А. С. Пушкин. «Капитанская дочка» (1836). 8 класс

Текст: Ольга Лапенкова

Обсуждая поэму А. С. Пушкина «Полтава», мы уже вспоминали, что в конце 1820-х гг. классик превратился из «обыкновенного» любителя давних сказаний в настоящего историка. Этому способствовало и новое положение при дворе.

До 1825 года — года, когда произошло восстание декабристов — Российской Империей правил Александр I. К деятельности этого правителя Пушкин относился более чем скептически — и даже писал на него эпиграммы (короткие желчные стихотворения, высмеивающие ту или иную персону). Иногда он «вписывал» в свои работы и более тонкие шуточки над государем. Напомним, как начинается стихотворение «Я памятник себе воздвиг…», которое является вольным переводом оды древнеримского поэта Горация:

• Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
• К нему не зарастёт народная тропа,
• Вознёсся выше он главою непокорной
• Александрийского столпа.

Эти строки, на первый взгляд, отсылают нас к одному из чудес света, возведённому ещё до нашей эры и до нынешнего времени не сохранившемуся, — Александрийскому маяку. Именно его мог и должен был иметь в виду Гораций. Однако почему Пушкин заменил «маяк» на «столп»? Дело в том, что на самом деле он имел в виду Александровскую колонну, установленную в Санкт-Петербурге в центре Дворцовой площади. Таким образом он намекнул, что его слава — выше и честнее, чем «сомнительная» репутация Александра I.

Неудивительно, что император отвечал мятежному поэту взаимностью: в 1820-м году 21-летнего Александра отправили в южную ссылку, а в 1824-м, не дав заехать в родную Москву и повидать друзей в Петербурге — в другую, в родительское поместье в Псковской губернии. Однако 1 декабря 1825-го Александр I умер, и на престол взошёл Николай I. Его политика также вызывала у Пушкина много возражений — но отношение к самому писателю при дворе, однако, стало более благоприятным. Новый монарх больше не «гонял» поэта по всей стране, наоборот — дал ему работу «по интересам».

Пушкин стал кем-то вроде придворного историографа: по приказу Николая I Пушкин обратился к истории петровских времён; а сверх того, уже по собственной инициативе он написал документальный труд «История пугачёвского бунта».

Платили за эту работу, может, и не баснословные деньги — зато она имела огромное преимущество для Александра Сергеевича как для автора: он получил возможность изучать документы, которые «простым смертным» были недоступны.

Именно во время работы над «Историей Пугачёвского бунта» у Пушкина возникла идея написать отдельное художественное произведение об исторической фигуре — офицере М. А. Шванвиче, который в 1773 году отрёкся от служения Екатерине II и перешёл на сторону повстанцев, став секретарём Пугачёвской военной коллегии; после восстания он был арестован и умер в ссылке. Однако, набросав план произведения, А. С. Пушкин решил, что предатель недостоин того, чтобы быть главным героем. Поэтому он ввёл в повествование перебежчика Швабрина, персонажа, у которого, кажется, нет ни одной положительной черты — а главным действующим лицом выбрал вымышленного Петра Андреевича Гринёва. И его вымышленную невесту Марию Миронову — по ней-то будущее произведение и получило название «Капитанская дочка».

Любопытный факт

Собирая материалы о восстании Пугачёва, Пушкин не только «рылся в архивах», но и сам выезжал в Оренбургскую область. Восстание прогремело в 1773-75 гг., Александр Сергеевич собирал материал в начале 1830-х, соответственно, с момента тревожных событий прошло шестьдесят лет и некоторые их свидетели могли быть ещё живы.

Перспектива познакомиться с местными старожилами восхитила Пушкина, однако почти никто из деревенских стариков не стал с ним разговаривать. Александр Сергеевич не понимал, в чём дело. Но поставьте себя на место оренбургского дедули и посудите сами! Живёте вы тихо-мирно — и вдруг в вашу глушь приезжает странный молодой человек. Одет он вычурно даже для петербуржца; кожа у него смуглая, а не светлая, как у большинства жителей России; при этом у него тёмные кудрявые волосы и своеобразный «маникюр» (в начале XIX в. у мужчин было модным отращивать длинные ногти). И о ком же он расспрашивает? О проклятом кровопийце! Кто же этот молодой человек, если не посланник нечистого?

