Эпические жанры фольклора: Былины

Авенариус В. П. Книга былин : свод избранных образцов русской народной эпической поэзии : с портретом певца былин Рябинина, работы Л. А. Серякова и рис. А. В. Прохорова и Н. Н. Карзина / В. П. Авенариус. – Изд. 3-е. – СПб. : Тип. С. Добродеева, 1885. – 288 с. : 15 л. ил.

Азадовский М. К. «Онежские былины» Гильфердинга / М. К. Азадовский; вступ. ст. К. М. Азадовского // Русская литература. – 2008. – № 4. – С. 41-50.

Азбелев С. Н. Былины об отражении татарского нашествия : («Ермак и Калин», «Камское побоище», «Илья и Калин») / С. Н. Азбелев // Русский фольклор : [материалы и исследования]. Т. 12. Из истории русской народной поэзии. – Л., 1971. – С. 162-180.

Азбелев С. Н. Историзм былин и специфика фольклора / С. Н. Азбелев. – Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1982. – 327 с.

Аникин В. П. Былины : метод выяснения исторической хронологии вариантов / В. П. Аникин. – М. : Изд-во МГУ, 1984. – 288 с.

Аникин В.

 П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин / В. П. Аникин. – М. : Изд-во МГУ, 1980. – 331 с.

Астахова А. М. Былины : итоги и проблемы изучения / А. М. Астахова. – М. ; Л. : Наука, 1966. – 292 с.

Астахова А. М. К новым записям былин в Поморье / А. М. Астахова // Советский фольклор : сб. ст. и материалов. – М. ; Л., 1936. – № 2-3. – С. 153-158.
О былинах, записанных В. П. Чужимовым в 1934 г. от М. С. Крюковой.

Астахова А. М. Сатира и юмор в русском былинном эпосе / А. М. Астахова // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 5-39.

Базанов В. Г. Народная словесность Карелии / В. Базанов. – Петрозаводск : Госиздат Карело-Финской ССР, 1947. – 278 с.
Из содерж. : Былинный эпос и народные предания. – С. 69-146.

Базанов В. Г. Поэзия русского Севера : карельские статьи и очерки / В. Базанов. – Петрозаводск : Карелия, 1981.

– 288 с.
Из содерж. : Открытие былинного края. – С. 14-128.

Бахтин В. С. Дополнение к сборнику А. Ф. Гильфердинга : (былины И. А. Касьянова) / В. С. Бахтин // // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 220-230.

Буслаев Ф. И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос / Ф. Буслаев. – Воронеж : Центрально-Черноземное кн. изд-во, 1987. – 253 с. : ил.

Былина «О Василисте Микуличне» / сообщ. А. К. // Известия Архангельского Общества Изучения Русского Севера. – 1911. – № 7. – С. 572-577.

[Былины] // Живая старина. – 1906. – № 2. – С. 81-88.
Тексты былин «Илья Муромец, Добрыня Никитич и Кузьма Семерцянинович», «Добрыня Никитич», запис. в Каргопольском и Вытегорском уездах.

[Былины] // Живая старина. – 1906. – № 3. – С. 123-130.
Тексты трех былин: «Женитьба Соловья Будимировича», «Василий Буслаевич», «Осада Пскова Баторием», запис. в Пудожском и Вытегорском уездах.

Былины / под ред. с ввод. ст. и примеч. М. Сперанского. – М. : Типо-литогр. И. Н. Кушнерев и К°, 1916. – LXXI, 454 с.

Былины в записях и пересказах XVII-XVIII веков / изд. подгот. : А. М. Астахова, В. В. Митрофанова, М. О. Скрипиль. – М. ; Л. : АН СССР, 1960. – 320 с. : ил. – (Памятники русского фольклора).

Былины Печоры и Зимнего берега : (новые записи) / изд. подгот. А. М. Астахова [и др. ; вступ. ст. А. М. Астаховой]. – М. ; Л. : Изд-во АН СССР, Ленингр. отд-ние, 1961. – 606 с.

Былины Пудоги / [отв. ред. : А. А. Горелов]. – СПб. ; М. : Наука Классика, 2013 – 1062 с., [8] л. ил., портр., карт., нот. – (Свод русского фольклора : в 25 т. Т. 16. Былины / редкол. : А. А. Горелов и др.). – (Север Европейской России).

Былины Севера. Т. 1. Мезень и Печора / записи, вступ. ст. и коммент. А. М. Астаховой ; под. ред. М. К. Азадовского. – М. : АН СССР, 1938. – 655 с.

Былины Севера. Т. 2. Прионежье, Пинега и Поморье / подгот. текста и коммент. А. М. Астаховой. – М. ; Л. : АН СССР, 1951. – 847 с.

Былины : [Илья Муромец и царь Куркас; Муромец с Добрыней на Соколе-корабле] // Слово о Вологодском крае : За тремя волоками : [сборник / сост. и авт. послесл. С. Ю. Баранов]. – М., 2003. – С. 57-63.
Содерж. : Илья Муромец и царь Куркас. – С. 57-60; Илья Муромец с Добрыней на Соколе-корабле. – С. 60-63.

Былины. Исторические песни. Т. 2 / под ред. М. Сперанского. – М. : Изд-е М. и С. Сабашниковых, 1919. – LI, 584 c.

Васильева Е. Е. Напевы русской эпической традиции Прионежья / Е. Е. Васильева // Русский Север : проблемы этнографии и фольклора : [сборник]. – Л., 1981. – С. 172-188.

Волков Р. М. К проблеме варианта в изучении былин / Р. М. Волков // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 98-128.

Гаспаров М. Л. Статистическое обследование русского былинного стиха / М. Л. Гаспаров // Живая старина. – 2005. – № 1. – С. 51-52.

Гильфердинг А. Ф. Онежские былины : с двумя портретами онежских рапсодов и напевами былин / запис. А. Ф. Гильфердингом летом 1871 г. – СПб. : Тип. Имп. Акад. наук, 1873. – LVI, 1336 стб.

Гильфердинг А. Ф. Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года. Т. 3 / [отв. ред. А. М. Астахова ; вступит. ст. В. Г. Базанова]. – Изд. 4-е. – М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1951. – 670 с.

Гильфердинг А. Ф. Онежские былины, записанные Александром Федоровичем Гильфердингом летом 1871 года : (с портр. А. Ф. Гильфердинга). Т. 1. – 2-е изд. – СПб. : Тип. Имп. Акад. наук, 1894. – XXII, 597 c.

Григорьев А. Д. Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899-1901 гг. с напевами, записанными посредством фонографа. Т. 1, ч. 1. Поморье; Ч. 2. Пинега / А. Д. Григорьев. – М. : Имп. Акад. наук, 1904. – 40, X, 705 с.

Дмитриева С. И. Географическое распространение русских былин : по материалам конца XIX-начала XX в. / С. И. Дмитриева. – М. : Наука, 1975. – 113 с.

Дмитриева С. И. Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера / С. И. Дмитриева. – М. : Наука, 1988. – 239 с. : ил.
Из содерж. : Былины. – С. 55-58.

Домановский Л. В. Вологодский вариант былины о Василии Буслаеве (неопубликованная запись П. И. Савваитова) / Л. В. Домановский // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 277-285.

Дранникова Н. В. Пинега продолжает удивлять фольклористов : (новые записи былин) / Н. В. Дранникова, Ю. А. Новиков // Живая старина. – 2008. – № 1. – С. 21-23.

Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. Ч. 2. Народная словесность / П. С. Ефименко. – М. : Типо-литогр. С. П. Архипова и К°, 1878. – XI, 276 с. – (Изв. Имп. о-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. ХХХ, вып. 2. Труды этнографического отдела. Кн. V, вып.  2).
Из содерж. : Старины и былины. – С. 10-37.

Еще былины и песни из Заонежья / предисл. Л. Майкова // Русский филологический вестник. – 1885. – Т. 13, № 1. – С. 44-60.

Захарова О. В. Былины : поэтика сюжета : учеб. пособ. / О. В. Захарова. – Петрозаводск : ПетрГУ, 1997. – 190 с. : ил.

Иванова Т. Г. «Малые» очаги севернорусской былинной традиции : исследования и тексты / Т. Г. Иванова. – СПб. : Дмитрий Буланин, 2001. – 454 с.

Иванова Т. Г. Заонежская былинная традиция и проблема географического распространения былин / Т. Г. Иванова // «Рябининские чтения-95» : материалы междунар. науч. конф. – Петрозаводск, 1997. – С. 82-91.

Из истории русской фольклористики : сб. науч. тр. / [редкол. : А. А. Горелов (отв. ред.) и др.]. – СПб. : Дмитрий Буланин, 1998. – Вып. 4-5. – 598 с. : ноты.
Из содерж. : Кулойские былины в записях О. Э. Озаровской / публ. Т. А. Новичковой. – С. 345-380 ; Напевы кулойских былин : (по материалам коллекции О.  Э. Озаровской) / публ. А. Д. Троицкой. – С. 381-402.

Из разработок Б. М. Соколова по теории и поэтике фольклора / публ. В. М. Гацака // Фольклор : поэтическая система : [сборник] / отв. ред. : А. Баландин, В. М. Гацак. – М., 1977. – С. 276-310.

Содерж. : Ближайшие задачи изучения русских былин : [лекция] / Б. М. Соколов ; К исследованию поэтики народных песен : [лекция] / Б. М. Соколов ; Разбор книги А. П. Скафтымова «Поэтика и генезис былин. Очерки» / Б. М. Соколов.

Илья Муромец / подгот. текстов, статья и коммент. А. М. Астаховой; [отв. ред. : Д. С. Лихачев]. – М. ; Л. : Изд-во АН СССР, Ленингр. отд-ние, 1958. – 557 с., [2] л. ил. : ил., нот.

Калашникова Е. А. К вопросу о формульности эпического текста / Е. А. Калашникова // «Рябининские чтения-95» : материалы междунар. науч. конф. – Петрозаводск, 1997. – С. 226-230.
Анализ поэтического языка заонежских былин, записанных А. Ф. Гильфердингом.

Кастров А. Ю. Современные записи пинежского эпоса в контексте истории собирательской работы на Пинеге / А.

 Ю. Кастров // Русский фольклор : [материалы и исследования]. Т. 33 / [отв. ред. А. Ю. Кастров]. – СПб. : Наука, 2008. – С. 247-268.
С текстами былин.

Киреевский П. В. Песни, собранные П. В. Киреевским / П. В. Киреевский. – М. : Тип. А. Семена, 1860-1878., 1862. – М. : Тип. Бахметева, 1862. – Вып. 4. Дополнительный. – [4], 138, [2], CXCIV, [4], II c., 1-192 стб.
Тексты былин, записанных в российских губерниях, в т ч. в Архангельской и Вологодской губ.

Киреевский П. В. Песни, собранные П. В. Киреевским / П. В. Киреевский. – М. : Тип. Бахметева, 1863. – Вып. 5. Песни былевые : I. Новгородские; II. Княжеские. – [4], 190, [2], CXLIII, [5], II c., 193-252 стб.
Тексты былин и сказок, записанных в российских губерниях, в т ч. в Архангельской, Олонецкой и Вологодской губ.

Ковыршина Ю. И. Стáрина в традиционной культуре Русского Севера : кризисное время и пограничное пространства / Ю. И. Ковыршина // Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири : сб.

ст. памяти Юго Юльевича Сурхаско / [ред. : А. П. Конкка]. – Петрозаводск, 2009. – С. 279-287.

Колпакова Н. П. Новые записи былин на Печоре / Н. П. Колпакова // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 251-271.
Тексты и напевы былин, записанных в 1955 г. от разных былинщиков Усть-Цылемского р-на Республики Коми.

Колпакова Н. П. Пейзаж в творчестве северных певцов / Н. П. Колпакова // Русский Север : проблемы этнографии и фольклора : [сборник]. – Л., 1981. – С. 248-259.
Об особенностях изображения природы в севернорусской поэзии (былинах, лирических песнях и частушках).

Крюкова М. С. Былины М. С. Крюковой. Т. 1 / запись и коммент. : Э. Бородина, Р. Липец; ред. : Ю. Соколов. – М. : Изд. Гос. литерат. музея, 1939. – 752 с.

Крюкова М. С. Былины М. С. Крюковой. Т. 2 / запись и коммент. : Э. Бородина, Р. Липец; ред. : Ю. Соколов. – М. : Изд. Гос. литерат. музея, 1941. – 795 с.

Леонтьев Н. П. Печорский фольклор / Н. П. Леонтьев; предисл., ред. и прим. В. М. Сидельникова. – Архангельск : Арханг. обл. изд-во, 1939 (Вологда). – 172 с. : портр.
Из содерж. : Былины и исторические песни. – С. 17-69.

Летописи Государственного литературного музея. Кн. 13. Онежские былины / гл. ред. В. Бонч-Бруевич. – М. : Изд. Гос. лит. музея, 1948. – 938 с.

Майков Л. Н. Новые данные русского эпоса из Заонежья / Л. Майков // Древняя и Новая Россия. – 1876. – № 6. – С. 195-198.

Майков Л. Н. Три былины из старинного рукописного сборника / Л. Н. Майков // Живая старина. – 1890. – Вып. 1, отд. 2. – С. 1-4.

Марков А. В. Беломорские былины / запис. А. Марковым; предисл. В. Ф. Миллера. – М. : Т-во скоропечатни А. А. Левенсон, 1901. – XXII, 618 с. – (Этнографический отдел императ. об-ва любит. естествознания антропологии и этнографии).

Марков А. В. К былине о бое Ильи Муромца с сыном / А. Марков // Этнографическое обозрение. – 1900. – № 3. – С. 73-95.

Мендельсон Н. К былине о сорока каликах со каликою / Н. Мендельсон // Этнографическое обозрение. – 1900. – № 3. – С. 124-129.

Мендельсон Н. К истории собирания русских былин / Н. Мендельсон, А. Грузинский // Этнографическое обозрение. – 1897. – № 4. – С. 128-132.

Миллер В. Очерки русской народной словесности. Т. 2. Былины / В. Миллер. – М. : Калужская губ. типо-литогр., 1910. – [4], VI, 416 с.

Митрофанова В. В. К вопросу о редакциях былин старинных русских записей / В. В. Митрофанова // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 286-313.

Новиков Ю. А. Былины и предания о Рахте Рагнозерском : (к проблеме генезиса былинных новообразований) / Ю. А. Новиков // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 31 / [отв. ред. Ю. И. Марченко]. – СПб., 2001. – С. 91-99.
Анализ текстов былин о пудожском силаче.

Новиков Ю.  А. Диалектика бытования и исторического развития былин // Сказитель и былинная традиция / Ю. А. Новиков. – СПб., 2000. – Гл. 1. – С. 15-108.

Новиков Ю. А. Проблема варианта и региональных традиций в изучении русских былин / Ю. А. Новиков // Русская литература. – 1984. – № 4. – С. 85-99.

Новиков Ю. А. Стабильность былинного текста и манера исполнения сказителя / Ю. А. Новиков // Первый Всероссийский конгресс фольклористов : сб. докл. Т. 3. – М., 2006. – С. 111-122.

Носкова И. Я. Традиционные и индивидуальные элементы в стиле былин / И. Я. Носкова // Русский фольклор : [материалы и исследования]. Т. 12. Из истории русской народной поэзии. – Л., 1971. – С. 193-207.

Ончуков Н. Е. Былинная поэзия на Печоре / Н. Е. Ончуков // Живая старина. – 1902. – Вып. 3-4. – С. 358-384.

Ончуков Н. Е. Печорские былины / Н. Е. Ончуков. – СПб. : Типо-литогр. Н. Соколова и В. Пастор, 1904. – 424 с.

Петров Г. А. Противопоставление персонажей в былинах / Г.  А. Петров // Вопросы жанров русского фольклора : сборник статей / под ред. Н. И. Кравцова. – М., 1972. – С. 58-73.

Петров Н. В. «Когда было добру молодцу время… а стало добру молодцу безвременье…» : (некоторые наблюдения над временем в былине) / Н. В. Петров // Живая старина. – 2008. – № 1. – С. 23-26.

Плисецкий М. М. Историзм русских былин : учеб. пособ. / М. М. Плисецкий. – М. : Высшая школа, 1962. – 240 с.

Плотников В. «Пещеры каменны…» / В. Плотников // Свеча. – Вологда, 1994. – № 6, ноябрь. – С. 26-29.
О былине «Как Святые горы выпустили из каменных пещер своих могучих русских богатырей», записанной в Вологодской обл.

Правдин М. Народная поэзия в Олонецкой губернии, преимущественно былины, по материалам А. П. Воронова / М. Правдин // Известия Общества изучения Олонецкой губернии. – 1917. – № 4-8. – С. 153-159.

Пропп В. Я. Русский героический эпос / В. Я. Пропп. – М. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1955. – 552 с.

Протопопов М. Новая «повесть» об Илье Муромце / М. Протопопов // Живая старина. – 1894. – Вып. 1. – С. 78-82.
Об одном тексте былины из рукописного сборника 1748 г., найденном в д. Верхн. Валдушки Архангельской губ.

Путилов Б. Н. Экскурсы в теорию и историю славянского эпоса / Б. Н. Путилов. – СПб. : «Петербургское Востоковедение», 1999. – 288 с.
Исследование эпических традиций славянских народов, в т. ч. населяющих Русский Север.

Рыбников П. Н. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым : в 3-х т. Т. 1 / под ред. А. Е. Грузинского. – Изд. 2-е. – М. : Изд. фирмы «Сотрудник школ», 1909. – 512 c. : портр.
Тексты былин, записанных в Кижах.

Рыбников П. Н. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым : в 3-х т. Т. 2 / под ред. А. Е. Грузинского. – Изд. 2-е. – М. : Изд. фирмы «Сотрудник школ», 1910. – 727 с.
Тексты былин, записанных в Олонецкой губ.

Рыбников П. Н. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. Ч. 3. Народные былины, старины, побывальщины и песни. – Петрозаводск : Изд. Олонец. губ. стат. ком., 1864. – 460, [71] с.

Рябинин-Андреев И. Г. Былины Ивана Герасимовича Рябинина-Андреева / подгот. текста и примеч. А. М. Астаховой. – Петрозаводск : Госиздат Карело-Финской ССР, 1948. – 148 с.

Рябинин-Андреев П. И. Былины / подгот. текстов к печати, ст. и примеч. В. Базанова ; под. ред. А. М. Астаховой. – Петрозаводск : Каргосиздат, 1939. – 143 с.

Северное народное творчество : [сборник / ред.-сост. К. И. Коничев]. – Архангельск : Арханг. обл. изд-во, 1939. – 296 с.
Из содерж. : Былины. – С. 5-43.

Селиванов Ф. М. Поэтика былин : учеб. пособ. Ч. 1. Система изобразительно-выразительных средств / Ф. М. Селиванов. – М. : Изд-во МГУ, 1977. – 127 с.

Селиванов Ф. М. Русский эпос : [учеб. пособ.] / Ф. М. Селиванов. – М. : Высшая школа, 1988. – 205 с.

Скафтымов А. П. Поэтика и генезис былин // Статьи о русской литературе / А. Скафтымов. – Саратов, 1958. – С. 3-76.

Смолицкий В. Г. Былина о Добрыне и змее / В.  Г. Смолицкий // Русский фольклор : [материалы и исследования]. Т. 12. Из истории русской народной поэзии. – Л., 1971. – С. 181-192.

Смолицкий В. Г. Былина о Добрыне и Маринке / В. Г. Смолицкий // Современные проблемы фольклора : [сб. ст.]. – Вологда, 1971. – С. 48-68.
Анализ онежских, мезенский и западносибирских записей текстов былины.

Соболевский А. Заметки о собственных именах в великорусских былинах / А. Соболевский // Живая старина. – 1890. – № 2. – С. 93-107.

Тиандер К. Заметки по сравнительному изучению народно-эпического стиля : о повторениях в народном эпосе / К. Тиандер // Живая старина. – 1896. – Вып. 2. – С. 202-225.
Из содерж. : Общие места и «повторения» в русских былинах. – С. 210-216 ; Параллелизм в былинном эпосе. – С. 216-220 ; Геминация действия в русских былинах. – С. 221-225.

Устное народное творчество Вологодского края : хрестоматия. Вып. 1. Былины. Духовные стихи. Легенды / [ подгот. : М. А. Вавилова и др.]. – Вологда : ИЦ ВИРО, 2002. – 199 с.
Из содерж. : Былины. – С. 7-60.

Ухов П. Д. Типические места (loci communes) как средство паспортизации былин / П. Д. Ухов // Русский фольклор : материалы и исследования. Т. 2 / [редкол. : А. М. Астахова, М. О. Скрипиль (отв. ред.)]. – М. ; Л., 1957. – С. 129-154.

Чичеров В. И. Школы сказителей Заонежья / В. И. Чичеров. – М. : Наука, 1982. – 197 с.

Чужимов В. П. Новые записи былин в Поморье / В. П. Чужимов // Советский фольклор : сб. ст. и материалов. – М. ; Л., 1936. – № 2-3. – С. 119-151.
Тексты былин, записанных автором статьи летом 1934 г. в с. Зимняя Золотица от М. С. Крюковой.

Шахматов А. А. Фольклорные записи А. А. Шахматова в Прионежье / А. Шахматов ; подгот. тектов, ст. и примеч. А. Астаховой и С. Шахматовой-Коплан. – Петрозаводск : Госиздат КФССР, 1948. – 92 с.
Из содерж. : Былины [тексты]. – С. 48-85.

Штейн П. В. Русские народные песни, собранные П. В. Штейном : песни былевые / П. В. Штейн. – М. : Изд-е Московского ун-та, 1877. – 132 с.

Шустиков А. Из письма к редактору / А. Шустиков // Живая Старина. – 1896. – Вып. 1. – С. 143-144.
Об отсутствии былин в Вельском у. Вологодской губ.

ценностный анализ русского эпоса во второй половине XX века. Часть 2 – тема научной статьи по языкознанию и литературоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

КСИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД В БЫЛИНОВЕДЕНИИ: ЦЕННОСТНЫЙ АНАЛИЗ РУССКОГО ЭПОСА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА. ЧАСТЬ 21 УДК 82-131(091)

Б01: 10.24411/1997-0803-2019-10205 А. С. Миронов

Московский государственный институт культуры

Автор продолжает цикл статей о становлении ценностного анализа в былиноведении и рассматривает период второй половины XX века. Этот период характеризуется повсеместным применением к анализу ценностей былин классового подхода, затруднявшего непредвзятое аксиологическое исследование. Идеализируя богатырей, наделяя их привычным набором «общегероических» качеств, советские учёные лишались возможности исследовать особый «психологизм» былин, в которых герой не завершён, но движется к победе, сражаясь с собственными слабостями и страстями. Советские эпосоведы оказались в методологическом тупике. С одной стороны, они ощущали мощный аксиологический (и как следствие — дидактический) «заряд» эпоса. С другой стороны, учёные не могли описать конкретные ценности былин (кроме абстрактного «патриотизма» и ещё более отвлечённого «гуманизма»), потому что игнорировали отрицательный духовный опыт эпических героев. Чтобы оправдать нравственно сомнительные поступки богатырей, приходилось подгонять под эти поступки наспех реконструируемые «критерии морали» русских, якобы кардинально менявшиеся с течением времени. Ученики и последователи В. Я. Проппа, пытавшиеся применить к былинам метод структурного анализа, а также наработки так называемой финской школы, стремились выявить в русском эпосе типовые «сюжетные схемы», сопоставимые с внешне похожими схемами эпоса других народов. На этом основании они хотели показать генетическую связь былин с обрядами, которые современные этнографы фиксировали у народов, находящихся на ранней стадии развития. Приведённые примеры указывают на слабость структуралистского подхода и его несовместимость с анализом смыслов и ценностей эпоса. Сторонники инициационной школы, разрабатывая сравнительно-типологический метод, выявляли и классифицировали только стандартные узлы былинной композиции, играющие техническую роль и легко соотносимые с «общими местами» фольклорной поэтики разных народов. При этом в статье сделан обобщающий вывод о том, что уникальное идейно-художественное содержание былин не «вписывалось» в классификации типовых сюжетных схем и оставалось за рамками смелых типологических сопоставлений, которыми так богаты работы российских эпосоведов 1970-х годов и начала 1980-х.

