проблемы с распределением в регионе Европы и Центральной Азии

На пути к заключению нового общественного договора: проблемы с распределением в регионе Европы и Центральной Азии

Полный текст доклада (анг) | Обзор (рус)

Растущее неравенство – одна из наиболее серьезных проблем нашего времени. В течение последних нескольких десятилетий экономический прогресс был значительным, но не у всех были одинаковые достижения или одинаковые возможности. Совокупные показатели, такие как рост ВВП или уровень занятости, демонстрируют положительную тенденцию. Однако за рамками совокупных показателей, картина совершенно иная.

Технологические изменения, глобализация и политические реформы оказывают различное воздействие на отрасли экономики, регионы и, в конечном счете, на людей. Свою значимость утратили целые сектора экономики, многие профессии находятся под угрозой исчезновения. Во многих странах снижается доля общих трудовых доходов и, учитывая накопление капитала в руках меньшинства, доходы концентрируются на вершине распределения. Эти изменения создали определенные возможности, но нельзя не учитывать и возникающие проблемы. Технологии и обусловленные глобализацией возможности становятся недостижимыми в отсутствии мобильности и гибкости, определенным группам населения не уделяется должного внимания, возникает напряженность в распределении.

В отличие от многообещающих популистских предложений, быстрого решения не существует.

Существенное значение имеют способы различных сообществ приспосабливаться к напряженности в распределении и поддерживать социальную сплоченность, не только с точки зрения справедливости, но и с точки зрения будущего процветания. В противоположность быстрому решению долгосрочное продуктивное и стабильное решение требует лучшего понимания того, как развивается неравенство, и является ли процесс роста всеобъемлющим. Общественный договор — общие принципы, используемые для регулирования рынков, определения обязанностей и преимуществ и перераспределения доходов — также необходимо обновить.

Настоящий доклад призван внести вклад в эти два требования и подтверждает, что постоянная несправедливость и растущее неравенство между группами, а не отдельными лицами, постепенно оказывает разрушающее воздействие на сплоченность общества. Напряженность между рабочими, поколениями и регионами растет. Незащищенность, несправедливость и растущая напряженность в отношениях между группами также способствуют восприятию роста общего неравенства и влияют на необходимость принятия мер по исправлению положения. Трещины в общественном договоре становятся все

более очевидными. Пострадавшие от напряженности в распределении – группы молодого населения, занятые трудоемким и низкооплачиваемым трудом рабочие, жители отстающих регионов — предпочитают высказывать свое недовольство путем поддержки экстремистских политических движений и партий или хотят выйти из социального и политического диалога.

С точки зрения переосмысления общественного договора, а не определения и не предписания конкретного комплекса политических мер, в докладе содержится предложение набора из трех нормативных принципов, которые, при совместном рассмотрении, могут помочь уровнять возможности и модернизировать стабильный общественный договор.

Данные принципы заключаются в:

1. Стремлении к равной защите всех работников, независимо от их типа занятости, при одновременном содействии гибкости рынков труда;
2. Поиск универсальности в предоставлении социальной помощи, социального страхования и качественных основных услуг; а также
3. Поддержка дифференцированного подхода в рамках широкой налоговой базы, который дополнял бы налогообложение трудовых доходов налогообложением капитала.

С учетом озабоченности по поводу распределения и справедливости, а также их влияния на политическую стабильность и устойчивый экономический рост, этот доклад продолжает работу Всемирного банка на пути ко всеобщему процветанию в регионе Европы и Центральной Азии.

Tails — Общественный договор

Введение

Общественный договор Tails — набор обязательств, которые мы выполняем как участники проекта Tails. Наша работа основана на общественных договорах Debian и Tor. Если у вас есть какие- либо вопросы или комментарии, не стесняйтесь писать нам по email: <tails-dev@boum. org >.

Это заявление нашего сообщества участников остальному миру. Оно подтверждает нашу приверженность тому, во что мы верим.

1. При разработке Tails мы стараемся предложить людям удобные инструменты обеспечения анонимности и приватности

Мы считаем, что приватность, свободный обмен идеями и равный доступ к информации необходимы для свободного и открытого общества. Наши общественные стандарты и создаваемые нами инструменты помогают людям защищать и продвигать эти идеалы.

2. Tails is and will remain Free Software

Равный доступ к информации включает бесплатный доступ к нашему коду и документации, а также прозрачность принятия решений.

Все компоненты Tails, которые мы создаем сами, лицензированы и будут лицензированы в соответствии с общественным договором Debian.

Tails всегда можно будет бесплатно использовать, переделывать, адаптировать и распространять. Из этого правила есть исключения:

• маленькая часть несвободной прошивки, которая нужна, чтобы позволить Tails работать на любом оборудовании;
• несколько программ с публичным исходным кодом, которые, однако, несовместимы с общественным договором Debian, но которые необходимы для работы.

