Сатиры смелый властелин…

А. С. Пушкин

Пушкин называл «Недоросль» «комедией народной», Белинский — «гениальным созданием», Гоголь — «первой общественной комедией» в мире. Все они правы.

Главная тема «Недоросля» обозначена уже в первом действии. Помещица Про­стакова примеряет кафтан Митрофанушке. Первая ее фраза: «Кафтан весь испорчен. Еремеевна, веди сюда мошенника Тришку. Он, вор, везде его обузил», — вводит нас в атмосферу произвола помещичьей власти. Все дальнейшие пять явлений посвящены именно показу этого произвола. Крепостной Тришка, вызванный на расправу, вразу­мительно объясняет, что кафтан сшит по мерке, что сидит он хорошо, а если не нра­вится работа, то надо было отдать настоящему портному, так как он, Тришка, порт­ной-самоучка. Не слушая объяснений, помещица приказывает наказать портного.

Так начинается «Недоросль». Главный конфликт всей жизни России — произвол помещиков, поддержанный высшей властью, и бесправие крепостных — становятся темой комедии. А драматическим конфликтом «Недоросля» является борьба прогрессивно настроенных дворян Правдина и Стародума с крепостниками — Простаковыми и Скотиниными.

Первый акт ставит перед зрителями важнейшую тему эпохи — бедственность для России самого крепостного права. Автор показывает ужасы рабства, его последствия, убеждает зрителя в необходимости вести борьбу с ним. Уже в самом начале комедии появляется Правдин, который, как выясняется, приехал в имение Простаковых с целью ограничить произвол тех «злонравных невежд», которые, имея полную власть над своими людьми, «употребляют ее во зло».

Последствия крепостного рабства воистину ужасны. Крестьяне Простаковых вконец разорены. Даже сама Простакова не знает, что можно делать дальше: «С тех пор, как все, что у крестьян ни было, мы отобрали, ничего уже собрать не можем. Такая беда». Но мучением и разорением своих крепостных Простаковы не ограничиваются. Рабство превращает крестьян в холопов, убивает человеческое достоинство. Особенно это видно на примере дворовых. Еремеевна, старая женщина, нянька Митрофана, живет жизнью собаки: оскорбления, пинки, побои — вот что выпало на ее долю. Она давно утратила даже человеческое имя, ее зовут только ругательными кличками: «бестия», «старая хрычовка», «собачья дочь», «каналья». А ведь она верой и правдой служит своим хозяевам, ради них готова на преступление. Самое страшное в том, что Еремеевна не осознает своей униженности.

Рабство развращает и самих помещиков. Крепостное право превратило русских дворян в Скотининых. Мать Митрофана только по мужу Простакова, а от рождения она Скотинина. Фамилия Простаков подходит только ее мужу, ничтожному, безликому существу, трепещущему перед женой наравне с Еремеевной. Их сын Митрофан — не только полный невежда, но и жестокий тиран. Простакова так изуродовала семей­ные отношения, что превратила мужа в раба, а сына в тирана.

В то же время неограниченная власть, сознание полной безнаказанности воспита­ли в дворянах омерзительную трусость. Шестнадцатилетний Митрофан в минуту опас­ности позорно прячется за юбку Еремеевны. Могущественная Простакова на коленях молит о пощаде, когда открылась ее попытка увезти Софью. Материал с сайта //iEssay.ru

Борьба за Софью не составляет главного конфликта пьесы, она носит откровенно пародийный характер. Скотинин мечтает заполучить Софьюшкины деньги, на кото­рые он «всех свиней со бела света выкупит». Митрофан хочет жениться, потому что ему надоело учиться. Домогательства этих женихов не составляют интриги. У Софьи они вызывают только улыбку — так чудовищно нелепа для нее и ее друзей мысль об этом сватовстве. Она сама говорит Милону о Митрофане-женихе: «Если бы ты его увидел, ревность твоя довела бы тебя до крайности… Он хотя и шестнадцати лет, а достиг уже последней степени своего совершенства и далее не пойдет». Правдин, пе­ребивая Софью, иронически добавляет: «Как далее не пойдет, сударыня? Он доучива­ет часослов, а там, думать надобно, примуться за псалтырь». Успокоенный Милон восклицает: «Таков-то мой соперник!» Когда появляется второй соперник — Скоти­нин, Правдин резонно останавливает возмущенного его рассуждениями Милона: «Как ты можешь сердиться на Скотинина!» Изображая всю последующую борьбу «сопер­ников» — Митрофана и Скотинина, автор преследует лишь одну цель — еще раз под­черкнуть скотство представителей «благородного сословия».

В своей комедии Фонвизин совершенно скомпрометировал любовный сюжет как основу драматического произведения. Это нововведение ведет нас прямо к гоголевско­му «Ревизору», где традиционная любовная интрига осмеяна в сцене молниеносного объяснения Хлестакова вначале с дочерью, а потом с женой городничего.

Как видим, все началось с Фонвизина. «Недоросль» — многотемная пьеса. В ней подняты проблемы воспитания, государственной власти, патриотизма. Но главной остается тема крепостного права. Она проходит через все произведение, от первого до последнего акта. Естественным и закономерным является завершение комедии. У же­стоких помещиков отбирают права на владение крепостными, на имение накладыва­ют опеку. Разрешен главный конфликт — кончилась комедия.

• в чем конфликт комедии «недоросль»?
• недоросль белинский
• недоросль как комедия классицизма
• конфликт в недоросле
• сочинение на тему комедии недоросль

Краткое содержание комедии «Недоросль» 5-6 предложений срочно плиз

Ответ:

1. Дарья Донцова будет торговать семечками в переходе.

2. Все шкафы, под которые подкладывали эти книжки — рухнут.

3. Закроются все библиотеки.

Ну, а серьезно:

1. Необразованность.

2. Деградация общества, следовательно

3. Человек превратится в обезьяну. (Так что это страшно!!! )

Объяснение:вот так вот

4 месяца назад

Один из самых лирических памятников А. С. Пушкина был установлен в 2001 году, на Фонтанном спуске в Саранске. Скульптурная композиция из бронзы была создана заслуженным художником Мордовской Республики – скульптором Н.М. Филатовым. На прямоугольном постаменте со ступеньками установлены две колонны, соединяющиеся арочным сводом, олицетворяющие вход в мир музы и поэзии. Александр Сергеевич, одетый в длинный сюртук, углублённый в свои мысли и немного растерянный, стоит чуть в стороне от центра композиции. Рука немного отодвинута назад в приглашающем жесте. Лёгкий наклон головы и непринуждённая поза великого поэта выражает благородный и высоко-поэтический образ. Муза, витающая у изголовья, венчает лаврами бронзовый силуэт поэта. Местоположение скульптурной композиции символично — монумент находится на спуске к Центральному парку культуры и отдыха имени А.С.Пушкина, основанному в столетний юбилей со дня рождения поэта. Рядом с поэтом расположен памятный знак основателям Саранска и каскад фонтанов. Памятник А.С.Пушкину на Фонтанном спуске — это прекрасная достопримечательность столицы Мордовии. На главной аллее центрального парка им. А.С.Пушкина находится ещё один памятник Александру Сергеевичу, открытый в 1977 году, авторами которого являются архитектор В.Воскресенский и Е.Белашова.

4 месяца назад

Милая и искренняя, кроткая и нежная Маша_совершила невозможное: ради нее Владимир Дубровский, ушедший в разбойники от всех навалившихся на него несчастий, отказывается от мести. Троекуров, главный виновник смерти Дубровского-отца, теперь может спать спокойно — его дом, его поместье объявлены неприкосновенными.

Готовый на подвиги ради любимой, Владимир проникает в дом под видом учителя-француза Дефоржа. Своей выдержкой, спокойствием, чувством собственного достоинства, благородством, смелостью он покоряет сердце юной Маши. Именно высокая порядочность заставляет Дубровского признаться Марье Кириловне, кто он есть на самом деле. Он не хочет осквернять чистое чувство ложью и недомолвками, прекрасно отдавая себе отчет в опасности подобного заявления. Однако лучшие душевные качества Маши не позволяют ей тайком, обманом покинуть дом своего отца, и она теряет единственную возможность обрести счастье рядом с любимым человеком.