1 См.: Миронов А. С. Аксиологический подход в былиноведении: ценностный анализ русского эпоса во второй половине XX века. Часть 1, 1950-1960 годы // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2019. № 1 (87). С. 54-73.

МИРОНОВ АРСЕНИЙ СТАНИСЛАВОВИЧ — кандидат филологических наук, ректор Московского

государственного института культуры MIRONOV ARSENY STANISLAVOVICH — Ph.D. (Philology), the Acting Rector of the Moscow State Institute of Culture

e-mail: [email protected]

48 © Миронов A. C., 2019

Ключевые слова: русский эпос, былина, былиноведение, русский эпический герой, ценности русского эпоса, аксиология русской былины, аксиологический подход, В. П. Аникин, В. П. Ад-рианова-Перетц, С. С. Аверинцев, Д. В. Балашов, В. В. Блажес, В. В. Иванов, У. С. Конкка, Б. А. Рыбаков, В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов, В. Н. Топоров, В. В. Чердынцев, Н. Г. Черняева.

A. S. Mironov

Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury),

Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki citi, Moscow region, Russian Federation

AXIOLOGICAL APPROACH IN EPIC STUDIES:

VALUE ANALYSIS OF THE RUSSIAN EPIC IN THE SECOND HALF

OF THE XX CENTURY. PART 2

The author continues the series of articles on the formation of value analysis of Russia epos (bylins) considers the period of the second half of the XX century. This period is characterized by the widespread class approach to the analysis of the values of epics, complicating an unbiased axiological study. Idealizing heroes, giving them a familiar set of «absherona» qualities, Soviet researchers were deprived of a chance to explore the special «psychology» of the epics, where the hero is not complete but is moving to victory, battling their own weaknesses and passions. Soviet epic scholars found themselves in a methodological impasse. On the one hand, they felt a powerful axiological (and as a consequence — didactic) «charge» of the epic. On the other hand, scientists could not describe the specific values of epics (except abstract «patriotism» and even more abstract «humanism») because they ignored the negative spiritual experience of epic heroes. To justify morally dubious actions of the heroes, it was necessary to adjust under these acts hastily reconstructed «criteria of morality» of Russians, allegedly cardinally changing over time. Students and followers V. I. Propp, who tried to apply to the epics method of structural analysis, as well as developments of the so-called «Finnish school», sought to identify in the Russian epic typical «story schemes», comparable to externally similar schemes of the epic of other peoples. On this basis, they wanted to show the genetic connection of epics with the rites that modern ethnographers recorded in peoples at an early stage of development. These examples indicate the weakness of the structuralist approach and its incompatibility with the analysis of the meanings and values of the epic. Supporters of the initiation school, developing a comparative-typological method, identified and classified only the standard nodes of the epic composition, playing a technical role and easily correlated with the «common places» of folk poetics of different peoples. This article made a General conclusion that the unique ideological and artistic content of the epics is not «fit» in the classification model of story diagrams and remained outside the bold typological comparison, which is so rich in works of the Russian participating the 1970th and early 1980th.

Keywords: Russian epic, the Bylina, believed, the Russian epic hero, the values of the Russian epic, the axiology of the Russian byliny, the axiological approach, V. P. Anikin, V. P. of Hadrian-Peretz, S. S. Averintsev, D. V. Balashov, V. V. Blaes, V. V. Ivanov, S. U. Konkka, B. A. Rybakov, V. Y. Propp, B. N. Putilov, B. N. Toporov, V. V. Tcherdyntsev, N. G. Chernyaeva.

Для цитирования: Миронов A. C. Аксиологический подход в былиноведении: ценносный анализ русского эпоса во второй половине XX века. Часть 2 // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2019. № 2 (88). С. 48-70. DOI: 10.24411/1997-0803-2019-10205

С конца 1950-х годов ведущие советские бы-линоведы, следуя указанию В. И. Ленина [10, с. 118], призывали изучать эпос «как ценный материал, рисующий в художественной форме мировоззрение» [9, с. 211] на-

рода, однако мало кому из учёных удалось продвинуться на этом направлении дальше привычных наблюдений о том, что главной ценностью былин является патриотизм. К середине 1970-х годов политкорректная

формула превратилась в своего рода заклинание, затруднявшее непредвзятое аксиологическое исследование.

Например, в учебнике «Русское народное поэтическое творчество» (1956) утверждалось, что все богатыри наделены «общегероическими качествами воинской смелости, мужества и непобедимости» [32, с. 198]. Подобные утверждения тиражировались, несмотря на то, что они легко опровергаются фактами эпической биографии героев. Илья Муромец утрачивает смелость при встрече с женой Святогора, Дюк — у шатра со спящими богатырями, а Добыня — в боях с Настасьей, Сокольником и бабой Латы-миркой (для этого богатыря вообще характерна способность «приужахнуться»). Не приходится говорить о «непобедимости» Добрыни и Алёши, получавших «олабыши» от Сокольника и калик перехожих соответственно. Едва ли можно считать непобедимым Михайлу Потыка; на грани гибели оказывается Илья Муромец в бою с Сокольником; смертельные раны в бою с татарами получает Сухман. Изменяет мужество плачущему Добрыне (во время прощания с матерью) и скорбящему Садко (перед спуском в подводное царство).

Идеализируя богатырей, наделяя их привычным набором «общегероических» качеств, советские исследователи лишались возможности исследовать особый «психологизм» былин, в которых герой отнюдь не завершён, но движется к победе, сражаясь с собственными слабостями и страстями.

Как полагал В. П. Аникин, «поучительность» былин, «ради которой они исполнялись», обеспечивалась желанием певцов «представить своих героев безупречными в доблести и делах, твёрдыми в нравственных правилах» [4, с. 10]. Такая позиция исключает изучение эпических историй духовного падения и покаяния героя. Между

тем именно таким образом — через отрицание трусости, жестокосердия, блуда, гнева, хвастовства — в былинах утверждаются ценности эпического сознания: сострадание («сердце богатырское»), нравственная стойкость («неупадчивость»), дарение, честь-хвала богатырская и т. п.

Советские эпосоведы оказались в методологическом тупике. С одной стороны, они ощущали мощный аксиологический (и как следствие — дидактический) «заряд» эпоса. С другой стороны, учёные не могли описать конкретные ценности былин (кроме абстрактного «патриотизма» и ещё более отвлечённого «гуманизма»), потому что игнорировали отрицательный духовный опыт эпических героев.

Тому было несколько причин.

Во-первых, советское былиноведение призвано было поддерживать востребованный коммунистической партией образ богатыря, вдохновлявший поколения советских солдат. Как писал Б. А. Рыбаков, «русские былинные герои-богатыри с их горячей любовью к родине, с беззаветным мужеством и храбростью и сегодня являются идеалом героя-патриота» [33, с. 198]. Политическая заданность вывода затрудняла анализ сюжетов, в которых богатыри проявляют слабость или гибнут.

Во-вторых, в науке того времени утвердилась практика приписывать мужество и непобедимость главным эпическим героям любого народа без разбора (считалось, что эпос всех народов создаётся и развивается по общим законам). Эпического героя принято было воспринимать как героя законченного, состоявшегося [6, с. 476], с ценностным центром застывшим и лишённым внутренней динамики. Недооценивая историю духовных падений как необходимый отрицательный опыт героя (а вместе — и традиционной эпической аудитории), советские

былиноведы были вынуждены оправдывать даже те поступки богатырей, которые вызывали заведомо негативную реакцию этой самой аудитории.

Так возвеличивался нравственно неоднозначный завоевательный поход колдуна Волха (заметим, что любому слушателю эпического певца было очевидно, что этот герой, вопреки предзнаменованиям, не состоялся как русский богатырь, но проявил себя исключительно в качестве колдуна, к тому же остался царствовать в чужой стране). Так восхвалялся буян и богохульник Васинька Буслаев. Так приходилось В. Г. Смолицкому утверждать, что в сюжете об убийстве Дунаем его гордой жены отразился «глубокий гуманизм былины», «новое отношение к женщине, новые критерии морали» [36, с. 129-130]. Чтобы оправдать нравственно сомнительные поступки богатырей, приходилось подгонять под эти поступки наспех реконструируемые «критерии морали» русских, якобы кардинально менявшиеся с течением времени.

Получалось, что былинный богатырь всегда прав. С точки зрения сторонников исторической школы — потому что его образ отражает воспоминания народа о важнейших событиях истории, о некогда актуальных задачах национальной или классовой борьбы. С точки зрения последователей структурно-типологической (или новой мифологической, ритуалистской, инициаци-онной) школы богатырь всегда прав потому, что его подвиг демонстрирует модельное поведение в соответствии с некими давно забытыми древними ритуалами.

Нередко в рамках одной былины герой ведёт себя противоречиво: Добрыня сражается со Змеёй, потом заключает с ней мир, затем нарушает его. Илья Муромец сперва серчает на Владимира и устраивает бунт, а затем спасает князя и продолжает служить

ему как ни в чём не бывало. Садко в начале былины рискует головой ради золота (бьётся о «велик заклад» с Новгородом), а затем раздаёт всё своё золото и отказывается торговать вовек. Наличие противоречий, легко объяснимых динамикой ценностного центра героя, его духовным становлением, составляло проблему для советских исследователей и подталкивало к игнорированию «неудобных» сюжетов, либо — к выводам о внутренней смысловой противоречивости былин, о «слоистой» системе ценностей эпоса.

В. П. Аникин, например, справедливо утверждал, что эпос был «нравственным кодексом», возвеличивал «социальные и нравственно-этические идеалы народа» [4, с. 10-11], былины передавали «массовое мировоззрение» [3, с. 131]. Однако описания конкретных концептов «нравственного кодекса» в работах исследователя не находим. Более того, отсутствие духовного измерения при рассмотрении былин привело учёного к выводу о том, что в русском эпосе сталкиваются «идейные и образно-тематические приметы творчества разных исторических эпох» [4, с. 12], что приводит к смысловой «многослойности».

Это утверждение не только оборачивалось отрицанием универсальных ценностей, пронизывающих весь корпус былин, но и понуждало выявлять кажущиеся ценностные противоречия внутри конкретной былины. Эти противоречия объясняли контаминацией разновременных сюжетов.

Например, песню о Садке В. П. Аникин расчленял: с одной стороны, он выделял «исконно древнее повествование» о попадании героя к «владыке водных стихий», требующему человеческой жертвы. С другой стороны, во второй части былины ему виделся нелепо наслоившийся поздний «шутливо-весёлый рассказ» о «чудаковатом мор-

ском царе, который спорит с царицей о том, что дороже на Руси — золото или булат», а для разрешения спора требует к себе Садка [4, с. 12].

Между тем никакого ценностного противоречия в этой былине нельзя усмотреть, если отказаться от клише мифологической школы, стремившейся видеть в былине воспоминание о человеческих жертвоприношениях древних мореплавателей. И допустить, что морской царь требует не человеческой жертвы вообще, но душу конкретного человека — Садка. В этом случае становится очевидным (как это было, на наш взгляд, очевидно эпической аудитории), что остановка корабля Садка на море объясняется желанием водяного царя получить «причитающуюся» ему душу Садка, разбогатевшего благодаря сговору с водяным.

Смутивший В. П. Аникина вопрос поддонного владыки о цене злата и железа есть символическое выражение его претензий на душу героя. В своё время царь сделал Садка богатым благодаря небывалой рыбе «златые перья» — и в конце былины колдовскому золоту противопоставлен булатный жребий «в десять пуд» с именем Садка, который по воле морского владыки не тонет [см. , например: 34, с. 212-217].

Если мы откажемся от идеи законченности идеального героя и решимся допустить духовную динамику образа, то легко увидим, что обе части былины (о Садке-спорщике и про Садка — богатого гостя) пронизаны общими ценностями и единым смыслом. Это песня о талантливом гусляре, который сперва разбогател при лукавом содействии морского дьявола, а затем оказался в ловушке и спасся благодаря помощи святого Николы. Однако для понимания духовной «логики» сюжета исследователю необходимо было проследить ценностные координаты каждого поступка героя — так, как

«прослеживал» их сердцем традиционный слушатель.

Тем временем ученики и последователи В. Я. Проппа, пытавшиеся применить к былинам метод структурного анализа, а также наработки так называемой финской школы, стремились выявить в русском эпосе типовые «сюжетные схемы», сопоставимые с внешне похожими схемами эпоса других народов. На этом основании они хотели показать генетическую связь былин с обрядами, которые современные этнографы фиксировали у народов, находящихся на ранней стадии развития (тотемные предки, инициации, «мужские дома», инцест и т.п.).

Б. Н. Путилов в ранней работе 1965 года утверждает, что старина о Казарине «может быть включена в обширный круг славянских эпических песен и баллад, для которых характерна тема инцеста брата и сестры» [26, с. 16]. Негативное отношение родителей к Казарину учёный объясняет тем, что им была известна злая судьба сына: он обречён вступить в связь с сестрой.

Исследователя не смущает то, что в былине герой счастливо избегает этой связи: сближение с реконструируемым архаичным мифом позволяет Б. Н. Путилову подразумевать порчу изначального сюжета за время его бытования в православной крестьянской среде. «Изучение архаических тради-

и « »

ций показывает, что сестра есть суженая брата, она предназначена ему с рождения, брак с ней — удел героя» [26, с. 17], настаивает исследователь.

Формальное сходство «сюжетных схем» (брат освобождает неузнанную сестру) позволило учёному сблизить два сюжета, противоположных в ценностно-смысловом плане. В отличие от гипотетического мифа, который мог быть связан с древним ритуалом инцеста в племенных «мужских домах», былина о Казарине утверждает ценно-

сти жалости-сострадания (к пленнице), воздержанности (герой страстно желает вступить в связь с освобождённой красавицей, но всё же заставляет себя поинтересоваться её «родом-племенем») и чести (речь идёт не о рыцарской чести, что характерно было бы для западноевропейского эпоса, но — о чести как атрибуте девушки).

Предположение о том, что изначальной идеей является кровосмесительная связь с сестрой, девальвирует смысл былины о Ка-зарине в том виде, в котором она дошла до нас. Это лишает песню не только ценностного «послания», но и главных поэтических достоинств. Исчезает эффект обманутого ожидания слушателей, уже готовых к счастливому любовному финалу, отбрасывается и напряжённый внутренний конфликт в ценностном центре героя (страсть — сострадание). Наконец, былина утрачивает сюжетную перспективу (герой теряет шанс вернуться к родителям уже в качестве избавителя сестры).

Следуя логике Б. Н. Путилова и других сторонников неомифологической школы, реальное содержание былины (трактуемое как результат позднейших искажений) имеет ценность лишь постольку, поскольку в нём прослеживается архаический смысловой код. Для реконструкции этого кода учёным пришлось выдвинуть теорию «инверсии» обрядовых черт во вторичной знаковой системе эпоса. Например, отрицание инцеста в былине о Казарине предлагалось считать доказательством обратного, то есть свидетельством широкого распространения инцеста в качестве обрядовой практики восточных славян.

В удобстве такой методологии для исследователей сомневаться не приходится: даже полное уничтожение Ильёй Муромцем сыновей и дочерей Соловья Разбойника (на том основании, что все они погрязли в кро-

восмешении) благодаря принципу инверсии можно — теоретически — трактовать как воспоминание об обрядовых практиках инцеста у славян [38, с. 22] (а дом Соловья на дубах — как воспоминание о «мужском доме»). Пользуясь этой логикой, можно прийти к любым желаемым выводам. Например, нападение старшей дочери Соловья (Пельки Соловеевны) на Илью и последующее наказание дерзкой богатырки можно толковать как инверсию инцеста и на этом основании предполагать, что, согласно древнему «исходному» мифу, Илья Муромец есть сын Соловья Разбойника.

Итак, изучение эпоса как «знаковой системы» открывало широкий простор для самых смелых предположений — которые не замедлили явиться. В том же 1965 году геохимик В. В. Чердынцев применяет к былинной фактуре методологию В. Я. Проппа (использованную им для анализа волшебной сказки), чтобы выявить в старинах следы инициаций с обрядом смерти и воскресения, «мужских домов», ритуального самоубийства вождя-шамана и проч.

Работа пестрит огрехами: зачатие Волха от змея названо «непорочным»; насмешливая формула блудной связи без брака («женитьба вкруг ракитова куста») почитается «древней формой» брачного ритуала; конфликт Маринки и добрыниной тётушки назван «поединком двух магов» вопреки тому факту, что вторая участница так и не применила никакой магии, дело ограничилось угрозами (более того, во многих вариантах звучит угроза применить не магическую, но физическую силу). Верной приметой матриархата автор считает «неактивность» отца былинного героя — вполне естественную ввиду относительной краткости и «малосо-бытийности» русских эпических песен (при этом В. В. Чердынцев не упоминает о весьма активной роли могучих отцов таких былин-

ных героев, как Иван Данилович и Константин Саульевич).

Особенно много в этой небольшой работе натяжек, связанных с пренебрежением ценностными координатами эпических мотивов. Например, В. В. Чердынцев объясняет неверность Авдотьи — Лебеди Белой тем, что она была «шокирована магическими пассами героя», который, по его мнению, придерживался «устаревших форм брака вплоть до ритуального воздержания в первую ночь, когда по древним обрядам рядом с невестой кладётся фетиш предка» [38, с. 18]. При этом исследователь умалчивает, что, согласно былине, инициатором воздержания в первую ночь была именно невеста. Таким образом, «магические пассы» (превращение жениха в животное, требование положить «заповедь великую») связываются с невестой-колдуньей и оцениваются традиционной аудиторией однозначно негативно.

Также В. В. Чердынцев полагает, что страстное влечение княгини Апраксии к придворному фавориту Тугарину Змиевичу представляет собой отражение первобытного «ритуального брака божества с женщиной племени». Несовпадение и даже противоположность ценностных координат такой любовной связи (для русского эпического сознания они отрицательные, для древнего ритуала — положительные) исследователь объяснял тем, что былина возникла на этапе перехода от матриархата к патриархату, что привело к переосмыслению древнего обряда в негативном ключе.

Таким способом (заимствованным у В. Я. Проппа) исследователь объясняет тот факт, что в подавляющем большинстве случаев былинные сюжеты ценностно несводимы к реконструируемым схемам «матри-локальных» обрядовых действий.

Например, убийство Ильёй Муромцем собственного сына В. В. Чердынцев тракту-

ет как «осуждение матрилокального уклада» с более поздних позиций патриархального строя.

Как известно, в былине Илья с радостью привечает сына и казнит его впоследствии за попытку убить собственного отца в момент, когда тот спал (это -вопиющее нарушение былинных представлений о «чести-хвале богатырской»). Казнь Сокольника обусловлена ценностными координатами его поступков, а не ритуальной «заданностью». Если же согласиться с логикой В. В. Чердынцева, то надо признать, что Илья Муромец должен убить своего «матрилокального» сына в любом случае, даже если бы тот состоялся как идеальный защитник Руси. Очевидно, трагический конец Сокольника предопределён в ценностном плане, то есть диктуется духовной логикой сюжета, а вовсе не законом отрицания матриархальных обычаев.

Для В. В. Чердынцева поиск «черт первобытно-общинного строя» превращается в несложное и увлекательное дело: если исследователь встречает в былинах нечто похожее на рудимент матриархата («жены умом и силой превосходят богатырей» [38, с. 16]), то трактует это как примету архаики, сохранившуюся под слоем позднейших патриархальных смыслов. Если же ему попадается в русском эпосе мотив или образ, который невозможно «подтянуть» к законам матриархата, то учёный трактует его как яркое проявление отрицания матриархата на заре патриархального строя («сестра братьев Петровичей … подвергается жестокой экзекуции братьями-патриархами» [38, с. 16]). В результате любой эпический факт можно приспособить для подтверждения теории автора.

Будучи состарены В. В. Чердынцевым на тысячи лет, ценности эпического сознания

русского народа трактуются учёным как обрывки разрозненных, противоречивых архаичных смыслов. В результате идейно-художественное целое былины распадается. Например, ценностный концепт «неупад-чивости», воздержания от блуда, который утверждается в былине о Садке, Чердын-цев трактует как архаичный ритуал воздержания от близости в первую брачную ночь и полагает, что соблюдение этого ритуала является «необходимым условием возвращения Садка из потустороннего мира» [38, с. 19].

Если согласиться с В. В. Чердынцевым, то возникает вопрос: зачем было герою выбирать самую некрасивую из дочерей морского царя, если он планировал воздерживаться только в первую ночь, а уже начиная со второй ночи собирался насладиться любовью молодой жены? С христианской точки зрения герою лучше выбрать некрасивую («паршивую», «шелудивую» Чернавку) для того, чтобы избежать соблазна — потому что женатый Садко отнюдь не влюблён в Чернавку и, напротив, скорбит по оставленной в Новгороде жене. Смысл поступка Садка совершенно ясен слушателю-христианину, однако этот смысл теряется, если допустить, вслед за В. В. Чердынцевым, что речь идёт о матриархальном ритуале воздержания только в первую ночь.

Пытаясь усмотреть в былинах черты ритуального самоубийства вождя, В. В. Чер-дынцев указывает на былинного Дуная и князя Михаила, а также тщательно отбирает редчайшие, единичные (то есть не попавшие в традицию) варианты песен, где сводят счёты с жизнью Алёша Попович и Добры-ня Никитич. Учёного не смущает то, что во всех этих случаях духовная мотивация героя очевидна: это смятение от горя (Дунай, князь Михаил) или позора (Алёша, Добры-ня). Едва ли можно согласиться с тем, что

позднейшее внедрение столь мощных мотиваций произошло для маскировки архаического ритуального смысла. В былинах самоубийство всегда имеет отрицательные ценностные координаты; их невозможно сблизить с ритуальным самоубийством во благо рода, имевшим по определению положительное ценностное значение.

Приведённые примеры указывают на слабость структуралистского подхода и его несовместимость с анализом смыслов и ценностей эпоса. Ещё в 1959 году об этом писала У. С. Конкка: «сюжетная схема заслоняет собой живое художественное произведение, часто насильно подводя под одну рубрику произведения, совершенно различные по своим идейно-художественным устремлениям» [16, с. 13]. Исследователь предупреждала, что «произведения, совершенно противоположные друг другу по духу, по идейной направленности, могут иметь одну и ту же сюжетную схему» [16, с. 13], и приводила в качестве примера сказку про великого грешника (разбойника). При внешнем сходстве сюжетной схемы этой сказки, бытовавшей у разных племён и в разные исторические эпохи, у каждого народа было различное понимание иерархии грехов и преступлений, совершаемых героем и его жертвой [16, с. 14].

