Краткое содержание книги Исповедь Толстого

1. Краткие содержания
2. Толстой Лев
3. Исповедь

Люди задаются вопросом о смысле жизни. Ответ этот и простой, и сложный одновременно. Человек ставит перед собой цель, идёт к ней, вкладывает силы в достижение. Заполучив желаемое, не останавливается, берётся за новую задачу и продолжает трудный путь. Из этого состоит жизнь. Смысл необходим каждому. Он может заключаться даже в банальном — в удовлетворении потребностей. Чтобы покушать, нужно сидеть на шее у родителей или зарабатывать деньги. Чтобы зарабатывать деньги, нужно устроиться на работу.

Каким бы ни был смысл, он заставляет нас двигаться. Жизнь тоже не стоит на месте. Время летит, человек становится старым, оглядывается. И для чего был проделан этот огромный путь, если конец для всех один? Великий писатель всерьёз задумался над этим вопросом и поделился с нами мыслями. «Исповедь» — это сложный путь человека, который столкнулся с разочарованием, болью, совершал ошибки, но нашёл ответы.

Толстой имел всё: известность, славу, богатство. Но в определённый момент жизни его душа висела над пропастью и готова была сорваться. Одно слово поставило мастера пера в тупик. Это слово — «зачем». Зачем живёт человек?

Начинается произведение с рассуждений. Впрочем, всё произведение — это рассуждения, поиск истины. Автор даёт читателю пищу для размышлений. Представим, что Бога нет. На секунду. Мир итак полон атеистов и агностиков. Но неужели их не пугает эта пропасть, к которой мы неизбежно приближаемся? Нам отведено время на земле, а дальше… Дальше — пустота. И все дела человечества напрасны. Всё подлежит забвению. Жизнь — это просто случайность, не имеющая никакого значения. Сделал ты что-то значимое или нет — неважно. Конец один. Какой выход из клубка мрачных мыслей нашёл писатель? В саморазвитии. Лев Николаевич в молодости много учился и хотел стать лучше других людей. Лучше умственно, физически. Проблема лишь в том, что со старостью лет все становятся глупыми, больными. Что бы ты ни делал, смерть всегда будет ждать.

Толстой не мог отвлечься от этого, отчётливо представляя себе этот конец.

Некоторые писатели были уверены, что знают истинный смысл жизни. Однажды даже Толстой придерживался этой точки зрения. Они считали, что содействуют прогрессу.

Итак, всё вокруг движется, меняется. Пускай не быстро, но мир на месте не стоит. И задача мастеров по перу в том, чтобы помочь людям идти к этому прогрессу. Через слово автор открывает простому человеку глаза на истину. Лев Николаевич руководствовался этим, когда писал, был рад, что делает что-то очень важное.

Однако ум наводил сомнения и дал понять, что это был лишь самообман. Ответить на вопрос о смысле жизни писатель по-прежнему не мог. Подумав, он пал духом. Какой смысл в прогрессе, если всем суждено умереть? Исчезнет всё! Ради чего столько усилий? Толстой обращался к учёным, изучал науки. Философия должна была объяснить всё. Это разумно. Ирония в том, что наука, которая должна была ответить на самый важный вопрос, лишь задаёт его — просто в другой форме.

Все труды этого предмета, как считал писатель, сводятся к признанию того, что предмет этот не может открыть истину. Но тогда где она, эта самая истина?

Положение отчаянное. Автор признаётся: тяжелые мысли о посещают его всё чаще. Он не может не думать об устройстве мира. Зачем, почему? Всё зря, всё суета, всё напрасно. В самый последний момент, когда до неверного шага оставалось мгновение, Толстой присматривается к простому народу. Народ работает, устраивает личную жизнь, развивается. Писатель понимает, что эти люди покажут истину. Эта истина заключалась в Вере. Толстой, поняв это, признал существование Бога, исцелил душу, хоть и в некотором не согласился с православной церковью.

