Ислам в мире распространен шире, чем вы думаете
https://inosmi.ru/20170202/238650227.html
Ислам в мире распространен шире, чем вы думаете
Ислам в мире распространен шире, чем вы думаете
Ислам в мире распространен шире, чем вы думаете
Изданный недавно президентский указ Дональда Трампа о временном запрете на въезд иммигрантов из семи мусульманских стран коснется только 12% мусульман в нашем… | 02.02.2017, ИноСМИ
2017-02-02T11:05
2017-02-02T11:05
2022-10-07T15:26
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn1.inosmi.ru/images/sharing/article/238650227.jpg?2378262461665145560
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2017
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Новости
ru-RU
https://inosmi.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.
xn--p1ai/
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
общество, религия, ислам в европе
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Изданный недавно президентский указ Дональда Трампа о временном запрете на въезд иммигрантов из семи мусульманских стран коснется только 12% мусульман в нашем мире. На самом деле, из семи стран, попавших под новый иммиграционный запрет, только Иран входит в десятку государств с самым крупным мусульманским населением.
Дрю Десилвер (Drew Desilver), Дэвид Мэсилив (David Mascileave)
Изданный недавно президентский указ Дональда Трампа о временном запрете на въезд иммигрантов из семи мусульманских стран коснется только 12% мусульман в нашем мире.
Об этом свидетельствуют данные из доклада исследовательской организации Pew Research Center от 2015 года о нынешней и прогнозируемой численности религиозных групп. На самом деле, из семи стран, попавших под новый иммиграционный запрет (Иран, Ирак, Ливия, Сомали, Судан, Сирия и Йемен), только Иран входит в десятку государств с самым крупным мусульманским населением.
По состоянию на 2010 год в мире было примерно 1,6 миллиарда мусульман, в силу чего ислам является второй по числу приверженцев религией после христианства. И хотя многие люди, особенно в США, связывают ислам со странами Ближнего Востока и Северной Африки, в действительности почти две трети мусульман (62%) проживают в Азиатско-Тихоокеанском регионе, о чем свидетельствуют данные анализа центра Pew. Так, в Индии и Пакистане мусульман проживает больше (в совокупности 344 миллиона), чем на всем Ближнем Востоке, а также в Восточной и Северной Африке (317 миллионов).
Однако в регионе Ближнего Востока, Восточной и Северной Африки — самая высокая концентрация мусульман в мире.
Из 341 миллиона жителей этого региона 93% являются мусульманами, в то время как в странах Африки южнее Сахары их — 30%, а в Азиатско-Тихоокеанском регионе — 24%.
Мусульмане составляют большинство населения в 49 странах мира. Самое большое их количество (около 209 миллионов) в Индонезии, где 87,2% населения называют себя приверженцами ислама. В Индии — второе по численности мусульманское население (примерно 176 миллионов), хотя в процентном отношении оно составляет лишь 14,4% от общей численности населения страны.
При оценке численности мусульман и других религиозных групп в мире Pew Research Center использует разнообразные опросы, данные переписи, регистры народонаселения, делая это для того, чтобы подсчитать все группы и людей, относящих себя к определенной религии.
Заглядывая вперед, центр прогнозирует, что к 2050 году количество мусульман в мире увеличится до 2,76 миллиарда человек, составив 29,7% мирового населения. Доля мусульман, проживающих в африканских странах южнее Сахары, увеличится с 15,5% (2010 год) до 24,3%.
Азия, где сегодня мусульман больше, чем во всех остальных регионах вместе взятых (61,7%), сохранит свои позиции, хотя доля мусульман в общей численности там уменьшится, составив 52,8%. Что касается Ближнего Востока и Северной Африки, то там процент мусульман от общей численности останется практически без изменений, увеличившись с 19,8% до 20% в 2050 году.
В Северной Америке проживает лишь 0,2% мусульман от их общей численности. По прогнозам, в США доля мусульман среди населения увеличится в два раза с 0,9% в 2010 году до 2,1% в 2050-м. Этот прогноз строится на основе демографических и миграционных тенденций.
Ислам в Центральной Азии: от долгой изоляции к повышенному вниманию
Ислам на протяжении своего существования в Центральной Азии был либо инструментом легитимации сменяющихся режимов, либо подвергался гонениям со стороны этих режимов в «грешные» времена. С прошлых веков исламcкая религия аккумулировала огромный опыт сопротивления и адаптации – сначала при царском режиме, затем в советский и постсоветский периоды.
Исследование исторической траектории взаимодействия ислама с политической властью и гражданским обществом вызывает вопрос: чем объясняется невысокий уровень террористической угрозы в Центральной Азии? Частично сложившаяся ситуация объясняется контролем со стороны правящих режимов над населением и внешними финансовыми ресурсами. С другой стороны, данное обстоятельство не препятствует постоянному росту террористического контингента в Сирии и Ираке за счет выходцев из Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и даже Туркменистана.
Ислам в Центральной Азии смог устоять вопреки ограничениям секулярной атеистической власти, когда репрессии сочетались с инструментализацией. Официальное признание ислама Сталином в 1942 г. позволило мусульманам принять свою двойную принадлежность homo islamo-sovieticus в социальном пространстве
Четверть века прошла с момента развала СССР в 1991 г. и появления среди членов ООН пяти новообразованных независимых государств Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана.
Ранее эти государства были известны Западу как «мусульманские республики советской Центральной Азии». Советские мусульмане практиковали ислам без шариата с 1926 г. Ислам в Центральной Азии смог устоять вопреки ограничениям секулярной атеистической власти, когда репрессии сочетались с инструментализацией. Официальное признание ислама Сталином в 1942 г. позволило мусульманам принять свою двойную принадлежность homo islamo–sovieticus в социальном пространстве, «защищённом» местными религиозными и национальными элитами. Жизнестойкость ислама заложена в его корнях, его фундаментальных устоях. Терпеливость перед неблагоприятными обстоятельствами (sabr), ценность намерения в случае неудачи (niyya) и вся система компенсации незавершённых ритуалов, основанных на «состоянии необходимости ислама»[1] помогли мусульманам выстоять и адаптироваться к советскому режиму в ожидании лучших дней.После 1945 г., затяжной процесс «безмолвного слияния с туземцами», в трактовке историка Винсента Фурнио, изменил сталинское определение государства в контексте Центральной Азии.
[2] Вместо того, чтобы быть «национальным по форме и социалистическим в основе», оно становится «в основе национально-исламским» и лишь «формально советским».
В то время, как на местах ежедневно проживаемая национальная исламская идентичность удовлетворяла большую часть населения, ее внешнее восприятие в глазах зарубежных мусульманских стран было негативным. Развал СССР обнаружил существование новых исламских рубежей. Мусульманские средства массовой информации обнаружили в Центральной Азии миллионы братьев по вере, которые, несмотря на то, что в постсоветской Центральной Азии советскость перевешивала мусульманскость, должны были быть интегрированы в международную умму (сообщество мусульман).
- Политическое значение ислама
Наиболее ранний этап исламизации «заамударьинского» региона относится к 709 и 712 гг. Именно тогда в ходе завоевательных походов были подчинены Бухара и Самарканд. В последующие столетия ислам продолжил распространяться на север, обратив в мусульманство тюркские племена в периоды монгольского завоевания и дальнейших политических преобразований.
Несколько веков ислам является инструментом легитимизации, находясь по «по правую руку» властей. В тоже время отошедшие на задний план, но не исчезнувшие, доисламские верования многочисленны в регионе.
Исходя из географических, экономических и культурных факторов, Центральная Азия рано познала три формы приобщения к исламу. Первая возникла в городах Трансоксании вдоль великого караванного пути и, включая научную, политическую и архитектурную составляющую, основывается на юридической ханафитской школе. Вторая— синкретичная и нематериальная, распространена в кочевом пространстве Центральной Азии. Третья— основанная на суфийской духовности – является связующим звеном между двумя предыдущими формами, где сочетаются элитарная сторона, основанная на цепи преемственности (силсила),[3] и популярная у населения практика поклонения святым[4].
Два фактора способствовали тому, что народный ислам стал реальным ориентиром идентичности, и одновременно в контексте политических репрессий в отношении ислама, сформировалось пространство упрощенной веры, ограничиваясь ритуальной частью и игнорируя теологическую составляющую:
- периоды немусульманских завоеваний — монгольское нашествие, Российская империя, советское государство, которые определили суфистский ислам на роль охранной колыбели религии;
- использование братств как сети из децентрализованных ячеек, составляющих оппозицию правительству, непризнаваемое как «законное».
Об этом свидетельствует, например, призыв к провозглашению исламской республики Таджикистан в листовках, распространяемых в 70-х гг. в Ферганской долине «опасными фанатиками», как их называла местная пресса, учреждение первой партии исламского возрождения в Курган-Тюбэ в 1973 г.
С этой точки зрения следует отметить значение Центральной Азии как места возникновения главнейших мусульманских братств, в частности Накшбандия, адепты которого впоследствии появились у курдских племен, на Кавказе, в Турции и Индии. Практика молчаливого зикра – вспоминание имени божьего – и многие другие практики позволяли последователям суфизма, без всякого разглашения своих религиозных предпочтений, участвовать в политической и социальной светской жизни.В наши дни ислам в Центральной Азии вписывается более в преемственность, чем в разрыв. Таким образом обеспечивает тройное наследие в системе официального управления исламом – как средство социального контроля, оппозиция «джихадистского» типа в противовес «незаконной власти» (наследуя призывы к джихаду против царских колониальных властей и антисоветской борьбы с басмачами) и фундаменталистские проповеди (салафитского толка).
- Повторное вхождение мусульман Центральной Азии в мировую умму до событий 1991 г.
После русской революции 1917 г., мусульмане Центральной Азии оказались отрезанными от внешнего мира. Эта изолированность закончилась со смертью Сталина и началом правления Хрущева. В так называемые годы «брежневского застоя» происходит скромный возврат советских мусульман в мировую умму. Возврат этот символизирует стремление советских властей инструментализировать ислам в целях международной политики. С позволения Москвы несколько представителей «мусульманского духовенства» отправляются в паломничество (хадж) в Мекку. Вернувшись, они привносят тренды, усвоенные во время хаджа во внутренние дебаты.
Ислам Каримов, экс-секретарь Коммунистической партии Узбекистана, осознал новый статус религии в ходе электоральной поездки в Ферганскую долину в декабре 1991 г. На одной из исламистских встреч с него потребовали обещание провозгласить «Исламскую республику Узбекистан».
Это стало огромным потрясением
Относительная открытость СССР была прервана в 1979 г., после ввода советских войск в Афганистан и исламской революции в Иране. С этих пор все политически подкованные мусульмане СССР просыпались с зарëй, чтобы прослушать запрещенные радиопрограммы. Тем временем, связи с внешней 
Об этом свидетельствует, например, призыв к провозглашению исламской республики Таджикистан в листовках, распространяемых в 70-х гг. в Ферганской долине «опасными фанатиками», как их называла местная пресса, учреждение первой партии исламского возрождения в Курган-Тюбэ в 1973 г., то есть за девятнадцать лет до ее повторного созыва в Астрахани в годы перестройки, а также отчаянная активность подпольных проповедников.
После прихода к власти Михаила Горбачева в марте 1985 г., ислам в обретении былой представленности перенес сильные потрясения. Ислам Каримов, экс-секретарь Коммунистической партии Узбекистана, осознал новый статус религии в ходе электоральной поездки в Ферганскую долину в декабре 1991 г. На одной из исламистских встреч с него потребовали обещание провозгласить «Исламскую республику Узбекистан». Это стало огромным потрясением, которое объясняет последующее стремление узбекского президента искоренить всякую оппозицию сначала «национально-демократическую», затем исламистскую и тем самым защитить свою страну от неизбежной открытости внешнему миру.
Исчезновение советской системы требовало уточнения религиозной политики в каждом новосозданном государстве. Постсоветское гражданское общество таким образом реорганизовалось по религиозной, со ссылкой на исламскую мораль в качестве культурного фундамента, и по социальной, даже семейной направленности. Начиная с этого времени, все те, кто считал рамки национального и также исламского государства слишком узкими, не перестают пополнять ряды ностальгирующих о халифате, потерянном в 1924 г.
- Реорганизация, логика избегания и ограниченная радикализация
В начавшейся после 1991 г. реорганизации многочисленные исламоориентированные внутренние и внешние политические структуры, партии, ассоциации, группы проявляются в Кыргызстане, Казахстане, Таджикистане, Узбекистане. Туркменистан, единственная страна в Центральной Азии, которая не участвует в этих процессах. Среди целей вышеназванных организаций— провозглашение исламских республик либо восстановление Кокандского ханства[5], что тем самым подразумевает ликвидацию границ национальных государств.
Либо по версии наиболее радикально настроенных кругов – создание Туркестанского халифата и более того, халифата глобального.
3.1. Активность исламских движений
Среди основных движений Центральной Азии, одно из наиболее активных — Исламское Движение Узбекистана (ИДУ), основанное Джумой Намангани и Тахиром Юлдашевым[6] . Партия исламского Возрождения Таджикистана (ПИВТ), основателем и лидером которой до самой своей смерти в 2006 г. являлся Саид Абдулло Нури. ПИВТ была в коалиции с правящей властью, однако постепенно ее влияние ограничивалось, а в 2015 г., партия была запрещена и признана террористической[7]. Движение фундаменталистов Акрамилар, основанное узбекскими бизнесменами и практикующее исламскую благотворительность, которое подверглось репрессивным мерам со стороны власти, в частности в 2005 г. в Андижане[8].
Внешнее влияние ислама распространялось усилиями партии Хизб ут-Тахрир («Партии Освобождения», образованной в Иордании в 1953 г.). Последняя, фундаменталистского характера, вела активную работу в Узбекистане, Таджикистане и Казахстане, но со смертью Бен Ладена в 2011 г.
сократила свою деятельность[9]. Турецкое Исламско-национальное движение Фетуллаха Гюлена также было активно в регионе, до его изгнания во всех странах по просьбе президента Эрдогана после попытки переворота в июле 2016 г. в Стамбуле. Гюленовские образовательные учреждения остались на месте лишь в Кыргызстане, где они контролируются министерством образования. Наконец, Джама’ат Таблиги— прозелитское движение, основанное в Индии, особенно активное в Кыргызстане и Казахстане, хотя и не имеют легального статуса[10].
В целом все мусульманские государства привнесли свой вклад в повторный процесс исламизации. В том числе и Турция, в которой кроме «гюленского» движения, следует упомянуть официальный фонд «Диянет» или суфийское течение нагшбандия. Это также справедливо для стран Персидского залива и Пакистана. Шиитский Иран после распада Советского союза не был затронут влиянием прозелитизма в силу приверженности исламу суннитского толка большинства населения Центральной Азии.
На местах, официальные власти в каждом государстве принимают новые законы касательно свободы совести и собраний; большая или меньшая веротерпимость существует в отношении зарубежных религиозных организаций, чьë финансирование, впрочем, тщательно контролируется.
В Центральной Азии открытость любым религиям и сектам сочетается как в Кыргызстане, ставшем новым Эльдорадо для проповедников различных конфессий, с абсолютной закрытостью гражданского общества как в Туркменистане.
Между этими двумя крайностями, в трех других республиках наблюдаются различные сценарии развития конфессиональной ситуации. Выверенная терпимость в Казахстане, который с 2001 г. столкнулся не только с экономическими и социальными проблемами на богатом нефтью западе страны, но и с исламской угрозой. Усиленный контроль над исламскими активистами в Узбекистане в силу растущей конфронтации между властью и джихадистским движением, особенно после андижанских событий 2005 г., когда режим Каримова жестко подавил исламское протестное движение. Дальнейший прессинг на исламские политические силы в Таджикистане, избравшие после событий в 1997 г. путь радикализации, несмотря на участие Партии Исламского Возрождения Таджикистана в нео-коммунистическом режиме президента Эмомали Рахмона до 2015 ого года.
3.2. Национализация народного ислама
С первых десятилетий независимости общества Центральной Азии подверглись двусторонней исламизации. С одной стороны, сверху властями проводится официально приемлемaя исламизация с учетом светской Конституции. В Узбекистане этот процесс проявляется в запрете на меры по планированию семьи, в обязательстве сократить так называемые расходы на престиж (свадьбу или похороны) дабы не заострять социальное неравенство; аналогичные меры предпринимаются в Таджикистане с 2007 г. для удовлетворения большинства мусульман страны. В то же время, другой процесс исламизации идет снизу, представителями зарождающего гражданского общества: бизнесменами, предпринимателями, а также разноконфессиональными иностранными представителями— турецкими, саудовскими, и пакистанскими проповедниками и прозелитами. Внешние акторы были оперативно назначены официальной властью, с различными оговорками в зависимости от страны, на роль «опасных» элементов, которым следует противодействовать.
Тезис о внешней исламской угрозе поддержала Россия, где афганская травма навсегда стигматизировала российский подход в Центральной Азии[11]. Двоякий характер этого тезиса представлен с одной стороны политической угрозой вторжения в Узбекистан афганских муджахедов и талибов, с другой, фундаменталистской опасностью в лице многочисленных иностранных проповедников, чей ненасильственный характер мог, тем не менее, фатально повлиять на местные режимы.
В силу этих факторов Узбекистан и Казахстан разыгрывали карту исламского суфизма и его народных корней, организуя с большой помпезностью памятные празднования Бахауддина Накшбанда, Ходжа Ахрара и Ахмада Ясави, чтобы снизить влияние прозелитизма салафизма, неоправданно именуемого «вахабитским» в регионе. Суфийские практики снова дозволены в регионе. У знаменитого шейха нагшбанди Ибрагима-хазрата, родившегося в 1928 г. в Коканде, число последователей насчитывает порядка 20 000 – 30 000 чел. в Узбекистане, в том числе распространяясь на Россию и Молдавию.
3.3. Радикализация молодого поколения
В противоположность своим родителям, все больше молодежи младше 25 лет отказываются от алкоголя, свинины, повсеместно соблюдая пост в месяц Рамадан.
Ни так называемый «естественный барьер от фундаментализма», ни заклинательный призыв о национальном долге перед родиной, кажется, никак не влияют на молодое поколение. В противоположность своим родителям, все больше молодежи младше 25 лет отказываются от алкоголя, свинины, повсеместно соблюдая пост в месяц Рамадан.Дети социальных сетей (несмотря на контроль секретных служб)— Вконтакте и Одноклассники, некоторые из них выбирают радикализацию, как новую идентичность «супермусульманина», представленную в последней работе Фати Бенслама[12]. Растущее неравенство, разочарование молодежи из-за трудностей трудовой миграции в Россию, безработица и понижение социального уровня, все эти факторы объясняют, почему сотни молодых узбеков, таджиков, кыргызов, казахов и туркмен, а также уйгуров и чеченцев присоединяются к джихадистам в Турции, Пакистане и особенно, в России (как ни парадоксально, но именно в России ДАИШ с легкостью вербует новых наемников для пока еще существующего Исламского государства).
Исламская угроза оставалась для центральноазиатских властей излюбленным рычагом поддержания их репрессивной политики
Третий контингент бойцов организации Исламского государства (ДАИШ) в Ираке и Сирии, а также Фронта ан-Носра[13], в количестве порядка 5 000 чел.[14], ничего не говорит об истинном влиянии столь опасной джихадистской пропаганды в регионе. Действующая эффективно в тюрьмах и социальных сетях несмотря на контроль, эта пропаганда распространяется даже лучше, чем информация про события арабской весны 2011 г., которая тщательно избегалась средствами массовой информации, в то время как исламская угроза оставалась для центральноазиатских властей излюбленным рычагом поддержания их репрессивной политики.
Таким образом, в вопросе боевиков-исламистов различаются два этапа при разных временных отрезках: в первые годы независимости до 2001 г., когда внешние силы прибывали в государства Центральной Азии; на втором этапе боевики формировались внутри региона, отправляясь затем в зоны конфликта: Афганистан, Пакистан, Ирак и Сирия.
Центральная Азия — это мусульманский регион, в наименьшей степени затронутый исламским терроризмом
3.4. Сопротивление терроризму
11 сентября 2001 г. стало поворотным моментом для всех. Случилось то, что невозможно было даже вообразить, с согласия России, американские военные базы появились в Кыргызстане и Узбекистане, впоследствии, они были закрыты. Падение режима талибов и западное присутствие в Афганистане дали второе дыхание радикальному исламскому движению Юг-юг (Sud Sud)[15] которое получило широкое распространение в Интернете. Тем не менее, это движение прекратило свое существование сразу же после смерти Усама Бен Ладена в 2011 г.[16] На смену пришло новое движение, чему способствовало падение режима Саддама Хуссейна в 2003 г., затем гражданская война в Сирии, начавшаяся в 2011 г, и особенно – появление организации Исламского государства (ДАИШ) как объединительной пан-суннитской силы в 2014 г. Несмотря на террористические акты и нападения террористов-смертников, имевшие место в Центральной Азии на протяжении последних двадцати лет, в частности « теракты в Актобе» в 2016 г, хотя джихадистскую природу этих терактов нужно ещё доказать, Центральная Азия — это мусульманский регион, в наименьшей степени затронутый исламским терроризмом.
Объясняется такая ситуация частично жестким контролем финансовых потоков, практическим отсутствием в местных СМИ любой информации по террористическим организациям и личностям террористов-смертников, а также тем, что большая часть населения практикует умеренный ислам. Сегодня когда войны идут в Ираке, Сирии и на Украине, а вовлечение России в эти зоны конфликта может послужить катализатором, смогут ли официальные власти и СМИ Центральной Азии, разыгрывающие карту национализма и авторитета старших, преуспеть, в отличии от западных правительств, в сокращении исхода в Сирию, к боевикам?
Заключение
Двадцать пять лет после распада Советского Союза местный дискурс об исламской угрозе слегка трансформировался. В мировом плане, изменился масштаб исламского вопроса. Местные власти продолжают, с относительным успехом, разыгрывать карту исламской угрозы дабы сдержать воинствующий ислам и контролировать ислам фундаментальный, в тоже время расширяя социальные репрессии.
Становясь все более уязвимыми вследствие ухудшения экономической и социальной ситуации, едва ли они могут оценить степень радикализации молодежи.
Тем временем общество постепенно выражает обеспокоенность этой темой. В Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане этот вопрос больше не представляет табу.
В то же время, учитывая такие факторы, как-то: почтенный возраст президентов[17], превалирование среди населения молодежи младше 16 лет, международная обстановка пост-арабской весны, частичный вывод иностранных войск из Афганистана в 2014 г., международная напряженность в связи с аннексией Крыма, рост влияния Китая, наконец, непредсказуемая ситуация в Ираке и Сирии, – политические риски, связанные с исламизмом в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и на Западе повышены сейчас как никогда.
Перевод на русский язык: Снежана Атанова
Оригинал статьи: L’islam en Asie centrale : une visibilité accrue après un long confinement, Questions internationales n.
82, 2016
[1] Jean-Paul Charnay, Regards sur l’islam, Freud, Marx, Ibn Khaldun, L’Herne, Paris, 2003.
[2] Vincent Fourniau, De l’indigénisation à l’indépendance, Les Indes savantes, Paris, 2018.
[3] Martha Brill Olcott, Sufism in Central Asia: A Force for Moderation or a Cause of Politicization?, « Carnegie Papers », n° 84, Russian and Eurasian Program, Carnegie Endowment for International Peace, Washington, may 2007.
[4] Catherine Poujol, « Géographie sacrée de l’Asie centrale », in Daniel Balland (dir.), Hommes et Terres d’Islam. Mélanges offerts à Xavier de Planhol, Institut français de recherche en Iran, Téhéran, 2000, tome I, p. 449-469.
[5] Кокандское ханство, основанное узбеками в Ферганской долине в 1710 г. и просуществовавшее вплоть до присоединения к Российской Империи в1876 г. включало значительную часть территории современных Кыргызстана и Таджикистана.
[6] Основавшись в Таджикистане, а затем перебравшись в Афганистан где они присягнули на верность Аль-Каида.
Впоследствии оба были убиты в 2001 и 2009 г. соответственно. Bayram Balci, « Islam et politique en Asie centrale. Vingt ans de recomposition », Les Dossiers du CERI, novembre 2011 (www.ceri-sciences-po.org).
[7] Didier Chaudet, « Islamisme en Asie centrale : état des lieux, évaluation des risques », EurOrient, n° 20, hiver 2005, p. 1-35 ; Vitaly Naumkin, Radical Islam in Central Asia: Between Pen and Rifle, Rowman & Littlefield, New York, 2005.
[8] Эти трагические для Узбекистана события привели к закрытию американской военной базы в Карши- Ханабаде в 2005 г.
См. Sébastien Peyrouse, « Islam in Central Asia: National Specificities and Postsoviet Globalisation », Religion, State and Society, vol. 35, n° 3, 2007, p. 257-259
[9] Didier Chaudet « Hizb ut-Tahrir: An Islamist Threat to Central Asia?», Journal of Muslim Minority Affairs, vol. 26, n° 1, août 2006, p. 113-125 ; International Crisis Group, «Radical Islam in Central Asia: Responding to Hizb ut-Tahrir», IGC Asia Report , n° 58, juin 2003.
[10] Об этих прозелитских движениях см. Mukaram Toktogulova, « Le rôle de la da‘wa dans la réislamisation au Kirghizstan », in Habiba Fathi (dir.), Les Islamistes d’Asie centrale. Un défi aux États indépendants ?, « Cahiers d’Asie centrale », n° 15-16, Maisonneuve & Larose/IFÉAC, Paris, 2007, p. 83-102.
[11] Didier Chaudet, « When the Bear Confront the Crescent: Russia and the Jihadist Issue », The China and Eurasia Forum Quarterly, vol. 7, n° 2, mai-juin 2009, p. 37-58.
[12] Об этом новом понятии, а также новом подходе к исламизму см. Fethi Benslama, Un furieux désir de sacrifice. Le Surmusulman, Le Seuil, Paris, 2016.
[13] Bayram Balci et Jérémie Berlioux, « L’ombre du terrorisme islamiste s’étend à l’Asie centrale », Libération, 16 février 2016.
[14] Согласно Марии Ефимовой, « Имя угрозы» (Le nom de la menace), Коммерсант.ру, №44, с.24 11 ноября 2015 *
[15] См. Didier Chaudet, « 2016 : le djihadisme centrasiatique au miroir du “djihad” syrien », Outre-Terre, décembre 2016.
[16] Didier Chaudet, « Terrorisme islamiste en Grande Asie centrale : “Al-Qaïdisation” du djihadisme ouzbek », Russie.Nei.Visions, n° 35, IFRI, décembre 2008, p. 10-15
[17] Кончина Ислама Каримова 2 сентября 2016 г. ничего не изменила в официальной позиции узбекских властей.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Facebook Notice for EU! You need to login to view and post FB Comments!
Total
1
Shares
Похожее
- ислам
- политический ислам
Знаете ли вы?: Распространение ислама в Юго-Восточной Азии через торговые пути
Великая мечеть Байтуррахман © Getty Images / Fredography Шелковый путь — один из самых важных маршрутов в нашей общей истории. Именно по этим дорогам устанавливались отношения между Востоком и Западом, подвергая различные регионы различным идеям и образам жизни. Примечательно, что эти обмены также включали распространение многих основных мировых религий, включая ислам.
После появления ислама на Аравийском полуострове в 7 ом веке ислам начал свою экспансию в восточные регионы через торговлю, чему способствовало развитие морского Шелкового пути. Мусульмане, как известно, обладали коммерческим талантом, особенно поощряемым исламом, а также отличными навыками мореплавания. Таким образом, они могли монополизировать торговлю Восток-Запад по морскому Шелковому пути, соединяющему воедино различные крупные порты восточноазиатских регионов. Действительно, их торговые суда должны были останавливаться в разных портах для снабжения водой и продовольствием, ремонта или ожидания изменения направления ветра.
Эти взаимодействия привели к дальнейшему распространению ислама на людей, живущих в важных прибрежных городах Индийского субконтинента, Китая или на более отдаленных юго-восточных островах современной Индонезии или Филиппин. Считается, что ислам впервые пришел в эти юго-восточные регионы к 7 веку. Мусульманские купцы с Аравийского полуострова должны были пройти через эти южные острова по морскому Шелковому пути, чтобы добраться до портов Китая.
Кроме того, согласно историческим свидетельствам, торговцы-мусульмане пришли на индонезийские острова из-за наличия там редких специй. Считается, что некоторые из этих торговцев поселились в Индонезии и смешались с местными жителями. Более того, после прибытия мусульманских купцов на остров Суматра короли острова стали следовать исламу, что еще больше облегчило их интеграцию на торговые пути вокруг 12 -й век нашей эры. Археологические свидетельства принятия ислама членами королевской семьи можно увидеть на надгробиях, на которых выгравирована дата исламского года правления суматранских королей 13 -го -го века.
Что касается островов Филиппин, археологические находки, такие как обнаруженные на архипелаге фарфоровые изделия, принадлежавшие династии Тан (618-907 гг. н.э.) и ввезенные на Филиппины мусульманскими торговцами, свидетельствуют о присутствии мусульман до 10 г. й век. Более того, в 13 -м -м веке контакты между мусульманскими купцами и местным населением, а также торговля по Шелковому пути между югом Филиппин и другими соседними регионами, такими как Бруней, Малайзия или Индонезия, способствовали распространению ислама среди их местное население.
Таким образом, можно сказать, что Ислам пришел в Юго-Восточную Азию мирным путем через торговлю и взаимодействие между мусульманскими купцами и местными жителями. Подобно буддизму, ислам смешался с существующими культурными и религиозными влияниями регионов Юго-Восточной Азии.
См. также:
Кёнджу и Шелковый путь
Нара в конце Шелкового пути Дороги
Цюаньчжоу – сердце Приморского Шелкового пути
Монгольское кочевничество вдоль Шелкового пути
Распространение буддизма в Южной и Юго-Восточной Азии через торговые пути
Сайид бин Абу Али, истинный представитель межкультурных отношений на Морском Шелковом пути
Таиланд и Морской Шелковый путь
Греческое присутствие в Центральной Азии
Центральноазиатский морской Шелковый путь
Руководство для учителей — Мусульмане | учительский центр | ФРОНТЛАЙН
| Дом | |||
| Обсуждение и деятельность | |||
| Глоссарий | |||
| Верования и повседневная жизнь мусульман | |||
| Хронология ислама | |||
Начало ислама приходится на 610 год, после первого откровения пророку Мухаммеду в возрасте 40 лет. Мухаммад и его последователи распространяли учение ислама по всему Аравийскому полуострову. Вскоре после смерти пророка Мухаммеда были предприняты военные экспедиции, называемые «футухат», или буквально «отверстия», на территории современного Египта и других частей Северной Африки. В других частях мира ислам распространился через торговлю и коммерцию. Ниже приводится краткая хронология, в которой освещаются некоторые из основных событий в развитии ислама, а также географическое распространение ислама в некоторых странах, показанных в фильме.
570 г. н.э. Мухаммед родился в Мекке. Он происходит из знатной семьи и хорошо известен своей честностью и прямолинейным характером.
610 г. н.э. Согласно мусульманскому поверью, в возрасте 40 лет Мухаммеда посещает ангел Гавриил во время ретрита в пещере недалеко от Мекки. Ангел читает ему первые откровения Корана и сообщает ему, что он Божий пророк. Позже Мухаммеду говорят призвать свой народ к поклонению единому Богу, но они реагируют враждебно и начинают преследовать его и его последователей.
622 г. н.э. После преследований в Мекке Мухаммед и его последователи переселяются в соседний город Ятриб (позже известный как Медина), где местные жители приняли ислам. Это знаменует «хиджру» или «эмиграцию» и начало исламского календаря. В Медине Мухаммад основывает исламское государство, основанное на законах, открытых в Коране, и вдохновенном руководстве, исходящем к нему от Бога. В конце концов он начинает приглашать другие племена и народы к исламу.
630 г. н.э. Мухаммад возвращается в Мекку с большим количеством своих последователей. Он мирно входит в город, и в конце концов все его жители принимают ислам. Пророк очищает Каабу от идолов и изображений и вновь посвящает ее поклонению только Богу.
633 г. н.э. Мухаммад умирает после продолжительной болезни. Мусульманская община избирает его тестя и близкого соратника Абу Бакра халифом или преемником.
638 г. н.э. Мусульмане входят в район к северу от Аравии, известный как «Шам», включая Сирию, Палестину, Ливан и Ирак.
641 г. н.э. Мусульмане входят в Египет и разбивают византийскую армию. Мусульмане рассматривают свое завоевание как освобождение порабощенных людей, поскольку в большинстве случаев они находились под гнетом власти.
655 г. н.э. Ислам начинает распространяться по всей Северной Африке.
661 г. н.э. Имам Али убит, положив конец правлению четырех «праведных халифов»: Абу Бакра, Умара, Усмана и Али. Это также знаменует собой начало правления Омейядов.
711 г. н.э. Мусульмане входят в Испанию на западе и в Индию на востоке. В конце концов почти весь Пиренейский полуостров находится под контролем ислама.
732 г. н.э. Мусульмане побеждены при Потье во Франции Шарлем Мартелем.
750 г. н.э. Аббасиды принимают власть от Омейядов, перенося центр власти в Багдад.
1000 г. н.э. Ислам продолжает распространяться по африканскому континенту, включая Нигерию, которая служила торговым связующим звеном между северными и центральными регионами Африки.
1099 г. н.э. Европейские крестоносцы отбирают Иерусалим у мусульман. В конце концов мусульмане побеждают крестоносцев и восстанавливают контроль над святой землей.
1120 г. н.э. Ислам продолжает распространяться по всей Азии. Малазийские торговцы взаимодействуют с мусульманами, которые учат их исламу.
1299 г. н.э. В Анатолии, Турция, образовано самое раннее османское государство.
1453 г. н.э. Османы захватывают византийский престол Константинополь и меняют его название на Стамбул.
Приблизительно 1800 г. н.э. Приблизительно 30 процентов африканцев, обращенных в рабство в Соединенных Штатах, являются мусульманами.
1870-1924 гг. н.э. Иммигранты-мусульмане из арабского мира добровольно приезжают в Соединенные Штаты, пока в 1924 году не будет принят Закон об исключении азиатских стран.
Первая мировая война заканчивается поражением и распадом Османской империи, которая была последней из исламских империй. Многие регионы, населенные мусульманами в Африке и Азии, колонизированы европейцами. Традиционный религиозный образ жизни находится под угрозой, а в некоторых случаях и вовсе уничтожается.
1930 г. н.э. Нация Ислама создана в США У. Д. Фардом. Он основан на некоторых исламских идеях, но содержит новшества, такие как назначение или объявление Илии Мухаммеда пророком.
1948 г. н.э. г. Создано государство Израиль. Некоторые палестинские и ливанские беженцы бегут в США, среди них мусульмане и христиане.
1952 г. н.э. Закон Маккаррена-Уолтера ослабляет запрет США на иммиграцию из Азии. Студенты-мусульмане приезжают в США из многих стран.
1965 г. н.э. Изменения в иммиграционном законодательстве еще больше открывают двери для мусульманской иммиграции.
1975 г. н.э. Уоллес Д. Мухаммед, сын Элайджи Мухаммеда, берет на себя руководство «Нацией ислама» после смерти своего отца и приводит большинство своих последователей в основной ислам.