Как можно видеть, У. С. Конкка указывала на ценностный анализ фольклора как на верное средство предупредить насильственное сближение «сюжетных схем». Тем не менее, как писал В. П. Аникин, с середины 1960-х годов «фольклористы некоторых академических институтов … поддались соблазну усвоения приёмов структуралисти-ческой лингвистики», что привело к «неразличению ими формы воплощения содержания (язык, речь) и самого содержания (результата художественного «предметного» мышления)» [15].

Сопротивляемость былинного материала не позволяла с лёгкостью подводить ценностный анализ эпоса к заранее заданным «этнографическим» результатам. Исследователям приходилось изобретать некий промежуточный код, чтобы в процессе кодирования и декодирования можно было разорвать естественные смысловые связи, лишить эпические мотивы идейных, ценностных координат. В таком «очищенном» виде былинную фактуру удобно было раскладывать по полочкам любимой теории.

Популярная в стане неомифологов концепция «эпического знания», «эпического подтекста» [12; 25] сама по себе была продуктивной: она подводила советских учёных к пониманию того, что былина сказывалась в определённом информационном поле, которое тоже было частью традиционной культуры. Как справедливо указывал В. В. Блажес, «цементирующим началом», «связывающим воедино разносюжетные и разножанровые элементы» эпоса, является «мироощущение эпического певца», «весь комплекс традиционных национальных воззрений, сущность народного мироощущения [8, с. 79]. Но если «за текстом» былины существовало некое связанное с ней «знание», то его структура, как можно предположить, отражала, скорее, актуальную систему ценностей традиционной аудитории, нежели девальвированные обрядовые смыслы глубокой древности.

Такое «мета-знание» позволяло слушателю мгновенно (непосредственно в акте коммуникации с певцом) и безошибочно присваивать ценностные координаты любому поступку героя. Отслеживая изменение этих координат и применяя к былинным событиям духовные законы реального мира (в христианском понимании), традиционная аудитория могла не только предугадывать развитие сюжета, но и осмысливать его

предысторию, а также — сопоставлять смыслы разных былин, улавливать общие «духовные законы» эпической вселенной. Кроме того, воспринимая одновременно с текстом былины его «подстрочный перевод» на язык ценностей, будущий певец постигал и «сердцем» запоминал духовный смысл песни, неизменный для всех её вариантов.

Б. Н. Путилов справедливо призывал рассматривать эпические мотивы «в более широком кодовом значении … как отражение определённой мировоззренческой и культурно-бытовой системы» [30]. Однако он подразумевал мировоззренческую систему глубокой древности с её «реальной обрядовой практикой» [30]. Получалось, что эти архаичные (и реконструируемые применительно к истории славян) обряды навязывали былине систему давно забытых ценностей. Однако именно они, по убеждению Б. Н. Путилова, являлись «внутренней пружиной» эпических событий и позволяли «на свой манер интерпретировать истоки героизма и морального поведения персонажей» [28; 31, с. 33].

Пытаясь отыскать в былинах черты древних обрядов, Б. Н. Путилов уверенно препарировал материал, выделяя из живой ткани эпоса «сюжетные схемы». Он обнаружил в русском эпосе «сюжеты о сватовстве», причём двух типов. Во-первых, это «песни о героической борьбе жениха за невесту», в основе которых лежит «концепция той стороны свадебного обряда, которая связана с женихом», а во-вторых, это — другой тип песен «о борьбе невесты против ненавистного ей брака» [30, с. 79].

Результаты ценностного анализа былин подводят к противоположному выводу: ни в одной из старин нет ни воспевания «героической борьбы за невесту», ни попыток невесты избежать свадьбы. Михайла Потык не сватается, но приезжает за данью; Добрыня

поневоле поддаётся натиску Настасьи; Маринка тоже пытается женить на себе Доб-рыню против его воли; Дунай ищет невесту не себе, но своему князю, свою же будущую супругу он встречает в поле; Садко уже женат и всеми силами стремится избежать связи с дочерью морского царя. Коварную интригу Алёши, отбивающего жену у побратима, нельзя назвать «героической борьбой за невесту»; «сватовство» Ивана Годинови-ча оборачивается предательством невесты и её казнью. Даже борьба Хотена Блудовича за прекрасную Чайну связана с необходимостью восстановления чести хотенковой матушки. Наконец, Запава Путятична не только не пытается избежать свадьбы, но сватается сама.

Тему охоты Б. Н. Путилов трактует как «метафору», связанную с обрядом сватовства, и находит «сюжетную реализацию этой метафоры в былине о Михайле Поты-ке (невеста — Марья — Лебедь Белая, жених -охотник)» [30, с. 79]. Однако, как следует из большинства вариантов былины о Потыке, Лебедь прилетает к Михайле по собственной инициативе, и, как слушатель выясняет со временем, не Михайло охотится на невесту, но — наоборот: Лебедь Белая пытается очаровать его, чтобы свести в могилу (и избавить своего отца от выплаты дани, за которой, собственно, и прибыл Потык).

Подобные натяжки, вызванные недостатком аксиологического анализа, стали маркером инициационной школы — впрочем, они производили большое впечатление на студентов и молодых учёных, восторженно воспринимались в свободомыслящих интеллигентских кругах — на фоне наметившегося застоя «исторической» школы, а также пугающих рецидивов классового подхода в советском эпосоведении.

В ряду явлений последнего рода выделим работу В. И. Игнатова с многообещаю-

щим заглавием: «Мировоззрение русского народа в эпических произведениях» (1972). Автор пытался доказать, что не только исторические песни, но и былины отразили ценности классовой борьбы, причём преимущественно «идеологию населения, которое бежало на юг и составило основную массу отрядов Болотникова» [14, с. 125]. В. И. Игнатов полагал, что ему удалось раскрыть «агитационную направленность эпической поэзии, её политическую и воспитательную роль» [14, с. 4], и на этом основании утверждал, что «традиционный эпос» служил «важнейшим идейным оружием в борьбе» с врагами, в том числе «внутренними» [14, с. 124].

Попытку аксиологического анализа былин находим также в исследовании В. П. Ад-риановой-Перетц (1974), однако и эта работа пронизана идеей борьбы с «внутренними» врагами, в частности — атеистическим пафосом. Автор бездоказательно приписывала христианству изобретённые ею самой концепты «пассивных добродетелей» (фатализм и нежелание «преодолевать препятствия»), чтобы затем указать на их отрицание в эпосе как на примету антирелигиозного мировоззрения. По её мнению, на христианской «идеологической основе вырастал тип героя, который и в личных, и в общественных столкновениях побеждал покорностью, а не борьбой, тип, принципиально отличный от наделённого здоровым жизнеутверждающим мировоззрением героя устной сказки и героической былины» [2, с. 26].

Объективный ценностный анализ былин скорее всего привёл бы В. П.Адрианову-Перетц к осознанию того, что смирение и покорность воле Божией не снижает, а повышает активность русского эпического героя, принимающего богатырскую миссию деятельной любви (жалости-сострадания). В былине «покорность» воле Божией про-

является в том, что всю свою энергию герой направляет не на достижение личных целей (добыча, почести, женитьба и т.п.), а на исполнение миссии сострадания, «работы богатырской».

«Пассивности», которая якобы свойственна христианскому мировоззрению, В. П. Адрианова-Перетц противопоставила ключевую, на её взгляд, ценность эпоса, это — «активная роль человека в ходе исторических событий» [2, с. 62], которая и обеспечивает «здоровый оптимизм народного творчества» [2, с. 8-9].

На этом основании учёный пришла к тому же выводу, что и сторонники инициа-ционной теории: в основе мировоззрения русского эпического певца лежит дохристианская система ценностей. Христианский Бог, по мнению В. П. Адриановой-Перетц, не действует в былинах, напротив, «в представлении народного эпоса победа всегда добывается руками воина-богатыря, его мужеством» [2, с. 27].

Мы помним, что в схватке с Сокольником Илья остаётся в живых исключительно благодаря Божьей помощи; Алёша не может победить Тугарина до тех пор, пока не прибегает к молитве Богу; только благодаря Николе богатый гость Садко избегает вечного плена в чертогах морского царя; именно Никола помогает побратимам отыскать По-тыка, которого «запечатала» в камень неверная жена-колдунья; святые Кузьма и Демьян обеспечивают Вавиле победу над Царём Собакой; наконец, покаянная молитва Богородице избавляет русских богатырей от смерти в битве с «силой незнаемой».

Очевидно, активная роль Бога в былинной истории — сущностный атрибут эпического мировоззрения, его невозможно объяснить «наносным слоем чуждых народу представлений», внедрявшихся «через христианскую проповедь и через самих пред-

ставителей господствующего класса [2, с.24]. Как можно видеть, попытка аксиологического анализа былин и в этом случае свелась к подбору эпической фактуры под заранее известные выводы.

В исследовании Ю. И. Смирнова (1974) находим ещё один вариант использования аксиологического анализа в целях «классовой оценки» русского эпоса. Автор утверждал, что наиболее ценными в русском эпосе являются наблюдения народа о характере классовой психологии феодалов. Эти наблюдения, по мысли исследователя, народ передавал из поколения в поколение, чтобы использовать его на практике («в том числе посредством мятежей и восстаний» [35, с. 4]).

Получалось, что наиболее значимы для народа те образы, которые наделены типическими чертами, отражающими психологию эксплуататоров. Это князь Владимир, аристократ Добрыня, поповский сын Алёша, богатый гость Садко, зажиточный земледелец Микула Селянинович, помогающий феодалу Вольге подавить восстание «мужичков». Если принять точку зрения автора, то русский эпос представится нам собранием пронизанных классовой ненавистью, часто сатирически заострённых воспоминаний народа о господских «нравах» (ссоры побратимов меж собой, любовные интриги, хвастовство, устранение соперников и т.п.). Против такого предположения, на наш взгляд, свидетельствуют многочисленные проявления сердечного участия эпического певца в судьбе перечисленных выше героев.

Даже в случаях негативной оценки поведения богатырей мы чувствуем любовь к ним повествователя. Так, заключение Доб-рыней нравственно неприемлемого мирного договора со Змеёй (договора, обрекающего русских пленников на смерть в неволе)

эпический певец оправдывает тем, что богатырь был ещё «младёшенек» и «глупёшенек». Невозможно предположить негативное отношение певца к Добрыне в момент, когда он плачется матушке о своей «бесталанности», или — классовую ненависть к князю Владимиру, когда тот (один во всём Киеве) приходит плакать на свежую могилу заживо погребённого Михайлы Потыка.

Одним из главных принципов былинной поэтики является, по нашему мнению, продуцирование эмоционального «резонанса» в душе слушателя, достижение симпатии по отношению к герою за счёт сближения отдельных элементов ценностных центров героя и слушателя. Эти моменты симпатии («со-страстия») корректируют ценностный центр слушателя, утверждая в его сознании соответствующий концепт эпического мировоззрения. Допустить, что в эти катарсические моменты аудитория былинного певца воспринимает героя как классового врага, на наш взгляд, невозможно.

Откровенно провальные попытки применения классового подхода к анализу былин сопровождались в научном дискурсе 1970-х годов бездоказательными рассуждениями о том, что фольклор есть «выразитель мировоззрения трудовых масс», «идеологии и художественных вкусов трудового народа» [32, с. 6-7], а основными «идеями» эпоса являются «необходимость защиты русской земли», «непокорность» и «непримиримость» [17, с. 138, 169]. На этом фоне выгодно смотрелись новые работы представителей инициационной школы. В них утверждалось, в частности, что «эпос развивается из шаманского мифа» [20, с. 300], истоки глубинной семантики эпоса обнаруживались «в континууме мифологических верований, отчасти закреплённых в ритуально-магической практике» [23, с. 196]. В 1974 году вышли в свет «Исследования в обла-

сти славянских древностей» В. В. Иванова и В. Н. Топорова. Авторы полагали, что в смысловой глубине русского эпоса залегают сюжеты «основного мифа», отражающего ритуалы, связанные с культом языческого бога-громовержца.

Такой подход, по сути, уничтожал перспективы ценностного анализа русского эпоса, поскольку подразумевалось, что собственный смысл былин (в том виде, в котором они дошли до нас) является наносным, испорченным. Мотивация Алёши Поповича, возмущённого поведением княгини Апраксии, позорящей князя и публично подвергающей бесчестью институт законного брака, уже не имеет в глазах исследователя ценности — это лишь позднейший, «наносной» смысл, от которого былину нужно «очистить», чтобы показать под ним фрагменты реконструируемого «основного мифа». Реконструкторы как бы уничтожали сам объект исследования — былину как художественное произведение, имеющее собственный смысл, вполне доступный певцу и традиционной аудитории и не нуждающийся в «раскодировании» учёных.

Если принять точку зрения В. В. Иванова и В. Н. Топорова, то приходится признать, что вопрос о мотивации героя — исходный и ключевой пункт аксиологического анализа — абсурден. Потому что у былинного героя, в понимании авторов, отсутствует реальная мотивация, его действия не вызваны внутренними либо внешними причинами, но лишь иллюстрируют протокол древних ритуалов («выбор девушки» и «обливание её водой, сопровождаемое песнями магического свойства», «приготовление особой куклы, которую хоронят или топят», «действия, имитирующие изгнание змей», «добывание огня», «ритуальное пиршество», «захоронение покойника» и т.д. [13, с. 106-107]).

Впрочем, даже раздробив русский эпос на сюжетные схемы, лишив его собственных смыслов и ценностных координат, «очистив» героев от внутреннего мира и собственных мотиваций, расколов эпическую вселенную на элементы бинарных оппозиций, исследователи не смогли убедительно иллюстрировать свою гипотезу былинным материалом. Русский эпос сопротивлялся теоретической схеме, противопоставлявшей героя-громовержца («верх — огонь — герой мифа») хтоническому противнику («низ -вода — змей). В былинах змей (Тугарин) почему-то оказывается наверху и напоминает громовержца, а герой мифа (Алёша) — прикован к земле и прибегает к помощи водяной стихии (дождевой тучи). Былина размещает Соловья Разбойника (которого авторы объявляют «змеем — рогатым соколом») не внизу, но наверху древа, а героя (Илью Муромца) — внизу. Крайне неудобно для реконструкторов и то, что Змея нападает на Доб-рыню сверху, а Добрыня спасается в воде (он плавает лучше Змеи и уходит от противника на глубину) — что не вяжется с его ролью мифического героя-змееборца. Наконец, когда мы вспоминаем, что былинный «низ» (мать сыра земля) отказывается принимать в себя кровь змеиную, начинает казаться, что предложенная исследователями система оппозиций разваливается.

На помощь учёным вновь приходил приём объяснения нестыковок — теория инверсии черт архаического образа. Этот приём, впрочем, не объясняет «необрядового» поведения былинных героев в нередких случаях, когда это поведение противоречит логике «основного мифа». Действительно, сложно объяснить тот факт, что Илья Муромец во многих вариантах былины проникается жалостью к детям Соловья Разбойника. Герой не только оставляет отпрысков Соловья в живых, но даже запрещает князю

Владимиру присвоить награбленное Соло-вьём добро, чтобы «соловейкиным» детям не пришлось пойти по миру просить подаяния. Поскольку В. В. Иванов и В. Н. Топоров приписывают Илье Муромцу генетическое родство с языческим богом-громовержцем «основного мифа» [13, с. 166], возникает вопрос: известны ли этнографам случаи, чтобы языческое божество проявляло жалость к детям поверженного противника и отказывалось от присвоения добычи? И если это не характерно для примитивного мифа, то правомерно ли считать «наносной» столь характерную мотивацию эпического героя, связанную с христианским ценностным концептом сострадательной любви-жалости, плохо совместимым с языческим этосом [о жалости в языческом и христианском этосе см.: 1]?

В былинах об Илье Муромце концепт жалости к противнику является ключевым: достаточно вспомнить знаменитую заповедь родителей Ильи Муромца «не помысли зла на татарина», прощение разбойнич-ков-станичников или стремление Ильи перевоспитать Соловья Разбойника, ради чего злодея отправляют на покаяние в монастырь. Этот концепт не вписывается в систему бинарных оппозиций примитивного мифологического сознания, реконструируемого авторами «Исследования в области славянских древностей». Утверждать, что все варианты былины, в которых герой проявляет сострадание, «испорчены» позднейшим христианским влиянием, это значит, по сути, отказаться от объекта исследования, потому что в этом случае учёным придётся работать с единственным (и на наш взгляд, нетрадиционным) вариантом, в котором Илья выступает в роли безжалостного изувера [11, с. 7-16].

Успех книги В. В. Иванова и В. Н. Топорова способствовал появлению множе-

ства публикаций, авторы которых пытались установить связь былинных сюжетных схем с тем или иным гипотетическим обрядом славянской древности.

Э. В. Померанцева полагала, что былинный Садко сделался пленником морского царя потому, что не совершал ритуальных жертвоприношений [25, с. 163] (выше мы говорили о том, что рассмотрение ценностных координат сюжета позволяет выявить более простой смысл: Садко находится во власти морского царя, который сделал его богатым).

Далее Э. В. Померанцева утверждала, что в основу былины легли те же мотивы, которые находим в «быличках о демонических существах», и перечисляла эти мотивы, намереваясь доказать тем самым близость былинного сюжета суеверным рассказам о жертвах водяному дьяволу. Однако перечень «общих» мотивов, составленный Э. В. Померанцевой, не содержал ключевых сюжетообразующих мотивов былины — ни мотива разрывания струн (вопреки воле морского царя), ни мотива избрания самой некрасивой из дочерей поддонного владыки. Ценность сострадания-жалости к тонущим корабельщикам, равно как и ценность воздержания от прелюбодеяния, не вписывалась в теоретическую схему исследователя.

Под редакцией Э. В. Померанцевой вышла книга Ю. И. Юдина «Героический эпос», автор которой, стремясь «подтянуть» былинные сюжеты к реконструируемым протоколам архаичных ритуалов, подчёркивал, что образы Добрыни, Ильи Муромца «не раскрываются изнутри», потому что «эта неразработанность заключена в самом художественном задании былины» [40, с. 38-39]. Имелась в виду «заданность» исхода древнего ритуала независимо от того, что происходит в душе героя; учёный на-

зывал это «предопределённостью будущих событий» в былине. «Эпический психологизм» свойствен, по мнению исследователя, лишь некоторым героям (Алёша, Василий Буслаевич) и является «позднейшим» привнесением.

Пытаясь выявить «типические черты» богатырей, Ю. И. Юдин справедливо (вслед за О. Миллером) отмечает «самоотверженность» Ильи Муромца, однако не понимает природы этого качества (былинный концепт богатырской силы как «тяжкого бремени», ответственного служения и «пере-даривания» своего таланта [21, с. 803-804]) и потому полагает, что «нравственное чувство справедливости и богатырского долга» является «ничем не мотивированным свойством богатыря» [40, с. 66].

Недостаток ценностного анализа привёл исследователя к ряду ложных выводов. Так, учёный цитирует Илью Муромца, когда тот отпускает трёх «царей неверных» и наказывает «пойти по своим местам» и рассказать, что «свята-та нонь Русь не пуста стоит», ещё есть на Руси «сильние богатыри» (Григорьев, III, 56). На этом основании Юдин полагает, что Илья «гордится тем, что очистил дорогу к Киеву» и «осознаёт большое общегосударственное значение своих подвигов» [40, с. 44]. Между тем в системе ценностей былины важное место занимает самобытный концепт «славы», понимаемой как молва о русском богатырстве, которая распространяется по свету и предупреждает захватнические походы иноземных царей (с этой целью богатыри и хвастают об уже совершённых подвигах на пиру у князя Владимира). Наказ Ильи Муромца трём «царям неверным» направлен на достижение именно этой цели, однако Ю. И. Юдин смешивает былинный ценностный концепт коллективной славы русского богатырского рода — с пониманием индивидуальной славы ге-

роя античного эпоса и индивидуальной чести западноевропейского эпического героя.

Плач Добрыни перед дальним походом учёный трактует весьма неожиданно: как проявление возмущения «тем унижением, которое содержится в характере поручения» [40, с. 57] князя Владимира. Вероятно, этой ошибки можно было избежать, если бы Ю. И. Юдин предпринял исследование эпического концепта «таланта-участи». Это могло бы привести его к выводу о том, что герой плачет от осознания собственной «глупости» (заключение мира со Змеёй), за которую теперь ему приходится расплачиваться.

Между тем в самый разгар популярности инициационной теории вышла работа Д. В. Балашова, в которой автор — едва ли не впервые в истории советского эпосоведе-ния — осуществляет аксиологический анализ конкретной былины. Исследуя эпические песни о Дунае, он обращает внимание на то, что в этой песне в центре внимания певца и слушателя оказывается не подвиг героя (подвига в этой песне попросту нет), но — внутренний мир человека и разворачивающаяся в нём духовная борьба.

Наблюдение Д. В. Балашова о том, что в русском эпосе «центр тяжести сместился в сторону личности» [5, с. 125], является, на наш взгляд, подлинным прорывом к предметному исследованию былин — сквозь толщу стереотипов советской науки, отказывавшейся признавать психологизм эпоса. Не классовая борьба, не религиозный протест и не абстрактный патриотизм, даже не следы древнейших ритуалов, но — жизнь человеческого духа, драматизм внутренней борьбы предлагалось отныне считать главным смыслом русского эпоса.

Д. В. Балашов, анализируя поступок Дуная, пытается выстроить иерархию ценностей эпического сознания русских: он полагает, что «по суровым воззрениям пред-

ков потомок богатырского рода дороже стоил, чем женщина-жена, и жена ценилась как мать в первую очередь» [5, с. 104]. Представления об иерархии ценностей, на наш взгляд, являются важнейшей частью «эпического знания». Как нам представляется, открытие Д. В. Балашовым «эпического психологизма» оказалось возможным потому, что мировоззрение исследователя не было чуждо традиционной системе ценностей, сохранявшейся у некоторых крестьян на Русском Севере. Ценностный центр Д. В. Балашова как слушателя (как известно, на Печоре ему удалось записать несколько былин от последних живых носителей) был близок по своей структуре ценностному центру традиционной аудитории эпического певца. Восприятие исследователя в данном случае обогащалось естественным для традиции восприятием аксиологического подтекста (ценностных координат) былинных событий.

Перспективы предметного изучения ценностного центра эпического героя, открывшиеся перед былиноведением в связи с описанным выше методологическим «переворотом Балашова», вскоре померкли — по мере укрепления позиций неомифологической школы. В очередной работе Б. Н. Путилов утверждал, что ценностным маркером эпического героя является «следование традиционным обычаям или несоблюдение их, исполнение либо нарушение каких-то норм, обрядовых правил». По мнению учёного, сюжетные мотивы, отразившие следование ритуалам или их нарушение «выполняют важнейшую идеологическую функцию, несут идейный смысл, через них может совершаться нравственный суд над персонажами либо получать оценку какое-то явление» [27, с. 213].

Нет смысла приводить здесь многочисленные примеры того, что в былинном мире

запреты и уговоры, как правило, нарушаются именно «положительными» героями: До-брыня едет к морю, несмотря на матушкину заповедь; он же демонстративно нарушает ритуал поведения в шатре Дуная, Садко не выполняет обет о постройке церкви после спора с Великим Новгородом и т.д. Эти примеры бессмысленно приводить потому, что открытый последователями В. Я. Проппа «закон» инверсии черт мифического героя и его противника, позволял трактовать нарушение ритуала положительным героем эпоса как верную примету соблюдения этого самого ритуала в якобы более древней, но позднее искажённой версии сюжета.

