Юрий Казаков — Манька читать онлайн
Казаков Юрий Павлович
Манька
Юрий Павлович Казаков
МАНЬКА
Посвящается К.Г. Паустовскому
1
От Вазинцев до Золотицы — тридцать верст. Дороги нет, идти нужно по глухой тропе, зарастающей мхом, травой, даже грибами. Маньке кажется иногда: не ходи она каждый день с почтой по этой тропе, все бы давно заглохло — блуди потом по лесу!
Манька — сирота.
— Батюшка в шторм потонул, — говорит она, опуская глаза и облизывая губы острым языком, — а матушка на другой год руки на себя наложила. Порато тосковала! Вечером раз вышла из избы, побегла по льду в море, добегла до полыньи, разболоклась, одежу узелком на льду сложила и пала в воду…
И, покраснев, невнятно договаривает:
— У меня матушка дикая была…
Дикость какая-то, необычность есть и в Маньке. Дремучесть, затаенность чувствуются в ее молчании, в неопределенной улыбке, в опущенных зеленоватых глазах. Когда года четыре назад хоронили ее мать, Манька, скучная, равнодушная, упорно смотревшая себе под ноги, вдруг поднимала ресницы и разглядывала провожавших такими лениво-дерзкими, странными глазами, что мужики только смущенно откашливались, а бабы переставали выть и бледнели — пугались.
Года два уже работает Манька письмоносцем. В свои семнадцать лет она прошла так много верст, что, наверное, до Владивостока хватило бы. Но работу свою она любит. Дома неприглядно, пусто, скучно: скотины нет, сквозь давно не чиненную крышу повети глядит небо, печь полгода не топлена.
Худая, высокая, голенастая — ходит Манька легко и споро, почти не уставая. Выгорают за лето ее волосы, краснеют, а потом темнеют ноги и руки, истончается, худеет лицо, и еще зеленей, пронзительней становятся глаза.
Дует в лицо ровный морской ветер, несет удивительно крепкий запах водорослей, от которого сладко ломит в груди. По берегам темных речушек, заваленных буреломом, журчащих и желто пенящихся, зацветают к августу пышные алые цветы. Рвет тогда их Манька, навязывает из них тяжелые букеты. Или, отдыхая в тени серых, изуродованных северными зимними ветрами елок, украшает себя ромашками, можжевельником с темно-сизыми ягодами, воображает себя невестой.
Легко, сладко, вольно ходить ей, когда мало почты.
Но иногда приходит много посылок, бандеролей, журналов. Тогда надевают на спину Маньке большой пестерь и плотно, тяжело нагружают его.
— Ну как, девка? — кричит тенором начальник почты. — Дойдешь ли? Может, за лошадью послать?
— Ничего… — сипло отвечает Манька, розовеет лицом и шевелит лопатками, поудобнее устраивая пестерь.
Уже через версту начинает ломить у нее спину и тяжелеют ноги. Зато сколько радости в эти дни у рыбаков на тонях! Какое оживление, веселье разгорается, как медленно, старательно, с каким смехом заполняются квитанции, и как любят рыбаки Маньку в такие дни!
— А ну, девка! — кричат ей. — Скидывай пестерь-то, поспеешь еще дак… Садись с нами уху хлебать! Митька, ложку!
И кидается какой-нибудь белобрысый Митька со всех ног в чулан за ложкой, торопливо обтирает ее полотенцем, с шутливым низким поклоном подает Маньке.
— Семужки, семужки ей поболе! — покрикивают с разных сторон. И, краснея, опуская глаза, Манька садится и ест, стараясь не глотать громко, с благодарностью чувствуя заботу и любовь к себе рыбаков.
Зато с газетами и письмами идти хорошо, не режут плеч лямки пестеря, чего только не насмотришься в дороге, о чем не надумаешься! В три рыбачьих тони нужно зайти Маньке по дороге в Золотицу. Каждый раз ждут ее там с нетерпением, и никогда не обманывает она ожидания: вовремя зайдет, попьет чаю с брусникой, расскажет новости, отдаст почту, к вечеру приходит в Золотицу и ночует там. А утром, захватив обратную почту, идет к себе в Вазинцы.
2
Первая от Вазинцев тоня называется Вороньей. Жили там четверо рыбаков со стряпухой, а с лета, когда ночи стали золотеть, прибавился пятый — Перфилий Волокитин.
Черноволосый, стриженый, с крепким маленьким лицом, он по весне демобилизовался, месяца два жил дома, хотел подаваться в город, но вдруг загулял с Ленкой — самой красивой и озорной девкой в деревне, из-за которой не раз дрались в клубе ребята, — решил остаться и попросился на Воронью рыбаком.
Принес он на тоню гармонь, часто играл, бездумно глядя в море, был постоянно и ровно весел, был по-солдатски чуток, расторопен, охотно брался за самую тяжелую работу, а вечерами брился, подшивал к гимнастерке ослепительные подворотнички, чистил сапоги, надевал набекрень фуражку и уходил в деревню, в клуб, возвращаясь каждый раз на рассвете.
Был он еще силен и буен, ловок, неутомим в танцах, был находчив и насмешлив в разговоре, и Манька, встречаясь с ним в клубе, отдавая ему письма и газеты, стала вдруг краснеть и опускать глаза. Ночами, дома и в Золотице, стала она плохо засыпать — подолгу думала о Перфилии, вспоминала его лицо и голос, его слова и смех, воображала с пылающими щеками, что живет она с Перфилием в высокой новой избе окнами на море и все у них есть, а заснув, колотилась коленками в стену, бормотала во сне.
Она спала в Золотице, в душной, натопленной избе, где ночевали еще человек восемь — бригада плотников, — когда под утро ей приснился вдруг Перфилий. Ярок, необычен и стыден был этот предрассветный сон, и Манька сразу проснулась, широко раскрыла свои зеленоватые глаза, вскинулась и села, ничего в первую минуту не чувствуя, кроме колотящегося сердца.
Всхрапывали спящие на полу и на лавках плотники, тлела за потными окошками белая ночь, и неслышно давилась, всхлипывала Манька, внезапно понявшая, что любит Перфилия, содрогаясь от жалости к себе, к своему худому, детскому еще телу, от ненависти к красивой Ленке, от мысли, что пропала, загублена теперь вся ее жизнь.
Страшно стало ей после этого утра подходить к тоне, боялась выдать себя, боялась грубого рыбацкого смеха, вздрагивала, холодела, увидев Перфилия, услышав его голос, сердце у нее падало, губы пересыхали и мягко ныло в груди.
Вся сомлев, полуживая, уходила она от Вороньей, понемногу прибавляла шагу, чуть не бежала, забиралась в глушь, падала лицом в сухой белый мох и долго сладко плакала от радости, от любви, от одиночества и непонятости. Несколько раз блудила она в лесу, шла куда глаза глядят, улыбалась, разговаривала сама с собой.
А иногда выходила к морю, садилась на камень, сжималась в комок, пригретая солнцем, смотрела на чаек, на сине-зеленую гладь моря, раскачивалась и бормотала: «Чаечки, чаечки… Донесите вы к нему мою любовь!» И вспоминалась ей, как сквозь сон, старая ее бабка, давно умершая, давно ушедшая из этого мира, вспоминались ее сказки, ее вопли, и приходили сами собой, уверенно выговаривались дикие и вещие слова: «Стану я, раба божия Манька, благословясь, пойду перекрестясь.
Юрий Казаков — Некрасивая читать онлайн
Казаков Юрий Павлович
Некрасивая
Юрий Павлович Казаков
НЕКРАСИВАЯ
Свадьба была в самом разгаре. Жениха с невестой давно свели в другую избу, прокричали по деревне первые петухи, а гармонист все играл, изба дрожала от дробного топота, ослепительно и жарко горели пять ламп, и на окнах еще висели неугомонные ребята.
Много было выпито и съедено, много пролито слез, много спето и сплясано. Но каждый раз на стол ставилась еще водка и закуска, гармониста сменял патефон с фокстротами и танго, топот и присядку — шарканье подошв, и веселье не убывало, все слышнее становилось на улице и еще дальше, в поле и у реки, и теперь во всех окрестных деревнях знали, что в Подворье гуляют.
Всем было весело, только Соне было тяжело и тоскливо на душе. Острый нос ее покраснел от выпитой водки, в голове шумело, сердце больно билось от обиды, от того, что никто ее не замечает, что всем весело, все в этот вечер влюблены друг в друга, и только в нее никто не влюблен и никто не приглашает танцевать.