Поездив по деревням и толком ничего не добившись, Пушкин позвал на помощь В. И. Даля — того самого, который составил «Словарь живого великорусского языка».

Тот-то отлично умел общаться с крестьянами — иначе он не собрал бы столько пословиц и поговорок. Даль с удовольствием взял на себя общение с местным людом, и работа наконец закипела.

Русский бунт

В «Капитанской дочке» Пушкин пользуется излюбленным приёмом, который он взял на вооружение при работе над «Медным всадником» и «Евгением Онегиным»: прежде чем перейти к описанию трагических событий, он обманывает ожидания читателя — и всячески подтрунивает над центральным персонажем. Вот что мы узнаём о Петруше Гринёве из его якобы автобиографии:

• Матушка была еще мною брюхата [беременна], как уже я был записан в Семёновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. <…> С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. <…>
• 
  
• Бопре в отечестве своём был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, <…>. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; не редко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки. <…> Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, — и потом каждый из нас занимался уже своим делом.

Обучение у француза, впрочем, долго не продлилось: однажды отец Петруши обнаружил «преподавателя» мертвецки пьяным и прогнал со двора. Больше никакого образования главный герой не получал. Когда же Гринёву-младшему исполнилось шестнадцать лет, отец решительно отправил его на службу — и лично позаботился о том, чтобы юношу отправили не в Петербург или ещё какое-нибудь «модное» место, а в настоящую глушь — подальше от картёжников и дуэлянтов. Так Петруша и оказался в Белогорской крепости; но, конечно, Андрей Петрович не мог предполагать, что вскоре это место будет захвачено мятежными казаками во главе с Емельяном Пугачёвым.

С такой же иронией А. С. Пушкин написал и о семействе Маши Мироновой — гостеприимном, но простоватом капитане Иване Кузмиче и его верной супруге Василисе Егоровне, хлопотушке и любительнице посплетничать. Сама же Маша, что интересно, с первого взгляда вовсе не понравилась Петруше. Это — ещё одна «обманка», осознанно допущенная автором: таким образом Пушкин посмеялся над читателями, привыкшими к романтическим штампам. Вот как Гринёв «вспоминает» о знакомстве с Мироновыми:

• Тут вошла девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачёсанными за уши, которые у ней так и горели. С первого взгляда она не очень мне понравилась. Я смотрел на неё с предубеждением: Швабрин описал мне Машу, капитанскую дочь, совершенною дурочкою.

Не случайно здесь и упоминание Швабрина: вскоре читатель узнает, что новый приятель Гринёва не просто так оговаривает капитанскую дочку… Но так ли важны эти мелкие интриги, если вот-вот в крепость вторгнется армия Емельяна Пугачёва и далеко не все герои переживут приступ?

Повесть или роман?

Вспомнив кое-что о главных героях, зададимся вопросом: почему исследователи до сих пор не могут определиться, к какому жанру относить «Капитанскую дочку» — к повести или роману?

Всё дело в том, что эти жанры отличаются количеством сюжетных линий, то есть «цепочек» событий, происходящих с отдельным персонажем или с двумя тесно связанными фигурами: возлюбленными, друзьями либо врагами.

Сторонники мнения, что «Капитанская дочка» — роман, утверждают, что в произведении есть три отдельные линии: Гринёва, Маши и Пугачёва.

И действительно, все эти герои по мере развития сюжета серьёзно меняются. Гринёв из «маменькиного сынка» становится бравым офицером, не боящимся рисковать жизнью — и не только ради защиты Отечества, но и во имя дворянской чести; Маша из «трусихи» превращается почти что в жену декабриста, а Пугачёв, в начале повести уверенный в успехе своего предприятия, ближе к развязке ведёт такой диалог с главным героем:

• — А ты полагаешь идти на Москву?
• Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса: «Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою».
• — То-то! — сказал я Пугачеву. — Не лучше ли тебе отстать от них самому, заблаговременно, да прибегнуть к милосердию государыни?
• Пугачёв горько усмехнулся. «Нет, — отвечал он, — поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать как начал. Как знать? Авось и удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою».