Главное стало ясным: Господь сотворил человека, дал ему хлеб, велел быть добрым. Господь также хочет, чтобы человек искал его. Люди, пожелавшие всем сердцем общаться с Богом, не остаются без ответа. Лев Николаевич искал, поэтому увидел свет и спасся…

Читательский дневник.

Другие произведения автора:

← Альберт↑ Толстой ЛевНаталья Савишна →

Исповедь.

Читательский дневник

Советуем почитать

Лев Толстой ★ Исповедь читать книгу онлайн бесплатно

1234567…30

Лев Толстой

«Исповедь»

I

Я был крещен и воспитан в православной христианской вере. Меня учили ей и с детства, и во все время моего отрочества и юности. Но когда я 18-ти лет вышел со второго курса университета, я не верил уже ни во что из того, чему меня учили.

Судя по некоторым воспоминаниям, я никогда и не верил серьезно, а имел только доверие к тому, чему меня учили, и к тому, что исповедовали передо мной большие; но доверие это было очень шатко.

Помню, что, когда мне было лет одиннадцать, один мальчик, давно умерший, Володенька М., учившийся в гимназии, придя к нам на воскресенье, как последнюю новинку объявил нам открытие, сделанное в гимназии. Открытие состояло в том, что Бога нет и что все, чему нас учат, одни выдумки (это было в 1838 году). Помню, как старшие братья заинтересовались этою новостью, позвали и меня на совет. Мы все, помню, очень оживились и приняли это известие как что-то очень занимательное и весьма возможное.

Помню еще, что, когда старший мой брат Дмитрий, будучи в университете, вдруг, c свойственною его натуре страстностью, предался вере и стал ходить ко всем службам, поститься, вести чистую и нравственную жизнь, то мы все, и даже старшие, не переставая поднимали его на смех и прозвали почему-то Ноем. Помню, Мусин-Пушкин, бывший тогда попечителем Казанского университета, звавший нас к себе танцевать, насмешливо уговаривал отказывавшегося брата тем, что и Давид плясал пред ковчегом. Я сочувствовал тогда этим шуткам старших и выводил из них заключение о том, что учить катехизис надо, ходить в церковь надо, но слишком серьезно всего этого принимать не следует. Помню еще, что я очень молодым читал Вольтера и насмешки его не только не возмущали, но очень веселили меня.

Отпадение мое от веры произошло во мне так же, как оно происходило и происходит теперь в людях нашего склада образования. Оно, как мне кажется, происходит в большинстве случаев так: люди живут так, как все живут, а живут все на основании начал, не только не имеющих ничего общего с вероучением, но большею частью противоположных ему; вероучение не участвует в жизни, и в сношениях с другими людьми никогда не приходится сталкиваться и в собственной жизни самому никогда не приходится справляться с ним; вероучение это исповедуется где-то там, вдали от жизни и независимо от нее. Если сталкиваешься с ним, то только как с внешним, не связанным с жизнью, явлением.

По жизни человека, по делам его как теперь, так и тогда никак нельзя узнать, верующий он или нет. Если и есть различие между явно исповедующими православие и отрицающими его, то не в пользу первых. Как теперь, так и тогда явное признание и исповедание православия большей частью встречалось в людях тупых, жестоких и безнравственных и считающих себя очень важными. Ум же, честность, прямота, добродушие и нравственность большею частью встречались в людях, признающих себя неверующими.

В школах учат катехизису и посылают учеников в церковь; от чиновников требуют свидетельств в бытии у причастия. Но человек нашего круга, который не учится больше и не находится на государственной службе, и теперь, а в старину еще больше, мог прожить десятки лет, не вспомнив ни разу о том, что он живет среди христиан и сам считается исповедующим христианскую православную веру.