И всё же ценностные координаты многих былинных мотивов не оставляют, на наш взгляд, возможности для такого объяснения. Что побуждает Илью нарушить добровольно возложенную на себя заповедь не кровавить сабли в день Святой Пасхи? Он нарушает обет из сострадания («жалости») к людям в осаждённом городе (вместо того, чтобы радоваться светлому празднику, жители города на пасхальной службе в храме плачут, «каются-причащаются», готовясь к скорой смерти от «тёмной силушки»). Былина показывает высочайшую ценность сострадания — подобно тому, как эта ценность утверждается в евангельском сюжете о Спасителе, позволившем взалкавшим ученикам собирать колосья в день субботний. «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Марк, 2. 23-27) — эти слова Христа выражают суть выбора, сделанного эпическим героем: нарушение «мёртвой» заповеди в данном случае есть абсолютно значимый элемент содержания былины и не может объясняться «инверсией» некогда существовавшего сюжета, в котором герой успешно соблюдал ритуальный запрет браться за оружие. Формула Б. Н. Путилова о том, что «строгое следование этим правилам … входит в кодекс

нравственных норм, характеризующих истинного героя» [27, с. 213], не применима к сюжету русского эпоса.

Показательна неудачная попытка Путилова описать былинный концепт жалости через понятие «гуманности», которую Добрыня якобы проявляет по отношению к Змею, когда заключает с ним мир и становится его «крёстным братцем» [27, с. 236].

В данном случае удивляет неспособность исследователя прочитать аутентичный ценностный код сюжета: заключение мира со Змеёй оценивается эпическим певцом однозначно негативно, Добрыня назван «глупёшеньким». Не миролюбие и «гуманность» проявляет герой, как это кажется Б. Н. Путилову, но жестокосердие по отношению к пленникам Змеи («русским полонам»), томящимся в её пещерах, а также -уклонение от богатырской миссии. Сердце героя в этом случае не «разгорается», как должно разгораться «неутерпчивое сердце богатырское».

Традиционная аудитория понимает, что герой совершает ошибку, даже преступление, — и будет наказан впоследствии, что и происходит. Кроме того, «гуманность» Доб-рыни ведёт к тому, что предсказание «святых отцов» о победе героя над Змеёй останется неисполненным и будет трактовано как ложное («святые отцы писали — пропи-салися»), что эпической аудиторией прочитывается как «бесчестье».

Можно предположить, что в рассмотренном нами случае свобода предметного исследования былинного концепта была скована диктатом инициационной догмы: исследователю важно было показать, что герой и его противник — не враги на самом деле, но лишь партнёры, акторы древнего ритуала, связанного с проглатыванием и изверганием его участника. Однако сближение «сюжетных схем» не убедительно

потому, что и в этом случае различие мотиваций былинного героя и актора-змееборца из примитивного обряда представляется очевидным.

Неудачи на поприще аксиологического анализа былин выглядят парадоксально по контрасту с достижениями учёных, исследовавших в 1970-х годах систему античного мировоззрения, ценности средневековой эстетики, русского и европейского романа.

В 1979 году М. А. Лифшиц описал ключевые концепты древнегреческого языческого этоса [18, с. 61-91] (свобода, храбрость; жадность, неразборчивость в средствах и гордость). В частности, учёный сделал наблюдение о том, что мифологические сюжеты повествуют «о поступках жестоких, грязных, нелепых, эротически-вольных или грубо-чувственных», и эти действия «приписываются существам, требующим преклонения или почтительного страха», — богам и героям. Аксиологическая «разорванность» античного мифа («боги, всей своей властью гарантирующие моральное поведение смертных, живут в атмосфере постоянных нарушений нравственного порядка» [18, с. 61-91]) контрастирует с этической монолитностью русского эпоса, где ценностный центр певца возвышается над ценностным центром любого героя (и потому нет героев, пребывающих вне нравственного суда аудитории). Привычка сравнивать эпосы разных народов в данном случае могла быть полезной -однако соответствующих исследований не появилось.

В 1977 увидел свет труд С. С. Аверин-цева «Поэтика ранневизантийской литературы», в котором содержится предметное и точное исследование ценностей античности в сравнении с аксиологическими концептами православной византийской цивилизации. В частности, учёный выявля-

ет различие между «статуарно-замкнутым и массивно-целостным» античным представлением о человеке и пониманием мучительного «раздвоения внутри личности» в христианстве.

Если бы эпосоведы применили исследовательский метод С. С. Аверинцева к ценностной системе русского эпоса, то они бы сделали ряд важнейших выводов — однако и эта возможность была упущена.

В 1979 году вышел сборник работ (в том числе ранее не издававшихся) М. М. Бахтина по эстетике словесного творчества [7]. Теория этического мира как единого ценностного пространства, определения ценностных центров автора и героя, метод исследования художественного произведения как истории взаимодействия этих ценностных центров и другие открытия выдающегося учёного можно было бы применить для исследования русского эпоса. К сожалению, этого не произошло. Продолжалось увлечение сравнительной фольклористикой, «квазинаучными генетическими обобщениями» [7, с. 13].

Объём статьи позволяет упомянуть лишь некоторые из многочисленных работ начала 1980-х, в которых былинный материал раскраивался по лекалам инициацион-ной школы — без оглядки на ценностные координаты эпических сюжетов. Д. В. Мачин-ский усматривал в былине о Дунае следы «обрядового утопления русами младенцев в Дунае» [19, с. 156]. Б. А. Успенский сближал с «хтоническим» змеем Велесом эпического Николу [37, с. 83], а заодно и Микулу Селя-ниновича [37, с. 54] (в первом случае исследователь игнорирует тот факт, что в былине о Садко «седатый» Никола противостоит морскому царю в битве за душу героя, а во втором — опирается на авторскую версию былины, созданную Л. Н. Толстым на основе испорченного прозаического переска-

за [22])1. И. Я. Фроянов и Ю. И. Юдин, реконструируя обряд инициации через пожирание «драконом», утверждали, что древнейшим и «правильным» вариантом былины «Добрыня и Змея» является тот, в котором антагонисты заключают мир (по мнению авторов, убийство Змея якобы осуждается в былинах — хотя даже поверхностное знакомство с вариантами этой песни убеждает в обратном: Добрыня называется «глупёшеньким» за то, что заключает мир).

Симптоматична уверенность, с которой Н. Г. Черняева, пользуясь указателем сюжетов Томпсона, относила эту былину к типу «Спасение невесты от дракона» [39, с. 271]. В этой песне нет ни невесты, ни дракона (За-пава не является невестой героя; герой сражается с «женской» особью змеиной породы), но главная проблема — в несовместимости ценностных координат. Попытка отнесения русского сюжета к международному типу напоминает манипуляции с прокрустовым ложем: оригинальные, наиболее интересные, ценные с точки зрения содержания и поэтики мотивы отсекаются. А именно: мотив уклонения героя от богатырской миссии и заключение мира со Змеёй; предложение Змеёй герою «золота, коня и себя» в качестве выкупа; отказ героя от связи с освобождённой пленницей.

1 Л. Н.Толстой в своей «Азбуке» отождествляет молодого «пахарька» Микулу Селяниновича со старцем Николой, опираясь на единственный случай такого сближения, зафиксированный в устном народном творчестве, — на прозаическую побывальщину, записанную П. Н. Рыбниковым от кижского крестьянина Леонтия Богданова. Эту путаную богатырскую сказку, которую ни при каких условиях нельзя назвать былиной, П. Н. Рыбников излагает в сноске как дополнительный материал. Самого Богданова собиратель считает певцом неважным: «Плохие, неполные варианты былин, забывчивость, какое-то недо-сказывание слов, разбитый голос — вот его недостатки, которые побудили собирателя воспользоваться не всем записанным от него материалом» [24, с. 317].

Для удобства препарирования былины Н. Г. Черняева полагала возможным первый и второй бой со змеем считать отдельными сюжетами, которые впоследствии соединились в сознании певцов.

Ценностный анализ, возможно, убедил бы учёного в обратном, а именно — в связности двучастного сюжета: первая часть повествует о «преступлении» героя, вторая

— о его «наказании» и о том, как он исправляет ошибку. Расчленение былины, как нам представляется, похищает смысл песни -зато облегчает сближение обрывков сюжета с типовыми схемами из указателя Аарне Томпсона.

Былину «Добрыня и Маринка» Н. Г.Черняева связывала с мотивом G 264. La Belle Dame Sans Merci (ведьма соблазняет мужчин любовными предложениями и затем покидает или уничтожает их) [39, с. 272]

— вопреки тому, что былинная Маринка имеет целью не уничтожить Добрыню, но выйти за него замуж. Старину про Дуная и Настасью исследователь расчленяла на мотивы Thompson T 58 («Сватовство к сильной и красивой невесте), F 565 («Женщины-воины — амазонки»), H 345 («Испытание жениха: одолеть принцессу в силе»), H 331.4 («Испытание жениха: стрельба»), H 332.11 («Испытание жениха: поединок с невестой» [39, с. 276].

Сомнительность такого сближения очевидна, и дело тут даже не в натяжках (князь Владимир сватается не к сильной невесте, а к «обычной» Апраксии; к «сильной» Настасье никто не сватается» и т.п.). В подобранные Н. Г. Черняевой типовые сюжетные схемы не «вписывается» главный смысл былины (хвастовство Дуная (в былине «Молодец и королевна»), его блудная связь с королевной оборачиваются хвастовством Настасьи после брака и смертью детей, зачатых в блуде).

Как можно видеть, сравнительно-типо- родов. При этом уникальное идейно-худо-логический метод позволял представителям жественное содержание былин не «вписы-инициационной школы выявить и класси- валось» в классификации типовых сюжет-фицировать только стандартные узлы бы- ных схем и оставалось за рамками смелых линной композиции, играющие техниче- типологических сопоставлений, которыми скую роль и легко соотносимые с «общими так богаты работы российских эпосоведов местами» фольклорной поэтики разных на- 1970-х годов и начала 1980-х. Примечания

1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. Москва : Coda, 1997. 343 с.

2. Адрианова-Перетц В. П. Древнерусская литература и фольклор / АН СССР. Институт русской

литературы (Пушкинский дом). Ленинград : Наука. Ленингр. отделение, 1974. 171 с.

3. Аникин В. П. Как распутать путы // Вопросы литературы. 1964. № 6. C. 128-131.

4. Аникин В. П. Русский богатырский эпос : пособие для учителя. Москва : Просвещение, 1964. 191 с.

5. Балашов Д. В. Из истории русского былинного эпоса («Потык» и «Микула Селянинович») // Русский

фольклор. Том. XV. Социальный протест в народной поэзии. Ленинград : Наука, 1975. С. 26-54.

6. Бахтин М. М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Вопросы литературы и эсте-

тики. Москва : Художественная литература, 1975. С. 447-483.

7. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / примечания С. С. Аверинцева, С. Г. Бочарова.

Москва : Искусство, 1979. 423 с.

8. Блажес В. В. Содержательность художественной формы русского былевого эпоса : учебное пособие

по спецкурсу для студентов филологических факультетов / МВ и ССО РСФСР. Уральский государственный университет имени А. М. Горького. Свердловск : Уральский университет, 1977. 80 с.

9. Богатырев П. Г. Некоторые задачи сравнительного изучения эпоса славянских народов // Иссле-

дование по славянскому литературоведению и фольклористике : Доклады советских учёных на IV Международном съезде славистов / Академия наук СССР. Советский комитет славистов ; ред. канд. филол. наук А. Н. Робинсон. Москва : Изд-во Академии наук СССР, 1960. С. 211-251.

10. Бонч-Бруевич В. Д. В. И. Ленин об устном народном творчестве // Советская этнография. 1954. № 4.

С. 117-131.

11. Былина, якобы записанная «со слов крестьянина» И. А. Ядовиным и сообщенная в редакцию

«Москвитянина» учителем из Шенкурского уезда Никифором Борисовым // Москвитянин. 1843. Часть 6, 11. С. 7-16.

12. Гацак В. М. Эпический певец и его текст // Текстологическое изучение эпоса. Москва : Наука, 1971.

С. 7-46.

13. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и

фразеологические вопросы реконструкции текстов. Москва : Наука, 1974. 342 с.

14. Игнатов В. И. Мировоззрение русского народа в эпических произведениях начала XVII века.

Ростов на Дону : Изд-во Ростовского университета, 1970. 154 с.

15. Кафедра русского устного народного творчества: история и сотрудники. Публикация на сайте

филологического факультета МГУ. [Электронный ресурс]. URL.: http://www.philol.msu.ru/~folk/ old/hist&sotr/f1.htm

16. Конкка У. С. «Финская школа» о сказке // Вопросы литературы и народного творчества. Труды

Карельского филиала АН СССР. Вып. XX: Вопросы литературы и народного творчества. Петрозаводск : Госиздат Карельской АССР, 1959. С. 3-29.

17. Кравцов Н. И., Лазутин С. Г. Русское устное народное творчество : учебник для филологических

специальностей университетов. 2-е издание, испр. и доп. Москва : Высшая школа, 1983. 448 с.

18. Лифшиц М. А. Мифология древняя и современная. Античный мир. Мифология и эстетическое

воспитание // Собрание сочинений : в 3 томах. Москва : Изобразительное искусство, 1984-. Том I. 1984. С. 61-91.

19. Мачинский Д. А. «Дунай» русского фольклора на фоне восточнославянской истории и мифологии

// Русский Север : Проблемы этнографии и фольклора : [сборник статей] / АН СССР, Институт

этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая ; [отв. ред. К. В. Чистов, Т. А. Бернштам]. Ленинград : Наука : Ленинградское отд-ние, 1981. С. 156.

20. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / [Академия наук СССР, Институт мировой литературы имени

А. М. Горького]. Москва : Наука, 1976. 407 с. (Исследования по фольклору и мифологии Востока)

21. Миллер О. Ф. Илья Муромец и богатырство киевское : Сравнительно-критические наблюдения над

слоевым составом народного русского эпоса. Санкт-Петербург : тип. Н.Н. Михайлова, 1869. 895 с.

22. Миронов А. С. Авторские «былины» Л. Н. Толстого как определяющий фактор искажённой рецеп-

ции эпоса в российском эпосоведении, педагогике, искусстве конца XIX — начала XX в. // Вестник РГГУ. 2018.

23. Неклюдов С. Ю. О функционально-семантической природе знака в повествовательном фольклоре

// Семиотика и художественное творчество : [сборник статей] / АН СССР, Институт мировой литературы имени А. М. Горького, Венгерская академия наук, Институт литературоведения ; [ред. коллегия: Ю. Я. Барабаш (отв. ред.) и др.]. Москва : Наука, 1977.

24. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым : [Ч. 1-4] / [сост.] П. Н. Рыбников ; [изд., авт. предисл.]

П. Безсонов, Д. Хомяков. Москва : Типография А. Семена, 1861-1867. Часть 1: Народные былины, старины и побывальщины : собственность собирателя. 1861. 524 с.

25. Померанцева Э. В. Народные верования и устное народное поэтическое творчество // Фольклор

и этнография : [сборник статей] / отв. ред. д-р филол. наук Б. Н. Путилов] ; АН СССР. Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Ленинград : Наука. Ленинградское отд-ние, 1970. С. 158-168.

26. Путилов Б. Н. История одной сюжетной загадки (былина о Михайле Казарине) // Вопросы фоль-

клора : [сборник статей] : [посвящён памяти М. К. Азадовского] / Томский государственный педагогический институт ; [ред. доц. Я. Р. Кошелев]. Томск : Изд-во Томского университета, 1965. С. 9-21.

27. Путилов Б. Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора / Академия наук

СССР, Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Ленинград : Наука, Ленинградское отд-ние, 1976. 242 с.

28. Путилов Б. Н. Об эпическом подтексте (на материале былин и юнацких песен) // Славянский

фольклор : [сборник статей] / [отв. ред. Б. Н. Путилов и В. К. Соколова]; АН СССР. Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Москва : Наука, 1972. С. 3-17.

29. Путилов Б. Н. Сюжетная замкнутость и второй сюжетный план в славянском эпосе // Славянский

и балканский фольклор : [сборник статей] / АН СССР, Институт славяноведения и балканистики. Москва : Наука, 1971. С. 75-94.

30. Путилов Б. Н. Эпос и обряд // Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор / отв. ред.

Б. Н. Путилов ; АН СССР. Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Ленинград : Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. С. 7-81.

31. Путилов Б. Н. Экскурсы в теорию и историю славянского эпоса = Essays on the Theory and History

of the Slavic Epos. Санкт-Петербург : Петербургское востоковедение, 1999. 288 с.

32. Русское народное поэтическое творчество : пособие для вузов / под общ. ред. проф. П. Г. Богаты-

рева. 2-е издание, доп. и испр. Москва : Учпедгиз, 1956. 620 с.

33. Рыбаков Б. А., Новикова А. М. Былины // Русское народное поэтическое творчество : учебное

пособие / под ред. А. М. Новиковой. 2-е издание. Москва : Высшая школа, 1978. С. 198-199.

34. Садков корабль стал на море // Новгородские былины / Изд. подгот. [и статью написали]

Ю. И. Смирнов и В. Г. Смолицкий. Москва : Наука, 1978. С. 212-217. (Литературные памятники).

35. Смирнов Ю. И. Славянские эпические традиции: Проблемы эволюции / АН СССР. Институт

славяноведения и балканистики. Москва : Наука, 1974. 263 с.

36. Смолицкий В. Г. Былина о Дунае // Славянский фольклор и историческая действительность :

сборник статей / отв. ред. А. М. Астахова и др. ; Академия наук СССР. Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Институт русской литературы. Москва : Наука, 1965. С. 109-131.

37. Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей : (Реликты язы-

чества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). Москва : Изд-во МГУ, 1982. 245 с.

38. Чердынцев В. В. Черты первобытно-общинного строя в былинах // Где, когда и как возникла

былина? : Посмертный сборник. Москва : Эдиториал УРСС, 1998. С. 22-23.

39. Черняева Н. Г. Русские эпические песни Карелии. Петрозаводск : Карелия, 1981. 310 с.

40. Юдин Ю. И. Героические былины. (Поэтическое искусство). Москва : Наука, 1975.

References

1. Averintsev S. S. Poetika rannevizantiyskoy literatury [Poetics of the early Byzantine literature]. Moscow,

Publishing house «Coda», 1997. 343 p. (In Russian)

2. Adrianova-Peretts V. P. Drevnerusskaya literatura i fol’klor [Old Russian literature and folklore]. Leningrad,

Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1974. 171 p. (In Russian)

3. Anikin V. P. Kak rasputat’ puty [How to untangle a bundle]. Voprosy literatury [The problems of literature].

1964, no. 6, pp. 128-131. (In Russian)

4. Anikin V. P. Russky bogatyrsky epos [Russian heroic epic]. Moscow, Publishing House «Prosveshchenie»,

1964. 191 p. (In Russian)

5. Balashov D. V. Iz istorii russkogo bylinnogo eposa («Potyk» i «Mikula Selyaninovich») [From

the history of the Russian epic epic («The Potyk» and «Mikula Selyaninovich»)]. In: Russkiy fol’klor. Tom XV. Sotsial’nyy protest v narodnoy poezii [Russian folklore. Vol. XV Social protest in folk poetry]. Leningrad, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1975. Pp. 26-54. (In Russian)

6. Bakhtin M. M. Epos i roman (O metodologii issledovaniya romana) [Epos and novel (On the methodology

of the study of the novel)]. Voprosy literatury i estetiki [The ptoblems of literature and aesthetics]. Moscow, Publishing house «Imaginative literature», 1975. Pp. 447-483. (In Russian)

7. Bakhtin M. M. Estetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity]. Moscow, Art Publishing

House, 1979. 423 p. (In Russian)

8. Blazhes V. V. Soderzhatel’nost’ khudozhestvennoy formy russkogo bylevogo eposa [Content of the

artistic form of the Russian epic]. Sverdlovsk, Publishing house of the Ural State University, 1977. 80 p. (In Russian)

9. Bogatyrev P. G. Nekotorye zadachi sravnitel’nogo izucheniya eposa slavyanskikh narodov [Some tasks of

comparative study of the epos of Slavic peoples]. In: Robinson A. N., ed. Issledovanie po slavyanskomu literaturovedeniyu i fol’kloristike. Doklady sovetskikh uchenykh na IVMezhdunarodnom s»yezde slavistov [Study on Slavic Literary Studies and Folklore Studies. Reports of Soviet Scientists at the IV International Congress of Slavists]. Moscow, Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 1960. Pp. 211251. (In Russian)

10. Bonch-Bruevich V. D. V. I. Lenin ob ustnom narodnom tvorchestve [V. I. Lenin about oral folk art].

Sovetskaya etnografiya [Soviet ethnography]. 1954, no. 4, pp. 117-131. (In Russian)

11. Bylina, yakoby zapisannaya «so slov krest’yanina» I. A. Yadovinym i soobshchennaya v redaktsiyu

«Moskvityanina» uchitelem iz Shenkurskogo uyezda Nikiforom Borisovym [Bylina, allegedly recorded «according to a peasant» by I. A. Yadovin and reported to the editor of «Moskvityanin» by a teacher from Shenkursky district Nikifor Borisov]. Moskvityanin. 1843, part 6, 11. Pp. 7-16. (In Russian)

12. Gatsak V. M. Epicheskiy pevets i yego tekst [Epic singer and his text]. In: Tekstologicheskoe izucheniye

eposa [Textual study of the epos]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1971. Pp. 7-46. (In Russian)

13. Ivanov Vyach. Vs., Toporov V. N. Issledovaniya v oblasti slavyanskikh drevnostey. Leksicheskie i

frazeologicheskie voprosy rekonstruktsii tekstov [Research in the field of Slavic antiquities. Lexical and phraseological issues of text reconstruction]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1974. 342 p. (In Russian)

14. Ignatov V. I. Mirovozzrenie russkogo naroda v epicheskikh proizvedeniyakh nachala XVII veka [World view

of the Russian people in the epic works of the beginning of the XVII century]. Теория культуры bill! I!) 1

16. Konkka U. S. «Finskaya shkola» o skazke [«Finnish School» about a fairy tale]. In: Voprosy literatury i

narodnogo tvorchestva. Trudy Karel’skogo filiala AN SSSR. Vypusk XX: Voprosy literatury i narodnogo tvorchestva [Questions of literature and folk art. Proceedings of the Karelian branch of the USSR Academy of Sciences. Issue XX: Questions of literature and folk art]. Petrozavodsk, State Publishing house of the Karelian ASSR, 1959. Pp. 3-29. (In Russian)

17. Kravtsov N. I., Lazutin S. G. Russkoe ustnoe narodnoe tvorchestvo [Russian oral folk art]. 2nd edition.

Moscow, Vysshaya Shkola Publishers, 1983. 448 p. (In Russian)

18. Lifshits M. A. Mifologiya drevnyaya i sovremennaya. Antichnyy mir. Mifologiya i esteticheskoe vospitanie

[Mythology is ancient and modern. Antique world. Mythology and aesthetic education]. Sobranie sochineniy, v3 tomakh, tom 1 [Collection works, in 3 vol., vol. 1]. Moscow, Fine Art Publishing House, 1984. Pp. 61-91. (In Russian)