Несмотря на трагический финал, трудно представить себе любовь более романтическую, чем любовь Маши Троекуровой и Владимира Дубровского.

4 месяца назад

Чего ждал Бунин?
Где ехал автор?
Какие комнаты у Бунина?

Александр Грин
талантливый, романтичный
наблюдает, анализирует, создает
Воспевал красоту человеческих чувств
Писатель

Экзамен Митрофана в комедии Недоросль, Фонвизин

­Главная>Сочинения по произведению Недоросль

30 предложений/ 329 слов

В своем произведении «Недоросль» Д. И. Фонвизин затронул актуальную во все времена тему образования и воспитания подрастающей молодежи. Митрофан — центральный персонаж пьесы и сын госпожи Простаковой, которая считает, что незачем загружать голову излишними знаниями. Достаточно только обязательного минимума. Однако Митрофан в свои шестнадцать лет не умеет складывать даже простые числа или прочитать строку из книги. По этой причине автор называет его «недорослем».

В четвертом действии мы видим, как Стародум с Правдиным устраивают ему экзамен, чтобы проверить его знания. И как же они удивляются, когда видят, что после стольких лет занятий с тремя частными преподавателями юноша не может ответить, чему равняется дважды два или отличить существительное от прилагательного. Вот небольшой отрывок из сцены экзамена, доказывающий ограниченность Простакова-младшего: «Дверь, котора дверь?» — «Котора дверь! Вот эта». — «Эта? Прилагательна». — «Почему же?» — «Потому что она приложена к своему месту».

Сегодня существительное от прилагательного сумеет отличить любой ученик младшей школы, так как эта тема вводится уже во втором-третьем классе. Но Митрофану было не до учебы. Он целыми днями гонял голубей, ел да спал. Маменька не позволяла никому тревожить свое единственное чадо. Кстати, имя для героя автор придумал неслучайно. Ведь Митрофан имеет значение «похожий на мать».

Особого внимания заслуживают учителя «недоросля», которых госпожа Простакова наняла, чтобы они его обучили простой грамоте. Одному из учителей она заплатила повышенное жалование, так как он приравнивался к «великому ученому». На самом деле, Вральман — обыкновенный шарлатан, в прошлом работавший кучером у Стародума. Два других учителя, Цыфиркин и Кутейкин, тоже ничему научить лентяя не смогли. Первый — добрый душой человек, но никогда раньше учителем не работал. Второй — бывший семинарист, но сам малограмотный человек.

Таким образом, мы видим, что Фонвизин высмеивает нравы, сложившиеся в России в конце 18-го века и выражает надежду на развитие лучшей системы образования в будущем. С другой стороны, мы понимаем, что если даже учителя у Митрофана были бы хорошими, он все равно ничему бы не научился, потому что был избалован матерью. Он не стремился к службе, даже невесту ему выбирала сама Простакова.

см. также:
Другие сочинения по произведению Недоросль, Фонвизин

Характеристики главных героев произведения Недоросль, Фонвизин

Краткое содержание Недоросль, Фонвизин

Краткая биография Дениса Фонвизина

Чарльз Мингус и изобретение джазовой мастерской на JSTOR

American Quarterly представляет инновационные междисциплинарная стипендия, связанная с ключевыми вопросы американистики. Журнал издает очерки, исследующие американские общества и культуры, прошлые и настоящие, в глобальном и местном контексты. Это включает в себя работу, которая способствует наше понимание Соединенных Штатов в их разнообразие, его отношения с его полушарием соседей, и его влияние на мировую политику и культура.Путем публикации обзоров книги, выставки и различные СМИ, журнал стремится сделать доступным широкий спектр возникающих подходы к американистике.

Одно из крупнейших издательств в Соединенных Штатах, Johns Hopkins University Press объединяет традиционные издательские подразделения книг и журналов с передовыми сервисными подразделениями, которые поддерживают разнообразие и независимость некоммерческих, научных издателей, обществ и ассоциаций.Журналы The Press — это крупнейшая программа публикации журналов среди всех университетских изданий США. Отдел журналов издает 85 журналов по искусству и гуманитарным наукам, технологиям и медицине, высшему образованию, истории, политологии и библиотечному делу. Подразделение также управляет услугами членства более чем 50 научных и профессиональных ассоциаций и обществ. Книги Имея признанные критиками книги по истории, науке, высшему образованию, здоровью потребителей, гуманитарным наукам, классической литературе и общественному здравоохранению, Книжный отдел ежегодно публикует 150 новых книг и поддерживает более 3000 наименований.Имея склады на трех континентах, торговые представительства по всему миру и надежную программу цифровых публикаций, Книжный отдел объединяет авторов Хопкинса с учеными, экспертами, образовательными и исследовательскими учреждениями по всему миру. Проект MUSE® Project MUSE — ведущий поставщик цифрового контента по гуманитарным и социальным наукам, предоставляющий доступ к журналам и книгам почти 300 издателей. MUSE обеспечивает выдающиеся результаты научному сообществу, максимизируя доходы издателей, обеспечивая ценность для библиотек и предоставляя доступ ученым по всему миру.Услуги Hopkins Fulfillment Services (HFS) HFS обеспечивает печатную и цифровую рассылку для выдающегося списка университетских издательств и некоммерческих организаций. Клиенты HFS пользуются современным складским оборудованием, доступом в режиме реального времени к критически важным бизнес-данным, управлением и сбором дебиторской задолженности, а также беспрецедентным обслуживанием клиентов.

Чарльз Мингус в мире | The New Yorker

Это достойно анналов лондонской бедноты Мэйхью.

Прочитав книгу, я посмотрел на Мингуса, чтобы узнать, как он строит свою новую карьеру.Мы встретились поздно вечером в воскресенье в ресторане на Западной Десятой улице, примерно за неделю до публикации его книги. Мингус был одет в необычно консервативный темный костюм с галстуком и находился в среднем состоянии. То есть он не был ни худым, ни огромным; он был, как говорили в дни костюмов с двумя штанами, дороден. Усы и борода Чарли Чана были аккуратно уложены вокруг его рта, и он выглядел чудесно. В последний раз, когда я видел его год назад, его лицо было серым и опухшим; он два года не играл ни на одной ноте, был очень толстым и вялым, похоронным.(В течение двух лет он запутался с полицией, фотографируя парад хиппи из-под капота чьей-то припаркованной машины; был выселен из своей студии — событие, отмеченное в документальном фильме; вокруг Ист-Виллидж на велосипеде.) Теперь он сидел в баре, пробуя высокий белый напиток. «Ramos gin fizz», — выпалил он. «Молоко или сливки, яичный белок, вода из цветков апельсина, лимонный сок, джин и газированная вода. В Сан-Франциско я выпивал десять за раз.Мингус говорит оскорбительно. Слова появляются пригнувшись и бегут, а иногда они двигаются так быстро, что целые предложения становятся непонятными. Это препятствие, о котором он хорошо знает, потому что ближе к вечеру он произнес молниеносный залп из двух или трех предложений и спросил: «Вы поняли, что я только что сказал?» Я признал, что получил около шестидесяти процентов. Перейдя на галоп, он повторил себя, и я набрал почти сто процентов. Мингус допил «Рамос» и заказал полбутылки Пуйи-Фюиссе и немного сыра.Он произнес название вина без промедления, и получилось «Пулли-Фус». «В эти выходные мы пошли поиграть на демонстрацию мира в Вашингтоне, и это было неприятно», — сказал он. «У них никогда не было джаза на таких вещах, и это казалось хорошей идеей, но мы никогда не играли. Мой пианист не показывался, а мой альт-саксофон не мог этого сделать, поэтому у нас было всего четыре пьесы, и в таком продолжении не имело бы никакого смысла. Я лег спать сразу после того, как вернулся сегодня утром. Я не ложился спать две ночи.Я все равно не могу спать по ночам, но днем ​​я справляюсь со снотворным. Мне даже приснился чудесный сон незадолго до того, как я встал, чтобы встретиться с вами. У меня все было под контролем. Я сидел на диете и постоянно терял вес, и я чувствовал себя таким образом, чтобы было хорошо. Но такой сон хуже кошмара. Просыпаешься, и начинается настоящий кошмар ».

