Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова
Оглавление
- Полный текст
- I
- II
- III
- Примечания
Прослушать поэму27:50
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твово любимого опричника,
Да про смелого купца, про Калашникова;
Мы сложили ее на старинный лад,
Мы певали ее под гуслярный звон
И причитывали да присказывали.
Православный народ ею тешился,
А боярин Матвей Ромодановский
Нам чарку поднес меду пенного,
А боярыня его белолицая
Поднесла нам на блюде серебряном
Полотенцо новое, шелком шитое.
Угощали нас три дня, три ночи,
И всё слушали – не наслушались.
I
Не сияет на небе солнце красное,
Не любуются им тучки синие:
То за трапезой сидит во златом венце,
Сидит грозный царь Иван Васильевич.
Позади его стоят стольники,
Супротив его всё бояре да князья,
По бокам его всё опричники;
И пирует царь во славу Божию,
В удовольствие свое и веселие.
Улыбаясь царь повелел тогда
Вина сладкого заморского
Нацедить в свой золоченый ковш
И поднесть его опричникам.
– И все пили, царя славили.
Лишь один из них, из опричников,
Удалой боец, буйный молодец,
В золотом ковше не мочил усов;
Опустил он в землю очи темные,
Опустил головушку на широку грудь —
А в груди его была дума крепкая.
Вот нахмурил царь брови черные
И навел на него очи зоркие,
Словно ястреб взглянул с высоты небес
На младого голубя сизокрылого, —
Да не поднял глаз молодой боец.
Вот об землю царь стукнул палкою,
И дубовый пол на полчетверти
Он железным пробил оконечником —
Да не вздрогнул и тут молодой боец.
Вот промолвил царь слово грозное, —
И очнулся тогда добрый молодец.
«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
Али славе нашей завидуешь?
Али служба тебе честная прискучила?
Когда всходит месяц – звезды радуются,
Что светлей им гулять по поднéбесью;
А которая в тучку прячется,
Та стремглав на землю падает…
Неприлично же тебе, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых
И семьею ты вскормлен Малютиной!.
.»
Отвечает так Кирибеевич,
Царю грозному в пояс кланяясь:
«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную – не запотчевать!
А прогневал я тебя – воля царская:
Прикажи казнить, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские
И сама к сырой земле она клонится».
И сказал ему царь Иван Васильевич:
«Да об чем тебе молодцу кручиниться?
Не истерся ли твой парчевой кафтан?
Не измялась ли шапка соболиная?
Не казна ли у тебя поистратилась?
Иль зазубрилась сабля закаленая?
Или конь захромал, худо кованый?
Или с ног тебя сбил на кулачном бою,
На Москве-реке, сын купеческий?»
Отвечает так Кирибеевич,
Покачав головою кудрявою:
«Не родилась та рука заколдованная
Ни в боярском роду, ни в купеческом;
Аргамак мой степной ходит весело;
Как стекло горит сабля вострая,
А на праздничный день твоей милостью
Мы не хуже другого нарядимся.
»
«Как я сяду поеду на лихом коне
За Москву-реку покататися,
Кушачком подтянуся шелковым,
Заломлю на бочок шапку бархатную,
Черным соболем отороченную, —
У ворот стоят у тесовыих
Красны девушки да молодушки,
И любуются, глядя, перешептываясь;
Лишь одна не глядит, не любуется,
Полосатой фатой закрывается…»
«На святой Руси, нашей матушке,
Не найти, не сыскать такой красавицы:
Ходит плавно – будто лебедушка;
Смотрит сладко – как голубушка;
Молвит слово – соловей поет;
Горят щеки ее румяные,
Как заря на небе Божием;
Косы русые, золотистые,
В ленты яркие заплетенные,
По плечам бегут, извиваются,
С грудью белою цалуются.
Во семье родилась она купеческой,
Прозывается Алёной Дмитревной.»
«Как увижу ее, я и сам не свой:
Опускаются руки сильные,
Помрачаются очи бойкие;
Скучно, грустно мне, православный царь,
Одному по свету маяться.
Опостыли мне кони легкие,
Опостыли наряды парчевые,
И не надо мне золотой казны:
С кем казною своей поделюсь теперь?
Перед кем покажу удальство свое?
Перед кем я нарядом похвастаюсь?
Отпусти меня в степи приволжские,
На житье на вольное, на казацкое.
Уж сложу я там буйную головушку
И сложу на копье бусурманское;
И разделят по себе злы татаровья
Коня доброго, саблю острую
И седельцо браное черкасское.
Мои очи слезные коршун выклюет,
Мои кости сирые дождик вымоет,
И без похорон горемычный прах
На четыре стороны развеется…»
И сказал смеясь Иван Васильевич:
«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,
Твоему горю пособить постараюся.
Вот возьми перстенек ты мой яхонтовый,
Да возьми ожерелье жемчужное.
Прежде свахе смышленой покланяйся
И пошли дары драгоценные
Ты своей Алёне Дмитревне:
Как полюбишься – празднуй свадебку,
Не полюбишься – не прогневайся».
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Обманул тебя твой лукавый раб,
Не сказал тебе правды истинной,
Не поведал тебе, что красавица
В церкви Божией перевенчана,
Перевенчана с молодым купцом
По закону нашему христианскому…
* * *
Ай, ребята, пойте – только гусли стройте!
Ай, ребята, пейте – дело разумейте!
Уж потешьте вы доброго боярина
И боярыню его белолицую!
II
За прилавкою сидит молодой купец,
Статный молодец Степан Парамонович,
По прозванию Калашников;
Шелковые товары раскладывает,
Речью ласковой гостей он заманивает,
Злато, серебро пересчитывает.
Да недобрый день задался ему:
Ходят мимо баре богатые,
В его лавочку не заглядывают.
Отзвонили вечерню во святых церквах;
За Кремлем горит заря туманная,
Набегают тучки на небо, —
Гонит их метелица распеваючи;
Опустел широкий гостиный двор.
Запирает Степан Парамонович
Свою лавочку дверью дубовою
Да замком немецким со пружиною;
Злого пса-ворчуна зубастого
На железную цепь привязывает,
И пошел он домой, призадумавшись,
К молодой хозяйке за Москву-реку.
И приходит он в свой высокий дом,
И дивится Степан Парамонович:
Не встречает его молода жена,
Не накрыт дубовый стол белой скатертью,
А свеча перед образом еле теплится.
И кличет он старую работницу:
«Ты скажи, скажи, Еремеевна,
А куда девалась, затаилася
В такой поздний час Алёна Дмитревна?
А что детки мои любезные —
Чай забегались, заигралися,
Спозаранку спать уложилися?»
«Господин ты мой, Степан Парамонович!
Я скажу тебе диво дивное:
Что к вечерне пошла Алёна Дмитревна;
Вот уж поп прошел с молодой попадьей,
Засветили свечу, сели ужинать, —
А по сю пору твоя хозяюшка
Из приходской церкви не вернулася.
А что детки твои малые
Почивать не легли, не играть пошли —
Плачем плачут, всё не унимаются».
И смутился тогда думой крепкою
Молодой купец Калашников;
И он стал к окну, глядит на улицу —
А на улице ночь темнехонька;
Валит белый снег, расстилается,
Заметает след человеческий.
Вот он слышит в сенях дверью хлопнули,
Потом слышит шаги торопливые;
Обернулся, глядит – сила крестная!
Перед ним стоит молода жена,
Сама бледная, простоволосая,
Косы русые расплетенные
Снегом-инеем пересыпаны;
Смотрят очи мутные, как безумные;
Уста шепчут речи непонятные.
«Уж ты где, жена, жена, шаталася?
На каком подворье, на площади,
Что растрепаны твои волосы,
Что одёжа вся твоя изорвана?
Уж гуляла ты, пировала ты,
Чай, с сынками всё боярскими?..
Не на то пред святыми иконами
Мы с тобой, жена, обручалися,
Золотыми кольцами менялися!..
Как запру я тебя за железный замок,
За дубовую дверь окованную,
Чтобы свету Божьего ты не видела,
Мое имя честное не порочила…»
И услышав то, Алёна Дмитревна
Задрожала вся моя голубушка,
Затряслась, как листочек осиновый,
Горько-горько она восплакалась,
В ноги мужу повалилася.
«Государь ты мой, красно солнышко,
Иль убей меня или выслушай!
Твои речи – будто острый нож;
От них сердце разрывается.
Не боюся смерти лютыя,
Не боюся я людской молвы,
А боюсь твоей немилости.»
«От вечерни домой шла я нонече
Вдоль по улице одинёшенька.
И послышалось мне, будто снег хрустит;
Оглянулася – человек бежит.
Мои ноженьки подкосилися,
Шелковой фатой я закрылася.
И он сильно схватил меня за руки,
И сказал мне так тихим шопотом:
Что пужаешься, красная красавица?
Я не вор какой, душегуб лесной,
Я слуга царя, царя грозного.
Прозываюся Кирибеевичем,
А из славной семьи из Малютиной…»
Испугалась я пуще прежнего;
Закружилась моя бедная головушка.
И он стал меня цаловать-ласкать,
И цалуя всё приговаривал:
«Отвечай мне, чего тебе надобно,
Моя милая, драгоценная!
Хочешь золота али жемчугу?
Хочешь ярких камней аль цветной парчи?
Как царицу я наряжу тебя,
Станут все тебе завидовать,
Лишь не дай мне умереть смертью грешною:
Полюби меня, обними меня
Хоть единый раз на прощание!»
«И ласкал он меня, цаловал меня;
На щеках моих и теперь горят,
Живым пламенем разливаются
Поцалуи его окаянные…
А смотрели в калитку соседушки,
Смеючись, на нас пальцем показывали…»
«Как из рук его я рванулася
И домой стремглав бежать бросилась,
И остались в руках у разбойника
Мой узорный платок – твой подарочек,
И фата моя бухарская.
Опозорил он, осрамил меня,
Меня честную, непорочную —
И что скажут злые соседушки?
И кому на глаза покажусь теперь?»
«Ты не дай меня, свою верную жену,
Злым охульникам в поругание!
На кого, кроме тебя, мне надеяться?
У кого просить стану помощи?
На белом свете я сиротинушка:
Родной батюшка уж в сырой земле,
Рядом с ним лежит моя матушка,
А мой старший брат, сам ты ведаешь,
На чужой сторонушке пропал без вести,
А меньшой мой брат – дитя малое,
Дитя малое, неразумное…»
Говорила так Алёна Дмитревна,
Горючьми слезами заливалася.
Посылает Степан Парамонович
За двумя меньшими братьями;
И пришли его два брата, поклонилися,
И такое слово ему молвили:
«Ты поведай нам, старшой наш брат,
Что с тобой случилось, приключилося,
Что послал ты за нами во темную ночь,
Во темную ночь морозную?»
«Я скажу вам, братцы любезные,
Что лиха беда со мною приключилася:
Опозорил семью нашу честную
Злой опричник царский Кирибеевич;
А такой обиды не стерпеть душе
Да не вынести сердцу молодецкому.
Уж как завтра будет кулачный бой
На Москве-реке при самом царе,
И я выйду тогда на опричника,
Буду нá смерть биться, до последних сил;
А побьет он меня – выходите вы
За святую правду-матушку.
Не сробейте, братцы любезные!
Вы моложе меня, свежéй силою,
На вас меньше грехов накопилося,
Так авось Господь вас помилует!»
Михаил Лермонтов — Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова читать онлайн
Лермонтов Михаил Юрьевич
Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова
М.Ю.Лермонтов
Песня про царя Ивана Васильевича,
молодого опричника и удалого купца Калашникова
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Про тебя Нашу песню сложили мы,
Про твово любимого опричника
Да про смелого купца, про Калашникова;
Мы сложили её на старинный лад,
Мы певали её под гуслярский звон
И причитывали да присказывали.
Православный народ ею тешился,
А боярин Матвей Ромодановский
Нам чарку поднёс мёду пенного,
А боярыня его белолицая
Поднесла нам на блюде серебряном
Полотенце новое, шёлком шитое.
Угощали нас три дни. три ночи
И всё слушали не наслушались.
I
Не сияет на небе солнце красное,
Не любуются им тучки синие:
То за трапезой сидит во златом венце,
Сидит грозный царь Иван Васильевич.
Позади его стоят стольники,
Супротив его всё бояре да князья,
И пирует царь во славу божию,
В удовольствие своё и веселие.
Улыбаясь, царь повелел тогда
Вина сладкого заморского
Нацедить в свой золочёный ковш
И поднесть его опричникам.
— И все пили, царя славили.
Лишь один из них, из опричников,
Удалой боец, буйный молодец,
в золотом ковше не мочил усов;
Опустил он в землю очи тёмные,
Опустил головушку на широку грудь
А в груди его была дума крепкая.
Вот нахмурил царь брови чёрные
И навёл на него очи зоркие,
Словно ястреб взглянул с высоты небес
На младого голубя сизокрылого,
Да не поднял глаз молодой боец.
Вот об землю царь стукнул палкою,
и дубовый пол на полчетверти
Он железным пробил оконечником
Да не вздрогнул и тут молодой боец.
Вот промолвил царь слово грозное
И очнулся тогда добрый молодец.
«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
Али славе нашей завидуешь?
Али служба тебе честная прискучила?
когда входит месяц — звёзды радуются,
что светлей им гулять по поднЕбесью;
А которая в тучу прячется,
Та стремглав на на землю падает…
Неприлично же тебе, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых,
И семьёю ты вскормлен Малютиной!..»
Отвечает так Кирибеевич,
Царю грозному в пояс кланяясь:
«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
сердца жаркого не залить вином,
Думу чёрную — не запотчевать!