19. Machinsky D. A. «Dunay» russkogo fol’klora na fone vostochnoslavyanskoy istorii i mifologii [«Danube»

of Russian folklore against the background of Eastern Slavic history and mythology]. In: Chistov K. V., Bernshtam T. A., eds. Russkiy Sever: Problemy etnografii i fol’klora. Sbornik statey [Russian North: Problems of Ethnography and Folklore. A collection of articles]. Leningrad, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1981. P. 156. (In Russian)

20. Meletinsky E. M. Poetika mifa [Poetics of Myth]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1976. 407 p.

(In Russian)

21. Miller O. F. Il’ya Muromets i bogatyrstvo kiyevskoe: Sravnitel’no-kriticheskie nablyudeniya nad sloevym

sostavom narodnogo russkogo eposa [Ilya Muromets and the Kiev Bogatyrdom: Comparative Critical Observations on the Layered Composition of the Popular Russian Epos]. St. Petersburg, 1869. 895 p. (In Russian)

22. Mironov A. S. Avtorskie «byliny» L. N. Tolstogo kak opredelyayushchiy faktor iskazhonnoy retseptsii

eposa v rossiyskom eposovedenii, pedagogike, iskusstve kontsa XIX — nachala XX veka [The author’s «epics» of L. N. Tolstoy as the determining factor of the distorted reception of the epos in Russian epic studies, pedagogy, and art of the late XIX — early XX century]. RSUH/RGGUBulletin. 2018. (In Russian)

23. Neklyudov S. Yu. O funktsional’no-semanticheskoy prirode znaka v povestvovatel’nom fol’klore [On the

functional and semantic nature of the sign in narrative folklore]. In: Barabash Yu. Ya.,etc. ed. Semiotika i khudozhestvennoe tvorchestvo. Sbornik statey [Semiotics and artistic creativity. A collection of articles]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1977. (In Russian)

24. Rybnikov P. N., comp. Pesni, sobrannye P. N. Rybnikovym. V4 chastyakh. Chast’ 1. Narodnye byliny, stariny

ipobyval’shchiny: sobstvennost’ sobiratelya [Songs collected by P. N. Rybnikov. In 4 parts. Part 1. Folk epic, antiquities and pastor: the property of the collector]. Moscow, Typography of the A. Semen, 1861. 524 p. (In Russian)

25. Pomerantseva E. V. Narodnye verovaniya i ustnoye narodnoe poeticheskoe tvorchestvo [Folk beliefs and

oral folk poetry]. In: Putilov B. N., ed. Fol’klor i etnografiya. Sbornik statey [Folklore and ethnography. A collection of articles]. Leningrad, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1970. Pp. 158-168. (In Russian)

26. Putilov B. N. Istoriya odnoy syuzhetnoy zagadki (bylina o Mikhayle Kazarine) [The Story of a Story

Puzzle (epic about Mikhail Kazarin)]. In: Koshelev Ya. R., ed. Voprosy fol’klora. Sbornik statey [Folklore problems. A collection of articles]. Tomsk, Publishing house of the Tomsk State University, 1965. Pp. 9-21. (In Russian)

27. Putilov B. N. Metodologiya sravnitel’no-istoricheskogo izucheniya fol’klora [Methodology of comparative

historical study of folklore]. Leningrad, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1976. 242 p. (In Russian)

28. Putilov B. N. Ob epicheskom podtekste (na materiale bylin i yunatskikh pesen) [On the epic subtext (on

the material of epic and youthful songs)]. In: Putilov B. N., Sokolova V. K., eds. Slavyanskyfol’klor. Sbornik statey [Slavic folklore. A collection of articles]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1972. Pp. 3-17. (In Russian)

29. Putilov B. N. Syuzhetnaya zamknutost’ i vtoroy syuzhetnyy plan v slavyanskom epose [The plot

isolation and the second plot plan in the Slavic epic]. In: Slavyanskiy i balkanskiy fol’klor. Sbornik statey [Slavic and Balkan folklore. A collection of articles]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1971. Pp. 75-94. (In Russian)

30. Putilov B. N. Epos i obryad [Epos and Rite]. In: Putilov B. N., ed. Fol’klor i etnografiya. Obryady i

obryadovyy fol’klor [Folklore and ethnography. Rites and ritual folklore]. Leningrad, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1974. Pp. 7-81. (In Russian)

31. Putilov B. N. Essays on the Theory and History of the Slavic Epos. St. Petersburg, Published by Center

«Petersburg Oriental Studies», 1999. 288 p. (In Russian)

32. Bogatyrev P. G., ed. Russkoe narodnoe poeticheskoe tvorchestvo [Russian folk poetry]. 2nd edition. Moscow,

1956. 620 p. (In Russian)

33. Rybakov B. A., Novikova A. M. Byliny. In: Novikova A. M., ed. Russkoe narodnoe poeticheskoe tvorchestvo

[Russian folk poetry]. Moscow, Vysshaya Shkola Publishers, 1978. Pp. 198-199. (In Russian)

34. Sadkov korabl’ stal na more [Sadko’ ship became the sea]. In: Smirnov Yu. I., Smolitsky V. G., comp.

Novgorodskie byliny [Novgorod epics]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1978. Pp. 212-217. (In Russian)

35. Smirnov Yu. I. Slavyanskie epicheskie traditsii: Problemy evolyutsii [Slavic Epic Traditions: Problems of

Evolution]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1977. 263 p. (In Russian)

36. Smolitsky V. G. Bylina o Dunaye [Bylina about the Danube]. In: Astakhova A. M., ed. Slavyanskiy fol’klor i

istoricheskaya deystvitel’nost’. Sbornik statey [Slavic folklore and historical reality. A collection of articles]. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1965. Pp. 109-131. (In Russian)

37. Uspensky B. A. Filologicheskie razyskaniya v oblasti slavyanskikh drevnostey (Relikty yazychestva v

vostochnoslavyanskom kul’te Nikolaya Mirlikiyskogo) [Philological investigations in the field of Slavic antiquities (Relics of paganism in the East Slavic cult of St. Nicholas the Wonderworker)]. Moscow, Publishing house of Lomonosov Moscow State University, 1982. 245 p. (In Russian)

38. Cherdyntsev V. V. Cherty pervobytno-obshchinnogo stroya v bylinakh [Traits of the primitive communal

system in epic]. Gde, kogda i kak voznikla bylina?Posmertnyy sbornik [Where, when and how did the epic come about? Posthumous collection]. Moscow, Editorial URSS, 1998. Pp. 22-23. (In Russian)

39. Cherdyntsev V. V. Russkie epicheskie pesni Karelii [Russian epic songs of Karelia]. Petrozavodsk, 1981. 310 p.

(In Russian)

40. Yudin Yu. I. Geroicheskie byliny. (Poeticheskoe iskusstvo) [Heroic epics. (Poetic art)]. Moscow,

Akademizdatcenter «Nauka» RAS, 1975. (In Russian)

*

13. Былины. Их классификация

Былины — это эпические песни о богатырях и других героях, выразившие представления народа о событиях, запечатлевшие жизнь древней Руси в её военных схватках с врагами, отразившие реальные общественные и семейно-бытовые отношения. Все художественные средства в былинах направлены на то, чтобы наиболее ярко  запечатлеть персонажей, их действия, обстановку, выразить к ним отношение. Былины как и сказки являются важнейшими эпическими жанрами русского фольклора. Они отображают жизнь в значительных типических обобщениях, широко используя художественный вымысел, элементы фантастики. Как и во всех эпических жанрах искусства слова, те или иные события в сказках и былинах раскрываются прежде всего в образах, через показ их взаимоотношений и поступков. Важнейшую роль в былинах, как и в сказках, выполняет сюжет. Определенное значение в них имеют и такие внесюжетные элементы композиции, как портретные характеристики и различные пейзажно-бытовые картины.

В основе былин — важные, очень значительные, на взгляд сказителя, создателя былин и его слушателей, общественные явления, события, имеющие большое национально-историческое значение. Если герои сказок, как правило, совершенно обыкновенные люди, со всеми человеческими слабостями, то главные герои былин — богатыри, наделенные идеальными качествами человека (невероятная физическая сила, смелость, высокие нравственные качества и т. д.).

Впервые термин «былины» был введён Иваном Сахаровым в сборнике «Песни русского народа» в 1839 году. Народное же название этих произведений – старина, старинушка, старинка. Именно это слово использовали сказители. В древности старины исполнялись под аккомпанемент гуслей, но со временем эта традиция отошла в прошлое и во времена, когда к ним обратились собиратели, былины напевались без музыкального сопровождения. Современному неподготовленному читателю, может быть, вначале непросто погрузиться в мир русского эпоса: устаревшие слова, частые повторы, отсутствие привычной рифмы. Но постепенно приходит понимание того, насколько слог былин музыкален и красив. Именно музыкальность следует иметь в виду в первую очередь: былины изначально создавались, чтобы их пели, а не воспринимали в виде написанного или напечатанного текста.

 По поводу классификации былин в науке не существует единого мнения. Традиционно они разделяются на два больших цикла: киевский и новгородский. При этом с первым связано значительно большее количество персонажей и сюжетов. События былин киевского цикла приурочены к стольному городу Киеву и двору князя Владимира, былинный образ которого, объединил воспоминания, по меньшей мере, о двух великих князьях: Владимире Святом (ум. 1015 г.) и Владимире Мономахе (1053–1125 гг.). Герои этих старин: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Михайло Потык, Ставр Годинович, Чурило Пленкович и др. К новгородскому циклу относятся сюжеты о Садко и Василии Буслаеве. Также существует разделение на «старших» и «младших» богатырей. «Старшие» — Святогор и Вольга  (иногда также Микула Селянинович), представляют собой останки догосударственного эпоса времен родового строя, олицетворяют старинных богов и силы природы – могучие и часто разрушительные. Когда время этих исполинов проходит, им насмену приходят «младшие» богатыри. Символически это отражено в былине «Илья Муромец и Святогор»: древний воин умирает и Илья, похоронив его, отправляется на службу князю Владимиру.Также, былины разделены по тематике: на героические (о борьбе с внешним и внутренним врагом), и социально-бытовые (былины-новеллы). Последние напоминают средневековые новеллы с «занимательным» сюжетом на тему внутренней жизни семьи, города, государства. Военные столкновения с иноземцами не исключаются, но не они главное в этих былинах. В былине «Соловей Будимирович», на тему сватовства и женитьбы былинных героев, отличие от богатырской женитьбы, когда невеста добывается сражением, происходит мирное сватовство (с некоторыми осложнениями, внесенными торговцем-неудачником Давыдом Поповым). Соловей Будимирович, как и жених в свадебных песнях, прибывает с «чужой стороны», на кораблях, с дружиной; «земля непаханая и неораная» в зеленом саду, которую получает от князя герой, постройка дружиной теремов в саду Запавы Путятишны, игра Соловья на гуслях — эти и ряд других образов и ситуаций обычны для свадебного обряда. Однако в отличие от свадебных песен, в которых эти образы и ситуации иносказательно-символически изображают обстановку и действия, в былине они «достоверны». В пору феодальной раздробленности Руси постоянно возникали раздоры между князьями, переходившие в кровопролитные войны. Эпос «не замечает» таких войн. Богатыри, отстаивая единую Русскую землю, сражаются только с иноземцами. Это не значит, однако, что распри между городами и княжествами не нашли отражения в эпосе. Падение политического престижа Киева заметно в тех былинах, в которых приезжие из других русских земель и городов богатыри побеждают князя Владимира или его людей в различного рода состязаниях. В отличие от былин на социально-политические темы, где конфликты улаживаются относительно мирно, семейно-бытовые конфликты, как и в воинских былинах, разрешаются богатырской силой, но победитель далеко не всегда прав. Иначе говоря, былины ставят серьезные проблемы нравственного порядка.

Большинство известных нам былин складывалось в эпоху Киевской Руси (IX-XIIвв), а некоторые из старин восходят и вовсе к древним догосударственным временам. В то же время не только исследователь, но и простой читатель может найти в текстах былин отголоски событий и быта гораздо более поздних эпох. Например, нередко упоминаемое «кружало государево» (то есть кабак) имеет отношение к XVI-XVII в. Профессор Н.П. Андреев пишет об упомянутых в одной из былин калошах – предмете из XIX столетия. Отсюда возникает так называемая проблема историзма русских былин – то есть вопрос о соотношении эпоса с исторической действительностью, вызвавший множество споров в научной среде. Как бы то ни было, былина представляет нам особый мир – мир русского эпоса, в рамках которого происходит причудливое взаимодействие и переплетение разнообразных исторических эпох. Как писал исследователь Ф.М. Селиванов: «Далеко не все события и герои, однажды воспетые, оставались в памяти потомков. Ранее возникшие произведения перерабатывались применительно к новым событиям и новым людям, если последние казались более значительными; такие переработки могли быть многократными. Происходило и по-другому: прежним героям приписывались дела и подвиги, совершаемые позднее. Так постепенно складывался особый условно-исторический эпический мир с относительно небольшим числом действующих лиц и ограниченным кругом событий. Эпический мир, по законам устной исторической памяти и народного художественного мышления, объединял в себе людей из разных столетий и разных эпох. Так, все киевские богатыри становились современниками одного князя Владимира, и жили в эпоху расцвета Киевской Руси, хотя им приходилось сражаться с врагами, досаждавшими Русской земле с X до XVI в. К этой же эпохе подтягивались и герои (Вольга, Святогор, Микула Селянинович), эпические повествования о которых существовали задолго до княжения Владимира Святославича».

Былины. Определение. Общая характеристика. Происхождение былин. Историзм. Классификация

Былины. Определение. Общая характеристика. Происхождение былин. Историзм. Классификация. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//151/byliny-opredelenie-obshhaya-xarakteristika-proisxozhdenie-bylin-istorizm-klassifikacziya/ (дата обращения: 18.05.2021)

Былины – это эпические народные песни о важных событиях древнейшей истории государства. В народе их называли старины, старинки.

Термин былин имеет литературное происхождение, его ввел Сахаров в середине 19 века. Вопрос о времени появления является сложным и не до конца решенным.

Истоки эпоса лежат в мифологии. Былины сохранили многие черты архаического сознания. Как жанр складываются в период становления государства в период защиты государства от степных кочевников.

Былины – героический эпос, т.к. персонажи сражаются с внешними врагами, все события в былинах имеют важное государственное значение.

Эпические песни связаны с историей, поэтому их иногда характеризуют историческими. Однако они не являются летописью. Они по-своему конструируют мир, в котором происходят свои исторические события и обитают свои исторические персонажи. При этом былинная история как бы исправляет реальную историю и  освобождает ее от ошибок. Поэтому историзм былин носит условный характер.

Персонажи былин – богатыри. Время действия в былинах – это особое эпическое время. Эпическое время всегда отодвинуто от времени исторического. Эпическое время замкнуто и никак не соотносится ни с прошлым, ни с будущим. В былинах создается утопический мир. Былины – это стихотворные произведения, их напевали особым речитативом в сопровождение гуслей.

Классификация:

1. 1. По месту действия: киевского цикла, новгородского цикла;
2. 2. По характеру содержания: героические, новеллистические;
3. 3.  По времени формирования сюжетов и появления героев: о старших богатырях (архаические), о младших богатырях (классические).

В основе былинного сюжета лежит рассказ о каком — либо грандиозном событие. Рассказ носит величавый и торжественный характер.

Композиция.

Былины начинаются с запева (запев не связан с содержанием былины), завершается былина традиционным исходом. Запевы и исходы выполняют орнаментальную функцию. После запева следует зачин (дается завязка действия), заканчивается концовкой. Общие места – это синтаксические формулы, повторяющиеся в разных былинах.

В былинах повествование разворачивается медленно (прием ретардации), это достигается при помощи всевозможных повторов, тавтологий, синонимов часто эпизод повторяется 3 раза. Обязательный поэтический прием былины  — гипербола, в них присутствуют и постоянные эпитеты.

03.09.2016, 9870 просмотров.

Литература. 7 класс. Методические советы. Былины.

БЫЛИНЫ

      Занятия по фольклору в седьмом классе начинаются с рассказов учащихся об известных им жанрах устного народного творчества, с пересказов полюбившихся им сказок, пословиц, поговорок, загадок. Они могут быть проведены в виде своеобразного конкурса на лучший рассказ о жанрах фольклора, на умение сказывать народные сказки, в виде конкурса пословиц, поговорок, загадок и т. д. В итоге учитель обсуждает с классом:

      Кто оказался лучшим «сказителем»? Как в пересказе прозвучали зачин, концовка, напевные интонации, повторы, сказочные формулы, постоянные эпитеты, гиперболы и пр., что свойственно жанру народной сказки?

      Кто больше загадал и отгадал загадок? Кто понял секреты построения загадок и научился строить их сам?

      Учитель отметит тех, кто предложил оригинальные или редко употребляемые загадки.

      Кто больше помнит пословиц и поговорок? Кто сумел точнее истолковать пословицы? Кто удачнее использовал пословицы и поговорки в созданном им рассказе-ситуации?

      После подведения итогов конкурса учитель расскажет об особенностях былинного жанра. Учащиеся вспомнят, что им известно по пятому классу об образности языка, соотнесенности с легендами, с жизнью и бытом людей времени, о котором повествует былина. Далее школьники читают статью исследователя-фольклориста В. П. Аникина. Затем — первое чтение былины «Вольга и Микула Селянинович». Следует внимательно отнестись к этому этапу урока, особенно если это первое звучание текста былины. Желательно, чтобы она прозвучала в чтении учителя и была с интересом воспринята слушателями. Только после этого целесообразно начать разговор по содержанию былины, с тем чтобы облегчить понимание текста и подготовку выразительного чтения.

      «Читать и рассказывать былины сложнее, чем сказки. Чем вызваны эти трудности?» — так некоторые педагоги начинали уроки литературы, посвященные теме фольклора.

      Часто учителя после беседы с учащимися о народных сказках предлагают прослушать школьникам фонозапись актерского чтения былин в сопровождении гуслей. Для этой цели используются пластинки, фонохрестоматия, которая была сделана к старой программе на пластинках, а к новому учебнику — на магнитофонной пленке¹ . Фонозапись, как и чтение учителя, его рассказ, знакомит с содержанием былин, настраивает на восприятие особого фольклорного жанра, торжественного, распевного строя, гиперболических образов, необыкновенных поступков и ситуаций и вместе с тем вполне реальных, возможных исторических событий. «Былина о Вольге и Микуле создает монументальный образ богатыря-пахаря. Подобно Илье Муромцу, Микула Селянинович — любимый герой народа. Его мирный труд требует не меньше мощи, чем ратные подвиги Ильи. Тяжесть крестьянского труда в былине изображается символически: кленовую сошку Микулы не может вытащить из борозды вся «дружинушка хоробрая» князя Вольги…» — читаем мы в методическом пособии Т. С. Зепаловой и Н. Я. Мещеряковой².

      На следующем уроке школьники рассказывают о былинах, читают вслух былину «Вольга и Микула Селянинович». Читая по ролям, воссоздают своеобразные диалоги между главными героями былины. Размышляя над содержанием прочитанного, рассказывая о героях, учащиеся стараются ответить на вопросы, данные в учебнике, дополнительные вопросы учителя и формулируют вопросы самостоятельно: кто герои былины? Почему Вольга проникся таким уважением к Микуле Селяниновичу? В чем смысл зачина и концовки былины? Чем интересны характеры героев? Как можно понять слова: «Божья помочь тебе, оратай-оратаюшко»? В чем смысл диалога Вольги и Микулы? Что достигается с помощью гипербол?

      Целесообразно в работе использовать прием составления небольшого словарика. Например, попросить учащихся составить словарик на тему «Так говорили былинные герои» или «Незаслуженно забытые слова». Подбирая слова, которые могли быть использованы и в сегодняшней нашей речи (Божья помочь тебе, пожаловать, нарекать, похваливать и т. д.), трудные слова (присошечек, скачен жемчуг, омешики и др.), объясняя их с помощью различных словарей, семиклассники глубже проникают в текст прочитанного, одновременно учатся верно произносить особые, характерные для былин выражения, учатся свободно читать былины.

      Словарная работа, выразительное чтение, рассказы и пересказы должны оказать воздействие на устную речь учащихся, ее выразительность, плавность, напевность и пр.

      Передав содержание статьи В. Аникина, учащиеся, которым заранее предлагаются индивидуальные задания, расскажут о собирателях, исследователях былин, их исполнителях, о том, что в любой артели в былые времена сказителей освобождали от тяжелой работы, просили во время отдыха сказывать былины.

      Учащиеся рассказывают о том, что жили былины в основном в крестьянской среде, исполнялись сказителями, вышедшими из народной среды, поэтому сохраняли особенности ее речи, например: частицы «ка» (получай-ка), «же» (ай же), «да ведь» (дань да ведь грошовую), «да» (да напашу) и т. д.

      Особого искусства при чтении былин потребуют и такие свойственные былине глаголы: похваливати, поговаривати, собиратися, думати, извинитеся, покрикивать, помахивать, повытряхнуть, повыдернуть и пр. Школьникам важно подумать и над более сложными вопросами:

      Кому противопоставлен в былине образ крестьянина-пахаря Микулы? Каков смысл этого противопоставления?

      Чье превосходство к концу былины становится явным?

      Кому из героев можно дать такую характеристику: смел, независим, полон собственного достоинства и в то же время трудолюбив, в нем ясно осознание силы, верит в себя, жизнерадостен? Подтвердите ответ примерами из текста былины.

      Почему Вольга зовет Микулу во товарищи? Как это характеризует Вольгу?

      Отвечая на вопросы, учащиеся читают фрагменты текста, дают характеристику героям, опираясь на план, данный в справочном разделе учебника. Демонстрируют выразительное чтение былины, затем обсуждают результаты: кто лучше прочитал тот или иной фрагмент? У кого особенности былин проявились ярче?

      Можно прочитать целиком рассказ Горького «Вопленица», который в еще большей степени настроит на погружение в сюжеты былин. Не забудем в самом начале и в конце изучения темы о словах М. Горького: «Подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества…» В процессе фронтальной беседы семиклассники размышляют над этим высказыванием. В самом деле, разве характеры Вольги и Микулы не жизненны? Разве былины не связаны с историческими событиями, хотя и не воспроизводят иx в точности?

      Подчеркнем и важную мысль, которая прозвучала в словах В. Аникина: «В искусстве былины и сказки как бы осуществилась связь времен — Древней Руси и нашей эпохи. Искусство прошедших веков не стало музейным, интересным только немногим специалистам, оно влилось в поток переживаний и мыслей современного человека»³. Подумаем с учащимися, что в истории встречи Вольги и Микулы близко нам и каковы приметы старины глубокой в былине «Вольга и Микула Селянинович». Учащиеся не только читают, отвечают на вопросы, но и рассказывают о трогательных взаимоотношениях между героями, что также является приметой глубокой старины и в то же время важной основой сегодняшних желаемых отношений между людьми:

Говорит-то Вольга таковы слова: «Божья помочь тебе, оратай-оратаюшко!» «Ай же ты, оратай-оратаюшко, Ты поедем-ко со мною во товарищах».

      Былины вдохновляли многих музыкантов, художников, поэтов на создание оригинальных произведений (В. Васнецов, Е. Кибрик, А. Бородин, Н. Римский-Корсаков и др.).

      Репродукции картин и иллюстрации И. Билибина. В. Васнецова помогут провести беседу:

      Какие былины особенно интересно проиллюстрированы?

