Краткое содержание пятой главы произведения «Капитанская Дочка»

Продолжая знакомство с произведением Капитанская дочка, мы следим за развитием событий и за жизнью главного героя. В этот раз наше знакомство включает изучение пятой главы, которая называется Любовь. Краткое содержание пятой главы мы и рассмотрим сегодня, чтобы сделать подробный разбор.

Глава 5. Любовь

Глава пятая описывает события, произошедшие после дуэли. Гринев очнулся в незнакомой комнате, у него слабость. Он увидел Савельича и память начала возвращаться. Петя вспомнил дуэль и свое ранение, тут заскрипела дверь и в комнату кто-то вошел. По голосу Гринев понял, что это Марья Ивановна, которая интересовалась его здоровьем, ведь как ни как, а уже пятые сутки он находился в кровати в беспамятстве. И вот наш герой опомнился и даже сумел ответить на несколько вопросов по поводу своего состояния.

Как оказалось Петр был в комнате коменданта и за ним все это время ухаживала Марья. И тут Гринев засыпает, а проснувшись он видит Марью и ощущает непередаваемые чувства, что возникали даже от ее голоса. Он зовет ее замуж, но девушка говорит, что Пете нужно поберечься, так как рана свежая и может открыться. Такой ответ полностью его удовлетворил, ведь девушка не отказала, а значит она будет его. Он в этом уверен.

С этого времени наш герой идет на поправку, а семейство коменданта продолжает ухаживать за раненым. Однажды Петя и Маша завели разговор, где Гринев вновь объяснился в любви, а Маша была не против, и даже говорила, что ее родители будут только рады ее счастью. Но что скажут родители Пети? В своей матери Петя не сомневался, а вот в отцовской поддержке возникали сомнения, поэтому решает он писать письмо домой, где просит родительского благословения.

Когда Гринев выздоровел, он помирился со Швабриным. От Ивана Кузьмича Петр узнает, что Швабрин под караулом, однако настроение у Пети было прекрасным и он стал просить коменданта за Швабрина, и тот отпускает мужчину. Гринев не держал обиды на человека, что его ранил, да и сам Швабрин выразил сожаление о случившемся.

Гринев окончательно поправился и перебрался в свою квартиру. Он с нетерпением ждет ответа из дома и наконец пришло долгожданное письмо. Было странным, что писала не мать, а его отец. Открыв письмо, Гринев понимает, что все не так, как мечталось. Отец против свадьбы и не дает благословения. Он пишет, что приедет, дабы отчитать сына лично, а Андрея Карлыча планирует просить, чтобы тот перевел его в еще большую глушь. В письме сообщалось, насколько они огорчены дуэлью и о том, что мать занемогла, узнав о ранении.

Письмо вызвало у молодого человека негодование. Отец не просто написал гневное письмо, он пренебрежительно отзывался о Марье. Петр стал винить Савельича в шпионстве, ведь только он мог сказать отцу о дуэли, но как выяснилось, доложил о ранении кто-то другой. В другом письме отец Петра обвиняет Савельича в том, что тот не выполняет своих обязанностей, поэтому собирается сделать его свинопасом. Гринев задумался о том, кто же мог доложить о дуэли и подозрения падают на Швабрина.

Петр направляется к Марье и показывает письмо. Девушка расстроена. Она говорит о том, что такова судьба и желает счастья Петру. Сама же принимает свое несчастье, и не видит рядом с собой другого суженого. Петя предлагает венчаться только с согласия ее родителей, но девушка не соглашается. Ей важно, чтобы и родители Пети одобрили их брак. Марья уходит, а Гринев задумывается о будущем, пока его думы не прервал Савельич. Он показал письмо, которое написал в ответ отцу Гринева. Там он объясняет что их сын уже поправился. Ну а то, что он был ранен, так и любой конь за свою жизнь раз, да и споткнется.

Далее мы узнаем, что обстоятельства переменились. Петр почти не видится с девушкой, так как та избегает встреч. С комендантом Гринев теперь видится только по службе, в дом к ним не ходит, а со Швабриным Петя старается не встречаться. Когда им приходится пересекаться, наш герой видит явную неприязнь, которую Швабрин пытался скрыть. В общем, догадки Гринева подтверждались.

Жизнь Гринева стала нестерпимой. Несмотря ни на что, его любовь к Марье не угасла, а наоборот разгорелась. Он думал, что вскоре сойдет с ума, и может так бы и произошло, однако приключившееся происшествие повлияло на все дальнейшие события, принеся в его душу благие надежды.
Этим и завершается краткий пересказ пятой главы повести Капитанская дочка.

Капитанская дочка: разбор 5 главы

Изучив сюжет пятой части, мы можем сделать ее разбор, рассказав о чертах характера, что проявились у героев, поведать о Швабрине и о его гнилой натуре.

Из текста мы видим, что дуэль только способствовала появлению сильных чувств между главными героями. К тому же мы видим, насколько самоотверженной может быть Маша, которая ухаживала за раненым. Радует, что герои не боятся своих чувств и признаются в них. Жаль только, что родители Гринева не смогли поддержать сына в его счастье, Маша же видит во всем волю Бога и принимает отказ в благословении. А вот Петя в душе протестует против решения отца. Он пришел в такое состояние, которое могло привести его либо к сумасшествию, либо к распутству. Но этого не произошло благодаря дальнейшим событиям.

Что сказать о Швабрине? Его гнилую натуру мы увидели еще в четвертой части повести, во время дуэли. Все это в полной мере проявилось и в пятой части. Ему далеко до порядочности, у него нет ни чести, ни совести. Он лжет родителям Гринева, тем самым доводит мать Петра до болезни. Это стало поводом к тому, что отец Петра воспротивился отношениям сына и Маши.

Привлекает внимание к себе последняя фраза, которой завершается пятая часть Капитанской дочки. Гринев говорит о том, что все эти события дали его душе благое потрясение. Если учесть, что все произведение является воспоминаниями главного героя, то ему уже известны дальнейшие события и то, насколько они были опасны. Несмотря на это, они стали потрясением, но благим. Ведь они позволили не только воссоединиться с Марьей, но и дали возможность Петру превратиться в настоящего мужчину, солдата и просто человека с большой буквы. А ведь совсем недавно это был обычный недоросль.

Краткий пересказ «Капитанская дочка» — Nochdobra.

com

Повесть А.С.Пушкина «Капитанская дочка» рассказывает о любви молодого офицера Петра Гринева и дочери коменданта крепости Марии Мироновой, зарождающейся на фоне народного бунта. В 1773-1775 годах яицкие казаки, к которым присоединились беглые преступники, восстали против существующей власти. Возглавил бунт Емельян Пугачев, он выдавал себя за царя Петра Фёдоровича.

Повествование ведется от имени главного героя. Он излагает события в зрелом возрасте, вновь их переживает и переосмысливает происходящее. Первая глава – о семье и молодых годах Петра Гринева. Семья была небогатая, отец – отставной майор, и мать Петра имели 9 детей, но все братья и сестры умерли во младенчестве или детстве. Гувернером к молодому Гриневу взяли парикмахера из Франции Бопре. Но, тот, будучи сам пьяницей и развратником (за что был позднее изгнан из имения), мало чему научил Петра. Поэтому отец решил, что лучшей наукой для 17-летнего сына станет служба в Оренбурге. Перспектива жизни в глуши не радовала молодого барина, он рассчитывал на веселую жизнь в столице.
Присматривать за неопытным молодым человеком приставили старого слугу Савельича. Но и тот не смог помешать Петру наделать глупостей. Еще в дороге он проигрывает в бильярд крупную сумму денег ротмистру Зурину.

Кратчайший пересказ Капитанской дочки второй главы: в дороге путники попадают в бурю. Петр с Савельичем замерзли бы, сбившись с пути, но им помогает повстречавшийся мужичок. Незнакомец вывел их к постоялому двору, а Петруша в благодарность подарил тому заячий тулуп, ведь мужик был очень легко одет для такого холода. Добравшись до Оренбурга, Петр узнает, что будет служить в сильной глухомани – Белогорской крепости.
В третьей главенаш герой знакомится с крепостью и ее обитателями: комендантом, его женой Василисой Егоровной, которая фактически всем командовала в гарнизоне, их дочерью Машей. Вначале Петра настраивает против Маши поручик Швабрин, которого сослали в крепость за убийство противника на дуэли.

В четвертой главеГринев узнает о причинах неприязненного отношения Швабрина к Маше – она отказалась стать его женой. Не выдержав постоянных пошлостей в адрес девушки, в которую он влюблялся все сильнее, Петр вызывает соперника на дуэль. Несколько раз этой дуэли пытались помешать, но она, все же, состоялась и закончилась ранением Гринева.

Краткий пересказ Капитанская дочка, глава пятая: Маша ухаживает за раненым Петром, любовь их крепнет, Гринев решил жениться на Маше и послал письмо родителям. Но отец каким-то образом узнал о дуэли, сильно разгневался, отказал сыну и грозился перевести его из крепости. Маша не соглашается на тайный брак и влюбленные на время отдаляются друг от друга.
В шестой главе рассказывается о начале бунта Пугачева. Узнав о захвате соседней крепости и зверском убийстве офицеров, отец Маши, который понимает, что со столь малочисленным гарнизоном крепости не удержать, хочет отправить жену и дочь в Оренбург. Но, Василиса Егоровна ехать отказывается наотрез, а отъезд Маши не состоялся, т.к. крепость уже окружили мятежники.

Седьмая глава– о героизме капитана Миронова и офицеров, которые вначале защищали крепость, отказались сдаваться, а попав в плен, не стали присягать на верность Лжецарю и были повешены. И о предательстве Швабрина, урядника и некоторых казаков, примкнувших к Пугачеву. О смерти Василисы Егоровны, которая проклинала бунтовщиков за убийство мужа и, также, была убита. Гриневу удалось избежать повешения – Савельич вымолил ему жизнь у Пугачева, в котором они узнали незнакомца, повстречавшегося в бурю. Атаман вспомнил про заячий тулупчик и отплатил за это добром.

Восьмая глава– это тревога Гринева за Машу, которая переодетая в простолюдинку пряталась в доме попадьи и о разговоре Петра с Пугачевым, который был любезным с офицером и отпустил его на свободу.

Девятая главаповествует о разлуке влюбленных: Гринева Пугачев послал в Оренбург, сообщить о готовящемся на город наступлении, а Маша остается в крепости, комендантом которой назначили Швабрина. От душевных волнений она слегла и была в бреду. В дороге Петра с Савельичем догнал один из людей Пугачева и передал от атамана коня и тулуп.

Краткий пересказ Капитанская дочка Пушкин, глава десятая:Пугачев взял в осаду Оренбург, начались долгие дни холода и нужды. До Гринева чудом доходит письмо от Маши, в котором она умоляет спасти ее от посягательств Швабрина, решившего на ней жениться. Не получив у генерала подкрепления, Петр хочет сам выручать любимую.

Одиннадцатая главао том, как Гринев попадает в плен к мятежникам, сознается в своих планах. Несмотря на предложение от соратников казнить офицера, Пугачев его милует. Они отправляются вдвоем в Белогорскую крепость. По дороге Пугачев рассказывает о своих планах по взятию Москвы, а Гринев уговаривает того сдаться на милость Императрице.

Двенадцатая глава: узнав, что Маша является дочерью коменданта крепости, Пугачев вначале приходит в ярость, но симпатии к Гриневу оказываются сильнее и он отпускает молодых, снабдив их пропуском.

Тринадцатая глава– по пути к родительскому дому Петра, имеющего пропуск от атамана, арестовал армейский конвой. Его привели на заставу, начальником здесь оказался Зурин. Он взывал к долгу и уговорил Гринева остаться на службе, а Машу с Савельичем отправили к родителям Петра. Армия освобождает от мятежников города и деревни, Пугачев скрывается в Сибири, но его и там поймали. Неожиданно для всех приходит приказ об аресте Гринева.

Четырнадцатая глава: оказывается, что, находящийся под стражей Швабрин оклеветал Петра, сказав, что тот имел дружеские отношения с Пугачевым и был его шпионом. Гринев начал оправдываться и уже почти склонил следственную комиссию к симпатиям, но для объяснения ситуации необходимо было рассказать о своих отношениях с Машей. Петр не хотел, чтобы девушку вызывали на следствие, он боялся ей навредить. Стараясь не упоминать о капитанской дочке Гринев стал путаться в рассказах и окончательно убедил следователей в своей вине. Петра приговорили к казни, но, учитывая заслуги его отца перед отечеством, заменили казнь пожизненной ссылкой. Маша стала спасительницей любимого, она поехала в Петербург к Императрице. Девушка не могла от волнения спать и ранним утром вышла в сад, где встретила милую женщину, которая стала расспрашивать ее о цели приезда. Маша все рассказала, оказалось, что разговаривала она с Императрицей. Та прислала приглашение для Маши во дворец, где сообщила о помиловании Петра.

Гринев присутствовал на казни Пугачева. Тот узнал его в толпе и кивнул. Молодые поженились и жили счастливо. Потомство их хранило под стеклом в рамке собственноручное письмо Екатерины ІІ к отцу Петра.

Ми створили більше 300 безкоштовних казок на сайті Dobranich. Прагнемо перетворити звичайне вкладання спати у родинний ритуал, сповнений турботи та тепла. Бажаєте підтримати наш проект? Будемо вдячні, з новою силою продовжимо писати для вас далі!

ПІДТРИМАТИ

Капитанская дочка — Глава II

---

Предыдущая глава Следующая Глава

Глава II — Путеводитель

---

Мои размышления во время путешествия были не очень приятными. Мой проигрыш, по стоимости денег в то время, имел немаловажное значение. Я не мог не признаться про себя, что поведение мое на симбирском трактире было очень глупо, и я чувствовал себя виноватым в присутствии Савельича». Все это мучило меня. Старик сидел в мрачном молчании на сиденье экипажа, отвернув от меня лицо и то и дело вздыхая. Я хотел во что бы то ни стало примириться с ним, но не знал, как начать. Наконец я сказал ему:

«Ну, ну, Савельич, так и будет, останемся друзьями. Я был виноват; я сам вижу, что был не прав. Я вчера поступил очень глупо и обидел вас напрасно. Обещаю, что я будем поступать благоразумнее на будущее и прислушаемся к твоему совету. Ну, не сердись, а станем опять друзьями».

— Ах, батюшка, Петр Андреич, — отвечал он с глубоким вздохом, — я на себя сержусь, я один виноват. Как же я мог оставить вас одного на постоялом дворе! (1) Но так и случилось: пошел я к своей сплетнице, и случилось с ней несчастье. какая беда! Как я смогу смотреть в лицо своим господину и госпоже? Что они скажут, когда узнают, что их ребенок пьяница и игрок?

Чтобы утешить бедного Савельича, я дал ему слово, что никогда больше не трачу ни копейки[2] без его согласия. Он постепенно успокоился, хотя изредка все еще бормотал, покачивая головой: «Сто рублей!

Я приближался к месту назначения. Со всех сторон от меня простиралась унылая равнина, пересеченная холмами и оврагами. Все было засыпано снегом. Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или, вернее сказать, по колее, проложенной крестьянскими санями. и сказал:

«Милорд, вы не отдадите приказ повернуть назад?»

«Почему?»

«Погода не очень благоприятная: ветер начинает усиливаться, смотрите, как он гонит свежевыпавший снег.»

«Какое это имеет значение?»

«А ты видишь это там?»

И возница указал кнутом на восток.

«Ничего не вижу, кроме белой степи и ясного неба.»

«Вот там, вдалеке: это облако.»

Я действительно заметил на краю горизонта белое облако, которое я принял сначала за далекий холм. Водитель объяснил мне, что это небольшое облачко предвещает метель.

Я слышал о метелях в этой части страны и знал, что в сугробы часто закапывают целые обозы. Савельич был того же мнения, что и шофер, и советовал вернуться. Но ветер показался мне не очень сильным: я надеялся успеть доехать до следующей станции заблаговременно и приказал ехать быстрее.

Возница погнал лошадей галопом, но все еще продолжал смотреть на восток. Лошади вступили в свою работу с волей. Тем временем ветер постепенно усиливался. Маленькое облачко превратилось в большую белую туманную массу, которая тяжело поднялась и постепенно начала расползаться по всему небу. Начал падать мелкий снег, который вдруг сменился крупными тяжелыми хлопьями. Ветер ревел; на нас обрушилась снежная буря. В одно мгновение темное небо смешалось с морем снега; все исчезло.

«Ну, милорд, — воскликнул кучер, — это беда, это настоящая метель!»

Выглянул из кибитки; все было бурей и тьмой. Ветер дул с такой ужасающей силой, что казалось, он был наделен жизнью. Мы с Савельичем были засыпаны снегом: лошади шли шагом вперед и вскоре остановились.

«Почему бы тебе не продолжить?» Я нетерпеливо окликнул водителя.

«Но куда мне ехать?» — ответил он, спрыгивая со своего места. «Я не имею ни малейшего понятия, где мы; дороги нет, и кругом темно».

Я начал его ругать. Савельич принял свою сторону.

«Вы должны были последовать его совету,» сказал он сердито. — Ты бы вернулся на постоялый двор, мог бы попить чаю и мог бы поспать там до утра, буря к тому времени улеглась бы, и тогда бы ты мог отправиться в путь. И к чему такая спешка? «Все было бы хорошо, если бы мы шли на свадьбу!»

Савельевич был прав. Но что было делать? Снег все еще продолжал падать. Вокруг кибитки начал образовываться нанос. Лошади стояли с поникшими головами, и то и дело вздрагивание сотрясало их корпуса. Кучер все ходил вокруг них и, не в силах ничего другого делать, занялся поправкой ремней. – проворчал Савельич. Я огляделся во все стороны, надеясь обнаружить какой-нибудь признак дома или дороги, но ничего не мог различить, кроме беспорядочно кружащихся сугробов. Вдруг я увидел что-то черное.

«Здравствуйте! водитель,» я крикнул; «посмотрите! что это за черный предмет вон там?»

Водитель внимательно посмотрел в указанном направлении.

«Бог знает, милорд,» сказал он, садясь на свое место снова; «Это не сани и не дерево, и кажется, что оно движется.

Это должен быть или человек, или волк».

Я приказал ему ехать к неизвестному объекту, который постепенно приближался к нам. Минуты через две мы подошли к нему и обнаружили, что это мужчина.

«Привет! мой хороший человек,» крикнул ему водитель; «Скажи, ты знаешь, где дорога?»

«Дорога здесь, я стою на твердом пути», — ответил путник. «Но что из этого?»

«Слушай, мужик,» сказал я ему; «Вы знаете эту страну? Можете ли вы провести меня туда, где я могу получить ночлег?»

«Я очень хорошо знаю страну,» ответил крестьянин. — Слава богу, я ее перешел и перешел во всех направлениях. Но вы видите, какая сейчас погода: очень легко было бы сбиться с дороги. Лучше бы вам остаться здесь и подождать; пройдёт ветер, и небо прояснится, тогда мы сможем найти дорогу с помощью звёзд».

Его хладнокровие ободрило меня. Я уже решил отдаться воле Божией и провести ночь в степи, как вдруг мужик сел на сиденье нашей повозки и сказал вознице:

«Слава богу, недалеко есть дом повернуть направо и идти прямо».

«Почему я должен идти направо?» — недовольным тоном спросил водитель. «Где ты видишь дорогу? Я не хозяин этих лошадей, чтобы безжалостно бить кнутом».

Мне показалось, что водитель прав.

«По правде говоря,» сказал я, «почему вы думаете, что есть дом недалеко?»

«Потому что ветер дует с той стороны, — ответил путник, — и я чувствую запах дыма; это признак того, что поблизости есть деревня».

Его проницательность и тонкий нюх поразили меня. Я приказал водителю ехать дальше. Лошади тяжело двигались по глубокому снегу. Кибитка продвигалась очень медленно, то взбираясь на вершину хребта, то опускаясь в глубокую лощину, то перекатываясь то в одну сторону, то в другую. Это было очень похоже на пребывание на корабле в бушующем море. Савельич вздыхал и охал и беспрестанно толкал меня. Я откинул покрывало кибитки, завернулся в плащ и заснул, убаюканный музыкой бури и качаемый движением экипажа.

Мне приснился сон, который я никогда не забуду и в котором я до сих пор вижу что-то пророческое, если сравнивать его со странными событиями моей жизни. Читатель извинит меня за упоминание этого вопроса, ибо он, вероятно, знает по опыту, что человек от природы склонен к суевериям, несмотря на большое презрение к ним.

Я был в том состоянии ума, когда реальность и воображение смешивались в смутных ощущениях, сопровождающих первую стадию сонливости. Мне казалось, что буря все еще продолжается и что мы все еще бредем по снежной глуши… Вдруг я увидал ворота, и мы вошли во двор нашего особняка. Первой моей мыслью был страх, что отец рассердится на меня за мое невольное возвращение в отчий кров и расценит это как акт преднамеренного неповиновения. С чувством беспокойства я выскочил из кибитки и увидел, что моя мать спускается по ступенькам мне навстречу с выражением глубокой скорби на лице.

«Тише!» она сказала мне; «Ваш отец находится на грани смерти, и хочет проститься с вами «.

Охваченный благоговением, я последовал за ней в спальню. Я огляделся; комната была тускло освещена, и вокруг кровати стояло несколько человек с опечаленными лицами. Я подошел очень осторожно; моя мать подняла занавеску и сказала:

«Андрей Петрович, Петруша приехал; он вернулся, потому что узнал о вашей болезни; благословите его».

Я опустился на колени и уставился в лицо больного. Но что же я увидел?.. Вместо отца я увидел лежащего в постели чернобородого мужика, который смотрел на меня с выражением веселья на лице. Сильно сбитый с толку, я повернулся к матери и сказал ей:

«Что все это значит? Это не мой отец. Почему я должен просить благословения у этого мужика?»

— Все равно, Петруша, — отвечала мать, — все равно, Петруша. «Он твой отчим, поцелуй ему руку и позволь благословить тебя». Я бы не согласился на это. Тогда крестьянин вскочил с постели, схватил топор, висевший у него за спиной, и стал махать им во все стороны. Я хотел убежать, но не мог; комната стала заполняться трупами; Я спотыкался о них, и мои ноги постоянно скользили в лужах крови. Страшный мужик позвал меня нежным голосом, говоря:

«Не бойся, приди и получи мое благословение. » Ужас и сомнение овладели мной… В эту минуту я проснулся; лошади остановились. Савельич взял меня за руку и сказал:

«Выходите, батюшка, мы приехали».

«Где мы?» — спросил я, протирая глаза.

«В убежище. Бог пришел к нам на помощь и провел нас прямо к забору дома. Выходите как можно скорее, мой господин, и согрейтесь.»

Я вышел из кибитки. Буря все еще бушевала, хотя и с меньшей силой, чем сначала. Было так темно, как будто мы были полностью слепы. Хозяин встретил нас у дверей, держа фонарь под полой пальто, и провел меня в комнату, маленькую, но довольно чистую. Он был освещен сосновым факелом. На стене висела длинная винтовка и высокая казачья шапка.

Хозяин, яицкий казак по происхождению, был крестьянин лет шестидесяти, еще здоровый и крепкий. Савельич внес чайный сундучок и попросил огня, чтобы приготовить чай, в котором я, казалось, нуждался в эту минуту больше, чем когда-либо в моей жизни. Хозяин поспешил заняться делом.

«Где проводник?» — сказал я Савелььичу.

— Вот, ваше превосходительство, — ответил голос сверху.

Я взглянул на чердак и увидел черную бороду и два блестящих глаза.

«Ну, друг, тебе холодно?»

«Как же мне быть иначе, как не холодно в одной тонкой тунике! У меня была шуба, но зачем мне скрывать свою вину? — Я вчера заложила ее у коньяка; холод вроде не был таким сильным .»

В этот момент вошел хозяин с дымящейся чайной урной; Я предложил нашему гиду чашку чая; крестьянин спустился с чердака. Внешний вид его показался мне несколько примечательным. Ему было около сорока лет, среднего роста, худощавый и широкоплечий. В его черной бороде начали проступать седины; его большие, живые черные глаза беспрестанно бегали. В лице его было что-то довольно приятное, хотя в нем можно было уловить и выражение мстительности. Его волосы были подстрижены вокруг головы. Он был одет в рваную тунику и татарские штаны. Я дал ему чашку чая; он попробовал это, и сделал перекошенное лицо.

«Ваше превосходительство, — сказал он, — извольте заказать мне стакан вина; чай нам, казакам, не пить».

Я охотно выполнил его просьбу. Хозяин принес из шкафа квадратную бутылку и стакан, подошел к нему и, глядя ему в лицо, сказал:

«О, ты опять в наших краях! Откуда ты взялся?»

Мой проводник многозначительно подмигнул и ответил:

«Летал в огороде, клевал коноплю; старуха бросила камень, но он не попал в цель. А как — у тебя?»

«Как дела у нас?» — ответил помещик, продолжая аллегорический разговор, — стали звенеть к вечерне, но попа не разрешила: папа в гостях, а черти в глебе.

«Придержи язык, дядя,» ответил мой вездеход; «когда будет дождь, будут грибы; а когда будут грибы, будет и корзина; а теперь» (и тут он опять подмигнул) «положи топор за спину; егерь ходит. Ваше превосходительство, Я пью за твое здоровье!»

С этими словами он взял стакан, перекрестился и залпом выпил спиртное; потом, поклонившись мне, вернулся на чердак.

Тогда я ничего не мог понять в этом воровском жаргоне, но потом понял, что речь идет о яицком войске, только что приведенном в покорность после восстания 1772 года. Савельич слушал с видом великим недовольство. Он очень подозрительно взглянул сначала на хозяина, потом на проводника. Постоялый двор, или умет, как его называли в тех краях, располагался посреди степи, вдали от всякого жилья и селения, и имел очень вид пристанища для воров. Но помочь было некому. Мы не могли думать о продолжении нашего путешествия. Беспокойство Савелььича доставило мне очень большое удовольствие. Тем временем я сделал все необходимое, чтобы с комфортом провести ночь, а затем растянулся на скамейке. Савельич решил воспользоваться печкой; наш хозяин лег на пол. Вскоре все в доме захрапели, и я заснул крепким, как могильный.

Проснувшись на следующее утро в несколько поздний час, я понял, что гроза закончилась. Солнце светило. Снег ослепительной пеленой лежал над бескрайней степью. Лошади были запряжены. Я расплатился с хозяином, причем сумма, которую с нас потребовали, была так весьма умеренна, что даже Савельич не стал спорить и стал торговаться об уплате, как обычно; к тому же подозрения вчерашнего вечера совершенно улетучились из его головы. Я позвал нашего проводника, поблагодарил его за оказанную нам помощь и велел Савелььичу дать ему полтинника на коньяк.

Савельич нахмурился.

«Полтинник на коньяк?» сказал он; — Отчего же? За то, что вы изволили привести его с собой в этот трактир? С вашего позволения, милорд, но у нас не так уж много полтинников лишних. очень скоро придется морить себя голодом».

Я не мог спорить с Савельичем. Согласно моему собственному обещанию, распоряжение моими деньгами должно было быть предоставлено исключительно на его усмотрение. Но мне было довольно досадно, что я не могу выразить свою благодарность человеку, который если и не спас меня от верной гибели, то, по крайней мере, избавил меня от очень неприятного положения.

— Ну, — сказал я холодно, — если вы не дадите ему полтинника, дайте ему что-нибудь из моего гардероба; он слишком тонко одет. Дайте ему мою заячью шубку.

«Именем неба, батюшка Петр Андреич!» — сказал Савельич, — зачем ему свою шубку? Пес ее пропьет в первом кабаке, куда придет.

— Не твое дело, старик, — сказал мой коляска, — пропью я ее или нет. Его превосходительство изволит дать мне шинель со своих плеч; это ваш долг как слуги повиноваться, а не спорить».

«Бога не боишься, разбойник!» — сказал Савельич сердито. — Вы видите, что ребенок еще не достиг благоразумного возраста, а между тем вы только рады воспользоваться его добродушием и ограбить его. Что вам надобно с плащом моего господина? растяни его на своих проклятых плечах».

«Умоляю вас, не выставляйте напоказ свое остроумие», — сказал я своему опекуну. «Немедленно принесите сюда плащ!»

«Милостивый Господь!» — простонал Савельич, — шубка почти новенькая! Ежели бы она кому-нибудь была достойна, то другое дело, а дать ее оборванному пьянице!

Однако плащ принесли. Крестьянин тут же принялся примерять ее. И действительно, одежда, из которой я выросла и которая была мне тесновата, была ему слишком мала. Но он ухитрился как-то надеть его, хотя и не без того, чтобы не разорвать швы. Савельич чуть не застонал, когда услыхал, что швы разошлись. Коляска очень довольна моим подарком. Он провел меня в кибитку и сказал с низким поклоном:

«Большое спасибо, ваше превосходительство! Пусть Бог вознаградит вас за вашу добродетель. Я никогда не забуду вашей доброты.»

Он пошел своей дорогой, а я снова пустился в путь, не обращая никакого внимания на Савелььича, и скоро совсем забыл о вчерашней буре, о проводнике и о своей шубе.

Приехав в Оренбург, я сразу представился генералу. Это был высокий мужчина, но несколько сгорбленный с возрастом. Его длинные волосы были идеально белыми. Его старый выцветший мундир напоминал воина времен императрицы Анны, а говорил он с сильным немецким акцентом.

Я дал ему письмо от отца. Услышав имя, он быстро взглянул на меня.

«Майн Готт!» — сказал он, — кажется, не так давно Андрей Петрович был в вашем возрасте, а теперь какой славный молодец у него сын! Ах! пора, пора!

Он открыл письмо и начал читать его вполголоса, делая над ним свои наблюдения по ходу чтения.

«»Милостивый государь, Иван Карлович, я надеюсь, что ваше сиятельство» — к чему вся эта церемония? Тьфу! Не совестно ли ему? Конечно, дисциплина превыше всего, но разве так можно писать старому товарищ? — «Ваше превосходительство не забыл» — Гм! — «и — когда — с покойным фельдмаршалом Мюном — в походе — еще и Каролину» — Ха, брат! к делу. — Посылаю вам моего молодого надежды. — Гм! — «Подержи его ежовыми рукавицами». — Что такое ежовые рукавицы? Это, должно быть, русская пословица. — повторил он, обращаясь ко мне.

— Это значит, — ответил я, выглядя настолько невинным, насколько это было возможно, — обращаться с человеком по-доброму, не быть слишком суровым и позволять ему как можно больше свободы.

«Гм! Я понимаю — «И не давайте ему лишней вольности». — Нет, очевидно, что «ежовые варежки» не это означают. — «В приложении вы найдете его паспорт». — Где же он тогда? — Ах, вот оно. — «Запишите его в Семеновский полк». — Хорошо, хорошо, все будет сделано. — «Позвольте без церемоний обнять вас, как старого товарища и друга». — Ах! наконец-то до него дошло. — «И так далее, и так далее». будь офицером в полку, а чтобы не терять времени, отправляйся завтра же в крепость Белогорск, где ты будешь под командованием капитана Миронова, человека доброго и честного, там ты научишься настоящей службе, и научите, что такое настоящая дисциплина. Оренбург вам не место, вам там нечего делать; развлечения вредны молодому человеку. Удостойте меня нынче в вашем обществе за обедом.

«Все хуже и хуже», подумал я про себя. «К чему мне быть фельдфебелем в гвардии чуть ли не от чрева матери! Куда это меня привело?

Я обедал с Андреем Карловичем, в компании его старого адъютанта. За его столом царила строгая немецкая экономия, и я полагаю, что боязнь быть вынужденным время от времени принимать дополнительного гостя была отчасти причиной того, что меня так быстро сослали в гарнизон.

На следующий день я простился с генералом и отправился к месту назначения.

---

СНОСКИ

[1] Савельич употребляет здесь это слово в его старом значении товарищество.

[2] Десятая копейки.

[3] Что-то вроде грубой повозки.

[4] Русский крестьянин обычно носит свой топор за собой.

[5] Обычное спальное место русского мужика.

Предыдущая глава

Следующая Глава

Вернуться к краткому изложению «Капитанская дочка» Возвращение в Библиотеку Александра Пушкина

Пираты и каперы — Рецензии на книги Евы Бантинг

Пираты и каперы — Рецензии на книги Евы Бантинг Пираты и каперов
История морского пиратства

Синди Валлар, редактор и обозреватель
Почтовый индекс Box 425, Келлер, Техас 76244-0425

---

Книги для пират Ученики и молодежь

Дочь капитана пиратов Путешествие морского волка

Дочь капитана пиратов
Ева Бантинг
Спать Медведь Пресс, 2011, ISBN 978-1-58536-526-5, 15,95 долларов США / 17,95 канадских долларов

Пока ее отцы в море, пятнадцатилетняя Кэтрин заботится для ее матери. Ее родители считают, что Кэтрин знает только то, что она отец капитан Королевского флота, но она подслушала обрывки разговора между он и мистер Тримбл, его квартирмейстер. Ее отец настоящий пират, капитан из Расправа , и он спрятался ценное сокровище где-то в доме приз кто-то еще хочет. Кэтрин прерывает злоумышленника до того, как он это, но прежде чем она может послать известие отцу, ее мать умирает.

 

После похорон Екатерина убеждает отца, что она хочет стать пиратом и присоединиться к нему на борту его корабль. Он неохотно соглашается, но она должна замаскироваться под его сына, двенадцатилетний мальчик по имени Чарли. Он предупреждает ее, что они оба будут в серьезной опасности. следует ли какой-либо из пираты узнать ее истинное лицо. Так как у нее нет морской обучение, она присоединяется к экипаж как музыкант, играющий на флейте в сопровождении в Хопперс аккордеон и красные скрипки. Реальность быстро разрушает ее романтическая мечта быть а пират. Она узнает, что один из членов экипажа является злоумышленником, и другие на борту предпочитать быть ее врагом, а не другом. Она также обнаруживает ее отец не довольно человек, которым она его считала.

 

В то время как этот роман для молодых взрослых изображает пиратов в реалистичный и грубой моды, она также содержит неточности, которые марать в противном случае увлекательное приключение. Хотя период времени не указан учитывая, есть Рекомендации к треуголкам и ощущение истории рано семнадцатый век. Этот делает включение песни Fifteen men on a мертвецы грудь, которая это вымышленная лачуга, созданная более века позже Роберт Луи Стивенсон, неуместно. Несколько исторических ошибок также найти свой путь в история. После танцев конопляной джиги пираты не висеть в металлических клетках в городская площадь. Они были бы найдены рядом или в вода где корабли прошедший. Первый морской бой захватывающий, но не правильно в последовательность события. Пираты не цеплялись за свой корабль к другому а потом огонь их оружие потому что в этот момент сосуды слишком близко вместе. Первый время пираты кричат, размахивают оружием и делают другие шум до запугать их добычей, Бантинг называет это колебанием, но позже она использует правильный срок испаряясь.

 

В несмотря на это ошибок, она ловко вплетает свои исследования в история, тонко плести паутину который сочетает в себе факты и мифы, чтобы создать захватывающий сказка. Один пример Это что пираты ссорились из-за драгоценных камней и каждый человек настаивал на том, чтобы такой же размер, поэтому они использовали молоток, чтобы разбить большие драгоценности в маленькие кусочки для больше справедливое распределение. Другим примером является использование музыканты, которые должен был играть по требованию. Бантинг отлично справляется со своей задачей. изображая это. Ее персонажи хорошо прорисованы и многомерны, и есть слои к опасности что угрожает Екатерине. Девушкам понравится этот пират история и есть оттенок романтики и взросления для Екатерины. включение автор вопросы для интервью и обсуждения для групп чтения или книжные клубы добавлен функции.

Обзор Защищено авторским правом, 2011 г. Синди Валлар

Путешествие Морской волк
Ева Бантинг
Пресса Спящего Медведя, 2012, ISBN 978-1-58536-790-0, США $8,95 / МОЖЕТ 9,95 долл. США

Брошенный ее экипажем корабль отцов в конце Пират Дочь капитана , Кэтрин и Уильям наконец спасен . . . пираты. В то время как Sea Wolf красивый и именно такой корабль Екатерины всегда мечтал, она не ожидает, что капитаном будет женщина. Есть безжалостная полоса к капитан Мориарити, которая любит Уильяма и запрещает ему иметь какие-либо контакт с Кэтрин. Это приведет к тому, что она окажется брошенной в даже меньше гостеприимный место, чем остров Покс. И капитан не ценит музыка, так Екатерина должна найти другую работу среди пиратов. Она становится Помощник Себастьяна, и гном защищает ее, как может.

Капитан Мориарти ищет Испанский галеон, нагруженный большими богатствами, и никто, ни пираты, которые брошенная Кэтрин, ни зловещие предчувствия на борту Море Волк, , остановит ее. Кэтрин должна пройти коварная линия это ставит под угрозу ее жизнь, в то время как Уильям считает жертвой его жизнь и мечтает спасти ее.

Одна вещь, которая устанавливает Море Волки отдельно от других пиратских экипажей выражены лучше всего Себастьян:

один из них. Они быть наполовину слепой, наполовину калека, один безрукий, один безногий.