Она знала, что некрасива, стыдилась своей худой спины и столько уж раз давала зарок не ходить на вечера, где танцуют и поют, и влюбляются, но каждый раз не выдерживала и шла, все надеясь на какое-то счастье.
Даже раньше, когда она была моложе и училась в институте, в нее никто не влюблялся. Ее ни разу не проводили домой, ни разу не поцеловали. Она окончила институт, поехала работать в деревню, ей дали комнату при школе. Вечерами она проверяла тетради, читала, учила на память стихи о любви, ходила в кино, писала длинные письма подругам и тосковала. За два года почти все подруги ее вышли замуж, а у нее за это время еще больше поблекло лицо и похудела спина.
И вот ее, словно в насмешку, пригласили на свадьбу, и она пришла.
Она жадно смотрела на счастливую невесту, вместе со всеми кричала слабым голосом: «Горько!» — и ей было действительно горько от мысли, что своей свадьбы она никогда не сыграет
Ее познакомили с ветеринарным фельдшером Николаем, мрачным парнем с резким красивым лицом и черными глазами Их посадили рядом, и он пробовал сначала ухаживать за ней. Соня пила и ела все, что он предлагал, благодарила взглядом, и ей казалось, что взгляд ее выразителен и полон интимной нежности.
Но Николай почему-то все больше мрачнел, скоро перестал ухаживать за ней, начал заговаривать с кем-то через стол. Потом он совсем ушел от нее, много плясал, вскрикивая, болтая длинными руками, изумленно озирался кругом, подходил к столу, пил водку. А после вышел в сени и больше не вернулся.
Теперь Соня сидела одна в углу, думала о своей жизни, презирала всех этих довольных и счастливых, пьяных, потных, презирала и жалела себя.
Недавно она сшила платье, очень хорошее, темно-синее платье. Все хвалили его и говорили, что оно ей к лицу.
И вот платье не помогло, и все осталось, как было…
Часа в три ночи Соня, всеми забытая, несчастная, с красными пятнами на щеках, вышла в сени и оттуда — на крыльцо.
Избы стояли черные. Деревня спала, везде было тихо, только из открытых окон избы, где гуляли, неслись в темноту пронзительные звуки гармошки, крики и топот ног. Свет пятнами падал на траву, и трава казалась рыжей.
У Сони задрожал подбородок. Она закусила губу, по это не помогло. Тогда она сошла с крыльца, еле смогла дойти до березы, нежно белеющей в темноте, привалилась к ней плечом и зарыдала. Ей было стыдно рыданий, она боялась, что услышат, и, чтобы не услышали, зажала в зубы душистый платок. Но ее никто не слышал. «Ну, довольно! — говорила себе Соня, крепко закрывая глаза. — Ну, хватит же! Больше не надо! Нужно идти!» И она хотела идти, откачивалась от березы, а ноги не держали ее, и идти она не могла.
— Что такое? — громко спросил кто-то сзади.
Соня затаила дыхание, быстро вынула изо рта платок, вытерла о плечо лицо, не отпуская березы, стыдливо оглянулась.
Это был Николай. Его качало, чтобы не упасть, он схватил ее за плечо. Рука его была перепачкана землёй.
— А! — пьяно сказал он. — Это вы? А я… на огороде… был. — Он качнулся и прижался к ней. — На свадьбу, сволочь, пригласил! — с усилием выговорил он. — А! Убью! Теперь все! Литром хотел откупиться… Врешь, гад! Меня не купишь!
Николай заскрипел зубами и матерно выругался.
— Вам плохо? — испуганно спросила Соня. — Хотите воды?
— Кого? Мутит меня…
Он оторвался от Сони и пошел за угол. Соне стало его жалко. Она принесла из сеней ведро воды, стала поливать ему на голову. Он покорно нагибался, фыркал, бубнил что-то невнятнее.
Потом с мокрой головой, в рубашке, он сидел на крыльце и курил, а Соня отмывала пиджак.
— Вам легче теперь? — тихо спросила она, боясь, что кто-нибудь выйдет и увидит ее.
— Малость полегчало… Чего это я вас раньше не видел? Я тут всех знаю.
— Я редко хожу на гулянки.
— А! Вы при школе живете?
— При школе.
— Провожу, желаете?
Николай встал, надел пиджак, помотал головой и пошел в сени напиться.
— Вы чего плакали-то? — спросил он, вернувшись.- Обидел кто? — У Сони благодарно забилось сердце. Она опустила голову.
— Нет, никто не обидел…
— А то вы скажите! Если кто тронул, я ему, гаду, ребра поломаю! — Николай взял Соню под руку, они перешли пыльную дорогу, свернули налево, пошли тропинкой мимо плетней и огородов. Роса уже пала, трава была мокрой.
Соне хотелось смеяться. Она была для себя сейчас как чужая. Ей хотелось положить голову Николаю на плечо, но она стыдилась этого желания, а когда Николай, качнувшись, прижимался к ней, она поспешно отстранялась.
— Послушайте, вы совсем пьяный! — с нежным укором, как старому знакомому, говорила она ему.
— Ну да! — Николай тер себе рукою лицо. — Какой там пьяный.
Они подошли к школе и поднялись на крыльцо. Соня растерялась. Она не знала, что делать: уйти сразу или постоять? Сначала она хотела уйти, но, испугавшись, что Николай обидится, осталась.
Николай почему-то опять опьянел, сипло дышал, держал Соню за руку.
— Ну расскажите же что-нибудь, — попросила она, поднимая к небу бледное в темноте лицо.
— Чего там рассказывать?.. — хрипло сказал он, схватил ее, сжал так, что хрустнули кости, и стал целовать мокрыми губами.
— Пустите! — шептала она, вырываясь. — Пустите!
— Тихо! — говорил он шепотом, толкал ее в темные сени. — Тихо! Чего ты, ну чего ты, дура!
В сенях он прижал ее к стене.
— Коля… Успокойся, милый! Боже мой, что же это?
— Любишь меня? — бормотал Николай. — У, собака!
— Не надо, Коля, не надо! — сказала она вдруг так печально, что Николай выпустил ее.
Отдышавшись, он покашлял немного, закурил, посмотрел при свете спички ей в лицо.
— Ну ладно… — сказал он. — Не сердись! Ты вот что… Ты приходи завтра к риге. Придешь?
Краткое содержание Казаков Голубое и зелёное для читательского дневника
Повесть рассказывает о первой любви молодых людей.
Юноша, от лица которого и ведётся повествование, влюбляется. Его поразили в её нежные руки, которые так красиво белеют в темноте. Алёша много мечтает, собирается стать великим путешественником и выступать на сцене, ведь у него бас. Он любит читать.
Вот только у него есть ещё проблемы с общением, особенно когда речь идёт о девушках, ещё больше – о Лиле. Он не знает, что и как сказать, голос дрожит, ему кажется, что все на него смотрят. Из-за этого он делает глупости. Например, он свистит, делая вид, что ему неинтересно с Лилей. Его постоянно мучают сомнения: красива ли девушка… Ему думается, что его молодость – недостаток. Он завидует всем, кому легко общаться.
И всё-таки вот они идут по бульвару, а друзья («предатели») оставляют их наедине. Случайно у Лили расстегнулось платье, но Алёша не может ей об этом даже сказать.
На каникулах он с мамой уезжает в туристический поход. Когда возвращается, Лиля его встречает, упрекает, что он ей ни разу не написал, сразу тянет его гулять.
Но Алёша стесняется своего дорожного костюма. У юноши чёткие представления, как всё должно быть.
Лиле парень интересен. Она прощает ему всё, хотя видит, что костюм ему важней их прогулки.
Всё же они общаются. Однажды Алёше нужно съездить на дачу к родным, но он забыл об этом, загулявшись с Лилей. Опомнившись, они едут вместе. Алёша заходит к родным, оставив спутницу на морозе. Ожидая, она совсем замерзла. На обратном пути они сталкиваются с хулиганами, и Лиля подозревает, что её спутник испугался, хотя это и не совсем так. И опять простив, она в электричке целует его – впервые в жизни.
Постепенно Лиля теряет интерес к их странному роману. Вот она говорит, что едет к дяде. Оказывается, что у неё появился взрослый парень. И она даже знакомит его с Алёшей, который понял безнадежность ситуации.
Лиля выходит за этого парня, уезжает с ним на Север. И она письмом приглашает Алёшу проститься, у неё, видимо, неспокойно на сердце. Она смеётся над теми детьми, какими они были… И уезжает навсегда.
Алёше так больно, что и через годы он решается ехать работать на Север, где живёт его первая любовь.