      Какие иллюстрации вам нравятся больше других?

      Как вы относитесь к иллюстрациям художников Палеха?

      Какие бы иллюстрации вы привлекли для создания мультфильма или киносценария «Вольга и Микула»?

      В качестве домашнего задания можно предложить создать диалог на тему «Какие былины мне нравятся?» или написать сочинение «Памятник одному из героев былин», подготовить устный рассказ о том, из какого материала будет сделан памятник, который увековечит именно этого героя, что он будет символизировать, как лучше расположить фигуру, чтобы добиться желаемого восприятия памятника, и т. д.

      Учащиеся школы № 1666 (учительница Е. В. Ключникова) так представляют себе памятник былинному герою:

      «Я бы сделал памятник из крепкого гранита или мрамора — «Микула пашет». Огромный конь, развевается грива, мускулистые ноги, занят работой. За конем, держась за большую соху, идет Микула».

      «Я изобразил бы Микулу одного, рядом соха. Одет в длинную рубаху, подпоясанную кушаком. Даже можно изобразить, как одной рукой он вытирает пот с лица… И подпись: «Кормилец страны».

      «Мне понравилось, как разговаривают друг с другом Микула и Вольга — с большим уважением, сохраняют при этом чувство собственного достоинства. Вот и всем нам бы взять эту привычку из того далекого времени… Поэтому на памятнике я бы изобразил двух героев, которые беседуют друг с другом».

      В некоторых школах учителя предлагали школьникам подготовить сообщения о собирателях былин, об истории их исполнения, например:

О собирателях былин…

      Былины стали записывать поздно. Самые первые записи относятся к XVII—XVIII векам и носят случайный характер. Первые напечатанные тексты появились в XVIII веке, первый сборник был составлен в Сибири и на Урале Киршей Даниловым. В XIX веке произведения устного народного творчества стал собирать П. Киреевский. П. Рыбников издал четыре тома «Песен…», где было 165 былин. В XX веке собиранием былин занимались братья Б. и Ю. Соколовы, наконец, этим стали заниматься целые институты, появились сборники, антологии…

      Разумеется, пока это были небольшие рассказы, основанные на книгах, которые подбирались учителями вместе с учащимися. Таким же небольшим было и сообщение об исполнении былин:

Об исполнении былин…

      Спокойные, мерные, величавые напевы былин соединяются с неторопливым эпическим рассказом сказителя.

      Через порог избы переступает старик среднего роста, крепкого сложения, с небольшой седой бородой и желтыми волосами. В его суровом взгляде, осанке и поклоне, поступи, во всей его наружности были заметны спокойная сила и сдержанность — примерно так описывали сказителя Т. Г. Рябинина. Известным сказителем стал и его сын, который выступал в городах и даже за границей. Среди сказителей былин было больше крестьян. Одни сказители точно передавали текст, вносили только небольшие изменения, другие значительно изменяли его, третьи импровизировали…

      Наряду с такими рассказами звучали и сами былины, подготовленные школьниками самостоятельно по книге «Читаем, думаем, спорим…», — былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник», а также по новому изданию учебника — былина «Садко».

      Мультфильм или киносценарий на тему «Вольга и Микула» может быть составлен и по собственным рисункам школьников, если такая возможность появится в данном классе. Однако самое главное, чтобы дети получили удовольствие от чтения и прослушивания былин, прониклись искренним интересом к этому фольклорному жанру.

      Уроки развития речи и внеклассного чтения помогут расширить круг чтения, больше рассказать о любимых героях, продемонстрировать знание текста былин, прочитанных самостоятельно, сформируют умение выразительно читать былины (индивидуально, по ролям и пр.), предоставят возможность обсудить актерское чтение и т. д.

      Учащиеся самостоятельно прочитают и проанализируют другие былины: «Садко», «Илья Муромец и Соловей-разбойник». Обсуждение результатов такой работы может пройти или на уроке развития речи, или на уроке внеклассного

---

     &nbsp¹ См.: Фонохрестоматия по литературе для учащихся 7 класса. — Самара, 1990.

      ² Зепалова Т. С., Мещерякова Н. Я. Методическое руководство к учебнику-хрестоматии «Родная литература» для 5 класса. — М., 1983. — С. 42.

      ³ Аникин В. П. Мир былин и сказок // Былины. Русские народные сказки. Древнерусские повести. — М., 1986. — С. 18.

что это, время создания, классификация былин

 

Былины – это эпические песни русского народа, в которых повествуется о героических подвигах мужественных богатырей. В былинах часто описываются героические события, в которых принимал участие наш народ, ведь само слово «былина» — означает «старина», то есть то, что происходило в далеком прошлом.

Этот литературный жанр не имеет достоверной точности: чтобы подчеркнуть исключительную смелость героев – богатырей, некоторые события, описываемые в былине, значительно преувеличивались.

Роль былин в национальном литературном процессе очень важная, так как они представляют собой русский эпос, который передает нашему поколению знания о бытии, верованиях и традициях наших предков.

Время создания былин

События, которые легли в основу русских былин происходили в 10 — 12 веке. Но оформляться и записываться начались приблизительно в 14 веке. До тех пор былины существовали в устной форме и передавались в народе с поколения в поколение.

Текстовое наполнение былин в связи с этим иногда менялось – новое поколение добавляло что-то свое в сюжет, иногда значительно преувеличивая его.

Классификация былин

В современном литературоведенье не существует единого мнения на счет классификации былин. Традиционно все былины делят на две группы: новгородского и киевского цикла. События, которые описываются в былинах киевского цикла, повествуют о периоде правления князя Владимира.

Герои былин киевского цикла знакомые нам уже давно Илья Муромец, Михайло Потык, Добрыня Никитич, Чурило Пленкович, Алеша Попович. Все герои былин делятся на старших и младших богатырей. Старшие богатыри – Микула Селянович, Вольга и Святогор – мудрые наставники молодых богатырей.

Старшие богатыри олицетворяют собой дохристианские верования славянского народа в богов силы, мужества, отваги.

Собирательство былин

Первый сборник русских былин был издан в Москве в 1804 году. Первое издание пользовалось большой популярностью в русском обществе, и уже через несколько лет первичный сборник был значительно дополнен новыми былинами и несколько раз переиздан.

В эпоху романтизма, которая наступила после окончания Отечественной войны, русские былины стали неотъемлемой частью литературного наследия. В середине века популярность былин вызвала всплеск интереса к фольклору и его собирания по всем уголкам России.

Таким образом, уже к началу 20 века число былин было пополнено новыми произведениями. На сегодняшний день существует около 80 русских былин. К сожалению, русские былины полностью исчезли из быта нашего народа, и существуют только в форме литературных произведений. 

Нужна помощь в учебе?

Предыдущая тема: Барто «Лешенька, Лешенька»: анализ стихотворения
Следующая тема:&nbsp&nbsp&nbsp«Ильины три поездочки»: былина о герое славянского эпоса

Классификация эпической поэзии

Есть несколько способов, которыми литературоведы пытались классифицировать различные типы стихи, которые принято считать «эпосами». Следующие две системы предлагаются для мнение студентов:

И.С.Льюис ( A Preface to Paradise Lost ) различает первичный и вторичный эпос поэзия.

Первичный эпос — Поэзия, восходящая к подвигам и сочиненная в первом Например, чтобы не забыть о таких деяниях.»Практично, если якобы записывать исторические события и дела с реальным миром, «сколько бы гламура ни было процесс.»

Вторичный эпос — поэзия, которая может иметь дело с героической легендой или с более абстрактными темами, чем тип, доступный для основного эпоса, и который состоит, а не как историческая запись прошлого, схватки как художественная интерпретация поэта или воссоздание легенды или темы. «Многое придумано и воображаемый, так что создается новый мир.Сочетание «видящего глаза» поэта и его личный стиль вместе создают что-то, что не основано на реальности, но живет своей собственной жизнью, чтобы передаваться в сознание читателя «.

II. Более или менее стандартная классификация различает литературных эпических стихов и устных эпических поэтов. поэзия.

Литературно-эпическая поэзия — стихи, написанные и предназначенные для читающей аудитории грамотным поэтом.(Этот своего рода эпос обычно совпадает с вторичной эпической поэзией К.С.Льюиса и включает в себя такие работает как Энеида Вергилия, Божественная комедия Данте, Королева фей Спенсера, Иерусалим доставлен Тассо и Потерянный рай Джон Мильтон. Однако эта категория может иногда признавайте стихотворение, которое кажется «первичным»; это могло бы быть в случае с Беовульф , чей поэт наверняка знал англосаксонский и латынь, а также хорошо знал с Энеидой Вергилия, которую он сознательно частично имитирует, пытаясь сохранить исторические деяния великого героя прошлого, переданные англосаксонским устным поэтом традиция).

Устная эпическая поэзия — героическая поэзия, которая написана для устного исполнения и во время его исполнения. (Все Стихи этой категории будут считаться «основными» в схеме мистера Льюиса.)

Эти героические стихотворения имеют ряд общих характеристик:

(1) выбор историй из тех времен, когда высшая раса людей живет для действий и для честь и известность, которые он приносит.

(2) реалистичное представление мелких деталей, образующих сплошной фон.

(3) использование одной строки вместо строфы в качестве метрической единицы;

(4) пристрастие к речам, часто некоторой длины, произносимых разными персонажами;

(5) литературные приемы для изменения или помощи повествованию, такие как сравнения, повторяющиеся отрывки и случайные истории;

(6) нежелание поэта утверждать свою личность;

(7) зависимость от традиции, которая передается из поколения в поколение и от поэта к поэт, и {который} поставляет рассказы, темы и язык.

Устная эпическая поэзия отличается от литературной эпической поэзии :

(1) метод композиции

(2) способ доставки к аудитории

(3) роль аудитории.

Литературная эпическая поэзия — это стихи, которые были составлены и записаны очень грамотным поэт, который работает примерно так же, как вы пишете сочинение или стихотворение. Литературный эпос Поэзия принадлежит к той литературе, с которой мы знакомы.Но устная эпическая поэзия — это не То же, что и литературный эпос, даже если он переписан и опубликован в виде книги (как наш Илиада ). Устная эпическая поэзия — это не просто стихи, написанные с целью устного изложения (от объем памяти). Скорее устная поэзия — это поэзия, составленная устно без письменной или письменной речи. отмечает — на месте — стихи, которые фактически создаются во время чтения. Это другое метод композиции и подачи предъявляет к звуковой аудитории иные требования, чем требования, которые предъявляются к читающей аудитории.Потому что аудитория может быть более или менее внимательный в любой момент времени, поэт должен быть в состоянии изменить свой рассказ, чтобы он соответствовал аудитории, т. е. он должен уметь быть кратким, когда аудитория не интересуется деталями, и уметь расширять его повествование с помощью описаний, сравнений и других деталей, когда аудитория жаждет таких. Таким образом, звуковая аудитория играет динамическую роль в реальном процессе создания устные стихи.

Хотя этот вид поэзии обычно незнаком для нас, выходцев из очень грамотного общества, он все еще практикуется во многих частях мира сегодня, включая Балканы, Грецию, Турцию и некоторые государства США.С.С.Р.

Для того, чтобы создавать подобные стихи, поэт должен обладать потрясающей памятью и гибкостью , в высокой степени. традиционный , язык .

Этот «традиционный» язык — это язык внутри языка — поэтическая версия разговорной речи. язык, который веками вырабатывался поколениями поэтов. Что делает это язык «поэтическая версия» — это его в высшей степени шаблонный характер; это основные единицы в традиционный поэтический язык или формулы, а не просто слова.

Этот материал много лет использовался профессором Томом Сенкевичем в его курсах в Университете Говарда и в колледже Монмаут в Монмуте, штат Иллинойс. Если у вас есть какие-либо вопросы, вы можете связаться с ним по адресу [email protected].

Вернуться на главную страницу кафедры классики колледжа Монмаут

Этот материал много лет использовался профессором Томом Сенкевичем в его курсах в Университете Говарда и в колледже Монмаут в Монмуте, штат Иллинойс.Если у вас есть какие-либо вопросы, вы можете связаться с ним по адресу [email protected].

ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

Определение : Эпос — это длинная повествовательная поэма, представляющая высокопоставленных персонажей в серии приключения, которые составляют органическое целое благодаря их связи с центральной фигурой героического пропорции и через развитие эпизодов, важных для истории нации или гонка.

Классификация эпической поэзии : литературоведы могут попытался классифицировать различные типы стихов, претендующих на звание «эпоса».Следующие два На ваше рассмотрение предлагаются системы:

I.В Предисловие к «Потерянному раю» К.С.Льюис различает первичный и вторичный эпос. поэзия:

Первичный эпос — поэзия «, восходящая к героическим подвигам и сложенная в первом например, для того, чтобы не забыть о таких деяниях «. исторические события и дела с реальным миром, «сколько бы гламура ни было процесс.»

Вторичный эпос — поэзия, которая может иметь дело с героической легендой или с более абстрактными темами, чем тип, доступный для первичного эпоса и составленный не как историческая запись прошлого, а как художественная интерпретация поэта или воссоздание легенды или темы. Сочетание «видящий глаз» поэта и его личный стиль вместе создают нечто, не основанное на реальности, но имеет собственную жизнь, которую нужно передать в сознание читателя.»

Эти героические стихотворения имеют ряд общих характеристик:

(1) выбор историй из тех времен, когда высшая раса людей живет для действий и для честь и известность, которые он приносит;

(2) реалистичное представление мелких деталей, образующих сплошной фон.

(3) использование одной строки вместо строфы в качестве метрической единицы;

(4) пристрастие к речам, часто некоторой длины, произносимых разными персонажами;

(5) литературные приемы для изменения или помощи повествованию, такие как сравнения, повторяющиеся отрывки и случайные истории;

(6) нежелание поэта утверждать свою личность;

(7) зависимость от традиции, которая передается из поколения в поколение и от поэта к поэт, и [который] поставляет рассказы, темы и язык.

II. Более или менее стандартная классификация, все более широко используемая сегодня литературоведами, различает литературных, эпических и устных, эпических стихов.

Литературно-эпическая поэзия — поэзия, написанная и предназначенная для читающей публики грамотным поэтом. Этот разновидность эпоса часто совпадает с «вторичным» эпосом К.С.Льюиса и включает в себя такие произведения, как Энеида Вергилия, Божественная комедия Данте, Королева фей Спенсера, Иерусалим Доставлено Tasso и Paradise Lost Milton.Однако иногда эта категория признать стихотворение, которое кажется «первичным» по своей природе: похоже, так обстоит дело и с Эпос о Гильгамеше и Беовульф . В каждом случае грамотный поэт сильно зависел от устной речи. традиции, и создал свое стихотворение, чтобы удовлетворить потребность его сообщества в записях и ценностях, а не чтобы просто развлечь их своим художественным воспроизведением старых историй. Его поэзия включает в себя многие элементы, характерные для устной поэзии, такие как использование формул и повторение.

Устная эпическая поэзия — героическая поэзия, которая написана для устного исполнения и во время его исполнения. (Все стихи этой категории будут считаться «основными» в схеме мистера Льюиса). Одиссея , по-видимому, принадлежит к этому классу устного эпоса. Устный эпос отличается от литературного эпоса (1) метод композиции, (2) способ доставки к аудитории и (3) роль аудитории.

Некоторые мысли об устном эпосе : Литературная эпическая поэзия — это стихи, составленные и записанные грамотный поэт, который работает так же, как и вы, над сочинением эссе или стихотворения: он пишет свое мысли опускаются, пересматривают и переписывают много раз, прежде чем он убедится, что закончил кусок.Литературная эпическая поэзия принадлежит к той литературе, с которой мы знакомы: вы читаете в книге. Устная эпическая поэзия — это не то же самое, что литературная эпопея, даже если она была расшифровано и записано в книге. Устный поэт не сочиняет стихотворение из письменных заметок — в Фактически, редко можно найти устного поэта, способного читать и писать. Почему-то грамотность и способность сочинять стихи или песни «устно», кажется, не сочетается друг с другом. Устный поэт на самом деле сочиняет свою песню в тот самый момент, когда поет ее своим слушателям — это не вопрос создания спеть один раз и дословно запомнить, а затем повторять на каждом выступлении.Каждый раз, когда поэт поет определенную песню, на самом деле он поет другую песню. Он действительно полагается на свой память — но не для дословного повторения песни. Скорее, он использует свою хорошо натренированную память. и гибкий, в высшей степени традиционный язык.

Этот «традиционный» язык — это язык внутри языка — поэтическая версия разговорной речи. язык, который веками создавался поколениями поэтов. Что делает это язык поэтической версии — это ее в высшей степени шаблонный характер; то есть его основными единицами являются формулы, а не просто слова. Формулы — это готовые фразы, продолжающиеся по длине от слова или от двух до нескольких полных линий, уже адаптированных к счетчику и либо уже адаптированных, либо мгновенно приспосабливаемый к ограниченному кругу идей, которые может требуют, чтобы поэт выразил. Формулы — это основные строительные блоки устной поэзии. С достаточный запас многих тысяч формул, поэт может сосредоточить на том, что он хочет сказать; как он это говорит — i.е. большая часть его приспособления своих идей к метру или ритму — почти так же автоматический, как то, как мы говорим в обычном разговоре.

Но для сочинения песен устному поэту нужны не только формулы. Ему нужно знать много разные истории, и ему нужно освоить тысячи «тем». Термин «тема» используется для обозначают общий инцидент, рассказ или описание акций, имеющее определенную структуру, которую поэт использует как есть, или как он заботится о них, чтобы облегчить его рассказывание истории.Для Например, когда он хочет описать, что происходит перед битвой, он может использовать тему для построение армий — и он может использовать ту же тему — с вариациями, если пожелает — когда угодно он рассказывает о любом сражении; тот факт, что все или некоторые из его деталей не отражают точных, исторических «факт» его не волновал. На самом деле такой поэт даже не понял бы нашего отношения о фактах. В Gilgamesh и Odyssey действуют две темы: поиск знаний и (2) возвращение героя домой.

Использование формул и тем не только помогает устному поэту, но и помогает его слушателям, у которых есть только один шанс получить эту версию его песни. Потому что аудитория должна слышать и помнить все важные детали, повторение необходимо. Поскольку внимание публики может быть разным, поэт должен быть быстрым, чтобы удовлетворить его потребности: он должен быть в состоянии изменить свой рассказ, сделав его кратким, когда их интерес к деталям отстает, и он должен иметь возможность расширять свое повествование с помощью описания, сравнения и другие подробности, когда аудитория жаждет их.Таким образом, аудитория играет большую и очень активную роль в постановке устного эпоса.

Устный поэт использует ряд приемов для интеграции своего материала и стиля. Сколько из них можно отметить в эпосах, которые мы читаем?

(1) пролог — устное оглавление.

(2) техника предвидения и ретроспективного кадра, когда поэт использовал процедуру in medias res рассказывать свою историю — т.е. он погружает нас прямо в середину действия, а не начинает с самого начала.

(3) внутренний каркас отношений, которые объединяют биографические, исторические или генеалогическая обработка материала.

(4) размещение резюме в различных точках для резюмирования основной темы (ей) или предыдущие события.

(5) кольцевая композиция — введение и завершение пространных описаний, речей, отступлений, с одинаковые или разные слова. Это устройство приносит расширенное сравнение, речь или отступление. в конечном итоге возвращается к теме, с которой он начался, и позволяет поэту продолжить свое повествование, не теряя своей аудитории.

(6) повторение ключевых слов, переплетенных по всему стихотворению, чтобы связать темы вместе.

(7) повторение определенных ключевых изображений, например море.

(8) использование божественного намерения для скрепления истории.

Эпосы, которые мы читаем, произошли от давней традиции устной поэзии. Внутренние доказательства позволяет ученым продемонстрировать, что Odyssey ближе к этому устному процессу, чем Гильгамеш .Модель Odyssey была создана ее автором в то время, когда писательская деятельность только начиналась. распространен в Греции; и его автор, кажется, продиктовал свою песню писцу. Гильгамеш , хотя он более чем на тысячу лет старше, он был написан грамотным поэтом в очень грамотном общество, которое использовало ранее существовавшие письменные и, возможно, некоторые устные материалы.

Вернуться на главную страницу кафедры классики колледжа Монмаут

Эпический | литературный жанр | Britannica

В эпосе могут быть затронуты такие различные темы, как мифы, героические легенды, истории, назидательные религиозные сказки, рассказы о животных или философские или моральные теории.Эпическая поэзия использовалась и продолжает использоваться людьми во всем мире для передачи своих традиций от одного поколения к другому без помощи письма. Эти традиции часто состоят из легендарных повествований о славных подвигах национальных героев. Таким образом, ученые часто отождествляли «эпос» с определенным видом героической устной поэзии, которая возникает в так называемые героические эпохи. Такие века пережили многие нации, обычно на той стадии развития, когда им приходилось бороться за национальную идентичность.Эти усилия в сочетании с такими другими условиями, как адекватная материальная культура и достаточно производительная экономика, имеют тенденцию к созданию общества, в котором доминирует могущественная и воинственная знать, постоянно занятая военными действиями, отдельные члены которой стремятся, прежде всего, к вечной славе для себя. и за их родословную.

Использование эпоса

Основная функция поэзии в обществе героической эпохи, по-видимому, состоит в том, чтобы побуждать дух воинов к героическим действиям, восхваляя их подвиги и подвиги их прославленных предков, обеспечивая долгие и славные воспоминания об их славе и поддерживая их. с моделями идеального героического поведения.Одним из любимых развлечений знати в героические эпохи, в разные времена и в разных местах было собираться в банкетных залах, чтобы послушать героические песни, восхваляющие известные дела в исполнении профессиональных певцов, а также самих воинов. Героические песни также часто пели перед битвой, и такие декламации имели огромное влияние на боевой дух сражающихся. Например, среди народа фулани (фульбе) в Судане, чьи эпические стихи были записаны, дворянин обычно отправлялся на поиски приключений в сопровождении певца ( мабо, ), который также служил его щитоносцем.Таким образом, певец стал свидетелем подвигов своего господина, которые он прославил в эпической поэме baudi .

Таким образом, аристократические воины героической эпохи были членами прославленной семьи, звеном в длинной цепи славных героев. И цепь могла порваться, если воин не сумел сохранить честь семьи, тогда как, заработав славу своим героизмом, он мог придать ей новый блеск. Эпические традиции в значительной степени были традициями аристократических семей: старофранцузское слово geste , используемое для формы эпоса, процветавшего в средние века, означает не только историю знаменитых дел, но и генеалогию.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Прохождение героической эпохи не обязательно означает конец ее героической устной поэзии. Устная эпическая традиция обычно продолжается до тех пор, пока нация остается в значительной степени неграмотной. Обычно именно по прошествии героической эпохи повествования о его легендарных героях полностью разрабатываются. Даже когда аристократия, создавшая героический эпос, погибает или теряет интерес, старые песни могут сохраняться в народе как развлечение.На смену придворным певцам приходят популярные певцы, которые выступают на публичных собраниях. Однако эту популярную традицию следует отличать от традиции, которая по-прежнему является неотъемлемой частью культуры дворянства. Ибо, когда героический эпос теряет связь с банкетными залами князей и дворян, он не может долго сохранять свою силу обновления. Вскоре он вступает в так называемую репродуктивную стадию жизненного цикла устной традиции, когда барды становятся нетворческими воспроизводителями песен, заученных от певцов старшего возраста.Популярные устные певцы, такие как гуслари на Балканах, несомненно, изменяют свои песни до определенной степени каждый раз, когда декламируют их, но они делают это в основном за счет переноса языка и небольших эпизодов из одной приобретенной песни в другую. Такие вариации не следует путать с реальным обогащением традиции последующими поколениями настоящих устных поэтов творческой стадии. Распространение грамотности, пагубно влияющее на устных певцов, приводит к быстрому искажению традиции.На этой стадии вырождения устный эпос быстро умирает, если он не записан или не записан.

