могла выставить 3516000 человек, Франция – 1735000, а небольшие британские сухопутные силы располагали в начале войны для переброски на континент лишь 6 дивизиями [2]. Если учесть техническое превосходство немцев, а также наличие у них разветвленной сети коммуникаций, превосходство оказывается значительным.

Россия и Франция всячески стремились догнать главного противника, но не могли выдержать заданный Германией темп. В 1913 г. в ответ на действия соседа во Франции был принят закон об увеличении на год (т. е. до трех лет) срока службы в вооруженных силах. Вскоре это должно было привести к значительному увеличению численности постоянной армии.

topwar.ru
Спуск линейного корабля на воду со стапеля
Балтийского завода

Однако главные события происходили в России. Поражение в русско-японской войне 1904–1905 гг., революция и последовавший за этим экономический кризис подорвали военный потенциал России. В то же время угроза возникновения крупной войны в Европе нарастала, и это приходилось принимать в расчет при принятии решений, касавшихся экономического развития страны. Кроме того, проведенный специальной комиссией Главного артиллерийского управления анализ опыта проигранной войны с Японией, а позднее оценка опыта Балканских войн показали, что даже сравнительно небольшая по размаху и продолжительности современная война требовала расхода значительно большего объема военных материалов, чем ранее.

Стабилизация экономики и начавшийся медленный экономический рост позволили России приступить к восстановлению боеспособности вооруженных сил. В 1909 г. началось строительство четырех новых линкоров для Балтийского флота. В 1912 г. была запущена программа развития флота, предполагавшая усиленное строительство кораблей различных типов. В 1913 г. была принята «Малая программа», а в 1914 г. – «Большая программа по усилению армии». Они предусматривали реорганизацию войск, увеличение численного состава пехоты и кавалерии, значительное усиление артиллерии и должны были завершиться в 1917 г.

Расчеты стратегов в основном и предопределили стремление австро-германского блока использовать летом 1914 г. неожиданно возникший повод для решительных действий и подорвали попытки дипломатов запустить механизм консультаций для урегулирования кризиса.

Итак, к 1914 г. в сухопутных вооружениях Германия еще сохраняла превосходство над своими противниками, но со временем рисковала его утратить. Будущее главного союзника, Австро-Венгрии, оставалось туманным: накопление внутренних проблем в государстве, которое тогда называли «лоскутной империей», грозило подорвать ее силы. Только на море Германия еще не смогла достичь паритета с главным противником, Великобританией, хотя и прилагала к этому титанические усилия. Однако некоторое потепление отношений между Германией и Великобританией в 1912–1914 гг. сформировало в Берлине убеждение, что англичане воздержатся от вмешательства в будущий конфликт [3].

Таким образом, расчеты стратегов в основном и предопределили стремление австро-германского блока использовать летом 1914 г. неожиданно возникший повод для решительных действий и подорвали попытки дипломатов запустить механизм консультаций для урегулирования кризиса.

Россия перед сложным выбором

Россия предлагала великим державам совместно рассмотреть проблему и найти компромисс, но для этого нужно было время, а австро-венгерское правительство дало сербам только 48 часов.

В очень сложных условиях России пришлось принимать решения, определившие в дальнейшем многое. Ультиматум, предъявленный 23 июля 1914 г. Австро-Венгрией правительству Сербии, был составлен таким образом, чтобы сербы не смогли выполнить все изложенные в нем требования. Сценарий развития событий сразу после отрицательного ответа сербского правительства был понятен: австрийцы готовились к войне. Сербия ждала от союзной России рекомендаций и хотела знать, как она поступит в случае дальнейшей эскалации конфликта. Разрешить возникшую перед российским правительством дилемму было чрезвычайно непросто. С одной стороны, пообещав оказать помощь Сербии, Россия рисковала вступить в войну с австро-германским блоком в условиях едва начавшегося процесса реорганизации и усиления армии. С другой стороны, без помощи России Сербия вряд ли смогла бы устоять перед натиском противника. В этом случае падение Сербии, скорее всего, означало бы потерю для Антанты всех Балкан. Казалось, что после разгрома сербов австро-германский блок, на стороне которого уже была Османская империя, получил бы все шансы привлечь на свою сторону не только Болгарию, но и Румынию, а также, возможно, Грецию и даже Италию. Решение, принятое на заседании Совета министров 24 июля 1914 г. можно назвать соломоновым [4].

Председатели Совета Министров России и
Франции Коковцов и Пуанкаре на обложке
журнала «Искры»

Во-первых, Россия в последний раз попыталась задействовать систему консультаций великих держав, чтобы побудить австрийцев отложить враждебные действия. Россия предлагала великим державам совместно рассмотреть проблему и найти компромисс, но для этого нужно было время, а австро-венгерское правительство дало сербам только 48 часов. Министр иностранных дел Российской империи С. Сазонов попытался добиться отсрочки еще до заседания Совета министров. Он обратился к министру иностранных дел Австро-Венгрии графу Л. фон Берхтольду, а также к германскому послу в Санкт-Петербурге, но его попытки не увенчались успехом.

Во-вторых, чтобы избежать крупномасштабной европейской войны в случае нападения австро-венгерских войск и невозможности для сербов отразить агрессию самостоятельно, правительству Сербии рекомендовалось «не противостоять вооруженному вторжению на сербскую территорию, если таковое вторжение последует, и заявить, что Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав» [4]. Казалось, что даже если война между Австро-Венгрией и Сербией начнется, можно будет попытаться организовать дипломатическое вмешательство великих держав для ее прекращения. И только третий пункт решения Совета министров предусматривал подготовку к наихудшему варианту развития событий – к втягиванию в войну России. В нем говорилось о необходимости обратиться к царю за разрешением объявить мобилизацию Киевского, Одесского, Московского и Казанского военных округов и Черноморского флота, к которому царь лично добавил Балтийский. Призрачная надежда на то, что возможную войну удастся ограничить Балканами, сквозила в решении не включать в список Варшавский и Виленский военные округа.

Усилия С. Сазонова, поддержанные послом Франции М. Палеологом, а также посла России в Лондоне А. Бенкендорфа не увенчались успехом. Британское правительство не смогло быстро выработать единую позицию по этому вопросу и определилось слишком поздно.

У России оставалась еще одна надежда избежать войны: можно было попытаться развеять иллюзии немцев о невмешательстве Великобритании в будущий конфликт и тем самым изменить представления германского императора о том, что стратегическая обстановка складывается для Тройственного союза благоприятно. В этом российские дипломаты могли рассчитывать на помощь своего главного союзника – Франции. Посетивший 20–23 июля Россию президент Французской Республики Р. Пуанкаре в очередной раз продемонстрировал нерушимость франко-русского альянса. Однако усилия С. Сазонова, поддержанные послом Франции М. Палеологом, а также посла России в Лондоне А. Бенкендорфа не увенчались успехом. Британское правительство не смогло быстро выработать единую позицию по этому вопросу и определилось слишком поздно.

Не желая начала войны в момент, когда главный союзник не был к ней готов, сербское правительство согласилось выполнить почти все требования ультиматума. Было мягко отклонено лишь одно из них, касавшееся допуска австрийских властей на территорию Сербии для расследования заговора. Этого оказалось достаточно для Австро-Венгрии, которая объявила Сербии войну уже 28 июля. Сербы не последовали совету русских союзников не оказывать сопротивления и вступили в ожесточенную борьбу с вторгнувшимся противником. Далее стратегические соображения окончательно отодвинули дипломатию на задний план. Механизм стратегических союзов заработал в полную силу.

wikipedia.org
Сергей Чернявский:
Германский реваншизм – мост между
мировыми войнами

Вступление России в войну стало лишь одним из этапов цепной реакции, условия для возникновения которой формировались в течение десятилетий

Объявление в России всеобщей мобилизации (вместо частичной) основывалось на вполне обоснованном убеждении военных в том, что воевать неизбежно придется с обоими союзниками – и с Австро-Венгрией, и с Германией, а «миролюбивые» послания германского императора имели только одну цель – выиграть время для удара по Франции. Отказ России прекратить мобилизацию привел к объявлению Германией войны 1 августа. Франция даже не пыталась остаться в стороне от конфликта, понимая, что в случае разгрома России ее рано или поздно постигнет та же участь. Французское правительство отказалось гарантировать немцам свое невмешательство в разворачивающийся конфликт, и Германия объявила войну и ей. Конфликт, возникший на Балканах, быстро перерос в мировую войну.

Эскалация кризиса летом 1914 г. подчинялась своеобразной внутренней логике, и часто именно эта логика вынуждала правительства принимать те или иные решения. Вступление России в войну стало лишь одним из этапов цепной реакции, условия для возникновения которой формировались в течение десятилетий. Толчком, запустившим механизм этой реакции, стало решение Центральных держав, Германии и Австро-Венгрии, использовать убийство в Сараево как повод для решительных действий. Дипломатические усилия, предпринятые Россией для предотвращения войны, не имели шансов на успех не из-за отсутствия времени. С одной стороны, действия России не смогли поколебать представления руководителей австро-германского блока о том, что выгодная для начала войны стратегическая ситуация не должна быть упущена. С их точки зрения действовать нужно было быстро, не давая возможности дипломатам не желавших войны стран запустить многосторонний механизм урегулирования кризисов. С другой стороны, стратегические интересы России также значительно ограничивали возможности для маневра: смириться с разгромом главного союзника на Балканах оказалось невозможно.

Так сложились условия, сделавшие неизбежным превращение кризиса в войну.

1. Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. 1914–1915 гг. Берлин, 1924. С. 1.

2. Оценки численности армий русским Генеральным штабом см.: Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М.: РОССПЭН, 2000.

3. Наличие целого ряда политических и экономических проблем заставляло Германию и Великобританию в 1912–1914 гг. делать шаги навстречу друг другу, вести переговоры по урегулированию наиболее спорных вопросов. Однако все это создавало лишь видимость «разрядки». См.: Романова Е.В. Путь к войне. Развитие англо-германского конфликта. 1898–1914. М.: Макс Пресс, 2008.

4. Особый журнал Совета министров 11 июля 1914 г. // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1914 г. М.: РОССПЭН, 2006. С. 197.

Please enable JavaScript to view the comments powered by Disqus.

«Лампы гаснут…»: твит об июльском кризисе

кризис/

Ссылка в Национальном архиве: FO 371/1899

Воскресенье, 28 июня 1914 года, было теплым и солнечным, и большинство лондонцев наслаждались днем ​​отдыха. Единственным исключением был постоянный клерк министерства иностранных дел, который должен был справиться с любым неожиданным кризисом, который мог возникнуть. В 16 часов дня пришла короткая телеграмма от генерального консула в Сараево: «Известия, полученные здесь, наследник и его супруга убиты сегодня утром с помощью взрывчатки».

Через два часа от британского посла в Вене поступила дополнительная информация: «Сначала бомба была брошена в их карету по дороге в ратушу, а затем молодой сербский студент выстрелил в них обоих из револьвера, когда они возвращались в Конак».

Так начался «июльский кризис» — так стал известен период между убийством в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда и началом Первой мировой войны. На следующее утро новости об убийстве наследника габсбургского престола и его жены Софи Хотек получили широкое распространение. Под заголовком «Австрийская трагедия» The Times посвятила этому событию широкое освещение. Но хотя это убийство потрясло Европу, мало кто изначально ожидал, что трагедия будет иметь серьезные политические последствия за пределами Балкан. Однако в течение 37 дней Европу сотрясали конфликты, а Британия оказалась втянутой в мировую войну.

Следите за июльским кризисом в Твиттере

100 лет спустя после июльского кризиса 1914 года Министерство иностранных дел и по делам Содружества публикует в Твиттере в режиме реального времени выдержки из телеграмм, депеш и писем Министерства иностранных дел, чтобы прочувствовать последовательность событий. развития событий и того, как кризис рассматривался из Великобритании.

Название основано на бессмертных словах министра иностранных дел Великобритании сэра Эдварда Грея: «По всей Европе гаснут лампы. Мы больше не увидим их зажженными в нашей жизни».

Следите за развитием событий, подписываясь на @WW1FO в Твиттере

Дипломатический трафик

Кризис: британские документы о происхождении войны, 1898–1914 гг. Том XI: Начало войны, 28 июня – 4 августа 1914 г.

В них представлена ​​дипломатическая переписка и протоколы основных участников июльского кризиса: сэра Эдварда Грея; сэр Артур Николсон, постоянный заместитель министра иностранных дел; сэр Эйр Кроу, помощник заместителя госсекретаря в министерстве иностранных дел; сэр Фрэнсис Берти, посол Великобритании в Париже; сэр Джордж Бьюкенен, посол Великобритании в Санкт-Петербурге; сэр Морис де Бунзен, посол Великобритании в Вене; сэр Эдвард Гошен, посол Великобритании в Берлине; сэр Фрэнсис Вильерс, британский посланник в Брюсселе; Дейрелл Краканторп, временный поверенный в делах Великобритании в Белграде; WG Макс Мюллер; Генеральный консул Великобритании в Будапеште и Дж. Ф. Джонс, вице-консул Великобритании в Сараево.

В своих депешах послы рассказывают о встречах с государственными чиновниками, беседах с дипломатами из других стран и резюмируют то, что писала национальная пресса. Входящие депеши распространялись по Министерству иностранных дел, где официальные лица часто комментировали их, известные как «протоколы».

Министр иностранных дел писал послам с инструкциями или отчетами о беседах с иностранными посланниками в Лондоне. В период своего пребывания на посту министра иностранных дел сэр Эдвард Грей выезжал за границу только один раз и вместо этого предпочитал вести отношения через послов в Лондоне: графа Лихновского от Германии, графа Бенкендорфа от России, М. Камбона от Франции и графа Менсдорфа от Австро-Венгрии.

Постоянный заместитель министра иностранных дел вела частную переписку с дипломатами, особенно с теми, кто занимал более отдаленные посты, чтобы держать их в курсе мыслей и мнений дома, а также передавать информацию из других миссий.

Для входящих сообщений твиты располагаются в порядке даты их получения в Министерстве иностранных дел, а не в порядке отправки из-за рубежа. Использовались современные варианты написания топонимов и людей. Все документы можно полностью прочитать в этой (сторонней) копии тома.

Открытка об убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево. Автор: Karl Tröstl @Wikimedia Commons. XIX век: унизительное поражение Франции от Пруссии в войне 1870 года и, как следствие, потеря Эльзаса-Лотарингии, соперничество между Австро-Венгрией и Россией за влияние на Балканах, стремление Германии к статусу мировой державы и последующее военно-морское соперничество с Великобританией.

К 1914 году Европа была разделена на два соперничающих лагеря, каждый из которых имел под ружьем миллионы человек, и каждый имел свою вражду и страхи. С одной стороны стоял Тройственный союз, в который входили Германия, Австро-Венгрия и Италия; с другой — Двойной союз Франции и России. Великобритания была связана с последними союзами (или договоренностями), заключенными с Францией в 1904 году и Россией в 1907 году, обычно называемыми Тройственной Антантой. Но Великобритания стремилась не только поддержать Францию ​​и Россию против немецкой гегемонии, но и предотвратить их втягивание в германскую орбиту или позволить им почувствовать, что они могут рассчитывать на британскую поддержку, чтобы бросить вызов самой Германии: по сути, для поддержания «баланса сил». ‘ в Европе.

Германия пыталась расколоть англо-французскую Антанту, спровоцировав дипломатический кризис вокруг Марокко в 1905 и 1911 годах. Однако это скорее укрепило, чем подорвало англо-французскую дружбу: обе страны вступили в якобы ни к чему не обязывающий военный конфликт. беседы, чтобы спланировать, как лучше всего они могут сотрудничать, если разразится война, а также заключили военно-морское соглашение в 1912 году, согласно которому французский флот охранял Средиземное море, а Королевский флот охранял северное побережье Франции.

Попытки достичь политического и морского урегулирования с Германией потерпели неудачу, поскольку обе страны имели непримиримо разные цели. Германия хотела обеспечить британский нейтралитет в случае европейской войны, в то время как Великобритания хотела положить конец морской гонке с Германией. Однако лучшие отношения с Германией были достигнуты по второстепенным вопросам. В августе 1913 г. было достигнуто соглашение о будущем португальских колоний, а в июне 1914 г. Великобритания согласилась присоединиться к багдадской железнодорожной схеме.

По мере того как турецкая власть в Европе продолжала ослабевать, вспыхивали войны за ее территориальные владения. Во-первых, в 1912 году Греция, Сербия, Болгария и Черногория воевали с османами за их балканские территории. Вмешательство крупных европейских держав положило конец конфликту, но в 1913 году снова вспыхнули боевые действия, на этот раз из-за трофеев.

В 1914 году напряженность в регионе все еще была высокой. Эти беспорядки и националистический пыл беспокоили Австро-Венгрию с ее многонациональной империей. Габсбурги долгое время работали над обузданием требований славянской автономии в пределах своих границ, и у них были непростые отношения со своим соседом, Сербией, одним из главных бенефициаров Балканских войн.

Немецкие лидеры пессимистично относились к восприятию окружения Тройственной Антантой и возрождению российской власти после поражения последней от Японии в 1905 году. Австро-Венгрия беспокоилась о Сербии как о поборнике панславизма и о России, как региональный конкурент и сторонник славянского национализма.

Именно на этом фоне национализма и милитаризма, союзов и соперничества развернулся июльский кризис…0021

Следите за прошлым. Подпишитесь на наши оповещения по электронной почте.

 

13.3: Июльский кризис: Ультиматум

  1. Последнее обновление
  2. Сохранить как PDF
  • Идентификатор страницы
    85903
  • Серия дипломатических маневров в июле 1914 г. привела к ультиматуму Австро-Венгрии Сербии и к войне.

    В 18:00 23 июля австро-венгерский министр в Белграде Владимир Гисль предъявил 48-часовой ультиматум Министерству иностранных дел Сербии. Помимо заявления о том, что сербское правительство виновно в допущении существования подрывного движения в Сербии, ультиматум требовал, чтобы Белград согласился на аннексию Боснии. В сербской прессе было предложено принести официальные извинения.

    Кроме того, около десяти отдельных требований вынудили сербское правительство, например, запретить все публикации, которые могли бы разжигать ненависть и презрение к монархии; распустить организацию

    Народна Одбрана ; устранить антигабсбургские учебные материалы; оказывать помощь австрийским органам в подавлении подрывных движений в Сербии; провести судебное расследование в отношении всех участников заговора 28 июня; арестовать двух сербских правительственных чиновников, «оба которых были скомпрометированы результатами расследования»; и уволить и наказать пограничников, которые помогали контрабанде оружия в Боснию.

    «Должна начаться война»

    Сэр Эдвард Грей в 1914 г. Барон Гизл получил указание: «Как бы ни отреагировали сербы на ультиматум, вы должны разорвать отношения, и дело должно дойти до войны». австрийской делегации спешно покинули Белград.

    Однако ответ Сербии на «неприемлемый» ультиматум поразил всех и в целом был расценен как блестящий дипломатический ход. Белградское правительство согласилось с большинством требований, из-за чего заранее определенное решение Австрии отклонить ответ Белграда выглядело подозрительным в глазах тех европейских держав, которые хотели попытаться сохранить мир.

    В Великобритании министр иностранных дел сэр Эдвард Грей предлагал (неоднократно), что этот вопрос может быть решен за столом переговоров, но его предложения о посредничестве получили лишь половинчатую поддержку в Берлине и не были приняты Веной. Франция и Россия, а также Германия и Австро-Венгрия теперь пытались убедить Грея объявить позицию Великобритании, если в результате кризиса разразится европейская война.

    Обе стороны надеялись, что их позиции укрепятся четким заявлением Лондона о том, что он либо будет сражаться на стороне Антанты, либо останется нейтральным. Но Британия, озабоченная ирландским вопросом, до самого конца июля отказывалась брать на себя обязательства перед своими союзниками.

    Великобритания, Франция и Россия отвечают

    В решающие последние дни июля британские руководители разрывались между своим страхом перед тем, что Германия или Россия выиграют войну на континенте. Если бы России удалось выиграть войну без британской поддержки, это имело бы серьезные последствия для Великобритании. Но если бы Германия победила, Британия столкнулась бы с Европой, где доминирует Германия. Грей застрял между молотом и наковальней.

    Тем не менее, двойственность политики сэра Эдварда Грея не следует рассматривать как причину войны, не в последнюю очередь потому, что его нерешительность была мотивирована желанием избежать эскалации кризиса. Более того, британская общественность и большинство кабинета министров не были готовы к войне из-за Сербии. В конце концов, упадок Бельгии дал повод для участия в континентальных делах. До этого момента Грей опасался, что конкретное обещание поддержки могло побудить Францию ​​или Россию более охотно принять риск войны, и последовательно отказывался так или иначе объявлять руку Великобритании.

    Во Франции принятие решений было затруднено из-за того, что высокопоставленные государственные деятели находились за границей многие критические дни кризиса. Отношение Франции к ее российскому союзнику было тщательно изучено историками. Не слишком ли охотно предложили ее лидеры поддержку России или они даже оказали чрезмерное давление на своего союзника, чтобы тот воспользовался этой возможностью? Франция также оказалась в неудобном положении между двумя стульями, желая заверить своего союзника в поддержке, одновременно пытаясь гарантировать, что Великобритания поддержит ее. Это желание сказалось даже на ее военных планах. Ничто не должно подсказывать партнеру по Антанте, что Франция может быть ответственна за начало военных действий, и мобилизационные мероприятия были отложены до получения достоверных известий о действиях Германии, а французские войска были намеренно отведены на десять километров за границу, чтобы предотвратить враждебные действия.

    даже не случайно.

    Для директивных органов России, которых изначально успокоила претензия Вены на спокойствие, ультиматум был тем более неожиданным. Текст ультиматума сразу намекнул министру иностранных дел Сергею Сазонову, что война будет «неизбежной». На заседании Совета министров 24 июля министры обсудили тот факт, что к Сербии были выдвинуты требования, «совершенно неприемлемые для Королевства Сербия как суверенного государства».

    Тем не менее, было принято решение посоветовать Сербии не оказывать никакого сопротивления любому вооруженному вторжению. Вену нужно было попросить продлить срок, и было запрошено разрешение на мобилизацию на все случаи жизни. 25 июля были приняты меры по частичной мобилизации, начавшейся 26 июля. Историки, возлагающие вину за войну на Россию, много сделали из этого раннего решения. Однако российские руководители изо всех сил старались подчеркнуть, что эта мобилизация не делает войну неизбежной. В то же время российское правительство стремилось поддержать посреднические предложения Великобритании и оказать давление на британское правительство, чтобы решить, будет ли страна участвовать в потенциальной войне на стороне франко-российского союза.

    Немецкая газета, сообщающая о мобилизации силПерспектива поддержки со стороны России стала большим облегчением для премьер-министра Николы Пашича в Белграде, и утверждалось, что отказ Сербии от части ультиматума мог быть сделан на основе этой поддержки.

    Однако Пашич не мог принять все условия Австро-Венгрии, не в последнюю очередь из-за недавних военных успехов Сербии. Общественное мнение, возможно, не смирилось бы с таким внешне видимым проявлением слабости, даже если бы премьер-министр был склонен принять его.

    Кроме того, расследование предыстории убийства привело бы австрийцев к Драгутину Димитриевичу, главе сербской военной разведки, и организации «Черная рука», которая стояла за убийством.

    Требование о проведении расследования под руководством Австрии было неприемлемым, поскольку оно показало бы, что сербское правительство заранее знало о заговоре и не смогло предотвратить убийство.

    Объявление войны

    Лишь в самый последний момент, когда стало ясно, что в случае начала войны в дело вмешается и Великобритания, канцлер Германии попытался сдержать австрийцев, но его предложения о посредничестве поступили слишком поздно.

    Австрия объявила войну Сербии 28 июля и, таким образом, привела в действие эффект домино приказов о мобилизации и объявления войны крупными державами Европы, и ее лица, принимающие решения, не желали прекращать войну против Сербии, чтобы сделать возможны переговоры.

    К 1 августа Германия, как и предсказывалось, оказалась в состоянии войны с Россией.

    К тому времени, когда Великобритания объявила войну Германии 4 августа, после вторжения Германии в нейтральный Люксембург 2 августа и Бельгию 4 августа (что было необходимо в соответствии с планом развертывания Германии, так называемым планом Шлиффена), державы Альянса (без Италии Россия, решившая сохранять нейтралитет) столкнулась с державами Антанты в «великой битве», которую так давно ждали, но масштаб и исход которой никто толком не представлял.

    Контент по лицензии CC, Ранее был опубликован

    • Июльский кризис: Ультиматум и начало войны. Автор : Доктор Анника Момбауэр. Расположен по адресу : http://www.open.edu/openlearn/history-the-arts/history/world-history/the-july-crisis-ultimatum-and-outbreak-war. Лицензия : CC BY-NC-SA: Attribution-NonCommercial-ShareAlike
    • Эдвард Грей, 1914 год. Автор : Бассано.
      Расположен по адресу
      : https://commons.wikimedia.org/wiki/File%3AEdward_Grey_19.14.jpg. Лицензия : Общественное достояние: Нет данных Copyright
    • HL Damals u2013 Lu00fcbecker Anzeigen. Автор : Вильгельм Дамс. Расположен по адресу : https://commons.wikimedia.org/wiki/File%3AHL_Damals_%E2%80%93_L%C3%BCbecker_Anzeigen.jpg. Лицензия : Общественное достояние: Нет данных Copyright

    13.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *