Гомер «Одиссея», песнь 13 – краткое содержание
На следующий день феакийцы приготовили к отплытию корабль, чтобы везти на нём Одиссея к его родному острову Итаке. Погрузили они на корабль богатые дары, поднесенные Одиссею. Сам царь Алкиной руководил всеми приготовлениями. Когда все было готово, во дворце Алкиноя была принесена жертва Зевсу и устроен прощальный пир. [Читайте полный текст Песни 13 и всей поэмы «Одиссея», а также краткое описание приключений Одиссея целиком.]
Одиссея. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига
С нетерпением ждал Одиссей наступления вечера. Когда стал уже сгущаться сумрак, он простился с царем Алкиноем и его женой, богоравной Аретой, и пошел на корабль. Взошел Одиссей на судно и лег на приготовленное для него ложе. Налегли на весла могучие гребцы, и вышел корабль в открытое море. Боги же навеяли на Одиссея глубокий сон; спокойно спал он во время всего пути.
Отплытие Одиссея из страны феаков. Художник К. Лоррен, 1646
Быстрее сокола несся корабль по морю и на ранней заре пристал уже к берегам Итаки, недалеко от грота, посвященного наядам. Феакийцы осторожно перенесли спящего Одиссея на берег и положили на песок. Около него поставили все дары, данные ему феакийцами. Затем отправились они в обратный путь.
Увидал возвращающийся корабль бог Посейдон и страшно разгневался на феакийцев за то, что против его воли отвезли они Одиссея на родину. Стал жаловаться на них Посейдон громовержцу Зевсу. Посоветовал Зевс своему брату в наказание обратить корабль феакийцев в высокую скалу, когда он будет входить в родную гавань.
Помчался Посейдон к острову феакийцев и стал ждать там возвращения корабля. Вот показался корабль в морской дали. На берегу собралась большая толпа, чтобы встретить моряков. Вот уже у входа в гавань корабль. Вдруг превратился он в скалу. Сообщили об этом чуде царю Алкиною.
Понял он, что исполнил Посейдон свою угрозу — наказать феакийцев за то, что развозят они по морю странников. Созвал Алкиной всех жителей и велел им принести умилостивительные жертвы Посейдону, чтобы не преградил он высокой горой доступ к их городу. Усердно стали феакийцы молить Посейдона смягчить свой гнев и дали обет никогда не отвозить больше странников на их родину.
Между тем Одиссей проснулся на морском берегу. Не узнал он родную Итаку, так как все окрестности покрыла богиня Афина густым туманом. В отчаяние пришел Одиссей. Он думал, что феакийцы оставили его на каком-нибудь пустынном острове, и стал громко жаловаться на свою горькую участь.
Оглядевшись кругом, увидал он рядом с собой дары феакийцев. Печальный, пошел Одиссей по берегу моря и встретил прекрасного юношу. Спросил он его, что это за страна, и вдруг услыхал, что он на Итаке. Спросил и юноша Одиссея, кто он. Осторожный Одиссей ответил, что он странник, родом с Крита, откуда бежал он, убив из мести сына Идоменея, Архилоха.
На финикийском корабле думал он отправиться в Пилос или Элиду, но финикийцы коварно бросили его здесь на берегу, когда он уснул, похитив все его богатства.
Выслушал эту повесть юноша, улыбнулся и вдруг изменил свой образ. Перед Одиссеем стояла богиня Афина-Паллада. Похвалила она Одиссея за его осторожность и ободрила его, обещав теперь ему свою помощь; богиня сказала, что если и не всегда помогала она ему до сих пор, то лишь потому, что не хотела разгневать Посейдона. Афина повелела Одиссею никому не открывать, кто он.
Но не мог поверить Одиссей, что он, наконец, в Итаке. Тогда Афина рассеяла туман, покрывавший остров, и Одиссей узнал свою родину. Упал он на землю и стал в восторге целовать ее. Афина же обратила Одиссея в убогого нищего. Сморщилась на лице и плечах кожа у Одиссея, похудел он, упали с его головы роскошные кудри, глаза потускнели, а веки покрылись струпьями. Одела его Афина в грязные лохмотья, через плечо на веревке перекинула заплатанную суму, а в руки дала посох.
Повелела она Одиссею спрятать дары феакийцев в пещере и идти под видом нищего к свинопасу Эвмею, сама же тотчас понеслась в Спарту, чтобы вернуть оттуда сына Одиссея Телемаха.
Для перехода к краткому содержанию предыдущей / следующей песни «Одиссеи» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд ниже текста статьи.
Гомер «Одиссея», песнь 13 – читать онлайн
Перевод В. А. Жуковского
Одиссея. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига
Так Одиссей говорил; и ему в потемневшем чертоге
Молча внимали другие, и все очарованы были.
Тут обратилась к нему Алкиноева сила святая:
«Если мой дом меднокованный ты посетил, благородный
Царь Одиссей, то могу уповать, что препятствий не встретишь
Ныне, в отчизну от нас возвращаясь, хотя и немало
Бед испытал ты. А я обращуся теперь, феакийцы,
К вам, ежедневно вино искрометное пьющим со мною
В царских палатах, внимая струнам золотым песнопевца.
Все уж в ковчеге лежит драгоценном; и данные гостю
Ризы, и чудной работы златые сосуды, и много
Разных подарков других от владык феакийских; пускай же
К ним по большому котлу и треножнику прочной работы
Каждый прибавит; себя ж наградим за убытки богатым
Сбором с народа: столь щедро дарить одному не по силам».
Так Алкиной говорил; и, одобрив его предложенье,
Все по домам разошлися, о ложе и сне помышляя.
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос.
Каждый поспешно отнес на корабль меднолитную утварь;
Как же ту утварь под лавками судна укласть (чтоб работать
Веслами в море могли, не вредя ей, гребцы молодые),
Сам Алкиной, обошедши корабль, осторожно устроил.
Все они в царских палатах потом учредили обед свой.
Тут собирателю туч, громоносцу Крониону Зевсу,
В жертву быка принесла Алкиноева сила святая.
Бедра предавши огню, насладились роскошною пищей
Гости; и, громко звуча вдохновенною лирой, пред ними
Пел Демодок, многочтимый в народе.
Но голову часто
Царь Одиссей обращал на всемирно-светящее солнце,
С неба его понуждая сойти, чтоб отъезд ускорить свой.
Так помышляет о сладостном вечере пахарь, день целый
Свежее поле с четою волов бороздивший могучим
Плугом, и весело день провожает он взором на запад –
Тащится тяжкой стопою домой он готовить свой ужин.
Так Одиссей веселился, увидя склоненье на запад
Дня. Обращаясь ко всем феакиянам вместе, такое
Слово сказал он, глаза устремив на царя Алкиноя:
«Царь Алкиной, благороднейший муж из мужей феакийских,
В путь снарядите меня, сотворив возлиянье бессмертным;
Сами же радуйтесь. Все уж готово, чего так желало
Милое сердце, корабль и дары; да пошлют благодать мне
Боги Ураниды ныне, чтоб я, возвратяся в отчизну,
Дома жену без порока нашел и возлюбленных ближних
Всех сохраненных; а вы благоденствуйте каждый с своею
Сердцем избранной супругой и с чадами; все да пошлют вам
Доброе боги; и зло никакое чтоб вас не коснулось».
Кончил; и все, изъявив одобренье, решили немедля
Гостя, пленившего их столь разумною речью, отправить
В путь. Обратяся тогда к Понтоною, сказал феакиян
Царь благородный: «Наполни кратеры вином и подай с ним
Чаши, дабы, помолившись владыке Крониону Зевсу,
Странника в милую землю отцов отпустили мы с миром».
Так он сказал и, кратеры наполнив вином благовонным,
Подал с ним чаши гостям Понтоной; и они возлиянье
Им совершили богам, беспредельного неба владыкам,
Каждый на месте своем. Одиссей хитромысленный, вставши,
Подал царице Арете двуярусный кубок; потом он,
Голос возвысив, ей бросил крылатое слово: «Царица,
Радуйся ныне и жизнь проводи беспечально, доколе
Старость и смерть не придут в обреченное каждому время.
Я возвращаюсь в отеческий дом свой; а ты благоденствуй
Дома с детьми, с домочадцами, с добрым царем Алкиноем».
Слово такое сказав, через медный порог перешел он.
С ним повелел Понтоною идти Алкиной, чтоб ему он
Путь указал к кораблю и к песчаному брегу морскому.
Также царица Арета послала за ним трех домашних служанок,
С вымытой чисто одеждой одну и с хитоном, другую
С отданным ей в сохраненье блестящим ковчегом, а третью
С светло-пурпурным вином и с запасом еды на дорогу.
К брегу морскому они подошли, и, принявши из рук их
Платье, ковчег, и вино, и дорожную пищу, немедля
Всё на корабль отнесли быстроходный гребцы и на гладкой
Палубе мягко-широкий ковер с простыней полотняной
Подле кормы разостлали, чтоб мог Одиссей бестревожно
Спать. И вступил Одиссей на корабль быстроходный; и молча
Лег он на мягко-широкий ковер. И на лавки порядком
Сели гребцы и, канат отвязав от причального камня,
Разом ударили в весла и взбрызнули темную влагу.
Тою порой миротворно слетал Одиссею на вежды
Сон непробудный, усладный, с безмолвною смертию сходный.
Быстро (как полем широким коней четверня, беспрестанно
Сильным гонимых бичом, поражающим всех совокупно,
Чуть до земли прикасаясь ногами, легко совершает
Путь свой) корабль, воздвигая корму, побежал, и, пурпурной
Сзади волной напирая, его многошумное море
Мчало вперед; беспрепятственно плыл он; и сокол, быстрейший
Между пернатыми неба, его не догнал бы в полете, –
Так он стремительно, зыбь рассекая, летел через море,
Мужа неся богоравного, полного мыслей высоких,
Много встречавшего бед, сокрушающих сердце, средь бурной
Странствуя зыби, и много великих видавшего браней –
Ныне же спал он, забыв претерпенное, сном беззаботным.
Но поднялася звезда лучезарная, вестница светлой,
В сумраке раннем родившейся Эос; и, путь свой окончив,
К брегу Итаки достигнул корабль, обегающий море.