Произведение учит ценить первые чувства.
Оцените произведение: Голосов: 115Читать краткое содержание Голубое и зеленое. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Казаков. Краткие содержания произведений
Картинка или рисунок Голубое и зеленое
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
- Краткое содержание Даль Старик-годовик 3 класс
Речь в этой сказке пойдет о старике-годовике, который обладал неким волшебством.
Каждый раз, как он только выходил на улицу и делал взмах руками, то погода начинала сразу же меняться. - Краткое содержание Фирдоуси Шахнаме
Однажды войны Тус и Гив вместе с войском скакали к равнине Дагуй. Во время охоты войны спасли молодую девушку невиданной красоты. Гив и Тус влюбились в нее
- Краткое содержание Куприн Тапер
В рассказе Куприна «Тапер» показана яркая личность талантливого мальчика. Тапёр – это пианист, играющий на балах. Дело важное, но не такое уж хитрое. Талант главного героя – бедного юноши Юрия даже не может в полную мощь развернуться на этих танцах
- Краткое содержание Астафьев Ночь темная-темная
Мальчик из деревни восхищается рыбалкой с глубокого детства. Опытные рыбаки периодически соглашаются взять малого с собой и после нескольких походов обнаруживают, что тот странным образом приносит им удачу.
- Краткое содержание Тургенев Фауст
Повесть “Фауст”, написанная в 1856 году, является в основе своей отражением исканий писателя, его творческих переживаний.
В основу своей повести Тургенев положил достаточно модный тогда сюжет – адюльтер
Каждый раз, как он только выходил на улицу и делал взмах руками, то погода начинала сразу же меняться.
В основу своей повести Тургенев положил достаточно модный тогда сюжет – адюльтерКнига: Манька — Юрий Павлович Казаков — КнигаГо
Юрий Казаков МАНЬКА Рассказы
НИКИШКИНЫ ТАЙНЫ
1
Бежали по лесу избы, выбежали на берег, некуда дальше бежать, остановились испуганные, сбились в кучу, глядят завороженно на море… Тесно стоит деревня! По узким проулкам деревянные мостки проложены, звонко отдают шаг. Идет человек — далеко слышно, приникают старухи к окошкам, глядят, слушают: семгу ли несет, с ружьем ли в лес идет, или так?..
Чуткие избы в деревне, строены крепко, у каждой век долгий — все помнят, все знают. Уходит помор на карбасе, бежит по морю, видит деревня его темный широкий парус, знает: на тоню к себе побежал. Придут ли рыбаки на мотоботе с глубинного лова, знает деревня и про них, с чем пришли и как ловилось. Помрет старик, древний, отмолят его по-своему, отчитают по древним книгам, повалят на песчаном угрюмом кладбище, и опять все видит деревня и чутко принимает вопли жёнок.
Никишку в деревне любят все. Какой-то он не такой, как другие, — тихий, ласковый, послушный. Ему восемь лет, на голове белый вихор, лицо смуглое, в темных веснушках, уши большие, тонкие, а глаза разные: левый пожелтей, правый побирюзовей. Тих, задумчив Никишка, ребят сторонится, не играет, любит разговоры слушать, сказки, — сам говорит редко и то вопросами: «А это что? А это почто?» — с отцом только разговорчив да с матерью… Голос у него тонкий, как свирель, а смеется басом, будто немой: гы-гы-гы! Ребята дразнят его, кричат: «Никишка-молчун! Молчун, посмейся!» Сердится тогда Никишка, обидно ему, прячется в поветь, сидит там, качается, шепчет что-то. А в повети хорошо: темно, никто не заходит, помечтать можно о разном, и пахнет крепко сеном, дегтем и сухими водорослями.
Возле Никишкиного крыльца стоит конь оседланный. Грыз плетень, щепал крупным желтым зубом, надоело ему, глаза прикрыл, голову свесил, осел, ногу заднюю поджал, только вздохнет во сне, ноздри разымутся.
Стоит конь, дремлет, а деревня знает уже: собрался Никишка к отцу на тоню ехать, чай-сахар везти за двадцать верст по сухой воде мимо гор и мимо леса.
Выходит Никишка с матерью на крыльцо. Через плечо киса, на ногах сапоги, на голове шапка, тонкая шея шарфом замотана. От гордости боится по сторонам глядеть, сопит, лезет в седло, ноги в стремя, сдвигает бровки: — Но-о!
Встрепенулся конь, тронулся, на ходу просыпается, уши назад насторчил, хочет понять, что за седок на нем нынче. Закачались мимо избы, подковы по мосткам застукали: тук-ток. Кончились избы, показалась слева школа, рыбоприемный пункт, новый клуб под черепичной крышей, дохнуло от колхозной пекарни хлебным духом, раздул конь ноздри, сладостно заржал… Но вот кончились и конюшни, и фермы молочные, и огороды с овсом прошли — блеснуло справа море! Сильно светит низкое солнце, блестит, сияет под ним море и кажется выпуклым. Длинные мысы впереди плавают в голубой дымке, будто висят над морем. Смотрит Никишка вокруг, головой вертит, распускает в улыбку губы.
Глядит на солнце, на море выпуклое, огненное, смеется:
— Солнушко, гы-ы!..
Перелетают вдоль берега кулички, кричат печально и стеклянно. Качаются на высоких ножках у моря, у (Самой воды бегают: волна отойдет, они по мокрому за шей, волна обратно, и они назад. Накатываются со звоном волны коню под ноги. «Шшшу!» — набегают, «ссссс!» — отходят, «шшшшу!» — снова набегают… А чего только нет на песке у моря! Вон красные мокрые медузы, после отлива оставшиеся, похожие на окровавленную печенку. Есть медузы другие — с четырьмя дымчато-фиолетовыми колечками посередине. Есть и звезды морские с пупырчатыми искривленными лучами, а еще — следы чаек, долгие, запутанные. Лежат грудами тронутые тлением темные водоросли, тяжело и влажно пахнут. А слева все бревна да бревна: белые, вымытые дождями и волнами, выбеленные солнцем, промороженные и вновь прогретые, высушенные. Слышал Никишка: много лет назад на большой реке Двине прорвало запань. Весь лес, какой был, в море убежал, не могли люди его поймать, а море выкинуло по берегам.
Лежи? с тех пор тут лес, никто его не берет, никому не нужно, рыбаки разве только да охотники — на костер…
Весело Никишке. А конь все копытами хрупает да фыркает. Ступит иногда смаху на медузу, разбрызгается она по песку, как редкий, драгоценный камень. Пусто впереди, пусто назади, пусто слева, пусто справа. Справа море,
:: Читать — ПОМОРКА — Оглавление — Книга «Манька» — Казаков Юрий Павлович — ЛитЛайф — книги читать онлайн
В традиции Чехова
Рассказ написан в 1954 году в аудитории Литературного института по заданию руководителя творческого семинара, который дал тему — полустанок, время действия — наши дни. Сочинение студента Казакова всех ошеломило. Правда, этюду предшествовали давние впечатления, оставившие след в памяти автора. «Этот рассказ возник, — сообщил Юрий Павлович, — из воспоминания о крошечной, заброшенной станции на севере Кировской области, которую я запомнил еще с тех пор, когда студентом Гнесинского училища… ездил записывать
песни».
Сюжет рассказа «На полустанке» прост. Девушка из близлежащего колхоза приехала на станцию проводить своего земляка в город на спортивные занятия. До прихода поезда — непродолжительный разговор между ними.
И расставание.
Объем рассказа всего четыре с небольшим страницы, а читатель многое узнает о героях произведения. Внешность парня непривлекательна, речь неряшлива. Перед нами самонадеянный, хамоватый молодой человек, для которого в прошлом ничто не дорого: деревня, где он вырос, мать, сестра и девушка, которая его любит.
А будущее в его представлении сулит ему одни блага и победы. «Теперь
мое дело — Порядок!.. Я в область явлюсь, сейчас мне тренера дадут, опять же квартиру… На соревнованиях был, видал: самолучшие еле на первый разряд идут, а я вон норму мастера жиманул запросто!
Чуешь?» Но дело не ограничится областью. Он полагает, что и в Москве всех удивит своими достижениями: «В Москву еще поеду, я им там дам жизни»; «Ты погоди маленько, я их там всех вместе поприжму».
Этакий деревенский Хлестаков!
Молодой человек не имеет представления о том, что, чтобы «рекорды давать», необходим длительный и упорный труд; «нутряной» силой многого не добьешься, нужны выучка, усердие и терпение.
Главное для парня не труд, а «житуха», поездки за границу. Хотя он уже принял решение больше не возвращаться в родное село, он убеждает девушку, что будет ей писать и приедет, но ни одного ласкового слова для нее у него не нашлось. Он разговаривает с ней языком приказа: «А ну, хватит! — проворчал парень, нагибаясь за чемоданом. — Слыхала?
Хватит, я говорю!» Наиболее очевидно злобность этого человека проявилась в его беспощадных словах на прощание: «Слышь… Не приеду я больше! Слышь…» Произнося эти ранящие девушку слова, он даже покраснел от злости.
Полной противоположностью этому самонадеянному грубияну показано то «нравственное изящество», которое, по выражению Щедрина, живет в простых людях. Если парень думает только о себе, то девушка озабочена будущим дорогого для нее человека: «Ты там берегись, слишком-то не подымай… А то жила какая-нибудь лопнет… О себе подумай, не надрывайся… Я что?
Я ждать буду! В газетах про тебя искать буду… Ты обо мне не мечтай.
Так я это, люблю тебя, вот и плачу, думаю…» Сколько сердечности, самоотверженной преданности в этих немудреных словах!
Последнее признание парня потрясло девушку: она «сразу как-то согнулась, опустила голову… напряглась, прижимала руку к нестерпимо болевшему сердцу, робкие, почти еще детские губы ее все белели…»
В рассказе лаконично и емко изображен начальник станции. Отдельные детали дают представление о его возрасте: «Шаркая по земле ногами, подошел начальник станции…»; он «ушел, волоча ноги, старательно обходя лужи». Волочить ноги, Шаркать ими по земле присуще пожилым людям. Но этот старый человек так и не сумел устроить свою жизнь.
Он собирается уехать на юг: «Там… теплынь! Эти — как их? — кипарисы…» Они-то, по его разумению, помогут ему преодолеть скуку. Что происходит с девушкой, его мало трогает. Окинув взглядом ее фигуру, «спросил негромко и Равнодушно : «Вы не из «Красного маяка» будете?
А? Н-да… Вот оно что… А погода-то — сволочь. Факт!»»
Судя по всему, он мало озабочен порядком на станции: коновязь сломана, всюду лужи, предельно запущено бревенчатое здание станции, что уж до них, когда его фуражка вся в темных пятнах от мазута.
Рассказ Казакова напоминает о поэтике Чехова: емкость и выразительность каждой детали, динамика развития сюжета, краткая диалогическая речь, выявляющая сущность характера действующих лиц.
Казаков, как и Чехов, особое внимание уделяет началу своих рассказов. Вот и начало «На полустанке» предвещает грозящую беду. Внешность девушки говорит об этом. «В лице ее, бледном и усталом, не было уже ни надежды, ни желания; оно казалось холодным, равнодушным.
И только в тоскующих темных глазах ее притаилось что-то болезненно-невысказанное». Это ожидание тревоги драматично разрешается в финале: «Девушка долго еще стояла на пустой платформе, смотрела прямо перед собой и ничего не видела: ни темного мокрого леса, ни тускло блестевших рельсов, ни бурой никлой травы… Видела она рябое и грубое лицо парня», который бросил ее навсегда.
«Мне кажется, — писал Казаков, — самое главное в рассказе — это начало и конец. Середину можно как-то продлить или сократить. Но правильно начать и кончить — это важнее и труднее всего.
Между прочим, я обратил внимание, что почти все стихотворные строчки, которые мы помним, как правило, являются началом стихотворения или его концом — это строчки, являющиеся «ключом» или подводящие итог стихотворения. Так же, мне кажется, и в рассказе: конец и начало — это самая важная вещь» . Итак, беспокойство девушки в начале рассказа усилилось в финале.
Заметим, что подобная связь начала с финалом характерна для новелл Чехова.
Рассказ Казакова направлен против распространенной в литературе 1940-х — начала 1950-х годов тенденции к идеализации жизни. Колхоз, где трудились герои рассказа, носит громкое имя — «Красный маяк». Однако транспорт, предоставленный его трудягам, выглядит бедновато: телега и старенькая лошадка, которой пора на покой. Неслучайно также автор обращает внимание на грязные ботинки девушки.
Это отнюдь не свидетельство ее неопрятности. Деталь эта говорит о грязи в конюшне, откуда она выводила лошадь, грязи, где она запрягала ее, о разбитых дорогах, ведущих к полустанку.
В рассказе ощутима какая-то неустроенность. Грязная станция, неудавшаяся жизнь ее начальника. Последний заметил, что в нынешнее время многие люди в постоянных разъездах. Очевидно, что-то ищут лучшего для себя. Да и не от благоустроенной колхозной жизни парень так стремится попасть в город.
Вспомним его восхищение тем, как живут в городе спортсмены.
Юрий Казаков подарил Илье Эренбургу свой сборник рассказов, так и названный — «На полустанке». В ответ известный писатель вручил юному коллеге свою книгу с надписью: «Все мы живем на полустанке». Много испытавший на своем веку Эренбург усмотрел в названии книги Казакова стремление к обобщению жизненных явлений.
Все мы в пути к осуществлению наших желаний, замыслов, лишь время от времени останавливаемся, чтобы осмыслить прошедшие годы, и вновь стремимся куда-то, строим новые планы, беремся за новые дела, путешествуем и возвращаемся на постоянную нашу станцию — родной Дом.
От частных жизненных наблюдений к большим социальным обобщениям — характерная черта новелл Чехова.
В рассказе Казакова «Проклятый Север» заслуживают внимания суждения об Антоне Павловиче двух моряков, приехавших в Крым, чтобы отдохнуть от трудовых буден. Один из них любит Чехова и много знает о нем. Он увлек своего товарища в ялтинский дом-музей писателя. Хотя друзьям было как-то неловко за свое вторжение в этот дом, где жил и трудился великий писатель. Удручала какая-то компания, оказавшаяся в музее, «от всех слегка попахивало водкой». «И, видно, не знали сами, как это их сюда занесло.
Они шептались… достаточно громко, чтобы слышать их. И было в их шепоте что-то гнусное и жалкое одновременно:
— А она его любила?.. А домик ничего себе! В таком доме и я бы написал чего-нибудь. Сколько тут комнат?
Ого! А говорят, скромный был». Ничего замечательного в доме пришельцам не дано было увидеть и понять.
После знакомства с обстановкой дома, вещами писателя моряк, который много знал о Чехове, подвел итог своим представлениям о личности Антона Павловича: «Крепкий все же был человек, настоящий! Я его люблю, как никого из писателей, даже Толстого».
Как видно, благоговейное отношение моряков к великому художнику и человеку близко Юрию Казакову.
8 августа, в день 75-летия со дня рождения Юрия Павловича Казакова, в Москве на доме № 30 по Арбату, где жил писатель с 1927 по 1963 год, предполагается установить мемориальную доску. Автор — Тамара Михайловна, жена писателя. На доске — детская ладошка, в которой горящая свеча — символ света, исходящего от произведений Юрия Казакова.
Сочинение Анализ рассказа Юрия Казакова «На полустанке»
Рассказ «На полустанке» можно назвать «пробой пера» начинающего писателя, студента Юрия Казакова. В 1954 году на творческом семинаре была дана тема: «Полустанок, время действии – наши дни». Рассказ высоко оценили видные в то время литературные деятели – Шкловский, Паустовский, Катаев, и после этого писательский талант Казакова был наконец-то замечен и оценен по достоинству. Сам автор так говорил о «Полустанке»: «Этот рассказ возник из воспоминания о крошечной, заброшенной станции на севере Кировской области, которую я запомнил ещё с тех пор, когда студентом Гнесинского училища. . . ездил записывать песни”. События, описываемые в рассказе, происходят на небольшой железнодорожной станции Лунданка, где нет даже привокзального базара, а пассажиров, ожидающих поезда так же мало, как и поездов. На полустанке мы видим обычную сцену расставания парня и девушки, но она кажется обычной только с первого взгляда. Короткий по объему рассказ (всего четыре страницы) содержит в себе описания молодой пары, позволяющие понять природу их чувств друг к другу. Парень – непривлекательный, самонадеянный, невежественный спортсмен-штангист, не представляющий реально, куда он едет. Но самое главное – он не понимает, что оставляет в родной деревне, возможно, самое дорогое, что у него есть: мать, сестру и девушку, которая по-настоящему любит его. Его планы на будущее ограничены получением профессии тренера и квартиры, покорением столицы : «В Москву ещё поеду, я им там дам жизни». Главное для парня не труд, а поездки за границу. Кроме себя, он не видит никого и ничего. Парень не хочет видеть слезы девушки, поэтому он пытается убедить ее, что он будет писать, что когда-нибудь обязательно вернется в родную деревню. Вместо ласковых слов на прощание он разговаривает с девушкой приказным тоном: «А ну, хватит! Слыхала? Хватит, я говорю!». Грубому, эгоистичному и недалекому парню в рассказе противопоставлена его девушка, которую, прежде всего, заботит будущее возлюбленного: «Ты там берегись, слишком-то не подымай. . . А то жила какая-нибудь лопнет. . . ». У нее на глазах слезы, в сердце – боль, она не думает ни о чем, кроме любимого. Девушка как бы тянется к нему, заглядывает в лицо, ждет ласкового слова, прощального поцелуя, хотя бы теплого взгляда. Но не видит ничего, кроме «тяжелого и плоского» лица, а вместо признаний в любви слышит самонадеянные мечты Васи. Наверное, неслучайно в рассказе не упомянуто имя девушки. Этот образ – обобщающий: сколько женщин точно так же ждали, ждут и будут ждать мужчин, которые бродят по миру в поисках славы, а потом, разбитые и сломленные жизнью, возвращаются в родные края. Есть в рассказе и такой герой с неудавшейся жизнью – начальник станции. Волочащий ноги, шаркающий, в грязной фуражке, не особо утруждающий себя слежением за порядком. Начальник станции уже в годах, но и он мечтает уехать в теплые края: «Там – теплынь! Эти — как их? — кипарисы. . . ». Он, как и Вася, не видит ничего дальше собственного носа. Возможно, в молодости он был такой же самонадеянный и эгоистичный, как уезжающий парень в девятом вагоне. В рассказе автор рисует читателю немало важных деталей, создающих особое настроение при чтении. Преобладающий цвет – серый, черный, темный. Действие происходит дождливой осенью, когда идут дожди, дует промозглый ветер, кружатся листья. Очень часто Казаков употребляет такие прилагательные, как «тяжелый», «бледный» «холодный», «грязный», «зябкий», «унылый», «хмурый». Вся эта обстановка свидетельствует об убогости станции и колхоза с громким названием «Красный Маяк». В начале рассказа мы видим вялую лошадь с телегой, на которой парень и девушка приехали на станцию. И эта же лошадь, только без Васи в телеге, уносит за собой последние строки. Рассказ был написан в 1954 году, а в российской глубинке все еще ездили на лошадях… В этом и заключается мастерство Юрия Казакова: на четырех страницах описать конкретную ситуацию (прощание парня и девушки) и дать представление о жизни людей в то время. Автор сумел в коротких, но емких предложениях охарактеризовать два противоположных образа – самоотверженную девушку и самонадеянного Васю, который вместо приятных воспоминаний о себе оставил лишь грубое «Слышь. . . Не приеду я больше! Слышь. .
—> ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ
Юрий Казаков ★ Трали-вали читать книгу онлайн бесплатно
Казаков Юрий Павлович
Трали-вали
Юрий Павлович Казаков
ТРАЛИ-ВАЛИ
1
Разморенный жарким днем, наевшись недожаренной, недосоленной рыбы, бакенщик Егор спит у себя в сторожке.
Сторожка его нова и пуста. Даже печки нет, вырезана только половина пола, навалены в сенях кирпичи и сырая глина. По бревенчатым стенам висит из пазов пакля, рамы новые, стекла не замазаны, тонко звенят, отзываются пароходным гудкам, и ползают по подоконникам муравьи.
Просыпается Егор, когда садится солнце и все вокруг наполняется туманным блеском, а река становится неподвижно-золотой. Он зевает, зевает со сладкой мукой, замирая, выгибаясь, напрягаясь чуть не до судорог. Почти не открывая глаз, торопливо вялыми руками свертывает папиросу и закуривает. А закурив, страстно, глубоко затягивается, издавая губами всхлипывающий звук, с наслаждением кашляет со сна, крепко дерет твердыми ногтями грудь и бока под рубахой. Глаза его увлажняются, хмелеют, тело наливается бодрой мягкой истомой.
Накурившись, он идет в сени и так же жадно, как курил, пьет холодную воду, пахнущую листом, корнями, оставляющую во рту приятно-оскоменный вкус. Потом берет весла, керосиновые фонари и спускается вниз, к лодке.
Лодка его набита мятой осокой, набрала воды, осела кормой и отяжелела. Егор думает, что надо бы вылить воду, но выливать лень, и, вздохнув, поглядев на закат, потом вверх и вниз по реке, он раскорячивается, напрягается больше, чем нужно, и спихивает лодку с берега.
Плес у Егора небольшой. Ему нужно зажечь фонари на четырех бакенах, два из которых стоят наверху, два — внизу. Каждый раз он долго соображает, куда ловчее сначала грести: вверх или вниз. Он и сейчас задумывается. Потом, устраиваясь, стучит веслами, уминает осоку, пихает ногами фонари и начинает выгребать против течения. «Все это трали-вали…» — думает он, разминаясь, разогреваясь, гребя резкими рывками, быстро валясь назад и выпрямляясь, поглядывая на темнеющие, розовеющие, отраженные в спокойной воде берега. Лодка оставляет за собой темный на золоте воды след и аккуратные завитки по бокам.
Воздух холодеет, ласточки носятся над самой водой, пронзительно визжат, под берегами всплескивает рыба, и при каждом всплеске Егор делает такое лицо, будто давно знает именно эту рыбу. С берегов тянет запахом земляники, сена, росистых кустов, из лодки — рыбой, керосином и осокой, а от воды уже поднимается едва заметный туман и пахнет глубиной, потаённостью.
По очереди зажигает и устанавливает Егор красные и белые фонари на бакенах, лениво, картинно, почти не огребаясь, спускается вниз и там зажигает. Бакены горят ярко и далеко видны в наступающих сумерках. А Егор уже торопливо выгребает вверх, пристает возле сторожки, моется, смотрится в зеркало, надевает сапоги, свежую рубаху, туго и набекрень натискивает морскую фуражку, переезжает на другой берег, зачаливает лодку у кустов, выходит на луг и зорко смотрит вперед, на закат.
На лугу уже туман, и пахнет сыростью.
Туман так плотен и бел, что издали кажется разливом. Как во сне, идет, плывет Егор по плечи в тумане, и только верхушки стогов видны, только черная полоска леса вдали под беззвучным небом, под гаснущим уже закатом.
Егор поднимается на цыпочки, вытягивает шею и замечает наконец вдали розовую косынку над туманом.
— Э-ей! — звучным тенором окликает он.
— А-а… — слабо доносится издали. Егор ускоряет шаг, потом пригибается и бежит, будто перепел, тропой. Свернув с тропы, он ложится, обзеленяя коленки и локти о траву, и с колотящимся сердцем всматривается в ту сторону, где показалась ему розовая косынка.
Проходит минута, две, но никого нет, звука шагов не слышно, и Егор не выдерживает, поднимается, глядит поверх тумана. По-прежнему видит он только закат, полоску леса, черные шапки стогов — смутно и сизо вокруг него. «Спряталась!» — с нетерпеливым восторгом думает он, опять ныряет в туман и опять крадется. Он надувается, сдерживая дыхание, лицо наливается кровью, фуражка начинает резать ему лоб. Вдруг он видит совсем рядом съежившуюся фигурку и вздрагивает от неожиданности.
— Стой! — дико вопит он. — Стой, убью!
И, топоча сапогами, гонится за ней, а она с визгом, со смехом убегает от него, роняя что-то из сумки. Он быстро догоняет ее, вместе валятся они на мягкие, пахнущие свежей землей и грибами кротовые кучи и крепко, счастливо обнимаются в тумане. Потом поднимаются, разыскивают уроненное из сумки и медленно бредут к лодке.
Читать дальшеЮрий Казаков “На полустанке” 👍
В традиции Чехова
Рассказ написан в 1954 году в аудитории Литературного института по заданию руководителя творческого семинара, который дал тему – полустанок, время действия – наши дни. Сочинение студента Казакова всех ошеломило. Правда, этюду предшествовали давние впечатления, оставившие след в памяти автора. “Этот рассказ возник, – сообщил Юрий Павлович, – из воспоминания о крошечной, заброшенной станции на севере Кировской области, которую я запомнил еще с тех пор, когда студентом Гнесинского училища… ездил записывать
песни”.Сюжет рассказа “На полустанке” прост. Девушка из близлежащего колхоза приехала на станцию проводить своего земляка в город на спортивные занятия. До прихода поезда – непродолжительный разговор между ними.
