Начало конца «холодной войны»: 35 лет первой встрече Горбачева и Рейгана
Начало конца «холодной войны»: 35 лет первой встрече Горбачева и Рейгана
19 ноября 1985 года на встрече в Женеве состоялось личное знакомство генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева и президента США Рональда Рейгана. Переговоры были посвящены вопросам ядерного разоружения. Американская сторона предложила 50-процентное сокращение стратегических наступательных сил и промежуточное соглашение по сокращению ядерных ракет средней дальности в Европе. Попутно Рейган и Горбачев договорились о следующих контактах.Первая встреча лидеров двух сверхдержав не принесла ощутимых результатов. Ее официальным итогом стало лишь принятие торжественной Декларации о недопустимости ядерной войны. Но, что еще важнее, Горбачев и Рейган понравились друг другу и установили личный контакт. По мнению членов советской и американской делегаций, добиться большего помешали внешнеполитические курсы СССР и США, с которыми Горбачев и Рейган были вынуждены считаться.
Как проходила историческая встреча — в фотогалерее «Газеты.Ru». О чем договорились политики — в нашем материале.
close
Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев и президент США Рональд Рейган во время встречи в Женеве, 19 ноября 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и президент США Рональд Рейган во время советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, 19 ноября 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и первая леди США Нэнси Рейган во время ужина в рамках советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, 20 ноября 1985 года Президент США Рональд Рейган и супруга генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева Раиса во время ужина в рамках советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, 20 ноября 1985 года Президент США Рональд Рейган и генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев во время встречи в Женеве, ноябрь 1985 года Президент США Рональд Рейган с супругой Нэнси и генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев с супругой Раисой во время встречи в Женеве, ноябрь 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и президент Швейцарии Курт Фурглер в аэропорту Женевы перед началом советско-американской встречи на высшем уровне, 18 ноября 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, президент Швейцарии Курт Фурглер и почетный караул в Женеве перед началом советско-американской встречи на высшем уровне, 18 ноября 1985 года Президент США Рональд Рейган и генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев во время встречи в Женеве, ноябрь 1985 года Первая леди США Нэнси Рейган с детьми в городе на берегу Женевского озера во время советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, 19 ноября 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и президент США Рональд Рейган во время советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, 20 ноября 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и президент США Рональд Рейган во церемонии завершения советско-американской встречи на высшем уровне в Женеве, ноябрь 1985 года В годы холодной войны Нэнси часто встречалась с первой леди СССР Раисой Горбачевой, но близких отношений у них не сложилось.
Ru» в Яндекс.Новостях, Дзен и Telegram.Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
РСМД :: Продолжение следует
В самом конце холодной войны — в 1970–1980-е годы — Запад не ставил целью уничтожение СССР. «Вопрос так не стоял прежде всего потому, что никто не мог даже вообразить, что такое возможно», — говорит Федор Лукьянов. Основной задачей было поддержание баланса сил и сдерживание советской экспансии, которая тогда осуществлялась на периферии — в Центральной Америке (борьба вокруг Никарагуа, Сальвадора, Гренады), Африке (Ангола, Мозамбик, Эфиопия), позже сюда добавился и Афганистан. СССР занимался тем же самым — сдерживал американскую экспансию на периферии. «Мне кажется, вплоть до конца 1980-х годов, даже на фоне конвульсий, в которые при перестройке начал впадать Советский Союз, идей о том, что СССР может взять и кончиться, на Западе не было».
Именно ядерное оружие обеспечило то, что холодная война не перешла в горячую фазу.В этом смысле ничего не изменилось: Россия стала наследницей ядерного потенциала СССР, который сохраняется и упрочивается до сих пор. И поэтому наши отношения с США по-прежнему основаны ровно на том же — на наличии предела взаимного давления, так как неограниченная эскалация конфликта чревата взаимным уничтожением. Сколь гипотетической ни была бы реализация этой перспективы, но она есть. Как писал еще в 1945 году в своем знаменитом эссе «Ты и ядерная бомба» Джордж Оруэлл, это и есть новый миропорядок. Когда существует ядерное оружие, те, кто им обладает, те и рулят. Здесь ничего не изменилось. И ядерные державы не могут позволить себе перейти к прямым вооруженным атакам друг на друга. Тот тип миропорядка, который Оруэлл описал как атомный миропорядок, никуда не делся. Пока по крайней мере.
Ни Горбачев, ни Путин, ни Рональд Рейган, ни Барак Обама, никто другой его не пошатнули.
И, наверное, можно сказать в этом плане: слава богу, что Горбачев холодную войну не прекратил. Потому что, как только холодная война прекратится, возникнет риск полномасштабной «горячей войны».
75 лет назад прозвучала Фултонская речь Уинстона Черчилля, с которой принято вести отсчет начала холодной войны. Представление о том, что Михаил Горбачев поставил точку в истории этого противостояния, не более чем иллюзия. И это хорошо потому, что, как только холодная война действительно прекратится, возникнет риск полномасштабной «горячей войны», считает председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов.
В самом конце холодной войны — в 1970–1980-е годы — Запад не ставил целью уничтожение СССР. «Вопрос так не стоял прежде всего потому, что никто не мог даже вообразить, что такое возможно», — говорит Федор Лукьянов. Основной задачей было поддержание баланса сил и сдерживание советской экспансии, которая тогда осуществлялась на периферии — в Центральной Америке (борьба вокруг Никарагуа, Сальвадора, Гренады), Африке (Ангола, Мозамбик, Эфиопия), позже сюда добавился и Афганистан.
Потеря устойчивости
— Что повлияло на наш проигрыш Западу?
— Если пытаться понять глубинные причины тогдашнего быстрого поражения СССР, то, наверное, нельзя обойти вниманием хельсинкский Заключительный акт 1975 года. Собственно, именно Советский Союз предложил то, что в итоге стало хельсинкским Заключительным актом Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Для Москвы главная цель состояла в фиксации результатов Второй мировой войны — окончательной и бесповоротной.
— СССР этого добился.
— Да, но, как оказалось, ненадолго. Правда, тогда это выглядело как уступка Москве со стороны Запада, поскольку тем самым Запад лишний раз подтверждал незыблемость послевоенных границ в Европе.
А кроме того, признавал: все, что происходит в вашей сфере влияния, — это ваше дело; Чехословакия, Венгрия, Польша, ГДР и все прочее — нас это не касается.
Но одновременно Советский Союз (не знаю, осознавали это его лидеры или нет) согласился выйти из сугубо геополитического типа отношений с Западом, взяв на себя обязательства по соблюдению прав человека и даже заявив об общих для Запада и СССР гуманитарных ценностях. Это был принципиальный момент — переход от сугубо военно-силовых отношений, которые были до того, к отношениям, учитывающим ценностный компонент. Тогда, вероятно, это не воспринималось как нечто кардинально меняющее ситуацию, но теперь уже, глядя назад, мы видим все именно так. Потому что именно с этого началась эрозия устойчивой конфронтации.
— Что такое устойчивая конфронтация?
— Существовал баланс сил и возможностей, мы его где-то на периферии время от времени тестировали: то наша берет, то ваша берет, где-то мы провалились, где-то вы провалились.
Но в целом все стабильно, то есть поддерживался баланс, который и создавал эту взаимную устойчивость.
— Теперь устойчивость начала рушиться?
— Да. Не только из-за прав человека, разумеется. Следует обозначить два фактора, которые были взаимосвязаны и которые эту модель пустили под откос. Первый — это начало поставок советского сырья, в первую очередь газа, что создало экономическую взаимозависимость. Взаимозависимость, с одной стороны, вещь позитивная, поскольку она сокращает риски столкновения, и модель газопроводной стабильности работала эффективно чуть ли не полвека. Но вместе с тем она сделала Советский Союз системно зависимым от клиента. Раньше такого не было. Торговля, конечно, была, но в любой момент существовала возможность ее прервать, что несло бы потери, но фатальным уроном не грозило. А тут возник стратегический канал, связавший СССР и Запад, и перерезать его Москва уже не могла, так как благодаря ему в страну шла валюта, без которой теперь нельзя было обойтись, и, кроме прочего, это давало возможность приобретения необходимых технологий.
Дальше экономическая зависимость только росла…
Есть версия, что хлынувший приток денег окончательно похоронил желание реформировать советскую экономику. Зачем проводить какие-то реформы, когда и так все хорошо? Ведь действительно 1970-е годы — это пик советского благосостояния по сравнению с тем, что было и что получилось после.
И второй фактор, разрушивший устойчивость, — в некотором смысле идеологическая зависимость от Запада, возникшая вслед за зависимостью экономической, потому что Москва согласилась увязать вопросы геополитики с вопросом соблюдения определенных правовых стандартов. Запад искал дополнительные средства сдерживания СССР, и он их нашел. Тема соблюдения прав человека превратилась в крайне эффективный инструмент, подтачивающий советскую систему изнутри и позволяющий колебать ее извне. Когда это совпало с растущим раздражением в обществе, очередями, одряхлением бюрократии, последствия оказались впечатляющими.
Я думаю, это был переломный момент в истории СССР, потому что отныне его дальнейшее выживание стало в огромной степени зависеть от внешнего фактора — прежде всего экономического, а во вторую очередь политико-идеологического.
«Новое мышление»
— С чем вы связываете появление концепции «нового политического мышления» Михаила Горбачева и как вы ее оцениваете?
— «Новое мышление» появилось в середине 1980-х годов, когда советская политическая система даже визуально зашла в тупик. Я далек от того, чтобы считать символы двигателем истории, но когда каждые полгода лидеры сверхдержавы устраивают «гонки на лафетах», когда на весь мир транслируют похороны очередного вождя или видного функционера, то это создает очень унылую атмосферу — атмосферу исчерпанности. А в сочетании с экономическим кризисом, с мерами, которые, как теперь уже признано, принимали Соединенные Штаты посредством договоренностей с Саудовской Аравией по сокращению доходной базы от советского экспорта энергоносителей, эта исчерпанность была еще более заметна…
Все вместе это привело к потребности в обновлении лиц на политическом олимпе, что и произошло с приходом Горбачева.
Так что сам по себе приход к власти нового, молодого лидера был неизбежен. А вот появление «нового мышления» — скорее результат стечения обстоятельств. Потому что, на мой взгляд, это было не единственное из возможных и поэтому вовсе не обязательное направление развития.
— Что вы имеете в виду?
— Горбачев в тот момент в принципе имел возможность не делать столь далекоидущих заявок, какие сделал он. Тем более что вопрос о сокращении геополитического бремени СССР возник не сразу. Судя по всему, изначально идея состояла в том, чтобы снизить политико-экономическое давление на Советский Союз, интенсифицировать экономику и далее стабилизировать ситуацию. А там, как говорится, посмотрим. Но это не сработало. Курс на ускорение, то есть попытка вдохнуть новую жизнь в экономику, ничего не дал. Экономического прорыва не случилось. К тому времени, когда стало ясно, что прорыва не будет, внутриполитическая ситуация в стране тоже оказалась далека от идеала.
При этом Горбачев, который боролся со своими оппонентами внутри партии, понимал, что ему нужны успехи. И, как мне представляется, идея о том, что надо сокращать геополитическую нагрузку — не просто избавляться от давления, а уже сокращать геополитическую нагрузку, прежде всего за счет стран Восточной Европы, которые сохраняли свой лояльный статус исключительно благодаря советскому влиянию, — эта идея стала следствием экономических неудач.
Но есть еще один момент: концепция «нового политического мышления», как бы мы к ней ни относились, была последней попыткой СССР определить идеологию мировой политики.
— Это можно поставить в заслугу Горбачеву?
— Я не знаю, заслуга это или нет, но «новое мышление» — это была последняя попытка играть на мировой арене существенную идеологическую роль. С тех пор такого больше никогда не было, и думаю, что, может быть, уже не будет. Когда СССР рухнул, Россия оказалась в хвосте.
То есть ей, конечно, готовы были немножко помочь, но при этом всем было понятно, что одно дело — когда ты предлагаешь идеи для трансформации мира, а другое — когда ты сам упал и тебя спасибо, что не добили ногами. Поэтому кто тебя будет слушать с какими-то идеями?
К вопросу о предательстве
— Часто можно услышать в адрес Горбачева и людей из его окружения обвинения в предательстве. Как вы к этому относитесь?
— Эти обвинения звучат и в адрес Горбачева, и в адрес «архитектора перестройки» Александра Яковлева, и в адрес Эдуарда Шеварднадзе, который пришел на пост министра иностранных дел СССР в 1985 году и якобы вместе с Горбачевым предавал национальные интересы страны. На мой взгляд, попытка объяснить крушение Советского Союза таким примитивным образом — упрощенчество и в некотором смысле самооправдание. О тех или иных лидерах той системы можно говорить много и всякое, но предательство — это вполне определенная категория, которая подразумевает сознательное нанесение вреда.
А вреда наносить не хотели, тем более уничтожать почву под своими ногами.
Это была попытка рационально подойти к проблемам и попробовать сократить «имперское бремя». Но, говоря о рациональности, я имею в виду рациональность, если можно так сказать, бытовую, сиюминутную. Если анализировать рациональность стратегическую, то ее как раз не было. Именно тогда, как представляется сегодня, случилась эта подмена — и стратегия заменилась пожарными мерами. С этим феноменом мы живем до сих пор.
Безусловно, большую роль сыграло и то, что сам Михаил Сергеевич весьма сочувственно относился к идеям Пражской весны. Напомню, что в студенческие годы он был соседом по общежитию одного из ее будущих идеологов Зденека Млынаржа. И все эти идеалы 1960-х были для Горбачева не пустыми словами: он действительно верил в обновление социализма и считал, что нельзя навязывать советский строй силой, что надо позволить странам Восточной Европы свободно развиваться в рамках «социализма с человеческим лицом».
Наверно, Горбачев полагал, что если вернуться к идеям Пражской весны, то социализм модифицируется в правильную сторону и это даст всей системе второе дыхание. Но оказалось, что это глубокое заблуждение.
— Восточная Европа, как только СССР ослабил поводья, устремилась прочь от социализма, а заодно и от Москвы — на Запад…
— Что было вполне естественно и предсказуемо, тем более что Запад в отличие от СССР в тот момент был на подъеме. После весьма депрессивных для него 1970-х годов — депрессивных и в экономическом смысле, и в политическом — все пошло вверх. Появилась мощная неолиберальная идеология.
Всегда, как только один игрок дает слабину, начинает отступать от изначальных позиций, не добиваясь чего-то взамен, другой игрок тут же принимается его поощрять, подбадривать: мол, правильной дорогой идете, давайте и дальше в том же духе! Запад в отношении Горбачева поступил точно так же: Горби стал всеобщим любимцем; и ему, видимо, казалось, что отсутствие ощутимых прорывов внутри страны с лихвой компенсируется успехом на международной арене, что одно можно конвертировать в другое…
К этому времени тема соблюдения прав человека, стремление к демократизации внутренней жизни в сочетании с шестидесятнической идеологией стали выходить на первый план в повестке политического руководства Союза.
Это дало такой синергетический эффект, который на Западе, естественно, тоже активно поддерживали. Но я думаю, что даже на этом этапе никто, конечно, не понимал, к чему это может привести…
— То есть, если бы всего этого не было сделано, СССР мог бы и не рухнуть?
— В долгосрочной перспективе, судя по всему, проблемы, которые Советский Союз в себе накопил и которые он успешно решал лишь в рамках жесточайшей репрессивной системы (а как только она была сдана в архив, он их решал все менее эффективно, а потом и вовсе перестал), все равно привели бы к краху. Но, скорее всего, это могло случиться в другое время и в другой форме. И это обстоятельство иначе повлияло бы на мир, поскольку распад СССР в том виде, в котором он произошел, сыграл настолько злую шутку с теми, кто нежданно победил в холодной войне, что они потеряли чувство реальности. И это сейчас сплошь и рядом проявляется. В итоге круг как бы замкнулся, и сегодня уже говорят, что самой Америке нужна своя перестройка…
Идеализм vs прагматизм
— Если очень коротко описать, чем горбачевское «новое мышление» отличалось от брежневской разрядки?
— Брежневская разрядка не предусматривала никаких качественных изменений.
Во внешней политике речь шла о снижении рисков ядерной войны и расширении сотрудничества, но все равно в очень ограниченных рамках. Вопрос о трансформации отношений не стоял.
— А Горбачев стремился их трансформировать?
— Конечно, он хотел изменить отношения с Западом. Все начиналось с желания разрядить напряженность, но это быстро перешло к желанию качественно все изменить. И, собственно, «новое мышление» как раз об этом. Напомню, книга Горбачева называлась «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», то есть идея состояла в том, что меняется не просто внешняя политика СССР, а мир должен измениться…
В этом смысле еще одно отличие «нового мышления» Горбачева от разрядки и от всего предыдущего заключается в том, что ни Леонид Брежнев, ни Никита Хрущев в моменты, когда они стремились к снижению уровня напряженности с Западом, не были глобалистами в современном понимании. Они не ставили под сомнение всю систему международных отношений, как она тогда существовала, раздел мира на два лагеря, а речь шла лишь об улучшении отношений двух сверхдержав — СССР и США — для укрепления общей безопасности.
Горбачев же поставил под сомнение саму систему, заявив, что все вообще должно быть иначе. По его мысли, в основе отношений между странами должны лежать общие, общечеловеческие ценности и должна вестись совместная работа над решением глобальных вызовов, которая и будет всех сплачивать, снижая тем самым риски возникновения конфликтов.
— Есть что поставить Горбачеву в заслугу в этом процессе?
— Необходимость сбрасывания активов, которые нести дальше было невозможно, я считаю, была абсолютно объективна. Да, вера Горбачева в идеалы Пражской весны не сработала, но его понимание, что не получится бесконечно удерживать другие страны и народы на коротком поводке в условиях тающих ресурсов, было правильным. Другой вопрос, что, если бы у него не было этой веры в возможность трансформации социализма, может быть, этот процесс пошел бы иначе.
Исторический опыт показывает, что всякий отход от жесткого геополитического реализма в сторону идеологических постулатов — коммунистических, антикоммунистических, гуманистических — выбивает из-под наших ног ту почву, на которой мы умеем стоять.
А на другой почве мы стоять не умеем. И в этом смысле Владимир Путин, что бы там о нем ни говорили, внеидеологическая личность. Он мыслит в категориях реальной политики — и в этом контексте весьма успешен. Путин понимает, что, как только Россия пытается вставать на какие-то идеалистические позиции, это заканчивается проигрышем. Во всяком случае до тех пор, пока спарринг-партнером является Запад, поскольку его переиграть на этой почве невозможно. Просто потому, что он сильнее, — и не потому, что коварнее или злее, а потому, что его культура на этом основана. А наша основана, видимо, на чем-то другом…
Казус объединения
— Горбачеву ставят в вину то, что он не заблокировал переход Восточной Европы в НАТО и прежде всего не зафиксировал нейтральный статус Германии. Или вообще здесь не о чем говорить, потому что в любом случае все договоренности были бы аннулированы после распада 1991 года?
— Последнее, по-моему, самое главное: они были бы аннулированы.
Собственно, они и были аннулированы. Да, формально это никак не было зафиксировано. Почему? Мне кажется, отчасти потому, что, вообще говоря, на тот момент представить себе столь линейное и быстрое развитие событий никто не мог. И точно так же, как на Западе не могли вообразить, что Советский Союз возьмет и исчезнет, так же и мы не могли поверить, что, скажем, Болгария через несколько лет станет членом НАТО. Давайте не будем забывать, что процесс шел достаточно обвально…
Разумеется, можно рассуждать и так: будь процесс геополитического отступления оформлен иначе, более жестко и грамотно, не было бы и распада… Но это фантазии, и никто уже никогда не докажет, правомерны они или нет. При этом, я думаю, говорить надо даже не обо всей Восточной Европе, а в первую очередь об объединении Германии, потому что все решалось именно тогда и там.
— Можно сказать, это была модель того, что потом произошло и с другими странами бывшего советского блока?
— Да.
Конечно, найдется много факторов, объясняющих, оправдывающих тогдашнее руководство, но тот факт, что объединение не было регламентировано так, как должно было быть регламентировано, — грубейшая промашка. Фундаментальная, которая предопределила все остальное. Кстати, американцы — разумные американцы — много писали о том, что именно на основе казуса объединения Германии была легитимирована модель не создания чего-то нового после холодной войны, а переноса того, что уже было на Западе, на освобождающиеся геополитические пространства.
Когда Горбачев согласился на вхождение объединенной Германии в НАТО, он согласился с тем, что НАТО как структура — это нормально. Те, кого называли тогда консерваторами, говорили, что нужно добиться какого-то особого статуса: пусть Германия станет единой, но пусть у нее будет какой-то статус, отличающийся от остальных. Однако Горбачев на это не пошел. Тут можно много спекулировать на теме о том, почему он так поступил, но факт остается фактом.
Кстати, не исключено, что Горбачев или его соратники вполне серьезно воспринимали аргументы в пользу того, что нельзя Германию оставлять отдельной, поскольку Германия, которая ни от кого не зависит, превращается либо в милитаристскую Пруссию, либо в очередной рейх.
Этот казус стал примером для остальных. Был подтвержден принцип, согласно которому каждая страна имеет право выбирать, к какому альянсу присоединиться. И дальше США каждый раз говорили: мол, ну а что мы можем сделать? Дескать, нам-то это не надо, но они хотят в НАТО — и имеют право. Вот почему объединение Германии было поворотным пунктом.
— Был ли у Горбачева шанс для торга и готов ли был Запад в этой ситуации всерьез на равных договариваться?
— На равных — не знаю: Америка ни с кем не ведет диалог на равных. Но, с моей точки зрения, шанс для торга был. Потому что объединение Германии — это абсолютно судьбоносный момент для европейской истории XX века.
Общеизвестно, что американцы были за объединение, но европейские союзники Германии — и Великобритания, и Франция, и Италия — никакого энтузиазма не испытывали. И были удивлены, что Горбачев настолько позитивно к этому отнесся. Советский Союз в лице Михаила Сергеевича был, можно сказать, вдохновителем этого процесса, и западноевропейским лидерам ничего другого не оставалось, как присоединиться к числу сторонников объединения. Мол, ну если уж Советы говорят, что все хорошо с этим объединением, нам что тогда противиться? Хотя премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер на дух не переносила канцлера ФРГ Гельмута Коля и очень настороженно отнеслась к самой идее объединения. Президент Франции Франсуа Миттеран был недоволен. Премьер Италии Джулио Андреотти и вовсе произнес знаменитую фразу: «Я так люблю Германию, что предпочел бы, чтобы их было две». То есть идея объединения Германии пробудила в Европе страхи, которые Советский Союз помог им преодолеть. И в этом плане, конечно, немцы должны быть по гроб жизни благодарны Горбачеву за то, что он для них сделал.
— Пытались ли Соединенные Штаты в тот период окончательно решить вопрос с советским ядерным оружием? Я имею в виду при Горбачеве и при раннем Ельцине настоять на его ликвидации? Дожать, так сказать?
— Нет. Насколько я знаю, нет. Решить вопрос по сокращению — это да. Но, когда Советский Союз развалился, главной заботой стало то, что, не дай бог, ядерное оружие попадет к кому-нибудь еще. Поэтому, собственно, США оказали большое содействие и, можно утверждать, решающим образом повлияли на Казахстан, Белоруссию, Украину, чтобы они ядерное оружие, находившееся на их территории, вернули России. Идеи о том, чтобы разоружить и лишить Россию ядерного оружия, по-моему, не было. Опять же, оглядываясь назад, легко предположить, что на их месте, наверное, следовало бы этот вопрос поставить, но думаю, что даже самое прозападное руководство России, каким оно было в начале 1990-х, на это бы не пошло.
Был ли конец холодной войны?
