Отрывок из грозы такая ли я была. Чтение наизусть одного из монологов из пьесы «Гроза» (по выбору учащегося). Передо мной явилась ты

В детстве мечта летать подобно птицам носит весьма прагматичный характер – нам кажется, что было бы восхитительно, если бы у людей были крылья и они смогли бы полететь куда угодно. Со временем желание обладать крыльями преобразовывается обретает более символический характер – в сложных психологических ситуациях, кажется, единственно возможным вариантом благополучного развития событий остается полет, подобно птице.

Главная героиня пьесы Островского «Гроза» находится в сложной ситуации практически всю свою жизнь. В детстве она испытала материальное затруднение, став замужней женщиной, узнала о психологическом, моральном давлении. Испытуемый накал эмоций выражается у девушки в качестве мечтаний с элементами фантастики – ей хочется по воле волшебства очутиться в мире без проблем и негодования.

Монолог Катерины:

«Отчего люди не летают? … Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?…

И до смерти я любила в церковь ходить! … А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют …

Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу… А какие сны мне снились… какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то …

Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак.

Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается.

Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью… не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне… как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…»

Итог: Катерина по своей сути очень тонкая и чувствительная натура, ей сложно отстоять свою независимость, избавится от психологического давления со стороны свекрови, из-за этого девушка страдает. Она чистая и добрая душа, поэтому и все ее мечты обозначены чувством нежности и позитива. Она не видит возможности испытать счастье в реальной жизни, но в своих снах и грезах она может все: и летать по воздуху как птица, и прислушиваться к нежному воркованию.

Установите связь между автором и произведением
А.Н.Островский Н.В.Гоголь А.С.Пушкин Медный всадник»

А.Н.Островский Н.В.Гоголь А.С.Пушкин Установите связь между автором и произведением

А.Н.Островский Н.В.Гоголь М.Ю.Лермонтов Установите связь между автором и произведением
А.Н.Островский Н.В.Гоголь М.Ю.Лермонтов

Н.В. Гоголь А.Н.Островский А.С.Пушкин Установите связь между героем и автором
Н.В. Гоголь А.Н.Островский А.С.Пушкин Установите связь между героем и автором
Н.В. Гоголь А.Н.Островский А.С.Пушкин Установите связь между героем и автором
Н.В. Гоголь А.Н.Островский М.Ю.Лермонтов Установите связь между героем и автором
Н.В. Гоголь А.Н.Островский М.Ю.Лермонтов

Дикой Борис Кулигин Установите связь между героем и его репликой
Дикой Борис Кулигин Установите связь между героем и его репликой
Кабанова Кабанов Катерина Установите связь между героем и его репликой
Кабанова Кабанов Катерина Установите связь между героем и его репликой
Катерина Варвара Кабанова

Дорогие десятиклассники,

Девушки

Юноши учат монолог Кулигина:

Успехов!

10 класс, монологи из «Грозы» наизусть

Дорогие десятиклассники, чтобы не возникло недоразумений, выкладываю здесь монологи из пьесы А.Н.Островского «Гроза», которые вы должны выучить наизусть.

Девушки учат следующий монолог Катерины:

Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела…
Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем…
Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы,-у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

Юноши учат монолог Кулигина:

Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь!

Успехов!

Сочинение

Героине русской литературы поражают своей нравственной чистотой и редкой духовной силой, которая позволяет им смело бросать вызов строгим законам и условностям общества. Такова пушкинская Татьяна, тургеневская Лиза Калитина. Такова и Катерина Кабанова из драмы Островского «Гроза». Чем же выделяется среди других действующих лиц пьесы эта юная купеческая жена, не получившая никакого образования, не участвующая в общественно значимом деле? Ее сфера — семья, необременительные домашние занятия: рукоделие, уход за цветами, посещения церкви.

Первые слова Катерины, когда она называет Кабаниху родной матерью, явно неискренни, лицемерны. Значит, сначала героиня воспринимается как подневольная, покорная женщина, привыкшая к зависимому положению. Но уже следующая реплика Катерины выводит нас из этого заблуждения, так как здесь она уже открыто протестует против несправедливых обвинений свекрови. В последующем разговоре Катерины с Варварой она произносит необычные слова: «Отчего люди не летают так, как птицы?» Они кажутся странными и непонятными Варваре, но много значат для понимания характера Катерины и ее положения в кабановском доме. Сравнение с птицей, которая может взмахнуть крыльями и полететь, красноречиво говорит о том, как тяжело Катерине переносить гнетущую неволю, деспотизм властной и жестокой свекрови. Невольно вырвавшиеся слова героини говорят о ее затаенной мечте освободиться их этой темницы, где подавляется и убивается всякое живое чувство.

Характер Катерины нельзя до конца понять без ее рассказов о счастливой поре детства и девичества в родительском доме. Уносясь мечтой в этот чудесный, полный гармонии мир, Катерина вспоминает о постоянном ощущении счастья, радости, слиянности со всем окружающим, которого она лишена в доме свекрови. «Да здесь все как будто из-под неволи», — говорит героиня, указывая на резкий контраст ее теперешней жизни с милым и дорогим прошлым. Именно эта неспособность Катерины до конца смириться с кабановским гнетом обостряет ее конфликт с «темным царством». История, происшедшая с героиней в детстве, выявляет в ней такие определяющие черты характера, как вольнолюбие, смелость, решительность. И, став взрослой, Катерина все та же. Пророчески звучат ее слова, обращенные к Варваре: «А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!»

Любовь к Борису стала для Катерины причиной пробуждения и возрождения ее души. Она подготовлена всей ее подневольной жизнью в кабановском доме, ее тоской по утраченной гармонии, мечтой о счастье. Но автор на протяжении всей пьесы усиливает контраст между возвышенной, одухотворенной, беспредельной любовью Катерины и приземленным, осторожным увлечением Бориса. Эта способность Катерины глубоко и сильно любить, жертвуя всем ради возлюбленного, говорит о ее живой душе, которая смогла сохраниться в омертвелом кабановском мире, где вянут и иссыхают все искренние чувства. Мотив неволи постоянно переплетается с мыслями Катерины о любви. Особенно отчетливо это звучит в ее знаменитом монологе с ключом. В состоянии тяжелейшей душевной борьбы между долгом верной жены и любовью к Борису Катерина постоянно возвращается к мыслям о ненавистной свекрови и постылых стенах кабановского дома. Подавить в себе любовь, которая сулит так много счастья, ради унылого прозябания в неволе — это непосильная задача для молодой женщины. Ведь отказаться от любви — значит навсегда отказаться от всего лучшего, что может подарить жизнь. Значит, Катерина сознательно совершает грех, чтобы сохранить свою живую душу, бросая этим вызов кабановским понятиям о нравственности. Каковы же эти понятия? Они довольно четко и конкретно сформулированы своеобразным идеологом «темного царства» — Марфой Игнатьевной Кабановой. Она абсолютно убеждена в том, что крепкая семья должна быть основана на страхе жены перед мужем, что свобода ведет человека к нравственному падению. Поэтому она так настойчиво «пилит» Тихона, который не способен прикрикнуть на жену, пригрозить ей или поколотить. Публичное покаяние Катерины еще больше утверждает Кабаниху в правильности и незыблемости ее взглядов на семью.

В чем же все-таки причина публичного покаяния Катерины? Может быть, это страх перед грозной божьей карой? Думаю, что дело здесь не в трусости или боязни наказания, а в исключительной совестливости Катерины, в ее неспособности лгать мужу и свекрови, притворяться перед людьми. Ведь именно так понимаются первые слова ее покаяния: «Все сердце изорвалось! Не могу больше терпеть!» Ни свекровь, которая теперь запирает невестку на замок, ни муж, который ее побил немножко, потому что маменька велела, не могут сильнее осудить и наказать Катерину, чем она сама. Ведь она чувствует свою вину не только перед Тихоном и Кабанихой, но и перед всем миром, перед высшими силами добра и правды. Совершив грех, Катерина утрачивает ту гармонию с миром, которая жила в ней. Пройдя через тяжелые духовные испытания, через изнурительные муки совести, она нравственно очищается. Страданиями Катерина искупает свой грех. Прощание с Борисом убивает последнюю надежду героини на жизнь, в которой еще возможна радость. Она готова ехать за любимым человеком в далекую Сибирь невенчанной женой, но он не может и не хочет противиться грозному дяде, надеясь на мифическое наследство.

У Катерины остается один выход — самоубийство. И не потому, что ей опротивела жизнь. Наоборот, в последнем монологе героини, когда она прощается с солнышком, травкой, цветами, птицами, чувствуется ее огромное желание жить, любить красоту земли. Но Катерина все-таки выбирает смерть, потому что только так она может сохранить то лучшее, светлое, чистое и возвышенное, что живет в ее душе. А годы жизни в мрачном доме свекрови равносильны медленному, растянувшемуся во времени умиранию. Катерина отвергает это жалкое подобие жизни и, бросившись в Волгу, утверждает истинную жизнь, полную радостной беззаветной любви к цветам, деревьям, птицам, к красоте и гармонии мира. Может быть, это подсознательно чувствует Тихон, когда завидует мертвой жене. У него впереди скучные, однообразные месяцы и годы, которые до конца убьют его душу, ибо сохранить ее живой в кабановском «темном царстве» можно только ценой жизни. Значит, в образе Катерины А. Н. Островский воплотил живую душу народа, его протест против домостроевской религии, гнетущих условий действительности, зависимости и несвободы.

Знаешь, мне что в голову пришло?
Отчего люди не летают!
Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?
Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.Я умру скоро. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю. А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. Что с тобой? Здорова ли ты?Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…

А. Н. Островский «Гроза» (отрывок). Сентиментальные прогулки по Москве [litres]

А. Н. Островский

«Гроза» (отрывок)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

ВАРВАРА (Глаше). Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

Глаша уходит.

КАТЕРИНА. И никогда не уходится.

ВАРВАРА. Отчего ж?

КАТЕРИНА. Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!

ВАРВАРА. Ну, а парни поглядывали на тебя?

КАТЕРИНА. Как не поглядывать!

ВАРВАРА. Что же ты? Неужто не любила никого?

КАТЕРИНА. Нет, смеялась только.

ВАРВАРА. А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.

КАТЕРИНА. Нет, как не любить! Мне жалко его очень!

ВАРВАРА. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.

КАТЕРИНА (с испугом). По чем же ты заметила?

ВАРВАРА. Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Катерина потупляет глаза.

Да мало ли…

КАТЕРИНА. (потупившись). Ну, кого же?

ВАРВАРА. Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?

КАТЕРИНА. Нет, назови. По имени назови!

ВАРВАРА. Бориса Григорьича.

КАТЕРИНА. Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради Бога…

ВАРВАРА. Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.

КАТЕРИНА. Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.

ВАРВАРА. Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас весь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.

КАТЕРИНА. (после непродолжительного молчания, потупившись). Ну так что ж?

ВАРВАРА. Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.

КАТЕРИНА. (потупившись еще более). Где же видеться! Да и зачем…

ВАРВАРА. Скучный такой.

КАТЕРИНА. Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.

ВАРВАРА. Да и не думай, кто же тебя заставляет?

КАТЕРИНА. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.

ВАРВАРА. Ты какая-то мудреная, Бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

КАТЕРИНА. Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

ВАРВАРА. А не стерпится, что ж ты сделаешь?

КАТЕРИНА. Что я сделаю?

ВАРВАРА. Да, что ты сделаешь?

КАТЕРИНА. Что мне только захочется, то и сделаю.

ВАРВАРА. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

КАТЕРИНА. Что мне! Я уйду, да и была такова.

ВАРВАРА. Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

КАТЕРИНА. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Катерина и Варвара.

ВАРВАРА. (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

КАТЕРИНА. (с испугом отталкивая ключ). На что! На что! Не надо, не надо!

ВАРВАРА. Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

КАТЕРИНА. Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!

ВАРВАРА. Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

КАТЕРИНА. (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот гибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня…

ВАРВАРА. (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису). Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.

КУДРЯШ. Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

ВАРВАРА обнимает его одной рукой и уходит.

БОРИС. Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свиданья! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду – и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.

Это вы, Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

КАТЕРИНА. (с испугом, не поднимая глаз). Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!

БОРИС. Не сердитесь!

КАТЕРИНА. Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.

БОРИС. Не гоните меня!

КАТЕРИНА. Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!

БОРИС. Вы сами велели мне прийти…

КАТЕРИНА. Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!

БОРИС. Лучше б мне не видеть вас!

КАТЕРИНА. (с волнением). Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?

БОРИС. Успокойтесь! (Берет ее за руку.) Сядьте!

КАТЕРИНА. Зачем ты моей погибели хочешь?

БОРИС. Как же я могу хотеть вашей погибели, когда я люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!

КАТЕРИНА. Нет, нет! Ты меня загубил!

БОРИС. Разве я злодей какой?

КАТЕРИНА. (качая головой). Загубил, загубил, загубил!

БОРИС. Сохрани меня Бог! Пусть лучше я сам погибну!

КАТЕРИНА. Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.

БОРИС. Ваша воля была на то.

КАТЕРИНА. Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

БОРИС. (обнимает Катерину). Жизнь моя!

КАТЕРИНА. Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!

БОРИС. Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?

КАТЕРИНА. Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.

БОРИС. Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…

КАТЕРИНА. Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..

БОРИС. Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!

КАТЕРИНА. Э! Что меня жалеть, никто не виноват, – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.

БОРИС. Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

КАТЕРИНА. И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Кулигин. Вот какой, сударь,… (Цитата из книги «Гроза» Алекандра Островского)

Кулигин. Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты и собаки спущены. Вы думаете, они дело делают, либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не видит и не знает, видит только один бог!

Борис. Я и не знал, что ты меня любишь.
Катерина. Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.
Борис. Надолго ль муж-то уехал?
Катерина. На две недели.

Захочу — помилую, захочу — раздавлю.Дикой

Кабанов. Нет, постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтоб она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она как тень какая ходит, безответная. Только плачет да тает как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.

Кулигин. Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить.
Кабанов. Что ж мне, разорваться, что ли! Нет, говорят, своего-то ума. И, значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится.
Варвару маменька точила-точила; а та не стерпела, да и была такова — взяла да и ушла.
Кулигин. Куда ушла?
Кабанов. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. «Не запирайте, говорит, хуже будет!» Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне! Научи ты меня, как мне жить теперь! Дом мне опостылел, людей совестно, за дело возьмусь — руки отваливаются. Вот теперь домой иду; на радость, что ль, иду?

Борис. Еду.
Катерина. Куда едешь?
Борис. Далеко, Катя, в Сибирь.
Катерина. Возьми меня с собой отсюда!
Борис. Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.

Кабанов. Маменька, вы ее погубили! вы, вы, вы…
Кабанова. Что ты? Аль себя не помнишь! Забыл, с кем говоришь!
Кабанов. Вы ее погубили! Вы! Вы!

3. Прочитайте наизусть монолог Катерины из драмы а. Островского «Гроза»

1. Трагическая острота конфликта Катерины с «темным царством» в драме А. Островского «Гроза».

 Драма А.Н. Островского «Гроза» была написана в то время, когда в обществе наиболее отчетливо обозначился главный конфликт эпохи — конфликт между личностью, отстаивающей свое право на свободу, и обществом, подавляющим эту личность.