Всё это справедливо, возражают те, кто называет «Капитанскую дочку» повестью; но нельзя ли сказать, что в произведении две сюжетные линии: Гринёв с Машей — и Гринёв с Пугачёвым?

Мы практически не видим этих героев по отдельности, и если Петруша не находится рядом с возлюбленной или мятежным казаком, всё равно — от его слов или поступков зависит их дальнейшая судьба. Первое же самостоятельное решение неуклонно взрослеющего Гринёва — за исключением, разумеется, карточного проигрыша Зурину — относится именно к Пугачёву. Напомним: главного героя по пути в Белогорскую крепость застигает метель, и он выбирается на свет божий лишь благодаря таинственному незнакомцу; в знак благодарности молодой дворянин отдаёт помощнику заячий тулуп — и уже через несколько страниц мы узнаём, что вызволил Гринёва из снежного плена не кто иной, как Пугачёв. И даже Зурин в конце концов играет немалую роль в судьбе Петруши, которому предъявляют обвинение — опять же — в сочувствии Емельяну и его «разбойникам».

Однако мучиться над вопросом, как правильно писать в сочинениях или на экзамене, школьнику не нужно: проверяющие не снимут оценки ни за «повесть», ни за «роман». А те, кто сдаёт ЕГЭ по литературе, могут кратко изложить написанное выше — и получить таким образом высший балл по критерию «Опора на теоретико-литературные понятия».

А.С. Пушкин. «Капитанская дочка». Ч. 2 8 класс онлайн-подготовка на Ростелеком Лицей

Тема милости и справедливости в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка»

 

В прошлый раз мы говорили, что случайность и закономерность, действуя в равной степени, организуют сюжет пушкинского романа.

 

Отец Петруши Гринева находится в отставке, живет в провинции, с некоторой мрачностью следит за судьбой однополчан. Он ушел в отставку после переворота, совершенного Екатериной Великой в 1762 году (см. рис. 1).

Рис. 1. Петр III – российский император

Исходя из этого, в романе два самозванца – Пугачев и Екатерина Великая. Власть и легитимность императрицы Пушкин ставит под сомнение. При этом Пугачева автор изображает как самозванца, а Екатерину как государыню. Пушкин так строит сюжет, чтобы эти две фигуры оказались на разных полюсах. Именно потому, что императрица в 1762 году осуществила переворот, появился на исторической сцене Пугачев. Персонажи желают миловать. Если Екатерина принимает решения лично, то Пугачев – с оглядкой на своих разбойников. Так в избе, обклеенной золотой бумагой, он опасается Хлопушу и Белобородова, он не может миловать, как хочет. А в пушкинской концепции мира государь – тот человек, который соблюдает закон во всем, что касается строгости, и абсолютно свободен от следования закона в том, что имеет отношение к милости. Власть – право миловать, а не нарушать законы.

Пугачев нарушает законы и не может до конца свободно миловать.

Екатерина соблюдает законы и может миловать.

Пушкин так строит сюжет, что не возникает вопрос, почему Екатерина милует Гринева. Герой отступил от некоторых правил распорядка, поэтому он арестован, но присягу не нарушил, казнить его не за что. Милость Екатерины подтверждает незыблемость закона. И это пушкинский ответ на роковой вопрос истории: «Как выйти из тупика власти и примирить жизнь человека и законы истории?». Ответ – милость.

 

Роль пейзажа в «Капитанской дочке» Александра Пушкина

 

 

Петруша уезжает в Оренбург в конце августа, его матушка варит медовое варенье, скоро осень. Гринева настигает зимний буран. Из центра снежной метели выходит Пугачев. Этот закон соблюдается по всему роману. В Белогорской крепости зима, в Оренбурге в это время осень (см. рис. 2).

 

Рис. 1. Фрагмент х/ф «Капитанская дочка»

Петруша, перемещаясь из Белогорской крепости в Оренбург и обратно, попадает из снежной стихии в мир, где укутывают деревья соломой в ожидании приближающейся зимы. Природа и пейзаж насыщаются символической густотой. Пейзаж в «Капитанской дочке» подчинен не природным законам, а законам искусства.