— Горбачеву ставят в заслугу, что он прекратил холодную войну, отодвинув мир от ядерной пропасти.
Спустя почти 30 лет мы вернулись если не к самой холодной войне, то к чему-то очень похожему на нее. Не было ли наивным полагать, что ее вообще можно когда-либо прекратить?
— Вот! Я как раз об этом и хотел сказать: Горбачев ее не прекратил. Не в том смысле, что он хотел прекратить, а не получилось — и она вернулась. Дело не в этом. Перед Горбачевым и не стояла задача прекратить холодную войну. Что касается общеполитического антуража, ну да, тогда казалось, что он кардинально изменил соотношение сил. Но потом оказалось, что это не так.
Не будем забывать: холодная война была основана на ядерном противостоянии. Если бы не было ядерных потенциалов, конфликт между СССР и Соединенными Штатами, скорее всего, давно вылился бы в полноценную войну с непредсказуемыми результатами. Именно ядерное оружие обеспечило то, что холодная война не перешла в горячую фазу.
В этом смысле ничего не изменилось: Россия стала наследницей ядерного потенциала СССР, который сохраняется и упрочивается до сих пор.
И поэтому наши отношения с США по-прежнему основаны ровно на том же — на наличии предела взаимного давления, так как неограниченная эскалация конфликта чревата взаимным уничтожением. Сколь гипотетической ни была бы реализация этой перспективы, но она есть. Как писал еще в 1945 году в своем знаменитом эссе «Ты и ядерная бомба» Джордж Оруэлл, это и есть новый миропорядок. Когда существует ядерное оружие, те, кто им обладает, те и рулят. Здесь ничего не изменилось. И ядерные державы не могут позволить себе перейти к прямым вооруженным атакам друг на друга. Тот тип миропорядка, который Оруэлл описал как атомный миропорядок, никуда не делся. Пока по крайней мере.
Ни Горбачев, ни Путин, ни Рональд Рейган, ни Барак Обама, никто другой его не пошатнули. И, наверное, можно сказать в этом плане: слава богу, что Горбачев холодную войну не прекратил. Потому что, как только холодная война прекратится, возникнет риск полномасштабной «горячей войны».
Война продолжается
— Как вы считаете, какие уроки из опыта самой холодной войны и из опыта ее завершения извлекла Россия, а какие уроки извлекли Соединенные Штаты? Или, может быть, не извлекли?
— Ну, в отношении того, кто что извлек, можно только фантазировать.
Мы это увидим в ближайшие, вероятно, лет десять. Это будет понятно, когда у нас и в Америке старый истеблишмент — то поколение, которое так или иначе связано с эпохой холодной войны, — уступит место новому, которое в то время не жило.
Мы помним подобную «смену вех». Я имею в виду приход поколения Билла Клинтона — людей, которые не воевали и не видели сами Вторую мировую. Мы сразу заметили это, поскольку, как только на Западе образовалась критическая масса таких лидеров, начались войны, гуманитарные интервенции. Потому что эти люди уже не знали, что такое война, перейти этот порог им было легче, чем условному поколению фронтовиков. Когда уйдет поколение, которое помнит холодную войну, тогда мы увидим, кто и какие выводы сделал или что никто не сделал никаких.
Но если говорить чисто умозрительно, я думаю, вывод, который следовало бы сделать нашей стране, заключается в том, что никакие, даже самые передовые идеи не могут и не должны заслонять то, что являлось и является основой геополитического баланса.
Вот как только они начинают смешиваться, возникает эрозия основ, которая ведет к очень серьезным потерям. Ну и, конечно, мы должны помнить, что не бывает ничего одностороннего. Если по каким-то причинам — кризисным, идеалистическим, еще каким-то — отступить от принципа, что все должно быть регламентировано, оговорено и рассчитано на взаимной основе, это неизбежно ведет к поражениям или ощущению поражения, что иногда еще хуже.
— А если говорить про США?
— Если смотреть с американской стороны, то вывод, который они должны были сделать: недоработали.
— Не дожали.
— Не дожали. Россия в том виде, в котором она есть, не трансформируема под американские или какие-либо еще стандарты. Она все равно возвращается на свою орбиту. Поэтому при любой возможности ее надо каким-то образом лишить тех основ, которые позволяют ей восстанавливаться. Но это, к счастью, не так легко. Однако боюсь, что концептуально вывод был сделан именно такой.
Тогда было два варианта действий. Один — приложить усилия и попытаться кооптировать Россию в западное сообщество. Тем более что у нас в конце 1980-х — начале 1990-х очень много было людей, которые говорили, что это возможно и даже весьма желательно. И что, если бы Штаты не были такими самоуверенными, это заложило бы основу новых, неконфронтационных отношений. Как мне кажется, на самом деле это было нереально даже тогда. То есть кооптировать Россию в западное ядро можно было бы лишь при кардинальном изменении самого этого ядра. Вряд ли Запад на это пошел бы.
— Значит, только второй путь — кардинальное изменение самой России, иными словами, полное списание ее со счетов…
— Совершенно верно. Но списание со счетов возможно, если лишить Россию ее базовых преимуществ. А это значит не просто отобрать у нее ядерное оружие, а еще, извините, оттяпать Сибирь, например. Потому что, как правильно пишет выдающийся британский историк Доминик Ливен, мощь Российской империи — это не Центральная Азия и даже не европейская часть страны, это потенциал Сибири.
Там ее основа, и это правда.
— Это означает, что будут пытаться дожать?
— Должны попытаться. Как говорится, ничего личного, но в прошлый раз попробовали — не вышло, значит, попробуем повторить…
— Будем надеяться, что уроки извлечены и из этого ничего не выйдет.
— Разумеется. А коли так, холодная война продолжается.
Источник: Журнал об актуальном прошлом «Историк»
Американцы 40 лет пытались сокрушить СССР. Почему развал Союза стал для них ударом?: Прибалтика: Бывший СССР: Lenta.ru
Ровно 30 лет назад, 5 октября 1991 года, произошло важное событие, положившее конец холодной войне. Президент СССР Михаил Горбачев обязался ликвидировать все заряды ядерной артиллерии, ядерные боеголовки тактических ракет и наземные ядерные мины, а также снять с развертывания все советское тактическое ядерное оружие морского базирования. Это стало ответом на аналогичную инициативу его американского коллеги Джорджа Буша-старшего от 27 сентября.
Казалось, что сорокалетнее противостояние двух сверхдержав заканчивается миром. Причем в Вашингтоне, наблюдая за развалом СССР, даже не стремились устраивать «танцы на костях». Однако вскоре риторика изменилась: в США начали заявлять о «победе» над СССР и своей ведущей роли в падении коммунистического строя. В рамках масштабного спецпроекта, приуроченного к годовщине распада СССР, «Лента.ру» выясняла, насколько обоснованы были эти заявления и так ли на самом деле США стремились разрушить Советский Союз.
Подталкивая падающего
Холодная война с СССР без малого четыре десятилетия была главным источником страхов и тревог для американцев. Она шла в десятках стран одновременно, стоила Белому дому колоссальных денег и тревожила как простого избирателя, напуганного атомной бомбой, так и политиков, пытавшихся отстоять американские ценности в столкновениях с коммунизмом. Однако к началу 1990-х годов система Советского Союза, выстроенная на марксистско-ленинских принципах, стала трещать по швам — и становилось все яснее, что скоро Соединенные Штаты останутся единственной сверхдержавой на планете.
Для части советских элит США оказались фактическим архитектором развала Советского Союза. Встречались упоминания о развернутой работе американских спецслужб, о целых перечнях связанных с ними людей из числа партийной верхушки. Официальных данных по этому поводу нет — но нет сомнений, что борьба с Москвой много лет была ключевой целью Вашингтона.
Как напомнил в разговоре с «Лентой.ру» директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин, во время правления президентов Джимми Картера и Рональда Рейгана, то есть с 1977 по 1989 год, США активизировали борьбу с СССР по всему миру. Этой цели служили военные шаги — наращивание сил в Европе, гонка вооружений, программа противоракетной обороны, а также давление на Советский Союз по политической, экономической, финансовой и дипломатической линиям. Популярный пример — падение цен на нефть в 1980-е годы, ударившее по советской экономике и сыгравшее на руку США: в определенных кругах полагают, что американские власти вызвали его специально, чтобы способствовать разрушению СССР.
США стремились измотать СССР экономически, провоцировать недовольство и межнациональные трения внутри страны, снизить международное влияние Москвы
Дмитрий Трениндиректор Московского центра Карнеги
В 1989 году многие в США считали холодную войну уже фактически выигранной: на «зарю новой эры» указывали события сразу на нескольких фронтах. Коммунистическая власть рухнула в ключевых государствах Варшавского договора — Польше, ГДР и Чехословакии. Коммунисты почти лишились сил в Венгрии, стремительно теряли позиции в Болгарии, подходила очередь румынского режима Николае Чаушеску.
Одновременно с этим глубокий кризис переживал сам СССР: экономика так и не оправилась от падения цен на нефть, а от недостатка инноваций попросту стагнировала. В союзных республиках зрел сепаратизм, а реформы Горбачева раскалывали партию. Причем недовольны были и консерваторы, выступавшие против перестройки, и демократы, требовавшие больших свобод.
Михаил Горбачев
Фото: Борис Бабанов / РИА Новости
Уже в марте 1990 года была отменена 6-я статья Конституции СССР — о руководящей роли КПСС, внутри партии развернулась борьба фракций, что ослабило контроль центра и над союзниками, и над союзными республиками.
Как писал тогда польский политолог Збигнев Бжезинский, строители советского государства вслед за Карлом Марксом называли Российскую империю «тюрьмой народов», Иосиф Сталин сделал СССР их кладбищем, а при Михаиле Горбачеве государство стало превращаться в «вулкан народов», извержение которого было неизбежно
Важной вехой были и подписанные сверхдержавами договоры о контроле над вооружениями. Заключенный в 1987 году Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) во многом был большой уступкой американской стороне и вполне успокаивал сторонников мира с СССР в США. В 1988 году Горбачев на заседании Генеральной ассамблеи ООН объявил, что Москва сокращает и обыкновенные войска и уводит их из Восточной Европы — в одностороннем порядке. Речь шла о 500 тысячах военных и 10 тысячах танков.
Хотя движение к переменам было очевидным, вашингтонские «ястребы» (сторонники более жесткой внешней политики) призывали не доверять Советскому Союзу и не помогать Горбачеву. В частности, бывший президент Ричард Никсон считал, что с предоставленными Западом технологиями и кредитами горбачевский СССР может представлять еще большую угрозу.
Мы должны поддерживать реформы Горбачева только в той степени, в которой они делают советскую систему меньшей угрозой для нашей безопасности и для наших интересов
Ричард Никсон37-й президент США
Он, как и многие другие, призывал добиться от властей советского государства «бесповоротного разрыва с той политикой, что Кремль вел раньше», заставить главу Верховного Совета СССР выбирать между мирными отношениями с Западом и продолжением «имперского контроля над Восточной Европой».
Коллапс нечаянно нагрянет
Многим казалось, что «правильный» выбор — то есть в интересах США — СССР не может сделать, пока не разрушится вся советская система. Но, к неудовольствию «ястребов», администрация Джорджа Буша-старшего делала ставку не на скорое падение горбачевского режима, а на переговоры с ним.
На тот момент такого подхода ждали и многие европейские союзники Соединенных Штатов, и простые американцы. Горбачев был среди американского населения вторым по популярности иностранным лидером после британского премьер-министра Маргарет Тэтчер.
63процента
американцев позитивно относились к Горбачеву в 1988 году
Хотя в правительственных аналитических группах рассматривали в том числе и сценарий развала СССР, президент Буш не исходил в своей политике из такого развития событий. Как указывает Дмитрий Тренин, наиболее радикальной позиции придерживался министр обороны Дик Чейни, а американский президент предпочитал работать с ослабленным и реформированным советским строем.
Выступая в Лондоне в мае 1991 года, Буш-старший подчеркнул, что США хотят отойти от политики сдерживания и «интегрировать Советский Союз в содружество народов». Именно тогда проходила серия его встреч с Горбачевым, которая, как считают эксперты, во многом определила дальнейшие шаги обеих сторон.
Михаил Горбачев, Рональд Рейган и Джордж Буш на острове Гавернорс-Айленд, 1998 год
Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости
Буша критиковали за слишком лояльное отношение к советскому руководству. Возможно, больше всего — за речь, произнесенную им 1 августа 1991 года в Киеве, которую журналисты презрительно окрестили «Котлетой по-киевски» (Chicken Kiev speech).
В этом выступлении американский президент открыто выразил симпатии Москве в вопросе сохранения единого Советского Союза в обновленном виде. Правда, находился он при этом в столице той республики, которая, возможно, стремилась к независимости больше всех остальных.
Хотя Буш подчеркнул, что США не занимают позиций в этом споре, его подбор слов подразумевал единство СССР: о будущих предприятиях и инвестициях он говорил в контексте «Советского Союза, включая Украину», а расширяющуюся автономию республик предлагал использовать для большего добровольного взаимодействия с центром во всех сферах.
Свобода не равна независимости. Американцы не станут поддерживать тех, кто ищет свободы ради смены внешней тирании на локальную деспотию. Они не будут помогать тем, кто продвигает самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти
Джордж Буш-старший41-й президент США
Эти слова, возмутившие украинских националистов и сторонников жесткой внешней политики в Вашингтоне, прозвучали в поддержку нового Союзного договора — но в итоге страна оказалась настолько непрочной, что развалилась уже через считаные месяцы.
Через 23 дня после речи Буша Украинская ССР заявила о независимости, а через четыре месяца решение элит подтвердил и референдум. Следом СССР покинули и остальные республики. Советский ядерный арсенал, крупнейший в мире на тот момент, оказался разделен между четырьмя новыми государствами.
Раздел имущества
Надо понимать, что вплоть до 1991-го гонка вооружений играла первоочередную роль в политике США в отношении СССР, параллельно со сдерживанием роста влияния СССР в мире. Еще в 1950 году Совет национальной безопасности США принял секретный меморандум № 68, основной смысл которого состоял в наращивании военной мощи страны и поддержке сил союзников. Иначе, как считали в Белом доме, противостоять СССР было бы невозможно.
Но после распада Советского Союза многие из ракет, расположенных в уже бывшей «красной империи», все еще были направлены в сторону Соединенных Штатов и Европы. Ситуация, когда фрагменты раздробленной ядерной державы продолжали владеть атомным оружием, была неприемлемой для Запада.
По словам Дмитрия Тренина, Буш-старший опасался хаоса — перед глазами у западных стран был пример Югославии, где распад страны привел к серии жестоких конфликтов.
В 1990-е годы США больше всего выделяли финансовой помощи именно бывшим союзным республикам, что показывает динамику внешнеполитических приоритетов Вашингтона. Интерес Белого дома заключался в том, чтобы установить в том числе контроль над оружием и ядерными технологиями
После подписания Беловежских соглашений руководителям бывших советских республик необходимо было разделить ядерный арсенал на четверых: ракеты находились на территории России, Украины, Белоруссии и Казахстана. Причем независимой Украине достался третий по объему ядерный арсенал в мире после США и России. Разумеется, Киев не собирался отдавать его просто так. Несмотря на то что одним из первых решений Верховной Рады было объявление безъядерного статуса страны, прощаться с арсеналом первый президент Леонид Кравчук не торопился.
Он запросил компенсацию для Украины почти в три миллиарда долларов.
В качестве гарантий Кравчук предложил наделить его статусом командующего Стратегическими ядерными силами до их полного вывода с территории Украины и всячески тормозил движение эшелонов с ядерным оружием. Украина даже включила размещенную у них 43-ю ракетную армию в состав своих Вооруженных сил. Кравчук также пытался получить права на компоненты ядерного оружия, находившиеся на территории страны.
Однако сохранить контроль над ядерным оружием Украине не удалось. Часть была просто вывезена военными, не желавшими присягать Киеву (например, эскадрилья стратегических ракетоносцев Ту-22МЗ, базировавшаяся под Львовом под видом учений, просто перегнала машины в Россию). Позже на Кравчука надавил Белый дом, и ему пришлось отказаться от планов сохранить хотя бы часть компонентов ядерного оружия. Украина стала полностью безъядерной страной.
Окончательно денуклеаризация Украины была закреплена в 1994 году. Подписав Будапештский меморандум, страна сдала советские боеголовки и получила взамен гарантии ядерной безопасности.
После присоединения Крыма и конфликта в Донбассе на Западе заговорили о нарушениях этих договоренностей со стороны российского государства. Такие заявления как минимум спорны — Будапештский меморандум носит декларативный характер и не был ратифицирован ни одной из стран, подписавших его. Однако теперь Украина в связи с этим угрожает вернуть себе ядерный статус.
Политики в Киеве досадуют, что Россия не посмела бы действовать против их страны, не останься она без оружия массового поражения. Однако некоторые эксперты полагают, что Россия решилась бы на полноценную интервенцию куда раньше, если бы у нее под боком было государство с ядерным арсеналом.
Билл Клинтон, Борис Ельцин и Леонид Кравчук на подписании Договора о выводе ядерного оружия с украинской территории, Москва, 1994 год
Фото: Александр Макаров / РИА Новости
Проблемы возникли и в Казахстане. Несмотря на то что первый президент Нурсултан Назарбаев стремился избавиться от ядерного оружия (бывший генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун даже приводил его в пример руководителям других ядерных держав), казахстанские власти столкнулись с серьезным давлением.
Назарбаев позже вспоминал, что ему предлагали серьезные инвестиции в экономику страны, если Казахстан станет «единственной мусульманской страной с атомной бомбой». Интерес к дислоцированному в Казахстане ядерному оружию проявлял и ливийский диктатор Муаммар Каддафи. В итоге пришлось проводить целую спецоперацию под командованием полковника Владимира Квачкова по вывозу боеголовок с территории страны.
К сохранению же ракет в Белоруссии стремилась часть российского военного командования. Некоторые офицеры уже тогда понимали, что гарантии нерасширения НАТО на восток довольно слабы, и стремились оставить ракеты поближе к границам Североатлантического альянса. Однако у первого президента России Бориса Ельцина эта стратегия понимания не встретила, и ядерное оружие покинуло территорию Белоруссии.
Слово джентльмена
В первые годы после того, как холодная война фактически кончилась, США не спешили приписывать себе победу и подчеркивали равноправное и партнерское отношение к российскому государству.
Тогда казалось, что реализуются обещания, данные Горбачеву на вашингтонских встречах: с отходом советских войск позиции НАТО останутся на прежнем месте.
В 1990 году государственный секретарь США Джеймс Бейкер, расписывая условия воссоединения Германии, подчеркивал, что этот процесс не приведет к расширению альянса на восток. Однако эти слова, звучавшие и с немецкой стороны, так и не стали формальными договоренностями: заверения западных дипломатов никак не были закреплены.
Джеймс Бейкер
Фото: Pierre Thielemans / AP
Уже в 1992-м Конгресс США проголосовал за «Акт о поддержке свободы в России и новых евразийских демократий, а также поддержке свободного рынка» — документ, который закрепил отношения Соединенных Штатов с независимыми постсоветскими государствами.
Некоторые эксперты считают, что у США и их союзников на самом деле не было никаких планов останавливать расширение Североатлантического альянса — такие заявления просто требовались, чтобы закрепить распад советской империи и выиграть время, чтобы установить более прочный контроль над постсоветским пространством.
Примерно до 1993-1994 годов упор делался на приоритетное выстраивание новых отношений с Россией, затем была принята концепция геополитического плюрализма — включения стран Восточной Европы в НАТО и развитие связей с Украиной, Грузией, другими республиками бывшего СССР
Дмитрий Трениндиректор Московского центра Карнеги
Как считает генеральный директор и член президиума Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов, режим Буша-старшего при этом не пытался заявлять, что США выиграли холодную войну, — речь скорее шла о том, что проиграл СССР. Однако уже при администрации его преемника Билла Клинтона американцы взяли на вооружение концепцию «однополярного мира» — они заявили, что победили Советский Союз, и взялись за доктрины демократизации Ближнего Востока и Средней Азии.
Билл Клинтон
Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости
Как ни крути, события 1991 года стали неожиданностью не только для СССР, но и для самих США. Более 40 лет американские элиты стремились одержать победу в холодной войне, однако к этой победе оказались совершенно не готовы.
Администрации Буша-старшего даже пришлось поддерживать Горбачева в его борьбе с Ельциным и другими республиканскими лидерами, стремившимися к роспуску Советского Союза.
Дело в том, что в США (за исключением самых яростных «ястребов») никто не стремился именно к развалу СССР. Своей целью они видели демонтаж социалистической системы за пределами Советского Союза. Американцев интересовали роспуск Организации Варшавского договора (ОВД) и Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), вывод советских войск из социалистических стран Восточной Европы, прекращение военной и экономической помощи режимам в Африке, Азии и Латинской Америке.
Но по сути все ключевые вопросы советско-американского противостояния были разрешены в пользу США еще до 1991 года и без распада СССР. В частности, в конце 1980-х были подписаны договоры об ограничении вооружений, ОВД и СЭВ были распущены, СССР приступил к постепенному выводу своих войск из европейских стран. А в 1990 году была отменена статья Конституции СССР о руководящей роли КПСС, и «красная империя» уже не могла быть «моральным авторитетом» для социалистических режимов во всем мире.
Распад же СССР создавал огромное пространство политической нестабильности в Европе (наполненное не только ядерным, но и обычным оружием, оставшимся в советских арсеналах) и лишал США огромного 300-миллионного рынка сбыта, объединенного общими хозяйственными цепочками и таможенным пространством. Без распада Союза огромные запасы нефти, газа и других полезных ископаемых стали бы доступны для американских корпораций. Более того, сохранение ослабленного СССР было выгодно и для глобальной американской внешнеполитической модели. Союзу уже не хватало сил, для того чтобы бросать вызовы США, однако он стал бы очень удобным партнером для решения глобальных проблем безопасности
Но распад СССР — основного противника США на мировой арене — стал реальностью. И сменившая администрацию Буша-старшего в 1992 году администрация Клинтона решила вести себя на постсоветском пространстве куда более агрессивно, закрепить победу в холодной войне и американское доминирование. Как только СССР развалился, США заявили о полной приверженности свободе и независимости новых постсоветских республик, всячески ограничивая российское влияние.
Политика сдерживания России при Клинтоне стала принимать более системный, интенсивный характер. США попытались не только взять все от крушения СССР, но и постараться предотвратить появление на постсоветском пространстве россиецентричного экономического и политического режима в регионе. Чего только стоит поведение Клинтона во время конституционного кризиса в России в 1993 году. Прямо перед штурмом Белого Дома он высказал поддержку решению Ельцина силой подавить Верховный Совет и сразу же пообещал финансовую поддержку российскому правительству. Все по заветам Бжезинского.
В итоге США получили роль единственного мирового гегемона, к которой оказались не готовы. И теперь, когда так называемый Американский мир (Pax Americana) переживает кризис, «второго партнера», способного обеспечить глобальную стабильность, попросту нет. США не разрушали СССР, но американские элиты решили вести себя как вандалы на его руинах.
Василий Кашин: Холодная война нашего поколения
Поворотный момент истории обычно не осознается современниками.
Даже следя за новостями и осознавая, что что-то пошло не так, люди продолжают вести привычный образ жизни; через несколько месяцев все может сильно измениться, и эти дни останутся памятью об ушедшей эпохе жизни в большом открытом мире. Новая, вторая, холодная война, вероятно, станет необратимой реальностью в ближайшие дни и недели, в лучшем случае — до конца 2014 г. Экономические санкции ЕС, которые будут введены уже в ближайшие дни, очевидно, не приведут к смягчению российской позиции, а следовательно, будут углубляться.
