Музы — это… Что такое Музы?

Музы — (Musae, Μου̃σαι). Дочери Зевса и Мнемозины. Их считалось девять, и каждая из них имела влияние на определенную отрасль искусств и наук. Они были следующие: Каллиопа муза эпоса, Клио истории, Эрато любовной поэзии и мимики, Эвтерпа лирической… …   Энциклопедия мифологии

МУЗЫ — греч. musa. У древних греков, девять сестер, покровительствовавших наукам и искусствам: Клие (со свертком) муза история, Каллиопа муза героической поэзии, Мельпомена (с трагическою маской) муза трагедия, Талия (с пастушеским посохом и комическою… …   Словарь иностранных слов русского языка

Музы — Музы. Фрагмент росписи белофонного лекифа художника Ахилла : Муза с лирой на горе Геликон . Ок. 440 до н.э. Частное собрание. МУЗЫ (Мусы), в греческой мифологии дочери Зевса и Мнемосины, девять сестер, богини наук, поэзии и искусств: Евтерпа… …   Иллюстрированный энциклопедический словарь

Музы

— божества греческой религии, олицетворявшие поэтическое и музыкальное вдохновение. В основе представлений о М. лежат верования хтонической религии, видевшей источник всякого вдохновения и таинственного знания в подземных и водных силах. М.… …   Литературная энциклопедия

МУЗЫ — в греческой мифологии дочери Зевса и Мнемосины, богини покровительницы наук, поэзии и искусств: Евтерпа лирической поэзии, Клио истории, Талия комедии, Мельпомена трагедии, Терпсихора танцев, Эрато любовной поэзии, Полигимния гимнов, Урания… …   Большой Энциклопедический словарь

Музы — Камены Словарь русских синонимов …   Словарь синонимов

Музы — (Mousai) мифические женские существа у древних греков. Гомер(в Илиаде) и древнейшая поэзия чаще называют лишь одну М., знающую все,что человек жаждет знать о богах, тайнах мироздания и судьбах героев;она обо всем этом подает весть воспевающим… …   Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Музы — У этого термина существуют и другие значения, см. Муза (значения). Саркофаг муз (II в. н. э …   Википедия

Музы — (греч. Musai)    в греческой мифологии богини покровительницы песен, поэзии, искусства и наук, дочери Зевса и богини памяти Мнемосины (или Урана и Геи). Гесиод называет их также богинями танцев и указывает их число 9: Клио м. истории, Эвтерпа м.… …   Античный мир. Словарь-справочник.

МУЗЫ — Согласно «Теогонии» Гесиода, девять муз были дочерьми Зевса и Мнемозины. Музы дали Гесиоду мудрость и дар песнопения. Иногда за такой дар музы брали определенную плату: так, в «Одиссее» они сперва ослепили Демодока, а уже потом дали ему нечто… …   Cловарь-справочник по Древней Греции и Риму, по мифологии

Римские музы. Музы — дочери зевса

Ранней весной на склонах легендарного Геликона, с вершины которого берет начало Гиппокрена, и на величественном Парнасе, вблизи Кастальского родника, златокудрый бог Аполлон начинает водить хороводы со своими сестрами, девятью музами. Прекрасные и могущественные дочери Зевса и Мнемосины поют дивные песни, а Аполлон играет на золотой кифаре. Торжественно звучит хор богов, и вся природа замирает, зачарованно слушая их пение.

Так в представлении древних греков выглядели будни олимпийцев. Власть и слава богов угасла с падением Древней Греции, но музы сохранили сферу своего влияния. По сей день муза поэзии посещает представителей творческих профессий и дарует им вдохновение.

Происхождение муз

Девять муз с именами и четко обозначенными функциями появились не сразу, их образы складывались в течение нескольких веков.

Первоначально музы были абстрактным понятием. Позднее греческие поэты стали обращаться к ним по именам и приписывать им божественную силу. Это были так называемые «доолимпийские музы». До нас дошли лишь некоторые имена (Мелета, Аэда, Мнема, Нета и другие), а уж о том, какими они обладали силами, можно только гадать.

Девять муз, представление о которых сохранилось до наших дней, впервые были упомянуты в «Одиссее» Гомера, а Гесиод в поэме «Теогония» («Происхождение богов») впервые назвал их имена и рассказал их истории. Матерью муз поэт назвал богиню памяти — Мнемосину, а отцом — громовержца Зевса.

Вероятно, сначала музы отвечали за сферу размышлений, ведь с греческого языка слово «муза» переводится как «мыслящая». Тогда становится понятно, почему матерью названа Мнемосина, память — необходимый элемент мыслительной активности. Постепенно музы переключились со сферы размышлений на сферу искусств, и старшей из них стала муза поэзии.

Функции муз

Понятие о специализации муз появилось только в эллинистическую эпоху, когда возникли все виды искусств. Для наглядности сведения о музах представлены в таблице.

Девять олимпийских муз

Имя	Значение имени	За что отвечает	Атрибуты
Каллиопа	Прекрасноголосая	Эпическая поэзия	На голове — золотая корона, в руках дощечка или свиток и стилос
Клио	Дарующая славу	История	Скрижаль или свиток пергамента
Мельпомена	Мелодия, радующая слушателей	Трагедия	Трагическая маска, меч или палица
Талия	Процветание	Комедия	Комическая маска
Полигимния	Восхваление	Гимны, ораторское искусство	Свиток
Терпсихора	Наслаждение	Танец и хоровое пение	Лира
Урания	Устремленная к небу	Астрономия	Глобус и циркуль
Эвтерпа	Увеселяющая	Лирическая поэзия	Лира или флейта
Эрато	Желанная для любви	Любовная поэзия	Кифара

Каллиопа — старшая из муз

Этот род поэзии повествует о подвигах героев, прославляет олимпийцев. Декламируя ее, греки стремились получить покровительство высших сил. Каллиопа была способна вызывать в человеке жертвенность, помогала преодолеть эгоизм и направляла на путь служения высоким целям. Эта муза поэзии поощряла отвагу, достоинство, рыцарство, благородство и чистоту души.

По одной из версий, Каллиопа — мать Орфея, легендарного певца, которому сам Аполлон вручил божественную лиру, от звука которой успокаивались дикие звери, расступались деревья и скалы.

Эвтерпа — муза лирической поэзии и музыки

Лирическая поэзия, в отличие от эпической, воспроизводит сугубо личные чувства и переживания автора. Ее истоки следует искать в народной песне. Во времена муз и богов лирические стихи всегда пелись, сопровождались танцами и выразительной мимикой. Поэтому не случайно, что Эвтерпа также покровительствует музыкантам. Ее, как правило, изображали с флейтой в руках, готовой в любую минуту пуститься в пляс.

Муза лирической поэзии всегда высоко почиталась поэтами и музыкантами. Ей продолжали посвящать гимны и стихи и спустя века после падения Древней Греции. Она даровала людям очищение и чувство гармонии с Природой.

Эрато — муза

любовных песен

Свое имя муза любовной поэзии получила в честь бога Эрота. Ее представляли в образе невинной и прелестной девушки. Венок из роз обрамлял ее лицо, а струящиеся складки одежд подчеркивали грацию. Эрато могла вдохнуть любовь в сердце любого живого существа. Даже богов она вдохновляла на романтические поступки. Ее также называют музой свадебных гимнов и царицей поэзии.

Муза любовной поэзии помогает преображать все, что окружает человека, в красоту. Она показывает силу чувств, дарует крылья и помогает преодолеть любые преграды на пути к счастью. Она учит тому, что творчество — высшее проявление любви.

Гнев муз

Олимпийские музы — это дочери Зевса. Они воспевали и поддерживали всех греческих богов, прославляли их добрые нравы и справедливые законы. К обычным людям музы относились вполне дружелюбно. Особым покровительством, разумеется, пользовались поэты, певцы и музыканты. Муза поэзии могла передать поэту часть своего дара, утешить его в беде, поддержать мудрым словом. Но не стоит считать их безобидными. Они никогда не терпели соперничества и могли жестоко покарать тех, кто осмеливался выступить против них.

Существует, например, легенда о дочерях македонского царя Пиероса — Пиеридах. В то время как музы прославляли богов и героев, Пиериды обличали их трусость, смеялись над их страхом перед драконом Тифоном. Нимфы устроили соревнование между непримиримыми врагами и присудили победу музам. Пиреиды, отказавшиеся принять такие результаты, набросились на своих обидчиц с кулаками и в это мгновение были обращены в сорок. С тех пор им суждено летать по лесам и полям, нарушая покой людей и зверей своими криками.

Дошла до нас и легенда о Тамирисе. Это был фракийский певец, поражающий всех своей красотой и искусством игры на кифаре. Он был бессменным победителем соревнований между музыкантами и однажды дерзнул вызвать на состязание самих муз. Тамирис заявил, что в случае его победы музы должны стать его любовницами, а в случае поражения могут забрать у него то, что им вздумается. Богини выиграли соревнование и отняли у дерзкого певца зрение, голос и способности играть на музыкальных инструментах.

Муз-богинь, дарующих вдохновение, призывают поэты всех стран и континентов. Красивая легенда поддерживает веру в божественную природу художественного слова. Думается, что и сама тяга к творчеству будет существовать только до тех пор, пока в сердцах поэтов будет жить муза, покровительница поэзии.

Как мне писать не так кургузо?
Красиво, умно, быстро, складно —
Терзал поэзии я Музу…
И потрепал её изрядно.

Акакий Швейк, «Потрёпанная Муза»

Не раз и не два вам, наверное, доводилось слышать такие фразы, как «меня посетила муза», «муза трагедии», «нет вдохновения». Кто же такие музы и как они связаны с творчеством и вдохновением?

Понятие «муза» берет корни в древнегреческой мифологии и буквально означает «мыслящие». Девять сестер, покровительниц наук и искусств, назвали аонидами, пиэридами, парнасидами. У них было еще много имен, которые ничего не скажут обывателю, поэтому останавливаться на них не будем.

Все 9 муз Древней Греции – дочери Зевса Громовержца, и каждая из них обладает своей уникальной способностью. Чаще всего 9 муз Древней Греции изображают в облике молодых прекрасных женщин. Эти леди обладали пророческим даром и благоволили к людям творческого склада ума, всячески поощряя и помогая художникам, артистам, поэтам, скульпторам. Однако горе талантливому писателю, если он прогневает свою музу. Капризная леди может и оставить его без своего покровительства и лишить вдохновения. Древние греки вдохновение ценили и, чтобы не отказаться «за бортом», воздвигали музам специальные храмы, называемые мусейонами. От мусейона и берет корни современное слово «музей». Покровителем же самих муз являлся бог Аполлон.

Давайте посмотрим подробнее, кто же были эти 9 муз Древней Греции и какие искусства пользовались их вниманием.

Каллиопа — муза эпической поэзии

С древнегреческого «Каллиопа» переводится как “имеющая прекрасный голос”. Это – старшая из сестер. Она муза красноречия и героических баллад. Красавица Калиопа побуждает человека преодолевать свой эгоизм и страх перед судьбой, она пробуждает в нем чувство жертвенности.

На голове Каллиопы золотая корона – того, что она главная среди других муз, благодаря своему таланту приобщать человека к первым шагам по пути его освобождения.

Каллиопу художники изображают с вощеной дощечкой или свитком и грифельной палочкой стилосом в руках, который выглядел как бронзовый стержень с заострённым концом, использующимся для нанесения букв на дощечку, покрытую воском. Противоположный конец стилоса делали плоским, чтобы вытереть написанное.

Муза Клио — покровительница истории

Имя Клио произошло от «слава», древнегреческого «Клеос». Клио, дарующая славу, напоминала о том, чего человек может добиться в жизни, помогала ему отыскать свое истинное предназначение. Атрибутами Клио был свиток пергамента или скрижаль. Порой ее атрибуты дополняют солнечные часы, поскольку следит муза за порядком во времени.

Муза Мельпомена — муза трагедии

Музу трагедийного жанра описывали как женщину, на голове которой повязка, виноградный или плющевой венок. Греческая муза Мельпомена – это “мелодия, радующая слушателей”. Мельпомена вооружена мечом или палицей. Ее оружие символизирует неотвратимости божественной кары. Также в число ее атрибутов входит трагическая маска.

От Мельпомены появились морские существа сирены, потопившие немало кораблей, приманив мореплавателей на рифы и скалы своим божественным пением.

Муза Талия — муза комедии

Милашку Талию (Фалию, согласно другим вариантам) художники изображали юной девушкой с жезлом в руке, комической маской, венком плюща на голове, а также иногда – в «мохнатой» одежке. Муза получила имя от процветания (таллейн), прославленных в поэтических произведениях на многие века.

Талия была супругой Зевса. Громовержец похитил музу, обернувшись в коршуна. Опасаясь гнева Геры, Талия скрылась в земных недрах.

Муза Полигимния — муза торжественных гимнов

В греческой мифологии Полигимния «отвечала» за торжественные гимны. Данное ей имя исходит из словосочетания «создания многими восхвалениями» известности тем, кто был увековечен в веках поэзией. Поэты, сочиняющие гимны, находятся под покровительством Полигимнии. Согласно древнегреческим легендам, у Полигимнии более чем феноменальная память, она хранит в ней все когда-либо написанные гимны, песни и ритуальные пляски, в которых люди прославляли богов олимпийцев. Считается, что Полигимния была изобретательницей лиры.

Покровительницу гимнов зачастую изображают в задумчивой позе со свитком в руках. Она также помогает людям в изучении риторики и ораторского искусства, которое становится орудием правды в руках искусного вещателя.

Полигимния дает возможность осознать таинство слова как реальную силу, с помощью которой можно оживлять и убивать, вдохновлять и ранить.

Муза Терпсихора — муза танца

Терпсихора – изящная муза танцев. Свое имя Терпсихора получила от наслаждения (терпейн) зрителей благами, дарованными искусством. Терпсихора считается покровительницей танцев и хорового пения. Художники изображают изящную леди как молодую женщину. Иногда она принимает позу танцовщицы, но чаще сидит и играет на лире с непременной улыбкой на лице. Эту музу связывают с Дионисом, приписывая ей его атрибут плющ, помимо собственных лиры и плектра.

Муза Урания — муза астрономии

Урания — мудрая муза астрономии. Атрибутами этой музы были небесный глобус и циркуль. Согласно одной из версий, муза астрономии является матерью Гименея. Свое же имя она получила от стремления к небу (“уранос”) тех, кто постиг искусство астрономии.

Урания – живая созерцательная сила, она призывает человека покинуть внешний хаос, в котором пребывает он, и предаться созерцанию величественного и спокойного хода небесных тел и звезд, которые есть суть отражение судеб мира. Урания олицетворяет силу познания и тягу к таинственному и неизведанному, высокому и прекрасному, к звездному небу.

Муза лирической поэзии Эвтерпа

Веселая муза Эвтерпа, чье имя дословно переводится как «увеселяющая», получила имя от наслаждения (терпейн) слушателей, оценивших благо знаний и образования. Музу лирической музыки и поэзии чаще всего изображают с флейтой либо лирой в руках.

Романтичная Эрато — муза любовной поэзии

Имя Эрато – производное от имени древнегреческого бога любви Эрота. Эрато была названа в честь умения быть желанной, любимой. Эта муза покровительствует лирике и поэтам, которые пишут о высоких чувствах. На своих изображениях Эрато появляется с кифарой. К ее символике часто прибегают в литературе, в том числе пользовались ею и Вергилий с Апполонием Родосским.

Романтичная муза обладает даром вдохнуть в душу любовь к целой Вселенной. Она искусно преображает быт физической реальности в красоту и гармонию.

Как привлечь музу?

Итак, с древнегреческими музами мы познакомились, и каждый выбрал, кого пригласить к себе вечерком на чай с печенькой. Но давайте узнаем, чем же интересуются музы?

Люди творческие, как известно, не могут жить без любимого занятия. В этом их отдушина и их маленькая скромная радость. Кто-то пишет картины или романы, кто-то рисует баллончиком граффити на стенах и заборах, кто-то вышивает крестиком или занимается дизайном. Однако одного лишь умения выполнять свою работу порой оказывается мало — нужен какой-то творческий порыв, толчок, вдохновение. Для создания даже маленького шедевра нужна душа, а не просто монотонный, машинный труд.

Увы, муза – мадмуазель капризная и ветреная. Ни с одним человеком ей не сидится с утра до ночи. Не изъявляет она желания приходить по зову. Вот и сидит в итоге бедняга поэтом целым день с записной книжкой или, что сегодня вероятнее, открытым вордом и гипнотизирует взглядом покрасневших уставших глаз одну-единственную строчку. И все никак не клеится! Он и так, и эдак посмотрит, и чаю уже третью кружку выпьет, а все не идет к нему муза, не несет ту душевную искорку, столь необходимую для того, чтобы задеть струны чужой души.

Упрямая леди! Тут уже задумываешься, а не освоить ли профессию шамана – ну, вдруг пляски с бубном помогают не только программистам и прочим компьютерщикам? Что ж этой музе, окаянной, надо?

Учитесь у детей! Вы когда-нибудь задумывались о том, почему дети так восторгаются, увидев красивую бабочку, необычной формы облачко, забавного взъерошенного воробушка на покосившемся заборе? Вспомните себя в юном возрасте! Увы, чем старше мы становимся, тем реже удается найти минутку для того, чтобы заметить нечто удивительное в нашей повседневной жизни.

Ведь никто не задумывается и не ценит тех маленьких радостей, которые окружают каждого из нас. Так тот, кто никогда не испытывал удушья, не в состоянии оценить, насколько это прекрасно – свежий воздух. Или огородник, постоянно копающий и копающийся в своем саду, только пожмет плечами на блаженное выражение лиц приехавших на пикник жителей мегаполисов после долгой унылой зимы.

Обратите внимание на мелочи, оставьте дома свою мизантропию и сарказм, растолкайте в себе романтика, хватить ему спать летаргическим сном – пусть тоже поработает на вас. Вы уже наполнились счастьем и удовольствием? Ждите, муза уже вылетела к вам!

Муза любит угощаться чем-то вкусненьким. Побалуйте вас обоих, но не перекормите ее – наевшаяся муза нетороплива, а ваша лень с радостью вступит с ней в сговор, и вместе они обломают вам все творческие порывы.

Зато свою музу можно устыдить – прогулявшись с ней по выставкам и экспозициям. Пусть этой бездельнице станет стыдно – ведь ваших работ там еще нет, верно?

На заметку любителя «творческого беспорядка» на рабочем месте. Не вопрос, речь не идет о педантичном вытирании пылинок утром и вечером. И чашечку с кофе поставить можно, и финтифлюшку какую, радующую глаз, муза тоже одобрит. Но вот горы грязных тарелок, не заправленную кровать или кучи хлама на столе вдохновительницу не привлекут. «Творческий беспорядок» — возможно, но не стоит превращаться в свинюшку.

Со всеми своими капризами муза – не меркантильная фифа. Не нужен ей ни дорогой шкаф, ни ручка Паркер, ни ноутбук последней модели. Прежде всего она ценит уют, в котором найдется все, чтобы создать шедевр.

Если вам нужно пространство для любимого дела, организуйте его! Да и просто совершить некоторую рокировку мебели бывает полезно. И забавно наблюдать, как домашние по привычке огибают шкаф, вернее, то пустое место, где он раньше стоял. Ничего, 21 день – и они это делать перестанут.

Нашли время на отдых? А теперь, по принципу барона Мюнхгаузена, у вас по расписанию подвиг! Порядок в доме, жизни и голове навели, теперь ловим музу, сажаем рядом – и вперед, к звездам!

Поделись статьей с друзьями!

9 муз Древней Греции. Кого позвать в гости?

Как мне писать не так кургузо? Красиво, умно, быстро, складно — Терзал поэзии я Музу… И потрепал её изрядно. Акакий Швейк, «Потрёпанная Муза» Не раз и не два вам, наверное, доводилось слышать такие фразы, как «меня посетила муза», «муза трагедии», «нет вдохновения». Кто же такие музы и как они связаны с творчеством и вдохновением? Понятие…

У любвеобильного громовержца Зевса, было много детей. У богини памяти Мнемосины от Зевса родилось 9 дочерей – муз. По другой версии их матерью была богиня Гармония.

Девять муз древней Греции

Музы сопровождали лучезарного Апполона, пели песни и водили хороводы, а также являлись покровительницами разных сфер и искусств, им предписывали дар ясновидения. Считалось, что музы проживают на священной горе Парнас. Муза переводится с греческого – мыслящая. Люди поклонялись музам в храмах, выстроенных для них — мусейонах, отсюда и название музея. Слово «музыка» также является производным от музы, в термином назывались не только искусства, но и науки. Всегда юные музы древней Греции, имена их отражали области, которым они покровительствовали.

Имена 9 муз древней Греции

В классическом варианте существовало девять муз древней Греции имена : Каллиопа, Мельпомена, Клио, Талия, Эвтерпа, Полигимния, Эрато, Терпсихора, Урания. Существуют и вариации, в зависимости от источников. Например, Плутарх считал, что существуют три музы: Гипата, Нэса и Мэта.

Каллиопа – покровительница эпической поэзии. Самая почитаемая из сесетер, спутница и покровительница царей. Каллиопа переводится как прекрасноголосая. От союза с Апполоном у Каллиопы родился Гомер и сладкоголосый Орфей. Также считается матерью сирен. Каллиопа учила петь Ахилла и вершила суд между Афродитой и Персефоной. В руках Каллиопы восковая табличка и стилос. Каждая муза имеет свой особенный атрибут, отличавший ее от сестер. Для формирования полной картины вы можете набрать запрос, в вашем поисковике: «Музы картинки древней Греции ». Веб-ресурсы предоставляют как изображения древних скульптур, так и рукописные портреты.

Эвтерпа – муза лирической поэзии и музыки. Атрибут Эвтерпы – флейта и цветочный венок. Была самой женственной музой, стихи, написанные Эвтерпой, жители Олимпа, слушали бесконечно, так они были великолепны.

Мельпомена – муза трагедии. Изображалась в лавровом венке и драматическом облачении – мантии, с трагедийной маской и мечом в руках. От союза Мельпомены с Ахелоем родились сирены. По одной из легенд две из них решили соревноваться в искусстве пения с музами, но проиграли, за что были казнены. Мельпомена стала вечно их оплакивать, как и людей, непокорных богам. Символом этого считается меч, а на некоторых изображениях он заменен палицей – неминуемого наказания тому, кто перечит Богам.

Талия – муза легкой поэзии и комедии. Изображалась в скульптуре и на картинах с комедийной, улыбающейся маской в руках. Мельпомена является противопоставлением Талии. Вечно скорбящая Мельпомена и жизнерадостная, оптимистичная Талия. У обеих маски в руках – отражение, что человеческая жизнь – это театр богов. обольстился красотой и жизнерадостностью Талии. Зная, что гнев Геры – супруги Зевса безграничен, она попросила убежища у Аида – культа подземного царства.

Клио – муза истории. Считалось, что Клио сохраняет на своих свитках любые события, происходящие в мире, даже незначительные. В древних мифах, описывается конфликт музы с богиней Афродитой. Клио осудила богиню за любовные отношения с Дионисом, сама же муза любви не знала. Для того чтобы ее проучить, Афродита приказала сыну Эросу пустить любовную стрелу в Клио, а в Пиерона, стрелу убивающую любовь. Так Клио познала самое высокое чувство. На изображениях муза истории традиционно с пергаментом.

Эрато – покровительница любовной поэзии. Изображалась с лирой или тамбурином. Она изображалась с розами, вплетенными в волосы. Согласно , на одной из свадеб Эрато заскучала, она протянула свою лиру слепому музыканту, тот заиграл мелодию и все присутствующие на свадьбе почувствовали непреодолимое желание никогда не расставаться. Так появилась музыка для брачных торжеств.

Терпсихора — символизировала танцы. Атрибут-лира. Танец Терпсихоры – это единение души и телесной оболочки.

Полигимния – сочинительница и покровительница гимнов. В мусейонах дары к ногам Полигимнии складывали ораторы. Она придает тексту оратора пламенность и складность.

Урания – покровительствует астрономии. В руках Урания держит глобус, расстояние на котором измеряет циркулем. Урания покровительствовала не только . Она является мудрейшей дочерью громовержца, естественно, после Афины.

Различные варианты того как именовались музы древней Греции википедия отображает в полной мере. Музы покровительствовали только тем, кто имел чистые помыслы. Они были добры, прекрасны и не отказывали в помощи страждущим. Но если их разозлить, гнев дочерей Зевса был страшен. Существует легенда о девяти царских дочерях, соревновавшихся в пении с Каллиопой. Конечно, смертные проиграли, но проигрыш признать не захотели и строили склоку, за что были превращены в сорок.

Музы древней Греции: презентация

Аполлон и его музы.

Древнегреческая мифология повествует, что весной и летом на склонах лесистого Геликона, там, где таинственно журчат священные воды источника Гиппокрены, и на высоком Парнасе, у чистых вод Кастальского родника, Аполлон водит хоровод с девятью музами. Юные, прекрасные музы, дочери Зевса и Мнемосины, — постоянные спутницы Аполлона. Он предводительствует хором муз и сопровождает их пение игрой на своей золотой кифаре. Величаво идет Аполлон впереди хора муз, увенчанный лавровым венком, за ним следуют все девять муз: Каллиопа — муза эпической поэзии, Эвтерпа — муза лирики, Эрато — муза любовных песен, Мельпомена — муза трагедии, Талия — муза комедии, Терпсихора — муза танцев, Клио — муза истории, Урания — муза астрономии и Полигимния — муза священных гимнов. Торжественно гремит их хор, и вся природа, как зачарованная, внимает их божественному пению.

Когда же Аполлон в сопровождении муз появляется в сонме богов на светлом Олимпе и раздаются звуки его кифары и пение муз, тогда замолкает все на Олимпе. Забывает Арес о шуме кровавых битв, не сверкает молния в руках громовержца Зевса, боги забывают раздоры, мир и тишина воцаряются на Олимпе. Даже орел Зевса опускает свои могучие крылья и закрывает свои зоркие очи, не слышно его грозного клекота, он тихо дремлет на жезле Зевса. В полной тиши торжественно звучат струны кифары Аполлона. Когда же Аполлон весело ударяет по золотым струнам кифары, тогда светлый, сияющий хоровод движется в пиршественном зале богов. Музы, хариты, вечно юная Афродита, Арес с Гермесом — все участвуют в веселом хороводе, а впереди всех идет величественная дева, сестра Аполлона, прекрасная Артемида. Залитые потоками золотого света, пляшут юные боги под звуки кифары Аполлона.

Музы:

Каллиопа «прекрасноголосая» · муза эпической поэзии и науки, она выдается меж всеми другими музами. Изображалась в виде девушки с вощеной табличкой и отилем — заостренной грифельной палочкой для начертания букв — в руках. «Песни времен героических в книге хранит Каллиопа», — писал древнеримский поэт Авсоний.

Сыновьями Каллиопы и Эагра (или Аполлона) были знаменитые певцы Лин и Орфей. По некоторым источникам, ее сыном также считают фракийского героя Реса, убитого под Троей Диомедом.

Клио, Клия · одна из девяти олимпийских муз, муза истории, та, «которая прославляет». В представлении древних, девушка со свитком из папируса и грифельной палочкой в руках: очевидно, в свитке хранилась летопись былых времен. О Клио известно, что она влюбилась в Пиера, сына Магнета, и родила сына Гиацинта.

Мельпомена · муза трагедии (греч. «поющая»). Сначала Мельпомена считалась музой песни, затем печальной песни, а впоследствии она становится покровительницей театра вообще, олицетворением трагического сценического искусства. Мельпомена изображалась в виде женщины с повязкой на голове и в венке из листьев винограда или плюща, в театральной мантии, с трагической маской в одной руке и мечом или палицей в другой (символ неотвратимости наказания человека, нарушающего волю богов). От бога реки Ахелоя родила сладкоголосых сирен, прославившихся своим пением.

Полигимния, Полимния · сначала муза танца, потом пантомимы, гимнов, серьезной гимназической поэзии, которой приписывают изобретение лиры. Полигимния помогала «запомнить схваченное». Имя Полигимнии указывает на то, что поэты приобрели созданными ими гимнами бессмертную славу. Изображалась в виде закутанной в покрывало девушки в задумчивой позе, с мечтательным лицом и со свитком в руке.

Талия, Фалия · одна из девяти дочерей Зевса и Мнемосины, покровительница комедии и легкой поэзии. Изображалась с комической маской в руках и венком плюща на голове. От Талии и Аполлона родились корибанты. Зевс, превратившись в коршуна, взял Талию в жены. Из страха перед ревностю Геры муза скрылась в надрах зели, где от нее родились демонические существа — палики (в этом мифе она именуется нимфой Этны).

Терпсихора · считалась музой хорового пения и танца, изображалась в виде молодой женщины в позе танцовщицы, с улыбкой на лице. На голове у нее был венок, в одной руке она держала лиру, а в другой плектр. Она — «наслаждающаяся хороводами».

По одному из вариантов мифа, Терпсихора родила от бога реки Ахелоя сирен. Существует миф, по которому она — мать певца Лина (по другой версии его мать — Урания). Эту музу связывают с Дионисом, приписывая ей атрибут этого бога — плющ (о чем гласит надпись на Геликоне, посвященная Терпсихоре).

Урания · муза астрономии, девушка с глобусом и циркулем (или указательной палочкой) в руках, в других вариантах мифа считалась воплощением возвышенной, небесной любви. По некоторым версиям, мать певца Лина, которого родила от Аполлона.

Эвтерпа · муза-покровительница лирической поэзии, обычно изображалась со сдвоенной флейтой в руке. Ее сыном от бога реки Стремон считался Рес, герой, погибший от руки Диомеда под стенмаи Трои.

Эрато · одна из муз, ей отводилась роль покровительницы лирической и любовной поэзии. Изображалась с кифарой в руке.

Музы (Μοΰσαι), в древнегреческом мифотворчестве богини и покровительницы искусств и наук. Музы считались дочерьми Зевса и богини памяти Мнемосины. Слово «муза» происходит от греческого «муса» («мыслящие»), их еще называли аонидами, аонийскими сестрами, парнасидами, касталидами, пиэридами и ипокренидами. Всего было девять сестер:

Богини обычно выступали под водительством покровителя искусств Аполлона, получившего от богов второе имя Мусагет. Их имена, кроме Урании («небесной») и Клио («дарующей славу»), связаны с пением, танцами, музыкой, наслаждением. Этим богиням поклонялись ученые мужи и деятели искусства . Сначала главными местами почитания муз были беотийские города Аскра и Феспии, на склонах Геликона, где находились и древние школы прорицателей и певцов; такое соединение школы с центром культа, вероятно, существовало и в Пиерии, у северного подножия Олимпа, на родине почитания муз, называвшихся отсюда Пиеридами.

Считалось, что первыми, кто принес жертвы музам на Геликоне, были не поэты и певцы, а ужасные великаны алоады — От и Эфиальт. Именно они ввели культ муз и дали им имена, думая, что их всего три: Мелета (Mελέτη, Опытность), Мнема (Μνήμη, Память), Айода (Λοιδή, Песня).

Спустя некоторое время число муз было увеличено до девяти прибывшим из Македонии эматийским царем Пиэром, который и дал им имена. Эти олимпийские музы восходят к архаическим хтоническим существам. О хтоническом прошлом муз свидетельствует также то потомство, которое музы, будучи дочерьми земли Геи, рождали и от Зевса, и от Аполлона. От Зевса и Каллиопы родились корибанты (Страбон, X 3, 19), по другой версии, куреты родились от Талии и Аполлона (Аполдлодор, I 3, 4). Музы были женщинами небесной красоты, и это их качество не осталось незамеченным другими богами.

Многие из муз производили потомство от богов: например, Талия родила от Зевса-коршуна сицилийских близнецов — Паликов; Мельпомена и бог Ахелой произвели на свет чудовищных существ сирен, привлекающих своим пением путников и пожирающих их.

Олимпийские музы классической мифологии — дочери Зевса, они обитают на Геликоне, воспевая все поколения богов — Гею, Кроноса, Океана, Ночь, Гелиоса, самого Зевса и его потомство, то есть они связывают прошлое и настоящее. Им ведомо прошлое, настоящее и будущее. Они покровители певцов и музыкантов, передают им свой дар.

Музы наставляют и утешают людей, наделяют их убедительным словом, воспевают законы и славят добрые нравы богов. Классические музы неотделимы от упорядоченности и гармонии олимпийского мира (Гесиод, Теогония, 1-103). У древних римлян богинями-покровительницами поэзии, соответствовавшими греческим музам, были камены.

Муза Клио – дочь Зевса, спутница Аполлона

Слово «музы» по‑древнегречески означает «мыслящие», их было девять сестер, рожденных повелителем богов Зевсом от богини Мнемосины. Эти девять божественных сестер издревле почитались покровительницами искусств и наук. В те благородные времена оба вида человеческого творчества были неразделимы. Философы вещали на языке прозы и поэзии, астрономы отражали волю сил небесных, а драмы и комедии той поры выражали самую суть души человеческой.

В этом ряду естественно находится муза Клио – покровительница изучающих историю, ее имя переводится весьма многозначительно – «дарующая славу». Истинно так! Тот, кто не попал на скрижали истории, тот в человеческой памяти не останется (заметим, как в доброй, так и дурной). Отец истории Геродот был также философом и географом, но главное – великим писателем и поэтом. Вот уже двадцать пять веков скептики упрекают Геродота, что сказки, мол, рассказывал… Да, есть у него рассказ о людях с пёсьими головами, обитающими в далеких северных странах. Но давайте задумаемся, а вдруг таковые и в самом деле водились в ту пору? Обратное ведь доказать невозможно. Добавим на этот счет, что в наши просвещенные времена в одной северной стране возникли некие «олигархи», очень напоминавшие по сути и даже внешне подобных людей‑хищников. Так что станем внимательнее относиться к поэтическим образам «отца истории».

Клио сделалась покровительницей историографии не случайно, а, так сказать, по наследству Ее мать Мнемосина была богиней памяти. Очень символично! Правда, в новейшие времена Клио выпала из неблагодарной людской памяти, как и большинство ее сестер. Кто ныне слышал про Уранию, покровительницу астрономии, или Полигимнию, опекавшую высокую поэзию, которой теперь и в помине нет? А с музой Клио произошли у нас особенные неприятности…

Марксистское учение оказало огромное влияние на последние полтора века человеческой истории. Не станем походя давать этому крупному явлению свою оценку. Дело тут серьезное, а пустяковые глумления на этот счет скороспелых знатоков (особенно – из бывших доцентов марксизма‑ленинизма) не стоят серьезного внимания, относительно того сюжета выскажемся кратко, но твердо: в российской историографии окаменелая марксистская догма, залетевшая на наши просторы после 1917 года, сыграла, безусловно, отрицательную роль. На то оказались свои объективные причины.

Марксизм принципиально отрицал всякую мистику в истории людей. Сложность исторического развития уступила место полезной схеме смены «социально‑экономических формаций», когда одно событие вытекает из другого, и так шло оно от ветхого Адама. Ясно, что это удобная, но в высшей степени упрощенная схема. Ясно, что ни поэзии, спутнице Аполлона, ни музе Клио тут места никак не находилось. Отечественная историография в течение более полувека усохла или растеклась на мелочные сюжеты.

Разумеется, это прежде всего коснулось новейшей истории нашей страны. Партийные ортодоксы, сами того не ведая, исходили из знаменитого высказывания калифа Омара: «Книги, содержащие то же, что и Коран, лишние, содержащие иное – вредны». Очень логично. Так исчезли из русской истории XIX–XX столетий живая мысль и тем паче – любые споры по мало‑мальски серьезным вопросам. Есть соответствующие высказывания классиков марксизма‑ленинизма, и все тут. Разумеется, иные авторы хитрили и, прикрываясь соответствующими цитатами, высказывали даже нечто противоположное, но это общей картины не меняло. В итоге на много десятилетий исчезли в нашей историографии широкие, обобщающие труды. Как бы в насмешку над истинным состоянием научных дел, в 60 ‑70‑х годах выходили толстенные тома «историй СССР с древнейших времен до наших дней». Так и обозначило этот истинно Сизифов труд ведомство товарища

Суслова. О «древнейших временах» не станем судить уж очень строго, но «наши дни» были представлены удручающе убого. Да иного и быть не могло: не одна сотня авторов кропала казенные тексты, ни на что не рассчитывая – славу ли, деньги – и ни за что не отвечая. На тот бедный труд никто не ссылался и не ссылается. Та же жалкая судьба постигла и тома так называемой «Всемирной истории».

Добросовестные историки спасались изложением фактического материала, осторожно обходя всякого рода выводы и заключения. Печальных примеров тому несть числа, когда толковые исследователи сознательно сужали поле своего исторического обозрения. В 1982 году вышла обстоятельная монография «Историография истории СССР. Эпоха социализма». Редактором был Исаак Минц, комиссар времен Гражданской войны, потом «красный профессор» и верховный руководитель советской историографии в Академии наук. Присутствие его сказалось: среди упомянутых в книге многих сотен имен, вплоть до весьма скромных ученых, опущены Аполлон Кузьмин, Владислав Кардашов, Анатолий Смирнов, автор этих заметок и еще некоторые историки‑патриоты, хотя их книги уже тогда были широко известны.

Обратим внимание тут на другое. Удручающе поражают названия бесчисленных книг и сборников: необычайная узость хронологических и тематических рамок, которыми ограничили себя исследователи. Один лишь маленький пример: «Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября», «Петроградский Совет рабочих депутатов в период мирного развития революции», «Петроградский Совет рабочих депутатов в марте – апреле 1917 г.». Мы опустили имена авторов, но все трое были очень хорошими русскими историками. Увы, они нарочито прятали свой талант в узкие щели историографии, чтобы уйти от замшелого «марксизма‑ленинизма» (заметим, справедливости ради, что к подлинным Марксу и Ленину та схема имела довольно отдаленное отношение). Примечательно, что именно в ту пору широко разлилась по России слава Льва Николаевича Гумилева (напомним уж на всякий случай, что это сын поэтов Гумилева и Ахматовой). То был истинный enfant terrible в советской гуманитарной науке! Подписывался он пышно: «доктор исторических наук, доктор географических наук» и добавлял к тому еще некоторые свои титулы. Его дружно бранили все – консервативный академик Рыбаков и либерал‑масон академик Лихачев, патриот Аполлон Кузьмин и еврейские публицисты, печатался он при всех своих талантах с трудом, порой в экзотических, труднодоступных изданиях, но популярность в интеллигенции имел огромную. Почему же?

А именно потому, что дерзко расширил рамки своих исторических изысканий – и хронологически, и в земном пространстве (недаром «доктор географии»!). Он как бы обозревал историю с птичьего полета, рассматривая на протяжении многих веков пространство от Атлантики до Тихого океана. И написано это было свежо и остро (ну, наследственность тут не могла не сказаться). Конечно, разного рода завиральных идей у него было немало, а с фактами он обращался довольно свободно, что вызывало дружную неприязнь академических ученых любых направлений. Да еще скверный характер имел, со всеми ссорился.

…Мне довелось хорошо сотрудничать с академиком В.Г. Трухановским, многолетним редактором «Вопросов истории».

Ученый он был одаренный и очень авторитетный в идеологических верхах, хотя слабо скрывал свое положительное отношение к Сталину. Ко мне относился с симпатией, однажды наедине пошутил: «Вам, конечно, не понравится, но я всегда женился только на еврейках». Но верность Сталину сохранял, несмотря ни на что. Однажды в его кабинете застал Гумилева. Недавно он напечатал какую‑то немыслимую фантазию про «Слово о полку Игореве», за что его разгромил академик Рыбаков. Гумилев явился к Трухановскому с жалобой. С Гумилевым мы тогда общались весьма откровенно, хотя яростно спорили. Увидев меня, он стал искать союзника: «Вы же понимаете; почему меня так поносят евреи?» В те времена был я, увы, задирист и резок и рубанул ему, к явному сочувствию хозяина кабинета: «Ваш бытовой антисемитизм вполне уживается со служением Сиону в разрушении русской истории».

А теперь без шуток. Безусловно, фантасмагории Гумилева о «пассионарности» или о жизни любого «этноса» (народа то есть) в 700, кажется, лет, мягко говоря, сомнительны. Серьезные гуманитарные ученые этими и иными открытиями историка‑географа не пользуются. Так, но его сочинения сыграли в развитии русского мировоззрения огромную положительную роль, в этом мы глубоко убеждены, хотя к «пассионариям» себя никак не относим. Он как бы воскресил поэтический дух музы Клио, заложенный еще в сочинениях Геродота. Об этом впервые написал И.Р.Шафаревич в некрологе в память Гумилева, и только теперь, когда мрачный марксистский мамонт наконец‑то сгинул в русских просторах, широта взглядов и размах поля зрения опять возвратились в историографию российскую, и плоды уже проросли.

Здесь совершенно уместно помянуть Вадима Кожинова. Он был столь же талантлив и ярок, как Гумилев, хотя значительно более строг в научном смысле, всю жизнь, со времен окончания филфака МГУ до своей кончины в самом начале XXI века, проработал в Институте мировой литературы, одном из выдающихся центров Академии наук. Он получил прекрасную академическую подготовку, хотя не сделался даже доктором филологии (об истории и тем паче географии мы даже не говорим). Кожинов стихов, слава богу, не писал, но натурой был подлинно поэтической. Это и сделало его истинным служителем музы Клио.

…Возраст и окружающая действительность прямо‑таки обязывают меня дать тут хотя бы краткий мемуар. Нас с Кожиновым в самом начале 60‑х годов познакомил Палиевский. Это было еще наше «доисторическое» время – ни «Русского клуба», ни «Молодой гвардии» не существовало даже в зародыше. А вот Палиевский нас всех, будущих участников дальнейших известных событий, уже перезнакомил, роль тут его по сей день невозможно переоценить. О Кожинове и я, и другие его сотоварищи уже рассказали многое, хочу добавить лишь одно, прямо имеющее отношение к данному сюжету: помимо всех своих известных талантов он был еще и блистательный полемист.

Добродушное брежневское время было одновременно довольно суховатым, за чем строго надзирали Суслов и Андропов. Естественно, что споры в печати пресекались или сильно сглаживались, зато дискуссии устные – скажем, в знаменитом тогда Доме литераторов – о, то были времена Римского сената! Нынешним молодым гуманитариям трудно поверить, но было так: высказывания в Малом зале ЦДЛ уже на другое утро знала, так сказать, «вся Москва», а к вечеру – «весь Ленинград», вскоре доходило и до провинции. Сейчас, кстати, даже столичные газеты мало кто читает, и никто не обсуждает устно. Вопрос: где было больше свободы слова – тогда или в веке XXI?..

Так вот о Кожинове. Он был горячим и опытным оратором, хотя голос имел негромкий и даже несколько глуховатый. Ему множество раз приходилось вести острейшие дискуссии с опытнейшими еврейскими и либеральными полемистами в Союзе писателей. Обе стороны были тогда в равной мере стеснены в использовании аргументов: «да и нет не говорите, черное и белое не называйте». Например, слово «еврей» вообще не допускалось к произношению вслух (в печати – тем более). В этих стесненных условиях Кожинов ухитрялся высказаться по самым, казалось бы, запретным вопросам, сказать всё, что хотел, и при этом не уронить ни единого столбика в идеологическом частоколе и тем паче не дать противникам уличить себя в чем‑то предосудительном. Помню, я не раз говорил ему тогда: «Ты, Вадим, настоящий джигит, по краю горной кручи проскачешь, ни одного камня вниз не свалишь».

Этот долгий опыт чрезвычайно пригодился Кожинову, когда в 90‑е годы он стал обильно и уже совершенно свободно публиковаться. Исторические изыскания филолога Кожинова, ныне широко известные, получили должное признание в кругах российских гуманитариев самых разных направлений, стали изучаться за рубежом. Кожинов взял на себя немыслимую в XX веке смелость – в одиночку обозреть Русскую историю, так сказать, «от Гостомысла до Горбачева». По нашему глубокому убеждению, эта отважная попытка отлично удалась, и дело не только в огромной популярности его сочинений. Рассматривать всю совокупность его исторических воззрений мы тут не станем – сюжет огромный и сложный. Скажем, что далеко не все нам кажется бесспорным, особенно в части древней русской истории, его оценка происхождения русского народа, некоторое иное. Но особую ценность, на наш взгляд, представляют его изыскания по истории XX века.

Заметим, что в архивах Кожинов не работал и новых материалов из фондов ЦК КПСС или Лубянки не извлек. Так, но талантливо воспользовался тем, что уже до него успели сделать другие, начиная с полиработника‑хитрована Волкогонова, первым проникшего – как «борец с тоталитаризмом» – в те заповедные хранилища. Волкогонов с подчиненными вывалил на свет Божий гору секретных бумаг, сопроводив это бранью в адрес коммунизма, и только. Кожинов все эти и иные документы сумел осмыслить, не покидая кабинета своего. Исторические построения Кожинова о пресловутом «черносотенстве», о Гражданской войне как борьбе Октября с Февралем, о природе сталинской власти, об Отечественной войне как об отражении похода на Россию объединенного антирусского Запада, об «интернационалистах» и «космополитах» и многое иное – это запас знаний и мыслей далеко вперед.

Мы обязаны отметить с необходимой объективностью, что имелся один сюжет в новой Русской истории, с которым Кожинов обходился с крайней осторожностью, особо тщательно выбирая тут слова и оценки. Это сюжет еврейский, причины тут не мировоззренческие, а сугубо биографические: что ж делать, если главным земным наследством его стали три еврейских внука. Впрочем, это касалось лишь опубликованных работ Кожинова, в устных своих изречениях он был тут громоподобен.

Ныне увесистые книги Кожинова распространяются бессчетными изданиями, далеко опережая на «книжном рынке» творения Пелевина, Сорокина и Проханова, хотя в первом случае реклама нулевая, а во втором – до неприличия навязчивая. Наверное, прав был Егор Тимурович, что рынок, он сам все отрегулирует… Тут он «отрегулировал», это уж точно. Более того, сочинения Кожинова изучаются, как никакие иные труды его современников (мы говорим о России, конечно).

В далеком от Москвы Армавире уже который год в отпускное время проводятся ученые собрания о Кожинове, и туда съезжаются пожилые и совсем молодые гуманитарии от Смоленска до Владивостока, многие стали приезжать из‑за рубежа, и не только из так называемого «ближнего».

Случайностей в явлениях такого рода не бывает. Сравним сравнимое. Вот старший современник Кожинова – почтенный деятель российского либерального крыла Александр Трифонович Твардовский. Был он несомненно деятелем крупным и – это особенно бросается в глаза – совершенно бескорыстным. Немало лет прошло со дня его кончины, никто память его дурным словом не пачкает, но вот… единственной обобщающей работой о нем стал сборник воспоминаний конца 70‑х, переизданный в 1982‑м. К сожалению, труд носит в худшем смысле партийно‑советский характер, это никак не в упрек подневольным авторам. В «перестройку» издали библиографию Твардовского. Причины этих скромных итогов пусть попытаются объяснить другие. Но конференций в память Твардовского и его журнала пока не проводили. Давно пытались издать сборник в память младшего соратника Твардовского – критика Владимира Лакшина (ровесник и соученик Кожинова по филфаку). Всячески желаем им успеха в этом деле, но пока ничего в волнах не видно… А вот о Кожинове в 2004 году столичное издательство «Алгоритм» выпустило объемистый том, состоящий из разного рода трудов, на обложке под цветным портретом значится: «Кожинов». Не нам давать оценку этому труду, но тираж там для такого рода книг немалый – 1500. И это явно не последнее издание. Такова ныне память о новейшем крупном историке государства Российского.

Какие бы ни предъявлялись Кожинову упреки, пусть даже серьезные, но он воскресил не только поэзию в русской историографии, увядшую со времен летописцев, но и возвратил ее на русско‑патриотические национальные основы. Горько признавать, но это так: классическая российская историография от Карамзина до Ключевского была сугубо либеральной – дворянской, буржуазной и даже хуже того. Кожинов помог нам всем – и будущим поколениям тоже! – осмыслить и понять «неслыханные перемены, невиданные мятежи», потрясшие дважды всю Россию и весь мир в XX столетии. Не поняв, отчего это произошло и куда пришло, человечество не сдвинется далее с мертвой точки. Кожинов сделал шаг в этом направлении, и одним из первых. Помогала ему, несомненно, Клио. А она ныне востребована человечеством более всех иных дочерей и сыновей Зевса.

Здесь самое время отметить, что Кожинов был отнюдь не одиноким витязем в своих ристаниях на просторах русской истории. Отнюдь. Истинно по‑русски, он всегда пребывал человеком артельным, окружен друзьями, соратниками, а потом и учениками. Ученики пусть расскажут о себе сами. Но вот об одном из его соратников рассказать я обязан. Они влияли на Кожинова, он влиял на них. Блестяще одарены были Петр Палиевский и Олег Михайлов, но… страшен русский Марафон, а он куда протяженнее и круче того, афинского. Не выдержали и, так сказать, сошли с дистанции. Речь тут пойдет о куда менее известном Александре Байгушеве. Он‑то забег выдержал.

Хорошо образованный филолог, ставший потом известным журналистом и писателем, он был одним из создателей знаменитого «Русского клуба», а потом воевал на острие нашей русской атаки вплоть до трагических событий осенью 1993 года. Немалый боевой срок даже по сугубо мирным меркам, а на войне, как известно, год идет за три! Не так давно выпустил книгу «Русская партия внутри КПСС». Это весьма впечатляющее произведение. Относится оно к чисто историческому жанру, хотя иные знатоки и любители истории будут несколько смущены.

И есть отчего. Очень живо написанная, эта книга весьма необычна. Хронологически речь идет о второй половине XX века, но есть много отступлений вглубь и даже попытка предвидеть наше ближайшее будущее. Байгушев соединил, казалось бы, несоединимое: документальную историческую реальность, личные, очень неожиданные по сюжетам воспоминания и то еще… что очень трудно определить научными понятиями. Выразимся тут художественным, так сказать, приемом. Замечательный русский писатель Варлам Шаламов оставил лучшие по сей день воспоминания о колымском ГУЛАГе. Глубоко описал он жизнь блатных, «воров в законе», как теперь выражаются. Каждый новоприбывший в лагерь вор обязан был рассказать о себе товарищам. Документов, естественно, не было никаких, а свидетели лишь в исключительных случаях. Заканчивал свои «мемуары» вор такой вот примечательной фразой: «Не веришь, сочти за сказку». И товарищи, как свидетельствует Шаламов, отлично различали правду от прикрас. Никак не пытаясь подражать парадоксам Сартра, замечу совершенно ответственно, что иные «сказки» Байгушева только украшают его книгу. Обсуждение ее у нас и за рубежом станет долгим и плодотворным. Помянем опять Геродота с его «песьими головами»…

Возвращение суховатой российской историографии, отравленной марксистской заразой, в сторону музы Клио будет неизбежно продолжаться, и широко, ибо в том есть насущная общественная потребность. Надо пристально всмотреться в прошлое, чтобы отыскать верные ориентиры в ближайшем нашем будущем, которое пока совершенно не предсказуемо. Нет сомнений, что широта и высота исторического полета, начатая романтиком Гумилевым и достойно продолженная глубоким и острым гуманитарием самого широкого профиля Кожиновым, найдет достойных продолжателей, особенно среди «послемарксистского» поколения нынешних русских историков, уже работающих.

Тут же подчеркнем, что ученые старшего поколения вносят достойный вклад в развитие историографии России. Книги на исторические сюжеты – самые желанные у читателей. Среди поистине множества примеров такого рода остановимся лишь на двух.

Об известных исследованиях Г.Костырченко нам уже приходилось давать положительные отзывы в печати, поэтому скажем о том кратко. Заметим попутно, что покойный В.Кожинов высоко ценил его работы и часто на них ссылался. Костырченко изучает доселе почти полностью неведомый объективным исследователям вопрос – сталинскую идеологическую политику 30–50‑х годов. Он первым извлек из совершенно закрытых архивохранилищ ЦК КПСС важнейшие документы. Объективный ученый добился тут впечатляющих достижений, что общепринято.

Он постарался сохранить необходимую в науке объективность даже при рассмотрении острейшего сюжета нашей новейшей истории – так называемого «еврейского вопроса». И это притом, что исследование финансировалось еврейскими организациями, так что автору, возможно, были поставлены некоторые условия. Костырченко излагает добытые им данные последовательно и строго. Выясняется, что в предвоенные и первые послевоенные годы (ранние времена он подробно не рассматривает) в идеологических и гуманитарных сферах число сотрудников‑евреев было весьма значительно. Затем дело изменилось мерами административными, и в начале 50‑х годов число таких сотрудников относительно сократилось.

Г.Костырченко не возражает, чтобы данное явление почиталось словом «антисемитизм». Допустим. Однако объективно изложенные факты, как всегда, позволяют и некоторые иные возможные толкования. Например, среди сотрудников ТАСС, или Института философии, или среди преподавателей и студентов юридических факультетов Москвы еврейство составляло чуть ли не треть‑четверть к 1948 году. Хорошо это или не очень? Автор ответа не дает, но сделать любые выводы его данные представляют возможность любому, не обязательно ученому‑историку. В конце 2005 года под редакцией того же Г.В. Костырченко был издан объемистый сборник документов «Государственный антисемитизм в СССР. 1938–1953». Здесь научная объективность несколько отступила, – видимо, под влиянием заказчика. А таковым был недавно скончавшийся А.Н. Яковлев, известный русофоб и филосемит. Под шапку пресловутого «антисемитизма», тем паче «государственного» (!), отнесены материалы, явно не соответствующие заголовку.

Сборник открывается документом, заголовок которого составлен редакцией и звучит грозно: «Н.К. Крупская – И.В. Сталину о росте шовинизма среди школьников». Ничего себе новость– весной 1938 года в СССР рос школьный шовинизм! Оказывается, все не так страшно. В небольшом личном письме Крупская сетует (учитывая ее тогдашнее болезненное состояние, с чужих слов), что «среди ребят появилось ругательное слово «жид». Где, у скольких «ребят» – ни слова, хотя в конце фразы есть заверение, что это, дескать, «отдельные случаи». При чем же тут «государственный антисемитизм»?

Увы, примеров подобного несоответствия текста документа с заглавиями их в сборнике превеликое множество. Вот документ о «засорении» аппарата Наркомздрава СССР: приводится шесть имен недобросовестных работников, трое из них евреи, но увольняют всех за профнепригодность, национальный вопрос в документе никак вообще не затронут. Почему он в сборнике об «антисемитизме»?

Последний пример – известная записка А. Фадеева, А. Суркова и К. Симонова от 24 марта 1953 года (после кончины Сталина), направленная тогдашнему секретарю ЦК КПСС Н. Хрущеву о положении дел в Союзе писателей. Документу предпослан устрашающий заголовок – «О проведении антисемитской чистки». Не слабо, однако речь там идет несколько об ином. В записке приведено семь имен московских писателей, национальность не названа, однако некоторые фамилии указывают на их еврейское происхождение. Каковы же претензии к ним со стороны руководителей Союза? Они относятся к сфере сугубо творческой. Например, один из них «был принят в Союз писателей в 1934 году на основании одной пьесы, написанной для цыганского театра. После этого не написал ни одного художественного произведения». Другая «принята в Союз писателей в 1935 году, будучи автором нескольких стихотворений для детей, опубликованных в еврейских журналах. С тех пор ее произведения нигде не публиковались». Как видно, для этих лиц членство в Союзе, что давало определенные материальные блага, особенно в военное и голодное послевоенное время, было способом жизнеустройства, и не более того.

Далее в той же записке приводится: в Московском отделении Союза насчитывалось 1102 члена, из них 329 евреев, то есть 29,8 % от общего числа. В предисловии и в примечаниях Г.В. Костырченко оценки этому факту не дает, он и его коллеги, видимо, полагают, что треть евреев‑писателей в Москве дело вполне естественное и обсуждению не подлежит.

Уже приходилось отзываться на глубокие работы Юрия Жукова, посвященные, так сказать, «сталинской контрреволюции» середины тридцатых годов. Его монография «Тайны власти» продолжает исследования автора в отношении политики сталинского руководства в сороковые и начале пятидесятых годов (нельзя не посетовать тут на журналистский стиль заголовка солидной работы). Однако монография содержит исключительно интересный материал, почерпнутый из архива ЦК КПСС, что позволило Ю. Жукову сделать важные обобщения, расширяющие наше представление о той, по сути, закрытой эпохе.

Впервые обстоятельно освещена в монографии подготовка знаменитой денежной реформы 1947 года. Работа велась очень тщательная. Еще 27 мая особая комиссия по денежной реформе подготовила основы документа, которые были подписаны Сталиным и Ждановым. Автор делает вывод: «Для всех без исключения жителей страны постановление означало вполне реальное улучшение положения», граждане с радостью восприняли отмену карточек, а также разного рода «лимитных» магазинов, торговавших по «свободным», то есть невероятно завышенным ценам. При этом Ю. Жуков не забывает дополнить, что эти блага касались в основном городского населения, колхозники по‑прежнему подвергались тяжелым поборам, возмещавшимся далеко не полностью. За все послевоенные сталинские годы положение тут изменялось мало.

В монографии внутренняя политика руководства СССР увязывается неразрывно с внешней политикой, что не часто присутствует у нас в историографических работах. Итоги порой получаются впечатляющие, вот лишь один пример – разрыв в 1948 году отношений с Югославией. До сих пор осталась старая, еще с хрущевских времен, оценка тех событий в пользу Тито и с осуждением Сталина. Из документов выясняется нечто новое. Расхождения шли с двух сторон, но обострил их Тито. «Проект своего ответа он вынес на обсуждение пленума ЦККПЮ, состоявшегося 12 апреля. Тот же не только полностью поддержал своего лидера, но и пошел гораздо дальше – обвинил двух членов ЦК в… шпионаже в пользу Москвы… Вопрос усугубили Ранкович и Тито, заявившие в прениях, что СССР, мол, давно уже создал в Югославии всеохватывающую разведывательную сеть». Ясно, что за этим последовало.

Особое внимание вызывают разделы монографии, посвященные борьбе за власть после кончины Сталина. Автор насчитывает три борющихся центра, каждый во главе с Маленковым, Хрущевым и Берией. Прослеживается эта острая политическая борьба по документам, впервые извлеченным из архивов (до сей поры сюжет излагался в основном по сплетням или сомнительным «воспоминаниям»). Любопытно, что именно Маленков был наибольшим «народолюбцем», а отнюдь не Хрущев.

К сожалению, автор очень содержательной работы обошел некоторые острейшие идеологические сюжеты той острой и закрытой в отношении гласности эпохи. Нет, к примеру, тогдашних взаимоотношений советского государства с Православной церковью, хотя тут можно бы рассказать немало интересного, особенно в свете новейших архивных разысканий. Бегло, порой по старым схемам, рассказано о важных переменах той поры в сфере культуры и искусства. Очень сложный вопрос о пресловутой «борьбе с космополитизмом» подается бегло и упрощенно, хотя это явление было весьма неоднозначным и многослойным. Можно тут продолжить пожелания, но это не меняет высокой оценки монографии Ю. Жукова, как и предыдущих его работ.

К сожалению, далеко не все современные историографы, даже находящиеся в благополучных условиях столицы, пользуются ныне открывшимися архивными богатствами для построения обобщающих выводов и заключений. К 60‑летию Победы был издан в Москве сборник статей под обязывающим заголовком: «Россия в XX веке. Война 1941–1945 годов. Современные подходы». Во многих работах там оказалось мало этих обещанных «подходов» как в смысле новых научных подходов к важнейшим обстоятельствам войны, так и бедновато с вовлечением вновь открытых исторических фактов и материалов.

Такова прежде всего статья с газетным заголовком: «Горькое чувство истории: за ошибки власти расплачивается народ». Читателя пытаются оглушить уже на первой странице: «Правившая СССР Коммунистическая партия превратила Красную армию, ради создания которой народ ничего не щадил, вплоть до жизней, стать на долгие годы палачом и жертвой». Такого даже по пресловутым «радиоголосам» не вещалось! Палачами народа российского в годы Гражданской и после нее в первое десятилетие советской власти были отнюдь не красноармейцы и их командиры, а чекисты и чоновцы, руководимые комиссарами вполне определенного окраса. О социальной сути Коммунистической партии ныне все известно, однако позволительно спросить, хотя бы из «чувства истории», о каком времени идет речь? О двадцатых годах или конца тридцатых, или, может быть, о временах Отечественной войны, когда члены этой партии, и не только рядовые, во множестве гибли на фронтах?

Важной теме посвящена статья «Советский режим в послевоенные годы: новации и консерватизм (1945–1953)». В последние годы на этот сюжет появились многие обстоятельные книги, опубликованы серьезнейшие источники. Данная работа относительно немного прибавляет к уже известному– и по осмыслению вопросов, и даже по охвату фактических материалов (любопытно, что самое ценное в этом отношении дано в примечаниях, а не в тексте самой статьи). Кратко сказано, например, о кровавом «ленинградском деле», но обойден важнейший вопрос о русско‑патриотическом настрое наследников А. Жданова – Н. Вознесенском, А. Кузнецове, М. Родионове и др., хотя именно этот вопрос ныне широко обсуждается.

Вообще авторы сборника словно избегают употреблять само слово «русский». Вот статья «Ментальность народов России» – очень интересный и новый сюжет в нашей историографии (хотя в научной работе избегать надо бы новомодных газетных словечек, французское «менталитет» вполне соответствует русским словам «характер», «склад ума» и т. п.). Дело доходит до того, что, говоря о героической обороне осажденного Ленинграда, замечается: «В сложнейших ситуациях спасала российская ментальность». Автор, надо полагать, имел в виду знаменитую и хорошо описанную в литературе «русскую смекалку», но… не решился употребить это слово. Со времен дурного Ельцина мы стали «россияне».

Четыре работы в сборнике посвящены истории Польши в мировой войне. Понятно, это был сложный и драматический узел той эпохи. Ныне в России вышло немало основательных работ на этот сюжет, шумное (и во многом провокационное) «дело о Катыни» тут возбудило общественный интерес. К сожалению, эти материалы мало что добавляют к уже известным обстоятельствам и суждениям. Некоторым исключением можно считать статью «Исход войны в Европе и судьба Польши», но она написана в жанре исторической публицистики и несколько выпадает из академического стиля, не случайно там даже нет сносок на источники (единственный случай в сборнике).

Само собой разумеется, что в сборнике имеются публикации, представляющие несомненный интерес. Такова, например, статья Е. Малышевой из Майкопа «Патриотизм и коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны». Тема острая, у нас ее тщательно обходили долгое время. Общеизвестно, что гитлеровское нашествие грозило гибелью и уничтожением всем без исключения народам Советского Союза. Скажем, карательные отряды крымских татар зверствовали на полуострове, а их вожаки рассчитывали на последующую благодарность фюрера. Они ошибались, в Крыму захватчики собирались устроить образцовую германскую колонию, а «туземцев» убрать… куда‑нибудь. Однако автор работы справедливо отмечает, что фашистские захватчики испытывали особую вражду именно к великому русскому народу, против него замышляли особенно злодейские намерения.

Е. Малышева напоминает директиву оккупационным войскам: «На юге использовать в наших интересах наличие противоречий между украинцами и великороссами… На Кавказе между туземцами – грузинами, армянами, татарами – и русскими… В прибалтийских странах использовать в интересах Германии противоречия между литовцами, эстонцами, латышами и русскими». Планы гитлеровцев шли еще далее, чем непосредственное использование националистов в антирусских целях, речь шла о полном расчленении России и уничтожении российской государственности. Еще перед самым началом войны Розенберг наставлял в Берлине своих присных перед отбытием их на завоеванный «Восток»: «Задача нашей политики органически выкроить из огромных территорий Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы, освободив тем самым Германскую империю на будущие века от восточной угрозы».

О пресловутой «восточной угрозе» мы слышали задолго до фюрера, слышим и сегодня. Определенным силам мира Россия мешает изначально и всегда. Переиначив несколько слова победителя Гитлера, можно повторить, что Гитлеры действительно приходят и уходят, но ненависть к исторической России на Западе, к сожалению, не проходит и никакие горькие уроки той болезни пока не излечиваются. Изучать это явление – насущная задача историографов современности.

Теперь самое время вернуться к оценке наследия Вадима Валериановича Кожинова. Значение его становится с годами все более и более очевидным. Да, мы все были товарищами и ровесниками, вместе пили, гуляли и бедокурили, но теперь, находясь уже на склоне жизни, могу сказать спокойно и твердо – то был выдающийся русский мыслитель. И вряд ли кто станет это оспаривать. Уже сегодня.

Коснемся только одного сюжета, в высшей степени современного, а именно – о природе русского патриотизма. С петровских времен, с самого создания великой Российской империи русский патриотизм с неизбежной необходимостью сделался патриотизмом имперским. Когда Пушкин гневно вопрошал врагов наших – «иль русский от побед отвык?», то имелись в виду отнюдь не только великороссы, но и князь Багратион, башкирские всадники, вошедшие в Париж, многочисленные немцы на русской военной службе.

Русский патриотизм при Советской власти был тоже имперским, ибо СССР стал истинно державой полумира. Мы, русские патриоты второй половины минувшего XX столетия, тоже стремились быть патриотами советскими, то есть советско‑имперскими, где русский народ играл – молчаливо, но твердо – ведущую и руководящую роль. Все о том знали, и друзья, и враги, но все дружно помалкивали. Удар же наших врагов наносился прежде всего именно по русскому народу. Теперь, оглянувшись, спросим себя, правильный ли то был ориентир для той поры? Твердо полагаю, что да. Вот почему мы старались употреблять само слово «русский» в сугубо сдержанных выражениях. Мы решительно отвергали так называемый «русский национализм», в котором нас пытались упрекать враги России, и поступали так вполне искренне и с полным убеждением. Повторюсь, мы были правы. Ибо только таким самоограничением должно было обеспечить единство мирового социалистического лагеря, оплота трудящихся всего мира, противостоящего мировому Сиону, этой истинно империи зла.

Советский Союз предательски развалили, согласованно действуя извне и изнутри. Вместе с ним погиб и наш русско‑советско‑имперский патриотизм. Дело будущих исследователей, но твердо полагаю уже сейчас, что слабость российских патриотов в девяностые годы в существенной мере определялась тем, что нового решения в этой важнейшей духовной сфере они не нашли, а старые, повторяемые, уже не годились в новых условиях.

Россия ныне отброшена ко временам царя Алексея Михайловича. Напомним кстати: смута уже завершилась, началось медленное положительное строительство. Каков же должен быть сегодня наш патриотизм?

Ответ ясен – он должен быть сугубо русским, национальным (хоть и чужое это слово «нация», но другого пока нет). И первыми, кто это понял и сумел выразить в печатном слове, были Кожинов со товарищи. Прямых таких четких суждений у него, может быть, и нет, но сущность важнее, а она у него очевидна. Мы, русские, великий народ, создавший свое государство и его высокую православную культуру. Мы становой хребет державы, а все прочие народы есть наши любимые младшие братья. Сломают нас, русских, пропадут все.

А ведь уже при Кожинове носились по Руси иные соблазны. Вот в «перестройку» перезахваленный академик Лихачев напечатал статью с внешне скромным названием «О русском». Не зря в молодости побывал он в масонской ложе (за что ГПУ, не терпевшее конкурентов, отправило его и «братьев» на Соловки). Вселенская смесь получилась в толковании Лихачева: «русский» по сути ничем не отличается от немецкого или турецкого, персидского или хасидского. Характерно, что Кожинов, очень начитанный гуманитарий, этой статьи «не заметил». Он вел свою линию и довел ее, так сказать, «до ума».

Кожинов по справедливости стал баловнем судьбы. Им восторгались, его почитали, причем безоговорочно, уже при жизни. И друзья, и недруги. О недругах тут не станем, но приведем отзыв одного из ближайших друзей, тоже покойного уже поэта Юрия Кузнецова:

Ты жил от сердца, песни пел

И мысль наслаивал годами.

И черт едва тебя терпел,

Качая русскими горами…

Еще по‑русски говорят,

И там Георгий скачет с пикой,

Где твой сливается закат

С закатом Родины великой.

Талантливейший Юрий Поликарпович был по натуре несколько мрачноват, хоть глядел широко и свободно. Здесь, предсказывая духовную судьбу своего старшего друга, он ошибся. Сегодня и надолго образ многотрудного Вадима Кожинова знаменует собой отнюдь не закат нашей великой Родины, а ее расцвет – новый, русский!

Материал создан: 27.11.2015

---

Музы (в древнегреческой мифологии) — Русская историческая библиотека

Музы первоначально были не кто иные, как воодушевляющие нимфы источников. Они одаряли людей поэтическим талантом и научали их ритмическому размеру в стихах. Число их также подвергалось изменениям. Вначале упоминается только о трех музах: Мелета – размышление, Мнема – память и Айода – песня. Но уже по Гесиоду, их девять сестер, они все дочери Зевса и титаниды Мнемосины (богини памяти).

 

Музы Древней Греции (рассказывает Илья Бузукашвили)

 

Музы родились у подножия Олимпа, это прекрасные девы, сердца их чисты и девственны, у них дивные голоса, и они поют на пирах богов гармоничные песни, увеселяя богов. Они поют также о божественных обязанностях обитателей Олимпа и о великих, непреодолимых законах природы. Музы вдохновляют поэта и влагают песни в его душу. «Когда эти дочери великого Зевса хотят наделить смертного талантами, они, лишь только избранник их родится, начинают кормить его нежной небесной росой, и из уст его льются слова сладкие, как мед» (Гесиод).

Музы покровительствуют поэтам и певцам, которые признают, что только им они обязаны своими талантами, и наказывают дерзких, которые воображают, что могут состязаться с ними в пении. Им воздавались большие почести, и культ их был распространен повсюду, ибо в эпоху античности поэзия являлась могущественным фактором цивилизации.

Впоследствии греки распространили влияние муз на все отрасли искусства и наук; каждой из них отвели определенный круг деятельности и каждой придали особенные отличительные атрибуты.

Клио, муза истории, изображалась со свертком пергамента в руке.

Каллиопа, муза эпоса, в мечтательной позе держит в руках навощенные дощечки и острую палочку (stylos).

Трагическая маска, вакхический венок, котурны – вот отличительные признаки Мельпомены, музы трагедии; иногда ей придают атрибуты Геракла для выражения ужаса, а вакхический венок должен напоминать, что трагедии впервые начали разыгрываться на празднествах Вакха (Диониса). Прекрасная античная статуя Мельпомены находится в Лувре.

Терпсихора – муза танцев, она увенчана лаврами и ударяет по струнам большой лиры вроде арфы, оживляя и вдохновляя этими звуками танцующих.

Комическая маска, венок из плюша, пастуший посох, тимпанон (род гуслей) – обычные атрибуты Талии, музы комедии и буколической поэзии.

Эрато – муза любовной поэзии и мимики, она держит в руках легкую, небольшую лиру; очень часто рядом с ней изображали Эрота (Амура).

Эвтерпа изображалась всегда с флейтой, она – муза лирической поэзии и музыки.

Полимния, или Полигимния, – муза красноречия и гимнов, у нее нет никаких атрибутов, но ее легко узнать среди ее сестер по задумчивому взгляду и по тому, что она опирается о скалу.

Наконец, Урания – муза звездоведения (астрономии), у ног ее находится глобус, а в руках палка-радиус, который употреблялся древними астрологами для указывания звезд, видимых на небесном своде.

Первоначальный культ муз появился у древнего племени фракийских певцов, которые жили в Пиэрии, у Олимпа, а затем переселились в Беотию, близ горы Геликон. Эта гора, как и Парнас, была любимым местом пребывания муз. Там находились прекрасные тенистые рощи, прохладные пещеры и прозрачные источники Аганиппа и Иппокрена, посвященные им.

На многих античных памятниках искусства Аполлон изображается в сопровождении девяти муз. Этот же сюжет часто воспроизводится художниками эпохи Возрождения. В Лувре находится известная картина Мантеньи «Парнас», на ней изображен повелитель муз Аполлон, заставляющий девять сестёр танцевать под звуки своей лиры в присутствии Марса, Венеры и Амура.

Андреа Мантенья. Парнас. 1497

 

Рафаэль в своей знаменитой фреске в Ватикане представил Аполлона среди муз. На картине Джулио Романо бог поэзии сам танцует с музами.

На саркофагах очень часто изображались музы, как и театральные маски, потому что древние смотрели на жизнь как на роль, которую люди играли как бы мимоходом на земле, и тот, кто исполнял хорошо свою роль, попадал на острова Блаженства. Прекрасный саркофаг, известный под названием саркофага муз, находящийся теперь в Лувре, был открыт в XVIII веке при раскопках вблизи Рима. На нижнем барельефе находится прекрасное изображение девяти муз с их атрибутами.

Саркофаг муз. Первая половина II в. н. э. Лувр, Париж. Слева направо: Каллиопа (со свитком), Талия (с маской в руке), Эрато, Эвтерпа (с духовым музыкальным инструментом), Полигимния, Клио, Терпсихора (с кифарой), Урания (с жезлом и глобусом), Мельпомена (с театральной маской на голове)

 

Музы, как и Аполлон, не оставляли безнаказанными тех, кто осмеливался с ними состязаться. У царя македонского Пиера было девять дочерей, которые так гордились своими музыкальными способностями, что решились вызвать Муз на состязание. Они стали воспевать бой богов с великанами, осмеивая первых за то, что многие из них превратились в зверей, чтобы спастись от страшного Тифона. Слыша это, музы и их спутницы пришли в негодование, но так как нимфы всей страны были приглашены на это состязание, то пришлось и музам петь. Каллиопа, настроив свою лиру, запела о таинственном похищении Персефоны и о горе Деметры. Нимфы единогласно признали ее победительницей.

Но Пиериды не захотели признавать решения тех самых нимф, которых они же избрали своими судьями, и забылись до того, что пытались ударить муз. Кара не замедлила воспоследовать: они были превращены в сорок. Сохранив и в этом виде врожденную болтливость и тщеславие, они стали оглашать леса и поля своими резкими криками. Этот миф прекрасно характеризует страстность и озлобление соперничающих друг с другом художественных школ.

Музы – богини-девственницы; они любят только поэзию и музыку. Афродита спросила однажды своего сына Эрота, почему он не ранит муз своими вызывающими любовь стрелами. Он ответил ей: «Я их уважаю, потому что они достойны уважения; они всегда погружены в раздумье, всегда заняты новыми песнями, придумывают новые напевы. Но я часто приближаюсь к ним и слушаю их, очарованный их прекрасными мелодиями» (Лукиан).

Целомудренность муз вошла в поговорку у древних народов. Тем не менее, считалось, что муза Каллиопа родила (то ли от Аполлона, то ли от речного бога Эагра) величайшего из всех певцов – Орфея.

 

Выставка Поэты и музы, Москва – Афиша-Музеи

Кем были те, кто вдохновлял на создание великих произведений русских поэтов и писателей XVIII–XX веков? Попытки мемуаристов и исследователей, да и самих творцов дать ответ – назвать конкретное лицо, возлюбленную, подругу, выявить прототип – занимают значимое место в истории литературы. Творчество питает вдохновение, однако определить его источник не всегда возможно. В античности олицетворением творчества являлись Музы, дочери Зевса и Мнемозины, покровительницы науки и искусства. Вслед за древними греками живописцы и ваятели всех эпох традиционно изображали Музу молодой прелестной женщиной, которой певцы, поэты и художники всецело обязаны своими достижениями. Она являлась в разных обликах, но, несмотря на все различия, поэты всегда подчеркивали ее «женский» характер. Образ ее неизменно присутствовал в произведениях русской словесности. Муза А.С. Пушкина – это и «дева тайная», и «вакханочка», и «ленора», и «уездная барышня». То «резвая», то «задумчивая», она вручает «семиствольную цевницу» юному поэту, посещает вместе с ним цыганские шатры, присутствует на светском рауте. Главным достоинством своей музы, обладающей «лица необщим выраженьем», Е.А. Боратынский считал не внешнюю красоту, а индивидуальность. «Сестрой родной» крестьянки, засеченной на Сенной площади, называл музу Н.А. Некрасов. «Муза-сестра» Анны Ахматовой – «милая гостья с дудочкой в руке», диктующая Данте «страницы Ада». А сама Ахматова, по словам Марины Цветаевой, – «Муза плача, прекраснейшая из муз». Так кто же они – те, с кем оказались связаны эти, столь громкие, имена русской литературы? Выставка «Поэты и музы» – попытка ответить на этот вопрос. Ответ – не всегда единственный. О каждом герое рассказано по-разному, представлены те или иные аспекты, выделены какие-то определенные биографические фрагменты; для каждого выбрана своя «муза» – возлюбленная, знакомая, жена, муж, мать. Посетители соприкоснутся с судьбами величайших представителей отечественной словесности – от классиков золотого века русской литературы до выдающихся поэтов и писателей ХХ столетия: Н.М. Карамзина, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева, С.Т. Аксакова, А.С. Грибоедова, Е.А. Боратынского, В.Г. Белинского, Ф.И. Тютчева, И.А. Гончарова, Н.А. Некрасова, А.Н. Островского, А.П. Чехова, Андрея Белого, В.В. Маяковского, М.М. Пришвина, А.Н. Толстого, Игоря Северянина, А.А. Ахматовой, Б.Л. Пастернака, М.А. Булгакова, М.И. Цветаевой, М.А. Шолохова, К.Г. Паустовского, В.М. Шукшина, В.С. Высоцкого и других. В подготовке выставки приняли участие 54 литературных музея из разных уголков России. В экспозиции представлены более 200 уникальных предметов, посвящённых теме любви и вдохновения в русской литературе: произведения живописи, графики, мемориальные предметы, документы, фотографии и рукописи, многие из которых будут показаны публике впервые.

Музы — дочери Зевса | VilingStore

Музы (в переводе с греческого — «мыслящие») — дочери Зевса «могучегремящего», которому подчиняются все божества Олимпа, все главные принципы во Вселенной, и Мнемосины, богини памяти, покровительницы поэзии, искусств и наук, — олицетворяют все то, что позволяет человеку вспомнить о важном и подлинном, о Вечном.

У каждой музы был свой атрибут — символический предмет, говорящий о том, с каким принципом она связана.

Так, Каллиопа , муза эпической поэзии, изображалась с навощенной дощечкой и стилем — палочкой для писания. Эта муза вызывала в человеке чувство жертвенности, побуждала его преодолеть страх перед судьбой, вдохновляла воинов на подвиги.

Клио — муза истории, ее атрибуты — свиток пергамента или скрижаль (доска с письменами). Клио напоминает о том, чего может достичь человек, помогает найти свое предназначение.

Мельпомена — муза трагедии, у нее в руках трагическая маска, а у Талии, музы комедии, — комическая. Мельпомена и Талия олицетворяют театр жизни, жизненный опыт.

Полигимния — муза священных гимнов, веры, обращенной в музыку. Полигимния — это скромность и молитва, обращение ко всему самому дорогому и священному, ее атрибут — лира.
Терпсихора, муза танца, открывает людям гармонию между внешним и внутренним, душой и телом. Изображалась она либо с лирой, либо танцующей.
Муза астрономии и звездного неба Урания держит в руках небесную сферу и олицетворяет принцип познания, священной тяги ко всему высокому и прекрасному, к небу и звездам.
Атрибут Эвтерпы — флейта, это муза музыки, подсказанной самой Природой, дарующей людям очищение.
И, наконец, у музы любви и любовной лирики Эрато — в руках лира или плектр*. Эрато связана с принципом Великой Любви, дарующей крылья.
Пробуждая в человеке его скрытые силы, музы разными путями ведут его к гармонии и внутреннему порядку.

«Сквозь время пронеся огонь священный…»

Являя собой источник самых прекрасных и возвышенных состояний, музы всегда были связаны с горами и источниками. Они обитали на горе Парнас, у подножия которой бил Кастальский** ключ, и на горе Геликон*** около источника Иппокрены. Испившего волшебных вод Кастальского ключа музы наделяли вдохновением. Считалось, что они покровительствуют всем тем, кто стремится к прекрасному, но тех, кто осмеливается состязаться с ними, сурово наказывают. Так, Фамирида, сына нимфы Аргиопы, музы наказали за дерзость и гордыню, лишив глаз и голоса. Являясь покровительницами всех служителей искусства, даруя способность пения, игры на музыкальных инструментах и стихосложения, музы не прощают тщеславия. Поэтому одним из главных качеств поэтов и художников древности была чистота помыслов и устремлений, и они всегда просили помощи, благословения и вдохновения у муз, чтобы суметь передать в своих произведениях священные божественные образы. И поэтому музы связаны с принципом очищения души, они являются связующей нитью между божественным и людьми.
Первые литературные упоминания о музах встречаются в произведениях Гомера и Гесиода. Причем не сразу их было девять: Гомер говорит то об одной, то о нескольких музах, но имена их еще неизвестны. В более поздних источниках речь идет о трех музах, которых часто путают с харитами, богинями плодородия, а позднее красоты и радости. Постепенно число муз увеличивается до девяти, становятся известны их имена: Клио, Эвтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания, Каллиопа.
«Теогония» Гесиода — классический текст о музах. Танцующим хороводом обойдя прекраснейшие горы Греции, омывшись в чистых водах священных источников, своими нежными голосами музы воспевают Зевса и его героические деяния, «песни поют о законах, которые всем управляют, добрые нравы богов голосами прелестными славят». Гесиод благодарит муз за то, что они внушили ему «сладостный дар песнопения», перечисляет их имена и говорит об их благодетельном влиянии на людей:
Блажен человек, если музы любят его:
Как приятен из уст его льющийся голос!
Если нежданное горе внезапно душой овладеет,
Если кто сохнет, печалью терзаясь, то стоит ему лишь
Песнь услышать служителя муз, песнопевца о славных
Подвигах древних людей, о блаженных богах олимпийских,
И забывает он тотчас о горе своем и заботах
Больше не помнит: совсем он от дара богинь изменился.
Гесиод. Теогония

В «Илиаде» Гомера музы уже связываются с Аполлоном, богом гармонии, божественного порядка и искусства. Они уже поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах и олицетворяют все самое прекрасное, светлое, мудрое, включая искусства, науки и мораль.
Перейдя из Пиерии в Дельфы и обосновавшись на Геликоне, музы уже навсегда становятся ближайшими спутницами Аполлона. Поэтому его называют Мусагетом, то есть Музоводителем. На пирах у Олимпийцев он играет на лире в окружении поющих муз, его вдохновительниц. Они символизируют силы, которые сопровождают душу на пути к солнцу, к свету и к истине.
Муз называли также кормилицами и спутницами Диониса, в празднествах которого они участвовали. И поэтому они связаны со священной силой мистического энтузиазма, внутреннего огня и вдохновения, которая позволяет преодолеть все преграды на пути к осуществлению живущей в сердце мечты и рождает способность зажигать все вокруг ее светом.
Культ почитания муз распространился по всей Греции. Им дали множество имен, связанных с местами, где их особенно любили: пиериды, геликониды, парнассиды, касталиды, царицы Геликона, парнасские сестры. Храмы, посвященные музам, назывались Мусейонами (отсюда современные «музей», «музыка»). Так, в Афинах, к юго-западу от Акрополя, находился холм Мусейон с храмом, в котором Платон воздвиг алтарь музам, богиням обучения.

Сохранились свидетельства о том, что храм, посвященный музам, существовал в Пифагорейской школе. В нем были девять мраморных статуй, а посередине стояла закутанная в покрывало Гестия, хранительница божественного огня; левой рукой она защищала пламя очага, другой указывала на небо. В святилище Пифагора она олицетворяла божественную науку, или Теософию. Окружавшие ее музы носили имена тех наук и искусств, которым покровительствовали. Урания наблюдала за астрономией и астрологией. Полигимния владела наукой потусторонней жизни души и искусством прорицания. Мельпомена представляла науку жизни и смерти. Эти три музы вместе олицетворяли всю космогонию, или небесную физику. Каллиопа, Клио, Эвтерпа символизировали психологические науки — медицину, магию и мораль. Терпсихора, Эрато и Талия заведовали земной физикой, наукой элементов, камней, растений и животных. Так в образах муз перед учениками появлялись все науки, существующие во Вселенной. В этом храме Пифагор давал наставления своим ученикам.

Говоря о музах, невозможно не вспомнить Сафо, самую известную поэтессу древней Эллады, жившую во второй половине VII века до н.э. На острове Лесбос, одном из семи священных островов Греции, посвященном Аполлону и Дионису, Сафо основала школу, куда стекались девушки для получения музыкального и поэтического образования со всей Греции, из Малой Азии, с островов Архипелага. Они обучались игре на лире, пению, стихосложению, танцам.

В школе Аристотеля Перипатос тоже был алтарь со статуями муз. Знаменитый Александрийский музей, основанный Птоломеем I, был также посвящен музам.
Мусейоны были еще во многих местах Греции: в Олимпии, Коринфе, Трезене. У римлян соответствующими музам богинями-покровительницами стали Камены («поющие», «предсказывающие»).

На протяжении всей истории Древней Греции, а затем и Древнего Рима, в эпоху средневековья и особенно Возрождения, в последующие времена лучами яркого солнечного света отмечены моменты, когда люди снова и снова обращались к великим принципам девяти муз.

«Вы, о пестуньи Души…»

Музы сопровождали человека во все важные моменты жизни, такие как рождение, смерть, любовь и брак, творчество, выбор пути и предназначения — в моменты, когда решалась его судьба. Они всегда отмечают своим присутствием священные моменты рождения нового.
Начиная с периода архаики изображения хоровода девяти муз встречаются на саркофагах: греки считали, что музы вместе с нереидами (нимфами моря) сопровождают души умерших на небесный остров Счастливых. Считалось также, что они обладают даром предсказания и предвидения будущего и связаны с тем, что ждет впереди.

Представляя собой все науки и искусства, музы символизируют те силы, сокровенные потенциалы, которые сокрыты в человеке и должны пробудиться в течение его жизни. Они связаны со способностью души прикоснуться к Вечности и принести с собой воспоминание о ней, придав ей форму стихов, музыки, гимнов, священных танцев.

Впереди — долгая дорога.
А мы — встречались ли мы в своей жизни с этими таинственными и прекрасными гостьями? И если встречались, то когда?
Может быть, той весной, когда к нам пришла первая любовь, и казалось, что все вокруг расцвело прекрасными цветами, хотя землю еще покрывал снег? Или тогда, когда мы решили, что нашли, наконец-то любимое дело, которым хотели бы заниматься всю жизнь? Тот благословенный момент, когда в нашем сознании возникает первый, еще нечеткий, образ того, о чем или о ком мечтаем, древние греки называли посещением музы. С этого мгновения мечта поселяется в нашем сердце, и мы уже понимаем, что не можем жить без нее. И начинается долгий путь к мечте, путь проб и ошибок, но это и путь к гармонии и свету Аполлона, к встрече с самыми дорогими людьми. И с того самого первого мгновения вдохновения спутницы Аполлона и Диониса не оставляют того, кто эту дорогу выбрал.
Что ж — в добрый путь, и да пребудут с вами музы!

what are the Muses and why do they lie)

земли, – становится магическим «сродственником» муз и вещает о них и от

их имени даже приходя в чей-либо, в том числе и в свой собственный дом,

тем самым обретая право на организацию в домашнем пространстве

пространства особого, «выключенного» из домашней обыденности и

находящегося под покровительством Муз. И лавровый посох есть прямое

свидетельство этой его власти.

Немаловажен и материал, из которого сделан скипетр поэта, – лавр.

Интерпретация в данном случае – как и в случае с бенвенистовым

толкованием скипетра – не должна останавливаться на констатации того

обстоятельства, что лавр является атрибутивным растением Аполлона,

водителя Муз. Важно другое – почему лавр таковым является: и уже после

ответа на этот вопрос можно будет делать очевидные выводы. Притом что

ответ, с моей точки зрения, в общем-то, лежит на поверхности – как и в

предыдущем случае. Лавр – дерево, использовавшееся для добывания огня в

полевых, «аполлонических» условиях, то есть, собственно, источник

«дикого» огня, не связанного с домашним очагом и, следовательно, с

домашней, зевесовой qevmi»

18

. Что лишний раз подтверждает и

функциональную природу лаврового скипетра, и природу собственно

поэтического дарования

19

. Приведенное далее у Гесиода противопоставление

басилеев-судей, чья власть от Зевса, и певцов с музыкантами, чья власть от

Аполлона, вписывается в эту же логику.

В контексте предложенной интерпретации совершенно в ином свете

видится ряд сцен, в которых либо фигурирует сам посох-скипетр, либо

звучит базовый для него глагол skhvptw. Так, Одиссей, впервые придя на

принадлежащую ему землю – к загону свинопаса Евмея, – будто бы случайно

роняет на землю посох, которым снабжает его, вместе с обликом нищего

бродяги, Афина: несмотря на то, что на него бросаются собаки, против

которых палка как раз бы и пригодилась. А отправляясь от Евмея далее, уже

в свой собственный дом, просит снабдить его в дорогу палкой, на которую

можно было бы опираться, потому что дорога ему предстоит настолько

трудная, что «шею можно сломить». Палку он называет другим словом,

rjovpalon, но слово это звучит в связке с ключевым смысловым глаголом,

skhvptw. Причем речь здесь явно идет не о том посохе, который он выронил

некоторое время назад, а о новом, срезанном руками Евмея, то есть своего,

домашнего раба, члена семьи (Од., XVII, 192-197). И, чуть ниже, входящий

вслед за Евмеем в родной дом Одиссей обозначается уже как skhptovmeno»,

«опирающийся на посох/скипетр» (Од., XVII, 338). Переходный характер

18

См. Гимн к Гермесу (ГГ IV, 107-111). Здесь «полевой» способ добычи огня открывает Гермес,

«переаполлонивший Аполлона», еще один вечный юноша, превзошедший старшего брата в сугубо

маргинальных умениях угона скота, обмана и прочих «непрямых» речей и действий («я с Аполлоном делить

аполлонову должность намерен» (ГГ IV, 173). Здесь же, кстати, идет речь и об изобретении кифары, ключа к

дальнейшим «мусическим» атрибутам Аполлона.

19

Притом что сама по себе сцена с лавровым скипетром вполне может оказаться не чем иным как

развернутой метафорой «нимфолепсии», особой одаренности поэта, наделенного умением в любой нужный

момент «налаживать контакт» с мусическим пространством.

Muse — Всемирная историческая энциклопедия

В греческой мифологии девять муз — это богини различных искусств, таких как музыка, танцы и поэзия. Одаренные прекрасными художественными талантами, они также обладают огромной красотой, грацией и очарованием. Их дары песни, танца и радости помогли богам и человечеству забыть о своих проблемах и вдохновили музыкантов и писателей на достижение еще больших художественных и интеллектуальных высот.

Музы — дочери Зевса и Титана Мнемозина (Воспоминание) после того, как пара проспала вместе девять ночей подряд.Девять муз:

1. Каллиопа , традиционно самая важная (красиво озвученная и представляющая эпическую поэзию, а также риторику),
2. Clio (прославляющий и представляющий историю),
3. Erato (прекрасный и представляющий пение),
4. Euterpe (восхитительный и представляющий лирическую поэзию),
5. Мельпомена (поет и изображает трагедию),
6. Polymnia (много гимнов и гимнов богам и героям),
7. Terpsichore или Stesichore (наслаждение танцем),
8. Талия (цветущая и представляющая комедию),
9. Урания (небесная и представляющая астрономию).

Определенные предметы также стали ассоциироваться с музами и помогают выявить их особые таланты. Каллиопа часто держит в руках дощечку и перо, Клио — свиток, Эвтерпа — двойной авлос, (или флейта), а Талия — театральную маску.

Считалось, что классические музы жили на горе Олимп, где они развлекали своего отца и других олимпийских богов своим великим мастерством и обширными знаниями, но более поздняя традиция также поместила их на гору Геликон в Беотии, где находился крупный культовый центр. богини, или на Mt.Парнас, где кастальский источник был излюбленным местом поэтов и художников. На горе Олимп Аполлон Мусагетес был, в определенном смысле, руководителем хора Музы, хотя его привязанность не ограничивалась музыкой, поскольку он породил много детей со своей музыкальной группой. Каллиопа, муза эпической поэзии, была матерью Орфея, чудесно одаренного лировщика, чьим отцом некоторые считали самого Аполлона.

Несмотря на то, что музы приносили веселье и радость, с ними нельзя было шутить, когда дело доходило до превосходства их артистических талантов.

Несмотря на то, что музы приносили веселье и радость, с ними нельзя было шутить, когда дело доходило до превосходства их артистических талантов. Девять дочерей Пьера по глупости пытались музыкально посоревноваться с музами на горе Геликон, и все были превращены в птиц за свою дерзость. Фракийский музыкант Фамирес (сын нимфы Агриопы) был другим, кто бросил вызов музам в музыке и, после неизбежного вторжения богиням, был наказан слепотой, потерей своего музыкального таланта и певческого голоса.Этот миф также стал предметом трагедии Софокла. Музы также выступали в качестве судей в другом музыкальном конкурсе, на этот раз между Аполлоном на его kithara и сатиром Марсием, сыгравшим авлос , подаренных ему Афиной. Естественно, победил Аполлон, а с Марсия содрали кожу за свои неприятности.

Гесиод в своей «Теогонии » утверждал, что он разговаривал с музами на горе Геликон, и они подарили ему пышную лавровую ветвь и вдохнули в него свой божественный голос, чтобы он мог возвещать славу богов и их потомков.Таким образом, простой пастырь превратился в одного из важнейших поэтов в истории. Гесиод также утверждает, что музы были созданы для помощи в забывчивости и избавления от неприятностей, возможно, как баланс для их матери, которая олицетворяла память.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Терпсихора

Марк Картрайт (CC BY-NC-SA)

В Древней Греции музыка и по ассоциации музы пользовались большим уважением, и музыка игралась дома, в театрах, во время религиозных церемоний, чтобы сопровождать занятия спортом, обеспечивать ритм во время военной подготовки, сопровождать сельскохозяйственные мероприятия, такие как сбор урожая и т. Д. был важным элементом в воспитании детей.Например, Фемистокл, великий афинский политический деятель и генерал, считал свое образование неполным, потому что он не умел играть на китаре . Во всем древнегреческом мире проводились музыкальные фестивали и конкурсы в честь Муз, а философские школы носили их имя: Мышия .

В искусстве Музы изображаются в виде красивых молодых женщин, часто с крыльями. Музы часто появляются на красно-чернофигурной керамике 5-го и 4-го веков до нашей эры, в частности, в сценах с Аполлоном, играющим свою кифару , или изображениях мифов о Марсии и Фамире.Многие статуи муз были найдены на Делосе, важном культовом центре Аполлона. Кроме того, в V веке до нашей эры иконография идеальной женщины в греческом искусстве была очень близка к иконографии музы. Музыка, а, следовательно, и Музы, часто фигурируют в лекитоях, элегантных погребальных вазах, которые ставят в могилы, чтобы близкие могли насладиться музыкой в ​​своем путешествии в следующую жизнь. Знаменитым представлением муз как группы являются три мраморных рельефа с основания статуи, датируемые ок.325-300 г. до н.э. и сейчас находится в Национальном археологическом музее Афин.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

9 греческих муз и их уникальные атрибуты

Музы были дочерьми Зевса, царя богов, и Мнемозины, богини памяти. Они родились после того, как пара пролежала вместе девять ночей подряд. Каждая из Муз прекрасна, изящна и манящая и одарена особым художественным талантом.Музы восхищают богов и людей своими песнями, танцами и стихами и вдохновляют художников-людей на более высокие художественные достижения.

В легендах музы по-разному описывались как живущие на горе Олимп, горе Геликон (в Беотии) или горе Парнас. Хотя они были красивы и одарены, их таланты не подвергались сомнению. Мифы о вызовах Музам неизбежно заканчиваются тем, что претендент проигрывает вызов и терпит ужасное наказание.Например, согласно одному из мифов, царь Македонский Пьер назвал своих девяти дочерей в честь муз, считая их более красивыми и талантливыми. Результат: его дочери превратились в сорок.

Музы появлялись в картинах и скульптурах по всей Греции и за ее пределами, и часто были предметом красной и черной керамики, которая была популярна в 5-м и 4-м веках до нашей эры. Они появлялись, каждый со своим особым символом, в картинах, архитектуре и скульптуре на протяжении веков.

Каллиопа (или Каллиопа)

Rrrainbow / Getty Images

Провинция: Муза эпической поэзии, музыки, песни, танца и красноречия.

Атрибут: восковая таблетка или свиток.

Каллиопа была старшей из девяти муз. У нее был дар красноречия, которым она могла наделить государственных деятелей и членов королевской семьи. Она также была матерью барда Орфея.

Clio (или Kleio)

manx_in_the_world / Getty Images

Провинция: Муза истории

Атрибут: свиток или сундук с книгами.

Имя Клио происходит от греческого глагола kleô , что означает «прославить».»

Euterpe

Мэтт из Лондона / Flickr / CC BY 2.0

Провинция: Муза лирической песни

Атрибут: Двойная флейта.

Имя Эвтерпа означает «даритель многих наслаждений» или «хорошо ликует».

Мельпомена

Ирина / Flickr / CC BY 2.0

Провинция: Муза трагедии

Атрибут: трагическая маска, венок из плюща.

Первоначально Муза хора, Мельпомена позже стала музой трагедии.Она часто носит и трагическую маску, и меч, и ботинки из котурна, которые носили трагические актеры. Ее имя означает «праздновать с песнями и танцами».

Терпсихора

anamejia18 / Getty Images

Провинция: Муза танца

Атрибут: Лира

Имя Терпсихора означает «удовольствие от танца». Однако, несмотря на ее имя, ее обычно изображают сидящей и играющей на струнном инструменте, называемом лирой, символом, также связанным с Аполлоном.

Эрато

Христос Сантос / Getty Images

Провинция: Муза эротической поэзии

Атрибут: меньшая лира.

Помимо того, что Эрато была музой эротической и любовной поэзии, она также покровительствовала пантомиму. Ее имя означает «прекрасный» или «желанный».

Полигимния (Polymnia)

Syntheticmessiah / Getty Images

Провинция: Муза священной песни

Атрибут: изображен завуалированным и задумчивым.

Полигимния носит длинный плащ и вуаль и часто опирается рукой на столб.Некоторые легенды описывают ее как мать Триптолема от Хеймарра, сына Ареса. Триптолем был жрецом Деметры, богини урожая, и иногда его называют изобретателем земледелия.

Урания (Урания)

Syntheticmessiah / Getty Images

Провинция: Муза астрономии

Атрибут: небесный шар и компас.

Урания носит плащ, покрытый звездами, и смотрит вверх, в небо. Ее имя носят многие обсерватории по всему миру.Иногда ее называют матерью музыканта Линуса.

Талия

manx_in_the_world / Getty Images

Провинция: Муза комедии и буколической поэзии.

Атрибут: комическая маска, венок из плюща, пастуший посох.

Талия часто носит маску комедии вместе с горном и трубой, которые использовались бы в греческих комедиях. Ее обычно изображают сидящей, иногда в юмористических или эротических позах. Ее имя означает «радостная» или «процветающая».»

Мифология «Креве муз

Музы: Клио, Эвтерпа и Талия Юсташ Ле Сюер Лувр, Париж

«Я начну с Муз, Аполлона и Зевса. Ведь именно благодаря Музам и Аполлону на земле поют певцы, а играют на лире; но короли от Зевса. Счастлив тот, кого любят музы: сладкая речь льется из его уст ». ( Гомер Гимм музам и Аполлону, 1).

В греческой мифологии музы — дочери Зевса и Мнемозины, богини памяти. Иногда этих эфирных богинь называют водными нимфами, поскольку они родились из четырех священных источников, протекавших по Геликону после того, как Пегас, крылатый конь, топнул копытами по земле. Они известны своей божественной красотой, изяществом и очарованием; они пробуждают вдохновение, необходимое для творчества художников, особенно поэтов, танцоров, музыкантов и философов. Их фавориты были наделены благороднейшими мыслями, сладчайшими гармониями, красноречием, мудростью, знанием и пониманием.

Количество Муз варьируется в зависимости от источника мифологии. Согласно Гесиоду, существует девять богинь, каждая из которых руководит своим искусством. Новоорлеанцы могут узнать свои имена по улицам города, которые часто произносятся неправильно: Каллиопа, Чило, Эрато, Эвтерпа, Мельпомена, Полигимния, Терпсихора, Талия и Урания. Искусство муз — это эпическая поэзия, история, лирика, песня и элегическая поэзия, трагедия, гимны, танец, комедия и астрономия соответственно.

На горе Олимп они развлекали своего отца и других богов своим великим мастерством.Аполлон, бог музыки и гармонии, стал их лидером хора, получив таким образом имя Musagetes, что означает лидер муз. Их хор сидел у трона Зевса и был известен песнями, воспевающими славные деяния олимпийских богов. Кроме того, музы жили на вершинах гор Геликон, Парнас, Пинд или Олимп. Они посещали колодцы, источники и фонтаны этих скалистых вершин, которые были священными для них и для поэтического вдохновения.

Музы: Мельпомена, Эрато и Полимния Eustache Le Sueur Musée du Louvre, Париж

Художественные движения эпохи Возрождения и неоклассицизма стандартизируют представление муз, узнаваемых по их художественным эмблемам и часто отображаемых в радостном танце у источника на вершине горы.

Известные вдохновением на творчество, они также наказывали за испытания, чтобы соперничать со своими божественными силами. Сирены, соблазнившие греческих моряков на скалистые берега своей чарующей музыкой и голосами, вызвали муз на состязание в музыкальном мастерстве. Песни Сирен были обманчивыми и фальшивыми, в то время как песни Муз были правдивыми и верными. Сирены были побеждены Музами, и после победы Музы вырвали у Сирен перья, чтобы сделать короны. Этот конкурс ежегодно отмечается финальным плаванием Krewe of Muses.

Греческая мифология богата рассказами о богах и богинях, но ни одна из них не имела такого влияния, как музы. Эти богини были созданы, чтобы дать древнему миру вдохновение, артистизм, знания и музыку. Креве муз надеется продолжить эту традицию.

Какая из девяти муз ведет вас?

«Муза посещает в процессе творения, а не раньше» — Роджер Эберт

Когда мои дети были маленькими и смотрели анимационный фильм Диснея 1997 года «Геркулес», меня всегда тянуло к музам из греческой мифологии, которые рассказывали этот фильм.Хотя в фильме их всего пять, на самом деле их девять. Недавно я просмотрел имена каждого из них, и, освежая память, всплыл вопрос: «Какая муза со мной, когда я пишу предложения и управляю ими?»

«Все мы — в разное время», — ответили музы, по крайней мере, я так воображал, размышляя о своем собственном вопросе.

Известные как богини творческого вдохновения, греческие мифографы, как указано в Онлайн-словаре греческой и римской мифологии Университета Пенсильвании, чаще всего говорят о музах как о девяти дочерях Зевса и Мнемозине, богине памяти.На протяжении многих поколений художники, философы и писатели обращались к музам за творческим вдохновением. Фактически, и в «Илиаде», и в «Одиссее» Гомер просит их помочь ему рассказать свою историю.

Перенесемся вперед, и мы обнаружим, что музы занимают видное место в литературе, музыке, кино и театре. Они появляются в мифологических сериалах Рика Риордана «Перси Джексон и олимпийцы» и «Испытания Аполлона». В 2010 году дебютировала южнокорейская певческая группа под названием Nine Muses. В фильме 1999 года «Муза» рассказывается о борющейся писательнице, которая ищет помощи у самопровозглашенной «музы», а в бродвейском мюзикле 2007 года «Ксанаду» есть персонаж по имени Терпсихор.Конечно, мне больше всего нравится изображение пяти муз, которые занимают видное место в «Геракле», действуя буквально как греческий хор, разворачивающий для нас историю.

Кажется уместным, что Зевс — бог неба, молнии и грома, правитель горы Олимп — и Мнемозина, богиня памяти, должны объединиться, чтобы произвести девять муз. Мы ежедневно используем сочетание лидерства, памяти и вдохновения (те же навыки и ресурсы, которые предоставили Зевс, Мнемозина и девять муз) в нашей практике написания предложений и управления.

Возможно, более пристальный взгляд на каждую из муз поможет нам лучше понять, как они сопровождают нас в процессе написания предложения и управления.

Каллиопа — муза эпической поэзии. Ее называют высшей музой, она защищает героические стихи и риторику. Именно она помогает нам выбирать лучшую прозу для наших предложений, составлять ориентированные на клиента исполнительные резюме и писать предложения, которые наши клиенты хотят прочитать. Каллиопа вдохновляет нас реагировать на требования с помощью отзывчивого, связного языка вместо стандартного текста, наполненного жаргоном.

Clio — муза истории. Она также отмечает великие дела и свершения и в этом качестве делится новостями об этих делах. В своей роли историка Клио просит нас записать из истории наших предложений, что сработало на сегодняшний день, а что не сработало. Она учит нас проводить предварительные обзоры и документировать извлеченные уроки, чтобы мы могли использовать их в будущих предложениях. Она также записывает награды за новые предложения и радостно выкрикивает эти достижения, чтобы все могли их услышать.

Erato, муза любовной поэзии, призывает нас разделить нашу любовь к управлению предложениями с нашими командами. Эта любовь и энтузиазм могут быть заразительными, побуждая других более активно участвовать в процессе.

Как муза музыки, Euterpe может быть призвана добавить гармонию и изящество в поэзию, тексты песен и прозу. Она поддерживает наши усилия по превращению нашего предложения в прозу поэтичной и нашей графики в гармонию с текстом. Мы обращаемся к Euterpe, когда выполняем процессы обеспечения качества, чтобы наши предложения гармонично соответствовали требованиям.

Мельпомена — муза трагедии. Она с нами, когда мы узнаем, что не выиграли крупный контракт, и помогает нам понять, как стать лучше в следующий раз. Мельпомена преподает нам уроки терпения, прощения, совместной работы и смирения.

Полигимния — муза духовной музыки и поэзии. Она сопровождает нас в серьезные, задумчивые и задумчивые моменты написания и управления нашим предложением. Когда мы работаем над тематическими исследованиями, изучающими влияние наших услуг на конкретного пользователя, Полигимния сидит рядом с нами, направляя нас, когда мы рассказываем историю.

Ответственный за изобретение танца Terpsichore напоминает нам танцевать или, в случае написания предложения и управления, писать так, как будто никто не смотрит. Терпсихора побуждает нас освободиться от запретов. Она делает все возможное для творчества.

Как муза комедии, Талия носит маску театральной комедии. Она напоминает нам отказаться от работы, когда все становится слишком серьезно. Фактически, она напоминает нам не относиться ко всему так серьезно.С помощью Талии мы можем получить новую перспективу, которая поможет нам решить некоторые из наиболее сложных вопросов в наших предложениях.

Урания — муза астрономии. Каждый раз, когда мы изобретаем новый процесс предложения или открываем новый инструмент, Урания сидит рядом с нами, направляя наш путь, как небесные звезды, которые она охраняет.

Просматривая список девяти муз, я понимаю, почему они могли ответить, что все они посещают нас в разное время в процессе разработки нашего предложения. Подобно тому, как каждый член команды предложения привносит в процесс определенные возможности, каждая муза делает то же самое.

Конечно, у каждого из нас есть свои любимцы, которые путешествуют с нами чаще всего. Для меня это Каллиопа, Клио, Эвтерпа, Терпсихора и Мельпомена. Мельпомена? Разве она не трагична? Как и «Печаль» в мультфильме «Наизнанку», Мельпомена уравновешивает своих более счастливых сестер. Помните, что Мельпомена, хотя и не такая радостная, как ее сестры, учит нас терпению, прощению, командной работе и смирению, которые являются важными навыками, которые помогают нам стать руководителями проектов.

Что касается остальных четырех сестер — Эрато, Полигимнии, Талии и Урании — ну, они всегда рядом, готовы помочь своим сестрам и мне, когда их призывают.

---

Марсия Вальдман, CF APMP , старший менеджер по предложениям в компании, предоставляющей образовательные услуги. Написание предложений и управление ими стимулируют ее страсть к творчеству, объединению людей и идей, рассказыванию историй и систематизации информации. Вы можете связаться с Марсией в LinkedIn.

Какие 9 греческих муз? — MVOrganizing

Какие 9 греческих муз?

Некоторые греческие писатели называют девять муз такими именами, как Каллихора, Гелика, Эунике, Телксиноэ, Терпсихора, Эвтерпа, Евкелада, Диа и Энопа.

Кто богиня творчества?

Charis

Кто мать Каллиопы?

Мнемозина

Кто такая Мори каллиопа в реальной жизни?

Мори Каллиопа — английский виртуальный ютубер, связанный с hololive, как часть его английского (EN) ответвления первого поколения VTubers, наряду с Ниномае Инанис, Таканаши Киара, Уотсон Амелия и Гавр Гура.

Кто самая старая муза?

Каллиопа

Кто родил муз?

Мнемозина, в греческой мифологии богиня памяти.Титанесса, она была дочерью Урана (Неба) и Геи (Земли) и, согласно Гесиоду, матерью (Зевсом) девяти Муз. Она родила муз после того, как Зевс ушел в Пиерию и провел с ней девять ночей подряд.

Откуда появилось слово «муза»?

Слово «муза» происходит от латинского «муза», которое, в свою очередь, происходит от греческого «муза». В греческих диалектах это слово встречается в различных формах mōsa и moisa, и вместе они указывают на то, что греческое слово происходит от оригинального * montwa.

Что означает греческое слово «муза»?

1. Муза — в древнегреческой мифологии любая из 9 дочерей Зевса и Мнемозины; защитник искусства или науки. Греческое божество — божество, которому поклонялись древние греки. 2. муза — источник вдохновения художника; «Эвтерпа была его музой»

Чем были известны греческие музы?

Девять муз из греческой мифологии были божествами, которые давали художникам, философам и отдельным людям необходимое вдохновение для творчества.Слово «музей» также происходит от греческого слова «муз». Девять муз были: Клио, Эвтерпа, Талия, Мельпомени, Терпсихора, Эрато, Полимния, Урания и Каллиопа.

Почему музы важны?

Гесиод также утверждает, что музы были созданы для помощи в забывчивости и избавления от неприятностей, возможно, как баланс для их матери, которая олицетворяла память. Многие статуи муз были найдены на Делосе, важном культовом центре Аполлона.

Как вызвать музу?

Вызов музы.Призыв начинает эпическую поэму и служит прологом к грядущим событиям. Молитва или обращение делается к одной из девяти муз греко-римской мифологии. Поэт просит вдохновения, навыков, знаний или правильных эмоций, чтобы закончить стихотворение, достойное его предмета.

Кто, скорее всего, понравится музам?

В этом отрывке Гомер обращается к музам, которые жили на Олимпе и были богинями искусств и наук, а также богинями поэтического вдохновения.В данном случае они его вдохновляют, когда он декламирует эпос из «Илиады».

Кто является музой в Книге 1 Одиссеи?

Гомер далее описывает музу как «дочь Юпитера», и действительно, Юпитер считался отцом девяти муз, каждая из которых имела собственное влияние в различных областях искусства. Муза, к которой обращается эпическая поэзия, — Каллиопа, также известная как Вождь муз.

Кто такой Одиссей и что с ним случилось?

Кто такой Одиссей и что с ним случилось? Он один из самых уважаемых воинов Троянской войны.По дороге домой он сбился с курса (проложенного пути) и теперь считается погибшим.

Познакомьтесь с музами греческой мифологии

В Древней Греции мифологические истории и персонажи, которые были стержневой частью их религии. Девять муз были частью этой системы верований. Физически выглядя как молодые женщины, музы были эмиссарами самого Зевса и вдохновляли людей, интересовавшихся всем — от истории до литературы и науки.Вот дополнительная информация о том, кто были музы и какую роль они играли в историях и в древнегреческом обществе:

Кто были музы?

Самое раннее письменное упоминание о муз входит в «Теогонию» Гесиода в VII веке до нашей эры. В этом рассказе Гесиод утверждает, что музы были дочерьми Зевса, короля Олимпийского Пантеона, и Мнемозины, богини памяти титанов. Другие писатели, такие как поэт Алкман, писали, что Музы были намного старше, чем описание Гесиода, приписывая Гайе и Урану их создание.

Греческие мифы также помещают бога Аполлона во главу муз. Говорят, что после их создания Аполлон принес муз на гору Эликонас, место бывшего храма Зевса, где они посвятили свою жизнь вдохновению людей на достижение зенита своего ремесла. Во многих греческих мифах Аполлон имеет детей от многих муз, которые впоследствии сами становятся героями. Одним из самых известных таких людей был Орфей, сын Каллиопы и Аполлона, который, помимо того, что был удивительным музыкантом, спустился в подземный мир, чтобы спасти свою возлюбленную Эвридику.

Как их звали?

Всего в греческой мифологии было девять муз, и у каждой была особая функция. Их имена были:

• Каллиопа , муза эпической поэзии.
• Clio , в центре внимания которого лежит история.
• Талия , муза комедии.
• Erato , вдохновение для любовной поэзии.
• Урания , справочник для тех, кто изучал астрономию.
• Терпсихора , защитница танцоров.
• Polymnia , вдохновившая тех, кто писал гимны.
• Мельпомена , источник вдохновения для тех, кто писал трагические стихи.
• Euterpe , вдохновившая тех, кто писал музыку и лирические стихи.

Роль муз в обществе и искусстве

Начиная работу, авторы и другие создатели благодарили Муз за их вдохновение. В одной из самых известных вступительных строк в литературе Гомер начинает «Илиаду» словами: «Спой мне, о Муза, ярость Ахилла, свирепейшего из всех ахейских воинов.«В то время как одни считали муз источником вдохновения для творческих усилий, другие считали их олицетворением творчества. Говорят, что многие музы были создателями метрического стиха, а также изобретателями музыкальных инструментов.

Благодаря их огромной власти над творчеством, культы, посвященные музам, получили распространение по всей Греции в древнем мире. Двумя самыми известными центрами поклонения музам были гора Геликон и Пиерия. Более мелкие культы муз были созданы и во многих других местах.Обычно эти культы использовали источники и фонтаны как точки сбора символической ассоциации с музами.

В конце концов, музы — непреходящая часть греческой мифологии. В то время как древние считали муз своим прямым связующим звеном с творчеством, сегодня их легенда продолжается, поскольку все или все, что кого-то вдохновляет, обычно называют музой.

Муз

Из всех олимпийских божеств ни одно не занимает более выдающегося положения, чем Музы, девять прекрасных дочерей Зевса и Мнемозины.

В своем первоначальном значении они управляли только музыкой, песнями и танец; но с развитием цивилизации искусства и науки требовали их особые главенствующие божества, и мы видим эти изящные творения в более поздние времена, разделяя между собой различные функции, такие как поэзия, астрономия и др.

Музы чествовали как смертные, так и бессмертные. На Олимпе, где Аполлон выступал в роли их лидера, ни банкет, ни праздник не рассматривались. полное без их радостного присутствия, и на земле нет социальных собрание праздновалось без возлияния им; ни выполнялась ли когда-либо задача, требующая интеллектуальных усилий, без искренне моля их о помощи.

Они одарили своих избранных фавориты со знаниями, мудростью и пониманием; они даровали оратор, дар красноречия, вдохновил поэта на его благороднейшие мысли и музыкант с его сладчайшими гармониями. Однако, как и у многих греческих божеств, утонченная концепция Музы несколько омрачены резкостью, с которой они наказывали любого усилия со стороны смертных соперничать с ними в их божественных силах. Примером этого является случай с фракийским бардом Фамирисом, который предполагалось пригласить их на испытание музыкального мастерства.

Победив его, они не только поразили его слепотой, но и лишили сила песни. Еще один пример того, как боги наказывали самонадеянность и тщеславие прослеживается в рассказе о дочерях царя Пьера. Гордимся совершенство, к которому они довели свое музыкальное мастерство, они предполагали бросить вызов самим музам в искусстве, над которым они специально председательствовал.

Соревнование проходило на горе Геликон, и говорят, что когда запели смертные девы, небо стало темным и туманным, тогда как, когда музы возвысили свои небесные голоса, вся природа казалась радуйтесь, и сама гора Геликон двигалась от ликования.Пиериды были заметно побеждены, и музы превратили их в певчих птиц, как наказание за то, что осмелился бросить вызов сравнению с бессмертными. Невзирая на приведенный выше пример, Сирены также вступили в аналогичную конкурс.

Песни муз были верными и правдивыми, в то время как песни музыкальных Сирены были ложными и обманчивыми звуками, с которыми так много несчастных моряков заманили насмерть. Сирены были побеждены Музы и в знак унижения лишали перьев с которые были украшены их тела.

Самым старым местом поклонения музам была Пиерия во Фракии, где они должны были впервые увидеть свет. Пиерия район на одном из пологих склонов горы Олимп, откуда ряд речушек, текущих к равнинам внизу, производят те сладкие, успокаивающие звуки, которые могли предположить, что это место подходящий дом для верховных божеств песни.

Они жили на вершинах Геликона, Парнаса и Пинда, и любил бродить по источникам и фонтанам, бившим среди этих скалистые высоты, все они были священными для них и для поэтических вдохновение.Аганиппа и Гиппокрена на горе Геликон и касталия источник на горе Парнас были священными для муз. Последний потек между двумя высокими скалами над городом Дельфы, и в древние времена его воды были введены в квадратный каменный бассейн, где они удерживались для использования Пифией и жрецами Аполлона.

Возлияния этим божествам состояли из воды, молока и меда, но ни разу вина. Их названия и функции следующие:

КАЛЛИОПА, самая почитаемая из муз, исполняла героические песни и эпическая поэзия, и изображена с карандашом в руке и дощечкой на ее колено.

CLIO, муза истории, держит в руке свиток пергамента и носит венок из лавра.

МЕЛПОМЕНА, муза трагедии, носит трагическую маску.

Талия, муза комедии, держит в правой руке пастуший посох, и рядом с ней есть комическая маска.

ПОЛИГИМНИЯ, муза священных гимнов, увенчана лавровым венком. Она всегда представлена ​​задумчивой и полностью охваченной в богатых складках драпировки.

ТЕРПСИХОР, муза Танца и Рунделе, представлена ​​в акте играет на семиструнной лире.

УРАНА, муза астрономии, стоит прямо и держит в левой руке небесный глобус.

ЕВТЕРПА, муза Гармонии, изображена с музыкальным инструментом, обычно флейта.

ЭРАТО, муза Любви и гимениальных песен, носит лавровый венок и играет аккорды лиры.

Что касается происхождения Муз, говорят, что они были созданы Зевсом в ответ на просьбу победоносных божеств, после война с титанами, что некоторые особые божества должны быть призваны к существованию, чтобы воспевать песней славные дела олимпийских богов.

От: Беренс, Э.М. Мифы и легенды Древней Греции и Рима . Нью-Йорк: Maynard, Merril, & Co., 1880. Текст в общественном достоянии.

.