Николай 2 и столыпин: правда и мифы о взаимоотношениях

правда и мифы о взаимоотношениях

100 лет тому назад в Киевской опере двумя выстрелами из браунинга был смертельно ранен председатель Совета министров, статс-секретарь Петр Аркадьевич Столыпин.  Фигуру Столыпина нельзя отделять от исторического контекста начала ХХ в. Столыпин всю свою жизнь находился на службе у императора Николая II. Историю великого политика исследовал ведущий научный сотрудник РИСИ Пётр Мультатули.

Пётр Мультатули, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра гуманитарных исследований РИСИ

100 лет тому назад в Киевской опере двумя выстрелами из браунинга был смертельно ранен председатель Совета министров, статс-секретарь Петр Аркадьевич Столыпин.

Начавшаяся сегодня популяризация личности Столыпина крайне необходима нашему обществу, которое насквозь поражено метастазами большевизма или новообразованиями типа неолиберализма. Приветствуя популяризацию личности П.А. Столыпина в обществе, мы, конечно, не должны подменять ею спокойный исторический анализ его личности и деяний.

Фигуру Столыпина нельзя отделять от исторического контекста начала ХХ в. Столыпин всю свою жизнь находился на службе у императора Николая II. Он был незаурядным, талантливым администратором, выдающимся государственным чиновником, но не государственным деятелем, ведущим самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. Каждое свое решение Столыпин должен был согласовывать с государем, а чаще всего – просто выполнять высочайшие указания. Столыпин это делал всегда, или почти всегда, талантливо, добросовестно и точно.

Николая II и П.А. Столыпина связывала большая личная симпатия – явление крайне редкое в истории последнего царствования. Столыпин был единственным министром, которого Николай II так долго бессменно оставлял в его должности.

В тяжелую годину всероссийской смуты 1905–1907 гг. внимание царя снова обращается к саратовскому губернатору Столыпину, который энергично усмирял крестьянские волнения, причем часто не прибегая к использованию войск, а действуя уговорами и внушением, но жестко и бесстрашно.

За подавление бунтов в своей губернии П.А. Столыпин был удостоен личной благодарности императора. 26 апреля 1906 г. Николай II вызвал Столыпина в Царское Село и предложил ему пост министра внутренних дел. Столыпин впоследствии вспоминал: «…сказал Государю, что умоляю избавить меня от ужаса нового положения, что я ему исповедовался и открыл всю мою душу, пойду только, если он, Государь, прикажет мне, так как обязан и жизнь отдать ему и жду его приговора. Он с секунду помолчал и сказал: “Приказываю Вам, делаю это вполне сознательно, знаю, что это самоотвержение, благословляю Вас – это на пользу России”. Говоря это, Он обеими руками взял мою и горячо пожал. Я сказал: “Повинуюсь Вам”, – и поцеловал руку Царя»1.

Чувства, которые переживал Столыпин, вступив в новую должность, хорошо видны из его письма к жене: «Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потря- сенной, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет.

Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что Он поддержит, вразумит меня. Господи, помоги мне»2.

8 июля 1906 г. император Николай II назначил председателем Совета министров Столыпина, сохранив за ним должность министра внутренних дел. Через месяц, 12 августа 1906 г., на Столыпина было совершено покушение. Двое террористов, переодетых в форму жандармских офицеров, проникли в помещение министерской дачи на Аптекарском острове в Петербурге и взорвали ее. Двое детей Столыпина – пятнадцатилетняя дочь Наталия Петровна и трехлетний сын Аркадий – были тяжело ранены. От взрыва Наталию выбросило на мостовую, и она попала под ноги лошадей, запряженных в полуразрушенное ландо убийц. Ее ноги накрыло какой-то доской, которую топтали обезумевшие от боли лошади. После этого Наталья еще в течение двух лет не могла передвигаться.

Глава правительства не пострадал: его кабинет, в котором Столыпин находился во время теракта, был единственным помещением, которое не затронул взрыв. После этого покушения Николай II перевел семью Столыпина на жительство в Зимний дворец. 13 августа 1906 г. взволнованный и тронутый царской милостью Столыпин написал письмо императору: «Имею счастье доложить Вам, Государь, что все помыслы, стремления мои – благо России, что молитва моя ко Всевышнему – даровать мне высшее счастье: помочь Вашему Величеству вывести нашу несчастную Родину на путь законности, спокойствия и порядка. Вашего Императорского Величества Верноподданный, Петр Столыпин»3.

Николай II нашел в Столыпине твердого, мужественного и умного помощника, который ставил во главу угла не свои личные амбиции, а интересы царя и России. С другой стороны, и Столыпин поражался мужеством и выдержкой Николая II. По словам Столыпина, государь ясно видел, что революционеры и либералы ведут дело к уничтожению монархии. «Я обязан, – говорил Николай II Столыпину, – перед Моей совестью, перед Богом и перед родиной бороться и лучше погибнуть, нежели без сопротивления сдать всю власть тем, кто протягивает к ней свои руки»

4.

Перед лицом постоянной смертельной опасности, решая сложнейшие задачи борьбы с революционным террором, а потом и крестьянской реформы, император Николай II и П.А. Столыпин не только сработались, но и стали духовно близки.

В ноябре 1906 г. царь писал своей матери: «Я все еще боюсь за доброго Столыпина. Вследствие этого он живет с семейством в Зимнем и приходит с докладами в Петергоф на пароходе. Я тебе не могу сказать, как я его полюбил и уважаю его»

5. Такие слова о своих министрах можно было услышать от сдержанного Николая II крайне редко. Столыпин также глубоко уважал государя. По свидетельству А.И. Гучкова, в отличие от многих министров, Столыпин не позволял себе в чем-либо осуждать царя. Именно Николаю II Столыпин приписывал все, что считал положительным в проводимой правительством политике.

Сразу же после покушения на Столыпина Николай II отдал приказ о введении военно-полевых судов, что революционная и либеральная печать будет приписывать Столыпину. Положение о введении военно-полевых судов, сыгравших исключительно важную роль в борьбе с террором, было принято 24 августа 1906 г. по личной инициативе государя и стало для Столыпина неожиданностью.

Решительные действия правительства возымели успех. В конце 1906 г. император Николай II писал: «Слава Богу, все идет к лучшему и к успокоению. Это всем ясно и все это чувствуют! Как давно мы этого не слышали! Как приятно знать, что на местах люди ожили, потому что почувствовали честную и крепкую власть, которая старается оградить их от мерзавцев и анархистов!»

6

Все дальнейшие годы государь был неизменно доволен Столыпиным, который успешно и творчески проводил в жизнь царские замыслы. Сам П.А. Столыпин 6 марта 1907 г., выступая в Государственной думе, сказал: «Правительство задалось одною целью – сохранить те заветы, те устои, те начала, которые были положены в основу реформ Императора Николая II».

Аграрная реформа, которую принято называть столыпинской, вырабатывалась задолго до того, как Столыпин был призван государем на работу в правительство с должности саратовского губернатора. Все мероприятия по реформированию сельского хозяйства курировались лично императором Николаем II.

Характерно указание государя Столыпину о целях реформы: «Прочное землеустройство крестьян внутри России и такое же устройство переселенцев в Сибири – вот два краеугольных вопроса, над которыми правительство должно неустанно работать. Не следует, разумеется, забывать и о других нуждах – о школах, путях сообщения и пр., но те два должны проводиться в первую голову»7.

Особенно велика была роль Столыпина в Государственной думе. В его лице власть получила талантливого оратора и защитника ее идей. В ответ на истошные призывы к «свободе» и «либерализму» – любым путем, даже путем революции, – Россия слышала спокойный ответ главы правительства: «Не запугаете! Вам нужны великие потрясения – нам Великая Россия»! Император Николай II писал вдовствующей императрице: «Престиж Правительства высоко поднялся благодаря речам Столыпина. С ним никто в Думе не может сравниться, он говорит так умно и находчиво, а главное – одну правду»

8.

Как и всякий политик, Столыпин должен был работать с тем материалом, какой был у него под рукой. Преобладание либералов в Думе, особенно в Первой и Второй, было решающим. Про общество вообще говорить не приходится, т.к. оно все было заражено либерализмом. Все это происходило в условиях кровавой смуты, когда опасность крушения власти была весьма высока. Первые переговоры Столыпина с председателем Государственной думы первого созыва С.А. Муромцевым и лидером кадетов П.Н. Милюковым проходили по указанию императора Николая II, который разрешил Столыпину вести переговоры с ними «как Бог на душу положит».

Однако переговоры с кадетами убедительно продемонстрировали, что с этими людьми никаких компромиссов найти невозможно. Первая Дума была не народным выборным представительством, а рассадником революционных идей, легальным прикрытием революционеров и террористов, поэтому она была распущена императором. Столыпин попытался установить контакты с более умеренной частью «прогрессивной общественности». Опять-таки с разрешения государя, Столыпин начал переговоры с А.И. Гучковым. Столыпин предложил Гучкову войти в правительство в ранге министра промышленности и торговли.

Включив Гучкова в правительство, Столыпин рассчитывал таким образом примирить с правительством умеренную, как ему казалось, часть оппозиции. Однако Гучков выдвинул условие: идти в правительство не одному, а «целой группой и с программой». По существу, речь шла об оппозиционном кабинете. Столыпин во имя стабилизации общества был готов согласиться и на это, думая, что он сможет держать ситуацию в своих руках. Но когда Столыпин представил государю список предполагаемых министров, он через несколько дней получил от Николая II отказ по всем кандидатурам. Перед этим Николай II лично встретился с каждым кандидатом. Причиной этого отказа была, несомненно, гораздо большая осведомленность и опытность императора в политических вопросах по сравнению с недавно пришедшим в большую политику Столыпиным. В своем дневнике Николай II лаконично отразил свои впечатления от встречи с несостоявшимися министрами. «Говорил с каждым из них. Не годятся в министры сейчас. Не люди дела»
9
. В письме к императрице Марии Федоровне Николай II писал: «У них собственное мнение, выше патриотизма»10. Последующие события полностью подтвердили выводы государя.

Что касается отношений П.А. Столыпина и А.И. Гучкова, то премьер пытался использовать лидера октябристов, как говорится, в «мирных целях». По настоянию Столыпина Гучков стал председателем Третьей Государственной Думы и членом Государственного совета. Следует сказать, что работа Третьей Думы была самой плодотворной и удачной за всю историю существования этого учреждения. Однако никаких «близких», тем более «дружеских» отношений между Столыпиным и Гучковым не было. Столыпин думал о благе России, Гучков – о своих собственных политических амбициях. Разными были и их убеждения. Гучков: «Я убежденный сторонник конституционной монархии и притом не со вчерашнего дня». Столыпин: «Историческое Самодержавие и свободная воля Монарха – есть драгоценнейшее достояние русской государственности».

1911 г., ставший последним годом жизни Столыпина, ознаменовался первым кризисом в отношениях между императором Николаем II и главой правительства. Причиной этого кризиса стал провал законопроекта о введении в шести западных губерниях Российской империи земств, предложенного П.А. Столыпиным, в Государственном совете. Столыпин отправился в Царское Село и подал государю прошение об отставке, заявив, что он не может работать в обстановке «интриг», исходящих из Госсовета, особенно от П.Н. Дурново и В.Ф. Трепова. Те полагали введение земств в западных областях делом ненужным и опасным для интересов русского населения на этих территориях. Прося об отставке, Столыпин сильно рисковал. Один раз, в 1909 г., он уже подавал такое прошение, но получил тогда от царя жесткий ответ: «Помните, что мы живем в России, а не заграницей, и поэтому я не допускаю и мысли о чьей-то отставке»10. Однако на этот раз государь задумался: он слишком ценил Столыпина, слишком считал его полезным для России, чтобы расстаться с ним из-за нервного срыва премьера. Столыпин предлагал распустить на три дня Государственную думу и провести законопроект о земствах в порядке ст. 87 Основных законов. Эта статья предусматривала, что император может самолично проводить те или иные законы в период, когда Государственная дума не работает11.

Государь сказал: «Хорошо, чтобы не потерять Вас, я готов согласиться на такую небывалую меру, дайте мне только передумать ее».

Но Столыпину этого показалось недостаточным, и он попросил у государя еще и выслать из столицы на некоторое время двух своих главных противников – П.Н. Дурново и В.Ф. Трепова, с тем чтобы они не могли мешать Столыпину в Госсовете. Николай II сказал, что должен подумать, и спросил Столыпина, «не боится ли он, что Дума осудит его»? Столыпин заверил императора, что Дума его обязательно поддержит. 9 марта Николай II написал письмо Столыпину: «Вашего ухода я допустить не желаю. Ваша преданность Мне и России, Ваша пятилетняя опытность на занимаемом посту и главное Ваше мужественное проведение начал русской политики на окраине государства побуждают Меня всемерно удерживать Вас. Помните, Мое доверие к Вам остается таким же, как оно было в 1906 г. »12.

