Дезорганизовав экономическую систему, доставшуюся в наследство от имперской России, «военный коммунизм», однако, к ожидаемому результату не привёл. К 1920 году промышленное производство в стране сократилось в семь раз по сравнению с уровнем 1913 года, производство хлеба и других сельскохозяйственных продуктов снизилось вдвое. Государство присвоило себе монополию на распределение, но что оно могло предложить крестьянам из промышленных товаров в обмен на зерно?

Глубокий экономический и прежде всего продовольственный кризис побудил советское руководство пойти на решительное идеологическое отступление от пути социализма в сторону рыночной экономики. Сущность новой экономической политики заключалась в восстановлении в ограниченных рамках рыночных механизмов управления при сохранении командных высот в руках партийно-государственного аппарата. Официально нэп позиционировался как очередной этап строительства социализма, аргументировано сформулированный в ленинском докладе на Х съезде РКП(б) в марте 1921 года. Заявления вождя прозвучали крайне радикально для «строителей коммунизма». Речь шла о ликвидации ключевых элементов политики «военного коммунизм» – государственной монополии, прямого государственного регулирования аграрного производства, нормативного распределения продуктов, то есть продразвёрстки. Предложение о переходе к новой системе налогообложения крестьянских хозяйств ставило вопрос о неизбежном восстановлении свободного товарообмена. Это вызвало негативную реакцию у значительной части партийных деятелей, которые видели в свободной торговле явную угрозу возрождения капиталистических отношений.

В апреле 1921 года в своей статье «О продовольственном налоге» В.И. Ленин прямо говорил о нэпе как о возврате к элементам государственно-капиталистической системы, посредством которых возможно совершить плавный и безболезненный переход к социализму. Таким образом, он смог отстоять свой вывод о необходимости широкого использования рыночных отношений в условиях крестьянской России (на переходный период). Успехи нэпа доказали состоятельность этой политики не только как антикризисной меры, но и как перспективной модели экономического развития. Однако её противоречия с классическими положениями марксизма побудили большевиков в конце 1920-х годов отказаться от рыночной перспективы и вернуться к старой модели централизованного госрегулирования. Эта модель стала классической и сохранилась вплоть до распада СССР в 1991 году. Правда, для повторного уничтожения рынка понадобилось не только провести индустриализацию и коллективизацию, но и кардинально «обновить» социально-политическую структуру.

В конце 1970-х годов советская экономика стала давать сбой, а к середине 1980-х вступила в период затяжного экономического кризиса, который в итоге привёл к гибели советской системы. На руинах старой экономики рынок возродился в считанные месяцы, как феникс из пепла. И это было реальное чудо…

Фонд «История Отечества» представляет новое издание, вышедшее в 2019 году, – очередную часть «Дневника» русского общественно-политического деятеля, публициста Льва Александровича Тихомирова (1852–1923).

Лев Тихомиров родился в 1852 году в Геленджике в семье военного врача. Окончив с золотой медалью керченскую Александровскую гимназию, в 1870 году поступил в Императорский Московский университет, где попал в круг революционеров-народовольцев. В 1873 году Тихомиров был арестован, осуждён, четыре года провёл в заключении в Петропавловской крепости. В январе 1878 года он вышел на свободу под административный надзор родителей, но не оставил революционной деятельности, скитался по России, а осенью 1882 года уехал за границу – сначала в Швейцарию, потом во Францию. Пребывание за рубежом разочаровало его в идеале демократического устройства власти. Тихомиров принял решение «уйти из мира революции», о чём подробно написал в брошюре «Почему я перестал быть революционером» (1888). На основании «высочайшего разрешения» он возвратился в Россию, встав на сторону защитников самодержавия: демократические ценности превратились отныне в объект его жесткой критики. В 1890-х у Тихомирова вышла серия работ, посвящённых деятельности императора Александра III. В своих последующих трудах он размышлял о специфике русской государственности. В работе «Монархическая государственность» Тихомиров соотносил монархический, аристократический и демократический принципы управления, подробно анализировал систему «думской монархии».

После так называемого «Третьеиюньского переворота» 1907 года, роспуска II Государственной думы и принятия нового избирательного закона, П.А. Столыпин пригласил Тихомирова в Совет Главного управления по делам печати для обсуждения рабочего вопроса. Он издал серию книг по вопросам регулирования отношений государства и рабочих, сформулировав практические рекомендации. В 1909 году Тихомиров стал редактором старейшей монархической газеты «Московские ведомости», активно выступал на тему совершенствования общественного и государственного устройства. В 1913–1918 годах Тихомиров занимался подготовкой фундаментального труда «Религиозно-философские основы истории», всё более позиционируя себя как религиозного философа. Затем переехал в Сергиев Посад, где погрузился в философские размышления об отношениях личности, общества и церкви…

После революции, лишившись всех средств к существованию, Тихомиров предался воспоминаниям, в 1918–1922 годах написал работу «Тени прошлого», а в 1919–1920 годах – размышления под названием «В последние времена», в которых глобально рассматривал судьбы мира и церкви. Скончался Л.А. Тихомиров в крайней нищете в Сергиевом Посаде в 1923 году.

Рукописные дневники Тихомирова, содержащие записи 1883–1917 годов, хранятся в его личном фонде в ГА РФ. Часть дневниковых записей за 1915–1917 и за 1905–1907 годы была опубликована ранее издательством «РОССПЭН». Оба издания получили положительные отзывы и вошли в широкий научный оборот. Третья публикация «Дневника» за 1908–1910 годы, осуществленная при поддержке фонда «История Отечества», стала логическим продолжением уже начатой работы. Она охватывает различные сферы жизнедеятельности Л.А. Тихомирова, включая большое количество персоналий, от первых государственных лиц (Николай II, Пётр Столыпин) до малоизвестных людей, с которыми общался автор.

Отдельного внимания заслуживают комментарии и примечания к публикации, подготовленные автором-составителем, доктором исторических наук А.В. Репниковым, специалистом по истории отечественного консерватизма. В них подробно рассматриваются представители консервативного направления общественно-политической мысли России, судьбы которых в той или иной степени пересекались с судьбой Л.А. Тихомирова. Помимо биографических комментариев издание сопровождается обширными справочными материалами, передающими современному читателю контекст эпохи: от «большой политики», в которой активно участвовал автор, до общественной, литературной, религиозной жизни. Публикуемый источник, научный аппарат и комментарии Александра Репникова во многом «расшифровывают» для читателя феномен личности Льва Тихомирова и причудливые повороты его политической мысли и практики

Текст: Наталья Антоненко,
доктор исторических наук

страницы истории / Законодательная Дума Томской области

В разделе характеризуется состав, структура и объем полномочий Государственной думы и Государственного совета — двух палат первого отечественного парламента.

Рассказывается о том, каково было их место в системе высших органов государственной власти Российской империи.

О термине «парламент»

Термин «парламент» происходит от латинского слова и в буквальном смысле означает «говорильня», «собеседование», «серьезный разговор». 

Термин «парламент» происходит от латинского слова и в буквальном смысле означает «говорильня», «собеседование», «серьезный разговор».

Первые прародители парламентов появились еще в XII-XIII вв. — испанские кортесы и английский парламент. Само выражение «парламент» вошло в обиход примерно в то же время.

В Англии, которая считается родиной парламента (где возникло и первое употребление понятия «парламент»), это слово первоначально использовалось для наименования послеобеденной беседы монархов. Позднее этим словом в Англии стали обозначать любые совещания при монархах, а еще позднее — периодически проводимые собеседования (консультации) короля с магнатами «по великим делам королевства».

А уже в XII-XIII вв. чаще всего под словом «парламент» подразумевают постоянный совет из «государственных мужей и судей, который получал петиции, рассматривал жалобы и вообще регулировал осуществление правосудия».

Наряду с Англией сословные (сословно-представительные) учреждения, ограничивающие власть монарха, несколько позже возникли в Польше, Венгрии, Франции, Испании и других странах.

Становление парламентаризма в России

Первым подобием парламента в России были законосовещательные орган — Боярская Дума XVI-XVII вв., совет сподвижников Петра I, «круг молодых друзей императора» при Александре I.

Подробнее…

Создание провозглашено Манифестом императора Николая II 6 августа 1905 года как совещательного представительного органа.

В ходе революции 1905—1907 годов был издан Манифест 17 октября 1905 года, в соответствии с которым Государственная дума получила законодательные права (резиденция Государственной думы — Таврический дворец в Петербурге).

Однако преобразование 20 февраля 1906 года Государственного совета в верхнюю законодательную палату, издание 8 марта 1906 года «Правил о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов» (сужавших контроль Государственной Думы над бюджетом) и Основных законов (23 апреля 1906 года) сократили круг вопросов, находившихся в ведении Государственной думы.

Подробнее…

Преобразован 1(13) января 1810 года из Непременного совета (существовал с 1801 года) в соответствии с «Планом государственных преобразований» М.М. Сперанского для централизации законодательной практики и унификации юридических норм (резиденция Государственного совета — Мариинский дворец в Петербурге).

Законодательной инициативой Государственный совет не обладал — внесение законопроектов в Государственный совет определялось волей царя. Обсуждённые в департаментах Государственного совета законопроекты выносились на его общее собрание и после утверждения императором получали силу закона.

В 1906 году с созданием Государственной думы Государственный совет был реформирован в верхнюю законодательную палату и стал участвовать в законодательной деятельности на равных правах с Государственной думой, получил право законодательной инициативы, исключая вопросы изменения Основных законов.

Подробнее…

Слово о власти

Публичная лекция Председателя Государственной Думы Томской области Б.А. Мальцева

Точка зрения современников

Головачев П.М. Сибирские вопросы в Государственной Думе (Сибирские вопросы. 1906. № 1. С. 3 – 12)

История России 20 века

• Становление СССР в 20-40 годах — Описание первых лет послереволюционного периода. Внедрение НЭПа. Образование СССР и изменения в структуре власти. Проводимая системой индустриализация и коллективизация с целью укрепления государства и своих позиций.

  ---

• Разрядка международной напряжённости — 60-е годы XX века стали временем нарастания негативных явлений во всех сферах жизнедеятельности всего мира. Экономика шла на спад, локальные военные конфликты грозили перерасти в большую войну между сверхдержавами.

  ---

• Партия национальной идеи «Союз русского народа» — Партия Союз русского народа возникла как противовес набиравшим политический авторитет марксистским движениям. Православно-монархические взгляды, замешанные на русском национализме, надолго не увлекли народные массы.

  ---

• Афганская война — Боевые действия в Афганистане Советской армии по поддержанию дружественного социалистического режима в противостоянии с движением Талибан, которых поддерживали Западные страны во главе с США.

  ---

• Продразвёрстка — Введение в 1918 году грабительской продразвёрстки как одной из вынужденных мер военного коммунизма поставило деревенское население страны на грань вымирания и вызвало целый ряд крестьянских и матросских восстаний, которые были подавлены военным путём.

  ---

• Тамбовское восстание (1920–1921) — На Тамбовщине к лету 1920 г. начался голод, обусловленный засухой и полным отъёмом хлеба у населения. В результате крестьяне начали масштабное вооружённое выступление, завершившееся подавлением в 1921 г.

  ---

• Кронштадтское восстание (1921 г.) — Матросы крепости Кронштадт встали на защиту рабочих Петрограда и выдвинули ряд политических и экономических требований, которые были расценены большевиками как антисоветские. Восстание в крепости было жестоко подавлено.

  ---

• «Полоса признаний» СССР (1924–1925 гг.) — Провал попыток «экспорта революции» и переход СССР к НЭПу обусловили стремление западных держав восстановить с ним дипломатические и торгово-экономические отношения.

  ---

• «Дело врачей» 1953 года — 1953 г. прошумело громкое дело о раскрытии заговора ведущих врачей против политической верхушки СССР, но спустя десятилетие правда о «деле врачей» была раскрыта.

  ---

• Нюрнбергский процесс — Страшный опыт Второй мировой войны заставил человечество и руководящий состав многих стран по-иному взглянуть на роль и ответственность каждого человека за будущее мира, наций и народов. Нюрнбергский процесс стал символом справедливости, торжества закона для всех участников этого жестокого времени.

  ---

• Генуэзская конференция 1922 г. — Советская делегация отказалась выполнять ультимативные требования Антанты и установила дипломатические и торгово-экономические отношения с Германией, что положило начало выходу Советской России из международной изоляции.

  ---

• Реформы Горбачёва — Описание предпосылок реформ, сложившихся в 80 годах. Проведённые Горбачёвым изменения в экономике, политике и социальной сфере. Последствия реформ для населения. Итоги неудачной политики Горбачёва.

  ---

• Предпосылки и причины распада СССР — Описание основных предпосылок, которые способствовали распаду Советского Союза. Приход к власти Горбачёва. Начало проведения реформ, которые ускорили отделение союзных республик.

  ---

• «Блеск и нищета» России в 90-е годы XX века — Мучительное рождение нового Российского государства на постсоветском пространстве в девяностые годы XX века. Попытки всесторонней демократизации и установления рыночных отношений на руинах советской экономики.

  ---

• «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года — Расстрел мирной манифестации рабочих вошёл в историю как «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года. В этот день у народа пошатнулась вера в царя, что привело к росту политической активности масс и началу первой русской революции.

  ---

• Манифест 17 октября 1905 года — Манифест 17 октября 1905 – документ, целью которого стало усовершенствовать имеющийся государственный порядок — разделить законодательную власть между императором и Государственной Думой, и даровать всему народу страны демократические права и свободы.

  ---

• Беловежское соглашение — Внутриполитические разногласия СССР привели к выходу из состава многих республик. Попытки президента сохранить союз привели к Путчу. Главы трех государств договорились о встрече для решения вопроса о СССР и создании СНГ.

  ---

• Рижский мирный договор — 18 марта 1921 г. в Риге подписали договор, который стал результатом переговоров между РСФСР и Польшей, длившихся 5 месяцев. Он положил конец военному конфликту между этими странами.

  ---

• Катынская трагедия — В 1940 году руководством ССССР было принято решение о расстреле польских военнопленных. Заключенных свозили к местам казни и убивали. Символ трагедии – Катынский лес, где позже обнаружили более 4 000 тел.

  ---

• Конец эпохи Ельцина — Ельцин и его команда пытались предпринять меры для превращения России в развитое экономическое государство. Но не все оказалось так просто: следствием многих перемен стали дефолт и рост недовольства граждан.

  ---

• Государственное устройство Российской империи до революции 1905-1907г. — Русское самодержавие, его отличительные особенности и структура. Разделение ветвей власти в Российской империи; архаичность государственного устройства. Бюрократия – одна из основ государственной машины.

  ---

• Периоды становления Российской Федерации после распада СССР — Основные причины распада Советского Союза. Сложности первых двух периодов становления нового государства – Российская Федерация. Выход из кризисной ситуации в начале нового тысячелетия.

  ---

• Общественные движения в России в начале XX века — Консервативное, либеральное и революционное общественные движения были представлены разными политическими партиями и ориентированы каждое на свой электорат. Каждая партия имела свои цели и идеи и оказала влияние на ход истории.

  ---

• Кризис самодержавия в России 1895-1917 гг. — После 1895 г. в России назревает кризис власти, связанный с отказом императора от необходимых стране реформ и проводимой им политикой, направленной на укрепление самодержавной власти.

  ---

• Коллективизация в СССР — Общественный способ ведения сельского хозяйства был идеалом в политическом строе СССР. Для его достижения была начата длительная и часто насильственная коллективизация, которая привела как к положительным, так и к отрицательным результатам.

  ---

• Сепаратизм в постперестроечной России — В постперестроечные годы в России произошел всплеск национализма, что привело к росту сепаратизма в ряде регионов страны – Чечне, Татарстане, Карелии и других, также проявился территориальный сепаратизм.

  ---

• Внутренняя и внешняя политика Николая II — Традиционный курс Николая II. Реформы Витте. Революция 1905-1907 гг. и Манифест 17 октября. Аграрная реформа Столыпина. Общий кризис самодержавия. Русско-японская и Первая мировая войны.

  ---

• Ленинградское дело (1945-1953 гг.): чистка партии — Партийная организация Ленинграда была уничтожена в ходе репрессий 1949-1953 гг. Причиной их стала идея о создании Российской компартии с центром в Ленинграде. Поводом были нарушения при проведении Всесоюзной ярмарки.

  ---

• Кризис политической системы СССР: перестройка — Взятие Горбачевым курса на перестройку и демократизацию советского общества становится причиной кризиса. Негативные последствия его обнаруживаются в политике, экономике, межнациональных и международных отношениях.

  ---

• Политические партии России в 1917 г. — Февральская революция. Сближение кадетов с эсерами и меньшевиками. Временное правительство и Советы рабочих депутатов. Кризисы правительства и три коалиционных кабинета. Рост авторитета партии большевиков и ее победа.

  ---

• Ключевые договоры и декларации России в XX веке — Договоры и декларации XX века с участием России иллюстрируют исторические особенности событий на разных этапах эпохального столетия. Фактический материал представляет реальную картину политического процесса.

  ---

• Догоняющая индустриализация России начала XX века — Россия в начале XX века показала выдающийся индустриальный рост, существенно сократив отставание от ведущих стран. Но, не изжитые феодальные порядки не давали стране в полной мере развивать свой потенциал.

  ---

• Курсы внешней и внутренней политики Ленина — Внешняя политика была направлена на признание принципиально нового государства Ленина на посту главы Советской страны, а внутренняя политика была подчинена ее укреплению в качестве форпоста мировой революции.

  ---

• Cлавянофилы и их идеология — Доказательством правоты многих взглядов славянофилов является их современная актуальность. Их внимательное прочтение дают возможность увидеть необходимость самобытного пути для существования и развития России.

  ---

• Феномен Григория Распутина в отечественной истории — Точки зрения на личность Распутина. Внешний вид и воздействие на окружающих. Рост популярности. Распутин — долгожданный спаситель царской семьи и России. Огромное влияние Распутина. Нарастание недовольства и убийство.

  ---

• Ижевское восстание рабочих (август-ноябрь 1918 г.) — Положение на Ижевских заводах. Противостояние Ижевского Совета рабочих депутатов и большевиков. «Союз фронтовиков». Недовольство среди крестьян. Всеобщая мобилизация и восстание рабочих. Прикамский комитет. Временные успехи и поражение восстания.

  ---

• Русско-японская война 1904-1905 гг. — Война Росси с Японией 1904-1905 годов. Ее скрытые причины и проявление в военной стратегии стран. Основные даты и события русско-японской войны. Результаты боев. Итоги Портсмутского мира: территориальные потери России. Причины проигрыша России в войне.

  ---

• Внутренняя и внешняя политика большевистской власти — Утверждение новых органов власти и разгон Учредительного собрания окончательно закрепили власть большевиков. Начальные действия были решительными – заключение Брестского мира, провозглашение всеобщего равенства. Всё было направлено на улучшение положения беднейшего класса и вызывало массу недовольств у зажиточных крестьян.

  ---

• Переворот большевиков или революция, за и против — Октябрьские события 1917 года от противоречий в ходе подготовки восстания, к динамике практического воплощения замысла большевиков. Расстановка сил и коренные причины победы революционного переворота большевиков.

  ---

• Октябрьская революция 1917 года — Последствия Октябрьской революции: Совет Народных Комиссаров, лидирующие позиции Ленина, власть рабочих и крестьян, Конституция РСФСР 1918 года. Предпосылки кризиса Временного правительства Керенского и организации вооруженного восстания в октябре 1917 года.

  ---

• Причины революции 1905 года — Революция 1905 года, ее случайные и очевидные предпосылки. Внешние и внутриполитические причины революционных действий. Рассмотрение политических, аграрных, социальных, национальных и др. предпосылок революционных восстаний 1905 — 1907 годов.

  ---

• Русская культура Серебряного века — Период конца XIX — начала XX в. в русской культуре называют – серебряным веком. Это переломный период, характеризующийся бурным развитием всех сфер жизни общества, в том числе и культуры.

  ---

• Гражданская война в 1918-1920 гг. — События ужасной братоубийственной Гражданской войны. Причины ослабления антисоветских сил и факторы, позволившие красному движению одержать победу.

  ---

• Модернизация российской экономики во второй половине XIX века — Отмена крепостного права послужила качественным толчком для преобразования экономики России. Модернизация коснулась всех областей хозяйствования: бурное развитие получила промышленность, торговля, сельское хозяйство.

  ---

• Состав временного правительства в 1917 году — Министерский состав 1-ого, 2-ого и 3-его Временных коалиционных правительств России в 1917 году. Имена председателей, политических лидеров и партийная принадлежность министров. Распределение политических ролей и сфер государственной власти среди партий.

  ---

• Участие России в мировой войне — Таблица — Боевые действия русской армии в Первой мировой войне. Хронология военных операций. Описание основных событий: стратегия российского командования и задачи армии, итоги сражений и причины неудач, территориальные перемещения русских войск. Условия сепаратного мира.

  ---

• Восточное и западное направление внешний политики XIX века — Внешняя политика Российской империи начала ХХ века. Приоритетные задачи, планы и события в рамках восточного направления политики. Союзники и противники в мировой войне, неудачи России в рамках западного направления. Проверочные вопросы по теме. Народничество.

  ---

• Гражданская война на Дону: течение и специфика — Раскол общества и попытки смены власти на Дону начались еще до известных октябрьских событий. Начало брожениям положила Февральская революция, когда со свержением царя и переходом полномочий в руки Временного правительства на руководство Донской областью стали претендовать сразу несколько структур.

  ---

• Внешняя политика России в начале XX века — Внешняя политика Российской империи в конце XIX начале XX века была направлена на поиск баланса в отношениях с военно-политическими союзами. Дальневосточная политика царизма привела к русско-японской войне и революции.

  ---

• Февральская революция 1917 года — Февральская буржуазная революция 1917 года – именно она привела к уничтожению монархии. Но направленность этого события была демократической, что не могло удовлетворить радикально настроенных большевиков. Однако на имела свои последствия и неплохие результаты.

  ---

• Внутреннее положение России в 1920-1921 годах — Ослабленное Первой мировой и Гражданской войнами государство стояло на пороге полной разрухи. Проблемы в экономической, политической и социальных сферах с трудом решались большевистским правительством. Жёсткая политика “военного коммунизма” только обострила ситуацию в стране.

  ---

• СССР в 1938 г. — начале 1941 г. — В конце 30-х годов наблюдалось усиление ориентации производства на военную сферу, расширение идеологической пропаганды – всё свидетельствовало о подготовке страны к войне. Но многие данные о достижениях были преувеличены, что явно выразилось в неудачах первого периода войны.

  ---

• Социально-политическое развитие — В сталинскую эпоху проводились крупные мероприятия по устранению инакомыслящих элементов. Методы борьбы были ужасающими – масштабы политических репрессий до сих пор полностью не изучены. Советские лидеры не признавали религию, что стало причиной развёртывания масштабной антирелигиозной пропаганды.

  ---

• Экономическая политика — В 30-е гг. СССР принимает план форсированного развития тяжелой промышленности. В стране разворачивается масштабное строительство, растет производство за счет средств, «перекаченных» из аграрного сектора путем коллективизации сельского хозяйства.

  ---

• Третья июньская политическая система (1907—1914) — Закон о порядке проведения выборов от 3 июня 1907 года установил новую политическую систему. Столыпинская реформа оказала сильное влияние на экономику государства. Монархия пыталась всеми средствами сохранить свои права на престол, но необъятное количество нерешённых проблем сыграло свою роль.

  ---

• Первая русская революция 1905-1907 гг. — Революция 1905 – 1907 гг. была подавлена властями, но имела и позитивные социально-политические последствия. Революция носила незавершённый характер, что в исторической перспективе привело к потрясениям 1917 года.

  ---

• Социально-политический кризис в начале XX века — Политика Николая II не устраивала беднейшие слои населения, принимаемых мер было недостаточно для удовлетворения всех потребностей крестьян и рабочих. Наблюдалось большое количество стачек и народных волнений. Модернизация страны привела к усилению класса интеллигенции и появлению политических партий.

  ---

• Внутриполитическое положение и общественное движение в России в начале XX века — В начале XX века наблюдалось количественное изменение численности социальных групп. Рост и усиление пролетариата и интеллигенции были связаны с промышленным подъёмом в стране. К социальным противоречиям добавлялись также и национальные конфликты, что усугубляло внутриполитическую обстановку в стране.

  ---

• Экономическое развитие России в начале XX века — Для экономики России в 1890-х – начале 1900-х гг. характерны противоречивые тенденции. Монополии способствовали развитию производства и банков, становлению крупного капитала. При этом сельское хозяйство и дальше было отсталым и недофинансированным.

  ---

• Образование тройственного согласия. Россия и балканские кризисы — Европа в начале XX века переживала эпоху установления новых союзнических отношений, выхода на международную арену новых стран и ослабления недавних фаворитов. В сложившейся ситуации каждое государство старалось занять выгодное внешнеполитическое положение и найти влиятельных союзников.

  ---

• Политические партии в России в начале XX века (Таблица) — С начала XX века главную опасность для России представляли не войны, а революции. Из-за образования многочисленных партий, некогда могущественная империя погружалась в хаос разных политических воззрений.

  ---

• Сталинские репрессии — Репрессии 30-х годов начались с исключения из партии оппозиционеров Сталина. Под видом борьбы с врагами народа за короткий срок были произведены аресты свыше миллиона человек, в число которых попали как интеллигенты, так и рядовые рабочие.

  ---

• События начала XX века с 20х — 40х годов — Новоявленному правительству СССР необходимо укрепить свои позиции на мировой арене. Находясь в немилости у всех стран-победительниц Европы из-за преждевременного выхода из войны, Ленин заключает соглашение с Германией и начал сотрудничать с Востоком.

  ---

• Первое советское правительство, избранное на II Всероссийском съезде Советов — На смену Временному правительству пришло созданное большевиками в октябре 1917 года, новое правительство, получившее название Совета Народных Комиссаров, или как его называют Совнарком или СНК. Его структура, история создания, деятельность описаны в этой статье.

  ---

• Партийный состав 1-4 Государственных Дум — Политический состав 1-ой, 2-ой, 3-ей и 4-ой Государственных Дум в России начала XX века. Перечисление партий и изменение количественного соотношения политических сил по мере формирования новой Думы. Данные о числе депутатов от каждой партии, входящих в Думу.

  ---

• Государственные деятели начала XX века в России — Государственные деятели России начала ХХ века: Николай II, С. Ю. Витте, П.А. Столыпин. Годы жизни, личные качества и репутация. Политические задачи и их реализация. Взаимодействие с революционным движением. Результаты деятельности для России, итоги карьеры и жизни.

  ---

• Реформы П. А. Столыпина — Предпосылки и результаты столыпинской аграрной реформы, ее влияние на экономическое и социальное развитие России в начале XX в.

  ---

• Эволюция самодержавия в России в начале XX века — Модернизация системы самодержавия в России начала ХХ века. Причины, препятствующие этому процессу. Темпы развития государственных отраслей: характеристика экономики, образования, сельского хозяйства, социальные изменения. Рабочее движение в России.

  ---

• Российская экономика в начале XX века — Экономика российского государства начала ХХ века. Ее качественные и количественные показатели. Основные внутриполитические причины роста и отставания экономики, ее особенности: приоритеты, конфликтующие направления. Главные черты экономических процессов.

  ---

• Уровень развития России в начале XX века — Монополизация экономики России начала ХХ века. Формы монополии в области торговли и производства. Их определения. Основные цели новой политики государства, их реализация. Причины незавершенности модернизации, ее последствия для экономики страны и общества.

  ---

• Модернизация в России в начале ХХ века — Положительные и отрицательные стороны Российской модернизации начала ХХ века. Ее противоречия и причины незавершенности. Неучтенные помехи в реализации новой политики, особенности темпа роста и развитие активных отраслей. Цели и итоги модернизации.

  ---

• Пять признаков империализма — Пять признаков империализма. Особенности их проявления в русском государстве начала ХХ века. Разновидности монополистических объединений, крупнейшие коммерческие банки, состав финансовой олигархии, направление оттока капитала, внешнеполитические события.

  ---

• Направления политики и развития России в начале XX века — Задачи и пути развития России начала ХХ века. Сравнение либеральной и философско-религиозной позиций относительно будущего страны. Общность социальных явлений в Росси и на Западе, особенности русского менталитета. Предпосылки буржуазной революции.

  ---

Копирование материалов сайта возможно только при указании ссылки на сайт histerl.ru

XVIII век – начало XX века

Физический институт им. П.Н. Лебедева (ФИАН) – старейший научно-исследовательский центр России, ровесник Российской академии наук, после учреждения которой физика получила в России полноправный статус самостоятельной науки.

Именно в первой половине XVIII века лежат истоки ФИАН: институт «вырос» из Физического кабинета Академии наук, основанной Петром I.

XVIII век – начало XX века

Учрежденная в XVIII веке в рамках Академии наук Кафедра физики в С.-Петербурге была единственным центром развития отечественной физики. Кафедра располагала хорошо оборудованным Физическим кабинетом, с которым связаны все основные экспериментальные исследования, проводившиеся тогда в Академии. Одновременно Физический кабинет был и базой для чтения первых в России курсов физики, организованных Академией. Годом основания Физического кабинета принято считать 1724 – год учреждения Академии наук, но его история началась раньше. Материальной основой Кабинета послужили собранные в Кунсткамере к моменту её открытия в 1714 году различные физические приборы, машины и инструменты, поиск и приобретение которых производились по указанию Петра I после его поездки в Европу. Также Кунсткамера пополнялась приборами, изготовленными отечественными мастерами.

Главное здание Академии наук в Санкт-Петербурге (слева) и Кунсткамера (справа).  источник изображения 
Известно, что к 1740 г. Физический кабинет занимал три помещения в верхнем этаже правого крыла главного здания и одну комнату в левом крыле здания Кунсткамеры. После пожара в Кунсткамере в 1747 г. и серии переездов Физический кабинет вплоть до начала XIX в. ютился в помещениях Кунсткамеры, пока в 1828 г. не переехал окончательно в правое крыло главного здания. Там Физический кабинет, затем Физическая лаборатория и Физический институт находились до переезда в Москву в 1934 г. (подробнее см. здесь)

Функционирование и развитие Кабинета не всегда шло одинаково успешно. Годы подъема (при Бильфингере, Крафте-старшем, Рихмане, Парроте, Ленце, Якоби, Вильде, Голицыне) сменялись периодами спада (при Эпинусе, Крафте-младшем, отчасти и при Петрове), за которыми следовал новый подъем. Но при этом Физический кабинет всегда оставался тем стержнем, который определял развитие академической физики в России.

На протяжении почти двух столетий деятельность Физического кабинета (впоследствии – Физической лаборатории, Физико-математического института) в значительной мере направляли по своему усмотрению и личным научным интересам его директора.

Первый директор Физического кабинета Г.-Б. Бильфингер проявил себя в С.- Петербургской Академии разносторонним физиком-экспериментатором, результаты его опытов опубликованы в многочисленных статьях в «Комментариях», под его руководством проводились систематические метеорологические наблюдения. Одновременно с Бильфингером членом Академии был выдающийся математик и физик Даниил Бернулли, прославившийся своими исследованиями по гидродинамике (его знаменитый трактат писался в Петербурге), механике и акустике. Большой вклад в развитие практической оптики и точной механики внёс другой коллега Бильфингера – профессор оптики и механики Иоган-Георг Лейтман.

Выдающийся математик Леонард Эйлер, создатель первой в России математической школы, автор почти 900 научных работ, занимал в Академии некоторое время кафедру физики. Его знаменитая книга «Письма о разных физических и философских материалах, писанные к некоторой немецкой принцессе» – великолепная популярная энциклопедия физики XVIII века.

Работа Г.-В. Крафта в Академии была полностью связана с Физическим кабинетом, который он упорядочил и расширил. Благодаря усилиям Крафта к 1741 г. Физический кабинет стал одним из лучших в Европе, в нем насчитывалось около 400 физических приборов по общей механике, механике жидкостей и газов, оптике, магнетизму, теплоте, акустике и электричеству. Крафт опубликовал в «Комментариях» около 100 работ. Им написаны несколько учебников для академической гимназии, в том числе первый учебник по физике «Начальные основания учения о природе».

Г.-В. Рихман, принявший кабинет от Крафта в 1744 г., уделял ему большое внимание. Будучи чистым экспериментатором, он начал опыты с электричеством задолго до Франклина. Узнав об экспериментах Франклина по атмосферному электричеству, Рихман с 1752 г. с большим увлечением занялся наблюдениями над грозами и трагически погиб во время опыта 26 июля 1753 г.

 Начиная с 1741 г., в Физическом кабинете в течение ряда лет проводил опыты великий русский учёный М.В. Ломоносов. В своих публичных лекциях по физике он проводил демонстрации в Физическом кабинете. Сохранились сведения о совместных работах Ломоносова и Рихмана.

 В 1747 г. в Кунсткамере был пожар, значительно пострадал и Физический кабинет, но уже в начале 1748 г. Кабинету было предоставлено дополнительное помещение. Благодаря стараниям Рихмана и поддержке Ломоносова Физический кабинет в начале 50-х годов XVIII века стал в России центром исследований по экспериментальной физике и координатором работы учебно-педагогических учреждений.

После смерти Рихмана Кабинет был опечатан и до 1756 г. находился под наблюдением адъюнкта М. Софронова.

Последними директорами Физического кабинета в XVIII веке были Ф.-У.-Т. Эпинус и В.-Л. Крафт-младший. Эпинус открыл пироэлектричество при исследовании турмалина, изобрел ахроматический микроскоп, дал первую количественную теорию электростатических явлений. Став воспитателем будущего императора Павла I, Эпинус отошёл от академической деятельности, после чего Кабинет пришел в упадок, лекции студентам не читались. При директоре Крафте-младшем Кабинет пополнился обширной коллекцией приборов по электричеству, но со временем превратился, по существу, в кладовую физических приборов, многие из которых были устаревшими.

* В этот период в моде были силуэтные портреты, в связи с чем иных изображений этих ученых не сохранилось

Таким образом, последняя четверть XVIII века и первая четверть XIX века оказались в истории академической физики и, в частности, Физического кабинета малопродуктивными.

Ситуация значительно улучшилась после появления в Академии Г.-Ф. Паррота. Приняв от В.В. Петрова Кабинет, он принялся с большой энергией за его реорганизацию и добился в 1828 г. перевода Кабинета из Кунсткамеры в Главное здание Академии, где Физический кабинет и выросшая из него Физическая лаборатория, а затем и Институт помещались до перевода Академии наук из С.-Петербурга в Москву в 1934 г.

В конце XVIII – начале XIX веков все возрастающее внимание физиков привлекали электрические явления, поэтому не случайно среди директоров Физического кабинета оказались ученые, имена которых вошли в историю исследования электричества: В.В. Петров (электрическая дуга), Г.-Ф.-Э. Ленц (закон Джоуля–Ленца), М.-Г. Якоби (гальванопластика).

После смерти Якоби новым директором был избран выдающийся физик и метеоролог Г.И. Вильд – организатор русской метеорологической сети (за 27 лет его работы число метеостанций увеличилось с 31 до 650), исследователь земного магнетизма и автор серии замечательных приборов. Занятый метеорологическими исследованиями Вильд не смог уделять много времени физике, поэтому работы по физике в Кабинете вел в основном приват-доцент Петербургского университета О.Д. Хвольсон, который продолжил работы Ленца и Якоби по электромагнетизму и Вильда по оптике.

В 1893 г. адъюнктом Академии по представлению Вильда и других академиков был избран Б.Б. Голицын. В начале 1894 г. ему было поручено заведование Физическим кабинетом. Ко времени прихода Голицына в Кабинет там уже никто не работал. Голицын привёл Кабинет в порядок, пополнил приборами и в 1912 г. преобразовал его в Физическую лабораторию, просуществовавшую до 1921 г.

 Б.Б. Голицын – основоположник отечественной сейсмологии, им разработаны теория и конструкции сейсмических приборов. Благодаря ему сейсмология превратилась в точную науку. Он решил задачу определения очага землетрясения по данным одной сейсмической станции, сконструировал первый электродинамический сейсмограф и разработал его теорию, создал много других сейсмических приборов, решил вопрос о скорости распространения сейсмических волн на различных глубинах Земли. Сейсмографами Голицына были оборудованы все русские и большинство зарубежных сейсмических станций, в том числе и сейсмостанция вблизи Иркутска, которая зарегистрировала падение Тунгусского метеорита в 1908 г. Исследования Голицына были посвящены также оптике, молекулярной физике и спектроскопии. Он первый ввел (1893 г.) понятие температуры теплового излучения, экспериментально проверил эффект Доплера для света, изучал критическое состояние вещества, осуществил ряд спектроскопических исследований.

После смерти Голицына в течение некоторого периода Физическая лаборатория не имела постоянного руководства и переходила из рук в руки от академика геофизика М.А. Рыкачева к академику физику-химику Н.С. Курнакову, от него к физику П.П. Лазареву

Продоложение

История России 20-го века, бородавки и все такое

Новый двухтомный рассказ о неспокойном 20-м веке в России приветствуется как внутри страны, так и за ее пределами, как знаковый вклад в бурные дебаты о прошлом и национальной идентичности России.

Написанный 45 историками под руководством Андрея Зубова, профессора института, который служит университетом Министерства иностранных дел России, весомая история — почти 1000 страниц в томе — была опубликована издательством АСТ в этом году и уже переиздается во второй раз. 10 000 экз.

Розничная торговля по приблизительной цене 20 долларов за книгу с названием «История России. ХХ век », книги пытаются возвыситься над идеологически заряженными столкновениями вокруг исторической памяти России. Они критически относятся как к царской, так и к коммунистической России и включают историю русской эмиграции и Русской православной церкви в общую картину хаотического и жестокого века. Написанная с чисто христианской точки зрения (один из авторов — священник русской православной церкви), история избегает явного национализма или антисемитизма.

Выдающиеся историки в Соединенных Штатах и ​​Польше, которые часто критически относятся к страстным и пристрастным обсуждениям истории в России, хвалили ее сбалансированность.

«Ничего подобного никогда не публиковалось в России», — написал Ричард Пайпс, советолог из Гарвардского университета, в электронном письме, отметив, что он пытался собрать деньги на перевод и публикацию на английском языке. «Это замечательное произведение, замечательное не только для России, но и для западных читателей. Во-первых, он ушел от национализма, столь распространенного в российских учебниках истории, согласно которому русские всегда были жертвами агрессии, но никогда не агрессорами.

Г-н Пайпс отметил, что он широко использует западные источники — редкость в России — и похвалил его внимание к часто игнорируемым вопросам роли морали и религиозных убеждений.

Другие похвалили.

«Это одна из самых важных книг, которые пришли к нам из России за последние 20 лет», — сказал Анджей Новак, историк из Ягеллонского университета в Кракове, Польша. В электронном письме он похвалил «образцовый подход» к таким чувствительным темам, как пакт Молотова-Риббентропа; соглашение военного времени между Гитлером и Сталиным; советское вторжение в Польшу в сентябре 1939 года; и массовое убийство польских офицеров в Катыни.

Пожалуй, сегодня ни одна проблема не так волнует россиян всех мастей, как дебаты о том, какой Россия была, есть и будет. Подобно тому, как их президент Дмитрий Медведев призывает к модернизации, россияне зациклены на прошлом и стремятся объединиться и каким-то образом объяснить противоречия и насилие царского и коммунистического правления.

Последнее проявление этого произошло в этом месяце с выходом на экраны фильма «Царь» режиссера Павла Лунгина. В ярких деталях он пересказывает историю Ивана Грозного и его конфликта с благочестивым монахом в XVI веке и предлагает сравнение со Сталиным и его сложными отношениями с Русской Православной Церковью и с обществом в целом.

Необычное сочетание двух священников, двух журналистов, бывшего министра, ставшего писателем, и ведущего реалити-шоу, недавно собравшихся в центре Москвы, чтобы обсудить мнения о «Царе».

Ксения Собчак, известная телеведущая российской телевизионной версии «Большого брата» и дочь мэра Санкт-Петербурга, который в 1991 году руководил ее переименованием из Ленинграда, с энтузиазмом восприняла роль комментатора по политическим и религиозным вопросам. как исторические дебаты затрагивают многих.

Сложные диктаторские правители, такие как Иван Грозный, Петр Великий и Сталин, соблазняют русских, сказала г-жа Собчак, «потому что я думаю, что власть в нашей стране всегда стремится обожествить себя и в целом добивается успеха».

Напротив, профессор Зубов использовал недавнюю презентацию своей работы в римско-католическом культурном центре, чтобы подчеркнуть, что россиянам нужно принимать собственные решения относительно истории, а не принимать последнюю версию, которую кормили с ложечки.

«Необязательно ждать, пока Путин, Медведев и« Единая Россия »примут решение о голосовании в Думе, — сказал он.«Мы граждане этой страны. Мы его главный предмет. Мы не объект. Мы субъект «.

Эти два тома с их суровой истиной могут служить «учебником покаяния», — предположил он.

Г-н Зубов добавил, что книга, которая, по его словам, была профинансирована людьми, которые предпочли не называть его имени, появилась после того, как двое руководителей российского телевидения, Олег Добродеев и Владимир Кулистиков, обратились к нему по рекомендации Александра Солженицына, который умер в 2008 году.

«Настал момент сказать, наконец, с кем мы Советский Союз и все его дела, или мы жертвы коммунистического режима и, соответственно, отвергаем его действия как чуждые нам», — сказал г-н Зубов. интервью в его московской квартире, заваленной книжками. «Этот момент настал, и мы больше не можем отворачиваться от него».

Георгий Митрофанов, православный священник и академик, написавший некоторые разделы книги, посвященные Русской православной церкви, сказал, что переоценка истории не может решить проблемы России.«Мы опоздали», — сказал он.

Александр Архангельский, телеведущий и обозреватель РИА Новости, государственного информационного агентства, взял интервью у отца Митрофанова и г-на Зубова в прямом эфире и предположил, что активизация исторических дискуссий предвещает новые неспокойные времена.

«Общество недовольно», — сказал на презентации г-н Архангельский. «Он ищет ответ на вопрос: кем мы были? в будущем, или на вопрос: кем мы будем? в прошлом. Значит, нас ждут очень серьезные времена, потому что в России историческое массовое сознание обостряется накануне серьезных перемен.

МакКларнанд на службе, «История России двадцатого века» | H-Россия

Роберт Сервис. История России ХХ века. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1998. xxxiii + 653 стр. 29,95 долларов США (ткань), ISBN 978-0-674-40347-5.

Отзыв от Элейн МакКларнанд (Государственный университет Западной Джорджии) Опубликован на сайте H-Russia (январь 1999 г.)

Триумф, трагедия и бремя прошлого: наследие России в ХХ веке

Падение Советского Союза, открытие ранее закрытых архивов и более тесное сотрудничество между западными и российскими учеными не только привели к значительному прорыву в исследованиях, но и стимулировали публикацию новых или обновленных повествовательных историй России и Советского Союза.Ряд известных историков, в том числе Джон Томпсон, Рональд Суни и У. Моссе недавно опубликовал тексты, которые пытаются переосмыслить российскую историю в свете все еще вызывающего недоумение краха, казалось бы, неизменного советского колосса. Одним из наиболее ценных дополнений к этой растущей литературе является работа Роберта Сервиса, известного историка и автора трехтомной биографии Ленина, « История России двадцатого века» .

представляет собой исчерпывающий рассказ о истории России с 1900 по 1997 год.Объемный и подробный текст — плод обширного исследования и вдумчивого изучения сложной судьбы России в ХХ веке. Он богат фактами, цифрами и проницательными анекдотами, все из которых сплетены в живое, увлекательное и порой довольно провокационное повествование. Его оживленные описания и аналитические наблюдения оживляют личности в истории России и Советского Союза, наделяя их человеческими качествами, которые так часто не упоминаются в общих историях и учебниках.Основное внимание уделяется советскому периоду, но, как следует из названия, автор намерен представить советскую историю как часть более широкого континуума российской истории, неразрывно связанной с предшествующей царской системой и посткоммунистическим порядком, который имел удалось это. Однако это не история всего Советского Союза. Главный интерес сервиса — судьба России и эволюция российской политики, общества и национальной идентичности. Поэтому он имеет дело с нерусскими республиками бывшего Советского Союза лишь косвенно, привлекая их к картине только тогда, когда события там напрямую затрагивают весь Советский Союз, Российскую республику или этнических русских.

Одной из наиболее отличительных черт работы Сервиса является его умелое синтезирование традиционных научных знаний с недавними новаторскими исследованиями. Разнообразие и диапазон вторичных работ, цитируемых Сервисом, впечатляет. Похвально, это одна из первых повествовательных историй, в которых серьезно учитываются и учитываются работы российских историков. Сервис часто цитирует публикации Олега Хлевнюка, Виктора Данилова, Павла Волобуева, Елены Осокиной и Е.Ю. Зубкова и другие.Полученные таким образом дополнительные сведения и информация являются убедительным доказательством того, что сотрудничество между западными и российскими учеными может значительно расширить наше понимание советской и российской истории. Текст также отличается богатой и разнообразной ресурсной базой, которую Сервис подробно документирует в своих заметках и в своей библиографии.

Намного больше, чем это типично для широкого исторического обзора, Сервис включает в себя многочисленные первоисточники, в том числе материалы из Российского государственного архива, Российского центра сохранения и изучения документов новейшей истории, Специального ( Особый ) архива в Москва и Смоленский партийный архив.Новые доступные документы позволяют по-новому взглянуть на Гражданскую войну, внутрипартийную политику и противостояние советскому режиму. Кроме того, по всему тексту Сервис часто использует мемуары, сборники документальных фильмов, а также российскую и советскую печать.

Интерпретация Советской истории Сервисом представляет собой интригующий синтез противоборствующих школ мысли. В своем вступлении он особо отмечает как влиятельные различные точки зрения русских меньшевиков Юлия Мартова и Федора Дана, русских националистов Николая Бердяева и Николая Устрялова, западных сторонников теории модернизации Э.Х. Карр и Баррингтон Мур, а также тоталитарная школа Рудольфа Гильфердинга, Леонарда Шапиро и Мерл Файнсод (стр. Xxiii-xxiv). Кроме того, он многое почерпнул из работ Льва Троцкого и Милована Джиласа о формировании привилегированной бюрократической элиты и влиянии этого социального явления на природу и эволюцию советской системы.

Сервис стремится изменить тоталитарную теорию, исследуя всю динамику отношений между государством и обществом в Советском Союзе.По его мнению, Советское государство было тоталитарным по своим целям и намерениям, но не по фактическому функционированию. Советское однопартийное государство стремилось с помощью репрессивных средств добиться полного контроля над государством и обществом. Но, как утверждает Сервис, она так и не достигла этой цели из-за ряда факторов, включая непримиримость населения, упорное сохранение традиционных методов, а также политическую неопытность, а также некомпетентность руководства Коммунистической партии. Советская политика просто не часто приводила к желаемым результатам.Существовали реальные пределы способности режима принуждать к повиновению, и попытки преодолеть эти препятствия обычно приводили к непреднамеренным дестабилизирующим последствиям. Политику центральной партии и государства можно было изменить, игнорировать, «даже выхолостить» (стр. 252).

По словам Сервиса, «глубокое запугивание населения было фундаментальным и неизменным аспектом советской власти. Тем не менее административная неформальность и беспорядок — и даже грубый беспорядок — а также сверхупорядоченность были основными чертами жизни в СССР на всем протяжении жизни. его существование »(стр.XXV). Коммунистическое тоталитарное государство не смогло предотвратить формирование местных сетей патронажа, описываемых как «гнезда» или «семейные круги» (стр. 242), которые часто функционировали независимо от центра. Партия также не пользовалась полным безраздельным правлением, но ее полномочия по выработке политики ограничивались другими учреждениями, такими как армия, экономические министерства и государственная бюрократия (стр. 346). Система часто находилась в постоянном движении, со значительными внутренними разногласиями между элитами, что не соответствовало стандартным представлениям о тоталитарном государстве.Это противоречие между гегемонистскими устремлениями государства и действительно ограниченным объемом его власти возникло в самом начале правления большевиков и оставалось решающим фактором, определяющим внутреннюю и внешнюю политику в течение следующих семи десятилетий.

Авторское исследование советского тоталитаризма также убедительно опровергает стандартное представление о советских людях как о покорных, рабских последователях указов Коммунистической партии или деморализованных жертвах деспотического тоталитарного режима.Он последовательно показывает, как большое количество советских граждан либо противостояло, либо пассивно сопротивлялось желаниям и ожиданиям государства, иногда посредством прямых действий, таких как забастовки, но чаще всего за счет вялой работы, воровства или преднамеренной фальсификации информации и записей. Никогда не подвергаясь полной идеологической обработке, советские люди сохранили свои собственные воспоминания и обычаи, и у них были свои собственные способы справиться с давлением модернизации и почти тотальной идеологизацией своей жизни.

Политика и политические изменения находятся в центре внимания Сервиса и составляют основу его представления истории России. Он делит текст на четыре основные части, каждая из которых определяется основными политическими событиями и переходными периодами в советской истории. Повествование начинается в 1900 году и в двух предварительных главах прослеживает русскую революцию 1905 года, Первую мировую войну и падение династии Романовых в 1917 году. Часть первая охватывает период от Февральской революции до Новой экономической политики (1921 год). -1929) и борьба за власть внутри Коммунистической партии после смерти Ленина.Сталинский период от первой пятилетки до конца Второй мировой войны составляет Часть вторую. Третья часть переносит читателя с 1945 по 1970 год, освещая начало холодной войны, десталинизацию и начало брежневского реакционизма. Конец эпохи Брежнева, взлет и падение программы реформ Горбачева — это центральная тема Четвертой части. Сервис завершает четвертую часть двумя главами, в которых рассматривается «новая» Россия Бориса Ельцина и анализируется проблемный переход к демократии и капиталистическому рынку в начале 1997 года.

Несмотря на большой упор на политику, работа Сервиса носит панорамный характер. Он периодически уходит от высокой политики, чтобы исследовать сложные отношения между государством и обществом. Возникают загадочные противоречия: смесь весьма респектабельных социальных идеалов и ужасающих человеческих трагедий, широкая общественная поддержка и глубокое политическое отчуждение, глубоко проникающая пропагандистская машина и все же вопиющая неспособность государства поддерживать себя без принуждения и принудительного идеологического монотеизма.Постулируя, что общественное признание режима и его семидесятичетырехлетнего существования возникло не просто из страха или принуждения, Сервис утверждает, что население было завоевано благодаря сложной системе привилегий, вознаграждений и бонусов. Конкретные достижения режима укрепили поддержку населения, включая полную занятость, субсидируемое жилье, питание, одежду и медицинское обслуживание; всеобщая грамотность и широкий доступ населения к образованию и культуре; поражение нацистской Германии и превращение ее в военную сверхдержаву; быстрая индустриализация и др.(стр. 549). Однако, в конце концов, цена этой системы и присущая ей неэффективность вызвали глубокое политическое отчуждение и националистические разногласия, силы, которые нашли свое выражение в период перестройки, а также средства для демонтажа советской системы.

Сервис включает в свое рассмотрение каждого важного этапа в истории России обсуждение социальных, экономических и культурных событий. Яркие описания условий жизни и труда, социальных отношений и социальных проблем рабочих, крестьян и интеллигенции.Автор также проникает в привилегированный мир советской административной элиты, которую автор рассматривает как ключевую социальную базу и оплот советской системы. Он предоставляет информацию о кампаниях массовой грамотности и мобилизации, росте массовых культурных и развлекательных учреждений, а также о реакции рабочих и крестьян на такие инициативы со стороны режима. Но освещение неполитических вопросов варьируется. Главы о революционном периоде и сталинизме, кажется, имеют больше социальной и культурной истории, чем главы о постсталинских годах, где внимание сосредоточено на политике и политическом поведении Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина.

Среди наиболее выдающихся разделов текста, с точки зрения ясности, объема и аналитической глубины, находятся те, которые касаются сталинизма и периода после 1985 года. Сервис предлагает понимание Сталина, его личности, мотивов и обширного влияния на советскую систему. , но также исследует социальную ткань, чтобы понять, почему и как советские люди приняли сталинскую политику. Автор вслед за Волкогоновым, Медведевым, Конквестом и другими подчеркивает личную роль Сталина в определении и проведении чрезмерной и дорогостоящей политики быстрой модернизации и кровавых разгулов Большого террора.Он утверждает, что террор был вызван безжалостным стремлением Сталина к абсолютному политическому контролю, его паранойей по поводу возникающей социальной оппозиции и негодования, его желанием найти козлов отпущения и его потребностью в дешевом тюремном труде (стр. 210-211). Но Сервис также описывает внутренние силы, которые привели к террору, в частности значительную социальную поддержку, которая существовала в советском обществе для его жесткой системы правосудия. Он подчеркивает разрушительное влияние сталинизма на искусство, культуру и науку, но также признает реальные достижения в области грамотности, образования, культуры, экономического развития и военной безопасности, которые помогли укрепить народную поддержку советского режима.

Автор также подробно рассматривает вопрос о происхождении сталинизма, особенно его связь с Лениным и большевизмом, что он ясно утверждает. Он отмечает, что большевизм был предрасположен к «высокой степени экономического господства государства, административного произвола, идеологической нетерпимости и политического насилия» (стр. 123) и что уже в 1918 году «движение к централизованной идеократической диктатуре одной партии имело место. начато »(стр. 99). Тем не менее Сервис также проводит четкое различие между Лениным и Сталиным как лидерами и людьми, утверждая, что Ленин не поддержал бы Большой террор.Сталинизм, как он объясняет, стал отдельным явлением, которое «радикально перестроило и усилило структуру советского строя», изменило национальную и культурную политику, а также «грубую политику и гиперцентрализованные административные институты» (стр. 169).

Описание периодов Горбачева и Ельцина предлагает краткое, но исчерпывающее повествование о событиях. Сервис описывает условия, которые побудили энергичного Михаила Горбачева предпринять попытку далеко идущей программы реформ, и предлагает ясный и убедительный анализ того, что пошло не так с перестройкой.Служба выступает на стороне тех, кто считает Горбачева сопротивляющимся революционером, тем, кто начал свои реформы, чтобы сохранить однопартийное государство с одной идеологией, завещанное ему его предшественниками-большевиками, но без четко определенной стратегии или реалистичного чувства. каковы будут последствия его политики. «Хотя он радикализировал свои предложения, он делал это всегда медленнее, чем темпы углубляющегося кризиса в экономике, республиках, администрации и кадрах советского строя» (стр.486). Горбачев, по словам Сервиса, был «юродивым» России, пытавшимся изменить систему, не осознавая, что эти изменения подрывают именно то, что он стремился сохранить (с. 466).

К сожалению, Сервис лишь слабо пытается разрешить отмеченные им противоречия в Горбачеве. Он предлагает лишь поверхностное понимание того, почему Горбачев назначил таких реакционеров, как Павлов и Янаев, и почему он проигнорировал предупреждения о перевороте из высокопоставленных источников; автор объясняет такое поведение усталостью и высокомерием, объяснение, которое требует более глубокой проработки, чем то, что предлагает текст.Ельцин, по мнению Сервиса, добился немногих лучших результатов, чем Горбачев, проводя политику, воспроизводящую элементы насилия, централизованного контроля и произвольного управления, характерные для предыдущих десятилетий. Службу беспокоит то, что Россия еще не полностью «декоммунизовалась» и не выработала четкую национальную идентичность. Но он завершает свой текст осторожным оптимизмом в отношении того, что Россия, возможно, еще удивит людей, как она делала на протяжении всего двадцатого века, и сможет использовать свои богатые ресурсы для построения гражданского общества, определяемого и регулируемого конкретными законами и общепринятыми политическими ценностями (стр.553).

Книга доступна для широкого читателя, хотя ее размер может устрашить неспециалиста. Он, безусловно, станет отличным ресурсом для тех, кто изучает и преподает русскую и советскую историю. Я нашел его одним из наиболее читаемых рассказов, который привлек мое внимание и даже заставил меня с нетерпением предвкушать следующий пункт или тему автора. Проницательные комментарии Сервиса и анекдотические расцветки не позволяют тексту превратиться в монотонную серию фактов и цифр.Кроме того, студенты, исследователи, учителя и обычные читатели могут извлечь пользу из обширной документации источников и подробной библиографии в тексте.

Хотя Сервис не обсуждает потенциал этой работы как учебника, ее, безусловно, можно использовать как таковую, хотя она, вероятно, лучше всего подходит для курсов продвинутых или аспирантов, а не для обследования студентов. К сожалению, в тексте отсутствуют педагогические пособия. Студенты, мало знакомые с историей России, русским революционным радикализмом, марксизмом или европейским социализмом, могут потеряться или запутаться, поскольку автор начинает с 1900 года и дает лишь минимальное объяснение тенденций до этого периода.Визуальных источников немного: пять черно-белых карт в начале и шесть черно-белых репродукций русских и советских политических карикатур, разбросанных по тексту. Также проблемой для начинающих студентов является нечеткая внутренняя организация текста. В главах нет тематических подразделов или подзаголовков, чтобы указать, куда идет повествование, а также нет узнаваемого образца в представлении различных тем. Служение имеет тенденцию беспорядочно переходить от политики к экономике и культуре или от высшего руководства к группам в обществе без какого-либо предупреждения для читателя, и каждая глава отличается сочетанием представленных тем.

Свободная беседа делает текст легко читаемым, но может препятствовать способности учащегося классифицировать и удерживать данную информацию. Как уже говорилось выше, сфера деятельности службы выходит за рамки политики, но, если она используется в качестве текста, преподаватели должны будут дополнить ее материалами, в которых более подробно рассматриваются социальные, экономические, культурные и националистические вопросы. Сервис действительно отслеживает националистическую напряженность за семь десятилетий советской власти и рассматривает национализм как один из факторов, которые помогли разрушить Советский Союз.Он посвящает несколько страниц формированию федеральной системы и разногласиям между Лениным и Сталиным по поводу этой структуры. Но в целом освещение национализма и нерусских республик ограничено и требует дополнений. Внешняя политика также освещается гораздо менее тщательно, чем внутренняя политика и внутренние вопросы. Международный контекст минимален, за исключением глав, посвященных Второй мировой войне и эпохам Хрущева и Горбачева.

Уместны некоторые критические замечания.Возможно, для ученых было бы более полезно, если бы автор предоставил первоисточник многих своих фактов и анекдотов. Он часто цитирует только второстепенные работы, в том числе и свою собственную, но не дает информации о первоначальном источнике. В своем кратком вводном обзоре историографии Сервис любопытно опустил любое прямое обсуждение или упоминание ревизионистской науки и дебатов восьмидесятых и девяностых годов, хотя его аналитический подход определенно основан на попытках ревизионистских ученых изменить тоталитарную теорию и больше сосредоточиться на обществе и общественное сознание.

Сервис не слишком успешен в своей попытке представить новый концептуальный аппарат для анализа динамики советской истории. На протяжении всего текста он использует образы химического «соединения» для концептуализации советского государства с его составными элементами политического централизма, диктатуры, беззакония и государственной собственности (стр. Xxv). Но эта концепция «соединения» предлагает мало оригинального понимания природы или динамики советской системы; он просто представляет собой еще один эвфемизм или описательный термин для советского партийного государства.Исключение этого образа из повествования и замена словосочетанием «система» или «порядок» вместо сложного, по-видимому, мало что изменит в анализе Сервиса советской истории и политики.

Более того, попытка автора изобразить советскую историю исключительно через призму России проблематична и даже искусственна. Похоже, что сейчас больше всего нужны работы, которые помогают нам избежать традиционного русоцентрического подхода к советской истории, заново исследуя отношения между центром и нерусскими национальностями.Конечно, трудно адекватно объяснить распад Советского Союза, не проследив более тщательно, чем Служба, националистические проблемы, напряженность и стремления. Читатели могут пожелать большего анализа и меньшего изложения фактов в тексте. Сервис дает ясную и вдумчивую интерпретацию общего движения русской и советской истории, но он представляет анализ прежде всего во введении и послесловии, а не в контексте повествования. Можно спросить, адекватно ли Сервис справляется с противоречиями, которые он так богато изображает.Он не объясняет полностью, почему государство не смогло достичь своих тоталитарных целей или почему оно произвело такой хаос и нестабильность, несмотря на его централизующий характер. Он также не разрешает конкретным образом для читателя кажущееся противоречие между сопротивляющимся антиправительственным поведением, которое он описывает, и продолжающейся широкой социальной поддержкой советского государства и его целей.

Однако, учитывая цель книги — повествование о российской истории — и ее амбициозный масштаб, не следует слишком винить Сервис в отсутствии аналитической глубины.Чтобы добиться широкого освещения событий, описанных в этом тексте, пришлось пойти на жертвы, и ни один период не может быть проанализирован так полно, как того желают его отдельные специалисты или студенты. Цель сервиса — синтезировать, преобразовать новые и старые факты в логичное и ясное повествование, и эта цель, достойно похвалы, достигнута. Конечно, можно определенно оспорить представление Сервиса о конкретных событиях и проблемах, таких как Октябрьская революция, истоки сталинизма, роль личности в советской истории и падение Советского Союза.Но именно это делает эту книгу таким ценным дополнением к современной науке. Он может служить катализатором дебатов и дискуссий в классах, на конференциях и в нашем собственном сознании.

В целом, у книги много сильных сторон, и, по мнению этого рецензента, они значительно перевешивают отмеченные проблемы. Я бы порекомендовал кому-либо книгу Сервиса История России двадцатого века как отличный справочный инструмент для изучения русской и советской истории.Он содержит множество фактических и анекдотических материалов, обновленных результатов исследований и наводящих на размышления интерпретаций. Как для специалистов, так и для неспециалистов он предлагает увлекательное и познавательное путешествие по травмам, победам и трагедиям России ХХ века.

Авторские права (c) 1999 H-Net, все права защищены. Эта работа может быть скопирована для некоммерческого использования в образовательных целях при условии должного упоминания автора и списка. За другими разрешениями обращайтесь по адресу hbooks @ mail.h-net.org.

Версия для печати: http://www.h-net.org/reviews/showpdf.php?id=2717

Образец цитирования: Элейн МакКларнэнд. Обзор службы, Роберт, История России двадцатого века . H-Россия, Обзоры H-Net. Январь 1999 г. URL: http://www.h-net.org/reviews/showrev.php?id=2717

Авторские права © 1999 H-Net, все права защищены. H-Net разрешает распространение и перепечатку этой работы в некоммерческих образовательных целях с полной и точной ссылкой на автора, местонахождение в Интернете, дату публикации, список авторов и H-Net: Humanities & Social Sciences Online.По поводу любого другого предлагаемого использования свяжитесь с редакцией «Обзоров» по ​​адресу [email protected].

Империя и нация в ХХ веке — Россия в глобальной политике

В своем стремлении исследовать «длинный девятнадцатый век» британский историк Эрик Хобсбаум придумал для него специальный термин: «эра империй» (Hobsbawm, 1987). Он сделал это не зря.

К началу Первой мировой войны значительная часть политической карты мира была окрашена в императорские цвета.Три крупнейшие империи — Британская, Российская и Французская — вместе занимали более половины суши. (До 1914 года понятие империи не имело отрицательной коннотации. Напротив, империя и империя были связаны с цивилизацией, процветанием и прогрессом. «Для стержневого, имперского народа, империя рассматривалась как источник славы, статуса и значимого роль в истории человечества »(Ливен, 2002). Политические и интеллектуальные элиты были уверены, что только империи, располагающие ресурсами целых континентов, имеют перспективы полноценного развития в условиях обостряющейся борьбы за« место под солнцем ».«Это империя, которая выполняла цивилизационную миссию, делая достижения современной культуры доступными в отдаленных уголках мира.

Рост национализма не смог избавиться от веры в то, что империям суждено иметь блестящее будущее. Во многом это навязывало новые подходы к построению империй и поддержанию их в хорошей форме. Правящие круги были вынуждены изобретать новые способы удержания бразды правления. Чаще всего им удавалось. Национализм сам по себе не представлял непосредственной угрозы для империи, которая исторически представляла собой гибкую политическую систему.Речь шла о том, насколько успешными будут попытки элит «приручить» национализм, то есть будет ли имперская структура власти достаточно эффективной. Вряд ли уместно утверждать, что определенный антагонизм между империей и национальным государством был предопределен в начале ХХ века (Miller, 2016, с. 109-110). Напротив, недавно построенные национальные государства стремились получить имперский статус, и не только на бумаге, но и в реальной жизни, в то время как империи начали создавать собственное национальное ядро.

В то же время интеллектуалы все больше осознавали, что новый империализм — явление, не имеющее аналогов в прошлом и тесно связанное с нынешними тенденциями. Владимир Ленин в своей работе « Империализм как высшая стадия капитализма » рассмотрел его через призму экономики. Он утверждал, что экономическая конкуренция была движущей силой империалистической экспансии (Ленин, 1969b, с. 299-426). Английский ученый Джон Хобсон (1902) утверждал, что экономический империализм — это только одна грань более крупного процесса.В его основе лежала философия, во многом отличавшаяся от той, из которой исходили архитекторы древних и средневековых империй.

Империя неотделима от идеи расширения. Последнее, вероятно, имеет решающее значение для ее понимания. Майкл Манн выделяет четыре источника такой экспансии: военный, политический, экономический и идеологический (Mann, 1986, p.518-524). Доминик Ливен добавляет еще два: демографический и географический (Ливен, 2002). Все империи, начиная с древних, использовали эти инструменты расширения (Eisenstadt, 1963).Однако, как отмечает Хобсон, классические и средневековые империи имели важное отличие от новых великих держав. Римская империя, во многих отношениях образцовая государственная власть этого типа, была международным образованием. «Коренной идеей империи в древнем и средневековом мире была идея федерации государств под гегемонией, охватывающая в общих чертах весь известный или признанный мир, как, например, Рим в рамках так называемого pax Romana » (Хобсон, 1902, стр.6). «Новый империализм, — писал он, — отличается от старого, во-первых, тем, что он подменяет амбиции единой растущей империи теорией и практикой конкурирующих империй, мотивированных аналогичным стремлением к политическому возвышению и коммерческой выгоде» (Hobson, 1902). , п.324).

Универсализм, идея единства человеческого рода, уступил место конкуренции между крупными политическими объединениями, которые стремились доминировать на земном шаре. Эта борьба охватила все сферы общественной жизни. Исследователи указывают на одну важную особенность традиционных империй: они пренебрегали прямым контролем над жизнью своих подданных ради территориальной экспансии (Strayer, 1970, с. 11). Как отмечает П. Бурдье, эти государства «никогда не включали людей или делали это лишь в небольшой степени в политические процессы или экономическую деятельность, выходящую за рамки непосредственных местных интересов» (Бурдье, 2012, стр.297). Империи современной эпохи опирались на достижения в области науки и техники и стали достаточно сильными, чтобы мобилизовать все ресурсы общества для осуществления экспансии. Прямой вооруженный конфликт между ними не мог не стать глобальным.

Первую мировую войну по праву называют самоубийством Европы. Еще правильнее было бы считать это самоубийством империй. Первая мировая война наглядно продемонстрировала, что главная угроза любой империи — это не внутренний национализм, а другая империя.

Империи вступили в смертельный бой и почти одновременно рухнули. Выжившим, истекшим кровью, пришлось сделать перерыв, чтобы поразмышлять о собственном будущем. «Современный глобальный империализм, — отмечает А. Туз, — был новой радикальной силой, а не пережитком старого мира. Эта же особенность сделала проблему установления мирового господства «после империализма» беспрецедентной »(Tooze, 2019b, p.42).

Важным аспектом этого глобального вызова была судьба разоренного политического пространства, оставленного вымершими европейскими империями.Составляющие их народы, получившие суверенитет в одночасье, в далеком прошлом утратили свою государственность или никогда ее не имели. В 20 веке его приходилось воссоздавать или строить с нуля на новой основе. Молодые элиты недавно основанных стран выбрали национальное государство в качестве модели для подражания. В основном это были недоделанные проекты, отрывочные и не очень эффективные. Примеров удачных в межвоенные годы немного. Восточная Европа вступила в период длительной нестабильности, когда внутренние межэтнические и внешние межгосударственные противоречия нарастали повсеместно.

Колониальные державы Старого Света пережили Первую мировую войну и вышли из нее победителями. Однако им пришлось переосмыслить соотношение между имперской идеей и национальной идентичностью. Военное перенапряжение стало серьезным испытанием для заморских территорий Великобритании и Франции. Французская и британская нации сформировались как центры колониальных империй. Этот процесс шел параллельно с усилиями по построению империи и во многом был с ними связан (Weber, 1976; Colley, 1992). Тенденция к эмансипации колоний, ярко проявившаяся после 1918 г., выдвинула на первый план вопрос о сохранении целостности национального ядра.Ни у одной из элит не было под рукой внятного ответа. Глубокие социально-политические и экономические разногласия внутри западных обществ усугубили эту путаницу.

Таким образом, проблема заключалась в разработке новой политической модели, которой могли бы следовать нации. Империализм, возникший в конце XIX века, оказался чреват катастрофическими последствиями, которые во многих отношениях дискредитировали концепцию империи. Об этом свидетельствует Парижская мирная конференция 1919 года и сама структура послевоенного урегулирования (D’Agostino, 2012, с.112-143). Империи, их военные блоки и их имперская экспансионистская политика должны были быть отброшены раз и навсегда. Но были ли альтернативы? Некоторые из них существовали только в умах политической и интеллектуальной элиты как наборы абстрактных идей, которые еще предстоит воплотить в жизнь. Такие эксперименты часто заканчивались неудачей, поэтому новые идеи построения империи возникали снова и снова (Tooze, 2019).

Но как должна выглядеть возрожденная империя? Где он мог полагаться на наследие империй 19-го века и куда он должен был деваться с учетом новых реалий, порожденных веком масс и идеологий? Какая модель отношений между ядром и периферией, имперским ядром и нациями лучше всего подходит новым реалиям? Естественно, что в разных уголках мира этот вызов воспринимался по-разному.Многое зависело от местной специфики и истории. Как бы то ни было, империя оказалась как минимум одним из прототипов новых моделей государственности. Рассмотрим некоторые из них.

СОВЕТСКАЯ ИМПЕРИЯ

Проект большевиков был, наверное, самым амбициозным. С самого начала они собирались построить нечто большее, чем государство. Их идеология отвергала государственность как форму политической организации общества. Считалось, что советская система, возникшая после захвата власти рабочим классом, после того как она будет завершена, как и ожидалось, сделает ненужными как государство, так и все его атрибуты: машину насилия, бюрократию, правовую систему, внешнюю политику и т. Д. и т.п.В нем растворились бы все социальные слои, в том числе этнические общности. Этот проект, описанный Владимиром Лениным в своей работе « Государство и революция » (Ленин, 1969а, с. 1-50), был сформулирован как универсальный. Примечательно, что в первой советской Конституции 1918 г. гражданство трактовалось как принадлежность к политической нации в преднамеренно широком смысле. Принцип «солидарности трудящихся всех наций» подразумевал, что права советского гражданина были предоставлены всем иностранцам, принадлежащим к рабочему классу или дружественному рабочему классу крестьянству.Итак, модель легитимности, лежащая в основе советской общественно-политической системы, была сформулирована как наднациональная.

Та же идея проистекает из первого политического манифеста нового правительства, Декрет о мире . Исследователи давно отметили его очевидное сходство с The Fourteen Points , которую несколько месяцев спустя придумал президент США Вудро Вильсон (Белоусов, 2018). Заключение всеобщего и справедливого мирного соглашения без аннексий и контрибуций, право наций на самоопределение, отказ от тайной дипломатии — все это предполагало продвижение нового наднационального и надправительственного императива политического развития для всего мира.

То, что намеревались создать большевики, трудно назвать классическим современным государством, в котором государственная власть и гражданское общество сосуществуют параллельно и имеют сложные отношения друг с другом. В Советском Союзе отношения государства и общества явно не укладывались в эти рамки, и их специфику можно объяснить в терминах тоталитаризма или традиционалистского патернализма (оба подхода можно найти в литературе; см., Например, Юрчак, 2014; Кондратьева, 2006), но один фактор остается неоспоримым — принцип единого политического образования, закрепленный определенным набором ценностей или идеологии.

Что угрожало этому единству? Большевики столкнулись с ключевой проблемой, унаследованной от империи Романовых (Миллер, 2006, с. 203-219). Они были убеждены, что стабильность их политического проекта не будет обеспечена, если национальный вопрос останется нерешенным. Его урегулирование сняло бы межнациональные противоречия. Однако Первая мировая война показала, что национализм сам по себе был чрезвычайно опасной мобилизующей идеологией, поскольку он был способен создать надклассовое единство в борьбе за национальные цели.Национализм был не менее опасным конкурентом советского коммунизма, чем либерализм Вудро Вильсона. После окончания Гражданской войны некоторые лидеры большевиков призвали объявить национализм (в любой его форме) врагом и начать с ним непримиримую борьбу.

Ленин, а затем и Сталин выбрали другое решение: если Советское правительство удовлетворит националистические требования, оно сможет расколоть надклассовое единство националистических движений и тем самым создать условия для углубления классовых противоречий и создать плодородную почву для коммунистических движений. идеология (Сталин, 1947, с.33-36). У этой тактики было еще одно важное преимущество: новый советский политический проект представлялся как альтернатива Российской империи как «тюрьме народов». Это также имело важный пропагандистский эффект, поскольку помогло заручиться поддержкой рабочих масс по всему миру. Считалось, что все народы в любом случае пройдут этап свободного национального развития; это будет происходить параллельно с социально-политической эмансипацией, создавая прочную основу для подлинного интернационализма.

Еще одна фундаментальная идея концепции большевиков проистекает из весьма специфической природы этнических отношений в Российской империи.Ленин различал национализм угнетающей нации и национализм угнетенной нации. Первый понимался в большинстве случаев как так называемый «великорусский шовинизм», который был связан с политической и экономической эксплуатацией периферии и как таковой подлежал искоренению. В то же время необходимо было поддерживать национализм меньшинств. Помимо реализации идеологического императива, это создало серьезное конкурентное преимущество на международной арене.Различными способами поощряя местный национализм, включая политическую изоляцию соответствующих территорий в рамках Советского государства, большевики создали привлекательные центры национальной консолидации для национальностей, живущих за пределами Советского Союза (в первую очередь для украинцев и белорусов).

Основная цель заключалась в деполитизации местных национализмов путем удовлетворения значительной части их требований, как правило, за счет российского политического ядра. Политика «позитивной дискриминации» была доведена до своего логического конца с созданием этнических политических образований на бывшей имперской периферии и проведением там политики коренизации.Этот процесс сопровождался созданием (иногда практически с нуля) национальных элит, национальных культур и языков, а также балансированием экономического развития периферии и ядра за счет перераспределения ресурсов (Борисенок, 2006). Эта модель предполагала, что государствообразующий народ, русские, должен был подавлять свои этнические интересы.

Так называемая «империя позитивных действий» (Martin, 2001), возникшая в Евразии, была уникальным политическим образованием.Он отличался не только от империи Романовых, но и от всех других империй современности. Это была сильно модернизированная империя, которая разработала совершенно особый ответ на вызов национализма, но в то же время сохранила некоторые традиционные черты. Проблема имперских лип, известная со времен Римской империи, стояла перед русскими царями еще в 16 веке. В 20 веке он унаследовал Советский Союз. Пограничный вопрос играл решающую роль в советской политике и идеологии.Советские элиты были одержимы задачей сохранить неприкосновенность границ. Важнейшим способом их защиты было расширение и создание новых ремней безопасности. Однако для Советского Союза границы были не только линией защиты от внешних воздействий, но и полем для взаимодействия с внешним миром, а также своеобразной витриной коммунистической системы (Diullen, 2019, pp.95-215 ). Естественно, что образ пограничника стал одним из самых характерных символов советской пропаганды.

Конечно, эта модель не была статичной. Он развивался на протяжении всех 70 лет советской истории. Во второй половине ХХ века к нему добавилось довольно расплывчатое понятие «советский народ как новая историческая сущность». Национальные проблемы считались несуществующими, а идеологии и движения, которые пытались сформулировать эти проблемы, жестоко подавлялись. Непродуманные и ошибочные решения, принятые для реализации политики коренизации, никоим образом не пошли на пользу «империи позитивных действий».Особенно вредную роль сыграл лозунг самоопределения наций, абсолютизировавший свою последнюю часть «до отделения».

Все эти эксперименты не дали ответа на главный вопрос: как сохранить имперский порядок и одновременно проводить неизменно дестабилизирующую модернизацию (Lieven, 2002)? Советская империя не могла не модернизироваться. Однако это означало качественные изменения во взаимоотношениях ядра и периферии. Способность поддерживать растущий уровень жизни на фоне общего повышения уровня образования и культуры была важным фактором легитимности власти в современном мире.

Советские элиты не смогли ответить на этот вызов по ряду причин, включая продолжающуюся конкуренцию с западными странами за власть и влияние в мире.

Не обладая достаточной гибкостью, они полагались на идеологические паллиативы, которые не соответствовали действительности, чем дальше, тем больше. Эта политика в конечном итоге привела к краху Советской Империи в 1991 году.

ТРЕТИЙ РЕЙХ

Советская имперская модель была попыткой интегрировать образ жизни самых разных национальностей на обширных просторах северной Евразии.Немецкий нацизм предлагал противоположный подход. Если ключевым императивом большевиков было равенство национальностей и ради его реализации они не стеснялись позитивной дискриминации государственно-образующего национального ядра (русских), то основатели Третьего рейха выстроили полноценную иерархию наций. , где отношения между ними регулируются идеей врожденного неравенства, которое, как они постулировали, было законом природы. Большевики считали, что классовая борьба, достигнув своего логического конца и установив господство всеобщего равенства, естественным образом устранит противоречия между этносами и национальностями, и они сольются в единое целое.Нацисты исходили из другого предположения: восстановление естественного, заложенного природой господства более сильной нации над более слабой, включая истребление тех, которые не нашли себе места в этой иерархии, положит конец истории.

Новое германское государство, созданное ими, было задумано как вечное (концепция Тысячелетнего Рейха была предложена самим Адольфом Гитлером в 1934 году) и закреплено общей идеей единства всех немцев (на первом этапе) и расового объединения народов. покоренный космос (на завершающем этапе).Первый этап имел исключительное значение. То, что Гитлер называл «нарушением расовой целостности», лишило Рейх мирового господства. Поэтому он считал: «Если бы немецкий народ в своем историческом развитии обладал тем стадным единством, которым наслаждались другие народы, немецкий Рейх сегодня, несомненно, был бы хозяйкой земного шара» (Fest, 2009, с. 352). Между Маасом и Мемелем лежало «пространство без людей», которому требовался хозяин. Только после этого люди осознают себя как целое и будут готовы выполнять свою глобальную миссию.В частных беседах Гитлер повторял, что «неотложной внутренней миссией национал-социалистической партии было создание нации в пустом пространстве между Маасом и Мемелем. Ибо то, что мы видим сегодня, есть марксистские человеческие стада, но уже не немецкая нация »(Rauschning, 1940, цит. По изданию США, стр. 34).

Уже на этом этапе стратегия «создания нации» предполагала устранение «инопланетных рас». «Арийское ядро» начало смешиваться с подчиненными людьми, «недочеловеками», и это, по словам автора Mein Kampf, стало важнейшей предпосылкой упадка как Германии, так и Европы в целом.Антисемитизм был основой нацистской идеологии, но для Гитлера его роль также была инструментальной. Как он однажды заметил, если бы не осталось евреев, «мы должны были бы тогда изобрести его. Очень важно иметь реального врага, а не просто абстрактного »(Rauschning, 1940, цит. По изданию США, стр. 146). Начавшаяся под лозунгом очищения «арийского ядра» борьба против «кровожадных и алчных еврейских тиранов народов» должна была завершиться в глобальном масштабе. «Тогда порядок снова возникнет из хаоса, будет достигнуто единство, хозяева и рабы займут свои места, а мудро ведомые« основные народы мира »будут уважать друг друга и жить в мире, поскольку корень всего мировые беды, наконец, были бы устранены »(Fest, 1974, стр.247).

То, что Гитлер намеревался построить, заметно отличалось от кайзеровской империи. О простом возврате к ситуации 1914 года не могло быть и речи. Границы Второго рейха, по словам Гитлера, были установлены случайным образом и выглядели нелогично и невыгодно по географическим и военным причинам. Победа над Францией, конечно, была первым шагом к реализации его планов, но не более того. Он не собирался ограничиваться корректировкой границ, что, по его мнению, не имело никакого значения.Любой закон опирается на власть, и если у народа есть власть захватить ту или иную землю, он должен это сделать. Гитлер пытался создать новое пространство для новых людей. Его планы были очень далеки от мальтузианских идей. Германия нуждалась в жизненном пространстве, чтобы не восстановить историческую справедливость или решить проблему перенаселения. Идея восстановления крестьянского класса перед лицом прогрессирующей индустриальной цивилизации, которая была дорога некоторым консерваторам, также не имела отношения к делу. Большие территории должны были быть завоеваны с единственной целью получить базу для завоевания мира.

На заре своей политической карьеры Гитлер видел в Германии морскую колониальную державу, которая сокрушит мощь Великобритании. Для достижения этой цели он даже не исключал союза с Россией при условии, что она будет «выздоровела» и освобождена от «еврейско-большевистского ига» (Fest, 1974, с.250). Однако к середине 1920-х годов он пересмотрел свои взгляды и сформулировал программу завоевания жизненного пространства на Востоке, которую он описал в Mein Kampf . Это был масштабный имперский проект.Гитлер считал, что золотой век морских империй прошел. Прогресс науки и техники, позволивший строить железные и автомобильные дороги для нового типа транспортных средств, обесценил роль морских путей как наиболее удобного связующего звена между ядром империи и ее периферией. Следовательно, следующая мировая империя будет континентальной державой, своего рода единым территориальным комплексом, соединенным магистралями и защищенным могучими сухопутными войсками (Trevor-Roper, 2000, XXII).

На этом пути Германия была обречена на столкновение с Россией — единственной империей, которая могла преградить путь новому Германскому Рейху.Здесь Гитлер подошел к той же проблеме, которая беспокоила политическую элиту кайзеровской империи накануне 1914 года (Lieven, 2015). Он намеревался завершить то, что не удалось Вильгельму II. После поражения России у Германии будет своя «Индия» на Востоке: неиссякаемый источник материальных и человеческих ресурсов. Славянские «недочеловеки» должны были быть частично истреблены, а частично порабощены. Это было видение Гитлером «рассвета Тысячелетнего Рейха», момента исторического триумфа германской нации.Именно немцев провидение выбрало для особой миссии, поэтому судьба других европейцев должна была присоединиться к ним. Так оформилась идея «нового порядка» для Европы.

По мнению нацистов, успешная реализация их проекта была залогом выживания Старого Света. Они противопоставляли свой проект как западному (либеральному), так и советскому (коммунистическому). Оба нацисты считали проявлением одного и того же явления. «С нацистской точки зрения, — говорит Пьер Манент, — коммунизм был не свержением капитализма, а его высшей стадией.Коммунизм для них был окончательной, сокрушительной и необратимой победой «самого презренного человека», о котором говорил Ницше в Заратустре, «последнего человека», полностью сосредоточенного на своих потребностях и способах их удовлетворения, человека, который полностью «экономичен» ». (Манент, 2004, с.262).

Это сделало проект Гитлера глобальным в полном смысле этого слова.

Сто миллионов немцев покорили бы Европу, чтобы стать коллективным мировым гегемоном и победить Соединенные Штаты Америки в борьбе за этот статус.

Еще в 1920-х годах Гитлер видел экономический и политический подъем США как вызов всем европейским странам. Если их лидерам не удастся вырвать население своих стран из «политического безумия», то «надвигающаяся глобальная гегемония североамериканского континента» понизит всех до положения «Швейцарии и Голландии» (Weinberg, 1961, стр.127- 128). Единственной страной, которая могла бы выступить против Соединенных Штатов, была бы та, которая «понимает, как сущность внутренней жизни и значение внешней политики могут повысить расовую ценность своего народа и наделить его государственностью, наиболее подходящей для этой цели» ( Туз, 2019а, стр.36-38).

Гитлер видел свою задачу в подготовке Германии к этой миссии. Великобритания должна была стать союзником Третьего рейха в борьбе против американской гегемонии. Два германоязычных народа объединят свои силы под эгидой Тысячелетнего Рейха. Альтернативы его всемирному триумфу не было. Как неоднократно говорил сам Гитлер, Германия либо правит миром, либо погибнет. Он оставался верным этой вере до последних дней своей жизни, когда, осознавая неизбежность поражения, он сказал Альберту Шпееру: «Если война будет проиграна, народ также погибнет.Нет необходимости рассматривать основы даже самого примитивного существования. Напротив, лучше его уничтожить, причем уничтожить сами. Будущее принадлежит исключительно более сильной восточной нации »(Trevor-Roper, 2000, стр. XXXIV).

Разрушительный потенциал нацистского проекта был огромен. Третий рейх был сокрушен только военными средствами, а его политическая и идеологическая основа последовательно демонтировалась в соответствии с политикой создания «новой Германии». На руинах Третьего Рейха возникло немецкое национальное государство с мощным гражданским обществом, жестко контролирующим власть.Единое европейское пространство стало полем его прогресса. Развитие объединенной Европы во многом соответствовало внутренним потребностям немецкого общества и в то же время считалось выгодным с точки зрения сохранения европейского мира. Отказ от нацистского эксперимента послужил основой для консолидации послевоенного немецкого общества и появления новой европейской идентичности.

АМЕРИКАНСКАЯ «ИМПЕРИЯ ПО ПРИГЛАШЕНИЮ»

Вторая мировая война подвела черту под многовековым глобальным господством европейских колониальных держав.Две сверхдержавы — советская и американская — взяли на себя ответственность за будущее мира. Вопрос о природе американской государственности продолжает вызывать бурные дискуссии среди историков и политологов. Стране, приложившей столько усилий к борьбе с «империей зла», сегодня трудно признать, что по многим критериям она сама является империей. На рубеже XX-XXI веков неоконсерваторы попытались пересмотреть нынешний дискурс, заявив, что страна является не только единственной сверхдержавой, но и империей, основанной на демократических ценностях.Как отмечает Найл Фергюсон, «Соединенные Штаты всегда были, функционально, если не сознательно, империей» (Ferguson, 2009, стр. 39). По его мнению, американцы должны признать имперский характер своей современной державы и извлечь уроки из достижений и ошибок империй прошлого. Есть те, кто не согласен с таким видением (например, Роберт Каган (Каган, 2003)), но на самом деле они говорят об одном и том же, используя другой словарь.

Мессианизм был неотъемлемой частью американской политической культуры с момента обретения страной независимости.Протестантские общины, переселившиеся в Северную Америку, были уверены, что они были избранными, которым было предназначено выполнить особую миссию — построить сияющий город на холме. Все отцы-основатели, начиная с Джорджа Вашингтона, разделяли эту идею, но до определенного момента она не влекла за собой императив расширения. Считалось, что этого будет достаточно, чтобы американцы послужили примером совершенной демократии. Ситуация изменилась в 19 веке с появлением жесткого дискурса о неразрывной связи между демократическим мессианизмом и экспансией.По словам В. Согрина, «имперский ген там уже был» (Согрин, 2013, с.63).

Условно говоря, в американской истории было три империи. Один прижился на огромных просторах Североамериканского континента. В 1845 году, во время войны с Мексикой, был сформулирован важнейший манифест американской империи. Он назывался Manifest Destiny. По словам одного из авторов, права США на господство на континенте проистекают из того факта, что американцам «предопределено судьбой распространить свое господство на весь континент, что было даровано нам Провидением для выполнения вверенной нам Великой Миссии: установить свобода и федеративное самоуправление »(Согрин, 2013, с.63). Американская экспансия постепенно распространилась на все западное полушарие. В ХХ веке появился еще один стимул для американского мессианизма: Соединенные Штаты превратились в экономику номер один в мире.

Вильсон Четырнадцать пунктов были манифестом второй американской империи, а также американской империи как таковой. Вот как Генри Киссинджер описал их значение: «Америка отказалась от роли еще одного государства среди многих, преследующих свои национальные интересы.Доктрина Вильсона подразумевала отказ от моральной эквивалентности, которая ставила бы Соединенные Штаты на те же моральные основания, что и другие государства. По словам Вудро Вильсона, призвание американцев — единственная действительная цель вступления Америки в войну — переделать мир по его собственному образу »(Киссинджер, 2001, с. 243).

Давняя доктрина изоляционизма никоим образом не противоречит идее глобального господства: американская экспансия была не столько политической, сколько экономической и культурной.Как отмечает Ф. Войтоловский, американский изоляционизм имеет особую природу: он «предполагает не только защиту своей территории и своих граждан, но и создание международной среды, мира, безопасного для Соединенных Штатов. Это стремление побуждает к активному вмешательству в дела других регионов мира. Другими словами, изоляционизм побуждает Соединенные Штаты проводить агрессивную внешнюю политику »(Войтоловский, 2017, с.163). Осознавая свою роль «международного полицейского», Америка все активнее вмешивалась в европейские дела.Вудро Вильсон в 1918 году впервые ввел американские войска в Европу. Двадцать лет спустя Рузвельт тщательно объяснил изоляционистскому лобби в Конгрессе реальную необходимость участия США в мировых делах.

Наконец, после Второй мировой войны Соединенные Штаты стали глобальной империей. В то время ни одна другая западная страна не могла взять на себя функцию поддержания порядка и восстановления европейских народов. У господства Вашингтона могла быть только одна альтернатива — господство Москвы — но это было неприемлемо для большинства западной элиты по идеологическим и политическим причинам.Модель «приходи, поправляй и уходи», опробованная в 1918-1919 годах, уже не соответствовала новым реалиям. Чтобы «не допустить русских, американцев и немцев» (формула, приписываемая первому генеральному секретарю НАТО Гастингсу Исмаю), Америка должна была быть доставлена ​​в Европу. Но этого показалось недостаточно. Президент Гарри Трумэн считал, что коммунизм означает хаос. Следовательно, США должны присутствовать везде, где возникает угроза советской экспансии. Таким образом, защита западного порядка превратилась в повод для глобальной экспансии.Так возникла третья американская империя, существующая сегодня.

Во второй половине ХХ века Соединенные Штаты уверенно действовали как «империя по приглашению» (Lundestad, 1986, стр. 263-277). Он завоевал симпатии людей, опираясь на привлекательную модель социально-экономического развития. Империя по приглашению взяла под свой контроль значительную часть мира.

Это был новый тип господства. В то время как империи прошлого, как правило, стремились формально включить определенную территорию, империи 20-го века ограничивались косвенным контролем, если это было возможно, без применения силы.

Сам факт военной интервенции с целью сохранения имперской гегемонии свидетельствовал о ее слабости. Под эгидой глобальной американской мощи и часто под давлением старшего союзника старые европейские колониальные державы относительно безболезненно демонтировали свои империи и встали на путь построения полноценных национальных государств. Пропитанные американской демократией, европейские государства сформировали стабильные политические институты и сильные гражданские общества и в целом справились с проблемами государственного строительства, вызвавшими кризис 1930-х годов.

Примечательно, что определенные явления, похожие по последствиям, но не по форме, имели место и в Восточной Европе, которая находилась в сфере советского влияния. В межвоенный период проекты строительства национальных государств столкнулись с серьезной проблемой этнического разнообразия пространства. Пересмотр границ после 1945 года и обмен населением в целом решили эту проблему. Польша, Венгрия, Румыния и Чешская Республика стали этнически более однородными, что позволило им начать строительство стабильных социально-политических институтов.Советское военное господство положило конец войнам за «коренные» территории. Единственной восточноевропейской страной, сохранившей разнородный этнический состав во второй половине ХХ века, была Югославия, которая не находилась полностью в сфере советского влияния. Модель его социально-политического устройства не смогла самостоятельно разрешить этнические конфликты и, в конечном итоге, погибла вместе с самим государством. Европейский Союз взял на себя ответственность за «наведение порядка» на этой территории в 1990-х годах.

Американская империалистичность, как и ее советский аналог в свое время, решает национальные проблемы через концептуализацию наднационального единства. Его главные герои предлагают модель политического устройства, которая нейтрализует этнические противоречия и отодвигает их на второй план. С их точки зрения, Америка показала пример того, как различные культуры и народы могут слиться в «плавильный котел», объединенный общими ценностями. Со времен Вудро Вильсона американцы настаивали на праве наций на самоопределение.Империи, полагающиеся на власть и диктатуру, должны исчезнуть, чтобы уступить место единственной справедливой форме господства — правилу справедливых ценностей, которое в конечном итоге приводит к конвергенции. Так или иначе, этот императив со временем превратился в форму военно-политической гегемонии. Принятие социально-политической модели, построенной по американским образцам, было связано с экономическим ростом и общим повышением уровня жизни. Действительно, именно это обстоятельство сделало «империю по приглашению» особенно привлекательной.В действительности же экономика использовалась как инструмент расширения. Удержание Европы в сфере американского влияния было прямой целью плана Маршалла, запущенного в 1947 году. Аналогичный механизм работал и в Японии.

Славой Жижек пишет о природе американской империи: «Проблема сегодняшних США не в том, что это новая глобальная Империя, а в том, что это не так; другими словами, что, притворяясь им, оно продолжает действовать как национальное государство, безжалостно преследуя свои собственные интересы.Как будто руководящий принцип недавней политики США — это странная репетиция известного девиза экологов «действовать глобально, думать локально» »(Жижек, 2005, стр. 19-20). Американский истеблишмент действительно склонен полагать, что национальные интересы США являются общим знаменателем коллективного блага в глобальном масштабе. «Международный порядок, отражающий наши ценности, является лучшей гарантией наших неизменных национальных интересов, и у Америки по-прежнему есть уникальная возможность сформировать этот результат», — заявила Кондолиза Райс в 2008 году (Rice, 2008, p.26). Джордж Буш выразил ту же идею в своей инаугурационной речи 2005 года: «Выживание свободы на нашей земле все больше зависит от успеха свободы в других странах. Лучшая надежда на мир в нашем мире — это распространение свободы во всем мире. Жизненные интересы Америки и наши глубочайшие убеждения теперь едины »(Буш, 2005). Американские ценности, американские национальные интересы и создание идеального мирового порядка — это разные названия одного и того же явления, и «расширение свободы» совпадает с расширением U.С. Политическое влияние.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ КАК ИМПЕРИЯ

Однако поддерживать порядок во всем мире, видимо, не под силу Америке. За последнее десятилетие становится все более очевидным, что его ресурсы не безграничны, а мир слишком сложен, чтобы управлять им, опираясь на единый набор ценностей. Старый Свет, который в период «холодной войны» развивался в рамках глобальной американской империи, взял самостоятельный курс развития в формате европейской интеграции.Его природа остается в центре постоянных дебатов. В 2007 году Хосе Мануэль Баррозу, тогдашний президент Европейской комиссии, сравнил Европейский Союз с империей, но сделал оговорку, что это «неимперская империя». Он утверждал, что ЕС основан на фундаментально иных ценностях, чем империи прошлого, его расширение не допускает насилия (в отличие от политики США). Возможно, будет правильнее называть Европейский Союз «мягкой» империей — опираясь на ненасильственные методы расширения, империя не перестает быть империей.

Не случайно, что европейский интеграционный проект развернулся на территории, которая когда-то была ядром империи Карла Великого. Исследователи давно заметили, что если вообще есть смысл сравнивать ЕС с империями прошлого, то Франкская империя и Священная Римская империя германской нации могут служить ближайшими аналогами (Engelmann, 1962, с. 297-301). ). В обоих случаях основа политической интеграции была аксиологической: христианство и «вера в преемственность империи в finem saeculi » (Канторович, 2005, с.267) в случае Священной Римской империи и европейских ценностей в случае ЕС. И средневековая империя, и Европейский Союз XX-XXI веков являются достаточно дезинтегрированными политическими образованиями, а составляющие их нации сохраняют значительную долю суверенитета. Отсутствие однозначного политического ядра — еще одна их общая черта.

Основные задачи европейской интеграции достаточно близки к имперской постановке целей. Основными целями отцов-основателей ЕС были наведение порядка в жизни стран и народов и разработка общих правил, которые могут остановить хаос и жесткую конкуренцию, которая приводит к разрушительным войнам.Идея порядка, вытеснения хаоса за пределы четко определенной вселенной — важная часть имперского проекта, и она была полностью учтена при планировании европейской интеграции. Европейский проект всегда сохранял главную ценностную составляющую, но первоначальной задачей было достижение внутренней стабилизации в пространстве, которое он охватывал. Европейские институты должны были служить просто примером (Романова, 2013), но вскоре появился мотив расширения.

Распад советской империи освободил обширный передний план на восточных границах ЕС.Расширение ЕС на эту территорию послужило механизмом наведения порядка в ситуации резкого изменения окружающей среды. Приграничные страны получили шанс присоединиться к Европейскому Союзу в обмен на лояльность и соблюдение определенных общих правил. Это был способ поддержания баланса, аналогичный сохранению советского военного господства в странах Восточной Европы, но гораздо более привлекательный для них. Были потушены очаги межнациональных конфликтов, а некоторые столкновения вообще пресечены в зародыше.Кроме того, расширение европейских институтов сыграло важную символическую роль, подтвердив тем самым идею универсальности модели европейской интеграции. Особое значение этот фактор приобрел после первого десятилетия XXI века, когда «внутренняя интеграция» стала исчерпывать свой потенциал (Zielonka, 2006).

Непрерывное расширение ЕС заложило основу для самоидентификации европейского проекта, в значительной степени став самоцелью. Исчерпание его экономического потенциала и распространение ЕС за пределы естественных географических границ европейской культуры вызвали озабоченность, но не привели к пересмотру основных руководящих принципов.Были изобретены различные паллиативы, такие как проект Восточного партнерства, которые создавали иллюзию, что расширение продолжается. Европейская политика соседства предложила соседним странам присоединиться к ЕС на любых условиях, кроме институтов. Участвующие в нем государства стали частью европейской периферии в обмен на политическую лояльность.

Сегодня «мягкая империя» сталкивается с несколькими экзистенциальными проблемами. Экспансия на восток, начавшаяся в 1990-х годах, столкнулась с рядом препятствий, которые ЕС не в состоянии преодолеть в настоящее время.Сама возможность приостановки экспансии пугает европейские элиты, в то время как обратный процесс отделения от Европейского Союза, когда Брексит показывает, что такие перспективы действительно существуют, представляет собой роковую проблему. Невозможность дальнейшей внешней экспансии может быть компенсирована возобновлением «внутренней интеграции», однако остаются некоторые вопросы, на которые нет однозначных ответов. Потенциал для углубления объективно ограничен рыхлой политической структурой объединения (Крастев, 2018).

Проблема ядра и периферии в ЕС не акцентируется на официальном уровне из соображений политкорректности, но объективно стоит на повестке дня. Фактически, они существуют, и ядро, причем Германия все чаще позиционирует себя в этом качестве, стремится укрепить свой статус за счет периферии. Этот процесс объективен: инструмент консенсуса в выработке общих решений вот-вот исчерпает себя, и вопрос превращения экономической и культурной гегемонии в политическую все чаще встает на повестку дня.Однако этого еще не произошло, и имперское ядро ​​в ЕС полностью не сформировалось. Более того, попытки формально закрепить это в соответствующем правовом поле застопорились. Это главное препятствие, которое европейский проект не сможет обойти на пути к формированию империи.

Еще один важный для будущего европейского проекта вопрос, который остается нерешенным — это освобождение от влияния США и превращение ЕС в глобальный центр силы.«Стеснительная» империя обречена потерять свой статус.

Это означает, что европейцам придется заново овладеть некоторыми из своих давно утраченных навыков: формулировать и проводить последовательную внешнюю и оборонную политику (Tevdoï-Burmuli, 2019, pp.97-98). Перспективы того, что эти задачи будут реализованы руководством ЕС, не очевидны. Но совершенно очевидно, что провал европейского проекта приведет к дестабилизации всей восточноевропейской периферии. Уже сейчас желание некоторых стран, таких как Украина, решить проблемы своего проекта государственного строительства с использованием модели, которая когда-то использовалась странами Восточной Европы, выглядит бесполезным, поскольку ресурс расширения европейских институтов близок к нулю.Их крах, безусловно, повлечет за собой еще более пагубные последствия и может снова превратить Восточную Европу в поле столкновений между могущественными внешними силами, борющимися за свои интересы.

* * *

В 20 веке система имперского господства позволила национальному государству набрать силу в различных частях мира. Переформатирование системы международных отношений в начале 21 века требует, чтобы национальные государства переосмыслили свое место в мировых делах.Этот процесс развивается неравномерно и сопровождается опасными поломками. Список так называемых несостоявшихся государств постоянно растет. В ситуации, когда нет общепризнанного порядка, конкуренция между ведущими мировыми игроками набирает обороты. Однако есть видимые контуры модели, которая может помочь преодолеть нынешний кризис. Как отмечает В. Лапкин, «таким эмпирически надежным, но теоретически непредвиденным решением является появление -« над »общей и универсальной системой национальных государств в современном мире — некоторых имперских форм политической интеграции, основанных на скрытых культурных и цивилизационных ресурсах. которые пережили предыдущую экспансию западного универсализма »(Лапкин, 2018, с.51). Ближайшее будущее покажет, какими будут эти имперские структуры в контексте современного развития, что они унаследуют от прошлого и в какой степени они могут стать политическим ноу-хау.

Нация, империя-государство и нация-государство: за пределами обычных неправильных интерпретаций

Миллер Алексей Иванович

Задача — создать дизайн будущего, в котором его авторы смогут непредвзято взглянуть на наследие империй, свободный от унаследованных интеллектуальных ограничений и избитых стереотипов.

Подробнее

Список литературы

Белоусов Л., 2018. Революционные события в России в восприятии правящих кругов стран Европы и Америки (1917–1918). .В кн .: Тучков И. (ред.). Столетие революции 1917 года в России. [Столетие революции 1917 года в России]. Сборник статей. 1. Москва.

Борисёнок И., 2006. Феномен советской украинизации в 1920-1930-е годы. Москва: Европа.

Bourdieu, P., 2012. Sur l’Etat. Cours au Collège de France (1989–1992) [О государстве. Курсы в Коллеж де Франс (1989–1992)]. Париж.

Буш, Г.W., 2005. Инаугурационная речь [онлайн]. Доступно по адресу: https://www.nytimes.com/2005/01/20/politics/inaugural-address-by-george-w-bush.html [по состоянию на 29 января 2020 г.].

Колли, Л., 1992. Британцы. Создание нации. Лондон: Пимлико.

Д’Агостино, А., 2012. Рост глобальных держав: международная политика в эпоху мировых войн. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Дюллен С., 2019. Уплотнение граней. К истокам советской политики.1920–1940е [Запечатывание границ. Назад к истокам советской политики. 1920-1940-е гг. Москва: Новое литературное обозрение.

Эйзенштадт, С. Н., 1963. Политические системы империй. Нью-Йорк: Свободная пресса Гленко.

Энгельманн, Х.О., 1962. Европейская империя: от Карла Великого до общего рынка. Социальные силы, Vol. 40, № 4.

Фергюсон Н., 2009. Американская демократия: опасности империализма? В: Р. Фолкнер и С.М. Шелл (ред.). Америка в опасности: угрозы либеральному самоуправлению в эпоху неопределенности. Анн-Арбор: Мичиганский университет Press.

Fest, I.C, 1974. Гитлер. Перевод с немецкого Ричарда и Клары Уинстон. Harcourt, Inc.

Хобсон, Дж., 1902. Империализм: исследование. Нью-Йорк.

Хобсбаум, Э.Дж., 1987. Эпоха Империи: 1875-1914. Лондон: Вайденфельд и Николсон.

Юрчак А., 2014. Это было навечно, пока не кончилось.Москва: Новое литературное обозрение.

Каган Р., 2003. О рае и могуществе: Америка и Европа в новом мировом порядке. Нью-Йорк: Кнопф.

Канторович Э., 2005. Два тела король. Исследование по средневековой политической теологии. Москва: Институт Гайдара.

Киссинджер, Х., 2001. Нужна ли Америке внешняя политика? К дипломатии 21 века.Нью-Йорк: Саймон и Шустер в мягкой обложке.

Кондратьева Т., 2006. Кормить и право: О власти в России XVI – XX вв. [Кормить и править. О власти в России XVI – XX веков. Москва: РОССПЭН.

Крастев И., 2018. После Европы. Москва: Издательский дом Дело.

Лапкин В., 2018. О национальном vs имперском устройстве современного миропорядка.Полис. Политические исследования, № 4.

Ленин В., 1969а. Государство и революция. Сборник сочинений. Vol. 33. Москва: Издательство политической литературы.

Ленин В., 1969б. Империализм как высшая стадия капитализма. Сборник сочинений, т. 27. Москва: Издательство политической литературы.

Ливен Д., 2002. Российская империя и ее соперники.Издательство Йельского университета.

Ливен Д., 2015 К огню: Империя, война и конец царской России. Аллен Лейн.

Лундестад, Г., 1986. Империя по приглашению? Соединенные Штаты и Западная Европа, 1945–1952 годы. Журнал исследований мира, Vol. 23, № 3.

Манент П., 2004. Общий курс политической философии. Москва.

Манн, М., 1986. Источники социальной власти.Том 1. История власти от начала до 1760 года нашей эры. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Мартин, Т., 2001. Империя позитивных действий: нации и национализм в Советском Союзе, 1923-1939 гг. Итака: Издательство Корнельского университета.

Миллер А., 2006. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. Очерк методов исторических исследований. Москва: Новое литературное обозрение.

Миллер А., 2016. Нация, или могущество мифа. [Нация, или Сила мифа]. Санкт-Петербург: Европейский университет в Санкт-Петербурге

Раушнинг, Х., 1940. Gespräche mit Hitler [Беседы с Гитлером]. Цюрих: Europa Verlag. (Издание для США: Голос разрушения. Нью-Йорк: Сыновья Дж. П. Патнэма)

Райс, К., 2008. Переосмысление национальных интересов. Американский реализм для нового мира. Иностранные дела, Vol.87, № 4.

Романова Т., 2013. Империя норм. Россия в глобальной политике, №1 январь-февраль [онлайн]. Доступно по адресу: [доступ 29 января 2020 г.].

Согрин В., 2013. Рождение американской империи: 1898–1918. Причины, цели, методы. Причины, цели, методы. Новая и новая история, № 3.

Сталин И., 1947. Сочинения. Vol. 4. Москва.

Страйер, Дж. Р., 1970. О средневековых истоках современного государства. Принстон: Издательство Принстонского университета.

Тевдои-Бурмули А., 2019. Европейский союз как имперский конструкт: к вопросу о применимости понятия. Международные процессы, Вып. 17, № 2.

Тилли, Ч., 2009. Принуждение, капитал и европейские государства.1990–1992 гг. [Принуждение, капитал и европейские государства, 990–1990]. Москва: Территория Будущего.

Туз, А., 2019а. Цена разрушения. «Создание и гибель нацистской экономики». Москва: Институт Гайдара.

Туз, А., 2019б. Всемирный потоп. Великая война и перестройство мирового порядка, 1916-1931 годы.Москва: Институт Гайдара.

Тревор-Ропер, Х.Р., 2000. Разум Адольфа Гитлера, в застольной беседе Гитлера. 1941-1944 гг. Его личные беседы. Нью-Йорк: Enigma Books.

Войтоловский Ф., 2017. Определение стратегических целей — это сфера идеологии. Международные процессы, Вып. 15, № 1.

Вебер, Э., 1976. Крестьяне во французов. Модернизация сельской Франции, 1870-1914 гг.Стэнфорд: Издательство Стэнфордского университета.

Вайнберг, Г. (ред.), 1961. Hitlers Zweites Buch: Ein Dokumentausdem Jahr 1928 [Вторая книга Гитлера: документ 1928 года]. Штутгарт: Deutsche Verlags-Anstalt.

Zielonka J., 2006. Европа как империя: природа расширенного Европейского союза. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Жижек С., 2005. Ирак: Заимствованный чайник. Лондон: Verso.

200 лет У.Отношения между Южной и Россией

Евреи Империи: еврейский национализм и аккультурация в России 19-го и начала 20-го веков

В этой уникальной книге Брайан Горовиц, профессор кафедры семьи Сайзлер в университете Тьюлейн, формулирует то, что скрыто на виду: именно то, что многие евреи в поздней царской России были влюблены в ее культуру. Несмотря на то, что они презирали его правительство, многие евреи охотно приобщились к русской культуре как члены русской культурной элиты и участники отдельной русско-еврейской интеллигенции.Исследуя широкий спектр фигур и идей, лежащих в основе еврейской жизни в революционную эпоху конца 19 — начала 20 веков, Брайан Горовиц создает радикально новые портреты таких центральных интеллектуалов, как Шимон Ански, Симон Дубнов, Владимир Жаботин. -Ский, Лев Шестов, Николай Бердяев, Михаил Гершензон, возрождая для читателя таких забытых героев, как Шимон Фруг, Лев Леванда, Лейб Яффе, Михаил Моргулис. В книге Горовиц рассматривает широкий круг вопросов, включая юридические исследования, еврейскую историографию, еврейскую литературу, российско-еврейские отношения, либеральную политику и сионизм.

Эта книга «возродит интерес к некоторым из самых сложных фигур российской еврейской интеллектуальной истории, многие из которых были широко забыты. Интеллектуальная история российских евреев в значительной степени сосредоточена на тех, кто внес свой вклад в два главных утопических проекта ХХ века: сионизм и социализм. Во многих отношениях Лев Троцкий и Владимир Жаботинский стали метонимами всей интеллектуальной истории русских евреев. […] Очерки здесь ясно демонстрируют тесную взаимосвязь между ключевыми еврейскими мыслителями и российской элитной культурой конца 19-го и начала 20-го века, тем самым бросая вызов общепринятому представлению об изоляции евреев в Российской империи.Джеффри Вейдлингер, Университет Индианы

Эта книга является вторым томом из серии «Новые подходы к русской и восточноевропейской еврейской культуре».

Обзоры книг

Обзор в Jahrbucher für Geschichte Osteuropas, Том 59, вып. 3, 2011 (через Recensio.net, платформу обзора европейской истории)

Российская хирургия щитовидной железы в XIX — начале XX века

Вступление: Целью нашего исследования было изучить вклад выдающихся российских хирургов в хирургию щитовидной железы »; (Пирогов Н.И., Буяльский И.В., Вельяминов Н.А., Бобров А.А., Лежнев Н.Ф., Федоров С.П., Опель В.А. и др.) МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: Исследования по хирургии щитовидной железы в России проводились в период с начала 19 века до начала 20 века, и достижения российских хирургов оценивались по отношению к прогрессу в этой области во всем мире, включая трудности, которые препятствовали Российские хирурги, получившие широкое внимание на международном уровне, и шаги, предпринятые Россией в 21 веке для обмена опытом в области хирургии щитовидной железы с другими странами.Данные были собраны из 178 документов. Были проанализированы книги, руководства и другие научные публикации, а также отчеты врачей и истории болезни. Исследования проводились на 15 хирургических инструментах и ​​10 фотографиях.

Результаты: Первое описание хирургии щитовидной железы в России относится к 1804 году. В 1831 году Николай Иванович Пирогов описал анатомию, топографию, синтопию и основные принципы хирургии щитовидной железы.В 1847 году он провел первую в мире «струмэктомию» под общим наркозом. Для остановки кровотечения использовал 30-40 лигатур и сосудистые щипцы с замками. Следующую операцию на щитовидной железе под наркозом провел 13 лет спустя Юджин С. Купер (США). Илья Васильевич Буяльский (Россия), консультант Мариинской больницы Санкт-Петербурга, применил эфирный наркоз в мае 1847 г. и хлороформ в августе 1848 г. при операции на щитовидной железе. Еще одно описание использования хлороформного наркоза, сделанное Полом фон Зиком (Германия) в 1867 году.В 1886 году Николай Александрович Вельяминов провел резекцию щитовидной железы в Мариинской больнице. В 1904 году русский хирург Николай Федорович Лежнев сообщил о 106 операциях на щитовидной железе, проведенных с визуальным контролем возвратных гортанных нервов в клинике Боброва в Москве, где эти методы были внедрены в 1893 году. Он также занимался проблемой эктопического зоба и на сессиях. Хирургического общества им. Пирогова представил клинические случаи пациентов с лингвальным зобом (1908, 1926). Сергей Петрович Федоров был хорошо известен в Европе.Вот почему Уильям Мэйо приехал наблюдать за его операциями. Он называл Федорова «мастером-хирургом».

Вывод: Вклад известных российских хирургов в область хирургии щитовидной железы важен и должен быть оценен по достоинству.

Ключевые слова: История, хирургия щитовидной железы.

Con questo studio si è voluto ricercare i contributi apportati alla chirurgia della tiroid da eccellenti chirurghi Russi: Пирогов Н.И., Буяльский И.В., Вельяминов Н.А., Бобров А.А., Лежнев Н.Ф., Федоров С.П., Опель В.А. e altri. La ricerca и stata effettuata sulla chirurgia tiroida в России nel periodo tra l’inizio del 19 ° secolo e l’inizio del ‘900, e le conquiste dei chirurghi russi sono state valutate in relazione ai progressi nello stesso campo in tuttose il mondo Дифференциальный результат, который был применен как хирурги в России, был приобретен в международном масштабе и получил доступ к другим странам в России на 21 °, чтобы обеспечить конкурентоспособность в хирургией тироиде с другими пациентами.Я знаю статистические данные из 178 документов, аналитических библиотек, руководств и других научных публикаций, медицинских отчетов и клиник картеля. La ricerca представляет собой статистику, которая используется на 15 хирургических инструментах и ​​10 фотографиях. La prima descrizione di chirurgia della tiroid in Russia risale al 1804. В 1831 году Николай Иванович Пирогов описывает анатомию, топографию, подобие и основные принципы хирургии делла тироид. Nel 1847 eseguì la prima «струмэктомия» nel mondo при общей анестезии.За контроль над кровью в течение 30–40 лет и в автоматическом режиме, за успешную операцию, вызванную анестезией, за 13 лет после операции Юджина С. Купера (США). Илья В. Буяльский (Россия), употребляющий Мариинский театр в Сан-Пьетробурге, использует наркотики, содержащиеся в Маджио дель 1847 и хлороформио нелль’агото дель 1848, quando operò sulla tiroid. Un’altra descrizione dell’uso della narcosi con cloroformio si ebbe nel 1867 con il tedesco Paul von Sick.Nel 1886 Николай Александрович Вельяминов eseguì una Resezione della tiroida nell’ospedale Мариинский. В 1904 году Николай Федорович Лежнев, находящийся на 106 операциях, посвященных рикошетам, не контролирует контроль над визуальным воздействием нервной системы, рикошетом в клинике Боброва в Москве, Dove tali tecniche erano state introdotte в 1893 году. Хирургическое общество делла Пирогов представляет casi di pazienti con gozzo linguale (1908, 1926). Сергей П. Федоров fu ben conosciuto in Europa, per cui William Mayo venne ad osservare i suoi interventi, e chiamò Fedorov «maestro chirurgo».Заключение, которое вы внесете в свой вклад знаменитого хирурга в России, на кампанию хирургии делла тиреоид, важно и должно быть достаточно для своего достоинства.

Новый взгляд на советскую историю — Дженнифер Еремеева

Анализ и переваривание истории советского «эксперимента» может быть разочаровывающим упражнением для ученых и сизифовской задачей для непрофессионалов; усилия требуют тщательного изучения фактов — а их множество, — но мы также должны бороться с антиутопической атмосферой и жестоким безразличием к человеческой жизни, которые характерны для того периода.Эти вызовы делают триумф новой книги профессора Михаила Ходарковского «Россия XX век: путешествие в 100 историй» еще более впечатляющим.

Ходарковский применил новый подход к построению карты века, создав сто виньеток, по одной на каждый год века. Каждая виньетка погружает нас в момент истории, искусства, политики, науки или международных отношений, и в каждом из них мы добавляем строительный блок к башне интерпретаций, которую построил Ходарковский в этой тонкой, но невероятно впечатляющей книге.Даже опытные историки найдут в «России ХХ век» привлекательную линзу, через которую они смогут взглянуть на всю дугу советского века совершенно свежим взглядом.

По мере того, как повествование проходит через каждое десятилетие, возникает несколько тем. Ужасающая цена советского эксперимента проявляется рано и является повторяющимся лейтмотивом повествования в душераздирающих инцидентах, которые переносят нас в ужас ГУЛАГа, трагедию блокады Ленинграда и более сухую, но не менее заставляющую задуматься экспертизу 1959 года. Перепись.Ходарковский показывает нам советское государство, которое не идет в ногу с потребностями своих граждан и совершенно глухое к его заботам.

Выдающаяся академическая карьера Ходарковского включает десятилетия работы над историей этнических меньшинств на окраинах Российской Империи и Советского Союза. Бедственное положение меньшинств просачивается на протяжении всего «российского 20-го века» способами, которые подводят нас прямо к текущим событиям, включая сильное повествование о продолжающейся борьбе Украины за достижение автономии и упорном отказе России позволить это.

По мере того, как эпизоды ведут нас все дальше и дальше к концу века и к самому Советскому Союзу, содержательная стилизация Бориса Ельцина предлагает нам взглянуть на этот титанический, но противоречивый персонаж в новом свете. Профессор Ходарковский заканчивает свое повествование пугающей кодой — появлением Владимира Путина в российской национальной политике. «Россия двадцатый век» заканчивается этой довольно мрачной оценкой: «Россия вступала в двадцать первый век с теми же основными принципами и ценностями, которые она сохраняла на протяжении всего двадцатого века.