Митрополит Филарет — обличитель Ивана Грозного
22 марта 1568 года произошло первое открытое столкновение митрополита Филиппа с царём Иваном Грозным. Личность митрополита известна широким кругам благодаря обличениям Ивана IV Грозного и царских опричников. Однако жизнь и деяния святителя не ограничиваются только этим значимым эпизодом, хотя именно он выявил в митрополите Филиппе невероятную нравственную стойкость, подобную стойкости и вере первых христиан во время гонений.
С тех пор, как светит солнце на небе,
не слыхано, чтобы благочестивые цари
возмущали собственную державу…
свт. Филипп, митрополит Московский и всея Руси
Боярин, избравший путь монаха
В миру митрополит Филипп носил имя Федор. Он родился 11 февраля 1507 года в семье старинного московского боярского рода Колычёвых.
Род этот славился своим богатством и влиянием в России, так что будущий митрополит ни в чем не знал недостатка. Однако с детства Федор увлекся чтением и, как говорили, стал человеком «книжным». Кроткий и благочестивый, сторонящийся забав, он, в силу статуса, часто бывал в царском дворце. На царевича Ивана Васильевича, своего сверстника, он производил большое впечатление.
Федор намеренно медлил с женитьбой вплоть до 30-летнего возраста. Наблюдая борьбу за власть и материальные блага, развернувшуюся среди бояр после смерти Василия III и во время малолетства Ивана IV, Федор отвернулся от государственной службы, хотя будущее его ждало блестящее. В той борьбе Колычёвы встали на сторону противников Елены Глинской – матери Ивана IV, бывшей регентшей при малолетнем царе. Борьбу они проиграли, род оказался в опале, многие были казнены. Тогда Федор принял окончательное решение уйти на Соловки. Один, двигаясь на север пешком, без припасов и каких-либо денег он добрался до Соловецкого монастыря и принял монашеский постриг с именем Филипп.
Митрополит Филипп (Колычёв)
Филипп-пустынножитель
Будучи монахом Соловецкого монастыря, Филипп много трудился по хозяйству, исполнял послушания и тяготел к уединению. Он стал надолго удаляться в пустыню. Сам того не желая, в 1546 году Филипп был вынужден принять на себя руководство монастырем, игуменом которого он оставался вплоть до 1566 года. В Филиппе-пустынножителе удивительным образом сочетались тяга к уединению и молитве и отличные административные способности. Благодаря ему быстро увеличились земельные владения монастыря, были осушены болота под сенокосы, проведены каналы между озерами и построены дороги в ранее непроходимых местах, а среди богатых жертвователей на благо обители оказался царь с семьей. Последнее позволило возвести знаменитые Успенский и Спасо-Преображенский монастырские каменные соборы. Строгий устав, разработанный Филиппом, сделал молитвенную жизнь Соловецкого монастыря образцовой для других монастырей Беломорья.
Супротив опричнины
В 1566 году игумена Филиппа неожиданно вызвали в Москву. При первой же встрече с царем выяснилось, что ему назначено быть новым митрополитом Московским и всея Руси. Филипп всячески противился этому. Наконец, он заявил архиереям и боярам, что готов согласиться при условии, что будет отменена опричнина. Но те сумели убедить Филиппа не упорствовать в этом требовании из уважения к самодержавию. Здесь стоит оговориться, что на тот момент опричнина просуществовала только два года и массовые казни (хотя несколько представителей аристократии уже успели расстаться с жизнью), которые могли бы потрясти традиционные устои Московии, еще не начались.
В первые два года пребывания Филиппа на митрополичьей кафедре проблемы опричнины несколько поутихли. Но со временем возобновились. Иван Васильевич все меньше прислушивался к голосу Церкви. Попытки церковных иерархов избавить от смерти тех, кого царь считал изменниками, вызывали в последнем отрицательные эмоции.
Доселе любезные и дружественные отношения царя и митрополита стали постепенно ухудшаться. Филипп старался воздействовать на царя, тот не реагировал. Тогда Филипп решился действовать открыто. 21 марта 1568 года, стоя в храме перед началом богослужения, митрополит отказался благословить царя. Затем в присутствии опричников и простого люда он стал обличать Ивана Грозного: «…У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет. Мы, государь, Богу приносим бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. <…> Хотя и образом Божиим почтен ты, однако ж, смертный человек, и Господь взыщет все от руки твоей». Такого царь простить не мог.
