Потерянный рай (поэма) — это… Что такое Потерянный рай (поэма)?

Потерянный рай (англ. «Paradise Lost») — эпическая поэма Джона Мильтона, впервые изданная в 1667^[1]

Книга переиздавалась несчётное количество раз и переведена на многие языки, включая русский. Мильтон написал и продолжение — «Возвращённый рай». Считается, что в обеих поэмах нашла отражение бурная политическая жизнь в Англии и судьба автора.

Сюжет

Поэма развивает сюжет книги Бытия, с христианскими элементами. Большую роль играет падший ангел, он же Сатана. Он организует вооруженную борьбу против ангелов и является причиной грехопадения человека. В поэме Адам и Ева вели супружескую жизнь и до грехопадения, но после него половая любовь стала носить иной характер. Ева в поэме очень красива и независима от Адама. После того, как она съела запретный плод, Ева дает Адаму съесть плод во имя их любви, тот слушается, несмотря на то, что ангел Рафаэль предупреждал его не есть.

В конце поэмы Адаму показывают будущее потомство и все будущее вплоть до прихода Мессии.

Содержание

• Книга первая — Сатана и его последователи, находясь в Аду, сетуют о своём нынешнем состоянии. Дабы поднять их дух, владыка преисподней устраивает смотр демонических сил. Помимо этого, Сатана сообщает о сотворении Нового Мира. Для обсуждения своего будущего вопроса адские владыки собираются во вновь созданном чертоге Сатаны — Пандемониуме.
• Книга вторая — во время совещания предлагаются разные пути развития падшего сообщества: некоторые предлагают снова идти на штурм Небес, другие советуют заняться обустройством Ада. Сатана же предлагает отправить кого-нибудь одного в Новый Мир. Сообщество решает отправить туда своего владыку. Стражи врат Геенны Грех и Смерть открывают ему врата, а Хаос помогает добраться в нужное место.
• Книга третья — Бог постигает замысел Сатаны, но ведает, что в конечном итоге всё обратится к лучшему. Сын Божий готов взять на себя тяжкую долю спасения падшего человека. Тем временем Сатана достигает Солнца, управляемого архангелом Уриилом, и, скрыв свою сущность, узнаёт от него как можно достичь вновь созданного мира.
• Книга четвёртая — увидев Рай, Сатана восхищается красотой этого места и внешним обликом прародителей, однако всё равно собирается извратить Божий замысел. Однако Уриил сообщает охраняющему Рай архангелу Михаилу о подозрительном госте. Тот отправляет стражей, которые обнаруживают врага, принявшего облик жабы, в Эдемском саду.
• Книга пятая — Ева рассказывает о своих тревожных снах Адаму. Бог посылает архангела Рафаила рассказать Адаму историю начала войны в Небесах.
• Книга шестая — продолжение рассказа Рафаила о боевых действиях. Битва длится три дня, в первый день Ангелы, верные Богу, одерживают верх над мятежниками, однако на следующий день Сатана используют машины типа пушек, для уничтожения которых архангелы начинают кидать горы. На третий день в битву вмешивается Сын Божий, что ведёт к полному поражению Сатаны и его сторонников, которые низвергаются в Ад.
• Книга седьмая — продолжение рассказа Рафаила. Сын Божий в течение шести дней творит Новый Мир, в том числе Адама и Еву.
• Книга восьмая — Адам вопрошает о мироустройстве, но получает ответ, что это знать ему ненужно. Тогда он рассказывает о своих собственных воспоминаниях о жизни в Раю и встрече с Евой. Ещё раз напутствуя Адама держаться заповедей Бога, Рафаил удаляется.
• Книга девятая — Сатана в виде тумана проникает в Эдем, где вселяется в тело Змия. Затем он находит Еву, которая в этот день решала работать отдельно от Адама, и рассказывает ей, что вкусив от запретного Древа познания добра и зла Змий якобы обрёл способность говорить. Потрясённая этим, Ева после некоторых сомнений вкушает плод от Древа. Так как плод очень приятен на вкус, женщина даёт его Адаму. Тот, не желая расставаться со своей спутницей, соглашается на её уговоры. У них появляются похотливые желания, которые они тут же и стремятся удовлетворить. Однако после близости у прародителей возникают угрызения совести, и они ссорятся.
• Книга десятая — Богу становится известным о состоявшемся прегрешении, и Он отправляет Своего Сына для суда над людьми. Однако Сын Божий проникается состраданием к падшим. Тем временем Сатана возвращается в Ад по мосту, уже возведённому Хаосом. Грех и Смерть с радостью устремляются на землю. Сатана входит в Ад, где его встречают радостные сподвижники. Однако вместо радостных воплей они могут издавать только шипение. Ева предлагает Адаму отказаться от деторождения, однако Адам замечает, что это будет нарушением другой заповеди Божией.
• Книга одиннадцатая — Сын Божий рассказывает Богу о покаянии человека. Тот радуется этому, но говорит, что согрешившие люди больше не могут жить в Эдеме и посылает архангела Михаила вывести их вон. Михаил усыпляет Еву и показывает Адаму важнейшие из событий грядущей истории: убийство Каином Авеля, возникновение новых народов, которые осваивают ремёсла, появление исполинов, которые начинают войны, дальнейшее развращение человечества, строительство Ноем ковчега, потоп и спасение немногих праведников.
• Книга двенадцатая — продолжение видений. Крах строительства Вавилонской башни, появление Авраама, переселение Иакова в Египет, исход евреев под водительством Моисея оттуда, завоевание Иисусом Навином Ханаана, правление царя Давида, строительство и осквернение Храма и наконец вочеловечение, жизнь, крестную смерть и воскресение Иисуса Христа. После Его вознесения на Землю нисходит Святой Дух, который созидает Церковь, однако со временем происходит отступление от веры в обрядоверие, но Спаситель вновь сойдёт на Землю и окончательно уничтожит Сатану. Утешенные этими видениями Адам и Ева покидают Эдем.

Значение

В противоположность героическим эпопеям Гомера и средневековым эпопеям, а также поэме Данте, «Потерянный Рай» не дает простора творческому вымыслу поэта. Пуританин Мильтон избрал библейский сюжет и передавал его согласно словам Писания; кроме того, его действующие лица принадлежат большей частью к области сверхчеловеческой и не допускают реализма описаний.

С другой стороны, ангелы и демоны, Адам и Ева и другие действующие лица Мильтоновской эпопеи имеют определенный образ в народном воображении, воспитанном на Библии, — и от этих традиций Мильтон, поэт глубоко национальный, никогда не уклоняется. Эти особенности материала, над которым работал Мильтон, отражаются на его поэме; техническая сторона описаний условна, в изложении мало образности; библейские существа часто кажутся только аллегорией.

Великое значение «Потерянного Рая» — в психологической картине борьбы неба и ада. Кипучие политические страсти Мильтона помогли ему создать грандиозный образ сатаны, которого жажда свободы довела до зла. Первая песнь «Потерянного Рая», где побежденный враг Творца горд своим падением и строит пандемониум, посылая угрозы небу, — самая вдохновенная во всей поэме и послужила первоисточником демонизма Байрона и всех романтиков вообще.

Воинственная религиозность пуританина воплотила дух времени в образе души, рвущейся на свободу. Патетике этой демонической (в буквальном смысле слова) стороны «Потерянного Рая» соответствует идиллическая часть — поэтические описания рая, любви первых людей и их изгнания. Бесчисленные поэтические красоты в передаче чувств, музыкальность стиха, грозные аккорды, говорящие о непримиримости в деле веры, дают вечную жизнь эпопее XVII века.

Иллюстрации

Поэма неоднократно иллюстрировалась, в том числе Уильямом Блейком и Гюставом Доре.

Ссылки

Примечания

Мильтон «Потерянный рай» – анализ

Еще молодым Джон Мильтон мечтал создать эпическую поэму, которая прославила бы английский народ. Первоначально он думал написать религиозное эпическое произведение. Самый замысел поэмы был тесно связан с пуританским религиозным искусством.

В 1630-х годах план эпического полотна, задуманного Мильтоном, изменился. В этом нашло свое отражение идейное развитие поэта: замысел принял более конкретный национальный характер. Мильтон хотел создать «Артуриаду» – эпопею, которая возрождала бы сюжеты романов «Круглого стола», воспевала бы подвиги легендарного короля Артура

Однако ни в 1630-х, ни в 1640-х годах Джон Мильтон не смог приступить к осуществлению замысла эпической поэмы. Только опыт 1650 – 1660-х годов помог ему создать (1658-1667) поэму «Потерянный рай», о которой он думал в течение долгих лет.

Джон Мильтон. Портрет ок. 1629

Анализируемая здесь поэма «Потерянный рай» состоит из 12 песен (Мильтон называет их книгами), в ней около 11 тысяч стихов. Написана она так называемым «белым стихом», близким к русскому пятистопному ямбу.

В 1660-х годах, после окончания английской революции и реставрации Стюартов, Мильтон хотел всем замыслом своей поэмы призвать не к восстанию против реакции, а к собиранию духовных сил, нравственному, моральному совершенствованию.

Русский критик Белинский назвал поэму Джона Мильтона «апофеозой восстания против авторитета», подчеркнув, что революционный пафос поэмы ярче всего выражен в образе Сатаны. В этом и заключалось противоречие поэмы: мятежник и гордец Сатана, побежденный, но продолжающий мстить богу, должен был стать отталкивающим персонажем, должен был вызывать осуждение читателя, а он, несомненно, оказался самым сильным образом поэмы. Мильтон хотел опоэтизировать идею нравственного совершенствования, но «Потерянный рай» воспринимался как призыв мужаться и продолжать борьбу.

Поэме Мильтона присуще и своеобразное чувство историзма. Мильтон показывает, что люди, выйдя из рая и лишившись тех идиллических счастливых условий, в которых они жили до «грехопадения», вступили в новый, высший период своего развития. Беспечные обитатели «божьего сада» стали мыслящими, работающими, развивающимися людьми.

Мильтон «Потерянный рай». Сатана спускается на землю. Художник Г. Доре

Анализ показывает, что «Потерянный рай» – прежде всего поэма борьбы. Недаром Мильтон в начале девятой книги уверенно говорит, что избрал сюжет более значительный и героический, чем любой из его предшественников, обращавшихся к жанру эпопеи. Действительно, «Потерянный рай» – героический эпос, созданный поэтом, который, хотя и не участвовал лично в войнах своего времени, сумел показать грозную стихию войны, ее страшный и кровавый труд, а не только парадные схватки героев, воспел отвагу и доблесть своих современников.

Эпические черты «Потерянного рая» заключаются не только в пространном описании вооружения и одежды борющихся сторон, но и в известном гиперболизме (это касается особенно Сатаны), и в параллелизме (бог, его пэры, его войско – и Сатана, его пэры, его войско), и в том, как трижды Сатана начинает говорить, обращаясь к войску, и трижды смолкает.

В «Потерянном рае» эпична и система сравнений. Характеризуя своих героев, Джон Мильтон не раз прибегает к развернутым эпическим сравнениям, которые широко использованы в поэмах Гомера и Вергилия. Так, во второй книге поэмы Сатана сравнивается с флотом, грифоном, кораблем Арго, Улиссом (Одиссеем), опять с кораблем.

Но не одни гигантские батальные сцены увлекали Мильтона. При всей своей эффективности они были только гениальными вариантами уже существовавших батальных сцен, известных по другим эпопеям. Доведя «Потерянный рай» до решительной схватки «добра и зла» в девятой книге, Мильтон отказался от эпической батальной поэтики и показал эту схватку не в виде нового космического побоища, а в диалогах и монологах людей. Поле боя – залитые солнцем луга Эдема, и его оглашают не трубы серафимов, не грохот несущихся колесниц, а птичий щебет.

Переходя от космических масштабов к описанию психологии человека, делая анализ душевного мира героев основным объектом изображения, Джон Мильтон выводил «Потерянный рай» из русла эпопеи. До сих пор, как и полагается в эпосе, события все же преобладали над персонажами. Но в девятой книге многое меняется. Эпическая предыстория (ибо все-таки повесть Рафаила о Сатане – только предыстория) уступает место острому драматическому конфликту, в ходе которого изменяется самая сущность человека. Герою эпопей XVI – XVII веков не свойственно изменяться. Это целостный, законченный образ, выражение устоявшейся социальной традиции. Но Мильтон стремится как раз к тому, чтобы показать, как изменились герои поэмы в результате происходящих событий. Адам и Ева, изгнанные из рая, поднимаются на новую, высшую ступень человечности.

В девятой и частично десятой книге «Потерянного рая» драматический элемент преобладает над эпическим. Перерождение идиллического человека в трагического героя, выход из пасторали к суровой действительности (а это и есть главная тема эпопеи Мильтона) происходит именно здесь. При этом Мильтон особое внимание уделяет описанию переживаний Адама и Евы в момент острого кризиса.

Тесно связаны с драматическим началом «Потерянного рая» речевые характеристики персонажей. Наличие таких характеристик делает портретное мастерство Мильтона еще более своеобразным.

Говоря об ораторских способностях Сатаны, Джон Мильтон обвиняет его в лживой софистичности речей. Об этом свидетельствуют не только великолепные политические филиппики Сатаны, целеустремленные и зажигающие, но и его беседа с Евой; речь искусителя облечена в безукоризненную светскую форму. Сатана всячески подчеркивает свое преклонение перед Евой – женщиной, «дамой». Он окружает Еву мистической эротикой, называет ее «повелительницей», «небом нежности», «богиней среди богов», «дамой превыше всех».

Известным противопоставлением ораторски и литературно организованной речи Сатаны является в «Потерянном рае» речь Адама – сравнительно бедная по словарю, но лаконичная и выразительная. В ней Мильтон пытается проанализировать душевный мир того искреннего и еще неискушенного существа, каким является его человек до «грехопадения».

Но особая выразительность речевого портрета Сатаны еще раз доказывает, что, несмотря на замысел Мильтона, именно Сатана явился наиболее поэтическим персонажем поэмы, дал автору материал для создания подлинно значительного художественного образа.

В «Потерянном рае» борются не только люди. Постоянно сталкиваются друг с другом и силы природы.

При анализе поэмы сразу бросается в глаза, что её поэмы и природа тесно связаны между собой. Герои все время остро ощущают природу: так, например, Сатана мучается в адском пламени и становится еще мрачнее среди унылых просторов и гор преисподней. Напрягая все свои силы, преодолевает он космические пространства хаоса, чтобы победить природу, и смягчается при виде Эдема, прелесть которого постоянно восхваляют первые люди.

Природа в «Потерянном рае» Мильтона – не просто фон, на котором действуют герои; она изменяется вместе с настроениями и чувствами персонажей поэмы. Так, соответственно хаосу страстей, кипящих в душе Сатаны, раскрывается мир хаоса, преодолеваемый им по пути к Эдему. На смену пасторальной гармонии, окружающей людей еще безгрешных, приходит трагическая картина смуты и разрушения, врывающихся в мир вслед за «падением» первых людей, – это космическая параллель к плачевной и унизительной распре между Адамом и Евой, упрекающими друг друга.

Насколько многообразны и конкретны в «Потерянном рае» мрачные пейзажи ада и фантастические кущи рая, настолько бесцветны декорации неба, на фоне которых движутся пуританские абстракции бога и его сына. Никакие астрономические и космогонические ухищрения не помогли Джону Мильтону сделать эти декорации величественными. Их искусственность становится особо ощутимой рядом с живописной мрачностью ада и пышным изобилием Эдема.

Наряду с элементами эпоса и драмы в «Потерянном рае» большую роль играют авторские отступления. В них выражается личность поэта, участника жестоких классовых боев; они расчленяют поток эпических описаний, подчеркивая идейное значение определенных частей поэмы в развитии общего замысла.

Мировоззрение поэта формировалось в огне революционной борьбы. Революционная эпоха обусловила и особенности его эпоса: пеструю стилистику, тяготеющую к синтезу жанров. Однако попытки Мильтона создать новый синтетический жанр не увенчались полным успехом.

Религиозное и историческое содержание «Потерянного рая» находится в непримиримом противоречии. Это сказывается в резком различии между образами, опирающимися на реальность, и образами аллегорическими, выражающими религиозно-этическую идею. Последние близки к сложным аллегориям, характерным для аналитической прозы Джона Мильтона.

Заботясь о том, чтобы отвлеченное понятие материализовалось как можно более зримо и реально, Мильтон громоздил сравнение в «Потерянном рае» на сравнение.

Так, например, он счел недостаточно выразительным сравнение разгромленных ратей Сатаны, падающих с неба, с листьями, сорванными осенним ветром, и усилил его сравнением с египетскими полчищами, погибшими в Красном море. Сам Сатана – и комета, и грозовая туча, и волк, и вор. Тот же Сатана, достигнув Эдема и радуясь концу путешествия, делает несколько веселых вольтов, прежде чем опуститься, – кувыркается перед совершением злодеяния! Одно из его внезапных волшебных перевоплощений уподобляется взрыву порохового склада.

Хаос образов «Потерянного рая», многословные, растянутые описания, осложненные множеством вводных слов и оборотов, – свидетельства той напряженной борьбы за стиль, которую вел Мильтон. Органическое соединение этих словесных глыб было невозможно, как невозможен был союз критического разума и теологии, к которому стремился Мильтон-мыслитель.

Джону Мильтону не удалось достичь эпического синтеза, несмотря на все его усилия, но анализ «Потерянного рая» убеждает, что эта поэма стала замечательным явлением английской литературы. Каковы бы ни были противоречия «Потерянного рая», это было первое и крупнейшее обобщение событий 1640 – 1650-х годов и первое подлинно значительное художественное произведение английской литературы, направленное против реставрации монархии.

Эпическое произведение, о создании которого Мильтон мечтал еще на студенческой скамье, было закончено и вошло в жизнь столетия как анализ и обобщение исторического опыта современности и как мощное оружие в борьбе против абсолютизма.

«Потерянный рай»: краткое содержание по главам

Кто такой Джон Мильтон, и чем он известен

Это имя принадлежит известному британскому поэту и политическому деятелю XVII в.

Родился этот человек в семье лондонского нотариуса Джона Мильтона-старшего в 1608 году. Он был довольно успешен в профессии, поэтому обладал достаточными средствами, чтобы дать чаду отличное образование в Кембриджском университете.

Родительских денег было достаточно, чтобы содержать неработающего Мильтона. Поэтому после получения диплома поэт праздно провел почти 6 лет в родительском имении, развлекая себя чтением книг и занимаясь самообразованием. Этот период жизни Мильтон впоследствии считал самым счастливым.

В 1637 г. Джон Мильтон на год уехал путешествовать по Европе. В это время он жил преимущественно в Италии и Франции, где ему посчастливилось познакомиться со многими выдающимися умами того времени.

В 1638 г. писатель вернулся на родину и стал жить в Лондоне. Хотя его по-прежнему содержал отец, Мильтон наконец-то нашел себе занятие — он стал домашним учителем. Поначалу Джон обучал своих племянников, а позже давал частные уроки и детям из других состоятельных семейств.

Мильтон Д. Потерянный рай читать краткое содержание, пересказ

Джон Мильтон Потерянный рай — Поэма (1658—1665, опубл. 1667) Поэт размышляет о причине непослушания первой четы людей, которые нарушили единственный запрет Творца всего сущего и были изгнаны из Эдема. Вразумленный Духом Святым, поэт называет виновника падения Адама и Евы: это Сатана, явившийся им в облике Змия. Задолго до сотворения Богом земли и людей Сатана в своей непомерной гордыне восстал против Царя Царей, вовлек в мятеж часть Ангелов, но был вместе с ними низринут с Небес в Преисподнюю, в область кромешной тьмы и Хаоса. Поверженный, но бессмертный, Сатана не смиряется с поражением и не раскаивается. Он предпочитает быть владыкой Ада, а не слугой Неба. Призывая Вельзевула, своего ближайшего соратника, он убеждает его продолжать борьбу с Вечным Царем и творить лишь Зло вопреки Его державной воле. Сатана рассказывает своим приспешникам, что вскоре Всемогущий создаст новый мир и населит его существами, которых возлюбит нарав¬не с Ангелами. Если действовать хитростью, то можно захватить этот вновь созданный мир. В Пандемониуме собираются на общий Совет вожди воинства Сатаны. Мнения вождей разделяются: одни выступают за войну, другие — против. Наконец они соглашаются с предложением Сатаны проверить истинность древнего предания, в котором говорится о создании Богом нового мира и о сотворении Человека. Согласно преданию, время создания этого нового мира уже пришло. Коль скоро Сатане и его ангелам закрыт путь на Небеса, следует попытаться захватить вновь созданный мир, изгнать или переманить на свою сторону его обитателей и так отомстить Творцу. Сатана отправляется в рискованное путешествие. Он преодолевает пучину между Адом и Небесами, а Хаос, ее древний владыка, указывает ему путь к новозданному миру. Бог, восседающий на своем наивысшем престоле, откуда Он прозревает прошлое, настоящее и грядущее, видит Сатану, который летит к новозданному миру. Обращаясь к своему Единородному Сыну, Господь предрешает падение Человека, наделенного свободной волей и правом выбора между добром и злом. Всемогущий Творец готов помиловать Человека, однако прежде тот должен понести наказание за то, что, нарушив Его запрет, дерзнул сравниться с Богом. Отныне человек и его потомки будут обречены на смерть, от которой их может избавить лишь тот, кто пожертвует собой ради их искупления. Чтобы спасти мир. Сын Божий выражает готовность принести себя в жертву, и Бог-Отец принимает ее. Он повелевает Сыну воплотиться в смертную плоть. Ангелы небесные преклоняют главы перед Сыном и славословят Ему и Отцу. Тем временем Сатана достигает поверхности крайней сферы Вселенной и скитается по сумрачной пустыне. Он минует Лимб, Небесные Врата и опускается на Солнце. Приняв облик юного Херувима, он выведывает у Правителя Солнца, Архангела Уриила, местонахождение Человека. Уриил указывает ему на один из бесчисленных шаров, которые движутся по своим орбитам, и Сатана спускается на Землю, на гору Нифат. Минуя райскую ограду, Сатана в облике морского ворона опускается на вершину Древа Познания. Он видит чету первых людей и размышляет над тем, как погубить их. Подслушав беседу Адама и Евы, он узнает, что им под страхом смерти запрещено вкушать от плодов Древа Познания. У Сатаны созревает коварный план: разжечь в людях жажду знания, которая заставит их преступить запрет Творца. Уриил, спустившись на солнечном луче к Гавриилу, охраняющему Рай, предупреждает его, что в полдень злой Дух из Преисподней направлялся в образе доброго Ангела к Раю. Гавриил выступает в ноч¬ной дозор вокруг Рая. В куще, утомленные дневными трудами и чистыми радостями священной брачной любви, спят Адам и Ева. Ангелы Итуриил и Зефон, посланные Гавриилом, обнаруживают Сатану, который под видом жабы притаился над ухом Евы, чтобы во сне подействовать на ее воображение и растравить ее душу необузданными страстями, смутными помыслами и гордыней. Ангелы приводят Сатану к Гавриилу. Мятежный Дух готов вступить с ними в борьбу, но Господь являет Сатане небесное знамение, и тот, видя, что его отступление неминуемо, уходит, но не отступается от своих намерений. Утром Ева рассказывает Адаму свой сон: некто, подобный небожителям, соблазнил ее вкусить плод с Древа Познания и она вознеслась над Землей и испытала ни с чем не сравнимое блаженство. Бог посылает к Адаму Архангела Рафаила, чтобы тот поведал ему о свободной воле человека, а также о близости злобного Врага и его коварных замыслах. Рафаил рассказывает Адаму о Первом мятеже на небесах: Сатана, воспылавший завистью за то, что Бог-Отец возвеличил Сына и нарек Его помазанным Мессией и Царем, увлек легионы Ангелов на Север и убедил их восстать против Вседержителя. Один лишь Серафим Абдиил покинул стан мятежников. Рафаил продолжает свой рассказ. Бог послал Архангелов Михаила и Гавриила выступить против Сатаны. Сатана созвал Совет и вместе с сообщниками придумал дьявольские машины, с помощью которых оттеснил войско Ангелов, преданных Богу. Тогда Всемогущий послал на поле битвы своего Сына, Мессию. Сын отогнал Врага к ограждению Небес, и, когда их Хрустальная Стена разверзлась, мятежники упали в уготованную им бездну. Адам просит Рафаила рассказать ему о сотворении этого мира. Архангел рассказывает Адаму, что Бог возжелал создать новый мир и существ для его заселения после того, как Он низверг Сатану и его приспешников в Ад. Всемогущий послал Сына своего, Всезиждущее Слово, в сопровождении Ангелов вершить дело творения.

—> ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ

Активная политическая и литературная деятельность

Времена Мильтона — это далеко не самый спокойный период в истории Великобритании. Недалекость политики Карла І привела к началу Епископских войн, которые переросли в Английскую революцию XVII в.

Эти события не оставили Мильтона равнодушным. Как ярый антироялист, он сочинял искрометные памфлеты, в которых критиковал монархию и защищал гражданские права и свободы, а также выступал против цензуры.

После казни короля и установления парламентской системы правления Джон сумел получить место правительственного секретаря для латинской корреспонденции.

За годы работы на этой должности Джон-младший сочинил десятки памфлетов, а также свел знакомство со многими великими британскими литераторами того времени.

В это время он трижды женился, но так и не смог обрести счастья в семейной жизни. Биографы полагают, что одной из причин этого были финансовые трудности. Ведь практически всю жизнь Мильтона содержал отец, однако в 1647 г. он скончался, и писателю пришлось самому обеспечивать себя, жен и детей. Ранее не утруждавший себя подобными заботами поэт теперь вынужден был печься не только о своих интеллектуальных потребностях, но и искать различные способы заработка.

В 1652 г. писатель утратил зрение и вплоть до своей смерти в 1674 г. прожил в кромешной тьме. В таком состоянии он уже не мог занимать должность в парламенте, а с восстановлением монархии (пусть и частичной) Мильтон был лишен льгот. Этот период жизни он считал худшим. Но с точки зрения его наследия данный этап является самым продуктивным. Ведь уже будучи слепым, Джон-младший написал свое величайшее произведение — поэму «Потерянный рай».

Джон Мильтон вложил в эту книгу все свои знания, наблюдения и создал поистине шедевр, на который ровнялись не только его современники, но и потомки, такие, например, как Джордж Байрон.

Предисловие

Предлагаемая читателю книга представляет собой адаптацию поэмы выдающегося английского писателя и политика 17 века Джона Мильтона.

Цель её – дать возможность любителям истинной поэзии насладиться поэмами при сравнительно небольших затратах времени на чтение предлагаемой книги. Достигается это за счёт того, что стихи поэмы помещены в настоящей книге не в полном объёме, а лишь в виде отобранных автором данной книги отрывков, наиболее значимых по содержанию и поэтичности.

Объём чтения при этом сокращается приблизительно в шесть раз, что весьма облегчает ознакомление с поэмой и её понимание. При этом, благодаря тому, что отрывки из поэмы помещены непосредственно в текст краткого её содержания, сохраняется достаточно полное восприятие описываемых в поэме героев и событий.

Краткое содержание поэмы, написанное в прозе переводчиком её на русский язык Ольгой Николаевной Чюминой, переложено мною в стихи, что облегчает переход от чтения отрывков поэмы к объяснению происходящего и наоборот.

Перевод О. Н. Чюминой написан в 1899 году, на старорусском языке. Перепечаток его на современный русский язык найти не удалось. Скорее всего, они просто не делались.

Существует другой, перевод «Потерянного рая» Джона Мильтона – перевод А. А. Штейнберга. Перевод этот написан на современном русском языке.

Первоначально я написал эту книгу (без Возвращённого Рая) как раз на основе перевода А. А. Штейнберга. К сожалению, публикация её не была поддержана правообладателями на литературное наследие А. А. Штейнберга.

Я сообщаю читателям об этом, чтобы объяснить почему в данной книге текст приводимых оригинальных отрывков – на русском дореформенном языке.

Ещё одна особенность настоящего издания книги состоит в том, что большую часть отрывков из «Возращённого Рая», пришлось просто скопировать из перевода текста О. Н. Чюминой, приведенного в Википедии, и считывать их самостоятельно. При этом обнаружилось большое количество орфографических ошибок, которые пришлось исправлять.

При чтении данной книги следует иметь в виду, что все
стихи, напечатанные курсивом, относятся к оригиналу поэм, напечатанные прямым шрифтом – текст автора книги.
Пунктирная линия в тексте означает, что в этом месте находится опущенный текст.

Поэма Paradise Lost («Потерянный рай»)

Что же особенного было в этом произведении? Помимо прекрасной поэзии, использования красочных метафор и сравнений, автор сумел освежить библейскую историю о грехопадении Адама и Евы.

В «Потерянном рае» Джон Мильтон превратил приевшуюся за несколько веков историю о сотворении человека и его изгнании из рая в захватывающий экшн. Здесь было все: и любовная история Адама, и философские размышление о жизни, вере и своем предназначении, и описание войны ангелов с демонами.

По сегодняшним меркам Paradise Lost не кажется ничем особо выдающимся. Но сразу после публикации в 1667 г. у читателей Мильтона «Потерянный рай» отзывы вызвал самые восторженные. Уставшие от однообразных подражаний Гомеру и Данте, они были просто влюблены в новую поэму.

В скором времени Paradise Lost стали переводить на другие языки и издавать за пределами Англии.

Потерянный рай

Поэт размышляет о причине непослушания первой четы людей, которые нарушили единственный запрет Творца всего сущего и были изгнаны из Эдема. Вразумленный Духом Святым, поэт называет виновника падения Адама и Евы: это Сатана, явившийся им в облике Змия.

Задолго до сотворения Богом земли и людей Сатана в своей непомерной гордыне восстал против Царя Царей, вовлек в мятеж часть Ангелов, но был вместе с ними низринут с Небес в Преисподнюю, в область кромешной тьмы и Хаоса. Поверженный, но бессмертный, Сатана не смиряется с поражением и не раскаивается. Он предпочитает быть владыкой Ада, а не слугой Неба. Призывая Вельзевула, своего ближайшего соратника, он убеждает его продолжать борьбу с Вечным Царем и творить лишь Зло вопреки Его державной воле. Сатана рассказывает своим приспешникам, что вскоре Всемогущий создаст новый мир и населит его существами, которых возлюбит наравне с Ангелами. Если действовать хитростью, то можно захватить этот вновь созданный мир. В Пандемониуме собираются на общий Совет вожди воинства Сатаны.

Мнения вождей разделяются: одни выступают за войну, другие — против. Наконец они соглашаются с предложением Сатаны проверить истинность древнего предания, в котором говорится о создании Богом нового мира и о сотворении Человека. Согласно преданию, время создания этого нового мира уже пришло. Коль скоро Сатане и его ангелам закрыт путь на Небеса, следует попытаться захватить вновь созданный мир, изгнать или переманить на свою сторону его обитателей и так отомстить Творцу. Сатана отправляется в рискованное путешествие. Он преодолевает пучину между Адом и Небесами, а Хаос, её древний владыка, указывает ему путь к новозданному миру.

Бог, восседающий на своем наивысшем престоле, откуда Он прозревает прошлое, настоящее и грядущее, видит Сатану, который летит к новозданному миру. Обращаясь к своему Единородному Сыну, Господь предрешает падение Человека, наделенного свободной волей и правом выбора между добром и злом. Всемогущий Творец готов помиловать Человека, однако прежде тот должен понести наказание за то, что, нарушив Его запрет, дерзнул сравниться с Богом. Отныне человек и его потомки будут обречены на смерть, от которой их может избавить лишь тот, кто пожертвует собой ради их искупления. Чтобы спасти мир. Сын Божий выражает готовность принести себя в жертву, и Бог-Отец принимает её. Он повелевает Сыну воплотиться в смертную плоть. Ангелы небесные преклоняют главы перед Сыном и славословят Ему и Отцу.

Тем временем Сатана достигает поверхности крайней сферы Вселенной и скитается по сумрачной пустыне. Он минует Лимб, Небесные Врата и опускается на Солнце. Приняв облик юного Херувима, он выведывает у Правителя Солнца, Архангела Уриила, местонахождение Человека. Уриил указывает ему на один из бесчисленных шаров, которые движутся по своим орбитам, и Сатана спускается на Землю, на гору Нифат. Минуя райскую ограду, Сатана в облике морского ворона опускается на вершину Древа Познания. Он видит чету первых людей и размышляет над тем, как погубить их. Подслушав беседу Адама и Евы, он узнает, что им под страхом смерти запрещено вкушать от плодов Древа Познания. У Сатаны созревает коварный план: разжечь в людях жажду знания, которая заставит их преступить запрет Творца.

Уриил, спустившись на солнечном луче к Гавриилу, охраняющему Рай, предупреждает его, что в полдень злой Дух из Преисподней направлялся в образе доброго Ангела к Раю. Гавриил выступает в ночной дозор вокруг Рая. В куще, утомленные дневными трудами и чистыми радостями священной брачной любви, спят Адам и Ева. Ангелы Итуриил и Зефон, посланные Гавриилом, обнаруживают Сатану, который под видом жабы притаился над ухом Евы, чтобы во сне подействовать на её воображение и растравить её душу необузданными страстями, смутными помыслами и гордыней. Ангелы приводят Сатану к Гавриилу. Мятежный Дух готов вступить с ними в борьбу, но Господь являет Сатане небесное знамение, и тот, видя, что его отступление неминуемо, уходит, но не отступается от своих намерений.

Утром Ева рассказывает Адаму свой сон: некто, подобный небожителям, соблазнил её вкусить плод с Древа Познания и она вознеслась над Землей и испытала ни с чем не сравнимое блаженство.

Бог посылает к Адаму Архангела Рафаила, чтобы тот поведал ему о свободной воле человека, а также о близости злобного Врага и его коварных замыслах. Рафаил рассказывает Адаму о Первом мятеже на небесах: Сатана, воспылавший завистью за то, что Бог-Отец возвеличил Сына и нарек Его помазанным Мессией и Царем, увлек легионы Ангелов на Север и убедил их восстать против Вседержителя. Один лишь Серафим Абдиил покинул стан мятежников.

Рафаил продолжает свой рассказ.

Бог послал Архангелов Михаила и Гавриила выступить против Сатаны. Сатана созвал Совет и вместе с сообщниками придумал дьявольские машины, с помощью которых оттеснил войско Ангелов, преданных Богу. Тогда Всемогущий послал на поле битвы своего Сына, Мессию. Сын отогнал Врага к ограждению Небес, и, когда их Хрустальная Стена разверзлась, мятежники упали в уготованную им бездну.

Адам просит Рафаила рассказать ему о сотворении этого мира. Архангел рассказывает Адаму, что Бог возжелал создать новый мир и существ для его заселения после того, как Он низверг Сатану и его приспешников в Ад. Всемогущий послал Сына своего, Всезиждущее Слово, в сопровождении Ангелов вершить дело творения.

Отвечая на вопрос Адама о движении небесных тел, Рафаил осторожно советует ему заниматься лишь такими предметами, которые доступны человеческому разумению. Адам рассказывает Рафаилу обо всем, что помнит с мига своего сотворения. Он признается Архангелу в том, что Ева обладает над ним неизъяснимой властью. Адам понимает, что, превосходя его внешней красотой, она уступает ему в духовном совершенстве, однако, невзирая на это, все её слова и поступки кажутся ему прекрасными и голос разума умолкает перед её женской прелестью. Архангел, не осуждая любовных наслаждений брачной четы, все же предостерегает Адама от слепой страсти и обещает ему восторги небесной любви, которая неизмеримо выше земной. Но на прямой вопрос Адама — в чем выражается любовь у небесных Духов, Рафаил отвечает неопределенно и вновь предостерегает его от размышлений над тем, что недоступно разуму человека.

Сатана под видом тумана снова проникает в Рай и вселяется в спящего Змия, самого хитрого из всех созданий. Утром Змий находит Еву и льстивыми речами склоняет её к тому, чтобы она вкусила плодов с Древа Познания. Он убеждает её, что она не умрет, и рассказывает о том, как благодаря этим плодам сам он обрел речь и разумение.

Ева поддается уговорам Врага, вкушает запретный плод и приходит к Адаму. Потрясенный супруг из любви к Еве решается погибнуть вместе с ней и также преступает запрет Творца. Вкусив плодов, Прародители чувствуют опьянение: сознание теряет ясность, а в душе пробуждается чуждое природе безудержное сладострастие, на смену которому приходит разочарование и стыд. Адам и Ева понимают, что Змий, суливший им неизбывные восторги и неземное блаженство, обманул их, и упрекают друг друга.

Бог посылает на Землю своего Сына судить ослушников. Грех и Смерть, прежде сидевшие у Врат Ада, покидают свое прибежище, стремясь проникнуть на Землю. Идя по следам, проложенным Сатаной, Грех и Смерть воздвигают мост через Хаос между Адом и новозданным миром.

Тем временем Сатана в Пандемониуме объявляет о своей победе над человеком. Однако Бог-Отец предрекает, что Сын победит Грех и Смерть и возродит Его творение.

Ева, в отчаянии от того, что на их потомство должно пасть проклятие, предлагает Адаму немедленно отыскать Смерть и стать её первыми и последними жертвами. Но Адам напоминает супруге про обетование, согласно которому Семя Жены сотрет главу Змия. Адам надеется умилостивить Бога молитвами и покаянием.

Сын Божий, видя искреннее раскаяние Прародителей, ходатайствует о них перед Отцом, надеясь, что Всемогущий смягчит свой суровый приговор. Господь Вседержитель посылает Херувимов во главе с Архангелом Михаилом, чтобы изгнать Адама и Еву из Рая. Перед тем как исполнить приказание Бога-Отца, Архангел возводит Адама на высокую гору и показывает ему в видении все то, что произойдет на Земле до потопа.

Архангел Михаил рассказывает Адаму о грядущих судьбах рода людского и объясняет данное Прародителям обетование о Семени Жены. Он говорит о воплощении, смерти, воскресении и вознесении Сына Божия и о том, как будет жить и бороться Церковь до Его второго Пришествия. Утешенный Адам будит спящую Еву, и Архангел Михаил выводит чету из Рая. Отныне вход в него будет охранять пылающий и непрестанно обращающийся меч Господень. Ведомые промыслом Творца, лелея в сердце надежду о грядущем избавлении рода людского, Адам и Ева покидают Рай.

Предыстория написания Paradise Lost

Идея создания эпической поэмы о грехопадении впервые появилась у Джона Мильтона еще во времена революционных событий в 1639 г. В те годы он сделал первые наброски и очертил круг тем, которые могли стать сюжетной основой.

Однако работа в парламенте, женитьба и прочие заботы, помешали автору осуществить задуманное.

Лишь утратив зрение и надежду, Мильтон решился взяться за перо. Конечно в переносном смысле, поскольку самостоятельно писать он не мог, и тексты поэмы надиктовывал своим дочерям и близким друзьям.

В связи с этим некоторые биографы иногда ставят под сомнение авторство Мильтона, выдвигая теории, что сочинить столь смелое произведение могла одна из дочерей поэта. А отец только редактировал ее сочинение и дал свое имя как более узнаваемое. Также, возможно, имела место совместная работа с одним из неизвестных молодых талантов.

В пользу этих теорий свидетельствует то, что на протяжении 60 лет жизни писатель почему-то не интересовался жанром эпической поэмы, а более был известен как автор трактатов и стихотворений.

Однако правду мы все равно уже не сможет узнать, так что остается только восхищаться «Потерянным раем» и гением его создателя, кто бы он ни был на самом деле.

Библейские мотивы

Библейские мотивы являются, своего рода, стержнем для многих литературных произведений. В разное время они, так или иначе, интерпретируются, наполняются новыми деталями, но суть их всегда остается одинаковой.

Мильтон впервые нарушает принятые в обществе трактовки ветхозаветных сюжетов, тем самым отступая от церковных догм. Эпоха революций, смены жизненных укладов, ценностей и понятий — все это и многое другое заставляет по-другому взглянуть на добро и зло, показанные в образах Всевышнего и Дьявола.

Противопоставления: добро — зло, свет — мрак, Отец – Люцифер — вот на чем построена пьеса Мильтона. Сцены из райского сада переплетены с описанием войны между войсками Врага и ангелами. Терзания Евы, совращенной уговорами Злого духа, сменяются чередой эпизодов, в которых изображены страдания будущих людей.

Поэт облачает Князя тьмы в змею, показывает его злым и мстительным, угождая церкви, но при этом он так же подчеркивает величественность его фигуры. Изображая главного недруга Творца, поэт выходит за библейские рамки. Мильтоновский Бог не является положительным героем, он выступает за полное и беспрекословное подчинение, Люцифер же стремится к свободе и познанию, как и первые люди. Мотив совращения автор переиначил: по его мнению, произошел не обман, а прозрение человека, который тоже выбрал независимость и познание.

Помимо мятежа Беса, в «Потерянном рае» так же показана история Адама и Евы. В центре произведения картина успешного соблазнения и падения Божьего творения. Но, несмотря на удачу Демона, победу одерживает Всевышний, давая людям шанс на исправление.

Внешне поэма похожа на священное писание. Однако, образы Архиврага и Отца, их схватки далеко не схожи с ветхозаветными сказаниями. Так, например, средневековые фантазеры и христиане наделяли Сатану омерзительными чертами, чего мы не можем увидеть у Мильтона.

В библии совращением людей занимался змей, хитрейший из всех зверей созданных Господом, а в поэме эта задача была возложена на Сатану, обратившегося в животное.

Исходя из всего вышесказанного, можно сказать, что Мильтон взял Священный сюжет за основу своего творения и дополнил его более яркими элементами.

Главные герои

Прежде чем рассмотреть краткое содержание «Потерянного рая» Мильтона, стоит узнать о действующих лицах произведения.

Следует уточнить, что, хотя автор и стремился не выходить за пределы церковного канона, он очеловечил своих героев, сделав их похожими на современников поэта.

Одним из самых обсуждаем героев «Потерянного рая» Мильтона является Сатана. Вопреки библейскому оригиналу, этот персонаж наделен человеческими качествами. При этом он невероятно могуществен, умен и тщеславен. Желая власти и самоутверждения, Сатана восстает против Бога. Несмотря на поражение, он не сдается и решает мстить исподтишка, совратив Адама и Еву. Однако месть не приносит ему полноценного удовлетворения.

Принято считать, что прообразом мильтоновского Сатаны-бунтаря стал «Прометей» Эсхила. Также некоторые литературоведы полагают, что в персонаже Владыки ада, поэт собрал основные черты своих друзей-революционеров, которые в свое время свергли Карла, но так и не смогли удержать власть. А описанные взаимоотношения между Сатаной и его демонами — это завуалированное описание рабочих будней Парламента.

Образ Господа в Paradise Lost — это воплощение веры во Всемогущего Бога-Отца. Он видит замыслы Дьявола, но допускает их, сознавая, что в финале все они принесут благо. Некоторые исследователи соотносят этого персонажа с воплощением идеального правителя и полагают, что создавая такого персонажа, Мильтон делал «реверанс» восстановленной монархии.

Адам и Ева — герои, являющиеся чем-то средним между абсолютным Добром и мятежным Злом. В «Потерянном рае» они не являются безвольными игрушками, а обладают правом выбора. Причем в отличие от Библии, этим героям не только запрещают есть плоды Древа Познания, но предупреждают о происках Сатаны. Из-за этого их грехопадение выглядит как сознательное решение. Причем главной виновницей автор изображает именно Еву. Эта героиня показана как более слабая физически и интеллектуально. Но при этом она оказывается хитрее и умудряется манипулировать Адамом.

В то же время ее супруг слишком идеализирован. Он не только умен и благороден, но и любознателен. Несмотря на свободу воли, Адам очень послушен и не склонен бунтовать. Мятежницей в их браке является как раз Ева. Лишь с обретением знаний (после грехопадения) эти герои вкушают истинное блаженство, правда, после этого их ждет горькое раскаяние.

Довольно интересен в поэме образ Сына Божьего. Он изображен не просто благородным, добровольно пожертвовавшим собою ради спасения человечества, но и отличным лидером, смелым полководцем (который помог ангелам одержать победу над демонами). Есть мнение, что в этом герое Мильтон изобразил черты идеального правителя.

Помимо перечисленных персонажей, в книге активную роль играют ангелы Рафаил и Михаил. Они являются наставниками человеческой четы. Их образы немного скучноваты, поскольку приторно идеальны и не вызывают особого сочувствия или восхищения.

Сочинения

Творчество Мильтона. «Потерянный рай» «Потерянный рай». Ветхозаветные образы и идейный смысл
Когда Сатана с мятежными ангелами восстал против Бога, он был повержен, но не смирен. Он созывает на совет свое воинство и предлагает отомстить Богу. Он знает, что Господь создал людей (Адам и Ева), которых любит так же как и ангелов. Для них же он сотворил новый мир. Сатана решается захватить его и подарить людям всевозможные пороки. Создав план, он устремляется в новый мир. Однако Бог видит Сатану и предсказывает грехопадение человека. Он придумывает им наказание, которое будет отменено только тогда, когда найдется тот, кто принесет себя в жертву во искупление грехов всего человечества. Эту жертву соглашается принести Сын Божий.

В это время Сатана уже попал в рай, однако его заметил один из ангелов. Он предупреждает Гавриила, и они оба идут искать демона. Бог же направляет к Адаму Рафаила, чтобы тот рассказал мужчине о свободной воле и враге. Сатана, перевоплотившись в змея, успевает искусить Еву, и она отведала плодов из Дерева Познания. Узнав про ее грех, Адам готов нести грех вместе с ней и также ест плод.

Бог, узнав об этом, посылает к людям своего Сына, чтобы тот их осудил. Теперь Грех и Смерть спускаются на землю. Ева приходит в отчаяние, узнав, что ее потомство будет проклято, и хочет отыскать Смерть, чтобы больше не было людей. Адам уговаривает ее спастись покаянием. Сын Божий видит это и просит отца помиловать людей, но тщетно. Архангел Михаил изгоняет людей с рая.

Главная идея поэмы – психологическая борьба между Богом и Сатаной, осуждение пороков последнего, которые привели не только к падению ангелов, но и к падению человека.

Краткое содержание «Потерянного рая» Мильтона

В начале поэмы действие происходит в аду. Здесь павшие демоны высказывают свои жалобы Сатане. Чтобы как-то отвлечь их от печальных мыслей, Властитель ада устраивает смотр войск. При этом он сам хотя и гордится своей властью, но не знает, что дальше делать.

На совете адских старшин рассматриваются разные варианты: заняться обустройством Преисподней или опять поднять бунт против Небес.

Сатана выбирает другую тактику. Узнав о сотворении Нового мира и человека, он решает соблазнить людей и таким образом отомстить Творцу.

С помощью хитрости Дьявол проникает в рай. Здесь он приятно удивлен красотой этого места. Однако вскоре ангелы обнаруживают его и выдворяют прочь.

Осознавая, что цель Нечистого — совратить людей, Господь посылает Рафаила предостеречь Адама и Еву. Архангел рассказывает Адаму историю войны с демонами и сотворения мира Сыном Божьим. Также он призывает человека держаться заповедей Господа.

Тем временем Сатана насылает на Еву сон-соблазн. Находясь под впечатлением, женщина рассказывает о нем мужу.

В дальнейшем Дьявол проникает в рай в виде тумана и вселяется в змея. Ловко манипулируя женщиной, ему удается убедить ее съесть запретный плод. Вкус запретного фрукта так нравится Еве, что она уговаривает вкусить его и мужа. Адам, хотя и понимает, что поступает плохо, слишком любит жену, не желает разлучаться с ней и соглашается.

Отведав плод, люди испытывают плотские желания и удовлетворяют их. Однако когда страсть остывает, на них находит прозрение и раскаяние.

Господь узнал о плане Сатаны задолго до того, как тот проник в рай. Но когда Христос вызвался стать искупительной жертвой, Он посмотрел в будущее и понял, что финал будет благополучным. По этой причине Бог разрешил негодяю осуществить задуманное.

После грехопадения Он приказывает ангелам вывести согрешивших из рая. Видя их раскаяние, архангел Михаил показывает Адаму будущее вплоть до прихода Христа на Землю и уничтожения Сатаны и его демонов. Люди покидают рай, но их сердца полны надеждой.

«Потерянный рай» краткое содержание

«Потерянный рай»

— эпическая поэма Джона Мильтона, впервые изданная в 1667 в десяти книгах. В издании 1674 года книг стало 12. Поэма описывает белым стихом историю первого человека Адама.

«Потерянный рай» краткое содержание

Книга I.

Поэт, призвав божественную Музу, формулирует свою тему: грехопадение человека из-за его непослушания, и свою цель: показать пути Господа к человеку. Затем он представляет потерпевшего поражение архангела Сатану с Вельзевулом, его помощником, и его мятежными ангелами, лежащими в горящем озере в аду.

Сатана призывает к себе свои легионы, поднимает их дух и собирает совет. Дворец Сатаны, Пандемониум, построен.

Книга II.

Совет обсуждает, рискнуть ли вновь начать битву за обретение Небес. Сатана решает пойти туда один, проходит через ворота ада. сопровождаемый Грехом и Смертью, и поднимается вверх через царство Хаоса.

Книга III.

Мильтон призывает божественный свет осветить вечно длящийся мрак его дней и вернуть ему зрение, затем описывает Бога, который видит, что Сатана направляется в наш мир, и предсказывает успех его предприятия, грехопадение и следующее за этим наказание человека. Сын Божий предлагает себя в искупление и объявляется Спасителем. Сатана тем временем приближается к границе Вселенной, находит ступени, ведущие на Небеса, спускается к Солнцу, превращается в юношу-херувима Уриэля и в этом виде направляется на Землю.

Книга IV.

Сатана отправляется в сады Эдема, где он впервые видит Адама и Еву“в естественной и прекрасной наготе” и подслушивает их разговор о запретном Древе Познания. Он решает сделать так, чтобы они нарушили запрет, однако ангелы-хранители во главе с Гавриилом обнаруживают его и выгоняют из сада.

Книга V.

Ева рассказывает Адаму о своем беспокойном сне-соблазне, навеянном Сатаной. Рафаил, посланный Богом, является в рай, предупреждает Адама и призывает его к послушанию. Рафаил, по просьбе Адама, поведал ему, как Сатана, полный ненависти к только что помазанному Мессии, поднял свои легионы на восстание.

Книга VI.

Рафаил продолжает свой рассказ, повествуя, как Михаил и Гавриил были посланы на борьбу с Сатаной. После их неудачи Сын Божий сам атаковал войска Сатаны и, оттеснив их к краю Небес, низверг сквозь Хаос в бездну

Книга VII.

Рафаил сообщает о решении Бога отравить своего Сына, чтобы создать другой мир из безграничного первозданного Хаоса. Он описывает шесть дней творения, заканчивающихся сотворением человека.

Книга VIII.

Адам интересуется движением небесных тел и не получает внятною ответа (дискуссия относительно систем Коперника и Птотемея была в разгаре во время написания “Потерянного рая”, и Мильтон не мог выбрать ни одну из них.). Адам рассказывает, что он помнит со времени своего сотворения, беседуя с Рафаилом об отношениях между полами; через некоторое время, с последним предупреждением, Рафаил удаляется.

Книга IX.

Мильтон описывает, как Сатана входит в тело змеи и находит Еву, которая не прислушивается к предупреждениям Адама. Сатана убеждает ее съесть плод с Древа Познания. Ева рассказывает Адаму о том, что произошло. Адам, узнав, что она обречена, решает погибнуть вместе с ней и также съедает плод. Осознав, что они потеряли невинность, Адам и Ева прикрывают свою наготу. Начинаются взаимные обвинения.

Книга X.

Бог посылает Сына судить грешников, и Тот объявляет своп приговор. Грех и Смерть решили прийти в этот мир, проложив широкую дорогу из ада. Сатана вернулся в ад и провозгласил свою победу, после чего он и его приспешники временно превратились в змей. Адам вначале упрекает Еву. но позже, примирившись, они вместе решают искать милосердия у Сына Божия.

Книга XI.

Сын Божий, видя их раскаянье, заступается за них. Бог решает, что они должны покинуть рай, и посылает Михаила, чтобы тот выполнит Его приказ. Ева взывает к милосердию. Адам просит не изгонять их, но Михаил уверяет его. что Бог вездесущ, затем раскрывает перед ним картину будущего, говоря о последствиях первородного греха.

Книга XII.

Михаил рассказывает дальше историю Ветхого Завета, затем описывает пришествие Мессии, его смерть, воскресение и вознесение, и Адам уже не так неутешен. Михаил предсказывает также разложение Церкви до второго пришествия. Адама и Еву, смирившихся со своей судьбой и убедившихся в том, что они могут иметь «рай в душе», выводят из сада.

Вам может быть интересно:

• Чем питаются тарантулы?
• Правила выбора золотого браслета
• Жук-носорог краткое описание
• Противовирусные препараты в помощь иммунитету

Анализ поэмы

Рассмотрев краткое содержание «Потерянного рая» Мильтона, стоит проанализировать произведение.

Несмотря на строгое следование библейскому канону, поэт сумел в своей книге описать жизнь и проблемы, волнующие современное общество.

Большинство литературоведов солидарны в том, что в описании взаимоотношений жителей ада автор изобразил причины, приведшие к падению его партии антироялистов и восстановлению монархии в Англии.

Однако есть и те, кто полагает, что изобразив жизнь демонов в аду, поэт высмеял основные проблемы власти в современной ему Великобритании. Он завуалировано показал, как правительство вместо обустройства страны поводит показательные смотры, устраивает войны с другими государствами и погрязло в интригах.

В то же время рай изображен как Утопия, управляемая мудрым и заботливым правителем и его верными ангелы.

Среди других проблем, которые показал Мильтон, фигурируют семейные взаимоотношения. Автору удалось пережить двух из трех своих жен. Причем первая из них (Мэри Поуэл, младше писателя на 20 лет) сбежала от супруга к родственникам через месяц после свадьбы. Со временем Джону удалось вернуть Мэри домой, но отношения их так и не наладились.

С другими женами поэт сочетался браком уже будучи слепым, так что они были нужны ему более как сиделки и няньки детям от первого брака.

Именно основываясь на не очень удачном, но богатом опыте семейной жизни, автор и описал брак первых людей. В его трактовке Адам — идеальный отец и супруг. Он безмерно любит жену, а ради спасения будущих детей готов покончить собой.

Ева (в понимании Мильтона) — главный корень всех бед семьи. В общем-то, она показана как неплохая героиня, но слишком похотливая. На подобное сложно смотреть без улыбки. Ведь впервые писатель женился в 34 года, затем в 48 и 55 лет. Причем обе последних жены были младше его на 30 лет. Неудивительно, что писатель считал своих супруг излишне похотливыми, хотя в данном случае это были лишь естественные желания молодых женщин.

Проводя анализ «Потерянного рая» Джона Мильтона, нельзя не упомянуть о вопросе мироустройства. Поэт был одним из образованнейших людей своей эпохи и, конечно же, интересовался строением Вселенной. В то время шли горячие споры о том, какая из систем соответствует действительности: Коперника (гелиоцентричная) или Птолемея (где в центре вселенной находилась Земля). Поскольку ответ еще не был найден, то Мильтон в Paradise Lost оставляет вопрос открытым, хотя и касается его.

Поэма «Потерянный рай»

Жанровое своеобразие и сюжет «Потерянный рай» Мильтона — выдающееся произведение мировой литературы. Эта эпическая поэма состоит из 12-ти книг. Создавая «Потерянный рай», он подражает «Илиаде» Гомера и «Энеиде» Вергилия. Исследователи отмечают стремление к синтезу эпоса, драмы и лирики. Жанровое своеобразие заключается в синтезе 2-х начал: философской темы и религиозной тематики. Подобное сочетание в европейской литературе было довольно распространенным явлением. В этой связи следует назвать последнего поэта средневековья Данте и его трилогии: ад, чистилище, рай. Религиозная тематика на какое-то время ушла из литературы. однако в годы жизни Мильтона вновь проникает в литературу. В основу своей поэмы Мильтон положил библейские мифы о борьбе Бога и Сатаны и об Адаме и Еве. Обращение Мильтона к Библии неслучайно, т.к. он всегда хранил верность ей, считая источником мудрости. Используя библейские мифы, Джон Мильтон ставил перед собой сложную задачу: показать, каким трудным, тернистым путем движется человечество вперед к познанию истины. Поэма начинается с восстания мятежных ангелов против Бога и заканчивается их поражением. Сатана и его полчище были вынуждены покинуть небеса и поселиться в преисподней. Однако и здесь они продолжают вести войну против Бога. История Адама и Евы Сатана решил нанести удар по самому чистому и святому — земному раю, где живут первые люди Земли. Сатана одержим желанием подчинить их своей власти. Ему в образе змея-искусителя удалось совратить Еву. Ева съедает запретный плод и дает его Адаму. История 2-х первых людей Земли имеет глубокий философский смысл. Мильтон противопоставляет друг другу 2 совершенно разных состояния человечества: 1 — изначально райское существование в идеальных условиях. Это жизнь, лишенная забот, тревог, волнений. На этой стадии жизни люди были невинны, не знали порока. Это была жизнь до грехопадения. Другое состояние — жизнь после грехопадения. Они были изгнаны Богом из рая и зажили трудной, опасной жизнью. Мильтон, следуя Библии, считал, что после того, как Адам и Ева вкусили запретный плод, началась порча человечества. однако по смыслу Библии Адам и Ева совершили грех. Мильтон же не признает, не считает грехом такое благо, как стремление человека к познанию. Он стремится показать, что грехопадение было неизбежным. По его мнению, Адам и Ева поднялись на новую ступень человеческих отношений и, следовательно, поступили правильно. М. считает, что блаженство рая — иллюзия, несоответствие истинной природе человека, по его мнению, в человеке телесное и духовное должно находиться в гармонии. Райская жизнь Адама и Евы была бестелесной, неполной. Яснее всего это видно в любви. До грехопадения они не замечали своей наготы, не испытывали физического влечения друг к другу, после — в них проснулась чувственность и любовь. Однако это не убило в них духовность. Их стала соединять и духовная, и физическая близость, что вполне естественно в общении между собой 2-х любящих друг друга людей. Они по-настоящему любят друг друга и очень самоотверженны в своей любви. Адам, узнав о проступке Евы, решил разделить с ней ее вину и съедает яблоко и делает это ради любви к ней. это возвеличивает Адама как человека мужественного и решительного. Однако и Ева ведет себя не менее самоотверженно. Она не хочет, чтобы он обрек себя на мучения, хочет одна нести свою вину. Сущность жизненной философии Мильтона получила воплощение в речи Адама после изгнания их из Рая. Ева помышляет в отчаянии о самоубийстве. Он успокаивает ее речью о ценности жизни, которую дарует людям сам Бог. Он признает, что люди обречены на страдания и испытания. Осознает, что теперь их с Евой жизнь будет совсем другой, очень трудной. Однако, несмотря ни на что, жизнь в его глазах — прекрасна. Мильтон вкладывает в уста своего героя — собственную мысль: утверждает, что предназначение человека — деятельная жизнь и труд. Именно труд закаляет людей. Будущее человечества Перед изгнанием из рая архангел Михаил показывает по велению Богу Адаму и Еве будущее человечества. Сначала это мирный труд хлебопашца и пастуха. Потом эта радостная картина сменяется страшным зрелищем 1-й смерти: Каин убивает Авеля. после этого на Земле воцаряется Смерть, Голод, Болезнь. Архангел показывает 1-м людям Земли, что Бог пошлет в наказание людям потоп. Адам и Ева узнают о том, что на Землю явится Христос, который собственными муками попытается искупить человеческие грехи. В от же время сама жизнь, показанная архангелом, не лишена и радости. в ней есть и хорошее — любовь, дружба. Эта широкая картина человеческой жизни, в которой большую роль играет труд, благодаря чему поэма приобретает оптимистическое философское звучание. в конце поэмы Михаил объясняет Адаму и Еве, что род человеческий в будущем загладит грех своих прародителей, которые осмелились ослушаться Бога. Это искупление грехов приведет к распространению христианского учения. Хр.учение, говорит архангел, открывает людям путь к нравственному совершенству. Поэма заканчивается изгнанием Адама и Евы из рая, которые уходят из Эдема, взявшись за руки. впереди их ждет не безмятежное райское существование, а осмысленная человеческая жизнь, наполненная трудом, радостями и горестями. Человек изображается в этом произведении как высшее из земных существ — наместник Бога на Земле. Образ Сатаны В «Потерянном рае» показывается война между Богом и Сатаной. Сатана — это падший ангел. Бог был святыней для Мильтона, но нельзя не заметить, какими ореологическими (?) чертами он окружает образ Сатаны. Образ дьявола, вопреки библейской трактовке, привлекателен, величественен. Мильтона привлекает этот образ непокорность духа, свободолюбием. Сатана тоже сын Бога, но восставший против своего отца, вступивший на путь зла. Но: Мильтон не приемлет такого качества Сатаны, как его непомерная гордыня. В представлении Мильтона гордость и гордыня — совершенно разные вещи. Гордыня трактуется Мильтоном как ничем не оправданное стремление личности нарушить границы, установленные природой, желание подняться выше отведанного человеку места в великой цепи бытия. В образе Сатаны Мильтон осудил индивидуализм. Сатана следует порывам титанической разнузданной индивидуализации и поэтому сеет вокруг себя смерть. Но в образе Сатаны Мильтон отмечает и положительные стороны — свободолюбие, страстность, раскаяние, которые, правда, приходят к нему слишком поздно. Так Змей и Дракон, каким является Сатана под пером Мильтона, очеловечиваются и превращаются в страдальца. Психологически сложный образ сатаны нашел художественное выражение и в его портрете. Это крылатый исполин со щитом за спиной. В минуту гнева Сатана подобен комете. автор уподобляет Сатану Атласу — древнегреческому гиганту, который держит на своих плечах весь земной шар. Все это дает нам право утверждать, что Мильтон новаторски подходит к изображению образа Сатаны. Художественное своеобразие поэмы Большую роль играет в поэме пейзажные зарисовки. Природа — не просто фон, на котором происходит действие, а полноправное действующее лицо произведения. Автор использует прием контраста. В раю первых людей окружает идеальная природа. Даже дожди там — теплые и благодатные. Но на смену этой идиллии, окружающей еще пока безгрешных людей, приходит другая природа — мрачный пейзаж. Стилевое своеобразие поэмы заключается в том, что написана она очень напыщенным витиеватым стилем. Мильтон буквально «громоздит» сравнение на сравнение. Например, Сатана — это одновременно и комета, и грозная туча, и волк, и крылатый исполин. В поэме много растянутых описаний. При этом автор прибегает к индивидуализации речи персонажей. В этом можно убедиться, сопоставив между собой яростного грозного воззвание Сатаны, медленное величавое речение Бога, полные достоинств монологи Адама, нежную напевную речь Евы.

Краткое содержание «Возвращенного рая» Мильтона

Рассмотрев краткое содержание «Потерянного рая» Мильтона и проанализировав ее, следует узнать, чему посвящено продолжение поэмы — Paradise Regained.

Эта книга состоит всего из 4 глав. В них красочно описана история искушения Христа Сатаной и Его победа.

В отличие от первой книги, эта более походила на религиозный трактат, которые часто писал в молодости Мильтон. Кстати, именно ее впечатляющая непохожесть на смелость и легкость «Потерянного рая» породила слухи о том, что автором Paradise Lost был кто-то другой.

Содержание книги

Поэма первая. Потерянный Рай.

Книга первая.

Автор поэмы обращается к Божественной Музе. Сатана в Аду. Сатана замышляет войну против Бога.

Книга вторая

. Совет сторонников Сатаны. Решение Сатаны. Сатана устремляется в Рай.

Книга третья.

Всевышний обнаруживает Сатану. Божий сын спасает Человека. Сатана приближается к Раю.

Книга четвёртая

. Сатана входит в Рай. Сатана подслушивает беседу Адама и Евы. Терзания Сатаны. Архангел Уриил сообщает о Духе, летящем в Рай. Беседа Евы и Адама, подслушанная Сатаной. Архангел Гавриил изгоняет Сатану из Рая.

Книга пятая.

Сон Евы. Адам успокаивает Еву. Бог посылает Архангела предостеречь Адама и Еву. Архангел Рафаил рассказывает Адаму о Сатане. Бог посылает Сына Божьего выдворить Сатану из рая.

Книга шестая

. Глас Божий раздаётся. Битва Архангела. Михаила с Сатаной. Бог призывает Сына Своего победить Сатану и сбросить его в Ад. Сын Божий ввергает Сатану в Ад.

Книга седьмая.

Архангел Рафаил рассказывает Своему Сыну о повелении Бога сотворить Другой мир. Сотворение Другого мира.

Книга восьмая

. Архангел Рафаил рассказывает Адаму о мироздании. Адам рассказывает Архангелу о сотворении его Богом. Адам рассказывает о сотворении Евы.

Книга девятая.

Сатана созерцает Рай. Адам и Ева отправляются трудиться. Колебания Сатаны. Сатана уговаривает Еву съесть запретный плод. Ева вкушает запретный плод. Адам узнаёт о роковом проступке Евы. Адам вкушает запретный плод.

Книга десятая

. Бог отправляет Сына свершить суд над Адамом и Евой. Возглашение Божьим Сыном приговора Бога Адаму и Еве. Торжествующий Сатана возвращается в Ад.

Книга одиннадцатая

. Сын Божий просит Бога – Отца о помиловании Адама и Евы. Бог принимает ходатайство Своего Сына. Архангел Михаил сообщает Адаму о выдворении их с Евой из Рая

Книга двенадцатая

. Архангел Михаил рассказывает о воплощении Сына Божія. Адама и Еву выдворяют из рая.

Поэма вторая. Возвращённый Рай

Книга первая

. Крещение Иисуса Христа Иоанном Предтечей. Появление Сатаны. Бог даёт наказ Архангелу Гавриилу. Иисус Христос уходит в пустыню. Поединок Сатаны и Сына Божьего.

Книга вторая.

Ожидание Спасителя. Матерь Божья вспоминает. Сатана замышляет новое искушение. Божий Сын побеждает Сатану.

Книга третья

. Сатана предпринимает попытку искушения Божьего Сына владычеством и славой. Сатана пытается спастись от гнева Божьего при помощи Иисуса Христа. Сатана соблазняет Сына Божьего наследованием престола царя Давида.

Книга четвёртая

. Сатана продолжает искушать Христа, предлагая Ему владычество над миром. Сатана переносит Сына Божьего в Афины. Поражение Сатаны и Возвращение Рая.

Избранные цитаты из Paradise Lost

Одной из причин столь ошеломляющей популярности поэмы был не только ее разноплановый сюжет и насыщенные образы, но и красивый слог.

Ниже приведены наиболее известные цитаты из «Потерянного рая» Мильтона:

• «И хоть в аду, Но все же править стоит, ибо лучше Царить в аду, чем быть рабом на небе…». Кстати, эта фраза является вольной интерпретацией знаменитой цитаты Юлия Цезаря: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе (Риме).
• «Везде в Аду я буду. Ад — я сам».
• «Может быть, мы почерпнем новые силы в надежде, если нет, нас вдохновит отчаяние».
• «В страданьях ли, в борьбе ли, — горе слабым»
• «О, срам людской! Согласие царит меж бесов проклятых, но человек,- сознаньем обладающая тварь, — чинит раздор с подобными себе».
• «Так зачем желать того, чего нам силой — не достичь, а как подачку — сами не возьмем?»
• «Но везде я вижу один и тот же источник всех человеческих зол – женщины!»

Анализ Драматическая поэма Мильтона «Потерянный рай

1. Драматическая поэма Мильтона «Потерянный рай»

«Потерянный рай» Мильтона — выдающееся произведение мировой литературы. Эта эпическая поэма состоит из 12-ти книг. Создавая «Потерянный рай», он подражает «Илиаде» Гомера и «Энеиде» Вергилия. Исследователи отмечают стремление к синтезу эпоса, драмы и лирики.

Жанровое своеобразие заключается в синтезе 2-х начал: философской темы и религиозной тематики, которая на какое-то время ушла из литературы, однако в годы жизни Мильтона вновь проникает в нее.

В основу своей поэмы Мильтон положил библейские мифы о борьбе Бога и Сатаны и об Адаме и Еве. Обращение Мильтона к Библии неслучайно, т.к. он всегда хранил верность ей, считая источником мудрости

. Используя библейские мифы, Джон Мильтон ставил перед собой сложную задачу: показать, каким трудным, тернистым путем движется человечество вперед к познанию истины.

Поэма начинается с восстания мятежных ангелов против Бога и заканчивается их поражением. Сатана и его полчище были вынуждены покинуть небеса и поселиться в преисподней. Однако и здесь они продолжают вести войну против Бога. Сатана решил нанести удар по самому чистому и святому — земному раю, где живут первые люди Земли. Сатана одержим желанием подчинить их своей власти. Ему в образе змея-искусителя удалось совратить Еву. Ева съедает запретный плод и дает его Адаму.

История 2-х первых людей Земли имеет глубокий философский смысл.

Мильтон противопоставляет друг другу 2 совершенно разных состояния человечества: изначально райское существование в идеальных условиях и жизнь после грехопадения.

По смыслу Библии Адам и Ева совершили грех. Мильтон же не признает, не считает грехом такое благо, как стремление человека к познанию. Он стремится показать, что грехопадение было неизбежным.
По его мнению, Адам и Ева поднялись на новую ступень человеческих отношений и, следовательно, поступили правильно
. Мильтон считает, что блаженство рая — иллюзия, т.к. в человеке телесное и духовное должно находиться в гармонии. Райская жизнь Адама и Евы была бестелесной, неполной. Яснее всего это видно в любви. До грехопадения они не замечали своей наготы, не испытывали физического влечения друг к другу, после — в них проснулась чувственность и любовь. Однако это не убило в них духовность. Их стала соединять и духовная, и физическая близость, что вполне естественно в общении между собой 2-х любящих друг друга людей. Они по-настоящему любят друг друга и очень самоотверженны в своей любви. Адам, узнав о проступке Евы, решил разделить с ней ее вину и съедает яблоко и делает это ради любви к ней. Однако и Ева ведет себя не менее самоотверженно. Она не хочет, чтобы он обрек себя на мучения, хочет одна нести свою вину.

Сущность жизненной философии Мильтона получила воплощение в речи Адама после изгнания их из Рая. Ева помышляет в отчаянии о самоубийстве. Он успокаивает ее речью о ценности жизни, которую дарует людям сам Бог. Он признает, что люди обречены на страдания и испытания. Осознает, что теперь их с Евой жизнь будет совсем другой, очень трудной. Однако, несмотря ни на что, жизнь в его глазах — прекрасна. Мильтон вкладывает в уста своего героя — собственную мысль: утверждает, что предназначение человека — деятельная жизнь и труд

.

Перед изгнанием из рая архангел Михаил показывает по велению Бога Адаму и Еве будущее человечества: мирный труд, первое убийство, великий потоп, воцарение на Земле голода, смерти и болезни, а также пришествие Христа, который собственными муками искупит человеческие грехи.

В конце поэмы Михаил объясняет Адаму и Еве, что род человеческий в будущем загладит грех своих прародителей, которые осмелились ослушаться Бога. Это искупление грехов приведет к распространению христианского учения. Христианское учение, говорит архангел, открывает людям путь к нравственному совершенству.

Поэма заканчивается изгнанием Адама и Евы из рая, которые уходят из Эдема, взявшись за руки. Впереди их ждет не безмятежное райское существование, а осмысленная человеческая жизнь, наполненная трудом, радостями и горестями.

Художественное своеобразие
поэмы
Большую роль играет в поэме пейзажные зарисовки. Природа — не просто фон, на котором происходит действие, а полноправное действующее лицо произведения. Автор использует прием контраста. В раю первых людей окружает идеальная природа. Даже дожди там — теплые и благодатные. Но на смену этой идиллии, окружающей еще пока безгрешных людей, приходит другая природа — мрачный пейзаж.

Стилевое своеобразие поэмы заключается в том, что написана она очень напыщенным витиеватым стилем. Мильтон буквально «громоздит» сравнение на сравнение. Например, Сатана — это одновременно и комета, и грозная туча, и волк, и крылатый исполин. В поэме много растянутых описаний. При этом автор прибегает к индивидуализации речи персонажей. В этом можно убедиться, сопоставив между собой яростного грозного воззвание Сатаны, медленное величавое речение Бога, полные достоинств монологи Адама, нежную напевную речь Евы.

Сюжет

Поэма состоит из 4 книг (по сравнению с 12 книгами «Потерянного рая») и представляет собой рассказ о том, как Сатана пытался совратить Иисуса Христа. Мильтон в поэме сосредотачивает внимание на образе Христа. Если Адам и Ева в «Потерянном рае» не смогли устоять против соблазна, то Иисус оказывается более стойким к искушению. Для Мильтона Иисус — это идеальный человек-гражданин. Несмотря на одиночество, всеобщее непонимание, Иисус находит в себе силы противостоять злу, царящему в мире, и ни на шаг не отступает от своих принципов, благодаря чему побеждает Сатану и спасает человечество.

Значение

По оценкам литературоведов, «Возвращённый рай» — более слабое произведение, по сравнению с «Потерянным раем», которое невыгодно отличается абстрактностью и религиозно-моралистическими интонациями. «Возвращённый рай» отражает эволюцию взглядов Мильтона на пути и механизмы социального прогресса. В частности, произведение несёт отпечаток определённого разочарования в целесообразности и возможности политической революции. В этом усматривается влияние квакерства, куда ушли наиболее активные силы пуританской революции, и отсюда проистекает основная идея «Возвращенного рая» — выяснение путей грядущей революции как духовного перерождения человека. Эта задача воплощена в победе Христа над искусителем — сатаной, которая является искуплением за грехопадение Адама и Евы, иными словами — за ошибки революции. Мильтон не отказался от мечты «о новом обществе»: в «Возвращённом рае» Христос основывает «царство божие» на земле, а не на небе, то есть совершает определенную политическую акцию. Но эта акция представляет собой не насилие, а просветление и убеждение, отказ от борьбы. Таково содержание и смысл поэмы. При этом Мильтон не отказался от своих философских взглядов и политических симпатий: в «Возвращённом рае» наличествуют элементы материализма и в ещё большей степени — отход от официального христианства. Христос для Мильтона — лишь великий человек (Greater Man), идеальный человек-гражданин, символизирующий «избранных» представителей будущей революции, победивших силы реакции. Несмотря на одиночество, всеобщее непонимание, Христос Мильтона находит в себе силы противостоять злу, царящему в мире, и ни на шаг не отступает от своих принципов. Сатана же у Мильтона выступает как своеобразная аллегория дворянской реставрации и щедро наделён чертами Карла I — вероломством, двуличием и хитростью.

«Потерянный рай». Ветхозаветные образы и идейный смысл (Потерянный рай Мильтон)

С другой стороны, Бог, призванный стать воплощением Разума и Добра, предстает в поэме коварным и мстительным монархом, который, по словам Сатаны, «один царит, как деспот, в небесах».

Свидетель и участник грандиозного социального переворота, Мильтон, создавая эпическую поэму, вдохновлялся атмосферой гражданской войны, являвшейся, по его мнению, отражением вселенской коллизии Добра и Зла. Рисуя сцены яростной схватки сил Неба и Ада, поэт пользовался красками, которые поставляла для его палитры эпоха революционной ломки, и вольно или невольно наполнял поэму ее героическим духом. Это настолько преобразило его первоначальный замысел, настолько подорвало само его основание, что все здание добросовестных религиозных абстракций автора угрожающе накренилось. «Поэзия Мильтона, — писал Белинский, — явно произведение его эпохи: сам того не подозревая, он в лице своего гордого и мрачного сатаны написал апофеозу восстания против авторитета, хотя и думал сделать совершенно другое»[30].

Работая над эпосом в годы реакции, Мильтон считал необходимым изобразить погубившее революцию Зло во всем его царственном великолепии и опасной привлекательности: карикатурное изображение Злого Духа в виде отталкивающего и слабого существа, искажая истину, могло, по мнению поэта, нанести ущерб добродетели читателя.

По замыслу Мильтона, Сатана, отважившийся выступить против всемогущего Бога, не мог не быть титанической фигурой. Желая нарисовать яркий и убедительный портрет Сатаны, поэт опирался на традицию изображения трагических героев — «злодеев с могучей душой», — характерную для драматургов-елизаве-тинцев, Марло и особенно Шекспира. Как и гуманисты Возрождения, Мильтон полагал, что Добро и Зло настолько тесно переплетены между собой, что их порой трудно отличить друг от друга. Это также повлияло на характеристику Архиврага, величие которого так коварно заслоняет воплощенное в нем Зло.

Было бы неверно, разумеется, видеть в «Потерянном рае» иносказательную историю английской буржуазной революции, проводить прямые параллели между восстанием падших ангелов в поэме Мильтона и «великим мятежом» пуритан. В согласии с христианскими идеалами, Мильтон задумал поэму как оправдание путей божиих, но буква библейского учения вызывала у него, как и у лучших представителей его класса, известные сомнения; они-то и привели к тому, что восставший против Бога Сатана, хотя и осуждается автором, но не лишен его сочувствия и вбирает в себя черты отважного протестанта против миропорядка. «Потерянный рай» — творение великого мятежного духа. В нем не мог не выразиться человек, всю жизнь отдавший борьбе с деспотизмом.

Не подлежит сомнению, что поэту-революционеру, в годы Реставрации познавшему горечь поражения, психологически легче было «вжиться» в роль поверженного ангела, нежели в образ победоносного Бога. Рисуя облик проигравшего сражение, но не покоренного Духа, автор наделял его подчас чертами — и притом лучшими — своей собственной натуры. Не потому ли так проникновенно звучит в поэме обращенная к соратникам речь Сатаны, что мысли и чувства героя были хорошо знакомы его создателю?

…Мы безуспешно Его престол пытались пошатнуть И проиграли бой. Что из того? Не все погибло: сохранен запал Неукротимой воли, наряду С безмерной ненавистью, жаждой мстить И мужеством — не уступать вовек. А это ль не победа?

Присутствие мятежного, непокорного деспотизму начала в миросозерцании Мильтона, гуманистические традиции в его творчестве, окрашенные политическим опытом его переломной эпохи, позволили ему вместо увековеченной библейским преданием условной фигуры создать в лице Сатаны яркую и живую индивидуальность, в которой вместе с тем безошибочно угадывались типичные черты современников поэта. Воинствующий индивидуализм мильтоновского героя имел своей оборотной стороной нечто бесспорно благотворное: нежелание слепо подчиняться авторитету, кипучую энергию, вечный поиск и неудовлетворенность.

Новое, необычное звучание приобрела под пером художника и другая часть ветхозаветной легенды, посвященная первым людям. Миф об Адаме и Еве служит Мильтону отправной точкой для философско-поэтических раздумий о смысле жизни, природе человека, его стремлении к знанию, его месте под солнцем.

Человек изображается в «Потерянном рае» как существо, стоящее в центре мироздания: на «лестнице Природы’» он занимает среднее положение между чувственным, животным миром и миром ангелов. Он — высшее из земных существ, наместник Бога на земле, он смыкает воедино низшую и высшую сферы бытия. Перед Адамом и Евой открывается светлый путь духовного возвышения, за их спиной разверзается мрачная бездна, грозящая поглотить их, если они изменят Богу. Древо познания добра и зла, растущее в сердце Эдема, есть символ предоставленной первым людям свободы выбора. Его назначение — испытать веру людей в Творца.

Органически включенный в общий нерушимый порядок, Человек становится точкой преломления противоборствующих влияний, излучаемых могущественными космическими силами. Поэт помещает своих героев — как в пространственном, так и в жизненно-этическом отношении — в самом центре Вселенной, на полпути между Эмпиреем и Адом. По Мильтону, люди сами ответственны за свою судьбу: наделенные разумом и свободной волей, они должны каждый миг своей жизни выбирать между Богом и Сатаной, добром и злом, созиданием и разрушением, духовным величием и нравственной низостью.

По мысли поэта, Человек изначально прекрасен. Он сотворен всеблагим и премудрым божеством, в нем нет и не может быть изъянов. Адам — воплощение силы, мужества и глубокомыслия, Ева — женского совершенства и обаяния. Любовь Адама и Евы — идеальное сочетание духовной близости и физического влечения. Жизнь первых людей в земном Раю проста, изобильна и прекрасна. Щедрая природа в избытке одаряет их всем необходимым. Лишь нарушив заповедь божью, вкусив запретный плод, Адам и Ева лишаются бессмертия и блаженства, дарованных им при сотворении, и обрекают род человеческий на тяжкие испытания.

Нетрудно заметить, что образы первых людей задуманы Мильтоном как воплощение религиозного и гуманистического идеала, т. е. как идеальные образы людей, поскольку они предстают в качестве покорных Богу обитателей рая. Однако в конечном итоге они оказываются в изображении поэта более человечными, более близкими к гуманистической норме именно после грехопадения и изгнания из райской обители.

Безмятежная картина бытия первых людей в раю выразительно противопоставлена в поэме картине бурного, смятенного, драматически потрясенного мира. Адаму и Еве в роли безгрешных обитателей Эдема неведомы противоречия, вражда, душевные терзания. Они не знают бремени непосильного труда и смерти. Но их блаженство зиждется на покорности воле божьей, предполагает отказ от соблазнов познания и неразрывно связано с ограниченностью райской идиллии. Идиллический мир рушится, как только в него вторгается Сатана.

В искусительных речах Сатаны и в сомнениях Евы относительно греховности познания слышны отзвуки сомнений самого автора:

Что запретил он? Знанье! Запретил Благое! Запретил нам обрести Премудрость… …В чем же смысл Свободы нашей?

Мильтон, мыслитель-гуманист, был убежден в пользе знания и не смог примирить библейскую легенду со своим отношением к знанию: для него оно — не грех, а благо, хотя за него и приходится иногда платить дорогой ценой.

Примечательны в поэме мотивы неповиновения первых людей деснице божьей: вкусить запретный плод побуждает Еву неуемная жажда знания. Адам же совершает роковой шаг из сострадания и любви к Еве, хотя и сознает, что своим поступком ставит «человеческое» выше «божеского». Не менее самоотверженно Ева после грехопадения Адама предлагает целиком принять на себя грозящую им двоим кару. Первые люди подлинно велики в ту минуту, когда в преддверии трагических перемен, их ожидающих, в гордом одиночестве противостоят всем силам Неба и Ада. С сочувствием рисуя сцену грехопадения, Мильтон вплотную подходит к оправданию поступка своих героев, не согласующемуся с церковной концепцией.

Адама не страшат те испытания, которые ожидают его в новой, неведомой жизни. Его образ несомненно героичен. Но в отличие от эпических поэтов прошлого, изображавших героев-воителей, Мильтон выводит на страницах своей поэмы героя, видящего смысл жизни в труде. Труд, лишения и испытания должны, по мысли поэта, искупить «первородный грех» человека.

Перед изгнанием первых людей из райской обители архангел Михаил по велению Бога показывает Адаму будущее человечества. Перед потрясенным героем разворачиваются картины человеческой истории — нужды, бедствий, войн, катастроф. Однако, как поясняет Адаму Михаил, искупительная жертва Христа откроет людям путь к спасению, путь к духовному совершенству. Человек способен в конце концов стать даже лучше, чем был до грехопадения.

Устами Адама, невольного зрителя грозного «фильма веков» (В. Я. Брюсов), Мильтон осуждает растлевающие человеческую душу социальные бедствия: войны, деспотизм, феодальное неравенство. Хотя поэт, описывая пророческие видения героя, формально остается в рамках библейских легенд, он, по существу, развивает в последних книгах поэмы свою концепцию исторического процесса — процесса стихийного, исполненного трагизма и внутренних противоречий, но неуклонно пробивающего себе путь вперед.
Мильтон облекает свою философию в религиозную форму, но это не должно заслонить от нас новизну и историко-литературное значение его концепций: поэт был ближайшим предшественником просветителей и в прославлении труда как главного назначения человеческого бытия, и в защите прав разума и стремления к знанию, и в утверждении идей свободы и гуманности.

Для многих поколений читателей «Потерянный рай» стал философско-поэтическим обобщением драматического опыта человека, в муках обретающего свое подлинное естество и идущего, среди бедствий и катастроф, к духовному просветлению, к заветным идеалам свободы и справедливости.

Поэма Мильтона была крупнейшей и едва ли не самой талантливой из многочисленных попыток писателей XVI—XVII вв. возродить эпос в его классической форме. Высшим образцом служили Мильтону эпические поэты античности — Гомер и Вергилий. Следуя им, автор стремился нарисовать в «Потерянном рае» универсальную картину бытия: битвы, решающие судьбы народов, возвышенные лики небожителей и человеческие лица, а также различные бытовые подробности. Поэт скрупулезно воспроизводит композицию античных образцов, широко использует характерные для эпоса приемы гиперболизации, постоянные эпитеты, развернутые сравнения.

Грандиозности сюжета соответствует возвышенный строй поэтической речи. Поэма написана белым стихом, который звучит то певуче и плавно, то энергично и страстно, то сурово и мрачно. Мильтон придает своей речи торжественные интонации певца-рапсода и в то же время пафос библейского пророка.

«Потерянный рай» создавался в эпоху, отделенную многими столетиями от «детства человеческого общества», вместе с которым безвозвратно отошли в прошлое и непосредственность мироощущения, свойственная творцам старинного эпоса, их искренняя, нерассуждающая вера в потустороннее. Задумав воспеть в форме героического эпоса события ветхозаветного предания, Мильтон заведомо обрекал себя на непреодолимые трудности. «Подобная поэма, — по словам Белинского, — могла бы быть написана только евреем библейских времен, а не пуританином кромвелевской эпохи, когда в верование вошел уже свободный мыслительный (и притом еще чисто рассудочный) элемент»[32]. Этот «рассудочный элемент» обусловил искусственность религиозной по замыслу эпопеи Мильтона.

Нельзя забывать, однако, что тот же «свободный мыслительный элемент» придал произведению Мильтона философскую глубину и размах, не доступные эпосу древности. Нельзя забывать, что, создавая «Потерянный рай», поэт вдохновлялся не только литературными образцами, но и героической атмосферой своего переломного времени — времени, когда было повергнуто в прах сооружавшееся веками здание феодальной монархии.

В отличие от своих учителей, Гомера и Вергилия, поэт хотел создать произведение, не ограниченное конкретно-исторической тематикой, но имеющее вселенские, общечеловеческие масштабы. В этом отношении замысел Мильтона был созвучен замыслу другого его предшественника — великого Данте, как и он, творившего на рубеже двух эпох, как и он, посвятившего жизнь борьбе и поэзии. Подобно автору «Божественной комедии», поэт стремился придать своему произведению характер всеобъемлющего, пригодного для всех времен символического изображения того, что было, есть и будет.

Черты так называемого «литературного» эпоса и проблески философской поэмы сочетаются в «Потерянном рае» с элементами драмы и лирики. Драматичен самый сюжет поэмы, драматичен характер ее многочисленных диалогов и монологов. Обращает на себя внимание и лиризм, проявляющийся во вступлениях к составляющим поэму книгам: в них вырисовывается личность самого поэта, слепого и гонимого, но и в «злые дни» сохранившего непреклонность души. Хотя преобладающим в «Потерянном рае» является эпическое начало, оно выступает в сложном соотношении с драматическим и лирическим; таким образом, поэма Мильтона в жанровом отношении представляет собой сложное и многоплановое явление.

Не менее сложен и своеобразен лежащий в основе поэмы творческий метод. Его многосторонность отражает многообразие художественно-эстетических направлений в английской литературе XVII столетия. Тяготение автора к рационалистической регламентации поэтической формы, стремление к гармонии и упорядоченности, устойчивая ориентация на античное наследие безошибочно свидетельствуют о классицистских симпатиях Мильтона. С другой стороны, пристрастие автора к изображению драматических коллизий, к динамике, обилие в поэме контрастов и диссонансов, антиномичность ее образной структуры, эмоциональная экспрессивность и аллегоричность сближают «Потерянный рай» с литературой барокко.

В поэме сочетаются, таким образом, барочные и классицистские тенденции Именно синтез их, а не одна из этих доминировавших в XVII в. художественных систем, был наиболее адекватен творческим запросам и умонастроениям Мильтона в тяжелые для него годы, предшествовавшие и современные написанию поэмы. Синтезирующий литературный метод поэта, сформировавшийся в период революционной ломки, наиболее полно отвечал духу породившей его эпохи. Космический размах «Потерянного рая», его монументальность и философичность, гражданственность и героический дух, трагический пафос и оптимизм, динамика и строгость формы, богатство и яркость красок свидетельствуют о действенности творческих принципов автора.

Второе крупное творение Мильтона — поэма «Возвращенный рай» (1671) — соприкасается в какой-то степени с тематикой предшествующей поэмы, но невыгодно отличается от нее своей абстрактностью и религиозно-моралистическими интонациями. 1671) — соприкасается в какой-то степени с тематикой предшествующей поэмы, но невыгодно отличается от нее своей абстрактностью и религиозно-моралистическими интонациями. Здесь почти отсутствует та титаническая героика, которая одухотворяет «Потерянный рай». В основу поэмы положена евангельская легенда об искушении Христа Сатаной, согласно которой поединок между героями завершается полным поражением Сатаны: Христос без колебаний отвергает почести, власть и богатство, которые сулит ему коварный искуситель.

Сатана в новой поэме Мильтона лишь отдаленно напоминает гордого бунтаря из «Потерянного рая», его образ лишается былой притягательности. Интерес сосредоточен на личности Христа; в его облике воплощены представления автора об идеальном человеке-гражданине, который, несмотря на одиночество и всеобщее непонимание, находит в себе силы противостоять царящему в мире злу и ни на шаг не отступает от своих принципов. В этом смысле история искушений Христа — параллель к положению самого Мильтона и его соратников, в годы реакции сохранивших верность республиканским идеалам.

«Возвращенный рай» недвусмысленно говорит о разочаровании Мильтона не в революции, но в людях, которые, по его мнению, предали революцию, легко примирившись с реставрацией Стюартов. «Племена, томящиеся в оковах, — с горечью заключает он, — тому подверглись добровольно». После крушения республики поэт приходит к выводу, что путь к свободе пролегает через длительное духовное совершенствование, и ставит своей целью

Сердца людей словами покорять И вразумлять заблудшие их души, Которые не знают, что творят. (Пер. О. Чюминой)

«Потерянный и возвращенный Рай» Джона Мильтона

© Май Спектор, 2016

Автор иллюстраций Гюстав Доре

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Джон Мильтон (1608—1664)

Посвящаю эту книгу моей дорогой жене Тамаре Спектор за саму идею подобной работы.

Выражаю глубокую благодарность своей внучке Ларисе Спектор за её большую помощь в работе над текстом книги.

Содержание книги

Поэма первая. Потерянный Рай.

Книга первая. Автор поэмы обращается к Божественной Музе. Сатана в Аду. Сатана замышляет войну против Бога.

Книга вторая. Совет сторонников Сатаны. Решение Сатаны. Сатана устремляется в Рай.

Книга третья. Всевышний обнаруживает Сатану. Божий сын спасает Человека. Сатана приближается к Раю.

Книга четвёртая. Сатана входит в Рай. Сатана подслушивает беседу Адама и Евы. Терзания Сатаны. Архангел Уриил сообщает о Духе, летящем в Рай. Беседа Евы и Адама, подслушанная Сатаной. Архангел Гавриил изгоняет Сатану из Рая.

Книга пятая. Сон Евы. Адам успокаивает Еву. Бог посылает Архангела предостеречь Адама и Еву. Архангел Рафаил рассказывает Адаму о Сатане. Бог посылает Сына Божьего выдворить Сатану из рая.

Книга шестая. Глас Божий раздаётся. Битва Архангела. Михаила с Сатаной. Бог призывает Сына Своего победить Сатану и сбросить его в Ад. Сын Божий ввергает Сатану в Ад.

Книга седьмая. Архангел Рафаил рассказывает Своему Сыну о повелении Бога сотворить Другой мир. Сотворение Другого мира.

Книга восьмая. Архангел Рафаил рассказывает Адаму о мироздании. Адам рассказывает Архангелу о сотворении его Богом. Адам рассказывает о сотворении Евы.

Книга девятая. Сатана созерцает Рай. Адам и Ева отправляются трудиться. Колебания Сатаны. Сатана уговаривает Еву съесть запретный плод. Ева вкушает запретный плод. Адам узнаёт о роковом проступке Евы. Адам вкушает запретный плод.

Книга десятая. Бог отправляет Сына свершить суд над Адамом и Евой. Возглашение Божьим Сыном приговора Бога Адаму и Еве. Торжествующий Сатана возвращается в Ад.

Книга одиннадцатая. Сын Божий просит Бога – Отца о помиловании Адама и Евы. Бог принимает ходатайство Своего Сына. Архангел Михаил сообщает Адаму о выдворении их с Евой из Рая

Книга двенадцатая. Архангел Михаил рассказывает о воплощении Сына Божія. Адама и Еву выдворяют из рая.

Поэма вторая. Возвращённый Рай

Книга первая. Крещение Иисуса Христа Иоанном Предтечей. Появление Сатаны. Бог даёт наказ Архангелу Гавриилу. Иисус Христос уходит в пустыню. Поединок Сатаны и Сына Божьего.

Книга вторая. Ожидание Спасителя. Матерь Божья вспоминает. Сатана замышляет новое искушение. Божий Сын побеждает Сатану.

Книга третья. Сатана предпринимает попытку искушения Божьего Сына владычеством и славой. Сатана пытается спастись от гнева Божьего при помощи Иисуса Христа. Сатана соблазняет Сына Божьего наследованием престола царя Давида.

Книга четвёртая. Сатана продолжает искушать Христа, предлагая Ему владычество над миром. Сатана переносит Сына Божьего в Афины. Поражение Сатаны и Возвращение Рая.

Предисловие

Предлагаемая читателю книга представляет собой адаптацию поэмы выдающегося английского писателя и политика 17 века Джона Мильтона.

Цель её – дать возможность любителям истинной поэзии насладиться поэмами при сравнительно небольших затратах времени на чтение предлагаемой книги. Достигается это за счёт того, что стихи поэмы помещены в настоящей книге не в полном объёме, а лишь в виде отобранных автором данной книги отрывков, наиболее значимых по содержанию и поэтичности.

Объём чтения при этом сокращается приблизительно в шесть раз, что весьма облегчает ознакомление с поэмой и её понимание. При этом, благодаря тому, что отрывки из поэмы помещены непосредственно в текст краткого её содержания, сохраняется достаточно полное восприятие описываемых в поэме героев и событий.

Краткое содержание поэмы, написанное в прозе переводчиком её на русский язык Ольгой Николаевной Чюминой, переложено мною в стихи, что облегчает переход от чтения отрывков поэмы к объяснению происходящего и наоборот.

Перевод О. Н. Чюминой написан в 1899 году, на старорусском языке. Перепечаток его на современный русский язык найти не удалось. Скорее всего, они просто не делались.

Существует другой, перевод «Потерянного рая» Джона Мильтона – перевод А. А. Штейнберга. Перевод этот написан на современном русском языке.

Первоначально я написал эту книгу (без Возвращённого Рая) как раз на основе перевода А. А. Штейнберга. К сожалению, публикация её не была поддержана правообладателями на литературное наследие А. А. Штейнберга.

Я сообщаю читателям об этом, чтобы объяснить почему в данной книге текст приводимых оригинальных отрывков – на русском дореформенном языке.

Ещё одна особенность настоящего издания книги состоит в том, что большую часть отрывков из «Возращённого Рая», пришлось просто скопировать из перевода текста О. Н. Чюминой, приведенного в Википедии, и считывать их самостоятельно. При этом обнаружилось большое количество орфографических ошибок, которые пришлось исправлять.

При чтении данной книги следует иметь в виду, что все стихи, напечатанные курсивом, относятся к оригиналу поэм, напечатанные прямым шрифтом – текст автора книги. Пунктирная линия в тексте означает, что в этом месте находится опущенный текст.

Поэма первая. Потерянный Рай

Книга первая

Краткое содержание

 
Вначале автор к музе обратился,
Прося её нам рассказать о том
Как ослушанья Бога грех случился,
И Человек из Рая изгнан был за то.
 
 
Поведай нам о том, кто был в итоге
Причиною, – о мерзком Сатане,
Восставшем дерзостно супротив Бога,
Его низвернувшего в Ад гореть в огне.
 
 
С тех пор сам Дьявол и Его прислуга,
Его ближайшие соратники, во тьме,
В Аду лежат, в огне тесня друг друга,
Забывшись в Адовом тяжёлом сне.
 
 
Проснулся Он и, встав в изнеможеньи,
Увидел горы трупов ангелов своих:
Всю жалкую картину пораженья,
Крах доблести в сражениях былых.
 
 
Главу помощников он призывает
И, чтоб позор всеобщий смыть в бою,
Собрать тотчас войска повелевает
И держит перед ними речь свою.
 
 
Он в страшном гневе Бога осуждает,
И легионы ангелов – бойцов
Сразиться с Богом снова призывает,
И в битву Он их повести готов.
 
 
И легионы ангелов воспряли,
Отчаянье исчерпавши до дна.
В военные порядки стройно встали,
Дав идолов героям имена.
 
 
И приближённым Сатана сообщает
О мире новом и о существах,
Что Бог создать их вскоре намечает,
Подобных ангелам на небесах.
 
 
Обдумать это тщательно желая,
И порешить, что предпринять в ответ,
Правитель Ада, Сатана, повелевает
Созвать всеобщий Адовый совет.
 
 
Соратники согласье подтверждают,
Все, как один, Правителю верны.
И вот, построен срочно, возникает,
Зловещий центр правленья Сатаны,
 
 
Центр – Пандемониум зовётся.
Он расположен в красочной долине,
И в ней дворец, где поведётся,
Что будет заседать Совет отныне.
 

Избранные отрывки

1. Автор поэмы обращается к Божественной Музе

 
ПОВѢДАЙ намъ, божественная Муза,
О первомъ ослушаньѣ человѣка
И дерева запретнаго плодѣ,
Смертельный вкусъ котораго принесъ
На землю смерть и всѣ страданья наши.
Мы свѣтлый Рай утратили, покуда,
Спасая міръ, изъ смертныхъ Величайшій
Намъ не вернулъ блаженное жилище.
И не тобой-ли, Муза, на вершинѣ
Таинственной Хорива [1] иль Синая
Священнаго былъ Пастырь вдохновленъ,
Повѣдавшій избранникамъ впервые
О томъ, какъ міръ изъ хаоса возсталъ?
Иль, можетъ быть, съ Сіонскими холмами
Тебѣ милѣй источникъ Силоамскій [2]
Гдѣ чудеса Господни совершались?
Тогда тебя оттуда призываю
На помощь я къ моей отважной пѣснѣ,
Которая превыше Геликона [3]
Поднимется, стремяся къ высотамъ,
Досель стиху и прозѣ недоступнымъ.
 

2. Сатана в Аду

 
Коварный Змій! Пылая адской злобой
И завистью, праматерь нашу Еву
Онъ обольстилъ, когда въ своей гордынѣ
Низвергнутъ былъ съ небесной высоты
Онъ вмѣстѣ съ сонмомъ ангеловъ мятежныхъ.
Возвыситься онъ думалъ надъ Властями
Небесными съ ихъ помощью и даже
Сравняться онъ надеялся съ Всевышнимъ.
Такъ въ небесахъ на Царство и Престолъ
Господніе войною нечистивой
Онъ поднялся. Но тщетною попытка
Его была, и пламенемъ объятъ,
Низвергнутый десницей всемогущей,
Летѣлъ стремглавъ изъ свѣтлаго эфира
Онъ въ темную бездонную пучину,
Где вѣчныя мученья ожидали
Дерзнувшаго на Господа возстать
Съ оружіемъ: въ цѣпяхъ изъ адаманта
Томящійся, въ огнѣ неугасимомъ
Онъ долженъ былъ терзаться! Девять разъ
Для смертнаго смѣнились день и ночь,
А онъ лежалъ съ дружиною своей
Преступною въ пылающей пучинѣ,
Погибшій, побѣжденный, но безстрашный.
 

3. Сатана замышляет войну против Бога

 
…И трижды
Заговорить пытался Сатана
И, вопреки своей гордынѣ, трижды
 

Сатана летит в бездонную пучину

 
Отъ жгучихъ слезъ, какими могутъ плакать
Лишь ангелы, не могь онъ воздержаться.
Среди глубокихъ вздоховъ, наконецъ,
Онъ произнесъ:
‎ – О, миріады Духовъ,
Блистающихъ безсмертіемъ! О, Силы,
Которыя одинъ лишь Всемогущій
Могь побѣдить! И даже съ Нимъ борьба
Безславною для насъ не оказалась,
Хотя исходъ ея несчастливъ былъ,
Свидѣтельствомъ чему – и это мѣсто,
И перемѣна страшная! Но кто
Изъ глубины премудрости прошедшей
И будущей, – кто могъ предугадать,
Чтобъ мы – боговъ соединенныхъ силы – подверглися когда-либо урону
Подобному? И кто-же не повѣритъ,
Что и въ своемъ паденьѣ легіоны —
Съ изгнаніемъ которыхъ опустѣлъ
Чертогь Небесъ – побѣдно не возстанутъ
И силою не завоюютъ вновь
Утраченную свѣтлую отчизну?
– – – – – – – – – – – – – – —
Давно уже гласитъ преданье въ Небѣ,
Что новую планету населитъ
Избранное Самимъ Всевышнимъ племя,
Которое съ сынами наравнѣ
Небесными возлюбитъ Онъ. Туда-то
Мы вторгнемся. Не могутъ эта бездна
И этотъ мракъ тюрьмою для безсмертныхъ
Надолго быть. Въ совѣтѣ сообща
Мы зрѣло все обдумаемъ; на миръ
Надежды нѣтъ: къ покорности не склоненъ
Никто изъ насъ, – итакъ, война на-вѣки,
Открытая иль тайная война!
 

Гарольды провозглашают сбор духов

Потерянный Рай и Возвращенный Рай. Поэмы Джона Мильтона с 50-ю картинами Гюстава Доре. С.-Петербург, Издание А.Ф. Маркса. 1895.

Перевод с английского А. Шульговской. XVIII, 332, 2 с. В шикарном подписном издательском переплете мастерской О. Кирхнера. В «Предисловии от Издателя» сие издание характеризуется как «роскошное» — высочайшее качество бумаги и печати, золотой обрез и т.д. 42х33 см.

Первый раз А.Ф Маркс издал Мильтона в 1878 году. Допечатывал в 1895 и в 1896 годах. Самый ранний перевод «Потерянного и Возвращенного рая» сделан с французского языка префектом Московсковской академии Амвросием (Серебренников): Потерянный рай, М., 1785.

«Paradise Lost» — христианская эпопея о возмущении отпавших от Бога ангелов и о падении человека. В противоположность героическим эпопеям Гомера и средневековым эпопеям, а также поэме Данте, «Потерянный Рай» не даёт простора творческому вымыслу поэта. Пуританин Мильтон избрал библейский сюжет и передавал его согласно словам Писания; кроме того, его действующие лица принадлежат большей частью к области сверхчеловеческой и не допускают реализма описаний. С другой стороны, ангелы и демоны, Адам и Ева и другие действующие лица Мильтоновской эпопеи имеют определённый образ в народном воображении, воспитанном на Библии, — и от этих традиций Мильтон, поэт глубоко национальный, никогда не уклоняется. Эти особенности материала, над которым работал Мильтон, отражаются на его поэме; техническая сторона описаний условна, в изложении мало образности; библейские существа часто кажутся только аллегорией. Великое значение «Потерянного Рая» — в психологической картине борьбы неба и ада. Кипучие политические страсти Мильтона помогли ему создать грандиозный образ Сатаны, которого жажда свободы довела до зла.

Первая песнь «Потерянного Рая», где побеждённый враг Творца горд своим падением и строит пандемониум, посылая угрозы небу, — самая вдохновенная во всей поэме и послужила первоисточником демонизма Байрона и всех романтиков вообще. Воинственная религиозность пуританина воплотила дух времени в образе души, рвущейся на свободу. Пафосу этой демонической (в буквальном смысле слова) стороны «Потерянного Рая» соответствует идиллическая часть — поэтические описания рая, любви первых людей и их изгнания. Бесчисленные поэтические красоты в передаче чувств, музыкальность стиха, грозные аккорды, говорящие о непримиримости в деле веры, дают вечную жизнь эпопее XVII века. В этот-то период появилась его лучшая поэма «Потерянный рай», доставившая ему мировую славу. Внешний сюжет поэмы несложен: он построен на библейских мифах и представляет рассказ о восстании сатаны против бога, жизни Адама и Евы в раю и их грехопадении. Но для Мильтона библейские сказания — только аллегория, в которую он вкладывал свое реальное содержание. Таким образом, он как бы маскировал революционный смысл своей поэмы и получал возможность внушить в эпоху реакции свои взгляды читателю, невольно воспринимавшему Библию по-новому.

«Возвращённый Рай» передаёт историю искушения Иисуса Христа духом зла и написана более холодно и искусственно. Вторая крупная поэма Мильтона — «Возвращенный рай» — значительно слабее. На ней лежит отпечаток уже определенного разочарования в целесообразности и возможности политической революции. Здесь несомненно влияние квакерства, куда ушли наиболее активные силы пуританской революции. Отсюда основная идея «Возвращенного рая» — выяснение путей грядущей революции как духовного перерождения человека. Эта задача олицетворяется в победе Христа над искусителем — сатаной. Ее разрешение является искуплением за падение Адама и Евы, иными словами — за ошибки революции. М. не отказался от мечты «о новом обществе»: в «Возвращенном рае» Христос основывает «царство божие» на земле, а не на небе, т. е. совершает определенную политическую акцию. Но последняя не есть насилие, а просветление и убеждение, отказ от борьбы. Таково содержание и смысл поэмы. Однако Мильтон не отказался от своих философских взглядов и политических симпатий: в «Возвращенном рае» — те же элементы материализма и в еще большей степени отход от официального христианства. Христос для Мильтона — лишь великий человек (Greater Man), он символизирует «избранных» представителей будущей революции, победивших силы реакции. Сатана же — воплощение дворянской реставрации — особенно щедро наделен чертами Карла I: его вероломством, двуличием и хитростью.

Джон Мильтон родился 9 декабря 1608 года в семье состоятельного лондонского нотариуса, близкого к пуританским кругам. Отец поэта, человек разносторонних интересов, тонкий ценитель искусства, сам сочинявший музыку, сумел дать сыну блестящее образование. Окончив одну из лучших лондонских школ, Мильтон поступил в Кембриджский университет. В 1629 г. он получил степень бакалавра, а еще три года спустя – степень магистра искусств. Последующие шесть лет он провел в Хортоне, небольшом поместье отца, всецело посвятив себя поэзии и научным штудиям. Мильтон был, безусловно, одним из образованнейших людей своего времени: он в совершенстве владел латынью и итальянским, читал в подлиннике древнегреческих и древнееврейских авторов, блестяще знал литературу Античности, Средневековья и Ренессанса. В 1638–1639 гг. по обычаю состоятельных молодых англичан того времени Мильтон предпринял путешествие по Европе:  через Париж и Ниццу он достиг обетованной земли гуманистов – Италии. Глубокое знание культуры и языка страны способствовало сближению Мильтона с итальянскими поэтами и учеными. Неизгладимое впечатление произвела на него встреча с постаревшим великим Галилеем. Поэт подумывал также о поездке в Грецию, но вести о назревавших в Англии событиях побудили его поспешить на родину. «Я полагал, – писал он позже, – что было бы низко с моей стороны беспечно путешествовать за границей ради личного интеллектуального развития в то время, как дома мои соотечественники сражались за свободу». Первый период творческой деятельности Мильтона, включающий в себя годы «учения и странствований»,   совпадает с предреволюционными десятилетиями (1620–1630-е годы). В этот период происходит становление поэта, формируются его вкусы и убеждения. Мильтон пробует силы в лирическом и драматическом жанрах: пишет стихи «на случай», торжественные элегии на латинском языке, сонеты, стихи на религиозные темы, небольшие пьесы-маски. Главная особенность творчества молодого Мильтона – причудливое сочетание мотивов жизнерадостной, красочной поэзии Возрождения с пуританской серьезностью и дидактикой.

О пуританских симпатиях поэта свидетельствуют его стихотворные переводы псалмов, ода «На утро рождеcтва Христова» и многие другие произведения. В пуританизме его привлекают критика распущенности двора и монаршего произвола, проповедь духовной стойкости, мужественного противостояния злу. Однако враждебное отношение пуритан к искусству и театру с самых ранних лет было чуждо Мильтону. В стихотворении «К Шекспиру» он славит гений великого драматурга, подчеркивая тем самым свою духовную связь с его наследием. Влияние традиций Возрождения и в то же время двойственность восприятия мира и человека, не свойственная ренессансным художникам, отчетливо проявляются в стихотворениях-«близнецах» «L’Allegro» («Веселый») и «Il Penseroso» («Задумчивый»). В этом философско-лирическом диптихе Мильтон контрастно сопоставляет два душевных состояния и – шире – два образа жизни человека. В «L’Allegro» изображен веселый и беспечный юноша, который гонит прочь меланхолию и славит Евфросину, одну из трех граций, олицетворяющих радости жизни. Юношу чарует красота природы, пение птиц, прелесть лугов и лесов; ему нравится наблюдать за работой селян, слушать их веселые беседы за кружкой эля. Столь же приятна ему жизнь в городе, он любит театр, его пленяют Шекспир и Джонсон. Душа юноши полна желаний, он жаждет ощутить полноту и радость бытия. «Il Penseroso» рисует образ человека серьезного, склонного к уединению и раздумьям. Он презирает веселье и приветствует «божественную Меланхолию». Его влечет тернистый путь познания. Подобно герою Кристофера Марло – Фаусту, он хотел бы покорить «демонов воды, огня, / Земли и воздуха, чья сила / Стихии движет и светила». Всю свою жизнь он готов посвятить изучению наук и искусств. Автор диптиха словно стоит на перепутье, размышляя, какому из двух укладов жизни отдать предпочтение. Молодой, жизнерадостный дух «L’Allegro» не чужд Мильтону, но его внутреннему настроению ближе вдумчиво-серьезное отношение к жизни «Il Penseroso».

К концу 30-х годов в творчестве Мильтона заметно усиливаются пуританские морализаторские тенденции; вместе с тем его произведения приобретают важный социальный подтекст. В аллегорической маске «Комус» (1637) автор восхваляет нерушимую, погруженную в себя добродетель, типичную для морального ригоризма пуритан. Злой дух Комус тщетно пытается соблазнить заблудившуюся в лесу юную Леди. Лес в пьесе символизирует запутанность человеческой жизни, Комус олицетворяет порок. Леди, воплощенное целомудрие, твердо противостоит искушениям, чарам и колдовству Комуса и выходит победительницей из поединка. В образе Комуса угадывается та первозданная жизненная сила, необузданная энергия, которая была присуща поэтической стихии Возрождения. Но симпатии автора принадлежат в пьесе не Комусу, а Леди. Воспевая нравственную чистоту, Мильтон противопоставляет строгую мораль безудержной жажде наслаждений, выступает против того, во что практически выродился ренессансный идеал в дворянском обществе, где он стал оправданием аморальности, грубой чувственности, презрения к нравственным ценностям. Тема «Комуса» – тема испытания добродетели, вечного соперничества добра и зла – с новой силой звучит в позднейших творениях автора. В последнем из крупных произведений первого периода – элегии «Лисидас» (1638) – Мильтон, скорбя о безвременной гибели друга, Эдуарда Кинга, размышляет о бренности жизни и о том, успеет ли он осуществить свои замыслы, оправдать высокое назначение поэта. Наряду с этим в «Лисидасе» ощущается растущее недовольство автора условиями современной общественной жизни. Устами апостола Петра, принимающего в рай душу Кинга, Мильтон произносит суровый приговор духовенству и епископальной церкви; эта гневная филиппика может служить своеобразным поэтическим эпиграфом к его трактатам 1640-х годов.

Во второй период своего творчества, охватывающий 1640–1650-е годы, Милтон, почти совершенно оставив дорогую его сердцу поэзию, выступает как публицист, идеолог индепендентской партии. Весь свой талант, энергию, все силы пламенной души художник-мыслитель отдает служению революции. После провозглашения Англии республикой Мильтона назначают латинским секретарем Государственного совета; на этом посту в течение нескольких лет он ведет дипломатическую переписку с иноземными державами. От напряженного труда слабеет зрение Мильтона. На советы врачей сократить работу он отвечает, что готов принести на алтарь свободы свои глаза так же, как прежде уже пожертвовал ради нее поэзией. В 1652 г. наступает полная слепота. Но и слепой, писатель продолжает служить республике, диктуя свои сочинения. Публицистика Мильтона, универсальная по своему характеру, помогает лучше понять историческое своеобразие религиозно-политической борьбы его времени. Она не может быть осмыслена вне живых связей автора с эпохой, с ее свободолюбивым духом. В сознании писателя с необычайной живостью отразились противоречия в идеологии нового класса. С одной стороны, он возглавлял всенародное движение против монархии, против жестокостей феодального миропорядка, с другой – был ограничен религиозными представлениями своего времени и искал в Священном писании теоретическое оправдание борьбе против абсолютизма.

Социально-политическая мысль Англии эпохи буржуазной революции в значительной мере покоилась на истолковании Библии в духе идеалов раннего христианства: в ней видели проповедь равенства людей перед Богом, протест против деспотизма в любой форме. Мильтону как идеологу индепендентства был близок иконоборческий пафос протестантского учения. Однако догматизм и фанатизм наиболее рьяных поборников пуританства остались чужды писателю. Его религиозность была сродни религиозности великих ученых эпохи Возрождения – Эразма Роттердамского и Томаса Мора, воплотивших в своем творчестве идеи так называемого «христианского гуманизма». Сочетая гуманистические убеждения с религиозными, Мильтон, подобно Мору и Эразму, никогда не был слепым приверженцем церковной догмы и не раз обнаруживал независимость суждений в толковании ее основных канонов; подобно им, мыслитель боролся против схоластики и суеверий и выступал за новые методы воспитания; подобно им, он видел долг и счастье христианина в деятельном служении общественному благу, а не в пассивном смирении. Самая покорность воле божией, в глазах Мильтона, всегда оставалась равнозначной требованию бороться с деспотизмом. Все трактаты Мильтона пронизывает мысль о свободе. По словам самого автора, в своей публицистике он отстаивает три вида свободы: свободу в религиозной, частной и гражданской жизни. В первых памфлетах («О реформации», «О епископате» и др.).

Мильтон выспупает против епископальной англиканской церкви, ратует за свободу веры и совести, за отделение церкви от государства. Еще Иаков I, подчеркивая неразрывную связь епископата с монархией, лаконично заметил: «Нет епископа – нет и короля». Ниспровержение авторитета епископов, развенчание догмата о божественном происхождении церковной власти в памфлетах Мильтона и других деятелей революции наносили серьезный удар по опиравшемуся на церковь абсолютизму. Вопросам свободы в личной жизни посвящен цикл трактатов Мильтона о разводе (1643–1645). В них, отступая от ханжеской религиозной морали, автор выдвигает неслыханное для своего времени положение о праве на развод, если между супругами нет любви и согласия. «Брак не может существовать и сохраняться без взаимности в любви, – провозглашает Мильтон, – там, где нет любви, от супружества остается только внешняя оболочка, столь же безрадостная и неугодная Богу, как и всякое другое лицемерие». В трактате «О воспитании» (1644), выступая против «неизжитого схоластического невежества варварских веков», Мильтон размышляет о путях воспитания добродетельной, всесторонне развитой личности. «Я называю совершенным и благородным такое воспитание, – пишет он, – которое делает человека способным исполнять надлежащим образом, умело и со всею душой любые обязанности, как личные, так и общественные, как мирные, так и воинские». Педагогическая система Мильтона имеет много общих черт с учением выдающегося чешского педагога Яна Амоса Коменского, посетившего Лондон в 1641 году. Трактат «О воспитании» – важная веха в истории гуманистической педагогики.

Особое место среди публицистических произведений Мильтона занимает памфлет «Ареопагитика» (1644) – пылкое выступление в защиту свободной печати. «Убить книгу – все равно, что убить человека, – заявляет мыслитель. – Тот, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум…». Мильтон не распространяет принцип религиозной терпимости на католиков-папистов и резко осуждает «безверие и атеизм». Однако даже опасность выхода из печати книг католического и атеистического содержания не оправдывает в его глазах существования института предварительной цензуры. По глубокому убеждению Мильтона, знание не способно осквернить подлинную добродетель; добродетель же, которую надо оберегать от искушений, не достойна называться таковою. «Ареопагитика» – не только провозглашение одного из важных принципов демократии, но и блестящий образец философской диалектики. Мильтон отвергает характерное для догматиков-пуритан метафизическое разграничение добра и зла. По его мнению, «Добро и Зло, познаваемые нами на почве этого мира, произрастают вместе и почти нераздельно; познание Добра настолько связано и переплетается с познанием Зла, в них столько коварного сходства, что их трудно отличить друг от друга…».  Общее решение проблемы добра и зла, к которому Мильтон приходит под влиянием гуманистических традиций, сыграло позднее важную роль при обрисовке облика Сатаны в «Потерянном рае». Развитие революционных событий в Англии конца 40-х годов влечет за собой углубление радикальных настроений Мильтона, что не могло не сказаться на тематике его публицистических выступлений. В трактате «Права и обязанности королей и правительств» (1649), посвященном проблемам политической власти, Мильтон защищает идеи революции, обосновывает теорию «общественного договора» и право народа на тираноубийство.

Развенчивая феодальную доктрину о божественном происхождении королевской власти, Мильтон утверждает, что власть искони принадлежит народу, который наделяет ею определенное лицо на определенных условиях. Если общественный договор не соблюдается, если монарх, «пренебрегая законом и общим благом, правит только в интересах своих и своей клики», он – тиран. Народ имеет право судить, низлагать и казнить тирана. В памфлете «Иконоборец» (1649), написанном по поручению индепендентского правительства в ответ на книгу епископа Годена «Королевский образ», Мильтон разоблачает роялистскую легенду о короле-«мученике» и доказывает справедливость действий революционного народа, казнившего Карла I – тирана, изменника и врага государства. В годы яростной памфлетной войны, развязанной сторонниками монархии после поражения в революции, рождаются знаменитые трактаты Мильтона «Защита английского народа» (1650) и «Вторая защита английского народа» (1654). Оба трактата написаны на латыни и обращены ко всему образованному миру. В них, отражая нападки роялистов на политику республиканского правительства, писатель развивает идеи народовластия и выражает веру в то, что английская республика укажет другим нациям путь к свободе. Возвеличивая революционный народ Англии, Мильтон уподобляет его восставшему от векового сна Самсону, рядом с которым авторы клеветнических сочинений выглядят ничтожными и жалкими пигмеями. В католических и монархических кругах Европы боевые трактаты Мильтона были с полным основанием восприняты как опаснейший призыв к сокрушению феодальных устоев и королевской власти. Не случайно промонархически настроенные пулицисты (Салмазий, Бромхолл, Роуленд, Филмер и др.) выступили против Мильтона с рядом памфлетов, дышащих злобой и ненавистью, а его трактат «Иконоборец» был предан анафеме и публично сожжен в Тулузе и Париже.

В ХVIII и ХIХ вв. идеологи европейской буржуазии неоднократно обращались к сочинениям Мильтона, черпая в них аргументы для борьбы с абсолютизмом. В 1653 г. в Англии была установлена диктатура Кромвеля. Дальнейшая политика лорда-протектора основательно поколебала те надежды, которые Мильтон возлагал на него, которые связывал с молодой республикой. В сонете «Лорду-генералу Кромвелю» (1652) и в обеих «Защитах» автор прославлял вождя индепендентов как талантливого полководца и государственного деятеля, но, предчувствуя назревавшие перемены, призывал его самого не допустить насилия над свободой и охранить ее от посягательств со стороны других. Увещевания публициста, естественно, не могли повлиять на лорда-протектора, который правил страной как самодержец; Мильтон замкнулся в молчании и в последующие годы не проронил ни слова о Кромвеле. Отойдя временно от участия в политической борьбе, мыслитель работал во второй половине 50-х годов над большим теолого-этическим трактатом «О христианском учении». В этом сочинении, написанном на латинском языке, он подробно изложил свои религиозные, философские и этические убеждения, свое понимание Библии. Смерть Кромвеля в 1658 г. возрождает в Мильтоне надежду на возможность восстановления демократии в стране и побуждает его вновь взяться за перо публициста. В памфлетах 1659–1660 гг. он обращается к соотечественникам со страстным призывом объединить усилия в борьбе за республику.

Писатель убежден, что реставрация монархии приведет к возрождению тирании, усилению католицизма, лишит народ завоеванных свобод. В трактате «Скорый и легкий путь к установлению свободной республики» (1660), вышедшем накануне Реставрации, Мильтон утверждает, что свободная республика без короля и палаты лордов есть наилучшая форма правления. Но республика, за которую ратует Мильтон, лишена черт подлинной демократии. Предлагаемый автором проект предусматривает весьма ограниченное избирательное право с многостепенной системой выборов и постоянный сенат, состоящий из «лучших и способнейших» членов общества. Мильтон выступает прежде всего идеологом «среднего класса» Англии. Право на управление страной он признает именно за «средним классом», буржуазией и новым дворянством – «золотой серединой» общества, отрицая такое право за широкими народными массами.

В реальной политической позиции мыслителя обнаруживается ограниченность его «христианского гуманизма» как  ранней формы просветительского мировоззрения. Однако эта исторически обусловленная ограниченность не помешала художнику отразить в великих поэтических творениях гуманистические идеалы своей переломной эпохи. За двадцатилетний период с 1640 по 1660 г. Мильтон, захваченный бурным потоком политических событий, создал лишь 16 сонетов и переложил на стихи несколько псалмов. Но эти годы отнюдь не пропали даром для Мильтона-поэта: опыт публициста, участника исторической битвы эпохи, имел для него огромное значение и в своеобразной форме отразился в художественных произведениях третьего, заключительного, периода его творчества (1660-1674). То был самый драматичный период в жизни поэта, когда его надежды на скорое осуществление в Англии республиканских идеалов рухнули, и на английский престол под ликующие крики толпы взошел сын казненного в годы революции короля – Карл II Стюарт. Реставрация монархии (1660-1688) сопровождалась жестокими преследованиями пуритан, участников «великого мятежа». Некоторые из соратников Мильтона по индепендентской партии погибли на эшафоте, другие томились в тюрьмах, он сам подвергся гонениям, тяжкому штрафу; самые дерзкие из его памфлетов были преданы публичному сожжению. О настроениях, владевших Мильтоном в этот период, позволяют судить несколько глубоко личных, полных горечи строк в VII-ой книге «Потерянного рая»:

Я не охрип,

Не онемел, хотя до черных дней,

До черных дней дожить мне довелось.

Я жертва злоречивых языков,

Во мраке прозябаю, средь угроз

Опасных, в одиночестве глухом.

Восприняв крушение республики как катастрофу и мучительно пытаясь разобраться в причинах трагического излома истории, поэт – в полном согласии с воззрениями своей эпохи – обратился к Книге книг, к тексту Священного писания. Не случайно именно в Библии он почерпнул сюжеты своих последних произведений, в веках сохранивших его имя, – поэм «Потерянный рай» (1667), «Возвращенный рай» (1671) и трагедии «Самсон-борец» (1671). Само обращение Мильтона к источнику, из которого английский народ заимствовал «язык, страсти и иллюзии» для своей буржуазной революции, было исполнено глубокого смысла: в обстановке победившей реакции поэт как бы заявлял о том, что дух революции не умер, что ее идеалы живы и неистребимы. Все написанное Мильтоном за полвека, при несомненном мастерстве, меркнет рядом с его шедевром – поэмой «Потерянный рай». Еще в студенческие годы поэт задумал создать эпическое произведение, которое прославило бы Англию и ее литературу. Первоначально он предполагал воспеть в эпосе легендарного короля Артура. Однако в пору ожесточенной борьбы против монархии замысел «Артуриады» стал для него неприемлемым.

В основу «Потерянного рая» легло ветхозаветное предание о восстании Сатаны против Бога и грехопадении первых людей. Это же предание до Мильтона  использовали в своих сочинениях французский поэт-протестант Дю Бартас, голландский автор Гуго Гроций, знаменитый голландский писатель Йост ван ден Вондел. Все они в той или иной мере повлияли на английского поэта. Но скольким бы ни был обязан Мильтон своим предшественникам, его величественная эпическая поэма представляла собой явление бесспорно оригинальное: она была порождением иной эпохи, иных исторических условий; иными были и задачи, художественные, нравственные, социальные, которые ставил перед собой поэт, иным был его талант. «Потерянный рай» подводил итоги многолетним раздумьям автора о религии и философии, о судьбах родины и человечества, о путях его политического и духовного совершенствования.

Поражает прежде всего космическая грандиозность поэмы Мильтона. Драматические события «Потерянного рая» разыгрываются на фоне необозримых просторов Вселенной. Его тема – священная история, а герои – Бог, Дьявол, Мессия, Адам и Ева. Мильтон рисует в поэме впечатляющие сцены битв небесных легионов и воспевает победу Бога над Дьяволом, повествует о грехопадении Адама и Евы и временном торжестве Сатаны, пророчествует о грядущем спасении людей жертвой Христа и трудном, но неуклонном их пути к совершенствованию. Так он приходит к оптимистическому выводу о неизбежном торжестве Добра в жизни общества – выводу, особенно актуальному в «злые дни» Реставрации. Эпос Мильтона стал высшим художественным достижением пуританского сознания, мыслящего мир и человеческую историю как арену многовековой борьбы между Добром и Злом, как ристалище божественного и сатанинского начал.

Подобно другим творениям, на многие столетия пережившим свою эпоху, «Потерянный рай» дошел до нас отягощенный грузом ярких, дерзких, восторженных, но далеко не всегда корректных интерпретаций. Самой влиятельной среди них была (и остается поныне) утвердившаяся с легкой руки английских романтиков трактовка поэмы как произведения богоборческого, подлинным героем которого, независимо от воли и намерений автора, является Сатана. Действительно, зловещий образ Дьявола в «Потерянном рае», вопреки его библейской трактовке, выглядит столь величественным и привлекательным, что рядом с ним теряются и тускнеют все остальные персонажи поэмы. Опираясь на богатую традицию изображения «злодеев с могучей душой», сложившуюся к тому времени в английской литературе (достаточно вспомнить в этой связи персонажей Марло и Шекспира), Мильтон дает в «Потерянном рае» замечательный по своей драматической мощи портрет мятежного героя:

Скорбь

Мрачила побледневшее лицо,

Исхлестанное молниями; взор,

Сверкающий из-под густых бровей,

Отвагу безграничную таил,

Несломленную гордость, волю ждать

Отмщенья вожделенного. Глаза

Его свирепы, но мелькнули в них

И жалость и сознание вины

При виде соучастников преступных,

Верней – последователей, навек

Погибших…

Титаническая страстность натуры Сатаны, его гордый и непокорный дух, свободолюбие и несгибаемая воля, отвага и стоическое презрение к страданию не могли не восхищать художников романтизма, исповедовавших идеи духовной стойкости, героического сопротивления, мужественной борьбы против неправедного миропорядка. Уильям Блейк еще в 1790 г. в «Бракосочетании Неба и Ада» утверждал, что «Мильтон чувствовал себя в кандалах, когда писал о Боге и Ангелах, и свободно – когда речь шла о дьяволах и Геенне, ибо он был настоящим Поэтом и, сам того не сознавая, принадлежал к партии Дьявола».

Независимо от Блейка, попытки объяснить тайну небычайной притягательности Мильтонова Сатаны предпринимали позднее Хэзлитт, Лэндор, Кемпбелл, Шелли, Байрон и многие другие писатели романтической эпохи. Все они готовы были видеть в мятежном герое «Потерянного рая» вольное или невольное выражение бунтарских настроений автора.  «Поэма Мильтона, – писал, например, Шелли в «Защите поэзии», – содержит философское опровержение тех самых догматов, которым она… должна была служить главной опорой. Ничто не может сравниться по мощи и великолепию с образом Сатаны в «Потерянном рае». Было бы ошибкой предположить, что он мог быть задуман как олицетворение зла. Непримиримая ненависть, терпеливое коварство и   утонченная   изобретательность   в   выдумывании   мук   для   противника – вот что является злом; оно еще простительно рабу, но непростительно владыке: искупается у побежденного  многим,  что  есть  благородного  в  его  поражении, но  усугубляется  у победителя всем, что есть позорного в его победе. У Мильтона Сатана в нравственном отношении настолько же выше Бога, насколько тот, кто верит в правоту своего дела и борется за него, не страшась поражений и пытки, выше того, кто из надежного укрытия верной победы обрушивает на врага самую жестокую месть – и не потому, что хочет вынудить его раскаяться и не упорствовать во вражде, но чтобы нарочно довести его до новых поступков, которые навлекут на него новую кару. Мильтон настолько искажает общепринятые верования (если это можно назвать искажением), что не приписывает своему Богу никакого нравственного превосходства над Сатаной». Такая трактовка, при всей ее популярности среди читателей и критиков XIX и даже ХХ веков, приходит в явное противоречие с подлинным замыслом Мильтона. Превращать автора «Потерянного рая» в богоборца, прямого предтечу романтических бунтарей – значит исказить культурный контекст эпической поэмы, написанной человеком с глубоко религиозным сознанием, для которого единственно правильным языком был язык обновленного христианства. Главенствующая в «Потерянном рае» идея божественного порядка, идея «великой цепи бытия», в которой добро и зло нерасторжимы, покоится на общих для христианской культуры представлениях о Боге как абсолютном добре, Сатане как воплощенном зле и Христе как посреднике между Богом и человеком. Бог для Мильтона есть воплощение всемогущества и вечности – качеств, которыми не обладает ни одно другое существо. Он – тот, от кого, для кого и благодаря кому существует все окружающее. Господь, – пишет Мильтон, – есть «Царь / Всесильный, бесконечный, неизменный, / Бессмертный, вечный, сущего Творец, / Источник света, но незримый сам…». Бог-отец обнаруживает себя только через Сына: Бог-сын есть «зримый лик / Незримого Творца», «второе всемогущество»; он – «Премудрость, Мощь / Творящая и Слово» Бога-отца. Бог-отец в изображении Мильтона производит своеобразное распределение полномочий: сосредоточивая в своих руках законодательную вселенскую власть, он препоручает Сыну власть исполнительную, через него осуществляет свои предвечные решения. Бог-сын предстает в поэме в самых различных ипостасях; он – разгневанный Мессия, низвергающий мятежных ангелов в Ад, он – творец прекрасного мира, он – заступник Человека перед Богом-отцом, и, наконец, он – Богочеловек, сын Бога и Человека, царь вселенной. Каждое из деяний Бога-сына должно выявить какую-то новую грань его облика. В нем воплощены определенные моральные принципы, которые были дороги поэту: покорность воле Бога-отца, беспощадность к врагам, милосердие к заблудшим, готовность к самопожертвованию. Сатана – тоже сын Бога, но сын, избравший путь зла. Духовную гибель некогда прекрасного Люцифера-Сатаны Мильтон традиционно объясняет его непомерной гордыней. Гордость трактуется поэтом как неоправданное стремление личности нарушить границы, установленные ей природой, подняться выше отведенного ей места в великой цепи бытия. Гордыня ослепляет, подчиняет себе разум, и тогда освободившиеся от оков низменные страсти порабощают личность, навсегда лишая ее свободы и покоя. Сатане суждено носить в душе вечный ад. Неутолимая жажда власти и сострадание к павшим по его вине ангелам, ненависть к Богу, жажда мести и приступы раскаяния, зависть к людям и жалость к ним терзают измученную душу мятежного Дьявола. Ад – всюду. «Ад – я сам», – исповедуется  Сатана. По  Мильтону,  ослепленный  гордыней  могучий разум  Сатаны обречен вечно служить пороку и разрушению. Разум Бога создает Мир и Человека, разум  Сатаны  воздвигает  Пандемониум,  изобретает  артиллерию,  подсказывает ему, как соблазнить первых людей. Совершенно очевидно, что в «Потерянном рае» Мильтон в соответствии с религиозными идеалами предполагал воспеть покорность благому и милосердному Богу и осудить Сатану. Чем же объяснить в таком случае, что вот уже на протяжении двухсот с лишним лет критики обнаруживают в поэме элементы, явно мешающие ей быть выражением ортодоксальной религиозной точки зрения?  Cвидетель и участник грандиозного социального переворота, Мильтон, создавая эпическую поэму, вдохновлялся атмосферой гражданской войны, являвшейся, по его мнению, отражением вселенской коллизии Добра и Зла. Было бы неверно, разумеется, видеть в «Потерянном рае» иносказательную историю английской буржуазной революции, проводить прямые параллели между изображенным в поэме восстанием падших ангелов и «великим мятежом» пуритан. Поэт творил религиозный, а не революционный эпос и, до конца дней оставаясь верным пуританским убеждениям, ни при каких обстоятельствах не мог отождествить своих соратников с воинством Сатаны. И все же, рисуя сцены яростной схватки сил Неба и Ада, автор пользовался красками, которые поставляла для его палитры эпоха революционной ломки, и вольно или невольно наполнял поэму ее героическим духом. «Поэзия Мильтона, – писал Белинский, – явно произведение его эпохи: сам того не подозревая, он в лице своего гордого и мрачного сатаны написал апофеозу восстания против авторитета, хотя и думал сделать совершенно другое». «Потерянный рай» – творение великого мятежного духа. В нем не мог не выразиться человек, всю жизнь отдавший борьбе с деспотизмом. Не подлежит сомнению, что поэту-революционеру, в годы Реставрации познавшему горечь поражения, психологически легче было «вжиться» в роль поверженного ангела, нежели в образ победоносного Бога. Рисуя облик проигравшего сражение, но не покоренного Духа, автор наделял его подчас чертами – и притом лучшими чертами – своей собственной натуры. Не потому ли так проникновенно звучит в поэме обращенная к соратникам речь Сатаны, что мысли и чувства героя были хорошо знакомы его создателю?

Мы безуспешно

Его престол пытались пошатнуть

И проиграли бой. Что из того?

Не все погибло: сохранен запал

Неукротимой воли, наряду

С безмерной ненавистью, жаждой мстить

И мужеством – не уступать вовек.

А это ль не победа?

Присутствие мятежного, непокорного деспотизму начала в миросозерцании Мильтона, гуманистические традиции в его творчестве, окрашенные политическим опытом его переломной эпохи, позволили ему вместо увековеченной библейским преданием условной фигуры создать в лице Сатаны яркую и живую индивидуальность, в которой вместе с тем безошибочно угадывались типичные черты современников поэта. Воинствующий индивидуализм мильтоновского героя имел своей оборотной стороной нечто бесспорно благотворное: нежелание слепо подчиняться авторитету, кипучую энергию, вечный поиск и неудовлетворенность. Новое, необычное звучание приобрела под пером художника и другая часть ветхозаветной легенды, посвященная первым людям. Миф об Адаме и Еве служит Милтону  отправной точкой  для  философско-поэтических  раздумий о смысле жизни, природе человека, его стремлении к знанию, его месте под солнцем. Человек изображается в «Потерянном рае» как существо, стоящее в центре мироздания: на «лестнице Природы» он занимает среднее положение между чувственным, животным миром и миром ангелов. Он – высшее из живых существ, наместник Бога на земле, он смыкает воедино низшую и высшую сферы бытия. Перед Адамом и Евой открывается светлый путь духовного возвышения, за их спиной разверзается мрачная бездна, грозящая поглотить их, если они изменят Богу. Древо познания добра и зла, растущее в сердце Эдема, есть символ предоставленной первым людям свободы выбора. Его назначение – испытать веру людей в Творца. Органически включенный в общий нерушимый порядок, Человек становится точкой преломления противоборствующих влияний, излучаемых могущественными космическими силами. Поэт помещает своих героев – как в пространственном, так и в жизненно-этическом отношении – в самом центре Вселенной, на полпути между Эмпиреем и Адом. По Мильтону, люди сами ответственны за свою судьбу: наделенные разумом и свободной волей, они должны каждый миг своей жизни выбирать между Богом и Сатаной, добром и злом, созиданием и разрушением, духовным величием и нравственной низостью. По мысли поэта, Человек изначально прекрасен. Он сотворен всеблагим и премудрым божеством, в нем нет и не может быть изъянов. Адам – воплощение силы, мужества и глубокомыслия, Ева – женского совершенства и обаяния. Любовь Адама и Евы – идеальное сочетание духовной близости и физического влечения. Жизнь первых людей в земном Раю проста, изобильна и прекрасна. Щедрая природа в избытке одаряет их всем необходимым. Лишь нарушив заповедь Божью, вкусив запретный плод, Адам и Ева лишаются бессмертия и блаженства, дарованных им при сотворении, и обрекают род человеческий на тяжкие испытания. Нетрудно заметить, что образы первых людей задуманы Мильтоном как воплощение религиозного и гуманистического идеала, т.е. как идеальные образы людей, поскольку они предстают в качестве покорных Богу обитателей рая. Однако в конечном итоге они оказываются в изображении поэта более человечными, более близкими к гуманистической норме именно после грехопадения и изгнания из райской обители. Безмятежная картина бытия первых людей в раю выразительно противопоставлена в поэме картине бурного, смятенного, драматически потрясенного мира. Адаму и Еве в роли безгрешных обитателей Эдема неведомы противоречия, вражда, душевные терзания. Они не знают бремени непосильного труда и смерти. Но их блаженство зиждется на покорности воле Божьей, предполагает отказ от соблазнов познания и неразрывно связано с ограниченностью райской идиллии. Идиллический мир рушится, как только в него вторгается Сатана. В искусительных речах Сатаны и в сомнениях Евы относительно греховности познания слышны отзвуки сомнений самого автора:

Что запретил он? Знанье!

Запретил Благое!

Запретил нам обрести

Премудрость…

…В чем же смысл

Свободы нашей?

Мильтон, мыслитель-гуманист, был убежден в пользе знания и не смог примирить библейскую легенду со своим отношением к знанию: для него оно – не грех, а благо, хотя за него и приходится иногда платить дорогой ценой. Примечательны в поэме мотивы неповиновения первых людей деснице Божьей: вкусить запретный плод побуждает Еву неуемная жажда знания. Адам же совершает роковой шаг из сострадания и любви к Еве, хотя и сознает, что своим поступкам ставит «человеческое» выше «божеского». Не менее самоотверженно Ева после грехопадения Адама предлагает целиком принять на себя грозящую им двоим кару. Первые люди подлинно велики в ту минуту, когда в преддверии трагических перемен, их ожидающих, в гордом одиночестве противостоят всем силам Неба и Ада. С сочувствием рисуя сцену грехопадения, Мильтон вплотную подходит к оправданию поступка своих героев, не согласующемуся с церковной концепцией. Адама не страшат те испытания, которые ожидают его в новой неведомой жизни. Его образ несомненно героичен. Но в отличие от эпических поэтов прошлого, изображавших героев-воителей, Мильтон выводит на страницах своей поэмы героя, видящего смысл жизни в труде. Труд, лишения и испытания должны, по мысли поэта, искупить «первородный грех» человека. Перед изгнанием первых людей из райской обители архангел Михаил по велению Бога показывает Адаму будущее человечества. Перед потрясенным героем разворачиваются картины человеческой истории – нужды, бедствий, войн, катастроф. Однако, как поясняет Адаму Михаил, искупительная жертва Христа откроет людям путь к спасению, путь к духовному совершенству. Человек способен в конце концов стать даже лучше, чем был до грехопадения. Устами Адама, невольного зрителя грозного «фильма веков» (В.Я.Брюсов), Мильтон осуждает растлевающие человеческую душу социальные бедствия: войны, деспотизм, феодальное неравенство. Хотя поэт, описывая пророческие видения героя, формально остается в рамках библейских легенд, он, по существу, развивает в последних книгах поэмы свою концепцию исторического процесса – процесса стихийного, исполненного трагизма и внутренних противоречий, но неуклонно пробивающего себе путь вперед. Согласно Мильтону, наделенный разумом и свободной волей человек должен сам решить, по какому пути ему следовать, лишь от него зависит, «устоять иль пасть». «Вечный, ненарушимый» божественный закон, по словам поэта, гласит, что всякое разумное существо свободно в своем выборе меж добром и злом, послушанием и преслушанием, и хотя Господь провидит вечность, хотя ему заведомо известно, кто будет верно служить ему, а кто – нет, божественное провидение не есть предопределение и не влияет на выбор, который совершает человек. Как явствует из теологического трактата «О христианском учении», над которым Мильтон работал почти в те же годы, что и над «Потерянным раем», Бог, сотворив мир и человека, не вмешивается ежечасно в их историю: естественное развитие человеческого рода происходит, по мнению писателя, «вследствие надлежащего действия той творческой силы, которая была сообщена материи божеством»(PW, IV, 195). На этой тяготеющей к деизму концепции, дополненной учением о свободе воли, покоится представление поэта об ответственности людей за свою судьбу; он убежден, что только нарушение установленных Богом (и Природой – ибо «Бог и Природа повелевают одно и то же»!) законов влечет за собой божественное вмешательство и приводит человечество к бедствиям и катастрофам.Так, причины установления диктатуры Кромвеля в 1653 г. и реставрации монархии в 1660 г. Мильтон сводил к факторам религиозного и морального порядка: в представлении поэта, его соотечественники, призванные, казалось, самим Богом указать другим нациям путь к свободе, не устояли в своей исторической богоизбранности, погрязли в пороках, гордыне, погоне за наживой, позволили хаосу эгоистических страстей заглушить голос праведного разума. В «Потерянном рае» автор поясняет:

За то, что человек в себе самом

Дозволил низким силам подчинить

Свободный разум, правосудный Бог

В расплату подчинит его извне

Тиранству самозванных вожаков…

Работая над поэмой в годы реакции, Мильтон верил, что новая тирания падет, как пала предыдущая; однако, умудренный опытом незавершенной революции, он склонен был полагать, что недооценил когда-то могущество темных сил зла, сумевших изнутри подточить устои республики. Желая познакомить читателей с обобщенным ликом вселенского Зла, автор стремился нарисовать в поэме яркий и убедительный портрет Сатаны, так сказать, во весь рост, во всем его царственном великолепии и опасной привлекательности и сознательно наделял его величественными, титаническими чертами. Это не только не противоречило религиозным убеждениям поэта, но, напротив, подразумевало его неколебимую веру в благость неисповедимых путей Творца. Мильтон прекрасно понимал, что умалить Сатану значило бы умалить и Бога, сражавшегося с недостойным противником. По мысли поэта, как бы ни был могущественен Сатана, он – всего лишь слепое орудие в осуществлении непостижимых для него божественных предначертаний. Самое Зло всесильный Владыка Мира использует в своих целях: и Сатана, и Мессия – лишь орудия в его руках. Но Мессия – сознательное орудие, он есть проявление сущности Бога, воплощенных в нем Разума и Добра, он – безупречный, покорный велениям отца сын. Сатана – тоже сын Бога, но сын, избравший путь Зла, восставший против воли отца и потому отверженный. Однако и он, Владыка Ада, олицетворенное Зло, вопреки своим намерениям, служит отвергшему его отцу. В этом отношении Мильтонов Дьявол предвосхищает Мефистофеля Гете: нимало не погрешив против истины, он тоже мог бы сказать о себе, что «вечно жаждет зла / И вечно совершает благо». По существу, на языке библейских образов в «Потерянном рае» выражено диалектическое понимание роли зла в истории, родившееся у Мильтона не без влияния его бурной, переломной эпохи. Положительная функция зла представлена в поэме двояко: во-первых, Сатана, порождая борьбу, разрушает застой, все приводит в движение. Во-вторых, Сатана выступает в роли великого Поверяющего Вселенной, движимого ненавистью к Богу и потому беспристрастного и неподкупного. Он выявляет в Добре то, что есть в нем зыбкого, неустойчивого, колеблющегося, выявляет, так сказать, изъяны в грандиозном архитектурном ансамбле мироздания и помогает Творцу своевременно их устранить. Благодаря божественному вмешательству каждое злое деяние Дьявола оборачивается своей противоположностью, служит вящей славе Господа. Даже грехопадение первых людей, влекущее за собой изгнание их из Рая и обрекающее род человеческий на жизнь, полную бедствий, трудов и лишений, в конечном счете – благодаря искупительной жертве Христа – оказывается «счастливым грехопадением», великим благом для человечества. Адам, изумленный открывшимся ему замыслом Творца, восклицает:

О, Благодать, без меры и границ,

От Зла родить способная Добро

И даже Зло в Добро преобразить!

Ты чудо, большее того, что свет

При сотворенье мира извлекло

Из мрака.  Я сомненьем обуян:

Раскаиваться ль должно о грехе

Содеянном иль радоваться мне,

Что к вящему он благу приведет…

Слова Адама, возносящего хвалу Господу, – вывод из двенадцати книг «Потерянного рая», осуществление основной цели Мильтона, провозглашенной им в начальных строках поэмы: «…благость Провиденья доказать, / Пути Творца пред тварью оправдав». За полвека до Лейбница, стремившегося в своем религиозно-философском трактате «Теодицея» (1710) «оправдать» Владыку Мира вопреки существованию темных сторон бытия, автор «Потерянного рая», пытаясь согласовать идею всеблагого и всемогущего Бога с наличием мирового зла, написал, по сути, грандиозную теодицею в художественной форме. Сколь бы ни были сложны и непонятны зигзаги истории, сколь бы загадочными ни представлялись человеку пути Господни, – провозглашал Мильтон своей поэмой, – многовековая коллизия Добра и Зла, космическая битва двух могучих сыновей Бога, Мессии и Сатаны, используемая Всевышним для реализации некоего всеобъемлющего и всеблагого замысла, должна закончиться неизбежным торжеством светлых начал жизни. Мильтон облекает свою философию в религиозную форму, но это не должно заслонить от нас новизну и историко-литературное значение его концепций: поэт был ближайшим предшественником просветителей и в прославлении труда как главного назначения человеческого бытия, и в защите прав разума и стремления к знанию, и в утверждении идей свободы и гуманности. Для многих поколений читателей «Потерянный рай» стал философско-поэтическим обобщением драматического опыта человека, в муках обретающего свое подлинное естество и идущего, среди бедствий и катастроф, к духовному просветлению, к заветным идеалам свободы и справедливости. Поэма Мильтона была крупнейшей и едва ли не самой талантливой из многочисленных попыток писателей XVI–XVII вв. возродить эпос в его классической форме. Высшим образцом служили Мильтону эпические поэты античности – Гомер и Вергилий. Следуя им, автор стремился нарисовать в «Потерянном рае» универсальную картину бытия: битвы, решающие судьбы народов, возвышенные лики небожителей и человеческие лица, а также различные бытовые подробности. Поэт скрупулезно воспроизводит композицию античных образцов, широко использует характерные для эпоса приемы гиперболизации, постоянные эпитеты, развернутые сравнения. Грандиозности сюжета соответствует возвышенный строй поэтической речи. Поэма написана белым стихом, который звучит то певуче и плавно, то энергично и страстно, то сурово и мрачно. Мильтон придает своей речи торжественные интонации певца-рапсода и в то же время пафос библейского пророка. «Потерянный рай» создавался в эпоху, отделенную многими столетиями от «детства человеческого общества», вместе с которым безвозвратно отошли в прошлое и непосредственность мироощущения, свойственная творцам старинного эпоса, их искренняя, нерассуждающая вера в потустороннее. Задумав воспеть в форме героического эпоса события ветхозаветного предания, Мильтон заведомо обрекал себя на непреодолимые трудности. «Подобная поэма, – по словам Белинского, – могла бы быть написана только евреем библейских времен, а не пуританином кромвелевской эпохи, когда в верование вошел уже свободный мыслительный (и притом еще чисто рассудочный) элемент». Этот «рассудочный элемент» обусловил искусственность религиозной по замыслу эпопеи Мильтона. Нельзя забывать однако, что  тот же «свободный мыслительный элемент» придает произведению Мильтона философскую глубину и размах, не доступные эпосу древности. Нельзя забывать, что, создавая «Потерянный рай», поэт вдохновлялся не только литературными образцами, но и героической атмосферой своего переломного времени – времени, когда было повергнуто в прах сооружавшееся веками здание феодальной монархии. В отличие от своих учителей, Гомера и Вергилия, поэт хотел создать произведение, не ограниченное конкретно-исторической тематикой, но имеющее, общечеловеческие  масштабы.  В  этом  отношении  замысел   Мильтона   был  созвучен    замыслу   другого   его   предшественника  –  великого   Данте,   как   и   он, творившего на рубеже двух эпох, как и он, посвятившего жизнь борьбе и поэзии. Подобно автору «Божественной комедии», поэт стремился придать своему произведению характер всеобъемлющего, пригодного для всех времен символического изображения того, что было, есть и будет. Черты так называемого «литературного» эпоса и проблески философской поэмы сочетаются в «Потерянном рае» с элементами драмы и лирики. Драматичен самый сюжет поэмы, драматичен характер ее многочисленных диалогов и монологов. Обращает на себя внимание и лиризм, проявляющийся во вступлениях к составляющим поэму книгам: в них вырисовывается личность самого поэта, слепого и гонимого, но и в «злые дни» сохранившего непреклонность души. Хотя преобладающим в «Потерянном рае» является эпическое начало, оно выступает в сложном соотношении с драматическим и лирическим. Не менее сложен и своеобразен лежащий в основе поэмы творческий метод. Его многосторонность отражает многообразие художественно-эстетических исканий в английской литературе XVII столетия. Тяготение автора к рационалистической регламентации поэтической формы, стремление к гармонии и упорядоченности, устойчивая ориентация на античное наследие безошибочно свидетельствуют о классицистических симпатиях Мильтона. С другой стороны, пристрастие автора к изображению драматических коллизий, к динамике, обилие в поэме контрастов и диссонансов, антиномичность ее образной структуры, эмоциональная экспрессивность и аллегоричность сближают «Потерянный рай» с литературой барокко. В поэме сочетаются, таким образом, барочные и классицистические тенденции. Именно синтез их, а не одна из доминировавших в XVII в. художественных систем, был наиболее адекватен творческим запросам и умонастроениям Мильтона в тяжелые для него годы, предшествовавшие и современные написанию поэмы. Синтезирующий литературный метод поэта, сформировавшийся в период революционной ломки, наиболее полно отвечал духу породившей его эпохи. Космический размах «Потерянного рая», его монументальность и философичность, гражданственность и героический дух, трагический пафос и оптимизм, динамика и строгость формы, богатство и яркость красок свидетельствуют о действенности творческих принципов автора. Второе крупное творение Мильтона – поэма «Возвращенный рай» (1671) – соприкасается в какой-то степени с тематикой предшествующей поэмы, но невыгодно отличается от нее своей абстрактностью и религиозно-моралистическими интонациями. Здесь почти отсутствует та титаническая героика, которая одухотворяет «Потерянный рай». В основу поэмы положена евангельская легенда об искушении Христа Сатаной, согласно которой поединок между героями завершается полным поражением Сатаны: Христос без колебаний отвергает почести, власть и богатство, которые сулит ему коварный искуситель. Сатана в новой поэме Мильтона лишь отдаленно напоминает гордого бунтаря из «Потерянного рая», его образ лишается былой притягательности. Интерес сосредоточен на личности Христа; в его облике воплощены представления автора об идеальном человеке-гражданине, который, несмотря на одиночество и всеобщее непонимание, находит в себе силы противостоять царящему в мире злу и ни на шаг не отступает от своих принципов. В этом смысле история искушений Христа – параллель к  положению самого Мильтона и его соратников, в годы реакции сохранивших верность республиканским идеалам. «Возвращенный рай» недвусмысленно говорит о разочаровании Мильтона не в революции, но в людях, которые, по его мнению, предали революцию, легко примирившись с реставрацией Стюартов. «Племена, томящиеся в оковах, – с горечью заключает он, – тому подверглись добровольно». После крушения республики поэт приходит к выводу, что путь к свободе пролегает через длительное духовное совершенствование, и ставит своей целью:

Сердца людей словами покорять

И вразумлять заблудшие их души…

О ХУДОЖНИКЕ

Гюстав Доре (1832–1883) родился в Страсбурге в семье инженера. С детства он проявил способности к рисованию, и буквально не выпускал карандаш из рук. Тем не менее, родители надеялись, что юноша поступит в политехническую школу. Но страсть к рисованию победила, хотя Гюстав не получил никакого специального художественного образования. В 1847 году семья Доре переехала в Париж. Пятнадцатилетний художник обратился к издателю Шарлю Филипону, который принял молодого человека в число сотрудников «Journal pour rire». В течение нескольких лет Доре еженедельно готовил для журнала сатирические рисунки. С 1848 года он начал выставляться в парижском Салоне, в 1852 году оставил работу в журнале ради иллюстрирования книг. Вышедшее в свет в 1854 году недорогое издание романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» с иллюстрациями Доре стало сенсацией, и художник приобрел невиданную популярность. В 1855 году были изданы «Озорные рассказы» Бальзака, упрочившие славу молодого мастера. Почти одновременно Доре создает цикл рисунков к роману своего друга Теофиля Готье «Капитан Фракасс». В 1860-х годах возникает мода на Доре, каждый писатель и издатель стремится выпустить книгу с его иллюстрациями. В 1861 году художник начинает работу над «Божественной комедией» Данте — этот гигантский труд был завершен в 1869 году. В 1862 году он издает «Сказки» Перро и «Басни» Лафонтена, в 1863-м иллюстрирует «Дон Кихота» Сервантеса и «Приключения Мюнхгаузена» Распе, в 1866-м выходит в свет большой цикл графических листов к Библии. В то же время Доре занимается живописью, выставляя монументальных размеров холсты — пейзажи и многофигурные композиции. В 1867 году в Лондоне открылась Галерея Доре, имевшая шумный успех. Художник с триумфом прибыл в английскую столицу и провел здесь три года, создав 180 гравюр для альбома «Лондон», изданного в 1872 году. Но наибольшей популярностью пользовались книжные иллюстрации Доре. Среди них — «Песни старого моряка» Кольриджа (1875), «Неистовый Роланд» Ариосто (1879), «Ворон» Э. По (1883) и многие другие. В 1878 году в Санкт-Петербурге вышло роскошное издание русского перевода «Потерянного Рая» Мильтона с иллюстрациями Доре. Издатель А. Ф. Маркс признавался, что «больше двух лет употребил на составление и приготовление этого издания». «Хорошо было бы, — писал он, — если бы русская публика приняла эту книгу хотя с малой долей той любви, которую я положил на нее. Предпринимая это издание, я не рассчитываю на то, что оно может скоро разойтись, и знаю, что мне в несколько лет не покрыть расходов на него, но это только доказывает, что есть идеалисты, которые хотят работать без надежды на скорую пользу». Примерно в то же время другой петербургский издатель М. О. Вольф обратился к Доре с предложением проиллюстрировать «Руслана и Людмилу» или «Демона». Однако эти переговоры не увенчались успехом. Так иллюстрации к поэме Мильтона остались единственной работой, созданной великим рисовальщиком по заказу русского издателя.

Джон Мильтон и его поэма «Потерянный Рай». Мильтон — Потерянный рай

Джон Мильтон и его поэма «Потерянный Рай»

«Потерянный Рай» — выдающееся произведение мировой литературы, один из ярчайших образцов литературного эпоса, творение исключительно многообразное по содержанию и вместе с тем чрезвычайно сложное и противоречивое, что сказалось на его судьбе у разных поколений читателей.

Так как основу сюжета «Потерянного Рая» составляют библейские легенды, то поэму причислили к книгам благочестивого характера, Ее рассматривали как поэтическое переложение Библии. Лишь в начале XIX века английский поэт-романтик Шелли усомнился в набожности Мильтона, по ни он, ни другие писатели и критики, заметившие отклонения поэмы от религиозной догмы, на переломили распространенного мнения. Только в начале XX века по-настоящему разобрались в истинном смысле великого творения Мильтона, Оказалось, что «Потерянный Рай» не только отклоняется от церковного вероучения, но подчас вступает в прямое противоречие с ним.

Разобраться в сложном содержании поэмы можно только став на твердую историческую почву. Но прежде, чем заняться этим, небесполезно задаться вопросом, стоит ли наших усилий произведение, созданное более трехсот лет тому назад?

В странах английского языка Мильтона считают вторым после Шекспира великим поэтом. Звучный, торжественный стих Мильтона, яркие и впечатляющие образы соответствуют величественности темы, избранной поэтом. Тема эта человек и его судьба, смысл человеческой жизни.

Сочетание философской темы с религиозным сюжетом в европейской поэзии было явлением отнюдь не новым, распространенным еще со времен средневековья. Еще Данте, этот последний поэт средних веков и первый поэт нового времени, в своей «Божественной комедии» облек в форму видения о путешествии по загробному миру — «Ад», «Чистилище» и «Рай» — всеобъемлющую философию жизни. Развитие светской культуры в эпоху Возрождения привело к вытеснению религиозной тематики из литературы. Но на закате Возрождения, в конце XVI и затем в XVII веке, религиозные темы опять проникают в поэзию. В Англии это получило воплощение в творчестве Джона Мильтона (1608-1674).

В мировоззрении и литературных произведениях Мильтона сочетались две разные тенденции — следование гуманистической идеологии эпохи Возрождения и пуританская религиозность. Отец дал будущему поэту гуманистическое воспитание, привил ему любовь к литературе и музыке. В шестнадцать лет, как это было принято в то время, Мильтон поступил в Кембриджский университет, окончил его в двадцать один год бакалавром и, проучившись еще три года, получил ученую степень магистра искусств. Он отказался от предложения стать преподавателем университета, так как для этого надо было принять духовный сан, поселился в поместье отца и занялся поэзией, продолжая пополнять свои знания.

Согласно общему мнению, для завершения образования необходимо было повидать мир, и в тридцать лет, еще не избрав себе никакого определенного поприща, Мильтон отправился в путешествие. Через Париж и Ниццу он приехал в Геную, затем во Флоренцию, Рим и Неаполь. Больше года пробыл Мильтон в Италии, этой родине европейского гуманизма, где общался с учеными и литераторами. Особенно большое впечатление произвела на него встреча с Галилеем, больным и опальным, но продолжавшим научные занятия даже после преследований инквизиции, потребовавшей от него отречения от крамольных теорий.

На пути домой Мильтон заехал в Женеву, родину религиозного реформатора Жана Кальвина.

Галилей и Кальвин воплощали для Мильтона два направления передовой европейской мысли. В Галилее, этом великом ученом, ставшем символом светской пауки в ее борьбе с католической реакцией, Мильтон увидел смелого борца против мракобесов, стремившихся подавить свободную мысль. Кальвин был для молодого англичанина тоже своего рода символом, воплощением религиозности, свободной от подчинения церкви.

Гуманистическое мировоззрение эпохи Возрождения вовсе не всегда отвергало религию. Недаром одно из направлений тогдашней мысли получило название христианского гуманизма. Религиозные настроения усилились во времена заката Возрождения, его кризиса. Духовная диктатура католической церкви в общественной жизни эпохи была сломлена. Пали многие средневековые предрассудки. Но раскрепощение личности сопровождалось не только расцветом талантов. Начался чудовищный разгул хищнического эгоизма и полного аморализма. Особенно наглядно это отражено у Шекспира в его великих трагедиях, например в «Короле Лире», где один из персонажей дает очень выразительную характеристику нравственного состояния общества: «Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. Б городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми «…» Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы» («Король Лир», 1, 2, перев. Б. Пастернака).

Гуманизм реабилитировал земную жизнь, признал естественным стремление человека к радостям, но воспользоваться этим учением могли только привилегированные и обеспеченные слои общества. Поняв гуманизм весьма поверхностно, люди из дворянской среды оправдывали им свое безудержное стремление к удовольствиям и не считались ни с какими моральными нормами. Создалось парадоксальное положение: учение, выработанное в борьбе с оковами феодально-сословного общества, использовалось для оправдания аристократического произвола и распутства.

В противовес плоско понятому гуманизму передовая мысль эпохи все настойчивее завоевывала для себя и осваивала сферу религии. К началу XVII века Англия сделала значительные шаги по пути капиталистического развития. Буржуазия выросла в большую экономическую силу, которой уже было тесно в рамках феодальной монархии. Нуждаясь в идеологической опоре, английская буржуазия обратилась к одному из реформаторских течений тогдашней религиозной мысли — кальвинизму.

Здесь мы вынуждены напомнить основные моменты истории религиозных движений на переломе от средних веков к новому времени, без чего невозможно понять «Потерянный Рай» Мильтона. Господствующей идеологической твердыней феодального строя была римско-католическая церковь, власть которой распространялась на всю Западную Европу. Передовые антифеодальные движения начинались с борьбы против католической церкви. В начале XVI века произошла возглавленная Мартином Лютером реформация церкви в Германии. Большинство немецких государств отказалось подчиняться Риму и платить папе огромную денежную дань. Вскоре последовала реформация церкви и в Англии. Англиканская церковь перестала подчиняться римскому папе и признала своим главой короля. Изменения касались обрядности, церковь стала более скромной по сравнению с католической, но реформа не устраивала растущую буржуазию. За первым реформаторским движением началось второе. В его основе было стремление освободить церковь от власти короля и послушных ему епископов. Учение женевского проповедника Кальвина как нельзя лучше соответствовало потребностям буржуа-накопителей. Кальвин был противником централизованной феодальной церкви. Он создал новую форму церковной организации — общину верующих, не управляемую никем и устраивающую моления без всякой обрядности. Ф. Энгельс писал: «Устройство церкви Кальвина было насквозь демократичным и республиканским; а где уже и царство божие республиканизировано, могли ли там земные царства оставаться верноподданными королей, епископов и феодалов?», «Его догма отвечала требованиям самой смелой части тогдашней буржуазии».

Однако в среде английских буржуа новое религиозное течение, получившее общее название пуританства, раскололось на две группы. Более умеренные, пресвитериане сохраняли некоторое подобие прежней церковной организации и признавали духовное и организационное руководство старейшин (пресвитеров), тогда как самые рьяные реформаторы отрицали всякую духовную власть. Они получили название индепендентов (независимых). Если допустимы подобные параллели, то просвитериан можно назвать жирондистами английской революции, а индепендентов — ее якобинцами. Мильтон примкнул к индепендентам.

Он вернулся из заграничного путешествия к началу обострения борьбы между королем и пуританской буржуазией, завершившейся гражданской войной и победоносной пуританской революцией, свергнувшей короля, и принял активное участие в революции как публицист. Он выступал с теоретическими сочинениями, в которых обосновывал право народа на свержение дурного монарха и утверждал, что единственно законной основой всякой власти является воля народа. Когда победившие пуритане предали суду короля Карла I, Мильтон провозглашал право народа казнить короля.

Мильтон занимает в истории общественно-политической мысли почетное место как идеолог английской буржуазной революции и один из основоположников теории буржуазной демократии. Однако уже в ходе пуританской революции ему пришлось убедиться в различии между теорией и практикой буржуазной революции. Мильтон разделял иллюзии тех революционеров, которые рассчитывали, что свержение короля приведет к созданию подлинно демократического государства. Эти иллюзии были разбиты действительным ходом событий. После победы буржуазии над дворянством власть в стране все больше забирал в свои руки Оливер Кромвель, возглавлявший борьбу против королевского лагеря. Мильтон, сотрудничавший с Кромвелем, призывал его не злоупотреблять властью. Кромвель подавил всякую оппозицию в парламенте, вынудил присвоить ему титул лорда-протектора страны и даже сделал это звание наследственным. Начавшись под лозунгами демократии, буржуазная революция в Англии завершилась единоличной диктатурой Кромвеля.

Неожиданный для Мильтона политический поворот побудил его все больше отдаляться от участия в правительственных делах, к которым он был причастен. Это было обусловлено и тем, что слабый зрением Мильтон в 1652 году совершенно ослеп. Он продолжал исполнение обязанностей латинского секретаря (дипломатическая переписка велась на международном языке того времени латыни) при содействии помощников.

Когда в 1658 году Кромвель умер и протектором стал его безвольный сын Ричард, Мильтон воодушевился и вернулся к политической активности в надежде восстановить демократию. Написанный им памфлет в пользу «быстрого установления свободной республики» не встретил поддержки. Народ был подавлен и устал, а буржуазия нуждалась в крепкой власти для защиты от недовольных неимущих слоев населения. Капиталисты договорились с аристократами, и в стране была восстановлена монархия.

Режим Реставрации сурово расправился с прежними мятежниками, особенно с теми, кто был виновен в казни короля. Мильтону чудом удалось избежать наказания. Слепой, он жил прячась от возможных преследований, опекаемый третьей женой и дочерьми, а также немногочисленными старыми друзьями.

Ничто не могло сломить стойкости революционера Мильтона. Теперь, после поражения революции, он возвратился к тому, с чего начал свою деятельность, к поэзии.

Уже в молодости он создал ряд небольших поэтических произведений, которые свидетельствовали о незаурядном таланте. Но, уйдя в политическую борьбу, он отказался от поэзии. Правда, уже в последние годы республики Мильтон снова пишет небольшое количество стихотворений, по главные силы он в течение пятнадцати лет отдавал публицистической прозе. В годы Реставрации Мильтон создал три больших поэтических произведения: поэмы «Потерянный Рай» (1667), «Возвращенный Рай» (1671) и стихотворную трагедию «Самсон-борец» (1671). Все эти произведения были написаны на сюжеты Ветхого и Нового завета. Они со всей ясностью свидетельствовали о том, что Мильтон остался верен своему идеалу свободы и по-прежнему был врагом монархии.

Уже самый выбор сюжетов имел принципиальный смысл.

Библия была главным идеологическим оружием революционно настроенных буржуа-пуритан. Здесь уместно вспомнить глубокую мысль К. Маркса об идеологическом покрове буржуазных революций. «Как раз тогда, когда люди как будто только тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают нечто еще небывалое, — писал К. Маркс в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта», — как раз в такие эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуя у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в освященном древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории «… «Кромвель и английский народ воспользовались для своей буржуазной революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета».

В свете этого понятно, почему и Мильтон хранил верность Библии как источнику мудрости и поэтических образов и преданий. Но нельзя сказать, что опыт буржуазной революции прошел для него бесследно. Обращение к библейским сюжетам было несомненным вызовом по отношению к общественному и государственному порядку, установившемуся после пуританской революции. Но и на революцию Мильтон смотрел теперь, по прошествии ее, иными глазами. В «Потерянном Рае» живут лучшие традиции пуританской революции, но, взятое в целом, произведение является критическим пересмотром политического опыта, накопленного Мильтоном за годы республики (Commonwealth), как официально продолжал именоваться новый строй даже тогда, когда его правитель захватил власть большую, чем та, которой обладал свергнутый революцией король.

«Потерянный Рай» начинается с изображения войны между небом и адом; на одной стороне бог, его архангелы, ангелы — словом, весь сонм небожителей; на другой падший ангел-Сатана, духи зла Вельзевул, Маммона и весь синклит демонов и чертей. Казалось бы, все ясно и просто. Но стоит вчитаться в речи обитателей ада, как эта ясность оказывается мнимой. Низвергнутые с небес духи замышляют восстание против бога. Нельзя не обратить внимание на то, как они его именуют. «Царь небес», «Государь, Единый Самодержец», — он для низвергнутых в адскую бездну деспот и тиран. Для пуританина Мильтона бог был выстой святыней. Для революционера Мильтона невыносима всякая единоличная власть. Мы понимаем, конечно, что все дурное говорят о царе небес злые духи, для которых естественно хулить бога.

Но нельзя не заметить ореола героизма, которым окружает Мильтон Сатану.

Мятежный Властелин,

Осанкой статной всех превосходя,

Как башня высится.

Нет, не совсем

Он прежнее величье потерял!

Скорбь

Мрачила побледневшее лицо,

Исхлестанное молниями; взор,

Сверкающий из-под густых бровей,

Отвагу безграничную таил,

Несломленную гордость…

Вот как обращается Сатана к своим приспешникам после поражения:

Мы безуспешно

Его Престол пытались пошатнуть

И проиграли бой. Что из того?

Не все погибло: сохранен запал

Неукротимой воли, наряду

С безмерной ненавистью, жаждой мстить

И мужеством — не уступать вовек.

А это ль не победа?

Ведь у нас

Осталось то, чего не может Он

Ни яростью, ни силой отобрать

Немеркнущая слава! Если б я

Противника, чье царство сотряслось

От страха перед этою рукой,

Молил бы на коленах о пощаде,

Я опозорился бы, я стыдом

Покрылся бы и горше был бы срам,

Чем низверженье. Волею судеб

Нетленны эмпирейский наш состав

И сила богоравная; пройдя

Горнило битв, не ослабели мы,

Но закалились и теперь верней

Мы вправе на победу уповать…

Чьи чувства выражены в этой мужественной речи — персонажа, созданного воображением поэта, или, может быть, самого творца этого образа, революционера и выразителя идей революции? и того, и другого. Эта речь вполне уместна в устах Сатаны, низвергнутого с небес и потерпевшего поражение в борьбе с ангельскими войсками Бога. Но так мог сказать о себе и сам Мильтон, который и после восстановления монархии оставался республиканцем, сторонником народовластия.

В «Потерянном Рае» немало строк, нарушающих четкую логику библейского предания. В сознании Мильтона уживаются два ряда представлений. Бог воплощение высшего блага, Сатана и его соратники — исчадия зла; но тот же бог для Мильтона — небесный царь, и в качестве такового он ассоциируется с земными королями, ненавистными поэту, и тогда поэт не может не сочувствовать тем, кто восстает против единодержавной власти.

В поэме есть и другое противоречие. Мильтон восхищается героическим непокорством Сатаны в той мере, в какой оно выражает непримиримость по отношению к любой тирании, земной и небесной. Но мятеж не случайно закапчивается поражением. Не из Библии, а в собственном воображении, переработавшем впечатления современности, почерпнул поэт все краски для описания борьбы небес и ада. Мильтон имел возможность убедиться в том, что английская революция, выявившая ограниченность целей и своекорыстие буржуазии, не принесла торжества добру на земле, Отголоски этого убеждения звучат в поэме, где сказано много слов о бессмысленности и вредоносности для человечества войн и насилия. Поэтому в последующих книгах «Потерянного Рая» непокорному борцу Сатане противопоставлен Сын Божий, готовый пострадать за все человечество. В этом контрасте Сатаны и Христа символически выражено отрицание индивидуализма и эгоизма, в противовес которым выдвигается идея альтруизма и человеколюбия. Так спорит сам с собой на протяжении поэмы ее создатель.

Повторяем, в этом есть несомненная непоследовательность. Здесь уместно напомнить одно высказывание Гете. Беседуя с Эккерманом, автор «Фауста» признал, что в одной из сцен этою великого творения есть явное нарушение логической последовательности. «Посмотрим, — смеясь сказал Гете, — что будут говорить об этом немецкие критики. Достанет ли у них свободы и смелости пренебречь таким отступлением от правил. Французам здесь поперек дороги станет рассудочность, им и в голову не придет, что фантазия имеет свои собственные законы, которыми не может и не должен руководствоваться рассудок. Если бы фантазия не создавала непостижимого для рассудка, ей была бы грош цена. Фантазия отличает поэзию от прозы, где может и должен хозяйничать рассудок». Это рассуждение великого немецкого поэта весьма небесполезно читателю «Потерянного Рая». Поэма Мильтона — творение художественной фантазии, и к ней не следует подходить с требованиями рассудка и строгой логики. У вымысла свои законы.

Начало «Потерянного Рая» в особенности грешит непоследовательностями, но и дальше читатель встречается с неожиданными поворотами действия и колебаниями авторских оценок, В третьей книге бог говорит о том, что человек, все люди поддаются греху. Искупить вину человечества можно, оказывается, только священной жертвой — принять на себя смерть. На это должен решиться кто-то из бессмертных обитателей небес.

Он вопросил, но

Эмпирей молчал.

Небесный хор немотствовал. Никто

За Человека выступить не смел,

Тем более — вину его принять

Смертельную, возмездие навлечь

На собственную голову.

Английский революционный романтик поэт Уолтер Севедж Лэпдор в своих «Воображаемых разговорах» высказался так: «Не понимаю, что побудило Мильтона сделать Сатану столь величественным существом, столь склонным разделять все опасности и страдания ангелов, которых он совратил. Я не понимаю, с другой стороны, что могло его побудить сделать ангелов столь подло трусливыми, что даже на призыв Творца ни один из них не выразил желания спасти от вечной погибели самого слабого и ничтожного из мыслящих существ».

Если «Потерянный Рай» не может быть назван правоверным христианским произведением, то было бы в равной степени ошибочным отрицать у поэта наличие веры. Мысль Мильтона вращалась в кругу понятий и представлений пуританства, постоянно приходя в столкновение с его догмами, когда они вступали в противоречие с принципами гуманизма.

Гуманизм эпохи Возрождения сломил церковное учение средневековья о бренности земной жизни. Восторженный гимн человеку создал итальянец Пико делла Мирандола в «Речи о достоинстве человека», провозгласив человека самым прекрасным из всего, созданного богом. Но он же указал и на двойственность его природы: «Только человеку дал Отец семена и зародыши, которые могут развиться по-всякому… Будет давать волю инстинктам чувственности, одичает и станет как животные. Последует он за разумом, вырастет из него небесное существо. Начнет развивать свои духовные силы, станет ангелом и сыном божьим». Гуманисты верили и надеялись, что именно лучшие стороны человеческой натуры восторжествуют.

Пико делла Мирандола писал в конце XV века. Полтора века спустя Мильтон увидел, что надежды гуманистов были далеки от осуществления. Мильтон примкнул в молодости к пуританам, ибо уверовал в то, что моральная строгость, проповедуемая ими, могла бы противостоять как аристократической распущенности, так и буржуазному индивидуализму. Он убедился, однако, что за показной нравственностью пуритан нередко скрывались те же пороки. В этой связи заслуживает внимания следующее место поэмы Мильтона, где отмечается неожиданная, казалось бы, черта Сатаны, которого поэт противопоставляет ханжам-пуританам; духи ада восхваляют Сатану и

…благодарят за то,

Что он собою жертвовать готов

Для блага общего. Не до конца

Заглохли добродетели у Духов

Отверженных, к стыду людей дурных,

Кичащихся прекрасными на вид

Поступками, внушенными гордыней,

И под личиной рвения к добру,

Тщеславной суетностью.

Внимательное чтение текста раскрывает, что за фантастическим, казалось бы, сюжетом скрываются раздумья о жизни, свидетельствующие о большой проницательности поэта, отлично разбирающегося в людях и жизненных обстоятельствах. Таких трезвых и подчас горьких наблюдений у Мильтона накопилось много. Но его интересовали не частности и отдельные случаи, а человек в целом, и свой взгляд на него он и высказал, облекши философскую поэму в религиозный сюжет.

Если в первых книгах контраст между силами неба и ада символизирует борьбу добра и зла в жизни, то центральной темой «Потерянного Рая» является отражение этой борьбы в человеческом сердце. Эта тема со всей ясностью определена в беседах низвергнутых ангелов, обсуждающих, как им продолжать борьбу против бога после поражения. Сатана прослышал, что бог готовится создать некий новый мир и новое существо — человека. Совратить его с пути добра — вот цель, которую теперь ставит себе Сатана, чтобы восторжествовало зло.

Сатана в религиозной мифологии всегда был воплощением сил, губящих человека. Наивные средневековые представления о природе человека Мильтон поднял на новую философскую высоту. Опираясь на всю многовековую историю человечества, о которой ему еще предстоит рассказать в поэме, Мильтон дает ему суровую характеристику.

Силы зла объединились

Согласие царит

Меж бесов проклятых, но человек,

Сознаньем обладающая тварь,

Чинит раздор с подобными себе;

Хотя на милосердие Небес

Надеяться он вправе и завет

Господний знает: вечный мир хранить,

Живет он в ненависти и вражде,

Опустошают землю племена

Безжалостными войнами, неся

Друг другу истребленье…

Современник Мильтона философ Томас Гоббс, принадлежавший к противоположному политическому лагерю, тем не менее в своей оценке современности и современного человека был согласен с поэтом и выразил это в краткой афористической форме; «Человек человеку — волк». Гоббс, однако, считал, что без насилия и принуждения невозможно обуздать дурные эгоистические инстинкты людей. В отличие от него Мильтон сохранял веру в человеческий разум и силу убеждения.

История Адама и Евы, о которой повествуется далее, имеет символический смысл. В ней противопоставляются два состояния человечества — изначальное райское существование в идеальных условиях, когда люди были невинны и не знали пороков, и жизнь «после грехопадения». Следуя библейской легенде, Мильтон утверждает, что «порча» человечества началась с того момента, когда они вкусили плод с древа познания добра и зла. Зародыш философской идеи этой притчи содержится уже в Библии. Мильтон развил ее в целое учение, связав с проблемой, составлявшей центральный пункт кальвинизма и пуританства. Согласно последним, человек греховен изначально. Его первородный грех должен быть искуплен строгой жизнью, полной покаяния и ограничений.

Мильтон решает проблему в духе гуманизма. В книгах, изображающих беспорочную жизнь Адама и Евы в раю, говорится о человеке как о существе благом и добром по своей природе. Но посланный богом архангел Рафаил предупреждает, что натура человека сложна:

Ты создан совершенным, но превратным,

Ты создан праведным, но сохранить

В себе добро — ты властен только сам,

Зане свободной волей одарен,

Судьбе не подчиненной или строгой

Необходимости.

Нет нужды повторять миф о грехопадении человека, красноречиво изложенный Мильтоном. Двойственность мировоззрения поэта сказалась и здесь. По смыслу библейской легенды, Ева, а следом за нею Адам совершили грех. Но мог ли Мильтон, человек большой культуры, признать грехом такое благо как знание? Блаженство рая — по Мильтону иллюзия, не соответствующая природе человека, ибо в человеке телесное и духовное должно находиться в гармонии. Райская жизнь Адама и Евы была бестелесной, и яснее всего это видно в их любви. С познанием добра и зла они впервые прониклись ощущением своей телесной природы. Но чувственность не убила в них духовности. Лучше всего это проявляется в том, что, узнав о проступке Евы, Адам решает разделить с ней вину. Он делает это из любви к ней, и его любовь и сочувствие укрепляют и любовь Евы к нему. Правда, потом между ними происходят ссора, но она завершается примирением, ибо они сознают нераздельность их судеб.

Пуританину Мильтону следовало бы суровее отнестись к герою и героине. Но стоит прочитать строки, посвященные телесной красоте Евы, как станет очевидно, что поэту ничто человеческое не было чуждо.

Впрочем, нельзя не заметить, что в «Потерянном Рае» еще нет идеи равенства мужчины и женщины. Человеком в высшем смысле у Мильтона является Адам. Эта дань предрассудкам своего времени не может заглушить сострадания, с которым относится автор к своей героине. Даже «грех», совершенный ею, автор оправдывает, так как он имеет своим источником истинно человеческое стремление к знанию.

Сущность жизненной философии Мильтона получила выражение в речи Адама после изгнания его и Евы из рая. Ева в отчаянии помышляет о самоубийстве. Адам успокаивает ее речью о великой ценности жизни. Он признает, что они обречены на муки и испытания, и нисколько не склонен преуменьшать тяготы и опасности земного бытия, так непохожего на райское блаженство. Но при всех своих трудностях жизнь в глазах Адама не безрадостна. Он говорит Еве:

Тебе он муки тягости предрек

И чадородия, но эта боль

Вознаграждается в счастливый миг,

Когда, ликуя, чрева твоего

Ты узришь плод; а я лишь стороной

Задет проклятьем, — проклята Земля;

Я должен хлеб свой добывать в трудах.

Что за беда! Была бы хуже праздность.

Меня поддержит труд и укрепит.

Деятельная жизнь и труд — таково предназначение человека и это отнюдь не проклятие. Мильтон — и он делает это не раз — поправляет Библию с позиций гуманизма во имя утверждения жизни и достоинства человека.

«Потерянный Рай» своего рода поэтическая энциклопедия. Архангел Рафаил излагает Адаму философию природы — происхождение Земли, строй неба и движение светил, беседует о живой и мертвой природе, о телесном и духовном началах жизни. Конечно, все это выступает в обличий библейской мифологии, но внимательный читатель заметит, что в повествование Мильтона вкраплены понятия и взгляды отнюдь не древние, а современные поэту. Мильтон преспокойно допускает анахронизмы. Библейские персонажи знают, что существует телескоп; слышали они и об открытии Колумба и упоминают виденных им на вновь открытом континенте индейцев. А когда силы ада ищут средства справиться с небесным воинством, они придумывают порох и стреляют из пушек!

В поэме перемешаны все исторические эпохи. Рядом с легендарной историей Израиля излагаются события Троянской войны, римской истории и говорится о судьбе Юлия Цезаря, названы древний британский король Утер, средневековый король Карл Великий, итальянский ученый Галилей («мудрец Тосканский»). Поэзия «Потерянного Рая» имеет всемирный охват. Поднявшись на высокую гору, Адам, сопутствуемый архангелом Михаилом, видит

Простор, где возвышались города

В древнейшие и новые века,

Столицы пресловутых государств,

От Камбалу, где Хан Катайский правил,

От Самарканда, где струится Оке,

Где Тамерлана горделивый трон,

И до Пекина — пышного дворца

Китайских императоров; потом

Свободно взоры Праотец простер

До Агры и Лагора — городов

Великого Могола; дальше, вниз,

К златому Херсонесу; и туда,

Где в Экбатане жил Персидский Царь,

А позже в Исфагани правил Шах;

К Москве — державе Русского Царя,

И к Византии, где воссел Султан…

Приходится оборвать этот перечень на середине, — так он велик. Это лишь пролог к тому, что можно назвать философией истории Мильтона, которую поэт вложил в уста архангела Михаила. Архангел показывает Адаму будущее человеческого рода. Сначала мирный труд землепашца и пастуха, но вдруг идиллическую картину сменяет страшное зрелище первой смерти: брат убил брата. Смерть воцаряется в жизни человечества: иных умертвляет жестокое насилие, других

Огонь, вода и голод; очень многих

Обжорство, бражничество; порождают

Они болезни тяжкие…

Пороки все больше овладевают человечеством. Одни предаются наслаждениям, другие одержимы воинственностью. Настанут времена, вещает архангел, когда

Лишь грубой силе воздадут почет,

Ее геройской доблестью сочтут

И мужеством. Одолевать в боях,

Народы покорять и племена,

С добычей возвращаться, громоздя

Как можно больше трупов, — вот венец

Грядущей славы. Каждого, кто смог

Достичь триумфа, станут величать

Героем-победителем, отцом

Людского рода, отпрыском богов

И даже богом, но они верней

Заслуживают званья кровопийц

И язвы человечества; но так

Известность обретется на Земле

И лавры, а носителей заслуг

Доподлинных — забвенье поглотит.

Архангел предвидит кару, которую Бог нашлет на грешный человеческий род — всемирный потоп; он пророчествует о явлении сына божия — Христа, который своими муками искупит прегрешения людей. Но великий пример мученичества ради спасения человечества будет использован церковниками, — они придут, как

волки лютые, приняв

Личину пастырей, и обратят

Святые таинства Небес на пользу

Корысти и гордыни, затемнив

Преданьями и лживостью доктрин

И суеверьем — Истину…

Однако настанет время, и ложь, насилие, лжеучения — все, мешающее людям жить, будет повергнуто в прах.

Ведь Раем станет вся Земля тогда,

Эдемский далеко превосходя

Необозримостью счастливых дней.

Познав величие и мудрость божества, Адам решает жить покорным его воле. Архангел поучает его:

Жизнь… ни любить,

Ни презирать не надобно. Живи

Благочестиво…

Адам согласен с этим. Заключительная часть поэмы проникнута духом смирения и покорности, но даже в ней прорывается характерная для Мильтона нота:

Я теперь постиг,

Что пострадать за правду — значит подвиг

Свершить и наивысшей из побед

Добиться.

Это голос поэта-борща, непримиримого ко злу, до конца пре» данного благородной идее освобождения человечества от страдания, искажающего жизнь.

Мы далеко не исчерпали всего богатства идей поэмы. Нашей целью было помочь приблизиться к истинному смыслу произведения, на первый взгляд кажущегося далеким от вопросов, волнующих человечество в наше время. Вдумчивому читателю откроется глубокая значительность поэзии Мильтона, независимость суждений автора, использовавшего библейский сюжет для того, чтобы выразить свое понимание жизни, во многом не совпадающее со смыслом Библии.

Создавая поэму, Мильтон опирался на многовековую традицию эпической поэзии. Если древнейшие эпические поэмы были порождением народного творчества, то в более поздние времена возник уже не народный, а литературный эпос, начало которому положил древнеримский поэт Вергилий. Мильтон знал древнюю и новую поэзию, он поставил себе целью возродить классическую форму эпоса. Но времена развитой цивилизации были неблагоприятны для этого. В поэме Мильтона с точки зрения художественной тоже было заложено противоречие. Древний эпос был выражением коллективного сознания народа. Книжный или литературный эпос нес на себе неизгладимую печать индивидуального сознания автора. Нужно было обладать такой могучей индивидуальностью, какая была присуща Мильтону, чтобы создать произведение столь большой поэтической силы, столь полно выразившее эпоху и ее противоречия, как «Потерянный Рай».

Стиль поэмы отличается возвышенностью. Речи персонажей звучат величественно и торжественно. Каждая из них — пространный монолог, проникнутый пафосом, ибо каждое говорящее лицо полно сознания значительности происходящих событий. Пышное красноречие Мильтона имеет, однако, разные тональности. В этом легко убедиться, сравнив яростные воззвания Сатаны, медленные речения Бога, поучительный тон рассказов архангелов, полные достоинства монологи Адама, нежную речь Евы. Заметим при этом, что Сатана как вождь падших ангелов отличается подлинной зажигательностью речи, но, выступая в роли змея — совратителя Евы, он обнаруживает своеобразную логику и хитрость искусителя.

Большое впечатление производят пейзажи Мильтона, они величественны и громадны, в них ощущается космический размах, столь соответствующий содержанию поэмы. Поэт обладает необыкновенной фантазией, могучим воображением, позволяющим ему расцветить скупые строки библейского рассказа многокрасочными описаниями.

Многое, очень многое в «Потерянном Рае» несет на себе печать времени, когда была создана поэма. Но истинная поэзия преодолевает все, чуждое новым поколениям. И величавый стих Мильтона в новом, впервые увидевшем свет в 1976 году, переводе Аркадия Штейнберга полногласно звучит и для нас.Войдя в мир поэзии Мильтона, можно сквозь все необычное и странное для современного читателя постигнуть значительность идей произведения и почувствовать величие личности мужественного поэта-борца.

Биография Джона Мильтона, автора Потерянного рая

Джон Мильтон (9 декабря 1608 — 8 ноября 1674) был английским поэтом и интеллектуалом, писавшим в период политических и религиозных потрясений. Он наиболее известен своей эпической поэмой Потерянный рай , в которой изображено падение Люцифера и искушение человечества.

Быстрые факты: Джон Милтон

• Полное имя: Джон Милтон
• Известный: В дополнение к своей эпической поэме Потерянный рай , Милтон написал значительное количество стихов, а также основные прозаические произведения, защищающие республиканские добродетели и некоторую степень религиозной терпимости. во время гражданской войны в Англии.
• Род занятий: Поэт и автор
• Родился: 9 декабря 1608 года в Лондоне, Англия
• Умер: 8 ноября 1674 года в Лондоне, Англия
• Родители: Джон и Сара Милтон
• Супруги: Мэри Пауэлл (м. 1642-1652), Кэтрин Вудкок (м. 1656-1658), Элизабет Миншалл (м. 1663-1674)
• Дети: Энн, Мэри, Джон, Дебора и Кэтрин Милтон
• Образование: Christ’s College, Кембридж

Ранняя жизнь

Милтон родился в Лондоне, старшем сыне Джона Мильтона, искусного композитора и профессионального писателя (профессионала, который писал и копировал документы, поскольку грамотность не была широко распространена) и его жены Сары.Отец Милтона был отчужден от своего собственного отца, поскольку старшее поколение было католиками, а Милтон-старший стал протестантом. В детстве Милтона частным образом обучал Томас Янг, хорошо образованный пресвитерианин, влияние которого, вероятно, положило начало радикальным религиозным взглядам Милтона.

После того, как Милтон оставил частные уроки, он поступил в колледж Святого Павла, где изучал классическую латынь и греческий язык, а затем и Христос-колледж в Кембридже. Его первые известные сочинения — это пара псалмов, написанных, когда ему было всего пятнадцать лет.Хотя он имел репутацию особенно прилежного человека, он вступил в конфликт со своим наставником епископом Уильямом Чаппелом. Степень их конфликта оспаривается; Милтон на время оставил колледж — либо в наказание, либо из-за обширной болезни, — а когда он вернулся, у него появился новый наставник.

В 1629 году Милтон окончил университет с отличием, заняв четвертое место в своем классе. Он намеревался стать священником в англиканской церкви, поэтому остался в Кембридже, чтобы получить степень магистра.Несмотря на то, что Милтон провел несколько лет в университете, он проявил изрядное пренебрежение к университетской жизни — ее строгой, основанной на латыни учебной программе, поведению своих сверстников — но все же нашел несколько друзей, включая поэта Эдварда Кинга и диссидента-теолога Роджера. Уильямс, более известный как основатель Род-Айленда. Некоторое время он писал стихи, в том числе свое первое опубликованное короткое стихотворение «Эпитафия о замечательном драматическом поэте У. Шекспире».

Частное обучение и путешествия по Европе

После приобретения своего М.А., Милтон провел следующие шесть лет в самостоятельной учебе и, в конце концов, в путешествии. Он много читал как современные, так и древние тексты, изучал литературу, теологию, философию, риторику, науку и многое другое, а также овладел несколькими языками (как древними, так и современными). В это время он продолжал писать стихи, в том числе две маски, заказанные для богатых покровителей, Arcades и Comus .

В мае 1638 года Мильтон начал путешествие по континентальной Европе. Он путешествовал по Франции, в том числе остановился в Париже, прежде чем отправиться в Италию.В июле 1683 года он прибыл во Флоренцию, где встретил приветствие среди интеллигенции и художников города. Благодаря его связям и репутации во Флоренции, его также приветствовали, когда он прибыл в Рим несколько месяцев спустя. Он намеревался отправиться в Сицилию и Грецию, но летом 1639 года он вместо этого вернулся в Англию после смерти друга и усиления напряженности.

По возвращении в Англию, где назревали религиозные конфликты, Милтон начал писать трактаты против епископства, религиозной иерархии, которая передает местный контроль в руки властей, называемых епископами.Он поддерживал себя как школьный учитель и писал трактаты, пропагандирующие реформу университетской системы. В 1642 году он женился на Мэри Пауэлл, которая в шестнадцать лет была на девятнадцать лет младше его. Брак оказался несчастливым, и она бросила его на три года; в ответ он опубликовал брошюры, аргументирующие законность и нравственность развода, что вызвало у него серьезную критику. В конце концов, она вернулась, и у них родилось четверо детей. Их сын умер в младенчестве, но все три дочери дожили до совершеннолетия.

Политическая публикация и памфлетист

Во время гражданской войны в Англии Милтон был про-республиканским писателем и защищал цареубийство Карла I, право граждан требовать от монархии ответственности и принципы Содружества в нескольких книгах. Он был нанят правительством в качестве секретаря по иностранным языкам, якобы для составления правительственной корреспонденции на латыни, но также для того, чтобы действовать как пропагандист и даже цензор.

В 1652 году на латыни была опубликована книга Милтона о защите английского народа Defensio pro Populo Anglicano .Два года спустя он опубликовал про-Оливера Кромвеля продолжение в качестве опровержения роялистского текста, который также напал лично на Милтона. Хотя он опубликовал сборник стихов в 1645 году, его поэзия в то время была в значительной степени омрачена его политическими и религиозными трактатами.

Однако в том же году Милтон почти полностью ослеп, скорее всего, из-за двусторонней отслоения сетчатки или глаукомы.Он продолжал писать прозу и стихи, диктуя свои слова помощникам. В ту эпоху он написал один из своих самых известных сонетов «Когда я задумываюсь о том, как прожита моя жизнь», размышляя о потере зрения. В 1656 году он женился на Кэтрин Вудкок. Она умерла в 1658 году, через несколько месяцев после рождения дочери, которая также умерла.

Реставрация и последние годы

В 1658 году Оливер Кромвель умер, и Английская республика превратилась в хаос враждующих фракций. Мильтон упорно защищал свои идеалы республиканизма, даже когда страна возвращалась к монархии, осуждая концепцию церкви, в которой доминирует правительство, и саму концепцию монархии.

После восстановления монархии в 1660 году Милтон был вынужден скрываться, получив ордер на его арест и приказ сжечь все его сочинения. В конце концов, он был помилован и смог дожить свои последние годы, не опасаясь тюремного заключения. Он снова женился на 24-летней Элизабет Миншалл, у которой были натянутые отношения с его дочерьми.

В этот последний период своей жизни Милтон продолжал писать прозу и стихи.Большинство не было открыто политическим, за исключением нескольких публикаций, выступающих за религиозную терпимость (но только между протестантскими конфессиями, за исключением католиков и нехристиан) и антиабсолютную монархию. Что наиболее важно, он закончил Paradise Lost , эпическую поэму в пустых стихах, повествующую о падении Люцифера и человечества в 1664 году. Стихотворение, которое считается его magnum opus и одним из шедевров английского языка, демонстрирует его христианство. / гуманистической философии и известен — а иногда и вызывает споры — тем, что изображает Люцифера трехмерным и даже симпатичным.

Милтон умер от почечной недостаточности 8 ноября 1674 года. Он был похоронен в церкви Сент-Джайлс-без-Крипплгейт в Лондоне после похорон, на которых присутствовали все его друзья из интеллектуальных кругов. Его наследие живет, оказывая влияние на поколения писателей, пришедших после него (особенно, но не исключительно, из-за Paradise Lost ). Его поэзия так же почитается, как и его прозаические трактаты, и он часто считается, наряду с такими писателями, как Шекспир, претендентом на звание величайшего английского писателя в истории.

Источники

• _{Кэмпбелл, Гордон и Корнс, Томас . Джон Мильтон: жизнь, работа и мысли . Oxford: Oxford University Press, 2008.}
• _{«Джон Милтон». Фонд поэзии, https://www.poetryfoundation.org/poets/john-milton.}
• _{Левальски, Барбара К. Жизнь Джона Мильтона . Оксфорд: Blackwells Publishers, 2003.}

эссе по первому изданию 1667 года под редакцией Майкла Либа и Джона Т.Shawcross

Хотя ученые, пишущие здесь, не утверждают, что первое издание эпоса Милтона должно рассматриваться как заменяющее второе и более поздние издания, они все же стремятся продемонстрировать важность согласования с оригинальным изданием из 10 книг как эпосом. со своей индивидуальностью и ценностью, а также как произведение, которое дает фундаментальное представление о природе изданий, которые последуют за ним. Как показывают эти ученые, Paradise Lost — это произведение, которое невозможно полностью понять без осознания динамичной и постоянно меняющейся природы сил, благодаря которым оно впервые и впоследствии появилось в мире в целом.

Майкл Либ — профессор английского языка и почетный профессор гуманитарных наук Иллинойского университета в Чикаго, а также соредактор журнала The Miltonic Samson , получившего в 1996 году премию Ирен Самуэль Американского общества Милтона.

Джон Т. Шоукросс был почетным профессором английского языка в Университете Кентукки. Он является автором множества книг, в том числе «Смертным голосом: создание утраченного рая» . Он является соредактором книги Milton and the Grounds of Contention и является двукратным обладателем премии Джеймса Холли Хэнфорда за самую выдающуюся книгу о Милтоне.

Потерянный рай, Джон Мильтон, Критика стихотворения Сэмюэля Джонсона: (эпическая поэма) (Мягкая обложка)

9,79 долл. США

Нет в наличии, обычно доступно в течение 1-5 дней

Описание

 О, за тот предупреждающий голос, который видел
Апокалипсис услышал громкий крик на Небесах,
Затем, когда Дракон подвергнется второму бегству,
Пришел в ярость, чтобы отомстить мужчинам,
Горе жителям Земли! что сейчас,
Пока было время, наши прародители были предупреждены
Приход их тайного врага, и унесен,
К счастью, его смертельная ловушка! Теперь
Сатана, сначала воспламененный гневом, сошёл,
Искуситель, прежде чем обвинитель человечества,
Чтобы навредить невиновному хилому человеку его потерю
Об этой первой битве и его бегстве в ад.Пока не радуясь его скорости, хоть и смелой
Далеко и бесстрашно, без повода хвастаться,
Начинает свою ужасную попытку; который, почти при рождении
Теперь гребет, кипит в его бурной груди,
И как дьявольский двигатель отдаётся назад
На себя. Ужас и сомнения отвлекают
Его тревожные мысли, и снизу шевелятся
Ад внутри него; потому что внутри него ад
Он приносит и окружает его, ни из ада
Один шаг, не более чем от Себя, может лететь
Путем смены места.Теперь совесть будит отчаяние
Это дремало; пробуждает горькую память
Что он был, что есть и что должно быть
Худший; из худших деяний должны последовать худшие страдания!
Иногда к Эдему, который теперь, по его мнению,
Положите приятный, его опечаленный взгляд он исправит грустным;
Иногда к небу и яркому солнцу,
Который теперь сидел высоко в его меридиональной башне:
Потом началось много вращений и вздохов:
  "О ты, увенчанный превосходной славой,
Взгляни из твоего единственного владычества, как бог
Из этого нового Мира - на глазах у которого все звезды
Скрыть их уменьшенные головы - к тебе я взываю,
Но без дружеского голоса и добавь свое имя,
О Солнце, сказать тебе, как я ненавижу твои лучи,
Это напоминает мне, из какого состояния
Я упал, как славно однажды над твоей сферой,
Пока гордость и худшие амбиции не бросили меня,
Сражаясь на Небесах против несравненного Царя Небес!
Ах, зачем? Он не заслужил такой отдачи
От меня, которого он создал, кем я был
В этом ярком величии и с его добрым
Никто не упрекнул; да и служба его не была тяжелой.Что может быть меньше, чем похвалить его,
Самая легкая компенсация, и спасибо ему,
Как причитается? Но все его добро оказалось во мне дурным,
И порожден злым умыслом. Подняты так высоко,
Я принял подчинение и подумал на ступеньку выше
Поставил бы меня наивысший, и через мгновение ушел
Долг бесконечной благодарности,
Так обременительно, все еще платят, все еще должны;
Забыв, что от него я еще получил;
И не понял, что благодарный ум
Не должен, но все равно платит сразу
Задолженность и погашение - что же тогда?
О, его могущественная судьба была предопределена
Я, какой-то низший ангел, я стоял
Тогда счастлив; нет безграничной надежды
Амбиция.Но почему бы и нет? Другая сила
Насколько велико мог бы стремился, а я, хоть и скупой,
Привлекается к его части. Но другие силы столь же велики
Не упал, но стой непоколебимо изнутри
Или извне на все соблазны вооружены!
Была ли у тебя такая же свободная воля и сила стоять?
Ты имел. Кого ты тогда или в чем обвиняешь,
Но свободная любовь Небес распространяется на всех одинаково?
Будь тогда проклята его любовь, ибо любовь или ненависть,
Для меня он приносит вечное горе.
Нет, проклят ты; поскольку против его воли
Выбирал свободно, о чем он теперь так справедливо сожалеет.Я несчастный! куда мне лететь
Бесконечная ярость и бесконечное отчаяние?
Куда я лечу - это ад; я ад;
И в самой нижней глубине, в нижней глубине
Все еще угрожая поглотить меня, широко распахивается,
Ад, которому я страдаю, кажется раем.
О, наконец, уступи! Нет места
Оставлено для раскаяния, а прощения не осталось?
Ничего не осталось, кроме подчинения; и это слово
Презрение запрещает мне, и мой страх стыда
Среди духов ниже, которых я соблазнил
С другими обещаниями и другими похвалами
Чем подчиняться, хвастаясь, что я мог подчинить
Всемогущий.Да я! они мало знают
Как я терплю эту тщетную хвастовство,
Под какими муками внутренне стону.
Пока они обожают меня на троне ада,
С диадемой и скипетром высоко продвинутым,
Еще ниже я падаю, только верховный
В нищете: такую ​​радость обретает честолюбие!
Но скажи, что я мог покаяться и получить,
По милости мое прежнее состояние; как скоро
Будет ли он вспоминать высокие мысли, как скоро не скажу
Какая притворная покорность клялась! Легкость отречется
Клятвы, сделанные в боли, такие же жестокие и недействительные
(Ибо никогда не может вырасти истинное примирение
Где раны смертельной ненависти пронзили так глубоко)
Что только привело бы меня к худшему рецидиву
И более тяжелое падение: так что я должен купить дорого
Короткий антракт, купленный за двойной смарт.Это знает мой Каратель; поэтому насколько
От дарования ему, как и я от попрошайничества, мира.
Таким образом исключена всякая надежда, вот, вместо этого
Нас, изгоев, изгнанников, его новое наслаждение,
Человечество создало, а для него этот Мир!
Так прощай надежда и прощай страх,
Прощай, раскаяние! Все хорошее для меня потеряно;
Зло, будь моим добром: хотя бы к тебе
Разделенная империя с Царем Небес, который я держу,
Клянусь тобой, и, может быть, больше половины будет царствовать;
Как скоро узнает человек и этот новый мир."
  Так, пока он говорил, каждая страсть омрачала его лицо,
Трижды менялся бледностью - гневом, завистью и отчаянием;
Который омрачал его заимствованный облик и предал
Его подделка, если кто-нибудь увидел:
Для небесных умов от такой грязной смуты
Всегда ясно. О чем он вскоре узнал
Каждое возмущение сглажено внешним спокойствием,
Создатель мошенничества; и был первым
Который практиковал ложь под святой демонстрацией,
Глубокая злоба сокрытия, прикрытая местью:
Но недостаточно практиковалось, чтобы обманывать
Уриил, однажды предупрежденный; чей глаз преследовал его
Путью он пошел, и на ассирийскую гору
Видел его изуродованным, больше, чем могло случиться
Дух счастливого вида: его жесты жестокие
Он отметил и безумное поведение, тогда один,
Как он и предполагал, все незаметно, невидимо.Итак, он едет, и до границы подходит
Эдема, где рай восхитительный,
Теперь ближе венцы с ее оградой зеленой,
Как и в деревенском кургане, голова чемпиона
Крутой пустыни, чьи волосатые стороны
С зарослями заросшей, гротескной и дикой.
В доступе отказано; и накладные расходы выросли
Непреодолимая высота самой высокой тени,
Кедр, и сосна, и пихта, и пальма ветвистая,
Лесная сцена, и по мере роста рядов
Тень выше тени, древесный театр
Величественного взгляда.Но выше их вершин
Зеленая стена Рая вздымалась;
Что для нашего генерала-Сира открыло большие перспективы.
В соседний раунд его подземной империи.
И выше этой стены круговой ряд
Лучших деревьев, обильнейших плодами,
Цветет сразу и плоды золотистого оттенка,
Появились смешанные веселые эмалированные цвета;
На котором солнце более радостно впечатляло его лучи
Чем в ясном вечернем облаке или влажном луке,
Когда Бог одарил землю; таким прекрасным казался
Это лантскип.И чистого теперь чистого воздуха
Встречает его подход и до души вдохновляет
Весенний восторг и радость, умею водить
Вся печаль, но отчаяние. Теперь ласковые штормы,
Распахивая их душистые крылья, раздайте
Родные духи и шепот, откуда они украли
Эти приятные запахи. Как когда к тем, кто плывет
За мысом Надежды, а теперь прошло
Мозамбик, у моря дуют северо-восточные ветры
Сабейские запахи с пряного берега
Из Арабия Блаженного, с таким опозданием
Хорошо, что они замедляют свой ход, и многие лиги
Ободренный благодарным запахом, старый Оушен улыбается;
Так развлекал эти пахучие сладости Дьявол
Кто пришел их проклятие, хотя с ними лучше доволен
Чем Асмодей с рыбным дымом
Это оттолкнуло его, хотя и влюбленного, от супруги.
Сына Товита, и с удвоенной силой послал
От сообщения СМИ до Египта там быстро.Теперь к восхождению на этот крутой дикий холм
Сатана продолжал путь, задумчивый и медленный;
Но дальнейший путь не нашел; так плотно переплетены,
Как один продолжал тормозить, подлесок
Кустов и запутанных кустов недоумевали
Все пути человека или зверя, прошедшие этим путем.
Были только одни ворота, и они смотрели на восток
С другой стороны. Который, когда Архи-уголовник увидел,
Он пренебрегал должным входом и с презрением
На одном небольшом прыжке высоко перешагнул через все границы
Холма или самой высокой стены и отвесной внутри
Фары на ногах.Как когда волк крадется,
Кого голод толкает искать новое пристанище для добычи,
Наблюдая, где пастухи пасут свои стада накануне,
В лазаретах среди безопасного поля,
Легко перепрыгивает через забор в загон;
Или как вор, склонившийся, чтобы снять наличные
Какого-то богатого бюргера, чьи большие двери,
Перекрещен и скреплен быстро, не бойся нападения,
К окну залезает, плитку кладет;
Так что поднимите этого первого великого Вора в лоно Бога:
Так раз в его церковь лезут непристойные наемники.Оттуда он взлетел и на Древе Жизни
Среднее дерево и самое высокое там, что росло,
Сидел как баклан; еще не настоящая жизнь
Тем самым восстановился, но сидел придумывая смерть
Тем, кто жил; ни о добродетели
Из этого животворящего растения, но только использованного
Для перспективы то, что было хорошо использовано, было залогом
Бессмертия. Так мало знает
Любой, кроме одного Бога, ценить право
До него добро, но самое лучшее извращает
Для худшего злоупотребления или самого подлого их использования.Под ним, с новым удивлением, теперь он смотрит,
Ко всему восторгу человеческого разума выставлен,
В узкой комнате все богатство природы; да, еще -
Рай на земле: для блаженного рая
Бога сад был у него на востоке
Эдема посадили. Иден протянула свою линию
От Аурана на восток до королевских башен
Великой Селевкии, построенной греческими королями,
Или где сыновья Эдема задолго до этого
Жил в Телассаре. В этой приятной почве
Его гораздо более приятный сад определил Бог.Из плодородной земли он вырастил
Все деревья благороднейшего вида, запаха, вкуса;
И все среди них стояло Древо Жизни,
Высокопоставленные, цветущие амброзийные плоды
Из растительного золота; и рядом с жизнью,
Наша смерть, Древо познания, быстро росла -
Знания о добре, дорого купленные знанием зла.
На юг через Эдем протекала большая река,
Не поменял курс, но через косматый холм
Пройдено под проглатыванием; потому что Бог бросил
Эта гора, как его садовая плесень, высоко поднята
По быстрому току, который по венам
Из пористой земли с восходящей доброй жаждой,
Поднялся свежий фонтан, и много ручьев
Поливал сад; оттуда упал
Вниз по крутой поляне и встретил потоп преисподней,
Который из его мрачного отрывка теперь появляется,
А теперь, разделившись на четыре основных потока,
Бежит разнообразно, блуждая по многим знаменитым королевствам
И страна, о которой здесь не нуждается;
Но лучше сказать, как, если бы Искусство могло сказать
Как из этого сапфирового источника текут хрустящие ручьи,
Роулинг на восточном жемчуге и золотых песках,
С лабиринтной ошибкой под подвесными шторами
Нектар пробежал, осмотрел каждое растение и накормил
Цветы, достойные рая, что не приятно Искусство
В кроватях и любопытных узлах, но дар природы
Обильно пролился на холмы, долины и равнины,
И там, где утреннее солнце сначала тепло ударило
В чистом поле, а где непроницаемая тень
Засыпали полуденные беседки.Так было это место,
Счастливое сельское местечко разных взглядов:
Рощи, чьи богатые деревья плакали, пахнущими деснами и бальзамом,
Другие плоды, покрытые золотой коркой,
Любезно повешен - басни Геспера правдивы,
Если правда, то только здесь - и вкуснейшего.
Между ними лужайки, или спуски, и стаи
Пастись нежную траву, вставили,
Или пальмовый бугорок; или цветочные колени
В какой-то орошаемой долине раскинулась лавка,
Цветы всех оттенков, роза без шипа.
Другая сторона, мрачные гроты и пещеры
Прохладной ниши, над которой плетется виноградная лоза
Раскладывает пурпурный виноград и нежно ползет
Роскошный; Между тем падают журчащие воды
По склону холмов разошлись, или в озере,
Это к берегу с бахромой, увенчанной миртом
Ее хрустальное зеркало держит, объединяет свои потоки.Птицы по своему усмотрению применяют; арии, весенние арии,
Вдыхая запах поля и рощи, настраивайся
Листья дрожат, а сковорода универсальная,
Вяжите грациями и часами в танце,
Вел вечную весну. Не то справедливое поле
Об Энне, где Просерпин собирает цветы,
Сама более светлый цветок, мрачный Дис
Был собран - что стоило Церере всей этой боли
Искать ее по миру - ни в этой сладкой роще
О Дафне Оронтом и вдохновенными
Касталийская весна, мощь с этим раем
Эдема стремятся; ни тот остров Нисей,
Опоясанный рекой Тритон, где старый Чам,
Кого язычники зовут Аммон и ливийский Юпитер,
Спрятали Амальтею и ее пышного сына,
Молодой Вакх, глазами его отчима Реи;
И там, где абасинские короли охраняют свою эмиграцию,
Гора Амара (хотя некоторые предполагают,
Истинный рай) по линии эфиопов
Клянусь головой Нилуса, окруженной сияющей скалой,
Путешествие на целый день высоко, но далеко далеко
Из этого ассирийского сада, где Дьявол
Видел без восторга все восторги, все добрые
О живых существах, незнакомых и странных.Двое гораздо более благородной формы, прямые и высокие,
Бог - как прямой, с родной честью одетый
В обнаженном величии казались владыками всего,
И достойным казался; ибо в их взглядах божественно
Образ их славного Создателя сиял,
Истина, мудрость, святость суровы и чисты -
Суровая, но в истинной сыновней свободе,
Откуда у мужчин настоящий авторитет: хотя и то, и другое
Не равными, поскольку их пол казался неравным;
Для созерцания он и доблесть сформировал,
За мягкость она и сладкую привлекательную грацию;
Он только для Бога, она для Бога в нем.Его прекрасная большая передняя часть и возвышенные глаза заявили, что
Абсолютное правило; и гиацинтиновые замки
Круглый от его раздвинутого чуба мужественно свисал
Скопление, но не под его широкими плечами:
Она, как вуаль до тонкой талии,
Ее неприкрашенные золотые косы носили
Растрепанные, но распутными локонами махали
Когда виноградная лоза вьется в ее усики, что подразумевало
Подчинение, но требуется мягкое покачивание,
И от нее уступили, от него лучше всего приняли -
Подал, с скромной покорностью и скромной гордостью,
И сладкое, упорное, любовное промедление.Тогда не скрывались и те загадочные части:
Тогда не было виноватого позора. Бесчестный позор
Из творений природы честь бесчестная,
Греховный, как вы беспокоили все человечество
Вместо этого с демонстрациями, простыми демонстрациями кажущейся чистой
И изгнал из жизни человека его счастливейшую жизнь,
Простота и безупречная невинность!
Так прошли они обнаженными и не избегали взгляда
Бога или ангела; потому что они не думали плохо:
Так что рука об руку они прошли, самая прекрасная пара
Что с тех пор, как влюбленные объятия встретились -
Адам - ​​лучший мужчина из мужчин с момента рождения
Его сыновья; прекраснейшая из дочерей Ева.Под пучком тени, что на зеленом
Стоял тихим шепотом у свежего фонтана - боком.
Они сели их; и после того, как больше не тяжело
От их сладкого садоводческого труда, чем хватило
Чтобы порекомендовать крутой Zephyr и облегчить
Более легкая, полезная жажда и аппетит
С большей благодарностью они упали на свои плоды ужина -
Плоды нектарина, которые принесла жалоба
Уступил им боком, когда они сидели, откинувшись на спинку стула
На мягком пушистом берегу, усыпанном цветами.
Они жуют пикантную мякоть, а в кожуре
Тем не менее, пока они жаждали, зачерпните бурный поток
Ни нежной цели, ни ласковых улыбок
Разыскиваемого, ни юношеского увлечения, как кажется
Прекрасная пара соединилась в счастливой брачной лиге,
Одинокие, как они.О них играли в обыск
Все звери земли, с тех пор как дикие, и все гонятся
В лесу или в глуши, в лесу или логове.
Спортинг лев набросился, и в лапе
Обвел парня; медведи, тигры, унции, парды,
Играли перед ними; громоздкий слон,
Чтобы заставить их веселиться, приложил все свои силы и увенчал
Его гибкий хоботок; закрой змея хитро,
Вкрадчивый, сплетенный гордиевым шпагатом
Его панированный поезд и его роковая хитрость
Дала доказательства, оставленные без внимания. Другие на траве
Прижался, и теперь, наполненный пастбищем, пристально сидел,
Или пережевание постели; для солнца,
Отказался, теперь торопился с карьерой ничком
К островам океана и по возрастающей шкале
Небесные звезды, возвещающие вечерний восход:
Когда сатана, все еще глядя на него первым, стоял,
Едва, таким образом, наконец, неудачная речь восстановилась грустно:
  «О, черт возьми! Что видят мои глаза с печалью?
В нашу комнату блаженства так высоко продвинулись
Существа другой формы - возможно, рожденные на Земле,
Не духи, но Духи Небесные светлые
Немного нижестоящий - кого преследуют мои мысли
С удивлением и мог любить; так живо сияет
В них божественное сходство и такая благодать
Рука, сформировавшая их по форме, излилась.Ах! нежная пара, вы мало думаете, как близко
Ваши перемены приближаются, когда все эти прелести
Исчезнет и доставит вам горе -
Чем больше горе, тем больше радости твой вкус:
Счастливы, но так счастливы, плохо защищены
Долго продолжать, и это высокое место, твое небо,
Я огражден забором для Небес, чтобы не подпустить такого врага
Как сейчас введено; пока нет намеренного врага
Тебе, кого я так жалел,
Хотя я безжалостен. Союзу с тобой я ищу,
И взаимная дружба, такая тесная, такая близкая,
Что я с тобой должен жить, или ты со мной,
Впредь.Мое жилище, может быть, может не понравиться,
Как этот прекрасный рай, ваше чувство; еще такой
Примите работу вашего маркера; он дал это мне,
Которые я так же свободно отдаю. Ад развернется,
Чтобы развлечь вас двоих, ее самые широкие ворота,
И пошлите всех царей ее; там будет место,
Не нравятся эти узкие рамки, чтобы получать
Ваше многочисленное потомство; если нет лучшего места,
Спасибо тому, кто заставляет меня, к сожалению, отомстить
На вас, кто не обидел меня, на того, кто обидел.
И я должен ли я на вашу безобидную невиновность
Тает, как я, но общественный разум просто ...
Честь и империя с местью увеличены
Завоевывая этот новый мир - заставляет меня сейчас
Делать то, что еще, пусть и проклятое, я ненавижу."
  Так сказал Дьявол, и при необходимости
Мольба тирана извинилась за его дьявольские поступки.
Затем с его высокого стенда на том высоком дереве
Он спускается среди спортивного стада
Из тех четвероногих, теперь он сам,
Теперь другие, поскольку их форма лучше всего служила его цели
Ближе, чтобы увидеть свою добычу, и, незамеченный,
Чтобы отметить, что из их состояния он мог бы узнать больше
По слову или действию отмечено. О них вокруг
Теперь он преследует льва с огненным взглядом;
Тогда как тигр, который случайно подсмотрел
В некоторых полях играют два нежных олененка,
Прямо приседает близко; затем поднимается, часто меняется
Его купец смотрит, как тот, кто выбрал свою землю,
Откуда он спешит, он наверняка схватит их обоих
Вцепился в каждую лапу: когда Адам, первый из мужчин.Первой из женщин, Еве, таким трогательным словом,
Обратил его все уши, чтобы услышать поток новых речей:
  "Единственный партнер и единственная часть всех этих радостей,
Себя дороже всех, нужды должны Сила
Это сделало нас и для нас этот обширный Мир,
Будь бесконечно хорошим, и его хорошим
Такой же либеральный и свободный, как бесконечный;
Это подняло нас из праха и поместило нас здесь
Во всем этом счастье, кто в этой руке
Не имеют ничего заслуженного и не могут выполнять
В чем он нуждается; тот, кто требует
От нас нет другой услуги, кроме как хранить
Этот, этот легкий заряд - всех деревьев
В раю, приносящем вкусные плоды
Такой разнообразный, не по вкусу только это Дерево.
Знания, посаженного Древом Жизни;
Так близко растет Смерть к Жизни, какая бы Смерть -
Без сомнения, какая-то ужасная вещь; ведь ты хорошо знаешь
Бог объявил Смерть вкусить это Древо:
Единственный знак нашего послушания остался
Среди множества знаков власти и правления
Даровано нам и дано владычество
По сравнению со всеми другими существами, обладающими
Земля, воздух и море.Тогда давайте не будем сильно думать
Один простой запрет, кому нравится
Свободный отпуск настолько велик для всего остального, и выбор
Неограниченное количество разнообразных удовольствий;
Но давайте когда-нибудь хвалим его и превозносим
Его щедрость, следуя нашей восхитительной задаче,
Чтобы обрезать эти растущие растения и ухаживать за этими цветами;
Которые были утомительны, но сладки с тобою ".
  Кому таким образом Ева ответила: «О ты, для кого
И от кого я образовался от плоти твоей,
И без кого не будет конца, мой проводник
И голова! то, что ты сказал, справедливо и правильно.Ибо мы ему, поистине, всякими похвалами,
И ежедневное спасибо - в основном я, кто любит
Пока что счастливее, наслаждаясь тобой
Превосходен во многих отношениях, в то время как ты
Подобно себе супруга, нигде не найдешь.
Я часто вспоминаю тот день, когда от сна
Я сначала проснулся и обнаружил, что отдыхаю,
Под тенью, на цветах, очень интересно, где
А что я был, откуда и как.
Недалеко отсюда шепчущий звук
Воды, вышедшие из пещеры и распространившиеся
В жидкую равнину; затем стоял равнодушно,
Чистый, как простор Небесный.Я туда пошел
С неопытной мыслью и положил меня
На зеленом берегу, чтобы посмотреть на чистое
Гладкое озеро, которое мне показалось другим небом.
Когда я наклонился, чтобы посмотреть, прямо напротив
Появилась Форма в водянистом отблеске,
Наклоняясь, чтобы посмотреть на меня. Я начал обратно,
Это началось снова; но доволен, что скоро вернулся
Рад, что он вернулся, как только ответил,
Сочувствия и любви. Там я исправил
Мои глаза до сих пор и тосковали от тщетного желания,
Если бы ни один голос не предупредил меня так: «Что ты видишь,
То, что ты видишь, прекрасное создание, есть ты сам;
С тобой все приходило и уходило: но следуй за мной,
И я приведу тебя туда, где не остается тени
Твое пришествие и твои мягкие вмятины - он
Чей ты образ; им ты будешь наслаждаться
Неразлучно твоя; ему будет нести
Множество таких, как ты, и оттуда называться
Мать человеческого рода.' Что я мог сделать,
Но идти прямо, незримо ведомый таким образом?
Пока я не заметил тебя, прекрасного и высокого роста,
Под платаном; но мне казалось менее справедливым,
Менее выигрышный мягкий, менее дружелюбный мягкий,
Это плавное водянистое изображение. Я повернулся назад;
Ты, следуя за ней, громко воскликнул: «Возвращайся, прекрасная Ева!
Кем ты летишь? Кем ты летишь, тем ты и есть,
Его плоть, его кость, чтобы дать тебе существо, которое я одолжил
С моей стороны к тебе, ближе всего к моему сердцу,
Существенная жизнь, чтобы ты был рядом со мной
Отныне личное утешение, дорогой:
Часть моей души я ищу тебя, и ты требуешь
Моя другая половина.'С этой нежной рукой
Захватил шахту: я уступил, и с тех пор вижу
Как красота превосходит мужественную грацию
И мудрость, которая одна поистине справедлива ".
  Так говорила наша генеральная мать и глазами
О супружеском влечении, не подтвержденном,
И кроткая сдача, полуобнимая наклонился
О нашем первом отце; половина ее набухшей груди
Обнаженная встретила его под струящимся золотом
От ее распущенных локонов спрятались. Он в восторге
Обе ее красоты и покорного обаяния,
Улыбался с высшей любовью, как Юпитер
На Юноне улыбается, когда он пропитывает облака
Которая пролила майские цветы и прижала губу матроны
С поцелуями чистыми.В сторону дьявола повернулся
Из зависти; все же с ревнивым злобным взглядом
Взглянул на них искоса и про себя сказал:
  «Зрелище ненавистное, зрелище мучительное! Так эти двое,
Несравненные в объятиях друг друга,
Более счастливый Эдем будет насытиться
Блаженства в блаженстве; пока я в ад брошен,
Где ни радость, ни любовь, а страстное желание,
Среди других наших мучений не в последнюю очередь,
Все еще невыполненный, с болью тоски сосен!
Но позволь мне не забыть, что я приобрел
Из их собственных уст.Кажется, не все принадлежит им;
Там стоит одно роковое дерево Знания, называемое,
Запрещено им пробовать. Знание запрещено?
Подозрительно, безосновательно! Почему их Господь
Завидовать им что? Неужели грех знать?
Неужели смерть? И они только стоят
По незнанию? Это их счастливое состояние,
Доказательство их послушания и веры?
О справедливый фундамент положен, на котором строить
Их разорение! Следовательно, я буду волновать их умы
С большим желанием знать и отвергать
Завистливые команды, придуманные с дизайном
Чтобы держать их на низком уровне, кого знание может возвысить
Наравне с богами.Стремясь быть таким,
Они пробуют вкус и умирают: что может произойти?
Но сначала с узким поиском я должен прогуляться
Этот сад, и ни один уголок не оставят без внимания;
Шанс, но шанс может привести туда, где я могу встретиться
Какой-то странствующий Дух Небес у источника,
Или в густой тени на пенсии, от него рисовать
Что бы дальше узнал. Живи, пока можешь,
И все же счастливая пара; наслаждайся, пока я не вернусь,
Короткие удовольствия; ибо долгие беды должны быть успешными! "
  Сказав так, свою гордую поступь он пренебрежительно повернул,
Но с лукавой осмотрительностью и начал
Через лес, через пустоши, по холму, по долине, его бродят.Между тем в предельной долготе, где Небеса
Встречаются Земля и Океан, заходящее Солнце
Медленно спускался и с правильным аспектом
Против восточных ворот рая
Выровнял его вечерние лучи. Это была скала
Из алебастра, нагроможденного до облаков,
Заметный далеко, извилистый с одним подъемом
Доступен с Земли, высота одного входа;
Остальное было скалистым обрывом, нависшим над
Тем не менее, когда он поднимался, подняться невозможно.
Между этими каменными столбами сидел Гавриил,
Начальник ангельских стражей в ожидании ночи;
О нем велись героические игры.
Безоружный юноша Небесный; но почти под рукой
Небесный арсенал, щиты, шлемы и копья,
Подвешенный высоко, с пылающим алмазом и с золотом.Туда явился Уриил, скользя сквозь ровную
На солнечном луче, стремительном, как падающая звезда
Осенью мешает ночь, когда гаснут пары
Впечатляет воздух и показывает моряка
С какой точки его компаса остерегаться
Свирепые ветры, Он поспешно начал:
  "Гавриил, тебе дано по жребию твой путь
Заряженный и строго следите за тем, чтобы в это счастливое место
Никакое зло не приближается и не входит.
Этот день в полдень пришел в мою сферу
Дух, ревностный, как ему казалось, знать
Больше дел Всевышнего, и в основном Человека,
Последний образ Бога.Я описал его путь
Согнувшись все на скорость, и наметил свою рыжую походку,
Но на горе, что к северу от Эдема,
Где он впервые засветился, вскоре разглядел его взгляды
Инопланетянин с небес, со скрытыми грязными страстями.
Мой глаз все еще преследовал его, но в тени
Потерял его из виду. Один из изгнанных экипажей,
Боюсь, я рискнул из глубин поднять
Новые неприятности; его должна быть твоя забота, чтобы найти ".
  Кому таким образом вернулся крылатый Воин:
«Уриил, неудивительно, что твое прекрасное зрение,
Среди яркого круга Солнца, где ты сидишь,
Смотрите повсюду.В эти ворота никто не проходит
Бдительность здесь размещена, но такие, как приходят
Хорошо известно с небес; с часа меридиана
Никаких существ оттуда. Если дух другого сорта,
Так задумал, перескочил за эти земные границы
Нарочно, как ты знаешь, исключить
Духовная субстанция с телесной планкой.
Но если в кругу этих прогулок,
В какой бы форме он ни скрывался,
Ты скажешь, что к рассвету я узнаю ".
  Так он и обещал; и Уриил на его попечение
Вернулся на этот яркий луч, точка которого теперь поднята
Унес его наклон вниз к Солнцу, теперь упавшему
Под Азорскими островами; будь то Prime Orb,
Невероятно, как быстро туда гребли
Дневной, или эта менее волубильная Земля
Более коротким перелетом на восток оставил его там
Композиция с отраженным фиолетовым и золотым
Облака, которые на его западном троне присутствуют.Настал еще вечер, и сумеречный серый
В ее трезвой ливрее было все облачено;
Сопровождается тишиной; для зверя и птицы,
Они на свою травяную кушетку, они на свои гнезда
Были заблудшие, все, кроме бодрствующего соловья.
Она всю ночь напевала любовный песнь:
Молчание было приятно. Теперь светился небосвод
С живыми сапфирами; Геспер, который привел
Звездное войско ехало ярче всех до Луны,
Поднимаясь в туманном величии, наконец
Явная царица, открывшая свой несравненный свет,
И в темноте бросала ее серебряная мантия;
Когда Адам сказал Еве: «Прекрасная супруга, час
Ночи, и все теперь уединилось, чтобы отдохнуть
Помните о подобном покое; поскольку Бог установил
Труд и отдых, как днем, так и ночью, для мужчин
Последовательная и своевременная роса сна,
Теперь падаю с мягкой дремлющей тяжестью, наклоняется
Наши веки.Другие существа весь день
Бродят без дела, без работы и меньше нуждаются в отдыхе;
У человека есть ежедневная работа тела или ума
Назначен, что заявляет о своем достоинстве,
И уважение Небес на всех его путях;
В то время как другие животные неактивны,
И об их деяниях Бог не принимает во внимание.
Завтра, до утренней полосы на восток
С первым приближением света мы должны воскреснуть,
И в нашем приятном труде реформировать
В цветущих беседках, в зеленых аллеях,
Наша прогулка в полдень, с ветвями заросшими,
Это насмехается над нашим скудным навозом и требует
Больше рук, чем у нас, чтобы остановить их безудержный рост.И те цветы, и те роняющие десны,
Эта ложь безжизненная, некрасивая и неловкая,
Спросите избавления, если мы хотим ступить с легкостью.
Между тем, по воле Природы, Ночь предлагает нам отдохнуть ».
  Кому так украсила Ева совершенной красотой:
"Мой автор и распорядитель, что ты скажешь
Без возражений я подчиняюсь. Итак, Бог предписывает:
Бог твой закон, ты мой: не знать больше
Самое счастливое знание женщины и ее похвала.
Когда ты разговариваешь, я все время забываю,
Все сезоны и их изменение; всем, пожалуйста, одинаково.Сладко дыхание Морна, сладко ее восход,
С очарованием древнейших птиц; приятное солнце,
Когда впервые на этой восхитительной земле он распространяет
Его восточные лучи на травах, деревьях, фруктах и ​​цветках,
Сверкает росой; ароматная земля удобрений
После мягкого душа; и сладкое приближение
Благодарного Вечернего мягкого; затем тихая ночь,
С этой ее торжественной птицей и этой прекрасной Луной,
А эти жемчужины небес, ее звездный шлейф:
Но ни дыхание Морна, когда она поднимается
С очарованием древнейших птиц; ни восходящее солнце
На этой восхитительной земле; ни травы, ни фруктов, ни цветов,
Сверкает росой; ни запаха после душа;
Ни благодарного Вечернего мягкого; ни тихой ночи,
С ее торжественной птицей; ни ходить по луне,
Или сияющий звездный свет, без тебя сладок.Но для чего всю ночь светить это? для кого
Это славное зрелище, когда сон закрыл все глаза? "
  Кому наш общий предок ответил:
"Дочь Бога и Человека, совершенная Ева,
У тех есть свой курс закончить вокруг Земли
К завтрашнему вечеру и с земли на землю
Чтобы хоть народам еще не родившимся,
Подготовив свет для служения, они садятся и встают;
Чтобы полная тьма не вернулась к ночи
Ее старое владение и погасить жизнь
В природе и во всем; что эти мягкие огни
Не только просветить, но ласково тепло
Различного воздействия разжигающего и согревающего,
Закалять или питать, или частично сбрасывать
Их звездное влияние на все виды, которые растут
На Земле, сделанное настоящим для получения
Совершенство более мощного луча Солнца.Тогда эти, хотя и невидимые глубокой ночью,
Светить не зря. Не думай, хоть мужчин не было,
Что Небеса хотят зрителей, Богу нужна хвала.
Миллионы духовных существ ходят по Земле
Невидимый, как когда мы просыпаемся, так и когда мы спим:
Все это с непрекращающейся хвалой его работы созерцают
И днем, и ночью. Как часто из крутых
Мы слышали эхо холма или зарослей?
Небесные голоса в полуночном воздухе,
Одинокие или отзывчивые друг на друга,
Поют их великий Создатель! Часто в группах
Пока они бодрствуют, или ночные обходные прогулки,
С небесным прикосновением инструментальных звуков
В полном гармоничном номере соединились их песни
Разделите ночь и вознесите наши мысли к Небесам."
  Так разговаривая, рука об руку они прошли
В их блаженную беседку. Это было место
Выбран Совраном Плантером, когда он подставил
Все для удовольствия человека. Крыша
Самой густой тайной была ткань тени,
Лавр и мирт, и что выше выросло
Твердого и ароматного листа; по обе стороны
Акант и каждый пахучий кустарник,
Огорожена зеленой стеной; каждый прекрасный цветок,
Ирис всех оттенков, розы и гессамин,
Высоко подняли свои расцветшие головы между ними и выковали
Мозаика; под ногами фиолетовый,
Крокус и гиацинт, с богатой инкрустацией
Расширил землю, более окрашенную, чем камень
Дорогой эмблемы.Другое существо здесь,
Зверь, птица, насекомое или червь - не смей войти;
Таково было их благоговение перед Человеком. В тенистой беседке
Более священный и уединенный, хотя и притворный,
Ни Пан, ни Сильванус никогда не спали, ни Нимфа
Для Фавна не давали покоя. Здесь, в тесной нише,
С цветами, гирляндами и сладко пахнущими сердцами
Espousèd Eve сначала украсила свою брачную постель,
И небесные хоры пели девственную плеву,
В какой день добрый Ангел нашему Отцу
Привел ее в обнаженной красоте, более украшенной,
Прекраснее, чем Пандора, которую боги
Наделены всеми своими дарами; и, о! тоже нравится
В печальном случае, когда незнакомому сыну
Иафета, принесенного Гермесом, она поймала
Человечество с ее прекрасной внешностью, чтобы отомстить
На том, кто украл подлинный огонь Юпитера.Так прибыли в свою тенистую хижину, оба стояли,
Оба повернулись, и под открытым небом обожали
Бог, сотворивший Небо, Воздух, Землю и Небеса,
Который они увидели, великолепный шар Луны,
И звездный поляк: - «Ты и Ночь сотворил,
Создатель Всемогущий; и ты День,
Которые мы в назначенной нами работе использовали,
Закончили, счастливы в нашей взаимопомощи
И взаимная любовь, венец всего нашего блаженства
Предназначен тобой; и это восхитительное место,
Для нас слишком больших, где твое изобилие хочет
Учащиеся и необрезанные падают на землю.Но ты обещал от нас двоих гонку
Чтобы заполнить Землю, кто с нами превозносит
Твоя доброта безгранична, когда мы просыпаемся,
И когда мы ищем, как сейчас, твоего дара сна ».
  Об этом сказано единодушно, и другие обряды
Ничего не наблюдая, но чистое обожание,
Что Богу больше всего нравится, в их сокровенную беседку
Вручили они пошли и облегчили отсрочку
Эти неприятные маскировки, которые мы носим,
Прямо бок о бок были уложены; ни повернулся, я был,
Адам от своей прекрасной супруги, ни Ева обряды
Таинственная супружеская любовь отказалась:
Что бы лицемеры ни сурово ни говорили
Чистоты, места и невинности,
Называя нечистым то, что объявляет Бог
Чистый и властный для некоторых оставляет свободным для всех.Наши ставки Maker увеличиваются; кто предлагает воздержаться
Но наш разрушитель, враг Бога и Человека?
Приветствую, супружеская любовь, таинственный закон, истинный источник
Человеческого потомства, единоличной собственности
В раю все самое обычное!
Ты изгнал из людей прелюбодейную похоть.
Среди звериных стад, чтобы бродить; к тебе,
Основанный разумом, верный, справедливый и чистый,
Отношения дорогие, и все благотворительные организации
Сначала были известны отец, сын и брат.
Я вовсе не должен писать тебе грех или обвинение,
Или думаешь, что ты неподходящее святое место,
Вечный фонтан домашних сладостей,
Чье ложе чистое и целомудренное выражено,
Настоящее или прошлое, как использовали святые и патриархи.Здесь Любовь его золотые валы внедряет, здесь огни
Его постоянная лампа, и крыльями пурпурными машет,
Здесь царит и упивается; не в купленном смайле
Из блудниц - без любви, безрадостных, невнимательных,
Случайные плоды; ни в придворных амурах,
Смешанный танец, или бессмысленная маска, или полуночный бал,
Или безмятежность, которую поет голодный любовник
К его гордой ярмарке, лучше всего уйти с пренебрежением.
Эти, убаюкиваемые соловьями, крепко спали,
И на их голых конечностях цветущая крыша
Осыпались розами, которые утром чинили.Спи дальше,
Самая лучшая пара! и, о! но счастливее всего, если вы ищете
Нет более счастливого состояния, и больше ничего не знаю!
  Теперь была ночь, измеренная ее призрачным конусом
На полпути к этому огромному подлунному хранилищу,
И из своего порта из слоновой кости Херувимы
Четвертый выпуск, в привычный час, встал вооруженный.
Их ночным вахтам в воинственном параде;
Когда Габриэль к своему следующему во власти так сказал:
  "Узиил, половина этих отводится и идет вдоль юга.
С строжайшим контролем; это другое колесо на север:
Наша трасса встречается на всем западе."Как пламя они расходятся,
Половина к щиту, половина к копью.
От этих двух сильных и тонких духов он призвал
Тот, кто стоял рядом с ним, давал им такое распоряжение:
  "Итуриэль и Зефон, с крылатой скоростью
Обыщите этот Сад; не оставлять без внимания ни один уголок;
Но в основном там, где обитают эти два прекрасных существа,
Теперь лежал, возможно, спящим, в безопасности.
В этот вечер с заката Солнца наступил
Кто рассказывает о каком-то адском духе, увиденном
Наклонился (кто мог подумать?), Сбежал
Бары ада, без сомнения, по поручению:
Там, где найдете, схватите быстро и принесите сюда."
  Сказав так, он вел свои сияющие пачки,
Ослепительная луна; это прямо в беседку
В поисках того, кого искали. Его там они нашли
Присядьте, как жаба, к уху Евы,
Испытание своим дьявольским искусством, чтобы достичь
Органы ее воображения, а вместе с ними и кузница
Иллюзии, как он перечисляет, фантазии и сны;
Или если, вдохновляя яд, он может испортить
Духи животных, которые возникают из чистой крови
Как нежное дыхание чистых рек, оттуда поднимается,
Хоть мысли смутные, недовольные,
Напрасные надежды, тщетные цели, непомерные желания,
Взрывается высокомерием и гордостью.Таким образом, он намеревался Итуриэлем своим копьем
Слегка коснулся; ибо ложь не может вынести
Прикосновение небесного нрава, но возвращается
Силы по своему подобию. Он начинает,
Обнаружил и удивился. Как, когда искра
Загорается куча закиси азота, положенная
Подходит для чана, какой-то журнал для хранения
Против войны по слухам, грязное зерно,
Внезапно пламя рассеивается, воспаляется воздух;
Итак, начал в своем собственном обличье Дьявола.
Назад шагнули эти два прекрасных ангела, наполовину пораженные
Так внезапно увидеть мрачного Короля;
Тем не менее, так, не тронутый страхом, вскоре обратись к нему:
  "Кто из этих мятежных духов попал в ад?
Ты сбежал из тюрьмы? и, преобразованный,
Что ты сидишь, как враг в засаде,
Смотришь, во главе спят? "
  «Итак, вы не знаете, - сказал сатана, исполненный презрения.
«Ты не знаешь меня?
Для вас, сидящего там, где вы не осмеливаетесь парить!
Не знать меня спорит неизвестно,
Самый низкий из вашей толпы; или, если вы знаете,
Зачем спрашивать и лишнее начинать
Ваше сообщение, хотелось бы закончить аж зря? "
  Кому это Зефон, отвечая презрением презрением:
«Не думай, возмущенный Дух, твой облик такой же,
Или неуменьшенная яркость, чтобы узнать
Как когда ты стоял на Небесах в чистоте и чистоте.Тогда эта слава, когда ты уже не был добрым,
Ушел от тебя; и ты похож сейчас
Твой грех и место гибели мрачно и грязно.
Но пойдемте; ибо ты, конечно, должен дать отчет
Тому, кто послал нас, чья обязанность - хранить
Это место неприкосновенно, и это от вреда ".
  Так сказал Херувим; и его серьезный упрек,
Суровая в юношеской красоте прибавила грации
Непобедимый. Смущенный Дьявол стоял,
И почувствовал, как ужасно добро, и увидел
Добродетель в ее форме какая прекрасная - видела и тосковала
Его потеря; но главным образом найти здесь наблюдаемое
Его блеск заметно потускнел; пока что казалось
Неустрашимый."Если я должен спорить," сказал он,
"Лучшее с лучшими - отправитель, а не отправитель;
Или сразу: еще больше славы завоюют,
Или меньше быть потерянным. - Твой страх, - смело сказал Зефон,
"Спасет нас от испытания то, что может сделать наименьшее.
Одинокий против тебя злой, а оттуда слабый ".
  Дьявол не ответил, охваченный яростью;
Но, как конь гордый на поводке, продолжал высокомерно,
Сковывает его железный бордюр. Стремиться или летать
Он держал это напрасно; трепет сверху подавил
Его сердце больше не тревожилось.Теперь они приблизились
Западная точка, где эти полукруглые охранники
Только что встретились, и, закрываясь, встали в эскадрилью, присоединились,
В ожидании следующей команды. Кому их начальник,
Габриэль громко крикнул спереди:
  "О друзья, я слышу шаги шустрых ног
Гуляя по этому пути, а теперь мельком различаю
Итуриэль и Зефон сквозь тень;
И с ними идет треть царственного портвейна,
Но потускнело блеск, кто походкой
И жестокая манера поведения кажется Князем ада -
Вряд ли расстанемся без конкурса ».Стойте твердо, потому что в его взгляде лгут вызов ".
  Едва он кончил, как подошли эти двое,
И кратко рассказал, кого привезли, где нашли,
Насколько заняты, в какой форме и осанке выдержаны.
Кому со строгим уважением сказал Гавриил:
"Почему ты, сатана, нарушил предписанные границы?
К твоим преступлениям и нарушил обвинение
Из других, которые одобряют не преступать
Своим примером, но имейте силу и право
Чтобы подвергнуть сомнению твой дерзкий выход на это место;
Задействовано, похоже, нарушает сон, а те
Чье жилище Бог насадил здесь в блаженстве? "
  Кому это сатана, с презрительным лбом:
"Гавриил, ты почитался на Небесах мудрыми;
И таких я держал тебя; но этот вопрос задан
Ставит меня под сомнение.Там живет кто любит свою боль?
Кто бы не нашел способ вырваться из ада,
Хотя туда обречены? Ты бы сам, без сомнения,
И смело отправляйтесь в любое место
Вдали от боли, где ты мог бы надеяться изменить
Мучение с легкостью и скорейшее вознаграждение
Доул с восторгом; который в этом месте я искал:
Тебе нет причин, знающие только добро,
Но зло не пробовало. И вялый объект
Его воля, которая связала нас? Пусть вернее бар
Его железные ворота, если он намеревается остаться
В этом темном заключении.Так много того, о чем спросили:
Остальное верно; они нашли меня там, где говорят;
Но это не подразумевает насилия или вреда ».
  Таким образом он с презрением. Ангел воинственный двинулся,
С презрением и полуулыбкой ответил:
«О потеря одного на Небесах, чтобы судить мудрых,
С тех пор, как пал сатана, которого низвергнул безумие,
И теперь возвращает его из тюрьмы заброшенным,
Серьезно сомневаюсь, следует ли считать их мудрыми
Или нет, кто спрашивает, какая смелость привела его сюда
Без лицензии от его пределов в аду предписано!
Так мудро, что он считает, что летать от боли
Впрочем, и чтобы избежать наказания!
Так что суди ты, самонадеянный, до гнева,
Который ты несешь, летая, встречай свой полет
Семикратный, и отбрось эту мудрость обратно в ад,
Который научил тебя, но не лучше, что без боли
Может равняться гневу бесконечному спровоцированному.Но почему ты один? Посему с тобой
Не наступил ли весь ад? Им больно
Меньше боли, меньше бегства? или ты, чем они
Менее выносливее? Мужественный начальник,
Первым в бегстве от боли ты утверждал, что
К твоему покинутому хозяину эту причину бегства,
Ты, конечно же, не был единственным беглецом ".
  На что Дьявол, сурово нахмурившись, ответил:
"Не то чтобы я меньше терпел или уклонялся от боли,
Оскорбляющий ангел! ты знаешь, я стоял
Твой самый жестокий, когда в битве тебе на помощь
Взрывной залп грома сделал всю скорость
И поддержал твое еще не страшное копье.Но все же слова твои наугад, как прежде,
Обсуди свою неопытность, что подобает,
От тяжелых испытаний и неудач прошлого,
Верный лидер - не рисковать всем
Сам по себе опасными путями, не испробованными.
Я, следовательно, только я первый предпринял
Чтобы крыть пустынную бездну и шпионить
Этот вновь созданный Мир, которого в аду
Слава не молчит, здесь в надежде найти
Лучшая обитель и мои страдающие силы
Поселиться здесь, на Земле, или в воздухе;
Хотя для владения поставил попробовать еще раз
Против чего посмеешь ты и твои веселые легионы;
Чье дело проще, где служить своему Господу
Высоко на небесах, с песнями воспевать его трон,
И отрабатывала дистанцию, чтобы съежиться, а не драться."
  На что Ангел-Воин вскоре ответил:
"Сказать и прямо не сказать, притворившись первым
Мудрый летать от боли, заявляя о шпионаже,
Спорит не вождь, а лжец выследил,
Сатана; и не могли бы вы добавить "верные"? О имя,
О, оскверненное священное имя верности!
Кому верен? твоей мятежной команде?
Армия извергов, подтянутое тело к голове!
Была ли это ваша дисциплина и вера,
Ваше военное послушание, чтобы раствориться
Верность признанной Power Supreme?
А ты, лукавый лицемер, который теперь, казалось бы,
Покровитель свободы, кто больше тебя
Когда-то соблазняли, съеживались и рабски обожали
Ужасный монарх Небес? а потому, но в надежде
Чтобы лишить его владения и царствовать себе?
Но запомни, что я тебе сейчас говорю: Боюсь!
Лети туда, откуда ты сбежал.Если с этого часа
В этих священных пределах ты появляешься,
Назад в адскую яму, я тащу тебя цепями,
И запечатай тебя, чтобы впредь не презирать
Легкие врата ада слишком слабо заперты ".
  Так угрожал он; но сатана не угрожает
Прислушавшись, но разгневавшись еще больше, ответил:
  "Тогда, когда я твой пленник, говори о цепях,
Гордый ограничитель Херувим! но до этого
Гораздо более тяжелая нагрузка, которую ты ожидаешь почувствовать
Из моей преобладающей руки, хотя Царь Небес
Лети на крыльях твоих, и ты со своими товарищами,
Привыкнув к ярму, нарисуй его торжествующие колеса
Идет по звездной дороге Небесной - асфальтированной."
  Пока он так говорил, ангельская эскадрилья сияла.
Стал огненно-красным, заостряясь в лунных рогах
Их фаланга и начали его окружать
С пронзенными копьями, такими же толстыми, как когда поле
Цереры, созревшей для сбора урожая, размахивая изгибами
Ее бородатая роща ушей, куда ветер
Качает их; осторожный пахарь сомневается стоит
Чтобы на гумне его снопы надежды
Докажи мякину. С другой стороны, встревоженный сатана,
Собрав всю свою мощь, расширившись, стояла,
Как Teneriff или Atlas, без удаления:
Его рост достигал неба, а на его гребне
Сб Ужас с плюмажем; и не хотел в его руках
То, что казалось одновременно копьем и щитом.Теперь ужасные дела
Возможно, последовало; ни только рай,
В этой суматохе, но звездная справляется
Возможно, Небес или все элементы
По крайней мере, разорился, встревоженный и разорванный
С жестокостью этого конфликта не скоро
Вечное, чтобы предотвратить такую ​​ужасную драку,
На небесах висела его золотая чешуя, но видна
Между Астрией и знаком Скорпиона,
Он взвесил все, что было создано прежде,
Висячая круглая Земля со сбалансированным воздухом
В противовес теперь обдумывает все события,
Сражения и миры.В них он вложил два груза,
Продолжение разлуки и битвы:
Последний быстро взлетел и ударил по балке;
То, что Габриэль шпионил, таким образом означало Дьявола:
  "Сатана, я знаю твою силу, а ты знаешь мою,
Ни свои, а данные; что за глупость тогда
Чтобы похвастаться тем, на что способно оружие! так как тебя больше нет
Чем позволяет небо, ни мое, хотя теперь вдвое
Попрать тебя, как трясину. Для доказательства посмотрите,
И читай жребий твой в небесном знаке,
Где тебя взвесили и показали, как легко, как слабо
Если ты сопротивляешься."Дьявол взглянул и понял
Его весы наверху: ни больше; но сбежал
Ропот; и с ним бежали тени Ночи.