Пейзаж «Капитанской дочки» символичен:

• дворянство в романе ассоциируется с осенью;
• крестьянство – с зимой.

Стихия против увядающего покоя. Екатерина является в прекрасном осеннем саду, Пугачев – в центре снежного бурана.

 

Тема человечности и сословной чести в «Капитанской дочке»

 

 

Можно ли жить в истории, расколотой на полярные миры, так, чтобы остаться человеком и не предать свой лагерь, товарищей по сословию?

 

Швабрин считает это невозможным. Пытается перейти из одного лагеря в другой, предает обе стороны и гибнет.

Гринев, не нарушая присяги, но следуя зову сердца, движется навстречу Пугачеву, открывает в нем человеческое (см. рис. 3).

Рис. 3. П.П. Соколов. Иллюстрация к «Капитанской дочке»

Ошибется тот, кто подумает, что эпиграф «Береги честь смолоду» относится только к дворянам. Рядом с Гриневым его слуга, крепостной крестьянин Савелич. У него свои представления о чести. Честь для него в том, чтобы дворянский «ребенок», ему порученный, был жив, накормлен, одет и обут. Савелич готов целовать руки злодею, чтоб спасти жизнь барина (см. рис. 4). Он никогда не предаст Петрушу, потому что в этом заключена его крестьянская честь.

Рис. 4. Фрагмент х/ф «Капитанская дочка»

Лучшие герои «Капитанской дочки» следуют законам сословной чести. Правда на стороне и дворян, и крестьян. Ложь аналогична правде – есть на обоих полюсах.

Неправда у дворян – военный совет в Оренбурге. Все перекладывают ответственность друг на друга и уходят от необходимости принять решение.

Неправду у крестьян олицетворяют Хлопуша, Белобородов и жестокость восставших.

Оставаясь в рамках сословной чести, возможно быть человеком. Таков пушкинский совет и смысл «Капитанской дочки».

 

Неоднозначный образ Пугачева в творчестве А.С. Пушкина

 

 

Действует Пушкин как художник, а не как историк. Роман задумывался в 1833 году. Александр Сергеевич стал собирать материалы о Пугачевском восстании. В 1834 году вышла историческая книга «История Пугачевского бунта». В двух произведениях представлены совершенно разные образы Пугачева. В «Капитанской дочке» образ злодея придуманный, художественный, соответствует замыслу автора. В исторической книге Пугачев из реальной русской действительности – жестокий и беспощадный.

 

Отрывок из произведения «История Пугачевского бунта»

Мятежники в церкви разложили огонь, истопили избу, уцелевшую в выжженном предместии, и грелись попеременно. Пугачев поставил пушку на паперти, а другую велел втащить на колокольню. В церкви, куда мятежники приносили своих раненых, видны были на помосте кровавые лужи. Оклады с икон были ободраны, напрестольное одеяние изорвано в лоскутья. Церковь осквернена была даже калом лошадиным и человечьим. Нередко сам Пугачев являлся тут же, хвастая молодечеством. Однажды прискакал он, пьяный, потеряв шапку и шатаясь на седле, – и едва не попался в плен.

А.С. Пушкин

Образ казаков еще сквернее.

«Молодая Харлова имела несчастье привязать к себе самозванца. Он держал ее в своем лагере под Оренбургом. Она одна имела право во всякое время входить в его кибитку; по ее просьбе прислал он в Озерную приказ похоронить тела им повешенных при взятии крепости. Она встревожила подозрения ревнивых злодеев, и Пугачев, уступив их требованию, передал им свою наложницу. Харлова и семилетний брат ее были расстреляны. Раненые, они сползлись друг с другом и обнялись. Тела их, брошенные в кусты, оставались долго в том же положении»

А.С. Пушкин

Историк стремится показать объективно, как вершилась история, а художник рассматривает ее сквозь призму собственного идеала.

 

Домашнее задание

 

 

Полный текст А.С. Пушкина «История Пугачевского бунта».