— “трагическая острота”,- исход со смертельным концом.

“конфликт”- столкновение, доведенное до самого верхнего пика напряжения в отношениях. 

•  Анализируется характер Катерины, ее взгляды, отношение к мужу, ее родственникам, людям, ее роль в сопоставлении с характерами представителей “темного царства” и заполняется таблица

Катерина.	“Темное царство”
Доброта, Честность, Высокая духовность, Культура, Трудолюбие, Искренность, Истинная вера в бога, И жизнь по его заповедям, Совестливость, Вольнолюбие, Поэтичность.	Эгоизм, Грубость натур, Лицемерие, Невежество, Консерватизм, Боязнь всего нового, Властолюбие, Ненависть ко всем, кто не хочет жить по их законам, Жадность, Лживость.

Основа конфликта: разница в воспитании, разные жизненные принципы, взгляды на семейные отношения, отношения к людям. Все это угнетало Катерину. Душевные муки росли с каждым днем.

Последней каплей, положившей конец терпению Катерины, стал отъезд мужа. Оскорбленная, униженная свекровью и покорным мужем, она чувствует, что жить в этом доме становится невыносимо. Муж не защитник. Он сломан сам. Поэтому конфликт становится неизбежен. Он заключается в том, что Катерина должна была в поисках выхода, переступить через законы, заведенные хозяевами жизни города.

 Катерина выбрала смерть, потому что она вступила в конфликт сама с собой, она переступила собственные нравственные законы, по которым жила, но привели ее к этому обстоятельства.

2. Абай Кунанбаев в борьбе за просвещение народа.

Самым значительным явлением этой новой литературы было творчество великого казахского поэта-классика Абая. Он был выдающимся поэтом, отразившим подлинные общественные интересы своего народа и сыгравшим огромную роль в его просвещении и приобщении к русской классической литературе. В истории казахской литературы Абай по справедливости считается основоположником реализма с критическим направлением. Он немало способствовал приобщению казахского народа

к передовой русской революционно-демократической культуре. В творчестве

Абая, рождённом народной поэзией, с большой силой отразились думы и

устремления людей, их протест против угнетателей, косных и жестоких

обычаев старины.

Рано пробудившийся интерес к книжной восточной поэзии (арабской, иранской, чагатайской) рождал первые подражательные стихи Абая. Но обращение к традиции казахской народной поэзии сделало его стихи оригинальными и индивидуально-самобытными. Уже в ранних стихах наметился будущий самостоятельный облик поэта, творчество которого глубоко уходило своими корнями в народную почву.

Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, —у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития’ разные, либо стихи поют2. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

1. А. «Гранатовый Куприн. Идейно-художественное содержание повести браслет»

«Гранатовый браслет» — это грустный рассказ о любви.

Героиня рассказа, княжна Вера Николаевна Шеина, вот уже не­сколько лет получает письма с признаниями в любви от незнакомо­го поклонника. На день рождения он присылает княгине золотой браслет с гранатами. Узнав о подарке, муж и брат Веры Николаев­ны находят поклонника. Им оказывается мелкий чиновник Желт­ков, живущий под самой крышей бедного дома. Браслет возвращен, честь замужней женщины защищена. А Желтков кончает жизнь самоубийством. В предсмертной записке он обращается с просьбой к Вере Николаевне после его смерти сыграть или попросить сыг­рать для него сонату Бетховена. И как только княгиня слышит му­зыку, из глаз ее начинают лить слезы. Чистая любовь Желткова трагична, потому что безответна. Во имя любви герой способен на все. Только после смерти Желткова Вера Николаевна поняла, что истинная святая любовь в природе встречается крайне редко и доступна немногим.

Непритязательная история любви получает в рассказе Куприна философско-трагическое звучание. Наряду с основной темой в рассказе присутствует тема «малень­кого человека». Желтков, мелкий чиновник по роду своей деятель­ности, беден и не знатен. Однако он честный и благородный чело­век, который вызывает уважение в своей романтической любви.

2. Рассказать о жизни и творчестве Ш Уалиханова.

Чока́н  Валиха́нов Учёный, историк, этнограф и фольклорист, путешественник, просветитель, родился в Аман-Карагайском округе Омской области ныне Костанайская область. Валиханов был чингизидом — правнуком знаменитого Абылай хана^[4][5]. Дед Чокана Уали-хан — один из 30 сыновей Абылай хана. Псевдоним «Чокан» он получил в детстве, так как его бабушка называла его ласково Чоканчик. Впоследствии, он так привык к этому имени, что взял его как псевдоним. Будучи сыном старшего султана, Валиханов с детства имел возможность общаться с известными поэтами, акынами и художниками, знакомиться с их творчеством. Вследствие этого у Чокана с ранних лет появилась особая любовь к устному и музыкальному народному творчеству казахов, а также к рисованию.В возрасте 12 лет, Чокана Валиханова отправляют на учёбу в Омский кадетский корпус. Во время учёбы в корпусе у Чокана появилась страсть к путешествиям и мечта открыть миру тогда ещё неизведанную Азию. В своей короткой жизни Ш. Уалиханов оставил много ценных трудов, посвященных общественно-политическому устройству, истории, географии, этнографии и фольклору народов Казахстана и Средней Азии. Он первым предоставил сведения о том, что Балхаш и Алаколь когда-то представляли собой единую водную поверхность и об особом потоке ветра из Джунгарских ворот. После рецензии на труд «Хан жарлыгына» Шокан исследовал труд К. Жалаири «Джами-ат-таварих», перевел оттуда основные разделы на русский язык и на их основе составил словарь восточных терминов. На основе произведений Абулгазы «Шайбани-наме», «Шежре-и-турк» он написал труд под названием «Родословная казахов», теоретическое значение которого велико. Шокан считал труд «Джами-ат-таварих» уникальным историческим произведением, сборником исторических преданий казахов XV-XVI-XVII веков.

Материал для инсценировки пьесы А.Н.Островского «Гроза»

Материал подготовила:

учитель русского языка и литературы

Сейтибрагимова Э.И.

Инсценировка пьесы А.Н.Островского «Гроза»

Знакомство с пьесой и героями

Пьеса «Гроза» была написана Островским в течение лета и осени 1859 г., в этом же году поставлена на сцене, напечатана же была в 1860 г. Это период общественного подъёма, когда трещали устои крепостничества. Название «Гроза» — это не просто величественное явление природы, а социальное потрясение. В драме отразился подъём общественного движения, те настроения, которыми жили передовые люди эпохи 50-60 годов.

Действие пьесы разворачивается в вымышленном городе Калинове на берегу Волги.
Главными действующими лицами пьесы являются Катерина и Кабаниха. Две сильные женщины, каждая из которых отстаивает свою правду. Кабаниха представляет собой мир устаревшей патриархальной морали, она  всеми силами отстаивает этот уклад жизни, стремится отсрочить его отмирание и угасание. Кабаниха требует, чтобы дети не имели своей воли, чтобы жена боялась мужа, была его рабою.

 Катерина же стремится освободиться от оков принуждения и преклонения. Её манит мечта, духовность, искренность.   При этом во многом невестка и свекровь схожи – обе сильны духом и безкопромиссны, а также глубоко религиозны.

Катерина вышла замуж, будучи еще почти ребенком; она не любила Тихона, да, может быть, и не понимала вовсе этого чувства.

Она влюбляется в другого молодого человека, в Бориса Григорьевича, но, будучи верна нравственным законам окружающего ее быта, признает это чувство грехом. С этого момента в ее душе поднимается глубокая внутренняя борьба.

Деспотизм Кабанихи печально отразился на характере ее сына Тихона. По натуре своей Тихон человек добрый; он по своему любит жену, сострадает ее мучениям, старается остановить Катерину, когда она начинает каяться в присутствии свекрови; но, подавленный гнетом, он лишен всякого подобия собственной воли и мысли, а потому решительно не в силах защитить жену от оскорблений и даже сам оскорбляет ее по приказанию матери.

Не похожа на Тихона его сестра Варвара. Она бойкая, смелая и веселая.

Варвара весьма просто смотрит на жизнь: убежденная, что добром ничего не добьешься среди черствых и суровых людей, она прибегает к обману, на котором, по ее словам, весь дом держится; она защищает Катерину, устраивает для нее свидание с Борисом, не подозревая вовсе, какие страдания ожидают от этого бедную женщину.

Мы познакомили вас с основными героями этой пьесы. Предлагаем вашему вниманию инсценировку фрагмента пьесы.

Действие первое

Явление пятое

Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала

Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.

Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!

Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

Кабанов. Я, маменька…

Кабанова. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?

Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.

Кабанов (вздыхая в сторону). Ах ты, господи! (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!

Кабанова. Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А, сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.

Кабанов. Нешто, маменька, кто говорит про вас?

Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Кабанов. Да отсохни язык…

Кабанова. Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

Кабанов. В чем же вы, маменька, это видите?

Кабанова. Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.

Кабанов. Да нет, маменька! что вы, помилуйте!

Катерина. Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.

Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

Варвара (про себя). Нашла место наставления читать.

Катерина. Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.

Кабанова. Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

Катерина. Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

Кабанова. Экая важная птица! Уж и обиделась сейчас.

Катерина. Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

Кабанов. Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

Кабанова. Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе; у тебя жена молодая.

Кабанов. Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.

Кабанова. Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

Кабанов. Да для чего же мне менять-с? Я обеих люблю.

Кабанова. Ну да, да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

Кабанов. Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.

Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

Кабанов. Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Кабанова. Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Кабанов. Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

Кабанова. Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее, и не пригрозить?

Кабанов. Да я, маменька…Кабанова (горячо). Хоть любовника заводи! А! И это, может быть, по-твоему, ничего? А! Ну, говори!

Кабанов. Да, ей-богу, маменька…

Кабанова (совершенно хладнокровно). Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! только грех один!

Молчание.

Я домой иду.

Кабанов. И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.

Кабанова. Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.

Кабанов. Нет, маменька! Сохрани меня господи!

Кабанова. То-то же! (Уходит.)

Явление шестое

Те же без Кабановой.

Кабанов. Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!

Катерина. Чем же я-то виновата?

Кабанов. Кто ж виноват, я уж не знаю.

Варвара. Где тебе знать!

Кабанов. То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя, на женатого»! А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.

Варвара. Так нешто она виновата! Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя. (Отворачивается.)

Кабанов. Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

Варвара. Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.

Кабанов. Ну, а что?Варвара. Известно что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?

Кабанов. Угадала, брат.

Катерина. Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.

Варвара. Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!

Кабанов. Уж как не знать!

Варвара. Нам тоже не велика охота из-за тебя брань-то принимать.

Кабанов. Я мигом. Подождите! (Уходит.)

Явление седьмое

Катерина и Варвара.

Катерина. Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.

Катерина. Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

Варвара. За что ж мне тебя не любить-то!

Катерина. Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара. Что?

Катерина. Отчего люди не летают!

Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

Варвара. Что ты выдумываешь-то?

Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.

Варвара. Ты думаешь, я не вижу?

Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

Варвара. Да ведь и у нас то же самое.

Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Варвара. А что же?

Катерина (помолчав). Я умру скоро.

Варвара. Полно, что ты!

Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.

Варвара. Что же с тобой такое?

Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)

Варвара. Что с тобой? Здорова ли ты?

Катерина. Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…

Варвара. Ну?

Катерина. Да что же это я говорю тебе: ты — девушка.

Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.

Катерина. Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

Варвара. Говори, нужды нет!

Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара. Только не с мужем.

Катерина. А ты почем знаешь?

Варвара. Еще бы не знать!..

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другова люблю?

Варвара. Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

Катерина. Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

Варвара. Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.

Катерина. Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!

Варвара. Чего ты так испугалась?

Катерина. Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.

Варвара. А вот погоди, там увидим.

Катерина. Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу!

Варвара. А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!

Подошла к концу наша инсценировка. Надеемся, вам было интересно наблюдать за игрой наших актеров. Кульминация и развязка вас ждет на страницах книги, которую вы с легкостью можете найти в нашей библиотеке.

Желаем Вам приятного прочтения!

Мой товарищ Юнгер

Издательство «Ад Маргинем» совсем скоро выпустит новое издание «Сердца искателя приключений» Эрнста Юнгера, дополненное одним эссе выдающегося немецкого писателя, которое прежде не публиковалось на русском. По такому случаю Никита Барков обсудил с философом и переводчиком книги Александром Михайловским это переиздание, очевидные и не очень связи Юнгера с Россией, а также выяснил, как одному из вдохновителей консервативной революции удалось после войны избежать участи Хайдеггера.

— Насколько отличается издание, которое сейчас готовится, от того, что выходило в 2004 году? Насколько сильные внесены изменения, помимо того, что там появилось ранее неизвестное нашему читателю «Сицилийское письмо к человеку на Луне»?

— Я решил подготовить для издательства «Ад Маргинем» не просто второе исправленное издание, а — чтобы было интереснее нашему читателю — второе исправленное и дополненное издание. Переиздание «Сердца искателя приключений» дополнено переводом эссе 1930 года «Сицилийское письмо к человеку на Луне»; помимо этого были сделаны стилистические правки в самом тексте старого перевода. Кое-что удалось улучшить с помощью редакторов, которые обратили внимание на не совсем прозрачные для русского читателя места. Это потянуло за собой необходимость вставить несколько поясняющих примечаний со ссылками на те источники, которые Юнгер либо прямо цитирует, либо имеет в виду как читатель. Это своего рода интеллектуальная игра очень высокого уровня, когда ты угадываешь некие аллюзии на произведения художественного творчества и литературные тексты, которые подразумевает автор.

Мне пришлось обновить и послесловие, потому что в конце я резюмировал: «„Сердце искателя приключений“ — это пятая книга Эрнста Юнгера на русском языке, хотя пока не приходится говорить о русском Юнгере так, как говорят о французском Юнгере». Я имел в виду, что на тот момент работы Юнгера уже были включены в «Библиотеку Плеяды». Самый последний абзац моего послесловия звучит так: «Благоприятный момент, кайрос, не создается усилиями людей, а возникает сам, возможно, именно сейчас и наступил такой благоприятный момент для прочтения Юнгера не только в России». Вы видите, что я был прав, в этот кайрос удалось попасть. На данный момент у нас уже не меньше пятнадцати переведенных на русский язык книг Юнгера. В Германии его книги стоят на полках крупнейших немецких магазинов вроде Dussmann в Берлине или Wittwer в Штутгарте в разделе «Литература XX века» и соревнуются с такими авторами, как Генрих Бёлль, Томас Манн, Мартин Вальзер. На мой взгляд, Эрнст Юнгер уже получил статус классика.

В немецком языке есть такое слово — umstritten, то есть «спорный», «неоднозначный» или «пререкаемый». В 90-е годы, когда я только начинал свою переводческую и исследовательскую деятельность, оно активно применялось как минимум к двум авторам, которыми я занимаюсь, — к Эрнсту Юнгеру и Карлу Шмитту. Вот последний до сих пор остается umstritten в силу того, что он, по его собственным словам, «принял национал-социализм внутрь, и тот ему не повредил». Ему, может быть, и не повредил, но репутации повредил. Юнгер занял гораздо более бескомпромиссную позицию, так что ему можно было вменить только его праворадикальные выступления во время Веймарской республики и службу в Вермахте. По моим наблюдениям, где-то после того как в Германии отметили 10 лет со дня смерти Юнгера, ситуация начала исправляться, маркер «пререкаемого» в целом был снят.