Пристань находится там, посвященная старцу морскому
Форку; ее образуют две длинные ветви крутого
Брега, скалами зубчатыми в море входящего; ветрам
Он возбраняет извне нагонять на спокойную пристань
Волны тревожные; могут внутри корабли на притонном
Месте без привязи вольно стоять, не страшась непогоды;
В самой вершине залива широкосенистая зрится
Маслина; близко ее полутемный с возвышенным сводом
Грот, посвященный прекрасным, слывущим наядами нимфам;
Много в том гроте кратер и больших двоеручных кувшинов
Каменных: пчелы, гнездяся в их недре, свой мед составляют;
Также там много и каменных длинных станов; за станами
Сидя, чудесно одежды пурпурные ткут там наяды;
Вечно шумит там вода ключевая; и в гроте два входа:
Людям один лишь из них, обращенный к Борею, доступен;
К Ноту ж на юг обращенный богам посвящен – не дерзает
Смертный к нему приближаться, одним лишь бессмертным открыт он.
Зная то место, к нему подошли мореходцы; корабль их
Целой почти половиною на берег вспрянул – так быстро
Мчался он, веслами сильных гребцов понуждаемый к бегу.
Стал неподвижно у брега могучий корабль. Мореходцы
С палубы гладкой царя Одиссея рукой осторожной
Сняв с простынею и с мягким ковром, на которых лежал он,
Спящий глубоко, его положили на бреге песчаном;
После, богатства собрав, от разумных людей феакийских
Им полученные в дар по внушенью великой Афины,
Бережно склали у корня оливы широкосенистой
Все, от дороги поодаль, дабы никакой проходящий,
Пользуясь сном Одиссея глубоким, чего не похитил.
Кончив, пустилися в море они. Но земли колебатель,
Помня во гневе о прежних угрозах своих Одиссею,
Твердому в бедствиях мужу, с такой обратился молитвой
К Зевсу: «О Зевс, наш отец и владыка, не буду богами
Боле честим я, когда мной ругаться начнут феакийцы,
Смертные люди, хотя и божественной нашей породы;
Ведал всегда я, что в дом свой, немало тревог испытавши,
Должен вступить Одиссей; я не мог у него возвращенья
Вовсе похитить: ты прежде уж суд произнес свой.
Ныне ж его феакийцы в своем корабле до Итаки
Спящего, мне вопреки, довезли, наперед одаривши
Золотом, медью и множеством риз, драгоценно-сотканных,
Так изобильно, что даже из Трои подобной добычи
Он не привез бы, когда б беспрепятственно в дом возвратился».
Гневному богу ответствовал туч собиратель Кронион:
«Странное слово сказал ты, могучий земли колебатель;
Ты ль не в чести у богов, и возможно ль, чтоб лучший,
Старший и силою первый не чтим был от младших и низших?
Если же кто из людей земнородных, с тобою не равных
Силой и властью, тебя не почтит, накажи беспощадно.
Действуй теперь, как желаешь ты сам, как приятнее сердцу».
Бог Посейдон, колебатель земли, отвечал Громовержцу:
«Смело б я действовать стал, о Зевес чернооблачный, если б
Силы великой твоей и тебя раздражить не страшился;
Ныне же мной феакийский прекрасный корабль, Одиссея
В землю его проводивший и морем обратно плывущий,
Будет разбит, чтоб вперед уж они по водам не дерзали
Всех провожать; и горою великой задвину их город».
Гневному богу ответствовал так Громовержец Кронион:
«Друг Посейдон, полагаю, что самое лучшее будет,
Если (когда подходящий корабль издалека увидят
Жители града) его перед ними в утес обратишь ты,
Образ плывущего судна ему сохранивши, чтоб чудо
Всех изумило; потом ты горою задвинешь их город».
Слово такое услышав, могучий земли колебатель
В Схерию, где обитал феакийский народ, устремился
Ждать корабля. И корабль, обтекатель морей, приближался
Быстро. К нему подошед, колебатель земли во мгновенье
В камень его обратил и ударом ладони к морскому
Дну основанием крепко притиснул; потом удалился.
Шумно словами крылатыми спрашивать стали друг друга
Веслолюбивые, смелые гости морей феакийцы,
Глядя один на другого и так меж собой рассуждая:
«Горе! Кто вдруг на водах оковал наш корабль быстроходный,
К берегу шедший? Его уж вдали различали мы ясно».
Так говорили они, не постигнув того, что случилось.
К ним обратился тогда Алкиной и сказал: «Феакийцы,
Горе! Я вижу, что ныне сбылося все то, что отец мой
Мне предсказал, говоря, как на нас Посейдон негодует
Сильно за то, что развозим мы всех по морям безопасно.
Некогда, он утверждал, феакийский корабль, проводивший
Странника в землю его, возвращаяся морем туманным,
Будет разбит Посейдоном, который высокой горою
Град наш задвинет. Так мне говорил он, и все совершилось.
Вы ж, феакийские люди, исполните то, что скажу вам:
С этой поры мы не станем уже по морям, как бывало,
Странников, наш посещающих град, провожать; Посейдону ж
В жертву немедля двенадцать быков принесем, чтоб на милость
Он преклонился и града горой не задвинул великой».
Так он сказал, и быков приготовил на жертву объятый
Страхом народ; и, усердно молясь Посейдону-владыке,
Все феакийские старцы, вожди и вельможи стояли
Вкруг алтаря. Той порок Одиссей, привезенный в отчизну
Сонный, проснулся, и милой отчизны своей не узнал он –
Так был отсутствен давно; да и сторону всю ту покрыла
Мглою туманною дочь Громовержца Афина, чтоб не был
Прежде, покуда всего от нее не услышит, кем встречен
Царь Одиссей, чтоб его ни жена, ни домашний, ни житель
Града какой не узнали, пока женихам не отмстит он;
Вот почему и явилось очам Одиссея столь чуждым
Все, и излучины длинных дорог, и залив меж стенами
Гладких утесов, и темные сени дерев черноглавых.
