Сочинение: Отзыв о повести «Детство» (Л.Н. Толстой)

(370 слов) Мне понравилась повесть Льва Николаевича Толстого «Детство», потому что она заставляет задуматься о многих важных и нужных для понимания и осознания, а также принятия во внимание вещах: любви к родным и близким людям, об умении наслаждаться детством, этим чудесным моментом в жизни каждого, когда нет забот и тревог, когда все кажется легким и радостным. Мое впечатление от прочтения именно такое — легкое и радостное.

Автор учит нас умению радоваться жизни, но и помнить о быстротечности времени, о том, что детство заканчивается, и начинается взрослая, более серьезная и ответственная пора, когда надо принимать решения, когда ты сам ответственен, а не за тебя несут ответственность, когда необходимо решать вопросы и давать советы. Автор старательно пытается донести до читателя эти мысли, и мое мнение совпадает с его мнением неоднократно на протяжении всего произведения. Детство нужно беречь и охранять от тягостных впечатлений, но из него важно вовремя выйти, чтобы начать свою самостоятельную жизнь. Главный герой книги в детстве был наивным и ведомым, совершил много ошибок и испытал много ложных впечатлений, как и все мы. Но его детство закончилось, и новый Николай, более серьезный и самобытный, будет ждать читателя на страницах «Отрочества» и «Юности».

Мораль повести такова: каждый человек — сам творец своей судьбы, и только он вправе решать, как ею распоряжаться. Николай все время искал образец для подражания, бездумно копировал чужое поведение, поэтому совершал ошибки. Очень важно помнить о последствиях своих действий и поступков, важно обдумывать свои шаги, строить планы и намечать цели, уверенно к ним идти, не останавливаясь на достигнутом, не боясь неудач и провалов, ведь ошибки совершают все. Важно всегда задумываться о будущем, но и наслаждаться настоящим — в чем и состоит главная мысль произведения «Детство».

Чему учит автор? Он учит читателя ценить своих родных и близких, заботиться о них и любить, всегда помогать и не отталкивать. Близкие люди — это надежда и опора, но, к сожалению, они не всегда будут рядом, поэтому так важно оберегать их благополучие, радовать их и наполнять каждый момент их жизни яркими красками. Николай сделал все возможное, чтобы его мама насладилась любовью и лаской детей перед смертью. Он был хорошим сыном, и мы тоже должны быть такими для своих родителей.

Мое отношение к произведению невероятно светлое, Лев Николаевич создал поистине прекрасное творение русской художественной литературы, которое хочется перечитывать снова и снова.

Автор: Анастасия Бискова

Лев Толстой — Наталья Савишна (Детство): краткое содержание, пересказ для читательского дневника

Село Хабаровка, середина 18 века. Отсюда в барский дом Иртеньевых взяли краснощекую крепостную девку Наташку. Ее отец – кларнетист (музыкант) Савва. Наташка стала горничной бабушки героя. Потом – няней его матери. И вдруг запросилась замуж. Ее назвали неблагодарной, сослали в деревню «на скотный двор». Но только на полгода: замены не нашлось. Тогда она забыла о себе. И посвятила жизнь и любовь молодой хозяйке и ее детям, хозяйству в доме. Наталья Савишна любит всех бескорыстно и нежно, жертвуя собой. Она с обидой отказывается взять у хозяйки вольную.

Николенька любил комнатку седой сгорбленной 80-летней старушки в чепце. У нее много сундуков со всякой всячиной. Она трудится – он болтает. Только раз они поссорились. Она макнула его лицом в пролитый на скатерть квас. Николенька обиделся, что его «бьет» какая-то крестьянка. А потом застыдился: так сильно добрая старушка просила прощенья, совала ему в руки конфетки.

Читательский дневник Наталья Савишна «Детство» Толстого

Сюжет

Наталья Савишна – добрая 80-летняя старушка, крепостная крестьянка Иртеньевых. Она – няня молодой хозяйки дома, экономка. Дети Иртеньевых, Николенька, Володя и Любочка – ее любимцы. Она не идет на волю, не выходит замуж, а всю жизнь верно служит хозяевам.

Отзыв

У Николеньки счастливое детство, его окружают любящие люди. Прежде всего – мама и Наталья Савишна, старенькая крепостная няня. Она добрая, мудрая, честная. Глава учит ценить добро, любовь, заботу, преданность. Учит заботиться о других, жалеть, помогать, вспоминать с благодарностью.

План Наталья Савишна «Детство» Толстого

1. Крепостная девка Наташка – горничная в доме Иртеньевых
2. Наталья Савишна – няня Натальи Николаевны
3. Из няни – в экономки дома
4. Наталья Савишна – редкое чудесное создание
5. Любовь старушки к барыне и ее детям
6. Память Николеньки о доброй старушке

Лев Толстой был таким же философом школы, как Песталоцци, Монтескье, Коменский

«„Что я такое и как мне жить“, – пишет Л. Н. Толстой в «Ложных науках», и сказанным сразу же выдвигает две основные проблемы философии. Вся деятельность Толстого представляет не что иное, как разрешение этих вопросов, разрешение не путём научного анализа и употребления терминов типа „трансцендентный“, „имманентный“, „феноменальный“, „ноуменальный“, etc., а путём философского, мирообъемлющего синтеза…», – отмечает социолог П. Сорокин в исследовании «Л. Н. Толстой как философ» (1914), хранящемся в электронном фонде Президентской библиотеки.

9 сентября 2019 года исполняется 191 год Льву Николаевичу Толстому, гениальному русскому писателю с мировым именем, подчинившему своему духовному влиянию несколько поколений читателей  в России и за рубежом. Понять противоречия этой могучей личности позволяет представленная на портале Президентской библиотеки обширная электронная коллекция «Л. Н. Толстой (1828–1910)». В перечне составляющих её раритетов – главные произведения Толстого «Война и мир»  и «Анна Каренина», а также редкие книги о нём: «Душа Л. Н. Толстого» (1913) Н. Тимковского, «Л. Н. Толстой как философ» (1914) П. Сорокина, «Беседы с Л. Н. Толстым» (1911) С. Спиро, «Как учит писать гр. Л. Н. Толстой?» (1903) Ф. Тищенко; представлено также эпистолярное наследие – «Письма Л. Н. Толстого» (1828–1910), собранные П. А. Сергеенко, «Письма графа Л. Н. Толстого к жене: 1862–1910 гг.» и др. – они позволяют сложить из частей целое, хотя и не исчерпывают эту незаурядную натуру.

Четвёртый сын в семье яснополянской ветви рода Толстых (мать была урождённая княжна Волконская) и рано осиротевший, Лёвушка рос под надзором русских нянюшек, немцев-учителей и французов-гувернёров. Из всех них мало кто понимал, какая глубокая внутренняя работа идёт в этом обычном на вид ребёнке: он много читал, много думал, пробовал писать. «Я прочёл, – рассказывал впоследствии Лев Толстой, – всего Руссо, все двадцать томов… Я более чем восхищался им, я боготворил его. В 16 лет я носил на шее медальон с его портретом вместо нательного креста», – пишет литературовед Р. Иванов-Разумник в своем исследовании «Лев Толстой».

В сентябре 1852 года в Петербурге вышла сентябрьская книжка «Современника», в которой было опубликовано «Детство», подписанное редакцией «Л. Т.». История души ребёнка, переданная с глубокой правдивостью и лёгким налётом сентиментальности, сразу обнаружила в авторе большого художника.

«Отрочество» 23-летний юнкер Толстой, так и не сумевший остановиться ни на одном университете и поступивший на военную службу, дописывал уже на Кавказе в период Крымской войны. Потом была «Юность», столь же горячо, как две предыдущие книги встреченная читателями. «Закончив свою юношескую трилогию, Толстой встал в один ряд с Тургеневым, Гончаровым, Островским», – подытоживает С. Спиро в мемуарах «Беседы с Л. Н. Толстым».  

Однако настоящая литературная слава пришла после выхода в печати трёх его очерков «Севастополь». Защищая Россию в Крыму, Толстой увидел войну близко – и был ошеломлён её бессмысленностью, жестокостью, методами её ведения.  Это была первая в литературе обжигающая правда о войне. «До Толстого войну в русской литературе романтизировали, – пишет Р. Иванов-Разумник в работе «Лев Толстой». –  Надо было великому художнику попасть в осаждённый Севастополь, чтобы понять, что такое война, и описать её с потрясающим, беспощадным реализмом».

По возвращении с Крымской войны, согласно исследованию «Лев Толстой», начинающий писатель устремляется в попытке исцелить душу за границей, но всё оказалось тщетно: «В Люцерне он усомнился в социальных основах прогресса, в Париже усомнился в этических и религиозных его обоснованиях. Дневники и письма Толстого той поры проникнуты мрачными, отчаянными мыслями неверия в жизнь. „Вернувшись из-за границы, – пишет в „Дневниках“ Лев Николаевич, – я поселился в деревне и напал на занятие крестьянскими школами“».

Толстой, по его словам, вступил в период «трехлетнего страстного увлечения этим делом», полагая, что дело это «не то, что первой важности, а самое важное в мире, потому что все, что мы желаем осуществить, может осуществиться только в следующих поколениях».

 «Когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей… И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях, – пишет Л. Толстой в статье «О свободном возникновении и развитии школ в народе», опубликованной в издаваемом им журнале «Ясная Поляна». – Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тонущих там Пушкиных, Остроградских, Ломоносовых. И они есть в каждой школе».

Все современные школы, как помещичье-монархической России, так и буржуазной Европы, вместо того чтобы обеспечивать развитие детей, извращают природу ребенка – бросает Толстой обвинение официальной педагогике. А что же он этому противопоставляет?

Обратимся к страницам уникального толстовского журнала за март–апрель 1862 года, широко цитируемого как в раритетных изданиях, так и в современных исследованиях, например, «Русская народная школа в педагогическом наследии Л. Н. Толстого и С. А. Рачинского»: «Уроков на дом не задают… Учеников не мучит мысль о предстоящем уроке… Садятся они, где кому вздумается: на лавках, столах, подоконнике, полу и кресле. По моему мнению, внешний беспорядок этот полезен и незаменим, как он ни кажется странным и неудобным для учителя. Школьники – люди, хотя и маленькие, но люди, имеющие такие же потребности, какие и мы. Им весьма легко будет дойти до заключения, что надо подчиниться известным условиям для того, чтобы учиться. Учителя составляют планы преподавания на будущую неделю. Планы эти каждую неделю не исполняются, а изменяются сообразно требованию учеников».

Написанные Львом Николаевичем для детей  пособия  «Азбука», «Новая азбука», «Книга для чтения» отличают простота изложения и лёгкость запоминания, превосходный русский язык. Эти «детские» вроде бы сочинения выдержали свыше 30 изданий.

Яснополянский граф показал несостоятельность абстрактной педагогики, оторванной от практики: «Школа хороша только тогда, когда она осознала те основные законы, которыми живёт народ». Лев Николаевич вошел в историю русской педагогики как крупнейший оригинальный педагог-мыслитель и новатор. Ведущие учёные того времени считали, что Толстой был таким же философом школы, как и Песталоцци, Монтескье, Коменский.

Образ и Характеристика Карла Ивановича из повести Детство Толстого сочинение

Учитель Карл Иванович Мауер хоть и не является главным героем повести, играет очень важную роль в жизни Николеньки и, конечно же, влияет на дальнейшее мировоззрение героя. В повести Льва Николаевича Толстого «Детство» этому герою посвящена отдельная глава.

Карл Иванович в семье Иртеньевых служит домашним учителем. Раньше он служил у генерала и в минуты обиды любит повторять, что там, где он раньше работал, его ценили больше, нежели у Иртеньевых. В семье нашего героя старый немец служит уже больше десяти лет и детей этой семьи любит как родных. Он сидел у постели Володи, когда мальчик болел, что говорит о его беззаветной и чистой любви к ребенку. Немец очень привязан к детям и, когда отец решает увезти их из родового гнезда, старый учитель воспринимает это как личное оскорбление. Он не знает, что ему делать дальше и готов беззаветно служить Иртеньевым даже если ему не будут за это платить. Маленький Николай же любит учителя почти также сильно как родного отца.

Персонаж родом из Германии. В повести часто повторяется, что старый немец глубоко несчастен. Он сирота и на его жизнь выпала нелегкая доля. Николенька говорит, что это единственный человек из его окружения, который был несчастен.

Когда Карл Иванович ходит в домашней одежде, он обычно одет в пестрый халат и козьи сапоги. В классной же комнате он надевает сюртук. Неизменной остается лишь красная вязаная шапочка-ермолка с кисточкой, из-под которой выбивается редкая седина. Эту шапочку он надевает, потому что боится простудить голову, а еще она служит ему для прикрытия лысины. Он не снимает своей шапочки, но всегда при входе в гостиную просит на это разрешения.

У старого учителя больная рука. Об этом читатель узнает, когда Николенька в поисках перчаток, так необходимых ему для танцев, находит перчатку, на которой не хватает среднего пальца. Маленький мальчик рассуждает, что Карл Иванович отрезал его для своей больной руки. А еще учитель глуховат на одно ухо.

Герой  очень добр и любит всех детей, которых воспитывает и учит уже двенадцать лет. У него очень добрый голос и он совершенно тронут выдуманным сном Николеньки. Однако в классной комнате добрый немец становится требовательным учителем, который дает детям знания. Здесь его голос становится строгим, он может наказать нашего героя, поставить его в угол.

Карл Иванович очень аккуратен и любит во всем порядок. На его рабочем месте в классной комнате все всегда на своих местах. Учитель любит читать, у него есть несколько любимых книг и он чтением даже посадил тебе зрение и потому носит очки. А еще Карл Иванович любит стихи и даже иногда сам их пишет. Одно из стихотворений Николенька находит в бумагах старого немца.

Карл Иванович – это пример человека, который, пройдя множество жизненных испытаний, сумел сохранить добрую душу и не разучился любить.

Сочинение про учителя Карла Ивановича

Карл Иванович является одним из героев первой повести автобиографической трилогии Льва Николаевича Толстого «Детство». Он работал гувернером в доме у Иртеньевых, занимался обучением и воспитанием Николеньки и его брата Володи, был немцем по происхождению. На жизненном пути он постоянно преодолевал встречающиеся сложности.

Впервые читатель знакомится с Карлом Ивановичем уже в самом начале повести. Он прерывает сон Николеньки и будит его своим нежным голосом. Мальчик был очень злым и расстроенным тем, что его разбудили. Но из-за чрезвычайного доброго характера учителя и его трепетного отношения к мальчикам, Николенька просыпается с хорошим настроением. В свободное от учебы время Карл Иванович имел добрый и ласковый характер, веселился с детьми, расслаблялся в любимом кресле и читал книги. А в классе он становился более суровым и требовательным, потому что по-настоящему хотел обучить детей наукам. Каждое утро дети в сопровождении учителя встречались со своей маменькой, которая любила спрашивать об их сне и разговаривала с учителем по-немецки. Карл Иванович придерживался мнения о том, что все дети должны воспитываться в окружении любви, но не быть избалованными различными искушениями. Для детей мужчина был в одном лице другом, учителем, помощником и просто добрым человеком с широкой душой, за советом к которому можно обратиться в любое время.

Возможно, характер Карла Ивановича каким-либо образом связан с его печальной историей жизни. Для начала нужно сказать, что он был незаконнорожденным ребенком, из-за чего терпел много ограничений. За долгую жизнь он успел побыть на войне вместо своего старшего брата, в плену, поработать на фабрике и сбежать из ареста на родном месте. На работу в дом Иртеньевых, который стал для него родным, он попал после работы у русского генерала.

Карл Иванович является, несомненно, положительным героем повести «Детство» и примером настоящего человека, с которого стоит брать пример. Не каждый человек способен сохранять человечность и доброту, пройдя через трудности в виде войны, ареста и плена, а тем более полюбить чужих детей, как и своих собственных.

Другие сочинения:

Образ и Характеристика Карла Ивановича из повести Детство

Несколько интересных сочинений

• Сочинение Смысл, суть и идея романа Преступление и наказание Достоевского

  Роман «Преступление и наказание» считается одним из наиболее важных произведений не только российской классики, но и общемировой культуры, которое вызывало бурную полемику, как современников Достоевского

• Сочинение Бархатная осень

  Бархатная осень — очень поэтично звучит. Если б я не знала значения этого выражения, то все равно поняла бы, что речь идет о приятном сезоне, о мягком климате, теплом воздухе… ассоциации с чем-то очень нежным

• Анализ произведения Юность Толстого

  Произведение Льва Николаевича Толстого «Юность» с пониманием и жалостью, искренне разделяет боль в душе Николая Иртеньева. Произведение повествуется от лица главного героя, что делает нас ближе к герою.

• Герои произведения Над пропастью во ржи Сэлинджер

  «Над пропастью во ржи» — это самое известное произведение Джерома Сэлинджера. В романе идет речь о подростках и их взаимоотношениях друг с другом и окружающим миром.

• Сочинение Система образов в романе Герой нашего времени Лермонтова

  Многие литературоведы считают, что «Герой нашего времени» — главное произведение Михаила Юрьевича Лермонтова. Этот роман вызвал ажиотаж в обществе того времени и по сей день никого не оставляет равнодушным.

Искандер «Детство Чика», главная мысль, главные герои, какие?

Рассказ «Ягоды» взят из самой жизни писателя, это показ одновременно жизни богатого князя и простых крестьян, которые обслуживают разных бар и их детей. Противопоставление этих двух слоев общества как бы является главной мыслью писателя. Он одновременно показывает красоту русской природы, русского леса и никчемность споров двух весьма уважаемых людей, их тяга к славословию и пустым цитатам, не имеющим за собой никакой подоплеки. Ну, хозяйку дома интересует другой вопрос, как спасти Гогу, своего маленького сына, который переел землянику и чтобы его спасти вызвали даже семейного врача.Что интересно в рассказе есть и сарказм и скрытая ирония, автор даже обращает внимание на тот факт, что маленького обкакавшего обжору, сына князя величают слуги по имени-отчеству — Николай Николаевич, но засидевшиеся в пустом споре князья даже не обращают внимания на то, что ямщик голодный и ему нужно спать.Здесь Толстой с особой критичностью показывает возвышенность простого народа и низменность правящего класса, противопоставляя заботы крестьянских девочек, с утра собирающих ягоды, чтоб продать их барам и купить хлеб, чтоб не умереть с голоду и зажравшихся князей, не знающих куда деть нажитое богатство…

Рассказ Михаила Зощенко «Умная птичка» не только забавный, но и поучительный. А повествуется в нем о мальчике, который случайно обнаружил в лесу гнездо с птенцами. Птенчики настолько ему понравились, что он хотел забрать одного из них домой.

Парнишка хотел было взять птенчика, как что-то упало перед ним на землю. Он увидел, что это птичка и подумал, что наверное у неё повреждено крыло. Мальчик приблизился к ней, но она отскочила от него, и так продолжалось несколько раз. А когда он решил поймать её шапкой, то она взметнулась вверх и исчезла в зарослях.

После этого мальчик пытался найти гнездо, но так его и не нашел. Это привело его к мысли, что птичка была умная. Таким хитрым способом она отвлекла его от гнезда с детенышами.

Напишем краткое содержание рассказа «Умная птичка» несколькими предложениями:

1. Мальчик находит гнездо с птенчиками.
2. Возле мальчика что-то упало.
3. Мальчик видит, что на земле сидит птичка.
4. Птица отскакивает от мальчика.
5. Мальчику не удается поймать птицу шапкой.
6. Птица взлетает, а мальчик не смог найти гнездо.

Автор показал нам, что все мамы спасают своих детенышей в случае опасности. Птица придумала способ, как увести мальчика от гнезда с птенцами. Это была очень умная птичка, а к тому же она была заботливой мамой.

Главные герои рассказа Толстого «Булька» — офицер и его пес по имени Булька. Булька принадлежит к породе бульдогообразных собак. Хозяин ласково называет его «мордашкой» за сильно выдающуюся нижнюю челюсть, из которой торчат белые клыки. Булька очень цепкий и упрямый, всегда добивается своего.

Однажды Бульку натравили на медведя, и пес вцепился медведю в ухо. Медведь так и не смог сбросить с себя Бульку, который держал медвежье ухо мертвой хваткой.

Когда офицер поехал служить на Кавказ, он решил не брать пса с собой. Офицер потихоньку собрался и уехал. Но на ближайшей пересадочной станции он увидел, как по дороге несется темный комок. Когда комок приблизился, офицер увидел, что это со всех ног бежит его Булька. Пес добежал до офицера и лизнул его в руку. Позже рассказчик узнал, что Булька разбил окно и бежал за повозкой по жаре двадцать верст без отдыха.

Таково краткое содержание рассказа.

Главная мысль рассказа Толстого «Булька» заключается в том, что преданность собаки человеку не имеет границ. Пес Булька поняв, что его хозяин уезжает, сумел вырваться на свободу и бежал до тех пор, пока не догнал офицера.

Рассказ учит быть ответственным за живых существ, которых человек берет на воспитание.

В рассказе мне понравился пес Булька, который обладает такими положительными качествами, как упорство и верность человеку.

Голова и хвост змеи. Эту басню Лев Толстой написал по мотивам одноименной индийской басни. Басня построена на споре головы и хвоста змеи, кто из них главнее. Оказалось, что они нужны друг дружке и по отдельности существовать не могут.

Басня высмеивает самоуверенность и заносчивость и учит тому, что для успеха дела, не нужно устраивать бесполезные споры, а положительного результата можно добиться только во взаимодействии и взаимопомощи.

Главная мысль сказки-притчи Льва Николаевича Толстого в том, что нельзя ни в коем случае рубить сук на котором ты сидишь, а бестолковый мужик, когда почувствлоал, что так рубить легче, срубил на высоком дереве сук, именно сидя на этом суке, понятно, что упал и разбился. Но в жини, когда мы употребляем пословицу :

подразумеваем и другое, этот человек, которому сделали добро, рубит в основном не свой сук, а сук своего добродетеля, но убив его, понятно, что он убивает и себя, так как тот являлся его защитой. Примеров можно привести многие, но в основном такое явление связано с таким бестолковым и болезненным человеческим качеством, как зависть.

Мои впечатления о детстве (по повести Л. Н. Толстого «Детство») | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн

Недавно я прочитал повесть Л. Н. Толстого «Детство». Автор рассказывает о детстве Николеньки Иртеньева. Меня порази­ли внутренние монологи героя, из которых видно, как форми­ровался его характер и взгляды на людей, на себя, на жизнь. Меня это подтолкнуло к размышлениям о своем детстве.

Детство — самая счастливая и светлая пора в жизни. Первый луч солнца, первый дождик, первое слово, первая улыбка, первая обида — все это в детстве. Для меня это сча­стливое время. Я люблю своих родных: маму, папу, бабушку, дедушку, брата, и они любят меня. Я люблю свои дни рожде­ния, когда приходят гости, когда мама готовит любимые блюда, когда все поздравляют меня и желают расти большим, ум­ным и здоровым. Я люблю своего папу и хочу быть похо­жим на него. Я люблю свою комнату, когда в ней порядок. Я люблю школу, люблю учиться и получать хорошие оцен­ки. Я люблю своих друзей. Я люблю играть с ними в фут­бол. Сейчас мне уже двенадцать. И я понимаю, что скоро пора детства уйдет от меня. «Куда уходит детство?..», — поется в одной песне. Материал с сайта //iEssay.ru

Я думаю, оно никуда не уходит, оно остается во мне. На­всегда. Оно станет моим прошлым, моей историей, моим Нача­лом. А без прошлого человек жить не может. Он наполняется прожитыми годами, как я сейчас наполнен детством!

На этой странице материал по темам:

• отзыв на детство толстого
• крылатые выражения из повести толстого детство
• отзыв о детстве толстого по плану общее впечатление
• ваши впечатления о рассказе детство толстой
• какое впечатление произвела повесть детство толстого

Лев Толстой и религия • Расшифровка эпизода • Arzamas

Содержание второй лекции из курса «Лев Толстой против всех»

Автор протоиерей Георгий Ореханов

­­­­Что составляло религиозное ядро лично­сти Толстого? На эту тему напи­саны уже сотни тысяч работ на всех языках мира, но каждая эпоха требует еще раз вернуться к данной теме: такую большую актуальность для читателей она представляет. Ведь речь идет об отлучении от церкви гордости русской нации, самого известного русского человека начала ХХ века. И самое загадочное здесь то, что граф Лев Толстой последние 30 лет жизни постоянно подчеркивал, что является человеком религиозным, признающим необходимость жизни с Богом. За что же тогда его отлучать?

Было бы важно понять, какие события в молодости могли оказать решающее влияние на формирование сначала критического, а затем и гиперкритиче­ского отношения Толстого к Церкви. Многого мы здесь не знаем, но на один извест­ный момент, о котором Толстой впоследствии неоднократно вспоминал, я бы хотел обратить внимание. Это своеобразное открытие, сделанное московскими гимназистами, друзьями Толстого, так потрясшее его в 11-летнем возрасте: Бога нет! Эта новость живо обсуждалась братьями Толстыми и была признана достойной доверия  Толстой пишет об этом: «Помню, что, когда мне было лет одиннадцать, один мальчик, давно умерший, Володенька М., учившийся в гимназии, придя к нам на воскресенье, как последнюю новинку объявил нам открытие, сделанное в гимназии. Открытие состояло в том, что бога нет и что все, чему нас учат, одни выдумки (это было в 1838 году). Помню, как старшие братья заинтересовались этою новостью, позвали и меня на совет. Мы все, помню, очень оживились и приняли это известие как что-то очень занимательное и весьма возможное­­­­­­­»..

Толстой очень рано осиротел: уже в вось­милетнем возрасте он остался без ма­те­ри и отца, и поэтому говорить о систематическом религиозном воспитании в его случае не приходится. Однако граф был одним из самых усердных читате­лей XIX века — как с точки зрения количества прочи­танного, так и с точки зре­ния качества чтения. Этот вывод подтверждает его яснополянская библио­те­ка. И Еванге­лие всегда играло значительную (может быть, решающую) роль в его жизни. Однако воспринимал он евангельский текст сквозь призму знаний и представ­лений европейского образованного человека того времени. В первую очередь здесь следует упомянуть о горячем увлечении идеями Жан-Жака Рус­со, эпохи Просвещения. То есть времени, которое в основном прихо­дится на XVIII век, когда французскими энциклопедистами был провозгла­шен приз­ыв к прогрессу, знанию, науке, борьбе с абсолютизмом власти, невеже­ством, предрассудками — в первую очередь религиозными.

Так вот, из эпохи Просвещения писа­тель вынес три простые идеи. Первое — идея о том, что простое и естественное предпочтительнее культурного и слож­ного. Второе — идея о том, что носи­телем этого простого и естественного явля­ется русский народ. И наконец, третье — идея о том, что миром и жизнью че­ло­века управляет абсо­лютный и безличный Бог. Совершенно особое место в ду­ховной биографии Толстого принадлежит, как я говорил, одному из глав­ных деятелей французского Просвещения — Жан-Жаку Руссо. Его влияние про­слежи­вается практически во всех сферах мысли, которые притягивали Тол­стого: воспитание, школьное обучение, история, наука, религия, политика, отношение к современности и так далее.

Я процитирую письмо, отправленное в 1905 году Толстым учредителям Обще­ст­ва Руссо в Женеве:

«Руссо и Евангелие — два самые силь­ные и благотворные влияния на мою жизнь. Руссо не стареет. Совсем недавно мне пришлось пере­читать некоторые из его произведений, и я испытал то же чувство подъема духа и восхищение, которое я испытывал, читая его в ранней молодости».

И именно у Руссо Толстой нашел глав­ную идею своего мировоззрения — кри­ти­ку цивилизации, то есть современ­ного государства и общества, которые фактически подавляют человека, убивают в нем все естественное и при этом называют себя христианскими.

Особо нужно сказать об Оптиной пустыни в жизни Толстого. Оптина пустынь в XIX веке была крупнейшим духовным центром Русской православ­ной церкви, монастырь этот начал возрождаться фактически в начале XIX века и привлекал к себе внимание на протяжении ста лет, до своего закрытия, потому что в этом монастыре проживали подвижники благочестия, монахи, которых в народе называли старцами. Примечательный факт: Толстой, воспринимавшийся мона­хами пустыни как отступник, отлученный от церкви, в Оптиной бывал чаще, чем любой другой русский писатель, за исключением философа Кон­стан­тина Леонтьева, одного из лидеров русского консерватизма. Леонтьев так­же после своего религиозного обращения часто бывал в Оптиной пустыни, а с 1887 года в течение последних четырех лет жизни проживал в монастыре.

Что же мы можем сказать о религиоз­ных взглядах Толстого и их отличии от цер­ковного христианства? Очень важным источником для понимания ду­ховной конституции Толстого и эволюции этих взглядов являются своеобраз­ные «символы веры», то есть краткие записи в дневнике, которые появляются достаточно рано и в которых писатель излагает нечто самое важное в области его личной веры.

Вот самый известный отрывок такого рода, который датируется 1855 годом:

«Вчера разговор о божественном и вере навел меня на великую, гро­мадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта — основание новой религии, соответствую­щей развитию человече­ства, религии Христа, но очищенной от веры и таинственно­сти, рели­гии практической, не обещаю­щей будущее бла­женство, но дающей блаженство на земле. Привести эту мысль в испол­не­ние, я понимаю, могут только поколе­ния, сознательно работающие к этой цели. Одно поколение будет завещать мысль эту следующему, и когда-нибудь фанатизм или разум приведут ее в ис­полнение. Дей­ствовать сознательно к соединению людей с религией — вот ос­нование мысли, которая, надеюсь, увлечет меня».

В этом тексте мы видим все самое главное, что есть в «религии Толстого». Она должна соответствовать интеллектуальному развитию человечества, в ней нет места таинственности и сказкам, нет места блаженству после смерти, но в ней очень силен момент практический — строительство Царства Божьего здесь, на земле. Причем, как дальше будет писать Толстой, фундаментом этой прак­тической религии становится не вера и не Церковь, и не Воскресение Христово, а моральные заповеди.

Если изучать ранние дневники Толстого, поражает количество всевозможных правил морального порядка, которые предписывает себе писатель. Эти правила призваны регулировать его жизнь, сделать ее чистой и праведной, помочь пре­одолеть свои недостатки. Но это не всегда получается. И Толстой постоянно ломает себя, кается в распущенной жизни и лени, создает новые правила, пла­ны и графики жизни, снова их нарушает, снова кается. Титаническая мораль­ная работа, которую ведет над собой достаточно молодой человек, действите­льно впечатляет и имеет в духовной истории XIX века мало аналогов. Граф Толстой последовательно и упорно занимается той «рубкой леса», о которой он писал в одном из ранних рассказов, только теперь это просека в чаще неве­рия, греха в «лесу», который представляла собой религиозная жизнь его совре­менников.

Результаты размышлений над прочи­танным писатель заносил в дневник. Пер­вая запись здесь относится к 1847 году, а последняя сделана в 1910-м, за неско­ль­­ко дней до смерти. Таким образом, Толстой вел дневник 63 года с некото­ры­ми не очень значительными перерывами. Это уже необычно даже для усерд­ных обитателей XIX века. Дневники Толстого — это действи­тельно лаборато­рия, полигон, собрание набросков, причем не только в области, как сам Тол­стой говорил, художества.

Уже в этом последнем отношении записи Толстого очень интересны. Читая их, понимаешь, почему русский философ Серебряного века Дмитрий Мережков­ский назвал Толстого «тайновидец плоти». Но важно, что этим же методом Толстой пытается анализировать и законы духа. Те определения веры, Бога, «я», своего места в мире, которые он сегодня дает в дневнике, а завтра может радикально отвергнуть, превращают дневник Толстого в совершенно особый документ по истории религиозности и духовной мысли XIX века. Именно этим путем Лев Толстой приходит к конфликту с церковным христиан­ством. Он отвергает Церковь, таинство, молитву в ее традиционном понимании; отныне для него Церковь — историческая форма тонкого обмана, угодничества перед имущими классами и государственной властью.

Нужно заметить, что в своих воспоминаниях все близкие Толстому лица под­черкивают очень неожиданный характер переворота, совершившегося в писа­теле в конце 70-х годов XIX века. В частности, его двоюродная тетка, фрейлина двух императриц, одна из самых проницательных русских женщин XIX века графиня Александра Андреевна Толстая указывает в своих воспоминаниях, что вдруг в 1878 году ее племянник является проповедником чего-то совершенно нового, с чем она никак согласиться не может, — это отрицание божествен­ности Христа и искупительного характера его подвига. Другими словами, Хри­стос теперь для Толстого только человек, который никого не спас и не может спасти своим рождеством и воскресением, но который проповедовал божест­вен­ное учение своего отца.

Обычно принято считать, что духовный кризис Толстого приходится именно на конец 70-х — начало 80-х годов. Действительно, в этот период писатель пережил глубокий мировоззренческий перелом, приведший к изменению его отношения к Церкви и появлению в следующие 30 лет жизни ряда произве­дений религиозно-философской направленности. В этих сочинениях Толстой предпринял попытку теоретически обосновать свои новые взгляды на религию, нравственность, искусство, политику, цивилизацию, крестьянский вопрос — практически на все актуальные вопросы русской жизни.

Но кризисы в жизни Толстого бывали и раньше. Новый перелом носит принци­пиальный характер. Если раньше Толстой искал способ приспособить свои собственные взгляды к церковному христианству (как было, например, в конце 1850-х годов), найти для себя, образованного человека, место в Церкви, то те­перь он радикально отвергает такую возможность. Он отвергает не только таинство, не только церковную догматику, но и фактически свое присутствие в Церкви и ищет способ по-новому понять Евангелие.

Конечно, такая позиция не была чем-то новым или личной выдумкой писате­ля. Толстой проповедовал тот тип христианства, который был уже очень попу­ля­рен в Европе, и свои взгляды писатель обсуждал с некоторыми корреспон­дентами. В первую очередь я хотел бы здесь назвать философа Николая Стра­хова и уже упоминавшуюся двоюродную тетушку, графиню Толстую. В то же время очевидно, что на построениях Толстого лежит могучая печать его лич­ности и индивидуальных особенностей.

Опыты нового перевода Евангелия, которые начинает предпринимать писа­тель, имели особое значение для Толстого, как и попытки его нетрадиционной интерпретации. Ведь от того, насколько убедительной была его критика цер­ковного понимания Нового Завета, зависела и убедитель­ность его критики церковной догматики. В первую очередь «освобождение Евангелия» было на­правлено на критику в нем всего чудесного. Малейшее упоминание какого-ли­бо чуда должно было быть удалено из евангельского текста. Это в первую оче­редь относится и к главному евангельскому событию — Воскресению Христову. «Евангелие» Толстого, заметим, заканчивается не воскресением Спасителя, а его смертью на Кресте, а все чудеса Христа либо трактуются чисто рациона­листически, либо просто отрицаются как неподлинные поздние вставки.

Но работа Толстого над евангельским текстом заключалась вовсе не только в освобождении Евангелия от мистиче­ского элемента. Фактически эту работу нельзя назвать переводом в строгом смысле слова, это очень произвольная интерпретация. Я приведу только один пример такого рода. Давайте сравним следующие два отрывка. Эти отрывки относятся к 3-й главе Евангелия от Мат­фея, стихи 5 и 6, речь в них идет об Иоанне Крестителе. В традицион­ном, то есть в синодаль­ном, переводе говорится следующее: «Тогда Иерусалим и вся Иудея, вся окрестность Иорданская выходили к нему и крести­лись от него в Иордане, исповедуя грехи своя». Выходили к Иоанну Предтече. Вот тол­стовский вариант этого текста: «И к Иоанну приходил народ из Иерусалима и из деревень по Иордану, из всей земли Иудейской. И он купал в Иордане всех тех, которые сознавались в своих заблуждениях». Ну совершенно очевидно, что сакраментальный смысл, заложенный евангелистом Матфеем, полностью уходит, остается какое-то бессмысленное купание, непонятно зачем нужное. И вообще, на этом еще присутствует такой вот налет судебности, то есть кто-то должен был сознаваться Предтече в своих заблуждениях, а за это он этого че­ло­века купал. И таких мест можно указать очень много в «Евангелии» Толстого.

С точки зрения писателя, Бог — это безличный хозяин и отец, начало начал разума, носитель духовного глубинного «я» человека. И в этом смысле Бог Толстого бессмертен. Фактически Бог Толстого есть духовная сущность в чело­веке, которая проявляется в любви, поэтому этот Бог может развиваться и со­вер­­шенствоваться. Это развитие и есть приближение человечества к Царству Божьему на земле.

Я приведу еще одну цитату из дневника Толстого на этот счет:

«Если есть ка­­кой-нибудь Бог, то только тот, которого я знаю в себе, как самого себя, а также и во всем живом. Говорят: нет материи, веще­ства. Нет, она есть, но она то­лько то, посредством чего Бог не есть ни­что, не есть не живой, но живой Бог, посредством чего Он живет во мне и во всем. <…> Надо помнить, что моя душа не есть что-то — как гово­рят — божественное, а есть сам Бог. Как только я Бог, сознаю себя, так нет ни зла, ни смерти, ничего, кроме радости».

Очень важно к этому отрывку сделать следующее примечание. Для Толстого поклонение личному Богу, обращение к нему с молитвой, просьбой есть та­кое же действие (бессмысленное), какое совершают чувашские крестьяне, кото­рые мажут своего идола сметаной, чтобы его ублажить. Странно при этом, как Тол­стому не приходит в голову, что весь Новый Завет пропитан духом бого­слов­ского персонализма, то есть восприятия Бога как самостоятельной лично­сти, к которой поэтому можно и нужно обращаться с молитвой. Достаточно вспом­нить, например, молитву самого Христа в Гефсиманском саду или много­чис­ленные молитвы первых христиан, включенные в Книгу деяний апостоль­ских. Видно по этому источнику, что члены первой христианской общины воспри­нимают Бога и воскресшего Христа как живую личность, постоянно присут­ствующую в их жизни.

Толстой утверждает, что в человече­скую природу, в его сознание заложен ду­ховный, божественный, первобытный закон природы, инстинкт добра и ощу­­щение божественной жизни в себе, присутствия в себе Бога. Задача со­знания — привести в соответствие разум и чувства человека. Эта идея соот­ветствия при­сутствует уже в «Казаках» и в «Войне и мире»: инстинктивной мудрости Куту­зова противостоит агрессивный и самоуверенный европейский активизм Напо­леона. Именно поэтому несколько позже Толстой находил сходные идеи у фи­ло­софов Востока — Конфуция, Лао-цзы и других — о при­сутствии в человеке некоего объективного нравственного закона.

По Толстому, христианство, как и вся­кое религиозное учение, заключает в себе две стороны: во-первых, учение о жизни людей — учение этическое, и, второе, объяснение, почему людям надо жить именно так. Эти две стороны могут быть найдены, по Толстому, во всех религиях мира. Такова же и хри­стианская рели­гия. Он пи­шет: «Она [религия] учит жизни, как жить, и дает объяснение, поче­му именно надо так жить».

С точки зрения Толстого, христианство в большей степени, чем какая-либо другая из великих исторических религий, утратило составлявшее некогда его главную часть этическое учение. Толстой доказывает эту мысль, сопоставляя христианство с другими религиями: «Все религии, за исключе­нием церковно-христианской, требуют от исповедующих их, кроме обрядов, исполнения еще известных хороших поступков и воздержания от дурных». Иудаизм, например, требует обрезания, соблюдения Субботы, юбилейного года и много чего друго­го. Магометанство требует тоже обрезания, ежедневной пятикратной молитвы, поклонения гробу пророка, паломничества и прочего. И так, с точки зрения Толстого, обстоит дело со всеми религиями. «Хороши ли, дурны ли эти требо­вания, но это требования поступков», — пишет Толстой.

Напротив, официальное церковное христианство — как несколько неожиданно и в полном противоречии, к сожалению, с исторической правдой заявляет Толстой — не предъявляет никаких этических требований к своим последова­телям. Толстой пишет: «Нет ничего, что бы обязательно должен был делать христианин и от чего он должен был бы обязательно воздержаться, если не счи­­тать постов и молитв, самой Церковью признаваемых необязатель­ны­ми». Толстой считает, что со времен Константина Великого христианская цер­ковь, цитирую, «не потребовала никаких поступков от своих членов. Она даже не заявляла никаких требований воздержания от чего бы то ни было».

Несколько позже Толстой сформули­рует главный тезис своей религиозной системы: все религии мира состоят из морального ядра, то есть ответа на во­прос, что нужно делать, и мистической периферии — во что нужно верить. Ми­стика есть ошибка и суеверие, а моральная основа всех религий совершенно оди­накова и в наиболее полном виде выражена в Нагорной проповеди. Напом­ню, что Нагорная проповедь — это проповедь, сказанная Христом и помещен­ная в полном виде в Евангелие от Матфея, это главы пятая, шестая, седьмая, то есть три главы, в которых Христос в компактном виде формулирует основы морального учения христианства. Странно, что такому умному человеку, как Толстой, не видно вопиющее противоречие этой идеи. Ведь требования Нагор­ной проповеди, например, любить врагов или, скажем, не заботиться о за­втра­шнем дне носят совершенно революционный характер и никак не впи­сы­ваются в этику иудаизма или ислама.

Россия узнала о «религии Толстого» благодаря издательской деятельности его ближайшего друга и едино­мыш­ленника Владимира Черткова. Это представи­тель богатейшей аристократической фамилии, в прошлом блестящий гвар­дейский офицер. И вот этот юноша стал самым преданным учеником великого писателя. Деятельность Черткова в буквальном смысле слова имела всемирные масштабы. Очевидно, обладавший качествами выдающегося менеджера, он организовал распространение по всему миру книг и идей писателя. Именно благодаря Черткову мировоззрение Толстого стало своеобразным брендом.

В русской жизни второй половины XIX века существовал антипод Льва Толсто­го, и таким антиподом был многолетний обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович Победоносцев. Наверное, очень трудно найти людей более разных, чем Толстой и Победоносцев. Толстой — это совесть своего поко­ления, борец за правду, защитник обиженных, человек с безграничным нрав­ственным авторитетом. Победоносцев в глазах современников является вопло­щением политического зла, которое ассоциируется с политическим произво­лом. Обер-прокурор Синода — творец системы контрреформ, гонитель всего прогрессивного и творческого, это тот самый лихой человек, который в конеч­ном счете и превратил Россию в ледяную пустыню.

И в поединке Толстого с Победонос­цевым, в представлении русского общества и даже политической элиты, Победоносцев был заранее обречен на поражение. Именно поэтому после отлучения писателя в 1901 году в глазах этого общества и этой элиты он сразу стал одновременно и главным виновником, и главным творцом этого акта, и объектом едких сатирических нападок. Обер-прокурор Синода и его политика ассоциировались с личностью знаменитого основателя испанской инквизиции Торквемадой, с личностью Великого инквизитора До­стоевского, ну и более обидные сравнения — это «упырь, простерший над Рос­сией свои крылья», это «злой гений России» и так далее. На одной из кари­катур, например, Победоносцев был изображен в виде летучей мыши, держа­щей в оковах молодую девушку, в которой, естественно, угадывалась Россия.

В жизни Толстого и Победоносцева имел место и личный конфликт, причем очень острый. Он произошел в 1881 году и был связан с вопросом о казни наро­довольцев, убийц императора Александра II. Толстой обратился с просьбой к новому царю, Александру III, о помиловании, а вот обер-прокурор, недавно назначенный, требовал смертной казни. Этот конфликт развивался почти 20 лет, и в 1899 году разрешился скандалом. И одним из важнейших шагов, при­близивших этот скандал и, соответственно, появление синодального акта о Тол­­стом, стало издание романа «Воскресение», последнего большого романа Толстого. Читающая Россия — во всяком случае, та ее часть, которой были дос­тупны зарубежные издания романа, — была потрясена небывалым глумле­нием над православной верой и одновременно узнала в чиновнике Топорове обер-прокурора Синода Победоносцева.

В новом романе Толстого, я напомню, была подвергнута уничтожающей сатире вся русская государственная машина — власть, администрация, тюрьмы и так далее. А в двух главах первой части в совершенно кощунственном виде была изображена православная литургия. Толстой показывает действия православ­ного священника как совершенно бессмысленные, а вместо привычного высо­кого стиля, характерного для Церкви, сознательно использует бытовые терми­ны: например, вместо «чаша» — «чашка», вместо «лжица» — «ложечка» и так далее.

До момента выхода в свет романа «Воскресение» Русская церковь, не говоря уже о русском государстве, проявляла по отношению к Толстому большую терпимость. К концу XIX века толстовская критика церковного учения, духо­венства приобрела агрессивный, ожесточенный характер, в особенности после истории с духоборами — сектой, которая была особенно близка Толстому. Духо­боры в 1905 году не только заявили о своем отказе брать в руки оружие, но даже публично сожгли имеющееся в их общине оружие и были высланы из России в Канаду. Но по отношению к писателю со стороны Синода, в офи­циальных церковных печатных органах не было сказано ни одного критичес­кого слова. Толстого могли критиковать в проповедях, в богословских сочине­ни­ях, в публицистических статьях, но, подчеркиваю еще раз, официально его учение не подвергалось какому-либо церковному осуждению. Теперь ситуация принципиально менялась. Лев Толстой позволил себе открытое кощунство, и с ним познакомились, повторю, сотни тысяч людей по всему миру, потому что благодаря Владимиру Черткову роман «Воскресение» фактически, как бы мы сейчас сказали, в режиме онлайн переводился на основные европейские языки и распространялся огромными тиражами. И в то же самое время в своих произведениях Толстой постоянно подчеркивал, что является человеком рели­гиозным и христианином. Ну, даже в наше время, в эпоху, когда в головах и сердцах людей перепутано абсолютно все, такое странное несоответствие потребовало бы разъяснений, но в начале ХХ века ситуация обстояла еще сложнее.

Действительно, для Русской церкви картина сложилась неодно­знач­ная и потенциально очень опасная, если учесть, какой авторитет имел писатель в России и во всем мире. Это была своеобразная ловушка. Промол­чать — получить серьезные репутационные потери, учитывая, что уже в Сино­де стали получать возмущенные письма от тех, кому удалось прочитать «Во­скресение» в бесцензурном издании и кто увидел в романе намеренное оскор­бление чувств верующих, как бы мы сейчас сказали. А выступить публично против Толстого не менее опасно, учитывая, что любое выступление Синода против него будет воспринято негативно. Однако примечательно, что вопрос об отлучении Толстого мог быть поставлен только после смерти императора Александра III, который называл писателя не иначе как «мой Толстой» и по­стоянно просил его не трогать, чтобы не сделать из него мученика, а из им­ператора — его палача.

Сама церковная власть проявила максимальные усилия, чтобы избежать скан­дала и общественного возмущения. Именно поэтому слова «анафема» и «отлу­чение» в финальном варианте синодального документа были заменены на бо­лее нейтральный, но менее определенный термин «отторжение». И это очень принципиальный момент. Под анафемой подразумевается самое строгое из цер­ковных наказаний, имевшее смысл отделения виновного от церкви и осу­ж­дения его на вечную погибель, вплоть до покаяния. Другими словами, в цер­ковном праве под анафемой понимается совершенное отлучение христиа­нина от общения с верными чадами Церкви, от церковных таинств, и это на­казание применяется в качестве высшей кары за тяжкие преступления, како­выми являются измена православию, то есть уклонение в ересь или раскол. И в этом смысле слово «анафема» может быть заменено на «проклятие». Одно­временно Церковь различала всегда отлучение полное, то есть анафему, и отлу­чение малое. Малое отлучение — это временное отлучение члена Церкви от церк­овного общения, служащее наказанием за менее тяжкие грехи. Напри­мер, последний вид отлучения имел место в церковной практике в ситуации, когда некоторые христиане отрекались от веры в эпоху гонений. На нескол­ько лет был отлучен от церкви молодой Горький за попытку самоубийства. Правда, для него самого это было, конечно, уже не важно, но тем не менее такой факт имел место.

В практике Православной церкви анафема была не столько наказанием, сколь­ко предупреждением человека, и здесь очень хорошо видно отличие от прак­тики церкви католической, в которой слово «анафема» заменялось термином «проклятие». Именно потому, что анафема была не только и не столько нака­занием, сколько предупреждением, двери Православной церкви для отлучен­ного были закрыты не навсегда. При условии его искреннего покаяния и вы­пол­нения необходимых церковных предписаний (в первую очередь, как пра­вило, публичного покаяния) его возвращение в церковь было возможно.

Что же представляет собой синодаль­ный акт 1901 года с этой точки зрения? Он носит характер торжественного церковного исповедания и объявляет, что Лев Толстой более не является членом Церкви и не может в нее вернуться, пока не покается. Кроме того, документ удостоверяет, что без покаяния для Тол­стого невозможны будут ни христианское погребение, ни заупокойная моли­тва, не говоря уже о евхаристическом общении, то есть об участии в причаще­нии, к чему, собственно, Толстой уже тогда и не стремился. Синодаль­­­ный акт 1901 года, как и предполагал Победоносцев, был встречен большей частью русского образованного общества крайне неблагоприятно. Русская интел­лигенция поддержала писателя, вопреки Синоду, и с большим возмущением отнеслась к синодаль­ному акту. С возмущением и иронией. Именно это имел в виду Чехов, написавший в одном из писем: «К отлучению Толстого публика отнеслась со смехом».

Последний вопрос, который нас будет интересовать, это последние годы жизни Толстого, его уход и смерть. Предварительно надо сказать, что семейная жизнь Толстого дала трещину достаточно рано, фактически еще до духовного перев­орота. Но в послед­ние годы эта жизнь стала еще сложнее и трагичнее, и глав­ным образом из-за истории с завещанием писателя, которое он подписал тайно от семьи, в лесу, летом 1910 года, что привело к открытому конфликту с Софь­ей Андреевной Толстой. И в результате этого конфликта 28 октября 1910 года, то есть за десять дней до смерти, Толстой был вынужден тайно бежать из родо­вого гнезда.

Уход Толстого из Ясной Поляны — это событие, которое имело большую важ­ность для всей России, если не для всего мира. Сергей Николаевич Дурылин, известный литературный критик и философ, сообщает, что в день первого известия об уходе газеты буквально рвали из рук, причем подобное отношение к печатной продукции Дурылин помнит только еще один раз в жизни — в день объявления войны с Германией в 1914 году. Для русских газет и журналов и для всего русского читающего общества вопрос стоял следующим образом: это бегство или паломничество, триумф или трагедия, поиск выхода из тупика или поиск сюжета для нового произведения? Действительно, с каким чувством Толстой покидал усадьбу, что стояло за этим уходом? Почему он направился именно в Оптину пустынь?

Одним очень хочется представить дело так, что граф Толстой убегал в никуда, он просто уходил от всех, как и записал в своем дневнике чуть больше чем за месяц до ухода. Приведу это красноречивое свидетельство состояния души Толстого: «От Черткова письмо с упреками и обличениями. Они разрывают меня на части. Иногда думается: уйти от всех». Другими словами, Толстой хотел просто куда-то уйти, не имея никакого представления ни о направлении движения, ни о его цели. Есть рассуждения другого рода. Писатель заранее знал, что поедет в Оптину пустынь и встретится там со старцами, и именно это обстоя­тельство свидетельствует о покаянном состоянии души Толстого.

Мне кажется, обе точки зрения не соответствуют действительности. Уход Тол­стого — финал его жизни и финал тех поисков, которые составляли главное в его миропонимании. Мы знаем сегодня, что писатель разместился в паломни­ческой гостинице Оптиной пустыни, где его узнали сразу, и совершил прогулку до скита, в котором в этот момент проживал великий оптинский старец Иосиф, преемник преподобного Амвросия, человек огромной любви и милосердия, — с ним Толстой познакомился, по всей видимости, в 1896 году во время своего очередного паломничества в монастырь. Но стоя у порога двери в оптинский скит, Толстой так и не нашел в себе сил переступить этот порог, встреча со стар­цами не состоялась. Может быть, это была самая трагическая невстреча в жизни писателя.

После посещения Оптиной пустыни писатель направляется в Шамордино, где в это время проживала его родная сестра Марья Николаевна Толстая, самый близкий и дорогой ему человек в данный момент, которую он всю жизнь назы­вал исключительно Машенька. Мы не знаем, как могла сложиться судьба Тол­стого в дальнейшем, если бы ему удалось задержаться у любимой младшей сестры надолго. Но опасаясь погони, организованной супругой, писатель был вынужден покинуть и Шамордино. По дороге он простудился, заболел двусто­ронним воспалением легких и умер на станции Астапово. Причем в последние дни жизни к нему из-за твердой позиции Черткова не был допущен для беседы и исповеди другой оптинский старец, преподобный Варсонофий.

Лев Толстой — единственный в России начала ХХ века человек, который поль­зовался ничем не ограниченной, поистине абсолютной свободой в семье, в сво­ей родной деревне, в обществе, государстве, культуре. Возможно, он был един­ственным человеком в мире такого масштаба. Он родился в прекрасной, дей­ствительно очень ясной Ясной Поляне, типичной русской усадьбе с березовой аллей, речкой Воронкой, яблочными садами, семейными домами и домиками, детьми, внуками, прислугой, охотой, пешими и конными прогулками, пасекой, цветочными оранжереями, крестьянскими школами, вечерним чаем, чтением, играми и концертами. Он прожил там большую часть жизни и по всем законам жанра, логики, справедливости был просто обязан именно там умереть! Он был сказочно богат, он мог брать писательские гонорары или публично отрекаться от них после. Он пользовался всемирной славой. Толстой мог писать все что угодно, не опасаясь каких-либо порицаний со стороны правительства. Более того, не написав ни одной строчки очередного нового произведения, он мог претендовать на издание его где угодно и на получение какого угодно гонора­ра, в то время как другие писатели, например Достоевский или Леонтьев, мог­ли просто голодать, причем голодать буквально. В семье всякое желание Тол­стого выполнялось с поспешностью и старанием. Усердные ученики во главе с Чертковым с карандашами, блокнотами в руках ловили каждое его слово. Лучшие художники и скульпторы России и мира рисовали его портреты, лепи­ли в глине, высекали в мраморе и так далее. Именно перед его портретом после отлучения Синода на выставках устраивались бурные восторженные манифес­тации. Именно его фотографировал впервые в цвете в России Прокудин-Гор­ский. Именно его голос записывали на фонограф.

Но Астапово для Толстого было настоящей ловушкой. Писатель оказался в мы­ше­ловке, которую в значительной степени сам сотворил. Больной и беспо­мощный, он лежал на постели, не понимая, что происходит не только в мире, но даже за порогом его комнаты и в ней самой. Ничего не зная о жене и детях, ничего не зная о попытках православного священника поговорить с ним перед смертью и его напутствовать. Сразу после приезда Черткова в Астапово за пи­са­­телем был установлен строжайший надзор. Дверь в дом начальника стан­ции Озолина была всегда заперта, а ключ от нее хранился у помощника Черт­кова, Сергеенко, который безвыходно дежурил в передней. В комнате Толстого безотлучно находился Чертков. Вход в дом был возможен, по-видимому, толь­ко по какому-то паролю.

Именно поэтому Толстой даже не знал, что оптинский иеромонах Варсонофий специально прибыл на станцию Астапово со святыми дарами, для того чтобы попытаться поговорить с писателем перед смертью. Таким образом, в послед­ний, самый ответственный момент жизни великий писатель русской земли, как сказал о нем Тургенев, за уходом которого из Ясной Поляны с напряжен­ным вниманием следил весь цивилизо­ванный мир, оказался в трагическом одиночестве. Его судьба становится предметом переживаний русского импе­ратора, Совета министров, премьер-министра Столыпина, Синода, собора старцев Оптиной пустыни, наконец членов семьи. Но Толстой ничего об этом не знает.

Об этом очень ярко пишет замеча­тельный русский писатель Борис Зайцев:

«Но как кончается его жизнь? Умирать не только во враж­де с Церковью, но и со своей собственной подругой после почти полувековой общей жизни, имея целый сонм детей. Бежать из своего дома, кончать дни у начальника станции, среди раздора, домашних гвельфов и гибел­линов, враж­дующих между собой партий. И быть зарытым в яснопо­лян­ском парке, где можно было закопать и какую-нибудь любимую левретку».

Круг отчуждения, создававшийся вокруг Толстого более 20 лет, замкнулся.

Во время астаповской болезни Толстого в русской печати дискутировался воп­рос о возможности его прощения Церковью. Этот вопрос обсуждается и до сих пор, уже более 100 лет. Время от времени те или иные лица, например родст­венники Толстого, обращаются с соответствующими просьбами в Синод. Но, с моей точки зрения, отмена синодального акта невозможна по двум причи­нам: во-первых, такой шаг был бы актом большого неуважения к самому Тол­стому, к его свободе, ко всему тому, что им было сказано о Церкви. Ведь сам писатель признавал справедливость церковного акта, его точность в конста­тации того факта, что граф Толстой сознательно ушел из Церкви и не хочет в нее возвращаться. Во-вторых, отмена церковного определения автоматически означала бы возможность молиться о Толстом такими словами, которые он сам воспринимал как кощунство. Откройте православный требник, прочитайте хотя бы маленький отрывок из православной панихиды и спросите себя: можем ли мы так молиться о Толстом?

Церковь по-прежнему с большим уваже­нием относится к последней воле великого русского писателя. 

Толстой, Лев, Скаммелл, Майкл: 9780375759444: Amazon.com: Книги

I: Детство
Карл Иванич, Наставник

В 7 часов утра 12, 18 августа, ровно на третий день после моего десятого дня рождения Когда я получил такие чудесные подарки, Карл Иваныч разбудил меня мухобойкой из оберточной бумаги на конце палки, которой он прихлопывал муху сразу над моей головой. Он сделал это так неуклюже, что толкнул изображение моего ангела-хранителя, которое висело на дубовой изголовье моей кровати, и мертвая муха упала прямо мне на голову.Я высунул нос из-под одеяла, поддержал рукой еще покачивающуюся картину, смахнул мертвую муху на пол и сонно, но сердито взглянул на Карла Иваныча. Но он, одетый в свой яркий стеганый халат, который собирался на талии ремнем из того же материала, в красной вязаной тюбетейке с кисточкой и в мягких тапочках из козьей кожи на ногах, продолжал патрулировать стены. , целиться в мух и прихлопывать их.

«Просто потому, что я маленький, — подумал я, — зачем ему надоедать мне? Почему он не прихлопывает мух у кровати Володи? Их там куча! Нет, Володя старше меня, а я» я самый младший из всех: поэтому он мучает из меня жизнь.Все время он думает, — прошептал я себе, — как быть мне неприятным. Он прекрасно знает, что разбудил меня и напугал, но делает вид, что не заметил. . . какой мерзкий человек! А его халат, чепчик и кисточка — все гадко! »

Пока я таким образом мысленно выражал свое недовольство Карлом Иваничем, он подошел к своей кровати, посмотрел на часы, висящие над ней в вышитом бисером кожаном туфле. , повесил мухобойку на гвоздь и повернулся к нам в явно прекрасном расположении духа.

«Auf, Kinder, auf! … s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal», — воскликнул он своим добрым немецким голосом; потом он подошел ко мне, сел у изножья кровати и достал из кармана табакерку. Я притворился спящим. Карл Иваныч сначала отхлебнул табак, вытер нос и щелкнул пальцами, и только потом обратил внимание на меня. Улыбаясь, он стал щекотать мне пятки. «Монахиня, монахиня, Фауленцер!» он сказал.

Как ни боялся щекотки, я, тем не менее, не вскочил в постели и не ответил ему, просто просунул голову под подушки, пинал ногами изо всех сил и прилагал все усилия, чтобы не рассмеяться.

Какой он добрый и как он нас любит, и все же я могла так плохо о нем думать!

Обиделся и на себя, и на Карла Иваныча; Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Мои нервы были на пределе.

«Ах, lassen Sie, Карл Иваныч!» Я плакала со слезами на глазах, высунув голову из-под подушек.

Карл Иванич опешил. Он оставил мои ноги в покое и начал спрашивать, в чем дело и не приснился ли мне плохой сон. . .. Его доброе немецкое лицо и забота, с которой он пытался угадать причину моих слез, заставляли их течь еще быстрее: мне было стыдно, и я не мог понять, как минуту назад я был способен не любить Карла Иваныча и найти его халат, кепка и противная кисточка. Теперь же, напротив, все они казались мне необычайно милыми, и даже кисточка казалась явным доказательством его доброты. Я сказал ему, что плачу, потому что мне приснился плохой сон — о том, что maman умерла и ее увозят на похороны.Все это я придумал, потому что не имел ни малейшего представления о том, что мне снилось той ночью; но когда Карл Иваныч, тронутый моим рассказом, стал меня утешать и успокаивать, я начал чувствовать, что мне действительно приснился этот ужасный сон и слезы мои текли теперь совсем по другой причине.

Когда Карл Иваныч оставил меня, я сел в постели и стал натягивать носки на ножки, слезы у меня немного утихли, но мрачные мысли о придуманной мною сне по-прежнему мучили меня.Вошел наш слуга Николай. Это был опрятный крохотный человечек, всегда серьезный, порядочный и почтительный, большой друг Карла Иваныча. Он нес нашу одежду и обувь: сапоги для Володи, а мне еще надо было носить эти ненавистные туфли с лентами. Мне было бы стыдно плакать в его присутствии. К тому же утреннее солнышко весело лилось в окна, и Володя, высмеивая Марью Ивановну (гувернантку нашей сестры), так весело и от души смеялся, стоя над умывальником, что даже серьезный Николай, стоя с полотенцем через плечо с мылом в одной руке и тазом в другой, сказал с улыбкой:

«Подойдет, Владимир Петрович, продолжайте стирать, пожалуйста.«

Я полностью развеселился.

« Sind Sie bald fertig? »- раздался голос Карла Иваныча из класса.

В его голосе уже не было той доброты, которая заставляла меня плакать. Карл Иваныч был совсем другим. человек в классе: он был учителем. Я умылся и оделся быстро, с расческой в ​​руке, приглаживая мокрые волосы на ходу, ответил на его вызов.

Карл Иваныч, в очках на носу, с книгой в руке, сидел на своем обычном месте между дверью и окном.Слева от двери были две полки: одна наша, детская; другой — Карла Иваныча. У нас были всевозможные книги — школьные и внешкольные: одни стояли, другие лежали ровно. Только два больших тома «История путешествий» в красных переплетах чинно прислонялись к стене; потом шли длинные, толстые, большие, маленькие, обложки без книг и книги без обложек; все было зажато и запихнуто туда незадолго до начала игры, когда нам велели поправить библиотеку, как полку громко назвал Карл Иваныч.Коллекция книг на его собственной полке, хоть и не такая большая, как наша, была еще более разнородной. Я могу вспомнить три из них: немецкую брошюру по удобрению капусты — без переплета; один том истории Семилетней войны? на пергаменте, сожженном в углу; и полный курс гидростатики. Карл Иванич большую часть времени проводил за чтением и даже испортил им глаза; но он никогда ничего не читал, кроме этих книг и журнала «Северная пчела».

Среди вещей, лежащих на полке Карла Иваныча, был один, который больше всего мне его напоминает. Это был картонный диск, установленный на деревянной колонне, в которой диск перемещался с помощью маленьких колышков. На диск был наклеен рисунок, изображающий карикатуру на ту или иную даму и парикмахера. Карл Иваныч очень хорошо склеивал вещи и сам придумал этот диск, чтобы защитить глаза от яркого света.

Теперь я вижу перед собой его длинную фигуру в стеганом халате и красной шапочке, из-под которых выглядывают тонкие седые волосы.Он сидит возле небольшого столика, на котором стоит диск с парикмахером, отбрасывающий тень на его лицо; в одной руке он держит книгу, а другой опирается на подлокотник своего стула; рядом с ним — его часы с изображением охотника на циферблате, его клетчатый носовой платок, его круглая черная табакерка, зеленый футляр для очков и табакерки на подносе. Все это так степенно и аккуратно лежит на своем месте, что уже по одному этому порядку можно сделать вывод, что у Карла Иваныча чистая совесть и спокойное сердце.

Иногда, когда тебе надоело бегать по лестнице в салоне, ты на цыпочках забирался наверх, в классную комнату и смотрел? И там был Карл Иваныч, сидящий совсем один в своем кресле и читающий одну из своих любимых книг, с выражением спокойной серьезности на лице. Иногда я ловил его в моменты, когда он не читал: его очки соскользнули с его большого орлиного носа, его синие полузакрытые глаза имели какое-то особое выражение, а его губы грустно улыбались.В комнате будет тихо; все, что вы могли слышать, — это его обычное дыхание и тиканье часов охотника.

Иногда он меня не замечал, я стоял у дверей и думал. Бедный, бедный старик! Нас много, мы можем играть, и нам это весело, но он? Он совсем один, и никто не любит его. Он говорит правду, когда говорит, что он сирота. И его жизнь была такой ужасной! Я помню, как он рассказывал это Николаю — ужасно быть на его месте! И вам было его так жалко, что вы иногда подходили к нему, брали его за руку и говорили: «Либер Карл Иваныч!» Раньше ему нравилось, когда я ему это говорил.Он всегда ласкал меня, и было видно, что он был тронут.

Карты, которые раньше вешали на другую стену; все они были почти разорваны, но их умело склеил Карл Иваныч. Посередине третьей стены была дверь, ведущая вниз, с одной стороны которой висели две линейки: одна, вся забитая, была нашей; другой, новенький, был его собственным, использовался больше для поощрения, чем для рисования линий. С другой стороны от двери была доска, на которой ряд кругов обозначал наши серьезные проступки, а мелкие помечены крестиками.Слева от доски был угол, в котором нас заставили преклонить колени.

Как я хорошо помню этот угол! Я помню заслонку на плите и отверстие в заслонке, а также шум, который он издавал, когда ее поднимали. Иногда становишься на колени и становишься на колени там, в углу, так что колени и спина болят, и ты думаешь: Карл Иваныч обо мне забыл. Ему, должно быть, приятно сидеть в этом мягком кресле и читать о гидростатике? А как насчет меня? И чтобы напомнить ему о своем присутствии, вы начинали осторожно открывать и закрывать заслонку или начинали снимать штукатурку с стена; но если слишком большой кусок внезапно упадет на пол с грохотом, действительно, страх был хуже любого наказания.Но когда вы оглядывались на Карла Иваныча, он сидел с книгой в руке, как будто ничего не замечая.

Посреди комнаты стоял стол, покрытый рваной черной клеенкой, сквозь которую во многих местах были видны края, прорезанные перочинными ножами. Вокруг стола стояло несколько табуретов, неокрашенных, но отполированных после долгого использования. В четвертой стене было три окна. Вид с них был следующий: прямо под окном была дорога, каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея была мне давно знакома и дорога; за дорогой была аллея из оперенных лип, сквозь которую местами виднелась калитка; через проспект виднелся луг с амбаром по одну сторону и лес с другой; в глубине леса виднелась хижина егеря.Из окна справа была видна часть террасы, где взрослые обычно сидели перед обедом. Иногда, пока Карл Иваныч поправлял вашу диктовку, когда вы смотрели туда, вы могли видеть темную голову мамы и чью-то спину и слышать далекие звуки разговора и смеха. Тогда вы почувствовали бы такое недовольство, что не смогли быть там, что вы подумали бы: когда я когда-нибудь вырасту, и у меня больше не будет уроков, и я смогу проводить все свое время, сидя со своими близкими, а не над этими упражнениями? Недовольство сменилось печалью, и ты стал настолько озабочен, Бог знает почему и почему, что даже не слышал, как Карл Иваныч ворчал о твоих ошибках.

Карл Иваныч снял халат, надел синий сюртук с мягкими плиссированными плечами, поправил перед зеркалом галстук и повел нас вниз — сказать маме доброе утро.

II

Маман

Мама сидела в гостиной и разливала чай; Одной рукой она держала чайник, другой — кран самовара, из которого вода стекала через чайник на поднос. Но хотя она смотрела прямо на него, она не заметила ни этого, ни того факта, что мы вошли.

Так много воспоминаний о прошлом возникает, когда ваше воображение пытается воскресить черты любимого человека, что сквозь эти воспоминания, как сквозь слезы, вы видите их лишь смутно. Это слезы памяти. Когда я пытаюсь вспомнить маму, какой она была в то время, я вижу только ее орехово-карие глаза, всегда с тем же выражением доброты и любви, родимое пятно на ее шее чуть ниже того места, где были несколько крошечных вьющихся волосков, ее белый вышитый воротник и тонкая нежная рука, которая так часто ласкала меня и которую я так часто целовал; но ее внешний вид ускользает от меня.

Слева от дивана стояло английское пианино; моя темнокожая сестренка Любочка сидела за роялем, ее розовые мизинцы, только что вымытые в холодной воде, с заметным трудом бегали над некоторыми этюдами Клементи. Она была умной. Она ходила в коротком небеленом льняном платье и белых трусиках с кружевными краями и могла управлять октавами только в арпеджио. Рядом с ней, полуотвернувшись, сидела Марья Ивановна в чепчике с розовыми лентами и в синей меховой куртке, и красное сердитое лицо ее приняло еще более суровое выражение при виде Карла Иваныча.Она свирепо посмотрела на него, не отвечая на его приветствие, и продолжала топать ногой и считать: «Un, deux, trois; un, deux, trois» еще громче и властнее, чем раньше.

В чем истинная суть воспитания? (По мотивам Льва Толстого) — Дошкольное обучение Академии Гнездо

Ксения ЛЛ

Как родители, мы чувствуем ответственность. Мы хотим правильно растить наших детей. Мы хотим, чтобы они добились успеха (какое бы значение мы ни вкладывали в это слово).Часто мы боимся ошибиться. И мы беспокоимся, что наши ошибки останутся с нашими детьми навсегда.

Многие родители считают, что их воспитание необходимо изменить в соответствии с современными требованиями. За последние несколько десятилетий было проведено так много исследований, что мы уверены, что теперь люди лучше знают, как воспитывать детей.

И мы пытаемся научиться быть лучшими родителями. Мы смотрим на другие семьи вокруг нас. Мы просим совета у людей, которых уважаем. Мы читаем в Интернете сообщения «Как научить ребенка слушать» или «Что делать, когда приходят« ужасные двойки ».”

И, наконец, мы учим наших детей:

• Поделиться
• Будьте осторожны с младенцем
• Иди и скажи «извини» / «с тобой все в порядке?»
• Слушайте своих родителей
• Следи за манерами
• По очереди
• Скажи «спасибо»
• и так далее… ..

Мы разговариваем с нашими детьми. Мы объясняем им, почему они должны делиться своими игрушками, почему они должны извиняться, если сделали что-то не так, почему им нужно быть вежливыми.

«Но действительно ли это достаточно хорошо?» — спросил Лев Толстой.

Один из величайших писателей 19 века, философ, общественный деятель, предшественник Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга в их идеях ненасилия, учитель крестьянской школы, муж и отец 13 детей у Толстого были очень четкие мысли о воспитании детей. По его словам, единственный способ научить своих детей быть лучше — это стать лучше самому.

Толстой охарактеризовал хорошее воспитание как самостоятельную хорошую и содержательную жизнь.Он думал, что, чтобы быть родителем, нужно чувствовать ответственность, но не так, как многие из нас думают об этом. Он считал, что вы несете ответственность не за хорошее и плохое поведение своего ребенка, а за свое хорошее или плохое поведение.

«Воспитание — это работа над собой, построение собственного характера», — сказал он. Только так люди могут влиять на других, особенно на детей. Вместо того, чтобы спрашивать: «Достаточно ли мы хорошие родители?» он сказал, что вопрос должен быть таким: «Достаточно ли мы хорошие люди?»

Лев Толстой считал, что «учить других можно только через обучение самих себя.«Когда мы поймем это, мы не будем думать о том, как воспитывать наших детей», — сказал он. «Остается только один вопрос: как жить самим?» (из письма к Ф. Желтову, 1895, Москва, перевод мною)

Итак, возникают новые вопросы: как мы сами живем? Щедры ли мы с другими? Всегда ли мы учитываем чувства других людей? Мы извиняемся, когда делаем что-то не так?

Большинство детей очень чувствительны к неискренности. Они могут этого не показывать, часто они могут этого не осознавать, но они чувствуют это, когда мы пытаемся раскрыть правду.Я считаю, что именно по этой причине «великие разговоры» и разные виды наказаний просто перестают работать через некоторое время. Мы заземляем наших детей или произносим вдохновляющие речи, и мы чувствуем, что выполняем свой долг. Но когда наши дети становятся подростками, многие родители внезапно чувствуют себя потерянными. Почему они игнорируют нас? Почему они продолжают делать то, что делают после всего, чему мы их учили?

Я считаю, что многие родители не понимают, что иногда то, что они делают и чему учат своих детей, может быть двумя противоположными вещами.

Вот хороший пример. Когда моей подруге было пять лет, они с мамой пошли на рынок. Там ее мать поспорила с женщиной, которая продавала капусту, и в конце концов сказала женщине: «Заблудитесь со своей капустой!» Позже семья ужинала, и мама моего друга стала всем разносить салат. Моя подруга не хотела этого, поэтому она попросила маму не класть это ей на тарелку. После небольшого спора она сказала матери: «Заблудись с салатом!» Она была наказана до конца вечера, после чего последовала «большая беседа» о том, как плохо так разговаривать с родителями.

Толстой сказал, что быть честным со своим ребенком — второй важный момент здорового, естественного воспитания. Для него быть правдивым означало честно говорить о себе, как о своих достоинствах, так и о своих слабостях.

«Дети намного нравственнее взрослых, и они видят все недостатки родителей», — писал он. «И они видят худшее из них — лицемерие. Они видят это и теряют уважение к своим родителям и ко всем их лекциям. Если вы не хотите бояться показывать своим детям, как вы живете, вы должны сделать свою жизнь хорошей или, по крайней мере, менее плохой.Вот почему обучение других включает обучение самих себя, и больше ничего не нужно ». (из письма к Ф. Желтову, 1895, Москва, перевод мною).

Толстой не говорил нам, что мы должны всегда быть лучшими, чтобы у нас были прекрасные дети. Это невозможно. Наши дети неизбежно будут видеть, как мы ведем себя так, как мы бы хотели, чтобы они этого не делали. Но в подобных ситуациях очень важно не лгать им.

Я согласен с Толстым — быть честным с ребенком и с самим собой необходимо.Да, у меня есть недостатки. Иногда я расстраиваюсь, иногда плохо себя веду, иногда я несправедлив. Но я хочу быть лучше. Я над этим работаю.

Нам может быть трудно согласиться с взглядами Льва Толстого на воспитание детей. Они очень прямолинейны и, как и большинство убеждений великих писателей, бескомпромиссны. Тем не менее, они могут очень помочь родителям.

Мы можем изменить приоритеты и вместо того, чтобы думать о том, что дать нашим детям, мы можем думать о том, что наши дети видят, когда мы учим себя.Возможно, время, когда мы станем родителями, — лучшее время для самоанализа. И может быть, это лучшее время, чтобы честно задать себе один вопрос: хотим ли мы, чтобы наши дети были такими же, как мы?

Глава 37 — Учение Христа, переданное детям Львом Толстым

Глава 37 — Учение Христа, переданное детям Львом Толстым

Лев Толстой Архив

---

Учение Христа для детей

Глава 37

---

Написано: 1908 г.
Источник: из RevoltLib.ком
Транскрипция / разметка: Энди Карлофф
Интернет-источник: RevoltLib.com; 2021 г.

---

И тогда ученики сказали Иисусу: «Твое учение трудно. Укрепи в нас веру в то, что мы будем здоровы, если будем жить согласно твоему учению ». Иисус понял, что студенты хотели узнать о награде за хорошую жизнь. И он сказал им: «Вера — это не вера в награду, а вера в ясном понимании того, что такое жизнь. Если вы ясно понимаете, что ваша жизнь в духе Бога, то вы не собираетесь ждать награды.Мастер не поблагодарит рабочего за то, что он должен был сделать. И рабочий, если он понимает, что он рабочий, не обижается на это, а работает и знает, что получит то, что заслуживает. Итак, когда вы исполняете волю Отца и понимаете, что вы работники, и если вы сделали то, что от вас ожидали, то не ожидайте награды, но довольствуйтесь тем, что вы получаете. Вы не должны беспокоиться о получении награды, но старайтесь не разрушать данную вам жизнь, выполнять волю Отца.И поэтому всегда будьте готовы, как слуги, когда они ждут хозяина. Слуги не знают, когда хозяин вернется, рано или поздно, и всегда должны быть готовы. То же и с жизнью. Всегда, каждую минуту вы должны выполнять волю Отца, не говоря себе: «Я сделаю что-нибудь тогда или там». Итак, всегда живите духом в настоящем. Нет времени для жизни духа. Наблюдайте за собой, не обременяйте себя и не затуманивайте свой мозг пьянством и плотскими заботами, но следите за тем, чтобы дух Божий всегда властвовал над вашим телом.(Луки 17, 5-10; 12, 36-40; 21, 34)

Вопросы:
1) Что просили ученики?
2) Что Иисус сказал о вере?
3) Какую притчу он рассказал об этом?
4) Как и зачем жить настоящим?

---

Краткое содержание творчества Толстого в детстве.Краткая биография Льва Толстого. Охота и мимолетное чувство любви

Эта история основана на воспоминаниях о его детстве, семье и людях, которые его окружали в то время. Действия, описанные в нем, происходят в середине 19 века. Ниже приводится краткое содержание повести Толстого «Детство».

В контакте с

Главы с I по IV (Учитель Карл Иванович, маман, папа, классы)

1. Николенко, которому три дня назад исполнилось 10 лет, и его брат были воспитаны и обучены Карлом Ивановичем … Мальчик любил своего учителя , хотя сегодня утром Карл Иваныч рассердил его. Учитель тоже любил своих учеников, но на уроках старался быть строгим. Карл Иванович любил много читать, из-за этого даже испортил зрение. Дождавшись, пока мальчики выйдут в утренний туалет, он повел их поздороваться с матерью.
2. В своем рассказе Толстой очень сожалеет, что не может подробно вспомнить свою мать тех времен. Он помнил только ее карие глаза и сухие руки, которыми она в детстве ласкала Николеньку.Поприветствовав детей, мама отправила их папе, чтобы он подошел к ней.
3. У папы был серьезный разговор с клерком, поэтому он попросил немного подождать. Поздоровавшись, папа рассказал ребятам свой план , что ночью уезжает в Москву и берет их с собой на более серьезные занятия. Вопреки ожиданиям Николеньки, тогда папа отправил их на занятия к Карлу Иванычу, пообещав потом брать мальчишек на охоту.
4. Карл Иванович очень расстроился полученной им отставкой в ​​связи с снятием с него подопечных.Он постоянно жаловался дяде Николаю на свою дальнейшую судьбу. Уроки в тот день, казалось Николеньке, никогда не закончатся, но тут послышались шаги на лестнице.

Главы с V по VIII (Юродивый, подготовка к охоте, охоте, играм)

Главы с IX по XII (Что-то вроде первой любви. Каким человеком был мой отец? Занятия в кабинете и гостиной. Гриша)

1. Игра остановилась сразу после того, как сестра Николинки, Любочка, сорвала червяка с дерева вместе с листом.Дети стали смотреть на червяка, а Николенька больше любила смотреть на Катю (дочь гувернантки Любочки Мими). Она ему всегда нравилась, но теперь он понял, что любит ее еще больше. На этот раз отец мальчиков сообщил, что по просьбе матери отъезд отложен до утра.
2. В X главе своего рассказа Толстой обсуждает характер своего отца … Он характеризует своего родителя как самоуверенного, предприимчивого, с оттенками вежливости и веселья.Его любимым занятием была игра в карты, а еще он любил женщин. Толстой считал, что его отец был счастливым человеком. Он любил быть на публике, мог много рассказывать и интересные истории.
3. Когда мы вернулись с охоты домой, папа, поговорив с Карлом Ивановичем, решил взять его с собой в Москву. Маман одобрил эту новость, сказав, что детям будет с ним лучше, и они привыкли друг к другу. Перед сном дети решили посмотреть на цепи Гриши, ночевавшего на втором этаже.
4. Наблюдение за тем, как Гриша молится перед сном, произвело на мальчика такое впечатление, что Толстой пишет о невозможности забыть эти чувства на всю оставшуюся жизнь.

Главы с XIII по XVI (Наталья Савишна, разлука, детство, стихи)

Главы с XVII по XX (княгиня Корнакова, князь Иван Иванович, Ивин, собираются гости)

1. Потом бабушка приняла княжну Корнакову со своим поздравлением. Они поговорили о методах воспитания детей.Княгиня приветствовала телесные наказания в образовании. Николенька думала, что это хорошо, что он ей не сын.
2. В этот день было много гостей с поздравлениями. Но Николеньку поразил один из них — , это князь Иван Иванович, … Он смотрел на князя с восхищением и уважением. Ему понравилось, что его бабушка была рада видеть князя. Выслушав стихи мальчика, он похвалил его и сказал, что он будет другим Державиным.
3. Далее приехали родственники Ивины.У них родился сын Сережа, который очень любил Николеньку. Иногда он даже пытался подражать ему. Дети начали играть в свою любимую игру — в разбойников.
4. Между тем в гостиной и холле стали собираться гости. Среди них была госпожа Валахина с дочерью Сонечкой. Николенька была неравнодушна к Сонечке, и она занимала все его внимание.

Кадр из фильма «Детство. Подростковый возраст. Юность »(1973)

12 августа 18 ** десятилетний Николенька Иртеньев просыпается на третий день после своего дня рождения в семь часов утра.После утреннего туалета учитель Карл Иванович ведет Николеньку и его брата Володю к матери, которая разливает чай в гостиной, и к отцу, который дает хозяйственные указания клерку в своем кабинете.

Николенька чувствует в себе чистую и ясную любовь к своим родителям, восхищается ими, делая точные наблюдения для себя: «… в одной улыбке есть то, что называется красотой лица: если улыбка добавляет очарования лицу, тогда это красиво; если она ему не изменяет, то лицо обычное; если портит, значит, плохо.«Для Николеньки лицо мамы красивое, ангельское. Отец в силу своей серьезности и строгости кажется ребенку загадочным, но, несомненно, красивым человеком, которого« любят все без исключения ».

Отец объявляет о своем решении. ребятам — завтра он заберет их с собой в Москву. Весь день: учеба в классах под руководством Карла Ивановича, расстроенный полученной новостью, и охота, на которую отец берет детей, и встреча с дурак, а последние партии, во время которых Николенька чувствует что-то вроде своей первой любви к Катеньке, — вот и все.это сопровождается горестным и грустным чувством предстоящего прощания с домом. Николенька вспоминает счастливое время, проведенное в деревне, дворовых людей, беззаветно преданных своей семье, и детали прожитой здесь жизни предстают перед ним ярко, во всех противоречиях, которые пытается примирить его детское сознание.

На следующий день, в двенадцать часов, у входа стоят карета и шезлонг. Все заняты подготовкой к дороге, и Николенька особенно остро ощущает несоответствие важности последних минут перед разлукой и общей суеты, которая царит в доме.Вся семья собирается в гостиной за круглым столом. Николенька обнимает маму, плачет и думает только о своем горе. Выйдя на главную дорогу, Николенька машет платком матери, продолжает плакать и замечает, как слезы приносят ему «удовольствие и утешение». Он думает о своей матери, и все воспоминания Николеньки пронизаны любовью к ней.

Вот уже месяц отец с детьми живут в Москве, в доме бабушки. Хотя Карла Ивановича тоже увезли в Москву, детей учат новые учителя.В день именин у бабушки Николенька пишет свои первые стихи, которые читают на публике, и Николенька особенно переживает по этому поводу. Он знакомится с новыми людьми: княжной Корнаковой, князем Иваном Иванычем, родственниками Ивинов — тремя мальчиками, почти ровесниками Николеньки. В общении с этими людьми Николенька развивает свои основные качества: природную тонкую наблюдательность, непоследовательность в собственных чувствах … Николенька часто смотрит на себя в зеркало и не может представить, что его кто-то может полюбить.Перед сном Николенька делится переживаниями с братом Володей, признается, что любит Сонечку Валахину, и в его словах проявляется вся детская искренняя страсть его натуры. Он признается: «… когда я лгу и думаю о ней, бог знает, почему становится грустно, и мне очень хочется плакать».

Через полгода отец получает письмо от матери из села, что она сильно простудилась во время прогулки, заболела, и ее силы тают с каждым днем. Она просит приехать и привезти Володю и Николеньку.Без промедления отец с сыновьями уезжают из Москвы. Подтверждаются самые страшные предчувствия — последние шесть дней мама не вставала. Она даже не может проститься с детьми — ее открытые глаза уже ничего не видят … Мама умирает в тот же день в страшных страданиях, только успев попросить благословения для детей: «Богородица, не оставляйте их. ! »

На следующий день Николенька видит свою мать в гробу и не может смириться с мыслью, что это желто-восковое лицо принадлежит тому, кого он любил больше всего в жизни.Крестьянка, которую приводят к покойному, ужасно кричит от ужаса, кричит и выбегает из комнаты Николеньки, пораженная горькой правдой и отчаянием непостижимости смерти.

Через три дня после похорон весь дом переезжает в Москву, и со смертью матери счастливое детство Николеньки заканчивается. Приезжая позже в деревню, он всегда приходит к могиле своей матери, недалеко от которой была похоронена верная их дому Наталья Савишна до последних дней.

Пересказано

Толстой Лев Николаевич

12 18 августа ** десятилетний Николенька Иртеньев просыпается на третий день после своего дня рождения в семь часов утра. После утреннего туалета учитель Карл Иванович ведет Николеньку и его брата Володю к матери, которая разливает чай в гостиной, и к отцу, который дает хозяйственные указания клерку в своем кабинете.

Николенька чувствует в себе чистую и ясную любовь к своим родителям, восхищается ими, делая точные наблюдения для себя: «… в одной улыбке есть то, что называется красотой лица: если улыбка добавляет лицу очарования, то оно прекрасно; если она ему не изменяет, то лицо обычное; если портит, значит, плохо. «Для Николеньки лицо мамы красивое, ангельское. Отец в силу своей серьезности и строгости кажется ребенку загадочным, но, несомненно, красивым человеком, которого« любят все без исключения ».

Отец объявляет о своем решении мальчикам — завтра заберет их с собой в Москву.Весь день: учеба в классах под руководством Карла Ивановича, расстроенного полученной новостью, и охота, на которую отец забирает детей, и встреча с юродивым, и последние игры, во время которых Николенька чувствует что-то вроде ее первая любовь к Катеньке — вот и все. это сопровождается горестным и грустным чувством предстоящего прощания с домом. Николенька вспоминает счастливое время, проведенное в деревне, дворовых людей, беззаветно преданных своей семье, и детали прожитой здесь жизни предстают перед ним ярко, во всех противоречиях, которые пытается примирить его детское сознание.

На следующий день, в двенадцать часов, у входа стоят карета и шезлонг. Все заняты подготовкой к дороге, и Николенька особенно остро ощущает несоответствие важности последних минут перед разлукой и общей суеты, которая царит в доме. Вся семья собирается в гостиной за круглым столом. Николенька обнимает маму, плачет и думает только о своем горе. Выйдя на главную дорогу, Николенька машет платком матери, продолжает плакать и замечает, как слезы доставляют ему «удовольствие и утешение».«Он думает о своей матери, и все воспоминания Николеньки пронизаны любовью к ней.

Вот уже месяц отец с детьми живут в Москве, в доме бабушки. Хотя Карла Ивановича тоже увезли в Москву, детей учат новые учителя. В день именин у бабушки Николенька пишет свои первые стихи, которые читают на публике, и Николенька особенно переживает по этому поводу. Он знакомится с новыми людьми: княжной Корнаковой, князем Иваном Иванычем, родственниками Ивинов — тремя мальчиками, почти ровесниками Николеньки.В общении с этими людьми Николенька развивает свои основные качества: природную тонкую наблюдательность, непоследовательность в собственных ощущениях. Николенька часто смотрит на себя в зеркало и не может представить, что его можно полюбить. Перед сном Николенька делится переживаниями с братом Володей, признается, что любит Сонечку Валахину, и в его словах проявляется вся детская искренняя страсть его натуры. Он признается: «… когда я лгу и думаю о ней, Бог знает, почему становится грустно и мне очень хочется плакать.«

Через полгода отец получает письмо от матери из села, что она сильно простудилась во время прогулки, заболела, и силы ее тают с каждым днем. Она просит приехать и привезти Володю и Николеньку. Без промедления отец с сыновьями уезжают из Москвы. Подтверждаются самые страшные предчувствия — последние шесть дней мама не вставала. Она даже не может попрощаться с детьми — ее открытые глаза уже ничего не видят … В тот же день в страшных страданиях умирает мама, успев только попросить благословения для детей: «Богородица, не оставляйте их! »

На следующий день Николенька видит свою мать в гробу и не может смириться с мыслью, что это желто-восковое лицо принадлежит тому, кого он любил больше всего в жизни.Крестьянка, которую приводят к покойному, ужасно кричит от ужаса, кричит и выбегает из комнаты Николеньки, пораженная горькой правдой и отчаянием непостижимости смерти.

Через три дня после похорон весь дом переезжает в Москву, и со смертью матери счастливое детство Николеньки заканчивается. Приезжая позже в деревню, он всегда приходит к могиле своей матери, недалеко от которой была похоронена верная их дому Наталья Савишна до последних дней.

Повесть «Детство» Л.Н. Толстой автобиографичен. В нем писатель во всех деталях изображает детство, которое пытается воплотить на страницах своего творчества. Однако главное в этой работе заключается в том, что автор пытается объяснить своему читателю важность этой поры. Для этого писатель использует прием, названный «диалектикой души».

Теперь автор обращает внимание не только на действия героя Николеньки, но и на его чувства, которые тесно взаимосвязаны.В результате читателю удается лучше узнать мальчика, узнать все его слабости и страхи. Однако главное — познать его внутреннюю жизнь: о чем он думает, о чем беспокоится. Писатель изображает не просто жизнь маленького героя, подверженного эмоциям, Толстой изображает доброту и жестокость, которые вплетены в жизнь героев.

Читатель становится свидетелем теплых отношений между мальчиком и его родителями, а также воспитателем Карлом Ивановичем, няней Натальей Савишной, бабушкой и братом.Благодаря их добрым словам Николенька растет добрым мальчиком. Чувство сострадания, которое развито в душе героя, заставляет читателя переживать за самого мальчика.

Читая страницу за страницей, читатель сталкивается с ситуацией, когда я перекидываю щенка через забор или птицу из гнезда. Этот момент задевает не только душу и душевное состояние героя, но и читателя. Однако дальнейшие события принимают неожиданный оборот. Иногда отношение мальчика к семье и друзьям оказывается несправедливым и недостойным.Так что он плохо думает о губернаторе Карле Ивановиче, самом добром человеке на земле.

В самом начале рассказа «Детство» читатель видит, как Карл Иванович щекочет свою пятку, пытаясь разбудить героя. Однако он воспринимает это как занудство мерзкого человека, который намеренно его мучает, потому что он самый младший ребенок в семье. В то же время автор изображает раскаяние мальчика, он понимает, что был неправ, и ему становится стыдно.

Лев Николаевич Толстой — один из самых известных русских писателей.Его самые известные романы — «Анна Каренина», «Воскресенье», «Война и мир», а также трилогия «Детство, Отрочество, Юность». Было снято много произведений великого писателя, поэтому в наше время у нас есть возможность не только прочитать, но и своими глазами увидеть героев романов. Одна из экранированных книг — насыщенная интересными событиями трилогия «Детство, юность, юность». Краткое содержание романа поможет лучше понять проблемы произведения. Возможно, кто-то захочет прочитать роман целиком.

Роман «Детство, юность, юность»

Лев Николаевич писал свой роман пять лет. Произведение «Детство, юность, юность» рассказывает о жизни мальчика в разные периоды его жизни. В книге описаны переживания, первая влюбленность, негодование и чувство несправедливости, которые испытывают многие мальчики по мере взросления. В этой статье мы поговорим о трилогии, написанной Львом Толстым. Детство, Отрочество, Юность — произведение, которое точно никого не оставит равнодушным.

«Детство, юность, юность». Книга первая. «Детство»

Роман начинается с описания Николеньки Иртеньева, которому некоторое время назад исполнилось 10 лет. Карл Иванович, учитель, забирает его с братом к родителям. Николенька очень любит своих родителей. Отец объявляет мальчикам, что везет их с собой в Москву. Дети расстроены этим решением отца, Николенька любит жить в деревне, общаться с Катей, ее первой любовью, и ходить на охоту, и очень не хочет расставаться с мамой.Полгода Николенька живет с бабушкой. В день ее рождения он читает ей стихи.

Вскоре герой понимает, что влюблен в Сонечку, с которой недавно познакомился, и признается в этом Володе. Вдруг отец получает письмо из села, что мать Николенька больна, и просит их приехать. Они приходят и молятся за ее здоровье, но безуспешно. Через некоторое время Николенька осталась без матери. Это оставило глубокий отпечаток в его душе, так как это был конец его детства.

Книга вторая. «Отрочество»

Вторая часть романа «Детство, юность, юность» описывает события, произошедшие после переезда Николеньки в Москву с братом и отцом. Он чувствует изменения в себе и в своем отношении к окружающему миру. Николенька теперь умеет сочувствовать и сочувствовать. Мальчик понимает, как страдает его бабушка, потерявшая дочь.

Николенька все глубже погружается в себя, считая себя некрасивым и недостойным счастья.Он завидует своему красивому брату. Бабушке Николеньки рассказывают, что дети играли с порохом, хотя это была только свинцовая дробь. Она уверена, что Карл состарился и плохо ухаживает за детьми, поэтому меняет репетитора. Детям сложно расстаться со своим учителем. Но Николенька не любит нового учителя французского. Мальчик позволяет себе наглать перед ним. По неизвестной причине Николенька пытается открыть портфель отца ключом и при этом ломает ключ.Он думает, что все против него, поэтому бьет наставника и ссорится с отцом и братом. Они запирают его в туалете и обещают пороть розгами. Мальчик чувствует себя очень одиноким и униженным. Когда его освобождают, он просит у отца прощения. Николенька начинает биться в конвульсиях, что всех шокирует. Поспав двенадцать часов, мальчик чувствует себя лучше, и ему приятно, что все переживают за него.

Через некоторое время в вуз поступил брат Николеньки Володя.Вскоре их бабушка умирает, вся семья скорбит о потере. Николенька не понимает людей, которые клянутся бабушкиным наследством. Он также замечает, сколько лет его отцу, и приходит к выводу, что с возрастом люди становятся спокойнее и мягче.
Когда до поступления в вуз остается несколько месяцев, Николенька начинает усиленно готовиться. Он знакомится с Дмитрием Нехлюдовым, знакомым Володи по вузу, и они становятся друзьями.

Книга третья.«Юность»

Роман «Детство, юность, юность» в третьей части рассказывает о времени, когда Николенька продолжает подготовку к поступлению в университет на математический факультет. Он ищет свою цель в жизни. Вскоре юноша поступает в университет, и отец подарит ему карету с кучером. Николенька чувствует себя взрослым и пытается закурить трубку. Он начинает плохо себя чувствовать. Он рассказывает об этом случае Нехлюдову, который, в свою очередь, рассказывает ему о вреде курения.Но молодой человек хочет подражать Володе и его другу Дубкову, которые курят, играют в карты и рассказывают о своих любовных похождениях. Николенька идет в ресторан, где пьет шампанское. У него конфликт с Колпиковым. Нехлюдов успокаивает его.

Николай решает съездить в деревню на могилу матери. Он вспоминает свое детство и думает о будущем. Отец снова женится, но Николай и Владимир не одобряют его выбор. Вскоре отец начинает плохо ладить с женой.

Учеба в университете

Во время учебы в вузе Николай знакомится со многими людьми, смысл жизни которых — только получать удовольствие. Нехлюдов пытается урезонить Николая, но он уступает мнению большинства. В итоге Николай проваливает экзамены, а утешение Дмитрия считает оскорблением.

Как-то вечером Николай находит свою записную книжку с правилами для себя, которую он написал давным-давно. Он раскаивается и плачет, а позже начинает писать для себя новую тетрадь с правилами, по которым он собирается прожить всю свою жизнь, не меняя своих принципов.

Заключение

Сегодня мы говорили о содержании произведения, написанного Львом Толстым. Детство, Отрочество, Юность — роман с глубоким смыслом. Прочитав его краткое содержание, каждый читатель сможет сделать определенные выводы, несмотря на то, что он прочитал его не полностью. Роман «Детство, отрочество, юность» учит не замыкаться в себе своими переживаниями, а уметь сочувствовать и сочувствовать другим людям.

История рассказана с точки зрения главного героя, Алеши Пешкова.Он жил в Астрахани, где его отцу, мастеру-краснодеревщику, было поручено построить триумфальные ворота к приезду царя. Но отец умер от холеры, от горя мать Варвары стала рожать преждевременно. Мальчик вспомнил ее крик, растрепанные волосы, оскаленные зубы.

Отца похоронили в дождливый день, в яме сидели лягушки, и мальчик был шокирован тем, что их похоронили вместе с гробом. Но он не хотел плакать, потому что плакал редко и только от обиды: отец смеялся над слезами, а мать запрещала плакать.

Бабушка героя, Акулина Ивановна Каширина, приехала в Астрахань, она увезла их в Нижний Новгород. По дороге умер новорожденный Максим, его похоронили в Саратове. Во время стоянки Алеша чуть не потерялся, но матрос узнал его и вернул в каюту.

Все моряки узнали семью благодаря бабушке, которую угостили водкой, а Алеше — арбузами. Бабушка рассказывала диковинные истории, и мальчик чувствовал, что она вся светится изнутри.Несмотря на свою полноту, она двигалась легко и ловко, как кошка.

В Нижнем их встретила многодетная семья Кашириных. Больше всего выделялся маленький сухой дедушка Василий Васильевич.

II.

Вся семья жила в огромном доме, но вместе они не жили. Он чувствовал взаимную неприязнь между дедом и сыновьями Михаилом и Яковом. Нижний этаж занимал красильный цех — предмет спора. Сыновья хотели получить свою долю наследства и разделиться, но дед сопротивлялся.

Сами дяди часто дрались, и Алеша был свидетелем их драки. Это напугало мальчика, потому что он вырос в дружной семье, где его не наказывали, а вот дед Каширин в субботу бил своих виноватых внуков. Алеша случайно испортил парадную скатерть (хотел ее раскрасить) и не избежал этой участи. Он сопротивлялся деду, укусил его, за что и заметил мальчика до полусмерти.

Алеша потом долго болел; дедушка пришел к нему помириться и рассказал о своей нелегкой юности.Другой мальчик был удивлен, что Цыганок, подмастерье, вступился за него и протянул руку, чтобы сломать жезл.

III.

Позже Цыганок объяснил Алеше, как вести себя во время порки, чтобы не было больно. Он был подкидышем, которого воспитывала его бабушка, и из ее восемнадцати детей трое выжили. Цыгану было 17 лет, но он был наивен, как ребенок: украл на базаре, чтобы принести побольше еды и порадовать дедушку. И бабушка была уверена, что когда-нибудь его поймают и убьют.

Сбылось ее пророчество: Цыганка умерла. По словам мастера Григория, его убил дядя. Они поссорились из-за него, потому что все хотели, чтобы после раздела наследства цыгане перешли к нему: он мог стать прекрасным хозяином.

Иван умер, когда он и его дядя несли тяжелый дубовый крест к могиле жены Иакова. У него задница, он споткнулся, и дядя, чтобы не калекались, отпустил крест — Иван был раздавлен насмерть.

IV.

Алеша любил смотреть, как бабушка молится. После молитвы она рассказывала диковинные истории: про дьяволов, про ангелов, небеса и Бога. Ее лицо помолодело, она стала кроткой, а глаза светились теплым светом.

Не боясь ни деда, ни людей, ни нечисти, бабушка ужасно боялась черных тараканов и разбудила Алешу ночью, чтобы он убил другое насекомое.

Видимо, разозлили бога Кашириных: мастерская загорелась, бабушка обожгла руки, но спасла Шарап, бросившись к ногам встающей на дыбы лошади.В начале пожара от испуга тетя Наталья начала рожать раньше срока и умерла при родах.

В.

К весне дяди разошлись: Яков остался в городе, а Михаил поселился за рекой. Дед купил еще один дом и начал сдавать комнаты. Сам поселился в подвале, а Алеша с бабушкой на чердаке. Бабушка хорошо разбиралась в травах, лечила многих и давала советы по хозяйству.

В свое время всему ее научила мать, которая осталась калекой, когда, обиделась на хозяина, она выбросилась из окна.Она кружевница и всему научила дочь Акулину. Она выросла, стала мастерицей, и о ней узнал весь город. Затем она была замужем за водоносом Василием Кашириным.

Дедушка заболел и от скуки стал учить Алешу азбуке. Мальчик оказался способным. Он любил слушать рассказы деда о детстве: о войне, о французских пленных. Правда, он ничего не рассказывал о родителях Алеши и считал, что все его дети вышли неудачными.Я винила во всем бабушку, даже как-то ее за это ударила.

Vi.

Однажды Джейкоб ворвался в дом с сообщением, что Михаил идет сюда, чтобы убить своего деда и забрать себе приданое Варвара. Бабушка отправила Алешу наверх предупредить его, когда приедет Михаил. Дед прогнал его, а бабушка плакала и молилась, чтобы Господь просветил ее детей.

С тех пор дядя Михаил каждое воскресенье появлялся пьяным и устраивал скандалы на развлечение мальчишек по всей улице.Он всю ночь держал дом в осаде. Однажды я пробил окно кирпичом и чуть не ударил дедушку. А однажды Михаил колом выбил маленькое окошко и сломал бабушке руку, которую она выставила, чтобы его прогнать. Дед рассердился, облил Мишку водой, связал и уложил в ванну. Когда мануальный терапевт пришел к бабушке, Алеша принял ее за смерть и хотел прогнать.

Vii.

Алеша давно заметил, что у его бабушки и дедушки разные боги.Бабушка хвалила Бога, а он все время был с ней. Было ясно, что все на земле ему подчиняется, и он одинаково добр ко всем. Когда трактирщик поссорился с дедушкой и проклял бабушку, Алеша отомстил ей, заперев в подвале. Но бабушка разозлилась и отшлепала внука, объяснив, что вина не всегда видна даже Богу.

Дедушка молился как еврей. Бог деда был жесток, но помог ему. Когда дед занимался ростовщичеством, к ним приехали с обыском, но благодаря молитве дедушки все обошлось.
Но дедушка сильно обидел мастера Григория: когда он ослеп, то выгнал его на улицу, и ему пришлось просить милостыню. Бабушка всегда служила ему и говорила Алеше: Бог дедушку накажет. Ведь в старости дедушка, разорившись и оставшись один, тоже будет вынужден попрошайничать.

VIII.

Вскоре дед продал этот дом трактирщику и купил еще один с садом. Начали брать жильцов. Среди всего выделялся паразит Good Deed.Его так звали, потому что он всегда так говорил.

Алеша смотрел, как он плавил свинец в своей комнате, взвешивал что-то на весах, обжигал себе пальцы. Мальчику было интересно — он встретил гостя и подружился. Он стал приходить к нему каждый день, хотя дедушка бил Алешу за каждый визит паразита.

Этого человека не любили в доме за его странное поведение, его считали колдуном, колдуном, а его дед боялся, что он сожжет дом.Через некоторое время он все же выжил, и он уехал.

IX.

Ведь Алеша сдружился с извозчиком Петром. Но однажды братья Алеши сбили его с ног и плюнули на лысину господина. Дед, узнав об этом, хлестал внука. Когда он, мучающийся от стыда, лег на кровати, Петр похвалил его, а Алеша стал его избегать.

Позже он увидел за забором трех мальчиков и подружился с ними, но его прогнал полковник, которого Алеша называл «старый черт».«Дед его за это избил и запретил общаться с« барчуком ». Петр увидел Алешу с ребятами и пожаловался деду. С тех пор началась война: Петр выпустил пойманных Алешей птиц, а он испортил его обувь.
Петр жил в чулане над конюшней, но однажды его нашли мертвым в саду.Оказалось, что вместе со своим сообщником он грабил церкви.

Х.

Мать Алеши жила далеко, и он ее почти не помнил.Однажды она вернулась и начала учить сына грамматике и арифметике. Дедушка пытался заставить ее снова выйти замуж. Бабушка все время заступалась за дочь, из-за чего дед даже бил ее. Алеша отомстил, порезав любимых святых.

У соседей часто бывали «вечера», и дед тоже решил устроить вечер у себя дома. Он нашел жениха — кривого и старого часовщика. Но молодая и красивая мама ему отказала.

XI.

После ссоры с отцом Варвара стала хозяйкой дома, и он утих. У него было много вещей в сундуках. Он разрешил все это носить дочери, потому что она была красива. К ней часто приходили гости, в том числе братья Максимовы.
После Рождества Алеша заболел оспой. Его лечила бабушка и рассказала ему об отце: как они познакомились с мамой, поженились против воли отца и уехали в Астрахань.

XII.

Мать вышла замуж за Евгения Максимова и ушла. Дед продал дом и сказал бабушке, что каждый будет кормиться сам. Вскоре вернулась беременная мама с новым мужем, так как их дом сгорел, но все понимали, что Евгений потерял все. Бабушка стала жить с молодыми в Сормово.
Родился больной ребенок и через некоторое время умер. Сам Алеша начал учиться в школе, но отношения ни с учениками, ни с учителями у него не сложились.Отчим завел любовницу и снова избил беременную маму, а Алеша чуть не ударил его однажды ножом.

XIII.

После отъезда матери Алеша с бабушкой снова стали жить с дедушкой. Он считал их нахлебниками, а бабушке приходилось плести кружева, а Алеша и другие мальчишки из бедных семей собирали хлам и воровали дрова. При этом он успешно перешел в 3 класс и получил похвальную грамоту.
Приехала больная мать с маленьким золотушным сыном Николаем. Дед его мало кормил, а сама мать все время лежала молча. Алеша понял, что она умирает. Вскоре она действительно умерла, и дед отправил Алешу «в народ» — на заработки.

Толстой, Лев — Исповедь

Я крестился и воспитывался в православной вере. Меня этому учили в детстве, в детстве и юности. Но когда я бросил второй курс университета на в восемнадцать лет я больше не верил ни во что из того, чем я был учил.

Судя по некоторым воспоминаниям, никогда всерьез им не верил, но просто полагался на то, чему меня учили, и на то, что исповедовали взрослые люди вокруг меня, и эта уверенность была очень нестабильно.

Я помню, что до одиннадцати лет учился в гимназии, Владимир Милютин (давно умер) приехал к нам в одно воскресенье и объявил последней новинкой открытие, сделанное в его школе. Это открытие заключалось в том, что Бога нет и что все мы учение о Нем — простое изобретение (это было в 1838 году).я помню, как интересовались этим мои старшие братья Информация. Они позвали меня на свой совет, и мы все, я помню, очень оживился и принял это как что-то очень интересно и вполне возможно.

Помню также, что когда мой старший брат Дмитрий, который был потом в университете внезапно страстно, естественно ему, посвятил себя религии и стал посещать все Церковные службы, чтобы поститься и вести чистую и нравственную жизнь, мы все — даже наши старшие — непрестанно высмеивали его и по неизвестной причине назвал его «Ной».я помню что Мусин-Пушкин, тогдашний куратор Казанского университета, когда пригласив нас потанцевать к себе домой, мой брат по иронии судьбы уговорил (который отклонял приглашение) аргументом, что даже Давид танцевал перед Ковчегом. Я сочувствовал этим шуткам, моих старших, и сделал из них вывод, что, хотя это необходимо выучить катехизис и ходить в церковь, нельзя относитесь к таким вещам слишком серьезно. Я также помню, что читал Вольтер, когда я был очень молод, и его насмешки далеко не шокировала меня, очень позабавила.

Мое отступление от веры произошло, как обычно, среди людей на нашем уровень образования. Я думаю, что в большинстве случаев это происходит так: человек живет, как и все, на основе принципов, а не просто не имеющий ничего общего с религиозной доктриной, но вообще против этого; религиозная доктрина не играет роли в жизни, при общении с другими никогда не встречается, и в жизни человека он никогда не должен с этим считаться. Религиозный доктрина исповедуется вдали от жизни и независимо от нее.Если и встречается, то только как внешнее явление. отключен от жизни.

Тогда, как и сейчас, судить по жизнь и поведение человека, верующий он или нет. Если там быть разницей между человеком, который публично исповедует ортодоксальность и тот, кто это отрицает, разница не в пользу бывший. Тогда, как и сейчас, публичная профессия и исповедание ортодоксальность в основном встречалась среди людей скучных и скучных. жестокие и считавшие себя очень важными.Способность, честность, надежность, добродушие и нравственное поведение часто встречен среди неверующих.

Школы преподают катехизис и отправляют учеников в церковь, и правительственные чиновники должны предъявить свидетельства о наличии получил причастие. Но человек нашего круга, закончивший образование и не находится на государственной службе, может даже сейчас (и раньше ему было еще проще) жить на десять или двадцать лет, ни разу не вспомнив, что живет среди Христианами и сам считается членом православной церкви. Христианская церковь.

Итак, теперь, как и прежде, религиозное учение, принятое на доверяет и поддерживается внешним давлением, постепенно тает под влиянием знаний и жизненного опыта, которые конфликтует с ней, и мужчина очень часто живет, воображая, что он по-прежнему придерживается религиозной доктрины, переданной ему в детство, от которого фактически не осталось и следа.

С., умный и правдивый человек, однажды рассказал мне историю о том, как он перестал верить. В охотничьей экспедиции, когда он был уже двадцать шесть, он однажды, на том месте, где ставили ночью преклонил колени, вечером преклонил колени, чтобы помолиться — сохранилась привычка с детства.Его старший брат, который был с ним на охоте, лежал на сене и смотрел на него. Когда С. закончил и устраивался на ночь, брат сказал ему: «Так ты все еще это делаешь? «

Они больше ничего не сказали друг другу. Но с этого дня С. перестал молиться и ходить в церковь. А теперь у него нет молились, причащались или ходили в церковь тридцать лет. И это не потому, что он знает убеждения своего брата и присоединился к нему в них, ни потому, что он решил что-то в своем собственной душой, но просто потому, что слово, сказанное его братом, было как толчок пальца по стене, готовой упасть собственный вес.Слово только показало, что там, где он думал, было вера, на самом деле там давно было пустое место, и это поэтому произнесение слов и создание знаков крест и преклонение колен во время молитвы были совершенно бессмысленными действия. Осознав их бессмысленность, он не мог продолжайте их.

Так было и, я думаю, с подавляющим большинством люди. Я говорю о людях нашего образовательного уровня, которые искренен по отношению к себе, а не к тем, кто делает профессию веры средство достижения мирских целей.(Такие люди наиболее фундаментальные неверные, ибо, если вера для них является средством достижение каких-либо мирских целей, тогда, конечно, это не вера.) эти люди нашего образования расположены так, что свет знания и жизнь заставили искусственную эрекцию растаять прочь, и они либо уже заметили это, и заметили место ясное, или они этого еще не заметили.

Религиозная доктрина, которой меня учили с детства, исчезла в меня как в других, но с той разницей, что как с возраста из пятнадцати лет я начал читать философские труды, мое неприятие это учение стало осознанным в очень раннем возрасте.От когда мне было шестнадцать, я перестал молиться и перестал ходить в церкви или поститься по собственному желанию. Я не поверил тому, что было меня учили в детстве, но я во что-то верил. Что это во что я верил, я вообще не мог сказать. Я верил в Бог, точнее я не отрицал Бога — но я не мог сказать что за Бог. Я также не отрицал Христа и его учение, но в чем состояло его учение, я снова не мог сказать.

Оглядываясь назад на то время, я теперь ясно вижу, что моя вера — моя единственная настоящая вера — то, что помимо моих животных инстинктов дала импульс моей жизни — была вера в совершенствование себя.Но в чем состояло это совершенствование и какова его цель, я не мог сказать. Я пытался мысленно совершенствоваться — я изучал все, что мог, все, что жизнь бросала мне на пути; я пытался усовершенствовать свою волю, я составил правила, которым старался следовать; я усовершенствовал себя физически, развивая свою силу и ловкость всевозможными упражнениями и приучая себя к выносливости и терпение к всяким лишениям. И все это я считается стремлением к совершенству. начало этого все, конечно, было моральным совершенством, но вскоре это было заменено совершенство в целом: желанием быть лучше не по-своему глазами или глазами Бога, но в глазах других людей.И очень вскоре это усилие снова превратилось в желание быть сильнее, чем другие: быть известнее, важнее и богаче других.

Воспитание по Льву Толстому

«Слава Толстого-романиста до некоторой степени затмила его труды об образовании, основанные на личном опыте. Идеи Толстого об образовании вызвали серьезные споры, которые не прекращаются и по сей день. …

«Толстой в 21 год, открыв школу на своей вотчине в Ясной Поляне, сделал попытку начать обучение крестьянских детей.

«Читая учебные произведения Толстого, человек почти физически воспринимает живого ребенка, представленного не в застывшей фотографической позе, а в проявлении и развитии его индивидуальных характеристик, раскрытии его личности и в психических состояниях, которые колеблются в соответствии с многочисленные и разнообразные влияния, которым он или она подвержены. …

«Толстой сказал, что ребенок от природы совершенное и невинное существо, свободное развитие которого не должно быть затруднено.»(« Лев Толстой », Семен Филиппович Егоров, ЮНЕСКО: Международное бюро просвещения)

Мой ответ: Я не согласен. Что такое индивидуальность? Эгоистичный. Он должен иметь правильную форму. Придайте маленькому человечку соответствующую форму — альтруистическую. И оставим внутреннее содержание.

Вопрос: Есть ли у человечка личность?

Ответ: Да. Нам нужно показать ему, как реализовать свою индивидуальность. Направить данные ему таланты на альтруизм.

Вопрос: Что для вас альтруизм, когда вы говорите о маленьком ребенке?

Ответ: Когда все делаю на благо человечества. Ради блага других.

«Лев Толстой», Семен Филиппович Егоров: «Детей не наказывали ни за поведение, ни за плохую успеваемость. Требование уважительного отношения к личности учеников предполагало, что без наказания или принуждения со стороны взрослых они будут двигаться к признанию необходимости подчиняться порядку, от которого зависит успех в школе.”

Мой ответ: Что касается невыученных уроков, то это меня не интересует. А так как наказание запрещено, если человек не знает награды и наказания, то он не исправится, не исправится.

Он должен видеть себя существующим между наградой и наказанием. Таким образом была создана природа, и таким образом она контролирует нас на неподвижном, растительном и животном уровнях. И так должно быть на человеческом уровне.

Когда я работаю не для себя и действую не для себя, а для других, тогда я должен получить определенное вознаграждение, которое сначала будет воодушевлять меня эгоистически, а с другой стороны, оно должно будет вселить во мне желание. чтобы исправить себя даже за пределами моего понимания.

Вопрос: Итак, вы поставили цель: жизнь ради других и работа ради других превыше всего?

Ответ: Точно. А потом по своим действиям он начнет понимать, что это действительно цель, задуманная природой, и так далее.

Вопрос: Если этот человечек поймет, что не идет к этой цели, то должно наступить какое-то наказание?

Ответ: Он должен хотя бы почувствовать, что его не поощряют.

«Сочинения об образовании», Введение в сочинения Толстого Эрнеста Дж. Симмонса: «Толстой считал, что все образование должно быть бесплатным и добровольным. Он поддерживал стремление масс к образованию, но отрицал, что правительство или какой-либо другой орган власти имели право принуждать их к этому. Логика вещей и его изучение действия обязательного образования за границей убедили его, что в такой форме это было злом. Ученики должны приходить учиться по собственному желанию, потому что, если бы образование было хорошим, оно было бы столь же необходимо, как воздух, которым они дышат.Если люди настроены враждебно, тогда воля людей должна стать руководящим фактором. Вера Толстого в « волю народа», , даже несмотря на то, что люди могли противостоять общепринятым представлениям о прогрессе, содержала семена его более позднего анархизма и была прямой пощечиной радикальным реформаторам, которые поднимали массы против их воли. ”

Мой ответ: В общем, их следует поощрять к этому. Но вполне возможно, что есть некие необходимые знания, которым просто нужно учить даже силой.

В конце концов, мы состоим из двух уровней, живого и человеческого. То, что требуется от живого уровня для правильного существования в нашем мире, мы должны учить силой.

Прививайте необходимые базовые правила поведения и коммуникативные навыки новому поколению.

Вопрос: Простое человеческое общение, чтобы не обидеть другого человека, не унизить его? Вы намекаете, что это одно и то же и ведет к подключению?

Ответ: Да конечно на подключение.

Вопрос: Вы не про ядерную науку говорите?

Ответ: Нет, неважно. К воспитанию это не относится.

«Лев Толстой», Семен Филиппович Егоров: «По мнению Толстого, свобода образования была гносеологическим и нравственным принципом, который необходимо было претворить в жизнь; это была противоположность авторитарному обучению и была необходима для гуманного отношения к ученику и уважения его или ее достоинства как человеческого существа. Свобода в образовании — это принцип, вытекающий из внутренних законов познавательной деятельности.Познание могло быть только бесплатным. В отсутствие этого условия активность, инициатива, последовательность, система и все другие принципы традиционного, классического образования были бесполезны, лишены смысла и цели. Чем прочнее основывалось образование на этом законе, тем оно было успешнее и плодотворнее. Усвоенные знания нельзя было просто передать и, конечно, нельзя было навязать ученикам, если они не хотели этого. Ученикам приходилось прилагать собственные усилия и заниматься самостоятельной познавательной деятельностью.Лучше всего они могли бы добиться этого, если бы их не принуждал учитель, а руководил бы их собственной свободной волей ».

Ответ: Это, конечно, он придумал.

Укрепление независимости необходимо после того, как человек осознает, что он обязан существовать вместе с другими. Тогда уже можно и дальше думать о том, чтобы дать им задатки интеллектуального развития.

Вопрос: Когда он высказался за то, чтобы не заставлять детей подчиняться строгим правилам, вы не согласны? В Англии, например, иначе.

Ответ: Нет, а почему? Это зависит от уровня. Эгоизм должен понимать свои ограничения.

Ребенок должен понимать, что в этих, этих и этих случаях у меня есть ограничения и я не могу позволить себе делать то, что хочу. Потому что я существую в обществе и обязан соблюдать такие-то правила, руководящие принципы. Это обязательно.

Комментарий: Другой принцип педагогической педагогики Толстого — допускать неудовлетворенность. чтобы учащиеся могли выражать свою точку зрения и даже критиковать учителей.

Мой ответ: Я думаю, что это абсолютно неправильно. Нигде, в какой-либо системе, кроме современной, если это можно назвать системой, нет такого положения, и его никогда не было за всю историю человечества.

Вопрос: Вы бы допустили такую ​​демократию?

Ответ: Это не демократия. Демократия — это когда мнение большинства действительно оценивается, вводится в систему и используется всеми, потому что, возможно, более глубокий уровень управления находится в сознании масс.Но это не та демократия, о которой мы здесь говорим.

«Лев Толстой», Семен Филиппович Егоров: «Лев Толстой и учителя в его школе поощряли самостоятельность учеников, развивали их творческие способности и сумели приучить детей осознанно и активно усваивать знания. С этой целью часто ставят сочинения, особенно на темы по выбору ученика, которые детям очень нравятся. В этом школа Толстого видела путь воспитания творческой личности, способной впоследствии устанавливать новые формы общественных отношений, достойные цивилизованного человека.”

Мой ответ: Это зависит от того, какую технику мы используем. Будет ли это что-то, что он изобретает и о чем пишет, или то, что мы говорим в Каббале: учите по ясному методу Каббалы, чтобы быстрее прийти к созданию настоящего человека из себя и к пониманию всей системы, в которой мы существуем, и так далее.

Вопрос: Существует ли уже четкий метод и нужно ли ему следовать? Должен ли человек следовать этому высшему методу?

Ответ: Он обязан это сделать.Мы уже достаточно пострадали! Оглянитесь на нашу историю, и все! О чем тут говорить ?!

Комментарий: Другой принцип, присущий системе образования Толстого, — сделать ваше преподавание понятным. Вместо чистой научной терминологии подарите детям впечатления.

Мой ответ: Возможно, что это нужно сделать. Вам просто нужно понять, как настроить себя и их на одно общее чувство, как если бы мы играли вместе на одном инструменте.

Комментарий: И еще один элемент — жить хорошей жизнью самому, потому что дети понимают мир через поведение своих родителей и близких.

Мой ответ: Покажите детям на собственном примере, насколько правильно, когда человек постоянно совершенствуется.

Вопрос: А чтобы дети его видели?

Ответ: Да, это очень важно.
[284217]
Из «Новости с доктором Михаэлем Лайтманом» KabTV 10.08.20

Материалы по теме:
Как воспитывать детей
Воспитание человека!
Применение физического наказания к детям

Рубрики: Дети, Образование, Новости | Добавить комментарий →

КНИГ ДЕТСКИХ; Басни Толстого — The New York Times

В 1849 году граф Лев Толстой основал школу для крестьянских детей в своем загородном имении Ясная поляна.Он также преподавал в школе и написал и опубликовал букварь, который включал разделы по обучению чтению, почерку и арифметике, а также басни, которые он писал для учеников. Приведенные ниже отрывки взяты из книги Льва Толстого «Лев и щенок: и другие истории для детей», переведенной Джеймсом Риорданом и иллюстрированной Клаусом Зивертом, которая будет опубликована издательством Seaver Books / Henry Holt & Company в июле. Лучше быть стройным и свободным, чем пухлым и прикованным

Одним морозным утром худой и голодный волк прогуливался мимо деревни и встретил собаку, гладкую и упитанную.

«Скажи мне, кузен, — сказал волк, — почему ты такой пухлый?»

«Люди меня кормят, — сказала собака.

— Это так? — удивился волк. «И тяжело ли вам зарабатывать на жизнь?» «

» «О нет, — ответила собака. «Все, что я делаю, это охраняю двор по ночам».

«И вы получаете за это еду?» — спросил волк. » Если это все, я присоединюсь к вам. Вы даже не представляете, насколько сложно найти пищу в дикой природе. «

» Хозяин обязательно вас хорошо накормит, — сказала собака.

Жадно облизываясь, волк отправился с собакой служить людям. Но как только два зверя вошли во двор, волк заметил лысину на шее собаки.

— Постой, кузен, — воскликнул он. «Как ты потерял мех?»

«Цепь стерла его. . . . Видишь ли, большую часть дня и ночи я прикован цепью к столбу ».

« Тогда прощай, мой бедный кузен », — крикнул волк, убегая. «В конце концов, я передумал служить людям.Я могу голодать, но я предпочитаю быть худым и свободным, чем пухлым и скованным ».