Древнегреческий эпос иллюстрирует цикл устной традиции. Возникнув в конце микенского периода, греческий эпос пережил падение культуры типично героической эпохи ( c. 1100 гг. До н. Э.) И сохранился на протяжении «Темного века», достигнув кульминации в гомеровских поэмах к концу Геометрический период (900–750 гг. До н. Э.). После Гомера активность aoidoi , которые пели свои собственные эпические песни при дворянских дворах, постепенно пошла на убыль.В течение первой половины 7-го века aoidoi породили такие новые стихи, как стихи Гесиода и некоторые из более ранних стихов того, что впоследствии стало известно как Эпический цикл. Между 625 и 575 годами до нашей эры aoidoi уступили место устным чтецов нового типа, называемых рапсодами или «сшивателями песен», которые декламировали для большой аудитории уже известные произведения Гомера, держа в руке посох ( rhabdos ). ), который они использовали, чтобы подчеркнуть свои слова. Кажется вероятным, что эти рапсоды, сыгравшие решающую роль в передаче гомеровского эпоса, использовали какие-то письменные пособия для запоминания до того, как гомеровские декламации были приняты в Афинах 6-го века как часть Панафинейских фестивалей, проводимых каждый год в честь богини Афины.

Примеры и определение эпоса как литературного приема

Определение эпоса

Эпос — это длинное повествовательное стихотворение, возвышенное и достойное по теме, тону и стилю. Как литературный прием, эпос воспевает героические подвиги и исторически (или даже космически) важные события. Эпос обычно фокусируется на приключениях героя, обладающего сверхчеловеческими или божественными качествами, от самой судьбы которого часто зависит судьба племени, нации, а иногда и всего человечества. Илиада , Одиссея и Энеида считаются наиболее важными эпосами в западной мировой литературе, хотя этот литературный прием использовался в разных регионах и культурах.

Эпос происходит от древнегреческого термина эпос , означающего рассказ, слово, стихотворение. Эпос о Гильгамеше считается многими учеными старейшим сохранившимся образцом литературного произведения. Этот эпос, восходящий к древней Месопотамии примерно в 2100 году до нашей эры, рассказывает историю Гильгамеша, древнего царя, потомка богов.Гильгамеш отправляется в путешествие, чтобы открыть секрет бессмертия.

Характеристики эпоса

Хотя сегодня эпос не является часто используемым литературным приемом, его долговременное влияние на поэзию несомненно. Традиционно эпическая поэзия имеет определенные характеристики, которые определяют ее как литературный прием, так и как поэтическую форму. Вот некоторые типичные характеристики эпоса:

• написано формальным, возвышенным, достойным стилем
• повествование от третьего лица всеведущим рассказчиком
• начинается с обращения к музе, которая вдохновляет и направляет поэта
• включает в себя путешествие, которое пересекает множество больших пространств и ландшафтов
• происходит в длительных промежутках времени и / или в эпоху, выходящую за пределы живой памяти
• показывает главного героя, который невероятно храбр и решителен
• включает препятствия и / или обстоятельства, которые сверхъестественное или потустороннее, чтобы создать почти невозможные шансы против героя
• отражает озабоченность по поводу будущего цивилизации или культуры

Знаменитые примеры литературных эпосов

Эпические поэмы восходят к некоторым из самых ранних цивилизаций человечества истории, в Европе и Азии, и поэтому также являются одними из самых ранних литературных произведений.В литературных эпосах отражены подвиги и события, раскрывающие значимость для культуры поэта. Кроме того, эпическая поэзия позволяла древним писателям рассказывать истории о великих приключениях и героических поступках. Эффект эпоса заключался в том, чтобы увековечить борьбу и приключения героя, поднять его статус и вдохновить публику.

Вот несколько известных примеров литературных эпосов:

• Илиада и Одиссея : эпические поэмы, приписываемые Гомеру между 850 и 650 годами до нашей эры.Эти стихотворения описывают события Троянской войны и возвращение царя Одиссея из Трои и первоначально были переданы в устной традиции.
• Mahābhārata: эпическая поэма из древней Индии, написанная на санскрите.
• Энеида : эпическая поэма, составленная на латинском языке римским поэтом Вергилием между 29 и 19 годами до нашей эры. Это повествовательная поэма, которая повествует историю Энея, троянского потомка и предка римлян.
• Беовульф : эпическая поэма, написанная на древнеанглийском языке между 975 и 1025 годами нашей эры.Он не приписывается автору, но известен конфликтом между скандинавским героем Беовульфом и чудовищем Гренделем.
• The Nibelungenlied: эпическая повествовательная поэма, написанная на средневерхненемецком языке, ок. 1200 г. н.э. Его сюжет — Зигфрид, легендарный герой немецкой мифологии.
• Божественная комедия: эпическая поэма Данте Алигьери, завершенная в 1320 году. Ее предметом является подробный рассказ о Данте как персонаже, путешествующем через ад, чистилище и небеса.
• The Faerie Queene : эпическое стихотворение Эдмунда Спенсера, опубликованное в 1590 году и подаренное Елизавете I. В этом стихотворении содержится призыв к музе. Это произведение, в котором Спенсер изобрел стихотворную форму, позже известную как спенсерианская строфа.
• Потерянный рай : написано Джоном Мильтоном в форме пустого стиха и опубликовано в 1667 году. Его тема — изгнание Адама и Евы из Эдемского сада, а также падшего ангела Сатаны.

Разница между эпосом и балладой

И эпические произведения, и баллады восходят к древней истории и передавались из поколения в поколение через устную поэзию.Однако эти литературные приемы имеют существенные различия. Эпос — это расширенное повествовательное стихотворение, написанное возвышенным и достойным языком, в котором прославляются действия легендарного или традиционного героя. Баллада также представляет собой повествовательное стихотворение, адаптированное для пения или декламирования людей и предназначенное для передачи сентиментальных или романтических тем в коротких строфах, обычно четверостишие с повторяющейся схемой рифм. В балладах обычно используется общий разговорный язык, отражающий повседневную жизнь, и они созданы для всеобщего обращения к человечеству как группе.Однако эпические произведения сосредоточены на определенной культуре, расе, нации или религиозной группе, победа или поражение которой определяет судьбу целой нации или большей группы, но не всего человечества.

Примеры эпосов в литературе

Современные читатели могут счесть эпическим произведением любой длинный рассказ о древнем герое, который отправляется в важное путешествие. Однако, хотя этот тип героических историй распространен в различных формах литературы, прозаические рассказы не считаются частью области эпической традиции.Современные поэты редко выбирают эпос как литературный прием; однако эпическая поэзия остается одной из самых влиятельных форм литературы.

Вот несколько примеров эпических поэм в литературе:

Пример 1:

Инферно (первая песнь Божественная комедия Данте Алигьери)

Я путь в город горя,
Я — путь в вечную боль,
Я путь среди заблудших.

Правосудие заставило моего высокого архитектора двигаться,
Божественное всемогущество создало меня,
Высшая мудрость и изначальная любовь.

До меня не было сотворенных вещей
Но те, которые длятся вечно — как и я.
Оставь все надежды, кто войдет сюда.

Это отрывок из первой песни Данте «Божественная комедия , Ад, », в которой персонаж Данте совершает путешествие через ад под руководством древнеримского поэта Вергилия. Когда Данте приближается к Вратам ада, он обнаруживает, что эти строки начерчены. Поэтические строки представляют собой «голос» ада, рассказывающий Данте и читателю о природе, происхождении и цели ада.Это указывает на то, что ждет Данте в его путешествии по эпической поэме. Надпись описывает Ад как город, построенный в виде изолированной географической области, ограниченной стенами и укрывающей население душ, страдающих различными уровнями и средствами мучений. Это параллель с песней Paradiso и ее изображением Неба, которое Вергилий описывает как город Божий.

Кроме того, надпись предупреждает, что ад — это место вечных бед, боли и потерь.Данте становится свидетелем сурового наказания Богом тех, кто грешит, придавая путешествию Данте потусторонний мир, пересекающий промежуток времени и памяти. Последняя строка надписи — пример возвышенного языка и тона эпической поэмы Данте. Персонажу Данте, а также читателю предлагается «отказаться от всякой надежды» при входе во врата ада, подразумевая, что нет выхода из Ада с непоколебимой надеждой. Эпическая поэма Данте — одно из самых влиятельных произведений в истории литературы.

Пример 2:

Орландо Фуриозо (Людовико Ариосто)

Эта собака не охотится. Эта лошадь не прыгнет. Получаете
общий занос. Однако он продолжает попытки,
, но огонь не горит, растопка мокрая,
и слабое свечение тлеющих углей слабое и гаснет.
У него нет другого выбора, кроме как отпустить.
Он уйти и вздремнуть на земле, лежа
Рядом с ней — для которой Дама Фортуна приготовила еще
горестей и невзгод.

Эпическая поэма Ариосто 1532 года представляет собой интерпретацию сражений между сарацинскими захватчиками и франками.Орландо Фуриозо — храбрый воин, которому поручено спасти свой народ, что указывает на героический характер, отважный и решительный. Однако он страдает периодом безумия из-за соблазнов Анжелики. Это обстоятельство представляет собой препятствие, которое герой должен преодолеть как средство выполнения своего пути и предназначения в обеспечении спасения своего народа. В эпической поэзии часто встречается сочетание доблестного долга и страстной любви. В работах Ариосто Фуриозо в конечном итоге признает страсть слабостью, не подобающей рыцарю, и поэтому он возвращается к тому, чтобы ставить долг перед любыми другими действиями.

Пример 3:

Дон Хуан (Лорд Байрон)

Между двумя мирами жизнь парит, как звезда,
«Две ночи и утро на краю горизонта.
Как мало мы знаем то, что мы есть!
Насколько же мы меньше, чем мы можем быть! Вечная волна
Времени и прилива катится и уносит издалека
Наши пузыри; как старое лопнет, возникнет новое,
Удар из пены веков; а могилы
Империй вздымаются, но словно проходящие волны.

Некоторые поэты, в том числе Александр Поуп, писали пародийные эпосы, высмеивающие героический стих и его возвышенность, которые стали собственными эпическими произведениями.В «Дон Хуане» Байрон использует элементы эпоса как литературный прием, чтобы заново изобрести историю главного героя испанской легенды о «Дон Хуане». Однако в работе Байрона история Дона Хуана перевернута. Вместо того, чтобы изображать печально известного персонажа бабником, он представлен как человек, которого женщины легко соблазняют. Это позволяет Байрону как поэту высмеивать легенду и характер Дон Жуана в дополнение к эпической форме поэзии.

Однако, хотя эпическая поэма Байрона сатирическая, она также мастерски исполнена в шестнадцати песнях ottava rima или восьмой рифме.«Дон Хуан» состоит из 16 000 строк, в которых Байрон ловко использует возвышенный язык и тон как дань уважения традиционной эпической поэзии, но также вкрапления вульгарного стиля письма, чтобы ниспровергнуть эпическую традицию.

Актуальность в отзывах

ВНИМАНИЕ! Прежде чем перейти к обзору, хочу сделать дружеское предупреждение. Этот комплект «Полная сага о Звездных войнах» НИКОГДА не выпускался дистрибьютором в формате DVD. Этот набор официально доступен ТОЛЬКО в формате Blu-ray, а НЕ на DVD. Эпизоды I-III трилогии Звездных войн (Blu-ray + DVD) Эпизоды IV-VI трилогии Звездных войн (Blu-ray + DVD) Переходим к фактическому обзору.Звездные войны: Полная сага (Эпизоды I-VI) [Blu-rayПодробнее ВНИМАНИЕ! Прежде чем перейти к обзору, хочу сделать дружеское предупреждение. Этот комплект «Полная сага о Звездных войнах» НИКОГДА не выпускался дистрибьютором в формате DVD. Этот набор официально доступен ТОЛЬКО в формате Blu-ray, но НЕ на DVD. Если вы покупаете этот набор в формате DVD, вас обманывают, и вы в конечном итоге получите BOOTLEG, незаконный продукт. Это объясняет, почему многие рецензенты версии «DVD» сообщают, что визуальные и звуковые качества различаются между фильмами, упаковка хрупкая, хрупкая или даже уже сломана по прибытии, а сами диски имеют помятые изображения и много царапин.Пусть вас не вводят в заблуждение списки, выполненные Amazon. Просто потому, что это выполнено Amazon, не означает, что это законный продукт. «Выполнено Amazon» означает только то, что продукт доставляется Amazon, но не Amazon продает его; это сторонний продавец. А поскольку это бутлеги, качество бутлегов будет разным. Возможно, вы получили неплохой бутлег, но в большинстве случаев это будет ужасно. Просто предупреждение, чтобы вас, ребята, не ограбили. Если вы предпочитаете записывать эти фильмы на DVD, то это именно те продукты, которые вам нужны.Это официальные релизы фильмов в формате DVD. Ниже приведены ссылки на официальные версии DVD. Они входят в комбо-пакет.

Эпизоды трилогии «Звездные войны» I-III (Blu-ray + DVD)
Эпизоды трилогии «Звездные войны» IV-VI (Blu-ray + DVD)

Переходим к собственно обзору.

Звездные войны: Полная сага (Эпизоды I-VI) [Blu-ray]

Это типичный набор для поклонников «Звездных войн»! Передачи Blu-ray звучат потрясающе и выглядят великолепно. Хотя цена может быть немного завышенной, оно того стоит.Он поставляется с 9 дисками, по одному на каждый фильм и три, предназначенных только для дополнительных специальных функций. Количество особенностей астрономическое! Если вы когда-нибудь хотели окунуться во вселенную фильмов «Звездные войны», это лучшее, что вы можете получить.

Сама упаковка простая, но элегантная. Обложка тисненая, голографическая и привлекательная. Пленки поставляются в стандартном футляре Blu-ray, который заключен в картонный конверт. К счастью, на каждом диске есть собственное пространство. Диски не кладут друг на друга, а кладут на «пластиковые страницы».Я уверен, что фотографии могут передать это лучше, чем я. Кроме того, в комплекте идет небольшой буклет «Путеводитель по Галактике». Этот буклет — просто руководство по всем специальным функциям. Это пригодится, если вы когда-нибудь почувствуете себя немного перегруженным, пытаясь ориентироваться в специальных функциях. Настоятельно рекомендуется!

Март 2020 Выпуск

Страница 78 Март 2020 Подписчики EAST COAST EQUESTRIAN Print получают БЕСПЛАТНЫЕ объявления! БЕСПЛАТНЫЕ подписчики Print получают БЕСПЛАТНЫЕ некоммерческие объявления! Просто напишите свое некоммерческое сообщение (события, лошади / трейлеры / товары на продажу, посадка / уроки / тренировки и т. Д.) секретно, не более 35 слов для steph @ eastcoaste-questrian.net. Не забудьте указать свое имя и почтовый адрес, как они указаны на этикетке подписки. (У вас нет подписки на печатные издания? Зарегистрируйтесь на сайте eastcoastequestrian.net.) Объявления могут размещаться в нескольких выпусках, но их необходимо повторно отправлять каждый месяц. Крайний срок — 12-е число месяца до публикации. СОБЫТИЯ ФЕРМЫ ЛОШАДЕЙ РАЗНОЕ. Название поставщика Стенд Восточное береговое ограждение и прыжки 1236 Изолированное снаряжение для ограждения 1606 Одежда, аксессуары и кошельки Инструменты для ухода LUMO 1508 Самоцветы для ухода за маленьким городком 1504 Ювелирные изделия Дополнительные продавцы HORSE WORLD EXPO 2020 Jack Frost Jubilee открытая серия Веселых шоу накаляет обстановку этой зимой! Последние 2 шоу назначены на 8 и 9 февраля, 7 и 8 марта 2020 года.www.CrescendoTraining Centre.com FMI или 717-475-3047. Ефрата, Пенсильвания. 99-й парад в честь Дня Виссахикона состоится 26 апреля, он начнется в Northwestern Stables и пройдет по Запретной дороге в Филадельфии. Это старейший парад лошадей в США. www.facebook.com/ wissahickonDayParade или по электронной почте [email protected] FARMS Horses. Lay Ups. 20 минут езды до ветеринарной школы Нью-Болтона / Пенсильванского университета. Отличный, квалифицированный уход. (Самостоятельная помощь недоступна). Владелец в собственности и работает. Требуются две ссылки.Цены по запросу. 610-721-5902 Обучение: Westfield Farm LLC, Специально для лошади и владельца. ВСЕ породы и дисциплины. Мы сделаем вашу лошадь безопасной или выставочной лошадью-победителем. Подробнее на Westfieldfarmllc. com или ЗВОНИТЕ 717-432-2828. Будем путешествовать. РАЗНОЕ. ЛОШАДИ Возьмите уроки, а затем, возможно, арендуйте реабилитированную лошадь на нашей ферме в южном Нью-Джерси. Мы дали нескольким спасателям второй шанс, поскольку удовольствие растет. Загляните на www.russellsacresequine.com. Компания Omega Horse Rescue, расположенная в Эйрвилле, штат Пенсильвания, имеет множество лошадей и пони, готовых к их вечным домам! Посетите наш веб-сайт, чтобы увидеть фотографии и видео, а также узнать, как вы можете помочь! www.omegahorserescue.com Лучше, чем сходить с трассы! У PTHA’s Turning for Home, Inc. всегда есть OTTB, которые должным образом реабилитированы, переобучены и готовы к новой карьере. Найдите свою следующую лошадь на сайте www.turningforhome.org или позвоните по телефону 215-808-7562. 13.2H Рег. Валлийская маточная кобыла. 11-летняя черная чалая от GlanNant Captain и дочь GlanNant Epic. В настоящее время открытое УЗИ 6K или 6.5K проверено жеребенка в Бруксайд Паддингтон. 620-857-4331 или [email protected]. Аникин — яркий молодой олденбургский мерин, который идеально подходит для любого всадника.Высота: 16,3 ч, Цвет: Бей, Возраст: 7, Цена 2000 $. Свяжитесь с Дэвидом Цайлером по адресу [email protected], чтобы договориться о встрече. Большой каштановый кольт. Полный брат Девон / Аппервиль Виннер. Незарегистрированный туберкулез. П.А. разводится. Выиграет на линии. Очень спортивно. Хороший движитель. 610-721-5902. 4 г. старый туберкулезный мерин. По очень разумной цене. 16 и 1 руки. Темная бухта. Очень тихий. Звук. Поездки по тропе. Бумажная погоня. Зеленый в кольце. Прекрасные манеры. Корабли / клипы. Только хороший дом. 610-721-5902. Кобыла. 12 г. старая туберкулезная кобыла.Печеночный каштан. 16 и 1 руки. Хороший движитель. Звук для разведения. Легкий заводчик. Просты в обращении. Хорошо сочетается с теплокровными. Только разрешенный дом. 610-721-5902 8-летняя серая туберкулезная кобыла (Fastness x Lotte de Bentwood by Just beforeMidnight). Никаких тренировок, но дружелюбие; подняли при явке. Может по-прежнему участвовать в гонках, быть охотником или выставочной лошадью. 215-536-5353 lv msg. Требуемая должность: Всадница ищет полный рабочий день на ферме, которая занимается реабилитацией и переподготовкой. Желая переехать, жить в предпочитаемом месте. Рассмотрю другие варианты.SMS или сообщение 717-379-7032. ПРИЦЕПЫ Жених Требуются: стрижка, ванны для 3 лошадей, 2 пони. Частный сарай Оксфорд PA. А также «ведение домашнего хозяйства» в сарае — уборка пыли, удаление паутины, уборка галантереи. Три-четыре дня в неделю на ваш выбор. Гибкий график. $ 10.00 / час. 610-220-4495 CATS: Амбары в графствах Бакс, Честер и Монтгомери, штат Пенсильвания. необходимы, чтобы дать спасенным бездомным шанс на жизнь. Кошек стерилизуют, делают микрочипы и вакцинируют; доставлен и акклиматизирован. Заполните заявку на усыновление на StrayCatBlues.org или позвоните по телефону 215-631-1851. King Kutter Rotto Harrow — как новый, стоит 600 долларов, ваш — 275 долларов. Сделайте вашу арену снова новой. Карета Bird-In-Hand Eagle, размер початка. Готовим ступеньки, валы, заряжаем. Превосходное условие. 4500 долларов. 856-299-3616 Необходимо продать как часть недвижимости: прицеп Westwind Trail-et с двумя лошадьми 1993 года, прямой груз, гусиная шея, место для переодевания, OBO за 3000 долларов. Пожалуйста, свяжитесь с Томом по телефону 813-310-0662 или [email protected] Sundowner Super Sport, наклон 3 лошади, тяга бампера, 2014. Множество дополнительных услуг. Левая боковая дверца доступа.Резина по всей поверхности внутри. Вентиляционные отверстия на крыше. Защита от гравия. Практически не используется, отличное состояние. 14000 долларов США, OBO 412-767-5750. Exiss 6 Алюминиевая гусиная шея с наклонным верхом 2001. Нос из нержавеющей стали. Освещенная гардеробная с ковровым покрытием. Дополнительное заднее отделение. Множество вешалок для седел / уздечки. Все съемное, чтобы увеличить стойло или поставить тележку. 7 футов 6 дюймов в высоту. В очень хорошем состоянии. 17 800 долларов. OBO 717-432-2828. Индекс рекламодателя от А до Я Horse Cookies 33 Ремни и прихватки A&H 64 Каретка и колесо AA 12 Сварка Аарона 67 ADM Forage First 12 B&D Builders, LLC 31 Back2Earth Постельное белье для домашних животных 22 Bar-Bar-A Поилки для лошадей 38 Ремень Бартвилля 71 Домашний скот Блэка 71 Сейф для одеял 64 Конюшня Blue Goose 68 Прицепы Blue Ridge 52 Конный парк округа Бакс 50 Мания быков 62 Кэмп Хоббит Хилл 5 Недвижимость Кэрол Дори 75 Кэрол Ламадью Риэлтор 75 Центр Square Harness Shop 4 Шерил Аллертон, поверенный 61 Клуб прогулочных лошадей на плантации Чесапик 66 Ограждение округа Честер 64 Здания Conestoga 28 Conklin Fastrack 53 Конюшни Crickside 67 Индивидуальное питание для лошадей 51 Спасение лошадей в конце дня 56 Продажа трейлеров Delwood 17 Кормушки Diller 16 Double S Construction 36 Downunder Верховая езда 34, 35, 40, 41, 46, 47 DP Saddlery LP 30 Дубарри из Ирландии 26 Здоровье Изумрудной долины 38 Equilearn Institute 60 Equi-lete Supplements 66 Equine Audio 65 Облегчение конских колик 64 Equit ana США 45 ERS Stallion Station 37 Esch’s Fencing 70 Evergreen Fence 30 Eyler Stables Auction 62 Fastrak Express 65 Кормовые решения 44 Компания Franklin-Williams 66 Friends of Rothrock 63 Frosty Hill Construction 55 Страхование лошадей Fry’s 61 Корма и снабжение G&G 61 Носки Goldie’s 16 Hay Hoarder 69 Heidel Hollow Farm 39 Highline Construction 43 Hoofjack 63 Horizon Structures 12 Товары для здоровья лошадей 80 J&E Grill Manufacturing 39 Джейн Бартч 59 JBK Photography 60 Jeffers Insurance Agency 16 Джо и Эрика Альтомаре 74 Кен Варилек, риэлтор 73 King Construction 3 King’s Fencing 55 Kingdom Horse Trailers 7 Kool Kurtains 51 Kraiburg-Belmundo 16 Ранчо Last Chance 56 Лиза Матена, риэлтор 74 Лиза Тайгер, риэлтор 75 Lite Mirror 12 Lucerne Farms 19 Lusk & Associates, Энн Ласк, риэлтор 73 Lyons Legacy Horsemanship 24 Mapledale Fencing 62 Мелисса Раффинг, риэлтор 39 MG Конный транспорт 50 Среднеатлантический конный центр 62 Miraco Waterers 67 Nancy Kowalik Real Estate 73 Nandi Veterinary Associates 50 Nature’s Garden 55 Nutra-Glo Добавки 68 PA Cyber ​​Charter School 54 Parco Metalworks 51 Продажа трейлеров Paul Congelosi 60 Расширение Penn State 15 Penn State Quarter Horse Sale 59 Perry / Nolt’s Power Equipment 32 Pine Hill Trailers 51 PonyLocks 42 Poulin Grain 22 Precise Buildings 25 Pure Country Campground 62 Ветеринарная клиника Quakertown 72 Устройство для быстрой смены навесного оборудования 61 Тихая ферма Победы 68 R&L Mini Horse Tack 16 RE / MAX Команда Мэтта Вольфа 73 Консультанты по возобновляемым источникам энергии 63 Reveal 4-In-1 72 Rigidply Rafters 48 Roser Horsemanship 48 Roundtop Stable / Farm 29 RSD Horse Аукционы 71 Ферма Ryerrs для престарелых лошадей 68 Фургоны Shady Lane 70 Ферма Шеннонделла 55 ShowEase, Inc.12 Silvana Trucking 66 Серебряные ремни безопасности и подарки 71 SmartPak 13 Структуры Solanco 61 Некоторые мероприятия и выставка для лошадей 70 Southern MD Horse Summit 53 Специализированные подстилки для лошадей 52 Весенние добавки 42 Конюшни в Fox Crossing 64 Ошеломляющая винодельня с единорогами 26 Фехтование на государственной линии 69 Конюшни на закате 61 Закатная долина Metalcraft 11 Поддерживающие травы 10 Конюшни Лебединого озера 77 Техасский производитель воды Superior Animal Waterer 39 Trail Rider’s Path 48 Trailer Country LLC 49 Traveled Lane Trailers 54 Корм ​​для лошадей 23 Клиника верховой езды Трина Моррис 63 Строители амбаров TriState 27 Обращение к дому 57 Ферма Twin Willows 74 Wasko’s , Inc.9 WeCover 2 White Horse Construction 16 Winsome Farm 22 Учебный центр Wishful Acres 57 Yered Trailers 67