10 марта 1911 г. ознаменовалось исключительным событием: Николай II, который не терпел любого давления на принятие им решения, полностью удовлетворил все просьбы Столыпина: в работе Думы был объявлен двухдневный перерыв, Дурново и Трепов должны были покинуть столицу и не посещать заседания Государственного совета. Решение царя было вызвано исключительным доверием с его стороны к Столыпину и к его способностям предвидеть события.

Однако эти события пошли совсем не по тому сценарию, на который рассчитывал Столыпин. Как только счастливый и окрыленный премьер уехал на несколько дней отдохнуть, в Думе началась самая настоящая буря. Ее председатель А.И. Гучков в знак протеста объявил о сложении с себя своих полномочий, все депутаты, от левых до крайне правых, были возмущены действиями Столыпина, обвиняя его в давлении на Думу и диктаторских замашках. Фактически, хотя об этом открыто не говорили, под ударом оказался и сам царь, который как бы подпал под влияние Столыпина и исполнил его прихоть.

Ответственность за этот политический скандал на этот раз несла не Дума, а правительство. Отставка Столыпина, казалось, была предрешена. Однако этого не произошло. Николай II, хотя и был, наверное, в первый раз разочарован в своем любимце, по-прежнему ценил его. Все разговоры о том, что царь «обиделся» на Столыпина и что отправить его в отставку императору помешала лишь смерть главы правительства, являются ничем не обоснованными домыслами.

Эти утверждения не принимают во внимание характер принимаемых императором Николаем II решений, в т.ч. и об отставке тех или иных лиц. Никаких «обсуждений», «предупреждений» Николай II никогда министрам не делал. Поэтому, если бы Николай II принял решение отправить Столыпина в отставку, тот бы узнал об этом первым, и в день отставки.

Более того, известно, что в Киеве Столыпин по указанию царя подготовил очень важную встречу между государем и иудейскими раввинами. Николай II хорошо понимал, что интернациональные силы используют еврейское население России для совершения революции.

Между тем, в свою очередь, национально мыслящая часть еврейской общественности России, и прежде всего иудейский ортодоксальный раввинат, прекрасно понимали, чем грозит им победа революции. Несмотря на свои сложные отношения с самодержавной властью, они не могли не осознавать, что ее крушение приведет еврейский народ России к тяжелейшим бедствиям. Поэтому они тоже искали возможности договориться с правительством. Программа царского визита готовилась заранее, и в нее, по предложению киевского раввина А.Б. Гуревича, была включена встреча еврейской делегации с царем13. В 1910 г. П.А. Столыпин лично приветствовал раввинский съезд в Санкт-Петербурге, заявив, что еврейская молодежь приобрела «ужасную склонность» к участию в революционном движении. Он призвал религиозных лидеров восстановить политическую лояльность среди российского еврейства. Как и было запланировано программой визита, встреча царя с еврейской делегацией состоялась 30 августа 1911 г. Раввин А.Б. Гуревич во главе делегации от имени еврейского населения Киева поднес царю священную Тору и сказал прочувствованное слово: «В каждом еврейском молитвенном доме, будь то прекрасная хоральная синагога в шумной столице, будь то скромная обитель-молельня в глухом еврейском местечке, – мы, евреи, каждую субботу неизменно возносим горячие молитвы к небесам, моля Всевышнего о здравии, благоденствии и благополучии Вашего Императорского Величества и всего Царствующего Дома»14.

В этой связи встреча Николая II с раввинатом, предстоящие переговоры между царем и раввинами о борьбе с революционным движением среди российского еврейства и убийство П.А. Столыпина в Киеве Дмитрием Богровым, евреем по происхождению, сделавшее намеченные переговоры невозможными, вряд ли выглядят случайными совпадениями. Смертельное ранение П.А. Столыпина в Киевском театре 1 сентября 1911 г. тоже полно загадок. Здесь у нас нет возможности подробно останавливаться на этом преступлении. Скажем только, что, по сведениям Охранного отделения, в театре был не один убийца. У Богрова, вполне возможно, был подельник, который должен был убить государя. По этим сведениям, Богров предполагал, что «Государь подойдет к раненому Столыпину. Тогда, “друг” Богрова получал возможность осуществить злодейство»15.

Богров, отрицая наличие в театре «друга», подтверждал свое намерение убить царя. По сообщениям охранного отделения, «преступника допросили в театре, и он сознался, что имел намерение убить Государя. Но побоялся еврейского погрома, и вот он ограничился покушением на Столыпина».

Поэтому вполне возможно, что раненый П.А. Столыпин, подняв руку, не благословлял государя, находившегося в царской ложе, как это принято считать, а делал ему знак не спускаться в партер из-за грозившей опасности. Присутствующий при покушении киевский губернатор А.Ф. Гирс уверял, что в жесте Столыпина было и то, и другое: «Увидя Государя, вышедшего в ложу и ставшего впереди, Столыпин поднял руки и стал делать знаки, чтобы Государь отошел. Но Государь не двигался и продолжал на том же месте стоять, и Петр Аркадьевич, на виду у всех, благословил его широким крестом»16.

Император находился в царской ложе вместе с дочерьми – великими княжнами Ольгой и Татьяной. Их воспитательница С.И. Тютчева вспоминала: «Вдруг я увидела, что в проходе между рядами кресел появился какой-то человек, посмотрел на царскую ложу (позднее я узнала, что великая княжна Ольга убедила Государя выпить чаю, и они перешли в аванложу) и спешно подошел к группе у рампы. Раздался какой-то треск (как мне показалось) и крик в оркестре. Я вскочила и бросилась в царскую ложу. “Что случилось?” – взволнованно говорили великие княжны. “Какая-то ложа обрушилась”, – предположила Ольга Николаевна. Но на это возразила Татьяна Николаевна: “А почему же Петр Аркадьевич в крови?” В зале поднялся шум, крики, требования гимна. Государь вышел из аванложи, девочки старались его удержать, я тоже сказала: “Подождите, Ваше Величество”. Он мне ответил: “Софья Ивановна, я знаю, что я делаю”. Он подошел к барьеру ложи. Его появление было встречено криками “ура” и пением гимна».

В последующие дни Николай II два раза заезжал в больницу, чтобы проведать больного. Но врачи дважды советовали ему не делать этого, так как волноваться раненому было противопоказано. Николай II не настаивал, т.к. лейб-медик Е. С. Боткин и другие врачи уверяли царя, что рана Столыпина не смертельная. Позже Николай II узнал, что Столыпин хотел с ним увидеться и жалел, что послушал врачей.

