ЛитКульт — Анализ стихотворения «Вельможа» Гавриила Державина
Автор: Гавриил Державин
Рубрика: гражданская
Стихотворение «Вельможа» Гавриила Державина
В литературе Г.Р.Державин сформировался как главный продолжатель и наследник творчества Ломоносова, переняв у него оду как главный лирический жанр русской поэзии XVIII века. Однако ключевой особенностью гражданской лирики Державина стало введение в оду элемента изображения: его лирика обогатилась многочисленными предметными деталями, отражающими быт государей и придворных.
Тема
К началу восьмидесятых годов Г.Р.Державин достиг заметного положения в службе и стал продвигаться в литературе. Таким образом, в его жизни соединилось два начала: поэзия и государственная деятельность. В своих произведениях Державин обличал несправедливость власти богачей, не заслуживающих знатных привилегий. Эта тема стала основой стихотворения «Вельможа».
Основные идеи
В этом произведении автор рисует потрет приближённого к власти вельможи, чья жизнь состоит из праздности и беспечности.
Такой вельможа не служит государству и народу, он не способен справиться с возложенными на него обязанностями:
Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает ушами.
По мнению автора, идеал государственного деятеля – человек благородный, мужественный, осознающий значимость своего положения в обществе, а значит осознающий вместе с этим те высокие цели и задачи, которые он должен выполнять:
Вельможу должны составлять
Ум здравый, сердце просвещенно;
Собой пример он должен дать,
Что звание его священно,
Что он орудье власти есть,
Подпора царственного зданья;
Вся мысль его, слова, деянья
В стихотворении изображён один день из праздной жизни недостойного вельможи. С гневной сатирой Державин показывает, как большое количество людей разного происхождения дожидается, пока царедворец проснётся среди дня. Особенно остро чувствует униженное и безвыходное положение героев, зависящих от воли этого несознательного вельможи, для которого «стыд, совесть — слабых душ тревога!».
В «Вельможе» Державин также излагает свои собственные мысли об идеальном устройстве государственной власти:
Блажен народ!— где царь главой,
Вельможи — здравы члены тела,
Прилежно долг все правят свой,
Чужого не касаясь дела;
В этих строках можно увидеть и зачатки теории разделения властей, и вариации на тему органической теории происхождения государства по Спенсеру, согласно которой каждый политический институт, входящий в государство, должен выполнять определённую функцию, как выполняет свои уникальные задачи каждая часть тела в составе общего организма.
Таким образом, в стихотворении «Вельможа» Державин ярко и образно показал, насколько власть может развратить человека. Тема взаимоотношений народа и государства, гражданина и покровителя никогда не утратит своей актуальности, потому что во все времена люди желают видеть достойных правителей у руля страны.
Дата публикации: 25 сентября 2021 в 07:49
Книга Вельможа читать онлайн Гавриил Державин
Моя днесь муза прославляет,
Которое в очах невежд
Шутов в вельможи наряжает;
Не пышности я песнь пою;
Не истуканы за кристаллом,
В кивотах блещущи металлом,
Услышат похвалу мою.
Хочу достоинствы я чтить,
Которые собою сами
Умели титлы заслужить
Похвальными себе делами;
Кого ни знатный род, ни сан,
Ни счастие не украшали;
Но кои доблестью снискали
Себе почтенье от граждан.
Кумир, поставленный в позор[1],
Несмысленную чернь прельщает;
Но коль художников в нем взор
Прямых красот не ощущает, —
Се образ ложныя молвы,
Се глыба грязи позлащенной!
И вы, без благости душевной,
Не все ль, вельможи, таковы?
Не перлы перские[2] на вас
И не бразильски звезды[3] ясны;
Для возлюбивших правду глаз
Лишь добродетели прекрасны,
Они суть смертных похвала.
Калигула! твой конь в Сенате[4]
Не мог сиять, сияя в злате!
Сияют добрые дела.
Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает ушами[5].
О! тщетно счастия рука,
Против естественного чина,
Безумца рядит в господина,
Или в шумиху дурака.
Каких ни вымышляй пружин.
Чтоб мужу бую умудриться[6],
Не можно век носить личин,
И истина должна открыться.
Когда не сверг в боях, в судах,
В советах царских сопостатов, —
Всяк думает, что я Чупятов[7]
В мароккских лентах и звездах.
Оставя скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Петр, как некий бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
Екатерина в низкой доле
И не на царском бы престоле
Была великою женой.
И впрямь, коль самолюбья лесть
Не обуяла б ум надменный, —
Что наше благородство, честь,
Как не изящности душевны?
Я князь — коль мой сияет дух;
Владелец — коль страстьми владею;
Болярин — коль за всех болею,
Царю, закону, церкви друг.
Вельможу должны составлять
Ум здравый, сердце просвещенно;
Собой пример он должен дать,
Что звание его священно,
Что он орудье власти есть,
Подпора царственного зданья;
Вся мысль его, слова, деянья
Должны быть — польза, слава, честь.
А ты, вторый Сарданапал[8]!
К чему стремишь всех мыслей беги?
На то ль, чтоб век твой протекал
Средь игр, средь праздности и неги?
Чтоб пурпур, злато всюду взор
В твоих чертогах восхищали,
Картины в зеркалах дышали,
Мусия[9], мрамор и фарфор?
На то ль тебе пространный свет,
Простерши раболепны длани,
На прихотливый твой обед
Вкуснейших яств приносит дани,
Токай[10] — густое льет вино,
Левант[11] — с звездами кофе жирный, —
Чтоб не хотел за труд всемирный
Мгновенье бросить ты одно?
Там воды в просеках текут
И, с шумом вверх стремясь, сверкают;
Там розы средь зимы цветут
И в рощах нимфы воспевают
На то ль, чтобы на всё взирал
Ты оком мрачным, равнодушным,
Средь радостей казался скучным
И в пресыщении зевал?
Орел, по высоте паря,
Уж солнце зрит в лучах полдневных —
Но твой чертог едва заря
Румянит сквозь завес червленных;
Едва по зыблющим грудям
С тобой лежащия Цирцеи[12]
Блистают розы и лилеи,
Ты с ней покойно спишь — а там? —
А там израненный герой[13],
Как лунь во бранях поседевший,
Начальник прежде бывший твой,
В переднюю к тебе пришедший
Принять по службе твой приказ, —
Меж челядью твоей златою,
Поникнув лавровой главою,
Сидит и ждет тебя уж час!
А там! — вдова стоит в сенях[14]
И горьки слезы проливает,
С грудным младенцем на руках,
Покрова твоего желает.
За выгоды твои, за честь
Она лишилася супруга;
В тебе его знав прежде друга,
Пришла мольбу свою принесть.
А там — на лестничный восход
Прибрел на костылях согбенный
Бесстрашный, старый воин тот,
Тремя медальми украшенный,
Которого в бою рука
Избавила тебя от смерти, —
Он хочет руку ту простерти
Для хлеба от тебя куска.
А там, где жирный пес лежит,
Гордится вратник галунами,
Заимодавцев полк стоит,
К тебе пришедших за долгами.
Проснися, сибарит! — Ты спишь[15],
Иль только в сладкой неге дремлешь,
Несчастных голосу не внемлешь
И в развращенном сердце мнишь:
«Мне миг покоя моего
Приятней, чем в исторьи веки;
Жить для себя лишь одного,
Лишь радостей уметь пить реки,
Лишь ветром плыть, гнесть чернь ярмом;
Стыд, совесть — слабых душ тревога!
Нет добродетели! нет Бога!» —
Злодей, увы! — И грянул гром!
Блажен народ, который полн
Благочестивой веры к Богу,
Хранит царев всегда закон,
Чтит нравы, добродетель строгу
Наследным перлом жен, детей;
В единодушии — блаженство;
Во правосудии — равенство;
Свободу — во узде страстей!
Блажен народ! — где царь главой,
Вельможи — здравы члены тела,
Прилежно долг все правят свой,
Глава не ждет от ног ума
И сил у рук не отнимает[16],
Ей взор и ухо предлагает,
Повелевает же сама.
Сим твердым узлом естества
Коль царство лишь живет счастливым,
Вельможи! — славы, торжества
Иных вам нет, как быть правдивым;
Как блюсть народ, царя любить,
О благе общем их стараться,
Змеей пред троном не сгибаться,
Стоять — и правду говорить.
О росский бодрственный народ,
Отечески хранящий нравы!
Когда расслаб весь смертных род,
Какой ты не причастен славы?
Каких в тебе вельможей нет? —
Тот храбрым был средь бранных звуков;
Здесь дал бесстрашный Долгоруков[17]
Монарху грозному ответ.
И в наши вижу времена
Того я славного Камила[18],
Которого труды, война
И старость дух не утомила.
От грома звучных он побед
Сошел в шалаш свой равнодушию,
И от сохи опять послушно
Он в поле Марсовом живет.
Тебе, герой! желаний муж!
Не роскошью вельможа славный;
Кумир сердец, пленитель душ,
Вождь, лавром, маслиной венчанный!
Я праведну здесь песнь воспел.
Ты ею славься, утешайся,
Борись вновь с бурями, мужайся,
Как юный возносись орел.
Пари, — и с высоты твоей
По мракам смутного эфира
Громовой пролети струей,
И, опочив на лоне мира,
Возвесели еще царя.
Простри твой поздный блеск в народе,
Как отдает свой долг природе
Румяна вечера заря[19].
Ноябрь 1794
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые — Изд.