Россия не может прекратить поддержку повстанцев на Востоке Украины, поскольку это приведет к делегитимизации ее правящего режима. Между тем российское руководство вполне обоснованно полагает, что даже в случае ухода украинской темы на второй план экономическое давление со стороны Запада не прекратится. Следовательно, закрепление поддержки населения является первостепенной задачей.
США в рамках украинского конфликта заинтересованы в решительной военной победе Киева над сепаратистами и создании нового украинского государства без учета российских позиций.
Даже после того как эта задача будет решена, США будут продолжать усилия по изоляции России. Только так можно хотя бы отчасти компенсировать ущерб американскому влиянию и авторитету в мире, нанесенный крымским инцидентом.
Любые введенные сейчас Европейским союзом санкции останутся на годы или даже на десятилетия. Они будут действовать даже тогда, когда украинская тема потеряет всякую актуальность. Для их отмены потребуется консенсус внутри ЕС, которого будет крайне сложно достигнуть, если в этом не заинтересованы США, обладающие влиянием на ряд важных членов союза. Например, введенное в 1989 г. эмбарго на военно-техническое сотрудничество с Китаем продолжает действовать и по сей день, хотя в свое время, в начале 2000-х, его отмену поддерживали все крупные европейские страны.
В ближайшие месяцы России с неизбежностью предстоит перейти на новую, мобилизационную модель развития, отвечающую реалиям новой, второй, холодной войны. Это потребует полного пересмотра макроэкономической политики, принципов финансового регулирования, всего комплекса внешнеэкономических связей, не говоря об идеологии и внутренней политике.
С этими новыми правилами нам предстоит прожить долгие годы. Надежды США и некоторых отечественных общественных деятелей на то, что новая холодная война приведет к падению правящего в России режима, противоречат всему мировому опыту применения санкций и всему опыту русской истории. Наличие явного внешнего врага в виде США и пролитой на Востоке Украины русской крови привело к сплочению населения вокруг властей.
Любое усиление прямого американского давления на РФ будет лишь укреплять позиции российского руководства. Падение СССР произошло не в разгар советско-американской конфронтации начала 1980-х, а именно после нормализации советско-американских отношений. Наличие явной внешней угрозы способствовало устойчивости советской системы; ее исчезновение нанесло по системе сильнейший удар.
Вторая холодная война едва ли закончится разгромом России. Прямое военное поражение России невозможно. Политическая конфронтация будет укреплять российскую власть. Что касается экономики, то после весьма тяжелого переходного периода она вновь начнет расти.
Исторический опыт говорит о том, что Россия, как никакая другая страна, способна десятилетиями жить и развиваться в условиях мобилизации и враждебного окружения. Именно находясь в положении страны-изгоя, СССР осуществил свой главный рывок в развитии промышленности, науки и технологий.
Этот пример не уникален: некоторые страны-изгои демонстрируют удивительные достижения. Современный Иран является мировым чемпионом по темпам роста числа публикаций в международных научных журналах. Это также единственная страна исламского мира, самостоятельно запустившая спутник в космос.
Да, в последние годы США удалось ввести в отношении Ирана особо жесткие экономические санкции и принудить его к переговорам по ядерной программе, хотя их возможные результаты рассматриваются как скромные. Тем не менее в период 2001-2010 гг. иранская экономика росла в среднем даже несколько быстрее, чем экономики Египта и Саудовской Аравии, не находившихся под санкциями.
Россия намного менее уязвима для санкций, чем Иран, вынужденный осуществлять масштабный импорт жизненно важных материалов (зерно, нефтепродукты) и проводящий идеологизированную и популистскую макроэкономическую политику.
Полная блокада России по иранскому сценарию может привести к шоку на мировом нефтяном рынке и спровоцировать новую волну глобального кризиса. Наконец, Россия, по-видимому, может рассчитывать на дальнейшее сотрудничество стран БРИКС, прежде всего Китая.
Проблемы роста экономики в условиях мобилизации связаны не с его темпами, а с его качеством. Результатом такого роста становятся серьезные диспропорции, а также появление многочисленных неконкурентоспособных предприятий и отраслей, которые в дальнейшем потребуют болезненной реструктуризации. В ходе новой холодной войны в первые годы мы будем героически преодолевать трудности, затем мы будем одерживать победы, а потом нашим внукам придется за эти победы расплачиваться. Точно так же нам до сих пор приходится расплачиваться за перекосы советской промышленной базы, созданной в эпоху индустриализации.
Насколько долго продлится вторая холодная война и чем она закончится? В китайских экспертных кругах распространено мнение, что украинский кризис обеспечил Китаю 10-летнюю «стратегическую передышку» в противостоянии с США (генерал-майор Ван Хайюнь).
Такая оценка, вероятно, близка к истине. Первая холодная война была продуктом тотального противостояния двух систем. Одна из двух систем должна была пасть.
Вторая холодная война — продукт конфликта американских и российских интересов в мировом стратегическом захолустье (Восточной Европе), конфликта, вышедшего из-под контроля из-за грубых политических ошибок, самонадеянности и недальновидности обеих сторон.
Втягивание России и США в новую холодную войну идет вразрез с происходящими изменениями в глобальном балансе сил. Эти изменения, связанные с выходом на первый план в мировой политике крупных азиатских держав, должны подталкивать Москву и Вашингтон к самому тесному партнерству. На определенном этапе бессмысленность противостояния станет очевидной, и стороны предпримут шаги по нормализации отношений.
Ближайшим историческим примером может служить китайско-американское сближение в конце 1960-х — начале 1970-х гг. Оно началось спустя почти десятилетие после советско-китайского разрыва 1960 г.
, превратившего Пекин в злейшего противника СССР и, следовательно, потенциального партнера США. Именно такой срок (в сочетании с поражением во Вьетнаме) понадобился обеим сторонам и прежде всего США на анализ и пересмотр своей азиатской политики. Новая холодная война, таким образом, не составит собой целой исторической эпохи, но, как минимум, отравит жизнь поколению людей в России и на Западе.
Великая холодная война 1946-1991 гг.: расплата в рассрочку
Апофеоз разрядки
Принято, и не без основания, считать, что разрядка была плоть от плоти холодной войны. Сколько спорили и будут спорить об этих двух феноменах второй половины XX века! Попытки «закрыть» дискуссию с помощью даже таких блестящих аналитических трудов, как книга Джона Гэддиса («Теперь-то мы знаем»), бесполезны по изначальной и принципиальной неразрешимости поставленной задачи.
Впрочем, кое-что мы действительно знаем. Знаем, что холодная война предотвратила «горячую»; что она была большой игрой с достаточно строгими правилами; что биполярная система стихийно или сознательно эволюционировала в такую форму организации мира, которая, при всем своем несовершенстве, защищала человечество от хаоса и самоликвидации.
Даже если все это лишь гипотезы, опрокинутые в прошлое, они дают поводы для осторожного оптимизма, опрокинутого в будущее.
Сугубо гипотетической можно считать и мысль о том, что холодная война явилась чем-то вроде продолжения, доигрывания Второй мировой войны другими средствами. Послевоенные договоренности в каком-то смысле были лишь суррогатом традиционного, классического мирного договора с побежденными. С глобально-геополитической точки зрения, они не столько завершили войну, сколько поменяли в ней линию фронта (о чем, кстати, помышлял Вермахт после крупных поражений на востоке). Во многом это произошло потому, что европейский вопрос чрезвычайной важности — германский — был оставлен без полного и окончательного решения. Он явился мощнейшим генератором напряжения в западно-восточных отношениях с 1945 по 1975 гг. но, возможно, именно поэтому ему суждено было стать столь же фундаментальной предпосылкой к европейской интеграции, то есть к беспрецедентной консолидации Запада перед лицом внутренних и внешних угроз (или того, что принималось за таковые).
Такая консолидация, благодаря присутствию в ней не только экономической и идеологической, но и военно-политической составляющей, подпитывала симметричный процесс по ту сторону «железного занавеса». Это понижало уровень межполярной безопасности и повышало уровень взаимного недоверия. Вместе с тем диалектика развития подобных тенденций неизбежно (что не значит — с гарантированным успехом) заставляла искать механизм ослабления конфронтации или хотя бы управления ситуацией в пределах не слишком рискованных сценариев.
Механизм был найден и назван «разрядкой» — détente (символично или нет, но не английским словом). На Западе и, в гораздо меньшей степени в СССР, она воспринималась неоднозначно. С одной стороны, надеялись увековечить в граните международного права принципы мирного сосуществования и исключить войну раз и навсегда — в Европе, по крайней мере. С другой, многие считали разрядку сложной, исполненной подвохов шахматной партией, в которой не может быть ничейного, взаимовыгодного исхода.
Но оптимистов и скептиков объединяло понимание необходимости подвести наконец черту под трагедией Второй мировой войны в Европе, зафиксировать де-юре то, что давно существовало де-факто. Обострялась потребность в международно-правовых, институциональных гарантиях безопасности, обеспечить которые биполярная система сама по себе, без отлаженных инструментов взаимодействия по жизненно важным направлениям, не могла.
Отсутствие таких инструментов заставило европейцев изрядно перенервничать во время двух Берлинских кризисов — 1948-1949 гг., 1958-1961 гг. (Мы уже не говорим о психологическом состоянии всего человечества в дни Карибского кризиса 1962 года.) Европе надоело быть заложницей нерешенного германского вопроса и американо-советского противоборства. Соответствующие сигналы она послала и в Вашингтон, и в Москву, предложив заменить негласные и не очень надежные правила большой биполярной игры реальными страховочными механизмами.
СССР, в отличие от США, откликнулся моментально.
Безопасность и определенность в советско-европейских отношениях ему нужна была как воздух. Отсюда те стремительные темпы, которые приобрела разрядка в Европе со второй половины 1960-х годов. Затем и Вашингтону пришлось активно включиться в этот процесс, чтобы корректировать его в собственных интересах. Москва этому только обрадовалась, ибо у советско-американского направления разрядки был более широкий и более специфический контекст (и подтекст).
Хельсинкское совещание 1975 года явилось кульминацией и триумфом разрядки. Историческая значимость и одновременно уникальность события заключались в том, что через тридцать лет после окончания Второй мировой войны состоялось по сути подписание официального мирного договора о разграничении территорий, сфер влияния в Европе и базовых принципах сохранения безопасности на континенте. Копия Венского конгресса, изданная в 1975 году, казалось, обещала уж никак не менее долгий и благословенный мир, чем оригинал 1815 года.
Трудности перевода
Хельсинки был не только апогеем, но и началом конца разрядки.
Причина, вероятно, коренилась в области политико-стратегической доктриналистики и психологии: никто, кроме прекраснодушных и далеких от практики теоретиков конвергенции, толком не знал, нужно ли менять привычную и в принципе доказавшую свою функциональность структуру мира, и если да, то на что. Мнения видных американских политиков и аналитиков о прагматическом назначении подобной архитектуры в вольном изложении звучат примерно так: мы (США и СССР) могли сколько угодно рычать друг на друга, но при этом жизнь научила нас главному — не переступать роковую черту.
Самое ценное в Заключительном акте Хельсинкского совещания 1975 года — это, если не юридически, то морально обязывающая констатация взаимной готовности Запада и Востока признать итоги Второй мировой войны в Европе нерушимыми и бесповоротными. Тем самым, как надеялись, был создан прочный базис для сотрудничества в сфере безопасности и укрепления мер доверия.
Но дальше начинаются неприятности, связанные с проблемой понимания или непонимания одной важной вещи.
В Хельсинки, помимо (а то и прежде) всего прочего, между двумя сторонами шел большой и парадоксальный торг. Запад и Восток стремились подороже продать друг другу то единое, нераздельное и бесценное, в чем они оба были кровно заинтересованы, и что именно поэтому не подлежало конвертированию в предмет торговли. Имя этому «товару» — европейская безопасность.
К сожалению, СССР не сразу осознал, что ему предлагается заплатить за эту безопасность гораздо дороже, чем он может, и гораздо больше, чем готов платить Запад.
Вскоре дали о себе знать все «трудности перевода» с евроатлантического языка. Оказалось, что к западу от «железного занавеса» твердо намерены толковать подпись Москвы под Заключительным актом как ее согласие на иностранное вмешательство во внутренние дела СССР и на радикальную трансформацию советского общества. В Москве совершенно искренне недоумевали, кому и зачем понадобилось нагружать «третью корзину» так, чтобы она перевешивала остальные, — до неподъемной для СССР тяжести.
Недоумение быстро переросло в подозрение, а подозрение в убеждение в том, что Заключительный акт замышлялся как плацдарм для массированного, системного и планомерного давления на СССР. В хельсинкском процессе усмотрели новый метод ведения холодной войны, способ выиграть ее нестандартными средствами. С точки зрения Кремля, Запад повернул разрядку в ошибочном, бесперспективном и опасном направлении. Попытки Москвы объясниться на эту тему и выработать компромиссы, к несчастью, совпали с периодом правления в США «выдающихся» теоретиков и практиков мирового правозащитного движения Джимми Картера и Збигнева Бжезинского. Дело пошло совсем скверно, когда выяснилось, что они собираются сделать СССР полигоном, где западные ценности, в первую очередь права человека, должны быть испытаны на приживаемость в несвойственной им, чужеродной среде. Кроме всего прочего, кремлевских лидеров не без основания оскорбило и насторожило, что им бесцеремонно отказали в элементарной способности догадаться, почему правозащитные эксперименты не ставятся в Китае и многих других государствах, не утруждавшихся, в отличие от СССР, даже ленивой имитацией демократии.
Кремль неоднократно и с возрастающим отчаянием обращался к Западу с призывом: «Давайте оставим морализаторство для предвыборных кампаний и поговорим начистоту и по существу!». А существо вопроса виделось в том, что в иерархии общечеловеческих ценностей, провозглашенных в Хельсинки, наивысшей является право человека на жизнь и мир, а все остальное потом.
Такая интерпретация Заключительного акта натолкнулась на жесткое отторжение со стороны Вашингтона. СССР вынужден был искать ответную стратегию.
Сказать по правде, в смысловом контексте хельсинкских договоренностей имелись «трудности перевода» и с советского языка. В Кремле почему-то решили, что Запад никогда не пошел бы на разрядку, будь он столь же сильным и чувствуй он себя столь же уверенно, как прежде. Из этого сомнительного посыла вывели еще одно порочное заключение: коль скоро мир и статус-кво в Европе обеспечены благодаря ослаблению американского империализма, почему бы не воспользоваться этим и не потеснить его в глобальном масштабе.
Тогда, кстати, США перестанут носиться с «третьей корзиной», как с писаной торбой — других проблем будет невпроворот.
Так мы оказались в Анголе, Мозамбике, на Африканском роге и даже в Центральной Америке, где объектами нашей военной и экономической помощи становились «прогрессивные», «революционные», «социалистически ориентированные» правительства. Объяснять советское проникновение туда жизненно важными интересами можно лишь при наличии соответствующей пропагандистской задачи и избыточного геополитического воображения. Однако такая линия поведения была совершенно типичной для холодной войны и свидетельствовала о том, что разрядка, во всяком случае с точки зрения географической, — феномен европейский, но не мировой.
Исходя из логики и реалий развития тогдашних глобальных международных противоречий, посягательство СССР на «чужие» или «ничейные» сферы влияния немотивированным никак не назовешь. Адекватно или нет (вопрос дискуссионный), но мы отвечали на военно-стратегические и военно-политические вызовы со стороны Вашингтона, в первую очередь, на его крайне опасные для нас игры с Китаем, между прочим, граничащим с СССР на протяжении нескольких тысяч километров.
Активизация Советского Союза в «нетрадиционных» для него зонах не имела никакого касательства ни к Заключительному акту, ни к задачам СБСЕ. США, однако, предпочли изобразить действия Москвы как вероломное нарушение сложившегося баланса сил и обязательств, принятых в Хельсинки. Столбик термометра холодной войны опять пошел вниз. Начался ее новый виток, вызванный банальным желанием США довести дело до победы — своей, разумеется.
Страх перед непоправимым дал жизнь разрядке, которая в свою очередь, успела произвести на свет документ исторической важности — Заключительный акт, оформивший, казалось навсегда, итоги Второй мировой войны в Европе. Но беда в том, что Запад, разминировав взрывоопасное наследие прошлого, оказался пока еще не готовым к будущему, то есть к продолжению хельсинкского процесса в рамках прагматического партнерства с СССР. Безопасность, в понимании сути которой стороны вроде бы научились находить общий язык, слишком тесно и догматично увязали с сотрудничеством, в котором акцентировались совершенно разные вещи.
В результате европейский континент лишился и безопасности, и сотрудничества.
Разрядку похоронила, в первую очередь, манихейская нетерпимость Запада ко всему, что не похоже на него. Он решил уподобить себе такую гигантскую, историческую, многокорневую систему, как Советский Союз, поставив права человека над правами человечества. Врожденный рационализм подвел Запад в самый неудачный момент — именно тогда, когда Восток готов был расстаться со своим революционно-мессианским идеализмом.
Поражение с нулевой суммой
В президентство Картера, провозгласившего себя борцом против аморализма в политике, США начали широкое наступление на всех фронтах холодной войны и были не прочь на некоторых ее периферийных театрах поиграть и в «горячую». На словах декларируя идею взаимной выгоды (для Запада и Востока) хельсинкских соглашений, Вашингтон вольно или невольно перевел разрядку в режим жесткой игры с нулевой суммой.
Возможно, в советском руководстве тоже были люди, мечтавшие о «чистой победе», но им не дали взять верх над здравым смыслом.
До сих пор не совсем и не все ясно из того, что заставило Москву полезть в Африку. Доподлинно лишь одно — только не стремление идти на открытую конфронтацию с Белым домом и свернуть разрядку в Европе. Для Леонида Ильича Брежнева, так гордившегося своим действительно выдающимся вкладом в дело сохранения мира во всем мире, это было бы личным поражением. К сожалению, ему и в голову не могла придти мысль о готовности США увязывать что угодно с чем угодно. В данном случае — африканские проблемы, периферийные для отношений «Запад-Восток», с фундаментальными вопросами европейской безопасности.
А уж характер и масштабы реакции Вашингтона на вмешательство Москвы в афганскую неразбериху вообще оказались неожиданностью для Кремля, который был убежден, что другого выхода, кроме как подавлять реальную угрозу южным окраинам СССР, просто не существовало. Угрозу эту представлял не столько сам Афганистан (хотя и он в его тогдашнем состоянии тоже), сколько невольно обретенная им новая роль в стратегической расстановке сил на Среднем Востоке.
В начале 1979 года американцы потеряли Иран, и их стремление найти другого союзника по соседству — в обстановке афганской смуты — автоматически провоцировало поиск в известном и крайне нежелательном для СССР направлении. По здравом (или не совсем здравом) размышлении Кремль решил упредить США и заполнить политический вакуум в Афганистане, граничившем, между прочим, не с Техасом, а с советской Средней Азией.
Мы надеялись, что уж кто-кто, а США, стерегущие благополучие своих граждан за тридевять земель от собственных границ, нас легко поймут. И в этой надежде не было никакой наивности. Сегодня уже не секрет, что высшее руководство в Белом доме и экспертное сообщество за его стенами анализировали причины ввода советских войск в Афганистан, основываясь на хрестоматийных представлениях о способах обороны великой державы от внешней опасности. Этот анализ ничем не отличался от хода мыслей кремлевских политических и военных стратегов.
Наивными мы оказались в другом — в предположении, что США, прекрасно осознавая логику наших действий, не откажутся хотя бы от видимости джентльменского поведения в данном вопросе.
Речь, конечно, шла не об открытом, а о завуалированном, молчаливом признании законного права СССР на защиту своих непосредственных рубежей. То есть даже не права, а обязанности ответить на вызов, природа которого ясна как божий день.
Не стоит исключать и гипотезу о том, что Кремль ожидал некоего подобия ответной учтивости Вашингтона в благодарность за очевидную сдержанность СССР на всем протяжении вьетнамской войны и за ту самую советскую дипломатическую помощь американцам, которая позволила им унести ноги из Индокитая без еще более унизительных моральных и физических потерь.
Американцы ответили в лучших традициях холодной войны, начав глобальную пропагандистскую кампанию по созданию образа «империи зла». Кампания напоминала межконтинентальную ракету с разделяющимися боеголовками, накрывающими сразу несколько целей. Главные из них: полностью дискредитировать СССР во всех «трех мирах», обзавестись аргументами для безудержной гонки вооружений и бесконтрольной помощи американским сателлитам, окончательно изжить вьетнамский синдром, в том числе путем превращения Афганистана в советский Вьетнам.
Иначе говоря, показать всем, что разрядка была фундаментальной ошибкой Запада, которую нужно срочно исправлять испытанными методами холодной войны.
Хотя подобный поворот событий не делает особой чести кремлевским аналитикам, которые к тому и были призваны, чтобы просчитывать любые сценарии, оправдание для наших внешнеполитических структур все же есть. Оно не только в том, что к экспертному мнению в Политбюро не всегда прислушивались, но и в том, что уж слишком притянутым за уши выглядел аргумент Запада о том, что действия СССР вне Европы — это угроза Европе, а значит вопиющее нарушение буквы и духа хельсинкских соглашений.
Чем-то вроде парадокса можно считать драматическую коллизию между страстным желанием Л. И. Брежнева остаться в истории могильщиком холодной войны и нечаянным превращением генсека в ее реаниматора. Лихорадочные потуги физически и интеллектуально одряхлевшего кремлевского руководства возродить разрядку обесценивались дефицитом новых идей и нестандартных подходов, но в основном — воинственно-обструкционистской позицией Вашингтона.
Сменивший Картера Рейган был лучше своего предшественника подготовлен к решению задачи уничтожения «зла» (коммунизма) и его олицетворения (СССР). Новый президент обладал огромной волей и звериной интуицией, что оказалось востребованнее и эффективнее хорошего образования и незаурядного ума. В отличие от Картера, слишком поздно отказавшегося от лицемерной игры в права человека, Рейган вообще не стал терять времени на упражнения в высокой гуманистической риторике и, не смущаясь, громогласно объявил своей идеей-фикс разрушение «империи зла». Поставив перед собой по сути одну-единственную цель, он ринулся на нее как носорог, никуда не сворачивая и ни с чем не считаясь.
Именно Рейган — не самая выдающаяся личность в американском президентском ареопаге — вывел историю холодной войны на финишную прямую, в конце которой нас не ждало ничего хорошего.
В 1980-е годы на Западе, разочаровавшемся в либерализме, поднялась неоконсервативная волна, а на Востоке, уставшем от авторитаризма, поднялась волна либеральная.
Схлестнувшись, они лишь усилили объективные и субъективные составляющие процесса, приведшего к гибели СССР.
1991 год выявил не только очередную трагедию нашей истории, но и ее грустную иронию: мы выиграли Вторую мировой войну в союзе с государствами, от которых впоследствии потерпели сокрушительное поражение в холодной войне.
Старые грабли?
Хочет ли нынешняя Россия извлечь из этого уроки? Безусловно, да. Куда сложнее вопрос — сдюжим ли и позволят ли? Но, думаю, и на него есть ответ: если сдюжим, то позволят.
Дискуссия о том, в каком ключе перенастраиваются современные международные отношения и чем это закончится, идет уже давно. Нынешний мировой кризис придал ей нервную и местами апокалипсическую тональность, поскольку народы и государства не раз испытывали на себе последствия применения радикальных методов выхода из кризисных состояний.
Вернулось в терминологический обиход понятие «холодная война». Одних она страшит, в других вселяет оптимизм как наименьшее зло.
Сложная борьба между опасениями и надеждами на фоне рушащейся мироэкономической архитектуры вызвала к жизни идею о переиздании хельсинкского Заключительного акта с поправками на одно существенное обстоятельство — с 1975 года прошла целая эпоха, наполненная событиями, вероятность которых когда-то оценивалась как приближающаяся к нулю.