— То есть мы теперь можем говорить о немецком Юнгере так же, как и о французском.

— Упоминание Юнгера если и вызывает волну ненависти, то только у леволибералов, для которых все немецкие консерваторы мазаны одним миром. В целом отношение общественности к этому автору сейчас спокойное.

— Не занял ли теперь место этих оспоримых авторов Хайдеггер после публикации его «Черных тетрадей»?

— Насколько я могу судить, к Хайдеггеру никогда не применялось слово umstritten. До известного скандала, связанного с выходом в 1987 году книги Виктора Фариаса «Хайдеггер и нацизм», Хайдеггера считали вполне пристойным академическим философом, даже философом первого ранга, который отметился на посту ректора Фрайбургского университета. Потом, когда Фариас как журналист раскопал сенсационные, как ему представлялось, материалы, связанные с ректорством Хайдеггера, поднялась волна возмущений у левой публики. Франсуа Федье, французский переводчик Хайдеггера и ученик его друга Жана Бофре, написал даже книгу «Анатомия скандала», в которой пытался защитить Хайдеггера. В результате этих двух публикаций возникло такое понятие, как «дело Хайдеггера», прозвучавшее и у нас. Это было резонансное дело, но потом оно несколько поутихло. Когда готовилась к изданию последняя серия томов полного собрания сочинений, эти самые «Черные тетради», начиная с 94-го тома и дальше (а было это в 2013 году), немецкий редактор томов Петер Травни сказал мне в личном разговоре, что выход этих книг «заставит снова говорить о Хайдеггере». Травни казалось, что на тот момент о Хайдеггере мало говорят. Что ж, ему удалось исправить эту ситуацию.

Публикация первого тома «Черных тетрадей» — это записи с 1931 по 1934 год — действительно спровоцировала новый виток обсуждения темы «Хайдеггер и национал-социализм». Правда, там на первом месте уже стоял еврейский вопрос, потому что перед этим публику разогрели публикации самого Травни о «Хайдеггере и мифе о всемирном еврейском заговоре». Вышла еще одна книга итальянской исследовательницы Донателлы ди Чезаре о Хайдеггере и евреях, и таким образом читатели были подготовлены к тому, чтобы прицельно вычитывать именно антисемитские пассажи в первых томах «Черных тетрадей». Надо отдать должное немецким читателям Хайдеггера: были опубликованы ответы, в том числе ответ Херманна Хайдеггера, сына философа, курировавшего собрание сочинений (сейчас, после его смерти, эту работу взял на себя внук Арнульф Хайдеггер). В числе прочего он резонно заметил, что совершенно неправильно даже чисто хронологически связывать хайдеггеровский антисемитизм, если мы ему и приписываем таковой, с его национал-социализмом, потому что речь о записях 1931 года, когда Хайдеггер еще нигде не восторгался национал-социалистической партией и тем более не был ее членом. Хайдеггер вступил в партию в мае 1933 года. Я считаю, что вся эта история с «Черными тетрадями» была изначально включена в такой очень конъюнктурный контекст; делу понимания мыслей Хайдеггера это способствовало в очень малой степени. Как я написал в одной из своих публикаций, произошел не «посмертный суицид» Хайдеггера, а суицид большей части немецкого хайдеггероведения. Martin-Heidegger-Gesellschaft повело себя в этой ситуации очень достойно: несмотря ни на что раз в два года проходит большая конференция на родине философа в Месскирхе, продолжают издаваться тома, активно поддерживаются и вовлекаются молодые исследователи из Италии и Восточной Европы. Я сам тоже вхожу в «Общество Хайдеггера» и всячески способствую тому, чтобы о нем говорили именно как о крупнейшем философе XX века.

Шлем Эрнста Юнгера времен Первой мировой войны 

— Можем ли мы теперь, по прошествии семнадцати лет после публикации первого издания, когда вы говорили о невозможности русского Юнгера, сказать, что сейчас он наконец появился?

— Я делал русский перевод «Сердца» в Немецком литературном архиве в Марбахе-на-Неккаре в 2004 году. (Если внимательно посмотреть послесловие, то здесь есть много ссылок на архивные материалы, в том числе на неопубликованную переписку.) Сравнивая русского Юнгера с французским, на что мы должны обратить внимание? Французы — нация литераторов, для них, как мне кажется, Эрнст Юнгер интересен и важен в роли автора романов. Если мы посмотрим на Юнгера как автора беллетристики, то у нас есть в первую очередь дневники. «В стальных грозах» — это дневник Первой мировой войны, литературно переработанный. Все дневники Юнгера фиктивные, думаю, читатели «Горького» знают об этом. Конечно, для французов особую ценность представляют «Парижские дневники», точнее — «Первый и второй Парижские дневники», которые входят в серию «Излучений». Сюда же можно отнести романы «Гелиополь», «Стеклянные пчелы», «Эвмесвиль», «Проблема Аладдина» и ряд других текстов. Юнгер как эссеист тоже пользуется во Франции известностью, но в меньшей степени. Его тоже переводили, есть перевод «Рабочего», выполненный блестящим германистом Жюльеном Эрвье.

И вот мне думается, что в России Юнгера знают и ценят прежде всего в качестве диагноста эпохи, как свидетеля «короткого XX века», который начинается с Первой мировой войны и закачивается падением «железного занавеса». Между двумя этими точками помещается вся его жизнь. Соответственно, это и «Стальные грозы», и «Гелиополь», кстати, первый роман в переводе Галины Косарик, вышедший по-русски в начале 90-х годов в серии «Утопия и антиутопия» издательства «Прогресс». Я бы сказал, что в России большую известность получили такие книги Юнгера, как «Рабочий» или «Уход в лес», в которых содержится не только метафизическая оценка технической революции с позиции отстраненного наблюдателя, но и некоторая программа действий: как быть, что делать единичному человеку в ситуации атомизированного послевоенного общества, зажатого между США и СССР. В этом смысле Юнгер остается старым европейцем с типичным европейским сознанием, и неслучайно, что его так любят «новые правые» в Европе. В свете популярности у части молодых людей с правыми идеями, которые хотят быть национально укорененными, Юнгер интересен как проводник старой Европы. Впрочем, его «Парижские дневники» или «Семьдесят минуло», изданные в хороших переводах большими тиражами, тоже пользуются любовью читателей.

— В «Уходе в лес» Юнгер и сам говорит о русских. Не способствовало ли такое особое внимание более благоприятному приему книги?

— Да, там сказано, что русский как большевик находится на корабле, а русский как русский — в лесу. Впрочем, такая установка в отношении к России не является одним из основных мотивов любви русских читателей к Юнгеру. Мне это чем-то напоминает отношение к лидеру группы Rammstein Тиллю Линдеманну: в текстах группы есть отсылки к русскому материалу, сами они из Восточной Германии, но в то же время нельзя сказать, что песни вроде Moskau сыграли ключевую роль. Просто Тилль приезжает в Москву, выступает на Красной площади, и ему это нравится. Другой пример — Удо Диркшнайдер, немецкий рок-музыкант в творчестве которого тоже есть русские мотивы, но едва ли его любят за это. Их любят за что-то другое, может быть, за то, что они охотно приезжают в Россию и выпивают вместе со своими русскими фанатами. Имеет место какой-то странный культурный симбиоз, некое взаимное притяжение. Была тяга Юнгера к России и есть тяга русских читателей к Юнгеру.

Идея «двух Россий» для нас не очень знакома. Из известных мне текстов есть только один на эту тему — статья Розанова «Психология русского раскола» 1896 года, где он говорит о России зримой, «России видимостей», и России потаенной, «России существенностей». Причем под первой он имеет в виду Российскую империю с ее официальным культом, а под второй — Россию старообрядческую.

В Германии идея «двух Германий» была известна в связи с «интеллектуальной мобилизацией» времен Первой мировой войны. Немецкие интеллектуалы тогда отреагировали на выпады со стороны французской и, прежде всего, английской прессы, которая проводила мысль о том, что, с одной стороны, есть прекрасная Германия «поэтов и мыслителей», а с другой стороны, есть милитаристский монстр вильгельмовской Германии, который не останавливается ни перед чем святым для европейца. Сами немецкие интеллектуалы в годы Великой войны, наоборот, отстаивали мысль о единой Германии, солидарности воинов духа со сражающимися на фронтах. Потом, уже в 30-е годы, когда в стране происходит национал-социалистическая революция, часть патриотически настроенных интеллектуалов уходит во внутреннюю эмиграцию и занимает позицию, внутри которой есть «тайная Германия», другая или священная Германия: она-то и противостоит Германии видимостей, где правят бал мелкие бесы.

Все очень сложно с этими двумя Германиями и двумя Россиями. В случае же с разделением русских на большевиков и тех, кто в лесу, нужно вспомнить опыт Эрнста Юнгера как читателя Достоевского. Для него подлинная Россия — это Россия Алеши, Зосимы, может быть, Раскольникова. А есть и другая Россия — Лужина, Свидригайлова или Ставрогина. Они встречаются друг с другом в большевистской революции и в новейшей истории России находятся в напряженном отношении друг с другом. Скажем так: Юнгер понимал, что Достоевский увидел дальнейшие пути развития России, страны, которая необходима для Европы. Для всех немецких интеллектуалов XX века Россия была важна в плане рефлексии о сущности Европы: тут следует вспомнить Томаса Манна и Германа Кайзерлинга, Освальда Шпенглера и Вальтера Шубарта. Юнгер имел литературный образ России, и мы догадываемся, как так получилось: в России первую скрипку в общественном сознании всегда играли именно писатели, а не философы или публицисты. Вместе с тем у него был опыт знакомства с большевистской Россией. Живя в конце 20-х годов в Берлине, он посещал вечера плановой экономики при советском посольстве. В 1932 году его друг и соратник Эрнст Никиш ездил в Россию по приглашению советского правительства. Никиш воспринимал Советский Союз через оптику «Рабочего». (Кстати, не будет ошибкой назвать этот труд национал-большевистским манифестом.) Наконец, Юнгер ездил на Кавказ, как он рассказывает в интервью Юрию Архипову, с секретным поручением от людей, близких к генералу Эрвину Роммелю. Задание заключалось в том, чтобы прощупать настроения генералитета в отношении Сталина, не назревает ли там что-то подобное, что имело место в Германии и вылилось в заговор 20 июля 1944 года. Это единственное место, где Юнгер в интервью открывает то, что стояло за его командировкой. Именно поэтому у меня возникают сомнения на счет этой «миссии».

Джонатан Литтелл в книге «Благоволительницы» описывает командировку как бы в двойной писательской оптике: у него там появляется персонаж Эрнст Юнгер, приезжающий в поезде на Кавказ. Мои подозрения связаны с тем, что Юнгер дает себе волю как автор фиктивных дневников, задним числом стилизующий описываемые события со своим участием. Скорее всего, это именно самостилизация, как в известной сцене с бокалом бургундского из «Второго Парижского дневника». Едва ли это аберрация памяти, ведь он все же вряд ли забыл о том, что тогда происходило. Так вот, мне кажется, он сознательно в разговоре с известным германистом из России помещает свою командировку в контекст офицерского заговора против Гитлера. Лично с Эрвином Роммелем он не был знаком; о том, что знаменитый немецкий генерал разделяет интересы заговорщиков стало известно гораздо позже, не в 1942 году. В позднем дневнике «Семьдесят минуло» Юнгер вспоминает о том, что Эрвин Роммель, прочтя рукопись его трактата «Мир» в мае 1944 года, сказал: «С этим можно работать!». Очевидно, Юнгеру как автору льстило, что его текст был воспринят в качестве манифеста. Однако есть некая нестыковка: рукопись трактата «Мир» попала в руки к Роммелю позже командировки Юнгера на Кавказ, которая на год или полтора предшествуют вовлечению «любимого генерала фюрера» в круг заговорщиков. Как исследователи мы должны сказать, что о подготовке заговора, не говоря уже о дне его исполнения, Эрнст Юнгер просто ничего не знал, да и вряд ли был вообще посвящен в него высокопоставленными лицами вроде генералов Штюльпнагеля или Шапайделя. Но в то же время мы знаем, что он водил с ними дружбу, участвовал в салонных вечерах и пользовался их покровительством.

— Юнгер посещал заседания кружка Штефана Георге?

— Нет, он не входил в круг Георге. А вот Клаус фон Штауффенберг вместе со своим братом Александром были самыми молодыми членами этого эзотерического круга, можно сказать, последними наперсниками Штефана Георге накануне его смерти в итальянской Швейцарии в 1933 году. Но сам Юнгер как активный участник литературного процесса, конечно, знал о существовании круга Георге и пользовался его паролем «священная Германия». Более того, он его прямо называет в самом начале публицистической статьи 1933 года «Авиации быть». Он начинает текст с описания возложения венка с надписью «От тайной Германии» на могилу немецкого императора Фридриха Второго Штауфена в Палермо. Для самого Юнгера этот образ был важен в том числе для собственной самоидентификации. Совершив такую герменевтическую петлю, мы приходим к «другой России» через «другую Германию», которая не отождествляет себя ни с Веймарской республикой, ни с Третьим рейхом, ни с Федеративной Республикой.

— Если «Сердце искателя приключений» — это уже знакомое русскому читателю произведение, то «Сицилийское письмо» публикуется на русском впервые. В письме Вальтеру Патту от 6 февраля 1980 года Юнгер говорит о нем как о магико-реалистическом тексте. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом тексте Юнгера?

— Эрнст Юнгер — мастер стереоскопической оптики, создатель особого стиля, которому лучше всего подходит имя «магический реализм». Стереоскопию Юнгер называет «высшей тригонометрией», техникой, которая помогает проникать в тайны универсума, считывая на видимой поверхности существенные типы и гештальты — то, что Гёте называл словом «Urphänomen», «прафеномен».

Этот «магический» опыт мира подробно описан Эрнстом Юнгером в «Сицилийском письме к лунному человеку» — своеобразном документе духовной автобиографии писателя, солдата и денди в ее переломный момент, чем-то похожий на «лондонское переживание» Гамана. «Сицилийское письмо» — плод путешествия, совершенного Юнгером вместе с братом весной 1929 года. Поднявшись однажды утром в ущелье Монте Галло, он испытал глубокое переживание. «…Вдруг меня осенило, что эта долина обращается к путнику на своем языке камней… Редко бывают такие мгновения, когда человек, познав одушевленную жизнь природы, сталкивается с предельно ясным, телесным выражением этой жизни… Я почувствовал, как глаза этой долины остановились на мне. Иными словами, я отчетливо понял, что у этой долины был свой демон».

Стилистически текст «Лунного письма» близок избыточной экспрессии Ницше и является в той же мере поэтическим, сколь и мировоззренческим документом. Из перспективы без малого в сто лет читатель может усмотреть в «Письме» элементы самолюбования, юношеской героизации и сознательного затемнения смысла и — что самое важное — попытку решения ключевого вопроса позднего модерна: как преодолеть позитивистское и нигилистическое отношение к миру и при этом не раствориться в безжизненном символизме.