И расставание.
Объем рассказа всего четыре с небольшим страницы, а читатель многое узнает о героях произведения. Внешность парня непривлекательна, речь неряшлива. Перед нами самонадеянный, хамоватый молодой человек, для которого в прошлом ничто не дорого: деревня, где он вырос, мать, сестра и девушка, которая его любит. А будущее в его представлении сулит ему одни блага и победы.
“Теперь мое дело – Порядок!..Я в область явлюсь, сейчас мне тренера дадут, опять же квартиру… На соревнованиях был, видал: самолучшие еле на первый разряд идут, а я вон норму мастера жиманул запросто! Чуешь?” Но дело не ограничится областью.
Он полагает, что и в Москве всех удивит своими достижениями: “В Москву еще поеду, я им там дам жизни”; “Ты погоди маленько, я их там всех вместе поприжму”. Этакий деревенский Хлестаков! Молодой человек не имеет представления о том, что, чтобы “рекорды давать”, необходим длительный и упорный труд; “нутряной” силой многого не добьешься, нужны выучка, усердие и терпение.
Главное для парня не труд, а “житуха”, поездки за границу. Хотя он уже принял решение больше не возвращаться в родное село, он убеждает девушку, что будет ей писать и приедет, но ни одного ласкового слова для нее у него не нашлось. Он разговаривает с ней языком приказа: “А ну, хватит! – проворчал парень, нагибаясь за чемоданом. – Слыхала? Хватит, я говорю!” Наиболее очевидно злобность этого человека проявилась в его беспощадных словах на прощание: “Слышь…
Не приеду я больше! Слышь…” Произнося эти ранящие девушку слова, он даже покраснел от злости.
Полной противоположностью этому самонадеянному грубияну показано то “нравственное изящество”, которое, по выражению Щедрина, живет в простых людях. Если парень думает только о себе, то девушка озабочена будущим дорогого для нее человека: “Ты там берегись, слишком-то не подымай… А то жила какая-нибудь лопнет… О себе подумай, не надрывайся…
Я что? Я ждать буду! В газетах про тебя искать буду… Ты обо мне не мечтай.
Так я это, люблю тебя, вот и плачу, думаю…” Сколько сердечности, самоотверженной преданности в этих немудреных словах!
Последнее признание парня потрясло девушку: она “сразу как-то согнулась, опустила голову… напряглась, прижимала руку к нестерпимо болевшему сердцу, робкие, почти еще детские губы ее все белели…”
В рассказе лаконично и емко изображен начальник станции. Отдельные детали дают представление о его возрасте: “Шаркая по земле ногами, подошел начальник станции…”; он “ушел, волоча ноги, старательно обходя лужи”. Волочить ноги, Шаркать ими по земле присуще пожилым людям. Но этот старый человек так и не сумел устроить свою жизнь.
Он собирается уехать на юг: “Там… теплынь! Эти – как их? – кипарисы…” Они-то, по его разумению, помогут ему преодолеть скуку. Что происходит с девушкой, его мало трогает. Окинув взглядом ее фигуру, “спросил негромко и Равнодушно (курсив наш. – И. К. ): “Вы не из “Красного маяка” будете?
А? Н-да… Вот оно что… А погода-то – сволочь. Факт!””
Судя по всему, он мало озабочен порядком на станции: коновязь сломана, всюду лужи, предельно запущено бревенчатое здание станции, что уж до них, когда его фуражка вся в темных пятнах от мазута.
Рассказ Казакова напоминает о поэтике Чехова: емкость и выразительность каждой детали, динамика развития сюжета, краткая диалогическая речь, выявляющая сущность характера действующих лиц.
Казаков, как и Чехов, особое внимание уделяет началу своих рассказов. Вот и начало “На полустанке” предвещает грозящую беду. Внешность девушки говорит об этом. “В лице ее, бледном и усталом, не было уже ни надежды, ни желания; оно казалось холодным, равнодушным.
И только в тоскующих темных глазах ее притаилось что-то болезненно-невысказанное”. Это ожидание тревоги драматично разрешается в финале: “Девушка долго еще стояла на пустой платформе, смотрела прямо перед собой и ничего не видела: ни темного мокрого леса, ни тускло блестевших рельсов, ни бурой никлой травы… Видела она рябое и грубое лицо парня”, который бросил ее навсегда.
“Мне кажется, – писал Казаков, – самое главное в рассказе – это начало и конец.
Середину можно как-то продлить или сократить. Но правильно начать и кончить – это важнее и труднее всего. Между прочим, я обратил внимание, что почти все стихотворные строчки, которые мы помним, как правило, являются началом стихотворения или его концом – это строчки, являющиеся “ключом” или подводящие итог стихотворения.
Так же, мне кажется, и в рассказе: конец и начало – это самая важная вещь” (Вопросы литературы. 1968. № 9. С. 65). Итак, беспокойство девушки в начале рассказа усилилось в финале.
Заметим, что подобная связь начала с финалом характерна для новелл Чехова.
Рассказ Казакова направлен против распространенной в литературе 1940-х – начала 1950-х годов тенденции к идеализации жизни. Колхоз, где трудились герои рассказа, носит громкое имя – “Красный маяк”. Однако транспорт, предоставленный его трудягам, выглядит бедновато: телега и старенькая лошадка, которой пора на покой.
Неслучайно также автор обращает внимание на грязные ботинки девушки. Это отнюдь не свидетельство ее неопрятности. Деталь эта говорит о грязи в конюшне, откуда она выводила лошадь, грязи, где она запрягала ее, о разбитых дорогах, ведущих к полустанку.
В рассказе ощутима какая-то неустроенность. Грязная станция, неудавшаяся жизнь ее начальника. Последний заметил, что в нынешнее время многие люди в постоянных разъездах.
Очевидно, что-то ищут лучшего для себя. Да и не от благоустроенной колхозной жизни парень так стремится попасть в город. Вспомним его восхищение тем, как живут в городе спортсмены.
Юрий Казаков подарил Илье Эренбургу свой сборник рассказов, так и названный – “На полустанке”. В ответ известный писатель вручил юному коллеге свою книгу с надписью: “Все мы живем на полустанке”. Много испытавший на своем веку Эренбург усмотрел в названии книги Казакова стремление к обобщению жизненных явлений.
Все мы в пути к осуществлению наших желаний, замыслов, лишь время от времени останавливаемся, чтобы осмыслить прошедшие годы, и вновь стремимся куда-то, строим новые планы, беремся за новые дела, путешествуем и возвращаемся на постоянную нашу станцию – родной Дом.
От частных жизненных наблюдений к большим социальным обобщениям – характерная черта новелл Чехова.
В рассказе Казакова “Проклятый Север” заслуживают внимания суждения об Антоне Павловиче двух моряков, приехавших в Крым, чтобы отдохнуть от трудовых буден. Один из них любит Чехова и много знает о нем. Он увлек своего товарища в ялтинский дом-музей писателя.
Хотя друзьям было как-то неловко за свое вторжение в этот дом, где жил и трудился великий писатель. Удручала какая-то компания, оказавшаяся в музее, “от всех слегка попахивало водкой”. “И, видно, не знали сами, как это их сюда занесло. Они шептались… достаточно громко, чтобы слышать их. И было в их шепоте что-то гнусное и жалкое одновременно:
– А она его любила?.. А домик ничего себе! В таком доме и я бы написал чего-нибудь.
Сколько тут комнат? Ого! А говорят, скромный был”.
Ничего замечательного в доме пришельцам не дано было увидеть и понять.
После знакомства с обстановкой дома, вещами писателя моряк, который много знал о Чехове, подвел итог своим представлениям о личности Антона Павловича: “Крепкий все же был человек, настоящий! Я его люблю, как никого из писателей, даже Толстого”.
Как видно, благоговейное отношение моряков к великому художнику и человеку близко Юрию Казакову.
8 августа, в день 75-летия со дня рождения Юрия Павловича Казакова, в Москве на доме № 30 по Арбату, где жил писатель с 1927 по 1963 год, предполагается установить мемориальную доску. Автор – Тамара Михайловна, жена писателя. На доске – детская ладошка, в которой горящая свеча – символ света, исходящего от произведений Юрия Казакова.
Украина | История, география, люди и язык
Украина , страна в Восточной Европе, вторая по величине на континенте после России. Столица — Киев (Киев), расположенный на реке Днепр в северо-центральной Украине.
Британская викторина
Страны Мира
Какая страна называет «Вальсирующую Матильду» своим неофициальным гимном? В какой стране самое большое мусульманское население? Сортируйте случайные интересные факты о странах мира.
Полностью независимая Украина возникла только в конце 20 века, после длительных периодов последовательного господства Польши и Литвы, России и Союза Советских Социалистических Республик (СССР). Украина пережила непродолжительный период независимости в 1918–2020 годах, но в период между двумя мировыми войнами часть Западной Украины находилась под властью Польши, Румынии и Чехословакии, после чего Украина стала частью Советского Союза как украинская советская социалистическая республика. Республика (С.С.Р.). Когда в 1990–91 годах Советский Союз начал распадаться, законодательная власть Украинской ССР. провозгласил суверенитет (16 июля 1990 г.), а затем полную независимость (24 августа 1991 г.), шаг, который был подтвержден народным одобрением на плебисците (1 декабря 1991 г.). С распадом СССР в декабре 1991 года Украина получила полную независимость. Страна сменила официальное название на Украина, и это помогло основать Содружество Независимых Государств (СНГ), объединение стран, которые ранее были республиками Советского Союза.
Украина Encyclopædia Britannica, Inc.Земля
Украина граничит с Беларусью на севере, Россией на востоке, Азовским и Черным морями на юге, Молдовой и Румынией на юго-западе и Венгрией, Словакией и Польшей на западе. На крайнем юго-востоке Украина отделена от России Керченским проливом, который соединяет Азовское и Черное море.
Британская энциклопедия, Inc.Рельеф
Украина занимает юго-западную часть Русской равнины (Восточно-Европейская равнина).Страна почти полностью состоит из равнин на средней высоте 574 футов (175 метров) над уровнем моря. Горные районы, такие как Украинские Карпаты и Крымские горы, расположены только на границах страны и составляют едва ли 5 процентов ее площади. Тем не менее, украинский ландшафт отличается некоторым разнообразием: его равнины изрезаны высокогорьями — непрерывным поясом с северо-запада на юго-восток — а также низменностями.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчасХолмистая равнина Днепровской возвышенности, которая лежит между средним течением рек Днепр (Днепр) и Южный Буг (Южный Буг) на западе центральной Украины, является самой большой горной территорией; он рассечен множеством речных долин, оврагов и ущелий, глубина некоторых из которых превышает 1000 футов (300 метров). На западе Днепровская возвышенность граничит с изрезанной Волыно-Подольской возвышенностью, которая поднимается на высоту 1545 футов (471 метр) в самой высокой точке — горе Камула. К западу от Волыно-Подольской возвышенности, на крайнем западе Украины, параллельные хребты Карпатских гор — одного из самых живописных уголков страны — простираются более чем на 150 миль (240 км).Горы имеют высоту от примерно 2000 футов (600 метров) до примерно 6500 футов (2000 метров), поднимаясь до 6762 футов (2061 метр) на горе Говерла, самой высокой точке страны. Северо-восточная и юго-восточная части Украины заняты невысокими возвышенностями, редко достигающими высоты 1000 футов (300 метров).
Среди низменностей страны — Припятские болота (Полесье), которые лежат в северной части Украины и пересекаются многочисленными речными долинами. На востоке центральной Украины находится Днепровская низменность, которая на западе плоская, а на востоке пологая.Южнее другая низменность тянется вдоль берегов Черного и Азовского морей; его ровная поверхность, изрезанная лишь невысокими возвышенностями и неглубокими впадинами, плавно спускается к Черному морю. Для берегов Черного и Азовского морей характерны узкие песчаные косы, которые выступают в воду; одна из них, Арабатская коса, имеет длину около 70 миль (113 км), но в среднем составляет менее 5 миль (8 км) в ширину.
Южная низменность продолжается на Крымском полуострове как Северо-Крымская низменность.Полуостров — большой выступ в Черное море — соединен с материком Перекопским перешейком. Крымские горы образуют южное побережье полуострова. Гора Роман-Кош высотой 5069 футов (1545 метров) является самой высокой точкой горы.
Дренаж
Почти все крупные реки Украины текут с северо-запада на юго-восток через равнины и впадают в Черное и Азовское моря. Река Днепр с ее плотинами гидроэлектростанций, огромными водохранилищами и множеством притоков доминирует над всей центральной частью Украины.Из общего русла Днепра 609 миль (980 км) находятся в Украине, что делает его самой длинной рекой в стране, из которой она впадает более чем в половину. Как и Днепр, Южный Буг с его крупным притоком Ингулом впадает в Черное море. На западе и юго-западе, частично осушая территорию Украины, Днестр (Днестр) также впадает в Черное море; Среди его многочисленных притоков крупнейшими в Украине являются Стрый и Збруч. Среднее течение реки Донец, притока Дона, протекает через юго-восток Украины и является важным источником воды для Донецкого бассейна (Донбасса).Река Дунай протекает вдоль юго-западной границы Украины. Болота, покрывающие почти 3% территории Украины, находятся в основном в долинах северных рек и в низовьях Днепра, Дуная и других рек.
ДнепрДнепр в Киеве, Украина.
Фотобиблиотека Дж. Аллана КэшРеки имеют важнейшее значение для водоснабжения, и для этой цели был построен ряд каналов, таких как Донецко-Донецкий бассейн, Днепр-Кривой Рог и Северный Крым.Судоходными являются несколько крупных рек, в том числе Днепр, Дунай, Днестр, Припять (Припять), Донец и Южный Буг (в нижнем течении). Плотины и гидроэлектростанции расположены на всех крупных реках.
В Украине есть несколько естественных озер, все они небольшие и большинство из них разбросаны по пойме рек. Одно из крупнейших — озеро Свитязь, площадью 11 квадратных миль (28 квадратных километров), на северо-западе. Небольшие соленые озера встречаются в Черноморской низменности и в Крыму.Вдоль побережья встречаются более крупные соленые озера. Эти водоемы, известные как лиманы, образуются в устьях рек или эфемерных ручьев и перекрыты отмелями от моря. Были образованы искусственные озера, крупнейшими из которых являются водохранилища на плотинах гидроэлектростанций, например водохранилище на Днепре выше Кременчуга. Каховское, Днепровское, Днепродзержинское, Каневское и Киевское водохранилища составляют остальную часть Днепровского каскада. Меньшие водоемы расположены на реках Днестр и Южный Буг, а также на притоках реки Донец.Небольшие резервуары для водоснабжения также есть недалеко от Кривого Рога, Харькова и других промышленных городов. Три крупных артезианских бассейна — Волынско-Подольский, Днепровский и Черноморский — исключительно важны для коммунальных нужд и сельского хозяйства.
Казаки Льва Толстого
Роман был прочитан как бесплатная электронная книга.Рассказы Толстого о казаках — это русская версия жанра вестерна Америки с ковбоями и индейцами. Казаки, написанные Львом Толстым, конечно, становятся намного больше.
Повесть Толстого о молодом русском аристократе Дмитрии Оленине, который уезжает из Москвы, разочаровавшись в московском обществе и с любовью. Он идет в армию кадетом, но по-прежнему сохраняет особый статус благодаря своим деньгам и месту в обществе. На Кавказе он f
Этот роман читали как бесплатную электронную книгу.Рассказы Толстого о казаках — это русская версия жанра вестерна Америки с ковбоями и индейцами. Казаки, написанные Львом Толстым, конечно, становятся намного больше.
Повесть Толстого о молодом русском аристократе Дмитрии Оленине, который уезжает из Москвы, разочаровавшись в московском обществе и с любовью. Он идет в армию кадетом, но по-прежнему сохраняет особый статус благодаря своим деньгам и месту в обществе. На Кавказе он находит свой романтический идеал идеального человека и общества в казаках, в частности, в Лукашке. Оленин преследует добро, честь, любовь и смысл жизни на фоне красивой и авантюрной обстановки Кавказа середины 1800-х годов.
В конце концов, настоящий «герой» романа — это горы и степи и люди, которые там живут. Толстой, как и его знаменитый американский писатель того же времени Марк Твен, оба в полной мере используют «местный колорит». Большая часть истории обогащена романом Ерошки, старого казачьего воина, который волнует Оленина рассказами о храбрости и чести, когда они вместе охотятся и пьют по вечерам.
В конце концов, этот роман — еще один пример того, как Толстой побуждает русскую аристократию делать что-то значимое из себя, предоставляя казацкую культуру как фольгу для русской культуры.Две противоположности Оленину — казак Лукашка и представленный позже россиянин Белецкий — дают представление о возможностях того, кем может стать главный герой. Оленина, мы хотели бы добиться успеха, но Толстой никогда не писал жанровой литературы, и его издатель не ограничивал его, чтобы читатель ушел с радужным концом.
Изменения происходят изнутри, и, в конце концов, мы видим казачью культуру во всей ее яркости, но уже находящейся под угрозой; и мы видим прогнившую по своей сути русскую аристократию в персонаже Белецкого, и, как читатели и дети истории, мы знаем конечные результаты этой динамики до такой степени, что даже Толстой был слеп.
Наслаждайтесь романом об эпохе, которая ушла в прошлое. Наслаждайтесь чистым воздухом Кавказа. Больше всего вам понравится мастерская рука Толстого, рассказывающего сказку.
Решите быть лучше. Тогда сделайте что-нибудь большее, чем просто сидеть и пить водку. По крайней мере, это то, что я вынес из рассказа.
Добрые казаки | The New Republic
Но у этой мускульной идиллии есть смертельная сторона. Ежедневно казаки штурмуют маленькие еврейские городки польской Галиции, грабят, сжигают, истязают, насилуют, клеймят, оскверняют, убивают.Они хотят убить каждого живого еврея. Бабель, еврей, который станет одним из самых известных писателей России и которого советская тайная полиция, наконец, казнит, скрывает свою личность: ни один еврей не может выжить, когда рядом казаки. (Моя собственная мать, эмигрировавшая из царской России в 1906 году в возрасте девяти лет, однажды испуганным шепотом рассказала, как двоюродный дедушка, схваченный во время казачьего набега, был привязан за ноги к конскому хвосту; Казак умчался, и голова человека билась о булыжники, пока череп не раскололся.)
ТОЛСТОЙ ЖИВ НЕ ДОЛЖЕН ВИДЕТЬ зверств 1920 года; он умер в 1910 году и к тому времени уже давно был христианским пацифистом. Но наверняка он знал о других подобных преступлениях. Казацкие грабежи девятнадцатого века печально известны; тем не менее, эти массовые убийства, а также массовые убийства, о которых писал Вавилон, едва ли имеют какое-либо значение по сравнению с резней в Хмельницком, которые являются самым кровавым пятном в истории казачества. За один год, между 1648 и 1649 годами, под руководством Богдана Хмельницкого казаки убили триста тысяч евреев, и это число не превышалось до прихода нацистского режима геноцида.
Ничто из этого, разумеется, не является фоном романа Толстого. «Казаки» , в конце концов, это своего рода история любви: ее тема — тоска. Семнадцатый век похоронен за пределами нашей досягаемости, и уже события середины двадцатого начали уходить в забвение. Тем не менее, слоги слова «казаки» даже сейчас сохраняют свое ужасающее число погибших, и читатель нашего поколения, который исторически не наивен или умышленно не страдает амнезией, не останется глухим к их звуку.
Рассказы Толстого, прежде всего, всегда гуманы, а его изображение казаков ярко индивидуализировано и во многих отношениях неожиданно знакомо. Их не прославляют и не унижают, и они едва ли являются монстрами своих коллективных анналов; если они идиосинкразические, то только в смысле обычного человеческого артикля. Казаки сразу же получили признание. Тургенев, старше Толстого на десять лет, восторженно писал: «Я увлекся». Коллега Тургенева, поэт Афанасий Фет восклицал: «Невыразимое превосходство гения!». и объявил Казаки шедевром; и так оно и остается, подтвержденное постоянством.Тогда что нам делать с тем, что мы знаем? Как мы относимся к Толстому, который, хотя и придерживался принципов сострадания, отвернулся от того, что знал ?
III.
Ответ, как мне кажется, заключается в другом принципе, иногда труднодостижимом. Не солипсистское кредо, изолирующее литературу от внешнего мира, а идея суверенной целостности истории. Подлинность художественной литературы во многом зависит от точки зрения — поэтому следует искать не понимание Толстым потрясений истории; это Оленина.И несомненно, что в сознании Оленина совершенно нет ничего, что не привлекло бы внимания распутного, богатого и обильно потворствующего молодого человека, который живет, как и большинство молодых людей его вида, целиком в настоящем, склонный к предрассудкам. его класс и время. Толстой хочет разбудить его — не для истории, не для жалости или угнетения, а для возвышенности природного мира.
Так что приходите, читатель, и неважно! Отбросьте мрачные претензии истории, по крайней мере, на время этого легкого романа. Сон в летнюю ночь не обращает внимания на Испанскую армаду; Гордость и предубеждение счастливо игнорирует наполеоновские войны; Казаки не запятнаны старыми ужасами. Развивается деревенская басня, и Оленин скоро уступит горам, лесу, деревне, энергичным молодым людям, смелым девушкам. Его первый вид на горизонт — «массивные горы, чистые и белые с их мягкими контурами, сложная, четкая линия вершин и неба» — захватывает его, превзойдя его устаревшие ожидания, и гораздо более искренне, чем недавний энтузиазм Москва: «Музыка или любовь Баха, ни во что он не верил.«
Все его московские воспоминания, стыд и раскаяние, все его глупые и банальные мечты о Кавказе исчезли навсегда. Словно торжественный голос сказал ему:« Вот и началось! »… Едут два казака. мимо, их винтовки в пращах слегка подпрыгивают на их спинах, и коричневые и серые ноги их лошадей размываются — снова горы. За Тереком [река] дым поднимается из деревни — снова горы. Солнце встает и сверкает. мерцающий сквозь заросли Терек — снова горы.Из казачьей станицы выкатывается телега, женщины идут, красивые девушки — горы.
И почти мгновенно Оленин преображается, по крайней мере, внешне. Он меняет официальную городскую одежду на черкесский мундир, к которому привязан кинжал, отращивает казачьи усы и бороду и носит казачье ружье. Меняется даже цвет его лица: от городской бледности до румяности чистого горного воздуха. После трех месяцев тяжелой жизни в биваке русские солдаты наводняют село, воня табаком, их присутствие и пожитки навязаны невольным войскам казаков.Оленин не обычный солдат — его слуга сопровождал его из Москвы, и он явно джентльмен, который может хорошо заплатить за свое жилье, поэтому он поселился в одном из лучших помещений, в остроконечном доме с крыльцом, принадлежащем корнет, человек застенчивый: он учитель, прикрепленный к полку. Чтобы освободить для него место, корнет и его семья должны переехать в соседний дом с соломенной крышей: Оленин, как и все русские, живущие в деревне, является нежелательным посягательством.«Ты думаешь, мне нужна такая чума? Пуля тебе в кишечник!» плачет Старая Улитка, жена корнета. Дочь Марьяна бросает на него молчаливые, дразнящие, враждебные взгляды, и Оленин жаждет заговорить с ней: «Ее сильная, юношеская походка, необузданный взгляд сверкающих глаз, заглядывающих через край белого платка, и ее сильный, стройный Тело ударило Оленина … ‘Она та!’ подумал он. «И снова:
Он с восторгом наблюдал, как свободно и грациозно она наклонилась вперед, ее розовый халат прилегал к ее груди и красивым ногам, и как она выпрямилась, ее поднимающиеся груди четко очерчивались под плотной тканью.Он наблюдал, как ее стройные ступни слегка касаются земли в изношенных туфлях, и ее сильные руки с закатанными рукавами, сунувшие лопату в навоз, словно в гневе, ее глубокие черные глаза смотрели на него. Хотя ее изящные брови временами хмурились, в глазах выражалось удовольствие и осознание их красоты.
Но он не может подойти к ней. Он одинок, бдителен, сбит с толку всем вокруг. Он сидит на крыльце, читает, мечтает; одинокий и заблудший в лесу, его одолевает порыв мистического идеализма.Все больше и больше уходят заброшенные соблазны и впечатления от Москвы, и он все больше и больше погружается в казачьи повадки. Он дружит с болтливым, седым старым охотником, Ерошкой, пьяницей и мыльником, который учит его секретам леса и знакомит с чихиром, местными духами. В кубках и за их пределами Ерошка — грубоватый философ, готовый быть кровным братом всем — татарам, армянам, русским. Он издевается над священниками и считает, что «когда вы каркаете, над вашей могилой вырастет трава, и все.«Ни в чем нет греха, — говорит он Оленину. — Это все ложь!»
Аудиокнига недоступна | Audible.com
Evvie Drake: более
- Роман
- От: Линда Холмс
- Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
- Продолжительность: 9 часов 6 минут
- Несокращенный
В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.
- 3 из 5 звезд
Что-то заставляло меня слушать….
- От Каролина Девушка на 10-12-19