3. Мы отдаём должное сообществу свободного программного обеспечения

Tails — ориентированная на приватность производная от Debian.

Мы хотим, чтобы удобные инструменты обеспечения безопасности и приватности стали стандартом для сообщества свободного программного обеспечения в целом.

Исправления ошибок, улучшения кода, упаковка в пакеты Debian, работа над «юзабилити» — всем этим мы делимся с сообществом. Таким образом, наши модификации принесут пользу другим и могут улучшаться широкой аудиторией.

4. Мы поощряем активное участие и прозрачность

Мы работаем над Tails, поощряя активное участие пользователей. Поэтому мы публично документируем то, что можно улучшить. Tails прозрачен. Всякий может принять участие, просмотреть код, указать на проблемы.

Чтобы сделать наше сообщество гостеприимным местом для всех, мы договорились об условиях работы и общения.

5. Мы никогда умышленно не вредим пользователям

Мы всегда будем делать всё возможное, чтобы создавать безопасные и удобные инструменты. Мы никогда не будем добровольно включать бэкдоры или вредоносный код. Мы не будем сотрудничать с какими-либо организациями, которые хотят, чтобы мы нанесли вред нашим пользователям.

Иногда случаются ошибки. Мы будем честны в отношении них и, когда нам о них сообщат, исправим те, что влияют на безопасность пользователей Tails.

Когда нам в частном порядке сообщают о серьёзной проблеме с безопасностью, мы проверяем сообщение и оперативно ликвидируем проблему. Мы будем уведомлять наших пользователей всякий раз, когда нам сообщают о такой проблеме. Однако в целях безопасности наших пользователей мы можем не раскрывать информацию о проблеме до выпуска исправления.

6. Пользователи сами решают, стоит ли полагаться на Tails

Мы призываем пользователей оценить свои потребности и самостоятельно решить, подходит ли им Tails и насколько они могут ему доверять. Мы усердно работаем над тем, чтобы наше сообщество через различные каналы связи было в курсе текущего состояния наших программ и их ограничений. Советуем пользователям читать нашу документацию, а также документацию третьих сторон, чтобы принимать обоснованные решения и участвовать в изучении наших инструментов.

Мы предлагаем и объясняем методы проверки, чтобы каждый мог скачать Tails и убедиться в его подлинности.

См. также Mission and Values.

Общественный договор в 21 веке

Жизнь существенно изменилась для людей в странах с развитой экономикой в ​​первые два десятилетия 21 века в результате таких тенденций, как сбои в технологиях, глобализация, экономический кризис 2008 года и его восстановление , а также изменение рыночной и институциональной динамики. Во многих отношениях изменения для людей были к лучшему, включая новые возможности и общий экономический рост, а также перспективу большего в течение века благодаря достижениям в науке, технологиях и инновациях, а также росту производительности. Тем не менее, относительно позитивный взгляд на состояние экономики, основанный на показателях роста ВВП и занятости, необходимо дополнить более полной оценкой экономических результатов для отдельных лиц как работников, потребителей и сберегателей.

В отчете Общественный договор в 21 веке: результаты для работников, потребителей и вкладчиков в странах с развитой экономикой (PDF–2,7 МБ) Глобальный институт McKinsey подробно рассматривает эти изменения в 22 страны с развитой экономикой в ​​Азии, Европе и Северной Америке, на долю которых приходится 57 процентов мирового ВВП. Среди выводов: хотя возможности для работы расширились, а уровень занятости вырос до рекордного уровня во многих странах, поляризация работы и стагнация доходов реальны и широко распространены. Стоимость многих дискреционных товаров и услуг резко упала, но основные потребности, такие как жилье, здравоохранение и образование, поглощают все большую долю доходов. В сочетании с последствиями стагнации заработной платы это подрывает благосостояние трех нижних квинтилей населения по уровню доходов (примерно 500 миллионов человек в 22 странах). Государственные пенсии сокращаются, и примерно те же три квинтиля населения не делают или не могут откладывать достаточно, чтобы компенсировать разницу.

Эти сдвиги указывают на эволюцию «общественного договора»: соглашений и ожиданий, часто неявных, которые регулируют обмены между людьми и институтами. В целом, люди должны были взять на себя большую ответственность за свои экономические результаты. Хотя многие выиграли от этой эволюции, для значительного числа людей эти изменения вызывают неуверенность, пессимизм и общую потерю доверия к институтам.