Состояние Столыпина, бывшее до 4 сентября удовлетворительным, с этого числа резко ухудшилось, и 5 сентября около 22 ч. Петр Аркадьевич Столыпин скончался. Дочь П.А. Столыпина М.П. Бок вспоминала: «Государь вернулся из Чернигова в Киев шестого сентября рано утром и прямо с парохода поехал в больницу. Он преклонил колена перед телом своего верного слуги, долго молился, и присутствующие слыхали, как он много раз повторил слово: “Прости”. Потом была отслужена в его присутствии панихида»17.

Открыто радовались покушению на Столыпина социалистические газеты Франции и Италии. Причем убийство Столыпина неразрывно связывалось с грядущим убийством императора Николая II. «А теперь, Николай, – писал в «L’Humanité» Ж. Жорес, – великий всероссийский убийца, – твой черед!»18 Ей вторил редактор социалистической газеты «Avanti» Б. Муссолини: «Мрачный, зловещий, кровавый Столыпин заслужил свою судьбу. Русский пролетариат торжествует и ждет, когда будут рассыпаны кости батюшки-царя, чьи руки обагрены кровью… Слава человеку, осуществившему этот священный акт мщения!»19

Вся же думающая, патриотическая, верноподданная Россия скорбела по ушедшему премьеру. Пока Столыпин еще боролся со смертью, люди надеялись на его исцеление. Когда же рука смерти закрыла глаза Петра Аркадьевича, наступило понимание того, что из жизни ушел один из последних русских бояр, рухнул один из редких уже исполинов, коих так много рождала раньше Русская земля. Оценивая роль Столыпина, В.В. Розанов писал: «Что ценили в Столыпине? Я думаю, не программу, а человека; вот этого “воина”, вставшего на защиту, в сущности, Руси. Вся Русь почувствовала, что это ее ударили».

Велика роль Столыпина в истории России. При этом, как всякий политик, он мог ошибаться, недорабатывать, спешить. Но дорог он сердцу русского народа не за свои политические успехи. Дорог он своим честным горячим бескорыстным сердцем, в котором любовь к царю и России слились воедино. Во имя этого идеала он был готов принести себя в жертву: «Рад умереть за Царя», – сказал смертельно раненный Столыпин. И эти его слова удивительным образом перекликались с образом костромского крестьянина, который за 300 лет до этого отдал свою жизнь за царя, положив конец Смутному времени. Убийство Столыпина стало первым предвестником надвигающегося нового смутного времени. Царь, которого он крестил окровавленной рукой и за которого он принял смерть, через семь лет будет злодейски убит со всей своей семьей, с теми самыми юными девочками, что стали свидетельницами ужасного преступления в Киевской опере.

Образ Столыпина был ненавистен революционным поработителям России. Наряду с памятниками царю-освободителю Александру II, памятники Столыпину сносились революционными властями с особым рвением. На долгие годы имя Столыпина будет ассоциироваться в сознании порабощенного народа с именем «вешателя».

Для нас же сегодня Петр Аркадьевич Столыпин являет собой удивительный пример реформатора, проводившего свои реформы во имя народного блага, политика, стремившегося не разрушать существующую систему, а улучшать ее, гражданина, не мыслящего себя без великой Родины, имя которой – Россия. Когда-то Столыпин сказал своей дочери: «Родина требует себе служения настолько жертвенно-чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует всю работу». В этом и заключается главный завет П.А. Столыпина.

Источник: «Власть».


1П.А. Столыпин – О.Б. Столыпиной. 26 апреля 1906 г. // Столыпин П.А. Переписка, с. 605–606.

2П.А. Столыпин – О.Б. Столыпиной. 8 марта 1904 г. // Там же, с. 472.

3П.А. Столыпин – Императору Николаю II. 13 августа 1906 г. // ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1352, л. 3.

4Сидоровнин Г. П.А. Столыпин. Жизнь за Отечество. Жизнеописание (1862–1911). – Саратов, 2002, с. 138.

5Император Николай II – Вдовствующей Императрице Марии Федоровне // ГАРФ, ф. 642, оп. 1, д. 2329, л. 19.

6Там же, л. 18–19(об).

7Император Николай II – П.А. Столыпину // Красный Архив. Исторический журнал. – М.–Пг., 1924, т. 5, с. 121–122.

8Император Николай II – Вдовствующей Императрице Марии Федоровне. 29 марта 1907 г. // ГАРФ, ф. 642, оп. 1, д. 2330, л. 12.

9Дневник Императора Николая II. – М. : Орбита, 1991.  

10Император Николай II – Вдовствующей Императрице Марии Федоровне. 8 марта 1906 г. // ГАРФ, ф. 642, оп. 1, д. 2330, л. 6.

11Сидоровнин Г. Указ. соч., с. 487.

12Император Николай II – П.А. Столыпину. 9 марта 1911 г. // ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1125, л. 2.

13Хитерер Виктория. Царь и евреи. Визит Николая II в Киев в 1911 г. // Институт Иудаики.

14Там же.

15Донесения по делу о покушении на статс-секретаря П.А. Столыпина // ГАРФ, ф. 102 ДП ОО, оп. 1911, д. 124, т. 1, (ч. 3), л. 270–271(об).

16Цит. по: Гаркавенко О.В. Образ Николая II в «Красном Колесе» А.И. Солженицына и исторический контекст 1990-х годов // Мир России в зеркале новейшей художественной литературы : сб. науч. трудов. – Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2004.

17Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. – М., 2007.

18L’Humanité, 1911, 2/18 septembre.

19Ридли Джаспер. Муссолини. – М. : АСТ, 1999, с. 130.

Перекрестил царя и обессилел: неопубликованное письмо свидетельницы смерти Петра Столыпина

Личный архив писем Наталии Оржевской (урожденной княжны Шаховской) до 1919 года не сохранился — ее имение находилось недалеко от Житомира, бесконечно переходившего из рук в руки во время гражданской войны. Кто именно похозяйничал в имении — неизвестно, но погибло все, даже годами ревностно оберегаемая шкатулка с самой ценной корреспонденцией и воспоминаниями. А вспоминать было что: годы в фрейлинах сначала у императрицы Марии Александровны, затем — у Марии Федоровны. Балы и светские развлечения. Работа сестрой милосердия в одном из госпиталей во время войны 1876-1877 года, создание на собственные средства амбулатории, госпиталя и больницы, руководство отделением Красного Креста…

На протяжении многих лет ее постоянным корреспондентом был Иван Балашов — известный благотворитель и покровитель искусств. Он не раз просил ее описывать крупные политические и светские события, свидетельницей которых она становилась в силу высокого положения. Попросил он рассказать и о последнем покушении на Петра Столыпина.