Заточение и месть
В середине лета того же года Иван Васильевич добился свершения суда над Филиппом. Архиереи Русской церкви с трудом сумели убедить царя заменить сожжение опального митрополита на вечное заточение в монастырь. Во время одного из богослужений опричники ворвались в Успенский собор, зачитали указ о лишении Филиппа митрополичьего сана, содрали с него облачение, одели в оборванные монашеские одежды и увезли.
Толпы народа стеклись к московскому монастырю, где пребывал отныне святитель. Это крайне раздражало царя. В итоге жизни лишились многие родственники Филиппа, а голову его любимого племянника Ивана Борисовича Колычёва Иван Грозный прислал прямо в келью бывшего митрополита. Наконец, Филиппа перевели в Тверь, в Отрочь монастырь.
Спустя год, когда царь с войском двинулся на непокорный Новгород, он отправил вперед опричника Малюту Скуратова, дабы тот заехал в Отрочь монастырь. Испрашивая благословения царю, опричник услышал в ответ лишь такие слова: «Не кощунствуй, а делай то, зачем пришел». Тогда Малюта задушил святого. Похоронили Филиппа тут же, на глазах убийцы. В 1590 году мощи святителя перенесли в Соловецкий монастырь, а в 1652 году стараниями патриарха Никона мощи оказались в Успенском соборе Московского Кремля, где покоятся до сих пор.
Дмитрий Филин. Святитель Филипп (Колычев), митрополит Московский: mikhael_mark — LiveJournal
По примеру своего отца, Феодор начал военную службу, и его ожидало блестящее будущее, но сердце его не лежало к благам мира.
Против обычая времени он медлил жениться до 30-летнего возраста. Один раз в церкви, в воскресный день, сильно подействовали на него слова Спасителя: «Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Матф. 4, 24). Услышав в них свое призвание к иночеству, он тайно от всех, в одежде простолюдина, оставил Москву и направился в Соловецкую обитель. Здесь в течении девяти лет он безропотно нес тяжкие труды послушника, работал, как простой селянин, то на огороде, то в кузнице и пекарне. Наконец, по общему желанию братии, был поставлен в пресвитера и игумена.
В этом сане он ревностно заботился о благосостоянии обители в материальном, а больше — в нравственном отношении. Он соединил озера каналами и осушил болотные места для сенокосов, провел дороги в местах прежде непроходимых, завел скотный двор, улучшил соляные варницы, воздвиг два величественных собора — Успенский и Преображенский и другие храмы, устроил больницу, учредил скиты и пустыни для желающих безмолвия и сам по временам удалялся в одно уединенное место, известное в дореволюционное время под именем Филипповой пустыни.
Он написал для братии новый устав, в котором начертал образ трудолюбивой жизни, запрещающий праздность.
Игумена Филиппа вызвали в Москву для духовного совета, где при первом же свидании с царем, он узнал, что для него назначена кафедра митрополита. Со слезами он умолял Иоанна: «Не разлучай меня с моей пустыней; не вручай малой ладье бремени великого». Иоанн был непреклонен и поручил архиереям и боярам убедить Филиппа к принятию митрополии. Филипп согласился, но требовал уничтожения опричнины. Архиереи и бояре уговаривали Филиппа не настаивать усиленно на этом требовании из уважения к самодержавию царя и смиренно принять сан. Филипп уступил воле царя, видя в ней Божие избрание.
В первое время святительства Филиппа (1567-1568 гг.) утихли ужасы опричнины, но так было недолго. Опять начались грабежи и убийства мирных граждан. Филипп несколько раз в уединенных беседах с царем старался вразумить его, но видя, что убеждения помогают, решился действовать открыто.
21 марта (1568 г.
) в крестопоклонную неделю, перед началом литургии, митрополит стоял на возвышении посреди храма. Вдруг в церковь входит Иоанн с толпой опричников. Все они и сам царь были в высоких черных шлыках, в черных рясах, из-под которых блестели ножи и кинжалы. Иоанн подошел к святителю со стороны и три раза наклонял свою голову для благословения. Митрополит стоял неподвижно, устремив свой взор на икону Спасителя. Наконец бояре сказали: «Владыка святый! Царь требует твоего благословения». Святитель обернулся к Иоанну, как бы не узнавая его, и сказал: «В этой одежде странной я не узнаю царя православного, не узнаю его и в делах царства. Благочестивый, кому поревновал ты, исказив таким образом твое благолепие? С тех пор, как светит солнце на небе, не слыхано, чтобы благочестивые цари возмущали собственную державу… У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет. Мы, государь, Богу приносим бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. Не скорблю о тех, которые, проливая свою невинную кровь, сподобляются доли святых мучеников; о твоей бедной душе страдаю.
Хотя и образом Божиим почтен ты, однако ж, смертный человек, и Господь взыщет все от руки твоей».
Иоанн кипел гневом, шептал угрозы, стучал жезлом о плиты помоста. Наконец воскликнул: «Филипп! Или нашей державе ты смеешь противиться? Посмотрим, увидим, велика ли твоя крепость». — «Царь благий, — ответил святитель, — напрасно ты меня устрашаешь. Я пришелец на земле, подвизаясь за истину, и никакие страдания не заставят меня умолкнуть». Страшно раздраженный, Иоанн вышел из церкви, но затаил злобу до времени.
28 июля, в праздник Смоленской иконы Божией Матери, именуемой Одигитрия, святитель Филипп служил в Новодевичьем монастыре и совершал крестный ход вокруг стен монастыря. Там был и царь, окруженный опричниками. Во время чтения Евангелия, святитель заметил опричника, стоявшего позади царя в татарской шапке, и указал на него Иоанну. Но виновный поспешил снять и спрятать шапку. Тогда опричники обвинили митрополита в том, будто он сказал неправду, с целью унизить царя перед народом.
Тогда Иоанн велел судить Филиппа. Нашлись клеветники с ложными обвинениями против святителя, которому не дали возможности изобличить их, и он был осужден на лишение кафедры.
8 ноября, в праздник архангела Михаила, святитель в последний раз служил в Успенском соборе; и он так же, как и в день обличения царя Иоанна Грозного, стоял на кафедре. Вдруг отворились церковные двери, вошел боярин Басманов в сопровождении толпы опричников и велел прочесть бумагу, в которой изумленному народу объявляли, что митрополит лишается сана. Тотчас же опричники сорвали со святителя облачение и, одев в оборванную монашескую рясу, вывели его вон из храма, посадили на дровни и с ругательствами повезли в один из московских монастырей. Говорили, что царь хотел было сжечь исповедника Христова на костре и только по просьбе духовенства определили ему пожизненное заточение. В то же время он казнил многих родственников Филиппа. Голову одного из них, особенно любимого Филиппом племянника, Ивана Борисовича Колычева, Грозный послал святителю.
С благоговением принял ее святитель Филипп, положил и, земно поклонившись, поцеловал и сказал: «Блажен его же избрал и приял еси Господи»,— и возвратил пославшему. Народ с утра до вечера толпился вокруг обители, желая увидеть хоть тень славного святителя, и рассказывал о нем чудеса. Тогда Иоанн велел перевести его в Тверской Отрочь монастырь.
Год спустя царь со всей дружиной двинулся против Новгорода и Пскова и отправил впереди себя опричника Малюту Скуратова в Отрочь монастырь. Святой Филипп за три дня предсказал о предстоявшей своей кончине и приготовился к ней принятием Святых Таин. Малюта с лицемерным смирением подошел к святителю и просил благословения царю. «Не кощунствуй, — сказал ему святой Филипп, — а делай то, зачем пришел». Малюта бросился на святителя и задушил его. Тотчас же вырыли могилу и опустили в нее священномученика на глазах Малюты (23 декабря 1569 г.) Мощи святителя Филиппа почивали в московском Успенском соборе, который был свидетелем его величайшего подвига.
(Николай Неврев. «Малюта Скуратов и митрополит Филипп»)
После мученической кончины святителя Филиппа († 23 декабря 1569 года) тело его было погребено в Отроче монастыре, в Твери. Иноки Соловецкой обители, где он прежде был игуменом, испросили в 1591 году позволение перенести его мощи в свой монастырь. Многострадальное нетленное тело было положено в могилу, приготовленную епископом Филиппом для себя еще при жизни, под папертью храма преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, около гроба старца Ионы (Шамина), любимого наставника его в монашеских подвигах.
29 апреля 1646 года игумену Соловецкой обители Илии послана была грамота Патриарха Иосифа о торжественном открытии мощей святителя и чудотворца Филиппа. 31 мая мощи переложили в новую раку и поставили в Преображенском соборе.
В 1652 году Никон, тогда еще митрополит Новгородский, предложил перенести в Москву мощи трех святителей-мучеников: митрополита Филиппа, Патриархов Иова и Ермогена. По благословению Патриарха Иосифа митрополит Никон отправился в 1652 году в Соловки за мощами святителя Филиппа и торжественно перенес их в Москву.
В руки святого была вложена покаянная грамота царя Алексея Михайловича, в которой он молил о прощении грехов своего прадеда Иоанна Грозного, «склоняя» свою власть перед властью церковной. 3 июля святые мощи встречали в Москве: «пастырь, невинно изгнанный, был возвращен на свой престол». В Успенском соборе «на самой средине стоял он 10 дней» и во все дни с утра до вечера был звон, как в Пасхальную неделю. Затем святые мощи были поставлены в Успенском соборе у южной двери алтаря.
(рака с мощами святителя Филиппа в Успенском Соборе в Москве)
На месте встречи мощей святителя Филиппа московским духовенством и народом был воздвигнут крест, от которого получила свое название Крестовская застава в Москве (у Рижского вокзала).
Тропарь святителя Филиппа Перваго
глас 3
Чудо явися, извещением и делы возсияв,/ Духа Святаго произбранием святительства паству приим,/ откровением Божиим церковь разобра/ и величайшую воздвиже,/ всечестне Филиппе, святителю великий,/ мир граду даруй нашему Москве/ и велию милость.
Ин тропарь святителя Филиппа
глас 8
Первопрестольников преемниче,/ столпе православия, истины поборниче,/ новый исповедниче, святителю Филиппе,/ положивый душу за паству твою,/ темже, яко имея дерзновение ко Христу,/ моли за Отечество наше, за град же и люди,// чтущия достойно святую память твою.
Ин тропарь святителя Филиппа, митрополита Московского и всея России чудотворца
глас 5
Радостный возсия день светлаго торжества:/ днесь церковная расширяются недра,/ приемлюще духовных даров неоскудеемо боготворное сокровище,/ струю благодатей неисчерпаемую,/ источника чудесем обильна,/ чудотворивыя и священныя мощи твоя,/ святителю Филиппе./ Темже моли прославившаго тя Дародателя Христа Бога/ о воспевающих тя/ и кланяющихся священным мощем твоим.
Кондак святителя Филиппа Перваго
глас 8
Во успении твоем обретоша на телеси твоем сокровище некрадомое:/ два креста и тяжчайшая железа, еже есть вериги,/ постом и молитвами Богу угодил еси, святителю Филиппе,/ моли Христа Бога о всех нас.
Ин кондак святителя Филиппа
глас 3
Православия наставника и истины провозвестника,/ Златоустаго ревнителя,/ Российскаго светильника, Филиппа премудраго восхвалим,/ пищею словес своих разумно чада своя питающа,/ той бо языком хваление пояше,/ устнама же пение вещаше,// яко таинник Божия благодати.
Ин кондак святителя Филиппа, митрополита Московского и всея России чудотворца
глас 3
Яко солнце, днесь от земных недр возсияша/ честныя твоя мощи, святителю./ Землю же и воздух шествием твоим осветил еси/ и всех верных чудес богознаменьми облистал еси,/ чудотворец предивен и молитвенник к Богу о мире изящен явися./ Сего ради вопием ти:/ спасай нас теплым своим предстательством,/ яко ученик Божия благодати.
Молитва святителю Филиппу
О пречестная и священная главо и благодати Святаго Духа исполненная, Спасово со Отцем обиталище, великий архиерее, теплый наш заступниче, святителю Филиппе! Предстоя у Престола всех Царя, и наслаждаясь Света Единосущныя Троицы, и херувимски со Ангелы возглашая песнь Трисвятую, великое и неизследованное дерзновение имея ко Всемилостивому Владыце, молися паствы Христовы спасти людей, благостояние Святых Церквей утверди, архиереи благолепием святительства украси, монашествующих к подвигом добраго течения укрепи, град Москву и вся грады и страны добре сохрани и веру святую непорочну соблюсти умоли.
Мир весь умири, от глада и пагубы избави ны и от нападения иноплеменных сохрани, старыя утеши, юныя накажи, безумныя умудри, вдовицы помилуй, сироты заступи, младенцы возрасти, плененныя возврати, немощствующия исцели и везде тепле призывающих тя и с верою притекающих к тебе и усердно припадающих и молящихся от всяких напастей и бед ходатайством твоим свободи. Моли о нас Всещедраго и Человеколюбиваго Христа Бога нашего, да и в день страшнаго пришествия Его шуияго стояния избавит нас и радости святых причастники сотворит со всеми святыми во веки. Аминь.
Митрополит Филипп – Русский чтец
Евгений Анисимов
Позор и беда России: памятник Ивану Грозному – святотатство
Московский комсомолец
16 октября 2016
Начинание оставил я, историк древней Руси и гражданин современной России, в состоянии шока и изумления. Возведение памятника Ивану Грозному нарушает все мыслимые этические нормы и русские традиции.
Памятник Ивану Грозному в Орле.
Статуя была открыта 14 октября 2016 года на фоне больших споров.В 1850-е годы, в царствование Александра II, в интеллигенции и придворных кругах разгорелась острая полемика по поводу многих исторических личностей, предложенных для включения в памятник Тысячелетие России , который должен был быть воздвигнут в Великом Новгороде . Они были единодушны только в одном пункте. Ивана Грозного ни в коем случае нельзя изображать на памятнике, ибо его правление было позором и бедой России. В истории России не было такого отвратительного злодея, как ее первый царь. И это мнение было озвучено при самодержавии!
Можно говорить о реках крови, которые Иван пролил в собственной стране, о чудовищных, жестоких расправах, которые он обрушил на собственных подданных. Речь идет о тысячах и тысячах людей. Напомню только одну совершенно правдивую историю, историю о том, что случилось с многоуважаемым боярином Иваном Петровичем Федоровым-Челядниным, главой Боярской думы. Иван обвинил его в несуществующем заговоре с целью захвата власти.
Он заставил боярина облачиться в царские одежды, посадил его на свой трон, издевался над стариком и ножом вырезал ему сердце. Тело бедняги бросили на кучу навоза, где его разорвали в клочья бродячие собаки.
Но царю этого было мало. Он учинил жестокую расправу над родственниками и слугами Федорова.
Как писал современник, «Убив таким образом [Ивана], его семью и весь его народ, тиран сел на коня и почти год объезжал его имения и села (Федоров был богат) с толпой убийц, сеющих повсюду разрушение, опустошение и убийство. Когда он захватывал своих солдат и плательщиков дани, тиран приказывал раздевать их донага и запирать в клетке. В клетку насыпали серу и порох и подожгли так, что трупы бедолаг, поднятые силой взрыва, казалось, летели в воздухе. Тиран нашел это обстоятельство весьма забавным. Все большие и малые звери и лошади были собраны в одном месте, и тиран приказал изрубить их на куски, а некоторых из них пронзить стрелами, так как он не желал оставлять в живых даже самого мелкого зверя.
Он сжег свои поместья и стога пшеницы, превратив их в пепел. Он приказывал убийцам насиловать жен и детей тех, кого он убивал, на его глазах, и делать с ними все, что они хотели, прежде чем истребить их. Что же касается жен крестьян, то он приказал раздеть их догола и загнать в леса, как животных. Однако убийцы тайно поджидали там в засаде, чтобы пытать, убивать и рубить на куски этих женщин, блуждающих по лесу. Таким образом, он уничтожил род и всю семью этого великого человека, не оставив ни одного выжившего среди его родственников и родственников».
Особо мучил царь женщин во время зверств в имениях Федорова: «Женщин и девиц раздевали донага и в таком состоянии заставляли ловить кур в поле».
Эти воспоминания подтверждаются собственными письменными записями Ивана. В последующие годы, чтобы просить у Бога прощения, он вел «Синодикон опальных», книгу памяти людей, которых он убил и замучил лично на протяжении всей жизни. Он использовал любопытный глагол, чтобы описать самые жестокие расправы, отделать , «добить».
Вот как он описывает людей Федорова в «Синодиконе»: «В Бежецком Верхе 65 человек Ивана добито, а 12 изрублено руками». Так что эти последние двенадцать человек умерли от меча или топора сравнительно легко, по сравнению с первыми шестьюдесятью пятью, которых как-то «добили» — сожгли, утопили, перепилили и т. д. Так было казнено более трехсот федоровцев.
«Синодикон опальных», который вел сам Иван Грозный, насчитывал около трех с половиной тысяч жертв только за одну пятилетку, в том числе ближайших родственников царя, известных полководцев, церковных деятелей, простых крестьян и пленных. пленен в крепостях, взятых его армией. Сам царь придумывал зверские методы казни и с удовольствием смотрел, как людей варили заживо, взрывали на бочках с порохом, переворачивали на медленном огне, как шашлыки, живьем сдирали кожу и садили на кол. Более того, чтобы усугубить свои мучения, опричники Ивана насиловали жен, дочерей и матерей на глазах у мужчин, пока они медленно умирали. Все это не небылицы и не сказки, а реальные истории, зафиксированные в многочисленных документах и признаниях самого царя, который иногда впадал в приступы раскаяния.
Неудивительно, что РПЦ даже не рассматривала недавнее предложение о канонизации Ивана Грозного: он безжалостно приказал убить сотни монахов и священников. Поищите в Интернете сведения о трагической судьбе Филиппа Колычева, тогдашнего главы церкви, задушенного царским фаворитом Малютой Скуратовым. Царь приказал зашить Новгородского архиепископа в медвежью шкуру и травить собаками.
Новгород Великий особенно сильно пострадал от рук злодея в 1570 году. Тысячи его жителей, в том числе женщины и дети, были преданы страшной смерти. Некоторые утонули в реке Волхов; Опричники Ивана патрулировали реку на лодках и добивали топорами всех, кто всплывал на поверхность. Иван совершил страшное святотатство, разграбив самое святое место России — Софийский собор, церковь, стоявшую нетронутой пятьсот лет. Следующими, кто ограбил собор, были немецкие и испанские фашисты в 1941.
Иван Грозный был настоящим насильником и садистом. Сам он хвастался, что за свою жизнь изнасиловал тысячу девушек.
Важно отметить, что он не был болен или безумен. Он прекрасно осознавал, что делает. Иногда страх божьего наказания пугал его, заставляя раскаиваться и записывать свои грехи и преступления, но затем он снова убивал и насиловал.
Если все, что я написал выше, мало что значит для читателей-государственников, я хотел бы подчеркнуть тот факт, что Иван был полным провалом как государственный деятель. Он провалил все добрые начинания в начале своего правления, проиграл все войны, в которых вел, утратил все свои первоначальные завоевания, был некомпетентен и труслив как военачальник, но ему нравилось добивать копьем пленных. В конечном итоге он поставил Россию на грань гибели. Его правление закончилось полной неудачей: военной, политической и экономической. Некогда цветущая страна пришла в запустение. На Северо-Западе Руси археологи до сих пор находят многочисленные деревни и новые поселения, навсегда исчезнувшие при Иване Ивановиче.
То, что мы знаем как Смутное время, когда Россия была захвачена врагами и погрузилась в гражданскую войну, было прямым следствием царствования Ивана.
Россия тогда на время канула в лету и даже исчезла с карты мира, и только простые люди, пережившие ад царствования Ивана, спасли Россию под знаменем Минина и Пожарского. Они спасли и Россию для нас.
Можно удивляться смирению и терпению мученичества русского народа. Как писал историк начала XIX века Николай Карамзин, Россия «двадцать четыре года терпела губителя, вооруженная только молитвой и терпением. […] Щедрые в своем смирении, страдальцы умирали на Лобном Месте, как греки в Фермопилах, за Веру и Верность, не помышляя о бунте. […] Тигр упивался кровью ягнят, а жертвы, умирая смертью невинных, требовали справедливости и трогательной памяти от современников и потомков, бросив последний взгляд на жалкую страну».
Мы их потомки. Была ли их жертва напрасной? Разве их кровь была не такой, как наша, а водой?
Если мы живы, значит, цепь наших предков ведет во времена Ивана. Сколько таких цепей разорвал царь-убийца! Люди, убитые Иваном Грозным, были такими же людьми, как и мы, и мы должны чтить их память.
Памятник Ивану Грозному — святотатство над их безымянными могилами. Все эти невинные жертвы, несомненно, когда-нибудь потребуют от нас расплаты за это святотатство, за возведение памятника величайшему злодею русской истории. Орел заплатит за это свою цену.
В конце жизни царь сгнил заживо, издавая неприятный запах. Несомненно, Господь не дал Ивану Грозному избежать ада. В последнюю минуту он попытался принять монашеский постриг, который тогда считался верным путем к спасению души. Но нет! На застывшем трупе злодея была разложена монашеская одежда, но нет сомнения, что он в аду, где ему и место, а не на площади в одном из чудесных, лучезарных городов России.
Доктор Евгений Анисимов — профессор Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге и главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории (Российская академия наук). Переведено Russian Reader
«Правда, хоть и горькая, но со временем восторжествует» / Православие.Com
«Как могут народы одной христианской веры оказаться по разные стороны линии фронта? Имеют ли главы Православных Церквей право выступать против правителей своего национального правительства? Может ли Церковь ошибаться? Может ли неграмотный человек быть хорошим и ответственным христианином? Стала ли святость скорее исключением, чем нормой?» На эти и другие вопросы ответил настоятель московского Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов).
— Отец Тихон, Грузинская Православная Церковь публично поддержала ввод грузинских войск в Южную Осетию и политический курс Михаила Саакашвили на «восстановление территориальной целостности Грузии». Для многих в России это стало неожиданностью. Но могла ли Грузинская Церковь поступить иначе? Всегда ли поместные национальные Церкви выступают на стороне своего правительства в вооруженных конфликтах?
— Ни в коем случае Православная Церковь и главы Церквей не выступают на стороне своего правительства. Православная Церковь должна выступить на стороне Бога и истины. Так было в 1918 г., когда Патриарх Тихон предал анафеме советскую власть; или в XVI веке, когда митрополит Филипп (Колычев) специально за бесстрашное обличение беззаконного царя был убит по приказу Ивана Грозного. Православная Церковь живет по законам Божественной Истины; у него нет других законов.
Что касается нынешней ситуации на Кавказе, то очень печально видеть недобросовестных политиков, безжалостно и жестоко манипулирующих православным народом.
— С политиками это неудивительно. Но как понять позицию Грузинской Церкви? Люди привыкли слышать: «Церковь не может ошибаться». Или есть исключения?
— Отдельные люди, в том числе высшие иерархи Церкви, могут ошибаться; и история то и дело сообщает нам об этих досадных ошибках. Сегодня мы в России можем не согласиться ни с заявлениями главы Грузинской церкви, ни с его оценкой ситуации в этом конфликте. И, конечно, мы понимаем, в каком он находится состоянии, однобокость информации в грузинских СМИ, небывалый накал национал-патриотической риторики и комплекс неполноценности, который не может не присутствовать в стране, которая расплатой за обреченную авантюру ее лидеров. Однако мы ожидаем, что правда, пусть и горькая, со временем восторжествует. Убежден, что отношения между нашими православными народами вскоре выйдут на правильный христианский путь — велик потенциал солидарности в наших отношениях.
— Часто ли в истории Православия случалось, что руководители Церкви прогибались под давлением властей?
— Часто ли случалось, что командир на войне отдавал приказ об отступлении, чтобы спасти свою армию и страну? Это называется стратегия.
Но есть и другая реакция на внешнее давление: предательство. Это состоит в предательстве Веры — это совсем другое дело. В русской истории я могу вспомнить только одного главу Церкви, митрополита Исидора, запятнавшего свое имя изменой Вере. Его выгнали из России.
— Нынешнее обострение отношений между странами Запада и Россией — от разницы мировоззрений или элемент кратковременной политической и экономической конкуренции?
— Во многом это столкновение мировоззрений. Поговорку «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и никогда им не сойтись» произнес человек не из России или Востока, а защитник западной цивилизации и западного имперского мировоззрения. Это особое восприятие Западом России и всего православного Востока.
— Но православные страны, такие как Болгария и Греция, вступили в НАТО….
— В Первой мировой войне, например, Болгария не была на стороне православной России. И то же самое было во время Второй мировой войны.
— Отец Тихон, споры вокруг Вашего фильма о Византии не утихают. Накануне телевизионной премии «Тэффи» телекритики выразили неодобрение этому фильму. Но, как мне видится, дискуссии зачастую сводились к историческим придиркам и анализу политических ассоциаций. Если позволите, я бы предпочел тему, которая кажется мне более важной: отношение церкви и государства в Византии. Протоиерей Александр Шмеман в своей книге «Исторический путь Православия» отмечает, что в византийскую эпоху Церковь, вступив в союз с властью, стала популярной в массах. Но ее «качество», так сказать, изменилось в худшую сторону. Святость, как норма жизни в раннехристианских, апостольских общинах, в Византии стала своего рода исключением.
— Негативное отношение отца Александра Шмемана к симфонии[1] является просто его личным мнением. Многие великие отцы Церкви совершенно иначе оценивали симфонию церкви и государства. В симфонии, конечно, есть как отрицательные, так и немаловажные положительные стороны. Между Православной властью и Православной Церковью существовало сотрудничество и согласованное творчество. Иногда платно, конечно. Бывает ли иначе? «Симфонию» можно осмеять, но можно увидеть и ее несомненные достоинства.
Конечно, первые христиане вели особую жизнь. Но сказать, что святость тогда была нормой, можно только в том смысле, что святость для Церкви есть норма на все времена. Не следует идеализировать тот или иной исторический период, даже период раннехристианских общин. Для более приземленного взгляда на тот период достаточно перечитать новозаветные послания и книгу Откровения.
— Вы говорили о большой потребности в написании книг для крещеных, но необразованных людей.
Но разве такие люди не аномалия?
— Люди, крещеные, но не вошедшие в жизнь Церкви, — одна из самых больших наших трудностей. Но я не хотел бы судить об этом поспешно или делать вывод, как часто теперь делают, что некатехизированные люди являются низшими христианами или даже вовсе не христианами.
Недавно мне довелось быть в Болгарии, и я услышал там историю из 18 века. Однажды в одно болгарское село пришли турки. Они поселились в большой семье болгар. Это была Страстная пятница. Для турок болгары готовили привычную турецкую пищу, но православная семья не ела мяса. «Почему?» Эти необразованные болгарские крестьяне не могли объяснить. Они смогли только сказать туркам: «Когда они отпразднуют в церкви Воскресение Христово и освятят наши украшенные яйца, тогда мы будем есть мясо». Это не понравилось туркам. Болгар пытались под пытками заставить есть мясо, но они отказались. На следующий день мужчин убили. Две их жены были заключены в тюрьму, где их продержали целых десять лет.
Какой тут смысл? Это забота о ритуальной условности или это подлинные отношения с Богом? С точки зрения некоторых людей (не только атеистов, но и некоторых образованных христиан), это иррациональное рвение малограмотных, не понимающих истинных ценностей человеческой жизни. Для других — это подвиг[2] истинных христиан, не отрекшихся ни от Христа, ни от своей Веры даже под пытками. Потому что вопрос здесь, или конечно, не в мясе.
Я бы не стал слишком драматизировать ситуацию с некатехизированными людьми. Конечно, слава Богу, многое делается, в том числе и нашим монастырем, нашим издательством, для наставления людей в Вере. И это очень важно. Но если бы вы знали, сколько я встречал людей, необразованных в религиозных понятиях, не посещавших дилетантских катехизических занятий, но искренне любящих Бога, знающих Его и верных Ему! Именно таких людей ищет Бог.