Краткий курс истории. Тайная канцелярия: историческая правда России от РВИО

6 марта 1762 года по воле императора Петра III была окончательно ликвидирована Тайная канцелярия – первая секретная служба в истории России.

Начало

Когда в 1718 году Петр Великий пребывал в ожидании своего беглого и «раскаявшегося» сына, он повелел создать Тайную канцелярию розыскных дел с целью расследования дела царевича Алексея. В итоге благополучие государства было достигнуто ценой жизни царского наследника. Но Тайная канцелярия не прекратила своего существования. Наоборот, она превратилась в важнейший государственный орган, подконтрольный лично государю.

Н.Н. Ге. Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе

Русская «инквизиция»

Петр I, как и его дочь, императрица Елизавета, временами и сам присутствовал на пытках, учиняемых в интересах следствия сотрудниками Тайной канцелярии. Впрочем, пытки применялись только в случаях, когда следователям «казалось», что обвиняемый лжет при даче показаний. Однажды Екатерина II Великая прямо сопоставила Тайную канцелярию и европейскую инквизицию. Преступления религиозного характера карались в основном с помощью телесных наказаний. Особенно жестко относились к делам, в которых сделка с нечистой силой имела целью причинение вреда императору. Однако в «охоту на ведьм» эти действия так и не переросли.

Петропавловская крепость. Место размещения Тайной канцелярии

Упразднение

Среди людей, председательствовавших в Тайной канцелярии, своим долголетием на посту и цинизмом отметился Андрей Иванович Ушаков (которому знаменитый адмирал-однофамилец приходился внучатым племянником). Тайная канцелярия в постпетровскую эпоху занималась также вопросами контрразведки и разбирала различные доносы. Если бы не император Петр III, известный своим благоговением перед Пруссией и сам бывший сподвижником прусских доносчиков во время Семилетней войны, то, возможно, Тайная канцелярия не была бы упразднена.

А.И. Ушаков

как Тайная канцелярия охраняла Петра I и российский суверенитет — РТ на русском

300 лет назад была создана Тайная канцелярия — первый в истории России орган власти, предназначенный для защиты государственной безопасности. Сотрудники этого ведомства помогали царю Петру I избегать заговоров с покушениями и завершать начатые реформы. На базе Тайной канцелярии впоследствии возникла целая плеяда специальных структур, долгие годы игравших важную роль в жизни империи. О зарождении и первых успехах российских спецслужб — в материале RT.

2 апреля 1718 года царь Пётр I официально учредил Тайную канцелярию — новый орган государственной власти, призванный разобраться в деле царевича Алексея, недавно возвращённого из Австрии и подозреваемого отцом в измене. Однако после смерти царского сына Тайная канцелярия не была распущена, а продолжила деятельность в качестве самостоятельного органа государственной безопасности.

От антских разведчиков до Преображенского приказа

В 1990-е годы среди журналистов и авторов научно-популярной литературы на постсоветском пространстве появилась мода на искусственное состаривание всего чего только можно. Историю недавно основанных городов стали возводить к палеолитическим стоянкам на их месте, а некоторые украинские патриотически настроенные учёные, например, объявили запорожских казаков «родоначальниками подводного флота» на основании того, что те специально нагружали свои чайки (суда), увеличивая их осадку и делая их менее заметными для турецких военных в ходе черноморских рейдов.

• Рисунок современного художника, демонстрирующий, как могла бы выглядеть казацкая подводная лодка
• © Wikimedia Commons

Досталось от любителей древности и отечественным спецслужбам. Так, некоторые авторы в погоне за гонорарами и популярностью стали объявлять первыми славянскими разведчиками и контрразведчиками средневековых антских воинов, прятавшихся в озёрах и дышавших через соломинку при выслеживании врага. У профессиональных учёных такой подход вызывал лишь улыбку. Один из историков, комментируя подобные рассуждения, в шутку предложил даже возвести историю отечественных спецслужб к воробьям, при помощи которых княгиня Ольга подожгла древлянский город Искоростень.

Определённый функционал, связанный с обеспечением государственной безопасности, разведки и политического сыска, можно усмотреть в службе древнерусских княжеских дружин и опричников Ивана Грозного. Однако вплоть до XVII века его сложно было выделить из массива деятельности по охране правопорядка, обороне и организации внешней политики.

Также по теме

«Россию должны бояться и уважать»: 295 лет назад Пётр I стал императором

2 ноября 1721 года в Санкт-Петербурге Пётр I принял императорский титул, а Россия была провозглашена империей. Что привело к этим…

В 1654 году царь Алексей Михайлович учредил Приказ тайных дел, в обязанности которого входило разбирать приходящие на имя государя челобитные и осуществлять общий надзор над административным, военным и дипломатическим аппаратом. Помимо этого руководивший приказом дьяк и подчинявшиеся ему подьячие занимались тем, что сегодня назвали бы политическим сыском и контрразведкой — наблюдением за чиновниками с целью выявления измены, а также борьбой с наветами на государственную власть.

После смерти Алексея Михайловича Приказ тайных дел упразднили, однако десять лет спустя, в 1686 году, он был фактически возрождён его сыном Петром Алексеевичем. Юный царь, будучи отстранённым от власти сестрой Софьей, находясь в селе Преображенское, основал канцелярию, занимавшуюся обслуживанием монаршей семьи и управлением потешными полками, — Преображенскую потешную избу.

По мере сосредоточения Петром в своих руках реальной власти изба превращалась в полноценный орган военного планирования и управления. В 1695 году она была переименована в Преображенский приказ, а ещё год спустя царь наделил ведомство функциями суда и следствия по государственным преступлениям. Руководил работой этой структуры ближайший соратник Петра — Фёдор Ромодановский, демонстрировавший преданность монарху и жестокость по отношению к его врагам.

Новое слово в политическом сыске

Большой проблемой для Петра I на определённом этапе его деятельности стало то, что его единственный (до рождения сына у Екатерины) наследник Алексей не поддерживал отцовских реформ и был настроен восстановить в России старые порядки. С рождением у царя в 1715 году второго сына — Петра Петровича — положение Алексея пошатнулось окончательно. После очередного выяснения отношений с отцом он в 1716 году под влиянием своего окружения бежал в Австрию, откуда Пётр сумел его выманить с помощью дипломата Петра Толстого, пообещав царевичу прощение.

На самом деле царь прощать сына не собирался и очень сильно опасался собравшихся вокруг него сторонников старины, поэтому сразу по возвращении наследника в Россию в 1718 году отдал его под следствие.

Верный соратник царя Фёдор Ромодановский к этому времени умер, а наследовавший его должность сын Иван был ещё неопытен и относительно мягкосердечен. Поэтому Пётр принял решение учредить принципиально новый орган власти, предназначенный уже исключительно для политического сыска, — Тайную канцелярию, в которую вошли на правах «министров» вернувший царевича в Россию Толстой и преображенец, гвардии майор Андрей Ушаков.

• «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе»
• © Н.Н. Ге (1871)

Руководил следствием по делу царевича лично Пётр I. В ходе разбирательств по делу и пыток Алексея Тайная канцелярия вскрыла заговор, который плёл против Петра его соратник Александр Кикин, подговоривший царевича к бегству. Кикина казнили. Сам же Алексей умер, по официальной версии, от удара (сердечного приступа), а по слухам того времени — не выдержав пыток. Однако Тайная канцелярия не была распущена и продолжила свою работу как полноценный орган политического сыска, успев разобрать ещё несколько тысяч дел о государственных преступлениях.

«Этот орган был необходим. Реформы Петра подразумевали коренную перестройку государственной структуры, перестройку самого общества. Это привело к обострению социальных противоречий. Возникла необходимость в структурах, которые могли бы противостоять заговорам, попыткам противодействия петровскому курсу», — рассказал в беседе с RT доктор исторических наук, профессор СПбГУ Павел Кротов.

По его словам, об эффективности петровской Тайной канцелярии говорит уже то, что сам император, в отличие от многих «сменщиков», не пал жертвой заговора, а к слухам о варварстве и нечеловеческой жестокости Тайной канцелярии учёные относятся скептически.

По словам Павла Кротова, описывать в современных популярных книгах и телепередачах ужасы петровских времен — хорошо для поднятия рейтингов, но это не научный подход. «До наших дней дошла информация и о разоблачённых оговорах и даже о самооговорах, канцелярия стремилась к установлению истины», — подчеркнул историк.

По его словам, Тайная канцелярия «работала по европейским нормам» XVII века. И именно с точки зрения того времени, а не с позиций наших дней, необходимо оценивать её работу.

В 1726 году императрица Екатерина I прекратила деятельность Тайной канцелярии как независимого органа, передав её структуру и дела Преображенскому приказу.

Защитники России

В 1729 году был ликвидирован и Преображенский приказ. Его функции на время делегировали Сенату. Но очень быстро власти поняли, что без спецслужбы жить нельзя.

В 1731 году орган политического сыска был возрождён под названием «Канцелярия тайных и разыскных дел». Его возглавил бывший министр Тайной канцелярии Андрей Ушаков. Просуществовала новая структура вплоть до 1762 года и была ликвидирована на волне либеральных реформ Петра III, который вскоре после роспуска канцелярии был свергнут. Но его вдова Екатерина спецслужбу быстро реанимировала — под названием «Тайная экспедиция».

По словам Павла Кротова, для эпохи абсолютизма было характерно усиление вмешательства государства в жизнь его подданных.

Тайная канцелярия была порождением эпохи дворцовых переворотов, но она сыграла важную роль в истории, став одним из залогов сохранения суверенитета России, отметил историк.

По мнению профессионалов спецслужб, Тайная канцелярия хоть и не была контрразведывательным органом в современном понимании этого слова, однако деятельность её сотрудников, как и многих других защитников России XVIII – начала XIX века, достойна уважения и изучения.

• © Кадр из фильма «Гардемарины 3» (1992)

«Органы, существовавшие в XVIII или начале XIX века, сложно было ещё назвать спецслужбами в современном понимании этого слова, — отметил в беседе с RT ветеран спецслужб, писатель и публицист Михаил Любимов. — В известном смысле обязанности таких структур были размыты. Они не обладали полноценным агентурным аппаратом, однако у них были и сильные стороны. В частности, их не так сковывала бюрократия, характерная для более поздних специальных служб. Это было время личностей, проводивших порой гениальные операции, а роль личности в работе спецслужб во все времена чрезвычайно велика».

Тайная канцелярия розыскных дел. Секретные службы Российской империи

олег белов

Наследие 02 Февраля 2020

В феврале 1718 года повелением Петра Великого создана Тайная канцелярия для ведения следствия по делу царевича Алексея Петровича. Впоследствии к Тайной канцелярии перешли следствие и суд по важнейшим политическим делам — покушения на царя, попыток переворота, измены, а также дела о раскольниках и прочие.

Картина Н. Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе».

В начале 1718 года царь Петр I ждал возвращения сына Алексея, бежавшего в австрийские владения. Отправляясь из-за границы в Петербург, Алексей рассчитывал на прощение, которое ему было обещано царем. Однако еще до возвращения Алексея в Россию, специально для расследования его дела была создана Тайная канцелярия розыскных дел, которой вменялось вести дознание по «измене» царевича.

После завершения расследования дела Алексея, которое привело к смерти наследника, Тайная канцелярия не была ликвидирована, а стала одним из важнейших государственных органов и находилась под личным контролем Петра Великого. Царь часто сам присутствовал при допросах и пытках политических преступников. Располагалась Тайная канцелярия в Петропавловской крепости.

Тайная канцелярия стала первой секретной службой в истории России. По западному образу и подобию ее называли «русской инквизицией». Просуществовала она недолго, упразднена в марте 1726 года императрицей Екатериной I. Однако через пять лет была воссоздана в качестве Канцелярии тайных и розыскных дел.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».

Материалы рубрики

Тайная история России | Forbes.ru

В российской исторической науке произошло эпохальное событие: вышла в свет книга питерского ученого Бориса Миронова «Благосостояние населения и революции в имперской России».

Cуть дела вот в чем. Состояние экономики в прошлом измерить довольно трудно: минимально приемлемую статистику, необходимую для прикидок размера ВВП и прочих показателей, даже самые развитые государства начинают собирать только к концу XIX века. О том, как экономика развивалась до этого, мы судим по довольно шатким экстраполяциям, построенным на основании отрывочных и ненадежных данных вроде оборота внешней торговли или уровня хлебных цен.

Миронов в своей работе исходит из того, что изменения в уровне благосостояния населения напрямую влияют на его средний рост: чем лучше мы едим (особенно в детстве), тем выше в среднем вырастаем, и наоборот. Колебания среднего роста могут быть вполне значимыми — до нескольких сантиметров  — и проявляться вполне оперативно, отражая не только общие тенденции, но и вполне конкретные шоки: экономические кризисы, войны и т. д. Если это так, у нас в руках отличный косвенный индикатор состояния экономики. Вопрос в том, где взять данные. И тут на выручку историку, как это часто бывает, приходит армия. На протяжении всего послепетровского периода воинские начальники и помогающие им доктора скрупулезно измеряли сначала рекрутов, а потом призывников, записывая среди прочего и их рост. Эти-то данные за два имперских столетия и обработал профессор Миронов.

Выводы его весьма любопытны. Грубо говоря, у Миронова получается, что, несмотря на периодические колебания, на протяжении XVIII века благосостояние населения России в целом снижалось, на протяжении XIX века (включая и начало XX века) — росло. В конце XIX столетия по своему среднему росту (= благосостоянию) русские мужики (включая и украинцев с белорусами) обгоняли поляков, итальянцев, испанцев, португальцев и французов, хотя и уступали немцам, англичанам и скандинавам — в общем, жили на вполне среднеевропейском уровне. Это также означает, что никакого системного экономического кризиса самодержавия, безнадежного упадка помещичьего хозяйства, крестьянского земельного голода и т. д. в позапрошлом веке не было: уровень жизни стабильно и ощутимо рос. Соответственно, полагает профессор Миронов, и отмена крепостного права не была обусловлена экономической несостоятельностью крепостничества, и Октябрьская революция не была вызвана «обострением выше обычного нужды и бедствий угнетенных масс». В общем, экономический историк, как ни странно, доказывает, что дело было вовсе не в экономике — причину распада империи следует искать в чем-то другом.

С выкладками профессора Миронова можно и нужно спорить и в частностях, и в целом. «Данные о площади посева и об урожае хлебов предоставляются малодостоверными, поэтому и выводы представляются довольно шаткими», — цитирует он экспертов середины XIX века, совершенно обоснованно ставя под сомнение достоверность статистики того времени. В других случаях, правда, он совершенно аналогичной по своей недостоверности статистикой с удовольствием пользуется. Не всегда очевидна и репрезентативность его выборки: по XVIII веку, например, она основана почти исключительно на флотских данных. Подобных придирок можно привести массу. Да, в конце концов, и сама посылка о железной взаимозависимости между ростом и благосостоянием уже подвергалась в мировой науке вполне осмысленной критике (Миронов, разумеется, не первый, кто обратился к этой  методике). В общем, «опровержение Миронова» неизбежно превратится в отдельную подотрасль российской историографии.

Важнее, однако, что работа профессора Миронова уникальна. Как сказал на днях один мой коллега: «Все будут Миронова ругать, но все на него будут ссылаться». За 10 лет работы Миронов собрал в питерских и региональных архивах данные о физических параметрах 305 949 призывников, живших в период с 1695-го по 1920 год. Это колоссальный труд сам по себе, но особенно впечатляюще работа Миронова выглядит на фоне того, чем занимаются другие отечественные историки, а вернее, того, чем они НЕ занимаются. Споров  об исторических судьбах России ведется множество, но огромные массивы данных, отложившиеся в наших архивах, при этом в оборот не вовлекаются. На протяжении столетий своего существования российская бюрократия только и делала, что собирала данные. Стоит только заглянуть в дела того же сената, как сразу наткнешься, например, на опись «излишков хлеба» у частных лиц (в масштабах всей страны!) или всех кабаков, открывшихся в России с 1723-го по 1734 год. Проектов, направленных на сбор и систематизацию подобных первичных данных, в России практически нет, а те, что есть, реализуются энтузиастами на деньги иностранных благотворителей.

Реклама на Forbes

Говоря шире, в России обостренное политизированное внимание к истории сочетается с полным отсутствием работы хотя бы по сбору и введению в научный оборот первичных данных. Что там скучные данные о кабаках и ценах. Петр I, конечно, самый популярный российский монарх, но вот начатое еще до революции издание «Писем и бумаг Петра Великого», с грехом пополам доведено только до 1713 года. Еще один уникальный издательский проект, «Законодательные акты Петра I», начал готовить (также еще до революции)  энтузиаст-подвижник Н. А. Воскресенский. Первый том с грехом пополам вышел в 1945 году; рукописи второго и третьего томов лежат в питерских архивах, рукопись четвертого и вовсе куда-то потерялась. Про «менее» значимых деятелей вроде Екатерины II и говорить не приходится: подготовка ее «Писем и бумаг» и не начиналась. Да и профессор Миронов не случайно был вынужден опираться только на флотские документы: все пять с половиной тысяч томов архива армейской «Рекрутской экспедиции» за XVIII век лежат до сих пор в спецхранилище в городе Ялуторовске. Почему? А бог его знает: как при советской власти положили, так и лежат.

Автор — директор по прикладным исследованиям Российской экономической школы.

Война империй. Тайная история борьбы Англии против России

Андрей Медведев – известный журналист, политический обозреватель телеканала «Россия», ведущий программы «Медвежий угол» на «Вести FM», автор нашумевшего фильма «Проект Украина», который собрал в Сети 1 миллион просмотров.

Нам кажется, что сегодня в мире происходит нечто ранее не виданное. «Арабская весна» и война в Сирии. Возвращение Крыма и санкции против России.

Обеспокоенность британцев и американцев ситуацией на Кавказе и судьбой Грузии.

Война в Афганистане и удары российских ВКС по боевикам ИГИЛ.

Дипломатическая схватка Москвы и Вашингтона в Центральной Азии.

Многие на самом деле уверены, что вот именно сейчас Россия и глобальный Запад впервые сошлись в таком жестком клинче. Но всё уже было. Этой истории больше 400 лет.

В западной науке это глобальное противостояние получило название Большая Игра.

Считается, что она началась в 1856 году, после окончания Крымской войны.

Но есть и другая версия. Игра началась еще в Смутное время.

· Какую роль в тех событиях сыграли англичане и для чего они отправляли в Россию войска?

· Когда и для чего была создана русская военная флотилия на Каспии?

· Почему началась первая Англо-афганская война и какая шпионская игра ей предшествовала?

· Почему британцы боялись русского похода на Индию и почему русские полагали, что Англия намерена аннексировать Среднюю Азию?

· Что общего у Черкесии в 1836 году и Ичкерии в 1995-м? Зачем генерал Малесон ввел войска в Туркестан в 1918 году?

· Кто убил Павла Первого и в какой поход он отправлял казаков?

· Что готовилось в Азии и на Кавказе во время «Крымской войны».

Ответ на эти и другие вопросы в книге политического обозревателя Андрея Медведева.

Книга адресована тем, кто интересуется историей России. Кому важно понять, почему русский Крым так раздражает Лондон? И зачем России поддерживать Асада и проводить концерт в Пальмире?

Это Большая Игра.

Демоны страха из Тайной канцелярии

Evgeny Anisimov. Demons of Fear from the Secret Office

Жить в России всегда было страшно. В XVIII веке люди боялись не столько голода, неурожаев, болезней, Бога, сколько власти, государства. Во времена Елизаветы Петровны жил вор, убийца и разбойник беспримерной наглости и ума Ванька Каин. Известна старинная песня, которую, томясь в тюрьме, напел, то есть сочинил, Каин.

Ой-да мне ни пить-да, ни есть, добру молодцу, не хочется.
Ой-да мне сахарна, сладка ества, братцы, на ум нейдет,
Ой-да мне Московское сильное царство, братцы, с ума нейдет.
[Анисимов 1991: 536]

В итоге, выйдя на свободу, Каин пошел в полицию, предложил свои услуги стукача и несколько лет грабил и разбойничал, но уже как сотрудник московской полиции. Только так и можно было не бояться государства, впрочем, какое-то время [Акельев 2018].

Важно подчеркнуть, что причиной страха, царившего в России, были не суровые законы и свирепые казни (и в других странах они были не менее суровы: если в России преступников четвертовали и сажали на кол, то в Англии их подвергали потрошению живыми, а во Франции разрывали лошадьми). Суть дела была в другом. Самодержавие, шире — верховная власть, в России развивалось фактически вне поля права и к Петровской эпохе приобрело характер и черты тиранической власти, где доминирующим фактором были не многочисленные законы, а воля, часто каприз верховного правителя, «не стесненного юридическими нормами, поставленными выше его власти» [Дитятин 1881а: 38; Анисимов 2005]. И далее вся властная вертикаль копировала это начало, создавая русский космос беззакония, прикрытого для видимости законами. Как писал правовед XIX века И.И. Дитятин, «если отрешиться от юридической сферы, перейти от памятников законодательства к памятникам самой жизни, то у вас не останется и тени сомнения в том, что в этой жизни, на протяжении… столетий, начало законности в государевом, царственном и земском деле вполне отсутствовало» [Дитятин 1881б: 6]. При этом создание корпуса разнообразных законов в системе власти самодержавного типа ничего не значит. В итоге, в отсутствие этого начала законности, жизнь страны зависела — дальше по Пушкину — от того, «куда подует самовластье». Это была общая основа страхов, которые терзали людей, попавших в политический сыск.

В январе 1724 года в Тайную канцелярию был приведен доносчик, некто Михаил Козмин, о котором в протокольном журнале Канцелярии было записано, что он на вопросы генерала А.И. Ушакова ничего не отвечал, «а дражал знатно от страху, и как вывели его в другую светлицу, и в оной Козмин упал, и лежал без памяти, и дражал же, и для того отдан по-прежнему под арест» [Анисимов 2002: 111]. Пожалуй, это один из самых выразительных документов, свидетельствовавших о первой реакции простого, обыкновенного человека с улицы, попавшего в политический сыск. Но почему же Козмин, идя с доносом, возможно достоверным, так панически боялся? А если он так уж боялся, то зачем же туда пошел?

Дело в том, что Козмин не мог поступить иначе — в Петербургскую (позже Петропавловскую) крепость, через Иоанновский мост, наш Ponte dei Sospiri, его гнал особый вид страха, больший, чем естественный страх, вызванный инстинктом самосохранения. Это был Великий Государственный Страх. Как всевидящий, неугомонный, беспощадный демон, этот Страх с сонмом мелких страхов, подозрений, сомнений не давал человеку жить спокойно, отрывал его от дел днем, окружал во тьме его постель и мучал, мучал, пока человек не срывался и не бежал в «Стукалов приказ» (так называли политический сыск в России) или не подходил к любому учреждению, где стояла охрана, и кричал: «Слово и дело!» — за что его тотчас хватали и влекли в тюрьму. Материалы политического сыска XVIII века предоставляют огромные возможности для изучения той «линейки страхов», которая царила в тогдашнем обществе. Великий Государственный Страх имел свои конкретные, бесчисленные «расширения». Для начала можно выделить две главные группы демонов страха, преследовавших людей. Это страхи на воле и страхи в застенке.

Характеризуя первую группу страхов, сразу отмечу, что люди отчаянно боялись власти вообще. Для них был страшен сам правитель, носитель верховной власти. Так было и с царем-реформатором Петром. Элита отчаянно боялась «гнева государева» — в эти слова облекались разнообразные проявления беззаконной власти. Его ближайший сподвижник и военачальник князь Василий Владимирович Долгоруков, замешанный в деле царевича Алексея, признался на допросе в Тайной канцелярии: бывало, так он боялся гнева царя, что был готов перебежать к шведам. Есть многочисленные свидетельства того, как люди стремились избежать встречи с царем. Те, кто останавливался и рассматривал оказавшегося вблизи них царя, мог получить удар палкой или оплеуху — Петр не любил, когда на него пристально смотрели.

Н.М. Карамзин писал о Павле I, что тот «ежедневно вымышлял способы устрашать людей» [Карамзин 1991] — в этом суть проявления верховной власти, правившей преимущественно страхом, да еще сопряженным с привычным для русской власти пренебрежением к людям, с откровенным «верховым хамством». Так, императрица Анна Иоанновна, передавая какой-то указ генерал-прокурору для прочтения сенаторам, напутствовала его в записке: «Ты указ им прочитай, да покричи на них». Такие указы назывались «указами с гневом» [1].

Но на воле не всем доводилось быть (как писал избитый раз царем А.П. Волынский) «наказанным, как милостивой отец, своею ручкою» [Дело Салникеева 1868] или даже видеть правителя. Демоны страха были более всего связаны с феноменом доносительства — явлением, широко распространенным в обществе. Доносительство активно, материально и морально поддерживала власть. Обязанность доносить была включена в присяги служащих, доносить были вынуждены все подданные царя при малейшем подозрении в государственном преступлении, состав которого в подавляющем числе случаев состоял из так называемых «непристойных слов» (в основном, выражений ненормативной лексики), произнесенных в адрес власти, чиновников, оскорблявших честь самодержца или содержавших критику действий власти, а также то, что в знаменитой 70-й статье Уголовного кодекса РСФСР называлось «распространением заведомо ложных слухов», порочивших власть и, как казалось власти, подрывавших ее основы (кстати, сходство явлений XVIII века и советского периода сразу же бросается в глаза).

Поэтому первый тип страха, который испытывал русский человек, общаясь с окружающими — родственниками, гостями, сослуживцами, священниками, прохожими, — был страх того, чтобы в разговоре, при обмене мнениями не сказать «чего-нибудь лишнего», то есть не произнести слов, которые могут быть истолкованы как «непристойные». Это не были ощущения психически больного человека или труса, это была нормальная реакция человека на смертельную опасность, ему угрожавшую. А она была реальна: Екатерина II считала, что русский народ «наполнен доносчиками». Да почему так? Материалы Тайной канцелярии с их огромным комплексом доносов позволяют представить другую разновидность «доносительного страха» — это страх человека, который услышал «непристойные слова» от другого и внезапно оказался перед страшным выбором: доносить или не доносить? В этом нельзя не увидеть национальную роковую проблему: продать (предать) либо бессмертную душу, либо — Отечество, Родину, Россию. В этом состоял ужас положения целых поколений русских людей. В XVIII веке закон предписывал доносить в трехдневный срок (не исключая праздничные и выходные дни). В сыскных делах пунктуально отмечалось, на сколько дней доносчик опоздал с доносом. В одном из протоколов мы читаем: «Об упомянутых непристойных словах не доносил много времени — одиннадцать месяцев и двадцать один день» [2]. Какая точность! Никакие оправдания в недонесении властью не признавались: недонесение однозначно признавалось соучастием в государственном преступлении.

Если человек был пьян в момент, когда произносили «непристойные слова», то свидетелей допрашивали и на этот предмет: был ли недоносчик пьян и в какой степени опьянения находился? Если свидетели показали, что человек был пьян, но был еще «в силе», то есть не лежал в беспамятстве и мог слышать «непристойные слова», то состояние алкогольного опьянения оправданием в недонесении не признавалось. Более того, в некоторых случаях возникал, как ни дико это звучит, элемент своеобразной «состязательности». У каждого, кто слышал «непристойные слова», возникало опасение, что кто-то другой донесет вперед него и тем самым обречет его на страшную судьбу недоносчика или — еще хуже — соучастника. В одном из дел мы читаем, что доносчик Павел Михалкин сказал, что решился донести, «отважа себя», как бы «из вышеписанных людей кто, кроме ево, о том не донес» [3], т.е. не опередил его, Михалкина. Тогда его, Михалкина, обвинят в недонесении, а то и в укрывательстве государственного преступления, состоявшего в пьяном разговоре в кабаке относительно того, Бирон императрицу Анну Иоанновну «крестил штанами или не крестил?». Но все равно Михалкин не стал образцом правильного изветчика. Как было записано в протоколе, несмотря на «правый», то есть «доведенный» (доказанный), донос, «Михалкин, не без вины, что, слыша вышеписанного Михайла Иванова показанные непристойныя слова, более двух месяцев не доносил… однако ж за показанной правой ево извет… выдать ему из Тайной канцелярии в награждение денег пять рублев, записав в расход с роспискою, дабы, на то смотря впредь, как он, Михалкин, так и другие, о таких важных делах уведав, к скорому доношению паче ревность имели, о чем тому Михалкину объявить с запискою» [4].

К этим страхам нужно присоединить еще два вида страха. Первый — это страх стать жертвой шантажиста, который, зная ситуацию по рассказам свидетелей, мог угрожать недоносчику донести на него самого. Второй страх был не менее реален. Михалкин объяснил, что пошел доносить, ибо как верующий он был обязан идти на исповедь (раз в полгода в журнале записывали явку каждого прихожанина), и тут он боялся доноса со стороны своего духовного отца—священника, который, согласно указу 1722 года, был обязан раскрыть властям тайну исповеди, если в ней содержалось признание в совершении или в подготовке государственного преступления. На допросе в Тайной канцелярии Михалкин сказал, что в Великий пост не ходил на исповедь потому, что «мыслил он, Павел, когда б он был на исповеди, то и об означенных непристойных словах утаить ему не можно, и потому в мысль ему пришло: ежели на исповеди о том сказать, [то] чтоб за то ему было [чего] не учинено и от того был он в смущении, и никому об оных словах не сказывал», пока наконец не решился идти к Зимнему дворцу и пошел кричать «Слово и дело».

Не меньшие страхи испытывали свидетели преступления. В принципе, все они считались также потенциальными недоносчиками. Неудивительно, что целые празднества (юбилеи, свадьбы) прекращались в самом начале — с первого тоста в честь правящей государыни, произнесенного кощунственно: «Да здравствует государыня, хоть она и баба, да всю землю держит!» Гости, сокрушая скамейки, разбегались, чтобы не попасть в свидетели — согласно закону, свидетель государственного преступления так же, как и сам преступник и, разумеется, доносчик, попадал в «беду» (так называлась тюрьма) на долгие месяцы, если не на годы. Число арестованных свидетелей ничем не ограничивалось. По одному делу проходило тридцать четыре свидетеля, а раз был арестован целый монастырь свидетелей [Есипов 1861: 51].

Важно отметить, возвращаясь к словам Екатерины Второй, что государство, всячески поощряя доносчиков, способствовало появлению целой категории добровольцев-доносчиков. Из дел Тайной канцелярии видно, как и где энтузиаст доносов подслушивает «непристойные слова»: он свешивался с крыльца, под которым курили люди, прислушивался к разговору в темном нужнике, к спору соседей за праздничным столом, стоял под дверью барской спальни, где его барин—будущий государственный преступник, лежа в постели с женой, порицал царя. Несмотря на предстоящие страшные испытания в сыске, доносчик бывал часто воодушевлен: в случае, если он «доводил», то есть доказывал, донос, он мог получить часть имущества, имение осужденного или (если идет речь о крепостном) свободу. Из множества дел видно, как власть поднимала из глубины человеческой природы самое гнусное и грязное. И оно, уж точно, никак не сочеталось с нормами христианской и человеческой морали. Людьми руководили зависть, жадность, стремление отомстить, разрушить успех, благополучие, семью своего недруга, спасти свою шкуру, оболгав другого, поживиться на чужом несчастье, а порой отсрочить собственную казнь.

Не буду подробно говорить о страхе и томлении человека высшего, образованного или, точнее, рефлексирующего, который оказался в опале (то есть подвергся не мотивированному порой ничем гневу государя). Он испытывал ужас перед надвигающимся неизбежным арестом и гибелью. Симптомы приближающейся беды были ему отчетливо видны: запрет ездить на службу, а главное — как писали в XVII веке — «видеть очи государя», то есть являться ко двору. Вокруг него образовывалась пустота, исчезали друзья, при встрече с ним знакомые переходили на другую сторону улицы. Человек проводил бессонные ночи в размышлении: в чем же его вина, где он сболтнул лишнего, кто его подставил? Он жег бумаги, которые могли ему повредить, вырывал страницы книг, на которых делал пометы, пугался всякого ночного шума перед домом. Недаром популярна была пословица: «Гнев государев — посланник смерти». В 1758 году был арестован канцлер Бестужев-Рюмин. Он сам как-то донес на одного придворного, что тот при поднятии тоста в честь государыни не пил до дна бокал за ее здоровье и тем самым не желал ей здравия [Бартенев 1869: 92—93]. После ареста же самого Бестужева один из следователей писал другому, что канцлер арестован и теперь ищут причину его ареста. Причину так и не нашли (канцлер предусмотрительно сжег перед арестом бумаги), поэтому в манифесте императрицы Елизаветы Петровны об опале канцлера было сказано, что он лишен чинов и сослан уже только по той причине, что императрица никому, кроме Бога, не обязана давать отчет о своих действиях и если она положила опалу на бывшего канцлера, то из этого с неопровержимостью следует, что «преступления его велики и наказания достойны» [Там же].

Теперь мысленно перейдем через Иоанновский мост в крепость, в расположенную там Тайную канцелярию и ее колодничьи палаты (избы) и посмотрим, какие демоны страха ожидали там участников политического процесса.

Необходимо заметить, что все это происходило в обществе, жившем в атмосфере тотального насилия над личностью. Современные историки права справедливо пишут о существовании в России XVII—XVIII веков практики «раздачи боли», при которой телесные наказания были обыденной нормой и касались буквально всех сфер личных, семейных и общественных отношений. От кнута, плети, «кошек», палок, розг, «ручного боя», затрещин, оплеух, пощечин не был избавлен ни простолюдин, ни посадский, ни дворянин, ни полковник гвардии. Число синонимов слов «бить» и «избивать» достигает в русском языке почти сотни и уступает по количеству только словам «пить» в смысле «пьянствовать». Несомненно, Россия (по крайней мере до екатерининской эпохи, когда запретили пороть дворян) представляла страну почти сплошь поротых или избитых, а значит, униженных и раздавленных людей. Наметившаяся к середине XVIII века замена кнута на плети при пытках женщин, стариков и детей объяснялась более рационализмом, чем гуманностью сыска. При этом заметим любопытный спор Сената и Синода по поводу возраста, с которого можно пытать человека. Сенат полагал, что пытать можно с семнадцати лет, но Синод возражал и считал, что с двенадцати, ибо человек начинает грешить с семи лет [Павленко 1987: 46—47].

Словом, ежечасный страх физической боли с детских лет и до глубокой старости сопровождал человека XVIII века. И вот теперь, за мостом, этот страх приобретал иные, страшные формы так называемого «допроса с пристрастием», то есть пытки. Уже cама угроза пытки порождала у человека леденящий душу страх. Любопытно, что во времена Екатерины Второй по указу 1774 года пытки на следствии были отменены, но об их отмене знали только следователи, а не подследственные: их не пытали, но стращали пыткой, применяли угрозу пытки на словах (territio verbalis). Приготовленный к пытке человек, не зная, что пытка запрещена, думал, что угроза применить ее вот-вот осуществится, и поэтому он мог признаться в преступлениях или объявить своих сообщников. Несомненно, что страх предстоящей вот-вот пытки действовал не менее эффективно, чем сама пытка.

Естественно, ко всем участникам процесса относился страх предстоящей боли в пыточной камере, но в Тайной канцелярии арестанта ждали и специфические страхи, определенные процедурой самого политического процесса. Для участников процесса они были разные. Доносчик боялся, что не сможет «довести», то есть доказать, извет-донос. Это было в том случае, если обвиненный им человек не признался и если свидетели не подтвердили его обвинения («бездельный извет») или показали, что «непристойные слова» были иными. Тогда самому доносчику грозило обвинение в ложном извете. В этом случае вступал в силу закон «Доносчику первый кнут». Он должен был «подтвердить извет кровью», что удавалось не всегда. Пытали изветчика и в том случае, если обвиненный им в государственном преступлении (при всей весомости доказательств и свидетельств) выдерживал «по крепости конституции» пытку и таким образом смог «смыть извет кровью».

Обвиненный же в непристойных словах должен был решить: признаваться ему или все отрицать, то есть утверждать, что доносчик его оговорил и извет на него ложный. В любом случае он страшился: признание вело к пыткам и допросу о причинах преступного высказывания, о возможных сообщниках и, конечно, о целях высказывания. Отрицание же вины вело к жестокой пытке для доказательства невиновности, что и называлось процедурой «смывания извета кровью».

Свидетелями по делу, сидевшими в тюрьме, владели свои страхи. Их было тоже много. Так, бывало, что доносчик договаривался со свидетелями заранее о согласном показании (с отчетливым желанием поживиться за счет оговоренного доносчиком человека), но опытные следователи быстро разоблачали сговор, и тогда из свидетеля человек превращался в ложного злостного доносчика и шел под пытку с теми же вопросами: с какой целью говорил, кто сообщники и так далее. Многие боялись за близких, стремились оградить их от обвинений в соучастии в преступлении (а именно это родственникам обычно вменяли, грозя провести их по статье о недоносительстве). В 1704 году товарищи по тюрьме изветчика крестьянина Клима Ефтифеева рассказали следователям: как только он увидел, что в приказ привезли его жену и молоденькую сноху, то сказал, что готов отказаться от извета: «Теперь-де мне пришло, что приносить повинную. Пропаду-де я один, а жену и сына не погублю напрасно» [Голикова 1957: 99—100, 196].

И таких трагических историй немало. Очень часто попавшие в Тайную люди были неискушенными в той казуистике, приемах, «подходцах», которыми владели следователи, и поэтому попадали в многочисленные ловушки. Только на собственной шкуре и шкуре других они постигали разные простые истины: на одном показании стоять до конца, молчать о том, о чем не спрашивают, и так далее. Но все это порой ровным счетом ничего не значило, если судьба человека была уже решена верховной властью. Для того чтобы получить нужное показание, политический сыск пренебрегал и правом, и обычаями. Если нужно получить признание у запирающегося подследственного (обычно действовало правило трех пыток), пытали и четыре, и пять, и десять раз. Если следствию было нужно добиться своего, то в качестве свидетелей привлекали ближайших родственников, что законом было запрещено. В сыске вполне действовала пословица: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло».

В существовании Тайной канцелярии был один аспект, смягчавший, точнее — притуплявший (пусть на время) ощущение ужаса, которое испытывала мягкая плоть перед раскаленными щипцами. Речь идет о тюремной повседневности. В истории стучавшего зубами от ужаса доносчика Михаила Козмина примечательно решение генерала А.И. Ушакова, предписавшего посадить доносчика в колодничью палату, чтобы он обжился, «обнюхался», привык и тем самым был готов к работе с ним. Функционирование Тайной канцелярии кажется работой медлительного бюрократического механизма, который, захватив как бы за рукав попавшего в него человека, медленно втаскивал в свое нутро и со скрипом, остановками, тянувшимися месяцами, перемалывал его, чтобы потом выплюнуть страдальца на эшафот, по этапу в Сибирь или на волю — поротым, с обязательной подпиской о неразглашении. Выйти из этой системы с высоко поднятой головой, без пыток, наказания, унижения человеку было невозможно. Притупляющая страхи повседневность колодничьей палаты (сруба) состояла из будничных мелочей, убогой, как и на свободе, жизни. Нужно было думать о хлебе насущном («кормовые деньги» на заключенных были ничтожны, да и их охрана разворовывала), после пыток нужно было добывать лекарства (казна выделяла только капустные листья для оттягивания гноя из ран). На гнилой, вонючей соломе вповалку лежали «больные» (так назвали в документах прошедших пытки) и здоровые люди — те, кому предстояли «допросы с пристрастием». Новичку крайне важно было наладить хорошие отношения с караульными — от них зависело многое в жизни заключенных. Это, естественно, стоило денег. (Кроме того, было принято, чтобы каждый впервые попавший в палату сиделец был обязан внести в «общак» так называемые «влазные» деньги.) Через караульных можно было получить с воли все, что душе угодно, солдаты могли (вопреки запретам) сопроводить завшивевшего бедолагу в городскую баню или на связке и в кандалах вывести за пределы крепости собирать милостыню — страшные, демонстративно открытые к обозрению раны вызывали естественную жалость прохожих и… приносили реальную лепту в «общак». В колодничьей палате возникало сообщество, шел обмен тюремным опытом (при этом нужно было держать ухо востро — известны доносы приговоренных к смертной казни на других сидельцев с тем, чтобы оттянуть роковой час смерти), в колодничьей шла непрерывная картежная игра, устраивались гонки тараканов, возникал особый, доживший до наших дней тюремный фольклор. Находилось время и место особенному тюремному юмору. С.В. Максимов, ссылаясь на традицию, сообщает о мрачной шутке, которой перебрасывались в тюрьме те, кого вели с пытки, с теми, кто ждал своей очереди: «Какова баня? — Остались еще веники!» [Максимов 1994: 111]. А потом в конце концов наступал момент, когда ставший почти приятелем караульный приходил за узником и вел его на Троицкую площадь, где накануне ночью сколотили для него эшафот. Будничностью веет от записи в журнале Тайной канцелярии от 24 января 1724 года: «В 10-часу по утру Его императорское величество (то есть Петр I. — Е.А.) изволил быть в Санкт-Питер-Бурхской крепости в церкви Петра и Павла во время обедни, где собраны были колодники по делам из Вышняго суда бывшей обор-фискал Алексей Нестеров и протчие, приготовленные ко экзекуции, тамо же в церкви был для онаго же бывшей фискал Ефим Санин и Его величество изволил ево, Санина, спрашивать о делах артиллерийских и потом указал ево, Санин, с протчими колодники вести ко экзекуции на площадь». Иначе говоря, в соборе царь спокойно разговаривал «о делах артиллерийских» с человеком, которого накануне приговорил к страшнейшей смертной казни через колесование. Но уже у самого эшафота Петр решил разговор с Саниным продолжить, и «с Троицкой площади по указу Его императорского величества оного Санина велено послать под караул в прежнее место, понеже ему, Санину, того числа экзекуции не будет» [5]. Казнили Санина через несколько дней.

Сталкиваясь с огромным количеством политических дел, с тысячами доносов, невольно задаешься вопросом: почему люди, живя в вечном страхе перед Тайной канцелярией, зная, что почти каждый из окружающих их — потенциальный доносчик, тем не менее произносили роковые слова? Ведь они хорошо понимали, что их арестуют, посадят в зловонную камеру, подвергнут страшным пыткам огнем, железом, а потом сошлют в Сибирь или казнят. Что ими двигало в момент произнесения «непристойных слов»? Почему здесь исчезал привычный страх, почему они не боялись? Например, совершенно неясно, что могло произойти с плотником Сусловым, который в 1738 году работал с товарищами на стройке, тесал бревно, потом, «выняв у себя из мешочка полушку и незнаемо для чего, положа на плаху, перерубил пополам и, перерубя, говорил: “Мать гребу царское величество!”» [6] Кажется непонятным и поведение двух крестьян из Нижегородского уезда, которые не дали своим односельчанам прослушать царский указ, «кричали всенародно: один, указывая на оной указ перстом, говорил по-соромски прямо: “Вот-де, мужской уд!”, а другой — указывая ж на оной указ перстом же, говорил по-соромски прямо: “Вот-де, женской уд!”» [7] Что это — социальный протест, классовая борьба? Никакой реальной угрозы существующему режиму ни в этих, ни в подавляющем числе подобных дел не было, как не было никакой угрозы для Новоладожской воеводской канцелярии, которую некто Крылов «бранил матерно: “Мать-де, как боду забить-де в нее такой уд я хочу, тое канцелярию блудно делать”». Так же в 1732 году поступил сборщик конских пошлин Иванов, который «бранил и ругал весь народ и сулил естество свое всякому в рот и поносил присяжную должность». В 1747 году был сурово наказан капрал Фролов, который, обращаясь к Камер-коллегии, точнее — к ее «матери», сказал об этом серьезном учреждении, что «я-де мать твою розгреб (выговорил по-соромски)». Пороли кнутом и одного канцеляриста, который обещал сделать нечто подобное с казенной инструкцией [8]. Думаю, что за этими и многими другими криминальными эпизодами, которые тщательно разбирали следователи, мы видим только одно — обратную сторону режима деспотизма, самовластия, государственного рабства, которое подавляло всех без исключения подданных со дня рождения до дня смерти. Здесь со всей определенностью можем говорить, что тот страх перед государством, который копился годами, в один момент вдруг, как бы вопреки воле человека, вырывался на поверхность в каком-то нелепом, бесшабашном поступке, немыслимом по своей грубости, дерзости или непристойности, особенно когда это происходило под воздействием винных паров. Во всем этом не было проявления духа свободы. В делах Тайной канцелярии спеклись, спрессовались сгустки страха обыкновенного, маленького человека перед чужой для него, ломающей его волю и душу слепой и властной силой государства, равнодушно уничтожающего всех, кто вставал на его пути — будь ты простой крестьянин или светлейший князь. Когда давление этого пресса страха превышало всякие пределы, психика людей не выдерживала, страх перед государством тут и превращался в бессмысленный поступок, в ненависть, которая вырывалась в виде «непристойного слова». А после этого уже исправить было ничего нельзя — начинала работать сама машина государственного страха. Так было во всю историю России.

Занимаясь делами Тайной канцелярии XVIII века (отсылаю читателя к моей, только что вышедшей в издательстве «НЛО» книге «Держава и топор»), нельзя отрешиться от своеобразного чувства дежавю: все это нам знакомо по делам «органов НКВД», с трудом сдерживаешь себя, чтобы не привести бесчисленные аналогии делам «по непристойным словам»» 1737 года с тем, что творилось в 1937 году и в другие годы советской власти. Кажется, что после 1917 года время пошло вспять, страна вернулась к эпохе Тайной канцелярии Петра и даже к опричному кошмару Ивана Грозного. В новейшей, постсоветской истории наше общество получило реальную возможность стать свободным, освободиться от всех разновидностей этого Государственного страха. Но этого, к сожалению, не происходит. Опять запахло раскаленными щипцами сыска, и общество, учуяв их леденящий душу запах, начало вновь испытывать Великий Государственный Страх.

Библиография / References

[Акельев 2018] — Акельев Е.А. «Сыщик из Воров» Ванька Каин: анатомия «гибрида» // Ab Imperio. 2018. № 3. С. 257—304.

(Akel’ev E.A. «Syshchik iz Vorov» Van’ka Kain: anatomiya «gibrida» // Ab Imperio. 2018. № 3. P. 257—304.)

[Анисимов 1991] — Анисимов Е.В. Ванька Каин: легенды и факты // Новый журнал. 1991. № 184/185. С. 536—560.

(Anisimov E.V. Van’ka Kain: legendy i fakty // Novyj zhurnal. 1991. № 184/185. P. 536—560.)

[Анисимов 2002] — Анисимов Е.В. По ту сторону Иоанновского моста, или Страхи доносчика // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2002. № 5.

(Anisimov E.V. Po tu storonu Ioannovskogo mosta, ili Strahi donoschika // Kazus. Individual’noe i unikal’noe v istorii. 2002. № 5.)

[Анисимов 2005] — Анисимов Е.В. Самодержавие XVIII века: право править без права // Нестор. 2005. № 7. С. 200—207.

(Anisimov E.V. Samoderzhavie XVIII veka: pravo pravit’ bez prava // Nestor. 2005. № 7. P. 200—207.)

[Бартенев 1869] — Из подлинных бумаг елизаветинского царствования // Осмнадцатый век: исторический сборник, издаваемый Петром Бартеневым. М.: Типография Грачева и комп., 1869. Т. 1.

(Iz podlinnyh bumag elizavetinskogo carstvovaniya // Osmnadcatyj vek: istoricheskij sbornik, izdavaemyj Petrom Bartenevym. Moscow, 1869. Vol. 1.)

[Голикова 1957] — Голикова Н.Б. Политические процессы при Петре I. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957.

(Golikova N.B. Politicheskie processy pri Petre I. Moscow, 1957.)

[Дело Салникеева 1868] — Дело Салникеева // Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университета. 1868. Кн. 3. С. 114—115.

(Delo Salnikeeva // Chteniya Obshchestva istorii i drevnostej rossijskih pri Moskovskom universiteta. 1868. Vol. 3. P. 114—115.)

[Дитятин 1881а] — Дитятин И.И. Верховная власть в России XVIII столетия // Русская мысль. 1881. Кн. 3.

(Dityatin I.I. Verhovnaya vlast’ v Rossii XVIII stoletiya // Russkaya mysl’. 1881. Vol. 3.)

[Дитятин 1881б] — Дитятин И.И. Верховная власть в России XVIII столетия // Русская мысль. 1881. Кн. 4.

(Dityatin I.I. Verhovnaya vlast’ v Rossii XVIII stoletiya // Russkaya mysl’. 1881. Vol. 4.)

[Есипов 1861] — Есипов Г.В. Раскольничьи дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и тайной розыскных дел канцелярии. СПб., 1861. Т. 1.

(Esipov G.V. Raskol’nich’i dela XVIII stoletiya, izvlechennye iz del Preobrazhenskogo prikaza i tajnoj rozysknyh del kancelyarii. Saint Petersburg, 1861. Vol. 1.)

[Карамзин 1991] — Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях / Примеч. Ю.С. Пивоварова. М.: Наука, 1991.

(Karamzin N.M. Zapiska o drevnej i novoj Rossii v ee politicheskom i grazhdanskom otnosheniyah. Moscow, 1991.)

[Максимов 1994] — Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб.: Полисет, 1994.

(Maksimov S.V. Nechistaya, nevedomaya i krestnaya sila. Saint Petersburg, 1994.)

[Павленко 1987] — «Россию поднял на дыбы…» / Сост. Н.И. Павленко. М.: Молодая гвардия, 1987. Т. 1. («Rossiyu podnyal na dyby…» / Ed. by N.I. Pavlenko. Moscow, 1987. Vol. 1.)

---

[1] РИО. Т. 104 С. 484; Т. 124. С. 477.

[2] Российский государственный архив древних актов (далее — РГАДА). Ф. 6. Оп. 1. Д. 3. Л. 49 об.; Д. 272. Л. 360; Д. 266. Л. 44, 155; Д. 5. Л. 133.

[3] РГАДА. Д. 421. Л. 4.

[4] РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 421. Л. 24 об. — 25.

[5] РГАДА. Ф. 6 Оп. 1. Д. 4. Л. 19

[6] РГАДА. Ф. 6. Д. 5. Л. 61

[7] РГАДА. Ф. 272. Оп. 1. Д. 16. Л. 225.

[8] РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 266. Л. 187; Д. 5. Л. 26.

Политический розыск в России в кон.XV- нач.ХХ века — ФГН

Грицаева А.Н., кандидат исторических наук

 

Курс по выбору призван дополнить знания студентов об истории Российского государства, осветить роль органов государственной безопасности в поддержании внутренней стабильности в стране, раскрыть механизм влияния тайной полиции на процессы, происходящие в государстве.
История политического розыска начинается с момента возникновения государства. Однако это не означает немедленного возникновения специальных служб, осуществляющие эти функции. Лишь по мере развития государства и общества политический розыск приобретает все более четкие формы, становясь обязательной составляющей управленческого аппарата. Естественно, что за несколько веков своего официального существования органы политического розыска неоднократно трансформировались. Менялись их названия, структура, численность, эволюционировала методика работы. Неизменной оставалась главная задача — обеспечение внутренней стабильности.
Усложнение взаимоотношений государства и общества привело к формированию системы политического контроля. В России о появлении такой системы можно говорить со 2-й четверти XIX в.
История органов государственной безопасности знала периоды «взлетов» и «падений». За многовековой период существования они выработали богатый арсенал методов и средств охранения общественного порядка и спокойствия. Система политического контроля функционировала в тесной связи с политической элитой государства, снабжая ее необходимой для управления страной информацией. Вместе с тем механизм работы спецслужб тщательно скрывался от широкой общественности.
Темы курса выстроены в хронологическом порядке, что позволяет проследить историю политического розыска в эволюции — от зарождения в XV в. до 1917 г., когда новый этап в развитии нашей страны знаменовал собой и новый период в развитии органов государственной безопасности.

СОДЕРЖАНИЕ КУРСА

Ведение. Термин «политический розыск», его смысловое наполнение. Источники по истории политического розыска. Историография проблемы.

Тема 1: Зарождение политического розыска в России (кон.ХV — 1-ая пол. XVI в.). Условия формирования политического розыска в России. «Правовая база» политического розыска в Московском государстве (Псковская Судная грамота, Судебник 1497 г., Судебник 1550 г.). Понятие «политическое преступление» в первой пол. XVI в. Механизм политического розыска. Основные методы политического розыска — донос и слежка. Политические дела. Их категории (государственное преследование инакомыслящих, дела о бегствах за границу, внутренние проблемы великокняжеской семьи).

Тема 2: Политический розыск во времена опричнины. Борис Годунов (1598-1605): борьба за власть. Эволюция политического розыска во 2-й пол.ХVI в. Истоки и сущность опричнины (1565-1584). Политические репрессии времен опричнины: причины, сущность, жертвы виды наказаний за политические преступления. Влияние последствий политических репрессий на судьбу Российского государства. Борьба за власть в конце XVI в. Борис Годунов и «угличское дело».

Тема 3: «Слово и дело государево». Соборное Уложение 1649 г.: выделение политических преступлений в особую группу. Виды политических преступлений: умысел против жизни и здоровья государя, различные виды измен царю и государству, «непристойные слова» о государе, его семье, его распоряжениях. Появление первого специального учреждения, занимающегося расследованием государственных преступлений Приказа Тайных дел. Царь Алексей Михайлович и Приказ Тайных дел. Формула «Слово и дело государе-во». Донос как средство сведения личных счетов. Порядок производства политических расследований: возбуждение дела, арест, обыск, допрос. Допрос под пыткой. Виды и орудия пыток. Решения по политическим делам. Система наказаний за политические преступления. «Колдовские дела» как особая группа политических преступлений.

Тема 4: Политический розыск и тайная полиция в XVIII в. Организация полити-ческого розыска и самодержавие в 1-й пол. XVIII в. Участие Петра I и его приемников в расследовании политических дел. Организационные формы политического розыска: постоянные учреждения, временные комиссии и розыскные поручения. Постоянные розыскные органы 1-й пол. XVIII в. /Преображенский приказ (1698-1729), Первая Тайная канцелярия (1718-1726), Верховный тайный совет (1726-1731), Вторая Тайная канцелярия (1731-1762)/. «Важные» и «неважные» дела. Дело царевича Алексея. П.А. Толстой — руководитель Первой Тайной канцелярии. Манифест 22 февраля 1762 г. о запрещении «Сло-ва и дела» и закрытии Второй Тайной канцелярии. Учреждение и деятельность Тайной экспедиции (1762-1801) — органа политического сыска времен просвещенного абсолю-тизма в России. С.И. Шешковский — руководитель Тайной экспедиции. Российские просветители А. Радищев и Н. Новиков и Екатерина II. Методы и приемы работы тайной по-лиции в XVIII в. Захват с поличным, арест, сопровождение, заключение. Наказания. Уча-стие местных органов власти в политическом розыске. Православная церковь и политический розыск.

Тема 5: Развитие высшей полиции при Александре I. Манифест от 2 апреля 1801 г. об упразднении Тайной экспедиции — начало нового периода в истории политического розыска. Особенности деятельности высшей полиции в указанный период. Гласный характер ее работы. Основное направление деятельности высшей полиции — контроль за настроением населения. Учреждения высшей полиции (Комитет высшей полиции, Комитет охранения общей безопасности, Особенная канцелярия Министерства Полиции): структу-ра, состав. Дела о шпионаже.

Тема 6: Политический розыск ведет III Отделение (1826-1880). Восстание декабристов — основная причина учреждения III Отделения Собственной его императорского величества канцелярии. Проект А.Х. Бенкендорфа по образованию III Отделения. Указ императора Николая I о присоединении Особенной канцелярии МВД к Собственной его императорского величества канцелярии. Задачи III Отделения, его структура, количественный и качественный состав. Жандармы III Отделения. Провокаторы и агенты. Приемы работы. Цезура и III Отделения. Документы III Отделения — «Обзоры общественного мне-ния». Люди и нравы III Отделения. Руководители III Отделения и их помощники: А.Х. Бенкендорф, М.Я. фон Фок, Л.В. Дубельт, А.Ф. Орлов, П.А. Шувалов, А.Л. Потапов, Н.В. Мезенцев, А.Р. Дрентельн. Место III Отделения в системе государственного управления. Николай I — жандарм Европы.

Тема 7: Департамент Полиции и местные учреждения политического розыска (1880-1917). Пореформенная Россия и закат III Отделения. Верховная распорядительная комиссия по охране государственного порядка и общего спокойствия (1880) «в твердом решении положить предел… покушениям злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок». Реформа полицейского аппарата. Учреждение Департамента Полиции (6 августа 1880 г.). Структура учреждения, штат, сотрудники. Местные органы Департамента Полиции (областные и губернские жандармские управления). Усложнение общественно-политической и экономической жизни страны в начале XX в. и реорганизация структуры Департамента Полиции. Механизм работы Департамента Поли-ции и его местных учреждений. Департамент Полиции и его местные органы: взаимоотношения. Отделения по охране общественного порядка и безопасности — лаборатории политического розыска и ее расцвет в 1880-1890-х гг. И. Зубатов — руководитель Московского охранного отделения. Дела Департамента Полиции, их категории. Покушения на императора Николая II и ряд крупных государственных лиц. Убийство министра народного просвещения Н.П. Боголепова (1901), министров внутренних дел Д.С. Сипягина (1902) и В.К. Плеве, генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича (1905). Мемуары жандармских офицеров как источник по истории Департамента Полиции: А. Поляков, А. Спиридович, В. Новицкий.

Тема 8: Агентура политической полиции. Типы агентов: агенты наружного наблюдения (филеры) и секретные сотрудники. Портрет российского филера. Инструкция по организации наружного наблюдения (1907). Принцип комплектования кадров. Обучение филеров. Экипировка филеров. Функциональные обязанности филера. Жалование филера. О филерских псевдонимах, данных наблюдаемым. Главный филер Российской империи — Е.П. Медников.
Организация службы секретной агентуры. Вербовка секретных сотрудников. Типы секретных агентов. Провокация как метод работы секретных сотрудников. «Двойной агент» Евно Азеф.
Жандармы «нового» и «старого» поколения: А.И. Спиридович и В.Д. Новицкий.

Тема 9: Служба перлюстрации в составе Департамента Полиции. Почта в России. Термин «перлюстрация». История перлюстрации в России. «Черные кабинеты» в России. Процедура перлюстрации.

Тема 10: Деятельность русской политической полиции за рубежом. Создание в Париже специальной службы наблюдения за русской политической эмиграцией (1883). Методы работы. «Заграничная охранка» и Департамент Полиции. Агенты «Заграничной охранки».

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII в. — М, 1999.
2. Борисов А.В. Руководители карательных органов в дореволюционной России. Вып. 1. — М., 1979.
3. Брачев B.C. Заграничная агентура Департамента полиции (1883-1917). — СПб., 2001.
4. Видок Фиглярин. Письма и агентурные записки Ф.В. Булгарина в III отделение. — М., 1998.
5. Воронцов С.А. Правоохранительные органы. Спецслужбы. История и современность. — Ростов-на-Дону, 1998.
6. Галвазин С. Охранные структуры Российской империи. Формирование аппарата, анализ оперативной практики. — М., 2001.
7. Герасимов А.В. На лезвии с террористами. — М., 1991.
8. Голикова Н.В. Политические процессы при Петре I. — М., 1957.
10. Джунковский В.Ф. Воспоминания. — М., 1997. Тт. 1,2.
11. Ерошкин Н.К. История государственных учреждений дореволюционной России. — М., 1997.
12. Жандармы в России / Сост. B.C. Измозик. — СПб.-М., 2002.
13. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. — М., 2002.
14. Колпакиди А.И., Серяков М.Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. — СПб.-М., 2002.
15. Кошель П.А. История наказаний в России. История российского терроризма. — М., 1995.
16. Кошель П.А. История сыска в России. — Минск, 1996. Т. 1.
17. Кравцев И.Н. Тайные службы Империи. — М., 1999.
18. Курлов П.Г. Конец российского царизма. Воспоминания бывшего командира корпуса жандармов. — М.-Пг., 1923.
19. Лурье Ф.М. Полицейские и провокаторы. Политический сыск в России. — СПб., 1992. 20. Майский С. Черный кабинет. Из воспоминаний бывшего цензора. — Пг., 1922.
21. Мулукаев Р.С. Полиция в России (IX в. — нач. XX в.) — Н. Новгород, 1993.
22. Нечаев и нечаевцы. — М.-Л.,1931.
23. Николаевский Б.Н. История одного предателя. — М., 1991.
24. Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. — М., 1929.
25. Павленко Н.И. Петр Великий. — М., 1994.
26. Перегудова З.И. Политический сыск в России (1880-1917). — М., 2001.
27. Политическая полиция и политический терроризм в России (2-я пол. XIX — нач. XX в.): Сборник документов. — М., 2001.
28. Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка 16. Политический сыск при царях. — М., 1993.
29. Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. — Смоленск, 2001.
30. Спиридович А. Записки жандарма. — М., 1991.
31 .Троцкий И. Третье отделение при Николае I. — Л., 1990.
32. Щеголев П.Е. Охранники и авантюристы. — М., 1930.

ТЕМЫ СЕМИНАРСКИХ ЗАНЯТИЙ

1. Репрессии периода опричнины и их последствия для дальнейшей истории России.
2. «Слово и дело государево». Из истории политического розыска XVII в.
3. Специальные учреждения государственной безопасности и их деятельность в XVIII в.
4. «Дело царевича Алексея» — вопрос о пути развития России.
5. Православная церковь и политический розыск в XVIII в.
6. III Отделение и общественная мысль в России во 2-й четверти XIX в.
7. А.Х. Бенкендорф и Николай I: взаимоотношение полиции и самодержавия.
8. Терроризм и Департамент Полиции.
9. Портрет русского филера.
10. Секретная агентура на службе государственной безопасности.

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

1. Возникновение политического розыска на Руси.
2. Борис Годунов и «Угличское дело».
3. Приказ Тайных дел — первое специальное розыскное учреждение в России.
4. Петр Великий в борьбе с политическими преступниками.
5. А. Радищев — государственный преступник.
6. Участь декабристов. Из истории наказаний за политические преступления в XIX в.
7. А.Х. Бенкендорф — основатель и руководитель III Отделения Собственной его императорского величества канцелярии.
8. Департамент Полиции: методы и приемы работы.
9. «Московская охранка» и ее руководители.
10. Департамент Полиции глазами его сотрудников.
11. «Черные кабинеты» в России.
12. Жандармы «нового» и «старого» поколения: А.И. Спиридович и В.Д. Новицкий (по материалам мемуаров).
13. Евно Азеф: история одного предателя.
14. «Заграничная охранка» и политическая эмиграция в кон. XIX в. — нач. XX в.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Термин «политический розыск». Источники по истории политического розыска.
2. Историография политического розыска.
3. Условия формирования политического розыска в России. Политические дела 1-й пол. XVI в., их категории.
4. Репрессии времен опричнины: причины, сущность, жертвы, итоги.
5. Соборное Уложение 1649 г.
6. Формула «Слово и дело государево».
7. Политический розыск в XVII в. Приказ Тайных дел.
8. Самодержавие и политический розыск в XVIII в.
9. Петр I и государственные преступники.
10. Организационные формы политического розыска в XVIII в. Постоянные органы госу-дарственной безопасности 1-й пол. XVIII в. (Преображенский приказ (1698-1729), Первая Тайная канцелярия (1718-1726), Верховный тайный совет (1726-1731), Вторая Тайная канцелярия (1731-1762)) и их руководители.
11. Первая Тайная канцелярия и «дело царевича Алексея».
12. Политический розыск в эпоху просвещенного абсолютизма. Его особенности.
13. Екатерина Великая и деятельность Тайной экспедиции (1762-1801).
14. Православная церковь и политический розыск в XVIII в.
15. Развитие высшей полиции при Александре I. Дела о шпионаже.
16. Восстание декабристов и учреждение III Отделения.
17. Проект А.Х. Бенкендорфа по образованию III Отделения.
18. Учреждение III Отделения, его задачи, структура, количественный и качественный состав, приемы работы.
19. III Отделение и общество николаевской эпохи.
20. Пореформенная Россия и закат III Отделения.
21. Крупные фигуры III Отделения (А.Х. Бенкендорф, М.Я. фон Фок, Л.В. Дубельт, А.Ф. Орлов, П.А. Шувалов, А.Л. Потапов, Н.В. Мезенцев, А.Р. Дрентельн).
22. Реформа полицейского аппарата. Учреждение Департамента Полиции (6 августа 1880 г.).
23. Департамент Полиции и его местные органы: Структура, состав, методика работы.
24. Агентура политической полиции: филеры и секретные сотрудники.
25. «Двойной агент» Евно Азеф.
26. «Московская охранка». И. Зубатов.
27. «Черные кабинеты» в России.
28. Терроризм и Департамент Полиции.
29. Деятельность русской политической полиции за рубежом.
30. Мемуары жандармских офицеров как источник по истории Департамента Полиции: А. Поляков, А. Спиридович, В. Новицкий.

 

История городов №20: тайная история Магнитогорска, стального города России | Города

В июле 1931 года Ибрагим Ахметзянов прибыл в Магнитогорск в деревянном товарном вагоне с женой и восемью детьми. Зрелище, которое их встретило, было мрачным.

Посреди холодной, продуваемой ветрами степи группа палаток и ветхих бараков стояла у подножия зловещей «Магнитной горы», рельефа, настолько заполненного железной рудой, что компасы не могли работать рядом с ней, а птицы избегали перелетов. Это.

Между горой и мелкой рекой Урал рабочие возводили жемчужину первой пятилетки советского лидера — Магнитогорский металлургический комбинат Сталина — один из крупнейших сталелитейных заводов в мире.

«Первостроители» Магнитогорска прославились в стихах, фильмах и песнях; Советская пропаганда подчеркивала вклад молодых коммунистов-добровольцев и комсомольцев — национального молодежного движения, зародившегося в основном в Магнитогорске.

Но Ахметзянов не был волонтером.Это был обездоленный крестьянин, которого коммунистические власти выгнали с его фермы в Татарстане и отправили в Магнитогорск, где он и его семья были вынуждены работать и жить в поселке, окруженном охраной и колючей проволокой. Именно принудительный труд этих так называемых «спецпереселенцев» сделал возможным рекордно быстрое строительство завода.

Продажа капусты с мотоцикла в Магнитогорске, 1993. Фотография: Шепард Шербелл / Corbis Saba.

Они жили в палатках всю осень, а затем суровую зиму и жаркое лето в бараке с земляным полом, без элементарных удобств и медицинской помощи.По словам внука Ахметзянова Салавата, историка, недавно написавшего книгу об этих спецпереселенцах, за первые пять лет строительства от голода, холода и болезней умерло 10 000 человек, в том числе сын и дочь Ибрагима и его жены.

«Забыла история тысяч переселенцев», — говорит Ахметзянов. «Когда дело доходит до войны, мы не скрываем своих потерь и отступлений, но здесь, на тему 1930-х годов, их разводят на цыпочках».

«Если бы режим был заинтересован в людях, город строился бы на менее жестких сроках и без колоссального количества человеческих жертв», — говорит Геннадий Васильев, учитель истории, составляющий «книги памяти» с имена жителей Магнитогорска, пострадавших от советских репрессий.«У нас есть поговорка, что победителей не судят, но это нам, и , нужно судить».

Геннадий Васильев составляет «книги памяти». Фото: Алек Лун

Магнитогорск, который называют «стальным сердцем родины», — это город, которому еще предстоит пережить свое прошлое — и не только историю принудительного труда во время строительства. Десятилетия тяжелой промышленности загрязняли воздух и воду, но мало вопросов задают теперь частному Магнитогорскому металлургическому комбинату (ММК).Более 30 000 из 400 000 жителей города по-прежнему работают на ММК, и при официальной безработице всего 1,44% город не пострадал от упадка, характерного для других заброшенных заводских городков.

Магнитогорск расположен недалеко от северной окраины степи: желтовато-коричневых, невыразительных лугов, которые простираются на запад к реке Волге и на восток к соседнему Казахстану. Многие люди каждый день ездят на работу из Европы в Азию, путешествуя от жилого западного берега реки Урал до сталелитейного завода на восточной стороне.Небольшой казачий форт был основан здесь в 1743 году, но этот район оставался в основном нетронутым внешним миром до «года великого перелома» в 1929 году, когда большевики сделали его центром своего первого пятилетнего плана по устранению препятствий. еще в значительной степени аграрный Советский Союз вступил в индустриальную эпоху.

Железо и сталь стали девизом эпохи. «Мы становимся страной металла», — заявил Сталин, и этот металл должны были выковать в Магнитогорске. Он стал воплощением стремления к созданию индустриального социалистического общества.

«Магнитогорск был не просто бизнесом для получения прибыли; это было средство преобразования страны: ее географии, промышленности и, прежде всего, людей », — пишет историк Стивен Коткин в своей книге« Магнитная гора ». «Магнитогорск был самой Октябрьской революцией, социалистической революцией, сталинской революцией».

По иронии судьбы, чтобы совершить эту социалистическую революцию, Советскому Союзу пришлось обратиться к своему капиталистическому сопернику, наняв в 1930 году американскую фирму Arthur McKee & Co для проектирования сталелитейного завода и обучения советских инженеров для его строительства.По сообщениям, Магнитогорск был вдохновлен сталелитейным заводом США в Гэри, штат Индиана, который в то время был крупнейшим в мире. Однако первые годы строительства были хаосом, поскольку невозможно короткие сроки, установленные Москвой, совпали с полным отсутствием инфраструктуры, хроническими пожарами и нехваткой квалифицированных рабочих и оборудования.

Магнитогорский универмаг, 1959 год: «Город стал градостроительной катастрофой с хаотичной преступной атмосферой приграничного города». Фотография: vk.com/magnitogorskoldfoto

Магнитогорские строители устроили «социалистические соревнования», чтобы выполнить задачи в невероятно сжатые сроки.Результаты редко бывали качественными: соревнование между командами на левом и правом берегу реки в 1930 году привело к образованию недостаточно глубокой плотины, которую в конечном итоге затопила более крупная. Но главное, что еще одна победа могла быть приписана большевистскому проекту, и рабочие, как сообщает Коткин, прониклись «трудовым энтузиазмом».

Однако весь трудовой энтузиазм мира не смог удержать рабочих в суровых условиях, и десятки тысяч бежали. Государство решило проблему нехватки рабочей силы с помощью кампании по лишению якобы богатых «кулацких» крестьян их земли, которая началась в 1930 году и расширилась в 1931 году.

Первые товарные вагоны «спецпереселенцев» прибыли в Магнитогорск в мае 1931 года. По словам Васильева, в Челябинскую область было отправлено 40 000 семей обездоленных крестьян, многие из которых были тюркоязычными татарами, в основном в Магнитогорск. Их «особые» поселения, окруженные колючей проволокой, были маленькими островками Магнитогорска в огромном «архипелаге ГУЛАГ» трудовых лагерей, описанном Александром Солженицыным. Кроме того, к концу 1933 года в Магнитогорск было отправлено более 26000 осужденных не по политическим мотивам.

Переполненные палатки с грязным полом и ветхие бараки, в которых жили первые жители, зимой подвергались метелям, а летом пыльным бурям. Крысы, клопы и вши мучили своих обитателей. Другие новоприбывшие вернулись к сельским обычаям и построили глинобитные хижины, врытые глубоко в землю.

Многолюдные, холодные, грязные условия в сочетании с отсутствием чистой воды и нехваткой пищи и медицинской помощи привели к эпидемиям тифа, малярии и скарлатины.Между тем партийные чиновники наслаждались сравнительно роскошной жизнью в лесном «американском городке», который изначально был построен для специалистов из Соединенных Штатов в 1930 году.

«Специальные телеги объезжали казармы и спрашивали:« Есть ли у вас сегодня мертвые? » И каждый день брали трупы, — говорит Ахметзянов о зиме 1931 года. «В первую очередь умирали дети и старики».

Памятник в честь вклада Магнитогорска в победу во Второй мировой войне. Фото: Алек Лун / The Guardian

Хотя существование спецпереселенцев не отрицается, но и не обсуждается, и недавняя кампания по установке им памятника еще не принесла плодов.Администрация одного района запретила Васильеву общаться с потомками там, и он не может найти спонсора для выпуска своих книг в больших масштабах. Даже сегодня сайт Магнитогорского металлургического комбината не упоминает об этом принудительном труде на своей странице истории.

«Нам нужно погрузить детей в эту тему; они предки, они должны знать, кто они », — говорит Васильев. «Подзаголовок каждой из моих книг звучит так:« Это никогда не должно повториться »».

«Люди говорят:« Зачем копать это, даже если это правда? », — поясняет Ахметзянов.«Проблема в том, что деньги никто не дает; все исследования этих тем проводятся на собственные средства [исследователей] ».

«Социалистический город»

Завод построен в рекордно короткие сроки благодаря труду первых строителей. 31 января 1932 года при температуре ниже -20 градусов была взорвана доменная печь номер один; в следующем году его снова пришлось закрыть и полностью перестроить.

Хотя чиновники не хотели выделять рабочую силу или ресурсы за пределами фабрики, вокруг нее все же нужно было построить город.Согласно пропагандистской брошюре Магнитостроя 1930 года, город должен был стать центром «глубокого внедрения нового социалистического образа жизни». С этой целью он должен был стать первым в мире полностью спланированным городом.

В 1930 году Москва обратилась за помощью к немецкому архитектору Эрнсту Мэю, получившему признание в строительстве эгалитарных жилых поселков во Франкфурте из стандартных сборных материалов. Мэй разработал план линейного города с зеленым поясом между жилыми и промышленными районами.Но когда он прибыл на место в октябре 1930 года, Мэй обнаружил, что не только обозначенное место не подходит для его плана, но и что местные власти уже начали строительство.

Внутри металлургического комбината ММК; более 30 000 из 400 000 жителей Магнитогорска по-прежнему работают здесь. Фотография: Герд Людвиг / Corbis

Предположительно тщательно спланированный строительный процесс оказался очень неустойчивым. Ограниченный существующим строительством и производственными мощностями, Мэй построил то, что стало известно как Соцгород , или «социалистический город»; суперблок прямоугольных трех- и четырехэтажных плоских домов южнее завода.

Большие открытые пространства между зданиями, спроектированные по майскому принципу, согласно которому каждый житель должен иметь максимальное количество света, плохо приспособлены к местному климату, подвергая всех, кто приезжает и уезжает, сильно холодным ветрам Урала. степь. Хотя здания ветхие, квартиры здесь по-прежнему востребованы, поскольку построены из кирпича, а не из бетонных панелей, как многие более поздние плоские блоки. Сейчас этому объекту предложено присвоение статуса Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В то время стандартные, без украшений здания Мэй критиковались как слишком простые. Когда комиссар промышленности Серго Орджоникидзе посетил это место в 1933 году, он был возмущен майским суперблоком, который из-за отсутствия водопровода был окружен вонючими флигелями, заявив: «Вы назвали какой-то навоз социалистическим городом». Он приказал перенести жилое строительство на западный берег реки, но из-за капризов советского руководства — даже самые незначительные решения не могли быть приняты без одобрения Москвы — генеральный план этой второй попытки построения социалистического города появлялся медленно. .

Фотопроект местной газеты Магнитогорский металл. Фотография: Алек Лун

Между тем рядом с каждым новым предприятием, построенным на восточном берегу, продолжали расти поселения из шатких бараков, получившие такие названия, как «Поселок удобрений», «Руднообогатительная станция» и «Город решетчатого леса». и растянул город более чем на 12 миль с севера на юг. Запуск первого трамвая в 1935 году с портретом Сталина — в Магнитогорске в конечном итоге будет крупнейшая сеть трамваев в стране после Ленинграда — было недостаточно, чтобы восполнить нехватку мощеных дорог и транспортных средств.К 1939 году в Магнитогорске, где уже проживало 200 тысяч человек, оставалась только одна временная больница, и грабежи были обычным делом. Вдали от хорошо спроектированного социалистического города, это была катастрофа городского планирования с хаотичной преступной атмосферой приграничного города.

С другой стороны, жилищные и социальные услуги, хотя и всегда были в дефиците, начали формировать более коллективный образ жизни с общественными банями, прачечными, кафетериями и детскими садами. Наряду с знаменитым кинотеатром «Магнит» были построены десятки рабочих клубов с библиотеками, играми, кинопроекторами и учебными кружками, чтобы попытаться расширить культурный кругозор малообразованных масс, одновременно обучая их советским убеждениям.

Этот советский городской идеал был в конечном итоге реализован на западном берегу реки с его широкими проспектами, площадями и набережными, а также обилием пятиэтажных домов типа «хрущевка», выложенных сеткой и соединенных с фабрикой стороной. трамваи и четыре основных моста. Сегодня цены на недвижимость на восточной стороне, где ветер уносит основную часть выбросов фабрики, ниже, а плоские кварталы там, как правило, находятся в худшем состоянии.

Но большую часть строительства на западном берегу пришлось отложить до окончания Второй мировой войны.Из 56 тысяч мужчин в Магнитогорске более 30 тысяч были отправлены на фронт, а женщины заняли свои места на заводе.

«На заводе работали как на фронте. Моя бабушка говорила, что иногда они спали на заводе и не уходили домой », — вспоминает местный активист Вячеслав Гутников, бабушка которого работала в коксохимическом цехе металлургического комбината, известном как« адское отделение »из-за вредных газов.

Роль Магнитогорска в войне ознаменована главным памятником города с видом на реку «Тыл на фронт»: 50-футовая бронзовая скульптура рабочего, протягивающего гигантский меч советскому солдату.Местные жители до сих пор любят хвастаться, что каждый второй танк и каждый третий снаряд во время конфликта был построен из магнитогорской стали.

Соцгород Эрнста Мая («социалистический город»), старейший жилой район Магнитогорска. Фото: Алек Лун / The Guardian

Трудно переоценить роль сталеплавильного производства в жизни города, где на заводе работали почти все члены семьи. Любимая хоккейная команда, пять раз выигрывавшая чемпионат страны и за которую мечтают выступать местные мальчишки, называется «Металлург».

На восточном берегу огромные размеры ММК, включающего все этапы производства стали, поражают. Одна мастерская длиной более мили, все под одной крышей. Завод производит 400 различных марок стали, в 2014 году произвел 13 млн тонн нерафинированной стали и 12,2 тонны товарной продукции из стали.

Но металлургия — дело грязное. В феврале Леонардо Ди Каприо разместил в Instagram фотографию рыболовов на льду перед десятками дымовых труб на ММК, опубликованную в Instagram National Geographic, и подпись о загрязнении.Репост ДиКаприо вызвал фурор в Магнитогорске. Губернатор Челябинской области Борис Дубровский, сам бывший директор ММК, написал в своем Instagram, что фотография была сделана 22 года назад и что многие дымовые трубы с тех пор сняты, пригласив Ди Каприо к себе в гости.

Тем не менее, любой вновь прибывший в город, вероятно, заметит в воздухе промышленный оттенок, такой как запах угольной жаровни и едкую сухость в задней части горла. Согласно данным государственной службы статистики, Магнитогорск занял третье место в рейтинге самых загрязненных городов России в 2015 году, обнаружив, что уровень бензопирена, канцерогена, связанного с раком легких, в воздухе в 23 раза превышал допустимый уровень.Кроме того, по словам экологов, миллионы кубометров промышленных сточных вод ежегодно сбрасываются в реку Урал, загрязняя ее тяжелыми частицами, нитритами и другими химическими веществами.

Встреча жителей Магнитогорска на закате на фоне завода ММК. Фото: Сергей Карпухин / Reuters

Информацию о последствиях этого загрязнения для здоровья найти крайне сложно, но, по словам руководителя экологической группы «ЭкоМагнитка» Анны Рожковой, только каждый 20-й ребенок, рожденный в городе, полностью свободен от проблем со здоровьем и аллергия.Глава онкологической больницы Магнитогорска сказал в интервью 2012 года, что «люди во всем мире подвержены [онкологическому заболеванию], но мы, к сожалению, опережаем всех остальных».

Александр Морозов, председатель городского совета, сказал Guardian, что эти утверждения о широко распространенных проблемах со здоровьем сильно преувеличены, поскольку экологические условия значительно улучшились. По словам представителя ММК, в 2013-2015 годах компания потратила 2,5 миллиарда рублей на системы для снижения воздействия на окружающую среду и инвестирует более 10.5 миллиардов рублей (110 миллионов фунтов стерлингов) в 2016-18 годах.

На вопрос об окружающей среде местные жители обычно отвечают, что, по крайней мере, сейчас лучше, чем было раньше, вспоминая, как заводские выбросы делали снег ржавым или черным.

«Раньше огурцы и капуста не росли», — вспоминает Нина Ивановна, кассир булочной на восточном берегу реки. «Они сразу пожелтели и увяли».

Но рыбак, продающий килограммовых гольянов возле ММК, предполагает, что река все еще загрязнена.«Вчера выкачали какую-то гадость, а мертвой рыбы было много, целый пласт», — говорит человек, назвавшийся только Игорем.

По словам Павла Верстова, редактора местного независимого новостного сайта Verstov.info, администрация города должна заставить ММК принять более агрессивные меры для решения этих и других проблем, но это «под пятой фабрики».

Несмотря на почти полную зависимость города от металлургического завода, диверсификация экономики не является проблемой, которая многих беспокоит.На вопрос, что будет с городом, если завод когда-нибудь остановится, председатель городского совета Морозов ответил прямо: «Детройт … Но мы не думаем, что это произойдет. Мы не думаем, что на заводе может случиться такой кризис, чтобы он остановился ».

ММК оставался прибыльным, в отличие от многих советских промышленных предприятий. Но в четвертом квартале 2015 года компания понесла убытки из-за экономического спада в России и рекордно низких мировых цен на сталь, и ситуация вряд ли улучшится в этом году. Многие опасаются возвращения к сокращению финансового кризиса 2008 года, когда компания уволила 3000 рабочих.

Тем не менее, местные жители по-прежнему страстно патриотичны и полны надежд на свой город. «Есть за что критиковать [Магнитогорск], но я критикую его с любовью, чтобы было лучше», — говорит Олег Фролов, редактор местной газеты «Магнитогорский металл», спонсируемой ММК. «Он производит ВВП, мощь страны. Не зря нас называют стальным сердцем Родины ».

Есть ли в вашем городе малоизвестная история, которая сильно повлияла на его развитие? Пожалуйста, поделитесь этим в комментариях ниже или в Твиттере, используя #storyofcities

Project MUSE — Секретные архивы России: генеалогия

Читатель, даже небрежно знакомый с изучением советской истории с 1991 года, столкнется с жанром «архивного откровения». который представляет так называемые «секретные советские архивы» — такие как собрания Коммунистической партии, недоступные для западных исследователей до распада Советского Союза — как королевскую дорогу к точному пониманию советского социального, политического и экономического порядка. ¹ Важность этих разоблачений кажется почти самоочевидной в свете явной одержимости режима секретностью и конспиративных норм, которые формировали большевистскую культуру с первых дней ее существования, и не может быть никаких сомнений в том, что ранее недоступные документы коренным образом изменили ее. поле. ² Тем не менее, большинство историков отказались от представления о том, что даже запечатанные архивы КГБ содержат дымящиеся ружья высокого уровня, раскрывающие неизвестные масштабы режима; вместо этого они приняли новые вопросы, которые открыли пачки повседневных документов.Для широкой публики, напротив, риторика об архивной тайне остается непреодолимой. Выводы о том, что Владимир Путин либо находится на грани закрытия доступа к архивам, либо уже сделал это из желания подавить свидетельства сталинских преступлений, часто всплывают в прессе, даже от профессиональных историков. ³

Фактически, образ секретности российских архивов — это не только продукт большевистской паранойи, но и давняя черта западноевропейского и американского дискурса о России, уходящего корнями глубоко в историю Москвы.Его функция заключалась в том, чтобы оправдать интерпретацию действий и мотивов России внешними наблюдателями, особенно в их глобальном масштабе, путем обоснования их внешней авторитетностью реальных или сфабрикованных источников высокого уровня. Два существенных сдвига повлияли на его развертывание с начала современной эпохи. Первым было обращение 18-го века к имперским архивам как воображаемому месту хранения таких документов; второй — преобразование архивов в XIX веке в театры для представления общественного суверенитета.Доступ к архивам и открытость стали рассматриваться как отличительные черты либерального правления, которого не хватало в России, а секретность стала свидетельством недоброжелательности. В конце концов, когда большевики придут к своему всемирно-историческому моменту в конце 1917 года, они обнаружат, что тропа секретности и разоблачения уже готова и легко приспособлена к целям глобальной пролетарской революции.

Формирование административной бюрократии в Европе раннего Нового времени сделало секретность и раскрыла общие черты политического ландшафта как монархических, так и республиканских режимов; как выразился Макс Вебер, «бюрократическая администрация всегда имеет тенденцию исключать общественность, скрывать свои знания и действия от критики, насколько это возможно», хотя природа публики, которую следует исключать, со временем сильно изменилась. ⁴ Такие учреждения, как Секретные архивы Ватикана, были созданы как хранилища arcana imperii , прежде всего материалов, связанных с иностранными делами; в принципе закрытые для публики, на практике они могут быть довольно прозрачными. ⁵ Подобно тому, как европейцы обсуждали значение секретности внутри страны, они также искали секреты у других государств. Этот «ненасытный поиск информации» перестроил дипломатию вокруг необходимости собрать как можно больше информации о своих соперниках и союзниках, будь то кража документов или вербовка конфиденциальных информаторов. ⁶ Сообщения венецианских послов о других странах, как и аналогичные тексты дипломатов в других странах, были номинально секретными, но широко распространялись в рукописи, а иногда и в печати. Они предложили как эмпирическую, так и нормативную оценку конкретного государства и опыта посла в нем. Их распространение может быть политически выгодным как для дипломата, так и для его врагов, если будет сделано разумно. ⁷

За пределами посольств секретность стала линзой, через которую можно было понять соседние общества, считающиеся чуждыми в культурном отношении.Европейские путешественники в Османской империи стремились раскрыть «внутреннее устройство султанского гарема» и обещали, что их рассказы откроют им знания, до сих пор скрытые от европейцев. Этот «язык сокрытия» был коммерчески успешным в той мере, в какой оправдал ожидания публики в отношении османов. ⁸ В отличие от отчетов разведки, которые были конкретными по времени, месту и применению, литература о путешествиях превратила раскрытие секретов в обобщенный образ…

Мартин Уитток «Тайная история полицейского государства Советской России»

‘[R] внимательный и внимательный. . . отлично справляется с изучением того, как жестокая политическая полиция во всех ее воплощениях определяла Советский Союз и оставила ядовитое наследие, которое все еще остается с нами сегодня »

Репрессии, контроль, манипулирование и устранение врагов способствовали созданию Советского государства и помогли удержать его у власти, но не смогли, в конце концов, предотвратить его крах.

Гражданам Запада по большей части рассказывали очень упрощенную историю репрессивного «тоталитарного» государства, которым был СССР. Фактически, это поддерживалось не только полицейскими и силовыми методами. Никакая ревизионистская история не может стереть реальность миллионов контролируемых, заключенных и убитых, но в однопартийном государстве СССР было гораздо больше, чем это. Уитток рассказывает более сложную историю о сочетании жестокости, сотрудничества и компромисса, необходимых для построения и управления однопартийным государством.Большая часть этого — это рассказ о роли, которую тайная полиция сыграла в создании и поддержании такой формы правления, но это гораздо больше, чем просто «история тайной полиции». Это связано с тем, что возникшее « полицейское государство » (в котором инакомыслие, как реальное, так и мнимое, несомненно, контролировалось, угрожало и безжалостно устранялось) было больше, чем просто продуктом арестов, допросов, казней и тюремного заключения, проводимых тайной полицией. . СССР также стал возможным благодаря битве за сердца и умы, которая привела к тому, что миллионы людей почувствовали, что они действительно извлекли выгоду из системы и были заинтересованы в новом обществе.

Издатель: Little, Brown Book Group
ISBN: 9781472142405
Количество страниц: 336
Вес: 260 г
Размеры: 196 x 126 x 22 мм

---

ОТЗЫВОВ СМИ [R] внимательный и внимательный. . . отлично справляется с изучением того, как жестокая политическая полиция во всех ее воплощениях определяла Советский Союз и оставила ядовитое наследие, которое все еще остается с нами сегодня.- Профессор Марк Галеотти, автор книг Воры и Краткая история России
Классический пример того, как универсальная книга может быть действительно хорошей книгой. Уитток отлично разбирается в красивых виньетках, красивых анекдотах, которые не только развлекают, но и на самом деле иллюстрируют более широкие аспекты, и именно потому, что он подходит к этому как универсал, я думаю, он отлично справляется с выделением больших тем, вещей. что особенно важно в разные эпохи советского полицейского государства и разведывательной деятельности.. . очень читаемая книга. . . даже когда я сам был похож на привидения, были кусочки и кусочки, где я думал: «Ах да, я либо забыл об этом, либо вообще не знал». . . продуманная работа, сделанная действительно хорошо. * Профессор Марк Галеотти, Университетский колледж Лондона, подкаст «В тени Москвы» *

On Norse Myths & Legends (написано с Ханной Уитток)
Потрясающее и подробное введение в эти замечательные истории и пантеон персонажей в них.. . их письмо яркое и живое. . . отличное дополнение к любой библиотеке.

* Рецензия на книгу в Сан-Франциско *

О Христе: первые 2000 лет (написано с Эстер Уитток)
Разумно написано. . . информативный и проницательный; отличное резюме.

— Николас Холтам, епископ Солсберийский

On Mayflower Lives :
Уитток прекрасно разбирается в деталях.

* Wall Street Journal *
О Мэйфлауэр Жизни: Уитток [является] интересным писателем.* Обзоры Киркуса *

О Трампе и пуританах (написано с Джеймсом Робертсом):
Проницательно, хорошо написано. . . Рекомендуем прочитать перед званым ужином.

* Католический вестник *

О Трампе и пуританах:
Важное и захватывающее чтение.

* Джули Этчингем, журналист и телеведущий *

Тайная история самого узнаваемого бренда России

Большая часть дизайна Советского Союза потеряна для истории просто потому, что никто не следил за своими счетами.Многие дизайнеры нанимались производителями в качестве «инженеров-художников», но слова «дизайн» и «дизайнер» были фактически запрещены на протяжении большей части советской эпохи.

[Фото: любезно предоставлено Phaidon] Но новая книга пытается сохранить историю дизайна в Советском Союзе с 1950 по 1989 год, как в потребительских товарах, так и в государственной пропаганде. Среди подделок американской продукции и дизайна упаковки в стиле социалистического реализма одна тема доминировала в эстетике той эпохи: пространство.

«Вы не можете себе представить, сколько объектов было названо Спутником», — говорит Александра Санкова, куратор Московского музея дизайна, которая составила Designed in the USSR , которые будут опубликованы Phaidon в этом месяце.

Символы космоса и превосходства России в космической гонке с преобладанием США текстильных изделий, товаров для дома и игрушек, не говоря уже о книгах, фильмах и музыке. На одном изображении в книге изображена упаковка заводной бритвы Sputnik, которая была изготовлена ​​Ленинградским заводом «Патефон» в 1968 году. Бритва находится спереди по центру коробки, а на заднем плане летят несколько ракет — как будто связь между бритьем и пространством совершенно очевидна.

Пылесос Saturnas; 1962–70-е годы; производства Завода сварочного оборудования.[Фото: © Московский музей дизайна / любезно предоставлено Phaidon] Слабая связь между космическими снимками и функциями устройства не ограничивается упаковкой. Вакуум под названием Сатурна, возникший в середине-конце 1960-х годов, буквально по форме напоминает Сатурн. Устройство, имеющее форму сферы, было смоделировано по образцу американского пылесоса Hoover Constellation 1955 года. Но советская версия включала кольцо вокруг середины, что придавало пылесосу поворот космической эры. Эстетика также распространилась на домашний декор с ночником в форме запускающей ракеты и упаковкой для еды с множеством видов сладостей, украшенных еще большим количеством ракет, запускаемых в космос.

Один из самых завораживающих дизайнов космической эры в книге — кондитерская банка от шоколадной фабрики «Красный Октябрь» в 1960-х годах. На его заднем фоне изображено звездное ночное небо и обычная ракета в форме спутника, украшенная серпом и молотом, но на нем есть несколько невероятных звезд: собаки Белка и Стрелка, которых Советы запустили в космос в 1960 году и совершили полный оборот вокруг Земли. «Забавно, что собаки — первые космонавты — были повсюду, — говорит Санкова. «В Советском Союзе они были суперзвездами.Целый институт производил этих собак в качестве детских игрушек ».

Форма спортивная для эстафеты факела; 1980; разработан и изготовлен Mizuno; Япония. [Фото: © Московский музей дизайна / любезно предоставлено Phaidon] Ракеты даже попали на форму Олимпийских игр 1980 года, укрепив эмблему как символ страны. В книгу входит форма для Эстафеты Факела — полностью белый костюм со стилизованным изображением космического корабля на передней части со звездой на его конце, подчеркнутой олимпийскими кольцами.На запасной лампе олимпийского огня — тот же логотип, который разработали ученицы Ленинградского художественно-ремесленного училища Веры Мухиной под руководством дизайнера Бориса Тучина. Тот факт, что у Санькова даже есть эта информация, свидетельствует о том, что к 1980-м годам дизайн в Советском Союзе утвердился как сфера деятельности.

Санкова открыла Московский музей дизайна в 2012 году, и книга кодифицирует некоторые сокровища коллекций нового музея — как космической эры, так и других.«Советский Союз развалился, и теперь никто не помнит, что там было и кто отвечал за дизайн», — говорит она. «Мы должны сохранять и изучать все, что у нас есть».

Даже сегодня пространство остается мощным инструментом брендинга. Трое из самых влиятельных бизнес-магнатов сегодняшнего дня — Илон Маск, Джефф Безос и Ричард Брэнсон — вложили средства в полет в космос. Буквально выйти за пределы нашей планеты, чтобы исследовать звезды, — это мощное стремление, которое будет вдохновлять нас и расширять возможности брендов для будущих поколений.

«Подтасовано» подробно описывает долгую историю вмешательства России и США в выборы

российских хакеров и интернет-троллей пытались манипулировать американскими избирателями на протяжении всей президентской кампании в США в 2016 году, как они снова это делают в 2020 году. Их усилия представляют собой последнюю главу в 100-летней истории секретных операций КГБ Советского Союза, Россия при Владимире Путин и ЦРУ, чтобы повлиять на результаты выборов в зарубежных странах.

«Обманутые: Америка, Россия и сто лет скрытого вмешательства в выборы», новая книга журналиста и историка Дэвида Шимера ’18 Б.A., M.A., раскрывает эту темную историю, предлагая подробный отчет о попытках России в 2016 году подорвать демократию в США и о попытках администрации Обамы остановить это. Книга, опубликованная этим летом Knopf, основана на архивных исследованиях на разных континентах и ​​интервью со 130 официальными лицами, включая бывшего генерала КГБ и восьми бывших директоров ЦРУ.

Шимер, бывший главный редактор Yale Daily News, недавно говорил с YaleNews о своей книге, которая выросла из работы, которую он начал еще во время учебы.Интервью сокращено и отредактировано.

Что побудило вас написать книгу?

В 2016 году меня встревожило то, как политики и комментаторы часто называли вмешательство России в наши выборы беспрецедентным. Когда что-то рассматривается как беспрецедентное, это предполагает, что за этим нет никакой истории, и это позволяет очень легко создавать мифы, заблуждения и, на самом деле, просто лгать об этом, потому что оно существует в вакууме.

Итак, в своей книге я пытаюсь восстановить историю тайного вмешательства в выборы, показывая, как Советский Союз начал вмешиваться в выборы во всем мире после Первой мировой войны.Я показываю, как ЦРУ и КГБ вмешивались в выборы по всему миру во время холодной войны. Я раскрываю, как сегодня путинская Россия снова вмешивается в выборы во всем мире. Затем я интенсивно анализирую 2016 год и его последствия как часть этой большой истории.

Эта книга не существовала бы без исторического факультета Йельского университета, и она определенно не существовала бы без [моего научного руководителя] профессора Тимоти Снайдера.

Отсюда я намечаю, как демократии должны реагировать на эту угрозу, потому что я очень твердо верю, что уроки прошлого можно и нужно использовать для защиты демократической модели сегодня.

Каковы истоки советского тайного вмешательства в выборы?

В 1919 году Владимир Ленин, первый советский лидер, основал организацию, известную как Коммунистический Интернационал, или Коминтерн, которая должна была объединить коммунистические партии мира и разжечь революцию за рубежом. Он распределял деньги и поддерживал органы пропаганды в разных странах, чтобы помочь коммунистическим партиям более эффективно конкурировать у урн для голосования и в идеале выиграть выборы. Видение Ленина состояло в том, что коммунистические партии придут к власти, свергнут свои правительства и упразднят свои национальные границы.

Ничего из этого не произошло, но в Соединенных Штатах и ​​Соединенном Королевстве все еще существовала огромная паранойя по отношению к Коминтерну из-за опасений, что Советский Союз вмешивается в их выборы и манипулирует их демократическими процессами.

Как происходило скрытое вмешательство в выборы во время холодной войны ?

После Второй мировой войны Советский Союз при Иосифе Сталине агрессивно вмешивался в выборы по всей Восточной Европе в таких странах, как Восточная Германия, Венгрия и Польша, используя тактику, которая во многом предвосхищала политику Путина.Они манипулировали списками избирателей, фальсифицировали подсчет голосов и распространяли огромное количество пропаганды — таких как плакаты, брошюры и листовки — для манипулирования взглядами людей.

Эти выборы были фактически сфальсифицированы, и коммунистические партии по всей Восточной Европе пришли к власти и прекратили проведение конкурентных выборов. Затем Соединенным Штатам пришлось решить, сопоставить ли советское вмешательство в выборы с еще большим вмешательством на выборах, и это решение разыгралось в Италии, где коммунистическая партия росла в преддверии выборов 1948 года.Именно в этом контексте президент Гарри Трумэн впервые официально разрешил ЦРУ участвовать в тайных действиях, чтобы ЦРУ могло вмешаться в выборы в Италии. Итак, как выяснилось, отправной точкой тайных действий ЦРУ было вмешательство в выборы. Затем ЦРУ начало масштабную операцию по манипулированию выборами в Италии не путем изменения фактических бюллетеней, а путем предоставления миллионов долларов Христианско-демократической партии и проведения кампании устрашения, направленной на то, чтобы запугать избирателей и заставить их выступить на стороне центристских партий.ЦРУ также организовывало массовые инициативы, которые казались спонтанными. Христианские демократы затем победили на этих выборах, и внутри агентства сложилось мнение, хотя и недоказанное, и недоказуемое, но решающее значение им внесла Америка.

[Как] главный внутренний историк ЦРУ сказал мне, это агентство и КГБ шли лицом к лицу на выборах по всему миру.

Многие бывшие офицеры ЦРУ рассказывали мне в интервью, что они рассматривают операцию 48 в Италии как лучшее агентство.И после этой операции, как мне сказал главный историк ЦРУ, это агентство и КГБ пошли лицом к лицу на выборах по всему миру.

Советы вмешивались в выборы в США?

Да, и то, что говорят нам эти операции, очень важно. Сегодня существует неправильное представление о том, что иностранное вмешательство в выборы является каким-то образом политическим вопросом: если вы говорите, что безопасность на выборах имеет значение, значит, вы пристрастный демократ. История показывает, что это не так.Во время холодной войны, как я подробно описываю в своей книге, Советы стремились уничтожить кандидатуры Ричарда Никсона, республиканца, и Рональда Рейгана, республиканца. Так уж получилось, что сегодня Россия считает, что в ее интересах поддерживать республиканца.

Но цель России здесь — продвигать цели России, которые состоят в том, чтобы выбрать наших лидеров, саботировать и лишить легитимности наш процесс преемственности, а также подорвать доверие общества к демократической модели, и это должно оскорбить и встревожить всех американцев, независимо от партийной лояльности. .

Как изменилась ситуация после холодной войны?

Я активно исследовал современные методы работы в обеих странах. Я взял интервью у более чем 130 официальных лиц, в том числе бывшего генерала КГБ, восьми бывших директоров ЦРУ, многих других сотрудников ЦРУ и бывшего президента США. Я обнаружил, что в последние годы Россия удвоила практику скрытого вмешательства в выборы. Его разведывательные службы используют Интернет, чтобы влиять на выборы и подрывать их по всему миру в поддержку раскольнических и авторитарно настроенных кандидатов.

Америка придерживается противоположного подхода. ЦРУ отошло от практики скрытого вмешательства в выборы в то время, когда Интернет беспрецедентным образом раскрыл наши собственные выборы. Во время холодной войны КГБ был нацелен на многие выборы в США, но в целом эти операции были ограничены по своим масштабам и значению. Советскому Союзу не хватало возможностей серьезно подорвать выборы в США и направить их. Это уже не так. Благодаря Интернету Россия теперь может целенаправленно и далеко идущим образом манипулировать американскими выборами.

Достаточно ли сделали Соединенные Штаты для защиты от российского вмешательства после 2016 года?

Короче нет. У Америки до сих пор нет всеобъемлющей национальной стратегии борьбы с этой угрозой. И во многом дела пошли еще хуже. В то время как президент Обама стремился защитить себя от вмешательства России, нынешний президент потребовал иностранного вмешательства в наши выборы, что сигнализирует таким странам, как Россия, о том, что они могут продолжать проводить подобные операции, не рискуя серьезными последствиями.Я не вижу в Америке единства в противодействии этой угрозе или даже в признании ее существования.

Цель Путина отчасти состоит в том, чтобы показать американцам и показать миру, что демократическая модель не работает.

Я думаю, что Америка уязвима не только по этим причинам, но и из-за коронавируса, который уже сеет сомнения в стабильности нашего процесса голосования и в том, будут ли предстоящие выборы справедливыми. Помните: цель Путина отчасти состоит в том, чтобы показать американцам и показать миру, что демократическая модель не работает.И в этом смысле мы так же уязвимы, как и когда-либо, потому что внутри страны, несмотря на вмешательство России, так много опасений, что наша демократия не работает, поэтому России не потребуется много времени, чтобы еще больше ухудшить общественное положение. уверенность в этих выборах, будь то манипулирование нашими реальными системами голосования или распространение дезинформации о мошенничестве.

Как ваш опыт в Йельском университете повлиял на книжный проект?

Эта книга не существовала бы без исторического факультета Йельского университета, и она определенно не существовала бы без профессора Тимоти Снайдера, который был моим научным руководителем в течение моего последнего года обучения, когда этот проект действительно начался.Летом 2017 года я писал репортажи в Германии для The New York Times, и пока я был там, я встретил бывшего офицера восточно-германской разведки по имени Хорст Копп, который рассказал мне об операции по вмешательству в выборы, которую он помог провести в 1972 году для сохранения правительства. канцлера Западной Германии Вилли Брандта. Эта операция имела решающее значение и удержала Брандта у власти — и это меня очаровало.

Я потратил год на интенсивные исследования этой операции под руководством профессора Снайдера для своей кандидатской диссертации.После окончания учебы я отправился в Оксфорд, чтобы получить докторскую степень при поддержке программы стипендий Маршалла. Находясь там, профессор Снайдер продолжал консультировать мою работу, пока я смотрел за рамки операции 1972 года и копался в более широкой истории тайного вмешательства в выборы. Затем, когда я узнал, что смогу написать эту книгу, он провел меня через этот процесс от начала до конца.

Вы упомянули исторический факультет. Вам помогали другие преподаватели?

Джон Гэддис, который был моим наставником с 10-го класса, обучал меня все время, пока я был студентом, и очень поддерживал этот проект.Он помог мне с моим предложением и дважды рецензировал мою рукопись, но более того, без него я бы никогда не проявил такой интерес к холодной войне и действительно к истории.

Было много других профессоров, которые нашли время, чтобы просмотреть главу моей книги или даже ее целиком. Их отзывы были важны для моего процесса написания. У меня было всего около пяти месяцев, чтобы написать эту книгу, и если бы не такие преподаватели, как профессор Снайдер и профессор Гэддис, я бы боролся даже больше, чем я.Я им очень благодарен.

Три книги о загадке современной России

Яффа опирается на советскую и царскую историю и литературу, чтобы описать стойкость национального архетипа — «хитрого человека», как выразился ведущий социолог, — сформированного необходимостью выжить. адаптация к репрессивной системе. В книге замалчиваются некоторые фундаментальные реформы 1990-х годов, которые закончились с приходом Путина к власти. Но расчет компромисса, который описывает Яффа, позволяет ему проникнуть в суть того, как нынешний режим вернул Россию к ее традиционной политической культуре.

В конце концов, Яффа пишет: «Чтобы логика компромисса сработала, обе стороны должны выполнить свою часть сделки». Однако по мере того, как система Путина становится все более авторитарной, «цена лукавства растет все больше, а пользы от нее становится все меньше и меньше».

PRAVDA HA HA

Настоящие путешествия на край Европы

Рори Маклин

343 стр. Bloomsbury. 27 долларов.

Спустя три десятилетия после путешествия по разрушающемуся советскому блоку в пьянящем 1989 году, когда рухнула Берлинская стена, писатель-путешественник Маклин повторяет свой маршрут в обратном направлении, чтобы выяснить, что стоит за националистическими настроениями, вызвавшими возрождение авторитаризма на континенте.Направляясь на запад от России, где он улавливает ощущение ее нигилистического избытка и колоссального неравенства, хотя и несколько карикатурно, он описывает запустение бывших коммунистических государств на ее периферии и разочарованные ожидания, подпитывающие историческую амнезию от Восточной Европы до Британии.

Пересказанные в поэтической прозе с контекстом из поп-истории и культурных комментариев, пикантные приключения Маклина включают трогательные встречи и случайные встречи с яркими персонажами, от интеллектуалов до пролетариев, от магнатов до обездоленных мигрантов.Они происходят под угрожающей тенью усиливающихся атак России на западную либеральную демократию и ревизионистского мифологизирования правых лидеров по всему континенту.

Маклин — отзывчивый и проницательный гид, его персонажи запоминаются отчасти тем, что подтверждают, а иногда и разрушают стереотипы. В России он встречает полицейского, ищущего взятки, который жалеет его, и тролля в социальных сетях, который не извиняется за распространение дезинформации за границу, несмотря на разочарование в своей стране.Он также описывает новых диссидентов, выступающих за открытые общества.

Эпизоды вызывают непреодолимое ощущение места, от духовной пустоты российского эксклава Балтийского моря Калининграда до абсурда обнищавшего сепаратистского региона Молдовы Приднестровье, в значительной степени управляемого крупной частной компанией — «государством в негосударстве», как называет Маклин. Это. Некоторые из его наиболее лирических произведений посвящены Венгрии, где премьер-министр Виктор Орбан создает коллективное чувство жертвы, чтобы помочь использовать нереализованный оптимизм 1990-х годов.Восхищенный бездомный алкоголик из Будапешта говорит ему: «Европа мертва».

Двойная экспозиция: Тайная полиция России при последних царях

Четверг, 29 октября 2015 г. — суббота, 12 марта 2016 г.

Мемориал Герберта Гувера, выставочный павильон

Новая выставка, Двойная экспозиция: Тайная полиция России при последних царях, основана на одной из самых необычных коллекций, хранящихся в библиотеке и архивах Гувера: записях парижской штаб-квартиры Российской Императорской тайной полиции, известной как Охрана.Коллекция «Охрана», состоящая из некогда секретных файлов и фотографий многих самых разыскиваемых русских революционеров начала двадцатого века, документирует слежку царского правительства за своими политическими врагами по всей Европе, в том числе за многими из тех, кто впоследствии станет ведущими фигурами советского режима. 1917 г. — прежде всего Владимир Ленин, Лев Троцкий и Иосиф Сталин. Представляя широкий спектр документов и артефактов, взятых непосредственно из архивов полиции Охраны и других связанных коллекций, Double Exposure прослеживает предшественники методов наблюдения и терроризма, которые продолжают влиять на мир, в котором мы живем сегодня.

Double Exposure — первая выставка, демонстрирующая эту уникальную коллекцию, история которой сама по себе является рассказом об обмане и интригах. Когда-то считалось, что они были сожжены последним послом России во Франции после захвата власти большевиками в 1917 году, файлы Охраны на самом деле были переправлены в кампус Стэнфорда в 1926 году. Доставка файлов настаивала на том, что их существование остается в секрете.Коллекция была обнаружена только после смерти посла в 1957 году. Это открытие стало заголовком новостей по всему миру, привлекая внимание как агентов разведки, так и ученых, занимающихся шпионажем, слежкой и терроризмом.

Раскрывая махинации и мотивы как преследователей, так и преследуемых, Double Exposure отображает широкий спектр материалов, используемых Охраной для сбора разведывательной информации: отчеты слежки от агентов на местах, отчеты парижского офиса в Санкт-Петербург.Петербургский штаб, депеши, шифры, переписка революционеров и бесчисленные фотографии, которые стали основным инструментом для определения объектов наблюдения. Больше всего завораживают фотографии отдельных радикалов — мужчин и женщин, многие из которых сфотографированы как в молодом, так и в старшем возрасте, — а также студийные фотографии людей, не подозревающих, что оператор передаст негативы российской полиции. В целом, записи предоставляют удивительно подробный отчет о деятельности и эволюции различных политических партий и группировок, составлявших российское революционное движение, и указывают на истоки современного государства наблюдения.Посетители Double Exposure уйдут с новым пониманием того, как за столетие до рассвета информационной эры сбор разведданных стал важным инструментом, используемым политическими деятелями, как во власти, так и в оппозиции.

Куратор выставки Бертран М. Патенауде, научный сотрудник Гувера, оформление выставки — Самира Бозорги, помощник архивариуса по выставкам в библиотеке и архивах Гувера.

Двойное разоблачение: тайная полиция России при последних царях открывается в четверг, 29 октября 2015 года, и продлится до 12 марта 2016 года. Выставка открыта для публики бесплатно со вторника по субботу с 11:00 до 16:00. в павильоне мемориальной выставки Герберта Гувера (рядом с башней Гувера) в кампусе Стэнфордского университета. Парковка на территории кампуса бесплатна по субботам. Чтобы узнать о маршрутах и ​​парковках, нажмите здесь.

.