Мысль глубокая и захватывающая воображение прежде всего теоретически возникающей для нас возможностью хотя бы чем-нибудь «размочить» тот сухой счет, с которым мы в 1991 году проиграли холодную войну.
Никакая иная мотивировка не должна и не может быть для России стимулом к разработке и подписанию Хельсинки-2. Проблема в том, чтобы игра для нас, как минимум, стоила свеч. А для этого надо учесть весь опыт того трудного взаимодействия между Западом и Востоком, которое предшествовало, сопровождало и последовало за Хельсинки-1.
Когда оглядываешься в прошлое, зная, что произошло за последние три-четыре десятилетия, так и подмывает задаться некоторыми вопросами.
Не для того ли понадобился Заключительный акт 1975 года, закрепивший базовые принципы Ялтинско-Потсдамской системы, чтобы проложить дорогу к ее полному демонтажу через какие-то пятнадцать лет?
Почему именно для СССР разрядка стала той самой ловушкой, куда так боялись угодить США и Европа?
Как могло случиться, что при обмене глобальными, региональными и локальными уступками между Востоком и Западом весь потенциал явных или скрытых преимуществ в этих сделках достался «им», а весь деструктивный потенциал выпал на нашу долю?
Кто или что мешало Кремлю уже после пятилетки пышных похорон приложить не сверхчеловеческие, а просто адекватные усилия к тому, чтобы не поощрять Вашингтон к (совершенно нормальному) соблазну сначала добить СССР, а затем поставить на колени новую Россию?
Конечно, задним числом и задним умом можно дать сколько угодно правдоподобных ответов и красиво упаковать их в каталожные ящики. Но все они не проясняют суть случившегося, а лишь объясняют его с помощью доводов, не противоречащих логике и почерпнутых из совершенно определенных идеологических источников.
Автор этих строк не принадлежал и не принадлежит к поклонникам конспирологических теорий. Не потому, что кто-то смог доказать их абсурдность, и не потому, что в них верит слишком много людей. Меня не убеждает даже полное совпадение того, что произошло в 1991 году, с подробными и некогда засекреченными планами ЦРУ по методичному разрушению СССР изнутри и извне. В самом факте существования проекта развала советского строя и советской страны нет сомнений. Однако для того, чтобы подобный проект сработал сам по себе, без участия других обстоятельств, нужно было бы превратить его в невероятное по размерам, фантастическое по сложности и безукоризненное по организации предприятие. А такие предприятия возможны лишь в теории. На практике они недолговечны и ненадежны: в них непременно что-то ломается, что-то не стыкуется, а что-то дает обратный эффект. Не говоря уже о некорректности отождествления таких структурных монстров с понятием «заговор».
Мало что доказывает и теория «пятой колонны».
В любых, даже самых благополучных государствах есть люди, по разным причинам желающие его гибели, вольно или невольно работающие на эту задачу. В конечном итоге безуспешно. При определенном стечении обстоятельств кризисного или катастрофического характера «колоннисты» могут стать калифами на час, но вскоре все возвращается на исторические круги своя, зачастую с большими потерями для узурпаторов, возомнивших себя творцами державных судеб. Грош цена тому государству и той цивилизации, которые летально уязвимы для горстки полуграмотных (или очень грамотных) маргиналов.
А ведь Советскому Союзу цена была не грош! В том-то вся и загадка, которую теперь уже не разгадаешь, сколько ни набивай библиотечные стеллажи пухлыми книгами с хорошо продающимися названиями вроде: «Как это было», «Иного не дано», «Приговор выносит история» и т.д.
В порядке лирического отступления скажу, что любые, не слишком расходящиеся с элементарными правилами логики, объяснения причин уже случившегося имеют право на существование, поскольку эти объяснения по большому, философскому счету нечем проверить на предмет их соответствия «истине».
Тем более нет способов, кроме сугубо абстрактных, доказать вероятность не случившегося, но потенциально возможного.
Формула «если произошло именно так, то иначе и быть не могло» есть простой, удобный и столь же пустой довод в пользу идеи о наличии неумолимых исторических законов, работающих как хорошо смазанный шестерёночный механизм.
Как ни покажется странным, такой «ненаучный» инструмент, как вера в исторические счастливые или трагимистические случайности, к числу которых относится и личностный фактор, порой может приоткрыть завесу тайны над прошлым больше, чем блистательные научные исследования, основанные на четко выстроенных причинно-следственных связях, которые почему-то принято называть закономерностями.
Все это мы к тому, что в каждый момент своего существования Россия и ее руководители находятся в ситуации выбора. Но далеко не каждый день этот выбор приобретает стратегическое, судьбоносное содержание. Когда приобретает, нужна полная мобилизация ума, воли, интуиции.
Это, разумеется, касается и внешней политики. Сегодня, похоже, мы затеваем — то ли по своей собственной инициативе, то ли в ответ на чьи-то сигналы — чрезвычайно сложную шахматно-дипломатическую партию. Не берусь судить, насколько она рискованна и своевременна, но хорошо понимаю те прагматические мотивы, которые лежат в ее подоплеке. Они основаны на простом постулате: любая война рано или поздно заканчивается мирным договором. Холодная война, при всей своей низкой температуре, не должна быть исключением, но она им является до сих пор.
В определенном смысле России выгодно отсутствие всеобъемлющего международно-правового документа, по сути выполняющего функции «большого мирного договора» (всякие там бравурные «хартии» не в счет). Это позволяет Москве делать хорошую мину при плохой игре и не холить в себе глубоко засевший комплекс обманутого и поверженного.
В 1990-е годы Вашингтон безжалостно добивал лежачего. И в этом виноваты прежде всего мы сами, оказавшиеся неспособными устоять на ногах.
Будем, однако, справедливы: какое-то подобие милосердия (если это милосердие, а не циничный расчет) США все же проявили. Прочно обосновавшись на постсоветской периферии и в самом Кремле, американцы не пошли по пути широкомасштабного официального оформления итогов катастрофического поражения СССР, расплачиваться за которое пришлось России. На дне чаши нашего позора и унижения они кое-что оставили. (Не известно, кстати, как бы мы поступили на их месте.) Впрочем, особой нужды в ее полном осушении тогда никто не видел — и так все было ясно.
Ночь нежна
Нынче ситуация изменилась принципиально. Россия уже не та, не хочет быть «той» и не будет. С одной стороны, это упрощает проблему «перезагрузки» миросистемных связей вообще и российско-американских отношений, в частности. Единство, управляемость, вменяемость государства с территорией в 17 млн. кв. км, богатейшими ресурсами и внушительным ядерным потенциалом — это для мирового сообщества страховка от самого жуткого сценария, как минимум.
Кроме того, наличие в лице России, независимо от ее имперско-реставраторских амбиций, целостного центра силы и влияния (вместо нескольких десятков «построссийских» княжеств, о которых не перестает грезить З. Бжезинский), безусловно представляет собой очень важную предпосылку к геополитическому переустройству переусложненного, хаотизированного мира на новых, более простых и функциональных основаниях. Это поможет избежать двух деструктивных крайностей — однополярной диктатуры и многополярной охлократии. В условиях нынешнего и будущих экономических кризисов мораторий на испытание усовершенствованных политтехнологий расчленения России особенно актуален.
С другой стороны, для всех тех, кто привык к неспешному вкушению сочных плодов победы в холодной войне и устроился в постсоветских реалиях вполне комфортно, Россия создает большие сложности своим бестактным нежеланием быть слабой, больной, бедной и покладистой. Махина западного агитпропа растиражировала страшилки о том, что Москва вожделеет о «переигровке» холодной войны и о полной ревизии ее итогов.
Тут же раздается боевой клич: «Ни шагу назад! Россия должна быть наказана за свой наглый реваншизм!».
Основание задуматься у США есть. И дело отнюдь не в том, что Россия хочет холодной войны, а в том, что она ее уже не боится (по крайней мере, если верить заявлениям кремлевского руководства). Это совсем не одно и то же, хотя в Вашингтоне так не считают.
Администрация и мозговой штаб Барака Обамы пока на распутье. За что браться в первую очередь, когда одна проблема головоломнее другой? Общая задача-то ясна — сохранить, а лучше упрочить глобальную диктатуру США. Но поди-ка реши ее сегодня! Этого не добьешься простой заменой старого и точного термина «господство» на политкорректный эвфемизм «лидерство». И то, и другое миру изрядно надоело. Он терпел, скрепя сердце, пока на его голову не обрушился самый тяжелый за всю историю капитализма экономический кризис, который был взращен и грянул в США, накрыв своими разрушительными волнами всю планету. Россию — не в последнюю очередь.
Не стану ни утверждать, ни отрицать, что нынешняя ситуация — подходящий момент для широкой и принципиальной постановки проблемы международно-правового закрепления того, что существовало де-факто, то есть общих геополитических итогов холодной войны. Однако это тот случай, когда дьявол не прячется в деталях, а красуется у всех на виду. И задает свои коварные вопросы, от которых никуда не деться.
В самом деле, что означает — подвести итоги? Закрепить соотношение сил, сложившееся на постсоветском пространстве, иначе говоря — узаконить и сделать необратимыми наши потери? Признать южную периферию бывшего СССР сферой неоспоримых интересов США? «Конституировать» право Украины, стран Закавказья и (чего доброго) Центральной Азии вступать в «сообщество наций» под названием НАТО? А, быть может, утвердить новый евразийский экономический порядок, который превратит российские ресурсы в общечеловеческое достояние и тем самым устранит допущенную природой «несправедливость»?
Что же взамен? Вероятно, обещание «ни на дюйм» не расширять систему ПРО в Европе и не нацеливать ее против России; согласие на сокращение американского ядерно-стратегического арсенала до такого уровня, когда Россию можно будет уничтожить не тридцать раз, а всего лишь три; гарантия неприменения этого оружия против нас, если мы вернемся на путь правоверной демократии; заверения в готовности оказывать инвестиционную помощь, в которой Запад нынче нуждается больше, чем Россия.
Да, не густо. Так что Кремлю не помешает вспомнить, с кем он уже имел и собирается иметь дело. Ребята там, прямо скажем, не простые. Кое в чем мастера непревзойденные. Поэтому прежде чем садиться с ними за «великую шахматную доску», нужно крепко подумать и тщательно взвесить свои шансы. А для начала — решить для себя, насколько остра необходимость в подобном турнире именно сейчас.
* * *
В заключение опять немного лирики. В недавнем прошлом я часто и подолгу общался с американскими дипломатами. Возможно, среди них есть и другие, но мне в основном попадались люди умные, тонкие, обаятельные, превосходно образованные и понимающие Россию гораздо лучше, чем мог бы предположить даже не скупой на похвалы человек. Между прочим, политические темы были лишь частью этого общения. Когда доходило до них, все по сути сводилось к одному вопросу: «Что именно должны сделать США для улучшения испорченных отношений с Россией?».
Отвечал и отвечаю. Без всякого гнева и пристрастия.
С огромной любовью к Америке, подарившей мне столько друзей, столько впечатлений и столько счастливых мгновений.
«Уйдите из постсоветского пространства. Уйдите тихо и безвозвратно. Уйдите, Христа ради, от греха подальше. Это не будет потерей вашего лица. Это будет возвращением нашего. И тогда российско-американская дружба станет такой же нежной, как та незабываемая ночь у Фицджеральда, которого в России обожают.»
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Тридцать лет ликвидации Организации Варшавского договора
30 лет назад (1 июля 1991 года) в Праге представители стран Организации Варшавского договора — Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии — подписали протокол о прекращении действия Варшавского договора.
Как распалась влиятельная военно-политическая организация, являвшаяся мощным противовесом западному блоку НАТО и долгие годы способствовавшая поддержанию мирового военного паритета, международной стабильности и безопасности в эпоху холодной войны.
Началом холодной войны принято считать фултонскую речь Черчилля, с которой он выступил 6 марта 1946 года. В ней он открыто обвинил Советский Союз в экспансии, заявив, что рост коммунизма чрезвычайно опасен.
«Через весь европейский континент опустился железный занавес», — скреативил Черчилль и тут же дал рецепт эффективной стратегии противостояния «советской тирании»: действовать с позиции силы, формируя международный антисоветский блок — военно-политическую коалицию. Основой блока должна стать англосаксонская цивилизация, отметил он: «Средство предотвращения опасности — братская ассоциация народов, говорящих на английском языке».
Надо подчеркнуть: тогдашнее советское руководство все правильно оценило и никаких иллюзий насчет гегемонистских намерений своих — тогда ещё союзников — не испытывало. Через неделю после фултонской развилки вышло большое интервью И.В. Сталина, в котором он указал: «Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира».
21 сентября 1946 года руководство США приняло решение о монополии на атомное оружие, и тогда же было окончательно отвергнуто предложение заключить международное соглашение о запрете его использования в военных целях. США твердо решили перейти в разговору со своим бывшим союзником по Второй мировой войне с позиции силы!
Историческое значение ОВДЛогичным продолжением этой антисоветской эскалации стало создание в апреле 1949 года военно-политического блока — Организации Североатлантического договора (НАТО) во главе с США, в которую первоначально вошли 12 государств, включая 10 европейских. В дальнейшем в 1952 году к НАТО присоединились Греция и Турция, а в 1955 году — ФРГ.
Интересно отметить, что в 1954 году СССР, стремясь сохранить мировую стабильность, подал заявку на вступление в НАТО, которая однако была отклонена. Фактически начиная с момента своего основания НАТО было ориентировано на оказание агрессивного противодействия СССР и странам социалистического лагеря.
© nato.int
Потому вполне объяснимо и закономерно, что в ответ на эти враждебные по отношению к СССР и странам социализма действия западного мира в мае 1955 года была создана Организация Варшавского договора (ОВД) — военно-политический союз СССР и восточноевропейских государств, имевший оборонительную направленность.
Таким образом, с созданием двух международных военно-политических блоков мир разделился на две части, находившиеся в острой конфронтации по всем направлениям — от военного до политического, от экономического до идеологического.
Важно подчеркнуть, что изначально ОВД по своим целям и принципам полностью соответствовала требованиям Устава ООН и носила сугубо оборонительный характер — обеспечение безопасности стран — участниц Договора.
В рамках ОВД была сформирована система основных органов управления. Был создан Политический консультативный комитет (ПКК) для координации внешнеполитической деятельности стран-участниц.
Он состоял из глав государств — членов ОВД. Образовано Объединенное командование вооруженными силами (ОКВС) для обеспечения взаимодействия вооружённых сил государств-членов и укрепления их национальной и общей обороноспособности. Во главе ОКВС стоял главнокомандующий Объединёнными вооруженными силами (первым главкомом в 1955-1960 годах был легендарный маршал Победы — Иван Конев).
В рамках ОВД регулярно проводились совместные командно-штабные и войсковые учения и маневры. В числе наиболее крупных — учения под кодовыми наименованиями «Квартет» (1963), «Октябрьский штурм» (1965), «Родопы» (1967), «Днепр» (1967), «Север» (1968), «Братство по оружию — 80» (1980), «Запад-81» (1981), «Щит-82» (1982), «Дружба-84» (1984), «Щит-88» (1988).
Также СССР разрабатывал и поставлял союзникам самые передовые образцы вооружения и военной техники, неся при этом основную тяжесть финансовых расходов по функционированию организации.
Сегодня особенно важно понимать: историческая заслуга СССР и его союзников по ОВД состояла в достижении и поддержании устойчивого паритета военных потенциалов двух блоков — того, что сейчас назвали бы обеспечением стратегической стабильности.
С приходом к власти Михаила Горбачева и назначением Эдуарда Шеварднадзе на пост министра иностранных дел СССР в основу внешней и оборонной политики страны было положено «новое мЫшление», положившее начало развалу советской системы, а по факту — сдачу Советского Союза Западу…
Причем не суть, из каких соображений это делалось — из благих или по глупости, важно то, что сделано это было советской номенклатурной верхушкой вполне добровольно, инициативно и даже с некоторым энтузиазмом. Национальные интересы СССР были «сброшены со стола истории» и заметены в угол, дабы не раздражать, но нравиться новым западным партнерам.
7 декабря 1988 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Горбачев объявил об одностороннем сокращении Вооружённых сил СССР на 500 тысяч человек и выводе советских войск из стран Центральной Европы и Монголии.
Напомню — в декабре 1989 года в ходе встречи на высшем уровне глав СССР и США на Мальте президент США Дж.
Буш-старший пообещал Горбачеву, что роспуск ОВД не изменит баланс сил в Европе и все бывшие участники договора не будут входить в какие-либо военно-политические блоки. Однако впоследствии, как показали время и суровая реальность, все это оказалось лишь пустыми обещаниями.
Здесь позволю себе небольшой экскурс в историю этого «глобального обмана» Западом «наивных» руководителей СССР и России — упомянутого Горбачева и Ельцина, с пафосом провозгласившего в конгрессе США: «Боже, храни Америку! — хорошо ещё, что добавившего: — И Россию тоже».
© Общественное достояние
В своем недавнем интервью телеканалу NBC в преддверии саммита РФ — США Президент России Владимир Путин напомнил, что президенту СССР Михаилу Горбачеву «устно, но все-таки было обещано», что НАТО не будет расширяться на Восток, однако эти договоренности не были закреплены на бумаге.
А в июне этого года МИД РФ в телеграм-канале своего официального представителя Марии Захаровой опубликовал подборку высказываний западных политиков, заверявших руководство СССР в отсутствии у НАТО планов по конфронтации с Москвой и расширению на Восток.
В частности, приводятся сделанные в 1990-1991 годах высказывания министра иностранных дел Великобритании Дугласа Херда, государственного секретаря США Джеймса Бейкера, помощника президента и заместителя советника президента по национальной безопасности США Роберта Гейтса, федерального канцлера ФРГ Гельмута Коля, президента Франции Франсуа Миттерана, в которых политики либо говорят об отказе от противостояния с СССР, либо прямо заявляют, что не поддерживают дальнейшее расширение НАТО. Горбачев верил или очень хотел верить этим «джентльменам», но факт, как говорится, налицо: «Обманули чудака на четыре кулака…»
Шутки шутками, а вот СССР Горбачев сотоварищи сдавали Западу вполне всерьёз, системно и на всех участках — от экономики и обороны до идеологии.
Так, 7 июня 1990 года на заседании ПКК в Москве было принято решение о ликвидации военных структур ОВД, а всего через год, 1 июля 1991 года, в Праге прошло последнее заседание глав государств и правительств, входивших в состав организации. На нём был подписан протокол о полном прекращении действия Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1955 года.
В истории ОВД, которая в течение 36 лет успешно противостояла блоку НАТО, была поставлена финальная и бесповоротная точка. Альянс между тем живёт и расширяется до сих пор.
Ещё один штрих об «энтузиазме» сдававших страну — вывод советских войск с территории Восточной Германии и Берлина был намечен на конец 1994 года. Однако в реальности был осуществлён раньше, став подобием поспешного и непродуманного исхода и даже бегства: имущество бросалось на произвол судьбы, люди и техника размещались зимой зачастую в чистом поле.
Германские власти на обустройство выводимых с их территории советских войск выделили в качестве компенсации денежные средства, которые, однако, так и не дошли до военнослужащих, осев на счетах коммерческих банков, став впоследствии одной из основ капитала российских олигархов.
Таким образом, в результате ликвидации ОВД СССР лишился стратегических союзников в Европе, что существенно ослабило его позиции и влияние не только на европейском континенте, но и в мире в целом. Более того, вывод советских войск из стран Центральной и Восточной Европы фактически освободил стратегическое пространство для западных держав, которые тут же не преминули этим воспользоваться.
Демократическое наступление на мирВернёмся в сегодняшний день. То, что Черчилль произнес более полувека назад в Фултоне, и последовавший за этим раскол мира на два военных блока в наши дни поразительно схоже с развертываемой внешнеполитической стратегией Вашингтона по отношению к России (тогда СССР) и миру.
Драма повторяется теперь уже в виде фарса, весьма опасного, впрочем. Ибо авторы Фултонского манифеста — Черчилль и Трумэн с Кеннаном — прошли войну и понимали её кошмар. А в США к ядерным кнопкам ныне приходят политики, которые, насмотревшись голливудских агиток, оттачивали свои воинственные навыки на компьютерных стрелялках…
Однополярный мир и доминирование через транснациональные корпорации и военно-политические блоки, находящиеся под контролем США, — в этом целевая суть стратегии глобалистов на новом этапе!
Для этого США доктринально определили и закрепили Россию — наряду с Китаем, Ираном и Северной Кореей — как своего оппонента и противника.
А если называть все своими именами — как врагов.
© Reuters
В то же время коллективный Запад во главе с США находится в глубоком экзистенциональном кризисе! Что делать? Вопрос, который американские элиты (то самое «глубинное государство») задают себе сегодня, ибо лафа роста за счёт ограбления мира заканчивается. И вариантов здесь немного.
Если грубо и упрощённо, то первый — это левый поворот, а второй — правоконсервативный реванш «белой Америки WASP». И тот, и другой — угроза дальнейшего раскола общества и распада страны. Для консолидации необходимы внешняя угроза и враг, а также нагнетание истерии в жанре «русские идут».
Бывший министр обороны США Дональд Рамсфельд — человек, во многом определявший политику сразу нескольких американских администраций, — как-то высказался в том смысле, что для выхода из кризиса и создания нового мира необходимо «трансформирующее событие».
Такими «трансформирующими событиями» могут быть эпидемии, революции/перевороты и, конечно, войны.
Знакомые нам до боли «приемчики», не так ли? Собственно, выход из кризиса через войну — традиционное для США решение.
И тут не надо питать иллюзий: кто бы ни находился в Белом доме, политика по отношению к нам во все времена остается неизменной. Суть этой политики касательно России лучше всего описывает фраза руководителя СВР КГБ СССР генерал-лейтенанта Леонида Шебаршина: «Западу от нас нужно только одно — чтобы нас не было».
Они и сейчас не скрывают, что хотели бы нас «утилизировать» — целиком и сразу, но эти риски чреваты тем самым «неприемлемым ущербом», который Россия со своей лучшей в мире армией в состоянии нанести США, по их же собственным оценкам. Потому задача — не сразу, а постепенно вытеснить/вывести/вытравить «этих проклятых русских» как вид, устранить Россию как препятствие на пути установления нового мирового порядка.
Идеологическая «подкладка» под это уже подводится.
Так, в мае этого года на сайте RAND-corp. появилось заявление министра обороны США Ллойда Остина «It`s Time to Drop `Competition’ in the National Defense Strategy»: «Что должно делать министерство обороны в мирное время?.. Пентагон должен подготовиться к победе в следующей войне, одновременно побеждая любую военную агрессию ниже порога конфликта…» То есть их стратегический выбор — война!
Логику американского министра дополняют британские аналитики из Королевского института международных отношений Chatham House: «Россия продолжит совершать акты агрессии, а нормализовать отношения с ней Западу не удастся из-за глубочайшей разницы в целях и ценностях».
Байден уже подал сигнал о своём намерении созвать авторитетный мировой «саммит демократий». Налицо та же самая технология формирования военно-политического блока для мирового похода против «тирании» и «авторитаризма», что выдвинул в Фултоне Черчилль.
Напомню: полтора года назад «ещё тогда не президент» Байден писал на страницах Foreign Affairs: «Победа демократии и либерализма над фашизмом и авторитаризмом создала свободный мир.
Но борьба между ними — это отнюдь не вопрос нашего прошлого. Она определяет и наше будущее».
Это уже заявка на стратегию. Стратегию новой тотальной холодной войны.
Холодная война 2.0 — ментальная война Запада против РоссииИ эта стратегия в стадии активного развертывания подготовки к войне, в основе которой всё тот же блоковый принцип, обоснованный идеологической несовместимостью «правильного западного мира» со всеми теми, кто не присягнул ему в вассальной верности, — Россией и Китаем прежде всего.
Как подчеркнул, открывая в июне 2021 года Девятую Московскую международную конференцию по безопасности (MCIS), Министр обороны России Сергей Шойгу: «Совсем недавно мы уделяли основное внимание проблематике борьбы с терроризмом в условиях многополярного мира. Сегодня на первое место выходит новая тенденция — формирование глобальных коалиций, разделение мира на «своих» и «чужих».
Запад усиленно пытается разделить наш многообразный мир на два искусственных лагеря.
Якобы демократический и якобы авторитарный, навешивая ярлыки на Россию, Китай, Иран и даже на своих союзников по НАТО — Турцию, а в каких-то вопросах — на Польшу и Венгрию.
Собрать свою коалицию в блок и не позволить блокироваться другим, поссорив Россию и Китай прежде всего, — это мечта демократов ультраглобалистов.
Для «отжима на историческую обочину» остального «неправильного авторитарного мира» Западом широко используются экономические и финансовые санкции, которые дополняются силовым давлением, провоцированием военных инцидентов и кампаниями по дезинформации населения.
При этом способы и приёмы такого воздействия становятся универсальными и применяются в любом районе мира. Расширяется профиль угроз, военных в том числе. Гиперзвук, цифровизация и роботизация выходят на первый план при разработке новых вооружений. Космос и киберпространство все активнее вовлекаются в военное противоборство.
Сергей Нарышкин © Пресс-служба Государственной Думы
Как заявил, выступая на MCIS, директор СВР Сергей Нарышкин: «Стремительно меняется сама среда жизнедеятельности человека, общества и государства.
Она всё больше виртуализируется, погружается в цифру… Возникает целый комплекс сложных вопросов, ответить на которые отдельные государства не в состоянии. Речь, в частности, идёт о морально-этических аспектах применения био- и генной инженерии, робототехники, искусственного интеллекта…»
Этой же теме посвятил свое выступление на MCIS постоянный представитель России при ООН Василий Небензя. По его мнению, технологии сегодня становятся «великим уравнителем».
«Чем выше уровень технологических возможностей, тем более уязвимым становится их обладатель», — отметил Небензя, добавив, что риски в информационной сфере растут по экспоненте. — Для решения проблемы нужна «простая логика»: признать, что перед лицом киберугроз все равны, и обсуждать их «не узким кругом, а всем миром».
Суть сегодняшней глобальной повестки в том, что инструменты ведения войны и мира изменились до степени смешения. А спектр угроз и инструментов меняется настольно радикально, что нужно говорить о возникновении нового типа войны, целью которой является уничтожение самосознания, изменение ментальной — цивилизационной основы общества противника.
Под ударом «глубинного государства» демократизаторов не только Россия и Китай — под ударом весь не согласный с ультраглобалистами мир.
Как подчеркнул, выcтупая на MCIS, один из самых ярких политиков Германии, сопредседатель партии «Альтернатива для Германии» Тино Хрупалла: «Мы — Германия и немцы — подвергаемся жесткому моральному давлению и должны действовать против наших собственных национальных интересов. Ментальное давление усиливается как на политических, так и на экономических и частных субъектов. Новым является то, что в эпоху цифровой, информационно-технологической и психологической войны больше не существует формального объявления войны. Спецслужбы и средства массовой информации играют в «игру теней», целенаправленно используя информацию и дезинформацию».
Ментальная война «глобальных демократов против мира» направлена на разрушение мировоззрения противника и ведётся без объявления. Ее последствия проявляются не сразу, и война эта имеет оперативно-технологический и стратегический масштаб реализации.
Её оперативные цели — атака на сложивший стиль жизни, демонтаж, вульгаризация и вытеснение актуальных норм поведения, подрыв доверия к власти, раскол общества. Это оперативный масштаб — 3-5 лет.
Стратегические цели — перезагрузка исторического самосознания, системы образования и воспитания. А значит, базовых смыслов и целей общества, то есть идеологии. Здесь в том числе «переписывание/обнуление» истории, разрушение традиций, укладов, веры/религии и базовых ценностей. Это поколенческий масштаб — 10-15 лет.
Информационно-идеологическое воздействие — первый этап ментальной войны, за ним следуют социальные технологии манипулирования обществом.
Технология реализации ментальных войн помимо информационной включает психоэмоциональную составляющую. Причём в обеих составляющих активно задействуются технологии искусственного интеллекта (ИИ).
Задача ментальной войны, как и любой войны, — объект воздействия должен быть в итоге лишен суверенитета и перейти под внешнее управление.
Подчеркнём, ментальные войны — это агрессивное комплексное воздействие, которое направлено не только на информационное поле, но на образование и воспитание. На мой взгляд, сегодня для нашего деидеологизированного, разобщенного постковидного общества, где элита во многом утеряла волю, ментальная война является самым опасным типом холодной войны.
Горькие уроки историиОдну такую войну мы 30 лет назад проиграли, потеряв прекрасную и могучую страну — СССР. И сопровождался этот процесс разрушением советской армии и роспуском ОВД!
Для демонтажа СССР был применён механизм цветных революций и ментальной войны. В общество взамен социалистических были внедрены иные — капиталистические ценности и приоритеты.
© Кузьмин Валентин/Фотохроника ТАСС
Не будем обманываться: несмотря на внешнее воздействие и предательство элит, тот мировоззренческий выбор советские люди — сознательно или неосознанно — сделали сами, променяв ценности социалистического общежития на джинсы, жвачку, свободу перемещения, мир во всем мире и тому подобные идеологические симулякры. Потом они поняли, что трагически ошиблись, но поздно — страна была уже потеряна.
Извлекая уроки из того — 30-летней давности — периода, надо ясно понимать, что и сегодня в результате ментальной войны, развязанной против нас Западом и его пятой колонной здесь, народ может утерять свой цивилизационный, духовно-нравственный код. А как сказал Петр Аркадьевич Столыпин, «народ, не имеющий национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы».
Задача глобалистов во главе с США, формирующими антироссийский «блок демократий», — устранить Россию как препятствие на пути установления нового мирового порядка.
Противостояние врагу в ментальной войне не менее важно, чем противостояние в новейших системах вооружений. Именно это может определить судьбу России.
Что делать для победы в ментальной войне?Во-первых, продолжать то, уже делаем, укреплять армию, развивать реальный сектор экономики, обеспечивать суверенитет не только военный и политический, но и экономический, разумно дистанцируясь от втягивания в разного рода конфликты, концентрируясь на интересах страны, и наконец-то национализировать элиты.
Во-вторых, необходимо сформировать четкий образ будущего, который должен быть понятен не только для представителей элиты, но и для каждого россиянина.
В-третьих, представляется актуальным ставить вопрос о необходимости развития положений ныне действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, основанной на единой системе прогнозирования и предупреждения угроз и вызовов во всех сферах: образовании, культуре, экономике, науке, обороне и безопасности. Базовым предположением о характере процессов в сфере национальной безопасности страны следует считать принципиальную неразделимость внутренних и внешних вызовов безопасности страны.
Современные подходы к обеспечению национальной безопасности Российской Федерации должны учитывать возрождающуюся геостратегическую блоковость, цивилизационный масштаб вызовов и угроз, нарастающую сложность разделения военно-силовых и невоенных рисков на фоне сращивания внутриполитических и внутриэкономических опасностей с внешними угрозами.
И не стоит впадать в алармизм. Как это уже не раз было в истории, кризис является и шансом на возрождение России. Мы привыкли в порыве пессимизма рассуждать, недооценивая себя, «расковыривая» проблемы, мол, «раньше будущее было лучше», но дело-то в том, что у остальных главных мировых игроков «будущее гораздо хуже».
Разделение глобального мира на блоки и мегарегионы открывает перед Россией новые возможности. Наше уникальное географическое положение и ресурсы, состояние российской армии и ОПК, атомная и космические отрасли, резко выросший уровень продовольственной безопасности, наш исторический опыт и культура, навыки мобилизации «в годину трудную» и многое другое дают России хороший исторический шанс.
Нужно лишь сосредоточиться на себе, сформировав свой геополитический мегарегион — пространство национальных интересов, пространство суверенитета, пространство влияния, пространства безопасности, очерченное яркими «красными линиями», переступать через которые будет не позволено никому. «Мы никогда не допустим, чтобы кто-то перетянул стратегический баланс на себя», — заявил на открытии MCIS наш президент.
Значимость военного фактора сегодня в мировой политике колоссально возрастает! Вспоминая годовщину бездарного самороспуска ОВД Михаилом Горбачевым сотоварищи и последовавшей за этим геополитической катастрофы распада СССР, подчеркнем: армия России сегодня не только гарант суверенитета и безопасности страны, но и опорный институт государства, источник идеологии служения Отечеству.
Как показал майский 2021 года опрос ВЦИОМ, именно наша военная мощь — основа влияния и авторитета России.
Воистину так — нам чужого не надо, но своё не отдадим!
Это понимают — кто с радостью, кто со злобой — не только в России, но и в мире. Как подчеркнул в своём выступлении на MCIS бывший премьер-министр Словакии Ян Чарногурский: «Вооружённые силы Российской Федерации являются последней гарантией того, что «глубинное государство» не будет контролировать весь мир и народы, что их самобытная культура и особая история не исчезнут…»
Андрей Ильницкий,
советник Министра обороны РФ,
действительный государственный советник 3-го класса
Примечание: Автор выражает глубокую признательность НИИ Военной истории ВАГШ ВС РФ за помощь в подготовке материала.
Умер причастный к концу холодной войны госсекретарь США Джордж Шульц — РБК
Он находился на госслужбе при трех президентах США. В 1980-х принимал активное участие в переговорах с президентом СССР Михаилом Горбачевым по поводу прекращения холодной войны и гонки ядерных вооружений
Джордж Шульц (Фото: Susan Walsh / AP)
Джордж Шульц, который был 60-м государственным секретарем США, скончался в возрасте 100 лет. Об этом сообщает Гуверовский институт, где Шульц имел статус заслуженного члена.
«Один из самых влиятельных политиков всех времен, служивший трем президентам США (Дуайту Эйзенхауэру, Ричарду Никсону и Рональду Рейгану. — РБК), Джордж П. Шульц умер 6 февраля в возрасте 100 лет», — говорится в сообщении.
Как отметили в институте, Шульц был ключевой фигурой, наряду с президентом США Рональдом Рейганом, кто изменил ход истории и «положил конец холодной войне».
Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс, а ныне директор Института Гувера, где Шульц проработал более 30 лет с момента ухода из американского правительства в 1989 году, сказала: «Наш коллега был великим американским государственным деятелем и настоящим патриотом во всех смыслах этого слова. Он останется в истории как человек, который сделал мир лучше».
В декабре прошлого года Шульцу исполнилось 100 лет. Первый и единственный президент СССР Михаил Горбачев поздравил его с юбилеем и отметил вклад экс-главы Госдепа в прекращение холодной войны. «Годы нашей с тобой совместной работы стали поворотным пунктом в деле прекращения холодной войны и гонки ядерных вооружений, в возникновении доверия в отношениях между нашими странами. Сегодня масштабы сделанного тогда выглядят особенно внушительно. Думаю, мы можем этим гордиться», — заявил Горбачев.
Обзор | Послевоенные Соединенные Штаты, 1945-1968 гг. | Хронология основного источника истории США | Учебные материалы в Библиотеке Конгресса | Библиотека Конгресса
Марш за гражданские права в Вашингтоне [Ингтон], округ Колумбия / [WKL].Вступление Соединенных Штатов во Вторую мировую войну вызвало огромные изменения практически во всех аспектах американской жизни. Миллионы мужчин и женщин пошли на военную службу и увидели районы мира, которые иначе никогда бы не увидели.Спрос на рабочую силу в военной промышленности заставил миллионы американцев переехать — в основном на побережья Атлантического и Тихого океана и Персидского залива, где располагалось большинство оборонных предприятий. Когда закончилась Вторая мировая война, Соединенные Штаты были в лучшем экономическом состоянии, чем любая другая страна в мире. Даже 300 000 погибших в результате боевых действий американцев меркли по сравнению с любой другой крупной воюющей стороной.
Опираясь на экономическую базу, оставшуюся после войны, американское общество стало более богатым в послевоенные годы, чем большинство американцев могло вообразить в своих самых смелых мечтах до или во время войны.Государственная политика, такая как так называемый Билль о правах военнослужащих, принятый в 1944 году, предоставляла ветеранам деньги на обучение в колледжах, на покупку домов и ферм. Общее влияние такой государственной политики было почти неоценимым, но оно, безусловно, помогло вернувшимся ветеранам улучшить себя и начать создавать семьи и рожать детей в беспрецедентном количестве.
Не все американцы в равной степени участвовали в этих расширяющихся жизненных возможностях и в растущем экономическом процветании. Образ и реальность общего экономического процветания — и той мобильности, которую оно обеспечивало многим белым американцам — не остались незамеченными для тех, кто в значительной степени был исключен из полного смысла американской мечты как до, так и после войны.Как следствие, афроамериканцы, латиноамериканцы и американские женщины стали более агрессивными в попытках завоевать свои полные свободы и гражданские права, гарантированные Декларацией независимости и Конституцией США в послевоенную эпоху.
Послевоенный мир также поставил перед американцами ряд проблем. Воодушевленные своим успехом против Германии и Японии в 1945 году, большинство американцев поначалу смотрели на свое место в послевоенном мире с оптимизмом и уверенностью.Но в течение двух лет после окончания войны возникли новые вызовы и предполагаемые угрозы, которые подорвали эту уверенность. К 1948 году возникла новая форма международной напряженности — холодная война — между США и их союзниками и Советским Союзом и их союзниками. В следующие 20 лет «холодная война» вызвала напряженность между двумя зарубежными сверхдержавами, а опасения коммунистической подрывной деятельности охватили внутреннюю политику страны.
За двадцать лет после 1945 года сложился широкий политический консенсус относительно холодной войны и антикоммунизма.Обычно большинство внешнеполитических инициатив США поддерживалось обеими партиями. Однако после военного вмешательства США во Вьетнам в середине 1960-х годов этот политический консенсус начал рушиться. К 1968 году ожесточенные дебаты среди американцев по поводу войны во Вьетнаме означали, что консенсус в отношении холодной войны был разрушен и, возможно, не подлежит восстановлению.
Как началась и закончилась холодная война?
Джей спрашивает: Когда / как началась и закончилась холодная война?
Холодная война — это геополитическая, идеологическая и экономическая борьба между двумя мировыми сверхдержавами, США и СССР, которая началась в 1947 году в конце Второй мировой войны и продолжалась до распада Советского Союза 26 декабря 1991 года. .
Холодная война ознаменовалась постоянным соперничеством между двумя бывшими союзниками во Второй мировой войне. Конфликты варьировались от тонкого шпионажа в крупнейших городах мира до ожесточенных боев в тропических джунглях Вьетнама. Он варьировался от атомных подводных лодок, бесшумно планирующих сквозь глубины океанов, до самых технологически продвинутых спутников на геостационарных орбитах в космосе. В баскетболе и хоккее, в балете и искусстве, от Берлинской стены до фильмов политическая и культурная война, развязанная коммунистами и капиталистами, была колоссальным противостоянием масштабов, невиданных прежде в истории человечества.
Одно из самых ранних событий в истоках холодной войны явилось следствием антикоммунистических высказываний британского лидера Уинстона Черчилля. 5 марта 1946 года в знаменитой речи, характерной для политического климата того времени, он сказал:
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике континент опустился «железным занавесом». За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София; все эти знаменитые города и население вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и очень сильному, а в некоторых случаях все возрастающему контролю со стороны Москвы. .
То, что одни историки называют антикоммунизмом, другие считают страхом, потому что Сталин вскоре после вторжения в Берлин завоевал всю Восточную Европу. Американцы ответили на маневры Сталина в Восточной Европе планом Маршалла, щедрым предоставлением бесплатной финансовой помощи для восстановления разрушенной войной Западной Европы.
Советы ответили на план Маршалла доктриной Жданова, обнародованной в октябре 1947 года. Доктрина Жданова утверждала, что Соединенные Штаты стремятся к мировому господству посредством американского империализма, а также к краху демократии.С другой стороны, согласно этой Доктрине, Советский Союз стремился устранить империализм и оставшиеся следы фашизма, одновременно укрепляя демократию.
Американцы отреагировали на доктрину Жданова так называемой «длинной телеграммой», написанной Джорджем Кеннаном, заместителем главы миссии в Москве, в частности:
Советская власть, в отличие от гитлеровской Германии, не является схематичной и авантюристической. По фиксированным планам не работает. Не идет на ненужный риск.[Он] невосприимчив к [] логике разума и очень чувствителен к [] логике силы. По этой причине он может легко уйти — и обычно это происходит, когда в любой момент встречается сильное сопротивление.
Благодаря Джорджу Кеннану и его Длинной телеграмме официальная политика США стала «сдерживанием» коммунизма.
Советский Союз и Соединенные Штаты, две страны, которые никогда не были врагами ни на одном поле и которые сражались бок о бок во время Второй мировой войны, теперь были необъявленными врагами в войне, которая никогда не вспыхнет открыто, но будет продолжаться. более пятидесяти лет.
Когда в 1949 году Советский Союз разработал свою первую атомную бомбу, противостояние между США и СССР переросло в ядерный уровень, и человечество трепетало от перспективы глобальной ядерной катастрофы.
1950-е познакомили Америку с одной из самых мрачных и нелиберальных идей в ее политической и социальной истории — маккартизмом. Правительство и даже частные предприятия безрассудно обвиняли тысячи американцев в том, что они коммунисты, попутчики и сочувствующие, и подвергали их допросам, расследованиям и санкциям.
Отличительными чертами маккартизма были голливудский черный список художников и интеллектуалов и пресловутые «слушания» Комитета Палаты представителей по антиамериканской деятельности — возможно, комитета с самым ироничным названием в истории Соединенных Штатов. Маккартизм стал широким политическим и культурным явлением, которое в конечном итоге запятнало доброжелательную репутацию Соединенных Штатов во всем мире.
Холодная война продолжалась даже после того, как маккартизм был широко разоблачен как паранойя и корыстная пропаганда.Джон Ф. Кеннеди был избран президентом в 1960 году, и вскоре после этого разразились два кризиса. В августе 1961 года СССР возвел Берлинскую стену, призванную остановить рост числа восточных немцев, бежавших из коммунистического Восточного Берлина на Запад. Точное число никогда не будет известно, но, возможно, около двухсот восточных немцев были застрелены при попытке бежать через Стену.
Затем, в 1962 году, разразился кубинский ракетный кризис, и мир был буквально на мгновение от ядерной войны.Насколько близко мы подошли? Во время кризиса капитан и политический офицер на борту одной из советских подводных лодок, оснащенных ядерной ракетой, пришли к выводу, что ядерная война уже началась, и решили нанести ядерный удар по Соединенным Штатам. Эти двое, находясь в согласии, имели право на запуск. Единственное, что их остановило, — это яростные аргументы одного человека: Василия Архипова, человека, который спас мир.
С чего начался кризис? В 1959 году Куба перешла под руководство Фиделя Кастро, который отказался от американского влияния и вступил в союз с Советским Союзом.Осенью 1962 года американские самолеты-разведчики обнаружили, что Кастро устанавливает советские ядерные ракеты, способные быстро поражать цели в США. Военно-морской флот Соединенных Штатов блокировал Кубу, предотвращая поставки советских военных материалов. На мгновение, когда замирает сердце, мир скатился к ядерной войне. В конце концов, советский лидер Никита Хрущев согласился удалить с острова советские ракеты в обмен на вывод американских ракет из Турции.
С 1962 по 1975 год Соединенные Штаты были вовлечены в войну во Вьетнаме, где Советы поставляли Вьетконгу боеприпасы; в то время как во время советского вторжения в Афганистан с 1979 по 1988 год Америка поддерживала афганских моджахедов.Тем не менее американским и советским солдатам никогда не приходилось противостоять друг другу на поле боя.
В 1960-е годы космическая гонка стала гораздо более мирным и выгодным полем битвы — на этот раз за технологическое и идеологическое превосходство. 4 октября 1957 года Советский Союз взял на себя инициативу, запустив первый в мире искусственный спутник Спутник-1. Затем они запустили в космос первого человека, Юрия Гагарина, в 1961 году и первую женщину, Валентину Терешкову, в 1963 году.Советский космонавт Алексей Леонов первым покинул космический корабль и вышел в открытый космос, при этом едва не застряв там. Кульминация космической гонки произошла 20 июля 1969 года, когда США ответили на советские достижения высадкой Аполлона-11 на Луну и «гигантским скачком для человечества» Нила Армстронга.
Но именно битвы между двумя странами из-за легкой атлетики были, пожалуй, самыми зрелищными — и в то же время самыми безобидными. За исключением бойкота США Олимпийских игр в Москве в 1980 году и соответствующего бойкота Советского Союза Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, большинство спортивных соревнований имело определенную политическую напряженность, но не имели явного политического содержания.Два выдающихся поражения — первое в истории поражение Соединенных Штатов на олимпийском турнире по баскетболу в Германии в 1972 году, сопоставимое с поражением советской хоккейной сборной на зимних Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде, штат Нью-Йорк, в 1980 году «Чудо на льду». стать легендами современной поп-культуры.
В 1980-е годы разрушение экономических и политических структур Советского Союза становилось все более очевидным. К 1985 году, когда к власти пришел Михаил Горбачев, Советский Союз оказался втянутым в катастрофические экономические проблемы.Кроме того, советские государства-сателлиты в Восточной Европе одно за другим отказывались от коммунизма.
В 1988 году Советский Союз прекратил свою девятилетнюю войну в Афганистане. Затем Горбачев отказался посылать военную поддержку для защиты прежних сателлитов СССР, что значительно ослабило их коммунистические режимы. Это было фоном для визита Горбачева в Восточный Берлин осенью 1989 года, когда его выступление в защиту свободы общения с Западом вызвало волну народных волнений в Восточной Германии.Требуя воссоединения со своими семьями, жители Восточного Берлина снесли части стены и перебрались в Западный Берлин. Разрушение Берлинской стены, имевшее большое символическое значение, положило конец «железному занавесу», и в следующем году Германия воссоединилась.
В том же году Российская Конфедерация созвала новый съезд, избрав президентом Бориса Ельцина и приняв законы, изгнавшие Советы из России. Подобная политическая и правовая нестабильность продолжалась на протяжении 1990 и 1991 годов, поскольку многие советские республики постепенно стали де-факто независимыми.Большинство союзных и просоветских режимов в Восточной Европе наконец рухнули, и Горбачев хотел положить конец холодной войне.
В ужасе от этих событий в августе 1991 года экстремистские элементы среди оставшихся лидеров Коммунистической партии заключили Горбачева под домашний арест в его даше в Крыму в ходе так называемого августовского переворота. Борис Ельцин подстегнул ожесточенное сопротивление в Москве, заблокировав военную технику заговорщиков. Он даже убедил командира танкового батальона встать на сторону русских против Советов, однажды встав на танк, чтобы обратиться к толпе.Переворот был подавлен, а Ельцин был провозглашен героем.
Провал августовского переворота ознаменовал конец Советского Союза. Ельцин заключил соглашения с руководителями других советских республик о роспуске СССР, заменив его в декабре 1991 года «Содружеством Независимых Государств». 25 декабря 1991 года Микаэл Горбачев, который все еще был высшим советским чиновником, официально признал банкротство и распад Советского Союза. СССР был распущен.Чрезвычайно мощное социалистическое государство на евразийском континенте, которое влияло на мировую историю с 1922 по 1991 год, исчезло навсегда, и холодная война наконец подошла к концу.
Если вам понравилась эта статья, возможно, вам понравится наш новый популярный подкаст The BrainFood Show (iTunes, Spotify, Google Play Music, Feed), а также:
Разверните для ссылокЧто было холодной войной?