Политики, бизнес-лидеры и частные лица должны будут сосредоточиться на двух фронтах. Во-первых, это сохранение и расширение достижений, достигнутых за счет постоянного экономического роста и роста производительности; динамичность бизнеса; инвестиции в экономику, технологии и инновации; и постоянное внимание к росту рабочих мест и созданию возможностей. Во-вторых, решение проблем, с которыми сталкиваются люди, особенно наиболее пострадавшие. Лидеры начинают реагировать на эти возможности и вызовы в разной степени. Однако необходимо больше, учитывая масштабы возможностей и проблем, если мы хотим, чтобы результаты следующих 20 или более лет 21-го века были лучше, чем первые 20 лет, и способствовали всеобщему процветанию.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Занятость выросла, но рынки труда поляризуются, а заработная плата стагнирует время, когда они имеют еще большее значение
2. Учреждения переложили ответственность за результаты на отдельных лиц
3. Результаты для работников, потребителей и вкладчиков различаются в зависимости от социально-экономических групп
4. Адаптация общественного договора к 21 веку

Несмотря на финансовый кризис 2008 года, в первые два десятилетия 21 века возможности трудоустройства расширились, а участие в занятости выросло до рекордного уровня в большинстве стран. Доля занятого населения трудоспособного возраста резко возросла в 22 странах, включенных в выборку, до 71 процента. В 2018 г. было трудоустроено на 45 млн человек трудоспособного возраста больше, чем в 2000 г. (Иллюстрация 1).

В то время как возможности для работы расширились, а уровень занятости достиг рекордного уровня во многих странах, поляризация работы и стагнация доходов реальны и широко распространены.

Все большее распространение получили альтернативные схемы работы, обычно в форме самозанятости, временной работы, работы неполный рабочий день, разрыва рабочего места или контрактов с нулевым рабочим днем. Такие механизмы позволили расширить участие на рынке труда: оплачиваемая работа неполный рабочий день была основным фактором увеличения общей занятости в период с 2000 по 2018 год. Ее доля выросла в 18 из 21 страны в среднем на 4,1 процентных пункта, что эквивалентно 29 миллионов рабочих мест, в то время как полная занятость снизилась на 1,4 процентных пункта.

Возможности рынка труда особенно сильно расширились для женщин. Из 45 миллионов дополнительных рабочих с 2000 года 31 миллион составляют женщины. Занятость женщин увеличилась на 6,3 процентных пункта в период с 2000 по 2018 год. Рост занятости женщин в этот период наблюдается почти везде, кроме Норвегии и США, где она снизилась на 1,3 и 2,2 процентных пункта соответственно. За этот период было нанято около 14 миллионов дополнительных рабочих-мужчин, хотя их доля в населении трудоспособного возраста снизилась в среднем на 0,4 процентных пункта.

Новые возможности трудоустройства принесли пользу высококвалифицированным, высокооплачиваемым работникам и низкоквалифицированным, низкооплачиваемым работникам по сравнению с ущемленной серединой. В период с 2000 по 2018 год количество людей со средней квалификацией и средней заработной платой сократилось на семь миллионов в 16 странах Европы и США, хотя в США эта тенденция замедляется.

Стагнация заработной платы была постоянной проблемой для многих работников (Иллюстрация 2). В период с 2000 по 2018 год средняя заработная плата росла всего на 0,7 процента в год в 22 странах. Хотя рост заработной платы был положительным в 20 из 22 стран, темпы роста составили менее одного процента за 18 лет и менее половины среднегодового роста ВВП, составлявшего 1,6 процента за тот же период.

Медианный эквивалентный чистый доход рос еще медленнее, чем заработная плата, всего на 0,4 процента в период с 2000 по 2018 год в год, что указывает на неравномерный рост заработной платы по группам доходов. Уровень относительной бедности даже после уплаты налогов и пособий вырос в период с 2000 по 2016 год; доля населения трудоспособного возраста, получающего менее 50 процентов медианного дохода домохозяйства, увеличилась за этот период с 11 до 13 процентов, что эквивалентно увеличению населения на 14 миллионов человек в 22 странах.

Работа меняется отчасти из-за глобальных тенденций, таких как технологические инновации и глобализация. (В будущем изменение климата может также повлиять на работу и другие экономические аспекты общественного договора.) В Соединенных Штатах и ​​​​15 европейских странах от 20 до 30 процентов населения трудоспособного возраста, или более 160 миллионов человек. , теперь занимаются независимой работой, и все больше людей используют для этого цифровые платформы. Около 70 процентов говорят, что делают это по собственному выбору. Технологические инновации также создали новые виды работы, которых раньше не существовало: от водителей в приложениях для совместного использования и переводчиков больших данных до профессиональных видеоигр и влиятельных лиц в социальных сетях.

Эти разрушительные тенденции сопровождаются изменениями в институциональных механизмах, которые сделали рынки труда более гибкими и повысили ответственность отдельных работников за собственную занятость и результаты заработной платы. Например, исследование ОЭСР показало, что защита занятости, которая регулирует увольнение постоянных работников и наем временных работников, снизилась за последние два десятилетия. Механизмы переговоров о заработной плате также претерпели изменения: доля работников, регулируемых коллективными договорами, снизилась в 15 из 22 стран, в среднем с 44 до 38 процентов, причем наиболее значительное снижение произошло в таких странах, как Германия, Греция и Великобритания.

В то время как стоимость дискреционных товаров и услуг падала, стоимость предметов первой необходимости, особенно жилья, на долю которого приходится 24 процента потребления домохозяйств, росла намного быстрее, чем общие потребительские цены, и поглощала значительную часть доходов домохозяйств ( Экспонат 3).

Цены на одежду, связь, мебель и отдых снижаются относительно общепотребительских цен во всех регионах. При прочих равных условиях средний человек может работать на шесть недель меньше в году и по-прежнему потреблять такое же количество продуктов этих категорий, как и в 2000 году9.0005

Технологии помогли открыть новое потребление в дискреционных категориях, некоторые из которых принимают форму «бесплатных» услуг для потребителей, таких как социальные сети, связь и информационные услуги. Сочетание снижения цен и улучшения качества привело к увеличению потребительского излишка, клина между тем, что потребители готовы платить, и тем, что они фактически платят за товары и услуги.

Глобализация усилила конкуренцию на рынке таких товаров, как одежда и электроника, что привело к значительному повышению цен. Китай, Вьетнам и другие страны с развивающейся экономикой стали ключевыми производственными центрами с более низкими издержками, и это привело как к снижению цен, так и к увеличению предложений для потребителей.

Институциональные шаги по дерегулированию рынков некоторых дискреционных товаров и снижению торговых барьеров для усиления конкуренции сыграли свою роль в улучшении экономических результатов для потребителей. В период с 2000 по 2013 год индекс ОЭСР по регулированию товарных рынков снизился по всем отслеживаемым секторам — телекоммуникациям, транспорту и коммунальным услугам — и в среднем на 33 процента по 22 странам с развитой экономикой. В целом снижение цен было самым резким на рынках, наиболее подверженных воздействию технологий, глобализации и дерегулирования, таких как связь.

В отличие от многих дискреционных товаров, стоимость жилья, здравоохранения и образования росла быстрее, чем общие потребительские цены в странах нашей выборки, а это означает, что для того же уровня потребления необходимо было бы тратить более высокую долю дохода. При прочих равных условиях потребителям в десяти странах нашей выборки в среднем пришлось бы работать дополнительно четыре недели в году, чтобы потреблять такое же количество жилья, медицинских услуг и образования, как и два десятилетия назад.

Жилье является основной причиной снижения покупательной способности в большинстве стран. Затраты на жилье значительно выросли почти во всех 20 странах, по которым имеются данные, что составляет 39 процентов изменения в среднем по 15 странам Европы и США в период с 2002 по 2018 год.

При прочих равных условиях потребители в десяти странах в нашей выборке в среднем пришлось бы работать дополнительно четыре недели в году, чтобы потреблять такое же количество жилья, здравоохранения и образования, как и два десятилетия назад.

Цены на медицинские услуги резко выросли в Соединенных Штатах, где это объясняет 17 процентов изменения потребительских цен; в Европе здравоохранение составило всего три процента изменений. Стоимость образования подскочила во всех странах, кроме Японии, и почти удвоилась в Соединенном Королевстве отчасти из-за сокращения субсидий на оплату обучения в университетах, которое началось в 2010 году; однако на образование приходится всего два процента общих потребительских расходов в среднем в 22 странах.

Увеличение расходов на жилье, здравоохранение и образование для потребителей в разной степени поглотило прирост доходов в десяти из 22 наших стран в период с 2000 по 2017 год. Королевство, что означает, что прирост доходов был полностью поглощен увеличением расходов на основные товары и услуги. Во Франции такое повышение цен поглотило 87 процентов прироста доходов. В странах, где доходы не увеличились, — в Италии, Японии и Испании — рост расходов на предметы первой необходимости привел к дальнейшему сокращению доходов на 6–29 процентов.процент.

Увеличение продолжительности жизни и снижение рождаемости делают пенсионные накопления как более важным, так и более сложной задачей. В то время как доступ и разнообразие вариантов сбережений и инвестиций расширились, многие домохозяйства вообще не делают сбережений, а средний рост благосостояния снижается.

По мере увеличения продолжительности жизни людей ожидаемое количество лет, проведенных на пенсии, в 22 странах, включенных в выборку, увеличилось с 16 в 1980 году до 20 в 2018 году. они также представляют серьезную проблему как для институциональных, так и для индивидуальных вкладчиков. Институциональные пенсии, предоставляемые государственным сектором или работодателем, должны будут учитывать более высокие пенсионные выплаты и более низкие поступления, даже с учетом более длительного трудоспособного возраста. Индивидуальные вкладчики должны будут больше сберегать для себя на долгую жизнь и компенсировать нехватку институциональных сбережений.

Среднее реальное чистое богатство не восстановилось в 13 странах после финансового кризиса; он снизился в среднем со 104 371 до 80 659 долларов США в 22 странах выборки в период с 2007 по 2018 год.

, теперь явно связывают пенсионный возраст с ожидаемой продолжительностью жизни. К 2060 году нормальный пенсионный возраст приблизится к 66 годам, что представляет собой увеличение на 1,5 года для мужчин и 2,1 года для женщин. Ожидаемая продолжительность жизни росла более быстрыми темпами.

Правительства и учреждения частного сектора, обеспокоенные финансовой устойчивостью, за последние два десятилетия приняли меры, чтобы переложить на отдельных лиц большую ответственность за их собственные пенсионные сбережения. Чистый коэффициент замещения пенсии, который средний работник может получить от своей обязательной пенсии, снизился на 11 процентных пунктов для среднего человека в нашей выборке из 22 стран (Иллюстрация 4). Чистые коэффициенты замещения, которые измеряют, насколько эффективно пенсионная система обеспечивает пенсионный доход для замены среднего заработка, в настоящее время колеблются от 92 процента в Италии и всего 28 процентов в Соединенном Королевстве.

Многие пенсионные планы изменились с планов с установленными выплатами, по которым учреждения гарантируют минимальную прибыль и, таким образом, несут рыночный риск, на планы с установленными взносами, по которым рыночный риск несут физические лица.

Чтобы компенсировать увеличение пенсионного возраста и сокращение институциональных сбережений в большинстве стран, необходимо увеличить частные сбережения домохозяйств. Однако из-за широко распространенной стагнации в росте заработной платы и доходов во многих странах и совокупного снижения в некоторых из них норма сбережений домохозяйств снизилась в половине стран, включенных в нашу выборку, с 2000 г. почти на 6 процентных пунктов. Более того, опросы показывают, что более половины человек не копили на старость в прошлом году, а четверть вообще не копили.

Реальное среднее значение чистого богатства не восстановилось в 13 странах после финансового кризиса; в период с 2007 по 2018 год он снизился со 104 371 до 80 659 долларов в среднем в 22 странах, включенных в нашу выборку, и только сейчас снова начал расти. Рост среднего чистого богатства с поправкой на инфляцию также был вялым после кризиса: годовой рост был близок к нулю на протяжении большей части посткризисного периода.

Доля лиц с нулевым или отрицательным собственным капиталом значительно выросла за последние десятилетия. В Соединенных Штатах, например, доля домохозяйств с нулевым или отрицательным собственным капиталом выросла до 23 процентов в 2017 году с 16 процентов в 2001 году9. 0005

Наряду с разрушительными глобальными тенденциями и медленным ростом ВВП меняющийся общественный договор влияет на эти результаты посредством изменения ролей институтов государственного и частного секторов и вмешательств, которые формируют индивидуальную или институциональную ответственность за экономические результаты. Наше исследование показывает, что в 19 из 22 стран институты меньше вмешиваются в рыночные отношения, в то время как правительства в 18 из 22 стран несколько увеличили свои расходы (Иллюстрация 5).

Одними из самых больших изменений в масштабах рыночного вмешательства являются снижение защиты занятости для работников по временным контрактам, существенное ослабление регулирования рынка продукции и резкое падение чистого коэффициента замещения обязательных пенсий. Что касается расходов государственного сектора, то наибольшее изменение произошло в сфере пенсий, государственные расходы на которые в 22 странах выросли в среднем на 1,9 процентных пункта. Это, в свою очередь, было почти полностью обусловлено демографическими изменениями, поскольку люди живут дольше. Расходы на здравоохранение также выросли на 1,1 процентных пункта, и около 30 процентов объясняется старением.

Эти результаты в целом согласуются между странами, независимо от их институциональной структуры. Мы выделили три группы: (1) страны с высоким уровнем рыночного вмешательства и высокими государственными расходами, такие как Австрия, Бельгия, Франция и скандинавские страны; (2) страны с высоким уровнем вмешательства и средними государственными расходами, такие как Германия и Нидерланды; и (3) страны, где вмешательство рынка ниже, а государственные расходы также относительно низки. Этот последний набор включает Японию, Южную Корею, Швейцарию, а также Великобританию и США.

Объединив эволюцию экономических результатов в трех сферах и меняющуюся институциональную роль, мы обнаруживаем значительные различия между социальными и экономическими группами.

• Высококвалифицированные специалисты с высокими доходами добились хороших результатов. Экономические результаты для двух верхних квинтилей населения (по уровню дохода и благосостояния) улучшились с 2000 года. Доля занятости примерно 115 миллионов высококвалифицированных и высокооплачиваемых работников в Европе и Соединенных Штатах резко возросла, почти на четыре процентных пункта с 2000 года, и их компенсация также выросла. Нормы сбережений для групп с высоким доходом как доля располагаемого дохода и их общая доля в общем богатстве выросли.
• Работники средней квалификации со средним доходом были вытеснены с рынка труда. Примерно 120 миллионов рабочих мест со средней квалификацией и средней заработной платой в Европе и Соединенных Штатах были «выхолощены» из-за сокращения рабочих мест в этом сегменте, хотя последние данные свидетельствуют о небольшом восстановлении числа работников со средней заработной платой в Соединенных Штатах.
• Результаты потребления и сбережений были хуже для многих людей с низкой квалификацией и низким доходом. Около 95 миллионов малоквалифицированных и малооплачиваемых людей в Европе и Соединенных Штатах особенно пострадали, несмотря на то, что доля их занятости возросла. Доля общего дохода двух нижних квинтилей снизилась на 1,2 процентных пункта в период с 2000 по 2017 год, с 20,4 до 19..2. Как потребители, группы с низкими доходами особенно сильно пострадали, особенно от рынка жилья. Больше всего ухудшилась их способность сберегать: медианные сбережения для квинтиля с самым низким уровнем благосостояния как доля располагаемого дохода упали в среднем на 14% в Германии, Испании, Швеции и Великобритании. Доля беднейших 60 процентов в общем богатстве, которая и без того была очень низкой — 7,6 процента, — упала до 7,3 процента.
• Молодым людям повезло меньше, чем пожилым. Молодежь (от 15 до 30 лет), которая составляет около 180 миллионов человек в странах, включенных в нашу выборку, испытывает трудности с получением хорошо оплачиваемой и качественной работы, а также с трудом поднимается по жилищной лестнице из-за гораздо более низкого уровня благосостояния, чем их сверстников два десятилетия назад (Приложение 6). Проблема усугубляется ростом стоимости жилья; стоимость минимально приемлемого дома составляет 23% дохода для молодежи против 14% для взрослых и старше 65 лет. Относительная бедность пожилых людей, напротив, сокращается почти повсеместно.
• У женщин есть улучшения, но они все еще отстают от мужчин. Более двух третей роста рабочих мест с 2000 по 2018 год приходится на женщин, а число работающих женщин выросло со 175 до 206 миллионов. Тем не менее, они все еще позади; доля работающих женщин увеличилась с 44 до 46 процентов, но еще не достигла паритета. Гендерный разрыв в оплате труда сократился с 80 до 85 центов на каждый доллар, заработанный мужчиной. Он колеблется от 96 центов в Бельгии до 65 центов в Южной Корее. Как вкладчики, женщины имеют средний уровень чистого богатства, который составляет всего 62 процента от мужского в восьми европейских странах, хотя разрыв сократился за последние два десятилетия.

• Меньшинства продолжают сталкиваться с проблемами. В некоторых странах, таких как Соединенные Штаты, семьи, испытывающие наибольшую трудность, как правило, состоят из чернокожих или латиноамериканцев: в 2016. Кроме того, тенденции автоматизации могут увеличивать разрыв в расовом богатстве; У афроамериканцев может быть более высокий уровень увольнения.

Чтобы добиться лучших и более инклюзивных результатов для отдельных лиц в следующие десятилетия века, мы выделяем 10 ключевых проблем, которые затрагивают большое количество людей и которые, вероятно, сохранятся, если не будут решены, учитывая текущие тенденции:

1. Постоянная поляризация доходов и стагнация заработной платы . Стагнация заработной платы в основном затронула людей со средней квалификацией и среднеоплачиваемой профессией, примерно 200 миллионов человек в 22 странах. Что можно сделать, чтобы увеличить долю доходов, приходящихся на труд?
2. Рабочие хрупкие и переходные опоры. Риски, связанные с трудоустройством, растут, а защита занятости ослабевает, отчасти из-за увеличения числа альтернативных вариантов работы. Благодаря автоматизации от 40 до 150 миллионов работников в странах с развитой экономикой могут сменить категорию работы. Как можно поддерживать гибкие, динамичные рынки труда, одновременно уменьшая неустойчивость для работников?
3. Проблема доступного жилья. Примерно 165 миллионов человек в 22 странах перегружены стоимостью жилья, которая на многих рынках росла значительно быстрее, чем инфляция. Жилищная проблема также оказывает каскадное воздействие на отдельных лиц как работников. Что можно сделать, чтобы разблокировать предложение и другие ограничения?
4. Растущие расходы и растущий спрос на здравоохранение и образование. Рост расходов на здравоохранение и образование серьезно затрагивает более 125 миллионов человек, которые тратят более десяти процентов своих расходов на здравоохранение и образование, а также почти 245 миллионов человек, которые в основном поддерживаются из государственного бюджета. Как можно использовать технологии и конкурентную динамику, которые принесли пользу дискреционным товарам и услугам, чтобы сделать здравоохранение и образование более доступными?
5. Проблема растущих сбережений и выхода на пенсию. Как в век увеличения ожидаемой продолжительности жизни и старения можно расширить возможности и стимулы людей к более эффективному сбережению?
6. Многократное давление на людей с низким доходом. Группы с низким доходом, которые составляют примерно 335 миллионов человек в 22 странах, сталкиваются с трудностями во всех трех сферах: работе, потреблении и сбережениях, и их положение стало более шатким, чем в 2000 году. Как системы социальной защиты и другие опоры должны быть обновлены для текущей эпохи и набора задач? Какие рыночные механизмы можно создать для оказания им помощи?
7. Новая эра сложных результатов для поколения до 30 лет. Молодые люди в возрасте от 15 до 30 лет имеют меньший доступ к хорошо оплачиваемой, стабильной работе, доступному жилью и приличным сбережениям по сравнению с предыдущими поколениями. Что можно сделать, чтобы поддержать их?
8. Постоянные гендерные и расовые различия. Хотя более 205 миллионов работающих женщин добились успехов на рынке труда, они по-прежнему отстают от мужчин с точки зрения занятости, заработной платы, сбережений и общего благосостояния. Точно так же разрыв в уровне расового благосостояния в некоторых странах, таких как меньшинства, составляющие 90 миллионов человек в Соединенных Штатах, сохраняется и растет. Как можно использовать возможности, предоставляемые будущим сферы труда, для сокращения разрыва?
9. Растущие проблемы места. Некоторые регионы и местные экономики, в основном в Южной Европе и в сокращающихся промышленных районах США не полностью оправились от глобального финансового кризиса. Что можно сделать для лучшей интеграции региональных рынков труда в растущую экономику?
10. Риск неустойчивого государственного финансирования. Сбор налогов и получение государственных доходов не поспевают за государственными расходами, которые выросли, чтобы помочь людям справиться с глобальными тенденциями. Что можно сделать для обеспечения устойчивости этих государственных бюджетов?

Некоторые учреждения — государственные, частные и социальные — и отдельные лица начинают приспосабливаться и действовать. В частном секторе один из признаков более широкой переоценки дал Круглый стол деловых кругов, группа генеральных директоров крупных компаний США. В августе 2019 г., он объявил, что его члены пересматривают цель корпорации, чтобы заботиться и приносить пользу сотрудникам, клиентам, поставщикам и сообществам, как они это делают с акционерами. Социальный сектор и другие формы институтов, включая благотворительные фонды и религиозные благотворительные организации, также играют более важную роль в решении некоторых ключевых проблем. Семьи помогают своим младшим членам с образованием и жильем. В Соединенном Королевстве родители, поддерживающие своих детей, занимают 10-е место среди крупнейших ипотечных кредиторов.

Наконец, сами люди меняют свое поведение в свете этих изменений в общественном договоре. Многие работники выбирают независимую работу в качестве основного источника дохода или в дополнение к своему существующему доходу. Автоматизация требует новых и разных навыков рабочей силы, и сегодня у людей гораздо больше возможностей для подготовки и улучшения своих навыков или изучения новых, чем раньше. Например, курсы на онлайн-платформах становятся все более доступными; другие учатся на протяжении всей жизни, чтобы оставаться впереди.

Большинство этих усилий кажутся ранними, локализованными и относительно небольшими по масштабу и объему по сравнению с масштабами проблем. Более того, многим еще предстоит в полной мере учесть влияние факторов, включая изменение климата, которые могут повлиять на работу и другие экономические аспекты общественного договора. Поэтому необходимы согласованные действия на двух фронтах: во-первых, чтобы убедиться, что достижения 21-го века на данный момент сохраняются и масштабируются, а потенциал для еще большего количества возможностей и экономического процветания полностью реализован. Во-вторых, убедиться, что результаты для людей в следующие 20 или более лет 21-го века будут лучше и более инклюзивными, чем в первые 20 лет, и увеличат всеобщее благосостояние.

Объяснитель: Социальные контракты | International IDEA

Предстоящий доклад International IDEA о состоянии демократии в мире в 2022 году посвящен роли социальных договоров в возрождении демократических институтов. Но что такое общественный договор и почему он важен для демократии?

Что такое общественный договор?

Общественный договор — это неявное соглашение между людьми и их правительством о том, что каждая сторона предоставляет другой. Условия договора могут сильно различаться. В то время как понятия общественного договора исторически имели тенденцию сосредотачиваться на таких вещах, как безопасность, возможности трудоустройства и некоторые формы социального обеспечения, помогающие удовлетворять потребности людей в течение их жизни, социальные договоры могут также включать соглашения о том, как управлять общественными отношениями, права и многие другие вопросы. В обмен на эти права люди платят налоги и соглашаются на власть государства. Можно утверждать, что публичная легитимность правительства коренится в условиях общественного договора.

Некоторые условия общественного договора неявны, и их трудно однозначно кодифицировать; их можно понимать как социальные нравы в данном обществе. Однако во многих случаях соглашения вступают в силу посредством конституций и законов. Например, канадцы получают всеобщее здравоохранение; их налоги гарантируют, что им не придется платить из своего кармана за большинство медицинских услуг. В Коста-Рике правительство приняло сознательное решение вкладывать значительные средства в образование и здравоохранение, а не в армию.

Многие ученые и эксперты изучали социальные договоры, в том числе Жан-Жак Руссо, Томас Гоббс, Иммануил Кант и Джон Локк. Беатрис Уэбб также приписывают продвижение теории общественного договора. Некоторые эксперты проследили эту концепцию еще в Древней Греции в 5 веке до нашей эры. В последнее время Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш и директор Лондонской фондовой биржи Минуш Шафик пролили новый свет на этот вопрос.

Какое отношение общественный договор имеет к демократии?

Если мы подразумеваем под демократией общественный контроль над лицами, принимающими решения, и принятие решений, а также равенство в осуществлении этого контроля, то отсюда следует, что в основе демократии лежат общественные договоры. Социальные контракты определяют вопросы, над которыми должны работать лица, принимающие решения, и они определяют, как люди могут привлечь этих лиц к ответственности за выполнение (или невыполнение) своих целей сделки. Если люди считают, что условия контракта несправедливы или не соблюдаются государством, последнее рискует потерять легитимность.

Демократии, возможно, лучше приспособлены для обновления социальных договоров, в основном благодаря существующим механизмам, способствующим быстрому реагированию и подотчетности. В дополнение к тому факту, что лидеры могут быть отстранены от должности за неспособность эффективно работать для своих избирателей, протесты, петиции и другие средства коммуникации позволяют людям сообщить своим лидерам, что они должны сделать, чтобы сохранить легитимность.

Зачем нужно обновлять социальные контракты?

Во-первых, потребности людей меняются в ответ на быстро меняющийся контекст. В дополнение к множеству способов, которыми цифровизация и Интернет повлияли на нашу повседневную жизнь, появились новые ожидания в отношении более мобильного образа жизни и таких вещей, как удаленная работа. Люди также хотят более оперативных действий для устранения последствий изменения климата, возобновления угрозы ядерной войны и — в последнее время — глобального кризиса стоимости жизни. Во-вторых, со временем люди могут изменить свое мнение. Подъем более правых правительств в Швеции и Италии предполагает, например, что общественность может иметь более ограничительные взгляды, чем раньше, по таким вопросам, как иммиграция, особенно в связи с тем, что давние экономические претензии остаются без внимания. В Индонезии также растет поддержка консерватизма. В-третьих, социальные контракты требуют пересмотра, когда правительства не выполняют свои обещания. Когда правительство Шри-Ланки Раджапакса объявило дефолт по своему долгу, оставив население без предметов первой необходимости, оно вышло на улицы и вынудило президента уйти в отставку. Последующая дискуссия расширилась до требования пересмотра общественного договора.

Каковы некоторые примеры продления общественного договора?

Есть несколько современных примеров возобновления социальных контрактов. Во всем мире молодежь требует более активного участия в политике. В Бельгии, например, правительство понизило возрастной ценз с 18 до 16 лет для всех проживающих в стране граждан ЕС, которые желают голосовать на выборах в Европейский парламент, проводимых каждые пять лет. Это изменение стало прямым ответом на Конференцию за будущее Европы, в которую вошли новаторские группы граждан, уполномоченные давать рекомендации. В 2019 году, Малайзия также снизила возрастной ценз с 21 до 18 лет, отчасти в ответ на молодежную кампанию по этому вопросу.

Еще один пример можно увидеть в многочисленных примерах стремления к более сильным репродуктивным правам во всем мире. Примеры из Финляндии, Индии, Сьерра-Леоне, Колумбии и Мальты — и это лишь некоторые из них — демонстрируют, как женщины (и мужчины) ожидают, что их правительства сделают больше для защиты автономии женщин над собственным телом.

Последний пример, упомянутый здесь, относится к Чили, месту одного из самых инклюзивных процессов разработки конституции в мире. Хотя текст не прошел публичный референдум, президент Борич заявил о своей поддержке продолжения процесса, что также поддерживают 74 процента чилийцев.

Что происходит, когда социальные контракты не продлеваются?

Если выраженные потребности людей не удовлетворяются в течение значительного периода времени, это может поставить под угрозу легитимность правительства. Особенно ярким примером является Гамбия, где Яхья Джамме, правивший президентом в течение 22 лет, потерпел поражение от Адамы Бэрроу в ошеломляющей победе в 2016 году. Новое правительство пообещало провести ряд реформ, многие из которых обещают решить давние, нерешенные проблемы людей эпохи Джамме. Способность людей добиваться справедливости за то, что произошло в прошлом, будет иметь ключевое значение для сохранения легитимности Барроу, и внимание его правительства к этим вопросам является ключевым примером того, насколько важно осознавать необходимость регулярного обновления социальных договоров.