 

М.И. Цветаева в эссе «Пушкин и Пугачев» сравнивает Пугачева исторического, реального и литературного.

Прочтите драматическую поэму С.А. Есенина «Пугачев».

Наши уроки, посвященные роману А.С. Пушкина:

• «Историческая тема в творчестве Пушкина»;
• «Смысл заглавия «Капитанской дочки»».

Напомнить исторические события поможет урок «Восстание Пугачева».

Предлагаем посмотреть мультипликационную версию произведения.

 

Капитанская дочка Александра Пушкина — Delphi Classics (Illustrated) Александра Пушкина — Электронная книга

Электронная книга216 страниц2 часа

Рейтинг: 4 из 5 звезд Электронная книга содержит несокращенный текст «Капитанской дочки» Александра Пушкина — Delphi Classics (Illustrated) из бестселлера «Собрание сочинений Александра Пушкина».

Зарекомендовав себя как ведущее издательство классической литературы и искусства, Delphi Classics выпускает индивидуально оформленные публикации с превосходным форматированием, а многие редкие тексты впервые публикуются в цифровой печати. Издание Delphi Classics Пушкина включает оригинальные аннотации и иллюстрации, относящиеся к жизни и творчеству автора, а также отдельные оглавления, позволяющие быстро и легко ориентироваться в электронных книгах.

Характеристики электронной книги:
* Полный несокращенный текст книги «Капитанская дочка» Александра Пушкина — Delphi Classics (Illustrated)
* Красиво иллюстрированный изображениями, относящимися к произведениям Пушкина
* Индивидуальная таблица содержания, позволяющая легко перемещаться по электронной книге
* Отличное форматирование текста. Посетите сайт www.delphiclassics.com, чтобы узнать больше о нашем широком ассортименте изданий.0003

Дата выхода 17 июля 2017 г.

ISBN9781788776646

Автор

Александр Пушкин

Александр Пушкин (1799–1837) считается величайшим поэтом России и, по мнению многих, величайшим русским писателем. Отец русской литературы, он впервые прославился своими длинными повествовательными поэмами, подобными поэмам лорда Байрона.

В конце 1820-х годов Пушкин обратился к прозе и создал ряд выдающихся произведений, оказавших влияние на всех последующих русских писателей.

Родственные категории

Skip Carousel

Обзоры для дочери капитана от Александра Пушкина — Delphi Classics (Illustrated)

Рейтинг: 4 из 5 звезд

4/5

1 Рейтинг 0 Обзоры

Предварительный просмотр

Дочь капитана по дочери капитана

Александр Пушкин — Delphi Classics (Illustrated) — Александр Пушкин

(1742-1775)

ГЛАВА I.

ГВАРДИЙСКИЙ СЕРЖАНТ.

Мой отец, Андрей Петрович Гринев, послужив в молодости у графа Мюнхена, вышел в отставку в 17 лет — в чине старшего майора. С тех пор он постоянно жил в своем имении в Симбирском уезде, где женился на Авдотьи, старшей дочери местного бедного дворянина. Из девяти детей, рожденных от этого союза, выжил только я; все мои братья и сестры умерли молодыми. Я был зачислен сержантом в Семеновский полк по милости майора гвардии князя Баноджика, нашего близкого родственника. Я должен был быть в отпуске, пока мое образование не будет закончено. В то время нас воспитывали иначе, чем принято сейчас.

С пяти лет я был отдан на попечение егеря Савельича, который по своей уравновешенности и трезвости счел достойным стать моим сторожем. Благодаря его заботе в двенадцать лет я умел читать и писать и считался хорошим знатоком борзых. В это время, для завершения моего образования, мой отец нанял француза г-на Бопре, которого привозили из Москвы одновременно с годовым запасом вина и прованского масла. Его приезд очень огорчил Савельича.

Мне кажется, слава богу, пробормотал он, «ребенка вымыли, причесали и накормили. Что толку тратить деньги и нанимать « муссе «, как будто не хватает прислуги в дом?»