Мой покойный питерский друг, переводчик английской литературы и опытный боцман Виктор Гельруд однажды заметил: то, что Юнгер назвал «необходимостью стереоскопического зрения», Мандельштам закрепил в метафоре «зрения хищных ос, сосущих ось земную»… Поэт очень точно выразил вопрос Юнгера о серебряной подкладке жизни, для осознания которой требуется особый язык, в более лаконичной форме, хотя и с другим знаком (и почти в то же время — 1928 год): «Надо лишь снять пленку с… воздуха, и тогда обнажится его подспудный пласт… Но перо, снимающее эту пленку, как чайная ложечка доктора, зараженная дифтеритным налетом. Лучше к нему не прикасаться».

— Одна из центральных тем «Сердца искателя приключений» — сны. Если можно так сказать, то это самая «сновидческая» работа Юнгера, причем зачастую читателю не всегда понятно изначально, идет ли речь о чем-то реальном или же все происходящее в конкретном отрывке разворачивается во сне. В связи с этим можно также провести параллель с Достоевским, о котором Бахтин говорил следующим образом: «Пожалуй, во всей европейской литературе нет писателя, в творчестве которого сны играли бы такую большую и существенную роль, как у Достоевского». И действительно, если об этом думать, то вспоминаются и сны Раскольникова, и сон Дмитрия Карамазова, и рассказ «Сон смешного человека». Возвращаясь к вопросу: как вы считаете, какую роль отводит Юнгер описаниям снов в «Сердце…» и какую функцию, если можно так выразиться, они выполняют?

— В немецком языке есть такая поговорка: «Träume sind Schäume». «Cны — это пена». Эту фразу бормочет себе под нос работящий отец главного героя романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген». Так вот, со времен немецкого романтизма сны как раз нельзя назвать «пеной», чем-то эфемерным, мечтами Бальзаминова, которые уводят от настоящей трудовой жизни в область несбыточных грез. В книге о голубом цветке сон наоборот выступает как божественный медиум, он прорывается в реальность и служит способом ее познания. Юнгер (к слову сказать, большой ценитель Новалиса) хорошо усвоил этот урок романтической литературы.

Жанр «Сердца…» определить непросто. Книга очень «капризная» в том смысле, что сам автор указывает на близость к «каприччо». Конечно, он имеет в виду прежде всего серию офортов Гойи «Капричос» и самый известный офорт, озаглавленный испанской пословицей «El sueño de la razón produce monstruos». В послесловии я объясняю сюрреалистический эффект некоторых зарисовок Юнгера «экспансией сновидческого опыта в действительность бодрствующего сознания». Это своего рода месть бессознательного в юнгианском смысле за экспансию картезианского сознания и в целом той смысловой структуры, которую принято называть Новым временем.

Пишущая машинка Эрнста Юнгера 

— В интервью Юрию Архипову он говорил, что русская литература с ним была всю его жизнь, что любимой пьесой его отца был «Ревизор», а сам он очень рано познакомился с Достоевским. Насколько я понимаю, он менял свое отношение к тем или иным моментам: в «Рискующем сердце» Юнгер говорит, что все, что пишут русские, для нас невыносимо, а уже в 1938 году в «Сердце искателя приключений» можно прочесть более осмысленные замечания о Достоевском.

— «Рискующее сердце» — это перевод того же самого эссе, которое по-немецки называется «Das Abenteuerliche Herz», только в первой редакции 1929 года, которую перевел Владимир Микушевич.

«Что русскому хорошо, то немцу смерть». Юнгер вообще мастер афористических формулировок, но это один из редких случаев, когда он довольно банален. У него есть коллекция афоризмов, которая называется Epigrammen, я их перевел в 1999 году для «Новой юности», и сейчас они доступны в «Журнальном зале». Там он демонстрирует блестящую манеру владения жанром в духе Лихтенберга, там нет банальностей. В приведенном же вами примере проводится мысль, что русское самокопание, психологизм романов Достоевского могут помешать немцу реализовать свой героический потенциал. Юнгер в это время как раз создает утопию Рабочего, который с помощью тотальной мобилизации приводит в движение весь мир. А ведь тотальная мобилизация для него — это фигуральное обозначение техники. Сам Юнгер был очарован техникой в 20-е годы, как и многие представители фронтовой молодежи. Мы можем хорошо это представить, потому что современный человек тоже очарован техникой, хотя техника того времени — это совершенно не та пассивная техника, которая сейчас помещается у нас на ладони. Это техника активная. Вы восхищаетесь самолетом, хотите им управлять и идете в школу авиаторов учиться и сдавать экзамен. Очень многие молодые люди в то время получают водительские права на автомобили, потому что здорово управлять автомобилем. Это мир скоростей, мир новых акустических и визуальных переживаний, но в то же время это и мир, в котором задействовано тело, в отличие от современной эпохи. Сейчас мы наблюдаем в большей степени пассивное тело, которое из этих процессов, как правило, исключено.

Неслучайно Юнгер в 1934 году написал эссе «О боли». Он выдвинул тезис, что уровень современного человека измеряется его отношением к боли. Мы можем сказать о сущности не только человека, но и эпохи по отношению к боли. «Скажи мне, как ты относишься к боли, и я скажу, кто ты». Контекст совершенно однозначно задается эпиграфом из книги «Бусидо. Кодекс самурая». Это отношение, которое приводит к появлению органической конструкции, как он это называет, когда человек слит воедино с машиной, когда он является частью механизма. Образ органической конструкции очень интересный антропологический концепт, который можно применять к описанию современного human-robot interaction или взаимодействию с разного рода гаджетами в современной эпохе, хотя это, конечно, будет иное взаимодействие, о чем следует говорить отдельно.

— Как бы вы сами охарактеризовали различие между первой версией этой работы, выходившей с подзаголовком «Записки днем и ночью» и «Фигурами и каприччо»? Сам Юнгер в уже упомянутом письме Вальтеру Патту охарактеризовал это различие, прежде всего стилистически, как «переход от экспрессионизма к сюрреализму».

— «Переход от экспрессионизма к сюрреализму» — да, эта оценка вполне адекватная, даже в своем литературоведческом качестве она вызрела за 50 лет. В дополнение хочу сказать, что к моменту написания второй редакции «Сердца…» Юнгер достиг оптимальной формы как стилист или, как сказали бы люди старой школы, «мастер художественного слова».

— Можно говорить, что Юнгер 1929 года — это Юнгер «Рабочего», политических и максимально идеалистических статей, которые выходили в сборнике «Националистическая революция». А Юнгер 1938 года более спокойный и настороженный человек.

— Здесь можно упомянуть об общем месте из юнгероведения, которое напоминает расхожее различение в хайдеггероведении: есть Хайдеггер до «Бытия и времени» и Хайдеггер после. Тут мы тоже говорим о Юнгере до и после «Рабочего». Это различение отчасти подыгрывает самому автору, который после войны счел возможным несколько высокопарно заявить о своем «Ветхом» и «Новом завете». Так вот, в своей кандидатской диссертации я рассматривал это замечательное эссе как итог национал-революционной публицистики Юнгера. Совершенно закономерно, что эта масштабная картина планетарного господства рабочего, метафизического хозяина техники, хорошо вписывается в национал-большевистское представление о государстве рабочего «от Флиссингена до Владивостока», как однажды сформулировал Никиш. С приходом к власти национал-социалистов все меняется так же, как и у Хайдеггера, после неудачного ректората — последний сборник, который выходит у Юнгера в это время, называется «Листья и камни», он включает в себя новую редакцию «Тотальной мобилизации» и эссе «О боли». Там уже звучат слова о современной эпохе как о нигилистической эпохе. Видно, что он постепенно начинает оставлять позицию активиста, реализовывать которую ему якобы мешала русская литература, и переходит к позиции созерцателя. Сначала жизнь фронтовика, потом национал-революционного публициста, общественного активиста, а дальше Юнгер все больше и больше открывает в себе талант художника, который никак не совместим с вовлеченностью в текущую политику.

Апогеем этого внутреннего развития становится написание двух текстов: вторая редакция «Сердца искателя приключений» 1938 года и роман «На мраморных утесах» 1939 года. Эти две книги окончательно знаменуют совершившийся поворот, который часто связывают с «внутренней эмиграцией». К Достоевскому Юнгер обращается не только в «Сердце», но и в романе «На мраморных утесах». Там есть персонаж, принц Сунмира, в образе которого многие юнгероведы отмечают ряд сходств с образом князя Мышкина. Сам Юнгер никогда не отрицал этого мнения, хотя в таком ключе себя не интерпретировал.

У него есть замечательный афоризм на сей счет: «Тот, кто интерпретирует сам себя, опускается ниже своего уровня». В этом смысле Юнгер никогда не опускался ниже своего уровня, а, наоборот, считал, что автору отведено особое царство. «Я не изменяю себе, я двигаюсь сквозь различные слои истины». Так вот, Юнгер как автор не изменяет себе. Если вдруг кто-то вздумает его упрекать в том, что в позднем творчестве он пишет нечто совершенно отличное от того, что звучало со страниц «Рабочего», мы всегда можем сказать: он движется через разные слои истины.

Котёнок по имени Гав — рассказы Г.Остера. Читать онлайн.

Котёнок по имени Гав — серия коротких рассказов о приключениях котёнка Гава и его друга — щенка Шарика. С Гавом постоянно случаются нелепые ситуации, стоит ему выйти во двор. Вместе со своим другом, он справляется со всеми страхами и приключениями. Читайте весёлые рассказы про настоящую дружбу между котёнком и щенком!

Котенок по имени Гав читать онлайн

Одни неприятности

На чердаке жил котёнок по имени Гав. Он был рыжий.

Когда соседский кот узнал, что рыжего котёнка зовут Гав, он почесал спинку о трубу соседского дома и сказал:
— Я бы не советовал котёнку с таким именем спускаться во двор. Во дворе котёнка с таким именем ждут одни неприятности.
Котёнок Гав услышал и подумал: «Что это за неприятности и зачем они меня ждут?». Гав сейчас же спустился во двор и внимательно осмотрел все закоулки — нигде никаких неприятностей не было.
В это время во двор вышла большая собака. Она увидела Гава и подумала: «Вот идёт рыжий котёнок. Что-то раньше я его не замечала».
— Эй ты, рыжий, — позвала собака, — как тебя зовут?
— Гав! — сказал котёнок.
— Чтоооо?! — удивилась собака.
— Гав!
— Ах ты ещё дразнишься, — закричала собака и погналась за котёнком так быстро, что чуть-чуть его не поймала.
Когда котёнок Гав примчался на свой чердак, соседский кот спросил его:
— Ну, убедился, что во дворе тебя ждут неприятности?
— Нет, — сказал котёнок, — не убедился. Я их искал, искал и уже почти совсем нашёл, но меня собака прогнала.

к оглавлению ↑

Спускаться легче

Щенок прибежал на чердак в гости к котёнку, сел и высунул язык.
— Ты чего, — спросил котёнок Гав, — язык высунул?
— Я устал, — ответил щенок. — Высоко к тебе подниматься. Лучше ты ко мне в гости приходи. Тебе легче.
— Почему мне легче?
— Потому что ты живёшь наверху, а я — внизу. К тебе надо подниматься, а ты можешь спускаться ко мне. А спускаться всегда легче, чем подниматься. Разве не верно?
— Верно, — сказал котёнок. — Только что-то тут не так.
— Всё так.
— Погоди, дай подумать.
— Чего тут думать?

— Ты не совсем прав, — сказал котёнок. — Спускаться легче, только ты забыл, что мне потом надо обратно на чердак подниматься.
— Всё равно я прав, — сказал щенок. — Уходить тебе труднее, а приходить легче. Вот ты и приходи.

к оглавлению ↑

Где лучше бояться?

Дождь громко стучал по крыше. Котёнок Гав сидел на своём чердаке и боялся. А к нему в гости пришёл щенок с первого этажа.
— Гав, — позвал щенок, — где ты?
— Я тут, — ответил Гав из самого дальнего угла чердака.
— Что ты делаешь?
— Боюсь дождя.
— Давай вместе бояться, — предложил щенок, сел рядом с котёнком, и они стали бояться вместе.
Щенок послушал, послушал, как стучит дождь, и ему на самом деле стало страшно.
— Знаешь что, — сказал щенок, — пойдём лучше вниз бояться.
Котёнок и щенок спустились на первый этаж и сели на самой нижней ступеньке.
— Нет, — сказал Гав, — здесь дождя совсем не слышно, и поэтому бояться неинтересно. Я лучше пойду побоюсь на чердаке.

к оглавлению ↑

Середина сосиски

Котёнок Гав и щенок собирались позавтракать, но на двоих у них была только одна сосиска.
— Как же мы её будем делить? — спросил щенок.
— Очень просто, — сказал котёнок. — То, что от начала до середины сосиски, будет тебе, а от середины до конца — мне.
Щенок подумал и вздохнул.
— Нет, так не получится.
— Почему не получится?
— Потому что мы не знаем, где у сосиски конец, а где начало. А значит, и середину не найдём.

— Действительно, — согласился котёнок, — не знаем. Тогда давай так: ты начнёшь есть сосиску с одной стороны, а я — с другой. Там, где мы встретимся, и будет как раз середина.
— Хорошо, — согласился щенок, и они начали есть.

Когда их носы столкнулись, щенок сказал:
— Что-то мы очень быстро встретились. Ты уверен, что середина сосиски именно в этом месте?
— Теперь уже неважно, — сказал котёнок. — Всё равно никаких других мест у сосиски не осталось.

к оглавлению ↑

Так нечестно

Щенок и котёнок играли во дворе в ловитки. А соседский кот ходил по своей соседской крыше и возмущался:
— Что это за дружба между щенком и котёнком? Не может быть никакой дружбы! Всё равно щенок когда-нибудь станет взрослым псом, а котёнок — котом. А как кошка с собакой живут, давно известно. Ты, Гав, запомни: скоро твой друг всё время будет за тобой гоняться, а ты — всегда удирать.
Щенок услышал и сказал котёнку:
— Почему это я буду всё время за тобой гоняться? Так в ловитки играть нечестно. Я хочу по очереди. Сначала я за тобой, а потом ты за мной.

к оглавлению ↑

Хорошо спрятанная котлета

Щенок принёс на чердак котлету, положил её в уголок и сказал котёнку:
— Посмотри, пожалуйста, чтоб никто не утащил мою котлету. Я немножко поиграю во дворе, а потом приду и съем её.
— Хорошо, — сказал котёнок, и щенок убежал.
Щенок играл во дворе и вдруг увидел, что из подъезда выходит котёнок Гав.

— Гав, — заволновался щенок, — что же ты оставил мою котлету без присмотра?
— Я её спрятал! — ответил Гав.
— А вдруг её кто-нибудь найдёт?
— Не волнуйся! — уверенно сказал Гав. — Я её очень хорошо спрятал. Я её съел.

к оглавлению ↑

Меня нет дома

Котёнок пошёл в гости к щенку, но по дороге встретил его самого.
— Привет, — сказал щенок, — куда это ты идёшь?
— К тебе в гости.
— К сожалению, — сказал щенок, — меня нет дома.
— А где ты?
— Я пошёл к тебе в гости.