Мингус спросил у бармена, можно ли ему купить лобстера, и ему сказали, что кухня закрылась. «Может, у них есть что-нибудь на другой стороне улицы в том стейк-хаусе», — сказал Мингус.Он сказал бармену, чтобы оставшееся вино оставалось себе — что он вернется сразу после того, как поест. Мы перешли улицу и спустились по ступенькам в темную, низкую, пустую комнату. Мингус двинулся легко, но осторожно и, втиснувшись в будку, заказал хвосты омара, сердечки салата и еще полбутылки Пулли-Фуса.

«Моя книга была написана для чернокожих, чтобы рассказать им, как пройти по жизни», — сказал он. «Я пытался расстроить в нем белого человека — правильного или неправильного, в зависимости от того, какого вы цвета кожи и убеждений.Я начал это двадцать пять лет назад, и сначала я делал это для себя, чтобы помочь разобраться в определенных ситуациях. Я наговорил кое-что на магнитофон, и та девушка в белом кадиллаке из книги помогла мне напечатать это. Но большую часть я написал от руки, в темноте за кулисами или в автобусах, используя огромные листы партитуры. В оригинальной рукописи было от восьмисот до тысячи страниц. Он поднимался и опускался, причем части его терялись. Я начал искать издателя более десяти лет назад.Вещи еще не успокоились, и многие из них смотрели на это, и это их пугало. Они сказали, что это было слишком грязно, это было слишком тяжело для Уайти. МакГроу-Хилл наконец купил его, но положили на полку надолго. Потом заинтересовался Кнопф и купил его у McGraw-Hill ».

Мингус попросил у официантки стакан воды. Она была молодой и белокурой. «Скажите, вы моя же официантка? Здесь так темно, что кажется, будто ты все время меняешься. Мингус откинулся назад и улыбнулся своей красивой улыбкой.

«Я твоя официантка», — сказала она, слегка положив ладонь ему на левую руку.«Вы Джаки Байард? «

» Джаки Бьярд? Джаки Байард? Он мой пианист. Теперь он суперзвезда. Я рада, что ты моя такая же официантка. А теперь принеси мне стакан воды, пожалуйста. . . . Затем я связался с Нел Кинг, которая написала фильм, в котором я снимался, и она придала книге форму. На это у нее ушло полтора года. Многие вещи были упущены: про черных, которые носят афро, потому что они боятся этого не делать, и про осветлители кожи, и про мою жену Селию. Там было много о ней, но она не хотела фигурировать в книге, поэтому я ее не упомянул.Сначала я написал это a-b-c-d-e-f-g-h, но потом я перепутал хронологию и некоторые места. Как на той вечеринке, когда я впервые приехал в Нью-Йорк примерно в 1950 году. Это происходило не в какой-либо квартире в районе Восточных Семидесятых, а в старом Bandbox, рядом с Birdland. Критики были там, и они ни разу не замолчали. Они продолжали работать, даже когда Арт Татум и Чарли Паркер сидели вместе, возможно, единственный раз в их жизни. Это была самая фантастическая музыка, которую я когда-либо слышал. Татум ни на секунду не отпускал ни одну из рук — свист-гул, свист-гул слева и ааааааааррррррррхххххххеееее справа — и Паркер тоже, и по сей день я не знаю, что они делали.

Я сказал, что мне особенно понравились отрывки из книги, посвященные Фэтсу Наварро.

«Да. Это лучшая часть книги. Я любил Толстяка, и все время, когда я его записывал, я слышал его голос в своей голове. Но это всего лишь моя первая книга. Это не автобиография. Это только я, Мингус. Моя следующая книга будет моей музыкальной жизнью ».

Мингус покончил с хвостами омара и вином, и мы пошли обратно через улицу. Он позвонил своему менеджеру Сью Унгаро и договорился о встрече через десять минут в японском ресторане на Двенадцатой улице и Второй авеню.Был почти час. Мингус допил свою бутылку вина, и мы поехали на такси через город. Ресторан был закрыт, а миссис Унгаро нигде не было видно.

«Нам лучше пойти к ней домой — может быть, встретим ее по дороге», — сказал Мингус. Улица была пустынна, но он полез в карман пальто, достал большой восточно-индийский нож и, сняв с него ножны, держал его наготове в левой руке. «Вот так я хожу по ночным улицам здесь. Я живу на Пятой улице, и у нас столько преступлений, что я боюсь выходить на улицу по ночам. Мы миновали Сан-Марко в Бауэри и направились на запад. Я упомянул, что Питер Стуйвесант был похоронен под церковью.

«А? Это Стуйвесант из Казино Стуйвесант? »

Миссис Унгаро складывала мусор в мусорное ведро перед своим домом. Это красивая стройная блондинка клубничного цвета, на ней были синие джинсы, сабо и короткое потрепанное енотовидное пальто.

«Они закрылись», — сказал Мингус, кладя нож в карман. Миссис Унгаро сказала, что она все еще хочет что-нибудь поесть.Мы взяли такси до Голубого моря, на Третьей авеню около Четырнадцатой улицы. Было закрыто. Мингус велел водителю развернуться, и мы спустились в небольшой гриль-бар на Десятой и Третьей. Мы сидели в полукруглой будке под динамиком музыкального автомата. Миссис Унгаро заказала гамбургер и салат, и Мингус попросил официантку, у которой были огромные накладные ресницы и черный вязаный прозрачный брючный костюм, блюдо из черных оливок и немного пулли-фу.

«Что за пул?» — сказала она, двигая ресницами вверх и вниз, как семафор. «Я не знаю. Я просто помогаю сегодня вечером, потому что я давно знаю этих людей ».

Менеджер, невысокий мужчина в рубашке с короткими рукавами, в блестящих очках и с большим брюшком, сказал, что у них есть Соаве Болла. Половину бутылки в соломенной корзине положили в ведерко со льдом на стол. Мингус стряхнул его в ведро и аккуратно сложил кубики льда вокруг его шеи.

Он посмотрел на миссис Унгаро и улыбнулся. «Прошло пять лет, детка. Ты знаешь что?» Она кивнула и откусила от гамбургера.«Сью написала для Гуггенхайма, который я только что получил. Я хочу написать балет на деньги — оперный балет. Это было у меня в голове годами, как будто у меня в голове была книга. Это будет иметь отношение к Уоттсу, где я родился и вырос, и я хочу, чтобы Кэтрин Данэм поставила его хореографией. Я ее очень хорошо знаю, и мы долго об этом говорили. Но получить Гуггенхайм было не так просто, как заполнить формы. Мне пришлось принести около пятидесяти фунтов музыки, чтобы они ее увидели. Если в этом году не закончу балет, подам еще раз.

«Чарльз хочет собрать группу из семнадцати человек, — сказала миссис Унгаро. «И он хочет использовать часть денег Гуггенхайма, но они не позволят этого. Только для композиции.

«Если я закончу балет, я все равно подам заявку, чтобы написать камерную музыку. Это то, чем я начал заниматься много лет назад, и я хочу вернуться к этому. Большую часть этой зимы я преподавал один день в неделю в государственном университете в Буффало. Слип профессор композиции.Меня пригласили, и я учил композиции около десяти ребят. Они умные и делают работу вовремя. Я использовал некоторые из своих произведений, показывая им, как работать с мелодией, без аккордов или наборов аккордов, без мелодии или только с педалью, чтобы дать им чувство свободы. Но мне жаль джаз. Истина потеряна в музыке. Все разные стили и фракции вступили в войну друг с другом, и это не принесло никакой пользы. Возьмите Орнетт Коулман ». Мингус спел половину припева из «Body and Soul» громким, фальшивым голосом, заглушив музыкальный автомат. Это была жуткая имитация. «Это все, что он делает. Просто вытаскивая мелодию из строя здесь и там. Проблема в том, что он не может играть прямо. На том маленьком фестивале, который мы с Максом Роучем устроили в Ньюпорте в 1960 году, мы с Кенни Дорхэмом пытались уговорить Орнетта сыграть «All the Things You Are» прямо, но он не смог этого сделать ».