Наталия Оржевская

© Личный архив Елены Старостенковой

Письмо правнучатая племянница Оржевской Елена Старостенкова обнаружила почти случайно. Прочитать его было непросто, два года ушли только на расшифровку — почерк очень неразборчив. Но труд не напрасен — письмо об убийстве Петра Столыпина, переписывавшееся в высшем обществе и передававшееся из рук в руки столетие назад, теперь можно прочитать и нам.

Знала ли автор письма Столыпина лично — неизвестно (хотя ее брат точно был с ним знаком). Но о поступках и решениях этого человека в то время знала вся Россия.

Взлеты

Дорогой Иван Петрович, Совесть жестоко корит меня в неисполнении моего обещания описать Вам, насколько возможно подробно и точно мои личные впечатления о горестном событии 1-го сентября 1911 года в Киеве, но жизнь моя так всегда складывается, что не только мне самой, но и мысли моей приходится подчиняться окружающим меня людям и обстоятельствам. К тому же, по возвращении моем из Петербурга я заболела сильной инфлюэнцией, которую перенесла хотя и на ногах, но с тем  очень неприятным самочувствием, когда каждое усилие — мука, а и каждое движение болевое ощущение

из письма Наталии Оржевской

Столыпин — человек, чья карьера складывалась действительно блестяще с самого начала. Естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета. Специальность — агрономия. Выбор для дворянина весьма небанальный. Выпустился сразу кандидатом и получил небывало высокий для выпускника чин коллежского секретаря — X класс в табели о рангах. За следующие три года поднялся до V класса.

После 13 лет работы в литовском Ковно Столыпина назначили губернатором Гродно, где он распоряжался о подавлении восстаний, развивал сельское хозяйство и заботился об образовании крестьян. Первая русская революция застала его в Саратове — одном из центров подполья, бунтовавшего страшно и кроваво. В 1906 году произошел очередной невероятный карьерный скачок.

Петр Столыпин в 1906 году

© Карл Булла/Public Domain/Wikimedia Commons

«Следует отметить уникальность бюрократической карьеры Столыпина. Существовали в Российской империи довольно жесткие правила службы. Человек определенное количество лет находился на определенной должности и в определенном чине. По бюрократической традиции, негласным правилам было принято делать так: перспективный чиновник — губернатор или вице-губернатор, претендующий, скажем, на должность министра в будущем, после губернии какое-то время служил в должности главы какого-нибудь ключевого департамента в Петербурге или на должности товарища (то есть заместителя) министра. Столыпин эту службу в Петербурге минует, сразу назначается министром внутренних дел», — рассказывает кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России с древнейших времен до XX века СПбГУ Денис Янченко.

Сам Столыпин замечал, что его быстрое продвижение по службе вызывало недовольство и кривотолки, поскольку карьерный этап, который ему удалось перескочить, у многих занимал десятилетие.

В  том же году он был назначен на пост председателя Совета министров, на котором находился до конца жизни.

Слово и дело

Я размышляла о неудачном выборе пьесы, хотя мне объясняли перед тем, что сам Государь пожелал, чтобы была поставлена опера «Царь Салтан», сюжет ее совершенно не подходил к торжественному спектаклю, во время которого все чувствовали себя в каком-то особенно приподнятом и радостном настроении, все дни прошли так прекрасно, все страхи оказались напрасными, а любовь к Царю Его народа выразилась так наглядно и восторженно. Вдруг послышались два сухих удара, похожие на щелчки. Я поняла, что это выстрелы, но они были до того глухи, что я была уверена, что стреляют на сцене и сейчас подымется занавес: «Как глупо», подумала я, но в ту же минуту услыхала пронзительный крик: «Убили»!

из письма Наталии Оржевской

В отличие от большинства других, даже очень успешных чиновников того времени, Столыпин действительно умел выступать на публике и удерживать внимание толпы.  

«Столыпин стал первым нашим политиком, о котором точно известно, что он использовал спичрайтеров. Грамотная речь и умение держать аудиторию — это не все. Необходимо еще подготовить документ, который произведет впечатление, тем более что Столыпин часто зачитывал текст. Делал он это очень умело. Спичрайтеров и редакторов было несколько, но один из самых известных — иудей по происхождению Илья Яковлевич Гурлянд, профессор Демидовского лицея в Ярославле, дослужившийся благодаря министерской работе до действительного статского советника, то есть «гражданского генерала», — рассказывает Денис Янченко. Именно этому помощнику приписывают некоторые знаменитые цитаты из выступлений Столыпина, например «Не запугаете!» и «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Речь Столыпина — в интервью или за трибуной — в принципе изобиловала яркими и запоминающимися фразами.

Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России

Столыпин серьезно воспринимал свою роль публичного политика. В противовес оппозиционным партиям он опубликовал программу действий правительства, следил и корректировал работу ежедневной газеты «Россия», пытаясь (не всегда успешно) с ее помощью повлиять на общественное мнение.

«Столыпин — фигура, во многом созданная пиаром. Сейчас это показалось бы очевидным, но тогда было непривычно русскому обществу, — объясняет Денис Янченко. — Среди бюрократии людей, умевших общаться с большой аудиторией, с толпой, с обыкновенными крестьянами, а не только с представителями интеллектуальной элиты, практически не было. Столыпин же неоднократно демонстрировал этот редкий для чиновника навык и при работе в Ковно, и при работе в Гродно в качестве губернатора, и особенно в Саратове в годы революции».

Петр Столыпин (с центре) в Киеве, 1910 год

© ТАСС

Столыпинская эпоха началась с издания закона о военно-полевых судах, который должен был противостоять революционному террору. Глава Совета министров провел целый перечень законопроектов, которые позже получили название Столыпинской аграрной реформы, формируя новый слой богатых крестьян-фермеров и уничтожая сельскую общину. Многие проведенные им реформы, как, например, ограничение автономии Великого княжества Финляндского, готовились за долгие годы до прихода Столыпина и были в некотором смысле неизбежными, но именно его яркая фигура стала для огромного количества людей символом изменений и объектом ненависти или восторженного поклонения.

Монарх

Первые ряды кресел были почти пусты, и я увидела высокую мощную фигуру Столыпина. Он стоял ко мне спиной, с него уже сняли сюртук, но лицо его было обращено к царской ложе, и я ясно видела его профиль. Он был очень бледен, но в выражении его было столько восторга, что я решила: «Убийца промахнулся». Государь стоял, свесившись над перилами ложи, и две эти фигуры составляли, для меня, по крайней мере, как бы один центр, на котором было сосредоточено все мое внимание. Я видела, как Столыпин левой рукой стал делать какие-то знаки, как бы желая успокоить Государя, и прося его удалиться, и когда Государь действительно углубился в ложу, Столыпин два раза левой рукой сделал ему вслед широкое крестное знамение, затем он обессилел, опустился в кресло и его вынесли из театра

из письма Наталии Оржевской

«Единственное, на что Столыпин мог всерьез опираться, — доверие монарха. Сам Николай строил свои отношения с министрами таким образом, чтобы обеспечить себе их лояльность, что, впрочем, ему удавалось далеко не всегда. Для Николая самым страшным кошмаром было не столько появление Думы с законодательными правами, сколько возможность объединенной оппозиции со стороны министров. <…> Система власти, управления страной даже после 1906 года строилась на индивидуальных докладах отдельных министров императору и его личных решениях», — рассказывает Денис Янченко.

На протяжении практически всего срока своей службы Столыпин пользовался расположением и доверием Николая II, получая от него множество привилегий, начиная с придворных чинов, финансовой помощи и государственных наград и заканчивая разрешением использовать один из императорских дворцов в качестве резиденции. 

«Столыпинские реформы были невозможны без одобрения Николая II. Царь не мог открыто высказать все, что он думал о революции и вынужденных государственных преобразованиях… Так же, как современные монархи, Николай уже во многом являлся заложником своего положения, обязанностей, придворного церемониала. В этом смысле председатель Совета министров Столыпин находился на острие атаки, под ударом со стороны думской оппозиции, со стороны революционеров, всех, кто открыто выступал против монархии. Важная и неблагодарная задача, — говорит Денис Янченко. — Безусловно, Николай II и Александра Федоровна это осознавали, и он был полезен для них. В 1909 году Столыпин серьезно заболел гриппом, что вызвало озабоченность царя. Он беспокоился не только из сочувствия, безусловно, ему присущего, но и из чисто прагматических государственных соображений, конечно. Заменить-то некем! Не было человека, настолько глубоко погруженного в государственные дела». 

Николай многократно отказывался утвердить прошения Столыпина об отставке. Отчасти, вероятно, потому, что был убежден, что отправлять людей в отставку должен был он по собственному желанию, отчасти потому, что не мог придумать Столыпину замены. А причины просить об отставке были серьезнейшие: десять неудачных покушений на убийство, самое известное из которых вошло в историю под названием «Взрыв на Аптекарском острове», унесло жизни 24 человек и едва не привело к ампутации ног дочери политика; серьезные проблемы со здоровьем, поправить которые, учитывая темп жизни председателя Совета министров, было невозможно.

Опасность

Говорят, что Государь сам хотел идти к Столыпину, но его удержали дочери, они, уцепившись за него, не пускали его. Наполнившая к этому времени театр публика стала шумно требовать «Гимна». Занавес взвился; ничего подобного я никогда не видала. Актеры стали на коленях, не пели, а положительно кричали: «Боже, Царя храни», зрители пели, многие плакали, но мне было жалко Государя. Он стоял бледный, хотя очень спокойный и кланялся, но мне казалось, что ему это ликование должно быть очень тяжело, ведь думал же он, наверное, что жизнь его была спасена ценой другой, тоже драгоценной для России жизни и эти восторженные «ура», видимо резали ему слух и сердце. После второго повторения гимна Государь удалился и тут кто-то вдруг запел молитву <…> «Спаси, Господи, люди Твоя»! Все мигом подхватили эту молитву, которая одна соответствовала и настроению минуты, и потребностям души каждого из присутствующих

из письма Наталии Оржевской

«Чиновничья карьера Столыпина, учитывая многочисленные награды и пожалования, была блестящей, но сохранялись и риски. Существовало несколько должностей, что называется, «расстрельных». На бюрократов, их занимавших, регулярно совершали покушения. В правительстве это должности министра внутренних дел, министра народного просвещения, потому что образовательная политика касалась очень многих людей и многих национальностей. В 1911 году, когда было уже известно, что что-то готовится в Киеве, какое-то покушение, предполагали, что его целями могут стать либо Петр Аркадьевич Столыпин, либо крайне непопулярный министр народного просвещения Лев Аристидович Кассо», — рассказывает историк.

Опасной была не только должность Столыпина, но и время, в которое он ее получил. В 1905–1907 годах жертвами различных террористических акций стали около 9 тыс. человек. На протяжении всей своей карьеры Столыпин принимал жесткие меры для подавления революционных настроений.

Место покушения на Петра Столыпина на Аптекарском острове. Санкт-Петербург, 25 августа 1906 года

© Bundesarchiv/CC BY-SA 3.0 de/Wikimedia Commons

Самой известной такой мерой стало введение на восемь месяцев закона о военно-полевых судах, в рамках которого человека, совершившего тяжкое преступление, могли казнить после двух дней, отведенных на разбирательства. В языке надолго закрепилось выражение «столыпинский галстук», означающее веревку висельника. Одни называли министра палачом, другие благодарили, третьи считали, что делается недостаточно. Столыпинские военно-полевые суды вынесли около 1100 приговоров, привели в исполнение не меньше тысячи. Это несопоставимо с масштабами советского Большого террора, но для общества начала XX века стало шоком.

Читайте также

Мать-основательница советского образования: жизнь Ольги Аникст в сердце потрясений XX века

«В условиях свободы слова и открытой прессы каждая казнь, тюремные заключения обсуждались вплоть до Думы, что еще больше нагнетало обстановку. Концепция обуздания революции, которую провозгласил Столыпин: «Сначала успокоение, потом реформы», была в первые годы его «министерства» поддержана деятелями консервативного направления и ультраправого радикального движения. В дальнейшем он взял курс на их раздробление, строительство доминирующей «центристской» силы в Государственной думе, полностью лояльной правительству, чем заработал себе непримиримых врагов. Они впоследствии наряду с революционерами крайне негативно оценивали всю эпоху Столыпина. Для левых он однозначно сатрап и палач», — рассказывает Денис Янченко.

Столыпина критиковали за то, что он слишком уж стремился к личной власти — совмещал пост министра внутренних дел и председателя Совета министров, ограничивал полномочия губернаторов, прежде обладавших даже правом заключать предварительные международные договоры, проводя бюрократическую централизацию вопреки интересам местных властей и, что важнее, местных жителей. Одним из последствий этой позиции стало, к примеру, Среднеазиатское восстание 1916 года. В любом случае, настроения в обществе начинали меняться, и дальнейшие события не привели к успокоению.