Понятно, — сказал котёнок Гав. — Только меня тоже нет дома.
— А ты где?
— Я в гости к тебе иду.

— Очень жаль, — сказал щенок, — ни тебя, ни меня нет дома. Что же нам делать?
— Придётся подождать, — вздохнул котёнок. — Давай пока поиграем во дворе и подождём. Может быть, кто-нибудь из нас вернётся домой.

к оглавлению ↑

Эхо

Котёнок Гав и щенок играли в эхо. Они кричали в водосточную трубу слова, а из трубы обратно выскакивали кончики слов.
— Простокваша! — закричал котёнок, и из трубы вылетело: «Ваша…»
— Слышишь, — обрадовался котёнок, — наша. Теперь ты что-нибудь крикни.
— Колбаса! — закричал щенок, а из трубы вылетело: «Оса».
— Оса, — сказал Гав, — может укусить.
— Не волнуйся, — успокоил его щенок, — это же только эхо. А теперь давай крикнем «котлета».
— Не стоит, — сказал котёнок, — это слово некрасивое. В нём «эррр» нету.
— Ну тогда «антрекот».
— А что это такое?
— Это такое мясо.
— Годится, — согласился котёнок и закричал изо всех сил в трубу: — Антрекот!!!
Тут в трубе зашумело, загрохотало, и оттуда вылетел соседский кот. Он сидел на крыше у самого верха трубы, подслушивал и нечаянно упал в трубу.

Щенок и котёнок кинулись удирать и опомнились только на чердаке. Когда Гав отдышался, он сказал:
— Ничего удивительного. Я крикнул: «Ан-тре-кот!», вот из трубы и вылетел кот.

к оглавлению ↑

Секретный язык

— Иди сюда! — закричал щенок котёнку. — Я что-то придумал!
— Что ты придумал? — спросил Гав.
— Я придумал секретный язык.
— А зачем секретный? — удивился Гав.
— Чтоб мы могли разговаривать и никто нас не понимал.
— Это хорошо! — обрадовался Гав. — Скажи-ка мне что-нибудь на своём секретном языке.
— Кука маркука балям барабука! — сказал щенок.
— Очень секретно, — похвалил Гав, — ничего не понятно.
— А теперь, — сказал щенок, — давай я тебе на ушко скажу, что это значит «кука маркука».
— Не надо! — сказал Гав. — Не говори.
— Почему не надо? — удивился щенок.
— Потому что секретно! — сказал котёнок Гав. — И пусть будет секретно. Пусть никому никогда ничего не будет понятно. Даже мне. Тогда у нас будет настоящий совершенно секретный язык.

к оглавлению ↑

Тень всё понимает

Котёнок вышел во двор и увидел, что возле его лап лежит маленькая тень.
— Здравствуй! — обрадовался котёнок. — Хочешь, поиграем?
Тень молчала.
— Что же ты не отвечаешь? — сказал котёнок. — Давай я буду тебя догонять, а ты убегай.
И котёнок помчался через двор. Тень побежала впереди и бежала очень быстро. Котёнок так и не смог её поймать. Он добежал до соседского дома и остановился.
— Теперь, — сказал котёнок, — я буду убегать, а ты догоняй.
Тень побежала сзади и, наверное, очень старалась, но котёнка всё-таки не поймала.
— Не догнала! Не догнала! — закричал котёнок и остановился, потому что добежал до своего дома.
Тень тоже остановилась.

— С кем это ты разговариваешь? — спросил котёнка щенок, выходя из подъезда.
— С тенью, — ответил котёнок.
— Разве тень умеет разговаривать?
— Не умеет, — сказал котёнок. — Но она всё понимает.

(Илл. В.Сутеева)

Enjoltaire One Shots — Thunderstorm (отрывок из собственного фанфика)

                                    
                                          
                           
  (Я хотел показать вам отрывок (и в значительной степени спойлер, потому что это кульминация моего фанфика) энжолтерского фанфика, который я пишу, берегитесь этой * симпатичная звезда, я объясню больше в конце НАСЛАЖДАЙТЕСЬ)  
                           
 Сначала было всего несколько капель.На них никто не обращал особого внимания. Но вскоре капли превратились в сплошной дождь, и дождь быстро начал накапливать их, пропитывая их одежду и волосы, делая их всех холодными и мокрыми. 
                           
 Но Анжольрас все еще не считал, что это достаточная причина, чтобы прекратить раздавать листовки. 
                           
 "Это просто дождь!" - закричал он сквозь барабанный бой воды, ударяющейся по тротуару. 
                           
 "Это  шторм,  ты идиот!" кто-то крикнул в ответ.Скорее всего, Грантер. Анжольрас все еще не мог понять, зачем он вообще пришел. Не похоже, чтобы его даже заботили их дела. И, да ладно, циник в последнее время стал менее раздражающим и даже немного ... конструктивным со своей критикой на митингах. И он перестал пытаться злить Анжольраса просто ради забавы. И у него  был , хорошо провел с ним время, те несколько раз, когда они тусовались. Но это все еще не означало, что идеи и / или убеждения человека (если таковые имеются) изменились.
                           
 «Мы утонем, если в ближайшее время не найдем какое-нибудь убежище! В любом случае никому нет дела до глупых летунов!» тот же голос добавил. 
                           
 Определенно Grantaire. 
                           
 Комферре, человек, наиболее близкий к Анжольрасу, подошел к нему. 
                           
 «Он прав, ты знаешь, - сказал он голосом, которого едва слышно было сквозь рев ветра, - нам скоро придется искать убежище!» 
                           
 «Кроме того, - добавил Курфейрак, подходя к нему, - чернила на листовках потекли!» 
                           
 Анжольрас взглянул на свои руки и увидел, что листовки действительно стали размытыми и мокрыми.
                           
 Что ж, не было бы смысла раздавать их, если бы они были даже нечитаемыми, поэтому Анжольрас уступил, быстро кивнув головой. 
                           
 Подав сигнал остальным, он направился к размытому изображению того, что выглядело как кафе. Поскольку дождь усиливался угрожающими темпами, было уже трудно отличить одного ученика от другого, и все они находились всего в нескольких футах от них, так что чистый инстинкт направил Анжольраса к вырисовывающейся вдали форме.
                           
 В этот момент по улицам эхом разнесся громкий БУМ, и небо озарилось вспышкой молнии. Анжольрас чуть не выпрыгнул из-под кожи от громкого звука, но все же попытался перегруппировать всех. Затем крик Курфейрака все испортил. 
                           
 "БЕГАЙТЕ ЗА СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ !!" - отчаянно кричал он. "КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ!!" 
                           
 И разразился хаос. 
                           
 Все студенты бегали, по крайней мере три человека врезались в Анжольраса в спешке, это был беспорядок, Анжольрас ничего не видел, дождь попадал ему в глаза, он спотыкался о тротуар.Потом кто-то снова споткнулся о него, и он рухнул на землю. Боль вспыхнула в правой части его лба, и он почувствовал, как будто его череп несколько раз ударили молотком, но он все еще пытался встать. Голова его топала, он прищурился от дождя и заметил что-то похожее на небольшой коттедж. Он пошатнулся к фигуре, отталкивая людей, пытаясь заблокировать дождь рукой. Его единственной мыслью было быстро добраться до убежища .  
                           
 Анжольрас не знал, как ему это удалось, но, наконец, он добрался до своего рода коттеджа и стал искать дверь.Когда он нашел ее, он толкнул ее, и она чудесным образом открылась. Он зашел в коттедж и захлопнул дверь. Мгновенно рев стих до беззвучного барабана по крыше ... где бы он ни был. Оглядевшись, он понял, что его убежище больше похоже на ветхое здание, стены покрыты крошащейся краской, а сама комната имеет затхлый запах. 
                                   

5 вещей, которые нельзя делать во время грозы

Играть под дождем — это одно, а играть в молнии — совсем другое.Молния является третьей по частоте причиной смертей в результате штормов в Соединенных Штатах, в результате чего ежегодно погибает около 30 человек и несколько сотен получают травмы.

Поражения молнией могут принимать самые разные формы: ожоги, остановка сердца, разрыв кровеносных сосудов и т. Д. Наши тела просто не созданы для того, чтобы проводить 300 кВ электричества! Мы выделим 5 вещей, которые нельзя делать при ударах молнии:

1. стоять в буре

Правило №1, Когда гремит гром, иди в дом! Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC) советует избегать открытых мест, таких как веранды, беседки, поля для гольфа и парки.К безопасным укрытиям относятся дома, офисы, торговые центры и автомобили с жестким верхом и закатанными окнами.

2. Используйте свою воду

НИКОГДА не купайтесь, не принимайте душ, не мыть посуду и не контактируйте с водой во время грозы, потому что молния может пройти через водопровод и наэлектризовать вас.

3. Перейти на лодке

Лодка, сидящая посреди открытого водоема во время грозы, по сути, является сидячей уткой для удара молнии. Вы находитесь не только на открытом воздухе, на воде — вы находитесь внутри сосуда, сделанного из большого количества металла и других проводящих материалов.

Молния поражает самую высокую точку с наименьшим сопротивлением. На открытом водоеме? Вы — самая высокая точка наименьшего сопротивления.

Мало того, что вы сами столкнетесь с непосредственной опасностью, ваша лодка может быть полностью уничтожена ударом молнии. Это может вызвать возгорание вашей электрической системы или повреждение двигателя. Перед тем, как отправиться на воду, проверьте прогноз погоды и убедитесь, что у вас есть страховка на лодку, чтобы все были в безопасности.

4. Сенсорные бетонные конструкции

Бетонные стены, полы и здания обычно проходят через металлические проволоки или стержни.Если молния ударит в конструкцию, и вы будете опираться о стену, вас может ударить током.

5.Используйте вставленную в стену электронику

НЕ используйте свои компьютеры, ноутбуки, игровые системы, стиральные машины, сушилки, плиты или что-либо еще, подключенное к электрической розетке.

Молния может проходить через электрические системы, системы приема радио и телевидения, а также через любые металлические провода или стержни в бетонных стенах или полу.

Вы можете защитить свою электронику и бытовую технику, установив у себя дома сетевые фильтры.

---

Удары молнии могут быть редкими, но они все же случаются и могут вызвать серьезные травмы — даже смерть. Всегда серьезно относитесь к грозе.

110 Лучшие цитаты о шторме на 2021 год

Штормы могут быть как удивительными, так и опасными. Они могут повлиять на наш день и являются отличной аналогией для жизни. Мы собрали лучшие цитаты о шторме и разделили их на категории, которые включают цитаты о шторме, цитаты «Я — шторм», цитаты о затишье перед бурей, цитаты о затишье после бури, цитаты о грозе, цитаты о солнечном свете после бури, цитаты о пережив шторм, шторм пройдет цитаты, после каждого шторма есть цитаты радуги, цитаты о грозовых облаках, цитаты о дождевых бурях и заголовки штормов.

Мы также соединили наши любимые цитаты о штормах с некоторыми из наших любимых фотографий с бурями.

Прокрутите страницу или пройдите вперед, чтобы найти свою любимую цитату о шторме.

Цитаты о шторме

Вот некоторые из наших любимых цитат о штормах.

«Штормы вытягивают из нас то, чего нет в спокойном море» — Билл Хайбелс

«Штормы приходят не для того, чтобы преподать нам болезненные уроки, они скорее предназначены для того, чтобы вымыть нас». — Шеннон Л. Олдер

«Вы не можете бороться с каждым штормом в жизни, иногда вам нужно стоять твердо и ждать, пока шторм пройдет.”

«Была темная ненастная ночь». — Эдвард Булвер-Литтон,

«Рыбаки знают, что море опасно, а шторм ужасен, но они никогда не считали эти опасности достаточным основанием для того, чтобы оставаться на берегу». — Винсент Ван Гог

«Посреди шторма появляется ваша спасательная шлюпка. Псалом, гимн, слово… успокаивающие самые яростные ветры души ». — Родерик Л. Эванс

«Во времена кризиса разные люди реагируют по-разному. Некоторые могут попытаться сбежать.Другие могут попытаться задраить люки и пережить шторм в безопасном убежище ». — Каллен Банн

«Каждая неудача — это еще один шаг к победе. Никогда не прекращай попытки ». — Роберт М. Хенсель

«Достоинство человеческой природы требует, чтобы мы встречали жизненные бури». — Махатма Ганди

«Вы можете быть в буре, но не позволяйте буре проникнуть в вас». — Джоэл Остин

«Положительный настрой может превратить бурю в дождевую воду». — Роберт М. Хенсель

«Просто вспомните, что делает старый Джек Бертон, когда землетрясение, и ядовитые стрелы падают с неба, и Небесные столбы дрожат.Да, Джек Бертон просто смотрит прямо в глаза этой большой старой буре и говорит: «Дай мне лучший шанс, приятель. Я выдержу ». — Джек Бертон

«Дерево с сильными корнями может противостоять самой сильной буре, но дерево не может пустить корни, как только буря появляется на горизонте». — Далай-лама

«Я хорошо знаю, что чем величественнее и красивее работа, тем страшнее будут бури, бушующие против нее». — Мария Фаустина Ковальская

«Поймите, что вам ничего не принадлежит.Все, что вас окружает, временно. Только любовь в вашем сердце будет длиться вечно »- Леон Браун

Цитаты о шторме

Эти цитаты о штормах вдохновят вас.

«Если терпение чего-то стоит, оно должно выдержать до скончания веков. И живая вера продлится посреди самой черной бури ». — Махатма Ганди

«Чтобы понять ценность якоря, нам нужно почувствовать напряжение шторма». — Корри Тен Бум

«Даже во время бури царит покой.»- Винсент Ван Гог

«Невозможно навсегда спастись от бури; вы должны научиться противостоять этому ». — Мехмет Мурат Ильдан

«Безмятежность — это не покой вдали от бури, это покой в ​​эпицентре бури». — Эд Мартин Круз

«Вы не контролируете шторм, и вы не потерялись в нем. Ты шторм ». — Сэм Харрис

«Когда люди горюют, это похоже на бурю, и вам нужно за что-то ухватиться, но часто вам приходится преодолевать это самостоятельно.»- Клэр Боуэн

«Жизнь — это рост, обучение и становление. Вы не сможете расти, учиться или становиться, если не можете принять изменения в своей жизни ». — Стив Риццо

«Он успокоил шторм шепотом и успокоил волны». — Псалом 107: 29

«Если бы только ужасная буря могла разрушить замок дьявола, то пусть буря победит! Нередко рай приходит после ада ». — Мехмет Мурат Ильдан

«Есть вещи, которым лучше всего научиться в штиль, а другим — в шторм.»- Уилла Катер

Я Шторм Цитата

Пожалуй, самая известная цитата о шторме — это фраза «Я — буря».

«Судьба шепчет воину:« Ты не можешь противостоять буре ». Воин шепчет в ответ:« Я — буря ». — Неизвестный

Цитаты «Затишье перед бурей»

Есть что-то почти неописуемое в тишине перед началом шторма. Эти цитаты о затишье перед бурей — все об этом.