Getty ImagesСегодня исполняется 70 лет тому важному моменту в современной истории, когда Германия разделилась на две части после окончания Второй мировой войны, часть которой была связана с возведением Берлинской стены (видно на этом снимке)
Сегодняшние отметки 70-летие важного момента в современной истории, когда Германия была разделена на две части, на Запад и Восток, после окончания Второй мировой войны.
Федеративная Республика Германия (Западная Германия) была создана из территорий, оккупированных британцами, французами и американцами, а Германская Демократическая Республика (Восточная Германия) была создана из территорий, оккупированных Советским Союзом.
Как часть этого раздела, Берлинская стена была построена в 1961 году, чтобы разделить столицу между двумя половинами.
Восточная и Западная Германия существовали как отдельные страны до падения Берлинской стены в ноябре 1989 года, которое снова объединило страну.
Это разделение было важной частью так называемой холодной войны, которая представляла собой 40-летний конфликт между востоком и западом, который закончился в 1991 году, сразу после падения Берлинской стены.
Узнайте больше о Холокосте
Прочтите, чтобы узнать больше о холодной войне и о том, почему она была такой важной частью современной истории.
Чем была холодная война?
Холодная война была разделением между Россией и западными странами (США и их союзниками, например, Великобританией), которое началось в 1940-х годах и длилось до 1991 года.
Трудно указать точную дату, когда это началось. Это была война двух идей и способов правления — коммунизма, (восток) и капитализма, (запад).
На этой карте запад показан синим цветом, а восток — красным, с США также на стороне запада
Русские управляли коммунистическим государством (с 1922 по 1991 год), в то время как западные страны, такие как США, были капиталистическими странами.
На протяжении холодной войны коммунистические и капиталистические страны пытались превзойти друг друга, соревнуясь в разработке лучших технологий и оружия.
Getty ImagesФлаг коммунистической державы в период холодной войны представлял собой красный флаг с золотым молотом, скрещенным с серпом, который является символом коммунизма
Что такое капитализм?
В капиталистической системе:
- Гражданам разрешено иметь собственное дело и зарабатывать собственные деньги
- Это вращается вокруг так называемых свободных рынков, на которых компании и деловые люди могут покупать и продавать товары и услуги, в зависимости от того, что клиенты и общественность хотят (что также определяет, сколько будут стоить вещи), при небольшом государственном контроле или его отсутствии
- Обычно существует несколько политических партий, которые представляют разные части общества (но это не всегда так в капиталистическом обществе)
- Правительства выбираются на демократических выборах, на которых граждане высказывают свое мнение о том, кем они хотят быть ответственными (демократия)
- Права и свободы людей являются важной частью жизни, включая возможность сказать что они чувствуют (свобода слова)
- Пресса тоже пользуется свободой слова и не контролируется государством
Что такое коммунизм?
В коммунистической системе:
- Предприятия принадлежат государству, и любое их богатство контролируется людьми, находящимися у власти
- Ответственная политическая партия
- Граждане не могут голосовать за то, за кого они хотят быть ответственными или сменить правительство (диктатура)
- Служить государству и подчиняться тем, кто у власти, важнее, чем иметь личные свободы
- СМИ контролируются теми, кто находится у власти
Откуда появился коммунизм?
Чтобы понять, почему началась холодная война, необходимо понять, откуда пришел коммунизм в России, поскольку эта система правления была введена впервые.
В 1917 году большевики пришли к власти в России после Октябрьской революции, и была введена новая политическая система, названная коммунизмом. (В последующие годы некоторые другие страны, включая Китай, Северную Корею и Кубу, тоже примут коммунизм.)
Getty ImagesГруппа демонстрантов собралась на Дворцовой площади в Москве в мае 1917 года
В 1922 году Россия — вместе со странами под его контролем образовался Союз Советских Социалистических Республик (СССР), более известный как Советский Союз (или Советы).Это была коммунистическая группа, которая не соглашалась ни с западными, ни с капиталистическими странами, ни с их способами правления.
Почему началась холодная война?
Холодная война началась после Второй мировой войны, но ее основы возникли раньше.
Во время Второй мировой войны произошло нечто необычное. После того, как Гитлер начал вторжение на подконтрольные СССР территории, Советский Союз объединил свои силы с Великобританией — традиционно своим политическим противником — для борьбы против Германии.
Когда японцы бомбили Перл-Харбор в декабре 1941 года и США тоже присоединились ко Второй мировой войне, это объединило СССР и США — также традиционно политических врагов.
Вместе Великобритания, США и СССР стали маловероятными союзниками, известными как Великий Альянс, в борьбе против нацистов. Вот почему 1941 год иногда называют началом холодной войны, когда эти три страны были объединены.
Getty ImagesВ декабре 1941 года японцы атаковали Перл-Харбор, в результате чего США присоединились ко Второй мировой войне.
На двух отдельных встречах в 1943 и 1945 годах лидеры Великобритании, США и СССР встретились, чтобы решить, как они будут поступать. разобраться с нацистами в Европе.Уинстон Черчилль был премьер-министром Великобритании, Франклин Д. Рузвельт был президентом США, а Иосиф Сталин был премьер-министром СССР.
Но к тому времени, когда пришло время претворять в жизнь то, о чем они договорились, лидеры уже сменились. Ко времени важной встречи в 1945 году в Потсдаме в Берлине уже были новый премьер-министр Великобритании (Клемент Атли) и новый президент США (Гарри С. Трумэн).
Президент Трумэн более откровенно, чем президент Рузвельт, высказывался о своей неприязни к Сталину и коммунизму, а Сталину не нравилось то, как США относились к СССР.Британия и США не верили, что Сталин допустит проведение выборов в районах, которые СССР будет контролировать после войны — это было согласовано на предыдущей встрече.
Еще во время войны у Сталина были планы по захвату Восточной Европы. Когда Советы отбросили нацистов назад, они начали оккупировать значительную часть Восточной Европы и хотели навязать коммунизм в этих областях.
Это беспокоило США и Великобританию, но Великому Альянсу все же пришлось работать вместе, чтобы победить японцев.
Getty ImagesПрезидент США Трумэн (на фото) более громко, чем Рузвельт, высказывался о своей неприязни к Сталину и коммунизму
В 1945 году США сбросили две атомные бомбы на Японию — одну на Хиросиму, а другую, три дня спустя, на Нагасаки. Погибло около 214 000 человек.
Хотя несколько дней спустя японцы сдались после войны, некоторые говорили, что подобный сброс бомб был также способом для США показать Советскому Союзу, насколько он могущественен и кто на самом деле контролирует ситуацию.
Узнайте больше о Хиросиме
Вскоре после этого закончилась Вторая мировая война, но отношения между Великим Альянсом стали напряженными, и началась холодная война.
Начало холодной войны
После того, как Вторая мировая война велась за обеспечение свободы людей, западные союзники забеспокоились, что во многих частях Европы нацистская диктатура просто заменяется коммунистической диктатурой.
В 1946 году Черчилль, который снова стал премьер-министром Великобритании, объявил, что по Европе опустился «железный занавес», поскольку она была разделена между востоком и западом.Это стало известно как знаменитая речь о железном занавесе .
Между 1945 и 1948 годами Советы превратили Албанию, Болгарию, Восточную Германию, Румынию, Польшу, Венгрию и Чехословакию в коммунистические страны. Это дало им буферную зону для защиты СССР от любых возможных вторжений Запада в будущем.
Греция выглядела так, как будто это была следующая страна в Восточной Европе, ставшая коммунистической. У Британии не было денег, чтобы предотвратить это, и Запад забеспокоился о том, как распространяется коммунизм.
Getty ImagesГенерал Джордж Маршалл разработал план, который может помочь остановить распространение коммунизма в Восточной Европе
В марте 1947 года США пообещали помочь предотвратить это. Президент Трумэн выступил с речью, в которой пообещал, что США помогут любой стране, выступающей против коммунизма. Это называлось Доктрина Трумэна . В июне того же года он послал генерала Джорджа Маршалла посмотреть, что можно сделать. Маршалл разработал план — Marshall Aid — который предлагал бы европейским странам деньги на восстановление после Второй мировой войны и отказ от коммунизма.
В 1947 году Сталин создал Коминформ — союз коммунистических стран — и запретил кому-либо из них подавать заявки на получение помощи Маршалла. Затем, в январе 1949 года, Советы создали совет под названием Comecon для реализации своего собственного Плана Молотова финансовой помощи, чтобы попытаться удержать коммунистические страны на своей стороне. В каком-то смысле обе стороны пытались купить поддержку стран.
Почему Берлин был так важен в годы холодной войны?
Берлин станет важным городом в конфликте между Западом и Советским Союзом.
После Второй мировой войны Германия была разделена на четыре части: США, Великобритания, Франция и Россия. Берлин также был разделен пополам, хотя западная часть Берлина была окружена советскими территориями. Это была последняя брешь в буферной зоне СССР, и Сталин хотел контролировать ее.
Союзники использовали деньги от помощи Маршалла, чтобы помочь Германии оправиться после войны. Но районы, контролируемые СССР, были бедными, и коммунизм выглядел плохо. Сталин намеревался захватить Берлин.
В июне 1948 года Великобритания, Франция и США объединили свои территории в Германии в так называемую Западную Германию со столицей в Западном Берлине. Между 1949 и 1961 годами примерно 2,7 миллиона восточных немцев уехали в Западную Германию в надежде на лучшую жизнь.
Getty ImagesИосиф Сталин хотел взять под свой контроль Берлин
Ничего из этого Сталину не нравилось. 23 июня 1948 года он перерезал западные автомобильные и железнодорожные пути к Западному Берлину, что стало известно как Берлинская блокада .
Это означало, что в Западный Берлин можно было попасть только по воздуху. В течение 11 месяцев что-то, называемое берлинским авиалайнером , снабжало Западный Берлин продовольствием и припасами с воздуха, поскольку Запад не хотел прорваться по суше и рисковать развязать новую войну.
Блокада была снята в мае 1949 года, но конфликт между Восточной и Западной Германией закрепился сильнее, чем когда-либо.
Холодная война усиливается
В 1949 году в результате блокады Берлина была образована НАТО — Организация Североатлантического договора, представлявшая собой группу стран, работающих вместе, чтобы защитить себя.В него вошли США, Великобритания, Канада, Западная Германия, Португалия, Франция, Бельгия, Голландия, Дания, Исландия, Италия и Люксембург. СССР в группу не пригласили.
В 1953 году Сталин умер, и Никита Хрущев стал лидером Советов. Он говорил о желании улучшить отношения с Западом и принести больше мира, но этого не произошло. Фактически, с 1953 по 1960 год был одним из самых напряженных периодов холодной войны.
В мае 1955 года Хрущев создал военную группу коммунистических стран под названием Варшавский договор в ответ на формирование НАТО.В него входили СССР, Польша, Венгрия, Чехословакия, Болгария, Румыния, Восточная Германия и Албания. Западные страны в него не входили. Это только усиливало ощущение востока по сравнению с западом.
Getty ImagesНикита Хрущев стал лидером СССР после смерти Сталина в 1953 году
Теперь мир был сильно разделен между двумя противоборствующими сторонами, у которых были разные взгляды.
Хотя эти группы не обязательно сражались друг против друга напрямую в физических битвах, если какие-либо противоборствующие страны вступали в разногласия по поводу чего-либо, угроза того, что это могло перерасти в нечто гораздо большее, становилась очень реальной.
Обе стороны также были вовлечены в другие конфликты, такие как Корейская война (1950-1953) и Вьетнамская война (1955-1975) на противостоящих сторонах, что усилило раскол между ними.
Однако к началу 1960-х ситуация в Берлине стала неприятной для Советов. Ежедневно с востока на запад бежало около 2000 беженцев. Хрущеву нужно было принять меры для утверждения власти СССР.
Когда Запад отказался покинуть свою зону в Западном Берлине, 13 августа 1961 года Хрущев закрыл границу между Восточным и Западным Берлином — и была построена Берлинская стена.
Getty ImagesНа этом снимке изображены рабочие из Восточной Германии, строящие Берлинскую стену в 1961 году под наблюдением коммунистической полиции
На этой карте показано, как Берлинская стена была построена за пределами Западного Берлина
Это стало больше, чем просто разделительный барьер Хотя Берлин. Он стал одним из самых известных символов дивизии холодной войны.
«Ich bin ein Berliner»
26 июня 1963 года президент США Кеннеди прибыл в Берлин и выступил с речью, в которой сказал, что Берлин является символом свободы и борьбы с коммунизмом.Его сильная позиция показала Советскому Союзу, что Запад не собирался уходить из Берлина. Его часто называют «Ich bin ein Berliner» («Я берлинец»), поскольку он выразил солидарность с людьми, живущими там.
Космическая гонка и гонка вооружений также усиливали напряженность.
Какая была космическая гонка?
Космическая гонка представляла собой соревнование между востоком и западом во время холодной войны за то, кто сможет доминировать в освоении космоса.
В 1957 году Советы запустили первый спутник Спутник на орбиту вокруг Земли.Четыре года спустя они отправили первого человека в космос.
Чтобы наслаждаться сайтом CBBC Newsround в лучшем виде, вам необходимо включить JavaScript.
Какая была космическая гонка? (Октябрь 2017 г.)США ответили, отправив своего человека в космос и пообещав стать первой страной, высадившей человека на Луну к концу 1960-х годов. Они добились этого в 1969 году.
Какая была гонка вооружений?
Во время холодной войны запад и восток соревновались в том, кто сможет создать лучшие ракеты и бомбы.Это было известно как гонка вооружений .
С тех пор, как США сбросили атомную бомбу на Хиросиму в 1945 году, СССР захотел иметь собственное подобное оружие.
29 августа 1949 года Советы запустили свою первую ядерную бомбу.
Но один из самых напряженных моментов всей холодной войны наступил в 1962 году, когда был кубинский ракетный кризис .
Getty ImagesНа этой разведывательной фотографии показаны ракетные стоянки, выстроенные в линию на Кубе во время кубинского ракетного кризиса
В течение 13 дней октября 1962 года мир стоял на грани ядерной войны, когда Советский Союз предоставил коммунистической Кубе ракеты, которые они могли использовать. против США, которые хотели вторгнуться на Кубу и отстранить ее лидеров (Кастро) от власти.
Ситуация в конечном итоге разрядилась. Некоторые говорят, что это открыло сторонам путь к совместной работе над соглашениями о разработке оружия позднее, во время холодной войны.
Холодная война вкратце
Холодная война была серией событий, на которые на все, что сделал Запад, СССР отвечал тем же.
В политике доктрине Трумэна в 1947 году придерживался Коминформ СССР.
В области экономики за планом Маршалла последовала конференция Сталина в 1949 году.
В плане обороны СССР ответил на создание НАТО в 1949 году своим собственным Варшавским договором в 1955 году между восточноевропейскими коммунистическими странами.
Атомные бомбы, сброшенные на Японию в 1945 году, сделали США сверхдержавой с точки зрения имеющегося у них оружия. Но четыре года спустя Советы взорвали собственную ядерную бомбу.
Как закончилась холодная война?
Было несколько факторов, которые привели к окончанию холодной войны.
В 1970-е годы напряженность между Западом и Востоком немного ослабла в период, названный разрядкой .
Соглашения были подписаны, чтобы способствовать более мирным отношениям, а советские и американские корабли даже стыковались в космосе. США разрешили Китаю — коммунистической стране — вступить в Организацию Объединенных Наций, а в 1972 году президент США Ричард Никсон даже посетил Китай.
Но это оказались не более чем попытки заставить мир думать, что все ладят. Ни одна из сторон не придерживалась своих договоренностей, и их участие в войнах в Афганистане, Никарагуа и Анголе в конце 1970-х годов показало, что разногласия по-прежнему очень велики.
Но некоторым странам надоело, насколько Советский Союз контролировал их жизнь. Это привело к восстаниям, которые СССР подавил, но показало ослабление коммунистических идей Советского Союза в Восточной Европе.
Приход двух лидеров в 1980-е все изменил — президента США Рональда Рейгана в 1980 году и премьер-министра СССР Михаила Горбачева в 1985 году.
Прибытие этих двух лидеров — президента США Рональда Рейгана в 1980 году и премьер-министра СССР Михаила Горбачева в 1985 году. изменил курс холодной войны
Рейган был выбран отчасти потому, что он критиковал Советский Союз и был категорически антикоммунизмом.В своем выступлении в 1983 году он назвал СССР «империей зла». Он увеличил расходы США на вооруженные силы и тесно сотрудничал с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер, чтобы оказать давление на Советский Союз до такой степени, что у него не было другого выбора, кроме как отступить.
Горбачев тем временем понял, что он не может сравниться с тем, что США тратят на оружие, поэтому начал переговоры об ограничении производства ядерного оружия с обеих сторон. Он знал, что если Россия собиралась стать сильной мировой сверхдержавой, ей придется помириться с Западом.Он также ввел более популярные политики, способствующие большей свободе слова, и реструктурировал экономику.
К 1980-м годам Запад и СССР больше учились жить бок о бок друг с другом, но в странах Восточной Европы, где люди были бедны и хотели бежать с востока, все еще были беспорядки. К концу 1980-х годов большая свобода и открытость, которую Горбачев продвигал в СССР, начала распространяться по Восточной Европе.
Берлинская стена стала символом угнетения и всего того, что было неправильным с советской властью.8 ноября 1989 г. пала Берлинская стена и была открыта граница.
Здесь вы можете посмотреть специальную программу Newsround, посвященную 25-летию падения Берлинской стены.
Getty AFPСнос Берлинской стены в 1989 году был отмечен большим праздником.
Из-за экономических проблем, волнений в Восточной Европе и поражения СССР в Афганистане в декабре 1991 года коммунизм в СССР — и холодная война — пришли в упадок. конец.
Россия объявила себя республикой и избрала своим президентом человека по имени Борис Ельцин.
Какова ситуация сегодня?
Несмотря на то, что «холодная война» подошла к концу, напряженность в отношениях между Россией и Западом по-прежнему остается в заголовках газет.
В феврале 2019 года США и Россия приостановили свое участие в договоре, который обе страны подписали еще в 1987 году, ближе к концу холодной войны.
Договор, названный Договором о ракетах средней и меньшей дальности, запрещал обеим странам использовать ракеты малой и средней дальности (кроме оружия морского базирования).
К 1991 году, когда холодная война подошла к концу, было уничтожено почти 2700 ракет.
AFPВ феврале 2019 года президент США Дональд Трамп и президент России Владимир Путин заявили, что их страны приостанавливают свое участие в соглашении, которое обе их страны подписали в 1987 году к концу холодной войны
Но 1 февраля США заявил, что выйдет из того, что было согласовано в договоре, а президент России Владимир Путин сказал, что Россия также приступит к разработке новых ракет.
Хотя эта холодная война подошла к концу, нации на востоке и западе не всегда соглашаются друг с другом.
Но Малкольм Крейг, старший преподаватель истории США в Ливерпульском университете Джона Мура, объясняет: «Россия — это не Советский Союз, и ее международное положение совершенно иное. Она гораздо более тесно интегрирована в мировую экономическую систему, чем Россия. СССР был ».
Мировая война, холодная война, 1939-1953 гг. — ФБР
Дело предательских кукол
| 9037 кукольный магазин в Нью-Йорке в 1937 году и одно из |
В начале 1942 года пять писем были написаны и отправлены по почте разными людьми из разных мест США одному и тому же человеку по адресу в Буэнос-Айресе, Аргентина. Еще более странно то, что все они отскакивали «Вернуть отправителю» — а «отправители» на обратном адресе (женщины в штатах Орегон, Огайо, Колорадо и Вашингтон) ничего не знали о письмах и не отправляли их.
ФБР узнало обо всем этом, когда цензоры военного времени перехватили одно письмо с почтовым штемпелем в Портленде, штат Орегон, недоумевая по поводу его странного содержания, и передали его криптографам из лаборатории ФБР.Эти эксперты пришли к выводу, что три «старых английских куклы», оставленные в «чудесной кукольной больнице» для ремонта, вполне могут означать, что три военных корабля ремонтируются на военно-морской верфи западного побережья; что «рыболовные сети» означают подводные сети; и что «воздушные шары» относятся к оборонным сооружениям.
ФБР немедленно начало расследование.
Это было 20 мая 1942 года, когда женщина из Сиэтла перевернула важное второе письмо. В нем говорилось: «Жена важного делового партнера подарила ей старую немецкую куклу из бисквитного печенья, одетую в юбку Hulu Grass… Я сломал эту ужасную куклу … Я ходил по Сиэтлу, чтобы найти кого-нибудь починить … »
Вскоре ФБР обнаружило другие письма. Было установлено, что все пятеро использовали «кукольный код» для описания важной информации о военно-морских вопросах США. Все подписи были поддельными, которые были составлены из подлинных подлинных подписей. Все они имели характеристики набора текста, которые показали, что их печатал один и тот же человек на разных пишущих машинках. Как собрать эти подсказки?
Именно женщина из Колорадо сделала большой прорыв.Она, как и другие предполагаемые отправители писем, была коллекционером кукол и считала, что в этом виновата владелица кукольного магазина на Мэдисон-авеню, миссис Велвейли Дикинсон. Она сказала, что мисс Дикинсон злилась на нее из-за того, что она поздно заплатила за заказанные ею куклы. Это имя было совпадением: другие женщины также были ее покупательницами.
Кем была Велвейли Мальвена Дикинсон? Собственно, загадка. Она родилась в Калифорнии и жила там, пока в 1937 году не переехала с мужем в Нью-Йорк.В том же году она открыла магазин кукол на Мэдисон-авеню, обслуживая состоятельных коллекционеров кукол и любителей, но изо всех сил пыталась удержать его на плаву. Также выяснилось, что у нее были давние и тесные связи с японской дипломатической миссией в США, и в ее сейфе было 13000 долларов, которые можно проследить до японских источников.
После своего признания вины 28 июля 1944 года г-жа Дикинсон подробно рассказала, как она собирала разведывательные данные на верфях США и как она использовала код, предоставленный военно-морским атташе Японии Ичиро Ёкояма, для составления писем.Чего мы никогда не узнаем, так это того, почему письма, к счастью, были адресованы неправильно.
Подробная информация о продукте — Cornell University Press
{{/если}} {{#if item.templateVars.googlePreviewUrl}} Google Предварительный просмотр {{/если}} {{#if item.imprint.name}}Выходные данные
{{item.imprint.name}}
{{/если}} {{#if item.series.series}}серии
{{#each item.series.series}}{{{this.name}}}
{{/каждый}} {{/если}} {{#if item.title}} {{/если}} {{#if item.подзаголовок}}{{{item.subtitle}}}
{{/если}} {{#if item.templateVars.contributorList}} {{#if item.edition}}{{{item.edition}}}
{{/если}} {{#each item.templateVars.contributorList}}{{{this}}}
{{/каждый}} {{/если}}Приглашенный лектор в:
{{#if item.templateVars.formatsDropdown}}Формат
{{/если}} {{#if item.templateVars.formatsDropdown}} {{{item.templateVars.formatsDropdown}}} {{/если}} {{#if item.templateVars.buyLink}} {{item.templateVars.buyLinkLabel}} {{/если}} Открытый доступ {{#if item.описание}}{{{item.description}}}
{{/если}}- средства массовой информации {{#if item.templateVars.reviews}}
- хвалить {{/если}} {{#if item.templateVars.contributorBiosCheck}}
- Автор {{/если}}
- для педагогов {{#if item.templateVars.moreInfo}}
- больше информации {{/если}} {{#if item.templateVars.awards}}
- награды {{/если}}
- {{#if item.templateVars.reviews}}
- {{#each item.templateVars.reviews}}
{{#if this.text}}
{{#если это.текст}} {{{этот текст}}} {{/если}}
{{/если}} {{/каждый}} {{/если}}
{{#if item.templateVars.contributorBiosCheck}} - {{#if item.templateVars.authorBios}} {{#each item.templateVars.authorBios}} {{/каждый}} {{/если}} {{/если}}
- Запросить экзамен или настольную копию
Приглашенный лектор в:
{{#if item.templateVars.contentTab}}Содержание
{{{item.templateVars.contentTab}}} {{/если}} - {{#if item.templateVars.moreInfo}}
{{#each item.templateVars.moreInfo}}
{{{this}}}
{{/каждый}} {{/если}} {{#if item.templateVars.awards}} - {{# каждый элемент.templateVars.awards}}
{{this.name}}
{{/каждый}} {{/если}}
Также представляющие интерес
Холодная война | Вукипедия | Фэндом
Холодная война
[Источник]- « Эта холодная война кажется ужасной. »
- ―Лейтенант Каре Кун капитану Теммину Вексли [src]
Холодная война года (29 ПБЯ – 34 ПБЯ) была пятилетним периодом интенсивного галактического геополитического конфликта между Новой Республикой и Первым Орденом, государством-отшельником, образованным остатками Галактической Империи в Неизвестных регионах галактики во время эпоха Новой Республики.Республику тайно поддерживало Сопротивление, отколовшаяся ячейка Сил обороны Новой Республики, сформированная во время холодной войны, чтобы действовать независимо от Сената и Командования Новой Республики в их мониторинге действий Первого Ордена.
Неофициальный термин «холодная война» использовался потому, что между двумя сторонами не было прямых крупномасштабных боевых действий, а лишь время от времени происходили мелкие стычки. Сопротивление было сформировано бывшим сенатором Лейей Органа для проверки Первого Ордена из-за того, что Новая Республика не считала Первый Орден реальной угрозой галактическому миру.Стычки между Сопротивлением и Первым Орденом происходили чаще, и в конечном итоге привели к открытой войне после того, как Первый Орден разрушил Новую Республику.
Prelude []
Истоки []
В конце Войн клонов между Галактической Республикой и Конфедерацией независимых систем верховный канцлер Шив Палпатин, который на самом деле был Темным лордом ситхов Дартом Сидиусом, реорганизовал демократическую республику в первую Галактическую Империю и объявил себя Галактический Император.Император также объявил джедаев врагами государства и начал кампанию, которая почти привела к исчезновению Ордена. [13] В конце концов, конфликт между Империей и различными повстанческими ячейками, которые объединились в единый военный союз, привел к тотальной войне. [14]
Империя потерпела критическое поражение в битве при Эндоре от рук Альянса повстанцев, когда погибли Император, его главный силовик и ученик Дарт Вейдер, а также уничтожены ситхи. [15] Альянс повстанцев начал преобразовываться в Новую Республику. [16]
Падение Империи []
- « Империя ушла, Мандо. Остались только наемники и полководцы. »
- ―Greef Karga [src]
Поражение Галактической Империи в битве при Джакку через год после битвы при Эндоре, [17] и завершение Галактической гражданской войны [18] в 5 ПБЯ [19] ознаменовали то, что могло доказать быть началом ослабления враждебности между разрушенной сверхдержавой, которой была Империя и Новая Республика.Вскоре после этого на Чандриле состоялась конференция между великим визирем Мас Амеддой, во время которой последний формально сдался Новой Республике. Следующее Галактическое Соглашение закрепило победу Республики над Галактической Империей и положило начало процессу восстановления демократии в Галактике. Хотя формально мир был объявлен, борьба между новым правительством и некоторыми имперскими фракциями будет продолжаться довольно долго, пока военные действия не прекратятся, а некоторые военачальники либо просят мира, либо сбегают в глубокий космос.Те имперские офицеры, которые не сдавались, были объявлены врагами государства. [18]
Некоторые элементы руководства и вооруженных сил Империи отвергли эти условия, и, хотя насилие не возобновилось, Новая Республика и организованный остаток Галактической Империи оказались втянутыми в холодную войну. [11] Хотя это противостояние имело определенное значение, остальная часть Империи, хотя и была разрознена, никоим образом не прекратила свое существование. Согласно условиям Галактического Согласия, имперская столица Корусант была передана Новой Республике, где было создано временное правительство.Согласившись с условиями Соглашения, все невоенные должностные лица и те офицеры, которые соблюдали все условия, были помилованы. Многие имперцы в высших эшелонах вооруженных сил отказались немедленно согласиться с условиями, и их, в свою очередь, заклеймили как военных преступников. Несмотря на это, империи было позволено выжить в виде государств-преемников, которые сохранили полный суверенитет над территориями, не подпадающими под юрисдикцию Новой Республики. Поскольку Корусант больше не был резиденцией исполнительной власти Империи, имперское руководство было вынуждено восстановить себя.Таким образом, центральное имперское правительство было официально распущено, а некоторые из его лидеров дошли до того, что покинули Империю и присоединились к Новой Республике. Кроме того, те территории, которые подпадали под власть этих бывших имперцев, были ассимилированы в Новую Республику. [18] Хотя некоторые предпочли это сделать, все же были те, кто остался верен фактическому имперскому истеблишменту, в отличие от своих товарищей, присоединившихся к восстановленной Республике, тех имперцев, которые стремились к независимому суверенитету, и агрессивных сторонников жесткой линии, которые отказались уступить Условия Согласия. [18] [17] [1]
Поскольку патриотизм и верность тому, что осталось от истинной Империи, не умерли с ее фрагментацией, все еще оставались преданные своему делу имперцы, как гражданские, так и военные, которые оставались преданными своему делу. его существование. Организованный Имперский флот и составляющие военная машина Империи все еще были в значительной степени консолидированы, поскольку не все силы объединились с полевыми командирами или сторонниками жесткой линии, которые отступили и разделились в регионах за пределами влияния Новой Республики.Поскольку Империя была просто слишком обширна, чтобы ее можно было распустить полностью, между Новой Республикой и Галактической Империей было принято решение об условном соглашении относительно того, что в конечном итоге станет с основополагающей совокупностью последней и силами, которые она все еще удерживала. Соглашение предусматривало условную реструктуризацию Империи, позволяющую ей оставаться официальной и самоуправляемой единицей, но ограничивая ее способность вести войну. Имперские границы были перерисованы, и государство-преемник было сформировано из того, что осталось от старого имперского истеблишмента, и, в соответствии с условиями Галактического Согласия, нового правительства, которое в конечном итоге согласилось бы с условиями.Под командованием Новой Республики лидеры остатков приказали отозвать все флоты, которые все еще были верны Империи, в Ядро и Внутреннее Кольцо. [17] хотя Империя оставалась разделенной силой, а оставшиеся фракции, которые стали изгоями, отказываясь признать порядок, теперь превратились в воинственную конфедерацию, вовлеченную в холодную войну с Новой Республикой. [11]
Несмотря на неохотное согласие, военизированная фракция Империи отказалась признать поражение, как и остальная часть Империи в Центральных мирах и Внутреннем Кольце.Хотя эти сторонники жесткой линии не проводили активно никаких крупных военных кампаний против Новой Республики и наоборот, обе державы оставались враждебными друг другу. Хотя Старая Империя была децентрализована и разделена на различные , официальные и признанные государства, которые сохранили имперские традиции в некоторых не республиканских секторах, остаточная фракция, основанная этими сторонниками жесткой линии, была достаточно значительной, чтобы вызывать беспокойство Новой Республики, тем самым продление холодной войны.Поскольку негодование, оставшееся после Галактической гражданской войны, никогда по-настоящему не исчезло, а обе стороны презирали друг друга, холодная война между непослушными остатками Империи и Новой Республикой продлилась десятилетиями. По мере того, как это продолжалось, остаток начал отступать, а затем колонизировать Неизвестные регионы Галактики, где он консолидировал свою власть и инициировал быстрое наращивание военной мощи. В этот период сторонники жесткой линии, выступавшие против Республики, взяли на себя руководство остатком и превратили его в Первый Орден, мощную военную хунту, основанную на политике и принципах «Старой Империи».» [11]
Тупик в республике []
- « С трудом завоеванный мир в галактике находится под угрозой. Мы можем получить только одно предупреждение, этот единственный шанс принять меры. Я умоляю вас внимательно и непредвзято изучить мои выводы. То, что мы обнаружим, должно преодолеть мелкие политические препирательства или ваше личное мнение обо мне. Если мы не хотим новой войны — и, конечно же, после кровопролития, которое двадцать лет назад, никто не может желать такого, — мы должны быть начеку.Мы должны объединиться. Мы должны действовать. «
- — Речь сенатора Леи Органы в Галактическом Сенате после кризиса [src]
К 28 ПБЯ, [20] борьба в Галактическом Сенате Республики между фракциями популистов и центристов привела к политическому тупику. Популисты выступали за статус-кво сильно суверенных миров-членов, в то время как центристы выступали за более сильное центральное правительство и вооруженные силы, что было связано со «Старой Империей».Эти подразделения не позволили Новой Республике обеспечить соблюдение финансовых правил и патрулировать гиперпространственные коридоры, что привело к возрождению преступных синдикатов, таких как картель Риннривина Ди. [1]
Картель Риннривина Ди был недавней группой, которая тайно финансировалась Первым Порядок под эгидой военизированной фракции под названием «Воины Амаксин». Картель Риннривина Ди направлял доходы, полученные от контрабанды и азартных игр, обратно воинам Амаксин, которые направляли их обратно Первому Ордену через группу теневых корпораций.Эти теневые корпорации принадлежали нескольким сенаторам-центристам, таким как леди Кариз Синдиан, которая работала в качестве двойных агентов Ордена. К 28 ПБЯ деятельность картеля нанесла тяжелый экономический урон сектору Гаулусов, нанеся ущерб внешней торговле миров, таких как Рилот. [1]
По просьбе посла Рилота Йендора сенатор-популист Лея Органа и сенатор-центрист Рансолм Кастерфо провели совместное расследование деятельности синдиката на Бастате.После неудачной попытки похищения, совершенной Риннривином Ди, Лея и Кастерфо обнаружили, что Риннривин Ди тайно направлял доходы Бастаты от азартных игр группе теневых корпораций, базирующихся на территориях Внешнего Кольца. Их расследование совпало с усилиями леди Кариз по введению закона о создании мощного офиса под названием Первый сенатор, который будет руководить армией и экономикой Новой Республики. Это только разжигало политические разногласия в Сенате. [1]
Лея отправила своего сенаторского сотрудника Грир Соннел и пилота истребителя Джофа Систрайкера в Памарту, чтобы выяснить, как Риннривин Ди нанимал пилотов.Там они обнаружили, что воины Амаксина действовали с Даксама IV. Несмотря на их политические разногласия, Лея подружилась с сенатором-идеалистом Кастерфо. Пытаясь помешать сенатскому расследованию, леди Кариза тайно наняла лидера Амаксина и бывшего имперца Арлиз Хадрассиан, чтобы взорвать сенаторский комплекс Новой Республики. Несмотря на политический шум, Лея и Рансолм продолжали свое расследование. На Даксаме IV Кастерфо и Грир встретили Арлиз и узнали о незаконных усилиях воинов Амаксина по перевооружению.Кастерфо удалось завоевать доверие Хадрассиана, представившись сторонником Империи и коллекционером имперских артефактов. [1]
Лея также расследовала действия Риннривина Ди и выяснила, что криминальный авторитет не стоял за «взрывом салфетки». Тем временем леди Кариза унаследовала пост губернатора Биррена и обнаружила доказательства того, что Лея была дочерью Дарта Вейдера. Намереваясь вбить клин между Кастерфо и Лейей, леди Кариза сообщила Кастерфо об этой зажигательной информации.Чувствуя себя преданным, Кастерфо отодвинул на второй план кандидатуру Леи на пост Первого сенатора, раскрыв ее истинное происхождение. Из-за широко распространенной ненависти к лорду Вейдеру за его роль исполнителя Императора, это разоблачение вызвало политический скандал, разрушивший политическую карьеру сенатора Органы. [1]
Несмотря на эту неудачу, Лея продолжала расследование в отношении Воинов Амаксина. Она вместе с Грир, Джофом и C-3PO проникла в подводный город на Сибенско. Там они обнаружили доказательства того, что Амаксинс и таинственная сущность, позже выясненная как Первый Орден, направляли средства в синдикат Риннривина Ди.После короткой стычки с Риннривин Ди и воинами Амаксин, Лея и ее товарищи сбежали с помощью своего мужа, Хана Соло. Несмотря на получение доказательств, комплекс Сибенско был разрушен, когда склад боеприпасов Амаксин Уорриорз взорвался, когда в него врезался сбитый истребитель, эффективно нейтрализовав Амаксин Воинов и Риннривин Ди. [1]
В Галактическом Сенате сенатор Органа представил доказательства о синдикате воинов Амаксин и Риннривин Ди и предупредил, что Новая Республика должна быть готова противостоять угрозам своему существованию.Раскаявшийся Кастерфо также встал на ее защиту, представив визуальные записи военных запасов Амаксинских Воинов на Даксаме IV. Это разозлило леди Карис, которая сфабриковала доказательства связи Кастерфо с воинами Амаксин. Леди Кариза также наняла лидера Амаксин Хадрассиан, чтобы убить Тай-Линь Гарра. Из-за предполагаемых связей Кастерфо с Амаксинами, он был арестован за то, что якобы руководил воинами Амаксин и организовал убийство Тай-Линь Гарра. В то время как большая часть общественности признала вину Кастерфо, сенатор Органа осознал, что леди Кариза была ответственна за создание Кастерфо, и убедила Старшие дома лишить ее всех ее королевских титулов.Поскольку Сенат не желал серьезно относиться к внешним угрозам, сенатор Органа основал Сопротивление, частный военный отряд, созданный для защиты Новой Республики. [1]
Холодная война []
Непростой мир []
- « Это приказ Республиканского командования, вы понимаете? Мы не вступаем в бой с Первым приказом, мы не провоцируем его. »
- — Майор Лонно Десо, командиру По Дэмерону [src]
В 29 ПБЯ, [21] центристские системы формально отделились от Новой Республики и присоединились к Первому Ордену, что ознаменовало публичное формирование режима, [22] , хотя Первый Орден изначально был сформирован в Неизвестных регионах. .На протяжении многих лет между Новой Республикой и Первым Орденом существовал непростой мир. Вопреки Галактическому Согласию, Первый Орден начал наращивать военную силу и приобретать современное оружие и космические корабли. Силы Первого Ордена также часто пересекали Трансгидийские Приграничные территории и совершали несколько вторжений в республиканское пространство. Несмотря на растущие сообщения о ремилитаризации и агрессии Первого Ордена, Галактический Сенат и Верховное Командование Новой Республики отказались предпринять силовые военные действия против Ордена.Флоту обороны Новой Республики было приказано не пытаться вступить в бой с силами Первого ордена и патрулировать республиканское пространство. [6]
Военные офицеры, такие как майор Лонно Десо, обычно считали Первый Орден плохо оснащенной, плохо финансируемой группой лоялистов, у которых просто была хорошая пропагандистская рука, и даже считали Органу и ее союзников пугающими смутьянами, пытающимися пережить их дни славы, [6] полагая, что Первый Орден оставался в пределах назначенных им границ и следовал за жильцами Согласия, и не видел особых причин для беспокойства. [11]
Спустя некоторое время после того, как Первый Орден стал известен Республике, командир истребителей Новой Республики По Дэмерон и его эскадрилья Rapier, патрулируя сектор Миррин, ответили на сигнал бедствия с грузового корабля Yissira Zyde выше Сураз 4. Грузовое судно перевозило 46 мощных зарядных устройств, которые можно было легко переоборудовать для использования в военных целях. Во время последовавшего за этим сражения Сураз эскадрилья Rapier сумела сбить несколько истребителей Первого ордена, но не смогла предотвратить прыжок захваченного грузового корабля в гиперпространство.Один пилот Муран также погиб во время воздушного боя. В ответ Дэмерон сообщил о перестрелке майору Лонно Десо и призвал выследить корабль и выяснить, почему Первый Орден был заинтересован в нем. Десо, однако, приказал По не преследовать Первый Орден, сославшись на чисто оборонительную политику Сил обороны Новой Республики. [6]
Вопреки приказам майора Десо По предпринял несанкционированную миссию по выслеживанию Иссира Зайд . Столкнувшись с санкциями республиканских вооруженных сил за неподчинение приказам, По покинул Звездный флот Республики и присоединился к Сопротивлению по совету генерала Леи Органы.К По также присоединились его оставшиеся пилоты Rapier Каре Кун и Иоло Арана, которые разделили его мнение. Позже генерал Органа получил сведения о том, что сенатор Хевуриона Эрудо Ро-Киинтор тайно вступил в сговор с Первым Орденом, саботируя действия в Галактическом Сенате. Не имея веских доказательств, Лея отправила По и его бывших коллег по Рапирной эскадрилье на секретную миссию, чтобы украсть корабль Ро-Киинтора Hevurion Grace и получить его компьютеры. Несмотря на сопротивление Первого Ордена, пилотам Сопротивления удалось украсть Hevurion Grace и разоблачить сотрудничество Ро-Киинтора с Первым Орденом.Вдобавок Лея нашла информацию, ведущую к ее брату Люку, и отправила По на поиски Лор Сан Текка. [6]
Сопротивление []
- « Я республиканский офицер, генерал. Я поклялся защищать Республику … »
« Нет, вы неправильно поняли. Мне это нравится. Это было опрометчиво с вашей стороны, как я уже сказал, это было Но в наши дни мы могли бы использовать некоторую опрометчивость, а глупые и страстные часто путают, а страсть — это то, в чем мы отчаянно нуждаемся. « - ―По Дэмерон и Лея Органа [src]
После событий операции «Удар сабли» генерал Органа приказал По Дэмерону сформировать небольшую эскадрилью, состоящую не более чем из четырех пилотов и техника. Дэмерон сформировал свою Черную эскадрилью, в которую вошли он, капитаны Каре Кун и Теммин Вексли, Дурос Л’уло Л’ампар, Джессика Пава и техник Абеднедо Одди Мува. Отслеживая местонахождение Лора Сан Текки, Черная эскадрилья отправилась на планету Ованис, где он столкнулся с культом яслей, поклонявшимся большому синему яйцу.Старейшина яслей сказал По, что Текка навещал их давным-давно. [23]
Однако Первый Орден узнал об их присутствии на Ованисе и отправил агента Терекса за информацией, которую Дэмерон получил от сенатора Ро-Киинтора. Впоследствии Черная эскадрилья была вовлечена в воздушный бой со штурмовиками Первого ордена и истребителями TIE. [24] В ходе битвы из ясли вылупились два больших крылатых существа, которые сражались друг с другом. Дэмерон одержал верх над Терексом в битве и сумел заставить агента Бюро безопасности Первого ордена отозвать свои силы.Не желая спровоцировать войну между Первым Орденом и Новой Республикой, Дэмерон неохотно освободил Терекс после того, как Ясли ушли с одним из существ, чтобы найти новый дом. [25] Продолжая поиски Лора Сан Текки, Дэмерон и Чёрная эскадрилья подкупом пробрались в тюрьму Мегалокс в мире высокой гравитации Мегалокс Бета. Они хотели допросить Граккуса Хатта, который много лет назад встретил Лор Сан Текка. Однако Первый Орден узнал об их присутствии и отправил Терекс для получения информации.Граккус согласился предоставить информацию, но только тому, кто первым его раскрыл. [26] Несмотря на то, что Терекс убедил местных криминальных боссов Папу Торена, Кан Бе и Исина завербовать гангстеров для штурма крепости Граккуса, Дэмерон сумел отключить гравитационное поле вокруг Мегалокса с помощью BB-8 и дроидов-астромехаников. . [27]
Надев гравитационные пояса, Дэмерон и Черная эскадрилья сумели спасти Граккуса и сбежать из другого мира. По пути они остановили мстительного Терекса от нападения на космическую станцию тюрьмы и шаттлы на его звездолете Падальщик Спайк , который когда-то принадлежал гранд-моффу Уилхаффу Таркину.Вернувшись в Д’Кар, Граккус предоставил Сопротивлению информацию о последнем известном местонахождении Текки. Пока Дэмерон хотел возобновить поиски исследователя, генерал Органа поручил ему выяснить, как Первый Орден узнал об их путешествии в Мегалокс Бета. [27]
X-wing Сопротивления, преследуемый TIE-истребителем спецназа Первого ордена
Позже журналистка Squamatan Galaxy Beacon Суралинда Хавос обнаружила, что члены Первого ордена незаконно строили военные объекты, верфи, центры исследования оружия и нарушали таинственный проект Галактического Согласия.Она договорилась о встрече с Дэмероном на газовом гиганте Внутреннего Кольца Фериона. Она хотела, чтобы Дэмерон привел его к генералу Органе, чтобы она могла продать ей информацию, чтобы повысить ее журналистскую карьеру. Однако Дэмерон и Хавос попали в засаду и были захвачены агентом разведки Первого ордена лейтенантом Велом и его штурмовиками. Хавос был схвачен, но сумел убить Вила и освободить Дэмерона. На обратном пути Хавос изменил свое мнение и решил присоединиться к Сопротивлению. [28] По запросу начальника шпионской сети генерала Органы C-3PO, Дэмерон вместе с BB-8 и техником Одди Мува предприняли миссию на Каддак по поиску члена сети шпионских дроидов Сопротивления, который получил информацию о Первом. Приказ с указанием местонахождения Верховного лидера Сноука. [29] По неизвестно, Одди Мува был невольным шпионом, которого Терекс шантажировал, заставив шпионить за Сопротивлением. [7] Terex взял в плен жену Одди, Сову Чуан, на своем флагманском корабле Carrion Spike . [30] Terex также вернулась в Каддак и вернула себе контроль над бандой Ранков. [31] Вопреки приказу капитана Фазмы, Терекс предпринял мошенническую миссию по уничтожению По и Сопротивления. Его план заключался в том, чтобы накормить дроида-коммандос N1-ZX Сопротивления серии BX ложными сведениями и последовать за кораблем По обратно на базу Сопротивления. Терекс планировал использовать банду Ранков, чтобы уничтожить Сопротивление, устранив главную угрозу Первому Ордену. [7] Как и планировалось, Дэмерон и его команда нашли N1-ZX и сбежали из Каддака.Затем Одди отправился на миссию по спасению своей жены и внедрился в Carrion Spike . [32] Путешествуя через гиперпространство, Дэмерон справедливо подозревал, что Терекс подбросил информацию и вместо этого отправился на удаленную пустынную планету. [7]
Терекс и его Ranc преследовали истребитель T-70 X-wing По в пустынный мир. После аварийной посадки [7] По и дроиды сбежали в пещеры. Терекс возглавил десант, а Одди освободил Сову и других рабов.Вскоре прибыли товарищи по Черной эскадрилье По и вступили в воздушный бой с флотом «Уродливых» Терекса. [30] С помощью Теммина По удалось установить шаблон личности мистера Боунса в N1-ZX, который убил десантный отряд Терекса, прежде чем сам Терекс уничтожил его. В космосе Черная эскадрилья обеспечивала прикрытие огнем Одди и спасательных капсул рабов. Л’уло Л’ампар был убит во время воздушного боя. Ход битвы вскоре повернулся в пользу Черной эскадрильи, когда прибыли силы Первого ордена под командованием командующего Маларуса и уничтожили флот банды Терекса.Маларус прибыл, чтобы задержать Терекса за неподчинение приказам. Обе стороны стремились избежать открытой войны, и По позволил командиру Маларусу арестовать Терекса. [33]
Нарушенный мир []
- « Видите ли, Республика десятилетиями ничего не делала. И все это время … мы готовились … к этому дню. »
- ―Gideon Hask [src]
Лор Сан Текка дает По Дэмерону часть карты, которая привела к местонахождению Люка Скайуокера
К 34 ПБЯ, [19] Дэмерон узнал, что Лор Сан Текка живет в деревне Туанул на планете Джакку, и отправился на встречу с ним.Лор Сан Текка доверил ему часть карты, ведущую к Люку. Однако Первый Орден выследил их до Джакку и отправил на планету несколько десантных десантников. Местные жители, которые были членами Церкви Силы, предприняли отважные усилия, чтобы отбить нападавших, но были убиты Первым Орденом. Дэмерон отдал часть карты своему дроиду BB-8, сказав ему убраться как можно дальше от деревни и что Дэмерон вернется за ним. После того, как жители деревни были покорены, на планету прибыл Кайло Рен и казнил Лора Сан Текку после того, как он не раскрыл местоположение карты. [3] Возмущенный По попытался застрелить Кайло Рена, но его лазер был остановлен применением Силы Кайло Реном, и он был схвачен. Затем Кайло Рен приказал убить всех жителей деревни, и штурмовики Первого Ордена открыли по ним огонь и подожгли их дома из огнеметов; Штурмовик FN-2187 не стрелял, и он разочаровался в Первом Ордене. Дэмерон отказался сообщить какие-либо подробности под пытками, находясь на борту звездного разрушителя Resurgent класса Finalizer , но Кайло Рен в конце концов понял, что карта была в дроиде.Он отправил несколько штурмовиков на Джакку, чтобы найти и захватить дроида. Без ведома Дэмерона и Первого Ордена дроид попал в руки мусорщика по имени Рей. [3]
В конце концов, Дэмерон сбежал с помощью FN-2187, который сказал ему, что спасает его, потому что он поступал правильно. [3] Решение FN-2187 помочь Дэмерону было вызвано моральной дилеммой, с которой он столкнулся во время более ранней операции Первого Ордена по нанесению удара по Пресвятой Тамбле. [6] FN-2187 помог Дэмерону добраться до TIE-истребителя, и они выстрелили из ангара, а также уничтожили подфюзеляжные пушки Finalizer . Во время этого действия Дэмерон решил назвать FN-2187 псевдонимом «Финн», который он принял в качестве своего имени. Они сбежали в Джакку, но их истребитель TIE разбился в двух разных местах. Основная часть истребителя врезалась в провал, заставив Финна поверить в то, что По мертв. [3] Он направился к ближайшей деревне, где Рей отбивалась от головорезов, которые намеревались украсть ценный дроид BB-8 для своего босса.BB-8 заметил, что Финн был одет в куртку Дэмерона, поэтому он идентифицировал его как вора, что привело к нападению Рей на него. Однако Финн солгал и сказал ей, что он был с Сопротивлением, и что дроид содержал часть карты, по которой нужно было добраться до них. В этот момент прибыли TIE-истребители и штурмовики и начали атаку. Двое из них обошли старый Millennium Falcon , чтобы добраться до другого корабля, но когда тот корабль был разрушен, они вошли в Falcon и попытались сбежать.Рей и Финн сумели уничтожить преследующие их истребители TIE и покинули планету с BB-8, но прежде, чем они смогли покинуть систему, они были затянуты в грузовое судно Eravana Ханом Соло и Чубаккой, бывшими владельцами корабля. Дуэт встретил Рей и Финна, и Хан Соло изначально был против того, чтобы участвовать в конфликте и помогать им, но позже он согласился. [3]
На борту Eravana квартет столкнулся с проблемой, когда Kanjiklub и Guavian Death Gang столкнулись с Ханом Соло по поводу его долгов, и это привело к противостоянию.Рей решила закрыть защитные двери, чтобы отделить Хана Соло от двух банд, но она случайно выпустила трех раттаров, гигантских монстров, которые убили большую часть команды Хана, когда он их схватил. Хан, Чубакка, Рей, Финн и BB-8 чудом сбежали, а Финна чуть не съели один. Четверо из них покинули корабль, когда ратары напали на гангстеров, но не раньше, чем Бала-Тик сообщил Первому Ордену о побеге Хана Соло. [3]
База Старкиллер выпускает сокрушающий планету луч.