Вставши, с великим волненьем он начал кругом озираться;
Скорбь овладела душою его, по бедрам он могучим
Крепко ударив руками, в печали великой воскликнул:
«Горе! К какому народу зашел я! Здесь, может быть, область
Диких, не знающих правды, людей, иль, быть может, я встречу
Смертных приветливых, богобоязненных, гостеприимных.
Где же я скрою ботатства мои и куда обратиться
Мне самому? Для чего меж людьми феакийскими доле
Я не остался! К другому из сильных владык в их народе
Я бы прибегнул, и он бы помог мне достигнуть отчизны;
Ныне ж не знаю, что делать с своим мне добром; без храненья
Здесь не оставлю его, от прохожих расхищено будет.
Горе! Я вижу теперь, что не вовсе умны и правдивы
Были в поступках со мною и царь и вожди феакийцев:
Ими я брошен в краю, мне чужом; отвезти обещались
В милую прямо Итаку меня, и нарушили слово;
Их да накажет Зевес, покровитель лишенных покрова,
Зрящий на наши дела и карающий наши злодейства.
Должно, однако, богатства мои перечесть, чтоб увидеть,
Цело ли все, не украли ль чего в корабле быстроходном».
Он сосчитал все котлы, все треножники, все золотые
Утвари, все драгоценно-сотканные ризы, и целым
Все оказалось; но горько он плакал о милой отчизне,
Глядя на шумное море, бродя по песчаному брегу
В тяжкой печали. К нему подошла тут богиня Афина,
Образ приняв пастуха, за овечьим ходящего стадом,
Юного, нежной красою подобного царскому сыну;
Ей покрывала двойная широкая мантия плечи,
Ноги сияли в сандалиях, легким копьем подпиралась.
Радуясь встрече такой, Одиссей подошел к светлоокой
Деве и, голос возвысив, ей бросил крылатое слово:
«Друг, ты в земле незнакомой мне, страннику, встретился первый;
Радуйся; сердце ж на милость свое преклони; сбереги мне
Это добро и меня самого защити; я как бога,
Друг, умоляю тебя и колена твои обнимаю:
Мне отвечай откровенно, чтоб мог я всю истину ведать,
Где я? В какой стороне? И какой здесь народ обитает?
Остров ли это гористый иль в море входящий, высокий
Берег земли матерой, покровенной крутыми горами?»
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«Видно, что ты издалека пришелец иль вовсе бессмыслен,
Если об этом не ведаешь крае? Но он не бесславен
Между краями земными, народам земным он известен
Всем, как живущим к востоку, где Эос и Гелиос всходят,
Так и живущим на запад, где область туманныя ночи;
Правда, горист и суров он, коням неприволен, но вовсе ж
Он и не дик, не бесплоден, хотя не широк и полями
Беден; он жатву сторицей дает, и на нем винограда
Много родится от частых дождей и от рос плодотворных;
Пажитей много на нем для быков и для коз, и богат он
Лесом и множеством вод, безущербно год целый текущих.
Странник, конечно, молва об Итаке дошла и к пределам
Трои, лежащей, как слышно, далеко от края ахеян».
Кончила. В грудь Одиссея веселье от слов сих проникло;
Рад был услышать он имя отчизны из уст светлоокой
Дочери Зевса-эгидодержавца Паллады Афины;
Голос возвысив, он бросил крылатое слово богине
(Правду, однако, он скрыл от нее хитроумною речью,
В сердце своем осторожно о пользе своей помышляя):
«Имя Итаки впервые услышал я в Крите обширном,
За морем; ныне ж и сам я пределов Итаки достигнул,
Много сокровищ с собою привезши и столько же дома
Детям оставив; бежал я оттуда, убив Орсилоха,
Идоменеева милого сына, который в обширном
Крите мужей предприимчивых всех побеждал быстротою
Ног; он хотел у меня всю добычу троянскую (столько
Злых мне тревог приключившую в те времена, как во многих
Бранях я был и среди бедоносного странствовал моря)
Силой отнять, поелику его я отцу отказался
В Трое служить и своими людьми предводил; но его я,
Шедшего с поля, с товарищем подле дороги укрывшись,
Метко направленным медным копьем умертвил из засады:
Темная ночь небеса покрывала тогда, никакой нас
Видеть не мог человек; и не сведал никто, что убийца
Я; но, копьем медноострым его умертвив, не замедлил
Я, к кораблю финикийских людей благородных пришедши,
Их убедить предложеньем даров, чтоб, меня на корабль свой
Взявши и в Пилос привезши, там на берег дали мне выйти
Или в Элиду, священную область эпеян, меня проводили;
Но берегов их достигнуть нам не дал враждующий ветер,
К горю самих мореходцев, меня обмануть не хотевших;
Сбившись с дороги, сюда мы приплыли ночною порою;
В пристань на веслах ввели мы корабль, и никто не помыслил,
Сколь ни стремило к тому нас желанье, об ужине; все мы,
Вместе сошед с корабля, улеглися на бреге песчаном;
В это мгновенье в глубокий я сон погрузился; они же,
Взявши пожитки мои с корабля, их сложили на землю
Там, где заснувший лежал на песке я; потом, возвратяся
Все на корабль, к берегам многолюдной Сидонии путь свой
Быстро направили.
Я же остался один, сокрушенный».
Кончил. С улыбкой Афина ему светлоокая щеки
Нежной рукой потрепала, явившись прекрасною, с станом
Стройно-высоким, во всех рукодельях искусною девой.
Голос возвысив, богиня крылатое бросила слово:
«Должен быть скрытен и хитр несказанно, кто спорить с тобою
В вымыслах разных захочет; то было бы трудно и богу.
Ты, кознодей, на коварные выдумки дерзкий, не можешь,
Даже и в землю свою возвратясь, оторваться от темной
Лжи и от слов двоесмысленных, смолоду к ним приучившись;
Но об этом теперь говорить бесполезно; мы оба
Любим хитрить. На земле ты меж смертными разумом первый,
Также и сладкою речью; я первая между бессмертных
Мудрым умом и искусством на хитрые вымыслы. Как же
Мог не узнать ты Паллады Афины, тебя неизменно
В тяжких трудах подкреплявшей, хранившей в напастях и ныне
Всем феакиянам сердце к тебе на любовь преклонившей?
Знай же теперь: я пришла, чтоб, с тобой все разумно обдумав,
К месту прибрать здесь все то, что от щедрых людей феакийских
Ты получил при отъезде моим благосклонным внушеньем;
Также, чтоб знал ты, какие судьба в многославном жилище
Царском беды для тебя приготовила.
Ты же мужайся;
Но берегись, чтоб никто там, ни муж, ни жена, не проникли
Тайны, что бедный скиталец – ты сам, возвратившийся; молча
Все оскорбленья сноси, наглецам уступая без гнева».
Светлой Афине ответствовал так Одиссей богоравный:
«Смертный, и самый разумный, с тобою случайно, богиня,
Встретясь, тебя не узнает: во всех ты являешься видах.
Помню, однако, я, сколь ты бывала ко мне благосклонна
В те времена, как в троянской земле мы сражались, ахейцы.
Но когда, ниспровергнувши город Приамов великий,
Мы к кораблям возвратились, разгневанный бог разлучил нас.
С тех пор с тобой не встречался я, Диева дочь; не приметил
Также, чтоб ты, на корабль мой вступивши, меня от какого
Зла защитила. С разорванным сердцем, без всякой защиты,
Странствовал я: наконец от напастей избавили боги.
Только в стране плодоносной мужей феакийских меня ты
Словом своим ободрила и в город мне путь указала.
Ныне ж, колена объемля твои, умоляю Зевесом
(Я сомневаюсь, чтоб был я в Итаке; я в землю иную
Прибыл; ты, так говоря, без сомненья испытывать шуткой
Хочешь мне сердце; ты хочешь мой разум ввести в заблужденье),
Правду скажи мне, я подлинно ль милой отчизны достигнул?»
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«В сердце моем благосклонность к тебе сохранилася та же;
Мне невозможно в несчастье покинуть тебя: ты приемлешь
Ласково каждый совет, ты понятлив, ты смел в исполненье;
Всякий, на чуже скитавшийся долго, достигнув отчизны,
Дом свой, жену и детей пламенеет желаньем увидеть;
Ты ж, Одиссей, не спеши узнавать, воздержись от расспросов;
Прежде ты должен жену испытать; неизменная сердцем,
Дома она ожидает тебя с нетерпением, тратя
Долгие дни и бессонные ночи в слезах и печали.
Я же сомнения в том никогда не имела – напротив.
Знала, что, спутников всех потеряв, ты домой возвратишься;
Но неприлично мне было вражду заводить с Посейдоном,
Братом родителя Зевса, тобой оскорбленным: ты сильно
Душу разгневал его умерщвлением милого сына.
Но, чтоб ты мог мне поверить, тебе я открою Итаку.
Здесь посвященная старцу морскому Форкинская пристань;
В самой вершине залива широкосенистую видишь
Маслину; близко ее полутемный с возвышенным сводом
Грот, посвященный прекрасным, слывущим наядами нимфам
(Самый тот хладный, в утесе таящийся грот, где столь часто
Ты приносил гекатомбы богатые чистым наядам).
Вот и гора Нерион, покровенная лесом широким».
Кончив, богиня туман разделила; окрестность явилась;
В грудь Одиссея при виде таком пролилося веселье;
Бросился он целовать плододарную землю отчизны;
Руки подняв, обратился потом он с молитвой к наядам:
«Нимфы наяды, Зевесовы дочери, я уж не думал
Здесь вас увидеть; теперь веселитесь моею веселой,
Нимфы, молитвой; и будут дары вам обычные, если
Дочь броненосная Зевса Афина и мне благосклонно
Жизнь сохранит и милого сына спасет от напасти».
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«Будь беззаботен; не этим теперь ты тревожиться должен;
Должен, напротив, сокровища в недре пространного грота
Спрятать свои, чтоб из них ничего у тебя не пропало.
После, все дело обдумав, мы выберем то, что полезней».
Кончив, богиня во внутренность грота вошла и рукою
Темные стен закоулки ощупала; сын же Лаэртов
Все, и нетленную медь, и богатые платья, и злато,
Им от людей феакийской земли полученные, собрал;
В гроте их склав, перед входом его положила огромный
Камень дочь Зевса-эгидодержавца Паллада Афина.
Оба тогда, под широкосенистою маслиной севши,
Стали обдумывать, как погубить женихов многобуйных.
Дочь светлоокая Зевса богиня Афина сказала:
«О Лаэртид, многохитростный муж, Одиссей благородный,
Выдумай, как бы тебе женихов наказать беззаконных,
Боле трех лет самовластно твоим обладающих домом,
Муча докучным своим сватовством Пенелопу; она же
Сердцем в разлуке с тобою крушась, подает им надежду
Всем, и каждому порознь себя обещает, и вести
Добрые шлет к ним, недоброе в сердце для них замышляя».
Светлой Афине ответствовал так Одиссей многоумный:
«Горе! И мне б, как царю Агамемнону, сыну Атрея,
Жалостной гибели в царском жилище моем не избегнуть,
Если бы вовремя мне ты всего не открыла, богиня!
Дай мне теперь наставление, как отомстить им; сама же
Мне помоги и такую ж даруй мне отважность, как в Трое,
Где мы разрушили светлые стены Приамова града.
Стой за меня и теперь, как тогда, светлоокая; смело
Выйти готов и на триста мужей я, хранимый твоею
Силой божественной, если ко мне ты еще благосклонна».
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«Буду стоять за тебя и теперь я, не будешь оставлен
Мной и тогда, как приступим мы к делу; и, думаю, скоро
Лоно земли беспредельной обрызжется кровью и мозгом
Многих из них, беззаконных, твое достоянье губящих.
Прежде, однако, тебя превращу я, чтоб не был никем ты
Узнан: наморщу блестящую кожу твою на могучих
Членах, сниму с головы златотемные кудри, покрою
Рубищем бедным плеча, чтоб глядел на тебя с отвращеньем
Каждый, и струпом глаза, столь прекрасные ныне, подерну;
В виде таком женихам ты, супруге и сыну (который
Дома тобой был оставлен), неузнанный, будешь противен.
Прежде, однако, отсюда ты должен пойти к свинопасу,
Главному здесь над стадами свиными смотрителю; верен
Он и тебе, и разумной твоей Пенелопе, и сыну;
Встретишь его ты у стада свиней: близ утеса Коракса,
Подле ключа Аретусы лазоревой стадо пасется,
Жадно питаяся там желудьми и водой запивая
Пищу, которая тушу свиную густым наливает
Жиром; с ним сидя, его обо всем ты подробно расспросишь.
Тою порою я в женопрекрасный пойду Лакедемон
Вызвать к тебе, Одиссей, твоего Телемаха оттуда:
Он же в широкоравнинную Спарту пошел, чтоб услышать
Весть о тебе от Атрида и, жив ли еще ты, проведать».
Светлой Афине ответствовал так Одиссей многоумный:
«Ведая все, для чего же ему не сказала ты правды?
Странствуя, многим и он сокрушеньям подвергнуться может
На море бурном, во власти грабителей дом свой оставив».
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«Много о том, Одиссей, ты тревожиться сердцем не должен.
Я проводила его, чтоб людей посмотрел и меж ними
Нажил великую славу; легко все окончив, теперь он
В доме Атреева сына сидит и роскошно пирует.
Правда, его женихи стерегут в корабле темногрудом,
Злую погибель готовя ему на возвратной дороге;
Я им, однако, того не дозволю; и прежде могила
Многих из них, разоряющих дерзостно дом твой, поглотит».
С сими словами богиня к нему прикоснулася тростью.
Разом на членах его, вдруг иссохшее, сморщилось тело,
Спали с его головы златотемные кудри, сухою
Кожею дряхлого старца дрожащие кости покрылись,
Оба столь прежде прекрасные глаза подернулись струпом,
Плечи оделись тряпицей, в лохмотье разорванным, старым
Рубищем, грязным, совсем почерневшим от смрадного дыма;
Сверх же одежды оленья широкая кожа повисла,
Голая, вовсе без шерсти; дав посох ему и котомку,
Всю в заплатах, висящую вместо ремня на веревке,
С ним разлучилась богиня; что делать, его научивши,
К сыну его полетела она в Лакедемон священный.
[: SITD:] — Odyssey: 13 (2005, CD)
Подробнее изображения
| 1 | Odyssey | 2:53 | |
| 2 | Устрадание в доли. | ||
| 3 | ФАНАТА | 6:37 | |
| 4 | CRUSADE (London Stander Remix). [Дополнительно], Музыка [Дополнительно] – Vlerk* Remix – Grendel | 5:47 | |
| 5 | Venom (Slow Version) | 5:53 | |
| 6 | Wegweiser (Club Version) | 5:51 | |
| 7 | Benumbed | 6:27 | |
| 8 | Город Пластинации (симпатический ремикс) Тексты песен, вокал, продюсер [дополнительный], музыка [дополнительная] — Alex P.* Remix — вокал, продюсер [Дополнительный], музыка. Пейнбастард Тексты песен, вокал, продюсер [дополнительный], музыка от [дополнительной] — Алекс П.* Ремкс — Пейнбастард | 5:15 | |
| Восхождение (абсурдные умы Remix) Производитель [Производитель [ Дополнительно], Музыка [Дополнительно] – Стефан Гроссманн, Тило Ладвиг, Тимо Фишер Ремикс – Absurd Minds Вокал [Гость] – Стефан Гроссманн Продюсер [Дополнительно], Музыка [Дополнительно] – Стефан Гроссманн, Тило Ладвиг , Тимо Фишер Remix-Absurd Minds вокал [гость]-Stefan Großmann | 6:00 |
- Распределен по —НДИГО (2)-6364-2
- Основно.
[:SITD:] Штаб-квартира - Разработано в – [:SITD:] Штаб-квартира
- Записано в – [:SITD:] Штаб-квартира
- Изготовитель – Optimal Media Production – A537537
[:SITD:] Штаб-квартира- Работа [Идея, Концепция], Дизайн [Рукав] – Userdx*
- Сопродюсер – Кришан Ян-Эрик Везенберг
- Автор слов – Карстен Яцек (треки: со 2 по 7, 9)
- Мастеринг – Кришан Ян-Эрик Везенберг
- Музыка – Томас Лещенски (треки: с 1 по 9) )
- Исполнитель [(:sitd:) Are] – Карстен Яцек, Франческо Франк Д’Анджело*, Томас Лещенски
- Вокал – Карстен Яцек (треки: 3, 4, 6, 7, 9), Томас Лещенски (треки: 2, 5)
- Автор сценария, композитор, исполнитель, аранжировщик, продюсер – [:SITD:]
Сведение, обработка и запись в штаб-квартире [:SITD:] GE в период с июля 2005 г. по сентябрь 2005 г.
- Штрих-код (текст): 4 015698 636420
- Штрих-код (отсканированный): 4015698636420
- Метка Код: LC 02762
- Матрица / Столпция (Вариант 1): Индиго CD 6364-23777777777777777777 гг.
- Mastering SID Code (Вариант 1): IFPI L572
- Mold SID Code (Вариант 1): IFPI 9702
- Матрица/биение (Вариант 2): INDIGO CD 6364-2 A537537-01 Изготовлено на оптимальном производстве сред
- Maving SID Код SID (вариант 2): IFPI L572
- Код SID плесени (вариант 2): IFPI 9723
Richtfest
[: SITD:]
9000 2
[: SITD:]
- 9000 2
Accession Records Klangfusion Vol.1
[:SITD:] & Painbastard
Bestie:Mensch
[:SITD:]
Advance And Follow (v2)
VNV Nation
Будущее
VNV Nation
Addendum
Assemblage 23
Love Breeds Suicide EP
Suicide Commando
Nordhausen
And One
Wrack And Ruin
Hocico
- 3292339239239239239239239239239239239239239239239239239239239239239233923н
- 9239239239239239239239239239239239239239239239239239233929н. 0232
0232 Edit Release
Data Correct
Buy CDSell CD
- Have:272
- Want:20
- Avg Rating:4.07 / 5
- Ratings:56
- Последнее продано:
- Самый низкий: 1,75 €
- Медиана: 5,00 €
- Высшая: 9,69
Tarydeace, Anni_funny, Jm.beaubourg, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Dese, Des, Dese, Des, Dese, Des, Dese, Des, Dese, Des, Dese, Des, DESELODANT. , Мики242, Ди-Ха
Сообщение о подозрительной деятельности
Одиссея Книги 12–14 Сводка и анализ
Сводка: Книга 12
Одиссей возвращается в Ээю, где он хоронит Эльпенору и проводит последнюю ночь с Цирцеей. Она описывает препятствия, с которыми он столкнется на пути домой, и рассказывает, как их преодолеть.
Отправляясь в плавание, Одиссей передает совет Цирцеи своим людям. Они приближаются к острову прекрасных сирен, и Одиссей, по указанию Цирцеи, затыкает уши своих людей пчелиным воском и приказывает привязать его к мачте корабля. Он один слышит их песню, доносящуюся с острова, обещающую открыть будущее. Песня сирен настолько соблазнительна, что Одиссей умоляет освободить его от оков, но его верные люди только крепче связывают его.
Пройдя остров Сирен, Одиссей и его люди должны пройти через проливы между Сциллой и Харибдой. Сцилла — шестиголовое чудовище, которое при прохождении кораблей проглатывает по одному матросу за каждую голову. Харибда — это огромный водоворот, который грозит поглотить весь корабль. По указанию Цирцеи, Одиссей твердо держит курс на скалах логова Сциллы. Пока он и его люди смотрят на Харибду на другой стороне пролива, головы Сциллы падают вниз и пожирают шестерых моряков.
Затем Одиссей прибывает на Тринакию, остров Солнца. Он хочет полностью избежать этого, но откровенный Еврилох уговаривает его оставить там свою осажденную команду.
Шторм держит их на берегу в течение месяца, и сначала экипаж довольствуется тем, что выживает на провизии на корабле. Однако, когда они заканчиваются, Еврилох убеждает других членов экипажа не подчиняться Одиссею и зарезать скот Солнца. Они делают это однажды днем, когда Одиссей спит; когда Солнце узнает об этом, оно просит Зевса наказать Одиссея и его людей. Вскоре после того, как ахейцы отплыли из Тринакии, Зевс поднимает еще один шторм, который разрушает корабль и отправляет всю команду на смерть под волнами. Как и было предсказано, выживает только Одиссей, да и то с трудом. Буря уносит его обратно к Харибде, от которой он чудом избегает во второй раз. Плывя на сломанных бревнах своего корабля, он в конце концов достигает Огигии, острова Калипсо. Здесь Одиссей прерывает свой рассказ, заявляя феакийцам, что не видит причин повторять им свой рассказ о своем опыте на Огигии.
Краткое изложение: Книга 13
Окончив отчет о своих странствиях, Одиссей с нетерпением ждет возможности покинуть Схерию.
На следующий день Алкиной загружает свои дары на борт корабля, который доставит Одиссея на Итаку. Одиссей отправляется в плавание, как только заходит солнце. Он спит всю ночь, пока команда феаков командует кораблем. Он продолжает спать, даже когда на следующее утро корабль приземляется. Экипаж осторожно переносит его и его подарки на берег, а затем плывет домой.
Когда Посейдон замечает Одиссея на Итаке, он приходит в ярость на феаков за помощь его заклятому врагу. Он жалуется Зевсу, который позволяет ему наказать феаков. Как только их корабль входит в гавань в Схерии, сбывается пророчество, упомянутое в конце 8-й книги: корабль внезапно превращается в камень и тонет на дне морском. Зрители на берегу немедленно осознают исполнение пророчества и решают отказаться от своей привычки помогать заблудшим путникам.
Вернувшись в Итаку, Одиссей просыпается и обнаруживает страну, которую он не узнает, потому что Афина окутала ее туманом, чтобы скрыть ее истинную форму, пока она планирует его следующий шаг.
Сначала он проклинает феаков, которые, по его мнению, обманули его и оставили в какой-то неизвестной стране. Но Афина, переодетая пастухом, встречает его и сообщает, что он действительно находится на Итаке. С характерной хитростью Одиссей пытается скрыть от нее свою личность, пока она не раскроет свою. В восторге от проделок Одиссея, Афина объявляет, что пришло время Одиссею использовать свой ум, чтобы наказать женихов. Она велит ему спрятаться в хижине его свинопаса Евмея. Она сообщает ему, что Телемах отправился на поиски новостей о нем, и придает ему вид старого бродяги, чтобы никто его не узнал.
Описание: Книга 14
Одиссей находит Евмея возле его хижины. Хотя Евмей не признает иссохшего путника своим хозяином, он приглашает его внутрь. Там Одиссей сытно ест свинину и слушает, как Евмей восхваляет память своего бывшего хозяина, который, как он опасается, навсегда потерян, и насмехается над поведением своих новых хозяев, подлых женихов. Одиссей предсказывает, что Евмей снова увидит своего хозяина довольно скоро, но Евмей ничего из этого не услышит — он встретил слишком много бродяг, ищущих подачки от Пенелопы в обмен на сфабрикованные новости об Одиссее.
Тем не менее Евмею нравится его гость. Он укрывает его на ночь и даже позволяет ему одолжить плащ, чтобы не замерзнуть. Когда Евмей спрашивает Одиссея о его происхождении, Одиссей лжет, что он с Крита. Он сражался с Одиссеем под Троей и благополучно добрался до дома, как он утверждает, но путешествие, которое он предпринял позже в Египет, пошло не так, и он оказался в нищете. Он говорит, что во время этой поездки он услышал, что Одиссей все еще жив.
Анализ: Книги 12–13
Как и большая часть Одиссея , Книга 12 вызывает волнение благодаря напряжению между целями и препятствиями. Некоторые из этих препятствий просто неприятны: Одиссей предпочел бы вообще избежать Сциллы и Харибды, но он не может — они стоят на его пути, не оставляя ему другого выбора, кроме как пройти через них. Но многие из этих препятствий являются искушениями. В отличие от Сциллы и Харибды, остров Тринакия не представляет непосредственной угрозы для Одиссея или его людей. В то время как осторожный Одиссей выступает против желания даже приземлиться на Тринакии, инстинкты и желания экипажа заставляют их убивать стада Солнца, даже после обещания Одиссею, что они не будут этого делать.
Некоторые ученые считают, что проливы между Сциллой и Харибдой представляют собой Мессинский пролив, который лежит между Сицилией и материковой Италией, поскольку эти проливы представляют собой выдающуюся географическую особенность и действительно опасны для навигации. Но общеизвестно, что гомеровская география проблематична. Отдельные попытки составить карту странствий Одиссея часто помещают один и тот же пункт назначения в разные полушария земного шара. Вещи становятся запутанными даже на материковой части Греции, поскольку Гомер часто неправильно оценивает расстояния и даже изобретает географические особенности.
Книга 13 продолжается там, где остановилась Книга 4: действие быстро возвращается к Итаке, и женихи снова доминируют над фоном истории. Как только Одиссей забывает феаков, он и Афина вступают в заговор, чтобы уничтожить толпу, захватившую его дом, переориентируя стихотворение с рассказов о злоключениях в прошлом на центральное напряжение в настоящем. Упоминание Афиной о странствиях Телемаха также придает повествованию ощущение преемственности с более ранними книгами поэмы.
Описание Афиной этого путешествия еще раз показывает, какое важное место в гомеровском мире занимает клеос, или слава. Ибо если бы Афина знала о бедственном положении Одиссея и его скором возвращении, поначалу кажется нелогичным, что она отправила бы Телемаха в такое рискованное путешествие.
В то время как путешествие Телемаха играет важную роль в созревании, уже идущем в книгах 1 и 2, Афина утверждает, что целью его путешествия в Пилос и Спарту было для него «сделать себе имя, плавая туда» (13.482). Ее больше интересует, как великие дела в дальних странах поднимут его репутацию, чем его внутренний, более личный рост. На протяжении
Разрушение феакийского корабля делает исключение из xenia , гомеровского кодекса гостеприимства. Как утверждает Бернард Нокс во введении к переводу Роберта Фэглеса The Одиссея , обязанность помогать и развлекать путешественников и путников ближе всего Одиссея приходит к утверждению абсолютного морального принципа.