Капиталистый крестьянин права обязанности источники дохода: капиталистый крестьянин:права,обязаности,источники доходов. ПРОЕКТ 9 КЛАСС

Содержание

Капиталисты крестьяне — это новый слой в деревне

Капиталисты-крестьяне – это сельскохозяйственные производители, которые, помимо своей основной работы в аграрном секторе, также имели денежные средства для ведения торговли и для предпринимательства. Данный феномен весьма интересен и показателен в том смысле, что капиталистические отношения зародились и развивались в первую очередь в городе, а село, как правило, оставалось центром аграрных отношений. Поэтому проникновение новых экономических элементов в крестьянскую среду является доказательством высокого уровня развития их хозяйства.

Определение

Капиталисты-крестьяне – это по сути новый слой общества, который возник в ходе расслоения данного класса в ходе развития промышленного производства. В западноевропейских государствах они появились раньше, чем в нашей стране, поскольку на континенте процесс имущественного и социального расслоения шел значительно быстрее, чем в российском обществе. Определение данного понятия подчеркивает главную характерную особенность этих социальных групп: наличие капитала, который они имели право вкладывать в различные отрасли производства.

Предпосылки

Капиталисты-крестьяне – это класс, который появился в результате становления нового экономического уклада. В европейских странах довольно рано было отменено или само по себе исчезло крепостное право, поскольку оно тормозило развитие промышленности, торговли, препятствовало формированию рынка свободной рабочей силы и труда. Поначалу городские слои населения вступили на буржуазный путь развития, поскольку именно города были средоточием новых общественно-экономических отношений. По мере их развития и распространения новые веяния затронули и деревню, где также стали развиваться торговля и товарно-денежный оборот, которые и сделались предпосылкой возникновения этого слоя.

Особенности

Капиталисты-крестьяне – это особая категория населения, которая была втянута в процесс индустриализации и ускоренного промышленного производства. Однако они имели свои характерные особенности как в статусе, так в организации деятельности. Последняя сводилась к тому, что они часто становились представительными лицами, своего рода агентами новых дворян и буржуазии, выступая от их имени при оформлении различных торговых, юридических сделок. В этом состоит их отличие от самой буржуазии, владевшей наиболее крупными капиталами, которые вкладывали в производство, становясь собственниками заводов, фабрик, мануфактур и так далее. Впрочем, для понимания того, кто такие капиталистые крестьяне, определение которых также предполагает тот факт, что они, как и крупная буржуазия, участвовали в производстве, следует иметь в виду, что они имели денежные средства, которые пускали в оборот и имели с этого прибыль. Однако данный слой начинал свой путь становления и формирования именно с оказания посреднических услуг.

В России

Наша страна вступила на путь промышленного и индустриального развития в 18 веке. Однако в это столетие все еще продолжало существовать крепостное право, что наложило отпечаток на данную категорию населения. Необходимо учитывать тот факт, что в рассматриваемое время империя была аграрной страной, и это особенно важно для понимания того, кто такие капиталистые крестьяне. Определение данного термина применительно к России имеет свои нюансы. Поскольку в нашей стране капитализм развивался при участии государства, которое часто выступало как инициатор создания крупнейших предприятий и их собственник, то этот новый уклад приобрел специфичные черты. Он возник в то время, когда существовало и даже, пожалуй, переживало расцвет крепостное право, что, разумеется, очень сильно ограничивало частнопредпринимательскую инициативу и тормозило становление рынка наемного труда и свободной рабочей силы.

Деятельность

Необходимо учитывать особенности экономического развития России для понимания того, что такое капиталистые крестьяне. Определение по истории означает людей, которые имели возможность располагать денежными средствами и вкладывать их в производство. В нашей стране они преимущественно представляли интересы помещиков, от имени которых и совершали сделки. Однако они часто имели свой собственный капитал (от 50 до 120 тысяч), который вкладывали в фабричное, заводское и мануфактурное производство. Иногда такие крестьяне делались даже крупными собственниками, например, кораблей или целых предприятий, при этом оставаясь крепостными.

Они также могли содержать гостиницы, трактиры, постоялые дворы, заниматься мелкой розничной торговлей. Такая активность во многом была обусловлена указом Екатерины II о свободном заведении всякого рода промышленных предприятий. Однако при этом основная часть доходов шла помещику, что негативно сказывалось на развитии капитализма в нашей стране, тормозя свободное распоряжение капиталами и рабочей силой. Таким образом, термин «капиталистые крестьяне» применительно к российской истории имеет свои особенности.

28. ЛИЧНЫЕ И ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ КРЕСТЬЯН, ВЫШЕДШИХ ИЗ КРЕПОСТНОЙ ЗАВИСИМОСТИ. ВРЕМЕННООБЯЗАННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ И КРЕСТЬЯНЕ-СОБСТВЕННИКИ. История отечественного государства и права: Шпаргалка

«Если хилый – сразу в гроб!»

Москва. 20 мая. INTERFAX.RU — Для граждан, систематически не следящих за своим здоровьем, стоит предусмотреть материальную ответственность, считает заммэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова. «Если человек систематически не хочет заниматься своим здоровьем, то тогда, наверное, частично, какую-то, в том числе, финансовую ответственность он должен нести», — сказала Ракова, выступая на «Московском онкологическом форуме» в четверг. Она отметила, что сейчас необходимо работать над тем, чтобы определенные обязательства накладывались на человека, если он не хочет заниматься своим здоровьем. Это может быть необходимо для того, чтобы обезопасить добросовестных граждан, заявила заммэра (https://www.interfax.ru/moscow/767908).

Вот это и есть «закон-ру».

А вот и комментарий «ру-законодателя».

«Каждый гражданин должен осознавать, что здоровье – это его собственность, и как он к ней будет относиться, так организм себя и будет вести. Речь, видимо, идет про это. А если он плохо относится к своей собственности, то, естественно, здесь вступает медицина, государственные затраты на лечение», — сказал Первый зампред комитета Госдумы по охране здоровья Федот Тумусов в беседе с «Газетой.Ru» (https://www.gazeta.ru/social/news/2021/05/20/n_16000922.shtml).

…

Народные комментарии (тех, о которых так заботятся) из сети.

Если у человека сломана нога, и он не хочет ее лечить, то зачем его штрафовать и за что?

…

Надо переходить на следующий уровень. Заболел коронавирусом — держи штраф 10к. Заболел гриппом — держи штраф 5к. Появился кариес, пошел к стоматологу — получил штраф 2к. И так далее.

…

Чихнул – штраф, кашлянул – в тюрьму, умер случайно от инфаркта, отдай квартиру.

…

Кто не следит за здоровьем властей?

…

Да я не против. 22 процента за здравоохранение можно не платить?

…

Уже и помереть бесплатно нельзя будет.

…

Владимир Высоцкий

Утренняя гимнастика

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!

Если вы в своей квартире —
Лягте на пол — три-четыре! —
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияние извне —
Привыкайте к новизне,
Вдох глубокий до изнеможения!

Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус — три-четыре! —
Ширится, растёт заболевание.
Если хилый — сразу в гроб!
Сохранить здоровье чтоб —
Применяйте, люди, обтирания!

Если вы уже устали —
Сели-встали, сели-встали.
Не страшны вам Арктика с Антарктикой —
Главный академик Иоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменит спорта профилактика.

Разговаривать не надо —
Приседайте до упада.
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если очень вам неймётся —
Обтирайтесь, чем придётся,
Водными займитесь процедурами!

Не страшны дурные вести —
Мы в ответ бежим на месте,
В выигрыше даже начинающий.
Красота! Среди бегущих
Первых нет и отстающих —
Бег на месте общепримиряющий!

1968 г.

Если у вас нет долга, вам не принадлежит: долг, дисциплина и рост в сельской местности Колумбии

Основные моменты

•: Увеличение процентной задолженности явно связано с эволюцией капитализма.
•: Экономический рост — это не только результат «естественного стремления» к совершенствованию.
•: Долг — фактор , вынуждающий экономический рост , а не только причина стагнации.
•: Задолженность формирует образ мышления и поведения сельских сообществ в соответствии с капиталистической логикой.

Реферат

В этом документе исследуются связи между задолженностью, дисциплиной и экономическим ростом в контексте сельских районов Колумбии. В нем исследуется рост процентной задолженности и трансформации, которые это повлияло на жизнь крестьян в самом важном центре производства какао в стране: Эль-Кармен-де-Чукури.В рамках сочетания аграрных исследований, политической экономии и экономической антропологии исследование основано на этнографических данных, которые позволили детально понять происходящие явления. Чтобы обеспечить своевременное погашение долга, крестьяне были вынуждены принять «стратегии максимизации», основанные на особой (капиталистической) форме экономической рациональности, и расширить свой рабочий распорядок за счет своего здоровья. Теоретически я утверждаю, что эти преобразования их мышления и тела, соответственно, могут быть поняты как часть всеобъемлющего дисциплинарного воздействия долга.В частности, изменения, вызванные задолженностью, материализовались в новом стремлении к увеличению производительности и прибыльности какао. Сосредоточив внимание на последствиях задолженности для жизни должников, эта статья бросает вызов общепринятой идее о том, что экономический рост является лишь результатом «естественного стремления» к улучшению. Напротив, рост урожайности какао также можно рассматривать как результат принуждения к росту с целью погашения ссуд. Это имеет важное значение для анализа возникновения и эволюции капитализма.Выполняя некоторые из своих ключевых императивов (например, накопление и максимизацию прибыли), погашение долга можно рассматривать как основной канал воспроизводства капитализма в деревне.

Ключевые слова

Сельская Колумбия

Долг

Дисциплина

Экономический рост

Капиталистическое развитие

Рекомендуемые статьиЦитирующие статьи (0)

Цитирование статей

Феодальное общество — обзор

Феодальный период (221 г. до н.э. — 1911 г. н.э.)

Историки спорят об эволюции Китая в феодальный период.Китайское феодальное общество возникло в 221 году до нашей эры при династии Цинь и просуществовало 2132 года при династии Цин. Напротив, Соединенные Штаты стали независимым государством в 1776 году и с самого начала развивались как свободная рыночная экономика.

Что касается технологий и инноваций, этот период можно разделить на два этапа: на первом этапе (221 г. до н.э. — 1279 г. н.э.) китайские технологии добились значительного прогресса, а на следующем этапе (1279–1911 гг. темпы развития технологий, инноваций и, как следствие, процветания в Китае снизились по сравнению с западными странами.

В этот период Китай был очень продвинут во многих областях по сравнению с остальным миром. Особенно развита сельскохозяйственная технология Китая. Чтобы использовать погодные условия для развития сельскохозяйственного производства, китайцы создали лунный календарь и 24 солнечных периода в лунном году (Wang, 1999). Некоторые солнечные термины означают определенные виды сельскохозяйственной деятельности. Например, «Зерно в колосе» (9-е из 24 солнечных сроков, то есть около 5-го июня) означает, что «бородатые» летнеспелые культуры, такие как пшеница и ячмень, созрели, а «бородатые» летние посевные культуры, такие как зерно и просо, следует сеять.Другие солнечные термины означают изменения погоды, такие как дождевая вода, белая роса и первый мороз, которые важны для сельского хозяйства. Помимо технологий в области улучшения почвы, орошение, удобрение, выращивание семян, гибридизация и прививка очень хорошо развивались, так что китайское сельское хозяйство было чрезвычайно продуктивным. Помимо сельского хозяйства, в то время были хорошо известны китайский шелк, чай, изделия из нефрита, фарфор и керамика, а соответствующие технологии были лучшими в мире.

Четыре великих изобретения древнего Китая — компас, технология изготовления бумаги, порох и подвижная печать — внесли огромный вклад в развитие мира.

Еще в период Сражающихся царств (475 г. до н.э. – 221 г. до н.э.) люди освоили технологию указания направления север-юг с помощью магнитов. Во времена более ранней династии Сун (960–1127 гг. Нашей эры) было изобретено другое устройство с магнитной железной иглой, указывающей на магнитный север, которая позже использовалась в навигации.

В период ранней западной династии Хань (206 г. до н.э. — 24 г. н.э.) бумагу производили из льна, который был самым ранним видом бумаги в мире, изготовленным из растительных волокон. Во времена восточной династии Хань (25–220 гг. Н. Э.) Для изготовления бумаги использовались многие виды новых материалов, такие как льняная ткань, тряпки и использованные рыболовные сети. После этого в Китае появилась передовая технология производства бумаги.

Литографическая печать была изобретена во времена династии Суй (581–618 гг. Нашей эры) и была очень распространена в династии Тан (618–907 гг. Нашей эры). Также в более раннюю династию Сун была изобретена подвижная печать и начался набор из обожженной глины.

Порох был изобретен при династии Тан и широко использовался в военных целях при династии Сун (960–1279 гг. Н. Э.). В 906 году нашей эры, в последний год перед кончиной династии Тан, «порох, сделанный машиной», использовался в войне за город Ханчжоу, что является самым ранним свидетельством использования пороха. При династии Юань начали появляться пистолеты, артиллерия и другое оружие (Wang, 1997).

Итак, мы видим, что до XIII века в Китае были очень передовые технологии, но большинство из них не использовалось в коммерческих целях для развития экономики или улучшения жизни людей.В XIII веке и позже искусство изобретательства в Китае пришло в упадок, и оно постепенно утратило свое технологическое преимущество по сравнению с остальным миром. Особенно после вступления в XIX век, из-за отсутствия сильного военного потенциала, Китай несколько раз подвергался вторжению, и рост в Китае отставал от роста в западных странах, и это показано в Таблице 2.1 и Рис. 2.1. В 1000 году нашей эры доля Китая в мировом ВВП составляла 22,7%, уступая только Индии с 28,9% и более чем в 30 раз превышая долю Соединенных Штатов.Эта доля достигла самого высокого уровня в 1820 году — 32,9%. В Первой опиумной войне 1840 года, направленной на запрещение этого наркотика, Китай проиграл Британии. После этого в Китай вторглись многие страны, и он продолжал погружаться в постоянные войны. В тот же период страны Запада начали индустриализацию, и Запад добился значительных успехов в инновациях и технологиях, что привело к значительному улучшению экономики западных стран. К 1913 году доля Китая в мировом ВВП упала до 8,9%, а доля Европы — 46.6%, а в США — 12,7%.

Таблица 2.1. Китай и Индия: взгляд назад (в процентах от мирового ВВП)

	США и другие западные ответвления	Европа	Китай	Индия
1000	0,7%	13,4%	22,7%	28,9%
1500	0,5%	23,9%	25,0%	24,5%
1700	0.2%	29,7%	22,3%	24,4%
1820	1,9%	32,3%	32,9%	16,0%
1913		21,7% 8,9%	7,6%
1950	30,6%	39,3%	4,5%	4,2%

Источник: Maddison (2003)

Рисунок 2.1. История мирового ВВП.

Именно в этих условиях Китай решил учиться технологиям у Запада.Движение вестернизации было первым случаем в истории Китая, когда технология была внедрена в больших масштабах. Во время этого движения было открыто более 30 школ с целью предоставления естественнонаучного образования, и более 200 студентов были отправлены в зарубежные страны для изучения электроники, медицины, горного дела, металлургии, гражданского строительства, судостроения, строительства железных дорог и т. Д. (Китайский Собрание современной истории: Движение вестернизации [Z] Шанхай: Шанхайское народное издательство, 1961).

Что касается инноваций, то причины, по которым Китай перешел из периода великих инноваций и, как следствие, процветания, в период, когда он потерял свои инновационные преимущества и, как следствие, слабая экономика, можно понять следующим образом.

Во-первых, с 221 г. до н.э. Китай превратился в высокоцентрализованную феодальную систему, которая была фундаментальной моделью китайского общества. Согласно этой системе, всевозможные должностные лица назначались императором, а распределение богатства также контролировалось императором. В результате люди не придали большого значения технологиям, инновациям, коммерциализации и, как следствие, созданию богатства. Они стремились к власти и личному богатству, стремясь стать феодальными чиновниками и добиваясь их положения.Итак, хотя и было несколько технологических новшеств, они не были коммерциализированы. Например, компас использовался только в геометрии и порохе для петард.