По приказу Сноука Хакс подготовил оружие Старкиллера для стрельбы по системе Хосниан [3] в Центральных мирах, столице Новой Республики. [11] Когда оружие было готово, Хакс обратился к легионам штурмовиков под его командованием, которые собрались, чтобы засвидетельствовать разрушительную огневую мощь оружия. Хакс пообещал, что этот день станет концом Новой Республики и, в конечном итоге, Сопротивления, кульминацией всего, к чему стремились войска.Затем Хакс приказал выстрелить из оружия, и через всю галактику были выпущены массивные лучи энергии в направлении системы Хосниан. Когда они прибыли, астрономические тела системы были уничтожены, в том числе Хосниан Прайм. [3] [11]
Последствия []
- « Карта! Она полная! »
« Люк … » - ―C-3PO и Лея Органа [src]
Шпион Первого Ордена на планете предупредил Первый Орден о присутствии дроида, поэтому Кайло Рен отправил на планету несколько штурмовиков и TIE-истребителей.Они разрушили большую часть замка и убили несколько человек, и Маз Каната решила доверить световой меч Люка Финну. Рей, Хан, Чубакка и Финн сражались со штурмовиками, пока не прибыли истребители Т-70 X-wing Сопротивления и уничтожили множество истребителей. Однако Рей была схвачена Первым Орденом, и Первый Орден забрал ее с собой на базу Старкиллер. Дэмерон воссоединился с Финном, обняв друг друга как друзей. Кайло Рен решил, что дроид не важен, поскольку Рей видела карту; он отказался от поисков дроида и допросил ее.Однако она сопротивлялась его пыткам и вместо этого читала его мысли. Тем временем Хан, Чубакка, Финн и Дэмерон направились на базу Сопротивления на Д’Кваре, чтобы встретиться с генералом Органой для контратаки на базу Старкиллер, в то время как Финн пытался спасти своего друга. [3]
Финн, Соло и Чубакка проникают на базу Старкиллер
На Д’Каре Органа, Гиал Акбар и другие лидеры Сопротивления планировали атаку на Старкиллер, чтобы предотвратить разрушение других систем.Финн обратился к Органе с особой просьбой, прося ее спасти Рей. Она позволила Хану, Чубакке и Финну приступить к этой миссии, которая также будет включать в себя уничтожение щитов, чтобы X-wing мог уничтожить базу. Всех троих поместили на холодную планету, они захватили капитана Фазму и заставили ее отключить щиты. Это позволило «крестокрылам» начать атаку, и троица отправилась на поиски Рей. Они встретились с ней после того, как она сбежала, использовав уловку разума, чтобы заставить штурмовика позволить ей сбежать с оружием.Они заложили взрывчатку на базе, но когда они собирались уходить, Хан столкнулся с Кайло Реном, Хан, похоже, убедил Кайло Рена воссоединиться с ним, но Кайло Рен пронзил его своим световым мечом, и Хан упал в бездну внизу. Чубакка ранил Кайло Рена выстрелом из лука и взорвал свою взрывчатку после убийства многих штурмовиков. Чубакка, Рей и Финн покинули базу, а Рен пошел за Рей и Финном. Они дрались, Рей была ранена, а Финн сражался с Реном старым световым мечом Люка; позже Финн был ранен по спине, что вынудило Рей сразиться с Реном.В то же время крестокрылы вошли и разрушили слабый центр базы, что привело к тому, что база использовала свои собственные способности против самой себя, когда планета содрогнулась. По голограмме Сноука генералу Хаксу было приказано схватить Кайло Рена и покинуть базу; Кайло Рен сразился с Рей и не смог убедить ее присоединиться к темной стороне. Рей ударила Кайло Рена и чуть не убила его, но землетрясение разделило их. Чубакка прибыл на Falcon и спас раненых Финна и Рей, и они покинули планету вместе с эскадрильей X-wing, когда планета взорвалась. [3]
Рей передает Люку Скайуокеру его старый световой меч.
Они вернулись на базу, и счастье победы сменилось отчаянием из-за смерти Хана. Генерал Органа обнял Рей. Финна доставили в медицинский центр, и его сердцебиение восстановилось, а R2-D2 проснулся впервые после исчезновения Люка, чтобы показать неполную галактическую карту. BB-8 обнаружил недостающую деталь, указав местонахождение Люка Сопротивлению; Рей вместе с оплакивающим Чубаккой отправился на это место на Millennium Falcon .Она нашла Люка на острове в Ах-То, океанской планете, о которой она мечтала, и она молча достала световой меч Люка и протянула ему, а Люк повернулся и посмотрел на нее. [3]
За кадром []
Холодная война впервые косвенно упоминается в Moving Target: A Princess Leia Adventure , официально упоминается в справочнике 2015 года Star Wars: The Force Awakens: The Visual Dictionary и впервые появилась в Star Wars : Эпизод VII Пробуждение Силы , где он переходит в открытую войну между Первым Орденом и Сопротивлением.
Холодная война, скорее всего, была названа в честь реального конфликта между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом за геополитическую экспансию, который длился с 1947 по 1991 год.
Появления []
Неканонические появления []
Источники []
Примечания и ссылки []
Холодная война с Китаем совершенно необязательна
Любой, кто ищет свидетельства растущего экономического и идеологического конфликта между Китаем и Соединенными Штатами, без труда найдет что-то — торговая война, которая сейчас потрясает экономики обеих стран, противостояние между полиция и продемократические протестующие в Гонконге, быстрая ответная реакция Пекина на НБА из-за единственного твита руководителя Houston Rockets в поддержку тех же протестующих.Президент Дональд Трамп, похоже, считает, что приближается новая холодная война. В его заявлении о стратегии национальной безопасности Китай назван противником, стремящимся разрушить глобальный порядок, ориентированный на США, и создать новый в свою пользу. Эта точка зрения завоевывает популярность и за пределами администрации. Ранее в этом году Комитет по настоящей опасности снова начал свою работу. Первоначально организованная в конце 1940-х годов для поддержки массированного наращивания военной мощи и возродившаяся в 1970-х годах для продвижения более конфронтационного подхода к Советскому Союзу, группа теперь стремится мобилизовать американцев на экзистенциальную борьбу против Китая.
Я историк, пишущий о советско-американской холодной войне почти три десятилетия. Какой бы заманчивой ни была эта аналогия по мере роста влияния и военной мощи Китая, ссылаться на нее сейчас глубоко неверно. Холодная война произошла не только потому, что в мире было две сверхдержавы, но и из-за особых обстоятельств, с которыми столкнулись Соединенные Штаты после 1945 года. Исторический контекст, в котором Соединенные Штаты действуют сегодня, преобладающая конфигурация силы на международной арене и Идеологическая привлекательность конкурирующего режима у всех совершенно различна.В сегодняшних обстоятельствах политика эпохи холодной войны, начиная со стратегии сдерживания, принятой в конце 1940-х годов, не только не нужна, но и может стать катализатором разрушительной спирали нарастания напряженности, которая сделает мир более опасным местом.
Подробнее: Непредсказуемый подъем Китая
Сегодняшние китайцы не стремятся разрушить образ жизни американцев, как, как говорили, делали Советы в 1940-х годах. Действительно, китайцы принимают фундаментальные аспекты нашего капиталистического рынка, и у них схожие интересы в предотвращении изменения климата, борьбе с террористами и борьбе с пандемиями.Китай следует рассматривать как серьезного соперника, а также как важного партнера. Но, несмотря на недавнюю напряженность, соперничество совершенно менее опасно, чем соперничество с СССР после Второй мировой войны, а потенциальное партнерство гораздо важнее для благосостояния обеих наций и мирового достояния.
Когда началась холодная война, мир только что пережил 30 лет глобальных конфликтов и Великой депрессии. Во время Первой мировой войны погибло более 8 миллионов человек. Во время Второй мировой войны погибло более 60 миллионов человек.В 1945 году мало кто из американцев мог представить себе долгую эру мира между великими державами, и немногие были уверены, что военное процветание — побочный продукт военных расходов — сохранится. Европа и Азия были пустошами. Фермы были затоплены, дамбы разрушены, скот забит, мосты взорваны, железнодорожные пути разрушены, а фабрики взорваны. Крупные промышленные державы двух континентов — Германия и Япония — были опустошены и оккупированы. Великобритания была почти банкротом. Франция была деморализована. Во всем мире демократический капитализм пользовался дурной славой, его многие обвиняли в двух войнах и Великой депрессии.«Мы живем во время массовой народной контрреволюции против либеральной демократии, — писал в 1955 году Вальтер Липпманн, выдающийся публичный интеллектуал Америки. — Это реакция на неспособность Запада справиться с невзгодами и тревогами двадцатого века. . »
Соединенные Штаты действительно располагали двумя третями мировых золотых резервов, тремя четвертями своего капитала и более чем половиной производственных мощностей. ВВП Америки был в три раза больше, чем в Советском Союзе, и в пять раз больше, чем в Великобритании.Его ВВС доминировали в небе; его флот господствовал на морях. Его авианосцы и подразделения морской пехоты позволили ему распространить мощь через океаны. В одиночку он обладал атомной бомбой. И все же, хотя американская мощь была преобладающей, многие из самых ярких умов внешнеполитического истеблишмента опасались, что она может оказаться эфемерной.
Советский Союз был разорен войной и несравненно слабее США. Но коммунистический режим выжил, одержал победу над Германией и таким образом получил легитимность.Окруженный вакуумом власти, Сталин увидел возможности. Укрепляя свое влияние в Восточной Европе, он также оказывал давление на Иран и пытался получить контроль над турецкими проливами.
Идеологическая привлекательность Советского Союза во всем мире была значительной. Менее чем через два месяца после капитуляции нацистов британский народ проголосовал за отставку Уинстона Черчилля — этого символа демократического мужества — и заменил его правительством социалистов, выступавших за государство всеобщего благосостояния и национализацию ключевых отраслей промышленности.Послевоенное руководство Британской лейбористской партии ненавидело советский коммунизм, но это не относилось к левым избирателям в других странах. Во Франции и Италии Коммунистическая партия получила от 20 до 40 процентов голосов избирателей на свободных выборах. В Югославии партизаны Тито взяли под свой контроль. В Китае Мао установил контроль над материком. Марксизм-ленинизм нашел отклик в среде нового поколения революционных националистов в Азии и Африке. Коммунистическая идеология объясняла отсталость своих стран безжалостной эксплуатацией их колониальными хозяевами.Плановая экономика сталинской России обещала быстрое развитие, модернизацию и военную мощь.
Главный стратегический урок Второй мировой войны — стратегический урок, определявший планирование США на протяжении всей холодной войны, — заключался в том, что Соединенные Штаты не должны позволять противнику получить контроль над ресурсами Европы и Азии. С 1937 по 1942 год нацистская Германия и Япония оккупировали огромные территории двух континентов вместе с находящимися на них сырьем, промышленной инфраструктурой и квалифицированной рабочей силой.Располагая этими ресурсами, страны Оси осмелились атаковать Соединенные Штаты и вести затяжную борьбу. Американские лидеры были полны решимости не допустить, чтобы это повторилось снова, но шаги, которые они предприняли, чтобы избежать этого, оказались роковыми.
Американские военные планировщики и гражданские политики не опасались вероятности преднамеренной советской военной агрессии. Они были совершенно уверены, что правители Кремля слишком слабы, чтобы рисковать войной с Соединенными Штатами. Тем не менее, американские официальные лица опасались, что Сталин воспользуется социально-экономическим брожением во всем мире.Они считали, что могущественные коммунистические партии Франции и Италии могут прийти к власти и вовлечь их страны в орбиту Кремля. Они думали, что американское общественное мнение заставит Соединенные Штаты вернуть все свои войска домой, как это произошло после Первой мировой войны; Тогда Кремль может заманить на свою орбиту Германию и Японию.
Кремль мог бы постепенно агрегировать экономические возможности ведения войны, которые позволили бы ему вести длительную борьбу против Соединенных Штатов, если война разразится из-за какого-либо будущего просчета.Но даже в мирное время проблема была серьезной. «Если коммунизму позволят поглотить свободные нации, — заявил президент Гарри Трумэн, — мы будем изолированы от наших источников снабжения и оторваны от наших друзей. Тогда нам придется принять меры защиты, которые могут действительно обанкротить нашу экономику, и изменить наш образ жизни так, чтобы мы больше не могли признавать его американским ». В конце концов, предупредил Трумэн, нам придется «стать гарнизонным государством и навязать себе систему централизованного управления, непохожую на все, что мы когда-либо знали.
Эти опасения привели Соединенные Штаты к политике сдерживания. Наблюдая за развитием событий из посольства в Москве, Джордж Ф. Кеннан, самый опытный из американских дипломатов эксперт по России, в феврале 1946 года написал в Вашингтон телеграмму, которая повлияла на поведение американцев в будущем. Кеннан утверждал, что с Советским Союзом не может быть «постоянного модуса вивенди», и что Соединенные Штаты должны сдерживать его экспансию и тем самым подрывать его экономическую и социальную систему.
Подробнее: Холодная война когда-нибудь закончилась?
Должностные лица в Вашингтоне с радостью восприняли телеграмму Кеннана.Он был назначен главой вновь созданного штаба по планированию политики новым государственным секретарем и бывшим начальником штаба армии генералом Джорджем Маршаллом. Исходя из этого, Кеннан определил базовую архитектуру сдерживания. Он считал, что ключом к этому было помешать Советскому Союзу кооптировать центры крупной промышленной державы, наиболее важными из которых были Западная Германия, Западная Европа и Япония. Персонал Кеннана обеспечил основу для плана Маршалла. Он был направлен на восстановление экономики западноевропейских демократий, ослабление поддержки коммунистических партий и использование восстановления Западной Германии на благо всей Западной Европы.
Кеннан и его коллеги поняли, что действия по реабилитации Европы и восстановлению экономики Германии и Японии вызовут неприятную реакцию в Москве. Возрождение западных зон Германии и их привязка к остальному Западу предвещало восстановление независимой власти Германии или мощного западного блока. Увидев угрозу, Советы попытались помешать усилиям Америки и Великобритании, заблокировав Берлин. Вашингтон и Лондон ответили доставкой грузов по воздуху, а позднее — созданием НАТО.
Перехитрив Европу, Сталин обратил свое внимание на Дальний Восток, где он увеличил помощь китайским коммунистам и уединил Ким Ир Сена у власти в Северной Корее. Он сочетал эти инициативы с испытанием атомной боеголовки в августе 1949 года, ставшим кульминацией четырех лет яростных усилий после бомбардировки Хиросимы.
Обеспокоенные тем, что приобретение Советским Союзом атомных мощностей может поставить в тупик принятие американских рисков в будущем, политики США решили попробовать разработать водородную бомбу и создать четкий стратегический план долгой холодной войны.Соединенные Штаты будут наращивать свой военный потенциал; укрепить Западную Германию, остальную часть Западной Европы и Японию; и сдерживать советскую экспансию везде, где она могла быть заметна в развивающемся мире.
Всего за пять коротких лет великий альянс распался и превратился в кошмарную холодную войну.
Анализ ранней истории холодной войны проясняет, насколько неуместна аналогия с холодной войной для размышлений о сегодняшних китайско-американских отношениях. Настоящие проблемы возникают не после 30 лет глобальной войны и депрессии, а после 30 лет мира между великими державами, экономического роста (несмотря на великий спад 2008–2009 годов) и значительного искоренения бедности (особенно в таких странах, как Китай и Индия) .В то время как мировая торговля сократилась, а тарифы увеличились в межвоенные годы, за последние три десятилетия произошло значительное расширение мировой торговли, иностранных инвестиций и потоков капитала. И в отличие от советских лидеров, которые отделили свою экономику от капиталистического Запада сразу после Второй мировой войны, Китай превратился в центр международного капиталистического рынка.
Когда началась холодная война, почти не было торговли с Советским Союзом или иностранных инвестиций, поэтому Соединенным Штатам практически нечего было терять экономически от изоляции своего соперника.В сегодняшнем контексте экономической взаимозависимости, сложных цепочек поставок, китайского кредитования и долларовых резервов политика времен холодной войны будет иметь совершенно разные последствия для международной экономики и здоровья капиталистической системы.
Конфигурация геополитической мощи сегодня также изменилась. В начале холодной войны у Советского Союза было достаточно возможностей использовать вакуум власти в Европе и Азии. Современный Китай окружен богатой и гордой Японией, сильной и националистической Индией, Россией, кипящей из-за потери бывших советских территорий, и энергичной и конкурентоспособной Южной Кореей.Возможностей в Китае не много; действительно, они ограничены.
Китайцы знают эти реалии. Они также знают, что, в отличие от 1945 года, у американцев есть долгосрочные союзы и базы по всей Азии, и они не горят желанием возвращаться домой. Крах европейских империй позволил Кремлю извлечь выгоду из волн революционного национализма в первые годы холодной войны, но эра деколонизации давно закончилась.
И хотя антикапиталистическое послание Советского Союза о пролетарской справедливости и равенстве нашло отклик во многих странах мира, у Китая нет универсалистской идеологии, которую можно было бы продать.Сегодня Пекин может принижать западную демократию и рекламировать социализм с китайскими особенностями, но весь мир может видеть, что он принял капиталистический менталитет и националистический этос. Китайцы не являются поборниками равенства и справедливости, как утверждали Советы, и у них мало возможностей использовать недовольство соседних стран. Обиженные мусульмане в Индии не будут искать вдохновения в Пекине.
По всем этим причинам условия сегодня совсем не похожи на те, что были в начале холодной войны.Советы, казалось, поглощали целые страны, например Польшу. Можно ли поверить в то, что попытки Китая построить импровизированные острова в Южно-Китайском море или оспорить острова Спратли с вьетнамцами или отмели Скарборо с Филиппинами каким-либо образом напоминают предполагаемую угрозу, исходящую от Советского Союза в начале холодной войны? Может ли кто-нибудь действительно поверить в то, что китайцы собираются использовать ресурсы Азии и Европы для ведения войны против Соединенных Штатов?
Во время холодной войны Соединенные Штаты предприняли действия, такие как план Маршалла и восстановление Западной Германии, которые могли быть оправданы на их собственных условиях по причинам, не связанным с сдерживанием.Политики пошли дальше, потому что считали, что преимущества европейской реабилитации перевешивают издержки отчуждения Кремля. Риск стоил: официальные лица США считали, что их военная мощь и атомное оружие удержат Советы от войны и заставят их признать американское господство.
Сегодня потенциальные выгоды от усиления напряженности в отношениях с Китаем не пропорциональны рискам. Фактически риски намного больше, потому что экономические издержки разлада с Китаем намного выше, чем они были с Советским Союзом в 1940-х годах.Мы не должны хотеть холодной войны с Китаем. И мы должны быть осторожны, чтобы избежать мер, которые его приведут. Наша цель, в отличие от цели сдерживания, не в том, чтобы вызвать крах китайского режима.
Мы не должны превращать наше соперничество с Китаем в холодную войну, используя плохую аналогию. Чтобы понять, что Китай действует как нормальное государство, нам нужно только взглянуть на нашу собственную историю с 1890-х до 1920-х годов. В те годы Соединенные Штаты неустанно настаивали на том, чтобы заставить британцев пойти на морские уступки и уступки в области рыболовства в Северной Америке.США настаивали на том, чтобы Лондон выступил в качестве арбитра по спорной территории с Венесуэлой и пересмотрел договоры, которые исключили Великобританию из зоны канала в Центральной Америке. Затем США вмешались в такие места, как Доминиканская Республика и Никарагуа, и захватили их таможни, чтобы помешать британцам и другим европейцам вторгнуться в близлежащие воды. Впоследствии Вашингтон манипулировал гражданской войной в Колумбии, помог организовать создание Панамы и обеспечил односторонние права на строительство и укрепление межокеанского канала.Вашингтон ожидал почтения к растущей экономической мощи и растущей мощи Америки.
Подробнее: Внутри шпионской войны США и Китая
Размышляя об этой истории, американцы должны понимать импульсы, лежащие в основе действий Китая, и осмотрительно их оценивать. Но мы не должны поощрять или институционализировать подход с нулевой суммой в международной политике, к чему нас склоняют метафоры времен холодной войны.