«Идет Первая русская революция. Даже в художественной литературе описано, как сложно найти палача, практически невозможно, отношение крайне негативное и в народе, и у образованных слоев общества. Проходит всего десять лет, и в 1917 году это вообще не задача — выйди на улицу, и найдешь. То есть за годы Первой мировой люди очень сильно ожесточились».

Смерть

Это ужасное преступление, омрачившее счастливые дни пребывания Царской семьи в Киеве все же оставило в воспоминаниях моих, несмотря на всю скорбь им вызванную, какой-то светлый луч веры в человечество и уважения к людям. Я положительно утверждаю, что не только сам Столыпин вел себя как истинный русский витязь, но мне кажется, что ни один человек в театре не думал в эту минуту «о себе», все были вырваны из узкого круга самолюбивых и себялюбивых чувств; все сердца трепетали одним чувством ужаса и восторга, и даже злоба, проявленная многими к убийце, носила какой-то благородный порыв самозабвения и бесстрашия

из письма Наталии Оржевской

В 1911 году Николай II с семьей и приближенными отправился в Киев, чтобы побывать на открытии памятника Александру II. 1 сентября в киевском городском театре в антракте оперы «Сказка о царе Салтане» секретный осведомитель охранного отделения Дмитрий Богров дважды выстрелил в Столыпина. Рана оказалась смертельной.

Петр Столыпин встречает членов императорской семьи в Киеве, 1911 год

© ТАСС

Столыпин повернулся ко мне и благословил воздух левой рукой. Тут только я заметил, что у него на кителе кровь. Ольга и Татьяна увидели все, что произошло… На Татьяну произвело сильное впечатление, она много плакала, и обе плохо спали

из письма Николая II

В результате расследования, длившегося около полутора лет, виновными в «преступной халатности», благодаря которой 11-е покушение на жизнь Столыпина стало успешным, ответственные сенаторы назвали четырех высокопоставленных чиновников, отвечавших за безопасность политика. Среди них был Павел Курлов — правая рука Столыпина.

Киев оказался не готов к тому, чтобы одновременно принимать императорскую семью и важнейших политических сановников. Денис Янченко рассказывает о череде недочетов, приведших к трагическому финалу. Не были продуманы маршруты передвижения по городу. В Киеве не было людей, обычно отвечавших за охрану председателя Совета министров и практически не расстававшихся с ним. Но самое главное — Богров смог пройти в театр несмотря на то, что осведомителей не должны были подпускать к охраняемым государственным лицам.

Похороны Петра Столыпина в Киево-Печерской Лавре, 9 (22) сентября 1911 года

© ТАСС

Была ли это цепь роковых случайностей или преступный умысел — так и осталось неизвестным. Николай II отказался от открытого процесса по делу, что стало причиной сплетен о возможном заговоре.

Петр Столыпин завещал похоронить его там, где его убьют, что и было сделано. Его могила находится в Киево-Печерской лавре, недалеко от сподвижников Петра I — Искры и Кочубея.

Дорогой Иван Петрович, Совесть жестоко корит меня в неисполнении моего обещания описать Вам, насколько возможно подробно и точно мои личные впечатления о горестном событии 1-го сентября 1911 года в Киеве, но жизнь моя так всегда складывается, что не только мне самой, но и мысли моей приходится подчиняться окружающим меня людям и обстоятельствам. К тому же, по возвращении моем из Петербурга я заболела сильной инфлюэнцией, которую перенесла хотя и на ногах, но с тем очень неприятным самочувствием, когда каждое усилие — мука, а и каждое движение болевое ощущение. А нужно было еще подбадривать других и выслушивать многих и помогать, кому возможно.….. Третьего дня только уехала моя двоюродная сестра Челищева с ее прелестными детьми, а сегодня я должна ехать в Киев по разным делам. Пользуюсь маленьким затишьем в своем домострое перед отъездом, чтобы, наконец, исполнить Ваше желание, ставшее и моею мечтой. Для этого, прежде всего, переношусь почти за восемь месяцев назад и вспоминаю себя сидящей во время антракта в глубине ложи, находящейся как раз напротив той, где сидел Государь с двумя Великими Княжнами, Царевичем Болгарским и, кажется, нашими Великими князьями. 

Я размышляла о неудачном выборе пьесы, хотя мне объясняли перед тем, что сам Государь пожелал, чтобы была поставлена опера «Царь Салтан», сюжет ее совершенно не подходил к торжественному спектаклю, во время которого все чувствовали себя в каком-то особенно приподнятом и радостном настроении, все дни прошли так прекрасно, все страхи оказались напрасными, а любовь к Царю Его народа выразилась так наглядно и восторженно. Вдруг послышались два сухих удара, похожие на щелчки. Я поняла, что это выстрелы, но они были до того глухи, что я была уверена, что стреляют на сцене и сейчас подымется занавес: «Как глупо», подумала я, но в ту же минуту услыхала пронзительный крик: «Убили»! 

Я бросилась к барьеру ложи и с ужасом искала глазами Царя. Он тоже быстрыми шагами направлялся к барьеру своей ложи. Успокоившись на его счет, я взглянула в залу, там происходило большое смятение. Все оставшиеся во время антракта зрители и многие вбежавшие на выстрелы и крики были в страшном возбуждении. Дамы кричали и махали руками. Я опять услыхала крики: «Убить его, убить его». Мужчины некоторые перелезали через рампу ложи, стоявшие в партере все стремились к одному месту, офицеры обнажали сабли, а у одного из выходов бледного, с выражением ужаса на лице я видела какого-то человека, которого держали другие, затем его повалили, стали бить… топтать. Я с отвращением отвернулась от этого зрелища и стала искать, кого же собственно «убили».  

Первые ряды кресел были почти пусты, и я увидела высокую мощную фигуру Столыпина. Он стоял ко мне спиной, с него уже сняли сюртук, но лицо его было обращено к царской ложе, и я ясно видела его профиль. Он был очень бледен, но в выражении его было столько восторга, что я решила: «Убийца промахнулся». Государь стоял, свесившись над перилами ложи, и две эти фигуры составляли, для меня, по крайней мере, как бы один центр, на котором было сосредоточено все мое внимание. Я видела, как Столыпин левой рукой стал делать какие-то знаки, как бы желая успокоить Государя, и прося его удалиться, и когда Государь действительно углубился в ложу, Столыпин два раза левой рукой сделал ему вслед широкое крестное знамение, затем он обессилел, опустился в кресло и его вынесли из театра. Я видела, как Дедюлин перелез через царскую ложу в оркестр.