«Уверенность — это затишье перед бурей.»- Стюарт Стаффорд

«Жизнь была хорошей. Все шло хорошо. Это почти пугало его, потому что обычно, когда дела шли так хорошо, было затишье перед началом шторма ». — Мишель Саттон,

«Никогда не считалось достаточно старым, чтобы знать все. Спокойное море ада было лишь перерывом перед следующей бурей ». — Джаксон Кидман

«Перед бурей наступает штиль. Надеюсь, ты сможешь выдержать жару, как Леброн »- Ники Минаж

«Затишье перед бурей, которое может унести нас всех перед ней.»- Кэмерон Доки

«Мы были подобны тихому ясному небу. Красиво непредсказуемо. Но, как любое ясное небо, мы не знали, что были просто затишьем перед бурей ».

«Перед бурей всегда бывает затишье…» — Хизер Грэм

«Тихий Ромео был страшным Ромео. Это было похоже на затишье перед бурей. Или пустой футбольный стадион ». — Cambria Hebert

.

«Счастье мимолетно. Счастье — это просто затишье перед бурей. И чем вы счастливее, тем больше вы теряете, когда он попадает.»- Ранаэ Гласс

«Мне нравятся эти тихие моменты перед бурей, они напоминают мне Бетховена». — Гэри Олдман

«Это было затишье перед бурей, и черт возьми, мои кости знали, что это будет буря в моей жизни». — Тиджан

Цитаты после бури

Эти цитаты «затишье после шторма» идеально подходят для того, чтобы утихнуть шторм.

«После шторма наступает штиль». — Мэтью Генри

«Не забывайте играть после каждого шторма.»- Матти Штепанек

«Птицы поют после грозы. Почему бы и нет? » — Роуз Фицджеральд Кеннеди

«Солнце после дождя намного красивее, чем солнце перед дождем». — Мехмет Мурат Ильдан

«После дождя снова появится солнце. Есть жизнь. После боли радость все еще будет здесь ». — Уолт Дисней

«Птицы поют после грозы. Почему бы и нет? » — Роуз Кеннеди

«И когда шторм утихнет, ты не сможешь вспомнить, как ты это пережил, как тебе удалось выжить.Вы даже не будете уверены, действительно ли буря закончилась. Но одно можно сказать наверняка. Когда вы выйдете из шторма, вы не будете тем же человеком, который вошел внутрь. В этом вся суть этого шторма ». ~ Харуки Мураками

«Никогда не рубите дерево зимой. Никогда не принимайте отрицательное решение в кратчайшие сроки. Никогда не принимайте самые важные решения в худшем настроении. Ждать. Потерпи. Буря пройдет. Придет весна ». ~ Роберт Х. Шуллер

«Буря перед штилем.»- Кэмерон Конавей

Цитаты о грозе

Я думаю, что в громе и молнии есть что-то внушающее благоговение. И эти цитаты о грозе идеально подходят для таких моментов.

«Грозы для нас такие же друзья, как и солнечный свет». — Крисс Джами

«Когда надвигается гроза, ты делаешь выбор: поддаться со слезами на глазах у мрачного ливня или улыбнуться и искать радугу». — Ришель Э. Гудрич

«Гром — это хорошо, гром впечатляет, но именно молния делает работу.»- Марк Твен

«Нам нужен не свет, а огонь; это не нежный душ, а гром. Нам нужна буря, вихрь и землетрясение ». — Фредерик Дуглас

«Но суть грозы в том, что после окончания грозы всегда чувствуется покой». — Табита Г. Келли,

«Когда вы становитесь каплей дождя в своем сознании, гром — самый близкий друг, вы можете найти охваченные ветром деревья, темные облака, молнии или пыль — все, что вы унесете, когда приспосабливаетесь» — Муниа Хан

«Поцелуй меня дождем в ресницы, давай, качаемся вместе, под деревьями, и к черту гром.»- Эдвин Морган

«Возвысьте слова, а не голос. Это дождь, из которого растут цветы, а не гром ». — Руми

«Жизнь — это не то, как выжить в грозу, а то, как вы танцуете под дождем». — Адам Янг

Sunshine After the Storm Цитаты

Если вы ищете положительные цитаты о шторме, не смотрите дальше, чем эти солнечные котировки после шторма. Вам также следует ознакомиться с нашим списком лучших цитат о солнечном свете и коротких цитат о солнечном свете.

«Один друг в шторм стоит больше, чем тысяча друзей на солнышке.»- Матсона Дхливайо.

«Голубь, сражающийся в шторм, становится сильнее орла, парящего в лучах солнца». — Матсона Дхливайо,

.

«Если вы хотите увидеть солнце, вам придется пережить шторм». — Фрэнк Лейн

«После дождя всегда светит солнце». — Soulla Christodoulou,

.

«Даже в самый разгар шторма солнце все еще светит». — Дайна Лавли

«Солнце прекрасно после дождя. Если его солнце светит каждый день, оно начинает сжигать вас.Поэтому нам нужны и дождь, и солнце в нашей жизни, чтобы ценить их важность и приветствовать радугу в нашей жизни »- Миран В. Малик

«Мир поднимается и мир опускается, солнечный свет следует за дождем; и вчерашняя усмешка и вчерашняя хмурость больше никогда не повторится ». — Чарльз Кингсли

«Даже когда идет дождь, солнце все равно остается. — Клэр Джоса

«Любовь утешает, как солнце после дождя». — Уильям Шекспир

«Каким бы длинным ни был дождливый день, он не может вечно бить солнце.»- Алок Джагават

«Если вы проведете всю жизнь в ожидании шторма, вы никогда не будете наслаждаться солнцем». — Моррис Вест

«Поднимитесь над бурей, и вы найдете солнечный свет». — Марио Фернандес

«Если танцевать, как капли дождя, всегда будет солнечный свет». — Кертис Тайрон Джонс

Цитаты о выживании в шторме

Эти цитаты о выживании в шторме — прекрасные примеры вдохновляющих цитат из шторма. Прокрутите эти цитаты о выдержке шторма, чтобы найти свою любимую.

«Когда начинается шторм, пейзаж меняется. То, что у вас было раньше, каким-то образом изменилось. И у вас есть выбор: построить что-то новое и лучшее из того, что осталось, или отказаться от этого ». — Давид Левитан

«Когда шторм разрывает вас на части, вы сами решаете, как снова собраться вместе». — Брайант Х. Макгилл

«Штормы приходят и уходят, волны разбиваются над головой, большая рыба ест маленькую, а я продолжаю грести». — Джордж Р. Мартин

«Ничья жизнь — гладкий парус; мы все попадаем в штормовую погоду.Но именно эти невзгоды — и, в частности, наша стойкость — делают нас сильными и успешными ». — Тони Роббинс

«Важнее всего то, насколько хорошо ты проходишь сквозь огонь». — Чарльз Буковски

«Она стояла во время шторма, и когда ветер не дул ей навстречу, и, конечно же, не он, она поправила паруса». — Элизабет Эдвардс,

Буря пройдет Цитаты

Изменение постоянно. Как эти шторм пройдет, котировки показывают отлично.

«Чем сильнее шторм, тем быстрее он проходит.»- Пауло Коэльо

«Ни одна буря не может длиться вечно. 365 дней подряд дождь не будет. Имейте в виду, что неприятности случаются, а не остаются. Не волнуйся! Никакая буря, даже та, что была в твоей жизни, не может длиться вечно ». — Иянла Ванзант,

«Жизнь — это не ожидание, пока утихнет буря… Жизнь — это научиться танцевать под дождем». — Вивиан Грин

«Когда шторм утих, вложите всю свою энергию в восстановление своей жизни, не теряйте время, оглядываясь назад». — Леон Браун

«Не ждите, пока утихнут штормы вашей жизни.Научись танцевать под дождем ». — Стив Риццо

«Каждый надеется, что если он достаточно накормит крокодила, то крокодил съест его последним. Все они надеются, что буря утихнет до того, как подойдет их очередь быть поглощенной. Но я боюсь — я очень боюсь — буря не пройдет. Он будет бушевать и рычать еще громче, еще шире ». — Уинстон Черчилль

«Знай, что в темном и шумном месте скоро утихнет буря». — Лорна Джеки Уилсон

«Я наблюдал, как на севере проходит шторм, оставляя за собой пелену темного дождя.»- Нил Пирт

«Когда темные облака сомнения, гнева или беспокойства начнут накатываться на вас, укрепите себя в знании, что со временем буря уйдет». — Брайант МакГилл

«Неудача — это не всегда плохо. Вам просто нужно быть умным, пока вы в самом центре этого. Вы находитесь в эпицентре торнадо, как разочарование, зная, что это просто шторм, и он пройдет ». — Фаррелл Уильямс

«Никогда не принимайте окончательных решений на основании временного шторма.. Независимо от того, насколько бушуют сегодня волны, напоминайте себе: «Это тоже пройдет!» — Т.Д. Джейкс

После каждой бури есть радужные цитаты

радуги — награда за преодоление шторма. Это мои любимые после каждой грозы цитаты радуги.

«Гроза — художник; радуга — это его шедевр ». — Матсона Дхливайо,

.

«Как я вижу, если ты хочешь радугу, ты должен мириться с дождем». — Долли Партон

«Жизнь — это танцевать под дождем и создавать свою собственную радугу.»- Theras Primus

«А когда на параде идет дождь, смотрите вверх, а не вниз. Без дождя не было бы радуги ». — Гилберт К. Честертон,

«Если хочешь наслаждаться радугой, будь готов выдержать шторм». — Уоррен Вендель Вирсбе

«Только радуга, после дождя всегда будет солнце». — Талия Чи

«Радуга напоминает нам, что даже после самых темных облаков и сильнейших ветров все еще остается красота». — Катрина Майер

«Научи их, что радуга появляется после бури, чтобы напомнить им, что свет начинается и заканчивается всеми цветами.»- Фредерик М. Перрен

«Когда вы следите за дождевыми облаками, вы обнаруживаете, где прячутся радуги». — Энтони Т. Хинкс

«Радуга всегда внутри шторма». — Матсона Дхливайо,

.

«На каждый шип — бутон розы… На каждые сумерки — рассвет… На каждое испытание — сила, чтобы продолжить, На каждое грозовое облако — радуга… На каждую тень — солнце… На каждое расставание — сладкие воспоминания, когда печаль сделано.» — Ральф Уолдо Эмерсон

«Иногда величайшие штормы раскрывают величайшую красоту… Жизнь может быть штормом, но ваша надежда — это радуга, а ваши друзья и семья — золото.»- Стив Мараболи

Цитаты о грозовых облаках

Это наши любимые цитаты о грозовых облаках из нашего списка лучших цитат об облаках.

«Облака входят в мою жизнь, больше не для того, чтобы нести дождь или предвещать шторм, но чтобы добавить красок моему закатному небу». — Рабиндранат Тагор

«Празднуйте свой успех и стойко стойте, когда наступают невзгоды, потому что, когда надвигаются грозовые тучи, орлы взлетают, а маленькие птицы укрываются». — Наполеон Хилл

«Никакие темные облака не могут вечно мешать свету солнца!» — Мехмет Мурат ildan

«Облака и тьма окружают нас, но Небеса справедливы, и обязательно наступит день триумфа, когда справедливость и истина будут подтверждены.»- Мэри Тодд Линкольн

«Утро полно шторма в самом сердце лета. Облака путешествуют, как белые платки на прощание, ветер, путешествуя, размахивает ими в руках. Бесчисленное сердце ветра, бьющееся над нашей любящей тишиной. Оркестровый и божественный, звучащий среди деревьев, как язык, полный войн и песен ». — Пабло Неруда

«В каждом темном облаке есть яркое пятно». — Брюс Бересфорд

«Темные облака становятся небесными цветами, когда их целует свет.»- Рабиндранат Тагор

«За горами собирались злые тучи, черно-серые облака, огромные их скопления, окрашенные, как ватные шарики, после того, как тетя Рут смыла макияж с глаз после большой вечеринки, все покрытые тушью и тенями». — Эмили М. Данфорт

Цитаты о дожде

Вот наши любимые цитаты о ливнях из нашего списка лучших цитат о дожде.

«Всегда бывает шторм. Всегда идет дождь.Некоторые переживают это. Некоторые переживают это. И другие сделаны из него ». — Шеннон Л. Олдер

«Каждая гроза заканчивается дождем, как и каждая темная ночь превращается в день». — Гэри Аллан

«И в этот момент, как быстрое вдохновение, пошел дождь». — Трумэн Капоте

«Жизнь не находит убежища в шторме. Это о том, чтобы научиться танцевать под дождем ». — Шерилин Кеньон

«Ни одна буря не может длиться вечно. 365 дней подряд дождь не будет.Имейте в виду, что неприятности случаются, а не остаются. Не волнуйся! Никакая буря, даже та, что была в твоей жизни, не может длиться вечно ». — Иянла Ванзант,

«Когда идешь сквозь шторм, держи голову высоко, И не бойся темноты! В конце бури — золотое небо И сладкая песня жаворонка. Иди сквозь ветер Иди сквозь дождь Хотя твои мечты будут разбросаны и унесены Иди, иди дальше, с надеждой в сердце И ты никогда не пойдешь один! » — Дуглас Адамс

«Дождевые бури разрушительны и возобновляются, я хочу превратить свои плохие дни в ливневые ливни.»- Анастасия Болиндер

«Не позволяйте дождю загнать вас не в то убежище; тень может оказаться и вашим защитником, и вашим разрушителем, а иногда дождь — идеальная защита от дождя ». — Майкл Бэсси Джонсон

Заголовки бури

Если вы ищете заголовок бури для картинки, а не цитату о буре, то этот список для вас. Вам также могут понравиться наши списки Perfect Cloud Captions и Perfect Rain Captions для этих бурных фотографий.

Грозовое небо

Цвета бури

Затишье перед бурей

Сохраняйте спокойствие и бурю на

Солнце ждет за дождевыми облаками

Бурные волосы — безразлично

Шторм — надвигается

Любящие бурные дни

Пережил шторм

Бурные последствия

Итак, это наш список. Мы надеемся, что вы нашли цитату о штормах, которую искали, среди этого обширного списка цитат о штормах.

У нас также есть другие списки цитат и подписей о природе, включая солнце, водопады, закаты, леса, реки, озера, деревья, горы, море, солнце и восход солнца.

Сообщите нам в комментариях ниже, если мы пропустили цитату о шторме, которую следует добавить.

Прикрепите на потом!

Другие списки цитат, которые могут вас заинтересовать:

40 коротких цитат о природе: вдохновляющие мысли о природе

60 коротких морских котировок

Цитаты об осени

Веселые зимние цитаты

Короткие цитаты о горах

Солнечный день, цитаты и подписи

Цитаты и подписи к пальмам

Цитаты о Золотом Часе

Отрывок из книги «Гром над прерией»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Додж-Сити, штат Канзас, основанный в 1872 году, когда железная дорога Атчисон, Топика и Санта-Фе достигла точки, расположенной в пяти милях к западу от Форт-Додж, был широко открытым, шумным приграничным городом, который сначала обслуживал охотников на буйволов с 1872 по 1875 год.После того, как торговля буйволами прекратилась, отцы города отправились на юг, чтобы соблазнить техасских владельцев ранчо привезти их длиннорогий скот в Додж-Сити, где они будут получать самые высокие цены на свою говядину. Именно в этот период, с 1875 по 1885 год, Додж-Сити пользовался сомнительной репутацией «Королевы коровьих городов».