Бопре в своей родной стране был парикмахером, затем солдатом в Пруссии, а затем приехал в Россию, чтобы быть « outchitel », не очень хорошо зная значение этого слова. Он был хорошим существом, но удивительно рассеянным и легкомысленным. Его самой большой слабостью была любовь к прекрасному полу. И, как он сам говорил, не прочь был выпить, то есть, как говорят у нас в России, страстью его было питье. Но, так как в нашем доме вино появлялось только за столом, и то только в ликёр стаканов, а так как в этих случаях как-то так и не дошла очередь « учитель » вообще подавать, то мой Бопре вскоре приучил себя к русскому коньяку и в конце концов даже предпочёл его всем винам. его родной страны, как гораздо лучше для желудка. Мы стали большими друзьями, и хотя по договору он обязался учить меня французскому языку, немецкому языку и всем наукам , ему больше нравилось учиться у меня равнодушно болтать по-русски. Каждый из нас занимался своими делами; наша дружба была крепкой, и лучшего наставника я не желал. Но судьба вскоре разлучила нас, и произошло это благодаря событию, о котором я собираюсь рассказать.

Прачка Полашка, толстая девочка, изъеденная оспой, и одноглазая скотница Акулка пришли в один прекрасный день к маме с такими рассказами против « муссе «, что она, кто совсем не любила такого рода шутки, в свою очередь жаловалась моему отцу, который, человек вспыльчивого темперамента, тотчас же послал за этим пройдохой француза . Ему смиренно ответили, что « муссе » дает мне урок. Отец побежал в мою комнату. Бопре спал на своей кровати сном праведника. Что касается меня, то я был поглощен глубоко интересным занятием. Для меня была доставлена ​​из Москвы карта, которая висела на стене, так и не использовавшись, и давно соблазняла меня размерами и плотностью своей бумаги. В конце концов я решил сделать из него воздушного змея и, воспользовавшись сном Бопре, принялся за работу.

Отец зашел как раз в тот момент, когда я привязывал хвост к

Мысу Доброй Надежды.

При виде моих географических занятий он резко надавил мне на уши, подскочил к постели Бопре и, разбудив его без всякого размышления, принялся осыпать его упреками. В своем смятении и тревоге Бопре тщетно пытался подняться; бедный « учитель » был мертвецки пьян. Отец схватил его за воротник сюртука, выгнал из комнаты и в тот же день отпустил, к невыразимой радости Савельича.

Так закончилось мое образование.

Я жил как домосед ( недоросль ), развлекаясь тем, что пугал голубей на крышах и играл в чехарду с дворовыми хлопцами, пока мне не исполнилось шестнадцать лет. Но в этом возрасте моя жизнь претерпела большие изменения.

В один из осенних дней моя мать варила в своей гостиной медовое варенье, а я, облизывая губы, наблюдал за операциями и изредка пробовал на вкус кипящую жидкость. Мой отец, сидевший у окна, только что открыл дверь.0059 Судебный Альманах , который он получал каждый год. Он очень любил эту книгу; он читал ее только с большим вниманием, и она могла очень вывести его из себя. Моя мать, знавшая все его капризы и повадки наизусть, вообще старалась скрывать несчастную книжку, так что порой проходили целые месяцы, а Придворный Альманах не попадал ему на глаза. С другой стороны, когда ему удавалось его найти, он никогда не оставлял его на несколько часов подряд. Теперь он читал, часто пожимая плечами и бормоча вполголоса…0003

«Генерал! Он был сержантом моей роты. Кавалером Орденов России!

Разве это было так давно, что мы…»

Наконец отец отшвырнул Альманах от себя на диван и остался погруженный в коричневый кабинет, который никогда не предвещал ничего хорошего.

Авдотья Васильева, сказал он, резко обращаясь к моей матери, сколько лет Петруше?

Его семнадцатый год только начался, ответила моя мать. Петруша родился в том же году, когда наша тетя Анастасия Гарасимовна потеряла глаз, и что—

Хорошо, возобновил мой отец; пора ему служить. Пора бы ему перестать бегать в комнаты для прислуги и забираться в голубятню.

Мысль о грядущей разлуке произвела на маму такое впечатление, что она уронила ложку в кастрюлю, и глаза ее наполнились слезами. Что касается меня, то трудно выразить ту радость, которая охватила меня. Идея службы смешалась в моем сознании со свободой и удовольствиями, предлагаемыми городом Петербургом. Я уже видел себя офицером гвардии, что было, по моему мнению, верхом человеческого счастья.

Мой отец не любил ни менять свои планы, ни откладывать их выполнение. День моего отъезда был тотчас же назначен. Накануне вечером мой отец сказал мне, что собирается передать мне письмо для моего будущего старшего офицера, и велел принести ему ручку и бумагу.

Не забудь, Андрей Петрович, сказала матушка, «запомнить меня

князю Баножику; скажи ему, что я надеюсь, что он сделает все, что может, для моего Петруши».

Что за бред! воскликнул мой отец, нахмурившись. Почему вы хотите, чтобы я написал принцу Баноджику?

Но вы только что сказали нам, что вы достаточно любезны, чтобы написать начальнику Петруши.

Ну и что?

Но князь Баноджик — начальник Петруши. Вы прекрасно знаете, что он состоит в списке Семеновского полка.

Готово! Какое мне дело, будет он в списке или нет? Петруша не поедет в Петербург! Чему он там научился? Тратить деньги и совершать глупости. Нет, он будет служить в армии, он почует порох, он станет солдатом, а не гвардейским бездельником, он лямки ранца изнашивает. Где его комиссия? Дай это мне.

Моя мать пошла искать мою комиссию, которую она хранила в коробке с моей крестильной одеждой, и дрожащей рукой отдала ее моему отцу. Отец внимательно прочитал его, положил перед собой на стол и начал свое письмо.

Меня кольнуло любопытство.

Куда меня пошлют, думал я, как не в Петербург?

Я не сводил глаз с ручки отца, которая медленно двигалась по бумаге. Наконец он закончил свое письмо, положил его вместе с моим поручением в ту же обложку, снял очки, подозвал меня и сказал:0003

Это письмо адресовано Андрею Карловичу Р., моему старому другу и товарищу. Вам предстоит поехать в Оренбург служить к нему.

Все мои блестящие ожидания и большие надежды развеялись. Вместо веселой и бойкой жизни Петербурга я был обречен на скучную жизнь в далекой и дикой стране. Военная служба, которую минуту назад я считал приятной, теперь казалась мне ужасной. Но кроме смирения ничего не оставалось. Утром следующего дня путешествующий кибитка стояла перед дверью холла. В нем были упакованы сундук и коробка с чайным сервизом и несколько перевязанных салфеток, полных булочек и пирожных, последнего, что мне досталось от домашнего баловства.

Мои родители благословили меня, и мой отец сказал мне —

Прощай, Петр; верно служи тому, кому ты поклялся в верности; подчиняться начальству; не ищи милостей; не борись за действующую службу, но и не отказывайся от нее, и помни пословицу: «Береги шинель, пока она новая, и честь свою, пока она молода».

Мама со слезами умоляла меня не пренебрегать своим здоровьем и велела Савельичу беречь любимицу. Я был одет в короткий « тулуп » из заячьей кожи, а поверх него — толстый плащ из лисьей шкуры. Я уселся в кибитку с Савельичем и, горько плача, поехал к месту назначения.

Я прибыл в Симбирск ночью, где должен был пробыть сутки, чтобы Савельич мог исполнять поручения, порученные ему. Я остался на постоялом дворе, а Савельич пошел взять, что хотел. Устав смотреть в окна на грязный переулок, я стал бродить по комнатам гостиницы. Я пошел в бильярдную. Я нашел там высокого господина лет сорока, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и трубкой во рту. Он играл с маркером, который в случае победы должен был выпить рюмку бренди, а в случае проигрыша должен был залезть под стол на четвереньках. Я остался наблюдать за ними; чем дольше длились их игры, тем чаще становились игры на четвереньках, пока, наконец, маркер не остался полностью под столом. Господин обратился к нему с сильными замечаниями, как с надгробной проповедью, и предложил мне сыграть с ним в партию. Я ответил, что не умею играть в бильярд. Наверное, это показалось ему очень странным. Он посмотрел на меня с какой-то жалостью. Тем не менее, он продолжал со мной разговаривать. Я узнал, что его звали Иван Иванович Зурин, что он командовал отрядом в —ом гусарском, что он сейчас набирался в Симбирске и что он поселился на том же постоялом дворе, что и я. Зурин пригласил меня пообедать с ним по-солдатски и, как говорится, на том, что даст небо. Я с удовольствием согласился; мы сели за стол; Зурин много пил и уговаривал меня пить, говоря, что я должен привыкнуть к службе. Он рассказывал хорошие истории, которые вызывали у меня смех, и мы вставали из-за стола лучшими друзьями. Тогда он предложил научить меня бильярду.

Это так, сказал он, необходимость для таких солдат, как мы. Предположим, например, что вы приехали в маленький городок; что тебе делать? Не всегда можно найти еврея, который мог бы позволить себе один вид спорта. Короче говоря, вы должны пойти в гостиницу и играть в бильярд, а чтобы играть, вы должны уметь играть.

Эти доводы полностью убедили меня, и я с большим рвением принялся за урок. Зурин громко подбадривал меня; он был удивлен моими быстрыми успехами и после нескольких уроков предложил нам играть на деньги, хотя бы на «9».0059 грош » (две копейки), не для выгоды, а для того, чтобы мы не играли даром, что, по его словам, было очень дурной привычкой.

Я согласился на это, и Зурин призвал к пуншу; посоветовал мне отведать, постоянно повторяя, что надо привыкнуть к службе.

И что, сказал он, служба будет без пунша?

Я последовал его совету.Мы продолжали играть, и Я пил свой стакан, тем смелее становился. Мои яйца полетели за подушки. Я разозлился, я был дерзок с маркером, который забил нам гол. Таким образом, время пролетело очень быстро. Наконец Зурин взглянул на часы, положил кий и сказал мне, что я проиграл сто рублей. Меня это очень смутило: мои деньги были в руках Савельича. мямлить извинения, когда Зурин сказал —

«Но не беспокойтесь, я могу подождать, а теперь пойдем к

Аринушке.»

Чего можно было ожидать? Я закончил свой день так же глупо, как и начал его. Мы ужинали с этой Аринушкой. Зурин всегда подливал мне стакан, повторяя, что я должен привыкнуть к службе.

Выйдя из-за стола, я едва мог стоять. В полночь Зурин отвел меня обратно в гостиницу.

Пришел Савельич

Нравится превью?

Страница 1 из 1

Дочь коменданта Александра Сергеевича Пушкина

Скачать эту книгу

gutenberg.org/ebooks/13511.html.images» typeof=»pgterms:file»>

	Формат	URL-адрес	Размер
	Читать эту книгу онлайн: HTML5	https://www.gutenberg.org/ebooks/13511.html.images	304 КБ
	Читать эту книгу онлайн: HTML (как отправлено)	https://www.gutenberg.org/files/13511/13511-h/13511-h.htm	299 КБ
	EPUB3 (электронные книги, включая функцию отправки на Kindle)	https://www. gutenberg.org/ebooks/13511.epub3.images	157 КБ
	EPUB (без изображений)	https://www.gutenberg.org/ebooks/13511.epub.noimages	164 КБ
	Разжечь	https://www.gutenberg.org/ebooks/13511.kf8.images	323 КБ
	старые Kindles	https://www. gutenberg.org/ebooks/13511.kindle.images	301 КБ
	Обычный текст UTF-8	https://www.gutenberg.org/ebooks/13511.txt.utf-8	242 КБ
	Дополнительные файлы…	https://www.gutenberg.org/files/13511/

Читатели также скачали…

Библиографическая запись

Автор	Пушкин, Александр Сергеевич, 1799-1837
Переводчик	Милн-Хоум, Мэри Памела
Титул	Дочь коменданта
Язык	Английский
LoC Класс	PG: Языки и литературы: славянские (в том числе русские), Языки и литературы
Субъект	Историческая фантастика
Субъект	Россия — История — Екатерина II, 1762-1796 — Художественная литература
Субъект	Пугачев, Емельян Иванович, -1775 — Художественная литература
Категория	Текст
№ электронной книги	13511
Дата выпуска	22 сентября 2004 г. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт