Илья Муромец и Калин-царь. Древнерусская былина
ак Владимир-князь да стольно-киевский
Поразгневался на старого казака Илью Муромца,
Засадил его во погреб во холодный
Да на три года поры-времени.
А у славного у князя у Владимира
Была дочь да одинакая.
Она видит — это дело есть немалое,
А что посадил Владимир-князь да стольно-киевский
Старого казака Илью Муромца
В тот во погреб во холодный,
А он мог бы постоять один за веру, за отечество,
Мог бы постоять один за Киев- град,
Мог бы постоять один за церкви за соборные,
Мог бы поберечь он князя да Владимира,
Мог бы поберечь Апраксу-королевичну.
Приказала сделать да ключи поддельные,
Положила-то людей да патаённыих,
Приказала-то на погреб на холодный
Да снести перины да подушечки пуховые,
Одеяла приказала снести теплые,
Она яствушку поставить да хорошую
И одежду сменять с ново на ново
Тому старому казаку Илье Муромцу,
А Владимир-князь про то не ведает.
Воспылал-то тут собака Калин-царь на Киев-град,
И хочет он разорить да стольный Киев-град,
Чернедь-мужичков он всех повырубить,
Божьи церкви все на дым спустить,
Князю-то Владимиру да голову срубить
Да со той Апраксой-королевичной.
Посылает-то собака Калин-царь посланника,
А посланника во стольный Киев-град,
И дает ему он грамоту посыльную,
И посланнику-то он наказывал:
— Как поедешь ты во стольный Киев-град,
Будешь ты, посланник, в стольном во Киеве
Да у славного у князя у Владимира,
Будешь на его на широком дворе,
И сойдешь как тут ты со добра коня,
Да й спускай коня ты на посыльный двор,
Сам поди-тко во палату белокаменну.
Да й пройдешь палатой белокаменной,
Да й войдешь в его столовую во горенку.
На пяту ты дверь да поразмахивай,
Подходи-ка ты ко столику к дубовому.
Становись-ка супротив князя Владимира,
Полагай-ка грамоту на золот стол,
Говори-тко князю ты Владимиру:
» Ты, Владимир-князь да стольно-киевский,
Ты бери-тко грамоту посыльную
Да смотри, что в грамоте написано,
Да смотри, что в грамоте да напечатано.
Очищай-ко ты все улички стрелецкие,
Все великие дворы да княженецкие.
По всему-то городу по Киеву
А по всем по улицам широкиим,
Да по всем-то переулкам княженецкиим
Наставь сладких хмельныих напиточков,
Чтоб стояли бочка о бочку близко поблизку,
Чтобы было у чего стоять собаке царю Калину
Со своими-то войсками со великими
Во твоем во городе во Киеве».
То Владимир-князь да стольно-киевский
Брал-то книгу он посыльную,
Да и грамоту ту распечатывал
И смотрел, что в грамоте написано,
И смотрел, что в грамоте да напечатано:
А что велено очистить улицы стрелецкие
И большие дворы княженецкие
Да наставить сладких хмельныих напиточков
А по всем по улицам широкиим
Да по всем переулкам княженецкиим.
Тут Владимир-князь да стольно-киевский
Видит — есть это дело немалое,
А немало дело-то — великое.
А садился-то Владимир-князь да на червленый стул
Да писал-то ведь он грамоту повинную:
«Ай же ты, собака да и Калин-царь!
Дай-ка мне ты поры-времячка на три года,
На три года дай и на три месяца,
На три месяца да еще на три дня
Мне очистить улицы стрелецкие,
Все великие дворы да княженецкие,
Накурить мне сладкиих хмельных напиточков
Да й поставить по всему-то городу по Киеву,
Да й по всем по улицам широкиим,
По всем славным переулкам княжецкиим».
Отсылает эту грамоту повинную,
Отсылает ко собаке царю Калину.
А й собака тот да Калин-царь
Дал ему он поры времячка на три года,
На три года и на три месяца,
На три месяца да еще на три дня.
Еще день за день как и дождь дождит,
А неделя за неделей как река бежит —
Прошло поры-времячка да три года,
А три года да три месяца,
А три месяца да еще три-то дня.
Тут подъехал ведь собака Калин-царь,
Он подъехал ведь под Киев-град
Со своими со войсками со великими.
Тут Владимир-князь да стольно-киевский
Он по горенке да стал похаживать,
С ясных очушек он ронит слезы ведь горючие,
Шелковым платком князь утирается,
Говорит Владимир-князь да таковы слова:
— Нет жива-то старого казака Ильи Муромца,
Некому стоять теперь за веру, за отечество,
Некому стоять за церкви ведь за божий,
Некому стоять-то ведь за Киев-град,
Да ведь некому сберечь князя Владимира
Да и той Апраксы-королевичны!
Говорит ему любима дочь да таковы слова:
— Ай ты, батюшка Владимир-князь наш стольно-киевский!
Ведь есть жив-то старыя казак да Илья Муромец,
Ведь он жив на погребе холодноем.
Тут Владимир-князь-от стольно-киевский
Он скорёшенько берет да золоты ключи
Да идет на погреб на холодный,
Отмыкает он скоренько погреб да холодный
Да подходит ко решеткам ко железныим,
Разорил-то он решетки да железные —
Да там старыя казак да Илья Муромец.
Он во погребе сидит-то, сам не старится,
Там перинушки-подушечки пуховые,
Одеяла снесены там теплые,
Яствушка поставлена хорошая,
А одежица на нем да живет сменная.
Он берет его за ручушки за белые,
За его за перстни за злачёные,
Выводил его со погреба холодного,
Приводил его в палату белокаменну,
Становил-то он Илью да супротив себя,
Целовал в уста сахарные,
Заводил его за столики дубовые,
Да садил Илью-то он подле себя
И кормил его да яствушкой сахарнею,
Да поил-то питьицем медвяныим,
И говорил-то он Илье да таковы слова:
— Ай же старыя казак да Илья Муромец!
Наш-то Киев-град нынь да в полону стоит.
Обошел собака Калин-царь наш Киев-град
Со своими со войсками со великими.
А постой-ка ты за веру, за отечество,
И постой-ка ты за славный Киев-град,
Да постой за матушки божьи церкви,
Да постой-ка ты за князя за Владимира,
Да постой-ка за Апраксу-королевичну!
Так тут старыя казак да Илья Муромец
Выходит он со палаты белокаменной,
Шел по городу он да по Киеву,
Заходил в свою палату белокаменну
Да спросил-то как он паробка любимого.
Шел со паробком да со любимыим
А на свой на славный на широкий двор,
Заходил он во конюшенку в стоялую,
Посмотрел добра коня он богатырского
Говорил Илья да таковы слова:
— Ай же ты, мой паробок любимый,
Верный ты слуга мой безызменныи,
Хорошо держал моего коня ты богатырского!-
Целовал его он во уста сахарные,
Выводил добра коня с конюшенки стоялый
А й на тот же славный на широкий двор.
А й тут старыя казак да Илья Муромец
Стал добра коня тут он заседлывать.
На коня накладывает потничек,
А на потничек накладывает войлочек —
Потничек он клал да ведь шелковенький,
А на потничек подкладывал подпотничек,
На подпотничек седелко клал черкасское,
А черкасское седёлышко недержано,
И подтягивал двенадцать подпругов шелковыих,
И шпенёчики он втягивал булатные,
А стремяночки покладывал булатные,
Пряжечки покладывал он красна золота,
Да не для красы-угожества —
Ради крепости всё богатырскоей:
Еще подпруги шелковы тянутся, да они не рвутся,
Да булат-железо гнется — не ломается,
Пряжечки-то красна золота,
Они мокнут, да не ржавеют.
И садился тут Илья да на добра коня,
Брал с собой доспехи крепки богатырские:
Во-первых, брал палицу булатную,
Во-вторых, копье брал мурзамецкое,
А еще брал саблю свою острую,
Еще брал шалыгу подорожную,
И поехал он из города из Киева.
Выехал Илья да во чисто поле,
И подъехал он ко войскам ко татарскиим
Посмотреть на войска на татарские.
Нагнано-то силы много множество.
Как от покрика от человечьего,
Как от ржанья лошадиного
Унывает сердце человеческо.
Тут старыя казак да Илья Муромец
Он поехал по раздольицу чисту полю,
Не мог конца-краю силушке наехати.
Он повыскочил на гору на высокую,
Посмотрел на все на три, четыре стороны,
Посмотрел на силушку татарскую —
Конца-краю силе насмотреть не мог.
И повыскочил он на гору на другую,
Посмотрел на все на три, четыре стороны —
Конца-краю силе насмотреть не мог.
Он спустился с той горы да со высокия,
Да он ехал по раздольицу чисту полю
И повыскочил на третью гору на высокую,
Посмотрел-то под восточную ведь сторону.
Насмотрел он под восточной стороной,
Насмотрел он там шатры белы,
И у белыих шатров-то кони богатырские.
Он спустился с той горы высокий
И поехал по раздольицу чисту полю.
Приезжал Илья к шатрам ко белыим,
Как сходил Илья да со добра коня.
Да у тех шатров у белыих
А там стоят кони богатырские,
У того ли полотна стоят у белого,
Они зоблят-то пшену да белоярову*.
Говорит Илья да таковы слова:
— Поотведать мне-ка счастия великого.-
Он накинул поводы шелковые
На добра коня на богатырского
Да спустил коня ко полотну ко белому:
— А й допустят ли то кони богатырские
Моего коня да богатырского
Ко тому ли полотну ко белому
Позобать пшену да белоярову?
Его добрый конь идет-то грудью к полотну,
А идет зобать пшену да белоярову.
Старый казак да Илья Муромец
А идет он да во бел шатер.
Приходит Илья Муромец во бел шатер —
В том белом шатре двенадцать-то богатырей,
И богатыри всё святорусские.
Они сели хлеба-соли кушати,
А и сели-то они да пообедати.
Говорил Илья да таковы слова:
— Хлеб да соль, богатыри да святорусские,
А й крёстный ты мой батюшка
А й Самсон да ты Самойлович!
Говорит ему да крёстный батюшка:
— А й поди ты, крестничек любимыя,
Старыя казак да Илья Муромец,
А садись-ко с нами пообедати.
И он встал ли да на резвы ноги,
С Ильей Муромцем да поздоровались,
Поздоровались они да целовалися,
Посадили Илью Муромца да за единый стол
Хлеба-соли да покушати.
Их двенадцать-то богатырей,
Илья Муромец — да он тринадцатый.
Они попили, поели, пообедали,
Выходили из-за стола из-за дубового,
Они господу богу помолилися.
Говорил им старыя казак да Илья Муромец:
— Крестный ты мой батюшка Самсон Самойлович,
И вы, русские могучие богатыри!
Вы седлайте-тко добрых коней,
А й садитесь вы да на добрых коней,
Поезжайте-тко да во раздольице чисто поле,
А й под тот под славный стольный Киев-град,
Как под нашим-то под городом под Киевом
А стоит собака Калин-царь,
А стоит со войсками со великими,
Разорить хочет он стольный Киев-град,
Чернедь-мужиков он всех повырубить,
Божьи церкви все на дым спустить,
Князю-то Владимиру да со Апраксой-королевичной
Он срубить-то хочет буйны головы.
Вы постойте-ка за веру, за отечество,
Вы постойте-тко за славный стольный Киев-град,
Вы постойте-тко за церкви те за божий,
Вы поберегите-тко князя Владимира
И со той Апраксой-королевичной!-
Говорит ему Самсон Самойлович:
— Ай же крестничек ты мой любимыий,
Старыя казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру, за отечество,
Да не будем мы стоять за стольный Киев-град,
Да не будем мы стоять за матушки божьи церкви,
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Апраксой-королевичной:
У него ведь есте много да князей-бояр —
Кормит их и поит, да и жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира.-
Говорит-то старыя казак Илья Муромец:
— Ай же ты, мой крестный батюшка,
Ай Самсон да ты Самойлович!
Это дело у нас будет нехорошее,
Как собака Калин-царь он разорит да Киев-град,
Да он чернедь-мужиков-то всех повырубит.
..
Говорит ему Самсон Самойлович:
— Ай же крестничек ты мой любимыий,
Старыя казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле…
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Апраксой-королевичной:
У него ведь много есть князей-бояр —
Кормит их и поит, да и жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира.
А й тут старыя казак да Илья Муромец,
Он тут видит, что дело ему не полюби,
А й выходит-то Илья да со бела шатра,
Приходил к добру коню да богатырскому,
Брал его за поводы шелковые,
Отводил от полотна от белого,
А от той пшены от белояровой.
Да садился Илья на добра коня,
То он ехал по раздольицу чисту полю.
И подъехал он ко войскам ко татарскиим.
Не ясён сокол да напускает на гусей, на лебедей
Да на малых перелетных серых утушек —
Напускается богатырь святорусския
А на тую ли на силу на татарскую.
Он спустил коня да богатырского
Да поехал ли по той по силушке татарскоей.
Стал он силушку конем топтать,
Стал конем топтать, копьем колоть,
Стал он бить ту силушку великую —
А он силу бьет, будто траву косит.
Его добрый конь да богатырския
Испровещился языком человеческим:
— Ай же славный богатырь святорусский!
Хоть ты наступил на силу на великую,
Не побить тебе той силушки великий:
Нагнано у собаки царя Калина,
Нагнано той силы много множество.
И у него есть сильные богатыри,
Поляницы есть удалые;
У него, собаки царя Калина,
Сделано-то ведь три подкопа да глубокие
Да во славном раздольице чистом поле.
Когда будешь ездить по тому раздольицу чисту полю,
Будешь бито-то силу ту великую;
Так просядем мы в подкопы во глубокие —
Так из первыих подкопов я повыскочу
Да тебя оттуда я повыздану;
Как просядем мы в подкопы-то во другие —
И оттуда я повыскочу,
И тебя оттуда я повыздану;
Еще в третий подкопы во глубокие —
А ведь тут-то я повыскочу
Да тебя оттуда не повыздану:
Ты останешься в подкопах во глубокиих.
Еще старыя казак да Илья Муромец,
Ему дело-то ведь не слюбилося.
И берет он плетку шелкову в белы руки,
А он бьет коня да по крутым ребрам,
Говорил он коню таковы слова.
— Ай же ты, собачище изменное!
Я тебя кормлю, пою да и улаживаю,
А ты хочешь меня оставить во чистом поле
Да во тех подкопах во глубокиих!-
И поехал Илья по раздольицу чисту полю
Во тую во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть,
И он бьет-то силу, как траву косит,
— У Ильи-то сила не уменьшится.
Он просел в подкопы во глубокие —
Его добрый конь да сам повыскочил,
Он повыскочил, Илью с собой повызданул.
Он пустил коня да богатырского
По тому раздольицу чисту полю
Во тую во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть.
Он и бьет-то силу, как траву косит,-
У Ильи-то сила меньше ведь не ставится,
На добром коне сидит Илья, не старится.
Он просел с конем да богатырскиим,
Он попал в подкопы-то во другие —
Его добрый конь да сам повыскочил
Да Илью с собой повызданул.
Он пустил коня да богатырского
По тому раздольицу чисту полю
Во тую во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть
И он бьет-то силу, как траву косит,-
У Ильи-то сила меньше ведь не ставится,
На добром коне сидит Илья, не старится.
Он попал в подкопы-то во третий,
Он просел с конем в подкопы-то глубокие,
Его добрый конь да богатырский
Еще с третиих подкопов он повыскочил
Да оттуль Ильи он не повызданул.
Соскользнул Илья да со добра коня.
И остался он в подкопе во глубокоем.
Да пришли татары-то поганые,
Да хотели захватить они добра коня.
Его конь-то богатырский
Не сдался им во белы руки —
Убежал-то добрый конь да во чисто поле.
Тут пришли татары-то поганые,
Нападали на старого казака Илью Муромца,
А й сковали ему ножки резвые
И связали ему ручки белые.
Говорили-то татары таковы слова:
— Отрубить ему да буйную головушку!
Говорят ины татары таковы слова:
— Ай не надо рубить ему буйной головы —
Мы сведем Илью к собаке царю Калину,
Что он хочет, то над ним да сделает.
Повели Илью да по чисту полю
А ко тем палаткам полотняныим.
Приводили ко палатке полотняноей,
Привели его к собаке царю Калину.
Становили супротив собаки царя Калина,
Говорили татары таковы слова:
— Ай же ты, собака да наш Калин-царь!
Захватили мы да старого казака Илью Муромца
Да во тех-то подкопах во глубокиих
И привели к тебе, к собаке царю Калину,
Что ты знаешь, то над ним и делаешь!
Тут собака Калин-царь говорил Илье да таковы слова:
— Ай ты, старый казак да Илья Муромец!
Молодой щенок да напустил на силу на великую,
Тебе где-то одному побить силу мою великую!
Вы раскуйте-тко да ножки резвые,
Развяжите-тко Илье да ручки белые.
И расковали ему ножки резвые,
Развязали ему ручки белые.
Говорил собака Калин-царь да таковы слова:
— Ай же старыя казак да Илья Муромец!
Да садись-ка ты со мной а за единый стол,
Ешь-ка яствушку мою сахарную,
Да и пей-ка мои питьица медвяные,
И одень-ко ты мою одежу драгоценную,
И держи-тко мою золоту казну,
Золоту казну держи по надобью —
Не служи-тко ты князю Владимиру,
Да служи-тко ты собаке царю Калину.
—
Говорил Илья да таковы слова:
— А й не сяду я с тобою да за единый стол,
И не буду есть твоих яствушек сахарниих,
И не буду пить твоих питьицев медвяныих,
И не буду носить твоей одежи драгоценный,
И не буду держать твоей бессчетной золотой казны,
И не буду служить тебе, собаке царю Калину.
Еще буду служить я за веру, за отечество,
А й буду стоять за стольный за Киев-град,
А буду стоять за князя за Владимира
И со той Апраксой-королевичной.
Тут старый казак да Илья Муромец
Он выходит со палатки полотняноей
Да ушел в раздольице чисто поле.
Да теснить стали его татары-то поганые,
Хотят обневолить они старого казака Илью Муромца,
А у старого казака Ильи Муромца
При себе да не случилось-то доспехов крепкиих,
Нечем-то ему с татарами да попротивиться.
Старыя казак Илья Муромец Видит он — дело немалое.
Да схватил татарина он за ноги,
Так стал татарином помахивать,
Стал он бить татар татарином —
Й от него татары стали бегати.
И прошел он сквозь всю силушку татарскую.
Вышел он в раздольице чисто поле,
Да он бросил-то татарина да в сторону.
То идет он по раздольицу чисту полю,
При себе-то нет коня да богатырского,
При себе-то нет доспехов крепкиих.
Засвистал в свисток Илья он богатырский —
Услыхал его добрый конь во чистом поле,
Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу.
Еще старыя казак да Илья Муромец
Как садился он да на добра коня
И поехал по раздольицу чисту полю,
Выскочил он на гору на высокую,
Посмотрел-то он под восточную под сторону —
А й под той ли под восточной под сторонушкой,
А й у тех ли у шатров у белыих
Стоят добры кони богатырские.
А тут старый-то казак да Илья Муромец
Опустился он да со добра коня,
Брал свой тугой лук разрывчатый в белы ручки,
Натянул тетивочку шелковеньку,
Наложил он стрелочку каленую,
И он спускал ту стрелочку во бел шатер.
Говорил Илья да таковы слова:
— А лети-тко, стрелочка каленая,
— А лети-тко, стрелочка, во бел шатер,
Да сними-тко крышу со бела шатра,
Да пади-тко, стрелка, на белы груди
К моему ко батюшке ко крестному,
Проскользни-тко по груди ты по белыя,
Сделай-ко царапину да маленьку,
Маленьку царапинку да невеликую.
Он и спит там, прохлаждается,
А мне здесь-то одному да мало можется.
Й он спустил как эту тетивочку шелковую,
Да спустил он эту стрелочку каленую,
Да просвистнула как эта стрелочка каленая
Да во тот во славный во бел шатер,
Она сняла крышу со бела шатра,
Пала она, стрелка, на белы груди
Ко тому ли то Самсону ко Самойловичу,
По белой груди ведь стрелочка скользнула-то,
Сделала она царапинку-то маленьку.
А й тут славныя богатырь святорусския
А й Самсон-то ведь Самойлович
Пробудился-то Самсон от крепка сна,
Пораскинул свои очи ясные —
Да как снята крыша со бела шатра,
Пролетела стрелка по белой груди.
Она царапинку сделала да по белой груди.
Й он скорёшенько стал на резвы ноги.
Говорил Самсон да таковы слова:
— Ай же славные мои богатыри вы святорусские,
Вы скорёшенько седлайте-тко добрых коней,
Да садитесь-тко вы на добрых коней!
Мне от крестничка да от любимого
Прилетели-то подарочки да нелюбимые —
Долетела стрелочка каленая
Через мой-то славный бел шатер,
Она крышу сняла ведь да со бела шатра,
Проскользнула стрелка по белой груди,
Она царапинку дала по белой груди,
Только малу царапинку дала, невеликую:
Пригодился мне, Самсону, крест на вороте —
Крест на вороте шести пудов.
Кабы не был крест да на моей груди,
Оторвала бы мне буйну голову.
Тут богатыри все святорусские
Скоро ведь седлали да добрых коней,
И садились молодцы да на добрых коней
И поехали раздольицем чистым полем
Ко тому ко городу ко Киеву,
Ко тем они силам ко татарскиим.
А со той горы да со высокии
Усмотрел ли старыя казак да Илья Муромец,
А что едут ведь богатыри чистым полем,
А что едут ведь да на добрых конях.
И спустился он с горы высокии,
И подъехал он к богатырям ко святорусскиим —
Их двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый,
И приехали они ко силушке татарскоей,
Припустили коней богатырскиих,
Стали бить-то силушку татарскую,
Притоптали тут всю силушку великую
И приехали к палатке полотняноей.
А сидит собака Калин-царь в палатке полотняноей.
Говорят-то как богатыри да святорусские:
— А срубить-то буйную головушку
А тому собаке царю Калину.
Говорил старой казак да Илья Муромец:
— А почто рубить ему да буйную головушку?
Мы свеземте-тко его во стольный Киев-град
Да й ко славному ко князю ко Владимиру..jpg)
Привезли его, собаку царя Калина,
А во тот во славный Киев-град
Да ко славному ко князю ко Владимиру,
Привели его в палату белокаменну
Да ко славному ко князю ко Владимиру.
Тут Владимир-князь да стольно-киевский
Он берет собаку за белы руки
И садил его за столики дубовые,
Кормил его яствушкой сахарною
Да поил-то питьицем медвяныим.
Говорил ему собака Калин-царь да таковы слова:
— Ай же ты, Владимир-князь да стольно-киевский,
Не сруби-тко мне да буйной головы!
Мы напишем промеж собой записи великие:
Буду тебе платить дани век и по веку
А тебе-то, князю, я, Владимиру!
А тут той старинке и славу поют,
А по тыих мест старинка и покончилась.
* — Они зоблят-то пшену да белоярову. — Кони едят просо, кукурузу, в песнях и сказках — конский корм.
Илья Муромец и Калин-царь. Былина
ихо, скучно у князя в горнице.
Не с кем князю совет держать, не с кем пир пировать, на охоту ездить.
.. Ни один богатырь в Киев не заглядывает.
А Илья сидит в глубоком погребе. На замки заперты решетки железные, завалены решетки дубьем, корневищами, засыпаны для крепости желтым песком. Не пробраться к Илье даже мышке серенькой.
Тут бы старому и смерть пришла, да была у князя дочка-умница. Знает она, что Илья Муромец мог бы от врагов защитить Киев-град, мог бы постоять за русских людей, уберечь от горя и матушку и князя Владимира.
Вот она гнева княжеского не побоялась, взяла ключи у матушки, приказала верным своим служаночкам подкопать к погребу подкопы тайные и стала носить Илье Муромцу кушанья и меды сладкие.
Сидит Илья в погребе жив-здоров, а Владимир думает — его давно на свете нет.
Сидит раз князь в горнице, горькую думу думает. Вдруг слышит — по дороге скачет кто-то, копыта бьют, будто гром гремит. Повалились ворота тесовые, задрожала вся горница, половицы в сенях подпрыгнули. Сорвались двери с петель кованых, и вошел в горницу татарин — посол от самого царя татарского Калина.
Сам гонец ростом со старый дуб, голова — как пивной котел.
Подает гонец князю грамоту, а в той грамоте писано:
«Я, царь Калин, татарами правил, татар мне мало, — я Русь захотел. Ты сдавайся мне, князь киевский, не то всю Русь я огнем сожгу, конями потопчу, запрягу в телеги мужиков, порублю детей и стариков, тебя, князь, заставлю коней стеречь, княгиню — на кухне лепешки печь».
Тут Владимир-князь разохался, расплакался, пошел к княгине Апраксии:
— Что мы будем делать, княгинюшка?! Рассердил я всех богатырей, и теперь нас защитить некому. Верного Илью Муромца заморил я глупой смертью, голодной. И теперь придется нам бежать из Киева.
Говорит князю его молодая дочь:
— Пошли, батюшка, поглядеть на Илью, может, он еще живой в погребе сидит.
— Эх ты, дурочка неразумная! Если снимешь с плеч голову, разве прирастет она? Может ли Илья три года без пищи сидеть? Давно уже его косточки в прах рассыпались…
А она одно твердит:
— Пошли слуг поглядеть на Илью.
Послал князь раскопать погреба глубокие, открыть решетки чугунные.
Открыли слуги погреба, а там Илья живой сидит, перед ним свеча горит. Увидали его слуги, к князю бросились.
Князь с княгиней спустились в погреба. Кланяется князь Илье до сырой земли:
— Помоги нам, Илюшенька, обложила татарская рать Киев с пригородами. Выходи, Илья, из погреба, постой за меня.
— Я три года по твоему указу в погребах просидел, не хочу я за тебя стоять!
Поклонилась ему княгинюшка:
— За меня постой, Илья Иванович!
— Для тебя я из погреба не выйду вон.
Что тут делать? Князь молит, княгиня плачет, а Илья на них глядеть не хочет.
Вышла тут молодая княжеская дочь, поклонилась Илье Муромцу:
— Не для князя, не для княгини, не для меня, молодой, а для бедных вдов, для малых детей выходи, Илья Иванович, из погреба, ты постой за русских людей, за родную Русь!
Встал тут Илья, расправил богатырские плечи, вышел из погреба, сел на Бурушку-Косматушку, поскакал в татарский стан.
Ехал-ехал, до татарского войска доехал.
Взглянул Илья Муромец, головой покачал: в чистом поле войска татарского видимо-невидимо, серой птице вокруг в день не облететь, быстрому коню в неделю не объехать.
Среди войска татарского стоит золотой шатер. В том шатре сидит Калин-царь. Сам царь — как столетний дуб, ноги — бревна кленовые, руки — грабли еловые, голова — как медный котел, один ус золотой, другой серебряный.
Увидал царь Илью Муромца, стал смеяться, бородой трясти:
— Налетает щенок на больших собак! Где тебе со мной справиться, я тебя на ладонь посажу, другой хлопну, только мокрое место останется! Ты откуда такой выскочил, что на Калина-царя тявкаешь? Говорит ему Илья Муромец:
— Раньше времени ты, Калин-царь, хвастаешь! Не велик я богатырь, старый казак Илья Муромец, а пожалуй, и я не боюсь тебя!
Услыхал это Калин-царь, вскочил на ноги:
— Слухом о тебе земля полнится. Коли ты тот славный богатырь Илья Муромец, так садись со мной за дубовый стол, ешь мои кушанья сладкие, пей мои вина заморские, не служи только князю русскому, служи мне, царю татарскому.
Рассердился тут Илья Муромец:
— Не бывало на Руси изменников! Я не пировать с тобой пришел, а с Руси тебя гнать долой!
Снова начал его царь уговаривать:
— Славный русский богатырь, Илья Муромец, есть у меня две дочки, у них косы как воронье крыло, у них глазки словно щелочки, платье шито яхонтом да жемчугом. Я любую за тебя замуж отдам, будешь ты мне любимым зятюшкой.
Еще пуще рассердился Илья Муромец:
— Ах ты, чучело заморское! Испугался духа русского! Выходи скорее на смертный бой, выну я свой богатырский меч, на твоей шее посватаюсь.
Тут взъярился и Калин-царь. Вскочил на ноги кленовые, кривым мечом помахивает, громким голо сом покрикивает:
— Я тебя, деревенщина, мечом порублю, копьем поколю, из твоих костей похлебку сварю!
Стал у них тут великий бой. Они мечами рубятся — только искры из-под мечей прыскают. Изломали мечи и бросили.
Они копьями колются — только ветер шумит да гром гремит.
Изломали копья и бросили.
Стали биться они руками голыми.
Калин-царь Илюшеньку бьет и гнет, белые руки его ломает, резвые ноги его подгибает. Бросил царь Илью на сырой песок, сел ему на грудь, вынул острый нож.
— Распорю я тебе грудь могучую, посмотрю в твое сердце русское.
Говорит ему Илья Муромец:
В русском сердце прямая честь да любовь к Руси-матушке.
Калин-царь ножом грозит, издевается:
— А и впрямь невелик ты богатырь, Илья Муромец, верно, мало хлеба кушаешь.
— А я съем калач, да и сыт с того. Рассмеялся татарский царь:
— А я ем три печи калачей, в щах съедаю быка целого.
— Ничего, — говорит Илюшенька. — Была у моего батюшки корова-обжорище, она много ела-пила, да и лопнула.
Говорит Илья, а сам тесней к русской земле прижимается. От русской земли к нему сила идет, по жилушкам Ильи перекатывается, крепит ему руки богатырские.
Замахнулся на него ножом Калин-царь, а Илюшенька как двинется… Слетел с него Калин-царь словно перышко.
— Мне, — Илья кричит,— от русской земли силы втрое прибыло!
Да как схватит он Калина-царя за ноги кленовые, стал кругом татарином помахивать, бить-крушить им войско татарское. Где махнет — там станет улица, отмахнется — переулочек!
Бьет-крушит Илья, приговаривает:
— Это вам за малых детушек! Это вам за кровь крестьянскую! За обиды злые, за поля пустые! За грабеж лихой, за разбой, за всю землю русскую!
Тут татары на убег пошли. Через поле бегут, громким голосом кричат:
— Ай, не приведись нам видеть русских людей, не встречать бы больше русских богатырей!
Да и убежали с Руси-матушки. Полно с тех пор на Русь ходить!
Бросил Илья Калина-царя словно ветошку негодную, в золотой шатер зашел, налил чару крепкого вина, не малую чару, в полтора ведра. Выпил он чару за единый дух. Выпил он за Русь-матушку, за ее поля широкие крестьянские, за ее города торговые, за леса зеленые, за моря синие, за лебедей на заводях!
Слава, слава родной Руси! Не скакать врагам по нашей земле, не топтать их коням землю русскую, не затмить им солнце наше красное!
Русские Сказки Сказка об Илье Муромце
Илья Муромец родился близ города Мурома в семье бедных крестьян.
Его отец и мать зарабатывали на жизнь рубкой дров в лесу, обрабатывали небольшой участок земли и кормили Илью, у которого были слабые ноги и он не мог ходить. Тридцать лет он лежал на печи, не вставая, и не работал.
Однажды, когда ему было тридцать лет, и он, как обычно, лежал на печи, а отец и мать были в отъезде на работе, к их дому подошли трое стариков.
«Открой дверь, Илья!» они позвонили.
«Я не могу!» Илья перезвонил. «Мои ноги слабы, и я не смею встать.
«Ты сможешь, если постараешься, Илья. Ну, вставай!»
Илья очень старался. Он тянул, напрягался и, свесив ноги с борта печки, спрыгнул на пол. Потом, легко пройдя через комнату, открыл дверь и впустил
«Ты был очень болен, Илья, но теперь ты здоров, — сказал старик. — Радуйся, и пусть радуются твои отец и мать вместе с тобой, ибо ты всегда будешь здоров и силен, как истинный богатырь храбрый воин! Они протянули ему кувшин с водой и снова сказали:
«Вот, выпей эту воду, и ты изменишься.
Вот.. Насколько сильным ты себя чувствуешь?»
«Очень сильный.»
«Это хорошо. Выпей еще!»
Илья поднес кувшин к губам и сделал большой глоток.
«Ну, теперь ты чувствуешь себя сильнее?»
«Да! Я чувствую себя такой сильной, что если бы кольцо воткнули в землю и я взялся бы за него, я бы перевернул землю вверх дном!»
«Хорошо! Очень хорошо! А теперь слушай, Илья. Ты не должен хвастаться своей силой и никому не рассказывать о ней, а делай только то, что понравится твоим отцу и матери. Никому не вреди, но делай всем добро.»
Так вот, это было время, когда Русь была захвачена татарами, и Илья Муромец решил встать на защиту своей страны. Казань была осаждена, и три царя, все три богатыря, вели неприятельское войско, и он туда поспешил. Он подошел к городу и, вырвав с корнем дуб, стал бить им татар, и поразил всех, кроме немногих. Из всего неприятельского войска только три царя были еще на ногах, и Илья подошел к ним и сказал:
«Вернись, откуда пришел, и скажи своему народу, чтобы никогда больше не пересекали наши границы.
Я только для того оставил тебя в живых. У Руси есть Илья Муромец, а он великий богатырь, которого никто не может победить. »
Возвратились цари татарские в свою землю, а Илья Муромец поскакал в Казань. Улицы были пусты, потому что горожане укрылись в своих домах и в церквях. Илья вошел в церковь и обнаружил, что она полна людей, которые молятся и плачут.
«Что вы здесь делаете, добрые люди?» он спросил.
«Вы сами не видите!» сказали они. «Татары у наших ворот, и среди нас нет ни мужчины, ни женщины, которым не грозит смерть».
«Вы говорите о татарах? Да их и близко нет. Сходите сами посмотрите!»
Они вышли на улицу, и вот! ? татар действительно не стало, и как будто их и не было никогда.
После этого было много веселья и веселья, и горожане благодарили Илью Муромца и просили его остаться с ними.
Но Илья сказал:
«Нет, этого я не могу! Я освободил Казань от татар, теперь я должен спешить в другие города и освободить их. как жил прежде, и успокойся!»
И Илья Муромец сел на коня и поехал в Киев.
Теперь все, кто шел туда, шли окольным путем, так как регулярную дорогу преградил Соловей Свистун-разбойник, убивавший всех, кто приближался: ни птица не летела, ни зверь не бегал, ни богатырь не проезжал мимо него . А Илья Муромец пошел по дороге, ведущей прямо в Киев
и так пришлось миновать лес, где поджидал Соловей. Он сидел на трех дубах и девяти ветвях в гнезде, которое он построил для себя и из которого он мог видеть весь лес. И как только он замечал кого-нибудь, он свистел, как птица, и рычал, как зверь, и листья сыпались с деревьев, деревья падали на землю, и все, кто проходил мимо, падали замертво.
Ехал Илья Муромец мимо леса, а Соловей Свистун-Разбойник увидал его и засвистнул, как птица, и посыпались листья с деревьев; он заревел, как зверь, и лошадь Ильи споткнулась и упала на колени. А Илья Муромец вонзил колено коню в бок и закричал:
«Моя лошадь, чтобы бояться Соловья Свистуна-разбойника? Вставай, или я тебя собакам отдам!»
Лошадь встала, и Илья поехал дальше.
Он был уже близко к тому месту, где ждал Соловей Свистун-Разбойник, и, увидев его, Соловей спрыгнул на землю и бросился к нему. Но Илья Муромец прицелился и пустил Соловью стрелу прямо в правый глаз. Стрела пронзила
голову Соловья и вышла из затылка, и Соловей упал на землю. Илья подскочил к нему и, схватив его, держал в своих объятиях, и Соловей знал Илью за того, кто сильнее его, и говорил себе, что пришел его конец.
Илья отвязал стремена от седла и, связав руки и ноги Свистуна-Разбойника крепкими кожаными ремнями, привязал его к седлу, вскочил на спину лошади и направился к Соловейному дому.
Вот у Соловея-разбойника-свистуна была дочь, крепкая, как всякий богатырь, и когда эта дочь увидела, что подъезжает Илья Муромец с отцом, свисающим с седла, она схватила железный прут, весивший во все девяносто стручков, и швырнул в него. Но Илья Муромец
остановил плечом брус и отбросил его назад, и он попал в дочь Соловья и убил ее наповал. Жена Соловья вышла и, видя, что жизнь мужа в опасности, стала умолять Илью, умоляя его пощадить Соловья и обещая уплатить ему столько выкупа золотом или серебром, сколько он захочет.
Но Илья Муромец этого не хотел.
«Нет, Соловей пожил!» он сказал. «Никогда не пощажу того, кто столько убил и осиротел! И мне не нужно твоего золота. Не богатства ли я жажду? Я ищу защиты обиженных и беспомощных!» И, повернув коня, направился в Киев.
Так вот, в то время в Киеве княжил князь Володимир, а когда приехал Илья Муромец, князь устраивал пир, на который собрались все его богатыри. Илья сказал князю, кто он такой, и князь спросил его, какой дорогой он путешествовал.
— По дороге, которая ведет прямо в Киев, князь, — сказал Илья.
При этом все богатыри вскочили с мест своих, и прославленнейший Алеша, сын попов, сказал:
«Лжет, князь, не может быть! Ибо кто может идти по дороге который идет прямо в Киев, а Соловей Свистун-Разбойник подстерегает его, и ни одна птица не может летать, ни один зверь не может пробежать мимо него! — Разбойник? — сказал Илья Муромец. — Дай-ка я тебе покажу, где Соловей!0003
Он вывел князя, его жену и богатырей во двор и указал на Свистуна-разбойника.
«Он здесь?» он сказал.
Смотрели и, увидев Соловья, болтающегося в седле, узнали, что Илья Муромец настоящий богатырь, ибо кто, как не настоящий богатырь, мог победить такого!
Князь Володимир ни слова не сказал Илье, а обратился к Соловью.
«Ну же, Соловей, свистеть птицей и рычать зверем!» он сказал.
А Соловей Свистун-Разбойник только усмехнулся.
«Это не ты взял меня в плен, и не тебе указывать мне, что делать!» он сказал.
Князь обратился к Илье Муромцу.
«Приказать ему сделать, как я сказал?» сказал он.
Сказал Илья Муромец:
«Подойди, князь, а ты, княгиня, стань около меня, и я накину на тебя свой плащ, чтобы у тебя не лопнули барабанные перепонки, когда Соловей свистнет».
Он накинул на них свой плащ и повернулся к Соловью.
«Слушай, Соловей, делай, как я велю, и свисти, как птица!» он плакал.
Соловей свистнул, как птица, и вот! ? посыпались листья с деревьев, и богатыри князя Владимира упали на землю и стали в испуге ползти по двору на четвереньках.
Тогда Соловей зарычал, как зверь, и споткнулись, и упали, и так остолбенели, что не знали, куда идти. Но князь Володимир и его княжна были в безопасности под плащом Ильи Муромца.
«И вот какие вы храбрые, мои кавалеры!» — сказал Илья Муромец княжеским богатырям. «Почему я не улетела с Соловей, как ты!»
Соловей Свистун-разбойник вывел в поле и отрубил ему голову. И теперь, когда Соловей умер, он остался с князем и жил в его дворце.
Однажды богатыри снова пришли в гости к князю. Они провели время в кутеже, а с Ильей поссорились и так настроили князя против него, что тот бросил его в темницу. Он построил вокруг него земляной вал и, думая заморить Илью голодом, три года не посылал ему еды. Но дочь князя приносила ему еду и питье втайне от отца, и хотя князь считал его мертвым, Илья был жив и здоров.
Прошло три года, и татарский царь по имени Калин, прославившийся доблестью в бою, послал к князю Володимиру гонца с грамотой для него, в которой написал следующее:
«Калин, царь Татары, пишет вам это.
Своих земель у меня мало и я хочу присоединить к ним ваши киевские земли. Если вы откажетесь сдать Киев, я поведу против вас свое войско и возьму его, а вы с княгиней будете работать в моем кухни».
Князь Владимир прочитал письмо и побледнел от страха. Он говорил со своей женой, но так как они не могли придумать, что делать, они позвонили дочери и спросили ее совета.
«Пошлите за Ильей Муромцем. Может быть, он еще жив», — сказала дочь.
«Ты, должно быть, сошла с ума, дочь!» — сказал князь. — Илью три года держат в темнице без еды. Так что он не только давно мертв, но и его кости давно превратились в прах.
«Все равно пошлите за ним, отец!»
Принц рассердился на это и сказал так, но дочь опять сказала:
«А что, батюшка, если он еще жив?»
Увидев ее настойчивость, Принц больше не спорил.
«Хорошо, я пошлю кого-нибудь посмотреть.»
Он отправил своих людей в подземелье, и они прорыли проход в земляной стене и пробрались в него.
И вот! ? там сидел Илья Муромец, живой и здоровый, и пел песни, чтобы скоротать время. Мужчины вернулись к принцу.
«Илья Муромец жив, князь, и здоров, как никогда», — сказали они.
«Правда говоришь?» — спросил принц.
«Есть, принц.»
«Тогда пошли туда немедленно!»
И Принц поспешил в подземелье.
Он отпер все двери, выпустил Илью Муромца и сказал ему умоляющим тоном:
«Не сердись на меня, Илья, за то, что гнев мой взял верх надо мной, выручи меня в моей беде».
«Нет, князь, не проси моей помощи. Ты держал меня здесь, чтобы уморить голодом!» — сказал Илья.
Принц ушел и послал Принцессу, свою жену, поговорить с Ильей, но он не хотел ее принимать, и все ее мольбы не помогли ей. Тогда предложила княжеская дочь поговорить с ним и пошла в темницу, и увидев ее, Илья сказал:
«Ты принесла мне еду, дева, и не дала мне умереть, а я буду сражаться за тебя и защищать Русь. Счастье твоим отцу и матери, что у тебя такая дочь!»
Вышел он из темницы и вышел на войну против царя Калина.
Он разбил войско царя Калина, но царь Калин был сильный человек и настоящий богатырь, и он сказал, что теперь, когда его люди пали в бою, он сам будет сражаться с Ильей Муромцем. Три долгих дня они бились, и царь Калин взял верх над Ильей, повалил его на землю и держал железной хваткой».0003
Но царь Калин, имевший трех прекрасных дочерей, хотел не убить Илью Муромца, а только напугать его. Вот он вынул свой кинжал и закричал: «Берегись, я тебя в клочья перережу, Илья Муромец! — И на следующем дыхании: «Нет, живи, богатырь! Возьми в жены одну из моих дочерей и присоединись ко мне! Оставь своих принцев! Зачем тебе драться за них, когда они тебе ничего не делают?»
Вот знал Илья Муромец, ибо так говорили ему старики, исцелившие его от долгой болезни, что он черпал силы свои из родной земли и что чем дольше он лежал на голой земле, тем крепче
он станет. Так что, когда царь Калин повалил его и прижал к земле, он обрадовался, ибо чувствовал, что крепчает. Он лежал и ждал, а царь Калин, увидев его таким спокойным, пришел в ярость и сказал:
«Откажись делать то, что я говорю, и ты умрешь!»
Но Илья ничего не ответил, и только когда он почувствовал, что снова стал сильным, сильнее, чем когда-либо, он схватил царя Калина ногами и подбросил его высоко.
В воздух поднялся на целых десять метров царь Калин, а потом упал на землю и в нем осталось мало жизни. И Илья Муромец схватил его за ноги и стал раскачивать его, и телом бил тех своих людей, которые были еще живы. И таким образом он убил их всех.
После этого он вернулся в Киев, женился на дочери князя Владимира и спокойно дожил свою жизнь.
Илья Муромец и царь Калин
Былина, Былины или Старина — традиционная русская устная поэма. (Британская энциклопедия) Тип повествования, с которым я лично никогда раньше не сталкивался, но считаю его приятным. Сказки основаны на исторических событиях русской истории; однако в сказках много вымысла, а некоторые события либо неверны, либо преувеличены. Самое интересное в Былине — это различие между повествованием и реальной историей, особенно в отношении конкретных событий в Былине и того, почему определенные факты и события были зафиксированы именно таким образом.
Пример, который мы рассмотрели в моем классе «Русская сказка», который точно отражает то, что я пытаюсь изобразить здесь, — это то, как «Былина» описывает Золотую Орду, осаждавшую Киев.
В «Былине» сказано: «Ни конца, ни края стану не нашел./ Вскочил на высокую гору,/ … На татарское войско взглянул,/ Ни конца, ни края войску не видать/». (Гилфердинг, стр. 58). На самом деле армии такого размера не было, но монгольская армия или Золотая Орда были настолько грозными, что армия казалась слишком большой, чтобы сосчитать или даже увидеть край. Вдобавок к тому факту, что Золотую Орду было почти невозможно остановить, было проще и забавнее описывать армию как бесконечную, а не как определенную. (лекция)
Еще одна странная, но, по общему признанию, забавная дыра в исторической достоверности «Былины» очевидна, если посмотреть, когда был жив Илья Муромец и когда Калинский царь осадил Киев. По оценкам, Илья Муромец родился в 1150 году, прожил около 50 лет и умер в 1203 году. Армия Монгольской империи была основана в 1225 году, через 25 лет после смерти Ильи, как сообщается, и не вторгалась в Киев до 1240 года. правил Киевом в этот период, но Даниил Галицкий. На самом деле Владимир-князь жил только с 980-1015, то есть его еще не было в живых, когда была создана Золотая Орда.
Хотя можно с уверенностью сказать, что Илья герой, потому что это делает сказку более интересной, но скорее потому, что Илья был неординарным человеком. У него было заболевание позвоночника, из-за которого ему было трудно ходить, пока он не вылечился в возрасте 33 лет. сильный и храбрый боец. Проанализировав его кости, они обнаружили множество сколов, переломов и искривленный позвоночник, что подтверждает его биографию. (1) Хотя болезнь позвоночника Ильи не играет большой роли в Былине, я думаю, что она проявляется в одной части Былины.
Илья Муромец (1914) Виктора Васнецова
У Былины по определению Богатыри. Богатыри — воины России, подобные рыцарям Европы. Богатырь, расшифровывая слово, означает воина реальности, символизируя, что богатыри были настоящими историческими воинами. Разница в том, что Богатырей стали изображать полубогами, способными на нечеловеческий подвиг, чтобы защитить Россию.
Я думаю, что самая большая и самая приятная разница между вымыслом и реальностью заключается в том, что Киев в конечном итоге был захвачен и почти полностью разрушен Золотой Ордой. В Былине Илья и еще двенадцать богатырей успешно защищали Киев. Есть много причин, по которым «Былина» изображала Киев как победу, тогда как на самом деле это было поражение. Хотя осада Киева была полным и тотальным поражением, могучая Золотая Орда с большим трудом взяла город. Золотая Орда могла разрушить почти любой город, с которым они столкнулись, и сумела захватить огромное количество земель, особенно в Европе, они все еще боролись за победу над Киевом.
Хотя трудно проанализировать некоторые отрывки и объяснить, почему Илья делает именно то, что он делает и почему, мы можем понять схему истории и объяснить странные сюжетные моменты, которые обычно казались диковинными. В «Былине» много вымысла, но удается изобразить эпическую и вполне реальную битву между русскими и монголами.
Илья Муромец (до 1937 г.) Сергея Малютина
Интересные факты:
>Виктор Васнецов сочинил увертюру на основе «Былины», и мелодия увертюры послужила источником вдохновения для нынешнего Государственного гимна России. (4)
>Былина — это название города в Польше с населением 59 человек. (5)
>Есть альтернативные версии Ильи Муромца и Калинского Царя, где Илья Муромец убивает Калинского Царя и использует мертвое тело Царя как оружие, чтобы убить всю Золотую Орду. В этой версии Илья Муромец получает свою мощь и силу от земли, в отличие от других версий, где его сила просто потому, что он могучий Илья.
(6)
>В другой альтернативной версии Ильи Муромца и царя Калина двенадцать богатырей и Илья сражаются друг с другом после победы над Золотой Ордой. Из двенадцати богатырей и Ильи в живых остался только Ермак Тимофеевич. Когда Владимир спросил Ермака, чего он хочет в награду за победу над Золотой Ордой, Ермак только попросил дать ему возможность пить бесплатно в городе Киеве. (Хэпгуд,
>Есть экранизация Ильи Муромца и Калинского царя, выпущенная в 1956 году, где Калинский царь использует трехглавого дракона для нападения на Киев. Илья Муромец и русские используют баллисту, чтобы убить царя Калина и дракона. (8)
*Изображение создано Алешей Поповичем в 1898 году под названием «Богатыри»
Источники:
- http://russiapedia.rt.com/prominent-russians/history-and-mythology/ilya-muromets/
- http://russiapedia.rt.com/of-russian-origin/bogatyr/
- http://epicworldhistory.blogspot.
