Декарт советует всегда быть в маске

Мысли одного из самых влиятельных ученых Нового времени Рене Декарта, родившегося в конце марта 425 лет назад, продолжают сохранять актуальность. Знаменитый француз, изучавший разделы математики, философии, физики, физиологии, был яркой личностью и жизнелюбивым человеком. Неудивительно, что его имя окружает много интересных мифов.

Доцент и старший научный сотрудник кафедры системного программирования Высшей школы электроники и компьютерных наук ЮУрГУ, кандидат физико-математических наук Игорь Клебанов убежден, что труды Декарта будут полезны каждому из нас для того, чтобы родиться во второй раз…

На фото: Игорь Клебанов

Верю – не верю

— Декарт провозгласил математику универсальным способом познания природы. Это она помогала ему добывать достоверные знания?

— Математика была для Декарта образцом строгой дедуктивной науки, как и для многих философов древности и Нового времени. Но Декарту помогло совсем другое. Главное достижение ученого – это метод радикального сомнения, который непосредственно с математикой не связан. Декарт говорит так: «Я не буду искать никакого знания, кроме того, которое найду в себе и в книге света». Речь идет о книге мироздания. Это фигуральное выражение, но оно очень глубокое. По сути, речь идет о медитативной практике в буддийском понимании этого выражения.

Лет в двадцать пять Декарт решил переосмыслить себя. Мы все получаем знания, которые принимаем на веру, и подавляющее их большинство мы через себя не пропускаем. А Декарт решил не принимать ничего, что не пройдет через его ментальный аппарат. Именно этот метод позволил ученому добиться выдающихся результатов и создать определенный стиль научного мышления, который потом будет применяться в разных науках. А математика сказалась на стиле изложения, ясном и прозрачном. Тексты Декарта внешне очень изящные, логичные и четкие. Однако, чтобы их понять, требуется глубокое погружение.

— Не кажется ли вам, что его метод слишком субъективен? Захочу – поверю, захочу – не поверю…

— Если вдуматься, у человека просто нет другого выхода, если он хочет, скажем так, выстроить самого себя. Человек в определенный период должен один на один с миром, с экзистенциальным риском для жизни пропустить все через свой ментальный аппарат и в ходе этого процесса «родиться второй раз». Кстати, латинское имя Декарта Ренатус означает «заново рожденный». Фактически мыслитель стремился претерпеть второе рождение, и ему это удалось. В идеале это должен проделать каждый человек в меру своих возможностей, поскольку подавляющее большинство —  люди не родившиеся.

— …То есть личностью не являющиеся?

— Личность – это совокупность качеств, которые появляются в ходе социальных игр. Может, человек и  является личностью,  но он не дошел до своего я, не понял своей сути, своего предназначения. И в этом смысле он не родившийся, хотя может быть очень развитой личностью.

Служил с д’Артаньяном или был Арамисом?

— Не все философы математики, но, вероятно, все математики философы? Декарт — лишнее тому подтверждение?

— А вот знаете, я с этим не соглашусь. Можно успешно заниматься математикой и не нуждаться ни в каком философствовании. Я, к примеру, специалист в области прикладной математики. И когда  решаю задачи, мне не нужны философские построения. Математик вынужден философствовать, когда он задумывается о фундаментальных основах своей науки. Но то же самое я могу сказать про физиков, биологов, астрономов… Вообще человек становится философом, когда решает не научные, а как раз экзистенциальные проблемы. Жизнь заставляет. А наука лишь иногда подвигает к философствованию.

— Декарт ввел множество алгебраических символов. Какие из них всем известны?

— Он усовершенствовал систему своего предшественника, выдающегося француза Виета, предложив коэффициенты в уравнениях обозначать начальными буквами латинского алфавита – a, b, c, а неизвестные – x, y, z. Еще всем знакома черта над подкоренным выражением… Но самое главное, чем мы обязаны ученому, — это декартова система координат, оси x,y,z. В этой системе мы чертим кривые и описываем их с помощью уравнения.

— Один из мифов гласит, что Декарт служил в одной роте королевских мушкетеров с д’Артаньяном…

— На самом деле было вот что. Декарт много лет провел на военной службе и участвовал, как и герой Дюма, в осаде крепости Ла-Рошель. Они примерно ровесники с д’Артаньяном. Также мы знаем, что у всех мушкетеров Дюма были прототипы, которые конечно, мало чего общего имели с героями произведения. Фактически писатель брал в работу только имена и некоторые факты биографий. Так вот если прототип д’Артаньяна действительно участвовал в осаде этой крепости, то он наверняка встречался с Декартом. То есть воевали бок о бок, но не в одной роте, поскольку Декарт все-таки был не королевским мушкетером, а добровольцем, несмотря на слабое здоровье.

Более того, некоторые литературоведы считают, что определенными чертами Декарта классик наделил Арамиса. Склонность к философствованию, некая меланхоличность… Любвеобильным он был, как и большинство французских офицеров того времени. В общем, очень был живым…

Господство разума

— Однако живость не мешала Декарту был скептиком. При этом он приводил аргументы в пользу существования Бога…

— Мы не знаем, что характеризовало личную веру Декарта. Но вряд ли он мог быть атеистом. Воспитывался в иезуитской школе, получил прекрасное схоластическое и богословское образование. Но бог Декарта, это не совсем тот бог, которого мы знаем из религиозной литературы. Ученый утверждал, что невозможно, не признавая бога, заниматься математикой. В этой науке есть понятие бесконечность. Мы существа конечные, и все конечно на Земле. Тогда откуда в наших головах представление о бесконечности?.. Еще аргумент: мы существа несовершенные, но  у нас есть понятие «совершенство». Значит, по его мысли, есть некое высшее начало, благодаря которому у нас есть эти понятия. Бог Декарта эмоционально не окрашен в отличие от библейского бога.   Эта рациональная конструкция, которая позволяет мыслителю строить философские умозаключения.

— В своей философии ученый признавал двойственность души и тела, идеального и материального. В итоге пришел к выводу, что первичен разум. Именно он, по мысли Декарта, занимает самое важное место в познании и действиях людей?

— Декарт действительно говорил о дуализме души и тела, понимая, что нельзя одним языком описать явления психические и физические. Что же касается первичности разума… Было бы ошибкой считать, что мыслитель решал вопрос, который в советские времена обсуждался в учебниках марксизма-ленинизма, — «что первично: бытие или сознание?». Он просто провозгласил разум, как некое господствующее начало, которое вообще позволяет человеку ориентироваться в мире. Есть факты, разум должен их осмыслить и упорядочить. По сей день ученые придерживаются этого постулата.

Тонкие энергии

— Каковы его успехи в исследовании оптических явлений?

— Это закон распространения света, понятие «эфир», которое потом, правда, будет устранено из физики. А самое большое достижение – это строгий математический вывод закона преломления света, который он сделал независимо от Снеллиуса. А еще Декарт попытался объяснить явление под названием «радуга», с точки зрения физики. И его объяснение оказалось достаточно близким к современным представлениям.

— Декарт ввел понятие невидимых «тонких энергий» и пытался с их помощью объяснить некоторые физические явления. Ему это удалось? Какие энергии он имел в виду?

— Фактически Декарт – и в этом его гениальность – очень близко подошел к понятию «поле». Он намного опередил свое время, хотя в его распоряжении не было необходимого  аппаратадля исследований. Его заменяла мощная научная интуиция. То, что мыслитель называл тонкими энергиями, пытаясь объяснить такие явления, как свет, гравитационное притяжение, электро-магнитные эффекты, через 200 лет после Декарта физики назвали полем.

Он вообще был противником атомизма. Не считал, как Демокрит, что Вселенная состоит из атомов и пустоты. Был ярым противником пустоты, поэтому и вводил понятие «тонкие энергии». Вакуум – это же тоже не пустота. Там кипит очень интересная жизнь. Там есть виртуальные частицы, поля… К слову, в одном из направлений физики до сих пор считают частицы сгустками поля.

Тайна гибели

— Предлагаю вам воспользоваться разработанным Декартом универсальным методом дедукции – от общего к частному. Есть версия, что ученый был отравлен за вольнодумство. Что, по вашему мнению,  долгое время сдерживало от решительного шага его врагов?

— Есть две версии его ухода из жизни. Первая – отравление, которое было совершено католическими агентами. Последний год своей жизни  Декарт прожил в Швеции по приглашению королевы Кристины, дамы образованной, мыслящей. Он преподавал ей философию. Королева была протестанткой, а Ватикану было выгодно привлечь ее в католичество. И она действительно стала католичкой в свое время. Но Декарт был помехой на этом пути.

Однако есть и более банальная версия: будучи южанином и человеком не очень крепкого здоровья, мыслитель умер от пневмонии. Королева была типичным  «жаворонком», вставала в пять часов, а уже в шесть утра Декарт должен был приезжать во дворец, чтобы проводить с ней занятия. Но он любил поспать, привык валяться в постели до полудня, предаваясь размышлениям. И вот в холодное шведское утро он садился в карету и простудился по пути во дворец. Эта версия считается общепризнанной.

Но, если говорить о первой версии и о сдерживающих факторах… Это точно не его заслуги и гениальность. Времена Декарта –  не наши времена, когда есть научные конференции, журналы, когда ученый может стать известной личностью и в ненаучных кругах. Мыслителя знали лишь образованные люди, которые могли читать его труды. Поэтому вряд ли Декарта мог оценить среднестатистический обыватель, если он вообще о нем знал. Того же Пушкина многие ли современники оценивали по достоинству? Не зря же говорят, что большое видится на расстоянии.

Второе рождение

— Чем сегодня интересен Декарт, когда наука ушла далеко вперед и жизнь радикально поменялась?

— Он был одним из немногих, кто сумел  «родиться во второй раз». Фактически жизнь Декарта – это опыт второго рождения. По большому счету, его научные и философские достижения – побочный продукт этой деятельности. Декарт на самом деле решал экзистенциальную задачу. Не многим ученым и философам удавалось создать стиль научного мышления, который актуален в границах своей применимости уже четыре века.

Он был еще и физиологом и в этой области ввел понятие «рефлекс». Неудивительно, что Иван Павлов, получивший впоследствии Нобелевскую премию за изучение рефлексов,  в своей лаборатории поставил памятник Декарту.

Его тексты интересны и сейчас. Их можно читать не для того, чтобы узнать что-то новое, а чтобы просто пробудить свою мысль. Собственно, главная миссия философа – это создание пространства, в котором можно мыслить.  И если повезет, он поможет вам хотя бы вступить на путь второго рождения. А дальше – как у кого хватит сил…

И вот что еще мне в нем интересно. Жизнь Декарта не похожа на скучную жизнь большинства выдающихся философов, которые по большей части являлись скромными обывателями. Его путь достоин романа. При этом мыслитель всегда говорил: «Выступаю в маске. Хорошо жил тот, кто хорошо скрывался». По сути, жизнь Декарта – некий спектакль, который он придумал, чтобы под этой маской проделывать свою работу по второму рождению.

— Получается, он никогда не был искренен и советует это нам?..

— Он советует не выставлять на показ ту внутреннюю работу, которую можем проделать только мы и которая нужна только нам. Не надо допускать в свой внутренний мир других людей. И тут я согласен с Декартом: всякому уважающему себя человеку нужна маска. А что касается искренности… Это уж мы сами решаем, с кем и в какой степени ее проявлять.

Татьяна Строганова, фото: Матвей Шолохов

Рене Декарт, Картезий



	Рене Декарт, Картезий
1596-1650	БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ	Рене Декарт IGDA/G. Dagli Orti РЕНЕ ДЕКАРТ ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизиров. имя — Картезий; Renatus Cartesius) (1596-1650) — французский философ, математик, физик, физиолог. Автор многих открытий в математике и естествознании. После окончания одного из лучших учебных заведений тогдашней Франции — основанной иезуитами коллегии Ла Флеш, служил вольнонаемным офицером, в 1629-1649 жил в Голландии, где написал свои основные сочинения: «Рассуждение о методе» (1637), «Метафизические размышления» («Размышления о первой философии…») (1641), «Начала философии» (1644), «Страсти души» (1649). Д. — один из основоположников «новой философии» и новой науки, «архитектор» интеллектуальной революции 17 в., расшатавшей традиционные доктрины схоластики и заложившей философские основы мировоззрения, приведшего к прогрессирующему развитию научного познания. Не только конкретные положения декартовской метафизики и научные открытия Д. оказали влияние на развитие философии и науки: сам освобождающий дух декартовской философии с ее опорой на собственный разум, требованием очевидности и достоверности, стремлением к истине и призывом брать за нее ответственность на себя (вместо того чтобы некритически полагаться на обычай, традицию, авторитет) был воспринят философами и учеными разных стран и поколений. Стремясь к созданию единого корпуса универсального знания, основанием которого была бы метафизика, не находя прочного фундамента и системности в современном ему философском и научном знании, где, по мнению Д., истины достигались скорее случайно, нежели на основе достоверного метода, Д. решает поставить под вопрос всю прежнюю традицию и начать все с самого начала: «не искать иной науки, кроме той, какую можно найти в себе самом или в великой книге мира». Обращаясь к изучению самого себя, к собственному разуму, Д. ставит перед собой задачу отыскать надежный путь, которым следует руководствоваться для достижения истины. Придавая большое значение опыту, Д. понимает его шире, чем опыт внешнего мира или опыт-эксперимент. Важнейшие свойства и истины, принадлежащие нашему сознательному существованию (напр., свободу воли), мы, по Д., постигаем именно «на опыте». Как раз на такого рода опыт, к-рый каждый может испытать на себе, Д. часто указывает как на конечную точку отсчета, где непосредственной достоверностью собственного опыта обрубаются ненужные дискуссии и вербальные затруднения. А призыв обратиться к «книге мира», в противоположность «книжной учености», отнюдь не призыв обращаться к непосредственному восприятию, случайному опыту и основывать знание на нем. Получение внешнего опыта, пригодного для построения знания, должно предваряться радикальной работой сознания, разума над самим собой. Это признавал и безусловный сторонник опытного познания Ф. Бэкон: «не в самих вещах, которые вне нашей власти, возникает трудность, но в человеческом разуме, в его применении и приложении, а это допускает лекарство и лечение». Д. предлагает «лечить» разум с помощью радикального сомнения. Открыв явление, которое в современной философии называется дискретностью, неоднородностью и гетерономностью стихийного опыта сознания, заметив, сколь много ложных мнений он принимал за истинные, и учитывая возможность обмана со стороны чувств, Д. принимает решение усомниться во всем: в предшествующих истинах философии, науки, здравого смысла, в вещах внешнего мира и т. д. Его сомнение не эмпирично (не перебор существующих мнений) и не скептично (не довольствуется указанием на недостоверность знаний), оно является методическим приемом, направленным на пересмотр оснований, принципов познания. Поставив все прежде знаемое под вопрос, Д. ищет истину, которую можно было бы положить в основу последующего движения мысли, нечто, столь безусловно достоверное и очевидное, что могло бы служить самим образцом истины. Проведенное до конца радикальное сомнение (обрезавшее все обусловливания, все внешние отсылки), оказывается самореферентным, упирающимся в несомненность самого себя и существования того, кто это сомнение осуществляет. Факт сомнения открывается в своей необходимой связи с фактом существования сомневающегося, здесь проявляется со всей наличной очевидностью цельная и неделимая достоверность внутреннего опыта: сомневающийся (мыслящий), в то время, когда он сомневается (мыслит), не может не существовать. И абсолютно несомненным началом, моделью истины для Д. оказывается положение «я мыслю, следовательно, я существую» (cogito ergo sum). Так как «я» в качестве физического тела, в ряду всех других предметов, уже редуцировано сомнением, Д. здесь приходит не только к первоначальной очевидности, но и к исходному пункту различения двух типов «субстанций»: «мыслящей», факт существования к-рой дан нам непосредственно в акте осознания своего мышления, и «протяженной», доказательство существования которой он дает, исследуя cogito. Декартова редукция приводит к открытию нового необозримого поля исследований — сознания (мышления) и делает его доступным для анализа и реконструкции. Cogito Д. открывает рефлексивное измерение сознания в его доступной непосредственному осознанию полноте: «Под словом мышление (cogitatio) я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить». Воспринимаемое, ощущаемое, чувствуемое, желаемое и т.д. фиксируются Д. на уровне рефлексивных эквивалентов и рассматриваются как принадлежащие достоверности cogito. Если видящий нечто заключает о существовании видимого, то в этом он может ошибаться, но отсюда с полной очевидностью следует, во-первых, что имеется сама идея этого видимого, а во-вторых, что видящий (осознающий, «мыслящий», что он видит) существует. Измерение cogito выявляет индивидуально-личностное присутствие мыслящего, сознающего в знании (а «знающего» в жизненной практике: «я всегда горячо желал научиться различать истинное от ложного, чтобы отчетливо разбираться в своих действиях и уверенно идти в этой жизни»). Уже у Д. (позже на этом будут настаивать феноменология, экзистенциализм и др.) как человеческие состояния, так и мир существуют в присутствии сознания-свидетеля. То, что высказывается о мире (воспринимается в нем), отсылает к тому, кто высказывает (воспринимает). Однако cogito Д. принципиально разомкнуто, раскрыто к объективности: вместе с постижением меня самого как существующего, я, благодаря соприродной мне идее бесконечного совершенства и осознанию себя на фоне этой идеи как несовершенного, неполного, заблуждающегося, беспрестанно домогающегося и стремящегося «к чему-то лучшему, чем я сам», постигаю, что существует Бог. Д. озабочен проблемой: как может конечное, ограниченное, несовершенное существо претендовать на объективность, необходимость и универсальность своих познаний? В этом контексте им вводится причастность человека к некоему превосходящему и усиливающему его возможности континууму сознания, в который он попадает и по законам которого движется «всегда, когда мыслит», когда он «рождается» (и «сохраняется») в качестве «мыслящей субстанции». Обоснование бытия Бога необходимо Д. для утверждения возможности истинности нашего познания: «Бог — не обманщик», поэтому то, что мы постигаем «естественным светом» нашего разума, правильно применяя его, действительно истинно. К этому открываемому интуицией континууму сознания, трансцендирующему нашу конечность, ограниченность, дискретность и психологические зависимости мышления, относятся и другие «врожденные идеи» и истины (признание существования которых вызвало критику со стороны сенсуализма). При помощи «естественного света» разума мы можем актуализировать в себе понимание того, что такое бытие, мышление, воление, незнание, истина, вещь, длительность, движение, фигура и т.д., а также признать истинными положения типа: «свершившееся не может быть несвершенным», «две вещи, подобные одной и той же третьей, подобны также между собой» и т.д. Эти идеи и истины, не порожденные нами и не полученные от внешних объектов, являются теми формами, в к-рых мы воспринимаем собственные мысли и в которых нам может быть дан опыт. «Врожденные идеи» Д., как и идеи Платона, задавая универсальное измерение индивидуального сознания, фиксируют факт структурности знания, т.е. наличие в нем содержаний и свойств, не выводимых из внешнего опыта, а являющихся, напротив, условием его интеллигибельности. Для создания своего рационалистического метода объективного познания (что являлось одной из важнейших задач декартовской философии), Д. было необходимо найти, выявить сам «материал» мысли, посредством которого сознание сегментирует, артикулирует существующее и строит упорядоченное, рационально контролируемое понимание его. Подчеркивая, что вещи по отношению к интеллекту должны рассматриваться иначе, чем по отношению к их реальному существованию, Д., предвосхищая многие идеи кантовской философии, показывает, что мы объективно и рационально понимаем мир в той мере, в какой понимаем организацию и структуры своей познавательной способности, учитываем в познании то, что сделано нашим интеллектом. Вдохновляясь строгостью математического познания, Д. вводит понятие «простых вещей», вещей «абсолютнейших», которые не могут быть далее разложимы, делимы умом. «Вещи» в этом контексте у Д. — исходные, элементарные идеи, из сочетания которых строится знание. «Говоря здесь о вещах лишь в том виде, как они постигаются интеллектом, мы называем простыми только те, которые мы познаем столь ясно и отчетливо, что ум не может их разделить на некоторое число частей, познаваемых еще более отчетливо». Все достоверное знание, доступное человеку, заключается, по Д., в отчетливом усмотрении интуицией (или «естественным светом» разума) интеллектуальной сущности «простых вещей», а затем того, как посредством дедукции, путем последовательного и нигде не прерывающегося хода мысли выводятся более сложные и отдаленные следствия. Для того чтобы ни одно звено рассуждений не было пропущено и сохранялась достоверность связи всех звеньев, необходима энумерация — полный обзор и перечень всех ходов рассуждений. Декартовская методология, как эксплицированная в его «правилах», так и имплицированная в его сочинениях, оказала глубокое влияние на становление нового способа познания мира и сознания, который можно назвать рефлексивным конструктивизмом. Видимая «простота» метода опирается на сложные философские допущения, предложенные Д. Предполагается, что «материал» работы мысли, синтезов сознания может быть полностью осознан, рефлексивно обработан (возникает конструкция «я знаю, что я знаю», т.е. знание какого-либо предмета предполагает осознание этого знания и понимание того, из чего и как мысль синтезирует предмет знания). Весь процесс мышления представлен в специальных, от начала и до конца контролируемых формах, и поэтому может держать на себе непрерывность и общезначимость опыта, однозначно воспроизводиться в любой точке пространства и времени. Выраженное в таком подходе стремление исключить из мысли все случайное, стихийно сложившееся, все, могущее быть источником неясности или заблуждения, и представить ее саму в качестве полностью ответственной за себя, основывается на определенных онтологических допущениях, касающихся «я», cogito (или того, что сейчас принято называть субъектом). Здесь Д. имеет дело не с эмпирическим, а с «чистым» сознанием — сознанием, организованным телеологически, направленным на познание истины, понимаемым как автономное (создающее и воспроизводящее себя на своих собственных основаниях). Выбор истины в качестве цели, перевоссоздание себя на основе абсолютных достоверностей, удержание мышления в режиме наличной очевидности, в границах ясного и отчетливого понимания — результат свободного волеизъявления мыслящего. Все виды мыслительной деятельности (modi cogitandi), отмечаемые нами у себя, Д. относит «к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой — в определении волей». Воля, будучи свободной и более обширной, чем ум («одна только воля, или способность свободного решения, которую я ощущаю в себе, настолько велика, что я не постигаю идеи какой-нибудь способности более великой и более обширной»), при неправильном применении способна приводить нас к заблуждениям. Учение Д. о воле, подчеркивая индивидуально-личностные основания мышления, вносит индивидуацию, авторство и ответственность в самое сердце познания, ибо любое знание, любое полагание реальности, по Д. , достроено, доопределено актом воли. Достоверность, объективность, истина (хотя и имеют трансцендентные гарантии) устанавливаются и держатся только благодаря индивидуальному усилию. Именно безграничная свобода воли является у Д. метафизической основой возможности очищения сознания и перевоссоздания его в качестве автономного. Не столько с целью утверждения реальности существования мира и человеческого тела (в чем, по выражению Д. «никогда не сомневался ни один здравомыслящий человек»), сколько для последовательного выполнения своей философской задачи: исследования различных способов данности существующего сознанию. Д. выводит доказательство реальности существования «протяженной субстанции», «материальных вещей» из анализа свойств «субстанции мыслящей» (из наличия в ней способностей представлять и чувствовать, указывающих на действительность телесных вещей). «Субстанцию» Д. определяет как вещь, которая для своего существования не нуждается ни в чем, кроме себя. В полном смысле слова таков, по Д., только Бог, прочие же субстанции, нуждаясь «в обычном содействии Бога», могут, однако, существовать без помощи какой-либо сотворенной вещи. Строго говоря, по Д., имеются не две субстанции, поскольку он отмечает, что каждый из нас как мыслящий «реально отличается от всякой иной мыслящей субстанции и от всякой телесной субстанции», существуют два типа субстанций — «вещей», которые реально различны и которые можно рассматривать либо в качестве «мыслящих» (не постигаемых с помощью представления, нематериальных, непротяженных, неделимых), либо в качестве «протяженных в длину, ширину и глубину» (постигаемых с помощью способностей представлять и ощущать, немыслящих, делимых, имеющих фигуру, движение, определенное расположение частей). Объясняя свое различение «субстанций», Д. ссылается на наши возможности понимания: у нас имеются три рода идей, или «первичных понятий», — понятие о душе как мыслящей, о теле как протяженном и третье, особое понятие — о единстве души и тела. Вся человеческая наука, по Д., состоит в «хорошем различении» этих понятий и в приложении каждого из них только к тем вещам, к которым они применимы. Декартовское различение субстанций (т. наз. дуализм) фиксирует реальность существования как мысли, так и материи, их действительное различие, а также различие их способов данности нам. Для грамотного философствования и строгого построения научного знания, по Д., требуется прежде всего «чистота» (несмешение) принципов их описания. Введение «мыслящей субстанции» (и рассмотрение ее в качестве основания возможности познания всего остального) представляет собой особый способ выявления специфики человеческого существования. Настаивая на том, что мышление и свободное воление определяют специфику человека, Д. не отрицает ни наличия у человека тела (к-рое, если его понятие полностью отчленить от понятия души, можно рассматривать чисто физиологически как «автомат»), ни наличия единства души и тела как особой реальности (для которой он вводит отдельное понятие), ни существования у нас естественного инстинкта, присущего нам «как животным». Однако человек отличается от всего прочего существующего тем, что он обладает разумом (естественным светом, или интуицией, ума), дистанцирующим, трансцендирующим любые эмпирические, фактические обусловливания. И только разуму — на этом строится этика и «прагматика» Д. — следует полностью доверять, только им следует руководствоваться. Картезианство (от латинизиров. имени Д.) — термин, которым обозначают учение Д., а также направление в философии и естествознании 17-18 вв., воспринявшее и трансформировавшее идеи Д. Метафизика Д. с ее строгим различением двух типов «субстанций» послужила исходным пунктом концепции окказионализма (см. Окказионализм). Идеи механико-математической физики и физиологии Д. оказали влияние на Ж. Рого, П. Режи, X. де Руа и др. Рационалистический метод Д. послужил основой для разработки А. Арно и П. Николем т.н. логики Пор-Рояля («Логика, или Искусство мыслить», 1662). К великим «картезианцам» причисляют Спинозу и Лейбница. Учение Д. явилось одним из источников философии Просвещения. Д. принадлежит к числу тех мыслителей, к-рые являются постоянными «собеседниками» последующих поколений философов. Многие идеи Д. в трансформированном виде продолжают жить в философии 20 в. (феноменология, экзистенциализм и др.). Его метафизика, рационализм, учение о cogito находятся в центре непрекращающейся полемики современной философии с классическим рационализмом; критически соотносясь с ними, крупнейшие философы современности (Гуссерль, Хайдеггер, Марсель, Сартр, Мерло-Понти, Рикер и др.) формулируют свои концепции. Е.А. Алексеева, Т.М. Тузова Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998. Вернуться на главную страницу Декарта
	ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ
	ХРОНОС существует с 20 января 2000 года, Редактор Вячеслав Румянцев При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС

Рене Декарт и мое образование: воспоминания о глубоком научном и философском облегчении | Ренато Соффнер

Рене Декарт. Источник: Wikimedia Commons, https://commons.wikimedia.org

Буквально на днях я написал комментарий к статье на Медиуме (в которой отстаивал идею о том, что все мы должны писать, независимо от темы и профессионального уровня авторства). ). Мои слова были такими: «Хорошая статья. Я думал стать писателем, теперь я решил им стать!». Сразу после этого раздалось много аплодисментов 🙂

Добро пожаловать в текст, который я собирался написать. Пожалуй, первая из серии. Я надеюсь. За последние 30 лет я думал и работал над такими темами, как технологии, образование, сельскохозяйственная инженерия, информатика. Значительное сочетание областей знаний и интересов. Конечно, благодаря моему опыту работы, но также и эклектичному профилю, который я ношу. Неисправимый картезианец с рождения (может быть, из-за моего имени?), я всегда испытывал огромное удовлетворение от наук, что помогает объяснить междисциплинарную направленность моего собственного образования.

Рене Декарт (1596–1650) — одна из важнейших башен, на которых стоит западная философия. Его открытия в математике, физике и других науках изменили то, как мы представляем знания с философской точки зрения. Он жил в уникальный момент открытия новых наук. Натурфилософия была преобразована в то, что мы теперь называем наукой . Все, казалось, привлекало внимание ученых в их диком любопытстве. Удовлетворение новаторского и новаторского мышления сильно подстегнуло научные усилия. Декарт замыкается в процессе погружения, когда он усматривает злобу, вызванную будничной рутиной в его работе — коллегами, докучающими ему в поисках мирских развлечений (в Париже). Затем он ищет непрерывную среду обучения в армии Маврикия в Нассау, где он работает добровольцем в качестве бесплатного офицера. Это освобождает его от рутины обязательной военной службы, позволяя ему узнавать новые места с безопасностью, обеспечиваемой голландскими вооруженными силами. Именно в этой казарменной среде он получит некоторые из самых интересных откровений в своей мыслительной жизни.

Я нахожу в Декарте немного утешения, когда анализирую свое эклектичное академическое образование и пресловутое отсутствие специализации. Я пытаюсь принять тот факт, что универсальный взгляд на мир часто может способствовать интеграции знаний, которая может привести к некоторому прорыву или новаторской формулировке областей знания — так же, как сам Декарт поступил в своей продуктивной жизни как ученый и философ.

Несмотря на то, что я инженер со степенью доктора философии образования, я считаю, что педагог очень хорошо подходит для того, чтобы быть гибрид , наполовину философ, наполовину инженер. Педагог должен быть философом, чтобы не упускать из виду большее измерение («почему») того, чего он намеревается достичь: помочь людям развиваться как личности, как граждане, как профессионалы, способные учиться в любое время и в любое время. в течение жизни. Но, в отличие от «чистого» философа, философ-педагог должен заниматься практическими вопросами «как воспитывать», чтобы не потеряться в более глубоких рассуждениях «чистого» философа. Педагог, таким образом, находится на стыке logos философа с techné инженера.

Этот гибрид не очень комфортное состояние. Чистейшие философы могут обвинить философов-педагогов в упрощенчестве, поверхностности, может быть, даже в наивности. Инженеры-практики, с другой стороны, могут обвинить инженеров-педагогов в том, что они полностью перешли на другую сторону.

Может быть, я рискну коснуться серьезных и сложных философских проблем так, что это может показаться поверхностным. На самом деле я намерен коснуться только некоторых извечных проблем философии: природы знания, интеллекта, компетентности. Если бы я занимался чистой философией, это касание не имело бы оправдания.

Заканчивая текст,

В наши дни, когда существует тенденция к такой узкой специализации, нам полезно напомнить, что возможности быть одновременно широкими и глубокими не исчезли с Леонардо да Винчи или даже Бенджамин Франклин. Люди нашей профессии — мы, учителя, — должны быть поражены склонностью молодых людей с поразительно способными умами интересоваться одним маленьким уголком науки и не интересоваться остальным миром. . . . Плохо, когда блестящий и творческий ум настаивает на жизни в современной монашеской келье (Клод Шеннон, цитата Джимми Сони)

Смиренно благодарю вас за проявленный интерес.

Причина сообщества | –

    Сексизм окружает нас с тех пор, как существует человек. Сексизм, который представляет собой «предрассудки, стереотипы или дискриминацию, как правило, в отношении женщин по признаку пола». Люди сексисты, потому что верят, что мужчины лучше и сильнее женщин. В патриархальном обществе сексизм был способом заставить женщин подчиняться и подчиняться мужчинам. Даже в современном обществе многие люди по-прежнему сталкиваются с несправедливостью только потому, что они женщины. Читая новость BBC «Остров наказания Уганды: меня бросили умирать на острове за то, что я забеременела», я понимаю, что с древних времен и до наших дней сексизм глубоко проник в жизнь людей и оказал глубокое влияние.

     В традиционном обществе Уганды женщины могли забеременеть только после замужества.

Для одной семьи выдать замуж девственную дочь было очень важно, потому что они могли получить выкуп за невесту, например, коров, коз или землю. Незамужняя беременная девушка будет считаться позором для семьи, а девушки, нарушившие правило, также означают потерю выкупа за невесту для своей семьи. Обычно семьи бросали этих «нечестивых», «бесполезных» беременных девушек на Острове наказаний и оставляли их умирать. Наказание за смерть этих девушек приравнивалось к потере выкупа за невесту.

     В Уганде произошло новое: 12-летняя незамужняя девочка Мауда Кьитарагабирве неожиданно забеременела. Когда ее семья узнала об этом, им стало стыдно за ее поведение. Поэтому они посадили Мауду в каноэ и отвезли ее в Акампене (остров наказания) и оставили умирать. Остров совсем крошечный, она оставалась там без воды и еды, переживала холодные и ветреные ночи. К счастью, был рыбак, который был беден и не мог позволить себе заплатить выкуп за невесту, поэтому он попытался подобрать девушку с острова наказания, чтобы получить жену бесплатно.

И вот этот рыбак пришел спасти Мауду на пятый день и сказал, что заберет ее с собой домой. Мауда — лишь одна из многих жертв сексизма. В другой части страны беременных девушек сбрасывали со скалы у водопада Кисиизи. К сожалению, на водопаде Кисиизи никто не выжил. Есть один факт, который меня шокировал, это то, что не было наказания для мальчиков, которые стали причиной беременности девочек. Мужчины считались «королями» семьи, поэтому их никак нельзя было наказать.

     Когда я читаю новый материал BBC «Остров наказания Уганды: ‘Меня оставили умирать на острове из-за того, что я забеременела’», это напоминает мне историю, которую я прочитал в течение этого семестра «Заколдованные» Уэды Акинари. Обе истории раскрывают более низкий статус женщин в обществе и отсутствие равенства. В «Bewitch» я замечаю, что женщины играли подчиненную власть в обществе, и они были вторыми после мужчин в японском обществе. Принятым стандартом для женщин в японском обществе была зависимость от мужчин, это также стало для женщин способом попасть в высший класс.

В этот период судьба женщины могла определяться замужеством. Благодаря ответу Тойо-о на предложение Манаго мы можем легко осознать социальный статус женщин. Тойо-о сказал: «У меня нет собственного имущества. . . У меня нет сил зарабатывать себе на жизнь. Как я могу поддержать тебя?» Эта цитата раскрывает идею о том, что женщины не имели власти в рабочей силе, им нужно полагаться на мужчин, чтобы они их поддерживали. Эта давняя социальная культура и стандарты заставляли женщин привыкать следовать им, и женщинам приходилось выходить замуж за богатого торговца, чтобы попасть в широкую публику. И «Заколдованные», и опыт Мауды — яркие примеры сексизма, отражающие несправедливое социальное положение женщины и женские предубеждения. В патриархальном обществе не было равных прав. Сексизм приводит к тому, что у женщин отсутствует автономия, независимость и уверенность в себе, чтобы бросить вызов несправедливым социальным нормам и бороться за свою желаемую жизнь.

     В настоящее время сексизм все еще существует в мире, многие люди по-прежнему страдают от несправедливого обращения по признаку пола.