Так что как теперь, так и прежде вероучение, принятое по доверию и поддерживаемое внешним давлением, понемногу тает под влиянием знаний и опытов жизни, противоположных вероучению, и человек очень часто долго живет, воображая, что в нем цело то вероучение, которое сообщено было ему с детства, тогда как его давно уже нет и следа.

Мне рассказывал С., умный и правдивый человек, как он перестал верить. Лет двадцати шести уже, он раз на ночлеге во время охоты, по старой, с детства принятой привычке, стал вечером на молитву. Старший брат, бывший с ним на охоте, лежал на сене и смотрел на него. Когда С. кончил и стал ложиться, брат его сказал ему: «А ты еще все делаешь это?»

И больше ничего они не сказали друг другу. И С. перестал с этого дня становиться на молитву и ходить в церковь. И вот тридцать лет не молится, не причащается и не ходит в церковь. И не потому, чтобы он знал убеждения своего брата и присоединился бы к ним, не потому, чтоб он решил что-нибудь в своей душе, а только потому, что слово это, сказанное братом, было как толчок пальцем в стену, которая готова была упасть от собственной тяжести; слово это было указанием на то, что там, где он думал, что есть вера, давно уже пустое место, и что потому слова, которые он говорит, и кресты, и поклоны, которые он кладет во время стояния на молитве, суть вполне бессмысленные действия. Сознав их бессмысленность, он не мог продолжать их.

Читать дальше

1234567…30

Лев Толстой: Исповедь. Во что я верю. Дэйв Маккей — Электронная книга

Электронная книга178 страниц3 часа

Рейтинг: 3 из 5 звезд

3/5

()

Об этой электронной книге

У великого русского писателя было все, ради чего он жил. Его роман «Война и мир» считался одним из величайших когда-либо написанных романов, сделавшего молодого писателя всемирно известным и очень богатым. Его молодая жена подарила ему тринадцать детей, но Льву Толстому чего-то все же не хватало.

История его поисков смысла жизни, чуть не закончившаяся тем, что он покончил с собой, с мощной и трогательной искренностью рассказана в «Исповеди», написанной в 1878–1879 годах. Толстой обратился к трудам церковных знатоков, философов и ученых. но не нашел там то, что искал. Но он нашел ответы, которые помогли утолить его голод в жизни бедных рабочих на фермах России.

Затем Толстой обратился к Библии, особенно к Новому Завету, и поверил, что в учении Иисуса нашел ответы на свои вопросы. Его ясное размышление об учении Иисуса привело к тому, что он научил людей перестать следовать религии и начать следовать за Иисусом для себя. Его выгнали из церкви в России за то, что он учил этому.

Его учение в книге «Во что я верю» побудило многих людей изменить свою жизнь. Одним из них был молодой индийский юрист по имени Мохандас Ганди.

Skip carousel

LanguageEnglish

PublisherDave Mckay

Release dateJul 24, 2019

ISBN9781370477333

Skip carousel

Related categories

Skip carousel

Reviews for Leo Tolstoy

Rating: 3 out of 5 stars

3/5

1 оценка0 отзывов

Предварительный просмотр книги

Лев Толстой — Дэйв Маккей

О книге и ее авторе

Большинство людей думают о великих книгах, таких как «Война и мир», когда они думают о Льве Толстом. Но сам Толстой, живший в России в прошлом веке, сказал бы, что его величайшие книги были написаны после 50 лет. Именно тогда на шесть лет он перестал писать рассказы и просто искал смысл жизни. То, что он узнал в это время, находится в этой книге, и это изменило ход истории. Он оставил все, что у него было, чтобы жить с бедняками в России; и люди со всего мира приезжали учиться у него. Сам Ганди был одним из самых восторженных последователей Толстого. В 1901 Толстого выгнали из Православной церкви за то, что он говорил. Когда он умирал, священник пришел посмотреть, заберет ли он свои слова обратно. Толстой слышал об этом и сказал своему сыну: Когда же они узнают, что даже перед лицом смерти два и два не равняются пяти?

Лев Толстой в «Easy English»

В книгах «Easy English» Дэвида и Кевина Маккеев используются слова из одного и того же списка из 900 слов. Каждая книга добавляет несколько новых слов в список слов, которые вы уже можете прочитать и понять. В конце этой книги есть небольшой словарь, который поможет вам понять многие слова, встречающиеся в этой книге. Обращайтесь к нему, когда дойдете до слова, которое не понимаете. В этой книге используется 1100 различных слов. На обложке каждой книги «Easy English» есть цифра, указывающая, сколько слов вы должны знать, чтобы прочитать эту книгу. Прежде чем приступить к более сложным, лучше прочитать более легкие книги. Найдите имя McKay на книги Easy English, чтобы узнать, являются ли они настоящими книгами Easy English. Все эти книги просты для людей, которые изучают английский как второй язык.

Вступительные слова Дэвида Маккея

Люди в России и во многих других странах мира знали Льва Толстого как великого писателя XIX века. Он также был очень храбрым русским солдатом, получившим награды за участие в Крымской войне. В лучшее время своей жизни, когда у него все шло хорошо, он начал задумываться о том, зачем он делает все то, что делал. Он не мог перестать думать о смерти и о том, что из-за нее все, что мы считаем важным, теперь кажется пустой тратой времени. Он хотел найти что-то, что придало бы смысл как жизни, так и смерти. Результатом всех этих размышлений было то, что он полностью изменил свой образ жизни. То, что он обнаружил, было совсем нетрудно понять; но ему иногда казалось, что он один в мире говорит это.

Между 1877 и 1885 годами Толстой изучал историю Иисуса и учения христианской церкви. Два произведения в этой книге и рассказ об Иисусе, написанный Толстым собственными словами, — единственное важное, что он написал в те годы, между сорока девятью годами и пятидесяти семью годами. Некоторые влиятельные люди в России пытались помешать людям читать то, что Толстой говорил в этих произведениях, но больше книг было тайно от руки напечатано в России, а другие были напечатаны за пределами России и тайно вывезены за границу. Они передавались от человека к человеку без ведома врагов Толстого. У церкви и правительства не было ответа на доводы, которые Толстой приводил против них; а через несколько лет и русская церковь, и русское правительство были уничтожены.

Сегодня, сто лет спустя, кажется, что мир не может вспомнить, что сказал Толстой, как не может вспомнить, что сказал Ганди и что сказал Иисус. Мы живем в духовно темные времена, когда очень немногие люди будут серьезно думать о том, что Бог хочет, чтобы они сделали со своей жизнью, и когда почти каждый стремится получить все, что может, для себя. Толстой обещал еще при жизни, что, если мировые лидеры не найдут веры в Бога больше, чем любая церковь или правительство, они в конечном итоге погубят себя.

Сегодня мы, похоже, гораздо ближе к этому. Я не читал этих произведений Толстого до того, как начал работать над переводом его произведений на легкий английский язык. Но когда я начал их читать, это было похоже на то, что я нашел особенного друга, которого искал всю свою жизнь. Ибо я тоже прошел через многое из того, через что прошел он, пытаясь понять разницу между христианством и тем, что я называю церковностью . Я пришел к пониманию, что поклонение религии (церковность) является полной противоположностью поклонению Богу.

Как и Толстой, я говорю это не как человек, не верящий в Бога. Все наоборот! Именно моя глубокая вера в Бога делает невозможным для меня соответствовать учениям Церкви. Церковные учения часто звучат духовно, но при ближайшем рассмотрении видно, что они говорят о Боге, даже не пытаясь всерьез повиноваться Ему. Как выразились Петр и Иуда, они подобны пересохшим колодцам, подобны облакам в небе пустыни. Люди смотрят на них с надеждой, но на все их обещания у них нет реальных ответов. Учение Христа о том, что нельзя давать сдачи, было для Толстого важнейшим правилом, которому нужно следовать, чтобы понять все, чему учил Христос. Но я верю, что Толстой мог начать с любого учения Христа, и он нашел бы одну истину, ведущую к другой, примерно так же, как это произошло с ним, когда он следовал правилу не давать сдачи. Что имело значение для него (и для любого, кто хотел бы найти настоящую истину), так это то, что он перестал искать аргументы, которые могли бы исказить истину, чтобы она соответствовала тому, как мы живем, и начал пытаться вложить истину в нашу жизнь. действие в собственной жизни.

Как сказал Г. К. Честертон, Дело не в том, что люди попробовали христианство и обнаружили, что оно не работает; дело в том, что люди могли видеть, что христианство не будет легким, поэтому они никогда не пробовали его. Пока нас не заставят глубоко задуматься о смерти, большинство из нас не изменит свой образ жизни, чтобы привести его в соответствие с тем, чему учил Христос. Но самая истинная из всех истин заключается в том, что мы все когда-нибудь умрем; и когда мы это сделаем, не будет важно, как сказал Толстой, чтобы нас помнили за наши сочинения, наше богатство или нашу власть. Что будет важно, так это то, что наш Создатель думает о том, как мы использовали свое время здесь, на земле. Вы можете быть уверены, что один из самых важных вопросов, который он задаст, будет заключаться в том, что мы сделали с учением того, кого многие из нас называют Сыном Божьим? Должен сказать, что, работая над этой книгой, я пользовался большей свободой со словами Толстого, чем с другими писателями. Во-первых, он много раз повторяет одно и то же, и я пытался сократить некоторые из этих слов. Но, с другой стороны, я чувствую себя настолько частью того, что пытался сказать Толстой, что не мог удержаться от того, чтобы дать ему немного помощь время от времени. Так что, если вы изучаете Толстого, чтобы иметь полное представление о том, что он сказал, возможно, неразумно слишком доверять каждому маленькому слову в этой книге. Но если вам больше интересно услышать правду, которую он пытался донести, то я считаю, что эта книга будет большим подспорьем в этом направлении.

Исповедь, часть 1

Я вырос в православной вере. Но к восемнадцати годам я уже не верил ни во что из того, что узнал в школе. Насколько я помню, я никогда всерьез им не верил, а говорил только то, что от меня хотели сказать окружающие взрослые. Когда мне не исполнилось одиннадцать, однажды в воскресенье нас посетил студент и сказал, что ученики его школы говорят, что Бога нет и что то, что церковь говорит о Боге, неправда. Это было в 1838 году. Я помню, как мои старшие братья интересовались тем, что говорил наш посетитель. Они позвали меня на свою встречу, и мы все с энтузиазмом говорили о том, какой была бы жизнь, если бы это было правдой. Помню также, как мой брат Димитрий, который тогда учился в университете, сделал сильное движение, чтобы полностью отдаться религии. Он начал ходить на все церковные собрания, поститься и вести очень совершенную жизнь. Все мы, даже наши родители, над ним подшучивали и почему-то стали называть его Ноем. Я присоединился к этим шуткам, которые заставили меня поверить, что, даже если важно ходить в церковь, нельзя относиться к таким вещам слишком серьезно.

Я помню, что читал Вольтера, когда был очень молод, и меня не только не разозлили, но его доводы против Бога меня глубоко заинтересовали. Нет ничего странного в том, что такие люди, как я, получившие хорошее образование, оставляют свою веру в Бога. Религиозное учение не является частью жизни, которой мы живем. На веру смотрят как на то, что некоторые люди делают по воскресеньям; но кто может сказать по тому, как человек проживает свою жизнь остальные шесть дней недели, верующий он или нет? Я не вижу разницы между православным верующим и тем, кто не верит в Бога в эти остальные шесть дней; и, если вообще есть разница, то я думаю, что предпочел бы следовать за тем, кто не верующий. Большинство церковных людей, которых я знал тогда и знаю сейчас, не очень умны, не очень честны, жестоки и считают себя более важными, чем они есть на самом деле. Способности, доброжелательность и добрые дела легче найти у людей, не верящих в религию. В школах школьников учат правилам церкви, а правительство выдает документы, подтверждающие, что вы являетесь членом церкви. А такие люди, как я, окончившие школу, могут прожить лет десять-двадцать, так и не вспомнив, что живут в стране, полной христиан, и не вспомнив, что они сами являются членами Православной Христианской Церкви.

Большинство церковных людей, которых я знал тогда и знаю сейчас, не очень умны, не очень честны, жестоки и считают себя более важными, чем они есть на самом деле. Способности, доброжелательность и добрые дела легче найти у людей, не верящих в религию. В школах школьников учат правилам церкви, а правительство выдает документы, подтверждающие, что вы являетесь членом церкви. А такие люди, как я, окончившие школу, могут прожить лет десять-двадцать, так и не вспомнив, что живут в стране, полной христиан, и не вспомнив, что они сами являются членами Православной Христианской Церкви. Религиозное учение, исходящее только со слов школьных учителей, медленно тает в мире науки и жизни. И даже те, кто думает, что у них все еще есть вера, часто этого не делают. С., умный и честный человек, рассказывал мне, как он перестал верить. Он был на охоте со своим старшим братом в возрасте двадцати шести лет.

В ту ночь, перед сном, он опустился на колени, чтобы помолиться возле своего коврика, как делал это с детства. Его брат, лежавший рядом, наблюдал за ним. Когда С. закончил, его брат сказал: Так ты еще этим занимаешься?

Это все, что было сказано; но с этого дня С. перестал молиться и перестал ходить в церковь. И это было

тридцать лет назад. Он остановился не потому, что его убеждения изменились, а только потому, что эти несколько слов его брата были подобны удару пальца по стене, которая в любом случае была близка к падению под собственным весом. Слова его брата только показали, что там, где он верил, была вера, было пустое место. Молитвы, крестное знамение и другие религиозные действия не имели для него особого значения, поэтому достаточно было этих нескольких слов, чтобы показать ему, насколько он был глуп.

Так бывает с большинством образованных и честных с собой людей. Я не говорю, что так обстоит дело с теми образованными людьми, которые используют религию в других корыстных целях. Но такие люди являются худшими верующими, потому что их вера, используемая в корыстных целях, является самой ложной. Тем не менее, для большинства честных людей образование и жизненные проблемы вскоре показывают, что религиозная вера не дает ответов, которые им нужны. Итак, религиозное учение перестало быть важным для меня, как для большинства других людей; но для меня это было то, от чего я явно решил отказаться в возрасте шестнадцати лет, после года изучения писаний многих великих людей. В то время я перестал ходить в церковь, перестал молиться и поститься, перестал верить в то, что в детстве узнал о Боге. Но я не переставал верить в Бога как такового. Просто я не мог сказать, каким был Бог. И я не боролся ни с Христом, ни с его учением, но опять же, я не мог сказать, в чем заключалось его учение, потому что церковь никогда толком мне ничего не говорила.

Оглядываясь на то время, я теперь ясно вижу, что моя вера, то есть единственная настоящая цель моей жизни, заключалась в том, чтобы сделать себя совершенным. Но я не мог бы сказать, почему я считал это важным. Я пытался сделать свой ум совершенным, изучая все, что попадалось мне на пути. Я пытался сделать свою волю совершенной, следуя многим правилам, которые я сам для себя установил. И я старалась сделать свое тело совершенным, выполняя множество сложных упражнений. Все это было частью моей веры . Все началось с того, что я захотел быть совершенным в хорошем смысле. Но вскоре я перестал думать о Боге или даже о своих собственных правилах того, что правильно. Я хотел быть идеальным в глазах других людей. И это вскоре сменилось ощущением, что я должен быть сильнее, важнее и богаче других.

