Мать толстого: Марья Николаевна Толстая / Лев Толстой

Содержание

Марья Николаевна Толстая / Лев Толстой

Толстая Мария Николаевна (рожд. кн. Волконская; 1790–1830). Толстой не помнил своей матери, она умерла, когда ему не исполнилось и двух лет; в «Воспоминаниях» он писал: «Матери своей я совершенно не помню. Мне было полтора года, когда она скончалась. По странной случайности не осталось ни одного её портрета, так что как реальное физическое существо я не могу себе представить её. Я отчасти рад этому, потому что в представлении моём о ней есть только её духовный облик, и всё, что я знаю о ней, всё прекрасно…». Высокий духовный облик матери, ее лучистые глаза Толстой придал героине романа «Война и мир» княжне Марье.

Родители Марии Николаевны – видный военный деятель екатерининской эпохи князь Николай Сергеевич Волконский и княгиня Екатерина Дмитриевна, урожденная княжна Трубецкая. Е.Д.Волконская умерла в 1792 г., и отец Марии Николаевны, боевой генерал, оставил до времени малолетнюю дочь в семье родного брата своей покойной жены Ивана Дмитриевича Трубецкого.

В известном всей Москве «доме-комоде» Трубецких на Покровке и в их подмосковном имении Знаменское прошло раннее детство Марии Николаевны. В 1799 г. генерал от инфантерии Волконский вышел в отставку и поселился с дочерью в своем имении Ясная Поляна Тульской губернии. Он занялся благоустройством имения и воспитанием единственной дочери, «которую сильно любил, но был к ней строг и требователен». Под руководством «умного, гордого и даровитого» отца учителя и гувернантки обучали Марию Николаевну немецкому, английскому, итальянскому языкам, французским, по ее собственным словам, она с пяти лет владела как родным.

Н.С.Волконский — прототип старого князя Болконского в романе «Война и мир». «Генерал-аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m-lle Bourienne… Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развить в ней обе главные добродетели, давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях.

Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении» («Война и мир», т. 1)

У Толстого, как он сам признавался близким, был культ матери. Всю жизнь он помнил о ней, бережно собирал даже самые, казалось бы, незначительные сведения об её характере, облике, привычках, отношении к детям, к миру, к отцу. Своеобразным памятником ей стала одна из героинь «Войны и мира» княжна Марья Болконская. О ней в набросках к роману Толстой писал: «М. Волконская. Презирает всё вещественное. Всеми любима и уважаема, нежна, ласкова. Всё и всех любит христиански. Отлично играет и любит музыку мистически. Умна, тонкий поэтический ум. Лелеет отца, играет, поэтизирует». Позднее, когда вокруг Толстого подрастала его собственная многочисленная семья, он с необыкновенной любовью и почтительностью рассказывал детям о своей «маменьке», и тогда в нём «пробуждалось какое-то особенное настроение, мягкое и нежное.

В его словах слышалось такое уважение к её памяти, что она казалась нам святой», — вспоминал его сын Илья Толстой.

В августе 1903 г. Толстой передал на хранение в Публичную библиотеку в Петербурге часть архива своей матери: её письма, переводы, сочинения 1800–1820-х гг., учебные тетради, каталоги книг и нот яснополянской библиотеки, материалы хозяйственно-бытового назначения. Другая часть (250 рукописных листов), отобранная Толстым для себя, ныне хранится в ОР ГМТ, сюда входит дневник её путешествия с отцом в Петербург летом 1810 г., озаглавленный «Дневная запись для собственной памяти», а также выписки различных афоризмов на французском языке, «Опись саду», работы по географии, ботанике, сельскому хозяйству, стихотворения, педагогические сочинения, в т.ч. подробный журнал поведения старшего сына Николеньки и билетики («билетцы»), на которых она отмечала его успехи, а также её переписка с близкими: письма к мужу, Т.А. Ёргольской, сестрам мужа А.И. Остен-Сакен, П.И. Юшковой и др.

В яснополянской библиотеке хранится её рукопись «Первые сто растений. Ясная Поляна в июле». Так что Толстой с основанием говорил, что его мать была «очень хорошо образованна для своего времени, писала правильно на русском языке М.Н. Толстая, и знала ещё 4 языка — английский, французский и итальянский». Толстой считал, что она «должна была быть чутка к художеству».

Мать Толстого несомненно обладала литературным талантом. В юности она была «большая мастерица рассказывать завлекательные сказки, выдумывая их по мере рассказа». Сверстницы М.Н. Волконской вспоминали, что «на балах она соберёт вокруг себя в уборной подруг и так увлекательно рассказывает им сказки, что никто не идёт танцевать, а все слушают; а музыка играет, и кавалеры тщетно ждут своих дам в залах».

В 1810–1820 гг. М.Н. Волконская много писала прозой и стихами, пробуя разные жанры: оды, аллегории, элегии, дружеские послания. В неоконченной повести «Русская Памела, или Нет правила без исключения» (1818) героиня составляет план воспитания детей именно так, как потом М. Н. Толстая будет воспитывать своего старшего сына: «План её был тот, чтоб забавами и удовольствиями приохотить детей к учению, говорить им всегда правду по мере их понятия, рассуждать с ними и через то приучить их самих здраво рассуждать».

Когда в 1821 г. умер отец, М.Н. Волконская оказалась владелицей крупных имений, которыми едва ли умела управлять. Часть наследства она подарила сестре своей компаньонки-француженки невесте-бесприданнице. Компаньонка-француженка м-ль Геннисьен описана в «Войне и мире» как м-ль Бурьенн.

В 1822 г. М.Н. Волконская вышла замуж за Н.И. Толстого, с которым, вероятно, была только заочно знакома до брака.

Они находились в дальнем родстве: М.Н. Волконская была троюродной племянницей своего мужа.

Венчание графа Николая Толстого и княжны Марии Волконской состоялось 9 июля в церкви села Ясенева, рядом с имением Трубецких Знаменским. Ему было 28 лет, ей — 32 года, она была владелицей 800 крепостных, в послужном списке Н.И. Толстого значилось: «крепостных не имеет». «Брак её с моим отцом был устроен родными её и моего отца. Она была богатая, уже не первой молодости, сирота, отец же был весёлый, блестящий молодой человек, с именем и связями, но с очень расстроенным (до такой степени расстроенным, что отец даже отказался от наследства) моим дедом Толстым состоянием» («Воспоминания»). Брак оказался недолгим, но очень счастливым, наполненным взаимной любовью. Толстые жили уединённо в Ясной Поляне, кроме немногих знакомых и родственников, «случайно проезжавших по большой дороге и заезжавших» к ним, никто не посещал Ясную Поляну. Н.И. Толстой часто бывал в отъезде, занятый хлопотами о наследстве, отягощенном долгами. Жизнь М.Н. Толстой проходила «в занятиях с детьми, в вечерних чтениях вслух романов для бабушки и серьёзных чтениях, как «Эмиль» Руссо, для себя и рассуждениях о читанном, в игре на фортепиано, в преподавании итальянского одной из тёток, в прогулках и домашнем хозяйстве» (там же). Толстому было очень дорого то, что, как ему говорили, он был последней любовью своей матери: «Мне говорили, что маменька очень любила меня и называла: mon petit Benjamin <мой маленький Вениамин.

— фр.>». Он не знал портретов матери: в семье не сохранилось ни одного её портрета (она не любила позировать художникам), за исключением маленького детского (9 лет) силуэта, парного, где она изображена рядом со своей кузиной В.А. Волконской. Из рассказов родных Толстой знал, что она была некрасива и неграциозна, ходила как-то на пятках, немножко вразвалку, откинув верхнюю часть туловища назад, как ходят иногда беременные женщины. Но он был отчасти даже рад тому, что не помнил физического облика своей матери: «Она представлялась мне таким высоким, чистым, духовным существом, что часто в средний период моей жизни, во время борьбы с одолевавшими меня искушениями, я молился её душе, прося её помочь мне, и эта молитва всегда помогала мне» («Воспоминания»). Ему гораздо дороже были рассказы родных о больших ясных и лучистых глазах матери, о том, что она была необычайно добра и талантлива, правдива и сдержанна, предпочитала жизнь вдали от света, в кругу любимой семьи. Она писала о себе: «в светской жизни я ничто», а близким говорила: «раз я полюбила, ничто не может вычеркнуть из моего сердца дорогих мне людей».

Толстой, говоря о матери, особенно выделял её высокие моральные качества, считая, что она очевидно была духовно выше отца.

Летом 1830 г. М.Н. Толстая опасно заболела и через несколько дней, 4 августа, скончалась; её похоронили в семейном склепе Толстых на Кочаковском кладбище.

До глубокой старости Толстой бережно хранил память о матери, вспоминал её, писал о ней». За два года до смерти, летом 1908 г., он записал в дневник: «Нынче утром обхожу сад и, как всегда, вспоминаю о матери, о «маменьке», которую я совсем не помню, но которая осталась для меня святым идеалом. Никогда дурного о ней не слышал… Какое хорошее к ней чувство. Как бы я хотел такое же чувство иметь ко всем…»

Лев Толстой молился на портрет своей матери

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

05.03.2019 14:40

«Родина»

Текст:

Елена Сухарева

Родина — Федеральный выпуск: №3(319)

Лев Толстой молился на портрет своей матери

Маленький черный профиль, ловко вырезанный неизвестным художником, — единственное изображение, доставшееся Льву Николаевичу в память о матери. На портрете юная княжна Мария Николаевна и ее кузина Варвара Александровна Волконские — друг напротив друга.Рукою взрослого сына под силуэтом княжны выведено: «Моя мать».

Божественный образ

Больше в доме Толстых не было ни одного портрета Марии Николаевны. Ходили слухи, что она была недовольна своей внешностью и никогда не позировала. По словам родственников, княжна в самом деле была не слишком хороша собой: грубые черты с большими бровями, тяжелая поступь, осанка, лишенная грации и изящества, но все это компенсировалось добрым сердцем, лучистым умным взглядом и блистательной образованностью.

Именно с нее написан образ княжны Болконской в романе «Война и мир».

Из архива матери (дневников, писем, стихов и прозы) Лев Николаевич создал для себя память о ней. Образ был божественным, и не раз в своей долгой жизни Толстой обращался к маленькому силуэту с молитвами. Он очень тосковал о маменьке.

«Синие тетради»

Ее мать Екатерина Дмитриевна Волконская ( урожденная Трубецкая) умерла, когда дочери было около двух лет. Отец увез Машу в родовое имение в Ясной Поляне и сам занялся ее воспитанием. Княжна имела представление о математике, физике, географии, логике, говорила на нескольких языках, владела музыкальными инструментами. Представьте, как она отличалась от родовитых сверстниц, которые день-деньской вышивали на пяльцах, танцевали и щебетали по-французски! А день ее начинался, когда около семи часов утра на парковую площадку в имении выходили восемь крепостных музыкантов в париках, камзолах и башмаках с пряжками и начинали играть для князя Николая Сергеевича. Он любил гулять среди яблонь и лип под музыку Гайдна, выходил всегда с дочкой, тщательно прибранный, тонкие манжеты и манишка хрустели, черные глаза сверкали из-под густых бровей…

Книги и музыка — университеты мамы величайшего писателя.

Многие годы спустя его жена Софья Андреевна организовала дворовых людей разбирать завалы на чердаке и среди хлама нашла несколько синих тетрадей. Тетради оказались дневниками девятнадцатилетней Марии Николаевны, куда она записывала впечатления от путешествия с отцом из Москвы в Петербург под общим названием «Дневные записки для собственной памяти». За месяц пребывания в Петербурге девушка успела осмотреть множество архитектурных ансамблей, посетить Эрмитаж, театры, концерты и даже мануфактуры в компании отца. Всё это описала в дневниках живо, образно…

Лев Николаевич был очень взволнован и так рад находке, словно маменька окликнула его через время.

Несколько дней он изучал «синие тетради», закрывшись в кабинете, а вечерами семья собиралась в гостиной и читала их вслух. В 1903 году сын передал тетради матери в Публичную библиотеку в Петербурге, где их берегут по сей день.

Последний поклон

Княжне было уже за 30, когда умер отец. Она осталась одна и почти смирилась с участью старой девы, но внезапно на горизонте появился Николай Ильич Толстой — веселый, добрый и блистательный молодой человек из обедневшего графского рода. Ему 28, ей — 32. Неожиданно для всех молодые люди очаровали друг друга. Вскоре родился их первенец Николенька. Мария Николаевна была счастлива и живо описывала в дневнике маленькие первооткрытия сына. Начитавшись Руссо и Стерна, она считала, что мальчиков нужно воспитывать в строгом нраве. Знала бы мать, что ее любимого и уже подросшего малыша старшие братья будут дразнить Лёвой-рёвой за излишнюю чувствительность!

Но и помнить мать он будет преданнее всех.

Последней родилась дочь Машенька, а через полгода Мария Николаевна внезапно заболела и умерла от «нервной горячки». Что это была за болезнь, никто точно не скажет, но сгорела графиня Толстая за несколько дней в спутанном сознании и сильном жаре.

До тринадцати лет Лев рос с отцом, но вскоре и отца не стало. Начались скитания по родственникам, но ни одна из самых разлюбезных тетушек не смогла заменить ему маменьку. Поэтому так любил он Ясную Поляну, где хранились ее вещи и записи, ее дух, и, даже будучи взрослым человеком, он, словно беззащитный ребёнок, мечтал о встрече с ней.

«Целый день тупое, тоскливое состояние. К вечеру состояние это перешло в умиление — желание ласки — любви. Хотелось, как в детстве, прильнуть к любящему, жалеющему существу и умиленно плакать, и быть утешаемым. Но кто такое существо, к которому я мог бы прильнуть так? Перебираю всех любимых мною людей — ни один не годится. К кому же прильнуть? Сделаться маленьким и к матери, как я представляю ее себе. Да, да, маменька, которую я никогда не называл, еще не умея говорить. Да, она, высшее мое представление о чистой любви, но не холодной, божеской, а земной, теплой, материнской. К этой тянулась моя лучшая, уставшая душа. Ты, маменька, ты приласкай меня. Все это безумно, но все это правда», — написал Лев Николаевич на листке бумаги 10 марта 1906 года.

На тот момент ему было 78 лет.

^{Павел Басинский}^{«Святой против Льва»Интернет-журнал «Наше наследие»Материалы Государственного музея им. Л.Н. Толстого В. Шкловский «Лев Толстой».}

ТелеграмВКонтакте

#Лев Толстой
#Матери Родины

Темы дня:

«Своя Великая Отечественная». На Non/fictioN представили специальный выпуск журнала «Родина»

Почему 86-летняя ленинградская блокадница никогда не уедет из Донецка

Честное имя Виктора Третьякевича. Его вернул комиссару «Молодой гвардии» журналист-фронтовик Ким Костенко

Руководитель союза поисковиков Украины Дмитрий Заборин — о святых находках на поле последнего боя донбассовцев

22-летняя летчица Лидия Литвяк героически воевала и погибла в небе Донбасса

фотографий толстых мам | Скачать бесплатные изображения на Unsplash

Толстая мама картинки | Download Free Images on Unsplash

A photoPhotos 2.3k
A stack of photosCollections 10k
A group of peopleUsers 0

person

female

family

mother

clothing

Lawrence Crayton

Baby images & фотографииПляж картинки и картинкиулыбается

Trust «Tru» Katsande

черная семьяафроамериканкачерная мама

–––– –––– –––– – –––– – –––– –– – –– –––– – – –– ––– –– –––– – –.

Alex Pasarelu

Footfeetromania

Jade Destiny

Fatbody PositivePlus Размер

Alvan Nee

Dog Images & PicturesAnimal

Hd дети картинкиДевушки фотоБразилия

Kelly Sikkema

Mothernewborncaring

Ричард Jaimes

Momboysmile

Caroline Hernandez

Семейные изображения и Photoshd Grey Walpapersdauke

Ashwini Chaudhary (Monty)

II № 9pemogandenpasar сел.

Ашвини Чаудхари (Монти)

поригхунгатбхалсона

Молли Симон

десертБог изображения и картинкисладости

Priscilla du Preez

CommunityWebsite Foanshappy изображения и картинки

Danie Franco

PortraitStyleface

КРИСТИН НОэль

Беременная Bellypaint Horsehorse Image изображения и фотографииПляж изображения и изображенияулыбается

0011

People Images & PicturesParentFashion

MOMBOYSMILE

Семейные изображения и PhotoShd Grey Wallppersdukkukker

PowerIGHOONGHATBHALSONA

Dessertgod Images и Picturestsweets

Беременные. –– –––– – –––– – –––– –– – –– –––– – – –– ––– –– –––– – –.

черная семьяафроамериканкачерная мама

ногиногиромания

жиртело положительноеплюс размер

польшаваршавчеловеческий

Hd дети обоиДевушки фото и изображенияБразилия

матьноворожденныйзабота

Женщины изображения и картинкикулинарияпури

gg. II № 9pemogandenpasar сел.

сообществоФон веб-сайтаHappy images & images

Связанные коллекции

Kate — Images

270 фото · Куратор: Grace Mitchell

Good & Rich

211 Фотографии · Куратор Грейс Митчелл Димикко

FAT

190 Фотографии · Куратор Anke Pikner

PortraitStyleface

Baby Images & Photobeach Изображения и Picturessmiling

Polandwarswhuman

Images и Picturessmiling

Polandwarswhuman

Please и Picturessmiling

Polandwarswhuman

. Porigoonghatbhalsona

портретстильлицо

черная семьяафро-американская женщиначерная мама

Изображения и фотографии собакЖивотные изображения и фотографиидомашнее животное

мать, новорожденный, уход

лет. II № 9pemogandenpasar сел.

сообществоФон веб-сайтаHappy images & images

беременная животокраска лошадьHorse images

аутизмcomfortLove images

–––– –––– –––– – –––– – –––– –– – –– –––– – – –– ––– –– –––– – –.

ногиногиромания

жиртело позитивплюс размер

Hd детские обоиДевушки фото и картинкибразилия

momboysmile

Просматривайте премиум-изображения на iStock | Скидка 20% на iStock

Логотип Unsplash

Сделайте что-нибудь потрясающее

«Мамочка, почему ты толстая?»

Солнечное море Голд с дочерью. Фото предоставлено автором

Несколько месяцев назад я прогуливался по отделу одежды больших размеров в Target со своим шестилетним ребенком. Она указывала на платья и топы, которые, по ее мнению, я должна была купить, всех ярких цветов и с принтами, когда вдруг спросила: «Мама, почему ты такая толстая?»

Я был откровенным сторонником для принятия размера в течение долгого времени, и за последние пару лет начал , используя слово «толстый» как дескриптор, а не суждение — прилагательное, такое же, как «короткий», «фиолетовый» или «нечеткий». В нашем доме слово на букву «ф» не является запретным или грубым, поэтому моя дочь не раздумывая произнесла его. Тем не менее, я на мгновение задержал дыхание и огляделся. Кто-нибудь из других клиентов услышал и обиделся? Или, что еще хуже, больно? Слово

«толстый» для меня не отрицательное , но это не значит, что оно не может ранить кого-то другого. Была еще только одна женщина, просматривающая стеллажи, и она, казалось, находилась в своем собственном маленьком мире, поэтому я снова обратил внимание на свою дочь и задумался.

Ответ оказался сложнее, чем я ожидал. За три года, прошедшие с тех пор, как я прибавил в весе, никто никогда не задавал мне этот вопрос. Я не хотел сказать что-то неправильное. Я знала не понаслышке, какой мощный эффект могут иметь слова матери. Мою маму пугала моя пышная фигура с самого рождения. Я так отличался от высоких, долговязых людей из ее семьи, и она боялась, что я растолстею. Для нее — женщины, которую в детстве хвалили почти исключительно за ее красивую внешность и гибкую фигуру, — быть толстой было примерно 9 лет. 0225 худшее, что могло случиться . Это означало, что ты не будешь красивой! Ты бы не был секси! Ты бы не был любимым . Она пыталась «спасти» меня от этой участи, внимательно глядя на мою тарелку, предостерегая от слишком большого количества «жирных» лакомств и уроков подсчета калорий. По-своему, она пыталась помочь. Но я уверен, что это имело обратный эффект.

В тот момент в Target, после того, как первоначальный шок от вопроса моей дочери прошел, я почувствовал гордость. Горжусь любознательностью и откровенностью дочери. Гордится тем, что в свои шесть лет она понятия не имеет, что слово «толстый» для многих людей — такое ругательство. Я ответил ей так просто и честно, как только мог:

«Ну, иногда мама ест, когда не голодна. И когда вы делаете это много и не слушаете свой животик, ваше тело может стать больше». У меня в анамнезе компульсивное переедание, и я до сих пор иногда эмоционально переедаю, особенно если я игнорировала заботу о себе и свою процедуру управления стрессом, состоящую из осознанного дыхания, сна в 9:30 и регулярных физических упражнений.

Я продолжал: «Ты помнишь встречу со своей прабабушкой Роуз? Ты помнишь, что она была толстой? Она счастливо кивнула. (Второе имя моей дочери — Роуз, поэтому ее тезка занимает особое место в ее сердце.)

«Иногда люди из одной семьи выглядят одинаково и имеют одинаковые тела. У тебя зеленые глаза и длинные волосы, как у меня, а у твоей сестры каштановые волосы и длинные пальцы ног, как у папы.

Она обдумывала это минуту, а потом я увидел, как что-то щелкнуло. « Так я тоже буду толстой ?» она спросила. У меня разбилось бы сердце, если бы я увидел проблеск боли, отчаяния или беспокойства на ее лице. Но все, что я видел, было любопытством без суждений.

«Возможно, — ответил я. — А может быть, и нет. Ты можешь быть большим, как я , или маленьким, как папа, или где-то посередине. Или у вас могут быть разные размеры в разное время. Мое тело временами становилось больше, а иногда и меньше». Внезапно она протянула руку со своего насеста в тележке для покупок, обняла меня за талию и сжала: «Нет! Я не хочу, чтобы ты был меньше! Мне нравится моя большая мамочка!»

В ее возрасте я уже получил сообщение — громко и ясно — что приемлемые тела — это тонкие тела, и я должен сделать все возможное, чтобы получить его.