Во-вторых, для удовлетворения политических потребностей правителей широко распространялось конфуцианство. Все другие философии были заброшены, начиная с западной династии Хань, а неоконфуцианство стало популярным после династии Юань. Конфуцианство взяло за основу этику и нацелено на построение гармоничных межличностных отношений.Он оценивал людей только с точки зрения добродетелей, талантов и семейного происхождения, но игнорировал другие ключевые характеристики, такие как готовность к риску, творческие способности и коммерческая осведомленность. Неоконфуцианство выступало за «отстаивать справедливость, устранять человеческие желания», что сильно сковывало мысли людей. При неоконфуцианстве женщины были лишены права на учебу, в то время как мужчины были обязаны просто читать Четыре книги и Пять классических произведений для своей официальной карьеры (Sun, 2006). В результате большинство людей почти полностью потеряли дух новаторства и какой-либо интерес к научным или техническим исследованиям.

В-третьих, система имперских экзаменов, которая началась в 605 году нашей эры и закончилась в 1905 году, оказала негативное влияние на общество. Имперский экзамен, который сам по себе был неплохим, давал беднякам возможность изменить свою жизнь и был лучше, чем тогдашняя западная система феодалов. До того, как была введена имперская система экзаменов, Китай отбирал чиновников по «девятибалльной системе» (Zhang, 1999) — чиновники разделялись по девяти ступеням. Кандидаты в эти девять классов были отобраны на основе их «добродетелей» и путем оценки их семейного положения.В этой системе человек с «хорошим семейным прошлым», независимо от каких-либо других проблем, мог стать чиновником, тогда как человек без хорошего семейного фона не мог пополнить эти ряды, независимо от того, насколько он талантлив. Система имперских экзаменов изменила способ отбора должностных лиц, определив критерии отбора, организованные по предметным областям, и оценив людей по этим критериям. Таким образом, по сравнению с «девятибалльной системой», система имперских экзаменов стала предпочтительной, поскольку семейное происхождение не принималось во внимание.Система имперских экзаменов сыграла очень положительную роль в отборе квалифицированных чиновников. Но после вступления в династию Цин эссе из восьми частей (или стереотипное письмо) стало основным содержанием имперского экзамена (Xiang, 1999). Это часто принимало форму письменного экзамена с фиксированным форматом, охватывающего пять классических произведений: Книгу песен, Книгу истории, Книгу перемен, Книгу обрядов, а также весенние и осенние летописи. Если кандидаты умели писать эссе из восьми частей, их можно было назначить официальными лицами.В результате большинство китайцев не интересовались историей и реальностью своего времени и уж точно не интересовались естественными науками и технологиями. Их идеи и мысли были ограничены «Пяти классиками», и они утратили свои творческие способности. Интеллектуалы не участвовали в социальной и экономической практике и вели пустые политические разговоры.

Наконец, императоры династии Цин прервали связь с другими странами. В восемнадцатом веке восстания против цинских правительств происходили чаще, и император беспокоился о сговоре ханьских китайцев с западными людьми, ведя более международный бизнес с Западом.Поэтому императоры Цин придерживались политики закрытых дверей, и использование западной культуры и влияния было запрещено, и, конечно же, передовые западные технологии также не были допущены в Китай.

Основные характеристики капиталистической экономики

Есть несколько различных типов экономических систем, используемых странами. Наиболее распространены два таких типа: социализм и капитализм. Капитализм часто называют свободной рыночной экономикой в чистом виде; общий тип социализма — коммунизм.

В эти экономические системы встроены политические и социальные элементы, которые влияют на степень чистоты каждой системы. Другими словами, во многих капиталистических странах переплетаются элементы социализма. Таким образом, несмотря на то, что существуют разные степени или уровни приверженности идеалам капитализма, есть несколько черт, общих для всех капиталистов.

Ключевые выводы

Капитализм — это экономическая система, ориентированная на свободный рынок для определения наиболее эффективного распределения ресурсов и установление цен на основе спроса и предложения.

Социализм часто представляется как противоположность капитализма, в котором нет свободного рынка, а распределение ресурсов определяется центральным органом.
Капитализм имеет множество уникальных особенностей, некоторые из которых включают двухклассовую систему, частную собственность, мотив прибыли, минимальное вмешательство государства и конкуренцию.

Понимание черт капиталистической экономики

Двухклассная система

Исторически капиталистическое общество характеризовалось разделением на два класса индивидов: класс капиталистов, который владеет средствами для производства и распределения товаров (владельцы), и рабочий класс, который продает свой труд классу капиталистов в обмен на заработную плату. .

Экономикой управляют люди (или корпорации), которые владеют и управляют компаниями и принимают решения относительно использования ресурсов. Но существует «разделение труда», которое допускает специализацию, обычно происходящую через образование и обучение, дальнейшее разбиение двухклассовой системы на подклассы (например, средний класс).

Частная собственность

Дальнейшая экстраполяция из двухклассовой системы, когда один класс владеет средствами производства, является частной собственностью.В капиталистических экономиках существует частный сектор, который владеет недвижимостью, заводами и оборудованием. Владельцы производства решают, как вести свой бизнес, сколько производить и сколько людей нанять.

Национализация — это переход частной собственности в государственную, что и произошло в России, когда она стала Советским Союзом. И наоборот, когда распался Советский Союз, произошла приватизация, которая представляет собой переход бизнеса и промышленности из государственной собственности в частную.

Это резко контрастирует с социалистической экономикой, где нет частной собственности. Правительство контролирует все средства производства и посредством централизованного планирования определяет, сколько производится и как распределяются все ресурсы.

Мотив прибыли

Компании существуют, чтобы получать прибыль. Мотив для всех компаний — производить и продавать товары и услуги только ради прибыли. Компании существуют не только для удовлетворения потребностей людей. Несмотря на то, что некоторые товары или услуги могут удовлетворить потребности, они будут доступны только в том случае, если у людей есть ресурсы для их оплаты и если это принесет пользу производителю.

Мотив прибыли ведет к накоплению богатства и является основным фактором, позволяющим людям работать и внедрять инновации. Это нововведение продвигает общество за счет внедрения новых технологий и более дешевых товаров.

Минимальное вмешательство государства

Капиталистические общества считают, что рынки следует оставить в покое, чтобы они могли функционировать без государственного вмешательства, и эта идея известна как laissez-faire. Истинные капиталисты верят, что свободный рынок всегда будет создавать необходимое количество предложения для удовлетворения спроса, и все цены будут корректироваться соответствующим образом.

Капиталисты свободного рынка также считают, что любое вмешательство государства, например, посредством постановлений или законов о труде, снижает эффективность свободной рыночной экономики, приводя к неэффективности, которая наносит ущерб как обществу, так и экономике.

Однако полностью свободное от правительства капиталистическое общество существует только теоретически. Даже в Соединенных Штатах, олицетворении капитализма, правительство регулирует определенные отрасли, например Закон Додда-Франка для финансовых учреждений.

Напротив, чисто капиталистическое общество позволило бы рынкам устанавливать цены на основе спроса и предложения только с целью получения прибыли, без особого учета состояния рабочего класса или любых других негативных внешних факторов.

Конкурс

Настоящему капитализму нужен конкурентный рынок. Без конкуренции существуют монополии, и вместо рынка, устанавливающего цены на товары и услуги, продавец устанавливает цены, что противоречит условиям капитализма.

Конкуренция побуждает компании стремиться быть лучше своих конкурентов, чтобы они могли получить большую долю рынка для своего продукта или услуги, увеличивая свою прибыль, что часто приводит к инновациям, позволяющим опередить конкурентов. Как уже говорилось ранее, это нововведение способствует развитию общества с точки зрения технологий и мышления. Конкуренция также выгодна для потребителей, поскольку приводит к снижению цен, поскольку предприятия стремятся стать более привлекательными по сравнению со своими конкурентами.

Итог

Капитализм в чистом виде — это общество, в котором рынок устанавливает цены с единственной целью получения прибыли. Любая неэффективность или вмешательство, снижающее прибыльность, будут устранены рынком. В капиталистической экономике люди имеют право выбирать любое занятие по своему усмотрению и владеть недвижимостью, заводами и оборудованием для открытия своего дела. Им разрешается вести бизнес так, как они считают нужным, в то время как конкуренция с другими предприятиями ведет к снижению цен и инновациям.

Третье поместье

Распространенное изображение Третьего сословия, несущего тяжелое бремя двух других сословий.

До революции французское общество было разделено на три сословия или сословия королевства — Первое сословие (духовенство), второе сословие (дворянство) и третье сословие ( простолюдины). Третье сословие, насчитывающее около 27 миллионов человек или 98 процентов населения, было самым большим из трех, но было политически невидимым и практически не имело влияния на правительство.

Разнообразие

Как и следовало ожидать от такой многочисленной группы, Третье сословие отличалось значительным разнообразием. Было много разных классов и уровней богатства; разные профессии и идеи; сельские, провинциальные и городские жители одинаково.

Члены Третьего сословия варьировались от простых нищих и борющихся крестьян до городских ремесленников и рабочих; от владельцев магазинов и среднего коммерческого класса до самых богатых купцов и капиталистов страны.

Несмотря на огромные размеры и экономическое значение Третьего сословия, оно почти не играло никакой роли в правительстве или принятии решений Ancien Regime .Разочарование, обиды и страдания третьего сословия стали основными причинами Французской революции.

Крестьянство

Крестьяне населяли нижний ярус социальной иерархии третьего сословия. Крестьяне-фермеры, составляющие от 82 до 88 процентов населения, были самым бедным социальным классом страны.

Несмотря на то, что уровень благосостояния и доходов был разным, разумно предположить, что большинство французских крестьян были бедными. Очень небольшой процент крестьян владели землей по своему усмотрению и могли жить независимо как фермеры-йоманы.Однако подавляющее большинство составляли либо феодальные арендаторы, наемников, (арендаторы-издольщики, работавшие на чужой земле), либо журналистов, (поденщики, которые искали работу там, где они могли ее найти).

Каким бы ни было их личное положение, все крестьяне облагались высокими налогами со стороны государства. Если они были феодальными арендаторами, крестьяне также должны были платить взносы своему местному сеньору или лорду. Если они принадлежали к приходу, как большинство из них, от них требовалось платить ежегодную десятину церкви.

Эти обязательства редко смягчались, даже в трудные периоды, такие как неурожаи, когда многие крестьяне были поставлены на грань голода.

Городские простолюдины

Другие члены третьего сословия жили и работали в городах Франции. В то время как 18 век был периодом промышленного и городского роста во Франции, большинство городов оставались сравнительно небольшими. Во Франции было всего девять городов с населением более 50 000 человек. Париж, насчитывающий около 650 000 человек, был безусловно самым крупным.

Большинство простых людей в городах зарабатывали себе на жизнь торговлей, квалифицированными ремесленниками или неквалифицированными рабочими. Ремесленники работали в таких отраслях, как текстильное и швейное производство, обивка и мебель, изготовление часов, слесарное дело, изготовление изделий из кожи, изготовление и ремонт вагонов, столярные и каменные работы.

Несколько ремесленников вели собственное дело, но большинство работали на крупные фирмы или работодателей. Прежде чем заняться бизнесом или получить работу, ремесленник должен был принадлежать к гильдии, которая управляла и регулировала его конкретную отрасль.

Неквалифицированные рабочие работали слугами, уборщицами, перевозчиками, водовозами, прачками, лоточницами — короче говоря, всем, что не требовало обучения или членства в гильдии. Многие парижане, около 80 000 человек, вообще не имели работы: они выживали за счет попрошайничества, уборки мусора, мелких преступлений или проституции.

Собирают и сажают в тюрьму парижских проституток в 1740-х годах
Трудные 1780-е годы
В 1780-е годы жизнь городских рабочих становилась все труднее.Парижские рабочие трудились за мизерную заработную плату: от 30 до 60 су в день для квалифицированных рабочих и 15-20 су в день для неквалифицированных. Заработная плата выросла примерно на 20 процентов за 25 лет до 1789 года, однако цены и арендная плата за тот же период выросли на 60 процентов.
Плохие урожаи 1788-89 годов поставили парижских рабочих на грань, подняв цены на хлеб. В начале 1789 года цена четырехфунтовой буханки хлеба в Париже выросла с девяти су до 14.5 су , почти полный рабочий день для большинства неквалифицированных рабочих.
Низкая заработная плата и высокие цены на продукты усугублялись ужасными условиями жизни в Париже. Жилье в столице было настолько скудным, что рабочие и их семьи теснились на общих чердаках и в грязных многоквартирных домах, большинство из которых снималось у недобросовестных домовладельцев.
При арендной плате в несколько су в день, большинство рабочих экономили на совместном проживании. Во многих комнатах размещалось от шести до десяти человек, хотя известно, что от 12 до 15 в каждой комнате.Условия в этих многоквартирных домах были тесными, антисанитарными и неудобными. Не было отопления, водопровода или обычных омовений. Туалеты обычно представляли собой выгребную яму или открытую канализацию, а воду брали вручную из коммунальных колодцев.
Состоятельная
буржуазия Состоятельный член буржуазии со своей тростью, бриджами и треугольной шляпой
Не все члены третьего сословия были бедными. На вершине социальной иерархии третьего сословия находилась буржуазия или капиталистический средний класс.
Буржуазия были владельцами бизнеса и профессионалами с достатком, достаточным для комфортной жизни. Как и в случае с крестьянством, в их рядах тоже было много разнообразия.
Так называемая мелкая буржуазия («мелкая буржуазия» или «мелкая буржуазия ») была мелкими торговцами, помещиками, владельцами магазинов и управляющими. высокая буржуазия («высокая буржуазия ») были богатыми купцами и торговцами, колониальными землевладельцами, промышленниками, банкирами и финансистами, налоговыми фермерами и подготовленными профессионалами, такими как врачи и юристы.
Буржуазия процветала в 1700-х годах, отчасти благодаря экономическому росту Франции, модернизации, увеличению производства, имперской экспансии и внешней торговле. Высокая буржуазия выросла из среднего класса и стала независимо богатой, образованной и амбициозной.
Политические устремления
По мере роста их богатства росло и их стремление к социальному статусу и политическому представительству. Многие буржуазии жаждали вступления во второе сословие.У них были деньги, чтобы приобрести костюмы и роскошные резиденции знатных классов, но не хватало их титулов, привилегий и престижа.
Возникла система продажности, которая позволила самым богатым из буржуазии купить себе путь в дворянство, хотя к 1780-м годам это становилось все труднее и ужасно дорого.
Сорванные социальные и политические амбиции буржуазии привели к значительному разочарованию. высокая буржуазия стала экономическими хозяевами нации, но правительство и политика оставались прерогативой королевской семьи и их благородных фаворитов.
Революционная
буржуазия
Многие образованные буржуа нашли утешение в трактатах Просвещения, которые бросали вызов основам монархической власти и утверждали, что правительство должно быть представительным, подотчетным и основанным на народном суверенитете.
Когда Эммануэль Сиеес опубликовал Что такое третье сословие? в январе 1789 года, это вызвало отклик у самонадеянной буржуазии , многие из которых считали себя вправе участвовать в управлении государством.
Что такое третье сословие? был не единственным выражением этой идеи; в начале 1789 года по стране был наводнен поток подобных брошюр и очерков. Однако, когда в этих документах говорилось о третьем сословии, они относились в основном к буржуазии , а не к 22 миллионам сельских крестьян Франции, безземельным рабочим или городским рабочим.
Когда буржуазия мечтала о представительном правительстве, это было правительство, которое представляло только имущие классы.Крестьяне и городские рабочие были политически невидимы для буржуазии — точно так же, как буржуазия сама была политически невидима для Ancien Régime .
Взгляд историка:
«Социальная структура на европейском континенте все еще несла аристократический отпечаток, наследие эпохи, когда, поскольку земля была фактически единственным источником богатства, те, кто владел ею, брали на себя все права над теми, кто сработало … Почти все население было отнесено к «третьему сословию», называемому во Франции третьим сословием.Аристократические прерогативы осуждали этот порядок вечно оставаться в своем изначальном состоянии неполноценности. [Но] повсюду … во Франции этому общественному порядку бросили вызов долгосрочные изменения, которые повысили важность мобильного богатства и буржуазии и подчеркнули ведущую роль производительного труда, изобретательского интеллекта и научных знаний ».
Жорж Лефевр
1. Третье сословие насчитывало около 27 миллионов человек или 98 процентов нации.Это включало всех французов, не имевших дворянского титула или рукоположенных в церковь.
2. Сельское крестьянство составляло большую часть третьего сословия. Большинство крестьян обрабатывали землю в качестве феодальных арендаторов или издольщиков и должны были платить ряд налогов, десятины и феодальных сборов.
3. Значительно меньшую часть Третьего сословия составляли квалифицированные и неквалифицированные городские рабочие, жившие в таких городах, как Париж. Им плохо платили, они жили в тяжелых условиях и испытывали давление из-за роста цен на продукты питания.
4. На вершине Третьего сословия находилась буржуазия : успешные владельцы бизнеса, которые варьировались от комфортного среднего класса до чрезвычайно богатых купцов и землевладельцев.
5. Независимо от их собственности и состояния члены третьего сословия подлежали несправедливому налогообложению и политически игнорировались Ancien Régime . Это исключение способствовало росту революционных настроений в конце 1780-х годов.
Информация о цитировании
Название: «Третье сословие»
Авторы: Дженнифер Ллевеллин, Стив Томпсон
Издатель: Alpha History
URL: https: // alphahistory.com / frenchrevolution / third-estate /
Дата публикации: 23 сентября 2020 г.
Дата обращения: 24 июля 2021 г.
Авторские права: Запрещается повторно публиковать содержимое этой страницы без нашего явного разрешения. Для получения дополнительной информации об использовании, пожалуйста, обратитесь к нашим Условиям использования.
Экономические последствия черной смерти
Дэвид Рутт, Ричмондский университет
Черная смерть стала крупнейшей демографической катастрофой в истории Европы.С момента своего прибытия в Италию в конце 1347 года и его движения по континенту по часовой стрелке до исчезновения во внутренних районах России в 1353 году, magna pestilencia (великая эпидемия) унесла жизни от семнадцати до двадцати восьми миллионов человек. Ее ужасные симптомы и смертоносность зафиксировали Черную смерть в народном воображении; кроме того, раскрытие культурных, социальных и экономических последствий болезни привлекло внимание многих поколений ученых. Несмотря на растущее понимание последствий Черной смерти, окончательная оценка ее роли как исторического водораздела еще не завершена.
Противоречие: что такое «черная смерть»?
Несмотря на непреходящее очарование Черной Смерти, даже идентификация болезни, стоящей за эпидемией, остается предметом споров. Зная, что очевидцы XIV века описали болезнь, более заразную и смертоносную, чем бубонная чума ( Yersinia pestis ), бацилла, традиционно ассоциируемая с Черной смертью, ученые-диссиденты в 1970-х и 1980-х годах предложили тиф или сибирскую язву или смесь тифа и сибирской язвы, или бубонная чума в качестве виновника.Новое тысячелетие принесло с «Черной смертью» и другие проблемы, связанные с бубонной чумой, такие как неизвестная и, вероятно, не поддающаяся идентификации бацилла, лихорадка Эбола — геморрагическая лихорадка или, на псевдонаучных окраинах академических кругов, болезнь межзвездного происхождения.
Сторонники Черной смерти как бубонной чумы минимизировали различия между современной бубонной чумой и чумой XIV века путем тщательного анализа движения и поведения Чёрной смерти и гипотезы о том, что чума XIV века была гипервирулентным штаммом бубонной чумы, но все же бубонной чумой. тем не менее.Анализ ДНК человеческих останков с известных кладбищ Черной смерти был предназначен для устранения сомнений, но невозможность воспроизвести изначально положительные результаты оставила неопределенность. Используемые новые аналитические инструменты и новые доказательства, собранные в этом оживленном споре, обогатили понимание Черной смерти, подчеркнув неуловимость уверенности в отношении явлений, произошедших много веков назад.
Уровень и структура смертности
Социально-экономические последствия Черной смерти, однако, были вызваны внезапной смертностью в ошеломляющих масштабах, независимо от того, какая бацилла вызвала ее.Оценка экономического значения чумы начинается с определения уровня смертности для начального нападения в 1347–1353 годах и его частых повторений на протяжении всего средневековья, а затем выяснения того, как чума выбирала жертв в зависимости от возраста, пола, достатка и места проживания. .
К сожалению, несовершенные доказательства не позволяют точно узнать, кто и сколько погибло. Многие современные наблюдатели «Черной смерти», живущие в эпоху голода, политических, военных и духовных потрясений, описывали чуму апокалиптически.Один летописец завершил свое повествование пустыми перепонками, если кто-нибудь выживет и продолжит его. Другие считали, что выживает лишь каждый десятый. Один писатель утверждал, что в Лондоне пощадили только четырнадцать человек. Хотя трезвые очевидцы предлагали более правдоподобные цифры, в свете средневекового предпочтения драматической силы повествования над числовой достоверностью, оценки летописцев считаются свидетельством того, что Черная смерть нанесла удар по средневековой психике, а не точным барометром ее демографических потерь.
Даже не описательные и предположительно беспристрастные систематические доказательства — юридические и правительственные документы, церковные записи, коммерческие архивы — представляют проблемы. Ни один средневековый писец не таскал пером по пергаменту для удовольствия и удобства демографа. При небольшом количестве переписей оценки численности населения и отслеживание демографических тенденций часто полагались на косвенные индикаторы демографических изменений (например, активность на рынке земли, уровни арендной платы и заработной платы, размер крестьянских хозяйств) или данные, относящиеся только к определенному сегменту населения. население (напр.ж., назначение новых священников в пустующие церкви, выплаты крестьянами за владение владениями умерших). Даже в редких записях о переписи населения, таких как Англия Domesday Book (1086) или Налоговая декларация с опросов (1377), либо перечисляются только главы домохозяйств, либо исключаются части населения, либо игнорируются регионы или некоторая их комбинация. Чтобы компенсировать эти недостатки, демограф полагается на потенциально спорные предположения о размере средневекового дома, представительности отдельной группы людей, плотности заселения в недокументированном регионе, уровне уклонения от уплаты налогов и т. Д.
Результатом является поразительное количество оценок смертности от чумы 1347–1353 годов. Первая вспышка Черной смерти, бесспорно, была самой смертоносной, но уровень смертности широко варьировался в зависимости от места и социального слоя. Национальные оценки смертности в Англии, где свидетельства наиболее полны, варьируются от пяти процентов до 23,6 процента среди аристократов, владеющих землей от короля, до сорока до сорока пяти процентов духовенства королевства, по недавним оценкам, до более шестидесяти процентов.Картина для континента также разнообразна. Смертность в регионе Лангедока (Франция) составляла от сорока до пятидесяти процентов, в то время как от шестидесяти до восьмидесяти процентов тосканцев (Италия) погибли. Уровень смертности в городах был в основном выше, но не менее разнороден, например, половина в Орвието (Италия), Сиена (Италия) и Вольтерра (Италия), от пятидесяти до шестидесяти — шесть процентов в Гамбурге (Германия), пятьдесят восемь — шестьдесят восемь. процентов в Перпиньяне (Франция), шестьдесят процентов среди духовного населения Барселоны (Испания) и семьдесят процентов в Бремене (Германия).«Черная смерть» часто была весьма произвольной в отношении того, как убивать в узком месте, что, несомненно, расширило спектр показателей смертности. Например, в двух усадьбах монастыря Даремского собора уровень смертности составлял соответственно двадцать один и семьдесят восемьдесят процентов (Shrewsbury, 1970; Russell, 1948; Waugh, 1991; Ziegler, 1969; Benedictow, 2004; Le Roy Ladurie, 1976; Bowsky, 1964; Pounds, 1974; Emery, 1967; Gyug, 1983; Aberth, 1995; Lomas, 1989).
Достоверные показатели смертности от одной четверти до трех четвертей затрудняют получение общеевропейского показателя.Ни случайное и ненаучное усреднение имеющихся оценок для получения, вероятно, вводящего в заблуждение сводного коэффициента смертности, ни робкое определение смертности где-то между одной и двумя третями особо не проясняют. Ученые, столкнувшиеся со сложностью проблемы, прежде чем приступить к подсчетам, однажды высказались за одну треть как разумный совокупный коэффициент смертности. С начала 1970-х годов демографы пришли к выводу, что более высокие уровни смертности правдоподобны, а европейская смертность в половину считается оправданной, и эта цифра не слишком отличается от менее фантастических современных наблюдений.
В то время как Черная смерть 1347-1353 гг. Вызвала демографическую бойню, если бы это было единичным событием, европейское население могло бы восстановиться до своего прежнего уровня за одно или два поколения, и ее экономические последствия были бы умеренными. Долговременное демографическое и социально-экономическое наследие болезни возникло в результате ее повторения. Если принять во внимание как национальные, так и местные эпидемии, Англия пережила тридцать лет чумы между 1351 и 1485 годами, что отражено на континенте, где Перуджа была поражена девятнадцать раз, а Гамбург, Кельн и Нюрнберг — по крайней мере по десять раз каждый в пятнадцатом веке. .Смертоносность вспышек снизилась — возможно, от десяти до двадцати процентов при второй чуме ( pestis secunda ) 1361-2, от десяти до пятнадцати процентов при третьей чуме ( pestis tertia ) 1369 года, и всего пять и редко выше. десять процентов после этого — и стали более локализованными; однако настойчивость «черной смерти» привела к тому, что демографическое восстановление будет медленным, а социально-экономические последствия — более серьезными. Население Европы в 1430 году могло быть на пятьдесят — семьдесят пять процентов ниже, чем в 1290 году (Cipolla, 1994; Gottfried, 1983).
Перечисление трупов неадекватно отражает демографические последствия Черной смерти. Кто погиб, было столь же важно, как и сколько; Другими словами, структура смертности повлияла на время и скорость демографического восстановления. Отношение чумы к горожанам крестьянам, мужчинам по сравнению с женщинами, беднякам по сравнению с богатыми и, что, возможно, наиболее важно, молодежи по сравнению с взрослыми, повлияло на ее демографические потери. Очевидцы настолько повсеместно сообщали о непропорциональной смертности среди молодых людей при первоначальном рецидиве чумы (1361-132 гг.), Что она стала известна как детская чума ( pestis puerorum , mortalité des enfants ).Если это предпочтение молодежи отражало естественную сопротивляемость болезни среди выживших после чумы, Черная смерть могла в конечном итоге напоминать детское заболевание с более низкой смертностью, что усиливало как демографические, так и психологические последствия.
Черная смерть подтолкнула Европу к долговременному демографическому кризису. Несмотря на анекдотические сообщения о почти повсеместной беременности женщин после периода magna pestilencia , демографический застой характеризовал остальную часть средневековья.Рост населения возобновлялся в разное время в разных местах, но редко раньше, чем во второй половине пятнадцатого века, а во многих местах не раньше – годов. 1550.
Европейская экономика на пороге черной смерти
Как и число погибших от чумы, ее социально-экономические последствия не поддаются категориальному измерению. Выбор времени для Черной смерти сделал ее почти неизбежным поворотным моментом в европейской экономической истории. Это произошло ближе к концу бурного средневековья (ок.От 1000 до c. 1300 г.), в которой возродилась городская жизнь, возродилась торговля на расстоянии, бизнес и производство обновились, поместное сельское хозяйство созрело, а население увеличилось вдвое или втрое. Черная смерть одновременно предвещала экономический застой в депрессивном периоде позднего средневековья (с 1300 по 1500 год). Однако, даже если принять этот упрощенный и несколько вводящий в заблуждение портрет средневековой экономики, изолировать экономическое воздействие Черной смерти от множества действующих факторов — непростая задача.
Осознавая качественную разницу между высоким и поздним средневековьем, исследователи средневековой экономики предлагали различные объяснения, некоторые из которых исключали друг друга, другие — нет, некоторые предпочитали менее драматичный, менее заметный, но неумолимый фактор как фактор изменений, а не как средство изменения. катастрофический демографический сдвиг. По мнению некоторых, похолодание климата подрывает продуктивность сельского хозяйства, спад, который затронул всю преимущественно аграрную экономику. По мнению других, эксплуататорские политические, социальные и экономические институты обогатили праздную элиту и лишили рабочее общество средств и стимулов для инноваций и продуктивности.Третьи связывают денежно-кредитные факторы с экономическим кризисом четырнадцатого и пятнадцатого веков.
Особые опасения двадцатого века неудивительно побудили некоторых ученых взглянуть на средневековую экономику через призму мальтузианства. В этой реконструкции средневековья рост населения оказывал давление на способность общества прокормить себя к середине тринадцатого века. Растущее обнищание и сокращение землевладений вынуждали крестьянина обрабатывать низкокачественные земли с низким плодородием и переводить пастбища в пахотные земли, что неизбежно сокращало поголовье скота и уменьшало количество удобрений.Повышение валовой продуктивности в ближайшем будущем при одновременном снижении урожайности зерновых в долгосрочной перспективе усугубило дисбаланс между населением и снабжением продовольствием; устранение дисбаланса стало неизбежным. Сторонники этой идеи видят признаки демографической коррекции с середины тринадцатого века и далее, возможно, отчасти из-за брачной практики, снижающей рождаемость. Более сильная коррекция пришла с кризисом средств к существованию. Плохая погода 1315 года уничтожила посевы, а последовавший за ним Великий голод (1315-1322 гг.) Сократил население Северной Европы примерно на 10-15%.Более того, плохие урожаи преследовали Англию и Италию накануне Черной смерти.
Эти факторы — климат, несовершенные институты, денежный дисбаланс, перенаселенность — уменьшают роль «черной смерти» как трансформирующего социально-экономического события. Другими словами, социально-экономические изменения, уже вызванные другими причинами, в любом случае произошли бы, только медленнее, если бы чума никогда не поразила Европу. Это убеждение способствует восприятию заниженных оценок смертоносности Черной смерти.Однако недавнее изучение мальтузианского анализа, особенно исследований сельского хозяйства в богатой источниками Восточной Англии, реабилитировало Черную смерть как фактор социально-экономических изменений. Растущее осознание использования «прогрессивных» сельскохозяйственных технологий и альтернативных, не связанных с зерном экономик, менее восприимчивых к мальтузианскому населению — по сравнению с динамикой ресурсов, подорвало представление об абсолютной перенаселенности Европы и способствовало принятию более высоких показателей смертности со стороны населения. чума (Кэмпбелл, 1983; Бейли, 1989).
Черная смерть и аграрная экономика
Львиная доля эффекта «черной смерти» ощущалась в сельскохозяйственном секторе экономики, что неудивительно для общества, в котором, за исключением наиболее урбанизированных регионов, девять из десяти человек зарабатывают себе на жизнь за счет земли.
Деревня, пораженная чумой, претерпела глубокое, хотя и кратковременное нарушение ритма повседневной жизни. Сильная административная и социальная структура, власть обычаев и врожденная человеческая стойкость в большинстве случаев восстановили рутину деревни к следующему году: поля были вспаханы, посеяны, обработаны и собраны урожаи, трудовые услуги выполнялись крестьянами, деревенские жители лорд собирал с жильцов взносы.Однако за этой кажущейся нормой лорд и крестьянин приспосабливались к главному экономическому последствию Черной смерти: гораздо меньшему количеству сельскохозяйственных рабочих. До чумы рост населения поддерживал низкую заработную плату, а арендную плату и цены высокими — экономическая реальность, выгодная лорду в отношениях с крестьянином и склоняющая многих крестьян придерживаться унизительного, но надежного иждивенческого землевладения.
Когда Черная смерть повернула чашу весов в пользу крестьянина, грамотная элита оплакивала распадающийся социальный и экономический порядок.Уильям Дене, Джон Лэнгланд, Джон Гауэр и другие полемически вызывали ностальгию по крестьянину, который знал свое место, много работал, мало требовал и подавлял гордость, в то время как они осуждали свое настоящее, в котором земля лежала не вспаханная, и только немедленный укол голода вызывал ленивый, неуважительный, цепкий крестьянин, выполняющий незначительную бессистемную работу (Hatcher, 1994).
Если не считать морального преувеличения, сельский рабочий действительно потребовал и получил более высокие выплаты наличными (номинальная заработная плата) после чумы.Заработная плата в Англии выросла с двенадцати до двадцати восьми процентов с 1340-х по 1350-е годы и с двадцати до сорока процентов с 1340-х по 1360-е годы. Немедленные походы иногда были более радикальными. В течение года чумы (1348-1349) в Форнхэме Всех Святых (Суффолк) лорд заплатил ставку до чумы в 3 раза. за акр для более половины наемной жатвы, а остальная часть стоит 5 пенсов, что на 67 процентов больше. Более того, жнец получал все больше и больше чаевых наличными и материальными льготами в дополнение к заработной плате. В Кукшеме (Оксфордшир) пахарь делает 2 шилл.еженедельно до чумы требовал 3 шилл. в 1349 и 10-х гг. в 1350 г. (Фармер, 1988; Фармер, 1991; Архивное бюро Западного Саффолка 3 / 15.7 / 2.4; Харви, 1965).
В некоторых случаях первоначальное повышение номинальной или денежной заработной платы спадало в годы, оставшиеся после чумы, и любая выгода, которую они давали наемному рабочему, на время подрывалась другим экономическим изменением, вызванным чумой. Серьезная смертность привела к увеличению предложения европейской валюты в золоте и серебре на душу населения, что, в свою очередь, спровоцировало значительную инфляцию цен, которая не снижалась в Англии до середины 1370-х годов и даже позже во многих местах на континенте.Инфляция настолько снизила покупательную способность (реальную заработную плату) наемного рабочего, что даже при более высокой денежной заработной плате его заработки либо покупали его не больше, либо часто существенно меньше, чем до великих пестилинций (Munro, 2003; Aberth, 2001).
Лорд, однако, столкнулся не только с бродячим наемным рабочим, на которого он полагался для эпизодических и трудоемких сезонных задач, но и с крестьянином, привязанным к земле, который обменивал обычные трудовые услуги, ренту и сборы за владение землей с Лорд.Резко сокращенное из-за Черной смерти количество рабочих услуг позволило рабскому крестьянину выторговать менее обременительные обязанности и лучшие условия. В Тиветсхолле (Норфолк) пустующие владения лишили его хозяина шестидесяти процентов его недельной работы — работы и всех его услуг по веялке к 1350–1351 гг. Пятая часть зимней и летней недели — работа и треть услуг по уборке урожая исчезли в Редгрейве (Суффолк) в 1349-1350 годах из-за magna pestilencia . Если сеньор не шел на уступки, крестьянин часто тяготел к лучшим обстоятельствам, манящим в другом месте.В Редгрейве, например, за потерей услуг в 1349–1350 гг. Непосредственно из-за чумы в 1350–1351 гг. Последовала не менее разрушительная волна владений, брошенных выжившими арендаторами. Для средневекового крестьянина, никогда так сильно не привязанного к усадьбе, как когда-то предполагалось, Черная смерть, тем не менее, способствовала гораздо большей мобильности в сельской местности. Помимо потери трудовых услуг, умерший или отсутствующий крестьянин не платил арендной платы или сборов и не платил за использование поместных монополий, таких как фабрики и печи, и доходы лорда уменьшились.Доход английских лордов сократился на двадцать процентов с 1347 по 1353 год (Norfolk Record Office WAL 1247 / 288×1; University of Chicago Bacon 335-6; Gottfried, 1983).
Столкнувшись с этими дезориентирующими обстоятельствами, лорду часто приходилось в конечном итоге решать, как и даже можно ли восстановить в его поместье статус-кво до чумы . Не капиталистический в смысле максимизации производительности для реинвестирования прибылей с целью получения еще более прибыльных будущих доходов, средневековый лорд, тем не менее, ценил стабильный доход, достаточный для аристократического хвастовства и потребления.Непокорное крестьянство, уменьшение пошлин и услуг, а также рост заработной платы подрывали материальную основу благородного образа жизни, подавляли аристократическое чувство надлежащей социальной иерархии и требовали ответа.
В исключительных случаях лорд иногда держал крестьянина привязанным к земле. Поскольку дворянство в Испанской Каталонии уже усилило контроль над крестьянством еще до Черной смерти, потому что неразвитое торговое сельское хозяйство предоставляло крестьянству узкие возможности, и поскольку трудоемкое земледелие, распространенное в других местах, в основном отсутствовало, каталонский лорд, используя смесь принуждения (физическое запугивание, непомерные сборы за свободу покупки) и уступки (снижение арендной платы, преобразование подневольных сборов в менее унизительные фиксированные денежные выплаты) удерживали каталонского крестьянина на месте.В Англии и других частях континента, где для возделывания земель требовались услуги труда, такой консервативный подход был менее осуществим. Однако это не остановило некоторых лордов. Лорд Хейлсовена (Вустершир) не только приказал подневольному арендатору выполнять полный спектр услуг, но и реанимировал временные трудовые обязательства задолго до Черной смерти, что равносильно нежеланию признать, что что-либо изменилось (Freedman, 1991; Razi, 1981). ).
Европейская политическая элита также стремилась к правовому принуждению не только для сдерживания роста заработной платы и ограничения мобильности крестьян, но и для ослабления чувства беспокойства и дезориентации, вызванного ударами Черной смерти по социальным реалиям до чумы.Ордонанс о рабочих (1349 г.) и Статут о рабочих (1351 г.) в Англии призывали к возврату заработной платы и условий найма 1346 г. Трудовое законодательство также было провозглашено Законом Córtes Арагона и Кастилии, французской короны и других городов. как Сиена, Орвието, Пиза, Флоренция и Рагуза. Бесполезность ограничения заработной платы законодательным указом очевидна из внесенной французской короной поправки 1351 года к постановлению 1349 года, разрешившему повышение заработной платы на треть. Возможно, только в Англии, где эффективное правительство допускало жесткое правоприменение, закон на какое-то время замедлил рост заработной платы (Aberth, 2001; Gottfried, 1983; Hunt and Murray, 1999; Cohn, 2007).
Когда-то коленный консерватизм и законодательные паллиативы не смогли возродить до чумы социально-экономические порядки, лорд начал искать способ modus vivendi в новом мире изобилия земли и дефицита рабочей силы. Трезвая сортировка доступных источников рабочей силы, будь то случайная наемная работа или постоянный оплачиваемый персонал поместья ( famuli ) или зависимый крестьянин, привела к пересмотру управленческой политики. Настоятель монастыря Святого Эдмунда, например, сосредоточился на восстановлении постоянного штата ( famuli ) в своих поместьях.Несмотря на смертность и бегство, аббат в целом достиг своей цели к середине 1350-х годов. Хотя трудовое законодательство могло способствовать этому, предоставление аббатом более частых и прибыльных сезонных вознаграждений в сочетании с выплатой стипендий на зерно более ценными и товарными зерновыми, такими как пшеница, несомненно, помогло обеспечить лояльность famuli при обходе установленных законом ограничений. о более высокой заработной плате. Укрепив это ядро рабочей силы, основное внимание было обращено на сохранение наиболее важных услуг, особенно тех, которые связаны с трудоемким сезоном уборки урожая.Менее важные услуги по трудоустройству были заменены денежными выплатами, а затем наняли разовую наемную рабочую силу для заполнения пробелов. Возделывание владений продолжалось, хотя и не в до-чумных масштабах.
Фактически, какое-то время обстоятельства помогли лорду продолжать прямое управление владением. Общая инфляция за четверть века после чумы, а также неурожаи в 1350-х и 1360-х годах привели к росту цен на зерно и частично компенсировали более дорогую рабочую силу. Это так называемое «бабье лето» земледелия в землях быстро закончилось в середине 1370-х годов в Англии, а затем и на континенте, когда постчумная инфляция уступила место дефляции, и обильные урожаи привели к снижению цен на сырьевые товары, где они и остались. короткие интервалы инфляции для остального средневековья.Более того, рецидивы чумы усилили давление на новую управленческую политику. Для лорда, который успешно убедил новых арендаторов захватить пустующие владения, как это произошло в Чевингтоне (Суффолк) к концу 1350-х годов, pestis secunda 1361-1362 гг. Часто наносил решающий удар: второе восстановление в Чевингтоне так и не произошло ( Записная служба Западного Саффолка 3 / 15.3 / 2.9–2.23).
Под непрекращающимся давлением традиционное возделывание владений перестало быть жизнеспособным для господина за господином: многовековая система поместий постепенно разрушалась, и природа сельского хозяйства трансформировалась.Первой уступкой лорда этой новой реальности было сокращение посевных площадей — тенденция, которая со временем усилилась. Например, 590,5 акров, засеянных в Грейт-Саксхеме (Саффолк) в конце 1330-х годов, сократились более чем вдвое (288,67 акра) в 1360-х годах (West Suffolk Record Office, 3/15,14 / 1,1, 1,7, 1,8).
Помимо уменьшения владений до размера, соизмеримого с доступной рабочей силой, лорд мог исследовать менее трудоемкие виды земледелия, чем традиционное зерновое земледелие.Расширение внутреннего производства шерстяных сукон и растущий спрос на мясо позволили многим английским лордам сократить производство пахотных земель в пользу овцеводства, для чего требовалось гораздо меньше труда. Животноводство также стало более значительным на континенте. Подходящий климат, почва и рынки сделали виноград, оливки, яблоки, груши, овощи, хмель, коноплю, лен, шелк и красители — привлекательные альтернативы зерну. В надежде на продажу этих товарных культур сельское сельское хозяйство стало более приспособленным к городскому спросу, а городские бизнесмены и инвесторы более активно участвовали в том, что и сколько из них было выращено в сельской местности (Gottfried, 1983; Hunt and Murray, 1999).
Лорд также стремился уменьшить потери от земельных угодий, которые больше не находятся под плугом, и от свободных владений бывших арендаторов. Меры, принятые для достижения этой цели, положили начало процессу, который с каждым годом набирал обороты, пока облик сельской местности не изменился и не умер манориализм. Английский землевладелец, надеясь на возвращение к режиму, существовавшему до чумы, первоначально предоставил краткосрочную аренду терминалов на срок от четырех до шести лет по фиксированной ставке для участков земли и для свободных иждивенцев.Срок аренды со временем увеличился до десяти, двадцати, тридцати лет или даже пожизненно. Во Франции и Италии лорд часто прибегал к аренде métayage или mezzadria , типу издольского земледелия, при котором лорд вносил капитал (землю, семена, инструменты, плуговые бригады) арендатору, который выполнял работу и сдавал имущество. часть урожая господину.
Разочарованный растущими препятствиями на пути к прибыльному возделыванию владений, лорд, особенно в конце четырнадцатого и начале пятнадцатого века, принял более широкий вид аренды, размещение владений или даже всей усадьбы «на ферме» ( до фирмы ).«Фермер» ( firma ) платил лорду фиксированную годовую «ферму» ( firma ) за право эксплуатировать собственность лорда и получать любую прибыль, которую он мог. Отдаленная или убыточная усадьба обычно сначала «обрабатывалась», а за ней следовали другие поместья, пока личное управление лордом своей собственностью часто не прекращалось полностью. Растущая популярность этого средства сделала прямое управление владениями лордом редкостью к – годам. 1425. Лорд часто становился рантье с фиксированным доходом.Преобразование землевладения было завершено, когда лорд продал крестьянину свое право господства, уступив крестьянину полное владение своим владением за фиксированную денежную ренту и свободу от сборов и услуг. Фактически, к 1500 году манориализм рухнул и исчез из Западной и Центральной Европы.
Помещичьи неудобства пошли на пользу крестьянству. Снижение цен на продукты питания и рост покупательной способности начиная с последней четверти XIV века, прогрессирующая дезинтеграция владений и сокращение обычного землевладения позволили предприимчивым и амбициозным крестьянам сдавать в аренду или покупать собственность и становиться крупным землевладельцем.В позднем средневековье средний размер крестьянского хозяйства увеличился. В связи с общим повышением уровня жизни крестьянина, полтора века после magna pestilencia были названы «золотым веком», когда самый успешный крестьянин становился «йоменом» или «кулаком» в рамках деревенской общины. Освободившись от трудовой службы, имея фиксированный договор аренды и получая более высокий располагаемый доход, крестьянин эксплуатировал свою землю исключительно для своей личной выгоды и часто преследовал досуг и некоторые из лучших вещей в жизни.Потребление мяса более скромными социальными слоями Англии значительно выросло после Черной смерти, изменения потребительских вкусов, которое снизило спрос на зерно и помогло сделать жизнеспособным переход к скотоводству в сельской местности. Позднесредневековое законодательство о роскоши, направленное на то, чтобы скромный не одевался выше своего положения и сохранял различие между бедным и знатным, свидетельствует как о большем доходе крестьянина, так и о желании элиты ограничить дезориентирующие социальные изменения (Dyer, 1989; Gottfried, 1983; Хант и Мюррей, 1999).
«Черная смерть», кроме того, коренным образом изменила очертания поселений в сельской местности. Катастрофическая убыль населения привела к отказу от менее привлекательных полей, сокращению существующих поселений и даже массовому покиданию деревень. Между 1350 и 1500 годами исчезло более 1300 английских деревень. Французские и голландские сельские жители покинули изолированные фермы и скитались в небольших деревнях, в то время как их итальянские коллеги покинули отдаленные поселения и избегали менее привлекательных полей.Немецкая сельская местность была испещрена заброшенными поселениями. Две трети названных деревень исчезли в Тюрингии, Анхальте и в горах Восточного Гарца, одна пятая — на юго-западе Германии и одна треть — в Рейнском пфальце, заброшенность намного превышала потерю населения и, возможно, возникла в результате миграции из более мелких деревень в более крупные (Gottfried, 1983; Pounds, 1974).
Черная смерть и коммерческая экономика
Как и в случае с сельским хозяйством, оценка воздействия «черной смерти» на коммерческий сектор экономики представляет собой сложную проблему.В целом признается динамизм высокой средневековой экономики. Когда первое тысячелетие уступило место второму, городская жизнь возродилась, торговля и производство процветали, появились купеческие и ремесленные изделия, коммерческие и финансовые инновации распространялись ( например, , партнерства, морское страхование, двойная бухгалтерия, справедливые письма, письма кредит, переводные векселя, кредитные договоры, коммерческое банковское дело и т. д.). Интеграция высокой средневековой экономики достигла своего апогея с по годы.С 1250 по c . 1325 г. с появлением крупных компаний с международными интересами, таких как Bonsignori из Сиены и Buonaccorsi из Флоренции, и появлением так называемых «суперкомпаний», таких как флорентийские Bardi, Peruzzi и Acciaiuoli (Hunt and Murray, 1999). .
Однако вопрос о том, как охарактеризовать экономику позднего средневековья, вызывает больше споров. Историки столетней давности, не понимая, как их современный мир может быть основан на ретроградной экономике, вообразили творчески творческую и экспансивную экономику позднего средневековья.Последующие поколения историков омрачали этот оптимистический портрет и создавали позднее средневековье полного упадка, «век невзгод», в котором экономика была помещена под рубрику «депрессия позднего средневековья». Историографический маятник теперь отклоняется от этой интерпретации, и возникает более детальная картина, которая полностью отражает влияние Черной смерти на торговлю, но подчеркивает разнообразие воздействия чумы от купца к купцу, от промышленности к промышленности и от города к городу.Успех или поражение были в равной степени возможны после Черной смерти, и игра поощряла адаптируемость, творчество, ловкость, оппортунизм и дальновидность.
По прошествии magna pestilencia городу пришлось справляться с еще более сильным сокращением предложения рабочей силы, чем в сельской местности, из-за в целом более высокого уровня городской смертности. Город, однако, мог частично обратить этот ущерб, привлекая, как это было на протяжении веков, новых рабочих из сельской местности, явление, которое усугубило кризис помещичьего лорда и внесло свой вклад в изменения в сельском поселении.Возрождение работорговли произошло в Средиземноморье, особенно в Италии, где рабыня из Азии или Африки пошла на домашнюю прислугу в городе, а рабыня-мужчина трудился в сельской местности. Однако поиск дополнительных рабочих мест не был панацеей. Крестьянин или раб адекватно выполняли неквалифицированную работу, но не обязательно могли заменить квалифицированного рабочего. Грубая потеря талантов из-за чумы вызвала снижение производительности на душу населения за счет квалифицированного труда, которое можно исправить только временем и обучением (Hunt and Murray, 1999; Miskimin, 1975).
Еще одним непосредственным следствием Черной смерти стало нарушение спроса на товары. Внезапно и резко уменьшившееся население привело к избытку промышленных и торговых товаров, цены на которые на время резко упали. Бизнесмен, успешно преодолевший этот краткосрочный дисбаланс спроса и предложения, затем должен был изменить выпуск своего бизнеса, чтобы он соответствовал сокращающемуся или, в лучшем случае, стагнирующему пулу потенциальных клиентов.
«Черная смерть» также изменила структуру спроса.Хотя уровень жизни крестьянина повысился, хронически низкие цены на зерно и другие сельскохозяйственные продукты с конца четырнадцатого века могли лишить крестьянина дополнительного дохода для покупки достаточного количества промышленных или торговых товаров, чтобы заполнить брешь в коммерческом спросе. В городе, однако, чума сконцентрировала богатство, часто значительные семейные состояния, в меньшем числе и часто более молодых руках, что в сочетании с более низкими ценами на зерно привело к увеличению располагаемого дохода на душу населения.Более того, считается, что психологическое воздействие чумы повлияло на то, как использовалась эта неожиданная удача. Пессимизм и призрак смерти стимулировали индивидуалистическое стремление к удовольствиям, гедонизм, который проявлялся в покупке предметов роскоши, особенно в Италии. Даже при сокращении численности населения валовой объем произведенных и проданных предметов роскоши вырос, и эта модель потребления сохранялась даже после того, как дополнительный доход был потрачен в течение одного поколения или около того после magna pestilencia .
Подобно помещичьему лорду, богатый городской буржуа иногда использовал структурные препятствия, чтобы помешать амбициозному parvenu присоединиться к его рядам и стать конкурентом. Тенденция к ограничению статуса золотого мастера сыном или зятем сидящего мастера, очевидная в первой половине четырнадцатого века, получила новый импульс после Черной смерти. Потребность в большем количестве подмастерьев после чумы признавалась сокращением сроков обучения, но новоиспеченный подмастерье часто обнаруживал, что его шанс пробиться сквозь стеклянный потолок и стать мастером практически равен нулю без вступления по родству.Женщин также изгоняли из позолоченных клубов как нежелательные соревнования. Городскому наемному рабочему, в основном контролируемому гильдиями, было отказано в членстве и не было доступа к городским властным структурам, что являлось мощным источником разочарования. В то время как эти меры, возможно, позволили буржуа удерживать свои позиции какое-то время, ветер перемен дул как в городе, так и в сельской местности, а монополии на золото и ограничения на золото ослабли к концу средневековья.
В новом климате, созданном Черной смертью, индивидуальный бизнесмен сохранил преимущество: деловые суждения и методы, отточенные в средние века.Это было критически важно в условиях сокращающейся экономики, в которой валовая производительность никогда не достигала своего высокого средневекового пика и в которой преобладала модель подъема и спада примерно на основе поколений. Колеблющаяся экономика требовала приспособляемости и самого успешного бизнесмена после чумы, который не просто пережил тяжелые времена, но и находил возможности внутри невзгод и использовал их. Предпочтение пост-чумного предпринимателя краткосрочным, а не долгосрочным предприятиям, когда-то считавшимся продуктом мрачного уныния, вызванного чумой и усугубляемого повсеместным насилием, упадком традиционных институтов и почти непрерывной войной, теперь рассматривается как разумное желание оставить открытыми возможности для предпринимательской деятельности, эффективно управлять рисками и использовать любую лучшую возможность.Успешный бизнесмен, переживший эпидемию чумы, внимательно наблюдал за рынками и отвечал на них, строго контролируя свои интересы, добиваясь большей эффективности и сокращения затрат (Hunt and Murray, 1999).
Успехи текстильной промышленности, отрасли, особенно подверженной сокращению рынков и росту заработной платы, лучше всего подчеркивают важность гибкости. Конкуренция среди производителей текстиля, которая уже была велика еще до Черной смерти из-за избыточных производственных мощностей, усилилась, когда Англия вышла на рынок шерстяной ткани низкого и среднего качества после magna pestilencia и к 1400 году экспортировала сорок тысяч штук ежегодно. .Англичане воспользовались близостью к сырью — шерсти, которую производила сама Англия, — этот образец все чаще встречается в бизнесе позднего средневековья. Когда английских производителей не смутило фламандское эмбарго на английскую ткань, фламандцы и итальянцы, другие основные игроки текстильной торговли, были вынуждены адаптироваться, чтобы конкурировать. Фламандские производители, которые делали упор на высококачественные ткани роскоши или которые покупали, улучшали и перепродавали более дешевую английскую ткань, процветали, в то время как те, которые упорно конкурировали с англичанами в области производства шерстяных изделий более низкого качества, страдали.Итальянцы не только производили роскошные шерстяные изделия, улучшали качество своей шерсти, производимой внутри страны, находили источники шерсти за пределами Англии (Испания) и увеличивали производство льна, но также производили шелк и хлопок, которые когда-то импортировались в Европу только с Востока (Hunt and Murray, 1999).
Примером нового менталитета успешного бизнесмена, пережившего эпидемию чумы, являются флорентийцы Грегорио Дати и Буонаккорсо Питти и особенно знаменитый купец из Прато Франческо ди Марко Датини. Крупные компании и суперкомпании, некоторые из которых потерпели крах еще до Черной смерти, не очень подходили для коммерческой экономики после чумы.Семейный бизнес Датини с его ограниченными географическими амбициями, лучшим контролем, был более гибким и гибким по мере того, как возможности исчезали или материализовались, и более эффективное управление рисками — все это ключи к успеху. Датини благодаря обширной переписке со своими деловыми партнерами, подчиненными и агентами, а также его явно тщательной и регулярной бухгалтерии крепко ухватился за бразды правления своей заботой. Он оградил себя от неоправданного риска, никогда не брал на себя слишком больших обязательств ни в одном индивидуальном предприятии, разделяя грузы между судами или страхуя их, никогда не давая денег в долг печально известным неблагодарным князьям и оставаясь настолько аполитичным, насколько мог.Его энергия и стремление к завершению каждого коммерческого предприятия также сослужили ему хорошую службу и сделали его образцом коммерческого успеха в сложную эпоху (Origo, 1957; Hunt and Murray, 1999).
Черная смерть и народное восстание
Позднесредневековое народное восстание, явление с неоспоримыми экономическими разветвлениями, часто связано с демографическими, культурными, социальными и экономическими перестановками, вызванными Черной смертью; однако связь между эпидемией и восстанием не является ни исключительной, ни линейной.Любое одиночное восстание редко поддается анализу единственной причины, и столь же редко единственная социально-экономическая группа интересов была разжигателем беспорядков. Вспышка восстания в первой половине четырнадцатого века (, например, , в городской [1302] и морской [1325–28] Фландрии и в английских монастырских городах [1326–27]) хорошо указывает на существование социально-экономического и политического недовольства. перед Черной смертью.
Некоторые объяснения народного восстания, такие как непосредственное воздействие на население и совокупный эффект многовекового угнетения поместных лордов, в настоящее время в значительной степени отвергаются.Во времена сильнейшего стресса — Великого голода и черной смерти — материализовались беспорядки, но не крупномасштабные, организованные восстания. Точно так же трудно защищаться от гнета поместья, когда крестьянин после чумы часто получал более высокую зарплату, меньшие взносы и услуги, более широкие возможности и более высокий уровень жизни. Подробное изучение участников восстаний, которые чаще всего называют «крестьянскими» восстаниями, выявило центральную причастность и очевидную общую причину городских и сельских торговцев и ремесленников, а не только дворянских крепостных.
«Черная смерть», возможно, действительно внесла свой величайший вклад в народное восстание, расширив кругозор крестьянина и подпитывая чувство недовольства темпами перемен, а не их отсутствием. Чума, возможно, также подорвала приверженность понятию санкционированного Богом статичного социального порядка и подорвала веру в то, что сохранение поместных социально-экономических порядков необходимо для выживания всех, что, в свою очередь, могло повысить восприимчивость к апокалиптическому социально-революционному посланию. проповедников, таких как Джон Болл из Англии.После Черной смерти перемены были неизбежны и очевидны для всех.
Причины любого индивидуального восстания были сложными. Меры в окрестностях Парижа по сдерживанию роста заработной платы, вызванного чумой, несомненно, вызвали недовольство и способствовали вспышке Жакерии 1358 года, но высокие налоги для финансирования Столетней войны, разграбления мародерскими бандами наемников во французской деревне и Убеждение крестьян в том, что дворянство подвело их на войне, вызывало недовольство народа.В связанном с этим городском восстании, возглавляемом Этьеном Марселем (1355–1358), напряженность возникла из-за недовольства парижской буржуазии ходом войны, введения короной регрессивных налогов с продаж и подушных налогов и девальвации валюты, а не изменений, связанных с Черной смертью.
Во время восстания английских крестьян 1381 года продолжающееся соблюдение Статута рабочих, несомненно, раздражало и, возможно, сделало крестьянство более открытым для провокационных проповедей, но трудовое законодательство не остановило повышение заработной платы или повышение уровня жизни крестьянина.Кажется вероятным, что недовольство могло быть вызвано неудовлетворительными темпами улучшения положения крестьянина. Регрессивные подушные налоги 1380 и 1381 годов также способствовали недовольству. Кроме того, примечательно, что восстание началось в относительно богатой восточной Англии, а не на более бедном западе или севере.
Во время восстания Чомпи во Флоренции (1378–1383 гг.) Ограничительные правила позолоты и отказ рабочим в политической жизни из-за Черной смерти усилили напряженность; однако война Флоренции с папством и экономический спад в 1370-х годах, приведшие к девальвации пенни, в котором платили рабочему, были в равной, если не большей степени, важны для разжигания беспорядков.Когда в 1383 году стоимость пенни была восстановлена до прежнего уровня, восстание фактически утихло.
В целом, Черная смерть играла определенную роль в каждом восстании, но, как и во многих средневековых явлениях, трудно оценить ее важность по сравнению с другими причинами. Возможно, самый большой вклад чумы в беспорядки заключался в том, что она способствовала сокращению экономики, которая какое-то время была менее способна поглощать социально-экономическую напряженность, чем растущая средневековая экономика. В любом случае восстания мало чего достигли.Обещания, данные повстанцам, неизменно нарушались, и за ними нередко следовали жестокие репрессалии. Положение низших социально-экономических слоев постепенно улучшалось за счет более крупных экономических изменений, которые уже происходили. С этой точки зрения Черная смерть могла иметь большее влияние на разрешение жалоб рабочих, чем на разжигание восстания.
Заключение
Европейская экономика в конце средневековья (–. 1500) коренным образом отличалась от экономики до чумы.В деревне более свободный крестьянин извлекал большую материальную выгоду из своего труда. Фиксированная арендная плата, если не прямое владение землей, в значительной степени вытеснила обычные сборы и услуги, и, несмотря на низкие цены на зерно, крестьянин с большей готовностью кормил себя и свою семью на своей собственной земле и производил излишки для рынка. Урожайность повысилась, поскольку сокращение численности населения позволило больше сосредоточить внимание на плодородных землях и более частой паровой обработке, что было выгодным явлением для крестьянина. Среди крестьян развивались более выраженные социально-экономические градации, поскольку некоторые, особенно более зажиточные, эксплуатировали изменившиеся обстоятельства, особенно наличие земли.Выигрыш крестьянина был убытком сеньора. По мере того как средневековье приходило в упадок, лордом обычно был чистый рантье , чей доход подвергался разграблению инфляции.
В торговле и производстве относительная легкость успеха в средние века уступила место более высокой конкуренции, которая вознаграждала более совершенные методы ведения бизнеса и более компактные, подлые и более эффективные решения. Повышение чувствительности к рынку и сокращение затрат в конечном итоге вознаградили европейского потребителя более широким ассортиментом товаров по более выгодным ценам.
В долгосрочной перспективе демографическая реструктуризация, вызванная Черной смертью, возможно, способствовала возможности нового экономического роста. Чума вернула население Европы примерно на уровень c . 1100. Как отмечает один ученый, «Черная смерть», в отличие от других катастроф, уничтожила людей, но не собственность, и ослабевшему населению оставалось эксплуатировать все ресурсы Европы, которые к 1347 году были гораздо более значительными, чем были два с половиной столетия. раньше, когда они создавались с нуля.В этой среде выжившие также извлекли выгоду из технологических и коммерческих навыков, приобретенных в течение высокого средневековья. С другой стороны, Черная смерть была катастрофическим событием, и сокращение штатов было неизбежным, но в конечном итоге уменьшило экономические препятствия и открыло новые возможности.
Ссылки и дополнительная литература:
Аберт, Джон. «Черная смерть в епархии Эли: свидетельство епископского реестра». Журнал средневековой истории 21 (1995): 275–87.
Аберт, Джон. На грани апокалипсиса: борьба с голодом, войной, чумой и смертью в позднем средневековье . Нью-Йорк: Рутледж, 2001.
.
Аберт, Джон. Черная смерть: великая смертность 1348–1350 годов, краткая история с документами . Бостон и Нью-Йорк: Бедфорд / Сент. Martin’s, 2005.
Aston, T.H. и C.H.E. Philpin, eds. Дебаты Бреннера: структура аграрного класса и экономическое развитие в доиндустриальной Европе .Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1985.
Бейли, Марк Д. «Демографический спад в позднесредневековой Англии: некоторые размышления о последних исследованиях». Обзор экономической истории 49 (1996): 1-19.
Бейли, Марк Д. Маржинальная экономика? Восточно-английский Брекленд в позднем средневековье . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1989.
Бенедиктоу, Оле Дж. Черная смерть, 1346–1353: Полная история . Вудбридж, Саффолк: Boydell Press, 2004.
Bleukx, Koenraad. «Была ли Черная смерть (1348-1349 гг.) Настоящей эпидемией чумы? Англия как пример «. В году Серта Девота в память о Гильельми Лурдо. Pars Posterior: Cultura Medievalis , под редакцией В. Вербеке, М. Хавералса, Р. де Кейзера и Дж. Гуссенса, 64–113. Лёвен: Издательство Лёвенского университета, 1995.
Блокманс, Виллем П. «Социальные и экономические последствия чумы в Нидерландах, 1349–1500». Revue Belge de Philologie et d’Histoire 58 (1980): 833–63.
Болтон, Джим Л. «« Мир вверх ногами »: чума как фактор экономических и социальных изменений». В г. Черная смерть в Англии, г., под редакцией М. Ормрода и П. Линдли. Стэмфорд: Пол Уоткинс, 1996.
Бовски, Уильям М. «Влияние черной смерти на правительство и общество Сиены». Зеркало 38 (1964): 1–34.
Кэмпбелл, Брюс М. С. «Сельскохозяйственный прогресс в средневековой Англии: некоторые свидетельства из Восточного Норфолка». Обзор экономической истории 36 (1983): 26–46.
Кэмпбелл, Брюс М.С., изд. До Черной смерти: Исследования «Кризиса» начала XIV века . Манчестер: Manchester University Press, 1991.
Чиполла, Карло М. До промышленной революции: европейское общество и экономика, 1000–1700 , третье издание. Нью-Йорк: Нортон, 1994.
.
Кон, Сэмюэл К. Черная смерть трансформировалась: болезнь и культура в Европе раннего Возрождения . Лондон: Эдвард Арнольд, 2002.
.
Кон, Самеул К.«После черной смерти: трудовое законодательство и отношение к труду в позднесредневековой Западной Европе». Обзор экономической истории 60 (2007): 457–85.
Дэвис, Дэвид Э. «Редкость крыс и черная смерть». Журнал междисциплинарной истории 16 (1986): 455-70.
Дэвис, Р. А. «Влияние черной смерти на приходских священников средневековой епархии Ковентри и Личфилд». Вестник Института исторических исследований. 62 (1989): 85—90.
Дранкур, Мишель, Жерар Абудхарам, Мишель Синьоли, Оливье Объезд и Дидье Рауль. «Обнаружение 400-летней ДНК Yersinia Pestis в пульпе человека: подход к диагностике древней септицемии». Proceedings of the National Academy of the United States 95 (1998): 12637-40.
Дайер, Кристофер. Стандарты жизни в средние века: социальные изменения в Англии, c . 1200—1520 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1989.
Эмери, Ричард В. «Черная смерть 1348 года в Перпиньяне». Зеркало 42 (1967): 611–23.
Фермер, Дэвид Л. «Цены и заработная плата». В г. Аграрная история Англии и Уэльса , Vol. II, под редакцией Х. Э. Халлама, 715–817. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1988.
Фермер, Д. Л. «Цены и заработная плата, 1350–1500». В г. Аграрная история Англии и Уэльса , Vol. III, под редакцией Э. Миллера, 431–94. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1991.
Флинн, Майкл В. «Чума в Европе и странах Средиземноморья». Журнал европейской экономической истории 8 (1979): 131–48.
Вольноотпущенник, Пол. Истоки крестьянского рабства в средневековой Каталонии . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета, 1991.
.
Готфрид, Роберт. Черная смерть: стихийные бедствия и человеческие катастрофы в средневековой Европе . Нью-Йорк: Free Press, 1983.
Гюг, Ричард. «Последствия и масштабы« черной смерти »1348 года: новые доказательства духовной смертности в Барселоне.” Mediæval Studies 45 (1983): 385–98.
Харви, Барбара Ф. «Динамика численности населения в Англии между 1300 и 1348 годами». Труды Королевского исторического общества 4 ^-е сер. 16 (1966): 23—42.
Харви, П. Д. А. Средневековая деревня в Оксфордшире: Кукшем, 1240–1400 . Лондон: Oxford University Press, 1965.
.
Хэтчер, Джон. «Англия после Черной смерти». Прошлое и настоящее 144 (1994): 3–35.
Хэтчер, Джон и Марк Бейли. Моделирование средневековья: история и теория экономического развития Англии . Оксфорд: Oxford University Press, 2001.
.
Хэтчер, Джон. Чума, население и английская экономика 1348–1530 . Лондон и Бейзингсток: MacMillan Press Ltd., 1977.
Херлихи, Дэвид. Черная смерть и трансформация Запада , под редакцией С. К. Кон. Кембридж и Лондон: Издательство Кембриджского университета, 1997.
Хоррокс, Розмарин, пер. и изд. Черная смерть . Манчестер: Manchester University Press, 1994.
Хант, Эдвин С. и Джеймс М. Мюррей. История бизнеса в средневековой Европе, 1200–1550 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1999.
Джордан, Уильям К. Великий голод: Северная Европа в начале XIV века . Princeton: Princeton University Press, 1996.
.
Lehfeldt, Elizabeth, ed. Черная смерть .Бостон: Хоутон и Миффлин, 2005.
Лернер, Роберт Э. Эпоха невзгод: четырнадцатый век . Итака: Издательство Корнельского университета, 1968.
Ле Руа Ладури, Эммануэль. Крестьяне Лангедока , пер. J. Day. Урбана: University of Illinois Press, 1976.
Ломас, Ричард А. «Черная смерть в графстве Дарем». Журнал средневековой истории 15 (1989): 127-40.
Макнил, Уильям Х. Чумы и народы .Гарден-Сити, Нью-Йорк: якорные книги, 1976.
Мискимин, Гарри А. Экономика раннего Возрождения, 1300–1460 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1975.
Моррис, Кристофер «Чума в Британии». Исторический журнал 14 (1971): 205-15.
Манро, Джон Х. «Симбиоз городов и текстиля: городские институты и меняющиеся возможности производства ткани в Нидерландах и Англии, 1270–1570». Журнал ранней современной истории 3 (1999): 1–74.
Манро, Джон Х. «Заработная плата — стабильность, денежные изменения и реальные доходы в позднесредневековой Англии и Нидерландах, 1300–1500: имели ли значение деньги?» Исследования по экономической истории 21 (2003): 185—297.
Ориго. Ирис Торговец из Прато: Франческо ди Марко Датини, 1335–1410 . Бостон: Дэвид Р. Годин, 1957, 1986.
Платт, Колин. Король смерти: Черная смерть и ее последствия в позднесредневековой Англии . Торонто: Университет Торонто Press, 1996.
Поос, Лоуренс Р. Сельское общество после Черной смерти: Эссекс 1350–1575 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1991.
Постан, Майкл М. Средневековая экономика и общество: экономическая история Британии в средние века . Хармондсворт, Миддлсекс: Пингвин, 1975.
фунтов, Норман Дж. Д. Экономическая история Европы . Лондон: Longman, 1974.
.
Рауль, Дидье, Жерар Абудхарам, Эрик Крубези, Жорж Ларруи, Бертран Люд и Мишель Дранкур.«Молекулярная идентификация с помощью« самоубийственной ПЦР » Yersinia Pestis как агента средневековой черной смерти». Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 97 (7 ноября 2000 г.): 12800–3.
Рази, Цви «Семья, земля и деревня в позднесредневековой Англии». Прошлое и настоящее 93 (1981): 3–36.
Рассел, Джозия К. Британское средневековое население . Альбукерке: Университет Нью-Мексико, 1948.
Скотт, Сьюзен и Кристофер Дж. Дункан. Возвращение черной смерти: самый смертоносный серийный убийца в мире . Честер, Западный Суссекс и Хобокен, Нью-Джерси: Уайли, 2004.
Шрусбери, Джон Ф. Д. История бубонной чумы на Британских островах . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1970.
Твигг, Грэм Черная смерть: биологическая переоценка . Лондон: Batsford Academic and Educational, 1984.
.
Во, Скотт Л. Англия в годы правления Эдуарда III .Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1991.
Циглер, Филипп. Черная смерть . Лондон: Пингвин, 1969, 1987.
Образец цитирования: Routt, David. «Экономические последствия черной смерти». Энциклопедия EH.Net под редакцией Роберта Вэплса. 20 июля 2008 г. URL http://eh.net/encyclopedia/the-economic-impact-of-the-black-death/
Об абсурдности этического капитализма
В первое лето в качестве аспиранта в Индиане я работал на двух «работах».Один из них включал телемаркетинговые исследования, убеждая людей отвечать на вопросы телефонного опроса, призванные помочь предприятиям оценить конкурентоспособность продукта. Заработная плата была минимальной, а работа — нечастой, что полностью зависело от количества опросов, которые моя компания была нанята для проведения в каждую неделю. В свое время у меня было много непривлекательных работ, в том числе работа в «Макдоналдсе» и создание субтитров для телефонных звонков, часто для людей, которым, казалось, доставляло дополнительное удовольствие заниматься сексом по телефону, потому что они знали, что я должен его расшифровывать.Но я никогда не ненавидел любую работу больше, чем этот телемаркетинг, выпрашивание мнения, чтобы зарабатывать не прожиточный минимум.
Вторым моим источником дохода этим летом была «сдача» плазмы в местный центр Biolife. Каждую неделю, которую я делал дважды, Biolife переводила 50 долларов на мою новую дебетовую карту для облегчения доступа к банкомату. «Спасите жизнь. Получите деньги », — как они выразились. «Плазмаферез» извлекает вашу кровь, пропускает ее через аппарат, который отделяет плазму, а затем закачивает ее обратно в ваше тело, чтобы вы оставались достаточно здоровыми, чтобы сдать кровь второй раз на той же неделе.Каждое занятие занимает около часа. В Biolife два упорядоченных ряда кожаных кресел с откидывающейся спинкой стояли лицом друг к другу, в каждом из которых находилась машина для извлечения плазмы. Люди, уже подключенные к машинам, просматривали свои телефоны или читали журнал. Было ясно, что многие из них — завсегдатаи, привыкшие к рутине. Было также ясно, что все мы попадаем в одну из двух категорий: местные жители из рабочего класса или бедные студенты.
Сидя в кресле в одиночестве, но являясь частью коллективного опыта, я чувствовал нарастающий дискомфорт, не связанный с иглой в руке.Мы были одновременно скотом и эксплуатируемыми секс-работниками. Загнанные в наши индивидуальные слоты, терпеливо дожидаясь окончания «доения», у нас оставалось так мало вариантов, чтобы покрыть наши счета, что мы приняли доведение Biolife до наших физиологических жидкостей как возможность. Компания создает центры в местах, где она может рассчитывать на население, стремящееся получить дополнительный доход за чертой бедности. Кто еще согласился бы отказаться от минимум двух часов в неделю, не считая времени на дорогу, чтобы дважды пройти забор крови и реинфузию, и все это на общую сумму 50 баксов? Плазменная промышленность в том году (2009) принесла около 10 миллиардов долларов; тот же литр крови, который я произвел за 20 или 30 долларов, стоил до 200 долларов, даже до того, как из него были сделаны лекарства.Таким образом, мое первое выпускное лето было первым разом, когда я понял махинации капиталистической экономики не потому, что я читал Маркса, а потому, что я буквально испытал ее эксплуатацию моего собственного тела.
Плазменное «пожертвование» может быть упущенной сатирической возможностью в фильме Boots Riley Sorry to Bother You , но фильм по-прежнему фиксирует использование рабочих тел для корпоративной прибыли благодаря точному изображению телемаркетинга. Он рассказывает о трудовой жизни Кассиуса «Кэша» Грина (Лейкит Стэнфилд), чернокожего человека, который пытается выжить в условиях гиг-экономики района Залива, живя в переоборудованном гараже своего дяди в Окленде.«Вы позвоните как можно большему числу контактов в течение вашей смены, вы прочитаете сценарий, который мы вам дадим, и вы появитесь завтра — СЧАСТЛИВЫ», — инструктирует его босс Кэша в RegalView. Максимальная оперативность, послушание и надежность, в таком порядке, по порядку. Взамен Кэш мог заработать немного денег на комиссионных, но не настолько, чтобы помочь своему дяде содержать дом. В 2018 году он начал работать в сфере телемаркетинга по той же причине, по которой я работал в 2009 году: из-за отсутствия вариантов.
Riley’s Sorry to Bother You опирается на давнюю традицию использования абсурдистских повествовательных приемов для разоблачения абсурдности реальной жизни, которую мы считаем само собой разумеющейся реальностью в капиталистической системе.Повествования на рабочем месте от «Бартлби, писатель» Германа Мелвилла (1853) до «Кабинет » Майка Джаджа (1999) предполагают, что реальная жизнь капиталистического рабочего на самом деле столь же абсурдна, как и якобы крайние вымышленные детали, используемые для ее изображения; форма просто соответствует содержанию. Но настоящий толчок в фильме Райли проявляется, когда он разоблачает переплетение капитализма классовой и расовой несправедливости, буквально переводя метафору «рабочей лошадки». Кэш обнаруживает, что компания WorryFree, наемных рабочих которой он продает после своего продвижения в Power Caller, внедрила технологию для превращения людей в «equisapiens», которые «сильнее, послушнее, долговечнее, а значит, более эффективны и прибыльны.”
«Это не иррационально», — говорит Кэшу генеральный директор WorryFree Стив Лифт (Арми Хаммер), и если вы следуете логике капитализма, это не так. Это имеет смысл — если хотите, здравый смысл. Фундаментальная посылка капитализма состоит в том, что любой может получить прибыль без ограничений, если только этот человек достаточно сильно постарается. Но для того, чтобы получать прибыль в обширных промышленных масштабах, поощряемых, если не требуемых капиталистической системой, индивид требует дешевой рабочей силы масс для укомплектования постоянно растущим королевством фабрик.Безграничное экономическое процветание одного человека — это рабский труд другого. Ничего никогда не было бесплатным, и коричневые тела чаще всего расплачиваются за капиталистическую (американскую) мечту.
Некоторые критики охарактеризовали фильм Райли как «чрезмерное безумие», решив, что он превращается в «абсурдный», несмотря на его сильное начало. Однако то, что он нам показывает, в основе своей реально. Проблема, как всегда, в том, чья жизнь считается реальной, а чья — нет. Точно так же западный литературный канон определил «реализм» как аккуратное линейное повествование о повседневной жизни белого среднего класса и отклонил истории, которые не соответствовали этому повествованию, как нечто иное — магический реализм (постколониальная литература), афрофутуризм, полиэтничность. литература и т. д. — некоторые охарактеризовали этот фильм как абсурдный, в смысле «до смешного неразумный» или «чрезвычайно глупый».Однако многие другие правильно отметили, что Sorry to Bother You следует рассматривать в традиции абсурдистской фантастики, которая изображает мир как не имеющий рационального или упорядоченного отношения к человеческой жизни, часто с помощью сатиры. То есть, хотя фильм Райли опирается на абсурдистскую эстетику, его отношение к человеческой жизни является полностью рациональным, потому что он описывает шаткую реальность определенных жизней как логическое и очень реальное продолжение истории западного капитализма.
В конце концов, абсурдным является не призыв Райли признать реальность жизни небелых, не принадлежащих к среднему классу, эксплуатируемой при капитализме.Это то, на что нужно пойти защитникам капитализма, чтобы заявить о версии капитализма, которая кажется этичной; для этого требуется полное устранение исторической основы расовой эксплуатации капитализма.
Пол Коллиер, бывший экономист Всемирного банка, как раз и является защитником капитализма. Его последняя книга, «Будущее капитализма: перед лицом новых тревог », предполагает, что с «хладнокровной головой прагматизма» мы можем направить корабль и плыть вперед на всех парах в будущее, спасенное «этическим капитализмом».Но был ли когда-нибудь капитализм совместим с этикой? И если да, то чья этика? Призыв Коллиера к этике, хотя и серьезный, раскрывает его собственное узкое — и неточное — понимание этого термина, и его мечты об этическом капитализме, спасающем мир, были бы абсурдными, если бы они не были такими опасными. Этика — это правила поведения, установленные группами или обществами для обеспечения равных и справедливых отношений между людьми. В отличие от морали, личного убеждения в том, что правильно и что неправильно, которое диктует действия человека независимо от последующих социальных последствий, этика требует внимания к благополучию каждого в группе.
Будущее капитализма действительно требует возврата к взаимным обязательствам, чтобы исцелить нашу фрагментированную социальную идентичность. Коллиер проводит нас через свой план поддержки обновленных обязательств в трех областях — этической семье (близость), этическом мире (обязанности спасения), этическом государстве и этической фирме (эти важнейшие взаимные обязательства сообщества между семьями). и мир). Но в процессе он предлагает капитализм, который на самом деле основан на старомодной патриархальной морали, а не на этике.
Коллиер утверждает, что разрыв между хорошо образованными и менее образованными наносит тяжкий вред детям и обществу и должен быть устранен путем возврата к модели «этической семьи» 1945 года, основанной на «супружеской паре, составляющей середину. поколение », которые« взяли на себя взаимные обязательства »перед детьми и родителями. После сексуального освобождения 1960-х годов наиболее образованные домохозяйства заменили «гендерную иерархию и взаимные обязательства перед другими поколениями» новыми ценностями «самореализации» и «личных достижений».«Люди из менее образованных семей, все еще придерживающиеся традиционных норм, оказались брошенными на произвол судьбы, поскольку мужчины потеряли статус кормильца после сокращения рабочих мест на производстве. В отличие от стабилизирующихся браков образованных людей, чье посещение университетов и совместное проживание привели к появлению хорошо подобранных партнеров, браки менее образованных продолжали разрушаться в результате развода, фактически гарантируя, что их дети «закончат работу с низкой производительностью», потому что разведенные родители были «плохо подготовлены к их воспитанию.«Хотя патерналистское государство вмешалось, чтобы защитить права детей, они не включали« право на воспитание от рождения до совершеннолетия двумя родителями, от которых ребенок произошел генетически ».
Возвращение к модели нуклеарной семьи 1945 года не исправит капитализм, хотя вполне может увековечить его в нынешнем эксплуататорском состоянии за счет воспроизводства будущих рабочих.
Чтобы вернуть версию этической семьи 1945 года, Коллиер выступает за то, что он называет «социальным материнством»: государственная политика, направленная на предоставление молодым родителям «денег, помощи и непредвзятого наставничества».«Правительство должно вознаградить биологических родителей за вступление в брак, предоставив им финансовую компенсацию за их вклад в общество, взятый у бездетных, которые позже получат выгоды, произведенные этими детьми, будущими кормильцами общества. Поскольку люди живут дольше, их можно использовать для помощи внукам. «Подходящие», «сообразительные» и «финансово благополучные» пенсионеры также могут служить «безопасными помощниками» для молодых семей, не связанных с семьей, тем самым заполняя свои собственные пустые гнезда.
Идеологическая ностальгия в этом якобы прагматическом подходе к перестройке семьи, конечно, очевидна.Это также поднимает вопрос, который остается без ответа: а как насчет пола? Предположительно, многие мужчины достигли профессиональной самореализации, несмотря на гендерную иерархию 1940-х годов, поэтому обвинение Коллиера, похоже, направлено в первую очередь на женщин, чей эгоистичный отказ от традиционных ролей оставил детей и пожилых людей бесследно. Коллиер не уточняет, кто в конечном итоге будет нести ответственность за всю заботу, оказываемую в этих этических семьях. Он заявляет, что для предотвращения женского угнетения мы не должны отказываться от брака; мы должны «изменить свои нормы».Однако в книге отсутствует практическое объяснение того, как должны выглядеть изменения в нормах брака.
Еще более тревожным является утверждение Коллиера о том, что женатые гетеросексуалы — единственные люди, способные успешно производить и воспитывать детей. Он игнорирует квир-семьи, приемные семьи и семьи, полагающиеся на репродуктивные технологии. Он не признает детей, которым было бы лучше, если бы их родители остались вместе , а не — каковы социальные издержки, когда родители ребенка продолжают цикл домашнего насилия? Каковы затраты на ребенка двух подростков, которые вынуждены оставаться вместе, исходя из идеи, что «ущерб, нанесенный отсутствием отцовских обязательств, настолько велик, что его невозможно компенсировать»?
Упорный отказ Коллиера признать любую другую семейную конфигурацию указывает на гораздо более серьезную проблему с его книгой: мораль — это не то же самое, что этика, несмотря на то, как он использует эти термины как синонимы.Капиталистическое общество, которое он представляет, не столько этично, сколько морально — оно основано на личных ценностях, перенесенных с 1940-х годов. Культурный отход от этих гетеросексистских патриархальных ценностей не объясняет нынешних расхождений между хорошо образованными и менее образованными, равно как и возврат к модели нуклеарной семьи 1945 года не исправит капитализм, хотя он вполне может увековечить его в нынешнем эксплуататорском состоянии через воспроизводство будущих разнорабочих.
Вот вам и этическая семья.Что Коллиер видит на другом конце спектра своих обязательств в отношении наших обязанностей по спасению в этическом мире? Он утверждает, что наш лучший шанс на действительно «жизнеспособную и всеобъемлющую идентичность» и, следовательно, на этическое государство и мир, заключается в пересмотренной форме патриотизма, связанной с «чувством принадлежности к месту ». Он старается дистанцировать свой патриотизм от ядовитых форм национализма, доминирующих в настоящее время в политике и социальных сетях; в то время как националисты хвастаются тем, что «ставят свою страну на первое место», патриоты Коллиера стремятся «выстроить новые взаимные обязательства» между странами, чтобы создать этический мир.
Он предлагает «прагматичные» взаимные обязательства, зависящие от места, для разрешения кризиса с беженцами. Страны, граничащие с местами, из которых люди бегут, должны служить «соседними убежищами» для беженцев, потому что до них «легко добраться и из которых можно вернуться», а также они достаточно похожи на страны самих беженцев, «чтобы создать знакомую обстановку. ” В богатых западных обществах «есть международные фирмы, которые могут предоставить рабочие места и деньги, чтобы помочь семьям беженцев в переходе к самоокупаемости, а также для компенсации принимающему обществу.Между тем, многообещающие молодые люди на Глобальном Юге должны оставаться на своих местах, в то время как международная компенсация поощряет «этичные компании» приходить в их общества и предоставлять рабочие места.
Здесь снова практичность отпадает, поскольку Коллиер не предоставляет подробный план международной корпоративной этики. Что значит для компании быть этичной в развивающемся обществе? Как может выглядеть шкала оплаты этих созданных рабочих мест? Без этой разработки его стратегия становится еще одним оправданием глобального аутсорсинга рабочей силы, практики, пронизанной неэтичной эксплуатацией.
На протяжении всей книги Коллиер настаивает на том, что социальные расхождения и сопутствующие беспокойства, которые он хочет исправить, являются новыми, но предлагаемые им решения явно возвращают в прошлое: период с 1945 по 1970 год, который одновременно (1) представляет собой последнее (только? ) время, когда капитализм функционировал должным образом, чтобы укрепить массовое процветание, и (2) необходимое ему доказательство того, что капитализм работает так, как он утверждает. В книге не рассматривается оксюморон в сочетании этих двух моментов. Если капитализм «работал» только 25 лет после того, как Вторая мировая война стимулировала глобальную идентификацию с другими, то дает ли возможность массового процветания при «правильной» реализации, как настаивает Коллиер? Или короткий период с 1945 по 1970 год был настоящей аномалией в многовековой истории капитализма, работавшего в точности так, как задумано, на благо меньшинства элиты?
То, что книга Коллиера фатально игнорирует и на чем настаивает фильм Райли, — это история расового капитализма и то, как нынешнее экономическое устройство является результатом этой истории и воспроизводит ее.В 1983 году черный радикальный интеллектуал Седрик Робинсон заявил, что капиталистическое западное общество и его идеология развивались и организовывались по тем же «расовым направлениям», что и феодальные общества. Традиционная марксистская история капитализма рассматривала рабский труд как «докапиталистический»; Робинсон, напротив, настаивал на том, что «рабство было важнейшей основой капитализма», и, следовательно, «история капитализма никоим образом не отличалась от более ранних эпох в отношении войн, материальных кризисов и социальных конфликтов.
Sorry to Bother You неоднократно ссылается на исторические записи, подчеркивая эту преемственность и опровергая ревизионистские утверждения Коллиера о том, что социальные тревоги, с которыми мы сталкиваемся в начале 2019 года, являются новыми. «Один для учебников истории», — объявляет руководитель, когда Кэш зарабатывает клиенту «более 10 миллионов долларов», продавая человеческий труд. Точно так же маркетинговое видео WorryFree обещает, что «equisapiens сделают WorryFree самой прибыльной компанией в истории», и, конечно же, когда Кэш объявит по национальному телевидению, что WorryFree «манипулирует человечеством ради прибыли», их акции «стремительно растут. быстрее, чем любая другая компания в истории.«История капиталистической прибыли — это история рабства, — напоминает нам Райли, — и опора современного капитализма на расовую эксплуатацию также является частью этой истории.
Расизм сформировал капитализм, потому что расизм уже был фундаментальной конструкцией феодальных европейских обществ, из которых возник капитализм. Феодалистские формы европейской социальной организации усилили расизм, поскольку славяне, евреи и другие расовые субъекты стали первым пролетариатом. Робинсон отмечает, что с самого начала европейская цивилизация была построена на «антагонистических различиях»: буржуазия «происходила из определенных этнических и культурных групп; европейские пролетариаты и наемники ведущих государств из других стран; крестьяне из других культур; и его рабы из совершенно разных миров.
Уже в XVI веке, замечает Робинсон, «народы третьего мира начали заполнять [растущую категорию] порабощенных в западной цивилизации, воспроизводимой капитализмом, а не реформированной им. Во время атлантической работорговли тела порабощенных людей производили труд, но они также служили капиталом сами по себе и, таким образом, средством капитализма для производства самого себя. Влияние принудительного репродуктивного труда порабощенных африканских народов на то, что Коллиер назвал «этическими семейными» структурами, хорошо задокументировано историками и социологами.Фильм Райли неоднократно демонстрирует как переплетенную историю рабства и капитализма, так и полный отказ капитализма от каких-либо этических обязательств перед своими работниками. Жених Кэша, Детройт (Тесса Томпсон), предпочитает изображать африканский континент в своем искусстве, потому что она хочет «говорить о жизни, сформированной эксплуатацией», и о том, что «капитализм в основном начался с воровства рабочей силы у африканцев».
История капиталистической прибыли — это история рабства, напоминает нам Райли, и опора современного капитализма на расовую эксплуатацию также является частью этой истории.
Рассказ Коллиера об этическом мире, государстве и семье, ставших возможными благодаря моральной версии капитализма, основанной на взаимных обязательствах, полностью опускает эту историю. Он не одинок. Экономические теоретики часто настаивают на том, что экономическое принуждение, основанное на потребности рабочих в заработной плате для выживания в рыночной экономике, сильно отличается от внеэкономического принуждения с применением явной силы, применявшейся в предыдущие эпохи — рабство было частью этой более ранней системы государственного управления. сила и анахроничный пережиток, когда он (вновь) появляется в нашем современном капиталистическом мире.
Извините за беспокойство вызывает эту ложную дихотомию. Power Callers продают на рынок контрактный труд WorryFree, в котором сами рабочие, как и африканцы во времена зарождения работорговли капитализма, служат единственным продуктом. WorryFree гарантирует работникам пожизненное жилье, еду, одежду и работу, хотя они не получают заработной платы и проживают на фабриках, построенных по образцу промышленного тюремного комплекса. Когда протестующие называют систему WorryFree «рабским трудом», генеральный директор Стив Лифт объясняет: «Наши работники не подписывают контракты под угрозой физического насилия, поэтому сравнение с рабством просто смехотворно.Он снова служит этому старому крупице капиталистической мудрости: без физической силы как средства принуждения невозможно рабство.
Но система контрактного труда в WorryFree, которая на первый взгляд может показаться антиутопической сатирой о будущем капитализма, на самом деле представляет собой наемный труд в условиях реального позднего капитализма, только что лишенный знакомства. Рабочий класс Запада уже работает только на жилье, еду и одежду: это определение прожиточного минимума от зарплаты до зарплаты.
И точно так же, как реальные рабочие принимают эксплуатацию, потому что у них есть возможность прокормить свои семьи, капиталистические институты, изображенные в фильме, эксплуатируют человеческое стремление к уважению и принадлежности, чтобы убаюкивать своих рабочих до бычьего самодовольства.«Теперь мы одна семья», — заявляет менеджер RegalView. «Я опираюсь на тебя, ты опираешься на меня». WorryFree даже рекламирует работу по контракту как ответственный способ заботы о своих близких — взаимные обязательства этичной семьи Коллиера. На одном рекламном щите изображен темнокожий мужчина, сидящий на диване с сигаретой во рту, весом 40 унций и пультом в руке, и советующий: «Покажи миру, что ты ответственный маленький папочка. Зарегистрируйте свою семью в WorryFree ». В этом мимолетном образе Райли ловко связывает воедино историю рабства, наемного труда на «свободном рынке» и эксплуатации человеческого воспроизводства, при этом выставляя этическую семью как идеологический инструмент, умело используемый для объединения всех этих вещей на службу обществу. капиталистическое производство.
Спустя шесть лет после моих злополучных попыток телеграммы и донорства плазмы я переехал в Район залива с докторской степенью и стал академическим помощником. Хотя моя работа радикально изменилась, мое место в капиталистической системе совсем не изменилось. Я по-прежнему оставался обычным телом, используемым по мере необходимости корпоратизованными университетами, удерживая меня в своих дополнительных пулах, чтобы помогать получать прибыль. Они продали мой труд потребителям (студентам) по непомерно высокой наценке, точно так же, как Биолайф продавала мою плазму несколько лет назад.
Таким образом, реальный абсурд кроется не в рассказе Райли о фактических разработках, составляющих прошлое и настоящее капитализма, а в любых попытках оздоровить эту историю, делая вид, что слова «этический» и «капитализм» могут быть соединены вместе, чтобы представить что-то иное. чем оксюморон. Как спрашивает Кэш в мета моменте Sorry to Bother You : «Что, черт возьми, не рабский труд?»
Эта статья была заказана Дестин Дженкинс.
Показанное изображение: Дэнни Гловер и ЛаКейт Стэнфилд в фильме «Извините, что беспокою вас, ».
Право на землю и территорию: новые рамки прав человека и коллективных действий [1]
[1]
Идеи, выраженные в этой статье, были впервые представлены на международном симпозиуме «Собственность снизу», организованном Балакришнаном Раджагопалом и Оливье Де Шуттер в Массачусетском технологическом институте 28 февраля 2014 года.Более ранняя версия этой статьи была опубликована в разделе «Право на землю и контроль территорий. Du rôle du droit dans les luttes agraires », в Au-delà de l’accaparement. Rupture et continités dans l’accès aux ressources naturelles , L. Silva-Castañeda et al . (реж.), сб. Экополис, Брюссель, Питер Ланг, 2014, стр. 135-154. Автор благодарен за все полученные комментарии.
[2]
Присцилла Клэйс получила докторскую степень по политическим и социальным наукам в Лувенском университете (UCL) в 2013 году и в настоящее время работает научным сотрудником во Французском институте Пондичерри, Индия.С 2008 по 2014 год она работала советником Специального докладчика ООН по вопросу о праве на питание. Ранее она работала в ряде правозащитных организаций и неправительственных организаций, занимающихся вопросами развития. Ее последняя книга « Права человека и движение за продовольственный суверенитет». Reclaiming Control , был опубликован Routledge в 2015 году.
[3]
Бернштейн Х., Классовая динамика аграрных изменений , колл. Аграрные изменения и крестьянские исследования, Инициативы в критических аграрных исследованиях, Fernwood Publishing и Kumarian Press, Новая Шотландия и Хартфорд, Коннектикут, 2010.
[4] Л. Вергара-Камю, «Наследие социальных конфликтов из-за прав собственности в сельских районах Бразилии и Мексики: текущая борьба за землю в исторической перспективе», Journal of Peasant Studies , vol. 39, 2012, № 5, с. 1133‑1158.En ligne
[5]
Х. Бернштейн, указ. cit., выше , № 3, стр. 98-102.
[6] Транснациональный институт, «Концентрация земель, захват земель и борьба людей в Европе», TNI Программа аграрного правосудия, Амстердам, Транснациональный институт, 2013.См. Www.tni.org
[7]
М. Маргулис, Н. МакКеон и С. Боррас, «Захват земель и глобальное управление: критические перспективы», Globalizations , vol. 10, 2013, №1, с. 1‑23.
[8]
Р. Кюннеманн и С. Монсальве Суарес, «Международные права человека и управление захватом земель: взгляд глобального гражданского общества», Globalizations , vol. 10, 2013, №1, с. 123‑139.
[9] La Via Campesina, «Декларация 5-й Международной конференции Via Campesina, Мапуту, Мозамбик», 19 октября 2008 г.См. Www.viacampesina.org
[10]
С. Монсальве Суарес, «Структура прав человека в современной аграрной борьбе», Журнал крестьянских исследований , том. 40, 2013, №1, с. 239-290.
[11]
Л. Вергара-Камю, op. cit., выше , № 4, стр. 1137.
[12]
A. Desmarais, La Via Campesina, une réponse paysanne à la crise alimentaire , Монреаль, Ecosociété, 2008.
[13]
Г. Плейерс, Альтер-глобализация. Стать актерами в глобальную эпоху , Кембридж, Polity Press, 2010.
[14]
Н. Буллард и Т. Мюллер, «За пределами« зеленой экономики »: изменение системы, а не изменение климата? », Разработка , т. 55, 2012, № 1, стр. 54‑62.
[15]
П. Россет и М. Мартинес-Торрес, «Сельские социальные движения и агроэкология: контекст, теория и процессы», Экология и общество , том.17, 2012, № 3, ст. 17.
[16] La Via Campesina, «Сиэтлская декларация: исключить ВТО из сельского хозяйства», 3 декабря 1999 г. См. Www.viacampesina.org
[17] П. Россет, «Переосмысление аграрной реформы, земля и территория на Виа Кампезина», Journal of Peasant Studies , vol. 40, 2013, №4, с. 721‑775.En ligne
[18]
С. Боррас, «La Via Campesina и ее глобальная кампания за аграрную реформу», Journal of Agrarian Change , vol.8, 2008, №2–3, с. 258-289.
[19] Международный комитет по планированию продовольственного суверенитета (IPC), «Больше никаких неудач, как обычно! », Заявление гражданского общества о чрезвычайной ситуации в области продовольствия в мире, Рим, 1 июня 2008 г. См. Www.foodsovereignty.org
[20]
S. Borras, op. cit., выше , № 18, стр. 281.
[21] La Via Campesina, «Декларация Букит Тингги об аграрной реформе в 21 веке», 14 июля 2012 г.См. Www.viacampesina.org
[22] П. Клэйс, «Создание новых прав человека движением за продовольственный суверенитет: проблема институционализации подрывной деятельности», Sociology , vol. 46, 2012, № 5, с. 844‑860.En ligne
[23] Форум продовольственного суверенитета Ньелени, «Декларация Ньелени», 27 февраля 2007 г. См. Www.nyeleni.org
[24]
Если большинство фреймов являются «организационными» или специфичными для определенного социального движения, некоторые фреймы разделяют большое количество движений, потому что они более инклюзивные, более гибкие и потому, что они находят отклик.Это позволяет им функционировать как «мастер-кадры». «Основная структура прав» была первоначально мобилизована движением за гражданские права и использовалась во многих социальных конфликтах, сформулированных с точки зрения прав, таких как права на социальное обеспечение, права женщин, права мигрантов, права геев и лесбиянок и права коренных народов. См. Р. Бенфорд и Д. Сноу, «Фрейминг процессов и социальных движений: обзор и оценка», Annual Review of Sociology , vol. 26, 2000, с. 611-639.
[25]
р.Бенфорд и Д. Сноу, , указ. cit., выше , № 24.
[26]
Э. Агриколянский, «Протестаторские права пользования», в Penser les mouvements sociaux. Conflits sociaux et contestations dans les sociétés contemporaines , O. Fillieule (реж.), Париж, La Découverte, 2010, с. 225-243.
[27]
П. Муни и С. Хант, «Репертуар интерпретаций: основные рамки и идеологическая преемственность в U.С. Аграрная мобилизация », The Sociological Quarterly , vol. 37, 1996, № 1, стр. 177–197.
[28]
Оценка достижений и ограничений GCAR выходит за рамки данной статьи. См. S. Borras, op. cit., выше , № 18.
[29]
S. Borras, op. cit., supra n. 18.
[30] La Via Campesina, «Комментарий Всемирного банка к политике земельного и сельского развития», рабочий документ, Глобальная кампания за аграрную реформу.14 февраля 2006 г. См. Www.viacampesina.org
[31]
М. Виндфур, «Аграрная реформа: обязательство по правам человека», доклад, представленный на Международной конференции по аграрной реформе и развитию сельских районов (ICARRD), которая проходила в городе Тагайтай, Филиппины, Гейдельберг, FIAN International, декабрь 2000 г.
[32]
Р. Кюннеманн, «Право человека на питание: стратегия для международной сети», в Право на питание: от мягкого закона к жесткому. Отчет о международной конференции, организованной Нидерландским институтом прав человека в сотрудничестве с Норвежским проектом по правам человека и Институтом Кристиана Михельсена, Норвегия, 6-9 июня 1984 г., Утрехт, Нидерландский институт прав человека (SIM), 1984 г., п. 90‑103.
[33]
Примером может служить статья 11 (2) МПЭСКП, которую активисты ФИАН использовали для обоснования наличия обязательства по проведению аграрных реформ: «Государства-участники настоящего Пакта […] принимают […] меры […] Которые необходимы […] для улучшения методов производства, сохранения и распределения продуктов питания путем полного использования технических и научных знаний, распространения знаний о принципах питания и развития или реформирования аграрных систем таким образом, чтобы для достижения наиболее эффективного освоения и использования природных ресурсов […] »(Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, ст.11 (2)).
[34]
Общий комментарий 12 определяет доступность как «возможности либо для получения пищи непосредственно за счет продуктивных земель или других природных ресурсов, либо для хорошо функционирующих систем распределения, обработки и рынка, которые могут перемещать продукты питания с места производства туда, где они необходимы, в соответствии с спрос »(Общий комментарий 12 о праве на достаточное питание (статья 11) Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам (E / C.12/1999/5)).
[35]
А. Хайтлингер, «Фрейминг феминизма в посткоммунистической Чехии», Коммунистические и посткоммунистические исследования , том. 29, 1996, № 1, с. 77-93.
[36]
Интервью автора, Гейдельберг, 23 июня 2009 г.
[37] Н. Стаммерс, «Критика социальных подходов к правам человека», Human Rights Quarterly , vol.17, 1995, № 3, с. 488-508.En ligne
[38]
П. Клэйс, «Vers des alternatives au capitalisme neolibéral par une concept, alternatives des droits humains?» L’expérience des paysannes », в Le courage des alternatives, , К. Эберхард (реж.), Cahiers d’Anthropologie du droit. Laboratoire d’anthropologie juridique de Paris UMR de droit compare — Paris I, Paris, Karthala, 2012, p. 103-120.
[39] Форум по продовольственному суверенитету Ньелени, «Сводный отчет.Форум Ньелени за продовольственный суверенитет », 2007 г. См. Www.nyeleni.org
[40]
П. Клэйс, «Продовольственный суверенитет и признание новых прав крестьян в ООН: критический обзор требований прав La Via Campesina за последние 20 лет», том. 12, 2015 (опубликовано онлайн в 2014 году), n ° 4, с. 452-465.
[41]
La Via Campesina, op. cit., выше , № 21.
[42]
С.Батта Бьёрнстад, Прорыв для «Юга»? Анализ признания прав фермеров в Международном договоре о генетических ресурсах растений для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства. Отчет FNI 13/2004, Лисакер, Норвегия, Институт Фритьофа Нансена, 2004.
[43]
Интервью автора, Женева, 3 июля 2009 г.
[44]
П. Алстон, «Создание новых прав человека: предложение по контролю качества», Американский журнал международного права , том.78, 1984, № 3, с. 607-621.
[45]
К. Боб, Международная борьба за новые права человека , Филадельфия, University of Pennsylvania Press, 2010.
[46]
Р. Идрус, «От подопечных к гражданам: права коренных народов и гражданство в Малайзии», PoLAR: Обзор политической и правовой антропологии , том. 33, 2010, № 1, стр. 89-108, с. 91.
[47]
Л.Israël, «Faire émerger le droit des étrangers en le Competant, ou l’histoire paradoxale des années du GISTI», polix , vol. 16, 2003 г., № 62, с. 115-143.
[48]
К. Нэш, «Права человека, движения и право: об отсутствии исследования легитимности», Социология , вып. 46, 2012, № 5, с. 797-812.
[49]
Этот эффект был описан Кеком и Сиккинком как модель влияния «бумеранг»: местные НПО обходят свое государство и ищут международных союзников, чтобы попытаться оказать давление на свои государства извне.В то время как исследование, проведенное Кеком и Сиккинком, сосредоточено на транснациональных сетях защиты интересов и влиянии транснациональных кампаний на внутренний контекст, можно провести много параллелей с ожидаемыми результатами нормотворчества на международном уровне. См. М. Кек и К. Сиккинк, « Активисты без границ: сети защиты интересов в транснациональной политике» , Итака, Cornell University Press, 1998.
[50] Konsorsium Pembaruan Agraria KPA, «Декларация ООН о правах человека крестьян может способствовать осуществлению аграрной реформы в Индонезии», апрель 2013 г.См. Www.kpa.or.id/?p=1516&lang=en, консультация 10 февраля 2014 г.
[51]
Р. Идрус, указ. cit., выше , № 46.
[52]
La Via Campesina, «Декларация прав крестьян, женщин и мужчин», июнь 2008 г. См. Www.víacampesina.org
[53] М. Факих, Т. Рахардджо и М. Пимберт, «Комплексная борьба с вредителями в сообществе в Индонезии.Институционализация участия и подходов, ориентированных на людей », Международный институт окружающей среды и развития (IIED) и Институт исследований развития (IDS), 2003 г. См. Www.iied.org
[54]
Совет ООН по правам человека, «Резолюция о поощрении прав человека крестьян и других людей, работающих в сельской местности (A / HRC / 21 / L.23)», ООН, 22 сентября 2012 г.
[55] С.Голе, «Les droits des paysans», Cahier critique n ° 5, Centre Europe Tiers-Monde (CETIM), сентябрь 2009 г. См. Www.cetim.ch
[56]
Совет ООН по правам человека, «Отчет межправительственной рабочей группы открытого состава по проекту декларации ООН о правах крестьян и других людей, работающих в сельской местности. Председатель-докладчик: Анжелика К. Наварро Льянос (A / HRC / 26/48) », Организация Объединенных Наций, 11 марта 2014 г.
[57]
La Via Campesina, Международная федерация движений сельских взрослых католиков (FIMARC), Всемирный форум рыбаков (WFFP), Международный союз работников пищевой промышленности (IUF), CETIM и FIAN.
[58]
К. Голей, «Переговоры по Декларации Организации Объединенных Наций о правах крестьян и других людей, работающих в сельских районах», In-Brief № 5 , Женевская академия, январь 2015 г.
[59]
П. МакМайкл, «Переосмысление онтологии захвата земель», Сельская социология , т. 79, 2014, № 1, с. 34-55.
[60]
О.Де Шуттер, «Реформа Комитета по всемирной продовольственной безопасности: поиски согласованности в глобальном управлении», в переосмыслении продовольственных систем , Н. Ламбек (редактор), Дордрехт, Springer, Нидерланды, 2014 г., стр. 219‑238.
[61]
Механизм гражданского общества (CSM) действует автономно и самоорганизованно и обеспечивает участие 11 групп населения (мелких фермеров, рыбаков, безземельных, городской бедноты, сельскохозяйственных рабочих, женщин, молодежи, коренных народов, потребителей и НПО) из 17 различных субрегионов в соответствии с конкретными процедурами.La Via Campesina входит в несколько рабочих групп, где обсуждаются такие темы, как земля, инвестиции в сельское хозяйство, гендерные аспекты и питание.
[62]
Л. Паолони и А. Онорати, «Регулирование крупномасштабных приобретений земель: пример добровольных руководящих принципов ответственного управления земельными, рыбными и лесными ресурсами», The Law and Development Review , vol. 7, 2014, №2, с. 32.
[63]
Комитет ООН по всемирной продовольственной безопасности (CFS), «Добровольные руководящие принципы ответственного управления землепользованием, рыболовством и лесами в контексте национальной продовольственной безопасности», ООН, 9 марта 2012 г.
[64]
[65]
О. Де Шуттер, «Возникающее право человека на землю», International Community Law Review , vol. 12, 2010, № 3, с. 303‑334; Дж. Гилберт, «Земельные права как права человека: случай особого права на землю», SUR — Международный журнал по правам человека , том. 10, 2013, № 18, с. 115-136.
[66]
О.Де Шуттер, «Доступ к земле и право на питание, доклад Специального докладчика по вопросу о праве на питание, представленный 65-й Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций [A / 65/281]», Женева, Организация Объединенных Наций, 11 августа 2010 г. , пар. 43 (г).
[67]
О. Де Шуттер, op. cit., supra n.66.
[68]
[69]
R. Künnemann et S. Monsalve Suárez, op.cit., выше , № 8, стр. 132.
[70]
Б. Раджагопал, Международное право снизу: развитие, социальные движения и сопротивление стран третьего мира , Кембридж, Cambridge University Press, 2003, стр. 167.
[71]
Интервью автора, Гейдельберг, 23 июня 2009 г.
[72]
Шарль Тилли, La France conteste , Париж, Файяр, 1986.
[73]
[74]
S. Borras, op. cit., выше , № 18.
[75]
П. Клэйс, «Борьба Виа Кампесины за право на продовольственный суверенитет: сверху или снизу?» », в переосмыслении пищевых систем , Н. Ламбек (ред.), Дордрехт, Springer, Нидерланды, 2014 г., стр. 29-52.
[76] М.Альтиери и др., «Агроэкологически эффективные сельскохозяйственные системы для мелких фермеров: вклад в продовольственный суверенитет», Агрономия в интересах устойчивого развития , том. 3, 2012 (опубликовано онлайн в 2011 году), n ° 1, с. 1-13; Э. Холт-Хименес, «Объединение фермерских движений для защиты и практики», Journal of Peasant Studies , vol. 37, 2010, № 1, с. 203-236.En ligne
[77]
H. Renting и др. ., «Понимание альтернативных продовольственных сетей: изучение роли коротких продовольственных цепочек в развитии сельских районов», Окружающая среда и планирование .Vol. 35, 2003 г., № 3, с. 393 — 411.
[78]
Дж. Скотт, Оружие слабых: повседневные формы крестьянского сопротивления , Нью-Хейвен, Коннектикут, Yale University Press, 2008.
[79]
Форум продовольственного суверенитета Ньелени, op. cit., выше , № 39.
[80]
Крестьянка Конфедерации пайсанн, выступая на Генеральной ассамблее Пайсанной конфедерации, которая проходила в Монтрёе 4 мая 2010 года.
[81]
Даес Э. «Предупреждение дискриминации и защита коренных народов и меньшинств. Коренные народы и их отношение к земле. Заключительный рабочий документ (E / CN.4 / Sub.2 / 2001/21) », Комиссия по правам человека, Организация Объединенных Наций, 11 июня 2001 г.
[82]
Л. Берени и В. Чаппе, «Дискриминация, юридическая квалификация à l’outil sociologique», Politix , vol.94, 2011, с. 7‑34.
[83]
J. van der Ploeg, Новые крестьянства: борьба за автономию и устойчивость в эпоху империи и глобализации , Лондон и США, Earthscan, 2008, с. 269.
[84] Э. Холт-Хименес, «Отчет о развитии № 16: ЗЕМЛЯ — ЗОЛОТО — РЕФОРМА. Территориальная реструктуризация нагорья Гватемалы », Food First / Institute for Food and Development Policy, сентябрь 2007 г.См. Www.foodfirst.org/en/node/1770, консультация от 10 февраля 2014 г.
[85]
К. Петрини, Слоу Фуд: аргументы в пользу вкуса , Нью-Йорк, Columbia University Press, 2001, стр. 8.
[86]
С. Зауэр, «Земля и территория: значение земли между современностью и традициями», Аграрный юг: журнал политической экономии , том 1, 2012, № 1, с. 85‑107.
[87]
Д.Харви, «Право на город», New Left Review , vol. 53, 2008, с. 23-40.
[88]
[89]
Х. Фридман, А. Макнейр, «Чьи правила правят?» Оспариваемые проекты по сертификации «местного производства для удаленных потребителей», Journal of Agrarian Change , vol. 8, 2008, №2, с. 408‑434.
[90]
Эксперты по правам человека также защищают распространение принципа согласия на другие сельские общины.См. Дж. Гилберт, «Право свободно распоряжаться природными ресурсами: утопия или забытое право?» », Netherlands Quarterly of Human Rights , vol. 31, 2013, №2, с. 314-341.
[91]
S. Sauer, op. cit., выше , № 86.
[92]
Р. Идрус, указ. cit., supra n.46, p. 100.
[93]
К. Барни, «Повторное столкновение с сопротивлением: плантационная активность и мелкое фермерское хозяйство в Таиланде и Сараваке, Малайзия», Asia Pacific Viewpoint , vol.45, 2004 г., № 3, с. 325–339.
[94]
П. Россет, указ. cit., выше , № 17.
[95]
Интервью автора, Гейдельберг, 24 июня 2009 г.
[96] С. Боррас и Дж. Франко, «Альтернатива« суверенитету земли »? На пути к контрприложению народа », Документ для обсуждения, Программа TNI Agrarian Justice Program, Амстердам, Транснациональный институт, июль 2012 г.См. Www.tni.org
[97] Международный комитет по планированию продовольственного суверенитета (IPC), «За новую аграрную реформу, основанную на продовольственном суверенитете! », Заключительная декларация форума« Земля, территория и достоинство », Порту-Алегри, 5 марта 2006 г. См. Www.foodsovereignty.org
[98]
S. Borras, op. cit., выше , № 18.
[99]
Авторы помещают земельный суверенитет в рамки основных прав.Они определяют земельный суверенитет как «право трудящихся иметь эффективный доступ, использование и контроль над землей и выгодами от ее использования и занятия, где земля понимается как ресурс, территория и ландшафт». См. op. Cit., Supra n.108.
[100]
S. Borras et J. C. Franco, op. cit., supra n.96, p. 6.
[101]
P. McMichael, op.cit., выше , № 59, стр. 50, стр. 52.
[102]
Л. Вергара-Камю, op. cit., выше , № 4, стр. 1153.
[103]
Н. Уайтсайд и А. Мах, «Права человека и этическое мышление: возможности, условности и сферы общественных действий», Социология , вып. 46, 2012, № 5, с. 921-935.
[104]
Опираясь на Амартья Сен, Уайтсайд и Мах утверждают, что права человека претендуют на универсальность только в том случае, если они выдерживают общественный контроль и обсуждение.См. N. Whiteside и A. Mah, op. cit., supra n.103, p. 924.
[105]
Б. Раджагопал, указ. cit., supra n.70; Б. де Соуза Сантос и К. Родригес-Гаравито, Закон и глобализация снизу: на пути к космополитической законности , Нью-Йорк, Cambridge University Press, 2005.

Капиталисты крестьяне — это новый слой в деревне

Определение

Предпосылки

Особенности

В России

Деятельность

Читайте также

Крестьяне

8. Крестьяне

1. Крестьяне

Партизаны против крестьян. Крестьяне против партизан

Крестьяне

ГЛАВА XV Не следует подчинять принципам государственного права то, что находится в зависимости от принципов гражданского права

ГЛАВА X О крепостной зависимости

Крестьяне

§ 10. КРЕСТЬЯНЕ

Крестьяне

Крестьяне

Освобождение крестьян от крепостной зависимости

«Если хилый – сразу в гроб!»

Если у вас нет долга, вам не принадлежит: долг, дисциплина и рост в сельской местности Колумбии

Основные моменты

Реферат

Ключевые слова

Рекомендуемые статьи

Цитирование статей

Феодальное общество — обзор

Феодальный период (221 г. до н.э. — 1911 г. н.э.)

Основные характеристики капиталистической экономики

Ключевые выводы

Понимание черт капиталистической экономики

Двухклассная система

Частная собственность

Мотив прибыли

Минимальное вмешательство государства

Конкурс

Итог

Третье поместье

Разнообразие

Крестьянство

Городские простолюдины

Трудные 1780-е годы

Состоятельная

Политические устремления

Революционная

Экономические последствия черной смерти

Дэвид Рутт, Ричмондский университет

Противоречие: что такое «черная смерть»?

Уровень и структура смертности

Европейская экономика на пороге черной смерти

Черная смерть и аграрная экономика

Черная смерть и коммерческая экономика

Черная смерть и народное восстание

Заключение

Ссылки и дополнительная литература:

Об абсурдности этического капитализма

Право на землю и территорию: новые рамки прав человека и коллективных действий [1]

Добавить комментарий Отменить ответ