Во время этого правления Додж-Сити, также известный как «самый злой маленький город в Америке», был местом многих известных и печально известных инцидентов, которые навсегда вызывают интерес писателей и создают легенды о некоторых реальных людях, которые проживал здесь.1878 год предоставил все необходимое, чтобы сделать Додж-Сити на карте диким и пушистым коровьим городом, и помог ему занять постоянное место в анналах тех давно минувших дней.

В том же году для защиты закона были наняты четверо молодых и бесстрашных мужчин в возрасте от 20 до 30 лет, среди которых Уятт Эрп, Бэт Мастерсон, Билл Тилман и Чарли Бассет; Джеймс «Собака» Келли был избран мэром; Маршал Эд Мастерсон, брат летучей мыши, был застрелен неуправляемым ковбоем при исполнении служебных обязанностей; Дж.Х. «Док» Холидей, дантист, офис в комнате 24 Dodge House, предложил свои услуги с «возвратом денег, если они не будут удовлетворены», — обещало его объявление; Помощник заместителя маршала США Генри Т. Маккарти был застрелен в салуне Long Branch; Тупой Нож и его группа из 340 шайеннов перепрыгнули через резервацию в Форт-Рино и бежали на север через западный Канзас на свою родину в Северной Дакоте; Полковник Уильям Х. Льюис, командир форта Додж, был убит в бою, преследуя шайеннов на северо-западе Канзаса; и красивая певица / артистка, Дора Хэнд была жестоко убита молодым скотоводом, который был поражен ее чарами.

Эта книга, Гром над равнинами , написанная Говардом Казанджяном и Крисом Энссом, представляет собой мастерскую работу, рассказывающую об убийстве Доры Хэнд и последующих действиях, предпринятых этими четырьмя молодыми законниками для преследования и поимки ее убийцы. Авторы проделали отличную работу, представив этих людей как реальных людей, которые очень хорошо справлялись со своей работой, а не просто мифических икон «Старого Запада», которыми они впоследствии стали.

Местный историк Фредрик Р. Янг в своей книге « Додж-Сити через столетие в историях и фотографиях», заявляет: , «О королеве сказочных красоток Додж-Сити, Доре Хэнд, написано много чепухи, но ее романтическая и романтическая история еще предстоит полностью разгадать.”

По моему скромному мнению, через сто сорок лет после ее смерти эта захватывающая и тревожная книга представляет собой прекрасное разворачивание ее романтической и новой истории.

Джим Шерер, директор (в отставке)

Центр наследия Канзаса и бывший мэр Додж-Сити, Канзас

Книга желаний — Отрывок

i.
Я Ана. Я была женой Иисуса сына Иосифа из Назарета. Я назвал его Возлюбленным, а он, смеясь, назвал меня Маленьким Громом.Он сказал, что слышал во мне грохот, пока я спал, звук, похожий на гром, издалека над долиной Нахаль Циппори или даже дальше за Иорданом. Я не сомневаюсь, что он что-то слышал. Всю мою жизнь тоска жила во мне, поднимаясь, как ноктюрны, чтобы плакать и петь всю ночь. То, что мой муж склонился к моему сердцу на нашей тонкой соломенной циновке и слушал, было добротой, которую я в нем больше всего любила. Он слышал, что моя жизнь умоляла родиться.

ii.
Мое завещание начинается на четырнадцатом году моей жизни, в ту ночь, когда тетя привела меня на плоскую крышу большого дома моего отца в Сепфорисе, неся пухлый предмет, завернутый в льняную ткань.

Я последовал за ней по лестнице, глядя на таинственный узелок, который был привязан к ее спине, как если бы это был новорожденный ребенок, и не мог угадать, что она скрывала. Она довольно громко напевала еврейскую песню о лестнице Иакова, и я волновался, что звук вырвется из окон дома и разбудит мою мать. Она запретила нам вместе идти на крышу, боясь, что Ялта забьет мою голову дерзостью.

В отличие от моей матери, в отличие от всех женщин, которых я знал, моя тетя была образована.В ее сознании была огромная дикая страна, которая выходила за пределы своих границ. Она вторгалась везде. Она приехала к нам из Александрии четыре месяца назад по причинам, о которых никто не хотел говорить. Я не знал, что у моего отца есть сестра, пока она не появилась однажды, одетая в простую некрашеную тунику, ее маленькое тело гордо выпрямилось, а глаза сверкали. Мой отец не обнимал ее, и моя мама тоже. Они отдали ей комнату для прислуги, которая выходила на верхний двор, и проигнорировали мои допросы. Ялта тоже избегала моих вопросов.«Ваш отец заставил меня поклясться не говорить о моем прошлом. Он предпочел бы, чтобы вы подумали, что я упал с неба как птичье дерьмо.

Мать сказала, что у Ялты дерзкий рот. На этот раз мы были согласны. Рот моей тети был источником волнующих и непредсказуемых высказываний. Это было то, что я любил в ней больше всего.

Сегодня вечером мы не в первый раз пробирались на крышу после наступления темноты, чтобы избежать посторонних ушей. Прижимаясь к звездам, моя тетя рассказывала мне о еврейских девушках в Александрии, которые писали на деревянных дощечках, содержащих множество восковых пластинок, — хитроумные приспособления, которые я с трудом мог вообразить.Она рассказывала истории о еврейских женщинах, которые вели синагоги, учились у философов, писали стихи и владели домами. Египетские царицы. Женщины-фараоны. Великие богини.

Если лестница Иакова доходила до небес, то и наша тоже.

Ялта прожила не более четырех с половиной десятилетий, но ее руки уже становились узловатыми и деформировались. Кожа складывалась складками на щеках, а правый глаз опущен, как будто увядший. Несмотря на это, она проворно поднималась по ступеням, грациозный паук-лазающий.Я смотрел, как она поднималась по перекладине на крышу, а мешочек на ее спине раскачивался взад и вперед.

Мы расположились на травяных циновках лицом друг к другу. Это был первый день месяца тишри, но прохладных осенних дождей еще не было. Луна сидела на холмах, как маленький костер. Небо безоблачное, черное, полное углей. По городу доносился запах лаваша и дыма от костров. Я горел любопытством, желая узнать, что она спрятала в своем узле, но она смотрела вдаль, не говоря ни слова, и я заставил себя подождать.

***

Мои собственные дерзости были спрятаны в резном кедровом сундуке в углу моей комнаты: папирусы с завитками, пергаменты и обрывки шелка, на которых лежали мои сочинения. Там были тростниковые ручки, точильный нож, доска для письма из кипариса, флаконы с чернилами, палитра из слоновой кости и несколько драгоценных красителей, которые мой отец привез из дворца. Пигменты в основном исчезли, но они засияли в тот день, когда я открыла крышку для Ялты.

Моя тетя и я стояли там, глядя на всю эту славу, ни один из нас не говорил.

Она полезла в сундук и вытащила пергаменты и свитки. Незадолго до ее приезда я начал записывать истории о матриархах в Священных Писаниях. Слушая раввинов, можно было подумать, что единственными фигурами, достойными упоминания во всей истории, были Авраам, Исаак, Иаков и Иосиф. . . Давид, Саул, Соломон. . . Моисей, Моисей, Моисей. Когда я наконец смог прочитать Священное Писание для себя, я обнаружил (вот!), Что есть женщины.

Быть проигнорированным, быть забытым, это было худшей печалью из всех.Я поклялся записывать их достижения и восхвалять их успехи, какими бы незначительными они ни были. Я был бы летописцем потерянных историй. Это была именно та смелость, которую мать презирала.

В тот день, когда я открыл сундук для Ялты, я закончил рассказы Евы, Сарры, Ревекки, Рахили, Лии, Зильфы, Валлы и Эстер. Но оставалось еще так много написать: Юдифь, Дина, Фамарь, Мириам, Девора, Руфь, Ханна, Вирсавия, Иезавель.

Напряженная, почти затаившая дыхание, я смотрела, как тетя изучает мои усилия.

«Я так и думала», — сказала она с сияющим лицом. «Бог сильно благословил вас».

Такие слова.

До этого момента я думал, что я просто странный — нарушение природы. Несоответствие. Проклятие. Я давно умел читать и писать и обладал необычными способностями составлять слова в рассказы, расшифровывать языки и тексты, улавливать скрытые значения, без конфликтов удерживать в голове противоположные идеи.

Мой отец, Матиас, который был старшим писцом и советником нашего тетрарха Ирода Антипы, сказал, что мои таланты больше подходят для пророков и мессий, для людей, которые разделяют моря, строят храмы и совещаются с Богом на вершинах гор, или в этом отношении , любой обыкновенный обрезанный мужчина в Галилее.Только после того, как я выучил иврит, уговаривал и умолял, он разрешил мне читать Тору. С восьми лет я умолял его дать мне наставников, чтобы они научили меня, свитки для учебы, папирус для письма и красители, чтобы смешивать свои чернила, и он часто подчинялся — будь то из страха, слабости или любви, Я не мог сказать. Мои стремления смущали его. Когда он не мог их подчинить, он относился к ним легкомысленно. Он любил говорить, что единственный мальчик в семье — девочка.

Когда грянет гром и ударяет молния

Мы точно видели свою долю штормов в последнее время и знаем, что во многих районах страны тоже.Во Флориде бывают сумасшедшие послеобеденные грозы, которые возникают из ниоткуда и временами могут быть довольно пугающими из-за количества молний, ​​которые они сопровождают. Недавно один из наших клиентов спросил : «Где я могу найти рекомендации по молниезащите с помощью кранов?» К сожалению, проблема молний не решается так просто, как хотелось бы Crane Tech. В США нет официального набора правил использования кранов в условиях грозы, за исключением случаев, когда это упоминается в нескольких стандартах как часть неблагоприятных погодных условий.В большинстве случаев стандарты относятся к рекомендациям производителей по закреплению крана по усмотрению крановщиков / квалифицированного персонала и т. Д.

Защита операций

Сообщается, что если удар молнии обнаружен на расстоянии 10 миль, то следующий удар может произойти в вашем местоположении — независимо от того, идет ли дождь или нет. Поскольку молния непредсказуема, как узнать, находится ли молния в пределах досягаемости и работа должна прекратиться?

Именно здесь во многих случаях начинается борьба риска и затрат.Возникает вопрос: «Прекращаем ли мы работы в целях безопасности за счет графика и бюджета проекта?» Поэтому, прежде чем Crane Tech предоставит некоторые рекомендации относительно кранов и молний, ​​давайте зададим простой вопрос: если бы поблизости горит освещение, вы бы продолжили:

• Сидеть в стальной лодке с удочкой в ​​руках, чтобы продолжать рыбалку?
• Размахивать металлической клюшкой для гольфа, чтобы сыграть в гольф полностью?
• Толкайте металлическую газонокосилку, чтобы косить траву?

Скорее всего, вы сказали «НЕТ» каждому из них, поскольку здравый смысл подсказывает нам, что все это безупречные варианты — если вы будете делать эти вещи во время надвигающейся бури, вы просто напрашиваетесь на неприятности.То же самое можно сказать и о работе крана вблизи молнии. Проще говоря, когда стрела крана висит в воздухе, она действует как громоотвод. Так что здравый смысл должен преобладать и в этом случае.

Остановка операций

Итак, когда вы прекращаете работу, куда вы идете и на какой срок следует приостановить работу крана? Хотя первый удар молнии или точное место, где молния ударит следующим, невозможно предсказать, но легко определить, находится ли молния в этом районе.На рынке есть недорогие портативные детекторы молний, ​​которые могут обнаруживать удар в радиусе 10 миль, многие смартфоны также предлагают погодные приложения, которые могут уведомлять пользователя о молнии, или есть коммерческие системы обнаружения молний, ​​которые отслеживают и уведомляют о них. молниеносная активность. Другой способ — это гром, который возникает, когда высокая температура молнии взрывает окружающий воздух. Если вы слышите гром, значит, вы достаточно близко, чтобы вас поразила молния.Другими словами, из Национального института молниезащиты: « Если вы видите его (молнию), бегите от него; Если вы слышите это (гром), уберите его ».

Crane Tech рекомендует работодателям и руководителям следовать этим передовым методам работы с кранами, измененным на основе рекомендаций OSHA и NOAA для рабочих, чья работа связана с работой на открытом воздухе:

• Проверьте сводки погоды NOAA — до и во время любой работы, на которую могут повлиять опасные погодные условия.Следите за темными облаками и увеличением скорости ветра, которые могут указывать на приближающуюся грозу, и примите меры, услышав гром / увидев молнию.
• Выключите кран — посадите груз, опустите стрелу, отключите все электричество, зафиксируйте кран и покиньте его.
• Ищите убежище — пройдите в безопасное строение и оставайтесь в убежище минимум 30 минут после того, как услышите последний звук грома. Предпочтительным убежищем является полностью закрытое здание с электропроводкой и водопроводом — небольшие навесы от дождя / солнца и беседки не считаются безопасным сооружением.Если постоянное здание недоступно, рабочие должны использовать автомобили с жестким покрытием и закатанными окнами.
• Избегайте опасных предметов / зон — Отойдите от любых металлических предметов, включая заборы, машины и электрическое оборудование. Избегайте одиноких деревьев и открытых полей. Не стойте в воде и не пользуйтесь телефоном или касайтесь устройств (портативные радиоприемники и сотовые телефоны безопасны в использовании).

Возобновление работы

По истечении рекомендуемых 30 минут или когда возобновление работы будет безопасным, еще раз проведите тщательный осмотр оборудования перед использованием, чтобы убедиться в отсутствии повреждений. По словам нескольких производителей кранов, они ссылаются на удары молнии как на причину проблем с электронными системами, которые управляют функциями крана. Если LMI не работает или возникли другие проблемы, которых раньше не было, возможно, на кран попала молния.

Во ВСЕХ случаях перед возобновлением работы ознакомьтесь с рекомендациями производителя. В отрывке из руководства для оператора крана говорится: «Крайняя форма теплового повреждения вызывается ударом молнии.В момент удара веревка может нагреться до такой степени, что сталь начнет плавиться. Во всех случаях воздействия высоких температур веревку необходимо менять независимо от того, произошли ли обрывы проволоки ».

Хотя может быть трудно вспомнить, пока вы ждете, когда ураган пройдет, одна из ключевых вещей, которую может сделать работодатель, — это создать безопасную рабочую среду, установив и соблюдая правила, чтобы обеспечить безопасность работников.

Для получения дополнительной информации по этой теме обратитесь к недавно обновленному информационному бюллетеню OSHA и NOAA: «Молниезащита при работе на открытом воздухе».У вас есть тема, по которой вы хотели бы получить больше информации? Дайте нам знать — оставьте комментарий ниже или напишите нам по электронной почте. Никогда не угадаешь, что скажет Crane Tech.

П.С. Согласно стандартам

Хотите самостоятельно ознакомиться со стандартами? Вот выдержки из различных применимых стандартов. Мы находим шокирующим то, как мало внимания уделяется этой очень важной теме!

OSHA, подраздел CC

• OSHA, подраздел CC — Была принята во внимание возможность опасности удара молнии вокруг линий электропередач, которые не имеют видимого заземления.
• 1431 Подъемный персонал — (k) (8) (ii) Прочие погодные и экологические условия. Квалифицированный специалист должен определить, небезопасно ли поднимать персонал в свете признаков опасных погодных условий или другой надвигающейся или существующей опасности. В противном случае операция подъема не должна начинаться (или, если она уже выполняется, должна быть прекращена).
• Приложение C — Критерии технических знаний — (c) (6) Знать, как применять спецификации производителя для работы в различных погодных условиях, и понимать, как условия окружающей среды влияют на безопасную работу оборудования.

ASME B30.5

• 1.3.3.1 (x) (6) — с учетом рекомендаций производителя по закреплению крана при наличии местного предупреждения о погодных штормах.

ASME P30.1

• 5-2.9 — План должен учитывать, как минимум, следующие потенциальные события, которые могут вызвать отклонение от плана подъема: (b) Неблагоприятные изменения условий окружающей среды (e.грамм. погода, видимость)

ВМС США NAVFAC P-307

• 8.2.3 Безопасность лифта — Для других погодных условий и условий окружающей среды супервизор должен определить, безопасно ли, в свете существующих или надвигающихся опасных условий, выполнять или продолжать лифт. В противном случае операция подъема не должна начинаться (если она уже выполняется, подъем должен быть прекращен).
• 9 Неблагоприятные условия эксплуатации — Когда оператор видит неблагоприятные условия эксплуатации, он / она должен приостановить работу и уведомить супервизор о разрешении.Неблагоприятные условия эксплуатации могут быть вызваны климатическими условиями (снег, лед, ветер, дождь, молния и т. Д.),
• 9,1 — Когда могут развиваться суровые неблагоприятные погодные условия (снег, лед, ветер, дождь, молния и т. Д.), Должны быть приняты меры для предотвращения повреждения грузоподъемного оборудования или другого имущества

ВВС США AFOSH STD 91-46

• 2.3.6. – В периоды простоя, сильного ветра или погодных предупреждений оператор опускает стрелу на уровень земли или на платформу для отдыха или иным образом обеспечивает защиту стрелы от смещения под действием ветровых нагрузок или других внешних сил.

Американский институт нефти API RP2D

• 3.1.3a — В периоды плохой погоды, такой как молния или сильный ветер, или когда крановщик может видеть сигнального человека из-за темноты, тумана, дождя и т. Д., Крановые операции должны быть отключены. ограничено по усмотрению крановщика.

Большое спасибо Krookid Photography за использование их фотографий с журавлем и молнией!

Колесо телеги во время грозы | Книга Кэтрин Рунделл, Мелиссы Кастрильон | Официальная страница издателя

Колесо телеги в грозу

ВИЛЬГЕЛЬМИНА ЗНАЛА, ЧТО БЫЛИ В некоторых домах были стекла в каждом окне и замки на дверях.

Фермерский дом, в котором она жила, не принадлежал к их числу. Если и был ключ от входной двери, Вильгельмина никогда его не видела. Вполне вероятно, что козы, которые заходили на кухню и выходили из нее, съели ее. Дом находился в конце самой длинной фермерской дороги в самом жарком уголке Зимбабве. Окно ее спальни было квадратным местом в стене. Во время дождя она сшила полиэтиленовые пакеты, чтобы сделать ширму, и натянула ее на раму. Во время жары влетела пыль.

Много лет назад посетитель фермы спросил Уилла о ее окне.

«Неужели ваш отец может позволить себе оконное стекло?»

«Мне нравится быть пыльным, — сказала она, — и мокрым». Пыль и дождь превратились в грязь. Грязь была полна возможностей.

Дороги фермы были лысыми и красными от осевшей пыли. Их ежедневно выгуливал капитан Браун, владелец фермы, ежедневно водил хозяин фермы Уильям Сильвер, а на них ежедневно ехала Вильгельмина, единственный ребенок Уильяма.

Вильгельмина скакала лучше, чем любой мальчик на ферме, потому что ее отец знал, что ехать верхом до того, как вы научитесь ходить, — все равно что пить из стеклянных бутылок с колой под водой или висеть на коленях на деревьях баобабов: дезориентировать и восхитительно.Итак, Вильгельмина выросла, бегая под брюхом лошадей, спотыкаясь о конский навоз и дергая за свои длинные темные волосы, когда ужалили слепни. Наездники, живущие в хижинах с жестяными крышами в помещениях для персонала, никогда не плакали над слепнями — иногда в Шоне они ругались неторопливо, смеясь: «Ах, бурагума», — и Вильгельмина была уверена, что она равна любому мальчишке. К тому же она была быстрее, чем большинство мальчиков ее возраста. А еще она была многим другим: когда мужчины на ферме говорили о ней по вечерам, им требовалось несколько «и», чтобы описать ее: Уилл был упрямым, ша, раздражительным, диким, честным и правдивым.

• • •

В утреннем свете конца октября Уилл сидел на полу, помешивая кастрюлю с метилированным спиртом и водой. Метас, нанесенный на ступни, укрепил подошвы и сделал обувь живой. В просторной гостиной было шесть разных стульев, но Уиллу понравился пол. Было больше места. У Уилла были широко расставленные глаза и широко расставленные пальцы ног, и он вообще любил пространство. Она знала, что ее разговор тоже был прерывистым — медленным разговором африканского полудня с хорошими перерывами в тишине.

Уилл услышал топот копыт и голодное ржание. Это означало, что Уильям Сильвер вернулся домой после своего раннего утреннего галопа по ферме. В этой части Зимбабве все встали рано. Основная часть дневной работы приходилась на обед, а октябрь был самым жарким месяцем. Жара превратила дороги в просмоленный суп; в нем застряли птицы.

Дверь гостиной открылась, и из-за нее выглянуло волосатое лицо. Уилл почувствовал, как дверь открылась, прежде чем она ее увидела; это была радость. Папа вернулся; она вскочила одним движением, со всей скоростью и ногами, и бросилась ему в руки, обвив ногами его талию.»Папа!»

«Доброе утро! Доброе утро, Дикая кошка.

Уилл уткнулась лицом в шею отца. «Доброе утро, папа», — сказала она приглушенным голосом. С большинством мужчин Уилл был мускулистым. Они оставили ее наполовину удивленной и наполовину настороженной, и она старалась держаться на расстоянии нескольких шагов. Она ненавидела рукопожатие с незнакомой кожей незнакомцев; но папа с его мускулистой мягкостью был другим.

«Но я думал, ты ушел на день, а?» — сказал Уильям.

«Ja. Джа, скоро.Но сначала я хотел увидеть твое лицо, папа. Я скучаю по тебе.» Вчера вечером Уилл был в доме на дереве, спал на большом ночном воздухе, когда ее отец вернулся домой. Они могли целыми днями не видеться друг с другом, но она думала, что от этого счастье, когда они встречались, становилось острее — острее. «Но теперь, — она ​​вскочила, — я могу идти, да. Я не накормил Шумбу, а Саймон будет ждать ». Она повернулась к двери, желая сказать что-нибудь, что означало бы: «Я люблю тебя. Боже, как я тебя люблю.»

« Фаранука, папа! » Фаранука. Шона Уилла была хороша, а «Фаранука» было Шоной для «Будь счастлив».

• • •

Саймон ждал. Саймон был лучшим другом Уилла. Он был всем, чем она не была — высоким плавным черным мальчиком для ее похожей на беспризорницу, угловатой белой девушки. Это была не любовь с первого взгляда. Когда Саймон приехал тренироваться в качестве батрака, Уилл бросил один единственный взгляд и с уверенностью шестилетнего ребенка заявил, что нет, он ей не нравится. Он был непрочным. Это произошло потому, что у Саймона были огромные, как у кустарника, глаза, нежные доверчивые лужи, в которых, казалось, стояли слезы, готовые выпасть из-под глупо завитых ресниц.

Но Уиллу не потребовалось много времени, чтобы увидеть, что Саймон дышит, прыгает — блестящее доказательство того, что внешность обманчива. Фактически, теперь она знала, что Си был вытянутой катапультой мальчика, бичом конюшен, с хриплым смехом, слишком глубоким для него, и руками и ногами, которые дергались и разбивали любую проходящую чашу или тарелку. Его неприязнь к оловянной ванне и его наслаждение мягко хлюпающей зимбабвийской грязью означало, что у Саймона был характерный запах. Он почувствовал для молодого Уилла запах пыли, сока и соленой говядины.

Уилл почувствовал Саймону запах земли, сока и мяты.

Итак, имея такие важные общие черты — сок, что наиболее очевидно, но также большие глаза и случайные конечности, — к семи годам они неизбежно влюбились друг в друга, а к тому времени их возраст выражался двузначными числами, они были самыми прочными, крепкими и вечными друзьями.

Саймон был тем, кто научил Уилла, как заставить свою лошадь галопом на финишной прямой к конюшне, кричать: «Ага! Э-ага! Давай, медленный автобус! » И он научил ее, как поворачиваться к изнанке шеи лошади и ездить вверх ногами, так что ее длинные волосы были покрыты летящей пылью, а щеки скользили в глаза.

Поменялись языками. Он выучил ее английский с зимбабвийским привкусом, а она — с высунутым языком — основы его Чикорекоре Шона. Она показала ему, как плавать под водой по несколько минут. Хитрость заключалась в том, чтобы заранее сделать медленный вдох — не глотком, а терпеливо и сквозь сжатые губы, как сосать через соломинку. Ноги у нее стали темно-коричневыми и ожесточились за годы бега босиком по полям, а ногти были в грязи.

С декабря прошлого года Саймон жил со своим братом Тедиасом в служебных помещениях, блоке из кирпичных хижин и костров на краю фермы «Холм двух деревьев».Это имя, сказал капитан Браун, скручивая сигарету табачно-зелеными пальцами, было своего рода плохой шуткой, потому что на холме Двух деревьев росло несколько сотен деревьев, которых было достаточно, чтобы уничтожить сам холм. На самом деле, сказал он, ее лучше было бы назвать «Ферма просто деревьев». Или дерево дерево дерево дерево ферма. Ха-ха, капитан Браун.

Но, конечно, были и четкие пятна, сделанные из коричневой травы, мерцающего зноя и муравейников, и по одному из них теперь бежал Уилл, пиная ногами по заду и напевая.Как только она оказалась в пределах досягаемости от дома Саймона, обсыпанного глиняным кирпичом, Уилл дал ей лучший вызов Шоне.

«Э-э-э!» Расстояние крика на этой ферме было по крайней мере на длину поля дальше, чем где-либо еще, потому что воздух был неподвижен и не было никаких машин, кроме грузовика; небольшой шум прошел чудесно долгий путь. «Саймон! Саймон! Ты в деле, Си?

• • •

Саймон язвительно ковырял в носу. Он сидел на корточках возле хижины в тени коричневой соломенной крыши и пил колу из стеклянной бутылки.Тедиас толкнул Саймона пальцем ноги. Он сказал на шоне: «Ученда. Встань, мальчик. Прочь с маленькой мадам.

«Маленькая мадам» — старая шутка. Пронзительная и властная «мадам» типичной жены фермера не могла быть дальше от коричнево-золотистых манер Уилла.

Саймон бросил обиженный камешек Уиллу в ноги. «Воля!» Он нахмурился. «Где ты был? Я думал, ты не придешь. Ты такой медленный тренер, мужик. Она не была, но он все равно сказал это. «Как гусеница без ног. Только что собирался уйти без тебя, безумец.«Безумец» был вариацией Саймона на «мадам». Они оба думали, что это было ближе к истине.

«Ой, извините. Извини, Си, правда. Извините извините.» Уилл не дал объяснений.

Она посмотрела на Тедиаса, которого Уилл очень любил. Он был героем, большим, покрытым шрамами и спокойным тихим. Ей пришлось прищуриться, потому что теперь яркое солнце отбивало в безбрежной синеве неба.

«Мангванани, Тедиас». Она сделала реверанс посетителям капитана. «Мангванани» означало «доброе утро».Ее Саймона не нужно было приветствовать, но Тедиас с его медленными размерами, обнаженной грудью и добротой к собакам заслужил уважение.

«Мангванани, Уилл». Он произнес ее имя, как и все мужчины на ферме, «колесо», и ее отец подобрал его, назвав ее Бак и Колесо, Колесо телеги, Колесо Катерины. «Марара сей, Колесо? Ты спал?»

На это был официальный ответ, но Уилл, к ее досаде, обнаружил, что она его забыла. В Шоне были коды, которые она еще не выучила, и теперь она дрожала; нужно было так много знать, были тонкости, которые не было видно, вещи, о которых, как она знала, она не знала, она не знала.Она сказала: «Ндарара. . . ах. . . Ндарара Кана марараво ». Я хорошо спал, если ты хорошо спал.

Тедиас кивнул, казалось, одобрительно. (Хотя с другими людьми нельзя быть уверенным, — подумал Уилл, глядя на его медленную тяжелую улыбку. Это было центральным правилом жизни, единственное, в чем можно быть уверенным.) «Ндарара, Уилл, да, — сказал Тедиас. «Я спал.»

Саймон, как мог видеть Уилл, устал от формальностей. Он допил кока-колу, отрыгнул, вытер рот тыльной стороной ладони и бросил бутылку.Он пнул его по дорожке. «Давай, Уилл. Безумец, безумный кот Уилл. Он подпрыгнул назад, так что каждый прыжок приходился на «на». «Давай, давай, давай, девочка».

Но Уилл остался на солнышке, стараясь не улыбаться. Потому что Уилл ни от кого не подчинялся. Она присела, сделав свое самое раздражающее гордое лицо, и начала царапать букву W в грязи длинной палкой. Жук вскарабкался по нему и навалился ей на руку, и она успокоилась, наслаждаясь щекочущим ощущением его тонких, как нитка, лап. Он был темно-зеленого цвета с мерцанием синего и бирюзового, с черными как смоль ногами.Она очень нежно поцеловала его. «Если бы счастье было цветом, это был бы цвет этого жука», — подумал Уилл.

Был свисток. Уилл ухмыльнулся. Свист Саймона был настолько совершенен, что мог выражать целые арки эмоций: шок, счастье, горячее восхищение, берегись! Этот сказал: «Я жду». Может быть, с намеком на «А я голоден». Они планировали быстрый набег на манговое дерево и пикник у каменного пруда. Она знала, что ей следует уйти.

Но Уиллу Сильвер было трудно держать себя в руках, потому что мелочи — стрекозы, уховертки, палки с облупившейся корой, теплый дождь, эти чудесные завитки меха за ушами собак — у них был странный способ завязывать время исчезнет.Она часто задавалась вопросом, чувствуют ли другие люди то же самое, но никогда не могла должным образом объяснить это чувство остроты и полноты.

Саймон снова свистнул. На этот раз он имел в виду именно это, Уилл мог сказать. Она вскочила и встала, вскинула воображаемую лошадь и хрипло крикнула: «Ага! Ага! »- и промчался мимо него.