Исповедь, часть 2

Я всем сердцем хотел быть хорошим, но я был молод, и я был одинок, очень одинок в своем желании быть хорошим. Всякий раз, когда я пытался говорить о своем искреннем желании быть лучшим человеком, которым я мог бы быть, другие смеялись надо мной. Но когда я делал что-то неправильное, другие подбадривали меня и говорили обо мне только хорошее. Гордость, жадность, прелюбодеяние, гнев, ненависть — все это поощрялось не только моими друзьями, но и пожилыми людьми. Поддавшись этим злым духам, я стал похож на окружающих меня пожилых людей и почувствовал, что они были счастливы со мной. Я помню добрую тетю, с которой я жил. Сама она была чистым живым человеком; но она сказала мне, что считает, что я должен заниматься сексом с замужней женщиной, потому что это сделает меня мужчиной. Еще одним счастьем, которого она желала для меня, было то, что я должен стать вождем в армии. И самым большим ее счастьем было бы видеть, как я женюсь на очень богатой девушке и0003

Нравится предварительный просмотр?

Страница 1 из 1

Исповедь Льва Толстого: Глава 1

Я был крещен и воспитан в православной вере. Меня учили это в детстве и на протяжении всего моего отрочества и юности. Но когда я бросил второй курс университета в восемнадцать лет я уже не верил всему, чему меня учили.

Судя по некоторым воспоминаниям, я никогда всерьез им не верил, а просто опирался на то, чему меня учили и на то, что исповедовали взрослые люди вокруг меня, и эта уверенность была очень неустойчивой.

Помню, до одиннадцати лет гимназист Владимир Милютин (давно умерший) посетил нас в одно из воскресений и объявил последняя новинка открытие, сделанное в его школе. Это открытие состояло в том, что не Бог и что все, чему нас учат о Нем, — просто вымысел (это было в 1838 г.). Помню, как интересовались этим мои старшие братья. информация. Они позвали меня в свой совет, и мы все, я помню, стали очень оживлен, и воспринял это как нечто очень интересное и вполне возможный.

Помню еще, что когда мой старший брат Дмитрий, который тогда был в университет, вдруг, со свойственной ему страстностью, посвятил себя к религии и стал посещать все церковные службы, поститься и руководить чистой и нравственной жизни, мы все, даже наши старейшины, непрестанно превозносили его насмешки и по неизвестной причине назвал его «Ной». я помню это Мусин-Пушкин, тогдашний куратор Казанского университета, приглашая нас танцевать у него дома, с иронией уговорил моего брата (который отказывался приглашение) аргументом, что даже Давид танцевал перед ковчегом. сочувствовал этим шуткам моих старших и черпал из них вывод, что хотя и необходимо выучить катехизис и пойти в церкви, не следует относиться к таким вещам слишком серьезно. Я помню также, что я читал Вольтера, когда был очень молод, и что его насмешки, далеко не меня шокировало, очень позабавило.

Мое отступление от веры произошло, как это обычно бывает у людей на нашем уровне образование. В большинстве случаев, я думаю, происходит так: человек живет как всем остальным, исходя из принципов, а не просто не имея ничего в общее с религиозным учением, но обычно противоположное ему; религиозный доктрина не играет роли в жизни, в общении с другими она никогда не сталкивался, и в собственной жизни человеку никогда не приходится с этим считаться. Религиозное учение исповедуется вдали от жизни и независимо от нее.

Если оно и встречается, то только как внешнее явление, оторванное от жизнь.

Тогда, как и сейчас, было и совершенно невозможно судить по жизни человека и вести себя независимо от того, верующий он или нет. Если есть разница между человек, публично исповедующий ортодоксальность, и тот, кто ее отрицает, разница не в пользу первого. Тогда, как и сейчас, общественная профессия и исповедание православия встречалось главным образом среди людей тупых и жестокие и которые считали себя очень важными. Способность, честность, надежность, добродушие и нравственное поведение часто встречались среди неверующие.

Школы преподают катехизис и посылают учеников в церковь, и государственные служащие должны предъявить сертификаты о причащении. Но человек нашего круга, окончивший образование и не состоящий в государственная служба может и теперь (а раньше ему было еще легче сделать так) проживи десять-двадцать лет, ни разу не вспомнив, что он живущий среди христиан и сам причисляемый к православным Христианская церковь.

Так что теперь, как и прежде, религиозное учение, принятое на веру и поддерживаемая внешним давлением, постепенно оттаивает под влиянием знание и опыт жизни, которые противоречат ему, и человек очень часто живет, воображая, что он все еще держит нетронутой религиозную доктрину переданный ему в детстве, тогда как на самом деле от него не осталось и следа.

С., умный и правдивый человек, однажды рассказал мне историю о том, как он перестал полагать. В охотничьем походе, когда ему было уже двадцать шесть, он однажды, на месте, где останавливались на ночь, вечером вставали на колени, чтобы молиться — привычка, сохранившаяся с детства. Его старший брат, находившийся в охотился с ним, лежал на сене и смотрел на него. Когда С. закончил и устраивался на ночлег, брат сказал ему: «Так ты еще сделать это?»

Они больше ничего не сказали друг другу. Но с этого дня С. перестал говорить его молитвы или пойти в церковь. А теперь не помолился, причастился, или ушел в церковь на тридцать лет. И это не потому, что он знает свою убеждения брата и присоединился к ним, ни потому, что он решил что-либо в его собственной душе, но только потому, что слово, сказанное его братом был подобен прикосновению пальца к стене, готовой рухнуть сам по себе. масса. Слово только показало, что там, где он думал, была вера, в реальности давно уже было пустое место, и что поэтому высказывание слов и совершения крестных знамений и коленопреклонений, в то время как молитвы были совершенно бессмысленными действиями. Осознание своих бессмысленность, он не мог продолжать их.

Так было и есть, я думаю, с подавляющим большинством людей. Я Говоря о людях нашего образовательного уровня, которые искренни с собой, а не тех, кто делает исповедание веры средством достижения мирские цели. (Такие люди — самые коренные неверные, ибо если вера является для них средством достижения каких-либо мирских целей, то уж точно не веры.) эти люди нашего образования так поставлены, что свет знание и жизнь заставили растаять искусственную эрекцию, и они либо уже заметили это и подмести место, либо не все же заметил это.

Религиозное учение, которому меня учили с детства, исчезло во мне, как в другие, но с той разницей, что с пятнадцати лет я начал читал философские труды, мое неприятие учения стало осознанным один в очень раннем возрасте. С шестнадцати лет я перестал говорить свое молитвы и перестал ходить в церковь или поститься по собственному желанию. Я не верить тому, чему меня учили в детстве, но я верил во что-то. Во что я верил, я вообще не мог сказать. Я верил в Бога, или, вернее, я не отрицал Бога, но я не мог бы сказать, какого Бога. Не отрицал я и Христа и его учения, но в чем состояло его учение в Я снова не мог сказать.

Оглядываясь на то время, я теперь ясно вижу, что моя вера — моя единственная настоящая вера — то, что помимо моих животных инстинктов давало толчок моей жизни — была вера в самосовершенствование. Но в чем заключалось это совершенствование и какова его цель, я не мог бы сказать. Я пытался усовершенствовать себя мысленно — я изучал все, что мог, все, что бросала мне жизнь; я пытался усовершенствовать свою волю, я составил правила, которым старался следовать; я усовершенствовал себя физически, развивая свою силу и ловкость всеми видами упражнениями и приучая себя к выносливости и терпению всяческими лишения.