Говорят, что Государь сам хотел идти к Столыпину, но его удержали дочери, они, уцепившись за него, не пускали его. Наполнившая к этому времени театр публика стала шумно требовать «Гимна». Занавес взвился; ничего подобного я никогда не видала. Актеры стали на коленях, не пели, а положительно кричали: «Боже, Царя храни», зрители пели, многие плакали, но мне было жалко Государя. Он стоял бледный, хотя очень спокойный и кланялся, но мне казалось, что ему это ликование должно быть очень тяжело, ведь думал же он, наверное, что жизнь его была спасена ценой другой, тоже драгоценной для России жизни и эти восторженные «ура», видимо резали ему слух и сердце. После второго повторения гимна Государь удалился и тут кто-то вдруг запел молитву <одно слово неразборчиво> «Спаси, Господи, люди Твоя»! Все мигом подхватили эту молитву, которая одна соответствовала и настроению минуты, и потребностям души каждого из присутствующих. Долго, долго еще раздавались звуки молитвы, и никто не двигался с места. 

Наконец стали, однако, разъезжаться, мы вернулись в гостиницу, и все обступили Иосифа Потоцкого, который стоял рядом со Столыпиным во время убийства его и только что разговаривал с ним в то время, когда подошел Богров. До поздней ночи оставались мы в общей зале, все в надежде узнать какие-нибудь новые подробности. Все уже знали, что Столыпин ранен в руку и в бок, что он очень слаб, но врачи не считали его положение окончательно безнадежным. 

Это ужасное преступление, омрачившее счастливые дни пребывания Царской семьи в Киеве все же оставило в воспоминаниях моих, несмотря на всю скорбь им вызванную, какой-то светлый луч веры в человечество и уважения к людям. Я положительно утверждаю, что не только сам Столыпин вел себя как истинный русский витязь, но мне кажется, что ни один человек в театре не думал в эту минуту «о себе», все были вырваны из узкого круга самолюбивых и себялюбивых чувств; все сердца трепетали одним чувством ужаса и восторга, и даже злоба, проявленная многими к убийце, носила какой-то благородный порыв самозабвения и бесстрашия. 

Первые дни мы все еще жили в надежде на выздоровление Петра Аркадьевича, и чувствовалось, что страданиями своими он служит еще Царю и России, также как служил в расцвете своих сил и успеха. Тяжелая весть об ухудшении положения больного сковывала всех, пока трагическая и быстрая развязка не развязала опять замолкшие на время чувства: негодования, скорби и даже отмщения. 

Вот, дорогой Иван Петрович, как мне помнится событие 1-го Сентября, все остальное и больше того, что я могла рассказать Вам, Вы знаете из газет и рассказов других очевидцев. Я не успею перечитать это наскоро написанное письмо, но, пожалуйста, исправьте сами ошибки и поставьте знаки препинания. Мне очень, очень жалко, что я не могу приехать теперь в Москву. Тесно связана тоже в моих ранних воспоминаниях Москва с коронованием Имп. Александра III, освящением Храма Спасителя. И освящение его памятника, как бы завершило всю эту цепь воспоминаний. Хотелось бы тоже хоть издали видеть Имп. Марию Федоровну в эти дни и душой переживать с ней картины прошлого. 30-го Мая я уже буду обратно в Чартории, надеюсь. 

Дай Бог, чтобы у Вас прошло все благополучно и насколько возможно радостно, дружески, приятно. До свидания, надеюсь. Н. Оржевская

Благодарим за помощь в подготовке материала Елену Старостенкову

Алена Фокеева 

Владимир Путин сказал российским депутатам, что они должны заплатить за памятник его герою | Владимир Путин

Владимир Путин сказал членам кабинета министров, что они должны заплатить из собственного кармана за памятник его политическому гуру, жесткому реформатору царских времен, который вешал революционеров.

Российский премьер-министр сказал министрам откладывать каждому «не менее месячной зарплаты» на финансирование памятника Петру Столыпину, который сам был премьер-министром страны с 1906 по 1911 год.

Столыпин начал важные аграрные реформы, но не потерпел инакомыслие и ввел ускоренный процесс судебного преследования противников царя Николая II. В результате петля палача стала называться «столыпинским галстуком».

Выступая в Москве, Путин похвалил Столыпина за его «несгибаемую волю» в стремлении обеспечить экономический рост в сложный момент истории страны, признавая при этом угрозу радикализма.

Он предположил, что нынешнее руководство должно было продемонстрировать свою жертву в продвижении столыпинского стремления «поставить Россию на путь здоровья».

Столыпин был убит левым радикалом в театре в Киеве в 1911 году, в неспокойные годы перед большевистской революцией.

Аналитики говорят, что Путин видит себя успешным аналогом бывшего премьер-министра, который выживет, подавит любые протесты поддерживаемых из-за рубежа вредителей и сделает Россию своим наставником славного и сильного государства.

Путин сказал: «Члены правительства должны отдать за памятник Столыпину минимум месячную зарплату, и, думаю, не только правительство».

Он сказал, что депутаты также должны внести свой вклад в мемориал, который будет установлен возле Белого дома, здания правительства России, приуроченный к апрельским мероприятиям, посвященным 150-летию со дня рождения Столыпина.

Министры не возражали против того, чтобы им говорили, как тратить деньги.

Комментаторы отметили, что в речи в среду, 13 июля, восхваление российским премьером своего героя почти полностью совпало с его образом самого себя.

Путин назвал Столыпина «настоящим патриотом и мудрым политиком», проявившим «личное мужество и готовность взвалить на себя всю тяжесть ответственности за состояние страны».

Станислав Белковский, политолог, сказал: «Вспоминая Столыпина, Путин помогает оправдывать свои собственные поступки, такие как ограничение демократии и определенных свобод».

Он добавил: «Именно неприятие столыпинских идей и реформаторских проектов так называемой прогрессивной частью общества в начале ХХ века привело Россию к революции [1917 года].

стать успешным Столыпиным, который избежал любого восстания и обеспечил уровень стабильности и сильного государства.

«Но эта интерпретация игнорирует тот факт, что при Путине процветала чудовищная коррупция, а государственная машина вышла из-под контроля».

Столыпин занял второе место после князя-воина XIII века Александра Невского в финансируемом государством общенациональном опросе на звание величайшего исторического деятеля России в 2008 году.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *