Критика о повести «Невский проспект» Гоголя, отзывы современников
| Невский проспект. Художник Д. Кардовский |
«Невский проспект» относится к числу Петербургских повестей Н. Гоголя.
В этой статье представлена критика о повести «Невский проспект» Гоголя, отзывы современников о произведении.
Смотрите:
— Краткое содержание повести
— Все материалы по повести «Невский проспект»
Критика о повести «Невский проспект» Гоголя, отзывы современников
А. С. Пушкин:
«Перечел с большим удовольствием; кажется, все может быть пропущено [цезурой].» (А. С. Пушкин — Н. В. Гоголю, вторая половина октября 1834 г.)
В. Г. Белинский:
«…Пирогов!.. Святители! да это целая каста, целый народ, целая нация! О, единственный, несравненный Пирогов, тип из типов, первообраз из первообразов!.
. Это символ, мистический миф, это, наконец, кафтан, который так чудно скроен, что придет по плечам тысячи человек!»
(В. Г. Белинский «О русской повести и повестях г. Гоголя»)
Ф. М. Достоевский:
«Поручик Пирогов, сорок лет тому назад высеченный в Большой Мещанской слесарем Шиллером, был страшным пророчеством, пророчеством гения, так ужасно угадавшего будущее, ибо Пироговых оказалось так безмерно много, так много, что и не пересечь. Вспомните, что поручик сейчас же после приключения съел слоеный пирожок и отличился в тот же вечер в мазурке на именинах у одного видного чиновника. Как вы думаете: когда он откалывал мазурку и вывертывал, делая па, свои столь недавно оскорбленные члены, думал ли он, что его всего только часа два как высекли? Без сомнения, думал. А было ли ему стыдно? Без сомнения, нет!»
В. Я. Зеньковский:
«Два художника (Чартков в «Портрете», Писарев в «Невском проспекте») оба стоят в несомненной близости к раскрытию в них «поэтического огня» и оба кончают страшной смертью.
Их нельзя упрекнуть в пошлости… но наличность «поэтического огня» не подымает душу сама по себе, если душой завладевает ничтожная по своему смыслу страсть. Зато поручик Пирогов (приятель художника) — это уже законченное и безнадежное воплощение пошлости, предваряющее более яркий образ Ноздрева (недалек от Пирогова и Хлестаков). <…>
…именно Гоголь первый нанес сокрушительный удар эстетическому гуманизму. Ярче всего это выразилось в трагедии художника Пискарева («Невский проспект»), в переживаниях которого выражена основная идея эстетического гуманизма: «В наших мыслях только с одной непорочностью и чистотой сливается красота». Но красавица, которая так поразила Пискарева, была уже «тронута тлетворным дыханием разврата».
Это пока еще не отразилось на ее чудной красоте, но когда Пискарев приблизился к своей красавице и понял, кто она, — он убежал от нее. Предложение, которое он сделал красавице через несколько дней, выйти за него замуж и зажить честной трудовой жизнью, встретило с ее стороны презрение и насмешку.
Бедный художник не смог перенести «раздора мечты с существенностью»… «Как отвратительна действительность — что она против мечты» — в таких словах передает Гоголь переживания бедного Пискарева. Но тем самым рассыпается и вся система эстетического гуманизма! Никакого единства красоты и моральной правды нет — и это Гоголь сознавал…»
(В. Я. Зеньковский, «Н. В. Гоголь», 1961 г.)
К. В. Мочульский:
«…в «Невском проспекте» в жизнь художника Пискарева злые духи не вмешиваются непосредственно: он гибнет от силы женской красоты, от естественно присущего ей демонизма.
Художник Пискарев, романтик–идеалист и девственный мечтатель, принимает женщину с Невского проспекта за «святыню» и «божество». Для его эстетического сознания красота есть высшая ценность, абсолют; она — откровение Бога на земле; поклонение красоте, любовь к прекрасной женщине равно религиозному служению. И вот Пискареву раскрывается иная правда: в этом мире «божественные черты» могут принадлежать развратнице, ведущей «низкую и презренную жизнь».
В нашей «ужасной жизни» сама красота, эта небесная гостья, находится во власти злых сил; обреченная на гибель, она губит всех, кто к ней приближается; на такую действительность Пискарев не согласился: сначала он пытался уйти от нее в сны, потом в видения, порожденные опиумом; но бегство не спасло его. <…> Кончилось тем, что Пискарев был однажды найден с перерезанным горлом.
В чем тайна красоты? — спрашивал Гоголь в «Вие». И в «Невском проспекте» он отвечает: красота — божественного происхождения; но в нашей «ужасной жизни» она извращена «адским духом». Принять такую жизнь нельзя. Если нужно выбирать между «мечтою» и «существенностью», то художник выберет мечту. И Гоголь приходит к полному эстетическому идеализму: «Лучше бы ты (красавица) вовсе не существовала! не жила в мире, а была создание вдохновенного художника». Злая красота нашего мира губит, возбуждая в сердцах людей «ужасную, разрушительную» силу — любовь. <…>
В четырех повестях: «Вий», «Тарас Бульба», «Невский проспект» и «Записки сумасшедшего» — Гоголь с различных сторон подходит к проблеме зла в любви и в красоте.
Он остро ощущает трагизм любви и двусмысленность красоты в нашем мире и задолго до Достоевского знает о существовании двух идеалов — идеала Мадонны и идеала Содомского… <…>
(К. В. Мочульский, «Гоголь. Соловьев. Достоевский»)
А. А. Измайлов:
«Гоголь, написавший «Невский проспект», кажется, первый у нас серьезно и реалистично тронул скользкую тему о падшей женщине и доме терпимости. Это одна из самых романтичных его повестей, и с Гоголя у нас установилась реалистически не очень верная, но психологически чудесно-красивая, характерная для русской души традиции идеализировать падшую. <…>
(А. А. Измайлов «Литературный Олимп. Лев Толстой, Чехов, Андреев, Куприн… Характеристики, встречи, портреты, автографы», 1911 г.)
Н. А. Котляревский:
«Вопрос о трагической участи непримиренного с жизнью поэта поставлен Гоголем и в повестях „Невский проспект» и „Записки сумасшедшего».
Обе повести имеют также двоякое значение в творчестве Гоголя…
Они любопытны, во-первых, по той основной мысли о разладе мечты и действительности, мысли, которая составляла для нашего автора всегда предмет самых упорных и печальных раздумий; во-вторых, важно в них то, что эта идея, которую современники Гоголя почти всегда старались осветить с ее сентиментальной и романтической стороны, развита и воплощена Гоголем в образах самых реальных, житейски-правдивых, без всякого повышения тона и настроения.
Обе повести — пример того, как быстро развивался в Гоголе талант бытописателя. <…> В „Невском проспекте» и в „Записках сумасшедшего» тон постоянно меняется, переходя от патетического к резко комическому, всегда в соответствии с изображенным лицом и положением, т.е. в соответствии с житейской правдой.
Сколько, например, жанровых картинок и изумительно верных силуэтов разбросано на тех страницах, где Гоголь описывает Невский проспект в различные часы дня и ночи, где он описывает быть ремесленников, офицерскую жизнь, жизнь художников и притоны разврата.
«
(Котляревский Н.А. «Николай Васильевич Гоголь. 1829-1842 : Очерк из истории рус. повести и драмы» 1908 г.)
Критика о повести Невский проспект Гоголя и отзывы критиков
- Сочинения
- По литературе
- Гоголь
- Критика о повести Невский проспект
Многие критики оставили свои отзывы о написанной Гоголем повести под названием «Невский проспект». Одним из критиков, который оставил свой отзыв был Александр Сергеевич Пушкин, отзывающийся о повести весьма лестно, он говорит о том, что прочитал все произведение с великим удовольствием, но вот цензура. Может не пропустить столь резкие высказывания.
Белинский рассказывает о том, что Пирогов – это целая каста, которая способна образовать целую нацию. Образ является единственным и неповторимым, он является первообразом из первообразов. Миф, созданный Гоголем, является настолько мистическим, он скроен весьма прекрасно, как кафтан, который подойдет по плечам любому человеку.
Федор Михайлович Достоевский говорит о том, что Поручик Пирогов, созданный в произведении стал фактически пророчеством.
Спустя сорок лет после написания произведения Пироговых стало безмерно много, так что и пересчитать их невозможно. Да и ему фактически не за что стесняться, чего бы он не сделал, маленький чиновник, который не видит повода покрываться багрецом.
Мочульский подчеркивает мысль, что в существование Пискарева, который был именитым художником, не вторгались злые духи, его погубила простая женская красота. Автор уверен, любой женской красоте присущ демонизм, больше чем обычным злым духам, витающим в воздухе. Женщина с Невского проспекта становится для него фактически чудом, настоящим пророчеством, которое он желает обрести и передать его во всех чертах. Во время рисовки он понимает, что ему раскрывается совершенно иная правда, прекрасные черты принадлежат не божественному существу, а низменной распутнице, настоящей развратнице. Окончанием его жизни является то, что мужчину, который не смог справиться с внутренним противостоянием, которое постоянно терзало его, приводит к том, что его тело находят с перерезанным горлом на полу собственного дома.
Измайлов делиться тем, что Гоголь смог тронуть скользкую тему происходящего в обществе, он показывает, что падшая женщина может быть прекрасной наружности и трогать даже великого художника. Гоголь как никто смог описать стремление русской души к возвеличиванию и приукрашиванию падшей женщины, которая следует по улицам Невского проспекта. Художник старался передать каждую ее совершенную черту, уследить за каждым ее движением, чтобы передать его точно. Он не смог справиться с противостоянием разума и чувств, он старается понять, каким же образом, такая низменная женщина была столь прекрасной и замечательной, как господь позволил ей вместить такие нежные и прекрасные черты.
Другие сочинения:← Анализ повести Портрет↑ ГогольКритика о творчестве Гоголя →
Критика о повести Невский проспект
Несколько интересных сочинений
Николай Гоголь, зоркий чертёнок | The Masthead
У Гоголя странность неизбежна, и одна постоянная вещь — это головокружение, которое резко искажает реальность, прежде чем позволить ей снова установиться — только оно сместилось на дюйм от того места, где мы думали найти его.
Собранные рассказы о Николае Гоголе · Николай Гогол · 1830-‘42
Певеар и Волохонский перевод · Vintage, 2009 · 465 Pages, Ipplyback
♠
9000 · 465 Pages, Ipplyback♠
9000 · 465 Page.0002 Читать гоголевскую повесть — значит читать историю многослойной перспективы, в которой мечты сливаются с реальностью, превращаясь в необыкновенно заколдованную вселенную, которая существует бок о бок с нашей собственной.Д. С. Мирский сказал о вселенной Николая Гоголя, что это «один из самых чудесных, неожиданных — в самом строгом смысле, оригинальных — миров, когда-либо созданных художником слова».
Его новелла – это разнообразное творчество высокотворческого ума, скромного ума и души, созвучной ритму жизни Украины и Санкт-Петербурга.
Хотя он и старался точно изображать украинские традиции и одежду, малороссийские обычаи и казачий быт, провинциальную мысль и суеверия, он из той породы, чья поверхностная трактовка вещей позволяет его читателям дополнить остальное так, что он может перейти к следующему делу и с одинаковым наслаждением раскладывать пуговицы советникского фрака и блеск столичного бального зала.
Переводчики Ричард Пивер и Лариса Волохонская разделили подборку сказок Гоголя в этом сборнике на украинские сказки, рассказы о провинциальной жизни и казачьих кутежах, которые имеют сильный фольклорный уклон, и его петербургские сказки, параллельную вселенную таких мест, как Невский проспект и Купеческие ряды, и все это с дистиллированной насмешкой, стопроцентно подтвержденной беспечным остроумием Гоголя.
Эта отстраненность Гоголя родна ему как чужаку из Миргорода, переехавшему в 1828 году в Петербург и сохранившему, даже будучи брошенным в блеск и гламур, шлюх и экипажей, свою малороссийскую перспективу: как пить чай через сахара и глядя на человека напротив, который просто бросает целый кубик в свою чашку.
Петербургские сказки — смесь скромности и насмешки, настоящая пошлость, успех которой обеспечен терпением наблюдательности.
«Дневник сумасшедшего» — острая сатира на петербургское табель о рангах, где достоинство не зарабатывается, а присваивается и где его советники прихорашиваются над своими именами в печати, когда их единственная работа — точить перья для начальства.
В «Шинели», рассказе с ухмылкой, Акакий Акакиевич, само имя смешное, является героем рассказа, и он одержим стремлением к более высокому статусу, несмотря на финансовый крах. Гоголь издевается над своим героем в самой малой степени — над его повествованием. Коллеги Акакия Акакиевича называют его потертое пальто домашним халатом. Сам Гоголь берет термин и надеется, что вы все это заметите.
Гоголь, кажется, любил вот так вклиниваться в свои рассказы. Он ваш приятель в театре, который подталкивает вас и указывает вам на каждый случай, когда то, что он видит на сцене, уводит его мысли куда-то еще. Он делает торжественное более буйным, но ничуть не менее правдивым. Это сатира, в которой нет подлости, потому что в основе своей она представляет собой простое наблюдение, причем наблюдение, которое глубоко разделяет друг с другом.
Странность гоголевских повестей в их содержании, да, но также и в экспериментах автора с формой и в его решительном отсутствии самосознания.
Гоголь был писателем капризным. Он экспериментировал ради удовольствия, и мы оказываемся непрошено привязанными к такому живому уму, который может гипнотизировать обыденностью. Мы следуем за Гоголем, куда бы он ни вел нас, очарованные его прихотью, и хотя нам кажется, что мы видим свою цель, то, что мы видим как цель, вовсе не так.
Гоголь понимал изменчивость вещей, что он вписал в «Невский проспект». Он всем сердцем принял, что то, что ведет нас в какое-то место, отличается от того, что следует за нами домой.
Именно так в его рассказах. Гоголь любил резкость. Ему нравился внезапный конец истории; ему понравился уход в другую историю, конец, который не является эпилогом, а вместо этого превращается в пролог.
Рассказ в «Иване Федоровиче Шпоньке и его тетке» сразу поглощается мечтой о размножающейся жене, как «Страшная месть» кончается скальной версией, а «Дневник сумасшедшего» оставляет желать скромная украинская Шахерезада, чтобы дать нам больше.
Его язык, который Пивер во введении называет «беспредметным» и «бессодержательным», является частью гораздо большей структуры, если не беспредметной, то, по крайней мере, извилистой и управляемой импульсом.
Слабейшим из собранных здесь рассказов является «Коляска», характерная своей бесцельностью, но лишенная острого легкомыслия «Носа» или мелкого стариковского юмора в «Рассказе о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», качеств которые делают nugatory прибыльным.
По сравнению с колоссальной инсценировкой в рассказе о двух Иванах, в которой гоголевский диалог может быть таким же фарсом, как и диалог трех марионеток, и который заканчивается разочарованием рассказчика, «Коляска» — одномерный пошлость , что даже не пошлость , а только пожимание плечами.
Если не считать Шпоньку и двух ссорящихся Иванов, то украинские сказки Гоголя ярче его петербургских сказок. Искажение в украинских сказках, хотя и является главным их качеством, не столько искажение, сколько мир, каким его задумал Бог. Фантастика не пронизана суровой трезвостью реализма, как в его рассказах о Петербурге, а представлена нам как первичная сила гармонии в этой жизни.
…целый рой призраков вздымался облаком в стороне.
В «Грозной мести» персонажи произносят монолог, а пиршество перед боем легко скатывается в кровавую бойню на берегу Днепра. Языки прошлого и настоящего действуют как преграды между твердостью бодрствующей жизни и магией ночных кошмаров. Трудно сказать, когда отец Катерины сливается с проклятым призраком мифа.
Гоголевский размах достигает своего апогея в «Ночи перед Рождеством» — рассказе о волшебной ночи, карманных чертях и диковинных подвигах ради флирта в самые священные церковные месяцы. В «Ночи перед Рождеством» Гоголь непринужденно начинает сразу много рассказов и лишь наполовину заканчивает некоторые из них.
Но, перескакивая с одного на другое, Гоголь не перестает оглядываться назад и вспоминать своих читателей. Он делает паузу, когда уходит слишком далеко вперед, чтобы вернуться и догнать нас. Несмотря на всех его монстров и ведьм… мы ему доверяем.
Гоголя мы верим в первую очередь как человека, неспособного на лжесвидетельство своей души.
Это дерзкий мастер, грубое нарушение писательских условностей которого показало, что он человек состоятельный в литературном мире (эту тему он поднял в «Портрете», петербургской повести о художнике, увлеченном деньгами и чьим талантом он торгует). за банальность).
Вы не найдете у Гоголя ни последовательности повествования, ни многословности рассуждений. В этих сказках вы найдете писателя, который в совершенстве разыгрывал чертенка и обладал необходимым обольщением, чтобы обмануть своих читателей, заставив их поверить в то, что его собственный мир является единственно правдивым.
♠
Собрание повестей Николая Гоголя · Николай Гоголь · 1830-42 Нравится Загрузка… «Не с чем сравнить Невский проспект, по крайней мере, не в Санкт-Петербурге, где он воплощает в себе все. Улица проходит прямо через сердце города, начинаясь у Адмиралтейства, которое когда-то было штаб-квартирой Адмиралтейств-коллегии и Императорского Российского флота, и заканчиваясь у Санкт-Петербурга – Гланвы или Московский вокзал, старейший в городе. Улица носит имя князя Александра Невского, жившего с 1221 по 1263 год, за много-много лет до основания Санкт-Петербурга. Он имеет длину 4,5 км и полон кафе, церквей, магазинов, театров, кинотеатров и призраков художников. «На днях в русской библиотеке, по неграмотной судьбе низведенной в темный берлинский переулок, я достал три-четыре новинки, и среди них ваш роман «Адмиралтейский шпиль». Красивое заглавие — хотя бы потому, что это, не правда ли, четырехстопный ямб, адмиралтейская игла, да еще знаменитая пушкинская строчка». Мы были там пару раз. Мы увидели фонтан, бюсты, мемориальные доски, имперскую архитектуру и шпиль с кораблем на конце. Но мы не задержались надолго, так как было холодно, а посмотреть еще предстояло многое. Адмиралтейство присутствует во многих литературных произведениях, действие которых происходит в Санкт-Петербурге. Рассказ Набокова — лишь один из них. На углу Невского и канала Мойки находится ресторан «Литературное кафе», когда-то называвшийся «Кафе Вольф и Беранже». Это место с большой историей и большим количеством искусства. Его легко найти по табличкам на внешней стене. Некоторые говорят, что именно здесь Чайковский выпил один из своих последних стаканов воды в ноябре 1813 года, а также видели здесь писателей Михаила Лермонтова и Федора Достоевского. Вы могли заметить профиль Александра Пушкина на одной из табличек. Как только вы войдете, справа увидите восковую фигуру писателя. Александр Пушкин погиб в феврале (или январе по юлианскому календарю) 1837 года на дуэли с Жоржем Дантесом, который все пытался соблазнить жену автора Наталью. За пару дней до выхода на дуэль, которая положит конец его жизни, Пушкин встретился в Литературном кафе со своим секундантом, который передал ему свой пистолет. Дом Пушкина находится в нескольких метрах от Кафе. Место не слишком большое. Это старомодное, теплое место с живой музыкой. На первом этаже живет пианист, а на втором — скрипач. Вы, наверное, помните, что мы поехали в Россию в первую неделю января, а это значит, что мы должны были быть там во время православного Рождества, 7 января. Мы решили провести его в Литературном кафе. Мы предполагали, что это будет очень дорого, и планировали съесть вход и, возможно, десерт. Кафе ведь очень популярное, у него богатая история, оно находится на главном проспекте одного из самых известных городов России. Этого следовало ожидать. Каково же было наше удивление, когда мы увидели цены в меню! Цены были настолько доступными, что в итоге мы заказали основное блюдо, десерт, холодный напиток и два кофе! В соответствии с их темой, они принесли нам счет в коробке в форме книги. Расположенный на углу Невского проспекта и канала Грибоедова Дом Зингера построен в стиле модерн мода 1910 года для швейных машин Зингер. После революции он стал книжным магазином и в настоящее время является самым большим магазином в городе. С его академическими и литературными книгами, с его газетами и журналами, с его календарями и канцелярскими принадлежностями, и с его большим отделом иностранных языков, Дом Книги — место, где Вы можете легко потерять счет времени. Из-за сезона у них было несколько рождественских разделов, которые включали такие вещи, как украшения, подарки, еду, книги и открытки. Мы с Мириам потратили много часов, рассматривая все подряд, и возвращались не раз. Есть две вещи, которые я всегда делаю, когда иду в книжный магазин в другой стране: 1) я ищу одну или две книги, написанные в указанной стране, и 2) я ищу Хулио Кортасара. На этот раз я нашел оба. Невский проспект заканчивается у старейшей станции города, Московского вокзала, который соединяет Санкт-Петербург с Москвой. Он был построен между 1844 и 1851 годами, и это станция, где Анна Каренина села на поезд в Москву в одноименном романе Толстого. Я погуглил и увидел, что это очень красивое здание. Я пошел туда и увидел, что они работают над этим, поэтому я не смог его увидеть. Ну, по крайней мере, они разместили его изображение, так что мы поняли идею. Так заканчивается первый литературный маршрут в Россию. Санкт-Петербург нужно посетить несколько раз, чтобы по-настоящему оценить все, что он может предложить.
Перевод Певера и Волохонского · Винтаж, 2009 г. 60 60 страниц · 0003 Нравится:
Невский проспект – Паола Н.В.
Нет конца шику этой улицы – красавицы нашей столицы! Я знаю, что ни один из его бледных и высокопоставленных жителей не променял бы Невский проспект на мир». Адмиралтейство
Ресторан «Литературное кафе»
Он всегда сидит у окна с пером в руке и думает.
Дом Книги,
Дом Книги 
У нее было больше книг на выбор, так как она понимает и говорит по-русски. Я прошел все этажи, но большую часть времени проводил в отделе иностранных языков, где была как русская, так и зарубежная литература.