А прогневал тебя — воля царская;
Прикажи казнить, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские,
И сама к сырой земле она клонится».
И сказал ему Царь Иван Васильевич:
«Да об чём тебе, молодцу, кручиниться?
Не истёрся ли твой парчёвый кафтан?
Не измялась ли шапка соболиная?
Не казна ли у тебя поистратилась?
Иль зазубрилась сабля закалённая?
Или конь захромал, худо кованный?
Или с ног тебя сбил на кулачном бою,
На Москве-реке, сын купеческий?»
Отвечает так Кирибеевич,
Покачав головою кудрявою:
«Не родилась та рука заколдованная
Ни в боярском роду, ни в купеческом;
Аргамак мой степной ходит весело;
Как стекло горит сабля вострая;
А на праздничный день твоею милостью
Мы не хуже другого нарядимся.
Как я сяду поеду на лихом коне
За Моску-реку покатитися,
Кушачком подтянуся шёлковым,
Заломлю на бочок шапку бархатную,
Чёрным соболем отороченную,
У ворот стоят у тесовыих
Красны девушки да молодушки
И любуются, глядя, перешёптываясь;
Лишь одна не глядит, не любуется,
Полосатой фатой закрывается…
На святой Руси, нашей матушке,
Не найти, не сыскать такой красавицы:
Ходит плавно — будто лебёдушка;
Смотрит сладко — как голубушка;
Молвит слово — соловей поёт;
Горят щеки её румяные,
Как заря на небе божием;
Косы русые, золотистые,
В ленты яркие заплетённые,
По плечам бегут, извиваются.
во семье родилась она купеческой,
Прозывается Алёной Дмитревной.
Как увижу её, я сам не свой,
Опускаются руки сильные,
Помрачаются очи буйные;
Скучно, грустно мне, православный царь,
Одному по свету маяться
Опостыли мне кони легкие,
Опостыли наряды парчовые,
И не надо мне золотой казны:
С кем казною своей поделюсь теперь?
Перед кем покажу удальство своё?
Перед кем я нарядом похвастаюсь?
Отпусти меня в степи приволжские,
На житьё на вольное, на казацкое,
Уж сложу я там буйную головушку
И сложу на копьё бусурманское;
И разделят по себе злы татаровья
Коня доброго саблю острую
И седельце бранное черкасское.
Мои очи слёзные коршун выклюет,
Мои кости сирые дождик вымоет,
И без похорон горемычный прах
На четыре стороны развеется!..»
И сказал, смеясь, Иван Васильевич:
«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,
Твоему горю пособить постараюся.
Вот возьми перстенёк ты мой яхонтовый
Да возьми ожерелье жемчужное.
Прежде свахе смышлёной покланяйся
И пошли дары драгоценные
Ты своей Алёне Дмитревне:
Как полюбишься — празднуй свадебку,
Не полюбишься — не прогневайся».
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Обманул тебя твой лукавый раб,
Не сказал тебе правды истинной,
Не поведал тебе, что красавица
В церкви божией перевенчана,
Перевенчана с молодым купцом
По закону нашему христианскому.
* * *
Ай, ребята, пойте — только гусли стройте!
Ай, ребята, пейте — дело разумейте!
Уж потешьте вы доброго боярина
И боярыню его белолицую!
II
За прилавкою сидит молодой купец,
Статный молодец Степан Парамонович,
По прозванию Калашников;
Шёлковые товары раскладывает,
Речью ласковой гостей он заманивает,
Злато, серебро пересчитывает,
Да недобрый день задался ему:
Ходят мимо баре богатые,
В его лавочку не заглядывают.
Отзвонили вечерню во святых церквах;
За Кремлём горит заря туманная;
Набегают тучки на небо,
Гонит их метелица распеваючи;
Опустел широкий гостиный двор,
Запирает Степан Парамонович
Свою лавочку дверью дубовою
Да замком немецким со пружиною;
Злого пса-ворчуна зубастого
На железную цепь привязывает,
И пошёл он домой, призадумавшись,
К молодой хозяйке за Москва-реку.
И приходит он в свой высокий дом,
И дивится Степан Парамонович:
Не встречает его молода жена,
Не накрыт дубовый стол белой скатертью,
А свеча перед образом еле теплится.
Читать дальше
ИВАН Грозный – Сергей Прокофьев
100 ЛУЧШИХ РЕЗУЛЬТАТОВ ВСЕХ ВРЕМЕН
Оригинальная рецензия Крейга Лысого
решительность и успех как могучего и решительного вождя русского народа. Сталин видел себя воплощением Ивана, и когда он узнал, что режиссер Сергей Эйзенштейн также интересуется этим человеком, он приказал ему снять фильм с самим собой в качестве автора и режиссера.
Сюжетная линия фильма разворачивается в период с 1533 по 1565 годы. Иван прожил очень тяжелую жизнь и перенес убийство матери и большую жестокость. Но в нем горело неугасимое и горячее желание объединить русский народ и привести его к величию. В возрасте восьми лет после смерти отца принял титул великого князя Московского.
Благодаря исключительной решимости и силе воли он добился царского титула и был коронован в 1547 году в возрасте 16 лет. Его раннее правление было просвещенным, и русская культура развивалась как никогда раньше. Однако боярская знать выступила против концентрации власти в руках одного человека и начала коварный подрыв его правления. В 1552 году Иван сломил иго татарской власти на юге, завоевав ключевой город Казань. В знак благодарности Богу за свою победу он построил великий собор Василия Блаженного в Москве. Но, несмотря на эту победу, его любимая жена Анастасия погибла от боярского отравления, которое навсегда изменило судьбу Ивана. Он впал в мучительную параноидальную ярость, садистское безумие, усугубленное отступничеством ряда бояр. Он ответил жестоким возмездием, развязав царство террора, которое привело к убийству тысяч людей, разрушению целых городов, чем он и заслужил свой гнусный эпитет. Его личная охрана, опричники, обеспечивала его власть и безопасность, но он ушел в отставку, когда скандал о хищениях со стороны духовенства и бояр принес ему бесчестие.
Эйзенштейн получил удовольствие от своего первого сотрудничества с Прокофьевым в фильме «Александр Невский», 1938 год, поэтому он был естественным выбором для этого нового начинания. Он восхищался и ценил трудолюбие, чутье Прокофьева, а также его надежность и педантичность. Действительно, Эйзенштейн был настолько уважителен, что иногда адаптировал свою съемку, чтобы сохранить целостность музыкального отрывка. Двое мужчин просмотрели сценарий, отметили музыку и обсудили эмоциональные факторы.
Прокофьев понял, что фильм должен быть оперным, поэтому написал для хора и снова пригласил лирика Владимира Луговского, который ранее помогал Александру Невскому, помочь с партитурой песен. Он также понимал, что для достоверности ему придется наполнить свою партитуру русскими православными богослужебными песнопениями и гимнами, а также традиционными русскими народными песнями.
Прокофьев предоставил несколько тем, в том числе тему Ивана, лежащую в основе его партитуры. Он имеет бинарную конструкцию, воплощающую в себе два различных аспекта личности Ивана – Ивана-царя-всемогущего царя и Ивана-человека. Эйзенштейн попросил у Прокофьева заглавную тему со славянской силой, серьезностью и сложностью, необходимой для того, чтобы оживить Ивана. В своей первичной форме тема воплощает царственную власть и силу Ивана, часто проявляясь, чтобы сообщить нам о его политических и военных победах. Это мускулистый, героический и усиленный милитаристский марш смелыми декларациями низкого регистра рога, которые сообщают нам о царстве и власти Ивана.
«Увертюра» предлагает блестящую партитуру, где Прокофьев раскрывает тему Ивана во всей ее героической красе. Декларации Рога иллюстрируют его высшую власть и величие. В 0:34 припев задает сюжетную линию: «Черная туча сгущается, кровавая заря близится, бояре затеяли коварный заговор против царской власти, который теперь развязывают». В 1:19 диссонирующие деревянные духовые инструменты танцуют по струнному остинато в удлиненном мосту.
Следующие четыре реплики плавно перетекают друг в друга и поддерживают коронацию Ивана. «Я буду царем!» поддерживает величественную декларацию Ивана вдохновенным исполнением его темы, озаренной сияющими колокольчиками. «Успенский собор» предлагает русское литургическое великолепие, поскольку Иван коронован царем, верховным самодержцем всех русских. Прокофьев предлагает традиционную кирие элейсон и монашескую песню XIX века «Херувимскую песнь Софрония» в поддержку патриаршего коронования и благословения только что коронованного царя.
«Лебедь» возвращает нас к свадьбе Ивана и Анастасии, которую Прокофьев сопровождает двумя традиционными русскими свадебными песнями: «Хвалебной песней», приветствующей жениха, и «Лебедем», приветствующей невесту.
Музыка лучезарна и прекрасно поддерживает свадебное блаженство Ивана и Анастасии. «Прославление» продолжает атмосферу свадебного пира, а музыка взята из песни жениха. Прокофьев поддерживает сцену с благоговением, торжественностью в форме грандиозного гимна для хора. К сожалению, в альбоме отсутствует следующая сцена, где два ближайших друга Ивана, Андрей Курбский и Федор Колычев, рассказывают о своих проблемах. Колычев обеспокоен властью, которую накопил Иван. А Курбскому больно видеть, как Анастасия, которую он любит, выходит замуж за его лучшего друга. Они обходят Ивана сбоку, и Колычев просит позволения принять монашескую жизнь, а Курбский с тоской поглядывает на Анастасию. Прокофьев поддерживает сцену обеими интерпретациями Темы Ивана: одна говорит о временной власти и изоляции, которую эта власть приносит, а другая раскрывает человечность Ивана. Он обнимает Колычева, дает разрешение и говорит: «Молитесь за нас, грешных». В царственном и гуманистическом воплощении темы Ивана представлены две стороны Ивана, изображенные в фильме: Иван-человек, друг и муж, и Иван-всемогущий самодержец, которому суждено вернуть России величие.
«На костях врагов наших» срывает свадебный пир, когда буйная толпа штурмует дворец, требуя, чтобы Иван отрекся от Анастасии, Дом которой считается угнетателем. Зловещие низкие звуки валторн и темный хор провозглашают гибель, когда толпа входит в зал, но Иван оказывается на высоте и покоряет их сердца вдохновенным ораторским искусством, которое венчает валторна, провозглашающая изложение его темы. «Татары» раскрывают вступление высокомерного татарского посла ко двору. Он смело заявляет, что они разобьют Россию, и что Иван должен избавить их от неприятностей, перерезав себе горло. Наглость эта не последняя на дворе, но Иван смело отвергает предложение и вместо этого объявляет войну! Прокофьев представляет свою татарскую тему, экзотическую валторну и барабанную электростанцию с красочными гобоями и кларнетами ми-бемоль, танцующими на барабанах. Музыка предлагает идеальное сопоставление татар с азиатскими глазами и белокожих русских. В «Основателях пушек» хор поддерживает решительное, националистическое и милитаристское произведение, в котором рассказывается о подготовке России к войне.
«Вперед, в Казань!» приносит нам самую длинную реплику альбома и потрясающую музыку. Мы открываемся мрачно с вида русских войск, идущих на Казань, при этом натягивая свои массивные пушки. Прокофьев поддерживает их очень тяжелым и низким регистром marcia brutale. В 2:37 мы видим, как Иван выходит из своей палатки на вершине холма, чтобы посмотреть на Казань вдалеке. Он смотрит на своих людей, и благоговейный хор поддерживает каждого человека, кладущего монету в большое блюдо — невостребованные монеты после битвы показывают счет смертей. Великолепная и волнующая мелодия известна тем, что Джеймс Хорнер почти нота за нотой вставил ее в свою партитуру Glory. В 5:40 начинается тур де силы, когда трубы звучат в атаке после того, как подземные взрывы разрушают оборону Казани. Скорострельные гудки и ударные удары ускоряют натиск, пока войска Ивана прорывают оборону Казани. Прокофьев доводит свой оркестр до исступления, и мы исполняем ошеломляющее крещендо, кульминацией которого является росчерк! В «Иване бояр умоляет» нам предлагают еще один сногсшибательный саундтрек.
Иван заболел после победы и лежит на смертном одре. Он желает обеспечить преемственность своему сыну Дмитрию. Он умоляет бояр подтвердить престолонаследие целованием креста Димитрия. Мы видим, как Ефросиния умоляет Курбского предать Ивана, потому что его сын Владимир и другие бояре сопротивляются. Прокофьев оценивает сцену с ужасным пафосом отчаяния, элегией безнадежности, которая достигает мощного крещендо боли поверх его темы, когда он чувствует себя преданным всеми. И все же надежда появляется на 5:02, когда мы заканчиваем второй вариант его темы, теперь выраженный эфирным хором, пронизанным надеждой, со всей его роскошной красотой.
В «Ефросинии и Анастасии» Ефросиния соглашается с боярским восстанием и своими амбициями в отношении сына Владимира, отравляя Анастасию. Мы свидетельствуем гениальность Прокофьева и изюминку партитуры, поскольку он сопоставляет дикое и разрывающее струнное остинато низкого регистра угрозы и предательства Ефросинии с чистой и роскошной красотой Анастасии, которую несут три голоса — скрипки и альт, поддерживаемые гобоем.
и два кларнета. Контраст света и тьмы, добра и зла, красоты и уродства прекрасно передан в нотах и достигает возвышенного слияния музыки и повествования фильма. В «Иване на могиле Анастасии» Иван и убит горем, и полон ярости. Его царственная тема звучит в фильме, чтобы открыть сцену, однако в альбомной реплике представлены только три литургических песнопения из православной панихиды. В «Клятве опричников» Иван создал свою защиту от бояр, свой вариант личной гвардии, «железное кольцо» фанатичных юношей, поклявшихся своей жизнью служить, защищать, а если нужно, и умереть за их Царь. Нас угощают хоровым произведением, где Прокофьев сеет темные ауры и мрачную цель песней, вселяющей страх и смертельную цель. Удивительно, как завершается это произведение. Медленно Прокофьев начинает строить драматическое и славное крещендо с контрапунктическими утверждениями Темы Ивана. Две темы соревнуются и возвышают эту реплику до возвышенного. На этом саундтрек к первому фильму заканчивается.
«При дворе польском» — реплика, приложенная ко второму фильму.
Князь Кубский сдался русской армии и перешел на службу к королю Польши Зигмунду. Это изюминка альбома. Мы торжественно открываемся на вершине геральдических фанфар, которые прекрасно отражают пышность польского двора, когда входит предатель Курбский и преклоняет колени в знак уважения к Зигмунду. После удивительных 28 секунд мы начинаем восхитительный полонез, чьи элегантные танцевальные ритмы просто захватывают нас. Музыка поддерживает заговор Зигмунда и Курского, чтобы посадить на трон тупого Владимира, марионетку, которой будет управлять Зигмунд. Я считаю мастерским ходом то, что Прокофьев задумал танец для поддержки сюжета. В 2:13 мы переходим на интимные струнные с акцентом саксофона, чтобы завершить сцену, когда Зигмунд уходит с помпой полонеза!
«Песня бобра» предлагает Колыбельную Ефросинии для здесь сына-простака Владимира. Она упивается своим дьявольским убийством Анастасии, и ее зло прекрасно передано вокалом Любови Соколовой. Мы являемся свидетелями поистине жуткой колыбельной песни Владимиру.
Струны Sul ponticello и тембр контральто Соколовой соединяются и создают отвратительную синергию зла. Стоит отметить, что Прокофьев просил Соколову видоизменить свой вокал, как если бы он пел сквозь папиросную бумагу или расческу. В «Пляске опричников» Иван устраивает праздничный банкет, и мы являемся свидетелями неистового пляски его опричников. Эйзенштейн окрасил эту сцену в малиновый цвет, чтобы намекнуть на их жажду крови. Прокофьев поддерживает опричников, загоняя свой оркестр в бешеную, тревожную и диссонирующую danza macabre, когда они поют: «Мы были в гостях у бояр на дворах! Наши топоры хлопотали среди бояр!»
В «Песне о Федоре Басамове и опричниках» Иван обманом заставляет пьяного Владимира раскрыть заговор с целью свергнуть его царем и занять престол. Иван приказывает облачить его в царские одежды и короновать. Прокофьев поддерживает свое положение прекрасным вокалом Николая Путилина, а также хором Опричников. В «Хоре опричников» Иван видит, что Владимир наслаждается своим новым статусом, объявляет, что фарс окончен, и отправляет его на произвол судьбы, а опричники, одетые в монашеские одежды с капюшонами, следуют в процессии.
Прокофьев поддерживает прогресс Владимира поистине мрачным траурным пассажем.
Медленно из нот возникает грозное и страшное гудение опричников, предвещающих гибель Владимира. Наемный убийца сбивает его с ног, и Ефросинья выходит из тени, празднуя смерть Ивана, но обнаруживает труп Владимира. «Финал» предлагает великолепный результат, поскольку Иван подтверждает свою роль верховного правителя и защитника русского народа. После мрачной прелюдии Прокофьев делает мощное и поистине грандиозное заявление в поддержку экранных заявлений Ивана. Присоединяется хор, и мы свидетельствуем поверх темы Ивана драматический и славный апофеоз, увенчанный звоном колоколов и лучезарным хоровым великолепием!
Я хотел бы поблагодарить Анну Бэрри за великолепное исполнение музыки к этому классическому фильму. Перезапись под управлением Валерия Гергиева с Роттердамским филармоническим оркестром и хором Кировской оперы великолепна. Есть и другие перезаписи, в том числе полная партитура, но я считаю эту запись аранжировки оратории Абрама Стасевича 1961 года качественно лучшей.
Талант и достижения Прокофьева в концертном зале хорошо известны, однако его музыка к фильмам «Александр Невский» и «Иван Грозный» свидетельствует о его композиционном мастерстве при написании музыки к фильму. Для этой партитуры ему был предоставлен массивный гобелен, в котором он сплел богатые литургические ауры русского православия, традиционные русские народные песни, этнические восточные цвета татар, бинарную тему для Ивана и чудесный сольный вокал и хор. Этот саундтрек превосходен и, с моей точки зрения, действительно улучшил и возвысил испорченный фильм Эйзенштейна. Я считаю эту партитуру классической и настоятельно рекомендую вам добавить ее в свою коллекцию.
Для тех, кто не знаком, я вставил ссылку на YouTube на концертную часть партитуры; https://www.youtube.com/watch?v=kkNdmbn6ZHU
Купить саундтрек к фильму «Иван Грозный» в магазине Movie Music UK Store
Трек-лист:
- Увертюра (3:23)
- Марш Молодого Ивана (1:46)
- Широкая морская гладь (2:06)
- Я буду царем! (0:45)
- Успенский собор (0:52)
- Много лет (0:21)
- Симпелтон (2:09)
- Лебедь (1:05)
- Прославление (2:47)
- На костях наших врагов (1:01)
- Татары (0:51)
- Основатели пушек (2:21)
- Вперед, в Казань! (9:29)
- В польском суде (5:07)
- Иван уговаривает бояр (6:52)
- Ефросиния и Анасатасия (4:03)
- Песня бобра (Колыбельная Ефросинии) (3:00)
- Иван на могиле Анастасии (1:36)
- Хор опричников (1:42)
- Клятва опричников (4:46)
- Песня о Федоре Басамове и опричниках (2:13)
- Танец опричников (2:07)
- Финал (4:18)
Продолжительность: 64 минуты 50 секунд
Philips 456-645-2 (1944/1997)
Музыка написана Сергеем Прокофьевым . Ведет Валерий Гергиев . Исполняет Роттердамский филармонический оркестр и Хор Кировской оперы . Оригинальные оркестровки Сергея Прокофьева . Специальные вокальные номера Любови Соколовой и Николая Путилина . Партитура произведена Сергеем Прокофьевым . Альбом производства Анна Барри .
Нравится:
Нравится Загрузка…
Категории: Лучшие результаты двадцатого века, Обзоры Теги: Музыка к фильму, Лучшие произведения ХХ века, Иван Грозный, Рецензии, Сергей Прокофьев
Кировский хор, Санкт-Петербург — Прокофьев: Иван Грозный: слова и песни
- 1997 | Decca Music Group Ltd.
Общая продолжительность:1 ч 04 мин
01
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 1. Увертюра
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
03:22
Композиторы: Сергей Прокофьев
02
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 2. Марш молодого Ивана
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
01:46
Композиторы: Сергей Прокофьев
03
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 3. Широкий простор моря
Любовь Соколова
Прокофьев: Иван Грозный
02:06
Композиторы: Сергей Прокофьев
04
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 4. Буду царем!
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
00:44
Композиторы: Сергей Прокофьев
05
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 5. Успенский собор
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
00:52
Композиторы: Сергей Прокофьев
06
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 6. Много лет!
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
00:21
Композиторы: Сергей Прокофьев
07
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 7. Юродивый
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
02:09
Композиторы: Сергей Прокофьев
08
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 8. Лебедь
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
01:05
Композиторы: Сергей Прокофьев
09
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 8а. Прославление
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
02:47
Композиторы: Сергей Прокофьев
10
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 9. На костях наших врагов
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
01:01
Композиторы: Сергей Прокофьев
11
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 10. Татары
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
00:51
Композиторы: Сергей Прокофьев
12
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 11. Пушечные литейщики
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
02:21
Композиторы: Сергей Прокофьев
13
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 12. Вперед в Казань!
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
09:29
Композиторы: Сергей Прокофьев
14
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 12а. При польском дворе
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
05:07
Композиторы: Сергей Прокофьев
15
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 13. Иван умоляет бояр
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
06:52
Композиторы: Сергей Прокофьев
16
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 14. Ефросиния и Анастасия
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
04:03
Композиторы: Сергей Прокофьев
17
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 15. Песня о бобре (Колыбельная Ефросинии)
Любовь Соколова
Прокофьев: Иван Грозный
03:00
Композиторы: Сергей Прокофьев
18
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 16. Иван на могиле Анастасии
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
01:36
Композиторы: Сергей Прокофьев
19
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 17. Хор опричников
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
01:42
Композиторы: Сергей Прокофьев
20
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 17а. Клятва опричников
Кировский хор, Санкт-Петербург
Прокофьев: Иван Грозный
04:46
Композиторы: Сергей Прокофьев
21
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 18. Песня о Федоре Басманове и опричниках
Николай Путилин
Прокофьев: Иван Грозный
02:13
Композиторы: Сергей Прокофьев
22
Иван Грозный : Прокофьев: Иван Грозный — 19. Танец опричников
Роттердамский филармонический оркестр
Прокофьев: Иван Грозный
02:07
Композиторы: Сергей Прокофьев