Мингус сделал глоток вина и скривился. «Я не знаю. Это неприятный вкус «.

«Может быть, недостаточно холодно», — сказала г-жа Унгаро.

Мингус выудил нож, ловко отрезал соломенную корзину от бутылки и снова положил ее во лед.Появилась официантка и сказала: «Все в порядке, дорогая?»

«У вина неприятный вкус. Недостаточно холодно.

Официантка вынула из ведра три кубика льда, бросила их в наши бокалы и пролила на них немного вина.

«Эй, это сделает всю воду», — сказал Мингус, схватив бутылку и запихивая ее обратно в ведро.

«Я просто помогаю, сэр, как я уже сказал».

— Она заработает репутацию этого места, — пробормотал Мингус.

Я спросил Мингуса, что он думает о черных боевиках, напомнив ему об электрическом вечере несколько лет назад в Village Vanguard, когда он не только в течение двадцати минут ругал преимущественно белую публику, но и публично уволил и снова нанял Джаки Байарда. .

Он засмеялся. «Чувак, я единичное движение».

«Пантеры были у Чарльза, — сказала миссис Унгаро, — но он не пойдет с ними».

«Мне не нравится смотреть, как черные разрушают эту страну. — Это пустая трата времени, — сказал Мингус. «Боевикам нечего продавать. И это то, что эта страна делает лучше всего — продает. Делает и продает вещи миру. Но боевики не продают ничего . Все черные сутенеры и чёрные гангстеры знают об этом, потому что у них есть вещей, которые можно продать, как король сутенер Билли Боунс в моей книге.Черт, он заработал миллионы долларов по всему миру. Во-первых, чернокожие сами себя не любят. У вас есть все эти вариации цвета и диалекта. У вас огромные экономические различия. От богатых чернокожих ничего не слышно, но боевики им не нравятся. Некоторые из них семьдесят пять лет работали на свои деньги, в сфере недвижимости или чего-то подобного, и они не собирались позволить боевикам прийти и забрать их ради чего-то, что называется свободой. Черт, а что такое свобода? Нет свободных, ни черных, ни белых.Что произойдет, так это будет адская революция между черным и черным. Как большая проблема в Уоттсе, когда черные были готовы стрелять в черных. Все началось с того, что приехал грузовик с боевиками и начал кидать бомбы в черные магазины и тому подобное. Ну, чувак, владельцы магазинов — а я рос со многими из них — расстроились и бросились с оружием, и к этому времени грузовик тронулся с места, прибыли белые копы и увидели всех этих черных, которые стояли с оружием в руках. ружья и начали стрелять из них , и все.

Мингус откинулся назад, запыхавшись. Менеджер прошел мимо стола, и Мингус спросил его, есть ли у него свежая рыба. Управляющий прошел на кухню и вернулся с горсткой вишен. Мингус выглядел удивленным. Он заказал полдюжины полуфабрикатов и немного марочного шампанского.

Чарльз Мингус: Мингус А-Эм: Обзор альбома Legacy Edition

Сочувствующий смешок над путеводителем Allaboutjazz.com «1959: Самый творческий год в джазе». Kind of Blue Майлза Дэвиса: «Типичный джазовый альбом»; Колтрейн Giant Steps : «главная веха в истории джаза»; «Take Five» Брубека: «одна из самых популярных мелодий в джазе»; Орнетт Коулман «Форма будущего джаза »: «самый важный бесплатный джазовый альбом.« Mingus Ah Um ?» Важно для поклонников Mingus и поклонников джаза »(выделено мной).

Бедный пузатый, любящий сигары, темпераментный, неуверенный в себе женоненавистник Чарльз Мингус. Несмотря на то, что его обычно помещают в списки лучших жанров и о нем говорят как об одном из выдающихся басистов и руководителей джазовых групп, его лучшие альбомы никогда не сочетаются с чьими-либо другими или с какой-либо конкретной подгруппой случайных слушателей джаза. Они слишком энергичны для коктейльного часа, слишком суровы и угрюмы для слушателей, упивающихся мастерством, и недостаточно радикальны для смельчаков.

С другой стороны, музыка Мингуса тоже никогда не казалась комфортной вне ее собственного мира. На заре как модального, так и фри-джаза он делал соло короткими, а музыку сочинял (даже если, как в 1959 году, когда Atlantic записал Blues and Roots , игроки не видели чарты до студийной даты). В эпоху, когда большие группы были оставлены позади для небольших комбо или полностью переосмыслены (как, скажем, с последними альбомами Джона Колтрейна), Мингус был послушником герцога Эллингтона, который подходил к своим произведениям с формальностью оркестрового композитора.

«Better Git It in Your Soul» — если у Мингуса был свой звук, то это была первая песня Mingus Ah Um : теплая, шагающая, воскресная утренняя мелодия, несущаяся стонущими рогами; дружелюбная, веселая атмосфера, перемежающаяся криками, которые Мингус не удосужился подавить в студии. Мингус, рожденный от темнокожего отца и матери китайско-американского происхождения, которая разрешала в доме только церковную музыку, воспринял блюз и госпел так сложно, как обнимают друга, с которым они потеряли связь, или их родной город — осторожно; с тяжелой и глубоко похороненной любовью.Песня никогда не казалась мне примитивной или коренной, но это была версия из комиксов примитивной, коренной музыки — форма, сведенная к ее самым основным формам и чертам; форма почти абстрактная.

Альбом катится оттуда. И хотя «Better Git» — лучшее определение Mingus, альбом удивительно разнообразен: такие сетовые пьесы, как «Fables of Faubus» или «Jelly Roll» (которые являются джазовым аналогом искаженных фруктовых вариаций Beatles на ранних Британская поп-музыка, такая как «For the Benefit of Mr. Kite») играет вместе с заводскими песнями в стиле боп и свинг, такими как «Boogie Stop Shuffle» и заунывной, благоговейной балладой «Goodbye Pork Pie Hat».Гармония вызывает современную классическую музыку почти так же часто, как и блюз, и избранные им инструменталисты тратят столько же усилий, чтобы добавить цвета ансамблю, сколько индивидуальности своим коротким соло.

Относительно продукта под рукой: 2xCD 50-летие «Legacy Edition» по прейскуранту 25 долларов. Ремастер — тот же, что был исполнен Марком Уайлдером в конце 1990-х и все еще печатается. Наряду с парой альтернативных дублей второй диск содержит Mingus Dynasty , неровный и гораздо менее интересный альбом, записанный позже в 1959 году и выпущенный в начале 1960 года.Примечания на обложке тонкие и странно задуманы (нужно ли мне читать, что песня на этом альбоме — это «хоум-ран большого шлема», хотя я явно уже купил ее?). Бонусный материал на втором диске в формате PDF должен был быть в буклете, если они берут 25 долларов за пакет, который, вероятно, не потребовал много работы для переиздания. Ничего не поделаешь.

Я уверен, что недостаточно разбираюсь в джазе, чтобы оценить, что делает Mingus Mingus , но снова слушаю Ah Um — альбом, который я взял из коллекции моего отца в 15 лет — я помню сидел в подвале моей семьи и думал, что понятия не имел, что джаз может быть забавным.(Я еще не слышал Телониуса Монка.) Я думал, что джаз — это элегантность и уравновешенность. Я помню, как читал транскрипции соло Чарли Паркера и задавался вопросом, перейдет ли мой интеллектуальный трепет в настоящую, интуитивную любовь к музыке. Это не … Я чувствовал себя отстраненным. Мингус невнятно жестикулировал. Его композиция, которые выглядели чопорными на бумаге звучала проржавела и выгоревшая на солнце в исполнении. Пламенные звучали немного напряженно и сдержанно — вы почти могли слышать, как группа вздрагивает от дискомфорта от формы, в которой они играют.Музыка имела знаков ; он сиял. По-прежнему делает.

Mingus в Монтерее: размышления об интеграции

Учитывая наше внимание в этом году к разнообразию, Эд Менделовиц предлагает эту пьесу о музыкальном гении Чарльзе Мингусе, человеке радикальных противоречий и разнообразных талантов. Технически Мингус представлял собой смесь многих рас (его бабушка по отцовской линии была шведкой, а бабушка по материнской линии имела китайское происхождение) и иногда называл себя «дворнягой» или «изгоем».«Великолепие, возникшее из изобилующей сурьмой, создает увлекательное исследование, возможно, даже талисман, разнообразия, интеграции, парадокса и высокого искусства — настоящий« плакатный человек »для темы нашего подразделения.

Humanitas # 10, Эд Менделовиц, доктор философии
Мингус в Монтерее
Размышления об интеграции

В примечаниях к одному из [моих альбомов] критик написал, что я никогда не сковал себя, чтобы кто-нибудь мог сказать: «Этот — Мингус!» Он просто не понимает, что я не хочу попадать в ловушку какой-то одной канавки. Все, что я делаю, это Mingus.

Чарльз Мингус
В книге Ната Хентоффа Jazz Is

Я помню, как интервьюеры спрашивали его, несмотря на широту его наследия, как он вписывается в традиционные категории, включая европейские классические формы, бибоп, диксиленд, госпел, латинские ритмы и блюз … все музыкальные жанры, которые он использовал в своих произведениях, а затем превзошел их. Он поднимал глаза и вздыхал: «Разве ты не можешь называть это просто музыкой Мингуса?» Думаю, более двух десятилетий спустя он был бы рад — если не удивлен — узнать, что мы можем.

Сью Мингус
Сегодня вечером в полдень

Введение

Чарльз Мингус, басист-виртуоз и композитор расширенных джазовых шедевров, уступающий только бессмертному герцогу Эллингтону, однажды написал удивительную книгу о себе полностью в третьем лице, рассказанную одним из техников. разобщенного наблюдателя и друга. Первая глава начинается с заявления своему еврейскому психологу (да, Мингус действительно консультировался с психотерапевтом) по вопросам диссоциации и того, что мы можем назвать внутренним разнообразием:

«Другими словами, мне три года.Один человек вечно стоит посередине, равнодушный, равнодушный, наблюдающий, ожидая, когда ему позволят выразить то, что он видит, двум другим. Второй человек похож на напуганное животное, которое нападает из страха перед нападением. Затем есть чрезмерно любящий нежный человек, который впускает людей в самый священный храм своего существа, и он принимает оскорбления, доверяет и подписывает контракты, не читая их, и его уговаривают работать дешево или бесплатно, и когда он понимает, что с ним сделали, он хочет убить и разрушить все вокруг себя, включая себя за то, что он такой глупый.Но он не может — он возвращается внутрь себя ».

Чарльз Мингус
Под аутсайдером

«Там, где он находит больше трех», — заметил тогда Джазовый критик, активист и журналист Village Voice Нат Хентофф; «Намного больше, чем три». Фактически, они тоже есть в каждом из нас. «Какой из них настоящий?» менее плюралистически настроенный психолог задается вопросом в книге Мингуса. «Они , все настоящие», — возразил на мгновение осмотрительный музыкальный гений.

Учитывая, что в этом году наше подразделение сосредоточило внимание на разнообразии и мультикультурализме, я думал об этой кратчайшей задумчивости об этой гигантской фигуре (тот, кто сам технически был примесью многих рас и погрузился во все суматохи неспокойных времен в которую он был брошен) ошеломляющих талантов и противоречий, выковывающих из хаоса личность, большую, чем жизнь, и работу, которая продолжает преследовать и завораживать умные уши . Говоря от лица других джазовых знаменитостей своего времени, не меньше, чем он сам, он однажды сказал об этом так: «Они знают, что мы знаем, где это. Думаю, пора, чтобы больше психологов узнали об этом секрете.

Чарльз Мингус и непостижимая личность

Хентофф однажды назвал Мингуса «мифологическим существом». И, возможно, так оно и было, его размер и вес менялись по-разному, так же резко, как и его музыка, когда он качался, страдал и часто суетился на своем жизненном пути. «Я не люблю попадаться ни в одну канавку», — сказал он ; «Все, что я делаю, — это Мингус». Отец Мингуса надеялся, что его сын сможет сделать стабильную карьеру в почтовом отделении (что-то в несколько периодов его извилистой карьеры Мингус, к сожалению, был обязан делать), но своенравный сын никогда не испытывал недостатка в собственных идеях и не ограничивался этим. один, чтобы другие говорили ему, что делать.«Его жизнь, — вспоминает его жена Сью, — казалась большой и непредсказуемой». Буря противоречивых наклонностей и страстей, он мог быть взрывным и даже безрассудным — иногда откровенно жестоким, — но регулярно красноречиво излучающим глубокий и, скажем так, феллинийский манер. В разговоре с Хентоффом он выразился так:

«Это уже не вопрос цвета. Это становится глубже. . . Люди становятся настолько разрозненными. . . Все меньше и меньше людей прилагают реальные усилия, чтобы точно определить, кто они есть, и использовать эти знания.Большинство людей вынуждены делать то, чего они не хотят большую часть времени, и поэтому они доходят до того момента, когда они чувствуют, что у них больше нет выбора в отношении чего-либо важного, включая то, кем они являются. Мы создаем собственное рабство. Но я собираюсь продолжать и выяснять, какой я человек через свою музыку. Это единственное место, где я могу быть свободным ».

Эти спонтанные замечания о себе и становлении, свободе и судьбе, борьбе и освобождении раскрывают невероятно вдумчивого человека и психологическую остроту, которые неотделимы от многих из наших самых заветных высказываний и идеалов третьей силы.«« Играй сам! » «», — вспоминает Сью. Гуманистическая психология от Ницше до Маслоу призывает почти к тому же.

Музыка для Мингуса была несравненным средством самоисследования (хотя, как мы уже отметили, он использовал психолога на стороне), путем к неизбежному «я». «Музыка, — сказал он, — это язык эмоций. Если кто-то сбегает от реальности, я не ожидаю, что он будет копаться в моей музыке ». Мингус мог обсуждать тонкости ремесла с изощренностью, которая была на уровне, легко соизмеримом с наиболее непонятным постмодернистским или психоаналитическим риториком, но приближался к сути вещей благодаря практичному и уникально разговорному выражению и божеству музыки. (возможно, по мнению некоторых, лучший талисман для наших психо-духовных затруднений и поисков) и отнесение этого слова к вспомогательному статусу:

«Моя музыка так же разнообразна, как и мои чувства, или мир, и одна композиция или один вид композиции выражает только часть всего мира моей музыки.На концерте или в ночном клубе я называю мелодии в порядке, который, как мне кажется, подходит для конкретной ситуации и того, что я пытаюсь сказать в этой ситуации. Каждая композиция строится на основе предыдущей, и последовательность композиций создает утверждение, которое я пытаюсь сделать в данный момент. Величие джаза в том, что это искусство момента. В частности, это происходит через импровизацию, а в моей музыке — через последовательное отношение одной композиции к другой ».

Вы видите? Музыка как шаблон и метафора в исполнении мастера развернутых монологов и произведений. Пусть мои дети услышат музыку! умолял Мингуса. ( «Итак, войдем ли мы, как дети, в Царство?» призывает Иисуса в Евангелии от Фомы .) Мы живем не только логосами и теоретической абстракцией.

И все же Мингус явно боролся со своими демонами, которые часто брали верх. Его часто неуправляемый характер — неотъемлемая часть мифа, действительно ведущая к сомнительной репутации того, что он единственный музыкант, которого когда-либо просили покинуть группу Эллингтона.( Спросил , потому что Эллингтон никого не увольнял!) Сам Мингус рассказывает эту историю, которую стоит повторить хотя бы потому, что она относится к самым совершенным музыкальным гениям и пастырям бродячих музыкантов в одном лице. Также постольку, поскольку он раскрывает сверхъестественную способность Мингуса уловить сущность товарища-создателя новых звуков всего несколькими словами. Эллингтон говорит здесь с капризным участником группы, которому только что удалось расколоть кресло Хуана Тизола (тромбониста Эллингтона) пополам с помощью огненного топора, несмотря на то, что инцидент ни в коем случае не является неспровоцированным.После представления Эллингтон вызывает Мингуса в его гримерку, где следует вежливый выговор:

«Право, Чарльз, это разрушительно. Все знают, что у Хуана есть нож, но никто никогда не относился к этому серьезно — он любит вытаскивать его и показывать людям, понимаете. Так что я боюсь, Чарльз — я никого не увольнял — тебе придется уйти из моей группы. Мне не нужны новые проблемы. Хуан — старая проблема, я могу с этим справиться, но у тебя, кажется, есть целый набор новых трюков. Я должен попросить вас быть достаточно любезным и уведомить меня, Чарльз.

Как он очаровательно это говорит, это похоже на то, что он делает тебе комплимент. Чувствуя себя удостоенным чести, вы жмете руку и уходите в отставку

Чарльз Мингус
Под аутсайдером

Послушайте Mingus’s Pithecanthropus Erectus и посмотрите, не слышите ли вы отголоски наших общих человеческих затруднений, тайны становления и пародийного самомнения — музыкальные отражения, по сути, чистой радости и ужаса попытки выйти из толпы и встать.Все написано в пиках и кодексе. Послушайте Ecclusiastics или Вечернее молитвенное собрание в среду и посмотрите, не получите ли вы какое-то понимание, которого еще не почерпнули многие из наших богословов. Мингус был человеком непримиримых исследований и столкновений как с самим собой, так и с миром. Как следствие, то, что он нам говорит, очень увлекательно и поучительно.

Мингус мог быть фанатиком в этих внутренних и внешних исследованиях, интуитивно улавливая необходимость преодолеть расщепление печально известного разделения субъект-объект, чтобы по-настоящему жить: Бытие-в-мире в стиле Мингуса, можно сказать .Он рассматривал свои глубоко интроспективные музыкальные мечтания («Автопортрет », «Трехцветный портрет», « и « Я сам, когда я реален », — и это лишь некоторые из них) картины или снимки, сознательно предполагая, что невозможно точно определить себя. поскольку его экзистенциальное колесо постоянно вращалось. ( «Все виды меня», , как умолял ранний Дилан в ответ на критику.) Композиция 1949 года под названием Божий портрет была позже переименована в Автопортрет , а затем, в 1952 году, просто Портрет, наконец, приняв свое окончательное обозначение как Old Portrait , прежде чем создатель наконец удовлетворился тем, что все осталось как . Мы не удивлены, узнав, что это человек, который назвал один из своих альбомов Mingus Mingus Mingus Mingus Mingus (сокращенно известен среди энтузиастов как Mingus x5 ). Безусловно, это был человек, нацеленный на развитие человеческого потенциала, как своего собственного, так и тех, с кем он играл. «Будьте всем, кем вы можете быть», — сказал он любому, кто рискнул выйти на его значительную орбиту. Эти беспокойные поиски регулярно приводили Мингуса к Джеймсовским «границам сознания», отправным точкам как для страданий, так и для трансцендентности — сфер, с которыми Мингус был полностью испытан и в которых он был нетипично дома. Предвидение, экстрасенсорное восприятие, и Съезд читателей мыслей в Милане были среди надличностных образов, порожденных его бесчисленными путешествиями туда.

Молитесь с Эриком

Любой музыкант скажет вам, что музыка Mingus требует множества навыков. Один барабанщик однажды описал это как цирк с тремя кольцами; он должен был сказать четыре. Вам нужно читать как классический музыкант, импровизировать как джазовый музыкант, хорошо играть в ансамбле и, помимо всего прочего, обладать индивидуальностью.Я видел, как поведение, вызывающее проблемы в одном контексте, может в другом вызывать взрывную магию и ликование, которые приводят концерт к великолепной жизни и поднимают публику на ноги. Музыка растет и расширяется с такими противоречиями.

Sue Mingus

Иногда я называю это Медитациями об интеграции , а иногда Медитациями о внутреннем мире.

Чарльз Мингус

На стадии становления он иногда называл это Медитациями для пары кусачков, и после внезапной смерти своего хорошего друга Эрика Долфи (недолговечного Будды уникальности и мягкости в джазе), он стал называть эту замечательную работу Молитва с Эриком .Впервые исполненный на легендарном концерте в Ратуше в Нью-Йорке в 1964 году, он входит в число лучших композиций Мингуса. Мингус, кажется, часто был одержим предрассудками, его размышлениями о том, как неудачи внутренней и внешней интеграции могут перерасти в хладнокровное насилие, выраженное в таких заголовках, как Don’t Let It Happen Here, Помните Рокфеллера в Аттике и О, Господи, не дай им сбросить на меня эту атомную бомбу (эти провокационные названия, интригующе, часто не имеющие никакого отношения к прекрасным мелодиям, к которым они были добавлены) , Мингус не скрывал, читая обстоятельства и историю своего народа (вполне местный пример предрассудков, боли и эдипова фиаско) в его размышлениях в таких захватывающих произведениях, как Молитва о пассивном сопротивлении, и Басни Фавна, страстных произведениях явно политически и социально сознательного человека. .

Meditations on Integrations, особенная жемчужина , была, пожалуй, самым известным исполнением в потрясающем выступлении на джазовом фестивале в Монтерее в 1964 году. В примечаниях к обложке к выпущенному впоследствии альбому Мингус раскрыл инструкции, которые он дал по этому поводу. к своим помощникам:

«Видите ли, — сказал я, — это похоже на молитву, и вы проповедник, главный оратор, голос. Вы похожи на дезорганизацию, которую нужно исправить; как служитель в церкви или как еврейский раввин.Все тебе кричат. Вы должны воспевать им и вернуть их в состояние ».

Укоренение Мингуса, среди множества других вещей, в музыке и ритуалах церкви всегда присутствует в его богато текстурированных и часто завораживающих выступлениях и работах. И, как мы выяснили, Мингус был способен рассматривать дела с разных точек зрения ( «более трех, много более трех», ). Вспоминая выступление в Монтерее, он высказал мнение:

«Любой может сыграть в Meditations в тот день, в наше время, когда все борются со всеми по всему миру.Мужчина, женщина, религиозные секты, люди в целом, цвета. Мне казалось, что я играю для Бога. Что ж, пришло время людям собраться вместе и попытаться пробиться, чтобы полюбить то, что их согревает и объединяет. Смотри, что делаешь! Посмотри, как мне грустно из-за тебя! У меня есть свобода в этом обществе, хотя она и ограничена. Мне потребовалось много времени, чтобы достичь того, чего я хочу в музыкальном плане. . . Я дарю вам музыку Монтерея в знак любви, в память ».

Мингус о любви.Что ж, это была бы целая книжная полка сама по себе. «Он говорил о технике и о музыке, — вспоминает Сью, — а потом, в середине всего, говорил о любви. У него всегда было время любить ». Особенно трогательны песни, которые он написал для своих коллег-музыкантов, часто как бессловесные панегирики после их смерти: My Jelly Roll Soul для Jelly Roll Morton; Шляпа «Прощай, свиной пирог» для Лестера Янга; Jump Monk для Телониуса Монаха; Реинкарнация неразлучника для Чарли «Берд» Паркера; Ода Птице и Диззи Паркеру и Гиллеспи; So Long Eric для Dolphy; Звук любви Дюка Эллингтона для человека на планете, которым он, вероятно, восхищался больше всего.А для Сью, четвертой и последней жены Мингуса, великолепная и запутанная в духе « Sue’s Changes». Всегда внимательное отношение к быстротечности и метаморфозам. Иногда хочется, чтобы психолог Мингуса, который на самом деле написал аннотацию к одному из его альбомов, мог выразиться в словах хотя бы частично так же хорошо, как Мингус мог бы неоднократно делать со своей музыкой. (Конечно, здесь находится какое-то закодированное послание для всех нас.) Интеграция, Страсть, Осознание и Любовь: признаки, как понимал музыкант, различающийся буйным и захватывающим духом, личной и планетарной эволюции, жизнеспособности и надежды.

Концерт в Jazz Workshop

Jazz Workshop — это название ныне несуществующего клуба на Кенмор-сквер в Бостоне. Это было также имя Mingus, прикрепленное к ансамблю среднего размера из восьми-десяти вращающихся музыкантов, с которыми он играл и экспериментировал в небольшом клубе в Вест-Виллидж в 1950-х годах. Увещевание Мингуса членам того, что стало известно как «университет джаза», было одним из постоянных поисков. Поговорим об этом! » он кричал своим товарищам-музыкантам, требуя, чтобы их преходящие музыкальные идеи были приняты и безбоязненно развиты на месте.(Следует отметить, что джазовые исполнители не используют дисплеи PowerPoint или конспекты лекций: совершенно необходимо, чтобы самые глухие из нас по-настоящему восприняли это — импровизационное искусство в данный момент.) Мингус мог быть очень требовательным в своих словах. ожидания. Коллеги-музыканты, входившие в консорциум (Джеки Байард, Букер Эрвин, Джон Хэнди, Джимми Неппер, Чарльз Макферсон и Гораций Парлан), иногда называли Workshop «потогонной мастерской», в которую они, тем не менее, продолжали возвращаться: на то, насколько требовательным может быть руководитель оркестра, но также и на то восхищение, которое они оказали ему, проявив все свои лучшие качества.Послушайте Mingus’s Jazz Composers Workshop , чтобы увидеть набор музыкальных импровизаций, одновременно атмосферных и абстрактных, с тонкими слоями переплетающихся голосов, ритмов и форм. Также неудержимо обратите внимание на эти фирменные решения, пронизывающие раздор в душераздирающую нежность. Только чрезвычайно сложный и дисциплинированный ум, сердце и душа мог таить в себе необходимые крайности напряжения и эмоций, чтобы достичь из такой кажущейся какофонии (как Бетховен, как Малер, как Колтрейн) отрывки сверхъестественного спокойствия.В этих ранних набросках видны семена более полного художника и человека.

Я думаю также о той другой Jazz Workshop , которая находится на авеню Содружества. Однажды, много лет назад, на последнем курсе колледжа, я оказался в этом клубе с двумя друзьями. В тот вечер выступал Мингус, человек, который в то время был для меня не более чем именем. Я припоминаю, что группа состояла исключительно из чернокожих музыкантов; аудитория, в основном коллегиальная, была почти полностью белой.Мы втроем сели за небольшой столик недалеко от эстрады. Мингус величаво стоял перед сценой, участники группы по обе стороны от него и сзади. Его лицо было сильным и внутренним, почти бесстрастным. Он вообще ничего не сказал, он и его товарищи-музыканты просто играли. Я был ошеломлен, захвачен звуками (так же, как мою дочь, которой еще не исполнилось двух месяцев, переносится Моцартом). Я не мог понять или обсудить, я никогда раньше не встречал ничего отдаленно похожего на них.(Один из моих друзей заметил это позже, и оба, должно быть, сочли мой экстатический транс слегка сумасшедшим.) В конце сета (довольно короткого по тем временам, поскольку владельцы клубов стремились к быстрой смене покровителей и максимизации прибыли ), Мингус резко выключил бас, подошел к бару и заказал выпивку. Представление закончилось (как и сама музыка, как однажды заметил Долфи) так же внезапно и загадочно неожиданно, как и началось. Для меня это был захватывающий опыт — мое первое крещение в огне джаза.Спустя десятилетия я все еще помню, как меня охватило стоическое достоинство этого человека, нечто гораздо большее, чем его явное телесное присутствие. Мингус играл музыку необычайной силы и размаха, сам по себе послушный акт — играл для множества невыразимых богов. Он не собирался обслуживать высококлассную студенческую молодежь, подавляющее большинство из которых, как он, должно быть, интуитивно догадывался, имели мало представления о том, что они видели и слышали. Смиренный Мингус в музыкальном плане отдал все, что у него было.

В последующие годы я время от времени искал странную пластинку Mingus, обычно в дисконтных корзинах, где я никогда не находил ничего похожего на то, что я слышал тем вечером в Jazz Workshop . Мне было далеко за тридцать, когда, когда я вернулся в Бостон и собрал литераторов с Гарвардской площади, поклонников джаза и бросивших учебу в качестве проводников, я, наконец, полностью попал под чары. Я был одержим чередой знаменитостей джаза: Эллингтон, Стрейхорн, Колтрейн, Долфи, Билли Холидей, Сара Воан, Билл Эванс, Телониус Монк, Майлз Дэвис, Ахмад Джамал, Декстер Гордон, Чарли Паркер, Бад Пауэлл, Сонни Роллинз и Клиффорд Браун. .Влюбленность в Мингуса была почти неизбежна, учитывая потрясающий диапазон, силу, интеллект и чистую внутреннюю энергию его обширных полиритмических произведений. Двадцать или более компакт-дисков Mingus и несколько пластинок позже (да, аналоговая теплота электронных ламп и алмазных игл превосходит все, что мы можем надеяться услышать на наших iPad), большая траектория творчества Мингуса была практически запрограммирована в моем уме, сердце, и душа. Я легко могу экстраполировать то, что услышал той ночью почти сорок лет назад на Кенмор-сквер.Послушайте Changes One и Changes Two , и вы тоже узнаете. Если вы находитесь на расстоянии слышимости, возможно, вы также будете перенесены на окраину сознания и даже немного дальше. Эти возвышенные записи Atlantic — поздние великие работы, созданные в период значительного уныния (уныние, которое много лет назад привело Мингуса в несколько злополучных психиатрических госпитализаций в больницы Белвью и Маунт-Синай), всего за несколько лет до смерти Мингуса от бокового амиотрофического склероза. .Если история неудач Мингуса (далеко не редкость среди великих джазовых исполнителей того времени) заинтриговала вас, посмотрите Hellview из Bellevue , а также его переработку Hammerstein и Керна All The Things You Are (мелодия, кстати, прямо в его переулке) в Все, чем вы могли бы быть сейчас, если бы вашей матерью была жена Зигмунда Фрейда. Мингус, как и многие другие, которых я встречал в палатах, обладал великолепным чувством юмора.

Загробная жизнь согласно Мингусу

Делать простое сложное обычным делом.Делать сложное простым — удивительно простым — это творчество.

Чарльз Мингус

Он мне сразу понравился. Мне нравилось его уединение в шумной комнате. . . бессознательный, вспотевший, сосредоточенный мужчина, обнаженный и не впечатленный, человек, слишком сконцентрированный внутри себя, чтобы бояться. . . Моя собственная жизнь была жизнью порядка и равновесия, основанной на грамматике, вкусе и безупречных манерах, и все же что-то в мужчине через комнату казалось странно знакомым. Полагаю, теперь это было просто призраком прорицателя, сбившего мою шею, какой-то причудливый ветер из будущего на мгновение раскрыл, как фотография, проявленная слишком рано и не по порядку, далекий снимок впереди.

Сью Мингус
Сегодня в полдень

Сью Мингус, бывшая дебютантка и выпускница Смит-колледжа, а также четвертая и последняя жена Мингуса, как и некоторые другие, европеоидка. В своих изысканно составленных мемуарах о невероятно богатых и неожиданных отношениях « Сегодня вечером в полдень: история любви», она открывает свою книгу красноречивым фронтисписом, за которым следует описание рассеивания праха Мингуса вскоре после его смерти в возрасте 56 лет в городе. Река Ганг:

«Конечно, он знает, что его будут считать сумасшедшим от начала до конца именно потому, что он полная противоположность сумасшедшему.”

Томас Бернхард
Известковый завод

Холодным январским утром перед рассветом в священной деревне Ришикеш на севере Индии я развесил прах Чарльза Мингуса в Ганге, как он меня просил, погрузившись вместе с ним в ледяную реку. согласно индуистскому обычаю, уверенный, что сырой воздух под темным хребтом Гималаев был создан для жизни духа и для реинкарнации, как он считал. Я шел к своему однокомнатному дому на Ганге, дрожа от холода и капая по песку, и представлял, что однажды я прибью маленькую табличку над входом с его именем, датами и названием одной из его мелодий: «Сегодня вечером. в полдень.«Это был музыкальный разговор о смещении времени на концерте, о перевернутых часах работы, признании изменения порядка вещей. Возможно, подумал я, это была та новая жизнь, которую он уже представлял.

Продолжая идти по пляжу, я вспомнил кое-что, что он сказал о Чарли Паркере: «Вы знаете, я думал о смерти Берда. . . » Мы сидели вместе во внутреннем дворике возле нашего последнего дома в Мексике, греясь на солнышке. «Когда Птица умерла, раздался раскат грома.Это была счастливая смерть. Я чувствовал себя хорошо по этому поводу. Как будто все было в порядке, как будто Птица умерла, чтобы приглядывать за целой кучей парней. . . » Он посмеялся. «Наверное, бибопперы!»

«Знаете, музыка Берда была очень интуитивной, — продолжил он. «В этом было что-то священное. Не знаю, от дьявола это или от ангелов, но сама музыка была почти сверхчеловеческой. Я помню, как однажды я разговаривал с ним о буддизме — он знал об этом все — и он рассказывал мне о йоге и Будде, и вдруг мы увидели, как владелец клуба поднял руку, и Птица сказал: «Ну, время идти.Давай закончим дискуссию на эстраде ».

Чарльз молчал, вспоминая.

«Так вот что он сказал», — повторил он. «Он сказал:« Давай закончим дискуссию на эстраде ». . . . Понимаете, я всегда знал, что он так же суеверен в отношении музыки, как и я ».

Боги, танцующие для тех, кто находится на расстоянии слышимости, тех, кто может постичь потусторонние и часто небесные звуки.

Мингус, как Паркер, Колтрейн, Роллинз и Уэйн Шортер, был искателем и в высшей степени духовным человеком.Здесь его тоже интересовали плюрализм и что-то вроде пантеизма. Размышляя над Свами Вивеканандой и индуистскими притчами, Мингус объяснил своей жене на своем уникальном языке более и менее возвышенные религии: «Эти кошки могли сказать больше. Они единственные, кто до меня дозвонился. Их религия открыта и демократична, они поклоняются всем пророкам. Нет никаких предрассудков! » Что еще мы можем сказать по теме, скажем, метафизического разнообразия?

Такое сладкое горе расставание

Человек должен уметь умереть.

Чарльз Мингус

Мы уже рассмотрели почтение, с которым Сью Мингус разложила прах своего мужа в холодных водах Ганга, рассказ о котором начинается в ее мудрых и прекрасно составленных мемуарах. Несколькими месяцами ранее Хентофф видел Мингуса в последний раз в Белом доме из всех мест, историю, которую он также рассказывает с остротой и заботой:

В последний раз я видел Мингуса на джазовом концерте, который проводил президент Джимми Картер. южная лужайка Белого дома.Картер явно знал толк в джазе: он посещал джаз-клубы, когда служил на флоте, и впоследствии. И он сказал, представляя первый набор: «Давно пора отдавать настоящую дань уважения джазовым музыкантам здесь, в Белом доме. Джаз так и не получил полного признания, которого он заслуживает, — из-за расизма в этой стране. ” Мингус сидел в инвалидном кресле в первом ряду, рядом со своей женой Сью, которая продолжила его наследие, сформировав Mingus Big Band, который играет с его ликующим духом.В тот день в Белом доме президент подошел к Мингусу и обнял его. Мингус не мог двинуться с места, но вы могли видеть признательность в его глазах — и его желание продолжать жить.

И вот как Мингус заканчивает сеанс со своим еврейским психологом, с которого начинается его собственная фантастическая (а зачастую и фантастическая) книга:

«Мы добиваемся прогресса, Чарльз, но, возможно, мы уже сделали достаточно на сегодня. ”

«Я хотел рассказать вам о Жирном — он мне снова приснился прошлой ночью.

«Хорошо. Держите его на льду до следующего раза. До свидания, Чазз.

«До свидания, доктор».

Это покойный великий Толстяк Наварро ( «Он был трубачом», сухо размышляет Мингус в своей книге, «Один из лучших в мире» ), о котором собирается говорить Мингус. . Но это уже другая история, которую нужно обсудить в другом сеансе — возможно, в другой момент, раскрывающийся в тайне и величии того, что поэт Беккет однажды назвал «проклятым временем».Или, говоря языком джаза, сегодня в полдень. Вы все захотите участвовать в этом, не так ли?

Список литературы

Беккет, С. (1954). В ожидании Годо: трагикомедия в двух действиях. Нью-Йорк: Grove Press.

Готтлиб Р. (1996). Чтение джаза. NY: Vintage Books.

Хентофф, Н. (1976). Джаз — это . Нью-Йорк: Рэндом Хаус.

Хентофф, Н. (1999). Чарльз Мингус: Музыка вне категорий. Овод, 4/99.

Мейер, М.(пер.) (1992). Евангелие от Фомы: Скрытые изречения Иисуса . Нью-Йорк: Харпер Коллинз.

Мингус, К. (1956). Питекантроп прямоходящий . Нью-Йорк: Atlantic Recording Corp.

Mingus, C. (1959). Блюз и корни . Нью-Йорк: Atlantic Recording Corp.

Mingus, C. (1962) О да, . Нью-Йорк: Atlantic Recording Corp.

Mingus, C. (1962). Пусть мои дети услышат музыку . Нью-Йорк: Columbia Records.

Мингус, К.(1963) Mingus Mingus Mingus Mingus Mingus. NY: Impulse /

Mingus, C. (1966) Mingus в Монтерее. Нью-Йорк: Чарльз Мингус Энтерпрайзис.

Мингус, К. (1975) Changes One . Нью-Йорк: Atlantic Recording Corp.

Mingus, C. (1975) Changes Two . Нью-Йорк: Atlantic Recording Corp.

Мингус, К. и Кинг, Н. (1971) Под аутсайдером: Его мир, составленный Мингусом. NY: Альфред А. Кнопф.

Мингус, С.(2002). Сегодня в полдень: история любви. Кембридж, Массачусетс: Da Capo Press.

В память о Юджине Тейлоре (1946-2013), который часто слушал тихую музыку джаза, отправляясь в свои бесчисленные ночные набеги на границы сознания, и который, очевидно, угадывал жуткие и неземные звуки.

Move with Mingus: Черный Святой и Грешница вышли на танцпол | Dance

У них были такие грандиозные планы: живая группа, 200 человек, молодые и старые, все свободно танцуют вместе, исполнители и публика сливаются в восторженной вечеринке с участием всех участников шоу.Излишне говорить, что эта фотография далека от защиты от коронавируса. Событием должно было стать живое выступление Clod Ensemble классического джазового альбома Чарльза Мингуса The Black Saint and the Sinner Lady с оркестром Nu Civilization и группой танцоров, ведущих ритм. Это шоу на льду, но для художественного руководителя Clod Сюзи Уилсон сама музыка и импульс проекта были слишком хороши, чтобы отпускать их, поэтому она придумала другой способ донести это до людей.

Проект возродился как «вечеринка для прослушивания» в рамках Лондонского джазового фестиваля.Это шанс погрузиться в запись Мингуса 1963 года, шедевр авангардных амбиций, перемежающийся с обсуждениями Уилсона и соавтора артиста Пола Кларка, а также Питера Эдвардса и Гэри Кросби из Nu Civilization Orchestra. В тандеме с музыкой идет фильм, в котором танцоры импровизируют под музыку. Все снимаются в студии отдельно, но иногда в психоделическом стиле. Это далеко не стандартный фильм-перформанс или домашнее видео, к которым мы привыкли.«Я хотел создать мир, выходящий за рамки домашнего мира, — говорит Уилсон. «Чтобы как-то поднять нас в немного альтернативную реальность».