RkJQdWJsaXNoZXIy NTc1OTQ =

HANG SENG INDEX, палладий и платина находятся на сегодняшнем алгоритме ранга покупки Innrs

Согласно Innrs, рейтинг покупателя финансовых активов в режиме реального времени, сегодня 10 лучших финансовых активов — это HANG SENG INDEX (HSI), палладий (PA), платина (PL), сырая нефть (CL), Ethereum (eth-usd), Серебро (SI), пиломатериалы (LBS), Apple (AAPL), Amazon (AMZN) и Microsoft (MSFT).

Сегодняшние 10 крупнейших финансовых активов Innrs

Innrs Рейтинг	Финансовые активы	Оценка	Приблиз. Прибыль *	Прошлая позиция *
1	ИНДЕКС HANG SENG (HSI)	49,51	-0,371819%	304
2	Палладий (PA)	49	12,2313%	7
3	Платина (PL)	47.68	0,675181%	5
4	Сырая нефть (CL)	46,92	10,50 69%	23
5	Эфириум (eth-usd)	46,11	7,57913%	21
6	Серебро (SI)	43,33	8,984 27%	147
7	Пиломатериалы (фунты)	41,29	53,05 72%	3
8	Яблоко (AAPL)	40.2	2,36585%	4
9	Амазонка (AMZN)	38,54	1,99019%	20
10	Microsoft (MSFT)	38,36	1,60099%	11

* 30 сеансов

Каждый час рейтинг Innrs Rank обновляется, чтобы предоставить инвесторам автоматические советы по покупке. Если инвестор будет следовать критериям покупки innrs, это приведет к рентабельности инвестиций 9.86%.

Согласно веб-сайту Innrs, его рейтинг включает (если доступно): «как исторические данные, так и
будущих (прогнозируемых) данных», «оценки роста и продаж, выручка, прибыль, дивидендная доходность, маржа прибыли,
стохастик, волатильность, RSI. , скользящая средняя. премаркет, рентабельность инвестиций, рентабельность инвестиций, коэффициент чистой прибыли, прибыль на акцию и многое другое ».

1. ИНДЕКС ХАНСЕНГА (HSI) — Оценка: 49,51

HANG SENG INDEX в настоящее время демонстрирует медвежий импульс. В среду, 12 мая, в 07:33 EST индекс HANG SENG INDEX находится на уровне 28 231.04, снижение на 1,86% с момента закрытия последней сессии.

HANG SENG INDEX Диапазон

Что касается дневных максимумов и минимумов HANG SENG INDEX, то он на 1,15% выше своего конечного 30-дневного минимума в 27 910,70 доллара и на 3,99% ниже его конечного 30-дневного максимума в 29 405,10 доллара.

Что касается годовых максимумов и минимумов HANG SENG INDEX, то он на 25,36% выше 52-недельного минимума и на 9,47% ниже 52-недельного максимума.

Волатильность

Текущая волатильность

HANG SENG INDEX за последнюю неделю, последний месяц и последний квартал была равна 0.21%, 0,02% и 1,06% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности

HANG SENG INDEX, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составил 0,30% (на прошлой неделе), 0,68% (в прошлом месяце) и 1,06% (в прошлом квартале. ), соответственно.

Индекс ценовой классификации

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, индекс HANG SENG INDEX считается перекупленным (> = 80).

Другие новости о HANG SENG INDEX.

2. Палладий (Пенсильвания) — Счет: 49

Палладий в настоящее время демонстрирует бычий импульс. В 07:33 по восточному стандартному времени в среду, 12 мая, цена на Palladium составляет 2 939 долларов, что на 11,79% выше по сравнению с закрытием последней сессии.

Диапазон палладия

Что касается дневных максимумов и минимумов палладия, то он на 6,791% выше своего конечного 30-дневного минимума в 2752,10 доллара и на 2,359% ниже его 30-дневного максимума в 3 010,00 долларов.

Волатильность

Текущая волатильность

Palladium на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале была отрицательной 0.49%, положительный результат 0,45% и положительный показатель 1,41% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности

Palladium, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составил 1,08% (на прошлой неделе), 1,17% (в прошлом месяце) и 1,41% (в последнем квартале), соответственно.

Классификация цен на товары

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, палладий считается перекупленным (> = 80).

Еще новости о Палладии.

3. Платина (PL) — Оценка: 47,68

Платина в настоящее время демонстрирует бычий импульс. В 07:33 EST в среду, 12 мая, цена Platinum составляет 1 237,60 доллара США, что на 3,96% выше по сравнению с закрытием последней сессии.

Диапазон платины

Что касается дневных максимумов и минимумов Platinum, то она на 4,122% выше своего конечного 30-дневного минимума в 1188,60 доллара и на 2,011% ниже его конечного 30-дневного максимума в 1263,00 доллара.

Волатильность

Текущая волатильность

Platinum на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале составляла 0.33%, 0,22% и 1,45% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности

Platinum, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составлял 1,22% (на прошлой неделе), 1,05% (в прошлом месяце) и 1,45% (в последнем квартале), соответственно.

Классификация цен на товары

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, платиновый товар считается перекупленным (> = 80).

Еще новости о Platinum.

4. Сырая нефть (CL) — Оценка: 46,92

Сырая нефть в настоящее время демонстрирует бычий импульс. В 07:33 EST в среду, 12 мая, цена на сырую нефть составляет 66,05 доллара, что на 10,12% выше по сравнению с закрытием последней сессии.

Диапазон сырой нефти

Что касается дневных максимумов и минимумов для сырой нефти, то она на 8,975% выше своего конечного 30-дневного минимума в 60,61 доллара и на 1,064% ниже своего конечного 30-дневного максимума в 66,76 доллара.

Волатильность

Текущая волатильность

Crude Oil на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале составляла 0.03%, 0,40% и 1,77% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности

Crude Oil, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составлял 0,61% (на прошлой неделе), 1,08% (в прошлом месяце) и 1,77% (последний квартал). , соответственно.

Классификация цен на товары

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, сырая нефть считается перекупленной (> = 80).

Другие новости о сырой нефти.

5. Ethereum (eth-usd) — Оценка: 46,11

Криптовалюта

Ethereum в настоящее время демонстрирует медвежий импульс на 8,56% за последние 30 дней. В 07:33 среды, 12 мая, Ethereum будет стоить 1,95 доллара.

Диапазон Ethereum

Что касается дневных максимумов и минимумов Ethereum, то он на 51,16% выше своего конечного 30-дневного минимума в 1,29 доллара и на 16,67% ниже его конечного 30-дневного максимума в 2,34 доллара.

Социальный статус

В настоящее время у Ethereum 213668 подписчиков в Twitter и 19125 подписчиков на Reddit.

На данный момент на Github 470 форков, 1341 звезда и 84 подписчика.

Волатильность

Текущая волатильность

Ethereum на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале составила 2 707,30%, 2 707,30% и 2 707,30% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности Ethereum, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составил 2707,30% (на прошлой неделе), 2707,30% (в прошлом месяце) и 2707,30% (в прошлом квартале), соответственно.

Ценовая классификация криптовалют

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, криптовалюта Ethereum считается перепроданной (<= 20).

Другие новости об Ethereum

Ethereum, вторая по величине криптовалюта в мире, впервые поднялась выше 4000 долларов. Согласно сообщению CNBC в понедельник, 10 мая, «Эфир, цифровой токен блокчейна Ethereum, вырос почти на 7% за последние 24 часа до 4 141,99 доллара США к 3:40 a.м. «,» В то время как биткойн рассматривается его сторонниками как средство сбережения, сродни золоту, Ethereum стремится создать своего рода децентрализованный Интернет, который не поддерживается никакими центральными властями «.

Ethereum: что это такое и чем он отличается от биткойна ?. Как сообщает CNBC в понедельник, 10 мая, «По словам Бутерина, Ethereum — это« блокчейн со встроенным языком программирования »и« наиболее логичный способ создать платформу, которая может использоваться для многих других типов приложений.»,» Криптоинвесторы говорят, что обновление должно помочь сети Ethereum работать в масштабе, обрабатывать намного больше транзакций в более быстром темпе и поддерживать приложения с миллионами пользователей «.

Еще новости об Ethereum.

6. Серебро (SI) — Оценка: 43,33

Серебро в настоящее время демонстрирует бычий импульс. В 07:33 EST в среду, 12 мая, серебро стоит 27,50 доллара и на 8,87% выше с момента закрытия последней сессии.

Серебряный хребет

Что касается дневных максимумов и минимумов серебра, то это 6.На 465% выше конечного 30-дневного минимума в 25,83 доллара и на 1,487% ниже конечного 30-дневного максимума в 27,92 доллара.

Волатильность

Текущая волатильность

Silver на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале составила 1,51%, 0,47% и 1,18% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности серебра

, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составлял 1,51% (на прошлой неделе), 1,10% (в прошлом месяце) и 1,18% (в последнем квартале), соответственно.

Классификация цен на товары

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности, серебро считается перекупленным (> = 80).

Еще новости о серебре.

7. Пиломатериалы (фунты) — Оценка: 41,29

Пиломатериалы в настоящее время демонстрируют бычий импульс. В 07:33 EST в среду, 12 мая, цена на пиломатериалы составляет 1 544,50 доллара США, что на 33,43% выше по сравнению с закрытием последней сессии.

Диапазон пиломатериалов

Что касается дневных максимумов и минимумов Lumber, то это 33.На 02% выше минимума за 30 дней в 1161,10 доллара и на 9,742% ниже минимума за 30 дней в 1 711,20 доллара.

Волатильность

Текущая волатильность

Lumber на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале была отрицательной 0,68%, положительной 1,09% и положительной 5,14% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности

Lumber, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составил 2,83% (на прошлой неделе), 2,80% (в прошлом месяце) и 5.14% (последний квартал) соответственно.

Еще новости о пиломатериалах.

8. Apple (AAPL) — Оценка: 40,2

Акции Apple упали на 4,8% за 30 дней с 132,26 доллара до 125,91 доллара в 07:33 EST в среду после двух последовательных сессий падений. NASDAQ Composite упал на 0,09% до 13 389,43 доллара после двух последовательных сессий убытков.

Последняя цена закрытия Apple составила 125,91 доллара, что на 15,23% ниже 52-недельного максимума в 145,09 доллара.

Продажи Apple

Рост продаж Apple — 22.1% в текущем квартале и 25,7% в следующем. По оценкам компании, рост в текущем и следующем квартале составляет 54,7% и 52,1% соответственно.

Доходы Apple

Квартальный рост выручки по сравнению с аналогичным периодом прошлого года вырос на 53,6% и теперь составляет 325,41B за последние двенадцать месяцев.

Волатильность

Текущая волатильность Apple на прошлой неделе, в прошлом месяце и последнем квартале составила отрицательные 0,34%, отрицательные 0,49% и положительные 1,56% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности Apple, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между минимальной и максимальной стоимостью за период), был равен 1.43% (на прошлой неделе), 1,39% (в прошлом месяце) и 1,56% (в последнем квартале) соответственно.

Классификация цен акций

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности,

Акции Apple считаются перекупленными (> = 80).

Годовая максимальная и минимальная стоимость акций Apple

Акции Apple оцениваются в 125,91 доллара в 07:33 EST, что намного ниже 52-недельного максимума в 145,09 доллара и намного выше 52-недельного минимума в 64,75 доллара.

Скользящее среднее Apple

Стоимость Apple превышает ее 50-дневную скользящую среднюю в 123 доллара.31 и выше, чем его 200-дневная скользящая средняя 123,35 доллара.

Новости Apple за предыдущие дни

Apple сталкивается с групповым иском в Великобритании за завышение платы за 20 миллионов пользователей. Как сообщает Bloomberg Quint в понедельник, 10 мая, «юридические проблемы возникают, когда Apple сталкивается с негативной реакцией — с доходом в миллиарды долларов — со стороны глобальных регуляторов и некоторых разработчиков, которые заявляют, что ее сборы и другие правила несправедливы и корыстны. . »,« Комиссия, взимаемая App Store, во многом совпадает с комиссией, взимаемой всеми другими цифровыми торговыми площадками », — заявила Apple.«

Подушки безопасности Apple против плитки: лучший инструмент для поиска потерянных вещей. Как сообщает The Wall Street Journal в воскресенье, 9 мая, «мое часто теряемое рабочее удостоверение личности, к счастью, не может сказать мне, каково это на самом деле, но теперь оно общается со мной через трекер Apple AirTag за 29 долларов, к которому я подключился. это. »,« Будь то пульт дистанционного управления, зажатый между подушками дивана, или Васаби, моя взятая в аренду собака для обнаружения наркотиков в парке (см. видео для этой истории), две уникальные технологии Apple привели меня прямо к ним.«

7 Поставщики Apple в Китае связаны с программами принудительного труда, включая использование уйгурских мусульман из Синьцзяна, согласно новому отчету. Согласно сообщению Business Insider в понедельник, 10 мая, «один поставщик, Lens Technology, который поставлял Apple стекла для iPhone, с 2018 года принял 600 рабочих из Синьцзяна, по данным The Information.», «Avary Holding, производящая печатные платы. для устройств Apple в китайском городе Хуайань, согласно отчету, в период с 2019 по 2020 год на одной из фабрик Синьцзяна к своему персоналу добавилось 400 рабочих.«

Apple защищает обзор приложений и платежную систему, чтобы отклонить грандиозные претензии. Как сообщает Bloomberg Quint во вторник, 11 мая: «В ходе судебного разбирательства, инициированного Epic, производитель игр заявил, что Apple использует свою платежную систему, которая сокращает количество транзакций на 15–30%, и процесс утверждения приложений для сокрытия. прибыли и причинят вред разработчикам »,« Суд в Окленде, штат Калифорния, проходит в тот момент, когда Apple сталкивается с негативной реакцией — с доходом в миллиарды долларов — со стороны международных регуляторов и некоторых разработчиков приложений, которые заявляют, что ее стандартная плата в App Store составляет 30% другая политика несправедлива и корыстна.«

Акции Apple падают, но резко отскочили от 200-дневной скользящей средней. По данным MarketWatch во вторник, 11 мая, «акции Apple Inc. упали на 1,1% в полдень во вторник, но резко отскочили от ключевого уровня графика, который они оставались выше после минимумов, вызванных пандемией COVID-19. год назад »

Еще новости об Apple.

9. Amazon (AMZN) — Оценка: 38,54

Акции

Amazon упали на 4,87% за 30 дней с 3388,95 доллара до 3223,91 доллара в 07:33 EST в среду, следуя восходящей тенденции последней сессии.NASDAQ Composite упал на 0,09% до 13 389,43 доллара после двух последовательных сессий убытков.

Цена последнего закрытия Amazon составила 3223,91 доллара, что на 10,18% ниже 52-недельного максимума в 3552,25 доллара.

Новости об Amazon сегодня

Amazon выигрывает борьбу за уплату налоговых платежей ЕС на сумму 303 миллиона долларов. Согласно сегодняшней статье на Bloomberg Quint, «Европейская комиссия» не доказала в соответствии с необходимыми правовыми стандартами, что имело место неоправданное снижение налогового бремени европейской дочерней компании группы Amazon », — заявили судьи ЕС из Люксембурга.»,» Хотя сумма, поставленная на карту в случае с Amazon, относительно мала после рекордного квартала прибыли для компании, налоговые эксперты видят, что результаты ее апелляции помогут сформировать текущие дела. «

Amazon сталкивается с судебным решением по налоговой апелляции ЕС на 300 миллионов долларов. Согласно сегодняшней статье в The Wall Street Journal, «второй по величине суд Европейского Союза в среду должен решить, поддерживать ли налоговый законопроект на сумму около 300 миллионов долларов, который антимонопольные органы блока заявили Amazon», «В последние месяцы она решила. также предъявили официальные антимонопольные обвинения Amazon и Apple за их обращение с конкурентами.«

Продажи Amazon

Рост продаж Amazon составляет 29,3% в текущем квартале и 23,5% в следующем. Прогноз роста компании в текущем и следующем квартале составляет 16,4% и 2% соответственно.

Доход Amazon

Квартальный рост выручки в годовом исчислении вырос на 43,8% и теперь составляет 419,13B за последние двенадцать месяцев.

Волатильность

Текущая волатильность Amazon за последнюю неделю, последний месяц и последний квартал была отрицательной 0.84%, отрицательные 0,47% и положительные 1,35% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности Amazon, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составил 1,57% (на прошлой неделе), 1,32% (в прошлом месяце) и 1,35% (в последнем квартале), соответственно.

Классификация цен акций

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности,

Акции Amazon считаются перекупленными (> = 80).

Годовая максимальная и минимальная стоимость акций Amazon

Акции

Amazon оценены в 3223,91 доллара в 07:33 EST, что ниже 52-недельного максимума в 3552,25 доллара и намного выше 52-недельного минимума в 1 997,62 доллара.

Скользящее среднее Amazon

Стоимость Amazon выше, чем его 50-дневная скользящая средняя, ​​равная 3108,24 доллара, и выше, чем ее 200-дневная скользящая средняя, ​​равная 3173,57 долларов.

Новости Amazon за предыдущие дни

Пентагон решает положить конец облачному проекту на фоне борьбы Amazon.Как сообщает The Wall Street Journal в понедельник, 10 мая, «ее комментарии последовали за отчетом Пентагона Конгрессу, выпущенным до последнего судебного решения, в котором говорилось, что еще одна победа Amazon в суде может значительно сократить сроки реализации программы».

Ознакомьтесь с презентацией, которую использовали эти инсайдеры Amazon, чтобы собрать 160 миллионов долларов для своего нового стартапа в сфере электронной коммерции. Согласно сообщению Business Insider во вторник, 11 мая, «но это был рекордный год и для сторонних продавцов — 62% из них увидели рост прибыли на фоне пандемии, согласно исследованию платформы управления Amazon Jungle Scout.»,» Acquco, платформа электронной коммерции, ориентированная на приобретение сторонних предприятий Amazon, только что привлекла 160 миллионов долларов в рамках раунда финансирования серии A «.

Amazon пришлось отказаться от оригинального названия эха в последнюю минуту после того, как Джефф Безос призвал к «лучшему» имени, что означало, что первые клиенты получали свои устройства в черных ящиках без опознавательных знаков. Как сообщает Business Insider во вторник, 11 мая, «в конце концов, после четырех лет обсуждений, команда остановилась на двух именах: Алекса будет виртуальным помощником, а Amazon Flash — компонентом динамика.»,» Потребовались годы, прежде чем Amazon выбрала название Echo для своих интеллектуальных динамиков с голосовым управлением, и, «без единого мнения», устройство почти получило другое название «.

Еще новости об Amazon.

10. Microsoft (MSFT) — Оценка: 38,36

Акции

Microsoft упали на 3,44% за 30 дней с 255 до 246,23 доллара в 07:33 EST в среду после двух последовательных сессий подряд. NASDAQ Composite упал на 0,09% до 13 389,43 доллара после двух последовательных сессий убытков.

Последняя цена закрытия Microsoft составила 246,23 доллара, что на 0,15% ниже 52-недельного максимума в 246,59 доллара.

Продажи Microsoft

Рост продаж Microsoft составляет 15,9% в текущем квартале и 18,9% в следующем. Прогноз роста компании в текущем и следующем квартале составляет 30,1% и 7,1% соответственно.

Доходы Microsoft

Квартальный рост выручки в годовом исчислении вырос на 19,1% и теперь составляет 159,97B за последние двенадцать месяцев.

Волатильность

Текущая волатильность Microsoft за последнюю неделю, последний месяц и последний квартал была положительной 0.09%, отрицательные 0,31% и положительные 1,22% соответственно.

Текущий рейтинг волатильности Microsoft, который измеряет, насколько волатильным является финансовый актив (разница между самым низким и самым высоким значением за период), составлял 1,52% (на прошлой неделе), 1,05% (в прошлом месяце) и 1,22% (в последнем квартале), соответственно.

Классификация цен акций

Согласно стохастическому осциллятору, полезному индикатору состояний перекупленности и перепроданности,

Акции Microsoft считаются перекупленными (> = 80).

Годовая максимальная и минимальная стоимость акций Microsoft

Акции

Microsoft оцениваются в 246,23 доллара в 07:33 EST, что ниже 52-недельного максимума в 246,59 доллара и намного выше 52-недельного минимума в 162,30 доллара.